Мария продолжала обучение своего маленького отряда. И как выяснилось не зря.
Пара пантер попробовала атаковать детей. Одну прикончила ударом каменного топора Мария. А вторую мальчишки искололи копьями и мечами.
А девочки успели выпустить гостинцы из луков.
Да это здорово вообще-то получилось. Такие убойные презенты смерти.
И пантеры сдохли. Точнее были убиты.
Их освежевали, и с удовольствием слопали мясо больших кошек.
Дети учились буквально на ходу.
Мария этому радовалась. Наконец, то у нее появилась своя большая, и классная семья.
А она ее мама и королева.
А что делать далее?
Дети отжимались, подтягивались, тренировались. Дрались в спаррингах, фехтовали на палках. Стреляли из луков, и даже метали кинжалы из скорлупы орехов, или шлифованных камней.
Тренировки поглощали весь день и, почти не было свободного времени у Марии. Но она понимала, что быть рабами в каменоломнях намного хуже.
Тут вполне уместно вспомнить историю Сашки. Как он пострадал.
Сашке и впрямь приходилось очень даже нелегко. В частности, очередное унижение и боль клеймение. Сама процедура была простая. Мальчишек невольников-новичков построили по росту, и начал с самых высоких, вводили в особую комнату, с пылающим камином. Там "жертве" связывали руки, так, что сводили вместе локотки. А затем исполинских размеров мавр прижигал их специальным железным, на деревянной ручке тавро. Запах паленого был весьма сильным, даже в комнате, без окон царил полумрак. Сашка не на шутку испугался и даже, хотя разумом и понимал, что бесполезно и напрасно он себя лишний раз "опускает" завопил:
- Дяденьки не надо! Хозяева не надо! Я больше так не буду! Я все для вас сделаю!
Мальчишку-раба подхватили мощные, закаленные, почти двух метровые легионеры, легко, как тряпичную куклу оторвав от пола. Мавр и вовсе показался Везельвулом из преисподней. К плечу прикоснулся раскаленный металл. Сашка, хотя уже и успел привыкнуть к боли, завопил благим матом. Из плеча повалил, дымок, запах паленого стал сильнее. Хотя мавр держал покрасневшее от жара тавро совсем недолго (он ведь должен, сделать знать, а не покалечить мальчишку), Сашке пока он вопил, это показалось вечностью. Затем мавр-пуанцовщик плеснул на помечено плечо холодной воды, а после нагретого масла. Клеймо все еще жгло, но уже слабее и Димка перестал орать. Его вывели на улицу, и дали выпить воды, слегка подкрашенной перекисшим вином.
В общем клеймение не несло в себе ничего не обычного, хотя ощущение у Сашки было самое паршивое. Вот он окончательно потерял в себе свободное, человеческое. Даже тело уже изуродованное и стало чужим. Он клеймен, он уже с печатью недочеловека - раба! И уже никогда не станет таким как прежде.
После чего Сашку снова повели на каторгу. Мальчик-раб тяжело трудился в каменоломнях, босиком, в одних лишь плавках, где по прежнему хранил купюру в пятьсот евро. Последнее хоть как-то утешала, он не совсем, нищий, у него есть что-то принадлежащее лично: пятьсот евро, двух недельная зарплата среднего рабочего в России!
Кифивит поспешил утешить своего нового друга:
- Не расстраивайся! Некоторые бывшие рабы, с такими же клеммами, становились преторами и квесторами! Главное не дай поработить душу.
Сашка хотел, был ответить, но уже в который раз, на них обрушились удары надсмотрщиков. На сей раз сын пахана-олиграха сдержал стоны, хотя когда попало плетью, по свежему, еще пылающему клейму это было очень больно.
И это день, наконец, кончился и Сашка очень хотел забыться во сне, рассчитывая, что вдруг явиться к нему сладкая и красочное греза, и он хоть в иллюзии своего мозга, ощутить себя человеком. Но эта ночь прошла без отчетливых сновидений.
Снова потянулись становящиеся все более и более рутинными дни. Правда уставать Сашка, стал намного меньше, неимоверная, рвущая, острая боль в мышцах, стала тупой, примерно как во время тренировочных "предолимпийских" сборов профессиональных тяжелоатлетов. Да конечно ощущение дискомфорта, и сильного нытья, от возросшей нагрузки, но не настолько, что не можешь, думать о постороннем, смотреть на окружающий мир, перекинутся парочкой слов или шуток с приятелями. Вообще мальчишки-рабы, по отношению к другу, были вполне доброжелательны, и, по крайней мере, на глазах у Сашки, друг другу подлостей не делали. Впрочем пацан-попаданец подумал, что и на зоне-малолетке отнюдь не бешенные звери сидят. Большинство, нормальных пацанов там дерется, и ругается даже реже чем обычной школе, где они раньше учились на свободе. Но есть малый процент "чмошников", которым действительно, из-за свирепого отношения сверстников колония-малолетка становится буквально адом. По сравнению с тем рабством в которое попал Александр Соколовский, тяжелый труд, по 16 часов, и чуть ли не каждую минуту удар плеткой, тюрьма-малолетка просто курорт. Особенно сейчас, когда Россия разбогатела, в колониях для малолеток, есть и персональные компьютеры, и видео, и вообще порой реально условия лучше, чем в каком "пионерлагере" для формально свободных детей пролетариев
Мария продолжала обучение своего маленького отряда. И как выяснилось не зря.
Пара пантер попробовала атаковать детей. Одну прикончила ударом каменного топора Мария. А вторую мальчишки искололи копьями и мечами.
А девочки успели выпустить гостинцы из луков.
Да это здорово вообще-то получилось. Такие убойные презенты смерти.
И пантеры сдохли. Точнее были убиты.
Их освежевали, и с удовольствием слопали мясо больших кошек.
Дети учились буквально на ходу.
Мария этому радовалась. Наконец, то у нее появилась своя большая, и классная семья.
А она ее мама и королева.
А что делать далее?
Дети отжимались, подтягивались, тренировались. Дрались в спаррингах, фехтовали на палках. Стреляли из луков, и даже метали кинжалы из скорлупы орехов, или шлифованных камней.
Тренировки поглощали весь день и, почти не было свободного времени у Марии. Но она понимала, что быть рабами в каменоломнях намного хуже.
Тут вполне уместно вспомнить историю Сашки. Как он пострадал.
Сашке и впрямь приходилось очень даже нелегко. В частности, очередное унижение и боль клеймение. Сама процедура была простая. Мальчишек невольников-новичков построили по росту, и начал с самых высоких, вводили в особую комнату, с пылающим камином. Там "жертве" связывали руки, так, что сводили вместе локотки. А затем исполинских размеров мавр прижигал их специальным железным, на деревянной ручке тавро. Запах паленого был весьма сильным, даже в комнате, без окон царил полумрак. Сашка не на шутку испугался и даже, хотя разумом и понимал, что бесполезно и напрасно он себя лишний раз "опускает" завопил:
- Дяденьки не надо! Хозяева не надо! Я больше так не буду! Я все для вас сделаю!
Мальчишку-раба подхватили мощные, закаленные, почти двух метровые легионеры, легко, как тряпичную куклу оторвав от пола. Мавр и вовсе показался Везельвулом из преисподней. К плечу прикоснулся раскаленный металл. Сашка, хотя уже и успел привыкнуть к боли, завопил благим матом. Из плеча повалил, дымок, запах паленого стал сильнее. Хотя мавр держал покрасневшее от жара тавро совсем недолго (он ведь должен, сделать знать, а не покалечить мальчишку), Сашке пока он вопил, это показалось вечностью. Затем мавр-пуанцовщик плеснул на помечено плечо холодной воды, а после нагретого масла. Клеймо все еще жгло, но уже слабее и Димка перестал орать. Его вывели на улицу, и дали выпить воды, слегка подкрашенной перекисшим вином.
В общем клеймение не несло в себе ничего не обычного, хотя ощущение у Сашки было самое паршивое. Вот он окончательно потерял в себе свободное, человеческое. Даже тело уже изуродованное и стало чужим. Он клеймен, он уже с печатью недочеловека - раба! И уже никогда не станет таким как прежде.
После чего Сашку снова повели на каторгу. Мальчик-раб тяжело трудился в каменоломнях, босиком, в одних лишь плавках, где по прежнему хранил купюру в пятьсот евро. Последнее хоть как-то утешала, он не совсем, нищий, у него есть что-то принадлежащее лично: пятьсот евро, двух недельная зарплата среднего рабочего в России!
Кифивит поспешил утешить своего нового друга:
- Не расстраивайся! Некоторые бывшие рабы, с такими же клеммами, становились преторами и квесторами! Главное не дай поработить душу.
Сашка хотел, был ответить, но уже в который раз, на них обрушились удары надсмотрщиков. На сей раз сын пахана-олиграха сдержал стоны, хотя когда попало плетью, по свежему, еще пылающему клейму это было очень больно.
И это день, наконец, кончился и Сашка очень хотел забыться во сне, рассчитывая, что вдруг явиться к нему сладкая и красочное греза, и он хоть в иллюзии своего мозга, ощутить себя человеком. Но эта ночь прошла без отчетливых сновидений.
Снова потянулись становящиеся все более и более рутинными дни. Правда уставать Сашка, стал намного меньше, неимоверная, рвущая, острая боль в мышцах, стала тупой, примерно как во время тренировочных "предолимпийских" сборов профессиональных тяжелоатлетов. Да конечно ощущение дискомфорта, и сильного нытья, от возросшей нагрузки, но не настолько, что не можешь, думать о постороннем, смотреть на окружающий мир, перекинутся парочкой слов или шуток с приятелями. Вообще мальчишки-рабы, по отношению к другу, были вполне доброжелательны, и, по крайней мере, на глазах у Сашки, друг другу подлостей не делали. Впрочем пацан-попаданец подумал, что и на зоне-малолетке отнюдь не бешенные звери сидят. Большинство, нормальных пацанов там дерется, и ругается даже реже чем обычной школе, где они раньше учились на свободе. Но есть малый процент "чмошников", которым действительно, из-за свирепого отношения сверстников колония-малолетка становится буквально адом. По сравнению с тем рабством в которое попал Александр Соколовский, тяжелый труд, по 16 часов, и чуть ли не каждую минуту удар плеткой, тюрьма-малолетка просто курорт. Особенно сейчас, когда Россия разбогатела, в колониях для малолеток, есть и персональные компьютеры, и видео, и вообще порой реально условия лучше, чем в каком "пионерлагере" для формально свободных детей пролетариев.