Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Зеленый гангстер-попугай в клетке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   1
   Босху казалось, что это пытка, нагроможденная на пытку. Корасон сгорбилась над стальным столом, ее окровавленные руки в перчатках глубоко внутри выпотрошенного туловища работали щипцами и инструментом с длинным лезвием, которое она называла "ножом для масла". Корасон была невысокого роста, и она стояла на цыпочках, чтобы иметь возможность дотянуться вниз и со своими инструментами. Она уперлась бедром в край стола для вскрытия, чтобы получить рычаг.
   Что беспокоило Босха в этой ужасной картине, так это то, что тело уже так долго подвергалось насилию. Обе ноги оторваны, одна рука отрублена на плече, хирургические шрамы старые, но почему-то рваные и красные. Рот мужчины был открыт в немом крике. Глаза его были устремлены вверх, как бы умоляя Бога о милости. В глубине души Босх знал, что мертвые есть мертвые и что они больше не страдают от жестокости жизни, но даже при этом ему хотелось сказать: "Хватит". Спросите, когда это остановится? Разве смерть не должна быть облегчением от мук жизни?
   Но он ничего не сказал. Он стоял безмолвный и просто смотрел, как делал это сотни раз раньше. Более важным, чем его возмущение и желание высказаться против продолжающихся зверств, которым подвергается Орландо Мерсед, была потребность Босха в пуле, которую Корасон пытался высвободить из позвоночника мертвеца.
   Корасон присела на пятки, чтобы отдохнуть. Она выдохнула и временно затуманила свой брызговик. Она взглянула на Босха сквозь запотевший пластик.
   - Почти готово, - сказала она. "И вот что я вам скажу, они были правы, когда не пытались убрать его тогда. Им пришлось бы полностью перепилить Т-двенадцать.
   Босх только кивнул, зная, что она имеет в виду один из позвонков.
   Она повернулась к столу, на котором были разложены ее инструменты.
   "Мне нужно что-то еще..." - сказала она.
   Она положила нож для масла в раковину из нержавеющей стали, где работающий кран поддерживал уровень воды на уровне сливного отверстия. Затем она провела рукой слева от раковины и по витрине со стерилизованными инструментами, пока не выбрала длинную тонкую отмычку. Она вернулась к работе, зажав руками впадину туловища жертвы. Все органы и кишки были извлечены, взвешены и упакованы, осталась только шелуха, образованная перевернутыми ребрами. Она снова встала на цыпочки и использовала силу верхней части тела и стальную кирку, чтобы, наконец, выбить пулю из позвоночника. Босх слышал, как он хрипел внутри грудной клетки.
   "Понятно!"
   Она вытащила руки из углубления, положила кирку и обрызгала щипцы шлангом, прикрепленным к столу. Затем она подняла инструмент, чтобы изучить свою находку. Она нажала ногой на кнопку диктофона и включила запись.
   "Снаряд был извлечен из переднего Т-двенадцатого позвонка. Находится в поврежденном состоянии с сильным уплощением. Я сфотографирую его и поставлю на нем свои инициалы, прежде чем передать его детективу Иеронимусу Босху из отдела открытых и нераскрытых расследований полицейского управления Лос-Анджелеса".
   Она снова нажала ногой на кнопку диктофона, и записи не было. Она улыбнулась ему сквозь пластиковую ширму.
   - Извини, Гарри, ты меня знаешь, сторонник формальностей.
   - Я не думал, что ты даже вспомнишь.
   У них с Корасон когда-то был короткий роман, но это было давно, и мало кто знал его настоящее полное имя.
   "Конечно, хотела бы", - сказала она в притворном протесте.
   Вокруг Терезы Корасон была почти аура смирения, которой не было в прошлом. Она была альпинисткой и в конце концов получила то, что хотела - пост главного судебно-медицинского эксперта со всеми его атрибутами, включая реалити-шоу. Но когда кто-то достигает вершины государственного учреждения, он становится политиком, и политики теряют популярность. Тереза, в конце концов, сильно упала, и теперь она вернулась к тому, с чего начала, помощнику коронера с такой же нагрузкой, как и у всех в офисе. По крайней мере, они позволили ей оставить свой личный кабинет для вскрытия. На данный момент.
   Она отнесла пулю к прилавку, где сфотографировала ее, а затем пометила несмываемой черной ручкой. У Босха был наготове небольшой пластиковый пакет для улик, и она бросила его туда. Затем он пометил пакет их инициалами обоих, обычная цепочка поставок. Он изучал неправильный снаряд сквозь пластик. Несмотря на повреждения, он полагал, что это была пуля 308-го калибра, что означало бы, что она была выпущена из винтовки. Если да, то это будет важной новой информацией в деле.
   - Ты останешься до конца или это все, что ты хотел?
   Она спросила это так, как будто между ними было что-то еще. Он поднял пакет с уликами.
   "Я думаю, что мне, вероятно, следует заняться этим. У нас много глаз на это дело.
   "Верно. Ну, тогда я просто закончу сам. Что вообще случилось с вашим партнером? Разве она не была здесь с тобой в холле?
   - Ей нужно было позвонить.
   - О, я подумал, может быть, она хотела, чтобы мы побыли наедине. Ты рассказал ей о нас?
   Она улыбнулась и захлопала ресницами, а Босх неловко отвел взгляд.
   - Нет, Тереза. Ты же знаешь, я не говорю о таких вещах".
   Она кивнула.
   - Ты никогда этого не делал. Ты человек, который хранит свои секреты.
   Он оглянулся на нее.
   - Я стараюсь, - сказал он. - Кроме того, это было давно.
   - И пламя погасло, не так ли?
   Он отодвинул тему назад.
   "О причине. Вы не видите ничего отличного от того, что сообщает больница, верно?
   Корасон покачала головой, тоже в состоянии отодвинуться.
   "Нет, здесь все по-другому. Сепсис. Заражение крови, если использовать более распространенную фразу. Включите это в свой пресс-релиз".
   - И у вас нет проблем с тем, чтобы связать это со стрельбой? Вы могли бы подтвердить это?
   Она кивнула еще до того, как Босх закончил говорить.
   "Г-н. Мерсед умер от заражения крови, но я указал причину смерти как убийство. Это было десятилетнее убийство, Гарри, и я с радостью засвидетельствую это. Надеюсь, эта пуля поможет тебе найти убийцу.
   Босх кивнул и сжал в руке полиэтиленовый пакет с пулей.
   - Я тоже на это надеюсь, - сказал он.
  
  
   2
   Босх поднялся на лифте на первый этаж. За последние несколько лет округ потратил тридцать миллионов долларов на ремонт офиса коронера, но лифты двигались так же медленно, как и раньше. Он нашел Люсию Сото на задней погрузочной площадке, прислонившуюся к пустой каталке и смотрящую в свой телефон. Она была небольшого роста, хорошо сложена и весила не более 110 фунтов. На ней был стильный костюм, который был в моде у женщин-детективов. Это позволяло ей держать пистолет на бедре, а не в сумочке. Оно говорило о силе и авторитете так, как платье никогда бы этого не сказало. Этот был темно-коричневым, и она носила его с кремовой блузкой. Он хорошо сочетался с ее гладкой коричневой кожей.
   Она взглянула на подошедшего Босха и поспешно встала, как ребенок, которого поймали на чем-то неправильном.
   - Понятно, - сказал Босх.
   Он поднял пакет с уликами, в котором была пуля. Сото взял его и некоторое время изучал пулю сквозь пластик. Пара грузчиков подошла к ней сзади и потащила пустую каталку к двери так называемого Большого склепа. Это было новое дополнение к комплексу, охлаждаемое помещение размером с рынок Мейфэр, где все поступившие тела были инсценированы перед тем, как быть назначенными для вскрытия.
   - Он большой, - сказал Сото.
   Босх кивнул.
   - И долго, - сказал Босх. - Я думаю, мы ищем винтовку.
   "Похоже, он в довольно плохом состоянии, - сказал Сото. "Грибной".
   Она вернула сумку, и Босх сунул ее в карман пальто.
   - Думаю, для сравнения достаточно, - сказал он. "Достаточно, чтобы нам повезло".
   Люди позади Сото открыли дверь Большого склепа, чтобы вкатить каталку. Холодный воздух с неприятным химическим запахом пронесся по погрузочной площадке. Сото повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть гигантскую холодильную комнату. Ряд за рядом тела укладывались по четыре в высоту на системе лесов из нержавеющей стали. Мертвые были завернуты в непрозрачную пластиковую пленку, их ступни были обнажены, кончики пальцев трепетали на ветру из вентиляционных отверстий.
   Сото быстро отвернулась, ее лицо побледнело.
   "Ты в порядке?" - спросил Босх.
   - Да, хорошо, - сказала она. - Меня это просто бесит.
   "На самом деле это большое улучшение. Раньше тела выстраивались в коридорах. Иногда накладываются друг на друга после насыщенных выходных. Здесь он довольно созрел.
   Она подняла руку, чтобы остановить его от дальнейшего описания.
   - Пожалуйста, мы закончили?
   "Были сделаны."
   Он начал двигаться, и Сото последовал за ним, отставая в шаге от него. Обычно она шла за Босхом, и он не знал, было ли это проявлением почтения к его возрасту и званию или чем-то еще, например вопросом доверия. Он направился к ступенькам в конце причала. Это был короткий путь к гостевой парковке.
   "Куда мы идем?" она спросила.
   - Мы перенесем пулю на огнестрельное оружие, - сказал Босх. "Говоря о том, как повезет - это среда. Потом мы идем забрать файл и улики у Холленбека. Берем оттуда".
   "Хорошо."
   Они спустились по ступенькам и начали пересекать стоянку для сотрудников. Зона для посетителей располагалась сбоку от здания.
   - Ты позвонил? - спросил Босх.
   "Какая?" - спросил Сото, сбитый с толку.
   - Ты сказал, что должен позвонить.
   - О, да, я это сделал. Прости за это."
   "Без проблем. Вы получаете то, что вам нужно?"
   "Да, спасибо."
   Босх предположил, что звонка не было. Он подозревал, что Сото хотела пропустить вскрытие, потому что она никогда раньше не видела выдолбленное человеческое тело. Сото был новичком не только в отделе открытых и нераскрытых преступлений, но и в работе по расследованию убийств. Это был третий случай, над которым она работала с Босхом, и единственный случай смерти, достаточно свежий для вскрытия. Сото, вероятно, не рассчитывала на живые вскрытия, когда записывалась на работу с нераскрытыми делами. К визуальным эффектам и запахам обычно было труднее всего привыкнуть в работе по расследованию убийств. Холодные дела обычно исключали и то, и другое.
   В последние годы уровень преступности в Лос-Анджелесе заметно снизился по всем направлениям, в том числе, что наиболее резко, число убийств. Это вызвало сдвиг в следственных приоритетах и практике полиции Лос-Анджелеса. В связи с меньшим количеством активных дел об убийствах Департамент усилил внимание к раскрытию нераскрытых дел. С более чем десятью тысячами нераскрытых убийств за последние пятьдесят лет работы было предостаточно. Подразделение Open-Unsolved Unit увеличилось почти втрое по сравнению с предыдущим годом и теперь имело собственный командный состав, включая капитана и двух лейтенантов. Многие опытные детективы были привлечены из отдела по расследованию убийств и других элитных подразделений отдела по расследованию грабежей и убийств. Кроме того, был привлечен класс молодых детективов с небольшим опытом расследования, если таковой вообще имел место. Философия, переданная из УКП на десятом этаже - Канцелярии начальника полиции, - заключалась в том, что это был новый мир, с новыми технологиями и новыми технологиями. способы смотреть на вещи. Хотя ничто не сравнится с исследовательским ноу-хау, нет ничего плохого в том, чтобы сочетать его с новыми точками зрения и другим жизненным опытом.
   Эти новые сыщики - "Отряд модников", как их насмешливо называли некоторые, - получили избранное назначение в отдел "Открыто-нераскрытые" по целому ряду причин, начиная от политических связей и заканчивая особой проницательностью и навыками и наградами за героизм на линии фронта. долг. Один из новых детективов работал в сфере информационных технологий в сети больниц, прежде чем стать полицейским, и сыграл важную роль в раскрытии убийства пациента с помощью компьютеризированной системы доставки рецептов. Другой изучал химию как стипендиат Родса. Был даже детектив, который раньше был следователем Гаитянской национальной полиции.
   Сото было всего двадцать восемь лет, и он прослужил в полиции менее пяти лет. Она была "отличницей" - а не полоской на униформе - и сделала скачок до детектива, будучи двойником. Она была американкой мексиканского происхождения и свободно говорила на английском и испанском языках. Она также получила более традиционный билет в ряды детективов, когда стала сенсацией в СМИ после смертельной перестрелки с вооруженными грабителями в винном магазине в Пико-Юнион. Она и ее напарник вступили в бой с четырьмя боевиками. Ее напарник был смертельно ранен, но Сото сбила двух грабителей и держала вторую пару в переулке, пока не прибыл спецназ и не завершил поимку. Бандиты были членами 13-й улицы, одной из самых жестоких банд, действующих в городе, и героизм Сото освещался в газетах, на веб-сайтах и на телеэкранах. Начальник полиции Грегори Малинс позже наградил ее медалью Департамента за доблесть. Ее партнер также получил награду посмертно.
   Капитан Джордж Краудер, новый командир Открытого Нераскрытого Подразделения, решил, что лучший способ справиться с притоком новой крови в подразделение - это разделить все существующие партнерские отношения и соединить каждого детектива, имевшего опыт работы с ОУ, с новым детективом, у которого уже есть опыт. никто. Босх был самым старым человеком в подразделении и проработал на этой должности больше всех лет. Таким образом, он был в паре с младшим - Сото.
   "Гарри, ты старый профессионал, - объяснил Краудер. - Я хочу, чтобы ты присмотрел за новичком.
   Хотя Босх не особенно заботился о том, чтобы ему напоминали о его возрасте и положении, он, тем не менее, был доволен этим заданием. Он вступал в свой последний год работы в Департаменте, поскольку часы тикали по его контракту DROP. Для него каждый день, оставшийся на работе, был золотым. Часы были как бриллианты - ценнее всего на свете. Он подумал, что это может быть хорошим способом закончить дело, обучить неопытного детектива и передать ему то, что он должен был передать. Когда Краудер сказал ему, что его новой партнершей станет Лючия Сото, Босх был доволен. Как и все в Департаменте, он слышал о подвигах Сото в перестрелке. Босх знал, что значит убить кого-то при исполнении служебных обязанностей, равно как и потерять напарника. Он понимал, какая смесь горя и вины охватит Сото. Он думал, что они с Сото могли бы хорошо работать вместе и что он мог бы научить ее стать серьезным следователем.
   Кроме того, сотрудничество с Soto принесло компании Bosch приятный бонус. Поскольку она была женщиной, ему не пришлось бы делить номер в отеле, когда он был в дороге по делу. Они получат свои собственные комнаты. Это было большое дело. Командировочная составляющая работы в команде по расследованию нераскрытых дел была высокой. Часто те, кто думает, что убийство сошло им с рук, уезжают из города, надеясь, что, устанавливая физическую дистанцию между собой и своими преступлениями, они также опередят полицию. Теперь Босх с нетерпением ждал окончания своего пребывания в Департаменте, не имея необходимости делить ванную комнату или мириться с храпом или другими выделениями от партнера в тесном двухместном номере отеля Holiday Inn.
   Сото, возможно, не колебалась, вытаскивая пистолет, находясь в меньшинстве в переулке баррио, но наблюдать за вскрытием в прямом эфире было чем-то другим. В то утро она казалась неохотной, когда Босх сказал ей, что они поймали живого и должны были отправиться в офис коронера для вскрытия. Первый вопрос Сото заключался в том, требуется ли, чтобы оба партнера следственной группы присутствовали при вскрытии тела. В большинстве холодных случаев тело долго находилось в земле, и единственным необходимым вскрытием был анализ старых записей и улик. Open-Unsolved позволил Сото работать над самыми важными делами - убийствами - без необходимости видеть живое вскрытие или, если на то пошло, место убийства.
   По крайней мере, так казалось до того утра, когда домой Босху позвонил Кроудер.
   Капитан спросил Босха, читал ли он сегодня утром " Лос-Анджелес Таймс" , и Босх ответил, что газету он не получил. Это соответствовало давней традиции презрения, существовавшей между двумя правоохранительными органами и средствами массовой информации.
   Затем капитан рассказал ему об истории, опубликованной в то утро на первой полосе, которая послужила источником нового задания для Босха и Сото. Пока Босх слушал, он открыл свой ноутбук и зашел на веб-сайт газеты, где история также получила широкое распространение.
   Газета сообщила, что Орландо Мерсед умер. Десятью годами ранее Мерсед прославился в Лос-Анджелесе как жертва - непреднамеренная цель стрельбы на площади Мариачи в Бойл-Хайтс. Пуля, поразившая Мерседа в живот, прошла через площадь из окрестностей Бойл-авеню и, как предполагалось, была случайным выстрелом в результате столкновения между бандами.
   Стрельба произошла в 16:00 в субботу. В то время Мерседу был тридцать один год, и он был участником группы мариачи, в которой он играл на виуэле, пятиструнном гитароподобном инструменте, который является основой традиционного мексиканского народного звучания. Он и трое его товарищей по группе были среди нескольких мариачи, ожидающих на площади работы - концерта в ресторане, вечеринки quinceañera или, может быть, свадьбы в последнюю минуту. Мерсед был крупным мужчиной с толстой талией, и пуля, прилетевшая, казалось бы, из ниоткуда, расколола корпус из красного дерева на его инструменте, а затем разорвала его живот и застряла в передней части позвоночника.
   Мерсед стал бы еще одной жертвой в городе, где средства массовой информации наносят удары и бегут - тридцатисекундная история на английских новостных каналах, репортаж из четырех абзацев в " Таймс", еще немного долголетия в испанских СМИ.
   Но простой поворот судьбы все изменил. Мерсед и его группа Los Reyes Jalisco выступали тремя месяцами ранее на свадьбе члена городского совета Армандо Зейаса, и теперь Зейас развернул кампанию в мэрию.
   Мерсед жил. Пуля повредила ему позвоночник и вызвала у него паралич нижних конечностей и причину. По мере формирования мэрской кампании Зейас выкатывал его в инвалидной коляске на всех своих политических митингах и выступлениях. Он использовал Мерсед как символ пренебрежения, от которого страдают общины Восточного Лос-Анджелеса. Преступность была высока, а внимание полиции невелико - им еще предстояло поймать стрелка Мерседа. Насилие банд не сдерживалось, основные городские службы и давно запланированные проекты, такие как расширение золотой линии метро, долго откладывались. Зейас пообещал стать мэром, который изменит это, и он использовал Мерсед и Восточный Лос-Анджелес, чтобы создать базу и стратегию, которые отделили его от переполненной группы соперников. Он прошел во второй тур, а затем легко победил на выборах. Всю дорогу рядом с ним сидел Мерсед, сидящий в инвалидной коляске, одетый в костюм чарро , а иногда даже в окровавленную блузку, в которой он был в день стрельбы.
   Зеяс отсидел два срока. Восточный Лос-Анджелес привлек внимание городских властей и полиции. Преступность пошла вниз. Золотая линия прошла, включая остановку метро на Мариачи Плаза, и мэр купался в лучах своих успехов. Но человека, стрелявшего в Орландо Мерседа, так и не поймали, и со временем пуля наносила устойчивый урон его телу. Инфекции привели к многочисленным госпитализациям и операциям. Сначала он потерял одну ногу, потом другую. Вдобавок ко всему, рука, которая когда-то играла на инструменте, воспроизводящем ритмы мексиканской народной музыки, была отнята.
   И, наконец, умер Орландо Мерсед.
   "Мяч теперь на нашей стороне, - сказал Краудер Босху. "Меня не волнует, что пишет проклятая газета, мы должны решить, является ли это убийством. Если его смерть с медицинской точки зрения можно отнести к той стрельбе десять лет назад, тогда мы заведем дело, и вы с Счастливчиком Люси вернетесь к нему.
   "Понятно."
   - Вскрытие должно сказать об убийстве, иначе все это дело умрет вместе с Мерседом.
   "Понятно."
   Босх никогда не отказывался от ящиков, потому что знал, что у него заканчиваются ящики. Но он должен был задаться вопросом, почему Краудер поручил расследование Мерседа ему и Сото. Он с самого начала знал, что есть подозрения, что пуля, поразившая Мерседа, была выпущена из бандитского ружья. Это означало, что новое расследование будет почти полностью сосредоточено на "Белом заборе" и других известных бандах Восточного Лос-Анджелеса, пересекавших Бойл-Хайтс. По сути, дело должно было быть на испанском языке, и, хотя Сото явно говорил бегло, у Босха были ограниченные знания языка. Он мог приказать фургончику с тако и сказать подозреваемому опуститься на колени и положить руки за голову. Но вести тщательные допросы и даже допросы на испанском было не в его компетенции. Это досталось бы Сото, а она, по его оценке, еще не была готова к этому. В подразделении было как минимум еще две команды, в которых были испаноговорящие с большим опытом проведения расследований. Краудер должен был пойти с одним из них.
   Тот факт, что Краудер не сделал очевидного и правильного выбора, вызвал у Босха подозрения. С одной стороны, директива о привлечении к делу команды Bosch-Soto могла исходить от OCP. Это будет расследование, чувствительное к средствам массовой информации, и участие Сото, полицейского-героя, в этом деле может помочь сформировать положительный отклик в СМИ. Более мрачная альтернатива заключалась в том, что, возможно, Краудер хотел, чтобы команда Бош-Сото потерпела неудачу, и очень публично подорвал указ начальника полиции о разрыве с традициями и опытом, когда он сформировал новое открытое нераскрытое подразделение. То, что начальник несколько молодых и неопытных офицеров перепрыгнул через ветеранов-детективов, ожидающих мест в отделениях РХБ, не понравилось рядовым. Возможно, Краудер хотел поставить шефа в неловкое положение за это.
   Босх попытался отбросить в сторону предположения о мотивах, когда они завернули за угол и въехали на гостевую парковку. Он обдумал план на день и понял, что они, вероятно, менее чем в миле от станции Холленбек и даже ближе к площади Мариачи. Они могут опустить Mission на 1-е место, а затем уйти под 101. Максимум десять минут. Он решил изменить порядок остановок, который, как он сказал Сото, они должны были сделать.
   Они были уже на полпути к машине, когда Босх услышал позади себя имя Сото. Он обернулся и увидел женщину, пересекающую служебный участок с беспроводным микрофоном в руках. Позади нее оператор изо всех сил пытался поднять камеру, пока пробирался между машинами.
   - Дерьмо, - сказал Босх.
   Босх огляделся, чтобы увидеть, есть ли другие. Кто-то - возможно, Корасон - сообщил СМИ.
   Босх узнал женщину, но не мог вспомнить, из какого выпуска новостей или пресс-конференции. Но он не знал ее, а она не знала его. Она подошла прямо к Сото с микрофоном. Когда дело доходило до средств массовой информации, Сото был более известен. По крайней мере, в новейшей истории.
   "Детектив Сото, Кэти Эштон, Пятый канал, вы меня помните?"
   - Э-э, я думаю...
   - Смерть Орландо Мерседа официально признана убийством?
   - Пока нет, - быстро ответил Босх, хотя его не было в кадре.
   И камера, и репортер повернулись к нему. Это было не то, что он хотел, чтобы быть в новостях. Но он хотел на несколько шагов опередить СМИ в этом деле.
   "Офис коронера изучает медицинские записи мистера Мерседа и примет решение по этому поводу. Мы надеемся узнать что-то очень скоро".
   - Будет ли это возобновлением расследования убийства мистера Мерседа?
   "Дело все еще открыто, и это все, что мы можем сказать на данный момент".
   Без дальнейших слов Эштон повернулся на 90 градусов вправо и поднес микрофон к подбородку Сото.
   - Детектив Сото, вы были награждены медалью полиции Лос-Анджелеса за доблесть за перестрелку в Пико-Юнион. Вы теперь охотитесь за тем, кто стрелял в Орландо Мерседа?
   Сото, казалось, на мгновение растерялся, а затем ответил:
   - Я ни за кого не стреляю.
   Босх протиснулся мимо видеооператора, который повернулся и снимал через левое плечо Эштона. Он добрался до Сото и повернул ее к их машине.
   - Вот и все, - сказал он. "Без дальнейших комментариев. Позвоните по связям со СМИ, если вам нужно что-нибудь еще".
   Они оставили там репортера и видеооператора и быстро пошли к машине. Босх сел за руль.
   - Хороший ответ, - сказал он, включив зажигание.
   "Что ты имеешь в виду?" - ответил Сото.
   - Твой ответ ей насчет стрельбы по стрелку из "Мерседа".
   "Ой."
   Они выехали на Мишн и направились на юг. Когда они были в нескольких кварталах от офиса коронера, Босх остановился у тротуара. Он протянул руку Сото.
   "Позвольте мне взглянуть на ваш телефон на секунду", - сказал он.
   "Что ты имеешь в виду?" - спросил Сото.
   "Покажи мне твой телефон. Ты сказал, что должен был позвонить, когда я пошла на вскрытие. Я хочу посмотреть, звонили ли вы этому репортеру. У меня не может быть партнера, который кормит СМИ".
   - Нет, Гарри, я ей не звонил.
   - Хорошо, тогда дай мне посмотреть твой телефон.
   Сото с негодованием протянула ему свой мобильный телефон. Это был iPhone, такой же, как у Гарри. Он открыл запись разговора. Сото не звонил со вчерашнего вечера. И последний звонок, который она получила этим утром, был от Босха, который рассказал ей о деле, которое они только что поймали.
   - Ты написал ей?
   Он открыл текстовое приложение и увидел, что последнее сообщение было отправлено кому-то по имени Адриана. Это было на испанском языке. Он протянул трубку своему партнеру.
   "Это кто? Что это говорит?
   - Это моему другу. Слушай, я не хотел заходить в ту комнату, ясно?
   Босх посмотрел на нее.
   "Какая комната? Что ты-"
   "Вскрытие. Я не хотел смотреть на это".
   - Так ты солгал мне?
   - Прости, Гарри. Это неловко. Я не думаю, что смогу это принять".
   Босх вернул телефон.
   - Только не лги мне, Лючия.
   Он посмотрел в боковое зеркало и отъехал от бордюра. Они молчали, пока не доехали до 1-й улицы, и Босх не перешел в полосу для левого поворота. Сото понял, что они направляются с пулей не в региональную криминалистическую лабораторию.
   "Куда мы идем?"
   "Мы по соседству. Я подумал, что мы на несколько минут проверим площадь Мариачи, а потом отправимся в Холленбек за книгой об убийствах.
   "Я понимаю. Как насчет огнестрельного оружия?"
   - Мы сделаем это после. Это связано с перестрелкой - вы не хотите идти на вскрытие?
   "Нет. Я имею в виду, я не знаю. Я просто не хотел этого видеть, вот и все".
   Босх оставил это на время. Через две минуты они уже подъезжали к площади Мариачи, и Босх увидел два припаркованных у обочины телегрузовика с включенными передатчиками для репортажей в прямом эфире.
   "Они действительно перепрыгивают через все это", - сказал он. "Добро пожаловать назад."
   Он проехал мимо. Через полмили они подошли к станции Холленбек. Совершенно новый и современный, со скошенными стеклянными панелями, создающими фасад, отражающий солнце под разными углами, он больше походил на какой-то корпоративный офис, чем на полицейский участок. Bosch въехал на стоянку для посетителей и заглушил двигатель.
   "Это будет приятно", - сказал он.
   "Что ты имеешь в виду?" - спросил Сото.
   "Вот увидишь."
  
  
   3
   Босху никогда не нравилось быть на одном из концов коробки с едой на вынос. Когда он работал в голливудском отделе убийств, крупные дела часто доставались элитному отделу по расследованию грабежей и убийств. Затем, когда он сам работал в RHD, он был на другом конце, часто забирая дела у небольших региональных отделений. В Open-Unsolved такое случалось редко, потому что ящики были старые и пыльные. Но дело Мерседа, хотя и десятилетней давности, не хранилось в архивах Департамента. Он по-прежнему принадлежал двум следователям, поймавшим его в день стрельбы. До нынешнего момента.
   Босх и Сото вошли на станцию через рабочую дверь, так назывался вход с черно-белой стоянки. Они прошли по заднему коридору в детективное бюро, и Босх постучал в открытую дверь кабинета лейтенанта.
   - Лейтенант Гарсия?
   "Это я."
   Босх вошел в крошечный кабинет, и Сото последовал за ним.
   "Я Босх, а это Сото. Мы из Open-Unsolved, здесь, чтобы забрать информацию о Мерседе. Мы ищем Родригеса и Рохаса.
   Гарсия кивнул. Он выглядел как классический администратор полиции Лос-Анджелеса. Белая рубашка, невзрачный галстук, пиджак, закинутый на спинку сиденья. На запонках у него были крошечные полицейские значки. Ни один полицейский не стал бы носить запонки на улице. Слишком безвкусно, слишком легко проиграть в драке.
   "Да, мы были предупреждены командованием. Они готовы для вас. CAPs снова за углом за доильным залом.
   - Спасибо, лейтенант.
   Босх повернулся, чтобы уйти, и чуть не врезался в Сото, который не понял, что они закончили с лейтенантом. Она неловко отступила назад и повернулась, чтобы уйти.
   - А, детективы? - сказал Гарсия.
   Босх снова повернулся к нему.
   "Сделай мне одну услугу. Если очистишь его, не забудь о моих парнях.
   Он говорил о кредите, который будет сопровождать раскрытие громкого дела. Проблема с выносом заключалась в том, что часто детективы отдела делали большую часть подготовительной работы, а затем приходили большие шишки из центра города и забирали дело, а вместе с ним и всю славу, которая последовала за арестом. Побывав на обеих сторонах сделок на вынос, Босх понял, о чем спрашивал Гарсия.
   - Не будем, - сказал он. "На самом деле, если вы можете их сэкономить, мы воспользуемся ими, когда придет время".
   Босх говорил об аресте. Если дойдет до того, что у них есть подозреваемый, а Босх готовит ордер или группу для ареста, он вернется к Родригесу и Рохасу.
   - Хорошая сделка, - сказал Гарсия.
   Они вышли из офиса и нашли столик для приема пищи в нише за помещением для кормления грудью. Городские власти недавно распорядились, чтобы во всех общественных учреждениях была "семейная" комната, где сотрудники или посетители могли бы уединиться, кормя своих детей грудью. Ни один из девятнадцати полицейских участков в городе не был оборудован комнатой для кормления грудью, поэтому вышел указ о том, чтобы одна из комнат для допросов в каждом детективном бюро была преобразована в помещение, отвечающее городским требованиям. Комнаты были перекрашены в спокойные пастельные тона, а также добавлены мультяшные наклейки. Иногда в переполненных помещениях комнаты использовались во время расследований, невольных подозреваемых допрашивали на глазах у таких людей, как Губка Боб Квадратные Штаны и Лягушка Кермит.
   Отряд CAP Холленбека состоял из пяти столов, сдвинутых вместе таким образом, что две пары детективов стояли лицом друг к другу, а стол командира отряда располагался на одном конце столов. В такой конфигурации под знаком "Преступления против личности" сидели только двое мужчин, и Босх предположил, что это Оскар Родригес и Бенито Рохас.
   На столе перед одним из мужчин лежала стопка из трех синих папок. Босх мог прочитать имя MERCED на корешке двух из них. Третий просто сказал СОВЕТЫ. Также на столе лежала картонная коробка, заклеенная красной лентой для улик. Рядом со столом был прислонён чёрный футляр для переноски того, что, как решил Босх, было инструментом Орландо Мерседа. Кейс был украшен наклейками на бампере, сообщавшими о том, что он путешествует по многим городам и регионам Юго-Запада и Мексики.
   - Привет, ребята, - сказал Босх. "Мы из Open-Unsolved".
   "Конечно, да", - сказал один из мужчин. "Большие шишки прибыли".
   Босх кивнул. Он был таким же в прошлом, когда у него отняли дело. Он протянул руку разгневанному детективу.
   "Гарри Босх. А это Люсия Сото. Вы Оскар или Бенито?
   Мужчина неохотно пожал руку Босху.
   "Бен."
   "Приятно познакомиться. И я сожалею об этом. Мы оба. Это никому не нравится ни с той, ни с другой стороны. Вынос. Я знаю, что ты проделал большую работу, и это не совсем честно. Но что есть, то есть. Мы все делаем то, что говорят нам гении в команде".
   Речь, казалось, успокоила Рохаса. Родригес выглядел бесстрастным.
   - Просто возьми вещи, - сказал Родригес. - Удачи, парень.
   - На самом деле я не просто хочу взять эти вещи, - сказал Босх. "Нам нужна ваша помощь. Я хотел бы спросить вас о деле. Сейчас и позже, когда мы углубимся в это. Вы двое мозговой трест. С первого дня. Я бы выстрелил себе в ногу, если бы не попросил твоей помощи".
   - Они извлекли пулю? - спросил Родригес.
   - Да, - сказал Босх. - Мы только что со вскрытия.
   Босх полез в карман и вытащил пулю. Он передал сумку Родригесу, а затем наблюдал за его реакцией. Он повернулся и передал его своему партнеру.
   - Вот черт, - сказал Рохас. "Это похоже на .308".
   Босх кивнул, забирая сумку.
   "Думаю так. Наша следующая остановка - лаборатория пуль в Региональном. Вы, ребята, никогда не использовали его как винтовку, не так ли?
   - Зачем? - сказал Родригес. - У нас никогда не было этой чертовой пули.
   "Вы смотрели рентгеновские снимки из больницы?" - спросил Сото.
   Два детектива Холленбек посмотрели на нее так, будто она не в духе, ставя под сомнение их работу. Босх мог спросить, потому что у него был опыт. Но не она.
   "Да, мы смотрели рентгеновские снимки", - сказал Родригес с раздражением в голосе. "Ракурс был плохой. Все, что у нас есть, это гриб. Не мог отличить Дика от этого.
   Сото кивнул. Босх попытался отвлечь от нее внимание.
   "Эй, если вы, ребята, сейчас не слишком заняты, мы бы хотели угостить вас чашечкой кофе и поговорить о том, что в этих книгах".
   По выражению лица Родригеса Босх понял, что он сделал оплошность.
   "Десять лет на дело, и мы получаем чашку кофе", - сказал он. "Пошел ты нахуй, но мне не нужен кофе".
   Родригес указал подбородком на Сото.
   - Кроме того, у тебя в команде героиня с пистолетом , чувак. Счастливая Люси. Мы вам не нужны".
   Босх понял, что Родригеса беспокоит не только проигрыш дела. Он был в ярости от того, что все еще работал в отделе детективов, в то время как Сото с нулевым опытом был повышен до Открытого-Нераскрытого. Гарри понял, что в данный момент ситуация ничем не может помочь, и решил убраться со станции, пока дела не пошли еще дальше. Он отметил, что Рохас не присоединился к своему партнеру в высмеивании Сото или передаче дела. Он будет тем, к кому вернется Босх, когда они будут готовы.
   - Хорошо, тогда мы просто возьмем вещи.
   Босх шагнул вперед, положил три папки на коробку с уликами и поднял все это.
   "Лючия, возьми футляр для гитары", - сказал он.
   - Это виуэла, братан, - сказал Родригес. "Лучше сделать это правильно для пресс-конференции".
   - Верно, - сказал Босх. "Спасибо."
   Он выпрямился со своей ношей и проверил парты, чтобы увидеть, не пропустил ли что-нибудь.
   "Хорошо, ребята, спасибо за сотрудничество. Мы будем поддерживать связь."
   Он вышел из ниши, а Сото последовал за ним.
   "Вы делаете это", - сказал Родригес им в спину. "Принеси кофе".
   Они вышли на парковку прежде, чем кто-то из них заговорил.
   - Прости, Гарри, - сказал Сото. "Я действительно не должен заниматься этим делом. Или даже в этом подразделении.
   - Не слушай их, Лючия. У тебя все будет хорошо, и ты мне нужен как сумасшедший в этом деле. Ты будешь очень важен.
   "Что, как переводчик? Это не детективная работа. Я чувствую, что мне дали что-то, чего я не заслуживаю. Я чувствовал это с тех пор, как мне дали выбор детективных заданий. Я должен был взять на себя "Кража со взломом".
   Босх положил коробку и папки на капот машины, чтобы достать ключи. Он открыл багажник, и, подойдя к задней части машины, они едва поместили корпус инструмента, коробку и папки в багажник. Когда все было на месте, Босх щелкнул защелками на корпусе и открыл его. Он посмотрел на виуэлу , не снимая ее. Единственное пулевое отверстие раскололо полированную поверхность инструмента. Он закрыл и запер чемодан. Затем он повернулся и, наконец, ответил своему партнеру.
   - Послушай меня, Лючия. Вы бы зря потратили время на кражу со взломом. Я работал с тобой всего несколько недель, но я знаю, что ты хороший коп и из тебя выйдет очень хороший детектив. Прекратите подрезать себя. Как вы только что убедились, всегда найдутся люди, которые сделают это за вас. Вы просто должны заблокировать их. Им нужно то же, что и у вас, и вы ничего не можете с этим поделать".
   Сото кивнул.
   "Спасибо. Пожалуйста, зовите меня Люси. Когда ты называешь меня Люсией, я чувствую, что мы никогда не будем настоящими партнерами".
   - Тогда Люси. Вы должны помнить кое-что здесь. Такой случай - вынос. Налет и совок. Никому не нравится, когда в дело вступает праворульный руль и йети. Люди говорят что-то, но проходят мимо. Эти ребята? Прежде чем это закончится, они будут очень полезны для нас. Ты смотришь."
   Она выглядела неуверенно.
   "Я ничего не знаю о Родригесе. У него в заднице крупная доска, - сказала она.
   - Но, в конце концов, он детектив и поступит правильно. Пойдем."
   "Хорошо."
   Они сели обратно в машину и выехали на 1-ю улицу, мимо Китайского кладбища, на 10-е шоссе. Оттуда было двухминутное путешествие до выезда в Калифорнийский штат, где располагалась региональная криминалистическая лаборатория.
   Криминалистическая лаборатория представляла собой пятиэтажное здание, стоявшее посреди кампуса. Он был создан как партнерство между полицией Лос-Анджелеса и департаментом шерифа округа Лос-Анджелес, что было логичным решением, поскольку оба агентства вместе расследовали более трети преступлений, совершенных в штате Калифорния, и многие из этих преступлений пересекались с их юрисдикциями.
   Однако внутри лаборатории отделы содержали множество отдельных помещений. Одним из них был отдел анализа огнестрельного оружия полиции Лос-Анджелеса, в который входила так называемая лаборатория пуль, где техники работали в комнате с низким освещением, используя лазеры и компьютеры, пытаясь сопоставить пули из одного случая с другим.
   Вот в чем заключалась надежда дела Мерседа. Расследование, проведенное Родригесом и Рохасом, возможно, было тщательным десятью годами ранее, но они так и не нашли гильзу от стрельбы, а пуля до сих пор оставалась внутри тела Мерседа. Шансы были невелики, но если пулю, извлеченную из позвоночника жертвы во время вскрытия, можно было сопоставить с каким-либо другим преступлением, перед Босхом и Сото открылся совершенно новый путь расследования.
   Обычный протокол в лаборатории заключался в том, чтобы отправить пулю или гильзу на анализ и подождать в очереди, иногда в течение нескольких недель, прежде чем получить ответ и отчет. Но в среду пулевые гильзы могут быть рассмотрены и рассмотрены в порядке живой очереди.
   Босх связался с руководителем лаборатории пуль, и ему был назначен техник по имени Гун Чанг. Босх уже работал с ним раньше и знал, что Гун - это имя в его свидетельстве о рождении, а не прозвище.
   - Ган, как дела?
   - Очень хорошо, Гарри. Что ты принес мне сегодня?
   "Во-первых, это моя новая партнерша, Люси Сото. А во-вторых, сегодня я приготовил для вас трудную задачу.
   Чанг обменялся рукопожатием с Сото, и Босх вручил ему пакет с уликами, в котором лежала пуля. Чанг использовал ножницы, чтобы открыть пакет и вынуть слизняка. Он взвесил его в руке, а затем поднес к освещенной лупе, которую потянул за механическую руку.
   "Это Ремингтон 308-го калибра. Мягкий нос - дает вам максимальную грибовидность. Такой патрон в основном используется для стрельбы на дальние дистанции".
   - Вы имеете в виду снайперскую винтовку?
   - Скорее всего, охотничье ружье.
   Босх кивнул.
   - Так ты можешь что-нибудь с этим сделать?
   Босх спрашивал, не помешает ли состояние пули провести сравнительный анализ. Пуля прошла через переднюю и заднюю деревянные панели виуэлы Орландо Мерседа, а затем проникла в массу его тела, прежде чем застрять в двенадцатом грудном позвонке его позвоночника. Во время этих ударов пуля разрослась, оставив нетронутой очень небольшую часть ствола. Ствол был местом, где бороздки на стволе пистолета, из которого была выпущена пуля, создавали уникальный рисунок, что позволяло сравнивать его с другими снарядами в базе данных BulletTrax.
   С пулей, которую Босх только что передал Чангу, осталось не более четверти дюйма неповрежденной формы. Чанг внимательно посмотрел на нее через лупу и, казалось, не торопился, решая, является ли пуля кандидатом на баллистическое профилирование. Босх делал все возможное, чтобы лоббировать его, пока он смотрел.
   - Дело десятилетней давности, - сказал он. - Коронер только что вынул это из позвоночника жертвы. Я думаю, что это может быть наш единственный шанс сдвинуть дело с мертвой точки".
   Чанг кивнул.
   - Это двухэтапный процесс, Гарри, - сказал он. "Во-первых, я должен посмотреть, достаточно ли здесь для работы. А во-вторых, даже если мы занесем его в банк данных, гарантии совпадения нет. База данных по ружейным снарядам ограничена. Большинство наших пулевых преступлений связаны с пистолетами".
   - Понятно, - сказал Босх. "Так что ты думаешь? Достаточно?
   Чанг оторвался от лупы и посмотрел на Босха и Сото.
   - Думаю, мы можем попробовать, - сказал он.
   - Отлично, - сказал Босх. "На какое время мы смотрим?"
   "Это медленный день. Я поработаю над этим прямо сейчас, и мы посмотрим, что произойдет".
   "Спасибо, Ган. Оставить тебя в покое или потусоваться?
   "Так или иначе. На первом этаже есть кафетерий, если вы хотите выпить кофе.
   "Звучит как план."
   Не успели Босх и Сото сесть в столовой, Босх с черным кофе, а Сото с диетической колой, как зазвонил телефон Гарри. Это был Краудер из PAB.
   - Гарри, где ты?
   "В Регионал с пулей".
   "Что-нибудь хорошее?"
   "Еще нет. Мы ждем, чтобы запустить его через базу данных".
   "Хорошо. Что ж, мне нужно, чтобы ты немедленно вернулся сюда.
   - Что это?
   - У нас здесь семья Мерсед и СМИ, а пресс-конференция через двадцать пять минут.
   "Какая пресс-конференция? У нас нет...
   - Неважно, Гарри. Число репортеров здесь достигло критической массы, и шеф созвал пресс-конференцию. Судебно-медицинская экспертиза уже объявила, что это убийство.
   Босх чуть не выругал вслух имя Корасона.
   "Шеф хочет, чтобы вы и Сото стояли рядом с ним, - сказал Краудер. - Так что возвращайся сюда. В настоящее время."
   Босх некоторое время не отвечал.
   - Гарри, ты меня слышал? - сказал Краудер.
   - Я слышал, - сказал Босх. "Мы в пути."
  
  
   4
   На втором этаже по коридору от отдела по связям со СМИ была большая комната для прессы, используемая для пресс-конференций. Босха и Сото держали в соседней небольшой комнате для подготовки, где лейтенант по связям со СМИ по имени Дезимоун рассказал им, как будет организована пресс-конференция. План состоял в том, чтобы шеф Малинз говорил первым, а затем представлял семью Орландо Мерседа. Затем микрофон передавался Bosch и Soto. Поскольку большинство присутствующих репортеров будут представлять испаноязычные СМИ, Сото будет доступен для интервью на испанском языке после основной пресс-конференции. Босх прервал Дезимоуна на середине объяснения, чтобы спросить его, что именно было объявлено на пресс-конференции.
   "Мы собираемся поговорить о деле и о том, как вчерашняя смерть мистера Мерседа перезагрузила расследование", - сказал Дезимоун.
   Босх ненавидел такие слова, как "перезагрузка".
   "Ну, это занимает около пяти секунд", - ответил он. "Нам действительно нужна пресс-конференция..."
   - Детектив, - вмешался Дезимоун, - к десяти часам утра мой офис уже получил восемнадцать запросов на брифинг по этому делу. Назовите это медленным новостным днем, если хотите, но это привлекло внимание медиа-зверя. Дошло до того, что мы считаем, что пресс-конференция - лучший выход. Вы резюмируете дело, сообщаете им результаты вскрытия - они уже знают, что это было признано убийством - и исходите из этого. Вы говорите, что пуля, находившаяся в теле жертвы десять лет, теперь сравнивается с тысячами других в национальных банках данных. Затем вы отвечаете на несколько вопросов. Пятнадцать минут и ты снова в деле.
   - Я не люблю пресс-конференции, - сказал Босх. "Вы спросите меня, они никогда ничего не добавляют. Они только все усложняют".
   Дезимоун посмотрел на него и улыбнулся.
   "Угадай, что? Я не спрашиваю тебя. Говорю вам, мы проводим пресс-конференцию.
   Босх взглянул на Сото. Он надеялся, что она чему-то научилась.
   - Так когда мы это сделаем?
   "СМИ уже в комнате и ждут. Заходим с шефом. Так что, как только он спустится, мы пойдем.
   Босх почувствовал, как его телефон завибрировал в кармане. Он отошел от Дезимоуна и ответил на звонок. Это был Гун Чанг.
   - Порадуй меня, Ган, - сказал он. "Пожалуйста."
   - Извини, Гарри, ничего не могу сделать. На BulletTrax нет совпадений".
   Босх снова поймал взгляд Сото и покачал головой.
   - Ты здесь, Гарри?
   - Да, Ган, я здесь. Что-нибудь еще?"
   - Да, кажется, я опознал ваше оружие.
   Это несколько уменьшило разочарование Босха.
   - Что у тебя есть? он спросил.
   "Шесть канавок, правый поворот на двенадцать один - я думаю, что у вас есть Kimber Model 84. В каталоге она называлась Montana - охотничье ружье".
   Канавки и закручивание были аспектами внутренней нарезки ствола орудия. Они позволили Чангу идентифицировать модель, если не сопоставить пулю с уникальным оружием. Это было лучше, чем ничего, и Босх был доволен новой информацией о вскрытии.
   - Это помогает? - спросил Чанг.
   "Любая информация помогает, - сказал Босх. - Это дорогое ружье?
   "Не дешево. Но ты можешь их использовать".
   Босх кивнул.
   - Спасибо, Ган.
   "В любой момент. Ты хочешь поднять это или хочешь, чтобы я подержал это здесь?
   "Мне нужно забрать его и отнести в собственность".
   "Ты понял. И помни, Гарри, если ты принесешь мне гильзу, у нас будет совсем другая история. Оболочек в базе больше, чем слагов. Ты принесешь мне гильзу, и тогда мы, может быть, примемся за дело.
   Босх знал, что этого не произойдет. Не то чтобы гильзу от стреляющего десятилетней давности найти не удалось.
   - Хорошо, Ган, спасибо.
   Босх отложил телефон и вернулся к Дезимоун.
   "Это была лаборатория пуль", - сказал он. "Слизняк, которого мы вытащили из Мерседа, не соответствует компьютеру. Мы вернулись к исходной точке. Отменить пресс-конференцию - тут нечего сказать".
   Дезимоун покачал головой.
   "Нет, мы не отменяем. Вы просто не упомянули пулю. Сделайте это с просьбой о помощи общественности по делу. Десять лет назад было огромное излияние поддержки, и сейчас она вам снова нужна. Ты можешь это сделать, Босх. Кроме того, вы не хотите объявлять, что пуля - это тупик. Вы хотите, чтобы стрелок подумал, что у вас что-то есть.
   Босху не нравилось, что сотрудник Департамента по связям с общественностью рассказывает ему о своих делах - по этой причине он не упомянул, что Гун Чанг предварительно определил модель винтовки, из которой стреляли. Он подумал о том, чтобы просто развернуться и уйти, а не оставаться на пресс-конференции. Но это оставит Сото в одиночестве и заставит ее делать что-то, чего она, вероятно, не понимает. Это, вероятно, также приведет к тому, что Босх будет снят с дела.
   В этот момент рация Дезимоуна запищала, и ему сказали, что шеф спускается на лифте.
   "Хорошо, давайте сделаем это".
   Они вышли в коридор и подождали, пока лифт подъедет к десяти часам. Когда двери открылись, вышел шеф, а за ним человек, которого Босх сразу узнал как Армандо Зейаса, бывшего мэра, десять лет назад защищавшего дело Орландо Мерседа. Шеф снова привел его на пресс-конференцию. Или, возможно, Зейас прорвался назад. Говорили, что он сейчас готовился баллотироваться на пост губернатора. Использование дела Мерседа уже однажды помогло ему в политическом плане. Почему бы не снова?
   Босху легко давались такие циничные мысли. Он несколько раз был вокруг квартала. Но он заметил, как загорелись глаза Сото, когда она увидела Зейаса. Он был настоящим героем в латинской общине. Он был первопроходцем.
   За Зеясом и вождем следовал человек, которого Босх тоже узнал. Это был Коннор Спивак, главный политический стратег бывшего мэра. Похоже, он вместе с Зейасом участвовал в не очень секретном плане по завоеванию губернаторского особняка на следующих выборах.
   Дезимоун подошел к шефу и прошептал ему на ухо. Малинс кивнул и подошел к Босху. Они знали друг друга десятки лет. Примерно одного возраста, они прошли одинаковую траекторию в Департаменте: патрулирование, детективы голливудского участка, отдел по расследованию грабежей и убийств. В то время как Босх нашел свой дом в RHD, у Малинса были амбиции, выходящие за рамки раскрытия убийств. Он пошел в администрацию и быстро продвинулся по служебной лестнице, наконец, был назначен на высшую должность Комиссией полиции. Его первый пятилетний срок подходил к концу, и вскоре ему предстояло переизбрание. Считалось, что второй срок был предрешен.
   - Гарри Босх, - сказал он сердечно. "Я слышал, у вас проблемы с понятием пресс-конференции".
   Босх кивнул, немного смущенный. Пространство было тесным, и остальные могли слышать разговор. Тем не менее, он не отказался от своих опасений по поводу обсуждения дела перед СМИ.
   - Единственная зацепка, которая у нас была - пуля - не срабатывает, шеф, - сказал он. "Я не знаю, что тут сказать".
   Малинс кивнул, но не согласился с оценкой Босха.
   "Есть что сказать. Мы должны заверить жителей этого города, что Орландо Мерсед не будет забыт. Что мы все еще ищем того, кто это сделал, и что мы их найдем. Это сообщение важнее всего остального, включая кусок свинца".
   Босх умолчал о том, что он думал на самом деле.
   - Если ты так говоришь, - сказал он.
   Шеф кивнул.
   "Я делаю. Все имеют значение или никто не имеет значения - не так ли ты мне однажды сказал?
   Босх кивнул.
   "Мне нравится, что!" - сказал Зеяс. "Учитываются все или никто. Это хорошо."
   Босх не мог скрыть выражение ужаса. В устах Зейаса это звучало как предвыборный лозунг.
   Шеф посмотрел мимо Босха на Сото, которая, как обычно, стояла в двух шагах позади. Он потянулся к Босху, чтобы предложить ему руку.
   "Детектив Сото, как к вам относятся в отделе ограблений и убийств?"
   Сото пожал руку вождю.
   - Очень хорошо, сэр. Я учусь у лучших".
   Она кивнула в сторону Босха. Шеф улыбнулся. Она дала ему шанс.
   "Этот парень?" он сказал. - Он серебристый, Сото. Узнай от него все, что сможешь, пока он еще здесь.
   - Да, сэр, - нетерпеливо ответил Сото. "Я учусь каждый день".
   Она просияла. Начальник просиял. Все были счастливы. И Босх понял, что это был план шефа поместить его с Сото. Краудер всего лишь выполнял приказы.
   - Хорошо, - сказал Дезимоун. "Пойдем. Семья Мерсед уже в конференц-зале, сидит в первом ряду. Шеф Малинз первым поднимется на трибуну и представит их. Затем бывший мэр скажет несколько слов, а затем детектив Босх обсудит...
   - Почему бы нам не пойти с детективом Сото, - сказал шеф. - Она знает все, что известно детективу Босху об этом деле, верно? Да, давайте сделаем это. Ты ведь не возражаешь, Гарри?
   Шеф посмотрел на Босха. Гарри покачал головой.
   - Я не возражаю, - сказал он. - Это твое шоу.
   Группа двинулась по коридору. Один из подчиненных Дезимоуна стоял у открытой двери в комнату для прессы. Он вошел внутрь, чтобы дать сигнал ожидающим приготовиться. Свет, камеры и записывающие устройства были включены.
   Сото подошел к Босху и прошептал.
   - Гарри, я никогда этого не делал. Что мне сказать?"
   "Вы слышали Дезимоуна. Просто будьте краткими, скажите, что мы рассматриваем дело и можем воспользоваться помощью сообщества. Все, кто что-то помнит или знает о деле, позвоните на линию подсказок или позвоните напрямую в Open-Unsolved. Не говоря уже о винтовке. Мы хотим сохранить это для себя".
   "Хорошо."
   "Просто помни, будь краток. Политики будут говорить долго. Не будь как они".
   "Понятно."
   Группа двинулась в комнату. В центре была сцена с подиумом, а перед ней были расставлены три ряда столов для журналистов. За столами была еще одна сцена, где были установлены видеокамеры, которые снимали поверх голов репортеров. Босх и Сото последовали за шефом и бывшим мэром на сцену и встали сзади. Босх взглянул на первый ряд перед репортерами. Там было четыре человека, три женщины и мужчина, но Босх не знал, как они связаны с Орландо Мерседом. Он был настолько новичком в этом деле, что еще не встречался ни с кем из членов семьи. Это была еще одна вещь, которая беспокоила его во всей этой затее.
   "Спасибо, что вы здесь", - сказал Дезимоун в микрофон трибуны. "Сейчас я представлю начальника полиции Грегори Малинса, и он выступит, за ним выступит бывший мэр Армандо Зейас, а затем детектив Люсия Сото. Главный?"
   Начальник занял позицию перед микрофоном и говорил без использования нот. Он полностью привык выступать перед репортерами и камерами.
   "Десять лет назад в Орландо Мерсед попала шальная пуля на Мариачи Плаза. Г-н Мерсед был парализован травмой и изо всех сил пытался выздороветь и вести продуктивную жизнь. Вчера утром он проиграл бой, и сегодня мы собрались здесь, чтобы сказать, что он не будет забыт. Подразделение открытых и нераскрытых преступлений моего отдела с сегодняшнего дня взяло дело на себя и будет энергично вести расследование, пока мы не определим, кто стрелял в Орландо Мерседа. Как вы знаете, его смерть была признана убийством, и мы не прекратим это расследование, пока не арестуем виновного по обвинению в убийстве".
   Он задержался на мгновение, возможно, чтобы позволить репортерам, лихорадочно делающим заметки, наверстать упущенное.
   "С нами сегодня здесь члены семьи Орландо. Его отец Гектор и мать Ирма. Его сестра Аделита и жена Канделария. Мы обещаем им, что не забудем об Орландо и что наше расследование будет энергичным и полным. Теперь несколько слов скажет бывший мэр Армандо Зейас, личный друг г-на Мерседа и его семьи".
   Вождь отступил, и Зейас занял его место.
   "Именно через Орландо Мерсед я познал боль преступности и насилия, когда они посещают наше сообщество", - начал он. "Я также многому научился у этого человека, который стал моим другом. Я научился упорству. Я научился состраданию. Я узнал, что значит обходиться картами, которые тебе сдали. Я воочию убедился в стойкости человеческого духа. Орландо никогда не спрашивал: "Почему я?" Он просто спросил: "Что дальше?" Он был для меня героем, потому что взял то, что дала ему жизнь, и извлек из этого максимум пользы. Во многих смыслах это было красивее, чем музыка, которую он когда-то исполнял на своем инструменте. Я обещаю предложить свою помощь в этом расследовании любым доступным мне способом. Я больше не мэр, но я люблю это сообщество и его жителей. Именно в такие моменты мы собираемся вместе и действительно становимся Городом Ангелов. В такие времена мы понимаем, что в нашем городе и в нашем обществе все имеют значение или никто не имеет значения. Спасибо."
   Дезимоун вернулся к микрофону и сказал публике, что теперь дело находится в руках Боша и Сото. Он сказал, что Сото предоставит обновленную информацию и будет готов повторить ее на испанском языке. Люси осторожно подошла к микрофону и опустила его так, чтобы он оказался на уровне ее рта.
   "Э-э, сейчас мы используем все возможности для расследования и просим помощи у сообщества. Десять лет назад было излияние помощи со стороны общественности. Многие люди звонили и предлагали помощь и советы. Мы просим всех, у кого есть информация об этой стрельбе, связаться с нами. Вы можете анонимно позвонить на горячую линию Департамента или напрямую позвонить в отдел открытых неразрешенных вопросов. Даже если у вас есть информация, которую, по вашему мнению, мы уже знаем, пожалуйста, позвоните нам".
   Сото повернулся и взглянул на Босха, словно спрашивая, есть ли еще что сказать. Зейас воспользовался моментом, чтобы вернуться на подиум. Он осторожно положил одну руку на спину Сото, а другой подтянул микрофон ко рту.
   "Я просто хочу сказать, что десять лет назад я выступил перед СМИ и лично пообещал двадцать пять тысяч долларов любому, кто предоставит информацию, которая раскроет это преступление. Никто так и не получил это вознаграждение, и залог остается в силе, за исключением того, что теперь я удваиваю его до пятидесяти тысяч долларов. Кроме того, я буду работать со своими бывшими коллегами в городском совете и добиваться от города соответствующей суммы. Спасибо."
   Босх чуть не застонал вслух. Финансовое вознаграждение за это дело изменит характер поступающих звонков. Вознаграждение в значительной степени гарантировало, что он и Сото будут просеивать десятки бесполезных звонков, а люди будут делать дикие выстрелы в темноте в надежде получить немного денег. возвращаться. Предложение бывшего мэра о вознаграждении изменило все.
   Дезимоун подошел к Сото и спросил журналистов, есть ли вопросы. Многие из них отозвались сразу, и Дезимоун пришлось выбирать. Первый репортер, знакомый Босху по " Таймс", спросил, какова точная причина смерти и как смерть Мерседа через десять лет после стрельбы можно квалифицировать как убийство. Сото оглянулся на Босха, не зная, что ответить. Босх подошел и пододвинул микрофон.
   "Вскрытие было проведено только сегодня утром, поэтому официально пока ничего не зафиксировано. Но офис коронера считает, что смерть мистера Мерседа напрямую связана со стрельбой, произошедшей десять лет назад. Неофициальная причина смерти - заражение крови, которое напрямую связано с ранами, полученными г-ном Мерседом в результате перестрелки. Поэтому мы рассматриваем расследование как убийство".
   Вскоре репортер спросил, была ли пуля извлечена из тела и будет ли она полезна в расследовании. Босх сохранил микрофон. Он знал, что репортер говорил о теле человека, которого так любили четыре человека в первом ряду зала.
   "Да, пуля была обнаружена и доставлена в региональную криминалистическую лабораторию для анализа и сопоставления. Мы считаем, что пуля будет очень полезна в нашем расследовании".
   - Были ли найдены совпадения с пулей? - крикнул другой репортер.
   Дезимоун быстро переместился на трибуну с другой стороны Сото и отодвинул микрофон от Босха.
   "Мы не собираемся вдаваться в это прямо сейчас", - сказал он. "Расследование активно и продолжается, и мы пока остановимся на этом".
   "Почему к делу приставлен очень неопытный следователь?" - крикнул парень из " Таймс ".
   Наступила пауза, так как было неясно, кто должен отвечать и должен ли вообще кто-либо отвечать, поскольку Дезимоун только что закрыл пресс-конференцию. Дезимоун наконец начал говорить.
   - Как я уже сказал, мы оставим это...
   Вождь подошел к нему сзади и похлопал по плечу. Дезимоун отступил назад, и шеф вступил во владение.
   "У детектива Сото может быть мало хронологического опыта, но у нее много уличного опыта и она знает, что значит быть полицейским в этом городе. Мы объединили ее с одним из самых опытных детективов, которые в настоящее время служат в Департаменте. Никто не расследовал больше убийств в этом городе, чем детектив Босх. Меня не волнует, кто ведет это расследование. Мы выполним задание".
   Затем шеф отступил, и Дезимоун еще раз сказал, что вопросов больше не будет. На этот раз указ прижился. Репортеры начали вставать, а операторы ломать свое оборудование. Босх сошел со сцены и прошел в первый ряд, пожал руки и представился четырем членам семьи Мерсед. Он быстро понял, что они очень мало понимают из того, что он говорит. Он подозвал Сото и попросил ее назначить им встречу, как только это будет удобно. Босх хотел поговорить с ними, но не в центре внимания СМИ.
   Босх отступил назад и посмотрел, как Сото приступает к работе. Затем к нему подошел Дезимоун и сказал, что шеф хочет поговорить с ним в своем кабинете. Босх вышел из медиазала и спустился к лифтам, надеясь догнать шефа и его окружение. Он опоздал. Он поднялся на следующем лифте на десятый этаж и вошел в OCP, где его быстро провели во внутреннее святилище. Малинс ждал за своим столом. Не было никаких признаков Зейаса или его подставного лица.
   - Прости, Гарри, что выставил тебя там. Я знаю, что тебе никогда не нравились выставки собак и пони.
   "Все в порядке. Думаю, это нужно было сделать".
   "Нам очень нужен этот. Постарайся."
   "Каждый раз."
   - Вот почему я сказал Краудеру позвонить тебе.
   Босх кивнул, не зная, должен ли он благодарить вас за то, что он вместе с новичком в отделе убийств ведет дело, чреватое политическими последствиями и потенциальным провалом.
   - Что еще мне следует знать, шеф?
   Шеф на мгновение отвел взгляд и стал изучать свой промокашка. Он взял визитную карточку и протянул ее Гарри через стол. Босх взял его и прочитал. На ней было имя и номер Коннора Спивака.
   - Это человек мэра. Держите их в курсе, как продвигается ваше расследование".
   - Вы имеете в виду бывшего мэра, не так ли?
   Малинс посмотрела на него, у меня нет времени на это .
   "Просто держите их в курсе", - сказал он.
   Босх сунул карточку в карман рубашки. Он знал, что расскажет Спиваку о расследовании как можно меньше. Вероятно, об этом знал и начальник.
   - Итак, - сказал он. "Ты думаешь, я старая горилла..."
   Шеф улыбнулся.
   - Не обижайся, Гарри. Это комплимент. Сильвербэк - тот, кто знает больше всего в отряде. Имеет весь опыт. Я видел шоу на National Geographic - вот откуда я знаю, что вы называете группу горилл стаей".
   Босх кивнул.
   "Хорошо знать."
  
  
   5
   Они собрались в офисе капитана Краудера после пресс-конференции. Босх, Сото, Краудер и лейтенант Уинслоу Сэмюэлс, заместитель командира Открытого Нераскрытого Подразделения. Босх проинформировал их о выводах лаборатории пуль, в частности о том, что Мерсед был застрелен из винтовки - факт, до сих пор неизвестный в течение десяти лет расследования. Босх объяснил, что на данный момент он хочет скрыть эту информацию от средств массовой информации, и Краудер и Сэмюэлс согласились.
   - Так куда ты денешься с этим отсюда? - спросил Краудер.
   "Винтовка меняет дело, - сказал Босх. "Проезд с винтовкой? Ну давай же. Вряд ли. Шальная пуля из района? Может быть. Но винтовка все же дает нам что-то новое".
   - Ну, это определенно выходит за рамки протокола нашего подразделения, - сказал Сэмюэлс. "Нет волшебной пули, нет дела. Это должно быть передано отделу по расследованию убийств, пусть они разбираются с этим".
   Группа открытых нераскрытых дел следовала протоколу, когда дело доходило до расследования нераскрытых дел. Он полагался на новые доказательства в качестве критериев для повторного участия. Эти новые доказательства обычно появлялись в результате применения последних достижений судебной медицины к старым делам и создания национальных баз данных для отслеживания преступников с помощью ДНК, баллистики и отпечатков пальцев. Это была большая тройка. Волшебные пули. Без попадания в одну из этих баз данных дело считалось бы нежизнеспособным и обычно возвращалось бы в архивы.
   Следуя этому протоколу, дело Мерседа обычно возвращалось в архив. Пуля, извлеченная из тела жертвы, не нашла совпадений в базе данных национальной баллистики. Хотя тип и модель оружия были идентифицированы, обычно этого недостаточно для преследования. Но из-за внимания средств массовой информации и политики вокруг этого дела, не говоря уже об интересе со стороны OCP, не было никаких сомнений в том, что дело будет продолжено. Сэмюэлс имел в виду, что это должен сделать кто-то другой, а не Босх, Сото и Группа открытых нерешенных вопросов. Лейтенант был кнутом отделения, отвечающим за статистику подразделения и оправдывающим его стоимость с точки зрения раскрытых дел. Он не хотел, чтобы одна из его команд увязла в кожаном футляре.
   - Я хочу оставить его себе, - сказал Босх, глядя на Краудера. "Нам его дал начальник, мы его храним".
   - В последний раз, когда я считал, у вас шестнадцать открытых файлов, Босх, - вмешался Сэмюэлс.
   "Все они ждут результатов анализов. У нас есть кое-что по этому делу. Винтовка - первая новая зацепка за десять лет. Давайте побежим с ним. Если что-то вернется из лаборатории по одному из других дел, мы этим займемся.
   "Кроме того, мы только что провели пресс-конференцию", - быстро добавил Сото. - Как это будет выглядеть, если сегодня мы займемся этим делом, а завтра его не будет?
   Кроудер задумчиво кивнул. Босху понравилось дополнение Сото к аргументу, хотя она, вероятно, не осознавала, что пересекает метро - идет перед дробовиком, который держит Сэмюэлс. Она может заплатить за это позже.
   "Пока мы оставляем все как есть", - сказал Краудер. - Вы двое работаете над этим делом, и давайте встретимся снова через сорок восемь часов. Я обновлю OCP оттуда и решу, оставим ли мы его".
   "Это не замороженное дело, - сказал Сэмюэлс. "Парень умер вчера".
   - Поговорим в сорок восьмом, - сказал Краудер, заканчивая дискуссию.
   Босх кивнул. Это было первое, что он хотел услышать - что он и Сото сохранят дело, по крайней мере, еще на два дня. Но это было не единственное, чего он хотел.
   "А как насчет того, когда телефон начнет звонить с призывами о награде, которую выставляет бывший мэр?" - спросил Босх. - Можем ли мы чем-нибудь помочь с этим?
   "Это был просто рекламный ход", - сказал Краудер. - Он баллотируется в губернаторы.
   - Неважно, - сказал Босх. "Нам по-прежнему будут звонить, и мы не можем торчать на телефоне весь день".
   Краудер посмотрел на Сэмюэлса, который покачал головой.
   "У всех есть активные случаи", - сказал Сэмюэлс, имея в виду другие команды в отряде. - А теперь вы двое выпадаете из этого микса. Я не вижу смысла посвящать этому еще одно тело".
   Потеря Босха и Сото на неизвестное время была едва приятна для Сэмюэлса. Отказаться от дополнительных детективов, чтобы отвечать на звонки, он даже отдаленно не хотел.
   Босх ожидал, что запрос будет отклонен, но об отказе было бы полезно упомянуть позже, если бы он и Сото попросили что-то еще. У Краудера был компромиссный стиль управления, и напоминание о том, что он отклонил их последнюю просьбу, могло склонить чашу весов в сторону одобрения.
   - И еще одно, - сказал Сэмюэлс. - Этот парень, Мерсед, был гражданином?
   Босх мгновение смотрел на него, прежде чем ответить. Сото прыгнул впереди него.
   "Почему?" она спросила. "Это имеет значение?"
   Она попала в точку. Если Сэмюэлс предлагал не привлекать к делу дополнительные руки, потому что жертва не была гражданином, то она хотела, чтобы это было открыто. Босху понравилось, что она задала этот вопрос. Но прежде чем Сэмюэлс ответил, Краудер оборвал тему.
   "Посмотрим, что я могу сделать", - сказал Краудер. "Может быть, одна из тех дам из OCP сможет приехать сюда и отвечать на звонки в течение нескольких дней. Я думал о том, чтобы попросить шефа помочь со всеми звонками, которые мы получаем ежедневно. Я дам Вам знать. Должен сказать, после того, как этот чертов Зеяс дал этот Департамент, я действительно был бы не против увидеть, как он выписывает чек на пятьдесят тысяч.
   - Понятно, - сказал Босх.
   Это было правдой. Зейас не был другом Департамента, пока работал в мэрии. Он пользовался поддержкой большинства в совете, которое придерживалось его политики и удовлетворяло его просьбы. В течение восьми лет, когда они контролировали городское правительство, они неоднократно урезали бюджет Департамента на сверхурочную работу и занимали жесткую позицию даже в отношении минимального повышения заработной платы девяти тысячам городских присяжных офицеров.
   Босх понял, что встреча окончена. Он встал, и Сото последовал его примеру. Сэмюэлс остался сидеть. Он собирался обсудить кое-что с капитаном после того, как они уйдут.
   - Сорок восемь часов, и давай поговорим, Гарри, - сказал Краудер.
   "Ты понял."
   Босх и Сото вернулись в свою кабинку, где их столы были отодвинуты к правой и левой половине стены, и они работали спиной друг к другу. Это было пережитком того, как капсула была настроена с его предыдущим партнером, Дэйвом Чу. Это сработало, потому что Чу был опытным следователем и не нуждался в том, чтобы Босх наблюдал за ним через стол. Но Сото даже не приблизился к статусу ветерана, и Bosch потребовал, чтобы городские службы вышли и переконфигурировали пространство так, чтобы два стола были обращены друг к другу. Он сделал эту просьбу на той неделе, когда Сото начал работать в подразделении, и все еще ждал.
   На столе у Босха лежала коробка с приборами, ящик для улик и папки, которые они оставили перед тем, как отправиться на пресс-конференцию. Босх ждал с тех пор, как они уехали из Холленбека, чтобы открыть коробку и залезть в чемодан. Он остался стоять и перочинным ножом перерезал красную ленту на коробке. На коробке не было наклейки с цепочкой улик, поэтому он понятия не имел, как давно Рохас и Родригес запечатали ее.
   - Мне понравилось то, что вы там сказали, - сказал Босх. - О том, что мы будем вести дело.
   "Это было легко", - сказал Сото. - Как вы думаете, почему Сэмюэлс спросил, является ли Мерсед гражданином?
   - Потому что он толкатель карандашей. Он заботится о статистике и о том, чтобы как можно больше людей работало над большинством дел, потому что это приводит к лучшей статистике. Он хотел бы, чтобы мы забыли о Мерседе и перешли к более легкому.
   - Это означает, что если бы Мерсед не был гражданином, он бы не учитывался, и мы могли бы перейти к следующему?
   Босх поднял глаза от ящика и посмотрел на нее.
   - Политика, - сказал он. "Добро пожаловать в отдел убийств".
   Он открыл коробку и с удивлением обнаружил, что в ней очень мало. Он вытащил две стопки коробок от DVD, скрепленных резинками. Он отложил их в сторону, а затем вынул отдельные мешки с окровавленной одеждой. Это была одежда мариачи, в которой был Мерсед, когда его застрелили.
   - Сукин сын, - сказал Босх.
   "Какая?" - спросил Сото.
   Он поднял коричневый бумажный пакет с белой блузкой с засохшей кровью.
   - Это рубашка Мерседа, - сказал он. - Он был в нем, когда в него стреляли.
   Он передал ей сумку, и она держала ее обеими руками, заглядывая в нее.
   - Хорошо, - сказал Сото. "А также?"
   "Ну, я еще мало что знаю об этом деле, потому что мы не смотрели книги, но я помню, что когда Зейас тогда баллотировался в мэры, он на всех своих митингах катал Мерседа в инвалидной коляске. . А иногда он предположительно был одет в окровавленную рубашку, которая была на нем в тот день на площади".
   На лице Сото отразилось потрясение от того, что Зейас, ее герой, опустился так низко, чтобы инсценировать мошенничество перед публикой, чтобы собрать сочувствие и голоса.
   "Это так грустно , что он сделал это".
   Босх долгое время цинично относился ко всем политикам. Но он чувствовал себя плохо, преподнося урок Сото.
   - Черт, да он, наверное, даже не знал, - сказал он. "Вы знаете того парня Спивака, который у него работает и был там на пресс-конференции? Сколько я себя помню, он занимался городской политикой. Он из тех парней, которые могут все устроить и не беспокоить своего кандидата деталями. Он чистый наемник.
   Сото молча вернула упакованную рубашку Босху. Он положил его на стол вместе с другими предметами одежды и снова заглянул в коробку. Внизу была стопка фотографий места преступления размером 8 х 10, и это было все. Он был разочарован тем, что в деле было так мало вещественных доказательств.
   - Вот и все, - сказал он. - Это все, что они придумали.
   - Прости, - сказал Сото.
   "О чем ты сожалеешь? Это не твоя вина."
   Он взял одну из стопок DVD и оторвал резинку. Там было шесть разных пластиковых ящиков, и на них были отмечены имена, даты и события - все, кроме одного, произошли до дня стрельбы на площади Мариачи. Четыре свадьбы и две дни рождения.
   "Должно быть, это видеозаписи выступлений группы Мерседа на свадьбах и все такое", - сказал он.
   Он снял ленту со следующей стопки и обнаружил разные маркировки на каждой из трех коробок.
   1-Я УЛИЦА МОСТ
   ПРИНАДЛЕЖНОСТИ И МУЗЫКА MARIACHI
   ПОКИТО ПЕДРО'С
   - "Покито Педро", - прочитал вслух Босх.
   - Маленького Питера, - сказал Сото.
   Босх посмотрел на нее.
   - Извини, - сказала она. - Думаю, ты знал это.
   "Перестань извиняться каждые пять минут. Я думаю, это вид с камеры на площадь. Ресторан Poquito Pedro's находится в полуквартале от площади - я видел его сегодня, когда мы проходили мимо, - и тогда на мосту на Первой улице установили камеры, чтобы попытаться остановить самоубийства.
   - Какие самоубийства?
   "Около десяти или двенадцати лет назад девочка прыгнула с моста в бетонное русло реки. А потом была куча подражателей. Другие дети. Странно, как будто самоубийство заразно или что-то в этом роде. Так что CalTrans установила камеры, чтобы следить за ходом моста в центре связи, где у них есть камеры на популярных сайтах самоубийств. Знаешь, так что, если кто-то набирается смелости, чтобы прыгнуть, они могут послать кого-нибудь, чтобы попытаться их остановить.
   Сото кивнул.
   - Нам придется взглянуть на это, - сказал Босх.
   "В настоящее время?" - спросил Сото.
   "Когда мы доберемся до них. Мы должны прочитать книги. Это всегда отправная точка".
   - Как ты хочешь их разделить?
   "Я не. Нам обоим нужно ознакомиться со всеми аспектами дела. Мы оба прочитали все - даже папку с советами. Но если мы отправим их за вторым экземпляром, мы потеряем неделю ожидания. Так почему бы тебе не пойти первым, а я вернусь в лабораторию и возьму слизняка и отчет Чанга. К тому времени, когда я вернусь, ты, вероятно, будешь читать вторую книгу, а я возьмусь за первую".
   - Нет, может, тебе стоит начать. У меня встреча сегодня в час. Я мог бы сейчас вернуться в лабораторию, а потом пойти перекусить перед тем, как отправиться в Чайнатаун. К тому времени, когда я вернусь, ты будешь во второй книге.
   Босх кивнул. Ему нравилась идея сразу погрузиться в книги убийств. Под "моей встречей" Сото имела в виду ее еженедельный визит к психиатру в Центре поведенческих наук в Чайнатауне. Поскольку она участвовала в перестрелке со смертельным исходом - в данном случае ее напарник и двое вооруженных людей - требовалось, чтобы она проходила постоянную психологическую оценку и посттравматическую стрессовую терапию в течение года после инцидента.
   "Звучит отлично."
   Он положил две стопки DVD на край стола и положил упакованную одежду обратно в коробку для улик. Затем он поставил коробку на пол за своим стулом и сосредоточился на футляре с инструментами. Прежде чем открыть его, он изучил все наклейки на передней панели. Это свидетельствовало о том, что Мерсед был путешествующим музыкантом с остановками по всей Центральной долине вплоть до Сакраменто и на юг через все части Мексики. Также были наклейки из приграничных городов США в Аризоне, Нью-Мексико и Техасе.
   Босх открыл футляр и стал изучать виуэлу. Отсек, в котором он находился, был обит фиолетовым бархатом. Он осторожно поднял инструмент и поднял его за гриф. Он повернул его так, чтобы увидеть выходное отверстие, пробитое пулей в спине. Оно было больше, чем входное отверстие спереди, потому что пуля разрослась во время первого удара.
   Теперь он прижал его к своему телу, как музыкант, проверяя, где пулевое отверстие совпадет с его собственным туловищем.
   "Лестница в небеса", Гарри.
   Бош заглянул в следующий модуль. Запрос был озвучен Тимом Марсией, командным шутником.
   - Не мой стиль, - сказал Босх.
   Согласно отчету Times , который он прочитал тем утром, Мерсед сидел на столе для пикника, когда пуля попала в него. Босх сел на стул у письменного стола и подпер инструмент бедром. Он один раз ударил по пяти струнам и снова проверил совмещение пулевого отверстия.
   "После того, как вы заберете вещи у Чанга, отправляйтесь к баллистике и посмотрите, сможете ли вы найти кого-нибудь, кто встретит нас завтра на площади Мариачи с траекторным набором".
   Сото кивнул.
   "Я буду. Что такое траекторный комплект?
   "Трубки и лазеры".
   Босх снова заиграл на виуэле .
   "У нас есть две дыры в этом, а затем у нас есть место, где пуля попала в Мерседа. Если мы сможем примерно определить его местонахождение и позицию, мы сможем установить, откуда пуля вышла. Теперь, когда мы знаем, что это была винтовка, я думаю, мы ищем окуня".
   - Ты не думаешь, что Рохас и Родригес уже сделали это?
   "Нет, если бы они думали, что это был пистолет или проезжавший мимо автомобиль. Как я уже сказал капитану, винтовка все меняет. Это означает, что это, вероятно, не было случайным. Вероятно, это был не автомобиль, и это могло быть даже не связано с бандой. Мы начинаем с нуля, и первое, что нам нужно сделать, это выяснить, откуда взялась пуля".
   "Понятно."
   "Хороший. Увидимся после Чайнатауна".
  
  
   6
   Босх всегда мог многое рассказать о детективах и о том, как они вели свои дела, по хранившимся у них файлам дел. Полные и завершенные резюме, разборчивые заметки и логическая последовательность отчетов были отличительными чертами хорошо проведенного расследования. Босх также знал, что в большинстве детективных пар существует разделение труда. Часто одному следователю поручали бумажную работу из-за его или ее таланта к письменному слову или потому, что это просто соответствовало его или ее личности. Это было так же просто, как разделить мозги и мускулы. В своих партнерских отношениях Босх всегда предпочитал избегать бумажной волокиты. Но так получалось не всегда, и он всегда обращал внимание на детали, когда писал записи.
   Bosch показалось, что Родригес был рекордсменом, когда дело дошло до партнерства Рохаса и Родригеса. Его подпись стояла почти на всех документах, и это давало представление о его негодовании по поводу того, что у него забрали дело. Его резюме были краткими и полными. Никакой полицейской речи или стенографии Джо Фрайдей, только факты-мэм. Его резюме свидетелей сумели зафиксировать личности людей, а также их заявления, и это очень помогло Босху. Это также заставило его осознать, что он неправильно оценил Родригеса и Рохаса во время противостояния в Холленбеке. Родригес был расстроен, потому что ему было небезразлично это дело, в то время как его напарник Рохас не имел к нему такой же внутренней связи. Это означало, что Босху нужно было найти способ связаться с Родригесом и преодолеть свой гнев. Он был фаворитом.
   Основы дела были изложены на первых страницах синей папки, которую только сейчас назовут книгой убийств. Отчет об инциденте от 10 апреля 2004 г. содержал информацию о том, кто, что, когда и где, и был основным документом по делу.
   Орландо Мерсед и трое его товарищей по группе рано утром закончили выступление на вечеринке по случаю пятнадцатилетия девочки, которую устроили ее родители на острове посреди озера в Эхо-парке. Это была суббота - самый загруженный рабочий день - поэтому группа поехала на своем фургоне обратно на площадь Мариачи в надежде найти вторую работу на вечер. Площадь была переполнена другими мариачи, ожидающими и надеющимися получить работу. Четверо мужчин, составлявших Лос-Рейес-Халиско, нашли место, чтобы сесть за стол для пикника на восточной стороне площади. Четверо мужчин играли на своих инструментах и следовали традиции музыкальных дуэлей с другими группами на площади. Столкновение музыки было настолько громким, что мало кто на площади услышал выстрел. Те, кто слышал его, сообщили, что он исходил с западной стороны треугольной площади, где она граничит с Бойл-авеню. Согласно отчету, написанному Родригесом после просмотра свидетельских показаний, Мерсед сидел на столе из сборного железобетона, поставив ноги на скамью. Его товарищи по группе не слышали выстрела и не заметили, что в него попали, пока он не упал со стола для пикника на землю. Один из музыкантов позвонил в 911 в 16:11.
   Поскольку одни слышали выстрел, а другие нет, сцена на площади была описана в отчетах как хаотичная. Те, кто слышал выстрел или видел, как Мерсед упал, запаниковали и побежали в укрытие. Те, кто не знал, что происходит, были в замешательстве. Некоторые следовали за бегущими, а некоторые ходили кругами, недоумевая, что происходит. Следствие не выявило свидетелей, которые видели, как боевик стрелял из проезжающей машины или пешком. Свидетели не видели никого и не видели на видеозаписях подозреваемых, убегающих с места происшествия, но многие свидетели согласились, что выстрел был произведен со стороны площади Бойл-авеню.
   Норт-Бойл-авеню была главной улицей в районе Бойл-Хайтс, а также пересекала сердце территории, контролируемой большой и жестокой уличной бандой латиноамериканцев, известной как Белый забор. Банда получила свое название от белого частокола, окружавшего церковь Ла Пурисима. Истоки банды восходят к мужскому клубу при церкви в 1930-х годах. Название White Fence развивалось на протяжении десятилетий и стало символом разделительной линии между белой англо-властной элитой города и латиноамериканским населением Восточного Лос-Анджелеса. Граница между теми, у кого есть деньги, и теми, кто убирает дома и стриг газоны. Помимо этнической гордости и солидарности, банда стала одной из самых жестоких и внушающих страх в городе, часто охотясь на то самое латинское население. Граффити WF отмечено почти на всех стенах и поверхностях Мариачи Плаза. Группа разведки банд полиции Лос-Анджелеса подозревала, что члены WF регулярно взимали "налог" с музыкантов, которые ждали там работы.
   Белый забор стал первоначальным объектом внимания детективов Родригеса и Рохаса. От Бойл-авеню ответвлением и задней границей площади была Плезант-авеню, где, как известно, жили несколько закоренелых членов White Fence. Хотя товарищи по группе Орландо Мерседа заявили следователям, что они не были втянуты в спор с White Fence и к ним не обращались с просьбой заплатить налог на банду, Рохас и Родригес сосредоточились на гангстерах с Плезант-авеню на начальных этапах дела. Несколько членов банды были задержаны и допрошены в течение нескольких дней после стрельбы. Ни один из них не предоставил ничего, что указывало бы на причастность банды или приводило к другому возможному мотиву или источнику стрельбы.
   Ни на Бойле, ни на Плезант-авеню не было обнаружено ни одной гильзы, и точное происхождение стрельбы так и не было установлено. Босху показалось странным, что стрельба на площади, где собралось более пятидесяти человек, не привела ни к одному заслуживающему доверия свидетелю. Такова была сила и угроза Белого Забора.
   Рохас и Родригес также провели расследование в отношении жертвы, чтобы попытаться определить, был ли Орландо Мерсед конкретной целью стрельбы. В их выводах не было ничего, что указывало бы на это. Им представилось и впоследствии было объявлено публике, что он был случайной и невинной жертвой.
   Детективам вскоре пришлось выискивать подсказки от общественности. Ничего из этого не вышло. Список подозреваемых так и не был составлен, но из количества отчетов в журналах дел стало ясно, что детективы сосредоточили большую часть своего внимания на преступнике из Белого Забора во втором поколении, известном как Си Си Галлардо. Инициалы означали Cerco Blanca. Его отец назвал его в честь банды, которой он присягнул на верность.
   Рохас и Родригес следовали обычной следственной стратегии с Галлардо: привлеките его по меньшему обвинению и хлопотайте по более серьезному. Они были убеждены, что Галлардо знал, кто выстрелил в Мариачи-Плаза, даже если он сам не отдавал приказа. Они знали, что у Галлардо была автомастерская, которая служила прикрытием для разделочной мастерской, где машины, украденные членами банды, разбирали и продавали по США и Мексике на запчасти и металлолом. В этом случае они работали с детективами по угону автомобилей, чтобы совершить налет на El Puente Auto на 1-й улице через десять дней после стрельбы. Галлардо был арестован за кражу автомобилей и хранение украденного имущества, когда идентификационные номера на различных деталях в магазине были отслежены до автомобилей, украденных из Вестсайда и долины Сан-Фернандо.
   Но человек, названный в честь банды, с которой он был связан, не сломался. Несмотря на несколько часов допроса по поводу стрельбы в Мерседе, Галлардо отказался признать свою причастность и в конце концов вообще отказался разговаривать с детективами. В конце концов, он признал себя виновным по одному пункту обвинения в краже автомобиля и провел шесть месяцев на ранчо Wayside Honor Rancho.
   Подведение итогов Родригеса по делу CB Gallardo заключалось в том, что он оставался серьезным подозреваемым в стрельбе в Мерседе. В отчете предполагалось, что мотив стрельбы заключался в том, чтобы вселить страх в музыкантов, которые искали работу в Mariachi Plaza, и сделать их более склонными к уплате налога на защиту White Fence. Согласно этой теории, Мерсед был случайной жертвой, ничего не подозревающим получателем пули, выпущенной без цели по площади. В последний раз детективы Холленбека разговаривали с Галлардо два года назад, когда он сидел в исправительном учреждении в Сан-Квентине за покушение на убийство. Как и прежде, Галлардо ничего им не сказал.
   Босх закончил просмотр двух журналов дел до того, как Сото вернулась с встречи в Чайнатауне. Он перешел к DVD-дискам из ящика для улик, проигрывая их на своем ноутбуке. Он начал с видео выступлений. Он несколько минут наблюдал, как группа играет на различных мероприятиях в помещении и на открытом воздухе. В первую очередь он сосредоточился на Орландо Мерседе, наблюдая за игрой этого человека и за тем, как он держит свой инструмент. Во всех видео, кроме одного, он играл стоя, но было одно видео группы на сцене на свадьбе, и все четверо музыкантов сидели на стульях. Босх заметил, что Мерсед не клал свой инструмент на бедро во время игры. Он поднял его выше, прислонив к полке своего растущего живота. Это важно учитывать, когда они попытаются воссоздать траекторию пули, поразившей Мерседа. То, как он сидел, когда играл, и то, как он держал инструмент, было бы двумя ключевыми моментами для понимания.
   Одно из видео с выступления было датировано тем же днем, что и стрельба, и это была запись вечеринки по случаю дня рождения в Echo Park, где ранее в тот же день играл Los Reyes Jalisco. В то время как Босх быстро просмотрел большинство других видео, он просмотрел это полностью, надеясь найти что-то, что даст ключ к пониманию того, что произошло позже в тот же день. Он, конечно, знал, что Рохас и Родригес определенно сделали то же самое, но не боялся. По крайней мере, Босх был уверен в себе как в исследователе и считал, что видит то, чего не замечают другие. Он знал, что это эгоистично, но здоровое эго требовало работы. Вы должны были поверить, что вы умнее, выносливее, смелее и выносливее неизвестного человека, которого вы искали. И работая над нераскрытыми делами, вы должны были верить в то же самое о детективах, которые работали над делом до вас. Если вы этого не сделали, вы были потеряны. Именно это чувство миссии он надеялся передать Сото в последний год своей карьеры.
   Видео Echo Park показало счастливую семью, празднующую quinceañera их дочери. Было много друзей и членов семьи, а столы для пикника были уставлены традиционными продуктами и подарками. Девушка в центре внимания была одета в белое платье и тиару с цифрой пятнадцать. У нее был суд чести, в который входили еще шесть девушек. Были танцы, и группа играла песни, которые, по мнению Босха, были традиционными для празднования. В какой-то момент родители девочки следовали двум культурным традициям: мать дарила дочери "последнюю куклу", символизирующую конец детства, а отец менял ее обувь с плоских сандалий на высокие каблуки, символизирующие начало женственности.
   На видео запечатлено много любви и нежности. Это отвлекло мысли Босха от дела к собственной дочери. Он нес постоянное бремя вины, когда дело касалось ее. Босх был родителем-одиночкой, но в основном отсутствовал из-за того, что его работа отнимала много времени. Его дочери сейчас было семнадцать, и у нее не было сладкой шестнадцатилетней вечеринки. Он никогда не устраивал для нее никакого празднования дня рождения, кроме как отпраздновать его сами. Наблюдая за вечеринкой в Эхо-парке, он вспомнил о своих многочисленных отцовских ошибках, и у него перехватило горло.
   Босх выключил видео. Он не увидел на нем ничего, что заставило бы его задуматься, или намека на стрельбу, которая должна была произойти всего через несколько часов. Мерсед и его товарищи по группе были профессионалами и не общались с гостями вечеринки. Они редко были в фокусе камеры, но были видны на заднем плане в течение нескольких моментов видео. Босх извлек диск и перешел ко второй стопке DVD-дисков.
   Эти DVD содержали фильмы с камер наблюдения возле площади. Таким образом, они не были специально сосредоточены на площади, а только запечатлели фрагменты того, что произошло в тот день. К удивлению Босха, первое видео, которое он посмотрел, показало зернистое изображение Мерседа, снятого с большого расстояния. Насколько он знал, это никогда не было обнародовано. Видео было снято внутри музыкального магазина мариачи, расположенного через 1-ю улицу от площади. Камера была установлена в верхнем углу магазина и предназначалась для документирования и пресечения магазинных краж. Однако до него можно было добраться через переднее зеркальное окно магазина и через 1-ю улицу до площади.
   Босх отступил назад и несколько раз прокрутил фрагмент видео, наблюдая, как Мерсед играет на своем инструменте, пока удар пули, вонзившейся ему в позвоночник, не отбросил его назад со стола на землю. Затем он, наконец, позволил видео продолжиться и внимательно наблюдал за действием, которое последовало за стрельбой. Изображения были нечеткими из-за расстояния и надписи на витрине музыкального магазина. Фокус камеры также, очевидно, был направлен на интерьер магазина, а не на действия на другой стороне улицы.
   В момент попадания пули Мерсед был окружен своими товарищами по группе. Он сидел на столе, положив ноги на скамейку. Справа от него сидел аккордеонист, а слева и в шаге от него стоял гитарист. За столом занял позицию трубач, который держал свой инструмент двумя руками и подносил его ко рту, чтобы играть.
   Гарри снова увидел, как выстрел сбил Мерседа со стола. Трубач сразу же побежал вправо от кадра и ушел из кадра, а гитарист начал нырять под край стола, поворачивая гитару так, чтобы она заслоняла его тело. Аккордеонист казался озадаченным тем, что только что произошло. Судя по языку его тела, он сначала не понял, что Мерседа застрелили. И только когда он увидел, что гитарист нырнул под стол, он тоже соскользнул вниз и перебрался под его укрытие. После долгой паузы оба мужчины вышли из-за стола и подошли к Мерседу, чтобы помочь ему. Трубач вернулся в кадр и тоже опустился на колени рядом с упавшим товарищем.
   Босх продолжал смотреть видео. Вскоре к столику для пикника подбежали люди и собрались вокруг расстрелявшего. Стало трудно видеть Мерседа среди всех остальных и всей этой деятельности.
   В течение следующих тридцати минут Босх наблюдал, как парамедики и полиция отреагировали на вызов о стрельбе. Сначала Мерседа лечили, лежа на тротуаре, а затем подняли на каталку и выкатили из рамы. Стол для пикника и прилегающая территория были оцеплены желтой лентой с места преступления, и полицейские начали собирать свидетелей для детективов. На этом видео закончилось, и Босх задумался, отредактировали ли его Родригес и Рохас или что-то еще пришло из музыкального магазина.
   Босх проверил два других видео, но ни одно из них не было для него столь интересным и полезным. У обоих были временные коды, которые позволяли ему синхронизировать момент стрельбы, но они давали мало новой информации. Один был с камеры на парковке у Покито Педро, по крайней мере, в квартале отсюда. На самом деле он не показывал большую часть площади Мариачи, а скорее показывал пересечение улиц Бойл и 1-й улицы. Босх не заметил на пленке ни явного проезжающего мимо автомобиля, ни банды, мчащейся через перекресток через несколько секунд после того, как стрельба прекратилась.
   Третье видео наблюдения поступило с камеры самоубийц на мосту на 1-й улице. Это было в нескольких кварталах от площади, и вид на стрельбу закрывал старый отель на углу улиц Бойл и 1-й. Босх посмотрел его один раз, отмахнулся от его полезности и выбросил из ноутбука.
   Он задумался о вещах на мгновение. Он знал, что должен назначить встречу с Родригесом и Рохасом, чтобы сесть и обсудить многие детали дела, а не делать это по частям, но все же взял трубку и позвонил в детективное бюро Холленбека. Он спросил конкретно о Родригесе, хотя Рохас мог быть более откровенным.
   - Это детектив Родригес.
   "Это Бош. Как дела?"
   Нет ответа. Босх подождал немного и продолжил.
   - Я только что закончил просмотр вашего дела на "Мерседе".
   Он сделал паузу. Еще ничего.
   "Я не собираюсь надувать вам задницу, рассказывая о том, как тщательно вы, ребята, были. Вы это уже знаете. Но у меня есть несколько вопросов. Я мог бы попросить Рохаса, потому что сегодня он не был мудаком, но я попросил тебя. Это твоя книга, Родригес. Я могу сказать. Я полагаю, это ты тот, с кем мне нужно поговорить. Можете ли вы помочь мне?"
   Снова никакого ответа, но на этот раз Босх ждал. В конце концов Родригес ответил.
   - Что ты хочешь знать, Босх?
   Гарри кивнул. Его инстинкт был прав. У всех хороших было это пустое пространство внутри. Пустое место, где всегда горит огонь. Для чего-то. Назовите это справедливостью. Назовите это необходимостью знать. Назовите это потребностью верить в то, что злые не будут вечно прятаться во тьме. В конце концов, Родригес был хорошим копом и хотел того же, что и Босх. Он не мог оставаться сердитым и немым, если это могло стоить Орландо Мерседу причитающегося ему.
  
  
   7
   После телефонного звонка Босх подошел к компьютеру и начал печатать свой первый отчет по делу "Мерседа". В первую очередь это была обновленная информация по делу, включая отчет о причине смерти и оценку существующих доказательств и следственных версий. Он был уже через двадцать минут, когда зазвонил его стационарный телефон. Он взял его, не глядя на дисплей, предположив, что это Сото звонит после сеанса психотерапии.
   "Бош".
   "Да, я хочу зарегистрироваться для получения награды".
   Босх понял, что это был звонок, вызванный заявлением бывшего мэра. Когда он ответил, он открыл интернет-окно на своем компьютере и зашел на сайт Los Angeles Times .
   - Что вы имеете в виду под "зарегистрироваться", сэр? Это не лотерея. У вас есть информация, которая может нам помочь?"
   Конечно же, на первой полосе новостного сайта уже была статья с фотографией Зейаса на пресс-конференции, объявляющей о награде.
   "Да, я получил информацию", - сказал звонивший. "Стрелявшего зовут Хосе. Вы можете отметить это".
   - Хосе что?
   "Я не знаю этой части. Я просто знаю, что это Хосе.
   "Откуда ты это знаешь?"
   "Я просто."
   "Он был стрелком".
   "Вот так."
   "Вы знаете этого человека? Ты знаешь, почему он это сделал?
   - Нет, но я уверен, что вы получите все это, когда арестуете его.
   - Где мне его арестовать?
   Мужчина на другом конце провода, казалось, усмехнулся этому вопросу.
   "Я этого не знаю. Вы детектив.
   "Хорошо, сэр, так вы говорите, что мне нужно пойти и найти и арестовать человека по имени Хосе. Фамилии нет, местонахождение неизвестно. Ты знаешь, как он выглядит?
   "Он похож на мексиканца".
   - Хорошо, сэр, спасибо.
   Босх повесил трубку, сильно ударив ее по держателю.
   "Придурок", - сказал он себе.
   Телефон снова зазвонил, хотя его рука все еще была на нем. Он ответил на это раздраженным тоном в голосе.
   "Бош".
   "Да, у меня вопрос по награде".
   Это был голос другого человека.
   "В чем вопрос?"
   "Если я сдамся, получу ли я награду?"
   Босх на мгновение замолчал. Его инстинкт подсказывал, что это такая же фальшивка, как и первый звонок.
   - Хороший вопрос, - сказал он. "Не понимаю, почему бы и нет. Награда за информацию, ведущую к осуждению. Думаю, признание подойдет. Ты собираешься признаться?
   "Да."
   - Но мы должны быть в состоянии доказать, что это сделал ты. Не могу просто поверить тебе на слово, понимаешь, о чем я?
   "Я понимаю."
   - Так зачем ты это сделал?
   "Потому что я ненавижу это дерьмо с мариачи. Это Америка. Вы приходите сюда, вы должны играть американскую музыку".
   "Я понимаю. И какое оружие ты использовал?
   "Мой Смит и Вессон. Я хорошо стреляю".
   Босх кивнул сам себе, инстинкт подтвердился.
   "Я уверен, что да. Спасибо за звонок."
   Он повесил трубку, потом долго смотрел на телефон, ожидая, что тот немедленно зазвонит. Конечно, да, но он мог видеть на дисплее, что это был внутренний звонок. Он поднял его.
   "Бош".
   "Детектив, это Гвен из офисной АТС".
   Один из внутренних операторов. Босх точно не знал, где она находится в здании. Операторы АТС обрабатывали все звонки, поступающие по общим линиям - например, по основному номеру отдела по борьбе с ограблениями и убийствами, который был включен в статью Times , - и распределяли их по мере необходимости.
   - Да, Гвен.
   "Теперь у меня есть говорящий по-испански для награды Merced. Хочешь взять?"
   Босх покачал головой. Натиск, о котором он предупреждал Краудера и Сэмюэлса, начинался.
   "У меня сейчас нет говорящего по-испански. Узнай имя и номер, и кто-нибудь им перезвонит".
   "Сделаю."
   На этот раз Босх повесил трубку немного мягче. Он переключился на веб-сайт La Opinión , щелкнул на странице Locales и, конечно же, увидел еще одну фотографию Zeyas и статью о деле Merced и сопутствующее предложение вознаграждения. Он был немного ошеломлен тем, как быстро СМИ продвигали эту историю.
   Он вернулся к отчету, который писал, и ускорил темп. Он хотел уйти из офиса, скоро вернется Сото или нет. У него было ощущение, что телефон скоро станет якорем, обвивающим его шею. Он утонет в этих звонках. Прежде чем он закончил печатать, телефон зазвонил еще раз, и это снова был самый первый звонок.
   "Эй, ты не взял мое имя для награды".
   - Верно, сэр. Мне не нужно твое имя".
   - Ну, а награда?
   "Награды нет. Не для тебя."
   - Говорю тебе, это парень по имени Хосе. Он сделал это."
   - Если мы арестуем парня по имени Хосе, ты мне перезвонишь, хорошо?
   На этот раз Босх так сильно швырнул телефон в держатель, что привлек внимание детективов в других кабинах. Он не дал никаких объяснений. Пока его рука все еще была на телефоне, он снова зазвонил. Он поднял его и хрипло сказал: "Что?"
   "Это Гвен из PBX?"
   "Ой. Да, Гвен, что случилось?
   "Я просто хотел, чтобы вы знали, что говорящая по-испански отказалась назвать мне свое имя или номер телефона".
   - Хорошо, Гвен. Думаю, это единственный звонок, о котором мне не нужно беспокоиться. Спасибо."
   После этого Босх быстро завернул отчет, который писал, распечатал его на бумаге с тремя отверстиями и вклеил в книгу убийств. Затем он поднял трубку, набрал номер офисной АТС и спросил Гвен.
   - Гвен, это детектив Босх. Я собираюсь быть в поле, и мой партнер недоступен. Можете ли вы переадресовывать входящие звонки по делу Мерсед и награде лейтенанту Сэмюэлсу?
   "Лейтенант Сэмюэлс. Да, я могу."
   "Хороший. Спасибо. Почему бы вам не отметить там, что все такие звонки должны направляться лейтенанту до дальнейшего уведомления от меня.
   - Будет сделано, детектив. Хорошего дня."
   - Ты тоже, Гвен.
   Босх встал, взглянув на часы на стене над дверью отделения. Психологические сеансы Сото обычно длились час, с получасовым временем в пути в обе стороны от него. Даже если она пошла в криминалистическую лабораторию, чтобы забрать пулю у Гун Чанга, она уже должна была вернуться. Это раздражало его, потому что у Сото была склонность исчезать или терять счет времени. Он хотел, чтобы дело двигалось, но она пропала без вести. Он не хотел звонить ей на мобильный, вдруг она все еще на сеансе у доктора Хинохоса, главного психиатра отдела. Но он был расстроен, потому что Сото не удосужилась отправить ему сообщение о том, что ее задержали. В любом случае, он не должен посылать сообщения и звонить с вопросами о том, где ты.
   Он схватил ключи и видеодиски. На табличке на стене рядом с дверью он написал " Лаборатория " рядом со своим именем и вышел.
   Родригес сказал ему, что он и Рохас не брали записи с камер наблюдения в лабораторию, чтобы посмотреть, можно ли улучшить визуальные эффекты. Он объяснил, что это не кажется стоящим шагом, учитывая, что на видео не запечатлен стрелок. Кроме того, десять лет назад видеокриминалистика сводилась к тому, что лабораторная крыса еще раз просматривала кадры, которые детектив уже изучил.
   Сегодня было иначе. Был специальный отдел обработки видео и данных с экспертами, которые могли усиливать звук и визуальные эффекты, часто предоставляя информацию, которая не была очевидна при обычном просмотре. В последнее десятилетие произошел взрыв в использовании видео в качестве инструмента расследования. Лос-Анджелес был городом камер, государственных и частных, и поиск камер на месте преступления теперь был стандартным протоколом, как всегда было обычным стучать в двери и искать свидетелей. Это потребовало формирования VFU - подразделения видеокриминалистики. Не все камеры были созданы одинаковыми, и потребовался определенный опыт, чтобы максимально использовать потенциал изображений и звуков, снятых на месте преступления или рядом с ним.
   Босху потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до лаборатории. По дороге Сото позвонила ему и сказала, что только что закончила сеанс психотерапии.
   "Ее поддержали новые стрелки", - сказала она. - Но сейчас я иду в лабораторию, чтобы забрать слизняка.
   - Не беспокойтесь об этом, - сказал Босх. "Я уже еду туда с видео. Я пойду к Гану и возьму слизняка.
   "Я думал..."
   Она не договорила, но Босх знал, о чем она спросит.
   "Правильно, да, я просмотрел их все, и там было немного", - сказал он. "Камера в музыкальном магазине зафиксировала удар Мерседа, но все довольно туманно. Я надеюсь, что видеоблок сможет что-то с этим сделать".
   "Хорошо."
   Она не казалась смягченной.
   "Если хочешь, я могу подождать, дай тебе взглянуть, прежде чем переезжать".
   "Нет, нет, вперед. Вы могли бы также. Ты вернешься в отряд после этого?"
   "На самом деле я стараюсь держаться подальше от отряда. Награда экс-мэра уже попала на сайты СМИ, и звонки поступают. Я хочу заниматься делом, а не телефонами".
   Босх заехал на стоянку возле здания криминалистической лаборатории и начал искать свободное место.
   "Но что, если мы получим правильный звонок?"
   "Это миллион к одному, спросите вы меня. Но если кто-то действительно сможет доставить стрелка, они доберутся до нас. В любом случае, сейчас все звонки идут Сэмюэлсу. Может быть, это зажжет огонь и заставит его поставить кого-нибудь на звонки, чтобы мы могли работать над делом.
   "Хорошо, так во сколько вы хотите, чтобы я установил баллистическую траекторию на завтра?"
   Босх забыл об этом. Теперь он думал, что это может быть слишком рано.
   "Я хочу воздержаться от этого сейчас. Посмотрим, что они придумают на видео. Это может помочь установить траекторию".
   "Хорошо. Куда ты хочешь, чтобы я пошел сейчас?
   "Дайте мне тридцать минут и встретимся на Мариачи Плаза. Посмотрим, не оставили ли СМИ это место в покое".
   "Это даст мне время посетить Starbucks. Ты что-то хочешь?"
   Босх на мгновение задумался о своем уровне кофеина.
   "Нет, я в порядке. Я просто увижу тебя там".
   Босх припарковался и вышел. Пока он шел к стеклянным дверям здания лаборатории, его телефон снова зазвонил. Это был лейтенант Сэмюэлс.
   - Босх, где ты, черт возьми?
   "Насчет идти в лабораторию - написал я на доске. Как дела?"
   "В том, что телефон начинает сходить с ума от звонков с чаевыми".
   "Что вы хотите, чтобы я сделал с этим, LT? Я работаю над делом. У меня тут две остановки в лаборатории, а потом я встречусь с напарником на месте преступления. Я же говорил тебе, что это должно было случиться".
   - Где сейчас Счастливчик Люси?
   "У нее психологическая сессия по средам после обеда. Приходит что-нибудь хорошее?
   "Как, черт возьми, я должен знать? Ты это подстроил, Босх!
   "Я ничего не настраивал. Я не хотел, чтобы какая-либо награда была выложена в первую очередь. Я знал-"
   "Неважно. Я позову кого-нибудь к телефону. Начиная с завтрашнего утра".
   Сэмюэлс повесил трубку прежде, чем Босх успел ответить. Но он улыбался, когда толкнул дверь криминалистической лаборатории.
  
  
   8
   Лючия Сото уже была на Мариачи Плаза, когда там появился Босх. Не было никаких явных признаков того, что кто-либо из СМИ все еще находится на месте происшествия. Босх пересек площадь, всматриваясь в нее. Она начала заполняться музыкантами, надеющимися попасть на вечерние концерты. Тротуарные парковочные места вдоль Бойл-авеню были битком набиты фургонами, ярко разрисованными названиями и телефонными номерами музыкальных групп. Скамейки и столы на площади были заняты.
   Сото разговаривал с тремя мужчинами, сидевшими на одной скамье, с инструментами в футлярах у ног. На них были одинаковые черные полупальто с золотой парчой и белые блузки с завязками. Босх кивнул им и присоединился к своему напарнику. Сото держал в руках какой-то напиток со льдом и взбитыми сливками.
   - Гарри, эти люди были здесь в день, когда Мерседа застрелили, - взволнованно сказал Сото.
   - Что они помнят? он спросил.
   "Они сидели прямо здесь. Они вскочили и пошли за статую, когда услышали выстрел".
   Босх посмотрел за скамейку на бронзовую статую женщины, упертой руками в бедра, в шали поверх узорчатого платья. Статуя стояла на большом постаменте из бетона и дерева. Табличка на основании статуи идентифицировала женщину как Лучу Рейес, королеву мариачи, которая жила и выступала в Лос-Анджелесе в 1920-х годах. Она была из Гвадалахары.
   "Были ли они допрошены в то время?"
   Сото заговорил с мужчинами по-испански, а затем перевел их ответы Босху, хотя многое из сказанного понимал.
   - Да, показания давали.
   Босх кивнул, но не мог вспомнить ни одного утверждения из книги убийств, где свидетели сообщали, что использовали статую как прикрытие. Вероятно, они были опущены как несущественные.
   - Попроси их показать нам, где они спрятались у статуи.
   - спросил Сото у мужчин, и один из них встал и пошел к статуе. Он присел, положил руки на пьедестал и сделал вид, будто осматривает ноги статуи, чтобы увидеть, кто стреляет. Он смотрел в сторону Бойл-авеню.
   Босх снова кивнул, пытаясь увидеть все таким, каким оно было в тот день.
   - С чего они взяли, что выстрел был оттуда? - спросил он, указывая.
   Сото перевел, и мужчина сначала пожал плечами, а затем один из мужчин, все еще сидевших на скамейке, ответил слишком быстро, чтобы Босх мог его понять.
   "Он сказал, что услышал выстрел и побежал в укрытие. Двое других мужчин последовали за ним, но не были уверены, что что-то слышали. Они просто видели, как все бегут".
   - Что он увидел?
   Двое мужчин покачали головами, а третий сказал: "Нада".
   - Они знали Мерседа?
   Сото снова переводил и слушал.
   - Не совсем так, - наконец сказала она Босху. "Они знали его по площади, ждали работы".
   Босх отошел в сторону и направился к эскалаторам, ведущим вниз к подземной станции метро. Стеклянная конструкция, которая служила его крышей, имела отчетливый ацтекский мотив и была спроектирована как крыло гигантского орла, защищающее вход. Перья крыла представляли собой разноцветные стеклянные панели, отбрасывавшие на площадь солнечные лучи разноцветными смесями.
   Между эскалаторами вверх и вниз вела широкая черепичная лестница. Босх повернулся наверху лестницы и оглянулся на площадь. Затем он просканировал налево через 1-ю улицу в музыкальном магазине, где камера запечатлела стрельбу в Мерседе. Босх сделал небольшой шаг вправо и прикинул, что находится очень близко к тому месту, где стоял стол для пикника, на котором сидел Мерсед. Он знал, что это предположение не имеет юридической силы. Команда баллистов займется этим позже. Но пока Босх знал, что он был рядом с тем местом, где сидел Мерсед, когда в него попала пуля.
   Он оглянулся на Бойл-авеню, в том направлении, откуда прилетела пуля. Поскольку теперь Босх отбросил мысль о том, что пуля была выпущена из проезжающей машины или даже с уровня земли, его взгляд сосредоточился на здании, стоявшем на углу напротив площади. Раньше Босх хорошо знал отель Boyle. Неофициально, но более известное как отель "Мариачи", трехэтажное каменное здание, построенное по проекту королевы Анны, было построено более ста лет назад и являлось одним из старейших строений во всем Лос-Анджелесе. Но за десятилетия он пришел в упадок, пока не превратился в кишащую тараканами ночлежку для путешествующих мариачи и бродяг. Не раз Босх заходил в отель "Мариачи" с кружкой в руке, разыскивая подозреваемого, которого выследил на месте преступления.
   Но теперь все было иначе. Отель Boyle претерпел многомиллионную реконструкцию одновременно с проектом станции метро на Мариачи Плаза. Это был уже даже не отель. Это был многофункциональный комплекс с недорогими квартирами и коммерческими помещениями. Его фасад из красного кирпича и характерный купол на крыше были сохранены в процессе ремонта, но даже при так называемых доступных ставках арендная плата была слишком высока для большинства мариачи, проезжавших через Восточный Лос-Анджелес. Теперь им приходилось арендовать жилье в другом месте.
   Сото подошел к Босху и проследил за его взглядом.
   - Думаешь, выстрел был оттуда? она спросила.
   - Мог бы, - сказал Босх. "Пойдем проверим".
   Они пошли обратно через площадь, и Босх заметил, что все больше и больше музыкантов начинает толпиться вокруг скамеек и столов. Было почти пять и время искать и надеяться на работу. Босх заметил небольшой магазин за одним из собраний музыкантов. Либрос Шмиброс. Вывеска на двери гласила, что это книжный магазин и библиотека. Он указал на него, не сбавляя шага.
   "До этого все было латиноамериканским, оно было еврейским", - сказал он. "В двадцатые и тридцатые годы. К пятидесятым все переезжали в Фэрфакс".
   - Белая стая, - сказал Сото.
   "Вроде, как бы, что-то вроде. Я думаю, что один из моих бабушек и дедушек жил здесь. Что-то в этом месте я помню. Старая станция Холленбек, приезжала сюда с мамой в пятидесятых...
   Было какое-то смутное, смутно неприятное воспоминание, до которого Босх не мог добраться. Первые одиннадцать лет своей жизни он жил с матерью, и временами они были так же преходящи, как обитатели старого отеля "Мариачи". Было слишком много мест, которые нужно помнить, и все это было пятьдесят лет назад. Он попытался сменить тему.
   - Где ты выросла, Люси?
   "Всюду. Со стороны матери я был из округа Ориндж у Эль-Торо, а семья моего отца была отсюда. Его родителей выгнали из ущелья Чавеса в сороковых годах. Они оказались в Уэстлейке, и я родился там. Но в основном я вырос в Долине. Пакоима.
   Босх кивнул.
   "Полагаю, это значит, что ты не фанат "Доджерс", - сказал он.
   "Никогда не ходила ни на одну игру и никогда не пойду", - сказала она. "Мой отец убьет меня, если узнает, что я ушел".
   Это был один из самых крупных захватов земли в истории города, и Босх хорошо знал эту историю, всю свою жизнь пытаясь противопоставить своей любви к бейсболу и Доджерс ужасную историю, похороненную под алмазом, где мальчиком он наблюдал за Сэнди. Питч Куфакс и Дон Драйсдейл. Ему казалось, что у каждого блестящего успеха в городе где-то есть темный шов, обычно вне поля зрения.
   На протяжении десятилетий ущелье Чавес было бедным анклавом мексиканских иммигрантов, которые ютились в лачугах, забитых среди холмов, и пытались пробраться туда, где они были нужны, но не обязательно нужны. Конец Второй мировой войны принес городу новое процветание и федеральные деньги на обеспечение бедных жильем. План состоял в том, чтобы выселить всех из Чавесского ущелья, раскатать его, а затем перестроить, создав сад из многоквартирных домов для малоимущих, в который будут приглашены вернуться бывшие жители маленькой долины. Застройке даже дали название, отражающее великую американскую мечту о достижении медного кольца: Elysian Park Heights.
   Кто-то ушел из оврага добровольно, а кого-то пришлось вытолкнуть. Дома, церкви и школы были разрушены. Но башни так и не были построены. К тому времени мир изменился. Строительство башен для бедных было названо социализмом. Новый мэр назвал это неамериканскими расходами. Вместо этого город будущего решил, что ему нужна профессиональная спортивная команда, чтобы сохранить свой имидж и стать чем-то большим, чем киноколония и туманный аванпост на западной окраине страны. "Бруклин Доджерс" пришли на запад, и на месте этих башен для бедных был построен сверкающий бейсбольный стадион. Жители Чавесского ущелья были навсегда рассеяны, их наследники по сей день несут глубоко укоренившуюся обиду, а Элизиан-Парк-Хайтс было красивым названием, которое так и не вошло в чертежи.
   Босх молчал, пока они не пересекли Бойл и не подошли к двойным дверям того, что когда-то было отелем "Мариачи". Дверь была заперта, а рядом с ней была клавиатура для связи с жильцами и администрацией. Сото посмотрел на Босха.
   - Хочешь войти?
   - Возможно.
   Она нажала кнопку рядом с наклейкой с надписью "Официна". Замок был открыт без какого-либо запроса по интеркому, кто они такие. Босх поднял голову и увидел камеру, установленную над головой в углу дверного проема.
   Сото открыл дверь, и они вошли в вестибюль. В витринах, прикрепленных к стене, были строительный справочник и карта. Босх сначала взглянул на карту и понял, что проект восстановления также был проектом консолидации. Три здания были объединены в один комплекс. Переднее здание - первоначальный отель "Бойл", также известный на картах девятнадцатого века как Каммингс-Блок - теперь было перепрофилировано под коммерческие помещения, а два соседних здания стали жилыми домами. Босх перешел к каталогу и увидел множество списков небольших офисов, большинство из которых принадлежало Attorney/ Abogado.
   Босх увидел лестницу справа от дверного проема и вскочил.
   - Офис управляющего здесь, Гарри, - сказал Сото.
   - Я знаю, - сказал он. - Мы можем зайти, осмотревшись.
   На втором этаже Босх увидел три отдельных входа со стеклянными дверями в офисы, два из которых предназначались для адвокатов, таблички на обеих дверях обещают Se Habla Español. Третий офис - комната 211 - оказался незанятым и пустым.
   Босх отступил назад и оглядел коридор. Оно было чистым и светлым, не таким, каким он помнил его по предыдущим визитам в здание. Он вспомнил крошечные квартирки и общий санузел в конце коридора, в котором пахло канализацией. Он был счастлив, что здание спасли от такого неуважения и ветхости.
   Гарри поднялся по лестнице на следующий уровень, а Сото следовал за ним. На третьем этаже было больше кабинетов, половина из которых казалась свободной. Он попробовал дверь с надписью "Крыша", и она оказалась незапертой. Он поднялся по следующей лестнице к куполу, и Сото последовал за ним.
   Купол имел обзор на 360 градусов, в том числе обширный путь через мост обратно в центр города. Босх мог видеть бетонную реку и железнодорожные пути, которые лентой опоясывали центр города. Повернув на восток, он посмотрел вниз на площадь. Он видел, как участники одной группы укладывали свои инструменты в минивэн - у них был вечерний концерт.
   - Думаешь, выстрел был отсюда? - спросил Сото.
   Босх покачал головой.
   "Я сомневаюсь в этом. Слишком открытый. И угол, наверное, слишком крутой.
   Он поднял руки, словно прицеливался в ствол винтовки. Он направил воображаемый пистолет на верхнюю часть лестницы Метро. Он кивнул сам себе. Он был слишком крутым, чтобы пуля могла пройти сквозь инструмент и туловище Мерседа под видимым углом.
   "Я также думаю, что это отреставрировано здесь. Не думаю, что десять лет назад здесь что-то было.
   Босх заметил мужчину, сидящего в одиночестве на скамейке на площади. Он смотрел на Босха. Дверь внизу лестницы в купол открылась, и к ним быстро подошла женщина, говоря на скорострельном испанском языке. Сото подошла к ней, стянув значок, чтобы показать ей, что они из полиции. Женщина говорила слишком быстро, чтобы Босх мог ее понять, но на самом деле ему это было и не нужно. Он знал, что она расстроена тем, что они были на крыше.
   В конце концов Сото перевел.
   - Это миссис Бланка. Она сказала, что мы не можем быть здесь, и мы должны были сначала пойти в офис управления. Я сказал ей, что мы извиняемся".
   - Спроси, работала ли она здесь до ремонта.
   Бланка покачала головой и сказала "нет", прежде чем вопрос был переведен.
   "Ты говоришь по английский?" - спросил Босх.
   - Немного, да, - сказала Бланка.
   - Ну, ты отвечай, как хочешь. Это здание - оно охраняется, да? Историческое общество?
   "Да, он имеет статус памятника. Впервые построен в 1889 году".
   "Что случилось с гостиничными записями, когда они пришли на ремонт?"
   Женщина выглядела сбитой с толку, и Сото перевел вопрос и ответ.
   "Она сказала, что все старые гостиничные книги и стойка регистрации были сохранены Историческим обществом. Сейчас они на городском складе, но хотят устроить здесь выставку.
   Босх кивнул. В журналах расследования, которые вели Родригес и Рохас, он ничего не видел о том, чтобы стучать в двери или допрашивать кого-либо в отеле "Мариачи" о том, что они видели или слышали во время стрельбы на площади.
   Он думал, что это ошибка.
  
  
   9
   Босх задержался в офисе допоздна, перечитывая отчеты и сводки в книге убийств и записывая любые новые наблюдения или вопросы, которые к нему приходили. Его дочь всегда была занята по средам вечером в полицейском подразделении, к которому она присоединилась на Голливудской станции. Это была группа, открытая для старшеклассников, которые рассматривали возможность карьеры в правоохранительных органах. Они воочию увидели работу полиции и часто принимали участие в облавах и других операциях. Обычно это был насыщенный вечер, поэтому у него не было причин идти домой, хотя день начался еще до рассвета с телефонного звонка капитана Краудера.
   Комната команды размером с футбольное поле за день была расчищена, и Босх наслаждался полной тишиной помещения и тьмой за окнами. Время от времени он вставал из своей кабинки и ходил по комнате, блуждая среди других кабин и глядя на то, как другие детективы расставили и украсили свои столы. Он заметил, что в нескольких отсеках детективы избавились от правительственных стульев, выдаваемых Департаментом, и заменили их более дорогими моделями с регулируемыми подлокотниками и системами поддержки поясницы. Конечно, поскольку это была полиция Лос-Анджелеса, владельцы этих стульев прикрепили их к своим столам с помощью велосипедных замков, когда уходили на день.
   Босху показалось, что все это довольно печально. Не потому, что личная собственность не была в безопасности в здании полицейского управления, а потому, что Департамент все больше и больше становился учреждением, привязанным к кабинету. Клавиатуры и мобильные телефоны были главными инструментами современного следователя. Детективы сидели на стульях за тысячу двести долларов и носили элегантные дизайнерские туфли с кисточками. Прошли те времена, когда толстые резиновые подошвы и функциональность превыше формы, когда девизом детектива было "Подними свою задницу и иди стучать в двери". Экскурсия Босха по комнате отделения вызвала у него чувство меланхолии, как будто сейчас самое подходящее время для того, чтобы свернуть свою карьеру.
   Он работал до восьми, а затем упаковал все в свой портфель, вышел из здания и пошел по Мейн-стрит к закусочной "Никель". Он сел за столик в одиночестве и заказал бифштекс и бутылку "Ньюкасла". Он просто снова привык есть в одиночестве. Его отношения с Ханной Стоун закончились в начале года, и это означало, что он проводил много вечеров в одиночестве. Он уже собирался вытащить из портфеля кое-какие рабочие материалы, но потом решил дать работе отдохнуть, пока ел. Он провел время, разговаривая с Моникой, хозяйкой, и она закончила его трапезу пончиком с беконом в кленовой глазури. Это дало новый заряд в его крови, и он решил, что еще слишком рано возвращаться домой, в свой пустой дом.
   На обратном пути в PAB он зашел в "Синий кит", чтобы посмотреть, кто играет, а кто приедет позже в этом месяце, и был приятно удивлен, увидев на сцене Грейс Келли с оркестром из четырех человек. Грейс была молодой саксофонисткой с мощным звуком. Она также пела. У Босха в телефоне было несколько ее музыкальных композиций, и временами он думал, что она передает покойного великого Фрэнка Моргана, одного из его любимых саксофонистов. Но он никогда не видел ее выступления вживую, так что он оплатил прикрытие, заказал еще пива и сел в конце зала, положив портфель на пол между ног.
   Ему понравился сет, особенно взаимодействие между Грейс и ее ритм-секцией. Но она закончила соло, и оно глубоко пронзило Босха. Песня называлась "Где-то над радугой", и она извлекала из рожка звук, которого не мог коснуться ни один человеческий голос. Это было жалобно и грустно, но оно сопровождалось неоспоримой волной скрытой надежды. Это заставило Босха подумать, что у него все еще есть шанс, что он все еще может найти то, что искал, независимо от того, как мало у него времени.
   Bosch ушел после первого набора, чтобы вернуться в PAB. Во время прогулки в два квартала он написал своей дочери, чтобы узнать, не гуляет ли она с исследователями. Она сразу же ответила, сказав, что уже дома и собирается лечь спать, устав от школьного дня, за которым последовало выступление Explorers. Босх посмотрел на часы и понял, что время пролетело очень быстро. Было почти одиннадцать. Затем он позвонил Мэдди, чтобы пожелать спокойной ночи и сказать ей, что будет работать допоздна, так как она уже ложилась спать.
   - Ничего, если я вернусь домой позже?
   "Конечно, папа. Работаете ли вы?"
   "Да, я возвращаюсь в ПАБ после еды. Просто нужно кое-что обсудить".
   - Ну, похоже, ты пьешь.
   "Я выпил пиво за ужином. Я в порядке. Я буду еще только пару часов.
   "Быть в безопасности."
   "Я буду. Что они заставили вас, дети, делать сегодня вечером?
   "Мы стояли на блокпосту DUI. В основном просто наблюдаю. Был один парень. Он был не пьян, но совершенно гол. Это было грубо".
   "Да, что ж, добро пожаловать в Hollyweird Division. Надеюсь, это не травмирует тебя на всю жизнь.
   "Я переживу это. Они завернули его в одеяло и забронировали".
   "Хороший. А теперь иди спать, и увидимся утром перед школой.
   Босх отключился и еще раз задумался, действительно ли его дочь хочет быть копом или она делает все возможное, чтобы каким-то образом доставить ему удовольствие. Он подумал, что, может быть, ему стоит поговорить об этом с доктором Хинохосом. Каждый месяц Мэдди проводила с ней по часу, встречаясь с полицейским психологом неофициально. Хинохос сделала это как одолжение, добровольно посвятив свое время с тех пор, как Мэдди переехала жить к Босху после смерти ее матери.
   Когда он вернулся в комнату отделения, там все еще было пусто, но его глаза тут же остановились на столе напарника. Сумочка Сото лежала на стуле. Обычно она бросала его туда утром, когда приходила и шла за кофе. Она доставала ровно столько денег, сколько ей было нужно, а сумочку оставляла на стуле. Но сейчас было 11 часов вечера, а кошелек был. Сначала он задавался вопросом, не забыла ли она его, когда уходила раньше, но это казалось невозможным, потому что она хранила ключи, а в нерабочее время и оружие в большой кожаной сумке.
   Он развернулся на 360ў и просканировал комнату отделения. Не было никаких признаков ее. Но теперь ему показалось, что он уловил легкий запах кофе. Сото был там. Где-то.
   Он достал свой телефон и отправил ей сообщение, спрашивая, где она. Ее ответ еще больше смутил его.
   Дом. О том, чтобы попасть на сено. Почему?
   Теперь Босх не знал, что делать. Он ответил.
   Ничего такого. Просто интересуюсь.
   Когда он отправил второе сообщение, ему показалось, что он услышал где-то поблизости легкий звон колокольчика. Босх всегда держал свое текстовое уведомление на виброзвонке, так как большинство его сообщений исходило от его дочери, и он не хотел, чтобы звонкий текст прерывал что-то на работе. Но Сото был другим. Она настроила свой голос на слышимый тон, и Босх был уверен, что только что его услышал. Он напечатал другой текст.
   Увидимся завтра.
   Он нажал "Отправить" и на этот раз стоял совершенно неподвижно и слушал. Почти сразу он снова услышал звонок. Он отследил его до открытой двери кладовой с другой стороны комнаты отделения.
   Комната для дел на самом деле была огромной кладовой, где хранились все книги убийств и ящики с уликами из файлов дел, находящихся на рассмотрении Отдела открытых и нераскрытых преступлений. Пространство было большим, но дел было так много, что за год до этого Департамент установил передвижную систему стеллажей, подобную той, которую часто можно найти в библиотеках колледжей и крупных юридических фирмах, в которых ряды полок находятся на направляющих и могут складываться. Это позволяло хранить больше вещей в ограниченном пространстве. Когда детективу нужно было добраться до конкретной книги убийств, он или она должны были открыть строку, в которой находилась эта книга. У каждой пары детективов в OU были обе стороны целого ряда для своих дел.
   Босх тихонько подошел к открытой двери шкафа и заглянул внутрь. Запах кофе стал сильнее. Он увидел, что ряд, который он и Сото делили для своих дел, захлопнулся. Но в десяти футах дальше по ряду полок от пола до потолка был открыт ряд, принадлежащий другой паре детективов.
   Босх вошел в комнату и тихо спустился в свободный ряд. Он заколебался, когда добрался до проема, затем двинулся вперед и заглянул за угол в проход шириной в три фута между полками.
   Там никого не было.
   В замешательстве Босх посмотрел в конец комнаты. Вокруг последнего набора полок была открытая ниша. Там был копировальный аппарат. Теперь он двинулся к нише и был в нескольких футах от угла, когда услышал, как копировальный аппарат пришел в движение.
   Машина дала ему хорошее звуковое покрытие. Он быстро шагнул вперед и заглянул в нишу. Лючия Сото стояла у копировального аппарата спиной к Босху. На рабочей стойке справа от нее лежала раскрытая книга убийств с раздвинутыми кольцами. Рядом со скоросшивателем лежала стопка еще трех книг об убийствах. А рядом с ними стояла дымящаяся чашка кофе из LA Café, близлежащего круглосуточного заведения.
   Босх молча смотрел, как Сото копирует записи и отчеты из книги убийств. Лоток для копирования был заполнен бумагой.
   Босх не знал, что делать. Он понятия не имел, почему, но она явно копировала записи дела об убийстве, которое им не поручили. Он попятился и проверил отверстие в полках. Каждой команде в подразделении были назначены определенные годы, за которые они несли ответственность. Каждая команда детективов кладет свои визитные карточки в прорези по обе стороны от своего ряда. Он увидел, что свободный ряд принадлежит Уиттакеру и Дюбозу. Босх не мог навскидку вспомнить, к каким годам были отнесены Уиттекер и Дюбоз, но четыре книги об убийствах, которые Сото держала с собой у копировальной машины, выглядели старыми. Синий винил переплетов потрескался и выцвел, страницы внутри пожелтели.
   Босх посмотрел в сторону алькова и подумал о том, чтобы уйти так же тихо, как и вошел, но нахлынувший поток мыслей заставил его задуматься. Во-первых, он подумал, как глупо поступил Сото, скопировав файлы. У каждого детектива в отряде был код копировального аппарата, который нужно было ввести на клавиатуре машины, чтобы она заработала. Это означало, что должен быть след, по которому можно будет узнать, сколько Сото скопировал и когда. Второй идеей, которая дошла до Bosch, было общеизвестное, что в последние годы требования к поступающим на факультет были снижены. В него проникли люди с небольшими делами о наркотиках и связями с бандами. Некоторые полагали, что организованная преступность и даже террористические организации проникли в силы. Босх задался вопросом, мог ли Сото работать на кого-то вне Департамента, действуя в качестве двойного агента: детектив по расследованию дел днем и сборщик информации о расследовании ночью.
   Он думал, что, вероятно, позволил своему воображению взять верх над ним, но она ведь только что солгала ему в своих сообщениях. О чем она не хотела, чтобы он знал?
   Компания Bosch никогда не отступала от проблемы. Внезапно он решил, что делать, и вернулся в нишу. Лючия снимала с машины толстую стопку копий. Она не заметила его, потому что была полностью поглощена своими усилиями.
   - Ты получил там то, что тебе было нужно?
   Сото чуть не выпрыгнула из туфель. Как бы то ни было, ей пришлось подавить крик, когда она обернулась, чтобы увидеть Босха. Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя, а затем ответить.
   "Гарри! Ты почти напугал меня до смерти. Что ты здесь делаешь?"
   - Я думаю, это вопрос, на который ты должна ответить, Лючия.
   Она сделала какое-то движение руками, словно пытаясь отдышаться после испуга, который он на нее нанес. Это дало ей время, чтобы придумать ответ.
   - Я просто просматриваю некоторые старые дела, вот и все.
   "Действительно? Дела, которые не принадлежат вам? Нам?"
   - Я пытаюсь освоить работу по расследованию убийств, Гарри. смотрю кейсы. Иногда я копирую их, чтобы взять домой. Я знаю, что это против политики, но... я не думал, что это имеет большое значение. Я не мог спать, поэтому я пришел, чтобы сделать несколько копий".
   История и ее изложение были почти смущающими своей фальшивостью. Босх прошел в нишу и подошел к рабочему столу. Он пролистал содержимое папки, из которой она копировала документы. Он прочитал первую полосу, которая всегда была первоначальным отчетом и кратким изложением дела. Он сразу узнал его.
   "Значит, вы просто случайным образом выбираете и просматриваете дела?"
   - Да, что-то в этом роде.
   Босх посмотрел на корешки на других папках и быстро понял, что все четыре книги из одного и того же ящика. Это был случай пожара в квартире Бонни Брей в 1993 году. Девять человек - большинство из них дети - погибли в квартире в районе Уэстлейк. Жертвы находились в нелицензированном детском саду в подвале комплекса для малоимущих и попали в ловушку пламени и дыма. Половина детей, забитых в маленьком пространстве, умерла от отравления дымом. Пожар был признан поджогом, но никаких арестов произведено не было, несмотря на то, что целевая группа состояла из экспертов пожарной службы по поджогам и следователей полиции Лос-Анджелеса.
   Босх сунул отдельные страницы, которые она копировала, в папку, а затем сложил все четыре стопкой, прежде чем поднять их. Он повернулся и прошел мимо Сото.
   - Принеси кофе, - сказал он.
   Он отнес папки в их кабинку и положил на стол. Он указал Сото на ее стол и велел ей сесть. Она сняла сумочку со стула и села.
   Босх остался стоять, прохаживаясь по короткой дорожке позади нее и разговаривая с ней в спину. Она сидела с опущенной головой, опустив глаза, как подозреваемая, которая знает, что последуют обвинения.
   - Я собираюсь поговорить с тобой об этом только один раз, - начал он. "Если ты солжешь мне, и я узнаю, то нам конец как партнерам, и я прослежу за тем, чтобы с тобой покончено как с полицейским - с медалью за доблесть или без".
   Он остановился и посмотрел на ее затылок. Он знал, что она это чувствует. Она кивнула.
   - Пожар Бонни Брей, - сказал он. "Я не работал, но я был здесь и помню. Девять смертей, так и не раскрытых. В то время ходили слухи, что Pico-Union La Raza устроила пожар, потому что управляющий квартирой не позволил им вести дела в здании. Это все, что я знаю. Как я уже сказал, это было не мое дело, но это было большое дело, о котором ходят слухи и истории".
   Он остановился, схватил ее за спинку стула и повернул к себе лицом.
   "Теперь вы приходите после того, как стали героем, уничтожив пару стрелков с Тринадцатой улицы, и так получилось, что уличные банды Тринадцатой улицы и Пико-Юнион стали заклятыми врагами на всю вечность".
   Босх указал на свой висок.
   "Итак, теперь я вижу, что вы копируете файлы на Бонни Брей, и я думаю про себя: разве эта девушка не говорила мне, что родилась в Уэстлейке, прежде чем переехать в Долину? И я должен спросить себя: для кого она вытаскивает файлы?"
   - Ничего подобного, Гарри. Я-"
   "Позвольте мне просто закончить здесь. Тебе пока не нужно говорить.
   Он отвернулся от нее и посмотрел на папки, сложенные на его столе. Теперь он был полон пара. Он повернулся.
   - В этом Департаменте хорошо знают, что они ослабили бдительность, когда им нужно было пополнить ряды, и проникли лазутчики. В первую очередь люди, которые представляют собой что-то еще, а уже потом копы. Но я скажу вам прямо сейчас, это не то, как я собираюсь выйти. Ты думаешь, я старый дурак, которому ты можешь впаривать дерьмо прямо у меня под носом, а я этого не замечу? Я думал, что с тобой что-то не так с самого начала. Ты не хочешь быть копом. Ты хочешь быть кем-то другим".
   "Нет, вы ошибаетесь."
   Она начала вставать, но Босх положил руку ей на плечо и усадил на место.
   "Нет, я прав. И ты будешь сидеть там и рассказывать мне, что ты делаешь и для кого ты это делаешь, или мы будем здесь, пока не взойдет солнце и люди не начнут приходить и спрашивать, что происходит".
   Она протянула руку через свое тело, и Босх напрягся. Но ее рука легла на левое запястье. Она расстегнула манжету и резко потянула рукав вверх по руке. Она повернула руку, чтобы показать татуировку на внутренней стороне предплечья. Это был список RIP с пятью именами на надгробной плите. Хосе, Эльза, Марлена, Хуанито, Карлос.
   - Я был в том подвале, когда начался пожар, хорошо? она сказала. "Это мои друзья. Они умерли."
   Босх медленно подошел к своему столу и отодвинул стул, чтобы сесть. Мгновение он смотрел на переплеты, а затем снова на своего партнера.
   - Ты пытаешься решить эту проблему, - сказал он. "Самостоятельно."
   Сото кивнула и одернула рукав.
  
  
   10
   Утром Босх и Сото встретились в комнате отделения, зарегистрировались на доске, а затем сразу же вернулись к машине Босха, чтобы поехать в региональную лабораторию. Босха уже вызвал видеоаналитик, которому он накануне оставил диски. Первоначально аналитик Бэйли Коупленд сказала Bosch, что ей понадобится пара дней, чтобы поработать с тремя дисками, и этот график включал выдвижение дела на передний план из-за важности и внимания средств массовой информации, которое оно привлекало. Но в то утро она позвонила Босху, когда он ехал по 101-й дороге, и сказала ему, что придумала кое-что, на что ему следует обратить внимание как можно скорее.
   По пути Босх и Сото мало говорили о прошлой ночи и о том, что он обнаружил ее тайное расследование. Босх сразу понял ее мотивы. Точно так же он был вынужден раскрыть дело из своего прошлого. Поэтому он сказал ей, что поможет ей, но это должно быть сделано правильно. До выхода на пенсию и получения пенсии в виде единовременной выплаты оставалось меньше года, и он не мог быть уверен, что Департамент не допустит каких-либо нарушений, чтобы уволить его, чтобы избежать выплаты. Он сказал Сото, что если они смогут придумать план, который приведет к официальной передаче им дела Бонни Брей, то он присоединится к ней в его работе. Но он предупредил ее, что работать над делом, которое не было ее делом, в Департаменте опасно - как для нее, так и для него.
   Блок видео- и видеоданных находился на третьем этаже региональной лаборатории. Коупленд ждал их в видеокабинке, где на лабораторном столе перед многоэкранным настенным дисплеем была установлена звуковая и видео плата. Комната была слабо освещена и мала, и Коупленд притащил дополнительные табуретки для Босха и Сото.
   - Спасибо, что пришли пораньше, - сказал Коупленд. - Я покажу тебе, что у меня здесь есть, а потом пойду домой.
   - Ты проторчал над этим всю ночь? - спросил Босх.
   "Я сделал. Я был взволнован и не мог оставить это".
   "Спасибо вам за это. Покажи нам, что у тебя есть".
   Лабораторный стол был приподнят, а Коупленд была невысокой женщиной. Она стояла во время демонстрации, и сидящие позади нее Босх и Сото все еще могли хорошо видеть экраны.
   "Хорошо, давайте пробежимся по нему один раз, а потом сможем вернуться. Первое, что я сделал, это создал программу триангуляции для наших трех видео. Счетчики времени, по крайней мере, на одном из них были выключены, поэтому я использовал для расчета времени только то, что есть в каждом видео".
   Она нажала кнопку на клавиатуре, и три экрана перед ними ожили, каждый из которых показывал свой ракурс на площадь Мариачи или улицы перед ней. Затем она почти сразу же нажала другую клавишу, и изображения замерли. Коупленд указал на центральный экран, на котором показывалось видео из музыкального магазина.
   "Вы видите здесь Ford Taurus, проезжающий мимо музыкального магазина. Эта машина есть в каждом видео".
   Она указала на машину на каждом из экранов. Босх уже мог видеть, что четкость каждого видео значительно улучшилась по сравнению с тем, когда он просматривал их накануне. Коупленд доработал их, сделал более четкими.
   "Откалибровав три видео по движению этой машины, мы можем запускать все три одновременно. Теперь давайте посмотрим".
   Она нажала клавишу, и видео продолжилось. Три экрана находились рядом друг с другом, поэтому Босху не составляло труда смотреть на все три одновременно. Коупленд нашел точку триангуляции - "Форд" - более чем за минуту до стрельбы, так что они наблюдали и ждали в ожидании, пока наконец не увидели, как Мерсед свалился со стола на землю, а его товарищи по группе начали карабкаться.
   "Хорошо, давайте еще раз посмотрим в замедленном темпе", - сказал Коупленд. "Расскажи мне, что ты видишь".
   Она снова включила воспроизведение. Взгляд Босха в первую очередь был прикован к центральному изображению, на котором Мерсед сидел на столе. Это было самое чистое видео, и только оно показывало жертву. Было жутко смотреть в замедленном темпе, зная, что должно произойти. Сото, который не видел видео до этого утра, наклонился вперед, чтобы посмотреть повнимательнее.
   Босх попытался вернуть зрение на все три экрана в момент выстрела в Мерседа. Но он не видел ничего, что привлекло бы его внимание, когда произошла стрельба.
   Коупленд остановил воспроизведение.
   - Так ты это видел? она спросила.
   "Смотри что?" - спросил Босх.
   Коупленд улыбнулся.
   "Давай поменяем местами".
   Она ввела команду, и три ракурса камеры поменялись местами. Теперь спереди и в центре был угол с камеры парковки у ресторана Покито Педро.
   "Хорошо, посмотри еще раз".
   Коупленд прокрутил видео в замедленном темпе, а Босх не сводил глаз с центрального экрана. Хотя он был более четким, чем вчера, когда он просматривал видео на своем ноутбуке, с расстояния в два квартала он все же представлял собой зернистый вид на улицу и часть площади Мариачи.
   - Вот, - сказал Сото. "Я видел это."
   - Что видел? - спросил Босх.
   "В окне".
   Она указала на окно второго этажа отеля "Бойл". Это была затемненная комната.
   - Хороший глаз, - сказал Коупленд. "Посмотрим еще раз".
   Она снова прокрутила эпизод, и на этот раз Босх смотрел только в то окно, на которое указал его напарник. Он подождал и в момент выстрела увидел маленькую вспышку света в темноте. Коупленд остановил воспроизведение.
   "Что?" - спросил Босх.
   - Да, это, - сказал Коупленд. "Вы должны помнить, что большая часть видео наблюдения, особенно десятилетней давности, снимается на низкой скорости из-за емкости хранилища. Частота кадров на этой камере равна десяти".
   - Значит, вы говорите, что эта маленькая светящаяся точка - это дульная вспышка?
   "Да, точно. Это все камера поймала, но этого достаточно. Выстрел был из этого окна".
   Босх уставился на застывшее изображение на экране. Он знал, что больше не было необходимости в изучении траектории. Выстрел был сделан из номера на втором этаже отеля "Мариачи".
   - Вот что у меня есть, - сказал Коупленд.
   Она ввела команды, которые взорвали изображение в центре экрана. Она расположила окно по центру экрана, и они стали изучать белую точку на черном поле.
   "Мы должны получить записи об отелях, Гарри", - сказал Сото.
   - Это комната 211, - сказал он.
   "Ордер на обыск?" она спросила. - Держите все в чистоте?
   Босх снова кивнул.
   - Я еще не закончил, - сказал Коупленд.
   Она перенастроила экраны так, что угол Мерседа снова оказался в центре. Затем она наложила изолирующий круг на одного из участников группы. Это был не Мерсед. Это был один из мужчин, стоящих. Трубач. Она включила воспроизведение, и круг остался на нем, держа его в фокусе, в то время как остальная часть экрана слегка размылась.
   - Следи за ним, - сказала она.
   Босх сделал, как было велено, и снова наблюдал за стрельбой, но на этот раз видел только трубача, реагирующего на выстрел в Мерседа. Он быстро отодвинулся, убегая за кадр.
   - Ладно, - сказал Босх, явно не видя того, что хотел показать Коупленд. "На что мы смотрим?"
   - Две вещи, - сказал Коупленд. "Сначала его реакция. Это не имеет ничего общего с улучшением видео. Я просто говорю о его реакции. Следи за остальными".
   Она передвинула изолирующий круг к одному из других мужчин и воспроизвела видео. Это был аккордеонист, сидевший рядом с Мерседом на столе. Мужчина увидел, как Мерсед свалился со стола, и начал улыбаться, вероятно потому, что подумал, что это какой-то трюк. Но затем он увидел, как гитарист нырнул под стол, и тоже рухнул вниз, стараясь изо всех сил.
   "А теперь гитара, - сказал Коупленд.
   Круг переместился к мужчине, стоявшему и играющему на гитаре в дальнем углу стола. Он тоже сначала был сбит с толку, когда Мерседа ударили, но потом понял и пригнулся, чтобы использовать стол, а также свою гитару в качестве прикрытия.
   - Давайте еще раз посмотрим на трубача, - сказал Босх.
   Они смотрели молча.
   - Еще раз, - сказал Босх.
   Они снова смотрели.
   "Хорошо, - сказал он, - давайте еще раз посмотрим все это без какой-либо изоляции".
   Когда повтор закончился, он просто смотрел на экран.
   - Вы понимаете, что я имею в виду? - спросил Коупленд. - Я не говорю о том, что он бежит. Это понятно".
   - Думаешь, он знал, что выстрелят? - спросил Сото.
   - Об этом я тоже ничего не знаю, - сказал Коупленд. - Но я говорю о том, что он не выказывает никакого смущения по этому поводу. Просто инстинкт бегства. Как будто он сразу понял, что Мерседа застрелили, а остальные ребята поздно до него докопались".
   Босх кивнул. Это было хорошее наблюдение, которое ускользнуло от него, когда он несколько раз просматривал видео накануне. Он сосредоточился исключительно на Мерседе и не уделял должного внимания другим участникам группы.
   - Который это? он спросил.
   "Труба - я думаю, это был Охеда", - сказал Сото. "Анхель Охеда. Это он сказал в своем заявлении, что он бежал".
   "Хорошо, а теперь давайте поговорим о позиции мистера Охеды", - сказал Коупленд. "Благодаря триангуляции я смог создать цифровую модель стрельбы. Это грубо, потому что я думал, что лучше использовать скорость, а не качество".
   Она ввела команды и отключила все, кроме центрального экрана. Затем она открыла грубо анимированную версию стрельбы из музыкального магазина. Участники группы были не более чем фигурками из палочек с прикрепленными к ним буквами. Мерсед был отмечен буквой А, а Охеда - фигурой В.
   "Эта программа измеряет пространственные градации и точно воссоздает многомерную анимацию, которой мы можем манипулировать".
   С помощью клавиатуры и мыши она управляла экраном. Вид переместился через окно музыкального магазина и приблизился к четырем мужчинам, сидящим на столе и вокруг него. Затем она нажала команду, и стрельба произошла в замедленном темпе, траектория пули отмечена красной линией, которая пересекла экран и попала в сидящую на столе фигуру - Мерседа.
   "Хорошо, так что давайте начнем сначала, но перейдем к началу", - сказал Коупленд.
   Изображение сместилось так, что теперь они смотрели на стол. Выстрел сверху. Коупленд запустил симуляцию, и пуля снова прочертила изображение красной линией, поразив Мерседа. В момент удара фигура трубача Охеды двигалась за столом. Было ясно, что если пуля не попала в Мерседа, она должна была попасть в Охеду.
   "Ух ты!" - сказал Сото.
   Коупленд провел еще два моделирования. Первый был еще одним видом над головой, но он был высоко в небе и охватывал всю площадь, прилегающие улицы и отель Бойл. Эта симуляция показала красную линию пули на экране от отеля до стола для пикника, снова убедительно показав, что Мерсед остановил пулю до того, как она могла попасть в Охеду.
   Последней симуляцией был ракурс всего кадра от отеля до стола. Коупленд остановил программу в тот момент, когда пуля попала в фигуру Мерседа. Затем она запустила его снова, а затем в третий раз, прежде чем довести симуляцию до конца.
   "Тебе придется поговорить с парнями в оружейном магазине о траектории и упреждении, обо всем этом", - сказала она. "Но возможно, когда вы посмотрите на это, вы увидите, что если фигура Б отслеживалась с помощью прицела, стрелок мог выстрелить до того, как понял, что фигура А - ваша жертва - находилась на линии огня".
   Босх кивнул.
   "Туннельное зрение. Некоторые люди называют это слепотой - все, что ты видишь, - это цель".
   Он встал. Он был слишком заряжен, чтобы сидеть.
   - Трубач, - сказал он. - Нам нужно найти его.
   Коупленд взял с края рабочего стола диск в пластиковом футляре и протянул его Сото.
   "Я сделал копию анимации. Я надеюсь, что это помогает. Мы бы построили более подробную модель, если бы она когда-либо потребовалась для использования в суде".
   Сото кивнул и взял диск.
   - Поняла, - сказала она. "Спасибо."
   - Бейли, поспи немного, - сказал Босх. "Ты это заслужил."
  
  
   11
   Босх и Сото поспешили обратно в ПАБ и разделили работу. Было решено, что Босх составит ордер на обыск записей отеля Бойл и передаст его в CCB для подписания судьей. Тем временем Сото будет работать над поиском выживших трех членов Los Reyes Jalisco - ее приоритетом будет Анхель Охеда, трубач.
   Пока Сото шла пить кофе перед тем, как приступить к своей работе, Босх прошел в кабинет капитана и постучал в дверь. Он хотел дать Краудеру краткую информацию по делу. Для Босха было необычно так подробно информировать своего начальника о деле, но он хотел убедиться, что Краудер не попадет под влияние своего лейтенанта в плане перевода расследования Мерседа из стадии "Открыто-нераскрытое" в категорию "Ограбление-убийство". Если бы Краудер знал о прогрессе, он бы вряд ли двинул дело в другое русло. В конце концов, если Босх и Сото действительно раскроют это дело, то Краудер как их начальник получит все почести, связанные с арестом.
   К ужасу Босха, Краудер взял трубку и позвал Сэмюэлса в офис, чтобы тот мог прослушать доклад Босха. Гарри надеялся уберечь Сэмюэлса от этой петли, поскольку лейтенант настаивал на передаче дела.
   Босх быстро сообщил обоим мужчинам ключевую информацию, полученную от блока видеозаписи и обработки данных, - что теперь они знают, откуда был сделан выстрел, и работают над выяснением того, кто арендовал этот номер в отеле "Мариачи" в день стрельбы. . Он не удосужился рассказать им об анимации, сделанной Бэйли Коуплендом, которая указывала на то, что пуля, попавшая в Мерседа, могла быть предназначена для Энджела Охеды, трубача. Босх хотел продолжить изучение этого аспекта, прежде чем передать его Краудеру и Сэмюэлсу. Он сказал двум супервайзерам, что Сото разыскивает трех других участников группы, чтобы они могли повторно допросить их.
   - Хорошо, Гарри, - сказал Краудер. "Вы делаете хорошие успехи. Продолжай."
   - Хорошо, Кэп.
   "Мы ставим Holcomb на передовую", - сказал Сэмюэлс. "Начиная с сегодняшнего дня. У Куорлза есть суд.
   Сара Холкомб и Эдди Куорлз были одной из других команд в подразделении. Куорлз был ветераном, а Холкомб был одним из новичков. У них было дело, которое в настоящее время находится на рассмотрении, и как старший партнер Куорлз должен был взять на себя инициативу и, следовательно, помогать и давать показания в суде. Холкомб мог присутствовать на суде, но от него почти ничего не требовалось. Вместо того, чтобы оставить ее там в качестве зрителя, Сэмюэлс затащил ее обратно в блок, чтобы она отвечала на звонки о вознаграждении, которые поступали от Мерседа. Обычно Босх хотел бы, чтобы звонки проверял более опытный детектив, но в данном случае присутствие одного из новичков подразделения на линии подсказок лучше сработало бы с планом, который он формулировал.
   Когда Босх вернулся к своему столу, он нашел чашку кофе из торгового автомата на первом этаже. Из этой машины никогда не получалась хорошая чашка кофе, но она всегда работала, и он ценил то, что Сото приготовил ее для него.
   "Я возьму следующий раунд", - сказал он своей партнерше, которая уже вернулась к своему компьютеру.
   - Не беспокойся, - сказала она, не отрывая взгляда от экрана. - В конце концов все сходится.
   Босх открыл свой ноутбук и принялся за ордер. Он использовал базовый шаблон для первых нескольких страниц, просто заполняя пробелы о том, где он хотел искать и что искал. Трудная часть заключалась в том, чтобы определить, где в настоящее время находятся старые записи отеля "Бойл". Проект реконструкции был выполнен одним агентством, а материалы, запрошенные Bosch, были переданы другому. Это агентство, Историческое общество, хранило их где-то на складе. Но если не принимать во внимание местонахождение целевых материалов, в документе больше всего учитывалось краткое изложение вероятной причины, а шаблона для него не было. Ему пришлось уговорить судью предоставить ему полномочия на временное изъятие документов ныне несуществующей гостиницы. Он должен был показать причину, по которой записи имели отношение к его делу.
   У него ушло все утро на то, чтобы закончить ордер на обыск. Незадолго до обеда он распечатал его и попросил Сото перечитать. Это был способ привить ей "партнерство" и научить ее основам. Ордер на обыск был одним из самых полезных инструментов следователя. После того, как она закончила, он сказал ей, что собирается проводить его до здания суда, пока она продолжала бегать по местам их интервью. Она сообщила, что уже выследила двух членов Los Reyes Jalisco и что они оба были местными, но Анхеля Охеду - того, с кем они больше всего хотели поговорить, - оказалось трудно найти. Он ушел из группы и даже покинул Лос-Анджелес вскоре после стрельбы. В базах данных правоохранительных органов ничего не обнаружилось, а база СИН показала, что его карта постоянного жителя не была продлена три года назад.
   - Может быть, двое других знают, где он, - предположил Босх.
   "Вот что я думаю. Или, может быть, они могут дать нам информацию о ком-то, кто может дать нам информацию. Вы свободны сегодня днем, чтобы сделать это?
   "Да, нам нужно сохранить темп. Мы можем оставить ордер на обыск в Историческом обществе по дороге.
   "Прохладный."
   Местом, куда направлялся Босх, был Центр уголовного правосудия Клары Шортридж Фольц, но никто никогда не называл его так. Имя было слишком длинным и слишком сложным, чтобы его можно было перевести в простое выражение, которое любили использовать полицейские. Большинство полицейских и юристов называли его CCB для здания уголовного суда или 2-10 из-за его адреса на Уэст-Темпл-стрит. Это был квартал в гору от PAB, и Босх прошел его пешком, потому что на то, чтобы проехать и найти место для парковки, ушло бы гораздо больше времени.
   Босху повезло. Дежурным судьей, занимавшимся административными делами, в том числе ходатайствами о выдаче ордера на обыск, была Шерма Бартлетт, юрист, которую Босх знал с тех пор, как она работала прокурором. У них всегда были профессиональные, но легкие отношения, и когда Босх сообщил ей через ее клерка, что находится там с ордером, его немедленно пригласили обратно в ее покои. Чаще всего ордера возвращались в кабинеты для рассмотрения судьей, в то время как сыщики остывали в пустом зале суда.
   - Гарри, я не могу поверить, что ты все еще в игре, - сказала она, когда он вошел.
   Она встала и вышла из-за стола, чтобы официально пожать ему руку.
   - Едва ли, - сказал он. "У меня осталось около года по моему контракту с DROP, но иногда я даже не уверен, что смогу это сделать".
   "Ты? Им, вероятно, придется вытащить вас. Садиться."
   Она указала на стул перед своим столом и вернулась на свое место за ним. Это была очень приятная женщина, чье добродушное поведение всегда противоречило ее свирепости в качестве прокурора, а теперь и судьи. Когда она была прокурором, ее прозвище было "Бухгалтер", потому что она не только специализировалась на финансовых преступлениях, но и обладала прекрасной памятью на все числовые вещи - от номеров уголовных кодов до номеров телефонов и приговоров, вынесенных нарушителям по ее делам. до. Босх дважды работал с ней в девяностых по делам об убийствах, мотивированных финансовой выгодой. Она была надсмотрщиком, но он не мог жаловаться. Оба раза они получили приговоры первой степени. Через стол он передал ей заявление об ордере на обыск.
   - Что у нас здесь? - сказала Бартлетт, перелистывая страницы к резюме. "Это поиск по записям".
   - Верно, - сказал Босх. "Ищу имя в реестре отелей".
   "Историческое общество..."
   Босх не ответил. Она просто читала вслух. Он ждал.
   "Я помню случай с Мерседом. Меня не было в офисе окружного прокурора, но я помню это. Так что теперь он умер".
   "Да. Это было в газетах.
   "Между тем, что я делаю здесь, моим мужем и детьми, у меня так мало времени, чтобы читать газету... Я всегда не в курсе".
   Босх только кивнул, несмотря на то, что взгляд судьи был прикован к принесенному им документу.
   Судья взяла небольшой молоточек, лежавший на ее столе, и Босх понял, что на самом деле это была ручка. Она подписала первую страницу ордера для подписи и с улыбкой вернула ему.
   - Надеюсь, это поможет, детектив.
   "Я тоже. Спасибо, судья".
   Он встал и повернулся к двери.
   - Когда у тебя выход на пенсию? - сказала она ему в спину.
   Он оглянулся на нее.
   "Предполагается, что это будет конец следующего года", - сказал он.
   "Должно быть?" она спросила.
   Босх пожал плечами.
   "Ты никогда не узнаешь."
   - Ты справишься, Гарри, - сказала она. "И я надеюсь, что нас с Джерри пригласят на вечеринку".
   Босх предположил, что Джерри был ее мужем. Он улыбнулся.
   - Ты в списке.
   * * *
   Из здания суда он прошел через Пуэбло в Аламеду. Его первой остановкой был сэндвич с французским соусом у Филиппа. Доставка еды у Филиппа работала одинаково уже более ста лет. Покупатели выстраивались в очередь у прилавка гастронома перед резчиками и терпеливо ждали, чтобы заказать сэндвичи. Хитрость заключалась в том, чтобы выбрать самую быструю линию. Резчики, которые были болтливы с клиентами, были медленными. Босх выбрал женщину, выглядевшую так, будто она вся в делах, и он сделал правильный выбор. Его очередь двигалась быстро, и вскоре он уже сидел за одним из общих столов со своим бутербродом, гарниром картофельного салата и кока-колой.
   Еда, как обычно, была на высоте, и у Босха возникло искушение подождать в очереди, чтобы купить еще одну порцию, но он решил остаться голодным. Французский соус был не единственной причиной, по которой он выбрал ресторан Филиппа. Ресторан находился через дорогу от Union Station. Когда он закончил, Босх вышел и пересек Аламеду, чтобы войти в большой зал вокзала. Рядом со входом стоял ряд старомодных телефонных будок, и он вошел в одну из них, чтобы быстро позвонить, намотав галстук на мундштук, чтобы приглушить голос.
  
  
   12
   Сото был готов и ждал, когда Босх вернется в ПАБ. Два члена Los Reyes Jalisco, которых она обнаружила, находились в Северном Голливуде, всего в нескольких кварталах друг от друга, а это означало, что они, скорее всего, все еще были связаны как музыканты и друзья. Их нужно было опросить, чтобы узнать, есть ли у них какие-либо новые мысли или воспоминания об этом деле. Надеюсь, у них также будет информация об Анхеле Охеде, местонахождение которой оставалось неизвестным.
   - Я думала, мы оставим ордер в Историческом обществе, а потом отправимся в Долину, - сказала она. "Получите фору, прежде чем движение станет плохим".
   - Пробки всегда плохие, - сказал Босх.
   * * *
   Первым человеком, у которого взяли интервью, был Эстебан Эрнандес, гитарист группы. Он жил в большом жилом комплексе на Северном Ланкершиме, в центре которого был внутренний двор с заполненным бассейном, где днем собирались жильцы. Когда Босх и Сото шли по внешней дорожке к квартире 3-К, мужчины, собравшиеся в одну группу на бетонной поверхности бассейна, смотрели на них и открыто разговаривали. Босх уловил слова policia, heroina и la tiradora и понял, что они узнали Сото.
   Когда они подошли к 3-К, Босх громко постучал, и они стали ждать.
   "Эти парни там, внизу, они сделали тебя, - сказал Босх. - Я слышал их.
   - Из телевизора, - сказал Сото.
   - Это тебя беспокоит? Разве Тринадцатая улица не назначила за вас награду?
   "Предположительно. Но затем они получили сообщение".
   "Какое сообщение?"
   Прежде чем она успела ответить, дверь квартиры открыл крупный мужчина, которого Босх узнал по видеозаписи стрельбы в Мерседе из музыкального магазина. Широкие плечи и худощавые бедра с большим животом и густыми густыми усами.
   "Г-н. Эрнандес? он сказал. "Полиция Лос-Анджелеса".
   Он показал свой значок, а затем представил Сото. Она говорила с Эрнандесом по-испански, и он отвечал тем же. Их пригласили в небольшую, но аккуратную служебную квартиру. Эрнандес сидел на койке, которая выглядела как кушетка с несколькими подушками, прислоненными к стене позади нее. Босх остался стоять у двери и позволил Сото пройти вперед и в центр, так как это должно было быть ее интервью. Она тоже осталась стоять, расположившись прямо перед Эрнандесом.
   Босх мог понять большую часть интервью со стороны Сото. Она начала с того, что объяснила, что стрельба в Мерседе теперь стала убийством и что она и Босх расследуют это дело. Она задала несколько открытых вопросов, чтобы выяснить, помнит ли Эрнандес что-то новое о стрельбе или у него были какие-то мысли десять лет спустя. Босху было труднее понять Эрнандеса. Его голос был хриплым, и, возможно, он пил, прежде чем они добрались до него. Казалось, он бормочет одни слова и бормочет другие. Но стало ясно, что ему нечего добавить к тому, что уже было в его показаниях и в книге убийств.
   Затем Сото спросил его, знает ли он, где могут находиться два других выживших участника группы, Анхель Охеда и Альберто Кабрал. Босху понравилось, что она спросила о Кабрале, хотя у них был его адрес. Это был ход, который применил бы более опытный детектив, чтобы проверить правдивость свидетеля. Он ценил то, что ему не нужно было говорить Сото, чтобы он так поступил.
   Эрнандес покачал головой об Охеде, но указал большим пальцем через плечо и назвал адрес Кабрала. Сото задала ему еще несколько общих вопросов, а затем, когда интервью, казалось, закончилось, она спросила его, почему, по его мнению, Охеда сбежал в тот день. Эрнандес, казалось, изобразил замешательство.
   - Что?
   Она спросила его еще раз, сказав, что есть запись стрельбы и что Охеда ушел в тот момент, когда был застрелен Мерсед, как будто он знал, что происходит.
   Эрнандес сказал, что не заметил движений Охеды, потому что был слишком занят, прячась в укрытие, как только понял, что Мерседа застрелили. Сото, казалось, принял это, но затем начал расспрашивать об Охеде, спросив, были ли у него враги или попадали ли в какие-либо неприятности во время стрельбы.
   Эрнандес не помогал. Он либо мало знал об Охеде, либо вел себя так, как будто не знал. Он сказал, что Охеда был в группе всего за девять месяцев до стрельбы и сразу после этого ушел из нее. Эрнандес и Кабрал присоединились к двум другим музыкантам и продолжили выступать как Los Reyes Jalisco.
   Сото спросил, откуда Охеда присоединился к группе, и Эрнандес пожал плечами. Он знал, что он родом из Чиуауа, но не мог вспомнить точных обстоятельств, по которым он присоединился к группе. Он сказал, что, по его мнению, Кабрал встретил его на Мариачи Плаза и привел в группу, потому что думал, что добавление трубача поможет им получить больше и лучшую работу. Пока он говорил, Эрнандес, казалось, припоминал больше. Он добавил, что Охеда очень красив, и это тоже было соображением при добавлении его в группу. Он пришел с небольшим числом последователей в кругу мариачи, и считалось, что его внешность может помочь им получить работу на площади, где любое конкурентное преимущество было бы неплохо.
   Сото поблагодарил Эрнандеса, и Босх кивнул. Затем детективы проехали несколько кварталов дальше по Ланкершиму к очень похожему по дизайну жилому комплексу, где жил Кабрал. Однако Кабрала не было ни в его квартире, ни во дворе, где группа мужчин сидела вокруг гриля и готовила еду. На вопрос Сото о Кабрале и его возможном местонахождении мужчины покачали головами. Они не помогли.
   Босх и Сото были так далеко к северу от центра города и ПАБ, что решили немного посидеть в машине и подождать, пока не объявится Кабрал. Босх подогнал машину к красному бордюру, запрещающему парковку, рядом с воротами комплекса, чтобы они обязательно увидели музыканта, если он войдет.
   "Так что ты думаешь?" - спросил Сото, когда они припарковались и стали смотреть.
   - Я думаю, вы очень хорошо справились с этим интервью, - сказал Босх.
   "Спасибо."
   "И я думаю то же, что и раньше. Мы должны найти Охеду. Я надеюсь, что он не вернулся в Чихуахуа, потому что это будет иголка в стоге сена".
   "Я не знаю. Срок действия его грин-карты истек. Мне кажется, он вернулся.
   "Вопрос будет в том, почему".
   Сото кивнул.
   - Вы поверили Эрнандесу, что он не уследил за ним? она спросила.
   Босх подумал несколько минут и кивнул.
   "Я думаю так. Музыканты странствующие люди. Они приходят и уходят, плавают вокруг".
   Сото кивнул, и некоторое время они молчали. Потом он вспомнил незаконченный рассказ Сото.
   - То, что ты сказал раньше о награде и Тринадцатой улице, ты не закончил. Вы сказали, что они "получили сообщение"?
   Она кивнула.
   "Да, несколько парней из Gang Intelligence отправились к некоторым OG и сказали им, что если со мной что-то случится, это спровоцирует полномасштабную войну с полицией Лос-Анджелеса, и что Тринадцатая улица никогда не добьется успеха. Большая синева была бы на них повсюду.
   "И что? Они обещали, что тебе не причинят вреда?
   - Вот что они сказали.
   Босх кивнул и продолжил думать о Сото и ее путешествии. Его следующие вопросы вернулись к делу Бонни Брей.
   - Что ты помнишь с того дня? он спросил. "По поводу пожара. Вам было сколько, шесть или семь?
   Сото собралась с мыслями, прежде чем ответить.
   "Мне было семь, и больше всего я помню дым, идущий из-под двери. Мы пытались уйти, но нам пришлось вернуться, потому что пожар был на лестничной клетке, а лестница в другом конце коридора была заблокирована. Поэтому мы вернулись и закрыли дверь, и другого выхода не было".
   "Был ли учитель?"
   - Да, миссис Гонсалес... она умерла. Мы были там, и никто не пришел на помощь, и довольно скоро пошел дым. У нас были фартуки, которые мы использовали, когда рисовали, и миссис Гонсалес и ее помощница, дама по имени Адель, обрезали их ножницами, чтобы мы могли опускали их в аквариум, чтобы они намокли, а затем мы обматывали ими лицо, нос и рот".
   "Это было умно".
   "Но дым продолжал идти, и мы кашляли и давились. Итак, мы все пошли в чулан и закрыли эту дверь, за исключением того, что для миссис Гонсалес не было места, поэтому она осталась снаружи и продолжала звать на помощь. Крики о помощи".
   - Но никто не пришел?
   "Ненадолго. И довольно скоро мы ее больше не слышали, и дым шел в чулан".
   Босх представил себе, как все они, должно быть, были напуганы. Все эти маленькие дети и один взрослый ушли.
   "Тогда дыма стало для нас слишком много, и мы все пошли спать. Только некоторые из нас не проснулись. Меня спас пожарный. Делали мне рот в рот, а потом надели на меня дыхательную маску. Я помню, как сидел в грузовике и видел, как они работают над моей лучшей подругой Эльзой. Они не смогли спасти ее. Они спасли меня, но не ее. Я этого не понял".
   Босх не знал, что сказать, поэтому долго молчал. Когда он, наконец, заговорил, это было сделано для того, чтобы выделить одну из положительных сторон истории.
   - Вы когда-нибудь знали, кто был этот пожарный?
   "Нет, я никогда этого не делал. Я думал, что, может быть, его имя будет в одном из отчетов, но я его пока не видел".
   Босх кивнул, но его внимание привлекло боковое зеркало. Машина медленно приближалась к ряду машин, припаркованных у обочины. Это был старый ящик для дерьма с опущенными окнами. Это было похоже на проезжающий мимо обруч.
   Босх снял с пояса револьвер и положил его на колени, ствол был направлен на дверь.
   "Что это?" - сказал Сото.
   - Надеюсь, ничего.
   Сото повернулась в кресле спиной к двери. Она тоже вытащила свое оружие и держала его двумя руками на коленях.
   - Только не стреляйте в меня, - сказал Босх.
   Он заметил, что его голос стал напряженным. Адреналин хлынул в его кровь. Машина отошла на два шага назад, и Босх мог разглядеть в ней как минимум три цифры. Два спереди, один посередине на заднем сидении.
   Он медленно проехал мимо, и Босх встретился взглядом с передним пассажиром, а затем с мужчиной на заднем сиденье. У обоих мужчин были татуировки на всю шею. Они уставились на Босха, но не двигались украдкой, и машина продолжала двигаться. Как только она миновала, Босх ослабил хватку на своем оружии и проверил номерной знак машины.
   Микрофон для полицейского радио был на таком старом шнуре, что он потерял свою спираль, и его пришлось накинуть на зеркало заднего вида. Босх схватил его и позвонил в центр связи, чтобы сообщить номерной знак и узнать, кто является владельцем автомобиля.
   - Узнаете их? - спросил он Сото, пока тот ждал. - Они Тринадцатые?
   "Нет. Они похожи на хомяков, но кто знает. Почему Тринадцатый должен быть наверху?
   "Ты. Те люди во дворе, где живет Эрнандес, сделали тебя стрелком в деле Пико-Юнион. Если кто-то из них был связан с Тринадцатым... может быть, они думают, что если они выведут тебя за пределы своей территории, то проблем не будет.
   Сото ничего не сказал. Босх продолжил.
   "И чоло в этом хупти были молодыми козлами. Они не всегда слушают бандитов, которые заключают сделки с копами. Они пытаются сделать себе имя".
   Диспетчер вернулся с донесением по госномеру. Автомобиль был зарегистрирован на владельца с адресом в городке Сан-Фернандо, крошечном городке посреди Долины, окруженном со всех сторон Лос-Анджелесом.
   "Не территория Тринадцатой улицы", - сказал Сото, снова повесив микрофон над зеркалом.
   "Давайте не будем рисковать".
   Упомянутая машина свернула направо через квартал вверх по улице. Это означало, что они могли вернуться для еще одного осмотра или чего-то похуже.
   Босх завел машину и съехал с тротуара. Он пошел по улице и повернул туда, где повернула машина. Он объехал квартал, но больше машину не видел. Он вернулся на то же парковочное место и остановился.
   "Возможно, это было ничего, - сказал Сото.
   В ее голосе звучала ложная надежда.
   - Возможно, - сказал Босх.
   Они прождали еще полчаса, но Кабрала не было видно. Босх сказал, что они подождут еще десять минут, а через пять минут городской автобус остановился на углу, и из него вышли несколько человек, в том числе человек, в котором Босх был уверен, что это аккордеонист из видео.
   - Это он?
   Сото посмотрел и в конце концов кивнул.
   "Я думаю так."
   Они дружно вышли из машины. Босх был со стороны улицы и огляделся, все еще опасаясь машины и гангстеров, которые выследили их ранее. Он не заметил их и подошел, чтобы присоединиться к своему партнеру на тротуаре.
   Мужчина, которого они приняли за Альберто Кабрала, нес две матерчатые сумки для покупок, которые, казалось, были наполнены продуктами. Сумки выглядели так, словно они были набиты банками и прочими скобами. Босх и Сото преградили ему путь, а Сото дал ему значок и подтвердил его личность. Она начала говорить по-английски.
   "Нам нужно поговорить с вами о стрельбе в Орландо Мерсед", - сказала она.
   Кабрал попытался пожать плечами, но вес сумок, которые он нес в обеих руках, мешал ему.
   - Я ничего не знаю, - сказал он с сильным акцентом.
   - Вы слышали, что мистер Мерсед скончался? - спросил Сото.
   "Да, я слышал об этом, - сказал Кабрал.
   - Ты знаешь, где Анхель Охеда? - спросил Босх.
   - Да, я его знаю.
   "Ты знаешь, где он? Нам нужно поговорить с ним".
   Сото повторил вопрос по-испански, а Кабрал ответил по-английски.
   - Да, он отправился в Талсу.
   - Талса, Оклахома? - спросил Сото.
   Кабрал кивнул. Он поставил сумки на тротуар, чтобы дать отдых рукам. Босх понял, что это было неподходящее место для интервью, тем более, что казалось, что в ходе интервью произойдёт реплика об Охеде. Он протянул руку и взял ближайшую сумку.
   "Позвольте нам помочь вам. Давайте отнесем ваши продукты внутрь, и мы поговорим внутри.
   Пять минут спустя они были в обшарпанной квартире Кабрала, где он, как и его коллега по группе Эрнандес, жил один и скудно. Вся ночная работа и непостоянство концертов привели к одинокой жизни. Ни жены, ни детей не было видно. Ни фотографий в рамках, ни школьных рисунков на холодильнике. Босх вспомнил наклейку на бампере, которую он когда-то видел: "Играй на аккордеоне - отправляйся в тюрьму". Во многих смыслах казалось, что жизнь Кабрала как музыканта-мариачи была своего рода лишением свободы.
   - Откуда ты знаешь, что Анхель Охеда в Талсе? - спросил Сото.
   Без мешков, отягощающих его руки, Кабрал теперь мог пожать плечами, что он и сделал.
   - Не знаю, - сказал он. "Когда он ушел из группы, он сказал, что собирается в Оклахому, чтобы управлять баром своего дяди".
   - Так это десять лет назад? она спросила. - Сразу после того, как Орландо застрелили?
   Он кивнул.
   - Довольно скоро, да.
   Кабрал стоял в крошечной кухне, раскладывая свои продукты, а Босх и Сото стояли по другую сторону прилавка. Он открыл дверцу холодильника, чтобы убрать небольшой пакет молока. Зловонный запах еды, державшийся слишком долго, несмотря на наличие холодильника, доносился до комнаты.
   - Вы что-нибудь слышали о нем с тех пор?
   "Нет."
   - Но вы уверены, что это была Талса? - спросил Босх.
   - Да, Талса, - настаивал Кабрал. "Я знаю, потому что мне пришлось отправить ему денежный перевод с последними деньгами, которые он заработал с нами".
   Босх прошел на кухню, тесня Кабрала. Следующие несколько вопросов были важны.
   - Ты помнишь, куда отправил чек?
   - Я же говорил тебе, Талса.
   "Адрес. Где в Талсе?
   "Я не помню. Это был бар, где он работал.
   - Ты помнишь название бара?
   "Да, потому что это был Эль Чиуауа".
   - Так назывался бар в Талсе? Эль Чиуауа?
   "Да, я помню это. Потому что он был там, откуда он был. Чихуахуа место, а не собака".
   Босх кивнул. Название бара было хорошей информацией. Он решил изменить тактику с Кабралом.
   - Зачем ты привел его в группу? он спросил. - Он был не из Халиско.
   Кабрал снова пожал плечами.
   "Мы хотели трубу, а он всегда был на площади, доступен. Он мог играть. Я сказал: "Почему бы и нет?"
   - У него были проблемы с кем-нибудь?
   "Я не знаю. Он этого не говорил".
   - Он когда-нибудь говорил с тобой о стрельбе? Я имею в виду после. До того, как он отправился в Талсу.
   Вместо того чтобы пожать плечами, Кабрал нахмурился и покачал головой.
   "Не совсем. Он просто сказал, что нам повезло, а Орландо - нет".
   "Он никогда не говорил, что знает, что произошло? Он никогда не говорил, что знает, кто выстрелил и почему?
   Кабрал резко посмотрел на Босха, удивленный вопросом. Босх воспринял это как законную реакцию.
   - Нет, никогда, - сказал Кабрал.
   Босх поверил ему. Он оглядел квартиру, думая, что еще спросить. Он увидел крошечный стол в углу, на котором лежала стопка гроссбухов и картотека.
   - Так вы менеджер группы, верно? он спросил.
   - Да, - сказал Кабрал.
   - Вы делаете заказы?
   "Я делаю. Когда есть заказы, которые нужно сделать. Для мариачи уже не так много работы. Традиции больше ничего не значат".
   Босх снова кивнул. Он согласился с этим.
   Это было хорошее интервью. Это дало им возможность преследовать. Но вместо того, чтобы оставить это, Босх решил бросить Кабралу кривую. Иногда удавалось застать предмет интервью врасплох.
   - А как же наркотики? он спросил.
   Кабрал сощурил глаза.
   - Какие наркотики? он спросил.
   "Нам сказали, что Охеда был пользователем".
   Кабрал покачал головой.
   "Не вокруг меня. У нас было правило. Никаких наркотиков."
   - Хорошо, - сказал Босх. "Никаких наркотиков."
   Это стоило того.
   Завершив интервью, они вернулись к машине, и когда Босх обошел задний бампер, он заметил, что бандитская машина была припаркована поперек четырехполосной улицы и примерно в сорока ярдах вниз. Беспечным взглядом он разглядел, что в нем все еще три фигуры.
   Он отпер "форд", но открыл заднюю дверь. Он снял куртку, так что пистолет и значок на поясе были хорошо видны. Он не торопясь складывал куртку, а затем наклонился к машине, чтобы положить ее на заднее сиденье. Сото уже сел на переднее пассажирское сиденье. Босх спокойно обратился к ней.
   - Твои друзья вернулись.
   - Какие друзья?
   "Из Сан-Фернандо".
   "Где?"
   "Прямо через улицу".
   Она завела машину, и беспокойство отразилось на ее лице.
   "Что ты хочешь делать?"
   "Ты вызываешь подкрепление и сидишь тихо. Я собираюсь навестить их".
   - Гарри, ты должен подождать, пока...
   Он закрыл дверь и подошел к задней части "форда". Он открыл багажник, наклонился и расстегнул защелки на стойке для дробовика. Используя крышку багажника как шторку, он выглянул на улицу и подождал, пока движение расчистится. Он мог слышать, как Сото по радио сообщает об офицере, нуждающемся в помощи - неэкстренный запрос о подкреплении. Как только улица очистилась, он отошел от багажника с "Ремингтоном 870" и начал пересекать его по диагонали прямо к машине банды. Почти сразу же он услышал, как загорелся двигатель.
   Он передернул затвор дробовика, вставив патрон в патронник. Он добрался до центральной полосы, прежде чем машина рванулась от противоположного бордюра, резко развернулась и рванула с места.
   - Эй, ты куда? - крикнул он вслед мчащейся машине.
   Сото перебежала улицу с оружием на боку.
   - Гарри, какого черта ты делал? - закричала она.
   Сначала он не ответил. Он наблюдал за машиной, пока она не повернула направо в следующем квартале и не исчезла.
   - Отправляю сообщение, - наконец сказал он.
   "Какое сообщение?" она сказала. - Мы даже не знаем, были ли они Тринадцатыми.
   "Неважно, кем они были. Наша банда больше, чем их. Это сообщение".
   По улице позади них проехала патрульная машина, включенная сирена, но без сирены. Босх наклонился, держа дробовик на бедрах, чтобы поговорить с водителем.
  
  
   13
   Единственное, о чем Босх сожалел о своем решении схватить дробовик и противостоять гангстерам, пытающимся их запугать, так это о том, что это стоило им почти часа объяснений и ожидания, пока патрульные отряды наводнили зону и попытались найти автомобиль. Как только было установлено, что транспортное средство было GOA - патрульные говорят, что оно исчезло по прибытии, - Босху и Сото разрешили продолжить свой путь. Но ни медленное послеобеденное движение, мешавшее их возвращению в центр города, ни интермедия, которую Босх устроил с помощью Remington, не могли ослабить поток инерции, который ощущал Босх.
   Видеоанализ вкупе с наличием информации об Охеде в Талсе - даже если это была информация десятилетней давности - придавали делу неоспоримую скорость. Босх был уверен, что если трубач после стрельбы отправится в Оклахому, они смогут выйти на его след. План состоял в том, чтобы подтвердить его местонахождение, а затем отправиться туда, чтобы лично взять у него интервью. Хотя Охеда не был подозреваемым в стрельбе, теперь казалось очевидным, что он знал больше, чем когда-либо говорил. Он позволил первоначальному расследованию пойти по ложному пути - случайному групповому насилию, - хотя у стрельбы могла быть совершенно другая мотивация. Если Охеда хранил этот секрет, то он не мог раскрыть его по телефону или в качестве услуги полиции Оклахомы. Он сказал Сото, что им нужно будет убедить Краудера отправить их в Талсу, чтобы они сами справились с этим.
   "Были ли вы когда-нибудь?" - спросил Сото.
   "Талса? Я только прилетел и улетел. У меня был случай около пяти лет назад, когда у нас была наука о парне, который жил в маленьком городке к северу от Талсы. Одно из тех мест, которые позже были стерты с лица земли торнадо. Это забавная история. Я имею ввиду сейчас. Тогда я был очень зол, и это изменило то, как мы взаимодействуем с другими отделами".
   "Что случилось?"
   Он рассказал ей историю. Все началось с холодного удара по ДНК после ограбления, изнасилования и убийства в 1990 году. Матч был против пятидесятивосьмилетнего бывшего заключенного по имени Фрэнк Томлинсон, чья криминальная история восходит к неоднократным отбываниям наказания в тюрьме для несовершеннолетних. Томлинсон долгое время был вне поля зрения, его местонахождение было неизвестно с тех пор, как в 2006 году он освободился от условно-досрочного освобождения. Но у него все еще была семья в Лос-Анджелесе, поэтому Босх и его тогдашний партнер Дэйв Чу придумали пьесу. Сначала они подали заявку и получили постановление суда, позволяющее им подслушивать телефонные звонки пожилой матери Томлинсона и его брата. Затем Босх постучал в их двери и расспросил о подозреваемом, намекая, что ему нужно поговорить с Томлинсоном об убийстве, совершенном в 1990 году. Тем временем Чу находился в комнате для проводов, ожидая, чтобы подслушать любые звонки, исходившие из их домов после Визит Босха.
   Конечно же, брат позвонил Томлинсону и предупредил его о визите полиции. Звонок был отслежен на сотовую вышку, расположенную в крошечном городке Бикон, штат Оклахома. Босх связался с полицейским управлением Бикона и поговорил с сержантом Хейденом, который просмотрел присланную по электронной почте фотографию Томлинсона и идентифицировал ее как фотографию Тома Фрейзера, который работал одним из двух городских таксистов. Босх поинтересовался, есть ли у полицейского управления люди, чтобы следить за Фрейзером/Томлинсоном до тех пор, пока Босх и Чу не прибудут туда на следующий день. Беспокойство заключалось в том, что звонок от брата мог напугать подозреваемого и заставить его снова исчезнуть. Хейден сказал, что слежка не будет проблемой, но предложил арестовать Томлинсона и поместить его в городскую тюрьму. Босх сказал нет, что они хотели небрежно допросить подозреваемого, прежде чем он будет арестован, и могли воспользоваться своим правом на адвоката.
   Хейден согласился не приближаться к подозреваемому и сказал Босху сообщить по электронной почте подробности их полета в Талсу. Хейден сказал, что заберет Босха и Чу в аэропорту и отвезет их прямо к дому подозреваемого, где он будет находиться, так как работает в ночную смену.
   Чего Босх не узнал, пока не попал туда, так это того, что город Бикон настолько мал, что в его полицейском управлении работает всего четыре офицера, то есть один дежурный в любой момент времени. Когда Хейден отправился за двумя детективами из Лос-Анджелеса в аэропорт Талсы, он оставил Томлинсона без присмотра. Подозреваемый сделал свой ход и покинул город. К тому времени, как Босх и Чу добрались до ранчо, где он жил и где Хейден наблюдал, пока не пришло время ехать в аэропорт, его уже давно не было.
   - Ты, должно быть, шутишь, - сказал Сото.
   - Хотел бы, - сказал Босх.
   - Вы когда-нибудь встречали этого парня - Томлинсона?
   "В итоге. Он пытался сделать то же самое, начать сначала в каком-то городке Подунков с полицейским управлением Подунка в Миннесоте. За исключением того, что в этом отделе был начальник, который уволился из Лос-Анджелеса и неукоснительно проверял объявления о розыске, которые попадались ему на стол. Он узнал Томлинсона и произвел арест. Это было в прошлом году".
   - Ну, по крайней мере, в конце концов они его поймали.
   - Ага, но эта маленькая неразбериха в Оклахоме дала ему еще четыре года свободы. Это забавная история, пока вы не подумаете об этом".
   Телефон Босха завибрировал, и он проверил экран. Это было Историческое общество, поэтому он ответил на звонок. Секретарь директора сообщила Босху, что материалы, запрошенные в ордере, изъяты из хранилища и доступны для самовывоза. Босх сказал, что уже в пути.
   * * *
   Когда они вернулись, помещение отделения было почти пустым. Сото несла регистрационную книгу отеля, которую они только что забрали в Историческом обществе, потому что в машине было решено, что она будет работать с именами. Она уже посмотрела на имя, зарегистрированное в комнате 211 в день стрельбы в Мерседе, комнате, откуда, как полагали, был произведен выстрел. Родольфо Мартин значился гостем в этой комнате. Но она прогоняла имена всех гостей, перечисленных в реестре, через различные банки данных правоохранительных органов, проверяя наличие судимостей, псевдонимов и всего остального, что привлекало бы к ним внимание.
   Она сразу же приступила к работе, а Босх пытался поймать капитана перед его отъездом. Он надеялся получить разрешение на поездку, чтобы забронировать рейс в Талсу. Краудер уже стоял и натягивал пиджак, когда Босх вошел в кабинет.
   - Гарри, сделай меня счастливым, - сказал он.
   Это было его обычное приветствие, когда детектив входил без приглашения.
   - Мы работаем над этим, кэп. Похоже, у нас есть линия на ключевого свидетеля в Талсе и...
   - Какой свидетель?
   "Он был одним из участников группы жертвы. Кое-что произошло, и нам действительно нужно поговорить с ним. Лично."
   - Что не так с телефонным звонком?
   - Он не будущий свидетель. Мы думаем, что он знал что-то, чего не говорил раньше. С оригинальной командой. К тому же он разделил город сразу после стрельбы.
   "Разве эти парни-мариачи не бродяги? Они идут туда, где есть работа, верно?
   "Это правда, но вы не уедете из Лос-Анджелеса в Талсу, если вы мариачи. Работа здесь.
   Краудер поправил пиджак и снова сел за стол, чтобы продолжить разговор.
   - Может быть, он единственный мариачи в Талсе.
   Босх какое-то время безучастно смотрел на него.
   - Вы говорите, что мы не можем идти, капитан?
   - Он считается опасным?
   Босх кивнул не потому, что Охеда считался опасным, а потому, что теперь он понял, почему Краудер уклонялся от поездки в Талсу. Его беспокоил бюджет поездки. За пару недель до этого он разослал служебную записку, в которой говорилось, что командировки в последние два месяца года будут рассмотрены и утверждены в приоритетном порядке, поскольку бюджет командировок подразделения - уже самый высокий среди всех подразделений Департамента - был исчерпан ранее. чем ожидалось. Подобные записки - казалось бы, изменяющие значение поимки убийц - бесконечно расстраивали Босха.
   Краудер спрашивал, будет ли допрос Охеды опасным заданием, потому что он знал, что если он пошлет только одного детектива, то сможет вдвое сократить расходы на поездку.
   - Это не сработает, - сказал Босх.
   "Что не получится?" - ответил Кроудер.
   "Посылаю только одного из нас. Если вы пойдете с одним, это должен быть Сото, потому что мы не знаем, говорит ли этот парень по-английски. Она хороша - я уже могу это сказать. Но я не знаю, хотите ли вы отправить ее одну на месяц на работу.
   - Нет, ты прав...
   "Она должна уйти, и я должен уйти. Мы думаем, что этот парень мог быть намеченной целью".
   Краудер не ответил на это. Больше он ничего не сказал, что Босх воспринял как означающее, что он собирался отказаться от всей поездки и попросить Гарри уладить это по телефону.
   - Ты слышал, что я сказал, верно? Мы думаем, что пуля предназначалась этому парню из Талсы".
   - Да, я слышал, что ты сказал. Вы не упомянули, что думаете , что он только в Талсе. Насколько вам известно, он мог быть в Тимбукту.
   "Истинный. Но если он там, мы найдем след в Талсе.
   Это было встречено очередной дозой молчания.
   - Послушайте, капитан, там наверху, на десятом этаже, должны быть какие-то дискреционные фонды, - наконец предложил Босх. - Я имею в виду, что Малинс во всем этом разбирается. Вот пусть и кладет деньги в рот... А может быть, пойдем к экс-мэру, раз он разбрасывается премиальными деньгами".
   Краудер сделал успокаивающий жест рукой.
   "Мы не хотим идти к экс-мэру. Он уже доставил нам достаточно проблем.
   И тогда он принял решение, быстро перейдя от олл-ина к олл-ин.
   - Ладно, слушайте, не беспокойтесь о деньгах. Деньги - моя проблема. Когда ты хочешь пойти?"
   Босх ответил быстро, надеясь заключить сделку и уйти из офиса до того, как еще раз передумают.
   "Чем скорее, тем лучше. У нас есть информация о том, что он работает в баре. Я хотел бы выйти туда завтра. Если он собирается быть в баре, он, вероятно, будет там тогда - пятница - день получения зарплаты и начало выходных".
   "Хорошо, планируй это. Я узнаю, откуда деньги, к завтрашнему утру.
   - Спасибо, капитан.
   Босх вернулся в кабинку. Когда он добрался до места, то увидел, что его место отодвинуто к столу Сото и занято Сарой Холкомб, детективом, которого Сэмюэлс поручил обрабатывать телефонные подсказки, порожденные объявлением о вознаграждении.
   - У нас есть что-нибудь хорошее? - спросил он, входя в маленькую кабинку.
   Холкомб тут же начал подниматься с украденного стула. Босх положил руку ей на плечо.
   "Не волнуйся, все в порядке. Я пойду возьму чашку".
   "Уверен?"
   "Конечно. Кто-нибудь из вас хочет кофе?
   Обе женщины сказали нет.
   "Ну, ты решил это для нас, Холкомб? Получить признание?
   "Не совсем."
   Сото протянул ему лист с советами.
   - А вот этот интересный, - сказала она.
   Босх взял страницу и прочитал резюме, которое написал Холкомб.
   Звонивший сказал, что Мерсед стрелял в связи с пожаром Бонни Брей в 1993 году. Звонивший сказал, что Мерсед знал, кто поджег, и представлял угрозу.
   Босх проверил обратную сторону страницы, чтобы увидеть, есть ли еще что-нибудь. Оно было пустым. Он вернул его Сото, которая повернулась на своем месте и смотрела на него снизу вверх, зная, что звонок исходит от него.
   - Я так понимаю, это было анонимно? он спросил.
   - Да, - сказал Холкомб. "Это было из телефона-автомата на Юнион-Стейшн. Я проверил номер.
   Босх посмотрел на нее поверх страницы. Он был удивлен, что она взяла на себя инициативу запустить номер. Но именно поэтому он предусмотрительно позвонил из телефона-автомата.
   "Думаю, мы должны взглянуть на это", - сказал он. "Девяносто третий - я думаю, что этот год принадлежит Уиттекеру и Дюбозу. Мы должны поговорить с ними, посмотреть, что это нам даст. Кажется немного тонкой, но, может быть, мы могли бы взглянуть на книгу о Бонни Брей. Сопоставьте его по именам".
   - Ты хочешь, чтобы я это сделал? - нетерпеливо спросил Холкомб.
   - Нет, мы с ними поговорим, - сказал Босх. "Только не придавайте слишком большого значения этим звонкам. У людей есть планы, понимаете?
   - О да, - сказал Холкомб. "Некоторые из них также настолько прозрачны в этом".
   - Что-нибудь еще наполовину законное?
   На столе лежала целая стопка листов с советами.
   - Не совсем так, - сказал Холкомб. "Я просто принижал Люси".
   Она сослалась на буфер обмена, в котором она сжимала звонки в остроты.
   - Посмотрим, - сказала она. - Звонивший сказал поговорить с "Слипи", который живет вон там по соседству и знает обо всех перестрелках в "Белом заборе".
   - "Сонный", - сказал Босх. "Хорошо."
   Холкомб переместилась вниз по списку.
   "Звонившая женщина говорит, что мэр знает все о том, кто стрелял. Я предполагаю, что она имела в виду бывшего мэра, но я с ней не разговаривал. Тот появился на ночной записи. Аноним. Кто-то с сильным испанским акцентом.
   - Мило, - сказал Сото. "Сдайте парня, который назначил награду".
   Босх улыбнулся.
   "Вы должны признать, что мотив довольно творческий", - сказал он. "Зейас застрелил и парализовал Мерседа, чтобы он мог выкатить его во время кампании, чтобы помочь победить на выборах".
   - Отличный план, - сказал Сото. "Отлично сработало".
   "Что-то еще?" - сказал Босх.
   "Ну, у нас есть несколько предложений изучить группы сторонников превосходства белых", - сказал Холкомб. "Еще несколько человек, которые были уверены, что за стрельбой стоят наркокартели. И у нас был один звонивший, который сказал, что стрелком был парень по имени Феликс, который был зол, потому что он нанял несколько мариачи с площади, и они плохо выступили. О, и еще был парень, который позвонил и сказал, что уверен, что это мексиканская мафия, только не знает почему.
   "В целом, очень полезно, - сказал Босх.
   - Еще бы, - сказал Холкомб. "И я даже не упомянул все звонки от расистов, которые сказали, что Мерсед получил именно то, что заслужил, просто потому, что он мексиканец".
   Все это было частью того, что ожидалось, когда награда объявлялась публике. Все сумасшедшие вышли. Ничто из этого не удивило Босха и ни о чем не стоило задумываться - за исключением продолжения наводки Бонни Брей. Он поблагодарил Холкомб за ее настойчивость и ушел за чашкой кофе из автомата на первом этаже.
   Когда он вернулся, Холкомба уже не было. Босх и Сото посовещались, и он велел ей на следующий день принести на работу упакованную сумку, потому что, похоже, они собирались отправиться в Талсу, чтобы найти и допросить Охеду.
   "Возможна проблема", - сказала она.
   - Скажи мне, - сказал он.
   - Я сидел за компьютером и нашел бар под названием "Эль Чиуауа", но когда я позвонил и спросил...
   "Вы назвали?"
   - Да, вы сказали, что нам нужно попытаться подтвердить, что он был там.
   - Да, но не позвонив ему напрямую. Это может напугать его".
   "Ну, как оказалось, я не разговаривал с ним ни прямо, ни даже косвенно. Я позвонил и спросил, дома ли он, и человек, который ответил, сказал, что там никто не работает по имени Охеда".
   "Может быть, он уволился. Прошло десять лет".
   "Я попросил. Знаешь, он когда-нибудь там работал, а этот парень на линии сказал нет, что никогда о нем не слышал. И он сказал, что пробыл там десять лет.
   Босх долго думал об этом, сопоставляя это с информацией Кабрала. Кабрал казался честным и уверенным в том, что сказал им.
   - Мы все еще идем, - наконец сказал он. "Завтра. Надеюсь, у тебя не было планов.
   Она покачала головой. Босх уже знал, что у нее нет парня, а теперь он знал, что большую часть своего свободного времени она, вероятно, тратила на дело Бонни Брей.
   "Ну что, мне позвонить в полицию Талсы и узнать, знают ли они Охеду?"
   - Нет, ты никогда не делаешь ничего подобного. Помнишь, я говорил тебе о Биконе? Вы не даете чаевые местным жителям, если в этом нет необходимости".
   Отругав, Сото сменил тему.
   "Как вы собираетесь обращаться с Уиттекером и Дюбоузом?" она спросила.
   - Ты разберись - если это я, они могут подумать, что что-то не так. Просто держите их подальше от этого. Скажи им, что мы получили наводку, и попроси взглянуть на книги.
   "Что, если они увидят мое имя в отчетах? В списке свидетелей. У меня тогда брали интервью".
   Босх покачал головой.
   "Они так не работают. Отчеты не читали. Они получили доступ к делу только для научных доказательств. Они не двигают своими задницами, если нет науки".
   Сото кивнул, но выглядел обеспокоенным.
   "Какая?" - спросил Босх.
   - Ты убедился, что рядом с телефонной будкой не было камер, когда ты звонил? она спросила.
   Это на мгновение заморозило Босха. Он не был так осторожен.
   - Я даже не проверял, - наконец сказал он. "Но этот совет не сработает, поэтому ни у кого не будет причин проверять наличие камер".
   "Ну, мы и не ожидали, что Holcomb будет оперировать цифрами, - сказал Сото. "Но она это сделала. Я не хочу, чтобы ты попал в беду".
   - Не волнуйся, я не буду.
   "Ну, просто ходят слухи, что Департамент настолько загружен этими контрактами DROP, что они ищут способы вытолкнуть людей до окончания контракта, чтобы сэкономить немного денег".
   "Ну, как вы услышали что-то подобное? У вас по крайней мере двадцать лет, чтобы даже подумать о контракте DROP.
   " Голубая линия. В номере за прошлый месяц было несколько писем от офицеров. Вот что они говорили".
   Босх кивнул. Он читал те же письма. План отсроченного выхода на пенсию начинался с самых лучших намерений. Это был план, чтобы опытные офицеры и детективы работали в Департаменте вместо того, чтобы перенимать эти навыки в другом месте, когда их пенсии достигают максимума. По сути, это позволило им накапливать свои пенсии и начинать все сначала с полной заработной платой, со второй пенсией, начисляемой и приносящей высокие проценты. Но в дело вмешались политика и бюрократия, и план должен был быть предложен любому, кто достиг двадцати пяти лет, независимо от его работы или уровня квалификации. Теперь слишком многие были в DROP, и проценты угрожали обанкротить план. Департамент искал способы остановить кровотечение, включая досрочное прекращение пятилетних контрактов офицеров.
   - Меня это не беспокоит, - сказал Босх. "Единственное, о чем мне сейчас нужно беспокоиться, это о тебе и о том, чтобы убедиться, что ты будешь готов нести факел, когда меня не будет".
   Сото посмотрел на него и попытался скрыть улыбку.
   - Я буду готова, - сказала она.
   - Хорошо, - сказал он.
   * * *
   У дочери Босха была редкая ночь дома. Из-за встреч и мероприятий Исследователей и даже волонтерской работы на неполный рабочий день, доставляющей обеды затворникам, она, казалось, использовала дом только для сна в эти дни. Это беспокоило Босха, потому что он знал, что его время с ней было коротким, но он также знал, что она добивается того, чего хочет. И все мероприятия в ее школе считались общественным служением и помогали заполнить пакет документов для поступления в колледж. Она положила глаз на Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, где проводились ведущие программы в области уголовного правосудия и криминалистики. Bosch остался доволен своим выбором, так как был еще в городе. Кроме того, школа располагалась на том же месте, что и лаборатория, что давало ему возможность время от времени видеть ее в школе в течение последних нескольких месяцев его работы.
   Весь вечер они готовили стейк из рыбы-меч и обсуждали задание Исследователя на следующий вторник. Мэдди и другие сотрудники ее подразделения Explorer собирались использовать в тайной спецоперации, в ходе которой их подключали и отправляли в круглосуточные магазины в Голливуде, чтобы узнать, разрешат ли сотрудники им покупать алкоголь. Мэдди была в восторге от этого, и, поскольку операции под прикрытием идут, это было относительно безопасно. Но Босх хотел убедиться, что она понимает, что в любой операции всегда есть вероятность того, что что-то пойдет не так. Она не могла полагаться на офицера под прикрытием, который зашел в магазин раньше нее, или на патрульные подразделения, ожидавшие поблизости. Ей приходилось все время держать глаза открытыми.
   "Я буду, папа, я буду", - сказала она.
   В последние месяцы она отточила пренебрежительный тон "я это уже знаю", когда говорила с ним практически на любую тему.
   - Повторить не помешает, - сказал Босх. - Ты хочешь, чтобы я был там?
   - Нет, это было бы неловко!
   Она сказала это так, как будто он предложил присоединиться к ней на выпускном вечере.
   - Ладно, ладно, просто проверяю.
   Они были на задней палубе, где он жарил рыбу на маленьком газовом гриле. Он перевернул стейки и изменил направление разговора.
   "Поэтому я надеюсь вернуться к полудню воскресенья", - сказал он. - Может быть, мы снова поужинаем в тот вечер.
   Он уже рассказал ей о поездке в Талсу. Она привыкла к его частым командировкам и всегда была в порядке одна.
   "В воскресенье у меня MOW", - сказала она. "Извиняюсь."
   Еда на колесах. Ее волонтерская работа в организации значительно сократила то время, которое Босх любил проводить с ней больше всего - обедал и разговаривал.
   "Может быть, мне нужно подписаться на это. Возможно, для меня это лучший способ увидеть тебя ночью.
   "Папа, ты же знаешь, что мне нужно это сделать. Я хочу поступить в Калифорнийский университет и получить стипендию. Все это поможет".
   - Я знаю, детка, я знаю. Вот я жалуюсь, и я еду в Талсу".
   Он использовал вилку, чтобы толкнуть стейки на тарелку. Ужин был готов.
   - Тебе нужно идти, - сказала она. - У вас осталось не так много дел.
   Босх кивнул. Она была права.
   Подходя к столу, она сказала ему, что подумывает о том, чтобы на выходных купить кольцо в носу, чтобы она действительно выглядела подходящей для операции по укусу.
   Босху удалось не уронить тарелку.
   - Ты имеешь в виду, что собираешься проделать дырку в носу там, где дырки быть не должно?
   "Да, я думаю, это будет круто. Мне не придется его хранить. Менее постоянна, чем татуировка".
   Еда приятно пахла, но Босх уже не был уверен, что голоден.
  
  
   14
   Бош и Сото вылетели в 11 утра в Талсу с остановкой в Далласе. Им повезло на первом же рейсе, и между ними оказалось свободное место в экономическом классе. Это стало местом для хранения книг об убийствах по делам Мерседа и Бонни Брей. Босх был полон решимости использовать любое время простоя во время поездки, чтобы просмотреть дело Бонни Брей для Сото и продолжать читать и перечитывать отчеты о первоначальном расследовании Merced. Он твердо верил и на собственном опыте убедился, что ответы на большинство вопросов кроются в деталях. Оба случая содержали массу подробностей.
   Босх решил, что на первом этапе путешествия он посвятит свое время книгам о Бонни Брей. После Далласа он вернется на Мерсед.
   Книги убийств Бонни Брей не были разделены в хронологическом порядке, как в случае с Мерседом. Обычно длительные или широкомасштабные исследования, требующие нескольких переплетов, по-прежнему составлялись в хронологическом порядке. По мере продвижения детективы заполняли одну книгу за другой, и это позволяло линейно рассматривать дело. Расследование Бонни Брэ первоначально проводилось отделом по расследованию преступных сговоров Департамента, который был следственным подразделением, которое занималось делами о поджогах и поддерживало связь со следователями пожарной охраны. Дело с девятью потерпевшими с самого начала было разбито на конкретные направления расследования. Первая книга убийств была сводной для хронологии дела и других отчетов, полученных в ходе расследования. Книга 2 была посвящена исключительно идентификации и предыстории жертв. Следующая подшивка была посвящена расследованию уличной банды Pico-Union La Raza. Четвертый был насыщен отчетами об анализе происхождения пожара и его распространения по многоквартирному дому Bonnie Brae Arms. Эта последняя папка была также хранилищем всех сообщений СМИ, накопленных по этому делу. Это было до Интернета, и городские газеты были основным источником информации в сообществе. Изобилие новостных клипов, засунутых в большие конверты, делало эту последнюю папку самой толстой из всех.
   Книга об убийствах 1, хотя и не совсем прямолинейная в изложении, больше всего напоминала стандартную книгу об убийствах, и поэтому Босх начал с нее. Пока он просматривал книгу, Сото сидела за своим ноутбуком и писала первоначальный отчет о следственных действиях, которые привели к их поездке в Талсу. Требовалось, чтобы рабочие поездки были полностью задокументированы, чтобы оправдать удар по бюджету командировок подразделения. В этом случае капитан Краудер получил финансирование для поездки через дискреционный фонд, прикрепленный к бюджету OCP, поэтому документация была необходима.
   Большинство отчетов в книге, которую рецензировал Босх, были составлены детективом по имени Джек Харрис. Его звание равнялось званию сержанта, и он был ведущим следователем оперативной группы CCS из пяти человек, собравшейся для работы над этим делом. Босх не знал никого из детективов по прошлому опыту, хотя слышал о Харрисе. Он полагал, что Харрис сейчас на пенсии, но в восьмидесятые и девяностые годы он, казалось, был на переднем крае ряда дел CCS, которые либо попали в новости, либо были известны в Департаменте. Не было никаких причин считать его кем-то иным, кроме как компетентным, и это тяготило мысли Босха, когда он углублялся в дело, которое не раскрывалось в течение двадцати одного года. Он знал, что шансы на то, что он и Сото смогут изменить этот исход, были невелики. Уиттакер и Дюбоз уже сказали им, когда передавали папки, что они тщательно изучили дело в прошлом году в поисках научной точки зрения, но ничего не вышло. Мандат группы открытых и нераскрытых дел заключался в том, чтобы искать в старых делах новые точки атаки - чаще всего это были области, в которых можно было применить новые криминалистические науки. Основой этих усилий были технологии ДНК и отпечатков пальцев. А в деле Бонни Брей таких доказательств не было.
   Босх не выражал своих пессимистических мыслей партнерше из-за ее эмоциональной связи с этим делом. Он пообещал Сото полный обзор длинных файлов, и он проведет этот обзор, ничего не умаляя его усилий по расследованию дела Мерседа. Полет на самолете был его шансом начать.
   * * *
   Пожар в Бонни Брей нанес большую часть ущерба из-за дыма. Сам огонь был в основном локализован в одном коридоре и комнате в подвале, где большие мусорные баки были расположены под двумя мусоропроводами, которые обслуживали пять этажей квартир выше. Огонь охватил помещение для мусора и распространился только на подвальный холл. Но дым от пожара быстро распространился по зданию, вверх по лестничным клеткам, коридорам и мусоропроводам. Огонь и сопровождающий его дым перекрыли пути эвакуации детей и воспитателей самодельного нелицензионного детского сада в одной из подвальных комнат.
   Ключевой причиной того, что дело так долго оставалось нераскрытым, было то, что прошло две драгоценные недели, прежде чем было установлено, что пожар был поджогом. Такую задержку в расследовании убийства обычно было слишком трудно преодолеть. Большинство дел, не раскрытых за сорок восемь часов, так и не были раскрыты. Двухнедельная задержка расследования еще больше увеличила шансы на успех.
   Задержка была вызвана тем, что эксперты пожарной охраны изначально назвали случай случайным. Было установлено, что источником является мусорный контейнер, расположенный под одним из мусоропроводов. Считалось, что возгорание произошло, когда горючие материалы, уже находившиеся в мусорном баке, соприкоснулись с горящим окурком, брошенным в мусоропровод с одного из этажей выше. Это было за день до запланированного вывоза мусора, и обслуживающий персонал комплекса сообщил, что урны в мусоропроводе переполнены. Огонь быстро перекинулся на деревянные балки потолка и разнесся по всему помещению. Огонь горел так сильно, что после того, как огонь потушили, в мусорном ведре не осталось ничего, кроме влажного пепла.
   Несмотря на заявление пожарной части о том, что пожар был случайным, патрульные из Rampart Division сразу же начали улавливать уличные разговоры от осведомителей о том, что причина была преднамеренной. История, которую повторяли многие в мире стукачей, заключалась в том, что у банды Pico-Union La Raza были проблемы с менеджером Bonnie Brae из-за его отказа позволить банде открыто продавать наркотики в комплексе. Ходили слухи, что пожар был задуман как предупреждение менеджеру о том, что будут последствия, если он продолжит препятствовать наркобизнесу банды. Смерти, которые произошли в результате, были непреднамеренными.
   Это было не более чем уличная болтовня, пока из государственной пожарной лаборатории в Сакраменто не пришел лабораторный анализ образцов обугленных обломков из сгоревшего мусорного бака. Газохроматографическая проверка обнаружила как минимум два ILR - воспламеняющиеся жидкие остатки - во всех партиях образцов, взятых из мусорного бака на месте пожара. Ускорители были указаны в отчете как нефть и что-то под названием Varsol. В отчете сделан вывод, что не было разумного объяснения наличию этих химикатов в больших количествах в мусорном баке, и дело стало расследованием поджога.
   Босх посмотрел на Сото, которая что-то печатала на своем компьютере.
   - Ты там онлайн, да?
   - Да что тебе нужно?
   "Можете ли вы что-нибудь погуглить? Здесь Varsol указан как один из ILR. Что такое-"
   "Это высококачественный растворитель для краски. Дорогой. Его часто используют в механических и авторемонтных мастерских для очистки деталей двигателя".
   Босх просто смотрел на нее, пораженный ее знаниями.
   "Я гуглила это раньше, когда впервые начала читать отчеты", - сказала она. "Как только они идентифицировали ускорители, это помогло определить направление расследования. Поскольку варсол стоит дорого, они решили, что поджигателю это пригодится, а не то, что он специально купил. Поэтому они решили, что это должен быть кто-то, кто работал в месте, где эти вещи были под рукой. Поджигатель использовал смесь отходов, полученную при очистке замасленных деталей машин - варсол и смазку. Вероятно, он положил его в контейнер, поджег и бросил в мусоропровод".
   "Коктейль Молотова."
   "Верно."
   "Разве это не привело бы к взрыву? Звук... люди бы услышали?
   Он понял, что говорит о ней - как о ребенке - среди этих людей.
   "Это одна из вещей, которые я помню больше всего, когда меня спросили об этом. Но мусорная комната находилась на цокольном этаже и дальше по коридору от детской комнаты. И мы были громкими, понимаете? Десять детей в таком замкнутом пространстве. Я никогда ничего не слышал. Я бы хотел иметь."
   Босх кивнул. Он задавался вопросом, чувствовала ли Сото вину за то, что она не слышала, как взорвалась зажигательная бомба, когда ей было семь лет, и играла со своими друзьями. Это была не ее вина, но он знал, что никогда не сможет убедить кого-то, кто носил что-то подобное внутри в течение двадцати лет.
   Он вернулся к чтению отчетов.
   "Дай мне знать, когда доберешься до показаний о тампонах", - сказал Сото.
   Босх посмотрел на нее, думая, что ослышался.
   "Какая?"
   "Аффидевит на тампон. Это чушь".
   Он кивнул и вернулся к чтению следственной хронологии. После того, как ILR были подтверждены, для расследования этого дела был вызван отдел полиции Лос-Анджелеса по расследованию уголовных преступлений вместе с пожарной службой, но за прошедшие недели расследование потеряло импульс.
   Следователи сосредоточились на информации, поступающей с улиц, которая указывала на то, что пожар был тактикой запугивания банд, выходящей далеко за рамки того, что планировалось. Управляющий жилым комплексом был ключевым свидетелем в этом расследовании, и он предоставил информацию о постоянных угрозах со стороны банды Пико-Юнион. CCS запросила и получила ордер на широкий обыск, который был вручен в домах и на рабочих местах двадцати девяти членов банды через четыре недели после смертельного пожара. Перед рассветом оперативная группа, состоящая из следователей CCS и офицеров разведывательного отдела банды, одновременно нанесла удар по местам, в результате обыска были изъяты наркотики, оружие и потенциальные улики по делу о поджоге, а также арестованы двадцать два человека. преследовали членов банды по обвинениям, связанным с изъятыми наркотиками и оружием.
   Прочитав копию документа, возвращенного суду после вручения ордера на обыск, Босх увидел, что было изъято очень мало того, что имело прямое отношение к поджогу. Единственное, что было близко, так это галлонная канистра варсола из автомастерской, где работал один из членов банды, подмастерье механика по имени Виктор Чапа. Все остальное, перечисленное в ордере, было показухой - наркотики и оружие, которые хорошо выглядели разложенными на столе для фотографирования журналистами, но ничего не значили с точки зрения улик по делу Бонни Брей.
   Тем не менее, конфискаций и арестов было достаточно, чтобы дожать Pico-Union La Raza. У большинства членов банды были записи, и им грозила тюрьма или тюремное заключение, если они были осуждены даже по минимальным обвинениям. Это дало Джеку Харрису и его команде мощные рычаги, с помощью которых можно было добиться сотрудничества и настроить брата по банде против брата по банде.
   Человеком в центре сквиза был Виктор Чапа. Из всех, кто попался в сети, именно он имел прямой доступ к ускорителю, найденному в пепле костра. Хотя управляющий комплексом Бонни Брей не мог опознать его как одного из членов банды, угрожавших ему, а Чапа предоставил надежное алиби, он все же считался человеком, который, скорее всего, получил топливо и, вероятно, изготовил зажигательную бомбу. Это последнее предположение было основано на том факте, что, хотя он не проживал с женщиной, коробка с тампонами была обнаружена в шкафчике в ванной комнате в его квартире во время судебного обыска. Эксперты CCS по поджогам знали, что тампон часто использовался в качестве фитиля, прикрепленного к коктейлю Молотова.
   Чапа был арестован во время обыска в его квартире за хранение кокаина. Это было основано на остатках в трубе, сделанной из куска автомобильной антенны, найденной в пепельнице в гостиной в квартире, в которой проживают четверо мужчин. Это было дерьмовое дело, которое никогда не зашло бы далеко, но этого было достаточно, чтобы держать его и потеть в течение сорока восьми часов. Его долго допрашивали, а затем поместили в камеру, где офицер под прикрытием выдавал себя за другого задержанного. Помимо подробностей своего алиби, Чапа не разговаривал ни со следователями, ни со своим сокамерником. Он ничего не сдавал. В то время ему было двадцать восемь лет, и он долгое время был членом Pico-Union. Он также побывал в тюрьме штата по делу об украденном имуществе. Он выстоял и был освобожден под залог после предъявления обвинения - слушания, на котором его адвокат также представил показания под присягой бывшей подруги, в которой говорилось, что она оставила коробку с тампонами, найденную в квартире Чапы.
   - Старая тампонная защита, - сказал Босх.
   "Работает каждый раз", - сказал Сото.
   Босх посмотрел на экран своего компьютера и увидел карту.
   "Это что?"
   "Я нашел Эль Чихуахуа. В Талсе есть район под названием Маленькая Мексика. Это здесь."
   "Хороший. Мы проверим это сегодня вечером".
   - Не похоже на то место, где ты собираешься вписаться, Гарри.
   - Ага, посмотрим.
   Он вернулся к чтению. Согласно следственной хронологии, ни один из бандитов, привлеченных во время рейда на рассвете, ничего не знал о пожаре в Бонни Брей. Все это отрицали, все утверждали, что оскорблены тем, что банду подозревают в причастности к гибели девяти человек, большинство из которых дети, и все они из Ла-Разы - родной территории банды.
   В этом смысле крах сам по себе был крахом, и это усилило давление на Харриса и его команду. Это было дело года, и о нем писала вся пресса - Управление по делам СМИ министерства требовало ежедневных обновлений расследования. Давление подтолкнуло Харриса к игре, которая имела фатальные последствия. Он решил продолжать давить на Чапу, стратегически сообщив через сеть осведомителей на улицах Пико-Юнион, что в результате полицейского рейда появился сотрудничающий с ним свидетель, который вскоре предстанет перед большим жюри.
   Идея заключалась в том, что Чапа почувствует давление и войдет. У него не было другого выбора, кроме как схватиться за спасательный круг, который полиция бросала ему, и сотрудничать, признав свою причастность к добыче зажигательной бомбы и раскрыв имя человека, который бросил ее в воду. мусоропровод.
   Чапа был помещен под наблюдение в качестве меры защиты, и Харрис ждал результатов, пока давление на механика не упало.
   Ему не пришлось долго ждать. На второй день наблюдения - после того, как весь Пико-Юнион был должным образом засеян историей о сотрудничающем свидетеле - Харрис и компания увидели, что их игра в сжатие развалилась, что, скорее всего, имело смертельные последствия для Чапы.
   Команда была создана в автомастерской на 6-й улице, где Чапа работал учеником механика. За всеми клиентами и автомобилями, въезжающими и выезжающими из гаража с тремя отсеками, наблюдали с обзорной площадки на крыше. Наземные бригады стояли за углом, готовые преследовать Чапу, когда он уйдет с работы на весь день.
   Но Чапа никогда не оставлял работу. Когда магазин закрылся и ворота гаража опустились, Чапа не было среди уходящих сотрудников. Ссылаясь на потенциальную угрозу жизни, полиция ворвалась в магазин без ордера и не нашла следов Чапы. Внутреннее расследование пришло к выводу, что уловка и слежка CCS стали известны Чапе и членам его банды. Его насильно или добровольно вывезли из магазина в багажнике автомобиля клиента, который был забран после завершения ремонтных работ в тот же день. Чапа больше никогда не видели, несмотря на действующий ордер на его арест за неявку на судебное слушание по делу о наркотиках.
   Когда Чапа ушел, а Харрис и его команда начали внутреннее расследование по поводу обращения с подозреваемым, темпы расследования замедлились. Оперативная группа была расформирована, а дело на протяжении многих лет передавалось ряду детективов CCS. В конце концов, он стал реактивным, а не активным. Каждый раз, когда члена Pico-Union La Raza арестовывали по какой-либо причине, его допрашивал нынешний детектив CCS, занимающийся этим делом, о пожаре в Бонни Брей. Эти усилия оказались тщетными, и дело в конце концов заглохло.
   На обратной стороне папки, которую просматривал Босх, была большая сложенная таблица, изображавшая иерархию Pico-Union La Raza примерно в 1993 году. Ее края треснули и порвались, когда ее впервые за многие годы развернули. Сото наклонился, чтобы посмотреть на него вместе с Босхом.
   - Ты смотрел на это раньше? - спросил Босх.
   "Нет, я так и не добралась до этого", - сказала она.
   На диаграмме были указаны имена и фотографии расстрелянных бандитов. Большинство фотографий были сделаны в ходе предыдущих арестов. В диаграмме также отмечалось, находился ли каждый мужчина в настоящее время в заключении в 1993 году и какова его зона ответственности перед бандой, будь то продажа наркотиков, транспортировка, производство, оружие, мускулы и так далее.
   "Возможно, с этого стоит начать", - сказал Босх.
   "Как так?" - спросил Сото.
   "Мы управляем этими именами. Некоторые будут мертвы, но некоторые из них будут в тюрьме, я держу пари. Мы могли бы использовать это. Идите к ним, предложите им дневной свет. Кто-нибудь может перевернуться. Если кто-то из этой банды сделал это, то кто-то все равно должен знать. Мы попали в нужного парня, ищущего выход из-под загона, возможно, нам повезет".
   "Интересно, почему Уиттакер и Дюбоуз этого не сделали".
   "Потому что они ленивы. Если в случае нет науки, они переходят к следующему. Не нужно выходить из офиса".
   Босх начал осторожно складывать диаграмму обратно, не повредив ее.
   - Не будь таким, - продолжил он. "Хочешь быть хорошим детективом, иди и стучи в двери".
   - Буду, Гарри, - сказал Сото. "Обещаю."
   Пилот объявил, что они начинают снижение в Далласе. Босх решил отложить папки и дать отдохнуть глазам. Ему предстояло еще многое просмотреть, включая конверты со всеми газетными сообщениями по этому делу. Всему этому придется подождать, пока у него в следующий раз не появится время заняться делом Бонни Брей.
   - А как же Чапа? он спросил. - Ты думаешь, мертвый или живой?
   - Определенно мертв, - сказал Сото. - Иначе он бы уже где-нибудь появился. Вероятно, он похоронен где-то в пустыне.
   Босх только кивнул. Он подумал, что она, вероятно, права. Чапа не исчез из этого гаража по своей воле. В банде не может быть лояльности, когда в воде чувствуется запах крови осведомителей.
   Самолет накренился на Даллас, и Босх сменил тему.
   - Ты любишь барбекю? он спросил.
   - Наверное, - сказал Сото. "Иногда."
   Это не был восторженный ответ. Он просто кивнул.
   "Почему?" она спросила.
   - В терминале DFW есть место, которое называется "У Кузина", - сказал он. "Хороший материал. Думаю, я успею до следующего рейса".
   - Думаю, я встречу тебя у ворот. Это нормально?
   "Конечно. Ты читал Библию перед тем, как мы расстались? Что-нибудь о Талсе?
   Он говорил о журнале, ведущемся в отделе, в который детективы вносили отчеты о городах, которые они посетили по расследованию дел, отмечая хорошие места, где можно поесть и остановиться в пределах суточных командировочных расходов Департамента. В нем также содержались советы по работе с местными правоохранительными и судебными органами. Подразделение работало почти десять лет, и в союзе не было ни одного штата, который не был бы охвачен. Библия была полна советов путешественникам, и даже обсуждались попытки опубликовать ее для сбора средств. Они называли его "Особый выпуск синей тарелки: полицейский путеводитель по раскопкам, ныряниям и пончикам".
   - Да, - сказала Сото, открывая блокнот. "Завтрак в заведении под названием "Яйцо Джимми", ужин в "Махогани" - но мне это напоминает стриптиз-бар. В другом месте под названием "Брауни" есть хорошие пироги.
   Босх улыбнулся.
   "Пироги - их должен был приготовить Рик Джексон перед уходом на пенсию. Он всегда был сладкоежкой".
   "Вы получили это право. Это был Джексон".
   - Там есть что-нибудь о полиции?
   "Да, Джексон перечислил парня, с которым он работал в полиции Талсы. Рики Чайлдерс. Он ночная смена в бюро D - по крайней мере, два года назад. Джексон писал хороших людей. "
   - Хорошо, тогда мы идем к нему.
  
  
   15
   Детективы должны были связываться с местными жителями и объяснять, для чего они приехали в город и куда они собираются отправиться. Обычно это была простая вежливость, и лос-анджелесским детективам разрешалось заниматься своей работой. Часто местные жители предпочитали или требовали, чтобы один из них сопровождал их. А иногда приезжим из Лос-Анджелеса требовалась местная помощь, чтобы найти кого-то или способствовать аресту. Как объяснил Босх Сото, он на собственном опыте понял, что заблаговременный звонок о своем предстоящем прибытии может привести к проблемам.
   Иногда местные жители торопились и предварительно разведывали цели, что непреднамеренно сбивало их с толку или пугало. Были также случаи, когда местные жители просто выходили и хватали подозреваемого до того, как туда приходил Босх, тем самым лишая его возможности допросить подозреваемого до того, как он был официально арестован и предстал перед адвокатом. Также всегда существовала вероятность того, что цель, за которой шел Босх, на самом деле была связана с офицером на другом конце телефонной линии. Однажды Босх позвонил детективу из Сент-Луиса, готовясь к поездке туда для ареста за убийство. Он и не подозревал, что разговаривает с человеком, состоящим в браке с человеком, которого Босх собирался арестовать. Босх узнал об этой связи только после того, как добрался туда и обнаружил, что подозреваемый сбежал накануне вечером.
   "Никогда больше после этого", - сказал Босх Сото. "Теперь я всегда хожу в холоде".
   Они добрались до штаб-квартиры полицейского управления Талсы в центре города незадолго до 8 часов вечера. Сначала они заселились в ближайший отель, потому что было неясно, что принесет им предстоящая ночь, а Босх не хотел терять бронь, если они не доберутся до отеля. до полуночи.
   Офицера в форме на стойке регистрации, похоже, не впечатлили их значки полиции Лос-Анджелеса, но он согласился позвонить наверх в детективное бюро и спросить, свободен ли детектив Чайлдерс.
   Им повезло. Чайлдерс был дома, и он велел офицеру отправить Босха и Сото наверх.
   Они поднялись на лифте на один пролет вверх, а на втором этаже перед входом в сыскное бюро была еще одна стойка. Там никого не было, и они подождали минуту, пока мужчина не вошел в дверь за прилавком.
   - Как Рик Джексон? он сказал.
   - Только что вышел на пенсию, - сказал Босх. "И где бы он ни был, он, вероятно, играет в гольф".
   "Я надеюсь, что это так."
   Детектив протянул руку через прилавок.
   "Рики Чайлдерс. Они поставили меня ответственным за это место на ночь.
   Они обменялись рукопожатием, и Босх вручил Чайлдерсу свой значок, а не просто показал его, как он сделал внизу. Сото сделал то же самое. Это было проявлением уважения.
   - Ребята, вы звонили заранее? - спросил Чайлдерс. - Капитан ничего мне на нем не оставил.
   - Нет, мы только что появились, - сказал Босх. "Сегодня утром мы нашли парня, с которым нам нужно поговорить, и прыгнули в самолет. У нас не было возможности позвонить заранее".
   Чайлдерс кивнул, но Босх не был уверен, что верит в эту историю. Чайлдерс выглядел способным и опытным человеком. Ему было за сорок, и он был в хорошей форме. У него был протяжный голос и длинные усы, свисавшие по бокам рта. Все это придавало ему ауру стрелка с Дикого Запада, которую, как догадывался Босх, он хорошо знал и лелеял. Он был без куртки и носил оружие в плечевой ремне. Это тоже помогло нарисовать эту картину.
   - О ком мы здесь говорим? он спросил.
   - Свидетель по делу, над которым мы работаем, - сказал Босх. "Дело об убийстве. Нам нужно поговорить с ним снова, потому что мы пришли к выводу, что он, возможно, не рассказал нам всего, что знал".
   - Сдерживает тебя, да? - сказал Чайлдерс. "Это нехорошо. У этого парня есть имя?
   - Ангел Охеда, - сказал Сото. - Ему тридцать девять, и мы думаем, что он здесь уже девять или десять лет.
   Она протянула Чайлдерсу лист с копией последнего калифорнийского водительского удостоверения Охеды.
   - Девять или десять лет? - сказал Чайлдерс. - Значит, ты работаешь над нераскрытым делом, да?
   - Что-то в этом роде, - сказал Босх. "У нас есть линия на этого парня, что он приехал сюда, чтобы работать в баре под названием "Эль Чиуауа". Вы знаете это место?
   - О, конечно, мы знаем об этом. На Гранате в Восточной Талсе. Это Маленькая Мексика".
   "Что это за место?"
   "Это помойка с бильярдным столом. Патруль заходит туда несколько раз в неделю, чтобы все разрулить. Ты сказал, что этот парень там работает?
   "Эта информация почти десятилетней давности. Это всего лишь отправная точка".
   - Я отведу тебя туда, если хочешь. Но давайте сначала вернемся к отряду и посмотрим, есть ли у нас что-нибудь на этого мистера Охеду. Я правильно говорю, детектив Сото? J похожа на H?
   - Ты правильно понял, - сказал Сото.
   Чайлдерс указал на полудверь в конце прилавка и помахал им. Рабочие нераскрытые дела привлекли Босха в детективные бюро по всей стране. Во всех них было сходство. Комната отделения Талсы могла находиться в Сиэтле, Балтиморе или Тампе. Захламленные столы, стены картотечных шкафов, объявления о розыске на каждой стене и каждой двери. Комната была почти пуста из-за часа. Босх увидел полицейского в форме за одним столом и детектива за другим. Чайлдерс повел их в свою кабинку.
   - Возьми стул, - сказал он.
   Босх и Сото отодвинули стулья от пустых столов и перевернули их. Все сели, и Чайлдерс выключил стоявшие на столе радиочасы, в которых тихо играла музыка в стиле кантри. Это звучало как Хэнк Уильямс-младший.
   - Посмотрим, что у нас есть на этого парня, - сказал Чайлдерс.
   Глядя на лист с водительскими правами, он набрал информацию в свой настольный компьютер. Босх предположил, что он просматривает внутренний банк данных, который подскажет, пересекался ли когда-либо Охеда каким-либо образом с полицией Талсы. Сото уже проверил национальные компьютеры еще до того, как они покинули Лос-Анджелес, и совпадений не было.
   Чайлдерс нажал кнопку ввода и поднял руки вверх, как будто он только что показал фокус. Через несколько секунд вверху экрана появились три слова.
   Совпадение не найдено
   - Черт возьми, - сказал Чайлдерс. - Если бы он работал в "Чихуахуа", он бы стал свидетелем, жертвой, доносчиком, кем-то вроде того. Ты уверен, что твоя информация верна?
   "Это было хорошо - около десяти лет назад, - сказал Босх. "Возможно, он изменил свое имя. Что получится, если вы просто подключите El Chihuahua".
   - У тебя есть вся ночь?
   Чайлдерс ввел название бара, и на этот раз на экране появилось 972 совпадения.
   "И эта штука существует всего семь лет назад", - сказал он. "До этого мы были на бумаге. Вы двое хотите сидеть здесь и просматривать все это? Я позволю тебе заняться этим.
   Босх на мгновение задумался о том, как лучше всего использовать их время и как сузить фокус компьютерного поиска. Сото опередил его.
   "Я говорю, что мы просто проверим это", - сказала она. - Посмотри, там ли он. Вот почему мы пришли".
   "Мне кажется, что это план, - сказал Чайлдерс.
   Босх кивнул.
   Чайлдерс вел машину. Маленькая Мексика находилась в двадцати минутах езды на восток от центра города. Было темно, но улицы были хорошо освещены, и Босх увидел не то, что ожидал. Улицы были широкими, с травянистой серединой. Там были дома, церкви и предприятия с пространством вокруг них. Были и закрытые предприятия. Он увидел патрульную машину Талсы, припаркованную у неработающей заправочной станции. Ему пришлось долго и упорно смотреть, прежде чем он увидел граффити.
   - Итак, - сказал он. - Это твой баррио.
   - Вот и все, - сказал Чайлдерс.
   Босх сидел на заднем сиденье, уступив Сото впереди. Это позволит ему сесть рядом с Охедой, если они найдут его и вернут в полицию для допроса.
   Чайлдерс сначала сделал медленный проход мимо Эль Чиуауа. Босху показалось, что когда-то здесь была Pizza Hut. У него все еще была красная крыша, но окна были закрашены, а на фасаде было прикреплено множество раскрашенных вручную фанерных вывесок, рекламирующих cervezas, chicharones и desportes. Светящаяся вывеска на столбе объявляла название бара и изображала карикатуру на собаку породы, названную в честь мексиканского штата Чиуауа, с оскаленными для драки зубами, поднятыми передними лапами и одетыми в боксерские перчатки.
   Было около десяти часов, и парковка была заполнена. Несколько мужчин слонялись у дверей по обеим сторонам здания, держа в руках бутылки и куря.
   "Это прямое нарушение", - сказал Чайлдерс. "Закон об открытых контейнерах - им нельзя пить на улице".
   - Хорошо, - сказал Босх. - Мы можем это использовать.
   Как только они проехали, Чайлдерс съехал на обочину. Он посмотрел в зеркало заднего вида на Босха, потому что знал, что в партнерстве с Сото главным руководит Гарри.
   - Каков план? он спросил.
   Босх на мгновение задумался.
   "Мы встретили Шаму там, на старой заправке, - сказал он. - Можем ли мы привлечь его к этому?
   - Шаму? - спросил Чайлдерс.
   "Чёрно-белое. Похоже, парень писал отчеты.
   "Шаму - как кит. Мне нравится, что. Да, я могу привести его сюда.
   "Хорошо, мы поймаем его. Мы все заходим и осматриваемся. Если мы видим нашего парня, у нас есть униформа, чтобы попросить его выйти на улицу, потому что у нас проблемы с пьянством в общественных местах. Если это сработает, мы посадим его в машину, а мы с Люси поедем дальше. Мы не упоминаем Лос-Анджелес и используем ваши значки".
   Чайлдерс кивнул.
   "Звучит отлично."
   Он потянулся к полицейской рации между сиденьями и прошел через диспетчерскую, чтобы дать указание ближайшей патрульной машине среагировать на их местонахождение. Затем он отключился и положил радиомикрофон.
   "Насколько жесткой будет толпа?" - спросил Босх.
   "У нас все должно быть в порядке, - сказал Чайлдерс. - Но там не будет много женщин. Детектив Сото может дать им... паузу, если вы понимаете, о чем я.
   - Я могу с этим справиться, - сказал Сото. - Я пришел сюда не для того, чтобы ждать в машине.
   Ее тон не вызывал споров.
   - Меня устраивает, - сказал Чайлдерс.
   Они ждали десять минут, пока покажется патрульная машина. Чайлдерс мигнул фарами, когда он приближался к Гарнету, и машина пересекла полосу встречного движения, чтобы поднять окно со стороны водителя к окну со стороны водителя. Это был патруль из одного человека, типичный для муниципалитетов, испытывающих нехватку денег. Чайлдерс был знаком с офицером, но не удосужился представить Босха и Сото, разве что объяснил, что они из Лос-Анджелеса. Он передал план Босха, и офицер сказал, что может идти.
   Чайлдерс развернул машину, и они последовали за патрульной машиной к бару. Свободных парковочных мест во дворе не было. Они проехали по одной стороне, обогнули сзади, а затем по другой стороне, остановившись возле двери, где стояла группа мужчин, которые пили и курили. Большинство из них, вероятно, уже подвергались домогательствам за выпивку на улице. Увидев патрульную машину, они поторопились вернуться в помещение.
   Все вышли из машин и направились к двери. Босх услышал пульсирующую музыку, доносившуюся из бара. Он перешел на левую сторону Сото. Для них это был обычный способ приблизиться к двери, за которой было неизвестно, что находится за ней. Он был левшой, а она - правшой. Это был самый безопасный способ приблизиться.
   Офицеру в форме было не меньше шести-трех лет, и его грудь была бочкообразной. Его обхват подчеркивал бронежилет под мундиром. Он вошел в бар первым и начал расчищать путь сквозь толпу. Сото, как и ожидалось, приковывал к себе взгляды, что пошло Босху на пользу. Он перевел взгляд и вгляделся в лица, пытаясь найти то, что напоминало фотографию десятилетней давности с водительскими правами Анхеля Охеды из Калифорнии.
   Ему повезло. Почти сразу же он заметил мужчину за барной стойкой в правой части комнаты, похожего на Охеду. Похоже, он был одним из трех барменов, но не принимал заказы и не открывал бутылки с пивом. Он прислонился к задней стойке рядом с кассовым аппаратом и наблюдал за переполненным баром. Вскоре его глаза остановились на Босхе и заметили белое лицо в море коричневых лиц. В этот момент Босх понял, что он, вероятно, сделал Босха копом. Но он сомневался, что Охеда - если бы это был Охеда - сделал бы его полицейским из Лос-Анджелеса.
   К этому времени Босх и Сото уже не шли рядом друг с другом. Путь сквозь толпу был слишком узким, и они двигались гуськом. Сото была намного ниже Босха, и ей полностью мешала толпа. Электронная танцевальная музыка с латиноамериканскими ритмами гремела из динамиков. Высоко на стенах и над баром висели плоские экраны, на которых транслировались футбол и бокс. В воздухе витал неповторимый запах марихуаны.
   Босх наклонился вперед и громко сказал через плечо Сото ей в ухо.
   "Он здесь. За барной стойкой. Скажи Чайлдерсу.
   Сообщение было отправлено по линии, и к тому времени, когда небольшой отряд добрался до края бара, патрульный офицер получил свои инструкции. Он подозвал мужчину у кассы и сказал, что ему нужно выйти на улицу. Мужчина заколебался, указывая на толпу, как бы говоря, что он должен остаться, чтобы заняться делами. Рослый полицейский перегнулся через стойку и сказал что-то убедительное. Мужчина поднял откидную столешницу и вышел из-за стойки. Он сделал какой-то знак рукой одному из барменов, которого оставил позади, и направился к ближайшей двери. Патрульный офицер перенаправил его к двери, через которую вошли Босх и компания, они снова пересекли бар и вышли.
   Возле бара человек, на которого обратил внимание Босх, сразу же перешел в наступление, направив свой протест на офицера в форме, хотя он должен был знать, что костюмы всегда на первом месте.
   "Зачем ты изводишь меня, чувак? У меня тут дело".
   - Сэр, успокойтесь, - сказал униформа. - У нас есть проблема, мы должны...
   "Какая проблема? Нет проблем."
   Босх был уверен, что это Охеда, и был доволен тем, что тот явно говорит по-английски.
   "Кевин, позволь мне поговорить с этим человеком, - сказал Чайлдерс.
   Офицер отступил назад, и Чайлдерс вошел прямо в лицо бармену.
   - Как вас зовут, сэр?
   "Почему? Почему я даю тебе свое имя?"
   - Потому что у нас здесь большая проблема, сэр, и если вы не начнете сотрудничать, она станет еще больше. Теперь, как тебя зовут?
   "Франсиско Берналь. Хорошо?"
   - У тебя есть удостоверение личности, Франсиско Берналь? Водительские права?
   "Я не вожу. Я живу за барной стойкой".
   "Повезло тебе. Значит, грин-карта? Паспорт?"
   Мужчина посмотрел на Сото с выражением отвращения к тому, что она будет частью этого вымогательства. Он вытащил бумажник и из бумажника вытащил сложенный лист бумаги. Он передал его Чайлдерсу, который открыл листок и быстро просмотрел его, прежде чем передать Босху. Затем он отошел в сторону, чтобы Босх мог забрать вещи оттуда.
   Босх посмотрел на документ, и патрульный помог ему, поднеся к нему фонарик. Это была ксерокопия карты постоянного жителя, идентифицирующей этого человека как Франсиско Берналя. Технически каждый владелец грин-карты должен был носить ее постоянно. Но реальность такова, что карта постоянного жителя была драгоценна, и ее было трудно заменить в случае потери или кражи. Большинство людей носили фотокопии и запирали оригиналы. Эти копии обычно принимались во время случайных остановок полицией. Но Босх также понимал, что сделать фальшивую фотокопию проще, чем поддельную грин-карту.
   Пока Босх изучал документ, несколько посетителей бара вышли наружу, чтобы посмотреть, что происходит. Чайлдерс агрессивно двинулся к ним, указывая на дверь и приказывая вернуться внутрь. Они выполнили быстро.
   Босх оторвался от документа и посмотрел на человека, которого он все еще считал Энджелом Охедой.
   - Ты же знаешь, что не носить с собой настоящую вещь - это проступок, верно?
   Мужчина разочарованно покачал головой.
   "Это ерунда", - сказал он.
   Босх подошел к нему поближе и протянул сложенный лист бумаги, который носил с собой.
   - Это чушь? он спросил.
   Мужчина выхватил бумагу из рук Босха и развернул ее. Это была копия калифорнийских водительских прав с его старой фотографией. Босх увидел в глазах бармена вспышку узнавания. Это подтвердило, что он был Охеда.
   - Вы только что солгали полицейскому, - сказал он. "У вас есть то, что я считаю фальшивым удостоверением личности и иммиграционным документом. Ты знаешь, в какую беду ты попал?"
   Босх сделал шаг назад и кивнул патрульному.
   - Подключи его, Кевин, - сказал он.
   Патрульный выключил фонарик и принялся за работу.
  
  
   16
   Комнаты для допросов выглядели одинаково для Босха, как и все комнаты для допросов: всегда суровые, ярко освещенные кубы, созданные для того, чтобы внушать безнадежность тем, кто ждал допроса. Из безнадежности приходит компромисс и сотрудничество. Они позволили Охеде готовить почти час, прежде чем Босх вошел в комнату. План состоял в том, что Босх сделает первый выстрел, а если это не сработает, то Сото заменит его и будет работать со свидетелем под другим углом. Она будет смотреть на видео работу Босха в другой комнате.
   Охеда сидел за маленьким столиком. Увидев его в холодном свете комнаты, Босх увидел, что это красивый мужчина с копной иссиня-черных волос, гладкой кожей и подтянутым телосложением. В его темных глазах была усталость или печаль. Отодвинув стул напротив себя, Босх бросил фотокопию предполагаемой грин-карты Охеды на стол.
   - Как ты хочешь, чтобы я тебя называл, Анхель или Франсиско? он спросил.
   "Я хочу, чтобы вы называли меня адвокатом", - сказал Охеда. "Я знаю свои права здесь".
   Босх кивнул.
   "Вы имеете право на адвоката. Но знаете, что происходит, когда вы приглашаете адвоката? Тебя отправляют в тюрьму, и мы накладываем на тебя иммиграционный запрет, и для этого нет залога в мире".
   На лице Охеды появилось болезненное выражение.
   - Верно, - сказал Босх. "Мы связались с иммиграционной службой и знаем, что ваша распечатка - чушь собачья. Вы можете вытереть им свою задницу, потому что это все, что оно стоит".
   Большая часть этого была блефом. Шансы получить иммиграционное подтверждение в пятницу около полуночи в Талсе были близки к нулю. Но Босх был уверен, что у Охеды нет действующей грин-карты на имя Франсиско Бернала. Легальная карта повлекла бы за собой проверку отпечатков пальцев иммиграционной службой, которая показала бы его настоящее имя.
   "Итак, после того, как вы провели в тюрьме около месяца, вас, наконец, слушают перед судьей", - продолжил он. "Но вы мало что можете сделать, чтобы помочь себе, когда у вас есть поддельные документы. Нет защиты для этого, мой друг. Так что тебя отправят обратно в Чиуауа.
   Он позволил этому впитаться на мгновение, прежде чем продолжить.
   "Итак, я должен спросить, ты действительно хочешь сыграть это так? Если это так, просто кивните, и я отведу вас в тюрьму и даже дам вам четвертак, чтобы вы позвонили тому адвокату, который не может вам помочь.
   Охеда скрестил руки. Они сняли наручники, прежде чем поместить его в комнату. Это был небольшой намек на то, что от него что-то хотят. Что могут быть переговоры. Но это явно было слишком тонко, так как он сразу же попросил адвоката.
   - Только я могу вам помочь, - сказал Босх.
   Теперь Охеда начал смотреть пьесу.
   "Что ты хочешь?" он спросил.
   Босх потянулся и снял с пояса значок. Затем он положил его на стол, чтобы Охеда мог его прочитать. Руки все еще скрещены, он наклонился вперед и так и сделал.
   "Лос-Анджелес? Почему ты здесь?"
   - Ты знаешь почему, Ангел.
   - Нет. Я не был в Лос-Анджелесе...
   "Орландо Мерсед мертв".
   Охеда посмотрел на него. Он не знал, не слышал.
   "Он умер три дня назад, и он умер из-за той пули, которая попала ему в позвоночник. Пуля, которая предназначалась тебе.
   Охеда выпрямился и уставился на Босха.
   - Десять лет назад ты солгал нам, Ангел. Вы солгали по недосмотру. Вы знаете, что это такое? Это когда ты не говоришь всей правды, когда ты не говоришь нам всего, что знаешь".
   - Я ничего не знал.
   "Да вы сделали. Вы все это знали. Вы не сказали нам и...
   "Нет!"
   - ...это воспрепятствование правосудию. Но это было тогда. Теперь это убийство, и если ты не помогаешь нам, то помогаешь убийце, а это совсем другое дело. Это то, что они называют соучастником постфактум. Соучастие в убийстве. А это значит, что они не отправят тебя обратно в Чиуауа, пока ты не отсидишь свой срок в калифорнийской тюрьме".
   - Нет, это сумасшествие.
   - Кто стрелял в тебя, Ангел? Кто заставил тебя бежать в Оклахому и менять имя?
   Охеда покачал головой, словно пытаясь не дать словам Босха прозвучать в его ушах.
   "Никто не заставлял меня что-либо делать. У вас это неправильно. Я сменил имя, потому что мой дядя владел баром, и он хотел, чтобы я вышел и вел себя как его сын. Так что я взял его имя, и все".
   Босх потянулся через стол и забрал свой значок. Он пристегнул его к ремню. Это был ход, который дал ему время подумать о том, в каком направлении двигаться. Он подумал об имени из реестра отеля "Мариачи" и понял, что с его помощью можно выиграть немного времени.
   "Кто такой Родольфо Мартин?" он спросил.
   Охеда снова покачал головой и выглядел сбитым с толку.
   "Я не знаю. Я никогда не слышал этого имени".
   - Он был в отеле напротив площади. Он выстрелил, и вы его видели. У нас это есть на видео, Энджел. Вот почему ты побежал. Вы видели человека с пистолетом, и вы видели, что он целился в вас. Мерсед принял эту пулю за тебя!
   "Нет. Я никого не видел. Я-"
   "Кто такой Родольфо Мартин?"
   "Я не знаю!"
   Босх успокоился и продолжил ровным тоном.
   - Ты должен начать рассказывать мне всю историю, иначе я не смогу тебе помочь. Скажи мне, что произошло."
   Впервые Охеда кивнул вместо того, чтобы покачать головой. Тогда Босх знал, что это сработает. Он собирался открыться. Он подождал, и, наконец, Охеда заговорил, опустив глаза на стол.
   "Когда я был музыкантом, у меня были женщины. Хорошие женщины. Теперь у меня есть женщины в баре, но не такие".
   Это было не то, что Босх ожидал услышать, но кивнул. Он мог видеть это. Охеда был поразительно красивым парнем и музыкантом - по крайней мере, тогда. Дочь Босха недавно рассказала ему об исследовании, которое она нашла в Интернете, в котором сообщалось, что в слепом уличном исследовании женщины чаще давали свой номер телефона мужчине, который приближался к ним с футляром для музыкального инструмента, чем мужчине с портфель.
   "Хорошо."
   "А потом я связался не с той женщиной, и все это случилось".
   Босх ожидал, что речь пойдет о наркотиках. Не женщина.
   - Хорошо, расскажи мне о женщине. Кем она была? Где вы с ней познакомились?
   Говоря, Охеда почесал затылок.
   "У нас был концерт. Это было в большом доме. Это было похоже на замок на горе, и там был большой ужин для кого-то особенного со многими людьми. Я встретил ее там. В конце, когда мы упаковывали инструменты, я вышел покурить, понимаете? Она была там, и мы курили. Она дала мне номер телефона и сказала, что я должен позвонить ей".
   - И ты это сделал?
   "Она была красивой. Я назвал ее."
   - Она была замужем?
   Охеда кивнул.
   "Она была замужем за человеком, у которого был дом. Очень мощный мужчина. Очень богат. Люди говорили, что он был бетонным королем. Это был их дом".
   "Она замужем за этим королем с замком, но она хочет, чтобы ты позвонил ей".
   Босх не задал его как вопрос, но, кратко изложив историю Охеды, подчеркнул ее кажущуюся абсурдность.
   "Она сказала мне - это было позже - она сказала, что одинока, но не может уйти, потому что он опасен. Очень могущественный, и у него были все деньги. Он заставил ее подписать бумагу.
   "Брачный контракт. Когда именно на этом концерте вы с ней познакомились?
   "Я не знаю. Я не помню".
   - Сколько осталось до стрельбы?
   "Я не уверен. Но да, раньше. Очевидный."
   "Ты был с новой группой? Лос-Рейес, Халиско?
   - Да, с ними.
   "Хорошо, значит, за полгода до расстрела? Месяц?"
   "Вроде три месяца. Там.
   - И вы говорите, что закрутили роман с этой женщиной?
   Охеда кивнул.
   "Как долго это продолжалось?"
   - Э-э, много недель.
   - А муж узнал?
   Еще один кивок.
   "Он пришел ко мне домой и угрожал. Он сказал, что убьет меня, если я не остановлюсь. Вы знаете, с его женой.
   - Ты остановился?
   Охеда отвел глаза и покачал головой.
   "Нет. Я очень любил ее".
   Последнее звучало фальшиво, как будто это часть системы оправданий, которую Охеда составил и подпитывал десять лет. Дело было в любви, сказал он себе, а не в плотской потребности, не в желании каждого мужчины взять что-нибудь с верхней полки. Его желание в конечном итоге разрушило жизнь человека. Должна быть уважительная причина.
   "Что насчет нее? Он сказал ей остановиться с тобой?
   "Он сделал, но мы не остановились".
   Охеда склонил голову, словно признавая, что его решение имело фатальные последствия.
   - Сколько времени прошло между тем, когда муж предупредил тебя, и тем, когда Мерседа застрелили на площади?
   "Недолго. Месяц?"
   "Не спрашивайте меня. Скажи-ка. Сколько?"
   "Месяц."
   Босх откинулся назад и посмотрел на Охеду, пытаясь оценить то, что он слышал, и правдивость всего этого.
   - Как ее звали?
   "Мария."
   - Ее полное имя.
   "Мария Бруссар. Но она была мексиканкой. Ее звали Фуэнтес до того, как она вышла замуж за своего мужа.
   - А имя ее мужа?
   "Брюс".
   "Брюс Бруссард. Уверен?"
   - Так она его назвала.
   "Хорошо, а где был этот большой дом, где была вечеринка? Замок."
   "В горах. Это была вся сторона горы".
   - Какой был адрес?
   "Я этого не знаю. Я был там только один раз. И я был в задней части фургона, когда мы подъехали".
   - Вы встречались с ней в другой раз - когда вы встречались - где-то в другом месте?
   "У нее в основном отели. Однажды она пришла ко мне".
   "Какие отели?"
   "Много отелей, повсюду. Однажды мы встретились в Юниверсал. И этот отель в центре со стеклянными лифтами снаружи здания.
   - Вы знали с самого начала, кто она такая? Я имею в виду, что она была замужем и это был ее дом?
   Охеда колебался.
   - Не лгите, - сказал Босх. "Вы солгали мне один раз обо всем этом, и у нас возникла большая проблема".
   - Да, я знал, - сказал Охеда.
   - Знали ли другие мужчины из группы о вас с ней?
   - Нет, это было секретно. Только она и я".
   - Как ее муж узнал?
   "Я не знаю."
   "Она сказала ему?"
   "Нет. Думаю, он последовал за ней. Или он заставил кого-то следить за ней.
   "Кто такой Родольфо Мартин?"
   - Я сказал тебе правду. Я не знаю."
   Босх знал, что это имя, скорее всего, было вымышленным. Вы не называете свое настоящее имя, когда регистрируетесь в номере отеля, чтобы использовать его в качестве снайперского гнезда. Он пошел дальше.
   - Когда вы в последний раз разговаривали с Марией Бруссар?
   "Десять лет. После того, как в Орландо выстрелили, я позвонил ей и сказал, что знаю, что произошло. После этого я ее больше никогда не видел".
   - Ты сказал ей, что знал, что пуля, поразившая Мерседа, предназначалась тебе?
   "Да."
   "Что она сказала?"
   "Она сказала, что не верит мне. Она сказала, что я лжец. Так вот оно что".
   Босх не делал никаких заметок. Он знал, что Сото смотрит и пишет, и что Чилдерс установил камеру.
   На данный момент у него был последний вопрос.
   "Ты сказал, что вечеринка, на которой ты встретил ее, была для очень особенного человека. Кто это был?"
   "Я не помню его имени. Он баллотировался в мэры, и на ужине они попросили людей собрать деньги".
   Босх сидел неподвижно и смотрел на Охеду. Теперь он лучше понял причины своего исчезновения и сменил имя. Была ли это любовь или просто низкое человеческое желание, которому он следовал, его выбор привел его в темные воды, где водоворот политики и убийства.
   "Это был Армандо Зейас на ужине? Он был особенным человеком?
   Охеда покачал головой.
   - Нет, не он.
   "Уверен? Помнишь, что я сказал о лжи?
   "Я уверен. Это был не он. Я знаю, кто он. Мы играли на его свадьбе. Это был кто-то другой, кто хотел быть мэром. Он был белым парнем".
   Один из противников Зейаса. Связь была не такой прямой, но Босх все еще чувствовал, как поднимаются темные воды.
   * * *
   Босх нашел Сото сидящей в видеокомнате, где она смотрела интервью Охеды. Она была одна. У нее был открытый пакет картофельных чипсов из автомата. Это напомнило Босху, что он ничего не ел со времени бутерброда с грудинкой в Далласе.
   - Где Рики?
   "Он ушел примерно на полпути. Сказал, что у него свои дела, но он будет рядом, если понадобится. Приятно туда заходить.
   Босх поднял пакет и сунул в него руку в поисках картофельных чипсов. Сото не протестовал.
   "Спасибо."
   "Рикки оставался до тех пор, пока ты не заставил Охеду сломаться. Он сказал, что ты "настоящий аллигатор" и не нуждаешься в его помощи. Что это значит?"
   Босх пожал плечами.
   "Я не знаю. Он выглядит слишком молодым, чтобы бывать во Вьетнаме".
   "Что это значило во Вьетнаме? Мой дедушка был во Вьетнаме".
   "Твой дед? Это заставляет меня чувствовать себя хорошо".
   Она выхватила у него сумку, изобразив досаду, что он не вернул ее.
   "Бери свой - в коридоре стоят автоматы. Мой дедушка был намного старше тебя и служил в морской пехоте, хочешь верь, хочешь нет. Что это значит?
   "У них были такие агенты ЦРУ, которых они называли "аллигаторы" - сокращение от следователи. Но они использовали так называемые "расширенные" методы и инструменты допроса".
   - Ты имеешь в виду вертолеты? Да, мой дед рассказывал кое-какие истории.
   Ее память угрожала спровоцировать собственные воспоминания Босха, а сейчас ему это было не нужно. Он вернул дискуссию в нужное русло.
   "Какую часть последней части интервью вы записали в свои заметки?"
   - Пока ничего.
   "Хороший. Давайте пока не будем это записывать".
   "Почему?"
   - Потому что это горячая дверь, и мы должны быть осторожны. Ты никогда не открываешь дверь в горящей комнате. Вы приближаетесь осторожно и...
   Он остановился, когда понял, что говорит.
   - Извини, это было не так...
   - Нет, все в порядке, - сказала она. "Я понимаю. Мы можем не упоминать об этом в отчете, но как насчет видео? Ты же не хочешь стереть его, не так ли?
   "Нет, мы записываем видео, но капитан видео не смотрит. Он просто прочитает наш отчет, и я не хочу, чтобы последняя часть дошла до него".
   "Понятно."
   "Хороший. А как насчет этого имени? Брюс Бруссард. Вы слышали о нем?
   Она покачала головой.
   "Это что-то вроде звонка, но я не знаю, откуда", - сказала она. "Ты?"
   "Нет."
   "Звучит как большая шишка - "бетонный король". Вы верите Охеде? О нем и этой женщине, в которую влюбился богатый муж.
   Босх на мгновение задумался, а затем кивнул.
   "Пока знаю. Это могла быть любовь с его стороны. Женщина? Я еще не знаю. Но мы ни с кем об этом не говорим. Ничего в отчетах, ничего своим друзьям, даже если у них есть бейджи. Сначала мы узнаем больше о Марии Бруссар.
   - Что ты скажешь капитану? Он захочет знать, что он получил за свои деньги, посылая нас сюда.
   - Я напишу резюме и пока не буду упоминать имя Бруссара. Я знаю, как сделать так, чтобы выглядело так, будто он не зря потратил свои деньги. Нам нужно попытаться сесть на самолет первым делом с утра".
   "Я проверю онлайн. А как же Охеда?
   Босху пришлось на мгновение задуматься. Отпуск Охеды всегда может привести к тому, что он снова будет баллотироваться. Это был риск, на который они должны были пойти. Задержание его по фальшивому удостоверению личности и грин-карте было хорошим способом настроить потенциального свидетеля против обвинения. Он указал на оборудование, стоявшее вдоль одной стороны комнаты.
   "У нас есть видеозапись интервью. Мы берем это и пишем заявление. Тот, который включает в себя всю историю. Мы заставляем его подписать это, а затем освобождаем его. Мы держим все это вне книги на данный момент. На всякий случай."
   "Которого?"
   "Чего либо."
  
  
   17
   В субботу утром Бош и Сото сели на первый рейс в Даллас, где авиакомпания занесла их в резервные списки на следующие три рейса в Лос-Анджелес. . Для того, что они узнали от Охеды, Босх подумал, что это очень хорошая сделка.
   Им повезло в Далласе, и они добрались до первого рейса. Затем они удвоили удачу, когда капитан самолета, которого регулярно информировали о том, что на рейсе будут два вооруженных сотрудника правоохранительных органов, выдвинул их на первое место в списке повышения класса обслуживания, и оба получили места в первом классе, хотя и в разных салонах. ряды. Босху было неловко, что он принес свою сумку с собой от Кузена в такую роскошную обстановку, где стюардесса сообщила ему, что будет подан бесплатный обед. Когда он увидел солдата в камуфляже, идущего по проходу и направляющегося к задней части, он передал ему сумку и сказал, что это лучший сэндвич с рубленой грудинкой, который он когда-либо ел. Солдат взял сумку.
   - Это мы еще посмотрим, сэр, - сказал он. - Я из Мемфиса.
   Босх кивнул. Однажды он провел неделю в Мемфисе, расследуя дело, и местный детектив каждый день водил его в разные шашлычные.
   "Мокрая или сухая?" - спросил он солдата.
   - Сухо, сэр.
   - Рандеву?
   - Вы поняли, сэр.
   Босх кивнул, и солдат пошел дальше по проходу. Женщина позади него спросила Босха, отдает ли он что-нибудь еще, и его лицо покраснело.
   Бош сидел в третьем ряду салона, а Сото в первом. Пилот позаботился о том, чтобы они получили места у прохода, чтобы они могли действовать и быстро передвигаться в случае возникновения проблем. Это был не первый раз, когда Bosch подвергался такому обращению. Большинство летных экипажей, с которыми он сталкивался, приветствовали вооруженное присутствие рядом с кабиной.
   Пережидая небольшую задержку перед отъездом, Босх надел наушники и послушал музыку, которую скачал из фильма о саксофонисте Фрэнке Моргане. Это был документальный фильм, посвященный трибьют-концерту в Сан-Квентине, где Морган много лет находился в заключении, прежде чем вернуться в мир джаза. Трибьют-группа состояла из музыкантов, которые работали с Морганом или почитали его, и самоотверженность проявилась в сильном исполнении. Он дважды подряд сыграл стандарт Диззи Гиллеспи "Чемпион", его любимая часть была, когда Дельфеайо Марсалис и Марк "Проповедник" Гросс обменялись четверками на тромбоне и саксофоне.
   Когда самолет наконец взлетел, Босх остановил музыку и приступил к работе. Он и Сото разделили книги по убийствам, и у него все еще были файлы расследования пожара Бонни Брей. Сидя рядом с женщиной, которая выглядела как молодой голливудский руководитель, Босх беспокоился о том, чтобы открыть папки и, возможно, обнаружить фотографии жертв на месте происшествия или после вскрытия. Поэтому он вытащил из одной из папок самый толстый конверт для СМИ и начал читать газетные репортажи о смертельном пожаре.
   Пакет был наполнен свернутыми и пожелтевшими вырезками, такими же хрупкими, как организационная схема банды, которую он открыл накануне. Складки разошлись, даже когда он осторожно и медленно развернул их. Это часто случалось, когда он просматривал старые файлы дел, и его практика заключалась в том, чтобы наклеивать отдельные куски на бумагу мясника - они хранили рулон в комнате отделения - так, чтобы можно было сократить распад и заново сложить истории.
   Как и следовало ожидать, пожар в Бонни Брей привлек огромное внимание газеты Los Angeles Times. Содержание медиа-пакета было в значительной степени разделено пополам: первая половина содержала рассказы о пожаре и его ближайших последствиях, а вторая - отчеты о расследовании, которые, казалось, публиковались с полурегулярными интервалами - шесть месяцев спустя, год спустя, пять лет спустя и десять лет спустя. Очевидно, редакторы газеты либо упустили шанс опубликовать статью двадцатилетней давности, либо сочли ее недостойной освещения в печати. Последним рассказом в пачке был рассказ к десятой годовщине.
   Определив, что у него есть, Босх начал с самого начала. В первый день Times почти полностью посвятила себя огню. Он развернул целую первую полосу, на которой было три фотографии и начало трех историй. Фотоблок содержал две фотографии меньшего размера, на которых жители выбегали из задымленного многоквартирного дома, и две женщины, обнимающиеся на улице, с лицами, залитыми сажей и слезами, и выражением крайнего страдания. На более крупном основном изображении справа от них и в центре был пожарный, выходящий из здания и держащий на руках молодую девушку, ее конечности висели, казалось, безжизненно. Пожарный не стал дожидаться выхода из здания, прежде чем приступить к реанимации. Он дул воздухом ей в рот, выходя из здания. Босх прочитал подпись под фотоблоком, но в ней не было идентифицировано ни пожарного, ни девушки, а также не сказано, жива ли она. Он снова внимательно посмотрел на фотографию, а затем на два ряда вверх по проходу, где едва мог разглядеть макушку Сото над спинкой ее сиденья. Он задался вопросом, была ли она той девушкой на фотографии.
   Он заметил, что с тех пор, как он начал работать с ней, было много маленьких случаев, когда удача отворачивалась от него. За последние сорок восемь часов только по этому делу он несколько раз чувствовал себя удачливым: начиная с того, что дружелюбная полицейская Шерма Бартлетт стала дежурным судьей для получения ордеров на обыск, и заканчивая тем, что Рикки Чайлдерс был там, когда они зарегистрировались в полиции Талсы, и повышение класса обслуживания на рейсе домой. Во многих смыслах он чувствовал, что находится в выигрыше, и это противоречило закону средних чисел, согласно которому вы что-то выигрываете, а что-то проигрываете. Это заставило его задуматься об удаче и о том, было ли это чем-то случайным или, возможно, чем-то, что могло преследовать определенных людей всю их жизнь, в том числе быть тем, кто выжил в смертельном пожаре и смертельной перестрелке возле винного магазина. Возможно, Счастливая Люси была больше, чем прозвище. И, возможно, удача, которую она принесла, была заразительна.
   "Вау, это то, что вы называете старыми новостями".
   Босх повернулся. Женщина рядом с ним смотрела на пожелтевшую и потрескавшуюся первую полосу, которую он держал в руках. Он улыбнулся и неловко кивнул.
   - Да, я думаю, так оно и есть, - сказал он.
   "Что делаешь?" она спросила.
   Босх посмотрел на нее.
   - Извини, - сказала она. "Я просто любопытный. Выглядит интересно".
   "Я просто проверяю кое-что, что произошло давным-давно".
   "Этот огонь".
   Она указала на фотографии на обложке газеты.
   - Ага, - сказал Босх. "Но я не могу говорить об этом. Это личное дело".
   - Ты можешь мне это сказать? - настаивала женщина. - Эта девушка выжила?
   Босх какое-то время смотрел на фотографию, прежде чем ответить.
   "Да, она сделала. Ей повезло".
   "Я скажу."
   Босх кивнул, и женщина вернулась к чтению сценария. Босх сосредоточился на статьях на первой полосе. В правом верхнем углу была основная история, которая содержала основы того, что произошло - по крайней мере, насколько это было известно в день пожара. Под ним была боковая панель с одним столбцом и заголовком:
   Незаконный
   Дневной уход
   Безудержный
   Босх предположил, что цель этой истории состояла в том, чтобы показать причинно-следственную связь между пожаром и смертями в детском саду в подвале здания. Предположительно, в лицензированном учреждении было бы несколько выходов на случай пожара, и дети могли бы сбежать, но тон истории, казалось, подразумевал, что дети сами каким-то образом навлекли на себя смерть, участвуя в незаконном преступлении. центр дневного пребывания.
   Третьей историей стало расследование протоколов проверки состояния здоровья и безопасности жилого комплекса из 210 квартир, которые за последнее десятилетие изобиловали нарушениями. История также сосредоточилась на том, что комплекс принадлежит холдинговой компании, занимающейся недвижимостью, которой принадлежало несколько других крупных комплексов в этом районе, в которых также была низкая арендная плата и часто нарушались нормы охраны труда и техники безопасности. Написанная до того, как стало известно, что смертельный пожар был поджогом, эта история, казалось, предназначалась для того, чтобы подготовить читателя к конечному выводу, что пожар начался из-за нарушения или игнорирования какого-то кода.
   Истории прыгнули внутрь, где было больше боковых панелей и две страницы фотографий с места происшествия. Был также ящик с черной рамкой, в котором были перечислены имена всех репортеров, которые работали над освещением пожара в газете. Босх насчитал двадцать два имени, и из-за этого он пропустил старую " Лос-Анджелес Таймс". В 1993 году он был большим и сильным, его выпуски изобиловали рекламой и статьями, подготовленными штатом лучших и умнейших журналистов в своей области. Теперь бумага была похожа на человека, прошедшего химиотерапию - тонкая, неустойчивая и знающая, что неизбежное можно отсрочить только так долго.
   У Босха ушло почти час только на то, чтобы прочитать рассказы и изучить фотографии в разделе А. Ничто из того, что он читал, не наводило его на мысль о том, как поступить иначе с этим делом. Единственным местом, где освещение в Times приблизилось к тому, что в конечном итоге стало центром первоначального расследования, была внутренняя история, в которой описывался район и упоминалась Pico-Union La Raza как доминирующая банда. Он процитировал неназванный источник в полиции, назвавший Бонни Брей-стрит проходным рынком наркотиков, где в изобилии продавались рок-кокаин и героин с черной смолой из Мексики.
   Босх заметил, что Сото встает со своего места и держит свой компьютер открытым. Он быстро сложил газету и сунул ее под стопку других клипов на случай, если она не захочет видеть фотографии.
   Сото вернулась в свой ряд, неся открытый ноутбук. Она увидела стопку пожелтевших газетных вырезок.
   - Ты читаешь все это? она спросила.
   - Да, - сказал он. "Вы никогда не знаете, иногда вы получаете идею от этого. Вы видите цитату кого-то или чего-то. Я записал несколько имен людей, которые были там в тот день - репортеров и жителей. Может стоит позвонить или что-то в этом роде, посмотреть, что они помнят.
   "Хорошо."
   Босх кивнул на ее компьютер.
   "Ну что, как поживаешь?"
   Она положила свой компьютер поверх газетных вырезок, чтобы он мог видеть экран.
   "Я пользуюсь Wi-Fi и, кажется, нашел Бруссарда".
   Босх повернулся на своем сиденье, чтобы закрыть глаза своего соседа от любопытных глаз, и посмотрел на экран. Он понял, что видит цифровую версию Los Angeles Times. Это была история, датированная девятью годами ранее, о назначении Шарля "Брусса" Бруссара в Комиссию по паркам и отдыху новоизбранным мэром Армандо Зейасом. Это был короткий рассказ, потому что комиссия, которая следила за городскими парками, не была генератором больших новостей. В профиле Бруссара он описан как местный бизнесмен, который много лет занимался сбором средств для местных политиков. Прилагаемая фотография была сделана в ночь выборов мэра, и на ней Зейас обнял Бруссара за плечи. Рядом стояла улыбающаяся женщина, которую опознали как Марию Бруссар. Она была намного моложе своего мужа.
   - Хорошая работа, - сказал Босх, не глядя на Сото.
   Он наклонил экран компьютера назад, чтобы лучше видеть фотографию. Он внимательно изучал Бруссара. Это был коренастый мужчина в дорогом костюме. Может быть, лет сорок на момент фото. У него была окладистая борода со странным седеющим узором, из-за которого казалось, что отбеливатель вытек из уголков его рта и оставил дорожку седых волос до подбородка.
   Сото наклонилась, чтобы ей не пришлось говорить громко.
   "Но Охеда сказал, что сбор средств, на котором он встретил Марию, был не для Зейаса", - сказала она.
   Босх кивнул. Это было несоответствие в истории.
   "Либо Охеда солгал, либо Бруссард перешел на другую сторону", - сказал он. - Нам нужно выяснить, кто это.
  
  
   18
   Накануне они по отдельности поехали в Лос-Анджелес, потому что не знали обстоятельств своего возвращения, а Сото жил к югу от аэропорта в Редондо-Бич, а Босх жил в противоположном направлении, в холмах над перевалом Кауэнга.
   Они приземлились в 9:30 и, направляясь к выходу из Терминала 4, обсудили свое расписание и договорились, что встретятся в офисе на следующее утро в восемь и проработают полдня. Это было идеально для Босха, потому что воскресенье было священным днем его дочери, когда она могла выспаться. Если ее не беспокоить, она проспит до полудня, а потом захочет позавтракать. Он сможет поработать над их делами целых четыре часа, прежде чем встретится с Мэдди.
   Они пересекли полосу посадки в аэропорту и въехали на парковку, а затем разошлись. Босх был взволнован. Короткая поездка оказалась чрезвычайно полезной с точки зрения сбора информации и динамики дела. Даже полет домой на самолете имел значение. Сото определил их следующую цель для расследования, Чарльза Бруссара.
   Когда Босх ехал по бульвару Сенчури после выезда из аэропорта, он подумал о том, чего, по его мнению, не следует ждать - даже до следующего утра. Он вытащил свой телефон и позвонил на линию своей дочери. Она ответила сразу.
   "Что ты задумал?" он спросил.
   - Только что встала, - сказала она.
   - Есть план на день?
   "Домашнее задание."
   "Прекрасный день. Тебе следует повеселиться.
   - Ты хочешь сказать, что уже вернулся?
   "Только что приземлился. Но, возможно, мне придется немного зайти. Я буду дома до ужина.
   "Папа, ты сказал, что вернешься в воскресенье".
   "Я сказал, что думаю, что буду. Что плохого в том, чтобы вернуться домой на день раньше?"
   - У меня сегодня свидание, потому что я думал, что тебя здесь не будет.
   - Ты имеешь в виду свидание дома?
   Ему не удалось скрыть тревогу в голосе.
   - Нет, - быстро сказала она. - Я имел в виду, что сказал "да" этому парню, потому что думал, что тебя не будет дома. Я позвоню ему и скажу, что передумал.
   - Нет, послушай, не делай этого. Выходить. Веселиться. Кто этот парень? Как его зовут?"
   - Ты его не знаешь. Его зовут Джонатан Пейс, и я знаю его по исследователям.
   - Он не старший сержант, не так ли?
   Однажды был скандал, и он предупредил ее.
   "Нет, папа, мерзко! Ему семнадцать, как и мне.
   - Но он знает, что твой отец коп?
   Это было не первое ее свидание, но их было не так много. Босх потребовал, чтобы она сообщила всем женихам, что ее отец был полицейским детективом, который всегда носил с собой пистолет. Каждый раз он отправлял правильное сообщение.
   "Да, он точно знает, кто вы и чем занимаетесь. Он тоже хочет быть детективом.
   "Действительно? Звучит как хранитель. Когда ты уходишь?"
   "Мы встречаемся в Роще в семь, чтобы посмотреть фильм".
   - Сами?
   - Нет, мы встречаемся с другими исследователями.
   - Мальчики и девочки?
   "Да."
   - Хорошо, я буду дома до того, как ты уйдешь. И знаешь, что?"
   "Какая?"
   "В этом месте есть книжный магазин, рядом с кинотеатрами. Почему бы вам, дети, тоже не проверить это?"
   "Папа."
   Они достигли уровня, когда она могла просто сказать, что папа и Босх прочтут это как синоним слову "стоп". Это был один из тех случаев.
   - Извини, я думал, что книги - это весело.
   "Сегодня субботний вечер. Мы не собираемся сидеть в книжном магазине и читать. Мы хотим повеселиться. Мы читаем книги всю неделю в школе. Мне нужно прочитать домашнюю работу прямо сейчас".
   "Хорошо, понял. Причастен ли Джонатан Пейс к делу об угоне алкоголем во вторник?"
   - Да, мы все такие.
   "Хорошо. Может быть, тогда я встречусь с ним".
   "Папа, ты уже сказал, что не приедешь! Это было бы так неловко, что моему отцу пришлось бы проверять нас, как будто мы дети".
   "Хорошо, хорошо, сообщение получено. Меня там не будет, если ты не хочешь, чтобы я был там. Просто будь в безопасности тогда и будь в безопасности сегодня вечером. Увидимся через некоторое время.
   Повесив трубку, Босх позвонил в справочную службу, чтобы узнать номер отдела новостей Times. Оператор подключился и, ожидая прохождения звонка, свернул на кольцевой въезд на 405 север. В зависимости от того, как проходил этот звонок, он либо ехал по автостраде по перевалу Сепульведа в Малхолланд, либо трусцой бежал на восток по 10-й дороге в сторону центра города и ПАБ.
   На звонок ответил кто-то, кто не назвал имени, а просто сказал: "Ньюсрум".
   - Да, - сказал Босх. - Я ищу Вирджинию Скиннер.
   "У нее выходной сегодня. Могу я принять сообщение?
   - Ты можешь передать ей сообщение? У меня нет с собой ее номера. Мне нужно поговорить с ней сегодня, и она захочет поговорить со мной.
   После короткой паузы последовал ответ.
   "Я могу попробовать, но ничего не обещаю. Что за сообщение?"
   Босх назвал только свое имя и номер телефона, а в сообщении говорилось, что Скиннер должен позвонить ему сегодня, иначе она пропустит эту историю.
   "Это все?"
   "Вот и все."
   Бош отключился. Вирджиния Скиннер была одной из немногих репортеров-ветеранов, которых Times оставила в отделе новостей в центре города. Босх знал ее, потому что двадцатью годами ранее, когда она устроилась на работу в " Таймс" после того, как провела большую часть своих двадцати лет в низших лигах журналистики, она попала в поле зрения полиции. Она не хотела иметь ничего общего с прикрытием копов и преступлений, но это была стартовая позиция, и она была достаточно умна, чтобы понимать, что чем лучше она будет в этом, тем быстрее ее повысят до следующего места.
   Она была права, и она была хороша, и через два года она перешла к следующему биту, которым была мэрия. Освещение местной и государственной политики и правительства было тем, чего она хотела с самого начала и где она оставалась по сей день. И ее имя идеально подходило для этой работы. Она специализировалась на политических профилях, которые обычно раздевали кандидатов до нитки и во многих случаях лишали их шансов на выборах.
   Но в течение этих первых двух лет Босх полюбил ее за ее аккуратность и справедливость. Она пересекалась с ним на нескольких историях, и он разговаривал с ней то для записи, то без записи, и она ни разу не сожгла его. В последующие годы у них было минимальное общение, но то тут, то там постоянно возникали истории, где пересекались полиция и политика. Она зарегистрируется, и он расскажет ей все, что знает и что может сказать. Босху определенно не нравилась идея быть источником какого-либо репортера, но, по крайней мере, у него никогда не было причин не доверять Вирджинии Скиннер. У него был ее номер телефона, но он был спрятан в его столе. Он не был настолько глуп, чтобы носить его в списке контактов на своем телефоне. Если его телефон когда-нибудь попадет в чужие руки и выяснится, что он имел с ней прямую связь, последствия в Департаменте могут угрожать карьере. Командный состав неодобрительно относился к сочувствующим СМИ, особенно если СМИ были LA Times.
   Пока он вел машину, Босх пытался вспомнить, когда в последний раз разговаривал со Скиннером, и что это была за история. Он не мог вспомнить. Наверное, это было года два-три назад.
   К тому времени, как он добрался до точки принятия решения на автостраде, обратного звонка не последовало. Он знал, что, поскольку его дочь будет отсутствовать по вечерам, он может изменить ситуацию и пойти домой, чтобы провести с ней некоторое время, а затем вернуться в ПАБ, чтобы работать ночью. Он боролся с этим выбором, когда смотрел на приближающиеся полосы движения в восточном направлении, а затем был спасен телефоном. Поступил звонок с пометкой "личный номер". Он ответил, включив громкую связь.
   - Гарри, это Джинни Скиннер. Что такого важного в субботу?"
   "Спасибо за звонок. Начнем с того, что все это не для протокола. Вы ничего не можете написать об этом".
   "Я не знаю, что это такое, поэтому мне трудно с этим согласиться".
   Это была типичная уловка-22 со всеми репортерами. Они не согласились бы утаивать что-либо, пока не узнают, что это такое. Но что, если, узнав, что это за история, они сказали, что не могут сдержать ее? Теперь Босху пришлось тщательно подбирать слова.
   "Ну, ты же знаешь, что я работаю над нераскрытыми убийствами, верно?"
   "Правильно, и я также читаю свою собственную газету. Я знаю, что ты занимаешься делом мариачи.
   Босх нахмурился. Он надеялся, что она не узнает, по какому делу он работает.
   - У меня одновременно много дел, Джинни. Ты знаешь что."
   - Ну, тогда переходи к делу, Гарри. Сегодня суббота и прекрасный день снаружи. Завтра мне исполняется пятьдесят, и я хочу выпить последнюю маргариту, прежде чем это произойдет. Что ты хочешь?"
   "Действительно? Ты? 50?"
   - Да, действительно, и это все, что я хочу сказать об этом. Я не должен был даже поднимать этот вопрос. Что вам нужно?"
   "Ну, вы, ребята, пишете о финансировании избирательных кампаний и обо всем этом, верно? Вы храните все эти записи о прошлых выборах?"
   "Зависит от того, как далеко вы хотите вернуться и в какой гонке. О чем мы здесь говорим?"
   "Я хотел бы, чтобы списки пожертвований на выборы мэра были на три года раньше".
   Он думал, что, широко раскинув сеть, которую он забрасывал, ей будет труднее понять, какова его истинная цель.
   - Ох, - сказала она. "Это много. У нас все это компьютеризировано, но вы не просите искать иголку в стоге сена, вы просите весь стог сена. Ты должен сказать мне, чего ты действительно хочешь, Гарри. Быть конкретной."
   Босх подумал о том, чтобы прекратить разговор и подождать до понедельника, чтобы получить необходимую ему информацию по надлежащим каналам. Но его настойчивость в продолжении дела победила, и он еще раз попытался заключить сделку.
   - Я не могу быть более конкретным, если вы не согласитесь, что это не для протокола. На данный момент. Вы, очевидно, будете первыми, если дело дойдет до чего-либо.
   "И это политическое? Я освещаю политику, а не криминал".
   Bosch столкнулся с замедлением движения на всех восьми полосах автострады, когда движение приблизилось к 110-му разделению. Он подумал, что, может быть, в конференц-центре было какое-то мероприятие. Было слишком рано для игры или концерта в Staples.
   "И то, и другое", - сказал он.
   "Политика и убийства - это всегда хорошая история, - сказала она. "Хорошо, даю. Мы не для записи, на глубоком фоне. Я ничего не делаю со всем, что вы мне даете, пока не получу высокий знак".
   Глубокий фон означал, что истории не будет до тех пор, пока Босх не даст добро. Он был почти удовлетворен.
   "Вы даже не говорите своему редактору", - сказал он. - Ты никому не говори.
   "Я не доверяю своему редактору, - сказала она. "Он рассказывал всем на пресс-конференции и вел себя так, будто это его работа. Согласовано."
   Босх помолчал. Это была точка невозврата с репортером. Он чувствовал, что может доверять Скиннеру, но залы ПАБ были завалены трупами полицейских, которые думали, что могут доверять репортерам.
   Он медленно выехал на 110-ю. Его съезд был меньше чем в миле впереди, но ему могло понадобиться пятнадцать минут, чтобы добраться туда в плотном потоке транспорта.
   - Ты здесь, Гарри?
   "Да, я здесь. Хорошо, это то, что я хочу. Ты знаешь парня по имени Чарльз Бруссар?
   "Конечно. Люди называют его Бруссом, как и имя Брюс. Он денежный человек. Он владеет компанией, которая ставит эти бетонные барьеры на автострадах, когда идет строительство, а строительство всегда идет. Что насчет него?"
   - Вы лично его знаете?
   "Нет, но я, возможно, говорил с ним один или два раза, чтобы процитировать или что-то в этом роде. Он был тесно связан с Зеясом во время этого режима. Я думаю, что он сейчас в беспорядке в мэрии, потому что в прошлый раз поставил не на ту лошадь. Так что теперь я понимаю. Бруссард был близок с Зейасом, а Зеяс был близок с этим мариачи, которого подстрелили. Я писал об этом парне во время первой кампании. Меня назначили на Зейас, помнишь?
   "Послушайте, не делайте поспешных выводов. Ты можешь встретиться со мной сейчас? Я хочу знать, кому Бруссард давал деньги в последние несколько кампаний. И я хочу знать о Бруссаре. Все, что вы можете знать.
   "Встретимся сейчас? Разве мы не можем сделать это в понедельник?"
   - Если я подожду до понедельника, ты мне не понадобишься, Джинни. Тогда я смогу получить эти вещи самостоятельно".
   Теперь остановился Скиннер.
   - Пошли, - призвал Босх. - Сделай это, и тогда я куплю тебе маргариту в последний день твоего сорокадевятилетнего возраста. Они должны приготовить хорошую маргариту где-то там, в Пуэбло.
   - Заманчиво, - наконец сказала она. "Хорошо, встретимся у входа со Спринг-стрит в час дня".
   Босх посмотрел на часы. Это было почти два часа пути.
   - Я буду там, - сказал он.
  
  
   19
   The Times располагалась прямо через Спринг-стрит от PAB. Два здания были так близко, что однажды у Гарри был начальник, который закрыл жалюзи на окнах его офиса, потому что он был уверен, что репортеры " Таймс " через улицу наблюдают за ним. Босх припарковался в подземном гараже ПАБ, но к отряду не подошел. Вместо этого он решил немного размяться и пошел по 1-й улице в сторону площади Мариачи. У него не было никакого следственного намерения отправиться туда, но ему всегда было приятно вернуться на место преступления во время расследования. Он назвал это прослушиванием сцены. Были нюансы и мелкие детали, которые можно было уловить даже спустя годы после преступления. Плюс было ощущение призраков, некое присутствие убитых. Босх всегда это чувствовал, независимо от того, чувствовал это кто-то или нет.
   В центре города было совершенно тепло по сравнению с тем моментом, когда он вышел из терминала аэропорта Лос-Анджелеса, расположенного на краю холодного Тихого океана. Прогулка по 1-й улице и по Маленькому Токио была приятной, поскольку солнце грело плечи Босха. Когда он переходил мост на 1-й улице, он заметил, что кто-то привязал букет цветов к одному из фонарных столбов в центре пролета. Там было картонное сердце с надписью "Покойся с миром, Ванесса". Босх зачем-то вытащил свой телефон и сфотографировал грустный маленький памятник женщине, или, скорее, девушке, которая прыгнула насмерть. Камеры, установленные на мосту, явно не остановили всех прыгунов.
   Он подошел к перилам и наклонился, чтобы посмотреть вниз. Он задавался вопросом, сожалела ли Ванесса о своем решении в те последние несколько секунд, когда она падала.
   Он посмотрел на часы и пошел дальше. Через несколько кварталов он добрался до площади Мариачи. Поскольку это была суббота, небольшое треугольное общественное пространство было переполнено мариачи, местными жителями, продавцами еды и цветов. Он понял, что площадь была такой активной в день, когда был застрелен Орландо Мерсед. Стрелок, должно быть, планировал это. В субботу было бы больше камуфляжа, больше паники, больше людей, бегущих во всех направлениях. Было ли это частью плана?
   Он пересек 1-ю улицу и начал двигаться сквозь толпу. Играли как минимум две группы, но это не было похоже на соревнование. Казалось, что группы разогреваются перед выступлениями, которые, как они надеялись, последуют днем и вечером.
   Босх увидел, что дверь книжного магазина открыта и внутри находится толпа. Он прочитал баннер, висевший рядом с дверью.
   ЛОС-АНДЖЕЛЕС КАК ВАШ МОЗГ.
   ВЫ ИСПОЛЬЗУЕТЕ ТОЛЬКО 20% ЕГО.
   НО ПРЕДСТАВЬТЕ, ЕСЛИ МЫ ИСПОЛЬЗУЕМ ВСЕ ЭТО.
   Гарри повернулся к входу в метро, потому что прогулка заняла больше времени, чем ожидалось, и он не хотел опоздать на встречу со Скиннером. Его план состоял в том, чтобы вернуть Золотую линию через мост. Он спрыгивал на станции Little Tokyo и остаток пути шел пешком. Это сэкономит ему пятнадцать минут.
   Но когда Босх подошел к эскалатору, сзади его окликнул голос. Он обернулся и увидел Люси Сото.
   "Что ты здесь делаешь?" он спросил.
   - Я хотела спросить тебя о том же, - сказала она.
   Босх пожал плечами и сочинил ложь. Он не хотел говорить Сото, что собирается поговорить с репортером о Бруссаре. Еще нет.
   "Я просто хотел увидеть это место в субботу. Знаете, в тот же день, когда стреляли. Хотел прочувствовать. Послушай это."
   "То же самое."
   Босх кивнул. В тот момент он знал, что она будет хорошим детективом.
   - Ты собирался спуститься в метро? она спросила.
   - Да, - сказал он. "Я припарковался у PAB и пошел пешком. Метро доставит меня где-то на полпути.
   "Не говорите мне, что у Гарри Босха есть карта TAP".
   Она была саркастична. Это была трещина в том, что он был старой закалкой и устоял на своем пути. Метро было новшеством в развитии города, и водителям Лос-Анджелеса было трудно приспособиться к его использованию.
   "Вообще-то да, - сказал он. "Никогда не знаешь, когда это пригодится".
   - Как насчет того, чтобы я просто подвез тебя? Я припарковался там.
   Она указала на вереницу фургонов, принадлежащих бандам. На боковых панелях каждого из них было написано название группы и номер телефона. В конце очереди стоял красный двухместный автомобиль с опущенным верхом.
   "Звучит отлично. Я думаю."
   Ее машина была маленькой и низкой к земле. Босху пришлось повернуться и медленно опуститься в кабину.
   "Я чувствую себя так, как будто я в каяке или что-то в этом роде", - сказал он.
   - О, расслабься, - сказал Сото. "Это весело. Бьюсь об заклад, вашей дочери понравится один из них.
   - Я бы не позволил ей. Для этого вам понадобится дуга безопасности".
   - Просто сиди спокойно, и мы будем там через пять минут.
   "Нет другого способа сидеть в этой штуке".
   Она отъехала от тротуара, швырнув Босха на сиденье и подголовник. Она сделала свет в Бойле и пролетела над подъемом моста на 1-й улице. Босх почувствовал, что готов улыбнуться, но сумел сдержать улыбку.
   "Значит, ты так ничего и не сказал о Бонни Брей", - закричала она.
   Босх посмотрел на нее. Ее глаза были скрыты солнцезащитными очками с защитой от ветра по бокам.
   "Это потому, что я еще не закончил просмотр", - ответил он. "Сегодня я начал с клипов в самолете, но мне еще многое предстоит прочитать".
   Она кивнула.
   "Хорошо. Когда будете готовы.
   Они зажгли свет в Аламеде, и Босху не пришлось кричать, когда машина остановилась.
   "Нет никакой гарантии, что там что-нибудь сработает", - сказал он. "Я упомянул, что навещал некоторых из этих парней в тюрьме, чтобы посмотреть, не смягчилось ли это на них. Но это далеко не так. Они знают, что если даже запах их сотрудничества просочится наружу, они могут оказаться мертвыми во дворе. Будет трудно найти кого-то, кто готов рискнуть этим".
   - Я знаю, - сказала она с оттенком поражения в голосе.
   - Посмотрим, - сказал он.
   Остаток пути они проехали молча, и через две минуты она свернула налево на Весну, а затем к обочине рядом с ПАБ. Она не осознавала, что подбрасывает его ближе к намеченному месту назначения - к " Таймс ", чем думала. Он осторожно поднялся и вышел из машины.
   "Спасибо за гонку. Ты собираешься домой?
   Она кивнула и улыбнулась.
   "Я собираюсь домой."
   "Тогда до завтра."
   "Ага. Увидимся."
   Она рванула с места, и Босх наблюдал за ней, пока она не свернула через пару кварталов вниз по улице. Затем он пересек Спринг и вышел на тротуар, идущий вдоль Таймс-билдинг.
   Был вход на углу Весенней и 2-й. Босх вошел и увидел прихожую, где стояла Вирджиния Скиннер и печатала на своем телефоне. Она выглядела не так, как помнил Босх с тех пор, как он видел ее в последний раз, по крайней мере, два года назад. Это были волосы и очки. Оба разные, но оба подходили ей больше.
   "Джинни".
   Она подняла взгляд и улыбнулась.
   "Гарри."
   - Извините, если заставил вас ждать.
   "Нет, совсем нет. Ты как раз вовремя. Я был так заинтригован вашим звонком, что приехал пораньше, чтобы забрать кое-какие вещи, а потом приехал сюда, как только был готов. Хочешь подняться?
   "Конечно."
   Но Босх немного нервничал. За все годы общения с репортерами из " Таймс" он ни разу не был в отделе новостей. Была заключена сделка, позволяющая сотрудникам PAB, просто предъявив свои удостоверения личности, входить в здание Times и пользоваться кафетерием на первом этаже. Босх часто пользовался этой любезностью, поскольку в PAB были только закусочные, но отдел новостей был новой и неприступной территорией. Босх был рад, что сегодня суббота, а персонал в ПАБ и в редакции газеты не хватило. Чем меньше людей увидят, как он пересекает серую черту, тем лучше.
   Отдел новостей на третьем этаже был почти таким же просторным, как отдел через улицу. И такой же пустой. Скиннер подвел Босха к ее кабинке, очень похожей на его. Он огляделся и увидел такие же украшения на столах, имена, написанные на спинках сидений, и неухоженные стопки бумаг и папок.
   "Какая?" - спросил Скиннер.
   - Ничего, - сказал Босх. - Просто никогда не был здесь раньше.
   "Это просто редакция. И большая часть города-призрака. Потяните стул от того стола сюда. Там больше никто не работает".
   Ее комментарии касались состояния газетного бизнеса в целом и Times в частности. Босх слышал, что почти половина отдела новостей в эти дни была пуста, поскольку газета пыталась приспособиться к падающему тиражу и миграции читателей в Интернет.
   Он принес стул и сел рядом со Скиннер, которая уже выводила числа на экран своего компьютера.
   "Вы сказали, что вас интересовали последние три выборы. С чего вы хотите начать?"
   "Пойдем на три назад".
   "Это то, что я думал, и это то, что у меня есть здесь. Вы особенно заинтересованы в Чарльзе Бруссаре, и вы можете видеть здесь, что лично, корпоративно и с помощью пожертвований в натуральной форме он подстраховывался".
   Босх наклонился к экрану компьютера, но то, на что он смотрел, не имело для него особого смысла.
   "Как так?" он спросил.
   "Он выбрал двух кандидатов, - сказал Скиннер. "Зейас, который в итоге выиграл, и Роберт Инглин, который выбыл перед вторым туром".
   Босху было известно имя Роберт Инглин. Он был бывшим членом городского совета и постоянным кандидатом в местные органы власти. Он был из Вудленд-Хиллз, и когда он участвовал в гонке, его поддерживала вся Долина.
   "О каких неденежных пожертвованиях идет речь?" он спросил.
   "Чтобы получить это, нам нужно будет вытащить записи в понедельник", - сказал Скиннер. "Но обычно это означает, что они спонсировали мероприятие, которое собрало деньги для кандидата".
   "Как ужин".
   "В яблочко. Бруссард предоставляет место, персонал и еду, и все это должно быть заявлено как пожертвование. Вы можете увидеть это в цифрах. Бруссард сделал здесь неденежное пожертвование Инглину двенадцатого января 2004 года. Затем вы смотрите на других доноров, и у вас есть множество пожертвований на двести пятьдесят долларов каждый в один и тот же день. Очевидно, это был ужин для Инглина, и он стоил каждому, кто съел, двести пятьдесят баксов за тарелку.
   Босх вытащил свой блокнот и записал дату. Он считал, что это была дата, когда Los Reyes Jalisco играли на мероприятии по сбору средств в доме Бруссард, а Анхель Охеда встретил Марию Бруссар. Если бы это могло быть подтверждено, это во многом помогло бы подтвердить правдивость Охеды. Это было бы важно, если бы Босх и Сото когда-нибудь дошли до того, чтобы обратиться в окружную прокуратуру с делом, чтобы предъявить кому-то обвинение.
   - Хорошо, - сказал он. - Так когда же Бруссард дал деньги Зейасу?
   Скиннер прокрутил экран вниз.
   "После этого он вложил свои деньги в Зейаса", - сказала она. "Первое пожертвование в мае, прямо перед вторым туром".
   Она провела пальцем по строке на экране. Босх наклонился, чтобы посмотреть, а затем записал дату и сумму в блокнот.
   - Это был максимум? он спросил.
   "До этого момента да", - сказал Скиннер. - Максимум, что он мог сделать.
   Босх откинулся назад и просмотрел свои записи. Между тем, как Бруссард пошел ва-банк с Инглином в январе, а затем ва-банк с Зейасом в мае, Орландо Мерсед был застрелен десятого апреля. Это заставило Босха задуматься о вещах. Действительно ли Бруссард подстраховал свои ставки и в равной степени поддержал двух кандидатов, или же он сменил пристрастие с Инглина на Зейаса? И если да, то почему?
   - Что еще, Гарри? - спросил Скиннер.
   "Что произошло на следующих выборах?" он ответил.
   Скиннер взялся за компьютер и вывел финансовые показатели выборов 2008 года. Она ввела в поиске пожертвования Бруссарда, а затем некоторое время изучала результаты, прежде чем заговорить.
   "Он снова был с Зейасом, - сказала она. "Снова исчерпан".
   - Он хеджировал свои ставки? - спросил Босх.
   "Вы имеете в виду пожертвовать другим кандидатам?"
   Босх кивнул. Она посмотрела на графики на мгновение, прежде чем сделать вывод.
   "Он участвовал во многих других гонках", - сказала она. "Иногда до двух конкурирующих кандидатов. Но когда дело дошло до Зейаса, он никогда не удваивал ставки после того первого баллотирования на пост мэра. Он был исключительным для него".
   - Хорошо, - сказал Босх. "Зейас сейчас идет на пост губернатора. Он начал принимать пожертвования? Ты видишь, Бруссард все еще поддерживает его?
   "Вот бы под государство, так что еще немного уйдет..."
   Она открыла еще один экран с числами и изучила их.
   - Да, - наконец сказала она. "Он по-прежнему является крупным спонсором - участвовал в исследовательской кампании Зейаса на пост губернатора".
   Босх кивнул и сделал несколько заметок.
   "Что-нибудь еще?" - спросил Скиннер.
   - Я думаю, это хорошо, - сказал Босх. "Спасибо за это."
   - Ты должен мне маргариту. Но я бы обменял это на то, что ты расскажешь мне, что происходит.
   Босх помолчал, обдумывая, что ответить. Он должен был дать ей что-то, потому что, если бы он этого не сделал, она вполне могла бы уйти сама по себе, и это могло бы быть катастрофой, если бы она привлекла внимание Шарля Бруссара.
   - Вот что, - сказал он наконец. "Позвольте мне провести день с тем, что вы мне дали, а потом я вернусь к вам. Я не хочу, чтобы ты уходил и делал что-то один. Это может быть опасно".
   Скиннер сдержал улыбку.
   "Теперь ты действительно зацепил меня. Ты должен мне кое-что сказать, Гарри. Довольно, пожалуйста?
   "Послушайте, я действительно не могу. Вы мне очень помогли, и я в долгу перед вами, но сначала мне нужно кое-что проверить. Что ты делаешь завтра? Я могу - да ладно, у тебя же день рождения. Я забыл.
   "Завтра я ничего не делаю. Думаешь, я хочу, чтобы люди знали, что мне пятьдесят? В этом бизнесе это приглашение к розыгрышу. Я даже не должен был тебе говорить.
   Теперь Босх сдержал улыбку. Он понял, что его влечет к ней. Она была вся в делах. Ему это в ней нравилось.
   - Вот что, - сказал он. "Давай поужинаем завтра, и мы даже не будем упоминать, что у тебя день рождения. К тому времени я думаю, что смогу продолжить этот разговор, пока мы не записываемся".
   Она посмотрела на него подозрительно.
   "Ужин, день рождения, все не для протокола?"
   "Да, все. Но это должно быть рано. У меня есть дочь, и она работает примерно до восьми тридцати. Итак, скажем, мы собираемся в шесть тридцать или семь. Иметь дело?"
   Она не колебалась.
   "Иметь дело."
  
  
   20
   В субботу вечером Босх забрал домой все папки по делу об убийстве Бонни Брей. Он решил, что успехи, достигнутые в деле Мерседа, требуют его полного внимания. Больше не нужно прыгать туда-сюда от дела к делу. Он закончит обзор расследования смертельного поджога и утром выскажет Люси Сото свои последние мысли по этому поводу, прежде чем они перейдут к Мерседу и сосредоточатся на Чарльзе Бруссаре. Теперь, когда ясное направление стало очевидным, этого требовало дело Мерседа.
   Прежде чем приступить к работе, он проводил дочь на свидание, сказав ей, что предпочел бы встретиться с молодым человеком, с которым она встречалась, в торговом центре Grove. Она возразила, что в наши дни так принято, и напомнила ему, что это было не свидание один на один, а несколько Исследователей из Голливудского отдела собрались вместе за ужином и в кино. Это смягчило Босха, но он не отпустил ее за дверь без объятий и обещания регулярных сообщений - кроме как во время фильма, научно-фантастического рассказа с Мэтью МакКонахи в главной роли.
   После ее ухода Босх приступил к делу. Он сделал бутерброд с арахисовым маслом и желе, сложил книги об убийствах Бонни Брей на обеденном столе и поставил диск Рона Картера, который давно не слушал. Он назывался " Дорогой Майлз " , и Босх предположил, что запись 2007 года была вдохновлена временем, проведенным басистом в группе Майлза Дэвиса в 1960-х годах. Компания Bosch выбрала его не из-за происхождения или содержащихся в нем стандартов Дэвиса. Он искал ритм, и яркая басовая партия Картера, ведущая квартет, несомненно, принесет его. Ему нужно было пройтись по материалам Бонни Брей этой ночью, а затем двигаться дальше и вернуться к делу Мерсед с неоспоримым импульсом. Рон Картер поможет с этим.
   Он продолжил с того места, на котором остановился. Он вытащил стопку газетных статей, но на этот раз, не стесненный теснотой кресла самолета, он разложил прочитанные истории на большой прямоугольной столешнице в надежде, что показ всех фотографий и заголовков может что-то расшатать. . Идея или, может быть, деталь фотографии, которую он пропустил, или слово из заголовка, которое может вызвать невидимую связь.
   Он все еще был в первый день репортажей, читая истории из раздела "А" в " Таймс". Трек "Seven Steps to Heaven" помог ему набрать темп, и вскоре половина его бутерброда закончилась, и он перешел к рассказам первого дня в разделе B. Эти истории были сосредоточены на человеческом элементе трагедии. Там были краткие описания погибших юных жертв и более подробное описание Эстер "Эси" Гонсалес, воспитательницы детского сада, которая погибла, пытаясь защитить детей от дыма и пламени. На одной фотографии, сделанной за год до пожара, изображена женщина, обнимающая ребенка в детском саду. Сопутствующая история, казалось, противоречила статье на первой полосе, которая осуждала распространение нелицензированных детских садов в городе, описывая эту женщину как доверенную воспитательницу детей, которая пожертвовала собой в попытке спасти их. Босх считал, что репортеры, написавшие эти истории, не сравнивали записи. Один писал о трагическом изъяне системы, а другой писал о герое, вышедшем из этой системы. Он подумал, что, возможно, это была попытка газеты обеспечить сбалансированное освещение событий.
   История перескочила на следующую страницу, но Босх не смог найти скрепку в оставшейся стопке крошащейся газетной бумаги. Затем он перелистнул первую страницу раздела Б, который читал, и нашел на обороте продолжение. Он идеально вписался в нарезку.
   Он закончил рассказ и почувствовал новую безотлагательность в раскрытии дела. Конечно, потеря детей была ужасной трагедией. Но именно полный профиль Эси Гонсалес заставил Босха понять ужас этого преступления.
   Он перевернул клип, чтобы еще раз изучить фотографию женщины, а затем перечитал историю. Когда он перевернул ее, чтобы прочитать продолжение, ему на глаза попалась еще одна история. Это не имело отношения к пожару в Бонни Брей. Это была колонка с полицейскими сводками. Первый привлек его внимание.
   Вооруженные грабители напали на кассира в центре города
   Полиция Лос-Анджелеса сообщила, что двое хорошо вооруженных мужчин в масках ворвались в компанию по обналичиванию чеков на бульваре Уилшир в пятницу и жестоко избили сотрудников, прежде чем скрыться с наличными резервами предприятия.
   Дерзкое утреннее ограбление произошло в EZBank, на углу оживленного перекрестка бульваров Уилшир и Берлингтон. Детектив полиции Лос-Анджелеса Огастес Брейли сказал, что грабители прибыли в 10:30 на темном седане. Оба боевика вышли из машины с открытыми дверями и вошли в помещение компании по обналичиванию чеков.
   Брейли из отдела по расследованию тяжких преступлений сказал, что грабители были в лыжных масках, но стреляли из своего оружия по камерам внутри предприятия, отключив их. На основании показаний свидетелей предполагалось, что у них были автоматы AR-15. Грабители двигались так быстро, что застали врасплох охранника, находившегося в холле заведения. Один подозреваемый несколько раз ударил охранника прикладом своего оружия, пока тот не упал на пол. Затем один из вооруженных людей приставил пистолет к голове охранника и пригрозил убить его, если другие сотрудники не откроют запертую стальную дверь и не пропустят их за пуленепробиваемую стеклянную стойку. Оказавшись за прилавком, боевики заставили двух сотрудников вынести из сейфа и трех кассовых ящиков нераскрытую сумму денег. Затем грабители выбежали из помещения и скрылись на машине для побега.
   Брейли сказал, что сотрудники предприятия включили тихую тревогу, когда грабители впервые вошли в помещение, но ограбление произошло так быстро, что к тому времени, когда полиция среагировала, подозреваемые уже исчезли.
   Следователи рассматривали возможность того, что ограбление было связано с другими людьми в Лос-Анджелесе в последние месяцы. Шесть недель назад двое мужчин, размахивающих одинаковым оружием и одетых в лыжные маски, ограбили пункт обналичивания чеков в Парамаунте. Брейли не сказал, подозревается ли это ограбление в причастности к пятничному преступлению.
   Охраннику, которого полиция не опознала, медики оказали помощь на месте происшествия.
   - Джоэл Бреммер, штатный корреспондент Times
   Босх перечитал рассказ еще раз. Он понял, что пожарный вызов и ограбление произошли с разницей в пятнадцать минут в пятницу, 1 октября 1993 года.
   "День матери", - сказал себе Босх.
   Он встал и подошел к стене с полками в гостиной. В основном это были его пластинки, компакт-диски и некоторые DVD-диски, которые его дочь собирала на протяжении многих лет. Но была старая книга карт Лос-Анджелеса от братьев Томас, которая, вероятно, за долгие годы проехала на машинах Боша пару сотен тысяч миль. Теперь у него в машине была обновленная книга с картами, но он также полагался на своих партнеров в получении указаний, сгенерированных GPS, всякий раз, когда они ему были нужны.
   Он положил книгу с картами на стол и пролистал страницы, пока не нашел ту, которая включала район Пико-Юнион в городе и начало Уилширского коридора, ведущего к Тихому океану. Карандашом он отметил место пожара Бонни Брей между 7-й и 8-й улицами, а затем место ограбления EZBank в Уилшире и Берлингтоне. Как он и подозревал, эти два места были рядом. Ограбление произошло в двух с половиной кварталах к северу и в одном квартале к западу от Bonnie Brae Arms. Это расстояние можно было преодолеть менее чем за две минуты.
   Босх откинулся на спинку кресла, изучил карту и обдумал возможные варианты. "День матери" на уличном сленге обозначал день, когда в почтовые ящики поступали государственные чеки на проживание, обычно первого числа каждого месяца. Прозвище появилось потому, что уличные бандиты часто приходили домой, чтобы навестить мать в тот день, когда она получала государственный чек.
   Помимо уличного жаргона, Bosch знал, что такие предприятия, как EZBank, будут заполнять свои сейфы и денежные ящики, чтобы быть готовыми справиться с регулярным увеличением обналичивания чеков, которое происходило в День матери или накануне. В статье " Таймс " не говорилось, сколько денег было украдено при ограблении, но Босх знал, что для того, чтобы отдел по расследованию тяжких преступлений взялся за это дело, сумма должна была быть шестизначной.
   Он знал Гаса Брейли еще в девяностых, но никогда с ним не работал. Крупных преступлений в том виде, в каком они были тогда, больше не существовало, и он был почти уверен, что Брейли вышел на пенсию до начала века.
   Босх выключил музыку, затем вытащил телефон и просмотрел список контактов. В то время он знал только одного парня, который работал в отделе тяжких преступлений, недавно вышедшего на пенсию Рика Джексона. У него был номер мобильного телефона Джексона, и он надеялся, что не изменил его - он знал, что многие копы меняли его, когда вытаскивали булавку. Он набрал номер, и Джексон ответил после двух гудков.
   - Это Рик.
   "Это Гарри Босх. Ты все еще помнишь меня?"
   Джексон рассмеялся.
   - Что, брат мой? он спросил.
   Теперь Босх рассмеялся.
   "Как давно вы вышли на пенсию? Девяностые? Если бы я сказал что-то подобное перед своей партнершей, она бы подумала, что я только что вышел из машины времени".
   "Должен любить девяностые, Гарри. Что делаешь?"
   "Что я делаю? Я работаю в субботу вечером и сижу здесь, гадая, знали ли вы Гаса Брейли в свое время.
   "Конечно. Старый Гас - он был сукиным сыном. Крутой парень."
   - Все еще жив?
   "Ах, да. Я присоединился к этой группе детективов-пенсионеров, и мы встречаемся раз в месяц за обедом. Я не хожу каждый раз, но я видел его там. Я думаю, он приехал из Палм-Спрингс. Что с ним происходит?"
   "Я смотрю на одно из его старых дел и хочу спросить его об этом. У тебя есть номер, который ему подходит?
   "Да, держись. Я должен посмотреть свои контакты на моем телефоне, чтобы получить его. Я прочитаю вслух, а потом верну трубку, ладно?
   "Хорошо. Что случилось с Rolodex?
   "Действительно."
   Босх подождал, пока Джексон просмотрит свой список контактов, а затем громко набрал номер. Босх записал это на краю страницы карты Пико-Юнион.
   "Понятно?" - спросил Джексон, прижав телефон ко рту.
   - Понятно, - сказал Босх. "Спасибо. Так как ты их бьешь?
   Босх очень мало знал о гольфе, но знал, что этот вопрос часто задают.
   - Довольно неплохо, - сказал Джексон. "Много играя и тренируясь... ну, почти идеально. Я до однозначных чисел".
   Босх понятия не имел, что это значит, поэтому не знал, что и сказать.
   - Ты скучаешь по нам? - спросил он, двигаясь в новом направлении. - Ты скучаешь по работе?
   "Еще нет. И я не думаю, что буду. Сколько тебе осталось, Гарри?
   "Я не знаю. Думаю, чуть больше года. Я стараюсь не думать об этом".
   "Ты должен заняться гольфом, чувак. Я тебя когда-нибудь провожу".
   "Да, гольф. Я дам Вам знать."
   Босх не мог этого представить, особенно шорты, в которых он видел гольфистов. У него не было шорт.
   - Итак, - сказал он, меняя тему. "Мы переспали с вашим парнем Рики Чайлдерсом в Талсе. Хороший парень, и он передал привет".
   "Книга!" - воскликнул Джексон. "Книга проходит. Вы, ребята, получили кусок пирога, пока были в городе?
   - Нет, не время для пирога.
   "В любом случае, говорю вам, они должны продать эту книгу издателю. Только не забудь обо мне с гонорарами".
   - Не волнуйся, ты получишь свой кусок пирога.
   Оба мужчины рассмеялись. Затем Босх поблагодарил Джексона и пообещал оставаться на связи. После отключения Босх немедленно позвонил по номеру, который дал ему Джексон.
   Брейли не ответил, и звонок перешел в сообщение. Босх оставил свое имя и номер телефона и сказал, что ему нужно поговорить с ним о деле, которым Брэйли занимался в 1993 году. Затем он снова назвал свой номер и отключился.
   Он взял карандаш и постучал им по столу. Этот обзор пошел не так, как он думал. У него было что-то здесь. У корпуса был шатающийся зуб, и он не мог оставить его в покое. Он надеялся, что скоро получит известие от Брейли.
   Он включил музыку как раз вовремя, чтобы услышать "Stella by Starlight", и вернулся к работе перед собой. Он быстро закончил читать газетные статьи. После первых десяти дней множества ежедневных историй освещение пошло на убыль и стало не более чем формальным обновлением информации о расследовании, которое ни к чему не привело. Затем он начал просматривать другие книги об убийствах, быстро просматривая вскрытия и фотографии мертвых детей и двух взрослых. Фотографии были столь же отвратительны, сколь и прискорбно повторялись, но Босх знал, что не может отвести взгляд. Он подумал об именах, вытатуированных на руке Люси Сото, и прикрепил их к детям на фотографиях. Ему не понадобилась бы татуировка, чтобы запомнить их.
   Спустя час Босх снова попытался позвонить Брейли, прекрасно зная, что он оставил сообщение, и отставной детектив позвонит, как только получит его. Но он был удивлен, что на звонок ответили.
   "Да?"
   Босх снова выключил звук пультом.
   "Гас? Гас Брейли?
   - Да, кто это?
   - Это Гарри Босх. В ограблении-убийстве? Сегодня я оставил вам сообщение некоторое время назад.
   - Я понял, да.
   Босх помолчал.
   - Ну, ты собирался мне перезвонить?
   - Да, да, я собирался позвонить. Я просто сидел здесь, думая о 93-м и задаваясь вопросом, по какому делу ты звонишь. Это был напряженный год".
   "Работа EZBank в Уилшире завершена. Вы это помните?
   "EZBank... да, я помню. День матери. Два парня с AR-15".
   "Вот и все. Сегодня вечером я работаю из дома, у меня нет доступа к корпоративному компьютеру, и я пытаюсь наверстать упущенное. Вы когда-нибудь били кого-нибудь за это?
   Была пауза.
   "Бош. Я помню тебя. Ты полицейский-убийца, верно? Какое вам дело до ограбления кассы, совершенного двадцать один год назад?
   - Вы правы, я полицейский-убийца. Сейчас я работаю над нераскрытыми делами, и я рассматриваю дело, в котором, я думаю, могут быть хороши ваши ребята. Так ты когда-нибудь производил аресты, Гас? Назовите подозреваемых?
   Повисло несколько секунд тишины, пока Брэйли перемалывал его.
   "Откуда у тебя этот номер, учитывая, что ты работаешь из дома в субботу вечером?"
   "Рик Джексон. Позвони ему, если хочешь. Он скажет вам, что я хороший человек.
   "Я не знаю, чувак. Субботний вечер, ты должен признать, что это немного странно. Кто работает по субботам по нераскрытым делам?"
   Брэйли все еще использовал полицейский язык девяностых.
   "Неправильный или нет, Рик поручится за меня. Ты можешь мне помочь, Гас?
   Босх ждал. Он знал, что шансы на то, что он сможет вытащить цифровую или бумажную копию дела об ограблении двадцатиоднолетней давности, невелики. Срок давности по ограблению уже давно истек, и вряд ли Департамент хранил физическое досье. Только дела с жизнеспособным прокурорским статусом сканировались и вводились, когда Департамент прошел через массовый процесс смены и очистки по мере перехода к оцифрованным записям. Босху нужна была помощь Брейли.
   - Ту, которую мы так и не прошли, - наконец сказал Брэйли.
   - Как много ты об этом помнишь? - спросил Босх.
   "Бьюсь об заклад, вы помните те, которые вы никогда не решали, верно? Да, ну, я тоже. Чертовски А, да. Я занимался разбойными нападениями, а вы занимаетесь убийствами, но открытые дела все равно остаются с вами".
   "Конечно, знают. Сколько они получили за ограбление?
   "Я помню это до копейки. Двести шестьдесят шесть тысяч триста долларов.
   Босх низко присвистнул.
   "Ты издеваешься надо мной. В том районе?
   "В День матери они обналичивали три-четыре сотни чеков. Это складывается".
   "И эти парни с AR-15 знали это".
   "Что ж, не нужно быть гением, чтобы понять это, но мы подумали, что им, вероятно, помог кто-то внутри. Мы просто никогда не могли подтвердить это. Наш выбор внутреннего человека подошел быстрее, чем вы успели сказать: "Вы имеете право хранить молчание".
   - Охранник?
   - Как ты догадался?
   "Я не знаю. Кое-что о том, как это было прочитано в газете.
   - Я думал, у тебя нет файла.
   "Я не. Это длинная история, Гас, но все, что у меня есть, это отрывок из газеты первого дня, и, прочитав его, я подумал, что если я и собираюсь опереться на кого-то внутри, так это на охранника. Ты помнишь его имя?
   "Неа. Родни какой-то или другой - это все, что я помню. Он был белым американцем, двое налетчиков были белыми, а у того, кто говорил, не было акцента. Этот персонаж Родни также бил девушку за клеткой сбоку. Мы это выяснили. И именно она открыла им дверь".
   - Ты думаешь, она тоже была в этом замешана?
   - Нет, потому что это она включила беззвучную тревогу, прежде чем ее заставили открыться. Как только она увидела, что из впереди идущей машины выходят парни в лыжных масках, она включила сигнализацию. Это высветило ее в нашей книге. Но мы все равно хорошенько поджарили ее и отклонили ее как часть этого. Она просто открыла ворота, потому что к голове ее бойфренда был приставлен пистолет. Так что мы сосредоточились на нем, думая, что, может быть, он ее разыграл. Он знал, что она откроет дверь, когда увидит его избитого и с пистолетом у головы. Но ничего не вышло. Может быть, Родни это устроил, а может, и нет".
   - Никаких других подозреваемых не нашлось?
   "Тогда не так. Но когда несколько лет спустя эти два парня показали Северный Голливуд по национальному телевидению, мы взглянули на них. Они были белыми и работали парой, носили лыжные маски и несли винтовки AR-15".
   Брейли имел в виду печально известную перестрелку 1997 года на улице возле отделения Bank of America в Северном Голливуде. Двое хорошо вооруженных и бронированных мужчин в течение почти часа сражались с полицией в самой ожесточенной перестрелке с правоохранительными органами, когда-либо виденной на американской земле. Его транслировали в прямом эфире по телевидению по всему миру. Когда все закончилось, было произведено три тысячи выстрелов, восемнадцать полицейских и граждан получили ранения и ранения, а двое боевиков были наконец мертвы. Кровавый полдень был подробно проанализирован с каждым последующим курсом новобранцев, прошедшим Полицейскую академию. И это отвечало за модернизацию типов и мощности оружия, которое офицерам полиции Лос-Анджелеса разрешалось носить при себе и в своих рабочих машинах. В тот день казалось, что два грабителя банка переиграли всю полицию.
   Босх был там. Продолжающаяся стрельба привлекла сотни офицеров и детективов со всего города. Босх и его тогдашний напарник Джерри Эдгар ответили кодом три с голливудской станции и прибыли к баррикаде на бульваре Лорел каньон как раз в тот момент, когда прозвучали последние выстрелы и был дан сигнал "все чисто". Затем им поручили оцепление места преступления и массовое расследование после стрельбы.
   - Что с этим случилось? - спросил Босх.
   "Мы так и не установили связь", - сказал Брейли. "Но не из-за отсутствия попыток. Позвольте мне рассказать вам историю об этих двух парнях. Еще в октябре 1993 года - всего через несколько недель после работы в EZBank - этих двух парней арестовали в Глендейле. Их остановили на простой остановке за подозрительную активность возле банка, а медные пилы под одеялом на заднем сиденье. У них в машине был чертов арсенал, включая два AR-15, и они собирались вылететь на берег. На них возбудили дело о попытке ограбления, и обоих посадили в тюрьму на пару лет".
   У Босха было представление о том, к чему приведет эта история.
   - Вы, ребята, никогда не слышали об этом в то время? он спросил.
   - Ни слова, - сказал Брейли. "Глендейл держал это в себе, и мы никогда не слышали об этом до 1997 года, когда дерьмо ударило по вентилятору в Bank of America. Затем мы возвращаемся к тому делу в Глендейле, когда мы видим, что они использовали AR-15 в течение месяца после того, как наша касса попала в кассу, и думаем, черт возьми, у нас здесь что-то есть. Но вы знаете, что?"
   "Никаких AR-15".
   "Абсолютно верно. В 96-м в Глендейле был костер из конфискованного оружия, и эти 15-е пошли в переплавку. У нас никогда не было возможности увидеть, соответствуют ли они нашему делу".
   В голосе Брейли была горечь, и это было понятно. Босх знал, что это был не первый и ни в коем случае не последний случай, когда отсутствие связи между правоохранительными органами ускользало от ответственности. В 1993 году практически не было никакого цифрового отслеживания оружия или ящиков. Вот-вот должна была начаться компьютерная революция в правоохранительных органах, которая улучшит и ускорит связь.
   "Поэтому мы так и не закрыли его", - сказал Брейли. "Затем мой партнер Джимми Корбин ушел на пенсию, и через шесть месяцев после него я тоже вытащил булавку. Никто не пришел, чтобы нести факел, потому что тяжкие преступления менялись, и всем было наплевать. Вы знаете, как это было.
   - Да, я знаю.
   Major Crime как элитный отряд грабежей был распущен, а обозначение подразделения позже было применено к отряду, которому было поручено все расследования, связанные с терроризмом, и сбор разведывательных данных. Если оставить в стороне историю, Босх кое-что обеспокоил в упоминании о грабителях банков в Северном Голливуде. Что-то, чего он не мог точно определить или вспомнить.
   Он отпустил это на мгновение.
   - Могу я задать тебе еще пару вопросов, Гас? он спросил.
   - Конечно, можно, - сказал Брэйли. - Мне это нравится, Босх. Вы знаете, думаю о делах. Я не пропустил это, когда я сначала вышел на пенсию, а затем я сделал. Теперь я сижу здесь и пекусь на чертовом солнце весь день".
   Босх мысленно запомнил эту жалобу на будущее и двинулся вперед.
   "Ты помнишь имя девушки, которая открыла дверь этим парням? Ты помнишь какие-нибудь другие имена?
   "Нет простите. Я просто помню Родни. Девушка была мексиканкой, из района. Они нуждались в ней там, чтобы помочь с переводом. Другой парень, который был там, был украинцем. Как его звали? Начал с Б. Бойко, вот и все. Макс Бойко".
   "Значит, это были охранник, девушка и парень-украинец. Вот и все?"
   "Ага. Было утро, и готовить там начали только после того, как около двенадцати в этот район была доставлена почта. У них была запланирована дополнительная помощь во второй половине дня.
   "Хорошо, а украинец? Вы смотрели на него?
   - Мы осмотрели всех, Босх. Мы были основательны. Но украинец был совладельцем этой группы, которой принадлежало два или три таких места в городе. Мы не могли заставить его работать. Знаешь, зачем ему воровать собственные деньги? Он превысил страховой лимит из-за Дня матери. Он понес значительные потери, и это не имело для нас смысла".
   "Хорошо."
   "Но поймите, он еще и спал с девушкой".
   - Ты имеешь в виду переводчика?
   "Да, мексиканец. Она трахала их обоих. Я помню, что украинец был женат, и его это больше беспокоило, чем деньги, которые у него отобрали. Он сказал мне, что потеряет больше при разводе, если об этом станет известно".
   Босх все это зафиксировал и задался вопросом, было ли что-то из этого мотивом ограбления. Трудно было вникнуть в тонкости дела двадцать один год спустя и без напильника перед собой.
   - Хорошо, - сказал он. "Возвращаясь к ограблению, в этой газетной статье говорится, что они остановились прямо перед дверью на машине для побега".
   "Да, чтобы они могли выпрыгнуть и быстро войти".
   "Я знаю, что эти ребята стреляли в камеры, но до того, как это произошло, должно было быть какое-то видео".
   "Да, у нас было видео. Около пяти или десяти секунд, так что мы определились с маркой машины, но на этом все. Мы решили, что его все равно украли".
   "Хорошо. Но вы помните, откуда они подъехали? Магазин находился на северо-западном углу Берлингтона и Уилшира. Они приехали из Уилшира или Берлингтона?
   Брейли ответил не сразу. Ему пришлось тщательно проверить банки памяти.
   - Ладно, не держи меня за это, - наконец сказал он. "Но я помню, что они приехали в Берлингтон, а затем просто остановились перед дверью. Таким образом, пассажирская сторона машины находилась в четырех футах от передней двери кассы. Один парень вышел с пассажирской стороны, вошел и снял камеры. Водитель выскочил и поехал за ним, когда все потемнело".
   - Значит, они должны были спуститься с Шестой улицы Берлингтона?
   "Верно."
   Босх обдумал это. Маршрут от Bonnie Brae Arms до места расположения EZBank мог включать в себя движение на юг в Берлингтоне с 6-го.
   "Хорошо, следующий пункт", - сказал он. "Что вы помните о том, как долго длилось ограбление? Сначала выносят камеры, потом потасовка с охранником, то ли настоящим, то ли нет, потом в газете сказали, что заставили открыть сейф и три ящика с деньгами. Сколько времени все это заняло?"
   "Самой длинной частью был сейф", - сказал Брейли. "Они должны были избить менеджера, потому что только у него было комбо. Они сделали то же самое снова, только на этот раз они приставили пистолет к девушке и сказали, чтобы он открыл его, или они окрасят стены ее кровью. Поэтому он открыл сейф, но ему потребовалось несколько раз, потому что он напуган и испортил комбинацию".
   - А потом денежные ящики. Так как долго?
   Снова тишина, пока Брейли копался в своей памяти.
   "Я бы сказал, не более шести минут - и это на самом деле много для такого рода вещей".
   "Верно. И ты сказал, что девушка сразу включила беззвучный будильник.
   "Да, она была хороша. Как только она увидела парней в масках в подъехавшей машине, она ее ударила. Это было проверено на видео до того, как оно было удалено. Она осознала ситуацию и включила сигнализацию. Без колебаний, без задержек. Вот почему мы были уверены, что она не замешана в этом".
   Босх кивнул. Он мог видеть логику и выводы, которые сделал Брейли.
   "Как скоро на место прибыли сотрудники полиции?"
   "Это было долго. Время отклика было что-то вроде восьми или девяти минут. Все были привязаны к большому огню в Пико-Юнион. Вы помните Бонни - подождите минутку, это все, верно? Это тот случай, который вы рассматриваете".
   - Ты когда-нибудь смотрел на него, Гас?
   - Вы имеете в виду, что пожар был отвлечением от ограбления? Да, я и Джимми, мы думали об этом. Но это не подходило. Даже после того, как они сказали, что это был поджог, мы снова посмотрели на это, и оказалось, что это была махина соседской банды. Наркотики. Мы искали двух белых парней, и они не подошли".
   "К вам когда-нибудь приходил кто-нибудь из уголовного сговора, чтобы взглянуть на ваше дело?"
   - Не то, чтобы я помню, нет.
   Теперь молчал Босх. Он думал о двух случаях. Поджог и вооруженное ограбление произошли почти одновременно в трех с половиной кварталах друг от друга. Преимущество времени иногда позволяло Босху видеть вещи более ясно. Никакие доказательства в деле Бонни Брей никогда прямо не указывали на то, что мотив поджога был связан с бандой или наркотиками. Это был просто слух, превратившийся в истину средствами массовой информации и членами сообщества. Но от того, что двадцать один год назад казалось легко отбросить, теперь нельзя отмахнуться.
   "Я только что вспомнил кое-что о парне, которого мы считали внутренним человеком", - сказал Брэйли.
   - Да, что это? - спросил Босх.
   "Как и большинство этих наемных полицейских, он хотел быть полицейским, но не был достаточно хорош. Он подал заявление шерифу, а потом и нам. Его приняли в академию, но потом отчислили.
   - Вы узнали, почему?
   "Да, я помню, мы подумали, что это было немного странно, потому что он трахал девушку за прилавком, и она была коричневой, как патока. Она была мексиканкой, а он проиграл расовую ссору с кем-то из своего класса. Еще один мексиканец.
   - Сколько времени это было до ограбления?
   "Черт, ты хочешь, чтобы я делал всю твою работу за тебя? Я не могу вспомнить. По крайней мере, пару лет".
   Босх подумал об этой последней информации от Брейли. Он задавался вопросом, может ли еще быть запись в академии или городской кадровой службе относительно охранника по имени Родни. Ему понадобится полное имя, прежде чем он сможет узнать. Еще одной пищей для размышлений было кажущееся противоречие между тем, что у Родни были расовые проблемы в академии, а позже он был связан с латиноамериканкой.
   - Большое спасибо, Гас, - наконец сказал он. - Вы здорово помогли.
   "Эй, перезвони мне, если когда-нибудь соберешь что-нибудь вместе, хорошо?" - сказал Брейли. "Я хотел бы знать."
   - Ты понял, Гас.
  
  
   21
   Босх добрался до дежурной части в восемь утра воскресенья и застал Сото уже за своим столом в кабинке. Прежде чем он успел рассказать ей о теории, возникшей прошлой ночью по делу Бонни Брей, она повернулась в кресле и начала взволнованно рассказывать о своих собственных выводах по делу Мерсед.
   "Вчера, после того как я покинул Мариачи Плаза, я отправился в Долину, чтобы увидеть Альберто Кабрала. Он дал мне взглянуть на календарь группы с 2004 года, и я нашел запись Бруссарда. Это был сбор средств...
   - ...Роберту Инглину.
   Она выглядела ошеломленной.
   "Тебе известно?"
   "Да, я знаю."
   Босх не знал, злиться ли на нее за то, что она говорила с потенциальным свидетелем без него, или восхищаться ее страстью и рвением к делу - до такой степени, что она тратит так много своего собственного времени.
   - Ты должна была сказать мне, Люси. Разговаривая с таким свидетелем, многое может пойти не так. Иногда свидетели оказываются подозреваемыми, а иногда они дружат с подозреваемыми, разворачиваются и выдают все, что вы только что им рассказали. Ты должен быть осторожен, и ты должен был хотя бы сказать мне, куда ты идешь, чтобы я мог решить, идти мне с тобой или нет.
   "Лучше бы это был только я. Он открылся без тебя там. И говорить по-испански".
   "Не в этом дело. Дело в том, что я должен был знать, что вы делаете и где находитесь. В следующий раз напиши мне смс, вот и все".
   Она кивнула, опустив глаза.
   - Понятно, - сказала она. После паузы она спросила: "Так откуда вы узнали об Инглине?"
   Он положил стопку папок, которые нес, на стол, отодвинул стул и повернул его так, чтобы смотреть ей в лицо. Он сел.
   - Ну, я не говорил об этом с потенциальным свидетелем. Я узнал об этом из отчетов о финансировании избирательной кампании".
   - В субботу?
   "У меня есть друг с доступом".
   Она подозрительно посмотрела на него, но потом сдалась.
   - Вы узнали что-нибудь еще?
   "Да, я сделал. В том же году выборов Бруссард перешел от Инглина в январе к Зейасу в мае. И он остался с Зейасом на следующих выборах и является основным сторонником его так называемой исследовательской заявки на пост губернатора".
   "Что заставило его переключиться? Стрельба в Мерседе была прямо посреди этого".
   Босх указал на нее.
   "Вопрос на миллион долларов".
   Сото резко выпрямился.
   "Боже мой, я только что кое о чем подумал. Один из звонков, которые Сара получила по горячей линии.
   Она повернулась к своему столу и схватила стопку отчетов о наводках, которые принес Холкомб. Сото просматривала страницы, пока не нашла то, что искала.
   - Вот оно, - сказала она. "Наводка пришла в пятницу утром, в 00:09. Звонившая женщина сказала, что мэр знает, кто стрелял в Орландо Мерседа". Вот и все. Звонок был анонимным, но регистратура зафиксировала номер. Хочешь позвонить, посмотрим, кто ответит?
   - Ты действительно думаешь, что Зейас вызвал на бой музыканта-мариачи?
   Этот вопрос заставил Сото задуматься. То, что Босх сказал это вслух, действительно звучало безумно.
   "Я просто собиралась позвонить, узнать, что она хотела сказать", - наконец сказала она.
   "Вперед, продолжать. Но тогда она твоя сумасшедшая. Не води ее вокруг меня".
   - Хорошо, не буду.
   Она вытащила свой мобильный, чтобы позвонить.
   - У тебя заблокирован номер из-за этого? - быстро спросил Босх.
   "Да, он заблокирован".
   Она набрала номер на бланке и позвонила. Босх наблюдал за ней, пока она слушала.
   - Нет ответа, - сказала она. - Я оставлю сообщение.
   "Используйте номер подсказки. Не давай ей свой номер.
   Сото кивнул.
   "Здравствуйте, это детектив Сото из полицейского управления Лос-Анджелеса, и это сообщение для женщины, которая звонила по поводу стрельбы в Орландо Мерсед. Не могли бы вы перезвонить нам, потому что мы хотим ответить на ваш звонок".
   Сото назвал номер телефонной линии, поблагодарил анонимного информатора и отключился.
   - Не рассчитывайте на ответ, - сказал Босх. "Дела делаются с терпением и маленькими шагами, Люси. Не удары молнии".
   "Я знаю."
   "Давайте ненадолго поменяемся местами. Я хочу тебе кое-что показать".
   Он откинулся на спинку стола и вытащил газетную скрепку из верхней папки дела Бонни Брей. Он передал ей.
   - Это профиль миссис Гонсалес , опубликованный в " Таймс ". Ты помнишь ее, верно?
   "Да, конечно."
   Босх видел, как она задержала взгляд на фотографии Эстер Гонсалес.
   - Иди к прыжку, - сказал он.
   Она посмотрела на него в замешательстве.
   "Страница продолжения. Переверни его".
   Она так и сделала, и он пододвинул свой стул поближе и постучал пальцем по записке об ограблении EZBank.
   "Прочитай это".
   Он дал ей время, и когда она посмотрела на него, он начал.
   "Прошлой ночью я разговаривал с Гасом Брейли и узнал все, что он мог вспомнить об этом деле. Он-"
   "Мы можем вытащить файл. Но что мы ищем?"
   "Никакого файла не будет. Это дело было бы уничтожено цифровой чисткой. Срок исковой давности. Они никогда не возбуждали дела против кого-либо. Но старые журналы грабежей из "Особых грабежей" теперь в кабинете капитана "Особых грабежей". Мы посмотрим там. Обычно имена жертв указаны в записях. Вот с чего нам нужно начать".
   - Что начать?
   "Брэйли сказал, что в то время они думали, что это была внутренняя работа, но никогда не могли этого доказать. Это означает, что одно из имен жертв, перечисленных в журнале ограблений, может быть инсайдером. Мы выследим его и поговорим о Бонни Брей. У убийства нет срока давности".
   "Подождите минуту. Бонни Брей? Как это - ты меня теряешь.
   Босх кивнул. Он понял, что двигался слишком быстро и с информацией, которой у Сото не было.
   "Ограбление произошло через пятнадцать минут после того, как поступило сообщение о пожаре", - сказал он. "Это было в трех с половиной кварталах отсюда. Это было очень тщательно спланировано и включало в себя сначала проникновение за пуленепробиваемое ограждение, а затем принуждение сотрудников открыть сейф и три ящика с наличными. Это заняло время. И я думаю, что они могли выиграть это время чем-то, что отвлекло внимание полиции.
   "Огонь."
   "В яблочко. И прямо сейчас мне не на что опереться - Брэйли сказал, что тогда они даже рассматривали это, и отказались от этой идеи. Но тогда они сначала подумали, что пожар был случайным, а потом приписали его бандам и наркотикам. И подозреваемые в ограблении были белыми, и они не видели связи с огненной ловушкой Пико-Юнион, где жили только выходцы из Латинской Америки. Тогда они отказались от этой идеи, но я думаю, что мы хотим продолжить ее сейчас".
   Сото молча сидела, слегка кивая головой, очевидно, прокручивая в уме сценарий. Она увидела то же, что и Босх, и посмотрела на него.
   "Так что же нам делать?"
   Босх встал.
   - Ну, сначала пойдем посмотрим журналы в "Ограблении".
   Они прошли через комнату отделения и через дверь в соседнюю комнату отделения специального отдела по ограблениям. Там было пусто, а кабинет капитана был заперт. Босх заглянул в затемненный кабинет через стеклянную панель рядом с дверью. Он мог видеть полки с журналами ограблений в потрескавшихся и изношенных кожаных переплетах.
   "Может, вызовем техподдержку, посмотрим, откроют ли дверь?" - спросил Сото.
   - Не будут, - сказал Босх.
   Он посмотрел на дверную ручку. Он знал, что выбрать будет легко. Особого внимания безопасности внутри полицейского участка не уделялось.
   - Выходите в коридор, - сказал он. "Если кто-нибудь выйдет из лифта, дайте мне знать".
   "Чем ты планируешь заняться?"
   "Просто иди."
   Пока она направлялась к двери в коридор, Босх прошел по проходу между детективными модулями, проверяя столы. Он видел один с магнитом, удерживающим множество скрепок. Он взял два и направился обратно в кабинет капитана, полностью выпрямив один из зажимов и немного согнув конец другого. У него не было с собой отмычек, потому что они были в его пиджаке, а он был одет неформально для того, что, как он думал, будет воскресным утром для просеивания файлов.
   Босх присел перед ручкой и принялся за работу. Ему потребовалась всего минута, чтобы открыть дверь. Он вошел, бросил скрепки в мусорное ведро рядом со столом и подошел к полке с журналами. Переплеты журналов были отмечены годами выпуска каждого из них. В течение последних сорока лет каждый год требовал отдельной книги. Бош быстро нашел журнал с пометкой 1993 и вытащил его. Он вышел в комнату отдела грабежей и подошел к нише, где стоял копировальный аппарат. Он пролистал журнал до даты ограбления EZBank и нашел запись - всего треть страницы.
   Сделав копию, он вернулся обратно, положил журнал на место и снова запер дверь, выходя из кабинета капитана. Он прочитал запись на странице журнала, когда шел к двери в коридор. Это было просто, но включало имена и даты рождения трех жертв, в том числе охранника по имени Родни Берроуз.
   Это было все, что нужно Бошу.
   Сото стоял у стеклянной стены, глядя на административный центр. Воскресным утром было тихо. Ратуша стояла силуэтом, а за ней восходило солнце. Монолитное, оно по-прежнему оставалось самым узнаваемым зданием в городе и хранило в себе больше всего секретов.
   - Понятно, - сказал Босх.
   Он вручил ей фотокопию, проходя мимо, направляясь обратно к Открытому Неразгаданному Блоку. Она последовала за ним, по пути читая короткую запись.
   Когда они вернулись к своему модулю, у нее уже была идея, но она была неправильной.
   "Я запишу эти имена, и мы сможем начать их посещать", - сказала она. "С кого вы хотите начать, с охранника? Говорит, что он Родни Берроуз.
   Босх покачал головой и сел.
   "Мы не посещаем ни одного из них, пока не узнаем больше об этом и о них", - сказал он. "Бэрроуз не раскрыл историю, когда на него оказали давление в 93-м, поэтому нет оснований полагать, что он сделает это сейчас. Мы должны найти что-то, чего не было у ребят из ограбления в прошлый раз. Что-то, что дает нам некоторые рычаги воздействия. Мы не приближаемся ни к одному из них, пока не получим это".
   - Хорошо, - сказал Сото. - Я начну их фоновую проверку. Что-то еще?"
   "Бэрроуз, предположительно, вылетел из академии незадолго до того, как получил работу в качестве наемного полицейского. У них все еще может быть досье на него - если нам повезет.
   - Хорошо, я проверю.
   Босх посмотрел на папки на своем столе и выбрал одну. Он передал его Сото.
   - Еще одно, - начал он. "В этой книге есть список жителей Бонни Брей. Каждый из них был опрошен. Берешь этот список и работаешь с именами. Вы берете тех трех человек, которые были в EZBank во время ограбления, и обнаруживаете связь с Бонни Брей".
   Брови Сото показали ее замешательство.
   "Если поджог был устроен для отвлечения внимания, значит, они выбрали это место не просто так, - объяснил Босх. "Поскольку они знали о доступе, они знали о мусоропроводе. Они знали, что могут бросить зажигательную бомбу в этот желоб, вызвать пожар в подвале и отвлечь внимание. Я не думаю, что в этом было что-то случайное. Они знали. Один из них знал. Один из них был там. Связь есть, и вам нужно ее найти, иначе нам не с чем будет их атаковать.
   Теперь она кивнула.
   - Поняла, - сказала она. - Думаешь, они знали, что в подвале есть детский сад?
   - Не знаю, но мы узнаем.
   Он уже собирался вернуться к своему столу, но тут вспомнил еще кое-что, чем можно было бы поделиться.
   "Вы были еще ребенком, но помните ли вы перестрелку в Северном Голливуде в 97-м?" он спросил.
   "Я действительно не помню, когда я была ребенком, но мы изучали его в академии", - сказала она. "Все об этом знают. Почему?"
   "Ну, Гас Брейли сказал, что в какой-то момент они искали этих двух парней для EZBank, но не смогли установить связь".
   "Ух ты."
   "Ага."
   Босх увидел на мгновение выражение разочарования на лице Сото. Грабители банков в Северном Голливуде были мертвы, и ей внезапно пришлось подумать, что ее поиски поджигателя Бонни Брей могут привести к такому выводу: никакого суда или наказания, только знание того, что виновные уже мертвы и вне досягаемости закона.
   - Думаешь, ты справишься, если до этого дойдет? он спросил.
   - Ну, у меня действительно не было бы выбора, не так ли? она сказала.
   Босх кивнул, и Сото, казалось, избавился от разочарования.
   "Вы были там в тот день? На перестрелке? Я слышал, что все, кто не был прибит, ушли".
   Босх кивнул.
   "Я приехал туда из Голливуда. Но я попал туда как раз тогда, когда стрельба уже заканчивалась. Мне нравится говорить, что я приехал как раз вовремя, чтобы на меня подали в суд".
   "Что это значит?"
   "Семья одного из тех парней подала в суд на Департамент и на группу из нас, заявив, что мы позволили ему истечь кровью на улице. В иске утверждалось, что детективы более часа отказывались позволить парамедикам оказать ему помощь, и что он скончался от полученных ран из-за задержки".
   - Они победили?
   "Нет, закончился неправильным судом, а потом просто ушел. Это никогда не было повторено".
   "Так?"
   "И что?"
   "Они задержали парамедиков? Эта часть никогда не поднималась в академии.
   "Это все еще была запутанная и враждебная среда. Мы не знали, были ли другие возможные стрелки. Мы сдерживали парамедиков, пока не убедились, что это безопасно для них. Между тем, некоторые из нас, возможно, сказали парню, пока он лежал на улице, что для всех заинтересованных сторон было бы лучше, если бы он пошел вперед и истек кровью. Я имею в виду, у нас копов расстреливали повсюду. Я не думаю, что кто-то слишком сочувствовал этому парню на земле. Они собирались позаботиться о том, чтобы каждому полицейскому оказали медицинскую помощь до того, как к нему подойдет фельдшер".
   Она поджала губы и кивнула. Она поняла.
   "Вы знаете, что с нашей стороны никто не погиб, но четверо полицейских, которых застрелили в тот день, так и не вернулись к своим обязанностям", - сказал Босх. "Они были сильно испорчены - физически или морально".
   "Я знаю. Нам так сказали в академии.
   Казалось, она о чем-то думала, и Босх предположил, что это воспоминание о стрельбе, унесшей жизнь ее напарника. Он понял, что сравнение было неизбежным. Она была под огнем. Это вызовет связь с перестрелкой в Северном Голливуде, хотя это было до нее.
   "В любом случае, - сказал он, - почему бы вам не работать с EZBank, а я буду работать с Merced. Работаем вдвоем одновременно. Таким образом, капитан не будет нервничать, и никто больше не узнает".
   Сото кивнул.
   - Спасибо, Гарри.
   - Не благодари меня пока. Мы все еще работаем над большими шансами - по обоим этим делам".
   - В любом случае, тебе не нужно было этого делать.
   "Но вы сделали. И я знаю, что это такое".
   - Когда-нибудь тебе придется рассказать мне об этом.
   "Я буду."
   Они вернулись к своим столам и принялись за работу.
  
  
   22
   Босх снова обратил внимание на расследование Мерседа. Первое, что он сделал, - прогнал Чарльза Бруссара через компьютер, чтобы проверить, не было ли у него когда-нибудь зависаний. Он сомневался, что это так, или политики не тронут его или его деньги, по крайней мере публично. Поиски не увенчались успехом - у Бруссарда была чистая репутация, даже штрафа за превышение скорости не было.
   Босх выписал домашний адрес из своих водительских прав и теперь полагал, что знает место на Малхолланд-драйв, где Анхель Охеда встретил Марию Бруссар и начался их роман.
   Затем он провел обыск имущества округа Лос-Анджелес на Бруссарде и обнаружил несколько принадлежащих ему участков, начиная с адреса на Малхолланд Драйв. В Пакоиме и Промышленном городе также имелись коммерческие зоны, которые, по предположению Босха, были связаны с бетонным бизнесом, о котором упоминали Вирджиния Скиннер и Охеда. Он нашел еще один адрес на шоссе Тихоокеанского побережья в Малибу. Пляжный домик. В общей сложности имя Бруссарда было указано на имении одного только округа Лос-Анджелес, которое, по оценке Bosch, оценивается более чем в 20 миллионов долларов.
   Босх вычеркнул записи об имуществе и перенес свои компьютерные расследования в корпоративные записи штата. Введя имя Бруссара, он получил совпадения по нескольким учредительным документам, некоторые из которых давно устарели, но большинство из них актуальны. Одна компания, в которой Бруссард был президентом и главным операционным директором, называлась Broussard Concrete Design. Bosch знал, что это компания, поставляющая бетонные ограждения, используемые в проектах дорожного строительства. Сколько себя помнил, он видел трафаретные надписи BCD на ограждениях автострад.
   Бруссард числился должностным лицом или членом правления различных других предприятий, зарегистрированных в штате. Ни одна из них не привлекла внимания Босха сразу, но он записал их все вместе с их адресами.
   Одна из просроченных корпораций привлекла внимание Босха. Бруссард числился президентом ныне несуществующей корпорации под названием White Tail Hunting Ranch and Range в округе Риверсайд, который находился сразу за восточной границей округа Лос-Анджелес и недалеко от собственности Бруссарда в Промышленном городе.
   Bosch скопировал информацию, несмотря на то, что в государственных записях указано, что объединение охотничьего ранчо и ареала просуществовало всего четыре года и было распущено в 2006 году, когда имущество было продано. Для Гарри это означало, что Бруссард был охотником или, по крайней мере, знал охотников. Гун Чанг идентифицировал винтовку, из которой стреляли в Орландо Мерседа, как охотничью.
   Было одиннадцать часов, и Босх хотел быть дома, когда его дочь проснется. Он начал выключать компьютер и посмотрел через плечо на Сото. Она была поглощена своей собственной работой на экране.
   - Я пойду, - сказал он. "Сегодня я хочу провести немного времени со своим ребенком".
   - Нет проблем, - сказала она. - Я собираюсь остаться ненадолго.
   - Что-нибудь получаешь?
   "Еще нет. Ты?"
   "Думаю, да. Во время стрельбы в Мерседе Бруссард владел охотничьим ранчо и тиром в Риверсайде".
   Сото отвела взгляд от компьютера и посмотрела прямо на Босха.
   "Тогда он, вероятно, знал сотню парней, которые могли сделать этот выстрел", - сказала она.
   - О чем я думал, - сказал он.
   "Это хорошо. Вы сказали "принадлежит". Больше не надо?"
   - Он продал его примерно через восемнадцать месяцев после "Мерседа".
   - И после того, как он прыгнул с корабля из Инглина в Зейас.
   Босх кивнул. Возможности расширялись и затемнялись одновременно.
   - Завтра, - сказал он.
   - Хорошо, Гарри, - сказала она. "Завтра."
   По пути домой по трассе 101 было ясно, и Bosch хорошо провел время. Он съехал с автострады на съезде с Бархема, а затем повел Кауэнгу к повороту, который должен был поднять его на холм. Было два пути наверх: Малхолланд Драйв налево и его улица Вудро Вильсон Драйв направо. Он повернул налево, решив использовать время, проведенное на шоссе, чтобы взглянуть на дом Бруссара.
   Малхолланд ехал по горному хребту, который делил город пополам. Адрес, который Босх имел для Бруссара, находился на северной стороне улицы с видом на долину Сан-Фернандо. Но когда Босх проезжал по этому адресу, он не увидел дома, только закрытый подъезд. Привод пошел вниз и исчез за краем проезжей части. Через квартал Босх остановился на парковке, откуда открывался живописный вид на городские парки. Он вышел из машины и пошел обратно по Малхолланду. Вернувшись к воротам Бруссара, он посмотрел вниз на залитую бетоном дорожку, которая змеей спускалась к парковке с тремя гаражными воротами двойной ширины из алюминиевых рам и затемненного стекла. Босху потребовалось некоторое время, чтобы понять, что гараж на шесть машин на самом деле был верхним этажом многоэтажного дома, спускавшегося по склону горы. Дом был целиком и беззастенчиво построен из недостроенного бетона. Дизайн представлял собой то, что, как знал Бош, называлось индустриальным шиком.
   Босх поставил ногу на ограждение рядом с Малхолландом и сделал вид, что наклоняется и завязывает шнурки. Изучая дом, он увидел камеры в углах гаража и наверху у ворот. Место, без сомнения, было крепостью. Никто не входил без приглашения. При приближении никого не было видно. Босху стало интересно, от чего же защищался Бруссард.
   Он снял ногу с ограждения и направился к своей машине.
   * * *
   Мэдди уже не спала, когда Босх вошел в парадную дверь. Она сидела на диване, смотрела телевизор и ела миску хлопьев. Было пятнадцать минут первого.
   "Эй милая."
   "Папа."
   - Я думал, мы собираемся пообедать или позавтракать.
   - Да, но я не мог дождаться. Это как закуска".
   Он сел в кресло напротив дивана. На ней все еще была пижама - клетчатые тренировочные штаны и футболка с надписью "1975". Босх знала, что эта группа ей нравится. За год до этого он купил ей и ее друзьям билеты, чтобы увидеть их в Генри Фонде.
   - Что ты хочешь делать? он спросил.
   - Не знаю, - сказала она. "Что-то снаружи".
   Босх кивнул.
   - Когда ты придешь сегодня вечером?
   "Пол шестого."
   Босх посмотрел на часы. Его план позволит сократить время. Он все равно пошел с ним.
   "Я подумал, что в Риверсайде есть полигон, который я хочу проверить. Как насчет этого? Давненько ты не снимался.
   Несколькими годами ранее Мадлен участвовала в соревнованиях по стрельбе и участвовала в нескольких шоу. Но ее самоотверженность пошла на убыль по мере того, как все больше и больше школьных и волонтерских мероприятий заполняли ее график. Ее растущий интерес к мальчикам также отвлекал.
   - Да, круто, - сказала она. - Где Риверсайд?
   "Вот в чем дело. Это к востоку отсюда, в следующем округе, - сказал он. "Мы должны скоро уехать, чтобы вы могли вернуться к Meals on Wheels".
   "Мне просто нужно переодеться. Ничего, если я буду делать домашнее задание в машине?
   "Конечно. Ты иди одевайся, а я достану оружие.
   Они были в машине через пятнадцать минут. Босх принес ей пистолет для соревнований, а также Glock Model 30, который он в настоящее время носил на работе, и Kimber Ultra, который он ранее использовал в качестве личного оружия. Поскольку полигон "Белый Хвост" был частью охотничьего ранчо, у него было ощущение, что оно в основном предназначено для стрельбы из длинноствольного оружия, но у него не было ни винтовки, ни дробовика. Если понадобится, он спросит об аренде чего-нибудь, когда доберется туда.
   Воскресное движение было сравнительно легким, и они хорошо провели время. Несмотря на это, дорога туда заняла больше часа, включая остановку с едой в Западной Ковине. Мэдди делала домашнюю работу и мало говорила, за исключением тех случаев, когда она использовала свой телефон, чтобы найти остановки фаст-фуда. Это стало более сложной задачей, так как она перестала есть красное мясо в начале года. До этого под фаст-фудом почти всегда подразумевались In-N-Out Burgers. Она остановилась на месте под названием "Лодка для креветок Джонни", которое находилось на Глендоре, недалеко от шоссе Љ 10. Мэдди заказала жареных креветок, а Босх получил рис с чили. Еда была превосходной, и Мэдди отложила учебники, пока они ели в припаркованной машине.
   - Так как прошла прошлая ночь? - спросил Босх.
   "Это было хорошо, - сказала она. "Весело. И фильм был действительно хорош".
   "Был ли этот Джонатан Пейс джентльменом?"
   "Да, папа. Он очень хороший парень".
   - Сколько вас пошло?
   "Ну, в итоге остались только я и Джон".
   - Я думал, ты сказал, что это группа.
   "Это должно было быть, но всякое случается. Люди не появлялись. Так что это были я и Джон, и все было в порядке, хорошо?"
   - Со мной все в порядке, если с тобой все в порядке.
   Он собрал коробки с едой и отнес их в мусорный бак на стоянке. Когда он вернулся к машине, все разговоры прекратились, она вернулась к книгам, а он поехал в Риверсайд.
   Первоначальная корпорация, возможно, уже не существовала, но охотничье ранчо и ареал Белого Хвоста по-прежнему работали под тем же названием на окраине города под названием Хемет. Ареал находился в частном заповеднике в предгорьях горы Сан-Хасинто. Перед ним располагался открытый полигон и несколько хозяйственных построек, в том числе контора, ночлежка и сарай для разделки шкур. Босх вошел в офис со своей дочерью, и их встретила стена фотографий охотников и их добычи. Были олени, горные козлы и много фотографий диких кабанов на земле, с ними позировали охотники и их ружья.
   "Боже мой", - прошептала Мэдди, глядя на фотографию огромных кривых зубов и морды побежденного острохвостого кабана.
   Босх шикнул на нее, когда из бокового кабинета к стойке вышел мужчина. Он был в рабочей одежде и кепке с потрепанным козырьком и логотипом Smith & Wesson.
   "Я могу вам помочь?" он спросил.
   "Да, мы с дочерью проезжали мимо и видели это место, - сказал Босх. "Вам нужно членство, чтобы стрелять на полигоне?"
   "Да, но мы продаем дневные абонементы. Двадцать пять долларов.
   "У вас маленький радиус действия? У нас есть пистолеты.
   "Конечно да."
   - Тогда запиши нас на сегодня.
   Bosch заплатил деньги и подписал соглашение о правилах диапазона. Они вынесли свое оружие и ящики с патронами на полигон. На ближнем полигоне были трибуны, которые находились под навесом. Они выбрали сорокафутовый диапазон и вставили затычки для ушей. Босх пропустил вперед свою дочь и зарядил для нее оружие. Она начала не в цель, но на втором клипе начала сужать круг и показывать свою прежнюю форму. Босх принес бинокль, который хранил в бардачке. Он наблюдал за мишенью, когда она стреляла, и называл группы. Ему больше не нужно было беспокоиться о ее стрелковой форме.
   Мэдди использовала все три пистолета и в основном стреляла. В конце концов, Босх снова сел на скамейку за трибуной и просто смотрел на нее, одновременно осматривая помещение.
   "Папа, ты больше не хочешь стрелять?"
   "Нет, я в порядке. Просто смотрю на тебя.
   - Есть еще одна причина, по которой мы пришли сюда?
   "Вроде, как бы, что-то вроде. Я скажу тебе позже."
   На полигоне было всего трое других стрелков, и все они были на стендах для винтовок, которые были отделены от ближнего боя и не были защищены. Босх изучал мужчин. Двое определенно были вместе, а один работал с прицелом. Все трое продемонстрировали знакомство с окружающей обстановкой, что привело Босха к выводу, что они не были дневными членами. Они принадлежали.
   Через сорок минут Мэдди израсходовала все их боеприпасы. Босх взял с полки для инструментов метлу и протянул ей. Он сказал ей убрать все пустые ракушки, чтобы они могли их переработать. Он сказал, что подождет ее в офисе, где он собирался поговорить с человеком за стойкой.
   Босх вошел в кабинет и подошел к стене с фотографиями трофеев. Он изучал фотографии, выискивая охотника, у которого могло быть охотничье ружье Кимбер, когда мужчина снова вышел из задней комнаты.
   "Развлекайтесь?" он спросил.
   - Да, - сказал Босх. "Спасибо. Я хотел спросить вас об охоте. Вы также можете прийти по дневному пропуску на охоту?
   "Для охоты нужен двухдневный пропуск, даже если вы охотитесь только на один день. Вы также должны принести свои жетоны свиней и оленей".
   "Понятно."
   Босх вернулся к фотографиям. Он говорил, не переводя глаз на человека.
   "Моя дочь просто возьмется за дело, и тогда мы уйдем отсюда".
   "Вы получили дневной пропуск, оставайтесь, сколько хотите".
   - Я уже был здесь раньше, ты знаешь. Лет десять-двенадцать назад. Я вернулся с Бруссом, когда он открыл его, и получил кабанчика. Я подумал, может быть, эта фотография будет где-то здесь".
   "Это уходит корнями в далекое прошлое. Эти фотографии - если они еще остались - вон там, за дверью.
   "Хорошо."
   Босх подошел к месту справа от двери и начал искать.
   "Тогда осталось не так уж много", - сказал мужчина. "Г-н. Бруссард взял с собой много фотографий, когда продавал это место. Он снял со стены все фотографии с Дейвом. Наверное, не хотел, чтобы напоминание всплывало.
   Босх не сводил глаз с фотографий, а его голос был обычным.
   - Напоминание о чем?
   "Несчастный случай. Вот почему он продал это место. Он не хотел, чтобы ему напоминали.
   Теперь Босх отвернулся от стены фотографий и посмотрел на мужчину.
   - Что это была за авария?
   Мужчина долго смотрел на него, прежде чем ответить.
   "Не нужно ковыряться здесь в струпьях. Мистер Бруссард продал это место мне, и у нас не было никаких проблем с тех пор, как я его принял. Достаточно сказано прямо здесь.
   "Извиняюсь. Моя дочь говорит, что мне не следует быть таким любопытным".
   "Она умная девушка, спросите вы меня. И адский выстрел - я смотрел".
   - Она точно есть.
  
  
   23
   Босх добрался до дежурной части в семь утра в понедельник и обнаружил Сото уже за своим столом. Он заметил, что она была одета в ту же одежду, что и накануне.
   - Ты был здесь всю ночь?
   "Я работал над нексусом и потерял счет времени. Я проспал несколько часов внизу. Не стоит ходить домой и обратно".
   Босх кивнул. Внизу на уровне гаража была детская кроватка, доступная в порядке живой очереди. Комната была открыта для мужчин и женщин-офицеров, но он не думал, что когда-либо слышал о женщинах-офицерах, использующих ее. Он продолжал поражаться приверженности Сото делу и работе.
   "Нексус"? он спросил.
   "Именно так я называю этот поиск связи между тройкой EZBank и квартирами Бонни Брэ", - сказала она.
   - Ты что-нибудь получил?
   "Еще нет. Но я только на полпути в списке арендаторов. Надеюсь, сегодня закончу".
   Босх бросил файлы на стол и тяжело опустился на стул. Сото прочитал язык его тела.
   - Что с тобой?
   Босх покачал головой и вытащил из одной из папок сложенный лист бумаги. Он передал ей. Это была распечатка статьи из Riverside Press-Enterprise от 23 марта 2005 года. Это была короткая история, и Сото быстро ее прочитал.
   "Что это значит?" она спросила.
   "Я думаю, это означает, что Бруссард замел следы", - сказал он. - Мы не собираемся его доставать.
   "Я не понимаю. В этом нет имён. Это была случайная стрельба?
   "Согласно той истории. Сегодня я возьму на себя дело шерифа Риверсайда.
   "Откуда это взялось?"
   "Вчера я был на полигоне, которым когда-то владел Бруссард. Я немного пострелял с дочерью. Парень, который владеет и управляет этим местом, упомянул, что получил его от Бруссара после аварии.
   Босх кивнул на распечатку в ее руке.
   "Мой ребенок нашел это в цифровом архиве газеты. Имен нет, но парень, который руководил стрельбищем Бруссара, погиб в результате несчастного случая на охоте. Заголовок гласит: "Охотник убивает лучшего друга в результате случайной стрельбы". На что вы хотите поспорить, что, когда я получу файл, охотником будет Бруссард?
   - После этой истории других историй не было?
   "Это другое дело. Никаких других историй после этого небольшого брифинга. Вы спросите меня, кто-то с соком положил этому конец".
   Сото кивнула, принимая все это во внимание.
   - Так почему ты так уверен, что мы не сможем добраться до Бруссара?
   Босх широко раскинул руки.
   "Ну, если мы предположим, что тот, кто стрелял в Мариачи Плаза, вышел из этого диапазона в Риверсайде, то, вероятно, это было либо подстроено парнем, который управлял этим местом, либо он был тем, кто стрелял. В любом случае, он был связующим звеном с Бруссардом, а теперь этой связи нет. Он мертв уже девять лет.
   Он снова указал на распечатку, как будто это подтверждало его слова.
   - Должно быть... - начал Сото. "У нас все еще есть Охеда".
   - Его недостаточно, - сказал Босх. "Ни один окружной прокурор не стал бы касаться этого с тем, что у нас есть. Мы бы высмеяли CCB. У нас нет доказательств. Ни пистолета, ни прямого свидетеля, ни...
   Босх остановился, задумавшись о чем-то.
   "Какая?" - спросил Сото.
   - Он тонкий, - сказал он. - Но когда я узнаю имя человека, который руководил полигоном - парень, работавший там вчера, назвал его Дейвом, - я прогоню его имя через компьютер ATF. Может быть, нам повезет, и мы узнаем, что у него была Кимбер Монтана. Этого будет недостаточно, чтобы мы вошли в офис окружного прокурора, но это будет еще одна часть".
   Он взял страницу у Сото и повернулся к своему столу. Он думал о первых шагах. Проведение расследования в другом правоохранительном органе было деликатным делом, особенно когда оно находилось так близко к Лос-Анджелесу. Между ними неизменно существовали связи и отношения - перекрестное опыление персонала, которое могло создать трудности для невольного звонящего. Всегда было лучше войти через известную сущность - боковой, а не прямой подход.
   У Bosch было несколько контактов на выбор. За последние несколько лет, что он работал в отделе открытых нераскрытых дел, было несколько дел, связанных с округом Риверсайд, и он медленно заполнял пространство в своей ментальной картотеке за карточкой R. Он решил судить Стива Беннета, следователя по делам о пропавших без вести в департаменте шерифа округа Риверсайд. Босх не звонил по поводу пропавшего человека, но он знал, что Беннет долгое время работал в отделе, работал следователем в нескольких разных должностях и знал, где и как искать то, что нужно Босху.
   После обмена фразами о давно не видевшихся и другими любезностями Босх спросил Беннета, может ли он узнать о несчастном случае со смертельным исходом, произошедшем девять лет назад на охотничьем ранчо "Белохвост". Узнав точную дату стрельбы, Беннетт сказал, что не думает, что ему понадобится много времени, чтобы открыть запись и проверить, как обстоят дела. Он сказал Босху, что перезвонит, когда у него что-нибудь появится. Босх, в свою очередь, попросил его не раскрывать свои расспросы. Никто больше не должен был знать.
   Босх закончил разговор и сказал Сото, что пойдет в Starbucks в квартале вниз по 1-й улице. Был понедельник, и он собирался начать неделю не с того, что вышло из машины в вестибюле PAB.
   "Ты же знаешь, что все это создается машиной, Гарри", - ответил Сото. "Пивовар. Некоторые места просто красивее других".
   - Верно, - сказал Босх. "Но время от времени мне нравится человеческое прикосновение, которое приходит с кофе ручной работы".
   Эту фразу он позаимствовал у своей дочери. Сото никак не отреагировал.
   - Так ты хочешь чего-нибудь или нет?
   "Нет, я в порядке. Я спустился туда около часа назад, чтобы пообщаться с людьми.
   "Верно."
   Босх вышел из здания и был уже на полпути к кофейне, когда зазвонил его мобильный. Звонил Беннет из округа Риверсайд.
   - Гарри, у меня их немного, - сказал он. "Они закрыли это дело довольно быстро. Настоящая трагедия, похоже. Парень убил своего лучшего друга, когда принял его за оленя, или свинью, или кого-то еще в кустах.
   Босх подошел к скамейке на автобусной остановке, чтобы сесть, подержать телефон на сгибе шеи и сделать несколько заметок.
   - Хорошо, - сказал он. - У вас есть имена стрелка и жертвы?
   "Стрелявшим был Чарльз Эндрю Бруссард. Это браво-ромео...
   "Я понял это написание. Как зовут жертву?
   "Дэвид Александр Уиллман. Общее написание на всех, если у вас его нет. Возраст сорок два. Он был управляющим ранчо, а Бруссард - владельцем. Здесь говорится, что они были лучшими друзьями со школы, когда росли в Хемете. Они охотились и разделились в чем-то, что называется "кабанчиком" - пишется как "ЛОТОК", - который здесь описывается как узкий каньон на ранчо, и каким-то образом Уиллман оказался там, где Бруссард не думал, что он собирался быть. Бруссард подумал, что они выслеживают борова, и ударил его с тридцати ярдов. Сквозное ранение шеи. Уиллман скончался на месте. истек кровью".
   Босх набросал несколько слов, которые помогут ему запомнить резюме.
   - Что снимал Бруссард? он спросил.
   "Э-э, давайте посмотрим здесь... Encore Pro Hunter", - сказал Беннетт. - Это был 308-й калибр.
   "А как же Уиллман? Там написано, что он нес?
   - Э... здесь ничего о том, что у него было, Гарри.
   "Хорошо, в отчете есть инвентаризация?"
   - Всего лишь пистолет Бруссара.
   Это была слабая надежда - что винтовка Уиллмана будет занесена в список или хотя бы останется в качестве улики.
   - Кто был следователем? он спросил.
   - Билл Темплтон, - сказал Беннет. - Он все еще в отделе. Теперь он капитан".
   "Ты его знаешь?"
   "Я знаю его, но на самом деле я его не знаю. Знаешь что я имею ввиду?"
   "Ага."
   Босху пришлось на мгновение задуматься, формулируя следующий вопрос. К обочине подъехал автобус, и ему пришлось встать и уйти от приюта, чтобы избежать шума.
   - Ты на улице, Гарри? - спросил Беннет.
   - Ага, за кофе, - сказал Босх. "Послушайте, Стив, вы знали о Темплтоне как о следователе? Мне интересно, был ли он из тех парней, которые быстро закрыли бы дело, потому что он был ленив, или он был из тех, кого можно побудить закрыть дело ".
   Наступило долгое молчание, прежде чем Беннет ответил.
   "Трудно сказать по этому отчету, и я никогда не работал с этим парнем напрямую. Но я слышал, что Темплтон играет в гольф и перед каждым ударом подбрасывает в воздух травинку, чтобы посмотреть, куда дует ветер.
   Босх понял смысл. Темплтон, возможно, не устоял перед поощрением к скорейшему завершению расследования несчастного случая, особенно если оно исходило сверху.
   "Гарри, тебе нужен номер отчета OSHA?" - спросил Беннет. - Отчета здесь нет, но они, должно быть, подписали его. У меня есть номер.
   Босх вернулся к автобусной остановке, чтобы записать номер. Он также попросил дату рождения и домашний адрес Уиллмана, а также идентификационные данные его жены Одри. Затем он поблагодарил Беннета за его быструю помощь.
   "Оставь эту штуку с гольфом при себе, ладно?" - сказал Беннет. "Не надо Темплтона на моей заднице".
   - Конечно, - сказал Босх. "Я твой должник."
   Разъединив вызов, Босх развернулся и направился обратно в PAB, так и не закончив кофе. Ему больше не нужен был кофеиновый взрыв.
   Вернувшись к своему компьютеру, Босх прогнал Дэвида Александра Уиллмана по криминальным базам данных и ничего не понял. Насколько мог определить Босх, у Уиллмана был чистый послужной список.
   Затем он открыл сайт регистрации оружия ATF и провел поиск по Уиллману. Несмотря на то, что Уиллман умер, в базе данных будут храниться все операции с оружием, которые он совершал на законных основаниях. На этот раз Bosch добился результатов. Уиллман был указан как торговец оружием, чья федеральная лицензия истекла шесть лет назад, когда она не была продлена после его смерти.
   Босх догадался, что торговля оружием идет рука об руку с работой на охотничьем ранчо и стрельбищем. Поиски ATF также выявили ряд транзакций за восемь лет до его смерти. Уиллман купил и продал десятки ружей. Bosch просмотрел список и обнаружил две разные винтовки Kimber Model 84. Уиллман купил их в 2000 и 2002 годах, задолго до того, как Орландо Мерсед был застрелен из такого оружия.
   Затем Гарри просмотрел отчеты о продажах Уиллмана и обнаружил, что только одна из двух винтовок была перепродана. Это означало, что на момент смерти Уиллман владел Кимбер Монтана. Это не означало, что у него было оружие, но оно было зарегистрировано на его имя.
   Как бы то ни было, теперь Босх был воодушевлен. Он думал, что у него есть информация об орудии убийства. Прошло девять лет после смерти Уиллмана. Винтовка могла давно исчезнуть. Если Уиллман не выбросил его сразу после стрельбы в Мерседе, то Бруссард, вероятно, избавился от него после того, как убил Уиллмана. Все это было просто предположением, Босх знал, но он должен был признать, что был шанс, что Уиллман был умен и использовал винтовку в качестве рычага воздействия на своего друга Бруссара. Он мог бы сказать, что избавился от него, но на самом деле спрятал его где-то на случай, если что-то пойдет не так.
   Босх записал серийный номер винтовки в свой блокнот, а затем начал новый компьютерный поиск, на этот раз изучив записи о собственности округа Риверсайд. Когда он получил то, что ему было нужно, он обратился к Сото.
   - Я возвращаюсь в Риверсайд, - сказал он.
   Она отвернулась от компьютера, чтобы посмотреть на него.
   - Что там?
   "Мне перезвонили. Бруссард был стрелком в тот день. Убил своего друга Дэвида Уиллмана, и это было признано несчастным случаем. Но Уиллман был торговцем оружием и купил Kimber Montana, который так и не продал. Он может быть там.
   "Где?"
   "Я еще не знаю. У меня есть адрес, где жил Уиллман, но его жена продала его через два года после его смерти и выставила на продажу. Она в Ранчо Мираж. Я думал, что я начну там. Может быть, мне повезет, и у нее все еще есть пистолет.
   Сото на мгновение задумался, а затем сказал: "Я иду с тобой".
   - А как насчет нексуса?
   "Это может подождать. Ты не пойдешь искать оружие без своего напарника.
   Босх кивнул.
   - Тебе нравится рис с чили? он спросил. - Я знаю хорошее место, где можно остановиться примерно на полпути.
  
  
   24
   Поездка заняла гораздо больше времени, чем воскресная поездка, которую Босх провел со своей дочерью. Во-первых, автострады были более загружены, а Ранчо Мираж находился почти в часе езды на восток, в долину Коачелла. Он и Сото обсудили оба дела, над которыми они активно работали, и ходы, которые они планировали предпринять. Вера Босха в то, что винтовка, из которой стреляли в Орландо Мерседа, все еще может находиться в руках семьи Дэвида Уиллмана, была обоснованной следственной цепочкой, но она не приближалась к порогу для ордера на обыск в доме семьи Уиллманов. Ему и Сото придется постучать в дверь и надеяться на сотрудничество или на что-то, что подкрепит возможную причину.
   Они остановились в Вест-Ковине, чтобы перекусить ранним ланчем из риса с чили, а затем разговор стих, когда они преодолели вторую половину пути. Мысли Босха переместились от дела к ужину, который он ел с Вирджинией Скиннер прошлой ночью. Разговор был хороший и интересный. Дверь в романтику даже приоткрылась - по крайней мере, с точки зрения Босха, - и было интересно подумать о том, куда она может привести. Это была не просто перспектива снова быть с кем-то. Босху пришлось признать, что его шансы на, возможно, последний роман в его жизни таяли с течением времени. Его надежды на то, что Ханна Стоун может стать последним романом, рухнули за год до этого. Ее сын сидел в тюрьме по обвинению в изнасиловании на свидании. Когда Босх отказался выступать за него на запланированном слушании по делу об условно-досрочном освобождении, Ханна резко разорвала отношения, оставив Босха гадать, были ли ее мотивы все это время связаны с ситуацией ее сына.
   Размышляя о Вирджинии Скиннер, Босх понял, что возможность отношений таит в себе тайный трепет из-за ее авторитета в средствах массовой информации. Роман с репортером был бы настолько чреват осложнениями, что был бы явно опрометчивым, и в этом риске было волнение. Что бы они ни делали, это должно было храниться в секрете. В Департаменте это сочли бы равносильным сну с врагом. PAB и Los Angeles Times были разделены только четырьмя переулками Спринг-стрит, но между двумя учреждениями была невидимая стена, которая была вдвое выше мэрии. Босху придется быть очень осторожным, если он продолжит. Вирджиния Скиннер тоже.
   - Вы научили свою дочь стрелять?
   Сото задал этот вопрос, вырвав Босха из его мыслей. Она явно размышляла над его отчетом о воскресных дневных занятиях.
   - А, да, я сделал.
   - Это немного необычно, тебе не кажется?
   "Ну, знаете, оружие в доме и все такое. Я хотел, чтобы она узнала о них из соображений безопасности. Я пару раз брал ее на съемки, и она на самом деле была хороша в этом. Естественный. У нее в комнате куча ленточек и несколько трофеев. А теперь, хотите верьте, хотите нет, но она говорит, что хочет быть полицейским".
   Сото кивнул. Босх задался вопросом, видит ли она какую-то связь между его дочерью, которая учится стрелять, и ее собственным опытом во время перестрелки, унесшей жизнь ее напарника.
   - Я хотел бы с ней познакомиться, - сказал Сото.
   Босх кивнул.
   - Я бы хотел, чтобы она познакомилась с вами, - сказал он.
   - Где ее мать? она спросила.
   "Она умерла несколько лет назад, - сказал он. "Вот когда она стала жить со мной".
   - И начал стрелять из ружья.
   "Ага."
   Это было все, что было сказано, пока они не добрались до Ранчо Мираж.
   Дом, в который Одри Уиллман переехала после смерти мужа, находился в охраняемом поселке под названием Desert View Estates. Босх пробрался мимо наемного полицейского у ворот и через две минуты нашел дом. Он был трехэтажным и располагался на половине акра земли по соседству с домами и владениями аналогичного размера. Был поворот с садом камней в центре, окружавшим дерево Джошуа. Босх и Сото подошли к двери и стали ждать после нажатия звонка.
   - Знаешь, почему их называют деревьями Джошуа? - сказал Сото.
   Босх оглянулся на центральное дерево, многочисленные ветви которого расходились веером, как канделябры.
   - Не совсем, - сказал он.
   "Мормоны назвали его, - сказала она. "Это напомнило им сцену из Библии, где Иисус Навин воздевает руки к небу, чтобы помолиться".
   Босх задумчиво кивнул, и позади него открылась большая дубовая дверь. Он повернулся и увидел горничную в униформе, которая заставила их остаться снаружи, пока она не закрыла дверь, и спросила, не поговорит ли с ними миссис Уиллман. Это раздражало Босха, так как он знал, что наемный полицейский наверняка позвонил в дом заранее, чтобы предупредить о прибытии детективов. Миссис Уиллман уже должна была быть готова их принять.
   По крайней мере, они были в тени. Сухая жара пустыни добралась до Босха. Он почувствовал, как его губы пересыхают и начинают трескаться. Он изучил работу входной двери, а затем его взгляд переместился на рифленую деревянную отделку внутренней части крыши порт-кошера. Он вспомнил серьезное несоответствие в стоимости имущества, которое он увидел, когда искал адрес Дэвида Уиллмана на момент его смерти и адрес, где сейчас жила его вдова.
   "Скажу вам одну вещь, - сказал он. "Либо у Уиллмана был адский страховой полис, либо где-то была выплата. Это не то место, куда попадает гид по охоте.
   "Вероятно, она подала в суд на Бруссарда", - сказал Сото. "Неправомерная смерть или что-то в этом роде".
   Босх кивнул в знак согласия, когда дверь наконец снова открылась, на этот раз женщиной лет пятидесяти, назвавшейся Одри Уиллман. Она была высокой и худой и носила много золотых украшений.
   - Чем могу помочь, детективы? она спросила.
   Bosch выбрал прямой подход.
   "Мы расследуем убийство в Лос-Анджелесе, которое может быть связано со смертью вашего мужа. Мы можем войти?
   - Он мертв уже почти десять лет. Как это может быть связано с убийством в Лос-Анджелесе?"
   - Мы можем объяснить, если сможем войти.
   Она впустила их, и они собрались в гостиной, где Босх и Сото сидели на диване прямо напротив Одри Уиллман, которая сидела в каком-то старинном кожаном клубном кресле.
   - Итак, - сказала она. "Объяснять."
   - Когда ваш муж умер, у него было несколько единиц огнестрельного оружия, - начал Босх.
   "Конечно, он это сделал", - сказал Уиллман. "Он был лицензированным дилером. Он покупал и продавал оружие".
   "Мы это понимаем. Мы пытаемся определить местонахождение одного из видов оружия, которым он владел в то время".
   Одри Уиллман слегка наклонилась вперед, подозрительно нахмурив брови.
   - Ты шутишь, да? она сказала.
   - Нет, мэм, - сказал Босх, вызывая призрак Джо Фрайдей для его невозмутимой доставки. "Мы не шутим. Нам нужно знать. Что случилось с оружием вашего мужа после его смерти?
   Она вытянула руки ладонями вверх, как бы показывая, что ответ очевиден и не стоит двух с половиной часов езды от Лос-Анджелеса.
   "Я продал их. Продал все - все легально. После того, что случилось, ты думаешь, я бы хотел, чтобы оружие было повсюду?
   Это было открытием, которое искал Bosch.
   - Что именно произошло? он спросил. - Я получил стенографию только из офиса шерифа Риверсайда. Как получилось, что вашего мужа убил его лучший друг?
   Уиллман сделал пренебрежительный жест рукой.
   "Шериф Риверсайда был бы последним местом, куда я могла бы обратиться, чтобы узнать, что произошло", - сказала она.
   Босх подождал, но она больше ничего не сказала.
   - Ну, а ты можешь рассказать нам свою версию случившегося? он спросил.
   "Я бы с удовольствием, но не могу", - сказал Уиллман. "Было судебное разбирательство. Я подал на него в суд, но не могу об этом говорить".
   Она снова использовала свои руки, чтобы указать на потолок и свое роскошное окружение. Индикация была ясной. Она получила значительное урегулирование в этом вопросе, но частью сделки было ее молчание.
   - Вы говорите, что в соглашении был пункт о конфиденциальности?
   "Это правильно."
   "Хорошо, я понял. Можете ли вы сказать мне, что вы утверждали в судебном процессе до того, как было заключено мировое соглашение и соглашение о конфиденциальности?"
   Она покачала головой.
   - Я ни о чем не могу сказать ни слова.
   Она провела рукой по воздуху, показывая окончательность своей позиции по этому вопросу.
   Босх кивнул. Судебный процесс с ней, похоже, был невозможен, поэтому он вернулся к оружию.
   "Хорошо, это понятно. Вернемся к оружию, которое, по твоим словам, ты продал. Оружие, о котором идет речь, никогда не перерегистрировалось после продажи. Он по-прежнему зарегистрирован на имя вашего мужа в системе регистрации алкоголя, табака и огнестрельного оружия.
   "Этого не может быть. У меня все было продано совершенно законно. Тед Сэмпсон сделал это. Он купил ранчо и использовал свою торговую лицензию, чтобы продать все".
   Босх предположил, что Тед Сэмпсон был тем человеком, с которым он разговаривал накануне в офисе "Белого хвоста".
   "Ну, что касается этого конкретного пистолета, нет никаких записей о его продаже кем-либо. Это было охотничье ружье Кимбер. Модель Монтана. Вам это знакомо?"
   "Никакое оружие не кажется мне знакомым. Я ненавижу оружие. У меня нет оружия в этом доме. Переехав сюда, я оставил все это позади. Но я вел тщательные инвентарные записи, потому что до всего этого...
   Она снова махнула рукой, показывая, к чему привело урегулирование иска.
   - ...Я думал, что деньги от этих ружей могут быть всем, что у меня останется. Это и страховой полис на двадцать пять тысяч долларов.
   - Хорошо, - сказал Босх. "Тогда, если бы Тед не продал конкретно этот пистолет, где бы он был?"
   Она покачала головой, как будто была сбита с толку.
   "Я понятия не имею! Гараж в старом доме был его оружейной комнатой, но мы его вычистили. Я уверен в этом. Там ничего не осталось, когда Тед закончил, и я провел инвентаризацию каждого пистолета, который мы вытащили".
   - У вас все еще есть этот инвентарь?
   Она задумалась на мгновение.
   - На самом деле, я думаю, да.
   - Мы можем это увидеть, миссис Уиллман? Это может быть важно".
   "Жди здесь. Это в моих налоговых файлах. Я в этом уверен."
   Она встала и прошла через комнату к французским дверям с занавесками. Они вошли в кабинет, где Босх увидел письменный стол, книжные полки и велотренажер перед телевизором с плоским экраном. Уиллман закрыл за ней двери.
   Ее не было пять минут. Босх и Сото встретились взглядами, но так и не заговорили. Они оба знали, что опись, если она все еще была у вдовы Уиллмана, могла бы стать надежной уликой, если бы расследование когда-нибудь перешло к судебному преследованию без орудия убийства.
   Когда Уиллман вышла из кабинета, она несла желтый блокнот с несколькими отогнутыми страницами и перевязанным резинкой.
   "Нашел".
   Подойдя, она стянула резинку, но со временем она стала хрупкой и порвалась у нее в руке. Она села и начала перелистывать страницы и изучать каждую. Четыре страницы этого процесса она остановила.
   - Вот пушки.
   Она передала блокнот Босху. Он достал свой блокнот, куда записал серийный номер Kimber Model 84, которым владел Дэвид Уиллман, согласно записям ATF. Сото наклонился, чтобы посмотреть на блокнот, и они изучили список. В списке было восемнадцать винтовок и пистолетов, а также суммы, полученные от их продажи. Ни один из них не был описан как производство Kimber, и ни один из серийных номеров не совпадал с номером, который Босх указал в своих записях. Кимбер Уиллмана никогда не продавалась. Босх заметил, что в списке также были два патронташа, но они не подходили ни к одному из пистолетов в списке.
   - Мы можем одолжить это, миссис Уиллман? - спросил Босх.
   - Я бы предпочла, чтобы ты его не брал, - ответила она. "Я могу скопировать его для вас. У меня есть копировальный аппарат.
   "Было бы лучше, если бы у нас был оригинал документа. Мы можем дать вам квитанцию об этом и вернем ее, когда она больше не понадобится".
   "Я не понимаю. Зачем тебе это?
   "Это может быть важной частью расследования. Если пистолет был использован в расследуемом нами убийстве, мы должны задокументировать его происхождение. Эта опись помогает нам доказать, что пистолет пропал по крайней мере девять лет назад, когда вы задокументировали, какое оружие было у вашего мужа на момент его смерти".
   - Хорошо, - неохотно сказала она. "Вы можете взять его, но я хочу сделать копию и вернуть оригинал".
   - Вы получите его обратно, - сказал Босх. "Обещаю."
   - Я выпишу квитанцию, - сказал Сото.
   Пока Сото работал над квитанцией, Босх задал Уиллману вопрос, от которого он сдерживался до конца интервью.
   - Какое оружие было у вашего мужа в день аварии?
   Прежде чем ответить, Уиллман издал недоверчивый звук. Похоже, он не был адресован Босху, а скорее выражал некоторую эмоциональную окраску содержания вопроса. Это было небольшим подтверждением подозрений Босха в том, что иск, который она подала и теперь поклялась хранить в тайне, не был обычным иском о неправомерной смерти. Он догадался, что Одри Уиллман утверждала, что смерть Дэвида Уиллмана была чем угодно, но только не несчастным случаем.
   "Как всегда, у него был дробовик двадцатого калибра, - сказала она.
   "Дробовик во время охоты на кабана? Это было нормально?"
   - Он не охотился на кабана. Другой мужчина был. Дэйв был проводником. Другой человек попросил его вести. Поэтому у него был дробовик на случай, если из кустов выскочит кабан и нападет. Он использовал бы его, чтобы усыпить животное".
   Она не назвала имя Бруссард. Босх подумал, было ли это частью судебного разбирательства или она просто не могла заставить себя назвать имя человека, убившего ее мужа. Он еще раз попытался попасть за замок на судебный иск.
   "Если вам известно что-то о вашем муже и Чарльзе Бруссаре, чего не было в судебном процессе, мы будем рады выслушать".
   Одри Уиллман долго смотрела на Босха, а потом покачала головой.
   "Я не могу обсуждать его ни в каком отношении, - сказала она. "Я даже не могу произнести его имя. Не могли бы вы просто дать мне квитанцию и уйти? У меня есть дела."
   Почти, подумал Босх. Она почти открылась.
  
  
   25
   Через пятнадцать минут они вышли из дома, и Босх засунул блокнот в свой портфель. Вместо того, чтобы ехать по шоссе номер 10, которое быстрее всех вернет их в Лос-Анджелес, Босх направил машину в сторону Хемета.
   "Куда мы идем?" - спросил Сото.
   - В дом, в котором жил Уиллман, когда был жив, - сказал Босх.
   "Пистолет?"
   Он кивнул.
   "Просто предчувствие. Это должно быть где-то. Я хочу проверить гараж, который, по словам Одри, использовался как оружейная комната ее мужа.
   - Думаешь, Бруссард не понял? Я имею в виду, именно поэтому он чувствовал, что может устранить Уиллмана".
   "Может быть. Или, может быть, Уиллман сказал ему после стрельбы на площади Мариачи, что избавился от него. Бруссард, возможно, только думал, что он был в чистоте.
   "Но вместо этого Уиллман держался за это? Где-то спрятал?
   Босх кивнул.
   "Может быть. Как страховой полис. Может быть, он спрятал его куда-то, о чем не знала его жена, чтобы присмотреть за ним после того, как Бруссард убил его.
   Сото кивнул, соглашаясь.
   "Хорошо. Нам нужен ордер на обыск?
   Босх покачал головой.
   - Нет, если нас пригласят.
   Некоторое время они ехали молча, а потом Сото задал вопрос.
   - Что ты думаешь об Одри? Она действительно хотела рассказать нам об этом судебном процессе".
   "Она сделала. Я думаю, она чувствует себя виноватой".
   "О чем?"
   "Она взяла деньги и заткнулась. Она знает, что деньги - какими бы большими они ни были - были выкуплены Бруссардом. Со временем с этим будет тяжело жить. Неважно, насколько причудливы ваши раскопки. Все это было получено из денег за молчание. В любом случае, нам нужно найти другой путь в судебный процесс, может быть, поговорить с прокуратурой, чтобы узнать, что они могут сделать, чтобы снять с него печать.
   - Я бы с удовольствием это прочитал.
   До Хемета добрались за полчаса. По пути Босху позвонил капитан Краудер, который хотел получить обновленную информацию о ходе расследования. Босх сказал ему, что они следят за орудием убийства и надеются получить что-то достоверное, о чем можно будет сообщить позже в тот же день или к утру. Это на время успокоило капитана, и он закончил разговор, не задавая дальнейших вопросов.
   Дом, в котором жили Уиллманы до смерти Дэйва от рук Бруссарда, был скромным ранчо в районе среднего класса. Он был свежевыкрашен, с аккуратно подстриженным двором и пристроенным гаражом на две машины. В записях о собственности, которые проверил Босх, говорилось, что теперь она принадлежала некоему Бернарду Контрерасу.
   На стук Босха в дверь ответила женщина лет тридцати. Она выглядела так, будто была как минимум на седьмом месяце беременности.
   "Миссис. Контрерас?
   "Да?"
   Босх достал свой значок и назвал себя и Сото.
   "Мы следователи по расследованию убийств, и мы ищем пистолет, который мог быть задействован в деле, над которым мы работаем", - сказал Босх.
   Женщина положила руку на выпирающий живот, словно защищая своего будущего ребенка даже от слова пистолет.
   - Я не понимаю, - сказала она. - У нас в доме нет оружия.
   - Мы говорим не о вас или вашем муже, - сказал Босх. "Мы здесь, потому что у человека, который жил здесь до вас, было оружие".
   - Человек, которого убили?
   "Правильно, человек, которого убили. Он торговал оружием, и мы ищем одно из его орудий".
   "Это было давным-давно. Мы с мужем купили это место...
   "Мы знаем это. Вот почему у нас есть просьба. Мы надеемся, что вы согласитесь помочь нам в расследовании".
   Женщина подозрительно посмотрела на Босха и сохранила настороженную позицию.
   "Что это?"
   "Мы хотим заглянуть в ваш гараж".
   "Зачем тебе заглядывать в мой гараж?"
   - Потому что предыдущий владелец - человек, которого убили, - хранил по крайней мере часть своего инвентаря в гараже здесь. Мы хотим взглянуть и просто убедиться, что пистолета, который мы ищем, здесь нет".
   "Мы живем здесь шесть лет. Я думаю, мы бы нашли пистолет, если бы он остался".
   - Думаю, вы, вероятно, правы, миссис Контрерас. Но мы копы, и нам нужно убедиться в этом самим, чтобы исключить это. Кроме того, этот пистолет - если он здесь - был бы спрятан.
   Женщина убрала руку с живота и, казалось, немного расслабилась. Босх подумал, что, может быть, теперь ей самой стало любопытно.
   - Вам нужен ордер на обыск или что-то в этом роде? она спросила.
   - Нет, если вы пригласите нас на поиски, - сказал Босх.
   Она задумалась на мгновение, прежде чем дать добро.
   - Я открою дверь, - сказала она. "Но у нас там много коробок. Вещи, которые мы отправляем на хранение, и я не хочу, чтобы вы с ними ходили".
   - Не волнуйтесь, миссис Контрерас. Мы не собираемся обыскивать вашу собственность.
   Она отступила назад и закрыла дверь. Босх и Сото прошли по каменистой дорожке к подъездной дорожке и стали ждать перед гаражом. В двери не было окон, и Босх предположил, что это была мера безопасности, предпринятая Уиллманом, когда он хранил оружие в гараже.
   Дверь начала медленно подниматься. Миссис Контрерас ждала внутри, ее рука снова лежала на животе.
   Босх вошел и огляделся. Это был стандартный гараж на две машины с верстаком, занимавшим место в одном из отсеков, и полками для хранения, а также водонагревателем вдоль задней стены. Ни одна из стен не была закончена, обнажая деревянный каркас и изоляцию. Это был шаг по сокращению расходов, выбранный подрядчиком или покупателем дома, когда дом был первоначально построен.
   В нише напротив верстака стоял компактный автомобиль, и Босху было ясно, что миссис Контрерас должна парковаться в гараже, пока ее муж пользуется подъездной дорожкой или улицей.
   В гараже были открытые стропила и платформа для хранения наверху. Там было сложено несколько коробок. Босх указал вверх.
   - Эти коробки наверху - твои?
   "Да. Наш. Это место было совершенно пустым, когда мы въехали. Если бы там был пистолет, мы бы его увидели".
   К стене размером два на четыре по обеим сторонам верстака были прикреплены шкафы из толстой стали с замками и дополнительными накладками для навесных замков.
   - Это ящики с оружием, - сказал Босх. - Они были здесь, когда ты въехал?
   - Да, их оставила миссис Уиллман, когда мы купили дом.
   - Они заперты?
   - Нет, мы их не запираем, - сказал Контрерас. - Вы можете проверить их.
   Босх открыл шкафы и увидел, что они используются для повседневного хранения. Никаких пушек. Он воспользовался стремянкой, стоявшей рядом с верстаком, чтобы заглянуть поверх шкафов. Пыль и дохлые жуки лежали на каждом, но не было пушек.
   Босх подошел к рабочему столу. Тиски с мягкой рукояткой были установлены на одном конце, а вторые тиски меньшего размера были установлены посередине на шестифутовой скамье. Он подошел поближе и почувствовал слабые запахи безотказного масла и растворителя для стволов - двух материалов, которые имелись бы у каждого торговца оружием.
   "Эта скамейка тоже осталась здесь? Тиски - они предназначены для удержания винтовки, пока вы работаете над каналом ствола или добавляете прицел".
   "Да, здесь тоже осталась скамейка, и мы решили ее использовать. Однако он занимает много места. Мужу приходится парковаться на подъездной дорожке, но он не возражает. Он любит возиться здесь по субботам.
   Босх только кивнул. Он смотрел на скамейку, рабочая поверхность которой была испачкана маслом. Очевидно, он был самодельным, сделанным из брусков и фанеры. У него была рабочая поверхность сверху и одна полка снизу. Обе поверхности были из фанеры толщиной в дюйм, обрамленные снизу отрезками два на четыре. Это была крепкая, тяжелая конструкция, которая в данный момент поддерживала различные электроинструменты и другое оборудование.
   Босх положил руку на скамью для поддержки и присел на корточки, чтобы заглянуть под верхнюю поверхность. В углу толстой рамы он увидел пистолет, прикрепленный снизу пластиковыми стяжками.
   - Здесь внизу пистолет, - сказал он. "Пистолет".
   "Боже мой!" - воскликнула миссис Контрерас.
   Босх достал из кармана пиджака пару резиновых перчаток и надел их. Затем он вытащил свой телефон и присел на корточки, чтобы сфотографировать пистолет на месте, используя вспышку, чтобы осветить темную нижнюю часть скамейки. Затем он взял резак для ковров из множества инструментов на вершине скамейки и использовал его, чтобы перерезать пластиковые стяжки.
   Он вытащил пистолет и встал, чтобы посмотреть на него вместе с Сото. Это был Глок Р17. Миссис Контрерас тоже наклонилась, чтобы изучить его, и на ее лице появилось выражение трепета.
   Через мгновение Босх передал оружие Сото, который тоже надел резиновые перчатки, и начал снимать куртку. Чтобы заглянуть под нижнюю полку скамейки, ему придется спуститься на промасленный пол. Миссис Контрерас заметила, что он делает, и стянула брезент с одной из полок в задней части гаража. Она начала разворачивать его и расстилать на полу.
   - Воспользуйся этим, чтобы не испортить одежду, - сказала она.
   Вскоре Босх уже лежал на полу, используя свечение экрана своего телефона, чтобы осветить углубления на нижней стороне нижней полки. Было еще одно огнестрельное оружие - на этот раз длинноствольное - и он снова сделал фотографии, прежде чем попросить нож для ковров перерезать пластиковые стяжки.
   Он передал тяжелое оружие Сото, а затем встал.
   - Боже мой, - сказала миссис Контрерас.
   Теперь она обеими руками защищала своего будущего ребенка.
   Пистолет не был Kimber Model 84. Bosch признал его пулеметом M60. Эпоха Вьетнама, питаемая лентами с боеприпасами, которые носили, как патронташи, мужчины, которые продирались сквозь джунгли. Два патронташа были в инвентарном списке оружия и боеприпасов, проданных женой Уиллмана после его смерти. Вот оружие, с которым шли ремни. Босх задался вопросом, спрятал ли Уиллман автомат и "глок" потому, что они были украдены, или потому, что они были ценными памятными вещами.
   - Это то, что вы искали? - спросила миссис Контрерас.
   - Нет, не это, - сказал Босх.
   Он взял оружие у Сото, потому что мог сказать, что она напрягается от его веса. Те, кто носил M60 через вьетнамские джунгли, относились к нему с любовью или ненавистью. Они называли его "свинья" всякий раз, когда им приходилось тащить тяжелое оружие в патруле. Тяжелый он или нет, но это было лучшее оружие, которое можно было держать в руках во время перестрелки. Босх осторожно зажал его в губках двойных настольных тисков.
   Босх отошел от скамейки и еще раз оглядел гараж. Он был воодушевлен, найдя два оружия. Они были не тем, что он искал, но они доказывали, что у Уиллмана было спрятано оружие. Это поддерживало его надежду на то, что "Кимбер Монтана" все еще может быть найдена.
   Взгляд его поднялся к стропилам.
   - Вы можете подняться туда, если хотите, - сказала миссис Контрерас.
   Теперь она полностью поддерживала поиски оружия в доме, в котором вскоре должна была растить ребенка. На другой стороне гаража на полке стояла удлинительная лестница из стекловолокна. Босх снял его с полки и, стараясь не задеть машину, подошел к скамейке. Он вытянул его и прислонил к одной из перекладин, а затем держал ровно, пока Сото поднимался первым. Он последовал за ним, и они оказались под низким потолком на импровизированном полу из досок, расстеленных на перекладинах.
   Босх искал укрытия, но на стропилах действительно негде было спрятать винтовку или любое другое оружие. Он уже собирался прекратить поиски, когда Сото подозвал его к краю платформы. Он держал руку на одной из ферм крыши для поддержки.
   Сото указал вниз через отверстие между двумя перекладинами на один из стальных оружейных шкафов. Он не сразу увидел то, что она хотела, чтобы он увидел.
   "Какая?" он сказал.
   - За шкафом, - сказала она. "Он прикреплен к решетке два на четыре, но между ними есть место".
   Она была права. Между каждым из квадратов два на четыре, которые шли вертикально вдоль каркаса стены, было больше фута. Каждое из пространств между ними было заполнено полосами изоляции, но их легко можно было убрать за оружейными шкафами, чтобы создать потайное хранилище, достаточно большое для винтовки. Босх не осознавал такой возможности, когда раньше осматривал шкафы.
   "Нам нужно убрать шкафы", - сказал он.
   * * *
   Им потребовалось полчаса, чтобы извлечь содержимое каждого из шкафов, а затем Bosch - с помощью инструментов Бернарда Контрераса - ослабил болты, соединяющие первый стальной шкаф с двумя шкафчиками за ним. Чтобы закончить проект, ему пришлось передать гаечный ключ Сото, пока тот пытался удерживать тяжелый стальной шкаф.
   Работая со стремянки, Сото выкрутил четыре ослабленных болта, и Босх почувствовал, как на него упал вес. Это было слишком.
   "Высматривать!"
   Он позволил шкафу соскользнуть по ступеням два на четыре на пол, где он с громким стуком ударился о цемент.
   - Все в порядке?
   Когда обе женщины сообщили, что с ними все в порядке, Босх посмотрел на то место на стене, где раньше стоял шкаф. Между двумя квадратами два на четыре действительно было вертикальное пространство глубиной четыре дюйма. Между вертикальными стойками был прибит кусок дерева, чтобы создать нижнюю опору для тайника. Там не было пистолета, но в пространстве висел меч в ножнах. Босх снял его, чтобы осмотреть. Оно было забито пылью. Он был похож на какой-то самурайский меч, и его длинное лезвие имело небольшой изгиб, который оставался блестящим и чистым в ножнах.
   Босх прислонил меч к верстаку и подошел ко второму оружейному шкафу.
   Усвоив первый опыт, Босху потребовалось всего десять минут, чтобы ослабить болты на втором шкафу и поставить Сото на стремянку. На этот раз он знал, чего ожидать, и, опираясь на шкаф, медленно сдвинул его вниз по стене. Он услышал, как Сото объявил, что во втором укрытии есть пистолет, еще до того, как выпрямился.
   Это была винтовка. У Босха зашкаливал адреналин. Он хотел схватить его и проверить, не Кимбер ли это, но подождал, пока Сото сфотографирует его на свой телефон. Затем он взял его из космоса и провел поперек своего тела. Сото наклонился, чтобы помочь осмотреть его на наличие клейм.
   - Мне нужны мои очки, - сказал Босх.
   "Там!" - сказал Сото, взволнованно указывая на левую сторону ствольной коробки винтовки. "Кимбер Модель 84". Это должно быть так".
   Она нашла серийный номер слева от торговой марки и спросила Босха, знает ли он номер из своих записей. Босх отдал ей пистолет и пошел к своей куртке, которую держала миссис Контрерас, за очками для чтения и блокнотом. Он открыл блокнот на странице с серийным номером и прочитал его вслух Сото.
   - Это совпадение, - сказала она.
   Голос ее дрожал, когда она это говорила.
   Они нашли пропавшую без вести винтовку Дэвида Уиллмана. Следующим шагом было выяснить, не та ли это винтовка, из которой стреляли в Орландо Мерседа.
   Босх надел куртку и посмотрел на два оружейных шкафа на полу гаража. Он никак не мог вернуть их на место.
   "Миссис. Контрерас, нам придется взять это оружие с собой", - сказал он.
   - Пожалуйста, - сказала она. "Мой муж не поверит в это".
   "Ну, ваш муж может быть недоволен, потому что я не смогу поднять эти шкафы и поставить их обратно".
   "Не волнуйся. Он и его друзья могут это сделать. Они достаточно тусуются здесь, и это будет отличная история для него".
   "Это заставляет меня чувствовать себя лучше. Сейчас мы выпишем вам квитанцию.
   Они положили оружие в багажник машины, разложив его поверх одеяла, которое Босх держал в своем наборе для наблюдения. Затем они поблагодарили миссис Контрерас и дали ей квитанцию.
   Наконец они направились обратно в Лос-Анджелес. В машине царило почти ощутимое волнение. Босх начал день с ощущения, что дело зашло в тупик, потому что Бруссард предпринял крайние меры, чтобы защитить себя. Но теперь все было по-другому. В багажнике у него было то, что, как он полагал, должно было оказаться орудием убийства. Это был быстрый поворот.
   Босх посмотрел на часы и прикинул, что к тому времени, как они вернутся в город, будет почти пять. Он достал свой телефон и позвонил в оружейный магазин криминалистической лаборатории. Он попросил Гун Чанга.
   - Как долго ты собираешься быть там? - спросил Босх.
   "У меня график до четырех", - сказал Чанг. "Как дела?"
   "У нас есть пистолет от мариачи. По крайней мере, мы так думаем. Но мы не успеем туда вовремя. Мы едем из Риверсайда.
   - Как далеко ты?
   - Я думаю ближе к пяти.
   "Все в порядке. Я буду ждать. Принесите его сюда, и я проведу сравнение".
   - Нам не придется ждать в очереди?
   "Я буду в свое время. Я могу делать что хочу."
   "Я ценю это, чувак. Мы будем там, как только сможем. Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу?
   "Что это?"
   "Позвоните латентам и узнайте, может ли кто-нибудь встретить нас. Я хотел бы посмотреть, сможем ли мы снять с этого отпечатки.
   "Я посмотрю что я могу сделать."
   Босх отключил вызов и сказал Сото, что они направляются прямо в лабораторию, где Гун Чанг готов подождать, пока они не проведут сравнение пули, взятой из позвоночника Орландо Мерседа, и пули, выпущенной из винтовки в багажнике.
   - Допустим, это совпадение, - сказала она. - Что у нас есть орудие убийства.
   - Хорошо, - сказал Босх.
   "Запустим сценарий. Я хочу попробовать посмотреть, как это работает".
   Босх кивнул. В какой-то степени это было хорошим упражнением. Следователь никогда не хотел создавать сценарий, а затем подгонять улики под него. Но начав с предположения, что они только что нашли орудие убийства, мы пришли к некоторым неопровержимым выводам.
   "Ну, вы начинаете с того, что возвращаетесь к нашей первоначальной теории, основанной на баллистике и видеодоказательствах", - сказал он.
   "Что пуля, которая попала в Мерседа, предназначалась для Охеды", - сказал Сото.
   "Верно. Затем оттуда у вас есть подтверждение, что оружие принадлежало Дэвиду Уиллману. Он выстрелил? Мы этого не знаем. Был ли у него навык? Да. Знал ли он кого-нибудь, кому он мог бы отдать свой пистолет, чтобы они могли выстрелить? Я думаю, что это тоже да".
   Он ехал несколько минут, обдумывая историю в голове, прежде чем продолжить.
   "Хорошо, если провести линию между Охедой и Уиллманом, кого еще она пересекает?"
   "Бруссар".
   "Бруссар. Он вырос с Уиллманом и вел с ним дела".
   - А у его жены был роман с Охедой.
   Босх кивнул.
   "С точки зрения Бруссарда я вижу это так: он предупреждал Охеду держаться подальше от своей жены, но Охеда не собирался двигаться дальше. Итак, Бруссард идет к Уиллману и говорит: "Мне нужно позаботиться об одной работе". Уиллман берется за работу и настраивает ее со стрелком или решает справиться с работой сам. Я предполагаю, что последнее - эмпирическое правило: чем меньше участников заговора, тем лучше.
   "Согласовано. Я иду с Уиллманом.
   "Уиллман наносит удар, но попадает вместо Охеды в Мерседа. Все идет боком. Теперь они знают, что если они попадут в Охеду, это действительно вызовет некоторую жару, потому что полиция никоим образом не будет продолжать думать, что первый выстрел был случайным выстрелом или имел отношение к банде. Они узнают, что здесь что-то происходит. Так что у Бруссарда нет другого выбора, кроме как сказать Уиллману, чтобы он ушел в отставку - по крайней мере, на данный момент".
   "Тем временем Охеда задерживается ровно настолько, чтобы скормить свое дерьмовое заявление копам, а затем разделяет город".
   "Так что выстрел действительно делает свое дело. Они бьют не того парня, но правильный все равно уходит".
   "И Уиллман становится для Бруссарда незавершенным делом. Парень, который знает секрет".
   "Вы должны задаться вопросом, почему Уиллман согласился пойти на охоту с Бруссардом в тот день. Должно быть, он сказал ему, что у него есть страховой полис.
   - Он сохранил пистолет.
   "Бруссар, должно быть, каким-то образом думал, что он в безопасности, что пистолет не появится и не соединит все это с ним посередине".
   Сото повернулась боком, чтобы посмотреть на Босха, когда она устанавливала следующее соединение.
   "Это была пуля! Это было внутри Мерседа. Он, должно быть, подумал, когда Мерсед выжил и они не собирались вынимать из него пулю, что туз в рукаве Уиллмана не так ценен, как он думал. Не имело значения, сохранил ли он винтовку, потому что не было пули, с которой можно было бы сравнить, потому что она не была снята с "Мерседа". Не было никакого способа доказать, что он произвел выстрел".
   Босх кивнул.
   "Уиллман думал, что он в достаточной безопасности, чтобы дать Бруссару пистолет и уйти с ним в лес. Только он не был.
   Они сидели с ним в тишине некоторое время. Босх еще раз прогнал все это и не смог сломать. Это была всего лишь теория случаев, но она держалась вместе. Это сработало, но это не значит, что так оно и было. В каждом случае были вопросы без ответов и незавершенные вопросы, когда дело доходило до мотивов и действий. Босх всегда думал, что если исходить из того, что убийство - это неразумное действие, то как ему вообще может быть вполне разумное объяснение? Именно это понимание мешало ему смотреть и получать удовольствие от фильмов и телепередач о детективах. Он нашел их нереалистичными в том, что касается того, чего хотела широкая аудитория: всех ответов.
   Он посмотрел на дорожные знаки. Они приближались к выходу в Калифорнийский штат, где в лаборатории их ждал Гун Чанг.
  
  
   26
   Их теория случая приобрела более высокую степень достоверности после того, как Гун Чанг положительно идентифицировал принесенную ими винтовку Кимбер как оружие, из которого стреляла пуля, которая десять лет находилась в позвоночнике Орландо Мерседа.
   После того, как оружие было проверено на наличие отпечатков пальцев, Чанг выстрелил из "Кимбера" в резервуар для пуль в лаборатории, выудил его сачком, а затем сравнил в двойном микроскопе с пулей, взятой у Мерседа. Первоначальная пуля была сильно повреждена. Тем не менее, Чангу потребовалось менее десяти минут, чтобы объявить сравнение совпадением, о котором он уверенно свидетельствовал бы в суде.
   Bosch также направил патроны Chung из M60 и пистолета в танк. Он попросил Чанга запустить цифровые профили пуль в базе данных снарядов, когда у него появится такая возможность. Два других оружия, возможно, не имели никакого отношения к делу "Мерседа", но их можно было проверить. Уиллман не просто так спрятал оружие. Два дополнительных орудия были незавершенными делами, которые нужно было связать.
   Самурайский меч также следует проверить и по возможности отследить. Но это не было прерогативой Чанга. Босх планировал провести проверки краж мечей и преступлений, связанных с использованием такого оружия, как только он вырвется из текущих расследований и у него появится время.
   * * *
   Когда Босх и Сото вернулись в ПАБ, в отряде некому было сообщить свои новости. Краудер и Сэмюэлс уже давно отсутствовали. Почти все остальные следователи тоже вышли из игры. Босх хранил три пистолета и меч, обнаруженный в Хемете, в хранилище огнестрельного оружия, расположенном в файловой комнате. Он планировал провести следы ATF на M60 и Glock на следующее утро.
   Подойдя к модулю, Сото читал последнюю пачку советов, которые Сара Холкомб оставила на своем столе.
   "Кто-нибудь звонил и говорил, что стрелял парень по имени Дэйв Уиллман?" - спросил Босх. - И что Шарль Бруссар попросил его сделать это?
   - Как хочешь, - сказал Сото.
   Босх сел за свой стол. Он устал. В эти дни вождение истощало его энергию.
   - Что-нибудь еще там? он спросил.
   "Немного. Наша анонимная женщина, которая думает, что у экс-мэра есть все ответы, перезвонила мне, но Сара пропустила звонок, и женщина просто оставила сообщение, в котором говорилось то же самое - поговорите с Зейасом. На этот раз Сара ввела номер, и он поступил на незарегистрированную ячейку - одноразовый".
   "Не то чтобы удивительно. Если она не гражданка, у нее не будет надлежащего удостоверения личности и банковского счета, чтобы получить законного перевозчика. Большинство нелегалов в этом городе пользуются одноразовыми вещами. Они дешевые и продаются в каждом винном погребе города.
   Сото снова звонила по этому номеру, прижимая настольный телефон к уху и продолжая разговор.
   - Должен сказать, ее настойчивость меня удивляет.
   "Интересно, что? Был ли экс-мэр причастен к стрельбе в Мерседе?
   "Нет, не то. Это довольно надуманно. Но кто знает, может быть, он что-то знает".
   "Хорошо, тогда ты тот, кто спросит об этом Его Честь - на основании подсказки анонимного звонящего. Посмотрим, позволят ли они после этого оставить тебе медаль за доблесть.
   "Я знаю. Это безумие."
   "Это не сумасшествие. Это просто безрассудно, пока не появится что-то еще, чтобы поддержать это, и я действительно не думаю, что что-то еще будет".
   Сото повесил трубку.
   "Оно снова пришло к сообщению".
   Босх пододвинул к ней свой стул и сказал, что хочет сменить тему и обсудить их дальнейшие действия. Крайне важно, чтобы теперь они собрали полные профили как Бруссарда, так и Уиллмана. Он воспользовался своим статусом старшего партнера и решил взять Бруссарда, а Сото взял на себя Уиллмана. Он также сказал, что, по его мнению, пришло время отправиться в окружную прокуратуру, чтобы поговорить с заместителем по подаче исков о том, что у них есть и что необходимо для возбуждения дела, подлежащего судебному преследованию. Он попытается отложить это на следующий день, надеясь заполучить Джона Левина или другого заместителя, который, как он был уверен, справится с этой задачей. Левин был парнем, который всегда искал способы работать со следователями, чтобы возбудить дело, которое можно выиграть. Некоторые из его коллег на семнадцатом этаже ЦКБ, казалось, были больше заинтересованы в поиске причин не возбуждать дела.
   - А как же Бонни Брей? - спросил Сото, когда Босх закончил.
   - Думаю, придется подождать, - сказал Босх. "На данный момент, по крайней мере. Мы должны идти с импульсом, который у нас есть на Мерседе. Кроме того, мы должны предположить, что Бруссард работает против нашего импульса. Он должен знать, что Мерсед умер и теперь у нас есть пуля. Возможно, он уже наблюдает за нами. Так что наше время лучше всего потратить на Мерсед и двигаться быстро.
   Она выглядела разочарованной, но приняла его решение.
   "Что, если я буду работать в свободное время?" она спросила.
   Босх на мгновение задумался.
   "Я бы никогда не посоветовал вам не работать над чем-то самостоятельно", - сказал он. "Здесь их называют "кейсами для хобби". Но это не похоже на правильное описание этого случая и того, что это значит для вас. Я понимаю, что вы хотите сохранить импульс, который у вас есть. Завершение нексуса и все такое. Я просто хочу убедиться, что ты сосредоточишься на Мерседе.
   - Буду, Гарри. Обещаю."
   - Хорошо, тогда делай, что должен.
   * * *
   По пути домой Босх снова поднялся на Малхолланд вместо Вудро Вильсона, чтобы совершить поездку к дому Чарльза Бруссара. Он не был уверен, что надеялся увидеть. Шансы увидеть подозреваемого - да, Босх уже дошел до точки, когда он считал его подозреваемым, - были почти нулевыми. Но Босха все же привлекала бетонная крепость, в которой Бруссард так долго скрывался от общественности и закона.
   На этот раз было уже темно, когда Босх добрался до поворота на северную смотровую площадку. Вывески гласили, что парк закрыт от заката до рассвета, но на мысе были припаркованы автомобили и люди, любуясь огромным ковром огней в Долине. Босх подошел к обзору и посмотрел направо вдоль линии хребта. Он мог видеть передний край бетонного дома, выступающего дальше, чем дома между ним и смотровой площадкой. Босх увидел свет за окнами от пола до потолка, а далеко внизу, на отвесном склоне холма, на нижнем уровне, виднелся освещенный голубой бассейн в форме почки. Он нигде не видел никакой человеческой активности.
   Босх сел на скамейку и наслаждался видом, как и другие туристы на мысе. Но его мысли были об убийствах и о людях, которые платят другим за то, чтобы они убивали своих конкурентов и врагов. Абсолютные нарциссы, которые думают, что мир вращается только вокруг них. Он задавался вопросом, сколько их там среди миллиарда огней, которые светились на него сквозь дымку.
   Босх услышал властный голос и, повернувшись, увидел смотрителя городского парка, который освещал людям лица лучом фонарика и говорил им, что парк закрыт и что они должны покинуть территорию, иначе их оштрафуют за нарушение. Он был невежливым придурком и носил широкополую шляпу Дадли, которая подрывала его авторитет. Когда он подошел, чтобы разбудить Босха, единственный, кто не выскочил на парковку, Гарри показал свой значок и сказал, что работает.
   - Тебе все равно нужно идти, - сказал рейнджер. "Парк закрыт".
   Босх заметил, что табличка с именем на его униформе гласила: "Бендер".
   "Прежде всего, убери этот свет с моего лица. Во-вторых, я занимаюсь делом и наблюдаю за домом вон там, и это единственное место, откуда я могу его видеть. Я уйду отсюда через десять минут.
   Бендер выключил свет. Он выглядел так, будто не привык к людям, бросающим ему вызов.
   - Тебя действительно заставляют носить эту шляпу? - спросил Босх.
   Бендер какое-то время изучал его, и Босх посмотрел прямо на него. В свете фонарей внизу Босх видел, как пульсируют его виски.
   - У тебя есть имя, чтобы носить этот значок?
   "Конечно да. Это Бош. Отдел грабежей и убийств. Спасибо за вопрос."
   Босх ждал. Его ход.
   - Десять минут, - сказал Бендер. - Я вернусь, чтобы проверить.
   Босх кивнул.
   "От этого я чувствую себя лучше".
   Рейнджер направился к лестнице, ведущей на парковку, и Босх снова обратил внимание на бетонную крепость. Он заметил, что свет в бассейне погас. Он встал и отошел к краю смотровой площадки. Там был защитный барьер высотой по бедро. Прислонившись к ней и наклонившись еще дальше, он улучшил угол обзора особняка Бруссаров. Он вытащил из кармана пиджака компактный бинокль и посмотрел в него. Теперь он мог заглянуть внутрь через несколько освещенных окон. Он увидел гостиную с большими абстрактными картинами на двадцатифутовых стенах и кухню, где за прилавком слонялась женщина. Было похоже, что она опорожняла посудомоечную машину. У нее были темные волосы, но он не мог толком ее разглядеть. Он предположил, что это была Мария Бруссар, женщина, чья супружеская неосмотрительность положила начало всему.
   Телефон Босха зазвонил и напугал его. Он отпрянул от обрыва и сунул бинокль в карман. Он взял трубку. Это была Вирджиния Скиннер.
   "Прежде всего, еще раз спасибо за вчерашний ужин", - сказала она. "Это было действительно мило, и мне было весело".
   "Я тоже. Мы должны сделать это снова".
   После этого последовала мгновенная пауза, а затем она продолжила.
   "Другое дело, вы все еще интересуетесь Чарльзом Бруссаром?"
   Босх несколько мгновений смотрел на дом Бруссаров, прежде чем ответить.
   "Почему ты спрашиваешь?"
   "Ну, потому что сегодня был медленный понедельник, и поэтому я просматривал всю ту чушь, которая скапливается у меня на столе. Вы знаете, пресс-релизы, политические приглашения и все такое. Я действительно хотел посмотреть, что я могу просто выбросить и убрать со своего стола, и я наткнулся на пресс-релиз о сборе средств, который Бруссард организует завтра для исследовательского комитета Zeyas".
   "Завтра? В его доме?"
   "Нет, это на самом деле в "Беверли Хилтон". Там даже не сказано, что Зейас будет там, но ты должен предположить, что он заглянет, чтобы сказать несколько слов".
   "Вам нужен какой-то билет или приглашение пойти?"
   - Ну, для меня нет. Я СМИ. В противном случае это пятьсот за тарелку.
   "Ты идешь?"
   "Возможно, нет... если только... если ты собираешься, то я мог бы".
   Босх задумался. На следующую ночь его дочь ужалила алкоголем. Она не хотела, чтобы Босх смущал ее своим приходом, но его план состоял в том, чтобы быть там и присматривать за ней так, чтобы она об этом не знала. Он чувствовал, что старший сержант не будет так бдителен, как он - даже издалека.
   "Который сейчас час?"
   "Семь в комнате Мерва Гриффина".
   - Я могу быть поблизости, может быть, остановлюсь и посмотрю на него. Как насчет того, чтобы я сообщил тебе завтра?"
   "Конечно. Значит, ты все еще интересуешься им?
   "Я не могу говорить о деле. У нас есть сделка, помнишь?
   "Конечно. Я не буду ничего писать, пока вы не дадите добро. Так что вы можете сказать мне что угодно и довериться мне, чтобы я не воспользовался этим".
   Босх зашагал к лестнице, ведущей к стрелке. Разговор внезапно стал неловким из-за точного изложения Скиннером сделки, которую они заключили перед ужином накануне вечером. После этого они не упоминали об этом ни разу.
   "Гарри? Вы там?"
   "Да здесь. Я как бы в середине чего-то. Я позвоню тебе завтра и сообщу, пойду ли я на эту штуку.
   "В порядке Хорошо. Тогда поговори с тобой.
   Босх отключился и сунул телефон в карман. Он уже собирался спуститься к своей машине, но оглянулся на дом Бруссара. Он увидел фигуру, стоящую на одном из балконов. Отойдя к концу мыса, он снова вытащил бинокль.
   На балконе стоял мужчина в чем-то вроде распахнутого халата поверх шорт и футболки. В одной руке горел тусклый огонек сигареты. Он был грузным и имел окладистую бороду.
   И казалось, что он смотрит на Босха.
   * * *
   Мэдди сидела за столом в столовой, на том месте, где обычно сидел Босх, выполняя свою работу. Она держала свой ноутбук открытым и выглядела так, словно писала какой-то школьный отчет.
   - Эй, малыш, что на ужин? он спросил.
   Он наклонился и поцеловал ее в макушку.
   - Не знаю, - сказала она. "Ваша очередь."
   "Нет, прошлой ночью должна была быть ваша очередь, и она сохраняется, потому что вы занимались едой на колесах".
   "Нет, это не так. Слишком сложно. Ты просто должен знать, какие дни твои, а понедельник твой".
   Босх знал, что она права, потому что эта точка зрения обсуждалась ранее. Но его обеспокоила стычка на расстоянии с человеком, которого он считал Шарлем Бруссаром. Босх первым отвернулся и вернулся к своей машине.
   - Ну, тогда у меня ничего нет, - сказал он. "Кому вы хотите позвонить или куда вы хотите, чтобы я забрал?"
   - Покито Мас?
   "Я согласен. Хочешь как обычно?
   "Да, пожалуйста."
   "Я скоро вернусь."
   Покито Мас был буквально прямо под их домом у подножия холма. При хорошем броске Босх мог попасть в крышу ресторана камнем с задней палубы. Иногда с одного и того же места он даже чувствовал ароматы мексиканского ресторана внизу. Но попасть туда - другое дело. Босху пришлось следовать за Вудро Вильсоном вниз по холму окольным путем, а затем пройти почти милю по бульвару Кауэнга до ресторана. Это было одно из странных противоречий города. Как бы близко что-то ни выглядело, оно все равно было далеко.
   Пока он ждал выполнения своего приказа, ему позвонил капитан Краудер.
   - Ты знаешь смотрителя парков по имени Бендер?
   Босх нахмурился и покачал головой.
   - Только что встретил его сегодня вечером.
   - Да, ну, ему не понравилась эта встреча.
   "Ты шутишь, да? Дадли До-Прайт меня опередил?
   "Завтра мне нужно, чтобы вы написали меморандум о вашей стороне разговора".
   "Что бы ни."
   - Ты действительно посмеялся над шляпой этого парня?
   - Да, капитан, кажется, я так и сделал.
   - Гарри, Гарри, Гарри... да ладно, ты же знаешь, у этих парней нет чувства юмора.
   - Живи и учись, капитан.
   - Что ты вообще там делал?
   "Просто любуемся видом".
   "Ну... я не думаю, что это что-то изменит, но дай мне эту записку, ладно?"
   "Сделаю."
   - Есть что-нибудь новое о Мерседе с тех пор, как мы поговорили?
   Босх еще не был готов назвать имя Бруссард среди командного состава. Поэтому он держался подальше от этого.
   "Мы изъяли оружие, - сказал он.
   "Какая!" - воскликнул Кроудер. - Почему ты мне не сказал?
   - К тому времени, как мы вернулись, тебя уже не было. Я собирался сообщить вам новости утром".
   "Где это было?"
   - Спрятан в доме мертвого парня.
   - Вы имеете в виду, что наш стрелок мертв?
   "Это выглядит именно так".
   "Это здорово. Это означает отсутствие суда. На этой неделе мы можем украсить это большим розовым бантом".
   - Не совсем так, капитан. Если этот парень был стрелком, кто-то его подговорил. Вот кто нам нужен".
   Женщина за прилавком назвала номер Босха. Его обед на вынос был готов.
   - Мы знаем, кто это? - спросил Краудер.
   - Мы работаем над этим, - сказал Босх. - Я узнаю больше завтра.
   У Босха было ощущение, что Краудеру нужна дополнительная информация, но Гарри знал, что он был прямым проводником на десятый этаж ПАБ. Босх не мог допустить, чтобы имя Бруссара стало циркулировать в СМИ, которые были больше связаны с политикой, чем с полицией. Краудер смягчился.
   - Хорошо, Гарри, - сказал он. "Завтра. Я хочу знать, что ты знаешь".
   - Вы поняли, капитан, - сказал Босх.
   Он повесил трубку и схватил пакет с едой со стойки.
  
  
   27
   Во вторник после обеда Босх и Сото просидели в приемной на семнадцатом этаже окружной прокуратуры двадцать минут, прежде чем их пустили к заместителю по делу. Босх решил, что ожидание связано с тем, что он специально попросил Джона Левина рассмотреть их дело. Но они не получили Левина. У них есть молодой сорвиголова по имени Джейк Боланд, который с гордостью повесил свою гарвардскую овчину на стену своего кабинета десять на десять. Он был в рубашке с короткими рукавами после напряженного дня подачи дел, его пиджак висит на вешалке позади его двери. Босх и Сото сели на стулья, поставленные бок о бок, перед его столом.
   - Мы здесь не в официальном качестве, - сказал Босх.
   "Что ты имеешь в виду?" - спросил Боланд. "Я помощник по хранению документов. Давайте заведем дело".
   "Мы еще не знаем, там ли мы. Вот что я хочу услышать от вас. Но я не хочу, чтобы вы вносили это в журнал или рассматривали это как запрос на регистрацию, потому что, если вы отклоните его, а мы позже подадим его, какой-нибудь адвокат представит это перед присяжными - что это дело изначально был отклонен окружным прокурором. Так что давайте просто скажем, что мы здесь только для совета".
   Боланд откинулся назад, словно отстраняясь от детективов и их дела.
   "Тогда я действительно не могу дать вам много времени. Я должен подать дела. В конце концов, это то, на что они смотрят здесь. Если я не подам иски, я не получу того назначения в зал суда, на которое я ожидаю".
   "Но вы должны подать хорошие дела. Если вы зарегистрируете собак, они никогда не подпустят вас к залу суда".
   - Слушай, ты можешь просто сказать мне все, что хочешь, чтобы я мог перейти к следующему? У нас есть комната ожидания с детективами, которые действительно хотят возбудить дело. Я знаю, что это может показаться вам двоим новой идеей, но, хотите верьте, хотите нет, такое случается.
   В этот момент Босху захотелось перегнуться через стол и схватить Боланда за узкий пурпурный галстук, но он сдержался. Поторговавшись с Сото, они начали рассказывать молодому прокурору, что у них было, включая основные события утра, а именно, что два других оружия, спрятанных в верстаке Дэвида Уиллмана, были связаны Гун Чангом с убийствами в Лас-Вегасе и Сан-Диего. . Один до стрельбы в Мерседе и один после. Кроме того, отпечатки пальцев, снятые с орудия убийства в Мерседе накануне вечером, были сопоставлены с Дэвидом Уиллманом.
   Когда они закончили, Боланд снова откинулся назад и на этот раз постучал ручкой по вздернутому подбородку, обдумывая историю, которую они только что рассказали.
   "Итак, у вас есть наемный убийца на этом охотничьем ранчо и оружие, которое связывает его с тремя убийствами", - сказал он. - И никакой связи между убийствами нет?
   Босх покачал головой.
   "Кроме того, что у него есть все орудия убийства? Нет. В Вегасе был рэп-диджей, которого расстреляли из автомата в его машине а-ля Тупак Шакур. Заставил полицию смотреть на это как на банду, но, вероятно, это был конец бизнес-сделки, которая пошла наперекосяк. В Сан-Диего, вероятно, муж вывозил жену за страховкой. Это то, что подозревалось в то время, но у него было алиби, и у копов не было зацепок - пока мы не позвонили сегодня".
   Боланд на мгновение остановил барабанную дробь.
   - А что насчет меча?
   - Пока ничего об этом.
   "Есть идеи, как эти люди узнали, что нужно обращаться к Уиллману за этими хитами? Я имею в виду, он рекламировался в Интернете или что?"
   "Мы еще не знаем, но вовлеченные агентства сейчас этим занимаются".
   Боланд кивнул.
   - Кстати, вы получили ордер на поиск этого оружия? он спросил.
   - Нет, - сказал Босх. "Нас пригласил на обыск один из нынешних владельцев недвижимости".
   Боланд нахмурился.
   - Все равно надо было оклеить его бумагой, чтобы было чисто.
   "Он был чистым, - настаивал Босх. "Женщина там не имела никакого отношения к делу. Они купили дом в поместье Уиллмана шесть лет назад. Зачем нам нужна подпись судьи для обыска в гараже, когда она сказала: "Пожалуйста", а найденное нами оружие явно было брошено предыдущим владельцем?"
   "Потому что, когда вы сомневаетесь, вы его достаете - всегда берите с собой ордер. Пошли, детектив. Это элементарно".
   - Но сомнений не было. Этот поиск был чистым. Ты уверен, что учился в Гарварде?
   Лицо Боланда побагровело.
   "Детектив, вы знаете, что еще является основным?" он успел спросить. "Не оскорбляя прокурора, вы хотите возбудить дело".
   "Если бы вы действовали как прокурор, не было бы никакого оскорбления. И я не просил вас возбудить дело. Я спросил тебя, чего нам не хватает, что нам нужно. Я не просил тебя мочиться на то, что у нас уже есть.
   Сото положила руку на руку Босха, пытаясь сбить его с ног. Боланд успокаивающе протянул руку.
   - Смотри, - сказал он. "Давай начнем сначала. Каковы бы ни были детали обыска, мы живем с этим, и я думаю, что перед вами дело против мертвого киллера. Но у вас нет дела против Бруссарда или кого-то еще. Даже не близко."
   "У жены Бруссара был роман с намеченной целью", - сказал Сото.
   - Кто сказал? - спросил Боланд.
   "У нас есть свидетель, и его история складывается", - ответила она. "Кроме того, парень, который сделал снимок, был деловым партнером Бруссара. Они были лучшими друзьями со школы. Вы говорите, что этого недостаточно?
   Боланд отложил перо и наклонился вперед.
   "Ребята, серьезно, этого мало", - сказал он. "Вы идете вперед с тем, что у вас есть, и вы можете рассчитывать на ряд событий. Во-первых, вы можете рассчитывать на то, что у Бруссара будет офигительное железное алиби. Держу пари, он был в другом штате, и с ним было как минимум десять свидетелей. Вот как эти ребята делают это. Во-вторых, вы можете ожидать, что его жена будет все отрицать - роман, этот парень Охеда, что ее муж мог когда-либо сделать что-то подобное. Она будет надежным свидетелем защиты. И в-третьих, вы можете ожидать, что ваш свидетель - Охеда - сдастся еще до того, как доберется до трибуны. Они доберутся до него первыми и подкупят или отпугнут. Один или другой."
   Сото разочарованно покачала головой. Боланд продолжал разбирать ящик перед ними.
   "У вас нет ничего, что говорило бы о том, что Бруссард просил или заплатил Уиллману за это. Как я уже сказал, вы можете осудить Уиллмана, но он мертв. Вам нужна прямая связь между Бруссардом и преступлением, а не просто Бруссард и Уиллман, знакомые со школы. Это ничего не доказывает в суде".
   - А как насчет стрельбы по Уиллману? - спросил Босх.
   Боланд пожал плечами.
   "Округ Риверсайд признал это несчастным случаем. Гребаное OSHA сказало, что это был несчастный случай. Я имею в виду, если вы не можете доказать обратное, это не поможет нашему делу. Это, наверное, даже недопустимо".
   - А как насчет судебного процесса, который Бруссард урегулировал с вдовой Уиллмана? Есть ли у нас шанс сломать печать на этом?"
   "Возможно нет. Эти пистолеты, которые вы нашли, не имеют никакого отношения к этому делу, не так ли?
   Босх неохотно покачал головой. Никто не хочет, чтобы ему сказали, что он потерпел неудачу, особенно когда это говорит напыщенный придурок. Но Босху наконец удалось отделить раздражающую личность Боланда от того, что он говорил. Гарри понял, что молодой прокурор, вероятно, был прав. У них еще не было дела. Сото собиралась возразить против отказа, когда Босх на этот раз потянулся к ней и положил руку ей на руку, чтобы остановить ее.
   - Итак, что нам нужно? он спросил.
   - Что ж, подписанное признание - это всегда приятно, - сказал Боланд. "Но на самом деле я хотел бы, чтобы кто-то или что-то привело нас внутрь заговора. Очень жаль, что Уиллман мертв, потому что если бы он был жив, мы могли бы натравить двух руководителей друг на друга и сыграть в "кто заговорит первым". Но этого явно не будет".
   Босх знал, что подход Боланда к делу был точным. Было удручающе думать, что Бруссард мог успешно отгородиться от судебного преследования за стрельбу в Мерседе.
   - Хорошо, - сказал он. "Посмотрим, что мы можем сделать".
   "Удачи, ребята. И поверь мне, я не люблю простреливать дырки в чемоданах. Я бы предпочел подать их. Но, как вы сказали в начале, мне нужно подавать хорошие и выигрышные дела, иначе я застряну в этой маленькой комнатке до конца своей карьеры.
   Босх встал, чтобы уйти. Какой бы отталкивающей ни была личность Боланда, Босх знал, что те же аспекты уверенности, хитрости и способности прогнозировать и разрабатывать стратегию дела сделают его солидным обвинителем, когда он, наконец, получит работу в зале суда.
   Босх и Сото пошли по Спринг-стрит обратно в ПАБ. Следующей их остановкой будет кабинет капитана, куда он и его лейтенант уже должны были получить обещанную информацию по делу. Учитывая реакцию Боланда на их усилия, Босх знал, что следующая встреча пройдет не лучше. Капитан Краудер сказал ему тем утром, что на него сильно давит десятый этаж, и ему нужны результаты. Босх попросил оставшуюся часть дня, и теперь они подошли к тому моменту, когда Краудер будет ждать их, потому что его ждет десятый этаж.
   - Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? - спросил Сото.
   - Думаю, я справлюсь с ними, - сказал Босх.
   - Что ты скажешь дальше?
   "Пока не уверен. Что вы думаете о том, что я скажу им, что мы собираемся оказать некоторое давление на Бруссара, чтобы посмотреть, как он отреагирует?
   - Какое давление?
   "Я все еще думаю. Может быть, постучать в его дверь, может быть, написать статью в газете.
   - Постучишь к нему в дверь, и он, наверное, тут же приедет к адвокату.
   "Если он так делает, то это о чем-то говорит".
   "Что бы написали в газете?"
   "Я не знаю. Может быть, мы сузились до подозреваемого. Не упоминайте имена. Может быть, мы заявим, что у нас есть орудие убийства.
   - Это наверняка даст Бруссарду знать, что мы близко.
   "И это риск. Хотим ли мы так показывать свою руку? Это отчаянный шаг. Мы уже на месте? Я не знаю."
   Босху не нравилась мысль действовать отчаянно. Такой ход отдавал следующий ход в чужие руки. Это означало потерю контроля над расследованием - привлечение средств массовой информации, что всегда было рискованно, и ожидание реакции подозреваемого, что никогда не было гарантировано и не могло быть полностью предвидено.
   Босх уже видел, как это прекрасно работало, и видел, как все пошло не так. Однажды он участвовал в деле, когда ведущая группа решила подбросить историю о том, что оперативная группа приближается к подозреваемому серийному насильнику и убийце. Они добавили одно доказательство, которое, как они знали, должно было дать подозреваемому понять, что они специально приближаются к нему - что мужчина, на которого они смотрели, был уважаемым мужем и отцом с работой белых воротничков. Вскоре после этого начали поступать звонки в 911. Мужчина схватил своего босса и спрятался в кладовой, приставив к шее заложника ножницы. Полиция прибыла, но было слишком поздно, чтобы остановить убийство-самоубийство, которое последовало в туалете. Просто невозможно было предсказать, что произойдет, если Бруссард узнает, что расследование Мерседа приближается к нему.
   Босх подумал о сборе средств, запланированном на тот вечер в "Беверли Хилтон". Возможно, они могли бы оказать некоторое давление на Бруссара там, не прибегая к средствам массовой информации. Как минимум, они могли впервые вблизи рассмотреть человека, который, по их мнению, стоял за стрельбой в Мерседе.
   - Делай, что хочешь, Гарри, - сказал Сото. "Я с вами."
   "Что ты делаешь сегодня вечером?"
   "Сегодня ночью? Я не знаю. Вы хотите пойти в дом Бруссара?
   - Нет, но он проводит сбор средств вдали от дома. Я думал пойти просто посмотреть на него, может быть, пусть он посмотрит на нас. Я могу попытаться использовать его, чтобы отложить Кроудера на другой день. Скажи ему, что мы встретимся завтра.
   "Звучит как план. Я в деле.
   "Тогда ладно."
   Остаток пути они прошли молча.
  
  
   28
   "Беверли Хилтон" представлял собой огромный гостиничный комплекс с несколькими входами и множеством комнат разного размера для проведения свадеб, сбора средств на политические цели и других мероприятий. Бош был там несколько раз за эти годы как по профессиональным, так и по личным причинам. Он и Сото самостоятельно припарковались в гараже, а затем прошли через главный вестибюль, где они пробирались сквозь толпы, собравшиеся для различных мероприятий, и следовали указателям к эскалаторам, ведущим к банкетным залам. По пути Босх заметил нескольких сотрудников службы безопасности отеля в синих блейзерах, расставленных по всему вестибюлю, с радиоприемниками в ушах и глазами, изучающими толпу. Он догадался, что Зейас притягивает к своему ужину по пятьсот долларов за тарелку несколько крутых егерей.
   На втором этаже они прошли по длинному коридору с входами в различные бальные залы. Комната Мерва Грифона на самом деле была большим бальным залом в конце коридора с двумя двойными дверями, которые стояли открытыми и ждали. На стене между дверями висел трехметровый постер с черно-белой фотографией Армандо Зейаса, пожимающего руку и помолвленного с кругом улыбающихся сторонников. Снимок был сделан с помощью объектива "рыбий глаз", что придавало полученному снимку преувеличенное ощущение, что Зейас стоит в центре людей. Босх в ужасе остановился, увидев лозунг, напечатанный над кругом людей всех возрастов, полов и рас:
   Все считают или никто не считает!
   ЗЕЯС 2016
   Под плакатом находился длинный задрапированный стол, за которым сидели три женщины, ожидая регистрации людей и сбора их денег за заявку Зейи на место губернатора. По обеим сторонам входа в бальный зал стояли двое мужчин с мускулистым телосложением в синих блейзерах.
   Не желая сразу раскрывать свою личность, Босх указал Сото налево от приветственного стола, и они прошли по короткому коридору к стеклянным дверям, ведущим на прогулочную площадку, которая, как знал Босх из прошлого, использовалась. как веранда для курящих.
   "Куда мы идем?" - спросил Сото, когда они толкнули двери.
   - Стратегическое преимущество, - сказал Босх. - Ты пытаешься держаться за него как можно дольше.
   Они вышли на ветреную набережную. Окна выходили на бульвар Уилшир, который был забит от стены до стены. Отель располагался на пересечении двух основных транспортных артерий - бульваров Уилшир и Санта-Моника, перекрестке, который всегда был транспортным узлом.
   Босх оперся локтями о край балкона и посмотрел вниз на движение. В прошлом он бы закурил.
   "В чем наше преимущество?" - спросил Сото.
   - Они не знают, кто мы такие, - сказал Босх. "Я не хотел первым делом подходить и ставить им жетоны. Немного затрудняет передвижение".
   "Я думал, что мы хотим взглянуть на Бруссара, может быть, пусть он посмотрит на нас".
   "Верно. Но мы хотим быть тонкими об этом. Заставьте его думать. Заставь его задуматься. Если вы понимаете, о чем я?"
   "Я думаю."
   Сото повернулась спиной к виду и окинула взглядом массивный фасад здания.
   "Значит, это место, где умерла Уитни Хьюстон, - сказала она.
   - Верно, - сказал Босх. "В ванне".
   "Они сыграли одну из ее песен на моем выпускном в старшей школе".
   "Который из?"
   "'Самая большая любовь всего.'"
   Босх кивнул.
   "Куда ты пошла? Гарфилд?
   - Нет, к тому времени я уже был в Долине. Я окончил школу Сан-Фернандо в Пакоиме.
   - Забыл, что ты был там.
   "А ты?"
   "Я учился в Голливудской школе, но не окончил ее. Пошел на службу рано и должен был получить GED, когда вернулся".
   "О верно. Вьетнам. Вы учились в колледже?
   "Да, Городской колледж на пару лет. Потом я поступил на кафедру. Куда ты пошел после школы?
   Она улыбнулась и покачала головой. Ее смутил ответ.
   "Миллс. Это школа для девочек в Окленде.
   Босх присвистнул.
   "Хороший."
   Теперь, когда его дочери оставался год до окончания колледжа, он был знаком почти со всем, что там происходило, особенно в Калифорнии. В Миллс было сложно попасть, еще труднее было себе это позволить.
   - Я знаю, я знаю, - сказала она. "Как девушка Пакоима оказалась в Миллс?"
   "Более похоже на то, как девушка Миллса оказалась в полиции Лос-Анджелеса?" он сказал.
   Она кивнула. Хороший вопрос.
   "Ну, я получил много денег на стипендию и выбрал Миллса, потому что в то время я думал, что хочу стать юристом. Вы знаете, гражданские права, юридическая помощь, права арендатора и тому подобное. Но потом, когда я уехал из Лос-Анджелеса и действительно начал думать о вещах, я подумал о том, чтобы стать полицейским, и, может быть, это был бы лучший способ помочь моему сообществу".
   Босх кивнул, но знал, что она что-то упускает.
   "А еще было дело Бонни Брей, - сказал он.
   Она кивнула в ответ.
   "Это тоже было, - сказала она.
   В этот момент она, казалось, прекратила разговор. Босх вернулся к размышлениям о том, чего он надеялся достичь, придя на сбор средств. У него не было никакого реального плана, кроме как взглянуть на Бруссара. Это походило на тренера, исследующего оппозицию. Возможно, Босху удастся получить представление о человеке, на которого он нацелился. Но теперь, когда он был здесь, он пытался думать о том, как они собираются пробраться в Комнату Мерва Гриффина и глазеть на Бруссарда. Гарри начал понимать, что это, вероятно, изначально ошибочная идея. На этом уровне политики всегда присутствовала высокая степень безопасности. Его идея просто смешаться с толпой и пройти через двери была нереалистичной. Он подумывал о том, чтобы упаковать все это и отправиться в Голливуд, чтобы проверить свою дочь - на расстоянии.
   - А, Гарри? - сказал Сото.
   "Какая?" он ответил.
   "Я думаю, что мы вот-вот потеряем стратегическое преимущество".
   Босх отвернулся от движения. Он увидел, как Сото смотрит вдоль набережной. Он проследил за ее взглядом и увидел дверь в шестидесяти футах дальше. Из него вышли двое мужчин в смокингах и, согнувшись против ветра, пытались зажечь сигареты. Когда они выпрямились, Босх увидел, что это Коннор Спивак, правая рука кандидата Зейаса. Другой мужчина показался Босху знакомым. Он был большим и с окладистой бородой.
   "В том, что...?" - спросил Сото.
   - Бруссард, - сказал Босх. "Я думаю так."
   Босх видел только фотографии Бруссара и видел темную фигуру на балконе своего дома прошлой ночью.
   - Мы созданы, - сказал он.
   Спивак заметил их, и теперь он и другой человек шли к ним.
   - По какой причине мы здесь? - сказала Сото себе под нос.
   - Я улажу это, - сказал Босх. "Следовать моему примеру."
   Спивак улыбался, приближаясь. Другой человек двигался немного медленнее и был в нескольких шагах позади.
   - Детективы? - сказал Спивак. - Я думал, это вы двое. Какой сюрприз!"
   Он обменялся рукопожатием с обоими.
   "Что привело тебя сюда?" он спросил.
   - Что ж, - сказал Босх, - мы слышали о сегодняшнем ужине и решили зайти, может быть, посмотрим, сможем ли мы поговорить с кандидатом несколько минут. Вы знаете, держите его в курсе расследования, так как он ставит на карту свои собственные деньги.
   "Это очень продуманно. Он будет впечатлен. Но он еще не здесь. Он должен был сделать остановку в синагоге в Вествуде, а потом заглянет сюда после ужина, чтобы сказать здесь несколько слов".
   Он посмотрел на часы.
   "Вероятно, это произойдет не раньше, чем через час", - сказал он. "Но я был бы рад принять обновление и передать его дальше".
   Босх взглянул на Бруссара, а затем снова на Спивака.
   - О, конечно, - сказал Спивак. "Мы хотим держать это в секрете. Кстати, это один из наших щедрых хозяев вечера, Шарль Бруссар.
   Бруссар первым предложил руку Босху. Гарри встряхнул его, удерживая зрительный контакт с человеком, который, как он считал, был ответственен за убийство Орландо Мерседа.
   "Мои друзья зовут меня Бруссом".
   Затем Сото пожал ему руку.
   "Вы прекрасно работаете в очень трудных обстоятельствах, - сказал Бруссард. "Всего наилучшего. Оставайтесь в безопасности".
   - Спасибо, - сказал Сото.
   "Браус, может быть, ты подождешь меня внутри", - предложил Спивак.
   - Нет проблем, - сказал Бруссард. "Еще одна последняя затяжка, а потом опять политика".
   Босх улыбнулся ему, а Спивак рассмеялся слишком громко.
   Бруссард запрокинул голову и выпустил дым в воздух. Затем он уронил сигарету и наступил на нее. Он притворно ударил Спивака по руке.
   - Увидимся внутри, Спарки, - сказал он ему. Затем, обращаясь к Босху и Сото, он сказал: "Приятно познакомиться".
   Бруссард направился по променаду к двери, через которую они со Спиваком вошли.
   "Это что-то вроде закулисной зоны ожидания", - объяснил Спивак. "Мы выскользнули".
   "Сколько должен отдать парень, чтобы быть ведущим на одной из этих вещей?" - спросил Босх.
   - Сто тысяч, - без колебаний ответил Спивак.
   Босх присвистнул.
   "Он может себе это позволить", - сказал Спивак. - Вы сказали, что у вас есть новости по делу Мерседа, детектив?
   - Да, для кандидата, - сказал Босх. "Каковы шансы провести с ним пять минут, когда он приедет?"
   "Я должен быть честным, не хорошо. Как только он доберется сюда, он должен подняться на подиум. Затем, как только я увожу его со сцены, мы направляемся в аэропорт, и я сажаю его в самолет. Утром в Сан-Франциско у него молитвенный завтрак.
   "Что случилось с "Все имеют значение или никто не имеет значения"? Мы не можем схватить его за пять минут?
   Спивак покачал головой, словно желая лучшего ответа.
   - Простите, детективы, - сказал он. "Это просто нехорошая ночь. Но я могу принять любую информацию, которую вы хотите сообщить ему. Я буду держать это в секрете. Это достанется только ему".
   Босх покачал головой взад-вперед, словно обдумывал возможность пройти через Спивак.
   - Это может подождать, - наконец сказал он. "Просто скажите кандидату, чтобы он подготовил свою чековую книжку".
   Босх сделал шаг к двери.
   - Значит, ты приближаешься? - спросил Спивак.
   Босх посмотрел на него, заметив возбужденный тон в его голосе.
   - Это для кандидата, - сказал он. "Не массы. Понять? Я не хочу, чтобы это попало в сегодняшнюю речь или в газету завтра".
   - Конечно, конечно, - сказал Спивак. "Совершенно конфиденциально".
   Босх и Сото оставили его там и вернулись к дверям, через которые они вошли. Спивак направился к своей двери.
   - Думаешь, он расскажет Бруссару? - спросил Сото, как только они снова оказались внутри здания.
   - Не знаю, - сказал Босх. "Может быть."
   "Хотел бы я быть там для этого".
   "Пойдем. Я хочу добраться до голливудской станции.
   Они прошли по короткому коридору и увидели, что стол перед дверью бального зала теперь пуст. Банкет начался, и дамы-регистраторы вошли внутрь. Охранники тоже ушли, вероятно, за дверью на время мероприятия.
   Босх огляделся и увидел, что в данный момент здесь не было никого, кроме него и Сото. Он быстро подошел к приветственному столу и снял плакат со стены. Он начал сворачивать его в тугую трубочку.
   - Гарри, что ты делаешь? - спросил Сото настойчивым шепотом.
   - Он украл мою линию, - сказал Босх. - Я просто украду его обратно.
   Босх закончил сворачивать плакат в тугой рулон и повернулся, чтобы пройти по коридору. Они почти подошли к нише эскалатора, когда из-за угла появилась Вирджиния Скиннер, опустив голову и пытаясь вытащить что-то объемистое из сумочки.
   - Джинни?
   Она подняла голову и удержала себя от столкновения с Босхом.
   - Гарри, ты здесь.
   Босх передал свернутый плакат своему напарнику. Затем он вытащил ключи от машины.
   - Возьми это, - сказал он Сото. - И иди за машиной. Подними меня снаружи.
   - Ты понял, - сказала она.
   После того как Сото скрылся на эскалаторе, Босх снова обратил внимание на Скиннера.
   "Я думал, вы сказали, что не покрываете эти вещи", сказал он.
   - А я думал, ты собираешься сказать мне, собираешься ли ты, - сказал Скиннер.
   "Это было спонтанно, и я не планировал оставаться, поэтому я не звонил".
   "Спонтанно и здесь", - сказал Скиннер. "Вы правы, я не покрываю эти вещи. Как правило, не. Но я подумал, что заскочу и, может быть, вставлю пару абзацев в свою колонку. Я имею в виду, с Зейасом все в порядке. Он баллотируется, и это всего лишь вопрос семантики сбора средств".
   - Значит, это не имеет отношения ни ко мне, ни к тому, о чем мы говорили?
   "Нет, ничего. У нас есть договор, и я его придерживаюсь. Обещаю."
   "Ладно, хорошо."
   - Что это за свернутая штука, которую ты ей дал? Это твой партнер? Она молода.
   Босх не знал, на какой вопрос ответить первым.
   "Да, она мой партнер. Департамент всегда сочетает старое с новым. А свернутая вещь была просто сувениром.
   - Сувенир чего?
   "Ничего такого. Это не имеет значения".
   - Вы видели здесь Бруссара?
   "Да, я видел его. Я действительно встречался с ним. Он был со Спиваком, и это как бы само собой произошло".
   "Угу, Спивак. Единственный парень в окружении Зеи, которого я терпеть не могу. Слишком жирно. Я думаю, что Зейасу было бы лучше без него, особенно сейчас, когда он путешествует по всему штату. Спивак не игрок высшей лиги. Он обычный местный парень, который поднялся до уровня своей некомпетентности. Если ты спросишь меня."
   - Бруссард называл его Спарки.
   - Да, это старый. Однажды он написал позиционный документ для кандидата. Он выступал за замену смертельной инъекции на электрический стул. Его тезис заключался в том, что это будет лучшим сдерживающим фактором. Идея явно провалилась, но после этого люди стали называть его "Спарки" Спивак".
   Босх кивнул.
   - Что ж, - сказал он. "Мне нужно идти."
   "И я должен войти", - сказал Скиннер.
   "Я увижу тебя."
   "Да, вы будете. Просто помни, Гарри, наша сделка - улица с двусторонним движением. Лучше бы я услышал от тебя раньше, чем кто-либо другой".
   "Не волнуйся. Когда придет время, вы это сделаете".
   Босх спускался по эскалатору по две ступеньки за раз. Когда он прошел через автоматические двери к парковке, Сото уже ждал его в "форде". Он вскочил, а она вышла.
   - Кто была та женщина в коридоре? - спросил Сото.
   - О, просто друг, - сказал Босх. - Вообще-то репортер.
   "Она выглядела так, будто хочет быть с тобой больше, чем друзьями".
   "Действительно? Я не заметил".
   * * *
   Высадив Сото у ее машины в PAB, Босх отправился обратно в Голливуд. Он поместил тактический канал подразделения на сканер своей машины и вскоре узнал местонахождение укуса алкоголем с участием Исследователей станции. Текущей целью был круглосуточный магазин на Ла-Бреа к югу от Сансет. Босх подошел ближе, но не слишком близко. Его обычный "Форд" легко можно было превратить в полицейскую машину. Для дочери Босха было бы верхом смущения, если бы он испортил жало.
   Босх провел следующие два часа, в основном слушая операцию, поскольку укус был проведен в нескольких разных местах в Голливуде. Никаких арестов не производилось. Они будут составлены позже, после того, как результаты операции будут переданы в городскую прокуратуру для предъявления обвинений физическим лицам или владельцам лицензий предприятий.
   Услышав, как полевой надзиратель назвал код, завершивший операцию на ночь, Босх отправился домой, взяв Лорел каньон до Малхолланда, а затем направившись на восток. Это позволило ему проехать мимо дома Бруссара по дороге домой. Он еще раз остановился на смотровой площадке и проверил бетонный дом, но не увидел горящего света и ни одной фигуры на одном из задних балконов. Даже свет в бассейне был выключен.
   Босху удалось покинуть смотровую площадку, не встретив смотрителя парка Бендера, и добраться до его дома раньше дочери. Он написал ей, чтобы спросить время прибытия, но она вошла в дверь через пять минут. Он спросил, как прошла ночь, и ни разу не показал, что уже знает ответ, потому что видел операцию призраком.
   "Это было здорово, - сказала она. "Я вставил фальшивое кольцо в нос. Это было весело."
   - Сколько из них продали тебе выпивку? он спросил.
   "Почти все. Это было не случайно. У каждого места либо уже была история, либо были жалобы. Один подлый парень сказал мне, что продаст мне упаковку из шести штук только в том случае, если я проберусь за прилавок и займусь с ним оральным сексом. Разве это не мерзко?"
   "Ага."
   Босх не слышал этого во время прослушивания тактического канала. На этом он решил перестать задавать вопросы. Он просто обнял свою дочь.
   - Я горжусь тобой, - сказал он.
   "Спасибо папа. Знаешь, я смертельно устала, а мне завтра в школу, - сказала она.
   "Потом иди спать."
   "Я. Спокойной ночи."
   "Спокойной ночи."
   Он смотрел, как она направляется в коридор, который вел к их спальням.
   - Привет, Мэдс.
   Она повернулась и посмотрела на него.
   - Что такое "скизи"?
   "Я не знаю. Старый, жуткий, мерзкий".
   Он кивнул.
   "Что я думал. Спокойной ночи."
   "Спокойной ночи."
  
  
   29
   И снова Сото оказался в отделении перед Босхом. Он начал думать, что она бросила вызов, выяснив, кто может быть более предан работе, кто сможет прибыть раньше и остаться дольше. Ни один из его партнеров никогда не был таким. Он был должным образом впечатлен.
   Она не замечала его, пока не услышала стук его портфеля о стол. Затем она развернулась в своем кресле и уставилась на него широко раскрытыми глазами и широкой улыбкой.
   "Гарри! Я нашел связь!"
   - На Бонни Брей?
   "Да, Бонни Брей. Я пришел рано и вернулся к моему списку арендаторов. Ты был прав. Существует связь между Бонни Брей и EZBank. Большой.
   Босх пододвинул стул и сел перед ней.
   - Хорошо, расскажи мне об этом.
   Она указала на открытую папку на столе.
   - Ну, я просмотрел список жильцов за 93-й год. Я начал с первого этажа и, наконец, на третьем этаже я кое-что нашел. Квартира 3-Г. Там в двухкомнатной жила женщина по имени Стефани Перес.
   - Ты помнишь ее тогда? Вы знали ее?
   "Нет, место было слишком большим, а я был совсем маленьким ребенком. Я не выслеживал никого из взрослых, кроме родителей и женщин из детского сада, таких как мисс Эси.
   Босх кивнул.
   - Ладно, извини, что прерываю. Продолжать идти."
   "Хорошо, так что у Стефани Перес взяли интервью. Все были опрошены пожарной службой и CCS, и резюме находятся в третьей папке здесь. Интервьюеры использовали систему счисления от одного до пяти при оценке каждого человека как свидетеля, а также ценности их информации - пять - наивысший показатель в каждой категории. Стефани Перес была единственной. Итак, у нее взяли интервью и быстро забыли, потому что она ничего не знала. В то время ей было двадцать четыре года, она была незамужней и работала кассиром в супермаркете Ralphs. Принадлежность к банде не зарегистрирована, и в утро пожара он был на работе".
   "Хорошо."
   "Но она жила одна в квартире с двумя спальнями, и когда ее спросили об этой пустой комнате, она сказала, что ее соседка по комнате съехала месяц назад, и она пыталась найти новую".
   Босх рефлекторно пробежался по ее рассказу.
   "Один из наших сотрудников EZBank присмотрел помещение для аренды".
   - Нет, но я подумал, что, возможно, это тоже возможно. Так что я выследил Стефани Перес, чтобы узнать, что она помнит. У них был протокол для всех этих интервью с арендаторами, и он включал запись номеров DL и дат рождения. Найти ее было легко".
   "Где она?"
   "Она все еще живет по соседству, но теперь живет в здании на Уилшире. Она по-прежнему работает в том же Ralphs, но теперь она помощник менеджера, она была замужем, развелась и имеет двоих детей".
   - Так когда ты ей звонил?
   "Около получаса назад. Я ждал до семи.
   Босх посмотрел на нее. Звонить так рано было рискованно. Кого-то может разозлить, если вы разбудите его, чтобы поговорить о чем-то, что произошло более двух десятилетий назад. Сото прочитал его беспокойство.
   "Нет, она была совершенно равнодушна к этому", - сказала она. "Она уже проснулась и собиралась на работу".
   - Вам повезло, - сказал Босх. "Что она тебе сказала?"
   "Она съехала сразу после пожара, поэтому вторую спальню так и не сняла. И до пожара она еще ни у кого не брала интервью. Она только что поместила объявление в La Opinión. "
   "Значит, соседка по комнате, которая съехала, является связующим звеном?"
   "В яблочко. Ее старой соседкой по комнате была Ана Асеведо, которая работала в EZBank - та, которая открыла дверь".
   Босх кивнул. Это была очень хорошая зацепка и связь. Он сразу понял, что импульс только что сместился от дела Мерсед и теперь был связан с расследованием Бонни Брей. Им нужно будет оседлать его, а это значит, что придется ухищряться с капитаном Краудером, что может быть непросто.
   - Есть еще? он спросил. - Что еще она тебе сказала?
   - Становится лучше, Гарри, - сказал Сото. "Потому что это подтверждает то, что мы уже знаем. Стефани Перес была арендатором квартиры. Она сказала, что причина, по которой она попросила Ану съехать, заключалась в том, что она жонглировала двумя бойфрендами, и один из них был белым мальчиком, который был злым и имел привычку говорить расистские вещи, хотя он встречался с Аной. Стефани не хотела быть в центре этого, особенно если белый мальчик узнает о другом бойфренде, потому что она думала, что он из тех парней, которые могут быть жестокими. Она несколько раз предупреждала Ану о ситуации, но Ана ничего не предпринимала. Поэтому Стефани сказала Ане, что ей пора уезжать, и она съехала - за месяц до пожара".
   Босх вспомнил имя, которое он прочитал на странице журнала ограблений, взятого в кабинете капитана в "Особом ограблении".
   - Родни Берроуз?
   "Это то, что я предполагаю. Она не помнила имён, но когда я сказал Родни, она сказала да, одного из них звали Родни. Я сказал: "Родни Берроуз?" и она не могла вспомнить фамилию. Она сказала, что посмотрит на упаковку из шести штук, если я принесу ее сегодня в магазин.
   - Хорошо, а как насчет другого парня?
   "То же самое. Я сказал: "Максим Бойко?" и она помнила Макса, но не фамилию. Она тоже посмотрит на него.
   "Она говорила о том, как долго эти ребята были в квартире? Они оставались ночевать, выносили мусор и тому подобное?
   "Я не вдавался в подробности - вопрос про мусор хороший. Но у меня сложилось впечатление, что эти ребята останутся ночевать, и именно поэтому Стефани испугалась. Она боялась, что один из них может подойти и удивить Ану, когда она будет с другим.
   "Верно."
   Босх на несколько мгновений обдумал сценарий. Похоже, это была та связь, которую они искали.
   - Я думаю, что у нас тут дело, Гарри, - сказал Сото.
   Босх кивнул. Но его разум все еще перебирал другие возможности.
   - Она когда-нибудь думала, что Ана могла устроить пожар? Знаешь, вроде как в отместку за то, что меня выгнали из квартиры?
   "Я не спрашивал. Нам следует."
   Гарри снова кивнул.
   "Хорошо, - сказал он, - так что давайте соберем упаковки из шести штук для всех троих и начнем со Стефани Перес в Ralphs. Давайте двигаться быстро и убираться отсюда до того, как сюда войдет капитан и потребует новости о Мерседе.
   "Ты понял."
   "Кстати, вы проверяли - у кого-нибудь из этих людей из EZBank есть записи?"
   Сото кивнул.
   "Я начал поиск адресов и предысторию их в воскресенье после того, как мы вычеркнули имена из списка ограблений. Асеведо и Бойко чисты. Но Берроуз попал в федеральную тюрьму в 2006 году за уклонение от уплаты налогов.
   "Уклонение от уплаты налогов?"
   "Ага. Он не подавал налоговые декларации где-то шесть лет в девяностых, и федералы настигли его. Он заключил сделку, чтобы ограничить свое время, и они поместили его в Ломпок. Он отсидел двадцать два месяца.
   "Хороший. Что-нибудь еще?"
   - Это все, что я нашел.
   - Где он сейчас живет?
   - О, он какая-то пустынная крыса или что-то в этом роде. Он живет в месте под названием Аделанто. Я посмотрел его дом на Street View. Это похоже на дерьмовую дыру, окруженную забором и находящуюся в глуши".
   Босх кивнул. Крайняя сельская местность, уклонение от уплаты налогов, увольнение из полицейской академии из-за расовой бесчувственности - Босх начал понимать Родни Берроуза.
   - Вы запросили файл по налоговому делу? он спросил.
   - Нет, у меня не было времени, - ответила она, защищаясь. "Вчера мы вовсю работали на Мерседе".
   - Я знаю, знаю, - сказал Босх. "Я просто спрашиваю. Как насчет фотоснимка от федералов?
   "Есть один онлайн. Мне просто нужно распечатать его".
   "Хорошо, для Асеведо и Бойко вам придется использовать выстрелы DL, так как у них есть чистые записи".
   "Хорошо, но разве это не будут текущие фотографии? Что, если она не сможет сделать удостоверение личности двадцать один год спустя? Стефани сказала, что с тех пор никого из этих людей не видела.
   Босх на мгновение задумался, взвешивая риск. Все, что они пробовали, но оказывалось неправильным или отрицательным, могло всплыть и навредить им в суде.
   "Я все еще хочу, чтобы Перес посмотрел фотографии. Собери это вместе, и я позвоню кому-нибудь из своих знакомых в федеральном здании, может быть, посмотрим, сможем ли мы взглянуть на файл или отчет о представлении Берроуза. Я хочу начать заполнять его профиль".
   "Ты понял."
   - Капитан будет здесь к восьми. Давайте двигаться".
   "В теме."
   "И Люси, это действительно хороший материал".
   "Спасибо."
   Босх начал отталкиваться на стуле обратно к своему столу, но потом остановился и посмотрел на нее.
   - Знаешь, я должен сказать, что недооценил тебя. Две недели назад я даже не был уверен, что тебе место в подразделении. Теперь я не сомневаюсь".
   Она ничего не сказала. Он кивнул и вернулся к своему столу.
   Босх открыл список контактов на своем телефоне и набрал номер мобильного телефона, который у него был для Рэйчел Уоллинг в бюро. Должно быть, прошло как минимум пару лет с тех пор, как он звонил по этому номеру или разговаривал с ней. Он надеялся, что номер все еще свободен и что она ответит на его звонок. Он также надеялся, что она по-прежнему работает в офисе в Лос-Анджелесе. С ФБР вы никогда не знали. Сегодня здесь, Майами, или Даллас, или Филадельфия завтра. Он вспомнил, что до Лос-Анджелеса Уоллинг работал в Майноте, Северная Дакота.
   Уоллинг ответил на звонок.
   "Так так так. Гарри Босх. Человек, который звонит только тогда, когда ему что-то нужно".
   Босх улыбнулся. Он заслужил упрек.
   - Рэйчел, как ты?
   "Все хорошо. Как насчет тебя?
   - Не могу жаловаться, кроме того, что они вот-вот выбьют из-под меня ковер. Я в ДОПОЛНЕНИИ".
   - По крайней мере, ты можешь остаться, пока тебе не исполнится шестьдесят пять?
   "Эй, подожди. Я еще не настолько стар!"
   - Я знаю, но я хочу сказать, что здесь нас выгоняют в пятьдесят семь. Здесь нет такой вещи, как план отсрочки выхода на пенсию".
   "Это несправедливо. Но, эй, тебе не придется беспокоиться об этом пару десятков лет, верно?
   Он почти мог слышать ее улыбку.
   - Гладко, Гарри. Ты, должно быть, очень, очень хочешь чего-то от меня.
   "Ну, я просто звонил, чтобы узнать, как у тебя дела, но если тебе действительно нужно, чтобы я о чем-то спросил, тогда я спрошу, нет ли у тебя кого-нибудь в налоговой службе, кто мог бы найти для меня старое дело. ".
   Наступила пауза, но не слишком долгая.
   "Вы знаете, что IRS ни с кем не разговаривает, даже с нами. Что это за дело?"
   "Уклонение от уплаты налогов в 2006 году. Парень уехал на пару лет. Прямо сейчас он живет в пустыне, и мне кажется, что он может быть одним из этих "истских" парней, понимаете? Экстремист, сепаратист, сторонник выживания, сторонник превосходства белой расы - выбирайте сами. Кто знает, может, он даже полигамист. Вдобавок он шесть лет не платил налоги. Это не оплошность, понимаете? Это выбор".
   "Ну, если он все это, то, скорее всего, мы были часть дела. Какой у тебя угол? Вы все еще работаете над нераскрытыми делами, верно?
   "Ага. И я думаю, что этот парень был частью группы из трех человек, которые провернули ограбление на четверть миллиона долларов в магазине по обналичиванию чеков в 93-м. Я думаю, что он был внутренним человеком. Я хочу знать о нем, но я также хотел бы знать, кем были его КА в то время".
   "Кто умер?"
   "Никто не участвует в ограблении, но я смотрю на пожар, который начался в нескольких кварталах отсюда, как на отвлекающий маневр. В результате погибли девять человек, большинство из них дети. Я думаю, это было до того, как ты уехала в Лос-Анджелес, Рэйчел. Ты все еще катался на полигоне в Северной Дакоте.
   "Не напоминай мне. Дай мне то, что у тебя есть, и я посмотрю, что смогу найти".
   Здесь Босх заколебался, но лишь на мгновение. Это была точка, где он был уязвим. Он только что в косвенных выражениях изложил ей свое расследование. Если он сейчас назовет ей имя и подробности, ничто не помешает ей взяться за дело и, возможно, забрать его у полиции Лос-Анджелеса. Но это была Рэйчел Уоллинг. Они давно знали друг друга. Босх чувствовал себя в безопасности.
   - Родни Берроуз, - сказал он.
   "У вас есть номер дела, DOB, что-нибудь еще?"
   "Держать на секунду."
   Босх повернулся в кресле, закрыл телефон и попросил у Сото информацию о Берроузе. Она протянула блокнот с написанной на нем информацией, и Босх открыл телефон и зачитал ее Уоллингу.
   - А у вас нет известных сообщников?
   "Никаких КА. Вот что я надеюсь получить от вас".
   Затем он повернулся к своему столу, сверяясь с настенными часами. Он знал, что им нужно выйти из дежурной части, иначе Кроудер расскажет о деле Мерседа. Он встал.
   "Хорошо?" он сказал. - Вам нужно что-нибудь еще?
   - Да, - сказал Уоллинг. - Мне нужен завтрак, и ты будешь мне должен за это. Как насчет того, чтобы встретиться со мной в девять в вагоне-ресторане?
   Босх подумал о том, что они планировали со Стефани Перес в Ralphs. Магазин находился недалеко от вагона-ресторана Пасифик. Был также тот факт, что он пропустил завтрак в безуспешной попытке загнать Сото в комнату отделения тем утром.
   - Как насчет десяти?
   "Поздно. Девять тридцать."
   "Думаю, я могу это сделать. Ничего, если я принесу...
   - Приходи один, Босх. Мне не нужно встречаться с другим копом.
   "Ну, ладно. Конечно."
   Но он понял, что уже говорил в мертвую очередь.
   * * *
   По дороге в супермаркет Ralphs, как обычно, ехал Бош. Он молчал, размышляя о том, какие шаги они должны предпринять в ходе нового расследования. Он верил, что они получат один шанс, и им нужно будет хорошо его использовать. Они приближались к ситуации, когда им придется посадить Родни Берроуза в коробку и сломать его. На данный момент мало что можно было сделать. Не было ни свидетелей, ни вещественных доказательств. Были только время и близость вещей. Было предчувствие.
   - Давай минутку подумаем, прежде чем войти и поговорить с ней, - сказал он.
   - Хорошо, - сказал Сото.
   "Теперь мы можем поместить Ану Асеведо, сотрудницу EZBank, в Bonnie Brae Arms за месяц до пожара".
   "Верно."
   "И у нее романы с Максимом Бойко и Родни Берроузом, оба тоже из EZBank".
   "Верно."
   "Итак, это первое, что касается Переса. Нам нужно подтвердить, что это те три человека, о которых мы говорим, и мы должны подтвердить, что Ана регулярно приглашала своих парней в квартиру. Мы должны посадить этого парня, Родни Берроуза, в Бонни Брей".
   "У нас есть это. Вот почему она выгнала Ану. Она сказала, что все идет к плохому концу, и она не хочет, чтобы это произошло в квартире".
   "Ладно, нам нужно еще раз поразить ее. Ударь сильно. Мы хотим, чтобы он вынес мусор. Мы хотим установить, что он знает о жилом комплексе.
   "Понятно."
   "Нам также нужно узнать об Ане и исключить возможность того, что она устроила пожар".
   "Из мести. Верно."
   "И я хочу, чтобы вы взяли это интервью. Вы уже поговорили и установили с ней взаимопонимание. Вы также оба жили в этом месте, и вы можете использовать его, если это необходимо.
   "Хорошо. Раньше мы говорили по-испански".
   "Хорошо, вот так. Я подожду, и если мне придет в голову, что спросить, я отведу вас в сторону.
   "Хорошо."
   "Пара других вещей. Мы хотим знать, как она вообще познакомилась с Аной Асеведо. Знаешь, как они стали соседями по комнате? И затем мы хотим знать, поддерживала ли она какое-либо постоянное взаимодействие за последние двадцать лет с кем-либо из этих людей".
   "Она уже отказалась от этой последней части, но я спрошу еще раз".
   Босх оглянулся и увидел, что Сото записывает свои вопросы в блокнот, точно такой же, как и тот, что он носил с собой. Блокнот был новый. Раньше он этого не замечал.
   Через пять минут они въехали на парковку Ральфа. Это было на 3-й улице в Вермонте. Парковка была на удивление заполнена за час. Босх догадался, что по пути домой с работы на рынок приходит много ночных смен.
   В офисе перед магазином они спросили Стефани Перес, и их направили в отдел продуктов, за который она отвечала. Перес была очень маленькой и круглой женщиной в большом белом френче. Хотя ранее она разговаривала с Сото, она, похоже, нервничала из-за появления детективов на ее рабочем месте. Сото спросила, есть ли уединенное место для разговора, и она отвела их в комнату отдыха в задней части магазина. Было слишком рано, чтобы делать перерывы, так что у них было пространство для себя.
   Перес спросил, ничего ли, если интервью будет вестись на испанском языке, и Босх одобрительно кивнул Сото. То, что делало свидетеля наиболее удобным, было правилом. Сото в ответ спросила, можно ли записывать разговор, и Перес дал ей согласие. Сото положила свой телефон на стол для перерыва и включила функцию записи. Босх сделал мысленную пометку сказать Сото после интервью, что нет необходимости спрашивать разрешения на запись интервью.
   Затем женщины заговорили, и Босх попытался не отставать. Он мог понимать по-испански гораздо лучше, чем говорить на нем. Но он быстро потерял нить, узнал лишь несколько слов, а потом отвлекся, когда его телефон завибрировал. Он вытащил его из кармана, чтобы посмотреть на экран, и увидел, что звонит капитан Краудер. Он позволил этому перейти к сообщению и снова сосредоточился на разговоре, которого не понимал.
   Через двадцать минут Сото повернулся к Босху.
   "Сейчас она хотела бы посмотреть фотографии", - сказала она.
   Босх на мгновение задумался. Это было важным решением. Если Перес не сможет опознать сотрудников EZBank, это может стать проблемой в будущем. Пришло время сделать это, и Сото предоставил это ему.
   - Хорошо, - наконец сказал он. "Давай сделаем это."
   Сото принес стопку файлов. Они содержали три отдельных подборки фотографий по шесть штук. Каждая линейка содержала одну фотографию одного из рассматриваемых сотрудников EZBank, а также пять случайно выбранных фотографий людей того же возраста и расы. Фотографии были подсунуты в окна, вырезанные из куска картона. Начали с легкого. Ана Асеведо. Сото не смог найти действующие водительские права для Асеведо в Калифорнии или любом из соседних с ней штатов. Хотя это само по себе вызывало беспокойство, потому что нынешнее местонахождение Асеведо оставалось неизвестным, это также означало, что Сото пришлось использовать фотографию DL, сделанную во время ограбления EZBank в шести упаковках. Скорее всего, это будет самое простое опознание Переса.
   Сото открыл папку с фотографиями шести женщин латиноамериканской национальности. Через две секунды Перес ткнула пальцем в фотографию Асеведо.
   - Это Ана, - сказала она.
   - Хорошо, - сказал Сото.
   Она вытащила фотографию из картонной рамки и попросила Переса расписаться на обратной стороне в подтверждение ее выбора. Затем она вернула его в папку и отложила в сторону стола. Сото открыл следующий файл, в котором были снимки шестерых мужчин восточноевропейского происхождения. Перес наклонился и изучил все шесть фотографий, прежде чем нажать на фотографию Максима Бойко.
   - Это Макс, - сказала она.
   Сото прошла через тот же процесс, когда Перес подписал фотографию, которую она выбрала.
   Теперь пришел большой. Сото открыл последнюю упаковку из шести банок и положил ее перед Пересом. Сото не сказал ни слова. Она знала, что важно не говорить и не сообщать языком тела ничего, что подбадривало или подтверждало мнение свидетеля. Это может привести к испорченной идентификации в глазах судьи и присяжных.
   Перес снова наклонился вперед и стал изучать фотографии - на этот раз шестерых белых мужчин за сорок. Все доморощенные американцы. Босх знал, что существует множество теорий межэтнической идентификации и что процесс, которым они занимались, чреват проблемами, связанными с точностью. Лучшее, что они могли сделать, это предъявить фотографии, ничего не сказать, что могло бы помочь установить личность, и просто ждать. Если бы она сделала удостоверение личности, адвокаты могли бы спорить об этом позже.
   Перес изучала фотографии почти минуту, а затем медленно опустила палец под одну из фотографий.
   - Его, - сказала она. - Это Родни.
   Босх и Сото обменялись взглядами, а затем Сото попросила Переса подписать фотографию, которую она выбрала. Это была фотография Родни Берроуза.
   - Я должен перезвонить капитану, - сказал Босх Сото. - Ты заканчивай, а я буду в машине.
   Босх поблагодарил Перес за ее время и сотрудничество и пошел обратно через магазин, а затем к машине. По дороге он прослушал сообщение, оставленное Краудером на его телефоне.
   - Гарри, это говорит капитан Краудер. Я хочу свое обновление, и я не буду трахаться. Позвони мне. В настоящее время."
   Босх сел за руль и завел двигатель. Утро было прохладное, и ему хотелось тепла. Он позвонил на прямую линию капитана.
   - Где ты, Гарри? - сказал Краудер вместо приветствия.
   - В поле, - сказал Босх. "Что-то случилось".
   "Я не хочу это слышать. Я хочу услышать новости о Мерседе. Что у тебя есть для меня? Лучше бы это было хорошо".
  
  
   30
   Они обменялись новостями, как только Сото вернулся к машине, а Босх направился к ПАБ. Она резюмировала интервью со Стефани Перес, а затем он рассказал о своем разговоре с Краудером, сообщив, что капитан сначала был расстроен, узнав, что расследование Мерседа временно застопорилось, но затем успокоился, когда ему сообщили, что Босх и Сото приближаются к чему-то, касающемуся гораздо более крупное дело Бонни Брэй - разрыв, который произошел из-за анонимного звонка на линию подсказок Merced.
   "Кстати, о Краудере, - сказал он, - мне нужно подбросить вас до ПАБ, пока я иду завтракать. Краудер сказал, что отношения со СМИ одобрили интервью с вами и репортером La Opinión. Прошло больше недели с тех пор, как умер Орландо Мерсед, и они хотят запустить обновление. Я сказал ему настроить это сейчас, так что у нас есть остаток дня. Сделай это, пока я встречаюсь со своим федеральным другом.
   - Хорошо, - сказал Сото. "Сколько мне рассказать репортеру?"
   Босх пересек эстакаду автострады 110 и взглянул вниз, обдумывая вопрос Сото. Все десять дорожек выглядели так, как будто они были заморожены.
   - Ну, вы не упомянули Бруссарда по имени.
   "Верно. А винтовка?
   Босх не был уверен.
   "Спросите Краудера, - сказал он. "Пусть решает. Мы выложим его, и мы можем расшевелить обстановку. Окажи давление на Бруссара.
   - Хорошо, я спрошу. Краудер знает о Бруссарде?
   "Я исключил это из своих обновлений".
   - Он знает, что мы кого-то ищем?
   - Это я тоже исключил.
   "Понятно."
   "Хороший. А пока, если я не вернусь к тому времени, когда вы закончите, попробуйте подтвердить местонахождение на Ане Асеведо. Возможно, нас больше всего интересует Берроуз, но нам нужно поговорить с Асеведо, чтобы связать историю. Бойко тоже.
   "Хорошо."
   "Кстати, вы не спрашивали Перес, думала ли она когда-нибудь, что Ана устроила пожар?"
   "Я сделал, и она сказала нет. Она сказала, что Ана не была хорошей соседкой по комнате, но она была хорошим человеком. Она сказала, что никогда бы не сделала ничего подобного".
   Босх задумался над этим ответом. Они рассматривали возможность того, что, хороший человек или нет, Ана Асеведо имела прямое отношение к пожару или, по крайней мере, к людям, которые его устроили, а также к ограблению, связанному с ним.
   - Гарри, - сказал Сото. "Вы хотите, чтобы я перенес сеанс психиатрии?"
   Босх вышел из своих мыслей и посмотрел на нее. Он забыл. Была среда, и у Сото была очередная послеобеденная сессия с доктором Хинохос из отдела поведенческих наук.
   - Ага, - сказал Босх. - Посмотрим, позволит ли она тебе пропустить эту неделю. У нас есть дела по этому поводу. Не будем сбивать темп".
   - Я позвоню ей.
   - А я вернусь через час. Может быть, к тому времени мы больше узнаем о Берроузе.
   - Кто этот агент, с которым вы встречаетесь?
   "Она работает в разведывательном подразделении. Они выбрасывают сеть, вы знаете. Потом анализируют".
   "Я думал, что это она. Твой голос полностью изменился, когда ты разговаривал с ней сегодня по телефону. Это было похоже на то, когда вы разговариваете со своей дочерью. У тебя все хорошо.
   Босх взглянул на нее. Он не знал, то ли похвалить ее восприятие, то ли сказать ей, чтобы она занималась своими делами.
   "Да хорошо. Есть история".
   - И она хочет встретиться с тобой наедине.
   - Она такая. Она скажет больше, если это только я.
   - Что сработает, Гарри.
   Босх кивнул. Он был рад перейти от разговора о Рэйчел Уоллинг.
   - Хорошо, давай вернемся к Стефани Перес на минуту, прежде чем ты выскочишь. Через нее у нас есть все трое сотрудников EZBank в Bonnie Brae".
   "Это абсолютно твердо. У нас есть ее удостоверение личности с шестью упаковками и ее взгляд на Берроуза, что подтверждает расистские взгляды".
   - Хорошо, а как насчет Аны? Как она и Перес познакомились? Как долго они делили квартиру, прежде чем Перес заставил ее съехать?
   "Стефани сказала, что они жили вместе в течение года, и она получила ее после того, как повесила объявление о том, что нужна соседка по комнате, на доске объявлений в прачечной комплекса".
   - Ана уже жила там?
   - Нет, но она жила там, когда была ребенком. Она вернулась в гости к друзьям, увидела объявление и связалась с Пересом. Она сказала, что хочет жить там, потому что знает это место и может ходить на работу пешком. У нее не было машины".
   Босх кивнул. Все это было хорошо. В своем более раннем резюме интервью с Пересом Сото также сказала, что Берроуз проводил по крайней мере две ночи в неделю в квартире с Асеведо в течение трех месяцев, предшествовавших тому моменту, когда Асеведо попросили уйти. Бойко был менее частым гостем, но все же иногда ночевал в гостях. Но когда Перес начал жаловаться на ситуацию, Асеведо отреагировал, заставив обоих мужчин заняться содержанием квартиры. Это включало такие обязанности, как вынос мусора.
   Все это было основано на воспоминаниях двадцатиоднолетней Стефани Перес, но было положительным с точки зрения динамики дела. Теперь Босху и Сото требовалось дополнительное подтверждение от самих Асеведо, Берроуза и Бойко.
   - Нам действительно нужно найти Ану Асеведо, - сказал Босх.
   - Я же говорил тебе, - сказал Сото. "Я в деле".
   Их остановили на светофоре на 1-й и Хилл, в нескольких кварталах от ПАБ.
   "Гас Брейли сказал, что на видео видно, как она включила сигнализацию до того, как вошли грабители", - сказал он. "Основываясь на этом, тогда они решили, что она не участвовала в ограблении".
   - Ты думаешь иначе?
   "Еще нет. Но сейчас я смотрю на видео с противоположной стороны".
   "Это означает, что?"
   - То есть, если бы вы знали, что на вас установлена камера, то вы, вероятно, знали, что, если вы не нажмете на сигнализацию, вы гарантированно будете считаться подозреваемым.
   Сото немного подумал об этом, а затем кивнул.
   - Я понимаю, - сказала она.
   - Вот почему нам нужно найти ее и поговорить с ней, - сказал Босх. - Ты сказал, что она исчезла. Ни DL, ни записей, местонахождение неизвестно. Мне это не нравится".
   - Я тоже. Думаешь, она мертва? Может быть, они использовали ее и похоронили в пустыне.
   Босх кивнул. Это была возможность.
   "Другое дело в том, что мы ничего не знаем о двух боевиках, - сказал он. "Все трое из этих людей, о которых мы говорим, были внутри EZBank. Настоящего ограбления они не совершали".
   - Или разожги огонь.
   "Если один из этих людей является инсайдером, они приведут нас к двум другим".
   "Можем ли мы отступить и просто поговорить о том, как все это произошло?"
   Свет изменился, и Босх продолжил.
   "У вас в машине двое парней, - сказал он. "Их первая остановка - Bonnie Brae. Один из них входит и бросает молотов в мусоропровод".
   "Они разводят огонь, а затем направляются к кассе", - сказал Сото.
   "Верно. У них есть сканер в машине, они подъезжают к цели и ждут, чтобы услышать ответ на огонь. Когда они слышат "все единицы", они идут к кассе. Или, может быть, они не такие изощренные. Они просто останавливаются и ждут сирены. Когда они слышат большой ответ, они входят, поражают цель и успевают уйти, прежде чем полиция сможет отреагировать".
   Босх остановил машину во дворе, выходящем на ПАБ. Сото выскочил и оглянулся на него.
   "Я думаю, что это работает", - сказала она.
   Босх кивнул.
   - Увидимся через час, - сказал он.
   * * *
   Рэйчел Уоллинг ждала Босха в кабинке в задней комнате ресторана на 6-й улице. Это была комната, предназначенная для сильных нападающих и завсегдатаев. С тремя круглыми столами для больших вечеринок и тремя кабинками для небольших вечеринок зал был переполнен, и Босх узнал половину лиц из мэрии. Он не был уверен, кто они все такие, но они были как минимум среднего уровня, иначе они бы не завтракали в 9 утра в рабочий день.
   Рэйчел Уоллинг не выглядела так, будто постарела ни на день с тех пор, как он видел ее в последний раз. Линия подбородка у нее была резко очерчена, шея натянута, каштановые волосы с вороным отливом. Ее глаза всегда привлекали Босха. Темно, пронзительно, нечитабельно. Когда он приблизился, его пронзила вибрация, напоминание о том, что могло бы быть. Было время, когда у него была эта женщина, а потом все пошло не так. Когда дело дошло до женщин в его жизни, было лишь несколько сожалений. Она всегда будет одной из них.
   Она улыбнулась и отложила сложенную газету, которую читала, когда он проскользнул в кабинку.
   "Гарри."
   "Извини, что опоздал".
   - Ты не так уж опоздал. Что-то происходит?
   "Начало".
   Уоллинг указала на газету, которую она отложила в сторону.
   - На прошлой неделе вы писали в газете о смерти того музыканта-мариачи. Могу я спросить, вы спрашивали о Родни Берроузе в связи с этим?
   "Не на самом деле нет. У меня другие случаи. Вы знаете, как оно есть."
   "Конечно. Мне просто было любопытно, как это подходит".
   "Нет, как я сказал вам по телефону, меня интересует пожар, в котором погибли все эти дети. Ты смог мне что-нибудь принести? Я вижу газету, но не вижу папки или чего-то еще".
   Она улыбнулась, словно парируя оскорбление.
   "Вы знаете, что мы не выдаем файлы. На самом деле мы не из тех, кто делится".
   Официант принес кофейник, и Босх дал знак, что возьмет чашку. Официант спросил, знают ли они, что хотят заказать, или им нужно меню. Босху не требовалось меню в вагоне-ресторане "Пасифик" уже двадцать пять лет. Он посмотрел на Рейчел.
   "Мы будем есть или это будет коротко и сладко?" он спросил.
   - Мы собираемся поесть, - сказала она. - Я же сказал тебе, я голоден.
   Заказали без меню и официант ушел. Босх сделал глоток горячего кофе, а затем посмотрел на Уоллинга взглядом, говорящим, что пора отдавать.
   - Итак, - сказал он. "Родни Берроуз..."
   Она кивнула.
   "Хорошо, это сделка", - сказала она. - Вы правильно определили Родни Берроуза, и он долгое время был в центре нашего внимания, но потом его уволили из-за налогового обвинения, и с тех пор он молчит. По крайней мере, мы так думаем. Так что мне нужно знать, не будет ли бюро смущено тем, что вы делаете".
   Босх решительно покачал головой.
   - Нет, если только бюро не отказалось в 93-м. Это строго нераскрытое расследование. Этот парень сейчас живет в Аделанто, и, насколько я знаю, он тихий, как мышь.
   - Хорошо, в этом я тебе доверяю.
   - Так скажи мне, что у тебя есть. Когда он попал в поле зрения ФБР?
   "Ну, к середине девяностых мы стали смотреть много таких типов. Вы знаете, сторонники ополчения, Posse Comitatus, Christian Identity - все эти антиправительственные группы ненависти под лозунгом "Не наступай на меня". В течение двух лет у нас были Уэйко и Руби Ридж, а если добавить к этому беспорядки 92-го прямо здесь, в Лос-Анджелесе, то получился призыв к оружию, который говорит многим из этих маргиналов. Некоторые из них, как и ваш парень, считали беспорядки первым предупреждением о грядущей межрасовой войне. Смешайте ваши стандартные антиправительственные взгляды, накопление оружия, стоящего на своем, и множество других "истских" пристрастий, о которых вы упоминали ранее, и вы получите движение в свободной форме. Мы заметили, что это происходит во многих местах по всей стране. Очевидно, многие из них не получили нашего внимания - взрыв в Оклахома-Сити произошел в 1995 году".
   - Так что насчет Берроуза?
   "Он и несколько его товарищей-тупиц сформировали то, что они назвали ВОЛНОЙ. Это была мягко звучащая аббревиатура, расшифровывавшаяся как "Белые американские голоса повсюду". Они стали частью этой национальной ассоциации групп, которые хотели закрыть границы и приготовиться защищать белую Америку, когда начнется расовая война".
   "Разве Чарли Мэнсон не проповедовал то же самое в свое время?"
   "Он сделал. Но точно так же, как когда-то кто-то должен был наблюдать за Мэнсоном, мы начали наблюдать за Берроузом и его группой".
   "Когда?"
   "Мы не находили их до 1994 года, когда они начали приклеивать листовки на лобовые стекла от Лос-Анджелеса до Сан-Диего - который, кстати, они называли Бан -Диего".
   "Милый. Мой случай был за год до этого".
   "Я знаю. Я не могу напрямую помочь вам там. Ты спрашивал меня, что у нас есть на Берроуз, и это все 94 года и далее.
   "Что они делали, кроме того, что печатали листовки?"
   "Ничего особенного. У них был комплекс недалеко от Кастаика, и они стреляли из своего оружия, обучали новобранцев и слушали много спид-метала по стереосистеме. Ваша основная группа ненависти - много говорит о риторике, но не более того. Самое смелое, что они когда-либо делали, - это напечатали расистский манифест и расклеили листовки с приглашением на день открытых дверей в тренировочный лагерь. Мы неотрывно наблюдали за ними, устроили завод в здании клуба, и решили, что эти ребята все болтают, а не гуляют. Они не станут начинать войну, они будут просто болельщиками, когда она начнется".
   "Растение? Ты прослушивал это место?
   "Нет, у нас был информатор. Один из участников WAVE увлекся чем-то другим и согласился сообщить".
   "Откуда взялись деньги на этот комплекс? У этих парней была работа? Какая?"
   "В сводках, которые я читал перед тем, как приехать сюда, они описывались как очень хорошо финансируемые, но источник этого финансирования не был определен. Эти ребята были охранниками и дальнобойщиками. Это не учитывало их финансирование".
   - Ограбление, о котором я говорю, принесло двести шестьдесят тысяч. За несколько месяцев до этого был еще один случай, который мог быть связан".
   "Ну, это могло бы объяснить это, но я ничего не нашел об этом в резюме".
   "Был ли Берроуз лучшим человеком?"
   "Нет, он был просто рабочей пчелой. WAVE был основан парнем по имени Гаррет Хенли, который был дальнобойщиком. Он был первым вербовщиком".
   Босх достал свой блокнот, чтобы записать имя.
   - Вы не сможете с ним поговорить, - сказал Уоллинг. "Он умер двенадцать лет назад. Покончил с собой после обвинения в уклонении от уплаты налогов. Он знал, что собирается уйти. Вот как мы получили большинство этих парней - они перестали платить налоги".
   - Тогда кто еще? - спросил Босх. "Кто были известные партнеры Берроуза? Мое дело касалось его и двух боевиков".
   Уоллинг потянулась и развернула газету, которую она отложила в сторону. Впервые Босх увидел, что она делала пометки на краях столбцов. Уоллинг прочитала свои заметки и снова закрыла листок.
   "В резюме говорилось, что с Берроузом были близки два брата. Мэтт и Майк Поллард. Кроме того, если вы ищете водителя для побега, в группе был подражатель серийного автомобиля по имени Стэнли Нэнс. Его прозвище было "Наскар Нэнси". Может быть, он был вашим водителем.
   Босху все это нравилось. Казалось, это подходит. Уоллинг прочитал его волнение.
   "Теперь, прежде чем вы вскочите и начнете делать ирландскую джигу, я быстро проверила этих трех парней, и вам не понравится то, что я нашла", - сказала она.
   "Какая?" - спросил Босх.
   "Ну, Наскар Нэнси управляет большим овалом в небе. Он покончил с собой в 96-м, когда врезался в опору моста на скорости девяносто пять миль в час на пятерке. И обоих Поллардов отправили в федеральную тюрьму за уклонение от уплаты налогов, но только один вышел живым. Майка Полларда отправили в Коулман, штат Флорида, где он был зарезан в тюремной библиотеке в 2006 году. Дело так и не было раскрыто и подозревается в расовой мотивации".
   - А другой?
   "Мэтт Поллард отбыл свой срок в Льюисбурге и вышел условно-досрочно в 2009 году. У него был пятилетний срок, и он сообщил в федеральное управление по условно-досрочному освобождению в Филадельфии. Но два месяца назад он получил условно-досрочное освобождение, и в настоящее время его местонахождение неизвестно. Эти несгибаемые антиправительственные типы любят оставаться незамеченными. Они избегают водительских прав, социального обеспечения, уплаты налогов и так далее".
   Босх нахмурился и вспомнил, что Ана Асеведо также выбыла из поля зрения. Но затем он подумал о чем-то, что казалось несоответствием в отношении мужчин WAVE.
   "Берроуз не попадал в тюрьму до 2006 года, - сказал он. - И он вышел через двадцать два месяца.
   "Что я могу сказать? Процесс идет медленно", - сказал Уоллинг. "Я не знаю подробностей каждого случая, но они преследовали этих парней по одному, и Берроуз, я думаю, подошел последним".
   Это не звучало правильно для Босха.
   "Хорошо, но Берроуз отправился в загородный клуб в Ломпоке, - сказал он. "Как он заполучил Ломпока, а Полларды - Льюисбурга и Коулмана? Это трудные места. Похоже, Берроуз сделал передышку".
   Уоллинг кивнул.
   "Вы должны были бы вытащить все три случая и посмотреть, как они выстроились по-разному. Вы не просили меня сделать это. Вы спрашивали о Берроузе. Кто знает, может быть, его преступления были не такими обширными. К тому же он пошел на сделку, и, возможно, двое других предстанут перед судом. Это расхождение можно объяснить многими вещами".
   "Я знаю я знаю. Мне просто интересно, получил ли он вознаграждение за то, что все эти годы был конфиденциальным осведомителем.
   Уоллинг покачала головой.
   "В деле, которое я просматривала, не было ничего, что говорило бы о существенной помощи, оказываемой ответчиком", - сказала она.
   - Это не значит, что этого не было, - сказал Босх.
   - В любом случае, теперь ты просишь о вещах, превышающих мою зарплату. У меня нет доступа к спискам CI. По понятным причинам они находятся под замком".
   "Вы записали какой-нибудь номер дела? Я мог бы поговорить с прокурором".
   "Я сделал."
   "А как насчет агента по делу, который занимался WAVE? Кто это был?"
   "Ник Ярдли. И он все еще в офисе в Лос-Анджелесе.
   - Думаешь, он заговорит со мной?
   "Может быть, но вы должны помнить, что Берроуз попал в тюрьму по делу IRS. Технически мы бы только помогали. Ник может показать вам их, и если это произойдет, вы можете забыть об этом. Агенты IRS не разговаривают с местными жителями".
   "Я знаю."
   - Если будешь говорить с Ником, не говори ему, что говорил со мной. Скажи ему, что твоя информация взята из судебного дела.
   "Конечно."
   Потом пришел официант с едой. Босх хотел уйти и продолжить дело, но знал, что если будет груб с Рэйчел, она больше никогда ему не поможет. Он не хотел рисковать.
   Они начали есть, и он попытался немного поговорить.
   - Так что Джек делает в эти дни? он спросил.
   Джек был Джеком Макэвоем, бывшим репортером " Таймс ", с которым Рэйчел работала последние несколько лет. Босх тоже знал Макэвоя.
   "У него все хорошо, - сказала она. "Он счастлив - и удачлив, учитывая сегодняшний рынок журналистики".
   - Он все еще работает над этим сайтом расследований?
   "Недавно он перешел на другой. Это называется "Справедливое предупреждение". Это расследования по защите прав потребителей и отчетность. Вам стоит это увидеть. Правительство, газеты - никто больше не следит за Джо Гражданином. Они делают некоторые интересные вещи на сайте. И ему снова нравится эта работа".
   "Замечательно. Я это проверю. Справедливое предупреждение дотком?
   "Точка орг. Это некоммерческая организация".
   - Хорошо, я посмотрю на это.
   Босх подумал о том, чтобы спросить ее о том, по какому канату она шла в бюро, будучи в отношениях с репортером, но прежде чем он что-то сказал, он почувствовал, как его телефон завибрировал в кармане. Он положил вилку и проверил. Это было сообщение от Сото.
   Готов идти
   Не очень нежное напоминание о том, что дело ждет. Он посмотрел на Уоллинг, которая не спеша намазывала сливочный сыр на рогалик.
   - Тебе нужно идти, верно? - сказала она, не отрываясь от своей работы.
   - Вроде того, - сказал Босх.
   - Тогда не беспокойся обо мне. Идти."
   "Спасибо, Рэйчел. За все. Я возьму чек на выходе.
   - Спасибо, Гарри.
   Босх снял с тарелки английскую булочку и начал выползать из кабинки.
   - Не забывай об этом, - сказала Рэйчел.
   Она протянула газету через стол. Босх взял его у нее и встал.
   - Скажи Джеку, что ему повезло .
   "Какая? Ты имеешь в виду работу?
   - Нет, Рейчел, я имею в виду тебя.
  
  
   31
   Босху не хотелось идти в комнату отделения и ввязываться в какие-либо дела с Краудером или Сэмюэлсом. Поэтому он написал Сото и стал ждать на том же месте, где высадил ее часом ранее. Ей потребовалось меньше десяти минут, чтобы выбраться из ПАБ и пересечь переднюю площадь. Она несла свой iPad.
   Она села в машину, но Босх не выехал. Им нужно было составить план на оставшуюся часть дня, и он также хотел знать, что она сказала Краудеру относительно их текущих дел.
   - Хорошо, так где мы находимся? он спросил.
   "Я дала интервью, и это было легко", - сказала она. "Репортер не требовал ничего слишком жесткого, и единственное, что я ему дал, - это пистолет. Он был очень доволен этим, и капитан, и лейтенант были счастливы, и теперь мы готовы к Бонни Брей".
   - Что ты сказал об этом Краудеру?
   "Только то, что мы рассматриваем это как отвлечение от ограбления EZBank, и что это был угол, который не исследовали первые следователи. Я сказал ему, что у нас налажена прочная связь между двумя локациями, и сегодня нам нужно отправиться в путь, чтобы закрепить ее".
   "Идеальный. Теперь у нас есть Берроуз и Бойко. Все еще нет местоположения на Ана Асеведо, верно?
   Сото разочарованно покачала головой.
   "Я не могу найти ее. Я перепробовал все программы и банки данных. AutoTrack, DMV, Lexis/Nexis, коммунальные услуги, регистрация избирателей, автокредиты - что угодно".
   - Думаешь, она мертва?
   - Если она и есть, то нигде, что я могу найти, это не было записано.
   - Может быть, она просто сменила имя.
   Он сказал это с надеждой, хотя все больше начинал верить, что Ана Асеведо была убита и похоронена там, где ее никогда не найдут. Если ее использовали Берроуз и двое других грабителей, она становилась помехой, как только ограбление заканчивалось. Добавление смертей Бонни Брей к подсчету, вероятно, сделало ее слишком рискованной обузой.
   "В обычных местах ничего не появляется", - сказал Сото. "Свидетельства о браке, ходатайства о смене имени. Если она сменила имя, значит, она сделала это нелегально или уехала куда-то далеко, чтобы сделать это".
   - Может быть, Мексика.
   "Ну, если она и знала, то никогда не возвращалась и не получала ни водительские права, ни банковский счет, ни кабельное телевидение. Она просто исчезла, и, насколько я могу судить, никто никогда не заявлял о ее исчезновении. По крайней мере, не в таком состоянии".
   Учитывая ее работу за последнюю неделю, у Босха не было причин сомневаться в тщательности поисков Сото Аны Асеведо.
   - Тогда ладно, - сказал он. "Может быть, мы используем это в наших интересах. Идем к Берроузу и Бойко и говорим, что она та, кого мы ищем. Это будет наша точка зрения с ними.
   Сото кивнул.
   - Мне это нравится, - сказала она. - К какому из них мы пойдем первым?
   - Мне нравится Берроуз, - сказал Босх. - Судя по тому, что я только что услышал за завтраком, это он. Работа в EZBank могла быть связана с получением денег, чтобы основать группу сторонников превосходства белой расы, частью которой он тогда был".
   "Что за парень. Мне не терпится услышать это".
   "Ага. Он настоящий гражданин.
   Босх вырулил на 1-ю улицу и направился к Лос-Анджелес-стрит, чтобы выехать на автостраду. Аделанто должен был стать легкой двухчасовой поездкой в Мохаве. У него было более чем достаточно времени, чтобы рассказать Сото все, что Уоллинг рассказал ему о Родни Берроузе.
   * * *
   Аделанто съехал с 15-го шоссе почти на полпути к Лас-Вегасу. Пока он вел машину, Босх был тихим и задумчивым, а Сото использовала свой электронный планшет, чтобы продолжить поиски Аны Асеведо. В последнее десятилетие произошел взрыв в доступности цифровых поисковых сайтов, которые можно было использовать для поиска людей. Хотя почти все они использовали базовые идентификаторы, такие как имя, дата рождения и номер социального страхования, по-прежнему существовал широкий спектр способов применения этих идентификаторов. Некоторые сайты в большей степени основывались на недвижимости, другие больше полагались на банковские или юридические данные. Третьи специализировались на покупке автомобилей и финансовых данных. Суть в том, что предусмотрительный исследователь не полагался только на одну или две поисковые системы для получения убедительных результатов. Всегда был другой банк данных для проверки.
   Поскольку Сото время от времени ругался или бормотал что-то вроде "Это не она!" и "Не могли бы вы дать мне перерыв?" Босх постепенно осознал всю серьезность ситуации, в которую он себя поставил. До того утра дело Бонни Брей казалось абстрактным пустяком, и, подбадривая Сото и помогая ей, он укреплял их партнерские отношения. Теперь, благодаря хорошей работе Сото, они были на грани встречи с человеком, который вполне мог нести ответственность за смерть девяти человек, включая друзей детства Сото. Он понимал, что ни за что не должен подпускать Сото к этому человеку, но обстоятельства, которые он запустил, сделали это неизбежным. Ему придется быть осторожнее с Сото, чем с Берроузом, если они встретятся.
   - Как дела, Люси? он спросил.
   Сото смотрела на экран своего планшета. Она взглянула на него, и он снова посмотрел на дорогу.
   - Ты был со мной почти все утро, - сказала она. "Почему ты это спросил?"
   - Просто знаешь, Берроуз - это может быть тот парень. Ты будешь крутым, верно?"
   - Я буду спокоен, Гарри. Не волнуйся."
   Босх снова оторвал взгляд от дороги и долго смотрел на нее.
   "Какая?" она сказала.
   - Я просто хочу быть уверен, что мне не нужно беспокоиться о тебе, - сказал он.
   - Гарри, я полицейский и буду вести себя как полицейский. Полностью профессионально. Я не собираюсь издеваться над этим парнем, ладно? Речь идет о справедливости, а не о мести".
   "Между этими двумя вещами тонкая грань. Я просто говорю, что если ты начнешь что-то дергать, я буду рядом с тобой через секунду. Понять?"
   "Да, я понимаю. Могу ли я теперь вернуться к работе?"
   Она подняла планшет, отвечая на вопрос.
   "Конечно. Но ты последуешь моему примеру, если мы поговорим с этим парнем. Я хочу провести с ним розыгрыш пропавшего человека, посмотреть, смогу ли я заставить его рассказать нам об Ане. Тогда мы идем оттуда".
   "Звучит как план."
   "Тогда ладно."
   Адрес Родни Берроуза соответствовал соседству с небольшими домами на узких, но глубоких участках. Ни деревьев, ни кустов, ни даже лужайки поблизости не было видно. Все это было выжжено и оставлено пыльным и бесплодным под солнцем пустыни.
   Усадьба Берроуза была окружена сетчатым забором с колючей проволокой наверху, который, вероятно, мало чем отличался от забора, окружавшего федеральную тюрьму, где Берроуз отсидел свой срок. Босх подумал, не потеряно ли это сходство с Берроузом.
   Пока Босх изучал огороженную территорию мужчины, он не упустил из виду иронию. Берроуз, как и многие другие, со своими верованиями и практиками, скорее всего, переехал на восемьдесят миль от города в пустынный город, потому что хотел уйти от всего, что, по его мнению, было неправильным в обществе и его крупных городских центрах. По его оценке, проблемы сводились к таким вещам, как иммиграция и скученность растущего населения меньшинств, которые истощали инфраструктуру и жили за счет государственного пособия. Вот он и загорелся, как говорят в беловластных кругах, за просторы и белые лица. Он нашел Аделанто и основал свою усадьбу, только чтобы обнаружить, что маленький город ничем не отличается от большого города. Это был микрокосм - ковш, опущенный в плавильный котел и выходящий из него с той же смесью ингредиентов. Аделанто был городом, в котором меньшинства составляли большинство, поэтому для Босха не было ничего удивительного в том, что Берроуз окружил себя шестифутовым сетчатым забором, что стало его последней отчаянной попыткой удержаться от мира. Ирония заключалась в том, что "аделанто" по-испански означает "прогресс".
   Забор Берроуза образовывал желоб, в который Босх направил "форд", чтобы дотянуться через окно до телефонной будки у въездных ворот. В коробке была клавиатура, объектив камеры и кнопка вызова. Он был прикреплен к столбу под одним знаком с надписью "Остерегайтесь собак" и другим, на котором был изображен черный силуэт пистолета над словами "Мы не звоним в 911".
   Босху стало не по себе, когда он увидел установку, потому что это позволило Берроузу контролировать ситуацию с точки зрения первоначального контакта и конфронтации. Сото тоже было не по себе.
   "Что мы делаем?" она спросила.
   - Ничего особенного мы сделать не можем, - сказал Босх. "Посмотрим, сможем ли мы заставить его открыться".
   Босх высунул руку из окна машины и нажал кнопку вызова, чтобы связаться с ним. Ему пришлось нажать его второй раз, прежде чем он получил ответ. Голос в ящике был мужским и хриплым.
   "Что это?"
   Босх поднес свой значок к камере, но намеренно держал его так, чтобы один из его пальцев закрывал тисненые буквы с надписью "Лос-Анджелес".
   "Полиция, сэр. Нам нужно, чтобы вы вышли к воротам, пожалуйста.
   - Зачем тебе это?
   - У нас расследование, и нам нужна ваша помощь, сэр.
   - Какое расследование?
   - Сэр, не могли бы вы выйти?
   - Нет, пока я не узнаю, что происходит.
   - Это дело о пропавших без вести, сэр. Это займет всего несколько минут".
   "Кто пропал? Я не знаю никого в этом районе. Насколько я понимаю, они все могут пропасть.
   Все шло не так. Bosch решил действовать решительно.
   "Сэр, вам нужно подойти к воротам. Если вы откажетесь, у нас будут проблемы".
   Наступила долгая пауза, прежде чем голос вернулся из ящика.
   "Просто придержите лошадей. Это займет у меня несколько минут".
   "Спасибо, сэр."
   Босх отошел от ящика настолько, чтобы открыть дверь и выйти из машины. Он поставил его на парковку и посмотрел на Сото. Он все еще не был уверен, как она отреагирует, увидев мужчину, который может быть ответственен за трагедию ее детства, если не за ее жизнь.
   - Ладно, я выйду, буду вести себя непринужденно и подожду его, - сказал Босх. - Ты остаешься в машине. Я дам тебе сигнал, если ты мне понадобишься.
   - Хорошо, - сказал Сото. "Чем ты планируешь заняться?"
   "Пока не уверен. Играй так, как написано".
   "Звучит отлично."
   Босх отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Он прошел вперед и прислонился к решетке радиатора в очень непринужденной позе, положив руки на капот для равновесия. Дом находился примерно в пятидесяти ярдах от подъездной дорожки. Вскоре он увидел, как дверь гаража открылась, и пикап, въехавший в нее задним ходом, двинулся по подъездной дорожке к воротам. По мере приближения автоматические ворота перед Босхом начали открываться. Он мог видеть мужчину за рулем и собаку на сиденье рядом с ним. Затем он увидел винтовку в стойке за головой водителя. Босх начал беспокоиться, но старался этого не показывать. Грузовик остановился в двадцати футах от ворот, и мужчина оставил его работать на холостом ходу, когда выбрался наружу. Босх слышал, как он велел собаке вести себя хорошо.
   Первое, что увидел Босх, когда мужчина закрыл дверцу грузовика, было то, что у него на поясе была кобура в западном стиле, обмотанная вокруг правого бедра. В ней был пистолет. Это быстро обострило ситуацию, и Босх отбросил небрежную позу и встал с передней части своей машины. Он указал на человека и отдал команду.
   - Немедленно остановитесь, сэр!
   Мужчина остановился как вкопанный и огляделся, словно сбитый с толку обстоятельствами. Он был ниже, чем ожидал Босх. По какой-то причине его противники всегда представлялись ему большими, и чаще всего они не соответствовали тому, чего он ожидал. Под клетчатой рубашкой и джинсами у Берроуза было мускулистое телосложение. У него была густая рыжая борода, и он носил старую шляпу John Deere.
   "Что это?" он спросил.
   "Сэр, почему вы носите оружие в кобуре?" Босх перезвонил.
   "Потому что я всегда так делаю, и потому что у меня есть право носить оружие на своей чертовой собственности".
   - Как вас зовут, сэр?
   "Родни Берроуз, а вы бы все время останавливались на "сэре"?"
   "Хорошо, мистер Берроуз, я хочу, чтобы вы протянули левую руку через свое тело, вытащили пистолет из кобуры и положили его на капот своего грузовика".
   Возможно, почувствовав что-то в тоне голоса Босха, собака залаяла и перебралась на водительское сиденье, чтобы быть ближе к своему хозяину.
   "Зачем мне это делать?" - спросил Берроуз. "Я нахожусь на своей территории".
   - Ради моей безопасности, сэр... мистер Берроуз, - ответил Босх. "Я хочу пистолет на капоте грузовика".
   Указав на грузовик, Босх вызвал у собаки очередной приступ лая. Он начал двигаться взад и вперед в кабине грузовика, прыгая с сиденья на сиденье. Босх услышал, как за его спиной открылась пассажирская дверь "форда", и понял, что Сото выходит. Но он не хотел отводить взгляд от вооруженного человека перед ним.
   Когда он увидел, как Берроуз начал поднимать руки ладонями наружу, он понял, что Сото вытащила свое оружие.
   "Сэр!" - закричала Сото высоким и напряженным голосом. "Положи оружие на капот!"
   - Сото, это у меня, - сказал Босх. "Отойди".
   "Сэр!" - снова позвала она, игнорируя Босха. "Оружие!"
   - Ладно, ладно, - сказал Берроуз. "Я делаю это".
   Он начал двигать правой рукой к кобуре.
   "Левая рука!" - крикнул Босх. "Левая рука!"
   - Извините, - небрежно сказал Берроуз. "Левая рука. Иисус!"
   Он вынул пистолет из кобуры левой рукой и небрежно бросил его на капот пикапа. Он сильно ударил по стали, и собака увеличила громкость и анимацию.
   - Лола, заткнись! - закричал Берроуз.
   Собака не послушалась. С пистолетом на капоте грузовика Босх чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы оглянуться на Сото. Она стояла за открытой дверцей пассажирского вагона в боевой стойке с двумя руками, упершись руками в подоконник, ее оружие по-прежнему было нацелено на центр массы Берроуза.
   - Сото, остынь, - сказал Босх. "У меня есть это".
   - Я тебя прикрою, партнер, - сказала она.
   - Отойди, - ровным голосом сказал Босх. "Убери свое оружие в кобуру".
   Он подождал, пока Сото подчинится, затем повернулся к Берроузу и шагнул вперед, поместив свое тело в линию между Берроузом и Сото.
   Босх вытащил Берроуза из грузовика и направил к обшивке. Он склонил его над капюшоном и начал проверять на наличие другого оружия. Он посмотрел поверх него на Сото, сурово взглянув на нее.
   - Вот совет, - сказал он Берроузу. "Когда копы стучат в вашу дверь, не отвечайте им с пистолетом на поясе и винтовкой в грузовике".
   "Я не понимаю, что ты делаешь, чувак, - возразил Берроуз. "Я на своей земле. Я имею полное право...
   - Вы - осужденный преступник, владеющий огнестрельным оружием, - сказал Босх. - Это лучше любого твоего бреда.
   - Я не признаю ваш закон.
   "Да, хорошо для вас. Закон признает вас. У тебя есть другое оружие?
   "У меня есть нож, - сказал Берроуз. "Задний карман. Это ерунда. Это преследование со стороны правительства. И этот капюшон чертовски горяч!"
   Босх не ответил. Ему было все равно, насколько горячим был капюшон. Он вынул нож. Это был выкидной нож. Он толкнул пружинный замок, и из него выскочило четырехдюймовое лезвие. Он поднял его высоко, чтобы Сото мог его увидеть и смог опровергнуть любые утверждения о том, что его подбросил Босх. Он закрыл его и положил на капот машины, сдвинув подальше.
   Босх навалился всем весом на Берроуза, прижавшись грудью к капоту. Он чувствовал жар, на который жаловался Берроуз. Затем в давно отработанном маневре он держал предплечье на позвоночнике мужчины, чтобы удерживать его на месте, пока он стягивал наручники с пояса и надевал один на левое запястье Берроуза.
   "Эй, что ты делаешь?" - спросил Берроуз.
   Босх завел левую руку Берроуза за спину и перенес свой вес на другое предплечье, чтобы отвести правое запястье назад и завершить наручники. Затем он снова поднял Берроуза и развернул его.
   "Вы не можете этого сделать, - сказал Берроуз. "Арестуйте меня на моей территории".
   - Неправильно, - сказал Босх. "Теперь ты принадлежишь мне, Берроуз. В твоем доме есть кто-нибудь еще?
   "Какая? Нет, никто".
   - Есть еще собаки, кроме той, что в грузовике?
   "Нет. Что это? Что ты хочешь?"
   "Я говорил тебе. Мы хотим поговорить о пропавшем человеке.
   "Кто?"
   "Ана Асеведо".
   Босх наблюдал за его реакцией и видел, сколько времени потребовалось Берроузу, чтобы узнать и запомнить имя. Это заняло несколько секунд, а затем он ударил.
   - Я не видел ее уже несколько лет.
   "Хороший. Мы поговорим об этом. Теперь у тебя есть важное решение, Родни. Хочешь войти внутрь и поговорить здесь? Или ты хочешь вернуться с нами в Лос-Анджелес и сделать это на станции?"
   - Вы из Лос-Анджелеса?
   "Вот так. Кажется, я забыл упомянуть об этом. Вы хотите ответить на вопросы здесь или там?"
   "Как насчет того, чтобы я просто попросил своего адвоката, а вы ни хрена не спрашивали меня?"
   "Это был бы выбор. Мы отвезем вас в Лос-Анджелес и дадим вам телефон, как только доберемся туда. Обещаю."
   "Нет, прямо сейчас. Здесь. Мой адвокат здесь. ЛА - это дерьмо. Я больше никогда не хочу туда ходить".
   "Тогда сделай выбор. Поговорите с нами здесь или позвоните своему адвокату из Лос-Анджелеса. Я уверен, он сможет вытащить вас к утру - после ночи в зоопарке.
   Берроуз покачал головой и ничего не сказал. Босх знал, что они очень тщательно обходят интерпретацию того, просил ли он только что адвоката или нет.
   - Хорошо, - сказал Босх.
   Он оттащил Берроуза от капота и повел его к задней двери машины.
   "Мы организуем контроль над животными для собаки", - сказал он.
   Тут же Берроуз напрягся и попытался перестать двигаться.
   - Ладно, ладно, - сказал он. - Мы можем войти внутрь, но я ничего не знаю об Ане Асеведо.
   - Посмотрим, - сказал Босх.
   "А как же моя собака? А мой грузовик?
   Босх оглянулся на грузовик. Он все еще работал. Собака закинула передние лапы на приборную доску и пристально посмотрела на Босха.
   - Они будут в порядке, - сказал он.
   Он повернул Берроуза к дому, держа одну руку на его плече. Другим он дал знак Сото принести пистолет и нож.
   "Вы должны закрыть ворота, - запротестовал Берроуз. - Иначе они войдут.
   "Кто будет?" - спросил Босх.
   "Люди снаружи. Дети на улице".
   - Как мы его закроем?
   - В грузовике есть кликер.
   - Мы не открываем грузовик.
   "Собака безобидна. Она любит лаять.
   "Хорошо, я открою грузовик. Но чтобы вы знали, если собака бросится на меня, я ее пристрелю".
   - Она не будет.
   Босх подал сигнал Сото, чтобы она могла контролировать Берроуза, пока он идет к пикапу. Он вытащил свое оружие, а затем опустил его на бок. Он открыл дверь и был встречен приступом лая. Но собака попятилась к пассажирской двери. Босх протянул руку и нажал кнопку на пульте, прикрепленном к козырьку лобового стекла. Ворота комплекса Берроуза начали закрываться.
   - Лола, ложись, - крикнул Берроуз.
   Пес выпрыгнул из грузовика и серым пятном пронесся мимо Босха. К тому времени, когда он поднял пистолет, собака уже была на земле рядом с Берроузом.
   - Хорошая девочка, - сказал Берроуз. "Вы можете заглушить двигатель? Бензин здесь недешев".
   - Это нигде не дешево, - сказал Босх.
   Он протянул руку и выключил двигатель, затем схватил винтовку со стойки.
  
  
   32
   Босх держал Берроуза в наручниках до тех пор, пока они не вошли в дом, и он полностью обошел дом, чтобы убедиться, что внутри никого нет. Он нашел на кухне стол и стулья и усадил Берроуза у стены, украшенной нацистским флагом. Он положил два оружия на прилавок, затем вернулся к Берроузу, снял с него наручники и сел напротив него за стол. Сото стоял справа, рядом с прилавком у орудий. Раковина рядом была переполнена грязными тарелками и стаканами. Она достала свой телефон, включила приложение для записи и положила его на прилавок, в то время как Берроуз преувеличенно потирал запястья, чтобы восстановить в них чувствительность.
   Собака подошла к миске у задней двери и начала громко лакать воду. Они подождали, пока шум не утихнет.
   "Кто она?" - спросил Босх.
   "Отчасти яма, отчасти Rotter", - сказал Берроуз.
   Босх кивнул в сторону флага.
   - Идет с флагом, да? он сказал.
   Берроуз не ответил. Собака нашла место у двери, дважды покружилась и легла.
   - Ты живешь здесь один? - спросил Босх.
   - Да, знаю, - сказал Берроуз. "Можем ли мы сейчас пропустить светскую беседу? Я просто хочу покончить с этим".
   "Конечно. Где ты взял оружие?
   "Выставка оружия в Тусоне. Все законно. Я жил там в то время".
   - За исключением того, что вы забыли упомянуть, что вы были осужденным преступником.
   "Я купил у частного лица, и ему не нужно было спрашивать. Кроме того, мой адвокат ходатайствует перед судом о снятии судимости с моего досье. Я отсидел срок и прошел испытательный срок".
   "Да, удачи с этим. Есть ли у вас в доме какое-либо другое огнестрельное оружие?
   Берроуз ответил не сразу.
   - Не лгите, - сказал Босх. "Мы разорвем это место на части".
   "У меня рядом с кроватью стоит дробовик, - сказал Берроуз. - Я удивлен, что ты не заметил этого, когда рыскал по всему моему дому. Я колебался только сейчас, потому что вы спросили об огнестрельном оружии в доме. У меня также есть кольт 45-го калибра в бардачке грузовика, но вы не спросили о грузовике".
   Босх кивнул Сото, и она вышла из кухни, чтобы собрать оружие. Гарри проверил, не забыла ли она запись на прилавке, а затем повернулся к Берроузу.
   "Хорошо, сейчас я зачитаю вам ваши права".
   "Что ты имеешь в виду? Я думал, мы просто поговорим?
   "Мы. Но я еще не решил, что делать с огнестрельным оружием. Выкидной нож тоже незаконен. Давай просто посмотрим, как мы здесь уживемся, и давай сделаем все правильно".
   Не сводя глаз с человека перед собой, Босх вытащил бумажник со значком. Затем он взглянул вниз и прочитал Берроузу его права на карточке, которую он держал в ней.
   "Вы понимаете эти права так, как я их прочитал?" он спросил.
   "Я не признаю эти права, - сказал Берроуз.
   - Меня не волнует, узнаете ли вы их. Вы понимаете, что я вам только что прочитал?"
   - Да, но я не...
   - Держу пари, ты сейчас платишь налоги, верно?
   "В знак протеста".
   "Хорошо, то же самое. Это ваши права при правительстве этой земли. Вы можете протестовать против этого правительства, но таковы правила. Вы хотите продолжить интервью или хотите сесть на заднее сиденье машины и отправиться в Лос-Анджелес?"
   "Я понимаю права. Я поговорю с вами без присутствия моего адвоката".
   "Хорошо, мы делаем успехи здесь. Где Ана Асеведо?
   Берроуз физически отодвинулся на своем месте, как будто прямота Босха была твердым предметом, которым его ударили.
   - Послушайте, это то, что я пытался вам сказать с самого начала, - запротестовал он. "Я понятия не имею, где она. Я не видел эту девушку двадцать лет.
   - Когда и при каких обстоятельствах вы видели ее в последний раз?
   Прежде чем он успел ответить, Сото вернулся на кухню. Она положила два новых оружия, которые собрала, к другим, а затем заняла свое место у прилавка.
   Босх снова повернулся к Берроузу и повторил свой вопрос.
   - Расскажите нам, когда вы в последний раз видели Ану Асеведо.
   "Я не... мы говорим о девяностых здесь. Как я могу вспомнить точную...
   - Но ты жил с ней. Ты должен уметь помнить, когда ты...
   "Нет, я не. Кто это сказал? Я бы никогда..."
   Его голос оборвался.
   - Что никогда? - спросил Сото. "Никогда не живешь с коричневым человеком?"
   Босх бросил на Сото отстраненный взгляд. Он хотел держать Берроуза врасплох, и лучший способ сделать это - доверить интервью одному человеку.
   "Если вы не жили с ней, то вы хотя бы навещали ее в "Бонни Брэ", - сказал он. - У нас есть свидетели.
   "Да, да, совершенно верно, - сказал Берроуз. "Я был у нее там. Я там не жил. Я никогда не жил там и никогда не жил с ней".
   План состоял в том, чтобы использовать Ану Асеведо, чтобы заставить Берроуза признаться в вещах, которые могли быть полезны и использованы против него в деле, связанном с пожаром Бонни Брей. Босх только что поставил галочку в первом и самом важном поле. Берроуз только что признался, что был в Bonnie Brae Arms, чтобы навестить Асеведо. Это дало им толчок к знакомству с этим местом. Эта дорога закончилась тем, что Берроуз знал, где находится мусоропровод.
   - Тогда какие у вас с ней были отношения?
   "Мы с ней работали вместе, и именно она пришла ко мне. Это было против правил, но она подошла ко мне, так что у нас было дело. Все это длилось меньше полугода".
   Сото издала насмешливый звук ртом. Босх проигнорировал это.
   - Вы говорите о бизнесе по обналичиванию чеков? он спросил. - Это было против правил?
   "Да, мы оба там работали, - сказал Берроуз. "В течение года. Я сделал безопасность. Потом она уволилась с работы и уволилась со мной, и я больше никогда ее не видел. Клянусь, это все".
   - Почему она уволилась?
   "Было ограбление. И на меня напали, и на нее избили. Они приставили пистолет к ее голове. АР-15. Она испугалась и больше не хотела там работать - вроде синдрома посттравматического стресса или что-то в этом роде, но тогда это так не называли. После этого я ее больше никогда не видел. Она навестила меня один раз в больнице после ограбления, и все".
   "Куда она делась?"
   - Я только что сказал тебе, что не знаю.
   - И ты никогда не пытался ее найти.
   "Нет. Я не... слушай, это был просто секс. Мы не были влюблены. Я отпустил это".
   "Знали ли о ней ваши приятели из WAVE?"
   В глазах Берроуза мелькнуло удивление. Bosch знал о WAVE. Берроуз не ответил, но Босх настаивал.
   - Ты сказал им? он спросил. - Ты хвастался парням в клубе, что трахнул мексиканку? Как вы, люди, назвали бы ее "пограничной обезьяной"?
   "Нет, я им не говорил, - сказал Берроуз. "Я никому из них не говорил и не называл ее так".
   Босх долго смотрел на него, оценивая и думая, что делать дальше.
   "Сколько ночей ты провел в "Бонни Брей"?" он спросил.
   - Не знаю, - сказал Берроуз. "Тридцать, сорок, я там много бывал. Мы были..."
   "Ты был чем? Влюблена?"
   "Нет, ни за что. Это была не любовь".
   - Ты оставил там одежду?
   "Да, я оставил там кое-какую рабочую форму, чтобы она была у меня".
   - Ты постирала, вынесла мусор?
   "Я помог, да. Это не значит, что мы...
   - Ты вынес мусор ради женщины, которую не любил?
   "Послушай, чувак, ты полностью все искажаешь".
   "Как? Вы вынесли мусор или нет?
   "Я вынес мусор, но это ни хрена не значило, и это не имеет значения, потому что я до сих пор не слышал о ней двадцать лет, и я не знаю, где она, черт возьми, сейчас".
   Босх помолчал. Он позволил вещам успокоиться, хотя внутри он ревел, потому что он получил все, что ему нужно от Берроуза.
   - Чем ты сейчас зарабатываешь на жизнь, Родни? он спросил.
   "Я вожу грузовик с запчастями, - сказал Берроуз.
   - Какие части?
   "Американские автозапчасти".
   "Где Ана Асеведо? Что ты с ней сделал?
   " Что? Я ничего не сделал! Я не знаю, где она!"
   Он закричал, и собака подняла голову с пола.
   "Знаешь что?" - сказал Берроуз. "Мне уже все равно. Просто отвезите меня в Лос-Анджелес, я хочу встретиться с адвокатом".
   Он начал вставать, но Босх ждал этого движения. Он вскочил, потянулся через стол и посадил Берроуза обратно на свое место, положив одну руку ему на плечо.
   "Садиться. И не вставай, пока я не скажу.
   Босх услышал из дверного проема низкий гул собачьего рычания.
   "Вы нарушаете мои гражданские права, - запротестовал Берроуз. "Вы не можете приходить сюда, в мой дом на моей территории, и указывать мне, что делать".
   Босх посмотрел на Сото и кивнул в сторону телефона. Берроуз попросил адвоката, так что интервью формально закончилось. Она выключила приложение для записи.
   Босх снова повернулся к Берроузу.
   "Забавно, как вы, ребята, всегда говорите одно и то же", - сказал он. "Вы не хотите иметь ничего общего с этой страной и ее законами, а потом вдруг хотите, чтобы мы играли по тем самым правилам, которые вы отрицаете".
   - Мне нужен мой адвокат.
   - Вы пригласили нас к себе домой, мистер Берроуз. У вас был выбор, и вы пригласили нас. Если вы говорите, что вам нужен адвокат, то мы прекратим все это прямо сейчас, отвезем вас в Лос-Анджелес и запишем вас".
   Берроуз поставил локти на стол и закрыл лицо руками.
   "Или, - сказал Босх, - вы могли бы просто рассказать нам об ограблении в EZBank".
   Берроуз покачал головой, как будто у него не было выбора.
   - Два парня, - сказал он. "Они вошли, обстреляли помещение и дали мне приклад одного из ружей. У меня был треснувший череп и сотрясение мозга, после чего я ничего не мог вспомнить. Но мне сказали, что они положили меня на землю и приставили пистолет к моей голове, чтобы стрелять, если кто-нибудь не откроет защитную дверь".
   "Что случилось?" - сказал Босх.
   "Ана открыла дверь. Она уже включила беззвучную тревогу. Она знала, что приедет полиция, поэтому открыла дверь. Затем вошли грабители и заставили их открыть хранилище и ящики для денег".
   - Кто заставил открыть хранилище?
   "Управляющий этим местом был там с ней. Это был он."
   "Кто это был?"
   - Э-э, его звали... я не помню. Это было похоже на русское имя".
   - Ты имеешь в виду украинский?
   "Что бы ни."
   - Это был Максим?
   "Да, это было так. Мы звали его Макс".
   - Он тоже трахал Ану на стороне, верно?
   Снова проявилось удивление.
   "Нет, это чушь собачья", - сказал Берроуз. "Это не то, что случилось".
   "Уверен?"
   - Я бы знал.
   "Действительно? Ты сказал, что не живешь с ней. Ты не был там каждую ночь. Ты только что сказал мне.
   - Но я бы знал.
   - Сколько дней в неделю вы были там?
   "Три или четыре раза. Это было бы больше, но ее соседка по комнате не любила меня. Но больше никого не было".
   - Так ты хочешь сказать, что после этого ограбления Ана Асеведо уволилась с работы и в то же время уволилась от тебя?
   "Вот что случилось. У нее был ПТС".
   "Я понимаю это насчет работы. А как насчет тебя?
   "Она сказала, что я был напоминанием о том, что произошло в магазине".
   - Какой магазин?
   "Место, где мы работали. ЭЗБанк. Мы назвали это магазином".
   "Когда вы в следующий раз видели Ану после того, как она уволилась?"
   "Сколько раз тебе говорить? Она пришла в больницу попрощаться. Больше я ее не видел".
   - Значит, она тебя подловила. Как к вам относилась полиция после ограбления?
   "Да, это то, кого вы должны расследовать. Эти ублюдки пытались свалить все на меня. Сказали, что я поставил. Типа, да, часть генерального плана заключалась в том, чтобы мой череп треснул, как яйцо".
   - Вас арестовывают?
   "Меня никогда не обвиняли. Ты знаешь почему? Потому что я не имел к этому никакого отношения. У меня было чертово сотрясение мозга, и эти парни говорили мне, пока я лежал на больничной койке, что я все это подстроил. Что за бред!"
   Босх не ответил. Он оценивал вещи. Он проверил все ящики, которые пришел проверить. У них был Берроуз, по его собственным словам, крепко сидящий в "Бонни Брей" и знающий о мусоропроводе - он вынес мусор. Пришло время наточить лезвие, время встать на точку с Берроузом. Он оглянулся на Сото, и она слегка кивнула. Запись возобновилась. Его юридическая жизнеспособность была бы сомнительной, но Босх хотел, чтобы эта часть была записана точно так же.
   - Расскажите мне о пожаре, - сказал он.
   Берроуз выглядел сбитым с толку.
   - Какой огонь? он спросил.
   "В Бонни Брей".
   - Тот пожар в тот же день? Я ничего об этом не знаю. Ана там больше не жила. Ее соседка по комнате выгнала ее. Этот пожар устроили бандиты, владевшие этой улицей. Как и в прошлом году во время беспорядков, эти люди сжигают свои кварталы, убивают собственных детей. Как это пиздец? Я имею в виду, в этом была вся наша цель".
   Боковым зрением Босх увидел, как Сото оторвалась от расслабленно прислоненной к прилавку. Он повернулся и одарил ее еще одним взглядом, который оттолкнул ее обратно. Сейчас было не время высказывать личные эмоции и сталкиваться с расистами. Здесь у них была цель, и чем больше они заставляли Берроуза говорить, тем ближе они к ней подходили.
   "Объясните это", - сказал он Берроузу. "О ком ты говоришь? В чем был смысл?"
   "ВОЛНА, чувак", - ответил Берроуз. "Мы предвидели это. Это только вопрос времени".
   - До расовой войны?
   "Можно и так это назвать. Но неважно, как вы это называете, это грядет".
   "Кто из братьев Поллард сделал зажигательную бомбу?"
   - Какая зажигательная бомба?
   - Тот, который сбросили в мусоропровод в "Бонни Брей".
   Берроуз, казалось, потерял дар речи.
   "До того, как они ограбили EZBank, - сказал Босх.
   - Ты сумасшедший, - сказал Берроуз. "Мы были абсолютно ненасильственными. Мы никогда никому не причиняли вреда. Вы не можете повесить это на нас. На самом деле, я тогда даже не знал этих парней. Это было после".
   Босх перегнулся через стол.
   "Фигня. Вы не можете просто сказать: "Думаю, теперь я подпишусь на расовую войну". Вы знали их, и вы все знали, чего хотели. И тебе нужны были деньги, чтобы построить свой маленький клуб в Кастаике.
   "Нет! Ты сумасшедший, и все, я закончил говорить. Либо примите меня и забронируйте, либо убирайтесь к черту из моего дома и с моей собственности. В настоящее время!"
   Босх встал и подал знак Берроузу вставать.
   - Тогда встань.
   "Почему? Что делаешь?"
   "Мы едем в Лос-Анджелес"
   - О, да ладно, ты ведь не собираешься этого делать?
   "Встаньте, пожалуйста."
   "Мы говорили! Я помог! Что ты хочешь? Я ничего не знаю об Ане Асеведо! Я не имел никакого отношения к тому пожару, и у вас нет никаких доказательств того, что я имел к этому отношение. Год спустя я встретил Поллардов в Кастаике.
   Босх обошел стол и направился к Берроузу. Сото присоединился к нему, и физическое послание стало ясным.
   - Ладно, ладно, - сказал Берроуз, поднимая руки. "Я понимаю, я понимаю. Вам, людям, плевать на правду. Тебе просто нужен козел отпущения, и я им являюсь. Я всегда легкая гребаная мишень.
   - Верно, - сказал Босх. "У тебя вышло."
   Берроуз встал, и Сото подошел к нему сзади, чтобы надеть наручники на его запястья.
   Босх проводил его из дома, а Сото нес оружие. Они закрыли дверь с собакой внутри и двинулись по подъездной дорожке. У грузовика Босх открыл дверцу и открыл ворота с помощью пульта дистанционного управления.
   Берроуза поместили в кузов "Форда", а ружья легли на одеяло в багажнике. Затем Босх махнул Сото обратно к пикапу, чтобы они могли поговорить так, чтобы Берроуз не услышал.
   "Так что ты думаешь?" он спросил.
   "Я думаю, что он расистский мешок с грязью, как мы знали все это время", - сказала она. "Что вы думаете?"
   "Он точно такой. Но я не думаю, что он наш внутренний человек.
   "Почему? Он ставит себя в Бонни Брей. Он признается, что знал, где находится мусоропровод. У него был доступ. У него был мотив. И ему было наплевать на то, кто мог пострадать в этом месте.
   Босх надолго замолчал и посмотрел поверх ее головы на "форд". Оказалось, что Берроуз опустил голову. Босх не мог его видеть.
   - Дело не столько в том, что я слышал, - наконец сказал он. "Это то, что я видел. Чтения, которые я получил. Рассказывает. Он не знал о Бойко и Ане. Он многого не знал".
   - И что, ты ему веришь?
   "Люси, я читаю людей почти сорок лет. Вы достигаете точки, когда доверяете своим инстинктам. Я читал об этом, что он не тот парень ".
   Она крепко скрестила руки на груди.
   "Хотел бы я так же хорошо читать людей. Вы когда-нибудь ошибались?"
   "Конечно, я ошибался. Никто не бьет тысячу. Но это не меняет того, что я чувствую здесь прямо сейчас".
   "Тогда, что ты хочешь сделать, просто отпустить его? У него на бедре был пистолет, как будто он какой-то ковбой".
   "Нет, я не хочу отпускать его ногой. Я хочу передать его шерифу Сан-Берду по обвинению в оружии, и пусть они с этим разберутся. Потом мы выбираемся отсюда и идем к следующему".
   "Бойко".
   "Ага. А потом Ана. Нам еще нужно найти ее. И послушайте, я не говорю, что мы закроем счет Берроуза. Наши сети все еще в воде. Может быть, мы придумаем что-то, что изменит наш взгляд на него. Но сейчас..."
   Он снова посмотрел на Форд. Берроуз выпрямился, и Босх мог видеть, как он смотрит на них через ветровое стекло.
   - Хочешь, я позвоню шерифу?
   "Да, давай. Скажи им, что они, вероятно, захотят также ввести контроль над животными".
   Сото мрачно кивнул.
   - Ты понял, Гарри.
  
  
   33
   Они почти час ждали катер из департамента шерифа округа Сан-Бернардино. Затем потребовалось еще полчаса, чтобы объяснить ситуацию и передать опеку над Берроузом сопротивляющемуся депутату. К тому времени, как они вернулись на автостраду, большая часть дня уже была отснята, и Босх чувствовал нервозность, которая возникает, когда он теряет время в тупике. Сото же молчал. Она не сводила глаз с экрана планшета и ничего не говорила.
   "Вы голодны?" - спросил Босх. - Мы можем где-нибудь остановиться.
   - Нет, не после этого, - сказал Сото. - Давай просто поговорим с Бойко.
   "Хорошо, куда? Северный Голливуд?
   - Да, но не его дом. Скорее всего, он будет на работе. Теперь он генеральный менеджер EZBank, и их штаб-квартира находится в Северном Голливуде, в Ланкершиме и Окснарде".
   "Понятно."
   Штаб-квартира сети магазинов по обналичиванию чеков оказалась зданием без опознавательных знаков в квартале небольших промышленных предприятий на Окснарде. Чтобы добраться туда, потребовалось почти два часа, и Босху снова пришлось подъехать к воротам и показать свой значок на камеру.
   На этот раз ворота открылись без проблем, и Босх въехал и припарковался. Прежде чем выйти из машины, он велел Сото включить приложение для записи на ее телефоне и убедиться, что все записано, если у них будет возможность поговорить с Бойко. Затем два детектива вышли и вошли через дверь, отмеченную только словом " Вход", ступив в операционный центр бизнеса, который, по сути, продавал наличные через множество распределительных центров. Там была небольшая комната ожидания с типичными пейзажами на стенах, секретарша сидела за столом, а охранник в форме стоял рядом с дверью, у которой, как заметил Босх, не было ни ручки, ни ручки.
   - Мы здесь, чтобы увидеть Максима Бойко, - сказал Босх.
   Секретарша посмотрела на календарь на своем столе и нахмурилась.
   - У тебя назначена встреча? она спросила.
   Босх уловил легкий акцент. Восточноевропейская. Он снова вытащил свой значок и показал ей.
   "Это моя встреча", - сказал он. - Скажи Максу, что это об ограблении.
   Она продолжала хмуриться, когда взяла телефон и позвонила. Затем она кратко заговорила на языке, который, по мнению Босха, был украинским. Получив инструкции, она повесила трубку и посмотрела на охранника.
   - Отнесите их обратно в кабинет господина Бойко, - сказала она.
   Охранник повернулся и посмотрел на объектив камеры, установленный над дверью. Он кивнул, раздался электронный щелчок, и дверь открылась. Он держал ее для Сото и Босха, и они перебрались в ловушку, где ждали, пока закроется первая дверь, прежде чем откроется следующая. Оттуда охранник провел их по коридору мимо нескольких закрытых дверей, пока они не достигли конца коридора и офиса, в котором находились два стоящих рядом стола, обращенных к стене с видеоэкранами, изображающими интерьеры магазинов, обналичивающих чеки, а также как операции внутри штаба. Босх отметил, что один из экранов был настроен на CNN International. Над группой мониторов висел красно-белый плакат с надписью "РУКИ ПРОТИВ УКРАИНЫ!" и коллаж из фотографий, на которых запечатлены уличные бои между российскими войсками и украинскими повстанцами в масках. Босх видел одну фотографию, на которой мужчина стрелял из рогатки по хорошо вооруженным войскам.
   Один стол был пуст, а за другим сидел мужчина лет пятидесяти с редеющими угольно-черными волосами, зачесанными назад на череп. Он кивнул охраннику, сигнализируя, что он больше не нужен.
   "Максим Бойко?" - спросил Босх.
   - Да, это я, - сказал мужчина. - Вы здесь по поводу Ван Найса или Уиттиера?
   У Бойко все еще был сильный акцент, несмотря на десятилетия, проведенные в Лос-Анджелесе. Босх предположил, что Ван Найс и Уиттиер были местами последних ограблений магазинов EZBank. По пути из пустыни Сото поделилась некоторыми своими исследованиями о Бойко и бизнесе. У EZBank теперь было тридцать восемь денежных магазинов в районе трех округов, более двух третей из них были сосредоточены в городских районах Лос-Анджелеса.
   - Ни то, ни другое, - сказал Босх. "Мы хотим поговорить о Вестлейке. Девятнадцать девяносто три. Ты помнишь?"
   "Святой дым", - сказал Бойко. "Да, я помню. Я был здесь. Вы нашли ублюдков, которые меня грабят?
   Босх не ответил. Преувеличенно он оглядел маленькую комнату, словно ища место, где можно сесть. Других стульев, кроме двух за столами, не было, и Бойко сидел на одном из них.
   - Мы можем сесть и поговорить? - спросил Босх.
   - Да, - сказал Бойко. "Конечно. Следуй за мной."
   Бойко вывел их из кабинета и пошел обратно по коридору. Через дверь они вошли в зону погрузочной площадки, где Босх увидел три фургона с белыми панелями, по бокам которых рекламировалась круглосуточная служба сантехники.
   "Мы маскируем наши автофургоны", - сказал Бойко. - Так что никто не знает, что мы пришли с наличными, понимаете. И сантехник тоже платит нам за бесплатную рекламу на фургонах".
   Босх кивнул. Он подумал, что это хорошая идея. Он никогда не понимал, почему бронированные грузовики так бросались в глаза, практически объявляя здесь деньги, куда бы они ни направлялись. Он не упомянул, что если сантехник платил за рекламу, то она не была бесплатной.
   Они пересекли причал, и Бойко открыл дверь в другой кабинет, где стоял обеденный стол с четырьмя стульями.
   - Пожалуйста, садитесь за стол, - сказал он. "Вы бы хотели кофе?"
   Босх и Сото отказались. Они сели, и Босх официально представил их. Босх решил использовать с Бойко примерно ту же тактику, что и с Берроузом: использовать Ану Асеведо в качестве инструмента для сбора информации о пожаре в Бонни Брей. Но у Бойко был чистый послужной список, и это давало Босху меньше рычагов влияния. На этот раз ему пришлось использовать больше ловкости. Была информация, полученная Босхом от Гаса Брейли, о том, что во время ограбления Бойко больше беспокоился о том, что его роман с служащим будет разоблачен, чем о самом ограблении. Это дало Bosch преимущество. Это был не молоток, но что-то.
   "Мы расследуем ограбление 1993 года и надеемся, что вы нам поможете", - начал он.
   - Конечно, - ответил Бойко. "Мы потеряли очень много денег. Но двадцать один год? Почему ты пришел сейчас?
   - Потому что это всплыло в ходе другого расследования. Что-то актуальное, о чем я не могу вам рассказать.
   "Хорошо, наверное. Но получу ли я деньги?"
   Босх не помнил, чтобы по делу предлагалось какое-либо вознаграждение.
   - Что это за деньги? он спросил.
   - Это разбойники унесли, - сказал Бойко.
   - О, ну, как вы только что сказали, прошел двадцать один год. Я бы не рассчитывал, что там будут деньги. Но никогда не знаешь".
   "Хорошо."
   "Ребята, вы все равно возместили убытки по страховке, не так ли?"
   "Не все. Мы приняли ванну. Узнаем, правда, по страховке. Никогда не имейте больше, чем страховка, понимаете? У нас больше никогда не возникнет этой проблемы".
   "Приятно слышать. И ты, ты тоже далеко зашел. Тогда у тебя была пара магазинов, а теперь ты везде".
   "Да, я очень успешен в компании".
   "Поздравляю. Держу пари, твоя жена и дети очень гордятся".
   "Жена, да. Нет детей. Слишком занят. Работа Работа работа."
   "Верно. Что ж, мы не хотим отвлекать вас от этого слишком долго. Причина, по которой мы здесь, заключается в том, что мы кого-то ищем, и нам сказали, что вы, возможно, сможете нам помочь.
   "Хорошо. Это кто?"
   "Ана Асеведо".
   Бойко нахмурился, а затем очень старался выглядеть смущенным именем.
   "Кто этот человек?" он спросил.
   - Ты помнишь Ану, - сказал Босх. "Она работала в магазине с тобой. Она была там в день ограбления. Вы открыли сейф, когда грабители приставили пистолет к ее голове.
   Бойко энергично кивнул.
   - О, Ана, конечно, да. Я не мог вспомнить, был очень давно. Она здесь больше не работает. Не с тех пор.
   "Правильно, мы слышали, что она уволилась".
   "Да, брось. Она сказала, что слишком много стресса и тому подобное. Она думала, что грабители вернутся снова.
   - Нам также сказали, что она твоя девушка, поэтому мы надеялись...
   "Нет нет Нет Нет. Она не моя девушка".
   Бойко вскинул руки, как бы отражая нападение.
   - Ну, может быть, не сейчас, - сказал Босх. "Но тогда. Ты навещал ее в квартире Бонни Брей, где она жила. Ты помнишь это.
   Бойко снова принял позу амнезии с открытым ртом и глазами в потолке.
   "Нет, ее бойфренд был охранником, который нас охранял", - сказал он. - Они были вместе, да.
   Босх перегнулся через стол, словно желая конфиденциально поговорить как мужчина с мужчиной. Он понизил голос.
   - Смотри, Максим, это есть в деле, - сказал он. - Ты и Ана. Вот почему ты открыл сейф.
   - Нет, пожалуйста, - ответил Бойко. "Выньте из файла. Это неправда. Я женатый мужчина. Моя жена, которую я люблю".
   Он указал на дверь, как будто его жена стояла по другую сторону от нее. Это заставило Босха задуматься, не была ли женщина, принявшая их и разговаривавшая по телефону на другом языке, его женой.
   - Послушайте, Макс, - сказал Босх. "Мы здесь не для того, чтобы смущать вас или создавать какие-то проблемы. Так что успокойтесь бит. Но у нас есть файл, и там есть свидетели, которые говорят, что вы регулярно навещали Ану в "Бонни Брей" и даже тогда признались в этом детективу Брейли.
   - Ладно, - сказал Бойко шепотом. - Тогда, но не сейчас.
   - Ладно, тогда, - сказал Босх, делая уступку. "Это было не так уж сложно. Давно это было, ну и что? Бывает. Вы сказали, что знали о другом парне, охраннике?
   Бойко покачал головой, поняв, что его признание в интрижке теперь открывает дверь для того, что может быть каскадом вопросов.
   "Я не знал, а потом узнал", - сказал он. - И поэтому я остановился.
   - Ты перестал ходить в "Бонни Брей", чтобы увидеть Ану? - спросил Босх.
   "Да, это правда."
   - Почему ты не сказал ей, чтобы она перестала встречаться с охранником? Я имею в виду, вы были боссом в магазине, верно? Почему именно ты остановился?
   "Нет, у меня была жена, видите ли. Я очень хотел остановиться. Она - Ана - начала все это, и для меня это было очень большой ошибкой".
   - Ты имеешь в виду, что она пришла к тебе первой?
   - Да, именно так, как ты говоришь.
   Босх кивнул, как будто полностью понял, как Макса использовали в своих интересах.
   - Хорошо, а как часто ты был в ее квартире до этого?
   "Не так много."
   - Где сейчас Ана Асеведо, Максим?
   Бойко протянул руки почти умоляюще.
   "Этого я не знаю. Я говорю тебе. С тех пор, как она уволилась.
   - Ты не видел ее с тех пор? У нас есть свидетели, которые...
   "Нет! Это ложь. Какой свидетель? Это охранник сказал это? Нора?
   Босху показалось любопытным, что Бойко до сих пор помнит частичную фамилию охранника, с которым работал двадцать один год назад.
   - Я не могу сказать вам, кто свидетель, - сказал Босх. - Но ты говоришь, что не видел ее с тех пор, верно?
   - Это правильно, - сказал Бойко.
   "А как насчет того, чтобы поговорить с ней по телефону? Был ли с ней какой-либо контакт с тех пор?
   - Только за ее налоги.
   - Что вы имеете в виду под налогами?
   "Когда она хотела подать заявление на возврат IRS, у нее был новый адрес, и она попросила меня отправить ей налоги".
   "Вы имеете в виду форму W-2 или форму 1099?"
   "Да, точно."
   - Значит, она уехала после ограбления и хотела, чтобы у вас был ее новый почтовый адрес?
   - Вот что случилось, да.
   Босх постарался сохранить спокойный тон в голосе. Но это было трудно. Ответ Бойко дал ему новую надежду найти Ану Асеведо.
   - У вас здесь есть записи о сотрудниках, верно? он спросил.
   - Конечно, - сказал Бойко.
   "Хорошо, на Ану Асеведо еще есть досье? Файл с этим адресом?
   - Но это было двадцать лет назад.
   "Я знаю, но она была служащей, и дело могло быть до сих пор".
   "Да конечно."
   "Где? Файлы находятся в этом здании?
   "Да. Я могу проверить, если вы...
   - Да, я хочу, чтобы ты проверил. Сейчас я хочу, чтобы вы проверили. Мы можем подождать.
   Бойко встал и вышел из комнаты. Босх посмотрел на часы. Было почти пять. У него было ощущение, что эти последние несколько минут приведут к чему-то, что спасет весь день.
   "Что ты думаешь?" - спросил он Сото.
   Она на мгновение поджала губы и обдумала свой ответ, прежде чем дать его.
   - Вероятно, то же самое, о чем ты думаешь, - наконец сказала она. "Оба этих парня сегодня сказали, что Ана преследовала их. Кажется немного необычным. Как будто она была нимфоманкой или, возможно, у нее был план.
   Босх указал на нее пальцем. Именно то, о чем он думал.
   "Соедините это с ее исчезновением, и что вы получите?" он спросил. - И я не говорю о том, что она просто уехала из города. Я имею в виду, она исчезла".
   "Вы получаете кого-то, кто поднимается на вершину списка", - сказал Сото.
   Босх кивнул в сторону двери.
   "Когда он вернется, мы должны спросить его о том дне", - сказал он. "О подозреваемых и опознании их как белых. Если это все еще так, мы должны заглянуть в ее жизнь и найти пересечения. Нексус, как вы это называете.
   Прежде чем Сото ответил, дверь открылась, и Бойко вернулась. Он держал лист бумаги.
   - У меня есть для вас адрес, - гордо объявил он.
   Он положил лист бумаги на стол между Босхом и Сото и вернулся на свое место. Босх перегнулся через стол, чтобы посмотреть на бумагу. Это была ксерокопия формы W-2 Налоговой службы США о доходах и отчислениях за 1993 год. Он был выписан на имя Аны Марии Асеведо и содержал адрес в Калексико, штат Калифорния.
   - Калексико? - спросил Сото. - Что в Калексико?
   - Она переехала туда, - сказал Бойко, услужливо констатировав очевидное.
   Сото подняла сумку с пола и достала свой цифровой планшет. Босх посмотрел на Бойко.
   - Ты помнишь, как она упоминала Калексико? он спросил.
   - Нет, не помню, - сказал Бойко.
   "А как насчет семьи? У нее там была семья?
   - Нет, она родилась здесь. Она сказала мне. И у нее была семья в Мексике".
   - Ты помнишь, где в Мексике?
   - Нет, я не думаю...
   - Гарри, - прервал его Сото. "Взглянем."
   Она передала ему планшет, и он посмотрел на экран. Сото вставил адрес с W-2 в Google Street View. Босх рассматривал фотографию адреса, по которому в начале 1994 года была отправлена форма налоговой службы. Это было большое здание Испанской миссии, похожее на школу. Но внимательное прочтение вывески, вывешенной рядом с выложенной плиткой дорожкой перед входом, убедило Босха в обратном.
   СЕСТРЫ СВЯТОГО ОБЕЩАНИЯ
   Монастырь основан в 1909 г.
   Архиепископия Сан-Диего
   Для Bosch факты сошлись воедино. Ограбление EZBank и пожар Бонни Брей произошли в октябре 1993 года. К тому времени, когда шесть месяцев спустя Ана Асеведо подала налоговую декларацию за 1993 год, она, по-видимому, жила в монастыре в городке на границе Калифорнии и Мексики.
   Босху стало ясно, почему она пошла туда. Искупление, спасение и убежище были первыми мыслями, которые пришли на ум.
  
  
   34
   Теперь у них было слишком много импульса, чтобы остановиться. В ту ночь они проехали двести миль, заправив бензобак и прихватив с собой еду из круглосуточного магазина. Босх поехал по шоссе 10 на восток, а затем в Индио повернул на юг по государственной дороге 86. Маршрут пролегал мимо Боррего-Спрингс и огибал Солтон-Си. Это была открытая и пустынная местность с Шоколадными горами далеко на востоке.
   - Ты когда-нибудь был здесь раньше? - спросил Сото.
   - Давным-давно, - сказал Босх.
   - По делу?
   Он как раз думал об этом, когда она задала вопрос.
   - Вроде того, - ответил он. "Я искал своего партнера".
   "Твой партнер? Что случилось?"
   "Это долгая история. Фактически, это, вероятно, заполнило бы книгу. Он ушел из резервации и... ну, он так и не вернулся.
   - Ты хочешь сказать, что он исчез?
   - Нет, его убили.
   Босх взглянул на нее.
   - Ты знал обо мне, когда нас назначили друг другу, верно? он спросил.
   - Не совсем, - сказала она. - Мне только что сказали, что я с тобой.
   - Ну, чтобы вы знали, я потерял двух партнеров. Еще одного застрелили, но он выжил, а еще один покончил с собой, но это было спустя много времени после того, как мы перестали быть партнерами".
   Это наполнило машину тишиной на несколько миль. В конце концов Сото снова стала смотреть на экран своего планшета, вместо того чтобы наслаждаться розовым оттенком пустынного воздуха.
   - Странное здесь место, - сказал Босх через некоторое время. "Эти два города по обе стороны границы. Калексико на нашей стороне, Мехикали на их. Трудно понять, что происходит. Помню, когда я спускался сюда - это было еще до случая с моим напарником, я думаю. И я зарегистрировался, как и ты, и мне не помогли местные жители. Но потом я пересек границу, и там был парень... следователь... и он был единственным парнем, который не был коррумпирован и хотел что-то сделать... по обе стороны границы".
   Сото не ответил. Он подумал, что она, вероятно, все еще занимается подсчетом всех его партнерш, которые умерли.
   - В любом случае, странное место, - сказал он. - Следи за собой здесь внизу.
   - Скопируй это, - наконец сказала она. - Мы собираемся связаться с местными жителями?
   Босх покачал головой.
   "Я не вижу в этом необходимости, - сказал он.
   - Хорошо, - сказала она.
   - Что вы узнали об этой штуке?
   "Ну, не так много. Здесь я не получаю никакого сигнала - Wi-Fi или мобильная связь. Но тогда, когда мы были еще недалеко от города, я начала поиск по Sisters of the Sacred Promise и скачала кое-что. У них есть монастыри в Калифорнии, Аризоне и Техасе. Их пятеро на границе и еще парочка в Мексике. Оахака и Герреро".
   "О чем они, о катехизисе и тому подобном? Крещения?
   "Есть это, но это немного более хардкорно. Они принимают клятвы, понимаете? Все они. Бедность, целомудрие, послушание и все остальное. Священное обетование - вечная жизнь на небесах в обмен на все страдания и жертвы на земле. Они отправляются на миссии, неся слово Господа в довольно плохие области. Я говорю о зонах картелей, маковых плантациях в районе Монтаны в Герреро. Некоторые из них не возвращаются, Гарри. В каждом монастыре есть мемориальная стена, на которой перечислены те, кого они потеряли. Напоминает мне о мемориалах на станциях, которые у нас есть.
   "Можно было подумать, что они оставят монахинь в покое".
   "Очевидно нет. Там внизу никто не в безопасности.
   Босх задумался на несколько мгновений. Единственное его воспоминание, связанное с монахиней, было о той, которая сказала ему, что его мать умерла. В то время ему было одиннадцать лет, и она была волонтером дома в окружном доме молодежи, куда его поместили после того, как государство изъяло его из-под опеки его матери. Это должно было быть временное пребывание, но в тот день в его жизни все изменилось. Каким-то образом все последующие годы он связывал идею и образ монахинь со смертью.
   - Что мы скажем Ане? - сказал Сото. - Я имею в виду, если она там все эти годы спустя.
   - Неважно, сестра она или даже настоятельница, - сказал Босх. "Она подозреваемая, и именно так мы должны обращаться с ней. Помните, что есть два человека, непосредственно ответственные за то, что сбросили зажигательную бомбу в желоб. Мне все равно, один из них может быть папой, и мы все равно собираемся его свергнуть. Ана Асеведо - наша связь с этими двумя. Возможно, она не знала, что они собирались сделать - я предполагаю, что она этого не знала. Может быть, поэтому она оказалась в монастыре".
   "Верно."
   После этого они ехали молча, и Босх то и дело возвращался к воспоминаниям о монахине и крытом бассейне, который был у них в Макларен-Холле. Получив эту новость, он оторвался от монахини и нырнул на дно бассейна. Он закричал изо всех сил, но ни один звук не вырвался наружу.
   * * *
   Они прибыли в Калексико вскоре после девяти. Сото ввела адрес в GPS-приложение своего телефона и направила Босха в западную часть города. Монастырь располагался на улице Носотрос в жилом массиве. Босх припарковался у тротуара прямо перед домом и открыл дверь.
   "Принеси фото Аны", - сказал он. "На всякий случай."
   - Понятно, - сказал Сото.
   Вечернюю тьму прорезал пронзительный звук цикады, примостившейся где-то на одном из деревьев, росших вдоль лужайки перед монастырем.
   "Я ненавижу эти вещи, - сказал Сото.
   "Почему?" - спросил Босх.
   "Я не знаю. Они всегда означают плохие новости в Библии и в фильмах".
   - Вы говорите о саранче. Это цикада".
   "Такая же разница. Это по-прежнему означает плохие новости. Ты подожди и увидишь".
   Ворота вокруг монастыря были открыты. Они прошли и подошли к двери. Через боковое окно оказалось, что внутри темно. Там была светящаяся кнопка дверного звонка, и Bosch хорошо с ней справился.
   - Что, если она дала обет молчания и не может ответить на наши вопросы? - спросил он, пока они ждали.
   "Я не видел обет молчания ни в одной книге, которую читал, - сказал Сото.
   "Я просто пошутил. Кто-то идет".
   Он мог видеть тень за стеклом, приближающуюся. Дверь открылась, и дверь открыла поразительно молодая женщина в полной монашеской одежде. У нее было красивое лицо и темные глаза. Она открыла дверь только на ногу.
   "Да, могу ли я вам чем то помочь?" она сказала.
   - Сестра, извините, что беспокоим вас так поздно, - начал Босх. "Мы из Лос-Анджелеса и работаем там с полицией".
   Он показал ей свой значок, и Сото сделал то же самое.
   - Мы ищем женщину, которая может быть здесь, в монастыре, - сказал Босх. - Нам нужно поговорить с ней.
   Женщина казалась растерянной.
   - Ты имеешь в виду сегодня? она спросила. - К нам никто не приходил...
   - Вообще-то она приехала лет двадцать назад, - сказал Босх.
   Монахиня долго изучала его. Босх предположил, что ей было около трех лет, когда Ана Асеведо пришла в монастырь - если она действительно там оказалась.
   - Я не уверена, что понимаю, - сказала монахиня.
   Босх кивнул и попытался изобразить на ней утешительную улыбку.
   - Мне очень жаль, - сказал он. "Это немного сбивает с толку. Нам нужно поговорить с женщиной о том, что произошло давным-давно в Лос-Анджелесе. Это холодное дело. Мы детективы по нераскрытым делам, и последний известный нам адрес этой женщины - этот монастырь. Она пересылала почту сюда в 1994 году. Ее зовут Ана Мария Асеведо. Ты знаешь это имя? Она здесь?"
   По ее реакции Босх ясно понял, что монахине это имя ничего не говорит.
   - Я знаю, что это было задолго до того, как ты появился здесь, но, может быть, здесь есть кто-то еще, кто...
   - Это Ана, - сказал Сото.
   Она протянула фотографию из последних водительских прав Аны Асеведо. Монахиня наклонилась вперед, чтобы посмотреть на него в тусклом свете верхнего светильника.
   "Похоже на сестру Эси", - сказала она. - Но ее здесь нет.
   Босх и Сото не могли не выйти из позы и не посмотреть друг на друга. Ана Асеведо взяла имя любимой женщины, которая погибла, пытаясь спасти детей во время пожара в Бонни Брей.
   "Ты уверен?" - спросил Босх.
   "Нет, но похоже на нее", - сказала монахиня.
   - Это ее полное имя? - спросил Сото. - Сестра Эси?
   "Нет, это Эстер", - подтвердила монахиня. "Сестра Эстер Гонсалес, но мы здесь не всегда такие формальные".
   "Как тебя зовут?" - спросил Босх.
   - Я сестра Тереза.
   Босх попросил ее еще раз посмотреть на фотографию и подтвердить личность. Она так и сделала и кивнула.
   "Сейчас она явно постарела", - сказала она. - Сестра Джеральдин здесь, и она здесь дольше всех. Она бы точно знала".
   - Мы можем поговорить с сестрой Джеральдиной? Это может быть очень важно".
   "Не могли бы вы подождать здесь? Я посмотрю, не спит ли она еще.
   "Это нормально. Но прежде чем ты уйдешь, не мог бы ты сказать мне, куда пошла сестра Эстер? Ты сказал, что ее здесь нет.
   "Позвольте мне просто посмотреть, проснулась ли сестра Джеральдин. Я действительно не должен говорить от имени монастыря. Могу я сделать фото?"
   Сото дал ей фотографию, и сестра Тереза закрыла дверь. Босх и Сото переглянулись. Вещи падали вместе.
   - Она взяла имя Эси, - сказал Сото. "Если это не угрызения совести, то я не знаю, что это такое".
   Босх только кивнул и попытался сдержать волнение. Сестры Эстер не было в монастыре. Даже если она была Аной Марией Асеведо, они все равно должны были найти ее и надеяться, что она сможет привести их к людям, устроившим пожар.
   Прошло пять минут, прежде чем дверь снова открылась. Молодая монахиня вернула фотографию Сото и объявила, что сестра Джеральдин ждет, чтобы поговорить с ними.
   Их провели в здание и по коридору. С одной стороны был мемориал погибшим монахиням. Там было девять имен и фотографий, все женщины в привычках. Все они выглядели одинаково.
   Они прибыли в скудно обставленную гостиную со старым телевизором в углу. Другая монахиня ждала их. Ей было за шестьдесят, и она носила очки без оправы перед острыми глазами, которые, как догадался Босх, видели вещи, не уступающие тому, что видел он сам.
   - Детективы, садитесь, - сказала она. "Я сестра Джеральдин Тернер, но здесь люди называют меня сестрой Г. Я думаю, что женщина на фотографии, которую вы дали сестре Терезе, - это наша сестра Эстер. С ней все в порядке? О чем это?"
   Босх опустился на мягкую скамью напротив журнального столика от монахини. Сото сел рядом с ним.
   - Сестра Г., у нас нет новостей о сестре Эстер, - сказал Босх. "Мы ищем ее, потому что нам нужна ее помощь в деле, над которым мы работаем".
   Сестра Г. положила руку на грудь, как бы успокаивая бьющееся сердце.
   "Слава богу, - сказала она. "Я думал, что, возможно, случилось самое худшее".
   "Где именно сестра Эстер?" - спросил Босх.
   "Она находится с миссией в Эстадо-де-Герреро, Мексика. Она поехала в деревню Аютла, и мы слышали сообщения о том, что там дерутся дружинники и наркоторговцы. Мы ничего не слышали от нее уже больше недели".
   - Зачем она туда пошла?
   - У всех нас есть задания, детектив. Мы приносим книги и медикаменты, и мы несем слово Божье детям. Это наше призвание".
   "Когда сестра Эстер должна была зарегистрироваться или вернуться? Она просрочена?
   "Нет, она не просрочена. На самом деле, она не вернется еще две недели. Но мы еженедельно связываемся с базой, когда можем. Это домашняя база, детектив. Прошло десять дней с тех пор, как мы получили известие от нее.
   Босх кивнул. Сестра Г. перекрестилась, отправив короткую молитву за сестру Эстер.
   - Вы были здесь, когда сестра Эстер пришла в монастырь двадцать лет назад? - спросил Сото.
   "Да", - сказала сестра Г. "Я полагаю, что я единственный из нас здесь сейчас, кто был тогда в монастыре. Многие из нас ушли к Господу".
   - Вы помните обстоятельства ее прихода сюда? - спросил Сото.
   "Это было давно", - ответила монахиня. "Я помню, что она была из Лос-Анджелеса - я помню, потому что это было так, как будто мы приняли ангела из города ангелов".
   "Как так?" - спросил Босх.
   "Ну, в то время мы были в крайней нужде, - сказала сестра Г. "Тогда у нас была ипотека, и она была просрочена. Мы столкнулись с потерей этого прекрасного места, которое мы называем домом, и вот она пришла. Она выплатила всю ипотеку. И она сказала, что хочет присоединиться к нам. Мы взяли ее под свое крыло и привели к обету".
   Босх кивнул.
   "Хотите увидеть работу сестры Эстер?" - спросила сестра Джи.
   "Что ты имеешь в виду?" - спросил Босх.
   Она указала на старый телевизор справа от нее.
   "Мы ведем видеозаписи наших миссий", - сказала она. "Это помогает в сборе средств. Кажется, у нас есть последняя миссия сестры Эстер в DVD-плеере. Она ходила в школу в Чьяпасе. Вы слышали о cinturones de miseria? "
   Босх посмотрел на Сото в поисках перевода.
   - Баррио, - сказала она. "Трущобы".
   "В штате Чьяпас самая нищета во всей Мексике, - сказала сестра Г.
   Монахиня взяла со стола рядом со своим креслом пульт дистанционного управления и включила телевизор и DVD-плеер. Вскоре на экране появилась сцена в школе, где две монахини в белых одеждах разносили еду детям в обшарпанном классе. У детей была грязная одежда, у многих вздулись животы. Босху не нужно было спрашивать, какая монахиня была сестрой Эстер. Он узнал ее по фотографиям Аны Асеведо.
   Сестра Г. перемотала DVD вперед и остановила его в том месте, где монахини проводили урок. Сестра Эстер читала Библию с богато украшенным золотым узором на кожаной обложке. Дети в возрасте от шести до подросткового возраста слушали с напряженным вниманием.
   Сестра Г. снова прокрутила видео и остановила его на сцене, в которой две монахини покидали деревню, где, казалось, не было ни асфальтированных дорог, ни столбов электропередач. Они собирались сесть в красочный, но старый автобус. На лобовом стекле автобуса пункт назначения гласил: "Кристобаль де лас Касас". Босх никогда не слышал об этом месте.
   Мальчик лет восьми не хотел, чтобы сестра Эстер уходила. Он цеплялся за ее белое одеяние и плакал. Она нежно гладила его затылок, пытаясь успокоить.
   Сестра Г. выключила телевизор.
   - Это сестра Эстер, - сказала она.
   - Спасибо, что показали нам, - сказал Босх.
   Ему было интересно, понимает ли сестра Г., почему они на самом деле пришли к сестре Эстер и показали им видео, чтобы вызвать к ней симпатию. Сото хотел что-то сказать или спросить, но Босх положил ей руку на плечо, чтобы остановить ее. У них было то, что им было нужно на данный момент. Он был обеспокоен тем, что слишком много вопросов вызовут подозрения - если уже не вызвали - и слухи могут дойти до сестры Эстер. Он не хотел пугать ее, прежде чем у него будет возможность поговорить с ней самому.
   "Ну, сестра, - сказал он, - если вы не возражаете, мы свяжемся с вами позже, когда сестра Эстер вернется в нормальное состояние. Когда она это сделает, мы вернемся, чтобы поговорить с ней. Мы приносим извинения за это вторжение и благодарим вас за ваше время".
   Он начал вставать.
   "Можете ли вы сказать мне, что все это значит?" - спросила сестра Джи.
   - Конечно, - любезно сказал Босх. "Я не знаю, упоминала ли об этом сестра Тереза, но мы работаем в группе по нераскрытым делам и пытаемся раскрыть старые дела, старые преступления. Сестра Эстер - когда она была Аной Асеведо - была свидетельницей преступления, и мы взглянем на это по-новому. Мы хотели бы поговорить с ней и посмотреть, помнит ли она что-нибудь, о чем она, возможно, не поделилась с полицией тогда. Вы были бы удивлены тем, как много отпечаталось в памяти и имеет тенденцию всплывать на поверхность с течением времени".
   Монахиня посмотрела на часы и подозрительно посмотрела на Босха.
   - Я уверена, что буду, - наконец сказала она. "Если вы хотите оставить визитную карточку, я попрошу сестру Эстер позвонить вам, как только она вернется, если воля Господа".
   - Вам не о чем беспокоиться, сестра, - сказал Босх. - Я уверен, что мы свяжемся.
   * * *
   Было уже два часа ночи, когда Босх вошел в парадную дверь своего дома. Свет горел, но все было тихо. Дверь в спальню его дочери была закрыта. Она давно уже легла спать. Он разговаривал с ней из машины, когда ехал из Калексико.
   Бош был взвинчен, несмотря на долгий день, большую часть которого он провел в машине. Он вышел на заднюю палубу и встал у перил, осматривая город и думая об успехах, достигнутых в деле Бонни Брей. Утром он введет капитана Краудера в курс дела, а затем им нужно будет решить, отправиться ли в Мексику, чтобы попытаться найти Ану Асеведо, также известную как сестра Эстер Гонсалес, в горах Герреро, контролируемых картелем, или довольствоваться ожиданием. ее возвращение на американскую землю. В любом случае были свои риски, и Босх предоставил решение капитану.
   Он сделал себе заметку, что утром попытается выяснить, законно ли Ана Асеведо изменила свое имя на сестру Эстер Гонсалес, и если да, то почему эта сделка не всплыла во время попыток Сото найти ее. Он предположил, что она поехала в Мексику по действующему паспорту. Где-то должна быть запись об изменении.
   Его мысли об усилиях Сото, казалось, заклинали ее. Телефон Босха зазвонил, и он вытащил его из кармана. Ее имя было на экране.
   "Люси?"
   - Гарри, ты спал?
   "Нет, не сейчас. Где ты?"
   Босх высадил ее у машины в гараже под ПАБ.
   "В отряде. Я оставил свои ключи здесь.
   Он не был уверен, что она говорит правду.
   "А также?"
   "И я только что проверил вещи, прежде чем я собирался идти домой. Я поднял статью о деле Мерсед в La Opinión , чтобы посмотреть, чем она закончилась, понимаете?
   "Хорошо."
   "С историей все было в порядке. Это получило хорошую игру, и я не был неправильно процитирован. Там сказано, что мы нашли орудие убийства. Тогда я прокрутил вниз до комментариев. Ты знаешь о чем я говорю?"
   "Не совсем - я не читаю газеты, онлайн или нет. Но вперед".
   "Что ж, в Интернете читатели могут комментировать любую историю на сайте. Итак, было несколько комментариев, в том числе один, я уверен, от нашего анонимного звонящего. Женщина. Она не сдастся, и я думаю, нам нужно поговорить с ней.
   "Что она сказала?"
   "Это было на испанском, но в основном там говорилось, что полиция лжет. Они знают, кто это сделал, потому что им рассказали, но это большое прикрытие, чтобы защитить мэра и настоящего человека, стоящего за ним".
   Босх задумался на несколько мгновений.
   - Мы все еще думаем, что она говорит о Зейасе, верно?
   "Верно."
   "Кто будет главным? Бруссард?
   "Наверное."
   - И она не указала там свое имя, верно?
   "Нет, вы можете ввести любое имя или любое слово. Она напечатала "Lo se". Я знаю."
   - Такие вещи можно отследить?
   "Возможно, по решению суда. Сомневаюсь, что бумага поможет нам без нее. Я просто собирался продолжать пытаться позвонить ей, заставить ее ответить. Тогда мы договорились о встрече".
   - Нет, давай не будем звонить ей. Мы пугаем ее, и она выбрасывает камеру. Она хочет быть анонимной по какой-то причине".
   "Тогда что?"
   "Мы пингуем ее".
   "Хорошо."
   - Иди домой, Люси. Поспи. Установим утром. Я знаю судью, который подпишет приказ".
   - Хорошо, Гарри.
   "И хорошая работа. Становится трудно угнаться за тобой".
   - Спасибо, Гарри.
   Босх сбросил вызов. Он не был так уверен, что сказал это как комплимент.
  
  
   35
   В четверг утром Босх, наконец, опередил Сото в офисе, придя на рассвете с кофе в руке из круглосуточного Starbucks. Он нашел листы с подсказками на ее столе и сразу же приступил к работе, подготавливая заявление на ордер на обыск, который позволил бы им определить местонахождение мобильного телефона, которым пользовался анонимный звонивший, который неоднократно жаловался на сокрытие в связи со стрельбой. Орландо Мерсед.
   Появление сотового телефона привело к кардинальным изменениям в деятельности правоохранительных органов за предыдущие два десятилетия. Закон о коммуникационной помощи правоохранительным органам 1994 года почти ежегодно обновлялся и расширялся, чтобы учесть быстро меняющийся электронный ландшафт и многочисленные способы его использования преступниками. Закон требует, чтобы производители и поставщики услуг телекоммуникационных устройств включали возможности наблюдения во все конструкции и системы. Вот где пинг вступил в игру. Незарегистрированный или выброшенный сотовый телефон может показаться идеальным инструментом для анонимной связи, законной или нет, но устройство можно отследить и определить местонахождение благодаря его постоянной связи с сотовыми вышками и сотовой сетью. С одобренным судом ордером на обыск техническое подразделение полиции Лос-Анджелеса сможет послать на телефон электронный импульс - процесс, называемый "пингованием", - и точно определить его местоположение с точностью до пятидесяти ярдов по координатам долготы и широты. Техподразделение сработало быстро. Как только пинг-заказ был получен, процесс начинался в течение двух часов.
   Вот почему Босх пришел раньше. План состоял в том, чтобы положить ордер на стол судьи Шермы Бартлетт, прежде чем она получит возможность созвать суд на день.
   Bosch не был новичком в процессе пингования сотовых телефонов. Это стало полезным инструментом в поимке подозреваемых в нераскрытых убийствах. Часто найти подозреваемых было сложнее, чем идентифицировать их через много лет. Процесс начался с базы данных, в которой были перечислены все сотовые номера вместе с поставщиком услуг, стоящим за ними. Согласно закону CALEA, даже поставщики услуг одноразовых телефонов должны были быть перечислены. Компании Bosch потребовалось менее пяти минут, чтобы определить поставщика услуг по номеру, принадлежащему анонимному абоненту. Затем он использовал шаблон ордера на обыск, чтобы начать писать ордер на своем компьютере.
   Как только он распечатал ордер, он был готов идти. Сначала он позвонил в техподразделение, чтобы предупредить старшего сержанта, что он придет с приоритетным приказом позже утром. Расследования убийств всегда выходили на первый план, который в основном был завален заказами, связанными с наркотиками. Одноразовая камера была излюбленным инструментом торговцев наркотиками по всему миру.
   План состоял в том, чтобы заскочить в ближайший Starbucks за чашкой кофе и пирожным, которые он отнесет судье вместе с ордером. Босх написал записку для Сото и положил ее на ее стол, но чуть не наткнулся на нее, когда входил в дверь отделения.
   - Гарри, ты рано.
   "Да, я хотел запустить пинг. Я оставил тебе записку. Я собираюсь встретиться со своим судьей, и, надеюсь, мы вернемся к делу до обеда".
   "Большой."
   "Мы должны подумать о том, что мы собираемся рассказать капитану об Асеведо и Бонни Брей. Думаю, мы поговорим с ним, пока техподразделение занимается этим.
   Он поднял файл с ордером, который он только что написал.
   - Хорошо, звучит хорошо.
   - Ты в порядке, Люси?
   Она выглядела усталой и не в себе, как будто все долгие часы последних полутора недель наконец настигли ее.
   "Да, хорошо. Мне просто нужен кофе".
   "Я направляюсь в Starbucks, чтобы получить что-то, чтобы сгладить мои отношения с судьей. Ты хочешь идти?"
   "Нет, я в порядке. Я просто брошу свои вещи и спущусь вниз.
   "Машина. Уверен?"
   "Да, иди. Получите этот ордер.
   - Хорошо, я вернусь.
   * * *
   Босх нес латте и чистый кофе на картонном подносе, который запирал чашки на место и предохранял их от проливания в переполненном лифте здания суда. Он не был уверен, как судья взял ее кофе. У него также был ломтик бананово-орехового хлеба и черничный кекс в пакете. Это будет выбор судьи.
   Судья Бартлетт работал в отделе 111, здании суда, придерживающемся своей давней традиции называть залы судебных заседаний отделами. Комната была пуста, если не считать секретаршу судьи, которая сидела в своей кабинке справа от скамьи. Она опустила голову, работая над утренним расписанием, и не заметила приближения Босха.
   "Мем?" он сказал.
   Она чуть не подпрыгнула со стула.
   - Извините, - быстро сказал Босх. - Я не хотел тебя пугать. Мне было интересно, смогу ли я быстро попасть к судье. Я принес ей кофе или латте".
   - Эм, судья пьет чай и заваривает себе, - сказала Меме.
   "Ой."
   - Но я бы взял латте.
   "Конечно."
   Босх вытащил чашку из крепления и поставил ей на стол.
   - Думаешь, она захочет булочку или бананово-ореховый хлеб? он спросил.
   - Она на диете, - сказал Мем.
   Босх молча поставил сумку на стол.
   "Позвольте мне спросить, может ли она видеть вас сейчас", - сказал Мем.
   - Спасибо, - сказал Босх.
   * * *
   Офицер технического отдела по имени Маршалл Флауэрс был назначен на контрольную проверку Босха. Его работа заключалась в том, чтобы связаться с оператором связи по данному телефону и инициировать пинг. За эту услугу взималась плата с Департамента, а у технического подразделения был бюджет. Впоследствии пинг сотового телефона был прерывистым, обычно два раза в час, пока не определялось, находится ли телефон в движении, и его нужно было отслеживать с более коротким интервалом.
   Флауэрс сказал Босху, что результаты могут начать поступать в течение пары часов и что ему следует вернуться в свою комнату и подождать. Когда координаты телефона будут определены, они будут отправлены ему по электронной почте со ссылкой на местоположение на Google Maps. Босх дал адрес электронной почты своего партнера в качестве контактного лица, поскольку Сото был более искусным в маневрировании на Картах Google, чем он. Кроме того, Босх планировал быть водителем, когда они начнут отслеживать телефон.
   Босх вернулся в комнату отделения, где за своим столом сидела Сото. Она сказала ему, что капитан Краудер хочет увидеть их, как только вернется. Когда они добрались до офиса, то обнаружили, что лейтенант Сэмюэлс ждет их с капитаном.
   - Хорошо, давайте послушаем, - сказал Сэмюэлс. - Вы двое объездили весь штат за последние пару дней. Что вы должны для этого показать?"
   Сэмюэлс был псом Краудера, и его, очевидно, отпустили с поводка. Тот факт, что он открыл совещание, ясно дал понять, что Кроудер отложил надзор за командой Бош/Сото на собаку, потому что устал ждать результатов.
   По дороге в офис Бош и Сото разделили обязанности по подготовке отчета. Сото возьмет на себя Бонни Брей, а Бош займется обновлением информации о Мерседе.
   Капитан Краудер сказал, что хочет начать с Бонни Брей; это был, в конце концов, более крупный случай.
   - Я возьму это, - сказал Сото. "Вчера мы думаем, что установили человека, который был соучастником ограбления EZBank, которое произошло почти одновременно с пожаром. Как вы знаете из нашего последнего обновления, мы работаем над теорией, согласно которой пожар был устроен грабителями в качестве отвлекающего маневра. Теперь нам просто нужно найти ее".
   - Это то, что ты делал вчера? - сказал Сэмюэлс. - Ищете ее по всему аду и обратно?
   - Часть дня, лейтенант. Но мы определили, что ее нет в стране, и будем ждать ее возвращения".
   Ни Сэмюэлс, ни Краудер не ответили, и Босх тут же вмешался.
   - Если только, капитан, вы не хотите разрешить поездку в Акапулько. Мы думаем, что она где-то там, в штате Герреро. В горах. Мы могли бы прилететь в Акапулько и нанять гида и джип".
   Босх понял по лицу капитана, что ему неинтересно отправлять команду детективов в Акапулько, даже если их конечным пунктом назначения был предательский горный район Герреро. Одной мысли о включении этого в бюджетный отчет, который будет рассмотрен на десятом этаже, было достаточно, чтобы пот выступил у него на лбу.
   - Она скоро вернется? - спросил Сэмюэлс.
   "В течение двух недель", - сказал Сото.
   "Тогда, я думаю, мы можем подождать", - сказал Краудер. - У вас двоих тем временем много дел. Собственно, давайте перейдем к делу "Мерседа". Где мы находимся?"
   Бош взял его оттуда.
   "Сегодня у нас есть кое-что, что работает", - сказал он. - Там есть кто-то, у кого, как мы думаем, есть какая-то информация. Она неоднократно анонимно звонила на горячую линию - по крайней мере, ей так казалось - и оставила слепой комментарий к истории, опубликованной вчера в La Opinión. Мы получили запрос около часа назад, и мы надеемся, что сегодня мы проверим его и поговорим с ней лицом к лицу".
   - Как ты думаешь, что она знает? - спросил Краудер.
   - Ну, похоже, она думает, что экс-мэр знает, кто стоит за стрельбой, и что это прикрытие, - сказал Босх.
   - Ты говоришь об Армандо Зейасе? - спросил Краудер. "Она звучит как чокнутая. Только не говорите мне, что это сводится к тому, что вы двое гоняетесь за сумасшедшими.
   - Она непреклонна в этом, - сказал Босх. "Там достаточно, чтобы нам нужно найти эту женщину и поговорить с ней. Вероятно, это дальний план, но иногда дальний план окупается".
   - Наверное, далеко? - сказал Сэмюэлс. - Вы говорите нам, что после более чем недели работы над этим делом все, что у вас есть, - это дальний план? Какой-то сумасшедший, который, вероятно, просто делает говядину, чтобы попытаться получить вознаграждение? Кого, по-твоему, ты обманываешь, Босх?
   - У нас есть другие зацепки, и мы приближаемся к подозреваемому, - спокойно сказал Босх. - Но следствие требует, чтобы мы опознали эту женщину и поговорили с ней. Вот что мы...
   "Вы тратите ресурсы впустую, вот что вы делаете, - вмешался Сэмюэлс. - Кто этот подозреваемый, о котором вы рассказываете нам в первый раз?
   - Уиллман, человек, которому принадлежало орудие убийства, - сказал Босх. - Это в отчетах.
   - В вашем отчете сказано, что он мертв, - сказал Сэмюэлс.
   - Да, но мы все еще думаем, что выстрелил он, - возразил Босх.
   "Почему он выстрелил? Для кого?"
   "Мы работаем над этим, - сказал Босх. "Другое огнестрельное оружие, которое мы нашли в его доме, было связано с другими убийствами в Сан-Диего и Лас-Вегасе. Похоже, этот парень был наемным убийцей.
   - Так кто же нанял его снимать на Мариачи Плаза? - спросил Краудер.
   "Это то, над чем мы работаем, - сказал Босх. "Мы сводим концы с концами, и этот анонимный абонент - один из них".
   Сэмюэлс не успокоился. Он пренебрежительно покачал головой.
   - У вас двоих есть время до конца дежурства в пятницу, - сказал он. "Ты придумываешь что-нибудь по этому делу, или я назначу команду, которая добьется результатов".
   - Хорошо, - сказал Босх. - Это твой выбор.
   - Чертовски верно, это мой выбор, - сказал Сэмюэлс. - Теперь вы двое можете идти.
   Босх и Сото молча вернулись в свою кабинку. Босх понял, что его зубы стиснуты так сильно, что у него начинает болеть челюсть. Он попытался расслабиться, но не смог. Ему хотелось развернуться, вернуться в кабинет капитана и швырнуть Сэмюэлса в стеклянное окно рядом с дверью. Этот парень не был детективом. Он никогда не занимался делами. Он был администратором, который считал, что лучший способ мотивировать людей - это принижать их усилия и проявлять нулевое терпение в сложных случаях. Он будет как раз таким бюрократом, которого Босх не пропустит ни на минуту после ухода с работы.
   Когда они вернулись к своим столам, Босх сел, положил руки на промокательную бумагу и побарабанил пальцами по поверхности, надеясь, что это каким-то образом рассеет часть плохой энергии, которую он нес.
   - Я думал, ты пока не хочешь рассказывать им об огнестрельном оружии, - сказал Сото ему в спину.
   Босх ответил, не оборачиваясь к ней.
   "Я должен был дать им что-то", - сказал он. - Просто чтобы выбраться оттуда.
   Босх посмотрел в сторону кабинета капитана. Сэмюэлс все еще был там, разговаривал с Краудером, жестикулируя обеими руками.
   - Эй, Гарри! - сказал Сото. "Мы получили наш первый пинг от технического подразделения".
   Босх повернулся и подтолкнул себя в кресле к ее столу. Сото перешел по ссылке, указанной в электронном письме от Маршалла Флауэрса. Он попал на страницу Google Maps, и Босх увидел, что адрес, о котором идет речь, находится на Малхолланд-драйв между бульваром Лорел-Каньон и перевалом Кауэнга.
   "Перейдите к просмотру улиц", - сказал он.
   Сото щелкнула своей беспроводной мышью на соответствующей вкладке, и вскоре на ее экране появилась фотография адреса улицы, с которого исходил первый сигнал на мобильный телефон анонимного абонента. На изображении была проезжая часть с ограждением, а за ней широкоугольный вид на раскинувшийся внизу город.
   - Здесь ничего нет, - сказал Сото.
   Она уже собиралась манипулировать изображением с помощью мыши, когда Босх положил руку ей на плечо.
   - Подожди, - сказал он. - Это дом Бруссара.
   "Какая? Там нет дома. Откуда вы знаете?"
   "Потому что я был там. Я проехал мимо. Это его дом. Вы едете по дороге из Малхолланда. Дом внизу, и с улицы его не видно".
   "О чувак. Это значит, что телефон в его доме. Анонимные звонки исходили от... это его жена! Все это время она пыталась сдать его.
  
  
   36
   Они решили, что идти прямо к дому слишком рискованно. Было неизвестно, будет ли Бруссард дома, и даже если он не был, внешняя камера наблюдения за домом предполагала, что может быть также внутреннее наблюдение за помещением, а также за его женой. Вместо этого Босх и Сото поставили дом под наблюдение, заняв позицию у публики через квартал. План состоял в том, чтобы дождаться, пока Мария Бруссар покинет дом, а затем войти в подходящий момент, чтобы рассказать ей об анонимных звонках и спросить, что она знает о стрельбе в Мерседе.
   Они разделили наблюдение: один из них остался в машине, а другой сидел на одной из скамеек на обочине. Это дало им передний и задний ракурсы собственности Бруссарда в пятидесяти ярдах. Чтобы не было скуки, они меняли посты каждые тридцать минут, останавливаясь во время смены, чтобы обсудить дело или что-то еще, что пришло им на ум.
   Во время одного из переходов Босх рассказал Сото о предыдущей слежке, в которой он участвовал на Малхолланд Драйв. Это было дело почти двадцатилетней давности, когда он был назначен в детективную группу Голливудского отдела и был партнером Джерри Эдгара. Эдгар был стильным костюмером, ему нравились сшитые на заказ костюмы и туфли с кисточками. Они наблюдали за домом и даже не были уверены, что субъект - подозреваемый в серии изнасилований и убийств - находится внутри. Была зимняя стужа, но в машине было душно, потому что окна были подняты. Оба детектива сняли пиджаки. Солнце село, и из охраняемого дома не было видно никаких огней. Прошел час, и они погрузились в полную темноту. По-прежнему нет света ни за одним из окон дома. Разочарованный, Босх наконец сказал, что собирается спуститься по склону холма и попытаться осмотреть заднюю часть дома в поисках признаков жизни. Эдгар убеждал его не уходить. Он предупредил, что в темноте легко может поскользнуться и упасть, возможно, поранившись, не говоря уже о том, чтобы испачкать одежду. Босх сказал ему не волноваться и потянулся через сиденье, чтобы схватить куртку.
   И действительно, Босх упал с холма. Он не пострадал, за исключением нескольких незначительных царапин и синяков. Но он испачкал свою одежду и разорвал шов между рукавом пиджака и плечом. Он также определил, что рассматриваемый дом был пуст.
   Наблюдение закончилось, Босх и Эдгар поехали обратно на голливудский участок, где в резком флуоресцентном свете дежурной комнаты выяснилось, что рваная и испачканная куртка Босха принадлежала Эдгару.
   Сото так от души рассмеялась этой истории, что не услышала, как Босх объявил: "Машина!"
   Ему пришлось схватить ее за руку и сказать еще раз.
   - Отъезжает машина, - сказал он, указывая ей спиной к их Форду. "Пойдем."
   - Можешь сказать, это она? - спросил Сото.
   "Я не вижу водителя. Но это женская машина.
   "Да неужели? Что делает эту машину женской?"
   "Я не знаю. Я просто не вижу парня за рулем этого".
   Они запрыгнули в "форд", и Бош завел двигатель. Машина, которая покинула дом Бруссаров, приближалась к ним. Босх подождал, пока он минует развязку с парковкой, а затем съехал на Малхолланд позади него. Это был двухместный серебристый "Мерседес". Его окна были затонированы, и невозможно было установить, кто был водителем, не говоря уже о том, была ли это женщина. Он понял, что его комментарий о машине, вероятно, был сексистским, но его чутье подсказывало ему, что за рулем этой машины была женщина. Было ли это из-за модели машины или нет, он должен был ехать с ней.
   - Это должна быть она, - сказал он.
   - Лучше бы на это надеялись, - сказала она.
   Им не помогли с подтверждением, когда Сото позвонил в центр связи и попросил оператора проверить номер Мерседеса. Автомобиль был зарегистрирован в компании Broussard Concrete Design, а это означало, что им легко мог управлять любой из братьев Бруссард.
   Босх дал "мерседесу" некоторое расстояние и последовал за ним на запад, по Малхолланду. На светофоре в Лорел каньоне все пошло прямо, и Гарри начал лелеять всевозможные параноидальные мысли о том, что их сбивают с пути. Возможно, их заметили на смотровой площадке, и кто-то выехал из дома на "мерседесе" в неторопливой поездке вдоль горного хребта, пытаясь увести их подальше от наблюдения.
   Но в конце концов машина свернула направо и поехала вниз по северному склону горы на бульваре Колдуотер-Каньон. Теперь казалось, что машина направляется в сторону Шерман-Оукс или Ван-Найс, но затем прямо перед бульваром Вентура резко свернула на стоянку супермаркета Гелсона. Босх быстро наладил отношения между ними и тоже подтянулся. Он заметил "Мерседес" и припарковался в одной полосе от него.
   Когда водительская дверь "Мерседеса" открылась, из машины действительно вышла женщина. Она была маленького роста, одета в серебристые брюки и пальто до колен, надетое поверх бледной блузки. У нее были светлые волосы, что оттолкнуло Босха, поскольку он ожидал брюнетку.
   - Это она? он спросил. "Она блондинка? Разве на фото с выборов мэра у нее не темные волосы?
   - Да, - сказал Сото. "У нее также темные волосы в DL, выданном три года назад".
   Босх открыл дверь.
   - Пойдем, - сказал он.
   Они последовали за женщиной и увидели, как она вытащила тележку из штабеля и направилась к первому проходу магазина. Gelson's была высококлассной сетью, которая привлекала клиентов, которых интересовало качество, а не цена. Когда женщина начала наполнять свою тележку, Босх не заметил, чтобы она проверила ни одного ценника. Это придало ему уверенности, что они следят за Марией Бруссар. Тем не менее, светлые волосы сбили его с толку, и он не знал, почему.
   - Это работа по покраске, - прошептал Сото, когда они небрежно подошли ближе к женщине в овощном отделе.
   "Откуда вы знаете?" - прошептал Босх в ответ.
   Она протянула ему свой телефон. На экране была фотография Чарльза и Марии Бруссар, которую Сото нагуглил. На нем было показано, как они обнимаются перед камерой. У Марии были темно-каштановые волосы.
   Затем Сото пролистал следующее изображение, и на экране появилась та же женщина со светлыми волосами.
   - Она покрасила его, - сказала она. - Судя по датам здесь, я бы сказал, что где-то в прошлом году.
   - Хорошо, - сказал Босх. - Давай поговорим с ней.
   Они приблизились к ней с обеих сторон торцевой витрины с бананами.
   "Миссис. Бруссард? - спросил Босх.
   Женщина подняла глаза от банановой грозди, которую рассматривала, с легкой улыбкой. Она замерла, когда увидела лицо незнакомца. Затем оно слетело с ее лица, как лавина, когда она увидела значок, который он держал.
   "Да?" она сказала. "Что это? Что случилось?"
   "Мы хотим поговорить с вами о вашем муже и телефонных звонках, которые вы делали".
   "Я не знаю, что вы имеете в виду. Мой муж в порядке. Я только что был с ним в нашем доме пятнадцать минут назад.
   - Мы говорим об анонимных звонках в полицию из вашего дома, - сказал Сото.
   Мария Бруссар обернулась, не понимая, что Сото стоит за ней.
   - Это безумие, - сказала она сдавленным от паники голосом. "Я никогда не звонил в полицию, анонимно или как-то иначе. Звонки по поводу чего?
   Босх какое-то время изучал ее, пытаясь прочесть. Что-то здесь не отслеживалось.
   "Насчет расстрела Орландо Мерседа, - сказал он.
   Он увидел, как что-то вспыхнуло в ее глазах. Какое-то узнавание, но он не был уверен, было ли это связано с именем или с чем-то другим.
   - Держись от меня подальше, - сказала она.
   Она выхватила свою сумочку из тележки для покупок и двинулась между Босхом и Сото и прочь. Она шла так быстро, как позволяли ее высокие каблуки.
   Сото двинулся за ней.
   "Миссис. Бруссард...
   Босх схватил ее за руку.
   - Подожди, - сказал он. "Что-то не так. Она..."
   Он не закончил. Он вытащил свой телефон и открыл список последних вызовов. Он набрал номер, который использовал утром, чтобы связаться с техническим отделом. Он попросил Маршалла Флауэрса и направился к выходу с рынка.
   - Пошли, - сказал он Сото.
   "Где?" она сказала. "Что мы делаем?"
   Флауэрс взял трубку.
   - Маршалл, - настойчиво сказал Босх, - мне нужно, чтобы вы снова пропинговали телефон.
   Цветы казались растерянными.
   "Что ты имеешь в виду?" он спросил.
   "Прозвоните телефон. Сделай это сейчас."
   - Мы ударили двадцать минут назад. Он не двигался все утро, детектив.
   "Прозвоните еще раз и перезвоните мне. В настоящее время."
   Он отключился до того, как Флауэрс успел возразить. Они вышли из магазина, и Босх увидел Марию Бруссар, идущую к своей машине. Она была на своем телефоне.
   - Мы облажались, - сказал Босх.
   Он начал идти, а затем побежал к Форду. Сото бросилась в погоню, крича через крышу машины, когда она добралась туда.
   - Гарри, о чем ты говоришь?
   "У женщины, которую я видел, были каштановые волосы. Залезай."
   * * *
   Босх вырулил на бульвар Вентура и надавил на педаль газа. Он не собирался возвращаться в дом Бруссардов тем путем, которым пришел. Это было слишком медленно, и он не думал, что Малхолланд был подходящим способом приблизиться к нему. Он выключил красные мигалки на лобовом стекле, но оставил сирену на тот случай, когда она понадобится на перекрестках.
   - Гарри, что за женщина? - спросил Сото. "Скажи мне, что происходит."
   - Подожди, - рявкнул в ответ Босх.
   Он вынул телефон и снова позвонил Флауэрсу. Он подождал, пока линия неоднократно гудела, и звонок наконец был принят.
   - Цветочки, поговори со мной.
   "Мы только что получили это. Никаких изменений, детектив. Координаты все те же.
   Босх отключился и уронил телефон на центральную консоль. Он злился на себя. Он взглянул на Сото, но только на мгновение. Сейчас он ехал за шестьдесят по многолюдному бульвару Вентура, и ему нужно было следить за дорогой.
   "Я должен был сказать: " Я облажался", еще тогда. Это была не ты, Люси. Это был я."
   - Гарри, что за чертовщина? О чем ты говоришь?"
   "Прошлой ночью я был на той смотровой площадке на Малхолланд. Я наблюдал за домом Бруссара.
   "Почему?"
   "Я не знаю. Я хотел, чтобы получить меру его, я предполагаю. Я подумал, может быть, я мог бы взглянуть на него или что-то в этом роде.
   "Хорошо. Что случилось?"
   "Ничего не произошло. Но свет горел, и я мог заглянуть в дом. У меня был бинокль. Я увидел женщину на кухне. Она чистила посудомоечную машину. И у нее были каштановые волосы, а не светлые. Я не... я не помнил об этом, пока не вернулся в магазин.
   - Я не... кто это был?
   "Это была служанка. Звонила горничная, а не жена, и теперь Бруссард знает. Жена только что звонила ему.
   Сото сначала не ответила, пока шла по следу и пришла к тому же выводу, что и Босх.
   - Черт, - сказала она.
   - Ага, - сказал Босх. "Подожди и проверь направо здесь наверху".
   Он включил сирену, когда они приблизились к красному светофору на перекрестке с бульваром Лорел каньон. Босх посмотрел налево, а Сото - направо.
   "Чистый!" - закричала она.
   Босх никогда не смотрел, доверяя своему партнеру. Он увидел, что слева все чисто, и пронесся через перекресток невредимым.
   "Хорошо, у тебя есть iPad?" он спросил.
   - Да, в моей сумке, - сказал Сото. "Что вам нужно?"
   "Открой карту, на которой показан дом Бруссарда".
   Она вытащила планшет из сумки.
   "Что я ищу?"
   "Вверху Малхолланда это крепость, бетонный склеп. Но внизу есть бассейн.
   - Верно, я видел это сегодня.
   - Должен быть доступ к нему снизу. Найди вход работнику бассейна. Какая там улица?
   "Понятно."
   Она приступила к работе, а Босх сосредоточился на вождении. Бульвар Вентура был четырехполосной дорогой. У него было пространство для маневра и поддержания скорости.
   - Хорошо, - сказал Сото. "Прямо на Вайнленде. Это поднимет нас.
   Тридцать секунд спустя появился Вайнленд. Босх повернул направо, и они оказались на крутой двухполосной улице через жилой район. Извилистые повороты и парковка у обочины делали ее узкой и коварной на скорости, и Бош сбавил обороты. К счастью, других движущихся транспортных средств, с которыми можно было бороться, было немного.
   - Ладно, какой следующий поворот? он спросил.
   "Райтвуд Драйв, идите направо", - сказал Сото. "Затем поехали на Райтвуд-лейн. Это ставит нас прямо под дом. Доступ должен быть.
   Bosch сделал первый поворот и почти сразу же вышел на второй.
   - Вот, - сказал Сото.
   "Понятно."
   Теперь они шли параллельно и ниже Малхолланда. Босх наклонился вперед, чтобы посмотреть сквозь ветровое стекло. Угол был плохой.
   - Посмотри туда, - приказал он. - Ты видишь дом?
   Сото опустила окно и высунулась, чтобы посмотреть вверх.
   "Нет, нет - подождите, да, мы приближаемся к этому", - сказал Сото. "Прямо здесь!"
   В ее голосе слышалась паническая настойчивость. Она не хотела ошибаться в том, на какой путь она их навела. Босх подъехал к большому бетонному проходу, утопленному в склоне между двумя жилыми домами. Она была закрыта железными воротами, за которыми Босх мог видеть у правой стены три выданных городом мусорных бака. Синий для вторсырья, зеленый для садовых обрезков и черный для мусора - в стиле Лос-Анджелеса. За ними пространство отступало во тьму. Ворота были заперты на цепь. Над ним на бетонной стене был закреплен корпус камеры, точно такой же, как те, что Босх видел в доме Бруссарда с Малхолланд-драйв.
   - Вот оно, - сказал он. "Цепь заперта на замок изнутри. В доме должен быть черный ход.
   "Что мы делаем?" - спросил Сото.
   "Я могу разорвать эту цепь с помощью монтировки", - сказал Босх.
   "Есть камера".
   "Мы должны надеяться, что он не смотрит. Пойдем."
   Достав монтировку из багажника машины, Босх быстро подошел к воротам и вставил длинный инструмент в одно из звеньев цепи. Он собирался начать наматывать его, чтобы усилить давление на цепь, когда посмотрел на Сото. Это была новая территория для нее.
   "Я считаю это чрезвычайными обстоятельствами", - сказал он. - Мы должны войти.
   Он закладывал юридическую основу для проникновения в помещение подозреваемого в расследовании убийства. Угроза неминуемой опасности для лица создала неотложные обстоятельства, позволившие им действовать и проникнуть без решения суда.
   - Верно, - сказал Сото. "Конечно. Непосредственная угроза жизни. Наш свидетель там, и у нас есть веские основания полагать, что подозреваемый знает".
   Босх кивнул.
   - Хорошо, будь готов.
   "Для чего?"
   "Что-либо."
  
  
   37
   Цепь не была помехой. Босх легко открыл одно из звеньев, и они оказались внутри. Он и Сото обошли мусорные контейнеры и прошли через складское помещение к стальной двери сзади. Босх схватился за ручку и обнаружил, что она не заперта. Он снова посмотрел на Сото и прошептал.
   "Готовый?"
   "Готовый."
   Босх вытащил свое оружие из кобуры и прижал его к бедру. Сото последовал ее примеру. Босх открыл дверь, и они вышли на террасу, окружающую бассейн в форме почки, который Босх видел с соседнего окна. Никого не было, но он увидел стакан с напитком со льдом на столе рядом с шезлонгом. Там была пепельница, пачка сигарет и одноразовая зажигалка.
   На этом уровне входа в дом не было. Бетонная лестница вела к первому из трех ступенчатых балконов, ведущих вверх по отвесному склону холма. Босх поднял голову и не увидел никого ни на одном из балконов. Пистолетом он указал на лестницу, и они двинулись в этом направлении.
   На первом балконе стоял стол с зонтиком, а также ряд французских дверей и еще одна внешняя лестница на следующий уровень. Шторы за дверьми были открыты, и Босх мог видеть большую спальню, которая казалась пустой. Он прошел вдоль дверей, проверяя ручки, пока не нашел ту, которая была незаперта. Он открыл дверь, наполовину ожидая сигнала тревоги.
   Но тревоги не было. Только звук голосов внутри дома.
   Вошел Босх, а за ним Сото. По мере того как они двигались по комнате, голоса становились громче, один из них был сердитым. Но слова были неясны. Незавершенный бетонный дизайн экстерьера дома перешел в дизайн интерьера, оставив дом с бетонными стенами, которые создавали перекрестный поток эха и оставляли неразличимыми слова. Все, что Босх мог сказать, это то, что мужчина кричал на женщину, а женщина почти ничего не могла сказать в свою защиту.
   Они быстро прошли через спальню в коридор, который вел к другой спальне, лифту и лестнице. Голоса доносились сверху, поэтому Босх продолжал подниматься, а Сото следовал за ним по лестнице.
   Лестница вела на средний уровень дома, где был коридор с тремя дверями. Голоса доносились из комнаты с открытой дверью, и теперь слова звучали четче.
   - ЧТО ТЫ ИМ СКАЗАЛ? - прогремел мужской голос.
   "Я этого не делала", - ответила женщина. "Я не-"
   Раздался звук плоти, ударяющейся о плоть. Скорее шлепок, чем удар. Босх набрал скорость и двинулся в комнату, выставив вперед пистолет.
   Темноволосая женщина держала одну руку у лица, а другой опиралась на стол, поднимаясь с пола. На ней не было униформы, но на талии был повязан фартук. Мужчина, стоявший спиной к двери, стоял над ней, угрожая ей. Он был как минимум в два раза больше ее. Ремни для подтяжек пересекали его широкую спину. Это был Бруссард. Когда женщина встала, он поднял правую руку, чтобы снова ударить ее. Босх увидел, как его рука сжимает черный предмет.
   - Пожалуйста, - умоляла она.
   "СКАЖИ-КА!" - рявкнул он.
   "Полиция!" - крикнул Босх. "Останавливаться!"
   Внезапно два выстрела громко эхом отдались от бетонных стен во всех направлениях. Пули попали в центральную массу Бруссара, чуть выше буквы Y, образованной его подтяжками. Он на мгновение выгнул спину от удара. Но затем его рука опустилась, как мертвый груз, и он рухнул неуклюжей грудой на пол. Босх знал, что его позвоночник был сломан, вся инфраструктура тела рухнула в одно мгновение. Предмет, который он держал, упал на пол рядом с ним. Это был степлер, который он схватил со стола в ярости.
   Босх посмотрел на свое оружие, не зная, стрелял ли он. Затем он повернулся к Сото, которая держала оружие в положении для стрельбы двумя руками, держа палец на спусковом крючке. Она выстрелила.
   Затем его внимание снова привлек к себе крик женщины, прижавшейся к нему. Глядя на Бруссара, она поднесла руки к лицу и издала звук, который начался низким и глубоким горлом, а затем перерос в пронзительный крик.
   "Люси!" - крикнул Босх. - Забери кобуру, а потом вытащи ее отсюда.
   Сото прошла мимо него, убирая оружие в кобуру, а затем обошла Бруссара. Она нежно схватила женщину за руку и плечо и провела ее обратно мимо Босха, а затем из комнаты. Босх не сводил глаз с Бруссара.
   "Обезопасьте ее, а затем будьте готовы к жене", - сказал он. - Она прибудет с минуты на минуту.
   - Понятно, - сказал Сото.
   Босх шагнул вперед и присел рядом с Бруссаром. Его глаза были открыты и двигались.
   Босх спрятал свое оружие в кобуру и наклонился.
   - Бруссард, послушай меня, - сказал он. "Времени не так много. У тебя не получится. Вы хотите сделать предсмертное заявление? Ты хочешь мне что-нибудь сказать?
   Бруссард открыл рот, но ничего не сказал. Он только моргнул. Босх подождал немного, а затем попробовал еще раз.
   - Ты приказал Уиллману застрелить Мерседа, не так ли? А потом ты убил Уиллмана. Признайся, Бруссард. Это конец. Очисти совесть и иди с миром".
   Рот Бруссара зашевелился, и Босх услышал, как воздух выходит из его легких. Они закрывались. Босх наклонился ближе и услышал шепот.
   "Иди на хуй".
   Босх отстранился, посмотрел на него и попытался еще раз.
   - Зейас знал, не так ли? Твоя служанка сказала ему. Она думала, что получит награду. Только Зейас использовал эту информацию, чтобы шантажировать вас. Просто кивните, если я правильно понял.
   Лицо Бруссара выглядело так, словно он улыбался. Затем он снова начал шептать. Босх наклонился ближе и повернул ухо ко рту умирающего.
   - У тебя нет дерьма. Ты..."
   Босх ждал и не двигался, но больше ничего не последовало. Наконец, он повернул голову, чтобы посмотреть на Бруссара, и увидел, что его глаза неподвижны. Бруссард был мертв.
   Босх начал вставать. Он оглядел комнату и по фотографиям на стенах Бруссара с разными политиками и знаменитостями понял, что это домашний офис мужчины. Он подошел к столу, чтобы посмотреть на его содержимое. Он увидел айфон поверх каких-то бумаг. Он вытащил резиновую перчатку из одного из карманов куртки и надел ее.
   Телефон не был защищен паролем. Он зашел в список недавних вызовов и увидел, что Бруссард получил звонок от контакта, который просто сказал "Мария" всего пятнадцать минут назад. Как и предполагал Босх, жена Бруссара позвонила ему после встречи с Босхом и Сото в супермаркете. Их ошибка привела все в движение. Бруссард столкнулся с горничной, пытаясь выяснить, что она знала и с кем разговаривала.
   Босх и Сото сделали все остальное. Их ошибочное внимание к жене, а не к горничной стоило им возможности арестовать Бруссара и, возможно, использовать его признание, раскрывающее причастность Зейаса.
   Босх положил телефон на стол, вышел из комнаты и закрыл дверь. Он знал, что ему нужно объявить о стрельбе, но хотел подождать.
   "Люси?"
   "Здесь."
   Ее голос доносился из одной из других комнат на среднем уровне. Босх сначала открыл дверь в ванную, а затем в домашний кинотеатр с двумя рядами плюшевых сидений. Сото стоял перед горничной, сидевшей в первом ряду. Сото отошел и поманил Босха в коридор.
   - Алисия, просто стой там, - сказала она. - Я сейчас в холле.
   Сото закрыл дверь, чтобы они могли поговорить наедине. Сото с тревогой посмотрел на него.
   "Он умер?" она спросила.
   Босх кивнул. Лицо Сото побледнело.
   - Не волнуйся, - сказал он. "Это была хорошая съемка. Он собирался ударить ее. Ты сделала то, что должна была сделать, Лючия. Ты в порядке?"
   "Что это было? Что он держал?
   "Степлер."
   "Степлер? О боже...
   "Неважно, что это было. Он собирался ударить ее и мог убить ею. Ты будешь в порядке?"
   - Думаю, да, - сказала она. "Это было так быстро. Не так, как в прошлый раз.
   "Ну, ты будешь в порядке. А горничная? Как она?"
   "Ее зовут Алисия Наварро. Она признается, что она наш анонимный абонент. Она сказала, что Бруссару позвонили - и мы знаем, что, скорее всего, это была его жена - и он пришел в ярость, толкая и хлопая ее, требуя знать, с кем она разговаривала".
   - Она сказала, что боялась за свою жизнь?
   "Определенно."
   "Хорошо. Вы спрашивали ее о мэре, о Зеясе?
   "Я только вникал в это. Но она сказала, что никогда не разговаривала с мэром и не встречалась с ним. Она сказала, что это Спивак. Десять лет назад она говорила со Спивак о награде. Она сказала, что была в доме и слышала, как Бруссард и его друг Уиллман говорили о стрельбе на площади Мариачи. Вот откуда она знала, что это он. Она растерялась, когда Зеяс выставил награду, и попыталась вызвать его вместо полиции. Звонок как-то ушел на Спивак. Она сказала, что он взял информацию, но вознаграждения не было. Затем Спивак угрожал ей. Сказал ей, что она в опасности, если заговорит. Что, если она хоть слово скажет, он прикажет депортировать всех членов ее семьи".
   - Этот придурок, - сказал Босх. "Он сдерживал это, потому что полиции было невыгодно раскрывать дело. Им нужно было, чтобы Мерсед был идеальной жертвой. Покалечен выстрелом в той части города, которая не интересовала полицию. Это бы не сработало, если бы мы раскрыли дело".
   "Не только это, но и деньги были. Спивак знал, что сможет доить Бруссарда вечно".
   "Каждые выборы, наверное, каждый год".
   - Так что же нам с этим делать?
   - Вы записываете ее показания. Мы-"
   "У меня это уже есть. Я записал все на свой телефон. С тех пор, как мы здесь.
   Она полезла в передний карман сумочки и вытащила телефон через край.
   - У вас стрельба? - спросил Босх.
   "Да."
   Босх не знал, хорошо это или плохо. Ему придется подумать об этом. Но сейчас были более насущные проблемы. Он только что услышал, как наверху закрылась дверь. Кто-то на высоких каблуках пересекал пол на уровне выше них. Глаза Сото поднялись к потолку. - прошептал Босх.
   - Возвращайся и оставайся с Алисией. Я пойду за Марией. Как только она будет в безопасности, нам нужно вызвать съемочную группу.
   "Хорошо."
   - Тебе придется остаться с ними. Как только смогу, я уйду".
   "Куда ты идешь?"
   Прежде чем он успел ответить, раздался звонок сверху.
   "Брусс? Вы здесь? Алисия?
   Босх отвернулся от Сото и направился вверх по лестнице. Прежде чем он добрался до вершины, на площадке появилась Мария Бруссар, увидела его и закричала.
   "Что ты здесь делаешь? Где мой муж?"
   Босх бросился вверх по оставшейся лестнице, поднимая руки в успокаивающем жесте. Затем он положил руки ей на плечи и попытался свернуть ее с лестницы. Она изо всех сил пыталась вырваться на свободу.
   "Не трогай меня! Где Чарльз? Брусс, что они сделали?
   Босху удалось контролировать ее, прижав к стене, когда она попыталась пройти мимо него к лестнице. Он прислонился к ней и подумывал надеть на нее наручники, хотя бы для того, чтобы контролировать ее, но затем отказался от этой идеи.
   "Миссис. Бруссард, тебе нужно успокоиться.
   "Нет, я не успокоюсь. Пока не увижу мужа. Брасс!"
   Она еще раз попыталась пройти мимо него, но он крепко прижал ее к стене. Он глотнул воздуха, а затем прошептал ей на ухо.
   - Мне очень жаль, миссис Бруссард, но ваш муж мертв.
   Второй раз за десять минут по дому разнесся оглушительный крик.
   Босх почувствовал, как тело Марии Бруссар обмякло. Он оторвался от стены и частично поддержал ее вес, пока вел ее к дивану в гостиной. Как только она была закреплена и села, он вытащил свой телефон, чтобы начать звонить.
  
  
   38
   Исследовательский комитет Зеяса на пост губернатора находился в процессе открытия новых офисов на Олвера-стрит рядом с Авила Адобе, старейшей постоянной резиденцией в Лос-Анджелесе. Они использовали простую метафору начала кампании в том самом месте, где был основан город. Было еще одно новое начало - не только для Лос-Анджелеса, но и для всей Калифорнии. Штаб-квартира магазина превратилась в настоящий улей, где расставлялись столы и устанавливались телефонные станции. Добровольцы, работавшие на человека, который должен был стать губернатором, передвигались по трехкомнатному номеру по указанию бригадира с карандашом за ухом. Босх вошел в главную комнату и спросил даму с карандашом, нет ли дома Коннора Спивака. Какое-то время она изучала Босха и двух мужчин, с которыми он был, а затем решила не просить их излагать свои дела.
   - Коннор, - позвала она. "Посетители."
   - Я вернулся, - ответил начальник штаба.
   Командир группы вынул карандаш и указал им на одну из боковых дверей в задней части главной комнаты. Босх направился туда и вошел в маленькую комнату, где уже стоял письменный стол, а за ним удобно сидел Спивак. На стене позади него висела копия плаката "Все имеют значение", который Босх убрал из "Беверли Хилтон" в начале недели. Последний человек, вошедший после Босха, закрыл дверь.
   - Детектив Босх, какой сюрприз, - сказал Спивак.
   "Это?" - сказал Босх.
   - Да, но приятный. Кого ты привел с собой? Два лучших в Лос-Анджелесе?
   Босх повернулся налево и направо, чтобы представить детективов Родригеса и Рохаса.
   "Возможно, вы их помните", - сказал он. - Первоначальные следователи по делу Мерседа.
   "О да, думаю, знаю", - сказал Спивак. "У вас, джентльмены, есть новости по делу, которыми я могу поделиться с мэром?"
   Босх кивнул.
   "Обновление состоит в том, что ему нужно будет найти какое-то альтернативное финансирование для кампании".
   Спивак выглядел растерянным.
   "Действительно?" он сказал. "Почему это?"
   - Потому что Шарль Бруссар выписал свой последний чек, - сказал Босх.
   Замешательство сменилось скептицизмом.
   - Я не уверен, что ты имеешь в виду, но...
   - Я имею в виду, что он мертв.
   Босх сделал паузу, чтобы отреагировать, но Спивак смог сохранить невозмутимое выражение лица. Затем Bosch сообщил следующую новость, которая наверняка изменит ситуацию.
   - И помимо альтернативного финансирования мэру нужно будет найти нового начальника штаба. Вы арестованы, Спивак. Соучастие в убийстве".
   Спивак расхохотался и тут же остановился.
   - Хороший ответ, детектив, - сказал он.
   Босх не смеялся.
   - Встаньте, пожалуйста, - сказал он.
   - Какого хрена? - сказал Спивак. "Ты серьезно?"
   "Смертельный. Вставать."
   "Я не могу быть. Вы арестовываете меня на основании чего?
   - На основании того, что десять лет назад сотрудница "Шарля Бруссара" сообщила вам, что она подслушала, как Бруссард и человек по имени Дэвид Уилман обсуждали расстрел Орландо Мерседа, который Уиллман устроил по просьбе Бруссара.
   Босх указал на мужчин, стоявших по обе стороны от него.
   "Вместо того, чтобы передать эту информацию детективам, расследующим стрельбу в Мерседе, вы сохранили эту информацию для себя и использовали ее, чтобы заставить Бруссарда делать крупные и неоднократные пожертвования на кампании Армандо Зейаса".
   Спивак снова громко расхохотался, но на этот раз за этим стоял нервный приступ.
   "Это чертовски глупо", - сказал он. "Это безумие. Но даже если это правда, никакой дополнительной платы там нет. Я не юрист, и даже я это знаю. Над этим будут смеяться во внесудебном порядке".
   - Возможно, - сказал Босх. - Если я имел в виду дело Мерседа. Но не я. У вас была информация, которая могла привести к аресту Бруссарда и Уиллмана. Если бы это произошло тогда, Уиллман не смог бы убить тридцативосьмилетнюю домохозяйку в Сан-Диего через семь месяцев после стрельбы в Мерседе. Вы помогли организовать это убийство по найму, и за это вы арестованы за соучастие в убийстве. Теперь встаньте. Я больше не прошу".
   Босх начал обходить стол с одной стороны, а Родригес подошел с другой. Спивак быстро встал и поднял руки вверх, как будто хотел отогнать эту проблему. Каждый детектив схватил руку и грубо провел ею за спину Спивака. Босх кивнул Родригесу и надел наручники на его запястья, в то время как Рохас вытащил из кармана пиджака карточку с правами и начал читать Спиваку предупреждение Миранды.
   "Вы понимаете эти права так, как я их прочитал?" - в заключение спросил Рохас.
   Спивак не ответил. Казалось, он впал в какую-то внутреннюю задумчивость, обдумывая свое положение.
   - Ты их понимаешь? Рохас рявкнул.
   "Да, я их понимаю, - сказал Спивак. - Слушай, Босх, давай. Мы можем что-нибудь здесь придумать, не так ли?
   - Не знаю, - сказал Босх. "Мы можем?"
   - Я имею в виду, я не тот, кого ты действительно хочешь, верно?
   "Я не знаю. Ты выглядишь довольно хорошо для меня. Бруссард мертв. Уиллман мертв. Это оставляет тебя.
   Спивак ходил глазами по комнате, переходя от Босха к Родригесу, Рохасу и обратно к Босху.
   - Я могу дать тебе Зейаса, - в отчаянии сказал он. "Он знал. Он все знал и одобрял".
   - У вас есть доказательства этого или вы просто говорите? - спросил Рохас.
   - У меня есть электронные письма и меморандумы, - быстро сказал Спивак. - На всякий случай все записал.
   - А записи? - спросил Родригес. - Он у вас есть на пленке?
   - Нет, но я мог бы получить это. Я мог бы носить провод. Вы отправляете меня, и я говорю ему, что Бруссард мертв, и у нас проблема с разоблачением. Я запишу его на пленку, на камеру, что угодно. Он сейчас дома, в Хэнкок-парке - я только что разговаривал с ним. Мы можем сделать это до того, как все это попадет в новости. Что ты говоришь? Он тот, кого ты хочешь, а не я".
   Босх кивнул Родригесу и снял наручники со Спивака. Дела шли так, как он надеялся и ожидал. Арест был блефом. Спивак, безусловно, совершал преступления против нравственности, но преследовать его как соучастника убийства было огромным нарушением закона. Вместо этого целью Босха было добиться его сотрудничества.
   Как только со Спиваком сняли наручники, Босх положил руку ему на плечо и осторожно толкнул его обратно в кресло за письменным столом. Босх небрежно сел на край стола и посмотрел на него сверху вниз.
   "Мы собираемся дать вам один шанс в этом", - сказал он.
   - Я не облажаюсь, - сказал Спивак. "Обещаю."
   - Да, и мы снова повесим все на тебя. Ты понимаешь?"
   "Обещаю. Я могу доставить его".
   "Что мы собираемся сделать, так это уйти отсюда, как будто у нас был хороший визит, и все в порядке. Никому не нужно ничего подозревать. Мы пройдем на стоянку перед станцией Юнион и будем ждать вас там. У тебя есть пятнадцать минут, чтобы сказать своим приспешникам, что ты уезжаешь, чтобы встретиться с кандидатом, а затем ты придешь встретиться с нами. Если ты не появишься, тебе лучше иметь Learjet с заправленными топливными баками. Потому что мы будем искать тебя.
   "Я знаю. Я буду там, я буду там. Обещаю."
   "Хороший. Мы отвезем вас в офис окружного прокурора, где у нас есть парень, готовый структурировать сделку и дать вам параметры того, что мы ожидаем, и что вы получите за выполнение".
   - Ты хочешь сказать, что знал? Ты знал, что я заключу сделку?
   - Скажем так, у нас был план. Вы начинаете с маленькой рыбы, если хотите большую рыбу. Ты еще дома, Спивак?
   "Я согласен. Давай сделаем это".
   - Значит, пятнадцать минут. Не опаздывайте".
   Босх встал из-за стола и посмотрел поверх головы Спивака. Он обошел его и сорвал плакат со стены. Он оставил его разорванным на полу.
  
  
   39
   Через две недели после стрельбы в Бруссарде Босх дождался полудня пятницы, чтобы подойти к Люси Сото за ее новым столом. По пятницам комната отряда была полупустой из-за варианта "четыре десятка" рабочей недели. Остальные детективы были на обеде. Сото "скакал по сосне" - дежурил за столом - в ожидании результатов расследования стрельбы с участием офицера и психологической экспертизы. Ей назначили стол за пределами кабинета капитана, пока она не получила приказ вернуться в строй. Ее работа заключалась в том, чтобы отвечать на телефонные звонки. Холкомб снова работала со своим партнером.
   - Итак, - сказал он. "Что ты слышишь?"
   "Доктор. Вчера Инохос поставил мне штамп о психиатрической экспертизе, - сказала она. "Пока ничего от OIS, но капитан сказал, что в понедельник я могу вернуться к своему рабочему столу. Я не думаю, что ему нравится, когда я сижу так близко к его офису и слушаю всякую чушь".
   Босх кивнул. Ему понравилось, что она упомянула об Офицерской съемочной группе, а не о том, как теперь называлось это подразделение, - FID, как в Следственном отделе сил. Это показало ее верность старой школе.
   - Хорошо, - сказал он. - У вас не должно быть никаких проблем с OIS. Они просто тянутся вечно из-за бумажной волокиты".
   - Не знаю, - сказал Сото. "Два инцидента менее чем за год... они могут подумать, что здесь есть какая-то закономерность".
   Босх нахмурился.
   "Двадцать пять лет назад за такую выкройку дали бы медаль и прибавку к зарплате", - сказал он.
   - В разные времена, Гарри, - сказала она.
   Он кивнул и решил, что пора отойти от темы, даже если следующая часть разговора будет неприятной.
   "Итак... у меня есть новости о сестре Эстер", - сказал он.
   "Что это?" - сказала Сото, не скрывая своего волнения. - Она вернулась в монастырь?
   Босх покачал головой.
   "Нет. И она не вернется. Вчера я разговаривал с сестрой Джеральдиной. Она сказала, что они убили ее там.
   "Какая? О мой Бог!"
   "Она сказала, что наркоторговцы пришли в деревню, где она находилась, и вытащили ее, сказала, что она информатор судебной полиции. С ней что-то сделали, а потом убили, бросили на обочине дороги, чтобы ее не нашли".
   Сото откинулась на спинку стула и уставилась в забытье, размышляя о судьбе Аны Асеведо, также известной как сестра Эстер Гонсалес.
   - Не могу в это поверить, - наконец сказала она.
   - Ну, я тоже не уверен, - сказал Босх. - По крайней мере, еще нет. Вот почему я иду туда. В Калексико. Предположительно, сегодня тело везут через границу для захоронения на кладбище за монастырем. Я собираюсь все проверить, чтобы удостовериться, и сестра Джеральдин сказала, что позволит мне осмотреть комнату сестры Эстер и ее вещи. Я хотел узнать, не хочешь ли ты пойти со мной вниз.
   "Гарри, я еду на этом столе. Этот капитан не позволит мне...
   - Вот почему я иду завтра. Я полагаю, по субботам у тебя свободное время. Капитан не может сказать вам, что делать. Они закапывают ее в землю в воскресенье. Так что завтра или никогда".
   Сото кивнул, не закончив.
   - Я в деле, - сказала она.
   - Хорошо, - сказал Босх. "Я хочу получить ранний старт".
   "Я согласен с ранним".
   Босх улыбнулся и кивнул.
   "Я знаю. Давай встретимся здесь в семь.
   Сото снова увидел этот далекий взгляд в ее глазах.
   "Какая?" - спросил Босх.
   - Я просто подумала, - сказала она. - Как вы думаете, сестра Джеральдин рассказала ей, что мы были в монастыре и спрашивали о ней?
   - Да, - сказал Босх. "Я спросил ее об этом, и она сказала, что сказала сестре Эстер, что мы были там и хотели поговорить с ней. Она наконец получила известие от нее через несколько дней, и именно тогда сестра Джеральдин рассказала ей".
   - Хорошо, - сказал Сото. - Так ты думаешь, она...
   Сото не договорила, но Босх знал, о чем она думает и что собирается спросить. Могла ли сестра Эстер донести на кого-то, потому что знала, что слухи дойдут до наркоторговцев и будут быстрые и верные последствия, неважно, что она была монахиней с миссией в этом регионе?
   - Да, - сказал Босх. "Это именно то, что я думаю".
   * * *
   В субботний полдень они добрались до монастыря сестер Святого Обещания. Они прибыли прямо из похоронного бюро в центре города Калексико, где впервые остановились, чтобы осмотреть тело сестры Эстер и подтвердить ее смерть и опознание. Босх позаимствовал мобильный считыватель отпечатков пальцев у Флауэрса в техническом отделе. Он использовал его, чтобы снять отпечаток правого большого пальца с тела, а затем отправил его в базу данных Департамента транспортных средств штата, где он был сопоставлен с отпечатком, взятым у Аны Марии Асеведо, когда она подавала заявление на получение водительских прав в 1992 году - последнее удостоверение. она была перед исчезновением.
   Молодая сестра Тереза встретила их у дверей монастыря и пригласила войти. Сестра Джеральдин сказала ей ожидать детективов из Лос-Анджелеса и разрешить им доступ в комнату сестры Эстер. Она поднялась по лестнице, а затем по длинному коридору, который выглядел как общежитие колледжа, за исключением всей религиозной иконографии и библейских цитат на досках объявлений между дверями.
   - Ты останешься завтра на панихиду? - спросила сестра Тереза.
   - Нет, мы здесь только сегодня, - сказал Босх.
   "О, это слишком плохо. Это будет особенным. Сестра Эси собирается домой к Господу".
   Босх только кивнул. Он не знал, что на это сказать.
   Сестра Тереза остановилась у последней двери с правой стороны зала. В край двери было воткнуто множество святых карт, и она сняла их, прежде чем открыть дверь. Он не был заперт.
   - Он маленький, - сказала она. "Так что я уверен, что я вам не нужен там, занимая место".
   - Думаю, у нас все будет хорошо, - сказал Босх. - Это не должно занять много времени.
   Она оглядела холл, словно желая убедиться, что они одни, а сестра Джеральдин не смотрит.
   "Можно вопрос?" она сказала. "Что Вы ищете? Что, по-вашему, сделала сестра Эси? Я не думаю, что когда-либо встречал кого-то столь же доброго, как она".
   Босх на мгновение задумался. Он не думал, что есть необходимость портить чье-либо видение и чувства по отношению к другому человеку, особенно если этот человек мертв. Кроме того, она, вероятно, узнает об этом достаточно скоро, когда эта история попадет в СМИ.
   "Мы просто пытаемся подтвердить, не оказалась ли она женщиной, которая давным-давно исчезла в Лос-Анджелесе", - сказал он.
   - О, хорошо, - сказала сестра Тереза. "Я думал, что это что-то очень плохое, и мы не сможем завтра отпраздновать ее союз с Иисусом. Вы видели, что мы наносим на камень?
   - Нет, что это?
   "Ну, она на самом деле ставит его на камень. Она написала это в своих похоронных инструкциях. Там будет написано: "Сестра Эстер Гонсалес, она нашла искупление для детей вместе с детьми". Разве это не прекрасно?"
   Босх кивнул.
   "Искупление для детей с детьми", - повторил он.
   - Да, - сказала сестра Тереза. "Она написала это давным-давно. Ее последние инструкции были найдены в той старой коробке на ее кровати.
   Она указала через открытый дверной проем в комнату.
   - Хорошо, спасибо, сестра, - сказал Босх. - Как я уже сказал, мы ненадолго.
   "Моя комната последняя слева в другом конце коридора", - сказала она. - Это потому, что я новенький.
   Она гордо подпрыгивала на каблуках.
   - Хорошо, мы тебя найдем.
   Босх повернулся и вошел в комнату, а за ним Сото. Как и ожидалось, он был скудно обставлен. На стене над деревянным изголовьем стояла односпальная кровать с распятием. Его сопровождали приставной стол, бюро и письменный стол с полкой с книгами, установленными на стене над ним. Там был шкаф без двери, который был не больше, чем одна из старых телефонных будок на Юнион-стейшн. Но это была вся комната, которая требовалась для нескольких вещей, висящих в ней.
   Босх и Сото разделились и принялись открывать ящики. Большинство из них были пусты или содержали скудную одежду и имущество человека, верного обету бедности. Босх поставил галочку в поле, на которое указала сестра Тереза. Он содержал в основном разрозненные страницы заметок. Там были написанные от руки проповеди, молитвы и библейские стихи, во многих из них было подчеркнуто слово искупление . Ефесянам, Галатам, Римлянам... цитаты были написаны на полстраницы, конверты и другие обрывки.
   Босх выбрал два конверта с надписями и сунул их во внутренний карман пиджака.
   Так пусть говорят искупленные Господом, которых Он искупил от бед.
   - Псалом 106:2
   Который отдал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ для Своего владения, ревностный к добрым делам.
   - Титу 2:14
   Босх еще глубже покопался в коробке с бумагами и вытащил сложенный документ, который оказался свидетельством о рождении Эстер Марии Гонсалес. Он был выпущен в 1972 году в округе Хайд, штат Северная Каролина. Он был напечатан на плотной бумаге и казался законным, но Босх не сомневался, что это фальшивка. Он знал, что самый простой способ создать новую фальшивую личность - это начать со свидетельства о рождении, выданного в маленьком сельском округе в штате, далеком от штата, где будет совершено мошенничество. Свидетельство о рождении было единственным требованием для подачи заявления на получение водительских прав в Калифорнии. Проблема заключалась в том, что не существовало национального образца свидетельств о рождении. Их выпускали тысячи округов по всей стране, каждый со своим дизайном. Клерку DMV в Калифорнии было бы трудно объявить ложным сертификат из округа Хайд, Северная Каролина, если бы представленный документ выглядел официальным и законным.
   Водительские права будут лишь одной остановкой на пути к полному пакету удостоверений личности, а также номеру социального страхования и паспорту. Документ, который Босх держал в руках, многое объяснял.
   Гарри сел на кровать и сунул свидетельство о рождении в карман пиджака вместе с остальными бумагами. Он положил крышку обратно на коробку и посмотрел на Сото, который все еще рылся в шкафу.
   - Это тебя беспокоит? он спросил.
   Она обернулась и посмотрела на него.
   - Что меня беспокоит? она спросила.
   - Не знаю, - сказал он. "Я предполагаю, что она выбрала свое собственное покаяние. Она приезжала сюда, ездила на миссии, заботилась о детях и все такое. Обет бедности, выплата ипотеки, что угодно. Но она не сдалась и не сказала: "Я несу ответственность". Она не рассказала всем этим родителям, почему их дети умерли.
   Он указал на коробку.
   "Она говорит об искуплении. Но она выбрала все это. У нее ничего не взяли. Если вы понимаете, о чем я?"
   Сото кивнул.
   - Я понимаю, - сказала она. "Мне потребуется некоторое время, чтобы все обдумать. Я скажу вам, что я чувствую, когда знаю. Хорошо?"
   - Да, - сказал он. "Хорошо."
   Сото вернулся к работе в шкафу, а Босх перешел к письменному столу. На верхней поверхности не было ничего личного, а в единственном ящике было то же самое - карандашные записи на темы искупления и многочисленные отсылки к детям.
   Босх закрыл ящик и посмотрел на полку. Было четыре разных версии Библии, а также испанский словарь и книги о таинствах, катехизисе и методах обучения.
   Он взял с полки первую Библию и пролистнул страницы, надеясь, что красиво сложенное рукописное признание выпадет из книги ему на колени.
   Вместо этого он нашел святую карту, на которой был изображен Христос, возносящийся на небо. Карточка отмечала страницу в Деяниях, где слова периодически подчеркивались и образовывали предложение, если их читать последовательно. Покайтесь... и... ваши грехи могут быть изглажены.
   "Гарри."
   Босх повернулся к Сото. Она скорчилась на полу, перед ней открылся фотоальбом. Со страниц она подняла что-то похожее на фотографию, вырезанную из газеты.
   "Это было свободно в этом фотоальбоме", - сказала она. - Это они, не так ли?
   Босх взял обойму и изучил ее. Это была выцветшая газетная бумага с фотографиями двух мужчин. Босх без труда узнал двух грабителей банков из Северного Голливуда. В Лос-Анджелесе не было копа, который бы их не узнал.
   Он кивнул.
   - Это они.
   - Значит, Гас Брейли был прав?
   Босх продолжал смотреть на фотографию. Вспоминая тот день.
   - Наверное, да, - сказал он наконец. "Но тогда он не мог соединить точки".
   Сото подошел и сел на кровать рядом со своим креслом, чтобы она тоже могла видеть клип.
   "Это не ее фотография с ними", - сказала она. - Это ничего не доказывает.
   - Может быть, не в суде, - сказал Босх. "Но это в значительной степени закрывает для меня все".
   - Но где они все пересеклись?
   "Хороший вопрос. Я что-то помню о двух парнях, встретившихся где-то в спортзале. Я думаю, Венеция.
   "Ана была настолько далеко от Венеции, насколько это возможно. Должно быть, они пересеклись где-то в другом месте.
   "Что ж, возможно, нам придется найти это место, если мы когда-нибудь захотим, чтобы окружной прокурор подписал решение о его закрытии".
   "Что, если мы опубликуем это в СМИ? Может быть, кто-нибудь подскажет связь".
   Босх подумал об этом. Прошел двадцать один год. Это был долгий путь, но он не хотел быть пессимистом в отношении Сото.
   Казалось, она все равно его прочитала.
   "Все те семьи, которые потеряли детей", - сказала она. "Они должны знать. Семья Эси Гонсалес тоже. Настоящий."
   Она взяла обойму из рук Босха и внимательно изучила ее.
   Босх что-то вспомнил и щелкнул пальцами. Это было то, что беспокоило его прежде, после того, как он говорил с Гасом Брейли.
   - Варсол, - сказал он.
   "Какая?" - сказал Сото.
   "Я просто кое-что вспомнил. В тот день перестрелки... Я добрался туда в конце, и меня включили в группу по сбору улик. На самом деле у меня была их машина.
   Он указал на мужчин в обойме, которую она держала.
   "По сути, мне пришлось присматривать за ним, пока до него не доберется группа улик. И это заняло пару часов, потому что в тот день они были нужны повсюду, где-то на пять кварталов. Так или иначе, пока я жду, я надеваю перчатки и ковыряюсь в машине, а на заднем сиденье есть армейское одеяло, которое что-то прикрывает. Я тяну его, и на сиденье лежит еще несколько пистолетов, а под ремнем безопасности зажат коктейль Молотова, чтобы он не двигался".
   - Это было сделано из варсола?
   "Я не знаю. Я не знаю, анализировалось ли это когда-либо таким образом, но мы могли бы это выяснить. В любом случае, использование коктейлей Молотова - еще одно связующее звено между этими парнями и Бонни Брей".
   Сото кивнул.
   "Так что ты думаешь? Была ли Ана планировщиком или просто мальчиком на побегушках?
   Босх на мгновение задумался, а затем покачал головой.
   "Сложно сказать. Похоже, она играла Берроуза и Бойко как профессионал. Подобралась к ним поближе и знала, что они откроются в магазине, когда ей будут угрожать. Но она могла быть направлена одним из тех парней. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем".
   Они немного посидели в тишине. Босх знал, что Сото хотела что-то сказать. Наконец она заговорила.
   "Конечно, я думала, что все будет по-другому", - сказала она.
   - Что бы? - спросил Босх.
   "С тех пор, как я захотел стать копом, я думал о раскрытии этого дела. Это было моей мотивацией. Это горело внутри меня, понимаешь?
   "Да."
   Он подумал о том, что сказал раньше об открытии двери в горящую комнату.
   "И вот я здесь", - сказала она.
   "Ты решил это, - сказал он.
   "Но нет... это просто не то, о чем я думал, когда у меня были все эти фантазии".
   Босх кивнул. Он ничего не мог сказать. Через несколько мгновений Сото, казалось, на время отложила свою тревогу и заговорила в позитивном тоне.
   - Итак, - сказала она, - я думаю, мы закончили. Я хочу домой, Гарри.
   Босх снова кивнул.
   - Хорошо, - сказал он. "Пойдем."
  
  
   40
   Босх прибыл в комнату отделения и обнаружил, что Сото уже сидит за своим столом. На самом деле, как она показала, она была на месте с воскресенья. Она пришла, чтобы написать краткое изложение расследования Бонни Брей, которое должно было быть представлено капитану Краудеру на утверждение, а затем в окружную прокуратуру, которая также должна была подписать официальное закрытие дела другими способами, кроме ареста и осуждения. Босх дал ей краткое задание, так как это было ее дело во многих смыслах.
   Отчет состоял из двенадцати страниц. Он был тщательным и полным, и Босх поймал себя на том, что бессознательно кивал, пока читал. Она упорядочила факты, которые они собрали, таким образом, чтобы отчет был убедительным, и все же у них все еще не было точной связи, где Ана Асеведо пересеклась с двумя мужчинами, которые устроили пожар в Бонни Брей, а затем совершили ограбление EZBank. .
   Он думал, что Кроудер не будет сопротивляться, потому что для него не было минусов. Он мог объявить, что раскрыл крупное дело, и не будет никакого суда, чтобы доказать его неправоту. Для него это был идеальный мир. Но следующий шаг будет трудным. Офис окружного прокурора не стал бы так легко подписываться из-за отсутствия признания, веских доказательств или прямой связи между всеми вовлеченными игроками.
   Босх знал, что есть способы справиться с офисом окружного прокурора. Закрытие дела стало бы большой историей в СМИ не только из-за количества жертв и убитых подозреваемых, но и из-за следователя, который его вел. Резюме Сото выявило ее личную связь с огнем. Все это можно было бы использовать и организовать в поддержку официального закрытия дела.
   Когда он закончил читать его во второй раз, Босх задал Сото только один вопрос.
   - Люси, ты уверена, что хочешь раскрыть свою связь с этим?
   "Да. Это моя история. Даже если это доставит мне неприятности, пора.
   Босх кивнул. Он не собирался отговаривать ее от этого. Она была права. Это была ее история, и пришло время ее рассказать. Однако это показало бы, что, когда она подавала заявление в Департамент, она не упомянула о пожаре в Бонни Брей как о мотивирующем факторе в своем решении стать офицером полиции.
   Телефон на его столе зазвонил, и Босх снял трубку. Это был Краудер.
   - Гарри, мне нужно, чтобы ты пришел сюда, - сказал он.
   - Хорошо, - сказал Босх. - Мы как раз собирались зайти к вам.
   - Нет, только ты. Приходи сейчас же".
   - Но у Сото...
   "Только ты."
   Краудер повесил трубку, не успев продолжить спор. Босх положил трубку и сказал Сото, что они представят отчет Краудеру позже. Он прошел по периметру отделения и вошел в открытую дверь кабинета капитана. Лейтенант Сэмюэлс сидел на одном из стульев перед столом.
   - Гарри, садись, - сказал Краудер.
   - Ничего, я постою, - сказал Босх.
   "Ну, я не хочу, чтобы ты взорвался, когда услышишь это".
   - Что слышишь?
   "Только что звонили из офиса окружного прокурора. Они не собираются действовать против Зейаса.
   Босху потребовалось некоторое время, чтобы обработать новость и придумать ответ.
   - Какие трусы, - сказал он. "Что за бред".
   - Послушайте, - сказал Краудер. - Парень, который мне звонил, - Боланд, - сказал, что улик для осуждения нет. Нет никаких независимых подтверждающих доказательств. Зейас не сказал на пленке ничего хоть сколько-нибудь компрометирующего - он полностью играл Спивака - и все так называемые показания Спивака - корыстная чушь, которую любой адвокат защиты в стране мог бы опровергнуть. Так что, если до этого дойдет, Зейас победит, особенно если он получит присяжных с Истсайда".
   Босх пожал плечами, как будто эта новость его немного раздражала.
   - Я передам его кому-нибудь еще, - сказал он. - Боланд - ребенок, который боится темноты. Либо так, либо его подкупили".
   - Нет, Гарри, ты ни с кем не перерегистрируешься, - сказал Краудер. "Решение было не за Боландом. Оно пришло с высоты. Закончилось. Счастливая Люси уложила Бруссарда, и на этом все закончилось. Дело закрыто. Вы можете утешаться тем, что Зейас не имеет шансов на успех в особняке губернатора, и ни один другой кандидат никогда больше не наймет Спивака. Не после того, как " Таймс " раздула это дело за последние две недели.
   Вирджиния Скиннер возглавила газету " Таймс" - благодаря тому, что Босх сдержал свое обещание. Но все это не имело значения в данный момент. Босху внезапно все надоело.
   "Это оно?" он спросил. "Мы все?"
   - Нет, мы еще не закончили, - сказал Краудер. "Лейтенант?"
   Сэмюэлс встал и встал перед Босхом. Казалось, что бы он ни собирался сказать, он собирался сказать это с удовольствием. И это не предвещало ничего хорошего для Bosch.
   "Детектив, мне нужно, чтобы вы положили свое оружие и значок на стол капитана", - приказал он.
   "О чем ты говоришь?" - спросил Босх.
   "Пистолет и значок на столе. В настоящее время. Вы отстранены от работы, детектив, до завершения внутреннего расследования.
   Босх взглянул на Краудера и увидел бесстрастно наблюдающего за ним капитана. Никакой помощи от него не будет. Сэмюэлс продолжал указывать на стол, его поза была напряжена, как будто он собирался приступить к физкультуре, если это необходимо. Он был намного крупнее, шире и моложе Босха. Это не было бы совпадением.
   Босх медленно вытащил пистолет из кобуры и положил его на стол. Он последовал за этим со своим значком. Краудер немедленно взял их и положил в ящик стола.
   - Я не знаю, о чем вы говорите и что я якобы сделал, - сказал Босх. - Но мы с Сото собираемся закрыть крупнейшее дело, раскрытое здесь за двадцать лет, и ты будешь выглядеть как...
   - Вы хотите знать, о чем я говорю? - прервал Сэмюэлс. "Я покажу вам, о чем говорю. Я только что сыграл ее для капитана".
   Сэмюэлс подошел к телевизионному монитору, стоявшему на картотеке с четырьмя ящиками. Он взял пульт, лежавший под ним, и нажал кнопку воспроизведения. На камеру попала затемненная комната. На заднем плане было прямоугольное окно от пола до потолка рядом с закрытой дверью. Окно пропускало немного света из внешней комнаты.
   "Капитан Гэндл в отделе ограблений собирает ручки, вы знали об этом?" - спросил Сэмюэлс.
   - Нет, не видел, - сказал Босх. - Кому какое дело?
   "Ну, капитан Гэндл знает, и проблема в том, что люди приходят в его офис и крадут его ручки, и, черт возьми, некоторые из них стоят кучу денег. Итак, капитан купил себе камеру-няню и установил ее на полке в своем кабинете. И посмотри, что он получил".
   На экране дверь открылась, и зажегся верхний свет. В комнату вошел Босх. Он бросил что-то в мусорное ведро и направился к полкам с журналами ограблений.
   - Это взлом и проникновение, Босх, - сказал Сэмюэлс. "Вам следует связаться с представителем профсоюза, потому что он вам понадобится".
   - Это чушь собачья, - сказал Босх. "Мне нужно было просмотреть журналы ограблений. Я ни хрена не взял из этого офиса.
   "Правила есть правила, - сказал Сэмюэлс. - Дверь была заперта, и ты взломал замок. Капитан Гэндл нашел ваши погнутые скрепки в мусорной корзине. Это по-прежнему незаконно, вне зависимости от того, взяли вы что-то или нет. Вам повезло, что вы не арестованы прямо сейчас, но наш добрый капитан решил, что в этом нет необходимости.
   Босх еще раз посмотрел на Краудера.
   - Ты не против? он спросил.
   - Гарри, какого хрена? - сказал Краудер. - Вы ворвались в кабинет капитана. Это действительно было необходимо? Делает ли это необходимым в любом случае?
   - Иди домой, Босх, - сказал Сэмюэлс. "Вы отстранены от работы на время дальнейшего расследования. Вам сообщат, когда будет завершено расследование и нужно ли вам явиться на слушание Совета по правам".
   Босх был так ошеломлен, что, казалось, потерял способность двигаться.
   - Иди домой, - снова сказал Сэмюэлс. - И я очень надеюсь, что вы не вовлекли своего напарника в свои действия. Я бы не хотел терять такого молодого стрелка.
   Босх нашел в себе силы передвигать ноги. Он повернулся и направился к двери. Сэмюэлс остановил его.
   "Знаешь, Босх, такому краткосрочному работнику, как ты, действительно стоит подумать о том, чтобы просто выдернуть булавку и не заниматься всей этой ерундой", - сказал он. "Вы потратили свое время. Зачем с этим возиться?"
   Босх оглянулся на Сэмюэлса, и лейтенант изобразил пантомиму, стягивая значок с левой груди форменной блузки.
   - Это слабо, Сэмюэлс, - сказал он. "Прямо как ты."
   Он медленно вышел из кабинета и направился к своей кабинке. Он почувствовал на себе несколько взглядов. Люди видели сквозь стекло, как он переворачивал свой значок и пистолет. Молва распространялась. Что-то подобное никогда не могло уместиться в комнате, полной детективов.
   Сото сидел за своим столом в кабинке, и она повернулась на стуле, когда он вошел, и подошла к своему столу.
   - Гарри, что происходит? она сказала. "Люди сказали, что просто забрали твой пистолет и значок".
   Босх пододвинул к ней свой стул. Он сел и наклонился вплотную.
   "Я отстранен", - сказал он.
   "Какая?" - воскликнула она. "Для чего?"
   "Послушай меня. Когда они приходят и спрашивают вас о том дне, когда я вломился в кабинет капитана в ограблении, вы говорите им, что вас там не было. Вы говорите, что остались здесь, а я пошел один. Понял?"
   - Нет, Гарри, я не собираюсь...
   - Ты должна сделать это, Лючия. Я собираюсь сказать то же самое. Тебя там не было. И угадайте, что? Вы не были. Вы были в холле. Вы просто говорите всем, кто приходит из Профессиональных Стандартов, что вы только что остались за своим столом. Хорошо?"
   "Хорошо."
   Босх бросил взгляд на кабинет капитана. Сэмюэлс стоял в дверях, наблюдая за ним. Гарри прикинул, что у него есть еще максимум пять минут, прежде чем Сэмюэлс вызовет пару патрульных, чтобы вывести его из здания.
   "Я ходил по этой дороге несколько раз, - сказал он Сото. "Защити себя, и все будет в порядке. Я тоже буду. Я могу победить это".
   Затем почти шепотом добавил: "Если я захочу".
   Он отодвинул стул к столу и собрал кое-какие вещи. Фотографии дочери были в приоритете. Он понятия не имел, вернется ли он когда-нибудь снова за этот стол.
   Тим Марсия выглянул из-за полустены из своей кабинки.
   - Эй, Гарри, можно мне твое парковочное место, пока ты не вернешься?
   Это вызвало улыбку.
   - Да пошел ты, - сказал ему Босх.
   Когда все было упаковано в его портфель и он был готов идти, он оглянулся на Сото, которая сидела в своем кресле и смотрела на него.
   - Это неправильно, - сказала она.
   Босх подошел, наклонился и положил руку ей на плечо.
   "Дело не в том, что правильно, - сказал он. "Я буду в порядке. Вы должны помнить, что вы чертовски хороший следователь. Ты знаешь секрет. Так что не позволяйте дуракам вокруг тянуть вас вниз. У тебя есть дела, Люси.
   Она кивнула.
   - Хорошо, - сказала она. "Мне хочется плакать".
   - Не надо, - сказал Босх. - Вместо этого возьми свой краткий отчет и закрой это дело. Потратьте около дня или двух, чтобы насладиться этим, а затем вернуться к работе. Тебя ждут еще десять тысяч дел.
   Она снова кивнула и безуспешно попыталась улыбнуться. Разговор станет для нее проблемой.
   Босх сжал ее плечо и оставил там. Он взял свой портфель со стула и направился к выходной двери. Прежде чем он добрался туда, он услышал, как кто-то хлопает позади него. Он обернулся и увидел, что это Сото стоит у ее стола.
   Вскоре Тим Марсия поднялся из своей кабинки и начал аплодировать. Затем то же самое сделала Митци Робертс, а затем и другие детективы. Босх прислонился спиной к двери, готовый ворваться. Он кивнул в знак благодарности, поднял кулак на уровне груди и потряс им. Затем он прошел через дверь и исчез.
  
  
   Благодарности
   Автор хотел бы поблагодарить нескольких людей, которые внесли большой вклад в этот роман.
   Детективы: Рик Джексон, Тим Марсия, Митци Робертс.
   Редакторы: Ася Мучник, Билл Мэсси, Памела Маршалл.
   Исследователь: Деннис "Cisco" Войцеховски.
   Семья: Линда Коннелли, Маккалеб Коннелли, все Коннелли.
   Читатели: Террил Ли Ланкфорд, Хенрик Бастин, Джон Хоутон.
   Группа поддержки: Хизер Риццо, Джейн Дэвис, Мэри Мерсер, Сью Лиллих.
   Издатель: многие люди из Hachette Book Group, которые так усердно работали над этой и многими другими книгами до нее.
   Без вас автор не смог бы.
   Здоровья всем.
  
  
   об авторе
  
   бестселлеров Љ1 по версии New York Times "Боги вины" и "Черный ящик". Его книги, в том числе бестселлер "Гарри Босх" и "Линкольн-адвокат", были проданы тиражом более пятидесяти восьми миллионов экземпляров по всему миру. Коннелли - бывший газетный репортер, получивший множество наград за свою журналистику и романы, а также исполнительный продюсер предстоящего сериала " Босх" с Титусом Уэлливером в главной роли. Он проводит свое время в Калифорнии и Флориде.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"