Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Интриги детектива и голый пистолет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   Никто не был готов, когда началось убийство.
   Несколько мгновений назад человек, которого они называли Большой Пёс, стоял у перил в стеганом комбинезоне, ботинках со стальными носками, толстых кожаных перчатках и выцветшей желтой бейсболке с надписью "Жестокая охота" спереди.
   На улице было холодно, но Большой Пес больше не чувствовал холода. И было далеко не так холодно, как должно было быть. Вокруг него были просторы Арктики - серое небо, темная вода, пронизанная ярким белым льдом, насколько хватало глаз.
   Он выкурил сигарету и наблюдал, как двухкорпусный катер для личного состава пробирается сквозь льдины в тусклом свете предвечернего дня. Это нельзя было назвать солнечным светом. Облачный покров теперь был постоянным, как тяжелое одеяло, и Большой Пес не видел ни пятнышка солнечного света по крайней мере неделю. Было легко потерять след солнца. Было легко потерять все из виду.
   - Они рано, - сказал себе вслух Большой Пес.
   Эта лодка не совсем подходила ему. Это вызвало у него чувство неуверенности в животе. Это было очень похоже на лодку, которая доставляла членов экипажа на буровую после перерыва. На самом деле отсюда он мог разглядеть по крайней мере дюжину мужчин на палубе лодки, готовившихся к высадке, когда они достигли пристани.
   Но смены смен не происходили рано, и лодки не появлялись внепланово и без предупреждения. Не здесь. Он попытался прокрутить в уме возможные причины появления этой лодки. Но он снова был в похмелье, а боль от отбойного молотка в голове в сочетании с туманом в голове от недосыпа мешала думать.
   Независимо от того. Все уладится, когда они придут сюда. Было просто маловероятно, что кто-то ошибся. Многие люди в Арктике понятия не имели, какой сегодня день. Здесь никто не говорил о понедельнике, вторнике, среде или четверге. В чем смысл? Каждые двенадцать часов было одно и то же: работа или сон, работа или сон. Время смешалось, расплылось, растворилось в твердой стали и холодном белом забвении.
   Кем бы они ни были, чем бы они ни занимались, им придется поговорить с Большим псом. Большой Пес уже не был таким злым, как когда-то. Он вырос в резервации, которую он называл наполовину черноногим индейцем, наполовину "американцем". И когда-то он был таким же подлым, как и они.
   Шесть футов семь дюймов в высоту, 250 фунтов, когда он был легким, и 275 фунтов, когда у него были пивные мускулы. Ему уже за пятьдесят, он стал легче, не так быстр на гнев, возможно, даже немного сострадателен. Тем не менее, он был самым большим человеком здесь, может быть, самым большим человеком в Арктике, и это была его нефтяная вышка.
   Большой Пес был в команде, которая строила эту штуку. Пять лет был бригадиром бригады. Он не был ни геологом, ни бурильщиком, ни сотрудником компании с высшим образованием, но не заблуждайтесь. На этой буровой в любой момент времени находилось более девяноста человек, и каждый из них, даже начальство, отчитывался перед ним.
   Это был кусок стали стоимостью в полмиллиарда долларов, Мартин Фробишер - "Биш", как обычно называли его рабочие, работавшие на нем и жившие на нем по две недели. "Биш" представлял собой королевскую сине-желтую башню с платформами и блоками машин, сложенными высоко над дырой, через которую бур вошел в океанское дно. Вершина этой башни возвышалась над водой на сорок этажей. Он был расположен более чем в 250 милях над полярным кругом, на искусственном острове площадью шесть акров недалеко от берега Арктического национального заповедника дикой природы.
   Биш принадлежал небольшой компании Innovate Natural Resources. У Innovate были контракты со всеми крупными компаниями - BP, ExxonMobil, ConocoPhillips, - но это была собственная установка Innovate. Большой Пёс часто думал, что крупные нападающие позволили Innovate работать здесь, потому что это давало им правдоподобное отрицание того, что происходит. Innovate проделала грязную работу, и если бы кто-нибудь узнал об этом, Innovate поплатилась бы за это.
   До острова можно было добраться по ледяной дороге по замерзшему морю большую часть года. Но не летом и даже не в сентябре. Уже нет. Вечный лед исчез - растаял - и вода была открыта все лето. С окончанием лета сезонный лед начал заполняться.
   Пока Большой Пес наблюдал, лодка проделала последний путь и подошла к причалу. Пара докеров из Биша начала привязывать канаты лодки, когда произошла странная вещь. Это было так странно, что прошло несколько секунд, прежде чем разум Большого Пса смог это понять.
   Мужчины спрыгнули с лодки и расстреляли докеров.
   ТРЕСКАТЬСЯ! раздались резкие выстрелы, эхом отдающиеся в неподвижном холодном воздухе. В меркнущем свете миниатюрные человечки падали замертво с каждым выстрелом.
   ТРЕСКАТЬСЯ!
   ТРЕСКАТЬСЯ!
   Внезапно Большой Пёс побежал. Его тяжелые ботинки застучали по железным перилам палубы, и он ворвался в двери собачьей будки, командного центра. Это было похоже на лоцманскую рубку корабля, только вместо того, чтобы смотреть в открытое море, люди весь день наблюдали за строевой тренировкой. В это время суток внутри находились трое мужчин. Когда Большой Пес вошел, мужчины уже встали и двинулись, вламываясь в шкаф, где хранились винтовки. Винтовки предназначались для белых медведей, а не для вторжений.
   "Что, черт возьми, происходит?" - сказал Большой Пес.
   Крупный мужчина в очках, Аарон, сотрудник компании, бросил Большому Псу тяжелую винтовку. Из нижней части торчал магазин для бананов, а сверху - прицел.
   Большой Пёс выстрелил в патронник.
   Аарон покачал головой. "Без понятия. Мы пытались поднять их по радио, но ответа нет. Мы решили, что подождем, пока они не приедут. Потом они пришли сюда и начали стрелять".
   Он указал на закрытые экраны системы безопасности.
   На одном экране группа мужчин двигалась по докам. Они были одеты в черное для холодной погоды, с закрытыми лицами, кроме глаз, и задрапированными ружьями и патронташами. Пока Большой Пес наблюдал, один из них подошел к корчащемуся на причале мужчине, вытащил пистолет и выстрелил ему в голову.
   - О нет, - сказал Большой Пес.
   Ему было больно. Это ранило его до глубины души. И это его злило. Это была его установка, а там убивали его людей. За десятилетия его работы в арктической нефтяной промышленности ничего подобного не случалось. Были драки? Конечно. Кулачные бои, бои на ножах, бои бильярдными киями и железными трубами. Даже перестрелки? Да, изредка кто-то вытаскивал пистолет.
   Но это?
   Ни за что.
   И не устоял бы.
   Люди в диспетчерской уставились на Большого Пса.
   Первое, что сделал Большой Пёс, покинув резервацию в возрасте семнадцати лет, - вступил в Корпус морской пехоты. Они сразу заметили его глаз и сделали из него снайпера.
   "Сукины дети", - сказал он.
   Ему было все равно, кто они или что они думают, что они делают, это не устоит. Он вернулся на палубу, держа винтовку в толстых руках.
   Под ним группа мужчин теперь бежала через комплекс, к хижинам Квонсет, которые служили жильем, к комнате отдыха, столовой. Завизжали гортани, и отовсюду начали появляться бегущие люди. Было смятение, и был страх.
   Стрельба давалась Большому Псу легко. Он полагал, что у мужчин есть свои навыки, которые даются легко. Это был один из его. Он прицелился в прицел и поместил одного из захватчиков в черной куртке в центр круга. Человек был ПРЯМО ТАМ, так близко, что Большой Пес мог протянуть руку и дотронуться до него. Большой Пес нажал на курок. Винтовка дернулась в его руках и уперлась ему в плечо.
   ХЛОПНУТЬ!
   Звук эхом разнесся далеко по льду и воде.
   Это было попадание в центр тяжести, по грудь. Мужчина вскинул руки и выронил пистолет. Его отбросило назад, сбило с ног, и он покатился по промерзшей земле.
   Нехорошо. Это сказало Большому Псу, что на человеке был бронежилет. Пуля не пробила его - она отбросила его назад. Он будет чувствовать это какое-то время, и завтра он будет чертовски болен, но он не умрет.
   Во всяком случае, еще нет.
   Большой Пес выбросил гильзу и выстрелил еще раз. Он снова прицелился и обнаружил, что его человек ползет по земле.
   Он надел круг на голову мужчины.
   ХЛОПНУТЬ.
   Эхо разнеслось по обширным пустынным пустошам. Кровь брызнула там, где только что была голова мужчины. Автоматически, не задумываясь, Большой Пёс выбросил гильзу и выстрелил в новый патрон.
   Следующий.
   Еще один ублюдок в черной куртке встал на колени перед мертвым парнем. Казалось, он проверяет жизненные показатели. Проверять их на что? Половины головы мужчины не было.
   Большой Пес улыбнулся и вставил голову новенького в центр круга. Парень был идиотом.
   ХЛОПНУТЬ.
   Но не больше.
   Голова второго человека взорвалась точно так же, как и у первого, взметнув в воздух красные брызги, похожие на белые брызги из дыхала горбатого кита прямо под поверхностью. Двое мертвецов рухнули вместе, черные холмы на белой земле.
   Большой Пес опустил пистолет, чтобы получить более широкий обзор поля. Сцена была хаосом. Мужчины бегали повсюду. Мужчины стреляли. Мужчины падали замертво.
   Слишком поздно он увидел двух мужчин в черном, оба преклонивших колени. Они направили на него оружие. С такого расстояния он не мог сказать, что несли мужчины. Это были маленькие пистолеты-пулеметы, компактные, может быть, "Узи" или MP5.
   Прошло меньше секунды.
   Большой Пес оттолкнулся от железных перил как раз в тот момент, когда в него попала первая очередь пуль. Они прошли сквозь него, и он почувствовал, что начинает судорожный, дрожащий танец. Потом пришла боль, как будто на время задержалась.
   Его ноги соскользнули назад, из-под него, и он упал вперед на перила. Он подумал, что его может стошнить за борт.
   Но его рост и инерция несли все его тело вперед. Был неловкий момент, когда казалось, что он взгромоздился на перила, всем весом на живот. Потом он падал. Он отчаянно цеплялся за железные перекладины позади себя, но это было бесполезно.
   Прошла секунда или две. Тогда УДАР.
   Время остановилось. Он дрейфовал. Когда он снова открыл глаза, ему показалось, что он смотрит на темное небо. Прошел последний пасмурный день, и миллионы холодных звезд выходили, играя в прятки за бегущими облаками. Он моргнул, и свет снова стал дневным.
   Он знал, что произошло. Он упал на железную палубу двумя этажами ниже собачьей будки. Он сильно ударил. Все его тело должно быть сломано. Его череп должен быть сломан.
   Кроме того, когда пришло воспоминание, его словно снова пронзили пули. Его тело конвульсивно дернулось. Он был расстрелян из автоматов.
   Невозможно было сказать, сколько времени прошло. Это могли быть минуты. Это могли быть часы. Он попытался пошевелиться. Было больно что-либо делать. Это был хороший знак - он все еще мог чувствовать. Вокруг него на палубе было много темной жидкости - его крови. Он хрипел, когда дышал, как будто гидравлический лифт вышел из строя, изо рта пузырилась жидкость.
   Где-то недалеко еще раздавались выстрелы. Мужчины кричали. Мужчины кричали от боли или от ужаса.
   Тени двигались по нему.
   Там стояли двое мужчин, глядя вниз. На обоих были тяжелые черные куртки с белыми заплатками. Изображение на нашивках казалось орлом или другой хищной птицей. На них были зеленые камуфляжные штаны, какие носят военные на суше, где мир не покрыт белым. И они были в тяжелых черных ботинках.
   Лица мужчин были закрыты черными балаклавами. Только их глаза показывали. Их глаза были жесткими, без сочувствия.
   Что, по их мнению, они делали?
   "Кто...?" - сказал Большой Пес.
   Было трудно говорить. Он умирал. Он знал это. Но он не был тем, кто бросил полотенце. Никогда прежде, и не сейчас.
   "Кто ты?" он успел сказать.
   Один из мужчин сказал что-то на языке, которого Большой Пес не понимал.
   Он поднял пистолет и направил его на Большого Пса. Дырка на конце ствола была на месте, как пещера. Казалось, оно становится все больше и больше.
   Другой мужчина что-то сказал. Это было серьезно. Никто из них не засмеялся. Их плоские выражения не изменились. Вероятно, они думали, что делают Большому Псу одолжение, избавляя его от страданий.
   Большой Пёс не возражал против небольшой боли. Он не верил ни в рай, ни в ад. Когда он был молод, он молился своим предкам. Но если его предки и были там, они не сочли нужным ответить.
   Может быть, жизнь после смерти была, а может быть, и нет.
   Большой Пес предпочел бы рискнуть здесь, на Земле. Врач буровой установки мог бы подлатать его. Может прилететь санитарный вертолет и доставить его в небольшой травматологический центр в Дедхорсе. Вертолет Apache может прилететь и уничтожить этих парней.
   Может произойти все, что угодно. Пока он дышал, он все еще был в игре. Он поднял окровавленную руку. Удивительно, как он все еще мог двигать рукой.
   - Подожди, - сказал он.
   Я не хочу умирать сейчас.
   Большая собака. На протяжении десятилетий так его называли практически все. Бывшая жена называла его Большой Пёс. Начальство называло его Большой Пёс. Однажды сюда прилетел президент компании, пожал ему руку и назвал Большим Псом. Он хмыкнул при мысли об этом. Его настоящее имя было Уоррен.
   Маленькая вспышка света и пламени появилась из черной пасти на конце пистолета мужчины. Наступила тьма, и Большой Пес не знал, действительно ли он видел этот свет, или все это было сном все это время.
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
  
   21:45 по восточному летнему времени
   Ситуационная комната
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   "Г-н. Президент, что вы думаете?
   Клемент Диксон был слишком стар для этого. Это была его главная мысль.
   Он сидел во главе стола, и все взгляды были устремлены на него. За долгую карьеру в политике он научился читать по глазам и выражениям лица, причем с лучшими из них. И его чтение по лицу сказало ему следующее: влиятельные люди, глядя на седовласого джентльмена, председательствующего на этом экстренном собрании, пришли к тому же выводу, что и сам Диксон.
   Он был слишком стар.
   Он был всадником свободы с самой первой поездки в мае 1961 года, рискуя своей жизнью, чтобы помочь десегрегации Юга. Он был одним из молодых ораторов на улицах во время полицейского бунта в Чикаго в августе 1968 года, и ему в лицо пустили слезоточивый газ. Он провел тридцать три года в Палате представителей, впервые посланный туда добрыми людьми из Коннектикута в 1972 году. .
   Теперь, в возрасте семидесяти четырех лет, он неожиданно оказался президентом Соединенных Штатов. Это была роль, которую он никогда не хотел и не представлял для себя. Нет, подождите. Сотрите это - когда он был молодым, подростком, чуть за двадцать, он представлял себя однажды президентом.
   Но Америка, президентом которой он воображал себя, не была этой Америкой. Это было разделенное место, втянутое в две публично признанные иностранные войны, а также полдюжины тайных "черных операций" - операций, очевидно, настолько черных, что люди, надзиравшие за ними, не хотели описывать их своему начальству.
   "Г-н. Президент?
   В юности он никогда не представлял себя президентом Америки, все еще полностью зависящей от ископаемого топлива для удовлетворения энергетических потребностей, где двадцать процентов населения жили в нищете, а еще тридцать процентов балансировали на грани нищеты, где миллионы детей ушли из жизни. голодали каждую ночь, и более миллиона человек негде было жить. Место, где расизм все еще был жив и здоров. Место, где миллионы людей не могли позволить себе заболеть, и людям часто приходилось выбирать между приемом рецептурных лекарств и едой. Это была не та Америка, которую он мечтал возглавить.
   Это был кошмар Америки, и вдруг он стал им руководить. Человек, который всю свою жизнь отстаивал то, что считал правильным, и боролся за высшие идеалы, теперь обнаружил, что ползет по грязи. Эта работа не предлагала ничего, кроме компромиссов и серых зон, и Клемент Диксон был как раз в центре всего этого.
   Он всегда был религиозным человеком. И в эти дни он ловил себя на мысли о том, как Христос просил Бога пропустить чашу мимо него. Однако, в отличие от Христа, его место на этом кресте не было предопределено. Череда неудач и неудачных решений привела Клемента Диксона сюда.
   Если бы президент Дэвид Барретт, хороший человек, которого Диксон знал много лет, не был убит, то никто бы не стал ожидать, что его место займет вице-президент Марк Бэйлор.
   И если бы Бэйлор не был причастен к этому убийству горой косвенных улик (недостаточных, чтобы предъявить ему обвинение, но более чем достаточно, чтобы увидеть его опозоренным и изгнанным из общественной жизни), то он бы не ушел в отставку, оставив пост президента. спикеру палаты.
   И если бы сам Диксон в прошлом году не согласился провести еще один срок в качестве спикера, несмотря на преклонный возраст...
   Тогда бы он не оказался в таком положении.
   Даже если бы у него просто хватило силы воли отказаться от этой чертовой штуки... Только потому, что линия преемственности предписывала, чтобы Говорящий взял на себя эту работу, не означало, что он должен был согласиться на эту работу . Но слишком много людей слишком долго боролись за то, чтобы такой человек, как Клемент Диксон, пламенный знаменосец классических либеральных идеалов, стал президентом. На практике он не мог уйти.
   И вот он здесь - усталый, старый, хромающий по коридорам Западного крыла (да, хромающий - у нового президента Соединенных Штатов был артрит в коленях и явная хромота), подавленный тяжестью вверенной ему вещи. его и скомпрометировать его идеалы на каждом шагу.
   "Г-н. Президент? Сэр?"
   Президент Диксон сидел в Оперативной комнате в форме яйца. Комната чем-то напомнила ему телешоу 1960-х - шоу называлось " Космос: 1999". Это была глупая идея голливудского продюсера о том, каким должно быть будущее. Строгий, пустой, нечеловеческий и рассчитанный на максимальное использование пространства. Все было гладким и стерильным и не излучало никакого очарования.
   В стены были встроены большие видеоэкраны, а гигантский экран располагался в дальнем конце продолговатого стола. Кресла представляли собой высокие кожаные кресла с откидной спинкой, как у капитана на палубе управления звездолетом.
   Это совещание было созвано в кратчайшие сроки - как обычно, назревал кризис. За исключением того, что все места за столом были заняты, а также несколько мест вдоль стен, комната была в основном пуста. Здесь были обычные подозреваемые, в том числе несколько полных мужчин в костюмах, а также худощавые и прямые военные в форме.
   Томас Хейс, новый вице-президент Диксона, тоже был здесь, и слава Богу за это. Придя в команду прямо с поста губернатора Пенсильвании, Томас привык принимать исполнительные решения. Он также был на одной волне с Диксоном во многих вещах. Томас помог Диксону сформировать единый фронт.
   Все знали, что у Томаса Хейса были планы на пост президента, и это было нормально. Что касается Клемента Диксона, то он мог это получить. Томас был высоким, красивым и умным, и излучал властный вид. И все же самым выдающимся в нем был его очень большой нос. Национальная пресса уже начала подкалывать его по этому поводу.
   Подожди, Томас, подумал Диксон. Подождите, пока вы не станете президентом. Политические карикатуристы рисовали Клемента Диксона в образе рассеянного профессора, помесь Марка Твена и Альберта Эйнштейна с развязанными ботинками, без домашнего юмора и проницательного ума.
   Боже, они бы наверняка повеселились с этим носом Хейса.
   Во главе стола стоял высокий мужчина в зеленом парадном мундире, четырехзвездный генерал по имени Ричард Старк. Он был худым и очень подтянутым, как марафонец, которым он, несомненно, был, и его лицо казалось высеченным из камня. У него были глаза охотника, как у льва или ястреба. Он говорил с полной уверенностью - в своих впечатлениях, в информации, предоставленной ему его подчиненными, в способности вооруженных сил Соединенных Штатов вбить в покорность любую проблему, какой бы сложной и сложной она ни была. Старк был практически карикатурой на самого себя. Казалось, он никогда в жизни не испытывал ни минуты неуверенности. Что было в старой поговорке?
   Часто неверно, но никогда не вызывает сомнений.
   "Объясните еще раз, - сказал Президент Диксон.
   Он почти мог слышать беззвучные стоны, раздающиеся по всей комнате. Диксон не хотел слышать это снова. Он ненавидел информацию в том виде, в каком он ее понимал, и ненавидел то, что еще одна попытка должна заставить его понять ее полностью. Он не хотел этого понимать.
   Старк кивнул. "Да сэр."
   Он указал длинной деревянной указкой на карту на большом экране. На карте был показан район Норт-Слоуп на Аляске, обширная территория на северной окраине штата, за Полярным кругом и граничащая с Северным Ледовитым океаном.
   К северу от края земли в океане виднелась красная точка. Земля там была отмечена ANWR, что, как хорошо знал Диксон, означало Арктический национальный заповедник дикой природы - он был одним из тех, кто десятилетиями боролся за то, чтобы этот чувствительный регион был защищен от разведки нефти и бурения.
   Старк говорил:
   "Буровая платформа Martin Frobisher, принадлежащая Innovate Natural Resources, расположена здесь, в океане, в шести милях к северу от арктического заповедника дикой природы. У нас нет точной переписи на момент нападения, но примерно девяносто человек живут и работают на этой платформе и на небольшом окружающем ее искусственном острове в любой момент времени. Платформа работает двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году, в любую погоду, кроме самой суровой".
   Старк остановился и посмотрел на Диксона.
   Диксон сделал движение рукой, словно вращающееся колесо.
   "Я понял. Продолжайте, пожалуйста."
   Старк кивнул. "Немногим более тридцати минут назад группа хорошо вооруженных неизвестных напала на платформу и лагерь. Они прибыли на лодке на судне, которое выглядело как транспортное средство для персонала, доставляющее рабочих на остров. Неизвестное количество рабочих было убито или взято в заложники. Предварительные отчеты, полученные из видео- и аудиозаписей, предполагают, что захватчики имеют иностранное, но до сих пор неизвестное происхождение".
   - Что на это указывает? - сказал Диксон.
   Старк пожал плечами. "Кажется, они не говорят по-английски. Хотя у нас пока нет четкого звука, наши языковые эксперты считают, что они говорят на восточноевропейском, вероятно, славянском языке".
   Диксон вздохнул. "Русский?"
   В тот день, когда он взял на себя эту неблагодарную работу, а именно через несколько мгновений после принесения присяги, он в одностороннем порядке вывел американские войска из противостояния с русскими. Русские оказали ему услугу и ответили тем же. А затем Диксон подвергся беспощадной и резкой критике со стороны воинственных кругов американского общества. Если бы русские развернулись и атаковали сейчас...
   Старк едва заметно покачал головой. - Пока не уверен, но думаем, что нет.
   "Это сужает круг", - сказал Томас Хейс.
   - Мы хоть знаем, чего они хотят? - сказал Диксон.
   Теперь Старк полностью покачал головой. "Они не связывались с нами и отказываются отвечать на наши попытки связаться. Мы пролетели над комплексом на боевых вертолетах, но, если не считать нескольких пожаров, сейчас это место кажется заброшенным. Террористы и заключенные находятся либо внутри самой буровой, либо внутри сложных зданий, подальше от посторонних глаз".
   Он сделал паузу.
   "Я полагаю, вы хотите применить силу и вернуть буровую установку", - сказал Диксон.
   Старк снова покачал головой. "К сожалению нет. Как бы мы ни были на сто процентов уверены, что сможем вернуть объект с помощью чистой силы, это поставит под угрозу жизнь любого человека, находящегося в заключении. Кроме того, объект носит секретный характер, и если мы предпримем масштабную контратаку, мы рискуем привлечь к нему внимание".
   Несколько человек в комнате начали перешептываться.
   - Порядок, - сказал Старк, не повышая голоса. - Заказывайте, пожалуйста.
   - Хорошо, - сказал Диксон. "Я укушу. Что в этом чувствительного?"
   Старк посмотрел на человека в очках, сидевшего посередине стола от президента. Мужчине было, вероятно, около тридцати, но у него был лишний вес, из-за которого он выглядел почти как ангельское дитя. Лицо мужчины было серьезным. Черт возьми, он был на встрече с президентом Соединенных Штатов.
   "Г-н. Президент, я доктор Фаген из Министерства внутренних дел.
   - Хорошо, доктор Фейген, - сказал Диксон. - Просто отдай мне.
   "Г-н. Президент, платформа Frobisher, хотя и принадлежит Innovate Natural Resources, является совместным предприятием Innovate, ExxonMobil, ConocoPhillips и Бюро управления земельными ресурсами США. Мы продлили им лицензию на так называемое горизонтальное бурение".
   На экране изображение изменилось. На нем был показан анимированный рисунок нефтяной платформы. На глазах у Диксона бур протянулся вниз от платформы, под поверхность океана и в морское дно. Оказавшись под землей, бур изменил направление, сделав поворот на девяносто градусов и теперь двигаясь горизонтально под скальной породой. Через некоторое время он наткнулся на черную лужу под землей, и нефть из лужи начала вытекать боком из буровой головки в следующую за ней трубу.
   "Вместо вертикального бурения, которым бурили в подавляющем большинстве случаев в двадцатом веке, мы сейчас осваиваем науку горизонтального бурения. Это означает, что нефтяная платформа может находиться за много миль от нефтяного месторождения, возможно, месторождения в экологически чувствительном месте..."
   Диксон поднял руку. Рука означала СТОП.
   Доктор Фаген знал, что означает рука, даже не спрашивая. Мгновенно он перестал говорить.
   "Доктор. Фаген, вы говорите мне, что "Мартин Фробишер", находящийся в море в шести милях к северу от Арктического национального заповедника дикой природы, на самом деле ведет бурение внутри заповедника?
   Фейген смотрел на стол для совещаний. Один только язык его тела сказал Клементу Диксону все, что ему нужно было знать.
   "Сэр, благодаря новейшим технологиям нефтяные платформы могут разрабатывать важные подземные месторождения, не подвергая опасности чувствительную флору или фауну, о чем, насколько я знаю, вы ранее выражали свою озабоченность..."
   Диксон закатил глаза и воздел руки к небу.
   - О, черт.
   Он посмотрел на генерала.
   - Сэр, - сказал Старк. "Решение о выдаче этой лицензии было принято двумя администрациями назад. Осталось только усовершенствовать технологию. Согласитесь, спорно. Конечно, ни вы, ни я не можем с этим согласиться. Но я считаю, что это рыба, чтобы жарить в другой раз. В данный момент у нас идет террористическая операция, при этом неизвестное количество американских гражданских лиц уже мертво, и даже больше американских жизней находится в опасности. Время имеет существенное значение. И, насколько это возможно, я думаю, нам нужно скрыть этот инцидент и характер этого объекта от всеобщего внимания. По крайней мере на данный момент. Позже, когда мы спасем наших людей и рассеется дым, будет достаточно времени для дебатов.
   Диксон ненавидела, что Старк был прав. Он ненавидел эти...
   ... компромиссы.
   "Что ты предлагаешь?" он сказал.
   Старк кивнул. На экране изображение изменилось и появилось изображение группы мультяшных аквалангистов, плывущих к острову.
   "Мы настоятельно рекомендуем тайной группе высококвалифицированных специальных операторов, морских котиков, проникнуть на объект, выяснить природу террористов и их численность, обезглавить их руководство и, если это возможно, вернуть буровую установку с минимальными потерями. гражданской жизни, насколько позволят обстоятельства".
   "Сколько и как скоро?" - сказал Диксон.
   Старк снова кивнул. "Шестнадцать, может, двадцать. Сегодня ночью, в ближайшие несколько часов, до рассвета.
   - Мужчины готовы? - сказал Диксон.
   "Да сэр."
   Диксон покачал головой. Это был скользкий путь, когда вы были президентом. Вот чего он, несмотря на весь свой многолетний опыт, так и не понял. Все его пламенные речи, его стук по трибуне, его требования сделать мир более справедливым и чистым... для чего? Все было продано по течению еще до того, как вы начали.
   В Арктическом национальном заповеднике бурение запрещено. С поверхности. Поэтому они припарковались в море и бурили из-под него. Конечно, они сделали. Они были как термиты, всегда кусали, грызли и превращали самую прочную конструкцию в карточный домик.
   А потом на мужчин, проводивших бурение, напали и взяли в заложники. А как вы, как президент, должны были сказать: "Пусть едят пирожные"?
   Не шанс. Они были американцами, и на каком-то непонятном уровне они были невиновны. Просто делаю свою работу, мэм.
   Диксон посмотрел на Томаса Хейса. Из всех мужчин в этой комнате Хейс был ближе всех к своим мыслям по этому поводу. Хейс, вероятно, чувствовал бы себя загнанным в угол, преданным, разочарованным и ошеломленным, как Клемент Диксон.
   "Томас?" - сказал Диксон. "Мысли?"
   Хейс даже не колебался. "Я понимаю, что это обсуждение в другой раз, но я потрясен, узнав, что мы бурим в естественной среде, которую нужно беречь и защищать. Я шокирован, но не удивлен, и это самое худшее".
   Он сделал паузу. "После того, как эти люди будут спасены, и, как вы говорите, дым рассеется, я думаю, нам нужно пересмотреть мораторий на бурение и сделать кристально ясным, что отсутствие бурения означает отсутствие бурения, будь то с поверхности или из-под моря.
   "Кроме того, если здесь будут военные действия, я думаю, мы должны обеспечить гражданский контроль за всей операцией от начала до конца. Без обид, генерал, но у вас в Пентагоне есть привычка бить комаров кувалдой. Я думаю, мы слышали о слишком большом количестве свадеб на Ближнем Востоке, уничтоженных ударами дронов".
   Генерал Старк выглядел так, будто собирался сказать что-то в ответ, но остановился.
   - Вы можете это сделать, генерал Старк? - сказал Диксон. "Независимо от того, сколько военной техники задействовано, можете ли вы гарантировать мне гражданский надзор и участие в ходе всей операции?"
   Генерал кивнул. "Да сэр. Я знаю точное гражданское агентство для этой работы.
   - Тогда сделай это, - сказал Диксон. - И спаси тех людей на буровой, если сможешь.
  
  
   В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
  
  
   22:01 по восточному летнему времени
   Айви Сити
   Северо-восточный Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Крупный мужчина сидел на металлическом складном стуле в тихом уголке пустого склада. Он покачал головой и застонал.
   - Не делай этого, - сказал он. "Не делай этого".
   У него были завязаны глаза, но даже с тряпкой, закрывающей часть его лица, было легко увидеть, что он был в синяках и избит. Его рот распух. Его лицо было покрыто потом и кровью, а спина его белой футболки была покрыта пятнами пота. На промежности его синих джинсов было темное пятно, где он обмочился несколько минут назад.
   От краев рукавов его рубашки до запястий тянулся густой клубок татуировок. Мужчина выглядел сильным, но его запястья были скованы за спиной, а руки прикованы к стулу тяжелыми цепями.
   Его ноги были босыми, и его лодыжки также были скованы стальными кандалами - они были скованы так близко друг к другу, что, если бы ему удалось встать и попытаться пойти, ему пришлось бы вместо этого подпрыгивать.
   - Что делать? - сказал Кевин Мерфи.
   Мерфи был высоким, стройным, очень подтянутым. Его глаза были суровыми, а на подбородке был небольшой шрам. На нем была синяя классическая рубашка, темные классические брюки и полированные черные итальянские кожаные туфли. Его рукава были закатаны всего на пару оборотов выше предплечий. В нем не было ничего помятого, потного или окровавленного. По-видимому, он не делал каких-либо напряженных усилий. В самом деле, он мог быть на пути к позднему ужину в хорошем ресторане. Единственными вещами, которые не совсем соответствовали его внешности, были черные кожаные водительские перчатки, которые он носил на руках.
   На несколько секунд Мерфи и мужчина в кресле походили на статуи, стоявшие на камнях на каком-то средневековом захоронении. Их тени расползались по диагонали в унылом желтом полумраке, освещавшем этот маленький уголок огромного склада.
   Мёрфи сделал несколько шагов по каменному полу, его шаги эхом отдавались в пещерном пространстве.
   Сейчас он имел дело со странной комбинацией чувств. Во-первых, он чувствовал себя расслабленным и спокойным. Он как раз собирался на собеседование, и у него были следующие несколько часов, если они ему понадобятся. Сюда никто не шел.
   За воротами этого склада были трущобы. Это была бетонная пустошь, теснящиеся друг к другу унылые магазины, винные лавки, пункты обналичивания чеков и пункты выдачи займов до зарплаты. Толпы женщин с пластиковыми пакетами днём ждали у автобусных киосков, пьяные мужчины на углах улиц весь день и всю ночь держали банки с пивом и дешёвое вино в коричневых бумажных пакетах.
   Прямо сейчас Мерфи мог слышать окружающие звуки: проезжающие машины, музыку, крики и смех. Но было уже поздно, и все начало успокаиваться. Даже этот район в конце концов заснул.
   Так что да, в ближайшее время у Мерфи будет время. Но в более широком смысле время не было его другом. Он был бывшим оператором Delta Force и испытательным сотрудником группы специального реагирования ФБР. До сих пор он хорошо показывал себя, в том числе то, что считалось блестящим выступлением в жаркой перестрелке в Монреале во время его самого первого задания.
   Чего никто не понимал, так это того, насколько блестящим на самом деле было это выступление. Он играл за обе стороны и перед битвой убедил бывшего оперативника ЦРУ Уоллеса Спека, так называемого "Темного лорда", перевести два с половиной миллиона долларов на анонимный счет Мерфи на Большом Каймане.
   Теперь Спек находился в федеральной тюрьме и ему грозила смертная казнь. В связи с этим в жизни Мерфи возник вопрос: разговаривал ли Спек со своими похитителями? И если да, то что он говорил?
   Спек вообще знал, кто такой Кевин Мерфи?
   - Не убивай меня, - сказал мужчина в кресле.
   Мерфи улыбнулась. Рядом с мужчиной стоял еще один стул. Поверх него была накинута спортивная куртка Мерфи. Под курткой были кобура и пистолет. В кармане его штанов был большой глушитель, который подходил к пистолету, как рука к перчатке.
   Созданы друг для друга. Как прошла эта старая телевизионная реклама? Идеально вместе.
   "Убить тебя? Зачем мне это делать?"
   Мужчина покачал головой и начал плакать. Его большая верхняя часть тела сотрясалась от рыданий. - Потому что это то, что ты делаешь.
   Мерфи кивнул. Достаточно верно.
   Он уставился на мужчину. Сопливый ублюдок. Он ненавидел таких парней. паразиты Этот парень был хладнокровным убийцей. Хулиган. Подражающий крутой парень. Мужчина со словами BANG и POW! татуировка на костяшках пальцев.
   Это был тип парня, который убивал беспомощных невинных людей - отчасти потому, что ему за это платили, но отчасти потому, что это было легко и потому что ему это нравилось. Затем, когда он наткнулся на кого-то вроде Мерфи, он упал на куски и начал просить милостыню. Сам Мерфи, безусловно, убил множество людей, но, насколько ему было известно, он ни разу не убил мирного или невинного участника. Мерфи специализировался на убийстве людей, которых было трудно убить.
   Но этот парень?
   Мерфи вздохнул. Он не сомневался, что сможет заставить этого парня ползать по полу, как червь, если захочет.
   Он покачал головой. Его это не интересовало. Все, что ему действительно было нужно, это информация.
   "Несколько недель назад, как раз в то время, когда наш дорогой покойный президент впервые исчез, вы убили молодую женщину по имени Ниса Куар Брар. Не отрицай этого. Вы также убили двух ее детей, четырехлетнюю девочку и младенца на руках. В то время четырехлетний ребенок был одет в пижаму с фиолетовым динозавром Барни. Да, я видел фотографии с места преступления. Эти люди, которых вы убили, были женой и дочерьми таксиста по имени Джаджит Сингх Брар. Вся семья была сикхами из региона Пенджаб в Индии. Вы с помощью блефа проникли в их квартиру в Колумбия-Хайтс, заявив, что вы полицейский из округа Колумбия по имени Майкл Делл. Это довольно забавно. Майкл Делл. Вам показалось это забавным?"
   Мужчина покачал головой. "Нет. Точно нет. Ничего из этого не правда. Тот, кто сказал вам все это, был лжецом. Они солгали тебе".
   Улыбка Мерфи стала шире. Он пожал плечами. Он почти рассмеялся.
   Этот парень...
   - Твой сообщник сказал мне. Парень, который называл себя Роджером Стивенсом, но чье настоящее имя было Делрой Роуз. Мерфи остановился и сделал еще один глубокий вдох. Иногда он заводился в таких ситуациях. Было важно, чтобы он оставался спокойным. Эта встреча была посвящена информации, и ни чему больше.
   - Что-нибудь из этого начинает тебе звонить в колокольчик?
   Плечи мужчины поникли. Он тихо всхлипывал, его тело тряслось.
   "Нет. Я не знаю, кто это..."
   - Заткнись и слушай меня, - сказал Мерфи. "Хорошо?"
   Он не прикоснулся к мужчине и не приблизился к нему, но тот кивнул и больше не сказал ни слова.
   "Теперь... я уже подробно брал интервью у Делроя. Он помогал, но только до определенного момента. Все немного запуталось, так что, в конце концов, я готов поверить, что он рассказал мне все, что знал. Я имею в виду, кто бы прошел через все эти страдания только ради... чего? Защитить тебя ? Защитить кого-то еще, как вы? Нет. Думаю, он отдал мне все, что у него было. Но этого было недостаточно".
   - Пожалуйста, - сказал мужчина. - Я расскажу тебе все, что знаю.
   - Да, будешь, - сказал Мерфи. - И, надеюсь, без лишней глупости.
   Мужчина решительно и энергично замотал головой. На мгновение он был похож на механическую куклу, которую вы заводите, и ее голова трясется, пока ключ в спине снова не заведется.
   "Нет. Никакой глупости".
   - Хорошо, - сказал Мерфи. Он подошел к мужчине и снял окровавленную тряпку с его глаз. Глаза мужчины вытаращились и закатились в орбитах, затем остановились на Мерфи.
   - Ты меня видишь, да?
   Мужчина кивнул, очень любезно. "Да."
   "Ты знаешь кто я?" - сказал Мерфи. "Да или нет. Не лги".
   Мужчина снова кивнул. "Да."
   "Что ты знаешь обо мне?"
   - Ты какой-то чувак из спецназа. ЦРУ. Морской котик. Black Ops. Что-то такое."
   "Ты знаешь мое имя?"
   Мужчина смотрел прямо на него. "Нет."
   Мерфи не был уверен, что верит ему. Он бросил софтбол, чтобы проверить парня.
   - Ты убил Нису Куар Брар и двоих ее детей? Нет смысла врать сейчас. Вы видели меня. Все карты на столе".
   - Я убил женщину, - без колебаний сказал мужчина. "Другой парень убил детей. Я не имел к этому никакого отношения".
   - Как ты поступил с женщиной?
   "Я затащил ее в спальню и задушил куском компьютерного кабеля. Ethernet Cat 5. Сильный, но не резкий. Он делает свою работу без большой крови".
   Мерфи кивнул. Именно так это и было сделано. Никто, не имея инсайдерской информации о месте преступления, не узнает об этом. Этот парень был убийцей. У Мерфи был свой человек.
   - А как насчет Уоллеса Спека?
   Мужчина пожал плечами. "Что насчет него?"
   Теперь плечи Мерфи поникли.
   - Что, по-твоему, мы здесь делаем, придурок? он сказал. Его голос эхом пронесся сквозь темноту. - Думаешь, я сижу здесь, в этой бетонной коробке из-под обуви, с тобой посреди ночи ради своего здоровья? Ты мне так не нравишься. Спек нанял тебя, чтобы убить ту женщину?
   "Да."
   - А что Спек знает обо мне?
   Мужчина покачал головой. "Я не знаю."
   Кулак Мерфи рванулся вперед и врезался в лицо мужчины. Он почувствовал, как сломалась кость на переносице мужчины. Голова мужчины откинулась назад. Через две секунды кровь потекла из одной ноздри по лицу мужчины и по его подбородку.
   Мерфи сделал шаг назад. Он не хотел, чтобы кровь попала на его ботинки.
   "Попробуйте еще раз."
   - Спек сказал, что там был парень из спецназа. У него была внутренняя информация о местонахождении главы президентской администрации. Лоуренс Келлер. Парень из спецназа собирался в Монреаль, он был частью команды, которая должна была спасти Келлера. Возможно, он был водителем. Он хотел денег. После того..."
   Мужчина покачал головой.
   - Думаешь, я тот парень? - сказал Мерфи.
   Парень кивнул, жалкий, в отчаянии.
   "Почему вы так думаете?"
   Мужчина что-то сказал тихим голосом.
   "Какая? Я не расслышал тебя.
   - Я был там, - сказал мужчина.
   - В Монреале?
   "Да."
   Мерфи покачал головой. Он улыбнулся. На этот раз он рассмеялся, совсем чуть-чуть.
   - О, приятель.
   Парень кивнул.
   "Что ты делал, угробил, когда стало жарко?"
   - Я видел, куда это шло.
   - И ты меня видел.
   Это был не вопрос, но парень все равно ответил.
   "Ага."
   - Ты сказал Спеку, как я выгляжу?
   Парень пожал плечами. Он смотрел на бетонный пол.
   "Разговаривать!" - сказал Мерфи. - У меня нет времени на всю ночь.
   "После этого я с ним не разговаривал. Он был в тюрьме до восхода солнца.
   - Посмотри на меня, - сказал Мерфи.
   Парень посмотрел вверх.
   - Скажи мне еще раз, но на этот раз не отводи взгляд.
   Мужчина посмотрел прямо в глаза Мерфи. - Я не разговаривал со Спеком. Я не знаю, где они его держат. Я не знаю, говорит он или нет. Я понятия не имею, знает ли он, кто ты, но если знает, то явно еще не бросил тебя.
   - Почему ты не побежал? - сказал Мерфи.
   Это был не праздный вопрос. Мерфи и сам стоял перед таким же выбором. Он мог исчезнуть. Сегодня вечером. Или завтра утром. Вскоре. У него было два с половиной миллиона долларов наличными. Такого человека, как он, хватило бы на долгое время, а с его... уникальными навыками... он мог время от времени пополнять запасы.
   Но он проведет остаток своей жизни, оглядываясь через плечо. А если бы он побежал, то один человек, который мог бы подкрасться к нему сзади, был бы Люком Стоуном. Это была неприятная мысль.
   Парень снова пожал плечами. "Мне здесь нравится. Я люблю свою жизнь. У меня есть маленький сын, которого я иногда вижу".
   Мерфи не понравилось то, как парень вставил в разговор своего сына. Этот хладнокровный убийца, человек, который только что признался в убийстве молодой матери и был соучастником убийства двух маленьких детей и бог знает чего еще, пытался разыграть карту сочувствия.
   Мерфи подошел к креслу и вытащил пистолет из кобуры. Он прикрутил глушитель к стволу пистолета. Это было хорошо. Это не собиралось наводить много шума. Мерфи часто думал, что это звучит как офисный степлер, пробивающий стопки бумаги. Тук-тук-тук.
   "У вас нет причин убивать меня", - сказал мужчина позади него. "Я никому ничего не говорил. Я не собираюсь ни с кем разговаривать".
   Мерфи еще не обернулся. "Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы свести концы с концами? Я имею в виду, вы работаете в этом бизнесе, не так ли? Спек может знать, кто я, а может и нет. Но ты определенно веришь".
   "Ты знаешь, над сколькими секретами я сижу?" сказал парень. - Если меня когда-нибудь поймают, поверь мне, ты будешь меньше всего их интересовать. Я даже не знаю, кто ты. Я не знаю твоего имени. Я видел парня той ночью. Темные волосы, наверное. Короткий. Пять футов девять дюймов. Это мог быть кто угодно".
   Теперь Мерфи повернулась и посмотрела на него. Мужчина вспотел, пот выступил на его лице. Здесь было не так жарко.
   Мерфи взял пистолет и направил его в центр лба мужчины. Без колебаний. Без звука. Он не сказал ни слова. Каждая линия была четко выгравирована, и казалось, что человек купается в круге яркого белого света.
   Теперь парень говорил быстро. - Послушай, не делай этого, - сказал он. "У меня есть наличные. Много денег. Я единственный, кто знает, где он".
   Мерфи кивнул. "Да, я тоже."
   Он нажал на курок и...
   КЛАК.
   Это было немного громче, чем обычно. Он не рассчитывал на эхо в большом пустом пространстве. Он пожал плечами. Не имело значения.
   Он ушел, не взглянув дважды на беспорядок на полу.
   Десять минут спустя он уже был в своей машине и ехал по кольцевой дороге. Зазвонил его мобильный телефон. Номер был заблокирован. Это ничего не значило. Это может быть хорошо, это может быть плохо. Он поднял его.
   "Да?"
   Женский голос: "Мерф?"
   Мерфи улыбнулась. Он сразу узнал голос.
   - Труди Веллингтон, - сказал он. "Какое прекрасное время ночи, чтобы услышать от вас. Если скажешь, откуда звонишь, я сейчас приду.
   Она почти рассмеялась. Он услышал это в ее голосе. Рассмешите их. Это был путь в их сердце и в их спальню.
   "О да. Выбрось свои мысли из канавы, Мёрф. Я звоню из офисов SRT. Кризис, и нас втянули. Дон хочет, чтобы здесь собралась группа людей, как можно быстрее. Ты один из них.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
  
   22:20 по восточному летнему времени
   Округ Фэрфакс, Вирджиния
   Пригород Вашингтона, округ Колумбия
  
  
   - Что ты думаешь, детка?
   Люк Стоун прошептал слова. Вероятно, их никто не слышал, кроме него.
   Он сидел на длинном белом диване в своей новой гостиной, держа на коленях своего четырехмесячного мальчика Ганнера. Ганнер был большим, тяжелым ребенком. На нем был подгузник и синяя футболка с надписью "Лучший ребенок в мире".
   Некоторое время назад он заснул на руках Люка. Его маленький животик поднимался вверх и вниз, и он тихо храпел во сне. Должны ли младенцы храпеть? Люк не знал, но каким-то образом этот звук успокаивал. Более того, это было красиво.
   Теперь Люк просто держал Ганнера в полумраке и осматривал комнату, пытаясь разобраться в доме.
   Это место было подарком от родителей Бекки, Одри и Лэнса. Это само по себе было трудно проглотить. Он никогда не мог позволить себе это место на свою государственную зарплату, которая была большим повышением по сравнению с тем, что он зарабатывал в армии. Бекка вообще не работала. Они вдвоем, даже если бы Бекка работала, не могли позволить себе этот дом. И это, наконец, помогло Люку понять, сколько денег на самом деле было у семьи Бекки.
   Он знал, что они богаты. Но Люк вырос без денег. Он не знал, что такое богатый. Он и Бекка жили в хижине ее семьи, которая выходила на Чесапикский залив на восточном берегу. Для Люка эта столетняя хижина, несмотря на то, что она находилась в полутора часах езды от его работы, была впечатляющим жилищем. Люк привык спать на твердой земле или вообще не спать.
   Но это место?
   Он оглядел дом. Это был современный дом с окнами от пола до потолка, как в архитектурном журнале. Это было похоже на стеклянный ящик. Когда наступала зима, когда шел снег, он представлял себе, что это может быть похоже на один из тех старых снежных шаров, которые были у людей, когда он был ребенком. Он представил себе это приближающееся Рождество - просто сидит в этой потрясающей гостиной с углублением, елка в углу, горящий камин, снег падает вокруг.
   И это была только гостиная. Не говоря уже о огромной деревенской кухне с островом посередине и гигантским двухдверным холодильником с морозильной камерой внизу. Не говоря уже о хозяйской кровати и хозяйской ванне. Не обращайте внимания на остальное место. И неважно, что этот дом находился примерно в двенадцати минутах езды от офиса.
   С того места, где Люк сидел на диване, он мог видеть большие окна, выходящие на юг и запад. Дом стоял на небольшом холмике травы. Высота расширяла его точку обзора. Дом находился в тихом районе других больших домов, в стороне от улицы. На улице не было парковки. В этом районе люди парковались в собственных подъездах или гаражах.
   Со многими из своих соседей они еще не встречались, но Люк представлял, что это юристы, может быть, врачи, может быть, люди, занимающие высокие посты в корпорациях. У него были смешанные чувства по этому поводу. Не люди, а место.
   Во-первых, он не доверял Одри и Лэнсу.
   Родителям Бекки он никогда не нравился. Они всегда давали понять это. Даже после того, как Ганнер родился, они в лучшем случае с сожалением разрешали ему и Бекке пользоваться хижиной. Особенно Одри была мастером ехидных замечаний и подрывных маневров.
   Он представил ее в своем воображении - в ней было что-то, что напомнило ему ворону. У нее были глубоко посаженные глаза с такими темными радужками, что они казались почти черными. У нее был острый нос, похожий на клюв. У нее были крошечные кости и худощавое телосложение. И она, как правило, витала рядом, как предвестник плохих вестей.
   Но затем группа специального реагирования провела несколько громких операций, и Одри и Лэнс познакомились с легендарным Доном Моррисом, пионером специальных операций и директором SRT.
   Внезапно они почувствовали, что им с Беккой нужен дом получше и поближе к его работе. И просто так, вот они были.
   Он покачал головой. В своей карьере он был известен своими внезапными рефлексами и быстрой реакцией, но эта покупка дома произошла так быстро, что у него чуть не голова слетела с шеи.
   Два человека, которые сильно не любили его в течение многих лет, теперь только что преподнесли ему величайший подарок, который кто-либо когда-либо делал ему.
   Он остановился и прислушался к тишине. Он глубоко вздохнул, почти в тандеме со своим маленьким сыном. Нет. Это было неправильно. Этот маленький мальчик был величайшим подарком, который ему когда-либо делали. Дом был ничто по сравнению с этим.
   На столе перед ним загорелся телефон. Он уставился на него, голубой свет отбрасывал безумные тени в полумраке. Телефон молчал, потому что звонок был выключен. Он не хотел беспокоить младенца или маму младенца, которая заслуженно и очень нуждалась в сне в спальне.
   Он взглянул на время - после десяти часов. Это могло означать только небольшую горстку вещей. То ли старый боевой приятель пьяный набирал, то ли не тот номер, то ли... Он отпустил трубку, пока она не остановилась и не погасла.
   Через мгновение он снова запустился.
   Он вздохнул и посмотрел на номер. Конечно, это была работа.
   Он поднял трубку.
   - Привет?
   Он сказал это самым тихим голосом, я сплю, зачем ты мне мешаешь.
   Заговорил женский голос. Труди Веллингтон. Он представил ее себе - молодой, красивой, умной, с каштановыми волосами, ниспадающими на плечи.
   - Люк?
   "Да."
   Она была вся в делах. То, что между ними едва не произошло и о чем они никогда не говорили, казалось, тает в ее зеркале заднего вида. Наверное, это было к лучшему.
   "Люк, у нас кризис. Дон собирает обычных подозреваемых. Я уже здесь. Суонн, Мерфи и Эд Ньюсэм уже в пути.
   "В настоящее время?" Он задал вопрос, хотя знал ответ.
   "Да. В настоящее время."
   - Это может подождать? - сказал Люк.
   "Не совсем."
   "Хм."
   "А Люк? Принеси сумку для защиты от насекомых.
   Он закатил глаза. Работа и семейная жизнь никак не совпадали. Не в первый раз он задавался вопросом, не совместимо ли то, чем он зарабатывал на жизнь, со счастливым домом, который они с Беккой пытались построить для себя.
   "Куда мы идем?" он сказал.
   "Засекречено. Вы узнаете на брифинге".
   Он кивнул. "Хорошо."
   Он повесил трубку и глубоко вздохнул.
   Он взял ребенка на руки, встал и прошел по коридору в главную спальню. Было темно, но он мог видеть достаточно хорошо. Бекка дремала на большой королевской кровати. Он протянул руку и положил ребенка рядом с ней, слегка касаясь ее кожи. В полусне она издала тихий звук удовольствия. Она нежно положила руку на ребенка.
   Он некоторое время смотрел на них двоих. Мама и ребенок. Волна любви, такой сильной, что он никогда не смог бы описать ее, захлестнула его. Он едва мог понять это сам, не говоря уже о том, чтобы выразить это другому человеку. Это было невозможно передать словами.
   Они были его жизнью.
   Но и ему пришлось уйти.
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
  
   23:05 по восточному летнему времени
   Штаб группы специального реагирования
   Маклин, Вирджиния
  
  
   "Почему мы здесь?" - сказал Кевин Мерфи.
   Он был одет в деловую одежду, как будто только что вышел из тусовки молодых профессионалов.
   Марк Суонн, одетый во что угодно, только не деловой костюм, ухмыльнулся. Он был одет в черную футболку Ramones и рваные джинсы. Его волосы были собраны в хвост.
   - В экзистенциальном смысле? он сказал.
   Мерфи покачал головой. "Нет. В смысле, почему мы все вместе в этой комнате посреди ночи?
   Конференц-зал, который Дон Моррис иногда оптимистично называл Командным центром, представлял собой длинный прямоугольный стол с устройством громкой связи, установленным в центре. Через каждые несколько футов были порты данных, к которым люди могли подключать свои ноутбуки. На стене висели два больших видеомонитора.
   Комната была довольно маленькой, и Люк бывал здесь на встречах с двадцатью людьми. Двадцать человек сделали комнату похожей на переполненный вагон токийского метро в час пик.
   - Ладно, народ, - сказал Дон Моррис. На Доне была облегающая классическая рубашка с рукавами до середины предплечий. Перед ним стояла чашка кофе в толстом бумажном стаканчике. Его белые волосы были подстрижены очень коротко, как будто он только сегодня днем ходил к парикмахеру. Язык его тела был расслаблен, но глаза были тверды, как сталь.
   "Спасибо, что пришли, и так быстро. Но давайте уже заткнемся с шутками, если вы не возражаете.
   По комнате люди роптали в знак согласия. Помимо Дона Морриса, Свана, Мерфи и Люка, здесь был Эд Ньюсэм, низко ссутулившийся в кресле, одетый в черную рубашку с длинными рукавами, которая обтягивала его мускулистую верхнюю часть тела. На нем были джинсы и желтые рабочие ботинки Timberland, шнурки развязаны. Он выглядел так, будто эта встреча пробудила его от глубокого сна.
   Также здесь была Труди Веллингтон. Она была в блузке и классических брюках, как будто никогда не ходила домой после работы. Ее красные очки были надвинуты на голову. Она казалась настороженной, тоже пила кофе и уже начала вводить информацию в стоявший перед ней ноутбук. Что бы ни происходило, она была посвящена в это первой.
   В дальнем конце стола, возле видеоэкранов, сидел высокий и худощавый четырехзвездный генерал в безупречном зеленом мундире. Его седые волосы были подстрижены до самой головы. На его лице не было бакенбардов, как будто он только что побрился перед тем, как войти сюда. Несмотря на поздний час, парень выглядел свежим и готовым проработать еще двадцать четыре, или сорок восемь, или столько времени, сколько потребуется.
   Люк уже встречал его однажды, но даже если и не встречал, он уже знал этого человека до мозга костей. Просыпаясь каждое утро, он заправлял свою постель прежде, чем делать что-либо еще - это было первое достижение дня, и он накрывал стол для большего. Прежде чем солнце выглянуло в небо, парень, вероятно, уже пробежал десять миль и съел холодную кашу и высокооктановый кофе. На нем было написано: Вест-Пойнт.
   Рядом с ним за столом сидел полковник с ноутбуком перед ним, а также стопкой бумаг. Полковник еще не оторвался от компьютера.
   - Ребята, - сказал Дон Моррис. "Я хотел бы представить вам генерала Ричарда Старка из Объединенного комитета начальников штабов и его помощника, полковника Пэта Уиггинса".
   Дон посмотрел на генерала.
   "Дик, мозговой трест группы специального реагирования в вашем распоряжении".
   - Как есть, - сказал Марк Суонн.
   Дон Моррис сердито посмотрел на Свана, взгляд, который можно было бы бросить на сына-подростка с большим ртом. Но он ничего не сказал.
   - Джентльмены, - сказал Старк и поклонился Труди. "И леди. Я сразу к делу. В Арктике Аляски разворачивается кризис с заложниками, и президент Соединенных Штатов санкционировал спасение. Он оговорил, что спасение предполагает надзор и участие гражданского агентства. Вот где вы входите.
   "Во время разговора с президентом мне пришло в голову, что вы даете нам лучшее из обоих миров - Группа специального реагирования - это гражданское правоохранительное агентство, но оно загружено бывшими военными спецоператорами. Директор ФБР дал добро на ваше участие, и Дон был настолько любезен, что в кратчайшие сроки созвал эту встречу.
   Он посмотрел на группу. - Пока со мной?
   Послышался общий ропот согласия.
   Полковник управлял видеоэкраном со своего ноутбука. Появилась карта северной Аляски вместе с кусочком Северного Ледовитого океана. Маленькая точка в море была обведена красным.
   "Это быстро развивающаяся ситуация. Что я могу вам сказать, так это то, что полтора часа назад нефтяная вышка в Северном Ледовитом океане была атакована и захвачена группой хорошо вооруженных людей. На этой платформе и окружающем ее искусственном острове находилось около девяноста человек, и неизвестное количество этих людей было убито в ходе первоначальной атаки. Некоторых также взяли в заложники, хотя мы не знаем, сколько".
   - Кто напал на буровую? - сказал Люк.
   Генерал покачал головой. "Мы не знаем. Они отказались от наших попыток связаться, хотя и прислали видео нефтяников, собравшихся в помещении и находящихся под прицелом людей в черных масках. Аудио с оборудования для мониторинга на буровой предоставила нам компания, которой принадлежит буровая. Звук некачественный, но некоторые голоса слышны. Помимо английского, на котором говорят нефтяники, есть люди, говорящие на восточноевропейском, возможно, славянском языке, хотя у нас нет реальных доказательств, подтверждающих это".
   На экране карта сменилась аэрофотоснимками буровой установки и окружающего ее лагеря. На первом изображении доминировала нефтяная вышка высотой в тридцать или сорок этажей. Под буровой располагались многочисленные постройки типа хижин Quonset, а также проходы между ними. Вокруг крошечного комплекса было огромное ледяное море.
   Появилось увеличенное изображение. Он показал комплекс и здания в мельчайших подробностях. Нигде не было людей, стоящих прямо. На земле лежало по меньшей мере дюжина тел, некоторые были окружены ореолами крови.
   Появилось другое изображение. На земле растянулось большое белое знамя с нарисованными от руки черными буквами.
   АМЕРИКАНСКИЕ ЛЖЕЦЫ + ЛИЦЕМЕРЫ.
   "Отличное послание, - сказал Суонн.
   "Конечно, у нас очень мало дел. Баннер, который вы видите, определенно указывает на нападение иностранных граждан. Все кадры с наших дронов показывают нам комплекс без персонала. Похоже, что нападавшие забрали всех выживших рабочих в помещение. Мы не знаем, находится ли это внутри этих зданий, которые вы видите, или на борту самой буровой установки".
   На мгновение экран погас.
   "У нас есть план, как вернуть объект, нейтрализовать террористов и спасти хотя бы много гражданских сотрудников, которые еще живы. План включает в себя проникновение и нападение, в первую очередь с использованием действующих морских котиков, но также и вас самих. Чтобы осуществить этот план, нам нужно доставить вас в Арктику Аляски. А это значит, что нам нужно торопиться.
   Эд Ньюсэм поднял руку. - Когда ты собираешься осуществить этот план?
   Генерал кивнул. "Сегодня ночью. Перед первым светом. Каждый опыт, который мы имели с террористами на протяжении многих лет, показывает, что затягивание ситуации - это прямой путь к провалу и даже к катастрофе. Общественность становится вовлеченной, как и политики. Средства массовой информации включают его в круглосуточную телевизионную дум-петлю. Догадываться о реакции правительства становится национальным времяпрепровождением. Длительное противостояние волнует и вдохновляет попутчиков-террористов в других местах. Изображения заложников с завязанными глазами, которых держат под прицелом..."
   Он покачал головой.
   "Давайте не будем исследовать этот путь. Группа, о которой идет речь, напала без предупреждения, и мы тоже. Удар по ним до восхода солнца, под покровом темноты всего через несколько часов после их нападения, позволяет нам перехватить инициативу. Успешное вторжение, и я полностью уверен в его успехе, продемонстрирует другим террористическим группировкам, что мы настроены серьезно".
   Старк, должно быть, заметил взгляды персонала SRT.
   "Мы считаем, что группа специального реагирования является подходящим гражданским агентством для участия в этой операции. Если вы не согласны... Он оставил это на потом.
   Люк должен был признать, что ему не нравится, к чему все идет. Он только что оставил жену и маленького сына в постели. Теперь он должен был отправиться в Арктику?
   "До Арктики Аляски должно быть четыре тысячи миль отсюда, - сказал Суонн. - Как мы должны доставить туда наших людей до рассвета?
   Старк снова кивнул. - Ближе к сорока пятистам милям. Вы правы, это долгий путь. Но мы на четыре часа опережаем их. На нефтяной вышке еще не совсем семь тридцать вечера. Воспользуемся разницей во времени.
   Он сделал паузу.
   "И у нас есть технология, чтобы доставить вас туда быстрее, чем вы можете себе представить".
  
   * * *
  
   - Что он нам не говорит? - сказал Люк.
   Он сидел в кабинете Дона, через широкий стол от самого человека.
   Дон пожал плечами. "Знаешь, они всегда что-то утаивают. Возможно, есть что-то засекреченное насчет нефтяной вышки. Или они знают о преступниках больше, чем показывают. Может быть что угодно.
   "Почему нас?" - сказал Люк.
   - Ты слышал этого человека, - сказал Дон. "Им нужно гражданское участие и надзор. Это исходит прямо от президента. Этот человек является давним либералом. Он думает, что военные - это большое страшное пугало. Он и не подозревает, что все гражданские агентства забиты бывшими военными".
   - Но посмотри, какие мы маленькие, - сказал Люк. - Без обид, Дон. Но АНБ - гражданское агентство. ФБР тоже. У обоих гораздо более широкий охват, чем у нас".
   "Люк, мы из ФБР".
   Люк кивнул. - Да, но у самого Бюро есть полевые офисы, расположенные недалеко от места действия. Вместо этого они хотят перевезти нас через континент".
   Дон долго смотрел на Люка. Впервые Люка действительно поразило, насколько амбициозным был Дон. Президент хотел, чтобы SRT для этого концерта. Но Дон хотел этого так же сильно, если не больше. Эти миссии были перьями в шляпе Дона. Дон Моррис собрал команду чемпионов мира и хотел, чтобы об этом узнал весь мир.
   - Как вы знаете, - сказал Дон, - в полевых отделениях полно полевых агентов. В основном следователи и полицейские. Мы спецоперации. Это то, для чего мы созданы, и это то, что мы делаем. Мы быстрые и легкие, мы сильно бьем, и мы заработали репутацию не только за успехи в сложных обстоятельствах, но и за полную конфиденциальность".
   Люк и Дон посмотрели друг на друга через огромный стол.
   Дон покачал головой. "У тебя мерзнут ноги, сынок? Ничего страшного, если вы. Тебе не нужно никому ничего доказывать, особенно мне. Но в данный момент ваша команда готовится".
   Люк пожал плечами. - Я уже собрался.
   Внезапно появилась широкая улыбка Дона. "Хороший. Я уверен, что у вас все будет хорошо, и вы вернетесь сюда к завтраку.
  
   * * *
  
   - Пошли, чувак, - сказал Эд Ньюсэм. "Эта миссия не произойдет сама собой".
   Эд был у двери Люка. Он стоял там, взвалив на плечи тяжелый рюкзак. Он не выглядел фанатичным. Он не выглядел взволнованным. Если бы Люк мог одним словом описать, как выглядит Эд, он бы сказал, что он смирился.
   Люк сидел за своим столом и смотрел на телефон.
   "Чоппер на площадке".
   Люк кивнул. "Попался. Я буду именно там."
   Они собирались уходить. Тем временем Люк страдал от недуга, который он назвал телефонным синдромом тысячи фунтов. Он физически не мог взять трубку и позвонить.
   - Черт, - прошептал он себе под нос.
   Он проверил и перепроверил свои сумки. У него было стандартное снаряжение для ночной поездки. У него был девятимиллиметровый "глок" в кожаной наплечной кобуре. У него было несколько запасных магазинов для Глока.
   На столе валялась сумка со сменной одеждой за два дня. Рядом с сумкой для одежды лежала небольшая дорожная сумка с туалетными принадлежностями, стопка энергетических батончиков и полдюжины таблеток декседрина.
   Декси были амфетаминами - скоростью. Они были практически в инструкции по эксплуатации для спецоператоров. Они не давали вам спать и бодрствовали в течение нескольких часов подряд. Эд иногда называл их "более быстрыми сборщиками".
   Это были общие запасы, но не было никакого смысла вдаваться в подробности. Они собирались в Арктику, операция требовала специального снаряжения, и это снаряжение было предоставлено им, когда они приземлятся. Труди уже отправила все измерения вперед.
   Так что теперь он уставился на телефон.
   Он вышел из дома, не объяснив ей ни слова. Конечно, она спала. Но это ничего не изменило.
   И записка на обеденном столе ничего не объясняла.
   Меня вызвали на позднее собрание. Возможно, придется тянуть всю ночь. Люблю тебя, л
   "Всенощный". Это было богато. Это походило на студента колледжа, готовящегося к выпускному экзамену. У него появилась привычка лгать ей о работе, и избавиться от этой привычки стало трудно.
   Что толку говорить правду? Он мог позвонить ей прямо сейчас, разбудить ее от крепкого сна, разбудить ребенка и заставить его плакать, и все, чтобы сказать ей что?
   "Привет, дорогая, я направляюсь к Полярному кругу, чтобы уничтожить террористов, напавших на нефтяную вышку. По всей земле лежат трупы. Да, похоже, я могу попасть в очередную кровавую баню. На самом деле, я могу никогда больше тебя не увидеть. Ладно, спи спокойно. Поцелуй за меня Ганнера.
   Нет. Лучше просто рискнуть, провести операцию и поверить, что из числа морских котиков и SRT у них есть лучшие люди для выполнения работы. Позвони ей утром, когда все закончится. Если все пройдет хорошо и все целы, скажите ей, что им пришлось лететь в Чикаго, чтобы допросить свидетеля. Продолжайте распространять вымысел о том, что работа на SRT была в основном своего рода детективной работой, омраченной случайными вспышками насилия.
   Хорошо. Вот что он сделал бы.
   "Ты готов?" - сказал голос. - Все остальные садятся в вертолет.
   Люк посмотрел вверх. Марк Суонн стоял в дверях. Всегда было немного поразительно видеть Суонна. Со своим хвостом, очками-авиаторами, прядью взлохмаченной бороды на подбородке и рок-н-ролльными футболками, которые он, казалось, носил всегда... он практически мог носить на шее табличку: НЕ ВОЕННЫЙ.
   Люк кивнул. "Ага. Я готов."
   Суонн улыбался. Нет, отменить это. Он сиял, как ребенок на Рождество. Это было странно, когда ты столкнулся с утомительным полетом через Северную Америку, за которым последовала нервная перестрелка с неизвестным врагом.
   - Я только что узнал, как они нас туда доставили, - сказал Суонн. "Вы не поверите. Совершенно невероятно".
   - Я даже не знал, что ты собираешься в эту поездку, - сказал Люк.
   Во всяком случае, улыбка Свана стала еще шире.
   "Я сейчас."
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  
   5 сентября 2005 г.
   8:30 утра по летнему московскому времени (00:30 утра по летнему восточному времени)
   Аквариум"
   Штаб-квартира Главного разведывательного управления (ГРУ)
   Аэродром Ходынка
   Москва, Россия
  
  
   - Какие новости от нашего друга? - сказал человек по фамилии Мармилов.
   Он сидел за своим столом в подвальном кабинете без окон и курил сигарету. Перед ним на зеленом стальном столе стояла керамическая пепельница. Хотя было раннее утро, в пепельнице уже лежало пять окурков. Чашка кофе (с капелькой виски - "Джеймсон", привезенного из Ирландии) тоже стояла на столе.
   Утром мужчина курил и пил черный кофе. Так он начинал свой день. Он был одет в темный костюм, а его редеющие волосы были собраны на макушке, укреплены и закреплены лаком для волос. Все в этом человеке состояло из резких углов и торчащих костей. Он казался почти пугалом. Но его глаза были острыми и понимающими.
   Он был здесь давно и многое повидал. Он пережил чистки 1980-х годов, а когда в 1990-х наступили перемены, он пережил и их. Само ГРУ прошло почти невредимым, в отличие от его бедной младшей сестры, КГБ. КГБ был раздроблен и разбросан по ветру.
   ГРУ было таким же большим и могущественным, как и прежде, а может быть, даже больше. И неотъемлемую роль в ней долгое время играл пятидесятивосьмилетний Олег Мармилов. ГРУ было осьминогом, крупнейшим российским разведывательным агентством, с его щупальцами в спецоперациях, шпионскими сетями по всему миру, перехватом сообщений, политическими убийствами, дестабилизацией правительств, незаконным оборотом наркотиков, дезинформацией, психологической войной и операциями под ложным флагом, не говоря уже о развертывание 25 000 элитных бойцов спецназа.
   Мармилов был осьминогом, живущим внутри осьминога. Его щупальца были в стольких местах, что иногда к нему приходил подчиненный с докладом, и он на мгновение останавливался, прежде чем сообразил:
   "О, да. Эта штука. Как дела?"
   Но некоторые из его действий были прямо на вершине его разума.
   К его столу был привинчен телевизионный монитор. Американцу подходящего возраста этот монитор покажется похожим на монетные телевизоры, которые когда-то украшали междугородние автобусные станции по всей стране.
   На экране прокручивались живые кадры с камер видеонаблюдения. Мужчина предположил, что произошла задержка передачи, возможно, на полминуты. В противном случае кадры были до момента.
   На кадрах было темно, наступила ночь, но Мармилов хорошо видел. Железная лестница, поднимающаяся по боку нефтяной вышки. Группа обшарпанных, гофрированных алюминиевых хижин на холодном и бесплодном участке земли. Крошечный порт в замерзшем море, к которому пришвартован небольшой прочный ледорез. На кадрах не было видно людей.
   Мармилов посмотрел на человека, стоящего перед его столом.
   "Что ж? Какие-нибудь Новости?"
   Посетитель был молодым человеком, который, несмотря на то, что был одет в унылый, плохо сидящий гражданский деловой костюм, также, казалось, привлек внимание военных. Он смотрел на что-то далекое воображаемое, а не на человека, сидевшего всего в нескольких футах от него.
   "Да сэр. Наш контакт передал сообщение о том, что выбрана группа коммандос. Большинство из них уже сосредоточены на аэродроме в Дедхорсе, Аляска. Еще несколько человек, представляющих гражданский надзор за проектом, находятся в пути на сверхзвуковом самолете и прибудут в ближайшие несколько часов".
   Мужчина сделал паузу. "С этого момента, скорее всего, пройдет очень мало времени, прежде чем штурмовые силы будут развернуты".
   "Насколько надежна эта разведка?" - сказал Мармилов.
   Мужчина пожал плечами. "Это исходит от секретной встречи, состоявшейся в самом Белом доме. Встреча, конечно, могла быть уловкой, но мы так не думаем. Присутствовал президент и члены военного командования".
   "Знаем ли мы метод атаки?"
   Мужчина кивнул. "Мы считаем, что они отправят водолазов, которые доплывут до искусственного острова, выберутся из-подо льда и предпримут атаку".
   Мармилов подумал об этом. - Вода должна быть довольно холодной.
   Мужчина кивнул. "Да."
   - Звучит как довольно сложное задание.
   Теперь молодой человек показал призрачную улыбку. "Водолазы будут одеты в громоздкое подводное снаряжение, предназначенное для защиты от холода, и наша разведка предполагает, что они будут носить свое оружие в запечатанных упаковках. Они надеются на элемент неожиданности, внезапную атаку высококвалифицированных элитных дайверов. Прогноз погоды будет очень плохим, и полеты станут трудными. Насколько мы понимаем, одновременная атака с моря или с воздуха не планируется".
   "Смогут ли наши друзья дать им отпор?" - сказал Мармилов.
   "Учитывая заблаговременное предупреждение об их приближении и зная метод нападения, вполне возможно, что наши друзья могут поджидать их и убить их всех. После того..."
   Мужчина пожал плечами. "Конечно, американцы сломают молот. Но это не будет нашей заботой".
   Олег Мармилов ответил на улыбку молодого человека. Он сделал еще одну глубокую затяжку сигаретой.
   - Исключительно, - сказал он. "Держите меня в курсе событий".
   "Конечно."
   Мармилов указал на монитор на своем столе. "И, естественно, я большой поклонник спорта. Когда действие начнется, я буду смотреть каждый момент по телевизору".
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
  
   00:45 по восточному летнему времени (20:45 по летнему времени Аляски, 4 сентября)
   Небо над Верхним полуостровом
   Мичиган
  
  
   Экспериментальный самолет несся по черному небу.
   Люк никогда не был в таком самолете. Все в нем было необычно. Когда команда SRT подошла к нему по взлетно-посадочной полосе, свет был выключен. Не только огни на самом самолете, но и огни любой близлежащей взлетно-посадочной полосы или аэропорта. Самолет просто стоял в чем-то близком к полной темноте.
   Его планер имел причудливую форму. Он был очень узким, с висячим носом, как у птицы, опускающей клюв в воду. Задние стабилизаторы имели странную треугольную форму, которую Люк раньше не видел и не мог разобрать.
   Внутри компоновка салона тоже была необычной. Вместо типичного корпоративного самолета, самолета Пентагона или даже самолета SRT, с ковшеобразными сиденьями и выдвижными столами, он был сконфигурирован как чья-то гостиная.
   Вдоль одной стены стояла длинная кушетка, высокая спинка которой загораживала то место, где обычно располагались маленькие овальные окна. Перед ней стояли два кресла с откидной спинкой, а между кушеткой и стульями к полу был привинчен тяжелый деревянный стол, похожий на кофейный. Еще более странно то, что прямо напротив дивана стоял большой телевизор с плоским экраном, загораживавший место, где должен был быть другой ряд окон.
   Что еще более странно, слева от того места, где Люк сидел на диване, была толстая стеклянная перегородка. Посередине была вырезана стеклянная дверь. По другую сторону перегородки находилась еще одна пассажирская кабина, на этот раз с сиденьями, более типичными для небольшого пассажирского самолета. И что самое странное, внутри салона сидели двое мужчин, что-то обсуждали и смотрели в экран ноутбука.
   Стеклянная перегородка, по-видимому, была звуконепроницаемой, потому что мужчины, казалось, разговаривали нормально, и Люк ничего не слышал из того, что они говорили. Оба мужчины были коротко стрижены и имели военную выправку, один был в пиджаке и галстуке, а другой в футболке и джинсах. Мужчина в футболке был крупным и мускулистым.
   "Это SST, - сказал Суонн. Он сидел на диване с Люком, по другую сторону от Труди Веллингтон, которая сидела между ними и корпела над документами на своем ноутбуке. Само существование самолета, казалось, взволновало Свана, чего Люк не совсем понял.
   "Сверхзвуковой, но не истребитель. Пассажирский самолет. Поскольку французы отказались от "Конкорда", а русские отказались от "Туполева", никто на Земле даже не признает, что работал над сверхзвуковыми пассажирскими самолетами".
   - Полагаю, кто-то работал над этим, - сказал Люк.
   Мерфи, сидя в одном из кресел, указал головой на стеклянную перегородку.
   "Мне интересно, кто эти обезьяны за дверью номер три".
   Большой Эд Ньюсэм, ссутулившись, как большая гора, в другом кресле, медленно кивнул. - Ты и я оба, чувак.
   - Не обращай внимания на это, - сказал Суонн. Он указал на экран телевизора напротив дивана. В настоящее время на экране показывалось изображение самолета, летящего над северной границей Соединенных Штатов над штатом Мичиган. Данные внизу показывали высоту, эквивалентную путевую скорость и время до места назначения.
   "Посмотрите на эти цифры. Высота 58000 футов. Скорость у земли 1554 мили в час, примерно 2 Маха, вдвое больше скорости звука. Мы в воздухе чуть больше тридцати минут, а лететь осталось всего два с половиной часа. Абсолютно умопомрачительно для самолета такого размера, который, как я полагаю, имеет такой же профиль, как типичный Gulfstream. Можете ли вы представить, какую тягу должна создать эта штука, чтобы преодолеть сопротивление? Я даже не услышал звукового удара".
   Он остановился на секунду и огляделся.
   - Ты что-нибудь слышал?
   Ему никто не ответил. Все остальные, казалось, были заняты пунктом назначения, миссией и таинственной природой двух мужчин в другой комнате. Как они добрались до миссии, не имело значения. Для Люка самолет был просто еще одной игрушкой для большого мальчика, возможно, по завышенной цене.
   Но Свон любил свои игрушки. "Обратите внимание на траекторию нашего полета. Мы на пути к Арктике Аляски, и, безусловно, самый эффективный способ добраться туда - пересечь Канаду и двигаться по диагонали на север и запад через их сердцевину. Но вместо этого мы обнимаем границу. Почему?"
   "Потому что нам нравится неэффективность?" - сказал Эд Ньюсэм и улыбнулся.
   Суонн даже не понял шутки. Он покачал головой. "Нет. Потому что, если мы пересечем Канаду, нам придется объяснить им, что это за штука, которая движется над их воздушным пространством со скоростью, вдвое превышающей скорость звука. Они могут быть одними из наших ближайших союзников, но мы не хотим рассказывать им об этом плане. Это говорит мне о том, что оно засекречено.
   - С практической точки зрения, - сказала Труди, не отрывая взгляда от своего компьютера, - в какой-то момент нам придется пересечь границу Канады. Аляска не связана с остальной частью Соединенных Штатов".
   Суонн уставился на Труди.
   - Ой, - сказал Эд. "Урок географии. Это должно быть больно".
   - Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? - сказал Мерфи. "Пожалуйста?"
   Люк посмотрел на Труди Веллингтон, сидевшую рядом с ним. Она свернулась калачиком на диване в привычной для нее позе, подогнув под себя ноги. Она могла бы сидеть дома на диване, есть попкорн и смотреть фильм. Ее вьющиеся волосы свисали вниз, а красные очки были на кончике носа. Она прокручивала экран.
   "Труди?" - сказал Люк.
   Она взглянула вверх. "Да?"
   "Что мы здесь делаем?"
   Она уставилась на него. Ее совиные глаза расширились от удивления.
   - Лучшее предположение, - сказал он. "Кто такие террористы, чего они хотят, почему они напали на нефтяную вышку и почему сейчас?"
   - Это тебе поможет? она сказала. - Я имею в виду, с миссией?
   Люк пожал плечами. "Это могло бы. Кажется, мы в неведении обо всем, и никто, кажется, не заинтересован в том, чтобы хоть немного нас просветить".
   - Или поговорить с нами, если уж на то пошло, - сказал Мерфи. Он все еще смотрел на мужчин по ту сторону стекла.
   - Хорошо, - сказала Труди. "Сначала я дам вам легкую часть. Зачем врезаться в нефтяную вышку и почему сейчас. Тогда я сделаю очень смутное предположение о том, кто они и чего хотят".
   Люк кивнул. "Мы все слушаем".
   - Я не собираюсь исходить из того, что мне что-то известно заранее, - сказала Труди.
   Эд Ньюсэм так низко сгорбился в кресле, что казалось, он вот-вот соскользнет на пол. "Это, наверное, самое безопасное предположение, которое я слышал за весь день".
   Труди улыбнулась. "Северный Ледовитый океан тает, - сказала она. "Люди, страны, средства массовой информации, крупные корпорации - все они обсуждают долгосрочные последствия глобального потепления и его существование. По общему мнению подавляющего большинства ученых, это происходит. Никто не обязан с ними соглашаться. Но что нельзя отрицать, так это то, что полярные ледяные шапки, которые в значительной степени были заморожены с начала письменной истории человечества, теперь тают, и они делают это быстро и с ускорением".
   "Страшно, - сказал Марк Суонн. "Конец света, каким мы его знаем".
   "И я чувствую себя хорошо", - добавил Мерфи.
   Труди пожала плечами. "Давайте не будем идти туда. Давайте просто придерживаться того, что мы знаем. И мы знаем, что каждый год на поверхности Северного Ледовитого океана остается меньше льда, чем годом ранее. Скоро, возможно, еще при нашей жизни, она вообще перестанет замерзать. Ледяной покров уже стал тоньше и покрывает меньшую площадь в течение меньшего времени года, чем когда-либо, о котором мы знаем".
   - А это значит... - сказал Люк.
   "Это означает, что Арктика открывается. Судоходные пути, которых раньше не было, откроются для движения. На этой стороне мира мы говорим о Северо-Западном проходе, который проходит между канадскими островами и который Канада считает своей суверенной территорией. На другой стороне Арктики мы говорим о Северо-восточном проходе, который огибает северное побережье России и который Россия считает своими территориальными водами. В частности, когда лед растает навсегда, Северо-Восточный морской путь России станет кратчайшим и самым быстрым морским маршрутом между заводами в Азии и потребительскими рынками в Европе".
   - А если русские будут контролировать его... - начал Мерфи.
   Труди кивнула. "Правильный. Они будут контролировать большую часть мировой торговли. Они могут облагать его налогами, взимать пошлины, и российские порты, которые были в основном замороженными аванпостами в течение сотен лет, могут внезапно стать оживленными портами захода".
   - А если бы они того захотели, то могли бы...
   Труди все еще кивала. "Да. Они могли закрыть его. Между тем, Северо-Западный проход немного рискован. Если вы посмотрите на карту, это действительно часть Канады. Но Соединенные Штаты хотят претендовать на него, потенциально спровоцировав конфликт между двумя соседними странами, давними союзниками и торговыми партнерами".
   - Значит, вы думаете, что русские... - начал Эд.
   Труди подняла руку. "Но это не все. Северный Ледовитый океан окружают восемь стран. Соединенные Штаты, Канада и Россия, конечно, но также Швеция, Норвегия, Исландия, Финляндия и Дания. Дания претендует на владение территорией Гренландии. И гораздо более серьезная проблема заключается в том, что до одной трети мировых неиспользованных запасов нефти и природного газа, как полагают, находятся подо льдом в Арктике".
   Все смотрели на нее.
   "Все хотят эти ископаемые виды топлива. Страны, у которых нет законных прав на землю в Арктике, такие как Великобритания и Китай, также принимают участие в акции, стремясь создать альянсы и получить права на бурение. Китай стал называть себя приарктической страной. Великобритания начала много говорить о своих арктических партнерах".
   - Это не объясняет, кто это сделал, - сказал Люк.
   Труди покачала головой, и ее кудри слегка подпрыгнули. "Нет. Как я уже сказал, сначала я давал вам простую часть. Зачем атаковать нефтяную вышку в Арктике и почему именно сейчас. Ответ заключается в том, что идет гонка за арктическими природными ресурсами, и это будет смертельная гонка. Людей будут убивать точно так же, как их убивают с тех пор, как в начале двадцатого века на Ближнем Востоке была обнаружена нефть. Арктика становится новой горячей точкой для конкуренции между крупными державами и, как следствие, для насилия и даже войны. Приближается."
   Люк улыбнулся. Казалось, у Труди всегда были ответы, но иногда ей нужно было немного отвлечься, чтобы поделиться своими выводами.
   - Так... кто это был?
   Но она не была готова играть в эту игру. Она только снова покачала головой.
   "Невозможно сказать с уверенностью. Есть больше действующих лиц, чем просто вовлеченные страны. По всей Арктике разбросаны коренные народы, такие как эскимосы, алеуты, инуиты и многие другие. Все эти группы обеспокоены новым интересом к Арктике. Они обеспокоены потерей своих земель, своей культуры и своих традиционных прав на охоту. Они обеспокоены разливами нефти и другими экологическими катастрофами. В целом у коренных народов нет хорошего опыта работы с могущественными странами и крупными корпорациями. Они очень настороженно относятся к тому, что грядет, а некоторые группы уже радикализировались".
   "Но достаточно ли они большие и хорошо обучены..."
   - Конечно, нет, - сказала Труди. "Не сами по себе. Но мы не можем предположить, что кто-то действует сам по себе. Существуют десятки экологических групп, некоторые из которых также радикализированы. Есть крупные корпорации, особенно нефтяные компании, борющиеся за положение. Некоторые ближневосточные страны задаются вопросом, не оставят ли их в беде разведка нефти в Арктике. И, конечно же, Россия и Китай".
   - Знамя, - сказал Люк.
   "Да. Баннер называет Америку лицемерами и лжецами. Это мало что нам говорит, но его простота и искаженный синтаксис предполагают, что люди, которые сделали баннер, не являются носителями английского языка. Между тем кажущийся профессионализм штурмовика предполагает как минимум высокий уровень подготовки, в том числе и в холодную погоду, и, вероятно, боевой опыт".
   Люк мог видеть, к чему она клонит.
   "Большинство арктических стран либо являются нашими близкими союзниками, как Канада, Норвегия и Швеция, либо имеют с нами дружеские или нейтральные отношения, как Исландия, Дания и Финляндия. И я не думаю, что русские или китайцы нападут на нас напрямую, особенно после всех недавних неприятностей. Но станут ли они финансировать и обучать кошачью лапу, группу, которая либо чувствует себя бесправной из-за нас, либо ожидает, что она вот-вот станет бесправной?"
   Она сделала паузу.
   "Конечно, будут", - сказал Суонн.
   Труди кивнула. - Они могут просто.
   - Значит, новая, радикальная антиамериканская группировка, что-то вроде арктической "Аль-Каиды"?
   Труди пожала плечами. "Я не могу этого сказать наверняка. Это может быть вооруженная и обученная группа или группы коренных народов. Это могут быть сторонники превосходства белой расы из старого мира викингов, которые надеются увидеть восстановление славы скандинавских стран. Черт возьми, это могут быть сепаратисты Квебека. Я не знаю."
   Слева от Люка скользнула стеклянная дверь в другую пассажирскую кабину. Вошли двое мужчин. - Удачные предположения, мисс Веллингтон, - сказал старший из двух мужчин. "Возможно, это неправильно, но, тем не менее, по сценарию довольно неплохо".
  
   * * *
  
   Молодой парень был одет в джинсы и футболку. Джинсы обтягивали его мускулистые ноги. Футболка обтягивала его мускулистую грудь. На рубашке спереди было два слова, очень маленькие, белые на черном фоне.
   СТАНЬТЕ ЖЕЛЕЗНЫМ.
   "Ребята, я капитан Брукс Дональдсон из Группы разработки специальных боевых действий ВМС США, иногда называемой DEVGRU, часто называемой SEAL Team Six".
   Он держал толстый оранжевый гидрокостюм с капюшоном, руками в перчатках и ботинками. Как ни странно для морского котика, он только что поставил на стол банку с безалкогольным напитком. Люк уставился на него. Имбирное пиво доктора Пека.
   "Я хочу немного поговорить с вами о гипотермии. Нам важно подумать. Насколько нам известно о замерзании и его физиологии, никто не может точно предсказать, как быстро и кого поразит гипотермия - и убьет ли она, когда наступит. Мы знаем, что это скорее убивает мужчин, чем женщин, и это более смертоносно для худых и мускулистых - и это довольно хорошо описывает всех в этой комнате - чем для людей с большим количеством жира. Это меньше всего снисходительно к людям, которые не знают о его эффектах. Другими словами, если вы не готовы к этому и не знаете, что с этим делать, это может легко вас убить".
   Люку уже не нравилось, к чему все идет. Никто не сказал ему ожидать чего-то о гидрокостюмах, переохлаждении или морских котиках, которые пьют газировку. Мужчина, Дональдсон, указал на гидрокостюм в своих руках.
   "Этот костюм - ваша первая линия защиты от переохлаждения. Демонстрационный костюм оранжевый, а рабочие костюмы будут черными, но пусть это вас не отвлекает. Просто представьте себе этот черный. Оранжевого или черного, лилового или розового цвета, или любого другого цвета, это самые современные, вероятно, лучшие гидрокостюмы для холодной воды, существующие в настоящее время. Он обеспечивает как защиту от плавания, так и от переохлаждения. Его функции включают в себя подъемный ремень и веревку для напарников, изолированные перчатки с пятью пальцами для тепла и ловкости, надувную подушку для головы, защитную маску и водонепроницаемое лицевое уплотнение, регулируемые запястья и лодыжки, 5-миллиметровый огнестойкий неопрен, свисток, легкий карман и - ботильоны на толстой подошве. Но это немного работы, чтобы надеть и снять в штормовых условиях. И я покажу вам, как это сделать".
   Все в салоне уставились на него.
   - Есть вопросы, прежде чем я начну?
   Мерфи поднял руку.
   - Да, агент...
   "Мерфи".
   - Да, агент Мерфи. Стрелять."
   Мерфи взглянул на банку из-под имбирного пива на столе. Он нахмурился, совсем чуть-чуть. Мерфи был ирландцем из Бронкса. Люку было неясно, что конкретно думает Мерфи об этом имбирном пиве, но, похоже, он не одобрял это.
   - О чем мы здесь говорим?
   Дональдсон казался сбитым с толку. "О чем мы говорим?"
   Мерфи кивнул. Он указал на оранжевый гидрокостюм. "Ага. Что. Зачем ты нам об этом рассказываешь? Мы не котики. Мы вообще не водные люди. Ньюсам, Стоун и я - бывшие бойцы Delta Force. Воздушно-десантный штурм. Я был 75-м Рейнджером до Дельты, Стоун был 75-м Рейнджером, Ньюсам был..."
   Он остановился и посмотрел на Эда. Эд очень низко сгорбился в кресле. Еще чуть ниже, и он вытечет на пол.
   - 82-й воздушно-десантный, - сказал Эд.
   - В воздухе, - сказал Мерфи. - Опять это слово. Вы можете показывать нам этот скафандр с этого момента, пока мы не приземлимся, и всю следующую неделю, но это не сделает нас внезапно водолазами.
   - Я нырял, - сказал Эд.
   Мерфи уставился на него. Люк не был уверен, но он не думал, что когда-либо видел, чтобы кто-то так смотрел на Эда. Мерфи был автомобилем, у которого не было заднего хода.
   - Спасибо, - сказал он. "Ты, ныряя на затонувшие корабли на Арубе, действительно помогает мне в аргументах".
   Эд улыбнулся и пожал плечами.
   ПЕЧАТЬ кивнул. "Я понимаю вашу точку зрения. Но это подводная операция. Мы спустимся в воду во временном лагере, строящемся прямо сейчас на плавучем ледяном щите примерно в полутора милях от нефтяной вышки. Я думал, ты это знаешь.
   Люк покачал головой. "Мы впервые слышим об этом".
   "Нет возможности попасть туда на лодке, - сказал Дональдсон. "Мы должны исходить из того, что у наших противников будут закрыты все подходы. Похоже, у них есть тяжелое вооружение. Любая лодка, пробирающаяся сквозь лед к этой нефтяной вышке, получит удар, и удар будет сильным".
   - Мы можем войти с неба? - сказал Люк.
   Дональдсон покачал головой. "Еще хуже. Они ожидают, что шторм пройдет через этот район в ближайшие несколько часов. Вы не хотите падать с неба во время арктического шторма, я вам это обещаю. И даже если все прояснится, у них будет точный выстрел в вас, когда вы спуститесь вниз. Это будет похоже на стрельбу по уткам. Есть только один способ войти - выйти из-подо льда и застать их врасплох.
   Он сделал паузу. - И нам понадобятся все сюрпризы, какие только можно получить. Как бы мы ни старались, нам нужно оставить в живых хотя бы одного из нападавших".
   "Почему это?" - сказал Эд.
   Дональдсон пожал плечами. "Нам нужно знать, чего хотели эти люди, каков был их план и действовали ли они в одиночку. Мы хотим знать о них все. Предполагая, что они не оставят нам какой-то манифест, и поскольку до сих пор никто не взял на себя ответственность за нападение, мы должны предположить, что единственный способ получить эту информацию - это захватить хотя бы одного из них, а лучше более одного. ".
   Люку это действительно не нравилось. Они шли под лед, а когда всплывали, то должны были кого-то захватить. Что, если они были джихадистами, которые не сдались? Что, если бы они сражались до последнего вздоха?
   Вся операция казалась наспех организованной и плохо продуманной. Но, конечно, это было. Как же этого не могло быть, если план состоял в том, чтобы вернуть нефтяную вышку в ту же ночь, когда на нее напали, а на самом деле всего через несколько часов?
   У них не было информации о нападавших. Общения не было. Они не знали, откуда они, чего хотят, какое у них оружие и какие еще навыки. Они не знали, что сделают нападавшие, если на них самих нападут. Убьют ли они всех заложников? Совершить самоубийство, взорвав буровую установку? Никто не знал.
   Так что вместо этого вся группа шла вслепую. Хуже того, команда Люка должна была быть гражданским надзором, но они участвовали в миссии под водой - в ледяной воде - для чего они не были обучены. Очень немногие американские солдаты были обучены погружению в ледяную воду.
   "Все это, - сказал Мерфи, - кажется мне FUBAR".
   Люк не был уверен, согласен ли он полностью. Но он был чувствителен к тому факту, что Мерфи все еще, вероятно, думал, что плохие решения Люка привели к гибели всей их штурмовой группы в Афганистане.
   Если Мёрфи, или Эд, или даже Суонн или Труди решат отказаться от этой миссии, Люк не возражает. Люди должны были сами принимать решения - он не мог решать за них.
   Внезапно он пожалел, что не поговорил с Беккой перед тем, как отправиться в это путешествие. Теперь было слишком поздно.
   - У нас меньше двух часов до расчетного времени прибытия, - сказал пожилой мужчина, взглянув на часы. Он посмотрел на Дональдсона, который все еще держал толстое оранжевое боди. Затем он сделал вращательное движение рукой, как быстро движущиеся стрелки часов.
   "Я предлагаю вам начать эту демонстрацию".
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
  
   9:15 по летнему московскому времени (22:15 по летнему времени Аляски, 4 сентября)
   Аквариум"
   Штаб-квартира Главного разведывательного управления (ГРУ)
   Аэродром Ходынка
   Москва, Россия
  
  
   Синий дым поднимался к потолку.
   "Много движения", - сказал последний посетитель, пузатый мужчина в форме МВД. В его голосе слышалась определенная тревога. В тембре голоса ничего не было. Он не дрожал и не трескался. Нужно было иметь правильные уши, чтобы услышать это. Человек боялся.
   - Да, - сказал Мармилов. - Разве можно ожидать от них чего-то меньшего?
   Хотя в офисе не было окон, с наступлением утра свет менялся. Взъерошенные жесткие волосы Мармилова теперь напоминали подобие темного пластикового шлема. Верхние огни казались такими яркими, как будто Мармилов и его гость сидели в пустыне в полдень, и солнце отбрасывало глубокие тени в трещины, высеченные в древнем камне лица Мармилова.
   Люди иногда задавались вопросом, почему человек с таким влиянием решил управлять своей империей из этой могилы, под этим унылым, полуразрушенным, ветхим зданием далеко за пределами центра Москвы. Мармилов знал об этом чуде, потому что люди, особенно сильные или стремящиеся быть сильными, часто задавали ему этот вопрос.
   - Почему не угловой кабинет наверху, Мармилов? Или такой человек, как вы, чей мандат намного превосходит только ГРУ, почему бы не перевести себя в Кремль, с широким видом на Красную площадь и возможностью созерцать дела нашей истории и великих людей, которые были раньше? Или, может быть, просто смотреть на проходящих мимо симпатичных девушек? Или, по крайней мере, шанс увидеть солнце?"
   Мармилов улыбался и говорил: "Я не люблю солнце".
   - А красивые девушки? могли бы сказать его дружелюбные мучители.
   На это Мармилов качал головой. "Я старый человек. Моя жена достаточно хороша для меня".
   Ничто из этого не было правдой. Жена Мармилова жила в пятидесяти километрах от города, в дореволюционной усадьбе. Он почти никогда не видел ее, и ни у нее, ни у него не было проблем с этой договоренностью. Вместо того, чтобы проводить время с женой, он остановился в современном гостиничном номере в московском "Ритц-Карлтон" и пировал на постоянной диете из молодых женщин, которых приносили прямо к его двери. Он заказал их, как обслуживание номеров.
   Он слышал, что девушки и, насколько он знал, их сутенерши тоже называли его графом Дракулой. Прозвище заставило его улыбнуться. Сам он не мог выбрать более подходящего.
   Причина, по которой он остался в подвале этого дома и не переехал в Кремль, заключалась в том, что он не хотел видеть Красную площадь. Хотя он больше всего на свете любил русскую культуру, в рабочие дни он не хотел, чтобы его действия были запятнаны мечтами о прошлом. И особенно он не хотел, чтобы их ущемляли несчастные реалии и полумеры современности.
   В центре внимания Мармилова было будущее. Он был одержим этим.
   В будущем было величие. В будущем была слава. Русское будущее превзойдет, а затем и затмит жалкие бедствия настоящего и, может быть, даже победы прошлого.
   Будущее приближалось, и он был его создателем. Он был ее отцом, а также ее акушеркой. Чтобы представить это полностью, он не мог позволить себе отвлекаться на противоречивые сообщения и идеи. Ему нужно было чистое зрение, а для этого лучше было смотреть в глухую стену, чем в окно.
   - Нет, не стал бы, - сказал толстяк Виктор Ульянов. "Но я считаю, что в нашем кругу есть люди, обеспокоенные этой деятельностью".
   Мармилов пожал плечами. "Конечно."
   Всегда были те, кто больше заботился о шкуре на собственной шее, чем о том, чтобы вести людей к светлому дню.
   "И есть такие, кто считает, что когда президент..."
   Президент!
   Мармилов чуть не рассмеялся. Президент был лежачим полицейским на пути этой страны к величию. Он был помехой, причем незначительной. С тех пор, как этот президент принял бразды правления у своего наставника-алкоголика Ельцина, российская комедия ошибок ухудшилась, а не улучшилась.
   Президент чего? Президент мусор!
   Президенту, как говорится, нужно было остерегаться. Или он может вскоре обнаружить торчащий из него нож.
   "Да?" - сказал Мармилов. "Обеспокоены тем, что, когда президент... что?"
   - Узнает, - сказал Ульянов.
   Мармилов кивнул и улыбнулся. "Да? Узнает... Что будет потом?
   "Чистка будет", - сказал Ульянов.
   Мармилов покосился на Ульянова в дымке. Может мужчина шутит? Шутка не в том, что Путин, узнав об этом, приведёт к чистке. Конечно, при неправильном обращении. Шутка была бы в том, что в этот поздний срок подготовки Ульянов и неназванные другие вдруг задумались бы о подобном.
   "Президент узнает, когда будет слишком поздно", - просто заявил Мармилов. "Президент сам будет тем, кто подвергнется чистке". Ульянов и все, от кого он выступал, должны это знать. Таков был план с самого начала.
   "Есть опасения, что мы устраиваем кровавую баню", - сказал Ульянов.
   Мармилов выпустил дым в воздух. "Мой дорогой друг, мы ничего не устраиваем. Кровавая баня уже устроена. Это было устроено много лет назад".
   Здесь, в берлоге Мармилова, портативный компьютер вырос, как гриб, рядом с небольшим экраном телевизора на его столе. По телевизору по-прежнему показывали записи с камер видеонаблюдения на нефтяной вышке. Ноутбук демонстрировал переведенные на русский язык стенограммы перехваченных американских переговоров.
   Американцы затягивали петлю вокруг захваченной нефтяной вышки. На плавучем льду в нескольких милях от буровой появилось кольцо временных передовых баз. Черные оперативные группы были в состоянии повышенной готовности, готовясь к нанесению удара. Экспериментальный сверхзвуковой реактивный самолет получил разрешение и приземлился в Дедхорсе минут тридцать назад.
   Американцы были готовы нанести удар.
   "У нас никогда не было намерения держать буровую установку очень долго", - сказал Мармилов. "Вот почему мы использовали прокси. Мы знали, что американцы вернут свою собственность".
   - Да, - сказал Ульянов. - Но в ту же ночь?
   Мармилов пожал плечами. "Раньше, чем мы ожидали, но результат будет таким же. Их первоначальные штурмовые группы потерпят крушение. Кровавая баня, как вы говорите. Больше лучше. Их лицемерие в отношении окружающей среды будет разоблачено. И у мира будет повод вспомнить их военные преступления не столь уж далекого прошлого".
   - И сколько из этого вернется к нам? - сказал Ульянов.
   Мармилов еще раз глубоко затянулся сигаретой. Это было похоже на дыхание самой жизни. Да, даже здесь, в России, даже здесь, в мармиловском святая святых, от фактов уже не скрыться. Сигареты вредны для тебя. Водка тебе вредна. Виски был вреден для тебя. Но если так, то почему Бог сделал их всех такими приятными?
   Он выдохнул.
   "Это еще предстоит выяснить, конечно. И это будет зависеть от средств массовой информации, освещающих это в каждой стране. Но первые депеши, конечно, будут в нашу пользу. В общем, я подозреваю, что события плохо отразятся на американцах, а потом, чуть позже, плохо отразятся на нашем любимом президенте".
   Он сделал паузу и еще немного подумал об этом. "Правда, и события подтвердят это по мере своего развития, заключается в том, что чем хуже бедствие, тем лучше наше положение".
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  
   23:05 по летнему времени Аляски (4 сентября)
   Ледовый лагерь ВМС США ReadyGo
   В шести милях к северу от Арктического национального заповедника дикой природы
   В двух милях к западу от нефтяной платформы Мартина Фробишера
   Море Бофорта
   Северный Ледовитый океан
  
  
   "Ни за что, чувак. Я не могу этого сделать".
   Ночь была черной. За пределами небольшого модульного купола завывал ветер. Там шел ледяной дождь. Видимость ухудшалась. Через какое-то время он будет около нуля.
   Люк устал. Он принял Декси, когда самолет приземлился, и еще несколько минут назад, но ни один из них не сработал.
   Все это казалось ошибкой. Они путешествовали по континенту в безумном порыве, на сверхзвуковых скоростях, миссия вот-вот должна была начаться, и теперь один из его людей дал задний ход.
   "Это выглядит совсем не так".
   Это говорил Мерфи. Конечно, это было.
   Мерфи не хотел участвовать в этой захватывающей поездке.
   Временный ледовый лагерь, представляющий собой, по сути, дюжину модульных защищенных от непогоды куполов на плавучем ледяном щите, вырос, как грибы после весеннего дождя, очевидно, за последние два часа. Это был один из нескольких подобных лагерей, окружавших нефтяную вышку на безопасном расстоянии. Создание нескольких лагерей здесь, на периферии, было на случай, если террористы наблюдают. Эта деятельность была разработана таким образом, чтобы им было трудно понять, откуда исходит контратака.
   Внутри каждого из куполов во льду было прорублено прямоугольное отверстие размером и формой примерно с гроб. Лед здесь был толщиной в два-три фута. Накладка из какого-то похожего на дерево синтетического материала была защелкнута вокруг каждого отверстия. Под водой были прикреплены водолазные фонари, что придавало дыре зловещий синий цвет. На поверхности воды уже образовывался новый лед.
   Люк и Эд были в своих неопреновых сухих костюмах и сидели на стульях возле дыры. Брукс Дональдсон делал то же самое. С каждым мужчиной работали два помощника, мужчины в флисовых куртках ВМС США, которые занимались надеванием мужского снаряжения. Люк сидел неподвижно, пока мужчина закреплял на его туловище компенсатор плавучести.
   "Как себя чувствуешь?" сказал парень.
   - Громоздкий, если честно.
   "Хороший. Он громоздкий".
   Руки Люка еще не были в перчатках. Они то и дело сбивались с водонепроницаемой молнии на его груди. Было туго и трудно тянуть. Как и должно быть. Там была холодная вода. Застежка-молния плотно прилегала. Но это означало, что его будет трудно открыть, когда они доберутся до места назначения.
   - Как мне открыть эту штуку? он сказал.
   - Адреналин, - сказал один из помощников. "Когда дерьмо начинает летать, ребята практически срывают эти костюмы голыми руками".
   Эд рассмеялся. Он посмотрел на Люка. Его глаза говорили, что это не так уж и смешно.
   - О, чувак, - сказал он.
   Мерфи совсем не смеялся. Он приехал сюда с ними из Дедхорса, но так и не начал одеваться.
   - Это смертельная ловушка, Стоун, - сказал он. - Как и в прошлый раз.
   - Тебе нечего мне доказывать, - сказал Люк. - Или кого угодно. Никто не должен идти. Это совсем не то, что в прошлый раз".
   Последний раз.
   Время, когда они оба были в Дельте, на востоке Афганистана. Люк был командиром отделения, и ему не удалось одолеть подполковника славы, который привел всех - всех, кроме Люка и Мерфи - к смерти.
   Это было правдой. Он мог прервать миссию. Это были его ребята, они вообще не были преданы подполковнику. Если бы Люк сказал "стоп", миссия была бы остановлена. Но он бы рискнул предстать перед военным трибуналом за неповиновение. Он бы рисковал всей своей военной карьерой - карьерой, которая, как ни странно, закончилась в ту ночь.
   Мерфи посмотрел на Эда. "Почему ты уходишь?"
   Эд пожал плечами. "Мне нравится волнение".
   Мерфи покачал головой. "Посмотри на эту дыру, парень. Как будто кто-то вырыл тебе могилу. Бросьте туда гроб, и все готово.
   Мерфи не был трусом. Люк это знал. Люк участвовал с ним в по меньшей мере дюжине перестрелок в Дельте. Вместе с ним он участвовал в перестрелке в Монреале, которая спасла жизнь Лоуренсу Келлеру и привлекла к ответственности убийц президента Дэвида Барретта. Он даже подрался с Мерфи на вершине вечного огня Джона Ф. Кеннеди. Мерфи был жестким клиентом.
   Но Мерфи не хотел идти. Люк видел, что он напуган. Возможно, это потому, что у Мерфи не было для этого подготовки. Но это может быть только потому, что...
   - Ладно, ребята, слушайте!
   В купол вошел дородный мужчина в военно-морской шерстяной куртке. На долю секунды, пока он продирался сквозь тяжелые виниловые шторы, образующие шлюз, наружу завывал ветер. Лицо мужчины было ярко-красным от холода.
   - Насколько я понимаю, вы все были проинструктированы в Дедхорсе.
   Парень остановился. Он посмотрел на свободное место, где должна была сидеть Мерфи. Затем он посмотрел на Мерфи.
   Мерфи покачал головой.
   - Я не пойду.
   Парень пожал плечами. "Одевают. Но это секретная операция. Если ты не пойдешь, ты не услышишь, что я собираюсь сказать.
   "Я вхожу в группу гражданского надзора, - сказал Мерфи.
   Парень покачал головой. "Мне приказано, чтобы два члена группы гражданского надзора находились в командном центре в Дедхорсе, а остальная часть команды была в экипировке и отправлялась вместе с "морскими котиками".
   Он поднял свои пустые руки, как бы говоря: это все, что у меня есть.
   "Если ты не в командном центре и не экипирован, я не думаю, что ты в команде".
   Мерфи покачал головой и вздохнул. - Ах, черт.
   Он накинул тяжелую зеленую парку поверх толстого комбинезона.
   - Мерф, - сказал Люк. - Позвони Суонну и Труди. Они доставят тебя на вертолете.
   Новый парень покачал головой. "Вертолеты заземлены. Буря надвигается сильно. Мы не хотим никаких аварий там. Миссия достаточно плохая.
   Мерфи тихонько выругался и вышел тем же путем, которым только что вошел мужчина. Винил захлопал, и снова завыл ветер. Мужчина смотрел, как Мерфи уходит, затем посмотрел на трех оставшихся ныряльщиков.
   - Хорошо, - сказал он. "Это погружение под лед, ночью, в шторм, над головой. Я почти не могу придумать более сложное задание. Год назад мы потеряли двух опытных дайверов в аналогичных условиях над головой, но это было дневное тренировочное погружение, не было шторма, и они были привязаны к своей базе. Хорошо? Ты должен знать что."
   - Они плыли на перестрелку? - сказал Эд.
   Мужчина просто посмотрел на него. Он был не в настроении для юмора. Люк чувствовал то же самое. В этом не было ничего смешного.
   "Как вы, наверное, понимаете, это не погружение на привязи. На протяжении большей части плавания лед над вашими головами будет замороженным. Вы не хотите вступать с ним в контакт. Вы хотите опуститься на пять метров ниже него, затем сохранить нейтральную плавучесть и хороший дифферент".
   У его ног стояли четыре машины доставки пловцов. По сути, это были небольшие электрические торпеды с батарейным питанием. Каждый ныряльщик держал бы ручку на транспортном средстве одной рукой, и тяга доставляла бы его к месту назначения гораздо быстрее и с гораздо меньшими усилиями, чем он мог бы плыть самостоятельно.
   Мужчина поднял одну обеими руками. "Кто здесь пользовался одним из них?"
   Все три руки поднялись.
   Мужчина кивнул. "Хороший. Обычно мы использовали транспортные средства доставки подводных лодок "Марк-8", каждая из которых несет от двух до четырех человек, но мы не смогли доставить их сюда вовремя, а условия для их развертывания сложны. Итак, мы собираемся с карманными компьютерами. Хорошо?"
   Он сделал паузу. Но никто не сказал ни слова. Это было то, что было. Неважно, было все в порядке или нет.
   "Следите за своим компасом. Вы направляетесь строго на восток. У тебя еще семнадцать парней... - Он снова посмотрел на пустой стул Мерфи. - Там внизу еще шестнадцать парней. Двигайтесь с потоком транспорта. Эта группа является группой надзора, так что вы занимаете тыл. Если запутаешься, заблудишься, обратный путь лежит на запад. Этот лагерь освещен, как рождественская елка, так что просто направляйтесь к огням".
   Он поднял водонепроницаемый шлем с забралом и маской.
   - В вашем головном уборе есть двусторонняя радиосвязь. Сведите болтовню к минимуму. Слушайте лидеров впереди. Видимость будет низкой. Ваши уши могут спасти вас. Твой рот может тебя убить.
   Он пристально смотрел на них всех.
   "Никакой поддержки с воздуха. Нет амфибийной поддержки. Может стать жарко. Следите за собой. Когда вы замечаете открытый воздух, вы почти у цели. Когда вы достигнете кромки льда над головой, выключите фары. Идея, джентльмены, состоит в том, чтобы застать их врасплох.
   Мужчина поднял пулемет MP5 с предустановленным магазином. Пистолет был завернут в толстый полупрозрачный пластик. Он поднял пачку из трех гранат, завернутую таким же образом.
   "Эти вещи сейчас вне стихии. Это стопроцентно водонепроницаемая упаковка. Когда вы выйдете на сушу, используйте свои ножи, чтобы разрезать ее".
   Он улыбнулся, затем покачал головой. "Если вам нужно, используйте свои ножи, чтобы вырезать себя и из этих костюмов".
   Люк взглянул на Эда. Эд состроил гримасу, забавное выражение лица, которого Люк никогда раньше не видел. Он выглядел как ребенок в начальной школе, когда учитель предложил классу спеть несколько рождественских гимнов.
   Помощники позади Эда подняли его шлем и позволили ему опуститься на голову. Его дыхание затуманило визор.
   Помощники позади Люка собирались сделать то же самое.
   "Любые вопросы?" - сказал человек впереди.
   Что мы делаем? пришло на ум.
   "Хороший. Тогда давай ударим".
  
   * * *
  
   Мерфи был в плохом настроении.
   - Меня тошнит от этой миссии, Суонн. Мне никогда не нравились военно-морские силы, а теперь они мне действительно не нравятся".
   Связь здесь была в порядке, несмотря на шторм. Суонн объяснил ему это, но Мерфи не слушал всего этого. Кое-что об антеннах, встроенных в эти купола, плюс спутниковые сигналы, которые проникают сквозь быстро движущиеся облака и осадки, плюс нерушимое шифрование, которым славился Суонн...
   Что бы ни.
   Он переждал задержку, пока сигнал отражался, чтобы террористы не могли отследить и подслушать.
   Мерфи был сыт по горло, раздражен. Он не был водолазом. Стоун и Ньюсам тоже не были водолазами. Морские котики тренировались с элитными командами по погружению в холодную воду из Норвегии и Швеции в течение последних нескольких лет. Между тем, неподготовленный SRT был пришпилен к этой миссии, как какое-то кричащее украшение на капоте.
   То, как этот здоровяк посмотрел на пустой стул... потом на Мёрфи... потом снова на стул. Ему повезло, что они оба были в одной команде. Мёрфи с удовольствием переделал бы лицо парня с помощью этого стула.
   - Да, я не понимаю, - наконец сказал Суонн. "Мы в основном занимаемся показухой здесь, в центре управления полетами. Никто не хочет гражданского надзора за этим делом. Они хотят штамп. Нас поместили в собственный офис, подальше от всех остальных, с парой компьютеров и кофеваркой".
   Мерфи улыбнулась. Он мог представить себе, как закоренелые офицеры SEAL и JSOC набрасываются на высокого, неуклюжего, длинноволосого компьютерного фаната в очках Свана и нежного молодого кусочка Труди Веллингтон и думают...
   Ничего такого. Двигатели, питающие типичный военный мозг, остановятся. Одного взгляда на Суонна было достаточно, чтобы в бензобак насыпался сахар.
   Поставьте их в другой комнате, где-нибудь с глаз долой.
   "Эти парни убьют себя там внизу. Я пытался рассказать Стоуну, но потом какой-то болван из ВМФ выгнал меня, потому что брифинг был засекречен".
   "Где ты сейчас?" - сказал Суонн.
   Мерфи огляделся. Он находился внутри пустого купола, сидя на стуле, на котором до недавнего времени, должно быть, находился морской котик. Отверстие во льду светилось голубым. Где-то здесь был командный купол, и после того, как "морские котики" вошли внутрь, вспомогательный персонал, должно быть, отправился туда, чтобы наблюдать за движущимися под ледяным щитом сигналами радара.
   - Я в аду, - сказал Мерфи. "Замерзший ад".
   Послышался голос Труди. Это было музыкально, как пальцы, слегка позвякивающие по клавишам пианино.
   "Что ты хочешь делать?" она сказала.
   Ответить на это было достаточно просто. Мерфи хотел исчезнуть. Он хотел покинуть эту арктическую пустошь, это бессмысленное террористическое злодеяние, чем бы оно ни было, отправиться на Большой Кайман, захватить свои 2,5 миллиона долларов наличными и просто испариться.
   Однако это было легче сказать, чем сделать. Потребовалось планирование и время, чтобы спланировать подобное исчезновение. Времени у него не было. Дон по-прежнему хотел, чтобы он отсидел шесть месяцев в Ливенворте в обмен на почетное увольнение. Тем временем Уоллес Спек находился под стражей, вне досягаемости Мерфи, и в любой момент мог начать говорить нехорошие вещи.
   В худшем случае Мерфи прибыл в Ливенворт как раз в тот момент, когда Спек упомянул его имя.
   Естественно, об этом Мерфи не мог говорить с Марком Суонном и Труди Веллингтон. Но были вещи, о которых он мог говорить. Суонн и Труди могли бы помочь ему не выбраться отсюда, а проникнуть дальше.
   Стоун был неправ. Мерфи было что доказывать. Ему всегда было что доказывать. Может быть, не Стоуну и, может быть, не этому тренеру морских котиков с кроманьонским черепом, а самому себе. Эта миссия натерла его не на шутку. Они катапультировались через всю страну на варп-скорости, зачем? Наполовину готовая операция, которая была FUBAR еще до того, как она началась. Кто это придумал, Хитрый Э. Койот? Это была вторая часть операции по спасению посольства Ирана, на этот раз со льдом вместо песка.
   То, что это выглядело так плохо и наспех разработано, раздражало Мерфи. Тот факт, что Стоун согласился с этим, раздражал его еще больше. Тот факт, что Ньюсэм согласился с этим, только усилил раздражение.
   Тот факт, что он, Мерфи, не мог заставить себя втиснуться в этот вызывающий клаустрофобию гидрокостюм и пролезть через эту глубокую дыру во льду, добавлял к этому немного унижения. И то, как этот бездумный дрон смотрел на стул...
   Руки Мерфи сжимались и разжимались. Он уже давно смирился с тем, что часть причин, по которой он пошел в армию, а затем в Delta Force, заключалась в том, чтобы сделать что-то конструктивное со своим гневом.
   Он знал свою историю. Он изучал умелых, плодовитых убийц из прошлых войн. Оди Мерфи во Второй мировой войне. Кровавый Билл Андерсон во время Гражданской войны в США. Большая часть того, что двигало этими парнями, была яростью.
   Мысленным взором он мог представить Оди Мерфи в Кольмаре, стоящего в одиночестве на горящем истребителе танков, косящего десятки немцев из пулемета 50-го калибра и все время принимающего на себя вражеский огонь.
   Мерфи, Ньюсам и Стоун уже забрали Декси. Мерфи устал и взял два. Они сейчас сильно ударились. Он чувствовал, как его сердце начинает колотиться, а дыхание учащается. Предметы внутри этого купола начали выпрыгивать перед ним в мельчайших подробностях. Он подавил желание встать и сделать несколько прыжков.
   Он мог бы убить кого-нибудь прямо сейчас, много кого. А остров Кайман был далеко, вне досягаемости на данный момент. Стоун и Ньюсам только что отправились в путь с подводной версией группы Доннера, замороженной самоубийственной миссией, которая могла закончиться только катастрофой. И там была куча террористов, которые уже убили невинных людей. Люди, державшие эту нефтяную вышку, были плохими парнями, и никто не стал бы сильно беспокоиться, если бы они умерли.
   Мысли Мерфи начали мчаться вперед. Суонна и Труди выслали в их собственный офис, и это не обязательно было плохо. Они оба были волшебниками с технологиями. Если бы их сообщения не были помещены в карантин... большое если, но...
   "Мёрф? Что ты хочешь делать?"
   Глаза Мерфи стреляли лазерными лучами. Его руки могли метать огненные шары. Сейчас его было не остановить, как и всегда. Все эти годы в бою, и он почти никогда не видел царапины. Удивительно, как все сошлось.
   - Я хочу лодку, - сказал он, не подозревая, что скажет это. "Мне нужно оружие, мне нужна поддержка беспилотников, и я хочу, чтобы через шторм я добрался до этой нефтяной вышки".
   Он сделал паузу, его мысли теперь двигались так быстро, чистые образы, что он едва мог сформулировать мысли словами.
   "Я хочу войти в игру".
  
   * * *
  
   Люк прыгнул в темную дыру.
   Он провалился сквозь тонкий блеск льда в сюрреалистический подводный мир. В одно мгновение утилитарная, почти раздевалочная среда купола исчезла, уступив место этому ...
   Море было темно-синим, исчезая в черной пустоте под ним. Лед над его головой был совершенно голубовато-белым, со светящимися прямоугольниками яркого белого света, отмечающими, где были купола, где пробитые во льду отверстия.
   Это было чужое место.
   Он мог бы быть астронавтом, плывущим в невесомости через глубокий космос.
   Больше всего он заметил холод. Это не был лютый холод прыжков в океан поздней осенью. Оно не проникло в него. Сухой костюм прекрасно защищал от ледяной воды, которая могла убить его в мгновение ока.
   В этом смысле он не был холоден. Но он чувствовал холод вокруг себя, снаружи толстого неопрена. Его кожа была холодной. Это было, как если бы холод был жив и пытался пробраться внутрь, чтобы добраться до него. Если он найдет способ, он умрет здесь. Это было так просто.
   Единственным звуком, который он мог слышать, было его собственное дыхание, громкое в ушах. Он заметил, что оно быстрое и поверхностное, и сосредоточился на том, чтобы замедлить и углубить его. Поверхностное дыхание было началом паники. Паника заставила тебя потерять голову. В таком месте, как это, ты бы потерял свою жизнь.
   Расслабляться.
   Люк включил передачу цилиндрической формы, похожей на торпеду, и мягко рванулся вперед.
   Впереди двигалась группа водолазов, их налобные фонари освещали темноту, отбрасывая жуткие тени. Люк почти ожидал, что из темноты перед ними внезапно появится гигантская акула, доисторический мегалодон.
   Когда они покинули лагерь, он заметил, что море шевелится, взбалтывается, а толстый ледяной потолок над их головами рябит и вздымается, как земля под воздействием сильного землетрясения. Они с Эдом двигались бок о бок, преодолевая сильные течения, большую часть работы выполняли водолазные транспортные средства в их руках.
   Люк чувствовал, как его толкают, он чувствовал, как вода пытается перевернуть его с ног на голову или швырнуть в Эда, но он перекатился вместе с ней и двинулся вперед.
   Он взглянул на Эда. У Эда была хорошая стрижка, его тело почти горизонтально, чуть наклонено вперед, голова приподнята. Люк не мог видеть лица Эда под шлемом. Эффект был отталкивающим. Эд мог быть самозванцем или машиной.
   Из радио шлема начали доноситься бормочущие голоса. Люк едва их слышал и не мог разобрать, о чем они говорили. Звук его дыхательного аппарата был намного громче радио. Общаться будет тяжело.
   Он оглянулся. Огни, проникающие в темноту сверху, исчезали вдали. Они уже покинули базовый лагерь.
   Время вошло в странное состояние фуги. Он взглянул на часы. Он установил таймер миссии как раз перед тем, как упал в воду. С того момента прошло чуть больше десяти минут.
   Они миновали край ледяного щита, и потолок над ними стал темным, даже черным, испещренным движущимися глыбами льда. Теперь все потемнело, освещенное только их фарами и фарами впереди них.
   Они уже были близко, и это произошло гораздо быстрее, чем он ожидал.
   Стабильно... стабильно.
   Он прошел мимо небольшого устройства, светящегося зеленым в темноте. Это был металлический ящик примерно в десяти метрах справа от него. По предварительным данным, он был метр в высоту и полметра в ширину. С одной стороны имелись элементы управления разного рода. Оно было достаточно маленьким и достаточно далеко, чтобы он почти не видел его.
   Это был робот, который Люк знал как дистанционно управляемый подводный аппарат, или ROV. Он был привязан к толстой желтой веревке, уходящей в черную даль на севере. Трос, вероятно, был его основным источником электричества. Вероятно, в нем также находились провода, управлявшие им и по которым он отправлял данные обратно... куда?
   У него был большой круглый глаз, вероятно, объектив фотоаппарата.
   Неужели больше никто не заметил эту вещь?
   Он попытался повернуть в том же направлении, но инерция пронесла его мимо прежде, чем он успел приблизиться. Эд повернулся, чтобы посмотреть на него. Люк попытался указать на ROV, но он уже был далеко позади, а скафандр и оборудование были слишком громоздкими.
   Они должны вернуться, взять эту штуку и хотя бы осмотреть ее. Никто ничего не сказал о дистанционно управляемых камерах, используемых в этой миссии. Он отправлял изображения кому-то.
   Им нужно было перерезать эту привязь.
   Бормотание внутри его шлема теперь стало громче, но почему-то он все еще не мог разобрать слов. Один за другим фары перед ним гасли, открывая полную темноту.
   Первые коммандос подходили к берегу.
   Люк оглянулся в последний раз. Огни лагеря были далеко, как звезды на ночном небе. Если вы заблудились, вы должны были добраться до них.
   Зеленый робот дрейфовал уже далеко позади, наблюдая за ним. На таком расстоянии это могло быть не чем иным, как кусочком зеленой биолюминесценции.
   Он потянулся, чтобы выключить налобный фонарь. Слева от него погас свет Эда.
   И тут начался крик.
  
   * * *
  
   Мерфи ненавидел всех.
   Он осознал правду, он был в ярости, и он позволил этой ярости завладеть им. Это был холодный, больной мир, и он заслуживал не меньше, чем его полное презрение. Презрение и ненависть. Ненависть руководила им. Ненависть питала и поддерживала его. Ненависть защищала его от зла.
   Нельзя было убивать назойливых военных дураков, которые выгоняли тебя с совещаний и глумились над тобой глазами. Это было против правил. Это приведет вас в тюрьму. Но вы можете убить врага.
   Он вел маленькую речную лодку ВМФ сквозь бурю. Лодка не была построена для арктических вод, но для одного безумного забега камикадзе сойдет.
   Он был оснащен двумя большими двойными дизельными двигателями мощностью 440 лошадиных сил. Корпус был алюминиевым с пластинчатой броней. Воротники были изготовлены из высокопрочного пенопласта с твердыми ячейками. Ледяные волны здесь были огромными, обрушиваясь на нос. Он протаранил лодку через куски льда, каждый раз издавая злобные рвущие звуки. Ветер ревел в ушах.
   Он находился в кабине, за бронированной стенкой. В носовой части, в десяти футах перед ним, были установлены дымовой гранатомет и большое цепное орудие 50-го калибра. Цепная пушка разорвет бронетранспортер в клочья, но он понятия не имел, сработает ли она - здесь был мороз, и повсюду брызгала соленая замерзшая вода. Кроме того, это была не одноместная лодка - ему пришлось бы бросить кабину, чтобы добраться до орудия.
   Ходовые огни лодки были выключены, и он мчался в абсолютной темноте. На нем были очки ночного видения, но зеленый мир, который они показывали, ничего ему не давал. Чудовищные волны, ледяная черная вода и белая пена на фоне черного неба. Он бежал вслепую в ярость бури.
   Он соскользнул вниз по волне, лодка врезалась в воду на дне, как будто он катался по бревенчатому желобу. Лодки иногда спускались с крутых волн и ныряли прямо под воду, и больше их никто не видел. Он знал это. Он не хотел об этом думать.
   "Сван!" - крикнул он в темноту. "Где я?"
   Эта штука была оснащена радаром, эхолотом, GPS, тактической УКВ-радиостанцией и множеством других датчиков и систем обработки данных, но Мерфи едва мог управлять лодкой, не говоря уже о том, чтобы понимать смысл всех поступающих данных. Сван якобы следил за ним. и его отношение к нефтяной вышке.
   В наушниках затрещал голос.
   "Сван!"
   "Иди на север!" он услышал крик. "К северу через северо-восток. Вас толкают на юг.
   Мерфи сверился с компасом. Он едва мог видеть это. Он немного повернул руль лодки влево, выровнявшись ближе к северу. Он понятия не имел, куда идет. Что-то могло возникнуть прямо перед ним, он мог врезаться в это и никогда этого не увидеть.
   У него не было плана. Никто не знал, что он придет, даже его собственные ребята. Суонн и Труди были единственными, кто знал, что он сел на эту лодку. Они были единственными, кто знал, что он быстро надел бронежилет и загрузил лодку оружием и боеприпасами. Они были единственными, кто вообще знал, где он. Он даже не знал, где находится.
   И ему почти было все равно.
   Ему было все равно, на чьей он стороне.
   Он был пуст, опустошен.
   Он был говорящим декседрином и адреналином.
   Там были террористы, плохие парни, а он был хорошим парнем. Он был ковбоем, а они были индейцами. Он был полицейским, а они были грабителями. Они были ФБР, а он был Джоном Диллинджером. Они были Бэтменом, а он Джокером. Он был Суперменом, а они... кем угодно.
   Неважно, кто есть кто и что есть что.
   Они были другой командой, и он собирался протаранить эту лодку прямо им в глотку. Если он жил, то жил. Если он умер, то он умер. Таким он всегда шел в бой и всегда выходил с другой стороны. Полная уверенность.
   Он не очень заботился о жизни, своей или чьей-либо еще.
   Он был мертв внутри.
   Этот. Эти моменты. Это было, когда он был жив.
   "Восток!" - крикнул Суонн. "Прямо на восток!"
   Мерфи осторожно повернул вправо.
   "Как далеко?" он крикнул.
   "Одна минута!"
   Странная дрожь пробежала по Мерфи. Он замерзал. Черт, он практически замерз. Даже в комбинезоне, большой парке, толстых перчатках, шапке и с закрытым лицом он был заморожен. Его одежда промокла. Его знобило, то ли от холода, то ли от новейшего всплеска адреналина.
   Это была игра. Это было оно.
   Прямо здесь. Это приближалось.
   Он дал лодке еще больше газа. Он вгляделся во мрак. Буря бушевала вокруг него. Он удержал ноги и вцепился в руль, когда лодку качало из стороны в сторону.
   Теперь он мог видеть только некоторые огни там. И он мог что-то услышать.
   Поп! Поп! Поп!
   Это была стрельба.
   "Замедлять!" Сван закричал. "Ты вот-вот приземлишься!"
   Перед Мерфи внезапно появились яркие огни.
   Он двигался быстро. Слишком быстро. Суонн был прав. Береговая линия была ТАМ.
   Но лодка была предназначена для высадки на берег.
   Все равно не было возможности остановиться. Мерфи дал полный газ и приготовился к удару.
  
   * * *
  
   Мертвец плавал в воде над головой Люка.
   Люк уставился на мужчину. Он был морским котиком в полном снаряжении, его застрелили, когда он пытался выбраться из воды. Он дрейфовал из стороны в сторону, переворачиваясь, как морская водоросль, в бушующих течениях. Его руки и ноги двигались беспорядочно, как переваренные спагетти.
   Он наклонился к Люку.
   Кровь вытекала из множества отверстий в теле мужчины и окрашивала воду рядом с ним в красный цвет. Люк знал, что кровотечение продлится недолго - теперь, когда сухой костюм мужчины был разорван и он оказался на холоде, он очень быстро замерзнет.
   Сверху падал слепящий белый свет. Минуту назад зажглись наземные прожекторы клиги, освещая воду. Морские котики были разоблачены, и, похоже, никто еще не выбрался из воды.
   Забудьте о снятии сухих костюмов. Забудьте о том, чтобы доставать оружие из их водонепроницаемых сумок. Забудьте об ориентации и проявлении инициативы. Забудьте о внезапном нападении.
   Враг ничуть не удивился. Они стояли там наверху и стреляли в воду.
   Они знали, что "морские котики" придут. Они ожидали подводного нападения. Изображение снова мелькнуло в голове Люка - тот робот со встроенной камерой, светящийся зеленым в темной воде.
   Это была засада. Это было похоже на стрельбу по рыбе в бочке.
   Люк, находясь в двадцати метрах от поверхности, видел, как пули проникают в ледяную воду над его головой, а затем теряют скорость по мере приближения.
   В наушниках Люка кто-то завопил.
   Эд все еще был рядом с ним. Он сильно толкнул Эда. Эд повернулся, чтобы посмотреть, а Люк указал назад и вниз. Глубже. Им нужно было отступить и углубиться. Через мгновение эти парни наверху заметят, что пули не достигают цели, и начнут стрелять из более тяжелых и мощных орудий.
   "Отменить!" - крикнул кто-то еще в шлем Люка. Это был первый раз, когда сообщение пришло четко. "Отменить!"
  
   * * *
  
   Лодка скользнула к острову и по ледяной земле.
   Замедление было мгновенным. Звук скрежета металла о камень был ужасен. Мерфи бросили, как тряпичную куклу. Он пролетел над пультом управления и вышел из кабины. Его ноги зацепились за консоль и перевернули его вверх ногами.
   Он упал кувырком и приземлился на спину на нос лодки. Его голова ударилась об алюминиевый пол. БОНГ. В ушах сразу зазвенело. Трубчатые колокола. Его очки ночного видения исчезли.
   Он задохнулся. Удар выбил из него дух.
   Нет времени на это.
   Он застонал, приподнялся и рванулся, как Франкенштейн, к цепному ружью.
   Он стоял, глядя на поле боя.
   Напротив него стояло не меньше двадцати мужчин, одетых в темную одежду, с черными головными уборами и масками от холода. Гигантские прожекторы светили вниз с десятифутовой высоты. Люди в черном стояли и стояли на коленях под ледяным дождем, стреляя из пистолетов в воду - в воду, где, вероятно, находились морские котики.
   Именно для этого и предназначались большие прожекторы - чтобы освещать им цели в воде. Огни, вероятно, также служили для того, чтобы ослеплять пловцов и лишать их целей, если кто-либо из них мог даже достать свое оружие.
   Люди в черном начали поворачиваться к Мерфи. Казалось, они двигались в замедленном темпе. В следующую секунду они собирались начать стрелять в него насквозь.
   Мёрфи обеими руками схватил тяжёлый пистолет перед собой.
   Его палец нашел спусковой механизм.
   Пожалуйста, работайте.
   Он открылся. ДУ-ДУ-ДУ-ДУ-ДУ-ДУ послышался металлический звук стреляющих пуль. Он легко компенсировал отдачу навесного орудия. Отстрелянные снаряды падали на дно лодки, звеня, как колокольчики.
   Мерфи облил мужчин из шланга. Он попал в четыре или пять из первой очереди.
   Они не упали, когда их расстреляли. Они разлетелись на части, как тряпичные куклы, пули пронзили их. Теперь остальные бежали в поисках укрытия.
   - Бегите, обезьяны, - сказал он.
   Пришел звук.
   УУУУУУУУУУУ.
   Мимо него пролетела ракета. Все его тело дернулось в ответ.
   Просто пропустил. Он даже не предвидел этого. Он попал куда-то в воду позади него. Взрыва он не услышал, но увидел оранжево-желтую вспышку.
   Как он увидел это краем глаза?
   Нет. У него должны быть глаза на затылке.
   Его патронташ уже был на исходе. У него не было резервной копии.
   Нехватка боеприпасов была проблемой. Эта РПГ тоже была проблемой - их должно было быть больше. Мужчины уже перегруппировывались там и занимали огневые позиции лицом к Мерфи. Он протянул левую руку и выстрелил дымовой шашкой.
   Затем он упал на пол лодки.
   Секундой позже снаряды начали бить по броневой обшивке лодки. Тук, тук, тук, тук...
   Пули свистели над головой.
   Он посмотрел на спусковой крючок цепного пистолета. У него еще оставалось несколько патронов, но если он попытается поднять руку...
   УУУУУУУУУУУУУ.
   Пролетела еще одна ракета. Тот, у кого была ракетница, был паршивым стрелком.
   Слава Богу.
   У Мерфи был пистолет. Он вытащил его из кобуры. Он присел ниже края лука. Первому появившемуся там мужчине собиралась пуля в голову. После того...
   Но они были не настолько глупы. Внезапно появилась граната, подпрыгивая внутри передней части лодки, как резиновый мяч. Когда он отскакивал, он издавал твердые металлические БОНКЫ. Мерфи поднял его, подождал полсекунды и бросил обратно.
   Мгновение спустя: БУУУУМ.
   Кто-то снаружи закричал. Грязь, лед, кровь и мясо посыпались дождем.
   Они были тут же , подкрадывались.
   Дыхание Мерфи стало хриплым. Он не собирался продолжаться. Он был превосходен. Он был перевооружен. Он не мог их увидеть - если он выглянет за борт, они снесут ему голову. Он не мог отбросить каждую прилетевшую гранату. Парень с ракетницей не собирался промахиваться всю ночь.
   Мерфи собирался умереть прямо здесь, в этой лодке.
   Его разум метался в поисках вариантов.
   - О Боже, - сказал он.
   Это могло быть ошибкой.
  
   * * *
  
   Что-то изменилось.
   В какой-то момент им казалось, что все они обречены, пойманы в ловушку в воде, а враг над ними стреляет из пулеметов. Теперь они снова перешли в наступление, двигаясь вперед.
   Люк выпрыгнул из воды.
   Он подтянулся к низкой замерзшей дамбе, ледяная волна накрыла его, вымывая на сушу. Он наклонился и сорвал ласты, отбросив их в сторону. Было темно. Вокруг него люди выпрыгивали из воды.
   Несколько "морских котиков" уже вытащили оружие. По берегу велась стрельба. ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ.
   Тела были разбросаны по всей земле.
   Где был враг? Люк не мог их заметить.
   Неподалеку два морских котика вытащили своего упавшего товарища на землю. Он был весь в дырках, весь в крови. Мужчина не двигался.
   "Медик!" - крикнул один из мужчин.
   Обрушилась еще одна волна, обдав Люка ледяной пеной. Холодный дождь лил простынями. У него перехватило дыхание.
   Обойти это было невозможно. Они будут мокрыми и холодными. Люк отстегнул свои баллоны с аквалангом и позволил им упасть. Он вытащил нож, открыл его и отрезал лямки компенсатора плавучести. Он и это упустил. Теперь он должен был выбраться из этого сухого костюма. Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы вникнуть в эту чертову штуковину.
   Тот, кто думал, что все это было какой-то хорошей идеей, должно быть, сошел с ума. Либо так, либо они ничего не знали о бое. Люк огляделся. Вокруг него были мужчины, пытавшиеся выбраться из-под акваланга.
   Люку пришла в голову странная мысль, которой у него никогда раньше не было...
   Просто подожди, пока я не отправлю отчет.
   Он посмотрел на шестидюймовое зазубренное лезвие своего ножа. Он покачал головой. Черт с ним. Он расстегнул печать на своих перчатках и стянул их. Он знал, что его руки быстро онемеют. Он схватил кусок своего сухого костюма и оторвал его от тела. Потом вставил нож и начал резать.
  
   * * *
  
   Ничего не произошло.
   Больше гранат не было. Стрельба прекратилась - по крайней мере, стрельба по нему.
   У Мерфи все еще был пистолет. Он все еще скрючился под ледяным дождем, ожидая врага.
   Но никто не пришел.
   Он выглянул поверх бронепластины, его разум отшатнулся от задачи, полностью ожидая получить снайперскую пулю в голову.
   Неа. Рядом не было ничего, кроме кучки мертвых и умирающих мужчин, двое или трое ползали по земле, оставляя кровавый след, как улитки. Остальное представляло собой куски сырого дымящегося мяса.
   Вдоль береговой линии на пляже появились мужчины в темных аквалангах. Некоторые из них уже заняли позиции, не снимая аквалангов со спины, и лежали, подавляя огонь. Атака Мерфи, должно быть, дала им достаточно времени, чтобы сойти на берег. И лицом к лицу с морскими котиками плохие парни отступили.
   Вдалеке на фоне темного неба вырисовывалась сама гигантская нефтяная вышка.
   Морские котики вели огонь в этом направлении.
   На глазах Мерфи из ледяной бушующей воды выполз еще один темный аквалангист. Мужчина прополз по пляжу метров десять, перекатился на спину и начал вырываться из водолазного костюма.
   Другой выполз из океана, как морское чудовище, и сделал то же самое. Когда он это сделал, с буровой вылетела ракета и взорвалась на берегу.
   БУУУМ!
   Это были огни. Плохие парни, очевидно, отступили, но эти прожекторы все еще давали им возможность стрелять.
   Мерфи подошел к цепному ружью и направил его на большие прожекторы. Парой коротких очередей он вырубил их. Морские котики вздрогнули, когда огни разбились, заискрились, загорелись и погасли. Но теперь они снова были в безопасности во тьме.
   Мерфи вздохнул. Он забрался на корму лодки, открыл ящик с снаряжением и достал оттуда завернутый в пленку MP5. Его руки тряслись, когда он поднимал его. Пистолет был тяжелым. Плечи Мерфи поникли - он почти не мог поднять эту чертову штуковину.
   Все его тело начало дрожать.
   Он подавил внезапное желание заплакать.
   - На этот раз почти купил, - сказал он. Слова ни на что не звучали. Его зубы стучали. Ему было очень холодно, и он был почти мертв. Энергия, казалось, вытекала из его тела. Он никогда раньше не чувствовал себя так.
   Он посмотрел на себя, осматривая тело. Его ударили?
   Нет. Он был просто... уничтожен.
   Он перелез через планшир, пригнулся и двинулся по льду туда, где были люди. Он уставился на гигантскую нефтяную вышку, возвышающуюся на десятки этажей в небо. Там, наверху, он мог видеть дульные вспышки вражеских орудий. По ним стреляли.
   Прямо перед Мёрфи ПЕЧАТИ удалось разорвать его сухой скафандр поперек груди. Он вытащил из нее небольшой пистолет. Он вырвал пистолет из упаковки, затем повернулся и направил пистолет на Мёрфи. Это было почти смешно. Вся операция заняла у парня не менее десяти секунд. Мёрфи уже мог бы убить его двадцать раз.
   "Кто ты?" - сказал мужчина.
   Мерфи улыбнулся и поднял руки в притворной тревоге. Он все еще дрожал, но уже начинал чувствовать себя немного лучше. Ему было холодно, он промок до костей, его неудержимо трясло, и его тело болело от удара о землю.
   Признай это. Тебя чуть не убили здесь.
   Да, он признал это. И это навеяло плохие воспоминания. Он уже много раз чуть не умер, но этот казался особенно ужасным. Возможно, он даже был травмирован этим. На секунду он действительно подумал, что погиб. Он не был уверен, чувствовал ли он что-то подобное раньше, даже со Стоуном в тот раз в...
   Он отбросил эту мысль. Сегодня вечером все это того стоило. Эти ребята были бы швейцарским сыром, если бы не он.
   "Я американец, - сказал он.
  
   * * *
  
   "Камень!" - крикнул голос.
   Люк все еще пытался вырваться из своего сухого костюма. Это усугубляло. Плохие парни отступили, но если бы они этого не сделали, он был бы легкой добычей в этом деле. Он был бы практически детенышем тюленя, ожидающим, когда его ударят дубинкой.
   "Камень!"
   На этот раз Люк поднял глаза.
   А вот и... Мерфи?
   Мерфи ковылял по пляжу, сжимая MP5 двумя руками в перчатках. На нем была тяжелая парка, под которой черный комбинезон. Капюшон был опущен, и на нем была толстая шапка из какого-то синтетического шерстяного материала. Его лицо было красным и ободранным и открытым для стихии. Но глаза его были острыми.
   "Что ты здесь делаешь?" - сказал Стоун.
   Мерфи улыбнулась. - Что, по-твоему, я здесь делаю? Я пришел сюда, чтобы спасти ваши задницы. Он указал на трупы террористов, разбросанные по земле позади него.
   "Видите всех мертвых парней? Как вы думаете, кто их убил?
   Люк улыбнулся и покачал головой. Картинка сложилась с почти слышимым щелчком. Причиной, по которой битва повернулась, был Мерфи. Люк посмотрел на берег и заметил на берегу силуэт патрульного катера ВМФ.
   Парень действительно был уникальным.
   - Мёрф, не могу передать, как я рада тебя видеть. А теперь избавь меня от этой штуки, ладно?
  
  
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
  
   12:01 по московскому стандартному времени (00:01 по летнему времени Аляски)
   Аквариум"
   Штаб-квартира Главного разведывательного управления (ГРУ)
   Аэродром Ходынка
   Москва, Россия
  
  
   - Еще не все потеряно, - сказал молодой человек.
   Мармилов долго затянулся последней сигаретой. Керамическая пепельница на его столе уже была завалена тупиками других пепельниц.
   - Нет, - сказал он. - Но почти так.
   - Да, сэр, - сказал мужчина. "Почти так".
   Он снова вернулся, этот молодой человек с военной выправкой и в плохо сидящем деловом костюме. Он достаточно умен, думал Мармилов, и мог бы сделать приличную карьеру, если бы научился хорошо одеваться. Но хорошая одежда стоит денег, а деньги, скорее всего, были мужской проблемой. Он был на государственной зарплате. И, возможно, он еще не понял, что его положение обеспечит ему легкий доступ к деньгам, если он будет хоть чуточку смелее. Преступники, от уличных сутенеров до директоров корпораций, боялись спецслужб.
   Мармилов вздохнул и покачал головой. Это был урок на другой раз.
   Он наблюдал за нападением американцев на искусственный остров в Северном Ледовитом океане. Вид у него был очень хороший, так как вдоль береговой линии, где водолазы сошли на берег, давно установили камеру наблюдения. Изображение было зернистым и черно-белым, но перспектива не могла быть лучше.
   Несколько мгновений назад он выключил его. Он также выключил портативный компьютер, на котором прокручивались русские переводы перехваченных американских разведданных. Ни то, ни другое ничему не научило.
   Бой на берегу закончился поражением. Это произошло не потому, что защитники были отброшены водолазами. Это произошло потому, что одновременно произошел морской десант. Защитники были плохо подготовлены к этому, и в первые секунды штурма множество людей было скошено, как высокая трава. Они были в замешательстве, и к тому времени, когда они восстановили самообладание и контратаковали, первые водолазы уже были на суше.
   Остатки пляжной вечеринки отступили к нефтяной вышке, но вряд ли продержатся там долго. В этот момент в живых осталось не больше дюжины мужчин.
   "Не было никаких указаний на то, что десантный десант приближается?" - сказал Мармилов.
   Молодой человек стоял прямо, расправив плечи и выпятив грудь. И снова, несмотря на то, что он находился в маленьком подземном офисе без окон, он, казалось, смотрел куда-то вдаль, на тысячу метров.
   "У нас не было никаких указаний", - сказал мужчина. "Наш источник в их Белом доме описал только нападение пловцов. Наши собственные станции прослушивания..."
   Мармилов вдруг ударил кулаком по столу.
   "Услышали ли наши станции прослушивания что-нибудь стоящее?"
   Молодой человек ничего не сказал.
   Мармилов откашлялся. Вспышки эмоций случались с ним редко. Он не делал их легкомысленно. Этот пришел совершенно без предусмотрительности. Его разочарование просто закипело.
   - Это был провал разведки, не так ли?
   Мужчина кивнул. "Да сэр."
   Мармилов еще раз затянулся сигаретой. Он чувствовал раздражение. Американцы вернут свой остров и, возможно, свою нефтяную вышку, но он откажет им в победе, если сможет.
   - Мы на связи с людьми на нефтяной вышке? он сказал.
   "Сложно."
   Мармилов пожал плечами. "Сложно, но все же возможно?"
   Мужчина кивнул. "Да. Но на данный момент мы не знаем, кто жив, а кто мертв. Мы не знаем, следят ли они за своим оборудованием связи. Мы не знаем, кто сейчас командует, если вообще кто-нибудь. Кроме того, учитывая коллапсирующий характер ситуации и широкомасштабный мониторинг, который должен осуществляться во многих кругах, теперь будет опасно контактировать с ними дольше нескольких секунд".
   "Что вы порекомендуете?" - сказал Мармилов.
   Он понимал, что времени остается все меньше, и хотел сразу перейти к делу, пока не стало слишком поздно.
   "Сэр, по-моему, сейчас лучше всего говорить кратко, одно-двухсловными кодами, по коротковолновому радио, вещаемому из дальнего зарубежья. Слово не произведет никакого впечатления ни на кого, кроме человека, назначенного для получения этого слова".
   Мармилов кивнул. "Хороший. У нас есть кодовое слово для убийства заложников?
   "Сэр?"
   - Я думаю, вы прекрасно меня слышали. Оставшиеся американские заложники. Я хочу, чтобы они умерли. Есть кодовое слово для этого?"
   - Все они, сэр?
   Мармилов хлопнул в ладоши один раз. Звук был похож на выстрел. Крепкое тело молодого человека дернулось, как будто Мармилов вдруг пустил ему пулю в сердце.
   - Да, все.
   Мужчина долго колебался. Мармилов надеялся, что второй раз ему не придется хлопать в ладоши.
   "Код для этого - Бела Рада ".
   Мармилов кивнул. "Превосходно."
   Отличный код для исключительной задачи. Бела рада была сербской фразой, обозначающей белую или обыкновенную маргаритку. В прежние времена, до появления современных усыпальниц, маргаритки часто росли тысячами на богатой питательными веществами почве кладбищ. Таким образом, команда должна была превратить удаленную буровую станцию в кладбище.
   Код очень понравился Мармилову.
   - Передайте код, - сказал он.
   "Сэр?"
   -- Вы меня слышали, -- сказал Мармилов. "Отправьте код. Бела рада . Отправьте немедленно, пока еще есть время".
   "А что, если они его не получат?" - сказал молодой человек.
   Мармилов почувствовал нежелание мужчины. Конечно, он сделал. Мармилов чуял на ветру нерешительность. Он поднял руки ладонями вверх, как умоляющий, словно показывая, что это просто судьба.
   "Если они этого не получат, они этого не получат. Такие вещи случаются в бою. Но да поможет вам Бог, если я узнаю, что вы его не посылали. Это понятно?
   Мужчина кивнул. "Конечно."
  
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
  
   00:15 по летнему времени Аляски (4:15 по восточному летнему времени)
   Нефтяная платформа Мартина Фробишера
   В шести милях к северу от Арктического национального заповедника дикой природы
   Море Бофорта
   Северный Ледовитый океан
  
  
   Элемент неожиданности пропал.
   Теперь это был бой. И они должны были двигаться быстро. Где-то здесь были заложники, и пока кто-то из террористов еще был в игре...
   Люк не хотел об этом думать.
   Он и Мерфи нашли Эда и двинулись в темноте, направляясь к возвышающейся нефтяной вышке. Он возвышался над ними, словно какие-то таинственные древние руины.
   Налетела буря, холодный соленый дождь хлестал по простыням, замораживая все вокруг. Раздались выстрелы. Постоянная стрельба. Команды SEAL обыскивали хижины Quonset, но они были пусты. Все были на этой платформе.
   "Сколько морских котиков было подбито?" - крикнул Люк Эду.
   Эд поднял три пальца. "Я видел три. Трое мертвых на пляже. Они работали над ними, но... - Он покачал головой.
   Впереди, на дорожке между хозяйственными постройками, выскочил человек в черном. Он стрелял из пистолета короткими автоматическими очередями, вероятно, из "узи". Два морских котика выстрелили в него одновременно, оба в голову, с разных направлений. Его голова развалилась, часть пошла туда, часть пошла туда. Его тело закружилось, как у балерины.
   Мерфи рассмеялся. - Они триангулировали череп этого ублюдка.
   Люк взглянул на него. Мерфи совсем запутался. Он был похож на кота, упавшего в бассейн.
   "Ты в порядке?" - сказал Люк.
   Мерфи кивнул. "Ага. Но давай закончим с этим, хорошо?
   "Ты понял."
   Теперь буровая установка была прямо над ними. Они достигли его основания.
   Морские котики взбирались по железной лестнице впереди них. Раздались новые выстрелы. Человек в черном, с лицом, закрытым черной балаклавой, скатился вниз по лестнице. Люк посмотрел на него. На его пальто была белая нашивка с изображением ястреба или орла.
   Кто были эти ребята?
   Кем бы они ни были, сейчас они были в полном беспорядке. Командование и управление были разрушены. Лидеры должны быть мертвы. Не было никакого плана, никакой координации, просто случайные парни выскакивали, делали все возможное, и их вырубали.
   Люк достиг площадки.
   Группа морских котиков стояла возле тяжелой железной двери и смотрела на нее.
   Люк остановился. Он подал сигнал Мерфи и Эду, которые шли впереди и поднимались по следующему лестничному пролету: Продолжайте идти.
   Морские котики посмотрели на Люка. Это были молодые ребята. Они выглядели так, будто только что закончили обучение BUD/S.
   "Как дела, парни?"
   Ни один из морских котиков не пошевелился и не сказал ни слова.
   - Я агент Стоун, - сказал Люк. "Группа специального реагирования ФБР. Предположительно, я гражданский наблюдатель за этой операцией. Это значит, что я главный. Как дела?"
   Один из "морских котиков" указал на дверь. "Мы слышали выстрелы оттуда, но нет никакой возможности поразить противника. Дверь запечатана. Другого входа, кажется, нет. Как будто кто-то заперся там, а потом...
   - Проваливай, - сказал Люк.
   Малыш поднял руку. - Да, сэр, это то, о чем мы думаем. Но, учитывая обстоятельства и возможность присутствия мирных жителей, мы просто ждем авторитетов..."
   - Я - ваше разрешение, - сказал Люк.
   Эта толстая запечатанная дверь вызвала у него плохое предчувствие. У ребенка было такое же чувство - Люк видел это в его глазах.
   "Взорви это сейчас. Я беру на себя полную ответственность".
   Малыш кивнул. Два морских котика встали на колени у двери и прикрепили заряды пластиковой взрывчатки возле нижней петли и возле механизма замка. Другой закрепил взрывчатку рядом с верхней петлей. Люк попятился вверх по лестнице, как и солдаты. Все пригнулись и прикрылись.
   "Ложись!"
   БУМ.
   Дверь слетела с петель. Замок уцелел, а дверь наклонилась по диагонали вправо. К нему подошли два ПЕЧАТИ, вырвали его из замка и уронили на палубу. Он упал с тяжелым лязгом.
   Ворвались еще двое с оружием наготове. Потом еще два.
   Звука не было. Затем из открытой дыры, спотыкаясь, вывалился ПЕЧАТЬ.
   - О, Боже, - сказал он. Он наклонился, и его вырвало.
   "Медик!" другой ПЕЧАТЬ закричал изнутри. "Санитар!"
   Люк подошел к двери. Внутри была куча тел, невозможно сказать сколько. Они были связаны, завязаны молниями, руки за спиной. Весь пол и все трупы были в крови. Они выглядели как мешки с мусором, брошенные и забытые. Комната была глубокой, метров двадцать в поперечнике. Тела были похожи на ковровое покрытие от стены до стены.
   Связан и казнен. Все они.
   Люк заметил двух мужчин в черной форме террористов. Они не были связаны, но лежали среди мертвых. Было легко понять, что здесь произошло. Они убили заложников, потом самих себя.
   Люк схватил за руку ПЕЧАТИ, с которым разговаривал.
   - Посмотри, есть ли там кто-нибудь живой. Если нет, отзовите медиков и обезопасьте место происшествия. Никто не входит и не выходит. Никто ничего не трогает. Нам понадобится команда криминалистов. Это свидетельство преступления против человечества. Чем больше ваши люди наступают на это, тем труднее становится что-либо доказать.
   Малыш уставился на него.
   "Понятно?"
   Малыш кивнул. Его глаза говорили, что он никогда раньше не видел ничего подобного. Его глаза говорили, что его разум стал пустым.
   - Да, сэр, - сказал он, но в нем было немного.
   - Я скоро вернусь, - сказал Люк. Он ударил ребенка по голове. "Приведите в порядок и обезопасьте место преступления. В настоящее время."
   Малыш покачал головой. Его глаза на секунду заслезились, затем прояснились.
   "Да сэр!"
   Люк продолжил. Он пытался стряхнуть с себя образ мертвецов, но эта миссия становилась все хуже и хуже. Что было дальше?
   Тремя этажами выше он добрался до палубы управления. Только что здесь произошла перестрелка. Толстое стекло диспетчерской было разбито. Морские котики захватили его. Эд и Мерфи тоже были там.
   Один террорист остался стоять у открытого ноутбука с поднятыми руками. На его черной куртке висели две гранаты. Американцы окружили его с оружием наготове. Люк вошел в комнату.
   - Осторожно, - сказал он. - Начальство хочет, чтобы кто-то взял интервью.
   "Вот почему мы сохранили это для вас", - сказал один из морских котиков.
   - Есть еще живые, кроме него? - сказал Люк.
   Морской котик указал на трех мертвецов на полу.
   - Мы ничего не нашли.
   Последний стоящий мужчина был невысокого роста, с коротко подстриженными темными волосами. Он был одет в такой же черный комбинезон, как и остальные. У него было такое же белое пятно на куртке. Его лицо обветрилось. Его глаза были жесткими. В его волосах была легкая седина.
   Это был человек, повидавший и повидавший многое. Он уставился на Люка.
   "Говорить на английском?" - сказал Люк.
   Мужчина сделал жест рукой, держа два пальца примерно в дюйме друг от друга. Теперь он улыбнулся.
   "Маленький."
   Внезапно его рука наткнулась на гранату на груди. Он потянул за это.
   "Не делай этого!" - крикнул Люк.
   ХЛОПНУТЬ!
   Раздался один выстрел. Голова мужчины откинулась назад. Кусок черепа и мозга отлетел назад. Мужчина замер на полсекунды, словно не осознавая, что мертв, а затем соскользнул на пол.
   Люк повернулся к источнику выстрела.
   Мерфи стоял там, вытянув руку, с пистолетом в руке.
   Он покачал головой. "Я не расстраиваюсь из-за этого. Извиняюсь."
   Плечи Люка поникли. Он посмотрел на большого Эда Ньюсама.
   Эд покачал головой и улыбнулся. Затем он рассмеялся. Это было, если бы Эд говорил: "Мерфи - чокнутый, но он наш чокнутый". Эд мог свободно смеяться. Комнату с заложниками он еще не видел.
   Несмотря на это...
   Люк тоже рассмеялся. Было приятно смеяться. Какой это был кошмар. Какой абсолютный кошмар. Чистый абсурдный ужас как-то сделал это смешным.
   - Черт возьми, Мёрф.
   Через секунду все в комнате, казалось, смеялись.
   - Это была долгая ночь, - сказал Мерфи. "Мое терпение по отношению к этим людям на исходе".
   Люк перешагнул через тело и подошел к ноутбуку. Он посмотрел на экран. Буквы были кириллическими, он ничего не мог прочитать. Он закрыл крышку и сунул компьютер под мышку. Он брал его с собой. Что бы, черт возьми, здесь ни произошло, какой-то ключ к этому должен быть внутри этой машины.
   Он посмотрел на Мерфи и Эда. Он посмотрел на собравшихся морских котиков. Они все еще улыбались. Ничего смешного. Но все было смешно.
   Люк пожал плечами. "Ну, я думаю, это конец интервью".
  
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  
  
   9:45 утра по восточному летнему времени
   Штаб группы специального реагирования
   Маклин, Вирджиния
  
  
   - Им разрешено приземляться.
   Ветроуказатель указывал на легкий ветерок с юга. Гладкий черный вертолет завис и медленно опустился на взлетно-посадочную полосу.
   Из-за забора безопасности, окружавшего вертолетную площадку, Дон Моррис наблюдал за прибытием своей команды. Двери вертолета скользнули в сторону, и из них вылезла группа усталых людей.
   Миссия обернулась катастрофой. Это была строго секретная операция. Об этом еще никто ничего не знал, но долго так держать было невозможно. Трое морских котиков были мертвы, но более серьезной проблемой были мертвые заложники. У мужчин на той нефтяной вышке были друзья и семья - семья, которая собиралась задаться вопросом, что случилось с их отцами, сыновьями, мужьями и братьями.
   А это означало, что SRT нужно было постараться, прежде чем грянет взрыв популярности.
   Пока Дон стоял там, команда прошла мимо, как шеренга зомби.
   - Хорошая работа, ребята, - сказал Дон. Он хлопнул в ладоши. "Я горжусь вами всеми".
   Дон серьезно относился к своей роли главного чирлидера. Особенно, когда миссия провалилась, но ваши люди выступили хорошо, важно было напомнить им об этом. Эти люди были лучшими, но даже лучшим иногда не помешал бы небольшой толчок.
   Люк Стоун был последним в очереди. Он пересек асфальт, неся на плече сумку для ночлега и ноутбук под мышкой.
   - Как дела, сынок? - сказал ему Дон.
   Люк покачал головой. Он выглядел более чем усталым - он выглядел рассерженным.
   - Я не думаю, что нам следует говорить об этом здесь, - сказал он тихим голосом. - Но достаточно сказать, что это была одна из самых плохо спланированных операций, которые я когда-либо видел. Как будто кто-то мечтал, а затем привел его в действие. Враг знал, что мы идем, и откуда - они ждали нас. Либо у них была отличная информация, либо они предугадывали нас на каждом шагу. Если бы Мерфи не сошел с ума и не спас нам шеи, я думаю, у нас было бы пятнадцать мертвых морских котиков вместо трех. Может быть, все они погибли бы вместе со мной и Эдом. Как страна, если это лучшее, что мы можем сделать..."
   Он замолчал и покачал головой. - Не знаю, Дон.
   Дон кивнул на ноутбук.
   - Я слышал, ты взял что-то, что тебе не принадлежало.
   Люк кивнул. "После того, что я там увидел, я подумал, что не стоит доверять эту штуку кому-либо, кроме нас. Что бы там ни было написано, оно на кириллице, что наводит меня на мысль, что в этом замешаны русские. Но теперь, когда мы дома, мы можем взломать его, расшифровать и узнать наверняка.
   - Насколько ты знаешь, - сказал Дон. "Вокруг есть другие люди, которые хотят заглянуть внутрь".
   Люк пожал плечами. "Они могут подождать. Это была их миссия, и это был беспорядок. Мы не имели никакого отношения к делу. Но так как они пригласили нас, и так как они чуть не убили нас всех, я взял сувенир. Мне кажется, это честная сделка".
   Он начал заходить внутрь.
   "Ты видел это?" - сказал Дон. - Тела?
   Люк остановился. Он посмотрел в глаза Дону. Дон чувствовал исходящий оттуда жар. Люк был хорошим человеком, настоящим американцем и одним из лучших спецназовцев, которых Дон когда-либо видел. И он был молод. У него был потенциал стать больше, чем просто великим солдатом на поле боя, но и великим стратегом и лидером.
   Но он все еще был немного вспыльчивым. В свое время он убил много людей. Он видел много смертей. И у него была склонность к эмоциям по этому поводу. Он может ранить свои чувства. Это не сделало его слабым - это сделало его человеком. Но в какой-то момент ему придется перерасти это и научиться видеть более широкую картину.
   - Резня? - сказал Люк. - Да, я видел, что осталось. Это было свежо. Вероятно, они сделали это сразу после того, как мы вышли на пляж. Я видел тела. Я видел людей, которые были связаны по рукам и ногам и расстреляны, когда они сидели на земле".
   "А также?"
   - Это делает его личным, - сказал Люк. "Кто бы это ни организовал, где бы они ни были, я их достану".
  
   * * *
  
   - Хорошо, давай послушаем.
   Люк был измотан. Прошел час с тех пор, как они вошли.
   Он сидел в конференц-зале с Доном Моррисом, Суонном, Труди и молодым парнем, которого никогда раньше не видел. Люк предположил, что он техник или эксперт в том или ином деле.
   Мерфи и Эд Ньюсэм уже ушли домой. Это было следующим в повестке дня Люка. Если бы он был в здравом уме, он бы тоже ушел. Но эти убийства застряли у него в голове. Он не хотел, чтобы ответ СТО опередил его. И он не хотел, чтобы то, что они узнали, разошлось по кругу.
   Кроме того, прежде чем он сможет пойти домой, ему нужно позвонить Бекке и прощупать ее. Он боялся сделать этот звонок.
   Его немного удивило, что он побывал за полярным кругом, участвовал в подводной операции и перестрелке, чуть не погиб, а потом вернулся сюда, а Бекка до сих пор ничего об этом не знала. . Было возможно, что все это могло быть занесено в папку "Поздняя ночь в офисе" и забыто.
   Он приветствовал это, но это также беспокоило его. Он не мог продолжать лгать ей вот так. Это было несправедливо по отношению к ней и несправедливо по отношению к нему. Его карьера не могла быть основана на лжи. Она должна быть равноправным партнером. Она должна была знать, что он делает и почему.
   С практической точки зрения она должна была узнать об этом рано или поздно. Она посещала мероприятия SRT. Люди говорили. Он мог видеть, как это разворачивается через несколько месяцев, люди стоят вокруг, засовывая в рот приготовленную еду:
   "Стоун, помнишь ту операцию FUBAR "Полярный круг"?"
   - О, какой это был? Бекка может сказать.
   "Вы должны были это видеть. Плавать с аквалангом подо льдом, в шторм. Всех чуть не убили, выходя из воды. Группа мирных жителей была убита. Парень пытался взорвать себя, но Мерфи выстрелил ему в голову в последнюю секунду".
   Бекка поворачивается к Люку: "Я никогда об этом не слышала. Ты был там, дорогая?
   "Ха-ха, он был там, все в порядке".
   Прямо сейчас кожа Люка покраснела от холода. Он был немного похож на омара, которого сварили в аквариуме. Его лицо было красным. Его руки были красными. Пальцы даже немного онемели. Чувство и окраска начали исчезать, но они пробудут еще какое-то время, и их будет трудно объяснить. Было начало сентября. Погода была еще теплая. Может быть, он слишком много загорал на своей моторной лодке.
   Труди сидела перед ноутбуком, тем самым, который Люк забрал с нефтяной вышки. Она тоже выглядела усталой, как будто вот-вот заснет в кресле. Ноутбук был в стиле Toughbook, сделан из тяжелого металла и окружен ударопрочной резиной.
   "Мы подтвердили, что в ноутбуке используется сербский язык, - сказала Труди.
   "Сербский?" - сказал Люк. "Не русский?"
   Труди указала на молодого парня. Парень улыбнулся. "Привет, агент Стоун, я Сол Лейшман. Я языковой аналитик. Моя специализация - Восточная Европа. Я свободно говорю на русском, сербском, венгерском, а также немного на греческом, румынском и чешском".
   Люк кивнул мужчине, который выглядел так, будто окончил среднюю школу около восьми минут назад. Что-то в его задорном поведении раздражало Люка.
   - У тебя вообще есть доступ к секретной информации, чтобы заглянуть внутрь этого компьютера?
   - Камень, - сказал Дон. - Ты переутомился.
   - Нет, все в порядке, - сказал Лейшман. "Я фрилансер, но у меня есть допуски к безопасности в самом Бюро, а также в АНБ и ЦРУ. Я также работал с Министерством финансов и Государственным департаментом. На самом деле я проделал большую работу в правительстве, и я довольно хорош, если я сам так говорю".
   В голове Люка мелькнула мысль: если Дон привел эксперта по языкам, который работал на другие спецслужбы, это означало, что теперь все знают, что Люк забрал ноутбук.
   "Меня не беспокоит, что вы не сможете перевести материал, - сказал Люк. - Меня беспокоит, с кем ты собираешься говорить об этом. Мы зашли туда прошлой ночью и чуть не наткнулись на циркулярную пилу.
   Впервые Люк понял, что было не так с миссией - террористы развернули подводную камеру и ждали, когда морские котики выйдут из моря, как будто кто-то точно сказал им, где и когда начнется атака. быть. Они установили гигантские прожекторы вдоль набережной.
   "Стоун, если ты не отступишь, я отправлю тебя домой".
   Люк посмотрел на Дона. Глаза Дона были ледяными. Он имел в виду это.
   - Хорошо, - сказал Люк. "Хорошо, извини. Я хотел бы отметить, что мне это неприятно, но, пожалуйста... - Он посмотрел на Лейшмана. "Продолжать."
   Лейшман покачал головой. - Вам не нужно беспокоиться обо мне, агент Стоун.
   - Бросай, - сказал Дон. "Давайте перейдем к сути этой штуки".
   Лейшман кивнул. "Хорошо. Почти все в ноутбуке на сербском языке, включая шифрование, используемое для его защиты. Это был шифр, взломанный АНБ еще в 1999 году во время войны в Косово, который, по-видимому, никогда не обновлялся. У агента Свана уже был ключ дешифрования в базе данных, и он разблокировал компьютер за считанные минуты.
   Свон сгорбился в кресле. Его глаза были закрыты. Его очки лежали на столе. Он поднял руку, по-видимому, просто для того, чтобы показать, что он слушает. Он ничего не сказал.
   "Вот почему мы могли так быстро получить доступ к содержимому. И как только мы вошли, сразу стало ясно, с кем мы имеем дело".
   Лейшман посмотрел на Труди. "Агент Веллингтон и я..."
   Люк покачал головой. Малыш был очарован Труди. Конечно, был. Когда он встретил ее, полчаса назад?
   Труди кивнула. "На данный момент группа, захватившая "Мартин Фробишер", кажется, является остатками военизированного подразделения под названием "Белые ястребы", которое начиналось как банда жестоких сербских националистических футбольных хулиганов в Белграде в начале 1990-х годов. Они были добровольцами, организованными доном мафии по имени Зоран Сокич, также известным как Сакал, что переводится на английский язык как Шакал. "Белые ястребы" действовали во время гражданской войны в Югославии и войны в Косово и, похоже, получали большую часть своего финансирования и платили своим солдатам за счет грабежей и мародерства. Они были причастны как минимум к трем массовым убийствам боснийских и хорватских мирных жителей, а также к массовым изнасилованиям и другим военным преступлениям. Считалось, что они были уничтожены, а сам Сокич покончил жизнь самоубийством в своей камере в Гааге, ожидая суда за военные преступления".
   - И все же они здесь, - сказал Люк, глядя на Дона. Очки для чтения Дона сидели на кончике его носа. Он занялся чтением каких-то каракулей в желтом блокноте. Люку было ясно, что он уже слышал большую часть этого.
   "Все еще совершают массовые убийства".
   Лейшман поднял руку. "Возможно, что большинство этих парней были просто вдохновлены "Белыми ястребами" и воскресили название. Мы еще не нашли доказательств того, что кто-либо из мужчин, напавших на нефтяную вышку, был первоначальным участником".
   - Тогда кто они были и чего хотели?
   "Мы не знаем. Ни один из них пока не идентифицирован".
   "Так что, я думаю, у вас нет никаких доказательств того, что они не были первоначальными участниками".
   "Атака была хорошо спланирована и скоординирована, - сказала Труди. "Очевидно, что некоторые из преступников имеют формальный военный опыт и, возможно, боевой опыт".
   Люк снова вспомнил битву. Эти парни стреляли в пловцов в воде. И они убили группу беззащитных мирных жителей. Новичкам обычно было трудно с такими вещами. У последнего выжившего мужчины были седые волосы, и он, похоже, ничуть не боялся умереть. Если это не походило на людей, которые сражались в югославских гражданских войнах, то он не знал, кто именно.
   - Кем бы они ни были, мы скоро это узнаем, - сказала Труди. "Насколько я понимаю, фотографии, отпечатки пальцев и ДНК террористов уже отправлены в Интерпол. Между тем, я предполагаю, что они хотели отомстить за натовскую бомбардировку Сербии весной 1999 года.
   "Как вы помните, эта кампания бомбардировок положила конец Косовской войне и уничтожила сербскую армию. Это также разрушило инфраструктуру Сербии, включая их дорожную систему, мосты, железные дороги, электрическую систему, связь и почти все другие аспекты современности, которые у них были. Они были унижены и практически беспомощны. Для них это была катастрофа эпического масштаба, хотя большая часть мира считала это не чем иным, как тем, что они заслуживали за зверства, совершенные ими во время тех войн.
   "Впоследствии они стали полностью зависеть от оккупации НАТО, своих заклятых врагов, чтобы кормить, одевать, обогревать, размещать и обеспечивать их водой. Взрыв произошел шесть с половиной лет назад. Но остаются нерешенными вопросы о том, как персонал НАТО и Организации Объединенных Наций вел себя среди гражданского населения. Женщин и детей принуждают к проституции, торгуют едой и мазутом в обмен на секс и тому подобное. В Сербии это очень недовольно, особенно среди молодого поколения".
   - Хорошо, - сказал Люк, начиная понимать это. "Значит, это теракт как расплата за бомбежку и оккупацию. Но это осуществляется военизированной группой, не связанной с правительством или сербскими вооруженными силами. Таким образом, сербы могут сказать, что террористы действовали самостоятельно, и никто ничего об этом не знал. И мстить нам некому".
   - Конечно, - говорит Труди. "Звучит разумно".
   "Но зачем атаковать нефтяную вышку посреди Арктики? Почему бы не взорвать бомбу на фестивале или не атаковать поезд метро в Нью-Йорке?"
   Дон поднял глаза. "Была и другая причина, - сказал он. "Нападение было не просто нападением".
   "Мы думаем, что они планируют использовать его в пропагандистских целях", - сказала Труди.
   "Они убили десятки безоружных людей, - сказал Люк. "Не совсем хорошие отношения с общественностью".
   "Это зависит от вашей аудитории. Это показывает некоторым людям, что Америка слаба. Мы нация слабых целей, и мы оставляем важные объекты совершенно незащищенными. Это может вдохновить других на поиски подобных "мягких целей".
   Люк покачал головой. "Но пока никто даже не знает, что что-то из этого произошло".
   Труди посмотрела на Суонна.
   - Суонн?
   Свон открыл глаза. Он вздохнул.
   "Люк, это старый компьютер, но он был модернизирован за счет увеличения памяти и скорости обработки данных - в наше время это очень дешево. Там была зашифрованная высокоскоростная спутниковая связь, которая функционировала до того момента, пока вы не закрыли ее и не усыпили. Очень хорошая, очень новая технология. Они передавали живое видео со всего объекта на компьютер, который компилировал его и отправлял на спутник. Мы говорим о видео с поля боя, из командного центра, даже из комнаты, где произошла резня. Все это было отправлено на черный спутник, который очень трудно взломать, и оттуда никто не знает, куда оно делось и по какому пути".
   "Кто-нибудь сейчас пытается взломать этот спутник?" - сказал Люк.
   Суонн пожал плечами. "Не мочь. Стало темно. Кто-то выдернул вилку из розетки, и теперь это, по сути, космический камень. Но если это не корпоративный спутник, принадлежащий одной из крупных интернет-компаний, в чем я сильно сомневаюсь, то я выберу Россию или Китай".
   "А с учетом долгой истории тесных союзов и культурного сходства России и Сербии...", - сказала Труди.
   Свон кивнул. "Ага. Наверное, русские".
   - Значит, ты думаешь, что это устроили русские, - сказал Люк. "Но я не понимаю, как это заставляет их выглядеть хорошо".
   - У них свои методы, - сказал Дон. "Думаю, нам просто придется подождать и выяснить, что они из себя представляют".
  
   * * *
  
   Это не заняло много времени, чтобы узнать.
   Люк был в своем кабинете, за своим столом. Перед ним стояла чашка кофе. Он перестал пробовать кофе некоторое время назад. Это не имело никакого эффекта. Он взглянул на цифровые часы на стене. 11:29
   Все, что ему действительно нужно было сделать, это собрать свои вещи, доковылять до машины и проехать минут десять-двенадцать до дома. Пробки могут занять пятнадцать минут. Почему-то это казалось невозможным. Теперь он жил недалеко от офиса, но в этот момент его дом казался недосягаемым.
   Телефон на его столе зазвонил. Он взглянул на идентификатор вызывающего абонента.
   Бекка.
   Он поднял его. Он попытался говорить тоном, который намекал на то, что он устал, но не так сильно, как на самом деле.
   - Привет, детка, - сказал он почти нараспев. "Я только что закончил здесь и..."
   Ее голос звучал совершенно иначе, чем его. Он не мог понять, что это было.
   - Люк?
   "Ага. Привет дорогая."
   - Люк, где ты был прошлой ночью?
   "Где был я?"
   Ее голос был холоден, холоден, как сам Северный Ледовитый океан.
   "Да."
   Внезапно он ступил на опасную землю. Тонкий лед, так сказать. Казалось, она что-то знала, что-то важное, и если он солгал об этом...
   Он ненавидел это. Он ненавидел всю эту глупую игру. Он постоянно скрывал, где был и что делал. Нет, не потому, что у него были романы, или он слишком много пил, или играл в азартные игры, или что-то в этом роде. Это потому, что он был на грани, служа своей стране. Он делал то, во что верил. И, как он надеялся, заставлял свою жену, а однажды и сына гордиться им.
   - Ты знаешь, где я был, - сказал он, полностью совладав с собой.
   - Нет, не знаю, - сказала она. - Я хочу, чтобы ты сказал мне.
   "Я был на работе."
   Это было правдой, насколько это возможно. Он не совсем рассказал всю историю, но...
   - Где ты был на работе?
   - Бекка, что происходит?
   - Скажи мне, где ты был.
   Он наткнулся на новую тактику. Когда он произнес эти слова, они казались правильными. Они чувствовали себя хорошо, выходя из его рта. Они были в сладком месте, где-то между ложью и правдой. Они были запутыванием .
   - Милая, я не могу тебе всего рассказать. Моя работа часто засекречена, вы это знаете. Я действительно не на свободе..."
   - Боже мой, это правда, - сказала она внезапно дрожащим голосом. "Все это правда, не так ли? Все, все".
   - Что правда? он сказал.
   - Я не могу... я не могу сейчас с тобой разговаривать. Я просто... Нет слов.
   Линия оборвалась.
   Мгновенно позади Люка, казалось, нависла тень.
   Он повернулся, и Сван стоял там. Сван был высоким и неуклюжим и походил на какую-то странную птицу. Возможно, это был первый раз, когда Люк видел его таким. Истощение сделало бы это с вами. Это дало вам понимание, которое ваш бдительный мозг никогда бы даже не подумал. Суонн мог быть большой голубой цаплей или горным журавлем. Люк даже не заметил, в какой сумасшедшей одежде был одет мужчина.
   Сван тоже выглядел больным, может быть, от истощения, может быть, от чего-то еще.
   - Ты видел телевизор? он сказал.
   Люк покачал головой. "Нет. Что-то плохое?"
   "Вы должны прийти посмотреть на это", - сказал Суонн.
  
   * * *
  
   Группа людей собралась в вестибюле, где высоко на стене возле зоны ожидания висел большой телевизор с плоским экраном.
   Си-Эн-Эн было включено.
   Внизу шел заголовок: " Кровавая баня у побережья Аляски".
   За столом сидела симпатичная ведущая новостей лет тридцати с чем-то. У нее были темные волосы, и она была одета в синий костюм. Позади нее разыгрывались смутные затемненные сцены боя. Она держала в руке какие-то бумаги, какое-то время смотрела на них, затем посмотрела в камеру и прочитала с телесуфлера.
   "То, что вы сейчас увидите, графично, но отредактировано для американского телевидения. Он уже появился во многих частях мира в сети Al Jazeera, Russia Now, SinoVision и других изданиях. Несмотря на то, что это отредактировано, это не для слабонервных, и зрителю рекомендуется соблюдать осторожность".
   Она снова посмотрела на свои бумаги, затем снова подняла глаза. Зачем она посмотрела на эти бумаги? Что было в них? Люку казалось, что она действительно просто читает свои реплики с видеоэкрана. Было ли это все игрой?
   Просмотр телевизионных новостей был для Люка странным заданием. Все в SRT, казалось, постоянно смотрели новости. Чтобы быть в курсе новостей, требовалось смотреть телевизор, а не любимое занятие Люка.
   Ведущий новостей продолжал:
   "Видео должно показать американскую нефтяную вышку за Полярным кругом, у берегов Аляски. Сербская радикальная группа защитников окружающей среды Earth Defenders утверждает, что она захватила нефтяную вышку и временно взяла в плен нефтяников, чтобы продемонстрировать американское лицемерие. Согласно пресс-релизу Earth Defenders, выпущенному через назначенного представителя, буровая установка, хотя и находилась в море, на самом деле бурила в Арктическом национальном заповеднике дикой природы или ANWR. По закону ANWR является природным заповедником, где бурение на нефть или природный газ запрещено".
   Она уставилась на экран. Теперь ее голос дрожал.
   "Защитники Земли утверждают, что буровая установка была атакована прошлой ночью американскими коммандос. Они также утверждают, что коммандос убили всех активистов Защитников Земли и в ходе операции под чужим флагом казнили нефтяников. Претензии не передать словами, как и опубликованные кадры. Мы предупреждаем вас, что ни одно из этих утверждений не было подтверждено властями".
   - Тогда зачем их повторять? - сказал кто-то в толпе вестибюля.
   "И снова кадры, которые мы собираемся показать, наглядны. Следуя своему усмотрению зрители советуют."
   Кадры начали крутиться. Людей в тяжелой одежде на замерзшем пляже косили пулеметным огнем. Был яркий свет от верхних фонарей. Проливной дождь и брызги пены от разбивающихся волн мешали что-либо разобрать. Трудно сказать, чем занимались мужчины. Невозможно было сказать, что именно мужчины держали в руках. Они вполне могли быть безоружными.
   Теперь из воды выскочили другие люди в аквалангах. Было темно. Мужчины сбрасывали свое снаряжение, вырезая себя из сухих костюмов. На глазах у Люка пара первых ныряльщиков достала ружья и расстреляла раненых на берегу. Они планомерно переходили от одного к другому, стреляя один раз в голову.
   Выстрелы раздались глухим эхом. ТРЕСКАТЬСЯ! ТРЕСКАТЬСЯ!
   "О, чувак", - сказал кто-то.
   Это был очень плохой вид. Люк этого не видел, но понял. В воде были мертвые морские котики. И солдат обучали убивать врагов в бою, даже раненых врагов. Это было сделано для того, чтобы раненые враги внезапно не развернулись и не убили вас. Никто не сдавался. Времени на сдачу не было.
   Но это привело к ужасным телевизионным новостям.
   Кому-то из зрителей люди на земле легко могли показаться беспомощными. Этот зритель никак не мог знать, что всего мгновение назад эти люди стреляли из автоматов по столь же беспомощным людям, плавающим в замерзшем море.
   Сцена изменилась. Камера показала испуганных мужчин на полу где-то в помещении. Было темно. Мужчины оказались гражданскими лицами, и у них были связаны руки за спиной. Фонари освещали их и стальные стены. Другие мужчины стояли. Стоящие мужчины были одеты в форму для холодной погоды. Униформа соответствовала униформе армии США.
   Камера мелькала тут и там. На униформе Люк увидел нашивки на плечах, которые сразу же узнал: слово В ВОЗДУХЕ желтыми буквами на черном фоне, с желтым кинжалом и вспышками молнии на синем щите под ним. Это был знак отличия 1-го командования спецназа, и Люк, даже не задумываясь, знал его значение. Кинжал олицетворял нетрадиционный характер сил специального назначения, а вспышки молнии олицетворяли способность наносить удары по воздуху, воде или земле.
   Камера отклонилась, и изображение стало размытым.
   Это не могло быть правдой. На этом месте не было личного состава армии США, и он не участвовал в операции.
   Внезапно раздалась стрельба, и люди на земле закричали.
   Сцена потемнела.
   - Боже, - сказал Люк. Он почти не осознавал, что говорит вслух. "Они не были одеты в снаряжение спецназа, когда убивали тех людей. Я их видел. Они были одеты во все черное. Как это вообще возможно?"
   Сцена снова изменилась.
   Люк слишком хорошо узнал следующую сцену. Сцена снималась на палубе управления нефтяной вышки. Вбежала группа больших морских котиков. Раздался грохот и грохот, когда окна рухнули.
   Взад и вперед раздавались крики, и мужчина выкрикивал что-то на иностранном языке, который, как теперь понял Люк, был сербским. Трудно было сказать, что кто-то говорил. Но CNN или кто-то еще проделал полезную работу, подписав кадры.
   "Держите эти руки вверх!"
   "Не двигайся!"
   И тут сербский голос: "Пожалуйста! Пожалуйста, не стреляйте в меня!"
   "Не двигайся!"
   "Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Мы ученые! Мы безоружны!"
   Потом уродливый лязг автоматического оружия.
   Кадры пропустили, и появился Люк. Его было хорошо видно, он почти смотрел прямо в камеру. Он столкнулся с террористом, который стоял возле ноутбука - последним выжившим человеком. Угол камеры был позади мужчины, через его плечо.
   Там стоял Люк, за ним трое морских котиков, а за ними - разбитые окна и бушующая снаружи буря.
   Руки мужчины были подняты в воздух.
   Лука был поражен тем, что он был свидетелем. В то время, когда это происходило, кадры с камеры загружались в ноутбук и отправлялись прямо на спутник. Знал ли мужчина, что его снимают? Знал ли он заранее, что это будут его последние минуты? Он добровольно взялся за эту работу?
   Затем голос Люка: "Говоришь по-английски?"
   "Маленький."
   Рука мужчины опустилась, потянувшись за гранатой. Но увидеть это под углом камеры было невозможно. Нельзя было сказать, что у мужчины к груди были приколоты гранаты. Все, что вы могли видеть, это то, что его правая рука опустилась, как будто он положил руку на сердце. На самом деле, если бы Люка там не было, он бы догадался, что этот человек делает.
   Кадры пропущены.
   Раздался выстрел.
   Внезапно голова мужчины раскололась на части. Затем мужчина исчез.
   На мгновение, не больше секунды или двух, лицо Люка стало очень ясным. Он повернулся и посмотрел на что-то за пределами экрана. Он улыбнулся, и его плечи поникли в том, что выглядело притворным разочарованием.
   Эта улыбка после того, как только что убили, по-видимому, безоружного человека...
   О, парень.
   Теперь послышался смех нескольких мужчин. Люк обошел широкий стол с все еще улыбкой на лице. Он повернулся спиной к камере, но каким-то образом его голос был ясным и ясным, как божий день:
   - Думаю, это конец интервью.
   Люк стоял среди небольшой толпы в вестибюле SRT, глядя на экран.
   "Ну, теперь ты знаменит", - сказал кто-то.
   Бекка видела это.
   Эта мысль пришла ему в голову мгновенно и почти без предупреждения. Вот из-за этого она так расстроилась. Она знала, что Люк пересек континент посреди ночи. Она знала, что он рисковал своей жизнью, не сказав ей. И она знала, что он был замешан в чем-то, что человек со стороны мог бы назвать казнью без надлежащего судебного разбирательства, военным преступлением, злодеянием.
   Фильм был искусно смонтирован. В нем опущены некоторые очень важные части. А сцена, где гибли мирные жители, была откровенной ложью.
   Конечно, правда о миссии рано или поздно выйдет наружу, но кто ей поверит?
   В этой миссии не было личного состава армейского спецназа.
   Конечно, мы вам верим.
   Американские солдаты не убивали американских гражданских лиц.
   Да, хорошо.
   Люди, захватившие нефтяную вышку, были хорошо вооруженными членами военизированных формирований, известных своими военными преступлениями. Они не были группой защитников окружающей среды.
   Люк глубоко вздохнул.
   Люди собирались верить в то, во что хотели верить. Это был простой факт. "Аль-Джазира" и "Россия сейчас" (и кто знает, кто еще) были впереди, транслируя кадры этого без цензуры в десятках стран. Люди, предрасположенные верить в худшее об Америке, собирались поверить в худшее.
   И чему поверит Бекка? Что она собиралась думать о своем муже, человеке, который мог смотреть, как убивают другого человека, а потом улыбаться и рассказывать кому-то анекдот? Поверит ли она, что Люк был частью эскадрона смерти, который убивал безоружных и связанных американских гражданских лиц?
   Он стоял в каком-то шоке. Люди начинали расставаться, возвращаясь к той работе, которую должны были делать.
   Люку нечего было делать. Его единственной задачей было вернуться домой. Но он понятия не имел, впустит ли его жена.
   Внезапно на его плечо легла рука. Он повернулся и увидел Дона Морриса. На его лице не было никакого выражения, как будто он пытался не показывать своих эмоций. Но глаза у него были грустные.
   - Зайди на минутку в мой кабинет, - сказал он. - Наверное, нам стоит поговорить.
  
   * * *
  
   Люк последовал за Доном по коридору к его кабинету. Он стоял у двери, пока Дон входил за широкий стол. Дон сделал из рук колыбель и положил их на макушку. Он указал на стул напротив себя.
   Люк не попался на удочку. Ему не хотелось сидеть. Он не хотел иметь суррогатного отца прямо сейчас, особенно когда именно этот отец отправил его на эту злополучную миссию.
   Люк любил Дона. Он ценил все, что Дон сделал для него. Это было правдой. Но он начал задумываться о некоторых решениях, которые принял Дон.
   Это последнее решение поставило людей Дона в уязвимое положение перед врагом, чьи намерения были совершенно неправильно поняты. Теперь Люку оставалось защищать свои действия не только перед Доном, но и перед Беккой, перед ФБР и, возможно, перед всем миром.
   "Дон, ни одно из этих видео не соответствует действительности. У меня еще не было возможности написать отчет, но когда я это сделаю..."
   Дон покачал головой. "Это пропаганда. Я знаю это. Ты знаешь что. Мы оба знаем, что в рейде не было спецназа, и это подтвердит Пентагон. Очевидно, они переоделись в американскую форму, чтобы выглядело так, будто американцы вырезали своих. В деталях будут явные ошибки. Все выйдет".
   - Это не имеет значения, - сказал Люк.
   Дон пожал плечами. - Нет, не будет.
   "Парни на пляже были вооружены до зубов. У них было падение на нас. Они собирались убить нас, когда появился Мерфи.
   "Я уверен, что найдутся доказательства, подтверждающие и это", - сказал Дон.
   Люк покачал головой. У него было сильное чувство внутри, чувство тщетности и гнева, почти ярости. Ему почти казалось, что он вот-вот заплачет. Видео сделало его бесцеремонным, хладнокровным убийцей. Это было несправедливо.
   "Все это было FUBAR на стероидах. Это было из другой галактики. Мы были в почти ледяной воде, подо льдом, в шторм. У нас было так много снаряжения, что было невозможно выбраться из него. Это была внезапная атака, совершенно лишенная элемента неожиданности. Когда мы прибыли, нас снимал как минимум один подводный робот. Вся подготовка SEAL, все большие умы JSOC занимались планированием, а мы чуть не погибли. А потом один парень, импровизирующий на сторожевом катере военно-морского флота из консервной банки, парень, который, кстати, запаниковал и не смог заставить себя одеться и залезть под лед, разгромил всю их оборону?
   Дон снова указал на кресло. Люк снова отказался. Он почти чувствовал, что если сядет в это кресло, то заплачет. Он чувствовал себя маленьким ребенком. Он чувствовал, что ему нужно чье-то объятие.
   - Я согласен со всем, что ты говоришь, - сказал Дон. "Судя по звукам, это была плохо и поспешно спланированная операция. Откровенно говоря, вероятно, именно поэтому президенту нужен был гражданский надзор. Мерфи - это СТО, так что если бы СТО не было, все было бы намного хуже. И миссия, в каком-то смысле, увенчалась успехом. Мы убили врага и вернули нефтяную вышку".
   Люк даже не коснулся этой оценки. Были десятки мертвых нефтяников, трое мертвых морских котиков, нелегальное бурение в арктическом заповеднике было разоблачено, а американские солдаты смотрели на многих людей в мире как на психопатов-убийц. Все в этой ситуации было катастрофой, включая роль Люка в ней.
   "Парень потянулся за гранатой на груди".
   Дон кивнул. "Хорошо."
   "Похоже, мы застрелили его ради смеха, но это неправда. И я не стрелял в него. Это был Мерфи, и хорошо, что он это сделал. Если бы в нем были мы, этот парень взорвал бы всю диспетчерскую к чертям собачьим.
   - Все в порядке, - сказал Дон. "Я уверен, что будет расследование, люди дадут показания, и все факты станут известны".
   - Не все в порядке, - сказал Люк. "Я был дома, дремал на диване с сыном, когда меня вызвали за это. Теперь я выгляжу как маньяк".
   Дон покачал головой. "Никто не может опознать вас на этом видео. Мы знаем, что это были вы, потому что мы знаем, что вы были там".
   "Жена сразу поняла. Я не сказал ей, что был там. Она просто знала".
   Дон вздохнул. Он сделал долгую паузу.
   "Это тяжело".
   Люк кивнул. "Расскажи мне об этом."
   - Тебе пора домой, - сказал Дон. "Отдохните несколько дней. Напиши свой отчет, а в остальном просто расслабься".
   - Я не могу вернуться домой, - сказал Люк. - Бекка не хочет, чтобы я был там.
   - Ты можешь пройти в каюту?
   - Ага, - сказал Люк. "Я полагаю. Но я так устал, что не могу заставить себя ехать туда прямо сейчас. Я засну за рулем".
   Дон улыбнулся. "Мы предоставим вам автосервис. И если хочешь, я поговорю с Ребеккой. Эта работа - все руки на палубе. Это просто природа зверя. Вам понадобится поддержка с ее стороны, иначе вы никогда этого не сделаете".
   - Я чувствую это, - сказал Люк. "Чувствую, что не успею".
   - Ты просто устал, - сказал Дон. "Иди в каюту. Расслабляться. Спи завтра. Вещи начнут выглядеть лучше, когда вы немного отдохнете и немного почувствуете перспективу".
   Это была хорошая мысль, Люк не был слишком оптимистичен.
   - Надеюсь, - сказал он. - Но я в этом сомневаюсь.
  
  
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
  
  
   11:50 по восточному летнему времени
   Овальный кабинет
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   "Что, во имя божьей зеленой Земли, происходит?"
   Если вчера Клемент Диксон ощущал свой возраст, то сегодня было еще хуже. С таким же успехом ему может быть тысяча лет. Он едва сомкнул глаз. И пока он ворочался, события мчались впереди него. Застигнутый врасплох - старая поговорка, казалось, точно отражала его ситуацию.
   Он все еще пытался привыкнуть к Овальному кабинету. Ему казалось, что призраки Линкольна и Рузвельта оценивают его каждый раз, когда он сюда заходит... и находят его недостаточным.
   Он пытался привыкнуть к постоянной безопасности.
   Он пытался привыкнуть к постоянным вопросам, постоянному давлению людей и информации, поступающей со всех сторон. Разобраться во всем этом было невозможно.
   О, он много лет был спикером палаты. И он привык иметь дело с людьми, с большим количеством людей. Он привык быть в центре внимания, и он привык быть главным.
   Но вот что вам никто не сказал о том, чтобы быть президентом. На самом деле ты не был главным. Все это было сумасшедшим домом, полностью вне чьего-либо контроля, и вы были окружены крутыми скакунами, борющимися за положение. Люди преследовали свои собственные планы, по своим собственным причинам. То, что случилось со страной, было чужой проблемой. Проблема Клемента Диксона. Его окружала тысяча крошечных искр, и любая из них могла внезапно превратиться в лесной пожар.
   Он, Томас Хейс и еще несколько человек сидели на стульях с высокими спинками в гостиной в центре Овального кабинета. У их ног лежал пышный круглый ковер, украшенный Печатью Президента. Три высоких окна с отдернутыми шторами выходили на Розовый сад. На улице был солнечный сентябрьский день. Бабье лето - любимое время года Клемента Диксона.
   Не то чтобы он наслаждался этим.
   Вне круга офис был битком набит людьми. У дверей стояли сотрудники секретной службы. Военные из Пентагона стояли на чем-то похожем на внимание. Помощники и помощники слонялись вокруг, делая заметки или постукивая пальцами по маленьким электронным игрушкам под названием BlackBerries.
   Диксон никогда раньше не пользовался BlackBerry. Он даже никогда не держал его в руках. В Конгрессе помощники называли их "крэк-берри" в честь крэк-кокаина, по-видимому, потому, что как только вы начали их употреблять, они вызывали такое привыкание, что вы не могли остановиться.
   У Диксона не было этой проблемы. Он был из другой эпохи. Идея стать зависимым от пристального взгляда в крошечный экран была ему так же далека, как идея охоты на гигантских кашалотов в большой деревянной лодке с копьем.
   На тележке привезли большой телевизор. Все в комнате только что посмотрели видео, которое сейчас крутили по телевидению по всему миру. Дезинфицированная версия уже транслировалась в новостях американского телевидения.
   Продезинфицированная версия была не той версией, которую только что посмотрел Клемент Диксон. Нет, он смотрел графическую версию, которую смотрели люди на Ближнем Востоке, в России, Азии, Африке и Южной Америке. Он смотрел версию, которая повсюду появлялась на интернет-сайтах. Неотредактированная, непроверенная версия. Это сделало просмотр неприятным.
   Люди, которые якобы были безоружными активистами-экологами из Сербии, были скошены пулеметным огнем на промерзшем куске искусственной земли во время ледяной бури. Беспомощные американские нефтяники, похоже, были хладнокровно убиты американскими солдатами. Безоружный человек с поднятыми вверх руками, похоже, был застрелен американскими спецназовцами, а затем один из спецназовцев, по-видимому, тот, кто был во главе, начал смеяться и шутить по этому поводу.
   Вишенкой на вершине этой вонючей, гнилой рыбной лепешки было то, что теперь всем на планете стало ясно, что американцы ведут бурение в поисках нефти в своем собственном арктическом заповеднике дикой природы, где добыча нефти якобы запрещена.
   И начали появляться намеки на то, что небольшая компания, проводившая бурение, получала зарплату или в качестве крупных инвесторов несколько видных членов американского общества. Среди них был по крайней мере один член Сената Соединенных Штатов, уважаемый член из Канзаса, сенатор Эдвард Грейвс.
   "У нас небольшой фиаско по связям с общественностью", - сказал пресс-секретарь Белого дома, легковес средних лет со стеклянной челюстью по имени Аллен Форбс.
   Клемент Диксон посмотрел на него.
   Напомни мне уволить тебя, когда у меня будет время.
   - Думаю, я уже знаю об этом, Аллен. Что я хотел бы знать, так это то, как появилось это видео, насколько оно правда, как далеко оно зашло и что мы можем с этим поделать. Я также хотел бы узнать личность ухмыляющегося сумасшедшего на последнем кадре".
   "Разве не должен был быть какой-то гражданский надзор за этой операцией?" Вице-президент Томас Хейс сказал в комнату.
   Диксон кивнул. "Хорошая точка зрения. Где был гражданский надзор, которого мы просили?
   "Мы не просили об этом, - сказал Хейс. "Мы этого требовали".
   Теперь Диксон посмотрел на Томаса Хейса. Томас выглядел хорошо отдохнувшим. Он выглядел взволнованным и в своей стихии. Он был чисто выбрит и хорошо одет в красиво сшитый костюм в тонкую полоску. Он выглядел так, будто перед приходом утром ему сделали массаж. Он, вероятно, имел. Кроме того, его нос мог выбить кому-нибудь глаз.
   Диксону нравился Томас, правда. Они были на одной волне во многих вещах. Вот почему он выбрал его вице-президентом, а не орды тупиц, которые хотели получить эту работу. Но стремление Томаса самому стать президентом было настолько ощутимым, что обрело собственную реальность. Это было физическое присутствие в комнате с текстурой недожаренного стейка. Оно было сырым, кровавым и не совсем пахло.
   Между тем труп на водительском сиденье еще даже не остыл.
   Диксон поднял руку. - Хорошо, Томас. Они знают, что я имею в виду".
   Здесь был генерал Ричард Старк из Объединенного комитета начальников штабов. Его тело, тонкая полоска вяленой говядины, располагалось на стуле напротив Диксона. На его зеленом мундире не было ни единой морщинки. Его глаза были похожи на глаза ястреба. Гусиные лапки вокруг его глаз были такими же узкими и глубокими, как щелевые каньоны.
   Клементу Диксону не нравился Ричард Старк. Он обдумывал это осознание в течение нескольких недель, и теперь он приземлился прямо в самый его центр. Но, возможно, у Старка были ответы. Черт, может, он даже знал выход из этой заварухи. Даже сломанные часы два раза в день показывали правильное время.
   "Генерал, как вы оцениваете ситуацию? Что, если что, в этом видео на самом деле правда?"
   Генерал не колебался. Он не взглянул ни на лист бумаги, ни на помощника, уставившегося на информацию на крошечном экране компьютера.
   "Г-н. Господин президент, все видео в основном ложь, сделанная в пропагандистских целях. Я разговаривал с передовыми бойцами, которые находились на земле во время этой операции. Я разговаривал с полевыми командирами, а также с Доном Моррисом, главой специальной группы реагирования ФБР, которая обеспечивала гражданский надзор".
   Диксон кивнул. "Хорошо. А также?"
   "Если присмотреться, а мы работаем над очисткой видео по этому поводу, то мужчины, убитые на набережной, были хорошо вооружены и стреляли в воду. Они не были защитниками окружающей среды, но, похоже, были связаны с сербской военизированной группировкой, которая напала на нас в отместку за натовские бомбардировки Сербии. Они были предупреждены о приближении морских котиков и устроили им засаду. Трое морских котиков погибли во время засады. Террористы, в свою очередь, были убиты, когда член группы гражданского надзора, сам бывший элитный солдат, застал их врасплох на десантной машине".
   Диксон уставился на него. "И вы можете это подтвердить? Очищенное видео все это подтвердит?"
   Старк кивнул. - Мы уверены в этом, да, сэр. Кроме того, люди, устроившие резню внутри нефтяной вышки, были одеты в поддельную форму, основанную на военной форме армии США. Знаки различия на форме идентифицируют этих мужчин как членов 1-го спецназа. В этой операции не участвовали сотрудники 1-го спецназа или какого-либо подразделения армии США. Он был проведен полностью военно-морскими силами США в сочетании с офицерами Объединенного командования специальных операций и агентами группы специального реагирования ФБР. Мы считаем, что сербы просто надели фальшивую американскую форму, чтобы совершить резню, и сняли ее на видео".
   - Господи, - сказал Томас Хейс. "Хладнокровие..."
   Генерал кивнул. "Да сэр."
   - А мужчина в финальной сцене? - сказал Клемент Диксон. "Кто он?"
   Генерал Старк пожал плечами. "Ну, сэр, он был частью вашего гражданского надзора. Насколько мы можем судить, это агент Люк Стоун, который был офицером, командующим группой специального реагирования. По общему мнению, у застреленного мужчины была граната или бомба, прикрепленная к его пальто, и он потянулся за ней. Ему сказали держать руки в воздухе. На видео этого не видно. И агент, о котором идет речь, возможно, рассмеялся от облегчения. Чего многие люди не всегда понимают, так это того, что мужчины и женщины, повидавшие много боев, часто реагируют на смерть не так, как гражданские лица".
   - Этот человек повидал много боев?
   "Сэр, он бывший член отряда "Дельта" с многочисленными боевыми командировками в Афганистане, Ираке и других засекреченных театрах".
   - Можно ли сказать, что он расходный материал? - сказал голос.
   Все повернулись посмотреть. Это снова был Аллен Форбс. Он стоял на краю круга. На нем были коричневые классические брюки, белая рубашка с открытым воротом и закатанными до предплечий очками, а также очки без оправы.
   Forbes пожал плечами на тот факт, что все пялились на него.
   "Ущерб нанесен. Есть много людей в этом мире, даже в этой стране, которые не поверят тому, что мы говорим, даже если мы предоставим им неопровержимые доказательства. Но если голова катится... скажем, спецназовец, который сделал что-то неподобающее... это начало. И если некоторые безымянные члены Конгресса, которые дергали за ниточки, чтобы разрешить бурение в заповеднике дикой природы, были разоблачены и подвергнуты осуждению своими коллегами... Может быть, вы понимаете, к чему я клоню. Прямо сейчас, похоже, все идет. Я не думаю, что мы можем позволить себе производить такое впечатление".
   Клементу Диксону ничего не хотелось больше, чем увидеть, как голова Эдварда Грейвза катится по центральному проходу Сенатской палаты. Но вряд ли это произошло. Грейвс был слишком силен. У него было слишком много друзей.
   Не то чтобы кто-то упоминал об этом, но война с Сербией, вероятно, тоже не обсуждалась. США уже выиграли эту войну. И когда дело дошло до драки, эти террористы, скорее всего, были хорошо замаскированы и изолированы от лиц, принимающих решения. Несмотря на это...
   "Я бы хотел, чтобы мы установили связи между террористами и кем-либо в правительстве Белграда", - сказал Диксон. "Я не хочу списывать это со счетов. Я также хочу узнать, были ли у них связи с российской разведкой. И я хочу, чтобы стало известно, как только эта встреча закончится, что американские войска не имеют никакого отношения к этой резне, и что это произошло до того, как кто-либо из наших людей появился на месте происшествия".
   - А коммандос? - сказал Форбс. По какой-то причине он хотел увидеть, как кто-то качается на шее. - Агент Стоун?
   "Как жертвенный агнец?" - сказал Диксон.
   "Да. Люди будут хотеть одного. Такая катастрофа требует крови. Иссечение, своего рода. Фунт мяса".
   Диксон посмотрел на генерала Старка. Старк поднял руки.
   "Это трудный приговор. Лично мне нравится Агент Стоун".
   "Кто-то должен поговорить с его боссом, - сказал Томас Хейс. - И взгляните на его военный послужной список. При таком количестве боя может быть запись посттравматического стресса или других неприятностей. Человек на этих изображениях в лучшем случае кажется неуравновешенным. Может быть, ему нужен длинный отпуск".
   Диксон оглядел комнату. Лица уставились на него. Ничто в этих лицах не указывало на то, что он босс, а они подчиненные.
   Каждый из них напоминал ему прожорливого хищника-мясоеда. Они смотрели на президента Соединенных Штатов, как на стареющую антилопу, неспособную больше убегать от них.
   - Хорошо, хорошо, - сказал Диксон. "Мне нравится, что. Это то, что нужно этому человеку Стоуну. Подарите ему хороший долгий отпуск. Назовите это отстранением и скажите, что решение было принято на самом высоком уровне правительства. Это создаст впечатление, что мы действительно что-то здесь делаем".
  
  
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
  
  
   22:05 по московскому летнему времени (14:05 по восточному летнему времени)
   Большой Москворецкий мост
   Рядом Кремль и Красная площадь
   Москва, Россия
  
   - Как продвигается работа?
   Олег Мармилов стоял на тротуаре в центре старого бетонного моста через Москву-реку. Это был величественный мост, отделанный розовыми гранитными плитами, что создавало иллюзию, что мост - произведение искусства каменной кладки. Но эту часть было невозможно увидеть в данный момент.
   Мармилов уже оставил позади события дня. Результаты операции на Аляске, по его мнению, были неоднозначными. Он бы предпочел расправу над элитными американскими коммандос, но вместо этого удовлетворился одним из незадачливых гражданских лиц. Вымысел о том, что сербские экологи захватили нефтяную вышку, просуществовал недолго, но события развивались быстро, и вскоре это все равно перестало иметь значение.
   Лучше всего сосредоточиться на настоящем.
   Это был странный вечер. Какой-то смог затмил все. Во-первых, погода со вчерашнего дня изменилась, и теперь было не по сезону тепло, туманно и сыро. Во-вторых, лесные пожары в вековых подмосковных лесах снова бушевали все лето, и дым окутывал город, как одеяло.
   Пожары произошли по вине Путина. Изменился ли климат? Мармилов так и предполагал. Сделало ли это лесные пожары более масштабными, интенсивными и опасными? Мармилов был готов принять эту возможность.
   Но нельзя винить пожары в том, что они не погасли. Нельзя винить климат за неэффективное управление бюджетом и передачу важных доходов преступникам и приспешникам.
   Не было пожарных, чтобы тушить пожары, потому что не было денег, чтобы платить им. Не было и снаряжения для несуществующих пожарных. Не было современных пожарных машин. Самолетов с антипиреном не было. Не было самолетов-корректировщиков или продвинутого компьютерного картографирования пожаров (как это было на Западе), определяющего места, где наиболее вероятно начало возгорания, направление, в котором ветер, вероятно, будет их толкать, и скорость, с которой он будет распространяться. может случиться.
   Это была шутка, и до такого плачевного состояния дело дошло под присмотром Путина. Теперь они предстали перед унизительным зрелищем людей, прогуливающихся в вечерние часы по Москве с масками, закрывающими лица, потому что воздухом было так трудно дышать. И это была только самая заметная часть.
   Люди с астмой и заболеваниями легких были заперты в своих домах. А людей в сельской местности - тысячи людей, если верить конфиденциальным сообщениям, поступающим на стол Мармилова, - сжигали дома. Это усугубляло его не в последнюю очередь потому, что при нынешних темпах его собственная усадьба, где жила его жена, однажды окажется под прицелом этих пожаров.
   Он посмотрел вниз по течению, в сторону центра Москвы, но там было особо не на что смотреть. Несколько тусклых огоньков сияли во мраке, но почти все было окутано тайной. Собор Василия Блаженного, расположенный рядом с мостом со стороны Красной площади, был совершенно невидим. Позади Мармилова по мосту прогрохотал автобус, почти невидимый.
   В течение многих лет Мармилов использовал этот мост и подобные ему как своего рода контору. Это было хорошее место для встреч, особенно ночью. Кому-нибудь было бы трудно записать разговор, происходящий на этом мосту. Не было бы ни бумажных, ни компьютерных записей об этом, ни журнала вызовов.
   Если информация из частной, интимной беседы каким-то образом просочится, то Мармилов сразу узнает источник утечки - человека, с которым он делился конфиденциальной информацией. Это случалось несколько раз за десятилетия с печальными последствиями для утечек.
   Мармилову нравились его болтовни в бридж, как он думал о них, и он любил играть в них для театрального эффекта. После армии он начал свою профессиональную жизнь в качестве шпиона, и он скучал по тем временам. Его бридж-чаты напоминали ему ночные встречи с людьми в Восточном Берлине. Друзья? Враги? Немного того и другого? Иногда это было невозможно сказать.
   Этот проклятый смог переносил его в те времена, как лесные туманы в детской сказке. В один момент ребенок идет через небольшую рощу рядом с промышленным парком, в следующий он оказывается во временах рыцарей и драконов.
   И магия.
   "Работа идет", - сказал человек, стоявший рядом с ним у перил. Мармилов едва мог разглядеть этого человека, но хорошо знал, кто он такой. Его звали Томаш Чевский. Он был очень высоким и стройным. На нем было длинное пальто и шляпа-котелок, закрывавшая лицо. У него была узловатая трость, как у английского джентльмена, отправляющегося на прогулку по Лондону. Он не мог знать, как нравились эти жеманства Мармилову.
   - Мы играем в загадки? - сказал Мармилов. "Я спрашиваю вас, как продвигается работа, а вы мне отвечаете, что работа продвигается? Вы слышали, что я известен своим чувством юмора?
   - Я этого не слышал, - сказал Чевски. Чевский был умным молодым человеком, хорошо образованным, работал в Академии наук.
   А по ночам он работал у Мармилова. На самом деле его унылая офисная работа в Академии была наименьшей из его обязанностей. Москвичей, которые таким образом подрабатывали, было немало.
   - Это потому, что это неправда, - сказал Мармилов. "Я известен своей вспыльчивостью и нежеланием терпеть дураков. Так скажи мне, пожалуйста, без моих просьб, что происходит с важной работой, которую я тебе доверил.
   "Все идет хорошо, - сказал Чевски. "Я рад сообщить, что он почти готов к работе. Как вы знаете, нужно было решить ряд проблем, связанных с местом проведения работ, глубиной и напором воды, работоспособностью в холодную погоду, транспортом..."
   -- Да, да, да, -- сказал Мармилов. - Я все это знаю.
   Конечно, Мармилов хорошо знал трудности. Это была его идея разработать ядерную бомбу, которую можно было бы взорвать подо льдом Арктики. Он разговаривал с инженерами в самом начале, много лет назад, и знал, что создание такой бомбы, которая могла бы сопротивляться ледяной воде, погружалась бы глубоко в океан, которую можно было бы перевезти туда тайно, и которую можно было бы взорвать в любой момент. в то же время правдоподобно отрицать... это была трудная задача. Этот молодой человек был третьим связным в проекте, который поручил Мармилов. Работа затянулась.
   "Похоже, что последние проблемы преодолены", - сказал Чевски.
   "Значит, проект готов к развертыванию?"
   Мужчина казался нерешительным. "Да."
   Мармилов не любил колебаний. Можно сказать, что у него была политика против нерешительности. Вещь была вещью. A не был B. Четко скажите, что это было. Скажи это однозначно. У американцев была фраза, которая хорошо вписывалась в философию: "Говори так, как думаешь".
   "Он готов или нет?"
   "Да. Это."
   Это было больше похоже на это.
   И все же Мармилов почти не мог поверить в то, что услышал. Это был проект, который разрабатывался годами, с бесчисленными задержками и даже бесполезным трудом. Белый кит проекта, и Мармилов иногда казался его одержимым Ахавом, следующим за ним на дно морское.
   "Когда это будет готово?"
   "Теперь все готово".
   "Он готов к развертыванию? В этот момент?"
   Молодой человек Чевски тщательно подбирал слова. "Как я уже сказал, все инженерные проблемы были преодолены. Оружие никогда не применялось, и обстоятельства делают невозможным общее испытание. Так что еще может произойти что-то непредвиденное. Стопроцентных гарантий нет, и я думаю, вы уже должны это знать.
   Чевский снова помолчал.
   "Все аспекты оружия были испытаны по отдельности и прошли с полным успехом. Был доказан потенциал детонации, а цифровые и аналоговые механизмы выдержали требования арктической окружающей среды в лабораторных условиях, как и все движущиеся части. Предметы одинакового размера и веса, излучающие одинаковые радиологические сигналы, были доставлены по воздуху и по морю в указанный район и погружены под воду, не будучи обнаруженными военными или разведывательными службами любой мировой державы, включая нашу".
   "Подведи итог для меня в одном коротком предложении, - сказал Мармилов.
   Пока он ждал ответа человека, у Мармилова как будто перехватило дыхание.
   - Оружие готово, - сказал Чевски.
   Мармилов кивнул. Он был в этом долгое время, но работа все еще могла волновать его, а в некоторых случаях и восхищать. Это был один из таких случаев. Он был очень удачливым человеком. Он улыбнулся.
   - Тогда чего мы ждем? он сказал. "Давайте развернем его, хорошо?"
  
  
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
  
  
   15:45 по восточному летнему времени
   Округ Королевы Анны, Мэриленд
   Восточный берег Чесапикского залива
  
  
   "Камень!"
   Глаза Люка распахнулись. На мгновение ему было трудно сосредоточиться. Это было днем. Он лежал боком на диване. Он глубоко вздохнул. Казалось, что кто-то только что произнес его имя. Он заставил себя принять сидячее положение.
   Ух ты. Он устал.
   "Хорошо. Никто ничего не сказал".
   Он смотрел в окно на прекрасный поздний летний день, переходящий в пасмурный полдень. Старая хижина - в семье Бекки более ста лет - стояла на утесе с видом на Чесапикский залив. Сегодня на улице было много ветра. Люк мог насчитать, наверное, дюжину парусников на широком водном просторе.
   Он вздохнул. Окрестности здесь были красивыми.
   Дом был двухэтажный, все деревянное, везде скрипело и скрипело. Кухонная дверь была подпружинена и с энтузиазмом захлопывалась. Там была застекленная веранда, обращенная к воде, и более новый каменный внутренний дворик с захватывающим видом прямо на утес.
   Он и Бекка жили здесь более шести месяцев, когда он начал работать, пока она была беременна и после рождения ребенка. Они только что переехали несколько недель назад. Люк почти взял бы это деревенское место со всеми его причудами вместо их нового дома. Он скучал по этой хижине, скучал по видам, скучал по обширной, открытой территории и заливу. Он просто не пропускал поездку на работу.
   Хотя если бы он не работал...
   Это был спорный вопрос. Он работал. И теперь они жили в Фэрфаксе, в десяти минутах езды от штаб-квартиры SRT.
   Достаточно верно, за исключением того, что он был здесь прямо сейчас. Его не было в Фэрфаксе, потому что Бекка не хотела его. И все потому, что в ее представлении он был хладнокровным убийцей. Он пытался позвонить ей, когда приехал сюда, в хижину. Она взяла трубку после третьего звонка, услышала его голос и тут же снова повесила трубку.
   Он действительно должен пойти наверх, в постель, просто проспать все это, миссию, видеокассету, все. Все должно было рухнуть. Правда должна была выйти наружу. Мир должен был понять, что сербы были террористами, а не защитниками окружающей среды. Бекка собиралась преодолеть это и пригласить его домой.
   Может быть.
   Беспроводной телефон лежал на столе перед ним. Он поднял трубку и набрал номер по памяти.
   На третьем гудке она ответила.
   "Труди Веллингтон". Голос у нее был деловой, профессиональный. Люк так и не понял, как придать своему голосу тон офисного работника, когда он отвечал на свой рабочий телефон.
   - Труди, это Люк. Что ты еще там делаешь?
   "Я спала в самолете", - сказала она. - Люк, я собирался тебе позвонить, но Дон сказал, что ты будешь спать, наверное, до завтра.
   Люк покачал головой. "Я не могу спать. Или, знаете, я заснул, но потом...
   - Я понимаю, - сказала она. "Слушай, Суонн потренировал этот ноутбук. Вот короткая версия. Он думает, что ему удалось определить IP-адрес, по которому оказались видеоматериалы. Он говорит, что это не на сто процентов, но..."
   - Как ему это удалось?
   - У него, по-видимому, есть друзья. Такой информацией он со мной не делится. Он просто говорит: "У меня есть друзья". После этого я не прошу".
   Это было что-то. Это был прорыв. Если бы они могли выяснить, кто первым получил отснятый материал, возможно, они смогли бы выяснить, кто его смонтировал. Возможно, люди, получившие отснятый материал, и те, кто его редактировал, были одними и теми же людьми.
   "Где?" - сказал Люк.
   "Предполагать."
   Его плечи поникли. "Труди..."
   "IP-адрес находится в России. Москва, если быть точным".
   Люк стиснул зубы. "Русские. Я знал это!"
   Он действительно знал это? Он не был уверен. Конечно, он это подозревал. Там, где были сербы, часто где-то рядом слонялись русские.
   "Компьютер, на который попало видео, находился в офисе интернет-медиакомпании New Times".
   "Это кто?" - сказал Люк.
   "Это никто. Насколько мы можем судить, New Times ничего не публикует и никогда не публиковала. Он расположен в офисах, в которых также размещаются медиа-компании, такие как New World Marketing, Public Interest Research, Public Opinion Limited, New World Times, Fast Forward Fashion и около дюжины других".
   Люк потер лоб. Он только начал просыпаться. Он встал, принес на кухню телефон и поставил кофейник на плиту. Это был кофеварка старой школы, которую он любил. Он залез в шкаф и нашел кофе, который они оставили, когда переезжали.
   "Значит, сербы отправили кадры операции, в том числе кадры, на которых они устроили резню и притворились, что это сделали мы, на какую-то спам-фабрику в России?"
   "Люк, Суонн и я играли в матрёшки, чтобы выяснить, кто на самом деле владелец этих компаний. Это была одна подставная компания за другой. Наконец, мы разобрались. The New Times принадлежит Chekhov Media Worldwide".
   Люк улыбнулся. Он высыпал кофе в прилавок.
   "А также? Что это значит?"
   "Чехов Медиа" - это подставная организация, находящаяся в ведении Главного разведывательного управления, также известного как ГРУ. "Чехов Медиа" также владеет 51 процентом телеканала "Россия сейчас", который был одним из первых, кто начал транслировать сфальсифицированное видео".
   "Russia Now принадлежит ГРУ?" - сказал Люк.
   Разговор о пропаганде. Это было бы похоже на то, как если бы ЦРУ владело собственной второсортной станцией кабельного телевидения, а затем транслировало бы ее контент по всему миру. Если подумать, ЦРУ, вероятно, действительно делало что-то подобное.
   "Отчасти, да. Они владеют им в партнерстве с группой частных инвесторов, включая горстку олигархов. Они неплохо справляются с показом вещей, которые на первый взгляд не кажутся нелепо искаженными. В основном это сплетни о российских знаменитостях и спортсменах. У них даже есть игровые шоу, варьете и выступления комиков".
   Люк собирал кусочки воедино, но шло медленно. Он все еще был переутомлен. Его мозг не совсем работал. Может быть, через час, после двух чашек кофе, он это поймет. Но он подозревал, что Труди все равно уже сделала всю тяжелую умственную работу. Не нужно, чтобы он сжигал свои провода.
   - Что мы здесь говорим, Труди?
   - Мы говорим, что все это была русская черная операция. Они отобрали и обучили группу сербских националистов, недовольных войной с НАТО. Сербы были расходным материалом, и русские отправили их на самоубийственную миссию, чтобы захватить американскую нефтяную вышку в Арктике. Сербы передали видеозапись событий подставной компании, контролируемой ГРУ, для подделки, как того хотели русские. Через несколько часов эти кадры появились на "Аль-Джазире", затем в "Russia Now", а затем везде. Люк, мы никогда не должны были возвращать этот ноутбук. Этот последний серб должен был взорвать себя, уничтожив при этом ноутбук и все улики".
   - Но зачем все это? - сказал Люк. "Зачем убивать всех этих мужчин? Зачем рисковать открытой войной с Соединенными Штатами? Чтобы поставить нам пиар-синяк под глазом? Они должны знать, что мы разберемся в этом".
   - Единственный способ узнать - спросить, - сказала Труди.
   Люк чуть не рассмеялся. "В последний раз, когда я проверял, ГРУ не очень охотно делились своими мотивами".
   "Верно. Но есть настоящий человек, связанный с этими подставными медиа-компаниями. Его имя фигурирует во многих документах. Он президент той или иной медиакомпании, заместитель вице-президента другой. Операционный директор. Сотрудник по связям с государственными органами. Он числится режиссером пары малобюджетных фильмов и продюсером, наверное, дюжины телевизионных документальных фильмов. Он кажется реальным человеком и, возможно, настоящим гражданским лицом, а не призраком. Его зовут Ленни Желязны , и учетная запись хранения, на которую было отправлено видео, контролируется им. Возможно, он даже тот, кто редактировал отснятый материал".
   "Большой. И все, что нам нужно сделать, это... - начал Люк.
   Он собирался быть саркастичным, но остановился на середине предложения.
   "Он жив?" он сказал.
   - Да, похоже. Даже очень. Или был недавно. Он действительно продюсирует сериалы. Мусор по большей части, но я представляю, что это живое. Он живет в Москве, недалеко от редакции New Times".
   - Мне нужно поговорить с ним, - сказал Люк.
   - Я так и думал, что ты это скажешь. Мы точно знаем, где он живет, где работает и на какой машине ездит. У нас есть его фотографии, сделанные в течение последних шести месяцев. Если они не убили его сегодня и не убьют завтра, найти его не составит труда.
   Человек был свободным концом. Вероятно, вскоре они решили связать его. Это означало, что Люку нужно было лично связаться с этим человеком как можно раньше. Между тем русские знали, кто такой Люк Стоун. По всей видимости, он был там в розыске из-за фиаско в Сочи.
   Вероятно, они хотели бы заполучить его.
   Несмотря на это...
   - Мне нужно в Москву, - сказал Люк.
   "Я думаю, вам, вероятно, нужно поговорить об этом с Доном", - сказала Труди.
  
   * * *
  
   - Ни за что, сынок. Об этом не может быть и речи."
   "Дон, пожалуйста, послушай меня секунду".
   Дон тяжело вздохнул по телефону. - Люк, я тебя послушаю. Я выслушаю все, что вы хотите сказать, и тщательно обдумаю это. Но я хочу, чтобы вы сначала выслушали меня. Как это звучит?"
   Люк чувствовал себя маленьким ребенком, прыгающим, взволнованным, пытающимся убедить отца позволить ему завести домашнего жирафа. Дон был больше, чем его командир в Дельте, его гражданский босс или его наставник. Он был намного больше. Но эта игра отца и сына, в которую они играли, иногда была за гранью.
   - Хорошо, - сказал Люк. "Ударь меня."
   - Ты садишься?
   Вопрос вызвал у Люка внезапное желание вскочить с дивана. Он сидел? С чего начать?
   Из эркера гигантская яхта-катамаран с бело-голубым парусом и мачтой высотой, вероятно, в десять этажей, пересекла его поле зрения справа налево и направилась на юг, к открытому океану. Люка на мгновение это отвлекло. Это была красота. Он не мог себе представить, сколько такая вещь может стоить.
   "Да. Я сижу."
   - Люк, за последний час со мной связались как сотрудники Белого дома, так и директор Бюро. Это видео создало настоящий беспорядок, и начальство искало способ его навести. Тем временем беспорядок распространяется по всему миру. Антиамериканские протесты проходят на Ближнем Востоке, в Восточной Европе, Южной Америке, Африке и Азии. Сегодня ночью в США и Канаде запланированы бдения со свечами. По телевизору кричат говорящие головы. Кого-то для этого нужно зарезать, наверное, не одного, и начальство хочет сделать тебя первым жертвенным агнцем".
   Плечи Люка поникли. Он почувствовал, как из него вырывается дыхание. Вот оно снова. Его только что отстранили, снова отстранили, расследовали и, наконец, оправдали, даже не два месяца назад. Как они могли продолжать это делать?
   Он не мог найти слова, чтобы сказать.
   "Ты со мной?" - сказал Дон.
   "Ага. Я с вами."
   "Я сказал им нет. Не на моих часах. Я сказал им это в недвусмысленных выражениях. Всю свою взрослую жизнь я провел в боях и рядом с ними. Я знаю, что происходит. И я знаю, что выражения мужских лиц часто ничего не значат. Обработка происходит позже. Кроме того, это видео - ерунда. Мошенническая работа. И правда об этом выйдет наружу".
   Люк почувствовал онемение. Руки слегка покалывало.
   "Что они сказали?"
   - Мы вели переговоры, - сказал Дон. "Это половина игры здесь. Мы договорились об оплачиваемом отпуске, который они назовут отстранением, до завершения расследования. Я сказал им, что уверен, что когда будут даны все показания, ваше описание события будет соответствовать описанию солдат и другого персонала на месте происшествия".
   Люк кивнул. Он знал, что произошло. Мерфи выстрелил в парня, потому что он потянулся за гранатой. Эд был там. В этот момент в комнате было четыре или пять "морских котиков". Они все это видели.
   - Совершенно верно, - сказал он. - Но будет ли это иметь значение?
   - Это будет иметь значение, - сказал Дон. "Я сделаю это важным".
   - Итак, я выхожу, - сказал Люк.
   Он не знал, что делать с этой перспективой. Его репутация снова пошатнулась. Он вспомнил, как был маленьким ребенком и как школьные учителя говорили: "Это будет в твоей постоянной записи".
   Это была страшная мысль. Но теперь это было реально. Постоянный послужной список Люка включал два Пурпурных сердца, Бронзовую звезду с символом V, Экспедиционную медаль за глобальную войну с терроризмом, медаль за кампанию в Афганистане, медаль за кампанию в Ираке и так много боевых значков, значков меткой стрельбы и застежек, что он потерял их все. . Он прошел воздушно-десантную подготовку, подготовку спецназа, был завербован в элитный отряд "Дельта" и служил с отличием.
   В его постоянном послужном списке также была неудачная спецоперация, в которой выжили только трое мужчин, один из которых вскоре после этого покончил жизнь самоубийством. Это включало стационарное пребывание в психиатрической больнице. Где-то мог стоять диагноз посттравматического стрессового расстройства, хотя если и был, то он о нем не слышал. Его уже однажды отстранили от гражданской работы по подозрению в совершении злодеяния.
   И сейчас?
   "Почему я отстранен?" он сказал. "Официально?"
   "Вы отстранены от работы в ожидании результатов расследования ваших действий и возможной суммарной казни вражеского заключенного или заключенных во время инцидента с Мартином Фробишером. Это и есть. Вот как это сформулировано".
   Это был вздор.
   - Что я должен делать в это время?
   По мнению Люка, нужно было многое сделать. Был шанс точно определить виновных в нападении на нефтяную вышку, и он чувствовал, что они должны воспользоваться этим шансом. Это было лично для него. Он был здесь. Он видел, что сделали эти люди. Люди, которые это придумали, должны платить. И их нужно остановить, прежде чем они сделают что-нибудь еще.
   Дон сделал паузу. Момент затянулся между ними.
   - Ну, если честно, тебе особо нечего делать. Ты вне игры. Я бы сказал, иди и развлекайся, если можешь.
   Наслаждаться собой? "Наслаждаюсь тем, что делаю?"
   - Ты играешь в гольф?
   Люк хмыкнул. Он почти рассмеялся. "Нет."
   Люк почти слышал, как Дон улыбается по телефону. - Э-э, в таком случае я бы посоветовал отправиться в путешествие по Европе. Почему бы и нет? Рим прекрасен в это время года. Я слышал, что твой друг Большой Папочка Кронин в городе. Его врач сказал ему, что у него высокое кровяное давление, и ему нужно немного отдохнуть. Черт, сынок, почему бы тебе не взять с собой своего друга Эда Ньюсама? Он попросил немного личного времени, чтобы отдохнуть и восстановиться после недавней операции, и я сказал ему взять то, что ему нужно. Почему бы вам обоим не устроить из этого небольшой праздник? Некоторое время вдали не повредит тебе.
   - Позвольте мне объяснить это прямо, - сказал Люк. - Думаешь, мне стоит поехать в Рим на каникулы? Встретиться там с Биллом Кронином? И взять с собой Эда Ньюсама?
   - Вот что я думаю, да. Вы все в стороне на данный момент, так что вы можете сделать что-то из этого. Выбросьте из головы всю эту историю с нефтяной платформой и это увлечение Россией. Я могу вам сказать, когда Большой Папочка выпивает, он чертовски хороший рассказчик. Он завьет тебе волосы в носу.
   Люк позволил весу этих слов дойти до сознания.
   - Держу пари, - сказал Люк. Он никогда раньше не выпивал с Биллом Кронином.
   - Я не должен этого делать, - сказал Дон, - но я даже подслащу сделку для вас. Я попрошу кого-нибудь организовать поездку. Мы заплатим за это из мелкого денежного ящика. Вы можете вернуть нам деньги позже".
   - Это очень великодушно с твоей стороны, Дон.
   - Иди, - сказал Дон. "Хорошо тебе провести время. И не говорите, что я никогда ничего для вас не делал.
  
  
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
  
  
   16:50 по восточному летнему времени
   Бест Вестерн Отель
   Королевский Доминион
   Досуэлл, Вирджиния
  
  
   Кевина Мерфи давно уже нет.
   Он был в странном отеле или мотеле рядом с большим парком развлечений где-то у межштатной автомагистрали 95, может быть, в сотне миль к югу от Вашингтона, округ Колумбия, и чуть севернее Ричмонда. В этом месте была пиццерия, которая также работала как бар, а также ресторан Denny's, по-видимому, открытый круглосуточно. Был небольшой открытый бассейн.
   На ближайшем горизонте был парк развлечений. Американские горки были видны из окна Мерфи. Он смотрел его в состоянии почти гипноза, снова и снова.
   Вначале машины медленно поднимались по круговой дорожке, поднимались к небу, достигали верблюжьего горба наверху, казалось бы, останавливались, чтобы дать гонщикам ужасающий вид на то, что их ждет, а затем ура! Вниз и вокруг и вверх ногами. Отсюда он мог слышать крики.
   Мерфи с трудом оторвал от него взгляд. Он так устал.
   Он решил бежать. Поездка в Арктику убедила его. Если он еще долго будет болтаться с Люком Стоуном и СТО, его убьют. Штурм с лодки был достаточно плох. Граната, подпрыгивающая в носовой части, как пинбол, была еще хуже.
   Но если бы Мёрфи надел этот подводный скафандр и пролез через могилу во льду...
   Он не любил об этом думать. Вероятно, все они погибли бы.
   Камень был талисманом для всех.
   Не говоря уже о том факте, что Дон Моррис хотел, чтобы Мерфи провел какое-то время в Ливенворте. Не говоря уже о том, что там плавал Уоллес Спек, конечно, незаконченный, но больше похожий на упыря из страшного кошмара. Это было слишком.
   Итак, Мерфи уходит.
   У него был забронирован поздний рейс завтра вечером из Форт-Лодердейла на имя одного из его псевдонимов. Флорида - Большой Кайман, прямой рейс. Его деньги лежали на пронумерованном счете в банке "Ройял Херитэдж Бэнк", находившемся в маленьком, очень опрятном, очень ухоженном здании прямо в центре Джорджтауна.
   Управляющим банка был мистер Джонсон. Джонсон был вежливым, хорошо образованным чернокожим, невысоким, лысеющим, всегда безукоризненно одетым, знавшим свое дело вдоль и поперек. Он относился к клиентам как к давно потерянной семье. Он провел вас в свой кабинет и подал вам крепкий чай в маленьких богато украшенных чашечках. Все было очень цивилизованно, и Мерфи с нетерпением ждал новой встречи с мистером Джонсоном.
   Мерфи много лет вкладывал деньги в Royal Heritage Bank. Но он никогда не делал депозита, подобного тому, который поступил от Montreal Score.
   Вот как он об этом думал - оценка Монреаля.
   С 2,5 миллионами долларов, которые перевел Уоллес Спек, счет Мерфи в банке теперь составлял немногим более 2,8 миллионов долларов. Спек не отправил второй платеж. Но этого и следовало ожидать, поскольку события в Монреале пошли не в пользу Спека. Спек в настоящее время томился в федеральной тюрьме, готовясь к свиданию с Иглой еще через несколько лет.
   Мерфи заметил, что звонит его мобильный телефон.
   Звонок сам по себе был выключен, но загорался безмолвный телефон. Он посмотрел на телефон на обшарпанном журнальном столике в мотеле. Некоторое время звонил, а потом перестал.
   На столе рядом с телефоном лежала куча брошюр о близлежащих туристических достопримечательностях. Внизу была брошюра о пиццерии - вы могли позвонить, и они принесли еду к вам в номер. Поддельный паспорт Мерфи также лежал на столе вместе с его настоящим паспортом.
   У обоих были американские паспорта, и в основном они были идентичны. Время от времени Мерфи пытался заметить какое-либо несоответствие между ними. Кроме имени, даты, места рождения и номера паспорта, похоже, ничего не было. Это была очень хитрая подделка. Он получил его в Колумбии.
   Колумбийцы были известны своей преданностью качеству. Кокаин. Марихуана. Срезанные розы. Поддельные американские деньги. Поддельные документы. Если колумбийцы этим и занимались, то, как правило, у них это хорошо получалось. Мерфи также получил свой поддельный ирландский паспорт в Колумбии и свой британский.
   У него были кредитные карты на разные имена. У него были небольшие кучки наличных в нескольких разных валютах. Он был готов идти. Пистолет в его багаже мог вызвать подозрения, так что у него его не было. Он мог подобрать оружие во время своих путешествий, если чувствовал в нем потребность. Чего он, вероятно, не сделал бы. Имея дело с нормальными людьми в обычном мире, он обычно не чувствовал такой необходимости.
   Он уехал на юг из округа Колумбия, и вскоре усталость настигла его. Он едва мог бодрствовать за рулем. Поэтому он остановился здесь - где бы он ни был.
   Место было достаточно удобным. Крики с далеких американских горок были странно расслабляющими, как волны, разбивающиеся о пляж. Ковер пах немного странно, как будто его обработали дезинфицирующим средством. Но большая двуспальная кровать была именно тем, что доктор прописал. Через некоторое время он вырубится и не проснется до завтрашнего утра. Затем он собирался мчаться как черт в Форт-Лодердейл.
   Телефон снова начал звонить. Он взглянул на него. Ладно, это была она.
   Он поднял его. "Привет."
   Музыкальный голос Труди Веллингтон. - Мерф?
   Было больно оставлять такого красивого человека, как Труди, но она не проявляла к нему ни малейшего интереса, так что...
   "Ага. Привет, Труди. Как дела?"
   - Я разбудил тебя? Ты кажешься усталым.
   - Э... нет, ты меня не разбудил. Я спал весь день, но недавно встал, чтобы перекусить.
   "Слушай, я хотела поймать тебя", - сказала она. - Я знаю, что Дон дал тебе несколько выходных.
   - Да, он это сделал.
   "Интересно, не хочешь ли ты провести эти дни в Европе".
   Европа? Вопрос заставил его задуматься. Хотел ли он в Европу? Здесь была загвоздка, и Мёрфи действовал осторожно.
   "Только ты и я?"
   - А... ха, ха, нет. Извиняюсь. Люк и Эд едут в Рим сегодня вечером. Люка снова отстранили - ну, вообще-то, он в отпуске. И Эд попросил немного времени на восстановление, на что Дон дал зеленый свет. Если вы захотите поехать с ними, SRT оплатит ваши транспортные расходы".
   Мерфи позволил тишине затянуться. Что они делали?
   Это был не отпуск. Этого не может быть. Стоун и Ньюсам не любили отдыхать, а если и были, то не в туристической ловушке вроде Рима. Что они собирались делать, посещать музеи? Купить куклу-пупса Папы Римского? Идея была нелепой. Стоун и Ньюсэм, казалось, даже не очень любили друг друга. Но если бы они вместе отправились в отпуск, они, вероятно, упали бы где-нибудь с горы или были бы съедены крокодилами.
   - Стоун и Ньюсам едут в отпуск в Рим? он сказал.
   "Да."
   "Вместе?"
   Он почти слышал, как она улыбается. "Да."
   - И они хотят, чтобы я пошел с ними?
   Она ничего не сказала.
   "Кто-то еще хочет, чтобы я пошел с ними? В отпуске?"
   Ее голос звучал немного раздражительно. - Мёрф, тебе ведь не нужно сомневаться в каждой мелочи, не так ли? Ты здесь даже не штатный сотрудник, а СТО хочет устроить тебе поездку в Европу. Дон подумал, что это будет хороший жест, после операции вы, ребята, просто продолжили. Назовите это командообразующей поездкой. Сможете ли вы с этим жить?"
   Это был не отпуск. Это была тайная миссия, последовавшая сразу за той, которая едва не закончилась катастрофой.
   Мерфи снова просмотрел деньги и паспорта. Он ни за что не поедет в Рим со Стоуном и Ньюсамом или куда они на самом деле направляются. Он был готов. Он направлялся на Большой Кайман, а затем шел туда, куда несли его ветры и его прихоти. Стоуну и Ньюсаму придется жить или умереть самостоятельно.
   - Мне нужно идти? он сказал.
   "Конечно нет. Это отпуск".
   "Тогда я думаю, что я собираюсь пройти на этот раз. Это щедрое предложение, но я полностью вымотан. Думаю, я просто отдохну здесь, в своей квартире, и посплю следующие три дня".
   Он улыбнулся про себя, когда ему пришла в голову следующая мысль.
   "Вы можете прийти сюда и помочь мне, если вы устали. У меня очень большая, очень удобная кровать. Калифорния королевского размера.
   "Мерфи!"
   Прошел долгий миг. Думала ли она об этом? Если бы это было так, Мёрфи могла бы развернуться и вернуться за этим.
   - Позвони мне, если передумаешь в ближайшие полчаса. Они уезжают сегодня вечером.
   Затем она повесила трубку.
   Мерфи оглядел комнату вокруг себя. День становился все ближе, тени становились все длиннее, и место казалось немного мрачнее, чем когда он прибыл. Но это говорило истощение. Через некоторое время он крепко уснет, и уже не будет иметь значения, как выглядит это место.
   "Они считают меня частью команды", - сказал он вслух.
   Он не ожидал такого сказать. Но, конечно, это было правдой. Почему бы и нет? Он был циничным ублюдком, и всегда им был. Но он тоже был в команде.
   В старшей школе он был стартовым ресивером футбольной команды. Он был частью элитных рейнджеров армии Соединенных Штатов - "Рейнджеры ведут путь" - и в то время он был в команде все время. Он даже сделал татуировку RLTW на правом бицепсе.
   В "Дельте" он был в команде, но все пошло не так. А когда его отдали в аренду JSOC и ЦРУ, он начал работать в одиночку. Странные переживания начали накапливаться. Он начал чувствовать себя одиноким, как будто он был другим, как будто он не мог никому ничего объяснить. Затем случился Афганистан, он был уволен из армии, и он был на грани одиночества.
   Стоун почувствовал это и бросил ему спасательный круг. Вернитесь в команду. Но теперь случился Монреальский счет. А эта новая команда - группа специального реагирования... Мерфи не был в этом уверен.
   Возможно, ему было лучше одному. Может быть, лучше всего было бы заснуть на этой большой гостиничной кровати и забыть о Люке Стоуне и СТО. Затем проснитесь утром и держитесь как можно дальше друг от друга.
   Он лег на кровать, положил голову на подушки и закрыл глаза. Через несколько секунд он уже начал дрейфовать.
  
  
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
  
  
   22:15 по восточному летнему времени
   Ситуационная комната
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   Встреча шла долго.
   "Еще несколько вопросов, которые нужно решить, господин президент".
   Здесь было тесно, так тесно, что трудно было определить форму комнаты. Клемент Диксон знал, что это продолговатое яйцо, но только по памяти. И его черты космической эры были затемнены толпой тел.
   Огромное количество дышащих здесь лишало комнату кислорода. Тепло тела подняло температуру в комнате до некомфортного уровня. Диксон, здоровый и бодрый в течение стольких лет, так долго являвшийся головорезом, почти чувствовал, что задыхается. Вырубится ли он?
   Это сделало бы некоторые заголовки. Ничто, что он мог бы хотеть прочитать.
   Это не было секретной встречей, отсюда и толпы. Это была встреча, чтобы сообщить президенту обо всем, чем он в настоящее время не занимается.
   - Хорошо, - сказал он. "Но давайте попробуем двигаться вперед. Становится поздно."
   Он сделал паузу.
   "Я не хочу скучать по Леттерману ".
   Шутка удалась. Тут и там было несколько сникерсов. Им было стыдно за него - он видел это в их глазах. Был ли Леттерман еще в эфире? Это не имело значения. Никто здесь не верил, что такой старик, как Клемент Диксон, не спал допоздна, чтобы посмотреть по телевизору Дэвида Леттермана.
   Нет. Люди в этой комнате представляли своего президента в тапочках и пижаме в 11 часов вечера, наслаждающегося чашкой теплого молока, прежде чем вырвать зубы и покончить с этим.
   Ему хотелось стучать по столу для совещаний и кричать на всех.
   "Это неправда!"
   Он оглядел комнату. Никто даже не смотрел на него. Каждый просматривал свои бумаги, шептался с помощниками и помощниками, молодые люди печатали одним летающим пальцем в свои адские Crackberries.
   Сегодня вечером здесь было много военных. Все они были одинаковы. Они были клонами друг друга. Мужчины лет сорока-пятидесяти, худощавые, очень подтянутые, безупречно выбритые, несмотря на то, что была полночь, с короткой стрижкой и в зеленом платье без единой морщинки. Замечали ли они, что все они одинаковы, или они были настолько внушены образу мышления и бытия, что что-то подобное было для них невидимым?
   Знали ли антилопы гну, что они все одинаковые? А что с золотыми рыбками? Он должен поручить исследование по этому поводу. В конце концов, он был президентом.
   - Так давай сделаем это, Ричард.
   В другом конце комнаты генерал Ричард Старк кивнул.
   "Как мы все знаем, последствия событий в Арктике продолжают иметь место. По меньшей мере в десятке городов проходят акции протеста против бурения в ANWR. Кажется, никто из этих протестующих не понимает, что то, что делается, не было незаконным. Это был случай горизонтального бурения из моря, которое никак не повлияло на животных в убежище. Ты скажешь, что это правда, Аллен?
   Аллен Форбс, пресс-секретарь и предполагаемый медиа-волшебник, был здесь, сидел за столом. Диксон почти с облегчением посмотрел на него. В Аллене Форбсе не было ничего дисциплинированного или честного. Он выглядел усталым, сгорбленным, и у него была ярко выраженная пятичасовая тень. Его пиджак висел на стуле позади него, а галстук был ослаб. Аллен хотел вернуться домой.
   - Верно, генерал. Это технический вопрос, который вряд ли примет определенный сегмент общественности. Мы можем попытаться рассказать об этом в будущем, но на данный момент многие люди не верят в это. Лучшей тактикой может быть жесткая пощечина нарушителей, а также сообщение от нашего президента-эколога о том, что он так же шокирован, как и мы, и нам всем нужно действовать лучше".
   Генерал пожал плечами. "Закон есть закон. Но я оставлю это гражданским умам. В любом случае протесты против бурения происходят, а также поминки со свечами в память об убитых нефтяниках. В нескольких местах две группы вступили в контакт друг с другом, в результате чего произошли столкновения. Мы узнали, что около часа назад во время одного из таких столкновений в Сиэтле погибла двадцатичетырехлетняя женщина".
   Женщина двадцати четырех лет ? - сказал Диксон.
   Генерал кивнул. "Да сэр. В настоящее время женщины участвуют в этих уличных боях наравне с мужчинами. Это время освобождения".
   - Как она умерла? - сказал Диксон.
   - Ее сбила машина, сэр. Возможно, это было сделано намеренно, и водитель мог использовать автомобиль в качестве оружия".
   Диксон устал. Трагедия наслаивалась на трагедию. Что, во имя Бога, люди делали там, и как он стал неэффективным начальником манежа в этом цирке с 900 аренами?
   Он полагал, что не должен удивляться. В его дни молодые женщины ходили по улицам с мужчинами, сражаясь за то, во что они верили.
   Он провел рукой по волосам и тяжело вздохнул.
   - Аллен?
   Глаза Аллена Форбса ожили. На долю секунды он стал похож на оленя, застрявшего в свете фар приближающегося грузовика "Мак".
   "Да сэр?"
   "Что я делаю с мертвой девушкой? И беспорядки в целом?
   "Ну, сэр, мы могли бы сделать утреннюю запись, только вы в Овальном кабинете, призывая к спокойствию, пока не будут собраны все факты, и выражая соболезнования семье молодой женщины. Что-то, что мы можем выпустить на ранние утренние концерты. Он, вероятно, будет играть весь день. Однако я бы не хотел, чтобы вы столкнулись с прессой по этому поводу. Сейчас слишком много неудобных вопросов".
   Диксон кивнул. "Звучит отлично. Настройте тейпирование. Я буду в офисе к семи утра".
   Военный за столом, полковник, поднял руку. Диксон понятия не имел, кто он такой, и ему было все равно. У парня были глаза, похожие на лазерные лучи. Он улыбался и был уверен в себе, рад быть здесь.
   Генерал Старк признал его. "Майк?"
   "Простите, сэр. Но если вы принесете соболезнования по поводу погибшей девушки, не будет ли это выглядеть так, будто вы принимаете чью-то сторону в этом вопросе?
   Диксон уставился на него. - Я принимаю сторону, полковник. Я на стороне молодых женщин, которые так заботятся о состоянии своего мира, которые так сильно переживают по этому поводу, что идут и убивают себя. И я на стороне семей, пострадавших от этой потери".
   Улыбка полковника умерла на корню. Его глаза потупились, перестали быть острыми. Он пожалел, что говорил. Это было ясно. Парень превратился из серебристой гориллы в обезьяну-шарманщика за считанные секунды.
   Диксону нравилось видеть подобное. Его должно быть больше.
   На экране позади генерала Старка появилось изображение мира. Он был круглым, шарообразным, но с непривычной для Диксона точки зрения.
   "Г-н. Президент, - сказал Старк. "С вашего позволения, я хотел бы вернуть эту встречу к слону в комнате".
   - Что это за слон, генерал?
   "Сэр, слон - это относительная степень готовности в Арктике между нами и русскими. Думаю, я начинаю звучать для вас как заезженная пластинка, но что-то нужно делать, и этот инцидент указывает на эту необходимость".
   - Атаку совершили сербы, генерал.
   Старк посмотрел на другого военного за столом. "Джефф, ты можешь пролить свет на эту ситуацию для нас?"
   Перед мужчиной лежали бумаги. Он кивнул.
   Старк посмотрел на Диксона. "Сэр, полковник Вудс и его люди..."
   Диксон кивнул и махнул рукой. Эти ребята из Пентагона со своими бумагами, отчетами и своими людьми. Святая Моли. "Ага. Вперед, продолжать."
   - Сэр, - сказал полковник. "Правительство Сербии отрицает какие-либо связи и информацию о действиях людей, причастных к нападению на нефтяную вышку. Данные АНБ подтверждают, что во время кризиса не было никаких явных контактов между мужчинами и каким-либо агентством правительства Сербии. ЦРУ не торопится с рассекречиванием своих данных по этому поводу. Но то, что мы имеем от них до сих пор, предполагает, что в сербских военных, правительственных или элитных кругах не обсуждалось надвигающееся нападение в течение нескольких недель, предшествовавших нападению. Кажется, они были удивлены так же, как и мы".
   - Так кто были нападавшие? - сказал Диксон.
   "Работая с Интерполом и Скотленд-Ярдом, мы использовали отпечатки пальцев, ДНК и следы на теле, такие как шрамы и татуировки, чтобы идентифицировать восемь причастных к этому делу мужчин. Пятеро мужчин на законных основаниях были членами расформированных сербских военизированных организаций и ветеранами югославских гражданских войн. Все восемь мужчин были связаны с преступными сетями Восточной Европы, включая мафиози, действующие в России и Украине, а также с щупальцами в Польше, Румынии, Венгрии и Великобритании. В совокупности на счету восьми человек более девяноста арестов в разных странах, и они провели в общей сложности сорок шесть лет в тюрьме. Мы подозреваем, что по крайней мере двое мужчин были агентами российской ФСБ или ГРУ, или того и другого, но подробности этого пока не рассекречены".
   Диксон кивнул. "Значит, они были сербами, но не сербами" .
   "Правильно, сэр. Мы считаем, что это были русские. Как вы знаете, российская разведка широко использует преступные сети для выполнения своей грязной работы".
   Диксон снова кивнул. Он прикусил язык. Не было смысла начинать...
   "Мы никогда не были известны тем, что делали это, не так ли?"
   Только что говорил вице-президент Томас Хейс. Диксон взглянул на него. Томас был еще свеж, его глаза были бдительны и внимательны. Он ел из пластикового стаканчика из-под йогурта. Диксон собирался либо надеть намордник на Томаса, либо отправить его в тур по Американскому Самоа, чтобы целовать детей.
   Он посмотрел на Ричарда Старка. "Я понимаю. русские. Продолжайте, пожалуйста."
   "Сэр, если вы оглянетесь назад, то увидите карту вершины мира. На вершине мира нет земли. Есть Северный Ледовитый океан и окружающие его страны. Теперь, на протяжении всей истории человечества, Северный Ледовитый океан почти полностью замерз. Издавна это было одно из самых труднопроходимых, неприступных мест на земле. Но совместное исследование шведских и немецких климатологов, которое должно быть опубликовано на следующей неделе, убедительно свидетельствует о том, что в течение двадцати пяти лет, к 2030 году, многие части Арктики будут широко открыты для судоходства и эксплуатации ресурсов. Ведь, исходя из компьютерного моделирования, по одному сценарию к тому времени в Арктике вообще не останется летнего льда".
   Клемент Диксон не сказал ни слова. Он хмыкнул. Конечно, он знал, что это произойдет. Он знал это давно. Но это была шокирующая оценка, и ему не нравилось слышать ее вслух.
   Надеюсь, конец света не наступил. Но он определенно менялся, и очень быстро. И, по-видимому, естественным ответом Пентагона на это было не "Как нам это остановить?" Вместо этого это было: "Как мы можем воспользоваться этим?"
   Генерал продолжал.
   "Сэр, российская готовность в Арктике, мягко говоря, превосходит нашу. Боюсь, Советы предвидели это оттепель, и если мы не будем действовать быстро, русские пожнут плоды этой предусмотрительности".
   Он указал деревянной указкой на длинную закрученную отметку на карте.
   "У них есть веские причины опережать нас, потому что они будут главными бенефициарами потепления в Арктике. В течение ближайших нескольких лет станет проходимым для судоходства так называемый Северо-Восточный проход, огибающий российскую территорию в Сибири. После полного открытия он станет кратчайшим и наименее дорогим морским маршрутом между производителями в Азии и рынками в Западной Европе. Менее половины расстояния для кораблей, совершающих кругосветное плавание, и примерно на треть короче для судов, следующих через Суэцкий канал. И русские будут его контролировать. Они уже вкладывают миллиарды долларов в модернизацию семи старых военных баз времен времен холодной войны вдоль маршрута, установив передовые радары и ракетные системы, способные противостоять экстремальным холодам. Они планируют стать самой богатой толлинговой компанией в мире".
   Он сделал паузу.
   - Это даже не учитывает... ну, сэр, это вообще ничего не учитывает. Считается, что в Арктике находятся тринадцать процентов неразведанных мировых запасов нефти, тридцать процентов неразведанного природного газа, изобилие урана, редкоземельных минералов, золота, алмазов и миллионы квадратных миль неиспользованных природных ресурсов, включая изобилие рыбных запасов. Контролируя обширные регионы Арктики, русские планируют снова вернуть себе актуальность. Понятно, что они собираются бросить нам вызов за господство в Арктике, и если они выиграют, они будут бросать нам вызов повсюду".
   Клемент Диксон мог видеть, к чему все идет. Он прожил в Вашингтоне достаточно долго, чтобы знать, когда будет подача. И генералы всегда делали подачу. Диксон слышал, что некоторые компании обучали своих продавцов довольно недобросовестному правилу ABC - всегда быть закрытым.
   Он начал задаваться вопросом, сделал ли Пентагон то же самое.
   - Я не Конгресс, генерал. Я больше даже не в Конгрессе. То, что вы говорите, имеет смысл, но я не держу здесь деньги за деньги, и вы это знаете.
   Старк поднял руку. Появился новый образ. Это был красно-белый корабль в сухом доке - из-за размера корабля по сравнению с окружающими его зданиями и транспортными средствами он казался огромным.
   "Г-н. Господин президент, всего один пример должен прояснить вам это. У России в Арктике развернуто более сорока ледоколов, не считая трех новых ледоколов класса "Урал", которые должны войти в строй в ближайшие два года. Корабли класса "Урал" - гигантские, самые большие и мощные корабли, когда-либо работавшие в этом регионе, и каждый из них оснащен двумя небольшими бортовыми ядерными реакторами. Русские не собираются ждать, пока природа пойдет своим чередом. Они собираются форсировать ситуацию и расчищать лед сами".
   Диксон уставился на него. У него не было причин не верить генералу. Военные не были любимой организацией Клемента Диксона. Если бы Старк пришел сюда и солгал ему, на следующий день был бы новый Старк. Старк это знал.
   То, что творили русские, было явным безумием.
   Старк продолжил: "Сэр, у ВМС США в настоящее время нет ни одного ледокола. Береговая охрана имеет три ледокола, два из которых были построены в конце 1970-х годов. Один из них, USCGC Polar Sea , вышел из строя из-за отказа трех из шести двигателей. Точной даты перераспределения нет. Оба этих корабля приближаются к концу своего эффективного тридцатилетнего срока службы. Вскоре у нас будет один ледокол USCGC Healey , строительство которого было завершено в 1999 году. Состояние готовности на борту этого корабля стало ясно в прошлом году, когда два водолаза береговой охраны погибли в результате несчастного случая во время обычной тренировочной миссии в холодной воде, после чего капитан был освобожден от своих обязанностей".
   Диксон кивнул. Генерал высказал свое мнение. Диксону это не нравилось, но он должен был признать, что это правда.
   "Сколько и сколько они стоят?" он сказал.
   "Сэр, с современными ледоколами, которые могут конкурировать с русскими, речь идет об одном миллиарде долларов за один. Но если мы построим семь из них, мы получим экономию за счет масштаба, что должно снизить цену примерно до семисот миллионов долларов за каждую".
   Клемент Диксон проигнорировал эффект масштаба. Он достаточно долго занимался государственными расходами, чтобы понять, что это шутка.
   - Значит, между семью и десятью миллиардами долларов?
   - Да, сэр, только для ледоколов. После этого русские ледоколы все равно превосходили бы наши численностью в четыре-пять раз. И мы даже не коснулись боевых танков для холодной погоды, которые уже развернуты русскими".
   "Ричард, я упоминал, что я не Конгресс?"
   "Г-н. Господин президент, нападение на нефтяную вышку было провокацией. Он был разработан, чтобы проверить нашу готовность. Мы провалили этот тест. Это также было разработано, чтобы унизить нас и поставить нам синяк под глазом публично. Миссия выполнена. Русские собираются захватить контроль над Арктикой, и это произойдет раньше, чем кто-либо думает".
   Генерал Старк остановился и оглядел комнату. Клемент Диксон едва не рассмеялся над театральностью этого жеста.
   "Г-н. Президент, пожалуйста, не позволяйте этому случиться на ваших глазах".
   - Генерал, - сказал Диксон. "Это не произойдет в мои часы. Ты знаешь почему? Потому что я, наверное, буду спать. Я иду наверх спать".
  
  
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
  
  
   6 сентября 2005 г.
   13:05 по центральноевропейскому летнему времени (7:05 по восточному летнему времени)
   La Scalinata Ristorante
   Площадь Испании
   Рим, Италия
  
  
   "Ребята, вы похожи на то, что кот притащил домой".
   Большой Папочка Билл Кронин, сильно загорелый, в шортах и рубашке поло, расслабленный, хорошо отдохнувший, смотрел на них обоих глазами хищной птицы. Ни Люк, ни Эд не клюнули на удочку. Они прилетели ночным рейсом и очень устали. Они едва сказали друг другу слово с тех пор, как приехали, не говоря уже о Билле.
   Люк еще раз позвонил Бекке прошлой ночью, как раз перед тем, как они с Эдом покинули Соединенные Штаты. Этот звонок на самом деле прошел немного лучше, чем предыдущий. Она не сразу положила трубку.
   - Привет, Люк.
   - Привет, детка, - сказал он. - Слушай, мне очень нужно поговорить с...
   - Не думаю, что нам есть о чем поговорить.
   Он остановился, разочарованно качая головой. "Я уезжаю из страны на пару дней".
   "Конечно же. Я даже не хочу об этом думать".
   "Бекка..."
   "Желаю хорошей поездки."
   Нажмите. Телефон отключился.
   Видеть? Это почти можно назвать прогрессом.
   Теперь он, Эд и Большой Папа сидели в маленькой открытой обеденной зоне ресторана, недалеко от многолюдной площади. Их места были отгорожены от улицы красной бархатной веревкой. Был жаркий день с ярким солнцем, но они были под навесом ресторана. Звуки столового серебра и тарелок, болтающие и смеющиеся люди - звуки еды во время обеда - доносились из ресторана. Там было громко и эхом.
   Снаружи, по всей площади, тихо и размеренно гудели голоса фотографирующих туристов. Здесь было много окружающего звука, его было трудно отредактировать, трудно различить отдельные голоса. Это было хорошее место для разговора.
   С того места, где сидел Люк, он мог смотреть прямо на фонтан, знаменитый Фонтана делла Баркачча, построенный в 1600-х годах. У него была открыта гастрольная книга. Каменный фонтан выполнен в виде полузатонувшего корабля, по бокам которого струится вода. Два человеческих лица были встроены во внутренние стенки лодки. Вода была светло-голубовато-зеленая.
   За фонтаном широкая крутая лестница вела прямо к побеленной церкви наверху. У церкви было нечто похожее на две колокольни, на каждой из которых было вырезано распятие. Люди толкались повсюду. Вокруг фонтана стояли люди. Люди сидели на дальнем конце лестницы. На вершине ступенек возле церкви стояла толпа человек сорок. Должно быть, это какой-то тур.
   - Вот чего тебе не расскажет путеводитель, - сказал Большой Папочка. "Этот фонтан? Он по сей день питается от акведука, построенного римлянами до времен Христа. Разговор о построенном на века. Эти люди были впереди кривой, все в порядке. После того, как Рим пал, прошла тысяча лет, прежде чем кто-либо на западе даже попытался предпринять подобные инженерные подвиги".
   Люк уставился на Большого Папочку. Говоря, Большой Папочка уничтожал куриное блюдо с макаронами. Он был на втором бокале красного вина.
   Перед Люком почти ничего не было. Просто чашка кофе, который уже остывал. Он так устал, что чувствовал себя физически больным. Он отхлебнул кофе. В лучшем случае прохладно. Он смотрел, как Эд грызет тонкий ломтик телятины.
   Большой Папочка махнул головой.
   "Видишь дом справа у подножия лестницы? Именно здесь в конце жизни жил английский поэт Джон Китс. Он умер в этом доме, я бы сказал... в 1821 году.
   За столом повисла долгая пауза.
   - Ты пропустил свое призвание, Билл, - наконец сказал Люк. "Вы могли бы организовать тур для женщин-пенсионеров из Огайо".
   Большой Папа улыбнулся. "Я слышал, вы, ребята, чуть не съели бутерброд с дерьмом в Арктике прошлой ночью. Я рад видеть, что ты сразу же пришел в норму.
   Теперь Эд улыбнулся. - Что мы здесь делаем, Большой Папочка?
   Большой Папа пожал плечами. "Ну, у меня якобы перерыв по состоянию здоровья. Очень нужная и заслуженная. Действительно, я под следствием. Ничего нового. Чтобы приготовить омлет, нужно разбить несколько яиц. Но это не урок кулинарии. Вы, ребята, насколько я понимаю, направляетесь в другое место. И если это правда, у меня есть для тебя кое-что.
   Он полез в рюкзак у своих ног. Он вышел с книгой, еще одним путеводителем по Риму, на этот раз другой фирмы, и положил его на стол.
   - Не открывай это, - сказал он. "Когда встанешь, чтобы уйти, возьми его с собой. Это не то, на что это похоже. Внутри какие-то документы.
   Он указал на широкую лестницу, указывая на церковь - всего лишь парень из Америки, указывающий на что-то паре друзей. Он говорил тихо.
   "Вот кое-что, что вы должны знать. Вы, ребята, бизнесмены из Соединенных Штатов, приехали в Москву, чтобы посмотреть на возможные инвестиции в недвижимость. Ничего грандиозного, может быть, пара роскошных квартир, которые можно сдать приезжим шишкам. Ваши имена, возраст, места рождения, происхождение, семьи, все это есть в документах. Паспорта там. Карт-бланш. Закусочный клуб. Впечатляющий. Вы, ребята, музыкальные продюсеры, вам повезло с парой рэп- и танцевальных хитов".
   Эд покачал головой. "Конечно. Это объясняет богатого черного парня.
   "Относительно малоизвестные песни, ничего не попавшие в топ-40, но они принесли вам много денег. На самом деле песни были спродюсированы подставной компанией Agency. Вы, ребята, были вовлечены. Названия песен и исполнители есть в документах. Вы должны запомнить этот материал на случай, если он всплывет. Не будет, но никогда не знаешь".
   - Произведено Агентством? - спросил Эд. Он улыбнулся. Казалось, он оживился. Может, Люк трясся, съел что-нибудь.
   Билл кивнул. Он закашлялся, прикрывая рукой рот. "У нас есть свои мизинцы почти в каждом пироге, который вы можете себе представить. Иногда лучший способ донести сообщение - это музыка. Или в кино. Или по телевизору".
   - Хорошо, - сказал Люк. "А также?"
   "Не выписывайтесь из отеля здесь. У нас есть парочка двойников, которые будут играть с тобой несколько дней. Побродите по Риму, насладитесь достопримечательностями, загляните туда и сюда, приятно проведите время".
   "Как они выглядят?" - сказал Эд.
   Большой Папа пожал плечами. "Большой черный парень. Не такой большой белый парень со светлыми волосами. Не обязательно красивый, но и не такой уродливый, как вы двое. Они подойдут.
   Он сделал глоток своего вина.
   "Пока мы разговариваем, в ваш гостиничный номер помещают одежду и багаж. Возьмите этот материал с собой. Носите одежду. Костюмы, часы, туфли, все. Оденься соответствующе, хорошо? Потому что вы, ребята... - Большой Папочка окинул их взглядом, улыбнулся и покачал головой. - Ты сейчас не похож на хайроллеров.
   На Эде были короткие джинсы и обтягивающая темно-синяя футболка. Его солнцезащитные очки были взгромождены на голове. Люк был одет в джинсы, кроссовки и зеленую баскетбольную майку "Бостон Селтикс".
   - Я имею в виду, посмотри на состояние вас обоих.
   Большой Папа расхохотался. Он смеялся так долго, что его лицо начало краснеть.
   - Не дай себя погладить, - сказал Люк. - Я слышал, ты - бомба замедленного действия.
   Большому Папочке потребовалось мгновение, чтобы остановиться. Он глубоко вздохнул, и его широкая улыбка начала исчезать.
   "Когда вы коснетесь земли, с вами свяжется агент по недвижимости. Альберт Стрела. Он собирается показать вам недвижимость. Это не убьет вас, если вы на самом деле посмотрите на некоторые из них. Но на самом деле Альберт твой переводчик. Он также тот, кто следит за вами. Вы, ребята, будете торчать, как пара гигантских воспаленных пальцев, так что дайте ему делать свою работу и не наступайте на нее. Когда он говорит идти, вы идете. Когда он говорит сидеть смирно, вы сидите смирно".
   Большой Папа сделал еще один большой глоток вина.
   - Он знает, что вы ищете, и уже нашел это. Это хорошая новость. Но действовать нужно осторожно, потому что дядя Джо всегда наблюдает. Все эти люди связаны, и связи идут вверх и вниз, вверх и вниз. Все всех знают, это паутина, и наши тамошние друзья обычно сбрасывают людей в римский акведук, если вы понимаете, что я пытаюсь сказать.
   Люк так и сделал, даже не спрашивая. Русское правительство было всезнающим и всевидящим. Его охват распространялся на улицы, гостиничные номера и везде. Самые неприкасаемые мафиози и самые свирепые уличные головорезы получали зарплату. Тайное убийство в Москве едва ли было даже преступлением.
   - Что подводит меня к следующему пункту, - сказал Большой Папочка. "Когда ты там, ты сам по себе. Я знаю, что вы, ребята, участвуете в плане друзей и семьи, и вам нравится поддерживать связь с людьми на родине. В большинстве случаев я бы сказал, что это хорошая идея. Но у стен есть уши, и каждый звонок, который вы делаете, проходит через коммутатор отеля, если вы понимаете, что я пытаюсь сказать.
   Люк кивнул. Это было не то, что он хотел услышать. Он часто полагался на Свана и Труди, когда был на задании, и старался поддерживать с ними связь. Суонн мог шифровать звонки и перенаправлять их со спутника на спутник по всему миру, сбивая с толку попытки их отследить или подслушать.
   Большой Папочка говорил, что на этот раз это не сработает. Это имело смысл. Они собирались в Москву. Это было одно из самых охраняемых мест на Земле.
   - Да, иногда просто приятно убежать от всех, - сказал Эд.
   Большой Папа посмотрел на Люка. "Что ты об этом думаешь?"
   Люк кивнул. "Все в порядке."
   Что еще это должно было быть? Нарушитель сделки?
   - Позволь задать тебе вопрос, - сказал Большой Папа. "Совершенно не по теме. Почему твоего друга Мерфи нет здесь? Это похоже на поездку, которая может ему понравиться. Или, по крайней мере, один, который вам может понравиться, когда он будет на вас".
   Люк пожал плечами. "У него было свободное время. И он заслуживает каждую минуту этого. Полагаю, решил не торопиться и затаиться.
   Большой Папа кивнул. "Ага? Что он делает?"
   "Я не знаю."
   "Вот что я понял. Я скажу вам, что он делает. Он забронировал себе рейс на Каймановы острова под псевдонимом. Он направляется туда позже сегодня. Тогда у него рейс на Багамы завтра вечером. Нассау. Он интересный парень".
   Люк не был уверен, что ему нравится, к чему все идет. Спецоператоры были необычными людьми. Получить несколько выходных, а затем внезапно сесть на самолет, летящий на Карибы под вымышленным именем, вряд ли было не в его характере. Люк и бровью не повел бы, если бы Большой Папочка сказал, что Мёрфи улетел рейсом в Зимбабве.
   - Я думаю, он любит путешествовать.
   Большой Папа пожал плечами. "Ага."
   Эд все еще уплетал измученные остатки своей телятины. "Почему ты следишь за Мерфи, чувак? Он что-то сделал с тобой?
   Большой Папа улыбнулся. "Я слежу за всеми. Это мое маленькое хобби. А Мерфи раньше был другом Агентства.
   "Разве мы не все?" - сказал Люк.
   В глазах Большого Папы была радость. "Некоторые лучше, чем другие".
   Люк решил, что напряжение действительно дошло до Большого Папочки. Он бросил, что он находится под следствием, как будто это было пустяком. Это никогда не было ничем. Люк был рядом не так давно, как Большой Папа, и он уже знал это. Если ты переступишь порог, если выставишь их в дурном свете, они съедят тебя на обед.
   Теперь он проговорился, что Мерфи находится под наблюдением. Это не то, чем вы делились. Если Мерфи представляет собой какую-то угрозу, Большой Папа должен им об этом сказать. В противном случае он просто распространял сплетни и сеял разногласия, как старая прачка, перегнувшаяся через задний забор.
   "Это все?" - сказал Люк. - Мы закончили?
   Большой Папа покачал головой. - Нет, есть еще кое-что. Когда доберешься, куда идешь, передай от меня привет Альберту. Кроме того, не допустите, чтобы его убили. Он мне нравится."
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
  
  
   20:15 по московскому летнему времени (12:15 по восточному летнему времени)
   Гостиница Балчуг Кемпински Москва
   Замоскворечье район
   Москва, Россия
  
  
   "Мы должны были приехать сюда на отдых".
   Эд Ньюсэм говорил.
   Они вошли в вестибюль гостиницы, величественного старинного дворца прямо на бульваре, протянувшемся вдоль Москвы-реки. Красная площадь и Кремль находились отсюда через широкий проспект и эффектно освещались ночью.
   Вестибюль был широким, блестящим, с двухэтажными потолками. В нем были белые мраморные полы и стены, свежесрезанные цветы в каменных вазах на столах и коридор с дорогими бутиками. Человек в белых перчатках, красном цилиндре и фраке толкал их багаж на тележке.
   Потребовалась вся сила воли Люка, чтобы позволить этому случиться. Он предпочитал нести свои собственные сумки.
   Он взглянул на большого Эда. Мужчина был в своей славе, играя музыкального продюсера. Эд был одет в облегающий серый жилет в тонкую полоску и брюки в тон, а под жилетом была черная классическая рубашка. Одна только его обувь, должно быть, стоила 500 долларов. Его часы были большими и яркими. На шее у него была золотая цепочка, с которой свисало распятие. Чтобы завершить образ, он носил солнцезащитные очки в помещении ночью.
   Эд последовал за человеком, толкавшим тележку, выпятив большую челюсть и размахивая массивными руками. Он расхаживал, как павлин. Его ноги в классических брюках в тонкую полоску походили на переупакованные сосиски, которые вот-вот вырвутся из оболочек.
   - Может быть, ты пропустил свое призвание, - сказал Люк. "Может быть, тебе действительно стоило стать рэп-магнатом".
   Эд пожал плечами. "Я рэп-магнат".
   Люк был одет в синий костюм-тройку в тонкую полоску, белую рубашку и красный галстук. Костюм идеально сидел на его фигуре, но он должен был признать, что внешний вид ему не нравился. Не то что Эд. Люк чувствовал себя неловко, почти извиняясь, в этой одежде.
   Регистрация прошла без усилий. Мужчина за стойкой был невысоким, тощим, одетым в накрахмаленную белую рубашку, которая сидела на нем, как цирковой шатер. Он курил сигарету. Туман серого дыма поднимался к потолку высоко над ними.
   Его английский был очень хорош, с легким злобным акцентом русского злодея, который Люк помнил по мультфильмам детства.
   "Здравствуйте, мистер Симмонс. Как прошел твой полет из... Америки?
   Люк был Робом Симмонсом в этой поездке. У Эда было невероятное имя Макс Фанк. Люк чуть не рассмеялся. У Большого Папочки было чувство юмора - надо было дать ему это.
   Они уехали из Рима, и у них было как раз достаточно времени, чтобы вернуться в свои гостиничные номера и забрать одежду и документы, которые Большой Папа оставил для них. Люк был так измотан, что проспал здесь весь полет. Прямо перед посадкой самолета он выпил маленькую дозу Декси и выпил чашку кофе. Если не считать одежды, которую он носил, он чувствовал себя довольно хорошо.
   "Очень мило спасибо."
   Мужчина перевел взгляд с Люка на Эда.
   - Вы, джентльмены, будете искать компанию этим вечером?
   "Товарищество?"
   "Да сэр." Мужчина уставился в свой компьютерный терминал. Он не отрывал глаз от того, что делал. Он пожал плечами. "Дамы... чтобы сопровождать вас. Выход в ночную жизнь. Кто знает все места, чтобы пойти. Бары. Шоу. Клубы. Ты понимаешь. Товарищи .
   Рядом стояла молодая женщина, блондинка, очень хорошенькая, в синей гостиничной форме. Она стояла за длинным столом, сворачивая бумаги и скрепляя их вместе. Люк посмотрел на нее, а она на него. Она улыбнулась и чуть покраснела.
   Это должен быть нормальный вопрос.
   - Э... нет, спасибо. Мы здесь по делу.
   Мужчина улыбнулся. "Конечно."
   Он вручил Люку и Эду цифровые ключи от комнат.
   "Наслаждайтесь пребыванием".
   Они поднялись на лифте в свои комнаты. Они не разговаривали. Человек с багажной тележкой ушел впереди них, и Люку казалось небезопасным говорить. Он не сомневался, что этот лифт прослушивается.
   Опять же, если бы были жуки, было бы неестественно вести себя как немые.
   - Неплохая ночь, да? - сказал Люк.
   Эд кивнул. "Ага."
   "Не могу дождаться, чтобы выйти туда и просто... ну, знаешь".
   - Проверь все это, - сказал Эд.
   "Вот так."
   - Крупные игроки, - сказал Эд. "Остерегайтесь Москвы, потому что мы идем".
   Люк улыбнулся. "Молод, глуп и полон..."
   Дин!
   Лифт прибыл на их этаж.
   Их комнаты были примерно в двадцати метрах друг от друга. Люк зашел в свою комнату. Его сумки были здесь, возле кровати. Комната была хороша, но он едва взглянул на нее. Там было длинное панорамное окно с тяжелыми портьерами и портьерами, широко задернутыми. С него открывался панорамный вид на Красную площадь. Собор Василия Блаженного со всеми его минаретами, раскрашенный, как леденцы, был ближе всего к нему.
   Невероятный. Это не выглядело реальным.
   Большой Папочка сказал, что агент по недвижимости свяжется с ними. Так что им придется ждать этого. А пока им, наверное, стоит выйти и впитать местный колорит. Может быть, он сначала вымоет прикосновение.
   Он повернулся, чтобы найти ванную.
   Через кровать от него стоял мужчина. Первое, что Люк заметил в нем, был пистолет с глушителем в его руке, направленный прямо в его сторону. Ствол был похож на начало туннеля под горой.
   Второе, что Люк заметил в нем, это то, что он держался на расстоянии. Человек был достаточно далеко, и если бы Люк сделал движение, то не успел бы вовремя.
   Люк почти ничего не чувствовал из-за пистолета - никакого страха, конечно. Просто любопытство. Этот человек был хорош. Но будет ли он хорошим все это время?
   "Камень?" - сказал мужчина.
   Отрицать это, казалось, не имело смысла. "Да."
   "Вы были на провальной миссии в Афганистане. Как звали командира?
   Люк не колебался. Он никогда не забудет это имя, даже если доживет до ста лет.
   "Морган Хит".
   "Классифицировать?"
   "Подполковник."
   Мужчина не опустил пистолет. Его глаза были серьезными. "Ваш ребенок. Когда родился?
   - Девятого мая, - сказал Люк.
   "Имя?"
   "Люк Стоун-младший. Мы зовем его Стрелок".
   "В Ираке вы были моджахедом под прикрытием. Вы убили весь отряд смерти и спасли человека и его детей. Доктор. Имя мужчины?
   Люк улыбнулся. Об этом знали очень немногие люди на планете. Большой Папочка Кронин был одним из них. Этот человек был контактным лицом - московским агентом по недвижимости.
   - Ашвал Надори, - сказал Люк.
   Мужчина опустил пистолет. Это был парень с рыжеватыми волосами, невысокий, но широкий, как будто он проводил свободное время, поднимая тяжести. Люк впервые заметил, что это был человек, который вез их багаж на тележке. Шапку и перчатки он отложил в сторону, но пальто с длинными полами все еще было на нем.
   "Человек за столом, он предлагал вам девушек?"
   Люк пожал плечами. "Да, он сделал."
   - Но ты отказался?
   "Да."
   Мужчина покачал головой. "В Москве девушкам не отказывают. Это выглядит неправильно. Люди говорят".
   Люк поднял руку с обручальным кольцом. "Я женат."
   Мужчина пожал плечами. "Независимо от того. Мы исправляем. Ты приведешь девушку домой сегодня вечером. Сотрудник на ресепшн видит, все в норме."
   "Я не могу этого сделать".
   Мужчина улыбнулся. "Девушка работает у нас. Это просто для шоу. Она спит на полу". Теперь его улыбка превратилась в ухмылку. - Или ты это делаешь.
   - Альберт? - наконец сказал Люк.
   Мужчина кивнул. - Пойдем, Стоун. Это Москва. Добро пожаловать. Мы выходим и хорошо проводим время. Познакомься со своим другом телепродюсером".
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
  
  
   21:45 по московскому летнему времени (13:45 по восточному летнему времени)
   Нур Бар
   Тверская улица
   Москва, Россия
  
  
   "Не пей здесь пиво, - сказал Альберт. "Это не американский бар".
   В баре были ярко-желтые стены с бирюзовым потолком. Светящиеся люстры-вертушки свисали с потолка, как инопланетные космические корабли. Странный пурпурный свет исходил откуда-то над их головами. Они сидели за маленьким круглым стеклянным столиком на высоких стульях с кожаными спинками.
   Это была ночная Москва.
   Место было людное, битком набитое молодыми москвичами и некоторыми не очень молодыми. Прекрасные люди. Танцевальная музыка гремела через акустическую систему. Помимо глухого баса, Люк едва мог его слышать.
   - Мартини, - сказал Альберт. "Самый лучший. Бармен? Лучшее в России. Известный бармен. Известный бар во всем мире. Здесь пить вино? Хорошо, если ты должен. Но русские будут пить настоящий алкоголь".
   Альберт улыбнулся.
   "Включая меня."
   Альберт велел им идти сюда пешком, а спустя несколько мгновений появился в синем спортивном костюме. Как будто он вообще никогда не работал грузчиком в отеле.
   - Мы работаем? - сказал Люк. Ему пришлось перекрикивать шум.
   Альберт кивнул. Он махнул головой влево.
   Через два столика от него сидел худощавый мужчина с темной черной бородкой, жирными черными волосами, зачесанными назад со лба, и в очках в круглой оправе. На нем была бледно-голубая классическая рубашка с очень широким воротником, расстегнутым на три пуговицы. На макушке торчали пучки волос на груди. Он сидел с двумя молодыми блондинками.
   Они все собрались вместе и смеялись.
   "Это он?" - сказал Эд.
   Парень выглядел максимум на тридцать. Примерно в возрасте Люка. Люк не был уверен, чего он ожидал, но это было не то. Телевизионный продюсер звучал как работа, которая была у пожилых, более опытных людей.
   Этот парень был немного похож на клоуна. Он был на содержании в разведывательных сетях, только что был вовлечен в очень секретную операцию по дезинформации, и он был здесь, явно пьяный, и смеялся над этим.
   - Расслабленные губы, - сказал Люк.
   Альберт покачал головой. "Не поймите неправильно. В Москве пьют все. Все говорят. Все лгут. Никто ни во что не верит".
   "Это он?" - повторил Эд. Альберт не ответил ему в первый раз.
   Альберт посмотрел на Эда. Он подавил зевок рукой. Это был поступок рабочего, который только что освободился от работы после долгого дня и преодолел свою усталость, чтобы выбраться и попробовать ночную жизнь. Он также служил для того, чтобы прикрыть рот на случай, если кто-нибудь читает по губам.
   - Желязны? Конечно. Это он. Вот почему мы приходим сюда".
   - Каков твой план? - сказал Люк.
   Альберт пожал плечами. "Он любит выпить. Ему нравятся девушки. Он любит поговорить. Я знаю его машину. Очень красивый, новый Мерседес. Припарковался в двух кварталах отсюда. Он уже пьян. Через некоторое время, еще одна рюмка, мы выходим, ждем на машине. Он приходит. Мы все идем на прогулку. Он рассказывает нам то, что знает".
   - А если девушки пойдут с ним в машину? - сказал Эд.
   Альберт покачал головой. "Они не будут".
   Эд и Люк переглянулись. Они были здесь не для того, чтобы вовлекать в это молодых женщин. Любой, кого засосало, мог быть убит.
   "Откуда ты это знаешь?"
   "Наш друг? Тайный гей. Опасный бизнес в России. Разговаривает с девушками для прикрытия. Напивается здесь, набирается храбрости, идет в подпольный ночной клуб в другой части города. Как вы это называете по-английски? Спикизи . Квартира в ветхом доме. Тук-тук. Какой пароль?"
   Люк задумался. Тяжелая музыка захлестнула его. Смеющиеся лица казались почти нереальными. Желязны жил двойной, даже тройной жизнью. Он казался малобюджетным телевизионным продюсером, и, возможно, так оно и было. Но одевался он дорого и тратил свободно, потому что числился на секретном государственном содержании. Он также вел подпольную жизнь как гей в городе и стране, где гомосексуальность не одобрялся. Усиленно.
   Если бы начальство Желязны узнало о его наклонностях...
   Люк не хотел развивать эту мысль.
   Судя по всему, Альберт наблюдал, как в голове Люка крутятся колеса.
   "Да, человека легко шантажировать. Приставить пистолет к его голове? Страшно, и, возможно, он все равно лжет тебе. Но тайная полиция узнает, что ему нравятся мужчины?
   Альберт поморщился и покачал головой.
   - Он назовет нам имена тайных любовников своей матери.
   Он жестом попросил проходящую мимо официантку, брюнетку в очень узкой юбке. Юбка была такой узкой, что она едва могла ходить.
   - Он нам все расскажет.
  
   * * *
  
   Захватить Желязны было легко.
   Когда он вышел из бара, он все еще мог ходить. Но не хорошо. Он шел, шатаясь, по улице, как пьяный мультяшный человек. Казалось, он не заметил Люка и Эда, стоящих возле его машины в тени у кирпичной стены.
   Машиной был синий "Мерседес" седан М-серии. Альберт был прав. Это была дорогая машина, последней модели, вероятно, привезенная из Германии. С обменным курсом между рублями и евро, каким бы он ни был, было бы неразумно, чтобы Желязны мог позволить себе эту вещь, телепродюсер или нет. Его внеклассные занятия были тем, что купило машину.
   У Люка был легкий кайф от мартини. Но Желязны явно бомбили.
   Он нажал кнопку на брелоке. У машины загорелись фары, и двери открылись. Машина издала громкий чирикающий звук.
   Люк вышел из тени. " Да сваданя? "
   Это было прощание по-русски. Он сказал это так, как будто задавал вопрос. Это было все, о чем он мог думать.
   Желязны повернулся и посмотрел на него. Там он увидел Люка. Он не знал, что с ним делать. За тонкими очками его глаза, казалось, прищурились.
   Рядом с ним появился Альберт и прижал ствол пистолета к его голове. Он что-то быстро пролаял по-русски.
   Желязны поднял руки. Он сказал что-то Альберту в ответ. Он ничего не пытался сделать. Он даже не выглядел особенно обеспокоенным. Может быть, это была выпивка. Или, может быть, это случалось с ним все время, и он уже привык к этому.
   Альберт передал Люку пистолет. Люк почувствовал тяжесть этого. Редко для него, он не знал марку. Это казалось почти домашним. Сшитый вместе листовой металл. К стволу крепился длинный глушитель.
   - Сядь с ним сзади, - сказал Альберт. "Он пытается что-то сделать, стреляйте ему в голову".
   Альберт повернулся к Желязны и что-то быстро сказал по-русски. Он указал на Луку. Желязны кивнул, не говоря ни слова.
   Альберт повернулся к Люку и Эду.
   - Я поведу, - сказал он. "Этот парень слишком пьян".
   Они направились на север по широкому, почти пустому бульвару.
   Несколько дорогих автомобилей промчались мимо них в обоих направлениях. Люк заметил Lamborghini, Rolls Royce Silver Shadow и старый Lotus Elite, даже не попытавшись. Большие деньги шли прямо вверх по лестнице. Большинство москвичей, по-видимому, по-прежнему пользуются общественным транспортом.
   Альберт вел машину в спокойном темпе. Машины проезжали мимо них. Люк держал пистолет низко, вне поля зрения, но целился прямо в Желязны. Люк задумался, что Альберт собирается сказать копам, если они остановят эту машину. Он предполагал, что пусть об этом побеспокоится Альберт.
   Мрачные девятиэтажные сталинские башни стояли по бокам проезжей части, в сотнях окон горели желтые огни. Это было государственное жилье. Это был рабочий рай. Пока они ехали, появлялся и исчезал густой туман.
   Желязны посмотрел на Люка. Он снова прищурился, как будто лучшее зрение могло помочь ему понять.
   - Американец?
   Люк кивнул.
   "Я могу сказать, - сказал Желязны.
   - Леонард Желязны? - сказал Люк.
   Мужчина пожал плечами и вздохнул. "Конечно." Он еще не мог протрезветь, но его глаза были более бдительны, чем прежде. Это были глаза животного-жертвы, вроде кролика. В этих глазах начал появляться страх. Угон автомобиля тремя мужчинами сделал бы это с человеком.
   - Ничего я вам не скажу, - сказал он.
   Люк улыбнулся. Он почти рассмеялся. "Мы знаем о вашей сексуальной жизни".
   Желязны смотрел прямо перед собой. Он не ответил.
   - Мы знаем, что ты любишь мужчин.
   Люк заметил, что Альберт смотрит на Желязны в зеркало заднего вида. Глаза Альберта были остры, как ножи. Он что-то ляпнул по-русски. Это прозвучало как вопрос. Желязны покачал головой, но ничего не сказал. Альберт улыбнулся.
   - Он будет говорить, - сказал Альберт. - Он споет арию, если мы захотим.
   Они вышли из города. Башни стали уступать место открытой местности. Движение, никогда не загруженное с самого начала, сошло на нет. Здесь туман был гуще. Его запах начал проникать в машину. Это был не туман. Альберт повернул пару циферблатов и включил кондиционер.
   - Это дым? - сказал Люк.
   Альберт кивнул. "Сейчас большие пожары. Вне контроля."
   "Куда мы идем?" - сказал Желязны. Его английский был очень хорош, лучше, чем у Альберта. Его голос слегка дрожал.
   - Заткнись, - сказал Альберт.
   Через некоторое время они съехали с шоссе. Альберт сделал несколько поворотов, и они поехали по узкой проселочной дороге. Дорога была разбита и изрыта. Желязны делал страдальческое лицо каждый раз, когда Альберт перекатывал машину через выбоину. После одного очень сильного хлопка, а затем скрежета, Желязны выпалил несколько гневных слов по-русски.
   Он повернулся к Люку. - Он портит мою машину.
   Альберт взглянул на Люка в зеркало заднего вида и пожал плечами.
   - Я бы не стал об этом беспокоиться, - сказал Люк.
   Альберт остановился на грязной парковке. Он поставил машину на стоянку и выключил. Дым был повсюду вокруг них. Трудно было понять, что это за место.
   - Причал у Москвы-реки, - сказал Альберт. "Пойдем."
   Они выбрались наружу и проводили Желязны до причала. Не было никаких огней, кроме зарева в небе на юге. Вам почти понадобилась кислородная маска, чтобы выделиться здесь. Люк чувствовал, как дым проникает глубоко в его легкие.
   Они вышли на пристань. Он был около пятидесяти метров в длину, деревянный, старый, скрипучий и неустойчивый. Четверо мужчин стояли в конце ее. Теперь река была вокруг них. Люк почти чувствовал ее быстрое течение под ногами. Воздух здесь был немного лучше - его запах все еще чувствовался, но настоящего дыма было меньше.
   - Пистолет, пожалуйста, - сказал Альберт и протянул руку Люку.
   Люк вернул Альберту его пистолет. Секунду спустя Альберт указал на грудь Желязны.
   "Расскажи нам."
   Желязны покачал головой. - Если я тебе что-нибудь скажу...
   - Если ты нам все не расскажешь, - сказал большой Эд, - мы тебя убьем.
   Вот оно. Эд почти не разговаривал до сих пор. Каким-то образом то, что этот гигантский молчаливый чернокожий человек угрожает смертью так прозаично, стало переломным моментом. Внезапно Желязны заплакал.
   - Я не хочу умирать сейчас.
   - Тебе не обязательно, - сказал Люк. "Вы просто должны рассказать нам, что произошло, и кто был замешан".
   Он что-то чувствовал к этому человеку. Это не было жалостью. Это было даже не сочувствие. В конце концов, если разведка была верна, это был тот парень, который получил видео от сербов, а затем подделал его, чтобы создать впечатление, что американцы были мясниками. Затем он разослал его по средствам массовой информации по всему миру.
   Люк не сочувствовал ему. Но он мог видеть, где парень загнал себя в очень плохой угол. Это было неловко. Люку было почти стыдно за него.
   "Сербы прислали вам видеотрансляцию?" он сказал.
   Желязны ничего не ответил. Казалось, у него пересохло в горле.
   - Мы могли бы убить тебя прямо сейчас, - сказал Эд. - Но это было бы слишком просто. Мы могли бы также сообщить ФСБ и ГРУ, каким плохим мальчиком вы были. Я думаю, что это будет более трудный путь".
   Альберт подошел и приставил пистолет с глушителем к голове Желязны. Он что-то пролаял по-русски.
   Желязны поднял руки. "Хорошо. Хорошо. Я скажу тебе. Я получил видео. Я отредактировал его. Я отправил его в СМИ. Я это сделал. Но у меня не было выбора".
   Он посмотрел на Люка. "Ты думаешь, они убьют меня, потому что я гей? Им не нужна причина, чтобы убить меня. Я все еще жив, потому что я полезен. Может быть, я могу быть вам полезен".
   - На кого ты работаешь? - сказал Люк.
   Желязны покачал головой и рассмеялся. "У тебя нет идей..."
   Люк пожал плечами. Он посмотрел на Альберта. "Ну что ж. Я задолбался. Убей его."
   "Ждать!"
   Альберт без колебаний нажал на курок.
   Все тело Желязны содрогнулось.
   Нажмите.
   Ничего не произошло. Из пистолета ничего не вышло. Звука почти не было.
   Но одно лишь нажатие на спусковой крючок вызвало шоковую волну в Желязны. Через долю секунды он упал на землю. Потом он оказался на четвереньках. Казалось, он задыхается от чего-то, застрявшего у него в горле, словно его вот-вот вырвет. Потом у него началась гипервентиляция. Его лицо стало ярко-красным. Несколько мгновений он продолжал кашлять и кашлять. Он хватал ртом воздух, делая гигантские глотки.
   Это была имитация казни. Имитация казни противоречила всем законам войны. Люк это знал. Но опять же, никто не объявлял войну.
   Медленно дыхание Желязны начало возвращаться к чему-то вроде нормального.
   - Следующий настоящий, - сказал Люк.
   Желязны снова закашлялся.
   Люк присел на корточки рядом с ним.
   - Ты слышал меня, Ленни? Я попрошу этого человека пустить тебе пулю в голову, и он это сделает. Он не заботится о тебе. Я не забочусь о тебе. Как ты сам сказал, единственное, что поддерживает тебя в живых, это то, насколько ты полезен. Ничего больше."
   Желязны глубоко вздохнул. Он снова начал плакать.
   - Боюсь назвать имя этого человека.
   Люк пожал плечами. - Тогда ты умрешь прямо здесь. Это твой выбор."
   Прошло долгое мгновение, Желязны на четвереньках, как собака, Люк присел рядом с ним. Эд маячил рядом. Альфред направил пистолет Желязны в голову.
   Люк вздохнул. "Ленни? Я буду считать до трех".
   Желязны не стал ждать так долго. - Мармилов, - сказал он. "Олег Мармилов. Ты не узнаешь, кто он. Он тайная сила, стоящая за многими вещами. Я считаю, что он был КГБ до краха. Теперь он ГРУ. А вот откуда у него государственная зарплата - неважно. Он управляет делами, но он невидим, слои и слои глубоки. Ты никогда не доберешься до него. Вы никогда не встретите его. Это невозможно."
   "Что он делает?" - сказал Люк.
   "Я не знаю."
   Люк покачал головой. Он посмотрел на Альберта.
   Альберт подошел ближе с пистолетом. Он снова приложил дуло к затылку Желязны. Альберт был спокоен. Люк был спокоен. Желязны зажмурил глаза.
   - Ленни, - сказал Люк.
   - Я не могу тебе сказать.
   - Вы не можете нам сказать или не знаете?
   Желязны плакал теперь всю дорогу. Это были тихие, нежные рыдания. Его плечи тряслись от этого. Люк наблюдал, как слезы капали из глаз Желязны на причал.
   "Если я скажу тебе, моя жизнь кончена. Вы могли бы также убить меня сейчас. Вперед, продолжать."
   Люк вздохнул.
   - Ты можешь подвести нас к нему? он сказал.
   Желязны покачал головой. "Я не имею с ним дела. Я никогда не встречал его. Я маленький человек, а он большой человек. Больше, чем вы можете знать. Намечаются великие дела, но они никогда не доверили бы мне это знание. Я общаюсь с инженером. Молодой человек. Томаш Чевский. Он работает в Академии наук.
   "Это большая организация, - сказал Альберт. "Какая ветвь?"
   Желязны снова покачал головой, на этот раз сильнее. Он все тряс и тряс. Он был похож на машину для тряски головой.
   "У Чевски есть специальные допуски. Работает в филиалах, постоянного мандата нет. Все секретно. У него кабинет возле Кремля, в Особой пристройке. Здание они называют Хлебницей. Он встречается непосредственно с Мармиловым, помоги ему Бог. Они работают над проектом. Я не знаю что это. Я не хочу знать. Это нападение сербов было частью этого. Какая часть, я не могу сказать. Дезинформация, наверное. Страх. Террор. Путаница."
   Желязны упал на локти. Теперь его тело находилось под углом сорок пять градусов к причалу. Он все еще стоял на коленях, задницей в воздухе. Его руки сжались в кулаки. Его спина вытянулась и удлинилась, как будто он переживал мышечный спазм. Его глаза зажмурились, а рот широко раскрылся в беззвучном крике. Он выглядел как человек в агонии.
   - Боже мой, - прошептал он. "Я знаю, что умру".
   Люк посмотрел на Альберта и Эда.
   - Мы верим во что-нибудь из этого?
   Альберт покачал головой. "Нет."
   "Это так!" - сказал Желязны. "Пожалуйста. Посмотри в моем телефоне. Вы увидите прозвище Чевского - лягушка.
   - Почему ты называешь его лягушкой? - сказал Альберт.
   "Как скорпион и лягушка. Он лягушка. Мармилов - скорпион. Смотреть! Он есть у меня в контактах. Может еще есть тексты. Я часто удаляю их, но иногда забываю".
   "Вы забываете удалять опасные сообщения?"
   Альберт посмотрел на Люка и Эда. Он покачал головой.
   Эд пожал плечами. "Для этого мы используем одноразовые телефоны. Используйте их один раз, а затем выбросьте".
   "Это не опасные сообщения", - сказал Желязны. " Встретимся в девять вечера. Как идут дела? Хороший. Присоединяться. Мы никогда не говорим ничего важного или даже интересного. Мы встречаемся лично для этого".
   - Где вы встречаетесь? - сказал Альберт.
   Плечи Желязны поникли. "Если я скажу тебе, я умру".
   Альберт приставил ствол пистолета к голове Желязны. Жесткий. Люк мог слышать тихий ТУНК, издаваемый металлом о кость черепа.
   - Если ты не скажешь мне сейчас, ты тоже мертв.
   Люк покачал головой. Это было грустное зрелище, но он почти улыбнулся. На тот момент это была игра, вот и все. Желязны собирался рассказать им все, как и сказал Альберт. Он был бы рад покончить с этим. Но ему нужно было чувствовать, что у него отняли всякий выбор.
   - Три секунды, - сказал Люк.
   - Два, - сказал Эд.
   - Один, - сказал Альберт.
   Руки Желязны тряслись. "Хорошо. Хорошо. Хорошо."
   - Поговори, - сказал Люк. - Или мы закончили здесь.
   "Мы встречаемся в разных местах, - сказал Желязны. "Всегда ночью. Иногда парк Горького, где мы гуляем и разговариваем. Но чаще небольшой пешеходный мост через Москву, недалеко от Красной площади. Отсюда виден Москворецкий мост. Но этот мост немного южнее. Он старый и закрытый, на территории, заросшей кустами и сорняками, с бетонными ограждениями на каждом конце. Возможно, мост обречен, я не знаю. Посередине растет трава. Он находится рядом с его офисом и удобен для него. Он работает день и ночь. Кажется, на этом мосту он чувствует себя в большей безопасности.
   "Как вы общаетесь с этими местами?" - сказал Альберт.
   Желязны пожал плечами. "Простой. Одно слово. Горький или Москва. Но это наоборот. Если говорим Горький, значит Москва. Если говорим Москва, значит Горький. Вот как мы обманываем их, тех, кто смотрит".
   Он посмотрел на них и попытался улыбнуться, но его лицо исказилось, и он снова заплакал.
   - Дай мне телефон, - сказал Альберт.
   Желязны отдал его без колебаний. Свет от экрана телефона сиял в темноте. Люк заметил размытие кириллических слов. Альберт пробирался сквозь экраны. Он посмотрел на Люка и улыбнулся.
   - Вы встречались с ним совсем недавно, кодовое слово Москва, когда?
   - Неделю назад, - сказал Желязны.
   - Это значит Парк Горького?
   Желязны кивнул.
   - Зачем вы встретились?
   "Он дал мне обновленную информацию о проекте на Аляске. Он сказал мне, что это будет продвигаться вперед, и что он будет готов получать и редактировать контент в соответствии с его спецификациями".
   "А кодовое слово Горький, когда это было в последний раз?"
   "Два дня назад. Контент шел, и он сказал мне, как он хочет его, и что с ним делать. Это была очень короткая встреча".
   - Здесь все, - сказал Альберт. Он посмотрел на Желязны. - Вы были свидетелем. Очень хороший мальчик. Но ты был глуп, оставляя сообщения неудаленными. Это очень опасно".
   Желязны стоял на коленях, склонив голову. "Ты не знаешь, что сейчас будет. Ты ничего не знаешь.
   "Что будет?" - сказал Альберт.
   Желязны покачал головой. "Я не знаю. Что-то ужасное. Всегда происходит что-то ужасное. Такие мужчины, как ты. Ты никогда не поймешь, как все ужасно".
   Он казался полностью истощенным.
   Люк хотел бы остаться здесь и изучить идеи Желязны об ужасных вещах, но им, вероятно, следует отложить философские дискуссии на другой раз. Было уже поздно, и чем скорее они узнают, что им нужно, и уберутся из этой страны, тем лучше будет чувствовать себя Люк.
   Ему не в первый раз пришло в голову, каким незащищенным он себя чувствовал, когда был вне контакта с СТО. Суонн и Труди были его спасательным кругом, и они не могли играть в этом никакой роли. Только он и Эд в длинном туннеле.
   Альберт покачал головой. Он посмотрел на Люка. "Все в порядке? Достаточно?"
   Люк кивнул. "Хороший."
   Люк и Эд повернулись, чтобы вернуться к машине. Они шли по скрипучему причалу в безмолвной темноте.
   "Что вы думаете?" - тихо сказал Люк.
   Эд пожал большими плечами. "Я не знаю, чувак. Это рискованно. Они, наверное, следят за этим парнем. Может быть, не двадцать четыре/семь, но достаточно. Если мы поговорим с его другом, потом, я думаю, нам лучше быть готовыми вернуться к этому...
   КЛАК!
   Звук едва ли был звуком. Возможно, это был перелом тяжелой ветки.
   Люк и Эд остановились и оглянулись.
   Желязны был мертв в конце причала. Люк не мог видеть деталей, но знал, на что смотрит. Альберт протянул ногу и столкнул труп Желязны в реку. Был небольшой всплеск. Затем его поглотили темная вода и дым. И вот так просто он ушел.
   Альберт поднялся на пристань. Он посмотрел на них обоих. Его лицо было пустым. "Он приедет в Москву завтра или послезавтра. Всегда находят такие тела.
   Рот Люка отвис. Он оказался в странном месте - он не мог придумать ни одной вещи, чтобы сказать. Ему пришла в голову фраза, которую Труди Веллингтон иногда говорила в шутку: Мне не хватает слов.
   "Зачем ты это сделал?" - сказал Эд.
   Альберт моргнул. Из него вырвался звук, почти похожий на смех, но в нем не было юмора. "Это Россия. Я его не убиваю, он разговаривает со следующими, кто его найдет. Неделю спустя я умер".
   Он покачал головой. "После этого американцы могут идти домой. Я должен жить здесь".
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
  
   23:20 по московскому летнему времени (15:20 по восточному летнему времени)
   Новая сцена
   Большой балет
   Тверской район
   Москва, Россия
  
  
   Шоу почти закончилось.
   Олег Мармилов сидел в темноте на собственном балконе двумя этажами выше основной зоны отдыха и оркестровой ямы. Вид у него был великолепный. Слева от него белая балюстрада исчезла в темноте. На сцене был взрыв света и звука, красивые молодые танцоры прыгали и резвились. Балет Большого театра ставил "Корсара", историю байроновского пирата Конрада, постановку, верную возрождению Мариуса Петипа в 1899 году в Санкт-Петербурге.
   Это было потрясающее зрелище, демонстрирующее техническое мастерство танцоров, а также свет, постановку и декорации, не говоря уже об изысканной музыке в исполнении живого оркестра. Это было то, что любил Мармилов, - возвращение России к величию.
   Ничто на Западе не могло сравниться с великолепием русского театра во всей его красе. Единственным позором было то, что эту постановку перенесли на Новую сцену, прекрасное место само по себе, но ничто по сравнению с оригинальным театром.
   К сожалению, сам Большой театр был закрыт на ремонт. Со временем он изнашивался, и Советы неоднократно откладывали его обслуживание. Советское общество, безусловно, само по себе было достижением, но его неприятие великих культурных триумфов предшествующих эпох было позором. К счастью, они не сочли целесообразным снести Большой. Между тем, никто еще не знал масштабов ущерба и того, когда театр может снова открыться.
   Мармилов взглянул налево.
   Рядом с ним сидела двадцатитрехлетняя разрисованная шлюха по имени Тамара. Она была красивой, стройной, с крашеными светлыми волосами, рубиновыми губами и черным макияжем кошачьих глаз. На ней было коктейльное платье Oscar de la Renta за 6000 долларов, которое Мармилов подарил ей по этому случаю. Коричневая меховая куртка из енота за 700 долларов от Elena Furs была накинута на ее стул. Вместе с бумажником и туфлями она носила одежду и аксессуары почти на 10 000 долларов, наблюдая за тем, как лучшая балетная труппа в мире ставит легендарный балет из гордого прошлого России.
   И, конечно же, она выглядела так, будто предпочла бы быть почти где угодно. Он мог видеть это в ее глазах. Ей было безумно скучно. Если это продлится намного дольше, она была готова стать раздражительной.
   Если бы Мармилов сказал ей, что она может вернуться в гостиничный номер, чтобы посмотреть напряженные романтические драмы по телевизору и посплетничать с другими своими молодыми подругами-шлюхами по телефону, она бы сразу же ушла и с облегчением сделала бы это.
   Он покачал головой при мысли об этом. Так называемые молодые женщины в эти дни вели себя как маленькие дети.
   Мармилов не винил ее. Распад Советского Союза разрушил систему образования и отравил умы молодежи. Они оторвались от своей истории и заразились вырождением, пришедшим со спутника с декадентского Запада.
   Но все это будет исправлено, и в ближайшее время. Мармилов позаботится об этом.
   Справа от него показалась тень, и Мармилов чуть не вздрогнул. Он всегда помнил о том, как все делалось в советское время, и достаточно часто, как это делалось и сегодня. Ничего не было гарантировано - ни еще одного мгновения жизни, ни еще одного вздоха.
   Перед его мысленным взором вспыхнул образ несчастного мистера Линкольна, американского президента, в Театре Форда, тратящего свои последние минуты на просмотр бессмысленного фарса под названием " Наш американский кузен".
   Мармилов был мудрее этого. Этот балкон охраняли его личные боевики, проверенные им, присягнувшие ему на верность и чья личная жизнь находилась под постоянным наблюдением. Мармилов и его молодая подружка были в безопасности.
   Он повернулся к парящему над ним мужчине.
   "Какая?"
   - Сэр, все готово, - прошептал мужчина. Он взглянул на сцену, помня, что его голос не помешает выступлению.
   "Телевизор готов?"
   Мужчина кивнул. "Да. Кроме..."
   "Что это? Просто скажи мне.
   "Кажется, продюсер недоступен".
   Мармилов кивнул. Он выдохнул. Это было разочарование, но разочарования были неизбежны. Жизнь Мармилова была сплошным разочарованием: от убитых сербских коммандос до плохого обслуживания знаменитых театров и молодых шлюх, которые предпочли бы есть пирожные и смотреть телевизор, чем провести ночь на балете.
   Продюсером, разумеется, был Леонард Желязны. Мармилов сразу понял, что значит его недоступность. Он пропал без вести, и не в первый раз. Он был пьян и, по всей вероятности, совершал аморальные поступки с другими мужчинами своего рода. Желязны был ценным активом - творческим, умным, высококвалифицированным и послушным. Но он жил в долг.
   - Он выполнил свою задачу?
   Посланник кивнул. "Да."
   - А нужно ли нам от него больше?
   Посланник пожал плечами. "Раньше он всегда был доступен, чтобы помочь, если возникнут технические проблемы".
   - Были ли они когда-нибудь?
   Мужчина покачал головой. "Нет."
   Мармилов кивнул. "Хороший. Пошлите кого-нибудь найти его в обычных притонах коррупции, которые он часто посещает. Когда он будет найден, приведите его ко мне. Я хочу поговорить с ним. А пока двигайтесь вперед, как и планировалось".
   Мужчина кивнул. "Как хочешь." Он повернулся, чтобы уйти.
   Мармилов схватил мужчину за рукав рубашки.
   "Как только появится видео", - сказал он. "Несколько мгновений спустя вы сливаете разведывательный документ. Моменты. Раз-два удара. Нет времени отвечать. Это понятно?
   Теперь глаза мужчины были жесткими. "Конечно."
   Он исчез так же внезапно, как и появился.
   Мармилов не подавал вида, но внутренне улыбался. Его сердце пропустило удар. Это была захватывающая и страшная ночь. Путина сегодня вечером возмутят перед всем миром и, возможно, арестуют.
   Он был самым могущественным человеком на Земле, но сегодня ночью - в течение часа - они начнут точно видеть, как далеко простирается эта власть. Кто были его друзья? Кто бросится его защищать? Американцы, чтобы сохранить мировой порядок? Может быть. Но это не имело значения. Кто внутри России? Никто не заступится за президента России?
   Это была безумная авантюра, это признал Мармилов. Но сейчас было время для таких игр. Путин был этапом, может быть, даже эпохой. Это было время возрождения и восстановления. Но он двигался слишком медленно. Это не было восстановлением былой славы. И это создало коррумпированную клику - дружков, мафиози, капиталистов, которые препятствовали дальнейшему прогрессу во имя набивания собственных карманов.
   Возможно, время Владимира Путина подошло к концу. Конец не мог прийти достаточно быстро для Олега Мармилова.
   Он снова повернулся к красавице Тамаре. Позже сегодня вечером, если все пойдет по плану, он отпразднует это, помогая себе ее зрелым молодым телом.
   - Как тебе шоу, дорогая?
   Она болезненно улыбнулась ему. "Очень хорошо."
   "Прекрасные танцоры, а? Красивое напоминание о величии России".
   Она кивнула. "Да. Красивый."
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
  
   15:55 по восточному летнему времени (23:55 по московскому летнему времени)
   Штаб группы специального реагирования
   Маклин, Вирджиния
  
  
   "Что-то происходит в России, - сказала Труди Веллингтон.
   Суонн не отрывался от экрана компьютера.
   "Ага?" он сказал. "Это что?"
   Они сидели в конференц-зале. Перед Суонном на столе лежала пачка из трех ноутбуков. Напротив него и чуть ниже у Труди был один. Суонн следил за крошечными GPS-модулями, встроенными в каблуки ботинок Люка и Эда. Он наложил сигналы на цифровую карту Москвы.
   Люк и Эд все еще были вместе и только что вернулись в центр города со скоростью автомобиля на шоссе - может быть, шестьдесят миль в час.
   Это было скучное задание, и Суонн устал. Прошлой ночью он спал больше десяти часов и до сих пор не избавился от поездки на Аляску и обратно. Ему было трудно поверить, что Эд и Люк уехали в Рим, а потом в Москву, почти сразу после возвращения с Аляски. Они были как супермены.
   Он посмотрел на Труди. Она выглядела такой же усталой, как и Суонн. В большинстве дней она была красивой женщиной. Сегодня она была красивой женщиной с волосами, собранными в пучок, с отвисшим ртом и опухшими темными мешками под глазами. Она смотрела что-то на своем экране.
   - Есть еще одно видео, - сказала она. "То же самое, что и раньше, Аль-Джазира показывает это по телевидению в странах Ближнего Востока. Похоже, его уже подхватили другие новостные агентства. Вот правое украинское телевидение показывает то же самое видео".
   Сван взглянул на нее. Он надеялся, что Труди не заставит его играть в двадцать вопросов.
   "Что это за видео?"
   Она покачала головой. "Я еще не знаю. На нем Владимир Путин сидит за широким столом, разговаривает и шутит с кем-то за кадром. Это своего рода взгляд червя, как будто кто-то держит камеру ниже его поля зрения и снимает его без его ведома. Разговор на русском, а субтитры пока на арабском. Но в видео встроен графический заголовок, а я достаточно знаю русский, чтобы понимать, о чем там говорится".
   "А также?" - сказал Суонн.
   "Говорят, Путин приказал атаковать Америку? Сформулировано как утверждение, но со знаком вопроса в конце, вероятно, просто для журналистского прикрытия".
   Суонн потянулся вправо и открыл интернет-браузер на одном из своих ноутбуков. Мгновенно его пальцы забегали по клавиатуре, оперируя собственным разумом. Один его глаз следил за тем, что делали пальцы. Другой глаз следил за сигналами GPS Люка и Эда. Теперь они были в Москве, недалеко от Красной площади, и уже совсем не двигались.
   - Может, нам поговорить с Доном? он сказал. "Я никогда не был сторонником отключения связи. Я думаю, мы должны рискнуть и попытаться связаться с ними".
   - И что им сказать? - сказала Труди.
   - Я еще не знаю, - сказал Суонн. "Но русские не всезнающие. Я думаю, что смогу тайком позвонить туда, чтобы они этого не заметили, если мы сделаем это достаточно быстро.
   "И пока у Альберта Стрелы есть мобильный телефон", - сказала Труди.
   Суонн пожал плечами. "Естественно".
   Ему не нравилось быть вне связи. Ему не нравилось устанавливать контакт через Альберта Стрелу, предположительно ценного агента ЦРУ, но неизвестного СТО конкурента. Действительно, что кто-нибудь знал о "Стреле"?
   Суонн видел голое досье - кроме слухов и предположений, в нем почти ничего не было. Ни происхождения, ни места и даты рождения, ни образования, ни военного послужного списка. Просто: бывший сутенер, бывший наемный убийца, ставший американским осведомителем.
   Вполне вероятно, что на самом деле его имя было не Альберт Стрела. Возможно, он убил дюжину или больше человек. Возможно, он провел пять лет в тюрьме строгого режима в Сибири, был приговорен к неизвестному числу лет за неизвестные преступления, а затем был освобожден внезапно и без объяснения причин.
   Это был парень, которого дал им Билл Кронин? Это был тот парень, с которым Эд и Люк бродили по Москве, выискивая телепродюсера, чье имя может быть псевдонимом, а может быть, и ненастоящим, а также проверяли... съемные квартиры?
   Свон покачал головой. Иногда это было странно.
   Нет, сотрите это. Это всегда было странно.
   Его пальцы нашли то, что искали. У "Аль-Джазиры" был телеканал, который они транслировали американским военнослужащим в Дохе и в "зеленой зоне" Багдада. Это было похоже на перевернутое радио "Свободная Европа". Они показывали кадры с Путиным.
   "У меня он есть с английскими субтитрами, - сказал Суонн.
   Труди встала и обошла стол. Она зависла прямо за правым плечом Свана.
   На экране был сам человек, Владимир Путин, звезда зернистого, плохо освещенного видео. Но это точно был он. Он сидел за своим столом в коричневом спортивном пиджаке поверх рубашки и галстука. Галстук был развязан. Он потягивал что-то янтарное из стакана со льдом. Он рассмеялся и сказал несколько слов.
   "Сербы созданы для боя", - гласил подзаголовок внизу.
   Невидимые люди в комнате с ним засмеялись.
   "Это суровые люди, созданные Богом для суровых условий. Они прекрасно адаптированы, и эта маленькая катастрофа будет хорошо показана на американском телевидении".
   Говорил невидимый человек, мужчина.
   "Они наши друзья", - гласил подзаголовок.
   Путин сказал и поднял свой бокал. Справа появилась рука, тоже поднимающая стакан.
   "Они большие друзья", - гласил подзаголовок внизу. "Века дружбы. Мы выпьем за них".
   Труди указала на экран. "Видео имеет отметку времени и даты. Пятое сентября, на следующий день после первой атаки. Учитывая разницу часовых поясов, это было всего через несколько часов, до нашей контратаки. Неужели он действительно был бы таким глупым? Нам нужно проанализировать это видео и выяснить, говорит ли вообще Путин такие вещи. Я имею в виду... я не думаю, что это может быть правдой.
   Суонн пожал плечами. "Тысячи американских сотрудников, вероятно, прямо сейчас наблюдают за этим по всему Ближнему Востоку и нагнетают по этому поводу приятную убийственную ярость. Я уверен, что АНБ, ЦРУ, РУМО и прочая мешанина из алфавита проанализируют его в ближайшие десять минут, если они еще этого не сделали.
   - Что это значит, если это правда? - сказала Труди.
   Свон покачал головой. Означало ли это, что война между Соединенными Штатами и Россией неизбежна? Значит ли это, что кто-то пытался убрать Путина? Очевидно, видео было создано, чтобы выставить его в плохом свете. Президент России явно смеялся над сербами, вторгшимися на Аляску и устроившими бойню против американского гражданского населения.
   "Это означает, что Стоуну и Ньюсаму, вероятно, следует убраться оттуда", - сказал он. "Они вошли, чтобы выяснить, кто заказал нападение и почему. Если это правда, то эта загадка раскрыта. Так что им больше нет смысла находиться в Москве. Ситуация может резко ухудшиться".
   - Думаешь, они не знают об этом видео? - сказала Труди.
   Суонн пожал плечами. "Я понятия не имею, что им известно. Мы не разговаривали с ними с тех пор, как они ушли. Но я думаю, что сейчас самое подходящее время для запуска их плана выхода".
   Труди кивнула.
   - Я поговорю с Доном.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
  
   7 сентября
   00:05 по московскому летнему времени
   (16:05 по восточному летнему времени, 6 сентября)
   Безымянный пешеходный мост через Москву-реку
   Рядом Кремль и Красная площадь
   Москва, Россия
  
  
   Томаш Чевский ехал встречать Желязны. Сосредоточьтесь на этом.
   Не этот:
   - Жил-был серийный убийца.
   Голос Альберта донесся до них, как бестелесный дух на спиритическом сеансе.
   Они стояли в тумане и дыму на пешеходном мосту через Москву-реку. Тонкая полоска высокой травы росла в центре моста, словно стрижка могавков. Здесь было темно, туман был таким густым, что почти невозможно было увидеть человека, стоящего рядом с тобой. В трехстах метрах на Красной площади было движение.
   Отсюда было трудно сказать, что происходит. Въезжают грузовики. Мигают сирены. Казалось, собирается толпа. Люк слышал низкий ропот толпы. В его сознании этот звук ассоциировался с группой людей, слоняющихся вокруг, разговаривающих, ожидающих чего-то.
   Серийный убийца.
   Альберту было странно говорить об этом. Там что-то происходило, и ему, казалось, было все равно. Вместо этого он сосредоточился на массовом убийце.
   - Его зовут Андрей Чикатило, - сказал Альберт. "Его называют Ростовским потрошителем. Ужасный человек. Он убивает более пятидесяти женщин и детей. Сумасшедший. Когда они захватывают его, они предают его суду. Они держат его в клетке в зале суда. Во время судебного разбирательства он совершает грязные выпады. Говорит нецензурные слова. Задорный смех. Выставляет себя. Судья предупреждает его, но он не останавливается. На него надели намордник, чтобы он не мог говорить, как каннибал в ваших американских фильмах. Его, конечно же, признают виновным. После окончания пробного периода проходит короткое время. Однажды охранники выводят его из камеры, ведут по коридору в звуконепроницаемую комнату. Разверни его, всади ему пулю за правое ухо".
   Альберт один раз хлопнул в ладоши, имитируя одиночный выстрел.
   В темноте повисла пауза. Люк почти слышал, как Альберт пожимает плечами.
   "Русское правосудие".
   Во мраке по главному мосту на Красную площадь проехали две машины с включенными сиренами. Звук был приглушен, а красные огни сирен были приглушены густым туманом. Сами машины были невидимы. Через несколько секунд мимо прогрохотал невидимый грузовик. Его звук напомнил Люку о тяжелом грузовике, похожем на военный транспорт.
   Внезапно Люк понял.
   Альберт все еще пытался оправдать убийство телепродюсера. Пытался ли он оправдаться перед Люком и Эдом или просто пытался убедить себя?
   Это было непонятно. Но что Альберту нужно было знать, так это то, что Люк и, по всей вероятности, Эд уже ушли. В подземном мире, где они жили, было так много смерти. Не было никакого смысла пытаться что-либо оправдать. Не было никакого смысла пытаться понять это.
   Желязны участвовал в проекте, который привел к резне почти сотни мирных жителей. Вероятно, он знал об этом заранее. Он сделал все возможное, чтобы это выглядело как работа американских солдат. Он солгал миру об этом.
   Возможно, Желязны сам никого не убивал. Может быть, он никогда не убивал живое существо за всю свою жизнь. Может быть, он никогда не ел мяса и даже не наступал на паука. Но, по мнению Люка, этот человек все равно подписал себе смертный приговор.
   Если Люк погибнет в бою, в последние минуты жизни он может быть разочарован и опечален. Он был бы убит горем за Бекку и Ганнера. Он может даже бояться. Но найдет ли он это несправедливым или неоправданным? Нет. Он также сто раз подписал себе смертный приговор.
   Люк был удивлен, что Альберт убил Желязны. Вот и все: удивление. Люк подумал, что они могут оставить Желязны поблизости на случай, если возникнут другие вопросы. Но заслуживал ли телепродюсер смерти? Готов поспорить, он это сделал.
   Прошло молчаливое мгновение.
   Внезапно Альберт прошептал что-то по-русски. Он сделал это напористо, сценическим шепотом, рассчитанным на то, чтобы его услышали.
   На дорожке появился силуэт фигуры. Это был мужчина, высокий и худой. Казалось, он тянется к небу. В темноте он почти не казался человеком, как палочница или богомол.
   - Желязны? - прошипел мужчина.
   Эд отступил в глубокую тень и прочь от фигуры. Нет смысла пугать его сразу.
   Мог ли этот человек увидеть Люка здесь? Невозможно сказать.
   Альберт хмыкнул, звук был похож на "Мммм".
   Стройный мужчина пролаял что-то по-русски чуть громче шепота. Люк уловил суть. "Где ты был? Люди ищут".
   Альберт сказал что-то в ответ. Люк не мог этого понять.
   Это должно было произойти быстро. Альберт совсем не был похож на Желязны, да и звучал почти непохоже на него. У Желязны был гортанный голос, хриплый от сигарет и алкоголя. У Альберта был глубокий и чистый голос.
   Облака ненадолго разошлись, и приближающийся человек шагнул в желтый круг лунного света.
   - Желязны? - сказал он снова.
   Он был молодым человеком, может быть, чуть за тридцать. И он был большим. Он должен быть шести с половиной футов ростом. На нем было длинное кожаное пальто и старомодная шляпа, наподобие котелка. Он нес белую, узловатую трость. Он выглядел как реклама 1890-х годов.
   Он увидел там Люка с Альбертом, и его глаза расширились от удивления. Но он не стал бежать. Еще нет. Хотя он был худ, и, казалось бы, все конечности, его плечи были широкими. Он не выглядел слабым.
   Его глаза быстро оправились от первоначального удивления. Говорили, что он не боится.
   Он что-то рявкнул Люку.
   Люк пожал плечами. " Нет хабло ", - сказал он.
   Мужчина перевел взгляд с Люка на Альберта. Альберт вытащил пистолет, из которого убил Желязны. Глушитель торчал, длинный и злой. Затем Эд вышел из тени.
   В глазах мужчины загорелся новый свет.
   - Американцы? - сказал он с сильным акцентом.
   Люк не ответил.
   Эд быстро проскользнул по другой стороне высокой травы, мимо мужчины и в его тыл. Бегство этого человека обратно в сторону Красной площади и Кремля было отрезано. Он позволил этому случиться, как если бы его на мгновение захватил сон.
   - Чевский, - сказал Люк. Это был не вопрос.
   " Да. Кто ты? "
   Это была простая фраза, и Чевский говорил ее медленно, как маленькому ребенку. Лука легко перевел этого человека на русский язык.
   Да. Кто ты?
   - Друзья , - сказал Люк.
   Друзья.
   Неправильный ответ.
   Мгновенно Чевски шагнул вперед и ударил Люка тростью по голове. Люк уклонился от удара и отшвырнул палку. Но он не схватил клюшку и не попал в свой удар. Чевски двигался слишком быстро.
   Чевски пронесся мимо Люка, его котелок слетел. Теперь Эда больше не было позади него. Он нанес удар кулаком слева по голове Альберта. Он соединился идеально. Лицо Альберта скривилось, и он отступил в сторону, потеряв равновесие. Он спустился на тротуар и не двигался.
   Нокаут - один выстрел.
   Люк послал свой собственный джеб, но мужчина был высок, и его руки были длинны. Он заблокировал удар и отправил Люку безумный удлиненный удар ногой вперед. Люк отступил в сторону, и Чевски отпрыгнул назад, как какой-то огромный краб.
   В голове Люка промелькнула старая видеозапись спарринга великого баскетболиста Карима Абдул-Джаббара с Брюсом Ли.
   Мгновение спустя во рту у Чевски появился свист.
   Парень был хорош.
   СКРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! СКРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!
   Он лихорадочно дунул в свисток, как судья, назначающий пенальти. В другое время звук мог бы быть громким, но сейчас он был приглушен густым туманом и дымом.
   Эд подошел и встал рядом с Люком. Теперь они оба были на Красной площади моста. Чевский попятился от них. Он двинулся вдоль моста, держась правой стороны высокой травы. Люку показалось, что он уже видел этот фильм раньше - через секунду мужчина повернется и убежит.
   Люк и Эд сделали шаг вперед.
   - Высоко-низко, - сказал Люк. "Я высокий, ты низкий". Он почти не мог поверить в то, что говорил. Он только что предложил им прибегнуть к старому школьному трюку.
   - Хорошо, - сказал Эд. - Но следи за этой палкой.
   - Вместо этого ты хочешь высоко? - сказал Люк.
   Эд покачал головой. "Нет. У тебя голова крепче, чем у меня.
   Люк улыбнулся. - Иду?
   Эд пожал плечами.
   "Конечно."
   Люк вздохнул.
   "Идти!"
   Они оба прыгнули вперед, двигаясь синхронно. Чевски взмахнул тростью. Люк заблокировал его предплечьем. Трость крепко срослась, дерево с костью.
   Токк!
   Это больно.
   Эд опустился и попал Чевски по ногам.
   СКРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!
   Он поднял Чевски в воздух, и они оба рухнули на землю, Чевски на спине, Эд сверху. Трость полетела.
   Удивительно, но мужчина боролся с Эдом.
   Эд был сильнее, но руки Чевски были молниеносными щупальцами. Они били и шлепали Эда, Эд пытался их усмирить. Люк подошел ближе. Это не могло продолжаться долго. Ни один мужчина не смог бы пережить Эда Ньюсама, лежащего на нем.
   СКРЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!
   Свисток все еще был во рту Чевски.
   Словно по волшебству, в руке Чевского появился курносый пистолет 38-го калибра. Он попытался направить его в голову Эда. Эд оттолкнул его. Они оба схватили его, борясь за контроль. Они хрюкали, как свиньи.
   Теперь это было реально. Люк скатился на землю рядом с ними. Он должен был убрать этот пистолет до того, как...
   КЛАК!
   В тумане выстрел был даже тише, чем в противном случае. Сдавленный кашель. Кто-то пробивает дырки в стопке бумаги.
   Голова Чевски треснула, и струя крови, костей и запекшейся крови расплескалась по земле в форме веера, окружив его голову ореолом.
   Фонтан крови брызнул вверх, попав на рубашку Эда в грудь, расплескав узор Роршаха спереди.
   Люк оглянулся.
   Альберт стоял там. Его глаза были полуоткрыты. Он моргнул, как человек, проснувшийся после двадцатилетнего сна. Он сжал пистолет двумя руками, глушитель торчал, как длинный обвиняющий палец.
   Люк и Эд повернулись друг к другу. Эд был забрызган кровью, но, похоже, ничего больше его не задело. Ни кости, ни пули. Он не был мертв. Он даже не пострадал. Альберт вставил нить в иглу, выстрелив в Чевски, не задев Эда.
   "Ты в порядке?" - сказал Люк.
   Эд кивнул. "Я думаю так. Я не знаю, как эта пуля прошла мимо меня".
   Оба уставились на Альберта.
   Он посмотрел на них вопросительно.
   - Я не могу позволить ему убить тебя, не так ли?
   - ТЫ мог убить меня, - сказал Эд. Он посмотрел на свою забрызганную кровью грудь. - Посмотри на мою рубашку.
   Альберт пожал плечами.
   - У меня есть кое-что на тебя, - сказал он. "Извиняюсь."
  
   * * *
  
   Они обшаривали карманы мужчины, когда зазвонил телефон Альберта. Он взглянул на экран и проигнорировал вызов.
   Он пожал плечами.
   "Нежелательный звонок. Номер из другой страны. Аферисты из Польши или Венгрии, наверное".
   Все трое пригнулись к бетонному барьеру, низкому и невидимому. Барьер напомнил Люку дорожные барьеры, установленные вокруг дорожных работ в Соединенных Штатах. Ему нечего было здесь делать. Как будто великан вытащил эту штуку на этот мост и уронил ее, оставив слегка набок.
   Люк почувствовал настоятельную необходимость. До сих пор им везло, и казалось, что это не может продолжаться долго. Они должны были избавиться от этого тела.
   Они забрали у мужчины пистолет, кошелек, удостоверение личности и деньги. Они забрали его мобильный телефон. На шее у него на длинном шнурке висел значок Академии наук.
   - Электронный, - сказал Альберт, показывая значок. "Откроет дверь в офисное здание. Может также открыть дверь офиса. Файлы, компьютер..."
   Он покачал головой и вздохнул.
   Люк посмотрел на него.
   "Очень опасно. Камеры повсюду. Я не могу зайти в здание. Если меня снимут, я умру".
   Сирены, казалось, окружили их сейчас, сойдясь на Красной площади. По другому мосту промчались полицейские машины.
   Через несколько мгновений они тщательно обыскали парня, вплоть до нижнего белья и обуви. У них, казалось, было все, что они собирались получить. Альберт сидел, прислонившись к бетонному барьеру, и просматривал телефон Чевски. Люк и Эд встали на колени рядом с телом, нащупывая, что еще оно может предложить.
   Альберт покачал головой, все еще держа телефон в руке. "Здесь ничего. Нам ничего не нужно. Друзья. Семья. Жена и ребенок. Это нехорошо. Мы должны получить его компьютер.
   Плечи Люка поникли. Образ Бекки и Ганнера промелькнул в его голове. Этот парень Альберт был чересчур хладнокровным.
   "Что мы делаем с телом?" - сказал он Альберту, хотя уже знал ответ. - Мы не можем оставить это здесь.
   Альберт пожал плечами и указал головой на реку. "Москва, как прежде. У нас в России есть поговорка. Река голодная . Так что корми его".
   Люк посмотрел на Эда.
   Эд указал на предметы одежды, которые они собрали вокруг тела. "Давайте оставим шляпу и пальто. И палка. Если мы сыграем правильно..."
   Люк поднял брови, но он уже знал, о чем думает Эд.
   - Нам нужно попасть в его кабинет, - сказал Эд. - Иначе что мы здесь делаем?
   Люк кивнул. - Точно мои мысли.
   Вместе они подняли тело Чевски и бросили его через перила. Тело было тяжелым. Не в первый и не в десятый раз Люку пришло в голову, насколько тяжелее мертвые люди, чем живые.
   При звуке всплеска Альберт оторвался от просмотра текстовых сообщений и фотографий Чевски.
   Он кивнул. "Хороший. А теперь иди в его кабинет.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
  
   16:30 по восточному летнему времени (00:30 по московскому летнему времени)
   Овальный кабинет
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   "О черт. Это становится все лучше и лучше".
   В комнате было полно помощников, помощников и даже старших советников, но Клемент Диксон никогда не чувствовал себя более одиноким. Ни у кого не было разумного объяснения происходящему, и никто, казалось, не знал, что будет дальше.
   Диксон взглянул через высокие окна на Розовый сад. Это происходило снова. Прекрасный поздний летний день уходил в небытие.
   Завтра утром он будет присутствовать и выступать на молебне за павших, который состоится в Национальном соборе. Это было почти больше, чем он мог вынести. По последним подсчетам погибло восемьдесят семь нефтяников, пять человек пропали без вести и трое погибших морских котиков.
   Пять пропавших без вести - это число, казалось, застряло у него в голове. Где они? Дрейфовали ли они на юг под влиянием преобладающих океанских течений? Они побежали за бутербродами? Куда делся пропавший?
   Конечно, они были мертвы. Он знал это. Все это знали. Если бы они были живы, они бы уже появились.
   Мысленно Диксон уже видел семьи погибших - вдов, престарелых родителей, детей.
   Потребовались огромные усилия, чтобы сохранить его самообладание. Нефтяная промышленность не была его любимой американской отраслью. Это было правдой. Но это были рабочие. Они не участвовали ни в какой борьбе. Они не просили об этом. Их семьи тоже не просили об этом.
   Диксон тяжело вздохнул. Это было только начало.
   В Арктике каждая страна, имеющая какие-либо претензии на что-либо, пусть даже ничтожное, спешила подготовиться к войне. Это было абсурдно на первый взгляд.
   Исландия, страна с населением 300 000 человек - меньше, чем количество людей, стоящих в очереди за мороженым на променаде в Вирджиния-Бич в любой летний полдень, - отправила свой единственный военно-морской эсминец на патрулирование, чтобы защитить свои интересы в 200 милях от Полярного круга.
   Исландия! Исландия была прекрасным местом для посещения, но у нее не было "интересов". Оно не могло себе их позволить. Банда тринадцатилетних малолетних правонарушителей из Балтимора расправится со всей исландской армией.
   Канадское правительство только что выпустило бюллетень с аэрофотоснимками, демонстрирующий, что Северо-Западный проход является их суверенной территорией, если кому-то понадобится напомнить об этом.
   Норвегия, Швеция и Дания раздавали случайные угрозы, предназначенные для того, чтобы кого именно запугать? Друг друга? Финляндия была немного осторожнее - у них была общая граница с Россией, и они знали, что лучше не создавать проблем.
   Но ничего из этого не было худшим. Хуже всего было в России. Ситуация там была как сорокатонный тракторный прицеп, грохочущий под гору без тормозов. Сейчас Россия была во всех новостях.
   По телевизору с плоским экраном в Овальном кабинете красивый молодой репортер новостей, которого Диксон никогда раньше не видел, читал с телесуфлера. Его короткие волосы были светлыми, глаза голубыми, а лицо широким, угловатым и идеально симметричным. Вы можете провести вертикальную линию посередине его лица, и каждая сторона будет зеркальным отражением другой.
   Выражение лица ведущего новостей показывало, что он хорошо осведомлен и серьезен, но Диксон на это не поверил. Он поставил бы доллар на то, что этот человек не сможет указать Россию на карте мира.
   Диксон покачал головой. В наши дни всем по телевизору казалось, что им по тридцать лет. Что случилось со всеми басовитыми стоическими мужчинами из поколения Диксона? Неужели они больше не видят отпечаток? Кормили ли санитары на дому морковным пюре?
   Откровенно говоря, это придало бы ему глубокое чувство уверенности, если бы Уолтер Кронкайт внезапно встал со своей кровати в доме престарелых (или где бы он, черт возьми, ни находился), проковылял куда-нибудь в студию новостей и начал читать из стопки бумаг в руке. Увидев этих детей по телевизору, Диксон почувствовала, что все взрослые ушли, и никто больше не отвечает. Тот факт, что Диксон якобы был главным, только усугублял ситуацию. Он явно, недвусмысленно не руководил.
   Молодой газетчик сказал:
   "Пока американская разведка и оборонные ведомства анализируют видеозапись, чтобы определить, подделка это или нет, президента Путина поразили новые плохие новости. Через несколько мгновений после того, как появилось видео, на котором он, казалось, праздновал теракт сербов на Аляске, произошла утечка разведданных, очевидно, из самого Кремля.
   "Нам говорят, что утечка предполагает, что приказ о нападении на американскую нефтяную инфраструктуру был отдан на самом высоком уровне российского правительства, возможно, из аппарата самого президента. Далее, что нападение было осуществлено по указке российских олигархов, которые контролируют бывшую советскую нефтяную монополию, ныне приватизированную под названием ЮКОС , и бывшую советскую газовую монополию, действовала как публичная компания, контролируемая акционерами, под названием "Газпром". "Газпром" в настоящее время является крупнейшей нефтегазодобывающей компанией в мире, и считается, что большая часть ее акций находится в руках шести человек или их доверенных лиц.
   "Уже десяток депутатов Госдумы России и два члена Совета Федерации призвали провести расследование этих обвинений в коррупции. В настоящее время у CNN нет доступа к документам, содержащимся в утечке разведывательных данных, хотя сеть направила запросы в соответствии с Законом о свободе информации в Объединенный комитет начальников штабов, Центральное разведывательное управление, Агентство национальной безопасности и Разведывательное управление Министерства обороны. Каждая из этих организаций официально заявила, что не имеет доступа к документам или информации об их содержании".
   Мужчина смотрел прямо в камеру. Он приложил руку к одному уху.
   "Да? Да. Сейчас к нам поступает больше информации. Судя по всему, на Красной площади, за пределами Кремля, где находятся и кабинет президента Путина, и его официальное обращение, происходит какое-то мероприятие. Там поздний вечер, за полночь, и площадь заполняется полицией, а также толпами людей. Ходят слухи, что на площадь заходят военные транспорты. Мне сказали, что у нас есть живые записи происходящих событий".
   Изображение на экране сменилось ночным снимком на улице. Трудно было понять, что происходит. Вокруг толпились люди и мигали красные сирены. Кто-то подобрал дымовую шашку и бросил ее в полицейских.
   "Почему мы смотрим это в новостях?" - сказал Диксон. "Разве у нас нет экспертов, которые могли бы рассказать нам, что происходит? Разве мы не могли знать вчера, что это произойдет? Я президент, и я вижу это одновременно со всеми остальными на Земле. Вам это кажется правильным?"
   Он оглядел комнату на собравшиеся там лица. Все они казались пустыми, как молодые растерянные олени, стоящие верхом на железнодорожных путях, которых вот-вот раздавит медленно идущий, но невероятно тяжелый товарный поезд.
   Он заметил, что в комнате не было ни военных, ни женщин. Почему это было? Генерал Ричард Старк, казалось, был здесь постоянно, но теперь, когда президенту Соединенных Штатов требовалась ясность по важному вопросу, он был где-то в другом месте.
   Прямо сейчас умные обезьяны в Пентагоне, вероятно, разрабатывали планы первого ядерного удара, который затем придет Старк и предложит (со стопроцентной уверенностью и без намека на иронию) способ уничтожить русских, вызвать токсичное радиологическое облако, чтобы осесть в сердце Китая, и оставить Дядю Сэма верхом на мире как непревзойденный глобальный колосс.
   "Позвольте мне сказать по-другому, - сказал Диксон. "Путин санкционировал нападение или нет? Очевидно, мы не идиоты, поэтому мы не можем руководствоваться тем, что видим по телевизору. И, надеюсь, нам не придется самим обращаться в ЦРУ или Пентагон с запросом о Законе о свободе информации. Но если Путин санкционировал нападение, мне нужно это знать".
   Заговорил молодой женский голос, легкий и музыкальный. "Почему бы нам не позволить российскому расследованию его действий разыграться?" она сказала.
   Клемент Диксон уставился на нее. Она была хорошенькой и элегантно одета в серый юбочный костюм. У нее были короткие волосы, подстриженные в консервативный, но задорный боб. В ее глазах отражалась яркая самоуверенность, совершенно несоразмерная ее кажущемуся уму. Она подняла руку, как будто была в школе.
   "Как вас зовут?" - сказал Диксон.
   - Трейси Рейнольдс, - сказала она. Она сказала это с энтузиазмом и гордостью, как будто президент Клемент Диксон вспомнил об этом через пять минут. Клемент Диксон не мог вспомнить, что ел сегодня утром на завтрак.
   Но вот что он мог вспомнить:
   "РС. Рейнольдс, русские лгут почти обо всем. Почти каждое официальное слово, которое исходит от их правительства и доходит до наших берегов, является ложью. Так было по крайней мере шестьдесят лет. Вы знаете об этом?
   Ее самоуверенность пошатнулась в самую малость. Выражение неуверенности мелькнуло на ее лице, но затем быстро исчезло.
   Она кивнула и улыбнулась. "Да."
   Боже, эти дети выросли на постоянной диете самооценки, не так ли? Казалось, они верили в неотъемлемую правильность всего, что они делали и говорили. Ее увещевал президент Соединенных Штатов , и почему-то она еще не осознавала этого.
   - Тогда, если мы знаем, что все, что они собираются сделать, - это солгать, зачем нам ждать результатов их расследования?
   Ее большие глаза смотрели в потолок. Удивительно, но Трейси Рейнольдс пыталась придумать ответ. Если бы она могла, она бы продолжала следовать этой обреченной линии рассуждений вслух перед комнатой, полной сотрудников Белого дома, предположительно лучших и умнейших, которых могла собрать страна.
   Позади нее пожилая женщина протянула руку, положила руку ей на плечо и что-то прошептала ей на ухо. Трейси Рейнольдс кивнула и замолчала. Ее рот закрылся с таким треском, что его было слышно с того места, где сидел Клемент Диксон. Румянец выступил на ее декольте и сделал ее лицо красным.
   "Кто-то еще?" - сказал Диксон.
   Поднялась еще одна рука. Этот принадлежал мужчине, может, лет двадцати, может быть, чуть больше тридцати. Его рука была мягкой и несколько выпуклой, как рука мальчика из Пилсбери. Диксон узнал его - он был помощником... кого-то. Он как-то связан с обменом разведданными между Белым домом и спецслужбами. Он был блондином с редеющими волосами, толстым, в костюме, который не подходил к его фигуре-груше. Он был слишком большим в плечах и слишком маленьким в средней части.
   Глаза мужчины были большими и серьезными. Он мог быть детенышем тюленя, которого вот-вот сразит тяжелая дубина.
   "Г-н. Президент?
   - Да, мистер...
   - Джепсум, сэр.
   - Да, Джепсум. Конечно. Хорошо, скажи мне прямо, Джепсум. Я могу взять это."
   Джепсум колебался. Он был старше Трейси Рейнольдс, и, учитывая его телосложение и лицо, он, вероятно, не был так популярен в старшей школе. Его родители, вероятно, не любили его так безоговорочно. Все это было хорошо. По крайней мере, он знал достаточно, чтобы быть осторожным, не высовываясь.
   "Ну, сэр..."
   Диксон сделал рукой движение вращающегося колеса.
   "Кончай с этим. Я старый человек. Я могу умереть до утра".
   Джепсум прочистил горло. "Хорошо. Я подумал, что после того, как дым рассеется, было бы неплохо, если бы вы публично обняли следующего человека, который выйдет на первое место. Не сразу, а вскоре после. Если Путин падет, разведка, которую собрал мой офис, предполагает, что победителем, скорее всего, станет Дмитрий Гагарин, нынешний премьер-министр. Он менее воинственен, чем Путин, и не так умен. Он политический деятель, немного командный игрок и совсем не похож на тирана. С ним может быть намного легче иметь дело в долгосрочной перспективе".
   Диксон не был уверен, что он чувствовал по этому поводу. Но, по крайней мере, этот человек думал.
   - А если выяснится, что за нападением действительно стояли русские?
   Джепсум пожал плечами. Это был неловкий жест. Его маленькие плечи почти касались ушей по обеим сторонам головы. Диксон уже любил его. Джепсум был явно аутсайдером.
   "Это Путин, - сказал Джепсум. "Путин и его люди. У него сплоченный круг, и он крепко держит информацию. Поскольку акцию проводила сербская военизированная группировка, возможно, это была внутренняя операция Путина. Российские военные, спецслужбы и более широкое правительство могли вообще не участвовать".
   - Было бы неплохо так подумать, Джепсум.
   "Да сэр. И потенциально полезный способ взглянуть на это. Какой бы трагичной она ни была, нападение на Аляске могло стать для нас возможностью. Это идея для мозгов побольше моего, сэр, но если придет Гагарин и мы поддержим его восхождение, возможно, мы сможем помочь ему вычистить людей Путина прямо из правительства. Было бы неплохо вернуться к дружеским отношениям с Россией, которыми мы наслаждались в 1990-е годы".
   - Вы имеете в виду, когда Борис Ельцин был нашим комнатным псом? - сказал Клемент Диксон.
   Джепсум поднял руки в жесте " не стреляй ". - Вы сказали это, сэр. Не я."
   Диксон посмотрел на Аллена Форбса, пресс-секретаря. Forbes пытался слиться с толпой.
   - Аллен, что ты думаешь об этом?
   Forbes, казалось, задумался над этим, а затем ловко уклонился от ответа на вопрос. "Ну, господин президент, я думаю, нам нужно собрать группу экспертов по внешней политике и обсудить плюсы и минусы подобных действий. У этого может быть много преимуществ, но это также может оставить нас незащищенными".
   Диксон оглянулся на Джепсума.
   - Мы тут все делаем комитетом, Джепсум. Но продолжайте отключаться. Мне нравится ваша инициатива, и не помешает иметь на борту хотя бы одного человека с измеримой электрической активностью мозга.
   Джепсум подавил улыбку. "Да сэр."
   Диксон снова оглядел офис.
   "Больше?"
   Теперь все просто смотрели. Никто не сказал ни слова. Диксон понял, что его сарказм начал причинять ему боль с этими людьми.
   "Хорошо, тогда давай прервем это дело. Спасибо всем."
   Они ненавидели его. Он мог сказать. Он был рядом достаточно долго, чтобы понимать, когда покупает чью-то спину, но не сердце.
   Они его ненавидели, это точно.
   Но вы знаете, что? Он их тоже ненавидел.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
  
   00:45 по московскому летнему времени (16:45 по восточному летнему времени)
   Приложение специальных министерств
   Красная площадь
   Москва, Россия
  
  
   Красная площадь наполнялась людьми, и с каждым разом подходило все больше.
   Люк и Эд остались в дальнем конце толпы. Растущие массы сдерживались линиями полиции. Крупные бронемашины, похожие на американские Bearcats SWAT, были припаркованы почти нос к хвосту, как забор. Само здание Кремля было вдали, более чем в четверти мили.
   Там было какое-то волнение.
   Вспыхнули огни. Над головами пронеслись вертолеты, в том числе тяжелые удары боевых вертолетов. Новостные грузовики по крайней мере из десятка стран были припаркованы в пятидесяти метрах от бронетехники. Репортеры стояли с операторами, наблюдая за происходящим и транслируя на свои дома. Что бы ни происходило, по крайней мере, не было подавления свободы слова.
   Пока что.
   Люк и Эд отделились от толпы и пошли по пустой брусчатке к зданию специального министерства. Здание представляло собой унылую коробку советских времен, серое, трехэтажное и длиной в городской квартал, спрятавшееся за собором Василия Блаженного, в дальнем углу площади.
   По мнению Люка, дальний угол был для этого подходящим местом. Здесь было тихо. Вроде никого вокруг не было.
   "Надеюсь, эта ключ-карта сработает", - сказал он.
   Эд кивнул. - Аминь, брат.
   - Входить и выходить, вот так просто, - сказал Люк.
   Он почувствовал струйку чего-то - это был не страх. Ему не нравилось то, что происходило позади них. Собрания воспевающих людей иногда превращались в бунты, и бунты становились безобразными. Власти подавили беспорядки. Движение стало ограниченным.
   В Москве-реке плавали двое мертвецов. Это были важные люди, причастные к террористической атаке на Соединенные Штаты, но также и что-то еще, что-то, что еще только грядет, что-то, о чем мало кто знал. Эти тела должны были появиться в какой-то момент, и когда они это сделали...
   Люк хотел уехать из страны до того, как это произойдет.
   Пристройка особого министерства находилась достаточно близко к их гостинице, чтобы они могли легко покинуть офисное здание, пробежать через Красную площадь, пересечь реку, а затем широкий бульвар, пробежать квартал и прямо в вестибюль. Но это никогда не сработает. Было слишком много слежки. Им предстояло выйти из офисного здания, сквозь толпу, через пешеходный мост, а затем найти Альберта, ожидающего в машине.
   Затем ему предстояло отвезти их по городу и обратно в гостиницу. За это время они превратятся из шпионов, ворующих секреты и сбрасывающих трупы в реку, в богатых американских туристов, возвращающихся домой после ночной пьянки в знаменитых московских барах. Все это предполагало, что они не были пойманы внутри здания, не были сняты на видео на улице и не появились в какой-то продвинутой базе данных распознавания лиц, о которой никто не знал, что у русских.
   "Что мы уже узнали?" - сказал Люк.
   - Олег Мармилов, - сказал Эд.
   "Кукольный мастер. ГРУ, наверное.
   - Верно, - сказал Эд. "Он организовал нападение на нефтяную вышку. Либо это был его призыв убить заложников, либо кто-то сошел с ума, и это само собой произошло. В любом случае, он попросил Желязны отредактировать видеозапись, чтобы она выглядела так, как будто это сделали мы, и разослать ее миру. Желязны тайно встречался с Томашем Чевски, чтобы получить от него приказы.
   - Чевский был инженером Министерства наук, - сказал Люк.
   Эд кивнул. - Но он действительно работал на Мармилова.
   "Атака была началом чего-то большего, что они планируют".
   - И вот мы здесь, - сказал Эд.
   Они подошли к зданию. На Эде было длинное пальто инженера и шляпа-котелок. Он также нес инженерную трость. Эд был черным. Инженер был белым. Эд был широким, как горный хребет. Инженер был худ, как привидение.
   Они оба были высокими. На этом сходство закончилось. Если бы Эд держал голову наклоненной вниз, было бы мало шансов, что кто-нибудь, глядя в камеру наблюдения, примет его за инженера.
   Люк пришел таким, каким был. Никто не собирался спутать его ни с чем. Может быть, приглашенный гость заходит... куда? Просматривать файлы поздно ночью?
   Они обошли двойные стеклянные двери широкого парадного входа и обошли здание с правой стороны. Здесь была единственная дверь из толстой стали с армированным стеклом. Сбоку был установлен черный электронный сейф.
   Эд взял удостоверение личности, привязанное к толстой шее, и ткнул им в коробку.
   Цвет светодиода изменился с красного на зеленый. Люк услышал щелчок, когда дверь открылась. И вот так они и оказались внутри.
   - Вуаля, - сказал Эд, когда Люк распахнул дверь.
  
   * * *
  
   "Я не собираюсь лгать. Этот выглядит плохо для него.
   Сергей Абрамофф смотрел по телевизору, как разворачивается фиаско Путина. Он сидел за своим столом в офисе службы безопасности здания, которое правительство официально называло Пристройкой специального министерства, но все остальные называли Хлебницу. Лаконичный, утилитарный и во всех отношениях советский, он был неприглядным карбункулом, добавленным к барочному величию Красной площади в сталинские годы.
   Место было нарисовано формочкой для печенья. Вначале офисы были буквально одинаковыми. За прошедшие годы ситуация несколько изменилась: стены снесли и достроили, ванные комнаты обновили, установили системы безопасности... но даже при этом здание было настолько унылым, насколько это вообще возможно.
   В какой-то момент его должны были убрать, и сам Сергей с радостью снес бы его бульдозерами. Камнем преткновения были более двухсот чиновников, помощников, мелких правительственных организаций, служащих и прочих, которые находились здесь на складах и должны были находиться рядом с Кремлем для выполнения своих повседневных обязанностей. Вы же не могли просто снести здание и оставить всех этих людей некуда идти утром, не так ли?
   Сергей иногда лелеял фантазии о том, чтобы получить ту же самую работу - ночного сторожа - в Кремле, где он мог бы бродить по величественным мраморным залам, его шаги эхом отдавались в тенях, когда он впитывал чудеса давно минувших времен. Время царей, и время видения, и воображения, и возможности.
   Но он знал, что этому не суждено случиться. Такие работы... они доставались тем, у кого были хорошие связи. Люди, занимавшие эти должности, охраняли их более ревностно, чем сам Кремль, как будто судьба мира висела на волоске.
   Нет. Сергей будет работать здесь, пока не снесут старое помещение, а потом, наверное, его переведут в такое же унылое место.
   Он уставился в телевизор. В этой комнате не было окон, но прямо за этим зданием, на Красной площади, разворачивалась самая большая за четырнадцать лет суматоха. Площадь, которая столько раз была местом в истории России, была заполнена полицейскими, солдатами, протестующими и контрпротестующими.
   Путина достоверно обвиняли в коррупции и, возможно, в государственной измене. Он рисковал Апокалипсисом, санкционировав нападение сербов на американские интересы, и все это для того, чтобы принести пользу своим друзьям-гангстерам из нефтегазовой отрасли. Стоял вопрос о его отстранении от должности и даже аресте. Это может произойти уже сегодня вечером.
   И Сергей оказался в ловушке здесь, а история происходила всего в километре от него.
   "Путин падет", - сказал он, в то время как по немому телевидению толпа людей за пропутинскими транспарантами скандировала и поднимала кулаки. - И я буду скучать по всему этому.
   Он глубоко затянулся сигаретой. Он сделал глоток холодного черного кофе, в который было добавлено две рюмки дешевой водки. Он кусал бутылку с тех пор, как началась смена. И он грыз его до того, как вошел, если быть честным.
   Это не имело значения. В этом здании никогда ничего не происходило. Вот он, в своем логове подземелья, до которого примерно шесть часов, мир стоит с ног на голову за этими стенами, и он был немного пьян. Ему почти казалось, что он может вздремнуть.
   "Это моя судьба".
   Он взглянул на группу экранов безопасности. Пять экранов в высоту, восемь экранов в ширину. Камеры видеонаблюдения сняли видео, такое же унылое, как и само здание. Черно-белое, зернистое, снежное, плохо освещенное, и кажется, что все происходит в тени. Просмотр этих видео был похож на упражнение в созерцании постмодернистской абстракции. Что там происходило? Вокруг ходили люди, но что они делали? Это вообще имело значение? Эти люди были в лучшем случае чиновниками.
   "Пусть сидят все-таки дома", - сказал Сергей.
   Внизу экрана мигало сообщение. ВОСТОЧНАЯ ДВЕРЬ: 00:57 ID: ЧЕВСКИЙ, Т. 8675309.
   Хм. Томаш Чевски вошел в здание... всего несколько минут назад. Это понял. Он всегда ползал вокруг. Проработав несколько лет на этой работе, Сергей знал офисных арендаторов наизусть.
   Чевски был молодым парнем лет тридцати. Он был до крайности высок и худ. Он напоминал кусок ириски, который слишком сильно вытянули. Предположительно, он работал в Академии наук, следя за финансированием исследований в разных сферах - университетах, государственных лабораториях, частных аналитических центрах. Он немного путешествовал, как за границей, так и по России. Сергей подозревал, что он из ФСБ, с какой-то второстепенной ролью, заглядывающей через плечо (и охраняющей мысли) ученых и профессоров. Иначе зачем бы они посадили кого-то из Академии наук, одного, в это здание?
   И зачем ему ползать так, как он это делал? Например, сейчас. Чевски знал, что стандартный протокол при входе в нерабочее время заключался в том, чтобы подойти к главному входу, помахать рукой и поздороваться с ночным сторожем. Он этого не делал. Конечно, потому что он был ФСБ и стоял выше закона.
   Если бы протоколы имели хоть какой-то смысл, то боковые входы были бы недоступны в ночное время. Идентификационные карты просто не будут работать. Естественно, это было не так, иначе как могли сотрудники ФСБ приходить и уходить, когда им вздумается?
   Сергей улыбнулся. Ему нравилось теоретизировать о том, чем на самом деле зарабатывают на жизнь обитатели этой Хлебницы. Конечно, большинство из них, вероятно, делали то, что заявляли, но это было скучно, не так ли? Можно немного оживить ситуацию.
   Он смотрел на экраны, которые следили за третьим этажом. Теперь это был Чевски, международный человек-загадка, в длинном пальто и шляпе, надвинутой на лицо. Он двинулся по узкому коридору к своему кабинету, номер 313. Сергей не мог так четко видеть Чевски - запись на третьем этаже была наихудшей из всех, - но он мог видеть, что Чевски был не один.
   С Чевски был второй мужчина. Он был высоким, со светлыми волосами, бледной кожей - цвет его кожи резко контрастировал на изображении, между его белизной и плохо освещенной тьмой его окружения. Он был несколько ниже Чевского и менее широк.
   Сергей затянулся сигаретой. Он сделал еще один большой глоток кофе с шипами. Томаш Чевский вошел в здание посреди ночи с неуполномоченным и непредусмотренным посетителем.
   Как всегда, этому было разумное объяснение. Конечно, они пошли, чтобы стать свидетелями протестов. И они вошли в мужской туалет. Или Чевски забыл файл и бросился за ним. Или он решил воспользоваться случаем, чтобы показать другу свой кабинет. Конторе Чевского нечем было гордиться, но люди в этом мире брали те маленькие победы, которые могли добыть.
   Тем не менее, правила были правилами. Игнорирование Чевским и отталкивание их в сторону могло однажды навлечь на Сергея беду.
   Сергей вздохнул. Он сделал еще глоток кофе. Он взял свою дубинку. Пистолет был там же, где и всегда - на правом бедре.
   - Пойдем поговорим с этими джентльменами, - сказал он.
  
   * * *
  
   Дверь в кабинет не открывалась.
   Люк наблюдал, как Эд пробовал все способы провести удостоверением личности против электронного сейфа, рядом с ним, вдоль него или над ним. Каждый раз, когда он что-то делал, вспыхивал маленький красный светодиод. И дверь не открывалась.
   Сама дверь была сделана из тяжелой стали, что не соответствовало большинству дверей в этом коридоре, состоявших в основном из толстого дерева и дымчатого стекла. Было очевидно, что все, что происходило внутри этого кабинета Академии наук, кабинета 313 Особого министерства, не предназначалось для всеобщего обозрения.
   - Ах, чувак, - пробормотал Эд себе под нос. "Эта вещь..."
   - Выглядит нехорошо, - сказал Люк. "Стоять в таком виде нехорошо . Мы на камеру".
   - Я знаю об этом, - сказал Эд.
   В конце зала на потолке висела маленькая черная видеокамера. Они стояли к ней спиной. Где-то кто-то может смотреть этот видеопоток. И чем дольше здесь стояли Люк и Эд, тем больше шансов, что кто-то начнет обращать на них внимание.
   - Нам просто придется все испортить, - сказал Люк.
   Эд пожал плечами. - Да, как мы это делаем?
   - Пистолет высокого парня, - сказал Люк. - У меня в кармане.
   Эд покачал головой и вздохнул. "Посмотрите на замок. Он армирован сталью. Стрелять надо как минимум два-три раза, да и то..."
   - Мы должны как-то туда попасть, - сказал Люк.
   - Будет громко, - сказал Эд.
   "Да, я знаю. Но на данный момент это либо так, либо возвращайтесь назад тем же путем, которым мы вошли. Мы можем быть в дюйме от того, чтобы знать все. Если мы и собираемся это выяснить, то по другую сторону этой двери.
   Широкие плечи Эда опустились под пальто инженера.
   "Хорошо, хорошо..."
   Прямо по коридору со стоном ожил древний лифт. Звук вращающихся шестеренок был громким в безмолвной могиле здания. Кто-то был внизу и только что вызвал лифт. Шкив лифта звучал так, будто десятилетиями не видел ни капли смазки.
   Люк вытащил пистолет, прижав его к телу, вне поля зрения камеры.
   - Камень... - сказал Эд.
   "Не волнуйся. Я не собираюсь делать ничего поспешно".
   Это был какой-то Кистоун Копс прямо здесь. Альберт отказался войти в здание. Люк мог это понять. Если Альберта засняли на камеру во время проникновения в офис мертвого агента ГРУ... забудьте об этом.
   Итак, они были без Альберта. У них была электронная дверная карта, но она не работала по непонятным им причинам. Может, где-то была кнопка, которую нужно было нажать? Может последовательность ввести? Не было никакого способа узнать.
   А теперь лифт...
   Люк не мог двигаться к нему. Если бы он это сделал, и кто-то следил за видеокамерой, то они бы ясно увидели его лицо и могли бы предупредить тех, кто был в лифте, что Люк приближается к нему. Вместо этого ему пришлось стоять здесь и ждать, притворяясь, что лифт его не беспокоит, притворяясь, что он едва его заметил.
   Дин!
   Лифт миновал второй этаж и продолжал скрипеть. Это приближалось.
   - Тебе решать, - сказал Эд, все еще опустив голову и все еще повернувшись лицом к сейфу.
   - У меня не будет особого выбора, - сказал Люк.
   "Я знаю это."
   Дин!
   Лифт был здесь. Он остановился. Люк вздохнул.
   Он держал пистолет направленным вниз, готовый развернуть его.
   Дверь лифта скользнула в сторону. Это было похоже на одышку астматика. Люк повернул голову, чтобы посмотреть, что вышло.
   Из лифта вышел мужчина в синей форме. Он был пухлым, и униформа сидела на нем слишком тесно. Он курил сигарету - она болталась изо рта. Он повернулся, и первое, что заметил Люк, был пистолет, привязанный к его мясистому бедру. Следующим, что заметил Люк, была дубинка в левой руке мужчины. Мужчина улыбнулся и сказал что-то по-русски.
   Люк поднял пистолет, держа его в стойке двуручного стрелка. Он быстро двинулся по коридору к мужчине.
   " Не двигайся! " он сказал.
   Не двигайся.
   " Полиция! "
   Полиция.
   Сигарета выпала изо рта мужчины. Если бы ситуация не была такой ужасной, Люк бы рассмеялся.
   В последнюю секунду мужчина, должно быть, уловил акцент - Люк говорил как студент-первокурсник по обмену. Глаза мужчины расширились, и он пошел за своим пистолетом. Но Люк уже был на нем.
   Люк схватил мужчину за волосы и потянул назад, лишив равновесия. Он развернул пистолет Чевски, поднял его и опустил сначала по голове мужчины.
   Затем снова.
   И опять.
   Глаза охранника погасли. Он потерял сознание. Его голова ударилась об пол со слышимым ТУНКОМ. Это звучало так, будто кто-то только что постучал по мускусной дыне, проверяя ее на спелость. Глаза мужчины закатились, обнажая белки. Его рот был открыт.
   Камера все еще висела на потолке, и Люк чувствовал на себе ее взгляд. Он с болью осознавал, что только что напал на ночного охранника прямо перед камерой в российском офисном здании недалеко от Кремля.
   Ладно, неважно. Быстро думать.
   На шее у мужчины был ремень с белой электронной карточкой-ключом, очень похожей на ту, что была у Эда.
   Люк схватил его и сильно потянул. Привязь оборвалась, и карта высвободилась. Люк вернулся с ним к Эду и передал ему.
   "Вот, попробуй это. Если повезет, этот парень сможет открыть любую дверь в здании".
   Эд смахнул его. Загорелась зеленая лампочка на сейфе. Люк услышал, как щелкнул замок. Эд повернул металлическую ручку и толкнул дверь.
   Он искоса взглянул на Люка и усмехнулся.
   Они были внутри.
   Эд вел внутрь. Комната была в тени, в окнах с Красной площади мелькали красные и синие огоньки. Снаружи послышался голос, гулкий из мегафона.
   Здесь было немного. Возле окна стоял торшер, но они его игнорировали. Там был стол с экраном компьютера наверху и центральным процессором под ним. К письменному столу прилагался офисный стул на колесиках - стул выглядел так, будто на нем сидел заместитель директора средней школы, когда Люк был ребенком. Он провел рукой по кожаному сиденью - действительно, кое-где в коже были трещины, заклеенные толстой лентой.
   Нигде не было картотеки. Там был маленький холодильник, какой ребенок может взять с собой в колледж. Люк открыл ее и пошарил внутри: недоеденный бутерброд, пара пластиковых баночек с какими-то остатками, несколько бутылок пива на встроенной в дверь полке и банка кока-колы.
   Кроме холодильника ничего не было - только этот стол с компьютером. Люк открыл ящики стола - там тоже почти ничего не было. Вот моток толстой липкой ленты, вероятно, той же, которой Чевски залатал свой стул. В столе было несколько карандашей и ручек, стопка разлинованной бумаги и научный калькулятор. Никаких компьютерных дисков не было.
   На столе, рядом с монитором компьютера, стояли старые счеты.
   Эд протянул руку и коснулся бусинок.
   - Ни за что, - сказал он себе под нос.
   Он передвинул несколько бусинок по металлической рейке с одной стороны на другую. "Когда я был ребенком, был один старый-престарый парень, у которого был магазин сладостей. Он и его жена. Белая пара, они были... откуда-то. Восточная Европа, может быть, даже Россия. Иногда я наблюдал, как старик пересчитывает свои деньги, просматривая квитанции. У него была одна из этих вещей. Его пальцы двигались так быстро, будто..."
   - Эд, - сказал Люк, прерывая задумчивость. "Мы должны выбраться отсюда. Мне нужно, чтобы вы привели этого охранника в эту комнату. Мы можем использовать эту ленту, чтобы связать его и заткнуть рот. Я не хочу его убивать. Если повезет, до утра его никто не найдет.
   Эд кивнул. - Да, хорошо.
   Люк сел за компьютер. Он провел рукой по центральному процессору в поисках кнопки включения. Он нашел его за секунды. На экране появился круглый свет, затем он стал черным, затем загорелся экран. В темноте комнаты было очень светло.
   Появилась страница входа с полем для ввода цифр и букв. Внутри коробки был мигающий курсор. Слова на кириллице указывали пользователю, что делать. Люк не мог читать слова, написанные кириллицей.
   - Конечно, - сказал он. - А что еще, я думал, должно было случиться?
   Так как делать было нечего, он попытался подобрать несколько простых паролей.
   1111. Он нажал кнопку, которая обычно была клавишей возврата.
   Цифры исчезли. Мигающий курсор снова появился.
   0000.
   Не хорошо.
   1234.
   Отрицательный.
   Это было смешно. Люк даже не знал, сколько персонажей должно быть. Учитывая такого парня, как Чевски, у которого была трость, которую он использовал вместо дубинки, револьвер 38-го калибра внутри пальто, свисток для изнасилования в кармане, и который демонстрировал удивительные способности в боевых искусствах для человека, похожего на Большую Птицу...
   Его пароль должен был быть сложным.
   Эд вернулся, волоча охранника по полу. Он перевернул мужчину на лицо.
   "Он тяжелее, чем кажется. Кинь мне эту кассету, хорошо?
   Люк дал Эду кассету. Тут же Эд вытянул длинную полоску, завел руки охранника за спину и обмотал лентой его запястья. Он вытащил еще одну полосу и сделал это снова, сложив ленту вдвое. Затем он сделал это снова.
   Люк вернулся к компьютеру. Эд знал, что делал.
   Он посмотрел на процессор. Это был черный прямоугольник фута в два высотой. Внизу он цеплялся за две встроенные в пол металлические застежки. Так много за то, что взял с собой всю коробку. Но это, вероятно, было хорошо - все, что ему было нужно, это жесткий диск. Кто-то дома сможет получить к нему доступ и прочитать содержимое.
   Он нажал кнопку питания. Экран потемнел и снова превратился в белую точку посередине. Через несколько секунд это исчезло и погасло. Люк встал.
   Он взглянул на Эда. Эд уже закончил заклеивать запястья и рот парня. Теперь он связывал лодыжки мужчины вместе.
   Люк выровнял компьютерную башню и сильно пнул ее пяткой ноги. Башмак соединился, но корпус не порвался. Он ударил его снова. И опять. При каждом ударе башня хотела скользить по полу, но не могла - застежки приковывали ее к месту.
   Люк снова пнул его. Жесткий пластиковый корпус треснул. Он опустился на колени, засунул пальцы в трещину и еще больше ее распахнул.
   - Ты хочешь, чтобы я это сделал? - сказал Эд. - Кажется, у тебя какие-то проблемы.
   Люк улыбнулся и покачал головой. Он вздохнул, затем оторвал две половины башни друг от друга. Он просунул руку внутрь и нашел жесткий диск. Он крепился внутри коробки с помощью крошечных винтов. Без отвертки на открытие этих штук может уйти целая ночь. Он дернул привод и сломал пластиковые крепления. Затем он отключил диск от материнской платы.
   Он вытащил его и посмотрел на него - просто серебристая металлическая коробка. Хорошо. Он сунул его в карман, затем снова полез внутрь башни на случай, если там был еще один. Его пальцы двигались вдоль доски, потом за ней, потом сверху и снизу - ничего. Удовлетворенный, Люк встал.
   Эд уже стоял. Охранник, привязанный к земле, глубоко храпел, всасывая воздух через нос. Его рот был запечатан. Люк поставил этому парню три хороших результата - завтра он проснется с головной болью.
   "Ты готов?" - сказал Эд.
   Люк пожал плечами. "Родился готовым".
  
   * * *
  
   На Красной площади царил хаос.
   Кто-то кричал через громкоговоритель. Звук был громким. Полицейские выгоняли людей. Они стреляли слезоточивым газом с крыш бронированных грузовиков. Надвигалась огромная толпа. Люди бегали, падали, плакали.
   Люк и Эд почти не смотрели на него. Они быстро шли по его краю. Люди пробежали мимо них, пытаясь уйти.
   - Вероятно, нам следует выяснить, что происходит, - сказал Эд.
   Люк покачал головой. "Это их проблема. Думаю, нам просто нужно уйти".
   Они подошли к узкому заросшему участку вдоль реки. Они пересекли заброшенный пешеходный мост. Горстка протестующих затаилась здесь в полумраке, прячась от копов. Люк перешагнул беспорядок там, где когда-то была изуродованная голова Чевски - казалось, никто этого не заметил.
   На дальнем конце моста стояла машина. Это была единственная машина, припаркованная на бульваре. Его двигатель работал на холостом ходу, из выхлопной трубы поднимался пар. Толпы людей текли мимо него.
   БМВ М-серии. Это была машина Желязны.
   Они открыли задние двери и забрались внутрь. Альберт оглянулся на них с места водителя.
   "Хороший?"
   Люк кивнул. "Я думаю так."
   - Ты что-то нашел?
   - Жесткий диск, - сказал Люк. - Не уверен, что в нем.
   - Я могу открыть для вас, - сказал Альберт. "Я могу перевести."
   Люк покачал головой. "Спасибо. У нас есть люди для этого".
   Альберт пожал плечами. Он протянул Люку открытую бутылку водки.
   "Напиток. Пролейте немного на себя. Контрольно-пропускные пункты теперь везде. Путин арестован. Правительство? Может рухнуть. Возможно, нет. Я не знаю. Вы американцы, пьете вне дома. Тебе плевать на политику. Я у вас таксист".
   Люк уставился на него. Путина арестовали? Это вызвало некоторые вопросы, но сейчас было не время. Он сделал глоток водки. Он чувствовал жар во рту, в горле и в животе. Это было вкусно. Он немного налил себе на рубашку.
   - Еще, - сказал Альберт. "Выпьем."
   Он протянул руку Эду. В его ладони был нож для коробок. Он толкнул рычаг вперед, и лезвие бритвы выдвинулось наружу.
   - Для чего мне это нужно? - сказал Эд.
   Альберт указал подбородком на рубашку Эда. Затем он сделал резкий жест пальцем. "Кровь на тебе. Ты порезал себе губу. Кто-то ударил тебя в баре".
   Он пожал плечами, как бы говоря: это лучшее, что я могу сделать .
   Эд посмотрел на Люка. Теперь Люк пожал плечами. Он протянул Эду бутылку водки, и Эд сделал глоток. Он проглотил огненную воду и вздохнул.
   Он поморщился и провел лезвием по нижней губе. Порез был глубоким, и кровь потекла мгновенно.
   Альберт кивнул и улыбнулся. "Хороший. Оно набухнет. Потребуются швы.
   Он снова протянул свою толстую руку.
   "Что теперь?" - сказал Эд.
   "Нож. Пожалуйста."
   Эд вернул ему канцелярский нож. - Я не собирался держать его.
   Альберт подмигнул. "Я знаю американцев. Никогда ничего не кради. Просто забудь вернуться".
   Эд и Люк рассмеялись.
   Альберт посмотрел на Люка. "Мужчина звонил мне три раза. Позвоните, я думал, это была Венгрия раньше? Нет. Твой друг. Теперь я должен уничтожить телефон. Пожалуйста, сначала поговори с ним.
   Он протянул Люку мобильный телефон-раскладушку. Люк открыл последний звонок и нажал зеленую кнопку. Наступило долгое молчание. Телефон запищал... и запищал... и запищал.
   "Привет?" - сказал пронзительный мужской голос. "Дон Веллингтон".
   Дон... Веллингтон? Люк чуть не рассмеялся.
   Суонн.
   Люк сразу же принял свой псевдоним. "Привет. Это Роб Симмонс из Worldstar Entertainment. Я в Москве. Мой водитель сказал мне, что мне звонили с этого номера".
   - Да, мистер Симмонс. Это Дон Веллингтон из Государственного департамента, сэр. У нас есть уникальная возможность для вас, которая, как мы думаем, вам понравится. Это приглашение для вас и вашего помощника, мистер... ах...
   Люк посмотрел на Эда. "Макс Фанк".
   - Верно, мистер Фанк. Короче говоря, у нас делегация, которая через пару часов направляется из Москвы в Афины, самолет Госдепартамента, и мы хотели бы, чтобы вы оба присоединились к этой делегации в качестве атташе по культуре. Самолет улетает рано, потому что на завтра запланирован целый ряд мероприятий с Министерством образования Греции. Я думаю, это будет прекрасно..."
   Люк улыбнулся. "Мы возьмем это".
   Он слушал, пока Суонн рассказывал ему подробности. В гостинице их встречал водитель посольства США. Как только водитель получит их, они окажутся в защищенном лоне американской дипломатии. Люк глубоко вздохнул. Это было хорошо.
   Люк подумал о жестком диске в кармане.
   - Позвольте задать вам вопрос, мистер Веллингтон. У меня есть кое-что, о чем я хотел бы узнать ваше мнение. Но это в компьютерном файле, который я не могу сейчас открыть. Может быть, в самолете есть кто-нибудь, кто сможет уладить для меня технические детали и, возможно, послать вам материалы?"
   "Конечно, будет", - сказал Суонн. "Считай, что дело сделано".
   Люк вернул Альберту телефон. Альберт уехал от Красной площади и по широким улицам, выкручиваясь, а потом обратно к отелю.
   "Это поможет мне, - сказал Альберт, - узнать содержимое жесткого диска".
   Люк не знал, что на это ответить. Что бы ни оказалось на этом жестком диске, оно должно было стать засекреченным.
   "Информация. Здесь как с деньгами. Это поддерживает во мне жизнь".
   - Я сделаю все, что в моих силах, - сказал Люк.
   Впереди мигали огни. Они собирались врезаться в полицейский контрольно-пропускной пункт. Полдюжины копов стояли возле двух крузеров, их фары на крышах вращались, отбрасывая тени на проезжую часть.
   Альберт остановился и открыл окно. Он вручил полицейскому удостоверение личности. Люк заметил свернутые американские долларовые купюры, которые он сунул в руку полицейскому вместе с картой.
   Полицейский осмотрел машину с фонариком. Он посветил им на Эда и Люка. Он что-то сказал по-русски. Слова летели слишком быстро. Люк не понял, что он сказал.
   Альберт указал головой на Эда и Люка.
   " Американцов ".
   Янки.
   " Пьяницы ".
   Пьяницы.
   Полицейский рассмеялся и покачал головой. Он махнул им рукой.
   - Да, - сказал Альберт, снова разгоняя машину. "Постарайся. Я делаю для тебя все возможное".
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
  
   1:30 по московскому летнему времени (17:30 по восточному летнему времени)
   Премьер Люкс
   Ритц-Карлтон Москва
   Тверская улица
   Москва, Россия
  
  
   Олег Мармилов ждал стука в дверь.
   Ночь была тихая. Он был одет в богатую коричневую мантию и сидел в полумраке гостиной своего номера на верхнем этаже отеля "Ритц-Карлтон". Он глубоко вдохнул дым от сигареты и протяжно выдохнул. В другой руке он держал бокал с красным вином.
   Он посмотрел на сигарету. В отеле теперь было запрещено курить, следуя примеру Запада. Конечно, Мармилов все равно курил - кто бы стал его спрашивать? Странная вещь, однако, вообще самая странная вещь...
   ...так они заставляли тебя чувствовать себя виноватым.
   На протяжении своей долгой карьеры Мармилов был виновен в гибели тысяч людей. Его это ничуть не беспокоило. Тем не менее, почему-то он чувствовал себя виноватым за то, что курил в своем гостиничном номере - месте, где он прожил более двух лет, - потому что это было против правил.
   "Однажды это убьет меня, и я это знаю", - сказал он себе. "Но тем временем они также будут винить меня и лишать меня своих удовольствий".
   В гостиной напротив него гигантский телевизор с плоским экраном беззвучно показывал новостные кадры с Красной площади, которая теперь была пуста, за исключением нескольких солдат и полицейских, патрулирующих возле Кремля. Собравшиеся ранее толпы рассеялись.
   Это была невероятная ночь, и Путин, должно быть, не в себе.
   Видеозаписи с ним обошли весь мир. Ленте, конечно, было десять лет, и на ней был показан более молодой, амбициозный, но еще не находящийся у власти Путин, поднимающий тост за сербов и их сопротивление американцам и НАТО. Запись также была подделана - любезно предоставлена Леонардом Желязны - с фальшивой временной меткой и туманностью, достаточной для того, чтобы скрыть возраст Путина. Но кому-то потребовалось бы несколько дней, чтобы осознать эти вещи.
   Тем временем была обнародована вполне реальная оценка ГРУ о том, что Путин обогащает себя и своих друзей в нефтяной и газовой промышленности, а также поддельный документ, предполагающий, что нападение на Аляску было результатом этих отношений.
   Ходили слухи, что Путин арестован. Это было неправдой, к сожалению. Его допрашивали сотрудники ФСБ в его официальной резиденции в Кремле. После этого его собственные сторонники увезли его в неизвестное место - вероятно, на дачу на Черном море - из опасения, что, если он останется в Москве, его могут арестовать или убить в результате государственного переворота.
   Но первые впечатления были лучшими впечатлениями, и они длились дольше всех. Миллионы людей во всем мире и даже в России прямо сейчас поверили, что Путин арестован. Многие, вероятно, считали, что его пытают.
   Мармилов улыбнулся этой мысли.
   Путин сейчас был в обороне. Он покинул город. Уже три десятка дружественных ГРУ депутатов в Думе потребовали его отставки. Завтра будет больше. Также завтра группа из пяти членов верхней палаты, Совета Федерации, соберется вместе и предложит, чтобы Дмитрий Гагарин, нынешний премьер-министр, был приведен к присяге в качестве исполняющего обязанности президента до тех пор, пока не минует кризис.
   Улыбка Мармилова стала шире.
   Должность премьер-министра в нынешнюю эпоху была беззубой должностью без реальных полномочий. Премьер-министр провел немало времени, перерезая всевозможные ленточки, встречаясь с делегациями средненьких дипломатов из других стран и улыбаясь в телевизор. Гагарин идеально подходил на эту роль.
   Он был высоким, красивым и спортивным, с яркой белой улыбкой. Он был ветераном советской войны в Афганистане (который, казалось, не испытал никаких негативных психологических последствий от нее) и порядочным семьянином с женой и тремя взрослыми детьми. Он был довольно обаятелен и приятен на публике. Но про себя он был слабаком со склонностью к молодым девушкам - очень молодым девушкам. К несчастью для него, уединения больше не существовало.
   В прошлом Мармилов добывал заблудшие души, чтобы удовлетворить нездоровые похоти Гагарина, и, конечно же, у Мармилова были записи некоторых из этих встреч. Естественно, Гагарин прекрасно знал об этом факте. Не говоря уже о том, что Гагарин был марионеткой Мармилова. Он танцевал под любую мелодию, которую выбирал Мармилов.
   Мармилов отхлебнул вина. Да, из Дмитрия Гагарина получился бы исключительный исполняющий обязанности президента. Как было бы хорошо, если бы русский народ в своей мудрости решил, что Гагарин должен взять на себя эту роль более постоянно.
   Странное чувство стало охватывать Мармилова - он был очень близок к тому, чтобы захватить власть в этой стране. Это было головокружительное, захватывающее дух чувство, и он должен напоминать себе, чтобы оно не увлекло его.
   В дверь люкса раздался тихий стук.
   Этого стука и ждал Мармилов. Он настоял на том, чтобы гость постучал, а не звонил в дверь, потому что красивая юная Тамара спала в спальне после праздничного занятия любовью, и Мармилов не хотел ее будить.
   Он прошлепал по ковру к двери. Когда он открыл ее, там был молодой человек с балкона Большого. Мармилов молча махнул ему рукой.
   Они стояли примерно в двух метрах друг от друга, возле незажженного каменного камина. Мужчина был на несколько дюймов выше Мармилова. Он выглядел усталым, но стоял по стойке смирно.
   Мармилов с трудом понимал, почему кто-то когда-либо устает. Он всегда был неутомим, нуждался в небольшом количестве сна, и с возрастом это почти не изменилось. Спать? Его работа волновала его и не давала спать по ночам. Много раз по утрам он не мог оставаться в постели ни минуты дольше, чем необходимо.
   Он говорил со своим гостем тихим голосом.
   - Отличная работа сегодня вечером, - сказал Мармилов.
   "Спасибо, сэр."
   "Все прошло так хорошо, как можно было ожидать. А теперь какие новости о телепродюсере?"
   - Боюсь, никаких.
   Мармилов не любил этого слышать. Его люди всегда знали, где встретить Леонарда Желязны. Желязны никого не обманывал своими прикрытиями и предполагаемыми подругами. Подземный мир, который он посещал, был открытой книгой для таких людей, как Мармилов.
   "Никто?" он сказал.
   "Сэр, агенты в штатском проникли в места, которые он часто посещает, но не нашли его следов. В последний раз его видели очень пьяным, когда он выходил из бара "Нур" между десятью и одиннадцатью тридцатью вечера. Его нет в его квартире, и его машины там нет. Его нет и в офисе.
   Мармилов долго думал об этом. Раздражали личные привычки Желязны. Мармилов не должен в такой решающий момент, как этот, даже на мгновение задуматься о местонахождении Желязны.
   "Инженер Чевский находится с ним в частом контакте. Ты говорил с Чевски?
   - Чевски не отвечает на звонки, сэр.
   Мармилов покачал головой и вздохнул. Было уже поздно, и мужчины хотели уважать частную жизнь Чевски. В конце концов, он был семейным человеком. И он был уважаемым винтиком в этой машине. Но он был машиной, а не над ней. В прежние времена такой агент знал бы, что нужно просто пойти и постучать в его дверь. Если дверь не открывалась, то агент выбивал ее.
   - Иди к дому Чевски и разбуди его. Это важно."
   "Конечно, сэр."
   После ухода агента Мармилов вернулся на свой диван. Желязны задумался. Когда он исчез вот так, проблемы только прояснились. Он был очень искусным в своей работе, но было опасно заставлять его бегать по улицам. Он выпил слишком много алкоголя. Он слишком много общался с дегенератами. Он был глубоко вовлечен в проекты Мармилова и слишком много знал о них.
   Если бы он заговорил с кем-то, выдал бы свои секреты, может быть, во время свидания...
   Это может привести к проблемам.
   Мармилов все это время держал его при себе, потому что работа у него была отличная и выполнял ее быстро. Но в этом мире были и другие телепродюсеры. Возможно, это было подходящее время, чтобы отрезать неприятный свободный конец.
   Им просто нужно было сначала найти его.
   Свободная рука Мармилова сжалась в кулак. Ты можешь представить? В такую ночь беспокоиться о таком расходном материале, как Леонард Желязны. Нет. Мармилов не позволил бы. В каком-то смысле это было хорошо. Желязны показал свое истинное лицо.
   И в результате он умрет еще до утра.
   - Чевский знает, как его найти, - сказал Мармилов тихим в темноте голосом. "Быстрое сообщение от Чевски, а потом..."
   Мармилов улыбнулся. А затем сразу вернуться к делу под рукой.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  
  
   19:15 по восточному летнему времени (3:15 по московскому летнему времени)
   Западное крыло
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   "Зачем ты звонишь мне? Ты хоть представляешь, где я сейчас?"
   Роберт Джепсум находился в своей крошечной каморке кабинета, спрятанной за широкой колонной примерно в сотне шагов вниз по величественному мраморному коридору от Овального кабинета. Площадь офиса едва превышала 250 квадратных футов, и он был забит оргтехникой - места для перемещения практически не было.
   Его письменный стол, его стул, его компьютер, три шкафа для документов, комбинированный принтер и факсимильный аппарат, большой напольный глобус мира, который был почти в последнюю минуту с точки зрения постоянно меняющихся границ между странами, маленький офис холодильник... это были просто большие вещи, которые занимали больше всего места.
   Также была плита, на которой он готовил лапшу рамен, макароны с сыром. Он не ел дешевую еду, потому что она была дешевой - он зарабатывал очень хорошие деньги, спасибо - он ел ее, потому что это было быстро, и он не любил терять время. Также там была кофеварка, маленькая микроволновая печь, несколько бейсбольных мячей, установленных на пьедесталах и подписанных целыми командами высшей лиги - однажды он соберет их все - гигантский настенный календарь с большими квадратами дней, где он мог набрасывать свои записи расписания (его почерк был похож на иероглифы) и фотография его родителей в рамке. На раскладном карточном столике были сложены желтые папки.
   Это место было загромождено. Это было практически пожароопасно.
   Он был почти удивлен, что они позволили ему оставить это так. С другой стороны, он был усердным работником, который добивался результатов и большую часть времени держался особняком. Он был готов поспорить, что большинство людей даже не знали, на что был похож этот офис. Джепсум не знал, на что похожи их офисы.
   Он поднес мобильник к уху. Это было очень, очень опасно, звонить ему, когда он был на работе. Его сердце пропустило удар, и через мгновение, когда этот факт начал доходить до него, его пульс участился. Он провел рукой по редеющим волосам.
   - Мы должны поговорить, - сказал голос. Мужчина отлично говорил по-английски, но его русский акцент был слишком очевиден.
   - Мне придется вам перезвонить.
   "Когда?" сказал голос.
   "Пять минут."
   Джепсум встал из-за стола, вышел в холл и запер дверь. В широких коридорах было тихо. Горстка людей - обычных подозреваемых - все еще работала здесь в нерабочее время, но многие уже разошлись по домам. В Белом доме можно было очень легко сказать, кто были люди с настоящими амбициями - просто посмотрите, кто был здесь посреди ночи. Джепсум всегда был одним из них.
   Он прошел по коридору к контрольно-пропускному пункту, его шаги эхом отдавались от каменного пола. Двое охранников в форме стояли и болтали у металлоискателя и рентгеновского аппарата. Это были пожилые люди, часовщики, работавшие по восемь часов в сутки и не мечтавшие о чем-то другом. Каждому свое.
   - Заканчивать ночь? - сказал один из них, когда Джепсум проходил мимо.
   Джепсум улыбнулся и покачал головой. "Ты смеешься? Я просто выхожу подышать свежим воздухом и перекусить из машины. Я вернусь раньше, чем ты успеешь моргнуть.
   - Это дух, малыш.
   Джепсум прошел через территорию к парковке. Он добрался до своей машины, "тойоты камри" последней модели, скользнул внутрь, закрыл дверцу и глубоко вздохнул.
   Хорошо. Это было лучшее, что он собирался сделать.
   Он не собирался уезжать с территории, звонить по телефону, а потом возвращаться снова. Это вызвало бы больше подозрений, чем если бы он просто сидел здесь и ел шоколадку, болтая с кем-то из личной жизни.
   Он открыл последний полученный вызов и нажал ОТПРАВИТЬ.
   Мужчина ответил сразу. "Здравствуй, друг."
   Джепсум покачал головой. "Говори, но быстро".
   - Человек пропал, - сказал голос. "Мы не можем найти его. Он сыграл решающую роль в усилиях, и теперь он ушел. Мы не думаем, что найдем его. Также пропал еще один мужчина. Он тоже участвовал. В каком-то смысле он был даже важнее. Мы можем найти его, а можем и нет. Мы все еще надеемся на этот момент, но..."
   Что касается Jepsum, то это была просто Россия. Эти люди постоянно убивали друг друга.
   - Мне очень жаль, - сказал он. "Какое это имеет отношение к..."
   "Все. Беспокойство начинает расти. Если кто-то забрал этих мужчин, то это не случайно. Это должен быть кто-то..."
   - Кто знает, - сказал Джепсум.
   - Да, - сказал голос. "Кто-то, кто знает. Вы можете представить себе кого-нибудь подобного?"
   "На моей стороне?"
   - Конечно, - сказал голос. - Как ты думаешь, мы бы спросили тебя об этой стороне?
   Нет. Они бы этого не сделали.
   Джепсум задумался. Во всем этом была одна вещь, которая тихо съедала его. Во время рейда на нефтяную вышку мужчина забрал ноутбук, которым пользовались сербы. Это было широко известно. Несколько морских котиков видели, как это произошло. Чёрт, это было заснято на видео.
   Этим человеком был Люк Стоун, ведущий агент группы специального реагирования ФБР, которого впоследствии отстранили от работы. Насколько было известно Джепсуму, у SRT все еще был ноутбук, и больше никто его не видел.
   Джепсум сейчас ходил по яичной скорлупе, но не мог придумать, как задать правильный вопрос в коде. Может ли служба безопасности Белого дома извлечь эти сигналы сотового телефона из эфира? Конечно, могли. Но зачем им это? Ни у кого не было оснований подозревать его.
   Он нырнул вперед.
   - Просто гипотетически. Теории, понимаете? Гадание о том, как все работает. Если бы кто-то обнаружил ноутбук, который когда-то использовался для отправки фотографий, или, может быть, домашний фильм многолетней давности, или бабушкины рецепты из старой страны, можно ли было проследить что-то оттуда? Могут ли быть раскрыты тайны?"
   Голос долго молчал.
   "Возможный."
   - Что ж, - сказал Джепсум. - В таком случае, я думаю, нам лучше выяснить это.
   - Хорошая идея, - сказал голос. "Сообщите мне о прогрессе".
   Телефон отключился. Джепсум уставился на него.
   Теперь он был полностью внутри.
   Как это произошло? Люди снаружи были бы сбиты с толку, если бы это когда-нибудь всплыло наружу. Зачем парню рисковать своей работой, своей свободой, самой своей жизнью? Зачем ему предать свою страну и то, во что, по его словам, он верит?
   За деньги? Нет. Деньги - это хорошо, но Джепсам никогда ни в чем не нуждался, за всю свою жизнь.
   Для эго? Для азарта?
   Для товарищества? Определенно не то. Он даже не любил этих людей.
   Если он был честен с самим собой, то это потому, что поначалу это заставляло его чувствовать, что он, наконец, внутри. Всю свою жизнь он был на стороне, изо всех сил пытаясь приспособиться, изо всех сил пытаясь быть таким же хорошим, как и другие люди, работая изо всех сил, чтобы добиться чего-то.
   Многим людям не нужно было пытаться - все само пришло к ним. Но не Джепсум. Он постоянно крутил колеса, куда-то шел, да, но не так быстро, как другие. Высокие люди, красивые люди, люди из богатых семей. Как будто они знали что-то, чего не знал он. Они просто появились, и все это произошло для них.
   Когда это началось, казалось, что он знал что-то, чего не знали они.
   Конечно, это была иллюзия. Русские выставили его дураком, и теперь уже было поздно останавливаться. Выхода не было. Единственный путь был вперед. На тот момент у русских было так много компромата на него - они называли это компроматом - что они могли перекрыть ему всю жизнь в любой момент.
   Джепсум вернулся к главному входу в западное крыло, прошел проверку безопасности и направился прямо в Овальный кабинет. Дверь была открыта. Сотрудники секретной службы у дверей впустили его, даже не удосужившись проверить. Они знали его достаточно хорошо.
   Президент Клемент Диксон сидел в гостиной с вице-президентом. Рядом кружила горстка помощников и помощников. Диксон выглядел старым и неопрятным. У него были густые усы и непослушные белые волосы, похожие на бушующее море. Он напомнил Джепсуму мультипликационную версию Марка Твена.
   Но его глаза были острыми и понимающими.
   - Привет, Джепсум, - сказал он. "Что мы можем сделать для вас?"
   На этот раз он вспомнил мое имя.
   Бог. Если бы у Джепсума было будущее, о котором можно было бы говорить, это было бы прекрасно. Этот новый президент уже помнил свое имя. Это означало, что Джепсум делал себя полезным. То, что он сказал, стоило услышать.
   Ну, у него не было будущего, так что это не имело значения. Его карьера, его свобода, его авантюра в качестве двойного агента, возможно, сама его жизнь - часы на всем этом шли наперекосяк. Так что он мог бы также забыть о будущем и отбросить осторожность на ветер.
   У бабушки Джепсума была поговорка:
   За копейки, за фунт.
   "Сэр, мистер президент, извините, что беспокою вас. Но, как я думаю, вам известно, во время рейда... попытки спасения... на "Мартине Фробишере" нефтяной вышке группа специального реагирования ФБР конфисковала ноутбук, которым пользовались террористы. Я не верю, что кто-либо, кроме группы специального реагирования, видел содержимое этого ноутбука. Ни ЦРУ, ни АНБ, ни мы, и, может быть, даже не собственно ФБР. Откровенно говоря, мой офис сделал три запроса по каналам на осмотр ноутбука, и до сих пор мы были заблокированы. Я подозреваю, что содержание может быть важным, хотя я не могу сказать это наверняка. Я немного обеспокоен тем, что так поздно в игре..."
   Диксон поднял руку в жесте СТОП.
   Джепсум тут же замолчал.
   Диксон посмотрел на небольшую толпу людей.
   "Принесите Джепсуму ноутбук, кто-нибудь. Пожалуйста? Даже если нам нужно отобрать его у собственного народа. Больше никаких запросов. Мы просили об этом, а они тянули свои ноги. Так что просто зайди и возьми. В настоящее время. Сегодня ночью. Пока мы ждем, пока Пентагон вытащит головы из своих коллективных устоев, может быть, мы сами здесь найдем какие-то ответы".
   Мгновенно двое помощников переместились в угол комнаты и стали говорить по своим телефонам.
   Диксон посмотрел на Джепсума и улыбнулся. - Доволен, Джепсум?
   Джепсум вернул улыбку.
   - Очень похоже, сэр. Спасибо."
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
  
   20:01 по восточному летнему времени (4:01 по московскому летнему времени)
   Штаб группы специального реагирования
   Маклин, Вирджиния
  
  
   - Да, милая, - сказал Дон Моррис. "Ага. Понятно."
   Дон сидел за широким столом и разговаривал со своей женой Маргарет. Воротник его синей классической рубашки был расстегнут, а рукава закатаны на три четверти на предплечьях. Он откинулся назад, положив одну руку на стол, и записывал в маленьком блокноте пункты из списка любимых дел жены.
   Почти касаясь блокнота сербский ноутбук, который Стоун привез из операции на Аляске. Было закрыто. Марк Суонн думал, что получил от него все, что собирался получить. Теперь пришло решение о том, что делать с адской вещью. АНБ запросило его, ЦРУ запросило его, и какой-то парень из Белого дома звонил по этому поводу трижды. Дон обдумывал идею уничтожить его и заявить, что оно с самого начала не стоило и выеденного яйца.
   Этот ноутбук отправил Стоуна и Ньюсама в Москву. Стоун должен был быть отстранен от работы на время расследования. Если бюрократы и конторские жокеи узнают о его маленькой миссии...
   - Дон, ты слушаешь?
   "Конечно я."
   Он улыбнулся, выбросив из головы компьютер и снова настроившись на Маргарет. Они были вместе более тридцати лет, и за эти годы она смирилась со многими его махинациями - длительными командировками, секретными операциями, где он фактически исчезал на какое-то время, боевыми вылетами, ночью враждебная территория, раннее утро и поздняя ночь, наряду с мальчишескими увлечениями, о которых она могла не знать, но, вероятно, подозревала.
   Она была хорошей женщиной, отличным партнером и любовью всей его жизни. Самое меньшее, что он мог сделать, это купить продукты по дороге домой.
   - Я тоже тебя люблю, - сказал он и повесил трубку.
   Труди Веллингтон стояла в дверях его кабинета. Ее большие глаза смотрели на Дона. Труди должна быть игроком в покер в профессиональном туре. Немногим было труднее читать. Если у нее и были мысли о разговоре Дона с женой, эти мысли не были видны на ее лице.
   Она взглянула на записную книжку в своей руке, вся в делах. Дону захотелось подойти к ней тогда, взять ее прекрасное лицо в свои руки, поговорить с ней и рассказать ей все. Но это был офис, и некоторые вещи здесь были неуместны.
   Он вздохнул. Стареть было забавно, и не в хорошем смысле. Он все еще чувствовал себя молодым человеком. Черт, он чувствовал себя как бык в поле. Несмотря на это, Труди была моложе обеих его дочерей. Это была меланхолическая мысль. У нее была жизнь впереди, а он...
   ...не.
   - Дон, - сказала она. "Стоун и Ньюсам находятся в самолете Государственного департамента в Москве. Они целы и невредимы, невредимы, немного устали, но ничуть не изношены. Кажется, нет никаких признаков их присутствия, и самолет должен взлететь в ближайшие несколько минут".
   Он кивнул. "Хорошо. Хороший. Они что-нибудь получили?
   "У них с собой компьютерный жесткий диск. Лука мало говорит о том, откуда оно взялось. Суонн думает, что хочет оторваться от земли и покинуть российское воздушное пространство, прежде чем он что-нибудь раскроет. В самолете есть техник, который взломает шифрование, скопирует все это на другой компьютер и отправит сюда во время полета".
   Дон поднял руку. - Это хорошо, но как только он закончит, мы захотим вернуть жесткий диск и компьютер, который он использовал для передачи информации. Что бы ни было у Стоуна, если это важно, мы не хотим, чтобы каждый Том, Дик и Гарри делали его копии. Убедитесь, что люди знают об этом. Это исходит прямо от меня. Хорошо?"
   Труди кивнула. "Хорошо. Я это сделаю. Сейчас рейс идет в Афины. Если мы поддерживаем вымысел о том, что Люк и Эд являются музыкальными продюсерами, как можно дольше, нам нужно, чтобы это выглядело правдоподобно. Поэтому я забронировал им оба люкса в..."
   Внезапно Суонн оказался позади Труди. Он был легко на фут выше ее. Он был тощим в черной футболке, желтых очках-авиаторах и с волосами, собранными в хвост. Он даже не выглядел настоящим.
   - У нас проблема, - сказал он.
   Дон поднял руки. "Какая?"
   "Нас обыскивают".
   Плечи Дона поникли. "Ограбление? Кто на нас нападает?
   "ФБР".
   "Сынок, мы из ФБР".
   Суонн пожал плечами. "Скажи это им . А пока мне нужно кое о чем позаботиться". Через секунду он исчез в коридоре.
   На мгновение Дон и Труди снова остались одни. Их взгляды встретились.
   "Потеряй на время свой мобильный телефон", - сказал он тихим голосом. - Если кто-нибудь спросит, ты не уверен, где оставил его. Затем разломайте на части и выбросьте. В туалет, в реку, куда угодно. Если никто не спросит, хорошо. Оставь это. Но нам нужно подумать обо всех этих текстовых сообщениях в будущем".
   Она кивнула. Она выглядела так, словно собиралась что-то сказать.
   Позади нее появился мужчина высокого роста. В отличие от Свана, у этого были короткие волосы и типичное, точеное, чисто выбритое лицо федерального агента. Он носил костюм. Волосы у него были темные и короткие, зачесанные назад со лба. Его глаза были жесткими, как у человека на охоте.
   - Извините, - сказал он Труди.
   Позади него появился еще один человек, такой же, как он.
   Дон снова посмотрел на Труди. "РС. Веллингтон, если вы дадите мне минутку с этими джентльменами.
   Труди кивнула. "Конечно." Потом она исчезла, как Сван до нее.
   Дон посмотрел на мужчин.
   - Директор Моррис?
   Дон потер лицо. Он почти рассмеялся. "Ага."
   Он был свидетелем боевых действий или участвовал в тайных черных операциях в Африке, Азии, на Ближнем Востоке, в Карибском бассейне, Центральной Америке и Восточной Европе. Он вслепую прыгнул с парашютом в джунгли Центральной Африки под покровом темноты и приземлился прямо в реку Конго. Он ехал верхом в битве с афганскими племенами, и лошадь была выбита из-под него. Однажды он видел, как джихадист бежал с АК-47, потерял сандалию, споткнулся о свои ноги и каким-то образом ухитрился выстрелить себе под челюсть, выбив себе мозги из макушки. Дон в свое время повидал много круговых придурков, но этот, безусловно, был лучшим.
   - Чем я могу вам помочь, ребята?
   У обоих мужчин уже были свои значки. Позади них в коридоре прошли еще G-men.
   - Сэр, я агент Рэндольф из штаб-квартиры Бюро.
   "Сэр, я агент Гаррет из секретной службы".
   Дон пожал плечами. "Потрясающий. И, как я полагаю, вы знаете, я Дон Моррис из группы специального реагирования. Теперь, когда мы познакомились..."
   - Сэр, - сказал агент Рэндольф, - мы здесь, чтобы получить портативный компьютер, который агент Стоун конфисковал у сербов во время вашей недавней операции на Аляске. Мы понимаем, что разведка Белого дома неоднократно запрашивала..."
   Дон указал на ноутбук. Он предполагал, что не уничтожит его в конце концов.
   "Это прямо здесь. Ты можешь иметь это. Я собирался отправить его курьером в Белый дом, прежде чем уйти на ночь".
   "Этот?" - сказал агент. Он коснулся ноутбука. Это была немного неприглядная вещь, этот компьютер. Громоздкий, потрепанный, серого цвета. Было похоже, что он был в аду и обратно. Все в нем кричало о железном занавесе. Это было совсем не похоже на симпатичные, хрупкие, обтекаемые кусочки пластика, которые держат здесь в офисе.
   Дон кивнул. "Ага. Возьми это."
   - Сэр, - сказал агент. "Вы должны знать, что нам поручено собирать любые другие технологии, оружие или улики, которые ваша команда захватила или накопила во время этого рейда. Нам также нужна любая корреспонденция, связанная с миссией, включая электронные письма, голосовые сообщения, текстовые сообщения, заметки или другие печатные материалы. И нам нужен отчет о любых дальнейших планах или действиях, которые ваша команда разработала или осуществила в результате..."
   Дон покачал головой. "Возьми ноутбук, сынок. Это все, что вы получаете от нас. Это все, что у нас есть."
   Это было нехорошо. Кто-то пронюхал... что-то. Сейчас было не время для Дона ломать голову в поисках утечки. Это может быть где угодно.
   Это могло быть связано с тем, что Стоун и Ньюсам только что сели в самолет Госдепартамента. Возможно, они наступили кому-то на пятки в России, и дело дошло до Белого дома. Возможно, за Большим Папочкой Биллом Кронином следили, и кто-то видел его со Стоуном и Ньюсамом в Риме. Это мог быть Большой Билл, по своим собственным причинам. Здесь было сколько угодно возможностей.
   "Мне жаль слышать, что вы так говорите, - сказал агент Рэндольф. - В таком случае, похоже, мы пробудем здесь некоторое время.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
  
   7:05 по московскому летнему времени (23:05 по восточному летнему времени)
   Аквариум"
   Штаб-квартира Главного разведывательного управления (ГРУ)
   Аэродром Ходынка
   Москва, Россия
  
  
   -- Расскажи мне все, -- сказал Мармилов. "Ничего не упускай".
   Он сидел за своим столом в кабинете без окон на цокольном этаже и курил первую за утро сигарету. Керамическая пепельница стояла на своем обычном месте на зеленом стальном столе перед ним. Он был чистым и пустым, ожидая первого мертвого солдата. Его первая чашка кофе (с двумя стопками виски этим утром) тоже стояла на столе.
   Мармилов устал. Это должно было быть триумфальное утро, героическое утро, но так не казалось. Местонахождение Путина было указано на его даче на Черном море, да, и он был там с женой и горсткой советников, в уединении и изоляции.
   Возможно, он планировал свой следующий политический шаг и свое возвращение в Кремль. Возможно, он замышлял бегство из страны - он мог быть в Турции на вертолете через тридцать минут. Но не имело значения, что делал в этот момент Путин. Мармилов выступит против него - может быть, с обвинением, может быть, с пулей, - как только в этом будет смысл.
   Но были и более насущные дела, о которых нужно было беспокоиться.
   Молодой человек стоял перед Мармиловым, спина прямая, толстые ноги расставлены, подбородок высоко поднят, руки сложены перед собой. На нем был другой дешевый костюм, но он мог находиться на параде на военном полигоне.
   "Да сэр. Разумно ли говорить здесь?
   Кабинет Мармилова был звукоизолирован. Через день его проверяли на наличие подслушивающих устройств. Были лучшие времена и места для разговоров, но сейчас их не было.
   Мармилов кивнул. "Говорить."
   "Есть неприятные новости, - сказал молодой человек.
   Мармилов ждал и ничего не говорил.
   "Инженер не найден. В его кабинет проникли прошлой ночью, взломали его компьютер и украли жесткий диск".
   - Как проникли в его кабинет? - сказал Мармилов. Один только вопрос заставил его утонуть.
   "Двое мужчин вошли в "Хлебницу" через боковой вход, воспользовавшись цифровым ключом-картой инженера. Камеры видеонаблюдения в "Хлебнице" зафиксировали их на третьем этаже здания, когда они безуспешно пытались проникнуть в офис. На одном из них было фирменное длинное пальто и шляпа инженера. Они не должны были знать, что дверь кабинета инженера требовала ввода кода с его телефона в дополнение к использованию карты. Дежурный ночной сторож заметил мужчин на видео и отправился разбираться. Они обезвредили его и использовали его карту доступа, чтобы войти в офис".
   - Карточка ночного сторожа не требует телефонного кода? - сказал Мармилов.
   "В случае чрезвычайной ситуации карта сторожа перевешивает все остальные программы, сэр. Конечно."
   Мармилов кивнул. "Конечно."
   Он сделал паузу. Он глубоко затянулся сигаретой. Если честно, ему нравился Чевски. Чевский был интеллигентным молодым человеком, трудолюбивым, честолюбивым. У него было причудливое и независимое чувство личного стиля. Он был немного смелым и мужественным. Временами Мармилов даже допускал мысль, что он и Чевски находятся в наставнических отношениях.
   - Мы предполагаем, что инженер мертв?
   Молодой человек перед ним кивнул. - Думаю, да, сэр.
   -- Да, пожалуй, -- сказал Мармилов.
   Люди погибли. Это было так просто. В этой сфере деятельности они умирали все время. Однако отсутствие жесткого диска было очень проблематичным. Если Чевски все равно собирался умереть, он должен был отдать свою жизнь, чтобы защитить доверенную ему информацию.
   Хуже всего то, что Чевский был основным контактным лицом Мармилова по проекту. Теперь эта связь прервалась. По многим причинам Мармилов предпочитал не общаться с участниками напрямую. Ему нужно было найти замену Чевски, и немедленно.
   - Ночной сторож был в этом замешан? - сказал Мармилов.
   "Его тщательно допросили. Он отрицает, что знает что-либо. На видеозаписи видно, что один из злоумышленников жестоко ударил его пистолетом. Они связали его по рукам и ногам изолентой. Медицинские тесты указывают на сотрясение мозга".
   Мармилов пожал плечами. "Побои ничего не значат. Подержите его еще двадцать четыре часа и сильно надавите на него.
   "Да сэр."
   "Что-то еще?" - сказал Мармилов.
   "Телепродюсер до сих пор пропал без вести и считается мертвым".
   Мармилов кивнул. "Конечно."
   "Мы связались с нашим другом в Америке, - сказал молодой человек.
   Мармилову не нравилось, куда все это шло. Но он предполагал, что исчезновения Желязны и Чевского и кража жесткого диска могли вести только к одному месту.
   "А также?"
   "Он смог захватить портативный компьютер, который был захвачен во время сербского рейда. Его технические специалисты проанализировали содержание и пришли к выводу, что видео, снятое во время рейда, было загружено на анонимный спутник, а затем передано в частную медиа-компанию в Москве. Контактным лицом, связанным с этой компанией, был человек по имени Леонард Желязны. Вполне вероятно, что Специальная группа реагирования ФБР, агентство, которое первоначально конфисковало ноутбук, смогла определить эти вещи самостоятельно, но не поделилась информацией со своим начальством в ФБР или в Белом доме".
   У Мармилова было странное ощущение, что-то такое, что ему обычно не приходит в голову. Ему захотелось положить голову на стол и закрыть глаза.
   "Наверное, потому что они планировали отправить сюда оперативников под прикрытием?" он сказал.
   Молодой человек кивнул. "Да сэр. И они не хотели, чтобы их миссия была скомпрометирована потенциальными утечками в другие агентства".
   Песок зашевелился под ногами Мармилова. Это произошло практически без предупреждения. Теперь американцы знали без тени сомнения, что сербское нападение исходило из России. Они знали имя Леонард Желязны. Прислали силовиков сюда, в Москву, допросить его. По крайней мере, Желязны дал им имя Томаш Чевский. Чевски дал им свою одежду и доступ в свой кабинет. Он отдал им жесткий диск своего компьютера. Чевский или Желязны тоже дали им имя Олег Мармилов? Он должен был предположить, что они сделали.
   Это поставило его в неловкое положение.
   - Мы знаем, кто они? он сказал.
   Мужчина покачал головой. "Мы не знаем наверняка. Но наша разведка предполагает, что Группа специального реагирования - это то же самое агентство, которое несет ответственность за беспорядки под Сочи несколько месяцев назад, когда был спасен экипаж американской подводной лодки, и война между Россией и Америкой едва не была спровоцирована. Видеозапись в Хлебнице показывает очень крупного чернокожего мужчину и высокого белого мужчину. Обоих этих мужчин можно увидеть в последние моменты видео, снятого на нефтяной вышке. Предполагается, что оба эти человека участвовали в операции в Сочи".
   - Дайте мне досье на этих людей, - сказал Мармилов.
   Мужчина кивнул. "Конечно."
   Мысль Мармилова стала метаться вперед, просчитывая ходы вперед. В молодости он был хорошим шахматистом. Он утратил ее вкус, когда впервые пошел в армию, но никогда не упускал ее уроков.
   "Когда они проанализируют содержимое жесткого диска, они узнают о Бейрутском проекте", - сказал он. "Значит, они поедут в Бейрут".
   "Да сэр."
   Мармилов посмотрел на молодого человека. Он вспомнил, как отдал этому человеку приказ убить нефтяников. Он колебался несколько секунд, а затем сделал именно то, что ему сказали.
   "Поскольку Чевский ушел, - сказал Мармилов, - мне нужен кто-то, кто мог бы взять на себя его обязанности. В частности, мне нужно, чтобы кто-то немедленно обработал детали Бейрутского проекта, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Вы кажетесь способным человеком. Скажи-ка..."
   "Бабаев, сэр. Виктор."
   "Да, Бабаев. Скажите, есть ли у вас опыт в науках?"
   "Я проучился два года в технической школе, сэр, прежде чем пошел в армию".
   - А какое у вас было поле?
   - Я изучал электротехнику и химическую инженерию, сэр. В первую очередь цепные реакции, взрывы, детонаторы и тому подобное. Моим стремлением было стать солдатом, и я думал, что это будет..."
   - Вы приняты на работу, - сказал Мармилов.
   Молодой человек Бабаев улыбнулся. "Спасибо, сэр."
   Мармилов пожал плечами. "Конечно. Ты заслужил это. Теперь ваша первая задача - устранить всех, кто связан с Бейрутским проектом. Все, кто сейчас находится в этом учреждении. мужчине".
   "Сэр?"
   Это должно показаться суровым решением такому молодому человеку. Но иногда суровые решения были единственными возможными.
   "Ты слышал меня."
   Мужчина кивнул. "Да сэр."
   "Если американцы приблизятся к проекту - когда они приблизятся к нему - позвольте им беспрепятственно войти. Позвольте им пройти весь путь внутрь. Тогда не выпускай их".
   Мармилову вспомнился ветхозаветный рассказ о великом воине Самсоне.
   "Когда наши враги войдут в храм, мы обрушим его на них".
   Мужчина снова кивнул и повернулся, чтобы уйти. "Конечно, сэр. Как прикажете.
   Как прикажете.
   Это была именно правильная формулировка.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ
  
  
   8:35 утра по восточному летнему времени (1:35 утра по восточному летнему времени)
   Корал Отель
   Муниципалитет Палео Фалиро
   Афины, Греция
  
  
   Телефон звонил.
   Люк открыл глаза.
   Это был телефон в номере, а не его личный сотовый или спутниковый телефон. Он был в полусне, все еще в середине сна, который быстро угасал. Ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что он оставил оба своих телефона Большому Папочке в Риме.
   Его первая мысль была о Бекке. Может быть, она звала его сюда.
   Нет. Это было невозможно. Она даже не знала, где он.
   И дозвониться до нее было невозможно. На какое-то время ему пришлось отказаться от этой идеи. Это было слишком опасно - что, если дом прослушивается или ее мобильный телефон прослушивается? Звонок мог сообщить кому-нибудь, где он находится и что собирается делать. Простой звонок домой может поставить под угрозу все.
   Но несмотря ни на что, телефон все еще звонил.
   Он лежал на ночном столике слева от него. На телефоне замигала большая синяя кнопка, а сам телефон издал противный жужжащий звук. Он уставился на него. Он не хотел его поднимать. Он позволил ему звонить, пока он не остановился.
   Вероятно, это был просто администратор на стойке регистрации, который спросил его, не хочет ли он заказать обслуживание номеров, или его простыни были отклонены, или спросил, не хочет ли он подать заявку на получение бонусной карты.
   Люк лежал на большой королевской кровати. Он посмотрел через комнату. Там были окна от пола до потолка, из которых ему открывался широко открытый вид во всю комнату на прекрасное зелено-голубое море. Он не удосужился задернуть шторы перед сном этим утром. Он даже не помнил, что там были занавески. Вот как он устал.
   Раздвижная стеклянная дверь открывалась на балкон за окнами.
   Люк вспомнил пятизвездочный отель в Москве с видом на Красную площадь и собор Василия Блаженного. Он начал привыкать ко всей этой работе музыкального магната.
   Телефон снова начал звонить.
   На этот раз он поднял его.
   - Роб Симмонс, - сказал он все еще сонным голосом.
   "Г-н. Симмонс, - сказал голос. - Это Дон Веллингтон.
   Люк покачал головой. Суонн.
   Кто еще мог позвонить ему в... было ли это 1:30 ночи, где был Суонн? Люк подумал, что да. Парень никогда не останавливался. Казалось, Люк только что закрыл глаза несколько минут назад.
   - Веллингтон, привет.
   - Как проживание? - сказал Суонн.
   "Большой. Но послушай, я немного устал, так что давай просто обойдемся без светской беседы, ладно?
   Свон остановился. Никогда нельзя было сказать, оскорбляешь ты его или нет. Обычно кожа у него была такая же толстая, как у спецназовца. Но иногда...
   "Конечно. Я просто хотел, чтобы вы знали, что мы рассмотрели информацию, которую вы прислали. Нам есть о чем поговорить. Но учитывая договорные обязательства, пункты о неразглашении и тому подобное..."
   Люк понял. В руке он держал телефон из гостиничного номера - едва зашифрованная связь.
   "Возможно, это не самое лучшее место", - сказал он.
   "В яблочко."
   "Что вы порекомендуете?" - сказал Люк.
   "Я договорюсь о месте на сегодня позже. Что вы должны знать прямо сейчас, так это то, что мы ожидаем больше путешествий в вашем будущем".
   Потрясающий. На данный момент путешествие, которого он больше всего ждал, было возвращение в Соединенные Штаты. Даже если Бекка не хотела его вернуть, она еще не пыталась выгнать его из хижины.
   "Там, куда я иду, будет жарко?" он сказал.
   "К сожалению, похоже, будет очень жарко. Исторически это было одно из самых жарких мест, о которых мы знаем".
   Конечно, будет жарко. Что еще было бы?
   - Ты сейчас в своем кабинете? - сказал Люк. - Мне кажется, там, должно быть, поздняя ночь.
   "Э-э... офис закрыт до особого распоряжения", - сказал Суонн. "У нас возникли проблемы с материнской компанией".
   Суонн смешивал свои метафоры. Разве он не работал в Госдепартаменте? Теперь возникли проблемы с материнской компанией. В любом случае, это звучало не очень хорошо.
   "Скорее всего, это будет сольный проект", - сказал Суонн.
   Люк долго молчал. Они с Эдом только что начали сольный проект, и все прошло хорошо, но он не хотел превращать это в привычку.
   - Как ты предлагаешь мне...
   "Ну, мистер Симмонс... Роб... могу я называть вас Робом?"
   Люк чуть не рассмеялся. - Называй меня как хочешь.
   "Я послал к вам курьера с некоторыми подробностями проекта. Я собрал их вместе с э... мистером Лейшманом и мисс...
   Люк все еще улыбался. Куда теперь с этим денется Суонн, когда он присвоил себе фамилию Труди?
   "...РС. Моррис. Вы должны получить стук в дверь в любой момент. Пожалуйста, внимательно прочитайте примечания. Я думаю, что весь пакет даст вам представление о том, на что мы смотрим. Когда вы закончите, запомните их и соблюдайте все местные законы об утилизации при их утилизации".
   Прочтите и уничтожьте.
   - Понял, - сказал Люк. "Что-нибудь еще?"
   - Да, - сказал Суонн. "Еще кое-что. Есть солист, я думаю, вам следует подумать о том, чтобы пригласить его. Этот парень практически виртуоз. Возможно, вы знаете, о ком я говорю.
   Люк кивнул. "Я думаю, я сделаю."
   "Я не думаю, что он присоединится к этому проекту, если не поговорит с вами лично. У него один из этих творческих темпераментов. В последний раз, когда кто-то на этом конце приглашал его сыграть, он отказался".
   - Хорошо, - сказал Люк. - Но у меня нет с собой моей контактной книги. Кажется, я забыл..."
   "О, его контактная информация есть в пакете, который я вам отправил".
   "Большой. Так что буду ждать..."
   В дверь гостиничного номера раздался тихий стук.
   "Дон?" - сказал Люк. - Думаю, курьер уже здесь.
   - Хорошо, - сказал Суонн. - В таком случае я оставлю вас. Приятного чтения".
   Люк встал и прошлепал по ковру с высоким ворсом к двери. Он посмотрел в глазок, но никого там не увидел.
   Он приложил ухо к двери. Где-то в гостинице, далеко, послышался слабый рокот машин. Кроме этого, не было никакого звука.
   Люк пожал плечами. Перед отъездом из России он передал пистолет Чевского Альберту Стреле. Не потому, что его не пустили с ним в самолет Госдепа - потому что это было явно не табельное оружие, и он не хотел объяснять, откуда он его взял.
   Люк был безоружен. Если кто-то там хотел неприятностей, он собирался столкнуться с Люком голыми руками.
   Он открыл дверь, и в комнату упал толстый манильский конверт. Он стоял прямо и прислонился к двери.
   Люк посмотрел вверх и вниз по длинному коридору. Здесь никого не было.
   Он взял конверт и занес его внутрь.
  
   * * *
  
   Конверт дал Люку больше вопросов, чем ответов.
   Он сидел на своем балконе с чашкой кофе из кофеварки в номере. Вид был ошеломляющим, лицом на юго-запад к Сароническому заливу, с собственно городом Афинами, раскинувшимся на севере, справа от него.
   Это раннее утро, солнце все еще было за отелем. Отсюда Люк мог видеть полосу золотых пляжей и спокойное море. Паромы и танкеры проходили через залив, входя и выходя из крупных торговых портов в Афинах. Люку показалось, что вдалеке он разглядел белое пятно, которое могло быть островом Эгина.
   В конверте была небольшая стопка распечаток. В нем также находился очень маленький портативный спутниковый телефон с двумя предварительно запрограммированными номерами. На одном из номеров было написано ВЕЛЛИНГТОН. Другой сказал ВИРТУОЗ.
   Веллингтон, конечно, был Суонном. И если Люк правильно понял их разговор, Виртуоз был Мерфи.
   Беглый взгляд на документы показал, что им понадобится Мерфи или кто-то вроде него.
   Была карта района на юге Бейрута, Ливан. Небольшой фрагмент текста дал понять, что район контролировался боевиками "Хизбаллы" с тех пор, как израильтяне ушли из города в 2000 году.
   На карте было отмечено место, которое оказалось на вершине холма с видом на город и набережную. Наложенные аэрофотоснимки показали, что это была мечеть. Слова " Мечеть аль-Хаттаб " появились в рамке возле самой мечети. Мечеть представляла собой небольшое, на вид старое здание песочного цвета с серебряным куполом и единственным голубым минаретом.
   Вот страница со списком спецификаций, в которых Суонн или Эд Ньюсам разберутся лучше, чем Люк. Цифры казались Люку размытым пятном. Какое-то время он смотрел на них, пока не заметил единственное слово в верхней части столбца: " Уступайте " .
   Выход был словом Люк, связанным со взрывчаткой, в эквивалентных единицах тротила. Когда такие люди, как Суонн, Труди или Эд, упоминали мощность, они чаще всего имели в виду ядерное оружие.
   Вот схематический рисунок того, что определенно похоже на ракету или бомбу. Он имел форму пули и не имел явных движущих сил на обоих концах. Линия пересекала его вертикально - вдоль линии было сказано 10,2 метра. Люку этот рисунок показал, что это была бомба, и она была более 30 футов в длину. Через бомбу была проведена еще одна линия. Вдоль этой линии, как говорится, 2,5 метра. Это означало, что он был около 8 или 10 футов в ширину.
   Если это действительно была бомба, то большая.
   Люк перевернулся на пару последних страниц. Вот карта Полярного круга. На нем было отмечено красное пятно, далеко на льду Северного Ледовитого океана, в сотнях миль от суши. Аэрофотоснимки показывали бесконечное белое поле, исчезающее в бескрайней дали. Более плотный план показал небольшой лагерь на льду, возможно, несколько временных построек и тропинок между ними. Чуть в стороне от лагеря была длинная просека, которая могла быть взлетно-посадочной полосой.
   Еще более крупный план показал большой сероватый купол на фоне всего белого. Возле него стояла пара вездеходов. Транспортные средства давали представление о размере купола - он был большим, как теннисный пузырь с дюжиной кортов внутри.
   Что все это значило?
   Планировали ли русские разместить какую-то военную базу или ракетную батарею посреди Северного Ледовитого океана? Они построили там оружейную лабораторию? Они надеялись, что смогут запускать ядерные бомбы с Северного полюса? Зачем им это делать, когда все, кажется, согласны с тем, что Арктика тает?
   Черт возьми, это было не очень по-рождественски, не так ли? Дед Мороз жил на Северном полюсе.
   Люк взял спутниковый телефон. Оно было ярко-голубым и дружелюбным. Он посмотрел на номер VIRTUOSO.
   По правде говоря, ему было странно звонить Мерфи. Большой Папа внушил Люку малейший росток сомнения. Мерфи получил несколько выходных и сразу же отправился на Карибы. Он сделал это под вымышленным именем.
   Люку пришлось признать, что каждый раз, когда он прощался с Мёрфи, казалось, что это было в последний раз. Мерфи не получал зарплату. Он был консультантом с поденной оплатой. Он был огромным активом в миссиях. Мерфи был адом в перестрелке. Мало кто был лучше, чем он. Но он не был человеком компании. Были дни - дни, когда приходилось просто сидеть в офисе, - когда он вообще не заходил.
   Короче говоря, Мерфи был незначительно привязан. В лучшем случае.
   Казалось, он одной ногой вышел за дверь.
   Что ж, если Мерфи собирался взяться за эту работу, Люку лучше позвонить ему сейчас. Он взглянул на часы. Сразу после десяти утра здесь, в Греции. Это означало, что где бы ни был Мерфи, вероятно, была поздняя ночь.
   Он колебался. Люк не мог позвонить своей жене, просто чтобы узнать, как дела у нее и его сына, но он мог позвонить Мерфи. Что-то в этом было не так.
   Он снова посмотрел на слово ВИРТУОЗ.
   Он нажал кнопку вызова.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
  
   3:10 утра по восточному летнему времени (10:10 утра по восточному летнему времени)
   Баия Виста Казино Отель
   Нассау
   Багамы
  
  
   Эта жизнь не была реальной.
   Этого не может быть.
   Кевин Мерфи стоял у барной стойки в своем гостиничном номере, делая себе джин с тоником со льдом и лаймом. Он был босиком, в джинсах и футболке полиции Нью-Йорка, темно-синей с белыми буквами. Джин с тоником показался ему девичьим напитком, но ему было все равно. Он был в настроении для одного, так что он собирался сделать один.
   Номер в отеле, о котором идет речь, вовсе не был номером - это был стадион. Два этажа, выгнутые наружу, по меньшей мере с двадцатью гигантскими окнами, выходящими на океан. Одна стена представляла собой аквариум с подсветкой и полным разноцветных экзотических рыбок. Там была пара маленьких акул, рифовых акул, футов четыре в длину.
   Лестница вела в спальню, которая, казалось, парила в открытом космосе. Прямо сейчас в этой постели спала сексуальная молодая блондинка по имени Стейси, уставшая после ночи, которая не принесла ничего, кроме того, что мотор Мёрфи заработал еще сильнее.
   Он появился здесь рано утром с единственным чемоданом и спортивной сумкой Nike, набитой 200 000 долларов наличными. Он заставил их пересчитать деньги и положить их в сейф отеля. Они мгновенно поняли, для чего он здесь. Вышел менеджер в костюме, очень дружелюбный, и пожал ему руку.
   Внезапно у него появился этот... набор. Бесплатно.
   Он пообедал и выпил в одном из ресторанов отеля - расписался в свободный номер. В мире казино это называлось "комп".
   Он был игроком, и все его пребывание было компенсировано.
   Вскоре он оказался в казино. Некоторое время он играл в техасский холдем. Выпили еще - девушка все приносила. Карты были холодными, как лед, и он, должно быть, выкинул двадцать тысяч до обеда. Ничего, он просто разогрелся.
   Стейси появилась из ниоткуда и встала на его руку. Она выглядела великолепно - пышные волосы, обтягивающее платье с блестками, много тела, упакованного в эту штуку, одетая для города посреди дня. Голубые глаза. Бодрый нос. Она тоже приятно пахла. Она много улыбалась и смеялась - у нее были идеальные зубы.
   "Сколько ты стоишь?" - сказал он ей в какой-то момент.
   Она соблазнительно наклонилась к его уху. "Я комп".
   Он посмотрел на нее. Ее глаза горели. Его игра была в свободном падении.
   "Моя работа - следить за тем, чтобы вы продолжали проигрывать", - сказала она, излагая факты.
   Мерфи рассмеялся. "Дорогой, у тебя самая легкая работа в мире. Все, что я когда-либо делаю, это проигрываю".
   Они ужинали вместе. Скомп. Это было весело. Они заказали четыре основных блюда и шесть десертов. Пробовали все. К тому времени Мерфи был уже пьян, хотя никто не мог этого сказать. Одна вещь о том, чтобы быть ирландцем - вы кажетесь одинаковыми, пьяными или трезвыми. Никто не может увидеть разницу.
   Они поймали шоу. Cirque Du Soleil. Скомп. Мерфи не мог уследить за историей, если она была, но ему нравилось наблюдать за людьми в фиолетовых и желтых комбинезонах, летающих по воздуху. Через некоторое время он взглянул на Стейси. Ее глаза остекленели. Она была похожа на манекен из магазина одежды. Ей было скучно - конечно, скучно. Она работала здесь. Она, наверное, смотрела шоу тридцать раз.
   Они ушли на полпути. Вернулся в казино. Рулетка сейчас. Он был слишком пьян, чтобы сосредоточиться на картах. Он упал... сильно.
   Они пришли сюда, в комнату. Они сделали дело? Вы уверены, что они сделали.
   Скомп.
   Теперь она спала, а он был здесь, в баре, готовил выпивку. Люкс был в основном темным. Большая часть света исходила от аквариума. "Kind of Blue" Майлза Дэвиса играла низко через акустическую систему повсюду.
   Мерфи немного протрезвел. Он вспоминал день и ночь, пытаясь подсчитать... сделать приблизительную оценку... денег, которые он потерял. Он думал, что это, вероятно, между 50 000 и 60 000 долларов.
   Это действительно было много.
   Но если подумать, он поставил последнюю фишку в 10 000 долларов на черное прямо перед тем, как они со Стейси вышли из казино и поднялись наверх. Это была игра на трибуне, предназначенная для того, чтобы порадовать толпу вокруг стола. Мерфи ненавидел, когда он делал подобные вещи.
   Серебряный мяч опустился, подпрыгнул, все затаили дыхание... и приземлился... на красный. Стейси делала свою работу, все в порядке.
   И число Мерфи было ближе к 70 000 долларов, чем к 60 000 долларов.
   Он вздохнул и сделал глоток своего напитка. Он провел здесь около четырнадцати часов.
   - Господи, - сказал он. - Мне нужно замедлиться.
   Его мобильный телефон начал звонить.
   Звонок был выключен, но сам телефон был настроен на вибрацию. Он стоял на гранитной столешнице на кухне.
   Та кухня была другой вещью. Это было широкое открытое телешоу, кухня в стиле ресторана, с островками для приготовления пищи и тяжелыми кастрюлями, свисающими сверху. Туда мог зайти небольшой обслуживающий персонал и приготовить обед на пятнадцать человек.
   Телефон издавал такой же жужжащий звук, как телефоны при вибрации.
   Мерфи подошел и посмотрел на нее. Он понятия не имел, кто будет звонить ему сейчас. Это было после трех часов ночи. Он не узнал номер. Он все-таки подобрал.
   Может быть, это был удачный звонок.
   "Привет?"
   Он понизил голос. Он не хотел будить Стейси.
   - Мерф?
   "Ага."
   Голос был знакомым, но мозг Мёрфи сейчас был немного медленным.
   - Камень, - сказал голос.
   Конечно. Мерфи улыбнулся и покачал головой. Он пытался уйти от этого парня как можно дальше. Мужчина представлял угрозу. Итак, Мерфи сбежал. И он бросился прямо в свои собственные объятия и объятия своих очевидных демонов. Теперь он понял, что может сбежать на другой конец света, и единственный человек, которого он там найдет, это... он сам.
   Трудно сказать, кто был большей угрозой.
   Стоун просто собирался убить Мёрфи.
   "Как дела?" - сказал Мерфи.
   Стоун ответил с задержкой. Мерфи сообразил, что причина в том, что Стоун звонил по спутниковому телефону - сигнал должен был дойти до низкой околоземной орбиты, обойти весь мир и вернуться обратно.
   - Ты нужен мне, приятель, - сказал Стоун. - У меня есть кое-какие дела, и я почти уверен, что без тебя они не справятся.
   "Где ты?" - сказал Мерфи.
   "Я не мог сказать. Но если ты позвонишь нашим друзьям, они купят тебе билет.
   Мерфи покачал головой.
   - Недостаточно хорошо, мой друг. Если я собираюсь умереть, мне, по крайней мере, нужно знать, где это произойдет".
   На этот раз пауза была длиннее. Стоун не хотел много рассказывать по телефону. Мерфи это понимал. Но Стоун был ему чем-то обязан. Мерфи ушел. Он уже начал свою новую жизнь, какой бы она ни была. Стоун, вероятно, понимал это интуитивно. Вот почему он не спросил Мерфи, как проходят его выходные. Выходные остались в прошлом.
   Если Стоун хотел вернуть Мерфи, ему пришлось бы...
   - Ливан, - сказал Стоун.
   Мерфи улыбнулась, и на этот раз улыбка была почти от уха до уха. Где еще?
   Все отправились в Ливан умирать. Это место было черной дырой, которая засасывала случайные жизни в свой горизонт событий - морские пехотинцы США, религиозные фанатики всех мастей, сирийские шпионы, профессора колледжей, репортеры газет, палестинские беженцы, молодые израильские пехотинцы - Ливан не делал различий.
   Мерфи оглядел эпический гостиничный номер. Внезапно он показался ярким, как что-то из ночного кошмара.
   Все это ему снилось - деньги, гостиница, азартные игры, девушка. Ничто из этого не может быть реальным. Мерфи представил себе, что останется здесь еще на одну ночь. Он легко потеряет еще 70 000 долларов, может быть, еще 100 000 долларов. Он хотел бы, чтобы отель прислал ему другую девушку. О, он оставит Стейси - она хорошо справлялась. Но если они собирались обескровить его, он мог бы также насладиться Стейси Љ 2.
   Прежде чем все закончится, он, вероятно, разозлится на себя или на ситуацию и бросит стул в аквариум. Бедная рыба. Он не пожелал бы им этого.
   С учетом разбитого аквариума, залитого водой ковра и всех экзотических рыбок, шлепающихся по полу, задыхаясь от последних вздохов, он заработал более 200 000 долларов. Его спортивная сумка была пуста, а когда он выходил за дверь, вчерашний дружелюбный менеджер отеля вручал ему счет.
   Откровенно говоря, отчаянные перестрелки в Ливане с скандирующими исламскими ополченцами казались гораздо более выгодной сделкой.
   Ничто из этого даже не принимало во внимание тот факт, что никакого побега от правительства Соединенных Штатов не было. Мёрфи всё это время обманывал себя, и в глубине души он прекрасно это осознавал. Кто-то - ЦРУ, собственно ФБР, АНБ, РУМО - знал, где он. Они знали, что он делает. Они знали все. Так было всегда.
   Но, возможно, Стоун не знал этих вещей. Возможно, если бы Мерфи был в команде, команда защитила бы своих.
   Он вздохнул.
   Разве не было бы здорово, если бы он и Стейси были парнем и девушкой, и они могли бы взять выходной из казино, просто вкусно позавтракать и пойти на пляж? Может быть, немного заняться снорклингом. Наймите дайв-чартер завтра.
   Он покачал головой. Стейси пришла с казино. Люкс пришел с казино. Он пришел сюда как игрок. Если он остался, он был заперт. Вы не перейдете из этого люкса в комнату. И уж точно не бери с собой Стейси.
   - Ливан, да?
   "Греция прежде всего", - сказал Стоун. - Нам нужно немного поговорить о поездке.
   Мерфи долго осматривал массивный номер.
   - Хорошо, - сказал он. "Я уже в пути".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
  
   21:55 по восточноевропейскому летнему времени (14:55 по восточному летнему времени)
   Безопасный дом
   Макригянский район
   Афины, Греция
  
  
   - Как дела, Мёрф? - сказал Люк. "Спасибо, что пришли".
   Мерфи только что вошел в дверь квартиры. Как только он это сделал, Большой Папочка протянул ему банку пива из холодильника.
   Мерфи открыл ее и сделал глоток. "Не пропустил бы".
   Они находились в желтом пятиэтажном здании на узкой, зеленой, усаженной деревьями улице в районе Макригианни, к югу от Акрополя. Рядом с кухней было крыльцо, а земля за зданием уходила вниз, открывая вид на город, простирающийся на север и запад.
   На среднем расстоянии Акрополь был освещен в ночи. Отсюда был хорошо виден Парфенон, окруженный строительными лесами. Еще ближе были руины амфитеатра Театра Диониса. По словам их хозяина, известного европейского гида Большого Папочки Кронина, это считалось старейшим сохранившимся театром в истории западной цивилизации.
   "Что это за место?" - сказал Мерфи, потягивая пиво. Мерфи только что пересек Западное полушарие, но выглядел ничуть не изношенным.
   "Я иногда пользуюсь этой квартирой, - сказал Билл Кронин. По этому случаю из Рима прилетел сам Большой Папочка. Он немного загорел. На нем была рубашка с цветочным узором, брюки цвета хаки, а на бедре он носил девятимиллиметровый "глок". Он не выглядел таким расслабленным или отдохнувшим, как в Риме.
   - Хорошее место для разговора, - сказал он. "Между спутниковым шифрованием Марка Свана и неприкосновенностью этой квартиры у нас должна быть возможность провести откровенную дискуссию".
   Эд Ньюсэм вышел с крыльца. Было почти время для звонка. Эд был необычайно тихим - он был таким с тех пор, как посмотрел характеристики бомбы в материалах, которые Сван прислал Люку. Эд пил пиво - тоже на него не похоже.
   Эд покачал головой, когда увидел характеристики.
   "Этого не может быть", - вот все, что он сказал о них.
   На кухонном столе стоял спутниковый телефон. Большой Папочка подключил его к черному паучьему устройству громкой связи, которое стояло рядом с ним. На устройстве загорелся красный свет, и устройство начало гудеть.
   - Хорошо, - сказал Большой Папа. "Вот так."
   Он нажал кнопку на телефоне. Был момент под открытым небом.
   "Привет?" - сказал женский голос. Труди Веллингтон.
   - Привет, Труди, - сказал Большой Папа. "Кто здесь?"
   - Ну, я с Доном Моррисом и Марком Сваном, - сказала она. Люк мог слышать разговор двух мужчин на заднем плане. "Кто с тобой?"
   - У меня есть Стоун, Ньюсам и Мерфи, - сказал Большой Папочка. "Плюс я. Дон, как ты хочешь это сделать?
   Подошел Дон. - Как безопасность?
   Большой Папа пожал плечами. "Это место герметично. Я контролирую его, и мои люди - люди, которым я доверяю, - проверяют его каждые пару дней. Когда я приобрел это место, я снял стены и переделал их со звукоизоляцией. Я не думаю, что Агентство вообще знает, что у меня есть это место, так что, если они вдруг узнают, я буду знать, кто им сказал. Во всяком случае, не беспокойтесь на этот счет. А ты?"
   Послышался низкий пронзительный голос Свана. "Мы в моей квартире. Я параноик и подметаю его почти постоянно. Мы находимся в моем маленьком домашнем кабинете, и я сама звукоизолировала стены. Шифрование этого звонка самое современное. Мы прыгаем от черного спутника к черному спутнику по всему миру. Никто не может отследить нас, никто не может нас расшифровать. Я в этом уверен".
   Люк уставился на приспособление для пауков на столе. Ему было трудно представить себе легендарного Дона Морриса, человека с плечами размером с Чикаго, скрючившегося в маленьком домашнем кабинете в квартире Свана.
   - Можно очевидный вопрос? он сказал.
   - Тебе даже не нужно спрашивать, - сказал Дон. "Мы у Суонна, потому что у нас локаут. Первое, что вам, ребята, нужно знать в данный момент, это то, что SRT - это стопроцентный SNAFU. Прошлой ночью мы подверглись налету со стороны самого Бюро и секретной службы. Меня вызвали сегодня на ковер в ситуационный центр Белого дома. Ключи от хотрода мне до сих пор не вернули, а они ползают по всему штабу, как термитники по дерьмовой куче.
   Люк вздохнул. "Это я?"
   - Дело не только в тебе, сынок. Не принимай это. Они злятся, что мы так долго держали сербский ноутбук. Они злы, что мы отследили видеосигналы до России и никому не сказали. И да, они злы, что мы организовали проникновение, особенно то, которое включало... да, отстраненного агента. Ладно, это ты".
   - Отлично, - сказал Люк.
   "Я хочу сказать, что все, что мы здесь соберем, будет только нами, полной секретностью, с использованием любых ресурсов, которые мы сможем собрать между собой или с помощью очень близких людей. С этим я надену Труди. Пусть она расскажет свою историю, а потом мы придумаем, что с этим делать.
   Вошла Труди.
   - Я предполагаю, что никто из участников этого разговора не знает заранее ни о происходящих событиях, ни о полученной нами информации. Звук нормальный?"
   Все пробормотали свое согласие.
   - Документы, которые вы все уже видели, - это содержимое жесткого диска, который Люк и Эд взяли, когда были в Москве. На этом диске одновременно было много других файлов, но, похоже, они были намеренно повреждены и удалены. Суонн?
   - Ага, - сказал Суонн. "Вероятно, мы сможем воскресить эти файлы в какой-то момент, если у нас будет несколько человек, работающих над этим, и у нас будет доступ к офисам SRT. Мы также могли бы поручить управление АНБ, или РУМО, или ЦРУ, но я предполагаю, что мы не хотим этого делать.
   - Абсолютно нет, - сказал Дон. "Что-то происходит, что мне не нравится. Белый дом и ФБР только что приземлились на нас обеими ногами. Мы все время находимся в стороне и маргинализируемся".
   "В таком случае вы получите то, что видите", - сказал Суонн.
   Люк оглядел кухню и увидел Мерфи, Эда и Большого Папочку. Они все пили пиво. Это, в сочетании с тем, что было сказано, вызвало у Люка желание выпить пива. Он подошел к холодильнику, открыл его и вытащил одну.
   Большой Папа посмотрел на него. "Хороший человек."
   Он произнес слова, не произнося их.
   - Итак, то, что у нас есть, - загадка, - сказала Труди. "Люк и Эд, откуда, по-вашему, взялся этот жесткий диск?"
   Это была та часть этих встреч, которая часто расстраивала Люка - вводила всех в курс дела и приводила к одной и той же странице. Но он видел в этом ценность.
   Люк посмотрел на Эда. Эд сделал жест рукой: Вам слово.
   "Диск был на компьютере человека по имени Томаш Чевски. Он был инженером, работавшим в Российской академии наук. Но это была его легенда. На самом деле он работал на шпиона ГРУ по имени Олег Мармилов и был посредником между Мармиловым и телепродюсером, который подделал видео, снятое на нефтяной вышке. Мармилов занимается каким-то подпольным проектом, но никто не может и не хочет сказать, что это такое. Атака на нефтяную вышку была частью этого".
   - Ты сказал , что был , - сказал Дон. - Чевски умер?
   "Да."
   "Итак, перед нами три вещи, - сказала Труди. "Первая - это мечеть в Бейруте. Вторые - это чертежи и то, что кажется размерами и характеристиками мощности огромного ядерного оружия, хотя истинные детали его неясны, и нет никакого способа узнать, существует ли оно на самом деле. Третий - это то, что похоже на российский военный аванпост на льду недалеко от Северного полюса, в отдаленном районе Северного Ледовитого океана, который часто называют дырой от бублика. "
   Она сделала паузу. - Пока со мной?
   Люди бормотали разные версии "да". Мерфи дал ей ура-рейнджеров .
   "Мечеть известна как мечеть Аль-Хаттаб. Он расположен на склоне холма над жилым районом на юге Бейрута. Он был построен в 1890 году и находится в аварийном состоянии. Считается, что обстрелы этого района во время гражданской войны в Ливане и израильской оккупации подорвали его структуру. Ходили разговоры о его спасении, но с 1994 года он был закрыт для публики, и с тех пор, похоже, ничего не было предпринято".
   "Зачем россиянам интересоваться этой мечетью?" - сказал Эд Ньюсам.
   "Это может быть для них безопасным и удобным прикрытием", - сказала Труди. "Вывод израильских войск пять лет назад рассматривался как крупная победа шиитской террористической группировки "Хизбалла". Южный Бейрут - оплот Хизбаллы. Основными спонсорами "Хизбаллы" являются Сирия и Иран, близкие союзники России, или, если хотите, сателлиты России. Если вы когда-нибудь захотите узнать, кто на самом деле дергает за ниточки "Хизбаллы", вам нужно обратиться в Москву.
   "С 2000 года "Хезболла" укрепляет свою мертвую хватку в Бейруте и, если уж на то пошло, в ливанском обществе. Военное крыло "Хизбаллы" считается намного более могущественным, чем ливанские вооруженные силы. А религиозное руководство "Хизбаллы" в глазах многих людей выглядит более законным, чем избранные политики Ливана.
   "Этот год в Ливане был годом заминированного автомобиля и заминированного грузовика. Бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири был убит в результате взрыва мощной бомбы в грузовике еще в феврале, в результате чего погибли двадцать два человека. Харири был видным критиком Сирии и противником "Хизбаллы". С тех пор это был своего рода открытый сезон. Взорвались еще не менее четырнадцати автомобилей и грузовиков, в основном в Бейруте, но также и в других частях страны. Ситуация с безопасностью в Бейруте сейчас плохая. Русские могли использовать это, чтобы провести тайную операцию из заброшенной мечети".
   - Немного краски, - сказал Люк. "Несколько досок и несколько гвоздей".
   - Конечно, - сказала Труди. "Это не должно быть чем-то вычурным. Вы же знаете, какие бывают спецназовцы. На самом деле они не делают покупки в Pier One Imports".
   - Но ты знаешь, - сказал Суонн.
   - Продолжайте в том же духе, дети, - сказал Дон. "Каждая секунда подшучивания - это потерянная секунда".
   Дон был раздражен. Люк слышал это в его голосе. Пришли надзиратели и забрали его игрушки. Люк это чувствовал. Он также признал свое уважение к Дону.
   В такой ситуации многие бы легли. Вместо этого Дон удвоил ставку. Его начальству не нравилось, что он организовывал тайные миссии? Хорошо, он организует еще один.
   - Это большая часть того, что у меня есть в мечети, - сказала Труди. - Суонн сняла его спутниковые снимки, и, похоже, там не было никакой активности уже несколько месяцев. На вершине холма есть старая заросшая автостоянка, на которой стоит пара сломанных машин. Похоже, это идеальное место для посадки вертолета, и если бы это зависело от меня, я бы предложил пойти туда и проверить это место. Вы, ребята, уже в Греции, а Ливан прямо напротив вас. Вы можете запустить вертолет с Кипра, прилететь туда и тут же вернуться обратно.
   "Заходите и выскакивайте", - сказал Мерфи. "Мне нравится это кольцо. К сожалению, в реальной жизни это так редко работает".
   - Согласна, - сказала Труди. "И я оставлю это военным умам здесь и людям, которые действительно хотят иметь свою шкуру в игре. Далее идет ядерное оружие".
   "Он большой, - сказал Эд Ньюсэм.
   "Если это реально, это будет самое большое ядерное оружие, когда-либо созданное и, вероятно, когда-либо задуманное. Мы знаем, что осенью 1961 года Советы взорвали самое мощное оружие во время испытаний. Его часто называют "Царь-бомбой" - водородной бомбой, которая была взорвана в воздухе над отдаленной частью российской Арктики. Он произвел взрыв, эквивалентный чуть более пятидесяти мегатоннам в тротиловом эквиваленте, что примерно в три с половиной тысячи раз превышает мощность взрыва в Хиросиме. Характеристики бомбы на чертеже предполагают потенциальную мощность около ста двадцати мегатонн. Мои расчеты показывают, что если бы это был наземный взрыв, его было бы достаточно, чтобы стереть с лица земли территорию, вдвое превышающую размер Техаса".
   - Ты веришь, что эта штука существует? - сказал Эд Ньюсам.
   Эд был экспертом по оружию. Казалось, его беспокоила сама идея этой бомбы.
   "У меня недостаточно информации, чтобы составить мнение, - сказала Труди. "Это рисунок с некоторыми спецификациями. Система доставки не указана. Это боеголовка, которая устанавливается на крылатую ракету? Это кажется слишком большим для этого, учитывая современные технологии. Это бомба, которая падает с самолета? Если это так, то бомбардировщик должен быть специально построен или модернизирован для его перевозки. Некоторые гигантские грузовые самолеты могли его нести, но я сомневаюсь, что они смогли бы сбросить его или уйти на безопасное расстояние, прежде чем он взорвется.
   "Правда в том, что любой перегретый девятнадцатилетний студент-физик может придумать характеристики, подобные тем, которые мы рассматриваем. Но может ли кто-нибудь построить его? Будет ли у правительства желание сделать это или выделить финансирование? Или у кого-то, например, у этого Олега Мармилова, хватило бы тяги сделать что-то подобное тайком? Я просто не могу сказать. Но мой опыт в этом бизнесе подсказывает, что если кто-то может найти способ что-то сделать, он это сделает".
   Она сделала паузу.
   "Это все, что я знаю."
   - Далее, - сказал Люк. Он сделал большой глоток пива. Ему не терпелось приступить к делу.
   "Похоже, в далекой Арктике есть небольшая российская база или аванпост. Там аэродром, группа временных построек. Есть еще какой-то купол. Этот пост, если он еще существует, находится на льду над бескрайним океаном. Насколько нам известно, изображения, которые у нас есть, единственные, которые существуют. Суонн?
   - Ага, - сказал Суонн. "У них есть какая-то хитроумная установка помех. Это место так маленькое, так хорошо сливается с окружающей средой и так далеко, что, если бы вы не знали, где искать, вы бы никогда не наткнулись на него".
   - Но ты знал, где искать, - сказал Мерфи.
   "В яблочко. Так что я реквизировал спутник, идущий туда, и попытался сделать пару снимков. Когда спутник пролетел над этой территорией, раздался короткий всплеск микроволновых помех, которого было достаточно, чтобы к тому времени, когда камера вернулась в режим онлайн, возможности сделать снимок уже не было. Я подумал, что это странно, но, может быть, это было просто совпадение. Так что я подождал пару часов и попробовал снова. Упс. То же самое произошло. Этого достаточно, чтобы сказать мне, что они не хотят, чтобы кто-то фотографировал. Я не хотел предупреждать их о своем присутствии, поэтому прекратил попытки".
   "Таких вещей никто никогда не заметит, - сказала Труди.
   - Верно, - сказал Суонн. "Спутники каталогизируют всю поверхность Земли, но они все время падают по той или иной причине. Затем они возвращаются. Есть глюки. Ни у кого нет причин заглядывать в этот уголок Арктики. Там наверху чистый белый холст. Твой разум сам заполняет пустоту".
   "Дон?" - сказал Большой Папа. "О чем ты думаешь?"
   - Думаю, Труди права, - сказал Дон. "Если вы, ребята, готовы к этому, я думаю, мы сначала поедем в Бейрут. Это близко. Мы отправимся туда сегодня вечером, до рассвета, и посмотрим, сможем ли мы найти какие-нибудь улики. Может быть, это все объяснит. Может быть, это ничего не объяснит. В качестве резерва готовимся к походу в Арктику".
   Люк посмотрел на Мерфи. Глаза Мерфи ничего не выдали. Он сделал большой глоток пива.
   "Я люблю Арктику, - сказал он. "Я хочу жить там."
   "Можете ли вы собрать ресурсы для этого?" - сказал Дон.
   Большой Папа кивнул пауку. - Я могу достать тебе снаряжение, вертолет и пару первоклассных пилотов, чтобы они доставили тебя на крышу этой мечети. Если нужно, могу достать тебе самолет в Арктику, а может, и парней из него выпасть".
   - Что Агентство скажет обо всем этом? - сказал Дон. "Потому что у меня проблемы с обменом информацией".
   - Опиши его, - сказал Большой Папочка.
   "Как только Люк и Эд схватили этот жесткий диск, я обнаружил, что мои офисы полны G-men. Они знали, что у нас сербский ноутбук. Это нормально. Но они пришли не только за ноутбуком. Они пришли за всем - за всеми нашими коммуникациями. Для меня это воняет тухлой рыбой. Пахнет так, будто где-то есть крот, который управляет всем за кулисами. Это русская родинка? Не знаю, но мне это не нравится. Нам нужно хорошенько подумать, прежде чем говорить об этом с кем-либо. Ненавижу это говорить, но я подозреваю, что если мы поговорим с нашими людьми, русские будут предупреждены. Поэтому мы стараемся держать это в секрете, насколько это возможно".
   - Что ж, тебе повезло, - сказал Большой Папочка. "ЦРУ и я в данный момент не разговариваем. Я даже не уверен, есть ли у меня работа. Единственные ресурсы, которые я могу предложить, - это мои собственные".
   Люк улыбнулся. "Большой папа, ты для себя страна".
   Большой Папа покачал головой. "Честно говоря, это чувство одиночества".
   В углу Мерфи запрокинул голову, выпил все свое пиво, а затем раздавил банку одной рукой. Казалось, он даже не прислушивался к разговору.
   - Я готов, - сказал он.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
  
   23:50 по московскому летнему времени (15:50 по восточному летнему времени)
   Премьер Люкс
   Ритц-Карлтон Москва
   Тверская улица
   Москва, Россия
  
  
   Бабаев снова был здесь, стоя на чем-то близком к стойке смирно.
   Его стук был тихим, как и все стуки, но сегодня это не имело значения. Тамары уже не было. Мармилов отправил ее обратно в агентство. Он отказался от нее как от безнадежного случая. Некоторые из этих молодых людей уже зашли слишком далеко. Мармилов больше ничем не мог им помочь.
   Мармилов, как всегда, был в коричневом халате и сидел в полумраке гостиной своего номера на верхнем этаже "Ритц-Карлтона". Он пил с раннего вечера и был немного пьян.
   "Итак, Бабаев, дай мне новости", - сказал он. - Ничего не упускайте, пожалуйста.
   "Все было сделано в соответствии с вашими требованиями, сэр", - сказал Бабаев. "Оружие прибыло в пункт назначения два дня назад и было установлено на свое место. Мы приказали запустить последовательность инициации, и она была выполнена в соответствии с приказом. Сразу же после этого все, кто был связан с этапом исследований и разработок проекта, были устранены".
   Мармилов наслаждался прозаичностью выступления Бабаева. Бабаев оказался исключительным связующим звеном в проекте. Он быстро пришел в себя и без колебаний выполнял приказы. Со временем он может оказаться таким же хладнокровным и безжалостным, как и сам Мармилов".
   "Когда была запущена последовательность инициации?" - сказал Мармилов.
   - Менее четырех часов назад, сэр.
   - Что означает, что оружие взорвется через восемь часов? - сказал Мармилов.
   Бабаев кивнул. "Да. Дай или возьми несколько мгновений".
   Ученые, работавшие над проектом, настаивали на том, чтобы инициация включала двенадцатичасовой обратный отсчет. Их причин для этого было несколько. Это дало бы любому персоналу, находящемуся рядом с оружием, достаточно времени, чтобы покинуть зону. Это даст любому, кто применит оружие, достаточно времени, чтобы передумать и положить этому конец. Это дало бы российскому правительству время предвидеть и отреагировать на последствия проекта - последнее не было уважительной причиной, поскольку российское правительство ничего не знало об этом оружии.
   Больше всего двенадцатичасовая обязательная задержка защищала от ошибочного или поспешного развертывания. Он защищал от захвата и развертывания оружия злоумышленниками.
   Мармилов вздохнул. Он полагал, что задержка даст ему время подготовиться к следующим шагам. Он мог даже немного поспать и проснуться отдохнувшим и готовым справиться с разворачивающимся кризисом.
   На этапе проектирования считалось, что задержка не имеет недостатков, поскольку враги вряд ли узнают об оружии, найдут его и остановят его детонацию. Это оказалось ложью - враги, вероятно, обнаружили о существовании оружия и могли вовремя добраться до места взрыва. Но это было очень, очень маловероятно. Они не знали, настоящее это оружие или нет. Они не знали, что последовательность запуска была инициирована.
   -- Расскажи еще, -- сказал Мармилов.
   "Сэр, я направил отряд опытных ополченцев для защиты мечети на случай, если будет попытка проникновения. Эти люди - религиозные фанатики. Они не боятся смерти и даже приветствуют ее. Если такое проникновение произойдет, ополченцы позволят врагу войти в мечеть, прежде чем атаковать его и запереть внутри.
   "Молодой моджахед выбран для мученической операции. Когда противники находятся внутри мечети и прижаты к земле, он подъедет к месту мечети на грузовике со взрывчаткой и взорвет его. Это разрушит саму мечеть и может обрушить подземные уровни, скрывая любые следы деятельности, которая там происходила".
   Мармилов кивнул. "Отлично. Что-то еще?"
   "Три взвода хорошо обученных спецназовцев переброшены на арктическую базу для ее защиты. Они понимают, что участвуют в строго засекреченной операции, и поклялись хранить тайну. Они будут защищать базу ценой своих жизней".
   "Они готовы защищать базу, несмотря на то, что знают об оружии?" - сказал Мармилов.
   "Сэр, люди не знают, что оружие там. Они знают только, что база может быть атакована, и их обязанность защищать ее любой ценой. Я удалил всех мужчин, которые знали об оружии".
   Мармилов подумал о группе солдат, стоящих на вершине крупнейшего из когда-либо взорванных ядерных зарядов, пока его таймер отсчитывает время до нуля, защищающих его от всех желающих и даже не подозревающих, что он там.
   - Всех их убьют, - сказал Мармилов, проверяя своего нового соратника.
   Бабаев кивнул. - Боюсь, что да, сэр. Я не мог придумать другого способа использовать отряд мужчин-немусульман для самоубийственной миссии. Я думаю, что это должно быть к лучшему".
   Мармилов улыбнулся. Бабаев с честью выдержал испытание. Солдаты, какими бы элитными и хорошо обученными они ни были, также были всего лишь пешками в шахматной партии.
   "Отлично, Бабаев, - сказал он. "Я очень доволен вашей работой. И я с нетерпением жду встречи с фейерверком".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
  
   23:30 по восточноевропейскому летнему времени (16:30 по восточному летнему времени)
   База Королевских ВВС Акротири
   Акротири, Британская заморская территория
   Кипр
  
  
   - Что ты собираешься делать со всем этим? - сказал Люк.
   Эд Ньюсэм выглядел так, будто готовился к Третьей мировой войне. Для начала у него был гранатомет М79 - он напоминал обрез с деревянным прикладом, но обладал гораздо большей мощностью - и три ящика гранат в комплекте, по четыре в ящике.
   У него также был пистолет-пулемет MP5 и два ремня с боеприпасами, висевшие на плечах. На поясе у него было два девятимиллиметровых "Глока", матово-черных. У него был изогнутый и зазубренный шестидюймовый кинжал.
   Ньюсэм пожал плечами. "Знаешь, мужик? Последние несколько дней были довольно неприятными. Я надеюсь, что если я смогу остаться в живых еще один день, все это будет кончено".
   "Продолжай мечтать", - сказал Мерфи. "Это никогда не закончится".
   Вертолетная площадка представляла собой бетонную платформу на скалистом утесе вдали от остальной части установки и с видом на нее. Под ними в ночи притаились приземистые здания базы Королевских ВВС и большая диспетчерская вышка.
   Днем с вертолетной площадки, вероятно, открывался вид на окружающие горы. Прямо сейчас там было очень мало, кроме тени, с несколькими огнями, усеивающими склоны холмов. Теплый ветер кружился, ветроуказатели на площадке меняли направление каждые несколько минут.
   Реактивный истребитель Королевских ВВС взлетел в полумиле от него, шум его двигателя был визгом, который, казалось, разрывал ночь. Через мгновение самолет достиг звукового барьера. Если взлет был громким, то рев звукового удара был почти оглушительным. Люк, Эд и Мерфи все как один закрыли уши.
   Трое мужчин стояли неровным полукругом среди небольшой кучи спортивных сумок и рюкзаков, набитых оружием. Мерфи копался в оружии. Он вышел с пистолетом-пулеметом "Узи" и парой длинных магазинов к нему. В другой руке у него была гарнитура ночного видения.
   "Здесь как рождественская сумка", - сказал он. - Ты не совсем уверен, что собираешься найти.
   Люк улыбнулся. Он чувствовал себя довольно хорошо. По правде говоря, это было лучшее, что он чувствовал за долгое время. Он провел большую часть дня, отдыхая в отеле в Афинах. Он искупался в бассейне на крыше. Он то засыпал, то засыпал. Он съел пару настоящих блюд. Он даже успел несколько раз подмигнуть, когда летел сюда из Греции.
   Более того, несколько минут назад он, Мерфи и Эд уронили по Декси.
   Это должно было помочь.
   Он окинул своих людей взглядом. Эд выглядел нормально. Эд редко менялся. Он был большим, широким и физически внушительным, но его тело всегда казалось плавным и расслабленным.
   "Эд? Как дела, чувак?
   Эд посмотрел на Люка. Он сверкнул улыбкой - ярко-белой, с идеальными зубами. "Готов зажечь. Естественно.
   - Мерф? - сказал Люк.
   Мерфи выглядел немного усталым, но он ехал весь день. Он указал на Эда подбородком. "Что он сказал."
   Люк надел свой тяжелый тактический жилет. Вес опустился на него. Он застегнул пояс жилета, немного сняв тяжесть с плеч. Его штаны-карго были отделаны легкой броней из кожи дракона.
   На земле у его ног валялся боевой шлем с прикрепленной маской. Также было помповое ружье Ремингтон и Узи, как у Мёрфи. Люк поднял оружие. Он чувствовал их вес. Они были тяжелыми. Вес успокаивал.
   У "Узи" были бронебойные патроны. Если в мечети были плохие парни - а Люк надеялся, что их не было трое, - пули должны были пробить любой бронежилет, который они могли носить. У него было загружено полдюжины журналов на всякий случай.
   Люк надел шлем. Мгновенно голос говорил ему в ухо.
   "Тест, тест... Люк Стоун в зоне, почему он никогда не отвечает на звонки?"
   Суонн.
   Люк чуть не рассмеялся. Он начал распихивать лишние магазины по карманам жилета.
   "Камень? Ты читаешь? Люк Стоун". Послышался приглушенный стук, как будто конферансье на сцене постучал по микрофону. "Привет! Эта штука включена?
   - Я слышу тебя, Суонн.
   - Почему ты игнорировал меня?
   - Я не был. Я только что надел шлем".
   "Как я звучу?" - сказал Суонн.
   Люк задумался на секунду. - Как Синатра.
   Суонн управлял высотным дроном, который должен был преследовать вертолет. Как это часто бывало, Люк и Суонн поддерживали связь на протяжении всей миссии. Для Люка это имело больше, чем просто оперативный смысл. Это было похоже на пуповину, соединяющую его с реальным миром.
   Дом и очаг - в этом было что-то очень притягательное.
   - Ты хочешь, чтобы я спела? - сказал Суонн.
   "Нет, твой голос достаточно хорош для меня", - сказал Люк. "Спасибо, Суонн. Оставайся на связи. Поддержи нас в живых".
   - Будет сделано, - сказал Суонн.
   Люк глубоко вздохнул. Он не был полным - воздух застрял в верхней части его легких. Он посмотрел на Мерфи и Эда. - Готовы, мальчики?
   Он поднял свой рюкзак, и остальные мужчины последовали его примеру. Вертолет "Блэк Хок" стоял на площадке в пятидесяти футах от нас. Двигатели вертолета завыли, когда они приблизились. Четыре лопасти винта начали вращаться, сначала медленно, а затем с нарастающей скоростью. Люк добрался до каюты и забрался на борт.
   Мерфи и Эд были прямо за ним.
   Через мгновение они оторвались от земли.
  
   * * *
  
   Вертолет летел низко и быстро.
   Люк подошел к кабине. Мужчина и женщина в шлемах с козырьком и в зеленых камуфляжных летных костюмах сидели, глядя сквозь иллюминаторы кабины на темное небо, а практически у их колен располагались сбивающие с толку множество светящихся элементов управления и дисплеев.
   Это были два любимых пилота Люка, Рэйчел и Джейкоб.
   Они были его старыми друзьями и летали вместе много лет. Оба они были бывшим 160-м авиационным полком специальных операций армии США. 160-й SOAR был отрядом пилотов вертолетов Delta Force.
   Они составили странную команду.
   У Рейчел были темно-каштановые волосы. Она была мускулистой, как на старых плакатах Клепальщицы Рози. Большие руки, большие ноги, большие во всем теле и едва ли унция жира. Она была жесткой, как и большинство женщин в профессиях, которые когда-то считались исключительно мужскими. Она была забавной. Она могла быть даже немного непристойной.
   Физически Иаков был почти полной противоположностью Рахили. Он был худым и тощим. Он совсем не был похож на типичного элитного солдата. Он не так много шутил, как Рэйчел, и его шутки имели тенденцию проваливаться. Но его спокойствие под огнем было легендарным, почти сюрреалистичным. Вероятно, он был одним из десяти лучших пилотов вертолетов на Земле.
   - Что случилось, детишки? - сказал Люк. - Ребята, вы сейчас работаете на Большого папу?
   - Мы работаем для вас, - сказала Рэйчел. "Большой папа сказал, что Стоун отправился на очередную самоубийственную миссию. Мы бы ни за что не пропустили это".
   Люк рассмеялся. "Неа. Разве ты не слышал? Мы просто собираемся зайти в мечеть, отдать дань уважения Аллаху и сразу же вернуться обратно".
   "Бейрут - подходящее место для этого", - сказала Рэйчел. "Прекрасно в это время года. Взрывы действительно освещают небо".
   - А крики искалеченных и умирающих? - сказал Джейкоб. "Как симфония".
   Люк не знал, что с этим делать.
   - Дай мне знать, когда мы будем рядом, - сказал он.
   Он прошел сзади, сел и пристегнулся.
   Они летели низко, чтобы избежать радаров. Средиземное море гудело под ними, метрах в пятидесяти, почти достаточно близко, чтобы до него можно было дотронуться. Люк наблюдал за проносящейся мимо чернильной тьмой. Он предположил, что они двигались со скоростью более ста миль в час.
   Перед ним возник образ - его сын Ганнер, сидящий на коленях у Бекки. Они были в загородном доме, и Бекка улыбалась. В одно мгновение образ изменился. Бекка, вся в черном, молодая вдова, на похоронах Люка. Ганнер взрослел, взрослел, и все это время в его жизни не было отца.
   Люк не звонил ей из Греции. Он также не звонил ей с Кипра. Теперь безопасность миссии была всем.
   Все равно это было к лучшему. Он вернулся с одной миссии и собирался вернуться на другую. Беспокоить ее не было никакого смысла. Не было никакого смысла выяснять, что тело Желязны или Чевского где-то появилось, а телевидение каким-то образом на него замешано.
   Не было никакого смысла снова вешать на него трубку.
   Он глубоко вздохнул.
   Несмотря на то, что Декси включился, и волнение, которое всегда вызывало у него волнение, он обнаружил, что дрейфует. Это было тяжело, подумал он. Быть замужем за ним, должно быть, тяжело. Когда он вернется в Штаты, если это будет возможно, он попытается это исправить.
   Полет прошел быстро. Он все еще был погружен в сон, когда голос Рэйчел вернул его к реальности.
   "Камень?"
   Люк хмыкнул. "Да, детка?"
   Она смеялась. Почему-то ее смех был подобен звону клавиш пианино.
   Люк улыбнулся этому.
   - Мы будем там через десять минут. Мы подойдем к берегу, пролетим низко над городом, а после этого очень скоро окажемся в мечети. Если все будет ясно, мы приземлимся на стоянке, чтобы выпустить вас. Если будет жарко, вам придется использовать веревку. В любом случае, я предлагаю вам, ребята, подумать о подготовке.
   Люк смотрел в окно на огни приближающегося города. Отсюда ни за что не догадаешься, что с конца 1970-х это была зона активных боевых действий - иногда чертовски жаркая, иногда чуть менее жаркая.
   Это может быть побережье Майами впереди.
   Он взглянул на Эда и Мерфи. Они оба просыпались от собственных грез. Это часто случалось, когда Люк подбадривал свою команду или отдавал приказы.
   На этот раз он не стал беспокоить. Эти ребята точно знали, что делать.
   - Мы готовы, - сказал он.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
  
   8 сентября
   00:15 по летнему времени Ливана
   (17:15 по восточному летнему времени - 7 сентября)
   Рядом с мечетью Аль-Хаттаб
   Южный Бейрут
   Ливан
  
  
   Али Барбир сидел в грузовике и молился.
   "Пророк Мухаммад, мир ему, сказал: "Клянусь Тем, Чья Рука - моя душа, никто не ранен на пути Аллаха, за исключением того, что он приходит со своей раной в День Воскресения, ее цвет цвета кровь, а ее запах - мускус".
   Он сделал паузу, кратко подумав о множестве ран, которые он получил за свое короткое время на этой Земле. Аллах дал ему эту жизнь как испытание веры. Он понял это сейчас. Все его дни шли к этому моменту.
   Он глубоко вздохнул и огляделся.
   Грузовик был небольшим, скорее фургоном, чем грузовиком. Это было на стоянке большой пекарни, в окружении таких же грузовиков. Каждое утро, очень рано, с этой стоянки выезжали эти грузовики и фургоны, доставляя свежий хлеб по всему городу и даже в сельскую местность.
   Действительно, в шлакоблоке прямо сейчас находились работники ночной смены, которые пекли хлеб, выпечку и прочие вкусности. Через несколько часов здесь начнут появляться водители и начнут загружать свои поставки. Али чувствовал запах пекущегося хлеба - запах был настолько сильным, что почти заставил его потерять сознание от желания.
   Али собирался сделать доставку другого рода.
   Отсюда вверх по крутому холму, в конце узкой извилистой улочки, возвышалась старая мечеть Аль-Хаттаб. Мечеть была призраком. В детстве Али посещал там службы и помнил их, но помнил как часть смутного времени, давно минувших дней. Аль-Хаттаб был легендарным из-за своего возраста и знаменитых шейхов, которые делились здесь своей мудростью на протяжении многих лет. Но правда заключалась в том, что это место долгое время было закрыто как молитвенный дом.
   В недавнем прошлом там происходило что-то еще, но то ли никто не знал, что это было, то ли никто не хотел говорить.
   Сейчас это не имело значения. Сегодня вечером там будут неверные. Если не сегодня, то завтра или послезавтра. Молитвы Али были услышаны. В конце концов он был избран для мученической смерти. Он ждал в этом фургоне последние две ночи и будет ждать столько же, сколько потребуется. Он будет ждать годы.
   Долгое время эта жизнь казалась ему проклятием. Он родился с деформацией лица, которую нельзя было исправить - по крайней мере, в Ливане. Его череп был деформирован, и это сильно сдвинуло его лицо. Его рот и нос были слишком далеко вправо. Его левый глаз казался растянутым и был больше правого. Его зубы были позором.
   Он не мог смотреть на себя в зеркало. Ему был двадцать один год, и ни одна девушка или женщина никогда не смотрела на него с любовью или влечением. Почти никто не хотел с ним разговаривать. Его собственные родители, как бы они ни любили его, казались пристыженными.
   Он никогда не женится, у него никогда не будет детей, он никогда не будет домохозяином и не будет иметь положения в своей общине. Он не передаст ни своего имени, ни своей родословной. Он был тупиком.
   В течение многих лет он плакал по ночам, один в своей комнате, беззвучно плача. Он хранил молчание, чтобы избавить своих родителей от худшего из этого испытания.
   Почему? Почему Милостивый проклял его таким образом? Зачем вообще давать ему жизнь, если это та жизнь, которую он должен вынести?
   Лишь постепенно он пришел к пониманию своей цели.
   Его цель состояла в том, чтобы быть сильным, стоять прямо и пожертвовать собой. Он не был человеком, которого Аллах призвал к мученической смерти. Аллах послал его сюда как мученика. Али был отмечен при рождении - еще до рождения - как тот, кто жертвует всем в борьбе.
   Это знание уже принесло ему дух товарищества моджахедов.
   Вскоре это прославит его имя.
   Это принесет его родителям искупление.
   Это был план Аллаха для него, и, как всегда, план Аллаха был совершенен.
   Пока он ждал, он услышал треск вертолета, пролетавшего где-то рядом. Был ли это вертолет вторгшихся неверных? Возможно, он скоро узнает. Конечно, над Бейрутом пролетало много вертолетов.
   Но он молился, чтобы это был тот самый.
   Рядом с ним, на пассажирском сиденье, ожил радиоприемник.
   "Али? Брат?"
   Он взял радио. "Да."
   "Вы готовы?"
   Он кивнул. Он сделал последний глубокий вдох, почти катаясь в экстазе от запаха хлеба. Все было идеально. Все было прекрасно и ничто не причиняло боль.
   "Да. Я."
   "Хороший. Потому что сейчас самое время. Ты знаешь что делать?"
   "Да."
   "Да пребудут с вами мир и страсти Аллаха".
   "Спасибо, мой брат."
   Али выключил радио, повернул ключ в зажигании грузовика и включил передачу. Он выехал со стоянки, медленно двигаясь. Грузовик был тяжелым - намного, намного тяжелее, чем если бы он был загружен хлебом. Он должен быть осторожен, подъезжая к мечети по разбитым дорогам.
   Он улыбнулся про себя, и по его щекам потекли слезы.
   "Да будут прощены все мои грехи, пусть Всемогущий примет мою жертву как джихад, и пусть я увижу Его дворец в Раю этой самой ночью".
  
   * * *
  
   Это было то, что они называли "прикоснись и иди".
   Вертолет приземлился, Люк, Эд и Мерфи выкарабкались через три секунды, затем вертолет взлетел и снова исчез.
   Люк пару секунд наблюдал, как он летит без огней, поднимается над городом и исчезает в сторону моря. Вскоре это была просто тень, темное пятно на фоне ночи.
   Спуск прошел хорошо. Они прилетели сюда, и никто не стрелял.
   "Это было легко, - сказал он.
   Трое мужчин быстро пересекли заросший сорняками участок с автоматами наготове. Затемненная мечеть виднелась прямо впереди - ее купол и единственный минарет устремлялись к небу. Ночное видение Люка было включено, показывая ему светящийся сюрреалистический мир. Мерфи и Эд стояли по обе стороны и сразу за ними клином. Они оба казались одновременно расслабленными и настороженными.
   "Статус?" Сван сказал ему на ухо. Суонн находился в офисе где-то на окраине Метро, округ Колумбия, пилотируя тонкий беспилотник на большой высоте, намного выше досягаемости любых наземных зенитных орудий.
   "Мы на земле. Как небо?"
   - Все ясно... пока.
   Оказавшись перед мечетью, Мерфи взбежал по низким каменным ступеням и попробовал открыть входные двери. Двери десяти футов высотой, деревянные, с длинными железными ручками. Они были старые и, вероятно, гнилые, но на них оказались новые замки.
   - Заперто, - сказал Мерфи.
   - Взорвать их? - сказал Эд.
   Люк покачал головой. Здание будет ориентировано на Мекку. Он двинулся вправо от здания, выходя на южную и западную стороны, догадываясь, что он, скорее всего, найдет здесь - окна.
   Конечно же, здесь они были. Ряд высоких фанерных листов покрывал то, что когда-то было двухэтажным витражным стеклом, предназначенным для улавливания и игры с солнечным светом. Он потянулся за первым листом фанеры и потянул его.
   Он вышел легко - он был все еще крепко прикреплен вверху, но ослаблен и согнут внизу, где его, по-видимому, поднимали многие руки в течение длительного периода времени. Фанерный лист теперь был практически дверью.
   Люк оглянулся на Эда и Мерфи. Эд смотрел на правый фланг. Мерфи не сводил глаз с тыла.
   - Следите за бродягами, - сказал Люк. "Сквоттеры. Кемперы. Мы не хотим допускать ошибок".
   Он скользнул под фанеру, осторожно перекинул ноги через подоконник, а затем осторожно ступил на пол мечети. Он был внутри. Он сделал один медленный шаг, затем другой. Пол казался деревянным. Люк предположил, что в какой-то момент она была уложена поверх первоначальной каменной кладки.
   Пол был мягким, мягким. Это было старо. Неверный шаг мог протолкнуть его к тому, что было под ним. Если бы это случилось, было бы проще всего подвернуть или сломать лодыжку.
   Он осмотрел широко открытый интерьер мечети. Куполообразный потолок возвышался над его головой. Его появление потревожило некоторых птиц, гнездившихся там наверху. Пара летела туда-сюда.
   Пустое пространство было окружено двумя рядами высоких каменных столбов. Некоторые из них начали наклоняться под косыми глазами - наклонившиеся Пизанские башни, как и колонны мечетей. Это был плохой знак для здания. Структурная целостность исчезла. Подконструкция поддавалась. В какой-то момент эти ослабленные столбы упадут. Тогда крыша рухнет. Это был снос, а не ремонт.
   Ну что ж.
   Он почувствовал Мерфи и Эда позади себя.
   - Суонн, что мы ищем?
   "Я не знаю, чувак. Я просто работаю здесь. Что ты видишь?"
   Люк покачал головой. "Ничего такого. Старая, пустая мечеть. Он в плохом состоянии. Похоже, он все еще наверху, потому что не может решить, в какую сторону падать".
   Внутри гарнитуры послышался краткий шум.
   "Люк? Это Труди.
   - Привет, Труди.
   "Люк, я бы поискал офис, может быть, в подвале или на втором этаже. Где-то могут храниться записи.
   "Хорошо."
   Он прошел через открытое пространство к площади на северной стороне, подальше от высоких окон. На земле было много мусора. Несколько перевернутых столов и стульев. Пара старых картотечных шкафов - их, должно быть, откуда-то сюда притащили.
   Он пересек мечеть и достиг дальней стены. Здесь было три двери, запертые, как ему показалось. Он потянул первую дверь, и она легко открылась - она вела на большую кухню. Он заглянул туда, но там было так же темно и разрушено, как и само помещение для богослужений - вероятно, не то, что они искали.
   Рядом с ним Эд открыл дверь. Внутри была сломанная деревянная лестница, вероятно, ведущая на какой-то чердак. Это было более многообещающе, но лестницы практически не было. Похоже, их разъела какая-то инфильтрация воды.
   Люк открыл третью дверь.
   Современная прямоугольная железная лестница спиралью спускалась в недра Земли. Там внизу горел свет, может быть, двумя этажами ниже. Другой свет был на два этажа ниже этого. Это была простая, утилитарная лестница, совсем не похожая на вековую мечеть, частью которой она была. Это было больше похоже на то, что человек может найти в здании университета или...
   ...технологическая лаборатория.
   Мечеть находится на вершине холма.
   - Боже мой, - пробормотал Люк себе под нос.
   Он снова посмотрел на Мерфи. Мерфи стоял возле одной из безумно наклоненных колонн и смотрел на нее снизу вверх.
   "Мёрф, держи форт".
   Мерфи помахал. - Да, да, капитан.
   Люк указал головой на лестницу. - Эд, пойдем со мной.
   Люк сложил свое ночное видение. Они с Эдом нырнули вниз по лестнице, легко передвигаясь быстро, но стараясь не издавать ни звука. Лестница была четырехэтажной. Ни на одном из этажей не было дверей. Казалось, что для достижения дна потребовалось всего несколько секунд. Здесь была единственная дверь.
   Это была тяжелая металлическая дверь с множеством металлических замков. Люк протянул руку и потянул за ручку. Разблокирован.
   Он открыл дверь.
   И нашел секрет.
   Перед ними было огромное похожее на пещеру пространство. Он был сделан из твердого бетона - бетонные полы и стены. Потолок возвышался как минимум на два этажа над их головами.
   Группа люминесцентных ламп свешивалась вниз, огни дергались и мерцали. Свет был почти слишком ярким. На переднем плане стояли ряды компьютерных консолей. У консолей были небольшие видеоэкраны с клавиатурой, встроенной в столы перед ними. Над пространством разместились четыре современных видеоэкрана.
   Ряд высоких черных компьютерных серверов стоял на стойках, мигая огнями. Здесь было холодно, заметно холоднее, чем наверху - в стену справа был встроен большой промышленный кондиционер. Люк слышал, как он работает.
   Все было по-прежнему.
   В дальнем конце помещения было огромное прозрачное окно - оно шло от пола до потолка. На дальней стороне было еще одно огромное пространство. Там было пусто, если не считать платформы и каких-то лесов.
   - Что за... - сказал Эд чуть громче шепота.
   Он указал, его рука сканировала слева направо. Люк проследил за его пальцем. Сначала он этого не видел. Его разум был так занят обдумыванием странностей современного исследовательского центра, спрятанного под ветхим религиозным зданием прошлого века, что он не заметил более шокирующей вещи, происходящей прямо перед его глазами.
   На полу лежало не менее дюжины трупов.
   Они были окровавлены, разбросаны тут и там. Сам пол был красным и липким от их крови. Люку не нужно было слишком присматриваться, чтобы увидеть, что произошло. Черепа были раздроблены, разбиты, с зияющими выходными ранами. Большинство из этих людей - а возможно, и все они - были расстреляны в голову в стиле казни.
   Посреди него за рабочим местом сидел невысокий мужчина средних лет. На его лысеющей голове сидела пара очков для чтения.
   Он смотрел, как Люк и Эд подходят к нему.
   Он не пытался бежать. Он не поднял руки, сдаваясь. Он вообще не двигался. Его глаза говорили, что он не боится. Говорили, что он ни при чем. Он был пуст. Он был готов. Нуль. Ноль. Законченный. Люк не думал, что видел в своей жизни человека, более смирившегося со своей судьбой.
   Он посмотрел на Люка и заговорил по-русски.
   -- Пожалуйста, убей меня , -- сказал он очень медленно.
   Пожалуйста убей меня.
   "Ты говоришь на английском?" - сказал Люк.
   Глаза мужчины широко раскрылись, а потом еще шире. Там начал светать. Он переводил взгляд с Люка на Эда и обратно на Люка. Он смотрел на униформу, которую они носили. Шлемы, оружие, они несли.
   - Вы американцы? он сказал.
   Люк кивнул. "Да."
   Мужчина сделал несколько глубоких вдохов подряд. Его глаза закрылись. Внезапно его голова откинулась назад. Его тело обмякло и покатилось по полу. Через несколько секунд от него донесся громкий храпящий звук. Он потерял сознание - вот и все.
   "Знаешь, чувак, - сказал Эд, - я всегда хотел, чтобы девушки смотрели на меня именно так".
  
   * * *
  
   "Что здесь случилось?" - сказал Люк.
   Мужчина сидел на том же стуле, что и раньше. Они нашли для него бутылку воды в стеклянном холодильнике, наполненном водой, содовой и пивом. Эд вылил немного на его лицо, чтобы привести его в чувство. Теперь он медленно потягивал его. Он был под водой, может быть, три минуты.
   "Они пришли и убили нас", - сказал мужчина. Он пожал плечами. У него был намек на русский акцент, но он говорил по-английски более или менее в совершенстве. "Без колебаний. Никаких человеческих чувств. Никакого признания работы, которую мы проделали, или того, через что мы все прошли. Они просто пришли, собрали всех и всех расстреляли".
   "Кто это сделал?" - сказал Эд.
   Мужчина покачал головой. "Я не знаю. Мужчины в масках. Местные религиозные боевики, я полагаю. Они не были русскими. Они убили всех, а затем ушли так же быстро, как и прибыли".
   - Как ты выжил?
   "Я был в своем кабинете, когда началось убийство. Здесь мы должны соблюдать строгую политику чистоты на рабочем столе и в чистом офисе. Но я не то, что вы, американцы, назвали бы аккуратным уродом. Так что у меня в кабинете есть шкаф, забитый моими вещами. Большая часть лежит на полу - книги, папки, много одежды, личные вещи. Они спрятаны подальше. При первом выстреле, при первых криках я шагнул внутрь и заполз под все. Меня там никто не нашел".
   Он вздохнул. "Полагаю, я знал, что до этого дойдет с самого начала".
   Люк оглядел лабораторию. Это был единственный выживший после очередной кровавой бани - мужчина, заползший в чулан. Люк обнаружил, что безоговорочно поверил этой истории. Этот человек явно не был убийцей.
   - Что ты здесь делал?
   Мужчина пожал плечами. "Меня зовут Яков Трутнев. Я физик. Мою семью забрала российская тайная полиция. Мне сказали, что их убьют, если я не буду сотрудничать. Меня привезли сюда с группой других мужчин. Мы спроектировали и построили бомбу. Тот, который, я думаю, ты ищешь.
   Джекпот.
   - Мы должны вытащить этого парня отсюда, - сказал Эд.
   Люк кивнул. Это было правдой.
   Трутнев указал на лежащих на полу мертвецов. Люк заметил, что все они были мужчинами. "Я и эта команда выдающихся ученых и инженеров, которых вы видите вокруг меня. Теперь я полагаю, что нас обманывали с самого начала. Я больше не верю, что моя семья жива".
   - Что это за бомба?
   Мужчина вопросительно посмотрел на него. Его рот был полуоткрыт.
   - Разве ты не знаешь?
   - Если бы я знал, я бы не спрашивал.
   "Это самое мощное ядерное оружие в истории мира. Он также, пожалуй, один из самых продвинутых. Его создание решило множество дизайнерских задач. Он должен безошибочно произвести взрыв мощностью сто двадцать мегатонн. Ничего подобного никогда не случалось раньше. Устройство невосприимчиво к экстремальному холоду и проникновению воды, а его системы будут продолжать работать в самых суровых условиях на самом верху мира".
   - Арктика, - сказал Люк. - Это там, где сейчас?
   Мужчина кивнул. "Да. Они перенесли его отсюда в последние дни. Следует знать, что это кумулятивный заряд, похожий на более совершенные придорожные бомбы, которые вы видите в этих партизанских боях, происходящих повсюду в наши дни. Когда он взорвется, его сила будет направлена наружу в форме веера, а не по кругу".
   - Какой в этом смысл?
   Трутнев покачал головой. - Значит, вы всего лишь пехотинцы? Вы ничего не знаете об этом? Я должен говорить с вашим начальством, а не с вами.
   Люк вздохнул. Он прижал дуло своего "узи" ко лбу мужчины.
   "Просто скажи мне."
   Мужчина закрыл глаза и глубоко вздохнул. Это был скорее вздох, чем вздох.
   - Не падай в обморок снова, - сказал Люк.
   "Бомба развернута подо льдом. Его взрыв разорвет вечную ледяную шапку. Северный полюс полностью освободится ото льда, возможно, впервые за сто двадцать пять тысяч лет. Уничтожив лед сейчас, северной осенью, он подорвет морозные последствия зимы. Лед отражает солнечный свет, охлаждая планету. Темная вода поглощает солнечный свет, удерживая больше тепла. У нас есть компьютерные программы, которые могут легко вычислить эти вещи. Наши модели предполагают, что следующим летом почти вся Арктика будет свободна ото льда и будет подвергаться парниковой обратной связи, что означает, что лед никогда не восстановится".
   Эд хмыкнул. "В том, что все?"
   Трутнев открыл глаза. "Нет. К сожалению, это не все. Огромный поток воды будет вытеснен через канадские острова в Арктике и вниз между Гренландией и Северной Америкой. Будет эффект воронки, когда вода мчится по этим узким коридорам. Таково дополнительное преимущество направленного взрыва.
   "На какое-то время всплеск резко повысит уровень моря во всем Западном полушарии, полностью затопив низменные районы. Нижний Манхэттен окажется под водой и, возможно, станет непригодным для жизни. Майами, Ки-Уэст и большая часть южной Флориды. Новый Орлеан, конечно. Некоторые небольшие островные государства в Карибском море полностью исчезнут. Большая часть Нидерландов будет затоплена. Венеция в Италии перестанет существовать".
   Он сделал паузу. "Возможно, самое худшее - с экологической точки зрения. Арктический промысел будет полностью уничтожен на тысячу лет. Никому не нужен рыбный промысел - им нужны нефть и газ. Им нужны судоходные пути. Но побочные эффекты трудно предсказать. Мы знаем, что белые медведи вымрут, но как бы они ни очаровывали людей, крупные высшие хищники не так важны. Более важное значение будут иметь перелетные виды птиц, которые поселяются в Арктике летом. Прежде чем они умрут, они будут путешествовать по миру, заражая его. Загрязненная вода будет циркулировать в каждом океане. Растения и насекомые..."
   Он замолчал и посмотрел в пол.
   "Почему ты это сделал?" - сказал Эд.
   Мужчина не поднял головы. "Я уже говорил тебе. Чтобы спасти мою семью".
   "Есть ли временные рамки, когда бомба будет взорвана?"
   Мужчина взглянул на цифровые часы на панели компьютера. На панели засветились красные цифры. 07:53:48.
   Секунды бежали.
   Сейчас было 07:53:39.
   07:53:35.
   "Меньше чем через восемь часов", - сказал Трутнев.
   Люк посмотрел на Эда. Их взгляды встретились.
   - Думаю, нам лучше уйти.
  
   * * *
  
   "Камень! Камень! Вставай! Приходит!"
   Голос закричал в наушниках Мёрфи. Он сразу узнал Свана.
   - Что случилось, Суонн?
   "Мерфи! Где Стоун?
   Мерфи пожал плечами. "Он и Ньюсам спустились вниз. Он под землей. Его радио не должно там работать. Есть какое-то приспособление..."
   - Неважно, Мёрф. К вам быстро приближаются недружественные. Рой из них. Они только что вышли из леса в конце стоянки. Пять секунд назад. Я вызываю вертолет.
   Мерфи покачал головой. Конечно. Это была ловушка. Каким-то образом плохие парни знали, что они идут, позволили им проникнуть внутрь, а теперь планировали прижать их и уничтожить. В этот момент мечеть представляла собой заплесневелый кусок швейцарского сыра. Может быть, злодеи просто опрокинули бы его на них.
   Умный.
   Ну, это то, для чего он был здесь.
   "Где они?"
   "Идет прямо на тебя. В любую секунду. О, Мёрф. Смотри! РПГ!"
   Мгновенно Мерфи ударился о палубу за одной из широких каменных колонн.
   БУУУМ!
   Большие парадные двери мечети дули внутрь. Дым и обломки висели в воздухе.
   Мерфи перевернулся. Столб защитил его. Его вообще не били. Более того, он чувствовал себя спокойно. Он был удивлен, но не в шоке. Он делал это много раз.
   Он перекатился на бок, узи указал на рваную дыру, где только что были двери. Хорошие новости - его прибор ночного видения работал нормально. Хорошие новости - у болванов не было ночного видения. Они шли с фонарями, вероятно, закрепленными на стволах их орудий. Их огни пересекались, отбрасывая странные тени.
   - Входите, - сказал Мерфи.
   В открытую дыру метнулись трое мужчин.
   Мерфи косил их очередью из автоматического огня.
   Ду-ду-ду-ду-ду.
   Он вздохнул и подождал. Он знал, что будет дальше. Казалось, он всегда знал. Потому что люди были предсказуемы.
   Через дыру выскочили еще двое мужчин.
   Мерфи убил их так же, как и раньше.
   Печаль во благо.
   Иногда это было даже несправедливо. Ребята были не умны. Тренинга не было. Мерфи не знал, в чем проблема.
   "Мерфи! Больше проблем. У вас есть ребята, пробирающиеся к правой стороне. Кроме того, к мечети подъезжает грузовик. Он движется медленно. Учитывая тот факт, что это Бейрут, я думаю, что это может быть..."
   Голова Мерфи вертелась, глядя на входную дверь, а теперь и на фанерные покрытия вместо окон. Черт возьми! Где Стоун и Эд?
   - Ты можешь его вытащить? - сказал Мерфи. "Атака дронов. Просто избавься от него".
   "Отрицательно. Он катится по жилому району. Есть дома и небольшие постройки. Если я его уберу..."
   БУУУМ!
   Взрыв произошел без предупреждения.
   Мёрфи свернулся в клубок, позволив своей броне из драконьей кожи защитить себя. Он знал, что произошло, даже не задумываясь об этом. Они взорвали одно из фанерных покрытий. Его забросали маленькими зазубренными кусками горящего дерева.
   Теперь у плохих парней было два пути.
   Вскоре они откроют еще один.
   "Сван, у нас здесь проблемы".
   "Чоппер приближается, Мёрф! Держи форт".
   Мерфи покачал головой. Это был второй раз, когда кто-то приказал ему удержать форт за одну ночь. Неужели у этих ребят не было ничего лучше этого? Держи форт, Мёрф!
   С чем?
   Он снова перевернулся. Одним плавным движением он вскочил на колени.
   Через окно, где раньше была фанера, лез человек. Мёрфи разорвал его быстрой очередью. Парень выпал обратно и исчез.
   Он повернулся к парадным дверям - туда приближалось больше.
   Ду-ду-ду-ду-ду.
   Пара упала, один выжил. Теперь внутри кто-то был.
   Это не сработает.
   "Мерф! Фургон близко к вершине!"
   "Убей, мужик! Убей это! Убей дома!"
   Из-за края окна высунулся мужчина.
   Выстрел в голову - это было тяжело. Мерфи ждал.
   Еще двое вошли через парадные двери.
   У человека у окна было оружие для стрельбы через плечо. Гранатомет. Мерфи пришлось убить его. Он дал ему очередь за секунду до того, как мужчина выстрелил из своего оружия.
   Мужчина упал навзничь. Граната выстрелила вверх, без дуги, просто по настильной траектории, направленной прямо к крыше. Мёрфи смотрел, как он улетает, его хвост шипел позади него, словно фейерверк на Четвертое июля.
   ХЛОПНУТЬ.
   Он попал в потолок, прямо там, где соединялась колонна. Тяжелая каменная кладка упала на пол с глухим стуком, а затем разлетелась на куски. Посыпались обломки.
   Теперь входная дверь была широко открыта. Еще трое прорвались. Мерфи подрезал последний.
   Перед этими дверями лежала куча тел.
   Внезапно Мерфи кое-что понял. Столб опускался. Сначала это происходило медленно, а затем с нарастающей скоростью. Он использовал его как прикрытие. К настоящему времени на него должно быть направлено как минимум трое парней с оружием. Он не мог уйти с ее пути - он был бы мертв, как только показал бы себя.
   Секунду он пытался удержать его. Это было слишком тяжело.
   Он замедлил его продвижение настолько, насколько мог.
   Тяжелый?
   Это было не то слово. Он не мог это контролировать. Он спускался.
   "О, нет."
   Он упал, огромный вес, и толкнул его на пол.
  
   * * *
  
   Стальная дверь была приоткрыта.
   Мерфи там затоптали. В данный момент Люк ничего не мог с этим поделать.
   В голове Люка затрещал голос. "Камень! Камень?"
   Это был Суонн.
   Люк на мгновение проигнорировал его. Он посмотрел на ученого. Они были наверху лестничной клетки. Взгляд ученого больше не выглядел покорным. Они были широко раскрыты и напуганы.
   Люк указал на Эда. "Вы всегда остаетесь рядом с этим человеком. Когда он говорит вам что-то сделать, вы это делаете. Вы не думаете. Вы не задаете вопросов. Единственный выход отсюда - делать в точности то, что он говорит, как только он это говорит. Ты понимаешь меня?"
   Рот мужчины медленно открылся. "Я считаю ошибкой..."
   Люк ударил его по лицу. Жесткий. Голова мужчины повернулась вправо. На его щеке появился красный рубец.
   - Ты не думаешь. Вы делаете то, что этот человек говорит вам. Вы следуете за ним, куда бы он ни пошел. Это все, что вы делаете. Иначе ты умрешь. И ты мне нужен живым.
   Он уставился на мужчину. "Делать. Ты. Понять?"
   Мужчина кивнул. "Да."
   "Хороший."
   Свон снова, потрескивая в наушниках: "Люк, вертолет там. Рэйчел направляет тяжелые орудия на парней у дверей. Она может прояснить это для вас.
   Люк посмотрел на Эда. "Ты это слышал?"
   Эд кивнул.
   - Сделай это, - сказал Люк в свой мундштук.
   Где-то снаружи ночь разорвал жестокий звук мини-пушки.
   - Я должен сменить Мёрфи, - сказал Люк. "Похоже, входная дверь открыта. Я привлечу их внимание и уничтожу столько, сколько смогу, но я думаю, что вы и сумасшедший ученый будете бежать через огненное кольцо.
   Эд покачал головой. "Не волнуйся, чувак. Хватай Мёрф. Встретимся у вертолета.
   - Удачи, - сказал Люк. "Я увижу тебя."
   Он ворвался в дверной проем. Он бежал вдоль стены, между колонн. Две из них были опущены, массивные каменные столбы лежали на полу. Сейчас вся земля валялась в мусоре. Крыша должна была обрушиться. Когда этот купол рухнул...
   Нехорошо.
   Двое мужчин бежали к парадным дверям, возможно, чтобы помочь мужчинам, убитым вертолетом. Люк скользнул за упавшую колонну, прицелился и выстрелил в них обоих. Стрельба вырвала куски из столба. Его острые осколки обрызгали.
   Через открытую мечеть человек целился в Люка, но вместо этого попал в колонну.
   Люк дал ему автоматную очередь. Мужчина сделал джигу и упал замертво, не успев приземлиться.
   Справа от себя Люк увидел, как Эд бежит к парадным дверям, таща за собой ученого.
   "Камень?" - сказал голос. "Это ты?"
   Люк посмотрел вниз, на другую сторону колонны. Мерфи был там, под ним. Каким-то образом он оказался под толстой каменной колонной. Он как будто врос в пол. Его лицо было там, и его левая рука торчала. Узи все еще был в руке.
   Не казалось, что это может быть правдой.
   - Люк, - хрипло проговорил Суонн. "Это определенно заминированный грузовик. Это должно быть. Он находится между несколькими домами и заперт в покрытой деревьями области. Он сейчас на вершине холма. Я думаю, он побежит в мечеть".
   - Ты можешь ударить его? - сказал Люк.
   - Я не могу, Люк. Там гражданское жилье. Он собирается сделать рывок на сто ярдов прямо через его середину. Если я ударю его..."
   - Я понимаю, - сказал Люк.
   "Вертолет звонит. Они были поражены. Они потеряли оружие. Они принимают на себя шквальный огонь из-за деревьев в конце парковки. Ученый поражен. Эд лечит его. Они на борту и готовы. Вы должны выбраться оттуда".
   Люк посмотрел на Мерфи.
   - Как дела, Мёрф?
   Мёрф покачал головой. "Я не испытываю никакой боли. Это самое смешное. Эти половицы были такими гнилыми, что, кажется, столб просто проткнул меня насквозь. Здесь есть место. Возможно, я даже смогу ходить. Я не знаю. Если бы я только мог выскользнуть из-под него".
   Люк уставился на него. Это не может быть правдой. Столб должен весить тысячи фунтов. Мёрфи не было больно, наверное, потому, что он вообще ничего не чувствовал.
   - О, Мёрф, прости.
   - Нет, - сказал Мерфи. "Я бы не беспокоился об этом. Это должно было произойти рано или поздно. Я даже не виню тебя. Ты звал меня, но я тот, кто пришел. Не для тебя. Для меня."
   Голос Свана дрогнул.
   "Стоун, этот грузовик движется. Я попытаюсь ударить, но ты должен уйти оттуда. Вы должны идти прямо сейчас. Он набирает скорость. Убирайся!"
   - Думаю, тебе лучше идти, - сказал Мерфи.
   Он начал что-то делать под столбом. Он сделал извивающееся, змеиное движение. Он колебался безумно, яростно. Люк наблюдал за ним как во сне. Мерфи мог двигаться. Он взмахивал, все быстрее и быстрее.
   Сван кричит:
   "УБИРАЙСЯ! КАМЕНЬ!"
   "Идти!" - сказал Мерфи. "Слушай человека!" Он даже не посмотрел на Люка. Он исполнял там какой-то сумасшедший отчаянный танец, ритмичный, безумный.
   "КАМЕНЬ!"
   Люк повернулся и побежал к парадным дверям.
   Снаружи приближались фары фургона.
   Люк был вынужден бежать к ним. Он ворвался в двери, спрыгнул со ступенек и побежал к вертолету. Он повернулся и направил пистолет на фургон на бегу.
   - Ду-ду-ду-ду-ду!
   Лобовое стекло разбилось. Окно со стороны водителя разбилось.
   С неба посыпалась череда взрывов. Атака дронов.
   Земля тряслась. Фургон был в огне, все еще несясь к мечети. Водитель загорелся. Это не имело значения. Эти парни вклинивали кирпичи в педаль газа.
   Люк побежал к вертолету. Он парил в трех футах над землей. Люк нырнул, ударился о нижние поручни и завис, пока вертолет не взлетел. Он поднялся и вошел в кабину. Эд привязывал ученого ремнями к креслу. Мужчина был весь в крови и плакал.
   Люк оглянулся. Они уже были в сотне футов в воздухе и быстро набирали высоту.
   Фургон был похож на пылающий череп. Он ударился о лестницу впереди, взлетел в воздух и, как ракета, влетел в мечеть. Взрыв был огромен, гигантский огненный шар метнулся в темную ночь.
   Люк схватился за голову.
   Мерфи!
   "Подожди!" - крикнула Рэйчел из кабины.
   Ударная волна попала в вертолет, и Люк был сбит с ног. Он упал на пол одновременно с Эдом. Вертолет вздрогнул, качнулся и поехал на боку. Турбулентность подтолкнула его.
   На долю секунды показалось, что вертолет перевернется вверх дном. Затем он нашел немного спокойного воздуха, выровнялся и рванул вперед. Люк почувствовал, как он набирает высоту.
   Он оглянулся.
   Они уже были над океаном. За небоскребами бейрутского побережья, на склоне холма с видом на город, горел огромный костер.
   Эд положил большую руку ему на плечо.
   - Прости, мужик.
   Люк кивнул. Это было слишком ужасно, чтобы думать об этом в этот момент.
   "Ага. Я тоже."
   Он посмотрел на ученого, пристегнутого ремнями к своему месту. Парень был кровавым месивом. Люк не мог вспомнить его имени. Он указал на него головой.
   - Этот парень выживет?
   Эд кивнул. "Ага."
   Образ этих часов судного дня пронесся в голове Люка. Бомба была развернута, и до ее взрыва оставалось менее восьми часов.
   "Как твое имя, еще раз?" - крикнул Люк.
   Окно было разбито, и ветер завывал в салоне.
   Мужчина уставился на Люка. Он так хмурился, что казался почти цирковым клоуном. Его глаза слезились, как будто он готов был заплакать. Он выглядел невыразимо печальным.
   - Трутнев, - крикнул он.
   "Ну, Трутнев, ты знаешь, как отключить бомбу, которую ты сделал?"
   "Очень трудно, - сказал Трутнев. "Это потребует от вас уйти подо льдом. Механизм находится в стальной коробке, которую необходимо разрезать. Есть последовательность. Наверное, я должен быть там, чтобы присматривать, но я не ныряльщик".
   - Но технически это возможно сделать, и вы знаете, как.
   Трутнев уставился на него. За окном мчалась темная ночь. Впервые Люк заметил, что вертолет продырявлен.
   - Да, - сказал Трутнев. "Я знаю как."
   Люк посмотрел на Эда. Лицо Эда было перепачкано кровью. Это было похоже на боевую раскраску.
   - Тогда у нас есть еще чем заняться.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
  
   07:04:58 до взрыва
   База Королевских ВВС Акротири
   Акротири, Британская заморская территория
   Кипр
  
  
   "Могу ли я попытаться связаться с моей семьей?" - сказал Яков Трутнев.
   - Да, можешь, - сказал Большой Папа Кронин. - Как только вы расскажете нам все, что знаете, и ответите на все наши вопросы.
   Образы Мерфи прокручивались в голове Люка. Вместо этого он попытался сосредоточиться на Трутневе.
   Ученый снова принял смиренный вид. На нем была футболка, а правая рука была перевязана там, где пуля прошла насквозь. Его правая щека была перевязана в том месте, где отлетевший обломок оставил глубокий кровавый шрам. На лысеющей голове была еще одна повязка меньшего размера.
   - Конечно, - сказал он. "Я привык к бесчеловечности обращения с правительством и его солдатами".
   - Дело не в тебе, - сказал Эд Ньюсэм. - Или то, к чему вы привыкли.
   Трутнев кивнул, но этот кивок не был похож на согласие.
   - Поговори, - сказал Люк.
   Они находились в унылом кабинете одноэтажного здания на базе британских Королевских ВВС. Большой Папа знал этих людей и имел с ними кое-какие договоренности. Сам кабинет был обшит коричневыми панелями, на стенах висели выцветшие пейзажи в стеклянных рамах. Место выглядело так, будто его не обновляли с 1970-х годов. Невозможно было сказать, сколько здесь подслушивающих устройств.
   Люк даже не удосужился спросить Большого Папу, в безопасности ли эта комната.
   Он, Эд и Большой Папочка стояли в разных углах комнаты. Они были большими мужчинами, а офис был маленьким. Трутнев сидел в кресле на колесиках за столом. На столе лежал еще один из тех паукообразных гаджетов с громкой связью. Дон Моррис, Труди и Суонн были на другом конце.
   Люк понятия не имел, сколько сейчас времени в Вашингтоне, округ Колумбия. Время на часах больше не имело значения. Все, что имело значение, это обратный отсчет.
   "Бомба", - сказал Трутнев. "Как я уже говорил вам ранее, это, вероятно, самое мощное ядерное оружие из когда-либо созданных. Это было предметом десятилетий исследований во времена Советского Союза, результаты которых были возрождены в последние годы. Я опишу это так просто, как я могу, с точки зрения непрофессионала. Это то, что вы, американцы, иногда называете слоеным пирогом. Русские, как вы знаете, отличные пекари.
   Люк подавил желание ударить мужчину в рот.
   "В устройство встроено большое герметичное отделение. Этот отсек является детонатором. Он находится под большим давлением и содержит делящуюся массу урана и плутония, окруженную слоем дейтерида лития. Провода идут от аккумуляторной батареи к детонатору, и в назначенное время будет доставлен короткий мощный электрический заряд. Энергия заряда вызовет детонацию сжатого делящегося материала. Затем этот небольшой, но очень интенсивный взрыв будет ускорен присутствием лития. Ускоренный взрыв, в свою очередь, вызовет детонацию ядерного материала в самой бомбе. Это известно как цепная реакция".
   Он сделал паузу.
   "Слоеный пирог был впервые разработан, потому что он может вызвать разрушительный взрыв из небольшого количества обогащенных материалов. В свое время много думали над идеей размещения атомного оружия в чемоданах или багажниках автомобилей. Инновация здесь - одна из нескольких - заключается в том, чтобы использовать ту же базовую схему для подрыва гораздо более крупного оружия".
   Трутнев тяжело вздохнул. Он положил голову на одну руку.
   "Не могу поверить, что участвовал в этом".
   Его тело начало трястись.
   - Как мы это остановим? - сказал Люк.
   Трутнев посмотрел на свое запястье. Когда бомба была приведена в действие, он синхронизировал таймер на своих часах с обратным отсчетом. С тех пор как они прибыли сюда, на Кипр, Люк и Эд проделывали то же самое на своих часах.
   - Осталось меньше семи часов. База, где он дислоцируется, находится в Арктике. Он почти наверняка хорошо защищен российскими войсками. Я не знаю ни их числа, ни их подготовки, но могу предположить, что они входят в элиту".
   Он посмотрел на Люка злобными глазами.
   "Наверное, вы не можете остановить взрыв".
   Громкая связь завизжала.
   - Можем ли мы его разбомбить? - сказал Дон Моррис. "Можем ли мы просто пролететь над базой с подавляющей силой и сбросить на нее бомбы? Я знаю, что вы можете бомбить межконтинентальные баллистические ракеты в ракетных шахтах, и если ракеты уже не активированы...
   Трутнев покачал головой. "К сожалению, это то, что вы называете сравнением яблок и апельсинов. Эта бомба всегда активирована. Ядерные ключи не нужны. Да, я знаю, что это не соответствует законам войны, но вы имеете дело не с разумными людьми. Целью этого оружия никогда не было устрашение. Он был разработан для использования. Если бомба попадет в детонатор этого оружия, наиболее вероятным результатом будет детонация сжатого делящегося материала. Это хитрый механизм самозащиты".
   Он сделал еще один вдох. Слеза скатилась по его щеке.
   "Даже если сброшенная бомба не взорвала оружие, пожалуйста, поймите, что оружие развернуто под ледяным щитом, цепляясь за него снизу, и удерживается на месте тележкой и лесами. Второй наиболее вероятный результат любой бомбардировки сверху состоит в том, что строительные леса будут повреждены или разрушены, а бомба будет сбита. Тогда он просто опустится на дно океана. Глубина Северного Ледовитого океана в этом месте составляет примерно триста метров.
   - Оружие спроектировано таким образом, чтобы выдерживать высокое давление глубоководных вод океана - боюсь, это еще одно новшество. Очевидно, что для извлечения предметов с такой глубины требуется надлежащее оборудование и недели или месяцы планирования. Тем временем обратный отсчет будет продолжаться, и оружие взорвется в назначенное время. Я не видел результатов какого-либо моделирования детонации на морском дне, но я думаю, что это все равно было бы довольно плохо".
   - С точки зрения непрофессионала, - сказал Дон, - не бомби его.
   Трутнев кивнул. "Да. Не бомби его".
   "Как мы остановим это?" - сказала Труди Веллингтон по громкой связи. "Предположим, что способ существует, и опишем его".
   Трутнев выглядел даже подавленным.
   - Единственный способ, который я знаю, - отключить сам детонатор. Для этого потребуется нырнуть под лед, найти детонатор вдоль бока оружия и врезаться в стальную коробку вокруг него с помощью режущего стержня или другого устройства для подводной сварки. После открытия он покажет небольшую цифровую панель. Необходимо ввести код".
   - Код отключает детонатор? - сказал Люк.
   - Нет, - сказал Трутнев. "Он отключает электрическое поле, создаваемое при обрыве провода от аккумуляторной батареи к детонатору. В подводной среде поле смертельно убивает человека или животное электрическим током в пределах... скажем, 30 метров. Как только электрическое поле будет отключено, вы можете перерезать проводку.
   Он поднял руки, как бы говоря: "Видишь? Достаточно просто.
   "Обратный отсчет останавливается при вводе кода?"
   Трутнев покачал головой. - Нет, - сказал он слишком многозначительно. "Обратный отсчет останавливается, когда время истекает. Когда время истекает, если провода перерезаны, батареи не могут обеспечить заряд, который запускает цепную реакцию. Это все. Бомба все еще в рабочем состоянии. Заряд просто так и не был доставлен".
   "Похоже, это сложная задача, - сказал Суонн по громкой связи.
   Люк задумался. Он знал сварку. Он мог резать и сваривать под водой. Он мог представить сценарий, в котором он разрезал коробку. Эд мог вводить числа. Тогда любой из них мог бы перерезать провода - вероятно, Эд, чьи руки были бы свободны.
   Это потребует, чтобы они добрались до места в ближайшие шесть часов или около того.
   Потребовался бы кто-то, кто знал свое дело, чтобы управлять источником питания с поверхности суши.
   Также потребуется, чтобы они преодолели сопротивление войск, охраняющих это место, затем нашли точное место, где была развернута бомба, облачились в скафандр и нырнули вниз.
   Ладно, обо всем по порядку.
   - Ты знаешь, где бомба?
   Трутнев кивнул. "На базе есть купол. Это создает несколько гостеприимную атмосферу. Во льду внутри купола была прорублена большая дыра. Бомба была спущена через отверстие и развернута на нижней стороне льда рядом с этим местом. Дырка могла снова замерзнуть, а может быть, она все еще открыта. Я не знаю. Но внутри купола это должно быть достаточно легко увидеть".
   "Какая там толщина льда?" - сказал Люк.
   Трутнев пожал плечами. - Двенадцать метров, может быть, пятнадцать.
   - Значит, около сорока или пятидесяти футов?
   Теперь Трутнев ухмыльнулся. "Американцы ногами. Никто не использует эту систему. Но да, может быть, сорок или пятьдесят футов глубиной.
   - А код? - сказал Эд Ньюсам. "Ты знаешь это?"
   Эд увидел, куда направляется Люк. И он собирался туда же.
   "С этим проще всего, - сказал Трутнев. "18-12-18-78. Это сокращение от 18 декабря 1878 года. Дата рождения Иосифа Сталина. Оружие носит прозвище Дядя Джо. Видите ли, даже ученые не лишены юмора".
  
   * * *
  
   - У нас ничего нет, - сказал Люк. - Это ты мне говоришь?
   Было уже поздно. Он посмотрел на часы.
   06:37:19.
   Некоторые британские депутаты удалили Трутнева из комнаты. Куда его планировали посадить, оставалось только гадать. Люку было все равно, если его облили сиропом и привязали к муравейнику.
   Все остальные все еще были здесь.
   Дон Моррис говорил. "Вся СТО находится в подвешенном состоянии. Счета заморожены. Я сказал им, что вы захватили русского ученого, обладающего знаниями о секретном ядерном оружии, и они были возмущены тем, что у меня все еще есть агенты, работающие в этой области. Я даже не упомянул, что мы потеряли Мерфи - с этим придется подождать. Я сказал им, что ядерное оружие находится в конечной стадии обратного отсчета, и знаете, что они ответили? Они сказали, приведите ученого, и они возьмут у него интервью.
   "Я позвонил своему другу из Объединенного командования специальных операций, чтобы узнать, может ли он одолжить мне какие-то ресурсы под столом. Он сказал мне, что ходят слухи, что у меня проказа. Никто из тех, кто хочет сохранить свою карьеру, лучше меня не трогает. Это расстраивает, сынок. Я это понимаю."
   - Это немного больше, чем разочарование, Дон.
   Люк чувствовал себя подростком, закатившим истерику. Ему нужно было как-то контролировать эту ситуацию. Для этого ему нужно было сдерживать свои эмоции. Мерфи был мертв. Это был сложный вопрос. У них не было ресурсов. Все они были на грани потери работы. И вот-вот должна была взорваться самая большая бомба в истории.
   - У тебя там стоит Билл Кронин, сынок. У вас есть ресурсы, которые он может вам дать. Это намного больше, чем ничего".
   Люк кивнул. "Я знаю. Я знаю это."
   Это было больше, чем ничего. Большой Папа был ловким оператором, и у него всегда был доступ к вещам. Но он тоже был под арестом. Почему здесь все всегда были в подвешенном состоянии?
   Несколько вещей, которых у них не было: усовершенствованные истребители, сверхзвуковые пассажирские самолеты, активные морские котики или Delta Force или вообще какие-либо элитные силы, материально-техническая поддержка обширных вооруженных сил Соединенных Штатов, наблюдение АНБ, DIA и ЦРУ и сбор данных, открытое общение с российским правительством (которое может внезапно увидеть ошибку в своих действиях), современное вооружение и техника, доступ к ноу-хау и опыту арктических союзников, таких как Норвегия и Швеция...
   Список можно продолжать и продолжать.
   Люк посмотрел на Большого Папу. - Что у нас есть, Билл?
   Большой Папа пожал плечами. "Я собрал десять парней. Все они ребята, с которыми я работал в прошлом, все бывшие военные спецназовцы, все ветераны боевых действий, все рок-звезды. Они нигилисты, как и твой приятель Мерфи, так что...
   Терпение Люка лопнуло. Он сделал шаг ближе.
   - Что ты хочешь сказать, Билл? Вы знаете что-то о Мерфи, чем хотели бы поделиться, или просто пытаетесь надавить на мои кнопки? Потому что я могу пообещать вам, что сейчас не время нажимать на мои кнопки".
   Эд Ньюсэм небрежно встал между ними. - Хорошо, мужик.
   Большой Папа кивнул. "Ты прав. Сейчас не время. Все, что я имел в виду, это то, что они каменные убийцы, очень опытные, и делают это ради денег и острых ощущений. Я обещал им всем большую выплату, если они выживут. Я надеюсь, что либо они все умрут, либо КРТ каким-то образом вернется к жизни после успешной миссии. Потому что моя работа сейчас висит на волоске, и у меня нет на это бюджета".
   "Что-то еще?" - сказал Эд. Он взглянул на часы.
   - У нас есть прыжковый самолет и два пилота, которых мне дали англичане. Самолет может приземлиться на обледенелую взлетно-посадочную полосу, которую мы видели на фотографиях, или, если будет слишком жарко, все смогут прыгнуть. Самолет быстрый. Он доберется до места назначения менее чем за шесть часов. У меня в изобилии есть оружие, запасы и все такое, что, я знаю, тебе нравится. У меня есть акваланг и снаряжение для подводной сварки. У меня есть опытный человек, который настроит оборудование и будет управлять консолью наверху".
   Люк кивнул. Это были чертовски голые кости, но это не звучало... ужасно.
   - Кто оператор? он сказал.
   - Ты смотришь на него, - сказал Большой Папа.
   "Билл, ты идешь на эту миссию? Слушай, это хорошее предложение, но последнее, что мне нужно, это...
   Большой Папа уставился на него. "Малыш, я летал на боевые задания, когда ты еще пытался задирать юбки девочкам в пятом классе. Кроме того, вот малоизвестный факт. До того, как я поднялся в воздух, я работал на нефтяных вышках в Мексиканском заливе. У меня большой опыт резки и сварки под водой".
   Они смотрели друг на друга по обе стороны от большого Эда Ньюсама.
   "Это мои ребята, мой самолет, мое оружие, мое оборудование. Так что привыкайте к этой мысли. Я иду."
   Люк снова взглянул на часы.
   06:29:04.
   Все шло слишком быстро. Было слишком много разговоров и слишком много планирования. Полет в Арктику должен был занять почти шесть часов. Они уже вырезали его вплотную.
   - Если ты этого хочешь, - сказал Люк, - хорошо. Но в таком случае нам лучше уйти прямо сейчас. У нас мало времени".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  
  
   05:43:22 до взрыва
   Премьер Люкс
   Ритц-Карлтон Москва
   Тверская улица
   Москва, Россия
  
  
   Было темно. Это было посреди ночи.
   На улице было тихо - затишье перед бурей. Огни Красной площади освещали гостиную Мармилова.
   Его апартаменты начали казаться ветхими, неопрятными. Несколько дней назад он запретил вход уборщицам. Тамары уже не было, а Мармилов не заказал еще одну девушку - слишком отвлекающая в такое время девушка.
   Сегодня он сильно выпил. Он держал стакан водки со льдом.
   Путин исчез со своей дачи на Черном море. Были некоторые признаки того, что он мог бежать из страны. Если так, то это было хорошо. Ходили слухи, что он вернулся в Москву, чтобы бороться за свою политическую жизнь. Если так... Мармилов не был уверен.
   В любом случае исчезновение Путина из поля зрения смутило. Мужчина был негодяем. Он был закулисным. Он был опасен.
   Бабаев был здесь. Он давал свой отчет.
   "Похоже, что химические вещества в подвале мечети воспламенились", - сказал он. "Бомба в грузовике вызвала огненную бурю. Есть сведения, что местные пожарные могут сдержать пламя, но не могут его потушить. Он должен гореть, пока не умрет сам по себе. Скорее всего, это уничтожит все свидетельства того, что происходило в этом здании".
   - Это хорошо, - сказал Мармилов. - А теперь скажи мне плохое.
   Бабаев колебался. "Почему вы считаете, что там плохо?"
   Мармилов улыбался, но радости в этом не было. "Мой дорогой Бабаев, ты узнаешь, что всегда бывает плохо".
   Бабаев пожал плечами. "Члены американского десанта пережили взрыв грузовика. Их вертолет был поврежден, но им удалось спастись".
   - Продолжайте, - сказал Мармилов.
   "Наш друг в Белом доме слышал, что в мечети жив ученый. Судя по всему, он попал в плен к американцам. Руководитель разведывательного агентства Special Response Team обратился в Белый дом с новостями об этом ученом и о развертывании оружия. Судя по всему, он получил отказ, и его финансирование было прекращено. Наш друг, возможно, помог этому процессу".
   Это была ужасная новость, конечно. Бабаев сделал все возможное, чтобы приукрасить это, но неважно - это была горькая пилюля. Это американское шпионское агентство не остановится. Они продолжали появляться местами. Они продолжали открывать новые вещи. Мол, никакой опасности от них не было, но если да, то почему они все-таки были задействованы?
   "Они попытаются саботировать оружие".
   Бабаев был уклончив. - Может быть, они попытаются.
   Мармилов повысил голос, только немного. - Конечно, они попытаются.
   Он сделал глоток водки.
   "Они потерпят неудачу, - сказал Бабаев. "Нам говорят, что у них нет финансирования. Их агентство может быть закрыто. Их никто не слушает. Пойдут ли они в Арктику сами и будут сражаться через спецназ? Даже если бы они могли, времени почти не осталось".
   "Сколько?" - сказал Мармилов.
   - По моим часам? - сказал Бабаев. "Всего чуть больше пяти с половиной часов. Они совсем недавно были в Бейруте. Теперь они должны идти в Арктику? Если это одни и те же, они никогда не успеют туда вовремя".
   Мармилов улыбнулся и покачал головой.
   Никогда. Мужчина сказал никогда.
   Этим одним словом он практически проклял всю операцию.
   - Предупредите объект, - сказал Мармилов. - Скажи им, чтобы они ожидали нападения в ближайшие несколько часов. Предполагать самый высокий уровень подготовки. Скажите им, что как только вы дадите им инструкции, они должны прервать все связи с внешним миром. Они должны отразить любую атаку и сражаться до последнего человека. Они не должны сдаваться и не должны брать пленных. Все без исключения захватчики должны быть уничтожены".
   Бабаев кивнул. - Как пожелаете, сэр.
   "Это мое желание, Бабаев. Я хочу, чтобы каждый американец, который атакует этот объект, лежал мертвым и замерзшим на льду".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
  
   02:15:38 до взрыва
   Внутри самолета
   Небо над Северной Европой
  
  
   Люк пришел в себя очень постепенно.
   Он огляделся.
   В пассажирском салоне было особо не на что смотреть. Это был прыжковый самолет. По бокам фюзеляжа располагались две скамьи. На скамейках сидела куча парней. Пара парней растянулась на полу рядом со шкафчиками для снаряжения, видимо, спала. Шкафчики были пристегнуты ремнями, и Люк знал, что они полны оружия, аквалангов, сварочного оборудования.
   Рядом с задней частью самолета была прыжковая дверь. Спереди и сзади были верхние фонари. Когда эти огни стали зелеными, это означало:
   Идти!
   Здесь было темно, темно и холодно. Самолет подпрыгивал вместе с некоторой турбулентностью.
   Эд Ньюсэм в комбинезоне сидел с закрытыми глазами. Может быть, он медитировал. Может быть, он дремал.
   Эд был гора человека, самый большой в самолете.
   Рядом с ним был парень, играющий в портативную компьютерную игру.
   Вот парень с небольшим прожектором на шлеме читает журнал на коленях, закинув одну ногу на другую. Он может ждать в кабинете дантиста.
   Вот парень навязчиво проверял и перепроверял оружие.
   Потребовалось все виды.
   Рядом с Лукой сидел ученый Яков Трутнев. Если Эд был самым большим, то Трутнев был самым маленьким. Он плавал в летном комбинезоне. Он настоял на том, чтобы прийти, и никому не было дела до того, чтобы остановить его. Он сказал, что хочет довести проект до конца.
   "Никто не сможет вас защитить", - сказал им Люк, прежде чем они поднялись на борт самолета. "Просто не будет времени. И спасение вас больше не является приоритетом. Мы получили то, что нам было нужно".
   Люк решил, что должен быть честным и рассказать об этом. Возможно, парень передумает.
   Вместо этого он просто кивнул. "Я знаю."
   Теперь Трутнев проснулся. Его глаза встретились с глазами Люка.
   - Ты пытался связаться с семьей? - сказал Люк.
   Трутнев кивнул. "Да."
   - Ты дозвонился до них?
   "Нет."
   - Мне жаль это слышать, - сказал Люк.
   Трутнев сидел очень тихо. "Я тоже."
   Люк пытался позвонить своей семье. К тому времени, как он позвонил, он совершенно потерял счет времени, поэтому понятия не имел, будет ли Бекка бодрствовать или спать в доме своей матери... он не знал. И они не разговаривали несколько дней.
   Он дозвонился до ее голосовой почты.
   Голос у нее был живой и яркий. Он представил ее: красивой, улыбчивой, оптимистичной и энергичной. Вот как он хотел думать о ней сейчас и навсегда.
   "Привет, это Бекка. Я не могу ответить на ваш звонок прямо сейчас. Пожалуйста, оставьте сообщение после гудка, и я перезвоню вам, как только смогу".
   - Привет, дорогая, - сказал Люк. "Это я. Я тебя люблю. Я люблю Ганнера. Я люблю вас обоих и хочу быть с вами".
   Это было все, что он мог придумать, чтобы сказать. Так он сказал это и повесил трубку.
   Он снова посмотрел вверх и вниз на грохочущий, трясущийся самолет. Он устал. У него был декседрин в пластиковом пакете, и все было готово. Но он еще не был готов это принять.
   Он оцепенел от драки в Бейруте и смерти Мерфи. Он оцепенел от боя на Аляске. Он был оцепенел от того, что стал свидетелем последствий двух массовых убийств. Он был оцепенел от того, что его снова отстранили от работы, и его изображение появилось на экранах телевизоров по всему миру. Он оцепенел от того, что Бекка снова его перебила. И постоянные разъезды никому не помогали.
   "Это была длинная неделя, - сказал он.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
  
   00:34:56 до взрыва
   Внутри самолета
   Небо над полярным кругом
  
  
   "Камень."
   Люк резко проснулся.
   Перед ним на корточках сидел Большой Папочка Билл Кронин. Его комбинезон был слишком облегающим для его крупного телосложения. Было бы почти забавно увидеть рыжебородого, жонглирующего офисом, специалиста по пыткам, тянущего за веревочки, здесь, выполняющего самоубийственную миссию. Но его глаза были серьезными.
   В самолете больше не было темно. Естественный свет проникал через окно на прыжковой двери. Там было светло.
   "Как дела?" - сказал Люк.
   "Слушай, извини за то, что было раньше. Вся эта история с Мерфи. В последнее время у меня сильный стресс".
   Люк покачал головой. "Без проблем."
   Но Большой Папа не бросил его. - Мы крутые?
   "Мы крутые".
   Большой Папа кивнул. - Хорошо, потому что мы заходим.
   "В настоящее время?"
   "Скоро. Слушай, это мои ребята, но сегодня они твои, хорошо? Ты квотербек. Я знаю это. Таких, как ты, в поле нет. Ты не знаешь этих парней, но некоторые из них знают тебя. Ваша репутация далеко впереди вас. Хорошо?"
   Люк кивнул. "Хороший. Я поговорю с ними.
   Он полез в нагрудный карман комбинезона и вытащил таблетку декседрина. Он разорвал пластиковый пакет и положил бело-голубую капсулу в рот. Он проглотил его. Это были быстродействующие.
   Он взглянул на часы: 00:33:33
   Секунды, казалось, бежали невероятно быстро. Нехорошо.
   Эта таблетка должна действовать по крайней мере так же быстро.
   Большой Папа улыбнулся. - Не думаю, что кто-нибудь знает, что это место здесь.
   "Что ты имеешь в виду?"
   Он поднял руки. "Мы прилетаем. Это секретная установка. Я разговаривал с летчиками. Всю ночь к нам никто не подходил. Нас никто не опрашивал. Никакие истребители нас не жужжали. Нас никто не сбивал. Ничего такого. Мы были просто самолетом, летящим над международными водами".
   Люк уставился на него.
   "Это не официально. Русские действительно не знают об этом. Этот парень Мармилов - это его дело и ничье больше. Я не знаю этого факта, но я начинаю это подозревать. Когда мы взлетели прошлой ночью, я полагал, что нам бросят вызов, как только мы окажемся в пятистах милях от этого места. Не случилось. До сих пор нет.
   - Это что-то меняет? - сказал Люк.
   Большой Папа покачал головой. "Нет. Не сейчас. Но может позже.
   Он оглядел ряд мужчин. Все они оживали, возились с оружием, прокручивали собственные ментальные контрольные списки. Все они были фрилансерами, и в этом была их проблема. Они пришли сюда, потому что Большой Папочка пообещал им денег. Они не действовали как сплоченная единица. Они даже почти не разговаривали.
   "Ты готов?" - сказал Большой Папа.
   Люк кивнул. Он уже чувствовал прилив адреналина. Это еще не могла быть таблетка - это его мозг и его тело готовились к действию. Это была игра. Это было шоу. Его разум начал метаться, как обычно.
   - Как пройдет посадка? он сказал.
   Большой Папа пожал плечами. "Ледяной. Они сказали, что попытаются развернуться боком, с выходом сзади, а самолет будет между нами и плохими парнями".
   "Могут ли они это сделать?"
   Большой Папа улыбнулся. "Пилоты делают это все время случайно. Кто сказал, что кто-то не может сделать это нарочно?"
   Раздался взрыв статики, и из громкоговорителя самолета раздался голос.
   "Господа, мы в пяти минутах от цели. Подготовьтесь к посадке и высадке. Повторяю, пять минут до цели.
   Большой Папа указал головой на других мужчин. - Иди за ними, тигр. Они меня знают, и я тебя прикрою.
   Люк встал. Он посмотрел вниз. Это была пестрая команда. Ни в одном из них не было ничего единого. Татуировки, бороды, шрамы, банданы, всевозможные странности и индивидуализм.
   Люк видел это много раз. Ребята вышли из армии и пошли своей дорогой. Когда они возвращались из-за дня выплаты жалованья, или волнения, или просто потому, что не могли остановиться, они все равно шли своим путем.
   "Слушайте, ребята!" он крикнул.
   По всей линии мужчины оборачивались, чтобы посмотреть на него.
   - Я агент Люк Стоун из группы специального реагирования ФБР. Я ваш командир в этой миссии. Спасибо, что пришли сегодня. Большой Папочка Кронин говорит мне, что вы, ребята, лучшие из лучших, и я ему верю. Я скажу вам, что я бывший 75-й рейнджер и бывший отряд "Дельта".
   - Мы знаем, кто вы, - сказал бородатый, плотный мужчина. На голове у него были солнцезащитные очки Oakley.
   Люк взглянул на Эда.
   "Мой напарник Эд Ньюсам прямо там".
   Эд поднял руку.
   "Эд - бывший 82-й воздушно-десантный и сам бывший отряд "Дельта". Суть в том, что мы оба знаем, о чем вы, ребята. Сегодня нам будет тяжело, так что будьте к этому готовы. Подо льдом бомба, она вот-вот взорвется, и мы с Эдом должны спуститься туда и обезвредить ее. На этой базе есть купол, и дыра, через которую нам нужно пройти, находится внутри этого купола. Но нам нужно, чтобы ты привел нас туда".
   - Перво-наперво, приятель, - сказал светловолосый парень. Возможно, у него был австралийский акцент, а может быть, южноафриканский. Люк не был хорош с акцентом. - Как мы выберемся отсюда?
   Люк покачал головой. "Не были. Ты купил билет в один конец, приятель. Там внизу русский спецназ, и мы должны предположить, что они собираются съесть этот самолет на обед. Это означает, что есть только один выход. Мы должны обезвредить эту бомбу и победить в битве. В этой последовательности."
   - Убей их всех, - сказал какой-то парень.
   Люк пожал плечами. "Если они хотят боя, мы даем им то, что они хотят. Если они отступят..."
   Он позволил этому лежать там.
   Мужчины рассмеялись. Каждый из них. Ни Эд, ни ученый, ни Большой Папочка. Но каждый из наемников от души усмехнулся. Это были ребята, которые давно перестали брать пленных. В них не было нюансов, не было серой зоны. Они все еще были живы, потому что для них все было черно-белым.
   Самолет накренился и подпрыгнул из-за турбулентности. Люк схватился за верхний ремень. В противном случае он почти не замечал.
   "Мне нужна команда А. Четыре руки".
   Поднялось шесть рук. Люк выбрал четыре.
   "Поздоровайся со своими лучшими друзьями. Вы, ребята, выходите за эту дверь первыми. Извините, вы вызвались добровольцем. Пилоты попытаются сдвинуть эту штуку в сторону. Если им это удастся, самолет встанет между нами и плохими парнями. Вы за дверью, на земле, за колесами, везде, где вы можете найти укрытие. Мне нужно, чтобы ты открыл огонь на подавление, как только упадешь на землю. Там будет широко открыто. Просто выберите цель и убейте ее. Если вы не видите цели, просто стреляйте. Держите их в тупике. Стреляйте, пока ваш пистолет не расплавится, затем возьмите другой. Понятно?"
   Мужчины пробормотали свое согласие.
   - Я сказал ПОНЯЛ? - крикнул Люк.
   "Понятно!" - кричал один.
   "Рок-звезда!" - кричал другой.
   "У-у-у!"
   Самолет снова накренился, затем резко накренился...
   Голос раздался из громкоговорителя.
   "Господа, у нас контакт с противником. Повторяю, контакт с противником! Они стреляют ракетами земля-воздух. Мы в трех минутах от цели. Приготовьтесь к действиям уклонения. Приготовьтесь к жесткому приземлению".
   - Команда Б, четыре руки, - крикнул Люк.
   Самолет теперь подпрыгивал и трясся.
   Поднялись ровно четыре руки.
   "У нас есть два пулемета 50-го калибра с ленточным питанием на треногах, - сказал Люк. "Скажи мне, если ты не знаешь, как работать с одним из них".
   Все смотрели на него бесстрастно.
   "Два парня на каждые пятьдесят. Один парень кормит, один стреляет. Команда "А" будет подавлять, так что у вас должно быть немного времени, чтобы подготовиться. Но не долго. Найдите какое-нибудь укрытие, по одному на каждом конце самолета. Тогда порвите его. Вы, ребята, наши мускулы. Сотрите им новый. Если вы видите какие-либо тяжелые боеприпасы, уничтожьте их в первую очередь. Но будьте особенно внимательны - нам нужно проложить путь к этому куполу. Все держите это в голове. Купол является целью. Если мы не сможем добраться туда, все было напрасно".
   "Входит!" - пропищал громкоговоритель.
   Всю очередь ребята пристегивались.
   Остались два парня без задания. Одним из них был австралиец или южноафриканец. Кем бы он ни был, он не торопился стать добровольцем.
   "Команда С, вы проводите нас к куполу. Мы собираемся нести тяжелые вещи. Вы, ребята, наши телохранители. Убей все, что стоит на нашем пути".
   Самолет сильно накренился вправо. Люк ехал по углу, свисая с ремня, его ноги едва касались земли. Самолет летел так некоторое время, затем выровнялся.
   Где-то позади них послышался далекий звук взрыва.
   Пропустил нас.
   "Команда! Когда эти пятидесятые готовы и работают, ваша первая работа сделана. Вторая задача - доставить нас к этому куполу. Если там есть сопротивление, вы должны его убрать. Как только мы доберемся туда, вы установите и задержите эти входы. Сделай это там, хорошо?
   Он смотрел вверх и вниз по линии. Ни одно лицо не выразило страха.
   Люк кивнул. "Хороший. Бить крепких парней, рано и часто. Никаких шатаний, голова на вертлюге, берегите друг друга там. Может быть, мы все вернемся живыми".
   Громкоговоритель зашипел от помех.
   "Готовьтесь к посадке. Жесткая посадка! Аварийные позиции".
   Люк сел и пристегнулся.
   Это не должно было быть красиво.
   Рядом с ним был Трутнев. Его глаза были дикими. Казалось, они не могли сосредоточиться. Они нашли Люка. Его рот был открыт. Люк уже видел этот взгляд раньше.
   Это был ужас.
   "Я думаю, что совершил ошибку, придя сюда, - сказал Трутнев.
   Люк кивнул. - Думаю, ты тоже.
   Он посмотрел на свои часы. 00:27:44.
   Ой. Мой. Бог.
   Внезапно самолет сильно ударился и отскочил.
   У Люка было тошнотворное ощущение тяжести в желудке, когда самолет упал и отскочил во второй раз. Шлем свалился с него. Проклятие! Он должен был надеть его. Но ты не можешь рассердить своих людей в своем шлеме.
   Теперь самолет упал, катясь по земле. Не было окон. Не было никакой возможности увидеть, был ли он на взлетно-посадочной полосе или нет.
   Потом был слайд. Он вообще не чувствовал контроля. Самолет развернулся, выровнялся и снова заскользил. Он по-прежнему двигался быстро, но уже начал замедляться. Он наклонился в правую сторону, скользнул, затем снова выпрямился. Такое ощущение, что они сошли с подиума.
   Пилоты устрашающе молчали.
   Люк встал и, спотыкаясь, направился к прыжковой двери. В окно он увидел группу небольших зданий впереди. Самолет скользил к ним боком, но дверь была впереди. Это было нехорошо. Люк заметил мужчин в белых комбинезонах. Они бежали, покидая огневые позиции.
   Самолет собирался врезаться в здания.
   Он отпрыгнул назад, шатаясь к своему месту.
   "Аварийные позиции!" он крикнул.
   Самолет попал. Задняя часть фюзеляжа смялась и оторвалась. Звук рвущегося металла был оглушительным. Ослепительный белый свет струился внутрь.
   Самолет сильно закрутило влево. Голова Люка ударилась о стену позади него.
   Все потемнело.
  
   * * *
  
   Он открыл глаза.
   Здесь снова было светло. Слишком ярко.
   Эд Ньюсэм был там, прямо перед ним, пригнувшись на уровне глаз. Он что-то кричал. Из его рта не вырвалось ни звука. Нигде не было звука.
   Рука Эда вытянулась и ударила Люка по лицу.
   Теперь у него в ушах звенело, а затем нарастал крик.
   "Камень! Пойдем! Подвинь это!"
   Справа от него в отчаянии лапал его Трутнев. Его руки были похожи на когти.
   "Я не могу выйти туда! Я не могу выйти туда!"
   Люк оттолкнул его.
   Справа задняя часть самолета исчезла. Откуда-то валил черный дым. Пламя лизнуло край дыры. Самолет был в огне.
   Пробил посадку.
   Люк отстегнулся и встал. "Команда! Команда! Пойдем! Вон за дверь!"
   Четверо парней, спотыкаясь, сошли со скамеек с оружием в руках. Люк шлепнул их, когда они проходили мимо. "Идти! Идти! Идти!"
   У него не было шлема. Ах, черт.
   Напротив него начал рушиться борт самолета. Они били его. Русские стреляли по самолету.
   Снаружи раздались очереди из автоматов.
   Стрельба не стихала. Это не замедлило. Что бы там ни происходило, команда "А" не добилась огневого подавления.
   Весь этот план "Команда А", "Команда Б", "Команда С" не сработает.
   Люк подобрал MP5, лежавший на полу. У Эда уже был один. Они уже были на Плане Б.
   План Б был импровизацией.
   Люк подошел к зияющей дыре. Он посмотрел сквозь огонь. Он быстро превратился в стену. Они должны были вывести всех отсюда. И оборудование.
   В десяти футах ниже ямы на земле лежал мертвый крупный мужчина с густой бородой.
   Другой мужчина уполз, волоча за собой остатки своих ног. Они исчезли ниже бедер. Этот парень будет жив еще пять секунд.
   Люк посмотрел мимо мертвецов. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он начал с внутренней части здания. Это был какой-то развлекательный центр или столовая.
   Через комнату стоял мужчина в белом комбинезоне и вытаскивал из пистолета магазин. Люк выстрелил в него, взорвался центр массы. Парень упал, но остался жив. Люк дал ему еще одну очередь, на этот раз в голову. Облако красного цвета рассеялось в воздухе.
   Два парня из A-Team все еще были в игре. Один из них был на мужчине в белом и ударил его ножом. Другой притаился у разрушенного дверного проема.
   Им повезло, наверное. Никто на земле не ожидал, что самолет врежется в здание. Теперь команда Люка была внутри и на данный момент укрылась.
   Он вернулся в самолет. "Все вон! Все вон! План б! План б!"
   Мимо пробежал мужчина. "Какой план Б?"
   Люк толкнул его. "Импровизировать! Убей русских! Смотри на этот обрыв!"
   Мужчины выходили гуськом, двигаясь быстро.
   Большой Папа и Эд загружали акваланг и сварочное оборудование. Было много всего.
   "Нам придется передать этот материал вниз. Это большое падение".
   Люк подошел к двери кабины и открыл ее.
   Оба пилота лежали мертвыми на своих местах. Лобовое стекло было разбито, пропало. Русские стояли напротив, снаружи здания, на снегу. Люк упал на палубу. Мгновение спустя самолет пронзил автоматический огонь. Он захлопнул стальную дверь кабины.
   "Пилоты мертвы".
   - Пошли, - сказал Большой Папа. В каждой руке у него было по сумке.
   Люк схватил пару сумок. Они переместились в хвост самолета. Кабина наполнялась дымом. Все вышли, кроме Эда, Люка и Большого Папочки.
   И еще один. Ученый.
   Он все еще был пристегнут ремнями в своем кресле.
   - Тебе нужно выйти, - сказал Люк. "Самолет горит".
   Мужчина покачал головой. "Я не могу".
   - Ты умрешь, если останешься здесь.
   "Я знаю."
   Люк посмотрел на часы.
   00:23:10.
   Больше не было времени беспокоиться об ученом.
   Эд отстегнул ремень мужчины, схватил его за лацканы и рывком поднял с сиденья. Он сильно толкнул его в сторону пылающей дыры.
   "Вне!" он сказал.
  
   * * *
  
   - Что у тебя есть? - сказал Люк.
   Он притаился у входа в здание. Эд и Билл были с ним. Двое часовых стояли у дверей. Команды как будто распались. Но потом Люк снова посмотрел на этих парней. Нет. Они были C-Team. Они были сопровождающими.
   Снаружи повсюду была стрельба.
   Самолет позади них превращался в ад. Здание также загорелось. Крыша начала идти.
   Парень указал и налево.
   "Видите этот переулок между домами? Там наши ребята держат угловой. Это нормально. Три парня туда. Они принимают огонь, но держат свой собственный. Направо туда, куда мы идем. Перед нами трое парней. Парень вернулся и сказал мне, что это жарко. Но они сохранили 0,50 и подняли его. Они пытаются расчистить путь.
   Люк взглянул на часы.
   00:21:04
   Это было невозможно. Даже если они добрались до купола, им все равно пришлось надеть гидрокостюмы и акваланг.
   "Как далеко купол?" он сказал.
   Парень пожал плечами. "Может быть, сотня ярдов между этими зданиями. Затем пятьдесят ярдов в ширину - ничейная земля.
   Люк кивнул: "Хорошо. Давай ударим".
   Они побежали по переулку. Сумки были тяжелыми, и двое сопровождающих вышли вперед с оружием наготове. Это была короткая пробежка, затем мужчины повернули налево. Люк, Эд и Билл последовали за ним.
   Впереди был проход между зданиями.
   В проеме стояли двое мужчин со штативом калибра 0,50. Люк побежал, звук собственного дыхания громко звенел в ушах. Но еще громче была пушка.
   До него донесся тяжелый металл выстрелов, за которым последовал сладкий звон гильз, упавших на землю.
   ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ.
   Пистолет приближался. Стрелок стрелял слева направо, находил цель и останавливался на ней.
   Звук поднялся, скулящий крик.
   Двое мужчин пригнулись.
   Ш-ш-ш-ш... БУМ!
   Ракета попала в стену здания над их головами. Обломки разлетались по ним повсюду. Они едва остановились и снова вернулись к этому.
   ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ.
   Люк добрался до входа через несколько секунд после своего эскорта.
   Белый купол был прямо напротив них, его дверной проем был открытой черной дырой. На земле между здесь и там лежал мертвый человек, вокруг него на фоне белого снега стояли брызги крови.
   "Что с ним случилось?" - сказал Люк.
   Один из парней пожал плечами. - Он не успел.
   Кормушка меняла ремень.
   Люк, Эд и Билл прислонились к стене, эскорт шел прямо перед ними.
   Стрелок присел за угол. - Когда я снова начну стрелять, это твой лучший шанс.
   Эд поднес часы к лицу Люка: 00:18:34.
   00:18:33.
   32.
   31.
   - Пистолет готов, - сказал стрелок. "Идти!"
   Он был на спусковом крючке.
   ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ-ДУХ.
   Первый эскорт выбежал, стреляя. Люк был прямо за ним. Он помчался через пропасть. От выстрелов у его ног образовался лед. Он был похож на мула с этим мешком на плечах. Это было слишком медленно!
   Черное отверстие было ПРЯМО ТАМ.
   Эскорт пронесся сквозь него.
   Послышалась стрельба.
   Прошел Люк, держа перед собой свой MP5. Эскорт упал, но продолжал вести огонь. Через дорогу, возле чего-то похожего на бассейн, стояли трое русских. Люк опрыскивал их. Все они пошли вниз. Один упал в ледяную воду. Там поднялось пятно крови.
   Эскорт упал. Он задохнулся.
   Его зубы были стиснуты. "Ах, Боже. Это больно!"
   Внезапно его глаза стали пустыми. Секунду назад они смотрели на Люка. Теперь они ни на что не смотрели.
   Шесть, по подсчетам Люка. Из первоначальной десятки осталось шесть человек.
   Он поднял голову, и Эд вбежал внутрь. Мгновение спустя вошел Большой Папочка, пыхтя и пыхтя. Его сопровождающий следовал за ним по пятам.
   Вбежал ленточный подаватель, неся пулеметную установку с двумя перекинутыми через плечо ремнями. Через секунду вбежал курьер с пистолетом в руках.
   Мгновенно, они начали устанавливать его снова, возле дверного проема.
   Люк и Эд прошли дальше в купол. Зияющая дыра во льду была прямо перед ними. Он был длинным и прямоугольным, синего цвета, контрастировавшим с белым льдом вокруг него.
   - Готов пойти поплавать? - сказал Эд.
  
   * * *
  
   00:06:13
   На установку снаряжения ушло более десяти минут.
   Костюмы не были современными сухими костюмами миссии на Аляске. Это были толстые неопреновые гидрокостюмы. Они не подходили идеально. Они были хороши, но....
   Люк сел на кромку льда, опустив ноги в воду. Сквозь костюм он чувствовал холод. Это уже было неудобно. Не было времени думать об этом.
   Он упал в воду. Мгновенно он окружен темнотой. Он включил налобный фонарь.
   Что-то пошло не так. Вода куда-то попадала. Это было небольшое количество, но было слишком холодно.
   Он снова всплыл.
   Там был Билл Кронин, готовый передать ему резак.
   - Как вода? он сказал.
   "Холодно. Очень холодно".
   Билл кивнул. - Ты привыкнешь.
   Люк взял факел. От него тянулся длинный черный провод, обратно к источнику питания.
   Рядом с дверным проемом раздалась очередь из автоматов.
   Люк вставил мундштук. Рядом с ним в воду плюхнулся Эд Ньюсэм.
   - Удачи, - сказал Большой Папа.
   Люк поднял руку и снова вошел. Он нырнул вниз, поплыв на дно ямы. Лед был невероятно толстым, намного толще временного льда, с которым они столкнулись на Аляске. Двенадцать или пятнадцать метров, сказал ученый. Это был постоянный пакет со льдом. Он стоял здесь сто тысяч лет.
   Звук его дыхательного аппарата был громким в ушах Люка.
   Он достиг дна дыры и вышел в открытый океан. Эд был прямо впереди, его свет прорезал темноту. Люк почувствовал, как его тело дрожит, пытаясь согреться. Тепло его тела должно было согреть просачивавшуюся внутрь воду, но он понятия не имел, сколько времени это займет. Возможно, он умрет первым.
   Может быть, вместо этого взорвется бомба.
   Впереди из мрака начала появляться большая фигура. Свет Эда осветил его. Он был массивным, величественным, серого цвета. Это мог быть кит, но он не двигался. Люк заметил леса, окружавшие их почти как паутину.
   Гигантская бомба была прижата к льду.
   Люк посмотрел на часы.
   00:03:11
   Как это могло быть? Как это могло быть?
   Эд двигался по поверхности кита, касаясь его руками. Он казался крошечным, карликом на фоне этой штуки. Он остановился и начал бешено махать. Люк приблизился, паря в невесомости, неся факел, за спиной у него болталась проволока. Большой Папа был где-то там, кормил его слабиной.
   Там был установлен стальной ящик. Он был больше, чем Люк себе представлял. Эд указал. Люк кивнул.
   Люк нажал кнопку на фонаре, запросив питание с поверхности. Через пару секунд вещь ожила в его руках. Большой Папа был на вершине.
   Люк тяжело вздохнул. Это звучало для него как Дарт Вейдер.
   Эд поднял часы перед глазами Люка.
   00:02:04.
   Не хватило времени.
   Люк нажал кнопку, и из факела вырвалось ярко-красное пламя. Это удивило его, и он на мгновение выключил его. Он давно этого не делал.
   Часы Эда все еще были там. 00:01:51.
   Люк снова включил фонарик. Он врезался в металл. Металл начал светиться вдоль линии, где он работал. Там появился небольшой шрам, который стал шире. Он двигал огонь вдоль и поперек, прорезая все глубже и длиннее.
   Порез был длиной в дюйм и светился, как лава.
   00:01:29.
   Он разрезал. Огонь пылал красным и горячим, ослепляя его, обжигая руки сквозь неопреновые перчатки. Это была не та передача! Он тяжело дышал.
   Ему было трудно удерживать свою позицию. Вода двигалась, и он двигался вместе с ней.
   00:01:16.
   Разрез был три дюйма в длину и светился, как лава.
   Четыре дюйма в длину.
   Пять.
   Он выключил фонарик и попытался открыть коробку. Ничего хорошего в перчатках.
   00:00:54.
   Он снова зажег факел. Они действительно собирались умереть здесь? Он резал и резал. Кусок серебра упал. Он потянулся левой рукой и отломил второй кусок. Он даже не выключил фонарик. Он чувствовал, как пламя прожигает его перчатку.
   Теперь он выключил факел.
   Клавиатура была там, цифры светились. За ним и рядом с ним шла магистральная линия черной проводки.
   00:00:39.
   Эд был там, завис перед площадкой. В перчатках было нехорошо. Цифры были слишком малы, чтобы их можно было точно нажать. Эд повернулся к Люку. Его глаза были широко раскрыты под маской.
   00:00:32.
   Его плечи, казалось, опустились. Он покачал головой.
   В левой руке он держал зазубренный нож, которым собирался перерезать провода. Он проткнул ножом перчатку и начал ее резать. Мгновенно язык его тела изменился. Вода лилась в его костюм через руку.
   Он разорвал перчатку. Он был рваным, но все еще держался. Люк уронил сварочную горелку. Оно уплыло и упало. Он схватил перчатку Эда руками тела и сорвал ее.
   Рука Эда была полностью обнажена. Вода лилась на его запястье.
   Он собирался умереть здесь.
   Он снова повернулся к клавиатуре. Его пальцы набирали цифры, медленно переходя от одной клавиши к другой. Люк смотрел, но не мог даже вспомнить код.
   День рождения Сталина. Кому это помогло?
   00:00:17.
   Он повернулся к Люку и поднял руки. Он набрал номер. Клавиатура ничего не делала. Свечи не менялись. Это не дало никаких указаний на что-либо. Это было? Была кнопка *. Также была кнопка #. Вы должны были нажать их в конце? Русский никогда не упоминал эти кнопки.
   Глаза Эда начали стекленеть. Это был холод. Холод наполнял его костюм.
   00:00:11.
   Люк выхватил нож из руки Эда. Подплыл к ящику и стал рубить провода. Если бы это было не так, в воду вошло бы электрическое поле, и они оба стали бы друзьями.
   Он нарезал. Он взломал.
   Волна электричества, казалось, наполнила его тело.
   Он умирал. Они оба собирались умереть.
   Он отрезал последний провод. Были ли это те самые провода? Возможно, были какие-то другие провода.
   00:00:03.
   00:00:02.
   00:00:01.
   Люк уставился на гигантскую бомбу, возвышающуюся над ними.
   00:00:00
  
   * * *
  
   Большой Папа Кронин стоял на краю проруби во льду. За его спиной велась стрельба, где-то в комплексе, но он не обращал на это внимания. Ребята выстояли.
   Стрельба звучала как добивание.
   Через некоторое время что-то начало подниматься со дна ямы. Появились тени, растворившиеся в телах. На поверхность вырвалась голова в водолазном шлеме для холодной воды. Вторая голова вырвалась на поверхность сразу после этого.
   Люк сорвал с себя шлем.
   "Билл, помоги мне с этим парнем. Он замерзает".
   Большой Папа упал на колени и схватил Эда за плечи. Люк поднялся и вышел. Вместе они вытащили Эда на полпути из воды. Эд немного помог, прижав руки к губе. Большой Папа заметил, что одной из перчаток Эда не хватает.
   Они с Люком упали назад, полностью вытащив Эда наружу.
   Там лежали трое.
   Люк расстегнул шлем Эда и снял его.
   - Как дела, Эд? - сказал Большой Папа.
   Эд говорил сквозь стиснутые зубы. - Мне холодно, чувак.
   - Ты умираешь?
   Эд хмыкнул. Затем он рассмеялся. Все его тело тряслось, гигантская гора дрожащей плоти. Он покачал головой.
   "Я сомневаюсь в этом."
   Тогда русский ученый стоял над ними, глядя вниз. Он указал на гигантский пузырь вокруг них.
   "Вы знаете, я видел фотографии этого объекта, читал его планы и изучал схемы, но, конечно, я никогда не был здесь раньше. Это невероятно."
   Люк покачал головой.
   "Я очень хочу поговорить с этим Мармиловым".
   Теперь Большой Папа рассмеялся. "Позвольте мне справиться с этим", - сказал он.
  
  
   ГЛАВА СОРОК
  
  
   десятое сентября
   9:45 утра по восточному летнему времени
   Овальный кабинет
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   Говорил человек по имени Василь.
   "Это была ужасная трагедия, и нам стыдно за действия нашего земляка".
   У Василя был глубокий, насыщенный голос. Он был лично подобранным переводчиком Владимира Путина, и слова, которые он произносил, были английской версией мыслей Путина всего через долю секунды после того, как они сорвались с его губ.
   Клемент Диксон сидел за столом Resolute, прижимая к уху трубку темно-красной телефонной консоли. Телефон был старый и тяжелый, настольная модель, очень похожая на телефоны его молодости. Основными отличиями были его цвет и тот факт, что на циферблате не было цифр. Телефон звонил только на один номер.
   Это был знаменитый легендарный "красный телефон", прямая линия связи с Кремлем, который использовался во время кризисов с самых мрачных дней холодной войны.
   Диксон почти не мог поверить, что эта штука действительно существует. Конечно, он всегда знал, что у Белого дома и Кремля должен быть способ связаться, но по какой-то причине он никогда не обращал внимания на тот факт, что красный телефон был на самом деле красным телефоном . Он много раз видел его фотографии и до сих пор не верил в это.
   Но теперь он сделал.
   Эйзенхауэр держал в руках этот самый телефон.
   Кеннеди.
   LBJ.
   Его взволновало простое прикосновение к ней. Он не мог объяснить это чувство. Это было похоже на то, что он стал частью истории, чем-то настолько большим, чем он сам, что он...
   Он отбросил эти мысли и сосредоточился на том, что говорил Василь. Диксон мог слышать Путина, говорящего на заднем плане, всего на секунду или две впереди Василя. Два голоса в тандеме - один на русском, другой на английском - создавали странный эффект эха.
   "Мы знаем, что вы сделали свои первоначальные разведывательные оценки, и мы понимаем, что вы пришли к выводам, сходным с нашими. Предатель Мармилов действовал по собственной воле, в сговоре с небольшой группой заговорщиков. Большинство наземных войск и отдельных ученых, связанных с планом, не понимали сути проекта и не знали, откуда исходят их приказы".
   Диксон оглядел комнату. Полдюжины мужчин слушали разговор, держа в руках современные телефоны. Он вообразил, что его должны слушать сто или больше человек - здесь, в Белом доме, в штаб-квартире ЦРУ и АНБ, в Кремле, в ГРУ, ФСБ, возможно, даже в Китае.
   Два мировых лидера устроили телефонный саммит, чтобы разобраться с насильственным и досадным инцидентом и попытаться найти способ уйти от него.
   Ричард Старк кивал - то, что говорил Васил, соответствовало направлению, в котором склонялись представители американской разведки. Агент-мошенник из ГРУ скрылся из резервации.
   "Мы хотим, чтобы вы знали, что российское правительство является открытой книгой в этом вопросе. Мы хотели бы поделиться с вами настолько прозрачно, насколько позволят обстоятельства, всеми данными, которые мы собрали об этом инциденте, и о людях, которые были к нему причастны. Нам нечего скрывать. Мы надеемся на продолжение хороших отношений с Соединенными Штатами как в нашем общем районе за Полярным кругом, так и повсюду на Земле. И мы намерены выплатить компенсацию семьям рабочих нефтяной вышки и американских коммандос, погибших в результате нападения".
   Лично Диксон все это устраивало.
   Путин не отдавал приказ атаковать нефтяную вышку. Он даже не знал об этом. Кроме того, его люди не знали. Диксон не был уверен, что это говорит о состоянии российского правительства, но он знал, что о мести не может быть и речи. Это было хорошо. Атаки "око за око" между Россией и США были проблемой для всех.
   Основная проблема заключалась в том, чтобы продать эту точку зрения публике.
   "Ну, мистер президент, - сказал Диксон, - я доволен вашей откровенностью и вашей преданностью жертвам и их семьям".
   Несколько мгновений Диксон болтала, повторяя нужные банальности. Вскоре он понял, что начинает надоедать людям, и что пора заканчивать разговор.
   "Пожалуйста, знайте, что наша приверженность партнерству так же глубока, как и ваша".
   Напротив него был включен большой телевизор с плоским экраном. CNN показала клип премьер-министра России Дмитрия Гагарина, выступающего перед группой людей. Гагарин был таким красивым, как говорили, но отсюда он выглядел как пустой костюм. Владимир Путин, тем временем, был настоящей сделкой.
   Внизу телевизора был заголовок: РАЗРЫВ: Премьер-министр России выражает вотум доверия Путину, призывает к единству.
   Диксон оглядела людей в комнате, выискивая определенное лицо. Через мгновение он нашел это: Джепсум, молодой парень, который перегнул палку и предложил Диксону вмешаться и поддержать Гагарина как следующего президента России.
   Это было смешно, а Джепсум выглядел как человек, пытающийся заставить себя исчезнуть. Ему не нужно беспокоиться. Он собирался исчезнуть из Западного Крыла, хотел он того или нет.
   Диксон снова посмотрел на Гагарина в телевизоре.
   Боже, он был рад, что не поддержал того парня.
   Диксону пришла в голову новая мысль. Ему нужно было найти способ сблизиться с этим парнем Доном Моррисом и его командой тайных оперативников. Они все время были правы и продолжали удваивать свою правоту, несмотря на все препятствия, встречавшиеся на их пути. Диксону не помешали бы такие люди в его углу.
   В очереди возникла пауза, и Диксон вскочил, чтобы заполнить пустое место.
   "Да, господин Президент, я рад, что у нас тоже была возможность поговорить. Давайте постараемся сделать это регулярным, не так ли? Я попрошу своих людей связаться с вашими людьми.
   Когда он повесил трубку, Диксон осторожно положил трубку обратно на держатель. Это был такой тяжелый телефон. В этом было что-то мужское. Ему почти хотелось, чтобы, когда его время здесь закончится, он мог взять телефон с собой домой.
   Вице-президент Томас Хейс только что повесил трубку. Они встретились взглядами сквозь толпу людей. Теперь Томас стоял, и он был намного выше большинства мужчин. Его большой нос внезапно стал символом силы, как женский бицепс на старых плакатах Клепальщицы Рози.
   Диксон решил, что они с Томасом попытаются развернуться. Они пережили кризис, у них был мандат на управление, и, ей-богу, они собирались это сделать.
   "Что вы думаете?" - сказал Томас.
   "Иногда, - сказал Клемент Диксон, - хорошо быть президентом".
  
  
  
   ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
  
  
   Время неизвестно
   Место неизвестно
  
  
   - Просыпайся, несчастный пес.
   В первые секунды он не помнил, кто он такой.
   Потом боль вернулась, и он все вспомнил. Его звали Олег Мармилов. Они пришли за ним и забрали его из гостиничного номера.
   Теперь он был в полной темноте - темноте, которая наступает, когда тебе на голову надевают тяжелый мешок и туго затягивают его вокруг шеи.
   "Мармилов".
   - Да, - сказал он. Его голос издавал слабый свистящий звук, который он совсем не ассоциировал с собой. Теперь у него не было зубов. Во рту было странно пусто. Во время первых побоев он потерял первые пару зубов. После этого вошел человек и некоторых из них просто вырвал плоскогубцами.
   Они сделали это с тобой. Они стерли тебя. Человека, которым вы когда-то считали себя, забирали по частям. Мармилов был слишком хорошо знаком с процессом.
   Возможно, если бы он прожил достаточно долго, через несколько дней или недель, ему показали бы его отражение в зеркале. Его тело будет полуголодным и истощенным. Его глаза будут ввалившимися, почерневшими от ударов и пристыженными. Его зубы исчезнут, его кожа будет висеть на костях. Его лицо будет похоже на череп трупа, закопанного, а затем эксгумированного. Может быть, они отрезали бы ему нос, чтобы завершить эффект.
   Может быть, после того, как он им все расскажет, они отрежут ему язык. И под "всем" он имел в виду не все, что касается заговора против Путина, или его мечты о возвращении величия для России, - но все , каждую потерю, каждое поражение, его самые страшные, самые тайные унижения, идущие вплоть до детства. .
   Ничто из этого даже не касалось того, что они сделают - что они уже делали - с его костями. У него было несколько сломанных ребер с левой стороны, из-за чего дышать было трудно и больно. Большая часть его пальцев была сломана. Он подумал, что, возможно, одна из костей его правого предплечья была сломана - в последний раз, когда он видел ее, предплечье распухло, как колбаса, вот-вот лопнет кожа.
   А боль едва ли началась.
   Без предупреждения кто-то схватил его за шею и грубо стянул с головы мешок.
   Мармилов моргнул от света, заливающего его глаза. Здесь было не светло. Он был где-то под землей, в месте без окон. Тусклая желтая дуга освещала комнату с потолка. Но после абсолютной темноты мрачный свет, казалось, обжигал его сетчатку.
   Он был привязан к металлическому стулу. Стул был неудобным, с твердыми краями и привинчен к полу. Он понятия не имел, как долго он сидел здесь.
   "Ты пахнешь. Вы это знаете?"
   Мармилов кивнул. Конечно, он это знал. Он обмочился, и не раз. Другого он еще не сделал, и это было маленьким благословением. Но он будет, если они продержат его здесь достаточно долго.
   У человека, разговаривавшего с ним, были волосы цвета песка. Он был невысоким и мускулистым, спортсменом или кем-то, кто проводил долгие часы, работая с весами в спортзале. Челюсть у него была крепкая, как у пещерного человека. Таких людей в России было много.
   В комнате были и другие мужчины, но главным был мужчина с рыжеватыми волосами. На нем была обтягивающая черная рубашка, брюки и блестящие черные туфли. Мужчина уставился на Мармилова глазами ястреба.
   - Я сам убил Желязны, - сказал он и улыбнулся.
   В комнате парочка других мужчин засмеялась.
   "Это так. Я был с нашими американскими посетителями. Хорошие ребята, они думали, что я их гид. Я пустил одну пулю Желязному в мозг, а затем ногой толкнул его тело в Москву. Вы знаете, что он плакал? Он был дегенератом и, конечно, плакал. Он несколько раз плакал. Но в какой-то момент он заплакал, как какая-то бабушка. Почему он плакал?"
   Мармилов не сказал ни слова. Он просто посмотрел на человека. Если бы обстоятельства сложились иначе и этот мучитель оказался здесь, в кресле... Мармилов старался не улыбнуться при этой мысли.
   "Ты знаешь почему?" - сказал мужчина.
   Мармилов покачал головой. Он по-прежнему не говорил. Он ненавидел звук своего голоса без зубов.
   - Он плакал, когда назвал твое имя. Он оглядел комнату, глядя на других мужчин. Он улыбнулся. "Ты можешь представить?"
   Все рассмеялись.
   "Он плакал, потому что просто произнести имя Олега Мармилова было так страшно, что он еле заставил себя это сделать. Одного имени было достаточно, чтобы сломить дух взрослого человека. Олег Грозный. Олег Великий".
   Он покачал головой.
   - Посмотри на себя сейчас.
   Наступило долгое затишье. Казалось, мужчина о чем-то задумался.
   - Мы все знаем, - сказал он наконец. "Наконец-то мы узнали обо всех ваших безрассудных, глупых планах. Друг с другой стороны сообщил мне о них, как только у него появилась возможность сделать это. У тебя нет мозгов, Мармилов? Вы бы разрушили мир, чтобы спасти его? Россия вернется к величию без вас. Он не нуждается в вашей помощи. На самом деле России будет лучше, когда вы уйдете".
   Он сделал паузу.
   - Мы читали твои дневники, понимаешь? Такая грандиозность, такое самоуважение. Я, я, я, я, я. Он читается как дневник не великого человека, а девочки-подростка. Будьте уверены, мы также просмотрели все ваши файлы. У нас есть компромат на вашу марионетку Гагарина. Теперь он наша марионетка, так что спасибо тебе за это. И мы знаем, кто были вашими сообщниками - я полагаю, все они. Конечно, вы сами отказались от большинства из них, не так ли?
   Мужчины в комнате снова засмеялись.
   Мармилов изо всех сил старался не плакать. До сих пор он отказывал им в этом. Его собственный конец был достаточно трагичен, но это был действительно конец всего. Скорее всего, в этот момент арестовывали людей, которые должны были убрать Путина, - людей в правительстве, в армии, в бизнесе. Мармилов знал всех игроков. Если и были другие, кроме них, то они были хорошо спрятаны и бессильны.
   Все эти учения не только не свергли Путина, но лишь укрепили его правление.
   "Я также убил Чевски", - сказал мужчина. Он пожал плечами, как будто только что поднял незначительную проблему, о которой забыл упомянуть ранее.
   Чевский.
   Мармилов действительно плакал тогда, только несколько слезинок текли из его глаз. Чевский был хорошим человеком, почти как сын ему. Если бы у него были дети, Мармилов хотел бы такого сына, как Чевский. Но у Мармилова не было детей - он отдал свою жизнь стране, которая теперь его убивала.
   "Выстрелили ему в голову", - сказал мужчина. - Его тоже бросили в реку. Что еще ты должен делать с предателями?
   За его спиной открылась тяжелая стальная дверь.
   Вошла еще одна группа мужчин. Они были высокими, очень широкими, с суровыми лицами. Мармилов сразу узнал их, кто они были - телохранители. Из-за них появился человек гораздо меньшего размера. На нем был темный деловой костюм без галстука и белая классическая рубашка с расстегнутым воротником.
   Владимир Путин.
   Он посмотрел на Мармилова - Мармилова, сидящего в твердом металлическом кресле, ставшем его домом. Глаза Путина сказали все. Это было как обычно. Он не злился. Ему тоже было не до смеха. Состояние Мармилова было уже выше того места, где Путин мог бы получать от него удовольствие.
   Мармилову не нравилось, что его старый соперник видел его таким.
   "Мармилов, - сказал Путин.
  
   Снова раздался этот свистящий звук.
   "Вы всегда завидовали", - сказал Путин. - Даже когда мы были молоды.
   Мармилов покачал головой. Это была ложь. Это никогда не было завистью.
   "Вы не выполнили свою работу, - сказал он. Он проигнорировал мультяшность собственного голоса. Он проигнорировал унижение своего поражения. Он сказал бы свою часть. Он должен говорить правду о том, что происходит.
   "Ты обещал величие. Но ты и твои друзья разденешь нас догола и ввергнешь в землю". Это было все, что он смог собрать до сих пор, но было еще больше.
   Путин улыбнулся и покачал головой. От него вырвался глоток воздуха.
   - Уверяю вас, я делаю все, что в моих силах.
   Он посмотрел на мужчину с рыжеватыми волосами.
   "Закончи. Нет больше этого. Каким бы несовершенным он ни был, одно время он был для нас ценным активом".
   Песочно-волосый мужчина кивнул. "Да сэр. Как хочешь."
   Путин повернулся, чтобы уйти. Не оглянувшись на Мармилова, он скрылся за своей стеной телохранителей.
   - сказал Мармилов. "Владимир!"
   Тяжелый черный мешок опустился ему на голову, и он снова погрузился во тьму. Его горло сжалось, когда они туго затянули сумку на шее.
   Что-то очень твердое прижалось к его правому глазу. Мармилов почувствовал, как его тело охватила волна паники. Конец приближался. Больше не будет заявлений, и больше не будет правды. Твердым предметом оказался ствол пистолета.
   Это было не правильно и не неправильно. Это было русское правосудие.
   - До свиданья, Мармилов, - сказал голос.
  
  
   ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
  
  
   10:30 утра по восточному летнему времени
   Округ Королевы Анны, Мэриленд
   Восточный берег Чесапикского залива
  
  
   Люк был холоден.
   Это был солнечный сентябрьский день, с сильным ветром, в котором скрывался лишь намек на приближающиеся зимние укусы. В заливе были белые шапки. Близко к берегу люди в черных гидрокостюмах носились туда-сюда на старых досках для виндсерфинга или ловили большой воздух, подвешиваясь на красочных установках для кайтсерфинга.
   Там было весело.
   Но Люк никак не мог избавиться от холода. Он сидел за столиком во внутреннем дворике, в старых потертых джинсах и зеленой толстовке с пятнами краски. На голове у него была вязаная шерстяная шапка.
   Перед ним стояла чашка черного кофе, а также бутерброд с арахисовым маслом и желе на тосте. Он не только был холоден, но и не мог заставить себя приготовить что-то большее, чем самый простой в мире бутерброд. Это был его завтрак.
   Бекка звонила ему все утро, но он не мог заставить себя ответить на звонок. Из ее сообщений он понял, что видео, показывающее, что он чудовище, было публично разоблачено.
   Теперь по телевидению многие поняли, что рейд с целью вернуть нефтяную вышку был актом героизма. Также начали просачиваться слухи о второй арктической операции. Любой, кто знаком с СТО и умеет немного читать между строк, знает, что они замешаны.
   Итак, теперь Люк снова стал ее героем, и она хотела помириться.
   Она не могла продолжать делать это.
   Она не могла продолжать обвинять его в том, что он убийца, только для того, чтобы позже взять свои слова обратно.
   Она не могла продолжать заставлять его лгать и скрывать свою деятельность.
   Она не могла больше сдерживать свою любовь.
   Он мог бы составить список вещей, которые она больше не могла делать, но знал, что эта идея ни к чему не приведет. Он любил ее. У них был общий ребенок, и он любил этого ребенка больше всего на свете.
   Он устал. Физически, эмоционально, во всех смыслах. Он знал, что где-то здесь есть компромисс, просто не знал, где он, и не знал, хватит ли у него сил его найти.
   Перед ним на столе лежала раскрытая толстая книга. Эта хижина принадлежала семье Бекки из поколения в поколение, и они были очень образованны. Стена гостиной была уставлена двумя книжными шкафами от пола до потолка, каждый из которых был битком набит книгами. Книги были старые.
   Это было невероятно, учитывая то, как развивался мир, что такие книжные шкафы все еще существуют. Но они это сделали, и у Люка появилась привычка время от времени доставать случайную книгу. А пару месяцев назад Люк наткнулся на кое-что, что, казалось, очень хорошо отражало его ситуацию.
   Теперь это было еще вернее, чем прежде.
   Мерфи был мертв. Это было грустно, но сейчас Люк ничего не понимал. Он воображал, что в течение следующих нескольких месяцев ему придется столкнуться лицом к лицу с этой потерей. Возможно, со временем он даже смирится с этим. На данный момент он отвергал мысль, что это он убил Мерфи. Да, Люк звонил ему и просил приехать с миссией. Да, это случилось. Но он не очень старался убедить Мерфи в чем-либо. Мерфи не нужно было долго убеждать.
   В данный момент Люка больше всего беспокоило то, что там говорилось о нем - он был последним человеком, оставшимся в живых после обреченной миссии в восточном Афганистане. И Мерфи всегда обвинял Люка в том, что он несет ответственность за эти смерти. Мартинес сделал то же самое, прежде чем покончил с собой.
   Здесь было о чем подумать. Это была головоломка, и Люк не знал, сможет ли он разгадать ее самостоятельно.
   Было бы неплохо поговорить с Беккой о смерти Мёрфи. Было бы неплохо поговорить с ней о том, каково это - быть единственным выжившим в операции, которая с самого начала была БЕЗУМНОЙ и которую он мог бы остановить еще до того, как она началась.
   Было бы неплохо поговорить с ней о русских в Арктике. Судя по всему, солдаты, сражавшиеся с Люком и компанией, не знали, что бомба подо льдом должна была взорваться, и что если это произойдет, это вызовет цепную реакцию катастроф, которые затронут весь мир.
   Они не знали, что их приказы исходили не от самих российских военных, а от шпионского агента, который сошел с ума и пытался свергнуть собственное правительство. Эти люди сражались и умирали в невыносимо суровом климате и понятия не имели, за что они сражаются.
   Было бы хорошо, если бы Люк подержал своего сына здесь, на коленях, и спокойно поговорил с Беккой об этих вещах и о волнах бессмысленности, которые, казалось, захлестывали его каждые несколько минут с тех пор, как он встал с постели. утро.
   Но сейчас это было невозможно, потому что между ним и Беккой была пропасть, пропасть такая холодная и огромная, что она напомнила ему о безрадостных белых далях на вершине мира. Он почти мог видеть ее там, крошечную фигурку в сотнях миль от него.
   Боже, он хотел это исправить, но не знал как. Он тоже хотел исправить этот мир, но тоже не знал, как это сделать.
   Он сделал глоток прохладного кофе и взял тяжелую книгу. Это была антология английской поэзии от средневековья до начала двадцатого века. Он посмотрел на страницу и просмотрел несколько строк, которые он уже читал и перечитывал несколько раз за последний час.
   Не было ничего нового под солнцем, и человек по имени Мэтью Арнольд, казалось, прекрасно понимал жизнь Люка за 150 лет до его рождения. Может быть, когда-нибудь Люк наберется смелости и прочтет вслух своей жене эти строки:
  
   Ах, любовь, давай будем правдой
   Для другого! для мира, который кажется
   Лежать перед нами, как страна грез,
   Такие разные, такие красивые, такие новые,
   На самом деле нет ни радости, ни любви, ни света,
   Ни уверенности, ни покоя, ни помощи от боли;
   А мы здесь как на темнеющей равнине
   Охваченный смутными тревогами борьбы и бегства,
   Где невежественные армии сталкиваются ночью.
  
  
  
   ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
  
  
   15 сентября
   18:15 по летнему времени Ливана (11:15 по восточному летнему времени)
   Спагеттерия итальянская
   Бейрут, Ливан
  
  
   "Грядет война."
   Мужчина, которого звали не Кевин Мерфи, сидел за угловым столиком в легендарном бейрутском ресторане и потягивал крепкий эспрессо. Он был высоким, с очень белой кожей и короткими волосами. Его лицо было чисто выбрито. Никто в Бейруте, казалось, не был похож на него.
   Когда за все эти годы не было войны?
   Он едва взглянул на говорившего - темнокожего и бородатого молодого человека, сидевшего напротив него. Вместо этого он смотрел в открытое окно на потрясающую набережную, по большей части пустынную, когда свет погас этим ранним вечером, с пальмами, изрытыми пулевыми отверстиями.
   Он знал, что когда-то Бейрут считался жемчужиной Средиземноморья, городом настолько красивым, что сюда съезжалась элита - кинозвезды, музыканты, писатели, политики, королевские особы - со всего мира. Он покачал головой. Уже нет. Этого могло бы и не быть.
   Одного взгляда на этот знаменитый ресторан было достаточно, чтобы понять, что там почти никого не было. Бизнес был плох. По-видимому, эскадроны смерти в масках, разъезжающие по улицам на пикапах, и взрывы заминированных автомобилей каждые несколько дней были достаточными, чтобы удержать даже самых бесстрашных гурманов дома.
   Тем не менее, он должен был признать, что ему здесь нравится.
   - Расскажите мне об этом, - сказал он.
   Голос молодого человека упал до чуть выше шепота. Он наклонился вплотную. "Будет провокация. Разведчики "Хизбаллы" уже несколько месяцев наблюдают за пограничными патрулями. Они перехватывают радиопереговоры".
   Младший колебался. Он сел, оглядел почти пустой ресторан и закурил. - Ты хоть понимаешь, что я говорю?
   "Думаю, нет. Я медленный. Может быть, вам следует объяснить это немного яснее".
   Бородатый мужчина покачал головой. - Для таких, как ты, есть работа.
   Человек по имени Мерфи какое-то время молчал. Он снова посмотрел на море. Голубое небо, голубая вода. Так мило.
   Где-то недалеко люди смотрели на это самое небо, на эту же воду, и у них не было этого разговора. Они не говорили о войне. Они не представляли, как сверхзвуковые реактивные самолеты превращают их города в пыль.
   Греция. Италия. Испания. В тех местах люди наслаждались пляжем, солнцем, хорошей едой и, возможно, друзьями и любовниками.
   Но это его сейчас не интересовало. Может быть, его никогда и не было.
   В эти дни он чувствовал себя философски. Каким-то чудом он вывернулся из-под каменного столба в этой мечети. Он не любил думать об этих моментах. Он побежал к задней стене мечети, подальше от мчащегося грузовика с бомбой. Смутно он заметил, что все еще держит в руке "узи".
   Он выстрелил в стену, когда бежал к ней.
   Чистый инстинкт.
   Не было рациональной причины, по которой это могло бы сработать. За исключением того, что мечеть была старой и все разваливалось. Столбы рухнули, пол провалился, крыша вот-вот рухнет. Почему бы и стенам не пострадать?
   Он не думал об этом. Он просто побежал к стене так быстро, как только мог, стреляя в нее из автомата. Он не упал. Это не сдвинулось с места. Но когда он ударил его, оно настолько ослабло, что он пробил его насквозь.
   И продолжал бежать.
   Когда грузовик столкнулся, сила взрыва сбила его с ног и отбросила. Но это отбросило его вперед, подальше от взрыва. Его тело было в огне, да, но он просто упал на землю и катался, пока огонь не погас.
   Пожар в мечети? Он горел несколько дней.
   Он вышел из всей этой заварухи живым и почти невредимым.
   Но на этот раз он закончил. Ни один человек не смог бы пережить это. И все же, вот он. Вокруг него был какой-то странный пузырь - назовем его конусом непобедимости - тот самый конус, который, казалось, окружал таких людей, как Люк Стоун и Эд Ньюсэм. Но это не могло длиться вечно. Рано или поздно Стоун убьет его.
   Прямо сейчас Стоун, должно быть, думает, что Мерфи мертв. Они все должны.
   Мерфи улыбнулась этой мысли. Группа специального реагирования больше никогда ему не позвонит. Они не могли позвонить ему. Его телефон сгорел, и он исчез. Такой огонь? Никто даже не найдет его останки.
   Они, вероятно, устроили бы ему похороны и похоронили бы на Арлингтонском национальном кладбище. В конце концов, он был героем войны. Это была хорошая мысль. Может быть, он наденет маскировку и уйдет.
   Неа. Если подумать, этого бы никогда не случилось. Тебя не посадили в Арлингтоне, если тебя уволили с позором. Хм. Может быть, Дон Моррис, наконец, потянет за ниточки и восстановит свое почетное увольнение.
   Человек, который не был Мерфи, улыбнулся и покачал головой.
   Никаких похорон. Никакой поездки в Ливенворт, чтобы осуществить какую-то странную фантазию Дона Морриса. Не беспокойтесь о том, что Уоллес Спек может или не может сказать, когда яркий свет сиял в его глазах. Больше никаких самоубийственных миссий с Люком Стоуном и Эдом Ньюсамом.
   Ничего из этого.
   Вместо этого:
   Более двух миллионов долларов наличными на анонимном счете, множество рыночных навыков на рынке продавцов таких навыков и полная свобода идти куда угодно и делать все, что захочет.
   Он снова посмотрел на молодого бородатого мужчину.
   "О какой работе идет речь и сколько за нее платят?"
   Глаза молодого человека были серьезными. Вот чего американцы, похоже, никогда не понимали в отношении этих парней-исламистов. Они имели в виду это. Для них это было не шуткой. Это не было чем-то, что они сделали, ожидая чего-то еще. Они не надеялись когда-нибудь попасть в телешоу, где ведущий попросит их описать все, что произошло, и что они при этом чувствовали.
   Это было шоу. Они собирались умереть, делая это, все они, как и парень, который был за рулем заминированного грузовика.
   - Это зависит, - сказал парень. "Мы знаем, что американцы иногда имеют твердые представления о вещах. Мы считаем эти идеи неверными. Весь Запад - ложь. Конечно, мы знаем, что есть определенные действия, которые вы не предпримете, например, причинение вреда женщинам и детям. Мы уважаем это. Но что касается других вещей, политики, философии, веры, каждый должен решать сам".
   Он не смотрел на Мерфи долгим серьезным взглядом.
   - Тебе все равно, на чьей ты стороне? он сказал.
   Мёрфи долго не думал об этом, и к нему пришло осознание. У него была болезнь, вот и все. Он не должен был быть здесь. Ему не нужны были деньги, которые этот парень и его дело могли заплатить ему. Религия ребенка была шуткой. Богу, если такое существовало, было все равно, что мужчины носят бороды. Богу было все равно, танцуют ли люди или слушают музыку. Богу было все равно, что женщины были завернуты, как буррито, с головы до ног.
   Богу просто было все равно.
   Беспорядок образов, похожий на кадры из кинохроники, пронесся не в уме Мерфи. Он видел и сделал очень много. Если он был честен с самим собой, то большую часть времени он сделал ради выброса адреналина.
   В этом было волшебство, и он улыбнулся.
   "Нет, мне все равно. Не совсем."
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"