Термин "ложная девятка" относится к игроку, играющему на позиции одинокого нападающего, который опускается глубоко в поисках мяча. Намерение состоит в том, чтобы привлечь к себе центральных защитников соперника и создать отвлекающий маневр для товарищей по команде, чтобы они выдвинулись в пространство за линией обороны и использовали шансы забить гол.
Киран Робинсон
1
Всякий раз, когда я хочу чувствовать себя лучше в жизни, я захожу в Твиттер и читаю некоторые твиты о себе. Я всегда ухожу из этого опыта с сильным чувством истинного спортивного характера и принципиальной справедливости великой британской публики.
Ты бесполезный ублюдок, Мэнсон. Лучшее, что ты когда-либо сделал, это ушел из этого футбольного клуба. #Городскойкризис
Вы действительно уволили Мэнсона? Или вас уволили, как и любого другого высокооплачиваемого пиздюка в футбольном менеджменте? #Городскойкризис
Ты бросил нас в беде, Мэнсон. Если бы ты не ушел, у нас не было бы во главе этого тупого ублюдка Колчака, и мы, возможно, не были бы четвертыми снизу. #Городскойкризис
Вернись к терновому венцу, Скотт. Моуриньо сделал это. Почему ты не можешь? Все прощено. #Городскойкризис
Я полагаю, ты думаешь, что то, что ты сказал о Челси на @BBCMOTD, было умно, ты, тупая черная пизда. Ты заставляешь Колина Мюррея хорошо выглядеть.
Большинство экспертов @BBCMOTD - ходячие мертвецы. Но если Дэррилу Диксону когда-нибудь понадобится всадить арбалетный болт кому-то в глаз, он ваш.
То, что ты был на обложке GQ, не означает, что ты не черный ублюдок, Мэнсон. Ты просто черный ублюдок в красивом костюме.
Мы скучаем по тебе, Скотт. С тех пор, как ты ушел, футбол стал дрянью. Колчак ни хрена не понимает. #Городскойкризис
Когда ты собираешься объяснить, почему ты ушел из Сити, Мэнсон? Ваше продолжающееся молчание по этому поводу наносит ущерб клубу. #Городскойкризис
Я в Твиттере только потому, что мой издатель решил, что это поможет продать больше экземпляров моей книги до Рождества. Вышло новое издание в мягкой обложке с дополнительной главой о моем недолгом правлении в Лондон-Сити. Не то чтобы это очень много говорит. Я уже подписал соглашение о неразглашении с владельцем клуба Виктором Сокольниковым, которое запрещает мне говорить, почему я ушел из клуба, и в основном это связано со смертью Бекима Девели. По крайней мере, все, что я могу сказать об этом. Новую главу, конечно же, должны были прочесть адвокаты Виктора. Честно говоря, это действительно не стоит бумаги, на которой написано, и все твиты в мире не изменят этого факта.
Я не фанат социальных сетей. Я думаю, что нам всем было бы намного лучше, если бы каждый твит стоил пять пенсов, или если бы на него нужно было наклеивать почтовую марку перед отправкой. Что-то такое. Мнения большинства людей дерьма не стоят, включая мое. И это только разумные. Само собой разумеется, что в Твиттере много ненависти, и большая часть этой ненависти связана с футболом. Часть меня не удивлена. В 1992 году, когда программа стоила фунт и место не более десяти, я полагаю, что люди были немного более снисходительны к вопросам, связанным с футболом. Но в наши дни, когда билет в такой топ-клуб, как "Манчестер Юнайтед", стоит в шесть или семь раз дороже, болельщиков можно простить за то, что они ожидали от своей команды немного большего. Ну, почти.
Самое смешное, что хотя я никогда не обращаю особого внимания на приятные вещи, которые люди пишут обо мне в Твиттере, я не могу не обращать внимания на оскорбления и оскорбления, которые получаю. Я стараюсь этого не делать, но это тяжело, понимаешь? В этом отношении Twitter немного напоминает авиаперелеты: вы не обращаете на него особого внимания, когда все идет хорошо, но вы не можете не обращать внимания, когда дела идут плохо. Любопытно, но какая-то часть меня думает, что в неприятных твитах есть доля правды. Как этот:
Если бы ты был хорош, Мэнсон, ты бы уже был в другом клубе. Но после смерти Жоао Зарко ты бы все равно собирал шишки.
И этот:
В глубине души вы всегда знали, что сапоги, которые вы носите, слишком велики для вас. Вот почему ты упал, тупой ублюдок. #Городскойкризис
С другой стороны, время от времени вы читаете что-то интересное о самой игре.
Вы никогда не понимали, что цель паса не в том, чтобы сдвинуть мяч, а в том, чтобы найти свободного человека.
А может быть и этот тоже:
Беда английского футбола в том, что все думают, что он Стэнли Мэтьюз. Не ведите мяч, бегите с ним; бежать провоцировать.
Для любого, кто называет себя футбольным менеджером, быть безработным, вероятно, является положением по умолчанию. Потеря работы - или уход с нее, потому что вы считаете ее невыносимой - так же неизбежна, как забить несколько голов в свои ворота, если вы хороший номер четыре. Как однажды сказал Платон, дерьмо просто случается. Всегда больно покидать футбольный клуб, которым вы руководили, но высокие награды за успех означают, что существует также высокий риск неудачи. То же самое и с инвестициями; всякий раз, когда я встречаюсь со своим финансовым консультантом за ланчем, он всегда напоминает мне о пяти уровнях аппетита к риску. Это: Отверженный, Минимальный, Осторожный, Открытый и Голодный. Как инвестор я бы охарактеризовал себя как осторожного, предпочитающего безопасные варианты, которые имеют низкую степень риска и могут иметь лишь ограниченный потенциал прибыли. Но футбол очень разный. Футбол - это последний уровень: если ты не жадный до риска, тебе нечего делать менеджером. Любой, кто сомневается в этом, должен посмотреть на цвет волос Моуринью или обратить внимание на морщины на лицах Арсена Венгера и Мануэля Пеллегрини. Откровенно говоря, только когда вы потеряли работу, вы можете по-настоящему сказать, что сделали все возможное, как менеджер. Но давайте смотреть правде в глаза, сегодняшний управленческий изгой может быстро превратиться в завтрашнего мессию. Брайан Клаф - лучший пример менеджера, который потерпел неудачу в одном клубе, но блестяще преуспел в другом. Заманчиво представить, что "Лидс Юнайтед" мог бы выиграть два Кубка европейских чемпионов подряд, если бы только они сохранили веру в Клафа. На самом деле я в этом уверен.
Тем не менее, тяжело быть вне футбольного менеджмента. Летом было не так сложно, но сейчас, когда сезон в самом разгаре, я просто хочу быть на тренировочной площадке с командой, даже если я просто собираю шишки. Я очень скучаю по игре. Я скучаю по ребятам из "Лондон Сити" еще больше. Иногда я так скучаю по команде, что меня физически тошнит. Прямо сейчас я чувствую себя плохо определенным как личность. Как будто у меня нет смысла. Этиолированный. Это хорошее слово для описания того, что значит быть безработным менеджером: это означает кого-то, кто потерял свою силу или сущность, а также это означает бледность и изможденность из-за недостатка света. Именно так я себя чувствую: этиолированный. Просто не используйте такое слово в MOTD , иначе они никогда не попросят вас вернуться. Я могу только представить, сколько твитов я получу об использовании такого слова.
Дело в том, что вы являетесь менеджером только тогда, когда управляете, как сказал бы Гарри Реднапп. Когда вы этим не занимаетесь - когда вы выступаете в качестве эксперта на MOTD или в качестве гостя на "Вопросе спорта" - кем именно вы являетесь? Я не уверен, что я вообще что-то. Но вот еще один твит, который, я думаю, очень хорошо это описывает:
Теперь, когда ты уехал из Сити, Мэнсон, ты обнаружишь, что ты просто еще одна шлюха в футболе.
Да, это точно. Я просто еще одна пиздёнка в футболе. Это хуже, чем быть актером, работающим официантом, потому что никто не знает, когда ты "отдыхаешь". Но когда ты безработный менеджер, весь мир и его гребаная собака, кажется, знают об этом. Как тот парень, который сидел рядом со мной в самолете до Эдинбурга этим утром.
"Я уверен, что вы скоро найдете другую работу в управлении", - ободряюще сказал он. "Когда Дэвида Мойеса уволили из "Юнайтед", я знал, что скоро он вернется в топ-клуб. То же самое будет и с тобой, попомни мои слова.
"Меня не уволили. Я ушел в отставку.'
"Каждый год это одна и та же старая игра в музыкальные стулья. Знаешь, Скотт, я думаю, люди должны помнить, что менеджеру нужно время, чтобы исправить ситуацию, когда дела в клубе идут неважно. Но если вы дадите менеджеру это время, то довольно часто он докажет, что его оппоненты ошибались. В девяти случаях из десяти менеджер оказывается просто козлом отпущения. То же самое и в бизнесе. Возьмите Маркс и Спенсер. Сколько генеральных директоров было в Marks & Spencer после ухода сэра Ричарда Гринбери в 1999 году?
- Я не знаю.
"Проблема не в менеджере, а во всей модели розничного бизнеса. Дело в том, что люди не хотят покупать одежду там, где покупают бутерброды. Я прав или прав?
Глядя на одежду моего попутчика, я не был в этом уверен. В своем коричневом костюме и лососево-розовой рубашке он выглядел точь-в-точь как бутерброд с креветками, но я вежливо кивнула и надеялась, что настанет момент, когда я смогу вернуться к чтению захватывающей книги Роя Кина на своем Kindle. Этого так и не произошло, и я вышел из самолета, жалея, что не надел кепку и очки, как Ян Райт. Мне не нужны очки. А я не люблю кепки. Но еще меньше я люблю болтать о футболе с незнакомыми людьми. Выглядеть пиздой намного лучше, чем провести весь полет, разговаривая с ней.
Было очень странно вернуться в Эдинбург после стольких лет отсутствия. Я должен был чувствовать себя здесь как дома - в конце концов, это было место, где я провел большую часть своего взросления, - но я этого не сделал. Я не мог чувствовать себя более чуждым или неуместным. Не только прошлое сделало Шотландию чужой для меня страной. Это также не имело особого отношения к недавнему референдуму. В детстве я не разделял неприязни шотландцев к англичанам и уж точно не разделял ее сейчас, тем более, что решил жить в Лондоне. Нет, было что-то еще, что заставляло меня чувствовать себя отделенным, что-то гораздо более личное. Правда заключалась в том, что мне никогда не позволяли чувствовать себя настоящим шотландцем из-за цвета моей кожи. Все дети в моем классе в школе были веснушчатыми зеленоглазыми кельтами. Что касается меня, то я был наполовину черным - или, как меня называли шотландцы, "полукровкой", - поэтому меня и прозвали Растусом. Даже мои учителя в Эдинбурге называли меня Растусом, и хотя я бы никогда этого не показал, это было больно. Много. И мне всегда казалось забавным, что в ту минуту, когда я прибыл в школу в Англии - с шотландским акцентом, давно соскобленным с подошвы моего ботинка, - мое прозвище должно было стать Джоком. Не то чтобы мальчики из Нортгемптонской школы для мальчиков тоже не были расистами, но они были намного менее расистами, чем их шотландские сверстники.
Мне повезло, что у меня есть место в совете директоров компании моего отца, на которое я могу опереться, но это, конечно же, не помешало мне немного разобраться в себе, чтобы посмотреть, что там происходит. Мой агент, Темпест О'Брайен, был твердо уверен, что для меня важно видеть как можно больше людей.
"Не только ваши достижения делают вас пригодными для работы, - сказала она мне, - это вы, весь пакет GQ . Ты один из самых красноречивых и умных людей, которых я знаю, Скотт. Боже, чуть не сказал я в футболе, но это мало что говорит, не так ли? Кроме того, я думаю, очень важно, чтобы люди видели, что вы не сидите сложа руки и живете за счет своих заработков - которые, согласно газетам, значительны - как директор Pedila Sports. Поэтому важно, чтобы вы преуменьшали это. Если люди думают, что вам не нужно работать, они попытаются купить вас по дешевке. Итак, первое место, куда я собираюсь отправить тебя, это Эдинбург. В Hibs есть работа. Никто не будет пытаться купить вас дешевле, чем команду в шотландском чемпионате. Я знаю, что твой отец был человеком "Хартс" насквозь, но ты должен пойти и поговорить с ними, потому что это хорошее место для начала. Лучше делать ошибки и оттачивать навыки собеседования там, где это не будет иметь значения, чем в более важном месте, где это будет иметь значение, вроде Ниццы или Шанхая.
'Шанхай? На кой черт мне ехать в Шанхай?
- Ты видел Скайфолл ? Фильм о Бонде? Шанхай - один из самых футуристических городов мира. А место просто купается в деньгах. Это может быть хорошим опытом для вас, чтобы работать там. Особенно, если они начнут скупать футбольные клубы в Европе. И ходят слухи, что они хотят сделать именно это. Китайцы умеют делать, Скотт. Может сделать и сделает, наверное. Когда русские устанут владеть клубами или когда рубль окончательно рухнет и им придется продавать, кому они собираются продавать? Китайцы, конечно. Через двадцать лет китайцы станут экономической сверхдержавой номер один в мире. И когда Китай будет править миром, столицей этого мира станет Шанхай. Новый трамвай начали строить в декабре 2007 года, и менее чем через два года он был открыт. Сравните это с эдинбургским трамваем. Сколько времени это заняло? Семь лет? На это потрачен миллиард фунтов, а они до сих пор ворчат из-за гребаной независимости.
Трамвай, который должен был ехать из аэропорта Эдинбурга до остановки через дорогу от моего отеля, в то утро не работал; Отключение электричества, сказали они. Так что я получил автобус. Это было неблагоприятное начало. И Темпест был прав и в другом: они все еще ворчали из-за независимости.
Я зарегистрировался в отеле Balmoral, съел несколько устриц в близлежащем Café Royal, а затем пошел по Лейт-Уок в сторону Истер-роуд, чтобы посмотреть, как Hibs играет в Queen of the South. Земля и поле были лучше, чем я помнил, и я предположил, что там было от двенадцати до пятнадцати тысяч человек - большая разница с рекордной посещаемостью в шестьдесят пять тысяч в 1950 году, когда "Хибс" играли со своим местным соперником "Хартс". Это был холодный, но прекрасный день, как раз подходящий для игры в футбол, и, хотя хозяева играли лучше на протяжении большей части матча, они не смогли воспользоваться своими шансами. Пол Хэнлон и Скотт Аллан оба подошли близко, и Хибс потерял шанс сравняться по очкам со стороной, которую они должны были обыграть с легкостью. "Куинз" выглядели счастливыми, уйдя с очком в нулевой ничьей, что не понравилось фанатам Эдинбурга. Джейсон Каммингс был едва ли не единственным игроком, который впечатлил меня, когда его бросок с тридцати ярдов отразил вратарь "Куинз" Зандер Кларк, но это была менее чем запоминающаяся игра, и судя по тому, что я видел, Хибс, которые были более чем на десять очков отставая от лидеров лиги, Хартс, казалось, обречены провести еще один год вне SPL.
Я вернулся в отель, заказал чай, которого так и не дождались, принял горячую ванну, вздремнул, просматривая результаты футбольных матчей и сериал " Строго для дебилов" , а затем зашел за угол в ресторан под названием "Ундина", где договорился о встрече. Мидж Мейкледжон, который был одним из директоров клуба. Это был приветливый мужчина с большой рыжеволосой головой и зелеными глазами. На его лацкане был герб Хибса, который напоминал мне, сколько лет клубу на самом деле: 1875 год. И, конечно же, эта славная традиция была основной частью проблемы клуба. Из любой старой клубной проблемы.
Мы немного поговорили о футболе и выпили отличный Сансер, прежде чем он спросил меня, что я думаю об игре и, что более важно, о самих Hibs.
"Простите меня, - сказал я ему, - ваши проблемы не на поле, а в зале заседаний". У вас было сколько - семь? - менеджеры через десять лет? Кто, вероятно, сделал все возможное в данных обстоятельствах. Ваш менеджер отлично справляется со своей работой, и ситуация не улучшится, пока вы не решите фундаментальную проблему, заключающуюся в том, что футбольные клубы похожи на региональные газеты. Их просто слишком много. Цены растут, а количество читателей уменьшается. Слишком много газет конкурируют за слишком мало читателей. То же самое и с футболом. Слишком много клубов конкурируют не только друг с другом, но и с телевидением. У вас сегодня было около двенадцати тысяч, а у некоторых ваших игроков по две-три штуки в неделю, а то и больше. Ваш фонд заработной платы должен занимать две трети ваших ворот. Что оставляет текущие расходы и банк. Ваш бизнес умирает на ногах. Полная занятость в футболе просто не подходит ни для вас, ни, если уж на то пошло, почти для всех шотландских клубов, за исключением второго".
'Так что вы говорите? Что мы должны просто сдаться?
'Нисколько. Но, как я понимаю, у вас есть два варианта, если вы хотите выжить как клуб. Либо вы делаете то, что делают некоторые шведские клубы, такие как "Гетеборг", где большинство игроков подрабатывают малярами и декораторами. Или есть то, что французский философ, говоря о чем-то другом, называет "отвратительным решением". Решение, которое имеет полное деловое значение, но сторонники которого будут взывать к твоей голове, Мидж и всем остальным в твоем совете".
'Это что?'
"Слияние. с сердцами. Создать новый Эдинбургский клуб. Эдинбург Уондерерс. Мидлотиан Юнайтед.
'Ты, должно быть, шутишь. Кроме того, это рассматривалось ранее. И отвергнут.
'Я знаю. Но это не значит, что это неправильное решение. Эдинбург не Манчестер, Мидж. Он едва может поддерживать одну хорошую команду, не говоря уже о двух. Вы используете активы одного клуба, чтобы погасить долги и построить будущее для них обоих. Это простая экономика. Единственная проблема в том, что племена не любят экономику. А Hibs и Hearts - два старейших племени в Шотландии. Послушай, это сработало для Инвернесса Кэлли Тистл. Менее чем за двадцать лет они объединили два клуба-неудачника и перешли из третьего шотландского дивизиона во второе место в SPL. Дело о слиянии неопровержимо. Ты знаешь это. Я знаю это. Даже они - сторонники - знают это в своих головах. Беда только в том, что они думают не головой, а сердцем. Прошу прощения за выражение.
"Эти люди не похожи на других людей, - сказал Малыш. "Они умеют ненавидеть и, что более важно, умеют причинять боль. Вероятно, мне придется обратиться за защитой в полицию. Покинуть город. Мы все хотели бы.
- Тогда, цитируя рядового Фрейзера, вы обречены. Обречены, говорю вам. То же самое и с большинством клубов на севере Англии. Их сдерживают также история и традиции. Есть такая сингулярность, называемая Премьер-лигой Barclays, которая деформирует все, что к ней приближается, и которая всасывает в свою массу все, что есть в английском футболе. Большие клубы становятся более успешными, а бедные исчезают. Кто захочет пойти и заплатить двадцать фунтов, чтобы посмотреть, как "Нортгемптон Таун" набивается, когда вы можете поддержать "Арсенал", не выходя из собственного дома? Это физика футбола, Мидж. С законами вселенной не поспоришь.
- Это всего лишь игра, - сказал Малыш. - Вот о чем иногда забывают эти чертовы люди. Это всего лишь игра.
- Но для них это единственная кровавая игра.
Я вернулся в отель, чтобы посмотреть MOTD, но это вряд ли стоило того, так как все матчи были шотландскими. Не то чтобы из-за международных обязанностей были какие-либо матчи английской премьер-лиги, а это означало, что я, по крайней мере, был избавлен от наблюдения за тем, как "Арсенал" упустил преимущество в три гола, как они недавно сделали против "Андерлехта" в Лиге чемпионов. Это огорчило меня гораздо меньше, чем могло бы. Дело в том, что с тех пор, как я стал смотреть на футбол глазами обычного болельщика, я начал ценить что-то действительно прекрасное в красивой игре. Это так: научиться проигрывать - важная часть того, чтобы быть фанатом. Проигрыш учит вас, по словам Мика Джаггера, тому, что вы не всегда можете получить то, что хотите. Это важная часть человеческого бытия - возможно, самая важная часть из всех. Научиться справляться с разочарованием - вот что мы называем характером. Думаю, Редьярд Киплинг был почти прав. В жизни это помогает одинаково хладнокровно относиться к триумфам и бедствиям. Древние греки знали, какое значение боги придавали нашей способности впитывать. У них даже было для этого слово, которого у нас не было: высокомерие. Умение смириться с этим делает вас мужчиной. Иное вам скажут только фашисты. Я предпочитаю думать, что это и есть истинный смысл часто цитируемого высказывания Билла Шенкли о жизни и смерти. Я думаю, что на самом деле он имел в виду следующее: характер и песок важнее, чем просто победа и поражение. Конечно, вы никогда не сможете сказать столько, пока вы менеджер клуба. Существует так много философии, которую каждый может воспринять в раздевалке. Такое дерьмо может сработать на центральном корте Уимблдона, но не сработает на Энфилде или Олд Траффорд. Достаточно трудно заставить одиннадцать человек играть как один, не сказав им, что иногда проиграть - это нормально.
2
Темпест О'Брайен была одной из трех женщин-футбольных агентов, участвовавших в игре. Другой была Рэйчел Андерсон, которая знаменито - и успешно - подала в суд на Ассоциацию профессиональных футболистов, когда ей запретили вход на ужин PFA в 1997 году, несмотря на то, что она была футбольным агентом, зарегистрированным в ФИФА. Именно Рэйчел разрушила барьеры в игре для таких людей, как Темпест, которую я назначил своим агентом как раз перед тем, как начал работать с Зарко в Лондон-Сити. Прежде чем стать футбольным агентом, Темпест работал в Brunswick PR и International Management Group. Она была умна, очень хороша собой и заставляла всех, кого встречала, чувствовать себя такими же умными, как и она. Футбол может быть менее расистским, чем раньше, но, как показали в 2011 году такие игроки, как Энди Грей и Ричард Киз, он по-прежнему остается оплотом сексизма. Я должна знать; иногда я сам немного сексист, но как темнокожий человек в футбольном менеджменте я считал своим долгом помочь разрушить некоторые барьеры, предоставив Темпесту шанс представлять меня. Я пожалел об этом только один раз. Мы были на вечеринке по случаю вручения "Золотого мяча" в Цюрихе пару лет назад, оба остановились в отеле Baur au Lac, и чуть не легли спать вместе. Она хотела, и я хотел, но как-то возобладал здравый смысл, и нам удалось закончить вечер наедине и в своих комнатах. Она немного похожа на Кэмерон Диаз, так что у вас будет довольно хорошее представление о том, почему - по крайней мере, в то время - я сожалел, что не пошел с ней в постель, как мог бы сделать любой мужчина. Второй идеей Темпеста была работа в OGC Nice.
"Вообще-то, - призналась она, - я не уверена на сто процентов, что есть работа, и, может быть, они сами не уверены. Они французы и разыгрывают свои карты довольно близко к груди. Кроме того, мой французский не так хорош, поэтому я не могу читать между строк сказанного. Ваш французский намного лучше моего, поэтому я ожидаю, что вы догадаетесь, как обстоят дела на самом деле. Но это приятно, и они относятся к первой лиге, так что вам не будет никакого вреда, если вы встретитесь с ними и заметите, что вы идеально подходите для работы там. Если не сейчас, то, возможно, в будущем. Я не могу представить себе более красивое место для работы. Они предлагают встретиться с тобой в Париже, потому что в эту субботу они играют с ПСЖ. Это должна быть хорошая игра. В любом случае, возьмите Луизу. Останься где-нибудь в хорошем месте. Займитесь сексом в дорогом отеле. '
Все это были хорошие советы, и мою подругу Луизу Консидайн не пришлось долго уговаривать. Детектив-инспектор столичной полиции, у нее было много отпусков из-за нее, и поэтому мы сели на "Евростар" в Париж рано утром в субботу в ноябре.
"Знаешь, тебе не обязательно приходить на игру, - сказал я ей. - На вашем месте я бы пошел за покупками в "Галери Лафайет" или сходил в новый музей Пикассо.
- Ну, по крайней мере, ты не сказал мне пойти и купить себе дорогое белье, - сказала она, закатывая глаза. - Или пойти и сделать прическу. Думаю, я должен радоваться этому.
'Я сказал что-то не то?'
"Какой девушкой я была бы, если бы оставила тебя на одну минуту в эти выходные? Я хочу, чтобы мы вместе спали, вместе купались и вместе ходили на футбол. Но у меня есть только одно условие. И это это. Что ты оставил свою ужасную пижаму дома.
- Они шелковые, - возразил я.
- Меня не волнует, принадлежали ли они когда-то Людовику XIV. Мне нравится чувствовать твою голую кожу на себе в постели. Чистый?'
- Да, инспектор.
Поезд был полон людей, направлявшихся в Париж за покупками к Рождеству, и среди них были несколько шумных футбольных болельщиков, которые заметили меня в зале международных отправлений на Сент-Панкрас и подхватили припев:
"Ты ушел, потому что ты дерьмо, Ты ушел, потому что ты говно, Скотт Мэнсон, Ты ушел, потому что ты дерьмо".
Что было не так уж и плохо, учитывая все обстоятельства. Я слышал о себе намного хуже, чем это. Кроме того, я был тем, кто ехал на Северный вокзал с красивой блондинкой под руку, даже если она была копом.
'Это беспокоит тебя?' она спросила.
'Неа.'
'Хороший. Потому что сейчас я уполномочен арестовывать только тех, кто сидит в Твиттере. Преследование настоящих головорезов и преступников больше не является правильным и эффективным использованием времени полиции".
- Я почти могу в это поверить.
'Это так.'
По прибытии мы заселились в отель и сразу же пошли обедать. Даже в Париже бывают времена, когда еда важнее всего, хотя Луиза видела это не совсем так.
- Soupe à l"oignon - это то, что нужно иметь перед матчем, - сказал я. - Не говоря уже о кассуле и хорошей бутылке рислинга.
"Я могу придумать еще кое-что, что мне хотелось бы иметь внутри себя", - сказала Луиза. - Как только мы закончим обед, я хочу, чтобы ты отвел меня обратно в комнату и оттрахал меня в задницу.
И вот после отличного обеда мы вернулись в гостиницу; было как раз время, чтобы трахнуть ее в жопу, прежде чем сесть на метро от Альма-Марсо до Порт-де-Сен-Клу.
Мне нравилось ходить на футбольный матч в метро. Меня никто не узнавал, и я словно снова стал обычным фанатом - даже в Эдинбурге я сделал несколько остроумных замечаний по пути по Лейт-Уок к Истер-роуд. Фанаты "ПСЖ" в вагоне метро определенно пахли вполне реально; это было похоже на бар там. Но они вели себя хорошо, и я не видел никаких признаков хулиганского элемента, который должен был существовать в ПСЖ и который в 2006 году привел к тому, что один болельщик был застрелен парижской полицией после расистского нападения на болельщика "Хапоэль Тель-Авив". . Миллуолла может раздражать тот факт, что они никому не нравятся, но нужно сказать, что никто не ненавидит их настолько, чтобы застрелить. Во всяком случае, еще нет.
За пределами Парка де Пренс на улицах было больше полицейских, чем любовных замков на мосту Искусств. Они выглядели так, будто тоже имели в виду дело. Большинство из них были вооружены и одеты для беспорядков, что казалось маловероятным: не Ницца, а Марсель, который в настоящее время лидирует в Лиге 1, были самыми непримиримыми соперниками ПСЖ.
- Они не рискуют, - сказала Луиза, - не так ли?
"Каждый раз, когда я приезжаю в Париж, мне кажется, что копов стало больше, чем было раньше. Я думаю, если вы ищете работу во Франции, жандармерия, вероятно, лучшее место для начала. Похоже, французское правительство не доверяет народу.
- Можешь ли ты винить их? Это было похоже на то, как Луиза защищала полицию другой страны. "Между 1789 и 1871 годами в этом городе было пять революций. Иногда кажется, что каждые выходные проходят демонстрации. Французы - непокорная толпа.
"В англоязычном мире есть из-за чего бунтовать. Я восхищаюсь их решимостью сохранить то, что делает их французами. Мы могли бы сделать с немного больше этого в Англии. Может быть, извлечь урок из шотландцев. Проведите референдум о том, хотим ли мы выгнать их из Великобритании. Что-то такое.'
"Вы думали о вступлении в UKIP?" она сказала.
Olympique Gymnaste Club Nice Côte d'Azur был одиннадцатым из двадцати в Лиге 1, а Paris Saint-Germain был вторым. "Ницца", основанная в 1904 году, была старым клубом на семь десятилетий, и ее дела шли гораздо лучше, чем можно было ожидать от распродажи игроков летом. "Париж" не проигрывал ни одного футбольного матча с начала сезона, и хотя я приехал во Францию в надежде увидеть Тьяго Силву, Давида Луиса и Златана Ибрагимовича в игре за "ПСЖ", именно девятый номер парижанина Жером Дюма произвел на меня впечатление. меня больше всего. Он был быстр, как смазанная маслом молния, и столь же непредсказуем, а его левая нога была такой милой, как любая другая, которую я когда-либо видел; больше всего он мне напомнил Лионеля Месси. Казалось странным, что ходили слухи, что он продается. Он был полон бега и мог бы забить, если бы между ним и Эдинсоном Кавани было больше взаимопонимания, которого прозвали "матадором" из-за его яркого стиля на поле. Златан мог забить единственный гол - с пенальти, но парижане не убедили, и после гола на семнадцатой минуте "ПСЖ" необъяснимо снял ногу с газа, оставив инициативу Нисуа, которому, похоже, не повезло. прочь с точкой.
Мы вернулись в "Плаза" и быстро приняли душ перед тем, как пойти поужинать.
На следующее утро я оставил Луизу в постели и пошел завтракать с Жераром Дантоном, который был одним из директоров OSG Nice. Это был красивый, хорошо одетый мужчина лет сорока, и я была рада, что решила последовать совету Луизы и надеть синий блейзер, рубашку и новый галстук от Шарве, которые она купила мне накануне. Мы говорили по-французски. Это язык, на котором я люблю говорить, хотя мои испанский и немецкий лучше.
- Хороший отель, - сказал Дантон. - Сам я здесь не останавливался. Обычно я останавливаюсь в отеле Meurice. Но я думаю, что предпочитаю это.
- Моя девушка, вероятно, согласится с вами. И, конечно, это очень удобно для метро".
Он нахмурился, как будто не вполне понимал, почему кто-то, остановившийся в Плазе, может думать, что Метро вообще важно.
- Я приехал на матч на метро, - добавил я.
- Вы добирались на метро до Парка де Пренс? Он казался удивленным, как будто никогда не думал сделать это сам.
"Быстрее, чем машина. Мне это совсем не понадобилось. Кроме того, я люблю ходить на матчи в метро. В Лондоне я не могу этого сделать. Во всяком случае, не на данный момент. Я бы получил слишком много палки.
Он выглянул из окна во двор отеля. - Что они там строят?
- Похоже, это каток.
Дантон вздрогнул. "В Париже для меня слишком холодно, - сказал он. "Я предпочитаю юг. Насколько я понимаю, вы были в Ницце.
'Много раз. Я люблю Ривьеру. Особенно Ницца. Это единственная часть Лазурного берега, которая напоминает настоящий город".
"Со всеми проблемами, которые это приносит".
'Не все. У вас самый приятный климат в Европе. В Испании и Италии слишком жарко. Ницца - это Златовласка. В самый раз.'
'Скажи-ка. С какой стати ты уехал из Сити? У тебя там так хорошо получалось.
"Я любил клуб, это правда, и я скучаю по нему все больше и больше. Наверное, я был идеалистом. Можно сказать, я верил в определенный стиль футбола. И, возможно, я был недостаточно прагматичен".
- Это очень дипломатичный ответ.
- Боюсь, это единственное, что вы получите. Право, лучше мне больше ничего не говорить. Со времен Тони Блэра и Джорджа Буша дипломатия имеет привычку звучать как ложь".
'Очень хорошо. Что вы думаете о нашем футболе?
"Первые полчаса были трудными для вас. Нигде, кроме Парка де Пренс, такого штрафа не было бы. Но Грегуар Пюэль очень хорошо организовал своих игроков, и вы выдержали бурю, которая, к счастью, была короткой. Честно говоря, они позволили вам вернуться в игру, хотя должны были ее закрыть. Если вы будете играть с той же интенсивностью, что и во втором тайме, вас ждет хороший сезон, мистер Дантон. Учитывая, что вам не хватало некоторых ключевых игроков, я думаю, вы сделали очень хорошую игру. Им повезло, что они набрали три очка".
"И все же у нас было всего одно очко в наших последних четырех матчах. Как мы можем все исправить? Каков наилучший путь вперед для Ниццы? Что случилось?
- По-моему, ничего. Вообще ничего. Просто у вас нет катарских денег, чтобы разбрасывать их, как конфетти, на таких, как Кавани, Ибрагимович, Луис, Сильва или Дюма. "ПСЖ" купил свое второе место, как "Манчестер Сити" купил свое. Если бы у вас был хоть один из этих игроков, для вас все могло бы быть совсем по-другому. У вас есть лишние тридцать пять миллионов, чтобы купить Жерома Дюма? Потому что я слышал, что "ПСЖ" может попытаться избавиться от него в январе".
Дантон покачал головой. "У нас было трудное лето. Нам пришлось существенно сократить фонд заработной платы. Мы не могли позволить себе такую цену". Он пожал плечами. "Никто не может, если только у них нет папы-араба или русского, который купит им все торты, которые они хотят".
"Нефтяные деньги все искажают. Не только футбол. Оглянитесь вокруг этого отеля. Здесь останавливаются люди, которые тратят деньги так, будто в них нет никакого смысла".
'Истинный. Но то же самое и в "Мерисе".
Я пожал плечами. - Вы бьете выше своего веса, мистер Дантон. Пуэль хорошо работает. Я уверен, что я не мог бы сделать лучше, чем он. Не с вашими ресурсами. Ваш вратарь Муэз Хассен сделал отличный сейв. Он держал тебя в игре. И если бы Эйссерик забил, у нас был бы совсем другой разговор. В первом тайме мяч обжигал тебе ноги. Во втором вы начали получать удовольствие. Я не вижу многого, что нужно изменить. За исключением, может быть, того, что вы должны сказать своим игрокам немного больше свободы и наслаждаться игрой. Все это заставляет меня задаться вопросом, зачем вам нужна была эта встреча.
'Рассматривание ветрин. Как и все в Париже. Кто может позволить себе что-то еще в этом городе? Кроме русских и арабов.
"Не забывайте о китайцах. У них может быть немного меньше денег, чем у русских и арабов, но похоже, что они тратят их в Париже больше".
- Не каждый будет достаточно прямолинеен, чтобы сказать то, что вы сказали, мистер Мэнсон. Особенно когда он безработный. Такая честность многое говорит о характере мужчины. По той же причине я восхищаюсь человеком, который не слишком гордится метро. Итак, я надеюсь, вы позволите мне оплатить ваши выходные. Дело в том, что этим утром вы, вероятно, сэкономили мне немало денег. И я ценю это больше всего. Особенно в Париже.
3
Шанхай лучше всего увидеть ночью, когда огромный, освещенный неоновым светом город выглядит как сказочная шкатулка с драгоценностями, обтянутая черным бархатом, полная блестящих красных рубинов, сверкающих бриллиантов и ярко-синих сапфиров. Темпест был прав. Это было так же, как Skyfall , за исключением того, что я не планировал никого убивать. Да никто бы и не заметил, наверное. Я никогда не видел столько людей. Население Шанхая составляет двадцать миллионов человек, и трудно представить, что каждый человек имеет какое-то реальное значение. Точно так же трудно точно знать, что происходит. Все выглядит как большой мегаполис, но когда вы не можете толком ничего прочитать, легко почувствовать себя потерянным и не в своей тарелке. Это и тот факт, что мне было трудно отличить китайцев друг от друга, что не является расизмом, если вы понимаете, что у них, вероятно, такие же проблемы с людьми на Западе.
Моим хозяином был китайский миллиардер Джек Конг Цзя, который связался с Tempest и пригласил меня приехать и управлять его футбольным клубом Shanghai Xuhui Nine Dragons по шестимесячному контракту. JKJ, как его обычно называли, владел горнодобывающей компанией "Девять драконов" и, по слухам, имел состояние в шесть миллиардов долларов, что объясняет, почему я поселился в президентском люксе стоимостью восемь тысяч фунтов за ночь на восемьдесят восьмом этаже отеля Park Hyatt. один из самых высоких отелей в мире.
"Джек Конг Цзя предположительно находится на рынке, чтобы купить английский футбольный клуб", - объяснил Темпест еще в Лондоне. "Он ищет не просто менеджера в Шанхае, но и кого-то, кто разбирается в английском футболе и может помочь ему в этом, так что было бы хорошо, если бы вы с ним поладили".
'Который из? Есть идеи?'
"Чтение. Лидс. Фулхэм. Выбирайте. Владение футбольным клубом не для слабонервных, это точно. Вам может понадобиться девять драконов, чтобы набраться смелости сделать это.
- Не знаю, хочу ли я работать с другим иностранным миллиардером, - сказал я. - Я работал на одного раньше, помнишь? И мне это не понравилось.
"Именно поэтому шестимесячный контракт в Шанхае был бы хорошей идеей. Так вы сможете решить, подходите ли вы друг другу или нет. Слушай, Скотт, этот парень может быть следующим Романом Абрамовичем или Шейхом Мансуром, и давайте будем реалистами, других предложений сейчас нет".
'Истинный. Но не то чтобы мне нужны деньги. Я могу позволить себе дождаться подходящего предложения. И я не уверен, что это правильно для меня. Я даже не говорю по-китайски.
"Я разговаривал с ним только по телефону, но мистер Цзя прекрасно говорит по-английски, так что это не проблема. И половина команды из Европы".
Я хмыкнул. "Я все время думаю, что в Германии есть клуб, которым я мог бы управлять. В конце концов, я свободно говорю по-немецки. Мне там нравится.
- Вы не были в Шанхае, не так ли? она спросила.
'Нет.'
"Я считаю, что уйти от этого - все равно что повернуться спиной к будущему".
- Вы говорите исходя из опыта?
'Нет.'
- Тогда ты угадываешь.
"Назовите это интуицией. Слушай, Скотт, одна из причин, по которой ты нанял меня, заключалась в том, что у меня была возможность в почти исключительно мужском мире. Это означает, что вы должны признать, что я собираюсь мыслить нестандартно. Я также должен сказать вам, что мне нужно зарабатывать на жизнь, и если я собираюсь представлять вас, я должен напомнить вам, что прямо сейчас я зарабатываю десять процентов ни с чем. Поэтому, пожалуйста. Дайте этому шанс. Она взяла мою руку и нежно поцеловала. - И постарайся взбодриться, Скотт. Улыбка. Все наладится, я в этом уверен".
'Хорошо. И ты, пожалуй, прав. Я пойду.'
- И когда доберешься туда, не отговаривай себя от работы, как в Париже. Постарайся не быть таким уж честным. Нынешний менеджер команды Никола Сальери уже ушел в отставку. Мистер Цзя, кажется, высокого мнения о вас. Все, что вам нужно сделать, это пойти на матч и послушать, что он скажет.
Г-н Цзя встретил меня в роскошной частной ложе стадиона "Ю Гарден", вмещающего тридцать тысяч человек, где "Шанхай Сюхуэй" - одетый в сине-красную домашнюю форму, подозрительно похожую на "Барселону", - принимал "Гуанчжоу Эвергранд". Это был красивый мужчина лет тридцати с небольшим, в очках Майкла Кейна, с американским акцентом, с инкрустированными бриллиантами часами величиной с корона королевы и с маленьким китайским флагом на лацкане костюма. За нами внимательно следили восемь красивых китайских девушек с улыбками, которые были шире, чем их маленькие черные мини-платья. Они наливали нам напитки, приносили нам еду, зажигали бесконечные сигареты мистера Цзя и заботились о его крупных и почти непрерывных ставках по ходу игры. Он пил шампанское "Круг" - все время, кажется, и я думал, не потому, что оно ему нравилось, а потому, что оно было самым дорогим. Я ограничился китайским пивом - Циндао - потому что оно мне нравилось и потому что я хотел сохранить ясную голову для бизнеса и игры. Но на самом деле мы были так высоко над полем, что было трудно следить за матчем. Имена игроков на футболках были желтыми и написаны на китайском языке, и хотя у них тоже были номера, программа тоже была на китайском, так что я почти не знал, кто есть кто.
- Тебе нравится Шанхай? он спросил. - Ваш номер в отеле? Вам все нравится?
"Да, все отлично, мистер Цзя".
- Я хочу, чтобы тебе здесь понравилось. Это будущее, мистер Мэнсон. Невозможно быть здесь и не думать так, согласны?
"Разве не Конфуций сказал, что пророчество всегда трудно - особенно когда это пророчество о будущем?"
Мистер Цзя рассмеялся. - Ты знаешь Конфуция? Это хорошо. Не многие менеджеры могут цитировать Конфуция. Даже в Китае.
Я скромно пожал плечами. У меня была идея, что было много известных имен, которые якобы придумали эту поговорку, в том числе Конфуций, но я не хотел оскорблять г-на Цзя, предположив, что теперь это цитата, которую можно найти внутри любого рождественского печенья. .
"Я был большим поклонником лондонского Сити, - продолжал он.
'Я тоже. Все еще я.
- О Жоао Зарко и о себе. Честно говорю вам, что если бы мистер Зарко был еще жив, то он мог бы сидеть здесь сейчас.
- Зарко был лучшим менеджером в Европе, - сказал я. - Если не весь мир.
"Это и мое мнение", - сказала Цзя. - Но я также думаю, что ты - следующая лучшая вещь. Что если бы ты остался в Лондон-Сити, ты бы добился величия. Конечно, может оказаться, что их потеря может стать моей выгодой.
Г-н Цзя позволил одной из девушек-хозяек снова наполнить его стакан. Пока она это делала, его рука скользнула вверх по ее юбке и задержалась там на мгновение, но она не вздрогнула, и улыбка застыла на ее лице. Очевидно, она привыкла к такому поведению в стиле "Игры престолов". И у меня возникло ощущение, что она бы и глазом не моргнула, если бы я скопировал его поведение и сделал то же самое. Но мои руки так и остались сжимать стакан с пивом.
"До меня дошли слухи, что ваш отъезд из "Сити" как-то связан с иностранным букмекерским синдикатом, - сказал он. - Что вы обнаружили, что смерть Бекима Девели в Афинах была связана со ставкой по ходу игры, сделанной в России. О, все в порядке, я не прошу вас подтверждать этот слух. Это общеизвестно здесь, в Китае. Я люблю делать ставки на себя - все китайцы любят играть в азартные игры, - но я взял за правило никогда не делать ставки на свою собственную команду. Все ставки, которые я делал, вы видели, на другие матчи, которые состоятся сегодня днем. В основном матч между нашим основным соперником Шанхай Шэньхуа и Бэйцзин Гоань. Я говорю вам это, чтобы вы знали, что я не мошенник. Однако я очень богат, а что еще можно сделать с деньгами, кроме как потратить их? У меня есть миллион юаней, зависящих от результата этого матча; это около ста тысяч фунтов стерлингов. Но ничто не мешает вам сделать ставку на Девять драконов, мистер Мэнсон. Или, если уж на то пошло, на этих собак из Гуанчжоу Эвергранд. Хотя я бы не рекомендовал. Они без своего лучшего игрока - Артуро. Бразилец? Shanghai Xuhui Nine Dragons сегодня днем почти наверняка обыграют Greens.
- Почему девять драконов? - спросил я, меняя тему. "Почему не семь или восемь? Или даже десять?
"Девять имеет то же произношение, что и слово, означающее "вечный", поэтому это очень счастливое число в китайском языке", - объяснил он. Он продолжал смотреть матч, пока говорил, матч отражался в его очках, как крошечные телевизоры. "Многим китайским императорам очень нравилось это число. Они носили девять драконьих императорских мантий и построили девять драконьих дворцовых стен. В Запретном городе вы обнаружите, что число девять влияет практически на все. Число девять и его кратные числа также нравятся простым китайцам. В День святого Валентина китаец преподнесет своей возлюбленной девяносто девять красных роз, символизирующих вечную любовь. На самом деле нет конца очарованию числа девять, которое мы, китайцы, испытываем. У меня даже есть татуировка с цифрой девять на спине. Просто чтобы моя жена действительно знала, что это я. Когда я покупал эту команду, я хотел подчеркнуть большую силу и надежду на будущее. Вот тут-то и появляется число девять и вы, мистер Мэнсон. У меня большие планы на будущее этого футбольного клуба и Китайской Суперлиги.
"Но это ничто по сравнению с планами, которые у меня есть на английский футбол. Я намерен купить известный клуб где-то в ближайшие двенадцать месяцев. К сожалению, я не могу сказать больше на данном этапе. Но этот клуб когда-то был на вершине старого английского Первого дивизиона, и я хочу, чтобы он снова стал таким. Для этого мне понадобится помощь такого человека, как вы. Мы можем делать великие дела, ты и я. Надеюсь, мы сможем заключить сделку, пока ты в Шанхае. Когда вы это сделаете, будет взиматься плата за подписание в размере одного миллиона фунтов стерлингов. У нас будет два контракта - один с Shanghai Xuhui и один с горнодобывающей компанией Nine Dragons. Это называется контрактом Инь-Ян, и так принято в Китае. Контракт с Nine Dragons будет более прибыльным, но между ними эти контракты будут приносить вам 200 000 фунтов стерлингов в неделю. Я также предлагаю вам начать работу через две недели. Вы можете остановиться в люксе председателя в отеле Grand Hyatt за мой личный счет. Это может быть ваш дом, пока вы находитесь в Шанхае. Это тоже будет в контракте".
- Двести тысяч фунтов в неделю - большие деньги, - сказал я.
'Да. Почти десять миллионов фунтов стерлингов в год. Это сделало бы вас самым высокооплачиваемым менеджером в мире. Это также является заявлением о моих намерениях. В самом большом клубе мира должен быть и самый высокооплачиваемый менеджер. Конечно, с этих денег вам не придется платить налог. Китайские налоговые ставки для иностранцев составляют сорок пять процентов. Но поскольку у вашей страны есть соглашение об избежании двойного налогообложения с Китаем, вы можете работать здесь 183 дня, прежде чем заплатите налог. Это означает, что если вы останетесь, мы также заключим контракт на 182 дня в этой стране. А потом на 182 дня в Великобританию. Таким образом, вы вообще не будете платить никаких налогов".
- Я не возражаю заплатить изрядную сумму налога, - сказал я.
- Да, но что справедливо? Мистер Цзя рассмеялся тяжелым смехом курильщика, который звучал так, будто кто-то пытается завести старую машину. - Это вопрос на четыре с половиной миллиона фунтов, не так ли? По крайней мере, в этом случае. Конечно, в мире нет правительства, где некоторые люди не говорили бы, что платят слишком много налогов".
"Послушайте, прежде чем говорить о таких вещах, не лучше ли нам поговорить о футболе?"
- Что, еще слова о футболе? Или у вас было какое-то откровение об игре с тех пор, как вы в последний раз говорили о ней? В " Матч дня " Би-би-си , не так ли?
"В этой программе я много говорил о футболе".
- Да, но в отличие от того, что обычно говорят, то, что ты сказал, было интересно.
'Я рад, что вы так думаете.'
Джиа сменил очки, достал красный кожаный блокнот "Смитсон" и пролистал страницы, наткнувшись на очень мелкий почерк на китайском.
"Мысли председателя Мао". Потом он поймал мой взгляд и улыбнулся. "Но не совсем. Я просто шучу. Нет, это кое-что из того, что вы сказали, мистер Мэнсон. Например, позвольте мне увидеть, что иногда в команде может быть слишком много отличных футболистов. Что у каждого из них есть соблазн проявить себя перед менеджером, выпендриться. Что слишком много таланта может стоять на пути эффективности. Это очень китайский взгляд на вещи".
Я кивнул и вспомнил, что Би-би-си хотела услышать от меня не это. Они хотели поговорить о том, что в BPL нет чернокожих футбольных менеджеров. Мне никогда особенно не хотелось говорить об этом по той простой причине, что я не считаю себя более черным, чем я считаю себя белым. Я не хочу быть представителем этнических проблем в футболе. Сотрудник Би-би-си выглядел потрясенным, когда я предложил это, и я понял - надо сказать, с шоком, - что настоящий расизм, существующий сегодня в Британии, заключается в том, что любое количество черного в вашем макияже делает вас полностью черным. Он смотрел на меня не как на частично белого, а как на полностью черного. Любое количество черноты портит любую белизну, которая у вас может быть. Чертов BBC. У них всегда была политика, а не только спорт. Вот почему мне нравится Скай.
"Вы также сказали - что это было, давайте сделаем это правильно - вы сказали, что футбол всегда должен быть легким, но сделать так, чтобы он выглядел легким, было самой сложной задачей в современном спорте. Это относится почти ко всему великому, мистер Мэнсон. Просто посмотрите фильм, где Пикассо что-то рисует на листе бумаги. Он делает это так легко. Он производит впечатление, что любой может это сделать. Но сделать так, чтобы это выглядело легко, - это редкость. Вы были так правы в этом. Вот чего я хочу от тебя. Простой привлекательный футбол".
"Разве вы не хотите услышать мои идеи относительно будущего этого клуба?"
"Я читал вашу книгу. Я видел, как вы давали интервью по телевидению. Я смотрел вас на YouTube. Я даже слышал тебя на TalkSPORT. Всякий раз, когда я в Лондоне, я был, чтобы увидеть Лондон-Сити. Я уже знаю ваши идеи, мистер Мэнсон. Я знаю о тебе все. Как вас ложно обвинили в изнасиловании и посадили в тюрьму. Как вас в итоге оправдали. Как вы получили тренерские сертификаты, пока сидели в тюрьме, и вскоре после освобождения перешли в "Барселону". Как твой бывший отец стал успешным спортивным предпринимателем. Яблоко от яблони недалеко падает, мистер Мэнсон. Для меня очевидно, что вы - чип из старого блока. Мне кажется, что вы очень хотите добиться успеха сами по себе и не полагаться на деньги вашего отца для оплаты счетов. Я прав?'
- Вы не ошиблись, мистер Цзя, - признал я.
"Может быть, я расскажу вам свою собственную философию футбола. Что также является моей философией бизнеса. Вот почему я люблю футбол. Из футбола можно извлечь уроки, применимые на заводе и в зале заседаний. Моя философия такова, мистер Мэнсон: если вы не можете получить прибыль, убедитесь, что вы не несете убытков. Это простая экономика. На поле мы выражаем это по-разному, но по сути это одно и то же. Если вы не можете выиграть, убедитесь, что вы не проиграете. Ничья остается ничьей, а очко остается очком, и в конце сезона, когда все сводится к последней игре, и вы выигрываете лигу всего на одно очко - как "Манчестер Сити" в 2014 году - вы все равно выигрываете. Лига.'
Я кивнул. Вряд ли я хотел портить его историю, напоминая ему, что "Манчестер Сити" обыграл "Ливерпуль" с разницей в два очка, но мысль была сделана правильно. С таким же успехом можно было бы сказать, что если бы "Ливерпуль" вернулся после выездного матча с "Кристал Пэлас" не только с ничьей - как они должны были сделать после 3:0 - тогда они выиграли бы титул. Футбол содержит больше "что, если", чем сценарная встреча в Warner Brothers.
"Я также должен сообщить вам, что у вас будет бюджет в триста миллионов юаней на покупку любых новых игроков, которых вы сочтете нужным купить для "Шанхай Сюйхуэй". Это тоже будет в договоре. Это также часть моей философии: вы получаете то, за что платите". Он нашел еще одну сигарету и подождал, пока одна из девушек зажжет его. "Конечно, я знаю, что Шанхай пока не является важной частью футбольного мира. Но шанхайские деньги будут. И так далее. Я уверен, что мне не нужно говорить вам, что успех в футболе зависит от денег. К сожалению, дни, когда "Ноттингем Форест" выигрывал Кубок европейских чемпионов без больших денег, которые можно было бы потратить на лучших игроков, остались в прошлом. В футболе больше нет места романтике. Сегодня говорят деньги, а не цветы и конфеты и менеджер с хорошим оборотом речи. Хотите романтики, есть Кубок Англии. Но все остальное упирается в деньги".
'Я согласен. Я хочу, чтобы это было неправдой. Но это.'
Мы еще немного поговорили, а затем, когда матч закончился - "Шанхай Сюхуэй" выиграл со счетом 2:0, - он предложил мне прогуляться по стадиону "Ю Гарден" на следующее утро.
"Я бы предпочел не водить вас туда сейчас, так скоро после матча, - объяснил он. "Никола Сальери согласился отложить объявление о своей отставке до тех пор, пока не будет назначен новый менеджер. Итак, позвоните своему агенту, мисс О'Брайен. Обсуди это с ней сегодня вечером. Но я ожидаю вашего решения утром, мистер Мэнсон.
4
Две недели спустя, после счастливых рождественских каникул с Луизой в Австралии в Tower Lodge в Новом Южном Уэльсе, я вернулся в Шанхай.
Меня убедили не только деньги - хотя и это было достаточно убедительно. Это был шанс оказаться в начале чего-то важного в английском футболе. Он сделал несколько общих намеков о клубе, который собирался купить, что, на мой взгляд, очень походило на "Лидс". Я надеялся, что это будет Лидс. "Лидс" был единственным крупным клубом, который действительно заслуживал возвращения в Премьер-лигу. В конце концов, они были одним из первых двадцати двух клубов, проголосовавших за создание Премьер-лиги. И я не видел реальной причины, по которой "Лидс" - спящий гигант чемпионата - при правильном вложении не мог стать той великой командой, которой они когда-то были. Это сработало для "Манчестер Сити". Элланд Роуд уже был вторым по величине футбольным стадионом за пределами Премьер-лиги, вмещая почти 38 000 человек. Это было больше, чем Уайт Харт Лейн.
В международном аэропорту Пудонг меня встретил водитель типа Oddjob и одна из красивых пиарщиц Джии, которые сопроводили меня обратно в Hyatt. Девушку звали Дун Сяолянь, и она прекрасно говорила по-английски без акцента. Сидя на заднем сиденье Rolls-Royce Джии, она рассказала мне о расписании событий, которые нам предстояли в этот день. Все это звучало очень захватывающе, но еще до того, как машина тронулась с места, все пошло не так. Она вручила мне электронное письмо от Tempest, отправленное в отель, которое подтвердило мои подозрения: регистрационный взнос в миллион фунтов стерлингов до сих пор не оплачен.
"Днем у нас в отеле пресс-конференция со всеми основными китайскими СМИ", - пояснил Донг. - Я буду вашим переводчиком. У меня степень магистра английской литературы. Я работаю не по найму, и вы должны рассматривать меня как находящегося в вашем личном распоряжении, пока вы находитесь в Шанхае. По крайней мере, пока вы не найдете штатного переводчика. Что я тоже готов сделать. Я сделаю все, что вы хотите, мистер Мэнсон. Что-нибудь вообще. Что-либо. Вам нужно будет только спросить.
- Что-то есть, - сказал я. "Мне не заплатили. Был вступительный взнос в размере одного миллиона фунтов стерлингов, который еще не появился на моем счету. Предполагалось, что к тому времени, когда я приеду сюда, в Шанхай, он уже будет оплачен. Что, мягко говоря, настораживает".
"Я поговорю об этом с мистером Цзя, как только мы доберемся до отеля", - сказал Дун.
'Спасибо.' Я просмотрел расписание, которое она мне дала. "Что это здесь?" Я попросил. - Медицинский? Я буду управлять, а не играть".
"Прежде чем приступить к работе, вы должны пройти медицинское обследование, чтобы убедиться, что у вас нет лихорадки Эбола или ВИЧ".
- Ты, должно быть, шутишь.
"Не волнуйтесь, это стандартная практика для всех африканцев, желающих работать в Китае".
- Я не африканец, - сказал я. 'Я британец. Или, если быть на сто процентов точным, шотландско-немецким. В моем паспорте написано, что я родился в Эдинбурге. Это Эдинбург в Шотландии, а не Эдинбург в Южной Африке. И уж точно не буду делать тест на Эболу и ВИЧ. Вы можете забыть об этом для начала.
- Черный мужчина из Шотландии? Это тонкость, которую китайцы и, что более важно, китайские власти не поймут. Боюсь, тесты обязательны. Китайцы думают, что все черные мужчины больны СПИДом. А теперь еще и Эбола. Вам необходимо будет получить разрешение на работу в Китае, чтобы показать, что вы не представляете опасности для здоровья".
- Это оскорбительно, - сказал я.
- Тем не менее, это закон. Все иностранцы, особенно негры, играющие за китайские футбольные клубы, должны пройти тестирование. Пожалуйста, поймите, я не думаю, что у вас СПИД или лихорадка Эбола. Я бы точно не сидел с тобой в машине, если бы думал, что у тебя лихорадка Эбола. Ни на одну минуту. И я не должен был предлагать тебе переспать, если бы думал, что у тебя ВИЧ".
Я покачал головой. - Ты предлагал переспать со мной?
'Конечно. Это то, за что мне платят".
'Почему?'
"Помимо того, что я переводчик, я также сопровождаю. И не волнуйтесь, вчера я сдал анализ на ВИЧ, так что можете быть уверены, что я на сто процентов здоров. Я покажу вам сертификат, когда мы доберемся до гостиницы.
- В этом нет необходимости, Донг. Слушай, я не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Я думаю, вы очень милы, но единственная услуга, которую я потребую от вас, - это перевод для меня на этой пресс-конференции.
'Ты уверен? Я доставлю вам огромное удовольствие.
"Я думаю, что произошла ошибка. У меня есть девушка в Лондоне. Она доверяет мне - более или менее - не вести себя плохо, когда меня нет дома. Ты понимаешь?' Я не был уверен, что это действительно так; Мы с Луизой никогда не обсуждали вопрос моей или ее верности, но я хотел выйти из этой неловкой ситуации с наименьшим возможным оскорблением.
Донг кивнул. - Жаль, - сказала она. - Я нахожу тебя очень привлекательным. Для чернушки. У меня никогда не было его раньше. Говорят, однажды попробовав черное, ты уже никогда не вернешься, да?
- Что ж, тебе придется еще немного подождать, чтобы получить это удовольствие. Со мной все строго по делу, хорошо? Никаких шалостей.
"Что такое халявщики?"
'Неважно. Ты только посмотри, что случилось с моими деньгами, хорошо? И пожалуйста, никогда больше не называй меня чернокожей. Я не знаю, где вы получили степень по английской литературе, но это очень оскорбительный способ описать чернокожего".
'Я приношу извинения. Я не хотел обидеть. Честно говоря, я думал, что это выражение привязанности. Как французы. Или Джерри. Немцы не возражают против того, чтобы их называли Джерри?
'Это другое. "Блэки", возможно, не так плох, как некоторые другие слова, но все же это расизм".
"Но вы наверняка уже знаете, что все китайцы расисты по своей природе".
- Я начинаю.
"Возможно, я должен сказать вам, что большинство ночных клубов в Шанхае - запретная зона для чернокожих. Швейцары считают, что все они торговцы наркотиками, и запрещают им вход.
"Для меня это не будет проблемой, Донг. Я не очень люблю ночные клубы.
- Игроки.
"Они тоже не пойдут в ночные клубы, Донг. Я склонен считать, что спортсмены должны уважительно относиться к своему телу. Это означает не курить и не пить".
Донг рассмеялся. "Но в Китае все курят. Особенно спортсмены.
- Так я заметил.
Я больше ничего не говорил, пока мы не добрались до отеля, но как только там дела пошли еще хуже. Председательский люкс, который у меня был раньше, больше не был доступен. Мне предложили стандартный номер с собственной ванной комнатой, что далеко от президентского люкса с собственной кухней, столовой и лучшим видом в Шанхае. Когда я позвонил на ресепшн, мне сказали, что это единственная комната, которая у них есть; затем они спросили меня, как долго я буду оставаться, так как номер был забронирован только на две ночи. Еще более озадачивающим было открытие, что я сам оплачивал счет в гостинице. К настоящему времени я начал чувствовать, что совершил серьезную ошибку, но только когда я поговорил с Дун и попросил ее, чтобы мистер Цзя позвонил мне, я начал думать, что что-то серьезно не так.
- Я не понимаю, - сказала она. "Мистер Цзя уехал из города. Его секретарь говорит, что прошлой ночью его неожиданно вызвали по делам в Гонконг. И что он не вернется целых два дня.
"Значит, его не будет на пресс-конференции в..." Я взглянул на наручные часы. - Через пятьдесят минут?
"Он отправил тебе сообщение с извинениями", - сказал Донг.
'Текст. Ну что ж, тогда все в порядке. Я посмотрел на свой телефон. "Теперь, если я получу хоть какой-то прием, я смогу это прочитать".
- Но она заверила меня, что сегодня деньги поступят на ваш счет.
- Я поверю, когда увижу.
"Сейчас мы должны отправиться в Близнецы", - сказала она.
'Близнецы?'
"Так отель Hyatt называет один из своих многочисленных конференц-залов".
- Кажется уместным.
'Как так?'
"У Близнецов два лица, не так ли? Неважно.'
- Он на втором этаже. Приглашена вся шанхайская пресса и телевидение. Это уже большая история. Очевидно, предыдущий менеджер не знал, что его уволят. Я думаю, помимо Близнецов вы встретите других людей из клуба. Они представятся. Один из наших лучших телеведущих, Юань Мин, представит вас. Она проводит китайский эквивалент матча дня . Наша версия Габби Логан, да?
Я кивнул, не совсем уверенный, имеет ли Габби Логан какое-либо отношение к MOTD , но сейчас вряд ли уместно сомневаться в этом.
Я спускался в комнату Близнецов, когда Темпест О'Брайен позвонил мне на мобильный.
- Я все утро пыталась до вас дозвониться, - сказала она.
- Здесь мало приема, - сказал я. - По крайней мере, не на моем телефоне. Я надеюсь, вы звоните мне, чтобы сказать, что деньги теперь на моем счету.
'Нет. Это не. Я не знаю, что тебе сказать. Не то чтобы у мистера Цзя тоже не было денег. Все, кого я знаю в деловом мире, говорят одно и то же: что он многократный миллиардер. Но есть и другая проблема. Мне позвонил мой друг, который живет в Пекине. По его словам, вы сказали газете, что китайские судьи все криворукие и не могут определить офсайд по локтям".
- Конечно, нет. Зачем мне это делать? Особенно сейчас. Даже если это правда.
"Китайская футбольная ассоциация очень рассержена этим".
- Если бы я сказал это, я бы не стал их винить. Но я этого не сделал. Слушай, мне придется тебе перезвонить. Я собираюсь пойти на пресс-конференцию. Я позвоню тебе, когда все закончится.
Дун провел меня в комнату в задней части Близнецов, где меня ждали несколько китайцев и один очень гламурный телеведущий. Мужчины были одеты в спортивные костюмы Xuhui и, похоже, были частью тренерского штаба, хотя было довольно сложно сказать, поскольку никто из них не говорил по-английски. Все они курили. Мы все вежливо поклонились друг другу, пожали друг другу руки, обменялись визитками, и один из мужчин протянул мне спортивный топ с гербом клуба на груди, и я надела его. Затем мы прошли в конференц-зал, где заняли свои места за длинным столом перед почти сотней журналистов и журналисток. Комната была оформлена в цветах, имитирующих "Барселону" Шанхая Сюхуэй, что никак не восстановило мою веру в происходящее: я начинал сожалеть о своем решении работать в футбольной команде, которая выглядела как аналог поддельных "Ролекс".
Даже когда Юань Мин начал говорить, я не знал, что делать. Я мог бы проглядеть почти все - случайный расизм, ошибку с моим номером в отеле, просьбу о медицинском осмотре, отсутствие владельца клуба на пресс-конференции, объявившей о моем назначении, - если бы деньги были переведены на мой счет, как это было раньше. было согласовано. Меня это очень раздражало, особенно после всех замечаний Джии о важности денег в современной игре. И, наконец, я не мог больше терпеть. Я прервал Юань Мина и объявил, что передумал - что я все-таки не присоединюсь к Шанхай Сюхуэй. Я провел несколько минут, объясняя свои причины, после чего пресс-конференция прервалась в каком-то беспорядке, и, проигнорировав многочисленные вопросы, которыми меня обстреливали, я быстро удалился. Все это было похоже на ту дурацкую рекламу Chanel Bleu, когда носатый придурок говорит: "Я больше не собираюсь быть тем, кем меня ожидают" - или что-то в этом роде - и одна из девушек в публика падает в обморок на этом шоу галльской индивидуальности.
Я продолжал думать, что Брайан Клаф продержался в "Лидс Юнайтед" сорок четыре дня; Я не продержался и сорока четырех минут.
Я вернулся в свою комнату, отправил письмо Темпест, рассказав ей, что я сделал, и провел следующие полчаса, бронируя обратный рейс в Лондон. Тогда я налил себе выпить, выпил и лег на кровать и сказал себе, что этот кошмар скоро закончится. Возможно, я бы смог отшутиться, когда вернусь в Лондон, но сейчас я не мог чувствовать себя более подавленным.
5
В дверь моего гостиничного номера постучали. Я открыл глаза и посмотрел в окно на вид из моего стандартного номера. Это не сильно отличалось от вида в президентском люксе, за исключением того факта, что на этом уровне было немного больше облаков. С другой стороны, может быть, это было только мое представление о дне. Облачно с вероятностью агро.
- Уходи, - крикнул я. 'Я пытаюсь уснуть.'
Раздался еще один стук, и на этот раз я взял свой iPhone и с помощью приложения для перевода выкрикнул китайский эквивалент: " Ликай! " Ликай ! Это звучало более вежливо, чем "отвали", как мне хотелось сказать. Мой роман с Китаем определенно закончился.
- Мистер Мэнсон? - сказал мужской голос. - Мне нужно поговорить с вами по очень важному делу.