Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Хиллари Клинтон - арест и обыск

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   Хиллари Грин перевернулась, и ее глаза резко распахнулись в тусклом свете. Казалось, он неохотно просачивается в крошечную комнату.
   Она застонала. Проснулась всего две секунды, а она уже скучает по своей старой спальне, в которую потоки дневного света щедро льются через окна обычного размера с двойным остеклением.
   Шум, разбудивший ее, снова запищал, и она быстро вытащила одну руку из-под тонкого постельного белья и ударила костяшками пальцев о стену всего в нескольких дюймах, или так казалось, от кровати.
   Вопя от боли, она пошарила по полу в поисках мобильного телефона рядом с кроватью и, все еще полузакрыв глаза, нажала нужную кнопку.
   'Да. Инспектор Грин, - пробормотала она, прекрасно понимая, что это не может быть светский звонок в такое раннее утро. Черт возьми, сколько было времени? Она посмотрела вниз, но циферблат ее наручных часов, также лежащих на полу, был слишком мал, чтобы разглядеть что-то большее, чем отпечаток.
   Черт, чего бы она не отдала за приличную тумбочку. Не то, чтобы у нее было место для одного, конечно.
   "Хиллари, доброе утро. Надеюсь, я вас не разбудил.
   Глаза Хиллари открылись более полно. Она не то чтобы села прямее, но синапсы ее мозга начали устанавливать связи гораздо быстрее. - Сэр, - уклончиво сказала она. Мысленным взором она могла представить, как суперинтендант Маркус Донливи улыбается, как обычно, с тяжелыми веками. Его серебристые волосы были причесаны так же аккуратно, как утиный зад, и, без сомнения, его брюки были идеально выглажены ежедневной стиркой его жены. Внутри этого безупречного внешнего вида будет стакан свежевыжатого апельсинового сока и два ломтика поджаренного органического черного хлеба. Чтобы быть уверенным, намазать этим модным маргарином, который должен был снижать уровень холестерина.
   Черт, сколько было времени? Конечно, она не могла заснуть.
   - Просто решил позвонить, чтобы избавить вас от поездки в Большой Дом, - сердечно сказал он, заставив Хиллари вздрогнуть. Почему, черт возьми, он настаивал на неправильном использовании этого выражения (которое на самом деле было американским сленгом для обозначения тюрьмы) всегда приводило ее в замешательство. Эта фраза прижилась, и теперь все называли штаб-квартиру в долине Темзы в Кидлингтоне Большим Домом. Она даже сама это сказала. Это не подходило ни к его почти оксфордскому воспитанию, ни к его амбициям, о которых так много шутили, к более высокому званию.
   Она неловко села, сдерживая зевоту и пытаясь сделать вид, что его слова не наполнили ее холодом.
   'Ой?' - спросила она, как она надеялась, вполне равнодушным голосом. С трудом сглотнув, она поджала локоть и злобно посмотрела на стену.
   Значит, это было так.
   'Да. Вместо этого отправляйтесь в Шлюз Дэшвуд. Это прямо у твоего порога, не так ли?
   Его слова принесли такое облегчение, что на мгновение она даже не осознала их значения.
   Значит, ее не отстранили. Они ничего не узнали.
   Это был просто другой случай.
   - Сообщается о подозрительной смерти. Голос Маркуса Донливи, теперь с некоторой растущей резкостью, которая указывала на то, что ей следует поскорее взяться за дело, продолжал доноситься до ее слуха. - Поскольку вы наш эксперт в таких делах, я подумал, что могу поспорить с вами. Доложи как можно скорее, хорошо?
   - Да, сэр, - ответила она с такой же резкостью, и монотонное размытие гудка ответило ей. Прищурившись, она нашла кнопку выключения телефона и на мгновение откинулась на подушки, мрачно обдумывая идею приобрести очки для чтения.
   Когда она в последний раз проверяла зрение? Ей когда-нибудь проверяли зрение? Должно быть, так и было - когда она училась в школе, если не больше. Так давно, кто помнит?
   Она наполовину вздохнула, наполовину рассмеялась над собой и откинула одеяло. Она размахивала ногами и чуть не ударилась коленом о стену. Она потянулась, отдернула занавеску размером с носовой платок от круглого окна и широко зевнула.
   Она надела часы. Восемь пятнадцать. Она могла видеть это прекрасно теперь, когда у нее было немного света. Оптик мог пока крутить велосипед где-нибудь в другом месте.
   Кто сказал, что биты начали отваливаться, когда вы достигли большой четверки?
   Она потянулась к своим колготкам и влезла в них, затем стянула с себя футболку Def Leppard, этот верный признак ее бездарно потраченной молодости, теперь еще и ночную рубашку. Она потянулась к лифчику и посмотрела вниз, задаваясь вопросом, было ли это ее воображение или ее грудь действительно обвисла. Может быть, это было просто уныние перед кофе.
   Или, что еще хуже, лишний жир.
   Поспешно и довольно неуклюже, она с трудом сунула крест-накрест и встала. До ее гардероба был ровно один шаг. Раздвижные двери всегда застревали, когда она их открывала.
   Еще одна вещь, которую ей не хватало - двери, которые открывались наружу, обычные двери.
   И, как обычно по утрам, она прокляла своего мужа. Или бывший муж. Или покойный муж. Она никогда не могла понять, что это было. Но нынешний, бывший или покойный неоплаканный, одна вещь о Ронни осталась неизменной. Без сомнения, он был худшим, что с ней когда-либо случалось.
   Выбрав бледно-голубую блузку к темно-синей юбке, она быстро оделась, сделав еще один шаг вправо и встав перед маленьким зеркалом.
   Были ли эти седые волосы, появившиеся в бобе разумно подстриженных каштановых волос, или это снова был плохой свет? Как бы то ни было, несколько взмахов кистью, удостоверившись в проборе и отодвинув два крыла по обеим сторонам ее лица, позаботились об этом. Быстрый взмах пудры, мазок темноватой помады, и она была готова.
   В животе заурчало.
   Ну почти готово.
   Она прошла через постоянно открытую дверь в крошечный коридор, а затем в гостиную и кухню открытой планировки. Нет времени для тостов - что, наверное, даже к лучшему. Ее постоянная борьба с дряблостью начинала утомлять ее, но не до такой степени, чтобы сдаваться.
   Она осторожно потянулась к чайнику, гадая, не нужно ли уже менять газовые баллоны. Но нет, через несколько мгновений он начал гудеть, словно порицая ее непрекращающийся пессимизм. Ложка растворимого, искусственный подсластитель, и дела пошли на лад. Не в последнюю очередь потому, что у нее здесь были приличные окна.
   Снаружи все выглядело ободряюще сине-зеленым. И желтый. Солнечный день, наверное? Англия в мае, никогда нельзя быть уверенным в том, что получишь, если сойдешь с ума настолько, что высунешь голову за входную дверь.
   - Дэшвуд-Лок, - пробормотала она, потянувшись за телефоном.
   Оксфорд, вплоть до Кидлингтона. Ее палец остановился над ее собственным местом жительства, деревней Трапп со странным названием, прямо на пороге черного дома Кидлингтона. Нет Дэшвуда - должно быть, на север. Прокрутите вперед. Нижний Хейфорд, следуйте по линии вниз, мост Кливза, мост Хай-Буш - да, шлюз Дэшвуд. Ее палец задумчиво постучал по ней.
   Она заметила, что прозрачный лак для ногтей на ее указательном пальце откололся. Проклятие.
   Пустая область зеленого цвета. Дэшвуд-Лок, казалось, был прямо посреди ниоткуда. Большой. Это означало, что никаких свидетелей, никаких действий в дверях, никаких надежд на возможные зацепки, если только у местного фермера не было коров или овец, которые были в болтливом настроении.
   - Черт, - пробормотала она, щурясь на расстояние от своего текущего положения. Четыре. Легко подниматься по тропинке на велосипеде. Хорошо для этих мышц бедра. Подумайте о войне с жиром и о том, какая это была бы славная маленькая победа.
   Но спецназовец появляется на месте преступления - на велосипеде ? Скорее всего, не. У нее было достаточно проблем с имиджем, чтобы жить так, как она есть, благодаря чертовому Ронни, и при этом не выглядеть какой-то зеленой нью-эйдж.
   Нет, машина должна быть. Это означало найти ближайшую деревню, которой, судя по всему, был Нортбрук. Ее губы криво скривились, когда она рассматривала карту - без сомнения, это был обычный улей активности, полный нетерпеливых граждан, стремящихся помочь полиции в их расследованиях.
   Она глотнула кофе, осторожно поглядывая на часы. Не прошло и пяти минут после звонка Донливи.
   Но почему ей вообще позвонил Донливи? Ее мозг с первой порцией кофеина начал просыпаться. Меллоу Мэллоу, как DCI, наверняка гораздо чаще будет раздавать задания?
   Если только ему не сказали залечь на дно, пока не закончится расследование дела Ронни. В этом случае Донливи, вероятно, какое-то время будет играть с ней в детские игры.
   Это болезненное чувство снова закралось к ней внутрь, и она торопливо проглотила остатки кофе, ненавидя вкус искусственного подсластителя и тоскуя по сахару и комфорту.
   Но она знала, что сегодня не получит ни того, ни другого.
   Она потянулась за своей сумкой и курткой и шагнула в узкий коридор. Она взглянула в спальню на неубранную постель, потом пожала плечами и комично низко пригнулась, поднимаясь по железной лестнице. Несколько чрезвычайно болезненных ударов по голове в первые дни здесь научили ее сохранять образ Горбуна из Нотр-Дама, когда бы она ни выходила из дома.
   Открыв двойные металлические двери наверху, она вышла в солнечное майское утро. Семейство длиннохвостых синиц издавало свои обычные пронзительные крики на иве напротив, и женщина, выгуливающая собаку, улыбалась ей.
   Да, да, подумала Хиллари, и птицам, и женщине, но ей сразу же стало лучше, потому что она была снаружи, где было место для дыхания и маневрирования.
   Она сошла с платформы на твердую землю, закрыла и заперла за собой двери.
   Закинув сумку на плечо, она повернулась и прошла вдоль Моллерна - все пятьдесят футов своей длины - и мимоходом лениво взглянула на свое лакокрасочное покрытие.
   Как и большинство лодок, пришвартованных к своим роскошным частным причалам в Траппе, лодка была с черным дном и содержалась в хорошем состоянии. Но в то время как лодки ее соседей были раскрашены в веселые ярко-голубые, зеленые, красные и желтые цвета, столь популярные в туземном искусстве каналов, лодка ее дяди представляла собой сочетание жемчужно-серого, белого и черного цветов с оттенком бледно-золотого.
   Она смутно помнила, как он однажды сказал ей, что "моллерн" - это деревенское слово, означающее "цапля". Она предположила, что Брок был барсуком, а Рейнард лисой. И что цвета лодки должны были изображать оперение элегантной речной птицы.
   Да, как бы то ни было, подумала она в то время, не подозревая, что однажды лодка займет такое видное место в ее собственной жизни.
   Но когда она впервые въехала сюда якобы на время в ноябре прошлого года, она выглядела такой же серой и унылой, как погода. Идеальное эхо ее мрачного настроения.
   Из зарослей осоки неподалёку запела малиновка. Она мельком увидела его ярко-оранжевую грудь, когда он... она? - запрыгала, и уголки ее губ приподнялись.
   Ее Фольксваген выглядел хорошо для своего возраста. Было почти двенадцать, но бледно-зеленый кузов был безупречен. Когда вы не могли позволить себе купить новую машину, было воодушевляюще осознавать, как быстро человеческий дух может воспринять концепцию воска. Даже ее собственный дух, ранее не содержащий воска.
   Хиллари открыла дверь, скользнула внутрь и повернула ключ. Ее оптимизм не подвел ее. Двигатель сразу же завелся и работал ровно, как орешек. Она была уверена, что она нравится механику в гараже.
   Она потянулась к ремню безопасности, а затем нахмурилась. Нет, механику она не нравилась. Если бы он это сделал, он бы так плохо обслуживал машину, что ей пришлось бы продолжать возвращаться. Проклятие. Иногда она ненавидела думать, как полицейский.
   Направляясь на север по главной дороге из Оксфорда в Банбери, она, наконец, принялась за работу и замок Дэшвуд.
   Подозрительная смерть. Вопреки распространенному мнению, почти любая смерть считалась "подозрительной" на языке полиции, пока не было доказано обратное. Обычно у патологоанатома.
   На ранних этапах своей карьеры, как и все низшие полицейские констебли, Хиллари видела смерть во всех ее обычных формах и обличьях. Домашние дела, ДТП, групповые поножовщины, несчастные случаи на производстве, что угодно, она видела это.
   Но в данном случае ей не нужно было сильно напрягать свое воображение. Подозрительная смерть у шлюза, вероятно, означала утопление. Какой-то летний отдыхающий, не привыкший к лодкам по каналам, возможно, напился, упал с задней части лодки и умер.
   Вероятно.
   Хиллари, не сводя глаз с телефона, свернула на Хопкрофтс-Халт. Она была уверена, что есть более быстрый путь в Нортбрук, но кому, черт возьми, захочется возиться с одной чашкой искусственно подслащенного кофе? Следуя по карте Google в сторону Блетчингтона, она чуть не пропустила грязный деревянный указатель поворота на Нортбрук. Она осторожно ехала по крутой одноколейной дороге и оглядывалась вокруг.
   Пшеничные поля.
   И это было все.
   Она прожила в Оксфордшире всю свою жизнь, а в самом Кидлингтоне большую часть двадцати лет, так что знала, что большинство деревень днём пустынно, поскольку их жители уезжают каждое утро рано и сияя, как выпущенные почтовые голуби. , а затем вернулись, опоздав и измученные, к их ужину и телевизору.
   И такая маленькая деревушка, как Нортбрук - нет, считайте это деревушкой, потому что она не могла видеть перед собой церковный шпиль или башню - не была исключением. Если только рядом не было пенсионера или двух.
   Она шла по узкой дороге вниз мимо нескольких коттеджей и домов, пока она не закончилась. А там, на обочине дороги, стоял ярко-красный "мини".
   Она вздохнула. Тогда она была на своем месте. Более того, вместе с ней на это дело был назначен сержант Джанин Тайлер.
   Губы Хиллари криво скривились. Она держала пари, что это понравилось Джанин.
   * * *
   Джанин Тайлер устало ходила взад-вперед и мечтала сесть на заманчивую черно-белую ручку замка. Накануне вечером у нее было что-то вроде ночи, и она была здесь уже почти полчаса, ожидая появления старшего следователя. Она позвала врача, который теперь стоял сбоку от шлюза и смотрел вниз, и СОКО уже в пути. Без сомнения, они не поблагодарят ее за то, что она оставила свой смазанный отпечаток задницы на дужке замка.
   Она с тоской поглядывала на траву, гадая, достаточно ли она сухая, чтобы на ней сидеть, когда услышала приближающиеся шаги и обернулась, чтобы посмотреть на тропинку. Детектив-инспектор Хиллари Грин шла к ней своей обычной быстрой походкой, сдержанным выражением лица и пугающе компетентными манерами.
   Джанин почувствовала вспышку разочарования.
   Конечно, это не могло быть причиной того, что Мел - DCI Филип Мэллоу, если дать ему его надлежащий титул - был приговорен к простой подозрительной смерти. Жалость. Она хотела бы работать с ним. Она была достаточно уверена, что он заинтересован в ней. И почему бы нет? Сейчас он разведен. Дважды, не так ли? На днях на автостоянке он ждал, пока она выедет задним ходом. Хорошо, вряд ли это была встреча из " Коротких встреч" , но большинство старших офицеров-мужчин просто с ревом умчались бы прочь на своих машинах-вспышках и оттрахали бы ее и ее новенький Mini.
   Но старший инспектор улыбнулась ей, когда она проходила мимо. Таким образом. Так, как поступали заинтересованные мужчины.
   Да, было бы неплохо иметь предлог, чтобы немного приблизиться к очень мягкому DCI Mallow. Не то чтобы она имела что-то лично против Хиллари. На самом деле, слухи в Большом доме в основном были в пользу Хиллари, и так было всегда, даже до того, как началось расследование в отношении ее покойного мужа. Само собой разумеется, что любой полицейский (или даже коллега-офицер и жена упомянутого полицейского), подвергавшийся расследованию внешней силой, автоматически получал статус почти святого и безоговорочную поддержку со стороны своего собственного поста. Кроме тех, кто любил держаться на расстоянии.
   Джанин не была из тех, кто считал, что чувство вины из-за ассоциации особенно опасно. Просто ей не нравилось иметь женщину-начальницу. Это было так просто. И это тоже не имело ничего общего с ревностью. Хиллари Грин, в конце концов, была всего лишь инспектором, хотя ей должно было исполниться сорок. Значит, она вряд ли была предприимчивой, верно? Хорошо, попасть в ряды инспекторов было хорошо для женщины, даже в наши дни, но Джанин уже в двадцать восемь лет была сержантом и собиралась стать инспектором в ближайшие пару лет, а военным инспектором задолго до того, как ей исполнилось сорок.
   Она ладила с Хиллари. На самом деле, кроме этого придурка Фрэнка Росса, она не могла вспомнить ни одного копа в Большом доме, который бы ее откровенно не любил. Это уже само по себе было достижением, теперь об этом подумала Джанин. Дело в том, что когда две женщины вместе работали над делом, появлялись все эти шутки о подталкиваниях, подмигиваниях и менталитете "все вы, девочки, вместе", и это действительно бесило Джанин.
   Это было видно, если бы она только знала об этом, на ее лице.
   Когда Хиллари поравнялась, она заметила, что молодая женщина выпрямилась, как будто ожидая какого-то выговора. В чем была проблема сержанта? Хиллари устало задумалась. Насколько она могла вспомнить, она не сделала ничего такого, что могло бы наступить на ее изящные пальчики.
   Не помогало и то, что она сразу же почувствовала себя неловко и уродливо, как только добралась до Джанин. Джанин ростом пять футов шесть дюймов была на добрых три-четыре дюйма ниже Хиллари. И блондинка. Черт бы побрал ее. И тонкий. Двойной проклятье.
   Но у нее были задатки хорошего полицейского, и, как любой старший офицер, Хиллари знала, что часть ее работы - учить и руководить.
   Даже если ученица, очевидно, предпочла бы выполнять приказы кого-то еще, кроме нее.
   Ну, возможно, не от Фрэнка Росса.
   - Что у нас есть? - спросила она, стараясь не звучать как рычащая собака, у которой только что отняли кость.
   - Босс, - сказала Джанин вместо приветствия. - Миссис Миллакер сегодня утром выгуливала свою собаку. Наткнулся на тело примерно в семь тридцать. Она начинает работать в девять - в винном магазине в Саммертауне. Позвонила по мобильному и ждала, пока мы покажемся.
   Хиллари кивнула. Тогда обычное. Удивительно, как часто люди, выгуливающие собак, натыкались на мертвые тела. Можно было подумать, размышляла она, что широкая публика поумнеет и останется дома.
   Она взглянула на женщину, которая стояла немного дальше по тропинке. Она выглядела огорченной, смущенной, любопытной и взволнованной одновременно. Хиллари боролась с желанием сказать ей купить себе кошку. Или волнистый попугайчик.
   Она предоставила Джанин получить от нее полное заявление позже.
   Вместо этого она подошла к краю шлюза и взглянула на дока.
   Док Стивен Партридж больше не доживет до пятидесяти, хотя этого никогда не скажешь по одежде, которую он носил, и по краске для волос.
   Он играл в сквош. И, кажется, наслаждался этим. Для Хиллари, которая ненавидела все виды спорта и все физические упражнения, этим все сказано. Тем не менее, мужчина ей понравился. У него был обычный кровавый юмор патологоанатома, но он почтительно относился к мертвым и не слишком жестоко обращался с копами.
   - Док, - тихо сказала она.
   Он на мгновение перевел свои задумчивые, довольно водянистые голубые глаза в ее сторону и коротко улыбнулся, как будто ему нужно было несколько мгновений, чтобы узнать ее. Она не приняла это на свой счет. Без сомнения, он был далеко.
   'Хиллари. Так ты получил это, не так ли? - сказал он несколько излишне.
   Она кивнула и посмотрела вниз. Тогда она хотела, чтобы она этого не сделала. Смотреть на тела не было ее любимым занятием.
   Что еще хуже, замок был отключен. А этот показался глубоким. Насколько глубоко было тело? Пятнадцать футов? Более? Она никогда не любила высоту. Она почувствовала легкое головокружение и быстро подняла глаза.
   Колышущийся ячмень блестел на соседнем поле. Позади нее, как она заметила, была типичная английская живая изгородь - смесь боярышника, терновника, черемши, ольхи и других разнообразных кустов. За этим пастбище, на котором, казалось бы, ничего нет, а за ним железная дорога. Она даже могла слышать приближающийся поезд.
   Она обернулась, чтобы посмотреть, как он проезжает мимо - экспресс с тремя вагонами, синий, зеленый и белый. Даже если бы в роковой момент мимо проходил поезд, она сомневалась, что кто-нибудь из его пассажиров смог бы что-нибудь разглядеть сквозь зеленую чащу.
   - Мне он кажется немного потрепанным. Голос Стивена Партриджа вырвал ее из мыслей, она повернулась и еще раз посмотрела вниз.
   Тело было трудно разглядеть, оно плавало лицом вниз. Она могла видеть темные волосы и то, что когда-то было белой рубашкой, выпирало в местах с захваченным воздухом. Ноги выглядели очень темными. Джинсовая ткань? Джинсы? Значит, малолетка? Подросток, возможно, на отдыхе с мамой и папой, которые слишком много выпили прошлой ночью. Нет. Они бы уже искали его.
   Но почему она решила, что прошлой ночью тело ушло в воду? Он мог находиться в замке всего несколько часов. Или даже минуты. Мог ли он быть одним из группы студентов? Оксфорд был недалеко, и теперь у них был популярен отдых на каналах. Где-то, в нескольких милях вверх по тропинке, могла быть целая толпа подростков, просыпающихся с головной болью и недоумевающих, куда делся такой-то старик. - Видишь угол левой ноги? А темные пятна внизу рубашки, там, где она заправлена на талии? Голос доктора снова прервал ее размышления. "Мне кажется, что он получил правую трепку".
   Рядом с ней она чувствовала присутствие стройного светловолосого сержанта и пыталась игнорировать настойчивость своего желудка, что, вернувшись в Большой Дом и больше не созерцая труп, она должна отведать в столовой специальное блюдо из сосисок и яиц.
   - Поврежден пропеллер? - спросила она, не ожидая ответа. Полицейские хирурги, патологоанатомы и медицинский персонал в целом славились тем, что не высовывались. Мнения приходили после вскрытия, редко раньше.
   Стивен Партридж вздохнул.
   - Я не был уверен, стоит ли открывать замок, босс, и заказывать форму, чтобы войти и перевезти его. Или затопить замок и вывести его наверх. Так будет легче его вытащить. Джанин уже знала, какой будет реакция Хиллари, но, как она часто делала в присутствии инспектора, ей хотелось поговорить, сказать что-нибудь. Вероятно, потому, что до того, как пошла вся эта болтовня о Ронни Грин, у Хиллари был хороший послужной список, и Джанин хотела знать, как ей это удалось. Хиллари постоянно добивалась хороших результатов, поэтому ходили слухи. На самом деле, старый Маркус, как известно, считал ее "умом настоящего детектива". Что бы, черт возьми, это ни значило.
   - Нет, не затапливайте шлюз, - тут же сказала Хиллари. - На самом деле, я полагаю, нам лучше вызвать водолазов. Кто знает, что выпало там из карманов жертвы?
   - Босс, - тихо сказала Джанин и отошла на несколько шагов, чтобы воспользоваться телефоном и вызвать водолазный отряд полиции. Осуществление этого небольшого контроля заставило ее снова почувствовать себя лучше.
   Хиллари, давно невосприимчивая к радости отдавать приказы, теперь смотрела вниз так же угрюмо, как и док. Без сомнения, там будет много грязи, которую нужно просеять, подумала она. Она не завидовала водолазам в их работе.
   Думая о профессионалах, выполняющих свою работу, почему док сейчас не там, в белом комбинезоне и резиновых сапогах, доблестно осматривает тело?
   - Значит, вы не пойдете туда? - сказала Хиллари, тщательно скрывая улыбку, когда доктор Партридж машинально взглянул на свой наряд от Ива Сен-Лорана. Его искусно выщипанные брови приподнялись на миллиметр или два.
   'Ты смеешься?' он сказал. "Посмотрите, что случилось с последним глупцом, который спустился туда".
   На это не было ответа.
  
   ГЛАВА 2
   Суперинтендант Маркус Донливи откинулся назад. в удобном кожаном вращающемся кресле, которое он украл у офицера связи полиции. Он коротко улыбнулся старшему инспектору Филипу Маллоу, который только что вошел.
   - Вы хотели меня видеть, сэр?
   - Садись, Мэл. Использование им офицерского прозвища было молчаливым признанием их дружеских отношений. - Просто решил сообщить вам о последних событиях, касающихся дела Ронни Грина.
   Маркус был одет в свой обычный темно-синий костюм и фирменный черный галстук, но его лицо выглядело совсем необычно.
   Мэл, который как раз усаживал свое шестифутовое тело в менее удобное кресло, взглянул вверх, и на его чисто выбритом лице появилась гримаса.
   'Беда?'
   Маркус махнул рукой ладонью вниз, покачиваясь. 'Да и нет. Кажется, они определенно вцепились во что-то, но пока нас ничего не связывает. Или Хиллари".
   Пока он говорил, Маркус задумчиво наблюдал за Мэлом. Ходили слухи на станции, что Мэл довольно любил Хиллари Грин, но теперь он не мог разглядеть ничего похожего в задумчивых голубых глазах.
   'Ну вот хорошо. Имейте в виду, я никогда не думал, что Ронни Грин будет из тех, кто поделится своими действиями с кем-либо еще. . .' Голос Мэла оборвался.
   Маркус посмотрел на него. Тактично Мел держал рот на замке, но Маркус знал, что он почти наверняка думает о том же, что и он. Если коррумпированные проделки Ронни проникли в штаб-квартиру Кидлингтона, искать можно было только в одном месте. Ронни Грин и Фрэнк Росс были близки, как два клеща на больном попугае.
   "Они запросили интервью с Хиллари на этой неделе, - сказал он.
   "Ими" были офицеры из Департамента дисциплины и жалоб, которым более двух месяцев назад Управление по рассмотрению жалоб на полицию поручило провести расследование в отношении Ронни Грин.
   "Йоркширские бары", как их повсеместно называли, происходили из сил Северного Йоркшира, поэтому все в участке в настоящее время были заняты выдумыванием язвительных шуток и оскорблений по поводу йоркширских пудингов, "Лидс Юнайтед", крикета и всего йоркширского. Один выпускник университета даже придумал каламбур "Войны роз", который никто не понял, но он должен был быть очень унизительным по отношению к йоркцам, так что все над ним смеялись.
   Мел вздохнул. - Ну, я полагаю, нет смысла пытаться отложить их. Чем раньше они исчезнут из ее волос, тем лучше. Это бьет меня, что они ожидают найти. Она ушла от него больше, чем, сколько, добрых шесть месяцев назад?
   Маркус повторил его вздох. "К сожалению, похоже, что наш Ронни уже несколько лет приложил руку к кассе. Значит, в их компетенции хорошенько рассмотреть жену, не так ли?
   Однако честность его слов была опровергнута жестким блеском в его глазах. Как и все остальные в участке, от самого скромного полицейского до высшего начальства, Маркус не любил копов, расследовавших дела копов. Полная остановка.
   Мэл фыркнул. 'Да правильно. Я просто надеюсь, что кто-то правильно наложил их на блуждающие руки и глаза Ронни Грина. И дал понять, что их брак не совсем был заключен на небесах. Если бы Ронни загребал деньги, Хиллари была бы последней женщиной, на которую он их тратил. Или, если уж на то пошло, доверились скрыть это от него. На самом деле, зная ее, она вполне могла бы пожертвовать всю сумму Салли Арми, просто чтобы увидеть выражение его лица, когда он узнал.
   Маркус ухмыльнулся. Мэл, конечно же, быстро защитил Хиллари, но было ли в этом что-то еще? Нет, Маркус не мог видеть их как пару. Мэл, несмотря на всю свою непринужденную репутацию, был амбициозным дерьмом, и хотя Хиллари тоже, разница была. Огромная разница.
   Мэл хотел однажды стать главным констеблем. Он был политическим. Он знал, как культивировать друзей в нужных местах и играть в игру. Но Хиллари. . . Маркус всегда думал, что Хиллари просто ненавидит плохих парней. И девочки. Просто нравилось выполнять работу. Понравилось смотреть, как мошенники терпят поражение. Для Мела это было почти средством для достижения цели, но с Хиллари, как он всегда чувствовал, в этом было что-то гораздо более личное. Как будто ей нравилось быть копом, как очень немногим из них. Например, он никогда не видел, чтобы она жаловалась на предвзятость общественности. Некоторым полицейским надоели шутки о "свиньях", осторожность друзей в выпивке всякий раз, когда копа приглашали на вечеринку, бесконечные инсинуации о расизме, элитарности или любом другом "изме", который сейчас был в моде. Но Хиллари, казалось, это никогда не заботило. Если, к примеру, кто-нибудь из публики запирал ее на месте преступления, это вызывало у нее улыбку. И, несмотря на всю его "мягкую" репутацию, Маркус никогда не видел, чтобы старший инспектор делал это.
   Мэл был слишком мудр, чтобы не иметь хоть какого-то представления о том, что это масло и вода. И поскольку мазохизм не был его недостатком, на кого положил глаз Мел? В одном Маркус был уверен: два предыдущих развода Мела не были достаточным случаем "однажды укушенный, дважды застенчивый", чтобы держать его подальше от дам.
   - Итак, вы хотите, чтобы я сказал Хиллари, чтобы она была доступна? - предложил Мэл, выглядя немного удивленным, когда Маркус покачал головой.
   - Нет, я сделаю это. Кроме того, я хотел тебе сказать - я поручил ей дело.
   Мэл выглядел еще более удивленным, как и мог бы. Во всех смыслах и целях Хиллари была практически прикована к рабочему столу после смерти мужа и последовавших вскоре обвинений в коррупции. Должно быть, ему интересно, почему Маркус дает ей задание именно сейчас.
   Но через секунду он кивнул. "Конечно, если Хиллари работает над текущим делом, у нее будет меньше времени на людей из D&C". Маркус кивнул в ответ. - Зачем облегчать жизнь педерастам?
   - Итак, в чем дело? - спросил Мэл.
   "Подозрительная смерть".
   Мел нахмурился.
   Маркус точно знал, о чем он думал. Подозрительная смерть может превратиться в расследование убийства, что может привести к разветвлениям в определенных кругах. Правда, сама Хиллари не находилась под следствием. Пока что. Но сколько времени пройдет, прежде чем ее банковские выписки будут вызваны в суд и допрошены ее соседи? Миссис Грин много гуляла в последнее время? Новая шуба? Новая машина? Куда она ездила в отпуск в прошлом году? Год до?
   Конечно, они ничего не найдут, потому что искать было нечего, но чтобы кто-то под таким давлением вел дело об убийстве... . .
   - Расслабься, - сказал он, и Мел неловко заерзал на стуле. - Это тело в замке. Это наверняка какой-нибудь пьяный лодочник, который упал. На нем написано смерть от несчастного случая. Или самоубийство, может быть. Достаточно серьезный, чтобы дать ей несколько веских предлогов, чтобы быть в поле всякий раз, когда Йорки Барс позовет.
   Мел кивнул. 'ХОРОШО. Я буду следить за вещами.
   Маркус задумчиво добавил: - Когда я позвонил ей сегодня утром, она, похоже, была не в себе. Тем не менее, никто не ожидает, что она будет бодрой, а ее жизнь в дерьме. Эй, ты не знал, что я поэтичен, не так ли?
   Мэл услужливо улыбнулась. - Не думаю, что ей нравится жить на лодке.
   'Нет?' Маркус был искренне удивлен. "Я думал, что это было бы представлением большинства людей о сбывшейся мечте. Жизнь на открытой дороге. Что ж, открой канал. Вся эта дикая природа, зимородки и прочее. Небольшое помещение, которое нужно содержать в чистоте, не говоря уже о работе по дому.
   Мел пожал плечами. - Я полагаю, все зависит от обстоятельств, не так ли? Я имею в виду, что она не всегда хотела жить на канале. Просто когда она ушла от Ронни, а этот ублюдок возмущался, что не продаст дом до окончательного развода и не позволит ей жить в нем, ей некуда было идти, пока ее поверенный не поиграет собственными мускулами. И она сошла бы с ума, если бы ввязывала себя в еще одну ипотеку, прежде чем избавилась бы от Ронни навсегда. Ты же знаешь, каким хитрым ублюдком он был. Ей пришлось остаться на месте, а вы не хуже меня знаете, живя так близко к Оксфорду, какие здесь арендные ставки на все, что хоть наполовину прилично.
   Маркус кивнул. К счастью, он и его жена купили свой скромный (но теперь очень желанный) особняк в "Маврах" почти двадцать пять лет назад, до того, как все стало настолько сумасшедшим.
   'Верно. Думаете, последний план правительства помочь нам, медсестрам и пожарным в закупках на месте принесет какую-нибудь пользу?
   На какое-то время их разговор перешел на более общие темы.
   Только когда Мэл собирался уйти, их разговор вернулся к внутреннему расследованию, которое вызывало столько агрессии.
   - Если Ронни так долго тянул дозу, он, должно быть, набрал приличную пачку, - сказал Маркус, машинально понизив голос, хотя дверь была плотно закрыта, а снаружи сидела только Джули, его секретарь. "Я знаю, что он был немного дерзким, но в некоторых отношениях он мог быть удивительно изощренным".
   - Но не с женщинами.
   Маркус кивнул, вспомнив череду романов, всегда с блондинками, которых обычно набирали из ресторанов, пабов и парикмахеров близлежащего Оксфорда.
   - Значит, если повезет, им никогда не удастся его прижать, - сказал Мэл. - Никаких пачек наличных, сложенных вокруг центрального отопления, отстающих от котла. В сейфе нет золотых монет. Никаких акций и акций, а также портфеля у городского биржевого маклера, который сделал бы жену профессионального футболиста счастливой".
   - Будем надеяться, что нет, - с чувством сказал Маркус. - Во всяком случае, педераст благополучно мертв. Это была огромная услуга, которую он нам оказал".
   Мэл рассмеялся и кивнул, затем поднялся, потягиваясь при этом. "Кто бы мог подумать, что в тигриных уколах будет столько денег?"
   * * *
   Солнце определенно сияло, как будто оно имело в виду это. Хиллари еще раз взглянула на часы. Уже миновала половина одиннадцатого, и на небе не было ни облачка. Позади нее первые в этом сезоне шиповники начали раскрывать свои бледно-розовые лепестки, а стая уток и одна храбрая камышница, несомненно, привлеченные человеческой деятельностью, столпились у ее ног в поисках хлебной подачки.
   Если бы не присутствие внизу черного ныряльщика в резиновом костюме и настойчивого присутствия качающегося трупа, день был бы идеальным. Такой день Эвелин Во мог бы провести на Изиде, где вокруг его персонажей мерцают мечтательные шпили Оксфорда, а не более прозаический Оксфордский канал в глуши.
   - Готов, шеф? - окликнул ее ныряльщик, и она кивнула, недоумевая, почему нет второго. Разве водолазы не всегда работали парами для безопасности? Наверное, причиной были сокращения, думала она, с самодовольным равнодушием безответственного человека к стоимости вещей. Или, возможно, из-за того, что глубина воды едва превышала четыре фута, другому ныряльщику удалось ускользнуть.
   "Хорошо, давайте полностью откроем ворота", - сказала она собравшимся полицейским. "Дайте человеку немного места".
   Потом она задумалась, имела ли она в виду ныряльщика или тело.
   Детектив-констебль Томми Линч шагнул вперед и толкнул ручку замка, не дожидаясь помощи. Не то чтобы он нуждался в этом. Ростом шесть футов три дюйма, он был крепко сложен, хотя Хиллари слышала, что его любимым видом спорта был бег, а не бокс или тяжелая атлетика. Проходя мимо, она кивнула в знак молчаливой благодарности, и небольшая группа профессионально заинтересованных людей собралась у края шлюза, чтобы наблюдать за происходящим.
   Док Партридж прошел до конца, ожидая прибытия тела, и начал расстилать на траве пластиковую простыню. Из своей объемистой сумки он вытащил белый комбинезон, который буквально закрывал все, накидываясь поверх обуви и заканчиваясь капюшоном на макушке.
   Желтая полицейская лента уже была обмотана вокруг замка, хотя Хиллари не была уверена, кого она должна держать в страхе. Если не считать пару любопытных ворон и уток.
   Тем не менее, сезон продолжался. Рано или поздно должна была подойти лодка.
   И это напомнило ей.
   - Джанин? Она повернулась, чтобы посмотреть через плечо на своего сержанта, который подошел немного ближе. - Вы бы лучше позвонили в Управление рек - Темз-Уотер, черт возьми, - и предупредите их, что этот шлюз какое-то время будет недоступен. Я знаю, что рано или поздно к нам вернутся лодки, но у них может быть какая-то система радиосвязи, чтобы они могли предупредить отдыхающих, чтобы они избегали этого района в течение нескольких дней, если это вообще возможно.
   Джанин кивнула. Ее глаза были прикованы не к боссу, а к прогрессу ныряльщика.
   Не то чтобы он много нырял, бедняга. Грязная вода с зеленоватым оттенком, казалось, доходила ему только до плеч. Он двигался рывками, словно шел по густой грязи. Которым он, вероятно, и был.
   - Я чувствую здесь что-то металлическое, - крикнул он. - Кто ставит на то, что это тележка для покупок?
   Дайвер выглядел невероятно молодым. Хиллари вспомнила старый каштан о полицейских, которые выглядят моложе, чем старше ты становишься. Но этот действительно выглядел так, как будто он должен быть в школе. Буйные каштановые кудри, теперь спрятанные под черным резиновым капюшоном, ничуть не уменьшили впечатления мальчика, играющего на прогулке из школы. Теперь на его бледном веснушчатом лице отразилась сосредоточенная хмурость, когда он приблизился к телу.
   Хиллари напряглась. Она надеялась, что он не такой уж новичок, как кажется. Там и так было бы достаточно противно, если бы он еще и не выблевал свои кишки в воду. Но ей не стоило волноваться. Хмурый взгляд был профессиональным.
   "Здесь много грунтового ила, шеф, - крикнул он. - Возможно, нам придется драгировать. Видимость здесь практически нулевая, особенно со всеми этими хлопотами, которые мне приходится делать.
   Хиллари вздохнула. - Сначала вытащим его оттуда. Никогда не знаешь, вода может очиститься.
   Краем глаза она увидела широко ухмыляющегося констебля Томми Линча. Да, верно, подумала она с ответной улыбкой. И она может отрастить крылья и полететь.
   Ныряльщик, чье имя она не расслышала, подошел к телу и внимательно осмотрел его, прежде чем попытаться переместить, просто чтобы убедиться, что оно никуда не зацепилось. Хиллари неосознанно кивнула. Наконец, убедившись, что тело свободно парит в воздухе, он осторожно и очень осторожно обернул руку в перчатке вокруг одного запястья, чтобы предотвратить посмертные кровоподтеки. Затем, просунув другую руку под живот, он начал медленно, почти учтиво, выводить плавающее тело из шлюза в сторону ожидающего патологоанатома.
   * * *
   Томми наблюдал за маневрами заинтересованными, но беспокойными глазами. Ему никогда не нравилось иметь дело со смертью. Не идеал для человека, который выбрал полицию для карьеры. Он наблюдал, как Хиллари Грин медленно продвигается вперед с трупом. Солнце придавало ее волосам глянцевый блеск, как ядро ореха. Хотя она выглядела усталой. Под ее большими карими глазами виднелись темные пятна.
   Как и все остальные, Томми знал, что она находится под следствием отдела D&C только потому, что она была замужем за клоуном Ронни Грином. Все в Большом доме были возмущены этим. Он задавался вопросом, что она делала в качестве старшего следователя по такому делу, как это. Как будто ей не хватило на тарелке.
   Он заметил Джанин Тайлер, идущую мимо него, подвижную на ухо, и подавил зевок. На прошлой неделе он работал в две смены и так и не успел отдохнуть.
   - Линч, помоги доку, ладно? - сказала Хиллари, и Томми быстро оторвался от ручки замка, где он только что сидел, и присел рядом с патологоанатомом. Трава была теплой под его коленями и издавала запах примятой травы, когда он стоял на коленях. Как и Хиллари несколькими минутами ранее, он вдруг понял, какой это был славный день.
   Ныряльщик поскользнулся, опустился на одно колено и машинально закрыл рот, чтобы внутрь не попала вонючая канальная вода. Он выпрямился, выругался себе под нос и встал на ноги. Труп, все еще парящий лицом вниз, вежливо ждал.
   Через минуту дайвер уже был на берегу канала. - Я буду толкать, ты тянешь, приятель, - без надобности сказал он Томми, который кивнул без обиды.
   "Не тяните слишком сильно и не хватайте слишком сильно. Попробуй засунуть его под мышки, - тоже без надобности сказал патологоанатом.
   И снова Томми просто дружелюбно кивнул, но заметил, как Хиллари Грин закатила глаза, и внезапно почувствовал себя бодрее. По крайней мере, она знала, что его не нужно учить сосать яйца.
   Да, действительно, это был славный день.
   * * *
   Джанин Тайлер выключила телефон и подошла к месту происшествия, так же, как и все остальные, желая увидеть ее тело в первый раз.
   Она, конечно, отсидела свой срок в полицейском участке и была свидетельницей нескончаемого количества краж со взломом, грабежей, поджогов, разного рода нападений, изнасилований и даже, однажды, похищения (правда, это оказался рассерженный отец). который отвёз ребёнка в Лоустофт). Но по правде говоря, они не так уж часто появлялись. Так что когда кто-то это делал, честолюбивый сержант извлекал из этого максимальную пользу.
   Патологоанатом, осмотрев спину трупа, перевернул его на пластиковой пленке, и Джанин уставилась в лицо с, как она надеялась, должной профессиональной отстраненностью.
   Ей не стоило беспокоиться.
   "Уродливый дерьмо, не так ли?" - сказал патологоанатом.
   Труп действительно был, даже для трупа, весьма невзрачным зрелищем. Его кожа была покрыта оспинами и ямками, что даже Джанин могла сказать, что это не имело ничего общего с воздействием воды. Кроме того, над его правой бровью проходил шрам, прерывавший ее темную лохматость бледно-белой линией. Волосы у него были темные, как и незрячие глаза, теперь слегка затянутые пленкой. У него было угловатое лицо, больше похожее на хорька, чем на кошачьего. Его зубы были желтыми и неровными, что усиливало вид грызуна.
   Уродливый дерьмо, как метко выразился доктор Стивен Партридж.
   СОКО прибыл примерно полчаса назад, а полицейский фотограф уже делал снимки. Земля непосредственно вокруг шлюза, особенно трава, была оцеплена первым делом, а док, Хиллари и все остальные старались держаться подальше от нее, насколько это было возможно. Тем не менее Джанин сразу поняла, что это бесполезно. Земля была слишком твердой, чтобы оставить следы, и, кроме того, самым лучшим местом преступления, с точки зрения СОКО, была бы сама лодка.
   Его поиск должен стать приоритетом номер один для детектива Грина.
   * * *
   Хиллари думала примерно о том же. Она знала, что ограничение скорости на канале составляло колоссальные четыре мили в час (не то, чтобы она даже отодвинула " Моллерн" от причала), поэтому сомневалась, что он мог далеко уехать.
   На самом деле, она провела все утро в полуожидании, что на ее мобильный телефон позвонят из Большого Дома и сообщат, что кто-то уже пропустил одну из их вечеринок на лодке.
   Это или звонок от MisPer.
   Однако теперь, когда она посмотрела на покрытое шрамами и уродливое лицо, она подумала, не станет ли кто-нибудь сообщать об этом человеке как о пропавшем без вести. Затем она почувствовала себя виноватой - то, что он не был похож на Джорджа Клуни, не означало, что кто-то его не любит.
   Несмотря на это.
   Она просто внутренне чувствовала, что все будет не так просто, как она думала сначала.
   - Есть документы, док? - спросила она, хотя знала, что торопить его невозможно.
   Стивен Партридж хмыкнул и даже не поднял глаз от осмотра промежности трупа.
   Хиллари вздохнула, подошла к ручке замка, с которой СОКО давно стерла пыль в поисках отпечатков, стряхнула немного черного порошка и села.
   - Молодой мужчина, думаю, лет двадцати пяти. Док, похоже, ни с кем конкретно не разговаривал, хотя Джанин делала заметки. "На данный момент я бы сказал - но не цитируйте меня, - что прошлой ночью он ушел в воду где-то между семью и полуночью".
   Хиллари потерла кончик носа одним пальцем. - Думаю, скорее раньше, чем позже. Заметив, что несколько человек поворачиваются, чтобы посмотреть на нее, она объяснила. "Узкие лодки плохо ходят ночью. Большинство из них, например, не снабжены никакими фарами, а власти канала активно осуждают людей, путешествующих после заката".
   - Ах да, - рассеянно сказал Стивен Партридж. Что-то в его тоне привлекло внимание Хиллари.
   Она вышла из шлюза и двинулась обратно к каналу, стараясь не мешать кому-либо из команды СОКО. Она уже наблюдала за столькими местами преступлений, что это стало ее второй натурой.
   Она присела рядом с доктором. 'Какая?' сказала она просто.
   Стивен Партридж взглянул на нее, потом отвел взгляд. - Кажется, нижняя часть живота сильно повреждена, - сказал он намеренно уклончиво. "Конечно, в джинсах трудно сказать. И темно.
   - Поврежден пропеллер? она спросила.
   'Может быть.'
   Он осторожно провел руками в перчатках по области таза, наконец засунув руки в карманы. Это было нелегко. Джинсы сидели в обтяжку.
   - Бумажника нет, - сказал он. Тело было одето в некогда белую футболку и черную кожаную куртку. Он проверил карманы куртки и покачал головой.
   Хиллари вздохнула. Тогда нет простого удостоверения личности. Никаких свидетелей, если не считать женщину, выгуливающую собаку. Большой.
   Она поднялась на ноги, чувствуя, как ее колени зловеще трясутся. Не обращая внимания на дискомфорт, она отошла на несколько шагов. - Ладно, Джанин, тебе лучше вернуться в деревню и походить по дверям. Не то чтобы в это время дня у вас дома было слишком много людей, так что вам придется вернуться сегодня вечером. Обычно.'
   Джанин кивнула и ушла. Хиллари смотрела ей вслед. Она задумалась, что хорошенькая блондинка получила от своей работы, а затем подумала о том, почему она сама присоединилась к отряду. Потом она задумалась, какого черта Ронни вообще имел. Если только не с явной целью связаться с нелегальным контрабандистом частей животных и нажить состояние. Она бы не прошла мимо него.
   - Мэм? Голос, мягкое побуждение, исходил от Томми Линча.
   - Вам лучше прогуляться по тропинке. Посмотрим . . . говорят, лодка прошла уже в семь. . . четыре мили в час, скажем, восемь, прежде чем причалить. А сегодня утром, дескать, кто, - она кивнула на труп, - почему-то не промахнулся, и лодка еще несколько часов в пути. Скажем, лодка может находиться максимум в двадцати милях. Шлюз был открыт ниже по течению, так что идите на север вперед. Пройдите по тропинке пару миль и поговорите со всеми на любой пришвартованной лодке, которую сможете найти. Вы ищете что-нибудь необычное, громкую вечеринку на одной из лодок, проплывающую после наступления темноты лодку, любые разговоры о отдыхающем, который ушел домой рано или в раздражении. Обычно.'
   Томми кивнул и счастливо улыбнулся. - Мэм.
   * * *
   Хиллари снова поговорила с выгульщиком собак, миссис Миллакер, на этот раз описав труп. Она быстро решила, что фотографии могут быть слишком ужасными, чтобы показывать их широкой публике. Но выгульщик собак не узнал описание кого-либо из местных жителей.
   Почему-то Хиллари не удивилась. Ничто никогда не было так просто . По крайней мере, не для нее это было не так.
  
   ГЛАВА 3
   Фрэнк Росс покачал головой в ответ на предложенный дым. 'Спасибо, не надо.' Затем он увидел, как сержант Кертис Смит с сожалением убрал рюкзак. Как и во всех общественных зданиях, в Большом доме действовали строгие правила "Не курить", и он хотел бы воспользоваться шансом нарушить правила.
   Но не с Yorkie Bars. Даже Фрэнк не был готов к этому.
   - Итак, сержант Росс, - начал младший, наклоняясь вперед и якобы просматривая лежащие перед ним записи, - нам сказали, что если кто-то и был близок к Ронни Грин, так это вы. Это правильно?'
   Инспектор Пол Дэнверс оторвал бледно-голубые глаза от папки и приподнял одну светлую бровь.
   Прат, подумал Фрэнк. Типично для того, к чему приближалась сила. Смит был старше и, вероятно, разбирался в медь больше, чем эта белокурая фея, но кто был простым сержантом, а кто высоко летал? Без сомнения, Дэнверс использовал свое время в D&C для карьерного роста, прежде чем переключиться на что-то более приятное. Подбадривает начальство, показывая, что он может сделать грязную работу, если это необходимо. Что он может рассчитывать на то, что он будет непопулярен и все же пройдет.
   Тем не менее, он научится.
   Фрэнк улыбнулся. "Конечно, я достаточно хорошо знал Ронни Грина. Мы вместе прошли обучение в колледже. Некоторое время ходил в том же ритме. Затем, когда мы сняли форму и он получил свой инспектор, я и он вместе вели множество дел. У него был хороший послужной список арестов. Но я полагаю, вы это уже знаете. Верно, сэр? Он еще раз улыбнулся и мимоходом кивнул на папку на столе.
   Он знал, что им плевать на количество арестов и осуждений Ронни.
   'Да.' Голос детектива Дэнверса был гладок, как масло. "Сочетается с цветом его волос", - подумал Фрэнк, внутренне фыркнув. Держу пари, он из тех, кто ходит в спортзал два раза в неделю. Теперь он отличается от того, когда Фрэнк был в его возрасте. Тогда, просто быть полицейским поддерживало тебя в форме. Ты брал уроки бокса у уличных банд и тренировался в спринте у проворных молодых грабителей, которые хватались за дело, как только слышали свисток. Но он сомневался, что старый толстяк Дэнверс когда-либо делал что-то более энергичное, чем вытаскивание стула из-за стола.
   Он лениво потянулся и почесал ухо.
   - Значит, вы, должно быть, были удивлены, когда появились обвинения в связях Ронни с этими нелегальными торговцами животными.
   Фрэнк пожал пухлыми плечами и поднял руки в притворно-защитном жесте. Он был похож на потрясенного Винни-Пуха - несколько полноватый стоун с редеющими седыми волосами, круглым розовым лицом и обманчиво невинными голубыми глазами. "Мог сбить меня с ног пером".
   - Значит, Ронни никогда не говорил вам, что у него есть Jaguar XJS в тюрьме в Хедингтоне? Вы никогда не ездили с ним на все его уик-энды в Париж или небольшие поездки в Амстердам?
   Фрэнк ухмыльнулся. Амстердам. Что это было за место. И квартал красных фонарей. . . "Извините, я люблю ездить в Бенидорм на каникулы. И то только раз в год, типа.
   - Верно, - сухо сказал Пол Дэнверс.
   - Значит, вы никогда не сомневались в его часах Patek Philippe или во всех тех золотых украшениях, которые он носил? вставил Кертиса Смита.
   Фрэнк фыркнул. - Дай мне перерыв. Ронни не носил золотых украшений, когда работал. Его розовое лицо покраснело еще больше. - И ведь я никогда не был у него дома, когда он не работал? Я никогда не видел его в его радостных лохмотьях, не так ли?
   На секунду Пол не мог понять своего гнева. Но оно определенно было там, вспыхивая в глубине этих ярких поросячьих глаз. Потом он вспомнил, что вчера в обеденное время что-то подслушал в очереди в милицейскую столовую, и мысленно кивнул.
   Фрэнк Росс был гомофобом.
   Фактически, в юности Фрэнк Росс был наказан за гомофобию. Поэтому он был очень чувствителен, когда дело доходило до обсуждения мужских украшений. И мужская дружба. Слишком чувствительный?
   Он был бы не первым копом-геем, который вылил свои чувства на открытую гомофобию.
   Интересно, но не актуально. Было слишком ясно, что Ронни Грин был безудержным гетеросексуалом, чтобы продолжать эту линию расследования. Маловероятно, что Ронни Грин дала бы деньги, например, Фрэнку Россу, разве что в качестве прямых партнеров. Он внутренне ухмыльнулся. В деловом смысле так и было.
   - Значит, он никогда не упоминал друзей с Востока? Никаких смехотворных упоминаний Чарли Чана?
   Фрэнк небрежно потянулся и почесал подбородок. 'Неа. Кроме того, я бы ничего не подумал, если бы он это сделал, не так ли? Я даже не знал, что на торговле животными можно заработать много денег, пока все это не всплыло наружу. Первое, о чем я подумал, были наркотики. Я имею в виду, если бы кто-нибудь упомянул о погнутых котлах, - поспешно добавил он. - Ну, ты знаешь, не так ли?
   - О, хватит, - фыркнул Кертис, становясь теперь чуть воинственным, как и планировалось. - Только не говори мне, что в наше время даже самый жалкий плоскостопый не знает о таких вещах. Что с документальными фильмами о дикой природе по телевидению, рассказывающими о торговле слоновой костью, и о всех деньгах, которые можно получить, снабжая Китай традиционной китайской медициной. Медвежья желчь стоит гораздо больше, чем ее вес в золоте. Или на вес бриллиантов, если уж на то пошло. Если бы вы действительно не знали о миллионах, которые можно получить за контрабанду тигровых пенисов, рогов носорога или чего-то подобного, от вас не было бы толку ни одному педерасту, не так ли?
   Фрэнк покраснел, и в его поросячьих глазках появилось уродливое выражение. "Послушай, приятель, я имею дело с наркоманами в Блэкберд Лейс, да? Карманники в торговых рядах. Твои обычные грабители, твои бандиты, твои прислуга. Я ничего не знаю о медвежьей желчи. Так подайте на меня в суд.
   Пол Дэнверс улыбнулся. - О, как знать, Фрэнк. Мы могли бы просто в конечном итоге сделать это.
   Фрэнк Росс откинулся назад и усмехнулся. - Я выгляжу испуганным?
   * * *
   Хиллари хотела сбросить куртку, так становилось жарко, но она проигнорировала этот порыв. Однако она почувствовала, как пот выступил на ее лбу, и направилась в тень.
   СОКО подходили к концу, а док и жертва уже давно отправились на прием в морг и патологоанатомическое отделение госпиталя Джона Рэдклиффа. Хотя кто знал, сколько времени пройдет, прежде чем их труп окажется на столе. Хиллари задумалась, не оставить ли дежурного констебля у шлюза, но это казалось каким-то абсурдным. К этому времени даже утки и камышницы уплыли, хотя ныряльщик все еще недовольно проверял дно шлюза. Если после того, как он закончит, пройдет лодка и потревожит какие-либо потенциальные улики, это будет выглядеть не очень хорошо. Но тогда какие улики были, если ныряльщик ничего не нашел?
   О, черт, жизнь была слишком коротка (и силы слишком малочисленны), чтобы беспокоиться о почти верной смерти в результате несчастного случая. - Когда ныряльщик закончит, можете уходить, - сказала она последнему оставшемуся мундиру, который посмотрел на нее и кивнул без особого удовольствия.
   'Да, мэм.'
   Не то чтобы она могла винить его. Это была бы теплая заготовка, растянувшаяся на солнце в такой день, и не было бы ничего более трудного, чем расспрашивать любые лодки, которые проходили мимо. Преодолевайте офисную работу, взломы или ДТП в любой день недели.
   Она направилась к своей машине и открыла дверцу, вздохнув, когда на нее обрушилась волна жара. Она ненадолго оставила дверь открытой и потянулась за путеводителем по водным путям. Найдя замок, она провела пальцем вверх по водному пути до Банбери, затем снова вниз, остановившись у деревни Лоуэр-Хейфорд, где была верфь. Несомненно, аренда лодок на лето приносила прибыль, но этот аспект ее не касался. Там, где была верфь, были сооружения. Вода. Возможности для опорожнения туалета. Ремонтная мастерская. Куда, собственно, куда мог зайти катер с повреждением гребного винта.
   Она скользнула за руль. Есть только один способ узнать. Она включила двигатель, задумчиво глядя на новый "мини" Джанин Тайлер. Это было умно. Красный. Ее это устраивало.
   Ей было интересно, с кем Джанин нашла поболтать. Она точно не гуляла по улицам огромного мегаполиса Нортбрук, это точно, потому что Хиллари ее увидела бы.
   Она пристегнулась, развернулась и поехала мимо нескольких домов обратно к дороге Б. Она знала, что многие констебли и сержанты в Большом доме не одобрят ее отсутствия и опроса свидетелей. У многих из них росло убеждение, что любому, кто выше звания сержанта, место за столом, отдавать приказы, заниматься бумажной работой и отвечать на телефонные звонки.
   Но кто, черт возьми, хотел этим заниматься, если они могли заниматься чем-то другим? Хиллари усмехнулась про себя, почувствовав впервые за много лет прилив бодрости. Если повезет, она сможет затянуть это дело еще надолго. По крайней мере, до тех пор, пока этим болванам в штаб-квартире не надоест обнюхивать очень неприятные останки Ронни.
   * * *
   Кертис Смит учуял страх.
   Фрэнк Росс был грязным. Он просто знал это.
   В отличие от многих копов, которые в конечном итоге расследовали свои дела, Кертис пришел сюда не из-за продвижения по службе или легкого рабочего дня. Некоторым нравился обычный рабочий день с девяти до пяти, но он не был женат, так что в любом случае это не давало ему особых преимуществ. Он также не был мазохистом или одним из тех горячих голов, которым на самом деле нравилось быть всеобщей ненавистью. Нет. Кертису Смиту просто не нравились согбенные копы. По его мнению, одно паршивое яблоко испортило всю проклятую бочку, и если никто больше не хотел их выкорчевывать, то он, черт возьми, не возражал против этого.
   Ему было почти пятьдесят, и он проработал на этой работе почти десять лет. Он был хорош в этом. А его начальство, радуясь тому, что на этом посту оказался способный человек, да еще и не выказывающий явных признаков неугомонности, было более чем счастливо позволить ему с этим справиться. Время от времени, как сейчас, ему назначали высокопоставленного человека, который отсиживал свой срок и научился некоторым трюкам.
   Кертис не возражал против того, чтобы быть одновременно няней и учителем. На самом деле ему очень нравился детектив Дэнверс. У парня были мозги, что всегда было приятно, и честолюбие, что было менее приятно, но, по крайней мере, незапятнано.
   В одном памятном случае Кертису пришлось арестовать одного из членов его собственной команды за коррупцию, когда он обнаружил, что тот пытался стать главным бенефициаром кольца девушек по вызову, которым управляла кучка копов из Данди. . Но у него не было таких забот о Поле. Этот человек был меткой стрелой и тоже становился хорошим. Он был уверен, что уже пришел к тем же выводам о Фрэнке Россе, а также уловил слабый оттенок вуфера. Не то чтобы это имело значение - не в этом случае.
   Нет. На самом деле Кертис хотел узнать о жене.
   - Итак, расскажите нам о Хиллари Грин, - сказал Пол, словно прочитав его мысли. По правде говоря, он не сделал ничего подобного. Они уже наметили свою стратегию задолго до того, как назначили это интервью.
   Фрэнк поерзал на стуле. Его лицо напряглось лишь на долю секунды.
   О-о, подумал Кертис. Вот так.
   'Что насчет нее?' - сказал Фрэнк.
   - Ты ладишь? - мягко спросил Пол.
   Фрэнк пожал плечами. - Она жена моего лучшего друга.
   'Был.'
   'Э? О, да, верно. Был.'
   - Теперь она его вдова. Кертис сделал вид, что думает, что у Фрэнка не хватило ума понять, что они имели в виду.
   Фрэнк фыркнул. - Только технически.
   Кертис очень явно посмотрел на Пола, который очень озадаченно посмотрел на Фрэнка.
   - Они разводились, не так ли? Ронни и двух фиг за нее не дал. Однако это не помешает ей получать пособие вдовы, не так ли? - злобно сказал Фрэнк.
   Кертис кивнул. Сплетни - те немногие из них, что просачивались к ним, - имели прямое отношение к этому моменту. Фрэнк Росс не был поклонником номер один Хиллари Грин.
   - Итак, мы понимаем. На самом деле в их браке было много злобы, не так ли? - сказал Пол.
   Фрэнк бросил на него грязный взгляд. 'Ах, да. Очень злопамятный .
   - Вот почему Ронни не позволял ей жить в доме. Да и сам продавать не торопился, - ровным тоном продолжал Поль. "Кроме того, он оспаривал развод. Заставил ее ждать, не так ли? В общем, правильная головная боль?
   - Ну, он не надеялся, что она вернется, это точно. Он просто не хотел этого - не хотел, чтобы у нее все было по-своему. Женщины делают, не так ли? В разводах. Ожидайте сохранить дом, детей, машину, участок. Что ж, Хиллари точно научилась другому с Ронни". Он улыбнулся, словно ему в голову пришло какое-то особенное воспоминание.
   - Значит, маловероятно, что тогда он позволил бы ей заполучить какую-нибудь добычу, которую он спрятал? Кертис наблюдал, как лицо другого человека вытянулось из-за этой неопровержимой логики, прежде чем скрыть это, мастерски пожав плечами.
   - Не подумал бы, приятель, - сказал Фрэнк.
   - Тем не менее, прежде чем все испортилось, - мягко вставил Пол, - все было бы по-другому, не так ли? Когда все было мило. В конце концов, Ронни занимался этим годами, не так ли?
   Фрэнк открыл рот, словно собираясь сказать "да". Затем он ухмыльнулся и потер подбородок. - Не спрашивай меня, приятель, - сказал он. "Я бы поклялся всем и вся, что Ронни Грин был настолько прямолинеен, насколько это возможно".
   Пол медленно откинулся на спинку стула. Он дружелюбно улыбнулся. - Конечно, сержант Росс. Он был горько разочарован. Они почти дали дерну достаточно веревки, чтобы он мог там повеситься.
   Они еще немного поиграли с ним, но в конце концов вынуждены были его отпустить. Фрэнк Росс захлопнул за собой дверь.
   - Готов поспорить на десятку, что он был трусом, - мягко сказал Кертис. Опрашиваемые, как они неизменно обнаруживали, либо вылетали, либо очень осторожно закрывали за собой дверь.
   Пол ухмыльнулся. - Я бы не взял тебя на это. Так что ты думаешь?'
   - Я думаю, ты ему нравился. Кертис улыбнулся, когда инспектор сердито посмотрел на него и вздрогнул.
   - Черт, не надо, - сказал Пол. - Я имею в виду, он грязный?
   - Конечно.
   - Вы думаете, что он и Грин были замешаны в этом вместе?
   'Ага. Но как очень неровные партнеры. Наш мальчик Фрэнки живет здесь, в городе, над химчисткой, не так ли? В то время как Ронни умудрился уединиться в тихом тупике. И вы можете поспорить, что он вложил большую часть денег и где-то спрятал их.
   - И вы не можете себе представить, чтобы он доверял Фрэнки большую долю доходов? Полу пришлось спросить, но это был более или менее риторический вопрос.
   Кертис покачал головой. 'Неа. Он из тех, кто любит свою долю наличных, которую он может потратить. Меня бы не удивило, если бы он не пустил все на выпивку и азартные игры и не сдавал парней в аренду в старом добром Амстердаме.
   - Ему не нравится жена, не так ли? - сказал Пол с искусным преуменьшением. - Ревность?
   'Может быть. Или, может быть, она получала больше, чем он. Или теперь, когда Ронни нет, она унаследует больше, чем просто пенсию вдовы.
   Пол вздохнул. - Значит, следующая жена?
   Кертис кивнул. Он с нетерпением ждал встречи с Хиллари Грин.
   * * *
   Джанин Тайлер приняла дижестив и немного наклонилась вперед. Она пила чай, вздыхала и слушала семидесятидвухлетнюю даму, рассказывающую ей о том, как сильно изменился канал за последние несколько лет.
   "Теперь у тебя много иностранцев, которых раньше никогда не было. Вы можете услышать их, как они проходят через замок. Странные слова они используют. Потом, конечно, подростки. Они не умеют пользоваться замками, половина из них. И язык!
   * * *
   DC Томми Линч тоже пил, но в его случае это было неплохое холодное контрабандное пиво, в то время как парень, который говорил, смотрел на свою леску.
   Томми счастливо вздохнул. Вы никогда не знали с представителями общественности. В основном вы могли рассчитывать на то, что представители среднего и старшего поколения предложат вам чашку чая или, по крайней мере, поговорят с вами с некоторым уважением. И вы могли рассчитывать на то, что молодежь будет обращаться с вами как с чем-то на подошве своей обуви, которую они хотят быстро стереть.
   Но были исключения. Возьмем, к примеру, владельца Журчащего ручья . На вид ему было за тридцать, он был одет в черную футболку и шорты цвета хаки, из-под которых открывались комично бледные и волосатые ноги. Он сидел на крыше лодки, свесив удочку за борт, когда Томми позвонил, полностью ожидая короткого ответа "не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла".
   Вместо этого он был здесь, потягивая пиво и наблюдая, как алый поплавок качается на воде.
   Его хозяин сосал бутылку пива. - Как я уже сказал, я пришвартовался только вчера днем, так что я не знаю места. Однако обычно вы получаете завсегдатаев, пришвартованных на деревенских участках. Вы знаете, те, кто не увлекается путешествиями как таковыми. Вы должны выяснить, какие лодки были здесь дольше всего. Они будут знать больше всего.
   Внезапно он наклонился вперед, весь настороже. Томми, который не был рыбаком, не видел ничего другого в поплавке. Там он все еще был, покачиваясь.
   - Значит, вы не помните никаких быстроходных лодок? Кто-нибудь спорил, когда они проходили мимо? он настаивал.
   'Неа. Мы в большинстве своем миролюбивые люди... Попался! Он дернул за удочку, и Томми посмотрел вперед, ожидая по крайней мере десятифунтовой форели.
   Вместо этого он заметил серебристую штуку весом в полунции, которая крайне несчастно извивалась на конце крючка.
   "Пескарь", - сказал его хозяин с явным удовлетворением.
   Томми кивнул, не слишком впечатленный, но слишком довольный своим холодным пивом, чтобы так говорить.
   * * *
   Хиллари чуть не пропустила поворот на верфь, расположенную у подножия крутого холма и почти слепого поворота.
   Она припарковалась в тени сумахового дерева и увидела трех златовласых собак и одну большую длинномордую черную блестящую собаку, резвящихся на соседнем поле. Она забрела в магазин. Он специализировался на мороженом, основных продуктах питания, таких как молоко и хлеб, а также на туристических товарах, таких как открытки, украшения и памятные вещи для лодок.
   Она нашла менеджера, работающего на лодке под названием " Король Альфред " . Все баржи были нарядными, их цвета были преимущественно ярко-синими, золотыми и темно-бордовыми с белым кантом.
   Назвавшись, она сообщила ему о гибели в шлюзе Дэшвуд и спросила, не заметил ли он что-нибудь подозрительное накануне вечером или рано утром.
   Управляющий легко ступил на твердую землю и покачал головой. - Нет, я так не думаю. Ничего конкретного. Но это плохо, не так ли? Я работаю здесь почти всю свою жизнь, и это первая смерть, о которой я слышу. Конечно, люди постоянно падают в порезы, но они неглубокие, так что, если это не щипцы, реальной опасности не бывает. И обычно вокруг так много людей, что кто-нибудь всегда их замечает и выуживает. Это случилось в замке? Что ж, тогда это может объяснить. Но все равно . . .'
   Стремясь избежать подробностей, Хиллари быстро подсказала ему. - Были ли какие-нибудь лодки, пришвартованные здесь на ночь, а затем ушедшие сегодня утром? Вы не заметили вмятин или царапин на лакокрасочном покрытии?
   - Не специально, но тогда я бы не стал. Я работаю на лодках здесь большую часть времени. А водопроводный кран вон там, под мостом.
   Он указал на изящно изогнутый каменный мост через канал, затененный большим железным железнодорожным мостом сланцево-голубого цвета над ним. Железные дороги часто идут параллельно каналам, как сказал ее дядя, по вполне очевидной причине, что строители каналов век или около того назад уже выбрали самый прямой и плоский маршрут, поэтому все, что нужно было викторианским инженерам-железнодорожникам, это следовать своим планам. привести.
   "Поэтому я не видел, чтобы кто-то брал воду или что-то подобное на борт. И я не работаю по ночам. Не надо, - пояснил менеджер.
   Хиллари кивнула, но уже смотрела на длинную вереницу частных лодок. Несомненно, Томми Линч успеет допросить их позже сегодня, когда зайдет так далеко. Тем не менее, не помешает быстро проверить.
   Она поблагодарила управляющего и вернулась обратно по узкой асфальтированной дорожке к вершине моста через канал, а затем вниз по очень крутому склону на другом конце. Ей повезло почти сразу. Женщина, сидевшая на шезлонге рядом со свежевыкрашенной красно-зеленой баржей, подошла и оторвалась от книги. Она выразила обычное беспокойство и шок по поводу смерти товарища по лодке. Когда Хиллари спросила, не замечала ли она что-нибудь необычное прошлой ночью, она энергично кивнула.
   - Конечно. Проплыла лодка, о, должно быть, было почти девять. Была практически полная темнота. Вероятно, не мог прочитать знаки. Она указала на знак British Waterways, который просил проезжающих машин медленно проезжать мимо пришвартованных судов.
   - Превышаешь установленную скорость, да? - спросила Хиллари с искренним сочувствием. За последние несколько месяцев она уже потеряла счет, когда чувствовала, как ее лодку качает, когда какой-нибудь Ура Генри проплывал мимо на быстроходном маленьком речном крейсере. Обычно это происходило, когда она наливала суп или пыталась налить чашку кофе.
   Это была еще одна вещь, к которой она никак не могла привыкнуть. Твой дом качается под ногами.
   Женщина поморщилась. 'Да, черт возьми. Не знаю, как они могли видеть, куда идут. Впереди сужение. Я наполовину ожидал услышать, как они попадут, но этого не произошло.
   Хиллари кивнула, стараясь не поддаваться волнению. Сначала она думала, что жертва упала со спины незамеченной, а остальные люди на борту лодки просто продолжали, не задумываясь, но это прозвучало так, как будто кто-то действительно спешил уйти.
   Если бы вы могли использовать слово "спешить" по отношению к лодке по каналу, то есть.
   Что подразумевало, по крайней мере, знание, не так ли? Если нет, то по смыслу вина.
   - Вы, наверное, не видели названия лодки? Или кто рулил? - с надеждой спросила она, но ее свидетельница покачала головой.
   'Слишком темный. Имейте в виду, у меня действительно сложилось впечатление, что это был пожилой мужчина за румпелем. Я думаю, потому что его волосы выглядели бледными. Хотя это мог быть молодой светловолосый мужчина, а не седой или седой".
   Хиллари кивнула и вздохнула. - Я полагаю, что констебль будет сегодня днем. Не могли бы вы убедиться, что не уйдете, прежде чем давать ему показания?
   'Конечно. Мы останемся здесь еще на неделю или две, прежде чем отправиться в Стратфорд.
   Хиллари улыбнулась и пошла дальше, но через несколько минут остановилась, увидев, что кто-то выгуливает спаниеля.
   Конечно! Их тела могли быть вовсе не из лодки. Это мог быть ходок.
   Она вернулась к управляющему верфи. Он описал нескольких постоянных пешеходов, от высокого, худого, седовласого мужчины, который выгуливал красивого далматина, до женщины с хорошенькой шелти и нескольких владельцев разных лабрадоров и колли.
   Никто даже отдаленно не напоминал труп.
   * * *
   Томми заглянул в открытую дверь лодки. 'Привет! Есть кто дома? Ему хотелось крикнуть: "Привет, на борт!" но мужественно сдержался. Пиво подняло ему настроение, но скромные персонажи никогда не забывают своего положения в жизни. Или радиостанцию, которой они принадлежали, на которую представители общественности могли и часто жаловались на поведение плоскостопия.
   Он был рад, что сдержался. Нервная женщина средних лет высунула голову из глубины благоустроенной узкой лодки и встревоженно посмотрела на него.
   Большой черный Томми Линч не любил, когда люди, особенно женщины, так на него смотрели.
   Он чувствовал себя униженным.
   Он широко улыбнулся и быстро потянулся за удостоверением личности. - Детектив констебль Линч, мэм. Он видел, как страх исчез из ее глаз, что было хорошо, сменившись любопытством, что могло быть еще лучше. - Я расследую случай со смертельным исходом, произошедший прошлым вечером у следующего шлюза. Он сделал паузу, ожидая, пока она издаст обычные звуки - что она и сделала - и продолжил. - Я спрашивал всех владельцев лодок поблизости, не заметили ли они что-нибудь странное прошлой ночью. Джентльмен с Журчащего ручья предложил мне спросить у тех, кто здесь пришвартовался дольше всех.
   Это был окольный способ успокоить ее, но, похоже, он работал.
   - Вы давно здесь, мадам?
   - О, несколько недель, да. Но вам следует поговорить с человеком на летчике . Он художник. Он все замечает.
   Томми провел ее по обычной рутине, но она была из тех, кто мало видит и еще меньше замечает.
   И заботился меньше всего.
   Он поблагодарил ее и с некоторым облегчением и легким трепетом (до сих пор он никогда не встречал художников) направился к " Флиеру ", небольшой, но бросающейся в глаза лодке, так как каждый дюйм ее был расписан слонами.
   Ничего больше. Просто слоны.
   Он сразу увидел, что все окна закрыты, а дверь заперта, и напомнил себе перезвонить позже. Несомненно, художник воспользовался хорошей погодой и отправился со своими красками и мольбертом, чтобы нарисовать английскую сельскую местность.
   Хотя Томми сомневался, что найдет там много слонов.
  
   ГЛАВА 4
   Джанин поднялась по широким бетонным ступеням к офисам, понимая, что два полицейских в форме внизу наблюдают за ней. Оба были похожи на младенцев, и она еще раз пошевелила своей попкой, когда достигла вершины, просто чтобы угостить их. Она была одета в свою стандартную офисную одежду - темно-синюю юбку, белую блузку и черный вязаный кардиган, рождественский подарок от матери и, следовательно, "обязательную одежду".
   Поэтому она носила его на работу.
   На самом деле он идеально сочетался с ее бледными светлыми волосами и прилипал к ее запястьям и плечам, добавляя обманчивой хрупкости. Сержант Тайлер была просто одной из тех вызывающих зависть женщин, которые хорошо смотрятся в любом месте.
   После прихода ночной смены произошла обычная череда краж со взломом, облавы, одной попытки нападения, различных пьяных беспорядков и беспорядков, а с приходом дневной смены все еще занимались документами.
   Джанин особенно не любила кладбищенскую смену. Казалось, ничего не произошло. Ну, во всяком случае, не тогда, когда дело доходило до утра.
   - Сэр, - сказала она, заметив, что он заметил ее, и улыбнулась как раз в меру. Слишком много, и она будет выглядеть как подлиза или, что еще хуже, как подлиза. Недостаточно, и она может дать ему ощущение, что она ворчливая корова.
   То, чего она хотела добиться, было достаточно, чтобы заставить его заметить и удивиться. Джанин, конечно же, знала все о старшем детективе Филипе (Мэле) Маллоу. Два развода, один сын в частной школе-интернате. Образование в Дареме и тот факт, что от него обычно можно было добиться повышения, спросив, недостаточно ли он хорош, чтобы получить место в Оксфорде или Кембридже. Он хорошо одевался, прекрасно выглядел и имел завидную репутацию человека, ладившего со всеми. Отсюда и тег "Mellow Mallow".
   Но Джанин не была уверена, что это не просто милая маленькая персона, за которой может спрятаться настоящий мужчина. И она не была уверена, пока еще, что подмигивание настоящего старшего инспектора Маллоу стоило бы всех усилий.
   - Джанин, как прошло вчера? он спросил.
   Это мог быть просто разговорный гамбит, ответ на ее улыбку, способ заставить ее поболтать. С другой стороны, он может захотеть узнать, как Хиллари Грин вела себя вчера и что, черт возьми, она сказала на это?
   Она не хотела быть ничьей шпионкой в лагере.
   - Обычное дело, сэр. Она говорила, как она надеялась, с должным уважением, но с оттенком "отступления".
   Мэл улыбнулась. - Хорошо, - неопределенно сказал он и ушел в свой кабинет, оставив ее смотреть ему вслед.
   Черт, у него сзади туго. У него была манера носить одежду, которую она видела только на моделях-мужчинах. Хоть раз ей хотелось бы увидеть его растерянным.
   Мгновением позже в большой офис открытой планировки вошла Хиллари Грин.
   - Босс, - сказала Джанин.
   Хиллари кивнула, подошла к своему столу и повесила сумку на спинку стула. Она была одета в костюм-двойку цвета ржавчины и кремовую блузку, которая хорошо сочеталась с ее короткой короткой стрижкой орехового цвета и темными глазами.
   - Как мы и думали, ничего из дома в дом, - сказала Джанин, рассказывая своему инспектору о работе за предыдущий день. "Я вернулся после наступления темноты, но никто не узнал описание, и никто не был на тропе канала в решающие часы".
   Хиллари вздохнула, но другого и не ожидала. - Все еще не в восторге от удостоверения личности?
   Джанин покачала головой. - Боюсь, нет.
   Хиллари посмотрела мимо нее, чтобы приветствовать Томми Линча.
   - У нас, как обычно, есть его отпечатки пальцев, - продолжала Джанин, едва замедляя шаг, - но есть отставание. Они сказали, что какое-то время могут не получить ответ.
   Хиллари хмыкнула. Когда не было отставания? Сколько времени пройдет, прежде чем чертово министерство внутренних дел, наконец, примется за армию и обеспечит ее адекватным финансированием и персоналом?
   Слова "ад" и "замерзание" проносились у нее в голове.
   "Томми, включи этот компьютер", - сказала Хиллари, неопределенно махнув рукой в сторону терминала. - Прогони его фото. Парень с таким лицом в свое время был либо жертвой, либо, что гораздо вероятнее, злодеем. Этот шрам на его лице показался мне ножом".
   Томми кивнул и пододвинул стул к терминалу. Он был известен как гений в компьютерах. Некоторое время он щелкал, прежде чем отодвинуть инвалидное кресло и оглядеться. - У меня запущена база данных и программы, шеф, но это займет некоторое время. Какая-то система в Кардиффе вышла из строя.
   Хиллари, поглощенная предварительными выводами SOCO, тяжело вздохнула. 'Верно. Есть что-нибудь по результатам межсудовых расследований?
   - Ничего конкретного. О, кстати, я добрался до той дамы в Нижнем Хейфорде. Она сказала, что видела тебя.
   Хиллари быстро поднял глаза, гадая, нет ли в его голосе осуждения, но его голова была склонена над блокнотом. Она пожала плечами и сказала себе не быть такой чертовски чувствительной. Томми Линч был не из тех, кто берет горб. Теперь, если бы Джанин нашла свою киску на том, что она считала своей территорией, она, без сомнения, уже выразила бы свое неудовольствие.
   "К тому времени у меня уже было несколько смутных закусок в том же духе", - говорил Томми. "Седой парень за рулем, лодка мчится слишком быстро, и когда было слишком темно, чтобы чувствовать себя комфортно. Но нет имени для лодки. Хотя мне еще нужно зайти на одну или две баржи.
   - Узкие лодки, - машинально поправила его Хиллари.
   Томми кивнул. 'Верно.'
   - Ну, обо всем по порядку. Пока у нас нет имени для нашего трупа, мы застряли".
   - Шеф, - вздохнул Томми. Он закатил глаза на Джанин, которая закатила глаза. Они оба знали, что это значит.
   Сложная работа.
   * * *
   Цапля взлетела с берега, когда оранжево-зелено-белая узкая лодка мягко пыхтела вокруг изгиба канала.
   Старик у румпеля смотрел на это с благодарностью. Вы не видели много цапель в наши дни.
   Он жил в городе, где вообще не было дикой природы, если не считать тех, кто вываливается из паба перед закрытием, и он жил в деревне, где странная белка, лиса и птица... коробка привлекла товарищей тварей. В целом он предпочитал город. Но страна была в порядке.
   Он понюхал, откашлялся и сплюнул в канал. Ему нужно было повернуть направо, он повернул румпель влево и взглянул на горбатый мост из красного кирпича через канал, к которому приближался.
   Внутри лодки что-то шевельнулось.
   Мгновение спустя появился второй мужчина, за его черной курчавой головой последовали грязная футболка и линялые джинсы. Когда он поднял глаза, его темные глаза были дикими.
   - Мы уже где-нибудь рядом с городом? - спросил он, его напряженное тело и постоянно бегающие глаза смотрели неуместно на заднюю часть медленно идущей лодки.
   Старший мужчина пожал плечами. - Банбери недалеко.
   "Мне это не совсем похоже на "Ливерпуль". Там будет хотя бы паб?
   Старик улыбнулся. 'Больше одного. Это довольно большой торговый город. Помните детскую песенку? Поехать верхом на петухе до Банбери-Кросс, чтобы увидеть прекрасную даму на белом коне?
   'Э? Вы выпили или что-то в этом роде?
   Старик вздохнул. - Вы же знаете, что на борту нет выпивки. Приказы Люка.
   Молодой человек провел следующие десять минут, графически описывая, что Люк мог пойти и сделать с собой, большая часть из которых была физически невозможна. Старик позволил ему гневаться, зная не хуже другого мужчины, что если Люк Флетчер действительно был здесь лично, к нему относились бы с таким же льстивым уважением, которое он привык получать от всех остальных. Кроме котлов, конечно. И даже тогда. . .
   Старик с легкостью проехал под узким мостом, глядя вверх на сырую кирпичную кладку, по которой они проезжали. Внезапный холод заставил его вздрогнуть. Он доходил до того, что все это становилось больше хлопот, чем того стоило. Все знали, что он просто ждал выхода на пенсию.
   Если у него когда-нибудь будет шанс.
   Молодой человек наблюдал за ним и ухмылялся, словно читая его мысли. Затем он нахмурился. Через секунду в его руке блеснул нож.
   Побелели костяшки пальцев пожилого человека на румпеле, когда он инстинктивно сжал его крепче, но его морщинистое лицо с крючковатым носом и слегка покатым подбородком не дрогнуло.
   Молодой человек сделал вид, что не заметил этого проявления жесткости, и начал небрежно чистить ногти. Ты должен был передать это старому ублюдку, у него было мужество. Он знал, что многие люди буквально обосрались, когда он проделывал этот трюк.
   Конечно, к нижней части его запястья был привязан надлежащий ножевой недоуздок, что помогло. Будучи подростком, он практиковался и практиковался с ним, пока не смог заставить четырехдюймовый стилет со стальным лезвием появиться в его руке, как по волшебству. Затем он научился метать ножи и, наконец, как пользоваться ими по-настоящему. Крупный план и личное. Вот почему он любил ножи. Они были гораздо более интимными, чем оружие.
   Он начал вяло насвистывать себе под нос. Он хотел выпить. И махорка. Может быть, даже хит. Нет, пожалуй, не хит. Не эта поездка. Не после того, что случилось прошлой ночью.
   Сейчас было хорошее время, чтобы сохранить трезвую голову. Кроме того, все знали, что этот старый ублюдок был глазами и ушами Люка. Лучше не злить старого канюка.
   Он спустился вниз и лег на одну из узких коек. Гребаные лодки. Он ненавидел их. Они были такими узкими, тесными и медленными. Черт, да он и не знал, что любой моторизованный вид транспорта может быть таким медленным. Это сводило его с ума.
   * * *
   Хиллари подняла голову, когда Мел появился перед ее столом. - Как дела?
   Хиллари откинулась назад. 'Медленно. У нас до сих пор нет удостоверения личности.
   - Подозрительно, как вы думаете? Мэл уселась одной ягодицей на стол и качнула ногой.
   - Возможно, - сказала Хиллари. "С другой стороны, если вы на лодке, в отпуске, вы одеваетесь небрежно. Бумажник, сигареты, что угодно можно оставить на ближайшей ровной поверхности. Вы не обязательно чувствовали бы необходимость держать все свои биты при себе, не так ли? Лодка - твой дом. Зачем носить удостоверение личности? Хотя вы "отсутствуете", вы на самом деле не "выходите", не так ли?
   Мэл немного прищурился на это последнее довольно загадочное заявление. 'Ага. Так что, возможно, ничего подозрительного.
   'С другой стороны . . .' Хиллари начала и остановилась. Ее лицо, если не красивое, то интригующее, вдруг стало почти уродливым.
   Мэл оглянулся. 'Вот дерьмо. Бары Йорки. Он поднялся на ноги.
   - Мы ищем детектива-инспектора Хиллари Грин. Слова Кертиса Смита были совершенно излишними, поскольку все знали, что им хорошо известно, кто такая Хиллари. И где она была.
   Вся комната затихла.
   Хиллари, почувствовав внезапный всплеск враждебности со стороны своих коллег, за которым последовала их молчаливая, но столь же очевидная поддержка, почувствовала, что краснеет. Даже она не была уверена, было ли это смущением, благодарностью или гневом.
   Она встала. - Вам выделили комнату для допросов? Ее тон был резким. Лучше покончим с этим. И показать им, что она может быть профессиональнее любого начальства. Кроме того, не повредит дать им понять, что она главная, ей наплевать и она не собиралась терпеть всякую чушь.
   Она заметила, что более высокий, симпатичный блондин наблюдает за ее приближением с гораздо большим, чем профессиональный интерес.
   О, круто. Как раз то, что ей было нужно.
   - Это сержант Смит и детектив Дэнверс, не так ли? Она не попыталась пожать руку.
   - Да, - сказал Кертис, и больше ничего.
   На секунду казалось, что никто не шевелится. Затем заговорил Пол Дэнверс. - У нас есть комната на нижнем этаже. А затем Мелу: "Мы надеемся, что это не займет много времени".
   Мэл по-волчьи улыбнулась. 'Я надеюсь на это тоже. Детектив Грин работает над подозрительной смертью. Некоторым из нас есть над чем поработать.
   * * *
   Томми Линч наблюдал за спиной Хиллари, когда она исчезала. Ей было больно. Он мог сказать.
   Он вздохнул и вернулся к фотографиям, которые просматривал. Никаких признаков Лица со Шрамом пока нет.
   Его мысли вернулись к прошлой ночи, и он тяжело вздохнул. Он собирался съехать, и не может быть двух вариантов. Он все откладывал и откладывал, но ситуация приближалась к критической точке. Жизнь с его матерью начинала по-настоящему разумно.
   Это были не шутки или клеймо "маменькин сынок". Черт, все знали, какая ситуация с жильем в Оксфорде. Даже жалкие спальные места были подобны золотой пыли, а студенты набрасывались на все подряд, как стая хищных стервятников. Многие люди его возраста в полиции жили вместе со своими родителями. Так что шутки были по большей части грустными и добродушными.
   Нет, это ее постоянное напоминание о Джин выводило его из себя. Когда он собирался сделать предложение? Что с ней не так? Разве она не была достаточно хороша для него? И если да, то почему бы и нет? У нее была работа лучше, чем у него! Если бы ему пришлось еще раз выслушать бесконечные похвалы матери своей девушке, он бы сошел с ума. И теперь у Мерси Линч появился новый кнут, которым она могла сечь своего единственного сына. Она хотела быть бабушкой. А чернокожая, баптистская, добродушная и почтительная Джин Кларксон, работавшая секретарем колледжа, была идеальным материалом для невестки. Но дело в том, что, как бы они с Джин ни ладили (они ладили уже почти два года с несомненной верностью обеих сторон), он просто не испытывал никакого желания жениться на ней.
   Но попробуйте сказать это его матери!
   * * *
   "Здесь запрещено курить". Хиллари недоверчиво посмотрела на протянутую пачку сигарет. Кроме того, она не курила. Никогда не имел. Даже в школе она сопротивлялась давлению сверстников.
   Кертис без комментариев убрал пакет.
   Хиллари Грин оказалась не такой, как он ожидал. На протяжении многих лет он встречал несколько женщин, которые были замужем за серийными прелюбодеями. Каким-то образом все они казались скроенными из одной ткани. Физически они могли выглядеть такими же разными, как любая группа людей, но эмоционально они могли быть идентичными.
   Это всегда была смесь ярости, вины и депрессии.
   Хиллари Грин выглядела сердитой, но не на своего покойного супруга. Она выглядела такой же забитой, как ротвейлер, и если она была в депрессии, ему, черт возьми, никогда не позволят узнать об этом. Он никак не ожидал, что кого-то вроде Ронни Грина она вообще привлечет. Обычно они выбирали беспомощных, безнадежных людей. Кроме того, она даже не была блондинкой, и разве все поцелуи Ронни, которые они до сих пор разыскали, не были честными? И ничего "пушистого" в Д.И. Грине не было, это точно.
   - Я понимаю, что это неудобно для вас, инспектор Грин. Пол использовал свой стандартный мягкий, учтивый гамбит. - Хоув...
   "Для меня это совсем не неловко, - вмешалась Хиллари. - Ронни умер, какие-то мерзавцы вылезли из деревянного дома, и вам поручили навести порядок". Она пожала плечами. "Кто-то должен это сделать, так что давай, сделай это. Спроси, исследуй, а потом иди нахуй. У меня есть другие дела.
   Пол моргнул. Обычно, когда женщина разговаривала с ним таким образом, он чувствовал ряд вещей, в зависимости от женщины, которая говорила. Обычно это были жены или подруги злодеев, притворявшиеся бравадами. Обычно это вызывало у него жалость. Или они сами были злодеями, грязными, твердыми, как гвозди, сучками, просто сами по себе милые. Это вызвало чувство легкого отвращения. Иногда женщины были привлекательными, как Хиллари Грин, профессиональные женщины, обычно пойманные на преступлениях белых воротничков. Они вызывали печаль или отвращение, или смесь того и другого.
   Но он никак не мог решить, что думать о Хиллари Грин. Казалось, она была в своем классе. Он даже не мог почувствовать свое обычное превосходство над "склонными" полицейскими, потому что даже не был уверен, что она согнулась .
   Кертис неловко поерзал на стуле, и Хиллари перевела на него насмешливый взгляд. 'Да?' - нетерпеливо сказала она.
   - Вы знали, что ваш муж поддерживал отношения с бандой контрабандистов частей животных, детективом Грином? - спросил Кертис.
   'Нет.'
   - Вы удивились, когда узнали об этом?
   'Нет.'
   - Вы не знаете, где ваш муж хранил прибыль от рэкета?
   Хиллари фыркнула. - Если бы я это сделал, ты думаешь, я все еще был бы здесь? Мгновенно она почувствовала себя потрясенной. Потому что даже когда она говорила, она задавалась вопросом. Будет ли она все еще здесь? Если бы у нее были средства, чтобы быть где-нибудь еще, например, на пляже, потягивая пина-коладу, разве она действительно была бы здесь, в Кидлингтоне, Ник, пытаясь опознать труп с мерзким лицом, а затем должна сообщить какой-то бедной плачущей женщине, что ее муж , сын, брат или кто-то еще, был мертв? Стала бы она до сих пор пытаться выяснить, как он оказался мертвым в шлюзе, если бы она могла жить в Карибском море? Жить в красивом, большом, белом, просторном гостиничном номере, а не в тесных, которые иногда качаются на дурно пахнущей воде?
   Если бы она задала себе этот вопрос вчера, ответ пришел бы громкий и ясный. Да, она чертовски хорошо бы. Это была ее работа. Ее жизнь. Возможно, это было не идеально, но это было ее. Она выбрала его.
   Но теперь она не была так уверена.
   Фрэнк Росс был ублюдком, который хотел ее заполучить. У Мела был костяк обмякшего кальмара. Джанин ненавидела ее. Она ненавидела лодку. Неужели это так удивительно, что она захотела уйти?
   - Будь ты умна, ты бы так и сделала, - сказал сержант Кертис, заставив ее моргнуть и на секунду задуматься, не умеет ли он читать мысли. Потом она поняла, что он просто отвечает на ее вопрос. "Только идиот, если бы она внезапно разбогатела, стал бы афишировать этот факт, - продолжал он.
   Хиллари криво улыбнулась и взяла себя в руки. - Совершенно верно, - откровенно сказала она. "Если бы я знал, где деньги Ронни, я бы сидел смирно. Ждать. Выйду на пенсию через пару лет, когда получу гарантированную пенсию. Она кивнула.
   И не добавил очевидное возражение.
   Но.
   Но я невиновен. Но я понятия не имею, что Ронни сделал со своими грязными деньгами.
   Пусть сволочи сами разбираются. Какое ей дело до того, что они надорвут свои задницы, пытаясь доказать ложную предпосылку? Это была их работа. И это было еще более дерьмовым, чем ее.
   Почему-то от этого ей стало легче.
   - Насколько я понимаю, вы знали об изменах вашего мужа. Это снова был Пол.
   Хиллари посмотрела на него смущающе открытыми, бесстрашными и почти веселыми темно-карими глазами. - Конечно. Как ты думаешь, почему еще мы разводились? Она отказывалась вспоминать прошлый год. Унижение. Стыд. Чувство чистого возмущенного негодования. Она не была уверена, что причинило ей больше всего боли - тот факт, что Ронни изменял ей в течение многих лет, или тот факт, что она только что узнала об этом.
   Каким детективом это сделало ее?
   Единственным утешением, которое у нее было, и это она лишь постепенно поняла позже, было то, что все, но все всегда предполагали, что она знала об этом, и закрывали глаза. Пока все не стало настолько плохо, что она в конце концов отомстила.
   - Ваш муж не был в восторге от идеи развода, не так ли? - сказал Кертис.
   "Ему не нравилась мысль, что я получу половину всего, - мрачно поправила Хиллари. "Забудьте о том, что я работал полный рабочий день, как и он. Положи зарплату в ипотеку, как и он. Оплатил половину счетов, неужели...
   Она остановила себя. Дерьмо. Она говорила, как любой скулящий разведенный друг ее матери, которого она когда-либо встречала.
   "Это имеет отношение к расследованию коррупции?" - холодно спросила она.
   - Возможно, - сказал Пол Дэнверс. - Если бы Ронни Грин был из тех, кто включил свою жену в схему медленного обогащения. - Ну, это не он, - категорически сказала Хиллари. "Ронни не доверял женщинам. Я не уверен, что они ему даже нравились. Просто нуждались в них. Если вы хотите узнать, кого он мог привезти, спросите . . .'
   Но она этого не сказала. Она не была финком.
   Но тогда это не нужно было говорить, не так ли?
   - О, мы уже поговорили с сержантом Россом, - мягко сказал Кертис.
   Хиллари улыбнулась. - Очаровательный, не так ли? - ласково сказала она. И посмотрела на часы. - Следующий вопрос, пожалуйста. Как сказал старший инспектор Мэллоу, я старший следователь по делу о подозрительной смерти. Пустая трата времени.
   Кертис Смит откинулся назад и скрестил руки на груди. - У нас полно времени, инспектор Грин. Он даже не удосужился подчеркнуть "мы".
   Дерзкий дерьмо, подумала Хиллари.
   Она посмотрела на другого, удивив его. Он покраснел. Он действительно покраснел.
   О черт, подумала Хиллари.
   Кто-нибудь, вытащите меня к черту отсюда .
  
   ГЛАВА 5
   Томми распечатал информацию и прочитайте его со свистом. Снимок определенно выглядел как их труп. Он отправил электронное письмо с благодарностью своему коллеге по номеру в одном из полицейских участков Бирмингема и осмотрел стол Хиллари.
   Он собирался насладиться этим. Его первый шанс показать Хиллари, на что он способен. Но он должен был сделать это правильно. Никакого пафоса, никакого азарта. Профессионал, вот и все. Как и сама дама.
   "Хозяин? Здесь может быть что-то. Он подошел к ней с бумагой в руке. Он заметил, что и Джанин Тайлер, и Фрэнк Росс с интересом подняли взгляды из-за своих столов, и ощутил прилив гордости. Все эти годы в форме окупились. Впервые Томми почувствовал себя одним из элиты. Детектив.
   Хиллари тоже подняла голову, и он снова заметил темные тени под ее глазами. Сами глаза, однако, были обычными коричневыми. Очевидно, ее столкновение с Yorkie Bars не слишком расстроило ее, и ему захотелось ухмыльнуться в молчаливых аплодисментах.
   Конечно, нет.
   "Полицейский магазин в Бирмингеме. По-вашему, это наш парень? - небрежно спросил он.
   Джанин уже подошла, чтобы взглянуть, но Фрэнк Росс, слегка ухмыляясь, сидел за своим столом.
   Хиллари дала ему несколько секунд на прочтение. 'Да, это так.' Она откинулась на спинку стула, и блузка туже обтянула ее грудь. Томми старался не смотреть.
   "Дэвид Питман, известный как Дэйв, также известный как "Ямы". Хиллари прочитала файл вслух. "Потому что здесь сказано, именно таким его обычно считают. О, очень забавно. Один приговор за изнасилование, но еще два дела так и не дошли до суда. Отсидел пять лет, а потом еще четыре года за GBH. Очаровательный парень. Она подалась вперед, нахмурившись. "Сейчас живет поблизости, но... . .'
   - Ямы, - прервал Фрэнк из-за стола, его громкий голос прорезал комнату. Все три головы повернулись в его сторону. Хиллари задумчиво, Томми с опаской, Джанин с тщательно замаскированным неуважением.
   - Ну-ну, кто бы мог подумать, - продолжал Фрэнк, явно довольный тем, что теперь ему предоставлено слово. Он игриво покрутил ручку.
   - Не хочешь поделиться, Фрэнк? - спросила Хиллари. Она знала, что дерьмо не сдастся, если она не попросит.
   - Он всего лишь один из сыновей Люка Флетчера, не так ли? Фрэнк тихо рассмеялся. - Как вы бы знали, если бы жили так же долго, как я.
   Хиллари улыбнулась. - Никого не было так долго, как ты, Фрэнк. Ей удалось сделать так, чтобы это прозвучало как оскорбление. "Томми, давай отпечатки пальцев сзади. Теперь у нас есть возможное имя, его подтверждение не займет и двух секунд.
   - Верно, шеф. Томми отошел, чтобы позвонить.
   - Джанин, посмотри соответствующие файлы на Люка Флетчера и все, что сможешь достать на нашего друга Дейва. Она передала распечатку Джанин, которая с гримасой взглянула на протокол ареста и фотографию.
   - Думаю, "Ямы" правы, - пробормотала она и вернулась к своему компьютеру.
   Внезапно атмосфера в комнате накалилась. Они перешли от подозрительной, но почти наверняка случайной смерти к большому успеху за считанные секунды. Люк Флетчер был любимцем месяца в Большом доме. Крупный торговец наркотиками, вымогатель и сутенер, ходили даже слухи, что он содержал несколько игорных заведений из парка грузовиков, всегда в движении и разодетый, как житель Лас-Вегаса. Хиллари подозревала, что последний маленький кусочек был больше связан с городской легендой, чем с реальностью. Тем не менее, без сомнения, Люк Флетчер был занозой в боку силы долины Темзы, которую все очень хотели бы извлечь. Видеть мистера Флетчера, проживающего к удовольствию Ее Величества, было источником поллюций для многих полицейских, от помощника начальника полиции до самого скромного полицейского, управляющего патрульной машиной.
   И Хиллари не чувствовала себя иначе.
   Фрэнк начал говорить, и, поскольку, когда он хотел, у него был голос, похожий на туманный рожок, ни у кого не было другого выбора, кроме как слушать.
   - Флетчер мерзкий ублюдок. Я помню, как он так избил этого бедного греческого старикашку, что он до сих пор ходит на костылях.
   - Разве он не пытался завладеть несколькими девушками из конюшни Флетчера? Хиллари вмешалась, просто чтобы показать Фрэнку и остальным, что он не единственный, кто знает о настоящих отщепенцах, населяющих город грезящих шпилей. В том числе и местный рэкет проституции.
   Фрэнк бросил на нее яростный взгляд. - Верно, - неохотно сказал он. Конечно, его основной промысел по-прежнему связан с наркотиками - спросите кого угодно, от ирисконосых студентов из Бразеноза до баранов-рейдеров в Лейсе. Флетчер - человек, если вы хотите что-нибудь понюхать, понюхать, выстрелить или пожевать. И один из его собственных только что оказался мертвым. Я удивляюсь, как.'
   Хиллари намного опередила его, хотя Фрэнк никогда бы в это не поверил. Она уже задала себе вопрос номер один. А именно, заказал ли его Люк по какой-то причине или все еще пребывал в счастливом неведении?
   Скорее всего, Флетчер приказал жестоко избить его, а один из его лакеев каким-то образом перегнул палку. Хотя некоторые из начальства предполагали, что Флетчер мог на самом деле заказать до трех реальных убийств, они и близко не подошли к предъявлению ему обвинения в убийстве первой степени. Для бизнеса было бы плохо, если бы копы слишком разозлились, поэтому было бы разумно, чтобы "Ямы" были смертью от избиения, а не преднамеренным убийством или наездом.
   Пока не.
   Если, конечно, Дэйв Питман не сделал что-то настолько плохое, что нужно преподать ему очень твердый урок.
   Фрэнк потянулся к телефону, и Хиллари подумала, что за несчастный стукач вот-вот выкрутит себе ухо. Конечно, он мог обратиться за помощью к кому-то еще из силовиков, хотя таких должно быть немного и они далеко друг от друга. Никому не нравилось быть в долгу перед Фрэнком Россом, особенно теперь, когда его старшего и лучшего друга Ронни Грина больше не было рядом, чтобы защитить его.
   "Шеф, мы должны получить ответ через десять минут или около того". Томми прервал ее задумчивость. - По отпечаткам пальцев, - добавил он, когда она посмотрела на него довольно пустым взглядом.
   'Ой.' Хиллари кивнула. - Что ты знаешь о узких лодках, Томми? Она заметила его удивленный взгляд. Ей потребовалось мгновение или два, чтобы понять это, а затем она улыбнулась.
   Ее лицо осветилось, и Томми просиял.
   - Нет, это не вопрос с подвохом, - сказала она. - Я знаю, что, вероятно, знаю о чертовых вещах больше, чем большинство. Я имел в виду, что приходит вам на ум, когда вы думаете о них?
   Томми медленно сел, некоторое время молчал, а потом пожал плечами. - Не знаю, босс. Просто . . . праздники, наверное. Делайте это медленно и легко. Деревня, утки, иностранцы, альтернатива морю или выезд за границу. Типа для среднего класса. Возиться на воде. Что-то в этом роде.'
   Хиллари кивнула. Это был разрозненный список, но он примерно подвел итог. Вы думали о узких лодках и думали о большой нуклеарной семье - мама, папа, детишки, собака, тётя или дядя - которые плывут по каналу, набегают на берег, развлекаются, притворяясь капитаном Пагуошом, и претенциозно рассказывают о том, как хорошо, что не было машины, телефона, телевизора, и можно было вернуться к природе и избавиться от жизненного стресса.
   Все это было чушью, конечно. Все брали с собой мобильные телефоны, каждая арендованная лодка поставлялась с телевизионной антенной, а Хиллари, живя на канале, видела почти столько же случаев ярости на лодках, сколько и на дороге. "Они не первое, о чем вы думаете, когда представляете, например, торговлю наркотиками, не так ли, округ Колумбия Линч?" Томми мгновение смотрел на нее, и она увидела, как его глаза сузились. - Нет, шеф, это не так.
   'Но почему нет?' - сказала Хиллари.
   "Ну, это не быстро, не так ли?" - сказал Томми. - Четыре мили в час на воде? Чтобы добраться из одного конца страны в другой, потребуются недели, а возможно, и месяцы. И все еще . . .'
   Хиллари кивнула. 'Медленно, но верно. И только подумайте, сколько вещей вы могли бы хранить в узкой лодке. Уберите пол, установите несколько грузовых ящиков, и у вас будет бесконечное количество квадратных футов пространства.
   - Не говоря уже о том, чтобы хранить его под двухъярусными кроватями, в шкафчиках, в шкафах... . .'
   - А кому придет в голову совершить набег на узкую лодку? - размышляла Хиллари, понизив голос и бдительно глядя на Фрэнка, который, сгорбившись, сидел у телефона, оберегая свои секреты.
   Джанин у своего терминала радостно отправляла принтер в путь.
   - Но все же это медленно, - сказал Томми. - Я почему-то не приравниваю торговцев наркотиками к терпению, шеф.
   'Почему бы и нет? Люк Флетчер, во-первых, хитрый ублюдок, иначе мы бы его давно прикончили. У этого человека должно быть что-то здесь, - она постучала себя по лбу, - раз он так долго не выходит из камеры. Почему терпение не должно быть одной из его добродетелей? И помните, что сеть каналов соединяет большую часть Британии - одна только дорога из Лондона в Бирмингем включает в себя Оксфорд, Стратфорд и всевозможные промежуточные достопримечательности".
   Люди были склонны думать, что основную часть наркоманов составляют бедные меньшинства из низшего класса. Полицейские знали лучше.
   - Верно, - сказал Томми. "И я полагаю, что если бы у вас было достаточно лодок, и они отправлялись бы, скажем, с интервалом в одну неделю, в течение нескольких месяцев у вас была бы регулярная сеть с гарантированным снабжением".
   Хиллари кивнула. - Как я уже сказал, когда вы думаете о узкой лодке, вы думаете о отдыхающих. Ты не думаешь о наркотиках. Когда вы в последний раз слышали о налете на канал?
   Томми, проработавший в полиции менее пяти лет, ничего не помнил. Хиллари, проработавшая в полиции почти двадцать лет, тоже не смогла. Она попыталась обуздать свое буйство. В конце концов, один мертвый сообщник Люка Флетчера в шлюзе Дэшвуд не сделал неизбежным крупный арест, связанный с наркотиками. Возможно, его просто бросили в замок после избиения. Мчащаяся по каналу узкая лодка, которую видели некоторые свидетели в вечер смерти, могла быть не чем иным, как взвинченными подростками, которым надоело жить на барже и хорошо проводить время.
   И все еще . . .
   Она напряглась, когда Фрэнк Росс повесил трубку и начал вставать. В то же время Джанин вернулась с пачкой бумаг.
   - Босс, - сказала Джанин, опережая Фрэнка. 'Это интересно. Очевидно, в прошлом году Vice арестовала пару грузовиков, в каждом из которых было более двадцати килограммов травы, почти брутто экстази и связанных с ним попперсов, а также небольшое количество кокаина, который, как они думали, принадлежал транспортной фирме Люка Флетчера, но они не могли не отследить документы до него.
   Хиллари встретилась взглядом с Томми и едва заметно покачала головой. Она знала, о чем он думал, потому что она тоже думала об этом. Если у Люка Флетчера в прошлом году так сильно обгорели пальцы, то, скорее всего, он воспользуется альтернативными транспортными маршрутами. Очевидно, что теперь, когда Vice зажала удила, грузовиков уже не было.
   Она не хотела, чтобы относительно новый и зеленый округ Колумбия проболтался в пределах досягаемости маленьких горячих ушей Фрэнка. Она потянулась за сержантскими бумагами, с облегчением заметив, что любезное лицо Томми Линча не изменилось.
   - Кажется, у Флетчера есть паб в Осни, - вмешался Фрэнк. - Он называется "Флюк". Он скрестил руки на пухлой груди и оперся бедром о стол Хиллари. Она смотрела на это с отвращением. "Флюк Люка. Очень оригинальный. Так или иначе, похоже, наш парень Дэйв был там завсегдатаем, пока не пропал из виду пару недель назад.
   "Я не могу себе представить, чтобы Питс отказался от своего бесплатного пива ради чего-то меньшего, чем королевский указ", - сказала Джанин. - Интересно, за что Флетчер его задержал?
   Хиллари подняла руку. - Подожди минутку. Не будем увлекаться. Мы точно не знаем, работал ли он на Люка Флетчера. Мы даже не знаем наверняка, была ли его смерть ничем иным, как несчастным случаем.
   Джанин чуть не фыркнула, но сдержалась. Фрэнк Росс задавался вопросом, как сделать капитал из этой последней разработки. А Томми Линч все еще думал о том, сколько крэка, героина, кокаина и других вкусностей можно уместить на пятидесятифутовой барже.
   Хиллари думала совсем о другом.
   Хиллари задавалась вопросом, как, черт возьми, она могла скрывать это от Мела Мэллоу. Подозрительная смерть, которая почти наверняка была случайной, сильно отличалась от случая, связанного с возможно убитым приспешником их местного плохого мальчика. И конечно же, как только яйца останутся яйцами, как только Мэл услышит об этом, ее дни в качестве SIO закончатся.
   К несчастью для нее, Фрэнк Росс думал точно так же.
   "Хорошо, Томми, иди к врачу, посмотри, сможет ли он поставить наш труп на первое место в списке ожидания. Не сообщайте никаких подробностей, но скажите ему, что он внезапно стал здесь популярнее. Джанин, мне нужно подробное описание The Pits. Друзья, семья, была ли у него привычка, кошка, любимое место для еды, что угодно.
   Джанин вздохнула, но кивнула.
   Фрэнк уже ушел от стола Хиллари, но не вернулся к своему. Хиллари оглядела офис, но его не было видно.
   Она почувствовала себя больной.
   * * *
   Филип Мэллоу услышал стук в дверь, за ним через две секунды последовал сержант Росс. Он подписал нижнюю страницу отчета, который читал, и поднял голову. 'Откровенный. Я слышал, ты был в барах Йорки. Какие-то проблемы?'
   Фрэнк выглядел удивленным. - Нет, шеф. Нет проблем.'
   Филип улыбнулся, выглядя самым мягким. 'Хороший. Не думал, что будет. Что-то случилось?
   Фрэнк закрыл за собой дверь. Выражение острого отвращения мелькнуло на лице Мэла и исчезло.
   Всякий раз, когда Росс прятался, Мел Мэллоу начинал нервничать.
   - Это тело в замочной скважине, сэр. Что-то случилось.
   Сердце Мела упало еще больше.
   * * *
   Джанин удивленно подняла голову, когда Мел подошел к ее столу.
   - Джанин, - сказал Мэл, взглянув на стопку бумаг на своем столе. Он, как и многие другие на пути к суперинтендантству, давно научился читать вверх ногами и без труда выбирал досье на Дэйва Питмана, Люка Флетчера и других.
   Дерьмо. Сплетник Росс был прав.
   - Хочешь сходить как-нибудь в кино? - спросил Мел, удивив себя гораздо больше, чем Джанин, которая, тем не менее, слегка дернулась на стуле.
   'Хм? Да, конечно, - сумела выпалить она.
   Мэл кивнул, быстро восстанавливая равновесие. 'Что вам нравится? Боевик, комедия, ужасы или мелодрама?
   - О, я не против боевиков, - сказала Джанин. "Если в них есть один из этих голливудских красавчиков. Но вы выбираете, сэр.
   Мэл, оценив дух, когда наткнулся на него, сам улыбнулся улыбкой ведущего голливудского актера и кивнул. 'ХОРОШО. Тогда завтра вечером. Мне кажется, в этом есть что-то от Джорджа Клуни". Это казалось беспроигрышным вариантом. Он заметил, что обычно в нем было что-то с Джорджем Клуни. - Вы хотите встретиться на Джордж-стрит или мне заехать за вами?
   - Увидимся там, сэр, хорошо? - твердо сказала Джанин.
   Фрэнк Росс сидел за своим столом, выглядя наполовину нетерпеливым, наполовину самодовольным. Как кошка, которая съела канарейку, но еще не получила удовлетворения от послевкусия.
   'Верно. Значит, семь тридцать?
   - Сэр, - сказала она.
   Мэл ушел, но не к своему кабинету. Вместо этого он повернулся к столу Хиллари.
   - Инспектор Грин, на пару слов, - сказал Мэл. Темная голова Томми Линча быстро отвернулась от экрана компьютера. Хиллари Грин встала и последовала за Мэлом обратно в его укромный уголок. Когда она проходила мимо стола Джанин, их взгляды встретились.
   Джанин поморщилась, а затем многозначительно взглянула на Фрэнка Росса.
   - Травяной придурок, - пробормотала она себе под нос.
   Росс, почувствовав холодок в спине, огляделся и обнаружил, что большая обезьяна Томми Линч смотрит на него.
   'Какая?' - агрессивно сказал он, полностью ожидая, что Томми Линч, детектив - констебль Томми Линч, немедленно отвернется. Вот что делали констебли, когда сержанты бросали им вызов. Вместо этого Томми еще долго смотрел на него, прежде чем намеренно повернуться спиной.
   Росс покраснел. Его ярость нарастала, а затем угасала, оставляя его злым. Он поймает его. Просто дайте ему время. Большой, тупой, черный ублюдок скоро узнает, кто на самом деле управляет этим ником.
   Как, без сомнения, Хиллари Грин узнала в этот самый момент.
   Он бросил самодовольный взгляд на закрытую дверь кабинета Мела Мэллоу и улыбнулся.
   Краем глаза он увидел, как Джанин Тайлер показала ему палец.
   - И когда ты собирался мне сказать? - сказал Мэл, его голос был на пару тонов ниже, чем обычно. Как все знали, это был единственный способ, которым Меллоу Мэллоу выказывал свой гнев. Его открытые проявления ярости и сквернословие были настолько редки, что стали легендой.
   "Сэр, при всем уважении, я сам только что узнал о личности тела. Какая? Десять минут назад?'
   Это была ложь, конечно. Она знала об этом как минимум час. Большая кровавая сделка. Целый час.
   Правда, в течение этого часа она придумывала способы и способы скрыть информацию от Мела и удерживать свое дело как можно дольше, но он не должен был этого знать.
   "И когда я это сделал, я подумал, что было бы благоразумно провести проверку биографических данных, прежде чем приходить к вам". Она подумала, не добавить ли ей что-нибудь о его загруженности работой и просто выполнении своей работы, но что-то в его глазах подсказывало ей не испытывать судьбу.
   - Я уверен, что вы очень внимательны, инспектор Грин, - сказал Мэл, хотя его сарказм, казалось, был с оттенком юмора. "Не пытайтесь шутить, Хиллари. Ты не хуже меня знаешь, что теперь ты не можешь оставаться SIO. Вы просто держались. Да ладно, мог бы и признать это.
   В тот момент Хиллари не нравился Мел Мэллоу. Обычно ей не нравился DCI. В конце концов, он так усердно работал, чтобы быть симпатичным. Но прямо сейчас она чувствовала, что не делает себе одолжений, симпатизируя ему, так как он был в процессе срыва ее дела.
   - Сэр, - сказала она, что было самым большим извинением, которое он когда-либо собирался услышать. Не говоря уже о признании того, что он был прав.
   Он благоразумно только кивнул. 'Верно. Итак, что у нас есть?
   Вздохнув, Хиллари рассказала ему, что у них есть, зная, что с каждым фактом она передает ему свое дело на блюдечке с голубой каемочкой.
   Когда она закончила, включая свои мысли о возможности использования узких лодок в качестве идеального судна для контрабанды, Мел вздохнула.
   Он должен передать это Хиллари. Она выполняла первоклассную работу.
   А инспектору нужен был перерыв, им всем нужен был перерыв. Его собственный прорыв в качестве главного инспектора наступил, когда он остался ответственным за дело о поджогах в качестве старшего старшего по вооружению. Это почти обеспечило ему повышение до главного инспектора.
   Если бы не Йорки Барс и их особенный дамоклов меч, нависший над головой Хиллари, он скорее подумал, что мог бы представить ее Маркусу.
   Но нет, пожалуй, нет. Не тогда, когда был замешан Флетчер.
   - Вы знаете, что суперинтендант Донливи включил бы меня в дело, как только услышал упоминание имени Люка Флетчера, не так ли? - сказал Мэл.
   Мрачно, Хиллари признала справедливость его комментария. Ее страдания были очевидны, и Мэл, который действительно ненавидел гибель хороших офицеров, вздохнул вместе с ней.
   - Послушайте, Хиллари, насколько я знаю, вы хорошо потрудились. Чертовски хорошо. И это будет в моем отчете Маркусу. На самом деле, - добавил он, - мне в любом случае понадобится "ассистент". У меня есть ощущение, что это будет большой. А так как вы уже в курсе, вы очевидный выбор. Хотите?
   Она знала, что это оливковая ветвь. И хотя она внутренне содрогнулась при мысли о его жалости, она была слишком прагматична, чтобы отказаться от такого предложения. Даже работа "ассистента" в крупном деле способствовала развитию карьеры. И как только "Йорки Барс" ушли со сцены, а призрак ее проклятого мужа благопристойно скрылся в деревянном доме, она не понимала, почему не должно быть в ближайшем будущем DCIship.
   - Да, сэр, - сказала она. 'Спасибо, сэр.'
   Мел кивнул и последовал за ней, чтобы сообщить команде, что отныне он SIO.
   Во всяком случае, это понравилось Фрэнку Россу.
   И хотя Джанин вполне нравилась мысль о том, чтобы заняться делом с Мелом, узнать его поближе и поучиться у него лично, ей не нравился тот факт, что Хиллари отошла на второй план.
   Томми Линч ничего не сказал, но чувствовал себя хорошо.
   * * *
   "Еще один дерьмовый день подходит к еще более дерьмовому завершению", - пробормотала Хиллари себе под нос, сворачивая в крошечный узкий переулок, ведущий к Траппу. Она припарковала машину как можно дальше от лодочного паба и сердито заперла ее. Она перекинула сумку через плечо и побрела по тропинке, поднимая глаза только тогда, когда ее окликнул веселый голос.
   " Эй, Хилл! Ты выглядишь так, будто тебе нужны хорошие длинные G и T".
   Это была Нэнси Уокер, женщина, которая владела и жила на Уиллоузэндс , лодке, пришвартованной рядом с ней. - Я бы предложил тебе компанию, но, как я вижу, она у тебя уже есть.
   Нэнси была веселой, похотливой вдовой, которая любила охотиться на молодых студентов-мужчин, зацикленных на женщинах постарше, которых в Оксфорде было предостаточно. Она повернула свое веснушчатое лицо к собственной лодке Хиллари и к юноше, растянувшемуся с обнаженной грудью на крыше, впитывая остатки жаркого майского солнца.
   Она одобрительно посмотрела на Хиллари, которая улыбнулась в ответ, будь она проклята, если собиралась их познакомить.
   - Может быть, в другой раз, - сказала она, не желая отказываться от джина с тоником и возможности провести некоторое время вне лодки, даже если это означало провести время с кем-то еще.
   - Эй, Гэри!
   Ее гость, настороженный их разговором, уже сел и принялся надевать рубашку. Он был как раз в стиле Нэнси. Двадцать один, но выглядевший моложе, он был высоким и стройным, с лицом, которое едва сдерживало себя от красивого вида.
   - Холм, - пробормотал он, сползая по крыше и гибким прыжком приземляясь ногами в кроссовках на палубу.
   Хиллари открыла замок и толкнула его, спускаясь по лестнице. "Следи за своим..."
   Позади нее раздалось "буханье", за которым последовал крик, а затем непристойная ругань.
   - Голова, - криво закончила она. - Сколько раз вы были на этой лодке? - спросила она, оборачиваясь и наблюдая, как он пробирается внутрь, яростно потирая голову.
   "Слишком напыщенно много". Как обычно, он не хотел ругаться перед ней. Она была, в конце концов, женщиной-полицейским. Не говоря уже о старшем офицере. К счастью, он не работал вне ее станции. Это было бы слишком.
   'Хотите что-нибудь выпить? Думаю, в буфете есть немного "Южного комфорта". Или был? У нее было тревожное чувство, что она, возможно, закончила его на прошлой неделе.
   'Спасибо, не надо. Я просто хотел спросить, знаете, как дела. С людьми из отдела жалоб и дисциплины.
   Хиллари фыркнула и швырнула сумку на стул. В гостиной было всего два стула. Она плюхнулась в одну, затем ей пришлось снять сумку с другой, чтобы им обеим было где присесть.
   "О, бары Йорки. Они в порядке. Одному из них я нравлюсь, - сказала она, находя это почти забавным.
   Молодой человек сел, все еще застегивая рубашку. Это был необычайно интимный жест, от которого у Нэнси Уокер пошла бы слюна.
   'Ой. Значит, ни слова? О папе?
   Хиллари покачала головой, глядя на своего пасынка. Гэри Грину было двенадцать, когда она вышла замуж за его отца, слишком старого для комплекса злой мачехи. А поскольку его собственная мать была еще жива и здорова, и язвительно отзывалась о самой Ронни Грин, он стал смотреть на Хиллари как на своего рода почетную тетю.
   Теперь он смотрел на нее с несчастным видом.
   Хиллари вздохнула. "Ой-ой. Мне не нравится этот взгляд. Это твоя я - не могу-сказать-маме, но-могу-сказать-Хиллари . Она это хорошо знала. Обычно это означало какой-то кризис.
   Гэри жил со своей матерью до тех пор, пока вопреки ее желанию не пошел служить в полицию и не съехал, так что он никогда не был обузой или помехой в браке Хиллари и его отца. Вероятно, поэтому они до сих пор дружат.
   Гэри также, по какой-то менее очевидной причине, считал Хиллари чем-то вроде оракула.
   - Покончим с этим. Хиллари говорила резко, не в настроении изображать из себя медсестру.
   - Думаешь, папа попался на удочку? он спросил.
   - Да, - твердо сказала Хиллари.
   Он моргнул. Потом вздохнул. 'Ага. Я тоже.' Его плечи поникли. С тех пор как появились слухи о его отце, Хиллари предположила, что жизнь Гэри должна была быть довольно несчастной. Она начала чувствовать обычный остаток вины, испытав огромное облегчение от того, что до сих пор Гэри не чувствовал необходимости довериться ей или облегчить свою ношу.
   Теперь она задавалась вопросом, что будет дальше. Потому что один взгляд на его сжатые губы сказал ей, что что-то чертовски верное.
   - Видишь ли, Хилл, - он откинул со лба свои песочные волосы и взглянул на нее печальным взглядом, - папа однажды пошутил насчет того счета, который у него был на Каймановых островах. Сказал, что устроил так, что не нужна ни подпись, ни даже удостоверение личности, только номер. Я тогда подумал, что он шутит. Потом, позже, я подумал, что он, вероятно, намекает мне. Тебе известно. Сын и наследник, и все такое. На случай, если с ним что-нибудь случится.
   Как это было.
   Их взгляды встретились.
   Хиллари пожалела, что не приняла джин с тоником Нэнси. Она пожалела, что не закончила последний "Южный комфорт". На самом деле ей хотелось, чтобы она могла хорошо и уютно напиться.
   - Вот дерьмо, - тихо сказала она.
  
   ГЛАВА 6
   - О-о, вот и Вайс, - пробормотала Джанин себе под нос. Однако Томми услышал ее, поднял глаза и нахмурился. Никто не относился особенно дружелюбно к полицейским, которые браконьерствовали на их территории.
   Это было яркое новое утро, по-прежнему солнечное, хотя эксперты-метеорологи предсказывали обычный дождь позже. Томми зевнул, жалея, что вчера вечером не задержался на просмотре фильма, но Джин любила научную фантастику, а классический фильм 1950-х, по-видимому, был обязательным к просмотру.
   Если бы его мать не спала в соседней комнате, кто знает? Возможно, они немного обошлись. . .
   - Хорошо, слушайте все, - медоточивый тон Мела прервал его смутно похотливые размышления, и он автоматически напрягся в своем кресле, как будто его поймали.
   - Это инспектор Майк Реджис и сержант Колин Таннер из отдела полиции. Я рассказал им о нашем деле прошлой ночью, после того как наш супервайзер назначил их для нашего дела, так как мы думаем, что Вайс может иметь приоритет. Я рассчитываю на ваше полное сотрудничество.
   Фрэнк Росс явно не был впечатлен. На самом деле Джанин показалось, что она услышала фырканье.
   "Регис выглядит крутым дерьмом", - размышляла она, настороженно поглядывая на инспектора. Невысокий, но с тем злобным взглядом, который часто бывает у маленьких собачек. Просто готов укусить твою лодыжку или что-то еще, до чего он мог дотянуться. Он был лысеющим, и ему могло быть от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет. У него был грубый, равнодушный взгляд копа, который все видел и многое сделал. Они могли быть либо лучшей чертовой штукой после нарезанного хлеба, либо сущим адом на колесах. Особенно, если вы были женщиной. Ей придется подождать и посмотреть.
   Она не могла сказать, что Хиллари Грин выглядела такой настороженной. Знала ли Хиллари что-то о Реджисе, чего не знала она? Или, может быть, у нее просто уже была броня на месте.
   Другой, сержант, был высоким и долговязым, как фасоль, и таким же уродливым. Он неопределенно улыбнулся комнате (никто в частности, только комнате), пока Мэл их представлял, затем его лицо снова приняло прежний вид из болотной качки.
   'Всем доброе утро.' Регис говорил хриплым голосом заядлого курильщика. "Я пришел с подарками". Тут он помахал в воздухе огромным портфелем. - Все, что у нас есть на Дэвида Питмана, Люка Флетчера и их известных сообщников.
   Хиллари кратко задумалась над предупреждением остерегаться греков, приносящих подарки, но не подумала, что сейчас самое время рассказать о своем образовании в колледже Рэдклифф. Формально Рэдклифф по-прежнему оставался оксфордским колледжем, и некоторые люди, особенно полицейские-мужчины, могли очень нервничать при столкновении с OEC - полицейским с оксфордским образованием. Особенно женский.
   Как и Джанин, она считала Реджиса трудным и потенциальным препятствием.
   "Пока что наш мальчик Флетчер, кажется, не знает о потере The Pits". Регис, очевидно, догадался, что единственный неиспользуемый стол в комнате был отдан ему и его сержанту, и подошел, чтобы прислониться к нему, уже выглядя как дома.
   - У нас было не так много времени, но со вчерашнего вечера у нас была брифинг по наблюдению, и, кажется, у Флетчера ничего не шевелится. Пока что у нас есть только два других его наряда, которые в настоящее время пропали без вести. Один Альфред Мейкпис и один Джейк Гаскойн. Мейкпис - старый чудак, которому исполнился шестьдесят один год, и он ждет выхода на пенсию. У него есть форма, но не для насилия. Он что-то вроде собаки на все руки. В юношестве поступил на торговый флот, несомненно, переняв множество вредных привычек, а также полезные приемы торговли и контактов за границей. У него есть лицензия HGV, и большую часть своего времени он отсидел за подделку документов и несколько очень изобретательных афер. Он работает на Флетчера уже около двадцати лет, выполняя работу, которую другие злодеи не хотят, и достигая тех мест, до которых другие злодеи добраться не могут".
   'Хм?' Фрэнк вдруг заинтересовался.
   - Он глаза и уши Флетчера, - вставила Хиллари.
   Словно два ствола дробовика, глаза Майка Реджиса метнулись в ее сторону. Джанин почувствовала, что напряглась, и начала потеть, хотя сама Хиллари просто смотрела в ответ. И - чудо из чудес - неужели на лице инспектора Региса промелькнула тень улыбки? Тогда Джанин подумала, а может, и нет.
   - Верно, - коротко сказал он. - Мы давно предполагали, что единственная реальная функция Мейкписа в настоящее время - следить за всем и сообщать Флетчеру обо всех непослушаниях. Гаскойн, с другой стороны, совсем другой котёл".
   Он передал стопку тонких папок своему сержанту, который начал их раздавать.
   - Судя по его снимку, - продолжил Регис, едва дождавшись шороха бумаги, свидетельствующего о том, что все ищут соответствующий отчет, - он симпатичный ублюдок, воображающий себя с дамами. Более того, он воображает себя с клинком. По уважительной причине.
   Хиллари посмотрела на черноволосое кареглазое лицо, которое большинство женщин, вероятно, сочло бы красивым, и пробежала глазами по его статистике естественного движения населения. Два подозреваемых в убийстве с применением ножа - ни одного доставили домой. В детстве в тюрьме для несовершеннолетних, естественно, мать-наркоманка, а в настоящее время работает у Флетчера, так что у Вайса это было, в качестве своего рода надзирателя за наркоторговлей Люка.
   В настоящее время даже торговцы наркотиками не застрахованы от преступных действий. Только в прошлом году у одного наркобарона из Эдинбурга его груз угнали какие-то мошенники кокни. Флетчер, казалось, не хотел, чтобы его делали таким же посмешищем.
   "Эти двое пропали без вести в своих привычных местах чуть больше двух недель, - повторил Регис.
   "Именно тогда "Ямы" ушли в самоволку, - сказала Хиллари. - Они трое действовали как единое целое?
   'Да.' Регис снова пристально посмотрел на нее и снова, казалось, почти улыбнулся. Джанин, например, нашла это очень смущающим - как собака, которая дружелюбно виляет хвостом, но при этом показывает зубы. Какому концу ты доверял?
   "Известно, что они действовали вместе как минимум еще в трех случаях. Дважды на грузовиках по континентальному маршруту и один раз на рыболовном траулере. Мейкпис, судя по всему, может управлять чем угодно на суше или на море. Насколько нам известно, этот старый дерьмо может даже управлять самолетом. Хотя и не официально - у него все равно нет лицензии пилота. Сейчас мы понятия не имеем, где они и что они замышляют. Кроме The Pits, конечно. Мы прекрасно знаем, где он.
   - У инспектора Грина есть теория на этот счет, - вставил Мэл.
   'Ой?' - сказал Реджис, еще раз взглянув на Хиллари.
   - Да, - сказал Мэл и продолжил объяснять идею Хиллари о схеме распределения сети каналов.
   - А поскольку она живет на узкой лодке, - заключил Мэл, - мы можем считать, что она знает, о чем говорит.
   Хиллари пожалела, что он этого не сказал. Она могла жить на лодке, но это было все, что она делала. Она не использовала эту чертову штуку. Во всяком случае, не как лодка.
   Увидев снова буравящий взгляд Региса, она напрягла мозги, чтобы сказать что-нибудь умное. "Конечно, есть районы страны, не покрытые каналами. Таким образом, сеть в лучшем случае может быть фрагментирована. Тем не менее, есть много мест, где можно спрятать контрабанду, а узкие лодки настолько незаметны, что почти незаметны. Единственное, что меня беспокоит...
   - Ямы в шлюзе? - спросил Реджис.
   Хиллари кивнула, радуясь возможности обмениваться идеями с кем-то таким энергичным. 'Верно. Если Флетчер использует узкие лодки, зачем рекламировать этот факт, оставляя тело в одной из них?
   "Несчастные случаи случаются", - сказал Регис, и никто не знал, смеяться ему или нет, потому что никто не мог понять, шутит ли он. Даже Фрэнк Росс не был уверен.
   Мэл решил, что пришло время взять ситуацию под контроль. - Итак, мы должны взломать и выяснить. Томми и Джанин, посмотрите, нет ли у Флетчера узких лодок. Помните, что его транспортная фирма была скрыта за кучей документов, так что будьте осторожны. И очень тщательно.
   Регис скрестил руки на груди и смотрел, как его временные коллеги разбираются. Тихо подошел Колин Таннер и встал рядом с ним.
   - Фрэнк, ты лучше всех знаешь подонков вокруг Флетчера, - продолжил Мел. Укус в его голосе заставил Таннера оживиться с интересом. - Это может быть твое поле. Приступайте к своим доносчикам, узнайте, есть ли какие-нибудь слухи о Ямах или об этих двух других - Мейкписе и Гаскойне. Если между ворами есть ссоры, я хочу об этом знать.
   'Что ж?' - тихо сказал Регис.
   Таннер не колебался. - Очевидно, Грин хочет, чтобы у нее отобрали чемодан. Кажется, она самая яркая из всех. Здесь тоже происходит что-то еще, но я не знаю, что именно".
   Регис сделал. Прежде чем прийти сегодня утром, он решил узнать о людях, с которыми ему предстоит работать. Позже он расскажет своему сержанту о расследовании ее покойного мужа.
   "Большой черный парень запал на нее, но старается не показывать этого. Он тоже успешен. Я не думаю, что кто-то еще к этому прицепился. Росс ненавидит ее кишки. У симпатичной блондинки есть планы на наш DCI, и я не удивлюсь, если они не совпадают с его планами на ее счет.
   Регис вздохнул. Тогда обычная смесь. Пока ничто из этого не мешало его планам наконец-то заполучить Флетчера, ему было наплевать.
   "Сэр, не принимаем ли мы как должное, что эта смерть связана с наркотиками?" - сказала Хиллари, ей не нравилось, как Мел раздавала всем, кроме своих лучших кусков пирога. - В конце концов, мы еще едва начали даже самое банальное расследование. И если это превратится в громкое дело, мы не хотим давать средствам массовой информации или кому-либо еще повод указывать пальцем. У Питса могло быть сколько угодно врагов, желающих и способных убить его, людей, которые не имеют ничего общего с Флетчером.
   Фрэнк фыркнул.
   - Верно, - сказал Мэл. - Хилл, ты можешь прикрыть это. Ты прав, мы не должны предполагать, что это наркотики или что-то связанное с Флетчером. Вы можете перейти к этому. Загляните в его семью, в его личную жизнь, поищите обычный мотив - деньги, любовь, ненависть, месть и тому подобное. Это здорово, - добавил он, отводя взгляд.
   Он обманывал ее, и они оба это знали.
   Сидя за своим столом, Фрэнк широко ухмыльнулся.
   Хиллари стиснула зубы и ничего не сказала.
   Мэл провел двух вице-офицеров в свой кабинет. Джанин наклонилась. Встретив мрачный взгляд Хиллари, она, казалось, колебалась.
   - Я хотел спросить, босс, не могли бы вы дать мне отправную точку. Я имею в виду лодки слежения.
   "Конечно", - сказала Хиллари, догадываясь о ее дилемме и решив отпустить ее. Она решила не быть мелочной.
   Что там сказал Мэл? Ах, да. Будьте тщательны. Боже, какая это была жемчужина мудрости.
   "Сначала вы можете проверить сборы. Для начала есть швартовные сборы, которые оплачиваются ежегодно. Затем вы можете проверить лицензии - вы получаете их от British Waterways, также оплачивая их ежегодно. Чем больше баржа, тем больше плата. Если не получится, всегда есть страховка. Это обязательно и должно быть третьей стороной. Я бы для начала проконсультировался с Thrupp Boat Club - наверняка есть страховые компании, которые специализируются на подобных вещах. Со своей стороны, она все еще жила за счет страховки своего дяди, хотя, несомненно, ей придется заплатить следующую премию. - Затем есть сертификат безопасности - он может не так сильно помочь, поскольку выдается только раз в четыре года, и если Флетчер купил свои лодки подержанными, они все еще будут в силе. О, и посоветуйтесь с любыми частными лодочными клубами. Швартовка там дополнительная, и я думаю, что Флетчеру понравится уединение, которое они предлагают, больше, чем общественная причальная тропа.
   Джанин кивнула со слегка остекленевшими глазами. - Верно, босс.
   Томми, который уже был занят своим терминалом, посмотрел на нее с улыбкой чая и сочувствия, но Джанин была не в настроении для этого.
   Она думала о свидании с Мелом. Если бы он еще был включен. Она сидела за столом, рассеянно постукивая ручкой по блокноту. Он не сказал, что это было выключено. Тем не менее дела накалялись, становились занятыми.
   Тем не менее свидание есть свидание.
   Она обратилась к обычным проблемам, помноженным в ее случае на то, что ее свидание также было ее начальником.
   После ужина он не упомянул, но если они куда-нибудь пойдут, она не сможет одеться так небрежно, как если бы собиралась просто посмотреть фильм. С другой стороны, если бы он появился в джинсах и водолазке, она бы почувствовала себя настоящим бродягой в маленьком черном номере. А как же поцелуй на ночь? Неловко что ли?
   Она тяжело вздохнула и повернулась к экрану. Лодочные дворы. Хорошее место для начала, как и любое другое.
   Еще один захватывающий день из жизни сержанта-детектива Темзской долины. Когда, о, когда она на самом деле увидит какое-то действие? Она присоединилась к полиции, чтобы надрать задницу. А так она вполне могла бы стать секретарем, как всегда хотела ее мать.
   * * *
   Хиллари, чувствуя себя еще более взвинченным, чем Джанин, и не имея даже перспективы слегка проблематичного свидания, чтобы разбавить монотонность, прочитала последние отчеты.
   Некоторые из них были стандартными, реализованными без ее согласия. Мать Ямы, например, разыскали и допросили у нее дома. Отчет констебля был скрупулезным, хотя и ничего ей не сказал. В небольшом постскриптуме, почти извиняющемся, говорилось, что, по мнению констебля, миссис Питман боится своего сына. Это мало улучшало ее настроение.
   Питман, насильник и головорез со всех сторон, был тем, кого, как она предполагала, будет бояться даже его мать. Это означало, что, даже если бедная старая душа знала, где ее сын или чем он был занят, она никогда не говорила. Даже будучи мертвым, он, без сомнения, все еще отбрасывал длинную тень.
   Она вздохнула и записала ее карандашом на еще одно интервью. Потом покачала головой. Будь она проклята, если бы она рылась в останках констебля. Даже не для Мела Мэллоу.
   Нет, если бы она застряла с призом, она, черт возьми, воспользовалась бы этим наилучшим образом. Даже у Фрэнка Росса было задание получше, с гораздо большими шансами на славу.
   Она взяла свою сумку и, намеренно не сказав Мелу, куда идет, вышла из офиса.
   Томми был единственным, кто видел, как она уходила.
   Адресу первой предполагаемой жертвы изнасилования Дейва Питмана было почти десять лет, и она не питала особых надежд.
   Дом в Банбери был довольно хорош, одна из тех викторианских вилл, превращенных в квартиры. Конечно же, рядом с номером квартиры стояло другое название. Неизвестно, где сейчас может быть жертва. Жертвы изнасилования и жертвы насильственных личных посягательств часто уходили прочь, как будто они могли убежать от ночных кошмаров. Но, как хорошо знала Хиллари, смена обстановки никоим образом не меняет того, что у вас в голове.
   Она пробежала глазами по шести именам у двери, остановившись на третьем. Мисс Э Кармайкл. Это звучало как имя незамужней тети. Вероятно, она окажется высокоэффективным личным помощником в какой-нибудь рекламной фирме.
   Но нет. Голос, раздавшийся по интеркому, был успокаивающе стар. И осторожно.
   Хиллари представилась. - Детектив-инспектор Хиллари Грин, мэм. Мне интересно, знали ли вы Дайану МакГроу? Она жила здесь около десяти лет назад.
   В вестибюле зажужжала дверь, и она вошла, прошла по потрескавшемуся линолеуму и поднялась на один лестничный пролет. Она свернула за поворот в мрачный коридор и увидела, что дверь в дальнем конце уже приоткрыта. Она была рада и опечалена, обнаружив, что цепь все еще натянута. Была ли мисс Кармайкл жертвой взлома? Или она просто читала газеты?
   Хиллари приготовила свой ордер и осторожно показала его в щель.
   Через мгновение дверь открылась. Мисс Кармайкл была старой, но не маленькой. Она была на добрый дюйм или два выше Хиллари. Но у нее были белые волосы, слабые голубые глаза и вид уязвимости. Хиллари с тревогой подумала, не сможет ли она сама носить такой образ еще через двадцать - ну ладно, через тридцать лет.
   - Входите, инспектор. Да, я знала Диану.
   Десять минут спустя Хиллари сидела на диване, потягивая "Дарджилинг" и любуясь канарейкой. Это было несложно. Чай был хорош, и птичка довольно красиво пела. Поскольку она не торопилась возвращаться в Большой Дом и смотреть, как Фрэнк торжествующе ухмыляется, глядя на нее, или уворачиваться от взглядов Мэла, "не по моей вине", она была готова не торопиться.
   Давненько она не давала никаких интервью. Выход из контакта с публикой был профессиональным риском, когда вы поднимались по карьерной лестнице, и это могло быть серьезной ошибкой.
   "Бедная Диана. Она уже никогда не была прежней после. . . Инцидент. Не помогло и то, что ее мать умерла. Возможно, это имело бы значение, если бы была мать, с которой можно было поговорить. Очевидно, мисс Кармайкл хорошо знала МакГроу, если только она не была просто назойливой дамой. - А потом ее отец умер пару лет назад. Но к тому времени Дианы уже не было. В Лондон, по крайней мере, так сказал ее отец.
   Хиллари вздохнула. Тогда это был один из возможных подозреваемых. Она знала отцов, которые пытались убить мужчин, которые нападали, насиловали или грабили их близких. Хотя в данном случае время было выбрано неправильно. Обычно, если член семьи собирался отомстить, это происходило, когда нападавший был освобожден под залог, если залог был предоставлен, или когда он только вышел из тюрьмы.
   В данном случае предполагаемое изнасилование произошло слишком давно.
   - Полагаю, ее брат поддерживает связь, - сказала мисс Кармайкл, на мгновение обнадежив Хиллари, прежде чем снова разрушить ее. - Он в масле. Инженер из Саудовской Аравии. Его отец так им гордился.
   Хиллари задержалась еще на несколько минут. Сидя в машине, она сделала какие-то пометки на полях, а затем проверила информацию об одной жертве изнасилования, которая, по крайней мере, добилась того, что The Pits посадили в тюрьму. Не каждая женщина была готова давать показания в открытом суде.
   Но она была под опекой, читала она, и с тех пор у нее были суды за проституцию. Она также давно исчезла в подземелье города. Либо ушел, либо женился, либо где-то умер. Вероятно, от передозировки, мрачно предположила Хиллари.
   Во всяком случае, не из тех, когда за крыльями парит ангел-мститель.
   Осталась только Сильвия Уоррендер.
   * * *
   Дейдра Уоррендер распахнула дверь и, пошатываясь, двинулась вперед. Хиллари поймала себя на том, что подняла руку, чтобы остановить ее, прежде чем женщина поймала себя и уставилась на нее.
   - Ты не Бренда.
   Хиллари согласилась, что нет, и подняла свой ордер. Обычное выражение растерянности и вины скользнуло по лицу женщины. Хиллари почти слышала, как она перебирает в уме любые проступки, которые могла совершить. Она выглядела из тех, кто может украсть изредка бутылку джина или пачку сигарет. Теперь она, конечно, сильно выпила.
   'Ой.' Дейдра моргнула, глядя на карточку с ордером. У нее были вьющиеся светлые волосы, очень сильно окрашенные, и когда-то хорошая фигура располнела. Слишком много макияжа плохо нанесено. И на ней было, вероятно, ее лучшее платье - шатер в цветочек.
   - Я думала, что ты - Бренда, - сказала она, ее слова были тщательно выговорены, как у человека, не совсем пьяного. - Мы собирались в Мекку. Хиллари моргнула. С ее почти оксфордским образованным умом ее первой мыслью было, что из Дейдры Уоррендер маловероятно получилась мусульманка, не говоря уже о той, которая даже знает, в какую сторону обращена Мекка. - Бинго, - услужливо сказала Дейдра.
   - На самом деле я хотел увидеть вашу дочь, миссис Уоррендер. Сильвия. Она здесь?'
   "Нет, это не она, понимаете". Дейдра Уоррендер говорила агрессивно, наседка тут же разозлилась кудахтаньем из-за цыпленка, которому угрожали.
   - Возможно, на работе, - мягко сказала Хиллари.
   - Нет, - неохотно ответила Дейдра. "В прошлом месяце меня уволили. Она в соцсетях. Она звучала стыдно за это.
   'Жаль это слышать.' Хиллари задавалась вопросом, собираются ли ее когда-нибудь пригласить. "Это из-за нее", - она огляделась, понизив голос, но ей не стоило беспокоиться. Улица, застроенная по обеим сторонам бедными домами с террасами, была пустынна, как паб после закрытия. "Неприятности несколько лет назад. Атака.' Хиллари не была уверена, что справится. Она намеренно избегала слова "изнасилование".
   - О, - безучастно сказала ее мать и, покачиваясь, вышла в холл. - Тогда вам лучше войти. Она провела их в крошечную и холодную гостиную. - Не думал, что вы, разбойники, все еще этим занимаетесь. Баггеру это сошло с рук, не так ли?
   Она скорее упала, чем села, на мягкий диван и воинственно посмотрела вверх, несколько косясь. Хиллари подумала, не двоится ли у нее в глазах.
   - Ваша дочь обвинила в нападении Дэвида Питмана, не так ли, миссис Уоррендер?
   Глаза пожилой женщины, ясные голубые, на пухлых щеках с красными прожилками, сузились. Внезапно она действительно выглядела очень трезвой.
   Хиллари считала ее матерью, которая была любящей, но бесполезной на работе. Она бы разозлилась на любого, кто причинил бы боль ее ягненку, но по существу бессильна. Она могла под влиянием момента напасть на Дэйва Питмана со своей сумочкой, или бутылкой джина, или чем-то еще, что она держала в руках, если бы столкнулась с ним в здании суда или на улице. Но она не могла видеть, как эта женщина планирует или совершает хладнокровное убийство из мести.
   Она также была из тех, кто оставался рядом с домом. Домом в данном случае является Коули. Она сомневалась, что Дейдра Уоррендер выезжала за пределы своей части города, не говоря уже о том, чтобы отправиться в сельскую местность. На самом деле она, вероятно, презирала страну и все, за что она стояла. Городской воробей до мозга костей, если Хиллари когда-либо его видела.
   Жаль, что дочери не было дома. И все же, если она пошла в мать... . .
   - Что за история? - спросила Дейдра, но Хиллари не собиралась вводить ее в курс дела. Если ее дочь и имела к этому какое-то отношение, она не хотела, чтобы ее предупреждали.
   Ей придется вернуться позже и поговорить с дочерью отдельно.
   - Просто рутинные расспросы, миссис Уоррендер. Сильвия была вашим единственным ребенком?
   - Да, была. Хотел только ту. Было так плохо с ней, я думал, никогда больше. Не то, что здесь. Имейте сопляк за сопляком. Все до добра не доводят. Моя Сильвия хорошая девочка. Она печатала в школе. Работала секретаршей, да. Ну, до того, как они дали ей толчок.
   Теперь тон стал нытьем, и Хиллари быстро кивнула. - Да, я уверен, что она хорошо себя зарекомендовала. Как насчет ее отца? Держу пари, он так же гордится ею, как и ты.
   Дейдра фыркнула. 'Хм. Его! Не знаю, жив ли он вообще. Убежал, не так ли, как только услышал, что я в дураках. Хитрое, любопытно-юмористическое выражение пересекло ее лицо. - Вступил во французский Иностранный легион или что-то в этом роде, я полагаю. Она начала хрипло смеяться.
   "Ну и ладно, еще один возможный подозреваемый", - угрюмо подумала Хиллари, а затем с неприятным толчком заметила, что Дейдра Уоррендер смотрит на нее понимающим взглядом. Внезапно она почувствовала, как у нее зашевелились волосы. Она действительно выходила из практики, если не могла читать свидетеля лучше, чем это.
   Она задала еще несколько бессвязных вопросов, но вскоре была вынуждена прекратить. Она вернулась в машину, чувствуя себя не в своей тарелке. Затем она рассмеялась. Такие люди, как Дейдра Уоррендер и ее бедная проклятая дочь, просто не любили копов, все было так просто. И поскольку им не удалось посадить в тюрьму мужчину, изнасиловавшего Сильвию, кто мог их винить?
   Кроме того, было очевидно, что тот, кто убил Ямы, имел какое-то отношение к Люку Флетчеру и тем или иным его мошенническим схемам.
   Она просто тратила время на эту личную ерунду.
   Но благодаря чертовому Меллоу, это было все, с чем ей приходилось играть. Если только она не хотела задержаться в Большом доме и подвергнуться нападению баров Йорки.
   Чего она не сделала.
  
   ГЛАВА 7
   Это был не Джордж Клуни, а Брэд Питт. Однако Джанин, похоже, не возражала.
   Мел наблюдал за происходящим на большом экране и поймал себя на том, что лениво размышляет, как бы отреагировал актер, если бы его действительно вот так ударили под дых. Одно можно было сказать наверняка - он не отскочил бы назад, как чертов резиновый мяч, и не начал бы прыгать через шестифутовую стену. Он, вероятно, согнулся бы и застонал, а затем разнесся бы по улице с эффектной тошнотой. Может быть, даже немного поплакать. Он видел, как люди, получившие удары в живот, делали вариации на все три темы, будь то большие плохие злодеи или полицейские покрупнее. Он даже сам кое-что сделал, когда был моложе, еще в битве. От боли на глаза наворачивались слезы, а удар кулаком в живот после полной тарелки рыбы с жареным картофелем был верным путем для любого.
   Кроме Брэда Питта, конечно.
   Рядом с ним он скорее почувствовал, чем увидел улыбку Джанин Тайлер. Он снова сосредоточился на экране, где сцена превратилась в романтическую интерлюдию.
   Что вообще заставило его предложить фильм? Почему не ужин? Это было больше его линия. Он не был в кино много лет. Возможно, потому, что, по крайней мере бессознательно, он понял, что Джанин предпочтет кино ужину в прокуренном маленьком джаз-клубе. И почему он мог так подумать? Он следил за этим ходом мыслей криво, как человек с зубной болью, навязчиво и мучительно прощупывающий полость языком. Ответ пришел громко и ясно. Потому что она как раз в том возрасте, когда можно наслаждаться большими голливудскими блокбастерами и находить в них эскапизм, а не пресыщенный скептицизм.
   На самом деле она была примерно на двенадцать лет моложе его.
   Он тяжело вздохнул. Он чувствовал себя старым. Очень старый.
   * * *
   В "Лодке", одном из двух пабов Траппа, накалялась ночь. Хиллари решительно отказалась покровительствовать Веселому Лодочнику. Возможно, ее и заставили стать лодочницей, но чертовски веселой она точно не была. Конечно, в Траппе разогрев означал, что кто-то собирается сыграть в дартс.
   Она прошла к бару, намереваясь заказать очень большую водку. Она не успела даже открыть рот. В другом конце уголка стоял бар "Йорки".
   Красивый. Тот, кому она нравилась.
   Он, конечно, увидел ее, и на его ровном, приятном для глаз лице мелькнуло выражение ужаса, сменившееся кривой виной.
   Она заметила, что обручального кольца нет, но готова поспорить, что где-то была подружка. Она могла бы увидеть его только через десять лет - к тому времени, возможно, он был бы инспектором полиции или даже супергероем, женатым, с обязательными двумя и четырьмя детьми, новой машиной и непосильной ипотекой.
   Пол Дэнверс подошел к ней и кивком белокурой головы указал на бар. 'Инспектор Грин. Могу я заказать для вас напиток?'
   Хиллари фыркнула. - Разве тебе не обязательно следить за подобными вещами? Она слышала, как насмехается, как воинственный подросток, но кого, черт возьми, это волнует? - А если бы ваш сержант застал вас за покупкой мне пинты - не стал бы он тоже коситься на вас?
   Пол рассмеялся. - Я рискну. Хотя теперь, когда он задумался об этом, он мог представить себе Кертиса, понимающе приподнявшего бровь.
   Он неловко заказал себе сидр, и Хиллари неохотно попросила и получила водку. Они заняли один из столиков в глубине, подальше от шумной игры в дартс. Эти женщины из Чайного Магазина могли быть грубыми, особенно когда они боролись с крутыми парнями из Пекарни.
   Хиллари лукаво улыбнулась. - Итак, узнали что-нибудь интересное обо мне и моих гнусных и весьма подозрительных действиях? Или ты собираешься сказать, что не понимаешь, о чем я говорю?
   - Нет, я не собирался этого говорить, - сказал он с обескураживающей серьезностью. - У вас в последнее время не было шикарных отпусков за границей, никаких предметов роскоши на борту, насколько кто-либо заметил. Ты даже не купил новую подержанную машину.
   "У меня Фольксваген. Мне не понадобится еще одна новая машина, пока . . . о, по крайней мере, еще десять лет.
   Пол улыбнулся, а Хиллари - нет. Дело в том, что она действительно могла представить себя все еще за рулем своего "Фольксвагена", когда ей было пятьдесят.
   - Итак, как продвигается расследование? - спросила она, затем тут же подняла руку. 'Я знаю. Извини, что спросил. На мгновение ей пришло в голову задаться вопросом, почему она ведет себя таким придурком. И все же водка помогла ей отогнать эту мысль.
   Пол пристально посмотрел на нее через стол. - Так почему ты спросил?
   Хиллари отвела взгляд, чувствуя себя немного пристыженным, как ребенок, которого застали отрывающим крылья бабочке. Большой. Как раз то, что ей было нужно. Пройти психоанализ в йоркском баре за водкой на лодке. Наверняка в городе сейчас никто не проводит время лучше, чем она?
   * * *
   Мэл открыл калитку в небольшой, заросший сорняками садик и нервно огляделся. Таунхаус, преобразованный, в викторианском стиле. Скажи это, и ты сказал все это. Он знал, что происходит в приюте. Фасоль на тосте, и корзина для белья всегда полная. Он и сам жил в подобных раскопках.
   Много лет назад. Годы и годы назад.
   - Лучше не входить, - твердо сказала Джанин. - Мы делим - нас трое. Двое других уже в деле.
   Конечно, были, мрачно подумал Мэл. Соседи по квартире. Он был с девушкой, у которой были соседи по квартире. Что еще хуже, она была членом его собственной команды, хотя и в расширенном составе. Он собирался позволить своему члену вечно управлять его мозгами?
   - Что ж, спокойной ночи, сэр, - сказала Джанин и закрыла рот с отчетливым щелчком. Вздрогнув, Мэл посмотрел на нее сверху вниз. Она выглядела такой несчастной из-за абсурдности того, что только что сказала, что он просто не мог не расхохотаться.
   "Сэр." На пороге поцелуй маячил на заднем плане, словно зловещая грозовая туча.
   Через секунду или две Джанин перестала желать, чтобы земля разверзлась и поглотила ее целиком, и тоже начала хихикать.
   - Прости, - пробормотала она. 'Я нервничаю.'
   Мел вздохнул. 'Ага. Возможно, это была не такая уж хорошая идея.
   Затем Джанин встала на цыпочки и поцеловала его.
   Внезапно это оказалось не такой уж и плохой идеей. Но прошло много времени с тех пор, как он играл в эту игру. Второй развод, не говоря уже о суровой проверке двойных алиментов, по крайней мере на какое-то время приучил его к безбрачию. Теперь, с ее маленькими ручками на его плечах, ее молодым и крепким телом, прижатым к нему, он почувствовал старое знакомое шевеление.
   Джанин быстро отошла. Она быстро дышала. - Я должен войти. По крайней мере, на этот раз она не добавила весёлого "сэр".
   Мэл мрачно кивнул и смотрел, как она раскрывается. Свет из холла осветил ее белокурые волосы, и выражение ее лица, когда она повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, было смутно извиняющимся.
   * * *
   Хиллари поплелась обратно в " Моллерн" и аккуратно развесила одежду в маленьком платяном шкафу. Она использовала лишь несколько глотков воды, чтобы почистить и прополоскать зубы, так как ее запасы воды были опасно низкими. Завтра ей нужно будет наполнить бак водой. Она откладывала это уже несколько дней.
   В животе заурчало. В пабе она ограничилась салатом, тогда как на самом деле ей хотелось стейка и пирога с почками. С тушеным картофелем.
   Она вздохнула и нырнула под одеяло.
   * * *
   Мэл уставился в потолок и впервые заметил длинную трещину в артексе. Он перевернулся, желая, чтобы Джанин Тайлер была рядом с ним. Он скучал по женщине в своей постели. И не только из-за секса, но и из-за того, что было потом. Запах подогретых духов. Мягкие, щекочущие пряди волос на его щеке. Тепло другого тела.
   Он перекатился на бок.
   Его карьера пережила два развода, но третий заставил его пошутить. А свидание с девчонкой сержанта что ему даст? Завидовали? Восхищались? Его младшими, возможно. Но что из этого сделают Маркус Донливи и ему подобные?
   Он покачал головой и закрыл глаза. Завтра ему придется быть осторожным в офисе.
   * * *
   Томми был на высоте. Он и Джанин проработали на этой работе почти весь вчерашний день и все это утро, и, наконец, все наладилось.
   Хиллари и Мэл, разговаривая за ее столом, собирались разорвать разговор. Томми поймал взгляд Джанин и встал, встретив ее в нескольких ярдах от стола Хиллари. По какой-то причине она, казалось, хотела, чтобы он хоть раз заговорил. Обычно она уже начинала говорить, осторожно указывая - не хвастаясь, как вы понимаете, - на свою ловкость в придумывании товаров. Теперь она просто стояла и ждала.
   - Шеф, мы думаем, у нас что-то есть, - наконец сказал Томми, поняв, что она не собирается говорить. - О лодках Флетчера.
   - Он действительно владеет некоторыми? Говорил Мэл. Он резко повернулся и уставился на Томми.
   - Ну, не сам Флетчер, нет, сэр, - спокойно сказал Томми. - Но тогда мы и не ожидали найти его имя в каких-либо документах, сэр. Здесь.' Он разложил бумажную дорожку на столе Хиллари и начал повторять сложный процесс, с помощью которого они с Джанин собрали все воедино.
   Хиллари была впечатлена. Холдинговые компании, ведущие обратно к другим холдинговым компаниям. Советы директоров состояли либо из выдуманных, либо из мертвых персонажей, либо из тех, от домработниц до школьных учителей, которые просто подписывались пунктиром на миленькую ренту. Все это оставило ее равнодушной, но к тому времени, когда Томми закончил, она поймала себя на том, что соглашается с ним в том, что "Арчерс Лодка Арчер" и Люк Флетчер - одно и то же.
   "Именно это имя заставило меня вернуться к таким подробностям", - сказал Томми и посмотрел на Джанин, которая все еще не получала своей справедливой доли славы. - Флетчер? Лучник? Возьми?'
   'Хм?' Мэл явно был озадачен.
   "В прежние времена флетчер был мастером, который делал стрелы, - услужливо сказала Хиллари. - Вы знаете, как Куперы делали бочки, а Картрайты - колеса. Обычно злодеи вроде Флетчера имеют эго размером с Эверест. Даже если они пытаются найти способ спрятаться за корпоративной юриспруденцией, им просто нужно поставить какую-то печать на чем-то, чем они владеют или считают своим". Томми кивал. 'Верно. Тем не мение-'
   'Подожди.' Мэл поднял руку. "Давайте привлечем к этому наших приятелей из Vice". И Реджис, и Таннер быстро откликнулись на призыв, и вскоре Томми снова терпеливо просматривал бумажный след. "Сейчас у Archer's Boats есть только пять узких лодок, которые нам удалось отследить. Если у них будет больше, это должно быть под вторым названием компании.'
   Томми выбрал довольно помятую распечатку и постучал по ней темным пальцем. - Из пяти три находятся в сухом доке.
   Он сделал многозначительную паузу, но в объяснении это не нуждалось. Флетчер, очевидно, снаряжал лодки для перевозки скрытого груза. - Одну лодку вывели девять дней назад с верфи на севере Лондона, предположительно, чтобы плыть на север, в сторону Оксфордского пути. Он поднял глаза и подождал, но Джанин все еще не ловила его взгляд. - Поиски сержанта Тайлера прямо сейчас обнаружили его к югу от Оксфорда. К завтрашнему дню он, вероятно, будет пришвартован в самом городе - если будет соблюдать скоростной режим.
   "Что и будет", - сказал Майк Регис, прежде чем Хиллари успела сделать то же самое.
   - Флетчер вдалбливал своим мальчикам, чтобы они держались скромно и законопослушно, - сухо согласилась она.
   'Верно. Но больше всего нас интересует последняя лодка, - сказал Томми. "Согласно этому, последняя лодка исчезла. То есть мы нигде не можем найти упоминания об этом. Мы думаем, - сказал Томми, бросив беспокойный взгляд на Джанин, поскольку теперь это было чистое предположение, - что они переименовали лодку и забыли упомянуть новое имя в каких-либо формах. Конечно, у него будет тот же регистрационный номер, но если мы собираемся его найти, нам действительно нужно имя.
   - Это само по себе странно, - тихо сказала Хиллари. "Настоящие яхтсмены не любят менять названия лодок. Это традиция, или суеверие, или что-то еще. Моему дяде никогда не придет в голову купить подержанную лодку и сменить ее название.
   - Тогда нам нужно его найти, - рявкнул Регис. "Встряхните жукеров на Британских водных путях. Разве у них нет какой-то системы, чтобы справляться с такими вещами? Я не могу себе представить, чтобы они позволяли кому-то безнаказанно платить деньги за лицензии или что там у вас только потому, что они изменили имя на лодке.
   Хиллари кивнула. - У них есть лодочники. Волонтеры, граждане, чья работа заключается в том, чтобы следить за тем, чтобы лодочники вели себя прилично, решать любые проблемы и тому подобное. Они могут быть лучшими людьми, чтобы спросить. Если лодка, называющая себя "Веселый Роджер", вдруг станет "Румпельштильцхен", десять к одному, что надзиратель это заметит".
   'Верно.' Регис выглядел почти впечатленным.
   - А пока, - сказал Мэл, явно не желая отставать, - Джанин, попробуй пошутить с нашим дружелюбным судьей. Нам понадобится ордер на обыск лодки в Оксфорде, верно? . . . Как это называется. . . ? Он вытянул голову, чтобы прочитать перевернутый список. -- Кракен ? Мы собираемся напасть на него? Он взглянул на Региса в поисках подтверждения.
   - О, я так думаю, - сказал Майк Реджис, по-волчьи улыбаясь. - Не так ли?
   Внезапно атмосфера стала наэлектризованной. Томми с трудом мог в это поверить. Все это время он косил глазами, ловил телефонный палец и вообще проверял и перепроверял мельчайшие кусочки информации, не понимая, что это значит.
   Теперь вдруг это стало реальностью. Очень реально. Лодка может быть полна наркотиков и контрабандистов наркотиков. И он - и, конечно же, остальные - собирались совершить набег на него. Это было то, что делало газеты. Черт, если бы улов был достаточно большим, он бы попал даже в телек. Это было то, ради чего он трудился в военной форме - шанс добиться большого успеха. И когда оно пришло, оно пришло так внезапно, что он едва не пропустил его.
   Комната гудела. Даже те офицеры, которые не занимались этим делом, похоже, почувствовали возбуждение. Большинство из них смотрели на них со своих столов.
   Он слышал, как у Джанин перехватило дыхание.
   Хиллари просто опасалась. Рейды были хороши, вся слава и громкие репортажи по местному радио, но что, если те, что на Кракене , были снаряжены? Ямы оказались мертвыми и искалеченными в замке. Известно, что один из их главных подозреваемых был очень ловким торговцем ножом. Что, если веселая банда лодочников Флетчера вооружится автоматами? Или даже простые и простые кастеты, если уж на то пошло.
   Хиллари однажды видела, как челюсть констебля размозжена вдребезги кастетом. Она была в битве двенадцать дней, когда увидела, как это произошло. Соответствующий констебль взял деньги по страховке и сбежал за ними, вероятно, на хорошую безопасную работу в библиотеке. И кто, черт возьми, мог винить ее? В течение нескольких месяцев ей приходилось есть через проволочную челюсть.
   Но страх Хиллари, как прекрасно понимала даже она, был рассчитан. Например, она не испугалась. Она знала, что, будучи старшим офицером и женщиной, она будет в тылу, когда дело дойдет до неприятных моментов. Кроме того, в свое время ее немного потрепало. Она знала, что такое боль. Какой полицейский этого не сделал? Никто не дожил до сорока после взрослой жизни, потраченной на силу, и не знает, как ухаживать за номером один.
   Но Хиллари беспокоилась о Джанин. Ее сержант был еще молод и относительно зелен. Более того, она была из тех, кто из-за своего невежества и фанатизма мог серьезно пострадать. Она знала, каково это быть женщиной-копом. Вам приходилось постоянно доказывать себе и своим коллегам-мужчинам, что вы не желтая. Чтобы вы могли постоять за себя, и многое другое. И Хиллари знала, к чему может привести такое отношение.
   Но как бы она ни беспокоилась о Джанин, она еще больше беспокоилась о Томми. Будучи простым DC и большим к тому же, он был бы на передовой. Этого от него ждали, и, без сомнения, он и сам не стал бы в этом сомневаться. Но все, что было нужно, это чтобы один из головорезов Флетчера был еще и расистским придурком, и Томми Линч вполне мог мгновенно стать врагом номер один.
   Тем не менее, было бесполезно беспокоиться. Это должно быть сделано. А если они найдут крупную партию наркотиков и ее можно будет отследить до Флетчера... . .
   Мэл сияла, как кошка, ожидающая канареечного коктейля, за которым последуют закуски со сливками.
   Регис и его сержант тихо совещались. Словно почувствовав на себе взгляд Хиллари, он поднял глаза и поймал ее взгляд. На секунду у Хиллари возникла абсурдная мысль, что они единственные два полицейских в комнате, которые действительно понимают, что происходит. Казалось, он колебался, как будто был удивлен, а затем медленно кивнул.
   По какой-то причине это сделало день Хиллари.
   * * *
   Отмашка пришла как раз в тот момент, когда Томми заканчивал. Судья не хотел соглашаться на ордер на обыск, поскольку, по его мнению, вероятная причина была крайне шаткой. Но либо Маркусу Донливи, либо супервайзеру из Vice была оказана услуга, и документы были подписаны.
   Это должен был быть рейд на рассвете.
   Таннер и один из сотрудников Вайса в штатском как раз сейчас проверяли местонахождение Кракена и сообщат о его точном местонахождении в пять утра следующего дня.
   Все заинтересованные офицеры должны были быть в Большом доме к половине третьего. Едва ли стоило идти домой, и он знал, что будет слишком взвинчен, чтобы спать, но Томми также знал, что Джин ждала его.
   Сегодня вечером она собиралась приготовить ему и Мерси новый рецепт. Что-то ямайское.
   Иногда Томми желал, чтобы его мать вышла замуж за Джин. Это сделало бы всех счастливыми.
   * * *
   Джанин тоже не собиралась ложиться спать. Вместо этого она свернулась калачиком в своем любимом кресле рядом с большим торшером с гибким абажуром со своим любимым писателем Джеймсом Берком. Он был американцем, который писал о крутых американских копах. Девочкой Джанин хотела жить в Америке. Если подумать, она все еще делала это.
   Тем не менее завтрашний день компенсирует жизнь в солидном старом Оксфорде. Забудьте об инспекторе Морзе и обо всех этих грезящих шпилях. Завтра она и ее приятели собирались провести крупную операцию по борьбе с наркотиками. Она просто знала это.
   Она представила, как звонит маме, звуча прохладно и небрежно, и небрежно описывает свою роль в драме, которую мать смотрела по телевизору в обеденный перерыв. Или чаепитие. Это зависело от того, хочет ли Мел сразу же прокричать СМИ или держать это в секрете.
   Мел.
   Сегодня он избегал ее. Она это знала. Неудивительно, ведь она делала то же самое. Но почему бы им не собраться вместе? Это был двадцать первый век, и секс был просто сексом.
   Она улыбнулась своему роману. Будь она кошкой, она бы замурлыкала.
   * * *
   Хиллари завела будильник и проклинала себя за то, что не заправила постель в то утро. Через несколько мгновений она уснула. В отличие от других, Хиллари знала, как важно хорошо отдохнуть перед рейдом. Волнение отняло у вас гораздо больше сил, чем тяжелый труд.
   Она просто знала, что Майк Реджис, если бы он не совещался со своим странно молчаливым сержантом, тоже бы спал. Мэл, несмотря на то, что он был таким симпатичным, просто не был так компетентен, как Регис.
   * * *
   Томми съел острую курицу и бурно похвалил Джин. Сегодня вечером она хорошо выглядела в простом белом платье без рукавов с квадратным вырезом, который идеально оттенял ее смуглую кожу. Пока она и его мать мыли посуду, со смехом отправляя его в гостиную, он задавался вопросом, что будет делать его мать, если он приведет Хиллари домой на обед.
   Он не мог не улыбнуться. У нее будет три тысячи приступов одновременно.
   Она была белой. Она была копом, его старшим офицером, не иначе. Она была достаточно взрослой, чтобы быть родной сестрой Мерси. Она была такой неподходящей, такой немыслимой, что его мать, наверное, хоть раз в жизни потеряла бы дар речи.
   Улыбка Томми исчезла. Что он думал? Конечно, он никогда бы не привел Хиллари домой. Он не хотел бы причинить вред Джин. И кроме того, зачем детективу Грину обедать с простым детективом-констеблем - да еще и с его матерью - в любом случае?
   Он откинулся назад и уставился на приглушенный экран телевизора. Было игровое шоу. Он не сказал Мерси или Джин о завтрашнем рейде, только сказал, что его смены изменились и что он должен вернуться на работу к трем. Он знал, что они будут волноваться.
   Он не испугался, на самом деле. Но он тоже не был дураком. Он знал, что есть много полицейских, которым не нравится работать с чернокожими или представителями других этнических меньшинств. А в рейде все запуталось. Если бы подозреваемые были вооружены, все могло бы стать очень неприятным, очень быстро. Особенно в маленьком и тесном пространстве типа узкой лодки. Если бы дела пошли грушевидно, места для маневра не было бы.
   Однажды он участвовал в уличных беспорядках, в первые дни своего пребывания в Лондоне, так что он знал, насколько сильно приходится полагаться на своих товарищей-офицеров, которые прикроют тебе спину. Он сам спас другого чернокожего офицера от разбитой молочной бутылки, закопанной ему в затылок.
   Томми встряхнулся. Он не мог допустить, чтобы подобные мысли беспокоили его сейчас. По всей вероятности, завтрашний рейд пройдет как по маслу. Это может оказаться влажным пиропатроном, и они не найдут на Кракене ничего более зловещего, чем пакетики с травяным чаем.
   * * *
   Мэлу нужен был этот бюст, чтобы он был хорошим. Несмотря на то, что Вайс получит большую часть славы, те, кто имеет значение, будут знать, что это было совместное дело. Когда Маркус выдвинется, как ходили слухи, он собирался это сделать, его шансы стать суперинтендантом ничуть не пострадают, если станет известно, что он был человеком, который убил Люка Флетчера.
   ХОРОШО. Помогли снести. По крайней мере , был в курсе, когда в его гроб был забит первый гвоздь.
   Он нахмурился.
   Он просто надеялся, что завтра Джанин не будет опускать голову.
  
   ГЛАВА 8
   С вершины Хедингтон-Хилл, город Оксфорд выглядел бы эффектно. Только начинало светать, и верхушки деревьев и изнеженные лужайки дворов колледжа окрасились нежно-персиковым оттенком. Некоторые из многовековых лужаек, укатанных, подстриженных, подкормленных и почти почитаемых, принимали у себя легендарных ранних птиц. В основном это были черные дрозды, ловившие червей, выманенных на поверхность туманом и утренней росой, увлажнившей землю.
   Тот же самый низкий туман, который был уничтожен червями, окутал город, оставив горизонт чистым. Сквозь эти сказочные персиковые миазмы пронзали все шпили, перголы, арки и купола, которыми так славился город. Любой фотограф, который не спал в этот час, хватал бы как сумасшедший, счастливо думая обо всех этих заказах от производителей открыток, изготовителей календарей и туристического совета.
   Однако для работающих полицейских туман был чем-то вроде дерна. Фрэнк не особо возражал. По его мнению, если ты не мог видеть ублюдков, то это означало, что ублюдки не могли видеть и тебя.
   Фрэнку нравилось, когда тебя не видели.
   Ничто на канале не двигалось. Даже не кошка. Нижний конец Уолтон-стрит, вплоть до Канал-стрит, был лишен студентов, японских туристов и даже молочников. Было непривычно даже в этот час не слышать звука автомобиля, но здесь, на канале, город мог быть за миллион миль.
   Не было даже звука плещущейся воды, потому что канал не был приливным, а вода просто сидела в своих узких полосках тусклой, зеленовато-коричневой лентой. В глушащем тумане даже церковные колокола звенели полчаса, как будто из какой-то далекой страны.
   Хиллари посмотрела на часы. Еще не было и четырех двадцати пяти. В том-то и дело, что в Оксфорде были сотни проклятых церковных часов, университетских часов, колокольни и курантов, и ни один из них, казалось, не отсчитывал точное время.
   Она взглянула на Мэла.
   Группа рейда собралась на Уолтон-стрит. Его координировал Регис, у которого, несомненно, был больший опыт в подобных вещах. Это напомнило Хиллари о ее днях в учебном колледже. Повсюду были полицейские в защитном снаряжении, но никто из них, насколько она знала, не был вооружен. Она с беспокойством подумала, не было ли ошибкой не вызвать вооруженный отряд реагирования.
   Несмотря на то, что Томми Линч и все остальные выглядели впечатляюще в защитной подкладке, с щитами для защиты от массовых беспорядков, в жестких шлемах и с большими здоровенными дубинками, она знала, насколько фальшивым может быть такой вид непроницаемости. Пули пробивали щиты, разбивали шлемы и делали очень неприятные вещи с плотью и костями, какими бы хорошими они ни были.
   Тем не менее, она могла понять, почему власть предержащие наложили вето на оружие. Несмотря на то, что они находились на канале, они также находились в самом центре города, с дремлющими коттеджами с террасами по одну сторону и другими лодками, пришвартованными вокруг Кракена .
   Она с одобрением слушала, как Регис мягко-мягко обрисовывал в общих чертах свой подход. Не было никакого смысла идти туда, крича, как орда монголов.
   Сержант "Пикс" Пикеринг, старше Мафусаила, был приглашен посмотреть, сможет ли он забраться в лодку без помощи тарана.
   Когда Хиллари прибыла в Большой дом более часа назад, она была первым человеком, к которому он подошел, спрашивая о дверях лодки, замках, средствах безопасности, сигнализации и о том, что он мог бы встретить на узкой лодке. .
   Она рассказала ему все, что знала. У ее собственной лодки были болты сверху и снизу. Ее дядя никогда не устанавливал йельский замок, так как двери на лодках не были похожи на входные или задние двери домов. По крайней мере, на " Моллерне " их не было , но ведь это была старая лодка, лет двадцати по крайней мере. Хиллари не была так уверена в новых ультрасовременных. Однажды она видела узкую лодку отеля, длинную, гладкую и, судя по тому, что она могла разглядеть в окнах, со всеми современными удобствами, на которые только можно было надеяться. Теперь у них могут быть замки Йельского университета и охранная сигнализация.
   Однако она с облегчением увидела на фотографиях, сделанных Таннером и его приятелем вчера, что Кракен ни в коем случае не был новым. Что было хорошей новостью для Пикса.
   Никто не знал настоящего имени Пикса. Хиллари нашла это довольно тревожным, как будто незнание его имени было дурным предзнаменованием. Старожил полз по тропинке, и туман, казалось, клубился вокруг него. Он был в униформе, а темно-синий костюм позволял относительно легко отслеживать его успехи. У Региса и Мела были бинокли, но Хиллари не была уверена, что они помогут, не в таких условиях.
   Ей хотелось, чтобы Пикс не был таким старым. Он точно уже должен был уйти в отставку? Или он был просто одним из тех мужчин, которые выглядели старыми, когда им на самом деле было всего пятьдесят? Он был высоким, тощим, похожим на чучело, которому, казалось, постоянно угрожала опасность быть сбитым с ног малейшим порывом ветра.
   Она полагала, что не ее одну одолевают муки вины. Все они были здесь, в местах стратегического прикрытия, мужчины молодые и здоровые, накачанные тестостероном и далекими воспоминаниями о Билле по телевизору, в то время как бедный старый Пикс был на самом деле там, на передовой.
   Она посмотрела направо. Она спряталась за припаркованной машиной - "Маздой", окрашенной в довольно неприятный фиолетовый оттенок. Рядом с ней был бронированный компьютер, которого она не знала, а за ним она безошибочно увидела бледные светлые волосы. Наклонившись влево, она могла ясно разглядеть лицо своего сержанта. Взгляд Джанин был прикован к пригнувшейся, приближающейся фигуре Пикса. За ним, как и планировалось, полз первый из двух больших полицейских констеблей. Их работа заключалась в том, чтобы прийти на помощь Пиксу, если он разбудит спящую команду, когда попытается получить доступ.
   Как и сказал Регис, набег на узкой лодке обещает быть немного жутким. Во-первых, он был узким, а Хиллари предупредила их, что внутри он будет еще уже. Переулок между передней и задней частью, где, например, располагалась ванная, позволял пройти только одному человеку. Полицейские на рейдах, как правило, предпочитали стоять плечом к плечу, прикрывая друг друга спереди, сзади и по возможности сбоку. Но сделать это на узкой лодке было невозможно.
   Это означало, что они должны были быть очень уверены в плане. Им пришлось идти гуськом, жестко и быстро. Никаких штучек Keystone Cops, вроде застревания в дверях. Они должны были быть быстрыми и бесшумными.
   Хиллари вчера видела фотографии лодки и смогла составить хорошее представление о ее внутреннем устройстве. У большинства лодок для плавания либо была гостиная спереди, как у нее, включая кухню, ведущую в узкий коридор, который открывал доступ к спальням и душе / туалету, которые находились сзади, либо наоборот. По фотографиям " Кракена " она была уверена, что компоновка почти такая же, как и у ее собственной лодки. Но без чертежей, которых не было, быть уверенным было невозможно.
   Таким образом, план Региса был прост. Если Пиксу удастся получить доступ к задней двери, он должен будет оставить одного ПК сзади и дать сигнал остальным. Затем он немедленно шел на нос лодки с другим компьютером и смотрел, сможет ли он получить доступ, тихо, через эту дверь. В случае успеха группа рейда разделялась на две группы: одна заходила с тыла, другая - с фронта. Они должны были встретиться возле спален.
   Таков был план. Хиллари могла придумать сотню вещей, которые могли бы пойти не так, как надо, но, несомненно, могли бы подумать и Реджис, и Мел, и даже самый зелененький полицейский, только что окончивший колледж.
   Кирки ненадолго исчезли из поля зрения в особенно густом пятне тумана, и Джанин выругалась. Потом он снова появился. Она почувствовала, что кто-то смотрит на нее, и огляделась, наконец встретившись с пугающе невозмутимым взглядом Хиллари Грин.
   Она холодно кивнула, все еще обиженная тем, как ее инспектор нацелился на нее во время брифинга на Уолтон-стрит, чуть ли не читая ей лекции о безопасности. Это заставляло ее чувствовать себя ребенком в школе, которому старший сказал держаться подальше от школьных хулиганов. Хиллари отвернулась. Джанин не могла понять, о чем она думает. Она предположила, что инспектор уже прошел через это и просто пытался присматривать за ней. Ее сердце, вероятно, было в правильном месте.
   Если подумать, Джанин никогда ничего не слышала о бутылке Хиллари Грин или ее отсутствии. Она точно знала, что не занимается никакими контактными видами спорта, даже сквошем, который, казалось, был святым граалем фитнеса женщины-полицейского. Это или боевые искусства. Но она не думала, что детектив Грин из тех, кто занимается кунг-фу. Не то чтобы это имело значение, конечно. К тому времени, как инспектор, Мел и даже Регис войдут в лодку, все подозреваемые должны быть в наручниках и кричать о своих трусах.
   Джанин до сих пор ясно помнила, как училась самообороне в полицейском колледже. Она подумала о здоровенном дородном сержанте, который научил ее, как бросать людей, вдвое тяжелее ее, и как избежать удара ножом, если какой-нибудь берсерк-наркоман набросится на вас с разделочным ножом. Она на мгновение задумалась, были ли у них подобные тренировки, когда Хиллари Грин училась в колледже. Если подумать, разве она не слышала, что ее инспектор был университетским полицейским? Насколько Джанин знала, в ее дни интеллигентным женщинам-офицерам, возможно, не нужно было даже ходить в колледж. Так какого черта она взяла, говоря ей держаться подальше и держать голову опущенной?
   * * *
   По другую сторону от Джанин, притаившийся за большим мусорным баком, который лодочники использовали как общий мусорный бак, Реджис увидел, как Пикс добрался до лодки, и напрягся. Хиллари предупредила его о том, как движется лодка, когда на нее кто-то садится. Она даже отправила его и группу рейдеров в Трапп для демонстрации на ее собственной лодке, прежде чем они отправились в город.
   Это было полезно. Он хотел бы, чтобы он думал об этом сам. Теперь он с одобрением наблюдал, как Пикс, помня о своем утреннем уроке, шагнул прямо в центр тяжести лодки и осторожно, очень осторожно опустился на колени. В бинокль Регис не видел, чтобы лодка совершала какие-либо заметные движения.
   Он взглянул на часы. Хороший. Стало светлее. На самом деле достаточно светло, чтобы обеспечить хорошую видимость внутри, даже со всеми задернутыми шторами.
   На противоположной стороне канала, за садовой оградой одного из коттеджей с террасами, Мэл взглянул в открытые ворота, а затем на остальные. Он не мог видеть Джанин. Он предположил, что Хиллари отвела ее в сторону на Уолтон-стрит, чтобы предупредить, чтобы она держалась сдержанно, и надеялся, что она послушалась.
   Он проклинал тот факт, что плохо видел происходящее, и не отрывал ушей от радио. Он беспокойно оглянулся, но занавески на окнах коттеджа все еще были надежно задернуты.
   Обычно всякий раз, когда должен был состояться рейд, общественность предупреждалась и, возможно, даже эвакуировалась, но в данном случае, учитывая тот факт, что они до последней минуты не знали, где пришвартуется лодка, а также тот факт, что в такой тесноте, было почти невозможно тихо эвакуировать коттеджи без того, чтобы те, кто находился в лодке, не поверили, было решено, что то, что общественность не знает, не причинит им вреда. Мэл только надеялся, что какая-нибудь старушка, нуждающаяся в моче, не выглянет в окно и не спросит, что он делает, стоя на ее грядке с ревенем.
   Судя по рации, Пикс открыл заднюю дверь, потому что осторожно сошел с лодки и подавал сигнал.
   Мел рискнул высунуть голову из-за ворот и посмотрел на тропинку. Лодка была пришвартована примерно в двадцати футах от него. Сквозь туман, который теперь быстро редел, когда солнце начало отгонять его в сторону, он увидел, как большой констебль в мягкой подкладке шагнул на корму лодки, готовый войти первым. для сигнала присоединиться к нему. Через несколько минут, если Пикс откроет входную дверь, пройдет еще одна группа рейдеров, готовых собраться у входа.
   Мэл почувствовал, как пот выступил на его затылке. На нем была белая рубашка из искусственного шелка и темно-синий джемпер Giorgio Armani. Он чувствовал себя немного нелепо. Не из-за одежды - черт возьми, никто не стал бы носить лучшее на такой работе, - а потому, что сидеть в чьем-то саду в пять часов утра, ожидая, чтобы последовать за группой фанатичных полицейских на узкую лодку, казалось чем-то бледным. глупый. В такие моменты он не мог точно вспомнить, зачем вообще пошел в полицию. Его брат преподавал математику в частной школе для мальчиков в Харрогейте ради Пита.
   Он вытер пот, который неожиданно для него скатился со лба на переносицу. Дерьмо. Он должен быть более напряженным, чем он думал. Он подпрыгнул, когда прошла вторая волна униформы. Пикам, должно быть, удалось открыть другую дверь. Конечно же, он сейчас вернется. Старый сержант скользнул рядом с Мэлом, находившимся в ближайшем безопасном месте, и присел на корточки, тяжело дыша. Ничего удивительного, бедняга. Он вытащил короткую соломинку и не ошибся. Все знали, что если бы банда внутри состояла из парней Люка и была вооружена, они могли бы сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Не один полицейский был застрелен через запертую дверь и убит при исполнении служебных обязанностей.
   Мэл похлопал старика по плечу. - Удачи, Пикс. Пикс кивнул и улыбнулся. Он выглядел немного больным.
   Затем Мэл услышал крик по радио. 'Верно. Это оно.'
   Он сделал несколько шагов к открытым воротам.
   Пикс остался, прислонившись к стене, глядя на коттедж и прикидывая, сколько он будет стоить. Он всегда мечтал уединиться в городе. Большинство его приятелей поступали наоборот, жили и работали в городе, а затем переезжали на море или в сельскую деревню, получая пенсию. Но он всегда жил в деревнях и вполне воображал, что в старости станет оксонианцем. Его младшая внучка считала, что он очень похож на Дона. Возможно, он мог бы купить пару пенсне и околачиваться возле Бодлианского ресторана, читая книгу и обманывая туристов, заставляя их думать, что он какой-то почетный профессор.
   С самого начала он понял, что бормочет. Это было то, что он всегда делал после шока или особенно стрессового эпизода. Он также понял, что он был один.
   * * *
   Старший инспектор Маллоу ушел.
   Со своего места за машиной Хиллари наблюдала за тем, как разыгрываются самые лучшие из всех сценариев, как по правилам, и сделала несколько глубоких вдохов, медленно выпуская их. Все идет нормально. У них были обе двери не заперты, по одному констеблю на каждом конце и еще четыре, также на каждом конце, готовые к выходу.
   Она взглянула на Реджиса, который держал радио у рта.
   - Давай, давай, - пробормотала Джанин между прерывистыми вдохами.
   Затем Регис тихо сказал в рацию.
   'Идти.'
   * * *
   Что-то пошло не так. Это была простая вещь, и ее следовало предвидеть.
   Кто-то использовал диван в гостиной как кровать.
   Конечно, они были предназначены для преобразования в односпальные кровати, поскольку отдыхающим нравилось втискивать в лодку как можно больше людей, что удешевляло стоимость их отпуска на канале. Судя по размерам Кракена , Хиллари правильно, как оказалось, прикинула, что он может спать как минимум восемь, а то и девять человек. В ней должно было быть не более двух спален, возможно, с двуспальными кроватями, но в крайнем случае их можно было бы превратить в двухъярусные кровати, в каждой из которых могло бы разместиться по четыре человека.
   Но они не ожидали, что что-то подобное будет на борту.
   Учитывая, что они были почти уверены, что The Pits, Makepeace и Gascoigne составляют одно целое, они ожидали, что на борту будут три или, может быть, четыре топа. Один, как Мейкпис, быть чем-то вроде собаковода, возницы и, возможно, повара. Один или, возможно, два для мускулов, как Гаскойн и Ямы - Гаскойн постоянно охраняет улов, Ямы помогают на шлюзах, разводных мостах и тому подобном.
   Но эта команда была намного больше.
   Констебль, вошедший через парадный вход, первым понял это. Слева от него поднималась и двигалась пугающе быстро почти обнаженная фигура. Зная о плане Реджиса держать все в секрете, первый порыв констебля - кричать об убийстве - был быстро подавлен. Несмотря на то, что он мог слышать звук шагов в задней части лодки, что означало, что другая группа рейда уже приближалась к спальням, он все еще не крикнул. Однако он развернулся, чтобы принять вызов.
   Позади него уже садились другие констебли, но пространство было настолько тесным, что через дверь прошел только один.
   Он вовремя поднял щит. Темноволосый подозреваемый, одетый только в бледно-голубые трусы-боксеры, поднял что-то похожее на радио-будильник и попытался разбить его об голову.
   Позади него он услышал, как один из его приятелей выкрикивает предупреждение. После этого из задней части лодки донеслись крики, удары, проклятия и другие звуки. Но констебль в холле, которого звали Брайан Герберт и которому в следующий понедельник исполнился двадцать один год, обнадеживающее знание того, что остальные члены банды были застигнуты врасплох, не сильно помогло ему .
   Он двинулся вперед со щитом, пытаясь загнать противника в угол и сдерживать его, пока он и другие не смогут надеть на него наручники. В то же время он пытался сместить свою заднюю часть так, чтобы его приятели могли сесть сзади и дать ему необходимую поддержку.
   В этот момент подозреваемый сделал что-то совершенно неожиданное.
   Как угорь, он выскользнул из открытого окна.
   Брайан даже не понял, что окно баржи было открыто, не говоря уже о том, что оно было достаточно большим, чтобы позволить кому-то выйти.
   Он испуганно взвизгнул и бросился вперед, чтобы схватиться за лодыжку, но его щит мешал, а в другой руке у него была дубинка, и к тому времени, когда он уронил щит и переложил дубинку в более слабую левую руку, , было слишком поздно.
   Он услышал всплеск и выругался.
   Что еще хуже, двое полицейских, все еще находившихся снаружи, ничего не видели. Брайан подбежал к окну и выглянул наружу, ожидая увидеть темную голову и размахивающие конечности кого-то, неровно плывущего к берегу.
   Он ничего не видел.
   Он выругался снова, графически. Наверняка порез был не таким уж глубоким? Почему этот ублюдок не шел вдоль борта лодки? Он попятился, наткнувшись на последнего из четырех мужчин, вошедших сзади. Они уже направлялись к задней части лодки, откуда доносились звуки яростной возни.
   Дерьмо.
   Брайан подбежал к носу лодки и снова посмотрел вперед и назад. Куда делся этот скользкий маленький ублюдок?
   Он отчаянно потянулся к рации, привязанной к ошейнику.
   * * *
   Но ему не стоило беспокоиться. Мэл и Регис уже бежали по тропинке. Если Брайан хотел рассказать своему начальству о том, что произошло, все, что ему нужно было сделать, это закричать.
   Он стал так делать.
   От Кракена исходило много шума , который будил всех в окрестных коттеджах. Из окон начали высовываться головы, а разгневанные недосыпавшие жильцы стали звать и спрашивать, что происходит.
   Брайан не паниковал. Он знал, что за лодкой наблюдало множество биноклей и пар глаз. Они все увидели бы, как один из подозреваемых пытается это сделать.
   Хиллари Грин точно была.
   Она заметила большую фигуру Томми Линча, идущую сзади, как раз в тот момент, когда что-то белое выскочило и, казалось, упало с передней части лодки. Сначала она увидела ноги - безошибочное движение ногой опытного пловца. Но зачем плавать всего в четырех футах или около того в воде? Почему бы не стоять и не бродить?
   Ответ на это был очевиден. Вы плавали, чтобы уйти под воду. Почему ты ушел под воду? Прятаться.
   Дерьмо.
   Затем краем глаза она увидела вспышку бледно-золотой головы и поняла, что Джанин движется.
   Слишком рано. Черт, слишком рано.
   - Джанин, нет! - закричала она, но Джанин продолжила. Хиллари быстро огляделась в поисках Региса, но он уже был на тропинке вместе с Мелом, его сержантом и всеми остальными, и, судя по всему, их тетей Фанни, бегущими к Кракену .
   Хиллари встала, разбитая. Должна ли она пойти за Джанин? Нет, не нужно. Ее окружили полицейские.
   Вместо этого она просканировала канал. Тот, кто ушел за борт, должен был подняться на воздух в любую секунду. Какое расстояние может проплыть сильный пловец, прежде чем всплыть на поверхность? Она понятия не имела. Двадцать ярдов? Более?
   Она взглянула налево, потом направо. Проблема была в том, что вода в канале была грязной. Грязная поверхность была неподвижна, ее не тревожили ни пузырьки, ни что-либо еще.
   Он ушел за лодкой? Нет, конечно, он был забит котлами.
   Она увидела на носу лодки констебля, который, как и она сама, безрезультатно искал пузырьки воздуха.
   Брайан Герберт отчаянно выругался себе под нос. Он мог видеть это сейчас. Его разъяренный старший офицер выкрикивал вопросы, спрашивая, почему все остальные негодяи на лодке были схвачены, кроме одного в гостиной. Тот, который должен был поймать констебль Брайан Герберт.
   Он съёжился, представляя себе сарказм, когда пытался объяснить. О, как угорь, не так ли? Проскользнул в окно, прежде чем ты успел его поймать, не так ли? Смазанный ли он, как одна из тех свиней на старомодной ярмарке, не так ли? Брайан был так взволнован, что почти рыдал. Куда, черт возьми, делся этот ублюдок?
   Джанин бежала по тропинке, не сводя глаз с затылка Мела. Из задней части лодки появился первый из подозреваемых, в наручниках и комично одетых в пижамные штаны с какими-то детскими персонажами.
   Боже, как ему будет стыдно позже, когда выйдут фотографии. Затем что-то ударило ее.
   Жесткий.
   В один момент она бежала, а в другой ее просто не было. Она болезненно скользила по тропинке, ее руки, колени и щеки горели, как будто их обожгли. На самом деле они были соскоблины грубой каменной смесью, которую Речные власти использовали вместо бетона или асфальта.
   У нее не было времени кричать. Она действительно не знала, что с ней происходит. Все, что она знала, это боль и внезапный, абсолютный страх.
   Со своего места за припаркованной машиной Хиллари Грин точно видела, что произошло. Увидев разрыв в ряду медяков вдоль тропы, на краю показалась бледная фигура и встала прямо, держа в руке что-то длинное и тонкое - несомненно, трубу или какой-то другой кусок металла, брошенный в канал. черт знает когда. Пловец не мог этого увидеть, по крайней мере, в потоке воды, который считался канальной водой. Он мог чувствовать это только кончиками пальцев, пока плыл.
   Чего Хиллари не могла понять, так это того, почему он вообще его использовал. Паника? Ненависть к полицейским? Скорее ненависть к женщинам. Кем бы ни был подозреваемый, в глубине души он должен был знать, что никуда не деться.
   Во-первых, участок берега канала, где стояла Хиллари, был облицован рифленым железом и был слишком крутым, чтобы взобраться на него. Даже если бы ему это удалось, по всей этой стороне улицы были копы. А сторона, на которой он был сейчас, была еще хуже. Буксирная дорожка была усеяна ими, от Мела до Региса, и до игровых персонажей, победивших на выходе из лодки. Даже если ему удалось выбраться из канала незамеченным, вряд ли он слился с фоном и ускользнул незамеченным. Худощавый, белый, с которого сочилась дурно пахнущая канальная вода, он был ни на что не похож.
   Но, как хорошо знала Хиллари, его адреналин будет зашкаливать. Он будет чувствовать себя накачанным и довольным собой за то, что вообще выбрался из лодки. Он бы чувствовал себя суперменом. Так почему бы не сбить с толку бегущую мимо глупую суку? Возможно, он даже думал, что все ее коллеги будут настолько исполнены рыцарской заботы, что придут к ней на помощь и забудут о нем.
   Кто, черт возьми, знал, что творилось у него в голове?
   Хиллари знала, что происходит в ней. Теперь он был вне канала, стоя на коленях, но с оружием в руке. А ошеломленная Джанин была легкой и ближайшей мишенью. Один взмах этого металлического стержня на ее голове и... . .
   'Эй, ты! Ублюдок, посмотри на меня! Хиллари взревела, ее яростный голос пронзил воздух, заставив всех, включая преступника, посмотреть на нее.
   Первым его увидел сержант Реджиса, молчаливый, невзрачный Колин Таннер. Он закричал, безымянное слово, которое, казалось, выдернули из него, и он развернулся и побежал к женщине-полицейскому, лежащей на земле, ее золотые волосы развевались вокруг нее, выглядя дико неуместно.
   Тогда все двигались. Один из них попал в беду. Они усвоили этот факт осмосом, не задумываясь.
   На мгновение преступник выглядел сбитым с толку, а затем бросился бежать изо всех сил. Вдали от Джанин.
   Хиллари тоже двигалась, едва осознавая это. Она смутно знала, что по мосту должен пройти кто-то, готовый схватить убегающего подозреваемого - просто не принято было собирать всех вместе. Всегда была резервная копия.
   Так и было. Даже сейчас она могла видеть двух полицейских в форме, правда, не в бронированном снаряжении, но оба мужчины хорошего роста, бегущих по мосту, чтобы перехватить преступника. Она как раз подошла к ним сзади, когда подозреваемый проделал сумасшедший маневр, который заставил ее подумать о хорьке.
   Брайан Герберт, все еще наблюдавший за происходящим с кормы, счел себя вправе потерять его. Видите, мог бы он сказать, я же говорил вам, что он как угорь. Дерн должен быть двусоставным, как кровавая змея.
   Томми Линч был первым, кто увидел очевидную опасность - что Хиллари теперь была прямо у него на пути. И находясь на лодке, он ничем не мог ей помочь.
   У Хиллари было очень мало времени, чтобы почувствовать тревогу. Она смотрела широко открытыми глазами, как белокожий преступник увернулся от выпада, а затем нырнул под нелюбящие объятия второго копа, словно маниакальный танцор лимба. Она слышала, как оба ее коллеги ругаются, даже успела увидеть, как они врезаются друг в друга, шарят и начинают поворачиваться.
   Но к тому времени преступник был почти рядом с ней. Он выглядел молодым, отчаянным. И значит. Очень подло. Хуже того, он почувствовал вкус свободы. Она почти могла слышать его мысли. Он был на лодке, пойманный в ловушку, как крыса, но он выбрался из нее, не так ли? Он хорошенько ударил этого подонка-полицейского и увернулся от двух других, как какой-нибудь первоклассный футболист, сбрасывающий со счетов целый арсенал защитников. Теперь перед ним была только одна женщина-полицейский средних лет в костюме, офис-жокей, женщина - полицейский, и весь город, в котором он мог бы заблудиться. Без сомнения, он простирался позади Хиллари, как земля обетованная.
   Хиллари знала, что за ней должны быть другие коллеги, некоторые, вероятно, не далее чем в нескольких ярдах от нее. Должен был быть.
   Но сейчас это не помогло.
   Он набросился на нее с быстротой юноши, под кайфом от адреналина, со всей силой, которую наделяла его ситуация, его страх лишил его всех более тонких чувств, которые он мог бы иметь в обычном состоянии. Все, чего он хотел, это проехаться по ней и уйти.
   Хиллари ненадолго подумала о том, чтобы просто отойти в сторону и позволить ему пройти мимо нее. Она сомневалась, что кто-то станет винить ее, если она это сделает. Двое копов позади него все равно почти настигли его. И она могла слышать сердитые крики позади себя, говорящие ей, что подкрепление действительно уже в пути.
   Некоторые могут даже возразить, что она была бы права, поступая именно так. Начальству не нравилось, когда страдали женщины-офицеры, особенно детективы-инспекторы.
   Но она не могла просто стоять и пропускать его, не так ли?
   Конечно, она не могла.
   Когда он оказался на правильном расстоянии от нее, она подняла ногу в классическом хай-кике, стильном, как ветеран Фоли-Бержер, и ударила его прямо по яйцам.
  
   ГЛАВА 9
   Ему, похоже, не понравилось это много. Его лицо побледнело, а затем внезапно налилось кровью, а рот сложился в букву "О" агонии. Он согнулся вдвое, непреднамеренно ударив ее головой в живот. Она поспешно сделала шаг назад, но он уже стоял на одном колене, тяжело дыша и его тошнило.
   Двое офицеров в форме уже тянулись к нему с наручниками наизготовку. Позади Хиллари раздались рваные аплодисменты.
   Мэл, немного запыхавшись от своего рывка через мост, остановился рядом с ней, ухмыляясь так, что даже Чеширский кот посмотрел на него косо. "Черт, Хилл. Это был лучший удар в гули, который я когда-либо видел".
   "Да, девять целых девять десятых за художественные достоинства". Майк Реджис присоединился к ним на мостике, совсем не запыхавшись, глядя на задыхающегося краснолицего преступника. "Он напоминает мне гуппи, которого я держал в детстве".
   "Прямая десятка за техническое мастерство", - добавил Мэл с невозмутимым лицом, и внезапно Хиллари оказалась в смущенном и приятном окружении смеющихся коллег, соревнующихся в том, кто сможет больше ее подразнить.
   * * *
   С противоположной стороны берега Томми с облегчением наблюдал, как его инспектор ловко справился с опасностью, затем с завистью, потому что не осмелился подойти и присоединиться к поддразниваниям. Вместо этого он направился туда, где Джанин полусидела, полураспласталась на тропинке, окруженная дюжими констеблями, не совсем уверенными, что с ней делать. Один вызывал скорую помощь.
   Томми присел перед ней. 'Ты в порядке?'
   Джанин выругалась на него, громко и резко. - Конечно, я не шучу. Я хорошо выгляжу?
   Она не чувствовала ничего, кроме боли. Всюду. Она не привыкла к этому. Хуже того, она не ожидала этого. Не совсем. Понятие о ранении при исполнении служебных обязанностей всегда было довольно абстрактным.
   И она просто не понимала, что это заставит ее чувствовать себя так.
   Джанин хотелось блевать. Ее трясло, и где-то глубоко в голове она знала, что попала в беду. Ей ничего так не хотелось, как выплакать глаза, а потом попросить отвести ее домой к матери.
   Но, конечно, она не могла сделать ни того, ни другого.
   Ее кожа, где она была поцарапана, обожжена и ужалена, вызывая желание потереть ее. Но она знала, что если уберет руку с тропинки, то снова рухнет на нос.
   Она не знала, куда деть свое лицо. Почему все эти мужчины продолжали крутиться вокруг нее, выглядя как пристыженные, встревоженные овцы?
   Как это случилось с ней?
   - Приедет скорая помощь, - сказал Томми, и ей стало в десять раз хуже. 'Просто расслабься.'
   "Мне не нужна скорая помощь", - сказала она и начала вставать. На этот раз боль была подобна удару раскаленного хлыста. Он промелькнул у нее на спине там, где преступник размахнулся железным прутом и ударил ее по лопаткам.
   Мир поплыл.
   Она снова легла на тропинку и сосредоточилась на том, чтобы не заболеть.
   Мысль не уходила. Она была в беде.
   * * *
   Через несколько минут из фургонов, все еще припаркованных на Уолтон-стрит, были доставлены собаки-ищейки и их дрессировщики, а команду с лодки - всех пятерых - увезли, как и было условлено, в загон на Сент-Олдатес.
   Таннер пошел с ними, чтобы начать интервью и скоординировать все с этой стороны, но Реджис, что неудивительно, хотел остаться и посмотреть, что они придумали. Благодаря великому Гудини, как уже называли того, кто сделал для него болт, они были уверены, что на борту что-то должно быть, и часть напряжения стала рассеиваться. Оно полностью исчезло, когда собаки, большие профессионально выглядящие овчарки, сходили с ума в тот момент, когда их вели на баржу.
   Хиллари, стоя на своем месте у пурпурной Мазды, смотрела, как подъезжает машина скорой помощи, и санитары переносят ее сержанта на носилки. Ее сильно ударили, но Хиллари была уверена, что ее плечо не было вывихнуто. Ей бы очень хотелось пойти туда, но по прошлому опыту она знала, что она, вероятно, последний человек, которого Джанин хотела бы видеть прямо сейчас. Она чувствовала бы себя достаточно униженной, не имея жизни, дыхания, я же говорила тебе, в форме Хиллари, чтобы втирать это.
   Она знала, каково это - терпеть побои. Однажды она попала не на тот конец домашнего хозяйства, где муженек, бьющий жену, тоже решил дать Хиллари попробовать.
   Ей придется присматривать за Джанин, следить за тем, чтобы она не потеряла его и никогда больше не возвращала. Она попытается показать ей, что то, что произошло сегодня, не было катастрофой, как казалось, и что люди не смеялись над ней за ее спиной. Убедите ее, что это был всего лишь один из тех уроков, через которые приходится пройти каждому.
   Конечно, всегда найдутся женоненавистники вроде Фрэнка Росса, которые будут вдаваться в подробности. Но, если повезет, это лишь укрепит ее сержантский хребет. Она отказывалась верить, что такие люди, как Джанин Тайлер, экстраординарная блондинка-харридан, когда-либо позволят Фрэнку Россу или таким дерьмам, как он, нанести удар по ее самооценке. Или так она расскажет Джанин, как только вернется за свой стол.
   Внезапный торжествующий крик с лодки сообщил ей хорошие новости. Они что-то нашли.
   * * *
   Это что-то действительно было очень большим. Все утро вместе с фотографами и SOCO они вылавливали то, что позже оказалось шестым по величине уловом наркотиков в истории долины Темзы.
   Реджис и Хиллари сидели в ее машине и ели гамбургеры. Хиллари, конечно, хотела бы жареного картофеля и большого шоколадного молочного коктейля, но когда у тебя такой кайф, как сегодня утром, даже она, как она полагала, могла бы хоть раз обойтись без шоколадной порции.
   - Флетчер, должно быть, уже сгрызает обои, - пробормотал Реджис, поглощая свой бургер.
   Хиллари покачала головой. "Бедняга".
   Регис сделал еще один глоток. - Тебе хочется плакать из-за него, не так ли?
   * * *
   Все в Большом доме, конечно же, слышали о краже и о его гигантской добыче крэка, кокаина, героина, экстази и множества других вкусностей, которые еще даже не были опробованы. Хиллари, Томми, Регис и Мэл вошли в ник под громкие аплодисменты. Приветствия и приветствия начались в холле, когда дежурный сержант огорчил их, и продолжились насмешками со стороны всех, кого они встречали на лестнице. К тому времени, когда они добрались до офиса, Хиллари чувствовала себя теплой и липкой внутри.
   Пока она не поняла, что они до сих пор не узнали, как Ямы встретили свой конец. Теперь было почти наверняка, что он упал со второй лодки, с посторонней помощью или без нее. Реджис и Мэл бросят все, чтобы найти эту лодку, хотя она считала, что их шансы на второй впечатляющий улов равны нулю. Флетчер будет говорить по мобильному, как только узнает об аресте в Оксфорде, и любые наркотики на второй лодке по каналу будут выгружены быстрее, чем стереосистема из машины, припаркованной в Блэкберд-Лейс.
   * * *
   Пол Дэнверс и Кертис Смит тоже не остались в стороне от атмосферы праздника. Ликование распространилось по столовой, как запах жареного бекона. Неудивительно, что динамичное трио встретило героический прием, когда они вошли. Мэл, конечно, был в восторге, но Регис, улыбнувшись, как трещина в надгробной плите, похоже, отмахнулся.
   Пол взглянул на своего коллегу. - Она выглядит немного смущенной, тебе не кажется? Я же говорил вам, что она хороший полицейский.
   - Она может делать свою работу. Кертис был занят накалыванием яичного желтка довольно толстой стружкой. - Я никогда не говорил, что она не может.
   Пол посмотрел на своего партнера. - Вы уже получили известие из Шотландии?
   Кертис кивнул. 'Ага. Это подтверждается.'
   Пол тяжело вздохнул. Дерьмо. Тем не менее, он полагал, что это должно быть сделано. "Давайте не будем ссориться с ней, пока это не уляжется, хорошо?" Он с опаской огляделся.
   Хиллари была героиней часа на данный момент. Подъем расследования на ступеньку выше не принесет ничего хорошего.
   Кертис кивнул. Он не был бы человеком - или копом - если бы не чувствовал отдающееся эхом чувство гордости. Они хорошо поработали. И, как любому другому полицейскому в этом месте, ему нравилась мысль о том, что крупный наркоторговец отправится к стене. - Конечно, мы можем немного подождать.
   Пол поймал его взгляд. Он чертовски хорошо знал, о чем думал Кертис. Хиллари Грин может быть хорошим копом, но если бы она была такой же согнутой, как ее муж, она бы пошла ко дну.
   Пол отодвинул недоеденную овощную лазанью и пожалел, что не курит.
   * * *
   Гэри Грин съехал с прямой на Бистер и подал сигнал налево. В поле зрения показался старый серый металлический железнодорожный мост, и он вздохнул. Он снова дал сигнал налево и въехал на своей отмеченной патрульной машине в новую, бледную, блестящую нишу, которая должна была стать ответом Бистера на растущую статистику преступности.
   Он не был здесь раньше. Некоторое время он провел в старом Бистерском никнейме, внизу дороги от спортивного центра и Бистерского комплексного комплекса, который теперь назывался более "академическим". Его отец работал под этим прозвищем, а у Пола до сих пор было много друзей под этим.
   Он просто пожалел, что один из них не позвонил ему прошлой ночью и не сказал, что он, возможно, захочет заскочить, когда у него будет минутка. Мол, скоро. Испугавшись, он припарковал машину, вошел и спросил сержанта Пита Гловера.
   Гловер оказался одним из тех мужчин, которые выглядели как профессиональные рестлеры и не могли перестать говорить о своих детях. После обязательных десяти минут воспоминаний о Ронни, о том, каким он был хорошим парнем, настоящим копом, и о том, как сожалел Гловер о его смерти, сержант в конце концов отвел его в раздевалку.
   Гловер огляделся, хотя комната, в которой обычно пахло грязными носками и лосьоном после бритья, была совершенно пуста. - Видишь ли, сынок, старый Рон любил держать здесь свой шкафчик. Видите ли, не совсем законно, учитывая, что он здесь не служил, но какого черта? Верно?'
   'Верно.' Гэри, совершенно несчастный, широко улыбнулся.
   "Поэтому, когда я услышал, что какие-то любопытные парковщики обнюхивают Большой Дом, я подумал, что лучше проверить, посмотреть, просто чтобы убедиться..." . . ну, чтобы вокруг не ошивается ерунда, которую ты бы не хотел, чтобы увидела твоя старушка. Видеть?'
   Гэри кивнул, пытаясь избавиться от неприятного ощущения внизу живота.
   'Оказывается, ничего особенного. Ну и немного порнушки, отделался рейдом много лет назад, но в WH Smith нынче можно купить и похуже. Поймай меня?' Гловер болезненно толкнул его локтем в ребра и расхохотался, словно засорившийся водосток. - Но я подумал, что все равно должен очистить его. Просто на случай, если эти дерьмы с вашего пути услышат о маленьком договоре Ронни. Я упаковал его. Он открыл соответствующий шкафчик и вытащил сумку с покупками Tesco. - Я, э-э, избавился от порнографии. Гловер избегал взгляда Гэри. - Не думал, что ты захочешь рискнуть попасться с ним. Ты по-прежнему жалуешься на констебля и все такое.
   На самом деле он имел в виду, что продал его какому-то неряшливому чудаку, которого знал.
   Гэри с облегчением кивнул. Вот так. Просто какой-то осторожный сержант, желающий прикрыться. Справедливо. Он взял сумку, полюбовался на младшенькую Гловера, неказистую брюнетку лет десяти, и ушел, расхохотавшись.
   Быть большим плохим сыном Ронни Грина было и преимуществом, и недостатком. Он чертовски хорошо знал, что ему придется тщательно следить за чистотой своего носа, чтобы получить повышение. Начальство всегда увидит его имя и удивится. С другой стороны, многие солдаты в окопах тайно восхищались Ронни Грином, который в свое время сделал несколько эффектных ошейников, прежде чем все испортилось.
   Поэтому он шел по натянутому канату и молился о том, чтобы воспоминания поскорее исчезли.
   Он уехал, а затем остановился в ближайшей стоянке. В сумке были пара старых кроссовок, бумажник, в котором не было денег, кроме кредитных карт, о которых, как он был уверен, Хиллари ничего не знает, несколько туалетных принадлежностей, облепленных по краю зеленой сосновой слизью, и роман в мягкой обложке.
   Роман был триллером Дика Фрэнсиса. Он заглянул внутрь, с удивлением увидев надпись от Хиллари. Он вернет ее. Кто знает, может, она захочет небольшой подарок на память.
   Ага. Верно. Она бы, наверное, сожгла. Когда он был жив, его отец не принес ей ничего, кроме горя. И теперь, когда он был мертв, он все еще не мог избавиться от этой привычки.
   * * *
   Томми снова оказался на тропе, в милях от всех волнений Оксфорда. Прямо сейчас " Кракен " был оцеплен, и ликующие полицейские из Оксфордского участка обгоняли его.
   Когда он вернулся в Большой Дом, чувствуя обычную летаргию, наступающую после выброса адреналина, Хиллари не только не рассыпалась в комплиментах, но довольно кисло напомнила ему, что им еще предстояло расследовать подозрительную смерть. если бы Регис и Мел, казалось, совсем забыли о Ямах.
   Ее мрачное напоминание вернуло его к записной книжке, где он наткнулся на напоминание пойти и расспросить пропавших лодочников из Дэшвудского шлюза. В частности, художник, который любил слонов и который, по словам одного свидетеля, видел все.
   День был пасмурным, предыдущее солнце скрылось за горизонтом, но в остальном ему повезло. Дверь на разрисованной слонами лодке была открыта, и доносился звук радио.
   Не во что стучать, он стоял снаружи и кашлял. Ничего такого. - Э, извините. Привет в лодке! Томми начал чувствовать себя статистом из пиратского фильма. Ну, по крайней мере, он не сказал: "Привет!"
   Радио замолчало, а через секунду из него торчала копна светлых волос. Где-то в середине было лицо. Длинные волосы падали на голые плечи, длинная борода лежала на голой груди, мохнатая белокурая гусеница пересекла губу и впилась в щеки. Пара темно-карих глаз мерцала из волосатой массы. Через мгновение остальные последовали за ним. Он был покрыт мазками краски и чем-то похожим на опилки.
   Томми не ожидал ходячего клише. Разве этот парень не знал, что шестидесятые как будто ушли, чувак? Или это был образ "нью-эйдж"? Томми совершенно не хотел знать, что он делал в лодке. Он был склонен избегать всего, что связано с красками.
   Он представился и показал свой ордер. Он старался не замечать, что художник бегал по нему взглядом, словно он был первоклассным абердин-ангусом на выставке крупного рогатого скота.
   Томми рассказал свою статью о том, что тело было найдено. - Так что мне интересно, не заметили ли вы что-нибудь необычное в ту ночь. Он изо всех сил старался не звучать обвиняюще, но если художник и обиделся, то не подал вида. Вместо этого он, казалось, прищурил глаза и задумался. Это выглядело болезненно.
   Наступило долгое молчание. Томми прочистил горло. "Например, вы заметили, что лодка движется быстрее, чем должна, или плыла после наступления темноты?"
   'Ах, да. Тайм - аут это было. Я думал, что это было довольно мило. Художник, не назвавший своего имени, впервые заговорил с сильным валлийским акцентом. На секунду Томми с трудом расшифровал напевные слова, но потом понял их значение.
   - Лодка называлась "Тайм-аут" ? И это точно была ночь восьмого?
   "Конечно, было. Дама, пришвартованная несколькими причалами, на следующее утро пожаловалась на носовую волну. Я тоже это заметил - в то время пытался нарисовать слоновий глаз. Ты попробуй сделать это, когда твоя лодка вдруг начнет качаться. Он смеялся. "Говори о том, что кто-то раскачивает твою лодку, слушай".
   Сочетание всех этих светлых волос, его певучего голоса и того, как он все время смотрел на него, словно воображая, что он растянулся на большой плохой кровати, было достаточно, чтобы Томми покрылся потом.
   Но DC Tommy Lynch был сделан из более жесткого материала. - Вы заметили, кто был за рулем? Он попытался принять самый полицейский тон.
   "Навигация? Да, конечно, старый парень. Около шестидесяти, я бы сказал. Он был седовласый и худой, как гончая. Хорошие лицевые кости. Видите ли, если бы я увлекался портретной живописью, меня бы это могло заинтересовать.
   Томми моргнул, надеясь, что его лицевые кости были обычными или садовыми. Настоящий обыкновенный или садовый.
   'Я понимаю. Вы заметили кого-нибудь еще на лодке?
   'О, нет. У них были задернуты шторы, смотрите. Цветочные. Он вздрогнул, и от этого все его волосы зашевелились. Томми удалось отвести взгляд.
   - Вы слышали какой-нибудь разговор с лодки? - упорно продолжал он.
   "Не пташка".
   Томми попытался задать еще несколько вопросов, но больше ничего не получил. Тем не менее, это была отправная точка. Конечно, " Тайм-Аут" могла быть лодкой, не имеющей ничего большего, чем нарушение ограничения скорости в четыре мили в час, хотя Мейкпису, одному из банды Флетчера, должно было быть за шестьдесят.
   В любом случае, Хиллари было что вспомнить.
   * * *
   Фрэнку нравилось пугать своих стукачей - он отказывался называть их жуликами, не говоря уже о доносчиках. Образец сейчас перед ним был особенно отвратительным. Он вытащил его из одного из своих регулярных прибежищ на собачьих бегах, и небольшое легкое шлепанье, плюс предложение поставить двадцать, чтобы надеть четыре тридцать семь, дали своего рода результаты.
   Но ничего потрясающего.
   - Послушайте, я ничего не знаю ни о каких наркотиках, честное слово, мистер Росс. Только то, что я уже сказал, - всхлипнул он.
   'Ага-ага.' Фрэнк с отвращением отвернулся и закурил вонючую сигару. - Ходят слухи, что Алфи Мейкпис специально просил "Ямы". На этот его праздник. Ты же не думаешь, что знаешь название лодки, на которой он собирался отдыхать, детка?
   Он еще немного отшлепал маленького коротышку, но даже не признался, что знал, что Мейкпис арендовал лодку для плавания по каналам.
   - Я думал, он уехал на Тенерифе или куда-то еще. Тебе известно.'
   Фрэнк сделал. Многие ребята Флетчера отправились в отпуск за границу и вернулись через Амстердам. Очень прибыльно.
   "Так почему же он попросил Дэйва Питмана сделать что-то особенное?" Фрэнк настаивал, но осведомитель ничего не говорил. Через некоторое время Фрэнк решил, что на самом деле не знает, и неохотно дал маленькому придурку двадцать.
   Он вернулся в Большой Дом в задумчивом настроении. Его исключили из рейда на лодке "Оксфорд" якобы потому, что там им не нужен еще один сержант. У них были чертовы Мэл и Хиллари Грин, и приятель Региса, и мускулистые парни. Фрэнк подумал, что Хиллари, вероятно, вмешалась, и позаботился о том, чтобы он вышел из игры просто назло.
   Так что, когда он добрался до офиса, он уже был в отвратительном настроении. Слухи о размере бюста начали просачиваться, и вся лата сияла. Атмосфера празднования все еще витала в воздухе, поэтому, когда он добрался до своего стола и обнаружил, что Томми Линч, возможно, придумал название лодки, они теперь все горели желанием заполучить его чашку. счастья действительно переполняло.
   Нет.
   * * *
   Теперь, когда у них было имя, вскоре два зорких констебля из Банбери-уэй заметили " Тайм-аут" , пришвартованный к северу от рыночного городка. Было необычно найти там лодку вообще. Большинству лодочников либо нравилось оставаться в городе, где у них был легкий и близкий доступ к магазинам, либо они отправлялись прямо в сельскую местность, где царила тишина и покой. Так что обнаружение лодки, пришвартованной далеко от магазинов, но все еще не совсем в зарослях, показалось им необычным, даже до того, как они подтвердили название. Они сообщили о своей находке на свою станцию, которая связалась с Большим домом в Кидлингтоне.
   Коммутатор перевел звонок на Мела, который не отвечал, главным образом потому, что Маркус Донливи массировал его эго в кабинете суперинтенданта.
   Несомненно, они оба были в восторге от пресс-конференции, которую собирались дать. Это было бы приятно в шестичасовых новостях.
   Хиллари, которая случайно проходила мимо, вместо этого ответила и с радостью записала подробности. Когда она вернулась к своему столу, то с удивлением увидела, как светлая голова Джанин Тайлер склонилась над ее компьютерным терминалом. Она подошла поговорить с ней.
   - Значит, вас выписали? она спросила. Ее сержант повернулся к ней лицом, выглядя нервным.
   'Конечно. Вы знаете, как оно есть. Обычное шестичасовое ожидание раненого, за которым следуют десять минут шарлатана, толкающего и толкающего вас, затем еще два часа ожидания рентгеновского снимка только для того, чтобы сказать, что ничего не сломано, дать обезболивающие и сказать идти домой. Кто сказал, что NHS не прекрасна?
   - Так почему ты не дома? По тому, как работали (или, скорее, не работали) зрачки Джанин, Хиллари могла сказать, что она приняла обезболивающее.
   Джанин начала пожимать плечами, как раз вовремя вспомнив, что на самом деле не хотела шевелить плечами, и вместо этого улыбнулась. 'Здесь пусто. Кроме того, я подумал, что просто позвоню ненадолго. Смена почти закончилась.
   - Ага, - задумчиво сказала Хиллари. Очевидно, ее сержант не хотел оставаться один. Понятно. Нападение, каким бы упрямым полицейским вы ни были, всегда вызывало у вас чувство неуверенности. Это был всего лишь человек. Так же как и желание снова сесть на лошадь до того, как вы успеете испугаться снова упасть.
   И все же ей хотелось, чтобы Джанин не вернулась к работе прямо сейчас. Она взглянула на все еще пустой кабинет Мела и поняла, что собирается сделать какую-нибудь глупость.
   Знал, но ничего делать не собирался.
   - У нас есть зацепка по второй лодке, - небрежно сказала она. - Я собирался схватить Томми - и, возможно, Фрэнка - и пойти проверить.
   Ей очень не хотелось брать Фрэнка, но все же он был очень полезным союзником в передряге. Он был злобным маленьким придурком, и после этого утра, если " Тайм-аут" действительно окажется той лодкой, которую они искали, все может накаляться. Она должна, по крайней мере, рассказать об этом Мэлу, но она знала, что он скажет. Вернее, сделать. Взять под контроль. Соберите небольшую команду и делайте все по правилам.
   А может все зря. В лодке не могло быть ничего более опасного, чем дедушка, которому нравилось кататься на проволоке, мчась на своей лодке, два внука, уставшие от скуки в компании только сверхвозбудимой собаки, и бабушка, которая ненавидела готовить на крошечной плите.
   'Ага?' - сказала Джанин, и что-то в ее голосе привлекло внимание Хиллари.
   Томми, явно почувствовав, что что-то происходит, наклонился, его лицо было напряжено от остатков возбуждения, и он явно был готов к большему.
   Черт, подумала Хиллари. Почему, черт возьми, нет?
  
   ГЛАВА 10
   'Верно. Мы собираемся проверить возможную зацепку на второй лодке, на которой могла быть наша жертва, и я подчеркиваю это слово , откуда могла прийти. Думаешь, ты готов к этому? - добавила Хиллари.
   Ее сержант кивнул. Она не могла сказать "нет" на такой вопрос. Она беспокойно задавалась вопросом, насколько горячим был свинец. Хотя она чувствовала себя удовлетворительно мачо, когда покидала больницу, и любила смеяться над назойливыми вопросами и удостовериться, что все знают, насколько она крута, сегодня она планировала вести себя полегче. - Конечно, босс, - сказала она и потянулась за сумкой.
   'Верно. Думаю, нам лучше взять с собой Фрэнка. Хиллари взглянула на стол Росса. Он сгорбился над какими-то бумагами, безуспешно делая вид, что читает их.
   Томми Линч громко застонал.
   Неохотно троица подошла к Россу, который поднял глаза, широко улыбаясь, глядя на весь мир, как блаженный херувим.
   - Я слышал, тебя ударили, дорогая, - сказал он Джанин, жадно разглядывая ее красивое лицо в поисках синяков. Но, кроме расцарапанного красного пятна на ее щеке, ничего не было видно.
   - Ничего, - коротко ответила Джанин. Ее плечи отвратительно болели, и она надеялась, что легкое ощущение слабости в задней части коленей было вызвано только болеутоляющими средствами.
   - Значит, ты ушел в паб? - сказал Росс, неприятно ухмыляясь. - Несомненно, вам и старине Меллоу есть, что отпраздновать. Он обратился к Хиллари с таким очевидным смыслом, что Джанин напряглась, а затем прикусила губу, когда боль пронзила ее спину.
   Что было с Россом? Думал ли он, что все заняты этим, как кролики, хотя ему, несомненно, этого хотелось?
   - Верно, Фрэнк. Хочу прийти?' - ласково спросила Хиллари. - Я даже куплю тебе пинту.
   На мгновение Фрэнк выглядел удивленным, затем свирепо нахмурился. - Нет, не думайте. Ни в рейде, ни в вечеринке потом. Он пренебрежительно отвернулся, демонстративно перелистывая страницу отчета об отпечатках пальцев из SOCO.
   Хиллари резко повернулась и направилась к двери, понимая, что ведет себя как идиотка. Она собиралась на потенциально опасное собеседование с одним раненым сержантом и одним полицейским-одиночкой.
   Не умный. Почему она настойчиво позволяла Россу нажимать на все ее кнопки?
   Фрэнк подождал, пока они уйдут, и с отвращением бросил ручку. Некоторым все было в порядке. До смены оставалось еще - он взглянул на часы - полчаса или больше, и вот она, героиня часа, удирает со своей маленькой бандой придурков-прислужников, чтобы развлечься в пабе.
   Это заставило его чувствовать себя больным. Но он ни за что не позволит этой суке купить ему пинту пива.
   * * *
   Хиллари быстро и ловко поехала в Банбери, замечая, как Джанин, сидевшая рядом с ней, наклонилась вперед, чтобы ее спина ни во что не упиралась. Сзади Томми массивно растянулся почти на всем заднем сиденье, все еще выглядя готовым ко всему.
   Она проехала через центр города, объезжая кошмарную кольцевую развязку, отмеченную знаменитым Банберийским крестом, и подумала об описании Гаскойна.
   И его умение обращаться с ножом.
   Она взглянула на рацию, думая, не позвонить ли ей на базу и сказать Мэлу, где она и что делает. Но он все еще был с Донливи, а пресс-конференция уже в самом разгаре. Она улыбнулась про себя. Едва ли она могла прервать своего босса посреди пресс-конференции, не так ли?
   Добравшись до северной части города, она замедлилась, чтобы свериться с картой. Только тогда она осознала, что не совсем уверена, как далеко к северу от города пришвартован " Тайм-Аут " и даже находится ли он там. В догадках она свернула на следующую узкую изрытую колеями тропинку, которая, как указала ей карта, заканчивалась у канала.
   Было все еще пасмурно, но уже теплее, и облака редели. Трудно было поверить, что все это было за один день, столько в него было втиснуто.
   На пшеничном поле жаворонок, как обычно, раздувал свои легкие, и майские цветы усеивали живые изгороди.
   Томми первым оказался на тропе. Он посмотрел вверх и вниз, но в поле зрения не было ни одной узкой лодки.
   - Куда, шеф? - небезосновательно спросил он.
   Хиллари кивнула на север. Ну, у нее было пятьдесят на пятьдесят шансов быть правым.
   * * *
   Фрэнк понял, что пресс-конференция началась только тогда, когда вошли два инспектора полиции и завистливо заговорили об этом. Это, конечно же, означало, что Мел и суперинтендант Донливи, а возможно, и еще один или два полицейских должны быть сейчас внизу, в комнате для прессы.
   Так куда, черт возьми, подевалась Хиллари Грин со своей бандой весельчаков?
   Заинтересовавшись, он встал и подошел к столу Хиллари, где прочитал сообщение, пришедшее из Банбери.
   Она ушла на поводке. Без него.
   Он стал темно-красным и уродливым от ярости.
   Затем он начал улыбаться.
   * * *
   Как оказалось, далеко ходить не пришлось. Точнее, до следующего моста. Узкая лодка была сине-красной, одной из самых популярных цветовых схем, и была пришвартована к ним спиной. На корме не было имени, а это означало, что им придется пройти мимо него туда, где это имя будет написано на одной из бортовых панелей или на носу лодки. Затем они предупредят любого, кто находится внутри, что у них есть компания.
   Хуже того, рядом не было деревни, так что так далеко по тропинке пешеходы были бы редкостью.
   Ах хорошо. Ничего за это.
   Хиллари не пришлось предупреждать Томми или Джанин, чтобы они прекратили болтать, и они молча подошли к барже.
   Сердце Хиллари упало. Единственное, что было нарисовано на боковых панелях, это стилизованные цветы в типичном стиле канальной посуды. Они прошли мимо первого окна, круглого иллюминатора, и заглянули внутрь. Сетчатые шторы закрывали вид. Почти наверняка спальня, подумала Хиллари, потому что она видела большие продолговатые окна спереди. Это будет гостиная/кухня, где, вероятно, будут сидеть все на борту.
   Когда она приблизилась, вытянув шею вперед, чтобы попытаться уловить первые буквы слов на носу, ей показалось, что она услышала шум изнутри. Это звучало скорее как движение, чем телевизор или радио.
   Она почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом, но шага не изменила.
   Слово "Время" теперь было ясно видно.
   Это должна была быть лодка.
   * * *
   Мэл Мэллоу чувствовал себя хорошо. Пресс-конференция прошла хорошо. Как правило, убийством занимались журналисты, но даже они, закоренелые барракуды, были впечатлены размером добычи и были готовы для разнообразия выставить полицию в хорошем свете.
   Один или два дерзких ублюдка прямо упомянули Люка Флетчера и задали вопросы, которые, должно быть, знали, что никто не ответит, но в целом Мел и Маркус были склонны думать, что это хорошо. По крайней мере, это оказало давление на Флетчера и сказало ему, что все и их бабушка знают, какой он грязный жулик.
   Донливи не скупился на похвалы, а помощник главного констебля, очевидно, пометил Мела как человека, которого следует запомнить.
   Поэтому он чувствовал себя особенно счастливым, когда вернулся в большой пустой офис открытой планировки. Где все были? Потом он понял, что это, должно быть, смена смены. Возможно, он пригласит Джанин на другое свидание. В конце концов, они были взрослыми и должны были справиться с любой небольшой неловкостью, которая возникнет. Его сердце подпрыгнуло, когда он увидел ее лежащей на тропинке в то утро. Он был напуган. Даже когда она пошевелилась и врачи скорой помощи дали понять, что с ней все в порядке, он почувствовал тошноту.
   Но теперь его равновесие вернулось. Он с нетерпением ждал возвращения домой. Ванна и, возможно, телефонный звонок одному из парней, а затем большой стакан приятного южного комфорта.
   Затем он увидел, как Фрэнк Росс нацеливается на него, как решительный голубь-дудочник, и его хорошее настроение резко испарилось.
   Росс выглядел довольным собой - плохой знак.
   * * *
   Хиллари взглянула на Джанин, а затем на закрытую дверь, которая, без сомнения, вела к двум или трем ступеням, которые, в свою очередь, приводили посетителя в крошечное пространство, считавшееся узкой кают-компанией.
   Она пожала плечами, шагнула в лодку и громко постучала.
   Томми беспокойно завис на тропинке, готовый прыгнуть на борт, если он понадобится.
   Джанин, чувствуя себя плохо, нервно оглядывала тропу. Если бы только они не были так изолированы. Там не было ничего, кроме рядов ив с одной стороны и ряда осоки, окаймлявших пшеничное поле с другой. Не признак цивилизации. Группа галок спорила на деревьях, и этот шум действовал ей на нервы.
   У нее болела спина.
   Она почувствовала себя больной.
   Какого черта она здесь делала?
   Ее разум очнулся от ненадежного погружения в жалость к себе, когда чихающий звук подсказал ей, что кто-то открывает дверь баржи.
   Она увидела Хиллари, стоящую и смотрящую в лицо Элфи Мейкпис .
   * * *
   - И вы думаете, она ушла туда? Голос Мела был опасно напряженным. Он уставился на лист бумаги, который только что протянул ему Фрэнк. Это был почерк Хиллари, и указания были вполне четкими.
   - Ну, шеф, она взяла с собой Томми Линча. И Джанин, - лукаво добавил он, внимательно наблюдая за своим старшим инспектором. Его антенна уже некоторое время говорила ему, что похотливый старый Мел положил глаз на сладкую Джанин.
   Выражение лица Мела не изменилось ни на миллиметр.
   - Я думал, сержант Тайлер в отпуске по болезни.
   - Какое-то время она была ранена, но вернулась сюда. Фрэнк не хотел говорить ничего такого, что могло бы выставить Джанин Тайлер в хорошем свете, и очень хотел выставить ее напоказ. - Инспектор Грин, похоже, очень хотел, чтобы она была с ней.
   Мэл посмотрел вверх. Бессознательно его рука сжалась в кулак, готовый врезаться прямо в мягкую, поросячью мордочку Фрэнка.
   'Действительно?' - сказал он небрежно. - В таком случае нам лучше пойти и проверить, на случай, если им потребуется подкрепление.
   Он должен сообщить Регису.
   Ну, может быть, позже, если окажется, что это та самая лодка, за которой они все охотятся.
   Ему и в голову не приходило, что он делает то же самое, что и Хиллари, а именно пытается присвоить себе все самое лучшее. И даже если бы это было так, это не помогло бы охладить гнев, кипящий под поверхностью.
   Ничто не могло помешать ему дать Хиллари правильный вздор.
   * * *
   'Да?' - спросил Алфи Мейкпис. Он что-то жевал. Пищеварительный бисквит, как оказалось, когда через мгновение он откусил еще.
   Он выглядел настоящим воплощением лодочника, расслабленного, не торопящегося за чашечкой чая с печеньем и лениво приподнимающего мохнатую белую бровь.
   Хиллари захотелось сесть с пакетом попкорна и аплодировать шоу. Мейкпис определенно был каким-то актером. Она улыбнулась и показала ему свой значок. - Мистер Мейкпис? Глаза старика блеснули. - Это я, - сказал он после доли секунды колебания. 'Как дела?'
   - Мы можем подняться на борт? - спросила Хиллари.
   Мейкпис снова заколебался. Хиллари могла почти сочувствовать его дилемме. С одной стороны, он хотел копов на борту своей лодки примерно так же, как чистокровному персу нужны блохи. И все же он не хотел отказываться. Усложнить дело означало бы поставить подпорки и возбудить подозрения, которые и без того зашкаливали. Кроме того, Мейкпис, скорее всего, хотел узнать, как много они знают. И он мог судить об этом только по вопросам, которые они ему задавали.
   В конце концов он пожал плечами и отошел в сторону. 'Курс. Заходи. Я только что заварил чай. Хочешь чашку?
   - Я бы предпочел кофе, если он у вас есть. Хиллари многозначительно взглянула на своих двух младших школьников.
   Томми сразу оказался на борту, его тело было на удивление грациозным, и она заметила, что Мейкпис окинул его экспертным взглядом. Джанин была гораздо осторожнее, явно чувствуя себя некомфортно и телом, и духом.
   Хиллари Грин задумчиво смотрела на Алфи Мейкписа. На секунду два опытных профессионала выглядели сверхъестественно похожими. Казалось, они узнали друг друга и почти кивнули.
   Алфи пошел на кухню и потянулся за мгновением. Хиллари быстро оглядела узкий проход с единственной мыслью в голове.
   Где, черт возьми, был Гаскойн?
   * * *
   Фрэнк Росс закурил сигарету, и Мэл многозначительно опустил окно. Две несчастные униформы, которых он подобрал на выходе, сидели сзади, тихие, как церковные мыши, и, вероятно, недоумевали, что Меллоу Мэллоу хочет от них. Ни один из них не возражал бы, что их смена должна была закончиться еще через четверть часа или около того - Мэл был человеком момента, и любой униформе приветствовал любой способ вмешаться хотя бы немного в действие. Это был приятный переход от помощи в ДТП и оформления документов.
   * * *
   Росс счастливо пыхтел и согревался при мысли о лице Хиллари, когда Мэл появился, дыша громом.
   * * *
   Джейк Гаскойн взобрался на перекладину, проклиная пакеты из-под молока, которые раздавили дерево, угрожая расплескать свой драгоценный груз. Доверься Альфи, бесполезному ублюдку, у которого кончится молоко за много миль от ближайшего магазина.
   Он зацепился ногой за пучок травы, чуть не опрокинулся и снова выругался. Он все еще изобразительно ругался, когда выбрался на тропу в нескольких ярдах от лодки.
   * * *
   - Значит, ты не помнишь замок Дэшвуд? - сказала Хиллари, желая, чтобы он добавил в кофе побольше сахара. Без искусственного подсластителя было горько.
   Томми Линч стоял спиной к проходу, загораживая вход. Хиллари только надеялась, что его уши навострились до предела. Они оба должны заметить, если кто-нибудь попытается подкрасться к нему сзади.
   Она сидела на шезлонге, который был сложен у стены, уступая второе из двух мягких сидений своему сержанту, который начинал выглядеть явно осунувшимся.
   - Ну, не особенно, - сказал Алфи. - Я имею в виду, если ты так говоришь. Я знаю, что мы, должно быть, прошли через это, но не было ничего, что могло бы выделить это". Он пожал плечами. "После того, как вы прошли через один замок, вы прошли через все". Он был занят приготовлением своего печенья, зная, что это раздражает женщину-полицейского.
   Он начал немного расслабляться. Если только у нее не было целой команды помощников, спрятавшихся за ивами на берегу (а он так не думал), эти копы просто ловили рыбу. Они бы не послали только двух женщин и скромного констебля, если бы заподозрили что-то важное.
   А младшая девочка не выглядела достаточно здоровой, чтобы даже поцарапать и укусить, если дело дошло до потасовки. Он с тревогой задавался вопросом, что с ней случилось. Он не любил думать о насилии и женщинах одновременно. По его мнению, они не шли вместе.
   Женщины для Алфи означали либо представительниц поколения его матери, пухлых, невзрачных, веселых и практичных, которых нужно лелеять, либо приманку, которую следует использовать, но никогда не злоупотреблять ею.
   Инспектора, которого он мог уважать, в каком-то смысле. Однако красивая, болезненная блондинка заставила его чувствовать себя глубоко неловко.
   Она была единственным, о чем беспокоился Алфи. Вещи давно исчезли, так что даже если бы у начальницы был ордер на проведение обыска (и снова его инстинкт подсказывал, что нет), они бы пришли с пустыми руками.
   Кроме того, до сих пор она спрашивала только о Дэшвудском замке.
   'Мы?' - небрежно сказала Хиллари. Очень небрежно. 'Ты не одинок?'
   Мейкпис вздохнул. "Я и приятель".
   - Вас только двое? Хиллари казалась удивленной. - Дороговато получается, не так ли? Я имею в виду, с арендой? Она огляделась. Лодка была хорошо, хотя и не дорого оборудована.
   Мейкпис пожал плечами. 'Это стоит того. Тишина и покой сейчас как золото.
   Хиллари внезапно начала чувствовать разочарование. Этот дерьмо никогда не признает, что Ямы были на борту. Почти наверняка любые наркотики были бы выгружены, как только Флетчер узнал об утреннем рейде. У них было несколько часов, чтобы избавиться от него вместе со всеми уликами Дэвида Питмана. Если бы она только знала наверняка, была ли его смерть несчастным случаем или убийством, у нее, по крайней мере, была бы надежная отправная точка, чтобы открыть эту старую устрицу.
   Было нехорошо просто предположить, что это было убийство. Даже у злодеев были несчастные случаи. Они были так же подвержены ловушкам и неудачам, как и остальное человечество.
   Премьер-министр вернулся тем утром, но она едва успела взглянуть на него после рейда. Она знала, что он пил, но достаточно ли он выпил, чтобы потерять равновесие и упасть за борт, зависело от его пристрастия к алкоголю. Некоторые мужчины могли выпить десять пинт пива и при этом оставаться совершенно спокойными.
   Премьер-министр заявил , что Дэвид Питман был очень сильно изуродован между нижней частью живота и верхней частью бедер, и не исключено повреждение пропеллера. Что это значит, она еще не была уверена, но несчастный случай все еще должен был стоять на первом месте в списке возможных вариантов.
   Судя по морде Фрэнка, этот старик специально просил Питмана. Почему? Одно было ясно точно, здесь она не получит никаких ответов.
   Она вдруг почувствовала себя глупой и плохо подготовленной. Она позволила своей досаде на Мела и то, что отстранение от ведения дела повлияло на ее решение. Хуже того, она слишком устала, чтобы думать на ходу. Что было смертным грехом для копа.
   Пока она думала об этом, она услышала, как Джанин тихонько взвизгнула.
   Кто-то только что прошел мимо окна.
   * * *
   Джейк был на полпути к лодке, когда услышал голоса. Он замер.
   Если только Алфи окончательно не сошёл с ума и не начал разговаривать сам с собой, у него была компания.
   Не может быть, чтобы ребята вернулись. Люк Флетчер сам позвонил ему тем утром, рассказал о катастрофе в Оксфорде и сказал, что должен быть готов выгрузить груз как можно скорее. Вскоре из транспортных фургонов, припаркованных в лесу, вышла группа мужчин и поспешно вытащила наркотики с лодки.
   Затем они с Алфи провели остаток дня по шею в хлорной извести, прочесывая каждую поверхность на лодке на случай, если придут разбойники с собаками-ищейками.
   Флетчер хотел бы держаться как можно дальше от лодки, поэтому он не мог позволить кому-либо из парней вернуться. Зачем? Что касается Люка Флетчера, то ни он, ни кто-либо из его собственных никогда даже не слышали о тайм-ауте .
   Джейк знал, что если его спросят, он должен сказать, что они с Алфи сами наняли лодку, чтобы передохнуть. Полицейские, конечно, над этим хохочут, но больше ничего доказать не смогут.
   Он осторожно ступил на нос лодки и заглянул в окно двери.
   На него смотрело черное лицо.
   Джейк спрыгнул с лодки на тропу. Он сделал два бегущих шага, прежде чем заставил себя остановиться.
   Томми Линч как раз оторвался от задней части лодки, когда Джейк повернулся и осторожно пошел к нему.
   * * *
   Мэл свернул на ту же извилистую тропу, по которой полчаса назад шла Хиллари. Он заметил ее припаркованную машину и что-то пробормотал себе под нос.
   Констебли сзади оживились. Фрэнк Росс усмехнулся и выбросил сигарету в окно машины.
   - Выключи, - свирепо рявкнул на него Мэл. "Последнее, чего мы хотим, это чтобы вы устроили кровавый пожар".
   Фрэнк выскочил из машины и оглянулся. Никто из мундиров не хихикал над ним за спиной. Они знали лучше.
   Мел вылез наружу, гадая, что, черт возьми, ему нужно сделать, чтобы обуздать Хиллари. Теперь он жалел, что Маркус никогда не поручал ей это дело. Конечно, если бы он знал, к чему это приведет, то никогда бы не узнал.
   Вздохнув и подав сигнал мундирам следовать за ним, он двинулся по тропинке. Солнце начало светить. Это должен был быть прекрасный вечер. Жаль, что никто не был в настроении оценить это.
   * * *
   Томми удивлялся, почему Гаскойн передумал баллотироваться. Было очевидно, что именно это он и собирался сделать. Теперь он с опаской наблюдал, как кудрявый черноглазый чудак неохотно идет назад.
   Позади него Хиллари стояла немного выше по ступенькам, не желая оставлять Джанин наедине с Мейкписом, но ей также нужно было прикрывать спину Томми.
   - Мистер Гаскойн, не так ли? Она должна взять ситуацию под контроль, и быстро. - Я детектив Грин, а это детектив-констебль полиции Линч. Внутри сержант Тайлер. Мы только что перекинулись парой слов с вашим другом, мистером Мейкписом. Хотите присоединиться к нам?
   Получив сигнал, Томми отошел в сторону, чтобы пропустить Гаскойна. Гаскойн осторожно, как кошка, ступил на лодку и прошел в кают-компанию. Он выглядел удивленным, увидев Джанин, вероятно, потому, что она была молода, белокура и красива.
   Она была на ногах, выглядела еще бледнее, чем когда-либо, но только ей удавалось скрыть свой страх. Хиллари знала, что ничем не может ей помочь - она должна была найти свой собственный путь через это.
   - Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Гаскойн. Алфи только что рассказывал мне о Дэйве Питмане, - солгала она.
   Что ж, попробовать стоило.
   - Дэйв, кто? - сразу же сказал Мейкпис, бросая на Джейка выразительный взгляд.
   Джейк, устроив из этого большое шоу, сел в кресло, которое использовала Хиллари, высокомерно расставив ноги. Он потянулся к вазе с фруктами за яблоком.
   - Ты помнишь ночь восьмого? - спросила Хиллари без особой надежды.
   Гаскойн шумно хрустнул.
   Словно по сигналу, Мейкпис потянулся за пачкой печенья для пищеварения и взял горсть. Вместе два мошенника дружно жевали, спокойно глядя на Хиллари.
   Этого было достаточно, чтобы ей захотелось плюнуть.
   * * *
   Мел нашел лодку через пять минут. Он услышал голоса, женский и ворчащий мужской. Все остановились, когда он, Росс и двое констеблей прошли мимо окна. Мэл прочитал название лодки со смесью триумфа и досады.
   Доверяйте Хиллари, чтобы найти козыри. И доверься ей, чтобы попытаться заполучить его для себя.
   Он не удосужился постучать, прежде чем войти.
   * * *
   Мейкпис сразу уловил трения, хотя Мэл делал вид, что Хиллари всегда знала, что он будет рядом, а Хиллари делала вид, что да, действительно, всегда знала.
   - Не возражаете, если мои ребята осмотрят вашу лодку? Мел спросил Мейкписа, но не дал ему возможности ответить.
   - У вас есть ордер? - прорычал Гаскойн.
   Мягко говоря, Мел признал, что нет.
   - Продолжайте, - сказал Мейкпис, взглянув на Гаскойна с явным презрением. Он, очевидно, умел обращаться с медведями.
   Ничего не нашли, конечно.
   Хиллари, неохотно отвечая на намеки Мела, последовала за ним на улицу. Фрэнк Росс завис, хлопая ушами, но его ждало разочарование. Мэл просто сказал ей, что будет ходатайствовать о выдаче ордера, и, видя, что она находится на месте происшествия и так явно заинтересована, она может наблюдать за обыском.
   Но ее наказывали, и все это знали. Включая Мейкпис, который, казалось, наблюдал за напряжением в рядах с признательным удовольствием.
   * * *
   Когда они вернулись, уже темнело. Джанин, чувствуя себя чем-то, что кошка даже не удосужилась втащить, чуть не рухнула за свой стол. Это был плохой день - абсолютный страх и боль утра, за которыми последовал удручающий визит в больницу, кульминацией которого стала медленная китайская водная пытка неудачных интервью на лодке.
   Она знала, так же как Хиллари и Мел, что они ничего не найдут на лодке, а что касается Мейкписа и Гаскойна, то их нельзя было заставить признать, что они вообще знали Питмана. Единственное, в чем они признались, так это в том, что они прошли через Шлюз Дэшвуд вечером восьмого числа.
   Большая чертова сделка.
   Томми угрюмо печатал отчеты, смотрел на часы, зная, что его мать будет беспокоиться о том, что его не будет дома, чтобы поужинать. Он продолжал бросать обеспокоенные взгляды на Хиллари, которая явно была по уши в дерьме. Он не понял, что она последовала за ним, не посоветовавшись заранее с Мелом. На самом деле он не винил ее, но даже в этом случае он знал, что Мэл имеет право злиться.
   Что еще хуже, рядом были бары Йорки. Хиллари заметила их, как только они вошли.
   К сожалению, Мэл этого не сделал. Фрэнк ушел домой, так что теперь у него не было причин тянуть огонь.
   "Во что, черт возьми, ты думал, что играешь?" он взорвался в тот момент, когда оказался на расстоянии крика, в результате чего головы других рабочих упали на их столы.
   'Сэр . . .' - начала Хиллари, пытаясь предупредить его о приближении Смита и Дэнверса.
   Но Мэл был в полном разгаре. - Черт возьми, ты же знаешь репутацию Гаскойна с ножом! И ты должен был взять Джанин? Она ранена, ради Пита!
   Тут пришлось вмешаться Джанин. - Сэр, я вызвался. Она казалась патетически усталой, но присутствие на сцене во время " Тайм-Аут " принесло ей, по крайней мере психологически, огромную пользу. Скоро она будет поздравлять себя с тем, что выстояла, с тем, что сделала свою работу.
   - А почему ты хотя бы не взял с собой подмогу? Даже униформа или две не повредили бы, - гремел Мел.
   - Сэр, - твердо вставила Хиллари, ей не понравилось заинтересованное выражение лица Смита и особенно сочувствие Пола Дэнверса, - в то время мы даже не знали, была ли " Тайм-аут " той лодкой, которую мы искали. только то, что Мейкпис или Гаскойн будут на борту. Вы были на пресс-конференции, поэтому я не хотел вас прерывать. Мэл открыл было рот, чтобы заговорить, но Хиллари бросилась вперед, прежде чем он успел это сделать. "Время, очевидно, имело решающее значение. Если это была лодка, я хотел убедиться, что мы добрались до нее как можно скорее. Да?' Это последнее слово было произнесено с невыразимым презрением и, казалось, было обращено через его плечо.
   Мэл обернулся, увидел бары "Йорки" и нахмурился.
   - Завтра нам нужно будет повторно допросить детектива Грина. Говорил Кертис, младший офицер.
   Мел выругался. Он бросил на Хиллари полуяростный-полуподдерживающий взгляд и беспомощно пожал плечами.
   Хиллари мило улыбнулась Полу Дэнверсу. - Конечно, - разумно сказала она. - В любое время.
   В их мечтах.
  
   ГЛАВА 11
   На следующее утро Регис читал отчет о поисках Тайм-аута с некоторой долей уныния. Как бы ни было приятно, что успех лодочного рейда в Оксфорде все еще витает в воздухе, как только что приготовленный торт ко дню рождения, было бы еще приятнее иметь вишенку на глазури.
   Затем он прочитал отчет инспектора Грин о ее беседах с подозреваемыми, легко читая между строк. Он знал, что ее старший инспектор рассердил ее за то, что она ушла расследовать зацепку, не сказав ему, но он понимал ее причины.
   Конечно, она, вероятно, знала, как и Регис в тот момент, когда ему рассказали об этом, что ее шансы найти вторую добычу наркотиков на Тайм-Аут будут практически нулевыми. Но опять же, если бы случилось чудо и она добилась успеха, она была бы женщиной часа с почти наверняка гарантированным продвижением по службе.
   Будь он на ее месте, он поступил бы точно так же.
   - Меллоу все еще на тропе войны. Колин Таннер внезапно материализовался за своим столом. Он скользнул в кресло напротив своего босса и кивнул на отчет, который читал. Они вернулись в Большой дом в Кидлингтоне после того, как большую часть вчерашнего дня провели в Сент-Олдатес-ник. Но теперь, когда обвинения были предъявлены, а вокруг было много индейцев, которым не нужны были ковбои, Реджис решил связаться со своими временными товарищами в Кидлингтоне. Лишь бы влезть в эту трясину.
   "Я думаю, это больше связано с тем, что Грин взял с собой блондинку, чем со всем остальным", - добавил Колин. Регис с минуту безучастно смотрел на него, а потом понимающе улыбнулся.
   "Ах. Впрочем, можно понять, почему она это сделала. Грин, то есть.
   Колин одарил своего босса долгим задумчивым взглядом, заставившим его поерзать на стуле. - О да, она хорошо поработала. Но она еще какое-то время будет ощущать ответную реакцию. Я слышал, что Yorkie Bars собираются сегодня снова взять у нее интервью.
   Регис фыркнул и проследил за взглядом своего сержанта. Джанин Тайлер толкнула дверь и подошла к своему столу.
   "Готов поспорить, что она жесткая, как доска", - размышлял Колин. Хотя он и не видел удара по ее спине, в свое время он получил достаточно ударов, чтобы представить себе это. И травмы всегда чувствовали себя хуже через день или около того после.
   Они с удивлением наблюдали, как Мел вышел из своего кабинета и подошел к блондинке.
   - Джанин, тебе не нужно было приходить. Не лучше ли взять несколько больничных? Отдохнуть, пока можно?
   Больничные дни были как золото. На самом деле, они были настолько драгоценны, что большинство копов не хотели использовать их, когда чувствовали себя плохо, предпочитая заразить гриппом своих товарищей по работе и страдать в хорошем теплом офисе, чтобы использовать их, когда играет "Арсенал".
   - Я в порядке, - пренебрежительно сказала Джанин, надеясь, что никто не смотрит, и желая, чтобы Мел сдох. Последнее, чего ей хотелось, так это репутации учительской любимицы. Или последняя выжимка Меллоу Мэллоу.
   'ХОРОШО. Мне интересно, вы хотели поесть сегодня вечером? Спасти тебя от готовки?
   Джанин не могла поверить своим ушам. Он приставал к ней? Сейчас, из всех времен?
   - Спасибо, сэр, но я думаю, что сегодня у меня будет ранняя ночь. Знаешь, успокойся. Она не сводила глаз с файла, который не читала, но была занята.
   Мэл улыбнулась, автоматический защитный механизм, который был потрачен впустую на ее макушке. 'Конечно. Возможно, в другой раз.
   Но они оба знали, что спрашивать будет не он.
   Джанин тяжело вздохнула, но не совсем с облегчением.
   - Инспектор Грин не должен появиться раньше двух, - невинно размышлял Колин. Представление закончилось, его глаза последовали за неудачником обратно в его кабинет. Глупый дерьмо должен был знать лучше, чем испытать свою удачу.
   'Так?' Регис угрожающе зарычал.
   Его сержант беззастенчиво усмехнулся. 'Ничего такого.'
   * * *
   Гэри подошел с некоторым трепетом. К счастью, богомола, который жил на лодке рядом с Хиллари, не было дома. Он философски предположил, что ответ на зов ее понимающих глаз был лишь вопросом времени. Разве они не говорили, что у каждого парня должна быть одна любовница средних лет, просто чтобы показать ему, что к чему?
   Дело в том, что он, похоже, не мог вызвать к этому энтузиазма.
   - Есть кто? - позвал он, чувствуя себя глупо, как всегда, желая, чтобы Хиллари установила дверной звонок.
   - Спускайся. Приглушенный голос звучал сонно. Неужели он застал ее за сорока подмигиваниями? Как и весь полицейский мир, он знал о вчерашнем рейде в Оксфорде, и по слухам, его мачеха была в этом замешана.
   - Извините, вы сбрендили? - спросил он, следуя за ее голосом по тесному коридору в гостиную.
   Хиллари протерла глаза. - Нет, - солгала она. 'Как дела?'
   'Ничего такого.'
   - Пришел узнать кровавые подробности о неприятном звоночке Люка Флетчера? - сказала она, направляясь к чайнику. Вода лилась из-под крана, как пересохший мочевой пузырь. Черт, ей придется наполнить бак водой. Она взглянула на Гэри, задаваясь вопросом, сможет ли она выбить у него предложение сделать это.
   - Осмелюсь сказать, что он не был счастливым кроликом, - сказал Гэри, широко улыбаясь.
   "Особенно, если он уже продал эту заначку, и в этом случае мы скоро приступим к расследованию его убийства", - сказала Хиллари с определенной долей совсем не похожего на медь удовольствия. Гэри выглядел смутно смущенным, и Хиллари поняла, что он еще слишком молод, чтобы активно желать чьей-либо смерти. Хиллари могла бы сказать ему, что, проработав еще несколько лет в полиции, он будет думать так же, как она, после того, как увидит еще нескольких мертвых подростков, растративших свои жизни и чужие деньги на крэк, героин или что-то еще. они могли взяться за руки. Или когда он видел, как еще несколько неприлично богатых наркобаронов, таких как Флетчер, ушли от суда из-за дорогих адвокатов, подкупа присяжных или угроз свидетелям.
   Но она не сказала ему.
   'Печенье?' - спросила она, думая об Алфи Мейкписе и его пищеварении.
   'Спасибо, не надо.' Гэри плюхнулся в одно из двух кресел.
   - Хорошо, потому что у меня их нет. Если бы она купила их, она бы их съела, поэтому она их не купила. Для нее это имело смысл.
   - Я пришел, чтобы вернуть тебе это. Гэри полез в спортивную сумку, которую нес, и достал потрепанную пожелтевшую книгу в мягкой обложке.
   Она взяла его и посмотрела на заголовок. ' Кости . Спасибо, но мне не нравится Дик Фрэнсис.
   "Вы, должно быть, сделали это однажды. Ты купил это.'
   'Хм?'
   'Заглянуть внутрь.'
   Хиллари, ошеломленная, открыла треснувшую обложку и прочитала надпись.
   'Ой. Это был звонок твоего отца, - отрезала она и слушала, хмурясь и потягивая кофе, пока Гэри рассказывал ей о звонке сержанта из Бистер-Ника.
   - На твоем месте я бы забыла обо всем этом, - мудро посоветовала она. Что напомнило ей. - Вы уже видели "Йорки Барс"?
   'Ага. Предварительное интервью, когда они впервые попали сюда. Они считают, насколько я могу понять, что я был слишком молод, чтобы быть папиным сообщником, прежде чем присоединиться к полиции, а потом слишком низко. Наверное, они слышали, что папа меня никогда особо не ценил, и согласились с ним.
   - Боже мой, ты сегодня в приподнятом настроении. Хиллари ухмыльнулась. "На вашем месте я бы поблагодарил вашу счастливую звезду за то, что ваш отец наконец оказал вам услугу".
   Гэри поборол улыбку, но ему пришлось уступить. Он потер лицо, которое, к счастью, больше напоминало лицо его матери, чем лицо Ронни, и вздохнул. "Ну, я бываю по ночам, так что лучше сам возьму немного кипа".
   Хиллари кивнула. - Можешь переночевать здесь, если хочешь. Сохрани поездку обратно в Уитни.
   Гэри оглядел тесную комнату. 'Спасибо, не надо.'
   Хиллари криво усмехнулась. Хороший выбор, подумала она.
   Она смотрела, как он глотает кофе, а затем снова взглянула на книгу.
   Странный. Она не помнила, чтобы когда-нибудь давала Ронни книгу. Ублюдка не интересовало письменное слово, если только оно не приходило на Солнце и не сопровождалось изображением топлес-модели.
   Она бросила его на то, что сошло за книжную полку, и вернулась в постель.
   * * *
   Мобильный разбудил ее всего через три часа. На мгновение у Хиллари возникло сверхъестественное чувство дежавю . В последний раз, когда ее разбудил мобильный телефон, это был звонок в Дэшвуд-Лок и неприглядное тело Дэйва Питмана.
   'Ага? Детектив Грин. Она села в постели, провела рукой по голове и, почувствовав ее зернистую текстуру, пожалела, что не вымыла волосы, прежде чем снова забраться в постель. Но о душе не могло быть и речи, пока она не наполнила бак водой.
   Она ненавидела жить на лодке.
   - Босс, это я, - сказала Джанин. - Мы выяснили, где был пришвартован " Тайм-аут ", прежде чем Гаскойн, Мейкпис и Питман вытащили его. Боковой путь вниз в дыму. Мэл хочет, чтобы мы это проверили.
   Хиллари широко зевнула. О, он сделал, не так ли? Что ж, большое спасибо, Мэл. Очевидно, он все еще злился на нее.
   Но ждать. Если она была в Лондоне, она не могла находиться в офисе, где ее хотели видеть бары Йорки. Если подумать, она могла подшутить над Мелом, полагая, что он все еще дает ей пощечину, как шлепок по запястью за вчерашние махинации.
   'Верно. Вот что я тебе скажу, ты приезжай сюда и припаркуйся, а мы заберём мою машину. Я не думаю, что вам нравится водить машину.
   Джанин нет. Было негласным правилом, что младший офицер всегда за рулем, особенно если они направляются на чужую территорию. Она полагала, что должна быть благодарна за то, что у нее есть такой заботливый инспектор, как Хиллари.
   - Верно, босс, - тяжело сказала она.
   * * *
   Разъезд находился на севере города, окруженный обычными складскими стенами из красного кирпича, покрытыми граффити, незаконно припаркованными машинами и мусором. Несмотря на это, сообщество барж выглядело ярко и весело, раскрашено во все цвета радуги, их боковые панели были украшены традиционными цветами, замками и природными сценами.
   Одна лодка, Halcyon Daze , была украшена зимородками. Когда Хиллари подошла к нему, забавляясь скупостью, назвавшей его, она прикинула, что ближе всего к тому, чтобы увидеть зимородка в этой городской адской дыре, они когда-либо подошли, когда кто-то сбросил с моста оранжево-голубую обертку от шоколада.
   - Мы должны увидеть некоего Джорджа Хардинга. На ивовой палочке . Должно быть здесь, босс, - указала Джанин.
   Хиллари кивнула. - Вы уверены, что Мел договорился с местными?
   - Да, босс, - сказала Джанин, но, как и Хиллари, на самом деле не ожидала, что кто-нибудь из местных никнеймов явится, чтобы помочь им, или хотя бы посмотреть, чего хотят оксонцы. В эти дни ни у кого не было персонала, чтобы тратить его на что-либо, кроме самого необходимого.
   - Вот оно, - без надобности сказала Джанин.
   Лодка была маленькой, предназначенной исключительно для одного пользователя, которая могла свести Хиллари с ума в течение недели. Она думала, что ее собственный дом был крошечным.
   - Мистер Хардинг? Звонила Хиллари, не имея ни малейшего намерения попасть на борт. Она прикинула, что в нем было самое большее три комнаты. Гостиная-кухня с крошечной кабинкой туалета и душем, а также одна спальня, где можно повернуться и постучать локтями.
   Мгновение спустя на носу появилась лысая голова, и на тропинку выскочил маленький садовый гном в виде человека. У него были пухлые румяные щеки, мерцающие карие глаза, и он действительно должен был быть одет в синие брюки и красную куртку с большими медными пуговицами. Он идеально подходил для своей лодки.
   Хиллари чувствовала рядом с собой Джанин, изо всех сил пытавшуюся не рассмеяться.
   Она протянула свое удостоверение личности. - Я детектив-инспектор Грин, а это сержант Тайлер. Мы здесь по поводу тайм-аута . Он был пришвартован здесь некоторое время, ранней весной. Я полагаю, мой коллега связался с вами?
   'Вот так. Я ждал тебя. Не могу сказать, так как знаю о чем речь. Заметьте, меня не удивит, если у этого кудрявого хама проблемы с законом. Такие, как он, всегда такие.
   Хиллари кивнула. По крайней мере, свидетель собирался говорить. На самом деле, у них, вероятно, возникли бы проблемы с его остановкой. Живя на лодке, у него, вероятно, не было особых шансов. Тем не менее, это было лучше, чем пытаться выжимать из него каждое слово, словно упрямый апельсин.
   - Вы имеете в виду Джейка Гаскойна? - сказала она, узнав описание.
   - Никогда не знал его имени. Не хотел.
   - Вы помните, когда здесь впервые пришвартовалась лодка, мистер Хардинг?
   Хардинг, которому могло быть сколько угодно лет от сорока до семидесяти, тревожно почесал лысину. Джанин поспешно отвела взгляд через канал.
   - Кажется, это был апрель. Или, может быть, в конце марта. Во всяком случае, на деревьях распускались почки.
   Хиллари моргнула, потом заметила одинокое дерево - березу, не так ли? Скорее ольха. Что бы это ни было, оно не выглядело великолепно. Тем не менее, если бы вы жили здесь среди всего этого рукотворного беспорядка, вы, вероятно, заметили бы годовой жизненный цикл единственной и неповторимой вещи любой природной красоты.
   'Я понимаю. Но кудрявого хама там не было, верно? - спросила она, обворожительно улыбнувшись ему.
   Он заметно посветлел. 'Нет. Кудрявый хам не был, - согласился он. - Он пришел позже. Вместе со старшим и уродливым мерзавцем. Хорошие, плохие и уродливые, я называл их. Он усмехнулся.
   Он действительно усмехнулся. У мистера Хардинга был полный, насыщенный, хихикающий смешок, как у садового гнома.
   Джанин закусила губу и пристально посмотрела на канал.
   'Я понимаю. Значит, вы хорошо ладили со стариком? - сказала Хиллари. - Я имею в виду, он был бы "хорошим" из хороших, плохих и уродливых, верно?
   'Да правильно. Он был в порядке. Уродливый дерьмо был таким-то сквернословом. Всегда кричащий и ослепляющий. Алфи был вежлив.
   - Он назвал вам свое имя? Хиллари была удивлена.
   'Неа. Я слышал, как один уродец назвал его так однажды. Кажется, им обоим не очень нравился кудрявый. Показал хороший вкус, если вы спросите меня.
   - Можете ли вы описать человека, который на самом деле пришвартовал здесь лодку?
   - Нет, не видел его. Просто проснулся однажды утром, а там новая лодка. Происходит постоянно. Лодки приходят и уходят. Здесь никто не задерживается надолго. Нет, если только они, как и я, не нашли поблизости работу.
   Хиллари кивнула. Она узнала его приглашение спросить, в чем его работа, но знала, что они будут здесь весь день, если она это сделает.
   - Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь еще посещал лодку? С мешками, коробками или чем-то в этом роде? - вместо этого спросила она.
   'Неа.'
   Цифры, подумала Хиллари. Кто бы ни доставил лодку, они привезли ее уже набитой по самые жабры дурью.
   "Не могли бы вы быть достаточно любезны, чтобы посмотреть на картину для меня", - сказала Хиллари. Она кивнула Джанин, которая достала из портфеля одну из фотографий тела Дэйва Питмана. "Боюсь, человек на фотографии мертв, но на самом деле это не ужасно".
   Розовые щеки немного побледнели, но Джордж Хардинг был солдатом и охотно кивнул. Ему не пришлось долго смотреть на фотографию.
   - Да, это он. Такое лицо невозможно спутать, не так ли?
   На самом деле ты не мог, подумала Хиллари. Она подталкивала и подсказывала еще немного, но больше ничего полезного от свидетеля не добилось.
   Тем не менее, когда он ушел в апреле, Дейв Питман прочно укрепился в лодке.
   Конечно, доказательство того, что он все еще был в лодке, не говоря уже о том, что он упал - или его столкнули - в шлюзе Дэшвуд в начале мая, было совсем другим делом.
   * * *
   Фрэнк Росс был недоволен. Его маленькая канарейка два дня назад пропала. Наверное, слишком много денег задолжал букмекерам. Либо это, либо известие об ударе по судьбе Люка Флетчера побудило маленького хорька отправиться в горы, на случай, если кто-нибудь заметит, как он разговаривает с полицейским всего за день до того, как это произошло.
   Тем не менее, Фрэнк знал, где можно найти еще много подобных ему, и сейчас он кормил одного из них.
   С едва скрываемым отвращением он наблюдал, как Сирил Джексон проглотил последний кусок трески и принялся за чипсы. Джексон был унылым ублюдком, когда-то порядочный человек из B&E сотрудничал со старомодным взломщиком сейфов. Они специализировались на конторах, в основном на адвокатах, у которых, вероятно, были секреты, которые они хотели сохранить, и на которых обычно можно было положиться в качестве корма для шантажа. Когда его напарник умер от старости, Джексон провел много времени в никнейме и вне его, прежде чем присоединиться к банде Флетчера, исключительно в качестве мальчика на побегушках.
   Фрэнк полагал, что и на этой работе он долго не продержится. Он был не совсем там, как сказала бы его бабушка. Вероятно, поэтому у него не хватило ума сказать старшему сержанту Фрэнку Россу, чтобы тот засунул свою бесплатную рыбу с картошкой. Без сомнения, до Флетчера дойдет слух, что Джексона видели разговаривающим с ним, но это будет проблема Джексона.
   - Итак, вы говорили, как тяжело ребята восприняли смерть Питмана, - подсказал он.
   Джексон, чьи седые волосы были более жирными, чем чипсы, которые он ел, кивнул, его нагруженная вилка двигалась в такт его голове. - О, ах. Конечно, не потому, что он кому-то нравился. Джексон внезапно рассмеялся, напугав других посетителей и заставив владельца нахмуриться. "Его не зря называли Ямами. Но все знали, что мистер Флетчер рассердится на это. Например, из-за скимминга.
   Джексон, невосприимчивый к удару, который он только что нанес Россу, потянулся за бутылкой с уксусом и плеснул ею на чипсы. Затем он добавил каскад соли.
   - О, скимминг, - небрежно сказал Росс, его сердце бешено колотилось. - Значит, он думал, что старый чудак Альфи что-то задумал? - лукаво сказал он, заставив Джексона снова содрогнуться от смеха.
   'Не он. Старый Алфи прям как кость. Все так говорят. Нет, они следили за Ножом.
   "Нож? Вы имеете в виду Джейка Гаскойна?
   Но Джексон, который знал то, что знал, только потому, что держал уши открытыми, а рот закрытым, и в то же время думал, что у него открутился винт, не знал настоящего имени Найфи.
   Но Фрэнк считал, что это не имеет значения.
   Это была лучшая пара фунтов, которые он когда-либо тратил на рыбу с жареным картофелем в своей жизни.
   Фрэнк поехал обратно в Большой Дом, ни на секунду не задумываясь о том, что почти наверняка стоил безобидному и незадачливому Джексону жестокого избиения, а возможно, и жизни.
   * * *
   Хиллари сидела за своим столом, когда вошел Фрэнк, похожий на колени пчелы. В "Йорки Барс", как сказал ей Мел, постоянно информировали, что она срочно требуется в Лондон. По какой-то причине, сказал он с вежливой улыбкой, они ушли с впечатлением, что она будет там весь день.
   Было почти два, а официально она должна была приступить к работе раньше трех. Так много свободного времени. Она читала отчет о вскрытии более подробно. Реджис, который большую часть утра провел взаперти с Мелом, подошел.
   'Что-либо?'
   Хиллари подняла глаза, впервые осознав, что его глаза были темно-зелеными. Она не знала многих зеленоглазых людей.
   'Нет. Ну, возможно. Это озадачивает. Прочитайте это.' Она указала большим пальцем на соответствующий отрывок, и Регис быстро прочитал его.
   "Хммм, не очень полезно, не так ли? Смерть в результате сочетания массивного шока, потери крови, вдыхания воды и травмы. Похоже, патологоанатом считает, что его убило практически все.
   - Я не это имела в виду, - сказала она. "Вы заметили, что все травмы сосредоточены в области таза?"
   У Региса не было. Он снова прочитал. "Ну, я полагаю, если бы вы перегнули палку в узком шлюзе, больше всего пришлось бы нагнуть область таза, не так ли?"
   Хиллари не была так уверена. Если бы вы были в воде и боролись за свою жизнь, разве ваша голова, шея и плечи не подверглись бы наибольшему риску? Если только шлюз в это время не был пуст, а Дэйв Питман стоял на ногах, а вовсе не в свободном плавании. В таком случае-
   - Сэр, я только что услышал кое-что интересное. Голос Фрэнка Росса, наполненный самодовольством, заставил их обоих обратить на это внимание.
   - В таком случае нам лучше пригласить сюда старшего инспектора Маллоу, - сказал Регис, но Мел уже заметил небольшую группу людей у стола Хиллари и направился к ней.
   Томми Линч и Джанин Тайлер подошли ближе.
   'Как дела?' - спросил Мэл, тщательно избегая взгляда Джанин и вместо этого встречаясь с злорадствующими глазами Фрэнка.
   - Сэр, одна из моих морд только что придумала что-то пикантное. Судя по всему, Флетчер подозревал Гаскойна в махинациях.
   Даже Фрэнк был доволен реакцией на это. Особенно Регис навострил уши.
   С наслаждением и осторожностью Фрэнк рассказал, как он заставил Джексона говорить, пропуская умственные недостатки Джексона и, возможно, слегка подчеркивая его "внутри" костюма Флетчера.
   "Так вот почему Алфи Мейкпис специально попросил Питмана", - сказал Мэл, заставив Хиллари задуматься. Был ли он? Очевидно, это было то, о чем Фрэнк доложил непосредственно Мел, которая не сочла нужным рассказать ей. Если бы она знала это вчера, возможно, у нее был бы клин, необходимый ей, чтобы немного приоткрыть Мейкпис.
   "Потому что, если Гаскойн скользит, - Регис вслух проследил ход его мысли, - и Флетчер поручил Алфи, его обычным глазам и ушам, задачу получения доказательств тем или иным способом, Мейкпису понадобится подстраховка. Кто-то с мускулами и репутацией.
   - А у The Pits была репутация жесткого ублюдка, - вмешался Мел.
   Регис взглянул на Хиллари.
   - Инспектор Грин? - сказал он тихо, но от этого все взгляды обратились на нее. - Вы не согласны?
   Хиллари беспомощно покачала головой. В тот момент, когда они начали говорить, ее мысли вернулись к вчерашнему интервью. Гаскойн начал бежать, как только понял, что у Мейкписа есть компания. Хорошо, этого следовало ожидать. Это был естественный инстинкт злодея. Но он вернулся. Хорошо, возможно, это можно объяснить тем простым фактом, что у него было время понять, что бояться нечего. В конце концов, наркотики уже были выгружены.
   Во время беседы он был груб и насмешлив, что, без сомнения, было простым проявлением его обычного обаяния. Но именно Мейкпис переубедил его разрешить полиции провести неофициальный обыск лодки. Все говорил Мейкпис. Без сомнения, это был старший мужчина, который был главным.
   Короче говоря, Гаскойн не вел себя как человек, у которого хватило смелости слизать с Люка Флетчера.
   Она покачала головой. 'Я не знаю. Гаскойн не показался мне беспокойным человеком.
   Фрэнк Росс фыркнул. Конечно, это был Гаскойн. Нарк назвал его "Нож". И мы все знаем, что у Гаскойна есть представитель с этим ножом.
   Хиллари не обращала на него никакого внимания. Мэл лишь хмуро посмотрел на него. Регис все еще задумчиво смотрел на Хиллари.
   - Он тебя так не ударил? - наконец сказал Регис. 'Интересно. Если бы Гаскойн занимался скиммингом - что в любом случае было почти самоубийственным, - он наверняка с подозрением отнесся бы к Алфи Мейкпису, который просил Дэйва Питмана поехать с ним. Если этот прежний приятель Росса слышал, что Мейкпис специально просил Питмана, то наверняка Гаскойн тоже знал об этом?
   - О, да ладно, все сходится, - сказал Росс. - Флетчер подозревал, что Гаскойн смывал деньги, поэтому он посылает Алфи Мейкписа, своего обычного маленького сторожевого пса, выяснить это. Он отправляет Питмана в качестве мускула Алфи на случай, если дела пойдут плохо. И Питмана разбивают. Это очевидно, не так ли?
   Мел был склонен согласиться.
   Тот факт, что Хиллари не была так уверена, а Реджис был склонен с ней согласиться, не имел большого значения.
   - Ладно, будем считать это нашей рабочей гипотезой, - сказал Мэл, радостно потирая руки - и в прямом, и в переносном смысле. - Молодец, Фрэнк, - категорически добавил он.
   Наблюдать за злорадством Фрэнка Росса было полезным опытом для всех.
  
   ГЛАВА 12
   Вещи происходили во время Хиллари была в Лондоне, о чем она догадалась, когда на следующий день добралась до офиса.
   Джанин приветственно улыбнулась, а затем нахмурилась, когда Мел вышел из своего кабинета, а Реджис и его почти молчаливый сержант следовали за ним по пятам.
   - Хиллари, как все прошло? - спросил он, но это было в лучшем случае небрежно, и он, казалось, почти не слушал ее доклад. Это мало что добавило к их расследованию, за исключением, возможно, небольшого дополнительного веса, чтобы надавить на Гаскойна и Мейкписа. Возможно, их попытка принесет некоторые дивиденды, если они признают, что даже знали Дэйва Питмана, не говоря уже о том, что он был их товарищем по лодке на протяжении большей части пути из Лондона в Оксфорд, но не более того.
   - Мы идем к Маркусу, - сказала Мэл, когда она закончила. - Мы попросим вызвать Мейкписа и Гаскойна для официального допроса. С учетом того, что вы получили вчера из Лондона, и того, что Фрэнк наткнулся на информацию о том, что Мейкпис запросил именно Питмана, стоит особенно попотеть с ним .
   Хиллари без энтузиазма кивнула. Она увидела, как Мэл бросил на Джанин испытующий взгляд, поняла, что в этом было нечто большее, чем просто беспокойство о благополучии раненого коллеги, и сдержала приступ раздражения.
   Если и было что-то, в чем Джанин сейчас не нуждалась, так это подрывающий уверенность бой в постели Меллоу Мэллоу. Она была почти уверена, что это не приведет ни к чему иному, кроме как к тому, что ее босс сделает еще одну зарубку на своем поясе, оставив Джанин мишенью офисных инсинуаций и сплетен.
   Ей придется намекнуть, что он должен держать ее застегнутой в брюках - задача, которая никогда не гарантирует завоевание друзей и влияние на людей.
   Если он вообще удосужился ее выслушать.
   Она оторвалась от куртки и увидела, что Реджис одарил ее долгим понимающим взглядом, отчего ей захотелось ухмыльнуться и нахмуриться одновременно.
   - Вы не думаете, что это принесет много пользы? он сказал. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что он не читал ее мысли, а говорил о предложенном плане, чтобы попотеть над Мейкписом и Гаскойном.
   Она фыркнула. 'Не совсем. Я думаю, Гаскойн, если он затеял что-то нехорошее, по крайней мере, имеет достаточно здравого смысла, чтобы пойти на попятную. А что касается Мейкписа - скажем прямо, он настолько старый профессионал, насколько это вообще возможно. Иначе он не был бы любимчиком Флетчера. Она взглянула на Мэла, который пытался не смотреть вниз на декольте Джанин. - Итак, когда мы его привезем?
   Мэл открыл было рот, чтобы сказать ей, что в этом нет никаких "мы", тогда и не пришлось. Вместо этого выражение его лица похолодело на несколько градусов. С замиранием сердца Хиллари оглянулась через плечо на приближающиеся бары "Йорки".
   - О, чудесно, - тихо сказала она.
   * * *
   Мэл с радостью ушел, чтобы привести и допросить основных подозреваемых, в то время как Регис, к его чести, выглядел менее оптимистично.
   Хиллари нашла что-то утешительное в том, как он весело улыбнулся ей, когда она отправилась с офицерами внутреннего расследования, и поймала себя на том, что думает о нем, когда должна была думать о Поле Дэнверсе и Кертисе Смите.
   Сержант Смит выглядел слегка похмельным, и она лениво подумала, что он праздновал прошлой ночью. Она сомневалась, что он был женат и имел детей, так что, вероятно, не юбилей или один из потомков, поступивших в университет.
   Она села в маленькой комнате для допросов, осознавая иронию ситуации, когда интервьюер был вынужден перейти в режим допроса. Еще более лениво она задавалась вопросом, как копы берут интервью у других копов, зная, что человек, у которого они пытаются выудить информацию, знает столько же торговых уловок, сколько и они.
   Пол Дэнверс выглядел таким же гладким, как его партнерша выглядела грубой. Его светлые волосы были недавно вымыты и падали на лоб таким образом, что многие женщины сочли бы его очень привлекательным. На нем был темно-синий костюм хорошего качества, который дополнял его глаза.
   Глаза, внимательно наблюдавшие за ней.
   С опозданием волосы на затылке встали дыбом.
   * * *
   Удача Мела в том, что он избавился от Хиллари, не будучи плохим парнем, была последней удачей, которую он собирался получить в тот день.
   Он понял это, когда услышал, что Гаскойн, который должен был уютно устроиться на борту " Тайм-Аут" , на самом деле не был таким.
   - Я думал, у нас за ним наблюдают, - резко сказал он несчастному констебль, который неловко переминался с одиннадцатого размера.
   - Да, сэр. Но нас было только двое, и было темно. Там не видно уличного фонаря.
   - Есть только два способа пойти по тропинке, сынок. Мэл стиснул зубы, жалея, что вчера не пригласил Джанин на свидание. Или, скорее, она сказала да вместо нет.
   - Есть верх, есть низ, - продолжал он с редким сарказмом.
   ПК покраснел. 'Да сэр. Но в живых изгородях полно щелей и много миль открытых полей. Не было даже луны.
   - Ладно, ладно, - раздраженно сказал Мэл. - Я так понимаю, старик все еще на борту?
   'Да сэр. Свет в его спальне горел всю ночь, и я мог заглянуть внутрь. Он не шевелился с того момента, как лег спать около десяти, до семи сорока утра.
   'Отлично. Думаешь, ты сможешь связаться с заменой и заставить их привести его?
   ПК снова слился. 'Да сэр.'
   * * *
   - Вы когда-нибудь слышали о капитане Райане МакМюррее? - сказал детектив-сержант Кертис Смит, взглянув на своего (по крайней мере, технически) старшего офицера.
   Хиллари не знала. - Нет, - решительно сказала она.
   - Ничего не звонит, а? Кертис дружелюбно улыбнулся.
   Хиллари, зная, что он пытается ее разозлить, мило улыбнулась в ответ. - Боюсь, нет. Он капитан военно-морского флота, пилот BA-джамбо или капитан местной команды по регби? Намек может быть полезен.
   Пол Дэнверс подавил улыбку. Хиллари выглядела сегодня особенно хорошо, подумал он. Простая белая блузка соблазнительно обтягивала пышную грудь, а ее орехово-каштановые волосы блестели.
   Он не должен был знать, что Хиллари пришла бы в ужас, узнав, что ее блузки стали ей тесны, а ее волосы сияли просто потому, что у нее закончился шампунь (и вода для душа) и она услышала, что пиво может быть хорошей заменой. . Итак, она воспользовалась бутылкой из холодильника, а затем ей пришлось потратить час, наполняя резервуар для воды, потому что она забыла, как воняло пиво.
   - Он капитан рыболовного судна в Эйре. Вы когда-нибудь были в Эр? Хороший порт. Очень живописно, - сказал Кертис. Он откинулся назад, мысленно осознав тот факт, что она была слишком сообразительна, чтобы выйти из себя, и сменил тактику.
   - Я никогда не был на земле хаггис и точка. Хиллари намеренно тупила. То, что ее старый профессор английского в Рэдклиффе сказал бы о словах "земля хаггиса", заставило ее содрогнуться при одной мысли.
   'Ой. Странно, что. Потому что капитан МакМюррей, кажется, вас знает, - мягко солгал Кертис.
   Жаль только, что его начальник бросил на него удивленный взгляд. И еще более жаль (с их точки зрения), что Хиллари это поймала.
   Она вдруг почувствовала себя очень усталой. Какого черта она была здесь, играя в дураков с йоркширскими барами, когда у нее была работа?
   - Значит, у этого человека должно быть хорошее зрение, чтобы он мог видеть меня всю дорогу сюда, - категорически сказала она.
   - Он очень хорошо знает вашего мужа, - сказал Пол, решив, что позволит Кертису управлять балом достаточно долго. - На самом деле капитан МакМюррей был очень разговорчив.
   'Почему? Застать его за чем-нибудь непослушным? - сухо сказала Хиллари.
   Пол улыбнулся. "Бинго. Позавчера вечером капитана МакМюррея поймали на его лодке с незаконными товарами. Икра, вы не поверите. Утверждает, что купил его на законных основаниях у своего приятеля на русском траулере. Кстати, он тоже рыбак. Вы будете удивлены тем, что старый добрый капитан МакМюррей привносит со своим уловом дня. Все, от шелка до деталей самолетов, бывших в употреблении".
   Хиллари поморщилась. Большой. Ронни пользовался скеллом, который продавал даже запчасти для дурацких самолетов. Она задавалась вопросом, с дрожью настоящего отвращения, сколько людей погибло в авиакатастрофах из-за МакМюррея и людей, которые купили у него.
   - Я так понимаю, Ронни использовал его как часть операции по контрабанде частей животных? - сказала она, переходя прямо к делу. - Или зачем еще тебе говорить со мной об этом?
   Пол склонил голову. "Кажется, не очень хороший рыбак и твоя бывшая вели вместе много дел, да".
   'Ага? Ну, как я уже сказал, я никогда не был к северу от границы, так почему бы тебе не порыбачить в другом месте? Теперь, если это все. . .'
   Она крепко положила руки на стол и поднялась.
   - Значит, вы не будете возражать, если мы покажем вашу фотографию в гавани? - сказал Кертис, одарив ее натянутой улыбкой.
   Хиллари рассмеялась. "Выруби себя", - любезно сказала она, желая, чтобы они действительно это сделали.
   * * *
   Хиллари узнала о том, что Гаскойн работает бегуном, от Томми, который только что пришел на смену и сплетничал с одним из компьютерных детективов, который выполнял печально известное ночное дежурство. Неудивительно, что он чувствовал себя немного подавленным и обиженным, а Томми Линч, несмотря на свои размеры, был известен своей мягкостью.
   "Держу пари, это приятно Мелу", - сказала Хиллари после того, как Томми с некоторым изумлением сообщил о фиаско своему боссу. - Они хотя бы привезли Мейкпис?
   Томми кивнул. "Комната для допросов двенадцать. Ты посмотришь, шеф?
   Хиллари пожала плечами. Она хотела сказать ему нет. Она хотела сказать ему, что они все еще должны искать другие, не связанные с наркотиками причины, по которым кто-то может захотеть покинуть The Pits.
   Но любопытство взяло верх над задетым профессионализмом. 'Конечно. Почему бы и нет. Хочу прийти?'
   Папа Римский был католиком?
   * * *
   Мел и Реджис уже встали, Мел играл хорошего парня, а Реджис был более правдоподобным плохим парнем. Но с того момента, как она вошла в комнату для просмотра, она могла сказать, что актерское мастерство обоих мужчин было совершенно потрачено впустую на Алфи Мейкпис.
   На нем была рубашка в сине-красную клетку, расстегнутая сверху, и пара темно-коричневых брюк, блестевших на коленях. Он выглядел так же комфортно, как любая кошка перед теплым камином в эргономичном кресле в комнате для допросов. Его веки были полузакрыты. Он выглядел так, будто мог сидеть так двенадцать часов подряд, хотя современные процедуры допроса никогда этого не позволяли. Кроме того, были еда, на которую он имел право, прохладительные напитки, присутствие его адвоката и все остальное, что ему могло понадобиться, чтобы сделать его пребывание в штаб-квартире полиции Долины Темзы приятным коротким перерывом.
   - Да ладно, Мейкпис, почему ты не признаешь, что Дэйв Питман был на борту, по крайней мере, до ночи восьмого? Мы знаем, что он был. У нас есть свидетельские показания, подписанные кем-то из Лондона, который видел вас всех троих на борту лодки, когда она отчаливала от причала. Это был Мел, звуча разумно.
   'Что это было? Возможно, вы думали, что вы невидимы?
   Это был Регис, ухмыляющийся и рвущийся в драку. - Или вы просто думали, что мы не сможем вас так далеко отследить?
   Мейкпис ничего не сказал.
   Вздохнув, Мэл демонстративно пододвинул к себе папку и сделал вид, что читает ее.
   "Альфред Даниэль Мейкпис. Родился 17.08.1953. Учился в начальной школе Святой Елены, затем посещал местную общеобразовательную школу, пока тебе не исполнилось четырнадцать. Остался работать на обувной фабрике. Затем двинулись дальше и поднялись на судостроительную верфь, а затем послужили в торговом флоте.
   Регис фыркнул. - Поэтому Флетчер поставил тебя во главе, Альфи? Вам понравилось быть капитаном HMS Cokehead? Кем он был во флоте, Мэл? Держу пари, он был кочегаром. Одна из тех жирных обезьян, которые никогда не видят дневного света.
   Мейкпис ничего не сказал.
   Томми беспокойно зашевелился рядом с ней. Хотя он и не был так опытен, как Хиллари, он, очевидно, понял, что два инспектора тратят там время понапрасну.
   Мейкпис выглядел таким же взволнованным и запуганным, как вчерашний рисовый пудинг из столовой.
   - У нас на лодке были собаки, шеф, - сказал Томми. 'Ничего такого. Проводник считает, что они обработали всю лодку дезинфицирующим средством.
   Хиллари кивнула, совершенно не удивленная.
   - Так почему же тогда ты попросил "Ямы", Альфи? - сказал Регис, пытаясь застать Мейкпис врасплох. Если можно сказать, что Мейкпис оторвал взгляд от стола, чтобы бросить на него медленный задумчивый взгляд, значит, он сработал.
   "О, да, мы все об этом знаем", - рассмеялся Регис, очень неприятный смех, от которого по спине Хиллари потекли ручейки. Очень красивые струйки. Конечно, если бы она была преступником, они не были бы такими милыми, но она была женщиной-полицейским, и, кроме того, слишком долго хранила целомудрие. И Реджис, хотя вряд ли ваш голливудский голливудский высокий, темноволосый и красивый, тем не менее, обладал чем- то , от чего у девушки-детектива покалывали пальцы на ногах.
   Разве детектив-инспектор Пол Дэнверс из полицейского управления верховой езды Северного Йоркшира не был бы разочарован, узнав об этом?
   Хиллари едва сдержалась, чтобы не фыркнуть вслух.
   - Мы много знаем о Люке Флетчере и о небольших проблемах, с которыми он столкнулся в последнее время, - продолжил Регис, скривив верхнюю губу, как доберман, заметивший бездомную кошку.
   - Но теперь они не такие маленькие, не так ли? Мел мягко проскользнул внутрь. - Его проблемы, я имею в виду. После нашего рейда в Оксфорде, я полагаю, он чувствует себя не в своей тарелке.
   Мейкпис ничего не сказал.
   Томми тяжело вздохнул рядом с ней. - Он ведь не сломается, да, шеф?
   Она мрачно покачала головой. "Не в месяц воскресенья".
   В этот момент дверь в комнату для допросов открылась, и Фрэнк Росс просунул свою толстую голову в дверь.
   - Шеф, на пару слов, - сказал он, не обращая внимания на раздраженное выражение лица Мела.
   Регис бросил на него взгляд, и Мэл встал. "Мне придется ненадолго оставить вас с инспектором Реджисом наедине, мистер Мейкпис", - сказал он, надеясь, что подозреваемый хоть немного, но забеспокоится из-за этих далеко не радостных новостей.
   Мейкпис даже не оторвал взгляда от столешницы, которую он, казалось, находил совершенно очаровательной.
   "Фрэнк выглядит готовым разорвать кишки", - сказал Томми, переводя внимание Хиллари на ее заклятого врага.
   Томми был прав. Фрэнк, казалось, закипел.
   - Пошли, - быстро сказала она, выскользнув за дверь. Обычно Мэл рассердил бы ее за то, что она заглянула к нему на интервью, но он был слишком занят, слушая Фрэнка, и ему было все равно.
   Выражение его лица сменилось недоверием, потом напряженным, потом яростным, потом задумчивым.
   Хиллари почувствовала, как у нее подскочило сердце.
   Она подошла ближе, как только Росс закончил говорить. '. . . в той стоянке, недалеко от замка Стерди, направляясь на север.
   Мэл посмотрел через плечо Росса, увидел Хиллари и коротко кивнул.
   - Мы нашли Гаскойна, - просто сказал он. И, прежде чем она успела спросить, почему это должно быть таким поводом для празднования, коротко добавила: "Умерла".
   * * *
   Старинный "фольксваген" Хиллари остановился у обочины. После строительства близлежащей автомагистрали эта дорога из Банбери в Оксфорд А уже не была такой загруженной, как раньше, и даже в 5:30 в будний день движение было не таким уж плохим. Дополнительным бонусом было то, что тело было найдено на стоянке, поскольку это означало, что оцепление полицейской лентой не мешало движению. Тем не менее, с полицейскими машинами и разной атрибутикой, припаркованными на обочине дороги, а также с обычными зеваками, которые притормаживают, чтобы получить острые ощущения, рано или поздно неизбежно возникнет узкое место.
   Что еще хуже, там уже были сотрудники коронеров, а также сотрудник отдела вещественных доказательств, который отвечал за удаление одежды и личных вещей жертвы, готовый упаковать их для судебно-медицинской экспертизы. Для него было необычно быть уже на месте.
  
   ГЛАВА 13
   Томми, однако, знал, что места преступлений никогда не бывают такими многолюдными. Но он также знал, почему этот был другим. Конечно, это было волшебное имя. Люк Флетчер. Все хотели участвовать в этом деле.
   Он увидел, как Хиллари вылезла из машины, выглядя, как обычно, хорошо, но без Мэла. Вероятно, ему пришлось остаться, чтобы доложить суперинтенданту Донливи. Он полагал, что Майк Реджис, представитель Vice, тоже будет очень занят. Возможно, к лучшему, что двое старших мужчин еще не появились на месте происшествия. Дела шли не очень хорошо.
   Джанин? Томми? Что у нас есть? - резко спросила Хиллари. Ей не нужно было спрашивать, что они там делают перед ней. Она больше не была SIO.
   - Босс, - сказала Джанин. - Некий Питер Корнис, агент по недвижимости из Банбери, приехал за рыбой с жареным картофелем примерно сорок пять минут назад. Еще немного рановато, но он сказал, что провел вечер в Чиппинг-Нортоне и пропустил обед из-за неявки в Саммертаун. Он купил обычную треску и чипсы в передвижном фургоне Фреда Каммингса.
   Хиллари остановилась, чтобы посмотреть на упомянутый фургон. Это был обычный экземпляр. Окрашен в белый цвет, с большим сервисным люком в центральной части борта. Каммингс Фиш энд Чипс был нарисован довольно невообразимо сбоку, а под ним была нарисована довольно тусклая смеющаяся треска.
   - Каммингс здесь завсегдатай, - говорит он. Пабу на дороге это не нравится, и он считает это немного дерзким, но даже с автострадой и всем остальным Каммингс, кажется, все еще немного зарабатывает на этом участке. Во всяком случае, достаточно, чтобы сделать это стоящим.
   Хиллари кивнула. Она знала, что другие, вероятно, будут хвалить Джанин за то, чтобы она продолжила, но она обнаружила, что фотографировать фон всегда полезно.
   - В любом случае, после того как Питер Корнис купил себе обед, он ходил туда-сюда и ел его. Сказал, что просидел в конторе весь день и решил немного поразмяться.
   Хиллари подняла бровь, и Джанин ухмыльнулась. 'Да, я знаю. Я предполагаю, что он не хотел, чтобы в его двигателе пахло рыбой и чипсами. Она указала ручкой.
   Хиллари взглянула на новую "Альфа-Ромео" и закатила глаза. О, мужчины и их машины.
   'Верно.'
   Джанин улыбнулась Томми, который с тоской смотрел на машину.
   - В любом случае, он проходил мимо щели в живой изгороди. Джанин указала на место, где SOCO уже усердно работала. "Он заметил кого-то, кого он принял за бродягу, который спал в канаве".
   Хиллари кивнула. Обычно. Это был момент, когда она обычно начинала жалеть свидетеля. Хотя большинство копов автоматически относились к любому, кто находил тело, с глубоким подозрением, в девяти случаях из десяти свидетель был невиновен. И было трудно понять, почему агент по недвижимости из Банбери должен убить Джейка Гаскойна, а на следующий день купить рыбу с картошкой прямо у его тела и быть на месте происшествия, когда вызовут полицию.
   'Верно. Продолжать.'
   Джанин читала свои записи. - Он говорит, что кричал, но бродяга не шевельнулся. Что-то в нем казалось "неправильным". Его слова, не мои. Во всяком случае, этого было достаточно, чтобы заставить его сойти с асфальта, раздвинуть кусты и нагнуться, чтобы ткнуть "бродягу".
   Хиллари кивнула. Она уже много раз слышала то же самое от свидетелей. "Что-то казалось неправильным". "У меня было странное чувство". "Что-то заставило меня присмотреться".
   Почти во всех случаях имелось простое объяснение. В данном случае, например, она была уверена, что подсознание несчастного Питера Корниса отметило, что одежда слишком хороша для одежды бродяги. Возможно, он заметил темные волосы Джейка Гаскойна. Большинство представителей общественности думало, что все бродяги были стариками, пьяницами и тому подобными. Возможно, кто знает, подсознание занятого Питера Корниса не уловило запах выпивки или метамфетамина. Что бы ни. Все это было возвращено в сказочный компьютер, называемый человеческим мозгом, и отправило Питеру Корнису сообщение о том, что "что-то не так".
   "Когда тело не двигалось, он посмотрел поближе, - продолжила Джанин, - и потерял уже съеденную рыбу с жареным картофелем".
   Хиллари застонала. - Только не говорите мне - не по всему месту преступления?
   Джанин сморщила нос. 'Нет. Ему удалось споткнуться и плюхнуться в клочок дока.
   Очаровательный.
   Хиллари вздохнула. 'Продолжать.'
   "После того, как он пережил это, он говорит, что вернулся к своей машине и позвонил нам на свой мобильный. Тем временем подъехали два грузовика, и их водители, ничего не замечая, чавкали прочь. Подумал, что Корнис или просто болен, или, может быть, пьяница, пытающийся сбросить лишнюю выпивку. Как бы то ни было, им и в голову не приходило, что рыба с жареным картофелем Фреда может быть испорченной. Они почти закончили свой последний чип, когда появилась первая патрульная машина. Они недовольны задержанием. Один сказал, что возит скоропортящиеся продукты - кажется, салат - и должен уложиться в срок.
   Хиллари застонала. 'Верно. Лучше сначала взять у него интервью. Обычно. Томми, возьми другого водителя грузовика. Я возьму Корниса. Он в машине?
   Джанин кивнула.
   Еще одна поздняя ночь, работа задолго до конца смены. Без сверхурочной работы, естественно. У нее болела спина. Она хотела быть дома. Вместо этого она побрела к большому темно-синему грузовику. Глаза водителя заметно загорелись при ее приближении.
   Джанин внутренне застонала.
   * * *
   По пути к "Альфа-Ромео" Хиллари увидела, как подъехали еще две машины, в одной из них сидел Майк Регис.
   Она решительно оторвалась от мыслей о человеке из нравов и постучала по окну "Альфы". Он скользнул вниз с такой легкостью, что она почувствовала глубокую обиду на мужчину внутри. Окна ее собственного "Фольксвагена" опускались силой локтя - и то только по желанию. Пассажирское окно не отреагировало бы даже на Арнольда, что-есть-лицо.
   - Мистер Корнис? Я детектив-инспектор Грин. Хочешь выйти или будет проще, если я сяду?
   Питер Корнис пожал плечами. Ему было лет двадцать с небольшим, в униформе агентов по недвижимости, с модной стрижкой, в "хорошем" костюме, в поддельных "ролексах" и в самой последней игрушечной машинке, висящей на зеркале. Единственное, что не кричало "человек на пути наверх", - это выражение его глаз. Чувствуя себя намного менее противным, Хиллари подошла к пассажирской двери и проскользнула внутрь.
   В салоне пахло кожей и деревом. И освежитель для машины. Хиллари, которая даже не удосужилась купить освежитель воздуха для лодки, тихо вздохнула.
   "Мистер Корнис. Я сожалею об этом, но мне нужно задать вам еще несколько вопросов. . .'
   * * *
   К тому времени, как она вышла из машины, Питер Корнис едва сдерживал слезы. Реакция, конечно, еще одна из тех вещей, которые телесериалы не касаются. Люди, которые находили тела, обычно плакали по этому поводу. И кошмары потом. И чувствовать всевозможные вещи, от страха до гнева и обиды до депрессии.
   Даже агенты по недвижимости.
   Она сразу увидела, что Мэл прибыл и занял место. Рядом с ним Фрэнк выглядел особенно радостным. Хиллари почувствовала себя еще более подавленной.
   - Похоже, мы все облажались, - сказал Мэл Хиллари без предисловий. - Док здесь. Он, конечно, считает, что тело пролежало там всю ночь.
   Хиллари фыркнула. Ничего другого она и не ожидала. На самом деле она бессознательно работала над предположением, что Гаскойн был убит где-то в темные часы ночи. Почему еще он соскользнул с лодки и сбежал? Ему нечего бояться полиции.
   - Думаешь, Флетчер дал ему сигнал и устроил встречу? - небрежно спросила она.
   - Не лично, - так же небрежно ответил Мэл. "Несомненно, настоящую грязную работу сделал другой из его подручных".
   "Возможно, Фрэнк сможет проверить это", - вмешалась Хиллари с приятным теплым чувством внутри.
   Фрэнк выглядел разъяренным. - Как черт, - прорычал он. - Как будто сейчас заговорит какая-нибудь морда. Все уже давно отправились в горы. Я могу придумать лучший способ потратить свое время, чем...
   - Ну, я не могу, - отрезал Мэл. - Ты всегда хвастаешься, что ты старомодный полицейский, настоящий суровый человек, который знает, где зарыты все тела. Что ж, теперь у тебя есть шанс показать, на что ты способен.
   Фрэнк бросил на Мэла убийственный взгляд и потопал прочь.
   Мел тяжело вздохнул. "Каждый день я молюсь о том, чтобы попасть в офис и обнаружить, что Фрэнк Росс подал заявку на перевод".
   Хиллари рассмеялась. Это был настоящий, приятный звук, и голова Томми Линча повернулась в ее сторону. Майк Реджис, разговаривая с доктором, тоже огляделся и задумался, сколько последствий она все еще несет от своего бывшего.
   Если он рискнет своей рукой.
   "Когда тело сбросили, было уже совсем темно, вероятно, в предрассветные часы", - предположила Хиллари.
   - Дорога не была бы занята, - вставил Мэл.
   - А проселочная дорога отклоняется от дороги, и между ней и большой дорогой много кустов, - угрюмо заключила она.
   Мэл покачал головой. - Посмотрим правде в глаза, наши шансы на остроумие практически равны нулю.
   Какое-то время они оба молчали. Затем Хиллари вздохнула. "Кто с Мейкписом?"
   "Человек Региса".
   - Значит, он разговаривает?
   Мэл улыбнулась. 'По случаю. Не то чтобы он что-то получил от Мейкписа.
   Хиллари созерцала Мейкписа и молчаливого вице-сержанта, стоящих друг против друга в полной тишине. Что за пара они, должно быть, составляют в Большом Доме.
   Мэл взглянул на живую изгородь и группу заинтересованных людей. - Это будет долгая ночь.
   Хиллари задалась вопросом, когда боярышник, скворечник, щавель и одуванчики когда-либо подвергались такому пристальному изучению со стороны людей. - Это был намек вернуться домой и успокоиться, сэр? - дерзко спросила она.
   Мел устало улыбнулся. 'Почему бы и нет? Нам обоим нет причин быть здесь.
   Хиллари вздрогнула. Ой. Тем не менее, Мэл был прав - он был SIO и мог обойтись без нее.
   Она повернулась и ушла.
   Майк Реджис и Томми Линч были единственными, кто это заметил.
   * * *
   Вернувшись на лодку, она налила себе бокал белого вина. Это был Рислинг, и его оставили открытым в холодильнике с прошлого воскресенья, когда она выпила стакан к куриному ужину.
   Она села, почувствовала, как лодка немного качнулась под ней, и прислонилась головой к стене. Быстро сгущались сумерки, и через полуоткрытое окно она могла слышать красивое пение черного дрозда в одной из ив на противоположном берегу.
   В пабе внизу начинался ропот, как и в других пабах, но здесь, на лодке, звук был приглушен, как и звук машин, проезжающих мимо по дороге. Рыба поднялась и шлепнулась наружу, описывая на поверхности грязной воды расширяющиеся круги.
   Она отхлебнула вина и попыталась расслабиться.
   Итак, Флетчер убрал Гаскойна. Потому что он скользил? Вероятно. Мейкпису было дано задание доказать, что он грязный. Он потерпел неудачу или преуспел? Она нахмурилась. И был ли ответ на этот вопрос как- то связан с тем, что Дейв Питман погиб в шлюзе Дэшвуд?
   Почему-то она никак не могла приспособиться.
   Если Гаскойн смывал деньги, как подозревал Люк Флетчер, и Мейкпис обнаружил его, то почему именно Питман умер первым?
   Двое мужчин поссорились? Известно, что Гаскойн пользовался почти исключительно ножом, но в отчете судмедэксперта о Ямах вообще не было обнаружено ножевых ранений.
   Значит, несчастный случай? Несчастные случаи происходили с людьми постоянно, в том числе и с плохими парнями. Совпадения тоже. В реальной жизни совпадений предостаточно. Только в детективных романах от них не уйти. Потому что читателям это не понравилось, по крайней мере, так она предполагала. Но в реальной жизни совпадениям было наплевать, хочешь ты в них верить или нет.
   Тем не менее, ей это не понравилось. Она не могла избавиться от ощущения, что ей чего-то не хватает.
   Ее взгляд упал на книгу, которую принес ей Гэри, и она подняла ее, нахмурившись. Костяк Дика Фрэнсиса . Сейчас она не слишком любила читать, и уж точно не в этом роде. Когда она читала , ей нравилось что-то приличное. Один из Бронтесов. Остин. Элиот, может быть. Подарите ей классику в любой день.
   Она открыла книгу и внимательнее прочитала надпись.
   "К Стаду. Рыбак рыбака видит издалека. Хиллари.
   Стад.
   Она фыркнула. Когда, черт возьми, она когда-либо называла Ронни "Жеребцом"? Никогда, вот когда. О, она поняла каламбур, конечно. Разве книги Дика Фрэнсиса не всегда были о скаковых лошадях и конезаводах? И разве герой всегда не был мачо, способным вынести любую боль? Именно такая книга понравится Ронни .
   Она нахмурилась. Надпись отдаленно напоминала ее. Но-
   У нее зазвонил телефон. Она бросила книгу обратно на полку и взяла ее. - Инспектор Грин, - резко сказала она, только тогда осознав, как она все еще напряжена.
   - Это я, шеф, - сказал Томми Линч. - Просто подумал, что вы хотели бы знать. По предварительным данным Дока, Гаскойн был убит где-то между одиннадцатью и четырьмя прошлой ночью. Причина смерти, при условии полного вскрытия, естественно, множественные удары по голове и шее нашим старым другом, тупым предметом.
   Хиллари вздохнула. Это понял. Типичное "учебное" убийство. Кто-нибудь еще, читающий слова Флетчера, теперь дважды подумает об этом.
   - Верно, - устало сказала она. 'Увидимся завтра.'
   - Хорошо, шеф, - тепло сказал Томми и повесил трубку.
   * * *
   Вернувшись на стоянку, Томми сунул мобильник в карман брюк и задумался, что она сейчас делает. Наверное, выпил бокал вина, может, посмотрел телек. Нет, читал, наверное. Он знал, что она ушла в Рэдклифф. Что она прочитала? Английский? История? Социология? Ему хотелось быть там с ней, пить вино и иметь возможность поговорить с ней о... . . что бы ни. Вместо этого он выехал из стоянки и вернулся домой к своей матери. Как только он подошел к дому, он понял, что Джин была там. И что его мать, вероятно, пригласила ее.
   Он мужественно улыбался, когда вошел в дверь.
   * * *
   На следующее утро Хиллари ждала куча отчетов, зловеще громоздящихся на ее столе, как бумажная гора, готовая рухнуть. Хиллари взглянула на них желтушным взглядом и вздохнула. Ее день уже был расписан. Оформление документации. Перерыв на кофе. Больше бумажной работы. Перерыв на обед. Оформление документации.
   - Хилл, можно тебя на минутку? Мэл просунул голову в дверь, выглядя как человек, проработавший всю ночь.
   Хиллари, прикончившая бутылку вина, провела по пересохшим губам языком, которым можно было выровнять бильярдный стол, и последовала за ним в его кабинет.
   "Как продвигается фоновая работа над Дэйвом Питманом?" Удивленная, Хиллари пожала плечами. 'Отлично. Я просмотрела предыдущие дела об изнасиловании. Нет радости. Я должен увидеть его мать сегодня. Она сделала паузу, подумала о документах и поправила: "Нет, может быть, завтра".
   Мел кивнул. - Ну, давай. Реджис присматривает за Фрэнком Россом и Флетчером. Он старался, чтобы это звучало непринужденно, но если бы она была в мультфильме, над ее головой внезапно вспыхнула бы лампочка.
   Ах. Вот так. Майк Регис отвечал за вопросы, связанные с наркотиками, оставив беднягу Меллоу Мэллоу в дураках.
   - Верно, - сказала она, выходя из комнаты.
   Хиллари заметила Джанин и Томми, входящих в дверь, и решила еще больше осветить помещение.
   - Джанин, Томми, просто работа. Я хочу, чтобы вы повторно допросили Дейдру Уоррендер и ее дочь Сильвию. Вообще-то, у Сильвии будет первое интервью. Ее не было рядом, когда я разговаривал с ее матерью.
   Джанин непонимающе посмотрела на нее. Томми, у которого память была лучше, кивнул. - Последняя жертва изнасилования Питмана? - сказал он тихо.
   - Предполагаемая жертва изнасилования, если хотите, - поправила Хиллари. - Его не за это судили, помнишь?
   - Верно, босс, - решительно сказала Джанин.
   Хиллари, читавшая ее гораздо легче, чем Дик Фрэнсис, могла бы сказать ей, что есть работы и похуже. Намного хуже.
   * * *
   "Ее бедные сиськи". Дейдра Уоррендер помешала чашку чая и встряхнула медно-рыжими кудрями.
   Джанин смутно задумалась, какую краску для волос она использовала.
   Томми подумал, не ослышался ли он.
   - Знаешь, это то, что я больше всего запомнила, - сказала она, глядя на красивого чернокожего полицейского. "Состояние ее бедных сисек. Черный и синий, и в шрамах. Бедняжка теперь ни на одном пляже не сможет раздеться, уверяю вас.
   Томми поспешно сделал глоток чая.
   Они были на кухне у Дейдры, ожидая, когда ее дочь вернется домой. Очевидно, она только что устроилась на новую работу поблизости и пришла домой на обед. Джанин задавалась вопросом, было ли это из-за того, что травма изнасилования все еще была с ней, заставляя ее регулярно "бегать домой к матери", или просто дешевле было есть дома.
   Судя по всему, у Уоррендеров не было денег, чтобы их сжигать.
   Джанин и Томми по очереди читали отчет инспектора Грина о ее первом допросе по пути туда, наполовину поменявшись водительскими обязанностями.
   Теперь она сочувственно кивнула. "Да, у Дэйва Питмана было что-то вроде МО на это", - сказала она.
   Что было правдой. Все три жертвы изнасилования поступили с жестокими побоями в области груди и гениталий. Швы. Шрамы. По крайней мере, плоть зажила, в конце концов. Но в свои почти тридцать Сильвия Уоррендер все еще жила дома со своей матерью и возвращалась на обед, как маленькая девочка, нуждающаяся в присмотре.
   Словно отвечая на какой-то телепатический зов, кухонная дверь открылась. Джанин заметила, как Дейдра Уоррендер с тревогой посмотрела на дверь. Ей явно хотелось, чтобы Джанин и Томми были за миллион миль отсюда. Тем не менее, это ничего не значило. Они были копами, и уже одно это делало их врагами для таких людей, как Уоррендеры. И что еще хуже, они были там, чтобы расспросить ее дочь о чем-то, о чем они оба должны забыть.
   Две вещи, которые сразу поразили Джанин в Сильвии Уоррендер, заключались в том, что она была бледной и худой. Она выглядела размытой, увядшей, поникшей. Как полевой цветок после долгого засушливого лета. Бледные глаза - невозможно сказать какого цвета - сосредоточились на них и стали, если возможно, еще более тусклыми.
   Она выглядела готовой к бегству. Томми не смел пошевелиться.
   - Копы, любовь моя, - тут же сказала Дейдре. - Помнишь, я говорил тебе, что на днях меня посетил один из них? Эти двое работают на нее. Заходи, я сделаю тебе тост. Бобы? Яйцо?'
   Сильвия Уоррендер скользнула в кресло, словно глубоководное морское существо. На ней были простые черные брюки и белая атласная блузка. На ней был макияж, но почему-то он не работал. Единственное, что выделялось на ней, по мнению Томми, было ее ожерелье.
   Его подруга Джин в целом была девушкой, которую люди назвали бы "приземленной". Не из тех, кто тратит деньги на дорогой отпуск. Тот, у кого был счет в строительном обществе, постоянно растущий. Из тех, кто купил рождественские подарки на следующий год на январских распродажах. Такие, какие любила его мать. Но была у нее одна экстравагантность - украшения. Не то чтобы она много покупала или вела себя глупо. Просто то, что она покупала, было всегда хорошим, всегда золотым и всегда дорогим.
   У Джин определенно потекла бы слюна из-за ожерелья, которое носила Сильвия Уоррендер.
   За исключением того, что она не была Близнецом.
   Ожерелье было золотым, с простой, но очень красивой цепочкой прямоугольной формы. Однако кулон, аккуратно упавший в молочную букву "V" под почти несуществующим подбородком Сильвии, сразу же привлек его внимание. Для начала Томми мог бы поклясться, что это не серийное производство. Джин затащила его на достаточное количество ремесленных ярмарок, чтобы он знал. Этот кулон, два очертания спиной к спине симпатичных молодых девушек - близнецов Близнецов - отдавал индивидуальностью ручной работы. Камеи в золотой проволоке. Очень хорошо.
   И обязательно очень дорого?
   Если у нее был парень, он, очевидно, высоко ценил ее. Или это подарок от матери? Как и Джанин, он знал, что некоторые жертвы изнасилования так и не оправились. Они никогда не встречались, а вместо этого удалились в безопасный мир, населенный только близкими родственниками, такими как родители, или вообще не населенный.
   Томми наблюдал за Дейдрой, пока Джанин мягко расспрашивала Сильвию о Дейве Питмане.
   Могла ли она позволить себе купить такой подарок дочери? Он бы так не подумал. Возможно, она и зацепила, то и дело, чисто на любителя. Тем не менее, она не выглядела из тех, кто пойдет на украшения ручной работы. Бутылка Chanel, вероятно, была бы определением класса Дейдре Уоррендер.
   Он вздохнул, слушая Джанин, которая с неподдельным изяществом выполняла шаги.
   И у Сильвии, и у Дейдры Уоррендер было алиби на ночь убийства Дэйва Питмана. Так что это был еще один тупик.
   Как Хиллари уже убедилась, отец был в лучшем случае призрачной фигурой, и Сильвия, похоже, почти ничего о нем не знала.
   Еще один тупик.
   Они зря теряли время.
   Когда минут через двадцать они снова оказались на улице, Джанин отложила блокнот и тяжело вздохнула. "Я рад, что Питман мертв".
   На секунду Томми ощутил легкую дрожь от шока, затем понимающе кивнул.
   Сильвия Уоррендер, вероятно, так же мертва, как и Питман. Единственная разница заключалась в том, что она дышала. Она была слишком напугана, чтобы даже смотреть на Томми, и отвечала на все вопросы Джанин, даже на самые острые вопросы об изнасиловании, таким монотонным тоном, который заставил бы встревожиться любого психиатра.
   Он почти мог представить ее жизнь. Встать, заставить съесть немного завтрака, пойти на работу, вернуться домой на обед, вернуться на работу, вернуться домой, съесть приготовленное ее матерью, а затем провести вечер перед телевизором. Без мужчин. Нет друзей. Нет общественной жизни. Все эти вещи были опасны. Должно быть, именно они привели ее к встрече с Питманом. Привело к тому, что она оказалась не в том месте не в то время.
   Да, он мог понять, почему Джанин или любая другая женщина была бы рада смерти Питмана. Черт, ему достаточно было подумать о Дейве Питмане с Джин, или о его матери, или о Хиллари, и он был рад, что Питман мертв.
   В машине пищало радио.
   Джанин жадно потянулась за ним. Должно быть, что-то происходит в Большом Доме.
  
   ГЛАВА 14
   - Что случилось, босс? Джанин спросила, момент, когда она вошла в офис. Был определенный шум, но она не могла его точно определить.
   Хиллари оторвалась от отчета лаборатории о Дейве Питмане, который она перечитывала. Что-то в этом все еще беспокоило ее.
   'Хм? Ой.' Ее глаза сфокусировались, и она откинулась на спинку стула, проведя рукой по своим пышным, еще слегка пахнущим пивом каштановым волосам. - О, в обеденное время в новостях прозвучало обращение ко всем, кто проезжал вчера поздно вечером мимо замка Стерди, связаться с нами. У нас есть обычное, но есть козыри. Женщина-водитель, возвращающаяся из поездки в Рэдклифф. Сестре плохо, видимо. Она слонялась вокруг, ожидая, не случится ли самое худшее. Затем, около часа, четверть первого утра, ей сказали, что можно безопасно идти домой. По словам острослова, парикмахера из салона в Деддингтоне, она проезжала мимо стоянки на час сорок, час пятьдесят и увидела припаркованную машину.
   Томми сел в свое кресло и ногами отвез его от стола обратно к Хиллари. Джанин сняла свое легкое пальто и бросила его к стулу за столом. Он упал на пол, но она даже не посмотрела на него.
   Из своего кабинета Мел увидел ее, и в порыве вожделения образ ее исполняющей стриптиз промелькнул в его сознании. Затем блузка, потом юбка. Конечно, она будет в чулках и... . .
   Он выругался и ответил на звонок.
   Не обращая внимания на дискомфорт своего начальника, Хиллари продолжала вводить свою команду в курс дела. "Она увидела одинокого мужчину, белого, от тридцати до тридцати пяти лет, хорошо сложенного, вероятно, темноволосого, тащащего что-то из багажника машины.
   - Как вы знаете, уличные фонари там не очень яркие, но она узнала марку машины, потому что у ее мужа была такая. "Воксхолл Карлтон", темного цвета, черного, темно-синего, может быть, темно-серого. В то время она предполагала, что это просто кто-то устроил незаконную свалку. Когда ее попросили описать объект, она немного замолчала, сказав, что было темно, она ехала со скоростью пятьдесят миль в час с лишним, но он был большим и громоздким, вроде свернутого ковра. Это то, что она думала, что он сбрасывает. Старый ковер.
   - Ага, ну обычно это или старые матрацы, да? - лаконично сказала Джанин. Но все думали одинаково. Мертвое тело, завернутое во что-то, очень походило на свернутый ковер.
   "Регис все еще разговаривает с ней сейчас, повторяя это во второй раз. Мел взял оригинальное интервью. Итак, расскажи мне о Уоррендерах, - закончила она.
   Джанин просмотрела свои записи.
   Потом Томми рассказал ей об ожерелье.
   "Дело в том, шеф, - закончил он, - что мне показалось, что снаряжение хорошего качества".
   Хиллари задумчиво нахмурилась. Она могла понять, почему Томми это заметил. По ее собственным воспоминаниям о Дейдре Уоррендер и ее доме, это было не то место, где можно было ожидать найти золото. Настоящее золото, т.
   'Верно. Ну, давайте пока оставим это. Она не могла оправдать то, что Томми потратил время на проверку, потому что не видела никакой связи между золотым ожерельем и смертью Дейва Питмана.
   И как бы ей ни хотелось перевернуть каждый камень, просто чтобы показать Меллоу Мэллоу и Донливи, что она все еще может вести себя как хороший полицейский, даже когда ее колотят и дерьмовый конец палки, она не собиралась этого делать. переборщить с этим.
   'ХОРОШО. Я собираюсь взять интервью у матери завтра. Джанин, узнай, нужна ли тебе Мел для чего-нибудь.
   Она не заметила, как ее сержант побледнел, а затем покраснел. - Верно, босс.
   - Томми, тебе лучше попытаться отследить все украденные "Карлтоны" темного цвета. Вернуться на два дня. Если ничего, вернитесь на неделю назад.
   Томми внутренне застонал. - Верно, шеф.
   * * *
   Мел поднял глаза, когда Джанин вошла в дверь. Чувствуя себя не в своей тарелке из-за мысленного образа стриптиза, он попытался улыбнуться, как добродушный дядюшка.
   - Сержант, - сказал он, называя ее имя.
   Джанин нахмурилась. 'Сэр. Инспектор Грин хочет знать, есть ли у вас задание для меня.
   Мел не знал. - Слушай, насчет той ночи. Кинотеатр. А также . . . все. Я хотел сказать, что сожалею, что это не сработало.
   Джанин беспокойно переминалась с ноги на ногу. Он хорошо выглядел сегодня. Все эти поздние ночи и напряжение сделали его немного грубым. Он не был таким отполированным и гладким. Ей понравилось.
   - Ну да, просто было немного неловко, сэр, не так ли? - жалобно сказала она.
   Мел кивнул. Затем посмотрел вверх. "Хотите попробовать еще раз?"
   Джанин тут же улыбнулась. 'Конечно. Почему бы и нет?'
   * * *
   Только в пять, когда Хиллари и все, кроме следующей смены, думали о том, чтобы пойти домой, раздался звонок.
   Автомобиль был найден сгоревшим сразу за поворотом на Вудитон, который был частью местного крысиного пробега в Хедингтон. Его свернули с дороги через изгородь в поле за оврагом, так что с дороги его не было видно. Фермер, который наткнулся на него, сильно разозлился и только что сообщил об этом. Томми перехватил звонок, как только надевал куртку, а затем передал его Хиллари, которая закатила глаза, но кивнула.
   "Лучше расскажи Мелу", - сказала она, потому что после того, как он устроил ей разгульную шутку по поводу второй лодки, она наказывала его, сообщая о каждом малейшем шаге, который она делала.
   Мел просто отмахнулся от нее, благословив, и Джанин, заметив, как они садятся на парковке в машину Томми, подбежала к ним.
   Хиллари опустила окно и, помня о все еще одеревеневшей и ноющей спине сержанта, сказала: - Вам не нужно приходить, если вы предпочитаете выйти. Мы нашли возможный перегоревший, который соответствует описанию нашего бездельника из Замка Крепкого. Может быть ничего.
   Джанин, думая о том, чтобы пойти домой, понежиться в ванне, прежде чем переодеться во что-нибудь сексуальное, а затем дождаться появления Мэла с бутылкой вина и пакетом презервативов, пожала плечами.
   Чёрт возьми.
   Ей было не так грустно, что ей нужно было почти четыре часа, чтобы собраться и ждать мужчину. Она скоро вернется.
   - Я пойду за вами вниз, босс. Где это находится?'
   Хиллари сказала ей, затем кивнула Томми, который выехал и направился по главной дороге к кольцевой развязке.
   Хиллари сидела на пассажирском сиденье, положив локоть на опущенное окно и ничего не говоря. Свирепый ветер приятно дул ей в лицо. Ее глаза казались песочными, как всегда, когда она не высыпалась, но мысль о возвращении в тесную, пустую лодку угнетала ее.
   Ей было интересно, что за место у Майка Региса. Обычный полуфабрикат? Умное бунгало? Как насчет квартиры, одной из тех милых викторианских перестроений на севере Оксфорда? Возле колледжа Кебл, может быть, в парке.
   Затем ее разум представил жену и пару детей, и она поморщилась. Она была бы в восторге, если бы собиралась расспрашивать о его семейном положении - ровно через шесть секунд она обошла бы столовую. И она все еще морщилась из-за необоснованных слухов о том, что они с Мелом занимались (или занимались в прошлом) старым горизонтальным танго. Еще одна поездка на той же чертовой карусели совсем не привлекала.
   Томми услышал ее тяжелый вздох, и его руки сжались на руле.
   Он преодолел обычную опасность дорожного движения на Айлипе и через несколько минут указал свернуть на маленькую историческую деревню Вудитон. Не потому ли в здешнюю церковь съезжались люди со всего земного шара, что в ней было что-то редкое? Гобелен - или кубок, или рукопись, или что-то в этом роде. Он не мог вспомнить, что это было. Хотя его мама, вероятно, могла бы сказать ему.
   - Вот оно, шеф, - сказал он без всякой надобности, так как полицейская машина с опознавательными знаками и несчастный мужчина на тракторе стояли у дороги.
   Джанин остановилась позади них, и они вместе подошли к человеку, мрачно сидевшему в тракторе. Униформа на месте происшествия начала выглядеть смутно заинтересованной после того, как появилось "начальство".
   Хиллари посмотрела на траву, изгородь и ложбину за ней и еще раз вздохнула. Большой. Присоединяйтесь к полиции, и ваша одежда и волосы будут испачканы боярышником, ваши ноги будут ужалены крапивой, а ваша обувь испорчена коровьим дерьмом и грязной канавой.
   Несколько неудобных и наполненных проклятиями мгновений спустя все они столпились вокруг сгоревшей машины. Уже начало светать, и заходящее солнце щедро заливало приятным золотым светом поле, уже позеленевшее от ячменя. За исключением почерневшего участка вокруг машины, где огонь потух.
   - Это "Воксхолл Карлтон", - сказал Томми и, будучи джентльменом, встал на четвереньки и заглянул под него в поисках неопаленной краски. - А когда-то оно было темно-серым, - добавил он, вставая и вытирая грязь, траву и пепел с рук и колен брюк.
   Хиллари кивнула. 'ХОРОШО. Давайте исходить из того, что это слишком большое совпадение, что наше остроумие видит, как прошлой ночью мужчина выбросил старый ковер у Стерди, а мы сегодня находим такую же сгоревшую машину. Томми, возьми деревню, посмотри, не заметил ли кто чего. Поскольку была полночь, не задерживай дыхание.
   Томми ухмыльнулся. Как будто он хотел. Он отправился безропотно.
   Тем временем Джанин угрюмо смотрела на машину и жалела, что не вернулась домой и не приняла ванну. У нее осталось немного соли с ароматом гардении от подарка на день рождения.
   Женская сила была очень хороша, когда тебе ничего не стоило ее практиковать.
   "Джанин, поговори вон там с фермером Джонсом", - сказала Хиллари мертвым, ровным тоном, которым пользуется большинство полицейских, когда они знают, что что-то - это пустая трата времени, но все равно это нужно сделать.
   Джанин вздохнула и потрусила прочь, через канаву и через живую изгородь.
   "Придает совершенно новый смысл фразе "протащили через изгородь задом наперед", - пробормотала она про себя.
   Но прорыв совершила Джанин примерно через полчаса. Не через разговоры с фермером, который, как и ожидалось, жаловался только на количество наездников, разбивающих машины в этой части округа, а через то, что шел по обочине и искал "улики", эти столь любимые вещи. читателей детективных романов, которых в реальной жизни было так мало.
   Правда, то, что она нашла, не было окурком редкого и замечательного качества, которое можно было заказать только через Интернет из Панамы, и не было это ни следом ноги, ни даже упавшим носовым платком/ключом/листком бумаги или любым другим типом Кристи. - как подсказка. Он находился даже не на той же стороне дороги, что и машина, а прямо напротив. На этой стороне дороги не было канавы, но была изгородь из боярышника с небольшим уклоном и, что более важно, много высокой примятой травы. Расположенный ниже линии обзора дороги, защищенный от ветра и хорошо защищенный, он был идеальным образцом отеля для бродяг, какого только можно найти.
   Хиллари, когда ее сержант подозвал ее посмотреть, понимающе кивнула.
   - Хорошо подмечено, - сказала она, что, к большому огорчению Джанин, заставило ее почувствовать себя хорошо. "Если бы наш приятель свернулся там прошлой ночью, он бы прекрасно видел веселье и игры". Она посмотрела на щель в живой изгороди, через которую проехала машина.
   Джанин кивнула. - А бродяги любопытны, не так ли? Если бы он увидел, как машину осторожно ведут или, может быть, толкнули в изгородь, он бы взял деко. Может быть, даже погреться потом у костра?
   Хиллари поджала губы. 'Возможно.' Но бродяги, как правило, бывают двух видов. Умственно отсталые, слишком необразованные, чтобы не совать свой нос туда, где их не ждут, и очень хитрые, которые достаточно знают о выживании, чтобы хорошо и по-настоящему держать голову опущенной.
   Томми, выглядевший разочарованным, вернулся и встал рядом с ними. Гнездо бродяги было практически неразличимо в этом свете.
   'На что ты смотришь?' - спросил он, даже не удосужившись сообщить Хиллари, что деревня была разграблена.
   Джанин сказала ему.
   "Теперь вы получаете удовольствие от попыток найти нашу спящую красавицу", - добавила Хиллари.
   Джанин застонала. - Не я, шеф. У меня свидание.
   - Хорошо, тогда слезай. Хиллари подумала, а затем зло ухмыльнулась. Она потянулась к мобильному и набрала номер Большого дома. Как она и думала, Фрэнк пришел на свою последнюю смену.
   Она сообщила ему хорошие новости.
   * * *
   Фрэнк в ярости повесил трубку, ворча себе под нос. Ни в коем случае он не собирался проверять канализацию и забегаловки подонков в Оксфорде в поисках бродяги, который любит ночевать в Вудитоне.
   Старший офицер или нет, черт с ней.
   Если бы он только знал, куда этот хитрый ублюдок Ронни Грин спрятал все свои деньги, он использовал бы их только для того, чтобы превратить жизнь своей старушки в настоящее страдание.
   * * *
   Джанин поставила тарелки в раковину, раздумывая, стоит ли ей мыть посуду или оставить их. Мел прибыл с тайской едой на вынос, познакомив ее с кулинарными изысками, о которых она уже знала, но делала вид, что не знает. Ее последний парень, кроме одного, был туристом и познакомил ее не только с тайской, но и с креольской кухней.
   И все же, если Мэлу нравилось изображать из себя большого искушенного, почему бы ему не позволить?
   Они выпили вино, с самого начала назвали друг друга по именам, обсудили последние события в деле, выслушали какую-то Нору Джонс и теперь выглядели готовыми перейти к мельчайшим деталям.
   Отсюда и загадка "умыться сейчас или позже".
   Когда она вернулась в "гостиную", Мэл сидел, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами. Ее комната была самой большой спальней в доме, который она снимала со своими друзьями, но в обмен на то, что она у нее есть, она должна была использовать ее и как жилую зону, оставляя настоящую гостиную внизу свободной для того или другого из ее друзей, чтобы развлекаться в ней. .
   Обычно она не возражала, но сейчас остро осознала, что ее нижнее белье спрятано в комоде справа вместе с гигиеническими полотенцами. Он вдруг открыл глаза и посмотрел на нее.
   Потом была кровать. Это была не двуспальная кровать, а усилие на три четверти.
   'Вы хотите?' Просто сказал Мэл, даже не глядя в сторону кровати.
   Джанин подумала о своей спине, которая все еще болела. И о тех подталкивающих, подмигивающих шутках, которые должны были начаться в тот момент, когда люди поняли, что они являются предметом. Действительно ли она нуждалась в хлопотах?
   'Почему бы и нет?'
   * * *
   Для человека, который поздним холодным вечером осматривал двери магазинов, Томми был странно счастлив. Наверное, потому, что на другой стороне пустынной дороги Хиллари делала то же самое.
   Хиллари понимала, что это безумие, что инспектор занимается такой грязной работой поздно ночью. Большинство людей в звании сержанта считали, что всем инспекторам место за письменным столом, занимающимся бумажной работой.
   Да будет так. Она просто предпочла бы быть здесь, чем вернуться на лодку.
   Грустно, грустно, грустно.
   Это Томми нашел его.
   Он не был стар, но и не молод. Однако он был очень пьян. Возможно, именно поэтому он действительно ответил, когда Томми спросил его, где он обычно спит. Если бы он был трезв, он, без сомнения, солгал бы об этом.
   - Хозяин, - тихо позвал Томми, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть свой приз, не обращая внимания на запах дешевой выпивки, мочи и, как ни странно, крепкого мыла. - Этот парень обычно уезжает из Вудитона, - небрежно сказал он, когда Хиллари присоединилась к нему.
   Район, в котором они находились, не совсем был пригородом Ботли, но в нем было много складов ковров, автомобильных заводов и темных переулков, где парень мог отдохнуть вдали от городской суеты.
   Это было не то место, где Хиллари предпочла бы проводить ночь в одиночестве.
   - Красиво и тепло, - пробормотал бродяга в подтверждение. На нем была грязная стеганая парка. - Миссия вон там. Эта незапрошенная информация, вероятно, объясняла запах мыла. - Полно, - сказал бродяга, мудро кивая, одним этим словом объясняя, почему он стоит на пороге. Но главный вопрос, конечно, заключался в том, почему он был здесь, а не в Вудитоне?
   Вздохнув, Хиллари кивнула Томми, чтобы тот привел его. Как только он выспится, хорошо поест и протрезвеет, он может оказаться на вес золота.
   Когда Томми поднял его на ноги, его вырвало жидкой, зеленоватой химической парой, от которой у Хиллари поперхнулся.
   Опять же, может быть, нет.
   * * *
   Когда Хиллари пришла на следующее утро, она пришла в ярость, обнаружив, что Мэл уже допрашивает бродягу. Его имя, согласно доске возле комнаты для допросов, было Майкл Райан. Надеюсь, никакого отношения к человеку из Хангерфорда, который сошел с ума и убил так много людей во время того шокирующего буйства много лет назад.
   Зная, что она не может просто так ворваться на собеседование, хотя грязную работу проделали она и Томми, Хиллари протопала в офис в скверном настроении, только чтобы найти Джанин уже на месте и хорошо выглядящую.
   Не то чтобы она была недовольна тем, что стала выглядеть лучше, но было в ней что-то такое, что вызывало у Хиллари инстинктивные раздражения. "У меня просто дерьмовое настроение", - подумала она про себя, швыряя сумку на стол и подавляя зевок.
   - Бары Йорки искали вас, босс, - сказала Джанин.
   Хиллари долго и образно выругалась, заставив не только своего сержанта, но и нескольких других повернуться к ней с удивлением. Хотя она могла ругаться с лучшими из них, у Хиллари не было репутации эффектной клоунады.
   Ну, черт с ним. Хлопанье ресницами влюбленного Пола Дэнверса ничуть не улучшит качество ее дня. Она снова схватила свою сумку. - Когда придет Мел, скажи ему, что я беру интервью у матери Дэйва Питмана. О, и скажи Томми, что ему не повезло. Он поймет, что я имею в виду.
   Хиллари знала, что констебль с нетерпением ждет возможности пожинать плоды своих усилий прошлой ночью, а также будет расстроен, обнаружив Мела там задолго до него.
   В конце концов, Майкл Райан не изрыгнул всю рубашку Мела с этикеткой и новенькие блестящие оксфорды.
   * * *
   Миссис Питман была одной из тех женщин, которые выглядели намного старше, чем вы думаете. Питману было тридцать два года, когда он умер, но даже если бы его мать родила его в более позднем возрасте, она все равно не должна была выглядеть почти восьмидесятилетней. Хиллари видела, как розовеет ее кожа на голове сквозь редкие седые волосы, когда она вела ее в болезненно чистую гостиную. На ней был фартук в цветочек и удобные тапочки.
   Хиллари села туда, куда указывала явно нервная женщина, и по бледному, почти прозрачному оттенку ее кожи стало интересно, выходила ли она вообще из дома.
   - Это о вашем сыне, миссис Питман, - сказала она (как будто это могло быть о чем-то другом) и отклонила предложение чая. Обычно она всегда говорила "да", потому что гостеприимство ломало барьеры, но Мюриэль Питман не выглядела так, будто у нее осталось достаточно энергии, чтобы даже наполнить чайник.
   Она вспомнила отчет констебля, который впервые допросил ее, и его комментарий о том, что, по его мнению, она, должно быть, жила в смертельном страхе перед своим сыном. Она обнаружила, что соглашается с ним. Питман был единственным ребенком. Вероятно, ее муж, либо давно умерший, либо давно умерший, тоже был хулиганом, обучая Ямы тому, что место женщины - бить, бить и держать взаперти.
   - Вы уже выяснили, кто это сделал? - спросила она, но Хиллари не увидела настоящего интереса в водянистых карих глазах. В ее голосе тоже не было никаких эмоций, ни гнева, ни любопытства. Может быть, когда до нее наконец дойдет, что ее сына больше нет, что она свободна и чиста, она сможет снять фартук, обуться и выйти на улицу и найти себе жизнь.
   Это было безнадежно, конечно. Хиллари задавала все обычные вопросы, но The Pits никак не могли рассказать этой бедной старой душе о том, чем он на самом деле зарабатывал на жизнь, не говоря уже о том, для кого он это делал.
   На полке стояло несколько символических фотографий: на одной мужчина, похожий на подлого персонажа Вурзела Гаммиджа, сделанный, очевидно, на местном земельном участке и который мог быть только мистером Питманом-старшим, хромированный монстр велосипеда. На заднем плане виднелось что-то вроде старых амбаров, сараев и чего-то жестяного и уродливого, на что натыкаешься неожиданно, проезжая по сельской местности. Обычно он был пристроен к красивому старинному фермерскому дому. Или навозная куча.
   Она знала, что местные жители все еще пытаются найти тюрьму Питмана, и хотя она спросила, Хиллари знала, что его мать понятия не имеет, где ее сын хранит свою гордость и радость. И какая разница, нашли они его чертов мотоцикл или нет? Объясняет ли это, что это он, а не Джейк Гаскойн сошел с кормы той лодки в шлюзе Дэшвуд?
   Вскоре она ушла, ее день был безвозвратно испорчен. Во-первых, Мэл ловит ее с таким трудом заработанное остроумие, затем йоркширские бары снова на охоте, а теперь еще и это. Она почтительно закрыла за собой дверь, представляя, как плечи Мюриэль Питман с облегчением опустились, пока она шаркала обратно на кухню, наверное, в самую теплую комнату в доме.
   Она надеялась, что у нее есть кошка. Мысль о Мюриэль Питман, живущей в этом безумно чистом доме, где нет даже кошки в компании, вызывала у нее желание просто сесть в машину и завыть.
   Черт, она ненавидела такие дни, дни, когда все сводило ее к депрессии. Она заметила соседку слишком поздно. Без сомнения, он скрутился, ожидая удара, как только она выйдет из дома. Вероятно, он видел, как подъехала ее машина, и знал, что это значит. Несомненно, Дэйв Питман теперь стал местной знаменитостью и останется таковым еще какое-то время.
   Этому мужчине было около пятидесяти, он был круглым, лысеющим и с жадными глазами. - Значит, вы узнали, кто его убил? Спроси меня, бедняге лучше без него. Раньше приходил сюда по воскресеньям обедать. Никогда ничего ей не платил, могу вам сказать. Иногда он использовал ее сад как мастерскую своего механика. Помнишь, однажды она только что нарисовала ноготки. Много их, французских, и тех золотых, красиво выглядело. И он приходит со своим грязным велосипедом и просто разбирает его на ее лужайке. Масло и куски металла повсюду. Но она никогда ничего не говорила. Не смей. Он мудро кивнул. "Он дал бы ей немного этого, понимаете, если бы она это сделала". Он поднял руку ладонью внутрь.
   Хиллари кивнула, позволяя ему болтать дальше, лишь наполовину слушая обычную тираду против нехорошего головореза и того, с чем пришлось мириться его бедной святой матери.
   Однако в глубине ее сознания что-то щекотало. В конце концов она поняла, что это было. - Значит, у него был карабкающийся велосипед? Она мысленно вернулась к фотографии. Этот блестящий хромированный монстр не был скремблером, это уж точно. Значит, у него должно быть больше одного велосипеда. Она вспомнила картину на каминной полке. Фермерские надворные постройки. Возможно ли, что у него вообще не было блокировки? Не гараж как таковой, потому что коллекция велосипедов туда не поместится, а какие-нибудь заброшенные сараи или что-то в этом роде. Фермерам в наши дни приходилось выживать, как могли. Без сомнения, Дэйв Питман заплатил бы хорошие деньги, чтобы держать своих малышей в безопасности где-нибудь в хорошем водонепроницаемом сарае.
   - О, да. Раньше немного нелегально карабкался через Вудсток. Все фермеры ополчились на это, но они не могли поймать его на этом, понимаете. Думаю, герцог Мальборо будет так же рад видеть жука мертвым, как и все остальные. Я бы не отказался от него, если бы он отправился бродить по полям недалеко от Бленхейма. Он бы счел это правильным смехом. И вызов. Ну, знаешь, чтобы подшутить над герцогом.
   Хиллари знала.
   Она поблагодарила мужчину, который все еще вспоминал о большом, плохом Дейве Питмане, когда она села в машину и плотно закрыла перед ним дверь.
   Она тут же позвонила в Большой Дом и связалась с Томми.
   - Привет, Томми. Хотите приехать в Вудсток? Встретимся у Герцогской Головы, и мы перекусим. Мне нужно кое-что, чтобы ты мне помог. О, и не говори Мелу, а?
  
   ГЛАВА 15
   Пол Дэнверс толкнул дверь дверь в офис открытой планировки и сразу же увидела, что инспектор Хиллари Грин не сидит за своим столом. Сюрприз Сюрприз. Человек поменьше мог бы заподозрить, что люди намеренно избегают его.
   Рядом с ним Кертис Смит криво улыбнулся. - Ну, посмотри, кого здесь нет. Опять таки.'
   Пол пожал плечами. По какой-то причине его злило то, что его сержант думает о том же, что и он, и поэтому он старался говорить ровно. - Полагаю, она занята. У нее есть дело. И важный.
   'Ага? И чья это вина? - агрессивно спросил Кертис.
   Пол взглянул на кабинку Мела Мэллоу. Дверь была плотно закрыта.
   Кертис, заметив, что Фрэнк Росс открыто смотрит на них, толкнул Пола под руку. - Ты спрашиваешь меня, если мы хотим отправить инспектора Грина на землю, нам лучше спросить об этом ядовитого херувима.
   Пол вздохнул. - Ты кажешься горячим, разговаривая с ней сразу.
   - У нас есть новые доказательства.
   Пол фыркнул. - Вспомни, с кем ты разговариваешь, хорошо? Наши новые улики не стоят бумаги, на которой они были написаны.
   Кертис мягко улыбнулся. 'Так? Детектив Грин этого не узнает. Сказав это, он направился к сержанту Россу, который специально для них ухмыльнулся.
   - Сержант Росс! Как раз тот человек, которого мы искали. Кертис был рад видеть, как сержант слегка побледнел от этого довольно зловещего начала.
   - Мы хотели спросить, не могли бы вы сказать нам, где детектив Грин, - прямо вставил Пол. По какой-то причине он был не в настроении играть в наживку для бедняков.
   Фрэнк Росс вел недолгую войну между изречением, гласившим, что никогда, но никогда не разговаривал с такой грязью, и восхитительным ощущением, которое охватывало его всякий раз, когда ему удавалось трахнуть Хиллари Грин.
   Вкусная сенсация победила.
   Теперь был сюрприз.
   * * *
   Томми был счастлив. Он пришел в паб, наполовину ожидая, что звонок был одним из тех миражей (хотя и слуховая версия), которые появляются у какого-нибудь бедолаги, когда он ползет по пустыне, только чтобы обнаружить, что Хиллари на самом деле ждет его. Точнее, за столиком в большом эркере. Они заказали пирог с курицей, луком-пореем и ветчиной с салатом и поговорили о деле.
   Томми предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом. Литература, музыка, телек - черт, даже детские воспоминания или их любимые цвета.
   Да, он был таким отчаянным.
   Но дело было. И если Хиллари захочет найти камеру хранения The Pits, сарай, велосипеды, что за чертовщина вообще, он будет искать их через ад и паводок. Ну хотя бы через окрестности Вудстока.
   Обед прошел слишком быстро, и вскоре они уже проезжали мимо отдаленной деревни, название которой ускользнуло от него.
   - Я высажу тебя здесь. Я обыщу следующую деревню, потом вернусь за тобой. Мы продолжим в том же духе, обходя город по часовой стрелке. Хиллари помолчала и иронично добавила: "Никогда не знаешь, на что везет".
   * * *
   Через пару минут после того, как они выехали с парковки паба, подъехали Йорки Барс.
   Бармен ничем не помог, но сотрудник, подававший им пироги и пиво, вспомнил, как они обсуждали тактику обыска амбаров в непосредственной близости. Пол был готов тут же сдаться по целому ряду причин. Одним из них была явная лень. Мысль о том, что придется ехать по заваленным коровьим дерьмом переулкам в поисках одной машины, вгоняла его в депрессию до мозга костей. Ему очень хотелось вернуться в Лидс, его родной город, где злодеи останавливались рядом с кафе, пабами и прилично вымощенными улицами со зданиями по обеим сторонам. Шансы найти Хиллари в засаде были ничтожны, а кропотливая работа всегда заставляла его содрогаться. Он начинал ощущать себя одним из тех персонажей американских фильмов тридцатых-сороковых годов, где озверевшие тюремщики с ищейками выслеживали по болотам какого-нибудь бедного незадачливого ублюдка.
   Но у Кертиса были другие идеи. По какой-то причине он был полон решимости противостоять ей, и Пол готов был поспорить, что он был бы не против надеть наручники на Хамфри Богарта или Джорджа Рафта в болотах Миссисипи, если бы у них был хотя бы шанс. Кертис даже купил бы ищейке бифштекс за его старания.
   * * *
   Хиллари не могла поверить своему счастью. Первая ферма, которую она попробовала, и она нашла золото. Теперь, каковы были шансы на это? Словно чтобы компенсировать действительно паршивое начало дня, ее внезапно погладили по голове и сказали "там-там".
   Жена крестьянина не была похожа на крестьянку тем, что не была округлой, румяной и веселой. Она была блондинкой, почти такой же хорошенькой, как Джанин, в дорогих джинсах и выглядела так, будто собиралась прогуляться, вероятно, за покупками в "Харви Николс" или купить дорогие обои для столовой.
   Фермерский дом был огромным и квадратным, и под покровительством этой дамы, без сомнения, он был украшен с точностью до дюйма своей жизни, но он был окружен обычным аккомпанементом амбаров, навесов и надворных построек, и это все, что имело значение для Хиллари.
   Особенно когда один из них арендовал Дэвид Питман.
   - Да, мистер Питман арендовал у нас старый свинарник. Тот, вон там. Красный гвоздь указывал на большое прямоугольное здание с крышей из рифленого железа и каменными стенами толщиной не менее фута.
   - Не возражаете, если я посмотрю? - сказала Хиллари. - Возможно, вы слышали, что мистер Питман попал в аварию со смертельным исходом.
   'Действительно?' Большие голубые глаза невинно расширились. - Я этого не знал.
   Хиллари улыбнулась. Ага. Верно. С другой стороны, она выглядела из тех, кто, вероятно, когда-либо читал только " Дом и страна" .
   Или Лошадь и Пес.
   - Итак, я уверен, что при данных обстоятельствах вы не будете возражать против того, чтобы я осмотрелся?
   'О, нет. В любом случае, он хранил там только свои велосипеды. О, тебе может понравиться ключ от замка.
   Прежде чем она успела ответить, веселая жена фермера вернулась в дом, оставив Хиллари яростно размышлять. Зачем The Pits, фанатикам велосипедов, оставлять здесь запасной ключ? Возможно, фермер настоял. А может быть, у них тайком вырезали запасной ключ? Или, может быть, Ямы были слишком рады дать ей второй ключ. Нет. Конечно нет. Они ведь не вместе исполняли горизонтальное танго? Не кто-то такой уродливый с подражателем Слоан Рейнджер?
   - Вот он, - сказала жена фермера, услужливо помахивая ключом. Хиллари взяла его с неохотной благодарностью и быстро пошла через двор.
   В прежние времена, с тоской подумала она, куры на свободном выгуле довольно кудахтали вокруг корыта, выискивая семена кукурузы и травы. Овчарка лежала бы, задыхаясь, приветствуя в тени. Возможно, один-два гуся посигналят ей мимоходом.
   Но это было новое тысячелетие, и единственное, что указывало на то, что передний двор принадлежал ферме, был трактор, разобранный и ожидающий сборки, припаркованный у дальней стены.
   Это, и масло и сушка коровьего дерьма повсюду.
   * * *
   Пол Дэнверс первым заметил машину и свернул в сторону.
   "Видишь, я же говорил тебе, что все будет не так уж и плохо", - имел наглость сказать Кертис. По правде говоря, он тоже никогда не думал, что они ее найдут, но это было лучше, чем сидеть в Большом доме, пытаясь выудить факты о Ронни Грин, которые никто не хотел разглашать. Пол выбрался наружу и огляделся. В воздухе висел смутный запах навоза, чему способствовал ночной дождь, который быстро высыхал на солнце.
   Кукуруза была зеленой, а в живой изгороди с самой высокой ветки радостно пела кукурузная овсянка. Проселочная дорога была пуста, и трудно было представить, что где-то существует город.
   - Черт, какая унылая помойка, - категорически сказал Кертис. 'Ну давай же.'
   * * *
   В старом свинарнике Хиллари уставилась на ряд велосипедов. Они сияли. На самом деле, они, казалось, источали самодовольство, которое она обычно ассоциировала с чрезвычайно ухоженными автомобилями. В них было то же чувство гордости и радости. За исключением одного велосипеда, который был разбит на куски у стены. Что там с людьми и машинами? Хиллари неопределенно задумалась. Почему они всегда хотели разобрать вещи?
   Свинарник был совершенно пуст. Нигде не было ни старого шкафа, ни обшарпанного мягкого стула, ни деревянной скамьи, ни даже картонной коробки. Только велосипеды, ящик для инструментов, брезент, покрывающий землю вокруг разобранного велосипеда, и несколько старинных сельскохозяйственных орудий, свисающих, забытых, со стропильных балок.
   Большой. Все это время и энергия, чтобы найти это. Она вздохнула и подошла к сверкающему байку. Скользящие велосипеды выглядели менее впечатляюще, но ни на одном из них не было ни капли грязи.
   Она подошла к велосипеду, который лежал на брезенте, и безутешно присела на корточки рядом с ним. Какого черта она делала, проверяя сараи и велосипеды, когда Мэл и Майк Реджис вернулись в Большой дом, допрашивая ее свидетелей и вынимая самые сочные кусочки из ее дела?
   Она толкнула выхлопную трубу, которая с лязгом упала и отскочила от пустого топливного бака, заставив его тяжело перевернуться на бок.
   Внутри что-то глухо стукнуло.
   Хиллари нахмурилась. Топливный бак был выкрашен в ярко-алый цвет, и по бокам у него были нарисованы огненные пальцы. Сверху покоилась серебряная бензобак. Она откатила его назад и на этот раз не только услышала, но и почувствовала, что внутри что-то глухо стукнуло. Не халтура. Не то чтобы старый бензин или вода выплескивались. Это было что-то твердое и прочное. Как кирпич. За исключением того, что он не лязгал о металл. Что-то проложенное?
   Хиллари с учащенным пульсом опустилась на колени и подвинула бензобак поближе к свету, проникавшему в открытый дверной проем.
   И увидел это.
   Слабая полоска посередине бензобака. В тусклом свете это было невозможно разглядеть. Теперь она могла сказать, что в какой-то момент бензобак был разрезан. И спаять вместе? Нет. На линии не было явного утолщения.
   Потянув за один бок, удерживая другой между коленями, Хиллари заворчала, напряглась и выругалась. Когда две части внезапно разделились, она чуть не ударила себя по подбородку костяшками пальцев.
   На брезент выпало что-то твердое и завернутое в белое.
   Она пристально посмотрела на него. Еще наркотики найти? Она потянулась за ним, заметив, что он завернут в плотную белую бумагу, которую можно найти между стопками сахара в супермаркетах.
   Она должна вернуть его для судебной экспертизы. Пусть его откроет лаборант. По крайней мере, сообщите Мэлу.
   Да правильно. И сними с нее это .
   Надев пару тонких латексных перчаток, которые она всегда носила в кармане, она просунула палец под один конец и осторожно, терпеливо, стараясь как можно меньше его тревожить, начала открывать пакет.
   Наконец она смогла заглянуть внутрь.
   И моргнул.
   Деньги.
   Много-много денег, все пятидесятые, судя по цвету. Твердый куб его. Должно быть, что? Сто тысяч? Более.
   - Ну-ну, похоже, вы наконец-то наткнулись на золото муженька, - протянул голос из дверного проема.
   Хиллари с отвисшей челюстью подняла глаза и увидела Кертиса Смита, улыбающегося ей, как волк, заметивший олений след. Пол Дэнверс за его плечом выглядел взволнованным.
   И разочарован.
   Хиллари посмотрела на кучу денег у себя на коленях, а затем на бары "Йорки".
   И вдруг вспомнил ту старую поговорку о законе Мерфи. Она действительно должна была знать, что день, начавшийся таким же полным дерьма, как этот, может стать еще более дерьмовым.
   * * *
   Хиллари не могла поверить, что ее везут на стоянку Большого дома на заднем сиденье машины Йорки Барс, практически под арестом. Она поинтересовалась, сможет ли Томми доехать до Кидлингтона, а потом поняла, что брошенный компьютер беспокоил ее меньше всего.
   Пол открыл ей заднюю дверь, но этот жест не имел ничего общего с вежливостью. Черт возьми, что, по их мнению, она собиралась делать? Попробовать пробежаться прямо здесь, прямо сейчас, наполовину наблюдая за вами? Черт, она даже не носила балетки.
   Она бросила на него молниеносный сердитый взгляд и наблюдала, как Кертис Смит вытащил с заднего сиденья мешок с деньгами, теперь надежно спрятанный в сумке для улик.
   Большой. Прямо на виду. Ей было интересно, сколько глаз сейчас смотрят вниз из окон. Она тяжело вздохнула и подавила порыв аплодировать Смиту. Дэнверс, может быть, и красив, но Смит, черт возьми, обладал театральным талантом.
   Они прошли в участок мимо выпученных глаз дежурного сержанта и поднялись по ступенькам. Все, мимо кого они проходили, смотрели молча.
   Впервые Хиллари испугалась. О, не из-за ее способности доказать, что проклятые деньги не были печально известным "заначкой" Ронни, а из-за ее осознания того, каково это, когда все принимают на себя твою вину. Будучи офицером полиции, она могла бы обойтись без урока о том, каково это быть главным подозреваемым.
   У Мела отвисла челюсть, когда он увидел, как два бара Yorkie Bars провожают Хиллари через офис к его двери.
   У его стола лицо Фрэнка было таким радостным, что казалось, будто оно вот-вот оторвется от его кожи. Ухмылка, такая широкая, что его лицо было разделено почти пополам, было еще более тошнотворным.
   Дверь его кабинета открылась, и взгляд Мела тут же перешел к прозрачному пакету для улик и деньгам, ясно видневшимся сквозь него. Он посмотрел в разъяренные глаза Хиллари, затем, выражение его лица стало жестче, он посмотрел на Пола Дэнверса.
   - Что, черт возьми, происходит? Мелу сразу же захотелось придумать что-нибудь более оригинальное, но он чувствовал себя слишком плохо, чтобы думать об этом. - Хиллари?
   Она сердито посмотрела на него. 'Сэр.' Вряд ли это помогло.
   - Мы нашли у инспектора Грина эти деньги в сарае недалеко от Вудстока, - тяжело сказал Пол Дэнверс. - Пока что инспектор Грин отказался это обсуждать. Я предлагаю вам подарить ей офисного орла.
   Хиллари знала, что это означает адвоката и эксперта по правовым вопросам, чья работа заключается в защите прав полицейских, обвиняемых или собирающихся быть обвиненными и/или обвиненными в совершении уголовного преступления.
   "Я не обсуждала это, потому что это часть текущего дела, которое вас не касается", - отрезала Хиллари. И потому, что, если быть честной, она чувствовала себя слишком упрямой. По выражению их лиц было видно, о чем они думали, и будь она проклята, если собиралась выболтать правду, как какая-то напуганная хорошая девчонка.
   Нет, гораздо лучше дать им подумать, что она у них есть, а потом выбить ковер из-под их мешающих ног.
   - Обязательно позовите орла, - ласково сказала она. - Он мог бы просто придумать что-нибудь, в чем я могу обвинить вас двоих. Как ложный арест. Мешать офицеру при исполнении служебных обязанностей, ну и тому подобное.
   - Вы не арестованы, - машинально сказал Пол, и она насмешливо улыбнулась ему.
   - Пока нет, - мягко поправил его Кертис.
   Хиллари задумчиво посмотрела на него, затем медленно улыбнулась. О боже, ей это понравится.
   - Сэр, если мы можем обсудить это наедине, - начала она, но Пол и Кертис уже качали головами.
   - Хиллари, - прорычал Мэл. - Просто выплюнь.
   Так Хиллари и сделала. Начиная с ее интервью The Pits мать, фотография, кооптация Томми для помощи и обыск сарая.
   "Я думаю, вы найдете отпечатки пальцев Дейва Питмана на всей сумке и на деньгах, сэр", - закончила она, победоносно улыбнувшись барам "Йорки". "Кроме того, если бы это было тесто Ронни, это было бы намного больше, чем это.
   С этим милым прощальным кадром она небрежно прислонилась к стене и стала рассматривать свои ногти. Кертис Смит был не единственным, кто обладал театральным талантом. Когда-то она работала в театральной труппе колледжа. Ладно, часть без слов, но критики были в восторге. Во всяком случае, упомянул ее имя в списке персонажей.
   Мэл откинулся на спинку стула, стараясь не рассмеяться и жалея, что не может вытащить ее. Она не имеет права открывать этот пакет, пока он и криминалисты не осмотрят его, но он определенно не собирался говорить об этом перед барами Йорки. Только не после этого замечательного развлечения. Смит, в частности, выглядел готовым выплюнуть жестяные гвозди.
   Кроме того, с ее стороны это была чертовски хорошая работа полиции.
   - Я думаю, нам лучше сразу обратиться к криминалистам, - сказал Мэл, указывая на пакет с уликами. Пальцы Кертиса Смита сомкнулись вокруг него, защищая.
   - Я возьму это на себя, - сказал он с явным неуважением. - Мы бы не хотели, чтобы с ним что-нибудь случилось, не так ли, сэр?
   'Сержант!' - сказал Пол Дэнверс.
   Кертис глубоко вздохнул, а затем перевел взгляд с Мела, который выглядел готовым разбить прокладку, на Хиллари, которая внезапно стала скучающей. - Мы хотим, чтобы вы были доступны для подбора, - прямо сказал он. - Наш остроумец из Шотландии теперь сообщает нам, что однажды во время одной из его операций он видел второго человека в машине вашего мужа.
   - Хорошо, - огрызнулась Хиллари. - Просто дай мне знать, когда и где.
   Воздух был наполнен напряжением и взаимной неприязнью. Когда он уходил, Пол пытался поймать ее взгляд, но она этого не делала.
   В тот момент, когда дверь закрылась, Хиллари рухнула на стул напротив Мэла и начала смеяться.
   Некоторое время он наблюдал за ней, зная, что ей нужна разрядка, и жалел, что не хранит в ящике стола бутылку крепкого вещества.
   Конечно, нет. Неправильно.
   Когда ее смешки наконец стихли, он наклонился вперед и спросил ее жестким и ледяным голосом, о чем, черт возьми, она думала, открывая пакет на месте. Но он знал так же хорошо, как и она, то, о чем она думала, и не мог ее винить. Она усердно работала над этим расследованием, несмотря на то, что ее хорошо и по-настоящему осадили, и у нее отобрали все зацепки.
   Она извинилась. Мэл чувствовал себя достаточно виноватым, чтобы проявить великодушие. Потом они оба начали думать.
   "Что Питман делал с таким большим количеством денег?" - спросил Мел, гадая, как долго он сможет откладывать сообщение Майку Регису об этом последнем событии. В конце концов, это не обязательно было связано с наркотиками, верно? Не совсем дело Вайса.
   "Очевидно, это он скользил", - сказала Хиллари, оторвавшись от мыслей о наблюдении за своей территорией и резко вернувшись к настоящему делу.
   - Не обязательно, - осторожно сказал он. "Ямы могли заниматься мелкими делами на стороне".
   Хиллари недоверчиво фыркнула. 'Верно. Как будто Флетчер поддержал бы это.
   - Возможно, это доходы от ограбления.
   - Что, немного частного предпринимательства? - сказала Хиллари. - Если бы вы работали на Флетчера, согласились бы вы на кражу? Да ладно, мы знаем, что кто -то украл деньги у Флетчера, верно? Это не было большим секретом, если даже прислужники Фрэнка знали об этом. Мы предполагали, что это был Гаскойн, но что, если это все время был Питман?
   Мел наклонился вперед на столе, рукава его рубашки были закатаны, обнажая легкую спутанность темных волос и простые, дорогие на вид часы. Хиллари задавалась вопросом, было ли это сделано намеренно, или Мел была просто одной из тех женщин, которые, казалось, "делают" элегантность так же автоматически, как и дышат.
   "Поэтому тот факт, что Питман был убит, никогда не был загадкой. Или несчастный случай. Он должен был быть сбит с толку все это время? - предположил Мел.
   Хиллари нахмурилась. - Да, - сказала она с таким же сомнением. - Но в таком случае, почему Гаскойн был убит позже?
   Мэл хмуро посмотрел на нее, как будто вся эта неуверенность была ее ошибкой. - Возможно, они оба были замешаны в этом.
   "Да ладно, - усмехнулась Хиллари. - Ты же не собираешься сказать мне, что у Флетчера было два плохих парня? Но предположим, хотя бы на мгновение, что он это сделал и что он знал, что они оба скользят. Зачем заставлять одного уничтожать другого?
   'Почему бы и нет? Среди воров нет чести. Возможно, Гаскойн ухватился за возможность убить своего напарника. Тогда больше для него.
   Однако на самом деле сердце Мела было не в этом. Это звучало слишком надуманно. Но с Хиллари он всегда чувствовал себя в обороне, почти вынужденный бороться за свой угол, независимо от того, насколько придурком он себя из-за этого чувствовал.
   - Но зачем рисковать? Хиллари выстрелила в ответ. - Флетчер, я имею в виду? Что, если Гаскойн скажет Питману, что его наняли, чтобы сбить его с толку, или наоборот? Что может помешать им собраться вместе, решить, что все становится слишком жарко, и, черт возьми, просто сделать последний большой куш и вырваться вперед?
   'Слишком рискованно.'
   - Да, но если они скользят, то они все равно не самые яркие лампочки на светотехнической фабрике, верно? Но настоящий вопрос в том, зачем Флетчеру идти на такой риск, когда все, что ему нужно было сделать, это отдать контракт независимой компании и избавиться от них обоих. Без боли, без возврата и без риска".
   Мел тяжело вздохнул. 'Ты прав. Это просто не сочетается. Итак, отступаем. Питман точно скользил, да? Дош доказывает это.
   Хиллари кивнула. - Звучит разумно.
   - Флетчер знает, что это один из его мулов. Но подозревает Гаскойна? - предложил он предварительно.
   Хиллари осторожно кивнула. 'ХОРОШО. Пойдем с этим.
   "Поэтому он говорит Мейкпису, своим глазам и ушам, следить за Гаскойном, может быть, поймать его, и посылает Ямы действовать как его мускул на случай, если дела пойдут плохо".
   - Так говорят на улице, - согласилась она, подумав о Фрэнке Россе и его нюхе на грязь. - И пока это соответствует всем фактам.
   'ХОРОШО. Но что-то пошло не так, - продолжил Мэл, уже согреваясь своей темой. - Возможно, Гаскойн обнаруживает, что Мейкпис копается в его вещах или занимается чем-то подозрительным. И Питман, пришедший на помощь, попадает в ловушку Гаскойна. Возможно - кто его знает - случайно.
   Хиллари вспомнила отчеты о вскрытии и реакцию Гаскойна на Мейкпис во время их пребывания на лодке.
   Она покачала головой. "Все еще кажется неправильным".
   Мел вздохнул. 'ХОРОШО. Так что, возможно, Флетчер с самого начала знал, что это Питман смывал деньги, и работа Гаскойна заключалась в том, чтобы избавиться от него. Что он и делает, заставляя все выглядеть как несчастный случай на лодке.
   'Ага. Но тогда почему Гаскойн мертв? Вы не хотите сказать, что на этом хите не было написано Флетчер?
   Мел вздохнул. - Возможно, Гаскойн все испортил. Возможно, Флетчер хотел знать, где "Ямы" держат его тайник. Возможно, он хотел знать, есть ли у него помощь. Возможно, Гаскойн не выполнил приказ, в результате чего Ямы умерли, не успев заговорить".
   - Это чертовски много "если". Если можно так сказать.
   - Вы можете придумать что-нибудь получше?
   Но Хиллари не смогла. В этом была проблема.
   * * *
   Когда через полчаса она вышла из офиса Мела, Томми вернулся и выглядел взволнованным. Конечно, слухи о ее стычке с йоркцами распространились, и половина участка, казалось, ожидала, что ее поведут в камеру в наручниках.
   Фрэнк Росс улыбался ей, выглядя счастливым, счастливым, счастливым. Это настроило его на следующий месяц, когда она увидела, как ее провожают в кабинет Мела, как это было раньше. Он только надеялся, что дерьмо, попав в вентилятор, прилипнет к ней, как суперклей.
   Не обращая на него внимания, Хиллари попросила Томми отвезти ее обратно в Вудсток, чтобы забрать ее машину. Она все еще была слишком погружена в размышления об этих последних событиях и о том, что они оставили, чтобы стереть ухмылку с лица Росса.
   Ей хотелось поговорить об этом с Майком Реджисом. У нее сложилось отчетливое впечатление, что у нее и у Вайса разумы очень похожи.
   * * *
   Кертис Смит и Пол Дэнверс смотрели, как они выезжают с автостоянки из окна верхнего этажа.
   "Кажется, она не слишком боялась стоять на параде опознания", - сказал Пол, желая ткнуть Кертиса в это носом.
   Он чувствовал себя настоящим придурком и винил в этом своего сержанта.
   - Это только значит, что она никогда не была в Эре, - упрямо сказал Кертис. - Не то чтобы она не участвовала в этом.
   Пол тяжело вздохнул. - Вы думаете, что на деньгах будут отпечатки пальцев этой подозреваемой ?
   Кертис мрачно кивнул. Да, он так и думал. Она была слишком самодовольна, чтобы это могло быть блефом. Кроме того, она была права. Ее муженек, должно быть, заработал около миллиона на своей грязной афере с торговлей животными. И если бы он задумался об этом, то понял бы, что Ронни Грин не из тех парней, которые прячут деньги в старом сарае.
   Нет. Как только пройдут слухи об этом фиаско, они станут посмешищем в Большом Доме.
   Что только укрепило его решимость, чем когда-либо, пригвоздить ее.
  
   ГЛАВА 16
   "Мы должны позволить Мейкпису иди, - сказал Мэл.
   Хиллари как раз собиралась идти домой. - Отлично, - кисло сказала она. Действительно. Идеальное завершение идеального дня.
   Мэл сочувственно улыбнулся. "Время тратится впустую, его дело кричит о кровавом убийстве, и у нас нет никаких доказательств, чтобы задержать его. Пока нам не удалось доказать, что Дэвид Питман был даже на той лодке, когда она прошла через шлюз. Когда Гаскойн мертв, Мейкпис может говорить что угодно, и нам некому возразить. Кроме того, как было указано в его брифе, Мейкмир имеет форму, но ни одна из них не предназначена для насилия. Даже его возраст работает против нас. Разве вы не можете просто посмотреть прессу - лучший выбор OAP в Темз-Вэлли?
   Хиллари пожала плечами. Мэлу не нужно было ее убеждать. Она знала не хуже других, что их дело катится в унитаз. Эйфория от недавнего крупного ареста с наркотиками начала спадать, и как.
   - Флетчер в ярости. Голос Фрэнка Росса разнесся по всему офису, и он подошел к ним. Мрачный, он выглядел еще хуже, чем тогда, когда ухмылялся, - и это стоило некоторых усилий. Он кивнул на свой стол и на телефон, по которому разговаривал весь день. "Никто не разговаривает. У него все застегнуто так туго, что его люди даже не носят обуви, которая скрипит. У нас столько же шансов найти исполнителя на вынос, который убил Гаскойна, сколько у Англии шансов отыграть Пепел.
   Мэл, которому очень нравился крикет, поморщился. - Идите домой, люди, - сказал он устало (он всегда хотел сказать что-то подобное).
   Хиллари, например, не нужно было повторять дважды.
   * * *
   На следующий день она проснулась убежденной, что все может стать только лучше. Когда она пришла на работу, дежурный сержант встретил ее так весело, что она даже подумала, не сломалось ли что-нибудь ночью.
   "Слышал, бары йорков пытаются найти хорошую глубокую нору, в которую можно было бы залезть", - сказал он, и Хиллари усмехнулась, хотя и немного глухо. Ой. Вот так. Ее вчерашнее унижение превратилось в триумф. Несомненно, весь проклятый Большой Дом устроил тихую вечеринку.
   - Насколько я понимаю, судмедэксперты справились с мазками, - сказала она, зная, что дежурный сержант был единственным человеком в участке, который знал все обо всех по каждому делу. Забудьте о всемогуществе главного констебля. Если вы действительно хотите быть в курсе, спросите человека на столе.
   - Конечно. Ямы, Ямы и ничего, кроме Ям. Дежурный сержант подмигнул ей.
   Хиллари все еще ухмылялась, когда вошла в офис, но вид Кертиса Смита и Пола Дэнверса, сидящих за ее столом, блондина-бомбы, удобно читающего утреннюю газету, и его сержанта, роющегося в ее ящиках, сразу же стер ухмылку.
   - Джентльмены, - сухо сказала она. Она подошла к ним, бросила свою сумку под стол и развернулась на своем офисном стуле вместе с Кертисом Смитом и всем остальным лицом к себе. - Прочь, - просто сказала она.
   Сержант вышел, выглядя куда более любезным, чем вчера, и пододвинул еще один стул, чтобы поставить себя в очередь рядом со своим боссом.
   "Мы пришли сказать вам, что состав закончился", - сказал Пол. В конце концов, он был старшим, поэтому, когда дело доходило до грязных дел, он делал это, даже если обвинял Кертиса во вчерашней лаже. Он вообще не хотел гоняться за Хиллари Грин. Но вот он ест скромный пирог.
   'Ага. Сто шестьдесят две штуки - это не что иное, как сумма, которую, по нашим расчетам, ваш бывший куда-то припрятал, - вставил Кертис, внимательно наблюдая за ней.
   У него была целая ночь, чтобы совладать с яростью вчерашнего фиаско, и он снова ясно мыслил. Он все еще хотел прибить ее, но уже начал думать, что это будет не так просто. Черт, на самом деле он начал понимать образ мыслей Пола. Если Хиллари Грин и была грязной, то он определенно не воспринимал это должным образом. Ему нравилось думать, что он справедлив, и преследование невинных полицейских было ему так же отвратительно, как и любому другому парню.
   Ладно, вчера она быстро потянула. Она могла бы легко сказать, что она делала в том туалете со всеми этими деньгами, и прояснить это в считанные секунды, но он мог понять, почему она этого не сделала. Если она была невиновна, она имела право злиться на то, что с ней обращаются как с грязью, и отомстить ей было только честно.
   Все еще. Она еще может быть грязной.
   Хиллари улыбнулась. 'Это так? Твое остроумие не так уж и горячо, а?
   - Мы получаем доказательства того, что ваш муж собирался скоро уйти на пенсию. Без сомнения, потратить, потратить, потратить где-нибудь на Коста-Брава.
   Кертис продолжил, не обращая внимания на хихиканье, раздавшееся позади него. Он чертовски хорошо знал, что все уши в конторе хлопают в ладоши, только и ожидая, что они наделают еще одну гадость, но будь он проклят, если это помешает ему выполнять свою работу. - Так что же это был за план? Побудь здесь еще несколько лет сам, может быть, даже посмотришь на развод как на миленькую дымовую завесу, а потом встретишься с ним позже?
   Хиллари откинулась назад. 'Прошу вас. Коста Брава? Дайте нам немного кредита. По крайней мере, мы рассчитывали на Сейшельские острова.
   Пол Дэнверс усмехнулся. Он ничего не мог с собой поделать. Он взглянул на Кертиса, который, как он знал по опыту, тоже пытался сдержать улыбку. У дамы был стиль.
   - Мы свяжемся с вами, инспектор Грин, - мягко сказал Кертис.
   - О, перестань биться моим бьющимся сердцем, - протянула Хиллари, и Пол поймал себя на том, что хочет, чтобы она имела в виду именно это. Он все еще думал, что было бы ужасно приятно заставить сердце инспектора Грина биться чаще.
   Хиллари смотрела, как они уходят, гадая, действительно ли эти последние слова сержанта означают, что все кончено и что они, наконец, сдаются, или он просто дернул ее за цепь.
   * * *
   Мел смотрел, как два йоркширских бара отступают. Он подошел к Хиллари, кивнув им в спину. 'Все нормально?'
   - Хорошо, - сказала она резко. - Я думаю, они сдаются.
   Она вдруг почувствовала себя опустошенной. На нее нахлынуло чувство апатии, чего никогда прежде не нападало на нее посреди дела.
   Это испугало ее.
   Между важными делами у нее всегда бывали моменты, когда ей становилось скучно и она уставала, и это старое знакомое чувство "всего стоит" покусывало ей пальцы ног, но когда это происходило так сильно и быстро, в то время как она даже близко не могла найти решение ее дела, что это означало?
   Возможно, пришло время бросить.
   Томми почувствовал, как его желудок сжался от внезапной мрачности в глазах Хиллари. Он мог ясно видеть это со своего стула. Он тяжело сглотнул. Наверняка скоро пройдет? Да, было. Ее плечи распрямились, и она выдавила из себя улыбку, как он знал, она всегда будет улыбаться. Она была жесткой. Потребовалось бы больше, чем бары Йорки, чтобы удержать ее.
   Но как насчет остальных? Вырисовывающаяся громадная огромная тень, которая была ублюдком ее мужа, все еще делала ее жизнь невыносимой даже сейчас, когда он был мертв и похоронен. Кроме того, Мел и Майк Реджис постоянно брали на себя ее работу, как будто она была каким-то чертовым зеленым компьютером, нуждающимся в постоянном надзоре. И все знали, что она ненавидит жить на лодке. Пока ее адвокаты не разобрались с финансами ее мужа, а адвокаты Йорки не представили свой окончательный отчет, она находилась в подвешенном состоянии. Она даже не могла вернуться в свой дом.
   Разве никто не сдастся под таким давлением?
   Он думал о том, какой была бы жизнь, если бы она уволилась, и мысль о ликовании Фрэнка Росса, тихом, хорошо скрытом облегчении Джанин и тупом принятии всеми остальными того, что еще один полицейский поддался выгоранию, только заставила его задуматься. взгляд унылый, как середина зимы.
   Он повернулся к своему столу и пристально посмотрел на экран своего компьютера.
   * * *
   - Джанин, на пару слов, - сказал Мэл, когда через час сержант вошел в дверь. Ее смена началась немного позже, чем его собственная, и он все утро бросал быстрые взгляды на дверь.
   Джанин швырнула свою сумку на стол, но не попыталась присоединиться к нему на полпути через комнату.
   'Да сэр?' - официально сказала она, когда он подошел.
   Мэл нервно огляделся. Это было не то, что он планировал. - Я хотел спросить, не хочешь ли ты сегодня поужинать? Я думал об этом месте в Саммертауне. Вы знаете, это модное французское место. Я долго искал предлог, чтобы попробовать это.
   Он говорил почти шепотом, и это заставило ее зашевелиться. Черт, если он так хотел, чтобы люди не знали о них, зачем вообще ее выводить? Быстрый секс на заднем сиденье его машины, вероятно, был более привлекательным.
   Томми, который мог отчетливо их слышать, не колебался, печатая. Так это было на повестке дня, не так ли? Он знал, что у Мела есть некоторая репутация среди женщин, но был удивлен, что Джанин на это попалась. Он бы счел ее слишком амбициозной. Или она думала, что он будет полезен? Он неуклонно печатал, составляя свой отчет для журнала Yorkie Bars, подтверждая вчерашние события в Вудстоке.
   Поможет ли Джанин спать с боссом? Томми не испытывал никаких чувств к Джанин. Его не так давно повышали по службе, и поэтому он работал с ней не более трех месяцев. Он был не из тех мужчин, у которых были проблемы с женщинами-начальницами, и он был готов принять тот факт, что Джанин заработала свои сержантские нашивки исключительно за упорный труд и настойчивость. Но ведь то, что она и Мел спят вместе, может иметь для нее неприятные последствия? И его, если уж на то пошло. Томми не был уверен в политике станции. Что сейчас думают о леговерах с юниорами?
   - Извините, сэр, я так не думаю. Джанин, с более низким и мягким голосом, было не так легко услышать.
   'Почему? Что случилось?' Это был Мэл, голос которого звучал слишком нетерпеливо и, возможно, немного раздражительно. Неужели он ошибся? Был ли это босс, делающий все толчки? Томми предположил, что после своего последнего развода он, так сказать, не высовывался. Возможно, он был готов снова играть на выезде.
   Но если Мэл воспользовался своим положением босса, должен ли он, Томми, что-то с этим делать? Конечно нет. Даже он не был таким зеленым! И кроме того, если кто и мог позаботиться о себе, так это Джанин.
   - Ничего страшного, сэр. Я просто не думаю, что это хорошая идея.
   Позади него Мел открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его. - Хорошо, - тихо сказал он и вернулся в свой кабинет.
   Джанин смотрела, как он уходит, гадая, правильно ли она поступила. С одной стороны, это превратило их совместную ночь в безвкусную связь на одну ночь. Удешевил, наверное. Но тогда, какого черта, она была большой девочкой. В наши дни она и остальные ее сестры должны были спокойно относиться к подобным вещам. И кроме того, он не особо сопротивлялся, не так ли? Не пытался ее уговорить. Хорошо, офис был не в то время и не в том месте, но он мог выглядеть немного жалко.
   Она сердито вздохнула и отодвинула свой стул, поняв, что у нее больше не болит даже плечи. Если подумать, прошлой ночью ей тоже не снилось, что ее бьют. Она начала чувствовать себя больше похожей на себя прежнюю. Так что к чёрту Меллоу, черт возьми.
   Вернее, не трахать его.
   Она усмехнулась и пододвинула к себе стопку бумаг.
   * * *
   Майк Реджис не был рад услышать, что Makepeace был выпущен, но, как и Хиллари, он был философом.
   Допрашивать бродягу оказалось бесполезно. Он наотрез отказался признать, что был где-то рядом с Вудитоном, когда машину бросили. Был ли он слишком пьян, чтобы помнить, или просто был слишком хитер, когда был трезв, чтобы говорить, это было ни здесь, ни там. В глубине души Реджис знал, что дело об убийстве Гаскойна останется открытым. Он подозревал, что Мел тоже это знал. Они нанесли Флетчеру адский удар, когда перехватили его партию наркотиков, и теперь он уж точно не воспользуется баржами снова. Ему потребуется некоторое время, чтобы восстановиться, но он это сделает. И не то чтобы Мейкпис когда-либо собирался травить своего босса. Питман и Гаскойн были мертвы. Тот, кто нанес последний удар, давно ушел. И даже Фрэнк Росс признал, что никто не разговаривал, даже во сне. Если они не смогут принести смерть Питмана на порог Флетчера, этот ублюдок уйдет.
   Он толкнул дверь, заметил Хиллари и направился из кабинета Мел к ее столу.
   Фрэнк Росс, как он был рад видеть, отсутствовал. Он не знал, как Мел и Хиллари могут работать с этим неряхой.
   'Привет. Как дела?'
   Хиллари посмотрела вверх. Человек из Vice выглядел помятым, усталым и подавленным.
   Она знала, что он чувствует.
   - Настолько плохо, насколько это возможно, - кисло сказала она. "На самом деле не более получаса назад я думал о том, чтобы бросить курить".
   Томми Линч перестал печатать.
   "У меня есть диплом, я всегда могу переучиться. Может, поучишь. Обучение взрослых. Зарплата выше, рабочий день легче, и я, может быть, даже поживу в приличном доме, с четырьмя крепкими стенами и всем остальным.
   Майк кивнул. Кого она шутила?
   - Ты где-нибудь на Питмане? Что ты читаешь?'
   'Нет. Отчеты о вскрытии, - сказала она, отвечая ему в строгом порядке. "Я постоянно возвращаюсь к ним, - призналась она.
   - Начни с начала, - посоветовал Майк и заткнулся, поняв, что рискует научить бабушку сосать яйца.
   Хиллари бросила на него предупреждающий взгляд, увидела, что в этом нет необходимости, и улыбнулась.
   Глядя на нее, Томми не понравилась улыбка, но, по крайней мере, она перестала говорить о том, чтобы бросить курить.
   - Я слышал, вы вчера разбили нос "Йорки Барсу", - сказал Майк, проводя рукой по лицу.
   Это была длинная костлявая рука, заметила Хиллари. Чувствительный вид.
   - Это было несложно, - сухо сказала она.
   Майк расхохотался, достаточно громко, чтобы Мэл это заметил. Он посмотрел вверх и поманил через стекло.
   Майк вздохнул и встал. "Мой босс пока отписывает нас от контракта. Мы получили партию наркотиков, разобрались с их распространением, и теперь мы сосредоточены на Флетчере. Наблюдение. Пытаясь понять его следующий ход. Он должен скоро начать покупать или продавать и реорганизовывать".
   Он был прав. Хиллари кивнула. 'Удачи.' Прозвучало душевно.
   Майк улыбнулся ей, и его глаза смягчились. "Мы по-прежнему будем поддерживать связь".
   Глаза Хиллари сверкнули. - Конечно, - осторожно сказала она.
   Дела пошли вверх.
   Томми смотрел, как уходит человек из Vice, сила его ревности удивляла его. Он не думал, что зеленоглазое чудовище было одной из тех вещей, которых он должен был остерегаться.
   Он подкатил свое кресло к столу Хиллари. - Хозяин?
   Хиллари вздохнула. 'Томми. Что-либо?'
   - Нет, шеф. Ничего нового.'
   Был ли когда-нибудь?
   'ХОРОШО. Перепройди все заново. Я не в настроении торчать здесь. Ей вдруг захотелось уйти. Офис, такой знакомый, такая часть ее повседневной жизни, вдруг показался ей душным. - У нас должны быть какие-то зацепки для проверки. Что-либо.' Она даже не пыталась скрыть своего отчаяния.
   Почувствовав ее потребность в побеге, Томми напряг мозги. Она нуждалась в нем. Одного этого приятного факта было достаточно. Проблема была в том, что ему нечего было ей дать. Не было никаких зацепок.
   Кроме . . .
   "Ну, мы до сих пор ничего не знаем о медальоне", - сказал он. "Медальон Сильвии Уоррендер".
   Хиллари застонала. - Это все, что у нас есть?
   "Ну, возможно, обвинение в изнасиловании было не кошерным. Я имею в виду, что у The Pits могла быть постоянная девушка, которой могла быть Сильвия Уоррендер. Возможно, они поспорили, и она выдвинула обвинение, чтобы отомстить ему. Они поцеловались и помирились, и мы знаем, что у него было достаточно денег, чтобы купить золотые украшения".
   Хиллари покачала головой. - Расскажите мне об этом еще раз.
   Томми покраснел. По крайней мере, теперь у него был шанс немного проявить себя. - Дело в том, шеф, что я спросил у своего . . . подруга об этом. Она бросила на него жесткий взгляд. - Не то чтобы я сделал вид, что это часть дела или что-то в этом роде. На самом деле он вообще не хотел упоминать о том, что у него есть девушка, но ему пришлось объяснить, как он пришел к этому новому знанию. - Видишь, она что-то вроде любителя драгоценностей? Все, что я сказал, это то, что я видел это ожерелье на днях, и я подумал, что ей может понравиться такое же. Я описал его, сообразив, что это был один из здешних WPC, который носил его. Она понятия не имела, что это связано с делом.
   Хиллари кивнула. - Хорошо, Томми. Не надо рвать кишечник. Вы были осторожны. Продолжать.'
   Но она особо не интересовалась. Она была сыта по горло. Ей все больше и больше хотелось уйти. Вне этого офиса, здесь и сейчас, но и в более общем плане. Но деваться ей было некуда.
   - Ну, во всяком случае, я это описал - золотая цепочка на шкатулке, ручная работа, знаки зодиака и все такое прочее. И она узнала его.
   Несколько остекленевшие глаза Хиллари сфокусировались на нем и расширились.
   'Какая? Вы хотите сказать, что она знакома с Сильвией Уоррендер?
   Почему это должно быть сюрпризом, она не могла сказать - она не знала девушку Томми от Адама. Это был верный признак того, как отчаянно она хотела жить собственной жизнью, когда даже лакомый кусочек из личной жизни детектива-констебля вызывал у нее любопытство.
   - Нет, шеф. Она узнала амулет. Сказал, что их можно купить только в этой маленькой ювелирной мастерской на крытом рынке. Видимо это румын или венгр или кто-то их делает. Женщина. Судя по всему, у нее хорошая репутация. Вы знаете, дизайн для все больших и больших имен. Местные знаменитости, типа того. Джин думает, что скоро она уедет в Лондон.
   - Никто больше их не делает? - сказала Хиллари. Ну, вуп-ди-ду. Дайте мужчине арахис.
   - Нет, шеф. Дело в том, что они дорогие. Правильно дорого. И я до сих пор не понимаю, как кто-то вроде Сильвии может его носить.
   - Ну, тогда пошли, - сказала она, хватая свою сумку. "Давайте проверим".
   * * *
   Крытый рынок простирался от Корнмаркет-стрит до Хай-стрит, занимая приличную площадь первоклассной недвижимости. У него было несколько въездов и выездов, поэтому они припарковались неправильно и шли по пешеходной улице.
   Каким бы знаменитым ни был город, как бы ни были красивы его здания, торговые кварталы всегда выглядели одинаково. Хиллари прошла мимо ресторана Burger King, стараясь не обращать внимания на запах гамбургеров, картофеля фри и восхитительных молочных коктейлей с мороженым.
   В тот момент, когда они ступили на крытый рынок, ее аппетит улетучился. Запах рыбы, мяса, фруктов и овощей скрутил желудок, невольно сделав ей одолжение. Хиллари никогда не любила рынки.
   Однако среди этих прилавков с съестными припасами была разбросана более эзотерическая еда. В конце концов, это был Оксфорд. Букинистический магазин, крошечный, тесный и темный, был буквально от пола до потолка забит всем, от Джона Донна и Троллопа до последней Джилли Купер.
   Там были старомодные торговцы скобяными изделиями, а затем перед шеренгой зайцев и куропаток повесили парные фазаны. Прилавок с изысканным бельгийским кружевом, прижатый щекой к щеке, и магазин, где продаются ароматные ремни и сумки из натуральной кожи.
   - Вот оно, шеф. Томми указал на хорошо освещенный, но довольно ветхий ювелирный магазин. Бижутерия, конечно же, была выложена спереди. Причудливые вещи в бусах, перфорированные и обработанные кожаные браслеты и чокеры, которые выглядели так, как будто они принадлежали собакам (в том числе стаффордширским бультерьерам), были нагромождены в корзины для проходящих мимо туристов и покупателей, чтобы их можно было трогать и охать и ахать.
   Внутри сгорбилась женщина в защитных очках, деловито работающая с паяльником. Именно здесь хранились настоящие вещи. Золото, серебро, медь, бронза, платина. Настоящая пещера Аладдина.
   А там, за стеклом, были зодиакальные ожерелья. Не было двух одинаковых. Весы набора Весов, например, были другими: один набор весов был покрыт перламутром, а другой - серебряным, на фоне золота.
   "Здравствуйте, могу я помочь?" Паяльник выключили, очки сняли.
   Женщине на вид было за пятьдесят, и ее волосы, завязанные сзади под банданой, были серебристыми там, где они выбивались. У нее были большие глаза и высокие скулы, а в голосе действительно был восточноевропейский подтекст.
   Хиллари могла понять, почему подруга Томми думала, что Оксфорд скоро потеряет ее из-за более богатых доходов, которые можно найти в столице.
   'Да. Полиция.' Хиллари показала свое удостоверение личности, и Томми сделал то же самое.
   Женщина медленно соскользнула со стула. Теперь ее глаза были настороженными.
   - Мы хотели узнать, не могли бы вы нам помочь. Мы пытаемся отследить ожерелье. Мы знаем, что это один из ваших. Подвеска со знаком зодиака. Близнецы. Томми? Ты видел это лучше всех.
   Томми описал это. Он даже не закончил, когда женщина начала кивать головой.
   'Да, я помню. Витая золотая проволока. Я пытался добиться эффекта камео. Не думал, что мне это удалось, но я все равно выставил это напоказ. Он был продан почти сразу. Ее широкий щедрый рот изогнулся в улыбке. Очевидно, что о вкусах не могло быть и речи.
   - Ты помнишь, кто его купил? Вы ведете записи?
   - Нет, не записи. Но я хорошо помню человека, который купил его. Он заплатил наличными. Не многие клиенты делают это больше. Я помню, как он вытащил бумажник и снял деньги. Ювелир улыбнулся, явно с удовольствием вспоминая происшедшее. - В детстве мы были очень бедны, понимаете? Теперь, - сказала она, изобразительно пожав плечами, - мне не нужно так экономить и скребли. Но все равно . . . Что-то такое врезается в память. Во внешнем виде и ощущении денег все еще есть что-то, что меня согревает. Гораздо красивее, чем уродливые пластиковые кредитные карты.
   Хиллари кивнула, на самом деле не интересуясь историей жизни женщины. - Этот человек, вы можете его описать?
   'О, да. Он был стар, легко за шестьдесят. Высокий, долговязый, с большим носом. Она остановилась, когда Хиллари и Томми уставились на нее. 'Я сказал что-то не то?'
   Хиллари быстро покачала головой. Черт, на ней не было фотографии.
   Но Томми смог. Она видела, как он передал фотографию Алфи Мейкписа.
   - Это он? он спросил.
   Ювелир сиял и с энтузиазмом кивал. - Да, это он.
  
   ГЛАВА 17
   Просто так. Иногда это случилось так. Хиллари успела поблагодарить ювелира, а затем вышла из магазина, пробираясь сквозь толпу на вонючем крытом рынке с осторожностью пьяного человека.
   - Хозяин, им пришлось отпустить Мейкпис, - сказал Томми, тоже в приятной легкой эйфории шока. Его первое большое дело, и он был там, когда оно было раскрыто. Наверняка это украсит его резюме, когда он будет сдавать сержантские экзамены?
   - Дерьмо, - сказала Хиллари. Она помчалась быстро, петляя по Корнмаркет-стрит, почти бегом. Конечно, со своими длинными ногами Томми легко - раздражающе легко - не отставал от нее. Что еще хуже, она начала задыхаться.
   - Назад к лодке, - сказала она, стараясь не задохнуться. - В последний раз я слышал, что он все еще пришвартован сразу за Банбери, верно?
   - Да, шеф.
   "Ты за рулем", - сказала Хиллари, не веря в то, что уложится в скоростной режим или, если уж на то пошло, не даст им погибнуть из-за ее безрассудного обгона.
   Она хотела этого так сильно, что это было почти больно.
   Майк Реджис, вероятно, все еще был в Большом доме, заканчивая связь с Мэл, и она отчаянно хотела представить им решение дела. Мысленным взором она уже представляла это. Она приходила, садилась, не дожидаясь, улыбалась и говорила им, что убийца и полное признание ждут их внизу, в камерах. Это было бы красиво.
   * * *
   Когда они подошли к каналу, лодки уже не было. Хиллари могла расплакаться. Рядом с ней она услышала, как Томми ругается себе под нос.
   Думай, черт возьми, думай.
   "Хорошо, мы знаем, что он на лодке, - мрачно сказала она, - потому что, если бы один из людей Флетчера был послан, чтобы переместить ее, это вызвало бы всевозможные тревожные сигналы, поскольку люди из Vice наблюдали бы за ним. Он бы тоже это знал. Флетчер умный ублюдок. Так что, скорее всего, именно Makepeace взлетел в нем. И он не мог далеко уйти. Хиллари улыбнулась, на этот раз порадовавшись ограниченности узкой лодки. - Черт, четыре мили в час, а его выпустили всего два часа назад?
   Лицо Томми расплылось в широкой белой ухмылке. Он посмотрел вверх и вниз по каналу.
   - Но куда, шеф? Он надеялся, что она не собирается говорить ему, что им следует расстаться. Он не хотел, чтобы ей пришлось столкнуться с Мейкписом в одиночку - вероятно, он был убийцей. - Возможно, нам следует вызвать подкрепление. Он ненавидел говорить это, зная, почему она была так полна решимости раскрыть дело без того, чтобы Мел или Регис дышали ей в затылок. Она заслужила это, но не в том случае, если это означало риск для ее жизни.
   Хиллари ухмыльнулась. - Констебль, узкая лодка хороша тем, что она длинная. Очень долго. Он может развернуться только в определенных местах вдоль канала.
   Сбитый с толку, Томми посмотрел на противоположный берег, не более чем в шести футах от него, и понял, что она имела в виду. Мейкпис не мог изменить ситуацию здесь.
   Но куда он указывал? Он прищурил глаза, пытаясь вспомнить, в каком направлении было направлено остроконечное лезвие, когда он видел его в последний раз.
   Он не мог.
   'Ну давай же.' Хиллари уже ушла на север. Томми пошел рядом с ней. Он доверял ее силе памяти. В конце концов, вероятно, именно поэтому она была инспектором, а он скромным инспектором.
   * * *
   Лодку нашли пришвартованной у шлюза. Конечно, Мейкпис теперь один, подумала Хиллари, и договариваться о замке в одиночку не рекомендуется.
   Она прошла прямо на нос, без стука толкнула дверь и вошла внутрь. Томми, напуганный ее безрассудством, но в то же время полный восхищения, быстро бросился за ней, готовый повалить ее на землю и прикрыть, если появится Мейкпис с узи.
   Алфи Мейкпис сидел в кресле, пил чай и читал газету.
   - Здравствуйте, мистер Мейкпис. Хиллари шагнула вперед и прислонилась к стене. Потолок всего в нескольких дюймах над ее головой вызывал у нее обычное чувство клаустрофобии.
   - Инспектор Грин, не так ли? - сказал Алфи Мейкпис, демонстративно складывая газету. На нем был вязаный бежевый кардиган, такой же, какой любил ее отец. Его редеющие волосы были аккуратно зачесаны назад. От него слабо пахло Old Spice. Без сомнения, он принял душ сразу после того, как вернулся из зарубки. Большинство людей так и сделали.
   Трудно представить менее похожего подозреваемого в убийстве.
   - Ваша компания только что отпустила меня. Он взглянул на газету, которую читал - трехдневной давности, как она рассеянно заметила, - и отбросил ее в сторону.
   Томми напрягся от внезапного движения.
   - Да, я знаю, - сказала она. - Но это было тогда. Это - сейчас. Я бы хотел, чтобы вы проводили нас обратно на станцию, сэр.
   Ей придется зачитать ему его права. Мэл был бы в ярости от того, что она поторопилась, даже если бы она не предоставила ни одному адвокату защиты прекрасную возможность процитировать упущенные из виду технические детали.
   С другой стороны, ей нужно было встряхнуть его, прежде чем вернуть в Кидлингтон, чтобы убедиться, что он все бросит.
   Она думала, что она у нее есть, но как лучше всего это сыграть?
   - Вы совсем не боитесь своего босса, мистер Мейкпис? - спросила она, приподняв одну бровь, и ее тон звучал слегка любопытно. - Я имею в виду, что если бы я уговорил Люка Флетчера снабдить меня одним из его людей только для того, чтобы убить его по личным и личным причинам, у меня бы немного вспотели ладони.
   Несколько слезящиеся глаза Альфи прищурились на нее. Это было ее воображение, или он напрягся?
   - Не понимаю, о чем ты говоришь, - мягко сказал он. Но его пальцы дергали одну из пуговиц на кардигане, беспокойный, подсознательный жест говорил ей о многом.
   Да! Она заставила его бежать.
   - Разве вы не знали, что это Дэвид Питман, а не Гаскойн отгребал себе долю? Она видела, как он буквально дернулся в кресле. - Нет, я так не думала, - сказала она с ложным сочувствием.
   Томми, казалось, был доволен тем, что смотрел, слушал и учился. Он, несомненно, думал, что когда-нибудь именно он будет задавать вопросы, носить значки и принимать решения.
   - Ты лжешь, - прямо сказал Алфи.
   Но Хиллари уже качала головой. - Не бойся, Алфи. Это я нашел его заначку, не более дня назад, в сортире, в котором он хранит свои велосипеды. Ну, знаешь, в районе Вудстока? Даже отпечатки пальцев сняли. Все эти прекрасные деньги, деньги Люка Флетчера , с отпечатками пальцев The Pits повсюду. Знаешь, на твоем месте я бы сейчас беспокоился о том, что сделает Флетчер, когда поймет, что он не только убил не того человека, но и что его верный старый приятель Алфи Мейкпис все это время дергал его за цепь.
   Пальцы Альфи чуть не скрутили кнопку. Потом пожал плечами. Потом улыбнулась.
   "Никакой кожи с моего носа. Никто не собирается обвинять Флетчера в убийстве.
   - Но он все равно не будет тобой доволен, не так ли? Она пыталась скрыть нотки беспокойства в своем голосе и держать себя в руках. Но она его теряла.
   Он был самым крутым из крутых под этой внешностью милого старика.
   Альфи снова пожал плечами. - Значит, он разозлится. Любой может совершить ошибку. Даже я. Он не будет держать это против меня.
   Хиллари фыркнула. 'Верно. Например, Флетчер известен своим всепрощающим характером.
   Но его глаза смотрели на нее, и они были жесткими и старыми. И вдруг у нее получилось. Что ему было терять? На секунду она подумала, что проиграла, и все ее мечты о славном воротнике уплыли в окно.
   Потом она поняла, что все это время была на неверном пути.
   Она шагнула вперед и осторожно села на стул напротив него, наклонившись вперед.
   Она говорила тихо. - Расскажи мне о Сильвии, Алфи. Она видела, как его лицо напряглось. Даже его морщины, казалось, разгладились, настолько сильно он стиснул челюсти. Она услышала, как он судорожно вздохнул.
   "Знаете, - сказала она, - что с ДНК, анализом крови и прочим, в наши дни лаборатория не займет больше недели, чтобы доказать отцовство. Конечно, это означало бы, что Сильвии вручат документы, заставляющие ее сдать анализ крови. Осмелюсь предположить, что ее мама, Дейдра, будет расстроена этим. Потом, если вы все равно откажетесь сотрудничать, все это будет рассмотрено в суде. Изнасилование, все неприятные подробности. Питман был зверем, не так ли?
   Томми перевел взгляд со старика на стену. Внезапно он очень обрадовался, что не он задает вопросы. Сможет ли он это сделать? Сможет ли он когда-нибудь делать то, что сейчас делает его начальник? Он, конечно, знал, почему она изменила тактику. Им нужно было заставить Мейкпис признаться. При наличии свидетелей, жалкой судебной экспертизы и отсутствии веских улик мотив и признание были всем, на что они могли надеяться.
   Так что ей пришлось пойти на яремную вену. Но когда Томми вспомнил Уоррендеров, жалкую, вялую Сильвию и ее пышную мать, дерзкую, но напуганную, он почувствовал, что колеблется.
   - Оставьте их в покое, - хрипло сказал Мейкпис.
   Хиллари пожала плечами. 'Я буду рад. Лично. Но мой босс, суперинтендант Маркус Донливи, ищет повышения. Так же и человек, который, вероятно, заменит его . Вы встретили его. DCI Маллоу. Им обоим не терпится получить осуждение за громкое убийство и дело о наркотиках. Они не будут думать дважды, прежде чем выведать всю информацию и всю грязь, какую только смогут. О тебе. И о вашей семье. Ну, я их так называю, но не думаю, что многие люди будут считать их таковыми. В конце концов, во что это вылилось? Небольшая интрижка с местным байком, а затем сваливание в море, когда вы узнали, что она в дураках. Вряд ли история вашей обычной любящей семьи, не так ли? Присяжные вообще не будут сочувствовать.
   - Это было не так, - сказал Алфи, но теперь его голос был усталым, старым и безнадежным.
   Хиллари глубоко вздохнула. - Так как это было, Алфи?
   Старик пожал плечами. "У меня была форма. Ничего тяжелого, заметьте, но Ди был одним из немногих, кто не держал на меня зла. Мы были вместе почти три месяца. Затем мне предложили эту работу на норвежском нефтяном танкере. Ничего квалифицированного, бесполезная оплата, долгие часы. Но это была работа. И, по правде говоря, мне пришла в голову мысль увидеть мир. Кризис среднего возраста или что-то в этом роде. Он смеялся. Затем он покачал головой. "Ди никогда не говорила мне, что беременна. Может быть, она не знала.
   Он посмотрел в окно. Кто знает, какие воспоминания он видел, катясь по берегу канала? "Я никогда больше не думал о ней. Пока я не столкнулся с ней в прошлом году. И она рассказала мне о Сильвии.
   - И об изнасиловании, - категорически сказала Хиллари.
   Лицо Мейкписа окаменело. 'Ага. Это тоже. У меня была дочь. Я никогда не думал о таких вещах. Тебе известно. Нормальные вещи. Важные вещи. Подумать только, у меня была маленькая девочка. Она ходила на танцы, сказала мне ее мама. Был ярким, красивым и забавным. В настоящее время . . . теперь она ничего не делала. Проснулась ночью от крика. Выпивала таблетки, как ее мать пила джин. И все из-за этой сволочи. Последнее слово он выплюнул с настоящей злостью.
   Хиллари кивнула. - И вы знали его, не так ли? Вот что сделало это таким трудным, я уверен. Заставил тебя перевернуться. Тот факт, что вы работали с ним. Что, выпил с ним? И все это время ты не знала, что он изнасиловал твою маленькую девочку. Бьюсь об заклад, он даже хвастался своим отношением к дамам, изнасилованиями, которые ему сошли с рук. Ага?'
   Неохотно Мейкпис кивнул.
   Хиллари вздохнула. - Неудивительно, что ты хотел убить ублюдка.
   - И сделал, - наконец сказал Мейкпис, с таким большим удовлетворением Томми скрестил руки на груди, защищая.
   Но он еще не сознался в Большом доме, подумала Хиллари, куда более озабоченная практическими вопросами, чем вопросами совести. Он не сказал ни слова под включенный магнитофон, после того как ему зачитали его права.
   Она закусила губу. Осторожнее.
   - Так что же произошло той ночью? Вы сбросили его с борта лодки?
   Мейкпис пожал плечами. 'Не бросил. Просто толкнули. Мы были в замке. Покрутил стартером, понял, что что-то заклинило. Я сказал, что, возможно, пропеллер засорился, и он наклонился, чтобы посмотреть. Быстрый толчок в спину, и он был внутри.
   - Где был Гаскойн все это время?
   Мейкпис хмыкнул, и это было полно презрения. 'Его? Пьяный, на своей койке. Что-то еще? Я сказал Питману, что мне придется разбудить его, чтобы закрыть шлюз и затопить его. Но я никогда не приближался к нему.
   "Значит, Питман был в воде. А ты просто, что? Перевернулся над ним?
   Мейкпис пожал плечами. "Не так уж и сложно. Замки узкие. Ему некуда было идти, не так ли? Он никак не мог избежать раздавливания. Я подождал, пока он попытается забраться по спине, а затем, когда его драгоценный член оказался именно там, где я хотел, я прижал его к стене. Видите ли, я хотел кастрировать ублюдка. Ди рассказал мне, что он сделал с Сильви. Ей . . . грудь . . . тебе известно. Вот я и подумал: да, ублюдок, посмотри, как тебе это понравится.
   Хиллари услышала, как Томми сглотнул.
   - Да, - просто сказала она. Вот почему она продолжала возвращаться к отчетам о вскрытии. Ее подсознание пыталось указать ей, что раны, сосредоточенные вокруг гениталий, означают нечто гораздо большее, чем она видела. Гораздо больше, чем простое совпадение.
   - Значит, все это время, пока мы дурачились, убежденные, что это наркотики, это было простое убийство. Классическая семейная месть. Она покачала головой. Разве их не стошнит в Большом доме, когда они услышат это? Особенно Мэл, который с самого начала обманул ее "личным" аспектом, потому что был убежден, что в этом нет ничего личного.
   Насколько неправильно вы могли ошибиться?
   - Я был очень туп, - тихо сказала Хиллари. Мейкпис посмотрел на нее, затем пожал плечами. - Так что ты сказал Гаскойну, когда он протрезвел?
   Мейкпис снова пожал плечами. - Только то, что произошел несчастный случай. Питман пошалил, пока лодка была в шлюзе, и упал за борт. Это было несложно. Джейк не был особенно умным.
   - А теперь он мертв. Потому что Флетчер поверил вам, когда вы сказали ему, что он списывает деньги, - голос Хиллари снова стал жестким. - Но тогда почему тебя это должно волновать?
   Мейкпис откинулся на спинку стула, его старые кости скрипели. 'В яблочко. Ты знаешь, сколько людей Гаскойн порезал по приказу Флетчера? Не то чтобы я буду повторять это на пленке, - быстро добавил он.
   Хиллари кивнула. Нет, конечно, не стал бы. Не больше, чем он признал бы, что знал, что Гаскойн не брал деньги. Но Флетчер был проблемой Мела и Майка Регисов. Она раскрыла свое дело.
   - Но вы признаетесь, что убили Питмана? Ради них. Дейдра, должно быть, догадалась, что это сделали вы, когда услышала, что Питман мертв. Мне всегда казалось, что она что-то скрывает. Скажи мне, Сильвия знает, что ты ее отец?
   'Ага. Ди сказал ей. В ее день рождения. Я купил ей подарок на день рождения. Впервые мне было кому купить подарок". Он звучал так счастливо, что у Хиллари не хватило духу сказать ему, что это был подарок, который пригвоздил его.
   Вместо этого она повторила свой вопрос. - Значит, ты с этим справишься? Все красиво и законно, подписанное признание? Избавить Сильвию и Ди от боли повторения всего этого? Никаких судов или перекрестных допросов для них, да?
   Мейкпис молча кивнул.
   Томми старался не замечать слез, катящихся по лицу старика.
   Может, ему не стоит служить в полиции? Если он чувствовал себя виноватым, когда украл хладнокровного убийцу, что он чувствовал бы в следующий раз?
   Нечасто сбывалась мечта, поэтому, когда позже Хиллари вошла в офис с записанным на пленку признанием Мейкпис из комнаты для допросов, все еще звучащим в ее ушах, она была полна решимости извлечь из этого максимум пользы.
   Фрэнк Росс сидел за своим столом. Он сердито посмотрел на нее, когда она вошла. Она просияла и щелкнула ему пальцем.
   Небольшой приятный бонус.
   Затем она направилась в кабинет Мела и снова не могла поверить своему счастью. Донливи был там.
   Он улыбнулся ей. "Хиллари, я так рада, что ты здесь. Я только что сказал Мэлу, что полицейские из Йоркшира, посланные для расследования деятельности Ронни, только что сказали мне, что они больше не считают вероятным, что вы были причастны к его афере. На данный момент они подписаны на вас.
   Хиллари улыбнулась. Да, это тоже было приятно.
   - Сэр, - сказала она и посмотрела на Мэла.
   - У меня в комнате для допросов убийца Дэвида Питмана. Я зачитал ему его права, он отказался от своего права на адвоката и дал полное записанное на пленку признание. Я оставил его писать то же самое признание от руки. Он сейчас подпишет.
   Мэл моргнул.
   Маркус Донливи медленно почесал бровь.
   Иногда она просто любила эту работу.
   * * *
   Лодка была переполнена. В деревенском пабе Трапп обычно не было так жарко в будний день, но сегодня вечером он был заполнен празднующими копьями.
   Мэл и Джанин сидели в углу, пили "Кампарис" и выглядели напряженными. Хиллари, немного похудевшая от водки, задумалась, какие планы они вынашивают.
   Фрэнк Росс, играя в дартс с местным жителем, старался сделать вид, что его не переполняет бессильная ярость.
   Даже суперинтендант Донливи ненадолго появился и произнес короткую поздравительную речь, которую Томми, Джанин и остальные завсегдатаи бурно приветствовали. Строго говоря, это могло быть не их дело, но они следили за ним и были рады за нее.
   Наконец-то вид на заднюю часть бара Yorkie Bars только усилил общую атмосферу веселья и триумфа.
   Хиллари с еще одной водкой в руке довольно бессистемно подошла к столику Томми, получая на ходу похлопывания по спине и шутки. Она предположила, что пожилая негритянка была его матерью, а красивая девушка рядом с ним - его девушкой, обожающей украшения.
   'Томми. Миссис Линч. Она взглянула на младшую девушку, которая улыбнулась и протянула руку.
   "Жан".
   "Жан. Рад встрече.' Две женщины торжественно пожали друг другу руки.
   Томми не понравилось, как его мать фыркнула и подозрительно перевела взгляд с него на Хиллари. Он отвернулся. Что было с матерями?
   Но прежде чем Мерси успела что-то сказать, Хиллари быстро подняла голову и улыбнулась. - Эй, Гэри, сюда! Матери Томми она сказала просто: "Мой пасынок. Извините меня на минуту, пожалуйста.
   Мерси Линч, к большому облегчению сына, выглядела немного смягчившейся. В ее глазах его босс был счастливой замужней женщиной с семьей. Томми, например, не собирался показывать, что ситуация была иной.
   Когда вошли Майк Реджис и его молчаливый сержант, раздались хриплые аплодисменты. Томми мрачно наблюдал, как Хиллари представила им своего пасынка, и четверка направилась к бару.
   Джин протянул руку и сжал его руку.
   * * *
   Хиллари была слегка пьяна. Она знала, что была, когда отмахнулась от Гэри и чуть не упала. Из-за этого она очень осторожно шла по тропинке.
   Хозяйка вышвырнула их во время закрытия, и кто мог ее винить? Фрэнк Росс, например, несомненно, сообщил бы ей о нарушении лицензии. Теперь, когда последний из гуляк направлялся домой, без сомнения, надеясь, что кто-то предупредил Трафика, чтобы он смотрел в другую сторону, от ожидающего Моллерна никуда не деться .
   У нее почти возникло искушение пойти в Кидлингтон и поискать гостиницу типа "постель и завтрак". По крайней мере, он не будет плавать по воде.
   Она благополучно добралась до лодки и некоторое время прислонилась к ней, наслаждаясь ночным воздухом. Приближалось лето, и было тепло. Где-то летучая мышь пролетела и запищала. Кто сказал, что они издают звуки, недоступные человеческому слуху?
   Она возилась с замком, открыла дверь и, шатаясь, спустилась по лестнице.
   Кофе.
   Она сделала его крепким и черным, затем поколебалась и добавила немного молока и большую ложку сахара. Затем она рухнула на стул, выплеснув немного напитка на юбку, но ей было совершенно плевать.
   Она могла сказать, что Майк Реджис был очень рад за нее. А Фрэнк сейчас был бы дома и ел свое сердце.
   Все было в порядке с миром.
   Она была слишком высока, чтобы лечь спать, но на коробке ничего не было. Она потянулась за книгой в корзине для бумаг, недоумевая, какого черта она там делает, но потом поняла, что это чертов Дик Фрэнсис Ронни.
   Она уставилась на него. Возможно, из-за того, что она была слегка пьяна и чувствовала себя так хорошо, или, возможно, из-за того, что она была на том этапе, когда ее мозговые синапсы были совершенно нелогичными, в ее голову пришла мысль, настолько странная, что она рассмеялась вслух.
   Это было оно. Это было то, что Йорки Барс искали все это время. Секретный клад Ронни. Цифры его легендарного оффшорного счета.
   Она поставила кофе и посмотрела на первую страницу. Все цифры были внизу. Она наклонилась вперед, держа книгу под светом лампы. И осторожно, со спины, пусть страницы медленно проплывают мимо, ее глаза прикованы к цифрам внизу страницы. Ни один из них не был окольцован или отмечен.
   Она смеялась. Вот вам и миссис Шерлок чертов Холмс.
   Потом она вскрикнула. Что-то голубое. Она медленно перевернула страницы, и вот оно.
   Подчеркнуто не число, а слово.
   Секс.
   Она фыркнула. Да правильно. Просто слово , которое Ронни подчеркивал.
   Но брось, Хиллс, вдруг заскулил ее опьяневший внутренний голос, даже Ронни не был таким жалким неудачником, чтобы подчеркивать грязные слова в книгах.
   Нахмурившись, она начала с самого начала, быстро, но осторожно переворачивая страницы.
   Там! Еще одно слово подчеркнуто. Слово "за".
   За? Четыре.
   Прошло еще десять страниц, и слово "один" было помечено. Затем, позже, слово "там".
   Там? Анаграмма из трех?
   Были добавлены слова "тоже", "небеса" и "мой". Семь и девять?
   Чувствуя себя немного плохо, она потянулась за ручкой и бумагой и выписала числа по порядку.
   Что сказал Гэри? Отец сказал ему, что у него есть счет. . . где, черт возьми, это было? Кайманы? И это было не под его именем, просто номера.
   Но ведь любому банку тоже нужен какой-то пароль?
   Она посмотрела на обложку книги, затем на надпись.
   Стад.
   Конечно. Стад. Она хихикнула. Что, черт возьми, еще? О, Ронни, Ронни, ты тупой придурок.
   Она откинулась на спинку стула, но книга внезапно ощутила вес тонны, заставив ее уронить ее на пол.
   Сколько банков было на Кайманах? Сколько времени потребуется ей, вооруженной возможным кодовым словом и всеми важными числами, чтобы найти его?
   У нее был отпуск. Она могла бы полететь на Кайманы. "Йорки Барс" отказались от нее. Или так сказали. Она действительно могла это вытащить.
   Она уставилась на стену перед собой, такую близкую, такую тесную. Она могла бы сойти с этой чертовой лодки. Откажись от этой чертовой работы. Нет больше Фрэнка. Мел и Донливи больше не дают ей дерьмовой работы. Больше никакой сменной работы, никаких трупов, никаких насильников и их жертв.
   Только пляжи, песок, пальмы и тропические напитки с плавающими в них кусочками фруктов.
   Хиллари закрыла глаза. Она была пьяна, да?
   Ага.
   Но серьезно соблазнил.
   - О, черт, - тихо сказала она.
  
  
   КОНЕЦ
  
  
   КНИГА 2: УБИЙСТВО
   В
   УНИВЕРСИТЕТЕ
   Захватывающая криминальная тайна, полная поворотов
  
  
  
   ВЕРА МАРТИН
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Большое спасибо доктору Ричарду Рашу за то, что он позволил мне поковыряться в его мыслях по всем вопросам медицины!
  
   ГЛАВА 1
   Хиллари Грин переключила утреннюю радиопрограмму с раздражающе-веселого ди-джея Fox FM на более посредственные прелести Radio 2, стараясь при этом не морщиться.
   Она не была такой старой, не так ли? Не намного больше сорока.
   Тем не менее, когда крутые ди-джеи начали раздражать, это, конечно, не могло быть хорошим знаком.
   Она вздохнула и выключила чайник. Налив себе чашку растворимого кофе без кофеина, она пожалела, что у нее нет яйца или двух, чтобы бросить их на сковороду. И немного бекона. Может сосиски какие-нибудь.
   Но, к счастью для нее, крохотный холодильник, как и крохотный буфет, были почти пусты. Это был такой же хороший способ сбросить несколько фунтов, как и любой другой, мрачно предположила она. Был ли это подсознательный промах или просто бесхозяйственность?
   Было чертовски рано утром, чтобы удивляться.
   Зевнув, она вытащила простую деревянную табуретку из-под откидного стола и оперлась на нее локтями. Из-за залитых конденсатом окон раздался веселый свист, и через мгновение по крыше раздался тихий стук.
   Приходилось быть почтальоном.
   Отказавшись от кофе, она поднялась на три ступеньки к носу лодки и открыла.
   Оно погибало снаружи. Иней покрыл каждый мертвый на вид боярышник и жалкую для себя иву. Крыши пришвартованных узких лодок тоже были покрыты этим мехом, и ее собственное дыхание обволакивало ее голову, когда она моргала на пронзительном морозе. Ее щеки начали покалывать, а нос зловеще дергался.
   * * *
   Поспешно проведя рукой по обледенелой крыше узкой лодки, она потянулась к стопке почты, услужливо скрепленной резинкой, и ринулась обратно в тепло.
   Она отнесла свой приз к столу и осторожно осмотрела его. Один счет за мобильный телефон, "Ридерз дайджест", информирующий ее о том, что она выбрана для того, чтобы стать миллионером, предложение личного кредита (ха!), и зловещий вид, белый, напечатанный конверт от фирмы адвокатов.
   И не ее собственная адвокатская контора.
   Она посмотрела на незнакомый логотип и почувствовала, как у нее скрутило желудок.
   Большинство людей, получив загадочное письмо от поверенного, могут сразу же подумать о незамужних тетушках, хлопающих своими сабо и оставляющих любимой племяннице красивое маленькое наследство.
   Хиллари просто сидела и смотрела на конверт так, словно в нем могло быть что-то гадкое.
   Однажды она получила письмо-бомбу. Еще в дни ее униформы, на участке в Хедингтоне. Все еще зеленая, она случайно открыла ее и обнаружила, что вся покрыта неразорвавшимися удобрениями. К счастью для нее, кто бы ни изготовил это устройство (а они так и не выяснили, у кого именно был такой депрессант в полиции Оксфорда), он точно не был Эйнштейном. Или даже Хита Робинсона, если уж на то пошло.
   Теперь, хотя она и не подозревала, что это конкретное письмо содержит что-то похожее на семтекс (или даже сибирскую язву), она тем не менее выругалась, оплатив непомерный счет за мобильный телефон, и выкинула другое письмо, прежде чем открыть его.
   Она прочла его один раз, и ее охватило чувство почти истерического недоверия.
   Это должна была быть шутка, верно?
   Она начала снова, на этот раз читая медленнее, отмечая юридические фразы, выглядящий подлинным фирменный бланк, обычные высокомерные каракули подписи внизу.
   Если это была шутка, то кто-то сильно постарался.
   'Вот дерьмо!' - прорычала она, наконец осознавая.
   Это была не шутка.
   Она отхлебнула остывший кофе и сделала глоток, прекратив рычать ровно настолько, чтобы не задохнуться, прежде чем снова проклясть своего умершего мужа.
   Уже больше года как умерла, а этот ублюдок до сих пор не дает ей покоя.
   Она взглянула на часы и поняла, что ее машина, уже старый "Фольксваген", вряд ли заведется от замерзшего аккумулятора. Так что, если она не хочет опоздать на работу, ей лучше сорваться. Она сунула письмо в портфель (но не отвлеклась от мыслей) и допила остатки кофеина.
   Может ли благотворительная организация действительно подать в суд на кого-то? Ну, технически, конечно, Хиллари - как детектив-инспектор полиции долины Темзы - слишком хорошо знала, что любой может подать в суд на кого угодно за что угодно , при условии, что он сделал это в гражданском суде и не возражает тратить свое время, поджаривая свои дела. нервы и держать адвокатов и сотрудников суда в безвыходном положении до бесконечности.
   Но наверняка новость, содержащаяся в ее утреннем письме, сильно повлияла на вашу руку?
   Она прошла по очень узкому коридору к парадной двери " Моллерна ", надела стеганую парку и подумала о Ронни Грине еще более мрачно.
   Ее восьмилетний муж погиб в автокатастрофе до того, как она смогла с ним развестись, но, хотя он давно и определенно ушел, он, конечно, не был забыт.
   Он убедился в этом.
   Некоторые сотрудники другой полиции, например, очень интересовались им, расследуя обвинения в коррупции, которые только в прошлом месяце были официально опубликованы и признаны.
   Ронни Грин был в ударе самым зрелищным образом. На самом деле, он был активным участником операции по контрабанде частей животных, которая, должно быть, принесла ему много денег. Текущее местонахождение незаконно нажитого: (официально) неизвестно.
   Хотя тот же отчет также полностью очистил Хиллари от всякого соучастия, как она и знала, в конечном итоге это должно было произойти, теперь было очевидно, что вся эта неразбериха просто так не исчезнет. Отсюда и это письмо от имени Армии животных, находящихся под угрозой исчезновения.
   Для нее это прозвучало немного сомнительно. Немного эко-воинства? Она искала их на компьютере, когда заходила (строго нет-нет, но кого, черт возьми, это волнует?) и смотрела, что она могла найти на них. Но даже если они были на высоте, это не значит, что она считала, что они имеют право на ее дом!
   Ибо, если только она вдруг не потеряла способность правильно читать адвокатскую речь, это было именно то, что планировало сделать ESAA.
   Уберите ее дом.
   Согласно письму их адвоката, они уже обращались в суд с ходатайством о замораживании любой будущей продажи дома Ронни до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение или не будет урегулировано впоследствии грозившее судебное дело.
   Их аргумент, насколько могла понять Хиллари, был прост. Ронни Грин незаконно заработал деньги на страданиях животных. Так что было бы правильно, если бы все его активы были проданы и переданы благотворительной организации по исчезающим видам, чтобы попытаться исправить ошибки, которые он совершил.
   Все очень похвально, подумала она, за исключением того факта, что эти ублюдки пытались выгнать ее из дома!
   Хотя Ронни чуть ли не вынудил ее покинуть шикарный полуприцеп на главной дороге Кидлингтона за несколько месяцев до того, как он погиб в автокатастрофе, и энергично играл с адвокатами в дурацких шуток от своего собственного имени, чтобы попытаться нарезать если она окажется на коленях при разводе, этот дом по-прежнему будет принадлежать ей! Не то чтобы она когда-либо хотела снова вернуться. Слишком много воспоминаний. Но она платила ипотеку за него вместе, пока, наконец, не оставила тряпку на ногах. И теперь, после завещания, по закону она принадлежала ей. Все это время ее мечтой было продать его и начать все заново. Наверняка эти люди из Армии животных, находящихся под угрозой исчезновения, просто пытались запугать?
   Ни один суд в стране не удовлетворит их требования, в этом она была почти уверена. Она не была признана виновной в незаконном ввозе пенисов тигра или рогов носорога. Не говоря уже о медвежьей желчи.
   Тем не менее, они могли подать на нее в суд, пытаясь выиграть свой иск. Это означало, что она наняла собственных адвокатов, чтобы бороться с этим. Дорогой. Очень дорого. Не говоря уже о затратах времени.
   Она не могла представить себе, что ее начальник, суперинтендант Маркус Донливи, например, очень сочувствует одному из его инспекторов, у которого есть свободное время для ведения гражданского иска. Особенно, когда это означало, что вся шумиха и фурор, окружавшие Ронни Грина, вероятно, снова вспыхнут.
   - Дерьмо, - тихо пробормотала она, захлопывая за собой дверь и вбивая висячий замок.
   Она спрыгнула с лодки на тропу и отправилась в путь. Все еще слишком злая, чтобы смотреть, куда идет, она наступила на замерзшую лужу. Мгновенно ее нога вылетела из-под нее и толкнула ее вперед. Сердце у нее подпрыгнуло, а испуганный крик, когда она пыталась удержаться на ногах, разнесся по неподвижному воздуху, как галка при крупе.
   Она уронила чемодан и инстинктивно выбросила руку, прервав падение и не дав ей нырнуть носом в гравий. Тем не менее, она вздрогнула, когда ее колено с резким стуком ударилось о тропу.
   Сознавая свое достоинство, она поспешно огляделась, но маленькая деревня Трупп делала свое обычное олицетворение города-призрака.
   Но из носа лодки ее соседки показалась гладкая темная голова, и она быстро выпрямилась, схватила свою сумку и стерла песок и частицы инея со своей темно-синей юбки.
   - Тогда увидимся сегодня вечером, - прогремел веселый женский голос из Уиллоусэндс. - И принеси бутылку чего-нибудь.
   Последнее завоевание Нэнси Уокер, одетое в элегантную темную куртку и что-то похожее на галстук колледжа Корпус-Кристи, пообещало, что сделает это, и остановилось, чтобы прислониться к лодке, выглядя немного контуженным.
   Хиллари ухмыльнулась.
   Он все еще не видел ее, и когда он повернулся и очень осторожно пошел по тропинке к самой деревне, Хиллари не подумала, что предательский путь заставил его идти так осторожно. Он выглядел так слегка, как будто ему было больно.
   - Привет, Хилл. Кровоточащая медная обезьянья погода, не так ли? Голос принадлежал Нэнси Уокер, ее ближайшей соседке. Она и Уиллоузендс были заброшены в Трапп по крайней мере пять лет. Ее двигатель, казалось, постоянно давал сбои. По крайней мере, так она утверждала. Но все знали, что она находит продукты недалеко от Оксфорда слишком хорошими, чтобы отказываться от них.
   Ей могло быть где-то между сорока и шестьюдесятью годами, и она всегда выглядела впечатляюще, но также, каким-то странным образом, по-матерински. Ее макияж, например, был безупречен - даже в это утреннее время, - но когда она смотрела, как юная ученица, пошатываясь, удалялась, она больше походила на добродушного полосатого кота.
   - Черт, Нэнси. Бедняга выглядит измотанным, - сказала Хиллари, когда мальчик, слегка наклонившись вправо, добрался до парковки "Лодки" и открыл дверцу "мини". Он рухнул внутрь, как тонна сумасшедшего.
   - Студент теологии, - просто сказала Нэнси.
   - О, - сказала Хиллари.
   Это объясняло это.
   Нэнси нырнула внутрь, спасаясь от холода, а сама Хиллари поспешила дальше, пытаясь сделать вид, что у нее не затекли пальцы на ногах.
   Она жила на " Моллерне ", лодке своего любимого дяди, с тех пор, как ушла от Ронни. И он, и она начали думать, что договоренность может быть просто постоянной! Нэнси была одной из немногих, кто, как и она сама, не бросил якорь и не тронулся с места после короткой остановки. Тем не менее, постоянно меняющееся поведение соседей было чем-то, что ее больше успокаивало, чем беспокоило. В конце концов, если однажды вы окажетесь пришвартованным по соседству с соседями из ада, скорее всего, они исчезнут на следующей неделе.
   Ее машина, как она и предполагала, очень неохотно заводилась, просто кашляла на нее с выражением "ты, должно быть, шутишь" в голосе, когда она бесплодно поворачивала ключ.
   Она еще немного выругалась, задаваясь вопросом, сможет ли она убедить какого-нибудь адвоката, которого она знает, взять на себя Армию Зверей бесплатно. Да правильно.
   Или на беспроигрышной основе, без оплаты.
   Ага. Одинаково правильно.
   Возможно, она знала человека с рукой, которую можно вывернуть? После почти двадцати лет службы в полиции какой-нибудь дерьмо наверняка где-то был должен ей.
   Ей придется подумать об этом. Серьезно.
   Конечно, она была вполне уверена в том, что мафия Армии Животных просто добивалась урегулирования - неплохой образец вполне законного шантажа. Никакого судебного дела, дорогая, просто заткнули нам пятьдесят . Несомненно, они думали, что все еще служащая в полиции жена пройдохи-полицейского будет легкой добычей. Что она будет слишком озабочена тем, чтобы избежать еще большего агро, чтобы занять позицию. Всего лишь бедный увядший цветок, смятый жестокими шутками жизни, и хорошая добыча, от которой можно откусить кусочек.
   Хиллари свирепо ухмыльнулась, когда машина наконец перевернулась.
   Боже, неужели их когда-нибудь ждал сюрприз?
   * * *
   Ей потребовалось почти десять минут с помощью скребка для льда, чтобы расчистить даже небольшой участок на лобовом стекле, поэтому, когда она подъехала к полицейскому управлению в Кидлингтоне и почувствовала, что ее задние колеса начали выскальзывать из-под нее, у нее был лишь ограниченный запас хода. вид на припаркованный Ford Mondeo, к которому она грациозно скользила.
   Она слегка коснулась тормоза, повернула влево и, тщательно рассчитывая время на ручном тормозе, пропустила гордость и радость DCI 'Mellow' Mallow примерно на дюйм.
   Она почувствовала, как пот выступил у нее на голове, когда она развернулась и расположила "фольксваген" более привычно. Выходя, она услышала рваные возгласы аплодисментов группы солдат в форме, которые начали ставить оценки по десятибалльной шкале за "художественные достоинства".
   "Наглые ублюдки", - подумала Хиллари, ухмыляясь в ответ.
   В свое время в такт скромные констебли ходили в страхе и трепете перед штатским.
   Она щелкнула им пальцем, когда шла к главному вестибюлю, улыбаясь некоторым из наиболее нецензурных комментариев, которые она получила в ответ.
   Дежурный сержант поприветствовал ее своим обычным лаконичным приветствием, когда она поднялась по ступенькам на свой этаж и набрала кодовый номер, который давал ей доступ к большому офису открытой планировки, где у нее была открытая кабинка.
   Банни Палас, как она тайно об этом думала.
   Место выглядело удручающе пустым теперь, когда рождественские украшения были сняты, а рождественская елка выброшена мусорщикам. Сквозь открытые жалюзи горизонт Оксфорда казался смазанным грязно-коричневым, а небо над ним уныло-серым.
   Послерождественское уныние.
   И неприятное письмо от адвоката.
   В общем, прекрасное начало холодного утра понедельника.
   А поскольку она по-прежнему упорно отказывалась от мужчин с большой буквы, у нее не было даже воспоминаний о контуженном студенте-теологе, которые могли бы согреть кудри ее слишком долго хранившего целомудрие сердца.
   Воистину, чаша ее переполнена.
   "Хилл, у меня для вас кое-что есть", - крикнул из своего кабинета ее непосредственный начальник, детектив-инспектор Филип "Мел" Мэллоу. Ну, он называл это своим кабинетом, но на самом деле это была сборная кабинка с фанерными дверями и пластиком, которые считались стеклянными.
   Тем не менее, по крайней мере, он выделялся из саванны столов и стульев, которые считались главным офисом.
   Она видела, как он нырнул внутрь, не дожидаясь ответа, оставив дверь открытой. Он уже был без пиджака, рукава закатаны до локтей, галстук развязан. Тем не менее, он умудряется выглядеть как один из тех мужчин из каталога Brooks Brothers.
   Хиллари стоило только расстегнуть верхнюю пуговицу на своей белой блузке и убрать одну складку на куртке, и она стала похожа на ходячую зону бедствия. Или пирог на раззле.
   Направляясь к владениям своего лорда и хозяина, она прошла мимо небольшого узла в штатском, сгрудившегося вокруг стола. Атмосфера определенно была мрачной.
   - Сэм, что-то случилось? - с любопытством спросила она, заметив в свалке знакомого сержанта.
   "Охранник, наконец, понюхал его". Сэм Уотерстоун, большой, здоровенный парень, который выглядел как дома на поле для регби, но больше нигде, поднял глаза, услышав свое имя, его лицо говорило о слишком большом количестве сверхурочной работы и недосыпе.
   На секунду Хиллари выглядела опустошенной, а потом вспомнила.
   Неделю назад или около того группа по защите животных совершила налет на лабораторию в Лонг-Ханборо. Немало гончих и разнообразных пушистых и пернатых друзей было освобождено, но ночной сторож также был жестоко ранен по голове.
   С тех пор он задержался в больнице, а медики сомневались в его шансах на выздоровление.
   Теперь, казалось, они больше не колебались.
   - Значит, это убийство, - без надобности сказала она.
   Но это не могло быть тем, о чем Мел звонил ей. К делу уже был привязан DI.
   Она тяжело вздохнула и пошла дальше. Еще до того, как она получила письмо из ESAA, ее симпатии - как и симпатии почти каждого полицейского в участке - были на стороне охранника, если не на стороне лаборатории, на которую он работал.
   На самом деле никому не нравилась мысль об экспериментах на животных, но в ее книге это не оправдывало нападок на шестидесятисемилетнего мужчину, который просто пытался заработать на свою пенсию, чтобы он и его семидесятилетняя жена может насладиться немного говядины раз в неделю. Или ночь в бинго.
   Теперь его жена будет получать пенсию вдовы.
   Она все еще бормотала что-то очень неполиткорректное о любителях животных, когда вошла в логово Мела Мэллоу.
   - Хилл, в школе Святого Ансельма лежит мертвый студент. Возможно просто передозировка, возможно самоубийство. Разберись с этим, хорошо? - коротко сказал Мэл.
   Он даже не оторвался от отчета, который читал.
   Так так. Похоже, она была не единственной, кто сегодня утром встал с постели не с той стороны.
   Затем она задумалась, с чьей именно кровати встал Мэл, и нахмурилась.
   - Сэр, - так же коротко сказала она. И ушла, очень тихо закрыв за собой дверь.
  
   ГЛАВА 2
   Хиллари направилась к своему столу, заметив, что в дверь как раз входит полицейский Томми Линч. Хорошо, она могла бы использовать его. Молодой чернокожий детектив-констебль работал в ее команде уже почти шесть месяцев, и она была почти уверена, что он сделан из правильного материала.
   Еще немного зеленый, но быстро учится.
   - Босс, - сказала сержант Джанин Тайлер, уже сидящая за своим столом. Она была рано. В этом не было ничего необычного, потому что Джанин была честолюбивой, светловолосой и красивой, и работала так усердно, как только могла пожелать Хиллари. И все же Хиллари не могла не задаться вопросом, было ли раннее появление Джанин как-то связано с кислым настроением Мела.
   Обычно Меллоу Мэллоу был именно таким. Мягкий. Или, по крайней мере, он старался всегда так выглядеть. Многие злодеи, не говоря уже о ничего не подозревающих младших (или даже старших) офицерах, были ошеломлены, узнав, какие свирепые челюсти на самом деле может скрывать улыбающееся лицо Мела.
   Но у всех мужчин были слабости. А в случае с Мелом это были женщины - о чем могут свидетельствовать два развода и его нынешняя карусель с Джанин Тайлер.
   Скаттлбатт на участке утверждал, что Мел и Джанин определенно были "в деле". Но в очень замкнутом, закостенелом ключе.
   Никто не был до конца уверен, почему они так играют. Они надеялись, что начальство не узнает об этом? Может быть, они просто искренне не знали, во что, черт возьми, играют? Или Джанин была хитра и/или хитра? Она надеялась получить повышение? Или это Мел настаивал на том, чтобы они играли в "руки прочь", когда кто-то смотрит? И поскольку никто в штаб-квартире, казалось, не знал, это делало жизнь остальных очень неудобной. Особенно для детектива-инспектора Хиллари Грин, которая должна была балансировать между тем, чтобы сохранить милость своего босса, и в то же время следить за тем, чтобы сержант Тайлер никогда не забывал, что Хиллари Грин была инспектором, а значит, и начальником.
   Эта утренняя головоломка была еще одним примером ситуации, которая вызывала у нее правую головную боль. Была ли Джанин выброшена из постели Мела, таким образом, ее раннее начало, или она сама убежала, отказавшись от утреннего быстрого секса, таким образом заставив Мела горбиться? Или не горб, в зависимости от обстоятельств.
   Одно можно было сказать наверняка: Хиллари слишком устала от всей этой ситуации, чтобы ее это волновало.
   - Джанин, рада, что ты дома. Нам только что звонили. Мертвый студент в школе Святого Ансельма, - коротко сказала она. Она продолжала идти к своему столу и заметила, что Томми Линч смотрит на нее с искренней надеждой спаниеля. С большими карими глазами, полными пафоса, он, без сомнения, мог плавить мрамор.
   - Ты тоже, Томми, - сказала она ровно, совершенно не растаяв. Она была почти уверена, что смерть студента окажется либо самоубийством, либо случайной передозировкой - возможно, даже естественными причинами, - но молодым детективам-констеблям требовался весь опыт, который им могли дать мертвые тела.
   Она подошла к своему столу только для того, чтобы забрать сообщения. Были обычные новости, в основном связанные с ее текущим первоочередным делом, закрытием мясной лавки в районе Уитни.
   Не то, чтобы это было не все, но все равно было связано. Колин Рейд был очень хорошим автомехаником, но был слишком жаден, чтобы довольствоваться хорошей жизнью. Поэтому он набрал настоящую банду головорезов из беднейших районов Оксфорда, чтобы они угоняли машины и доставляли их в его владения. Несложно, так как большинство из них катались на джойстиках в возрасте от десяти лет и старше, и им нравились вызовы, поставленные устройствами безопасности, используемыми на высокопроизводительных двигателях. Оказавшись в гараже Райде, он и его шурин, еще один честный механик, фактически разделали украденные автомобили на запчасти и отправили их на континент.
   Ей нужно было только прибить транспортную часть команды, предупредить таможню и бинго. Слава всем вокруг.
   На первый взгляд все это звучало довольно гламурно - как в одном из тех фильмов Николаса Кейджа, где симпатичные парни в костюмах от Армани угоняли блестящие "Порше" и наслаждались автомобильными погонями с неуклюжими копами по грязным улицам Сан-Франциско.
   Но на самом деле Колина Рейда поймали только тогда, когда его жена, разъяренная тем, что застала его в постели со своей младшей сестрой, сдала его.
   Не столько убогие улицы Америки, сколько пресыщенные проспекты пригородов.
   Что ж, ни один полицейский не стал бы воротить нос от такого славного ошейника. Даже если его преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой.
   Тем не менее, мертвые тела имели приоритет.
   Она заметила рукописную записку, застрявшую в нижней части шипа, вероятно, оставленную там на выходных.
   Оно было от офицера пенсионного фонда, он просил о встрече с ней завтра.
   Теперь, что, черт возьми, он мог хотеть?
   Хотя в последнее время деньги были растянуты (поэтому она жила на лодке своего дяди в течение последнего года), она не отказалась от уплаты пенсионной программы.
   Она пожала плечами и сунула записку в карман пальто. Настроение, в котором был Мэл, могло в любую минуту высунуть голову из кабинета и спросить ее, какого черта она все еще здесь торчит.
   Она направлялась к двери, Джанин и очень счастливый Томми Линч на буксире, когда они встретили входящего Фрэнка Росса.
   Он опоздал.
   Но тогда никто не возражал, когда детектив-сержант Росс опаздывал. На самом деле никто не возражал, если он вообще никогда не приезжал.
   - Шеф, - прорычал он, заставляя ее бросить ему вызов. Технически она могла, но какой, черт возьми, в этом был смысл? Фрэнк Росс, близкий друг ее покойного мужа, всегда ненавидел ее до глубины души, и это чувство было более или менее взаимным.
   - Фрэнк, - сказала она и вздохнула. 'Вовремя.'
   Ей придется взять его с собой. Если бы она оставила его в офисе, то попала бы в конуру для всех .
   * * *
   Томми Линч за рулем. Обычно за руль садился младший офицер, но Джанин предпочитала водить свой собственный Mini. Фрэнк, естественно, решил пойти с ней. Выражение лица симпатичного сержанта все еще вызывало у Хиллари тайную улыбку.
   Что ж, Джанин могла - а могла и нет - в настоящее время трахаться с боссом, но никто не был в безопасности от Фрэнка Росса. Вероятно, это был универсальный закон или что-то в этом роде.
   - Есть какая-нибудь информация о БД, шеф? - спросил Томми. Это был крупный мужчина с кожей черного цвета и долговязой, но крепкой твердостью бегуна. Разве он не был чемпионом области на стометровке или что-то в этом роде? Хиллари не знала наверняка. Спорт был ей не по душе, и она никогда не посещала радиостанции.
   - Ничего, - коротко ответила Хиллари. Мел был не совсем готов.
   Она нахмурилась, когда они попали в пробку на кольцевой развязке Кидлингтона. В любом городе час пик был дерьмом, но Оксфорд, похоже, имел к нему особую склонность. Можно подумать, размышляла она, со всеми этими заботящимися об окружающей среде студентами и преподавателями, носящимися по округе на велосипедах, так будет меньше.
   Вероятно, здесь действовал какой-то другой универсальный закон, но для философии было слишком рано.
   Она вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Прилив и движение ни для кого не мешали, это точно. Не для короля Кнуда и уж точно не для полицейских, направляющихся к трупам.
   Она полагала, что они могли бы с помощью униформы выгнать их на автобусную полосу на Вудсток-роуд с горящими синими огнями, но Хиллари не думала, что директор колледжа Святого Ансельма оценит такую рекламу.
   В конце концов, это был Оксфорд. И Гоун, а не Таун.
   Будучи выпускницей художественного колледжа Рэдклифф, Хиллари не сомневалась, почему Мэл бросила именно эту вишенку ей на колени .
   В штаб-квартире было общепризнано, что Хиллари Грин, будучи полицейским с оксфордским образованием, была хорошим старшим следователем в подобных делах. И поскольку ее считали специалистом, как правило, это было хорошо для продвижения по службе, она никогда не возражала.
   Пока Томми боролся с пробками, она пыталась вспомнить все, что могла, о колледже Святого Ансельма. Что, по правде говоря, было не так уж и много.
   Для неоксфордцев Оксфордский университет был чем-то вроде загадки. Во-первых, не было никакого "университета" как такового, что всегда озадачивало американских туристов.
   О том, сколько раз ее останавливали в городе сбитые с толку бостонцы и озадаченные пенсильванцы, спрашивавшие, где находится университет, было невозможно даже подумать.
   Дело в том, что Оксфордский университет состоял из более чем сорока отдельных колледжей, таких как Баллиол, Крайст-Черч, Тринити и др., и различных факультетов, таких как Восточный институт, примыкающий к Музею Эшмола, или Научное здание на Банбери-роуд. .
   Как будто этого было недостаточно, у вас были неаффилированные колледжи, такие как ее собственный, Университет Брукса и колледжи, такие как колледж Святого Ансельма.
   Снобы обнюхивали этих младших вассалов науки и пытались притвориться, что их не существует. Но дело в том, что они варьировались от более респектабельных и академически настроенных институтов, таких как Раскин, до более продажных заведений типа "бери деньги и беги", созданных просто для того, чтобы богатые родители толстых и бескорыстных могли платить непомерные гонорары, чтобы иметь возможность законно утверждать, что их сын или дочь получили образование в Оксфорде.
   Насколько она могла вспомнить, церковь Святого Ансельма находилась где-то посреди этого минного поля. Она была почти уверена, что это было учебное заведение для иностранных студентов. Языки были ее специальностью, если она правильно помнила. Но это было также и что-то вроде школы окончания школы, поскольку она предлагала уроки ораторского искусства, манер, искусства, музыки и всего остального, что благовоспитанная молодая леди в третьем тысячелетии все еще могла практиковать.
   И теперь, когда она подумала об этом, разве она не прочитала где-то, что нынешний директор всю свою жизнь проработал в нефтяной промышленности и получил место в колледже, чтобы закрепить "деловые интересы", выступая связующим звеном между одаренные молодые студенты и промышленные предприятия, отчаянно нуждающиеся в подходящем руководителе?
   Все это казалось ей естественным.
   Конечно, настоящий оксфордский колледж, вероятно, даже не знал бы о его существовании. Что, без сомнения, оставило у Святого Ансельма небольшой комплекс неполноценности. А теперь этот труп и, о ужас, вмешательство полиции. Не то, о чем богатые родители в Сингапуре хотели бы услышать.
   Хиллари тяжело вздохнула.
   Она могла видеть, что ей придется идти очень ловко, если она не хочет раздавить некоторые чувствительные пальцы ног.
   Поэтому, пока они ползли к городу грезящих шпилей, она молилась о естественной причине смерти. Или, в крайнем случае, самоубийство. Тогда все могли бы быть очень осторожными и чувствительными, и никому не пришлось бы писать неприятные письма суперинтенданту Маркусу Донливи, жалуясь на косноязычных полицейских инспекторов. Что не могло не радовать его.
   * * *
   С того момента, как она посмотрела на мертвое тело девятнадцатилетней Евы Жерант из Лилля, Франция, она просто поняла, что может попрощаться с любыми надеждами на простой случай.
   Хотя было не совсем понятно почему.
   Сент-Ансельм занимал несколько акров с пышной травой и лесом на севере Оксфорда, уютно зажатых между главными улицами Вудсток и Банбери-роуд. Его ближайшим соседом были священные земли Святой Хильды (настоящего Маккоя!)
   Там была спортивная площадка, декоративный пруд, ухоженные сады и главное, уютное здание из котсуолдского камня.
   Все выглядело очень Эвелин Во.
   Они припарковались сзади, где в маленьком новом крыле размещались офисы и административный персонал. Там их встретила секретарь колледжа, миссис Менкотт, спокойная женщина средних лет, которая вручила им проспект колледжа с очень полезной картой кампуса внутри обложки и начала давать им короткую, явно хорошо отрепетированную речь.
   Ева Герайнте училась на годичных курсах по улучшению своего английского, как им сказали, приехала в последний семестр на Михайлов день и жила в главном доме. (Дом, без сомнения, когда-то принадлежал какой-то зажиточной оксфордской семье, но давно превратился в студенческий притон.)
   Ее очень любили, по-видимому, она постоянно получала хорошие оценки от своих учителей и была обнаружена мертвой в своей комнате одним из ее друзей примерно в 8:30 утра.
   Пока она говорила, секретарь колледжа повела их от покрытого гравием парковой зоны к фасаду впечатляющего каменного дома. Перед ним был широкий мощеный внутренний дворик с настоящими каменными балюстрадами и широкими элегантными веерообразными ступенями, ведущими к крокетной лужайке.
   Казалось, его должны были населять властные павлины и скромные садовники в блузах, а не снующие туда-сюда закутанные тела студентов.
   Внизу лужайки стояло здание из красного кирпича - возможно, когда-то это была конюшня, но теперь, как догадалась Хиллари, используется в качестве основного учебного корпуса. В различных других хозяйственных постройках, отличающихся архитектурными изысками, снаружи располагались незаметные вывески, такие как "Музыкальная комната", "Консерватория / Ботаническая лаборатория" и, проще говоря, "Студия".
   Она подозревала, что летом он будет выглядеть еще красивее, когда цветут розы, голые ветки глицинии покрывают мягкий камень, раскрасневшийся от бледно-лиловых цветов, и, возможно, в гости к уткам, ковыляющим у декоративного пруда.
   Даже покрытый инеем и окутанный последними нитями ночного тумана, он выглядел призрачным и совершенным.
   Секретарь колледжа провел их в большой главный зал и направился к длинной деревянной лестнице. Он был очень резным и почти слишком богато украшенным. Тот, кто в конце концов завладел этим местом и превратил его в колледж, позаботился о том, чтобы сохранить всю его славу.
   Джанин огляделась, криво скривив губы. Она была строго всеобъемлющей девочкой. Томми, который тоже не был знаком с такими священными порталами академии, огляделся, но с неподдельным удовольствием на лице. Картины маслом были второсортными для девятнадцатого века, но, по крайней мере, они были настоящими. Грязная люстра, которая, вероятно, никогда не использовалась, свисала с высокого потолка и привлекла его внимание.
   Он начал нервничать.
   Это было далеко от пьяных прислуг, поножовщины в местном пабе и ДТП.
   Он был рад, очень рад, что Хиллари была SIO. Ничто из этого не заставит ее ладони вспотеть. Он посмотрел на нее краем глаза. Она выглядела, как всегда смотрела на нежные глаза Томми, безупречно.
   Правда, на ее синей юбке над правым коленом было чуть влажное и размазанное пятно, но ее темно-каштановые волосы блестели в свете, проникающем через несколько грязных окон, а ее фигура, настоящая смесь песочных часов, была такой, о какой мечтают мужчины. .
   Или, по крайней мере, то, о чем мечтал Томми Линч.
   Они молча последовали за секретарем колледжа на третий этаж. Здесь в коридорах не было картин, но стены были выкрашены в веселый и белоснежный цвет. Ковер под ним уже не был с восточным узором, но по-прежнему был толстым и его недавно чистили.
   Третий этаж, несомненно, когда-то принадлежал слугам, но школа Святого Ансельма сделала все возможное, чтобы студенты чувствовали себя как дома. Даже здесь.
   Хиллари подумала, что на втором этаже, с его, без сомнения, большими комнатами и более высокими потолками, живут более богатые и важные студенты, а малоимущие живут на чердаке. Или церковь Святого Ансельма была более космополитичной?
   Беда любого оксфордского колледжа заключалась в том, что трудно было что-то сказать. У вас были буйные коммунисты (до сих пор) живущие бок о бок с ликующими развратниками, которые, в свою очередь, общались с учеными поистине потрясающих умственных способностей, перед которыми была поставлена задача научить социалистов прелестям метафизической поэзии Джона Донна.
   Хиллари всегда думала, что это что-то вроде сумасшедшего дома. Хитрость заключалась в том, чтобы выяснить, с каким именно сумасшедшим домом вы имеете дело, и исходить из этого.
   Она подозревала, что монастырь Святого Ансельма просто зарабатывает деньги, ни больше, ни меньше. Это означало бы, что у Евы Герайнте, мертвой девушки, будут обеспеченные родители, но она не окажется в группе мегабогатых.
   Интересно и, возможно, актуально.
   Повернув под острым углом, Хиллари сразу заметила констебля в форме, стоящего за дверью. Он немного выпрямился, когда она подошла.
   Секретарь колледжа осторожно пробормотал на прощание и ушел.
   Хиллари вздохнула. Так и должно было быть. Рано или поздно она получит "приглашение на чай" с директором. Линии боевых действий были прочно натянуты. Что ее вполне устраивало.
   - Констебль, доложите, - тихо сказала Хиллари. Констебль, двадцати одного года, рассказал детали вызова ровным, профессиональным монотонным тоном. Все началось с первого телефонного звонка секретаря директора, их прибытия на место происшествия, того, как они установили надлежащие процедуры для защиты возможного места преступления от заражения, и так далее и тому подобное.
   Когда он закончил, Хиллари кивнула. Пока никто не звонил в SOCO. Что ж, этого следовало ожидать. Никто еще не знал, что у них есть, и решение будет за ней.
   Док Партридж, как ей сообщили, уже был внутри. Когда она вошла, то обнаружила, что он склонился над кроватью и изучает молодую женщину.
   Комната была маленькая, но приятная. Большое раздвижное окно выходило на несколько медных буков и вид на центр города. Стены были вымыты нежным абрикосовым оттенком, а на неровных половицах лежал бежевый ковер. Кровать была немного больше, чем односпальная, и с мягким изголовьем. Платяной шкаф, комод и письменный стол были сделаны из светлой сосны. На столе стоял дорогой на вид компьютер. Книжная полка, забитая книгами, в основном по моде, тканям и дизайну одежды, добавляла веселого колорита. Как и плакаты с моделями на подиуме в возмутительных нарядах, которые были разбросаны по стенам.
   Хиллари вспомнила свою тесную, сырую и общую комнату в старые-прежние времена и удивилась, почему молодым всегда было так хорошо.
   Затем док Партридж отошел, давая ей возможность рассмотреть мертвую девушку, и Хиллари вспомнила, что, по крайней мере, для одного подростка все было не так уж хорошо.
   Док Партридж был одним из тех мужчин, которые выглядели на тридцать, хотя ему было за пятьдесят. Он всегда хорошо одевался. Он держал волосы идеально окрашенными. Он был очень хорошим патологоанатомом.
   - Ну, взгляните, - сказал он, отходя, чтобы дать Хиллари место. Она подошла и посмотрела на мертвую девушку.
   И тогда она поняла, что попала в беду.
   Правда, не так много проблем, как у Евы Герайнте. Если можно сказать, что у мертвых вообще есть какие-то проблемы, то есть.
   И все же, когда Хиллари смотрела на мертвую девушку, она не могла точно сказать, почему ее настроение так упало.
   Она была невысокой девочкой - 5 футов 5 дюймов, может быть, не больше девяти стоунов. На ней была черная юбка-карандаш и объемный, дорогой на вид свитер. Была ли это одежда, в которой она была одета прошлой ночью, или она надела ее сегодня утром? Пока у нее не было заключения судмедэксперта о времени смерти, ничего нельзя было сказать. Кровать была не заправлена, но это ничего не значило.
   У нее были черные, как вороново крыло, волосы, подстриженные в одну из тех геометрических форм колокольчиков, которые выглядели совершенно шикарно и, вероятно, были чертовски сложны в уходе. Легкий макияж. Глаза были закрыты, подбородок острый и заостренный, как и ее скулы. Красная помада сделала ее рот ужасно красным. Она выглядела спящей. Даже мертвая, она выглядела более живой, чем кто-либо другой, о ком Хиллари могла подумать.
   И это было удивительно в трупе.
   Но ни один из этих неожиданных импульсов не был причиной ее беспокойства. Это было нечто гораздо более тонкое.
   'Инфаркт?' - с надеждой спросила она.
   - Не думаю, - быстро сказал док Партридж. "Заметили, какая она бледная? И видите эти легкие пятнистые синяки на ее руках и тыльной стороне ног? Все признаки внутреннего кровотечения. Конечно, пока я не верну ее на плиту. . .'
   Он не закончил. Ему не нужно было.
   Позади нее Джанин уже натягивала резиновые перчатки. Она уловила настроение Хиллари. В дверях слонялся Фрэнк Росс, толстый неряха с херувимским лицом, пытаясь разглядеть ноги мертвой девушки.
   - Я это заметил, - вежливо сказал док Партридж и потянулся к рукаву длинного кремового кашемирового свитера, который был на девушке.
   Он поднял его.
   А там, на сгибе ее руки, была маленькая красная точка, окруженная слабым голубым пятном. Кожа девушки была бледной, почти прозрачной. Что делало вид недавнего следа от иглы почти гротескным.
   - Вот дерьмо, - тихо сказала Хиллари.
  
   ГЛАВА 3
   Хотя ей еще предстояло встретиться с директором школы Святого Ансельма, Хиллари уже могла слышать его приближающийся вопль боли. Глядя на руку мертвой девушки, она прекрасно представляла, насколько этот единственный след от укола будет преследовать репутацию колледжа на долгие годы.
   Студенты, умирающие из-за оральной передозировки, - это одно.
   Стрелять было совсем другое.
   Наркотики, которые вы глотали, глотали или курили, относились к одной категории.
   Лекарства, требующие использования игл, всегда относились, по крайней мере, к общественному мнению, к другой категории. Не то что в полицию. Хиллари вздохнула. Для нее мертвая девушка была мертвой, независимо от того, умерла она от фатальной реакции на одну таблетку экстази, импульсивно приняла ее на девчачьей вечеринке или в результате многолетней героиновой зависимости.
   Но в таком заведении, как это, у нее не было ни малейших сомнений, что сейчас она столкнулась с полномасштабной катастрофой. Не то чтобы она могла позволить этому повлиять на свое поведение. Ее верность всегда была с мертвыми.
   Она знала, что док Партридж наблюдает за ней, и молча пожала плечами. Как и все патологоанатомы, его работа заключалась в том, чтобы сказать ей, если возможно, как и когда.
   Не кто. Или почему.
   "Ну, нам лучше пригласить сюда СОКО", - сказала она, больше для того, чтобы выиграть время на размышления, чем для чего-то еще.
   Что-то в этой сцене показалось ей странным. Нет, возможно, странный был слишком сильным словом. Нелогично, наверное.
   На секунду она не могла сообразить, что это такое, хотя была почти уверена, что док Партридж уже все понял. Но ведь он пробыл здесь дольше.
   А потом до нее дошло.
   Единственный след от иглы.
   Тогда не давний пользователь. Или даже диабетик. Хотя естественные причины быстро исчезают из списка возможных, их нельзя полностью сбрасывать со счетов. Еще нет.
   Она задумчиво нахмурилась, наклоняясь ближе, чтобы посмотреть на нежную белую кожу на подмышке девушки. Определенно никаких следов старых, выцветших отметин.
   Если бы это был ее первый раз, когда она стреляла, то то, что она был полным новичком, могло бы многое объяснить. Либо она неправильно рассчитала дозу, либо страдала смертельной аллергической реакцией.
   Но если да, то где была игла? Или сам допинг?
   "Хорошо, перчатка вверх. Я хочу, чтобы место дали предварительный, очень предварительный поиск. Помните, что SOCO не захочет слишком много беспокойства.
   Но если у девушки где-то была припрятана какая-то гадость, найти ее не составит труда.
   Пока остальные начали методичные поиски, Хиллари осталась у тела Евы Герайнте, задумчиво глядя на нее сверху вниз.
   - Она определенно не наркоманка, - пробормотала она почти себе под нос. Конечно, не все наркоманы были неуклюжими развалинами, блуждающими в миазмах запаха собственного тела, дергающимися, потеющими и выглядевшими как живая угроза. Мужчины и женщины могли жить и жили совершенно нормальной и, казалось бы, обычной жизнью, и при этом сохранять пристрастие к наркотикам. А эта девушка была еще молода и несомненно красива, и могла бы сохранить свою внешность еще на добрых несколько лет, даже если бы серьезно зацепила.
   Так почему же она уже была так убеждена, что эта сцена воняла до небес? В конце концов, смерть студентов в результате экспериментов с наркотиками не была чем-то неслыханным.
   - Я согласен, чего бы это ни стоило. Док Партридж, должно быть, уловил ее чуть ли не шепот. - Не то чтобы я мог высказать определенное мнение, пока не возьму кровь и не осмотрю ее более подробно, - добавил он, как всегда тщательно прикрывая спину. Хиллари кивнула, поймав его взгляд. - Но ты чувствуешь, - мягко добавила она.
   Док Партридж, который всегда считал Хиллари Грин одним из лучших полицейских для работы, коротко улыбнулся в знак согласия.
   Итак, подумала Хиллари, первое, что ей нужно сделать, это попытаться выяснить, кто был поставщиком девушки, хотя, по крайней мере, в ее собственном воображении, у нее почти наверняка его не было.
   Пустая трата времени и человеко-часов, но она не могла разумно избежать. У Мэл, например, были бы подвязки на подвязках, если бы она не последовала этому просто потому, что ее "женская интуиция" (которую можно было бы назвать интуицией или медным носом на коллегу-мужчину) подсказывала ей, что это пустая трата времени. .
   С другой стороны, это было только начало расследования, и она не хотела заводить Томми Линча или Джанин в тупик. Что означало . . .
   Она широко улыбнулась.
   'Откровенный!' она позвала.
   Она наблюдала, как сержант Росс, радостно копавшийся в ящике с чем-то, похожим на очень дорогое шелковое французское нижнее белье, виновато поднял глаза. Его глаза, глубоко посаженные в складках плоти, свисавших более или менее со всех частей его тела, стали плоскими и жесткими.
   "Ты человек, который лучше всех разбирается в канализации", - сказала Хиллари, вовсе не уверенная, что она каким-то непонятным образом не сделала ему комплимент. - Выясни, кто был ее поставщиком.
   Фрэнк хмыкнул. С одной стороны, ему не хотелось бросать любование нижним бельем. Настоящая вещь не была чем-то, с чем ему приходилось сталкиваться часто. С другой стороны, SIO была вынуждена признать, что из всех людей, которые у нее были здесь, он был единственным хорошим старомодным копом, который был в состоянии выполнить эту работу. Он мог бы сказать им, что всегда будут времена, когда университетский диплом и модные компьютерные технологии ничего не значат.
   И хотя он ненавидел на самом деле выполнять приказы Хиллари Грин - старушки Ронни, ради Пита - он не мог не ухмыльнуться от удовлетворения.
   Он стянул перчатки, торжествующе ухмыльнулся констеблю и с важным видом удалился.
   Он мог бы спасти себя от представления. Томми, хотя и был самым новым членом команды, знал достаточно, чтобы понять, что Фрэнку незачем прихорашиваться.
   Хиллари снова уставилась на труп. Джанин, позвонив в СОКО, не стала прерывать свои поиски.
   Пожав плечами, Томми вернулся к своим собственным усилиям. У девушки было ужасно много вещей - дорогие французские духи, чулки из прозрачного шелка, туфли, которые даже на его неопытный взгляд выглядели так, как будто они могут стоить земли. Но никаких следов тайника.
   Хиллари тихо вздохнула, пытаясь почувствовать жертву. Глаза девушки были закрыты, и ей было грустно интересно, какого они цвета. Темно-каштановый, чтобы соответствовать ее почти черным волосам? Или поразительно синий? Как бы то ни было, они никогда больше не раскроются, глядя на мир с юношеским оптимизмом или французским хладнокровием .
   Что с тобой случилось , милая?
   Уговорила ли ее подруга попробовать хит? А потом, когда он или она сообразили, что француженка мертва, взяли иглу, дурь и любые доказательства их присутствия и убрали ее?
   Если так, то кто-то где-то прямо сейчас боролся с паникой. Интересный.
   * * *
   Джанин сделала паузу в своем просмотре гардероба мертвой девушки, пытаясь притвориться, что не завидует огромному количеству и качеству предлагаемой одежды, и задалась вопросом, что привело в действие детектор Хиллари Грин. Ибо теперь молодой сержант был совершенно уверен, что что-то случилось.
   Джанин слишком хорошо знала, что у Хиллари хорошая репутация. На самом деле, чистое золото, несмотря на то, что ее муж впал в немилость. У нее была одна из лучших записей об арестах, а уровень ее осуждения был еще выше. Все знали, что суперинтендант Донливи оценивал ее как детектива, если не как игрока.
   Несомненно, именно поэтому в сорок с лишним лет она была всего лишь инспектором разведки.
   Так что Джанин (у которой были амбиции стать по крайней мере суперинтендантом) была достаточно мудра, чтобы наблюдать и учиться. Но, как она ни старалась, она не могла найти в этой сцене ничего, что показалось бы ей необычным. Их жертвой был студент - молодой, распущенный и без фантазий - и либо завладевший какими-то сомнительными вещами, либо имевший плохую реакцию. Это случалось чаще, чем люди хотели бы предположить. Плохо, да. Но нечего расстраиваться.
   И все же она поставила бы десятку на то, что инспектор Грин варит на соке. Возможно, у нее не было многолетнего опыта инспектора или детективного чутья, но у нее был хороший ум. И умел этим пользоваться.
   Тот факт, что Хиллари Грин, которая ненавидела Фрэнка Росса так же сильно, как и все остальные, дала ему, например, что-то похожее на сливовое задание, предвещал что- то на ветру.
   Как будто она сделала это только для того, чтобы убрать Фрэнка с дороги. (Не то чтобы они не были благодарны ей за это!) Но она как будто ожидала, что Фрэнк потерпит неудачу. Или, может быть, она не думала, что из этого что-то выйдет. И все же у девушки на руке был след. Это была смерть, связанная с наркотиками, такая же очевидная, как нос на лице.
   Но пока док и ее инспектор бормотали что-то вместе, она почувствовала, как волосы на затылке приятно встают дыбом.
   Возможно, это дело не было бы таким скучно предсказуемым в конце концов?
   * * *
   Прибыл СОКО, и все вышли. Даже считая само собой разумеющимся, что ученым нужно место для работы, никто не торопился нанести черный порошок, которым они снимали отпечатки пальцев, на всю одежду. У этого вещества была привычка проникать во все закоулки и щели, не говоря уже о отверстиях, которые могло укрыться в человеческом теле.
   Это был урок, который DC Линч усвоил на собственном горьком опыте. Как и все они.
   Оставив техников наедине, они медленно пошли по коридору.
   'Что-либо?' - без надобности спросила Хиллари. Если бы они что-нибудь нашли, они бы позвали ее. - Нет предсмертной записки?
   - Ничего, хозяин, - быстро ответил Томми.
   - Нет, босс. Джанин, которая ненавидела называть кого-либо "шефом", "мэм" или "сэр", нашла собственный титул для своего непосредственного начальника.
   Хиллари, казалось, не возражала. Справедливости ради - а Джанин всегда была справедливой - на инспектора можно было работать. Она не заводила любимчиков, охотно обучала, была более-менее уравновешенной и определенно вместе. Просто Джанин не любила работать с другой женщиной. Не из-за ревности, а из-за того, что ее коллеги-мужчины считали их чем-то вроде женского двойного акта.
   - Значит, если у нее не было готового запаса наркотиков... . .' Хиллари размышляла вслух, побудив остальных присоединиться к ней, вопросительно приподняв брови.
   Неудивительно, что Томми Линч прыгнул первым. - Вы считаете, что он принадлежал кому-то другому? - взволнованно сказал DC. 'Парень?'
   - Возможно, - осторожно сказала Хиллари, пытаясь немного его замедлить. Она могла вспомнить - просто - те смутные и далекие дни, когда она тоже была нетерпелива.
   - Похоже, на ее руке был только один след, босс, - сказала Джанин, жалея, что сама не может получше рассмотреть тело.
   - Был, - подтвердила Хиллари. - Что вы об этом думаете? Она не была и никогда не была одним из тех офицеров, которым нравилось присваивать себе все прелести.
   Джанин кивнула. Она начала понимать, к чему клонит ее инспектор.
   - Первый удар?
   Томми Линч покачал головой. "Насколько вам может не везти?" - мягко спросил он.
   И Хиллари задумалась.
   Что, если это было не просто невезение?
   Проблема была в том, что пока она не получила полные результаты вскрытия, она не могла быть уверена, с чем имеет дело.
   След от иглы может даже не быть связан с причиной смерти. Да, далеко. Но за время ее карьеры в долине Темзы с ней случались более странные вещи.
   * * *
   Хиллари отослала Томми за списком ближайших друзей девушки и отправила Джанин к выходу из комнаты на случай, если СОКО понадобятся какие-то указания или что-то выяснится.
   Заказ не понравился хорошенькой блондинке, заметила Хиллари и с легким беспокойством подумала, не пожалуется ли она об этом позже Мелу. В этом-то и была беда всей этой истории с Джанин и Мелом. Камни преткновения остались повсюду, и она знала, что это лишь вопрос времени, когда она упадет на один из них.
   Вздохнув, она направилась обратно в кабинет секретаря колледжа, где, как она и ожидала, директор договорился о встрече с ней за чашечкой кофе с печеньем в своем личном кабинете.
   Кабинет директора находился на верхнем этаже с видом на сады. Ничего удивительного. Стены были до половины обшиты дубовыми панелями, а тяжелые кресла из темно-бордовой кожи стояли по обе стороны от того, что выглядело как оригинальный камин Адама. Картины, написанные маслом, изображали высокопоставленных лиц на темных охристых стенах. Занавески в полный рост из богатого бархата и подходящего темно-бордового цвета ниспадали на пол по обеим сторонам больших оконных рам. Большой письменный стол с кожаной столешницей и набором старинных серебряных чернил стоял прямо посреди комнаты.
   Это было похоже на гостиную деревенского сквайра, примерно 1920 год, и все было именно так, как и ожидала Хиллари.
   Единственным неуместным примечанием был современный компьютер и лазерный принтер, занимавшие одну сторону стола.
   Человек, поднявшийся из-за этого нарушителя двадцать первого века, выглядел как банкир. Он был одет в темно-синий костюм в тонкую полоску, носил галстук какой-то средней школы, а волосы у него были зачесаны назад, как у идола утренников.
   "Ах, Венди. Должно быть, это полиция? Секретарша, на удивление молодая женщина в джинсах, провела ее внутрь. Теперь она улыбнулась в знак признательности и ушла за кофе.
   Хиллари почти готова была поставить свою месячную зарплату на то, что кофе будет подан в собственном кофейнике и что к нему будет какой-нибудь модный аккомпанемент, например печенье аморетти.
   - Я доктор Хэверинг. Директор протянул наманикюренную руку, и Хиллари пожала ее. - Детектив-инспектор Грин, сэр, - официально сказала она.
   Она взяла один из стульев - уменьшенную версию кресел у зажженного камина, - которые были поставлены под стратегическим углом к столу, и выглянула в окно.
   Отсюда ей был хорошо виден горизонт Оксфорда, и она даже могла безошибочно разглядеть ребристый купол камеры Рэдклиффа.
   - Прекрасный вид, не правда ли? - заметил доктор Хэверинг, снова садясь за свой стол. Только то, как его пальцы не могли найти место для отдыха, выдавало его внутренние нервы.
   - Вы давно здесь директор? - спросила она, заинтересованная в том, чтобы получить некоторую предысторию, а также оценить мужчину. Что-то подсказывало ей, что прежде чем все это закончится, она проведет какое-то время у Святого Ансельма. И не было смысла отталкивать большого вождя.
   - О, всего два года. Мой предшественник был церковным деятелем. Совет колледжа решил, что хочет привлечь кого-то с более бизнес-ориентированным взглядом на мир". Его улыбка была достаточно самоуничижительной, чтобы быть милой. Хиллари кивнула и улыбнулась в ответ.
   - Итак, что вы можете рассказать мне о Еве Герайнте, доктор Хаверинг? - тихо спросила она, переходя к делу.
   'О да. Ева, - грустно сказал он. Это заставило ее задуматься, действительно ли доктор Хейверинг достаточно хорошо знал француженку, чтобы использовать ее имя в такой добродушной манере, или это было просто для вида.
   Он пододвинул к себе тонкую желтовато-коричневую папку и раскрыл ее.
   - Я хотел бы получить копию ее дела, если вы не возражаете, сэр, - тут же сказала Хиллари, прежде чем он успел заговорить. - Возможно, ваш секретарь мог бы сделать фотокопию и передать ее одному из моих офицеров?
   'Э? О, эээ да. . . да, конечно, - весело сказал он. Но он явно был этому не рад.
   Хиллари не придала особого значения его нежеланию. По ее опыту, большинство бизнесменов питали здоровое уважение к знаниям и не любили делиться ими просто из принципа.
   'Э, посмотрим. О, Венди, спасибо, - сказал он. Хиллари услышала, как позади нее открылась дверь, и теперь терпеливо ждала, пока секретарь поставит поднос с кофе на стол. От аромата свежемолотого кофе у нее слезились вкусовые рецепторы. Прекрасная темная жидкость была разделена на два стеклянных кувшина. На подносе стоял серебряный кувшин с настоящими сливками, мисочка с коричневым сахаром и тарелка с имбирными лепешками, начиненными чем-то сливочным и слегка пахнущим ликером.
   Ну что ж. Достаточно близко.
   Она позволила доброму доктору налить и с улыбкой приняла свою чашку. Она старалась не смотреть на рыжие снимки. Ее грудь и бедра уже были слишком большими. Это был только вопрос времени, когда ее талия и бедра начнут двигаться одинаково.
   "А теперь посмотрим. Ева. Ах да, простая и понятная форма заявления, - начал доктор Хэверинг как бы бормоча себе под нос.
   Действительно ли он был таким непринужденным, каким пытался казаться? Возможно, это был всего лишь защитный механизм.
   Что бы ни. Она начала ощущать флюиды доктора Хэверинга.
   "Оба родителя живы, отец владелец аптеки, один брат. Хорошие оценки в средней современной школе, да. Девятнадцать лет на момент поступления. А, ученый.
   Хиллари заинтересовалась. - Интеллигент? Забавно, как внешность может обмануть. Мертвая девушка вряд ли была ее образом синего чулка.
   'О, нет. Я имею в виду, что вполне могла быть, но я имел в виду тот факт, что она была одной из... . . э . . . здесь есть несколько человек, получивших полную стипендию.
   Ах. Хиллари сразу все поняла, включая его колебания.
   Школа Святого Ансельма почти наверняка выдавала до стыдливости мало стипендий более бедным ученикам - может быть, даже одну или две. Отсюда довольно болезненное использование Хэверингом слова "несколько". И любые стипендии, которые они раздавали, скорее всего, были просто показухой. Несомненно, в проспекте колледжа хорошо выглядело указание на эти "стипендии" достойным беднякам как способ выставить напоказ либеральные полномочия святого Ансельма и успокоить перья состоятельных покровителей, у которых есть совесть в таких вещах.
   Но на самом деле они должны были стать синекурой. Тем не менее, кто-то должен был их награждать, и в данном случае это была мертвая девушка.
   Интересно. Очень интересно. А может актуально?
   И в конце концов она была права насчет того, что младших учеников отправили на чердаки.
   Итак, их мертвая девушка не была богатой мертвой девушкой.
   Чем больше этот факт осознавался, тем больше он казался Хиллари важным. Хотя она не могла бы сказать, почему именно. Наркотики воздействовали на богатых и бедных без разбора, и культура наркотиков преодолела все финансовые и социальные барьеры.
   - С мадемуазель Жерант проблем не было? Следующей спросила Хиллари и увидела, что удивила директора тем, что правильно употребила французское прозвище.
   - Э, проблемы?
   - Жалоб на нее не поступало? В последнее время она не проваливается с заданиями или чем-то в этом роде? Приходить пьяным в любое время суток, вызывая беспокойство?
   'О, нет. Нет, я уверен, что нет. Доктор Хэверинг торопливо просмотрел несколько клочков бумаги. - Ни о чем подобном не упоминается.
   Хиллари кивнула. Ну, она не ожидала, что что-то будет. Если бы у девушки были проблемы, она, вероятно, постаралась бы держать их подальше от внимания колледжа. Пребывание здесь на стипендии (на терпимости?) должно быть заставило француженку осознать огромные различия между ней и ее сверстницами из гораздо более высокопоставленных семей.
   Если читать между строк ее анкеты, это была девушка строго провинциального происхождения. Несомненно, магазин ее отца передавался из поколения в поколение, зарабатывая ближайшим родственникам достаточно приличное существование, но вряд ли обеспечивая им образ жизни, к которому привыкло большинство учеников Сент-Ансельма.
   Она ходила в государственную школу, и эти хорошие оценки воодушевили ее попытаться получить стипендию в Оксфорде, и это было хорошо для нее. Но какой культурный шок ждал ее здесь? Была ли она одинока? Нет, конечно нет - не такая красивая девушка. И у нее была по крайней мере одна хорошая подруга - девушка, которая ее нашла.
   Так что же привело ее к единственному следу от укола на руке и к смерти всего в девятнадцать лет?
   - Вы, э-э, уже установили причину смерти, инспектор? Голос директора прервал ход ее мыслей.
   - Нет, сэр, еще нет, - твердо сказала она. Она не собиралась сейчас объяснять обстоятельства. На это будет достаточно времени позже.
   - Кстати, вы уже связались с ее родителями? она спросила.
   'Нет. Нет, я подумал, что будет лучше, если это исходит от тебя.
   Хиллари кивнула. Она не винила его за то, что он не вызвался выполнить задание. Она сама собиралась передать его французским властям в Лилле.
   - Я надеялась взять интервью у ее ближайших друзей, возможно, у некоторых из ее учителей, - резко сказала Хиллари. - Я так понимаю, они будут доступны?
   Это был риторический вопрос, и они оба это знали.
   'О Конечно.'
   Хиллари кивнула и вздрогнула, когда зазвонил ее мобильный телефон. Она хранила его в одном из объемистых карманов куртки. Пробормотав извинения, она потянулась за ним.
   Джанин, босс. СОКО закончили, и Док Партридж хочет забрать тело. Но сначала он хочет сказать пару слов.
   "Хорошо, я сейчас буду".
   Она отложила телефон, отхлебнула кофе - это было слишком редкое удовольствие, чтобы не выпить настоящий кофе - и еще раз неохотно промахнулась.
   - Может быть, я смогу еще поговорить немного позже днем, сэр, - сказала она, вставая на ноги и снова пожимая руку директору, выдвинутому вперед.
   - Конечно, в любое время. Просто дайте знать моему секретарю, если вам что-нибудь понадобится.
   Хиллари улыбнулась и подумала, как долго будет действовать это предложение. Вероятно, до первого упоминания слова "наркотики".
   Тогда бы все люки были задраены.
   * * *
   Вернувшись в комнату Евы Герайнте, Хиллари остановилась, пока полицейский фотограф сделал последний крупный план тела, а затем присоединился к патологоанатому.
   - Она вся в мешках, готова к работе, - без надобности сказал он, но снова потянулся, чтобы затянуть один из ее рукавов. На секунду Хиллари не могла понять, что он делает. Ей вряд ли нужно было снова видеть след.
   - Я заметил это, - сказал Партридж, еще выше подтягивая рукав мешковатого кашемирового свитера. - На другой ее руке есть такие же отметины. Увидеть их? Они довольно слабые, но безошибочные.
   Хиллари сделала. Бледные сиренево-голубые пятна. Четыре из них. Она знала, даже не спрашивая, что на тыльной стороне руки будет еще одна отметина.
   Это были синяки, вызванные тем, что кто-то держал ее за руки. Тугой.
   Она выпрямилась, лицо ее было мрачным.
   Кто мог поспорить, что, раздев ее и положив на свою плиту, он обнаружит другие синяки, возможно, посреди ее спины? Где кто-то упирался коленом?
   Доктор беспомощно пожал плечами. - Я постараюсь добраться до нее завтра, - сказал он в знак сочувствия. Они оба знали, что это дело становится все более темным с каждой минутой.
   Хиллари кивнула. - Спасибо, док, - мягко сказала она.
   Конечно, у кого-то могло быть множество причин, чтобы схватить Еву Герайнте за плечи. Возможно, она собиралась упасть, и какой-то добрый самаритянин нырнул и поймал ее, нанеся синяк там, где схватил. Всю последнюю неделю под ногами было скользко из-за мороза и дождя.
   Следы могли быть даже вызваны энергичными танцами или занятиями любовью.
   С другой стороны, они могли быть вызваны тем, что кто-то удерживал ее и втыкал ей в руку иглу.
   Ей придется позвонить Мелу.
   Она могла только надеяться, что DCI не заберет у нее дело теперь, когда все выглядело так, будто это могло быть убийство.
  
   ГЛАВА 4
   Хиллари застала Джанин и Томми совещающимися снаружи, и все трое молча смотрели, как уносят тело. Один из них должен был присутствовать при вскрытии. Хиллари внесла свой вклад в прошлом и теперь могла, по крайней мере, положиться на свой желудок, чтобы не подвести ее.
   Хорошая крепкая мазь, нанесенная под нос, всегда помогала избавиться от запаха.
   С другими вещами было не так просто бороться, и, как она часто думала, с ними не следует даже пытаться. Жалость, которую она всегда испытывала, наблюдая за патологоанатомом, бесстрастно приступающим к исследованию человеческого тела, лишенного жизни, например, не была чем-то, от чего она хотела уйти. Как только полицейский потерял сострадание к мертвым, он стал бесполезен в расследовании убийства. Или они были, насколько она была заинтересована.
   Потом был страх. Она часто боялась, наблюдая, как человека разрезают и препарируют. И, возможно, это тоже было необходимо.
   Смерть всегда должна пугать.
   Но Джанин и Томми посещали не так много вскрытий, как она, и, поскольку они были неизбежным злом, с которым должен был справиться каждый офицер, она не чувствовала вины, делегируя эту задачу. Все это было частью кривой обучения.
   - Томми, ты можешь прийти на премьер-министр, - сказала она, увидев, как Джанин испустила лукавый вздох облегчения.
   - Да, шеф, - мрачно сказал Томми.
   Вкратце, она рассказала им об открытиях Дока Партриджа.
   - Так вы думаете, ее удерживали, босс? - спросила Джанин достаточно спокойно, но глаза ее жадно заблестели. Расследования убийств всегда были хорошим подспорьем в карьере.
   'Может быть. Нам придется подождать и посмотреть, найдет ли док еще какие-нибудь улики, - сказала Хиллари гораздо осторожнее. "А пока мы придерживаемся старого доброго, проверенного временем. Джанин, мне нужно составить расписание для интервью со всеми ее друзьями, одноклассниками и учителями. Возможно, вам придется надеть униформу, чтобы помочь с неудачниками. Томми, проверь ее финансовое положение - по словам директора, она была здесь на полном гранте, так что ты, вероятно, обнаружишь, что она скорее всего была в долгах, чем где-либо еще. И в ее биографии нет ничего, что указывало бы на деньги. Затем-'
   - Подождите, босс, - сказала Джанин.
   - Это не стыкуется с... - начал Томми в тот же момент и быстро оборвал его. Прерывание сержанта было не очень умным делом для скромного DC.
   Хиллари с интересом переводила взгляд с одного на другого. Она повернулась к Джанин. 'Какая?'
   - Ее одежда, босс, - сказала Джанин, вспомнив этот великолепный гардероб. "Он был набит хорошими вещами. Настоящая замша, кожа, атлас, шелк - что угодно. Дизайнерское снаряжение. Настоящая вещь, не подделка.
   - То же самое и с ее духами, шеф, - сказал Томми, когда Джанин закончила. Он был почти помолвлен со своей девушкой Джин и поэтому говорил с некоторой уверенностью. "Я заметил, что это все хорошие вещи - Miss Dior, YSL, даже немного Chanel No5. Это также не было похоже на подделку с рынка".
   Он не признался, что даже понюхал один симпатичный графин, сделанный в виде розовой морской ракушки. Исключительно для того, чтобы попытаться выяснить, захочет ли Джин бутылку на День святого Валентина, конечно.
   Хиллари задумчиво кивнула.
   - Значит, у нее где-то были деньги, босс, - сказала Джанин.
   Хиллари пожала плечами. - Или у меня был очень щедрый бойфренд. Или больше одного. Нередко красивые девушки содержались в хорошем состоянии.
   Конечно, когда вы сталкиваетесь с признаками неожиданного богатства жертвы, одно слово всегда приходит на ум.
   Шантажировать.
   Но кто был французским студентом, только в стране один год, вероятно, чтобы шантажировать? Может быть, кто-то из колледжа? В конце концов, это была среда, которую она знала лучше всего. И было много богатых студентов, не говоря уже о преподавателях, которые могли стать мишенями. Конечно, это могло затянуться надолго и даже не началось в Оксфорде. После того, как она позвонила во французскую полицию в Лилле, чтобы сообщить эту новость семье девушки, ей пришлось бы попросить их осмотреться в поисках любых признаков того, что Ева могла зацепиться за кого-то там.
   Возможно, ее убийца преследовал ее с континента? Если так, то они были в целом мире боли. С появлением ЕС отслеживание перемещений из страны в страну было кошмаром.
   "Хорошо, Томми, сделай эту финансовую проверку приоритетом номер один. У нее должен быть счет в банке, но не останавливайтесь на достигнутом. Мертвая девушка начала приобретать отчетливую индивидуальность, и некоторая проницательность в отношении денег неудивительна. - Посмотри, есть ли у нее портфель - акции, паи и тому подобное. Или даже тайник с наличными. Я хочу, чтобы в ее комнате тщательно прочесали зубы. И не забудьте проверить ее персональный компьютер.
   - Хозяин, - сказал Томми, затем помедлил, задаваясь вопросом, что она хочет сделать в первую очередь. Он отчаянно хотел преуспеть, и продвижение по службе не было в его мыслях. Конечно, он знал, что безумно даже надеяться, что Хиллари Грин посмотрит на него и увидит человека, а не констебля. Но, может быть, однажды. . .
   Сначала он решил заняться комнатой. В конце концов, компьютер всегда будет рядом - как и банковские менеджеры.
   - Джанин, поймай девушку, которая нашла тело. И узнай у нее, есть ли у Евы еще один близкий друг или группа, с которой она общается, - продолжала Хиллари, пребывая в блаженном неведении о том, какое трепетание она вызывает в нежном сердце Томми.
   - Верно, босс. Думаю, девушка в своей комнате с надзирательницей колледжа. Хиллари хмуро кивнула, надеясь, что медсестра еще не накачала ее успокоительными под завязку.
   * * *
   Им не нужно было далеко ходить, чтобы это выяснить. На самом деле девушка, которая нашла тело, находилась буквально по соседству.
   В этом есть смысл, размышляла Хиллари, если подумать. С кем еще могла бы подружиться девушка, которая, по-видимому, никого не знала в Англии, как не с ее непосредственной соседкой? Вероятно, они переехали в один день, как раз перед началом семестра, и сразу же познакомились друг с другом. После этого, конечно, круг друзей умершей девушки постепенно расширялся, начиная с людей, с которыми она делила определенные занятия, и заканчивая теми, с кем у нее были общие интересы. А Ева Герайнте должна была вступить в тот или иной клуб. (Если бы колледжи не сильно изменились с ее дней, в школе Святого Ансельма почти наверняка были бы клубы, рассчитанные на всех, от филателистов до обувных фетишистов.)
   Девушку звали Дженни Смит-Джонс. Невероятно звучащее имя, подумала Джанин, прочитав табличку с именем, врезанную в металлический конверт на передней части двери. Если у вас было два таких скучных имени, как Смит и Джонс, какого черта использовать оба?
   Комната была точной копией соседней, только немного в другой цветовой гамме. Афиши здесь были связаны с театрами и фильмами, а не с модой. Предположительно драма была основным направлением обучения Дженни.
   Она была молода и выглядела невероятно бледной, но, к счастью, она была полностью собрана. Она была одета в джинсы и толстый свитер ручной вязки, из-за которого ее фигура, похожая на палку, казалась карликом. Длинные светлые волосы, выглядевшие вялыми и вымытыми, ниспадали на сутулые плечи. Большие серые глаза задумчиво наблюдали за их приближением.
   Какой, должно быть, контраст, подумала Хиллари. Миниатюрная шикарная француженка с ее смелым макияжем и модным порывом, и этот высокий неуклюжий англичанин.
   Она смутно задавалась вопросом, была ли Дженни Смит-Джонс хорошей актрисой. Иногда ослеплять могли невзрачные.
   Рядом с девочкой сидела женщина средних лет, которая не могла бы больше походить на воплощение школьной надзирательницы, если бы ее выбрали из центрального кастингового офиса голливудской студии. Она была округлой, но не полноватой, с румяными пухлыми щеками и добрым мерцанием карих глаз.
   Хиллари не могла не задаться вопросом, был ли этот образец здравого смысла и удобной на вид компетентности нанят благодаря ее квалификации медсестры или просто потому, что она так выглядела.
   Какая встревоженная мама или папа не успокоятся, оставив свою любимую девочку или мальчика здесь, зная, что кто-то вроде Матроны будет следить за каждым их вздохом или кашлем?
   - Вы, должно быть, из полиции, - сказала женщина, бросив быстрый взгляд на девушку. - Тебе обязательно сейчас брать интервью у Дженни?
   - Я не возражаю, правда, - тут же сказала Дженни Смит-Джонс, хотя и немного дрожащим голосом.
   Хиллари благодарно улыбнулась ей. - Это не займет много времени, мисс Смит-Джонс, и я не буду вас ни о чем спрашивать об этом утре. Насколько я понимаю, вы уже предоставили одному из констеблей полный отчет.
   Она заметила, что Джанин смотрит на нее с удивлением, и могла понять, почему. Любой SIO предпочел бы получить свидетельские показания из первых рук. Но Хиллари не слишком заботилась о гайках и болтах. Иногда расследования убийств основывались на судебно-медицинских доказательствах и мелких уликах, но она не думала, что это будет одно из таких дел.
   Так зачем же злить добрую матрону и расстраивать ее свидетелей, если она могла бы выиграть очки домового, идя по мягкому пути? Она уже могла видеть, что надзирательница выглядела намного менее напряженной.
   И она просто не могла продолжать думать о ней как о Матроне. Это заставляло ее чувствовать себя персонажем "Продолжай".
   - Возможно, миссис. . .?' Она повернулась к пожилой женщине, которая вежливо улыбнулась.
   "Сияющий. Мисс Бимиш.
   - Может быть, мисс Бимиш не против подождать несколько минут снаружи?
   Джанин наблюдала, как пожилая женщина борется с этим, и должна была восхищаться техникой своего босса. Хиллари не звучала невежливо. Она даже не звучала слишком резко. И все же ей удалось передать, что со стороны мисс Бимиш было бы очень неуклюже возражать. В конце концов, это было делом полиции, а хорошо воспитанные женщины знали, когда нужно отступить осторожно и тактично.
   Хиллари Грин задержала взгляд пожилой женщины всего на секунду дольше. - Сержант Тайлер проводит вас. Мы ненадолго, и тогда вы сможете вернуться к своему пациенту.
   И каким-то образом надзирательница, привыкшая к пунктуальному выполнению своих приказов, вскочила на ноги и вышла в коридор.
   Когда Джанин плотно закрыла за собой дверь, она обнаружила, что Дженни Смит-Джонс смотрит на Хиллари с нескрываемым восхищением.
   "Это было сделано аккуратно", - сказала Дженни, когда Хиллари села. "Я давно хотел, чтобы она ушла, но не мог придумать, как ее заставить".
   Хиллари кивнула. - Ты хотел побыть один. Да, иногда это тебя так заводит. Когда происходит что-то совершенно неожиданное, чего с вами раньше никогда не случалось, это сбивает вас с орбиты. Тогда вы чувствуете себя потерянным.
   Дженни моргнула. Она не ожидала, что полиция будет такой. Честно говоря, она ждала мужчину. И притом тот, кто будет все плевать и полировать, требуя времени, даты и цифры.
   Она начала расслабляться.
   - Итак, что ты можешь рассказать мне о Еве? - сказала Хиллари, нарочито расплывчато открывая вопрос.
   Дженни вытерла щеку одной рукой и громко шмыгнула носом. 'Что ты имеешь в виду?'
   - Она тебе нравилась?
   'Да. Конечно.'
   'Почему?'
   Дженни неловко поерзала на стуле. 'Что ты имеешь в виду?' - услышала она себя, повторяя, и покраснела. Эта женщина - как она себя назвала? Инспектор Грин? - должно быть, подумала, что она дура. Она сама так смотрелась вместе. Классная и компетентная, прямо как ее мать. Она хотела доставить ей удовольствие, но чувствовала себя не в своей тарелке и не в своей тарелке.
   - Почему тебе понравилась Ева? Она была добра к тебе? Была ли она щедрой? Она одолжила тебе вещи? Она заставила тебя смеяться?
   'Ой. Ага, понятно. Нет. Ничего подобного. Я имею в виду, она не была особенно доброй, - сказала Дженни. "Иногда она могла быть довольно резкой - но по-французски. Вы знаете, сардонический. Остроумный. Не то чтобы она была намеренно недоброй, но я думаю, что она находила людей забавными. Как будто они были развлечением. Но она одолжила бы мне что-нибудь, если бы я попросил.
   Хиллари кивнула. - Она хорошо говорила по-английски?
   'О, да. Ну, лучше, чем я могла бы говорить по-французски, - добавила Дженни с усердной справедливостью. "И иногда мне казалось, что она делает акцент на своем французском акценте, особенно в общении с мальчиками, знаете ли. Она могла изображать беспомощную маленькую девочку, сироту Энни за границей и тому подобное. Но это было просто то, что она надела. Ей нравилось дурачить мальчиков. Она была хороша в этом, - добавила Дженни как ни в чем не бывало.
   Хиллари не была уверена, восхищает ли это другую девушку или нет. Возможно, сама Дженни была не совсем уверена.
   - Значит, она была экстравертом? - сказала Хиллари.
   - О да, полностью. Но тогда это была Ева. Знаете, она была очень креативной - собиралась стать модельером. У нее были все эти планы стать такой же знаменитой, как Армани, или Гуччи, или кто-то из них. Она тоже была хороша. Она всегда делала эти сказочные рисунки платьев и пижам, рубашек, юбок и даже шарфов. Вы называете это. И, конечно же, она могла носить что угодно и выглядеть великолепно. Раньше она создавала вещи только для меня. Скажи мне, что если я их загримирую, то со всех здешних девчонок вышибу пятна. Дженни вздохнула. - Я думаю, знаете ли, что я сделаю это сейчас. Попроси портниху мамы их прогнать. О, ты ведь не хочешь вернуть ее рисунки?
   Хиллари заверила ее, что они этого не сделают. Хотя она могла бы бросить беглый взгляд на них в какой-то момент.
   Губы Джанин дрогнули. Мамина портниха ? Черт, эти девушки действительно жили другой жизнью.
   "И вы не сомневаетесь, что они вам подойдут", - сказала Хиллари, но это не был вопрос. Сама она не сомневалась.
   - О нет, - сказала Дженни. - В таких вещах Еве всегда можно доверять . '
   Да. Но что нельзя было доверить Еве, подумала Хиллари. Ну, не с твоим парнем, конечно. И, наверное, не на свои деньги. И все же Хиллари могла понять, почему эта болезненно худая, не особенно привлекательная девушка могла тянуться к кому-то вроде Евы Герайнте.
   - Она много веселилась? Хиллари пошла дальше.
   'О, да. Все время. И она, казалось, никогда не уставала. Теперь голос Дженни звучал немного задумчиво. 'Непохожий на меня. Мне всегда нужно поспать до чая после того, как я не спал всю ночь. Но Ева встанет первым делом, полная бобов.
   "Ах, она принимала наркотики", - небрежно сказала Хиллари. - Апперс, судя по всему, - добавила она, стараясь не звучать даже отдаленно осуждающе или удивленно.
   'О, нет!' Дженни сказала сразу, заставив Хиллари остановиться и пристально посмотреть на нее. Это не звучало ни в малейшей степени в защиту. В этом не было ничего от лучшей подруги, охраняющей репутацию своего мертвого приятеля. На самом деле слова Дженни Смит-Джонс звучали почти пренебрежительно.
   - Ева никогда бы не стала принимать наркотики, - горячо сказала Дженни. "Она презирала их - и людей, которые подсели на эти штуки. Она сказала, что все они были слабыми, глупыми людьми. Они набили карманы торговцев наркотиками и испортили себе тело и внешний вид".
   Дженни остановилась, чтобы перевести дух. Потом задумчиво нахмурился. - Знаешь, Ева никогда не напивалась, не на всех вечеринках, на которые ходила. И она не курила. Она всегда говорила мне, что нужно заказывать лучший напиток из предложенных, неважно, какой. Самый лучший или самый старый бренди, вино с лучшей этикеткой или самый модный коктейль, а затем выпейте его очень медленно и смакуйте каждый глоток. Но не пить больше двух и никогда не напиваться. Это обезвоживало тебя, сказала Ева, что плохо для кожи. И это заставило тебя потерять контроль. Она всегда все контролировала, - объяснила Дженни. - Ты просто не понимаешь, - сбивчиво закончила она.
   Но тут она ошиблась.
   - Думаю, знаю, Дженни, - тихо сказала Хиллари. - Твоя подруга была очень сильной, не так ли? Она точно знала, чего хочет, и намеревалась это получить. У нее была цель, она была умна, и у нее хватило мужества идти к ней".
   Дженни снова фыркнула при мысли о том, что вся эта энергия ушла навсегда, но ее большие серые глаза снова с удивлением смотрели на Хиллари.
   'Да все верно. Вы хорошо ее описали.
   Хиллари кивнула. Она взглянула на Джанин, недоумевая, что та думает обо всем этом, но была занята строчкой в своем блокноте, как это делают все хорошие сержанты.
   Хиллари кивнула. Итак, Ева с презрением относилась к употреблению наркотиков и наркоманам. И она была почти уверена, что это не просто черепок. Она уже встречала людей вроде Евы. Честолюбивый. Бессовестный даже. Твердый и, может быть, жестокосердый. Не тот тип, которым вы могли бы особенно восхищаться, но человек, который в последнюю очередь позволит себе попасть в ловушку наркотиков. Эти типы были слишком самоуверенными и слишком заботились о своей шкуре, чтобы флиртовать с чем-то настолько опасным.
   Нет, сейчас Хиллари вплотную занялась Евой Герайнте. И она согласилась с Дженни Смит-Джонс.
   - Что еще Ева любила делать? - спросила она с любопытством. - Например, она вступала в какие-нибудь клубы?
   - Она присоединилась к моей драматической группе, - тут же сказала Дженни. - Но только отдел гардероба. Она не хотела действовать. И она часто ходила в музыкальную комнату. Но я не думаю, что она на самом деле играла на инструменте. Если да, то она никогда не играла в нее по соседству. Я бы слышал, как она тренируется. И она иногда околачивалась в компьютерном зале, но я думаю, что ей нравилось играть в игры и возиться с графикой - вы знаете, для ее дизайна - а не потому, что она была компьютерным ботаником или кем-то еще". Дженни беспомощно пожала плечами. - Я не могу думать ни о чем другом. В тот момент она выглядела невероятно молодой.
   Был ли я когда-нибудь таким молодым? Хиллари беспомощно подумала.
   - А ее бойфренд? - прямо спросила она.
   Дженни на мгновение выглядела пораженной. - Я не думаю, что у нее был один. Я имею в виду, - она покраснела, когда и Джанин, и Хиллари выглядели явно удивленными, - вокруг нее околачивалось много мужчин и мальчишек. Знаешь, они всегда крутились вокруг нее в JCR, и это...
   - JCR? Говорила Джанин.
   "Джуниорская гостиная". Ответила Хиллари. "Это похоже на студенческий бар-гостиную", - добавила она немного нетерпеливо. Она хотела вернуться к этой проблеме с бойфрендом. Наверняка у кого-то вроде Евы была сексуальная жизнь?
   - Но вы хотите сказать, что она ни с кем конкретно не встречалась? - спросила она снова.
   'Нет. Нет, я так не думаю. Она никогда не говорила ни о ком особенном.
   Дженни снова начала хмуриться, словно ей это тоже начало казаться странным.
   - Вы знаете, что Ева была здесь на стипендии, - спросила Хиллари, пробуя другой подход.
   'О, да. Ее отец владел огромной аптечной компанией, - беспечно сказала Дженни, - но Ева хотела быть независимой. Поэтому она подала заявку на стипендию. И, конечно же, она была так умна, что у нее это получилось.
   Хиллари кивнула. Значит, Ева преувеличила свое происхождение. Ну, никаких сюрпризов, конечно. Кто бы не стал в таком месте? Даже Дженни, застенчивая, доступная и дружелюбная Дженни, вероятно, уехала на каникулы домой в загородный особняк или в квартиру в Кенсингтоне. Как могла Ева рассказать кому-то, кто явно боготворил ее, что ее отец владел скромной аптекой в Лилле? Дженни, должно быть, видела в Еве настоящую светскую женщину, веселую парижанку. И Ева упивалась бы этим образом.
   Вот почему отсутствие какого-либо заметного любовника так беспокоило ее. Либо Ева Герайнте была скрытой девственницей, либо у нее был мужчина, которого она хотела сохранить в тайне. Первое было настолько маловероятным, что не стоило даже серьезного рассмотрения. Что оставило ее с жертвой убийства, у которой был тайный любовник.
   Зачем держать его в секрете? Судя по тому, что она слышала, Ева была бы слишком готова выставить напоказ свои сексуальные завоевания ради восторга и восхищения Дженни - так что эта очевидная сдержанность беспокоила ее.
   И снова мысль о шантаже подняла свою уродливую голову.
   Они еще немного поговорили, но больше ничего полезного не придумали. Наконец Хиллари поблагодарила ее и ушла.
   * * *
   В соседней комнате Томми стоял на четвереньках, осматривая деревянный пол. Если бы мертвая девушка сделала себе миленькую нишу под половицами, он бы ее нашел.
   - Как дела, Томми? - спросила Хиллари, и он откинулся на пятки и вытер лоб тыльной стороной ладони. Радиатор в комнате излучал тепло, и он надеялся, что не заболел.
   - С деньгами пока не везет, хозяин, - сказал он, - но я нашел две интересные вещи.
   Он встал и отряхнул руки. "Я нашел это за той картиной, заклеенной скотчем", - сказал он, кивнув на единственное официальное произведение искусства - скучную репродукцию деревенского пейзажа, которая, без сомнения, входила в обстановку комнаты. У него была тяжелая богато украшенная рама и стеклянный фасад.
   Хиллари взглянула на тонкий ежедневник, теперь свернутый в пакет, на который Томми указал на столешнице комода. - Я старался не трогать его слишком долго, шеф, но он раскрылся, когда я снял изоленту, и я заметил, что все это было на французском языке.
   Хиллари кивнула. "Нам придется перевести его после того, как SOCO ознакомится с ним".
   Не то чтобы она ожидала, что на нем будут какие-то улики, хотя было бы интересно, если бы они нашли на нем странный набор отпечатков. Это доказывало бы, что кто-то, кроме Евы Герайнте, интересовался ее личными мыслями и заметками.
   - Не должно быть сложно, босс, - криво сказала Джанин, и Хиллари усмехнулась в ответ.
   - Нет, - коротко согласилась она. В конце концов, они были в Оксфорде. Если бы мертвая девушка вела свой дневник древними египетскими иероглифами с вкраплениями ныне мертвого языка и пару-тройку предложений на малоизвестном диалекте иврита, они нашли бы с полдюжины или около того ученых, которые могли бы заняться этим. Простой современный французский не должен вызывать никаких проблем.
   - Здесь учитель современных языков, - весело сказал Томми. - Я разговаривал с ним ранее. Он мог это сделать.
   - Нет, - резко сказала Хиллари. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь из этого колледжа даже знал, что мы нашли дневник, - прямо сказала она.
   Лицо Томми поникло. Он мог ударить себя ногой. Конечно нет. Какого черта он сказал такую глупость?
   Джанин усмехнулась его оплошности, но без злобы. Она сама наделала немало ревущих.
   - Вы сказали, что было две вещи. Хиллари, зная о унижении молодого констебля, быстро сменила тему, пока его самоуверенность не выдержала слишком много ударов.
   - Да, шеф. Ее ключи. Есть два, которые не подходят. Я имею в виду, не подходит к входной двери холла или этой комнаты. Я подумал, что это странно. Если вы посмотрите... - Он потянулся за связкой ключей в пакете, - все четыре выглядят как ключи от комнаты. Не как ключ от шкафчика, или ключ от чемодана, или висячий замок, или что-то в этом роде.
   Хиллари кивнула. 'Ты прав. Молодец, Томми. И она была не просто тактична.
   Глядя на клавиши, она почувствовала легкое покалывание в руке. Это действительно может иметь большое значение.
   Потому что зачем девочке, которая жила в колледже с предоплатой всех расходов на проживание, странный набор ключей от дома? Ответ: она бы не стала. Разве эти ключи не принадлежали таинственному, несуществующему парню?
   Если это так, то между ними, должно быть, все было довольно серьезно.
   И, более того, это выбило других мальчиков из колледжа. Что ее не удивило. Ева была не из тех, кто охотится на неопытных юношей, таких же студентов, как она сама, когда она может охотиться на более крупную дичь. Пожилые мужчины, более богатые мужчины, мужчины с солидным положением, которые могли дать толчок ее карьере, - это были бы ее цели.
   Да, Хиллари действительно было бы очень интересно найти дверь, которая подходит именно к этим ключам.
   - Босс, - сказала Джанин с ноткой триумфа в голосе. "Корзина для бумаг. Здесь конверт, адресованный жертве.
   Хиллари взяла конверт за края и посмотрела вниз. И тут же увидел, что сделало Джанин день.
   Ибо, хотя письмо было адресовано госпоже Еве Герайнте, адрес был не улицы Святого Ансельма, а квартиры где-то в Ботли.
  
   ГЛАВА 5
   Оксфорд - красивый город, но только местами. Упомяните Лондон иностранцу, и он подумает о лондонском Тауэре, Лондонском мосту, Букингемском дворце. Они не думают ни о Тауэр-Хамлетс, ни о футбольном поле Фулхэма, ни о грязном конце доков.
   Хиллари полагала, что то же самое можно сказать о любом городе. Париж, например. Да что еще был Париж, кроме Эйфелевой башни, Елисейских полей и Нотр-Дама?
   Но Оксфорд, похоже, страдал от этого синдрома больше, чем большинство городов. Да, а также все эти знаменитые грезящие шпили, в нем были в изобилии древние колледжи, бесконечные акры дворов, сложенных из мягкого котсуолдского камня, и многовековые лужайки, похожие на бархат, и да, еще Изида (обратите внимание на романтическое название простонародья). садовая река Темза), изобилующая плакучими ивами, прыгающими на лодках студентами и мародерствующими лебедями.
   Но, как и в любом другом городе, у него также был непривлекательный торговый центр и безвкусные пригороды. И Ботли твердо попал в категорию "любой другой". Он был достаточно чистым, достаточно приятным, но если бы вам завязали глаза, посадили на его улицы и попросили угадать, где вы находитесь, вы бы не сказали Оксфорд.
   Джанин, которая была за рулем, почти остановилась, чтобы свериться с картой улиц, одновременно показывая пальцем кому-то, кто сердито сигналил позади них. Затем она уверенно свернула в узкий тупик и припарковалась. Нелегально.
   Хиллари вышла и посмотрела на невыразительное кольцо домов. Она должна была догадаться, что построен между войнами. Когда-то солидные общежития среднего класса, теперь почти все они порезаны на спальные места для нуждающихся студентов Оксфорда.
   Не то место, где, по ее воображению, хотел жить богатый и, возможно, женатый любовник Евы Герайнте. Она уже чувствовала, как одна теория летит насмарку.
   Она нахмурилась, пока они выбирали номер дома, который искали. На пороге, как и ожидалось, стояли обычные четыре дверных звонка и маленькие прямоугольники с буквами разных имен.
   У г-жи Э. Геранте была квартира 4. Хиллари посмотрела на имя, нахмурившись, задаваясь вопросом, почему она ожидала псевдоним. Джанин нажала все колокольчики для остальных. Раздался слабый гул, и дверь со щелчком открылась.
   - Отличная безопасность, - пробормотала Джанин, как всегда с отвращением к неспособности большой британской публики позаботиться о себе.
   Хиллари не слушала. Она недоумевала, почему у студентки, получающей полную стипендию, которой с готовностью предоставили комнату и питание, также должна быть маленькая квартирка в пристройке. Это не имело особого смысла. Зачем тратить деньги на оплату аренды, когда у нее уже была (вероятно) гораздо лучшая комната и (определенно) лучший вид в Сент-Ансельме?
   Внутри крошечный коридор представлял собой ярко-зеленую смесь с липовым линолеумом и яблочно-зелеными стенами. Даже потертый ковер на лестнице выглядел так, как будто когда-то был более или менее зеленым. Теперь он был грязно-мятного цвета, любезно предоставленный постоянным топотом ног.
   Наверх, на лестничную площадку, вели две двери - одна принадлежала некоему Марку Маккормику, а на другой вообще не было таблички с именем. Джанин взяла ключи из сумки для улик и вопросительно взглянула на Хиллари, прежде чем вставить Йельский университет в замок двери без опознавательных знаков.
   Он повернулся гладко, как шелк.
   Джанин медленно открыла дверь и вошла внутрь, Хиллари следовала за ней.
   Там они остановились как вкопанные и таращились.
   В одном углу была небольшая раковина и еще меньше плита из белой эмали. Оба были идеально чистыми. У одной стены стоял большой комод из черного дерева, а у другой - такой же туалетный столик.
   Но больше всего бросалась в глаза огромная кровать с балдахином, занимающая почти все среднее пространство. Это и декор.
   Комната представляла собой ошеломляющее сочетание бледно-сиреневого, небесно-голубого и кремового цветов. Это выглядело так, как будто команда дизайнеров интерьеров только что пришла и ушла. На кровати с балдахином были небесно-голубые занавески, а постельное белье было бледно-сиреневым. Кремовый ковер выглядел так, как будто его только что почистили. Букеты кремовых роз в хрустальных вазах украшали комод и небольшой журнальный столик с изогнутыми ножками.
   Это было явно не то, как комната была сдана в аренду. Не было ни книжных шкафов, ни письменного стола, ничего, что могло бы понадобиться прилежному студенту. На маленькой рабочей поверхности у раковины не стояло ни банок с фасолью, ни банок из-под кофе. Вся комната была похожа на мираж: это было так же маловероятно, как найти бриллиант в куске пирога со свининой.
   В воздухе витал даже запах лаванды, и Хиллари заметила, что один из тех подключаемых освежителей воздуха, постоянно распространяющих аромат рядом с выключателем.
   Это кричащий стиль. Элегантность. Это кричала, конечно же, Ева Герайнте.
   Не говоря ни слова, Хиллари подошла к гардеробу и обнаружила, что он завален кукольными ночнушками, пеньюарами, ночными рубашками в греческом стиле из настолько чистого шелка, что они были прозрачными. Они нелепо соприкасались байкерскими костюмами из кожи и цепей, обтягивающими комбинезонами и униформой. Много униформы. Школьная форма, униформа медсестры, саб-фуск и что-то похожее на подлинный комплект WPC.
   Джанин подошла к комоду и, надев перчатки, начала выкрикивать содержимое ящиков.
   "Наручники, мазь, хирургический гель, фаллоимитаторы, больше презервативов, чем торговый автомат в местных джентльменах". . . Назовите его, оно здесь, - весело сказала она.
   Хиллари кивнула, все еще глядя на содержимое гардероба.
   - Что ж, это решает загадку того, откуда у нее деньги, - категорично сказала она.
   Она зацепила.
   Но она не была уличной проституткой. Если она знала Еву - а Хиллари чувствовала, что начинает это делать, - то это было сугубо частное предприятие. Там точно не было бы сутенера. Она просто не могла представить себе, как Ева Герайнте подчиняется кому-то, гадит или смотрит, как ее с трудом заработанные деньги уходят к какому-нибудь хулигану с кулаком. Может, она разозлила местного сутенера? Нет, конечно, если бы это было так, он бы сначала избил ее, попытался заставить ее увидеть ошибочность ее свободного предпринимательства.
   Кроме того, вряд ли это была обычная установка для зацепления. Здесь клиентура будет строго отобрана. И никто, кто любит грубость (никто и ничто не позволит испортить ее идеальное тело), даже за определенную цену. И меры предосторожности будут приняты - отсюда и презервативы. На глазах у Евы не было незащищенного секса вопреки СПИДу.
   Тем не менее, все они будут платить за привилегию ее внимания. И хорошо платить.
   Она вздохнула и закрыла дверь. - Джанин, лучше позови сюда и СОКО, - сказала она.
   Раньше она немного рисковала своей рукой, звонила в СОКО и тратила стесненные ресурсы на то, что все еще могло оказаться естественной смертью, самоубийством или смертью в результате несчастного случая.
   Но это изменило ситуацию.
   Проституток чаще убивали, чем любой другой класс людей в обществе. Те и изгои. Это был факт жизни. И смерти.
   Да, с этим новым открытием все изменилось. Она вздохнула, потянулась к телефону и набрала номер домой.
   Старший детектив Мел Мэллоу слушала, не перебивая, пока она перечисляла полный перечень своих утренних занятий. Дело близилось к вечеру, и дневной свет уже угасал.
   Хиллари ненавидела зиму не из-за холода, а из-за тусклого, серого, лишающего энергии света.
   - Значит, нет сомнений, что она участвовала в игре? - сказал Мэл, когда она закончила.
   - Верхний сегмент рынка, - повторила Хиллари. - Но нет, сэр. Она должна была быть в игре, все в порядке. Она предположила, что некоторые женщины держали секс-игрушки, чтобы оживить свою любовную жизнь. Некоторым мужчинам это нравилось. Но это было чересчур для девушки и одинокого парня, чтобы немного повеселиться. Все это было делом.
   "Сэр, я думаю, мы должны вызвать полицию", - наконец сказала Хиллари, умудряясь говорить неохотно. Несмотря на это, Джанин посмотрела на нее долгим, медленным взглядом, но в ее глазах не было ничего явного.
   Ни одному полицейскому не нравилось звонить в другое подразделение, но были случаи, когда нужно было следовать протоколу. И это точно был один из таких случаев.
   - Реджис? - сказал Мэл, заставив Хиллари подпрыгнуть. На секунду она задалась вопросом, мог ли ее босс читать ее мысли. Или это была просто ее нечистая совесть на работе?
   По ее последнему делу об убийстве был вызван инспектор Майк Реджис, как только они доказали очевидную связь с наркотиками, и суровый, уверенный в себе инспектор произвел на нее неизгладимое впечатление. Не то чтобы он был красив - потому что он не был таким, - но стало очевидным, что они думали одинаково, принадлежали к одному поколению и имели одинаковый склад ума.
   Он заставил ее ногти виться.
   После окончания дела у них не было ничего, кроме дружеской выпивки, но Хиллари обнаружила, что Майк Реджис надолго задержался в ее голове. Теперь она была здесь, предлагая вызвать Вайса, пытаясь сделать вид, что Майк Реджис не имеет ничего общего с ее внезапным духом сотрудничества между полицейскими агентствами.
   - Сэр, - уклончиво сказала она. Ни в коем случае она не собиралась вкладывать свои весла в это дело. Это должно было быть замечено, чтобы быть вызовом Мэла.
   - Я скажу пару слов, - двусмысленно сказал Мэл, и Хиллари сделала долгий, осторожный выдох.
   - Сэр, - повторила она и стала ждать, не упадет ли какой-нибудь топор.
   Но она всерьез не думала, что сейчас он отстранит ее от дела. Начнем с того, что у него не было для этого никаких материальных причин. Она больше не находилась под следствием себе подобных, и она по-прежнему была лучшим кандидатом для этой работы. И они оба это знали.
   - Хорошо, держи меня в курсе, - сказал Мэл, и голос его звучал резко и сварливо. Какой бы кризис он и симпатичный светловолосый сержант ни переживали, казалось, он все еще бурлил.
   Она наблюдала за Джанин краем глаза, но сержант беззвучно насвистывал ей сквозь зубы, пока она перебирала стопки трусиков с разрезом промежности и лифчиков с закрытыми глазами. Она казалась достаточно веселой.
   Возможно, она просто занималась домашним обучением его.
   Хиллари выключила телефон и задумалась, будет ли Майк Регис завтра в офисе. Обычно он работал с молчаливым, казалось бы, всезнающим DS по имени . . . как звали этого человека сейчас? Колин Таннер. Вот оно. Долговязый человек, который успокаивающе влиял почти на всех и вся. Ходили слухи, что человек, читающий мысли, без проблем работал с Реджисом почти десять лет и, по общему признанию, был очень удобным Робином для Бэтмена Реджиса.
   И с кем застряла детектив-инспектор Хиллари Грин? Такие, как Фрэнк Росс, и блондинка-бомба, которая в настоящее время трахает своего босса.
   Наверняка кто-то где-то должен был обсираться?
   * * *
   Заходил ли Реджис в штаб-квартиру на следующий день, Хиллари не была уверена, потому что она сразу же отправилась с парохода в Сент-Ансельм.
   Будильник не работал, потому что он был электрическим, а аккумулятор лодки разрядился. Она оставила аккумулятор подзаряжаться, прежде чем снова пробиться сквозь пробки к колледжу. У нее не было времени даже на чашку согревающего кофе, не говоря уже о завтраке, а погода, если уж на то пошло, стала еще холоднее. Кроме того, у нее было какое-то масляное пятно на ее второй лучшей юбке после битвы с чертовым генератором.
   И в довершение ко всему, ее автомобильный обогреватель давал сбои.
   Она сидела в пробке, матерясь и бормоча что-то себе под нос и дуя на онемевшие пальцы. Она ненавидела эту чертову лодку. Чем скорее она выберется из этого и вернется в свой дом, тем лучше.
   Хотя сейчас в ее части Англии редко бывает снег, она не удивится, увидев, что снег выпадет позже.
   Она продвинула машину еще на фут и села, уставившись в заднюю часть городского автобуса. Почему, черт возьми, это было не на автобусной полосе?
   Она позволила своим мыслям вернуться к своей проблеме с Армией Животных. Прошлой ночью она просмотрела свою мысленную картотеку и вспомнила одного или двух адвокатов, которые могли захотеть взять на себя работу с благотворительными агентами по минимальной цене. Теперь она потянулась вперед, чтобы включить телефон, прикрепленный к приборной панели, готовая назначить встречу с лучшим из них. Она не ошиблась, думая, что угроза судебного иска просто исчезнет. Не без того, чтобы они сначала получили залп от противоположного адвоката, то есть.
   Пока она просматривала варианты встречи с секретарем адвоката и делала пометки о своем выборе в своем филофаксе (да, у нее все еще был один, яппи-ретро или нет), полоса движения двинулась вперед, и резвая "Мазда" обогнала и захватила пространство.
   Хиллари выругалась, затем ей пришлось извиниться перед ошеломленным секретарем по правовым вопросам, все еще стоящим на другом конце провода. Она чувствовала себя виноватой в том, что незаконно пользуется телефоном, но застряла в пробке. Тем не менее, ей было бы правильно (и просто повезло), если бы кто-то из ее коллег в пробке поймал ее и дал ей право разгуляться. Она медленно двинула машину вперед и старалась не мечтать о том, чтобы разбить свой древний и ржавый "фольксваген", врезавшись в заднюю часть "мазды". У идиота даже были персональные номерные знаки. Он заслужил это.
   (Никто, но никто не разыгрывал ментальную ярость на дороге лучше, чем Хиллари Грин.)
   * * *
   Джанин и Томми уже были в церкви Святого Ансельма, когда она приехала. Фактически, DC уже начал предварительные допросы, организовав маршрут из десятиминутных временных интервалов со всеми, кто хотя бы отдаленно знал мертвую девушку. Это заняло бы весь его день и, вероятно, ничего не дало бы, но вы просто никогда не знали. Насколько мог судить Томми, это вкратце подводило итог работе. В этом было такое же очарование, как в азартных играх, подумал он теперь, когда подумал об этом. Большую часть времени вы проигрывали, но только один раз за голубую луну выпал ваш номер, и вы почувствовали, что выиграли миллион фунтов.
   Или рыбалка. В ожидании поклевки, поплавок весь день только и делает, что качается, а потом вдруг - бам. Какая-то невидимая рыба клюнула на приманку, и поплавок исчез.
   Он вздохнул и поднял голову, когда вошел следующий студент. Он улыбнулся и спросил имя, гадая, не случится ли у него писательская судорога.
   Джанин ухитрилась отвоевать маленькую каморку под импровизированную комнату для инцидентов (в отличие от большого пустого класса, где у Томми в данный момент случился писательский спазм). Казалось, что уборщица должна держать там свою швабру и ведро, но там были электрические розетки, место для стола и стульев и даже единственное окно.
   Она сидела за столом, просматривая отчеты судебно-медицинской экспертизы, когда вошла Хиллари, которой секретарь колледжа указал ей дорогу. Ее глаза обратились прямо к самому важному элементу оборудования комнаты - кофеварке. Она налила чашку, пока Джанин наполняла ее. Это была обычная удручающая вещь. В комнате колледжа Евы Герайнте не было найдено ни одного отпечатка пальца, который нельзя было бы объяснить. А именно, собственные отпечатки мертвой девушки, отпечатки разведчика (которых в оксфордских колледжах любят называть уборщиками) и отпечатки других друзей по колледжу, в первую очередь Дженни Смит-Джонс.
   Квартира в Ботли, разумеется, была усеяна неизвестными отпечатками.
   - Игроки, - добавила Джанин, потягивая кофе из собственной чашки и выглядя так, словно не проспала ни дня в своей жизни. Или даже знал, что такое масляное пятно. "Ни один из них не имеет формы".
   Хиллари могла бы ей это сказать. Банкиры, биржевые маклеры, руководители и другие высокопоставленные лица должны только подать заявку на услуги Евы. Она лениво поинтересовалась, сколько зарабатывает французский студент. Она была уверена, что Ева восприняла бы свой бизнес ни больше, ни меньше. Дело. Она точно не сочла бы это чем-то постыдным. Или даже преступным. Она, вероятно, не сочла бы это даже отдаленно непослушным.
   Хиллари попыталась вспомнить, когда ей было девятнадцать. Она не так давно потеряла девственность - с Тони Брюэром, сыном одного из лучших друзей ее отца, - если она правильно помнила. Она тоже училась в колледже, но огромная разница между ее собственным мышлением и мышлением этой убитой девушки почти двадцать лет спустя не могла бы быть больше, даже если бы они были существами с разных планет.
   "Я полагаю, нам лучше снова заняться его перьями, директором", - сказала Хиллари, выполнив свою норму философских размышлений на сегодня. Приятно покончить с этим и покончить с этим.
   - Что, предупредить его? - с любопытством спросила Джанин, задаваясь вопросом, не стала ли ее начальница мягкой в старости.
   - Посмотрим, знал ли он об этом, - фыркнула Хиллари, гадая, есть ли у нее время на вторую чашку кофе. Возможно нет. "Возможно, Ева была не единичным случаем", - добавила она, хотя не была уверена, говорила ли она на полном серьезе.
   "Что, ты думаешь, что это может быть ночлежка с лучшим прикрытием, какое только может быть?" Джанин рассмеялась.
   Они все еще вместе смеялись, пока поднимались по лестнице, мимо неодобрительного взгляда малоизвестного владельца каучуковой плантации восемнадцатого века.
   Хиллари не понимала, почему портрет рабовладельца-каучукового барона должен висеть в главном зале ныне ультраполиткорректного колледжа Святого Ансельма. Но если она спросит, несомненно, кто-нибудь сможет ей сказать.
   В конце концов, это был Оксфорд.
   * * *
   Джеральд Хэверинг изо всех сил старался выглядеть довольным их появлением. Он поднялся с улыбкой, послал секретаршу за кофе и печеньем (да!), и пригласил их сесть. Он очень старался не смотреть на ноги Джанин.
   Однако у него не было проблем с тем, чтобы посмотреть на ее лицо. Джанин, безусловно, была красивой, а не просто красивой или хорошенькой. Большинство людей не возражало смотреть на лицо Джанин. Возможно, это то, что ело в миске с кукурузными хлопьями Мела Мэллоу.
   - Это сержант Тайлер, доктор Хейверинг, - живо представила их Хиллари. - Мы обнаружили кое-что довольно неожиданное относительно убийства вашей ученицы Евы Герайнте, - сказала она, переходя прямо к делу.
   Мгновенно в голубых глазах мелькнула настороженность и так же быстро скрылась. Но было ли это просто общей реакцией на то, что явно не должно было быть хорошей новостью, или у директора было четкое представление о том, что будет дальше?
   "Кажется, у мисс Герайнт был другой дом, - начала Хиллари.
   Что бы он ни ожидал от нее сказать, это определенно было не так, сразу подумала Джанин. Интересно. Чего он ожидал? Неужели слухи из колледжа уже начали нашептывать это ужасное слово? Наркотики .
   Если это так, то это должно прийти как отчетливое облегчение. Но ненадолго, дружище , подумала она, пряча улыбку. Ненадолго.
   - О, э-э, правда? - сказал он, и за вежливой внешностью обе женщины-полицейские почти могли слышать безумную деятельность, происходящую между его ушами. - Ну, против этого нет закона. Я имел в виду правила колледжа, - поспешно поправил он, внезапно вспомнив, что эти две женщины действительно представляли настоящий закон. - Но я не понимаю, какое отношение это имеет к ее смерти?
   Хиллари улыбнулась. "Аренда квартир в этом районе стоит дорого, - заметила она. "Кажется, вас не удивляет, что один из ваших стипендиатов может позволить себе второе жилье".
   Хаверинг покраснел. С его шеи ниспадала волна уродливого кирпично-красного цвета, что никак не сочеталось с его благородными серебристыми волосами или привлекательной внешностью Стюарт Грейнджер.
   А потом Хиллари вдруг поняла, что это было вызвано смущением, а не чувством вины. Его поймали на том, что он очень медленно соображал, и именно это заставляло его потеть в своих боксерах.
   'Нет. Что ж, это удивительно. Да, действительно, - пробормотал он несчастно.
   - И мы почти уверены, что мисс Герайнте получила свои средства от доходов от проституции, доктор Хаверинг, - сказала Хиллари, внезапно избавив его от страданий.
   Или, если быть более точным, изменение первопричины его страданий. Потому что сейчас на его лице определенно отразилось смятение, на этот раз в виде поблекшего румянца . Он внезапно побледнел и даже слегка заболел.
   Он моргнул.
   - Я не знаю, что сказать, - сказал он наконец.
   "И это, наверное, первая честная вещь, которую он сказал за всю неделю", - подумала Хиллари безжалостно, хотя и правильно.
   Инспектор теперь был совершенно уверен, что директор не знал об этом раньше. Если бы он это сделал, он мог бы составить конкуренцию Аль Пачино и Роберту Де Ниро за их деньги в старых ставках на "Оскар".
   - Вы, э... . . то есть вы не собираетесь обнародовать эту информацию, не так ли? Я имею в виду прессу? - спросил директор, тяжело сглотнув. И, без сомнения, представляет себя перед советом колледжа, яростно прорабатывая программу ограничения ущерба.
   - Не в наших правилах проводить расследования убийств в тандеме с прессой, доктор Хэверинг, - сказала Хиллари и стала ждать.
   И ждал.
   И до сих пор не последовало никакого комментария от директора по поводу крайне важного слова "убийство", которое она только что вставила в разговор во второй раз.
   Она могла только видеть, как Джанин закатила глаза.
   Да, подумала Хиллари, бедный старый доктор Хейверинг действительно сегодня был не в духе. Или он просто был невероятно хитер?
   - Что ж, сэр, мы обязательно будем держать вас в курсе, - откровенно солгала она. Она допила свою чашку кофе и уже потянулась за печеньем Гарибальди, когда ей удалось остановиться.
   Пропущенный завтрак был хорош только в том случае, если вы не компенсировали его одиннадцатью часами.
   По крайней мере, так она говорила себе, пока не вышла за дверь.
   * * *
   В обеденное время Томми сделал перерыв, как и его сокращающаяся очередь интервьюируемых. Он мрачно сообщил Хиллари, что, кажется, никто ничего не знает.
   - Но мы более или менее учли ее последние известные перемещения, - добавил он. Это было одной из первых вещей, о которых попросила Хиллари.
   - Судя по всему, она не выходила в ту ночь. После ужина в Холле, - он читал свои заметки сквозь кусочки бутербродов, которые "Шеф" предусмотрительно принес им с кухни, - она пошла прямо в JCR с двумя друзьями, где они выпили немного алкопопа, отсняли несколько кадров. пула, спорили об относительных достоинствах Сартра по сравнению с . . . э . . .' Он покосился на свою короткую руку, словно в агонии. - Э-э, какой-то другой французский писатель, а потом она ушла, сказав, что идет прямо к себе в комнату. Он сделал паузу, чтобы сделать столь необходимый вдох. - С тех пор ее никто не видел. Швейцар в общежитии говорит, что у всех студентов есть свои ключи, и они приходят и уходят, когда им заблагорассудится, хотя главные ворота запираются в одиннадцать. Он говорит, что не видел, как Ева Герайнте покидала территорию колледжа, но это ничего не значит.
   - И никто не сообщил, кто видел ее с тех пор, как она покинула JCR? Хиллари настаивала.
   "Пока еще нет, шеф, но сегодня днем я еще кое-что увижу".
   - Кровать была не заправлена, - вставила Джанин, критически осматривая свой бутерброд и с удивлением обнаружив свежие креветки, рукколу и что-то подозрительно похожее на домашний майонез.
   - Ничего не значит, - пренебрежительно сказала Хиллари. Но наряд француженки выглядел так, как будто модный студент наденет вечер. Хороший, но не вычурный.
   Док Партридж определил время смерти между 22:00 и 4:00. Так что маловероятно, что она вышла, умерла, а затем была доставлена обратно в свою комнату.
   - Значит, кто-то навестил ее в ее комнате, - сказал Томми, набив рот великолепным острым сыром и сырым луком, - с ударом.
   - Или она застрелилась, - вставила Джанин.
   - Потом выбросил иглу и прочее? Томми расхохотался.
   - Полагаю, привратник не заметил, как кто-то вошел? - сказала Хиллари и вздохнула. Какой бесполезный вопрос!
   - Видел много, шеф, но подозрительного вида не было. Доны и студенты, персонал и безымянные подростки до двадцати с лишним лет.
   Хиллари кивнула. Верно. Современный колледж был открытым приглашением для всех. Если бы вы не пугали лошадей и не ходили по траве, кто бы заметил?
   - Если она впустила его в свою комнату, значит, это был кто-то, кого она знала, шеф, - заметил Томми. - Я имею в виду, вокруг нее жили другие люди. Даже в половине одиннадцатого ночи ее бы кто-нибудь услышал, если бы она закричала и подняла шум.
   И ни у кого не было.
   "Это не обязательно следует, - заметила Хиллари. "Скажем, Чамми подходит к двери, стучит, и в тот момент, когда она открывает дверь, прикрывает ладонью рот, толкает ее внутрь и закрывает дверь. . . Она была маленькой, помнишь. Любой мужчина разумного роста и телосложения без труда справится с ней.
   Томми мрачно кивнул.
   - От судмедэксперта до сих пор нет информации о причине смерти? Хиллари посмотрела на Джанин, но без особой надежды.
   - Вскрытие назначено на завтра первым делом, шеф. Говорил Томми. Ему не нужны были напоминания. Он не собирался присутствовать.
   Одно было точно, он не говорил об этом своей матери или Джин. Оба они с отвращением скорчили лица. Думая о Джин, его постоянной подруге на протяжении двух или более лет, он испытывал обычное чувство вины. Но не то чтобы он на самом деле изменял ей. Черт, да у Хиллари не было ни малейшего представления, что он тоскует по ней, а даже если бы и знала, из этого ничего бы не вышло. Он был достаточно прагматиком, чтобы знать это . И то, чего Джин не знала, не могло причинить ей вреда. Кроме того, на самом деле ей было не о чем беспокоиться. Когда он вообще думал о будущем, он все еще видел лицо Джин.
   Однако в данный момент он все еще жил со своей матерью, учитывая, что цены на дома в этом районе были такими высокими, а заработная плата скромного округа Колумбия была такой низкой. Это было бедственное положение многих его коллег по работе, но это мало помогло. Конечно, если он и Джин когда-нибудь поженятся и объединят свои доходы, возможно, они смогут позволить себе жить в Хедингтоне по принципу "два плюс два дешевле".
   Он поспешно отогнал эту мысль.
   Джанин, возвращайся в квартиру Ботли. СОКО, должно быть, закончил. И узнай, появился ли Вайс. Как знать, может быть, Ева Герайнте уже есть в их списках.
   Да, и свиньи могут летать, угрюмо подумала Джанин. Но ее не было почему.
   - А вы, босс? - сказала она, натягивая пальто и глядя наружу. - Черт меня побери, идет снег, - безучастно сказала она.
   Секунду все трое полицейских смотрели, как зачарованно-восхищенные дети, на падающие снаружи белые хлопья.
   Затем Хиллари поморщилась. Она надеялась, что ее батарея все еще хорошо заряжается. Иначе ей пришлось бы всю ночь мерзнуть под одеялом.
   - Я иду к учителю музыки, - сказала она наконец. "Посмотрите, какой музыкальный инструмент так очаровал нашу Еву".
   Что ж, это лучше, чем вернуться в штаб-квартиру и посмотреть, в каком сегодня настроении Мел Мэллоу.
  
   ГЛАВА 6
   Молли Фэрбенкс когда-то была пианисткой. Не очень известная или особенно популярная, но она проехала круг и была профессионалом до последнего дюйма. Отсюда ее счастливое назначение в Оксфордский колледж, когда средний возраст и легкий ревматизм свели на нет даже незначительные публичные выступления.
   Хиллари не знала об истории учителя музыки. Но что она действительно знала, с того момента, как она вошла в музыкальную комнату и ее уши были атакованы усилиями борющегося одинокого флейтиста, так это то, что она находилась в присутствии отдельной личности.
   А девятнадцатилетний студент-мужчина, недовольный как своим дыханием, так и соединением двух диссонирующих нот, даже не участвовал в конкурсе.
   "Стоп, ради любви ко всем, кого вы хотите упомянуть!" Голос был подобен граненому стеклу, тоны, строго предназначенные для "приличного общества", и в то же время убийственно честные.
   Студент покраснел и остановился.
   - Вы позанимались хотя бы час после нашего последнего урока, мистер Ансвара? - спросил назойливый голос.
   Юноша, который мог быть турком (а мог быть кем-то, что добавляло угольно-черные волосы, прямой нос и угольно-черные глаза к человеческому генофонду), выглядел явно виноватым. Он пробормотал что-то, как скромная овца.
   - Не думал, - ответил голос, но на этот раз с примесью кривого фатализма. "Уходи и тренируйся. Тогда возвращайся. Мои уши не выдержат. Но слова, хотя и резкие, не звучали гневно. На самом деле, как ни странно, наставник дал какое-то отпущение грехов. Это был мастерский ход психологии, и Хиллари, сама в этом деле неплохая, захотела аплодировать.
   Молодой человек покраснел и ретировался, но с маленькой, чуть грустной улыбкой. О женщине, обучавшей его, многое говорило то, что он был не огорчением, уязвленной гордостью или даже негодованием, а искренним чувством вины, которое возникает, когда ты знаешь, что подведешь и себя, и кого-то, кого ты уважаешь.
   Он прошел мимо нее с легким вздохом. Хиллари продвинулась дальше в комнату, и тут же ее пронзила пара испытующих темно-карих глаз. Доктор Молли Фэрбенкс - так значилось имя на двери музыкального зала - было, по оценке Хиллари, лет пятидесяти пяти, с седыми волосами, зачесанными назад в то, что, как она догадывалась, всегда будет неопрятным шиньоном, и длинной, чувствительной лошадиное лицо без макияжа.
   'И вы?' - резко спросила она тоном, от которого даже самые непослушные собаки бежали бы без малейшего рычания. Всхлип, может быть, но не рычание.
   - Полиция, доктор Фэрбенкс, - парировала Хиллари, ее собственный голос был менее враждебным, но, тем не менее, таким, который в равной степени признал бы и одобрил бы любой кинолог.
   Ей показалось, что она увидела, как пожилая женщина слегка улыбнулась в знак признательности.
   'Ой. Это из-за Евы, я полагаю? она спросила. Хиллари не удивило, что эта женщина сразу перешла к делу, не мешкая. Но ей показалось, что она уловила в голосе что-то, что касалось боли.
   'Да. Вы хорошо ее знали?
   Молли Фэрбенкс начала собирать ноты флейтиста и перетасовала их в папку. Затем она открыла небольшой деревянный сундучок и бросила его внутрь. Затем она сложила пюпитр, на котором они только что отдыхали, и прислонила его к стене.
   Когда она все это сделала, а Хиллари все еще не шевельнулась и не сказала ни слова, она кивнула головой.
   - Да, я знал ее достаточно хорошо.
   - На каком инструменте она играла?
   Молли Фэрбенкс моргнула.
   - Гобой, - быстро сказала она. Слишком быстро.
   В этот момент Хиллари поняла, что лжет. И она знала это из-за сочетания двух вещей: медного носа и собственного растущего чувства Евы Герайнте. К своему медному носу она относилась настороженно - инстинкты были чем-то, на что нельзя было ссылаться в суде, и иногда они могли ввести вас в заблуждение. Но Ева Герайнте, она была уверена, никогда бы не выбрала гобой. Это было слишком скучно для таких, как французская мисс из Лилля. Нет, она выбрала бы для игры что-нибудь гораздо более смелое и сексуальное. Возможно, тенор-саксофон. Или электроскрипка рок-звезды. Или она, возможно, пошла строго на урок. Может быть, виолончель или контрабас. Что-то, что кричало élan.
   Но не гобой.
   Так почему учитель музыки солгал ей?
   - Должна сказать, она не произвела на меня впечатление гобоиста, - мягко сказала она и с удовлетворением заметила, что пожилая женщина быстро взглянула на нее, сузив глаза.
   Потом она выглядела слегка рассерженной, и Хиллари это тоже поняла. Молли Фэрбенкс не любила врать. Вероятно, это не соответствовало ее самооценке.
   Она также могла ощутить тот момент, когда пожилая женщина начала ее слегка бояться.
   Вот это было интересно.
   Хорошо, публика в целом была настороженной, когда разговаривала с полицией - для подавляющего большинства это было не то, что они делали часто - но это всегда было окрашено легким интересом, небольшим волнением, определенной долей бравады.
   Страх этой женщины был гораздо более концентрированным. У него была цель. И это очень заинтересовало инспектора.
   Пора заставить ее еще больше испугаться.
   - Вы когда-то были концертирующим пианистом, не так ли? - спросила Хиллари. В данных обстоятельствах это было разумным предположением. Она знала, как оксфордские колледжи, даже те, которые официально не связаны с университетом, любят нанимать лучших. Это была простая логика, но для уже взволнованного подозреваемого это прозвучало бы гораздо более угрожающе, чем было на самом деле.
   Молли Фэрбенкс рассмеялась. Она смеялась как лошадь. И она не звучала особенно угрожающе. Очевидно, она была из тех, кто быстро выздоравливает.
   "Ну, я никогда не играла в Альберт-Холле", - лаконично сказала она, подводя итог своей жизни с замечательной честностью.
   Хиллари кивнула. - Ты был достаточно хорош, чтобы понять, что недостаточно хорош. Должно быть, это ужалило, - тихо сказала она.
   Карие глаза повернулись к ней, как лазеры. О да, теперь страх ушел. Дефаенс твердо контролировал ситуацию. - Вы что-то вроде мозгоправа? Я полагаю, что большинство современных полицейских любят играть во Фрейда.
   - О, Юнг, пожалуйста, - сказала Хиллари с болью и не подумав. - Или Ницше, в крайнем случае.
   И вдруг оба засмеялись.
   'Хотите чашечку кофе? У меня есть личная банка растворимого и чайник, - предложила Молли. "Конечно, строго против правил колледжа, но никто из студентов не посмеет продать меня стипендиату".
   В это Хиллари вполне могла поверить и с благодарностью приняла еще одну чашку кофе.
   У вас никогда не может быть слишком много Java.
   - Итак, расскажи мне о Еве, - сказала она и уселась на высокий табурет, наблюдая, как распухшие костяшки пальцев ложкой вынимают растворимое и сахар. Поскольку пожилая женщина стояла к ней спиной, ей было хорошо видно, как напрягается позвоночник и напрягаются лопатки.
   Значит, она задела нерв. Очевидно, у Молли Фэрбенкс были какие-то отношения с мертвой девушкой. Она была не просто очередной анонимной ученицей, это уж точно.
   Но предположим, что Ева Герайнте приехала сюда не за музыкальным образованием, зачем она пришла сюда?
   Возможно ли, что Молли была лесбиянкой? Ева колебалась в обе стороны - по крайней мере, с платными клиентами?
   Почему-то Хиллари этого не заметила. Не то чтобы ей было трудно представить, что космополитичная Ева готова попробовать. Но она была совершенно уверена, что эта женщина, если она лесбиянка, будет иметь больше - да, хорошо - здравого смысла и хорошего воспитания, чем осквернять собственный порог. "Я полагаю, что вы создали ее образ с тех пор, как вам позвонили", - ловко увернулась Молли. "Ходят слухи, что она умерла от передозировки наркотиков. Это чепуха, конечно.
   Хиллари кивнула. "Да, все ее друзья говорили нам, что она против наркотиков. Конечно, это могло быть просто камуфляжем.
   - Чепуха, - твердо повторила Молли.
   Она была одета в черные брюки и черную шелковую майку с открытым воротом. На шее у нее была единственная нить, похожая на настоящий жемчуг.
   И все же Хиллари могла представить ее в резиновых сапогах, с кокер-спаниелями на пятках, идущую по сельской местности, готовую вступить в бой как с Женским институтом, так и с любым вандалом, рисующим граффити на стене автобусной остановки. В ней легко можно было узнать среднеанглийское, соль земли, вымирающее явление.
   Ее отец мог быть кем угодно, от полковника в отставке до магистрата и "кто-то в городе". Она бы пошла в хорошую местную начальную школу, потом в школу-интернат для девочек, потом в Родин или в Женский колледж Челтнема.
   У нее может не хватить денег на жизнь, она будет добросовестно платить налоги и не будет охотно терпеть дураков. И она могла сказать "чушь" с полным энтузиазмом.
   И все же она была здесь, лгала полиции сквозь зубы. Который не подходил. Совсем не подходил.
   - Ты собирался сказать мне, что думаешь о Еве, - сказала Хиллари с раздражением в голосе. Достаточно, чтобы дать понять музыканту, что ей не позволят вывернуться из-под ног.
   Молли Фэрбенкс повернулась с двумя кружками кофе и протянула одну.
   'Я был? Что ж, посмотрим. Она была типично француженкой - и под этим я подразумеваю, что она могла одеваться в мешковину и хорошо выглядеть. Она была умна, но не особенно умна в учебе. Она думала, что мир принадлежит ей, и она может делать с ним все, что ей заблагорассудится. Она знала, чего хочет, и была готова много работать, чтобы получить это. Последние два очень редко встречаются у молодых, знаете ли. Хиллари знала. Она была копом. Кто знал лучше? Многие молодые люди не знали, чего хотят, а если и знали, то не имели особого желания для этого упорно трудиться.
   "Она хотела стать модельером, возможно, владеть несколькими бутиками, да?" - сказала Хиллари. Нет ничего плохого в том, чтобы подтвердить ее данные.
   'Вот так. Она бы тоже это сделала. Я полагаю, у нее был порок сердца, или, может быть, она перенесла инсульт или аневризму? - спросила Молли. "Это то, что вы иногда видите. Самые умные и лучшие из них просто вылетают. Люди забывают, что трагедии - я имею в виду нормальные, простые трагедии - случаются постоянно.
   Хиллари криво улыбнулась. - Вы разговариваете с детективом-инспектором полиции долины Темзы, доктором Фэрбенксом, - тихо сказала она.
   Молли фыркнула. Как лошадь. 'Совершенно верно. Я не должен пытаться учить свою старую бабушку сосать яйца, не так ли? Что еще я могу сделать для вас?'
   Она звучала достаточно сердечно. Тупой и немного невнимательной. И все же это был обман. Хиллари была уверена, что смерть девушки значила для нее гораздо больше, чем она позволяла себе показать. И что теперь? С одной стороны, у нее возникло искушение показать доктору Фэрбенксу, что она не попалась на эту ложь и увертки - посмотрим, удастся ли ей как-нибудь расшевелить ее. Верните часть этого интересного страха. С другой стороны, может быть, лучше дать ей потушиться и вернуться позже.
   Кроме того, она была совершенно уверена, что Молли Фэрбенкс достаточно умна, чтобы уже хорошо понимать, что эта конкретная женщина-полицейский не удовлетворена интервью. Знание было в том, как она смотрела на Хиллари таким прямым, ровным взглядом. Люди выглядели так непоколебимо только тогда, когда скрывали страх, вину или стыд.
   И она скорее думала, что Молли стыдится себя.
   Хороший.
   Хиллари улыбнулась. - Нет, пока ничего, - сказала она и вернула недопитую кружку с кофе.
   * * *
   Молли Фэрбенкс смотрела, как она уходит, и почувствовала странное облегчение. Что было нелепо в данных обстоятельствах.
   Тем не менее, было приятно узнать, что полиция по-прежнему вербует людей высокого уровня и компетентности. Это заставило ее гордиться.
   Затем она подумала о том, какой головной болью будет инспектор Хиллари Грин, и громко выругалась.
   И "чушь" было одним из самых мягких слов, которые она придумала.
   * * *
   "Томми, как раз тот человек, которого я хотела увидеть", - сказала Хиллари, выслеживая своего детектива до его укрытия и бессознательно заставляя его сердце биться, как газель в груди.
   - Хозяин? ему удалось пробормотать рот, который внезапно пересох.
   "Учительница музыки, доктор Молли Фэрбенкс. Я хочу, чтобы у нее была полная финансовая проверка, и я получил некоторые подробности.
   "Хозяин".
   Было бы интересно узнать, что делало прямолинейную и очень индивидуальную Молли Фэрбенкс такой раздражительной.
   - Что-нибудь из последней серии интервью? - спросила она, подойдя к окну и выглянув наружу. Она заметила, что у Томми был первоклассный вид на пруд. Затем она замерла, увидев цаплю - существо из настоящей плоти, крови и перьев, беспечно преследующую золотую рыбку колледжа.
   Она моргнула.
   - Нет, шеф. Но мы получили дневник обратно. У кого-то в лаборатории путей есть жена-француженка. Она сделала это для нас.
   Хиллари нахмурилась, ее глаза все еще были прикованы к элегантной водоплавающей птице. Она надеялась, что переводчик будет осторожен. Но тогда те, кто состоит в браке с людьми, работающими в полиции, должны были либо научиться быть осторожными, либо быстро отойти на второй план. Вы не разговаривали с незнакомцами или друзьями, потому что вы никогда не знали, был ли незнакомец репортером на работе, или друг мог знать репортера на работе. Вы никогда не знали, какой мошенник может стоять в очереди в супермаркете рядом с вами, когда вы болтали по мобильному телефону. Молчание обо всем, что связано с работой, стало образом жизни.
   Цапля медленно подняла одну длиннопалую ногу и вставила ее на полфута дальше, не вызвав даже ряби. Змееподобная черно-белая пернатая шея вытянулась, казалось, в замедленной съемке. Все серое тело, казалось, повернулось так неподвижно, будто оно было сделано из гранита.
   Что делала застенчивая деревенская птичка посреди дерьмового города? Она редко видела птицу, в честь которой была названа ее лодка, даже на канале Траппа. Увидеть это посреди Оксфорда показалось ей чем-то вроде пощечины.
   Почему церковь Святого Ансельма должна быть такой привилегированной? Разве это уже не было достаточно привилегированным? Привилегированный, в самом деле, вплоть до своих коллегиальных глазных яблок?
   - Никакой переоценки ценностей, шеф, но много заметок о встречах и закодированных заметок для себя.
   Томми задавался вопросом, что же она нашла такого очаровательного снаружи. Он надеялся, что это не симпатичный студент. С другой стороны, если это так, это означало, что ей нравятся мужчины помоложе. . .
   "Я не читал ее полностью, но она похожа на ее книгу о Джоне", - добавил он.
   Но даже эта маленькая приманка не привлекла ее внимания.
   Хиллари кивнула. - Верно, - неопределенно сказала она и подпрыгнула. Снаружи цапля только что метнула вперед свою копьевидную голову со скоростью стрелы из арбалета и теперь снова поднимала ее вверх, и что-то золотое и извивающееся уже скользило по ее длинному бледному клюву.
   Она покачала головой и повернулась обратно в комнату, поймав на себе взгляд Томми.
   Он быстро отвел взгляд, надеясь, что она не заметила. Было достаточно неловко быть без ума от вышестоящего офицера, к тому же белого вышестоящего офицера и, кроме того, вышестоящего офицера почти вдвое старше его. Но сказать, что старший офицер знал об этом, было слишком много.
   Со своей стороны, Хиллари надеялась, что ее констебль не думает, что она сходит с ума. Глядя на цапель посреди расследования убийства, почти наверняка это не внушало доверия.
   И это было другое дело. "Я буду рада получить какие-нибудь веские доказательства о причине смерти, - угрюмо сказала она. - Или даже официальное подтверждение того, что это подозрительная смерть. А так это все равно, что наступить на яичную скорлупу".
   То, что Молли Фэрбенкс говорила о сердечных приступах, эмболиях и прочем, не прошло мимо нее.
   Она чувствовала бы себя полной дурой, если бы после всего этого след от укола на теле Евы Герайнте не имел ничего общего с ценой на масло. Насколько ей было известно, это могло свидетельствовать о чем-то более зловещем, чем тот факт, что медсестра взяла у Евы Герайнте анализ крови!
   Она взяла дневник, рухнула на одно из удивительно удобных кресел, сгруппированных вокруг стола Томми, и полистала его. Внутри на линованной бумаге был соответствующий перевод на английский язык.
   Томми был прав. Это не был душевный поиск, полный тоски письменный отчет о проблемном подростке. Но наряду с заметками о часах работы библиотек, модными идеями и комментариями о студенческой еде (по-видимому, ужасной) и специфическом запахе, который всегда стоит в английских автобусах, были разбросаны гораздо более важные детали.
   Некоторые даты были отмечены звездочками и почти наверняка обозначали ночи, когда она "работала". У каждой из этих отмеченных звездами ночей было свое название; но, к сожалению, не имя собственное, как Джефф Шенкс или Майкл Дейл, с которым мог бы работать коп.
   Хиллари стиснула зубы. О, нет. Ей приходилось использовать имена домашних животных.
   18 декабря, например, была звезда и имя Либераче.
   Либераче? Для нее это вызывало в воображении лагерь, давно умершего пианиста в блестках и ничего более. Возможно, американский артист был чем-то вроде иконы для мертвой девушки. Но могло ли прозвище означать что-то другое? Например, она говорила, что он гей? Хиллари застонала про себя.
   Да ладно, Хилл, гей Джон не имеет смысла! Она ухмыльнулась, а потом сказала себе. Сначала цапли, теперь легкомыслие.
   Она перевернула следующую страницу: 22 декабря, Красный Ром.
   Красный ром? Возможно, человек, похожий на скаковую лошадь. Что это было с лошадьми вдруг? Сначала Молли Фэрбенкс, теперь Ред Ром.
   Ее мысли обратились к некой книге Дика Фрэнсиса на ее лодке, последнему ироническому наследию Ронни, и она тут же отбросила эту мысль.
   Нет. Она не будет думать об этом сейчас.
   Красный ром? Что это значило для Евы? Был ли Джон быстрым эякулятором? Всегда первым проходит победный пост? Это не удивило бы ее. Она могла вообразить, что у француженки было извращенное чувство юмора.
   Она быстро перемотала на последнюю звездочку перед смертью девушки. 5 января. 5 января. Почему-то это прозвенело.
   Она нахмурилась, прокручивая это снова и снова в уме, но оно не приходило. Ну ладно, если она забыла об этом, опыт подсказывал ей, что ее подсознание продолжит работу над проблемой и рано или поздно найдет решение.
   "Фрэнки А", - прочла она вслух. Наконец-то настоящее имя. Или это было? Ни у кого из остальных не было настоящих имен. Так что неизвестного "Фрэнки А", вероятно, не звали Фрэнком, Фрэнсисом, Фредом или каким-либо другим подобным именем.
   Фрэнки А.
   В отличие от других имен домашних животных, это вообще ничего не вызывало в воображении.
   Она вернулась. Были Полосатый, Кларк Кент и Лэмбкин. Она могла придумать причины для всех из них. Кларк Кент, вероятно, был журналистом. Или он просто думал, что он Супермен? Или он на самом деле был суперменом, который занимался этим всю ночь?
   Ламбкин можно было только догадываться, но одно только имя заставило ее улыбнуться.
   Но Фрэнки А вообще не вызывал в воображении ни единого образа. Хиллари пожала плечами. Так вот, у их жертвы было аж полдюжины завсегдатаев. У нее была подушка. У нее были свои деньги, у нее были свои мечты, у нее что-то - пока еще неизвестное - происходило с учителем музыки.
   Что-то еще?
   Как все это могло привести к тому, что Еве Герайнте насильно ввели что-то, что убило ее? Ревнивая жена? Немного надуманно, что ли. Может быть, соперничающая проститутка, разозлившаяся на то, что у нее из-под носа украли несколько хороших джонсов. Это было возможно.
   Может быть, французская полиция найдет там какого-нибудь главного подозреваемого.
   Кого ты разозлила, Ева? Сутенер, который не хотел принимать "нет" за ответ? А может быть, один из ваших Джонов думал, что он эксклюзив, и ему не понравилось, когда он узнал об обратном? Она вздохнула и вернулась к дневнику.
   Некоторые из звездочек были помечены как "работающие всю ночь". Переводчица с французского тщательно выписала переводы биро, но помимо этой конкретной записи сделала карандашом собственный комментарий "счастливица".
   Это заставило Хиллари улыбнуться. Но ей придется стереть его, прежде чем представить начальству.
   Кроме того, рядом с некоторыми звездочками Ева поставила знак в виде полумесяца. Что это значит? Месяц. Возможно, это что-то значило для кого-то из Франции. Возможно, культурная ссылка? Если так, то у переводчика не было особых мыслей по этому поводу, и она тоже была француженкой.
   Последняя дата, 5 января. Это была ночь полумесяца. Что это значит? И почему это свидание все еще беспокоило ее? Это было всего шесть дней назад. Конечно, она должна помнить.
   Только когда она добралась до конца дневника и нашла шесть аккуратных строк телефонных номеров, она начала ухмыляться.
   Томми посмотрел вверх. - У меня есть адреса вместе с телефонными номерами, шеф, - скромно сказал он.
   "Томми, я могла бы тебя поцеловать", - сказала Хиллари, а затем подняла глаза на вошедшую Джанин.
   - Думал, что смогу найти вас здесь, - весело сказал ее сержант. - Инспектор Регис и сержант Таннер вызвали штаб-квартиру. Они сейчас с Мэлом.
   Хиллари кивнула. - Ну, по крайней мере, нам есть, что им показать, - сказала она и помахала дневником в воздухе. - И шесть игроков для интервью. Джанин, мне нужны предварительные результаты по ним всем. Томми, ты тоже возьми три.
   - Вы не хотите участвовать ни в одном, босс? - удивленно спросила Джанин. Хотя для сержантов и констеблей было обычным делом проводить большую часть допросов, все знали, что инспектор Грин любит полевые работы. Даже Мэл не смог удержать ее за письменным столом, где ей и место.
   "Нет, мне нужно вернуться в участок", - небрежно сказала Хиллари.
   И, когда она подумала, что Джанин бросила на нее понимающий взгляд, добавила, защищаясь: "Я не зашла сегодня утром - поздно начала. Мне нужно проверить сообщения, по крайней мере.
   Она ушла немного рассерженная, удивляясь, какого черта она почувствовала необходимость оправдываться. И Джанин, из всех людей.
   Возвращение в штаб-квартиру не имело никакого отношения к тому факту, что она знала, что Майк Реджис был там.
   Вообще ничего.
   - Ну-ну, - сказала Джанин, когда дверь за ее инспектором закрылась. "Похоже, в этом году весна витает в воздухе рано".
  
   ГЛАВА 7
   Хиллари только что заперла дверь своей машины на стоянке штаб-квартиры, когда вспомнила о своей встрече с пенсионным офицером.
   Наклонившись к боковой двери, она посмотрела на часы и надеялась, что это не займет много времени. Почти наверняка это было как-то связано с Ронни, учитывая, сколько времени ушло на оформление документов, когда дело касалось мертвых.
   Пенсионер, если она правильно помнила, был сержантом предпенсионного возраста.
   Как и многие другие, Хиллари на самом деле не думала об офицерах по связям с прессой, советниках-наблюдателях, тех, кто представлял интересы самих полицейских, обвиняемых в преступлениях, и обо всех других, кто работал во вспомогательных службах, как о настоящих полицейских. Их не вызывали посреди ночи, они не были обязаны подвергать жизнь и здоровье опасности, не должны были вмешиваться, когда общественные беспорядки или футбольное хулиганство выплескивались на улицы.
   Они не были "ими", но и не совсем "нами".
   Она знала, что пенсионер когда-то работал в отделе уголовного розыска, и ходили слухи, что он перешел на офисную работу, когда у его жены диагностировали рак.
   Когда она постучала в его дверь и вошла на его веселое "входи", ей захотелось вспомнить, жива ли еще его жена.
   - Инспектор Грин, входите. Пожалуйста, присаживайтесь. Это был высокий, худощавый мужчина в очках, больше похожий на учителя химии, чем на полицейского. Но она не собиралась позволять внешнему виду обманывать себя. Он был частью могущественного администратора и, как таковой, обладал властью.
   - Сержант Лорример, не так ли? - сказала она, присаживаясь рядом с печально увядающим растением-пауком. Комната была маленькая, и такие же маленькие окна не пропускали много света. Ей автоматически стало жаль растение, но она не пыталась его передвинуть.
   'Верно. Я не буду вас задерживать, инспектор Грин. Я знаю, что у тебя большое дело.
   Он? Хиллари задумалась. Как?
   - Боюсь, речь идет о пенсии вашего покойного мужа. Пожилой мужчина сразу перешел к делу, вытащил папку и открыл ее на одной из средних страниц. Хиллари была почти уверена, что ему не стоило беспокоиться. Очевидно, он был человеком с почти полной памятью. Она завидовала таким людям и с тревогой задавалась вопросом, почему он чувствует потребность в подпорке.
   Возможно, это был способ показать, что он был только посланником, а не подстрекателем. Способ сказать: " Послушайте, это то, что написано здесь, в могучем досье, и на самом деле это не имеет никакого отношения ко мне" .
   Медленно, но верно у Хиллари появилось отчетливое ощущение тяжести в желудке.
   - Как вы знаете, полицейским доступно несколько стандартных пенсионных пакетов, и ваш муж, детектив Грин, выбрал такой, согласно которому после его смерти три четверти его пенсии обычно должны были достаться его основному иждивенцу - в данном случае, себя, конечно.
   Хиллари осторожно кивнула. Она не упустила из виду значение этого замечания "обычно должно было уйти".
   Это звучало не очень хорошо. Совсем не хорошо.
   Она еще раз взглянула на паучье растение, но оно не выглядело способным помочь.
   - И опять же, при нормальных обстоятельствах это условие было бы соблюдено. Никаких подозрительных обстоятельств, связанных с автомобильной аварией вашего мужа, не было, и в любом случае то, умер ли он при исполнении служебных обязанностей, не имеет значения для выплаты пенсии".
   Хиллари кивнула. Она знала все это. Она сама приняла такой же пенсионный план одновременно с Ронни. Она задавалась вопросом, должна ли она изменить это. В конце концов, теперь, когда Ронни мертва, кто получит ее пенсию в три четверти, если завтра она сдохнет?
   Она понятия не имела. Ее мать, может быть?
   - Однако в случае с вашим мужем все немного сложнее. Поскольку внутреннее расследование его, э-э, незаконной деятельности было доказано, я боюсь, что вопрос о его пенсии должен был быть передан на рассмотрение вышестоящей коллегии. Они постановили, что преступное поведение вашего мужа, во всех смыслах, аннулирует его пенсию. Видите ли, с тех пор, как он был . . .'
   Здесь DS, казалось, заглох, как у машины, у которой внезапно закончился бензин.
   - Согнуты, - резко и резко сказала Хиллари с мрачной улыбкой. - Это нормально.
   Я не сломаюсь.
   Сержант Лорример слегка покраснел, но так же мрачно улыбнулся в ответ. 'Как ты говоришь. Поскольку ваш муж использовал свое положение для накопления денег, и поскольку эти деньги не были найдены, но его преступная вина установлена... . .'
   Он снова, казалось, запнулся, и Хиллари тяжело вздохнула. Она не понимала, зачем ей облегчать ему жизнь, но, с другой стороны, время было потрачено впустую, а ей нужно было расследовать убийство.
   Кроме того, ни в чем не виноват этот бедолага.
   "Они говорят, - тоскливо начала она, - что деньги, взятые из его жалованья, которые шли на пенсию, почти наверняка были испорченными деньгами, деньгами, которые он накопил нелегально из-за своего положения офицера закона, и начальство не понимает, почему теперь они должны возвращать законные деньги его вдове.
   Пенсионер в беспомощном жесте развел руками. - Вы, конечно, можете обсудить это с гончими, но я бы не рекомендовал этого, инспектор Грин.
   "Бигль" - это полицейский термин для законных орлов, тех, чья работа заключалась в том, чтобы защищать полицейских, которые нуждались в защите, будь то уголовные обвинения, обвинения внутри дома, предполагаемые случаи сексуальных домогательств... . ..
   Или, в ее случае, быть обманутой системой.
   - Думаешь, у меня нет дела? - сказала Хиллари и увидела, что другой мужчина колеблется.
   Очевидно, он был из тех безукоризненно честных людей, которые иногда оказывались в затруднительном положении.
   Она с любопытством ждала, гадая, что будет дальше.
   - Я, конечно, не юрист, - осторожно начал он, - но я работаю на этой должности уже несколько лет, и все становится ясно. Юридически я бы сказал, что у вас есть достаточно хорошие основания для апелляции. В конце концов, расследование полностью очистило вас от любых правонарушений. И вы были законно женаты на человеке, который умер на законных основаниях и платил - возможно, не так законно - пенсионному плану. Однако . . .'
   Он колебался, глядя на нее с молчаливой мольбой снять его с крючка, не произнося слов вслух.
   Хиллари мрачно кивнула.
   "Однако, - тяжело повторила она, - любой офицер, поднимающий шум, не может рассчитывать на благосклонное отношение, когда к нему постучат возможности продвижения по службе".
   Пожилой мужчина выглядел облегченным. Всегда было легче иметь дело с тем, у кого больше не осталось иллюзий. Молодые и невинные были теми, кто разбил тебе сердце.
   Хиллари тоже не нужно было об этом говорить. И да, она прекрасно знала, как все устроено. С юридической, моральной и социальной точки зрения она имела право обжаловать слегка хитроумное решение, которое нанесло ей старый добрый удар по заднице. Никто не стал бы оспаривать ее, и, вероятно, очень немногие даже стали бы осуждать ее. Во всяком случае, не рядовые.
   А вот латунь - другое дело. Им не нравилось, когда поднимались волны. И всегда помнили. Как кровавые слоны.
   И если слухи были правдой, и суперинтендант Донливи со дня на день должен был получить повышение, это означало, что Мэл, вероятно, будет загружен, чтобы заменить его, а это означало, что не за горами должность главного инспектора.
   У нее был стаж и опыт, и она была достаточно популярна, чтобы не остаться в стороне.
   Пока не . . .
   Знала ли об этом "высшая комиссия", которую попросили оценить пенсионные права Ронни? Назовите ее параноиком, но она почему-то думала, что они могут. Какая-нибудь услужливая маленькая птичка бросила бы словечко в правое ухо.
   Хиллари, как и почти любой другой представитель человечества, ненавидела, когда ее трахали. Особенно она ненавидела, когда ее осаждали большие анонимные корпорации. Для них мизерная пенсия Ронни была каплей в море. Так что было особенно обидно, когда их "карманных денег" было более чем достаточно, чтобы вытащить ее из лодки и вернуть в приличный дом.
   И все же, если бы она боролась за это, она навсегда застряла бы в должности инспектора. Если подумать, это было бы не так уж и плохо. Чем выше вы поднимались, тем меньше у вас было рук и тем больше документов вы обрабатывали. И ей нравилось собственно расследование преступления.
   Так что застрять в роли главного инспектора было не так уж и плохо.
   Но если она пойдет дальше и причинит себе неудобства, ее могут исключить из CID - если они почувствуют себя достаточно мстительными, чтобы сделать это. А кто хотел быть регулировщиком уличного движения в пятьдесят?
   Ладно, может быть, это была паранойя. Но только то, что она была параноиком, не означало, что они не хотели ее поймать, не так ли?
   Хиллари чуть не рассмеялась вслух.
   Что это было? Сначала дурацкая армия зоозащитников пыталась отобрать ее дом, теперь ее собственная полиция пыталась лишить ее пенсии.
   Ладно, не свою пенсию, правда, но все же.
   До сегодняшнего дня она почти не думала о пенсии Ронни. И если бы она подумала об этом, у нее во рту мгновенно появился бы кислый привкус. Она не хотела иметь ничего общего со своим покойным, почти бывшим и совершенно неоплаканным мужем. Ни его деньги, ни его запятнанная репутация, ничего.
   И все же она была здесь, чувствуя себя огорченной, как девственница, после первой неудовлетворительной встречи только потому, что ее желание было исполнено, и ей не давали ничего из Ронни.
   Но одно дело решить для себя занять моральное превосходство, и совсем другое - быть втянутым в него длинным официальным шестом.
   - Понятно, - сказала она наконец и увидела, что пожилой мужчина отвернулся, явно пристыженный. Не помогало и то, что она питала к ней негласное сочувствие пенсионерки. И не поможет, подозревала она, сочувствие всей резидентуры, как только об этом поползут слухи.
   Черт возьми, она могла бы сделать с этими деньгами. И она это заслужила. Она терпела брак с чертовым Ронни Грином более десяти лет, так что, черт возьми, да, она это заслужила. На эти дополнительные деньги она могла бы позволить себе снять квартиру. Она могла бы попрощаться с " Моллерном" раз и навсегда, с его батареей, которую нужно было подзарядить, и его резервуарами для воды, которые нужно было постоянно пополнять, с его низкими крышами, клаустрофобными стенами и узкими кроватями, узкими коридорами, узким всем.
   Жить снова на неподвижных этажах, готовить на плитах, которые не качаются мягко. . . открыть полноразмерные окна и посмотреть на мир с высоты второго этажа. . .
   Она резко встала и направилась к двери, прежде чем начала выть.
   * * *
   Поднявшись наверх, она зашла в дамскую комнату и хмуро посмотрела на свое отражение в зеркале.
   Что могло помешать ей взять грязные деньги Ронни и отправиться на Багамы?
   Ну, практически ничего. Оставалось лишь нарушить закон, стать соучастником грязной торговли ее мужа частями животных, находящихся под угрозой исчезновения. Всего лишь маленькое обстоятельство стать преступником.
   Но у нее хватило ума провернуть это и не попасться. Она знала достаточно, чтобы обезопасить себя.
   Именно в конце ее последнего дела об убийстве она случайно наткнулась на то, что внутренняя следственная группа так усердно искала в течение нескольких месяцев. И именно Гэри, ее пасынок из всех людей, был катализатором.
   Вызванный в старый полицейский участок своего отца в Бистере, он обчистил шкафчик Ронни и нашел книгу Дика Фрэнсиса, предположительно подписанную ею самой, и вернул ее ей. Только позже она поняла, что никогда не давала Ронни книгу, а написанное внутри было лишь очень плохой подделкой ее собственного письма. При ближайшем рассмотрении она заметила, что некоторые слова на разных страницах были подчеркнуты. Такие слова, как "тоже", "для", "секс" и "небеса". Очевидные цифры.
   Номера анонимного банковского счета, который Ронни пошутил со своим сыном Гэри и который он открыл на Кайманах. Фальшивая надпись, вероятно, содержала ключ к паролю банковского счета.
   Это было прошлым летом. Пока она ничего не сделала для этого. Она не пыталась найти банк или получить доступ к счету, чтобы узнать, сколько накопил Ронни. Она также не сообщила о своих подозрениях в полицию.
   Она просто сидела на нем. Ждет, чтобы вернуться в свой старый дом, как только будут улажены завещание и все юридические споры. Ждет, чтобы продолжить свою жизнь и взять себя в руки.
   Теперь вдруг показалось, что весь мир хочет заполучить ее. Что она должна была делать? Просто взять и вечно жить на лодке ее дяди? Позволить какой-нибудь группе по защите прав животных обмануть или на законных основаниях выгнать ее из дома? Позволить своим собственным работодателям лишить ее еще большего количества с трудом заработанных взносов?
   С другой стороны, мысль о том, чтобы забрать грязные деньги Ронни и сбежать, была отвратительна.
   Да, чтобы она могла уединиться на карибском пляже и до конца жизни потягивать пина коладу. Вероятно, это было переоценено. Вероятно, там были комары размером с воробья.
   Да, но на деньги можно было купить огромное количество репеллентов от насекомых.
   Альфонсы, вероятно, патрулировали пляжи, просто выискивая женщин средних лет, у которых денег больше, чем здравого смысла.
   Да и отбиться от них будет очень сложно, верно?
   Она встретилась со своими темно-карими глазами в зеркале и подумала, кого она обманывает. Она слишком любила ловить злодеев, чтобы отказываться от этого.
   Так почему бы просто не отдать деньги и не покончить с этим? Это точно рассеет последнюю тучу, нависшую над ее именем, и устранит затянувшееся искушение.
   Она вздохнула и вымыла руки и лицо. Затем она толкнула дверь, использовала свою карточку-ключ, чтобы получить доступ к главному офису, и направилась к столу.
   Где Фрэнк Росс ждал, как ядовитый Будда. Его круглое херувимское лицо выглядело тошнотворно самодовольным, и он, очевидно, был почти пьян.
   Замечательно. Просто тот мужчина, которого вы хотели видеть рядом с собой, когда вам только что нанесли пинок под зад. Или каким бы ни был женский эквивалент.
   - Фрэнк, - сказала она на выдохе, который, казалось, исходил где-то у нее из пальцев ног. - Что?
   - Нашел местного торговца наркотиками, шеф. Фрэнк, который ел мокрый на вид бутерброд с сыром и соленьями, даже не удосужился выпрямиться на стуле или вытереть пятно от маринада со своего галстука. Но потом все прошло так заманчиво с пятном от сухих яиц, которое уже было там, она не могла его винить.
   Чувство эстетики. Вот что ей нравилось видеть в своей команде.
   "Есть несколько мешков с грязью, которые торгуют со студентами, но все считают Бинго Бейнса главным". Фрэнк жадно жевал. - Он все отрицает, натч. Он внизу, - добавил он, указывая большим пальцем вниз, указывая на то, что в комнате для допросов есть подозреваемый.
   Бинго Бейнс? Там был торговец наркотиками по имени Бинго Бейнс?
   Хиллари покачала головой. Иногда ей казалось, что ее жизнь на самом деле была картиной Сальвадора Дали. (Обычно, когда она чувствовала себя так, она говорила себе меньше пить водку.)
   'Верно.' Она обернулась, когда почувствовала, что кто-то приближается к ней сзади, и увидела, что не только Мел, но и Майк Регис и Колин Таннер направляются в ее сторону.
   Она почувствовала, как ее желудок немного перевернулся, и велела ему собраться.
   Инспектор Майк Регис был, вероятно, на несколько лет старше Хиллари, примерно ее роста, с залысинами и необычными темно-зелеными глазами. Он не был даже отдаленно привлекательным, в отличие от Ронни Грин, которую почти каждая женщина, с которой он встречался, соглашалась, что она действительно очень привлекательна. Особенно блондинки.
   - Хиллари, рад, что ты вернулась, - сказал Мэл. - Фрэнк сказал мне, что завел местного пушера. Вы хотите взять у него интервью?
   Хиллари нет. - Раз Фрэнк нашел его, почему бы нам не позволить ему и сержанту Таннеру сделать это? Позвонив в Vice, они могли бы также принести пользу. Кроме того, агрессивный и злобный Фрэнк Росс должен составить забавный контраст с тихим, всевидящим, всезнающим Д. С. Таннером. Вместе они должны развлекать старого доброго Бинго Бейнса весь день. Пусть никто не скажет, что Долина Темзы не позаботилась о своих бедных жизнях.
   Мэл был удивлен, услышав, что она дала Фрэнку Россу хорошую работу, и задался вопросом, что она скрывает.
   Фрэнк Росс выглядел совершенно ошеломленным, а затем восхищенным. Он был кисло уверен, что, найдя главного подозреваемого, сука-королева сожрет его. Он тоже выглядел немного озадаченным.
   Губы Майка Региса дернулись, когда он встретился взглядом со своим сержантом, и Хиллари задумалась, какое молчаливое общение происходит между ними. И задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь наладить подобную связь с кем-то из ее собственной команды. Не с Джанин, конечно. Симпатичная блондинка-сержант слишком сильно на нее обижалась. Нет, возможно, обида была слишком сильным словом.
   Но с Томми Линчем, кто знал? Они хорошо ладили, и это было еще рано.
   Она последовала за Майком в офис Мела, а затем кратко рассказала своему боссу и сотруднику полиции о том, что у них уже есть.
   Пока она говорила, Регис начал понимать, почему она не возражала против того, чтобы Фрэнк Росс брал интервью у толкача. Было очевидно, что она не думала, что мертвая девушка или возможный убийца мертвой девушки будут известны местному дилеру.
   - Значит, вы больше склонны думать, что ее убил, если ее убил, один из ее Джонов? - подытожила Мэл, когда она закончила.
   Кажется, сегодня он был в лучшем настроении, рассеянно заметила Хиллари и только надеялась, что ее собственная депрессия не была очевидной.
   - Сэр, - сказала она, затем нахмурилась.
   Регис поерзал на стуле. - Вы не так уверены? - тихо спросил он, не отрывая своих темно-зеленых глаз от ее лица.
   "Нет, я не", - прямо признала Хиллари. - Вы не хуже меня знаете, что убийства Томов их джонами, как правило, не являются непреднамеренными. Они агрессивны, часто путем ручного удушения и чисто сексуально мотивированы. Эта девушка, если она и была убита, не подвергалась насилию. Это даже не было чрезмерно жестоким. Это было больше. . . стиль исполнения. Нет, пожалуй, не то. Более . . . о, я не знаю - дело в том.
   Регис уже кивал. 'Ничего личного.' Да, он мог понять, почему она сомневалась.
   Мел нахмурился. - Мы до сих пор не знаем, убийство ли мы рассматриваем?
   Хиллари пожала плечами и развела руками. Док пообещал провести вскрытие быстро, но она никогда не воспринимала это как истину. У него, несомненно, была веская причина не добраться до Евы раньше.
   "Но я согласен, находки доктора на месте выглядят так, как будто ее удерживали и насильно вводили что-то", - продолжил Мэл. - Возможно, крэк или героин, но с тем же успехом это могло быть что-то гораздо более прозаичное. Инсулин, введенный в достаточно большом количестве, может убить вас".
   Хиллари кивнула. "Пока не будут получены результаты крови, нам придется исходить из предположений".
   И ни одному копу не нравилось это делать. С другой стороны, они не могли позволить себе ждать и позволить траве расти у них под ногами.
   Джанин и Томми сейчас проводят предварительные собеседования с ее джонами. Я ожидаю, что большинство из них будут на работе. Если они не смогут отследить свои места работы, им придется подождать до вечера.
   Мел вздохнул. - А в дневнике девушки не указано, был ли кто-нибудь из ее завсегдатаев жестоким? Понравилось это странное?
   'Нет. Но я не могу представить, чтобы Ева мирилась с насилием. Кудрявый не стал бы беспокоить ее, я не думаю.
   Регис молча кивнул сам себе. Он без труда понял, как Хиллари могла быть так уверена в личности мертвой девушки. С ним тоже иногда случалось. То, как вы могли бы связаться с мертвой жертвой - собрать подсказки об их жизни и получить почти жуткое представление о них, даже не сказав им ни слова.
   Очевидно, эта девушка, эта Ева Герайнте, произвела на Хиллари Грин определенное впечатление. Но он также был уверен, что Хиллари достаточно опытна, чтобы не полагаться только на это. Пока что он не мог упрекнуть ее в действиях, логике или рассуждениях и сомневался, что найдет для этого причину.
   Когда его собственный супервайзер сказал ему, что Мел Мэллоу запросил помощь полиции, а он узнал, что инспектор Грин - старший научный сотрудник, он ухватился за этот шанс.
   Он сказал себе, что это потому, что ему нравится работать с профессионалами, которые видят свою работу так же, как и он. Что ему было бы полезно попробовать на вкус убийство. Что все это было строго по делу.
   Он не был так уверен в успехе.
   Сегодня она выглядела очень хорошо. Ее орехово-каштановые волосы, подстриженные в форме колокола, которая подходила к ее сильному, умному лицу, были идеальным фоном для двух частей цвета камня, которые она носила. И, в отличие от молодого поколения женщин-полицейских, у нее не было такой подтянутой до костей, поджарой физической формы, как у преданной бегуньи или любительницы спортзала. У нее была грудь и бедра, как у настоящей женщины.
   Он сказал себе не смотреть на ее ноги, и не стал. Но он вспомнил из прошлого раза, что они были как раз той формы, которая ему нравилась.
   - Я просмотрел нашу базу данных, - сказал он. - Евы Герайнте на нем нет. Не удивительно. Похоже, что у нее была очень личная договоренность. Вряд ли привлечет внимание нашей компании.
   "Когда Джанин и Томми вернутся, у вас будет больше информации о ее джонах", - сказала Хиллари. - Но, как ты и сказал, я сомневаюсь, что они привлекут твое внимание больше, чем Ева. От среднего возраста до высокопоставленных стариков, если я не ошибаюсь. Из тех, кому француженка понравится.
   Мэл хмыкнул. Кто бы не хотел?
   Он задавался вопросом, когда Джанин вернется. И если она придет сегодня вечером. Казалось, она оправилась от своей ссоры, случившейся несколько ночей назад. Возможно, у нее хватило здравого смысла понять, что еще слишком рано думать о том, чтобы жить вместе.
   Он вздохнул и не в первый раз задумался, была ли такая хорошая идея связываться с симпатичной блондинкой-сержантом из его собственной команды.
   Но тогда, когда хорошие идеи имели хоть какое-то отношение к сексу?
   * * *
   Когда Томми и Джанин пришли в шесть вечера, они пришли с подарками.
   - Нам удалось опросить всех, шеф, - сказал Томми, устало опустившись на свое место и с некоторым смятением заметив, что за столом Хиллари бездельничает инспектор Майк Регис.
   "Либераче не гей", - сказала Джанин, заставив Майка задуматься, прежде чем Хиллари объяснила систему кличек Евы.
   "Он просто похож на того парня, и у него жеманный голос. Но он не умеет играть на пианино. Я спросила его, - с ухмылкой добавила Джанин. - Я знаю, знаю... - Она протянула руки, - но я просто не могла устоять. Его зовут Филип Кокс. Без каламбуров, пожалуйста. 52 года, женат, трое детей, все в университете, управляет транспортной фирмой в Абингдоне. Он говорит, что встретил Еву в джаз-клубе. Что-то в этом не совсем звучало для меня правдой, но я пропустил это мимо ушей. Он не знал об остальных - опять же, по крайней мере, так он говорит. Есть алиби, но только дома с женой. Еще не видел ее.
   - Ягненок пушистый и седой, - сказал Томми, чтобы не отставать. "Старый парень лет семидесяти - Маркус Гейгингуэлл. Овдовела. Один из тех расплывчатых академических типов личных средств. Знал все о других, и был очень смущен из-за всего этого. У него нет алиби - он живет один, с экономкой, которая живет отдельно, но каждый день заходит на несколько часов, чтобы приготовить ему обед, и тому подобное. Но я не вижу, чтобы у него была сила, необходимая, чтобы удержать судорожно сопротивляющуюся девушку, шеф. У него тоже дрожь - немного болезни Паркинсона, я бы не удивился.
   - Рыжий Ром - рыжеволосый дантист из Вудстока, - вмешалась Джанин. - Имейте в виду, престижный дантист. Любит встречаться с местными знаменитостями. Не мог перестать рассказывать мне об этой местной птице-читательнице новостей. Плохие зубы мудрости у нее, видимо. Его зовут Джейми Проспект, он не женат и воображает себя паршивым. Он утверждает, что был дома один в ночь ее смерти. Мне кажется, у него была замужняя дама, но если так, то он пока не собирается ее бросать.
   "Фрэнки А. - мистер Майкл Болдер, декоратор интерьеров. Сорок один, неженатый, немного симпатичный, - снова заговорил Томми. "Элегантно. Вы можете понять, почему он и Ева поладили - оба артисты. Он тоже был дома один - говорит, что работал над дизайном дома отдыха известного футболиста в Корнуолле. Я ему поверил - насчет работы на футболиста, я имею в виду, не обязательно, что он был дома один. Сказал, что сосед зашел выпить в середине вечера. Сосед принес с собой шикарную бутылку плова. Еще не проверял, но удивлюсь, если окажется, что это ложь, - закончил он, и все снова машинально посмотрели на Джанин.
   Это было немного похоже на теннисный матч, подумала Хиллари с кривой улыбкой.
   - Кларк Кент - внештатный репортер, как и следовало ожидать, - согласилась Джанин. "Райан Калвер, тридцать восемь лет. Какая-то звезда, видимо. Ездил в Боснию, Персидский залив и тому подобное. Получил приз за какое-то исследование дома престарелых. Считает себя крестоносцем, настоящим профессионалом, а не обычным заурядным отморозком, работающим на Daily Sleazoid. Тоже немного фотограф-любитель.
   "Возможны кадры обнаженной натуры?" - вставил Регис, когда Хиллари открыла рот, чтобы вслух задуматься о том же.
   - Может быть, - сказала она, кивая.
   "Твоя девушка не против позировать обнаженной?" он спросил.
   Хиллари кивнула. 'О, да. Ева сочла бы это искусством. Если только он не пытался продать их или заработать на них деньги, не подрезая ее. Тогда, я думаю, она бы взорвалась.
   Регис кивнул. - Я поспрашиваю. Посмотри, есть ли у него репутация любительского порно. Хотя звучит маловероятно.
   Но это был обнюхивающий возможный мотив, наконец.
   Конечно, все кальсоны Евы будут тщательно перебраны, но на это потребуется время.
   'Кто-то еще?'
   - Полоски, шеф, - сказал Томми. И ухмыльнулся.
   - Расскажешь нам о шутке, сынок? - сказал Регис и с удивительной внезапностью стер улыбку с лица Томми.
   - Сэр, - сказал Томми, почти обращая внимание. Ему не нравился Регис. Вернее, ему не нравилось, что Реджис так хорошо ладил с Хиллари.
   - Я думаю, он получил свое прозвище из-за своей одежды. Он открыл дверь в пижаме в широкую полоску. Это было в... - Он сверился со своей записной книжкой, - в 16:55. По-моему, он был наполовину пьян. Утверждает, что он композитор. Музыки. Для фильмов - Голливуд, что-то в этом роде. Говорит, что не часто бывает в стране. Когда я спросил его, что он делал в ту ночь, когда умерла Ева, он сказал, что пригласил мальчиков. Мальчики оказались гитаристом и парнем с универсальным синтезатором, который, судя по всему, может звучать как оркестр из шестидесяти человек, так и как человек, играющий на ложках. Они пробовали партитуру для рекламы наполнителя для кошачьего туалета. Последнее я получил от него только после некоторого упорства, - невозмутимо сказал Томми. - Его зовут Льюис Фенн. Он сказал, что ему тридцать четыре года. По-моему, скорее пятьдесят четыре. Хотя я еще не связался с "мальчиками".
   Хиллари кивнула. Как она и подозревала. Все успешные и хорошо обеспеченные - довольно эклектичная партия.
   И, возможно, один из них был их убийцей.
   Внезапно потеря пенсии Ронни, тревога по поводу его спрятанной дочки, даже угроза сумасшедшей Армии Животных исчезли.
   В этом была вся жизнь.
   Во всяком случае, ее жизнь.
  
   ГЛАВА 8
   На следующий день Хиллари пришла пораньше. Сильные морозы еще держались, но синоптики прогнозировали дождь и потепление к выходным. Она не была уверена, что это будет большим улучшением: дождь, стучащий по крыше узкой лодки, мог звучать так, как будто взбесившийся оркестр литавр.
   Фрэнк был первым из ее команды, кто появился после нее, событие настолько удивительное, что она задалась вопросом, не напился ли негодяй просто в местном, а затем уговорил какого-то негодяя позволить ему переночевать в одной из камер.
   Она думала, что это будет не в первый раз.
   - Хозяин, Бинго Бейнс так же чист, как и целеустремлен. Или, по крайней мере, он придерживается этого, он никогда даже не слышал о нашей жертве, - вместо приветствия сказал ее здоровый сержант. На нем был вчерашний артистический галстук, и он не брился. Со своей пухлой фигурой, пухлым лицом и поросячьими глазами он еще больше, чем когда-либо, был похож на помятого Винни-Пуха.
   Она часто замечала, как его внешний вид обманывал людей.
   Но никогда надолго.
   - Что ж, выясни, кто его соперники, и посмотри, появятся ли они еще. Томми сейчас должен быть в премьер-министре... - Она посмотрела на часы, - и, если повезет, док Партридж мог почувствовать себя достаточно виноватым, чтобы взять несколько образцов крови и отправить их на анализ, когда он понял, что ему пришлось отложить операцию. полный разрез.
   Фрэнк лениво почесал подмышку, а затем осмотрел свои ногти.
   Хиллари сразу же вспомнила день в зоопарке, когда она была ребенком. Дом гориллы. Или это были шимпанзе?
   - Представитель полиции считает, что гоняться за толкачами - это пустая трата времени, - кисло сказал Фрэнк, едва идя в бой, как летящая пуля. (Или даже просто потянуться к телефону, как рассерженный ленивец, если на то пошло.)
   Он явно не придавал особого значения ее приказам, но когда же он вообще думал? Но в данном случае Хиллари могла сочувствовать его затруднительному положению. Вроде, как бы, что-то вроде.
   С одной стороны, из-за чистой кровожадности у него возникало желание не согласиться с кем-то из Vice, особенно с кем-то такого же ранга, что и он сам. Но, с другой стороны, он также любил придерживаться политики неповиновения арьергарду, когда дело доходило до выполнения ее, Хиллари, приказов.
   Он бросил ей вызов, как она подозревала, из принципа. Или что-то еще, что в сознании Фрэнка считалось принципом.
   Будучи замужем за Ронни, лучшей подругой и давним другом Фрэнка, она оказалась в уникальном положении, когда дело дошло до того, что она подверглась враждебности Фрэнка.
   Он до сих пор не мог понять, почему Ронни женился на ней.
   А так как она и по сей день не могла понять, почему вышла замуж за Ронни, казалось, что их связывала странная и определенно перекрученная пуповина.
   Психиатр проведет с ними полевой день, подумала она с легким оттенком беспокойства.
   Она вздохнула и бросила сумку на стол. - Что ж, когда сержант Таннер руководит этим расследованием, сержант Таннер может командовать. А до тех пор, - она указала большим пальцем на невинно полусонную деревню Кидлингтон, лежащую за окнами с двойным остеклением, - вы можете отправиться на эти грязные улицы, которые, как вы утверждаете, так хорошо знаете, и привести другого торговца.
   Это уберегло бы его от ее волос еще на один день, и это все еще был законный путь, который нужно было использовать.
   Фрэнк усмехнулся (Винни-Пух под кислотой) и сгорбился.
   Спускаясь по парадной лестнице, он гадал, какое задание получит Таннер. Он надеялся, что это воняло, большое время. Тем не менее, в целом, он был не так уж и зол. Ему нравилось быть вне поля зрения и вне поля зрения горгоны. Это давало ему свободу делать все, что ему заблагорассудится.
   Если бы он только мог узнать, где Ронни спрятал свои деньги, его бы уже давно не было. Тогда он мог бы послать чертовой Хиллари Грин открытку из Акапулько с изображением единственного поднятого пальца. И, может быть, слова "подними свой", написанные внизу, на случай, если толстая корова не поняла.
   Именно такие веселые мысли удерживали его в здравом уме. Он начал насвистывать, проходя мимо стола и направляясь к дверям, заставив дежурного сержанта серьезно взбеситься.
   Веселый сержант Фрэнк Росс не был тем, с кем мужчина должен столкнуться утром.
   * * *
   Наверху Хиллари уселась в свое кресло и обнаружила оставленное для нее на столе досье, написанное крупным, приятно разборчивым почерком детектива-констебля Томми Линча.
   Она открыла его, смутно задаваясь вопросом, почему Фрэнк не причинил ей больше беспокойства по поводу своего задания и когда Майк Регис будет дома.
   Она прочитала, не вникая в информацию, перевернула страницу, спохватилась, тихонько выругалась себе под нос и вернулась к началу, заставляя себя сосредоточиться.
   Это был финансовый отчет Томми об учителе музыки. Это было не очень поучительно. Но ее предположение о происхождении Молли Фэрбенкс, как она с удовлетворением отметила, оказалось более или менее точным. Ее мать была достопочтенной, ее отец был кем-то большим в винном бизнесе (импорт и экспорт). очень удобная сумма на смерть ее отца.
   Она получила пакет в качестве репетитора в церкви Святого Ансельма и жила хорошо по средствам. Но интригующих и таинственных пожертвований денег на ее банковский счет не было ни на регулярной основе, ни разовыми единовременными суммами.
   Ну, на самом деле она не видела невыразимого доктора Молли Фэрбенкс мадам. По крайней мере, не в прямом смысле этого слова. Но было еще что-то странное в учительнице музыки. Что-то в ее поведении определенно было немного не так.
   Она пожала плечами и мысленно отодвинула доктора Хэверинга на второй план, отбросив надежды на получение ордера на обыск ее комнат. (Тем не менее, было бы интересно иметь хорька в ящиках доктора Хэверинга.)
   Она вздохнула и просмотрела свою почту и папку "Входящие", как хорек на скорости, справившись с двухчасовой администрацией за полчаса. Она подняла глаза только тогда, когда Джанин вошла, опоздав минут на десять.
   Хиллари даже не прокомментировала. Полицейские работали так долгие часы неоплачиваемой сверхурочной работы, что придираться к хронометражу было бесполезно.
   Джанин, как обычно, хорошо смотрелась в темно-синих брюках, бледно-голубом джерси, подозрительно похожем на настоящий кашемир, и подходящей бледно-голубой резинке для волос, которая собирала ее длинные светлые волосы в привлекательный конский хвост.
   Обычно, обнаружив одного из ее обычно низкооплачиваемых офицеров, одетых в кашемир, забились старые тревожные звоночки, но все и их бабушка могли предположить, что майка была подарком от Мела. Тем более, что недавно они явно помирились.
   И никого не волновали дорогие вкусы Мэла . Его второй брак был заключен с удивительно богатой женщиной, и все знали, что при разводе на этот раз мужчина оказался в выигрыше за алименты. Мало того, что Джулия не хотела продолжать жить в их очень желательном особняке в районе мавров в Кидлингтоне, она позволила Мелу сохранить дом в рамках бракоразводного процесса в обмен на его согласие позволить их сыну жить с ней в Лондоне. . У нее была квартира на миллион с лишним в Белгравии. Или это был Мэйфер?
   Хиллари часто задавалась вопросом, сожалеет ли Мел об этом решении. Иногда она была уверена, что он скучает по своему сыну, которому сейчас около одиннадцати лет, гораздо больше, чем он предполагал. Полицейские работали долгие часы, все это знали, и их домашняя жизнь неизбежно страдала. Возможно, он привык видеть семью ненадолго за завтраком и в неурочное время по выходным. Но сейчас у него не было даже этого. Вот он пошел домой, в очень дорогой, очень шикарный дом - и пустота.
   Хоть сама она ушла домой в пустоту, по крайней мере в Моллерне было мало и уютно. Она не болталась в нем, как горошина в банке с сардинами. На самом деле больше похоже на слона в чемодане.
   Джанин тихонько напевала себе под нос, и когда она села за свой стол и начала печатать свои вчерашние записи, она выглядела в целом довольной жизнью.
   Хиллари подумала, не связано ли это с кашемировым свитером, и сказала себе не быть кошкой.
   Просто потому, что никто не дал ей кашемир. . .
   Конечно, она могла бы купить себе целый гардероб кашемировых нарядов, если бы захотела.
   На деньги Ронни.
   Она покачала головой. Ей придется перестать думать о деньгах Ронни. Это сводило ее крекеры.
   Она открыла последнее письмо и нашла официальное письмо от пенсионера. Вместе с ней была форма, в которой ее просили официально согласиться на отмену пенсии Ронни.
   - Ублюдки не теряют много времени, не так ли? - мрачно пробормотала она.
   - Босс? - сказала Джанин, и Хиллари быстро покачала головой и запихнула бумаги в глубь ящика. Она бы подписала проклятые формы в свое время. Заставьте дерн немного вспотеть.
   - Ничего, - прорычала она, затем потянулась к зазвонившему телефону, быстро схватила ручку и блокнот, когда по проводу донесся сладкозвучный голос Дока Партриджа.
   - Только что закончил с твоей француженкой. Между прочим, ваш констебль не упал в обморок. Но я думаю, что он мог немного позеленеть. По его цвету лица трудно сказать.
   Хиллари улыбнулась. В "Доке Партридже" не было расистского подтекста - просто чувство юмора, которое любило быть неполиткорректным везде, где только можно.
   - Хочешь полный Монти? - весело спросил он.
   - Нет, - сразу сказала она. "Только основные моменты". Она могла бы рассказать Фрэнку о медицинском аспекте вскрытия, когда он вернется из своих скитаний. Он ненавидел их читать.
   Эта мысль ободрила ее безмерно. Она может даже попросить у него отчет.
   'ХОРОШО. Ну, интересно, - начал патологоанатом. "Кстати, на ее спине были синяки, как мы и предполагали, полностью соответствующие тому, что колено было прижато к ее нижней части позвоночника".
   Значит, это было убийство. Наконец-то официальное подтверждение.
   - И любимым наркотиком был крэк. Однако в нем был еще один неприятный ингредиент.
   Хиллари быстро что-то писала в блокноте, зная, что Джанин подошла и читает через плечо.
   - Вы знакомы с варфарином? - сказал док Партридж, и Хиллари помолчала, кивнула, а потом написала.
   - Это крысиный яд, да? Врачи прописывают его людям с проблемами сердца, тромбозом и прочим?
   "Молодец, инспектор Грин. Да, в основном он разжижает кровь. Таким образом, снижается вероятность образования тромбов, а значит, снижается риск того, что один из этих тромбов остановит сердце, попадет в легкие или сделает другие неприятные вещи".
   Хиллари вздохнула. Док сегодня был в экспансивном настроении. - Так ты говоришь. . . что именно? Трудно достать этот варфарин?
   'О, нет. Ну не особо. Вы знаете, это было вокруг абсолютно веков. Тридцать с лишним лет, а может, и больше. Большинство лекарств в то время были бы улучшены и давно бы устарели. Но некоторые врачи все же предпочитают назначать аспирин. Тот факт, что он существует так долго и до сих пор так популярен, очень необычен, я имею в виду в области медицины. Как вы знаете, фармацевтические компании зарабатывают миллионы на улучшении лекарств.
   Хиллари чувствовала приближение головной боли. Она сама могла бы обойтись аспирином. Она хотела бы, чтобы он справился с этим, но по прошлому опыту знала, что попытка поторопить его только заставит его упираться пятками сильнее. - Чтобы кто угодно мог заполучить его, - мягко заметила она.
   - Вот что интересно, - сказал док Партридж, и теперь в его голосе звучали явные нотки возбуждения. "Люди не могли достать этот конкретный материал. Во всяком случае, не очень легко. Видите ли, дело не только в варфарине. К этому примешивается еще кое-что. Вы хотите, чтобы я углубился в точные химические формулы?
   'Конечно нет!' Хиллари взвизгнула, заставив Джанин подпрыгнуть. - Мне не нужны точные химические формулы, спасибо, док, только общий анализ, - сказала она, объясняя сержанту свою внезапную сердечную реакцию.
   Джанин ухмыльнулась. - Док в разговорчивом настроении, не так ли? - прошептала она, и Хиллари закатила глаза.
   'ХОРОШО. Ну, если бы я догадывался, я бы сказал, что эта штука вообще не предназначена для использования в качестве медицинского инструмента. То есть я сомневаюсь, что какая-либо больница или врач когда-либо пропишет пациенту именно этот варфарин. Меня - и спектроаналитика, проводившего тесты, - поразило меня, если вас это вообще интересует, - что эта штука чисто экспериментальная.
   Хиллари нахмурилась. - Экспериментальный?
   'Хм. Химик, наверное, прикалывается. Или какой-нибудь студент-медик, у которого немного эрекция, когда дело доходит до наблюдения за процессом разрушения красных кровяных телец. Что эта штука и делает, кстати. Ваша бедная французская студентка более или менее утонула в собственной крови.
   Хиллари побледнела и тяжело сглотнула.
   Неудивительно, что Томми позеленел.
   'Я понимаю.'
   - Я так и думал, что сужает поле для вас? - весело сказал Док, и Хиллари фыркнула.
   - Если бы она умерла в любом другом городе Великобритании, возможно. Но это Оксфорд, док, - кисло заметила она.
   Хиллари понятия не имела, сколько научных лабораторий в Оксфорде. Но должно было быть много.
   - Это супер-варфарин - сложная штука? - с надеждой спросила она. - Я имею в виду, потребуется ли вообще дорогое оборудование? Или какой-нибудь выродок может сделать что-нибудь в заднем гараже?
   Если бы их аптекарь-экспериментатор сделал свой собственный, они могли бы получить на него след с помощью заказанного им специального оборудования.
   Линия некоторое время молчала. Затем: "Хммм, посмотри, что ты имеешь в виду. Да. Ну, технически, кто бы ни производил этот препарат, ему понадобится базовое лабораторное оборудование, но ничего сверхъестественного. Ничего экзотического. Ему нужно было знать, что он делает, заметьте - с точки зрения химии, он должен был либо получить свою степень, либо, может быть, быть на третьем курсе перед выпускными экзаменами".
   Хиллари застонала. Тогда не было бы никаких необычных покупок в Интернете.
   И сколько студентов с необходимыми знаниями может быть в Оксфорде прямо сейчас? Сотни, наверное.
   - Время смерти настало примерно тогда, когда мы и ожидали, - беспечно продолжил док. "Она не была беременна и не имела других проблем со здоровьем. Все будет в рапорте, - сказал он и, выражая новые соболезнования, повесил трубку.
   Хиллари откинулась назад и вздохнула. Джанин, поймавшая большую часть этого, очень хотела поговорить.
   Это было одним из хороших качеств Хиллари, призналась себе Джанин. Она не возражала против того, чтобы вы обменивались идеями. На самом деле, теперь, когда она подумала об этом, Джанин должна была признать, что она узнала о хорошем копировании от Хиллари больше, чем от кого-либо из ее предыдущих начальников.
   - Значит, у Евы был седьмой Джон, босс? Кто-то, кого она не упомянула в книге? Химик или, может быть, студент-медик или выпускник?
   Хиллари пожала плечами. 'Может быть. Но зачем держать его в секрете?
   Джанин, еще не выспавшаяся у Мэла, мягко улыбнулась. - Может быть, с этим было не по делу, босс. Возможно, это была любовь.
   Хиллари задумчиво нахмурилась, обдумывая это.
   Неужели любовь убила Еву Герайнте?
   Это было возможно. Может быть, этот человек был моложе, кто-то, кто не был деловым предложением. Возможно, он даже происходил из титулованного происхождения. Будет ли француженка из провинции рассматривать английского дворянина в романтическом свете? Кого-то защищать? Кто-то, кто все еще может пострадать от скандала? Отсюда необходимость полной секретности.
   Возможно.
   И в Оксфорде было полно представителей аристократии, это уж точно.
   Но даже так . . .
   - Мне кажется, это не преступление, совершенное ради любви, - сказала она и заметила, как Джанин странно на нее смотрит. Она ухмыльнулась. - Я имею в виду, у меня здесь были мужчины, которые убивали своих жен, прихватив с собой дровосек. Обычно они объясняют это нытьем или чем-то "просто щелкающим". Знаешь, обычные отговорки. Но все они неизменно хныкают и рассказывают мне, как сильно они действительно любили своих жен. И, вероятно, сделал.
   "Однажды у меня была женщина, которая убила своего мужа, несколько раз ударив его сковородой по голове, потому что он сказал, что она подожгла его бекон. Она сказала, что тоже очень любит его.
   "Тогда вы получаете своих молодых любовников, которые обычно душит или душит. Еще реже встречаются нежные Казановы - те, кто накачивает своих возлюбленных чем-то, а затем сажает их в машину с работающим выхлопом и старым шлангом в окне.
   "Некоторые берут своих жен - и детей тоже - на пикник и топят их одного за другим, как котят".
   Джанин сморщила нос, но внимательно слушала. Неужели у Хиллари действительно было так много дел об убийствах? Ну не там, где она была СИО, явно нет. Но она поднялась по служебной лестнице. Она прослужила в полиции почти двадцать лет.
   Так что она знала все тонкости.
   "Мне это кажется не очень романтичным, - сказала она. - Во всяком случае, не мясорубку и не сковородку.
   'Верно. Но дело в том, что я не припомню случая, чтобы кто-то, удерживая любимого человека коленом в спине, вводил ему в кровь испорченный кокаин".
   Джанин вздрогнула. Затем тихо сказал: "Я понимаю, что вы имеете в виду". Было что-то очень романтичное в убийстве того, кто сводил тебя с ума от ревности. Тени Отелло и все такое. (В школе Джанин любила английскую литературу.) Но то, как умерла эта Ева... . .
   - Это было довольно жестоко, - сказала она вслух.
   Хиллари, которую на самом деле когда-то дежурили на месте преступления, когда подросток забил свою мать кувалдой до смерти, покачала головой.
   - Нет, это не было жестоко, - твердо сказала она. Она знала, что такое жестокость. 'Это было . . . холодно. Необходимый. Кто-то хотел, чтобы эта девушка умерла. И пошел и убил ее. Это было . . . без эмоций. Да, это то, что меня постоянно поражает. Не думаю, что этот убийца любил или ненавидел эту девушку. Она была просто помехой, которую нужно было устранить".
   - Который все еще может быть тайным любовником, босс, - заметила Джанин. "Холодная рыба по-прежнему любит отрываться от камней. Возможно, наша жертва пыталась шантажировать?
   Хиллари вздохнула. 'Может быть.'
   Она огляделась, когда вошел Томми Линч. Теперь он не выглядел даже отдаленно зеленым.
   "Док Партридж сообщил об основных моментах, - сказала она, прежде чем он успел заговорить. - Так что нет необходимости проходить через это снова. Посмотрим, сможешь ли ты вызвать Фрэнка по радио - скажи ему, что мы ищем кого-то, кто занимается крэком. И скажи ему, чтобы на этот раз сосредоточился на покупателях-мужчинах. Молодые люди - студенты или выпускники.
   Томми кивнул.
   - Мел опаздывает, - сказала Хиллари, но Джанин не попалась на удочку.
   - Вы захотите присутствовать на втором интервью Джонов, босс? - сказала она вместо этого.
   Хиллари кивнула. 'Думаю, да.'
   Но никто из Джонов, похоже, не имел никакого отношения к миру медицины или химии. Разве варфарин не был чем-то, с чем очень часто сталкивались независимые журналисты, декораторы интерьеров или дантисты? Но она полагала, что дантиста можно назвать чем-то вроде медика. А старый парень, Ламбкин, разве он не был чем-то вроде академика? Ей было интересно, о чем он. Зная ее удачу, это оказалось бы чем-то вроде значения кельтского креста на Линдисфарне. Или символика Чеширского кота в жизни и творчестве Льюиса Кэрролла.
   Она как раз потянулась за своим пальто, когда Мэл наконец вошел.
   Джанин смотрела, как он направляется в свой кабинет, с легким трепетом гордости, которое свидетельствует о собственности.
   Для парня постарше он выглядел очень хорошо, самодовольно подумала она. Он одевался хорошо и с настоящим стилем. Он определенно был тем, кого ей не было бы стыдно привести домой к своей матери. (Не то чтобы она когда-либо приводила кого-либо из своих любовников домой к своей матери.)
   Все еще. В двадцать восемь Джанин чувствовала себя готовой к так называемым "взрослым" отношениям. Полноценная вещь, связанная с обязательствами. Она еще не хотела детей. Возможно, когда ей был тридцать один. Или тридцать два. Еще много лет. Но хотя она не особо хотела выходить замуж, что-то подсказывало ей, что пора съехать из переоборудованного дома с тремя соседями по квартире и заняться чем-то более изощренным. Человеку, о котором ты думал годами, а не неделями или месяцами. Настоящий, честный до совершенства, давний компаньон-мужчина.
   А почему не Мел? Если он заменит суперинтенданта Донливи, на что, по мнению большинства людей, он был в очереди, он, очевидно, был на пути к вершине. Ее собственной карьере не повредит быть, так сказать, наполовину привязанной к нему.
   И если через несколько лет она обнаружила, что пора двигаться дальше, что ж, существовала такая вещь, как палимония. Или все может пойти по другому пути - брак и дети.
   А тот дом в Маврах был чем-то другим. Как на одной из тех иллюстраций в глянцевом журнале. Будь то ад или паводок, и независимо от того, какую шумиху он поднял, Джанин была полна решимости жить там в один из этих прекрасных дней.
   * * *
   Блаженно не обращая внимания на долгосрочные планы сержанта Джанин Тайлер, Мел поднял голову, когда Хиллари постучала в его дверь, и молча выслушал, пока она рассказывала ему о деле Евы Герайнте.
   "Хорошо, сконцентрируйся на француженке, - сказал он, когда она закончила, - но не пропускай другие дела".
   Хиллари кивнула. Она задавалась вопросом, знал ли Мэл о пенсионном фиаско. Она почему-то думала, что он может, но будь она проклята, если собиралась быть первой, кто упомянет об этом.
   Она как раз возвращалась к своему столу, когда инспектор Майк Реджис и его молчаливый помощник выглянули из-за двери.
   - Привет, Хиллари, - позвал Майк, его лицо осветила яркая зеленоглазая улыбка. "Я пришел с подарками. Хочешь пройти с нами в комнату для допросов?
   Ну какая девушка сможет отказаться от такого предложения? Это было лучше, чем вино, розы и бельгийский шоколад.
   ХОРОШО. Возможно, не лучше, чем шоколадки.
   * * *
   Внизу, в двенадцатой комнате для допросов, подарком Майка оказался злобный и отъявленный сутенер по имени Мунго Джонс.
  
   ГЛАВА 9
   Адвокат Мунго Джонса уже присутствовал. Это никого не удивило. У Мунго Джонов всегда был адвокат. Они, вероятно, жили с миниатюрными поверенными, постоянно хранившимися в их задних карманах, чтобы их выносили на дневной свет по мере необходимости.
   Хиллари задалась вопросом, поставляются ли миниатюрные солиситоры в разобранном виде или для их работы нужен насос или батарея. . .
   Этот конкретный поверенный был женщиной, немного старше Хиллари, с копной очень густых черных волос. Вместе с этим у него был длинный, тонкий, дрожащий нос и сильный шотландский акцент.
   В ней было все обаяние бешеной родинки.
   Она подозрительно посмотрела на них сквозь очки с толстыми линзами и тут же начала болтать.
   Полицейское преследование. Навязчивый допрос. Тот факт, что полиция не имела права задерживать ее клиента. Что ее клиент вполне может воспользоваться своим правом хранить молчание. И так далее, и так далее.
   По крайней мере, в ее почти непроницаемом акценте была новизна.
   Хиллари села на свое место и устало задумалась, и уже не в первый раз, почему права есть у всех и у их любимого игрушечного пуделя, а у полиции нет.
   Полиция, по мнению адвокатов, подобных этому, вообще не имела никаких прав. На вас нападает маньяк с ножом. Ты не должен сопротивляться, о нет. Вы можете поранить бедного умственно отсталого мальчишку выдвижным ножом. Столкновение с буйной толпой с коктейлями Молотова? Ну, а что ты вообще делал на улице? Разве ты не знал, что свиньям место в свинарнике?
   Хиллари задавалась вопросом, какой разум позволяет себе защищать яд, как Мунго Джонс. Сама она никогда не могла понять таких людей.
   Они заняли свои места и позволили ей успокоиться. Майк без суеты принялся знакомить их с лентой, скрупулезно перечисляя время и всех присутствующих. Он проделывал все так придирчиво, что к тому времени, как он закончил, даже Мунго Джонс выглядел скучающим.
   Адвокат, мисс Бернс, даже зевнула. То, как она удлиняла каждую согласную "р", напомнило Хиллари старинную газонокосилку, которая у нее когда-то была. Что с ним случилось?
   - Мы хотели бы задать вашему клиенту несколько вопросов относительно смерти ученицы школы Святого Ансельма. Ее тело нашли утром двенадцатого. Наконец-то Майк перешел к делу.
   - Причина смерти установлена? - сразу же спросил бешеный крот.
   Майк возражал. Они все еще ждали завершения медицинских анализов.
   В таком случае, утверждал бешеный крот, это интервью было слишком ранним. Она встала, чтобы подняться. Мунго встал, чтобы встать.
   Хиллари ждала. Она привыкла к этому танцу. Она подняла глаза и обнаружила, что сутенер с любопытством наблюдает за ней. Это был высокий худощавый мужчина с длинным костлявым лицом, светлыми волосами и необычайно бесцветными глазами. Он был молод и выглядел еще моложе.
   Только его репутация предупреждала, насколько жестоким и опасным он может быть.
   Его отец был убит в тюрьме в ссоре из -за пин-апа Sun с заключенным GBH по имени Граффид. Можно было подумать, что он знал лучше. Татуировка паука на лысине его оппонента должна была, по крайней мере, дать мистеру Джонсу, старшему, общий намек на то, что это не тот, с кем вы связывались.
   Его мать, умершая от рака, всю свою трудовую жизнь была проституткой. Это она отвратила своего сына от образа мыслей его отца и направила его на свой собственный. Она использовала его как защиту на улицах с тринадцати лет. Он не был особенно большим для своего возраста, но даже тогда он был злобным. Он отсидел в колонии за то, что отрезал язык одному из игроков своей матери.
   Теперь он услужливо сел, а бешеная родинка вздохнула и закатила глаза.
   Простая истина заключалась в том, что они хотели знать, чем занимаются копы, так же сильно, как Хиллари хотела знать, что у Майка было в рукаве.
   До сих пор это была стандартная игра.
   "Эта девушка, Ева Герайнте". Майк толкнул через стол фотографию улыбающейся, счастливой Евы. Они получили его от подруги француженки из колледжа. - Ты когда-нибудь видел ее?
   Мунго перевел свои бесцветные глаза на фотографию. Это было сделано на спортивном мероприятии. Ева была закутана в огромный футбольный шарф и объемное зимнее пальто. Но даже британская зима не могла сломить ее внешний вид и почти осязаемое чувство жизненной силы.
   Мунго тихонько присвистнул. 'Хороший. Я мог бы покончить с ней. Знаете, на свидании.
   - Ты имеешь в виду в своей конюшне, - поправил Майк и тут же привел в действие бешеного крота.
   Не было никаких доказательств того, что ее клиент когда-либо был вовлечен в проституцию. Это была возмутительная клевета. Они могли подать в суд.
   Майк дал отпор говядине "жить за аморальные заработки", которая два года назад принесла Мунго шестимесячный перерыв.
   И так продолжалось.
   Хиллари все еще не говорила. Мунго откинулся на спинку неудобного стула, скрестил руки на тощей груди и время от времени поглядывал на фотографию Евы.
   - Она прекрасна, не так ли? - очень тихо сказала Хиллари, надеясь, что бешеный крот будет слишком занят спаррингом с Майком, чтобы заметить. - Не твой обычный заурядный Том.
   - Я вижу, - сказал он лаконично.
   - Она француженка. Вернее, был, - мягко продолжила Хиллари. "Вы всегда можете отличить тех, у кого есть стиль. Держу пари, она заработала за один бонк больше, чем все ваши девушки зарабатывают за одну ночь. Должно быть, ты сошел с ума.
   - Вы говорите, что она была профессионалом? - спросил Мунго, его голос возвысился до возмущенного писка.
   Бешеный крот набросился на нее через мгновение.
   - Инспектор Грин, не так ли? Я был бы признателен, если бы вы адресовали свои замечания мне.
   Хиллари посмотрела на женщину. Она предположила, что ей было около пятидесяти, и она была намного тяжелее, чем можно было предположить по ее хорошо сшитому темно-синему костюму. Ее глаза за линзами казались огромными и темными. И враждебный.
   - Я хочу взять интервью не у вас, мисс Бернс, - мягко сказала Хиллари.
   - У нас есть достоверные сведения, что вы уже какое-то время не были счастливы, мистер Джонс, - сказал Майк, снова взяв на себя инициативу. "На самом деле, мы понимаем, что вы считаете, что кто-то подрывает ваш бизнес". Он снова постучал по фотографии Евы. - Возможно, эта девушка и другие, подобные ей?
   Это запустило бешеного крота на орбиту. В ярости они могли понять только одно слово из каждых десяти, но суть была достаточно узнаваема. И одна из вещей, которые мисс Бернс посоветовала сделать Майку Регису, была, безусловно, физически невозможной. Даже для двустворчатых. Она явно не из тех, кто ведет себя вежливо в полицейской камере.
   Мунго Джонс улыбался Майку сквозь эту тираду, а Хиллари задавалась вопросом, насколько Майк догадывается и как много он знает.
   Если бы сутенер знал о фрилансе Евы Герайнте, ему бы это не понравилось. Ему бы это совсем не понравилось. Что касается Мунго, Оксфорд был его территорией. Женщины, которым платили за трах, также платили Мунго. Другого посредника не было. Другие сутенерши, как правило, оказывались в больнице Джона Рэдклиффа. Или в канале. Конечно, независимой проститутки не существовало.
   "Должно быть, это сильно тебя обожгло", - размышляла Хиллари. "Умная, привлекательная иностранка, въехавшая и зарекомендовавшая себя королевой куртизанок. Такие женщины, женщины, получающие идеи выше своего положения, - вы пропускаете это мимо ушей, и кто знает, какие идеи могут прийти в голову другим девушкам в вашей конюшне?
   Хиллари почти что шептала, и рядом с ней она услышала, как Майк немного повысил голос, сражаясь с бешеным кротом, пытаясь прикрыть ее.
   Несомненно, с трепетом осознала Хиллари, они отлично сработались.
   "Ни одна из моих женщин никогда не забывает, кто здесь босс", - прошептал в ответ Мунго.
   И Хиллари вполне могла в это поверить.
   Он позволил своим глазам скользнуть по ней. - У тебя хорошие сиськи. Большой, и настоящий тоже, я могу сказать. Ты, конечно, староват, но если захочешь прикупить себе лишнего, я всегда тебя возьму, милый.
   Бешеный крот вспыхнул, услышав этот последний непристойный комментарий. Но нет, Хиллари была уверена, потому что чувствовала себя обязанной сочувствовать ей по поводу оскорбления.
   "Мистер Джонс, я действительно должен посоветовать вам не поддаваться на полицию гневу", - сказал адвокат, и Хиллари почти усмехнулась.
   Бинго.
   Мунго ухмыльнулся в ответ. - Я выгляжу сердитым? - невинно спросил он.
   Хиллари мгновенно поняла это. Нечасто у копа были такие хорошие линии.
   - Но ведь Ева Герайнте тебя разозлила, не так ли? У нас есть ее дневник. Она зарабатывала больше двадцати штук в месяц, - возмутительно солгала она и имела удовольствие наблюдать, как его глаза сузились. "Такие деньги. . .' Она выдула губы в беззвучном свисте.
   - Чепуха, - категорически сказал Мунго.
   Хиллари пожала плечами. - Если ты так говоришь, - мягко сказала она.
   - Разумеется, заработок проститутки моего клиента не интересует, - чопорно сказал бешеный крот.
   При этом Майк Реджис громко расхохотался. Даже Мунго Джонс улыбнулся.
   - Я никогда раньше не видел эту девушку, - прямо сказал Мунго, не обращая внимания на предостерегающий взгляд, брошенный на него адвокатом. - Итак, если это все, что у вас есть. . .' Он положил руки на стол, и Хиллари заметила перекрещивающиеся белые шрамы на тыльной стороне его суставов пальцев.
   Кто-то порезал его бритвенными лезвиями? Раны выглядели старыми.
   - Что вы делали в ночь на одиннадцатое, мистер Джонс? - мрачно сказал Майк, угроза в его голосе заставила даже Хиллари вздрогнуть.
   Она увидела, как мышца на челюсти сутенера сжалась в ответ. Из-за того, что у него было такое костлявое лицо, его было невозможно не заметить, но тут же все выражение стерлось с его лица.
   Она почувствовала, как Майк вздрогнул, как охотничья собака, заметившая падающего фазана, и знала, что он чувствует. Ее тоже всю трясло.
   Этот вопрос определенно потряс сутенера.
   - Одиннадцатый? - протянул он. 'Кто знает? Какая разница? Это интервью окончено.
   - Если тебе нечего скрывать. . .' - сказал Майк, тоже вставая. Бешеный крот собирал свои вещи.
   - Вы слышали моего клиента, детектива Реджиса. Густой шотландский голос сочился удовлетворением.
   - Почему бы просто не сказать нам, где вы были? Это было всего три ночи назад, Мунго. Наверняка ваша память может растягиваться...
   "Инспектор Регис! Я сказал, что это интервью ужасно. Для записи я хотел бы зарегистрироваться. . .'
   Хиллари отключилась, когда бешеный крот зарегистрировал целый ряд жалоб. Мунго Джонс больше не сказал ни слова.
   Регис посмотрел, как за ними закрылась дверь, и сел. Он спокойно расправился с лентой и выключил ее.
   В наэлектризованной тишине Хиллари медленно потерла лицо.
   - Наш подозреваемый номер один? - с любопытством спросил Майк.
   Хиллари вздохнула. 'Зависит от. Есть ли у вас реальные основания полагать, что он знал о Еве Герайнте?
   Майк беспомощно развел руками. 'Да и нет. У нас есть тайный офицер, близкий к операции Мунго. Он сказал нам, что определенно что-то происходит. Мы знаем, что Джонс что-то замышляет. Но нашему агенту еще недостаточно доверяют, чтобы он мог вмешаться в это.
   Хиллари вздохнула. "Однако стоит ли всего один независимый сотрудник всех этих хлопот? Если Джонс знал о Еве, то почему бы просто не отвести ее в сторону, избить и привести в порядок?
   Майк кивнул. - Возможно, он уже пытался, а у нее ничего не было. Или, может быть, Ева не единственный независимый участник.
   Хиллари фыркнула. - Я не могу представить, чтобы она содержала собственную конюшню, Майк, - сказала она. Потом сделал паузу.
   Нет, Ева, возможно, не хотела беспокоить. У нее были гораздо более разные, более гламурные планы. Но как насчет кого-то еще?
   Красивые, умные, но малообеспеченные студентки были идеальными девушками по вызову высокого класса. Они дали взыскательным игрокам классный продукт, а студентам в наши дни всегда не хватало денег.
   - Вы думаете, что какой-нибудь предприимчивый предприниматель может найти более практическое применение своим исследованиям в области экономики? Хиллари осторожно задумалась.
   - Это может быть не обязательно студент, - заметил Майк.
   Хиллари улыбнулась. - Думаешь, у какого-то пыльного дона есть побочная линия в борделях? Она смеялась. - Я почему-то не вижу.
   Так почему же ей в голову сразу же пришла фотография Молли Фэрбенкс?
   Нет, Томми провел ее финансовую проверку. Она не управляла цепочкой девушек по вызову.
   И все же теперь, когда она задумалась, кто-то вроде Молли Фэрбенкс был бы в идеальном положении, чтобы стать мадам. Она знала бы, какие девушки были достаточно бедны, чтобы нуждаться. И какие девушки, как Ева, были бы достаточно утонченными и космополитичными, чтобы относиться ко всему происходящему либо как к хорошей тряпке, либо как к чисто деловому способу заработка легких денег. И она знала бы и другой конец - сколько скучающих, одиноких, богатых мужчин средних лет может знать такая женщина, как Молли?
   Достаточно.
   Да. Молли Фэрбенкс была бы идеальной мадам.
   "Если бы Мунго знал о вторжении высококлассных товаров на его рынок, он не был бы счастливым кроликом, - заметил Майк. "От дорогих томов можно получить хорошие деньги".
   Хиллари вздохнула. - Мы немного забегаем вперед, не так ли? У нас есть один мертвый студент, который зарабатывал на проституции.
   - И один сутенер, который очень обеспокоен тем, что он делал в ночь ее смерти, и у которого есть основания полагать, что он что-то замышляет, - резонно заметил Майк.
   Хиллари кивнула. - Ну, вот и все, твой день улажен, - весело сказала она. - Ты возьмешь Мунго, а я займусь другими джонами Евы.
   Майк кивнул и поймал ее взгляд. Медленно он улыбнулся. - Звучит справедливо для меня, - мягко сказал он.
   Хиллари кивнула, во рту у нее внезапно пересохло.
   Он флиртовал с ней только что? Или она сошла с трамвая?
   * * *
   Вернувшись в офис, ее ждала куча факсов от французской полиции в Лилле. Они содержали много справочной информации, но ничего полезного. Вчера родители Евы приземлились в Лондоне, и один из полицейских встретил их и поселил в отеле типа "постель и завтрак" в Саммертауне.
   До сих пор они не просили о встрече с ответственным детективом, хотя и были в колледже.
   Она не завидовала тому интервью доктора Хэверинга.
   Она знала, что вскоре настанет ее очередь говорить с ними - когда горе превратится в гнев и требование действовать и добиваться результатов.
   Но, судя по лежащим перед ней бумагам, маловероятно, чтобы Ева нажила врагов во Франции, не говоря уже о врагах, достаточно решительных, чтобы последовать за ней в Оксфорд и убить ее. Если не считать ее агрессивных амбиций и легкой склонности к юношескому высокомерию, вызывавшей у некоторых людей раздражение, Ева Герайнте была образцовой гражданкой.
   Не то чтобы Хиллари ожидала чего-то другого. Она вздохнула и отодвинула результаты в сторону.
   "Я хочу, чтобы вы с Томми попытались отследить этот экспериментальный угол с варфарином", - сказала она и сделала вид, что не слышит стон Джанин. "Начнем с фармацевтических компаний. Затем попробуйте отдельные лаборатории. Это Оксфорд - если кто-то экспериментирует с крысиным ядом, кто-то другой узнает об этом, можете быть уверены. Вы знаете академиков.
   Джанин сделала. Можно было бы сказать, что Юлий Цезарь страдал от старой рутины с ножами в спине, но это было ничто по сравнению с тем, как академики шпионили и сплетничали о своих собственных корифеях. И охотно продал их вниз по реке.
   - Но сначала дайте мне адрес Ламбкина. Я начну с него. Я буду весь день брать интервью у Джонов, если понадоблюсь.
   Ее сержант передал ей список адресов вместе с ее собственными отчетами о допросах Томми.
   Джанин смотрела ей вслед, недоумевая, почему она первой выбрала Ламбкина. Она проработала с инспектором достаточно долго, чтобы знать, что Хиллари никогда ничего не делала без веской причины.
   Нахмурившись, она мысленно прокрутила их разговор обо всех шести джонах Евы Герайнте.
   Что инспектор Грин услышала в заключении Томми, что она упустила?
   * * *
   Хиллари включила обогреватель своего старого "Фольксвагена", но без особого результата, прежде чем выехать с автостоянки и отправиться на север.
   Она была рада выйти из кабинета, даже несмотря на то, что над пейзажем угрюмо повисла серая морось. Она включила дворники и смотрела, как деревья-скелеты проплывают мимо ее окон.
   Одно только ощущение движения успокаивало.
   Маркус Гейгингуэлл, также известный как Лэмбкин, жил в небольшой деревушке под названием Колкотт, недалеко от Бистера. Пока она ехала, дрожа и снова включив обогреватель, она задавалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем появятся первые весенние ягнята. Или первый подснежник? Первый крокус или нарцисс?
   В тот момент казалось, что зима будет длиться вечно.
   Она затормозила перед серой белкой, которая промчалась по покрытой грязью дороге прямо перед ней и юркнула под столб ворот. Она сомневалась, что фермер, чей трактор оставил всю эту грязь на дороге, потрудился бы сделать то же самое. В зарослях серые белки были паразитами.
   Хиллари, больше привыкшая к дружелюбным белкам Вустерского колледжа - где она иногда проводила несколько часов или обеденный перерыв, если позволяла близость, - переключилась на более низкую передачу и двинулась медленнее. Она свернула на узкую тропу после того, как в зеркале заднего вида оставила позади деревню Киртлингтон, и вдруг поняла, что находится на месте старой римской дороги.
   Она читала об этом конкретном участке дороги много лет назад. Местные жители до сих пор откапывают разрозненные римские монеты в своих компостных кучах.
   Но небольшой отрезок прямой дороги вскоре уступил место запахам и звукам свинофермы, а затем крутому повороту направо. Маленькие, старые, отремонтированные домики разбросаны по обеим сторонам от нее, а канава (или, если хотите быть живописнее, придорожный ручей) грозила затопить слева.
   Коттедж Маркуса Гейджуэлла "Меруотер" стоял слева, у старой плакучей ивы. Она припарковалась на крошечной полоске травы и надеялась, что мимо не проедут тракторы. Деревенская дорога была такой же узкой, как разум ее старой бабушки.
   Она протиснулась через ворота, выкрашенные белой краской, и поднялась по небольшой, вымощенной плиткой дорожке. Коттеджный сад выглядел так, как будто летом он был бы великолепен. Даже сейчас его розовые кусты были сильно подстрижены, листовая плесень была широко распространена, вечнозеленые растения были аккуратно подстрижены, а голые кусты обещали позже пышные разноцветные цветы. Здесь работал увлеченный садовник.
   По крайней мере, проблема ухода за садом была чем-то, о чем ей не нужно было беспокоиться, живя на Моллерне.
   Она позвонила в дверь, и почти сразу же ей ответили.
   Человек в дверях мог быть только Лэмбкин. Пушистые белые волосы окружали голову, которая выглядела так же глупо, как у любой овцы. Водянистые, зеленовато-голубые глаза (к счастью, без овечьего вертикального зрачка) смотрели на нее. Ему могло быть сколько угодно лет, от старичка пятидесяти пяти до хорошо сохранившегося восьмидесятипятилетнего.
   Он был одет в мешковатые серые брюки и мешковатый серый кардиган. Розовые десны обнажились, когда он очаровательно улыбнулся ей. (Жалко отсутствующих задних зубов.)
   Старику, похоже, понравилось то, что он увидел, и Хиллари подавила улыбку. Комплименты злобного сутенера и похотливого старика всего за несколько часов могли вскружить девушке голову.
   - Мистер Гейджуэлл? Она показала ему свое удостоверение личности.
   - Детектив-инспектор? Что ж, заметное улучшение по сравнению с простым констеблем. Заходите, заходите. Хочешь домашнего вина из первоцвета?
   Хиллари не стала бы. Хиллари точно не станет. Она уже была такой раньше. Лет пятнадцать назад младшая почтмейстерша с пушистым голосом угостила ее черносливовым вином.
   Он чуть не снес ей макушку. Она до сих пор помнила следующее утро, даже сейчас.
   Она последовала за стариком в библиотеку-кабинет, где в очаге обаятельно горел настоящий огонь. Вместо этого она позволила ему сделать ей чашку чая и уселась у огня. Кошка, спящая на стуле напротив, подняла свою большую рыжую голову, секунду смотрела на нее, а затем снова заснула. Снаружи в кустах жасмина, цветущих зимой, шумно спорили несколько воробьев.
   Это было похоже на другой мир.
   Она осмотрела книги с некоторым интересом. Все они были на насекомых.
   Она тяжело вздохнула. Вот вам и Ламбкин, который увлекается медициной или химией. Она полагала, что на это было слишком много надежд.
   Ламбкин вернулся с настоящим вустерским чайным сервизом с чашкой и блюдцем девятнадцатого века.
   Чай был из тех, что были в пакетиках.
   Ах хорошо.
   - Я полагаю, вы пришли из-за Евы. Милая девушка. Она не должна быть мертва.
   Хиллари кивнула. Это была не такая уж эпитафия, подумала она, а потом задумалась. Возможно, это будет больше похоже на эпитафию, чем она когда-либо получала сама?
   "Кажется, вас интересуют насекомые, мистер Гейгингуэлл", - сказала она, удивив старика, который ожидал, что его будут расспрашивать о его грешках. Кто, может быть, ожидал , что его будут расспрашивать о его грешках?
   Если бы она была старой вдовцом, живущей в этом идиллическом сельском захолустье, ей бы тоже понравился шанс сыграть старого разбойника.
   'О, да. Стрекозы, особенно. Они были еще до динозавров, знаете ли. Древние вещи. Я изучал их более пятидесяти лет. У меня опубликовано три книги на эту тему". Он встал и подобрал их. Они выглядели сухими, как пыль, с мелким шрифтом и даже без странной фотографии предмета, похожего на драгоценный камень, чтобы оживить текст. Последняя, как она заметила, была опубликована еще в 1972 году.
   Хиллари кивнула и огляделась. - У вас случайно нет лаборатории, мистер Гейгингуэлл? Для ваших более научных исследований их анатомии?
   'О, нет. Нет, я не слишком увлекался этим. Я имею в виду научную сторону. Меня больше интересовала среда обитания и поведение. Мой обзор количества стрекоз на одном конкретном озере в Западном Дорсете был одним из первых ранних предупреждений, которые мы получили об опасностях ДДТ, знаете ли.
   Он звучал так гордо. Хиллари подумала, не похвалила ли его былая слава Ева. Она надеялась, что так и было.
   - Вы сами проводили химический анализ этих мух? - резко спросила она, но старик уже качал головой.
   'О, нет. Все это сделали ребята из министерства сельского хозяйства, продовольствия и рыболовства".
   Хиллари вздохнула. Потом нахмурился. ДДТ? Разве все это не было большой проблемой в шестидесятые и семидесятые годы?
   Она оглядела то, что явно было маленьким уютным коттеджем для престарелых, и поняла, что дни Ламбкина как серьезного ученого давно прошли.
   И даже тогда он, очевидно, принадлежал к той вымирающей породе "джентльменов"-энтомологов, которые, без сомнения, были очень преданными делу и дотошными, но строго в лиге "любителей".
   Просто чтобы подбодрить его, она позволила ему рассказать ей все о том, как он провел время с Евой, и до конца разыграть пристыженного дегенеративного старика. Он уверял ее, что раз в месяц ездил в Оксфорд, где они проводили час или около того в квартире Евы Ботли, пробуя различные позы из Камасутры.
   Она догадывалась, что чаще всего он просто смотрел, как девушка стриптиз, потом помогал ей есть шоколадки, или пить принесенное вино, или как бы не играть в шахматы.
   Она чувствовала искреннюю привязанность к мертвой девушке и настоящую печаль, что и ему было отказано в этой последней частичке жизни.
   Прощай, vida loca .
   Хиллари оставила старого нечестивца его настоящему огню, его кошке и его похотливым воспоминаниям.
   И мысленно вычеркнула его из своего списка.
   Далее - красный ром. После него, если у нее было время, Фрэнки А.
  
   ГЛАВА 10
   Джейми Проспект, также известный как Рыжий Ром, был занят примеркой новых, ярко сияющих белых зубных протезов подражателю поп-звезды, который должен был начать съемки реалити-шоу через четыре недели, и его нельзя было беспокоить.
   Конечно, это было не совсем так, как сформулировала это секретарша дантиста.
   - Ну, как ты думаешь, когда он будет свободен? - спросила Хиллари, виновато блуждая взглядом по плакатам, на которых анонимные жемчужно-белые жуют жесткие на вид зеленые яблоки.
   Когда именно она в последний раз была у дантиста? Пять лет назад? Шесть? Ходила только тогда, когда что-то начинало болеть.
   Пока она ждала, пока администратор (женщина с зубами, как надгробные плиты) проверит, она почувствовала, как коренной зуб в верхней части задней челюсти зловеще дернулся. Без сомнения, в результате силы позитивного мышления. Или, в данном случае, негативное мышление.
   - Боюсь, он занят до пяти часов, инспектор Грин.
   "Ну, если бы вы сказали мистеру Проспекту, что я позже заеду в его частную резиденцию, я была бы признательна", - сказала Хиллари. Это означает, что ему лучше быть дома. Или что-то еще.
   Она изобразила улыбку, адекватно передавшую подтекст, и ушла, пытаясь притвориться, что не слышит звука сверления или запаха какой-то мерзко-розовой дряни, которой полоскали рот после сессия. Всякий раз, когда она посещала такие места, эта сцена из "Марафонца" с Дастином Хоффманом и Лоуренсом Оливье продолжала прокручиваться в ее голове. Она села в машину и проверила свои записи. Она пропустила обед и все еще пыталась притвориться, что это хорошо . Конечно же, ее желудок урчал, говоря об обратном, но она была готова поклясться, что почти слышала, как ее жировые клетки благодарят ее.
   Возможно, если бы она проходила мимо магазина, то купила бы яблоко.
   Ее задний коренной зуб заныл.
   Опять же, может быть, нет.
   * * *
   Фрэнки А, он же Майкл Болдер, жил в переоборудованном мельничном доме в крошечной деревушке, у которой даже не было названия на карте.
   Когда она свернула на узкую, заросшую боярышником улочку, солнце ненадолго выглянуло из-за опускающегося серого неба и осветило стадо коров, пасшихся на лугу. Река, протекающая через него, выглядела опасно вздутой, и она надеялась, что фермер скоро их перегонит. Зимой многие районы долины Черуэлл были затоплены.
   Она прошла по злобно горбатому мосту и почувствовала, как ее желудок сделал странный щекотливый прыжок на другой стороне. И там был мельничный дом.
   Он выглядел старым, с низкой шиферной крышей, мягким котсуолдским камнем и рядами маленьких окон со стойками. Неподвижное деревянное мельничное колесо все еще было прикреплено к стене дома, где журчала и бурлила мельница. Когда она вышла из машины, из глубины плакучей ивы запел свою обычную удивительно сладкую песенку живой воробей.
   Хиллари смотрела на недвижимость с неприкрытой завистью. Затем снова зашло солнце, и все снова стало унылым и серым.
   Она постучала в парадную дверь, которая выглядела как настоящая дубовая, и заметила медный молоток в виде головы русалки.
   Конечно. "Фрэнки А" был декоратором интерьеров.
   Дверь открылась, и перед нами оказался симпатичный мужчина лет сорока пяти. Густые темные волосы свисали далеко за уши и касались воротника. У него были ровные серые глаза под темными бровями и четкая линия от носа до подбородка. Он был одет в простую белую рубашку и узкие джинсы.
   Хиллари улыбнулась и представилась. Он выглядел удивленным.
   - Я думал, вы всегда приходите парами, - сказал он, отступая в сторону, чтобы впустить ее.
   Хиллари кивнула. - Обычно да. А у Мела, например, случился бы припадок, если бы он узнал, что она допрашивает подозреваемых без Томми или Джанин (или даже, на крайний случай, Фрэнка) в качестве прикрытия. Но то, чего он не знал, не повредило бы ему.
   - Это, конечно, о Еве?
   Хиллари кивнула. У мужчины был голос без акцента, ни артистичный/лукавый, ни кокни/насмешливый.
   Она оглядела холл, ей было любопытно посмотреть, как дизайнер интерьеров украсил их собственный дом.
   Все было из дерева - высокие витражи пропускали цветной свет на широкие перила и изогнутую лестницу без ковра. Ей это напомнило старую деревенскую церковь. Она даже чувствовала запах пчелиного воска.
   Но в комнате было тепло. Пол с подогревом? Очень хорошо.
   - Проходи в гостиную, - сказал Майкл Болдер, толкая дверь и отступая в сторону, чтобы она могла пройти за ним.
   Когда она это сделала, у Хиллари перехватило дыхание.
   Теперь здесь была резиденция дизайнера интерьеров.
   Одна сторона комнаты была сплошь из стекла. Одна часть ее разума задавалась вопросом, как, черт возьми, ему удалось получить разрешение на это, в то время как другая просто бормотала. Ибо эта стеклянная стена открывала вид на мельницу, ухоженный сад и старый мост из красного кирпича, который вел над водой к пастбищному полю. Ряд плакучих ив свешивал свои бледные, еще безлистные веточки к берегу реки.
   Она обнаружила, что ее притягивает к виду, как магнитом, затем, услышав внезапный глухой стук своих каблуков, посмотрела вниз и сглотнула.
   Она стояла на еще одном стекле. Более того, стеклянный пол, который, как она поняла, на самом деле располагался над водой. Под ней мельничный побег мчался к пруду, который, как она догадалась, должен был быть на другой стороне участка.
   Вероятно, на нем были лебеди. Черные лебеди.
   - Это потрясающе, - сказала она ровным голосом. Затем почувствовал себя обязанным добавить: "Но поскольку я живу на лодке, я к этому привык". Она услышала, как она произнесла это последнее предложение с чем-то близким к изумлению.
   Неужели она была такой мелкой? Этот человек создал потрясающую комнату в бледно-абрикосовом, мятно-зеленом и кремовом цветах с двумя удивительными чертами. Почему бы просто не признать это?
   С другой стороны, она не могла не почувствовать прилив удовлетворения, когда красивый дизайнер интерьеров оживился, бросив на нее второй, отчетливо заинтересованный взгляд.
   'Действительно? Узкая лодка?
   Хиллари кивнула.
   "Я думал о покупке одного из них. Вы знаете, для мобильного дома отдыха.
   Хиллари пожала плечами. Несомненно, это был жест утонченного опытного лодочника ради прихотей простого дилетанта.
   С каких это пор она стала лодочницей? Обычно она проклинала Моллерна от и до, когда только думала об этом. Теперь она была здесь, на самом деле гордясь чертовым куском плавающего дерева.
   Собравшись с силами, она села и вытащила блокнот. В сумке у нее была ксерокопия дневника Евы, и, взглянув на нее, она снова увидела символ луны, который нарисовала рядом с последней встречей с этим мужчиной.
   - Вы случайно не знаете, что означает этот символ луны, мистер Болдер? - спросила она, стараясь сложить бумагу и приложив большой палец к тому, что еще было видно. - Ева сделала это.
   Майкл Болдер подошел ближе, принеся с собой запах дорогого одеколона. Он посмотрел вниз. 'Нет простите.'
   Хиллари кивнула. Ничего другого она и не ожидала. Она также не могла понять, почему у нее появилась ерундовая идея, что это может иметь значение.
   - Как давно вы знакомы с Евой Герайнте, мистер Болдер? - начала она спокойно.
   Майкл Болдер сидел на черном кожаном диване напротив кресла, которое выбрала Хиллари. В нескольких футах под полом текла река. На стене напротив нее торжественно тикали настоящие старинные напольные часы. "Мы познакомились прошлым летом. На одном из тех первомайских вечеров в Оксфорде. Знаете, идиоты прыгают в реку и тому подобное.
   Хиллари кивнула. Он лежал. Он должен был быть. Первомай в Оксфорде был хаотичным. Причем строго для студентов и, изредка, туристов. Этот человек не был ни тем, ни другим.
   Значит, он не говорил, как они познакомились. О чем еще он может солгать?
   - А как вы пришли к своему соглашению? - спросила она, как ей казалось, очень деликатно.
   - Ты имеешь в виду, как я стал платить ей за секс? - со смехом сказал Майкл Болдер. 'Простой. Ева подошла прямо и сказала, что она делает, и интересно ли мне? И после ночи в ее компании, которая была бодрой, вяжущей и освежающей, я без колебаний согласился".
   Хиллари кивнула. Ночь в ее компании? Первомайские гуляния начались рано утром. Значит, он лгал . Всегда было приятно получить подтверждение того, что ее счетчик дерьма все еще в хорошем рабочем состоянии.
   Он встретил ее в баре? Джазовый клуб? Частная вечеринка? Или кто-то из ее завсегдатаев рассказал ему о ней? Но если он и знал кого-нибудь из других мужчин, она не могла представить, чтобы он признался в этом. Не сейчас, когда он сочинил ей эту волшебную историю.
   'Я понимаю. И вы регулярно встречались?
   - Да, но не по какому-то строгому шаблону, - сказал Майкл, небрежно скрестив ноги в лодыжках. "Меня не было по вторникам и субботам или как-то еще. Я много путешествую, во-первых. В течение двух месяцев прошлой осенью я был в Шотландии, например, помогая переоборудовать старую усадьбу в первоклассный отель. Я ее тогда вообще не видел. Когда я вернулся, я видел ее три ночи подряд.
   Хиллари улыбнулась. Очень спортивно с твоей стороны, я уверен.
   - И вы никогда не спорили?
   - О да, все время. Об искусстве, о современном кино, о книгах. И мода. Она была очень увлечена модой. Это было ее фишкой.
   Он усмехнулся воспоминаниям, затем медленно нахмурился. "Я до сих пор не могу поверить, что она мертва. Она была из тех девушек, от которых ожидалось, что они будут жить вечно. Вы знаете, этакая старая пташка, которая стала гранд-дамой, шокировала своих внуков тем, что взяла альфонса в восемьдесят и участвовала в Cresta Run.
   Хиллари кивнула. Она знала, что он имел в виду. - Она когда-нибудь говорила о том, что кто-то ее беспокоит? Телефонные звонки, анонимные доставки цветов? Такого рода вещи?
   "Сталкер? Нет.'
   Хиллари снова кивнула и долго и пристально смотрела на мужчину, пытаясь понять что-то. Она была уверена, что вся эта небрежная услужливость была не более чем прикрытием. Но прикрытие для чего? Ничего обязательно зловещего. Большинство людей играли какую-то роль для полиции, даже невиновные. Иногда, особенно невинных. Этому она научилась очень рано.
   Этот Джон был одним из тех, у кого было алиби на ночь смерти Евы, вспомнила она. Соседка зашла с бутылкой. Но не было смысла поднимать этот вопрос, пока он не был подтвержден. И она была уверена, что так и будет. Майкл Болдер мог быть искусным лжецом, но она была уверена, что он не глуп. Определенно не настолько глуп, чтобы лгать о том, что можно так легко проверить.
   - У Евы было для вас ласковое имя, мистер Болдер? - спросила она с любопытством.
   'Какая? Медвежонок Пух или что-то в этом роде? он смеялся. 'Конечно нет. Это был не ее стиль.
   - Так ты понятия не имеешь, почему она назвала тебя в своем дневнике "Фрэнки А"?
   Если мысль о подробном интимном описании в дневнике девушки по вызову его беспокоила или смущала, он определенно хорошо это скрывал.
   'Нет. Нет, я не могу, - просто сказал он.
   - Твое второе имя не Фрэнк?
   'Нет.'
   Его услужливая краткость начинала раздражать ее.
   - Тебе понравилась Ева? - прямо спросила она, но если она надеялась удивить его из-за его надоедливого самообладания, то потерпела неудачу.
   Он просто подумал об этом, затем кивнул. 'Да. Я сделал.'
   Ошарашенная, Хиллари прямо спросила: "Она действительно была хороша в постели?"
   Он просто подумал об этом, затем кивнул. 'Да она была.'
   Хиллари иронично признала превосходство и вздохнула. - Мы рассматриваем это дело как расследование убийства, мистер Болдер.
   И это потрясло его.
   Было видно, как его ударила ударная волна. Не то чтобы были какие-то протесты, или бахвальство, или даже слезы. Но тем не менее это ошеломило его.
   "И бах, подозреваемый номер два", - мрачно подумала Хиллари. Сначала Ламбкин оказался не более чем обаятельным, безобидным, грязным стариком. Теперь Фрэнки А. даже не поняла, что ее преднамеренно убили.
   Так что же он думал? Смерть по естественным причинам? Он наверняка знал ее достаточно хорошо, чтобы не принимать во внимание самоубийство.
   - Я этого не осознавал, - сказал он вместо этого. Затем просто добавил: "Я ее не убивал".
   И Хиллари поверила ему.
   * * *
   Она покинула мельничный дом с его идеальным убранством, подземным отоплением и ручьем под полом и направилась обратно в город.
   Либераче можно было найти в своем кабинете, где в поле зрения не было ни канделябра. Зато было много грузовиков. Въезжают грузовики, выезжают грузовики. Грузовики полные, грузовики пустые. Запах бензина и дизеля. Грязный двор. Грязная задняя парковка.
   Офис транспортной компании в Абингдоне находился настолько далеко от мельницы, насколько это вообще возможно.
   И Филип Кокс был настолько далек от Майкла Болдера, насколько это вообще возможно.
   Он выглядел старше своих пятидесяти двух лет. Он растолстел и еще не успел купить брюки на размер больше, так что его живот просто свисал над ремнем, который выглядел мучительно тугим. Его волосы поредели, и было видно, как недавно он изменил их прическу, пытаясь причесать их и скрыть лысину. Когда его секретарь ввела Хиллари, он сразу же вспотел. Кожа на его лице приобрела ярко-розовый оттенок, какой бывает у свиней, если они слишком долго остаются на солнце.
   Он выглядел так, будто его ждал сердечный приступ.
   Хиллари про себя думала, что Ева заработала на этом свои деньги.
   Потом сразу стало стыдно.
   "Я не убивал ее", - пропищал Филип Кокс, как только Хиллари села. У него действительно был семенящий голос с тем милым лагерным тоном, который знаменитый пианист сделал своей визитной карточкой.
   - Почему вы думаете, что ее убили, мистер Кокс? - немедленно потребовала Хиллари.
   Это совершенно сбило его с толку, как и должно было быть.
   - Ну, я имею в виду, что уже несколько дней прошло, а ты все еще задаешь вопросы. Я имею в виду, очевидно, что что-то не так. Это были наркотики?
   Хиллари вздохнула. - Ева принимала наркотики во время ваших, э-э, сеансов, мистер Кокс?
   'Нет!' Его голос дрожал где-то в верхнем диапазоне до. - Я имею в виду, конечно, нет. Я не увлекаюсь такими вещами. У меня есть жена и трое детей. Моя жена возглавляет здесь филиал в Висконсине!
   Нет. Ты не увлекался наркотиками, но ты увлекался девушками по вызову. Хиллари мысленно пожала плечами. Она была здесь не для того, чтобы следить за чьими-то грехами. Она была здесь, чтобы узнать, кто убил Еву и почему.
   Она быстро ответила на те же вопросы, что и с Майклом Болдером, и получила такие же результаты. Когда она закончила, мужчина выглядел нервным сломленным.
   - Вам не придется рассказывать об этом моей жене, не так ли? - спросил он, вспотев так сильно, что Хиллари захотелось встать, открыть окно и впустить немного холодного зимнего воздуха.
   - Нам придется попросить ее подтвердить ваше местонахождение в ту ночь, мистер Кокс, - твердо заявила она.
   - Да, но тебе не обязательно говорить ей почему, не так ли? Я имею в виду, можно сказать, что это были обычные расспросы, например. Я мог сказать ей, что в офис вломились, кто-то сливает бензин или что-то в этом роде. Это всегда проблема".
   Хиллари криво улыбнулась. Если его жена была хоть чем-то похожа на лидеров WI, которых она знала со дня своей матери, то миссис Кокс, вероятно, уже знала все, что можно было знать о маленьких выходках своего мужа.
   Она могла бы увидеть, как этот человек действует в панике, если бы Ева пригрозила, скажем, рассказать его жене. Возможно, он просто набросился на что-то, а затем запаниковал и убежал.
   Но зачем Еве угрожать ему или любому из ее Джонов, если на то пошло? Это было бы не по ее пути. Она бы сыграла в игру, как и предполагалось. Взаимная выгода для всех, и никаких костей не сломано.
   Кроме того, Ева не была убита в панике. Еву убил кто-то, кто хладнокровно прошел в ее комнату, готовый и готовый.
   Хоть она и знала в глубине души, что зря тратит время, она, тем не менее, хорошенько поджарила его, а потом оставила потеть в носовой платок.
   Его секретарь многозначительно улыбнулась ей на пути к выходу. Вероятно, она тоже все знала о Еве. Она выглядела типичным.
   Черт, вычеркни три. Такими темпами она собиралась вычеркнуть из своего списка всех "Джонсов Евы".
   Возможно, Майк все-таки нашел нужного человека. И это ее вполне устраивало.
   Им обоим было бы безгранично приятно представить Мунго Джонса одному из самых строго охраняемых жилищ Ее Величества.
   * * *
   Когда она вернулась к своей машине, ее мобильный зазвонил. Она скользнула за руль, поморщившись, когда мимо проехал восемнадцатиколесный грузовик.
   - Хиллари?
   На мгновение она не узнала голос. Это был не кто-то с работы.
   - Грэм здесь. Я связался с адвокатами, работающими на ваших друзей из "Армии животных".
   Хиллари перенесла телефон к другому уху и завела машину. Она включила обогреватель.
   Это не имело никакого значения.
   Она снова поднесла трубку к своему любимому уху и вздохнула. 'Это было быстро.'
   Адвокаты обычно не работали так быстро. Если только они не делали другу одолжение и не ожидали, что им заплатят по полной. Тогда не заморачивались. Время - деньги, и все такое.
   - Да, боюсь, это плохие новости. Я думаю, они серьезно настроены.
   Хиллари моргнула. - Вы можете это перевести?
   'Конечно. Некоторые благотворительные организации, особенно подставные, занимаются этим ради быстрой наживы. Они готовы идти на компромисс, бежать и бежать, да?
   Хиллари кивнула. - О да, - устало сказала она. Она знала о них все.
   "Другие благотворительные организации основаны людьми с истекающим кровью сердцем. Специализированный сорт. Это те, кто в крестовом походе. Вонзают клыки и не отпускают.
   Она почувствовала, как у нее упало сердце. - Не говори мне. . .'
   - Угу. Голос Грэма звучал раздражающе весело. "По словам представляющей их фирмы, они жаждут крови. Эти люди являются бескомпромиссными любителями животных и питают в своих сердцах особую ненависть к браконьерам и коррумпированным чиновникам. Браконьеров, торгующих слоновой костью, расстреляли бы на месте, если бы представился шанс, а также тех, кто на другом конце провода зарабатывает на этом деньги. Ну, в африканских зарослях, по слухам, очень часто стреляют в браконьеров. И некоторые официальные лица тоже, если судить по количеству "нераскрытых ограблений со смертельным исходом" в Момбасе и так далее. Здесь, конечно, их английское отделение должно придерживаться более законных средств. И видя, что Ронни мертв и до него нельзя добраться, они нацелились на тебя. Вернее, на любой актив на имя Ронни. Будучи хитрым педерастом, которым он был, это только дом. И он сделал это только для того, чтобы вы не могли получить его в свои руки при разводе".
   Хиллари застонала. Конечно, все это не было для нее новостью. - Вы хотите сказать, что дело пойдет в суд, не так ли? сказала она ровно.
   'Ага. Извиняюсь. Приказ о запрете продажи дома до урегулирования иска уже отправлен по почте. Они также подали заявление в окружной суд о назначении судебного разбирательства. Я подумал, что лучше предупредить тебя.
   - Это тоже было быстро, - с горечью сказала Хиллари. Что было с юристами? Вы поймали убийцу-насильника, который пытал восьмидесятилетнюю женщину, и они тянули ноги и разбрасывались тактикой отсрочки, как будто они были конфетти, чтобы злой ублюдок не предстал перед судом.
   Но гражданское дело, из-за которого у нее могут отнять дом - черт, давай закончим и вытряхнем пыль к концу недели.
   Она поклялась. Длинный и низкий и с чувством.
   - Разве это не преступление? Голос Грэма, все еще безошибочно веселый, прервал тираду. - Вам следует остерегаться этого, инспектор Грин. Какая-нибудь маленькая старушка, подслушав вас, может подать на вас в суд за умственное и эмоциональное напряжение.
   Хиллари рассмеялась. - Не говори так! Судя по тому, как мне везет в последнее время, они вполне могут! И поскольку он был ее адвокатом, и она все равно (надеюсь) не будет платить ему за его время, она рассказала ему о том, что ей отказывают в пенсии Ронни. И ее причины, по которым она не пыталась бороться против решения.
   - Вы проходите через войны, не так ли? - сказал Грэм, и это звучало, честно говоря, чуть менее весело. - Тем не менее, у тебя всегда есть лодка, не так ли?
   Хиллари захотелось закричать. Нет, на самом деле у нее не было лодки. Моллерн по- прежнему официально принадлежал ее дяде. Он был очень мил и терпелив, позволяя ей так долго жить в нем без арендной платы.
   Кроме того, она не хотела чертову лодку. Она хотела вернуть свой дом.
   Она мрачно согласилась, что хотела бы, чтобы Грэм представлял ее интересы в этом деле, и попыталась склонить его к беспроигрышной схеме оплаты без комиссии. У нее, конечно, не получилось. Друг или не друг, но Грэм принадлежал к тому же виду, что и бешеный крот.
   * * *
   Уже темнело, когда она подъехала к стоянке штаб-квартиры, но еще не было четырех. У Хиллари накопилось несколько часов бумажной работы, и ей еще предстояло увидеть "Красный ром", прежде чем она сможет закончить день.
   Она чувствовала себя сытой по горло и обиженной, когда подошла к своему столу и сбросила пальто.
   Дело шло вяло, ее вот-вот должны были вызвать в суд, чтобы она боролась за свой проклятый дом, Джанин и Томми, судя по всему, ничего не продвинулись в погоне за хитрым Варфарином, а Фрэнк вернулся. И нытье.
   'Что это?' - пробормотала она себе под нос, устало откинувшись на спинку стула. Была ли это официально "Неделя Хиллари Грин", и никто не подумал ей об этом сказать?
   Она чем-то разозлила судьбу?
   Вела ли она светскую жизнь в предыдущем существовании, а теперь пожинала неблагую карму в этом?
   Неужели она разбила зеркало и не поняла?
   Несомненно, эта череда невезения должна была скоро иссякнуть. Это завело Микки слишком далеко.
   "Черт возьми, посмотри, кто это", - услышала она протяжный голос Джанин с искренним удивлением, а когда подняла глаза и увидела знакомую светловолосую фигуру, направляющуюся прямо к ней, с улыбающимся ртом и голубыми глазами, обегающими ее с головы до ног, она знала это точно.
   Теперь это было официально.
   Кто -то определенно прикалывался.
  
   ГЛАВА 11
   - Ну-ну, если это не возвращение йоркских баров, - протянула Джанин, и Фрэнк чуть не сломал себе шею, оглядываясь по сторонам.
   Странное выражение скользнуло по его лицу. Как будто его черты не знали, выражать ли тревогу, осторожность или чистую радость.
   Но Хиллари без труда определила причины всех троих. Тревога, потому что приближающийся человек, сияющий своей улыбкой Адониса на всех и каждого, был не кем иным, как инспектором полиции Полом Дэнверсом, одним из двух офицеров из Йоркшира, которым было поручено расследовать дело Ронни Грина о коррупции. Следовательно, он был одним из мужчин, ответственных за то, чтобы официально назвать ее почти бывшего и полностью опоздавшего мужа неполноценным копом.
   Будучи лучшим другом Ронни и почти наверняка замешанным в его махинациях с контрабандистами частей животных, Фрэнк не был рад его возвращению.
   Таким образом тревога.
   Насколько ему было известно, детектив Дэнверс и сержант Смит, его коллега-следователь, не нашли никаких доказательств причастности Фрэнка Росса. Но, как и во всех внутренних расследованиях, ваш жир никогда не выходил из огня. Старые угли можно было разгребать в любое время.
   Отсюда осторожность.
   И явное наслаждение, конечно же, было вызвано тем фактом, что детектив Дэнверс мог просто быть здесь, чтобы снова превратить жизнь Хиллари в сущий ад.
   - Или, лучше сказать, всего один йоркский бар, - поправила Джанин, заметив отсутствие неразговорчивого старшего сержанта, который обычно его сопровождал.
   - Сержант Тайлер, не так ли? - сказал Пол Дэнверс, кивнув в ее сторону. Он был высоким, светловолосым мужчиной, красивым, но сдержанным. Около тридцати пяти, не женат.
   Жанин очень жаль, что он был врагом.
   - Инспектор Дэнверс, - сухо сказала Хиллари. Сидя за своим компьютером, Томми почувствовал, как внизу живота у него начались спазмы, и незаметно поудобнее повернулся на стуле.
   Он никогда не сомневался, что Хиллари не обращала внимания на то, что задумал ее старик, и теперь он не сомневался в этом. Так почему же эта особенно плохая копейка снова появилась?
   - Новые улики по делу моего мужа? - холодно спросила Хиллари, взяв быка за рога и задав единственный вопрос, который все остальные хотели задать, но не осмелились.
   Остальная часть комнаты CID стала на удивление тихой.
   'О, нет. Ничего подобного, инспектор Грин, - заверил ее Пол Дэнверс. - Кроме того, меня прикомандировали к этому расследованию. Когда все закончилось, я вернулся к своему первоначальному патчу".
   Фрэнк испустил долгий, медленный вздох облегчения.
   Томми задумчиво потер живот, а Джанин задумалась, как к этому отнеслись его коллеги. Правда, они, вероятно, не знали причастных к делу офицеров здесь, в долине Темзы. Но никому не нравилось находиться рядом с кем-то, кто расследовал одного из них, даже если главная цель уже благополучно мертва и похоронена.
   'И что тебя сюда привело?' - прямо спросила Хиллари, и Пол Дэнверс, пристально глядя ей в глаза, пожал плечами, улыбнулся и просто сказал: "Перевод".
   Регистрация заняла секунду.
   Трансфер.
   Он был здесь постоянно.
   Сидя за своим столом, Томми почувствовал, как его судороги возвращаются с удвоенной силой. Джанин тихонько присвистнула сквозь зубы и задумчиво посмотрела на Хиллари. В прошлом она часто задавалась вопросом, не питала ли детектив Дэнверс "любовь" к женщине, которую он расследовал. Тогда она сочла это нелепым. Мужчина был на сколько, шесть, семь лет моложе? Кроме того, он был великолепен в определенном смысле. Тем не менее, там определенно что-то было. Искра. И она могла чувствовать это сейчас. Просто посмотрите, как Денверс смотрела на нее, например.
   Джанин посмотрела на своего босса и попыталась увидеть ее объективно, как это мог бы сделать одинокий мужчина. Джанин предположила, что она достаточно хороша собой. Ничего особенного, но волосы у нее были хорошие - от природы густые и блестящие, но, конечно, каштановые.
   Она воздерживалась от прикосновения к своим золотым локонам.
   И у DI была своего рода цифра. Слишком пышная, чтобы быть модной, слишком много Джейн Рассел и недостаточно Кейт Мосс. Тем не менее, некоторые мужчины пошли на этот взгляд.
   Хиллари была в своем обычном костюме. В данном случае темно-синяя юбка и жакет с однотонной белой блузкой. Ноги у нее были хороши, даже несмотря на то, что разумная обувь была настоящим разочарованием.
   Тем не менее, она не могла понять, почему такой улов, как Пол Дэнверс, перебрасывается из Йоркшира сюда только для нее.
   Так почему же он? Что было на ветру?
   Любой полицейский участок был рассадником сплетен и политики. Кто с кем спал. Кто к какому пирогу приложил руку. И тихий внутренний голос говорил светловолосому сержанту, что что-то происходит.
   - Мэл дома? - спросила Дэнверс, и Джанин стиснула зубы от фамильярного использования имени возлюбленного. Кем этот придурок себя считал?
   - Старший инспектор Маллоу в своем кабинете, сэр, - очень сладко сказала Джанин.
   Губы Хиллари дрогнули. Кто-то должен предупредить новенького, что Джанин и Мэл - вещь. Он мог бы совершить серьезную оплошность, если бы вовремя не понял этого.
   Кто-то действительно должен сказать ему. Это было справедливо.
   Она еще крепче сжала губы и повернулась к стопке бумаг на столе.
   Глядя на удаляющуюся фигуру, Джанин вздохнула. - Как вы думаете, что это значит?
   Хиллари даже не хотела об этом думать. Получили ли они новые доказательства тайника Ронни? Они подозревали, что она знала о его местонахождении? Черт возьми, почему она до сих пор не сдала его?
   - Думаешь, это как-то связано с тем, что Донливи загнали наверх? - размышлял ее сержант.
   Услышав это, Хиллари оторвалась от своего доклада с искренним удивлением и в своем углу заметила, что у Фрэнка подергиваются уши.
   "Я имею в виду, что если Донливи загрузится, Мел может занять место Донливи, что оставит нас с вакантной должностью старшего инспектора по информационным технологиям", - объяснила Джанин, уже в полную силу. - Как вы думаете, тут что-то пошло наперекосяк?
   Обычно, конечно, существовала жесткая конкуренция за продвижение по службе, и якобы существовали всевозможные гарантии, обеспечивающие справедливые и равные возможности для всех. Естественно, так получалось не всегда. Тот факт, что Хиллари полагала, что у нее есть шанс получить повышение до старшего детектива, еще не означал, что она была даже на картах. И если бы где-то была заключена сделка, она могла бы с таким же успехом свистеть на ветру.
   Тем не менее, это раздражало ее. Согласился ли Пол Дэнверс расследовать дело Ронни в обмен на повышение и перевод на юг? Это не имело абсолютно никакого смысла. Если, конечно, он не хотел на какое-то время уехать из Йоркшира.
   Некоторые могут считать Долину Темзы лучшим районом.
   А может быть, он все еще тайком расследует дело Ронни.
   - Что ж, скоро узнаем, - мрачно сказала она. Например, если на ее лодку был совершен налет, ее книга о Дике Фрэнсисе была конфискована, а деньги сняты со счета Ронни.
   Если она вообще была права в том, что книга была ключом к заначке Ронни, то да. Насколько она знала, она могла ошибиться во всем. Почему она не проверила это? По крайней мере, тогда она так или иначе узнает.
   Но что-то удерживало ее от окончательного решения. При нынешнем положении вещей она только догадывалась , что книга была ключом к грязным деньгам Ронни. Если бы она проверила это, это означало бы, что она действительно знала . И знать что-то было не то же самое, что просто строить догадки.
   Было ли это?
   Но сможет ли она когда-нибудь убедить кого-то, кого она никогда не знала о книге, до тех пор, пока не умер Ронни?
   Это казалось маловероятным.
   Хиллари почувствовала, как с ее виска скатывается неприятная струйка пота, и незаметно вытерла ее.
   - Инспектор Регис оставил для вас сообщение, шеф, - сказал Томми, приходя ей на помощь. Она выглядела измученной и взволнованной. Он хотел разглагольствовать о возвращении Дэнверс, но у него хватило ума не делать этого.
   Последнее, чего он хотел, это чтобы кто-нибудь знал, что он думает о детективе Грине. Особенно этот приземистый ублюдок, Фрэнк Росс. Так что вместо этого он согласился бы отвлечь ее. - Кажется, он думает, что может что-то напутать.
   Джанин приободрилась, и Хиллари провела следующие несколько минут, внося их в курс дела Мунго Джонса.
   Когда она закончила, Дэнверс как раз вылезала из закутка Мела. Он больше не смотрел в ее сторону, но Хиллари была уверена, что он знает, что она за ним наблюдает.
   Он все еще любил ее?
   Имеет ли теперь какое-то значение то, что он официально ее не расследует?
   Если он не был.
   Чем больше она думала об этом, тем менее вероятной казалась эта передача. Может быть, расследование в отношении Ронни еще не закончено - разве что официально. Это будет не первый раз, когда дело "закрывают", чтобы убаюкать подозреваемых преступников ложным чувством безопасности.
   И особенно в тех случаях, когда речь шла о больших деньгах. Никто (включая ее саму) мог точно знать, сколько Ронни загреб, но это должно было быть изрядно. А там, где были деньги, люди хотели их.
   Неужели они действительно отказались от его восстановления?
   Что, если Дэнверс, появившийся здесь сейчас, через шесть месяцев после расследования, был всего лишь вторым этапом? На первом, официальном, раскрытом этапе были найдены доказательства преступления Ронни, но ничего не произошло в раскрытии его придурка. Так что, возможно, вторая фаза была согласована. Более тонкий, мягко-мягкий подход. Возможно, Пол Дэнверс никогда не нравился ей, а только подставлял. Теперь он возвращается, весь разгоряченный и тяжело дышащий, но ради денег Ронни, а не ради нее.
   Или, может быть, она просто заболела тяжелой формой паранойи.
   - Босс, что вы думаете? - сказала Джанин, заставив ее моргнуть и отвести взгляд от двери.
   Сколько времени прошло с тех пор, как Дэнверс прошла через это?
   'О чем?' - сказала она Джанин, которая тяжело вздохнула. Без сомнения, она говорила уже некоторое время, и ей не нравилось, когда ее игнорировали. Без сомнения, Мел ловил каждое ее слово.
   Ну, хулиган для нее.
   "Босс, насчет работы под прикрытием. Не нужно много времени, чтобы попасть в конюшню Мунго Джонса и...
   - Нет, - категорично сказала Хиллари.
   В один прекрасный день честолюбие Джанин навлечет на нее серьезные неприятности.
   Джанин стиснула зубы. "Босс, я был бы идеален. У меня есть на это внешность, а он меня не знает. Я мог бы-'
   - Нет, - снова решительно сказала Хиллари. "Есть время и место для работы под прикрытием, и это не то".
   Она поняла мысли Джанин. Ошейник печально известного сутенера будет хорошо смотреться в ее послужном списке. Как свидетельство успешной работы под прикрытием. Но, вопреки общественному мнению, полиция не бралась за работу под прикрытием сразу: это было опасно и очень часто не нужно. Кроме того, для этого требовалась специальная подготовка, и это было дорого.
   Джанин кивнула, но выражение ее глаз не обмануло Хиллари ни на минуту. Ее кровь поднялась.
   Она попыталась вспомнить, что значит быть молодым, сержантом и таким увлеченным, что готова рискнуть своей шеей. К ее ужасу, она не могла.
   Мел подошел, и Фрэнк усмехнулся и что-то пробормотал себе под нос, когда Джанин встала и одернула юбку.
   - Я полагаю, вы видели Дэнверса, - сказал Мэл, глядя на Хиллари.
   Хиллари криво улыбнулась. "Его было довольно трудно не заметить", - сказала она. 'Это правда? Он перевелся сюда?
   'Да. Он приступит к работе в следующий понедельник.
   Хиллари попыталась что-то прочесть в словах, понять что-то по лицу Мела, но ничего не вышло. Если Дэнверс все еще тайно расследует ее, расскажет ли Мэл ей? Он бы вообще знал?
   - Мы только что обсуждали главного подозреваемого инспектора Реджиса, сэр, - сказала Джанин. - Я хотел бы пойти добровольцем под...
   - Сержант, - громко сказала Хиллари, и ее голос заставил Томми выронить ручку, которую он крутил в руке. Он никогда раньше не слышал, чтобы она говорила таким тоном.
   Он был рад, что она не использовала его на нем. Очень рад.
   Джанин покраснела. Она тоже никогда раньше не слышала, чтобы Хиллари говорила таким тоном.
   У Мэла было. Но только редко. Он стрельнул в Хиллари пронзительным взглядом. Они с Хиллари знали друг друга еще со времен униформы и всегда хорошо работали вместе. Он разделял мнение Маркуса Донливи о ней как об одном из их лучших детективов. Она также хорошо ладила с другими - как с высшими, так и с младшими.
   Она умела замечать хороших и обучать их. Например, она явно возлагала большие надежды на Томми Линча. И именно потому, что у нее была репутация уравновешенной и уравновешенной, начальство натравило на нее Фрэнка Росса. Никто другой не мог его терпеть.
   Теперь он с тревогой задавался вопросом, что такого сделала Джанин, чтобы навлечь на себя такую реакцию.
   - Я просто говорил, - начала Джанин.
   "Я очень четко слышала, что вы говорили, сержант, и мне казалось, что я дала вам столь же четкий ответ", - сказала Хиллари, теперь ее голос был прямо из Арктики. - Этот ответ, позвольте мне освежить вашу память, был "нет". Хочешь, я повторю?
   Джанин почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Она отчетливо услышала смешок Фрэнка Росса.
   Мэл не смотрел на нее.
   - Нет, босс, - пробормотала она.
   Томми усердно печатал на своем компьютере. - Ну, я пошел, - сказал Мэл, взглянув на часы. - Хиллари?
   - Мне нужно допросить еще одного подозреваемого, сэр, - устало сказала она. "Дантист к звездам".
   Мэл кивнул, бросил быстрый взгляд на мятежные плечи Джанин и вздохнул. Несомненно, позже ему отгрызут ухо.
   Хиллари без сочувствия смотрела ему вслед. Она также не сомневалась, что Джанин попытается изложить свою версию истории и заставить его отменить решение Хиллари.
   Точно так же она была уверена, что Мэл никогда этого не сделает. Он знал, что работа под прикрытием не место для новичков. Он также знал о репутации Мунго Джонса, который резал своих женщин.
   - Тогда я пошел, - сказал Фрэнк. - Между прочим, у меня есть информация о некоторых студентах-мужчинах, которые покупали. Пока никто даже не признается, что знает французскую птицу. Я продолжу, хорошо?
   В основном он совал нос в студенческие пабы и хотел продолжать это делать.
   Хиллари кивнула. Она хотела, чтобы он продолжал это делать. Теперь, когда бар "Йорки" завис зловещим облаком на горизонте, а схватка с ее сержантом не за горами, последнее, чего она хотела, - это очаровательная компания Фрэнка.
   Джанин ушла, ворча на прощание.
   Томми оторвался от своего компьютера. Он вздрогнул, увидев, как Хиллари склонилась над своим столом. Она выглядела собачьей усталой.
   "Шеф, я никуда не продвинусь с этим делом с варфарином. Наркотик слишком стар для любой из университетских лабораторий, чтобы возиться с ним. Я думал о том, чтобы попробовать лабораторию для животных. Вы знаете - крысиный яд. Его обязательно будут использовать для испытаний в них, верно?
   Хиллари подняла голову, моргнула, потом кивнула.
   'Ах, да. Да правильно. Хорошая мысль. Кстати, о лабораториях для животных. Как продвигается расследование дела мертвого охранника?
   Как и большинству копов, ей нравилось быть в курсе других крупных дел, происходящих вокруг нее.
   - Не уверен, шеф. Ходят слухи о рейде какой-то банды по освобождению животных, но я не уверен, что это просто слухи. У публики была небольшая паника - к примеру, куча старых бидди сообщила о бродячих кошках, боясь, что они заразят азиатским гриппом своих собственных Тиддлов, и тому подобное".
   Хиллари рассмеялась, как Томми и надеялся. 'Верно.'
   Она задавалась вопросом, окажется ли рейд в том же снаряжении, что и ее собственная чокнутая армия освободителей животных, но не думала, что ей может так повезти.
   "Тогда мне лучше выйти и увидеть демона-бурильщика из старого города Вудсток", - сказала она и потянулась за своей сумкой.
   - Нужна компания, шеф? Томми услышал собственный голос, и Хиллари, удивленно взглянув на него, улыбнулась.
   'Почему бы и нет?' она сказала.
   Не то чтобы Томми нужно было учить, как вести себя на собеседовании.
   - Ты уже думал о сдаче сержантского экзамена, Томми? - тихо спросила она, когда они ушли бок о бок, когда начала просачиваться следующая смена.
   - Еще нет, шеф. Я не был в CID так долго.
   Хиллари кивнула. Вероятно, он был прав. "Ну, начните хотя бы сейчас учиться этому. Чем лучше вы сдадите экзамен, тем лучше он будет выглядеть на вашем листе".
   Томми кивнул. - Верно, шеф, - сказал он, искренне благодарный за совет.
   Он начнет сегодня вечером.
   * * *
   Красный Ром жил в большом особняке с видом на поместья Бленхеймского дворца.
   Это было очень приятно.
   Томми, который жил со своей мамой в небольшом полуприцепе в Хедингтоне, задавался вопросом, не слишком ли поздно начинать изучать стоматологию.
   - Ах да, инспектор Грин. Мой администратор сказал мне, что вы придете. Пожалуйста, войдите.'
   У Джейми Проспекта действительно были очень рыжие волосы, обычная бледная кожа и веснушки. У него также были глаза цвета красного хереса. Очень необычно. Это не удивило ее. Теперь она начала чувствовать кальсоны Евы.
   Сначала был старый Маркус Гэгингуэлл, изможденный, очаровательный грязный старик. Он был бы дедушкой, непослушным, но милым. Настоящий ягненок.
   Затем был Филип Кокс, который, как начала подозревать Хиллари, потратил на нее больше всех. Или был обвинен ею больше всего. Настоящий заработок. Она не могла представить, чтобы Ева нашла что-то действительно привлекательное в транспортном предпринимателе, кроме его большого кошелька.
   Фрэнки А, он же Майкл Болдер, очевидно, был ее родственной душой, красивым любовником, которого французская студентка, вероятно, считала жемчужиной в своей короне. Забавно, что она до сих пор не могла понять, откуда у дизайнера интерьеров такое прозвище. Ее ласкательные прозвища для всех остальных были настолько очевидны.
   Итак, здесь был Красный Ром. Необычный. Тот, кого бросили в котел ради разнообразия?
   'Хотели бы вы выпить?' Дантист был на удивление молод, и не было никаких явных признаков того, что это была хозяйка дома. - Или что-нибудь горячее? Чай, кофе?
   Хиллари и Томми расположились на диване перед настоящим камином. Бревна ревели, плевались и трещали за искусно вырезанным медным огненным экраном.
   - Ничего, спасибо, - сказала Хиллари. После того адского дня, который у нее был, ей больше всего хотелось вернуться на лодку и открыть бутылку.
   Если ей не изменяет память, это был один из Джонов, у которого вообще не было алиби. Одна всю ночь. Разве Джанин не говорила что-то о том, что у него может сложиться впечатление, будто он развлекается с замужней дамой?
   Она могла понять, почему ее сержант мог так подумать. У Джейми Проспекта было такое ощущение молодого человека на прогулке.
   Он бы бросил вызов профессионализму Евы. Она должна была быть хороша с этим. Держите его на крючке. Она не сомневалась, что француженке это удалось.
   - Вы были дома одни в ту ночь, когда умерла Ева Герайнте, мистер Проспект? - сказала она, стараясь убрать из предложения слово "убил".
   'Вот так.'
   - Вы часто проводите вечера в одиночестве?
   Джейми Проспект улыбнулся. Это была очаровательная улыбка. На нем были кремовые брюки и старая футболка для игры в крикет. Она не сомневалась, что майка была настоящей. У него был вид игрока в крикет. Он был одним из тех раскрепощенных, любезных молодых англичан, которых Эвелин Во сразу узнала бы.
   "Я думал об этом", - сказал Джейми Проспект, и Хиллари уже почувствовала, как ее сердце замирает. - Когда ваш очень симпатичный сержант впервые сообщил мне новости, я был несколько ошеломлен. Бедная Ева. А потом, когда она спросила меня, что я делал, когда Ева умирала, ну... . . Я немного потерял голову. Я сказал неправду.
   Хиллари удалось не улыбнуться.
   Выдумка?
   Да, она полагала, что в утонченном мире Джейми Проспекта лгать полиции равносильно вранью.
   Она верила, что Джанин вот-вот окажется права, и поэтому не удивилась последующему признанию.
   Джейми Проспект действительно развлекался с замужней дамой. С тех пор у него была возможность поговорить с ней, и хотя она, естественно, была не очень довольна, она была готова поговорить с полицией и подтвердить его алиби.
   - Но вы подойдете к ней на работе, не так ли, инспектор Грин? Джейми умолял ее глазами собаки-спаниеля. - В таком случае ее мужу ничего не нужно знать об этом.
   Хиллари тяжело вздохнула и кивнула Томми, который записал подробности. Ей не нужно было говорить ему вслух, чтобы он проверил это завтра.
   Томми только кивнул.
   Она прошла через рутину, но все было так же, как и со всеми остальными. Джейми понятия не имел, кто мог хотеть убить Еву и почему. Он был уверен, что она сможет позаботиться о себе, и очень удивился бы, если бы кто-нибудь из других ее любовников (его слово) оказался буйным.
   - Она была не такой, инспектор.
   'Какая? Тот, кто не привлечет его, или тот, кто не станет с этим мириться? - с любопытством спросила Хиллари.
   Джейми Проспект усмехнулся. - И то, и другое.
   Хиллари кивнула. Итак, еще один Джон устранен. Такими темпами у нее ничего не останется.
   Затем она достала фотокопии дневника. Она снова сложила его и держала так, чтобы не было видно ни одного слова.
   - Этот лунный символ, сэр. Иногда появляется под вашим именем. Вы знаете, что это значит?'
   Дантист наклонился вперед и изучил его. Он нахмурился. - Не могли бы вы сказать мне, какие еще даты были отмечены?
   Хиллари почувствовала кратковременный прилив бодрости и стала листать страницы, пока не нашла еще одну. Она прочла даты.
   Рыжая нахмурилась и выглядела раздраженной. На себя, догадалась Хиллари, больше, чем на направление допроса.
   - Знаешь, есть кое-что. . .' Он вдруг кивнул. - Да, понял. Это те ночи, на которые она ночевала.
   Хиллари моргнула. Хм?
   "В те ночи она приходила ко мне. Здесь. И остался на ночь. Как обычно, я не поехал к ней в Ботли на несколько часов. Иногда я чувствовал себя как ночная компания. Я почти уверен, что это время, когда она оставалась на ночь.
   Хиллари кивнула. Конечно. Луна. Символ ночи.
   Она осталась на всю ночь.
   Теперь, когда она знала ответ на эту маленькую загадку, она поняла, что это ни черта не значит.
   О, теперь это могло перестать придираться к ней (точно так же, как головоломка с прозвищем Фрэнки А все еще придиралась к ней), но это, черт возьми, ничуть не приблизило ее к разгадке загадки о том, кто убил француженку, или почему.
   Но там, если бы она только знала это, она была неправа.
   Мертвая ошибка.
  
   ГЛАВА 12
   На следующее утро Хиллари была рада видеть ясное небо и безморозный край. Она выбралась из лодки, морщась, когда лодка издавала свой обычный скрежет о металлический борт. Очаровательно, она оказалась в окружении семейства длиннохвостых синиц. Их пронзительные крики, когда они перелетали с голой ивы на высохший и почерневший от зимы тростник, вызывали у нее улыбку.
   В изгородях спорили воробьи, где-то пела малиновка. Скоро наступит весна - на противоположном берегу вымрут дикие желтые флаги и откуда ни возьмись появятся пушистые черные птенцы камышницы.
   Возможно, было что-то - совсем немного - что сказать о жизни на канале.
   * * *
   Майк Реджис сидел за ее столом, когда она вошла. Он посмотрел вверх - лысеющий, худощавый, средних лет, - и она снова задалась вопросом, почему у нее покалывают ногти на ногах.
   И еще раз задумался, не развелся ли он.
   То, что он был или был женат, она считала само собой разумеющимся. Она не думала, что он вдовец - она бы услышала. Затем она задумалась, немного угрюмо, не станет ли она серьезно разыгрывать для него игру, даже если он окажется на свободе. После фиаско с Ронни, серийным бабником, а также полным неудачником, она чувствовала себя почти неспособной бросить вызов мужчине.
   Она больше не доверяла своему суждению. Во всяком случае, не в этой сфере.
   Подойдя к нему, она выдавила из себя широкую улыбку и заметила, как Томми Линч повернулся и тупо посмотрел на нее, а затем снова отвел взгляд.
   "Здравствуйте, я подумал, что смогу застать вас перед тем, как вы начнете брать интервью у ваших последних двух Джонов", - сказал Регис бодро, как спаниель. "Насчет нашего друга-репортера, который возомнил себя фотографом", - подсказал он, и Хиллари тут же присоединилась к нему.
   "Кларк Кент" Евы, согласно предварительному интервью Джанин, был страстным внештатным журналистом и увлекался фотографией. "Ты собирался поспрашивать, есть ли у него представитель порно", сказала она, кивая.
   Майк просиял. - Эй, еще нет и девяти часов утра, а дама на балу. Я впечатлен.'
   Хиллари ухмыльнулась, на этот раз гораздо более искренне. Лежащий дерн. Она готова была поспорить, что инспектор Майк Реджис не терпит дураков с большей радостью, чем она, и не находит ничего впечатляющего в том, что коллега-полицейский соответствует его стандартам.
   Тем не менее, было приятно начать день с комплимента. Таких в последнее время было очень мало.
   - Да, да, - сказала она, закинув сумку на спинку стула и покачивая спинкой, молча приказывая ему слезть.
   Она была территориальна в отношении своего стола. Он послушно соскользнул и уселся одной ягодицей на угол стола.
   - Судя по всему, наш мистер Райан Калвер в некотором роде художник. Он делает очень шикарные черно-белые снимки городских пейзажей, которые регулярно попадают в журнальные журналы и приносят ему малоизвестные фотографические награды, о которых никто никогда не слышал. Ни намека на обнаженную плоть".
   Хиллари философски вздохнула. - Ну, это всегда был лишь выстрел в темноте. Что-нибудь еще мне нужно знать?
   "Босс". Джанин, вошедшая незамеченной позади нее и с большим интересом наблюдавшая за сценой между двумя инспекторами, потянулась за блокнотом.
   Она выпалила адрес, добавила, что Калвер развелся с двумя детьми и в конце недели должен уехать, чтобы освещать какое-то спортивное мероприятие во Франции.
   Эта новость не наполнила Хиллари сладостью и светом. Не то чтобы она когда-либо смогла получить ордер, запрещающий ему покинуть страну.
   Пресса поняла, что смерть студентки в Сент-Ансельме была не просто очередной передозировкой наркотиков, и ей придется вести себя гораздо осторожнее, чем ей хотелось бы.
   'Верно. Как продвигается большой поиск крысиного яда? - спросила она, и Джанин поморщилась.
   'Ничего не делая. Я не могу найти следов каких-либо выпускников или студентов, проводивших химические или биологические эксперименты с этим веществом".
   - Я добился определенного успеха в некоторых лабораториях для животных, шеф, - сказал Томми, недоумевая, почему полицейский из Vice все еще здесь. "Несколько лабораторий, тестирующих удобрения, гербициды и средства от сорняков, признали, что продолжают работать над варфарином. Я попросил наших ученых связаться со своими учеными, чтобы узнать, можем ли мы найти точное совпадение с нашим собственным образцом пути. Но говорят, что через несколько дней.
   Хиллари вздохнула. Что-то еще? Все в этом деле, казалось, увязало и волочило ее ноги. - Вы сказали им, что это расследование убийства? - резко спросила она.
   Томми выглядел оскорбленным и кивнул. - Да, шеф. Но говорят, что некоторые анализы требуют определенного времени, и с этим нельзя торопиться".
   Хиллари пожала плечами. - Прости, Томми. Просто мне кажется, что мы с этим проклятым делом зашли в тупик, и мне это не нравится.
   Томми покраснел. - Все в порядке, шеф, - пробормотал он.
   "Иногда дела идут именно так, - сказал Майк Реджис. "Беда в том, что они либо остаются такими, либо вдруг взлетают, как чертова ракета".
   Хиллари кивнула. Она и так это знала, но не сказала. Если Майк Реджис хотел болтаться поблизости, пусто болтая, она не собиралась швырять его ему в ухо. С ее стула, да, но не на его ухо.
   "Всем доброе утро", - сказал Мэл Мэллоу, и эти вежливые слова мгновенно привлекли внимание Хиллари к серьезному шуму. Джанин холодно взглянула на него, потом снова отвела взгляд.
   - Я только что говорил с суперинтендантом Донливи. Его беспокоит интерес, который начинает проявлять пресса. Хилл, я разберусь с ними, но я хочу закрыть это расследование. Это ясно? Он посмотрел на Томми, на пустое место Фрэнка, потом на Джанин, которая покраснела и выглядела готовой ударить его.
   Мэл отвел взгляд, и его взгляд встретился со взглядом Майка. 'Любые обновления?' - спросил он дружелюбно. Так дружелюбно, что Хиллари вздрогнула. Если бы он стал более вежливым, его пуговицы лопнули бы.
   Он и Джанин, должно быть, поругались прошлой ночью по поводу отказа Хиллари отпустить Джанин под прикрытием.
   Если только ее радар не был серьезно отклонен, она думала, что неприятный роман между ее сержантом и ее боссом, возможно, подходит к печальному концу.
   - Что ж, Кларк Кент не станет брать интервью у самого себя, - сухо сказала она. Она поймала томный взгляд Томми и кивнула. - Идем, округ Колумбия Линч?
   Томми уже был на ногах, когда она потянулась за своей сумкой. Майк задумчиво смотрел на него. Джанин смотрела, как Мэл и Майк Реджис идут к его кабинету, а затем снова посмотрела на Хиллари.
   - Инструкции, босс? - спросила она.
   О-о, значит, я тоже в собачьей конуре, с усмешкой подумала Хиллари. "Я хочу, чтобы вы проверили, сколько симпатичных студенток обучается у Молли Фэрбенкс, а затем проверили, есть ли у кого-нибудь из них репутация за то, что они тратят деньги, которых у них не должно быть".
   Джанин моргнула. - Да, босс, - сказала она.
   Еще один был нехарактерно вежлив, подумала Хиллари, пытаясь подавить желание рассмеяться. В другое время Джанин ясно дала бы понять, насколько пустой тратой времени она считает этот конкретный заказ.
   Уезжая с Томми на интервью с оставшимися двумя Джонами Евы Герайнте, она задавалась вопросом, насколько сильным был спор между Джанин и Мелом. Если бы немного удачи, этого было бы достаточно, чтобы обозначить начало конца.
   Мел нуждался в служебном романе с младшим сержантом примерно так же, как ежу в пылесосе. И Джанин нужно было заслужить репутацию женщины, готовой проложить себе путь к вершине не меньше. По крайней мере, округ Колумбия Томми Линч вряд ли причинит ей горе.
   Когда они сели в машину, Томми, слегка скользнув за руль, начал тихо напевать себе под нос. Еще несколько часов с Хиллари. И она скинула этого дерзкого придурка Майка Региса со своего стула. Все, что ему сейчас было нужно, это мужество, чтобы...
   - Верно, это Хэмптон-Пойл. Надеюсь, место не затоплено, - задумчиво сказала Хиллари. Хэмптон-Пойл, деревушка недалеко от Кидлингтона, была низменной деревней, в которой зимой часто промокали ноги.
   Томми быстро вернул свои мысли к делу.
   * * *
   Райан Калвер определенно не был Суперменом, но с его большими очками и черноватыми зачесанными назад волосами Хиллари могла понять, почему Ева назвала его Кларком Кентом.
   Однако он не отличался особой мягкотелостью.
   Его дом, выходивший окнами на ручей, обсаженный плакучими ивами, протекавший через деревню, был маленьким, но очень милым. Стены украшали черно-белые фотографии в рамках. Заброшенная детская площадка в центре города, выглядящая заброшенной и одинокой. Одинокое дерево с голыми ветвями у кирпичной стены завода. Многоэтажка на фоне голого неба.
   Она вздрогнула.
   Подарите ей длиннохвостые сиськи в любой день.
   - Мы расследуем смерть Евы Герайнте, мистер Калвер. Вы знали ее, конечно. Она начала интервью без особого изящества. Что-то подсказывало ей, что это будет потрачено впустую на этого человека.
   Все они сидели за маленьким мраморным журнальным столиком в главной гостиной, и Райан Калвер смотрел на нее с раздражающе знающим видом.
   'Как ты говоришь. Я уже прошел этот путь с молодой блондинкой.
   - Сержант Тайлер, - сказала Хиллари, почему-то обидевшись на эту "младшую" шутку. Наверняка она еще не выглядела такой дряхлой?
   - С тех пор произошли события, сэр. Теперь это официальное расследование убийства.
   Она имела удовольствие наблюдать, как Райан Калвер сел немного прямее. Но он не выглядел особенно встревоженным или виноватым. Вместо этого он выглядел как репортер, почуявший историю.
   Как и он мог бы.
   Помня об опасениях Маркуса Донливи по поводу прессы, она пожалела, что Ева не выбрала такого Джона.
   - Где вы были в ночь, когда умерла Ева Герайнте, мистер Калвер?
   "Как я сказал сержанту, я был в своей фотолаборатории и проявлял пленку. Нет алиби. Извиняюсь.' Он не озвучил. - Как она была убита?
   Хиллари улыбнулась. - Давно ли вы ее знали?
   - Около шести месяцев или около того. У вас есть подозреваемый?
   - Кроме вас, мистер Калвер? Вас возмущало, что вам приходится платить за ее компанию?
   - Если бы я это сделал, я бы не стал этого делать, не так ли? Дело в том, инспектор Грин, что у меня не так много времени на общение. Если я не путешествую, я пишу. Если я не пишу, я ищу фотоснимки. Меня не беспокоят вечеринки, барная сцена, рэкет свиданий для одиноких и все такое. Гораздо проще, удобнее и практичнее найти кого-то вроде Евы. И она была чем-то особенным. У нее были мозги, а также внешность. И французы. . . ну, они всегда будут более изощренными, чем большинство, не так ли?
   Хиллари посмотрела на него с бесстрастным выражением лица. - Значит, вы понятия не имеете, кто мог желать ее смерти?
   - Ну, я полагаю, один из ее других клиентов. Это то, о чем ты думаешь, не так ли?
   Хиллари сдержалась. - Мистер Калвер, у вас, кажется, сложилось впечатление, что я здесь для того, чтобы дать вам интервью для статьи. Позвольте мне внести ясность. Вам не сообщат никакой информации об убийстве Евы Герайнте. Вам не будет предоставлена информация о расследовании. Вы, однако, ответите на любые мои вопросы, или вы можете сделать это в участке. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
   Райан Калвер тонко улыбнулся. "Как пресловутый кристалл. Но вы лаете не по тому дереву, инспектор. Я вижу, я тебе не нравлюсь, но дело в том, что у меня не было причин убивать Еву, и я этого не делал.
   Хиллари не любила его.
   Она также не видела причин, по которым он мог быть убийцей. Так что у него не было алиби. Большое дело.
   Ей хотелось бы спросить его, делал ли он в последнее время какие-либо разоблачения в лабораториях на животных, но знала, что если бы она это сделала, то только указала бы ему на необычный варфарин. И меньше всего ей хотелось, чтобы об этом лакомом кусочке писали во всех газетах.
   Будь прокляты все репортеры Аида.
   * * *
   Джанин была удивлена. Она была удивлена, потому что очень быстро вышла на след двух учениц доктора Молли Фэрбенкс, которые выглядели чрезвычайно интересно.
   Это ее раздражало. Ее это значительно раздражало. Ей не хотелось давать Хиллари Грин какие-либо баллы за пирожные сегодня, но ей все равно придется это сделать.
   Было почти время обеда, и, получив список студентов доктора Фэрбенкса от сопротивляющегося секретаря колледжа, она разбила лагерь в JCR и отправилась на рыбалку.
   Теперь она торопливо делала записи перед машиной, надеясь, что память ее не подведет. В то время она не хотела ничего записывать, потому что ничто так не иссякало от сплетен свидетелей, как вид пишущего в блокноте сержанта полиции.
   Но хорошенькая девушка, почти юная, чтобы быть их ровесницей, пьющая кокаин в JCR и рассказывающая о самом пикантном событии, которое случилось с солидным старым Сент-Ансельмом за его долгую и скучную историю, - это совсем другое дело.
   Поэтому она строчила быстро, вспоминая, где только можно, точные цитаты.
   Сначала была Ширли Форбс, достопочтенная. титулованного, но обедневшего отца.
   Группа нетерпеливых Ура-Генриетт, которых она развлекала все утро, была более чем счастлива поливать грязью. Злобные, некоторые из них. Среди миазмов духов Chanel и конских акцентов таились инстинкты настоящих хищников.
   Джанин предположила, что для нее хорошо, что никто из них, похоже, не знает, что такое верность другу. Никто из них не пощадил Ширли Форбс, это уж точно.
   Она написала комментарий, который сделал один из стервятников в костюмах от Givenchy, о том, что семье Форбс удалось втиснуть Ширли в школу Святого Ансельма только потому, что ее мать дружила с женой одного из влиятельных людей в Совете по маркетингу молока, который директор стремился культивировать. Они не удивятся, заявила ей банда на полном серьезе, если увидят, что несколько мужчин из церкви Святого Ансельма делают блестящую высокооплачиваемую карьеру в молочном бизнесе.
   Джанин не могла не хихикнуть, записывая это. Потом она вспомнила, как ей надоели Мел и Хиллари, и нахмурилась.
   Она застряла бы в качестве сержанта на долгие годы, если бы не получила перерыв, будь они оба прокляты.
   По словам одной из банды стервятников, особенно ядовитой южноамериканской красавицы, приехавшей сюда, чтобы выучить английский язык и крокет (прямая цитата), Ширли Форбс в последнее время начала носить очень дорогое снаряжение. И макияж. И духи. И обычный.
   Джанин восприняла последнее как новейшие дизайнерские наркотики, но не настаивала на этом.
   Ширли, видимо, была прекрасным музыкантом, но никто не знал, на каком инструменте она играет.
   Джанин не была уверена, что кто-то из этой компании с горящими глазами не заметил, что она на самом деле охотится за кем-то, кто был особенно дружен с учителем музыки, но Хиллари Грин ничего не сказала о том, чтобы быть осторожной. И это отсутствие осмотрительности помогло Джанин поймать вторую добычу за день, когда она спросила, есть ли какая-нибудь другая девушка особенно музыкальная. Одна Кэти Берд, кажется, была.
   Теперь Кэти Берд была не аристократкой, а дочерью сорняка.
   Так выразился ядовитый южноамериканец. Это сбивало Джанин с толку, пока кто-то из посторонних не сказал ей, что отец Кэти Берд владел несколькими огромными заводами по переработке, компаниями по утилизации мусора и так далее.
   Он стоил много миллионов.
   Но - и тут вся компания принялась веселиться - этот отец, человек, добившийся всего сам, который еще помнил, как рос в муниципальном доме в Лидсе, хотел, чтобы его дочь поняла истинное значение денег, и заплатил ей лишь небольшую сумму. гроши на пособие.
   Джанин в этот момент задавалась вопросом, что считается гроши с этой стаей ядовитых пуделей. Но выяснилось, что мистер Берд действительно дал своей дочери ровно столько, сколько нужно, чтобы у нее были ручки и бумага.
   Однако ее уверяли, что эта Кэти Берд, как и несчастная Ширли Форбс, похоже, живет на широкую ногу.
   В обоих случаях все предполагали богатого бойфренда. Несмотря на все их бессердечные мирские манеры, она не думала, что кто-либо из девушек, с которыми она разговаривала в то утро, имел хотя бы малейшее представление о том, чем на самом деле могли заниматься Кэти и Ширли.
   Хотя к настоящему моменту они бы уже интересовались доктором Молли Фэрбенкс. Которая вскоре может оказаться в рядах безработных, как только начнется сплетня в колледже. . .
   Чувствуя себя хорошо проделанной утренней работой, Джанин направилась обратно на базу. Она хотела еще раз поговорить с Мелом о работе под прикрытием.
   * * *
   Льюис Фенн открыл дверь своего особняка на севере Оксфорда, одетый в настоящую полосатую лодочную куртку 1920-х годов. Он также был в кремовых брюках. По крайней мере, у него не было соломенной шляпы. Жакет был чередующимся кремовым и темно-бордовым.
   Хиллари сразу понял, что имел в виду Томми, когда написал в своем отчете, что сомневается в том, что этому человеку тридцать четыре года.
   Вблизи она могла разглядеть предательские морщины, оставленные пластическим хирургом, особенно вокруг его лица под ушами. Волосы точно тоже крашеные. Мужчина был слишком худым. Вероятно, он тренировался до упаду каждый день. - Мистер Фенн? Она показала ему свое удостоверение личности, и он кивнул, явно узнав Томми по предыдущему визиту. - Мы можем войти?
   Дому было, вероятно, 150 лет, с изящными линиями и высокими потолками, как и следовало ожидать, и выходившим на ухоженную территорию.
   Это был типичный северный Оксфорд-де-рес. Она сглотнула, когда подумала, сколько сегодня стоит такое место. Музыкальный бизнес должен хорошо оплачиваться.
   Он провел их в прекрасную комнату с голыми стенами, хорошо отполированными половицами и роялем. Очаровательное сиденье "поцелуй меня" - настоящий антиквариат - смотрело на просторы лужайки и стандартных цветов фуксии, которые сейчас были голыми, но, без сомнения, будут великолепны летом.
   Это напомнило ей. Она собиралась поставить деревянную бочку на лодку и наполнить ее полиантом. В свой выходной она осматривала садовый центр. Было приятно, когда Моллерн хорошо выглядел.
   "Не могу передать, как мне было грустно слышать о Еве, - сказал Льюис Фенн. "В мире осталось так мало настоящей красоты или ценности. Тебе хочется плакать, когда ты слышишь, что уничтожается еще одна прекрасная вещь, не так ли?
   Хиллари кивнула. Так что это был последний игрок Евы. Чувствительная душа. Без сомнения, она нашла его очень льстивым и легким на душе. Она не сомневалась, что довольно яркая личность мистера Фенна была чем-то иным, чем искренним.
   По дороге Томми сказал ей, что проверил алиби Фенн насчет приезда "мальчиков", и оно оказалось неопровержимым. Итак, еще один вычеркнут из списка.
   - Теперь, когда у вас было время подумать, мистер Фенн, - сказала Хиллари, бессознательно переводя ее язык на его, - вы вспомнили что-нибудь, что могло бы нам пригодиться? Ева когда-нибудь упоминала кого-нибудь - мужчину, например, - который ее беспокоил?
   Она этого не сделала.
   - Она вела себя странно в последний раз, когда у вас была причина навестить ее?
   Она этого не сделала.
   "Упоминала ли она вообще о сокурснике, занимающемся химией или медицинскими исследованиями, с которым она встречалась?"
   Она этого не сделала.
   Все это было таким тупиковым. Хиллари хотелось закричать от разочарования.
   У нее была одна мертвая девушка по вызову, студентка и высококлассная девушка, и никто не хотел ее смерти. Никто не видел ее посетителя в ту ночь. Ни у кого не было ничего, что могло бы связать их с хитрым крысиным ядом. Никто, ничего, ноль, нада.
   За свою карьеру она участвовала только в четырех или пяти расследованиях, которые в конце концов были переведены в папку "осталось открытым".
   Она не любила неудач.
   Ей не нравилось отказываться ни от одного из этих дел (кстати, ни одно из них не было делом об убийстве), и ей чертовски не понравится, если ей придется отказаться от этого дела и отправить Еву Герайнте на произвол судьбы. официальный лимб.
   Не тогда, когда она, наконец, добралась до SIO по своему первому крупному делу об убийстве. Она не могла допустить, чтобы это закончилось неудачей. Она просто не могла. Не после всего того дерьма, которое она недавно вылила на нее. Она может потерять дом. Возможно, ей в затылок дышит йоркский бар, который ищет добычу Ронни. Она может застрять с Моллерном навсегда.
   Но она была чертовски хорошим копом.
   Кроме того, она была в долгу перед Евой. Она была в долгу перед родителями Евы, которые все еще ждали разрешения отвезти дочь домой для похорон.
   Она не собиралась проигрывать, черт возьми!
   * * *
   Снаружи Томми почувствовал ее страдание. - Не похоже ни на кого из Джонов, не так ли, шеф, - сказал он. "Возможно, этот сутенер из инспектора Региса окажется козырем".
   Хотя он ненавидел думать о человеке из Vice, пришедшем с товаром, это было лучше, чем видеть ее поникшие плечи и тень тупого страдания в ее темно-карих глазах.
   Ему хотелось протянуть руку через узкую ширину машины и положить руку ей на плечо.
   Конечно, он этого не сделал.
   - Нет, мне не нравятся мужчины Евы, - честно сказала Хиллари. Но если не они, то кто? Возможно ли, что ее смерть никак не связана с ее способом зарабатывания денег? Это казалось неосуществимым.
   Французская полиция не придумала никаких причин, по которым кто-то из ее прошлого должен стрелять в нее. И они не обнаружили врагов в колледже.
   Она вздохнула. Возможно, Джанин что-то придумала. Она еще не закончила с доктором Молли Фэрбенкс.
   - Я подброшу тебя до Сент-Ансельма. Я хочу, чтобы вы узнали, если сможете, что Ева делала в прошлый майский день.
   Томми взглянул на нее.
   - Хозяин?
   "Когда я брал у него интервью, наш Фрэнки А сказал, что познакомился с Евой во время празднования Первого мая. Я ему не верю. Это, наверное, ничего, но когда ты хватаешься за соломинку. . .'
   И что, черт возьми, означает его прозвище? Фрэнки. Фрэнсис. Каких знаменитых Фрэнсис она знала?
   - Верно, шеф, - сказал Томми, недоумевая, почему она так качает головой. Она хмурилась, как всегда хмурилась, когда была глубоко задумана.
   Он неохотно вышел из машины в Саммертауне и смотрел, как старый "фольксваген" уезжает. Затем он повернулся к колледжу и остановился, увидев витрину ювелирного магазина.
   Он подошел к окну и посмотрел на всех обычных подозреваемых. Часы, все на батарейках. Серебряные и золотые браслеты, ожерелья, броши.
   И кольца. Небольшой выбор обручальных колец. Золото с мелкими бриллиантами. Доступные кольца. Именно такие, как он знал, Джин ожидала, что он сделает ей предложение в ближайшее время. Такую, которую его мать ожидала от него в ближайшее время. Такого, как он ожидал, он предложит ей в ближайшее время.
   Они с Джин встречались уже более двух лет, и хотя его мать, хорошая баптистка, не знала об этом, почти два из этих лет они были любовниками. Джин, тоже хорошая баптистка, полностью ожидала, что ее статус "падшей женщины" однажды будет искуплен именно таким кольцом, как одно из этих.
   Его банковский счет едва ли мог это выдержать.
   Томми передвинулся на своих больших ступнях и уставился на поднос с кольцами.
   Это имело смысл.
   Он и Джин, при их общей зарплате, могли бы получить закладную на что-нибудь маленькое в Кидлингтоне. Он хотел семью. Минимум трое детей.
   У него никогда не будет детей от Хиллари Грин.
   Он и Джин совпали. Они редко ссорились, и он никогда особо не смотрел на других женщин. О, конечно, он смотрел, когда мимо проходила пара подпрыгивающих грудей или длинные-длинные ноги в летних коротких юбках. Или красивое лицо. Но он никогда не делал ничего, кроме как смотреть, да и особо этого не хотел.
   Он был полностью уверен, что Джин тоже может смотреть, но не прикасаться к другим мужчинам.
   Следующим логичным шагом было предложение руки и сердца. Зачем ждать? Чего было ждать? Он знал, что никогда, никогда не наберется смелости спросить Хиллари Грин, если... . .
   Если что? О чем он вообще мог ее спросить? Эй, шеф, не хочешь выпить? Вернись ко мне, шеф? Моя мама уже должна спать.
   Поцелуй нас, шеф.
   Стань настоящим!
   Но его ноги отказывались идти в магазин. Вместо этого, когда он, наконец, оторвался от своих собственных страданий, его ноги твердо понесли его к собору Святого Ансельма.
   Возможно, он не сможет ни о чем попросить Хиллари Грин, но сможет положить подарки к ее ногам.
   Например, доказательство того, что Ева Герайнте делала на Первомай в прошлом году.
   * * *
   Не подозревая о боли своего сержанта, Хиллари поехала в штаб и застала Джанин в ожидании. Она выглядела то раздраженной, то впечатленной.
   И самодовольный. Хиллари почувствовала, как у нее забилось сердце.
   Да. Она знала, что была права насчет того учителя музыки. В конце концов, она не теряла контакта.
  
   ГЛАВА 13
   Молли Фэрбенкс играла на пианино, и играла хорошо. Но они не слышали ее до тех пор, пока не открыли дверь музыкальной комнаты, доказательство превосходной звукоизоляции, которую установили в церкви Святого Ансельма. Идеальное место для убийства, подумала Хиллари с гримасой. В музыкальной комнате Святого Ансельма никто не услышит, как ты кричишь. У Чужого на этом месте ничего не было.
   Джанин не узнала музыку, только заметила, что это классика. Хиллари знала это и шла медленно, наслаждаясь великолепным звуком так долго, как только могла. Но затем их заметила Молли Фэрбенкс, и ее руки застыли, и наступила тишина.
   Хиллари вздохнула. Если бы только она могла позволить себе приличную систему Hi-Fi для лодки. Лишь бы аккумуляторы не садились так быстро.
   Черт, ей пришлось сойти с лодки и вернуться в свой дом.
   - Доктор Фэрбенкс, - вежливо поприветствовала она пожилую женщину.
   - Детектив-инспектор Грин, - сухо ответила Молли.
   На музыканте было аспидно-голубое бесформенное платье с одним длинным рядом огромных искусственных жемчужин. Она должна была выглядеть смешно, но не выглядела.
   Хиллари, одетая в деловой костюм-двойку, снова вздохнула.
   - У нас есть еще несколько вопросов, доктор Фэрбенкс, и на этот раз я был бы признателен за откровенность. Теперь мы точно знаем, что Ева была убита.
   Это было бескомпромиссно, однозначно и резко, и она не удивилась, когда репетитор по музыке поморщился и что-то в ее лице обвисло.
   - Понятно, - тяжело сказала она.
   "Ева зарабатывала деньги дорогой девушкой по вызову. У нее было всего шесть обычных кальсон, и она работала в маленькой квартирке в Ботли. Но вы все это знаете, верно? - сказала Хиллари, увидев Джанин краем глаза и бросив на нее быстрый изумленный взгляд.
   Что касается сержанта, изложение всех ваших фактов потенциально враждебно настроенному свидетелю было безумием. Этого точно не было в инструкции для полиции.
   Но она научится, размышляла Хиллари, так же, как научилась сама Хиллари. С практикой она тоже сможет читать людей, знать, когда дать толчок, когда отступить, когда солгать и когда, как сейчас, понять, что вы уже выиграли игру. Вам просто нужно было терпеливо загребать награды.
   Доктор Молли Фэрбенкс мрачно кивнула. Она, казалось, свисала над роялем, и Хиллари внезапно и весьма злобно пожалела, что она никогда не прерывала свою игру.
   - Думаешь, один из них убил ее? - спросила пожилая женщина, отбрасывая назад прядь седых волос, выбившуюся из-под ее обычного неопрятного шиньона.
   В этом голосе была агония, и Хиллари сразу это поняла.
   - Нет, я так не думаю, - решительно сказала она, еще больше ошеломив своего сержанта, который почувствовал себя так, словно только что споткнулся в кроличьей норе.
   Что, черт возьми, происходит? Это был не способ допросить свидетеля. И все же Джанин начала волноваться. В этом и заключалась вся работа.
   Хиллари подошла ближе и прислонилась к пианино. Это был удивительный инструмент. Не старый, не престижный, но выглядел так, как был. Инструмент для создания музыки.
   В наши дни не так много вещей было столь же честными, как это.
   - Вы познакомили ее с ними, не так ли, доктор Фэрбенкс? - тихо сказала Хиллари, наблюдая, как старуха смотрит на свои руки. Это были предательски выглядящие руки. Связанный с постоянно ухудшающимся артритом.
   Не говоря ни слова, Молли Фэрбенкс сложила их себе на колени и посмотрела на полицейского инспектора. Ее глаза были ровными и спокойными.
   'Да. Я был в состоянии, понимаете. Я знаю много мужчин. Имел много мужчин. Меня приглашают в места, где собираются богатые мужчины средних лет, ищущие приключений. Я знал их. Они были в безопасности.
   Хиллари кивнула. Все было так, как она думала.
   - А когда вы с Евой заговорили и поняли, как сильно ей нужны деньги и как мало для нее значит секс как средство их достижения, появился смысл свести их двоих вместе. Эти безопасные люди и Ева.
   Доктор Фэрбенкс криво усмехнулся, затем кивнул. - Все просто, если подумать. Это заставило меня задуматься, почему я не сделал этого раньше".
   'Вы порезались? Из ее заработка? - прямо спросила Хиллари, хотя была уверена, что уже знает ответ.
   'Конечно нет!' - сказала Молли Фэрбенкс, но в ее голосе не было возмущения. Возможно, раздражение из-за непонимания Хиллари. "Мне не нужны были деньги. У меня больше, чем я когда-либо потрачу сейчас. Не то чтобы я заработал состояние; просто мои нужды так малы.
   Хиллари кивнула и взглянула на Джанин. Она видела, что все еще находится в полурастерянном состоянии, но уже начинает понимать.
   - Мой сержант нашел других девушек, которым вы помогли таким образом. Назови мне их имена.
   Молли Фэрбенкс напряглась. - Если это так, вы уже знаете их имена.
   Хиллари кивнула. 'Я делаю. Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что это такое.
   Они встретились взглядами, и Хиллари ждала. Это противостояние преследовало две цели. Во-первых, это твердо поставило ее за руль - а с такой сильной личностью, как музыкант, ей нужно было все контролировать. А во-вторых, она не упомянула, сколько девушек открыла для себя Джанин, и хотела знать, совпадают ли имена Молли Фэрбенкс.
   Если бы они этого не сделали, возможно, было бы больше девушек, у которых можно было бы взять интервью.
   Губы Молли дрогнули. "Понятно", - повторила она, и Хиллари подумала, что, наверное, поняла.
   - Их зовут, инспектор, достопочтенная Ширли Форбс и Кэти Берд.
   Хиллари кивнула.
   - И вы сделали то же самое для них?
   'Да. Дал им имена и адреса людей, которые, по моему мнению, подошли бы им.
   Хиллари моргнула, затем усмехнулась. Она ничего не могла с собой поделать. Молли Фэрбенкс снабжала своих девочек не только "безопасными" мужчинами, но и "спичками".
   Она ненадолго вспомнила шесть кальсон Евы и увидела, как каждый из них подходил бы француженке и служил различным потребностям.
   - Я так понимаю, достопочтенный. пошел к снобам и аристократически звездным типам?
   - В основном да. Но не исключительно.
   - А Кэти Берд? - спросила Хиллари, искренне очарованная.
   Молли Фэрбенкс вздохнула. "Кэти из тех девушек, которые нравятся всем. Она веселая. Она не судит. Она удобная и красивая.
   И было бы много мужчин, которым нравилось утешаться любимой "племянницей".
   "Я вижу, как это работает, - сказала Хиллари. Затем коротко добавил: "Или мне следует сказать, как это сработало. Потому что, конечно, сейчас это прекратится.
   Хиллари не делала пустых угроз. На самом деле она вообще не угрожала. Это была простая констатация факта. После того, как Джанин побеседует с другими девушками, они будут слишком напуганы, чтобы продолжать приготовления. А дни Молли Фэрбенкс в качестве дона в больнице Святого Ансельма уже были сочтены. Так что афера закончилась здесь и сейчас. Простой.
   Доктор Фэрбенкс вздохнул. - Так что случилось с Евой? Вы знаете?'
   Хиллари выпрямилась из-за фортепиано. - Есть что-нибудь еще, что вы можете мне сказать, доктор Фэрбенкс?
   Джанин почувствовала, как похолодела спина. Что-то в голосе Хиллари Грин заставило ее мысленно сделать шаг назад. Что-то изменилось, совершенно неожиданно. Все было дружелюбно, и мы, девочки, вместе, в некотором роде почти забавно, а потом вдруг - бац.
   Сама Джанин чувствовала себя совершенно сбитой с толку, так что, черт возьми, свидетельница, она не могла сказать.
   Черт возьми, как детектив Грин сделал это? И будет ли она сама когда-нибудь обладать такой силой? Затем Джанин нахмурилась над своим блокнотом. Что еще более важно, почему Хиллари сделала это?
   Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть битву в глазах Молли Фэрбенкс.
   "Она что-то задумала", - подумала Джанин со знакомым рывком возбуждения, за которым последовала зависть. Надо было отдать должное Хиллари Грин - она была чертовски хороша. Она сделала так, чтобы все казалось легким.
   - Что вы имеете в виду, инспектор? - сказал доктор Фэрбенкс, явно тянущий время, и Джанин ждала, пока Хиллари действительно вмешается.
   Это было то, что вы сделали, когда у вас был подозреваемый на прыжке. Вы дали тот небольшой толчок, который поставил их на задницу, и в настроении поговорить.
   Хиллари пожала плечами. - Я сказал вам, что Ева Герайнте была убита. Я говорил тебе, что не верю, что кто-то из мужчин, которым ты ее познакомил, сделал это. У французской полиции нет оснований полагать, что у нее были враги, которые преследовали ее сюда из Франции. Мы не нашли никаких следов преследователя и никаких доказательств того, что она нажила себе врагов здесь, в колледже.
   Молли Фэрбенкс внимательно слушала. Джанин попыталась понять, что, черт возьми, происходит. Хиллари просто ждала.
   'Ты . . . Что, по-твоему, я могу сказать? - спросила Молли Фэрбенкс, и впервые в ее голосе прозвучала неуверенность в себе.
   Хиллари снова пожала плечами. - Я спрашиваю вас, доктор Фэрбенкс, не знаете ли вы, кто мог убить вашего студента?
   Пожилая женщина открыла рот, затем снова медленно закрыла его.
   - Мне придется подумать об этом, - коротко сказала она.
   Хиллари кивнула. Все следы дружелюбия исчезли. - Да, - сказала она так же коротко. - Вы делаете это, доктор Фэрбенкс. Но не тратьте слишком много времени на размышления. Или достопочтенная Ширли Форбс и хорошенькая веселая Кэти Берд могут быть следующими.
   Но хотя выстрел попал в цель, крови не было. Молли Фэрбенкс опустила голову.
   Хиллари вздохнула, повернулась и ушла, совершенно сбитый с толку сержант Тайлер молча последовал за ней.
   На улице было пасмурно и тоскливо. Джанин отложила блокнот, решив не спрашивать. - Она явно что-то скрывает, босс, - сказала она вместо этого.
   Хиллари кивнула. - Но мы можем допросить ее до следующего воскресенья, и она не будет говорить. Сначала она должна что-то сделать.
   Джанин нахмурилась. Ей не нравилось, когда подозреваемые, или свидетели, или кто там еще, черт возьми, доктор Фэрбенкс брали верх. Это расстроило ее чувство естественного порядка вещей. Она присоединилась к полиции, чтобы иметь власть. Не ждать чужих удовольствий.
   - Босс, вы знаете, что это такое? Ты знаешь, что она задумала?
   Хиллари нахмурилась. - Возможно, - сказала она наконец. Но что, если она ошиблась?
   Но если она была права. . . Часы могут тикать на Ширли Форбс и Кэти Берд.
   Дерьмо. Она должна была что-то сделать.
   - Джанин, разгони двух других девушек и выясни, кто их Джоны. Скажи им, что Ева была убита. Напугать их. Их нужно держать на прямой и узкой, для их собственной безопасности. Сделайте это совершенно ясным для них. И если вы сможете уговорить их бросить колледж и вернуться домой, тем лучше. ХОРОШО?'
   Джанин кивнула. - Верно, босс. Хотя она сомневалась, что какая-либо из двух девушек сможет пролить свет на убийство, по крайней мере, она сделает что-то, что поможет им обезопасить себя.
   Это была еще одна причина, по которой она присоединилась к отряду. Ей скорее нравилось, когда она могла кого-то защитить. Даже если это была всего пара плюсов.
   Хиллари проводила ее взглядом, а затем взглянула на фасад церкви Святого Ансельма. Где-то в другом месте, рядом с Шелдонским театром, судя по звуку, часы колледжа отбили час. Это был Оксфорд. Всегда с колокольчиками. На Изиде дрейфовали лебеди и выпрашивали хлеб у несезонных туристов, а в лекционных залах и кабинетах донов обсуждались малопонятные тексты и невообразимая философия.
   Она любила этот город.
   Просто ей это не очень понравилось.
   * * *
   Столовая в штаб-квартире была заполнена всего на четверть. Время обеда подошло и прошло, но работа полиции была такой же нерегулярной, как кишечник ипохондрика, и всегда кто-нибудь голодал.
   Хиллари взяла поднос, пытаясь притвориться, что не чувствует запаха жареных чипсов, взяла тарелку с салатом из лосося и заказала чашку чая.
   Лосось был розовым и сочным, вероятно, выращенным на ферме. Разве последняя пищевая паника не связана с выращенным на ферме лососем? Хиллари пожала плечами и подтянулась, обильно поливая увядшие листья салата сливками. Без хлеба и масла. Она всегда могла вернуться за булочкой. Разве цельнозерновая мука не должна была быть полезной для вас?
   Она взглянула на подходящего Пола Дэнверса, на подносе которого лежало овощное карри и коричневый рис.
   - Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
   Вернее, Хиллари. - Я думал, ты начнешь работать только на следующей неделе.
   - Официально нет. Я только начинаю чувствовать это место.
   Хиллари наколола помидор черри. Если бы она прищурилась на него, можно ли было бы сделать его похожим на хороший кусок редкого бифштекса?
   - У вас здесь есть место? - спросила она с любопытством.
   'Ага. Один из тех аккуратных полуфабрикатов с видом на заднюю часть поля. У железнодорожных путей.
   Она не понимала, что он имел в виду - в Кидлингтоне всегда строили жилые комплексы на полях. В основном полуфабрикаты, которые продаются по ошеломляющим ценам.
   "Должно быть, ипотека убивает", - сказала она.
   "Эбола тут ни при чем, - признал он.
   И Хиллари ухмыльнулась. Она не платила ни копейки за Моллерн. Ну, швартовные сборы и все такое. Но никакой калечащей, пугающей закладной - этого современного Гренделя, которого нужно кормить, чтобы волк не подошел к двери. Или Беовульф.
   Если ей удастся вырвать свой дом из пасти зоозащитников, она, конечно же, застрянет в ипотеке. И без партнера, который помог бы ей расплатиться. Годы и годы долга.
   - Ты живешь на лодке, верно? - сказал Пол, засовывая в рот несколько сомнительно выглядящих перцев и риса. Он был одет в элегантный угольно-серый костюм, который очень подчеркивал его светлый цвет лица. Его подбородок был слегка квадратным, с едва заметным намеком на расщелину.
   Он был, во всяком случае, хорош собой.
   'Верно. Моллерн . _ Она пришвартована в соседней деревне. Она неопределенно кивнула головой на север.
   - Звучит идиллически, - сказал Пол. 'Я тебе завидую.'
   Хиллари ничего не сказала. Будет ли он по-прежнему завидовать ей холодным утром в канун Рождества, когда она опорожняет унитаз?
   Она так не думала.
   - Я подумал, не хочешь ли ты как-нибудь вечером пойти выпить, - очень небрежно сказал Пол.
   Хиллари проткнула кусок подозрительного лосося. Согласно последней панике, что именно это должно было с ней сделать? Дать ей рак груди? Сделать так, чтобы у нее отвалились мочки ушей? Ее поразило, как поколение ее родителей вообще умудрялось выживать со всеми вещами, которые они с удовольствием ели. Кофеин, жир, сахар, соль.
   - Я не обязательно имел в виду сегодняшний вечер, - добавил Пол, заметив, что ее глаза тупо остекленели. - Я знаю, что у тебя большое дело. Но когда это закончится?
   Хиллари мрачно пожала плечами. - Это может быть никогда.
   Что это было? Мог ли он действительно быть заинтересован в ней, или это был просто способ войти в дверь? Чтобы совать нос в ее лодку, посмотреть, сможет ли он заполучить заначку Ронни? Или она стала параноиком из-за этих проклятых денег? Расследование закончилось почти полгода назад.
   Но скажем, он все еще работал над делом по КТ, не лучше ли было за ним присматривать? Держи друзей близко, а врагов еще ближе и все такое прочее?
   "Спроси меня как-нибудь еще раз", - услышала она свой собственный голос. 'Вскоре.'
   Пол кивнул. Он выглядел искренне довольным. - Хорошо, я буду.
   Хиллари подумала, не сказать ли ему, что он тратит на нее свое мальчишеское обаяние.
   Но опять же, зачем давать лоху ровную передышку?
   * * *
   Либо он знал, что нужно бросить, когда был впереди, либо у него были другие дела, но Дэнверс ушел, как только он закончил свою еду.
   Хиллари знала, что не может больше задерживаться, но все равно заказала вторую чашку чая. По крайней мере, она должна выяснить, где прятался Фрэнк, так же как она предпочла бы, чтобы ядовитый херувим оставался скрытым.
   Когда она возвращалась к своему столу с чаем, вошла стайка полицейских, большинство в форме, но некоторые были в штатском, и было видно, что они взволнованы.
   Она узнала Сэма Уотерстоуна, сержанта, который работал над делом о налете на лабораторию для животных, где совсем недавно погиб охранник. Группа собралась за столиком рядом с ней, и по их болтовне она догадалась, что облава и аресты ожидаются в любой момент. Судя по тому, что она могла разобрать, у них была особенно воинственная группа любителей животных под пристальным наблюдением в течение некоторого времени, и уверенность в том, что они выбрали правильную банду, росла.
   Хиллари, уставшая от инертности собственного дела, пожалела, что не идет с ними. Рейд с дубинками и защитными щитами был адреналиновым приливом, который она могла сделать прямо сейчас. Товарищество, удовлетворение от достижения, ощущение действия.
   Иногда, всего лишь иногда, она скучала по своим дням в военной форме. Ей очень нравилось быть молодой и глупой. Это бил немолодой и достаточно интеллигентный. Иногда.
   "Вот, вон тот парень из Vice", - услышала она, как один из младших офицеров вполголоса пробормотал своему спутнику, и почувствовала, как нелепо, что ее сердце сжалось. Отчетливо кренится.
   Она отказывалась отрываться от чашки чая, но знала, просто знала, что Майк Реджис направляется к ней. Теперь, если он пригласит ее выпить, не будет никакой неуверенности в том, что это значит.
   - Ему не на что смотреть, не так ли? - сказал женский голос в ответ. "Я думал, что все эти парни из Vice должны быть красивыми".
   - Нет, это только по телеку, - презрительно сказал кто-то другой.
   - Кроме того, он женат, так что какой-нибудь бедной корове он наверняка понравится.
   'Ага? Ты имеешь в виду, что в этом никнейме есть полицейский, который не разведен? - ответил другой голос, звучавший притворно возмущенно.
   - Я слышу. У него есть семнадцатилетняя дочь, так что, должно быть, ему двадцать лет. Вы представляете? Прикован к одной и той же женщине двадцать лет? В наши дни за убийство такого не получишь.
   Хиллари поставила чашку и взяла сумку. Она не смотрела ни на столы, ни назад, на вход - и выход - из столовой.
   Вместо этого она прошла через столики к дамскому.
   Внутри было пусто и тихо.
   Она подошла к раковине, вымыла руки и посмотрела на свое отражение.
   Она вспомнила, как однажды, в первую неделю работы, ее окликнула обезумевшая пенсионерка. Была ночь костров, и какой-то головорез привязал ракету к хвосту ее любимой кошки и поджег ее. Кошка, в конце концов, умерла, доползая (без задней ноги) до своего дома. Пенсионерка по старости была совершенно готова совершить убийство, если бы только знала, кто из соседских детей совершил это преступление.
   Хиллари нахмурилась, глядя на свое отражение, недоумевая, почему она подумала об этом сейчас.
   И тут она поняла.
   В то время она чувствовала странное щекочущее ощущение в задней части горла, когда говорила и успокаивала плачущую старушку.
   Мертвая кошка лежала в коробке у их ног. Она вспомнила, что это был бело-рыжий кот. Красивая вещь. Во всяком случае, это была передняя часть.
   Слезы.
   Это то, что застряло у нее в горле той ночью.
   Слезы.
   Хиллари редко плакала. Даже в детстве она не особо плакала. За время своей работы она редко плакала о жертвах дорожно-транспортных происшествий, самоубийцах, о стариках и женщинах, оставленных на месяцы незамеченными в своих домах, потому что их никто не посещал.
   Но она, конечно, иногда плакала. Например, она плакала, когда умер ее отец. И она чуть не заплакала, когда кто-то убил кошку старой леди, просто ради забавы.
   И черт меня побери, подумала она, искренне изумленная, если мне не хочется плакать сейчас.
   Она покачала головой и сглотнула, и ее горло снова заработало как обычно. Она снова покачала головой и улыбнулась своему отражению.
   "Ну и слабак", - пробормотала она себе под нос, затем перекинула сумку через плечо и вернулась в столовую.
   Инспектора Майка Реджиса там не было.
   Она вышла на улицу, села в машину и поехала в центр Оксфорда.
   Там она нашла последнее интернет-кафе и села перед терминалом с дорогим капучино и неуклюжей мышкой.
   Наконец она попала на нужный сайт.
   Банки Каймановых островов.
   Их было много. Много-много их. Она может знать номер счета Ронни и его пароль. Она уж точно не знала названия его банка.
   Она потягивала кофе и пролистывала веб-сайты банков.
   Все предлагаемое усмотрение, финансовые услуги на высоте, заоблачные процентные ставки, обещания, обещания, обещания.
   Если бы она была Ронни, какой банк она бы выбрала? Теперь возник вопрос, который мучил академиков Оксфорда. Ей понадобился бы психиатр, философ, специалист по социологии, доктор медицины и, черт его знает, что еще, чтобы произнести эти первые несколько слов. Если бы она была Ронни. Если бы она была Ронни.
   Как, черт возьми, она могла думать, как Ронни?
   Она бы даже не...
   Ее глаза перестали двигаться. Она моргнула. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что слова, на которые она смотрела, были даже не на английском языке.
   Она зарегистрировала Бланка. Белый. Французское слово для белого. А потом Шеваль. Лошадь. Банк Белой Лошади. Или Банк Белой Лошади, если вы хотите смешать свои языки.
   Конечно, английский перевод был тут же внизу, чтобы его мог прочитать любой, даже не знающий нескольких языков. Так что у Ронни не было бы проблем с этим.
   Он записал свои номера в романе Дика Фрэнсиса, чтобы напомнить себе о них. Возможно, он использовал "Студ" в качестве пароля.
   А теперь здесь был банк под названием "Белая лошадь".
   Хиллари долго сидела и смотрела на экран. Все, что ей нужно было сделать, это щелкнуть мышью и . . . и отвечайте на вопросы, вводите цифры, смотрите, не случилось ли чего.
   Что, если это не так? Легкий. Ничего не произойдет. Ронни не выбирала этот банк, а то могла ошибиться с паролем.
   Если бы у нее был целый день, она могла бы просмотреть все банки и ввести любое количество паролей, связанных с лошадьми. Жеребец. Да, Ронни, вероятно, считал себя жеребцом. Все мужчины так делали, верно? Двадцатилетний женатый Майк Реджис с семнадцатилетней дочерью должен быть самодовольным, зная, что он произвел на свет следующее поколение.
   Белокурый и красивый Пол Дэнверс, который, без сомнения, убил бы, чтобы сидеть прямо там, где она сейчас, был ярким примером отмеченной наградами мужской плоти.
   Хиллари покачала головой.
   Она была глупой. Она не должна быть здесь. Если бы она нажала на эту мышь, вошла в систему и узнала, что это банк Ронни, и получила правильный пароль и... . .
   Проклятие. У нее не было с собой книги. И она не запомнила цифры. Намеренно не запомнил числа по одной очень веской причине. Как только она точно узнает, где Ронни спрятал свои грязные деньги, она станет соучастником постфактум, если не вернет их немедленно.
   Она была бы преступницей.
   Внезапно Хиллари снова услышала мир вокруг себя. Семилетний мальчик кричал, играя в какую-то игру про космических захватчиков. Группа девочек-подростков хихикала над сайтом какого-то агентства знакомств.
   Женщина, подавшая кофе за прилавком, жевала жвачку и глотала ее.
   А детектив-инспектор Хиллари Грин сидела в грязном поту перед экраном компьютера, размышляя о величайшем идиотизме своей жизни только потому, что какой-то человек, которого она едва знала, счастливо женат уже двадцать с лишним лет.
   Поговорите о звонке для пробуждения.
   Она встала на негнущиеся ноги, беспорядочно нажала клавиши, чтобы вернуть экран в главное меню, и вышла наружу.
   Она сделала глубокий, судорожный вдох.
   Возьмите чертову хватку!
   У нее может не быть кота, который полагался бы на нее, чтобы удержать его ночью у костра, или мужчины, который хотел бы ее в своей жизни, а также в своей постели.
   Но у нее было расследование убийства, которое нуждалось в ней.
   Так какого черта она здесь делала, играя в глупых педерастов?
  
   ГЛАВА 14
   - Джанин, пригласи Молли Фэрбенкс.
   Сержант Джанин Тайлер оторвала голову от стола и уже нахмурилась, услышав тон голоса своего босса. Было уже почти время отсчета, и, кроме того, они только утром беседовали с репетитором музыки. Когда, если ее уши не обманули ее, детектив-инспектор Хиллари Грин сказала, что бессмысленно ее больше потеть.
   Так что же изменилось?
   Она открыла рот, чтобы возразить, но увидела выражение в глазах Хиллари. По ее позвоночнику пробежала дрожь возбуждения. Хиллари выглядела мрачной. Почти зол.
   Томми Линч за своим столом тоже уставился на нее. Он тоже уловил необычное напряжение в ее голосе.
   - Босс, - сказала Джанин и схватила свое пальто. Очевидно, должно было произойти какое-то действие, что было гораздо более интересной перспективой, чем пойти домой и еще раз поболтать с Мелом. Тем более, что она начала думать, что ублюдок никогда не сдастся и не отпустит ее под прикрытием.
   DCI Мел Мэллоу оказался большим разочарованием.
   - А если она будет возражать? Звонит в краткое изложение? - спросила она Хиллари через плечо.
   - Приведите ее, - отрезала Хиллари. Она устала сидеть без дела и ничего не делать.
   Она уже потянулась к телефону. Она набрала номер мобильного детектива Майка Региса.
   "Реджис".
   - Это я, Хиллари. Можешь найти Мунго Джонса и привести его? У меня есть эксперимент, который я хочу провести на нем.
   Очевидно, она работала на полную катушку, потому что даже по телефону Майк Реджис сразу понял, что она не шутит. Это было так же просто, как нос на лице Фрэнка Росса.
   Что было довольно просто.
   - Он будет через час, - коротко сказал Реджис. - Где он вам нужен?
   - Та же комната для допросов, что и раньше. Позвони мне, когда будешь снаружи. Я не хочу, чтобы он столкнулся с другим подозреваемым, которого я сейчас втягиваю. По крайней мере, я не хочу, чтобы они встречались лицом к лицу, пока я не буду к этому готов.
   Возле своего компьютерного терминала Томми Линч беззвучно свистнул. Это играло близко к ветру. Официальная процедура не одобрит подобные манипуляции.
   Если это не дало результата, Королевская прокуратура была рада обратиться в суд.
   Он чувствовал электричество в воздухе. Он никогда не видел своего начальника таким возбужденным. Что ее укусило? Больше всего на свете ему хотелось быть там и увидеть это.
   "Хорошо, я понял", - сказал Реджис на ухо Хиллари. Он колебался, раздумывая, не спросить ли ее, почему она проигнорировала его в столовой, но быстро решил, что сейчас не время.
   Она слишком явно гудела.
   Но он был убежден, что она знала, что он был позади нее, там, в кафетерии, и ее быстрый шаг к женскому туалету был так же хорош, как салют двумя пальцами.
   Он просто не мог понять, что он сделал, чтобы разозлить ее. И его раздражало, что это так его раздражает. Значит, у нее был горб. Так что, черт возьми?
   - Мы сделали перерыв? - вместо этого спросил он.
   Хиллари поморщилась. Были ли они? Или она просто страдала от еще большей негативной реакции, когда искала название этого проклятого банка?
   - Я не уверена, - сказала она наконец. "Придется подождать и посмотреть".
   Она была довольно уверена в себе, что они смогут выудить из Молли Фэрбенкс, что бы она ни скрывала. Она просто не была уверена, что это поможет найти убийцу Евы.
   Уже четыре дня в расследовании, и у нее не было ни чертовой зацепки. Кистоунским копам в данный момент повезло больше, чем ей.
   Она повесила трубку, взглянула на закрытую дверь Мела и пожала плечами. Дерьмо его. Ей не нужно было плечо, чтобы поплакаться.
   - Шеф, я узнал, что Ева Герайнте провела Первомай в Лондоне. Она была на каком-то показе мод. Вышел из колледжа на Оксфордское метро в 7:30 утра. Не возвращался домой до последнего автобуса, - тихо сказал Томми.
   Хиллари кивнула. - Хорошая работа, - неопределенно ответила она. Она не удосужилась сказать ему, что его расследования были признаны недействительными из-за более раннего признания Молли Фэрбенкс. Теперь она знала, что Фрэнки А. и всех остальных познакомил с Евой музыкант.
   Все, что Томми доказал, это то, что Фрэнки А был лжецом. В каком-то смысле джентльмен. Он явно солгал, чтобы защитить Молли.
   Ну, дайте человеку арахис.
   Хиллари села за свой стол и откинулась на спинку стула. Она рассеянно вертелась взад-вперед. Теперь ничего не оставалось делать, как ждать. И успокойся.
   По крайней мере, хуже быть не могло.
   И с этой мыслью в дверь с важным видом вошел Фрэнк Росс.
   Хиллари мысленно застонала.
   Как и все остальные.
   - Шеф, у меня кое-что есть, - самодовольно сказал Фрэнк.
   И Хиллари громко застонала.
   Фрэнк просиял. - У меня внизу нарк. Я затащил его прошлой ночью. Фырканье. Один из бегунов Люка Флетчера.
   Хиллари сразу напряглась. Люк Флетчер был местным плохишом и большой занозой в боку долины Темзы, крупным торговцем наркотиками и вымогателем. Он и Мунго Джонс разделили рэкет проституции поровну, с разделением на восток и запад.
   - Игра с огнем, Фрэнк, - криво пробормотала Хиллари. Но тогда какое дело Фрэнку? Если тот факт, что стукач был втянут, когда-либо дошел до ушей Флетчера, это был бы не Фрэнк Росс, который принял на себя избиение.
   Или хуже.
   - Ага, ну, он как раз собирается лазить по стенам, чтобы поправиться, - продолжал Фрэнк, заставив Томми содрогнуться.
   Констебль посмотрел на старшего сержанта со странной смесью отвращения и интереса.
   Разве Росс не знал, что на такие вещи существуют правила?
   'А также?' - спросила Хиллари, невольно заинтригованная. Ей было интересно посмотреть, к чему клонит Фрэнк.
   - И мы с ним болтали. И угадайте, что?'
   Хиллари закатила глаза. Это было типично для Фрэнка. Заставляя ее просить каждую мелочь. Ядовитый херувим был никем иным, как наркоманом власти.
   - Просто доложи, Фрэнк, - отрезала она, теряя терпение.
   Фрэнк фыркнул. "Кажется, наш Мунго Джонс был плохим мальчиком".
   Его глаза сузились, когда Томми Линч дернулся на сиденье.
   Томми подавил широкую ухмылку. Все было именно так, как он думал. Хиллари что-то задумала. Зачем еще она просила Вайса привлечь сутенера? Тот факт, что это доказало, что она уже была впереди Фрэнка Росса, он просто принял как должное.
   - Как он был плохим мальчиком, Фрэнк? - спросила Хиллари с преувеличенным терпением.
   - Кажется, вчера вечером Джонс и его приятель, горилла по имени Брайан Мэйхью, нанесли визит в колледж.
   Хиллари моргнула. - В Сент-Ансельме?
   'Нет. Кровавый Баллиол. Конечно, Святого Ансельма, - сказал Фрэнк. Ему не нравилось, как все обернулось. Вот он, принес сочную косточку, и все вели себя так, как будто это ничего не значило.
   - А этот ваш стукач знает почему? - спросила Хиллари, не обращая внимания на грубость. Она могла бы сообщить о нем, но что, черт возьми, из этого получится? Это только разозлит Мела, когда ему придется иметь дело с бумажной работой, когда старший офицер хочет официально объявить выговор младшему. И не то чтобы Мел когда-либо собирался переназначить Фрэнка.
   Ни у кого другого его не было бы.
   'Ага. По словам осведомителя, Мунго хотел натравить на кого-то устрашающие устройства.
   'Студент?'
   - Нет, - сказал Фрэнк и усмехнулся. - Дон. Он ждал аплодисментов, но их не было. - Пошли, - сказал он снова. "Дон. Подумай об этом. Это зацепка.
   Хиллари кивнула. - Джанин уже привела доктора Фэрбенкса, - сказала Хиллари. "Власть" привезла Мунго. Мы устроим небольшую случайную встречу в коридоре и посмотрим, что произойдет. Должно быть интересно.
   Фрэнк покраснел. Дерьмо. Он работал изо всех сил, шатаясь по местным пабам, и когда он, наконец, нашел зацепку, сука из Траппа опередила его.
   - Никто мне ничего не говорит, а? - прорычал он и бросился за стол, где увидел ухмыляющегося Томми Линча.
   Фрэнк тут же прострелил ему палец.
   Хиллари дернулась вперед, когда зазвонил телефон. - Это Регис. Мы сейчас привезем Джонса. Он потребовал своего помощника, который с минуты на минуту ворвется, как один из четырех всадников апокалипсиса. Так что вам лучше поторопиться.
   - Верно, - сказала Хиллари, бросив трубку, и позвонила Джанин на мобильный.
   'Где ты?'
   - В машине, босс, сразу за кольцевой развязкой. Будь с тобой в любую минуту.
   - Когда приедешь, отведи ее в комнату для допросов номер четыре. Она повесила трубку и посмотрела на Томми. - Встретимся с ними в фойе. Позвони моему мобильному. Один звонок, затем звонок. По вашему указанию мы переведем Мунго в другую комнату для допросов.
   - Хорошо, шеф, - сказал Томми, быстро направляясь к двери.
   - Он тоже лает и переворачивается? - ехидно сказал Фрэнк, и Томми почувствовал, как горит его затылок.
   Проклятие! Было ли его стремление угодить столь очевидным? Он не рискнул оглядеться, но был почти уверен, что Хиллари Грин не обратила бы на Фрэнка никакого внимания.
   Она никогда этого не делала.
   В этом он был прав. Хиллари едва заметила желчь Фрэнка. Теперь что-то происходило, она немного струхнула. Она подошла к кабинету Мэла и постучала.
   Она открыла дверь, прежде чем дождаться вызова, затем остановилась.
   Дерьмо.
   - Сэр, - резко сказала она, когда суперинтендант Маркус Донливи повернулся в своем кресле и уставился на нее тем тревожным пустым взглядом, которым он был известен.
   - Хиллари, - сказал Мэл, выглядя скорее удивленным, чем раздраженным. - Есть ли пожар?
   - Нет, сэр, - сказала Хиллари. Она собиралась рассказать ему, что она задумала, но уж точно не собиралась этого делать, когда рядом был супер. - Просто решил сообщить вам, что Vice и мы сами привлекаем подозреваемого по делу Евы Герайнте.
   Донливи в своем фирменном черном галстуке кивнул. Он явно следил за этим. 'Как это работает?'
   - Медленно, сэр, но мы могли бы наконец сделать передышку.
   Донливи пренебрежительно кивнул. 'Хороший.'
   Хиллари не пришлось повторять дважды, и она быстро удалилась.
   Маркус Донливи повернулся к своему старому другу и вздохнул. Он оттягивал этот момент, но теперь выхода из него не было.
   Тем не менее, он уклонился.
   "Как дела у Хиллари? Это ее первое крупное расследование убийства в качестве SIO, верно?
   Мел кивнул. "После ее успеха в романе с Дэйвом Питманом я подумал, что ей пора заняться сольной карьерой. Имейте в виду, дело оказалось немного сложнее, чем я думал изначально. Но она держится на вершине.
   Донливи не сомневался в этом. Когда дело доходит до детективной работы, он ставит Хиллари Грин на первое место. Жаль, что ее муж тащит ее вниз, как это было раньше.
   "Кстати, о Хиллари, ты знаешь, что теперь у нас здесь постоянно работает один из йоркских баров?" - сказал Мэл, явно ловя рыбу, и Донливи вздохнул. "Пол Дэнверс. Да. Хороший человек. Когда он не расследует свои собственные.
   - Там ничего не происходит, верно, Маркус? - осторожно спросил Мэл. - Я имею в виду, что дело против Ронни закончено, вычищено и закрыто?
   'О, да. О, я понимаю, что вы имеете в виду. Нет, Дэнверс не работает тайком. Затем он нахмурился. По крайней мере, он так не думал. А если и был, то ему никто не сказал.
   Но он знал не хуже других, что внутренние расследования могут быть сами по себе законом. Тем не менее, у него были глаза и уши на высоте. Если бы Дэнверс был растением, ему бы сказали.
   - Хорошо, - ровно сказал Мэл. И удивлялся, почему супер все еще здесь. Он и Донливи дружили много лет, но не вели уютных бесед.
   - Я подумал, что мне лучше рассказать тебе, - тяжело сказал Донливи. "Меня повысили. Со следующего месяца я CS".
   Мел почувствовал, как его желудок сжался. Итак, оно пришло наконец.
   "Поздравляю. Вы, конечно, устраиваете вечеринку? - спросил он риторически, уже ухмыляясь при мысли о выпивке.
   Маркус улыбнулся. 'Конечно. Но я здесь не поэтому, Мэл. Дело в том . . . они привозят другого супер, чтобы заменить меня. Из-за пределов долины Темзы.
   Мэл почувствовал, как его улыбка застыла на его лице, а затем заставил себя пожать плечами. 'Ага? Ну, не всегда хорошая политика продвигать изнутри, - услышал он собственный комментарий. Он был весьма доволен своим небрежным тоном.
   Маркус хмыкнул. - Не пытайся шутить, Мэл. Я знаю, ты думал, что стоишь в очереди на эту работу.
   Мэл снова пожал плечами. В горле пересохло. Он сглотнул, затем потянулся за пачкой леденцов. "Кажется, я чем-то заболел", - солгал он, но потянувшись за конфетой и развернув ее, а затем засунув в рот, дал ему время подумать.
   Он решился на осторожную честность.
   "Да, ладно, я прикинул свои шансы. Но не в этот раз, а?
   Донливи снова вздохнул. - Мел, дело в том. . . начальству не нравится, как ты себя ведешь в последнее время.
   Мэл моргнул. Вкус лакрицы во рту стал прогорклым. Он хотел выплюнуть леденец, но не мог.
   'Приходи еще?' - сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно. "Каким образом я действовал?"
   Донливи развел руками. - Посмотрим правде в глаза, Мэл, сожиться с сержантом в твоей команде - не лучший ход, не так ли?
   Мэл покраснел. Дерьмо. Он знал это!
   - Во-первых, Маркус, мы не застряли. Джанин Тайлер живет в ночлежке, - сказал он, уже проклиная то, как его заставили защищаться.
   - Но ведь она регулярно ночует у вас, да?
   'Какого черта это имеет к этому отношение? Я не знал, что моя личная жизнь была чьим-то делом, кроме меня самого, - сказал Мэл, но затем понял, что его голос звучит как бунтующий подросток, и сделал глубокий успокаивающий вдох.
   Донливи недовольно хмыкнул. - Тогда ты чертов идиот. Ты знал, как играть в эту игру, Мэл. У вас за плечами два развода, что для некоторых слишком много. Вы знаете, что у комитета по продвижению есть маленькие коробочки, в которые они любят ставить аккуратные маленькие галочки. Читайте правильную газету. Идите в правильную церковь - или кажитесь. Говорите политическую болтовню. И поддерживайте корабельную форму, и наведите порядок в личной жизни. Таблоиды ничего не могут понять. Ты знаешь, как они думают.
   Мэл сделал. И он забыл.
   Нет, не забыл. Просто не заставил себя вспомнить.
   Несмотря на то, что Джанин иногда могла быть честолюбивой занозой в заднице, она все равно была как дуновение весны. Он зачерствел и даже не подозревал об этом, пока Джанин не взяла его на себя.
   - Черт, что мне делать? Жить как монах только для того, чтобы осчастливить совет по продвижению по службе? Теперь он даже не пытался скрыть свое негодование.
   Маркус посмотрел на своего старого друга без жалости.
   - Нет, - сказал он ровно. "Только не сожительствуйте с хорошенькими блондинками-сержантами вдвое моложе вас. Слушай, если честно, Мэл, я думаю, они все равно хотели продвигаться снаружи. Этот новый человек, которого они привозят - и не спрашивайте меня, кто это, я еще не знаю - что-то вроде высокопоставленного человека, которого они переманили из Метрополитена. Значит, они уже искали вескую причину, чтобы пройти мимо вас. Но вы не должны были давать им один на блюдечке с голубой каемочкой.
   Он поднялся на ноги. - Прости, Мел, но так уж вышло.
   Мэл тоже поднялся на ноги. Он надеялся, что не выглядел таким разбитым, как чувствовал себя.
   - Спасибо за предупреждение, - коротко сказал он. Ведь стрелять в гонца было бессмысленно. Кроме того, с его повышением Маркус был хорошим другом, которого нужно было держать в узде.
   Донливи кивнул. Он повернулся, затем, взявшись за ручку двери, посмотрел на своего старого друга. - Бросай блондинку, Мэл, - мягко сказал он.
   Мел смотрел, как за его начальником закрылась дверь, и медленно опустился на стул.
   Если бы он не был так контужен, то мог бы догадаться, что Хиллари Грин не докладывает своему боссу о рутинных вещах. Возможно, он задавался вопросом, о чем она хотела его видеть. Он мог бы выйти и спросить ее.
   Но он этого не сделал.
   Так что Хиллари была свободна играть с огнем.
   * * *
   И она была так хороша в этом. Как раз вовремя ее мобильный зазвонил, всего один раз. Она быстро вошла в комнату для допросов и увидела, что Майк Регис и его молчаливый сержант Колин Таннер смотрят на нее снизу вверх.
   Сутенер, одетый в серебристо-серый костюм, который, вероятно, стоил больше ее месячной зарплаты, с любопытством посмотрел на нее. - Простите, мистер Джонс, но, боюсь, нам придется перевести вас в другую комнату для допросов. У нас проблема с отоплением в этом.
   Мунго Джонс рассмеялся. - В чем дело, офицер? Не платил за электричество?
   Он встал и снова ухмыльнулся, когда Колин Таннер и Майк Регис встали по обе стороны от него.
   Реджис, который все еще не понимал, что происходит, оглядел комнату, но Хиллари уже держала тяжелую дверь открытой.
   - Не знаю, стоит ли мне сотрудничать, офицер, - рассмеялся Мунго. "Это может быть истолковано как домогательство".
   - Это совсем рядом, Мунго, - сухо сказала она. - Я не прошу вас пройти пятьдесят миль по пустыне.
   Джонс вышел наружу как раз в тот момент, когда Джанин и Томми прошли мимо, между ними стояла холодно неодобрительно Молли Фэрбенкс.
   Это была классика.
   Джонс перестал насмехаться, и Молли Фэрбенкс в мгновение ока превратилась из ледяной девушки в барахтанью.
   'Какая . . . ? - начал доктор Фэрбенкс, в то время как Мунго поднял руку.
   'Закрыть его!' - крикнул он, протягивая руку мимо Хиллари, словно хотел ткнуть пожилую женщину в грудь. 'Просто . . . Аааа! - взвизгнул он, когда Хиллари схватила его вытянутую руку и заставила ее подняться и откинуться назад. Позади него Колин Таннер аккуратно взялся за замок.
   - Успокойтесь, Джонс, - мягко сказал он. - Неразумно сейчас устраивать нападение в полицейском участке, не так ли? Что бы вы сказали в своем брифе?
   Реджис, вспомнив шотландский харридан, закатил глаза. - Она действительно не была бы рада, - вставил он с искренним смехом.
   Доктор Фэрбенкс перевел взгляд с сутенера на Хиллари. Покорное выражение скользнуло по ее лицу. - Я думаю, вам и мне нужно поговорить, доктор Фэрбенкс, - твердо сказала Хиллари. Затем она повернулась и посмотрела на Майка. "Возьми Мунго сюда по соседству. Думаю, после того, как мы с доктором Фэрбенксом закончим, мы предъявим ему обвинение.
   'Ага? По-свински, - рявкнул Джонс и начал угрожать настолько зловеще, что даже глаза Колина Таннера расширились от признательности.
   Молли Фэрбенкс вздрогнула, но затем повернулась и увидела, как Реджис и Таннер лягушачьим маршем уводят Мунго Джонса прочь.
   Когда они тащили его через дверь, продолжая ругаться, ругаться и угрожать, их взгляды встретились. И первой отвела взгляд не Молли Фэрбенкс.
   Регис понятия не имел, что задумала Хиллари, но торжествующе улыбнулся. Он понял, что пора, когда она упала ему на колени.
   Хиллари мрачно улыбнулась в ответ. Она, по крайней мере, не была так уверена в себе.
   Что ж, у нее были какие-то действия, это точно. Вопрос был в том, куда это ее приведет?
   * * *
   Молли Фэрбенкс рухнула на стул, пока Джанин и Томми устанавливали пленку интервью, знакомились, называли время и еще раз информировали Молли Фэрбенкс о ее правах. В этом нет крайней необходимости, так как они не собирались предъявлять ей обвинения, но вы не должны быть слишком осторожны. Кроме того, это звучало впечатляюще. И с такими, как отважный учитель музыки, Хиллари нуждалась во всех психологических преимуществах, которые она могла получить.
   Хиллари села и устало потерла глаза. - От независимых свидетелей мы знаем, доктор Фэрбенкс, что мистер Мунго Джонс...
   - Это его имя?
   'Да. Мунго Джонс. Мы знаем, что прошлой ночью он навещал вас в колледже вместе с другим человеком по имени Брайан Мэйхью. Они угрожали вам?
   Молли Фэрбенкс кивнула.
   - Пожалуйста, говорите свои ответы, доктор Фэрбенкс. Записи интервью не фиксируют движения головы, - тихо сказала она.
   Молли Фэрбенкс кивнула, а затем четко сказала: - Да, это он.
   - Что именно он сказал, доктор Фэрбенкс?
   Молли выглядела бледной, но твердой. - Он сказал, что знает, что я сводил девушек, студенток колледжа, с мужчинами. Он недвусмысленно заявил мне, что я вторгаюсь на его территорию. Все проститутки Оксфорда работали на него. Он сказал мне, что если я не дам ему список имен девушек и их обычных джонсов, это... . . что с нами может случиться что-нибудь неприятное".
   Она видела, как Джанин победно сжала кулаки.
   Слишком рано, беспомощно подумала она. Слишком легко. Но она ничего не сказала и, перехватив взгляд Томми, молча покачала головой.
   - Не могли бы вы уточнить, доктор Фэрбенкс? - сказала она спокойно.
   'Нет, не совсем. Сам он не был конкретным. Он просто сказал, что с девушками по вызову могут случиться очень неприятные вещи. Даже высококлассные. Он сказал, просто посмотри, что случилось с Евой Герайнте.
   Джанин снова сжала кулаки в молчаливом ликовании, но Томми все еще неуверенно смотрел на Хиллари.
   - Он действительно сказал, что убил Еву Герайнте? - спросила Хиллари все тем же спокойным, ровным голосом.
   Молли покачала головой. - Нет, инспектор, не говорил. И я считаю, что он не имел никакого отношения к убийству.
   Джанин нахмурилась. Она открыла рот, чтобы сказать свидетелю, чтобы он придерживался фактов, затем подняла голову, поймала суровый взгляд Хиллари и умолкла.
   - Почему вы так думаете, доктор Фэрбенкс? - мягко спросила Хиллари.
   - Потому что я не думаю, что мистер Джонс что-нибудь знал о нашем... . . наш договор, пока Ева не умерла.
   Молли Фэрбенкс не звучала так, как будто она выдвигала обвинение, но Хиллари, тем не менее, чувствовала, как внутренне сжимается. Потому что она точно знала то, о чем музыкант только догадывался: что это она сама стравила Мунго Джонса с его соперниками во время того первого интервью.
   Мунго Джонс не имел ни малейшего представления об этой мелкой операции, пока не оставил этот никнейм и не разнюхал кое-что.
   Mea culpa, подумала Хиллари, мысленно пожав плечами. Что ж, извинения не помогут.
   - Доктор Фэрбенкс, вы дали ему имена двух других девушек, которых вы... . . э . . . помощь?' - спросила она, не в настроении корить себя. Была целая длинная очередь людей, которые уже ждали и хотели сделать это для нее.
   - Нет, - решительно сказала Молли Фэрбенкс.
   - Мистер Джонс пытался вынудить вас назвать ему их имена?
   'Он сделал.'
   'И что ты сделал?'
   - Я угрожал ему тем же.
   Хиллари ухмыльнулась. Она просто готова поспорить.
   "Я сказал ему, что вполне способен нанять людей, которые будут присматривать и за мной, и за моими девочками. Я сказал ему, что он не понимает таких людей, как я, или силы, которой мы обладаем. Я сказал ему, что он грязная крыса и что у меня есть друзья в высших эшелонах власти, которые знают, как искоренить паразитов. Молли Фэрбенкс мрачно улыбнулась при воспоминании. - Кажется, это его удивило. Я полагаю, он думал, что того громадного зверя, который был с ним, должно быть достаточно, чтобы напугать меня. Я заставил его увидеть иначе. А так как в то время мы были на моей родной территории - и все, что мне нужно было сделать, это закричать, чтобы вызвать полицию, - он отступил. Но он ясно дал понять, что это еще не конец". Она сделала паузу, чтобы перевести дух, затем долго и пристально посмотрела Хиллари в глаза. "Я также записал этот разговор".
   Джанин чуть не упала со стула.
   "В музыкальной комнате мы часто используем записи, чтобы отслеживать прогресс музыканта. Они у меня повсюду. Я просто включил один, когда мистер Джонс не смотрел. Я понятия не имею, законно ли это, но у меня есть запись в запертом ящике стола, еще в колледже".
   Хиллари кивнула. - Записывать себя на пленку совершенно законно, доктор Фэрбенкс.
   Устоит ли он перед судом - другой вопрос. Мунго Джонса записали тайно, без его ведома и согласия. Любой адвокат тут же начал бы орать про западню.
   Тем не менее, это был рычаг. Очень хорошее плечо.
   - Что произошло после того, как вы сказали об этом мистеру Джонсу? - спросила Хиллари. Она взглянула на Томми, который кивнул в ответ, сказав, что заберет запись, как только интервью закончится.
   "Мне нужно было время, чтобы увидеть других девушек и узнать, не обращались ли к ним. И я хотел поговорить с ними. . . любовники. . . и убедитесь, что они тоже будут молчать, если к ним приблизится".
   Хиллари кивнула. Так вот что учитель музыки хотел сделать, прежде чем сотрудничать более полно. Предупредите остальных. Очень альтруистичный.
   Еще один, кто заслужил арахис.
   - Сержант Тайлер, пожалуйста, займите место. Она наклонилась к Джанин и прошептала, что хочет, чтобы она получила все, что они могут, на Джонса. На этот раз она хотела удержать его.
   Затем она подписалась на запись и вышла на улицу.
   Она достала свой мобильный и набрала номер наверху. Когда Фрэнк наконец ответил, она была ошеломлена тем, что он не ушел раньше. Она приказала ему найти и привести Брайана Мэйхью.
   Затем она прошла несколько шагов до камеры Мунго Джонса, заглянула в маленькое, затянутое проволокой окно и увидела, что бешеный крот уже там.
   Она вздохнула и поманила Майка Региса к выходу.
   Там она быстро ввела его в курс дела.
   На секунду, когда она закончила, они оба замолчали.
   - Итак, как ты хочешь сыграть? - наконец сказал Регис.
   Хиллари нахмурилась. - Он не знает, о чем говорит Фэрбенкс, - размышляла она вслух. "Сейчас он думает, что не смотрит ни на что, кроме кучи мелких маржинальных хлопот. Запугивание. Угрожающее поведение. Он признался, что жил на аморальные заработки, хотя думает, что может все это отрицать. Он не знает о скрытых магнитофонах Фэрбенкса. Кроме того, все эти мелочи - всего лишь зерно на мельницу бешеного крота, и она почти наверняка будет бороться с ним зубами и когтями.
   - Бешеный крот? Регис ухмыльнулся. Потом подумал, что это, пожалуй, лучшее прозвище для адвоката, которое он когда-либо встречал.
   - Итак, если мы сможем убедить его, что Фэрбенкс хочет и может обвинить его в убийстве Евы Герайнте... . .' - сказала она и заглянула внутрь.
   - Хотя она ничего подобного не говорила. . .' Регис кивнул, безупречно следуя ее мыслям.
   И оба задумчиво посмотрели в комнату для допросов.
   Мунго Джонс не выглядел счастливым.
   Бешеный крот не выглядел счастливым.
   Однако сержант Колин Таннер выглядел очень счастливым. И Хиллари не могла дождаться, чтобы сделать его еще более счастливым.
   - Это может иметь неприятные последствия, - предупредил Регис, но это не звучало неохотно. "Ах, черт возьми, пойдем и возьмемся с головой Мунго", сказала она, толкая дверь.
   Она и сама чувствовала себя довольно счастливой.
  
   ГЛАВА 15
   - Также присутствуют детектив-инспектор Хиллари Грин и сержант Колин Таннер. Майк Регис закончил вступление к записи, назвал время и улыбнулся мисс Бернс.
   Бешеный крот не улыбнулся в ответ, что никого не удивило.
   - Мистер Джонс, для протокола, не могли бы вы рассказать нам, что вы делали в ночь на двенадцатое января, когда была убита Ева Герайнте?
   - Вы обвиняете моего клиента в убийстве, инспектор Реджис? бешеный крот прыгнул, прежде чем Мунго Джонс успел открыть рот.
   - Пока нет, - сказал Регис с преувеличенным терпением и еще одной излишней улыбкой.
   "Вы не обязаны отвечать на этот вопрос", - сказала г-жа Бернс Манго Джонсу, который, к своему удивлению, не ответил на вопрос.
   Сутенер хорошо выглядел в Армани. Он разглядывал груди Хиллари с задумчивостью знатока.
   - У нас есть свидетель, который говорит, что вы угрожали ей позапрошлой ночью, мистер Джонс. Она также готова засвидетельствовать, что вы признались, что занимались проституцией...
   - О, пожалуйста, инспектор Реджис, - снова вмешался бешеный крот. Хиллари быстро поняла, что это довольно распространенная тактика среди адвокатов. Это помешало допрашивающему офицеру попасть в их поток, подорвало их терпение и нарушило ход их мыслей. Если, конечно, допрашивающий офицер не был таким же старым профессионалом, как и адвокат, в этом случае это просто раздражало.
   "Я думала, что мы уже были над этой старой землей раньше", - фыркнула мисс Бернс.
   "Теперь у нас есть новые доказательства от очень надежного, очень респектабельного свидетеля, мисс Бернс. И по этим обвинениям мы совершенно точно арестуем мистера Джонса. На этот раз улыбка Региса была чистым удовольствием.
   - У этой старой сучки на меня ничего нет, - сказал Мунго, осматривая свои ногти. Они выглядели ухоженными для Хиллари. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз делала маникюр, и не смогла.
   Это был забавный старый мир.
   - Мунго, шсссс, - сказал бешеный крот.
   Хиллари моргнула. Шшш?
   - Насколько я понимаю, вы по-прежнему отказываетесь говорить, что делали в ночь убийства Евы Герайнте? - агрессивно сказал Регис Мунго, который лишь пожал плечами.
   "Я уже посоветовала моему клиенту не отвечать на этот вопрос, инспектор", - злобно напомнила ему мисс Бернс, закатив глаза из-за очков с толстыми линзами и заставив пожилого человека дернуться губами, когда он вспомнил прозвище, данное ей Хиллари. Если бы она начала дергать носом, он не думал, что сможет удержаться от катания.
   Он обратил внимание на сутенера, который, как ему приятно было заметить, слегка вспотел, несмотря на свою подчеркнутую беспечность.
   "Я не думаю, что это очень мудрый образ действий, Мунго", - укоризненно предупредил Регис, словно обращаясь к непослушному маленькому мальчику. (Мисс Бернс была не единственной, кто мог вообще раздражать.) "У нас уже есть один свидетель, который готов дать показания о том, что вы угрожали ей и нескольким другим студентам колледжа Святого Ансельма реальными телесными повреждениями. Теперь вы отказываетесь сказать, где вы были, когда был зверски убит студент того же колледжа. Я-'
   - Как я уже сказал, эта старая сука может говорить все, что ей вздумается, - усмехнулся Мунго.
   - Ах да, - наконец заговорила Хиллари. - И Брайан тоже.
   Сутенер вздрогнул. Хиллари изучала свои ненаманикюренные ногти. - Сейчас мы привезем мистера Мэйхью. Мы поставим его в очередь. Будет интересно посмотреть, что скажет о нем наш оксфордский преподаватель.
   На этот раз бешеный крот выглядел несчастным. Иметь дона из Оксфорда в качестве свидетеля против вашего клиента было не так уж и хорошо. Такие люди, как судьи и присяжные, склонны верить оксфордским преподавателям.
   Зная довольно многих сама, Хиллари не знала, почему.
   "И, конечно же, мистер Мэйхью может быть не готов в одиночку противостоять такому серьезному обвинению", - задумчиво продолжила Хиллари.
   Бешеный крот фыркнул. - Что, по обвинению в угрожающем поведении? В самом деле, инспектор Грин, это вряд ли можно назвать правонарушением.
   Хиллари лениво улыбнулась Мунго. - А, но обвинение, о котором я говорил, было убийством. Пособничество и подстрекательство. Что-то в этом роде.'
   Это, конечно, не могло остаться без внимания шотландского чертополоха, но это не имело значения. К этому моменту Мунго Джонс сильно вспотел.
   Регис слегка наклонился вперед в своем кресле, словно волк, почуявший кровь.
   Бешеный крот наконец успокоился и нахмурился. - Наверняка все это несколько преждевременно, - твердо начала она, на этот раз делая вид, что занимает более разумную позицию, но и она становилась менее оптимистичной. - Я полагаю, у вас нет никаких доказательств, связывающих моего клиента...
   "У нас есть множество улик, связывающих его с крупномасштабным рэкетом проституции, - вставила Хиллари. - У нас есть безупречный свидетель, и однажды Брайан Мэйхью..."
   - Брайан ничего не скажет, - машинально прорычал Мунго. Но он не выглядел таким уж убежденным.
   "Вот в чем беда современных головорезов", - сказала Хиллари, сочувственно кивая. "Хорошую помощь так трудно найти. Раньше, в старые времена, наемный бандит скорее попадал в тюрьму, чем сдавал своего босса. Но давайте посмотрим правде в глаза, Мунго, вы же не Люк Флетчер, не так ли? - насмехалась она. "Брайан не будет отрабатывать для вас время. Нет, когда он поймет, кто стоит за стеклянным зеркалом в гримёрке, он этого не сделает. Вы сказали ему заранее, что собираетесь напугать кого-то вроде доктора Фэрбенкса? Нет, не думал. Брайан знает, что у сластолюбцев есть свои правила. У таких людей, как она, всегда есть друзья наверху, которые присматривают за ними. Он наверняка вспотеет, и скоро ему захочется выбраться из-под ног.
   - Да пошел ты, - прорычал Мунго.
   Хиллари улыбнулась. - Нет, спасибо, Мунго. С тем бизнесом, которым вы занимаетесь, вы можете обвинить меня, и я сомневаюсь, что вы того стоите.
   - Инспектор Грин! Теперь бешеная родинка почти подпрыгивала в своем кресле.
   - Где вы были в ночь на двенадцатое? Хиллари чуть не зарычала. - Если у тебя есть алиби, то сейчас не время на него опираться, поверь мне, - продолжала она, понизив голос и слегка наклонившись над столом. - Я так далеко... - Она подняла большой и указательный пальцы, расстояние между которыми было всего один сантиметр, - от того, чтобы арестовать вас за убийство.
   "Чушь", - снова прорычал Мунго, но она заставила его бежать. Она чувствовала это. Майк, тоже почувствовав это, лишь усмехнулся.
   - Хорошо, - сказала Хиллари. "Манго Джонс, я вас арестовываю. . .' Она уже собиралась разразиться чередой мелких оскорблений, подготовленных к длительному процессу смягчения, как вдруг Джонс сдался.
   Бывало так иногда. Те, которые вы принимали за настоящие тяжёлые дела, под давлением оказались желеобразными. А запуганные маленькие муженьки-подкаблучники оказались железной волей.
   Как сказали бы янки - разберись.
   - Ладно, ладно, я был в Лондоне, когда эту девчонку обыграли, - нелюбезно пробормотал Мунго Джонс.
   Регис поднял бровь. 'Это?' он смеялся. - Пошли, Джонс. Вы были в Лондоне, где, что делали и с кем?
   - Мунго, - предупредила бешеная крот с таким сильным шотландским акцентом, что его можно было накормить хаггисом.
   - Мы ходили по клубам, ясно? Брайан, парень по имени Джон Диксон и я.
   Хиллари взглянула на Реджиса. Она была теперь в чем-то вроде расщелины палки. Заставив его бежать, ей нужно было заставить его двигаться. Но она не могла сказать Джонсу, что доктор Молли Фэрбенкс записала на пленку их разговор, потому что тогда он знал бы, что записано именно то, что он сказал и чего не сказал. И он знал бы, что не делал откровенных признаний в убийстве Евы. В лучшем случае он сделал косвенную ссылку на мертвую девушку, но ничего такого, что имело бы силу в суде.
   Поэтому им нужно было быть очень осторожными в том, как они играют сейчас.
   С другой стороны, это алиби нужно было сломать.
   - Какие клубы? - сказал Регис, потянувшись за блокнотом.
   Мунго пожал плечами. 'Сейчас не могу вспомнить. Это было много веков назад. У нас есть блотто. Сошелся с какими-то девушками. Вы знаете, как оно есть.'
   - Нет, - коротко ответил Регис. - Но я осмелюсь сказать, что наш друг Брайан знает. И можно заставить сказать.
   Мунго побледнел.
   Хиллари улыбнулась и покачала головой. - Мунго, Мунго, Мунго, - грустно сказала она. - Что ты пытаешься скрыть от нас?
   - Довольно! бешеный крот выстрелил. - Я подам жалобу на ваше поведение - вас обоих - в отношении моего клиента. Это не что иное, как словесное оскорбление. Вы будете относиться к моему клиенту с уважением!
   Регис расхохотался. Он ничего не мог с собой поделать. Она была так похожа на разъяренного бешеного крота, что он просто ничего не мог с собой поделать. Это, плюс тот факт, что его просили относиться с уважением к второсортному сутенеру, было уже слишком.
   - возмутилась мисс Бернс.
   - Манго, - тихо сказала Хиллари и снова подняла руку, так далеко расставив большой и указательный пальцы.
   "Для записи", - завизжал бешеный крот, - "инспектор Грин делает графические жесты моему клиенту". . .'
   И тут Хиллари тоже рассмеялась. "В самом деле, мисс Бернс, кто угодно подумает, услышав это, что я показал мистеру Джонсу палец. Как будто я был бы таким неуважительным.
   Мунго это совсем не забавляло. Интервью вышло из-под контроля. Он понятия не имел, что говорит эта сука-учительница музыки, и хотя он думал, что Брайан был стоячим парнем, что, если это не так? Если бы копы болтали о причастности к обвинениям в убийстве, стал бы он держать язык за зубами?
   С другой стороны, он ни за что не собирался рассказывать этим трудягам, чем на самом деле занимался в Лондоне.
   Дверь открылась, и Фрэнк Росс просунул свою некрасивую голову в дверь.
   - У нас есть Мэйхью, шеф, - сказал он с нескрываемым ликованием. С его точки зрения, вызывать агрессию у таких отбросов, как эти парни, было лучшей частью работы. И Хиллари, как бы неохотно он ни воздавал ей должное, по крайней мере понял, что он очень хорош в этом, и позволил ему иметь свою голову. Ну, чаще всего.
   - Спасибо, сержант Росс, - сухо сказала Хиллари. Благоразумие никогда не было одним из достоинств Фрэнка. Тем не менее, она не могла ворчать в этом случае. Время было идеальным. 'Извините, я на секунду.' Поднявшись, она увидела, как сузились глаза Мунго Джонса, глядя на Фрэнка.
   Интересно. Возможно, сутенер слышал о репутации Фрэнка Росса. Иногда он шел перед ним. Скорее, как запах его тела.
   Снаружи она закрыла дверь и встала, прислонившись к ней, на мгновение собираясь с мыслями. Потом мысленно кивнула.
   - Хорошо, Фрэнк, вот что я хочу, чтобы ты сделал. Ведите Мэйхью дальше. Обвините его во всем, что сможете, относительно его "разговора" с доктором Фэрбенксом. Тогда начните говорить об убийстве. Как в церкви Святого Ансельма была убита та девушка. О том, как она работала над игрой, не отдавая должное Джонсу. Дайте понять, что Джонс замешан в убийстве. И поскольку Мэйхью был его мускулом, когда дело доходило до угроз девочкам, может быть, он помог сломать это? Уподобляйтесь сержанту, стремящемуся к повышению, избивая сообщника-убийцу.
   - Верно, шеф, - усмехнулся Фрэнк. Ему все больше и больше нравилось это звучание.
   - Тогда начинай твердить о той ночи, когда была убита Ева. Скажем, Мунго дает нам якобы надежное алиби - он играл в покер с друзьями в Хедингтоне. Но дайте понять, что Мэйхью не упоминается как член группы".
   Фрэнк кивнул. 'Понятно. Вы хотите, чтобы я внушил Мейхью мысль, что Мунго подставил его в качестве наемного помощника?
   'Верно. Если Мэйхью думает, что мы держим его на прицеле как наемного убийцу, это должно развязать ему язык. У меня есть смутное подозрение, что наш друг Мунго в ту ночь затеял что-то нехорошее. Я хочу, чтобы Мэйхью проболтался.
   Фрэнк кивнул и побежал, очень довольный кролик.
   Хиллари вздохнула и снова присоединилась к драке. Когда она открыла дверь, высокий возмущенный шотландский акцент бешеного крота заставил ее вздрогнуть.
   Она закрыла за собой дверь и снова представилась на пленке.
   Мунго она сказала мягко: "Я уверена, что сержант Росс и мистер Мейхью отлично поладят. Фрэнк так хорошо ладит с людьми.
   * * *
   Наверху, в главном офисе, Томми Линч погнался за людьми из лаборатории варфарина, которые добросовестно обещали результат завтра. Он видел, как Мел Мэллоу ушел, схватил свое пальто и направился к двери. Только сейчас он не выглядел таким уж мягким.
   Джанин тоже наблюдала за уходом босса, слегка нахмурив брови.
   - Знаешь, чего хотел супер? - спросил он, потому что слухи о появлении Донливи распространились, но Джанин покачала головой. Она была занята тем, что печатала записи из интервью с доктором Фэрбенксом. Она не знала, что Хиллари хотела сделать с учителем музыки, поэтому все еще ждала внизу в комнате для допросов.
   Старая девица была всего лишь мадам, даже если она не брала реальной доли денег. Что касается Джанин, то она могла сидеть и тушить.
   Томми знал, что может вернуться домой. Время заканчивалось, и Джин с матерью планировали приготовить что-нибудь карибское и немного особенное, но он хотел остаться и узнать, как прошло интервью с Джонсом.
   - Я только что видела Фрэнка внизу, - сказала Джанин. - Он выглядел довольным чем-то.
   Томми вздрогнул.
   * * *
   - Мэйхью откашлялся, - сказал Фрэнк два часа спустя. Манго и бешеный крот были заняты совещанием внизу, в комнате для допросов, а Хиллари и Майк Регис отдыхали в кафе. Показав ликующему сержанту сесть, Хиллари наклонилась вперед.
   - Говорите тише, - тихо сказала она. - На что именно он кашлянул? Он и Джонс убили девушку?
   - Нет, шеф, - легко сказал Фрэнк, и Хиллари почувствовала, как у нее упало сердце. - Но он и его банда сутенеров были в Лондоне, как и сказал Мунго. Только они не ходили в клубы. Они покупали каких-то девушек. Боснийцы, или сербы, или кто угодно.
   Майк Регис испустил долгий, медленный, шипящий вздох. Хиллари устало провела рукой по лбу.
   После войн не было недостатка в молодых женщинах, отчаянно пытавшихся начать все сначала в новой стране. Их дома, семьи, средства к существованию - все исчезло. Они были не той религии, или говорили не на том языке, и могли просто "исчезнуть" однажды ночью, если остались на месте.
   Обстоятельство, которым сразу же воспользовались Мунго Джоны всего мира. Сутенеры со всех концов стекались в горячие точки, предлагая "продать" этим девушкам паспорта по завышенным ценам. Конечно, они не могли себе этого позволить, поэтому мужчины вместо этого предложили схему "работы", согласно которой они приезжали в Великобританию, устраивались на работу и оплачивали стоимость паспорта. За исключением того, что "работа" оказалась такой, какой ее делают плашмя на спине, а девушек сгоняли в публичные дома, где их охраняли и заставляли подчиняться.
   Иногда, как в случае с Джонсом, банды "продавали" свои товары другим сутенерам. Это было белое рабство, чистое и простое.
   - Ублюдок, - тихо сказала она. - Мэйхью с этим справился?
   'Ага. Время, дата, место. Он даже знал несколько имен продавцов.
   Регис резко встал. "Я должен отчитаться. Привлеките Метрополитен. Если мы сможем обратить Мэйхью, мы сможем устроить укус. Хиллари кивнула. Регис закипел. И хорошо, что он мог бы. Уничтожение крупной рабской сети было пером в чьей-то шляпе.
   Но в ее случае это ни черта не помогло.
   Еще один тупик.
   Ее главный подозреваемый, не в курсе.
   Дерьмо.
   * * *
   Хиллари вернулась к своему столу, с удивлением обнаружив, что Томми все еще там. - Джанин отключена, шеф, - сказал он. - Доктор Фэрбенкс все еще внизу. Отпустить ее?
   Хиллари мрачно кивнула. - Она выбрала Мэйхью из состава, хорошо?
   - Нет проблем, шеф. Он потянулся к телефону и передал информацию дежурному сержанту, который пришлет кого-нибудь сказать Молли Фэрбенкс, что она может уйти.
   Когда он повесил трубку, Хиллари вспомнила его, затем потянулась к делу и угрюмо начала перечитывать. Было много бумаги. Судебная экспертиза, протоколы допросов. Патология. Где-то она, должно быть, что-то пропустила.
   Если убийца Евы не был ни сутенером, ни Джоном, то кто тогда остался?
   Она не видела, чтобы кто-то из двух других студенток по вызову ревновал или хотел сбить ее с ног в порыве соперничества. Тем не менее, она должна проверить наверняка.
   "Томми, завтра я хочу, чтобы ты связался с двумя другими девушками в конюшне Фэрбенкса. Возможно, они уже покинули Оксфорд. Мне нужно знать, где они были и что делали в ночь смерти Евы.
   Томми кивнул. Он понимал ее мысли, но, как и его начальник, не считал их серьезными соперниками.
   Где-то, где- то среди всей этой бумаги должна быть подсказка. Ведущий. Что-то, за чем можно было бы следить. Дайте им новый угол. Ей чего-то не хватало. Она должна была быть.
   В этом случае просто не было никаких признаков случайного убийства. Бездумным насилием не пахло. Ева Герайнте была в своей комнате в колледже. Она не просто оказалась не в том месте и не в то время, когда какой-то псих решил, что сегодня хороший день для убийства.
   Кто-то вошел в ее комнату, готовый и готовый убить. Убить только Еву Герайнте. И по какой-то конкретной причине. Выяснить, кто и почему, черт побери, не должно быть выше ее возможностей.
   Она вытащила блокнот и начала с нуля. Заставила себя успокоиться и очистить свой разум от разочарований и вопросов. Просто искать что-то, что кажется "неправильным". Чтобы почувствовать, что беспокоит. Ощутить кончиками мысленных пальцев что-то, что угодно, не на своем месте.
   Когда она закончила, ее блокнот был почти пуст.
   Мрачно, она посмотрела на список.
   (1) Фрэнки А?
   По какой-то причине тот факт, что она не смогла точно определить причину прозвища Майкла Болдера, все еще раздражал ее.
   (2) Символ полнолуния рядом с его именем.
   Последнее время Евы с Болдером длилось всю ночь. Так она и осталась у него. Должно быть, это было очень романтично, мельница ночью. Луна, звук мельничного бега. Но вряд ли значительно?
   (3) Дата.
   По какой-то причине 5 января все еще звенело у нее в голове. Почему? Насколько она могла видеть, ничто в тот день не было значительным для их жертвы. Кроме того, Ева умерла двенадцатого.
   Не было никаких признаков ссоры, никаких следов преследователя. Ничто не связывает эти две даты.
   (4) Варфарин!
   Такое необычное орудие убийства. По общему мнению, они должны сосредоточиться на этом. Томми уже сказал ей, что лабораторный образец должен быть готов к завтрашнему дню. Так что, если они совпадут, они, по крайней мере, будут знать, где убийца мог взять эти вещи.
   Но было бессмысленно набрасываться на сотрудников лаборатории для животных, как штурм нацистских солдат, до тех пор, пока совпадение не будет подтверждено. Возможно, был седьмой Джон, о котором они не знали?
   - Молли Фэрбенкс подтвердила, что всех шестерых Джонов она представила, верно? - сказала она вслух, и Томми кивнул. - Она не упомянула других?
   - Нет, шеф. Она прикинула, что даже полдюжины - это все, что нужно Еве.
   Хиллари кивнула. Тем не менее, она могла подобрать седьмого парня сама. Может быть, кто-то работал в лаборатории?
   Она тяжело вздохнула.
   - Шеф, - сказал Томми.
   Хиллари покачала головой. "Я снова увижусь с Майклом Болдером", - сказала она, не осознавая, о чем думала, пока не услышала, как сама произнесла эти слова вслух.
   Она встала, и Томми тоже. Она ухмыльнулась.
   'Ты можешь водить.' После такого дня, как сегодня, она была более чем готова позволить большому сильному полицейскому взять на себя нагрузку.
   Томми ухмыльнулся в ответ. - Шеф, - радостно сказал он.
   * * *
   Майкла Болдера, похоже, не было дома. Это было идеальное завершение идеального дня.
   Тем не менее, поездка в заросли была расслабляющей, поскольку зимняя сельская местность постепенно смывала вонь Мунго Джонса и клаустрофобию комнаты для интервью.
   "Возможно, нам стоит попробовать обойти спину", - сказал Томми, так же неохотно, как и Хиллари, отказываться от сделки. Темнело, и где-то пел одинокий дрозд.
   Это звучало невыносимо прекрасно.
   Хиллари пожала плечами и устало последовала за Томми вокруг дома. Звук бегущей воды теперь был отчетливо слышен, а сзади, конечно же, ярко сияла серия огней.
   То, что когда-то было конюшней, пристроенной к задней части мельницы, превратилось в студию. Внутри, через большие оконные стекла, которые обычно пропускают естественный свет, Хиллари могла видеть Майкла Болдера, склонившегося над наклонным столом.
   Она подошла и осмотрелась. На большом листе бумаги, над которым он работал, был рисунок пастелью интерьера спальни.
   Бело-голубой, с оттенком старого золота. Очень шикарный.
   Она постучала в окно и увидела, как он подпрыгнул. Он посмотрел сквозь стекло, с некоторым трудом разобрав, кто это, затем указал на дверь.
   Она не стала стучать.
   "Мистер Болдер. Извините, что прерываю вас на работе, - сказала она несколько неискренне. Она вошла, с любопытством оглядываясь по сторонам. Преобразование было сделано хорошо. Все оригинальные дубовые балки были выставлены напоказ, толстые каменные стены покрыты непритязательной побелкой, половицы окрашены в цвет темного красного дерева. Большие лампы, утопленные в штукатурке потолка, были включены, когда дневной свет угасал.
   На стенах висело единственное произведение искусства, и Хиллари своим медным взглядом сразу заметила, что оно подключено и встревожено.
   Она подошла ближе, искренне любопытствуя, что дизайнер интерьеров повесит на стену.
   Это было старо.
   Очень старый.
   Ничего масштабного, смелого, современного и яркого, как она могла бы ожидать.
   Он был не большим, но. . . это было до Возрождения!
   Не один из известных старых мастеров, но, безусловно, уважаемый ученик или самостоятельный второстепенный человек. Флорентийский, наверное.
   У нее была возможность изучать искусство на втором курсе, но она ею не воспользовалась. Теперь она хотела, чтобы она имела.
   - Это потрясающе, - просто сказала она.
   Майкл Болдер кивнул и назвал имя. итальянский. Для нее это ничего не значило, но она твердо знала, что должно.
   - Неудивительно, что он у вас подключен, - сказала она вместо этого. - Должно быть, это стоило целое состояние. Хорошая ставка, конечно?
   Майкл Болдер рассмеялся. - Я бы не смог его купить. Его оставил мне мой дядя. Он был коллекционером.
   На картине был изображен один из святых. Смутно напоминающий Мону Лизу фон гор и ручьев выдвигает на первый план мужчину средних лет, взбирающегося по высокой каменистой тропе, с раненым оленем, зажатым под мышкой, кроликом и козой, следующими за ним по пятам.
   Хиллари моргнула.
   Если бы она была героем мультфильма, она знала бы, что над ее головой просто вспыхнула бы лампочка.
   - Это Святой Франциск Ассизский, не так ли? она сказала. Фрэнки А. Конечно!
   'Да.'
   "Держу пари, Еве это понравилось", - мягко сказала Хиллари.
   - Да, - снова сказал Майкл Болдер, на этот раз более мягко. "Это единственное настоящее произведение искусства, которое у меня есть, - говорила она. И она дразнила меня по этому поводу.
   Хиллари кивнула.
   - Хорошо, что у меня такой дядя, - с завистью сказала она. Потом поняла, даже если бы у нее была такая картина, где, черт возьми, на узкой лодке она могла бы ее повесить? Скорее всего, все равно заплесневеет.
   Майкл Болдер кивнул. - Видите ли, дядя Саймон знал, что я люблю животных. Еще мальчишкой я всегда спасал воробьев от кошек, кошек от собак, собак от автомобильных колес. Так что он сказал, что это уместно, что я должен его иметь.
   Хиллари кивнула. Что ж, это была еще одна мелочь, которую нужно вычеркнуть из списка. И, как она и ожидала, это не продвинуло ее вперед.
   - Можешь еще раз рассказать мне, когда ты в последний раз видел Еву? Она осталась здесь на ночь, не так ли? На пятом?
   Майкл кивнул. "Правильно, она сделала". Он пожал плечами. 'Что я могу сказать? Мы переночевали, я накормил ее завтраком, подбросил до колледжа, и она сказала, что позвонит мне. И она это сделала. Примерно через два-три дня. Мы встретились за обедом, а затем вернулись к ней домой в Ботли примерно на час. Это было бы. . . какие . . . девятый? Тогда где-нибудь вокруг.
   Что-то, чего Ева не записала в свой дневник.
   - Ты заплатил ей? - прямо спросила Хиллари. - На время в Ботли? - пояснила она.
   Майкл грустно улыбнулся. - Не тогда и не там. У меня не было с собой наличных. Но я бы не прочь.
   Хиллари кивнула. Но задумался. Сколько халявы она раздала своему любимому Джону?
   И какое, черт возьми, это имело значение? У Майкла Болдера было алиби на ее смерть.
   - Что ж, спасибо, мистер Болдер, - сказала она, стараясь, чтобы это не звучало так побежденно, как она себя чувствовала.
   'Могу я спросить . . . ? - быстро сказал он, а когда она повернулась, беспомощно пожал плечами. - Вы, знаете ли, приблизились к тому, чтобы выяснить, кто ее убил?
   Он звучал искренне расстроенным. Здесь, по крайней мере, был кто-то, кроме ее родителей, кто оплакивал ее кончину.
   Она твердо кивнула. - О, мы прорабатываем несколько зацепок, сэр, - уверенно сказала она.
   Но вернувшись в машину, она почувствовала себя мошенницей.
   И так близко, как она когда-либо подходила к отчаянию.
  
   ГЛАВА 16
   Хиллари проснулась, когда ее кровать начала наклоняться вправо. Ее глаза распахнулись, и она в панике схватилась за край матраса, хотя реальной опасности выпасть не было. Как только ее спутанный разум понял, что происходит, ее кровать начала мягко наклоняться в другую сторону. Она лежала, покачиваясь, уставившись в потолок так близко над головой.
   И кругленько проклинал проплывающие суда. Несмотря на доску объявлений British Waterways, стоящую сбоку от буксирной дорожки, ясно и явно призывающую суда сбавить скорость мимо пришвартованных лодок, никто так и не сделал этого.
   Она могла слышать мотор проходящего мимо небольшого речного крейсера.
   - Ублюдки, - пробормотала она, садясь и отряхивая волосы с глаз. Она отдернула занавеску размером с носовой платок из маленького круглого иллюминатора в своей спальне и выглянула наружу.
   И моргнул.
   Снег.
   Шел кровавый снег.
   Мгновенно ей стало интересно, заведется ли машина. Потом она подумала, не кончился ли ночью газ для радиаторов. Но разве она не поставила полные на выходных? Она осторожно подняла палец с кровати, с облегчением обнаружив, что он не сразу замерз.
   Бормоча, она протопала два шага в крохотную ванную комнату, теперь уже по привычке согнув локти, и приступила к чистке зубов и умыванию.
   Напор воды в кранах был угрожающе слабым.
   Она выглянула наружу и увидела мельчайшие ледяные частицы, проносившиеся мимо усиливающимся ветром. Он завыл о лодку, как в фильме ужасов "Молот".
   Ее дни становились все лучше и лучше.
   Она надела вчерашний костюм, который повесила над батареей в ванной, чтобы не было складок (это не сработало), и вошла в камбуз. Она поставила чайник на газовую плиту и подняла голову, когда почтальон постучал в ее крышу.
   Это было еще одно письмо от ее адвоката.
   Она не открыла его. Она не хотела знать.
   Повернув ручку, она слушала радио "Оксфорд", наклонилась к крошечному холодильнику и достала две говяжью и свиную сосиски. Она пролила их под краном, а затем положила в маленькую стеклянную кастрюлю. Затем она открыла банку с колбасной запеканкой и вылила ее на мясо, затем поставила в духовку и поставила таймер. Она проверила содержимое своего шкафа и достала маленькую банку молодого картофеля и одну консервированного горошка. Пять минут, чтобы разогреть овощи, и через четверть часа после возвращения домой она поужинает.
   Она мельком подумала о женщинах в шикарных журналах. Их образ жизни, казалось, состоял из одной минуты китайской кухни в воке, достаточно большом, чтобы вместить семью из третьего мира. Они запили лемонграсс бутылкой вина за тридцать фунтов, все время сидя напротив бойфренда, похожего на Киану Ривза, и обсуждая свой день, когда управляли собственной небольшой рекламной фирмой в последнем обновлении причала.
   Ах да, и интересно, куда поехать на зимние каникулы.
   Она взглянула на плиту, чтобы убедиться, что она не включилась по ошибке (таймер был немного ненадежным), и с облегчением увидела, что это не так.
   Она полагала, что в мире есть женщины, которые живут так, но чертовски рада, что не знает ни одной из них.
   Она подняла взгляд, когда сзади лодки раздался глухой удар, и пол под ней задрожал. Мгновенно ее перья пошли вверх. Затем она услышала сильный стук и смутно знакомый мужской голос.
   - Привет. Могу ли я войти?'
   Значит, не грабитель и не сумасшедший насильник. Ну, если только он не был вежливым сумасшедшим насильником. Хиллари шагнула вперед и осторожно открыла дверь.
   Она ошеломленно посмотрела на Пола Дэнверса.
   'Привет. Я думал, это твое. Соседка это подтвердила. Она была одета в эту прозрачную розовую вещь. Должно быть, она замерзла.
   Хиллари ухмыльнулась. - Нэнси не чувствует холода.
   Пол улыбнулся в ответ. - У меня сложилось такое впечатление.
   - Вам лучше войти, - неохотно сказала Хиллари. "Я бы предложил вам чашечку кофе, но мой резервуар для воды на исходе".
   Она вернулась в крошечную кухню, из которой был люк, выходящий в основную жилую зону. Сквозь нее она увидела, как он оглядывается.
   Она сделала то же самое, пытаясь увидеть лодку, как это делали другие. Ее дядя всегда умел обращаться с древесиной, а также с основными мастер-классами, а хижина была уютной и хорошо обставленной. Он остановился на кремовых и бледно-зеленых оттенках с оттенками аквамарина для бликов, и, поскольку она была опрятным человеком, лодка выглядела хорошо.
   - Мило, - сказал Дэнверс, выглядя искренне впечатленным.
   Хиллари предположила, что старый " Моллерн " - неплохая лодка. Когда проносящиеся мимо ублюдки не пытались сбросить ее с кровати, то есть.
   Он подошел к книжному шкафу и стал рассматривать названия. Она знала, что он увидит.
   - Вы читаете по-английски. в колледже, верно? - сказал Пол, нервно глядя на раздел поэзии. Он понятия не имел, кто такой Джон Донн. Шелли, Байрона и Китса он узнал. Но Ли Хант?
   "Я могу произнести за вас тост", - сказала Хиллари. У нее не было недостатка в хлебе. - Оксфордский мармелад?
   'Конечно. Спасибо. На самом деле я пришел предложить вам подвезти.
   Хиллари недоверчиво хмыкнула. Какая? Он забыл, что у нее уже есть машина? Затем она задумалась, как Пафф Трагический Фургон (как она иногда его называла) отнесется к старту в снегу, и решила не смотреть дареному коню в зубы.
   "Нравится ли вам ваш тост хорошо d . . . готово или свет? - спросила она, обернувшись и увидев, что он стоит там с книгой Дика Фрэнсиса в руке.
   Ей вдруг стало плохо. Очень болен. Холодная и горячая рука схватила ее за шею, и она почувствовала то же, что чувствуешь, когда у тебя болит живот и нужно либо спешить в туалет, либо вырвать.
   Она глубоко вздохнула.
   'Хм. О, как же так, - сказал Пол, ставя книгу в мягкой обложке на полку и переходя к изучению набора декоративных тарелок. Выбор ее дяди, все старинные баржи, запряженные тяжелыми лошадьми. На ее вкус немного деликатно, но вряд ли она была в состоянии сделать ремонт. Официально она все еще была гостьей на лодке.
   Хиллари заставила себя произнести тост.
   Она знала, что книга в мягкой обложке неуместна среди Бронте и Харди. Он заметил? Затем она мысленно встряхнулась. Не будь дураком. Он был полицейским. Конечно, он заметил.
   Возможно, он прочитал надпись и решил, что она сохранила ее из сентиментальных соображений?
   За исключением того, что все знали, что она и Ронни перестали ненавидеть друг друга до глубины души.
   Возможно, он все это время знал о номерах счетов в нем. Он листал страницы? Она не слышала шороха бумаги. Но если бы он знал. . .
   Тост выскочил, почти заставив ее выпрыгнуть из кожи. Она чуть не рассмеялась вслух. Смирись с этим, Хилл, из тебя вышел бы паршивый мошенник. У тебя просто нет на это нервов.
   Она намазала мармелад и взяла тарелку. Она сидела в единственном и неповторимом кресле и смотрела, как Дэнверс сидит на общем диване, который превратился в кровать.
   Он не выглядел так, будто собирался ее арестовать.
   - Итак, как продвигается ваше дело? Мертвый студент, не так ли?
   Хиллари хмыкнула. - Это не так.
   Дэнверс кивнул. - Я знаю таких, - сухо сказал он. Он выглядел хорошо. Его волосы, вероятно, были только что вымыты этим утром и по-мальчишески уложены на лоб. Его темно-синий костюм подходил как к его глазам, так и к худощавому телосложению.
   Она не могла поверить, что он действительно влюбился в нее. Почему он?
   Но если он подозревал, что разгадка кроется в книге Ронни, почему, черт возьми, он не конфисковал ее прямо сейчас и не предупредил ее официально?
   Черт возьми, почему она просто не отдала чертову книгу Мелу и покончила с этим? Тогда она не была бы в этом исправлении.
   Но она была человеком. И имел человеческую природу. Из тех, кто не может просто отдать целое состояние, по крайней мере, не устроив из-за этого чертовски хорошей борьбы.
   Пол Дэнверс откусил большой кусок тоста и посмотрел на нее. Ее костюм темно-каштанового цвета выглядел сексуально помятым и подчеркивал глубокие каштановые пряди ее волос. Откинувшись на спинку стула, ее белая блузка туго обтягивала пышную грудь.
   Он хотел, чтобы муж не отталкивал ее от мужчин. Это будет тяжелая работа, разрушающая ее барьеры.
   - Похоже, я буду тесно сотрудничать с сержантом Кропли. Боб, да? - небрежно спросил он.
   - Бен, - поправила Хиллари. - Он тебе понравится. Что ты видишь, то и получаешь с Беном".
   Пол кивнул, затем откусил еще один тост. Если он и уловил оттенок намека в ее последнем комментарии, то не подал вида.
   Хиллари не собиралась мириться с этим. - Так что же на самом деле привело вас сюда? - спросила она.
   Пол, жалея, что у него нет набитого ртом тоста, торопливо прожевал и проглотил.
   'Я говорил тебе.'
   "Никто не "просто проходит" через Thrupp. Кроме всего прочего, это не сквозная дорога. Так написано на дорожном знаке. Так что эта рутина "просто предложить тебе подвезти" отстой".
   Пол поморщился. 'ЛАДНО ЛАДНО. Мне было любопытно. Я хотел увидеть лодку.
   Хиллари подняла бровь. Он покраснел. 'И ты. Хорошо, так стреляй в меня. Смотреть . . .' Он неловко поерзал на диване, неловко держа перед собой тарелку и недоеденный кусок тоста. - Я хотел прояснить отношения между нами. Вы знаете, о расследовании в прошлом году. Ваш муж был согнут, как трехфунтовая банкнота, я думаю, это всегда считалось само собой разумеющимся. Но они должны были убедиться, что вы в безопасности. Я был рад доказать, что вы были. Я знаю, что никому не нравится быть под следствием... - Он замолчал, когда Хиллари снова фыркнула. - Но если бы не я, это должен был сделать какой-нибудь другой бедняга. Так что, мы можем просто, ну, забыть об этом? Оставить это позади? Я теперь обычный полицейский, как и все остальные. Кроме того, я провел расследование только потому, что мне предстояла встреча с советом по продвижению по службе".
   - Это сработало? - прямо спросила она.
   Дэнверс пожал плечами. 'Неа.'
   Хиллари рассмеялась. - Вы ожидаете, что я посочувствую?
   Дэнверс ухмыльнулся. Он выглядел очень хорошо, когда улыбался. 'Неа.'
   Хиллари твердо удерживала взгляд от взгляда на Дика Фрэнсиса. 'ХОРОШО. Отлично. Давай просто забудем об этом, - сказала она.
   В свином глазу.
   * * *
   На станции (в конце концов, Пафф Трагический Вагон двинулся первым) она обнаружила, что сержант Сэм Уотерстоун был человеком часа.
   Она пошла прямо в столовую за незаконным беконом и яйцами и обнаружила праздничный гам, сосредоточенный вокруг средних столов.
   Сэм заметил, что она проходит мимо, и усмехнулся. "Эй, у нас есть банда по освобождению животных, которая сделала для того ночного сторожа", - сказал он, хотя она уже догадалась об этом. - Устроил на рассвете набег на это место у Аддербери. Найдены все пропавшие животные, плюс оцелот, о котором, кажется, никто не знает. Вы бы видели, как Шифти Смит уворачивается от крыс. Он визжал, как ребенок. Хиллари моргнула, затем расшифровала. "Изворотливому" Стивену Смиту было за пятьдесят, он никогда не хотел подниматься по служебной лестнице (что было к лучшему) и был известен своей крайней ипохондрией. Без сомнения, его товарищи сказали ему, что спасенные лабораторные крысы были переносчиками бубонной чумы, Черной смерти и всего, от скоротечной кишечной гнили до цинги и всех известных болезней между ними.
   "Он пошел домой мерить температуру", - засмеялся другой член банды.
   - Кто-нибудь занимался охраной? - спросила она, и Сэм покачал головой. Но он ухмылялся.
   'Неа. Но кто-то другой поймал его для нас. Одно дело, по-видимому, уйти из-за какого-то благородного дела. Маме и папе это не понравится.
   Хиллари кивнула. Люди.
   - Что ж, поздравляю. И будем надеяться, что Шифти не заболеет лихорадкой Эбола".
   "Если бы он это сделал, он был бы на седьмом небе от счастья", - сказал WPC. - Подумаешь, настоящий пробочник после всех этих лет воображаемого азиатского гриппа!
   Все рассмеялись.
   Хиллари все еще улыбалась, садясь. Группа была шумная и жизнерадостная, но никто не пожалел их праздничной атмосферы. Ну, кроме жалкого DCI с семейными проблемами и одинокого WPC, у которого, как известно, были проблемы с ногами. И никто не собирался тянуть ее за это.
   Бурсит был жуком.
   - Да, я думаю, за это нас похлопают по плечу, - говорил Сэм Уотерстоун. "От начала до конца результат менее чем за две недели".
   - Даже двух недель нет, шеф, - сказал кто-то. - Рейд был пятого, а сегодня только шестнадцатого.
   Хиллари остановилась с куском бекона на полпути ко рту. Пятый.
   Она могла бы громко застонать. Так вот почему свидание беспокоило ее все это время.
   Теперь она вспомнила, как вошла в столовую как раз перед тем, как ей сообщили о подозрительной смерти Евы Герайнте. Там был Сэм и сказал ей, что охранник умер. Конечно, вся станция знала, что освободители животных ворвались в лабораторию пятого числа - это был один из тех случаев, когда у каждого есть свое мнение. Но поскольку это было не ее дело, она наполовину забыла об этом. Тем не менее, ее подсознание помнило, и когда она заметила, что одно из свиданий Евы с Джоном было пятого числа, оно послало сигналы памяти.
   Она обмакнула бекон в яйцо и откусила. Это было мило. Соленый и полный жира. Она не могла вспомнить, когда в последний раз позволяла себе жаркое.
   Было забавно, теперь она подумала об этом, как вдруг ее жизнь стала вращаться вокруг животных.
   Сначала чокнутая армия любителей животных пытается заполучить ее дом.
   Затем станция после драмы о деле Сэма Уотерстоуна.
   Совпадения дат совпадения и . . .
   Хиллари перестала жевать.
   Фрэнки А, будучи Франциском Ассизским. Известный любитель животных.
   Ева провела всю ночь в доме Фрэнки в ночь нападения на животных.
   Охранник умирает. . .
   'Дерьмо!' Хиллари уронила нож и вилку и развернулась. 'Сэм!' - резко сказала она, тон ее голоса удивил остальных, и все они вдруг замолчали. "Ваша охрана. Когда именно он умер?
   Сэм нахмурился.
   - Одиннадцатое, шеф, - сказал один из мундиров. - Около четырех тридцати дня.
   Хиллари почувствовала, как участилось ее сердцебиение, и попыталась успокоиться.
   - Об этом сообщили в местных вечерних газетах или по радио? - спросила она уже спокойнее, но Сэм Уотерстоун был похож на пойнтера, который только что видел, как упал фазан.
   Он был очень опытен в этом, и он знал, когда коллега был прослушан.
   - Да, это так. Семья старика была с ним в то время у больничной койки, поэтому нам не нужно было откладывать объявление, прежде чем связаться с ближайшими родственниками", - подтвердил он.
   - Значит, ваш парень почти сразу понял, что сторож умер?
   - Да, - медленно сказал Сэм.
   Теперь все за столом пристально смотрели на Хиллари.
   Она глубоко вздохнула. Возможно, она собирается выставить себя самой глупой задницей, но... . .
   - В ходе вашего расследования всплывало ли имя Майкла Болдера?
   - Смелее?
   - Шеф, - снова заговорил тот же униформист, который указал дату (и который, очевидно, был ходячим компьютером команды). Когда Сэм посмотрел на него и кивнул, он повернулся к Хиллари. Это был молодой кудрявый парень, и, вероятно, далеко пойдет. Если его позвоночник был достаточно сильным. "Болдер - известный сторонник свободы животных, но не деятель. Он делает большие пожертвования и является частью вереницы кровоточащих сердец, которые помогают приютить борзых и вывозить украденных гончих и тому подобное. Но он не хардкорный. Он не ходит в рейды и не участвует ни в чем, за что его могут схватить.
   - Верно, - сказал теперь Сэм, медленно кивая. 'Я помню. У него никогда не брали интервью, хотя он был "известен" своей преданностью, потому что мы знали, что это не его сумка. И мы были правы - его не было в рейде. У нас все зашито, - добавил он, защищаясь. "Мы получили чистую зачистку".
   Хиллари быстро кивнула. - Да, да, я уверен, что ты это сделал. Она не пыталась испортить представление Сэма и хотела, чтобы он знал об этом. - Кроме того, у вашего мистера Майкла Болдера есть алиби на ночь рейда. Он был с моей жертвой.
   Тогда была мертвая тишина.
   Глаза Сэма заблестели.
   Хиллари сделала медленный, ровный вдох. - Парень, которого вы взяли за убийство... . .'
   "Уолт Таунсенд".
   Хиллари нахмурилась. "Уолт? Он старый парень?
   "Нет, примерно в конце двадцатых годов. Его маме просто нравились старомодные имена. Другие ее дети - Фред и Виннифред. Девочка-близнец и мальчик.
   Хиллари кивнула, уже почти не слушая. Она чувствовала себя в огне. "Был ли Уолт близким другом Майкла Болдера?"
   Сэм огляделся, но взгляды были пустыми, даже из ходячей базы данных. - Не уверен, - сказал Сэм. - Вы хотите, чтобы я узнал?
   - Да, - твердо сказала Хиллари. "О, и Сэм, ваша банда совершила набег на другую лабораторию в конце прошлого года. . . Подожди.'
   Она подбежала к стене столовой и схватила телефон. Она позвонила на стол Томми Линчу, ругаясь себе под нос.
   - Тебе лучше быть дома, Томми. Или я возьму твое гу. . . Томми! Название лаборатории, в которой вы разыскиваете образец варфарина.
   - Они еще не перезвонили, шеф, - тут же сказал Томми, но не успел еще что-то сказать.
   "Меня это не волнует. Просто скажи мне имя. Черт возьми, она должна была это помнить. Чего бы она не отдала за память подростка.
   Она повесила трубку, не сказав больше ни слова, и бросилась обратно к Сэму. Лаборатории Гренфелла и Корбетта. В октябре прошлого года на них напала какая-то группа по защите прав животных. Обычный вандализм и граффити, украдены животные, а в их случае украдены некоторые ценные исследования и образцы. Среди них крысиный яд. Партия экспериментального варфарина. Можете ли вы узнать, совершала ли ваша мафия этот рейд? И если да, то присутствовал ли Таунсенд в ту ночь?
   'Конечно. Осмелюсь предположить, что один из них будет достаточно жизнерадостен, чтобы выдержать целую кучу увеселений за более короткий срок. Что-нибудь?'
   Хиллари кивнула. "Моя жертва была убита очень хитрой, очень экспериментальной дозой крысиного яда".
   Сэм присвистнул сквозь зубы. Ходячий компьютер уже яростно строчил в его блокноте.
   - Нам нужно наладить связь, - просто сказал Сэм.
   Хиллари кивнула. - Ага, - ровно сказала она.
   Они сделали.
   * * *
   Томми поднял глаза, когда Хиллари вошла в комнату, неся с собой электрический шторм. Недавно вошедшая Джанин тоже подняла глаза.
   - Томми, я хочу, чтобы ты пошел и нашел парня по имени Сэм Уотерстоун.
   - Сержант, ответственный за убийство ночного караула?
   'Это он. В данный момент они на пике - они только что сделали чистую зачистку. Кратко и лаконично она рассказала им, что имеет в виду.
   - Все сходится, - сказала Джанин, когда закончила, почти светясь ароматом успеха. Нравится вам это или нет, работа с Хиллари Грин имела свои преимущества. Она сделала это снова.
   - Возможно, - предостерегающе сказала Хиллари. Если бы Уолт Таунсенд знал нашего Фрэнки А. Если бы его банда была той же бандой, которая ограбила лабораторию варфарина. Если образцы варфарина совпадают. Это много если. Томми, ты должен держать Сэма в курсе. Сконцентрируйтесь на лаборатории и на варфариновом угле. Джанин, приведи сюда Фрэнки А. Я хочу поговорить с ним еще раз.
   Джанин не нужно было повторять дважды.
   Она схватила свою сумку и чуть не побежала. На ней был облегающий черный брючный костюм, волосы распущены. Когда она пробежала мимо его двери, Мел поднял голову и увидел ее развевающиеся светлые волосы.
   Он задавался вопросом, где был огонь.
   И что, черт возьми, он собирался с ней делать.
   Он поднял голову, когда Хиллари постучала в дверь. 'Заходи.' Хиллари пришла, села и изложила ему все.
   "Итак, вкратце, - закончила она, - я надеюсь, что все будет так. Ева провела ночь с Майклом Болдером. Ее дневник подтверждает это, и сам Болдер этого не отрицал. В ту же ночь в лабораторию совершают набег на животных освободители, и Уолт Таунсенд бьет охранника по голове. Они хватают животных, громят место и бегут. Но Таунсенд расстроен. Может быть, он подозревает, что ударил старика слишком сильно. Может быть, другие в группе окружили его. Судя по тому, что говорил Сэм Уотерстоун, они звучат как обычная смешанная группа. Сторонники жесткой линии, а также домохозяйки и бессердечные подростки. У некоторых из них все еще может быть достаточно уважения к видам животных homo sapiens, чтобы они тоже не били их по голове. Какой бы ни была причина, Уолт чувствует потребность в утешении и идет к своему старому и лучшему другу Майклу Болдеру".
   - Если да, - вставил Мэл, но уже начал заражаться ее энтузиазмом.
   'Верно. Если он есть. Но скажи, что да, - продолжала Хиллари. - Он идет на мельницу. Он вытаскивает Майкла из постели, оставляя Еву в ней. Он признается или, по крайней мере, говорит о рейде и о том, что все идет не так. Возможно, Ева, обиженная тем, что ее бросили посреди ночи, идет искать Фрэнки А. А может, она просто чихает или храпит. Что бы ни. Уолту Таунсенду достаточно понять, что они не одни и что его могли подслушать.
   - Все косвенно, - заметил Мэл.
   Хиллари кивнула. - Разве я не знаю. Нам понадобится Фрэнки А, чтобы заполнить пробелы. Но пойдем со мной на минутку. Майкл Болдер успокаивает Уолта, и Таунсенд уходит, но он все еще не совсем счастлив. Но на следующий день у дверей нет копов, или через день, и через неделю или около того он начинает чувствовать себя в безопасности. Но тогда, бац. Охранник умирает. Сейчас его разыскивают за убийство. Он совершенно уверен, что никто из банды не купит его сейчас, так как всем им будут предъявлены обвинения в соучастии. А сторонники жесткой линии обычно крепко держат в руках более сомнительный элемент. Майкл Болдер - мой приятель, так что он не будет его в это втягивать. Но . . .'
   - Но девушка - это риск. Мел кивнул. 'Может быть.'
   - Он бы беспокоился о ней еще больше, если бы знал о склонности Майкла к дорогим девушкам по вызову. Что может помешать профессионалу сдать его? Или что, если лаборатория животных предложит награду? Известно, что профессионалы жадничают до денег, верно?
   Мел кивнул. 'ХОРОШО. Я согласен, что это небольшое совпадение, что Ева убита в тот же день, когда умер охранник.
   - Чертовски верно! Он не мог позволить себе ждать. В любую минуту Ева может услышать о смерти охранника и решить обратиться в полицию.
   'Справедливо. Что еще у нас есть на него?
   - Что ж, если варфарин совпадает, мы знаем, что у Таунсенда был доступ к орудию убийства. Он молодой парень, наверное, одевается как эко-воин. Он мог легко ходить по собору Святого Ансельма, и никто даже бровью не повел. И если бы Ева услышала или увидела его в ту ночь, когда он пошел к Майклу, она бы узнала в нем своего приятеля и впустила бы его в свою комнату без лишней суеты.
   - Что ж, в качестве рабочей теории она подходит. Но нам придется подождать, чтобы увидеть, сработают ли эти незавершенные концы".
   Хиллари это знала. Ей было трудно усидеть на месте. Что удерживало Уотерстоун? И сколько времени ушло на анализ крысиного яда, ради Пита.
   - Иди и выпей кофе, - сказал Мэл, узнав симптомы и сочувствуя. "Шот кофеина пойдет вам на пользу".
   Хиллари рассмеялась. "Спасибо, вы все сердце".
   Но она сразу же вернулась к своему столу и угрюмо уставилась на телефон. Звони, ублюдок, звони, подумала она.
   Но у нее не было никаких сомнений. Варфарин подойдет . Банда, убившая старого ночного сторожа , будет той же бандой, что совершила налет на лабораторию Варфарина. А Таунсенд и Болдер будут приятелями.
   Она просто знала это.
   Потому что все подходит. Это объясняло, почему кто-то хотел смерти Евы. Это объяснило бы необычный метод убийства. Прежде всего, это объяснило бы, почему дело зашло в тупик - просто потому, что они никогда не искали в нужных местах. И никогда бы не стал, если бы не Сэм Уотерстоун.
   Иногда дела решались так. Часы и дни упорного труда, ничего не добившись, и вдруг, как манна небесная, пришло решение. Это не было похоже на Агату Кристи, но Хиллари было все равно, как будут раскрыты ее дела, лишь бы они были раскрыты.
   Телефон зазвонил.
   Она набросилась. Это был Томми.
   Варфарин подошёл.
   Да!
   Она увидела Мела, наблюдающего через стекло в своей двери, и радостно отсалютовала, сжав кулаки.
   Один свободный конец связан, осталось еще два.
   Мы почти у цели, Ева, подумала она ликуя. Мы почти у цели.
  
   ГЛАВА 17
   События начали происходить очень быстро. Из крайне медленного старта они перешли к тотальной борьбе за финишную черту, прежде чем Хиллари действительно получила шанс перевести дыхание.
   Не то чтобы она жаловалась. Пока ее дело закрывали, ей было все равно, красиво ли это.
   Хиллари шагала вниз по лестнице, ее кровь шипела. В конце концов Сэм Уотерстоун спустился в комнату для интервью с Уолтом Таунсендом и еще несколькими хорошими новостями. Это определенно Уолт и его команда совершили налет на лабораторию варфарина.
   "Думаю, мы найдем среди нас кого-нибудь, кто признается, что брал лабораторные образцы", - радостно сказал ей Сэм, как только Таунсенд, худощавый прыщавый человек, у которого еще не хватило здравого смысла, чтобы испугаться, благополучно укрылся. со своим кратким изложением в комнате для допросов номер три. "У нас в банде есть студент-эколог из Бристоля, и он просто умирает, чтобы стать мучеником за дело. Я думаю, что при правильном обращении он скоро будет этим хвастаться. Вы знаете, принимать крысиный яд от империалистических фашистских собак, таким образом делая мир безопасным для крыс повсюду.
   Хиллари ухмыльнулась.
   - Значит, ваша компания привезет Майкла Болдера? - спросил Сэм, и Хиллари кивнула, еще раз взглянув на часы. 'Ага. Я подумал, что вы и мой сержант Джанин Тайлер могли бы взять интервью у Таунсенда. Я хочу взять Болдера.
   Сэм кивнул. "Насколько хорошо техника интервью у сержанта Тайлера?"
   Это был справедливый вопрос. Вероятно, это будет один из крупнейших провалов в карьере Сэма Уотерстоуна, и он не хотел, чтобы какой-нибудь фанатичный младший офицер все испортил.
   "Она хороша, но ей нужна практика", - сказала Хиллари после некоторого размышления.
   Сэм хмыкнул. - Не все мы. Но хотя ему это явно не нравилось, он и не возражал. Он не хуже Хиллари знал, что когда-нибудь все должны начать плавать с акулами. И единственный способ научиться этому - промокнуть.
   "Она может забежать вперед, поэтому убедитесь, что вы ясно даете понять, что лидируете", - посоветовала Хиллари. - Но она хорошо разбирается в нашем деле, так что всякий раз, когда речь заходит о Еве Герайнте, постарайся следовать ее примеру. С ней все будет в порядке, - решительно сказала она.
   И надеялся, что она права.
   * * *
   Майкл Болдер выглядел встревоженным. Глядя, как приближаются Томми Линч, Фрэнки А и Джанин Тайлер, Хиллари почувствовала, как ее желудок сжался. Это было оно.
   - Сержант Тайлер, вы с сержантом Уотерстоуном, комната для допросов номер три.
   Глаза Джанин сразу же загорелись. - Да, босс, - сказала она и проскользнула мимо нее, чуть ли не бегом в комнату для допросов номер три. Она не собиралась давать Хиллари время передумать. Это был ее первый раз, когда она брала интервью у дважды хладнокровного убийцы.
   Томми тоже улыбнулся такому расположению. Это означало, что он должен быть с Хиллари.
   - Мистер Болдер, спасибо, что пришли, - сказала Хиллари, осторожно проводя его в комнату для допросов номер один. Последнее, чего она хотела на данном этапе, это чтобы Болдер знал, что они уже спрятали его приятеля Таунсенда.
   "У меня не осталось впечатления, что у меня был большой выбор", - сказал дизайнер интерьеров чуть с раздражением в голосе и бросил быстрый, не слишком дружелюбный взгляд на Томми Линча.
   Да, он определенно нервничал, размышляла Хиллари.
   Хороший.
   Она включила запись и спросила Майкла Болдера, не хочет ли он краткого описания. Она буквально затаила дыхание, пока он думал об этом.
   - Я арестован? - спросил он в конце концов.
   'Нет, сэр. Мы просто просим вашего сотрудничества. Однако мы собираемся произвести арест за убийство Евы Герайнте.
   Майкл Болдер напрягся. На нем были голубовато-серые брюки и связанный вручную грубый арранский свитер темно-кремового цвета. Он выглядел богатым, элегантным и несчастным.
   'Я понимаю. Что ж, это хорошие новости, - сказал он наконец.
   Хиллари улыбнулась и кивнула. Она взглянула на Томми, который сидел неподвижно, но в то же время выглядел очень устрашающе.
   'Да сэр. А теперь, если бы мы могли прояснить кое-что. Она пододвинула свой портфель к себе и достала копии дневника Евы.
   - В ночь на пятое января Ева Герайнте ночевала в вашей резиденции, верно?
   'Да.'
   'Да. Она нарисовала знак рядом с этой датой, знак, который, как мы позже узнали, означал, что она осталась с ней. . . э . . . бойфренд на ночь.
   Майкл Болдер поерзал на своем месте. 'Но . . .'
   - У вас были гости в ту ночь, сэр? - спросила она спокойно.
   И в резком свете она могла видеть мелкие блестки пота на его лбу.
   - Инспектор, я не понимаю, какое отношение та ночь имеет к чему-либо. Ева была убита только через неделю. В ее комнате, в колледже.
   'Да сэр. Но семена этого убийства могли быть посеяны где угодно и когда угодно до этого. Мы теперь считаем, что они были посеяны в вашем доме в ночь на пятое. Итак, позвольте мне спросить вас еще раз. Кроме мисс Герайнты, у вас были гости в тот вечер?
   Майкл Болдер нервно облизнул губы. - Может быть, я и сделал. Я действительно не могу вспомнить.
   - Но вы наслаждались долгой романтической паузой с мисс Герант. Наверняка вы бы рассердились, если бы вас прервали. Она позволила раздражению постепенно просочиться в ее голос. - Вы наверняка это помните?
   Майкл Болдер бросил взгляд на Томми, который бесстрастно посмотрел в ответ. Он почесал затылок и попытался скрестить руки на груди. Ему не понравилось это положение, и он выпрямился на стуле.
   Хиллари понимала его дилемму. Он не хотел лгать полиции. С другой стороны, он тоже не хотел говорить им правду или бросать в нее своего друга.
   Решения, решения.
   Она наклонилась вперед, желая рискнуть. Последнее, что ей хотелось сделать, это довести его до того, чтобы он начал кричать, требуя своего доклада.
   - Давайте по-другому, сэр? Она нежно улыбнулась. - У нас есть основания полагать, что ваш друг, мистер Уолтер Таунсенд, ненадолго заглянул к вам. Вы знаете мистера Таунсенда, сэр? - подсказала она.
   Видишь, как разумно это было? Насколько безвредно? Она снова мягко улыбнулась.
   "Уолт? Конечно. Мы оба принадлежим к RSPCA и RSPB. Мы часто вместе ходим на ночные барсучьи дежурства.
   Хиллари кивнула. Красиво и легко получается. Пусть ему удобно. 'Да. Конечно, я помню твою картину Франциска Ассизского. Ты любитель животных, верно? Как и мистер Таунсенд. Теперь быстрый удар под дых. "На самом деле, мистер Таунсенд был арестован сегодня за участие в рейде по освобождению животных из лаборатории, который произошел в ночь на пятое".
   Майкл пожал плечами. Выглядел застенчивым. 'Что я могу сказать?' Он беспомощно развел руками. "Уолт глубоко переживает по поводу несправедливости, совершаемой по отношению к животным во имя науки и экономики".
   - И вы согласны с ним?
   'Да. Но не до такой степени, чтобы я был готов нарушить закон.
   Хиллари кивнула. - Очень мудро с вашей стороны, сэр. Итак, после того, как ваш друг и его приятели совершили налет на эту лабораторию и, кстати, напали на старика, исполнявшего обязанности ночного сторожа, он пришел к вам.
   Майкл поерзал на стуле. Она почти могла читать его мысли. Были ли у них свидетели этого? Рассказал ли им Уолт? Или они просто блефовали?
   - Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к Еве, - сказал Майкл и быстро оглядел комнату. Было что-то преследуемое и преследуемое в том, как его глаза пытались и не могли найти что-то, на что можно было бы посмотреть.
   И с потрясением Хиллари поняла.
   Он знает, подумала Хиллари. В глубине души он всегда знал. Но он не хочет знать. Он делает вид, что не знает.
   Когда Еву убили, он, вероятно, ни на мгновение не подумал связать ее смерть со своим другом, старым добрым Уолтом Таунсендом.
   Потом он, вероятно, услышал, что охранник умер. И вспомнил, что Уолт приходил той ночью. И Ева тоже находится там в резиденции.
   И постепенно, понемногу, он начал бы задаваться вопросом. Говоря себе, что он воображал вещи. Что это ничего не значило. Что, конечно же, Уолт, старый добрый Уолт, который не обидит муху, никогда бы не убил Еву. Он был любителем животных, помилуйте.
   И тем не менее, зная. Где-то глубоко внутри, зная, что у него есть. Потому что все это имело смысл.
   Но до тех пор, пока он никогда не обвинял Уолта открыто и не оказывал на него давления, чтобы он сказал правду, он мог делать вид, что все в порядке. Пока не появились Хиллари и полицейский констебль и не заставили его снова столкнуться со всем этим.
   Без сомнения, прямо сейчас он полностью ненавидел их обоих.
   Хиллари полагала, что сможет с этим жить.
   - Но мы думаем, что это во многом связано с Евой Герайнте, мистер Болдер, - настаивала она. - Видишь ли, когда твой друг Уолтер Таунсенд совершил налет на лабораторию в ночь на пятое, он ударил старика по голове. Хотя он не сразу умер. Он умер . . . угадайте, когда, мистер Болдер?
   Теперь Фрэнки А был бледным. Его тоже начало немного трясти.
   - Не знаю когда, - сказал Болдер, но его голос прозвучал как хрип, и он быстро сглотнул, пытаясь сплюнуть.
   - Думаю, да, - мягко сказала Хиллари. - Охранник умер в тот же день, когда была убита Ева Герайнте.
   Болдер пожал плечами. - Совпадения случаются, - снова прохрипел он и закашлялся.
   - Да. Мы когда-нибудь рассказывали вам, как была убита Ева, мистер Болдер? Хиллари продолжила тем же мягким, рассудительным тоном, что и раньше.
   Она подняла голову и увидела, что Болдер смотрит на нее, как испуганная мышь, внезапно заметившая питона.
   - Ей ввели смертельную дозу крысиного яда, мистер Болдер, - просто сказала она.
   И Фрэнки А начал плакать.
   * * *
   Сэм Уотерстоун взглянул на хорошенькую блондинку, которая только что взяла на себя допрос. Хиллари Грин должна быть права насчет нее.
   Пока что Сэм смягчил Таунсенда серией сокрушительных ударов. В его квартире был совершен обыск, и накапливались доказательства его деятельности. Его приятели выдвигали против него улики прямо во время разговора, и некоторые из них уже подписали заявления, в которых упоминается Таунсенд как тот, кто ударил охранника по голове.
   Он уже оправился от одного обвинения в убийстве.
   Теперь Златовласка должна была принести ему свой чемодан домой.
   Если бы она могла.
   - Мистер Таунсенд, я хочу, чтобы вы ненадолго вспомнили ночь пятого числа, - сказала Джанин и мягко улыбнулась. "После рейда. Все пошло ужасно неправильно, не так ли? - спросила она мягким и ласкающим голосом.
   Уолт Таунсенд посмотрел на нее с надеждой. После насмешливого копа-мужчины ее нежный голос был как бальзам.
   - Понятно, что вы пошли к другу, - продолжала Джанин. - Но он был не один, не так ли? - пробормотала она, и Уолт Таунсенд вдруг понял, что кошмар еще не закончился.
   Отнюдь не.
   * * *
   Хиллари и Томми позволили ему выплакаться. Томми даже научился больше не смущаться вида мужских слез.
   Хиллари даже не подумала об этом. В свое время она видела всю гамму человеческих эмоций, выставленных напоказ перед ней, как последствия психологической автомобильной аварии.
   Внутренности вины не были для нее чем-то новым.
   - Мистер Болдер, ваш друг украл несколько экспериментальных препаратов во время другого рейда в лаборатории перед пятым. Особенно сильнодействующая форма варфарина, если быть точным. Вы знаете, что он делает, мистер Болдер? Он заставляет крыс истекать кровью. Изнутри. То же самое он делает и с людьми. Когда коронер пришел осмотреть Еву Герайнте, он был поражен...
   - Прекрати, - прорычал Майкл Болдер, глядя на нее. - Ты вообще человек?
   Хиллари слегка наклонилась вперед. - Ваш друг пошел к вам в ночь на пятое, потому что он был расстроен, не так ли? Он был напуган. Ему нужно было плечо, чтобы поплакаться, но вы его отвергли, не так ли?
   'Нет! Нет, я этого не делал. Я провел его на кухню. Я сделал ему какао. Мы говорили. Он был в порядке, когда уезжал.
   Хиллари кивнула. - И Ева застала тебя? Что, Уолт удивился? Боишься, что его подслушают?
   'Нет!' Майкл Болдер рванулся вперед в своем кресле, как проситель после искупления. - Он даже не знал, что она была там. Я клянусь.'
   Хиллари вздохнула. - Вы уверены в этом, сэр?
   Болдер с готовностью кивнул.
   - Она никогда не заходила на кухню?
   Болдер покачал головой.
   Хиллари медленно почесала подбородок. - А мистер Таунсенд когда-нибудь сам выходил из кухни?
   'Только пойти в . . . туалет Ему нужно умыться.
   'Да. Старики, как правило, сильно истекают кровью, когда их бьют по голове, - грубо сказала Хиллари. Болдер вздрогнул, но ничего не сказал. - И эта ванная, сэр. Это было наверху? Рядом с комнатой, где, предположительно, еще спала Ева?
   Майкл Болдер уставился на нее. Он открыл рот, потом снова закрыл, потом открыл.
   - Но он никогда ничего не говорил. Уолт. Он никогда не упоминал, что видел ее. Он этого не сделал! он плакал.
   Хиллари тяжело вздохнула. - Скажите, сэр, Ева не спала, когда вы снова легли спать?
   Майкл медленно кивнул. 'Да.'
   - Значит, она могла не спать, когда мистер Таунсенд мыл посуду в ванной. Она могла войти, думая, что это ты. Она могла видеть этого странного человека, смывающего кровь с рук и одежды. Она могла бы сделать все это, не так ли? Или, может быть, Уолтер Таунсенд просто думал, что это так?
   - Она никогда не говорила! - закричал Майкл. - Она никогда этого не говорила.
   В последующие годы Хиллари Грин видела, как Майкл Болдер снова и снова повторял себе эти слова, словно мантру. Как будто они могли защитить его. Как будто они оправдают его.
   Хиллари кивнула. - Вам никогда не приходило в голову спросить мистера Таунсенда о Еве, мистер Болдер? После того, как она умерла.
   'Нет. Я этого не сделал. . . это не было . . . какой смысл?
   Хиллари кивнула.
   - Я заботился о ней, - сказал Майкл Болдер, глядя на нее, словно требуя, чтобы она ему поверила.
   - Я вам верю, - просто сказала Хиллари. И секунду они просто сидели и смотрели друг на друга.
   Затем Майкл Болдер с отчаянием сказал: "Я убил ее, не так ли?"
   Хиллари ничего не сказала.
   Внезапно Майкл Болдер наклонился вперед, и его сильно стошнило на всю обувь.
   * * *
   Хиллари и Томми вошли в комнату наблюдения, примыкавшую к комнате для допросов номер три, и Хиллари взглянула на часы.
   Майкл Болдер, вычищенный и похожий на жертву, давал показания в WPC.
   В третьей комнате для допросов Сэм Уотерстоун откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и выглядел расслабленным.
   Хиллари глубоко вздохнула. Значит, дела должны были идти хорошо.
   Джанин выглядела напряженной, но контролирующей себя.
   В этот момент Фрэнк Росс постучал в дверь и протянул листок бумаги констеблю в форме, стоявшему прямо внутри. Он передал его Сэму, который прочитал его, а затем медленно сунул перед Джанин, не нарушая ни ее концентрации, ни потока речи.
   - Сейчас мы беседуем с мистером Болдером, сэр. Я уверен, что он будет только рад подтвердить, что вы были в его доме в ночь на пятое. . .' она говорила.
   - Выясни, что привез Фрэнк, - сказала Хиллари Томми, не сводя глаз с Уолта Таунсенда, пока он пожимал впалыми плечами.
   На нем был водонепроницаемый макинтош, который не мог защитить его от холода. У него текло из носа, и он постоянно вытирал его обшлагом рукава. У него была тонкая, устало выглядящая борода, как будто его волосы на самом деле не могли расти, но, по крайней мере, хотели показать желание, поскольку Таунсенд не брился.
   Он выглядел явно невпечатляющим. Нулевой и недействительный. Совсем не похоже на человека, у которого достаточно энергии, чтобы убить двух человек.
   Его мама, наверное, любила его.
   Она задавалась вопросом, оскорбил ли призрак Евы этот невзрачный убийца, или юная француженка нашла его просто забавным.
   "Гув. Варфарин совпадает, - сказал Томми. - Фрэнк только что получил известие из лаборатории.
   Хиллари кивнула и внутри увидела, как ее сержант украдкой читает записку.
   Теперь, когда у нее есть последнее подтверждающее доказательство, это не займет много времени.
   * * *
   Это не так.
   В течение получаса Уолтер Таунсенд признался в убийстве Евы Герайнте. Все было именно так, как они предполагали. Находясь в ванной, умываясь, он услышал движение в соседней комнате и увидел француженку, сидящую на кровати. Она видела его.
   Он убедился, что она подслушала разговор на кухне. В конце концов, двери были открыты, и он был громким, иногда кричал, потому что был так расстроен, а ночи за городом были особенно тихими.
   Когда охранник умер, он запаниковал. Ему пришлось убить ее, прежде чем она могла говорить. Он использовал яд, сказал он со слезами на глазах, потому что не любил насилие. Он не хотел слишком пугать ее. Он был нежным, правда. Вот почему животные любили его и доверяли ему.
   Джанин уставилась на него с открытым ртом, но Хиллари это не удивило. Самообман не был для нее чем-то новым. С глубоким чувством разочарования она поднялась по лестнице и пошла сообщить Мелу.
   "Поздравляю. Вы с Сэмом, должно быть, на седьмом небе от счастья, - сказал Мэл, выслушав ее. Но даже он казался подавленным.
   Хиллари задумалась, что его кусает.
   Что бы ни.
   "Выпьем сегодня вечером в пабе, у меня дома", - сказала Хиллари, оборачиваясь, одной рукой потянувшись к дверной ручке. - Ты можешь рассказать Сэму и его людям? Под ее местом было понятно, что она имела в виду паб The Boat в Thrupp. Она не могла вместить в " Моллерн" больше пяти человек, чтобы каждый не почувствовал себя сардинами.
   * * *
   Пол Дэнверс прислонился к стойке и смотрел на дверь паба, не подозревая, что Майк Реджис наблюдает за ним . Было еще рано, но "Лодка" уже была полна празднующих копов, а Сэм Уотерстоун и его толпа были на пути к буйству.
   Регис и Колин Тэннер только что вернулись из Лондона, завершив дело о незаконной работорговле Манго Джонса и еще шестерых, так что во всех отношениях это был хороший результат.
   Неудивительно, что это было похоже на последнюю ночь кубка. Кто-то даже угостил Фрэнка Росса выпивкой, хотя никто не признавался в этом.
   - Он выглядит знакомым, - прорычал Реджис Таннеру, который проследил за взглядом своего друга. Он задумался на мгновение, затем хмыкнул.
   - Один из баров "Йорки", - сказал он, и Реджис вдруг дернулся.
   - Что, черт возьми, он делает?
   - Переведен, шеф, - сказал Таннер. - Снова регулярные обязанности, - успокаивающе добавил он.
   Регис фыркнул. - Но что он здесь делает? На вечеринке. Он не участвовал в деле Герайнта, не так ли?
   Таннер покачал головой.
   Дверь открылась, и вошла Хилари.
   Томми Линч, стоявший в баре и покупавший выпивку для Джин, оглянулся и понадеялся, что его девушка не наблюдает за ним.
   Хиллари оделась, чтобы произвести впечатление - никогда не имея возможности надеть гладкую одежду - в длинную замшевую юбку маслянистого цвета, черные сапоги и черный топ с бисером. Она знала, что хорошо выглядит. Замшевая куртка в тон ниспадала ей на бедра, а недавно вымытые волосы блестели. Она была накрашена и носила красивые янтарные серьги-подвески.
   Регис выпрямился и начал слезать с табурета.
   Томми огляделся и увидел, что Джин ждет его за столиком. Она не очень любила пабы, но и не подумала бы отказаться, когда Томми рассказал ей об их ошейнике и спросил, не хочет ли она прийти на празднование.
   Как и его мать, Томми знал, что Джин предпочел бы, чтобы он не служил в полиции. Но она была верна. Всегда верен.
   Он улыбнулся ей и вернулся с ее апельсиновым соком.
   Однако краем глаза он заметил, как мимо прошла бледная белокурая голова, и когда он сел и почувствовал, как Джин берет ее руку в свою, он посмотрел через комнату.
   Пол Дэнверс подошел к Хиллари в баре. Джанин уже была там вместе с Мелом и заказывала напитки.
   Представитель Vice, Майк Регис, подходил к Хиллари с другой стороны.
   Он тяжело вздохнул, и Джин, заметив, куда он смотрит, сжала его руку. "Тебя скоро повысят", - сказала она. - Я рада, что вы нашли того человека, который убил ночного сторожа, - добавила она. Сегодня вечером Томми выглядел напряженным. Почти несчастный. Она этого не понимала. Томми кивнул, все еще наблюдая за сценой в баре. - Это был не наш случай, - мягко сказал он. - У нас есть убийца француженки.
   "Хиллари, поздравляю, - сказал Пол Дэнверс. Хиллари повернулась к нему, глубокий V-образный вырез ее топа обнажил удивительно глубокое декольте.
   - Спасибо, - коротко сказала она.
   Позади него она могла видеть Майка Региса, стоящего в очереди в баре.
   - Я подумал, не могли бы мы с тобой как-нибудь сходить куда-нибудь поесть, - сказал Пол. - Вы сказали, чтобы я спросил вас, когда дело будет закрыто. Запомнить?'
   Хиллари знала Мела, Джанин и, вероятно, половина полицейских в долине Темзы, присутствовавших сегодня вечером, слышали его.
   И вдруг она поняла, что именно поэтому он и спросил ее.
   И захотелось смеяться.
   Потому что она, наконец, разобралась.
   Дэнверс слонялся вокруг нее, выискивая способ пригласить ее на свидание, но не потому, что он все еще подозревал, что у нее есть линия на грязные деньги Ронни, или потому, что он был так горяч к ней, что не мог этого вынести.
   Нет. Это было из простого личного интереса.
   Он знал, что если у него была хоть какая-то надежда обосноваться в Оксфорде, заставить других копов доверять ему, завести друзей и создать собственную сеть, он должен был получить ее благословение.
   Кидлингтон был ее псевдонимом. Ее топчущую землю. Все, от комиссара до чайной дамы, стояли в ее углу, пока Ронни находился под следствием.
   Теперь все было кончено, но никто не стал бы из кожи вон лезть, чтобы включить Пола Дэнверса в свой кружок.
   Но, пригласив ее на свидание и получив публичное признание, Хиллари могла объявить всему миру, и в особенности своим коллегам, что вендетта действительно закончилась. Чтоб обиды не было.
   Она не была уверена, что ей нравится, когда ее используют таким образом.
   Но с другой стороны, это лучше, чем постоянно беспокоиться о содержании этой книги Дика Фрэнсиса! Кроме того, она могла видеть, как шея детектива Майка Региса краснеет сзади.
   Тот самый женатый, давно женат, детектив Реджис.
   - Конечно, - сказала она громко. - Я знаю паб в Бистере. . .'
   Она сделала вид, что не заметила облегчения в глазах Пола Дэнверса. Или то, как они упали на ее декольте.
   Возможно, он все-таки нравился ей, хотя бы немного.
   * * *
   Снаружи, позже, когда стихли звуки веселья, Хиллари шла по тихой заснеженной тропинке. Выглянула луна, сверкая на белизне, покрывавшей все вокруг, делая ночь почти волшебной. Полная луна освещала сосульки, свисающие с тросов.
   Крыша ее собственной лодки была покрыта сверкающим бриллиантами белым материалом, а с лодки Нэнси доносился возбужденный мужской смех.
   Хиллари остановилась возле " Моллерна" и вздрогнула. Где-то крикнула охотничья неясыть.
   Она задавалась вопросом, похоронили ли ее родители Евы.
   Что-то холодное и мимолетное коснулось ее, а затем прошло. Наверное, не более чем зимний ветерок.
   Хиллари снова вздрогнула, а затем забралась в лодку, где было тепло и сухо.
   Как ни странно, это было похоже на дом.
   Она потянулась к чайнику, но из кранов не текла вода.
   - Дерьмо, - пробормотала она про себя. "Мне действительно придется слезть с этой чертовой лодки".
  
  
   КОНЕЦ
  
  
   КНИГА 3
   : УБИЙСТВО
   НЕВЕСТЫ
  
   Захватывающая криминальная тайна, полная поворотов
  
  
  
   ВЕРА МАРТИН
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 1
   Детектив-инспектор Хиллари Грин ударила по тормозам своего древнего "фольксвагена-гольфа" и оскорбила водителя "БМВ", который ее подрезал. Хотя если пометить придурка, показать свое удостоверение личности и напугать его до чертиков, это может помочь ей почувствовать себя намного лучше, но это также приведет к тому, что она опоздает на работу. Кроме того, если бы она предавалась этой мелочной мести каждый раз, когда какой-нибудь идиот в большой машине примерял ее, она бы никогда не добралась из пункта А в пункт Б.
   Несмотря на то, что от узкой лодки, постоянно пришвартованной в маленькой деревушке Трапп, до своего стола в штаб-квартире полиции Кидлингтона оставалось всего милю, движение на пути к Оксфорду было заведомо плохим, и это небольшое вторжение в ее личное пространство было ничто по сравнению с иногда. Так что она удовлетворилась тем, что отсалютовала водителю БМВ (а этот нахал тоже говорил по мобильному ? ) одним пальцем, которого он сделал вид, что не заметил, и тяжело вздохнул.
   Вдоль дороги живые изгороди из боярышника стали ярко-оранжевыми. Сухие желтые листья кружились вокруг обочины, танцуя вслед за проезжающими машинами, а яркие ягоды и опускающееся серое небо были в порядке вещей. Китсу бы это понравилось. Хиллари Грин надеялась, что осенние туманы еще ненадолго рассеются, потому что тогда поездка на работу станет сущим кошмаром.
   Сколько раз ей чуть не врезали в зад в ноябрьском гороховом супе, о ней и думать было нельзя.
   Она включила радио, расслабляясь под золотую старую музыку шестидесятых - кто-то оплакивал тот факт, что поезда, корабли и самолеты увезли их любимую.
   Хиллари фыркнула. Им должно так повезти.
   Двигаясь по главной дороге Кидлингтона, мимо светофора, ведущего к местному аэропорту, она взглянула на поворот к своему старому дому. Или, если быть точнее, в старый дом Ронни, ее покойного и крайне неоплаканного мужа, который уже почти два года как умер. Теперь, если бы только какой-нибудь хороший поезд, лодка или самолет увезли его , скажем, десять или даже двенадцать лет назад, она с радостью заплатила бы за проезд.
   Благополучно добравшись до штаб-квартиры, она, как обычно, с трудом нашла место для парковки и лениво задавалась вопросом, чей это зад, что в наши дни приходится ползать, чтобы получить собственное место.
   Наконец она припарковалась под сумаховым деревом, которое угасало в сиянии славы, и взглянула на неопределенное небо. Ну, не все так неопределенно на самом деле. Осенью в Британии должен был пойти дождь. Или летом, если уж на то пошло. Она только надеялась, что печати Паффа Трагического Повозки выдержат. Последнее, что ей нужно, это закончить работу сегодня вечером и стать гордой обладательницей сырой машины.
   Она подняла с пассажирского сиденья нераспечатанную утреннюю почту и вытянула пару удивительно крепких ног для такой девушки средних лет, как она сама. Она мысленно скрестила пальцы, чтобы колготки не расстегнулись. По какой-то причине казалось, что она потратила целое состояние на замену окровавленных нейлоновых чулок.
   "Доброе утро, шеф", - услышала она чей-то голос, когда она протиснулась к двери главного вестибюля. Обернувшись, она обнаружила громадное присутствие Томми Линча, вырисовывающегося позади нее и широко ухмыляющегося.
   'Томми. Мы в одну смену?
   'Похоже на то.'
   Они вместе поднялись в главный офис, где Хиллари делила угол с сержантами Джанин Тайлер, Томми и сержантами Фрэнком Россом.
   Ее команда.
   - Вы должны быть в суде сегодня днем, верно, шеф? - спросил Томми, заметив, что его инспектор был одет в один из ее более скроенных нарядов, хитроумная смесь темно-синего и белого, которая, казалось, скрывает ее пышную фигуру лучше, чем ее обычные, менее мужественные наряды.
   Томми ненавидел такие костюмы.
   - Да, дело Гордона, - мрачно признала она, и Томми сочувственно скривился.
   Рэндольф (Рэнди) Гордон был дважды неудачником, который специализировался на поддельных паспортах, кредитных картах, больничных листах, черт возьми, даже на лицензиях на оружие. На этот раз Хиллари застала его врасплох со стопкой фальшивых документов, предназначенных для нелегальных иммигрантов, но его адвокат допустил ошибку в процедуре ареста, и теперь казалось, что Гордон собирается уйти.
   - Не повезло, шеф, - тихо посочувствовал Томми.
   Хиллари вздохнула в знак признательности, но уже сбросила пальто и повесила его на спинку стула. Через дорогу дверь в кабинет главного инспектора полиции "Мел" Филипа Мэллоу оставалась плотно закрытой, и она задавалась вопросом, был ли еще ее непосредственный начальник и друг последних двадцати с лишним лет. Если он не был, то глупому дерьму так и надо.
   Вся станция знала, что дважды разведенный старший инспектор Меллоу Мэллоу и ее сержант Джанин Тайлер чуть ли не жили вместе. Также ходили слухи, что именно эти непослушные отношения помогли разрушить шансы Мэла на должность суперинтенданта, когда их нынешний босс, Маркус Донливи, получил повышение.
   Еще в январе Маркуса должны были отправить наверх, но из-за какой-то неразберихи это произошло только сейчас. И Хиллари не была бы человеком, если бы не задавалась вопросом, не были ли ее собственные шансы встать на место Мела в качестве нового старшего детектива-инспектора.
   Но тогда этому были серьезные препятствия. Ронни, ублюдок, погиб в автокатастрофе, и с его смертью последовали серьезные обвинения в коррупции. Кроме того, коррупция, которая впоследствии была расследована и подтверждена. Что еще хуже, группа внутреннего расследования тоже какое-то время держала ее в поле зрения. Но, давно расставшись с Ронни, Хиллари не имела никакого отношения к его операции по контрабанде частей животных, как наконец доказало расследование. Однако вряд ли это было бы благоприятным для ее шансов на продвижение по службе, если бы она не раскрыла особенно неприятное дело об убийстве, происходящее в то же время.
   Теперь, конечно, она давно отбросила все мысли о повышении. Мел не загружался, поэтому для слота DCI не было места.
   Хиллари мысленно пожала плечами и отбросила все мысли о Мэле. Без сомнения, он не хуже других знал, какой беспорядок он натворил, и она знала, что ее друг был честолюбив. Так почему же спустя почти год он все еще придерживался своих отношений с неподходящей Джанин Тайлер?
   "Кстати, о дьяволе", - с усмешкой подумала Хиллари, внутренне улыбаясь, наблюдая, как сержант Тайлер входит в дверь. По правде говоря, не было никакой тайны в отношениях Мела Мэллоу со своим младшим офицером. Джанин была почти архетипической блондинкой-бомбой. Она была молода, ей еще не было и двадцати семи, с длинными светло-русыми волосами, почти обязательными голубыми глазами и стройным спортивным телосложением, вызывавшим зависть у многих.
   Хиллари не очень обрадовалась, когда впервые узнала об их романе. Джанин, как скромный сержант, должна была подчиняться непосредственно Хиллари, которая подчинялась Мелу, которая подчинялась Донливи, и так далее по пищевой цепочке. Дело в том, что Джанин была склонна думать, что наличие ушей главного инспектора (как и любой другой его части) обошло стороной Хиллари в связи. Ошибка, из-за которой в прошлом возникали трения между двумя женщинами. Теперь, однако, все казалось немного более стабильным, хотя Хиллари прекрасно понимала, что Джанин предпочла бы работать с другим инспектором.
   Но это была жизнь для тебя. Дайте ему половину шанса, и он укусит вас за задницу.
   - Джанин, - любезно поприветствовала Хиллари, когда ее симпатичная светловолосая сержантка уселась за стол. - Есть какие-нибудь успехи в борьбе с пожаром на складе?
   - Поджог, босс, ясно как день, - сказала Джанин, и какое-то время они обсуждали ее вчерашнее интервью с начальником пожарной охраны, свидетелями и владельцем склада.
   Томми, занятый тем, что печатал свои заметки по собственным делам, на мгновение остановился, когда Фрэнк Росс, воняющий сигаретами и выпивкой, прошаркал мимо. Отравленный херувим, как его повсеместно называли за спиной, а иногда и в лицо, выглядел еще более похмельным, чем обычно. Он сгорбился за своим столом и начал ставить инициалы на страницах отчета, который даже Томми мог видеть, что он едва делал вид, что читает. Чем раньше Росс досрочно уйдет на пенсию, тем лучше. Этого мнения единодушно придерживались в Кидлингтоне, от дежурного сержанта до старшего констебля. Только Фрэнк Росс, казалось, никогда не был в настроении подчиняться.
   Хиллари, просматривавшая свои собственные документы с гораздо большим усердием, наконец, через час или около того сделала перерыв, чтобы открыть и прочитать свою почту.
   Были обычные подозреваемые в счетах, листовках и обещаниях изменить образ жизни благодаря подписке на каталоги по почте, и они были быстро выброшены в мусорное ведро или отложены. Но Хиллари почувствовала, как у нее подскочило сердце, когда она узнала знакомый логотип на последнем конверте. Оно было от ее адвоката, Грэма Вогана, старого дружка много лет назад. Она вздохнула, открыла его и с замиранием сердца прочитала короткое аккуратное письмо.
   Более шести месяцев назад, как раз когда она думала, что дом будет освобожден после завещания, а группа внутреннего расследования, наконец, очистила ее имя, она получила письмо от Армии животных, находящихся под угрозой исчезновения (или ESAA для краткости). ) сообщая ей, что они судятся с ней за владение домом.
   Их аргумент был прост. Ронни Грин заработал деньги на незаконной торговле исчезающими видами. Следовательно, они считали, что имеют моральное и юридическое право конфисковать его активы, чтобы помочь финансировать собственную борьбу от имени исчезающих животных. Звучало все хорошо и хорошо, но Ронни очень тщательно спрятал свои нажитые нечестным путем деньги, и даже полицейская команда, которая раскрыла так много его афер, не смогла их найти. В результате у ESAA остался только один реальный актив: дом Ронни.
   Ее дом, черт возьми.
   До сих пор Грэм делал все, чтобы задержать их и не допустить, чтобы процесс дошел до суда. В его сегодняшнем письме ей сообщалось, что ESAA в лице председателя Оксфордского отделения наконец согласилось на личную встречу с Хиллари и Грэмом послезавтра, чтобы посмотреть, не смогут ли они прийти к соглашению.
   Это обещало быть настоящей бочкой смеха.
   Хиллари запихнула письмо вместе со счетами обратно в сумку и посмотрела на Мэла Мэллоу, который наконец добрался до нее. Он выглядел, как всегда, так, как будто только что вышел из портала мужского модельного агентства.
   Джанин, как она заметила, смотрела на него с собственническим видом, который заставил Хиллари с тревогой задуматься, не витают ли в воздухе свадебные колокола. Если так, то Джанин почти наверняка переведут в другое подразделение, а это означало, что Хиллари придется нанять еще одного сержанта: не совсем неприятная мысль.
   * * *
   В своем кабинете Мел ослабил свой серый шелковый галстук и расстегнул золотые запонки с ониксом. Он уселся за чашечкой кофе собственного приготовления, приготовленного из кофемашины, которую он постоянно держал в своем кабинете, и обсудил свои ближайшие планы, теперь, когда новый суперкар должен был прибыть сегодня.
   Однозначно, когда он впервые узнал, что Маркуса выгнали наверх и заменили каким-то высокопоставленным деятелем из Метрополитена, он был болен, как собака. Тем более, когда Донливи, никогда не сдерживавший себя, прямо заявил ему, что отчасти причина, по которой его не заметили при повышении, была связана с ситуацией с Джанин Тайлер.
   Конечно, Мэл знал, что два его предыдущих развода никогда не устраивали начальство. Хотя почти все остальные, кому за тридцать, нынче разведены, тот факт, что у него за плечами два таких развода, считался с его стороны особой небрежностью. Но вряд ли это была его вина.
   Он совершил классическую ошибку, женившись слишком рано, и эта проблема была быстро и более или менее безболезненно решена взаимным и в основном мирным разводом менее чем через два года. И после этого он не сделал ничего глупого. Он не торопился с еще одним браком и не совершал одних и тех же ошибок дважды. На самом деле, его второй брак с очень богатой вдовой имел дурное мурлыканье. Мел и его новая жена быстро произвели на свет сына, и на протяжении более десяти хороших, стабильных лет все шло как по маслу. Это его жена забеспокоилась, говорила, что не сможет жить в такой глуши, как Кидлингтон, и страстно желала вернуться в Лондон к своему галеристу Слоану-рейнджеру. друзья. Что он должен был делать? Оспорить развод? Едва. Как бы то ни было, он действительно очень хорошо вышел из этого. В кои-то веки партнер-мужчина нашел козыри в финансовой трясине современного бракоразводного процесса. Теперь у него был отдельный, des res. в районе Мавров в Кидлингтоне, и ему не нужно было платить алименты, поскольку его первая жена с тех пор снова вышла замуж.
   Ради Пита он не был Казановой. Итак, Джанин была моложе его лет на двенадцать или около того - блондинка, красивая и всего лишь сержант. Он знал, что самым большим его грехом было браконьерство на собственном заднем дворе. Но он не был монахом. Будь он проклят, если собирался бросить ее.
   А ведь ему хотелось подняться высоко, хотя бы для того, чтобы кое-что показать своей второй жене, и ради мальчика тоже, конечно. Молодому человеку было хорошо иметь отца, которым он мог гордиться. И да, он мог признаться себе в этом, он всегда мнил себя высшим начальством. Сейчас он мог выглядеть и одеваться как успешный представитель среднего класса, но в глубине его сознания таились воспоминания о его чрезвычайно скромном начале. Что еще хуже, Джанин постоянно намекала на то, что хочет переехать в его дом, и тот факт, что он всегда сопротивлялся, чтобы избежать такого события, несомненно, был ключом к тому, что что-то не так в доме Меллоу Мэллоу.
   Пора на работу. Он вздохнул и взял досье с подробным описанием возможного убийства некой Джин Рэдклифф. Незамужняя женщина средних лет, которую могла (или не могла) сбить замужняя, измученная и гораздо более бедная сестра, которая была единственным получателем полиса страхования жизни своей сестры на четверть миллиона. Как обученная медсестра, она знала бы несколько довольно хитрых способов избежать наказания за убийство. Необычно неясный отчет о патологии не помогал делу. CPS колебался.
   Но он просто не мог сосредоточиться.
   Он взглянул на часы и подумал, когда придет суперинтендант Джером Рэли. Джером Рэли. Мел мысленно фыркнул. И вообще, что это за имя , черт возьми, было ? Детектив-суперинтендант Джером Рэли. Он больше походил на персонажа одного из этих нелепых романтических романов. Ром Рэли, высокий, смуглый и красивый лихой суперинтендант полиции.
   Мел захлопнул досье по делу Джин Рэдклифф и беспокойно зашагал к окну офиса, чтобы выглянуть наружу. Начал моросить.
   Если быть предельно честным с самим собой, то он полагал, что Джером Рэли, незваный гость из Метрополитена, украл его повышение и что он, Мел, позволил ему это сделать. Но черт возьми, все, что он мог с этим поделать на данный момент. Теперь главный вопрос заключался в том, позволит ли он этому случиться снова? Он действительно намеревался позволить себе гнить в своем нынешнем ритме DCI до конца своей карьеры? Потому что, если он хочет убедиться, что на следующей вакансии суперинтенданта его имя будет написано повсюду, ему придется бросить Джанин. Никто не сказал ему этого в лицо, но так оно и было.
   * * *
   Хиллари поднялась по лестнице в здание суда округа Оксфорд и удивилась, почему она не стала архитектором. Или адвокат. Или библиотекарь. Или стоматолога-гигиениста, если уж на то пошло. У нее было хорошее образование, и она даже поступила в Рэдклиффский колледж Оксфорда, так что теоретически она могла сделать что угодно в своей жизни. И когда она столкнулась с таким днем, как этот, наблюдая, как ее дело катится в тартарары из-за того, что какой-то фанатичный молодой полицейский допустил честную и бесконечно малую административную ошибку, она пожалела, что вместо этого она не могла бы сказать "промой, пожалуйста" какому-то бедолаге, который только что перенес лечение корневых каналов. По крайней мере, тогда боль была бы чужой, а не ее собственной.
   И это, черт возьми, лучше, чем быть старшим офицером на скамье подсудимых перед ухмыляющимся адвокатом защиты во время нападения и скучающим, враждебно настроенным или горестным судьей, наблюдающим за разбирательством желтушным взглядом.
   - Вы выглядите так, словно ожидаете, что вас посадят на десять лет.
   Хиллари удивленно взглянула вверх и увидела спускающегося к ней по ступеням двора светловолосого, улыбающегося, красивого детектива Пола Дэнверса. Человек, который расследовал ее на предмет коррупции.
   Воистину, чаша ее переполнена.
   - Пол, - устало поприветствовала она его. Хотя ей было не очень приятно узнать, что его перевели под псевдоним Кидлингтон, они, по крайней мере, согласились зарыть топор войны, что, по ее мнению, было концом дела. Так что она была бы искренне удивлена, если бы смогла прочитать мысли Пола Дэнверса в тот момент.
   Пол вообще не хотел, чтобы его прикомандировали к группе по расследованию незаконных действий Ронни Грина, и с первой минуты, когда он встретил Хиллари Грин, это ему понравилось еще меньше. Хотя он и Кертис Смит, давно работавший следователем других копов, быстро нашли доказательства коррупции Ронни, не было ни малейшего доказательства того, что его бывшая жена была замешана. Хорошо, поскольку Пол с самого начала нашел Хиллари Грин очаровательной. Жесткий, компетентный и сексуальный.
   Так что, возможно, не так уж удивительно, что, когда расследование подошло к концу и он вернулся в свой родной Йоркшир, он обнаружил, что становится беспокойным. Когда он, наконец, подал заявление о переводе в Оксфорд, он более или менее убедил себя, что переезд был исключительно стратегическим. Перемещение выглядело хорошо в резюме, и пришло время перемен. Кроме того, все считали, что продвижение по службе легче получить на юге.
   Однако он пробыл в Кидлингтоне недолго, прежде чем пригласил Хиллари на ужин. Он был удивлен, но рад, когда она сказала "да", и подумал, что вечер прошел хорошо. Но с тех пор что-то между ними как-то застопорилось. Она отказалась от второго свидания, и хотя она всегда была достаточно дружелюбной, когда бы они ни встречались, он мог сказать, что она едва ли хотела его компании. Но Пол был не из тех, кто сдается без боя. У него был послужной список, повышающий уверенность в себе, когда дело доходило до женщин, и его привлекательная внешность тоже не мешала.
   Теперь он увидел, как Хиллари взглянула на высокую красивую брюнетку рядом с ним, и быстро представил их друг другу, с удовольствием заметив задумчивый взгляд Хиллари.
   "Извините, детектив-инспектор Хиллари Грин, это Луиза Беннетт, младший адвокат. Луиза, Хиллари.
   Хиллари и адвокат обменялись рукопожатием, Луиза бросила на пожилую женщину гораздо более задумчивый взгляд, чем, возможно, было необходимо. Правда, Пол хотел напомнить Хиллари, что другие женщины находят его привлекательным, хотя бы для того, чтобы немного вывести ее из нейтралитета и заставить по-новому взглянуть на него, но он не хотел неприятностей!
   Хиллари неловко поерзала на ступеньках. Она не ожидала, что последний любовный интерес Дэнверс будет оценен как потенциальная соперница. Адвокат серьезно думал, что она может понравиться ее бойфренду? Хиллари не была уверена, как она к этому относится.
   Дэнверс была моложе, не говоря уже о том, что красивее, чем она сама. Едва ли она могла воспринимать его всерьез, верно?
   - Так почему такое хмурое лицо? - с любопытством спросил Пол.
   Отвлекшись, Хиллари вздохнула и быстро рассказала свою печальную историю. Луиза немного оживилась и выслушала с интересом, а затем сказала ей, что, по ее профессиональному мнению, ее шансы на осуждение невелики, а формальность достаточно серьезна, чтобы позволить Гордону уйти. Хиллари не нужно было говорить. Тем не менее, подумала она, улыбнувшись на прощание счастливой паре и войдя в тихие, холодные юридические залы Оксфордского суда, она сделает все возможное, чтобы поймать старого фальшивомонетчика. Она, конечно, провалилась. Только в вестернах побеждал аутсайдер. Или, в зависимости от вашей точки зрения, где силы правопорядка всегда получали своего человека.
   * * *
   Побежденная и обезумевшая, она вернулась к " Моллерну" , своей пятидесятифутовой узкой лодке сразу после наступления темноты.
   После ее разочаровывающего появления в суде, постоянного раздражения ядовитыми арфами Фрэнка Росса и шоу кошек и собак Мел-и-Джанин в стиле "они-они-они-увидят-пили" она была настроена на долгую жаркую беседу. баня и долгая холодная водка. Но у нее был большой шанс потворствовать и тому, и другому.
   Моллерн похвасталась лишь слабым душем, и хотя у нее в холодильнике была бутылка водки, у нее было довольно тягостное предчувствие, что одной рюмкой она не ограничится.
   Когда она впервые пересела на лодку своего любимого дяди, она думала об этом как о строго временной мере, но потом Ронни умер, со всеми последующими проблемами завещания; затем прибыла группа внутреннего расследования; наконец, эта угроза со стороны чокнутых армейских зверолюдей, и так, спустя почти два года, она все еще была здесь, думая о Моллерне как о доме, когда не проклинала его.
   Она налила себе чашку кофе, радуясь, что лодочный сезон почти закончился. Летом " Моллерн " постоянно раскачивался вслед за проплывающими туристическими судами. Теперь, когда она села в единственное кресло в крошечной гостиной, она закрыла глаза и подумала, не потрудится ли она включить телевизор. Она не могла вспомнить, достаточно ли она зарядила батарею, чтобы рискнуть.
   В конце концов, ее опущенные веки приняли решение за нее. Она выключила свет и легла спать. Она чувствовала себя усталой до костей и нуждалась в крепком десятичасовом кипячении. Все могло выглядеть лучше только утром.
   Ага. Верно.
   * * *
   Примерно через десять минут утра, а точнее сразу после полуночи, ее разбудил звонок мобильного. Она нащупала выключатель, поднесла телефон к уху и зевнула в ответ.
   'Ага?'
   "Хиллари? Это Мэл. У нас подозрительная смерть. Отправляйся на Ферму Трех Дубов, Стипл Бартон. Я послал Джанин и Томми впереди вас. Он сделал паузу. - Росс тоже, - добавил он извиняющимся тоном.
   Он, как и все остальные, хотел, чтобы пришельцы пришли и забрали Фрэнка Росса. Ходили слухи, что плоскостопие в Большом Доме объединилось, чтобы купить специальное радио, которое передало бы именно это сообщение глубоко в открытый космос. Он задавался вопросом, где он мог подписаться, чтобы сделать пожертвование.
   Хиллари пробормотала в знак согласия и снова широко зевнула.
   - О, а Хилл?
   'Сэр?'
   "Судя по нескольким отчетам, которые у меня были, похоже, что это плохой отчет".
   Хиллари ненадолго закрыла глаза. Большой. Как раз то, что ей было нужно.
  
   ГЛАВА 2
   Хиллари была в движении всего пять минут спустя. На главной дороге она свернула направо, направляясь в северный Оксфордшир и скопление деревень под названием Стипл-то-такое. Она знала, где находится Стипл-Астон и Норт-Астон, но держала карту рядом с собой, чтобы убедиться, что она не объедет поворот на Стипл-Бартон. Это была самая маленькая из деревень, заканчивавшаяся тупиком глубоко посреди цветущей долины Черуэлл, которая простиралась от Дедингтона до Рушема.
   Оказавшись на проселочных дорогах, фары начали выхватывать желтеющие деревья, мокрые от дождя лохматые опушки травы и случайные светящиеся глаза то оленей, то лисиц. Но она надеялась, что это не чей-нибудь кот. Последнее, что ей сейчас хотелось, - это наехать на чьего-то любимца Тиддла. Она шла немного быстрее, чем того требовала сырая погода, и сознавала узость дороги и высокие живые изгороди по обеим сторонам. Время от времени она ловила странный проблеск света дома, но движения здесь практически не было.
   Но когда она миновала множество амбаров и навесов и выбралась по узкой однопутной улочке к Стипл-Бартону, она быстро обнаружила, что темная безлюдная ночь уступает место настоящему световому шоу. Большой квадратный фермерский дом был освещен, как пресловутая рождественская елка, почти из каждого окна горел свет. Даже когда окна машины были плотно закрыты от осеннего холода, Хиллари могла слышать шепот, который исходил только от большой толпы, доносящийся из комнат.
   Она нахмурилась, задаваясь вопросом, почему в маленьком деревенском доме должно быть так много зевак в будний вечер в глуши. Неужели весть о смерти не распространилась так далеко и так быстро?
   Поскольку у фермы не было никаких следов патрульных машин или полицейских, она продолжила путь по сильно заляпанному грязью переулку, проклиная на ходу тракторы и сельскохозяйственную технику. Внезапно деревня закончилась воротами с пятью решетками, которые охранял одинокий, несчастного вида констебль. Она опустила окно, когда он приблизился, но он, очевидно, узнал ее, потому что уважительно кивнул головой и сразу начал говорить.
   - Мэм, это примерно в четырехстах ярдах выше. Док уже здесь, и СОКО уже в пути.
   Хиллари смотрела, как он открыл ворота, затем въехала и вздрогнула, услышав, как грязь с фермы врезалась в днище ее машины. Puff the Tragic Wagon как никогда раньше нуждался в автомойке.
   Она почувствовала, как неровная, каменистая и грязная колея прогибается под колесами, и тяжело вздохнула. Только куда, черт возьми, она шла? Если бы кто-то действительно жил в конце этой изрытой дороги, у него был бы повод заставить отшельника ревновать. Если подумать, так далеко не было ни электричества, ни телефонных линий. Ее фары высветили скопление машин, несколько патрульных машин, другие гражданские, а затем она увидела прожектора.
   Предварительная команда явно была занята. Все большие лампы были сосредоточены на том, что показалось ей большим амбаром из гофрированного железа. В искусственном свете он казался серебристым и призрачным, как какой-то неудачно сконструированный космический корабль, внезапно оказавшийся в нежелательном центре внимания.
   Она вышла, радуясь, что додумалась надеть свои самые старые кеды, так как грязь засасывала ее ступни с каждым шагом. Снаружи влажный воздух обещал дождь, и когда она подошла к сараю, она почувствовала, что у нее начинает чесаться нос. Вокруг стоял резкий аромат, который она не могла точно определить, пока не ступила на грязный бетонный пол сарая и не заметила большие черно-белые фигуры, беспокойно передвигающиеся в своих стойлах.
   Коровы. Много коров. Одни беззаботно жевали сено в проволочных корзинах, другие, более пугливые, шарахались, когда она проходила мимо. Однако всем было любопытно, и они смотрели на нее душераздирающе прекрасными карими бычьими глазами. Без сомнения, стадо фризов не привыкло к полуночным посетителям.
   Группа людей в белых костюмах столпилась примерно на полпути вниз по огромному коровнику, и Хиллари остановилась, не уверенная, что это место уже было объявлено охраняемым местом преступления. Она не видела снаружи никаких досок для защиты от следов, по-видимому, потому, что земля, которую ежедневно использует стадо коров, не была идеальной для сохранения следов и других улик.
   Она громко закашлялась, и из схватки показалась светлая голова Джанин Тайлер, и она вышла вперед. Она держала стопку бумаг, прикрепленных к доске, обычные PDF-файлы (формы личного описания) и другие, которые были проклятием жизни сержанта.
   - Босс, - сказала Джанин, кивнув в сторону группы, показывая, что идти вперед безопасно.
   "Всем привет, я инспектор Грин, старший следователь, - без предисловий представилась она. Большую часть присутствующих она знала, но не всех. 'Что мы имеем тогда. Кровавый ад!'
   Она моргнула, совершенно не уверенная, что видит то, что ей казалось. Небольшая толпа расступилась, дав ей первый взгляд на жертву. Она смотрела на картину перед собой, пытаясь, но безуспешно, принять ее.
   Ибо там, на забрызганном коровьим дерьмом, грязном и вонючем бетонном полу, лежала молодая невеста, одетая в сказочное белое платье.
   Она открыла рот, потом снова закрыла. На долю секунды она задумалась, не пора ли проснуться сейчас. Раньше ей снились особенно яркие сны, которые внезапно переходили в диковинный Монти . Python -подобные направления, но этот взял печенье.
   Затем сюрреалистический момент прошел, и она покачала головой. 'Что за черт?' сказала она просто.
   Мертвая девушка выглядела не старше двадцати, и у нее была копна великолепных рыжевато-золотистых волос, собранных на голове в то, что когда-то было великолепным шиньоном. Теперь он был разбросан беспорядочной массой и лежал на грязном бетоне, как позорный ореол. Широко открытые глаза были бархатного цвета анютиных глазок, а под объемистым белоснежным платьем, как догадалась Хиллари, скрывалась гибкая и гибкая фигура ростом пять футов восемь дюймов или около того.
   Само платье было роскошным - все из атласа, кружева и расшитого вручную жемчугом. У корсажа была осиная талия, а юбка расширялась, превращаясь в мерцающий атлас. Не хватало только свадебной фаты и букета.
   - Босс, на ферме устроили костюмированную вечеринку, - сказала Джанин, не желая объяснять, но полагая, что ей лучше. Ей так редко выпадал шанс увидеть, как ее сверхэффективный ДИ теряет дар речи, что ей хотелось насладиться им еще несколько секунд.
   - О, - ровно сказала Хиллари и кивнула. Это объясняло присутствие толпы в Большом доме. - Очевидно, это один из гостей?
   - Да, босс, - согласилась Джанин.
   Хиллари посмотрела на девушку, отметив перегруженное и перекошенное лицо, высунутый язык с синеватым оттенком и крепко сжатые кулаки. Несмотря на это, Хиллари могла сказать, что когда-то эта молодая женщина действительно была очень красивой. Рядом с ней на коленях, одетый в белый комбинезон, стоял щеголеватый мужчина, в настоящее время осматривающий шею невесты.
   "Похоже на ручное удушение", - сказала Хиллари вслух, не столько вопрос, сколько вступительный гамбит.
   Доктор Стивен Партридж поднял глаза и коротко улыбнулся. 'Похоже на то. И прежде чем вы спросите, я бы сказал, что она умерла меньше часа назад. Бедная корова.
   Все застонали. Даже Хиллари.
   Ее не шокировала безвкусная шутка, потому что каждый полицейский быстро привык к морговому юмору. И она не обманулась, думая, как некоторые, что Стивен Партридж не уважает мертвых. На самом деле она знала, что патологоанатом был одним из самых сострадательных людей в округе. Это было просто . . . имея дело с подобными вещами на регулярной основе, большинство людей предпочли использовать юмор, особенно жуткий и политически некорректный, в качестве удобной брони.
   Позади нее она услышала приближение еще одной пары ног и машинально посмотрела вниз. Но она понимала, почему и здесь не установили доски для укрытия. Шанс найти узнаваемые следы на грязном мокром бетоне, ежедневно вытаптываемом коровами, был ничтожен.
   Томми Линч и Фрэнк Росс подошли с любопытством.
   Фрэнк взглянул и присвистнул. Томми Линч, казалось, заметно побледнел, хотя здоровенный констебль не подавал никаких внешних признаков беспокойства. - Шеф, - сказал он вместо этого и терпеливо ждал приказаний.
   Хиллари повернулась к трупу. "На ней золото и что-то, что мне кажется настоящим кольцом с бриллиантом. Также золотой медальон и довольно дорогие на вид наручные часы. Какие-нибудь следы сумочки?
   - Да, шеф. Офицер в форме, очевидно назначенный сотрудником по сбору улик, вышел вперед с грудой аккуратно помеченных пластиковых пакетов для улик и списком содержимого.
   - Сумочка была? - спросила Хиллари, не обращая внимания на губную помаду и другие предметы макияжа, духи и различные детриты, связанные с женщинами.
   - Да, шеф, - сразу же сказал офицер по уликам, констебль средних лет. - Содержимое: сорок фунтов банкнотами, два фунта монетами и сорок два пенса сдачей. А также две кредитные карты на имя Джулии Рейнольдс, карта донора органов и водительские права, упаковка презервативов и национальный лотерейный билет.
   Хиллари кивнула. - Значит, мотивом было не ограбление, - просто заявила она. Она огляделась, слегка вздрогнув при этом. В щели в гофрированных стенах и высоком сводчатом потолке чувствовался влажный осенний ветерок. Несмотря на то, что от большого количества скота поднимался пар, было неестественно холодно. Стук копыт и шарканье крупных четвероногих тел почему-то заставили волосы на затылке встать дыбом.
   Было что-то примитивное в этой конкретной сцене смерти, что возбуждало суеверные нервы, о которых она даже не подозревала. Возможно, это произошло из-за свадебного наряда, который был одет на жертве. Или тот факт, что она была задушена. Что бы это ни было, Хиллари чувствовала себя так, словно заблудилась. в какую-то причудливую сказку братьев Гримм: "Прекрасная невеста, принесенная в жертву коровьему хлеву".
   - Ладно, давай потрепаемся, - резко сказала она, скорее для того, чтобы сделать выговор себе, чем кому-либо другому. - Томми, Джанин, начните с интервью на ферме. Вызовите кого-нибудь из местных, - вставила она, прежде чем Джанин успела начать жаловаться. - Похоже, у них там целая толпа. Найдите мне местного бобби, кого-нибудь, кто знает людей и местность - мне нужно слово. Док, вам лучше сделать то, что необходимо. Мне кажется, я слышу прибытие СОКО. Мы хотим расчистить место для них. Фрэнк, найди фермера, или пастуха, или кого-нибудь еще, ответственного за этот сарай, и узнай, как обстоят дела.
   Фрэнк фыркнул. 'Что нужно знать? Охраны здесь не будет - кому охота воровать коров? Это не Бонанза .
   Она бросила на него взгляд, и он пробормотал что-то о сходстве между коровами и старшими полицейскими-женщинами и побрел прочь. При этом он пнул металлическую ограду одного из киосков, заставив безобидное животное позади него истерически отскочить назад. Весь сарай загрохотал, как гонг, когда корова ударилась о стену, эхо заставило всех подпрыгнуть.
   "Кто-то должен сообщить о тебе в RSPCA, придурок", - крикнул кто-то, но Фрэнк Росс мог быть избирательно глухим, когда хотел.
   Хиллари взглянула на Джанин, которая была занята составлением форм свидетельских показаний. - Что-нибудь еще, прежде чем я потеряю тебя? - спросила Хиллари без особой надежды. Она сомневалась, что Джанин могла прийти сюда больше, чем за десять минут до нее.
   - Босс, - пробормотала Джанин, зажав угол одной формы зубами, пока переставляла другие поверх своего буфера обмена. Она выплюнула это.
   "Пострадавшую зовут Джулия Рейнольдс, двадцати лет, она жила с родителями в Киртлингтоне. Она была гостьей гостя на вечеринке. Ее нашли сын фермера, некто Майкл Уоллис, и его девушка. . . э . . .' - она покосилась на запись в своем блокноте - "Дженни Портер, и они побежали обратно в дом, чтобы вызвать ее. Они снаружи, в одной из машин. Думаю, на этом все.
   Хиллари кивнула. Она не завидовала Джанин и Томми их ночи интервью. Скоро гости будут требовать, чтобы их отпустили домой в свои кровати.
   "О, и Томми", - крикнула Хиллари, заставив молодого констебля поспешно вернуться. - Соберите все камеры и пленки, снятые на вечеринке, и попросите полицейскую лабораторию их распечатать. Вы никогда не знаете свою удачу.
   Томми кивнул, записывая напоминание в свой блокнот.
   Хиллари, увидев прибытие первого члена команды SOCO, присела рядом со Стивеном Партриджем. - Кожа под ногтями? - подсказала она.
   Он поднял руку невесты в своей руке в перчатке, рассудительно рассматривая жемчужно-розовые ногти. - Я бы не удивился. У тебя нет чьей-то руки на горле, душит в тебе жизнь, не сопротивляясь.
   Хиллари хмыкнула. Так было не всегда, но сейчас она не собиралась спорить. Она огляделась и снова вздрогнула. "Зачем красивой молодой гостье вечеринки хотеть выходить сюда, в эту грязную, вонючую дыру?"
   Док ухмыльнулся. - Ты спрашиваешь меня?
   Хиллари рассмеялась. Док Партридж был хорошо известен своим суетливым стилем в одежде.
   - Да, но давайте признаем: это не то место, где хорошенькая девушка согласилась бы встретиться с любовником, не так ли? И если она просто хотела подышать свежим воздухом, то здесь для этого не место. И она закашлялась, едкий бычий запах доказывал, что она указывает на нее. "И если она просто хотела где-нибудь тихо поболтать с кем-нибудь, я уверен, что на ферме была странная тихая комната - или даже сад, в крайнем случае. Могли ли ее похитить в доме и принудить сюда?
   Стивен Партридж пожал плечами и кивнул на длинные облегающие атласные рукава. "Может быть, но мне придется положить ее на стол, прежде чем я смогу сделать хотя бы предварительный поиск синяков на руках".
   - Мэм? застенчивый голос прервал ее размышления, и она подняла взгляд, ожидая, что полицейский фотограф или другой офицер полиции вытащит ее из этого, но это был офицер в форме с новым лицом, который кивнул ей сверху вниз.
   - Простите, мэм, мне сказали, что вы хотите со мной поговорить.
   Хиллари подумала, а я? Потом кивнул. Верно. - Вы, должно быть, местный житель, которого я просил.
   'Да, мэм. Деннис Уорнер. Я живу в Данс-Тью, прямо через дорогу.
   Хиллари кивнула и встала, пытаясь притвориться, что у нее не болит спина, и медленно отошла от тела. Оказавшись на улице, в темном, влажном воздухе, она глубоко вздохнула, тут же пожалела об этом и кивнула в сторону переулка. - Давай, пошли отсюда. Сладкий испорченный запах крупного рогатого скота начинал вызывать у нее тошноту.
   Деннис Уорнер усмехнулся. - Ты привыкнешь. Живу здесь.
   Хиллари предположила, что да.
   - Итак, что вы можете рассказать мне о ферме? она спросила.
   "Мэм. Он принадлежит человеку по имени Оуэн Уоллис. Местный, родился и вырос. Уоллисам уже давно принадлежит ферма "Три дуба". Не совсем возвращайтесь к Книге судного дня, но вы поняли картину. Еще в 1500-х годах Уоллисы были "сэрами" и тому подобными, но где-то в будущем они потеряли титул. Тем не менее, они по-прежнему владеют несколькими небольшими владениями в Стипл-Бартон. Раньше они были для рабочих, теперь они сдают их горожанам на выходные и тому подобное. Полагаю, одна только арендная плата составляет приличную сумму.
   Хиллари кивнула. Большинство старших офицеров следователей к этому моменту уже тащили бы его за собой, но она никогда не замечала, чтобы наличие хорошей предыстории, даже не относящейся к делу, когда-либо мешало расследованию.
   - Возмущались за это в деревне? - спросила она вслух.
   Деннис пожал плечами. - Не так, чтобы вы заметили. В настоящее время половина деревни состоит из незнакомцев. Не то чтобы на ферме работало так много людей. А те, что они делают, похоже, не жалуются. Думаю, они так же счастливы купить муниципальный дом в ипотеку, как и все мы.
   Хиллари кивнула. 'Большая семья?
   'Уже нет. Просто старик Уоллис - ну, не такой уж и старый, ему, наверное, за пятьдесят. Оуэн Уоллис, его жена Венди и единственный парень Майкл. Это их серебряная годовщина свадьбы - для этого и проводится вечеринка.
   Хиллари кивнула. Было необычно устраивать большую вечеринку в будний день; большинство людей, как правило, выбирают субботу. Какая-то конкретная причина, по которой Уоллисы поступают таким образом? - Итак, что вы знаете о сыне Майкле? У него есть девушка?
   - Да, местная девушка. Майкл отсутствовал в сельскохозяйственном колледже и приезжал домой только на каникулы. Кажется, он достаточно счастлив, чтобы внести свою лепту и в конце концов завладеть фермой.
   - Он в хорошем финансовом состоянии?
   - Не так хорошо, как до ящура, - быстро сказал Деннис.
   "Очевидно, - подумала Хиллари, - что эта конкретная катастрофа все еще глубоко ранит". 'Ой? Неужели Уоллисы потеряли свое стадо?
   'Нет. Им повезло. Но все же Уоллисы уже не та сила, которой они были раньше. Ходят слухи, что Оуэн Уоллис придумывает какой-то план, чтобы пополнить семейную казну. Никто точно не знает, что это такое, но говорят, что в этом замешан Тео Гринвуд.
   - Гринвуд?
   - Он владеет гостиницей "Хейрик" на главной дороге. Наверное, слышал об этом?
   У Хиллари было. Это была большая красивая гостиница. Занимаюсь бурной торговлей с высококлассными конференциями и местной элитой.
   "Недавно они наняли одного из тех почти известных телевизионных шеф-поваров, верно?" - подсказала она.
   'Верно. Хозяин был сегодня на вечеринке - он и его сын Роджер.
   Они неуклонно шли по раскисшей дороге и теперь приближались к воротам. Не говоря ни слова, Хиллари повернулась и снова медленно пошла назад.
   - Что вам известно о жертве, Джулии Рейнольдс?
   - Жил в Киртлингтоне, мэм, в одном из тупичковых домов совета, недалеко от дороги, ведущей в Блетчингтон, - быстро ответил Деннис. "У нее был собственный передвижной парикмахерский бизнес".
   Хиллари подняла бровь. "Она казалась довольно молодой, чтобы делать это". Обычно девушки, интересующиеся подобными вещами, в шестнадцать лет сразу после школы отправлялись на какой-нибудь курс или стажировку, а затем в парикмахерскую, где подметали полы и отвечали на звонки, изучая работу с нуля и продвигаясь только к парикмахерскому искусству. -моем к более интересным вещам намного позже.
   Деннис фыркнул. - Джулия никогда не сдерживалась, - прямо сказал он. - Не то чтобы я знал ее так хорошо, заметьте, - поспешно добавил он, на случай, если Хиллари Грин начнет задаваться вопросом. Деннис, который обычно работал под кличкой Бистера, мало что знал о персонале штаб-квартиры Темз-Вэлли, но он, как и любой другой полицейский в Оксфордшире, прекрасно знал о Ронни Грине. И что его вдова, по слухам, была таким же порядочным полицейским, как и он. Ходили также слухи, что она была высоко оценена как детектив (не всегда синоним SIO) и что работать над одним из ее дел всегда было удовольствием. Так что последнее, что он хотел сделать, это быть снятым с дела, потому что его считали слишком близким к жертве.
   "Просто мы все ходили в местный клуб, и один из моих приятелей встречался с ней несколько месяцев".
   Хиллари кивнула. - Итак, какая у нее репутация?
   Деннис остановился и посмотрел вверх, впервые заметив, что мелкая морось быстро превращается в туман. "Ну, она всегда была одной из тех девушек, которые собирались пойти куда угодно, понимаете?" - начал он после задумчивого молчания. "Всегда были большие идеи, большие планы. И она была красавицей, так что никто не засмеялся, когда она это сказала. Например, для нее было типично стать независимой, и никто не удивился бы, узнав, что она добивается успеха. Она хорошо ладила с людьми и умела пользоваться своей внешностью, например. То есть не только с мужчинами - хотя их всегда было много, - но и с женщинами. Знаешь, все эти старые милашки, которых она завивала и причесывала, вероятно, взглянули на нее и подумали, что она может превратить их в Кейт Мосс за одну ночь, и Джулия подыгрывает этому".
   Хиллари кивнула. - Итак, что она делала сегодня на вечеринке? Она друг Уоллисов? Со стороны это казалось маловероятным. Что общего у парикмахера из рабочего класса (пусть и с обаянием и честолюбием) с помещиками (пусть и обедневшими) дворянами?
   - Нет, мэм, я так не думаю. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что ее почти наверняка привел сюда мужчина. Это было бы именно то, чего хотела бы Джулия. Вы знаете, чтобы она могла пойти завтра на работу и рассказать всем своим старым приятелям, что она была на Ферме Три Дуба на вечеринке сезона. Это было бы из тех вещей, которые вызвали бы у нее настоящий трепет. Быть в стране, так сказать.
   Хиллари кивнула. - Но ведь она не пойдет завтра на работу, не так ли, констебль Уорнер? А вместо этого о ней будут сплетничать все ее старые приятели.
   Хотя она могла понять, почему молодой констебль так взволнован работой над своим первым делом об убийстве, и не был бы человеком, если бы не чувствовал бдительности и стремления помочь, никогда не повредит напоминание о том, что для жертвы жизнь во всех ее проявлениях подошла к концу.
   Деннис громко и неловко сглотнул. - Да, мэм, - сказал он деревянным голосом.
   - Так у нее были братья и сестры?
   - Нет, мэм, я так не думаю.
   'Хорошо. Я хочу, чтобы вы подготовили список всех друзей, которые, как вы знаете, у нее были, и передали его DC Линчу. Вы знаете о ней что-нибудь еще, что, по вашему мнению, может оказаться полезным?
   Деннис Уорнер задавался вопросом, как ему реагировать на это. Он прекрасно понимал, что ему только что сделали мягкий выговор, и теперь не хотел говорить плохо о мертвых. Хорошо, если он был честен, он заслужил это. Он как бы забыл, что бедная девочка действительно умерла, и все, что это значило.
   "Я не буду кусаться", - сказала Хиллари Грин в темноте, ее голос определенно звучал так, как будто она улыбалась.
   И Уорнер вдруг с облегчением вспомнил, что Хиллари Грин не считалась одной из тех угрюмых ублюдков, которые могут снести вам голову или похлопать вас по спине без особой причины, как им вздумается.
   - Говорили, что она тусовщица, - осторожно начал он.
   'Наркотики?'
   - Скорее выпивка. Она любила выпить, любила по-настоящему разозлиться. И она, как известно, держала двух или более мужчин на веревочке, когда ей это было удобно.
   'Верно. Так что к одиннадцати одиннадцати тридцати она, по крайней мере, была на пути к веселью, - размышляла Хиллари. "Была ли она из тех, кто становился более податливым или более резким, когда напивался?"
   - Не знаю, мэм, - откровенно сказал Деннис.
   Хиллари кивнула. - Ладно, посмотрим, сможешь ли ты узнать. Что же, пока это все. Вы могли бы присоединиться к моей команде на ферме, помочь со свидетельскими показаниями, если хотите. Я уверен, вы знаете, как это сделать.
   - Мэм, - сказал Деннис и оставил ее, вернувшись назад по разбитой дорожке. Итак, это был знаменитый детектив Грин. Учитывая все обстоятельства, он думал, что очень хорошо отделался.
   Вернувшись в коровник, Хиллари подошла к "мондео" платинового цвета с включенным светом в салоне, открыв двух темноволосых людей, сидевших на заднем сиденье. Если только она не прогадала, Майкл Уоллис и его девушка. Констебль в форме сидел на переднем пассажирском сиденье и подпрыгнул, когда она постучала по стеклу. Он был одним из тех, кого она не знала, так что она показала свою карточку и, как для его пассажиров, так и для него самого, сказала: "Детектив-инспектор Хиллари Грин, из Долины Темзы, Кидлингтон. Я здесь старший следователь.
   Она кивком головы показала офицеру в форме, что хочет, чтобы он вышел, и тихо пробормотала: "Майкл Уоллис и Дженни Портер?"
   'Да, мэм.'
   - Они много говорили?
   - Нет, мэм. Девушка немного расстроилась, и вроде плакала. Потом небольшая болтовня. Ничего о жертве. Или цирки.
   Хиллари кивнула, затем скользнула на пассажирское сиденье и повернулась лицом к молодой паре позади нее.
   Дженни была довольно невзрачной девушкой с длинными темными волосами и маленькими светлыми глазами. Она была одета как Маленькая Бо Пип, в симпатичные белые рукава с пышными рукавами, в темно-синий с белым сарафан. Ее пастуший посох, сделанный из пробкового дерева, лежал на коленях и у нее, и у ее спутника. Она также держала на коленях увитую маргаритками шляпку, навязчиво скручивая ее то в одну, то в другую сторону. Хиллари надеялась, что это не арендованный костюм, потому что в противном случае ей пришлось бы платить за испорченную шляпу. Напротив, Майкл Уоллис был чем-то вроде красавца и был одет как пират. Он даже был немного похож на Джонни Деппа из тех пиратских фильмов. Даже сидя на заднем сиденье, как он был, Хиллари могла сказать, что он будет высоким, по крайней мере, шесть футов, и у него были тяжелые, слегка волнистые темно-каштановые волосы, высокие скулы и большие темные глаза, которые придавали бы даже коровам его отца беги за своими деньгами. Черная повязка на глазу, сдвинутая теперь на самый верх лба, придавала ему лихой вид. Обычно она не соединила бы их вместе. Вы никогда не могли предсказать эти вещи.
   - Дженни, не так ли? - сказала она, чуть улыбнувшись и просунув руку между двумя передними сиденьями. Девушка быстро взяла его и улыбнулась, заметно расслабившись. - А Майкл?
   'Верно.'
   Опять тряслись руки.
   - Итак, что вы можете мне сказать? Она намеренно оставила вопрос расплывчатым, не сводя глаз с Майкла. Она часто обнаруживала, что открытый вопрос может дать больше информации, чем тот, на который можно просто ответить "да" или "нет". Особенно, если попросить мужчину, на глазах у подруги явно нуждающейся в защите и помощи. Некоторые из лучших интервью Хиллари были взяты именно в подобных ситуациях. Если бы Майклу или Дженни было что скрывать, она охотно поставила бы свою зарплату в следующем месяце на то, что она узнает об этом прямо здесь и сейчас.
   - Ну, на самом деле немного. Майкл Уоллис говорил не с аристократическим акцентом и не с акцентом деревенского деревенщины, что, несомненно, сослужило бы ему хорошую службу в выбранной им карьере землевладельца. "Мама и папа устраивают большую вечеринку в честь своего двадцать пятого дня рождения. Большинство их друзей примерно их возраста, и, честно говоря, я ожидал, что это будет немного скучно, и так оно и было".
   Дженни Портер неожиданно хихикнула. Затем она выглядела потрясенной и прикрыла рот рукой. Хиллари была почти уверена, что все дело в нервах, а не в том, что она прирожденная хихиканья.
   Она улыбнулась в ответ. 'Не волнуйся. Я знаю - это просто шок. Не беспокойтесь об этом. Никто не был похож на хихиканья меньше, чем простая и непретенциозная девушка Портер.
   - Спасибо, - прошептала она в ответ.
   - Итак, Майкл. Продолжайте, - подсказала Хиллари.
   "Ну, это потому, что это было так скучно, что мы с Джен решили ненадолго отвлечься и пришли сюда".
   Хиллари многозначительно посмотрела в окно. Коровник не выглядел более здоровым из-за того, что его украшали ярко-желтые и черные полицейские ленты, установленные вокруг него.
   "Я хотела посмотреть на коров", - сказала Дженни Портер в свою защиту, прямо отвечая на явное недоверие полицейского. - Я знаю, это звучит глупо, но я так и сделал. Ее подбородок в нерешительной воинственности вздернулся, но Хиллари лишь кивнула. По правде говоря, она слышала и менее невероятные вещи.
   Проблема была в том, что когда тебе платили за подозрительный ум, иногда было трудно поверить даже в самые правдоподобные объяснения. Однако с годами опыт помогал отделять зёрна от плевел, и она вполне охотно верила, что простая молодая девушка с удивительно красивой внешностью и обеспеченностью (во всяком случае, по меркам большинства людей) бойфренд, с удовольствием пошел бы посмотреть на коров, если бы это означало провести некоторое время наедине с объектом ее желания. Может быть, лучше было бы при полной луне и стоге сена, но коровник под дождем сойдет, если вы достаточно отчаянны.
   - Итак, вы пришли сюда и... . . какие? Только что нашел ее? - спросила она, позволяя нотке скептицизма проскользнуть в ее голосе.
   - Но именно это мы и сделали. Дженни вскочила, звуча немного обиженно. "Мы шли по дорожке, обсуждая летние каникулы в следующем году - мы хотим поехать куда-нибудь в красивое место, может быть, на Корфу или куда-нибудь на Карибы". Дженни сделала паузу, чтобы перевести дух. - И мы вошли сюда, и Майкл указал, что делает хорошего дояра, - она сделала еще одну паузу, когда Хиллари спрятала улыбку, - и... . . Ну, мы немного поцеловались, а потом Майкл сказал, что видит что-то дальше в амбаре и надеется, что одна из коров не выбралась. Мы шли вниз. . . и Майкл использовал свою зажигалку и . . . вот она была. Это большое белое пятно.
   Дженни Портер расплакалась. Хиллари передала салфетку из коробки с бумажными салфетками, которую она заметила на приборной панели автомобиля.
   Пока его девушка фыркала, Майкл подхватил рассказ. "Я сразу понял, что дела обстоят плохо, поэтому я вытащил оттуда Дженни и сказал ей подождать, а сам побежал домой и позвонил вам всем".
   - У тебя не было мобильного?
   - Не на меня.
   - Дженни, а ты вернулась внутрь, пока ждала?
   Она вздрогнула. 'О, нет. Я не хотел возвращаться туда".
   - Кто-нибудь из вас видел кого-нибудь, когда шел по дорожке?
   Они посмотрели друг на друга, потом покачали головами. - Вы слышали, как завелась машина, или она проехала мимо вас, когда вы выходили из дома?
   - Нет, еще слишком рано, чтобы гости начали расходиться, - сказал Майкл.
   - Вы узнали ее? - спросила Хиллари и увидела, как напрягся Майкл Уоллис. Он явно ждал этого вопроса, и Хиллари было интересно посмотреть, как он ответит на него.
   'Да. Ее звали Джулия. Она пришла с кем-то. Думаю, сын одного из папиных дружков. Я видел ее иногда. Я думаю, она местная девушка.
   Хиллари не упустила быстрого, обеспокоенного взгляда, который Дженни бросила на возлюбленного. Но была ли это просто незащищенность простой девушки, или у нее были какие-то другие причины думать, что бесцеремонное признание Майкла было слишком случайным? Хиллари сделала мысленную пометку выяснить, был ли когда-нибудь Майкл Уоллис одним из мужчин, которых Джулия Рейнольдс любила водить за собой, и кивнула.
   'ХОРОШО. Теперь ты можешь отвезти Дженни домой. Но кто-то свяжется, чтобы взять надлежащее письменное заявление.
   Майкл кивнул. Он не выглядел взволнованным такой перспективой.
   Хиллари выбралась из машины и вернулась в коровник. СОКО продолжал заниматься своими тихими делами, пока двое мужчин ждали, чтобы перенести тело в морг. Она не сомневалась, что ищет мужчину, возможно, ревнивого любовника или потенциального бойфренда. Когда красивую молодую девушку, не известную своей моногамией, задушили на вечеринке, не нужно было быть Эркюлем Пуаро, чтобы понять это: один из людей Джулии Рейнольдс превратился из любовника в убийцу.
   Теперь все, что ей нужно было сделать, это дать ему имя.
  
   ГЛАВА 3
   Хиллари проснулась от ругани скворцов. Она свалилась с узкой кровати, приняла двадцать второй душ и оделась. Жизнь на лодке делала воду для питья и стирки особенно ценной, но она уже давно научилась использовать как можно меньше всего, включая батареи и баллоны с газом Калор.
   Она вскипятила чайник (воды хватило ровно на одну чашку) и взглянула на часы, размышляя, ехать ли в штаб-квартиру или сразу вернуться на ферму "Три дуба". Она перекинула сумку через плечо и, пригнувшись, поднялась по железной лестнице, чтобы не удариться головой, и рассеянно заперла за собой дверь.
   На Уиллоузэндс ее соседка, Нэнси Уокер, слушала что-то странное. Вероятно, какая-то музыка "нью-эйдж", которую ей подарило последнее завоевание. Будучи вдовой за сорок, Нэнси рыскала по окрестностям Оксфорда среди студентов мужского пола, словно косатка в поисках тюленей.
   Оказавшись в машине, она решила, что ей лучше зайти в офис, и была этому рада. В тот момент, когда она вошла внутрь, дежурный сержант окликнул ее.
   "Вот, похоже, ваш новый суперкар только что прибыл". Сержант, всезнающий и мудрый ветеран с двадцатилетним стажем, подмигнул ей еще до того, как за ней закрылась дверь.
   'А также?' - спросила Хиллари, немедленно направляясь к столу. Как вскоре обнаружил любой зеленый плоскостопый, если вы когда-нибудь хотели знать, что к чему, вы спрашивали дежурного сержанта. Его знания были всеохватывающими и неразборчивыми - от того, кто балует чайных дам, до последней оплошности, сорвавшейся из уст доброй дамы жены главного констебля.
   - Не женат, но пока нет никаких шансов, что он в шкафу, - сказал теперь сержант с быстрой ухмылкой. - Однако здесь у меня много работы, - он постучал себя по виску, - и не занимался обычными связями с прессой или отчетами. Мет дал ему хорошую оценку, но никто еще не понял, почему он переехал.
   Хиллари горестно покачала головой. - И это все, что ты знаешь? - спросила она, закатывая глаза. - Ты проваливаешься на работе, Гарри. Все звали сержанта Гарри, хотя Хиллари слышала, что это не его настоящее имя.
   - Дай нам шанс, шеф. Дежурный сержант ухмыльнулся ей в ответ. - Дай мне еще час, и ты сможешь делать ставки вместе с остальными.
   Хиллари задавалась вопросом, что, кроме сексуальной ориентации нового супергероя, будет доступно любителям азартных игр Большого Дома к обеду. Несомненно, будет какой-то бассейн насчет того, столкнули ли его или спрыгнули из Метрополитена. Скорее всего, будет много шуток и болтовни из-за любых потенциальных скандалов в его прошлом. Она могла поставить пятерку на то, что он тайно пьет, но сначала ей нужно проверить состояние его глаз.
   Она использовала свою ключ-карту и код, чтобы получить доступ к главному офису, и направилась к своему столу. Никого из ее команды еще не было, и она не была удивлена. Кто мог их винить после того, как они просидели всю ночь? Она просмотрела документы, отметив предварительные протоколы допросов, которые сдали полицейские. Она быстро прочитала их, чувствуя, как ее настроение падает при этом.
   Судя по всему, вечеринка по случаю двадцать пятой годовщины свадьбы Уоллисов не ограничилась главной гостиной, а распространилась на кухню, новый зимний сад, библиотеку и различные комнаты между ними. Некоторые выносливые души даже танцевали в саду под музыку живого оркестра.
   Так что ни у кого не было бы надежного алиби, если бы они не провели всю ночь с одним человеком. И кто сделал это на вечеринке? Любой из - она быстро мысленно прикинула цифры - от пятидесяти пяти до шестидесяти или около того мужчин-завсегдатаев вечеринки мог улизнуть на десять-пятнадцать минут и убить Джулию Рейнольдс.
   Она начала их перебирать, находя кучу более-менее неподходящих. В них она бросила слишком старого и троих физически недееспособных (одного в инвалидной коляске, одного с изнурительным артритом обеих рук и одного, сломавшего руку в гольфе - жаль, что в отчете не сказано, как этому придурку удалось сделай это!) и, немного подумав, две открыто гомосексуальные пары, которые были на вечеринке. Она не отбрасывала ни одного из них как такового, а только клала их в самый низ кучи.
   Список подозреваемых по-прежнему оставался удручающе большим. А поскольку не существует такой вещи, как счастливая супружеская пара - по крайней мере, для копа, расследующего убийство, - она не представляла, как ей продолжить список. Очень молодой - сколько лет должно быть парню, чтобы задушить женщину? - она также понизилась. Во всяком случае, до четырнадцати лет. Тем не менее, подростки были печально известны тем, что были жертвами своих гормонов, и она не могла представить, чтобы красивая, уверенная в себе и амбициозная Джулия Рейнольдс была особенно добра к влюбленным подросткам. На вечеринке было пятеро в возрасте от четырнадцати до девятнадцати, большинство из них сыновья приглашенных гостей.
   Естественно, женатым мужчинам было бы что терять, если бы Джулия угрожала рассказать жене об их небольшой интрижке и должна была быть главными подозреваемыми, пока не была бы устранена.
   Потом был ее парень. Она отметила, что несколько свидетельских показаний подтвердили, что Джулия прибыла с Роджером Гринвудом, и что они считались предметом. Сейчас он должен быть первым в списке. Не забыла она и сына фермера. Подозрение часто падало на нашедшего тело, иногда по делу, иногда без причины. Единственное, что было в пользу Майкла Уоллиса, так это то, что он был не один. Хиллари предполагала, что Дженни Портер могла быть сообщницей, но так не думала. Но ничего не говорило о том, что Уоллис не убил Джулию ранее, а затем предложил пройтись с Дженни, чтобы он стал свидетелем "открытия". Это было бы не в первый раз. Убийцы хорошо знали о подводных камнях судебной экспертизы в наши дни благодаря драмам о патологии на телевидении и криминалистическим триллерам. Уоллис, возможно, боялся, что он оставит следы на месте происшествия, и вернуться туда, чтобы найти тело, было таким же хорошим средством, как и любое объяснение любых его следов, найденных там.
   Ей придется нанять одного из мундиров, чтобы выяснить у Дженни Портер, кто именно предложил задержаться в сарае и кто вел ее впереди.
   В течение утра сначала явилась Джанин, а затем Томми, выглядевший сутулым и с тяжелыми глазами. Фрэнка, к счастью, по-прежнему не было видно. Возможно, инопланетяне, наконец, пришли за ним и сделали всем одолжение.
   - Шеф, - сказал Томми, взглянув на предварительные отчеты судебно-медицинской экспертизы, которые сейчас читала Хиллари. 'Что-нибудь хорошее?'
   'Не так далеко. Как мы и думали, пол коровника был слишком загрязнен для каких-либо действительно веских доказательств. Осталось еще кое-что сделать, но я думаю, что большая часть нашего хлеба с маслом будет исходить от самого трупа.
   Томми, который пил кофе, сделал слишком большой глоток и начал кашлять. Джанин нерешительно хлопнула его по спине. - Надо крепиться, Томми, - дразняще пробормотала она.
   - Рад, что вы так думаете, - сардонически заметила Хиллари. - Вы можете присутствовать на вскрытии.
   Жанин тяжело вздохнула. - Да, босс, - сказала она. Затем тут же добавил: "Почему Росс не может пойти?"
   Хиллари закатила глаза. - Что вы имеете против Дока Партриджа? Ты же знаешь, мы должны держать его милым. Если мы натравим на него Фрэнка, следующие четыре тела, которые мы пришлем, окажутся в конце очереди. Так он и поступил в прошлый раз.
   Джанин снова вздохнула, но не стала спорить с логикой Хиллари.
   - Томми, я хочу, чтобы ты составил список всех клиентов Джулии, - продолжала она. - И нет, я не думаю, что какая-то седовласая надзирательница задушила ее, потому что ей не понравился цвет ее последнего ополаскивателя, но люди разговаривают со своими парикмахерами. Наоборот. Никогда не знаешь, какие лакомые кусочки они могли узнать о нашей жертве и захотеть рассказать. И так как мы имеем дело с удушением, а статистика показывает, что мы почти наверняка ищем мужчину и что секс будет где-то в уравнении, сконцентрируйся на ее друзьях-мужчинах. Сталкеры. Какой-то чрезмерно восторженный поклонник. Вы знаете, что делать.'
   - Шеф, - сказал Томми. Он не был уверен, будучи большим, черным и мужчиной, что он идеальный кандидат для разговора с дамами среднего возраста или робкими старушками, но он приложит все усилия. Для Хиллари Грин он всегда был готов сделать все возможное.
   Он наблюдал за ней сейчас, когда она потянулась к телефону, и увидел, что она позволила своим волосам отрасти длиннее, чем ее обычный боб до плеч. Было ли это преднамеренно, или она просто не осознавала? Он подумал, что ей будут хорошо смотреться с длинными волосами - они были красивого темно-коричневого цвета, как лесной орех. Он представил, как она идет по автостоянке, и ветерок сдувает ее с лица, как в рекламе шампуня. Затем он увидел Фрэнка Росса, толкающего дверь, и сам быстро взял трубку. Меньше всего ему хотелось, чтобы этот ублюдок Росс знал, как он относится к боссу. Его жизнь не стоила бы жизни.
   - Шеф, - кисло сказал Росс, почесывая под мышкой, не оставляя ни у кого с подветренной стороны сомнений в том, что он пропустил утренний душ. "Коровник никогда не запирается. Стальные двери закрываются на простую защелку, а для зимних месяцев есть тусклое верхнее освещение. Там нет ценного доильного оборудования или чего-то еще, это просто укрытие для коров, поэтому нет ни сигнализации, ни системы безопасности. Это просто чёртов железный сарай в глуши".
   Его тон говорил, что он мог бы сказать ей это, не шатаясь по всему Стипл-Бартону в поисках пастуха и не спрашивая его об этом.
   Хиллари кивнула. - У них проблемы с дозаторами? Бродяги, укрывающиеся на ночь, путешественники новой эры и тому подобное?
   Фрэнк не подумал спросить. - Нет, шеф, ничего подобного, - твердо сказал он. Он был бы не в себе, если бы собирался вернуться и спросить. Это было так же очевидно, как пятно на его носу, в которое жертву прикончил ревнивый бойфренд. Все знали, что Хиллари Грин переборщила, когда дело дошло до проверки дальних ударов. И она всегда возлагала на него, одного из своих старейших и лучших сержантов, грязную работу. Он устал от этого. Однако нет смысла жаловаться Мелу; он и эта сука из Траппа были в карманах друг у друга.
   Хиллари кивнула. Так что теория прохожего не выглядела правдоподобной. Тем не менее, это была сырая и неприятная ночь, и ее нельзя было полностью сбрасывать со счетов. Но даже если бы какой-нибудь дорожный джентльмен ковылял там внизу, в соломе и тепле тела дремлющей коровы, зачем ему было подниматься и душить Джулию Рейнольдс? И если уж на то пошло, почему Джулия Рейнольдс вообще была там?
   Она почти наверняка арендовала свадебное платье, так что последнее, что ей хотелось бы сделать, это испачкать его и платить за чистку. И уж точно кишащий коровьим дерьмом сарай был последним местом, куда она отправилась бы в просторном белом платье. Добровольно, значит.
   Нет, она просто не могла понять, как безымянный бродяга впишется в кадр. Некоторое облегчение, учитывая, как трудно было бы выследить странствующего человека.
   - Фрэнк, я хочу... . . Эй, головы вверх. Похоже, у нас гости, - прошипела она, выпрямляясь в кресле и по привычке закрывая перед собой папку.
   Джанин и Томми, чьи столы были обращены к ней, развернулись на стульях, когда Мел Мэллоу вышел из своего кабинета и громко откашлялся. Рядом с ним стоял высокий худощавый мужчина с аккуратно подстриженными темно-золотыми волосами. Он был одет в темно-синий костюм и безымянный галстук. Его глаза, сканировавшие комнату, не выглядели так, будто многое потеряли.
   Так что это был новый супер. Может быть гей, может быть скандальный человек из Метрополитена.
   - Если бы я мог привлечь ваше внимание на минутку, - закричал Мэл, хотя в комнате очень быстро воцарилась тишина. - Я хотел бы представить вам суперинтенданта Джерома Рэли. Как вы знаете, суперинтендант Рэли занял старый участок земли Маркуса Донливи. Сэр?'
   Мэл отступил назад, и Джанин вздрогнула, зная, как сильно он, должно быть, ненавидит каждое мгновение происходящего. Для них двоих не было секретом, насколько Мэл жаждал повышения.
   - Я не буду вас задерживать, - резко сказал Джером Рэли, - я знаю, что у вас у всех больше дел, чем вам нужно, и последнее, что вам нужно, - это слушать речь. Я просто хочу сказать вам, что я оперативный полицейский, и я забочусь о своих людях. Это означает, что я хочу быть в курсе, и я хочу, чтобы любой, у кого есть проблема, немедленно приходил ко мне, чтобы ее можно было решить, прежде чем она станет проблемой для всех. Мне потребуется некоторое время, чтобы изучить патч, поэтому я был бы признателен за терпение. Я некоторое время разговаривал со старшим суперинтендантом Донливи, и его методы и мои в значительной степени гель, так что я не ожидаю слишком много боли при прорезывании зубов. Вот именно.
   Он кивнул, затем оглянулся на Мэла, который проводил его до двери. Когда он вернулся, старший инспектор Маллоу направился прямо в свой кабинет, и комната затаила коллективное дыхание, задаваясь вопросом, хлопнет ли он дверью. Но Хиллари могла бы сказать им, что он этого не сделает. Меллоу Мэллоу получил свое прозвище не по иронии судьбы. Но она и Джанин были не единственными, кто догадался, как сильно он, должно быть, сейчас обижен.
   - Ух ты, какой красавчик, - задумчиво сказала Джанин. - Вы видели цвет его глаз?
   Хиллари, которая этого не сделала (и время от времени задавалась вопросом, стоит ли ей стиснуть зубы и проверить зрение), пожала плечами. - Не могу сказать, как я заметил.
   - Шерри, - решительно сказала Джанин.
   Фрэнк Росс фыркнул. - Ты имеешь в виду красный? Держу пари, он пьяница. Вот почему Метрополитен выбросил его за борт. Но он повеселел при мысли о другой родственной душе, да еще на высокопоставленном посту, занимающей его никнейм.
   Джанин не соизволила ответить. Вместо этого она переложила брошюры, лежавшие в ящике стола, в простую бежевую папку и небрежно направилась к двери Мэла. Когда она постучала и вошла, на ее лице появилось несколько улыбок, но в этот момент никто не пожалел любящего утешения DCI.
   - Эй, он не показался мне чем-то особенным, - солгала Джанин, тщательно закрывая за собой дверь. - Держу пари, к концу следующего года его не станет.
   Мэл, который смотрел в окно, оглянулся на нее и покачал головой. 'Я не знаю. Он близкий дерьмо, я дам ему это. Вчера я провел с ним почти весь день и так и не понял, что его волновало.
   - Ничего, дорогой, скоро ты будешь ковыряться в его костях, - весело сказала Джанин и, стоя рядом с ним, наклонилась, чтобы открыть папку. - Я думал о том, чтобы уехать куда-нибудь на выходные, только ты и я. Знаешь, один из тех загородных отелей, где подают четырехзвездочную еду и мы можем научиться стрелять из лука или чему-то совершенно бесполезному. Что вы думаете об этом - это в Котсуолдсе, так что не так много путешествий? Или, может быть, Нью-Форест или Норфолк-Бродс? В несезон цены дешевле, к тому же в местах не так многолюдно".
   Мэл без особого энтузиазма взглянул на брошюры. Он не мог позволить себе взять отпуск сейчас, даже если это был законный уик-энд, на который он имел право. Знакомство с Рэли было полезным уроком, который еще какое-то время будет мучать.
   - Да ладно, будет весело, - настаивала Джанин, чувствуя явное отсутствие у него энтузиазма. Она с нетерпением ждала возможности побаловать себя, и почти во всех отелях были спа-салоны и массажи, ароматерапевтические процедуры и услуги косметолога.
   - Не сейчас, Джанин, - раздраженно сказал Мэл. - И у вас есть большое дело, не так ли?
   Глаза Джанин вспыхнули, и Мэл понял, что это значит. "Послушай, оставь это мне, и я посмотрю, какие из них мне нравятся, а когда станет поспокойнее, посмотрим", - быстро сказал он. Он знал, что успокаивает ее, и постоянная потребность делать это становилась все более и более раздражающей. - А теперь мне пора. Есть что-нибудь новое о Джулии Рейнольдс?
   Джанин стиснула зубы и улыбнулась. Она ненавидела, когда Мэл обижал ее. Но она должна была знать лучше, чем затевать с ним драку, пока она была на работе. Это дало ему ниспосланную небесами возможность надеть ее на себя. Нет, она подождет до вечера, чтобы снова поднять этот вопрос. Если Мэл думал, что ему сойдет с рук это дерьмо, у него была другая мысль. Какой смысл иметь более обеспеченного, старшего и красивого бойфренда, если он не может время от времени тратить на нее деньги?
   - Сэр, - отрицательно сказала Джанин и ушла. И весь офис слышал, как она хлопнула дверью на выходе.
   * * *
   Джером Рэли закончил читать последний из кадровых отчетов, оставленных ему Маркусом Донливи, и оттолкнул их, надел колпачок на ручку и беспокойно швырнул ее на папку. У него был кабинет на верхнем этаже с видом на зеленые, довольно приятные улицы Кидлингтона. Он не был уверен, что ему это особенно нравилось - ни офис, ни город.
   Он предположил, что формально Кидлингтон был большой деревней, хотя и ожидал, что жители будут смотреть на нее скорее как на город. Это, конечно, было далеко от столицы, но это тоже соответствовало его целям на данный момент. Здесь у него было бы гораздо больше свободы действий. А так как все его друзья остались позади и понятия не имели, что он задумал, он сможет заниматься делами со свободной рукой.
   Но он должен быть осторожен. И терпеливый. Очень терпеливый.
   В целом, по его мнению, утро прошло достаточно хорошо. Ни одно из лиц, которые он видел, не было открыто враждебным, и это было облегчением. Филип Мэллоу не был особенно счастливым кроликом, но Джером прекрасно понимал, почему это так. Его собственная речь перед войсками прошла хорошо, установив правильный баланс между лидерством и доступностью. Однако потребуется некоторое время, чтобы они научились доверять ему. Он достаточно много путешествовал в своей ранней карьере, чтобы понимать, что эти вещи требуют времени.
   Тем не менее, он был достаточно уверен, что здесь собралась хорошая команда. За исключением одного-двух бездельников, обычных служителей рабочего времени и рядовых некомпетентных людей, единственным действительно плохим парнем был Фрэнк Росс.
   Донливи предупредил его, что лучшего друга печально известного Ронни Грина все ненавидят, и не без оснований, хотя иногда он может оказаться полезным. Подонки боялись его, а у него был обширный список дураков, которым не было равных. На него обычно можно было положиться, когда дело доходило до тяжелых вещей, и он был хорошим человеком, чтобы прикрывать твою спину во время бунта или общественных беспорядков. В остальном он был менее ценен, и Джером задавался вопросом (и очень осторожно спросил), почему его назначили в команду Хиллари Грин.
   Ему пришлось действовать осторожно, подозревая, что у Ронни и Хиллари Грин могли быть свои причины держать рядом такого человека, как Фрэнк Росс, но он быстро избавился от этой мысли.
   Каждый суперинтендант - если он был хорошим, а Маркус Донливи, как быстро понял Джером, действительно был очень хорошим - знал свой участок и своих людей, как свои пять пальцев, и Донливи ясно дал понять, что Хиллари не только полностью чиста от любых грязных дел своего мужа, но был одним из лучших, если не лучшим полицейским, в его команде.
   Фрэнка Росса просто навязали ей, потому что никто другой не мог терпеть или иметь дело с этим парнем. Не то чтобы Хиллари оценила доверие к ее терпению в то время, Донливи усмехнулся. Теперь все думали, что она просто привыкла к тому, что рядом с ней находится ядовитый маленький кретин.
   Прочитав досье инспектора Грина, Джером был так же впечатлен ее способностями. Он знал, как и Маркус, что не каждый коп был прирожденным детективом. Некоторые работали строго по инструкции, потому что им не хватало воображения, навыков или опыта, чтобы поступить иначе. Большинство играло в политику, а некоторые видели в поимке злодеев лишь средство для достижения цели. Лишь немногие обладали талантом к раскрытию дел, и по показателю осуждения Хиллари Грин он мог понять, почему прокуратура тоже относилась к ней с уважением.
   Он надеялся, что они поладят. Если ему придется какое-то время нянчиться с обиженными чувствами Филипа Мэллоу, ему понадобятся все союзники, которых он сможет заполучить.
   Рэли задумчиво закрыл папку и откинулся на спинку стула, потягиваясь. Другое дело, будет ли она ему полезна. Она может быть слишком хороша. Слишком умный. Она могла бы даже узнать, что привело его в долину Темзы, а этого просто не будет. Нет, может быть, в конце концов, Фрэнк Росс был бы гораздо лучшей ставкой. Такие люди, как он, могли бы быть полезны, если бы им дать правильный стимул. Он должен тщательно его прощупать и посмотреть, и если он окажется готовым к этому, Джером приступит к его культивированию - как бы неприятно это ни было.
   * * *
   Хиллари посмотрела, как лиса крадется через дорогу в нескольких ярдах впереди нее, и слегка нажала на тормоза. Днем одноколейная дорога в Стипл-Бартон казалась еще более коварной, чем в темноте. Глыбы узорчатой грязи, только что от гигантских колес трактора, придавали поверхности жирный вид, а высокие живые изгороди по обеим сторонам вызывали у нее смутное чувство клаустрофобии. Лиса, заметив ее наконец, бросилась в панике и тут же исчезла. В отличие от многих своих коллег, Хиллари никогда не испытывала желания уехать из Оксфордшира в более крупные и опасные города. В глубине души она предпочитала видеть деревья и поля, чем фабрики и жилые кварталы.
   Когда живые изгороди открылись, открывая крошечную деревенскую лужайку, Хиллари заметила человека, неуклюже перелезающего через полевые ворота. В этом не было ничего особенно странного, за исключением того, что ему было не очень удобно это делать. Люди, жившие в сельской местности, быстро научились легко карабкаться по перекладинам, заборам и воротам, но этот человек выглядел неуклюжим. Ему не помогали неуклюжие руки и ноги и слишком новый зеленый анорак. Его резиновые сапоги были также чистыми, только что из магазина. Он показался ей человеком, пытающимся выглядеть как местный, но у него это не совсем получается.
   Пресса, мрачно подумала Хиллари. Должен был быть. Но она думала, что они уже все ушли. Те, кто собрался, как упыри, в ранние часы, сделали свой обязательный снимок уезжающего фургона из морга и, без сомнения, уже давно приставали к Уоллисам, требуя интервью и записывая свои истории. Теперь главный удар в штаб-квартире должен был принять офицер полиции по связям с прессой. Она полагала, что вокруг всегда могут остаться падальщики.
   Она задумчиво смотрела на рыжеволосого мужчину, когда он шел по полю. Судя по ее мысленной карте прошлой ночи, она была почти уверена, что пастбище ведет к Ферме Трех Дубов.
   Она миновала группу красивых коттеджей, крошечную старую школу (давно превращенную в частную резиденцию) и единственный почтовый ящик и пошла по дороге до конца. Ворота коровника теперь стояли без охраны, полицейский часовой был с благодарностью отпущен. Если бы здесь собралась хоть небольшая пресса, офицер в форме был бы вынужден остаться и охранять помещение, но в наши дни убийства не привлекали к себе такого сенсационного внимания, как когда-то. Хотя, как подозревала Хиллари, как только стало известно, что жертва была одета как невеста, они вскоре вернулись. Жуткое всегда привлекало их. Теперь она почти могла видеть кровавые и крайне неточные заголовки.
   Она повернулась и припарковала машину лицом назад, откуда приехала, затем прошла небольшое расстояние обратно по дороге к самому фермерскому дому. Выглянуло солнце, и в живых изгородях засияли алые плоды шиповника, а одинокая галка звала компанию, летя низко над полями к разноцветной роще.
   Фермерский дом "Три дуба" был одним из тех солидных, квадратных, серых домов, которые когда-то были немодными, но теперь, если бы их когда-нибудь выставили на продажу, можно было бы продать за умопомрачительную сумму. Построенный не так далеко, чтобы быть неудобным, он был достаточно старым, чтобы качество изготовления было безупречным и долговечным. Хиллари поймала себя на том, что сравнивает здание с Моллерном и почти видит забавную сторону.
   Дверь открыла молодая женщина в джинсах, которая неожиданно представилась: "Мэдж, я ежедневник". Хиллари вошла в старомодный холл, в котором пахло сырыми зонтиками и мокрой шерстью. - Миссис там. Мэдж указала на закрытую дверь. - Хотите чаю?
   "Кофе, если он у вас есть", - умоляла она, никогда не пропуская дозу кофеина. Мэдж ухмыльнулась и кивнула.
   Хиллари постучала в дверь и услышала испуганный призыв войти. Внутри с дивана поднялся зеленоглазый, коренастый мужчина с привлекательными волнами седых волос с вопросом на лице. Из кресла напротив женщина лет сорока с тщательно выкрашенными светлыми волосами, одетая в желтовато-коричневую шелковую блузку и льняные брюки кремового цвета, тоже с любопытством наблюдала за ней. Женщина выглядела так, как будто должна была быть красивой, но когда Хиллари внимательно посмотрела на нее, то увидела, что на самом деле это не так.
   - Мистер Уоллис? Миссис Уоллис? Она полезла в сумку за кошельком. Детектив-инспектор Хиллари Грин. Я отвечаю за расследование убийства Джулии Рейнольдс.
   - Ах, инспектор, рад, что вы здесь, - сказал Оуэн Уоллис, как раз когда его жена открывала нежно-жемчужно-розовые губы, чтобы поприветствовать ее. "Я пытался уговорить кого-нибудь разобраться с моими коровами, но все говорят, что мне нужно поговорить с ответственным лицом. Но я все утро звонил в участок и получал отговорки.
   Хиллари моргнула. - Жаль это слышать, сэр.
   - Да, да, но могу я присмотреть за своими коровами?
   Хиллари, которая теперь знала, что чувствовала Элис, когда впервые исчезла в кроличьей норе, снова моргнула. - Э-э, ваши коровы, сэр?
   'Да. Их держат в сарае. Но они доярки, и очень скоро бедолаги почувствуют боль в вымени. Мне нужно перевезти их на доильные залы, но эти Джонни в белых комбинезонах, кажется, не в состоянии понять причину. Даже после того, как последний из них ушел, мне сказали, что я не могу их двигать.
   Хиллари кивнула, умиротворяюще подняв руку. - Позвольте мне посмотреть, могу ли я что-нибудь с этим сделать, мистер Уоллис, - сказала она, открывая свой мобильный. Быстрый звонок в полицейскую лабораторию подтвердил, что у SOCO есть все необходимое.
   "Пожалуйста, не стесняйтесь позаботиться о своих коровах, сэр", - сказала Хиллари, закончив разговор. - Мне жаль, что ты беспокоишься. Последнее, что ей было нужно, это враждебный свидетель. Как бы то ни было, Оуэн Уоллис уже направлялся к двери, и она быстро добавила: "Возможно, я могу поговорить с вашей женой пару слов, пока вы заняты, а затем я хотела бы поговорить с вами позже, сэр?'
   - Да, да, конечно. Я вернусь, как только увижу своего пастуха, - сказал фермер, исчезая из комнаты.
   Хиллари села на диван, а Венди Уоллис понимающе улыбнулась. - Боюсь, у моего мужа однобокий ум. Я привык к этому. Итак, что я могу вам сказать? Должен сказать, что это мой первый контакт с полицией. И я до сих пор не могу поверить, что бедняжку убили в нашем коровнике. Я имею в виду, что это так. . . так . . . странно!
   Хиллари прекрасно понимала, что чувствовала Венди Уоллис. Согласно тому, что она помнила из документов, Венди Уоллис была дочерью местного школьного учителя. Она удачно вышла замуж и, без сомнения, с тех пор вела довольно комфортную и изолированную жизнь. Оставалось выяснить, относилась ли она к тому типу женщин, которым тоже нравилось жить, зарывшись головой в песок. Или, как это ни парадоксально, изолированная жизнь на ферме вызвала у нее бешеный интерес к внешнему миру.
   - Что вы можете рассказать мне о жертве, миссис Уоллис? Джулия Рейнольдс. Вы знали ее?
   'Не совсем. Я имею в виду, я видел ее в деревне. Моя подруга, Давина МакГиннесс, попросила ее сделать прическу ее матери. Так что я видел ее раз или два у Давины дома - ей пристроили бабушкину квартиру, когда она упала с лестницы у себя дома. Я имею в виду ее мать.
   Хиллари кивнула, без труда поняв бессвязное объяснение. - Так ты был удивлен, увидев ее на своей вечеринке?
   - Ну, только сначала. А потом кто-то сказал мне, что она была здесь с Роджером Гринвудом. Так что это имело смысл. Мой муж заперся с Тео Гринвудом, его отцом, в течение добрых получаса в кабинете, и я была не очень довольна, могу вам сказать. На нашей серебряной годовщине свадьбы! То, с чем мне приходится мириться, с этим мужчиной, - сказала Венди, но в ее голосе не было особой злости.
   У Хиллари возникло ощущение, что ее разговор был немного не в себе, как будто ее мысли были заняты чем-то другим. Но тогда она, вероятно, просто нервничала.
   - Итак, ты видел, как Джулия Рейнольдс ушла с вечеринки с кем-нибудь? Выйти на улицу в любое время?
   'О, нет. Но тогда я не обращал на нее особого внимания".
   - Вы не заметили ничего странного в ее поведении? Не заметил ничего странного?
   - Нет, как я уже сказал. . . Что ж . . . что именно вы подразумеваете под странным? Хиллари почувствовала, как участился ее пульс. Так было часто. Вы будете допрашивать свидетеля без особых надежд на что-то хорошее, а затем, ни с того ни с сего, немного откусить. - Да что угодно. Каким бы незначительным он ни был.
   - Да, но я имею в виду, тебе не нужны впечатления, не так ли? Я имею в виду, вы, полицейские, любите факты и вещи.
   - Это не совсем так, миссис Уоллис, - осторожно сказала Хиллари, совершенно не понимая, во что она может ввязываться. "В данный момент я пытаюсь составить картину жертвы, и любая информация, какой бы ненаучной она ни была, может оказаться полезной. Вы сказали, что у вас сложилось впечатление о Джулии? - мягко спросила она.
   - Ну, как я уже сказал, ничего определенного. И я не могу сказать, что это было важно или что-то в этом роде. Это был именно ее наряд. Это было просто ошеломляюще, и, поскольку она была костюмированной вечеринкой, она была так красива, что я вполне понимаю, почему она выбрала что-то эффектное. У меня сложилось впечатление, что она немного эксгибиционистка, но... . . ну, по правде говоря, я чувствовал, что она нарочно насмехается над кем-то этим своим свадебным платьем.
   Венди Уоллис остановилась, затем нахмурилась. 'Это трудно выразить словами. Она была немного навеселе, я знаю, и, как вся нынешняя молодёжь, не то чтобы скромная, но мне показалось раз или два, что она какая-то... . . хвастаясь . . . нет, не совсем так, но как-то намекаю. Забить кому-нибудь. О, я не знаю, как это объяснить, - раздраженно фыркнула она. - Она просто затеяла какую-то шалость; да, именно так: определенно замышлял.
   - Как вы думаете, могла ли она выбрать свадебное платье, чтобы намекнуть Роджеру Гринвуду? - спросила Хиллари, не совсем понимая, к чему ведет Венди Уоллис.
   - Нет, - твердо сказала жена фермера. "У меня не было ощущения, что ее бойфренд был тем, кого она мучила. Казалось, она искренне любила его, и мальчик был совершенно прав. Нет, это был кто-то другой. Но я мог ошибаться.
   Но Венди Уоллис на самом деле не верила, что была неправа, а Хиллари не знала эту женщину достаточно хорошо, чтобы оценить, оправдана ли ее самоуверенность.
   Одно можно сказать наверняка, угрюмо подумала Хиллари: если Джулия Рейнольдс проказничала прошлой ночью, используя свой костюм, чтобы доказать свою точку зрения, то, возможно, все ее насмешки и мучения оказались гораздо более успешными, чем принесли ей пользу.
  
   ГЛАВА 4
   Хиллари вернулась в Кидлингтон и провела следующие несколько часов, разбираясь с другими своими делами, включая довольно холодный телефонный разговор с прокурором по ее теперь прекращенному делу о мошенничестве. Нечасто один из ее чемоданов падал, и это приводило ее в скверное настроение и как раз подходящее настроение, чтобы атаковать свой лоток с бумагами.
   Мэл, казалось, была в таком же скверном настроении, как и она сама, и когда они обнаружили, что огрызаются друг на друга из-за незначительного расхождения во мнениях по поводу дела Рэдклиффа, Мел была убеждена, несмотря на лишь надуманные доказательства, что старая дева средних лет действительно была убитая своей старшей сестрой из-за денег по страховке, и Хиллари призвала к осторожности, они оба решили удалиться по своим углам и остыть. Кроме всего прочего, Фрэнк Росс серьезно развлекался их редкой демонстрацией злобы и смеялся так, что треснули бы столовые приборы, а никому не нравилось угождать отравленному херувиму.
   Так что это было своего рода облегчением, когда Томми Линч, отвечая на звонок с первого этажа, сказал ей, что пришла "лучшая подруга" Джулии Рейнольдс и спросила, не может ли она помочь.
   - Я не думаю, что она тоже была на вечеринке, не так ли? - без особой надежды спросила Хиллари, когда они легко спустились по лестнице и направились к комнатам для допросов.
   - Боюсь, шеф, - подтвердил Томми.
   'Ну что ж. По крайней мере, мы сможем получше рассмотреть нашу жертву.
   Томми кивнул. Он с нетерпением ждал этого. Мало того, что он всегда был благодарен за любое время, проведенное наедине с женщиной, которой он восхищался - и да, воображал - больше всех остальных, но он был искренне впечатлен ее различными методами интервью. Чего публика не смогла понять (поскольку это не было хорошей драмой), так это того, что в комнате для допросов было раскрыто больше дел, чем где-либо еще. Иногда виновному просто нужно было выбросить все из головы, и ему едва требовался толчок в правильном направлении. Иногда они были слишком умны для своего же блага, и их нужно было сбить с толку и завязать в узлы. В других случаях допрашивающему офицеру приходилось выискивать крупицы ранее забытой информации от свидетелей или помогать им вспомнить события, которые они не считали важными. Как бы то ни было, большинству копов нужен дар болтливости, если они хотят раскрывать дела, но Томми видел, как Хиллари справлялась с людьми с почти паранормальными способностями, чтобы извлечь из них максимум пользы.
   Он знал, что может многому научиться у Хиллари Грин, и не собирался упускать ни одной драгоценной возможности посмотреть и поучиться, если только не хотел стать сержантом к своему следующему дню рождения.
   Когда его начальник толкнул дверь, Томми увидел маленькую нервную девушку, сидящую за столом. У нее были короткие темные волосы и большие карие глаза, прикрытые слишком маленькими прямоугольными очками. На ней были джинсы и толстый кремовый свитер ручной вязки. Она нервно теребила пачку сигарет, хотя знала, что не может курить в общественном здании. Он знал, что Хиллари, которая всю жизнь не курила, испытает облегчение.
   'Здравствуйте, мисс . . .?'
   - Мэнди Такер, - почти прошептала девушка, приподнявшись со стула, явно не зная о протоколе.
   - Не возражаете, если я буду звать вас Мэнди? - сказала Хиллари с теплой и легкой улыбкой. - Я детектив-инспектор Хиллари Грин, отвечаю за расследование убийства Джулии Рейнольдс. Пожалуйста, садитесь, Мэнди. Мы благодарны вам за то, что вы пришли вот так.
   Мэнди Такер кивнула, понюхала и села. "Я хотел помочь. Хотя, право, я не знаю, что я могу сделать. Она все еще шептала и почти маниакально теребила пакет. У Томми возникло ощущение, что она никогда в жизни не была в полицейском участке.
   Хиллари села и кивнула Томми, чтобы он использовал блокнот, а не диктофон. Она была уверена, что машина вызовет у такого робкого человека дальнейшие приступы застенчивости, а это было последнее, что им было нужно.
   - Все в порядке, Мэнди, мы знаем, что тебя не было на вечеринке, и поэтому не можем оказать нам никакой практической помощи. Мы не ожидаем, что вы. Все, что мне нужно от тебя, это рассказать мне о Джулии. Какая она была девушка. Вы будете удивлены, насколько это нам поможет, - радостно сказала Хиллари, еще раз ободряюще улыбнувшись.
   Мэнди Такер слегка дрожаще улыбнулась в ответ, и Томми увидел, как ее костлявые плечи немного расслабились.
   - Хорошо, - охотно согласилась она.
   - Итак, как долго вы с Джулией дружите?
   Мэнди Такер рассмеялась. - О, целую вечность, с тех пор, как нам исполнилось пять. Мы ходили в одну и ту же начальную школу в Киртлингтоне, потом в комп. Я остался учиться на A-level, а Джулия ушла в шестнадцать. Но она сделала мне прическу, и мы ходили на вечеринки и в паб на ланч, когда угодно".
   - Похоже, вы тогда были очень близки. Итак, как бы вы описали Джулию? И, пожалуйста, Мэнди, - в этот момент Хиллари наклонилась и мягко положила руку на руку Мэнди, ожидая, пока застенчивая девушка посмотрит ей в глаза, - мы знаем, что ваша подруга мертва, и это все еще кажется ужасно нереальным, и последнее, что вы хотите сделать, это говорить о чем-то плохом в ней. Я знаю, что это было бы ужасно нелояльным. Но дело в том, что в каждом есть и хорошее, и плохое; Я да, вы, ПК Линч здесь, все. Это то, что делает нас людьми. И есть вероятность, что не то хорошее, что было в Джулии, заставило кого-то убить ее, а то, что было в ней плохого. Вы понимаете, что я говорю?
   Она медленно убрала руку и смотрела, как та жалобно кивает. Хотя ее руки перестали портить пачку сигарет, Хиллари видела, что она не совсем убеждена.
   - Видишь ли, Мэнди, как ни трудно это понять и поверить, но твой друг мертв. Вы ничего не можете сделать для нее; вы не можете сделать это лучше; вы ничего не можете сказать или сделать, что изменило бы ситуацию. Все, что вы можете сейчас сделать для своей подруги, это оплакивать ее и помочь нам найти того, кто это сделал с ней. Она хотела бы этого, не так ли? Знать, что того, кто сделал это с ней, поймали и заставили заплатить?
   - О да, - сразу же сказала Мэнди Такер. 'Она будет.' Она чуть крепче выпрямилась в кресле, и взгляд ее стал жестче. "У Джулии не было кровоточащего сердца. Она думала, что они должны вернуть смертную казнь для убийц. Знаете, как в Америке.
   Хиллари кивнула. - Многие люди так думают, - сказала она с осторожным нейтралитетом. - Значит, ты знаешь, что она одобрила бы твою честность с нами. Судя по тому, что вы сказали, я не думаю, что Джулия была из тех людей, которые боялись бы правды.
   - Нет, ты прав. Она всегда была честна, иногда даже жестока, - согласилась Мэнди, ее собственный голос усилился, когда она вспомнила сообразительность своей мертвой подруги. "Она всегда говорила то, что думала", - добавила Мэнди, выдавливая еще одну кривую улыбку. - Не всем это нравилось, знаете ли. Но Юля всегда брала все в свои руки. Называл вещи своими именами. Как эта иммиграционная штука. Она сказала, что все боялись говорить то, что думают на самом деле, потому что боялись, что их заклеймят расистами. Но она считала, что иммиграцию следует остановить. Она сказала, почему она должна отдавать более трети своего заработка в виде налогов, чтобы какой-нибудь иностранец, который никогда не платил ни копейки в систему, мог просто вальсировать сюда и опередить ее в очереди в Национальное здравоохранение. Она сказала, что почти все думают так же, но просто не осмеливались об этом говорить".
   Хиллари кивнула. - Но она так сказала?
   'Верно. И как охота на лис. Она сказала, что это большая ложь, что все, кто живет в стране, занимаются охотой на лис. Она сказала, что всю жизнь прожила в деревне и всегда считала охоту на лис варварством. Однажды она бросила бойфренда, когда узнала, что он ездил на гончих. Она сказала ему в лицо, что он жестокий ублюдок, и надеялась, что в следующий раз он свалится с лошади и сломает себе шею.
   Хиллари улыбнулась и спокойно кивнула. - А кто это был, собственно? Как давно?'
   - О, давным-давно. Мы еще были в школе. Она только что отпраздновала свое шестнадцатилетие. Его звали Джейк Бердэдж. Думаю, он сейчас в Лондоне. Биржевой маклер или что-то в этом роде.
   Хиллари увидела, как Томми записал имя, и мысленно кивнула. Хотя она думала, что этот враждебно настроенный бывший был брошен слишком давно, чтобы все еще таить убийственную обиду, это нужно было проверить.
   Тем не менее, похоже, что Джулия Рейнольдс не боялась обидеть людей. Она уже встречала себе подобных раньше - обычно это были люди без воображения, уверенные в своей личности, не видящие необходимости смягчать реальность. Они почти всегда были неспособны увидеть точку зрения другой стороны, и это часто приводило к невидящему, неосмысленному и бескомпромиссному мировоззрению, которое неизменно наживало им врагов. Другие, меньшие смертные считали такой образ мышления либо смелым, либо безрассудным, в то время как другие, более знающие мир, считали его совершенно опасным. Хиллари была склонна полагать, что это была комбинация всех трех факторов.
   Неужели смелая и легкомысленная личность Джулии Рейнольдс ослепила ее от опасностей той ночью в коровнике? Сказала ли она кому-нибудь, что думала в этом темном, пустынном месте, и даже не подумала о том, что, возможно, осмотрительность действительно лучшая часть доблести?
   "Итак, очевидно, она была из тех девушек, которые могли постоять за себя", - размышляла Хиллари. "И она вела свой собственный бизнес, хотя была еще очень молода. Был ли он успешным, ее бизнес?
   'О, да. Ну, у нее всегда были деньги, чтобы их потратить, - скрупулезно поправила Мэнди. "Я имею в виду, что она всегда таскала меня в Debenhams, чтобы купить помаду и прочее, и всегда получала новые наряды и компакт-диски, но было ли это все из-за ее бизнеса, я не знаю. Думаю, ее бойфренды тоже иногда давали ей деньги. Ей было скучно на работе, я знаю, потому что она часто унижала своих старушек, когда говорила о них, но в то же время, казалось, она всегда была занята работой. Я думаю, она смазывала их маслом. Она смеялась над этим и говорила что-то вроде: "Ты знаешь эту глупую старую дуру, как ее там. На днях она показала мне эту фотографию Дженнифер Энистон и спросила, могу ли я сделать ей такую прическу. Я имею в виду действительно! Старушке шестьдесят, если она в день. Вы можете себе это представить? Вместо этого я уговорил ее стать пажом. И самое смешное, - продолжала Мэнди, - что я видела женщину, о которой она потом говорила, в магазине или где-то еще, и все ее друзья говорили ей, как хорошо ей идет эта стрижка, и можно было сказать, что она была бы в восторге. действительно ахнул. Потому что стрижка как раз подходила ей. Поэтому она всегда была востребована. Джулия была такой. Ей все сходило с рук, потому что она была хороша во всем, что делала. Если вы понимаете, о чем я?'
   Хиллари сделала. - Она говорила что-нибудь еще о своих клиентах? Может быть, об одном из их мужей? Или один из их сыновей беспокоил ее, приставал к ней, выставлял себя из-за нее дураком и все такое?
   Мэнди нахмурилась. - Нет, я так не думаю. Она действительно редко встречалась с мужчинами. Видите ли, она ходила к людям в гости днем, когда большинство мужчин были на работе. О, она говорила что-то о... . . о, как ее звали? Миссис Финч. Нет, Финчли, это все. По словам Мэнди, миссис Финчли всегда была пьяна. Она сказала, что ей приходилось следить за ней, когда она сажала ее под сушилку, потому что она всегда дремала. Как бы то ни было, однажды она сказала Джулии, когда та была пьяна больше обычного, что-то совершенно ерундовое о ее муже. Что-то о том, как он делал что-то хитрое, только она не знала что. Знаете, что-то криминальное.
   Рядом с ней Хиллари почувствовала, как Томми оживился, и мысленно улыбнулась, желая, чтобы она тоже могла вызвать такой же энтузиазм. Но она сомневалась, что это принесет много. У многих пьяных домохозяек были странные представления о своих супругах. Обычно это происходило со дна бутылки из-под джина. Тем не менее, это тоже должно быть проверено.
   - Есть идеи, о каком преступлении она говорила? - старательно подсказала она.
   - Нет, - пренебрежительно сказала Мэнди. "Я не думаю, что Джулию это действительно интересовало. Она сказала, что смутно знала этого мужа - у него было немного WHT, но в основном он был безобиден. "Наверное, возится с подоходным налогом или что-то в этом роде", - подумала Джулия.
   Она увидела, как двигаются пальцы Томми, и посмотрела на него, постукивая по инициалам WHT и глядя на нее, вопросительно приподняв бровь.
   - Болезнь блуждающей руки, - пробормотала Хиллари с улыбкой. И подумал, не была ли Джулия заинтригована больше, чем она показала своей подруге. Она проверила лучшую половину миссис Финчли и нашла что-нибудь пикантное? Пыталась ли она шантажировать? Это всегда было возможно. Она сомневалась, что Джулия Рейнольдс почувствовала бы угрызения совести по этому поводу, а путешествующие парикмахеры не зарабатывают ни копейки, не так ли? Искушение заработать дополнительные деньги могло быть непреодолимым.
   "Мне кажется, твоя подруга пользовалась успехом у мужчин, не так ли, Мэнди?" - тихо спросила она, зная, что теперь ей нужно быть осторожнее с формулировками. Она не хотела, чтобы Мэнди защищалась, как раз тогда, когда она, наконец, расслабилась. - Мы знаем, что она ходила, например, на вечеринку с Роджером Гринвудом. Она серьезно относилась к нему?
   'Я скажу!' Мэнди фыркнула. "Она думала, что Роджер Гринвуд был действительно хорошим предложением. Особенно, если его отец провернул эту сделку с недвижимостью, о которой он болтал последние несколько месяцев. Она сказала, что он может даже стать мультимиллионером. Отец Роджера, то есть. И что Роджер почти наверняка когда-нибудь станет заместителем председателя компании своего отца.
   - Они давно ушли?
   "Почти год. Дольше, чем она когда-либо встречалась с кем-либо прежде. Она все время намекала на бриллиантовое обручальное кольцо, но я его так и не увидел".
   Теперь настала очередь Хиллари беспокойно ерзать на стуле. Теперь все выглядело гораздо интереснее. - Значит, она думала, что Роджер собирался или уже сделал предложение?
   Мэнди нахмурилась и начала пятиться. - О, я не думаю, что он действительно сделал предложение. Не сразу и предложил ей выйти за него замуж или ничего. Если бы он это сделал, Джулия бесконечно хвасталась бы этим.
   Хиллари кивнула. Да, это звучало в порядке вещей. Джулия Рейнольдс не звучала так, чтобы держать свет под спудом.
   - Но я знаю, что она надеялась, что он это сделает, - продолжала Мэнди. - Он был совершенно точно поражен, я это знаю. Имейте в виду, его отец был категорически против этого. Она сказала, что однажды он сказал Роджеру, что женится на Джулии из-за своего трупа. Трес викторианский, как выразилась Джулия. Она часто дразнила Роджера за старомодность его отца.
   - Думаешь, она решила надеть свадебное платье на костюмированную вечеринку, чтобы намекнуть Роджеру? - спросила Хиллари. - Или ты думаешь, она хотела подшутить над его отцом?
   Мэнди рассмеялась. - Возможно, и то, и другое, зная Джулию. Знаешь, если подумать, я был с ней, когда она примеряла этот наряд в костюмерном магазине, и она сказала, что если надеть его, Старая Свинья-черта занервничает. Я полагаю, она имела в виду мистера Гринвуда.
   - Вы знаете, что мистер Гринвуд имел против Джулии как будущей невестки? - спросила Хиллари с искренним любопытством.
   - О, я полагаю, он думал, что она недостаточно хороша для его драгоценного Роджера или что-то в этом роде. Он хотел, чтобы он женился на дочери какого-нибудь крупного землевладельца или на какой-нибудь Слоун. Не то чтобы мистер Гринвуд сам был таким высокопоставленным, заметьте. Джулия сказала, что он ничем не лучше ее или ее семьи. Его предки были своего рода торговцами кормами и зерном. Не из-за чего так сопливить, сказала Джулия.
   - Значит, Роджер был "настоящим существом"? Но у нее было много бойфрендов до него? Хиллари внимательно осмотрела.
   'Почему бы и нет?' Мэнди воинственно отстреливалась, мгновенно переходя в оборону. 'Что не так с этим в наши дни? Джулия всегда была осторожна. . . тебе известно . . . вещи. Заразиться СПИДом и все такое. Мужчины сеют свой дикий овес на протяжении веков. Теперь женщина может сделать то же самое".
   Хотя говорила немного неуклюжая и застенчивая Мэнди Такер, Хиллари отчетливо слышала голос Джулии Рейнольдс. Она задавалась вопросом, действительно ли Мэнди согласилась с раскрепощенной, смелой позицией своей подруги, или же в глубине души спокойная, застенчивая Мэнди чувствовала себя неловко, имея такого людоеда в качестве друга. Если бы она знала, она бы никогда не призналась в этом сейчас.
   - Значит, она больше ни с кем не встречалась? У Роджера Гринвуда не будет причин ревновать?
   Мэнди опустила голову и снова принялась возиться с пачкой сигарет.
   "Мэнди? Помнишь, о чем мы говорили перед тем, как начать? Хиллари мягко упрекнула. - Ваш друг был задушен, что почти наверняка означает, что какой-то мужчина разозлился на нее или был предан. Вы понимаете, почему это важно".
   Мэнди непривлекательно закусила нижнюю губу и вздохнула. - Ну, был еще кто-то. Я не знаю, кем он был. Джулия только что назвала его немного грубым на стороне. Но она не относилась к нему серьезно. Ей нужен был Роджер.
   Хиллари увидела, что Мэнди готовится вмешаться, и решила сменить тактику. Всегда найдутся другие, желающие поговорить о грешках Джулии. И если она знала человеческую природу (а она знала), то и множество других. Такая девушка, как Джулия, не могла не нажить себе врагов в женском сообществе - девушек, у которых в прошлом были перебранки бойфренды, а также девушек или даже зрелых женщин, которые завидовали Юлии ее красоте и независимости.
   "Хорошо, тогда расскажи мне, что еще ты можешь сказать о Джулии. Что ей нравилось делать? Были ли у нее увлечения?
   Мэнди, явно испытавшая облегчение от смены темы, пожала плечами. 'Ну не совсем. Я имею в виду, дело в том, что Джулия с энтузиазмом относилась к вещам, но они никогда не длились долго".
   'Например?'
   Мэнди подумала об этом, затем кивнула. 'ХОРОШО. Был на этот раз в школе, например. Однажды у нас на собрании был приглашенный оратор, один из этих зеленых. Он был готов защищать Партию зеленых, Гринпис или кого-то еще. Так или иначе, он продолжал рассказывать о том, как отравляют сельскую местность и о том, что с каждым годом все меньше и меньше ласточек возвращаются на Британские острова, потому что испанцы продолжали есть их, когда они летали над горами. Очевидно, они ловят их в эти большие сети. Разве это не грубо? И я имею в виду, глупый? Сколько мяса может быть на ласточке? Так или иначе, Джулия очень разозлилась из-за этого, и когда этот тип сказал, что они собираются заняться посадкой деревьев возле Чарльтона-на-Отмуре, и призвал добровольцев, Джулия записалась и потащила меня за собой. Конечно, было очень тяжело сажать эти маленькие саженцы, и мы посадили всего пять или шесть, пока Джулии это не надоело, и мы сбежали. Это было для нее типично. Но она действительно, искренне верила в дело, и позже она купила несколько наклеек с изображением тюленей и прочее, и однажды в Оксфорде продемонстрировала их перед лабораторией для животных, но только тогда, когда ей захотелось. Вы понимаете, что я имею в виду?
   Хиллари кивнула.
   - То же самое было и с шампунем, - продолжила Мэнди. "Вещи, которые не тестировались на животных и не содержали веществ, которые могли бы нанести вред окружающей среде, были слишком дорогими, - сказала Джулия. Это слишком сильно урезало бы ее прибыль, если бы она его использовала. Поэтому она написала письмо производителям, в котором сообщила им, что бесполезно производить товар, если он не сможет конкурировать на рынке. Написали ей довольно сопливое письмо в ответ, и Юлия после этого пользовалась обычным шампунем".
   Хиллари старалась не улыбнуться. Но сколько из избалованного ребенка укоренилось во взрослом? - Вы имеете в виду, что ей не нравилось, когда ей бросали вызов? она задумалась.
   'О, нет. Но не создавайте неправильного впечатления. Ее сердце всегда было в нужном месте, - настаивала Мэнди. - Например, когда мы пошли сдавать кровь. И это была не ее вина.
   - Ты меня потерял, - мягко сказала Хиллари.
   "Ну, мы только что вышли из школы, и на деревенской лужайке стоял передвижной фургон для доноров крови. Вы знаете, они путешествуют из города в город, чтобы люди могли добровольно сдать кровь? Что ж, Джулия подумала, что это отличная идея, и мы пошли и записались в качестве доноров крови и доноров органов - вы знаете, вы заполняете карточку и кладете ее в сумочку?
   Хиллари кивнула, вспомнив, что в сумочке Джулии Рейнольдс в ночь ее смерти была карточка донора.
   "Ну, я сдала кровь первой и сразу увидела, что что-то не так. Юля вроде пошла. . . ну, бледный и зеленоватый. И когда пришло время ей сдавать анализы, просто уколоть мизинец для проверки на анемию, она просто не смогла пройти через это. Оказалось, что у нее была эта фобия по поводу игл. Я вспомнил тогда, как она плакала и суетилась, когда мы были маленькими и должны были делать уколы. В фургоне с кровью они были очень милы, хотя можно было сказать, что они были немного раздражены. Ну, медсестра была. Это была старая бидди, которая немного закатила глаза. Это рассердило Джулию. Но на самом деле это была не ее вина, потому что, когда ей пришлось удалять аппендикс позже, это было действительно ужасно для нее. Она ненавидела больницу, не могла этого вынести. Она сказала, что у нее голова закружилась. Она всегда ненавидела все, что связано с болезнью и прочим. Она даже выписалась раньше срока, настолько это было плохо. Врачи предупредили ее, но как только она вернулась домой, она сразу же легла спать и старалась не делать слишком много, и в конце концов все обошлось. Но я имею в виду, это должно было быть настоящим, не так ли? Чтобы так себя разряжать? Я бы не смог этого сделать, скажу я вам, я бы сильно испугался. И ей действительно было больно, сразу после операции, но она сказала, что просто не могла там дышать. В больнице. Так что это была не ее вина. Люди всегда винили Джулию, думая, что она спешит, хотя на самом деле это было не так".
   Мэнди сделала паузу, чтобы сделать столь необходимый глоток воздуха, и Хиллари снова нежно положила успокаивающую руку на ее сжатый кулак. "Хорошо, Мэнди, все в порядке". Она довела себя до такого волнения, защищая своего мертвого друга, что, казалось, готова была расплакаться.
   - Никто не знал ее лучше, чем вы, - успокоила ее Хиллари. - Вы, должно быть, были ей хорошим другом. Скажи мне, можешь ли ты назвать кого-нибудь, кто мог бы разозлиться на нее настолько, чтобы захотеть ее убить?
   Мэнди фыркнула и сказала: "Нет. Я имею в виду, что у Джулии было много парней, но в последнее время только у Роджера. И он слишком хорош. Вы же не думаете, что он убил ее, не так ли? - резко добавила она.
   Но Хиллари не собиралась рисоваться. - Мы еще не знаем, Мэнди. Что насчет Майкла Уоллиса. Сын фермера, где проходила вечеринка. Ты знаешь его?'
   Мэнди сморщила нос. "Смутно. Со всех сторон.
   - Джулия знала его?
   'Наверное. Но она никогда не была с ним на улице. Она сказала, что теперь у него есть собака для подруги. Это правда?'
   Хиллари улыбнулась и пожала плечами, думая о бедной Дженни Портер. "Некоторые люди не ставят внешность на первое место в списке своих приоритетов", - упрекнула она.
   Мэнди несколько задумчиво вздохнула, и Хиллари вдруг поняла, что этой застенчивой, непритязательной девушке было нелегко, всегда находясь в тени своей красивой и амбициозной лучшей подруги. Ей было интересно, что Джулия Рейнольдс привнесла в их дружбу.
   Они проговорили еще полчаса, но Хиллари не узнала больше ничего полезного. Джулия хорошо ладила со своими родителями, но вскоре собиралась переехать к Роджеру Гринвуду. У нее не было семейных споров или скандалов. Ее отец, похоже, скорее гордился сильной личностью своей дочери, чем осуждал ее. Она сделала мысленную пометку выяснить, где был отец Джулии Рейнольдс во время убийства, просто чтобы убедиться. Это будет не первый раз, когда отец убивает дочь, которая, по его мнению, "позорит" семью, хотя, к счастью, сейчас такие вещи случались гораздо реже, чем раньше. Тем не менее, в расследовании убийства вы не оставили камня на камне.
   Когда Мэнди наконец ушла, у Хиллари заурчало в животе, но время обеда давно миновало. Она оставила Томми печатать его заметки и направилась в столовую, намереваясь выпить и, возможно, фрукта, но на лестнице ее подкараулила секретарша.
   Новый супервайзер "разговаривал" со своими старшими офицерами, и, очевидно, была ее очередь. Устало и с легким опасением она направилась в кабинет суперинтенданта Джерома Рэли.
   * * *
   Она работала под началом Маркуса Донливи большую часть выпускных лет в Кидлингтоне, и они всегда хорошо ладили; они понимали друг друга, и Хиллари всегда относилась к переменам, хотя и неизбежным, с большим подозрением.
   Постучав в дверь и ожидая его звонка, она нервно размышляла о том, что ему рассказали о Ронни и о внутреннем расследовании его коррупции, которое проводилось в прошлом году. Ничего хорошего, это точно.
   Она только недавно обнаружила - или, по крайней мере, сильно подозревала, что может знать, - где ее незаконнорожденный супруг спрятал большую часть своей грязной добычи, но пока ничего не предприняла. Но с новым супер дыханием ей в затылок, возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы разобраться с этим раз и навсегда?
   - Входите, - крикнул Джером Рэли, затем поднял глаза, когда дверь открылась и вошла детектив Хиллари Грин.
   Она была одета в двойное платье глубокого янтарного цвета, простую белую блузку, удобные коричневые туфли и красивую подвеску в виде тигрового глаза. Ее орехово-каштановые волосы блестели в слегка длинной стрижке. Ее макияж был сдержанным и повседневным. У нее была на удивление стройная фигура, какая была у кинозвезд пятидесятых годов, и настороженные, умные, темные глаза. Она была, как он мог сам убедиться, очень привлекательной вдовой.
   До сих пор он очень мало узнал о ее личной жизни из сплетен, за исключением того, что она жила одна на узкой лодке в крошечной деревушке Трупп. Скаттлбатт настаивал на том, что в настоящее время она по-прежнему не привязана ни к чему, хотя, судя по тому, что Джером смог прочесть между строк, некоторые из никнеймов подумали, что инспектор Пол Дэнверс (как ни странно, один из мужчин, расследовавших ее на предмет коррупции) мог принюхивались.
   Он понимал, почему мужчин это должно интересовать. Она выглядела так, словно ей было за тридцать, а не за сорок, и держалась хорошо. Она также хорошо ходила, что было чем-то вроде умирающего искусства. Джером всегда замечал, как ходит женщина.
   Хиллари Грин также имела степень по английской лит. из неаффилированного Оксфордского колледжа, так что у нее были мозги, а также сдержанная, приятная красота. Она хорошо поступила, поднявшись до ранга, который у нее был, особенно если учесть, что ей мешал муж из ада.
   Из всех офицеров, работающих под его началом, Джером Рэли подозревал, что эта женщина может оказаться самой интересной из всех - и потенциально самой опасной для него самого. Если она когда-нибудь узнает, что на самом деле привело его в долину Темзы, он может оказаться глубоко в дерьме.
   - Пожалуйста, инспектор Грин, садитесь. Это строго неформальная беседа. Он смотрел, как она сидит, отмечая настороженный взгляд и острую наблюдательность, отчасти скрытые за неясной улыбкой. Он понимал, что она чувствует. Он был новым боссом - он мог облегчить или усложнить для нее жизнь.
   - Маркус очень высокого мнения о вас, инспектор Грин, - сердечно начал он. - Он сказал, что из всех его детективов у тебя талант к настоящей детективной работе. Читая о некоторых ваших предыдущих делах, особенно о деле Питтса и недавнем деле французского студента, я склонен с ним согласиться. Вы сейчас работаете над расследованием убийства, верно?
   'Да сэр. Джулия Рейнольдс, задушенная в коровнике. Она была на костюмированной вечеринке на местной ферме. Вкратце она изложила текущий статус расследования, хотя, строго говоря, это была непосредственная сфера деятельности Мэла.
   - Звучит достаточно просто, - сказал Джером.
   Хиллари секунду поколебалась, затем кивнула. 'Да сэр.'
   Но Джером этого не упустил. И, немного подумав, решил, что Хиллари Грин не хотела этого.
   - Думаешь, нет?
   Хиллари заерзала на стуле. - Я не уверен, сэр. Она открыла рот, чтобы сказать больше, но тут же закрыла его. По правде говоря, она не совсем понимала, что именно беспокоило ее в деле Рейнольдса, так как же она могла объяснить это своему новому боссу?
   Поначалу все казалось достаточно простым. Красивую девушку задушат - так что ищите ревнивца. В девяти случаях из десяти простой ответ был правильным. Так когда же она начала сомневаться? Возможно, разговариваешь с Мэнди Такер? Конечно, после этого интервью открылись совершенно другие возможности. Например, шантажировала ли Джулия кого-то? У нее определенно хватило наглости и рассудительности, необходимых для этого. Или ей удалось разозлить кого-то таким способом, который не имел ничего общего с сексом? Например, Тео Гринвуд, который не хотел, чтобы его сын женился на ней?
   Возможно, она не была уверена в своих силах, но была рада, что посеяла зерно сомнения своим новым супер. Это означало, что, если все пойдет не так быстро, как она надеялась, у нее, по крайней мере, останется висеть своего рода спасательный круг.
   Джером Рэли кивнул, и Хиллари подумала, не понял ли он ее гораздо точнее, чем ей хотелось бы.
   "Ну, если ваша интуиция подсказывает вам, что что-то может быть не так, вероятно, на это есть причина. Держи меня в курсе. Я вижу, ты живешь на лодке?
   Хиллари услужливо рассказала о прелестях жизни в плавучем доме и через некоторое время была уволена.
   Она задумчиво вернулась к своему столу.
   Джером Рэли все еще определенно оставался чем-то вроде загадки. Он разыграл свои карты так же близко к груди, как и она, и она вышла из комнаты, чувствуя себя так, как будто они играли в шахматы, которые закончились респектабельным и взаимоприемлемым патом, с, возможно, еще несколькими очками. к супер.
   У нее определенно возникло ощущение, что в этом мужчине было нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Теперь, когда она увидела себя из первых рук, она не могла понять, почему он вообще покинул Метрополитен. Большой город со всеми его возможностями казался идеальной средой для таких, как он.
   - Тогда была у большого начальника, - сказала Джанин, как только села за свой стол. - Он блюдо, не так ли?
   У нее была собственная беседа с ним час назад, и она задавалась вопросом, не сможет ли она использовать непривязанного Джерома Рэли как очень удобную палку, чтобы бить Мэла. Она была уверена, что Мелу не потребуется много времени, чтобы заставить его сесть и обратить на это внимание, как бы он ни ревновал к новому супергерою. Если он думал, что глаза Джанин блуждают в направлении Джерома, ее выходные за городом должны быть верными.
   - Да, - рассеянно ответила Хиллари. Она должна была быть слепой, чтобы не оценить качества этого мужчины, и хотя она слишком долго хранила целомудрие, после той рутинной жизни с Ронни Грином, которая подорвала доверие, она не была полностью защищена от мужского обаяния. , как она узнала вскоре после встречи с неким детективом Майком Реджисом.
   Нет. Сейчас она не будет думать о Регисе.
   Томми, уставившись на бланк интервью, который он просматривал, почувствовал, как его сердце упало до пят. Джером Рэли, как достоверно сообщил ему один из дворников, не был женат. И было бы глупо не обратить внимания на такую привлекательную вдову, как Хиллари.
   - Так он рубашку поднимает или нет? - спросил Фрэнк Росс со всем своим обычным тактом и дипломатичностью, и Хиллари почувствовала, как те, кто находился в пределах слышимости, навострили уши. Было приятно узнать, что ее мнение было так широко оценено.
   Она задумчиво посмотрела на Фрэнка. - Если бы мне пришлось делать ставки сейчас, я бы отказалась, - спокойно сказала она.
   Но она чувствовала, что пройдет много времени, прежде чем кто-нибудь узнает что-нибудь определенное об их новом супергерое, и пока она не разузнает его хотя бы частично, она будет наступать на яичную скорлупу - и так поступят все остальные, если у них есть хоть какой-то смысл. .
   У нее сложилось отчетливое впечатление, что Джером Рэли был не из тех людей, с которыми можно связываться.
   * * *
   Когда Томми вернулся к своему столу, он обнаружил, что его ждет отчет от одного из полицейских, помогавших в расследовании в районе Джулии Рейнольдс. Ранним вечером женщина, приносившая белье, заметила фиолетовый "мини" ("один из новых"), припаркованный на стоянке возле дома Джулии. Излишне говорить, что свидетель не мог вспомнить ни одной буквы или цифры в номерном знаке. Наверное, ничего, но все равно надо было проверить.
   Томми вздохнул. Это был долгий день.
  
   ГЛАВА 5
   Грегори Иннес выругался, когда влажный осенний ветерок донес запах коровьего дерьма и угрожал забить его носовые пазухи. Более того, он был уверен, что производители вощеного, так называемого водонепроницаемого пальто, которое он носил, могли попасть под действие Закона о торговых описаниях. Ноги в неподходящих кроссовках были холодными и влажными. В довершение всего из его носа не переставало течь. Он был не очень счастлив. Однако не только физический дискомфорт делал его несчастным. Он вообще не ждал следующих нескольких минут.
   Он пригнулся еще ниже за густой изгородью из боярышника, когда пастух Уоллисов осторожно закрыл за ним ворота, забрался в свой неблаговидный на вид "лендровер" и уехал. Черно-белая колли, сидевшая в задней части открытого прицепа, прикрепленного к фургону, издала серию бешеных лаев, заметив его, заставив Грегори съежиться и вздрогнуть от каждого бешеного предупреждения овчарки. К счастью для него, пастух, должно быть, привык к шуму животного, потому что не удосужился остановиться и разобраться.
   В конце концов яростный лай стих, когда пастух отправился на черт знает что или какое дело, и Грегори со вздохом выпрямился. Его спина болела.
   Это был высокий, подтянутый, светловолосый мужчина, выглядевший старше своих тридцати восьми лет. Он потер руки, удивленный тем, насколько они были холодными. Он должен был носить перчатки. Эта сырая погода была гораздо хуже, чем мороз или снег, потому что она пробиралась к вашим костям. Он должен знать - он привык гулять в любую погоду из-за своей профессии. Он быстро потер руки, чтобы восстановить кровообращение, и тихо выругался, признавая про себя, несколько мрачно, что ему следовало бы лучше знать и лучше экипироваться.
   Тем не менее, в его защиту, нужно сказать, что он гораздо больше привык к Бирмингему и разросшимся пригородам, чем к этому. Это была его первая крупная работа прямо в трущобах, и если это был пример деревенской жизни, вы могли оставить ее себе. Он просто не мог понять, почему труженики хотят уединиться здесь, среди всей этой грязи и жгучей крапивы.
   Он посмотрел налево, потом направо, ища более слабое место в изгороди, чтобы протиснуться, ругаясь, когда шипы царапали кровавые полосы на тыльной стороне его обнаженных рук. Выбравшись из изгороди, он осторожно подбежал к коровнику и еще раз быстро огляделся. Сколько бы он ни вынюхивал - а вынюхивание было ему так же привычно, как дышать, - он всегда чувствовал себя немного Питером Селлерсом в одном из тех фильмов об инспекторе Клузо. Он почти мог слышать мелодию из темы Розовой Пантеры , играющую на заднем плане, когда проверял, свободен ли путь.
   Имейте в виду, подумал он с тихим ворчанием, все это дело становится похоже на какой-то фарс. Вот он, дрожащий, мокрый и несчастный, крадется по окровавленному коровнику. Это было далеко от его обычного ритма выслеживания грязных политиков, рыться в публичных записях и сидеть возле зданий в относительном тепле и комфорте своей машины, борясь со скукой и просто ожидая чего-то - чего угодно - чтобы произошло.
   Обойдя перед зданием фермы, уворачиваясь от еще большего количества жгучей крапивы, поджидающей оголенные части его ног, где его носки и штанина не совсем соединялись, первое, что он заметил, было то, что желтая полиция записи с места преступления исчезли.
   Он не был удивлен. Вчера он весь день прятался в роще со своим лучшим биноклем и видел, как последний из группы SOCO уходил. У него было неприятное ощущение, что женщина-полицейский, которая, казалось, вела это дело, заметила, как ранее в тот день он взбирался на ворота, ведущие к полю на противоположной стороне рощи, но если бы она это сделала, она бы не был достаточно заинтересован, чтобы отправить кого-нибудь на разведку. Она, наверное, думала, что он журналист.
   Он просто надеялся, что в ближайшее время она больше не позвонит на ферму. Последнее, что ему сейчас было нужно, так это ощупать воротник.
   Он толкнул липкую стально-серую гофрированную дверь и вздрогнул, когда она заскрипела на ржавых полозьях. Внутри было пустынно, остался только безошибочный запах коровы. Он огляделся несколько пустым взглядом, не совсем понимая, что он здесь делает. Эксперты тщательно прочесали бы это место, так что ему не осталось бы блох, которых он мог бы найти.
   Возможно, он просто хотел почувствовать это место. Он огляделся, пытаясь представить себе сцену. Мертвая девушка, причудливо одетая в свадебное платье. Шарканье потревоженных коров. Полицейские огни, болтовня разных людей, кричащих на место неожиданной незаконной смерти.
   Грегори Иннес не считал себя чувствительным человеком. Черт возьми, с его работой, как он мог быть? Он также не был особенно сосредоточен на себе, хотя всегда смутно осознавал, что жизнь погубила его, прямо с колыбели. И он точно знал, что этот проклятый мир не считает себя обязанным ему пропитанием, и это чувство было полностью взаимным. Так что неудивительно, что он не считал себя обязанным Джулии Рейнольдс.
   Он выбыл за первое место. Всегда был, и всегда будет.
   Врач например. Теперь он может просто оказаться ценным источником дохода в будущем. Он был уверен, что не захочет, чтобы кто-нибудь, полиция, СМИ и, конечно же, медицинский совет не знали, что он думает о Джулии Рейнольдс.
   И все же, стоя в этом унылом, голом и холодном месте, Грегори почувствовал, что дрожит, необыкновенно тронутая какой-то жалостью. В конце концов, она была так молода и красива, и слишком глупа, чтобы понимать, что жизнь еще большая сука, чем она сама. Но она все правильно узнала, и Грегори подумал, что он может просто знать, кто ее научил.
   Проблема была в том, что он не знал наверняка. Но если бы он смог найти хоть малейшее доказательство, пусть даже косвенное, то в кои-то веки ему было бы легко. Тогда проще улица. В конце концов, никто в этом деле не был миллионером.
   Он внезапно напрягся, услышав звук мотора. Он выругался, проскользнул к двери, увидел фермера, более престижный "Рейндж Ровер" Оуэна Уоллиса направлялся в его сторону, и сразу понял, что ему не уйти незамеченным.
   Он проскользнул в открытую дверь и направился по грязной земле к живой изгороди так быстро, как только позволяли его тонкие ноги. Его техника бега, возможно, не была красивой, но она была эффективной. Он услышал возмущенное "Ой", раздавшееся позади него, и затем он вернулся через изгородь, едва заметив на этот раз царапины, и побежал вниз по склону, комично размахивая руками, когда он быстро потерял контроль. Однако он достиг нижней части склона, продолжая бежать, и ему удалось удержаться на ногах, прилив адреналина заставил его снова рассмеяться.
   Инспектор Клузо снова наносит удар!
   * * *
   Тео Гринвуд указал на мягкое кожаное кресло зеленого оттенка бильярдного стола и коротко улыбнулся. 'Пожалуйста, присядь. Принести вам что-нибудь? Чай, кофе, холодный напиток или что-нибудь покрепче?
   Хиллари улыбнулась в ответ и покачала головой. - Нет, я в порядке, спасибо. Сержант?'
   Джанин тоже покачала головой, прекрасно понимая, что пожилой мужчина отчаянно пытается не смотреть на ее грудь. Не то чтобы она была одета вызывающе. Она, как правило, носила на работу одежду, которую мать настояла покупать на дни рождения и Рождество, на твердом основании, что это было единственное место, для которого она подходила. Следовательно, на ней была скромная белая блузка под грифельно-серым кардиганом ручной вязки со сложным узором в рубчик. На ее мать, преданную вязальщицу, всегда можно было положиться в этом отделе.
   - Вы пришли по поводу этой бедной мертвой девушки, да? - сказал Тео Гринвуд, садясь в такое же зеленое кресло и глядя на них через массивный стол из красного дерева. Они были в его "берлоге" в гостинице "Хейрик".
   Хиллари с неохотой произвела впечатление на более старую, почти елизаветинскую часть Хейрика, но гораздо меньшее впечатление произвела "сочувствующая" конверсия сзади. Старые конюшни, разумеется, уже давно были превращены в спальни, и хотя жилой блок был построен из такого же камня, а недавно посаженные лианы уже пылали красным светом вокруг дверных перемычек и оконных стоек, в нем не было ни одного из очарование оригинального постоялого двора. Но с того момента, как она вошла в вестибюль отеля, она могла сказать, что это удалось. Частично это было связано с его выгодным расположением на старой дороге Оксфорд-Банбери. Легенда гласила, что еще в восемнадцатом веке местный разбойник с большой дороги Клод Дюваль регулярно воровал у посетителей их ценности, но один взгляд на список обвинений в ожидании, пока портье сообщит Тео Гринвуду об их присутствии, убедил ее, что Старый добрый Клод был не единственным, кто занимался здесь грабежами при дневном свете.
   Тем не менее, она была полностью готова признать, что в "Хейрике" есть все удобства, которые могут понадобиться посетителям конференций и туристам. Туристам было удобно добираться до Оксфорда, Уорикского замка, Котсуолдса и Стратфорда-на-Эйвоне. Для посетителей конференций это было недалеко, но достаточно далеко от Лондона и Бирмингема, чтобы обеспечить настоящую жизнь в загородном отеле. Конференц-залы, без сомнения, могли похвастаться последними достижениями в области спутниковой связи и черт знает чем еще.
   Ее только удивило, что Тео Гринвуд оставил себе целую комнату. Она подозревала, что он был из тех мужчин, которые используют каждый доступный дюйм пространства для максимального заработка. С другой стороны, она полагала, что если ему придется играть радушного хозяина, ему нужен образцовый кабинет, который выглядел бы так, будто его украли у местного сквайра на рубеже веков.
   Она восхищалась настоящей викторианской зеленой эмалью, чернильницей из черного дерева и слоновой кости и набором ручек, которые занимали почетное место на столе, даже когда сомневалась в подлинности подписанного масла над камином. Имейте в виду, она думала, что дельфтские изразцы ручной росписи, окружающие камин, были достаточно подлинными и, вероятно, продавались бы за небольшое состояние.
   - Да, мы пришли поговорить о Джулии Рейнольдс, - сказала она, начиная интервью. - Но должен сказать, я удивлен, что вы так о ней говорите. Судя по тому, что мы пока узнали, вы, похоже, не сказали о ней ничего хорошего.
   Тео Гринвуд беспокойно поерзал на стуле. У него были довольно красивые, широко раскрытые серые глаза, но то, как они бегали по комнате, словно пытаясь найти, где бы остановиться, делало его беглым.
   Джанин, стоявшая рядом с ней, резко скрестила ноги, обнажая стройные икры и доходящие до щиколотки сапоги из мягкой замши цвета масла. Обе женщины заметили, как владелец отеля оценивает взглядом ее колени, прежде чем осмотреть вазу с медно-красными хризантемами на подоконнике слева от него.
   - Ну да, я полагаю, это справедливо, - недовольно признал Тео. - Я имею в виду, я должен признать, что мы не сходились во взглядах. Но бедняжка мертва, и, естественно, не хочется быть жестоким. Не тогда, когда кто-то не может дать отпор.
   Хиллари кивнула. У нее не было причин сомневаться в том, что он достаточно честен, хотя она и чувствовала, что Джанин не любит его. Хиллари не поспешила судить. Она имела дело со слишком многими свидетелями за слишком много лет, чтобы не посмотреть, прежде чем прыгнуть. - Что у вас было с Джулией, мистер Гринвуд?
   'Конкретно? Я не хотел, чтобы она выходила замуж за моего сына, - довольно прямо признался он. "Роджер хороший мальчик, но он молод для своего возраста. Он был без ума от нее, в этом я не сомневаюсь, но я думаю, что он, наконец, начал видеть ее насквозь. Несмотря на всю его наивность в отношении женщин, я была почти уверена, что он не так серьезно относился к ней, как она думала".
   Хиллари кивнула. - Но кто-то может сказать, что это было принятием желаемого за действительное, мистер Гринвуд. Судя по свидетелям, которых мы уже допросили, кажется, что все остальные думали, что они все еще очень важны.
   Тео тяжело вздохнул. - Я не говорю, что он все еще не был увлечен.
   'Так что вы говорите?'
   - То, что он начал замечать в ней кое-что, вот и все, - сказал Гринвуд-старший, махая правой рукой в неопределенном жесте раздражения. - Он начал подозревать, что у нее все-таки глиняные ноги. Слишком много людей говорили ему, что она его обманывает, что у нее есть другие мужчины на стороне и тому подобное. Поначалу он и слышать об этом не хотел, но, думаю, когда так много людей говорили ему одно и то же, он начал в ней сомневаться. Я точно знаю, что он прямо спросил ее, есть ли у нее другой мужчина.
   Джанин яростно что-то строчила в своем блокноте, зная по зуду на ноге, что хозяин отеля присматривает за ее бедрами.
   Грязный дерн.
   - Так ты думаешь, он внимательно за ней следил? Хиллари уточнила, стараясь, чтобы ее голос оставался нейтральным. Несмотря на это, мистер Гринвуд-старший быстро сообразил.
   - Подождите минутку. Я не говорю, что Роджер безумно ревновал или что-то в этом роде. Знаете, не было ничего навязчивого или противоестественного в том, что он следил за ней. Я просто говорю, что он не был так одурманен, как когда-то. Это все.'
   Хиллари решила немного отступить и дать ему время успокоиться. - Расскажите мне о вечеринке. Вы были на вечеринке по случаю двадцать пятой годовщины Оуэна и Венди Уоллис, да?
   'Вот так.'
   - Давно с ними знаком?
   'Нет, не совсем. Просто мы с Оуэном пытаемся уладить кое-какие деловые отношения. На самом деле, у нас была долгая дискуссия в ночь на вечеринке. Венди была не слишком довольна. Если Гринвуд и сожалел о том, что задел чувства своей хозяйки, он определенно этого не показывал.
   - И эти деловые отношения как-то связаны с Джулией Рейнольдс? - спросила она, зная, что они не могут этого сделать, но надеясь, что его негодование возьмет над ним верх. Что он и сделал.
   - Боже мой, нет. Он фыркнул. - Ради Пита, она была просто странствующим парикмахером. Нет, у Оуэна есть земля на главной дороге, более или менее прилегающая к этому месту. Я хотел купить его. Я имею в виду расширение, строительство парка отдыха, возможно, выкопать большое озеро и зарыбить его, или даже создать возможности для виндсерфинга. Я уверен, вы видели рекламу парков на берегу озера - катание на велосипеде, гребля на каноэ и тому подобное? Это было бы идеально для Хейрика и имело бы большое значение для местных рабочих мест".
   Хиллари подняла руку, чтобы замедлить его. - Я уверен, что да. В данный момент ее не интересовали планы его империи. - Мистер Гринвуд, во время вечеринки вы какое-то время разговаривали с мистером Уоллисом, а это значит, что ваш сын мог уйти в любой момент, а вы не знали?
   Лицо Тео Гринвуда вдруг сделало что-то примечательное. Он надулся и покраснел, его щеки надулись, глаза впали, а нос каким-то странным образом как будто удлинился. Всего на секунду он действительно стал удивительно похож на свинью. Рядом с ней она чувствовала, как Джанин изумленно глядит, несомненно, думая о том же.
   - Как и любой другой, инспектор Грин, - сказал наконец Тео Гринвуд, его поросячье подражание медленно угасало. "Компания растянулась по всему нижнему этажу дома, а в какой-то момент даже вышла в сад, несмотря на туман и сырость".
   Хиллари кивнула. - И почему же вы так сильно не одобряли мисс Рейнольдс, мистер Гринвуд? Помимо того, что она была "просто странствующей парикмахершей", была ли еще какая-то причина, по которой вы не считали ее достаточно хорошей, чтобы выйти замуж за вашего сына?
   Она была на грани грубости, чего Джанин нечасто слышала от своего босса, по крайней мере, когда имела дело со свидетелями. Значит ли это, что она подозревала владельца отеля в убийстве? Она бросила острый взгляд на Тео Гринвуда, который быстро бледнел. Или инспектор просто играл с ним?
   'Я . . . ну, я имею в виду. . . Я знаю, в наше время это звучит довольно снобистски, но... . . нет. Я имею ввиду да. Я хочу сказать, я думал, что Роджер мог бы добиться большего для себя.
   - И сказал ему об этом?
   - Я, конечно, не скрывал этого факта, - сказал он с жалким достоинством. Он взял старую ручку с пером и недовольно поиграл ею. Джанин поняла, что он явно взволнован, но это могло быть просто из-за того, что его мужское эго было уязвлено. Ни один мужчина не любит, когда с ним разговаривает женщина, как только что с ним разговаривала Хиллари.
   Сама Хиллари не была так уверена, что на этом все. Она уловила слабый, но безошибочный запах уклончивости от Тео Гринвуда. Что-то помимо того, что его считали снобом, разъедало его, и она хотела знать, что именно. Проблема была в том, что она была так же уверена, что мужчина не собирался просто проговориться. Ей придется узнать это каким-то другим способом.
   - Понятно, - вежливо сказала она. - Так ты говорил с ней в тот вечер на вечеринке? Я имею в виду Джулию Рейнольдс?
   'Я не. Я старался избегать ее. Она не могла бы устроить сцену. У нее вообще не было чувства благоразумия. Особенно, когда она слишком много выпила. Как я и думал. . .'
   Он замолчал, явно жалея, что не закрыл свой большой рот. Хиллари могла поспорить на месячную зарплату, что это чувство не было для него незнакомым. При всех его жизнерадостных способностях хозяина и хозяина отеля она не думала, что такт и дипломатичность естественны для мистера Тео Гринвуда.
   - Как вы и думали - что, мистер Гринвуд? - подсказала Хиллари, быстро избавив его от всякой мысли о том, что хорошие манеры помешают ей ухватиться за его ошибку.
   Черт, она была детективом-инспектором. Нападение было одним из немногих удовольствий в ее профессии.
   'Да. Я собирался сказать, что ее выбор костюма обычно раздражает.
   Хиллари кивнула. Значит, Мэнди Такер была права. Джулия надела свадебное платье, чтобы расстроить Тео Гринвуда. И явно преуспел. Надевала ли она его также как намек на его сына, ей придется подождать и посмотреть.
   - Значит, вы не видели, как она ушла с вечеринки?
   - Я этого не делал, - категорично сказал Тео Гринвуд.
   - И вы понятия не имеете, кто мог ее убить и почему?
   'Нет.'
   Хиллари кивнула. - Я хотел бы поговорить с вашим сыном, пожалуйста, мистер Гринвуд.
   'Это действительно необходимо? Вчера он разговаривал с вами почти весь день. Он подписал заявление.
   - Уверен, что да. Но я старший следователь, и я уверен, что он не будет возражать. Ведь женщина, которую он любил, была жестоко убита. Я уверен, что он захочет полностью сотрудничать.
   Плохо завуалированная угроза заставила его еще раз изобразить свою свинью, но после нескольких брызг он уступил с неблаговидностью и покинул берлогу в поисках своего сына.
   - Я понимаю, почему он поставил на место Джулию Рейнольдс, - сказала Джанин, как только за ним закрылась дверь. "Представь себе, что он будет тестем! Развратный старый дерьмо.
   "Видимо, ей это как раз и приснилось", - с улыбкой заметила Хиллари. - Иметь его тестем, я имею в виду. И вы можете понять, почему! Это место, должно быть, вызвало у нее слюноотделение. Роджер - его единственный сын, верно?
   Джанин быстро проверила свои записи. 'Ага. Все, вероятно, пойдет к нему. И если эта сделка по строительству парка развлечений будет реализована, предела нет".
   Если. Хиллари задалась вопросом, был ли широко разрекламированный парк развлечений вполне верной вещью, в которую мистер Тео Гринвуд заставил бы их поверить. Несмотря на ее прежнее безразличие к империи Тео Гринвуда, теперь она сделала мысленную пометку, чтобы Томми Линч проверил финансовые активы Гринвуда и проверил предстоящую сделку с помощью увеличительного стекла бухгалтера. Хотя все признаки указывали на то, что это убийство было совершено на сексуальной почве, она не хотела оставлять камня на камне. Старый наставник полицейского училища всегда говорил, что почти все преступления сводятся к сексу и деньгам.
   И здесь были деньги, и Джулия Рейнольдс замышляла заполучить их.
   В дверь робко постучали, и Джанин быстро встала, чтобы открыть ее. Хиллари ожидала, что Тео Гринвуд вернется с сыном и заставит их более или менее надрать ему ухо, но когда вошел Роджер Гринвуд, его не было видно. снова плохие полицейские, и это заставило ее зазвенеть в голове.
   Роджер Гринвуд не очень походил на своего отца физически (что, должно быть, было облегчением для Джулии Рейнольдс), хотя у него были густые темные волосы. Однако его фигура была намного выше и стройнее, и у него были большие поразительно голубые глаза. Однако в данный момент вокруг них были темные кольца, и он шел так, как будто чувствовал себя очень старым. Он, казалось, искренне оплакивал Джулию, и Хиллари решила быть намного мягче, чем собиралась изначально.
   - Пожалуйста, садитесь, мистер Гринвуд. Я детектив-инспектор Хиллари Грин, старший следователь по этому делу. Во-первых, позвольте мне сказать вам, как я сожалею о вашей утрате.
   После секундного колебания Роджер Гринвуд сел в отцовское кресло и молча кивнул в ответ на ее представление. Он выглядел больным.
   - Я знаю, что сейчас неподходящее время, но мне нужно задать вам несколько вопросов о Джулии. И ночь вечеринки. Хорошо?' Он молча кивнул. На нем был тяжелый черный джемпер, который был ему велик, что делало его еще более уязвимым. Она чувствовала, как Джанин ерзает на стуле, и знала, что ее сержант надеется, что он не собирается плакать. Хиллари надеялась, что и он тоже.
   - Итак, как долго вы встречались?
   - Почти десять месяцев.
   - Значит, это было серьезно?
   - Да, это было.
   - Вы были помолвлены?
   'Не совсем. Я имею в виду, мы говорили об этом.
   'Ой. Видите ли, мы подумали, не надела ли она свадебное платье в качестве личной шутки? - тихо сказала Хиллари. - Знаешь, чтобы поддразнить тебя? Вы не хотели делать предложение?
   Призрак улыбки скользнул по лицу молодого человека, а затем исчез. 'Нет. Я имею в виду, я не думаю, что ее выбор платья что-то значил. Она выглядела в нем просто потрясающе. Джулии нравилось выглядеть сногсшибательно. И она была ошеломляющей, не так ли? Вы видели ее? - спросил он с нетерпением.
   Хиллари кивнула, стараясь не вспоминать, в каком состоянии был тогда молодой парикмахер. Ее лицо было багровым и страдальческим, язык высунут.
   "Да, я могу сказать, что она невероятно красива, - мягко сказала Хиллари. - Вы, должно быть, гордились тем, что вас видели с ней.
   'Я был.'
   - Но, может быть, она и заставила вас чувствовать себя немного неуверенно? Она начала тщательно исследовать. "Мы поговорили со многими ее друзьями и знакомыми, и все они сказали, что она очень жизнерадостна. И популярен.
   - Я знаю, что вы хотите сказать, - сказал Роджер Гринвуд с первым оттенком бодрости с тех пор, как он вошел в комнату. - Вам не нужно ходить со мной вокруг да около. Но она не была шлюхой или кем-то еще. Она была просто нормальной женщиной. И когда она была со мной, она была моей. Если вы понимаете, о чем я?'
   Хиллари так и сделала, но не могла смириться с этим, несмотря на явную агонию в больших голубых глазах, которые умоляли ее сделать именно это. Ее работа заключалась в прессинге.
   'Я думаю так. Но кто-то из ее друзей был уверен, что у Джулии был другой бойфренд, одновременно с тобой".
   Роджер Гринвуд медленно откинулся на спинку стула, и Хиллари почти видела, как из него выходит борьба.
   - Она могла бы это сделать, - несчастно признал он. - Но она сказала "нет".
   - Вы ей не поверили?
   "Я поверил ей, когда она сказала, что любит меня, когда сказала, что я единственный, кого она хочет".
   Несказанные слова витали в воздухе между ними, почти физическая реальность.
   - Но вы действительно знали, что у нее есть кто-то еще?
   Он беспомощно пожал плечами. - Я не знал. Не точно. Иногда я убеждался в этом. В других случаях . . .' Он снова пожал плечами.
   - Может, поэтому ты не решился сделать предложение? Потому что ты знал, что она скажет да, но не по той причине, которую ты хотел. Я прав?' - деликатно спросила Хиллари.
   Роджер улыбнулся. - Я знал, что Джулии нравятся мои деньги, если ты об этом. Точнее папины деньги. Но почему бы и нет? Она была красивой женщиной, а красивые женщины имеют право на вещи, не так ли? Я имею в виду, что все говорят, что это не так, но в реальном мире все просто знают, что это так. Посмотрите на знаменитостей".
   Хиллари обдумал эту довольно запутанную речь и понял, что он, вероятно, попал прямо в точку. Все говорили, что внешность не имеет значения. Но тогда все говорили, что деньги - это еще не все. Однако для очень многих людей это было просто чушью.
   - Значит, вы любили ее, несмотря на ее недостатки? сказала она просто.
   Роджер удивленно посмотрел на пожилую женщину-полицейского. 'Ты понимаешь? Вы действительно понимаете.
   Хиллари кивнула. 'Я думаю, что да.' Она часто поражалась тому, с чем люди были готовы мириться, особенно со стороны тех, кого они любили. Или нужен. - Расскажи мне, что произошло той ночью на вечеринке. Ты когда-нибудь просил Джулию покинуть ферму вместе с тобой?
   'Нет. Нет, я этого не делал. Мы танцевали в течение первого часа или около того, затем мы получили что-нибудь поесть. Она выпила несколько напитков из бара - ей нравились эти миксеры, знаете ли, в бутылках. Но потом я просто потерял ее из виду".
   * * *
   Он колебался всего мгновение. Должен ли он рассказать им о том, как она подслушивала у дверей библиотеки Уоллисов, когда его отец и фермер удалились туда, чтобы обсудить дела?
   Нет, он не мог этого сделать. У них может сложиться неправильное представление о ней. Он знал, что ей просто любопытно. Но они могут не понимать, что это вообще ничего не значит. Джулия просто всегда любила все знать, вот и все. И она всегда говорила, что его отец нуждается в присмотре.
   "Я подумал, что она, возможно, пошла в туалет, поэтому я немного поболтал там с парнем помоложе", - вместо этого продолжил он, слегка пожав плечами. В конце концов, это не могло быть важным. - Но она больше не появлялась. Я просто подумал, не разозлил ли ее кто-нибудь, и она ушла в ярости, когда Майкл Уоллис вернулся и сказал... . . сказал . . . о коровнике. Мне жаль. Я больше ничего не могу сказать. Его голос, постоянно хрипевший на протяжении всего выступления, вдруг сорвался. Он начал рыдать.
   * * *
   Хиллари полезла в сумочку за салфеткой и протянула ее. Она ждала.
   Джанин изучала свои ботинки.
   В конце концов душераздирающие звуки прекратились, и Хиллари решила положить этому конец. - Мистер Гринвуд, вы не будете возражать, если мы возьмем одежду и обувь, которые были на вас той ночью, для судебно-медицинской экспертизы? Если, как вы утверждаете, вы никогда не ходили в коровник в ту ночь, это поможет в ликвидации.
   Роджер кивнул, вытирая мокрые глаза тыльной стороной ладони. "Конечно, я пойду за ними".
   Хиллари кивнула Джанин, чтобы та сопровождала его. Не то чтобы она подозревала, что он собирается сделать что-нибудь глупое, например, промыть туфли под краном или что-то в этом роде. Тем не менее, вы никогда не знали.
   Пока их не было, она беспокойно расхаживала по комнате, зная, что, по логике вещей, Роджер Гринвуд должен быть первым в ее списке подозреваемых. Он был нынешним бойфрендом, подозреваемым в неверности, и был на месте происшествия (или, черт побери, почти) во время ее убийства. Почти наверняка это было сексуальное преступление, так в чем, черт возьми, была проблема?
   Ну, проблема была в том, что ей просто не нравилось убийство Роджера Гринвуда. Фактически, ее радар подсказал ей, что из двух мужчин, которых она допрашивала сегодня днем, именно Гринвуд-старший имел секреты, которые он хотел сохранить в тайне.
   Тем не менее, они увидят, что криминалисты придумали по ботинкам. В предварительных отчетах пока не было обнаружено никаких следов присутствия Роджера Гринвуда в коровнике, поэтому они только сейчас забрали его одежду для более прямых тестов. Ни волокна, ни волосы, ни ДНК, ни отпечатки пальцев означали, что они, вероятно, не смогли бы получить ордер на его одежду, если бы она подала заявку, и поэтому она была рада, что он добровольно предоставил их. .
   Как только Джанин присоединилась к ней с сумками для улик, они распрощались со скорбящим бойфрендом и вышли на автостоянку.
   Разнообразие баккатных кустарников, ухоженных и ухоженных, сияло веселым осенним цветом. Черный дрозд, занятый поиском червяка на аккуратной лужайке, проигнорировал их, когда они прошли мимо. Желтые, оранжевые и медные деревья вздыхали на сильном ветру, небо было такого ясного, яркого осеннего синего цвета, что не продлится долго.
   "Проверь фотографии с вечеринки, которые Томми уже должен получить, и убедись, что Гринвуд дал тебе правильную одежду и обувь", - машинально напомнила Хиллари своему сержанту, пока они шли к машине, не обращая внимания на то, как Джанин закатила глаза.
   Светловолосый сержант швырнул сумки с уликами на заднее сиденье и сел за руль. Хотя они приехали на древнем "фольксвагене" Хиллари, за рулем была она. Это был обычный протокол для младшего офицера за рулем. Она просто хотела, чтобы Хиллари не напоминала ей об очевидном. Она была похожа на бабушку, которую нужно научить сосать яйца?
   Джанин с нетерпением ждала того дня, когда она сможет делегировать работу по разведке другим, и задавалась вопросом, не следует ли ей намекнуть Мелу, что она готова двигаться дальше. Ей нужна была его рекомендация, если она собиралась подать заявку в совет.
   Возможно, она подождет, пока они окажутся в каком-нибудь милом загородном отеле, вроде "Хайрика", и тогда предложит. Когда они лежали на какой-то древней кровати с балдахином, все потные и липкие. К тому времени он будет в хорошем настроении.
   Она бы в этом убедилась!
   * * *
   Томми не мог поверить своему счастью, но вот оно, прямо на камеру. Фиолетовый Мини.
   Другой констебль, обхаживавший дом за домом, рассказал ему о недавно установленных в Киртлингтоне спящих полицейских и камере контроля скорости. Томми отправился в транспортную инспекцию, не очень веря, что машина, которую он искал, действительно была заснята на пленку. Что только подтверждает - вы никогда не должны делать ставки против удачи. Он быстро записал номерной знак, провел пальцами по клавиатуре компьютера Traffic и через несколько секунд выдал имя.
   Зарегистрированный владелец, миссис Вивиан Орн, из Нанитона.
  
   ГЛАВА 6
   Пока Хиллари и Джанин были в гостинице "Хейрик", расспрашивая Гринвудов, Томми, после краткого и редкого момента триумфа над фиолетовым "мини", провел остаток дня, опрашивая некоторых участников вечеринки. Он знал, что Хиллари, вероятно, захочет, чтобы Джанин поехала с ним в Нанитон, потому что, хотя он просмотрел компьютеры Вивиан Орн и не нашел доказательств судимости, и несмотря на тот факт, что у нее почти наверняка не было ничего, что могло бы делать с делом, протокол все еще должен был соблюдаться.
   Но интервью ничего нового не дали. Никто не видел, чтобы Роджер Гринвуд, Майкл Уоллис или любой другой мужчина обращались с Джулией Рейнольдс с агрессией или нежелательным вниманием. А так как это была двадцать пятая годовщина свадьбы довольно солидных, обеспеченных людей, то не было даже много шалостей или пикантных фырканий о незаконных вещах. Короче говоря, это была довольно скучная вечеринка с хорошими манерами.
   По крайней мере, сейчас он приближался к их концу. Томми поднял голову и увидел, что в комнату для допросов входит мужчина лет двадцати с лишним, небрежно одетый в джинсы и рубашку. Он сверился со своим списком и посмотрел вверх. - Мистер Беллами? Чарльз Беллами?
   - Чарли, да.
   Томми автоматически вычеркнул имя из списка. 'Пожалуйста сядьте. Вы друг мистера Роджера Гринвуда?
   'Вот так.'
   - Спасибо, что пришли.
   Чарли Беллами пожал плечами. - Я не против. Я имею в виду, это убийство, верно? Вы должны делать то, что можете. Имейте в виду, я не знаю, чем могу помочь.
   - Как получилось, что вас пригласили на вечеринку, мистер Беллами?
   - Я работаю на Уоллисов. Я их садовник. Ничего особенного, заметьте, это только я, но им нравится, чтобы сад выглядел хорошо, и его достаточно, чтобы я мог работать полный рабочий день. Для этого я поступил в садоводческий колледж.
   Томми кивнул, пытаясь выглядеть впечатленным. - А еще вы друг Роджера Гринвуда? он нажал.
   - Да, с начальной школы.
   - Так вы знали Джулию?
   'Ага. Не очень хорошо. Я имею в виду, она была моложе меня, и поэтому мы не общались или ничего. Но даже если бы мы это сделали, я сомневаюсь, что она посмотрела бы на меня второй раз. Я бы не оценил.
   Томми оторвался от блокнота. Уловил ли он в этом нотку горечи?
   'Ой?'
   У Чарли Беллами было одно из тех дружелюбных лиц с красными щеками и подтянутое, компактное тело человека, который занимается физическим трудом пять дней в неделю. У него легко хватило бы сил задушить молодую и столь же здоровую женщину.
   Теперь Чарли ухмыльнулся. - Я вижу, о чем ты думаешь, приятель, и ты прав только наполовину. Да, наверное, я чувствовал себя немного обиженным, что птица Роджера даже не соизволила заметить моего существования, но нет, меня это никогда особо не беспокоило. Во-первых, она была птицей моего друга, так что я бы все равно не взглянул на нее дважды. Но кроме того, она была определенно не в моем вкусе. Она была слишком жесткой, на мой вкус, понимаете, о чем я? Мне нравятся приятные и не слишком яркие.
   Томми рассеянно кивнул. Как и Хиллари, он тоже создавал мысленный образ их жертвы, и это описание Джулии совпадало с тем, что другие говорили о ней.
   - Твой друг знал, что ты чувствуешь? О Джулии, я имею в виду?
   Чарли пожал плечами. 'Не знаю. Я никогда не выходил и не говорил: "Эй, Родж, я думаю, что Джулия - настоящая крутая корова". Я имею в виду, что вы не так разговариваете с приятелем, не так ли?
   'Нет. Но если бы все стало серьезно, я имею в виду, если бы вы подумали, что он собирается сделать ей предложение, вы могли бы что-то сказать тогда? Никому не нравится, когда приятель мчится к скалам, верно? Томми вопросительно поднял бровь. В конце концов, если бы между друзьями произошла какая-то ссора, Чарли, возможно, рассердился бы и обвинил в разладе девушку. Такие вещи случались и раньше.
   Чарли Беллами, казалось, серьезно задумался над этим вопросом, прежде чем, наконец, покачать головой. 'Неа. Во-первых, я думаю, всегда лучше держать свой нос подальше от чужих жизней. А во-вторых, я не думаю, что старый Род действительно собирался сделать предложение. Я думаю, что его старик, столь антипатичный, наконец, заставил его снова задуматься.
   'Действительно?' - скептически сказал Томми. "По моему опыту, когда родитель втыкает свое весло, сын, скорее всего, упрямится и продолжит, несмотря ни на что".
   Чарли рассмеялся и кивнул. 'Я знаю, что Вы имеете ввиду. Но Рог не такой. Во-первых, его старик загружен, понимаете, и становится все более загруженным с каждой минутой, а Родж не дурак. Он прекрасно знает, с какой стороны его хлеб намазан маслом. Он не хотел бы быть лишенным наследства или ничего. И кроме всего этого, я думаю, что он не был так увлечен Джулией, как вначале. Вы знаете, это начало немного остывать. По крайней мере, со стороны Рога. Я думаю, что Джулия все еще стремилась увести его к алтарю". Томми кивнул. Беллами говорил искренне. - В ночь вечеринки вы с Роджером встречались?
   'Конечно. Выпил немного. Я сидел на шенди, Родж в основном пил пиво. Ничего тяжелого. Он не был пьян или что-то в этом роде.
   - А Джулия?
   "О, она опрокидывала эти причудливые напитки в бутылках. Алко-попс или что-то в этом роде. Она могла сильно разозлиться, но большинство людей этого бы не заметили. Она не была одной из тех, кто стал сентиментальным или очень громким. Впрочем, я думаю, она была на пути к тому, чтобы напиться.
   - И вы не видели, как Роджер ушел с ней? Выйти в сад подышать свежим воздухом?
   'Нет. И, честно говоря, приятель, я думаю, ты лаешь не по тому дереву. Не поймите меня неправильно, я тоже читаю газеты. Я знаю, когда какую-нибудь птицу убивают, нужно очень долго и пристально смотреть на ее старика. Но Род просто не из тех, кто пойдет и сделает что-то подобное. И, да, держу пари, друзья и семьи убийц тоже все время говорят это, но... . .' Он беспомощно пожал плечами.
   Томми захотелось присоединиться к нему. Он попытался составить временную шкалу ночи Роджера Гринвуда на вечеринке, но, как и все остальные, Чарли имел весьма смутное представление о времени. Насколько он знал, он мог только сказать, что Роджер был "вокруг" в течение всего вечера. Наконец Томми пожал ему руку и отпустил.
   * * *
   Джанин находилась в соседней комнате для допросов, со своей стороны расспрашивая друзей жертвы.
   - Это мисс Морли, верно? Филиппа Морли? - сказала она последнему в длинной очереди, стараясь никоим образом не выглядеть впечатленным. Но дело в том, что эта девушка была почти такой же ошеломляющей, как и Джулия Рейнольдс, но в мрачном, экзотическом смысле. У нее была кожа цвета мокко, свидетельствовавшая о смешанном происхождении, и длинные, плотно завитые, черные, как вороново крыло, волосы, которые выглядели так потрясающе в массе. Добавьте к этому миндалевидные и цветные глаза в сочетании с инстинктивным чувством моды, и у вас будет рецепт, который заставит биться многие мужские сердца.
   Джанин искренне сомневалась, что Джулия Рейнольдс когда-либо относилась к этой женщине как к другу. Возможно, потенциальный соперник. Конкурс наверняка и тот, за которым нужно было постоянно следить во все времена. Но друг? Ни в коем разе.
   - Это Пип, - сразу же сказала Филиппа Морли. И очаровательно улыбалась, обнажая ослепительно белые зубы. Джанин коротко улыбнулась. Согласно ее записям, Пип Морли работал в Саммертауне в туристическом агентстве. Неужели Джулия культивировала свою дружбу в надежде на дешевые праздничные предложения, ехидно подумала Джанин?
   - Вы хорошо знали Джулию?
   'О, да. Но мы не были близки. Лучшей подругой Джулии была Мэнди Такер.
   Джанин кивнула. - Итак, Пип, у тебя есть предположения, кто мог хотеть убить Джулию?
   'Нет. У нее был парень, но я никогда не считала его опасным типом. Кроме того, мне кажется, он начал немного остывать.
   - Мы говорим о Роджере Гринвуде?
   - Сын богача, да. Пип ухмыльнулся. Джулия любила хвастаться им. И поначалу было видно, что она его сильно зацепила. Он был похож на маленького задыхающегося щенка".
   'Но не больше?'
   'Нет. По крайней мере, я так не думал. Конечно, Джулия этого не видела.
   - И вы не упомянули об этом?
   Пип рассмеялся. - Я бы сказал, что нет. Никто никогда не шел под дождем на параде Джулии, если только они не хотели, чтобы их раздавили.
   Джанин кивнула. - Она тебе не понравилась?
   Пип Морли беспокойно заерзала на стуле. 'Это не то. Я не ненавидела ее, я просто понимала ее, вот и все. Она хотела лучшего и была достаточно красивой, чтобы это получить. Я мог уважать это, в некотором смысле. Это просто не мой путь, и Джулия это знала.
   - Итак, как бы вы оценили Роджера Гринвуда как потенциального убийцу? - спросила Джанин, искренне желая узнать честное мнение другой женщины.
   - Честно говоря, я бы дал ему очень низкую оценку, - тут же сказал Пип. "У меня никогда не было от него плохих флюидов, и, как я уже сказал, я думаю, что он уже давно прошел ту стадию, когда мог яростно ревновать. Кроме того, он всегда казался мне прагматиком, и я знаю от Джулии, что его отец был категорически против нее. Роджер всегда казался мне слишком осторожным, слишком осторожным, чтобы делать что-то действительно выходящее за рамки. Знаешь что я имею ввиду?'
   Джанин, еще не подозревавшая, что Томми получил почти такое же прочтение характера Роджера Гринвуда в соседней комнате для интервью, просто кивнула.
   - Итак, вы знаете кого-нибудь, кто мог бы быть душителем?
   - Только ее немного грубости, - быстро сказал Пип.
   А Джанин чуть со стула не упала. 'Извиняюсь?'
   "Лео Манн".
   Джанин моргнула. Она уже слышала это имя раньше. Лео Манн. Манн. Конечно. Лео "Человек" Манн. Крупный неудачник. Бандит. Универсальный, наемный хулиган. Она глубоко вздохнула, по какой-то неясной причине задаваясь вопросом, не заигрывает ли с ней Пип Морли. - Давайте удостоверимся, что я правильно поняла, - осторожно сказала она. - Джулия Рейнольдс встречалась с Лео Манном?
   'Конечно. Время от времени, - небрежно признал Пип. "Я думаю, ей нравился гламур иметь бойфренда по ту сторону закона. Она использовала его как аксессуар, знаете ли, - абсолютный головорез на руке, когда ей хотелось пойти в клуб".
   Джанин улыбнулась. - Похоже, вы действительно очень хорошо знали Джулию.
   Пип пожал плечами. "Сначала я подумал, что она сошла с ума. Лео Манн вызывает у меня мурашки. Но она встречалась с ним месяцы и месяцы, и я никогда не видел ее с синяком под глазом, так что я полагаю, что она держала его под контролем. Зная Джулию, я подозреваю, что так оно и было. Тем не менее, это не моя чашка чая. И Пип вздрогнул.
   Джанин с трудом могла поверить в свою удачу. Их жертвой стал двукратный Лео Манн. Можно сказать, что дело раскрыто.
   Она торопила Пипа Морли на оставшуюся часть интервью на удвоенной скорости, а потом почти пропустила вверх. Она должна была закончить свою смену больше часа назад, но, как и все полицейские, едва удосужилась зарегистрировать сверхурочную работу. Ей все равно никогда не заплатят за это. Вы просто работали над раскрытием дел, чтобы они хорошо смотрелись в вашем резюме, когда вам постучали возможности продвижения по службе. Джанин признала, что в работе с Хиллари Грин есть одна хорошая черта: она всегда следила за тем, чтобы ей воздавали должное. Не то что некоторые динозавры, которые брали на себя все заслуги. Таким образом, она была очень осторожна, чтобы сообщить Хиллари Грин напрямую о своем последнем предложении.
   Хиллари, которая уже натянула куртку, собираясь идти домой, внимательно слушала. Томми, чтобы не отставать, вспомнил фиолетовый Mini и сделал свой собственный скромный отчет.
   "Хорошо, Джанин, завтра первым делом вызовите Лео Манна", - приказала Хиллари. - Но сначала сделай домашнее задание. Узнай, не были ли какие-либо из его предыдущих неприятностей связаны с насилием над женщинами. У нее была ноющая мысль, что это не так, хотя ее память уже не была такой надежной, как когда-то. Если бы Фрэнк Росс был там, она бы спросила его, но Росс, ко всеобщему облегчению, всегда уходил на месте, когда его смена заканчивалась. Но Лео "Человек" был именно тем подонком, которого Фрэнк хорошо знал.
   Она видела, что Джанин кипела, и не помышляла о том, чтобы давать последующее интервью кому-то другому или даже брать его себе. Она просто предчувствовала, что ее сержанта ждет разочарование, вот и все. Тем не менее, они были стуки.
   - Тогда я хочу, чтобы вы оба отправились в Нанитон, чтобы взять интервью у этой Вивиан Орн. Звучит не очень многообещающе, но фиолетовый Mini нужно вычеркнуть из списка. Томми, ты уверен на фото с камеры контроля скорости, что за рулем была женщина, а не ее муж?
   - Мне так показалось, шеф, - подтвердил Томми, и Хиллари мрачно кивнула.
   Ее телефон затрещал, и она тяжело вздохнула. Еще несколько минут, и она благополучно вышла бы за дверь. Она подняла трубку, надеясь на простой запрос или на неверный номер.
   Нет такой удачи.
   "Здравствуйте, детектив Грин? Оуэн Уоллис здесь. Слушай, я подумал, что лучше тебе сказать. Я нашел какого-то странного парня, околачивающегося возле коровника сегодня днем. Он убежал, когда я бросил ему вызов.
   Хиллари мысленно застонала. - Тогда мне лучше подойти, - глухо сказала она. Она выглянула наружу, отметив, что, хотя еще не совсем стемнело, скоро будет. Она повесила трубку и кратко объяснила Джанин и Томми. Джанин уже красила губы, собиралась уйти и выглядела скучающей.
   Томми с надеждой спросил: "Хотите, чтобы я пришел, шеф?" Прогулка под луной за городом с Хиллари будет как раз тем, что доктор прописал.
   - Нет, все в порядке, Томми. Вы соскальзываете. Она была уверена, что его где-то ждет девушка. Это были только жалкие старушки-инспекторы вроде нее, которым не за чем было идти домой и не к кому было идти домой. На короткое время она задумалась, не завести ли ей кошку. Но судя по тому, как в последнее время ей везло, бедняжка, скорее всего, утонет в порезе, а оплакивать мокрую мокрицу не было ее представлением о развлечениях.
   Джанин зевнула. - Ну, я пошел переодеваться в праздничное платье.
   Хиллари моргнула, затем кивнула. Конечно. Сегодня была вечеринка в честь Маркуса Донливи. Вся банда собиралась, а это означало, что ей тоже придется появиться. К счастью, Puff the Tragic Wagon двинулась первой, несмотря на холод и сырость, и вскоре уже выехала в заросли. Если она поторопится, то не слишком много пропустит вечеринку Маркуса.
   Было почти темно, когда она приехала, а Оуэн Уоллис уже ждал ее в "Рейндж Ровере". Хиллари без приглашения села рядом с ним.
   - Как я уже сказал, он был в коровнике. Взлетел, как ракета, когда услышал приближающийся "Рейндж Ровер", - вместо приветствия сказал фермер. Должно быть, у него были глаза как у совы, потому что он тронулся с места, не включив фар, и Хиллари нервно вцепилась в сиденье.
   - Вы можете его описать? она спросила.
   "Высокий долговязый парень. Светлые песочные волосы. Не старый, судя по тому, как он бежал, но я бы не сказал, что он и совсем молодой.
   Хиллари кивнула. Это походило на человека, которого она видела раньше, того самого, который казался таким неуклюжим, взбираясь на ворота. Если человек, убивший Джулию, был из тех больных, которые любят возвращаться в свои охотничьи угодья, возможно, забрать какой-нибудь сувенир с места происшествия, то поведение, которое демонстрировал их таинственный друг, идеально соответствовало бы шаблону. С другой стороны, это может быть просто мистер Блоггинс, работающий на Daily Scrunge , который хочет доить историю для другой подписи.
   К настоящему времени они достигли коровника. Он выглядел темным и вонючим, и, судя по звуку, был полон коров. Оуэн Уоллис выключил двигатель.
   "Ну, сейчас его здесь не будет", - прагматично сказала она, выбираясь из машины и оглядываясь по сторонам, мысленно взвешивая все "за" и "против". - Но если бы вы хотели присматривать за вещами, может быть, дождаться случая еще раз осмотреться, где бы вы отсиживались? - спросила она фермера.
   Оуэн Уоллис удивленно взглянул на нее, затем медленно огляделся и в конце концов кивнул в гору. - Ну, я полагаю, в роще, - сказал он наконец.
   Хиллари смотрела на небольшую рощу без всякого энтузиазма. Поле между ней и им недавно было вспахано. И ей все еще нужно вернуться на вечеринку к Маркусу. О, какого черта, пробормотала она себе под нос. Если бы она вернулась в свою машину и приехала на вечеринку пораньше, она бы съела слишком много. И ее бедра точно не поблагодарят ее за это.
   - Что ж, раз уж я здесь, можно быстро осмотреться. У тебя нет фонарика? - спросила она без особой надежды.
   Но у Оуэна Уоллиса были козыри. Она полагала, что фермеры чем-то напоминают бойскаутов, когда дело доходит до выживания в сельской местности. Она взяла у него длинный, успокаивающе тяжелый, черный фонарь с резиновой ручкой и поплелась прочь. Оуэн Уоллис после секундного колебания отправился за ней. Она предположила, что сработало его врожденное чувство галантности. Либо так, либо он не хотел, чтобы она бродила по его полям, угощаясь его репой. (Возможно, он слышал, как урчит ее живот?)
   Она споткнулась только один раз, о сорняки, зацепившиеся за ее лодыжку, и только сильная хватка Оуэна Уоллиса не позволила ей оказаться лицом в грязи. Или в чем-то гораздо худшем.
   Через несколько минут они добрались до опушки, и она беспомощно вглядывалась в деревья, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Чамми давно не было. Кроме того, внутри было очень темно, и она определенно не собиралась там копаться. - Смотри, - начала она тихо объяснять, но потом чуть из кожи не выпрыгнула, когда что-то на деревьях вдруг выскочило из-под укрытия и метнулось влево. Даже тогда она все еще думала о фазане или, может быть, олене, лисе или другом животном. Только когда луч ее фонарика высветил бесспорно человеческую фигуру, бегущую, как трещотки, к дальнему краю небольшой рощицы, она поняла, что произошло.
   - Черт возьми, он действительно засел здесь, - закричала она комично обиженным голосом. - Возьмем его! - закричала она, вся в крови и на мгновение забыв, что здесь были только она и фермер, и что на самом деле у нее не было батальона фанатичных болванов для поддержки. В следующий момент она осознала истинное положение дел и горько пожалела, что все-таки приняла предложение Томми сопровождать ее. Это было бы прямо в его переулке. Как бы то ни было, она была загнана в угол.
   Но она не рассчитывала на ярость разгневанного фермера, столкнувшись с незваным гостем.
   - Я отрежу его с этой стороны, - крикнул Оуэн Уоллис, бросаясь за ней и прочь влево. - Бери дальний конец, - крикнул он через плечо.
   Хиллари едва успела крикнуть: "Нет, мистер Уоллис, пожалуйста", прежде чем фермер исчез во мраке. Отлично, это как раз то, что ей было нужно. Если Уоллис получит травму, она сможет увидеть только лицо Мэла. Не говоря уже о новых суперах. И это не говоря уже о заголовках: "Представитель общественности ранен при пособничестве женщине-детективу". Или что-то еще более отвратительное.
   И Уоллис, вероятно, тоже подаст в суд на Долину Темзы.
   Хиллари мрачно посмотрела на спинни, взвешивая свои лучшие шансы выбраться из этого с целой кожей. Ни в коем случае она не собиралась туда лезть, держа факел и предоставляя злоумышленнику простой способ определить ее точное местонахождение. Она уже сбилась со счета, сколько раз смотрела фильмы ужасов или триллеры, где героиня делала именно это. Ей всегда хотелось плюнуть.
   Она попыталась побороть бурлящую в животе мысль, что у сторожа в лесу может быть нож. Или даже пистолет - дробовик, может быть. Если это так, Оуэн Уоллис может быть мертв еще до того, как она доберется до него. Этой мысли было достаточно, чтобы она двинулась против часовой стрелки, выключив фонарик и немного спотыкаясь в темноте, прежде чем к ней вернулось ночное зрение. Здравый смысл подсказывал ей, что человек в лесу наверняка изменит направление. Он не хотел бы возвращаться к ферме, потому что его инстинкт подсказывал бы ему отправиться в более глубокую сельскую местность. Но каким образом?
   Беда была в том, что она не имела четкого представления о здешней географии. Она остановилась, прислушиваясь, и услышала только звук приближающегося поезда. Очевидно, поблизости проходила железная дорога. Она обогнула деревья, с тревогой прислушиваясь к звукам военных действий, но ничего не слышала, кроме собственного учащенного, нервного дыхания.
   Ей стало немного плохо. Ей снова захотелось, чтобы Томми Линч был с ней.
   Она вернулась на вспаханное поле, полупригнувшись, несмотря на сопротивляющуюся спину и напряжение икроножных мышц, и направилась к дальнему концу опушки, где присела на корточки и обдумала свое положение.
   В этот момент она была почти уверена, что с Оуэном Уоллисом все в порядке. Он точно не звал на помощь. Она попыталась найти утешение в мысли, что тот, кто был в роще, вероятно, был напуган больше, чем она. Если, конечно, он не психопат, которому не страшен страх. В таком случае у него, вероятно, текли слюни при мысли о том, чтобы задушить кого-то еще: ее, например.
   Хиллари покачала головой. Нет смысла так думать. Она переступила с одной ноги на другую, пытаясь избежать уколов, затем увидела движение между деревьями и внимательно вгляделась. Да! Это определенно была человеческая форма.
   Дело в том, был ли это Оуэн Уоллис или наблюдатель?
   - Вот он, вот, остановите его! Крик явно исходил от разгневанного фермера, находившегося в нескольких ярдах позади, и Хиллари вскочила, встала, уронила факел и помчалась за убегающей фигурой, которая теперь находилась далеко слева от нее.
   Хиллари знала, что многие офицеры занимались в тренажерном зале, посещали курсы боевых искусств, участвовали в марафонах и плаваньях в благотворительных целях и тому подобное, но она не была одной из них. И, черт возьми, ее тело напомнило ей об этом сейчас. В нескольких сотнях ярдов от убегающей фигуры она уже чувствовала начало стежка. И хотя она была одета в разумные кеды на шнуровке, это были не совсем кроссовки, и мокрая земля была тяжелой. Ее дыхание стало звучать, как паровой двигатель, работающий в гору.
   Она слышала, как Оуэн Уоллис ругается где-то позади нее, издавая неуклюжие звуки разъяренного слона. Она надеялась, что звучит не так уж плохо, и ей пришлось бороться с желанием захихикать. Конечно, это были нервы, но даже знание этого не остановило ее от внезапного хрюкающего смеха.
   Фигура перед ней наконец преодолела вспаханную землю, нырнула в изгородь и исчезла. Хиллари отчаянно прибавила скорость, врезалась в ту же брешь в живой изгороди и вскрикнула от боли.
   Чертополох, много чертополоха, как правило, имели такой эффект.
   Она услышала странный звук "пинг" впереди, за которым последовал вопль боли, явно не свойственный ей, и, воодушевленная таким образом, бросилась прямо в забор из колючей проволоки. Она услышала тот же звук "пиканье", что и раньше, и выругалась долго и жестко, словно проволока разрезала ткань, плоть и кровь.
   Ее плоть и кровь, черт возьми.
   Ей удалось распутаться и протиснуться. При этом она услышала скользящий звук чуть дальше и рванула к нему, только чтобы обнаружить, что резко бежит вниз по крутому склону, покрытому чем-то вроде гравия. Она сорвалась с удивленным криком и инстинктивно уперлась пятками, откинулась назад, пытаясь удержаться от того, чтобы не наклониться лицом вперед, и резко села на бок. Жгучая крапива и острые камни целовали ее руки и запястья, пока она рылась в поисках покупки, потому что теперь она могла слышать ревущий, поистине ужасающий шум.
   И слишком поздно, слишком поздно понял, что это было.
   Был свет - внезапный яркий круг света, который осветил голые ветви деревьев и гальку перед ней, как в фильме о похищении инопланетянами. И, превратив ее кровь в лед, раздался безошибочный звук сирены предупреждения о поезде.
   Она уже была почти на железнодорожных путях, и прямо на нее мчался скорый поезд.
   Она прислонилась спиной к мокрой колючей земле, защитно подогнув ноги под себя, когда поезд с ревом пронесся мимо. Прямоугольники света из окон поезда мелькали в тумане, лица и сценарии проносились мимо. Мужчина читает газету, маленькая девочка выглядывает и смотрит на нее большими глазами, ее маленький красный ротик изумленно сложен в букву "О". Пожилая дама, выглядящая столь же удивленной.
   Как и она могла бы.
   Хиллари знала, что длинноногим, должно быть, удалось пересечь линию до прибытия поезда, и знала, что она будет не в том состоянии, чтобы начать погоню, как только поезд уйдет. Ее сердце билось так, будто она весь день набирала скорость, и ей приходилось с трудом сглатывать, чтобы подавить позывы к рвоте. У нее болели бока, все тело щипало, а что касается околосмертных переживаний, то этот можно было оставить.
   "Черт возьми, это для игры в солдатиков", - пробормотала она, когда последний освещенный вагон промчался мимо, а поезд исчез за поворотом пути.
   Над собой она слышала, как Оуэн Уоллис подходит к краю насыпи, и могла представить, как он смотрит вниз по склону. 'Привет! Привет! Там все в порядке?
   "Да, все в порядке, - крикнула Хиллари в ответ. - Но я потерял его.
   Она наклонилась вперед, положив руки на согнутые колени, и сделала долгие, успокаивающие вдохи. Она чувствовала, как ее трясет, и смутно осознавала, что Оуэн Уоллис неуклюже спускается вниз, чтобы сесть рядом с ней, слегка прижимая руку к ее руке. Его безмолвное присутствие странно утешало ее. Какое-то время они вдвоем просто сидели и смотрели, как луна благосклонно сияет на железнодорожных путях. Тогда фермер прямо сказал: "Ну, черт с ним".
   Хиллари сама не могла бы сказать лучше.
  
   ГЛАВА 7
   Джером Рэли поднял голову, когда кто-то постучал в дверь его кабинета, затем медленно поднялся, когда вошел главный суперинтендант Маркус Донливи. - Сэр, - нейтрально сказал Джером, на его лице не было ни смятения, ни предвкушения того, что только что получивший повышение офицер вернется в свои старые места всего через день после праздничной вечеринки.
   - Не паникуй, - сказал Маркус с короткой ухмылкой. - Я пришел только узнать, есть ли у вас какие-нибудь последние вопросы, а потом я ухожу.
   Джером кивнул в сторону кресла и надеялся, что главный суперинтендант сдержит свое слово. Маркус Донливи не был дураком, и Джером чертовски не хотел, чтобы он оглядывался через плечо в ближайшие месяцы.
   - Спасибо, но, кажется, все идет гладко, - заверил его Джером.
   - Вы поговорили со всеми своими сотрудниками? - небрежно спросил Маркус.
   - Да, закончил вчера. Без сюрпризов. За исключением, может быть, одного?
   Маркус поднял серебряную бровь и снова усмехнулся. - Дай угадаю. Почему мне до сих пор не удалось избавиться от Фрэнка Росса?
   Джером молча развел руками.
   - По многим причинам, - начал Маркус. "Начнем с того, что он был большим другом Ронни Грина, и когда дерьмо обрушилось на вентилятор о его коррупции, увольнение другого известного дружка только дало бы прессе и молоткам еще больше боеприпасов".
   Джером кивнул, надеясь, что его вышестоящий офицер не видит, насколько он заинтересован в том, что Донливи должен был сказать о Фрэнке Россе, и старался, чтобы его тон был строго мягким. - Но наверняка еще до того, как все это вышло наружу, он, должно быть, был занозой в шее?
   Маркус кивнул. 'О, да. И другие точки на юг. Вот тут-то и появляется вторая причина. Несмотря ни на что, у Фрэнка Росса одна из лучших систем нарков в отряде. Он старый. Он был в ударе навсегда. Вырос среди отбросов. Он понимает их так, как никогда не поймут новички. Это удобно. Нет двух способов об этом.
   Джером задумался на несколько мгновений, понимая, чего Донливи не говорил, а также то, кем он был. В ожесточенной битве с хулиганами вы бы хотели, чтобы на вашей стороне был на удивление добродушный Фрэнк Росс. И когда вам нужно было кого-то напугать, вы отправляли с поручением Фрэнка Росса. Отвратительно, да, и в идеальном мире такие, как Фрэнк Росс, никогда не понадобятся. Но Джером Рэли знал - и знал очень хорошо, - что полиция не действует ни в каком идеальном мире. И ничто из того, что он слышал, не звучало тревожными звоночками. На самом деле, сейчас он был более чем когда-либо уверен, что культивирование Фрэнка Росса будет хорошей идеей.
   - Придерживаясь этой конкретной команды, - спокойно продолжил Джером, - Томми Линч казался многообещающим. Он был сообразителен, все еще стремился и хотел учиться".
   - Да, обычно мы на какое-то время отправляем к инспектору Грину тех, кто, по нашему мнению, обладает реальным потенциалом. Она хорошо их дрессирует.
   - Заметил ли я какое-то напряжение между другим сержантом, красивой блондинкой, и Филипом Мэллоу?
   Маркус вздохнул. - Я бы не удивился. Мэл хороший человек, как ты увидишь. Но у него есть небольшая слабость, когда дело доходит до женщин.
   - Это может быть неловко.
   - Хиллари определенно так считает, - размышлял Маркус. - Но она справится.
   - Вы оцениваете ее, - просто сказал Джером. - Я был удивлен, что ее не было на твоей вечеринке прошлой ночью. На ней было что-то еще? Если да, то почему меня не проинформировали, добавил он про себя.
   "Только если вы хотите посчитать, что вы играете в курицу с междугородним поездом", - сухо сказал Маркус и быстро объяснил события предыдущего вечера, рассказанные ему Хиллари. Джером слушал молча, не перебивая. 'По всей видимости,' Маркус закончил: "Этот фермер действительно хорошо разглядел подозреваемого, когда тот выскочил из леса и чуть не врезался в него. Было полнолуние, и Хиллари сказал, что кажется уверенным, что сможет снова опознать его. Так что она вернула сюда фермера Джонса и вытащила местного художника, чтобы он сделал как фоторобот, так и простой набросок. Она попросила опубликовать результаты в сегодняшних местных газетах. Она может откусить.
   - Она была ранена?
   - Хиллари? - сказал Маркус, звуча немного удивленно. 'Нет. По крайней мере, она не сказала. Имейте в виду, она не из тех, кто ищет сочувствия. Думаю, у нее обычные порезы и синяки. Вероятно, она содрала кожу с разных частей, когда скользила по железнодорожным путям. Что-то в этом роде.'
   - Чертовски повезло, что она не упала на тросы. Тогда у нас был бы совсем другой разговор, - мягко сказал Джером.
   Маркус бросил на него взгляд. - Она не фанатка, если вы этого хотите, - сказал он после задумчивой паузы. "С другой стороны, если представится возможность, она всегда пойдет на это".
   Джером кивнул. Он должен помнить это.
   Маркус вздохнул и поднялся на ноги. Он надеялся, что новый человек из Метрополитена сработает. Но в данный момент он не стал бы делать ставки в любом случае.
   * * *
   Джанин Тайлер склонилась над исцарапанным, заляпанным никотином столом для интервью и грустно покачала головой. - О, да ладно, Лео, - презрительно сказала она. - Ты действительно пытаешься сказать мне, что твоя женщина ссорилась с другим парнем, а тебе было наплевать? Я выгляжу так, как будто я родился вчера?
   "Нет, дорогая, ты выглядишь намного лучше любого визжащего новорожденного мальчишки", - заверил ее Лео "Мужчина" Манн с тем, что, как она полагала, должно было сойти за обаяние.
   Жанин тяжело вздохнула. - Пощади меня, Лео. Вернемся к Джулии Рейнольдс, хорошо? У вас явно есть склонность к красивым женщинам. Джулия была довольно красивой, не так ли? Настоящая находка для таких, как ты. Не в обиду.'
   "Ничего не занято, дорогая". Лео Манн похотливо ухмыльнулся. - И ты можешь оскорбить меня в любое время, когда захочешь. В его послужном списке указано, что ему двадцать четыре года, но вряд ли он выглядел на восемнадцать. Он был худощавым, со светлой стрижкой, татуировками, пирсингом в носу и бровях и прочим. Он был одет в старую футболку Grateful Dead, потрепанную от старости, и джинсы, которые выглядели так, как будто они могли встать и пойти сами по себе. На нем было много серебряных украшений. Не золото. Серебряный. Джанин нашла это слегка очаровательным.
   Серебряный. Как сказали бы янки - разберись.
   - Заметьте, она не была так уж красива, когда мы видели ее в последний раз, - задумчиво продолжала Джанин. "У нее было все багрово-красное лицо, язык высунулся. Она выглядела отвратительно.
   Лео Манн поерзал на сиденье своим костлявым задом и впервые с тех пор, как его вызвали на допрос, выглядел слегка обеспокоенным. - Бедная корова, - сказал он ровным голосом. - Но я ничего ей не сделал. И вы можете держать меня здесь, пока не придет Царство, и вы не заставите меня сказать, что я это сделал, потому что я этого не сделал. Видеть?'
   - Да ладно, Лео, ты не хуже меня знаешь, что умеешь обращаться с кулаками. У меня тут есть обвинительное заключение, чтобы доказать это, - нетерпеливо продолжала она.
   Лео Манн наклонился вперед. На обоих суставах пальцев у него было вытатуировано слово ЛЮБОВЬ. Не ЛЮБОВЬ на одном и НЕНАВИСТЬ на другом. И снова она нашла эту идиосинкразию слегка очаровательной. Она только подняла глаза от бледно-голубых букв, когда он начал говорить.
   - А вы видите на каком-нибудь из этих обвинительных заключений, - он сильно постучал по бумажкам, разбросанным по столу, - где написано, что я ударил женщину?
   На этот раз Джанин недовольно заерзала на своем месте. Потому что, конечно же, Лео Манн не хуже нее знал, что у него никогда не было агрессии к женщинам.
   - Я люблю себя, мама, - сказал Лео и кивнул. "Мой старик сбежал, когда мне было десять. Мама воспитала меня. Она не станет возиться, когда дело доходит до драки с женщинами. Итак, - добавил он, многозначительно постукивая кончиком пальца по столу, прежде чем откинуться на спинку стула и скрестить худые татуированные руки на худой груди.
   Джанин вздохнула и начала все сначала.
   * * *
   Хиллари мрачно улыбнулась, когда Грэм Вон протянул ей чашку чая. Чашка и блюдце (в кабинете Грэма кружек не было) показались ей подлинными Споудами. Она познакомилась с Грэмом через свою подругу, Таню Лэй, еще во времена университета. Поверенный тогда не выходил из туалета и притворялся, что встречается с подругой Тани. Теперь он открыто жил с архитектором из Сток-он-Трент почти десять лет. - Как сейчас Брайан? - спросила Хиллари.
   - Все еще пытаешься сделать так, чтобы торговые центры выглядели привлекательно, - сказал Грэм, закатывая глаза.
   "Лучше он, чем я! Итак, во сколько должен прибыть враг? - устало спросила она.
   - Томас Палмер - человек, с которым мы имеем дело. Его адвокат - парень по имени Майк Пирс. Я не знаю ни его, ни его представителя.
   - И этот Палмер полон решимости попытаться захватить все активы Ронни?
   - Только те, о которых он знает, - со смехом сказал Грэм и очень проницательно посмотрел на своего клиента. Хиллари почувствовала, как ее желудок сжался, и надеялась, что ее бесстрастное выражение лица не пострадало.
   - Да ладно, Грэм, только не ты. Вы не хуже меня знаете, насколько тщательно работает группа внутреннего расследования. Она сделала глоток чая. - Кроме того, ты лучше многих знаешь, что даже если бы Ронни спрятал его где-нибудь, я был бы последним человеком, которого он хотел бы видеть в своих руках. Он чертовски уверен, что спрятал бы его там, где я его не найду.
   Грэм кивнул. Это было правдой. Он знал Хиллари и - волей-неволей - Ронни много лет. Настоящий брак, заключенный в вероломстве.
   Хиллари очень осторожно выдохнула. Грэм был во всех отношениях очень культурным, обаятельным, грамотным и мягким человеком, но у него были все инстинкты стервятника. Он чувствовал запах падали за много миль.
   Она на мгновение задумалась, что бы он сделал, если бы она сказала ему, что, возможно, на самом деле выяснила, где Ронни спрятал свои нечестно нажитые деньги. Она знала название банка на Каймановых островах (или думала, что знает). У нее был список чисел, который она нашла спрятанным в книге, принадлежавшей ее покойному мужу. Все, что ей было нужно, это выйти в интернет, пройти проверку банковской безопасности, и тогда не останется никаких сомнений.
   И в этом, как она подозревала, была суть проблемы. Потому что, как только она точно узнает, где находится добыча Ронни, она так или иначе будет вынуждена принять решение об этом. Встать на сторону ангелов - или оппозиции.
   И она просто не доверяла себе. Насколько это было грустно?
   - Вот они, - сказал Грэм, наклоняясь вперед, чтобы ответить на жужжание своего секретаря. - Впустите их прямо внутрь.
   Внезапно Хиллари отбросила все мысли о своей моральной дилемме и осталась сидеть, когда в комнату вошли двое мужчин.
   - Мистер Пирс? Грэм поднялся и пожал руку одному из двух мужчин. В нем было всего пять футов шесть дюймов, поэтому большинство людей, казалось, возвышались над ним, что часто вызывало у них совершенно ложное чувство превосходства. Однако она быстро переключила свое внимание на другого мужчину, руководителя местного отделения ESAA, и обнаружила, что активист по защите прав животных уже смотрит прямо на нее. Он был высоким, подтянутым, здоровым и среднего возраста. Его серый взгляд был неподвижен. Хиллари едва приподняла губы в легкой улыбке. Он улыбнулся в ответ, так же слегка.
   'Садитесь, пожалуйста. Мы все знаем, зачем мы здесь, - сказал Грэм. 'Чай?' Он начал наливать, прежде чем кто-либо из них успел отказаться или принять. - А теперь у вас есть что добавить к вашему последнему письму ко мне, мистер Пирс? - мягко спросил он.
   - Майк, пожалуйста. И нет - положение моего клиента осталось прежним.
   - Чрезвычайно неразумный, если можно так выразиться, - мягко вставил Грэм.
   - Мы так не думаем, - тут же ответил Майк Пирс.
   - Но я уверен, что судья так подумает, - настойчиво сказал Грэм. "Давайте рассмотрим факты".
   Хиллари слушала, как два солиситора шли по старому участку. Она думала, что у Грэма был лучший аргумент, но тогда она была предвзятой. Вместо этого она потягивала чай и изучала человека из ESAA. Почему бы и нет? Он не скрывал, что открыто изучает ее .
   - Вы одобряли незаконную деятельность вашего мужа, детектив-инспектор Грин? - наконец спросил Том Палмер, заставив Грэма замолчать на полуслове.
   - Не думаю, что это уместный вопрос, мистер Палмер, - упрекнул Грэм, словно говоря непослушному мальчику не отрывать крылья бабочке, и Майк Пирс тоже предостерегающе приложил палец к тыльной стороне ладони своего клиента. Хиллари увидела, что Грэм заметил этот жест, и спрятала улыбку.
   - Вы одобряете шантаж, мистер Палмер? - ласково спросила Хиллари.
   Грэм закашлялся. - Хиллари, пожалуйста!
   Хиллари пожала плечами. Лицо Тома Палмера окаменело. - Я надеялся, что вы отнесетесь к этому благоразумно, инспектор Грин, - сказал он прямо.
   - Ты был? - спросила Хиллари, звуча озадаченно. 'Почему?'
   Грэм быстро спрятал улыбку за поднятой чашкой чая. Он прекрасно знал, что здесь происходит. Оппозиция призвала к этой встрече, чтобы дать им возможность прозондировать своего противника. Они надеялись обнаружить нервную женщину, опасающуюся снова открыть целую банку с червями Ронни Грина, и им быстро и очень аккуратно вернули головы на блюде.
   Грэм Воган мог бы просто сказать им, что они попусту тратят время, пытаясь запугать или уговорить Хиллари Грин. Но так было гораздо веселее.
   "Ваш муж был мошенником, инспектор Грин", - категорически заявил Том Палмер, и оба Грэма и Хиллари заметили, что на этот раз Майк Пирс не сделал ничего, чтобы обуздать своего клиента. Фактически, оба солиситора теперь наблюдали за своими клиентами со всем жадным вниманием. любителей тенниса с билетами на Центральный корт Уимблдона.
   - Так и было, - просто сказала Хиллари. 'Но не я.'
   Том Палмер улыбнулся. - Но мы здесь не для этого, не так ли?
   - Тогда зачем поднимать этот вопрос? - резонно спросила Хиллари. Она выглядела расслабленной в своем кресле и сделала еще глоток чая. Это был действительно хороший материал.
   Майк Пирс, почувствовав, что его клиент проигрывает раунд, осторожно кашлянул. - Возможно, нам следует перейти к деталям. Я думаю, мы все можем согласиться с тем, что Ронни Грин сколотил состояние за счет эксплуатации и страданий животных. И я думаю, никто не оспаривает тот факт, что единственное обнаруженное реальное имущество, принадлежащее мистеру Грину, а именно дом по адресу Уиттингтон-роуд, 24, Кидлингтон, Оксфордшир, было оплачено за счет незаконных доходов...
   "Действительно, мы оспариваем это", вставил Грэм, прежде чем другой успел закончить. "У моей клиентки была совместная ипотечная договоренность со своим мужем, и она заплатила половину из своего законного заработка в качестве уважаемого и все еще служащего полицейского полиции Темз-Вэлли. Как покажут все документы.
   И так продолжалось.
   Хиллари слегка улыбнулась Тому Палмеру поверх чайной чашки и вернулась к более важным вещам. Как дела у Джанин с Лео Манном? Было бы приятно думать, что, когда она вернется в штаб-квартиру, ее будет ждать признание, все аккуратно напечатанное и подписанное. Но у нее были серьезные сомнения.
   И что за история с Джеромом Рэли? К настоящему времени вся резидентура должна знать все, что можно было знать об этом человеке, от того, почему он ушел из Метрополитена до того, почему он не женился, был ли он геем, на кого у него был ген, почему задержка с его переводом и какую музыку он предпочитает, вплоть до имени его любимого волнистого попугайчика.
   Но, похоже, Дика никто не знал.
   И этого самого по себе было достаточно, чтобы напугать Хиллари до смерти. В офисе, как и на улице, она любила знать, с кем имеет дело. Ей также нравилось быть в курсе текущего состояния офисной политики, просто чтобы она могла держаться подальше от нее и не вонзать ножи в спину. Наличие загадки для босса не было положением дел, способствующим спокойному сну без сновидений по ночам.
   "Мне жаль, что ты так себя чувствуешь", - услышала она, как Грэм издает тихие звуки, и поставила пустую чашку на стол. Она увидела, как Том Палмер с любопытством смотрит на нее, и поняла, что другой мужчина, должно быть, догадался, что она отключилась. Хороший. Это покажет ему, насколько неэффективной была его война на истощение, действовавшая на ее нервы.
   - Итак, увидимся в суде, мистер Палмер? - сказала Хиллари, вставая и протягивая руку. Только когда она была взята и довольно ошеломленно встряхнута, она добавила: "И, пожалуйста, передайте мою любовь ESAA". В последний раз я имел дело с фанатиками прав животных, когда помогал сержанту Сэму Уотерстоуну посадить одного из них за убийство охранника в лаборатории животных.
   Грэм Воган закашлялся себе в руку, как испуганный индюк. Хиллари знала, что это был его способ скрыть свое довольно пронзительное хихиканье.
   * * *
   - Итак, как все прошло с "Человеком"? - спросила она, как только вернулась в офис и заметила Джанин, уныло склонившуюся над своим компьютерным терминалом. - Ему есть что сказать о себе? Она села за свой стол и посмотрела на часы, чувствуя себя виноватой за полтора часа, которые она только что взяла с работы.
   - Еще нет, босс, - мрачно сказала Джанин. - Проблема в том, что у меня нет настоящих патронов, чтобы метнуть в него. Ни один из его приоров не касается насилия в отношении женщин. И он настаивает на том, что ему все равно, что Джулия спит с Роджером Гринвудом.
   - У него есть алиби на тот момент, когда она была убита?
   - Нет, - сказала Джанин, и в ее глазах снова загорелся прежний огонь. - Он говорит, что это не наше дело.
   "Ах. Комик, - пробормотала Хиллари. - Как долго он остывает пятки?
   'Около часа. Я рано пообедал.
   - Где Томми?
   'В лаборатории. О, пришли результаты по одежде Роджера Гринвуда. Ничего убедительного. На его ботинках были микроскопические следы коровьего дерьма, но они были бы и у любого, кто шел бы по дороге к ферме. На его одежде были волокна белого свадебного платья Джулии Рейнольдс, но тогда они были бы. Они танцевали вместе и все такое.
   Хиллари вздохнула. Большой. - Значит, мы не можем исключить его, не можем исключить, - проворчала она.
   Джанин беспомощно пожала плечами. Иногда у них были перерывы. С появлением на телевидении остроумных судебно-медицинских документально-криминальных драм, широкая публика была обманута, думая, что наука, ДНК и умные штуковины и гаджеты могут просто вручить вам личность убийцы, более или менее на тарелке. Полицейские и ученые знали лучше. Как и адвокаты. И адвокаты защиты знали это лучше, чем кто-либо другой.
   'ХОРОШО. Давайте еще раз попробуем мистера Манна, - устало сказала Хиллари. - Тогда вам с Томми лучше отправиться в Нанитон. Несмотря на то, как протекал день, она тоже не ждала чудес от их фиолетовой мини-леди.
   * * *
   Лео Манн ухмыльнулся, когда они вошли. - Две красавицы по цене одной. Должно быть, это мой счастливый день.
   Хиллари открыто улыбнулась ему. - Ах, ловелас. Мне это нравится. Вы удивитесь, сколько неблагодарных и неандертальцев нам здесь приходится иметь дело каждый день. Верно, сержант? Джанин хмыкнула, а Лео Манн ухмыльнулся, обнажая слегка желтоватые зубы. - Дон Хуан, к вашим услугам. Он полупоклонился над столом.
   Джанин закатила глаза. 'Прошу вас!'
   - Итак, расскажите мне о Джулии, - просто сказала Хиллари.
   - Ах, слишком хорошо для таких, как я, - сказал Лео, теперь полностью игнорируя Джанин, которая внезапно почувствовала себя потерянной. Как будто ее инспектор и подонок, которого она допрашивала все утро, взглянули друг на друга и обнаружили, что оба они масоны или что-то в этом роде. Откуда, черт возьми, взялось это мгновенное взаимопонимание?
   - Я знал, что она меня подкалывает только для разнообразия, - сказал теперь Лео с обаятельной улыбкой. - Но какого черта? Это означало, что я мог зайти в местную пьянку с красоткой, похожей на Джулию, под руку, и все мои приятели месяцами обращались со мной как с лучшей вещью после нарезанного хлеба - пытаясь заставить меня раскрыть им секрет того, как тянуть потрясающее зрелище. Поймай меня?'
   Хиллари сделала. "Она стоила хлопот. Да, я понимаю. Причудливый термин для этого quid pro quo. Значит, ты все время знал, что у нее есть жених? И действительно было все равно?
   Лео пожал плечами. - Удачи ей, - говорю я. Мальчик был загружен. Вы могли понять, почему она стремилась увести его к алтарю. И почему бы нет? Джулия была похожа на одну из тех птиц из телесериала, знаете, о цыпочках, вышедших замуж за футболистов. Она заслужила хорошую жизнь.
   'Несмотря на это. Должно быть, это немного задело старое эго?
   - Нет, не совсем. Я дал ей то, чего не мог дать модник. Я ей нравился. Что-то задумчивое, возможно, прикосновение боли, мимолетно коснулось лица Лео Манна, испещренного множеством проколов, и Хиллари вздохнула.
   - Мужчины часто убивают женщин, которых любят, Лео, - мягко заметила она.
   'Ага. Но я не убивал Джулию.
   - Так почему бы вам не рассказать нам, где вы были в ночь, когда ее убили?
   - Не надо, дорогая, - сказал Лео, игриво помахивая пальцем перед ее лицом. Он скорее наслаждался этим интервью. В каком-то смысле на старую птицу было на что посмотреть. Напомнила ему тех актрис из старых черно-белых фильмов, которые любила смотреть его мать. Все кривые и класс.
   - Дай угадаю. Ты был вне барана? Вломиться на какой-то склад? Снимать видео?
   Лео ухмыльнулся. "Мне нравятся женщины, которые меня понимают". Он скромно рассмеялся, и Хиллари не смогла не улыбнуться в ответ. Иногда злодеи раскрывали более мягкую сторону ее натуры. Не часто, но иногда.
   - Я изо всех сил стараюсь понять всех своих клиентов, мистер Манн, - сказала она, затем опустила лицо. - Дело в том, Лео, что я тоже должен сделать все возможное для Джулии. Это она мертва. И кто-то убил ее. Ты не хочешь мне помочь?
   Лео нахмурился, наклонился вперед, затем поиграл с одним из серебряных колец, продетых сквозь бровь. - Я слышу, откуда ты, но я не дура.
   'Нет. Но ты был любовником Джулии. Она была твоей птицей, и кто-то задушил ее до смерти. Наверняка она заслуживает вашей преданности?
   Джанин почувствовала, как у нее отвисла челюсть. Она не могла в это поверить. Хиллари Грин играла бедолагу, как Ванесса-Мэй играла на скрипке. Следующим она заставит его рыдать в чай.
   - Я не знаю, кто ее убил, - наконец сказал Лео Манн, его голос был подозрительно хриплым от подавленных эмоций. - Но на твоем месте я бы посмотрел на мужчин, которых она трахала.
   - Были, - резко сказала Хиллари. Она также не хотела, чтобы он плакал. - Но хотя в ее прошлом было много мужчин, в ее настоящем были только ты и Роджер Гринвуд.
   - Я так много думал не о Роджере Гринвуде, - неохотно сказал Лео. - Поговори с его стариком.
   - Мы уже знаем, что Тео Гринвуд не хотел, чтобы она была невесткой, - вставила Джанин, но Хиллари подняла руку. Секунду она просто смотрела на Лео Манна, а затем медленно с отвращением покачала головой. - Я пропустила, - грустно сказала она. Черт, она, должно быть, стареет.
   Лео Манн усмехнулся, затем пожал плечами. - Они держали это в секрете, - утешительно сказал он. "Я часто задавался вопросом, не подсовывал ли ей Тео Гринвуд некоторые старые рецепты время от времени, просто чтобы помочь ей держать рот на замке".
   Глаза Джанин округлились, когда она наконец сообразила. Джулия Рейнольдс делала двойное дело - трахалась со стариком и сыном. Отец, должно быть, позеленел от ревности и ярости и заболел страхом и злобой. Ад! Неудивительно, что Тео Гринвуд не хотел видеть, как их жертва идет к алтарю со своим драгоценным сыном!
   * * *
   "Возможно, это будет пустой тратой времени", - проворчала Джанин, когда они подъехали к опрятному дому в одном из лучших "пригородов" Нанитона. - Будем надеяться, что она дома, - пробормотала она, звоня в дверь и оглядываясь. Красивый сад, но, возможно, выглядит немного заброшенным? Она почти дрожала от нетерпения. Черт, они должны вернуться на базу, допрашивать старшего из Гринвуда, а не здесь, допрашивать домохозяек. Но чего Хиллари хотела, Хиллари получила.
   Дверь открылась, и на них уставилась высокая брюнетка с худощавым лицом. 'Да?' сказала она безучастно. Джанин заметила, что ее взгляд устремлен в какую-то точку над левым плечом.
   - Миссис Вивиан Орн? Джанин показала свое удостоверение личности, как и Томми. - Полиция долины Темзы, миссис Орн. Не о чем беспокоиться, нам просто нужно задать вам несколько вопросов.
   - Тогда вам лучше войти, - глухо сказала Вивиан Орн. Когда она отступила, чтобы пропустить их, Джанин бросила на Томми быстрый хмурый взгляд. Нечасто их встречали с таким отсутствием эмоций, и на какое-то безумное мгновение она подумала, не замышляют ли они что-нибудь здесь.
   - Только там. Вивиан Орн неопределенно махнула рукой в сторону открытой двери. 'Не хотите ли чашку чая?'
   - Нет, спасибо, - тут же сказал Томми. Было что-то в том, как она задала вопрос, что заставило его задуматься, знает ли она вообще, где находится кухня, не говоря уже о том, для чего нужен чайник. Он снова посмотрел на Джанин с вопросом в глазах. Она была на чем-то? Людес, может быть?
   Джанин быстро пожала плечами в ответ и прошла в гостиную. Это было достаточно приятно, но нуждалось в вытирании пыли. На каминной полке стояла фотография мальчика лет восьми или около того. Перед ним горела свеча.
   'Пожалуйста сядьте.' Вивиан Орн указала на диван, затем подошла к одному из больших кресел, сгруппированных вокруг имитации камина.
   Джанин достала свой блокнот. - Это о том, что вы сделали три дня назад, миссис Орн. Середина недели. Ваш автомобиль был сфотографирован в небольшой деревне Киртлингтон. Нам нужно знать, что вы там делали.
   Вивиан Орн моргнула. "Я превышал скорость? Извиняюсь.' Мгновение она смотрела на ковер, а затем растянулось на полминуты. И все же она ничего не сказала. Джанин закашлялась. - Киртлингтон, миссис Орн. Что ты здесь делал?' - подсказала она.
   - Понятия не имею, - неожиданно сказала Вивиан Орн. - Я имею в виду, что я не собирался туда идти. Видите ли, я возвращался из поездки к маме, и по радио произошла авария на автостраде, так что я вышел и попытался проехать по проселочным дорогам. Но мне кажется, я немного заблудился. Я помню, как в какой-то момент съехал на обочину, чтобы свериться с картой, но я совершенно безнадежен в таких вещах. Извините, - снова сказала она.
   Томми смотрел на зажженную свечу перед портретом мальчика. Он думал о женщине на транквилизаторах. Он думал об отсутствии эмоций. Непыльная гостиная. Он отчаянно пытался поймать взгляд Джанин.
   Но Джанин не смотрела на него. - Вам что-нибудь говорит имя Джулия Рейнольдс, миссис Орн? - резко спросила она.
   Вивиан Орн снова смотрела на ковер. Медленно она подняла взгляд. 'Какая? Нет простите.' Она покачала головой.
   Томми громко кашлянул, подождал, пока Джанин с любопытством взглянет на него, затем намеренно снова перевел взгляд на свечу. Джанин проследила за его взглядом и нахмурилась, не понимая.
   Томми вздохнул. - Думаю, это все, что нам сейчас нужно, миссис Орн, - мягко сказал он, рискуя вызвать гнев Джанин. На самом деле она бросила на него яростный взгляд, но неохотно поднялась на ноги, когда Томми сделал то же самое. Она знала, что лучше не спорить перед свидетелем. Но во что играл этот глупый дерьмо?
   Вивиан Орн апатично проводила их, даже не удосужившись спросить, в чем дело. И Джанин это не понравилось. Почему нет любопытства? Это было неестественно. Она дождалась, пока они вернутся к машине, прежде чем повернуться к Томми.
   - Что, черт возьми, на тебя нашло? Ты не мог сказать, что там что-то не так?
   - Да, я мог бы, - категорически сказал Томми. - Их ребенок только что умер.
   Джанин с уже открытым ртом, готовым разорваться, обнаружила, что слова высыхают у нее на языке. Внезапно она поняла картину, свечу. Святыня. - Вот дерьмо, - сказала она. Это вполне объяснит вялость и отсутствие интереса. Какое это имело значение, если копы звонили, когда твой ребенок был мертв?
   Джанин молча покачала головой, села за руль и сделала короткий звонок в штаб-квартиру. Она сказала Хиллари, что ситуация с фиолетовым Mini была неудачной, и что они возвращаются на базу.
   Рядом с ней Томми ничего не сказал.
  
   ГЛАВА 8
   Кэрол Мортон толкнула входную дверь, нагнулась, взяла почту и местную газету и направилась на кухню. Она включила чайник, накормила кошку и принялась рыться в конвертах, не найдя ничего, кроме обычных счетов и рекламы. По крайней мере, не было ни одной из этих требовательных форм из налоговой службы; не то, чтобы ее небольшие алименты, даже в сочетании с ее подработкой секретарем в местном медицинском центре, когда-либо приносили ей достаточно, чтобы поставить ее в тупик с налоговым инспектором Ее Величества.
   Она заварила чай, прошла в маленькую теплую гостиную и занялась газетой. Маффет, ее красивая бело-рыжая стерилизованная кошка, запрыгнула к ней на колени с довольным щебетанием, повернулась аккуратным кругом и уселась.
   Кэрол сделала глоток из кружки и лениво открыла вторую страницу, чтобы пробежаться глазами по колонке с буквами, и внезапно обнаружила, что смотрит на один из рисунков полицейского художника. Она лениво гадала, что он сделал. Насильник наверное? Она снова посмотрела на картинку, а затем у нее случился один из тех моментов, когда земля переворачивается под вашими ногами, когда у вас замирает сердце, а больной кулак ударяет вас в живот.
   Она знала его.
   Медленно, слегка трясущейся рукой она поставила кружку на журнальный столик и начала гладить шелковистую шерсть Маффет в подсознательном желании утешения. Кошка одобрительно замурлыкала, хотя хозяйка почти не заметила. Кэрол с пересохшим ртом быстро прочитала статью, но она дала ей меньше, чем ничего. Полиция штаб-квартиры Thames Valley в Кидлингтоне хотела бы получить известие от любого представителя общественности, знавшего этого человека. Говорили, что ему было от двадцати пяти до сорока лет, что подходило, но описание одежды, в которой его видели в последний раз, ничего для нее не значило.
   Кэрол снова медленно потянулась за чаем и начала пить, ее рука дрожала. Она начала терять это мгновенное ощущение того, что ступила в сумеречную зону, но в то время как резкость шока начала исчезать, она оставила после себя вполне реальный привкус предчувствия.
   Должна ли она позвонить в полицию? Это было логично, правильно , и был местный номер, по которому можно было связаться. Но что, если она ошиблась? Или просто ошиблись? В конце концов, она видела этого мужчину всего один раз, и это было сколько, месяц назад? Может не совсем то. Да, она определенно могла ошибаться в этом. Но чем больше она смотрела на набросок, тем больше убеждалась, что не ошиблась.
   Если бы она только знала, что он сделал!
   Кэрол смотрела телевизор больше, чем ей приходилось за ночь, и знала все о тех фильмах, где невинные представители общественности "помогали полиции в их расследованиях" и сами становились главными подозреваемыми, или их подставляли, или преследовали маньяки. Конечно, это было только телевидение. Она знала это. Тем не менее репрессии со стороны банд и тому подобное действительно имели место в реальной жизни. Она тоже это знала. Люди слишком боятся говорить на случай, если их дома сгорят или их домашние животные погибнут. Она начала гладить Маффет чуть быстрее. Кот потянулся, заскреб когтями и замурлыкал еще громче.
   Но обычно это были подростки, хулиганы, торговцы наркотиками и тому подобное. Этот человек, ну, он выглядел таким нормальным. И когда она увидела его в медицинском центре, он не показался ей ни в чем опасным. Но опять же, вы никогда не знали, не так ли? Возможно, полиция хотела поговорить с ним только как со свидетелем или что-то в этом роде. В статье на самом деле не говорилось, что он был в розыске. Просто полиции нужно было поговорить с ним.
   Всю свою жизнь она поступала правильно - даже в подростковом возрасте слушалась родителей. У нее определенно никогда не было проблем с законом, и она считала себя хорошей соседкой и добропорядочной гражданкой. Ее инстинктом было позвонить по этому номеру и покончить с этим. Она знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что если она этого не сделает, то только расстроится.
   С другой стороны, она всегда была врожденно осторожной. Стоит быть осторожным. Наконец, она решила подождать и показать газету Бетти завтра. Она работала в тот же день, и, хотя с ним говорила Кэрол, у Бетти была хорошая память на лица. Если бы Бетти подумала, что это тот же мужчина, она обязательно позвонила бы.
   Почувствовав себя лучше из-за того, что теперь она приняла решение, Кэрол открыла следующую страницу газеты и начала читать о предстоящих аттракционах в Оксфордском театре. Жаль, что вам пришлось ждать до Рождества для хорошего панто.
   Маффет печально вздохнула, когда все энергичные поглаживания внезапно прекратились, и широко зевнула.
   * * *
   Томми взглянул на номер дома, чтобы убедиться, что он правильный, а затем кивнул сам себе. Это было хорошее место, только бунгало, но большое и старое. Там были прекрасные сады, переливающиеся осенними красками. Здесь были какие-то деньги, и это не ошибка. Он только надеялся, что за этой дверью не будет скорбящих родителей .
   Томми предпочитал деревенский ритм. Ему нравилось ездить по маленьким деревушкам Оксфордшира, и он часто любовался соломенными коттеджами, переоборудованными мельницами и тому подобным, и жалел, что они с Джин не могут позволить себе такое место. Конечно, они никогда не будут. Но все же он мог устраивать пикники на деревенской лужайке, кормить дружелюбных уток и гулять по каналам и берегам рек, когда ему вздумается. Теперь он окинул взглядом деревню Аппер-Хейфорд и задумался, как часто этот ряд коттеджей с террасами, украшенных розами, фотографировался для календарей и открыток или украшал туристические брошюры.
   Дверь перед ним распахнулась, и женщина внутри с любопытством уставилась на него. Она была одета в белое платье с запахом, на четырехдюймовых каблуках и жадно курила. У нее были непослушные волнистые светлые волосы, макияжа было больше, чем у Джоан Кроуфорд в плохой день, и на вид ей было около шестидесяти.
   Томми сглотнул. - Миссис Финчли? Вера Финчли? - спросил он, показывая свое удостоверение. - Детектив констебль Линч, мэм. Не о чем беспокоиться, я просто хотел бы немного поболтать?
   Томми никогда не знал, как отреагируют женщины. И, судя по брифингу, который дала ему Хиллари, этот тоже был, возможно, пышным, что только добавляло вариативности. Он только надеялся - о, как он надеялся, - что она не заведется к нему.
   'Полиция? Что ж, полагаю, тогда вам лучше войти, - сказала она, и в ее голосе не было никаких признаков невнятности. Имейте в виду, с преданными пьяницами это ничего не значило.
   Томми улыбнулся в знак благодарности и вошел. Миссис Финчли провела его по короткому коридору в большую и просторную гостиную с видом на сад за домом и поле, где мирно паслись овцы. Панорамный вид на долину простирался до Нижнего Хейфорда, в миле вниз по дороге, и до Стипл-Астона, в верхнем конце долины. Когда деревья окрасились в цвет, это был просто ошеломляющий вид.
   'Ну что, как поживаешь? Там не было автокатастрофы? С моим мужем все в порядке?
   - О да, мэм. Ничего подобного, - быстро сказал Томми, размышляя, стоит ли ему сесть или подождать, пока его спросят. - Это о Джулии Рейнольдс.
   При этом лицо Веры Финчли начало рассыпаться. "О, бедная Джулия. Я слышал об этом. Ее голос дрожал, но потом, казалось, выровнялся сам собой. - Думаю, я выпью. Могу я вам что-нибудь предложить, констебль? Томми быстро покачал головой. - Ну, я выпью, - сказала Вера Финчли, наливая почти полбутылки водки в высокий прямой стакан. Она добавила дольки лайма из блюда и лед. Это выглядело как очень элегантный напиток. Томми не сомневался, что если бы он его выпил, то оказался бы под столом.
   Он вынул блокнот. - Насколько я понимаю, Джулия делала вам прически, миссис Финчли? Она была хорошим парикмахером?
   Вера Финчли сделала большой глоток, затем скользнула в кресло, неопределенно махнув рукой, чтобы он тоже сел. - Конечно, - сказала она и смущенно коснулась своих растрепанных локонов. - Вы так не думаете?
   Томми быстро согласился. По правде говоря, он не видел таких пышных светлых волос у женщины с тех пор, как Фарра Фосетт сделала популярным взъерошенный ветром вид. - А когда она была здесь, вы, наверное, любили поболтать? он подтолкнул ее вперед с надеждой.
   - О, все время. Она выходила замуж, ты же знаешь. Тому сыну миллионера - тому, кто владеет модным отелем на главной дороге. Она была полна этого. Сказала мне, что хочет поехать на один из этих причудливых океанских островов в свой медовый месяц.
   Ее стакан, как ошеломленно заметил Томми, был почти наполовину пуст, и все же у него не было ясного представления о том, как она пьет из него. Как преданным пьяницам это удалось? Он решил поторопиться с вопросами, пока она не впала в кому.
   - И ты говорил с ней о своей жизни. Твой муж?'
   'Максимум?' Вера Финчли нелепо и громко фыркнула, заставив Томми подпрыгнуть. - Зачем мне говорить о Максе? Скучный старый пердун.
   Томми кивнул и на этот раз застал ее за глотком. Он знал, что ни Хиллари, ни Джанин (и, конечно же, Фрэнк Росс) никогда не будут колебаться, воспользовавшись пьяным свидетелем, если это будет означать получение результатов, но Томми чувствовал себя смутно стыдно за себя, позволяя ей сделать еще один глоток, прежде чем продолжить.
   'Ой? Это странно. Подруга Джулии сказала, что вы рассказали ей что-то пикантное о своем муже. Нам было интересно, что это было.
   'Хм?' Вера оторвалась от прозрачной жидкости в стакане и непонимающе посмотрела на Томми. Внезапно она выглядела очень трезвой. "Красивая? Максимум? Ты смеешься. Кроме того, какой интерес у Джулии к Максу? - подозрительно спросила она.
   - Я ничего подобного не предлагал, миссис Финчли, - успокаивающе сказал Томми. - На самом деле, мы скорее поняли, что вы сказали Джулии, что ваш муж был вовлечен в какое-то рискованное предприятие.
   В конце концов, он не мог прямо сказать, что миссис Финчли чуть не сказала, что ее муж - мошенник. Но хитрая апелляция к старому эго может лишь раскрыть упрямые уста.
   Губы Веры Финчли сжались, и Томми вздохнул. "Мы понимаем, что некоторые бизнесмены, хотя и не нарушают закон, могут быть очень агрессивными, когда дело доходит до зарабатывания денег. Я не могу сказать, потому что я виню их. Если у вас есть на это мозги, почему бы и нет? Он обезоруживающе улыбнулся.
   По крайней мере, ему показалось, что он обезоруживающе улыбнулся. Однако по выражению лица Веры Финчли можно было подумать, что он только что изобразил ротвейлера.
   - Извините, не понимаю, что вы имеете в виду, - сказала Вера, выпрямившись и резко хлопнув стаканом по центру соседнего случайного столика.
   'Ой? Вы никогда не говорили Джулии Рейнольдс, что мистер Финчли проворачивает какую-то хитрую, может быть, закулисную коммерческую сделку?
   "Не будь дураком. Он не работает в Банке Англии, как вы знаете. Вера вдруг громко фыркнула. Томми подумал, не ее ли это смех. "Все это, - она махнула рукой на бунгало и великолепный вид, - зависит от меня. С моей частью семьи все было в порядке. Она энергично кивнула, а затем быстро заснула.
   Томми моргнул, гадая, все ли с ней в порядке. Голова ее откинулась на спинку стула, нижняя челюсть отвисла, и она издала внезапный яростный храп. Томми решил, что кто бы ни говорил, что осмотрительность - лучшая часть доблести, он определенно отличил лук от репы, и карабкался, пока все идет хорошо.
   * * *
   Хиллари решила побаловать себя поздним обедом в местном пабе штаб-квартиры и просматривала меню, пытаясь отговорить себя от креветок с креветками и чипсами и перейти на омлет с зеленью и салатом, когда почувствовала, как кто-то проскользнул в кабинку рядом с ней.
   Детектив-инспектор Майк Реджис ухмыльнулся. "Здравствуйте, давно не виделись. Я не ожидал увидеть тебя здесь.
   Майк Реджис работал в Vice, и его вызвали на расследование Дэйва Питмана, которое Хиллари раскрыла, несмотря на то, что его отстранили. Но она никогда не держала зла на Реджиса - это не его вина, что Мэл принижал ее положение, и Регис сыграл важную роль в закрытии сети по распространению наркотиков по тому же делу. Он также помог ей в ее последнем деле об убийстве. Более того, она с самого начала почувствовала, что они думают одинаково и, похоже, обречены жить, как дом в огне, и, возможно, кто знает, может быть, просто разожгут свой собственный огонь. Жаль, что он оказался женат. Еще большая жалость, что она узнала об этом только из слухов, а не от самого мужчины.
   'Принимать пищу?' - кратко спросила она.
   'Только что закончили. У нас с Таннером были дела с Люком Флетчером.
   Хиллари молча присвистнула. Люк Флетчер был самой большой занозой в коллективной спине долины Темзы. Наркоторговец, сутенер, вымогатель и почти наверняка убийца, хотя ничего не прилипнет. - А как он? Очень рад вас видеть, я уверен.
   Регис усмехнулся, вокруг его темно-зеленых глаз появились гусиные лапки. - О, он был, он был. Он остановился, когда подошла официантка, и Хиллари заказала ей омлет и салат. Он провел рукой по редеющим каштановым волосам и откинулся на спинку стула. - Я был рад вас видеть, вот почему, - сказал он и, полез в портфель, стоявший сбоку от кресла, перетасовал несколько бумаг и достал тонкую папку в простой бежевой обложке.
   Хиллари подняла бровь. Насколько ей было известно, она не работала над какими-либо делами, которые могли бы пересекаться с Вайсом. А даже если бы и была, зачем этот тупиковый обмен?
   С любопытством и осторожностью Хиллари открыла папку и начала читать. Ей удалось не дать ей открыть рот, но ненадолго. Внутри был список судимостей на некоего мистера Томаса Палмера, члена-основателя оксфордского отделения ESAA. Ее глаза расширились, когда она увидела обвинения в мошенничестве в его юности, и еще шире раскрылись, когда он получил деньги с угрозами всего четыре года назад. Грэм был бы очень доволен этим. Действительно очень доволен. Даже если он не мог юридически представить прошлые проступки члена ESAA в гражданском суде, она знала, что у него есть способы и средства обеспечить, чтобы судьи и другие люди, которым нужно было знать, узнали правду о таких непристойных действиях. Совершенно незаконно, конечно, и совершенно неэтично, поэтому Хиллари, как действующий полицейский, не будет иметь к этому никакого отношения. Она просто отправит ему все это по факсу, а потом забудет обо всем, как хорошая маленькая девочка.
   - Спасибо, - ровно сказала она, прочитав его. Она закрыла папку и сунула ее в свою объемистую сумку, а затем откинулась назад, когда официантка вернулась с обедом. Омлет аппетитно пропарился, салат выглядел хрустящим, свежим и зеленым, а помидоры сочными. Очень здорово и хорошо для нее. Черт возьми, она хотела, чтобы это были креветки с креветками и чипсы.
   Но ее бедра и бедра были ей благодарны. Лучше бы они были. Она потянулась за кремом для салата и размазала его, потом вздохнула и откусила. В конце концов, ей пришлось спросить. Как, черт возьми, Регис и предполагал. "И как вы узнали, что эти очаровательные люди из ESAA причиняют мне горе?"
   Регис ухмыльнулся и пожал плечами. - О, через друга друга. Он знает адвоката Палмера. Не спрашивай.
   Хиллари не собиралась. Обычно, когда кто-то делал тебе одолжение, ты не только хорошо и искренне заглядывал дареному коню в зубы, но и проверял его бабки, гриву и грудь, пока был с ним. Не говоря уже о том, чтобы следить за чесоткой, гнилью и блохами. Так и было, если ты был прислуживающим копом.
   Но Хиллари доверяла Майку Регису. Ну, когда дело дошло до таких вещей, во всяком случае.
   - Спасибо, - снова сказала она, и серьезно. Внезапно у нее появилось гораздо больше уверенности в том, что исход предстоящего гражданского сражения позволит ей сохранить в руках свою собственность. - Итак, как дела. . . Как ее зовут? Твоя жена?' - отрезала Хиллари и увидела, как сузились глаза Региса.
   - Лора? Она в порядке. Не знал, что ты ее знаешь, - так же ровно сказал он.
   Хиллари наколола яйцо и прожевала. - Я этого не сделал. Я тоже о ней не знала , - осторожно добавила она.
   "Так вот почему в тот день ты отшлепал меня в столовой", - откровенно сказал Реджис. - Я задавался вопросом.
   Для него было типично не приносить бесполезных извинений. И теперь, когда мяч твердо вернулся на ее корт, она полагала, что может вести себя скромно, но какой в этом смысл? Они все были здесь взрослыми, и если она серьезно не поняла Региса (а она так не думала), он бы оценил подход "карты на столе".
   - Послушай, Майк, давай будем откровенны. Когда мы впервые встретились, ты мне сразу понравился. Я чувствовал, что мы можем поладить. И мы вместе хорошо работали над делом Питмана. Я не думал, что обманывал себя, когда думал, что вам может быть интересно начать что-то более личное, чем просто бегать в качестве напарников. Был ли я?'
   Регис, внимательно наблюдавший за ней, покачал головой. - Нет, вы не ошиблись, - тихо признал он. Он замер в своем кресле, и Хиллари почувствовала, что кончики ее пальцев начали покалывать. Она глубоко и успокаивающе вздохнула.
   'ХОРОШО. Так что вы не ошиблись бы, если бы подумали, что, возможно, я готова попробовать, - честно призналась она. - Но когда я узнал, что ты женат, вот и все. Вы должны знать слухи о Ронни. Этот человек был таким же верным, как Дон Жуан с гаремом, полным нимфоманок. Я была "обиженной женой" слишком много чертовых раз, чтобы когда-либо играть другую женщину с какой-то другой бедной ничего не подозревающей коровой. Это так просто.
   Она раздвоила помидор и съела его, спокойно ожидая. Она смотрела, как он думает, взвешивая свои слова, и обнаружила, что наполовину заинтересована, наполовину боится того, что он скажет в ответ.
   - Я все это понимаю, - наконец сказал Регис. - Мне просто не приходило в голову, что ты не знаешь остального. Все остальные делают. По крайней мере, я так предполагаю.
   Остальные?'
   - Лора и я будем подавать на развод. Мы только ждали, пока Сильвия - наша дочь - подрастет, чтобы взломать его. Наш брак закончился, как будто, навсегда. Черт, она встречалась с этим присяжным бухгалтером почти восемь лет. Я перееду, как только найду другое место".
   Хиллари кивнула. "Ну, когда у вас будет и когда придет указ ниси, если вы еще заинтересованы, дайте мне знать". Это звучало жестко и смело, но Хиллари знала, что он уже читает между строк, и его следующие слова подтвердили это.
   - Думаешь, я могу передать тебе мантру старого женатого мужчины? "Моя жена меня не понимает, и мы разведемся, как только дети подрастут?" речь?' - резко сказал Майк. Затем он рассмеялся. - Да, ну, не могу сказать, потому что я виню тебя. Я просто подумал, что вы, возможно, дали мне презумпцию невиновности. Черт, это не имеет значения.
   Он выскользнул из будки и направился к двери, где она наконец заметила его сержанта, молчаливого и всезнающего сержанта Колина Таннера, терпеливо ожидавшего его.
   Хиллари смотрела ему вслед и мрачно улыбалась. А если бы он не вернулся? Что, если через год она узнает, что недавно и полюбовно разведенный Майк Реджис был замечен с новой женщиной? Кто-то, кто действительно доверял ему?
   Хиллари ухмыльнулась. Она ничего не могла с собой поделать. Жизнь была жуком, но ты должен был смеяться, верно?
   Она покачала головой, заплатила за еду и вышла из паба.
   Возвращаясь в штаб-квартиру, она пыталась уговорить себя поверить, что только что поступила правильно. Посмотрим правде в глаза, мрачно подумала она, помимо всего прочего, Майк Реджис был таким чертовски хорошим полицейским, что, если бы они сошлись вместе, он бы в конце концов вынюхал тот факт, что она знала, где Ронни спрятал свою добычу. Тогда он схватил бы ее. В этом у нее не было ни малейших сомнений, просто потому, что, будь ситуация обратной, она бы точно схватила его.
   Так что, учитывая все обстоятельства, Ромео и Джульетта точно не были.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, доктор Стивен Партридж поймал ее, когда уходил. Сегодня он был одет во что-то, что мог бы носить актер, сыгравший Эркюля Пуаро. Она могла поклясться, что даже чувствовала запах помады на его волосах. Она уже не в первый раз задавалась вопросом, что думает жена доктора о портняжном романе своего мужа с самим собой.
   - Ах, Хиллари, рада, что застала вас. Я оставил отчеты на вашем столе. Твоя невеста в коровнике. Я сделал вскрытие - и, кстати, спасибо, что прислали сержанта Росса. Его комментарии, когда я резал и нарезал кубиками, были, как всегда, захватывающими".
   Хиллари поморщилась. Разве она не сказала Джанин уйти? Ей нужно переговорить со своим сержантом. - Извините, док, но Фрэнк похож на ядовитое вещество. Я должен распределить его равномерно, причиняя каждому свою долю страданий, потому что, если я оставлю его сосредоточенным в одном месте слишком долго, люди начнут падать, как мухи".
   Стивен Партридж мрачно улыбнулся. - Значит, это была как раз моя очередь с отравленным херувимом? Какое облегчение. На мгновение я подумал, что каким-то образом попал в твой дерьмовый список.
   - Как будто ты мог. Итак, дайте мне основные моменты.
   - Задушен, как вы думали, и притом ручным удушением. Она определенно была пьяна, хотя, вероятно, не падала пьяной. Она немного сопротивлялась, и я рад сообщить, что под ее ногтями остались следы кожи и крови. Когда я уходил, сержанты Джанин Тайлер и Томми Линч ковырялись в компьютерах в поисках совпадения ДНК. Они казались взволнованными, благослови их бог.
   Хиллари хмыкнула. Все было бы хорошо, если бы их мальчик имел предыдущую форму и имел свою ДНК в системе. Но у нее было ощущение, что это был единичный случай. "Ну, это значит, что я могу начать вводить наш список подозреваемых для донорства ДНК, если они захотят", - задумчиво размышляла она.
   - А если нет, ты устремишь на них свой глазик-бусинка со скоростью пули?
   Хиллари рассмеялась. - О, гораздо быстрее, док. Гораздо быстрее!
   * * *
   Наверху Томми подтвердил, что пока им не везет с ДНК. Но компьютер мог работать еще часами. Он также рассказал ей более подробно о Вивиан Орн и о причинах очень короткого интервью.
   - Да, кстати, я говорил с миссис Финчли, - сказал Томми. "У нее определенно проблемы с алкоголем, и когда я упомянул, что Джулия, возможно, намекнула, что мистер Макс Финчли был мошенником, она определенно отреагировала так, как будто я задел ее за живое".
   Хиллари кивнула: "Хорошо, тогда переходите к мужу. Проверьте его. Может быть, понаблюдайте за ним день или два, может быть, вы найдете что-нибудь интересное.
   - Верно, шеф, - обрадовался Томми. Ему всегда нравилось ходить за людьми. Это заставляло его чувствовать себя одним из тех частных сыщиков в американских триллерах.
  
   ГЛАВА 9
   Хиллари медленно прочитала полный отчет о вскрытии, а затем результаты судебно-медицинской экспертизы. Кроме образцов ДНК, выскобленных из-под ногтей Джулии Рейнольдс, им практически нечего было делать. Док Партридж сказал, что уровень алкоголя в ее крови означает, что она была более или менее пьяна, но якобы в поведении Джулии Рейнольдс на вечеринке не было ничего, что должно было привести к тому, что ее задушили вручную.
   Тогда чужой? Посторонний? Опять проблема осталась. Как ее заманили в коровник в этом роскошном платье? Платье не было порвано и не разорвано, на туфлях не было никаких следов потертостей. Руки Джулии не были в синяках, так что маловероятно, что ее насильно затащили в этот сарай. Она ушла добровольно. И, вероятно, из того, что они до сих пор собирали воедино о ее характере, встретить мужчину.
   Вопрос был в том, какой мужчина?
   - Шеф, для вас. Венди Уоллис, - сказал Томми, прервав ее мрачные мысли и помахав ей трубкой.
   - Миссис Уоллис? Д.И. Грин. Я могу что-нибудь для вас сделать?
   'Ну да. Ну нет, не для меня лично. Со мной здесь подруга, Шэрон Ганнелл. Это очень неловко по телефону, поэтому мне интересно, возможно ли, я имею в виду удобно, чтобы вы подошли и поговорили с нами? Шарон и я, может быть, сейчас или совсем скоро?
   "Конечно, - спокойно ответила Хиллари. - Буду через двадцать минут или около того. Она повесила трубку, взглянула на Томми и мысленно покачала головой. Она сомневалась, что появление с большим констеблем на буксире было бы идеальным для выпытывания информации у двух и без того нервных женщин. - У миссис Уоллис есть подруга, которой нужно поговорить со мной, - сказала Хиллари и взглянула на Джанин. - Делаете что-нибудь важное?
   Джанин поморщилась. - Нет, босс, - призналась она, хватая пальто. Сделав это, она взглянула на закрытый ящик стола, где лежала брошюра для выходных в Нью-Форест. Правильно ли она поступила, забронировав номер и заплатив залог? По крайней мере, Мэл уже никак не мог отступить. И маленькая гостиница в деревне Берли звучала идеально. Удаленное, красивое, как раз то место, где два копа на свидании могут устроить ажиотаж.
   Она все еще улыбалась про себя, когда вышла вслед за Хиллари, заставив Фрэнка Росса, только что вошедшего после очень позднего и очень долгого обеда, сделать забавный двойной дубль. Он сгорбился, подойдя к своему столу, уже чувствуя себя не в своей тарелке. Всякий раз, когда кто-то другой был счастлив, он не был. Это был один из немногих принципов, которыми он руководствовался в своей жизни.
   "Держу пари, Мэл, должно быть, чувствует себя бодрее. Счастливая проститутка сияет, как кошка, которая только что съела бутерброд с канарейкой. Томми сделал вид, что не слышит. - Думаешь, вождь и наша Джанин поженятся? Глупый ублюдок.
   Томми тяжело вздохнул.
   - И я думаю, несмотря на то, что говорит хозяин, этот новый суперкар погнут, как штопор.
   Томми выключил компьютер и схватил пальто. - Есть подозреваемый на слежке, - коротко сказал он, просто чтобы дать Россу понять, что он не единственный, кто может на практике копать. Кроме того, если бы он остался, то мог бы просто усыпить этого придурка.
   - Он тебя за милю заметит, ублюдок, - пробормотал Фрэнк Росс себе под нос ровно настолько, чтобы Томми не услышал, наблюдая, как констебль уходит.
   Хиллари Грин поручила Фрэнку выяснить, чем на самом деле занимался Лео "Человек" Манн в ночь убийства жертвы. Пока что он прощупал все свои приколы и через час должен был встретиться с другим в пабе. Он предположил, что мог бы заполнить некоторые документы. С другой стороны, нарк может прийти рано, и он не захочет пропустить его, не так ли? Фрэнк Росс усмехнулся про себя и задумался о своей пятой пинте за день. И почему-то стал намного счастливее от жизни в целом.
   * * *
   Шэрон Ганнелл выглядела явно обеспокоенной.
   Спасибо, что пришли, инспектор Грин. Это Шэрон Ганнелл, подруга, о которой я тебе рассказывал. Миссис Уоллис представила их спокойно.
   Хиллари увидела, как Джанин достала свой блокнот и наполовину спрятала его за сумочкой, и мысленно кивнула в знак одобрения. Люди, как правило, высыхали, когда каждое их слово выглядело так, как будто оно записывалось.
   "Видите ли, дело в том, что Шэрон поняла после того, как дала показания в полицию в ночь на вечеринке, что она забыла кое-что упомянуть". Эстафету приняла Венди Уоллис, что ее вполне устраивало. Хиллари чертовски хорошо знала, что Шэрон Ганнелл ничего не забыла, но намеренно держала рот на замке просто потому, что не хотела вмешиваться. Так часто было со свидетелями. Беда была в том, что у совести была неприятная привычка быть настоящей занозой в заднице в таких вещах, пока, в конце концов, нервам не стало намного легче выплеснуть ее. Может быть, не очень публичная, но ведь Хиллари никогда не ругала человеческую природу. В чем смысл? По крайней мере, в конце концов появился свидетель. Так что она просто улыбалась и кивала и изображала мучительную тетку.
   - Часто так и бывает, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал сочувственно. "То, что свидетель вспомнит через несколько минут после того, как узнал об убийстве, и, скажем, через несколько дней, удивительно. Я полагаю, именно это и произошло здесь, не так ли? - закончила она, твердо повернувшись к Шэрон Ганнелл с нежной улыбкой и серьезным видом ожидания.
   Шэрон была одной из тех худощавых женщин, которые, казалось, живут на нервах. Она улыбнулась, обнажив неровные пропахшие табаком зубы, и теребила прядь длинных темно-каштановых волос. - Да, совершенно верно, - сказала она, радуясь тому, что ей милостиво ответили, и так неожиданно скоро. - Но я не думаю, что это важно. Я имею в виду, я мог бы звонить вам всю эту дорогу напрасно.
   Да, правильная леди, подумала Джанин, внутренне фыркнув. А я Мэри Поппинс.
   - Итак, что вы хотели нам сказать, миссис Ганнелл? Хиллари терпеливо вела ее за собой. - Уверяю вас, это будет конфиденциально. Если, конечно, ей не придется свидетельствовать об этом в суде. Но Хиллари еще не собиралась туда идти. Только не с таким пугливым, как этот.
   - Ну, было около одиннадцати тридцати или около того. Я знаю, что это было примерно тогда, потому что Билл, мой муж, начал подавать знаки "хочу пойти", и я подумала, что еще слишком рано, когда посмотрела на часы и увидела время. Я вряд ли смогу покинуть вечеринку по случаю годовщины серебряной свадьбы моего лучшего друга до полуночи, не так ли? сказала она, с быстрой улыбкой на ее друга. Венди Уоллис ободряюще кивнула в ответ. - Так что только немного позже я увидел, как он ушел. Мистер Гринвуд. Я имею в виду отца, а не сына.
   - Тео Гринвуд? - сказала Хиллари, желая, чтобы это было совершенно ясно.
   'Да. Я была на кухне, стирала винное пятно с юбки. Какой-то идиот врезался в меня со стаканом. К счастью, это было белое вино, а не красное, иначе оно было бы испорчено. Так или иначе, - торопливо продолжила она, - я выглянула в кухонное окно, которое было открыто, чтобы впустить свежий воздух, и тогда я увидела его.
   Хиллари кивнула. - Где именно вы его видели?
   "Пересекая лужайку, между теми двумя клумбами с розами, что у вас сзади", - сказала Шэрон, внезапно поворачиваясь, чтобы поговорить со своей подругой.
   - Я могу показать вам, если хотите, - услужливо сказала Венди, и Хиллари подняла руку.
   - Позже, спасибо. А пока, миссис Ганнелл, просто расскажите нам, что вы видели.
   - Ну, это было действительно так, - сказала Шэрон. "Мистер Гринвуд - я знал его в лицо, потому что они с Оуэном исчезли в кабинете, чтобы поговорить о делах, и Венди указала мне на него, потому что она была в бешенстве от этого, и кто может винить ее посреди вечеринки. и все? Так что я знал, кто он такой. Ну, так или иначе, он прошел по садовой дорожке, через лужайку и через боковые ворота вышел на улицу. Причина, по которой это запомнилось мне позже, заключалась в том, как он ходил".
   Хиллари моргнула и услышала, как ручка Джанин, которая деловито царапала страницу своей записной книжки, внезапно остановилась. Очевидно, они оба были застигнуты врасплох словами Шэрон Ганнелл. Как он ходил, мысленно повторила Хиллари. Какая? Если бы он ковылял; сделал олицетворение Макса Уолла; какие?
   - Он хромал? - спросила она вдруг резко, как ей пришла в голову мысль. Если Джулии Рейнольдс удалось нанести хороший удар ногой назад и нанести удар по голени нападавшего до того, как он скончался, вполне возможно, что нападавший прихрамывал.
   'О, нет. Ничего подобного.' Шэрон казалась почти потрясенной. - Я просто имел в виду, что он не бездельничал. Знаешь, как на вечеринке. Вы выходите на улицу, чтобы выкурить сигарету, или подышать воздухом, или просто отдохнуть от громкой музыки, и вы просто бродите. Но он этого не делал. Он шел прямо по траве, как будто знал, куда идет. Как будто он имел в виду что-то конкретное. Ты видишь?' - прибавила она робко, поглядывая на всех трех женщин и гадая, не выставила ли себя сейчас какую-нибудь дуру.
   Хиллари кивнула. 'Да. Да, я вижу. Вы видели, как он вернулся?
   'О, нет. Я постирала юбку и вернулась внутрь, чтобы убедиться, что Билл не пытается попрощаться тайком. Он бы сделал это. Тогда, конечно, у меня не было бы иного выбора, кроме как попрощаться, и это была такая милая вечеринка. Ой!' Она приложила руку ко рту, когда внезапно поняла, что, по крайней мере, для одного из гостей это было совсем не так.
   'Я понимаю. Что ж, спасибо, миссис Ганнелл, вы мне очень помогли, - сказала Хиллари.
   Венди Уоллис тоже встала, на ее лице явно читалось облегчение. - Вы понимаете, инспектор, - твердо сказала она, - мы не утверждаем, что мистер Гринвуд сделал что-то неподобающее. Мы также не пытаемся намекнуть, что он каким-то образом, ну, замешан в том, что произошло.
   И он, в конце концов, был человеком, который мог бы дать ее мужу бессчетное количество фунтов стерлингов за несколько акров его земли, добавила Хиллари молча и более цинично. - Уверяю вас, миссис Уоллис, мы не будем спешить с выводами, - неопределенно сказала она, и под звенящее в ушах облегченное прощание Шэрон Ганнелл они вышли на улицу и направились к машине.
   Джанин без спроса скользнула за руль, а Хиллари захлопнула дверцу машины и потянулась за ремнем безопасности.
   - Гостиница "Хейрик", босс? - риторически спросила Джанин.
   Хиллари вздохнула и кивнула без особого энтузиазма. По правде говоря, она предпочла бы иметь еще немного за плечами, прежде чем противостоять мистеру Тео Гринвуду. До сих пор у них было только слово Лео Манна, что Джулия Рейнольдс играла с ним старое горизонтальное танго. И что с того, что член отряда видел, как он шел по саду примерно в то время, когда была убита Джулия? Хороший адвокат защиты отнесся бы к таким слухам и смутным подозрениям с большой насмешкой.
   Но опять же, Тео Гринвуд не был адвокатом и мог бы просто что-то проговориться, если бы его достаточно сильно напугали. В любом случае, она не могла позволить себе не попробовать.
   * * *
   Тео Гринвуд не был рад их видеть. Хиллари была удивлена, увидев, что гостиница "Хейрик" вел бурную торговлю "традиционным послеобеденным чаем", привлекая огромное количество американских туристов, посещавших Оксфорд-Стратфорд-Котсуолдс. Она старалась явиться в приемную и держаться подальше от посторонних глаз, поскольку у таких людей, как Тео Гринвуд, была неприятная привычка знакомиться с людьми, которые были знакомы с главным констеблем. И слишком много ненужных черных пятен против вашего имени может создать вам репутацию нарушителя спокойствия, независимо от того, было ли это оправдано или нет. А с появлением нового супергероя не стоило рисковать понапрасну. Так что она не возражала против того, чтобы мистер Гринвуд снова увел их с глаз долой в свой впечатляющий кабинет.
   - Должен сказать, инспектор Грин, я не ожидал, что вы вернетесь так скоро. Я так понимаю, с одеждой и обувью моего сына ничего не случилось? Ему сказали, что он может прийти и забрать их завтра?
   Хиллари кивнула, удобно устроившись в предложенном кресле, тем самым дав знать владельцу отеля, что их ждет долгий путь. - Нет, ничего предосудительного, сэр, - двусмысленно ответила она. - Мы хотели поговорить с тобой, а не с Роджером.
   Джанин подумала, не выглядит ли владелец гостиницы слегка предвзятым? Она скорее думала, что он может.
   'Мне?' - сказал Тео и фальшиво рассмеялся. Он, должно быть, сам услышал глухой звон в нем, потому что вдруг встал и быстрым шагом направился к буфету. 'Принести вам что-нибудь?'
   - Не для меня, спасибо, сэр, - сказала Хиллари, и Джанин пробормотала такие же вежливые отказы. Они позволили ему выпить, на удивление простую газировку со льдом, а затем снова успокоились. - Не могли бы вы сказать нам, как долго длились ваши сексуальные отношения с Джулией Рейнольдс, мистер Гринвуд? Хиллари начала с обманчивой мягкостью.
   "Да, определенно желтуха", - подумала Джанин со скрытой улыбкой. С оттенком пурпурного и капелькой зеленого вокруг жабр.
   Тео Гринвуд с трудом сглотнул раз или два, затем похвально твердой рукой поставил стакан содовой. - Понятно, - тяжело сказал он. - Я думал, ты доберешься до этого. Он откинулся на спинку стула и вздохнул. - Это было в прошлом году. Я познакомился с Юлией на вечеринке. Мы сразу поладили. Для гораздо более молодой женщины, чем я, она была на удивление зрелой".
   - Она не возражала, что ты женат? Или ты ей не сказал? - вставила Хиллари тем слегка любопытным голосом, который раздражал даже Джанин. Нарочитое равнодушие ее инспектора заставило ее даже зубы зачесаться, поэтому она не могла сказать, что это сделало с допрашиваемым.
   Тео Гринвуд вспыхнул уродливым оттенком румянца, и снова внезапно проступило его сходство со свиньей. - Нет, я... . . э, на самом деле не было. Никогда не говорил об этом так много слов, то есть. Но я уверен, что она догадалась, - хрипло добавил он.
   - Кто положил этому конец, мистер Гринвуд? Или, может быть, это все еще продолжалось? Хиллари задумалась.
   'Конечно, не было! Она встречалась с моим сыном. Что у тебя за извращенный ум? Тео фыркнул.
   Хиллари мило улыбнулась. "О, когда вы регулярно имеете дело с порнографами, педофилами, насильниками, жертвами инцеста и кем бы то ни было, вы, как правило, теряете всякое удивление по поводу того, до каких глубин может погрузиться человеческая природа, мистер Гринвуд, - сказала она спокойно. - Я так понимаю, вы не встречались с мисс Рейнольдс в одно и то же время?
   Тео Гринвуд, совершенно сбитый с толку, как и предполагала Хиллари, покачал головой. 'Нет. Мы не были.
   - Так кто положил конец роману между вами?
   Гринвуд потянулся за газировкой. - Да, - тихо признал он, стараясь не замечать, как симпатичная блондинка-сержант ухмыляется над своим блокнотом.
   - Да, - тихо повторила Хиллари. - Это вас разозлило, мистер Гринвуд?
   'Какая? Нет. Скорее грустный. Юля мне понравилась. Она была как дыхание весны. Она была забавной. Мне было грустно, что она порвала его".
   - О, - категорично сказала Хиллари. 'Теперь я в замешательстве. Я думал, ты раньше говорил, что тебе не нравится Джулия Рейнольдс. Что вы думали, что она недостаточно хороша для вашего сына. У меня сложилось отчетливое впечатление, что вы думали, что никто из парикмахеров из палочек не та невестка, которую вы хотели. Теперь ты говоришь мне, что она была дыханием весны. Что верно, мистер Гринвуд? Видите ли, нам нравится уточнять эти детали. Особенно по расследованию убийства.
   Тео снова тяжело сглотнул. - Я, послушайте, я могу. . . Хорошо, ты меня поймал.
   Джанин почувствовала, как у нее вдруг екнуло сердце, и в изумлении подняла глаза. Он ведь не собирался просто признаться, прямо здесь и сейчас? Она слышала о случаях, когда подозреваемый просто сдавался и сдавался, по-видимому, ни с того ни с сего, но она не ожидала, что это произойдет с ней самой.
   Хиллари, которая видела гораздо больше и еще меньше верила, могла бы сказать ей, чтобы она не так волновалась.
   - Я немного сноб, - несчастно признался Тео Гринвуд. "Я был польщен, когда мы с Джулией сошлись, и у меня был бы роман, ну, до бесконечности. Я полагаю, если бы она была у меня. Но когда я узнал, после того как она бросила меня, что она связалась с Роджером! Ну, я видел красный. Мне это не понравилось. Это все чувствовалось. . . неправильный. Грязный. Неестественно как-то. Но Роджер не отказался бы от нее и... . . ну, очевидно, я не мог сказать ему, почему она недостаточно хороша для него, не так ли? - обратился он к ним, беспомощно раскинув руки.
   "Ты чертов лицемер", - злобно подумала Джанин.
   Хиллари лишь пожала плечами. - Значит, ты видел красное. По вашему собственному признанию, вы были очень рассержены. Достаточно зол, чтобы убить ее?
   Тео побледнел еще больше. 'Нет. НЕТ! Кроме того, в прошлом году она бросила меня и помирилась с Роджером. Если бы я собирался сорваться или сделать что-то сумасшедшее, я бы сделал это тогда. Не ждал почти год, не так ли? - выпалил он с одинаковой мерой отчаяния и триумфа.
   - Может быть, да, а может быть, и нет, мистер Гринвуд, - сказала Хиллари снова с тем же усталым безразличием, словно обращаясь к отсталому ребенку. "Люди убивают по разным причинам и в разное время. Некоторые люди взрываются в момент гнева, другие гноятся, планируют и постоянно оттягивают зловещий момент, пока что-то, слово, жест, может быть, даже что-то такое простое, как внезапное появление в нужном месте в нужное время, наконец не заставит их выключить и - бац. У тебя на руках задушенная девушка.
   - Ну, это было не так, - дико сказал Тео, переводя взгляд с Джанин на Хиллари и обратно. 'Я клянусь. Я никогда не подходил к этому коровнику.
   - Так куда же вы пошли, когда ушли с вечеринки в одиннадцать тридцать, мистер Гринвуд? - просто спросила Хиллари.
   Старший мужчина побледнел. 'Какая? Что ты имеешь в виду? Я никуда не ходил.
   "Знаете, так не пойдет", - упрекнула Хиллари. - Вас видели, когда вы покидали вечеринку. Вы ушли, прошли по лужайке между двумя розовыми клумбами, которые Уоллисы разбили в саду, и вышли на дорожку. Куда вы пошли, мистер Гринвуд?
   И Джанин, и Хиллари могли видеть, что их знание точности его маршрута той ночью потрясло его. - Я пошел к своей машине за сигарами, - сказал он наконец, и теперь его голос звучал более растерянно, чем что-либо еще. - Мы с Оуэном Уоллисом только что в принципе согласились, чтобы он продал мне часть земли. Я хотел отпраздновать. Спроси его. Он запомнит, как я дал ему сигару. Это очень хорошие сигары, хотя в конце концов он отказался от них. Мужчина не курит.
   Хиллари ничего не сказала. По правде говоря, она ничего не могла сказать. Если Оуэн Уоллис действительно подтвердил, что Тео Гринвуд предложил ему сигару около 23:45 той ночи, то это было так. И каким-то образом у Хиллари возникло ощущение, что Оуэн Уоллис вот-вот встанет и сделает именно это.
   - У вас нет планов на отпуск за границей в ближайшем будущем, не так ли, мистер Гринвуд? - спросила она, вставая на ноги.
   - Нет. Облегчение в голосе и лице Тео Гринвуда было ощутимым, когда он вдруг понял, что испытание окончено. - А если бы и был, я бы отменил его, прежде чем вы спросите. Он даже сумел улыбнуться.
   Снаружи Джанин что-то с отвращением пробормотала себе под нос. Затем добавил громче: - На ферму, босс?
   Вернуться на ферму.
   * * *
   Фрэнк Росс поднял глаза, когда Хиллари и Джанин толпились в зале, их лица были такими же длинными, как дождливые выходные. Теперь это было намного лучше. Так и должно быть. Теперь законы вселенной вернулись в свое надлежащее рабочее состояние.
   Пришло время показать им, как работает настоящая полиция.
   - Шеф, я выяснил, где был наш приятель Лео Манн в ночь убийства. Он и несколько его приятелей гоняли банкоматы. В нем есть МО Манна, плюс у нас есть положительная информация о том, что мы видели его в Саммертауне той ночью, примерно в то время, когда девушка получила это. Думаю, этого достаточно, чтобы исключить Манна.
   'О, круто. Еще один тупик, - прорычала Джанин. Сначала Оуэн Уоллис подтверждает слова Тео Гринвуда о походах за сигарами, а теперь и об этом. Она не очень обрадовалась, когда Хиллари сказала ей пойти с Фрэнком и привести Манна и поговорить с сержантом, ответственным за ограбление. Она ушла, бормоча себе под нос.
   Фрэнк Росс плелся за ней, радостно размышляя, не собирается ли чудо-блондинка жаловаться любовнику на то, что Хиллари Грин продолжает давать ей всякую дерьмовую работу. И еще более радостно он задавался вопросом, что Мел будет делать по этому поводу.
   Хиллари села за свой стол, задумалась, а сумеет ли она хоть раз вернуться домой вовремя, а потом подумала, какой в этом смысл? Все, к чему ей нужно было вернуться, - это пустая узкая лодка и роман Дика Фрэнсиса, в котором может быть, а может и не быть ключ к грязной приманке Ронни. Ей лучше завтра придумать новые линии расследования для своей команды. Если они не придумывали новые зацепки, они были обмануты. Первые сорок восемь часов уже прошли, и, как всем было известно, большинство дел, которые должны были быть раскрыты, к тому времени уже были раскрыты.
   Она вздохнула и потянулась за первым отчетом Томми.
  
   ГЛАВА 10
   Грегори Иннес свернул в небольшой тупик на самой северной границе Нанитона и заглушил двигатель. Теперь это было больше похоже на это. Дома, магазины, улицы, сады. Здесь нет ни заборов из колючей проволоки, ни коровьего дерьма, ни железнодорожных насыпей. Даже сейчас его прошиб холодный пот, когда он вспомнил, как его преследовали тот безумный фермер и сумасшедшая женщина-полицейский.
   Детектив-инспектор Хиллари Грин.
   С тех пор, как она погналась за ним, почти навстречу приближающемуся поезду, Грегори узнал все о инспекторе Грине, и то, что он узнал, не наполнило его радостью и внутренним спокойствием. Среди знающих людей ходили слухи, что у нее хороший нюх и снисходительность питбуля к депрессантам. И нюх хорошего копа был последней вещью, которую он хотел бы ковыряться в своих делах - особенно теперь, когда он наконец наткнулся на грязную зарплату.
   Он вытащил свое долговязое тело из своего ржавеющего подержанного "Вольво" и еще раз осмотрел дом. В первый раз, когда он приехал сюда почти три месяца назад, он не придал этому особого значения, разве что удостоверился, что каждый, кто живет здесь, может позволить себе платить за его услуги. Прям-Тюдор в стиле. Хороший двор, чистые окна. Конечно, здесь должно быть разумное количество денег, но не огромные, как он угрюмо предположил. Что было просто типично для его удачи. Ему представилась прекрасная возможность шантажа, но насколько они действительно хороши?
   Вивиан Орн, жена, была инструктором по аэробике и танцам, а также совладельцем местного спортзала. Она привезла достаточно готовой продукции, чтобы помочь выплатить ипотеку за это место, завести хороший новый "Мини" и отдать своих детей в хорошую школу, но она не совсем Рокфеллер. Точно так же ее муженек был счастливым владельцем гаража, в котором также продавались подержанные автомобили. Хороший маленький заработок, без сомнения. Может быть, он мог бы просить две тысячи в месяц? Они бы так сильно кашляли, верно? В конце концов, у них была собственная жизнь, о которой нужно было думать - не говоря уже о счастье их единственного оставшегося ребенка, маленькой девочки, которую он видел в прошлый раз, когда был здесь.
   Он мог бы взять хороший отпуск для разнообразия. Поиграйте, может быть, в гы-гы. Откиньтесь назад и немного расслабьтесь. Подождите несколько месяцев, затем доведите до трех тысяч. А еще был врач. Он легко мог бы заработать еще тысячу в месяц. Наверное, больше. Он должен был проверить и посмотреть, сколько заработали терапевты. Всю свою жизнь Грегори был мошенником, которому ничего не давалось легко. Пришло время откусить кусок пирога. Нервный, но решительный, он прошел по садовой дорожке и позвонил в дверь.
   * * *
   Томми смотрел, как Макс Финчли натягивает свой тяжелый черный плащ. Он был припаркован рядом со строительной площадкой, которая вскоре должна была стать подземной и наземной парковкой для многострадальных автомобилистов Оксфорда. В данный момент это больше походило на бомбоубежище, чем на строительную площадку, и Томми нервно перечитал табличку на сетчатом ограждении, предупреждающую жителей о том, что завтра в 10:15 произойдут взрывы.
   Это, вероятно, соберет толпу.
   Томми, который еще помнил коктейли Молотова во время массовых беспорядков, не мог сам увидеть очарование взрывов и пожаров.
   Он поднял бинокль и еще раз сфокусировал его на своей цели. Забавно, он никак не ожидал, что Макс Финчли станет строителем. Вспоминая, как Вера Финчли пила свою дорогую водку в своем большом впечатляющем бунгало, он ожидал, что ее муж окажется кем-то вроде руководителя.
   Томми отметил в своей книге время, когда Макс Финчли отключился и наблюдал за непрекращающимся потоком рабочих - каменщиков, плотников, подрывников, строителей лесов, сталеваров - все направлялись к главным воротам.
   Ростом Макса Финчли было примерно пять футов десять дюймов, по подсчетам Томми, около сорока пяти, и он лысел. И был возможным мошенником. Ну, - фыркнул Томми, - в этом деле, известном аферами, чего он только не затевал? Сколько раз его вызывали на такие же сайты разгневанные и рассерженные сайт-менеджеры? "Жуки возьмут все, что не прибито гвоздями", - таковы были всеобщие жалобы. Но ведь такого рода вещей было бы недостаточно, чтобы послужить мотивом для убийства? Джулия Рейнольдс, зная, что Макс Финчли был чайным листом, не было преступлением с удушением, верно?
   Он нахмурился, когда Макс Финчли взял свой ланч-бокс, одну из тех старомодных черных жестяных коробок с изогнутой откидной крышкой, и встал в очередь, чтобы отфильтровать. И что-то, какая-то маленькая резкая нота, которая не была достаточно крупной, чтобы полностью отобразиться в его сознании, но, тем не менее, была достаточной для того, чтобы понервничать, заставила его сесть и обратить на это внимание.
   Но что, черт возьми, это было?
   Он смотрел, как ястреб, но все, что он делал, это шаркал в очереди, ожидая, когда можно будет пройти мимо сторожа у ворот. Ничего такого.
   Он вздохнул, затем полез в бардачок и уже не в первый раз вытащил оттуда маленькую шкатулку с драгоценностями и открыл ее. Он угрюмо посмотрел на маленький бриллиант в форме звезды, уверенный, что Джин понравится. Твердая баптистка, как и мать Томми Мерси, Джин знала цену вещам. Она была бы рада этому, он был уверен.
   Они шли стабильно уже более четырех лет, и для Томми не было никого, и он был уверен, что и для Джин тоже. Брак был следующим логическим шагом. Он хотел детей и хотел видеть свою мать счастливой, держащей на руках внука или внучку. Так какого черта он цеплялся за этот бриллиант уже почти месяц?
   Он покачал головой, понимая почему, и захлопнул крышку как раз вовремя, чтобы увидеть Макса Финчли, идущего к своей машине на импровизированной парковке в дальнем конце площадки.
   Томми старался, чтобы его не заметили, следуя за неприметным "фордом-мондео" Финчли через отвратительный час пик Оксфорда и выезжая на открытую сельскую местность. Убедившись, что он всего лишь направляется домой, в Аппер-Хейфорд, Томми вернулся в штаб-квартиру. Он вернется, бодрый и рано, чтобы сесть на хвост Максу, когда он вернется на работу следующим утром. Возможно, тогда он сможет определить, что его беспокоит.
   * * *
   Хиллари только что повесила трубку, когда полицейский снизу высунул голову из-за двери и сказал ей, что у них внизу есть представитель общественности, желающий поговорить с офицером, отвечающим за расследование убийства Джулии Рейнольдс.
   - С улицы? - спросила Хиллари, беря блокнот.
   - Позвонил по номеру в " Оксфорд мейл ", шеф, по поводу наброска полицейским художником парня, которого вы преследовали. Ее направили сюда.
   Хиллари кивнула. Она знала, что к настоящему времени ее "героизм" той ночи будет по всей станции. Как обычно, мнения разделились. Были и те, кто твердо придерживался убеждения, что только те, кто имеет звания сержанта и ниже, вообще имеют какое-либо дело в полевых условиях. Таких, как инструкторы, следует держать надежно прикованными за своими столами, где они не смогут причинить столько вреда. Потом были молодые и нетерпеливые бобры, которые присоединились только для того, чтобы предаваться полуночным погоням по открытым полям, которые позеленели бы от зависти. Были и более опытные копы, которые были бы просто рады, что она не пострадала - и скорее ей, чем им.
   Молодой офицер, который последовал за ней в комнату для допросов, был одним из завистников. - Говорят, шеф, тебя чуть не порезало скорым поездом?
   Хиллари рассмеялась. - Чертовски почти, констебль. Прислушайтесь к моему совету: если вы когда-нибудь собираетесь преследовать подозреваемых в темноте, возьмите с собой собаку-поводыря и убедитесь, что жукер идет впереди.
   Он все еще ухмылялся, когда открыл дверь в комнату для допросов номер три, проскользнул внутрь и закрыл ее за собой. Он занял позицию у двери и стал ждать с надутым лицом.
   Кэрол Мортон нервно посмотрела на него, затем заметно выпрямилась, когда Хиллари села напротив. 'Привет. Это миссис Мортон, не так ли? - спросила Хиллари, взглянув на листок бумаги, который дал ей констебль, на котором были указаны имя свидетеля, адрес и контактный телефон. - Я детектив-инспектор Хиллари Грин. Я слышал, вы связались с нами по поводу рисунка художника, которого мы хотели бы расспросить. Ты знаешь его?'
   'Да. Ну, не знать его имени. Я видел его раньше.
   Хиллари кивнула. Не идеально, но, по крайней мере, она казалась положительной. - Вы хорошо рассмотрели этого человека? При дневном свете?
   - О да, верно. Я показал газету Бетти, и она тоже его вспомнила.
   'Бетти?'
   "Она работает со мной на приеме. В медицинском центре в Оксхэме.
   "Ах". Хиллари кивнула. Оксхэм был большой деревней между Оксфордом и Миддлтон-Стоуни, которая все еще могла похвастаться деревенским магазином с действующим почтовым отделением, а также процветающим медицинским центром, который обслуживал местных жителей из пяти деревень в любом направлении. На самом деле, если ее память не изменяет ей, именно там была зарегистрирована в качестве пациентки сама Джулия Рейнольдс.
   - Этот человек, он там пациент? - спросила Хиллари.
   'О, нет. Он вошел, должно быть, это было где-то в начале прошлого месяца, и попросил доктора Краудера. У него не было записи на прием, и я пытался объяснить, что прежде чем он сможет посетить любого из врачей, ему нужно зарегистрироваться в качестве пациента, но он был настойчив. Сказал, что это не медицинский вопрос, а что-то другое, что-то личное, и что он подождет, пока доктор закончит утреннюю операцию. Как я уже сказал, он был очень настойчив, но достаточно вежлив, так что я не видел в этом ничего плохого. И он сдержал свое слово. Он просидел в приемной больше часа.
   - Полагаю, он не назвал вам имени?
   - Не то, чтобы я мог вспомнить, нет.
   - Понятно, - философски сказала Хиллари. - А потом что случилось?
   "Ну, когда доктор Краудер осмотрел своего последнего пациента, я вошел и рассказал ему об этом человеке, и он велел мне прислать его. Он был там примерно... я не знаю. Десять минут или около того. Затем он ушел. С тех пор я его не видел.
   - Но вы уверены, что это он, человек из газеты? - спросила Хиллари, делая пометки на ходу.
   'Да. Ну, насколько я могу быть уверен. Я имею в виду, что рисунок не так хорош, как фотография, не так ли? Но это, безусловно, хорошее сходство.
   - Как вы думаете, миссис Мортон, вы сможете выбрать этого человека из, скажем, шести или восьми человек?
   Кэрол Мортон глубоко вздохнула. 'Да. Думаю, я мог бы. И Бетти тоже.
   Хиллари кивнула. Очевидно, ей пришлось набраться храбрости, чтобы прийти сюда, но Хиллари не могла представить себе, как она отступает, когда она это сделала. - Что ж, надеюсь, в этом нет необходимости. На данный момент у нас нет доказательств того, что этот человек совершил какое-либо преступление, но нам нужно поговорить с ним. Так что вам не о чем беспокоиться, и вы очень помогли. Спасибо. Мы свяжемся с вами, если вы нам снова понадобитесь.
   Кэрол Мортон выглядела удивленной и, возможно, слегка разочарованной тем, что все так быстро закончилось и в конце концов было довольно банальным и заурядным делом. Хиллари предположила, что она думала, что ее допрос в полиции будет гораздо более интересным опытом.
   Когда она ушла, Хиллари осталась сидеть в уже пустой комнате для допросов, задумчиво постукивая ручкой. Итак, загадочный человек должен был обратиться к местному врачу. Но не по медицинским вопросам. Любопытный. Она вышла в главный вестибюль и вернулась к своему столу, быстро проверив файл Рейнольдса. Да! Мало того, что Джулия была зарегистрирована в Оксхэме, доктор Краудер также был ее врачом.
   Она быстро посмотрела на часы. Почти 5:30. Во сколько сегодня врачи отсчитывают часы? Она вышла на улицу, с удивлением обнаружив, что Томми Линч пересекает автостоянку. - Шеф, - сказал он, заметив ее и сделав быстрый крюк, чтобы перехватить ее. Он рассказал ей о своей слежке за Максом Финчли и о своем внутреннем чутье, что что-то не так.
   Хиллари кивнула. "Тогда лучше продолжайте, - ровным голосом сказала она, а затем добавила: - Вы уходите или у вас есть время для другого интервью?"
   Томми, конечно, успел.
   По дороге в Оксхэм она ввела его в курс дела, который они получили от человека, который околачивался возле фермы "Три дуба".
   "Начинает звучать все меньше и меньше как journo после продолжения, не так ли?" - сказал Томми. - Тем более, что он находился в этом районе почти за месяц до того, как была убита Джулия.
   Хиллари кивнула. До сих пор они исходили из предположения, что убийство Джулии Рейнольдс было оппортунистическим преступлением. Внезапный прилив крови к голове и грохот. Но что, если бы это было хорошо продумано и тщательно спланировано, а семена укоренились бы через месяц или даже дольше?
   И все же трудно было понять, какое отношение к этому может иметь врач Джулии. В досье она отметила, что его допрашивали как часть рутины, но из этого не вышло ничего полезного.
   Она почувствовала некоторое облегчение, увидев, что поликлиника еще открыта, но еще не успела она пройти половину пути к стойке регистрации, как седая женщина за стеклянной перегородкой уже сообщила ей, что врачи закончили прием пациентов на ночь.
   Хиллари вытащила свое удостоверение личности и представилась себе и Томми. - Я надеялся быстро переговорить с доктором Краудером? Он дома?
   Секретарша, теперь немного взволнованная, прожужжала их. "Прямо по коридору, поверните налево и сначала направо".
   Хиллари кивнула. Они прошли мимо плакатов, предупреждающих о всевозможных страшных болезнях, и она была рада, когда они добрались до места назначения. Там табличка на двери сообщила ей, что она нашла комнату доктора Линкольна Краудера. За его именем последовало множество писем. Она постучала и вошла, Томми неловко вошел за ней. Комната была маленькая, и он, казалось, заполнил ее.
   Доктор Краудер, невысокий, седовласый мужчина аккуратного вида, откинулся на спинку своего вращающегося кресла и с любопытством посмотрел на них.
   Хиллари села на указанное кресло. - В настоящее время я возглавляю расследование убийства, доктор Краудер, - резко и спокойно начала она. Она быстро поняла, что, когда дело доходит до разговоров с хорошо образованными и профессиональными людьми, у которых есть все основания считать себя на тотемном столбе, они лучше реагируют на то, что привлекает их внимание. Она поняла, что ей это удалось, по тому, как доктор Линкольн Краудер медленно отложил ручку, которую держал в руках, и еще немного повернул свое вращающееся кресло лицом к ней.
   'Да? Я полагаю, мы говорим о Джулии Рейнольдс?
   Хиллари кивнула. Нетрудно догадаться, учитывая обстоятельства. Она не думала, что сельский врач убьет так много пациентов.
   - Несколько дней назад я разговаривал с офицером.
   - Я знаю, но у нас есть еще вопросы, доктор. Около месяца назад к вам пришел мужчина. Он не был пациентом, - быстро добавила она, прежде чем доктор успел начать говорить ей, что он может и что не может обсуждать. Она быстро передала копию фоторобота. "Возможно, вы уже видели копию этого письма в " Оксфорд мейл ", доктор Краудер?"
   - Не принимаю, - сразу сказал медик. Он смотрел на рисунок несколько секунд, но Хиллари ничуть не сомневалась, что он узнал этого человека. Она скорее почувствовала, чем увидела, как он напрягся. Он как будто слегка втянулся в себя, напоминая ей о том, как еж сворачивается в колючий клубок при приближении опасности.
   - Вы узнаете этого человека? - спросила она напрасно. Она внимательно смотрела на него, видя, как закрылось его лицо. По тому, как его глаза мерцали, она могла сказать, что его мысли кипят. Что они знали? Что он должен им сказать? Сколько?
   "Похоже, вы стоите перед дилеммой, доктор", - сказала Хиллари, желая пойти на полпути, но в то же время давая ему понять, что она не собирается лезть из-за этого. - Но, как я уже сказал, это расследование убийства, и вы обязаны сотрудничать. Вы знаете этого человека?
   'Да. Его зовут Грегори Иннес. Я встретил его только один раз. Как вы сказали, он не пациент и не консультировался со мной по медицинским вопросам.
   - Не могли бы вы рассказать мне, о чем он советовался с вами?
   'Боюсь, что нет.'
   Хиллари позволила своему голосу упасть на ступеньку ниже. - Доктор, давайте проясним это. Вы только что сказали, что этот человек не был пациентом, так что конфиденциальность не является проблемой.
   Доктор Краудер поднял руку, останавливая ее. - Боюсь, что да. Сам мистер Иннес не является пациентом, но то, что мы обсуждали , действительно повлияло на пациента, и я не могу обсуждать именно этого пациента.
   - Джулия Рейнольдс? - резко спросила она. - Этот мистер Иннес хотел обсудить Джулию Рейнольдс?
   Доктор Краудер посмотрел ей прямо в глаза. "Пациенткой, которую мы обсуждали, была не Джулия Рейнольдс, - твердо и ясно сказал он.
   Хиллари откинулась на спинку стула, немного озадаченная. Что-то в точной формулировке ответа доктора вызвало тревогу. Она уже встречала его. Они всегда отвечали на вопросы совершенно правдиво, но не обязательно честно. Пациентка, которую они обсуждали, не была Джулией Рейнольдс. Но она не хотела держать пари, что имя Джулии Рейнольдс не было упомянуто.
   - Я не уверена, что понимаю, - медленно начала она. - Если вы не можете обсуждать со мной подробности о пациентах, то как вы, по-видимому, можете обсуждать подробности о пациентах с мистером Иннесом?
   Доктор Краудер стал выглядеть несчастным. "Это было другое. У мистера Иннеса было разрешение, письменное разрешение, которое я проверил по телефону, от соответствующего пациента.
   Так что это определенно была не Джулия Рейнольдс. Ни один из ее родителей ничего не упомянул о том, что Джулия в последнее время общалась со своим врачом.
   - Он действовал от имени пациента? - спросила Хиллари, отчаянно ища каких-то разъяснений. Она была уверена, что тут что-то заподозрила, но пытаться понять, что это было, было более неприятно, чем пытаться почесать недостижимый зуд. - Он сам был врачом?
   'Нет.'
   Он сказал это так резко, что Хиллари поняла, что задела его за живое.
   - Вы точно знаете, какая у него была профессия, доктор?
   Линкольн Краудер провел пальцем по верхней губе. Он вспотел, поняла Хиллари, и она сомневалась, что этот человек сильно вспотел. Это заставило Хиллари задуматься, довольно беспокойно, что может беспокоить врача.
   - Он был лицензированным частным сыщиком, - наконец сказал доктор Краудер. И Хиллари подавил стон.
   О, круто. Это было как раз то, что ей было нужно.
   - Боюсь, это все, что я могу вам сказать, инспектор, - сказал доктор Краудер. - Я просто не могу обсуждать, в чем заключалось наше дело.
   - У вас есть его адрес? - спросила Хиллари, неохотно вставая на ноги, но не желая сдаваться на этом.
   'Нет. Он показал мне свою карточку, но я был больше заинтересован в проверке письма, которое он принес с собой от заинтересованного пациента, чем в записи сведений о его кабинете".
   Томми, сидевший у двери молчаливым и бдительным, внезапно ощутил дежавю. Как и в случае с Максом Финчли всего час назад, у него возникло внезапное, но неопровержимое ощущение, что происходит что-то еще. Что-то, чего он не видел. Он мог сказать, что Хиллари тоже это чувствовала.
   - Кажется, я припоминаю, что он был из Бирмингема. Может Уолсолл. Где-то так. Мидлендс. Но я действительно не знаю наверняка. Доктор Краудер твердо открыл дверь и встал в стороне, а Хиллари кивнула, подавляя ребяческое желание сказать ему, что ее выкинули из лучших мест, чем это.
   Вернувшись в машину, Томми повернулся на водительском сиденье, не обращая внимания на то, как руль врезался ему в грудь, и посмотрел на нее. - Он что-то скрывал, шеф, - сказал он.
   Хиллари кивнула. 'Без сомнения. Но что?' И действительно ли это повлияло на дело об убийстве Джулии Рейнольдс, или она просто отвлеклась?
   - Томми, завтра первым делом я хочу, чтобы вы с Джанин узнали все, что сможете, о Грегори Иннесе. Если у него есть лицензия, он будет в системе. И выставить щупальца. PI бывают всех видов, от довольно стандартных и в основном приличных, до откровенно грязных. Я хочу знать, кто его представитель.
   - Может быть, его наняла ревнивая жена, шеф. Наша жертва умела обращаться с мужчинами, не так ли?
   Хиллари кивнула. Это было одной из первых вещей, о которых она подумала. - Но если так, то при чем здесь док Краудер? Почему бы просто не проследить за Джулией, не снять его шалости и не получить зарплату? Кроме того, он разговаривал с доктором больше месяца назад, и, по словам нашего ученого друга-медика, вовсе не о Джулии Рейнольдс. И что он делал, слоняясь по ферме "Три дуба"? - пробормотала Хиллари больше себе, чем Томми. "Это то, что меня действительно заводит".
   - Может быть, он хотел сам раскрыть дело об убийстве Джулии Рейнольдс, шеф? Томми предположил. "Это будет перо в его кепке, это точно, и хорошая реклама. Эта история с доктором могла быть связана с другим делом, и это не более чем совпадение, что Краудер был семейным врачом жертвы.
   - Возможно, - сказала Хиллари. Возможно, нет. Одно было точно. Она с нетерпением ждала встречи с мистером Грегори Иннесом.
   Хотя бы для того, чтобы спросить его, какого черта, по его мнению, он уворачивается от поездов и валяет дурака с детективами-инспекторами.
  
   ГЛАВА 11
   Инспектор Майк Реджис наблюдал, как Томас Палмер припарковал свою темно-синюю "Альфа-Ромео" и вылез из машины. Сотрудник ESAA внимательно посмотрел вверх и вниз по обеим сторонам дороги, затем нервно взглянул вверх, когда женщина напротив открыла входную дверь, чтобы поставить на порог две пустые бутылки из-под молока. Палмер опустил голову и быстро направился к воротам дома номер 39. Определенно, человеку есть что скрывать.
   Инспектора Региса всегда интриговали люди, явно замышлявшие недоброе. Однако не в первый раз он задавался вопросом, какого черта он играет с этим конкретным экземпляром. Не то чтобы Хиллари Грин просила об одолжении. Она также не могла бы прояснить, какой разновидностью прудовой жизни она считала его. Так что же именно он надеялся получить от всего этого?
   Его темно-зеленые глаза сузились, когда довольно привлекательная брюнетка, одетая в голубую кружевную ночную рубашку и парящий в тон пеньюар, быстро провела Палмера внутрь. Это было похоже на просмотр какого-то пикантного французского фильма 1950-х годов. Он позвонил приятелю из Dispatch, который быстро назвал имена жильцов - мистера Малкольма Ньюкомба и его супруги Ребекки Маргарет. Малкольм Ньюкомб. Имя прозвучало смутно, и он потратил несколько минут, просматривая в уме список известных злодеев и игроков, прежде чем, наконец, издал приглушенное победное хрюканье. Малкольм Ньюкомб не был мошенником, но он был мастером местной охоты. Если бы он еще работал, т. Майк, еще в униформе, присутствовал на демонстрации против охоты, когда Малькольма Ньюкомба стащили с лошади, и позже яростно выдвинул обвинения в нападении на нападавшего, обычно кроткую мать троих детей, которая бежала. собственный магазин травников в Коули.
   Майк начал ухмыляться. Он ничего не мог с собой поделать.
   Теперь, что сказали бы эти милые любители животных из ESAA, если бы узнали, что их уважаемый председатель устроил свидание с женой местного охотника на лис (даже если они на самом деле больше не убивали лису)? Ему придется вернуться с камерой. Несколько откровенных снимков, и у Хиллари в арсенале будут хорошие боеприпасы, когда придет время идти в суд. Палмер, отчаянно пытающийся скрыть информацию о своем романе от остальных в своем маленьком кругу, может даже найти какой-нибудь способ сорвать судебное дело, чтобы держать их в неведении. Вы никогда не знали свою удачу.
   Майк вздохнул и включил двигатель. Он был дураком, двух вариантов нет. Он вырулил на поток и направился в центр. Хиллари ясно дала понять, что ее это не интересует. Если быть честным, он собирался продолжить историю с Томасом Палмером только для того, чтобы положить маленький драгоценный камень ей на колени, а затем показать ей палец, точно так же, как она дала его ему.
   Очень взрослый.
   Нетерпеливый сигнал позади него заставил его понять, что светофор, на который он остановился, загорелся зеленым, и он виновато отъехал, задаваясь вопросом, кого, черт возьми, он должен обманывать.
   * * *
   Роджер Гринвуд поднял взгляд, когда один из парней, приехавших с другого конца общежития, постучал в его дверь.
   - Род, позвони тебе.
   Он отложил в сторону учебник, который читал о некоторых системах налоговых льгот, применяемых в интересах домовладельцев, и вышел в коридор. Он учился на последнем курсе колледжа, и степень бакалавра в области бизнес-исследований была у него в пределах досягаемости. Он увидел, как студент, позвонивший ему, с любопытством посмотрел на него, закрывая дверь в свою комнату, без сомнения, все еще мысленно проклиная тот факт, что ему дали комнату ближе всего к телефону в холле.
   Роджер не был глуп. Он знал, что известие об убийстве его подруги быстро распространилось по кругу, сделав его мишенью для самых пикантных сплетен, но вернуться в колледж так скоро было его собственным решением. Он думал, что это поможет ему отвлечься от мыслей о Джулии и его отце, но теперь ему стало интересно, не ошибся ли он в конце концов. Почти половина людей вокруг него задавались вопросом, убийца ли он, но были слишком вежливы, чтобы сказать об этом, в то время как другая половина хотела спросить его, каково это, когда убивают любимого человека, но не осмелилась.
   Ах да, и кровоточащие сердца продолжали пытаться заставить его пойти на терапию. Это сводило его с ума.
   Он боялся похорон Джулии и мог только надеяться, что, как только все это закончится, его жизнь вернется в нормальное русло. Проблема была в том, что он не верил, что это произойдет. Ничто в его жизни сейчас не казалось нормальным, и он не мог представить себе время, когда это могло бы произойти.
   Он поднял трубку, которая тяжело болталась на перекрученном шнуре, и поднес ее к уху. 'Ага?'
   - Роджер Гринвуд?
   'Ага.'
   Это был женский голос, нерешительный и хриплый. Он задавался вопросом, был ли это звонок чудака. У него уже было несколько писем с ненавистью, обычных гадостей, которые он быстро выбросил. Он уже собирался повесить трубку, когда женщина снова заговорила.
   - Послушай, сколько бы тебе стоило узнать, кто желал смерти твоей подруги?
   Роджер моргнул. Он был напряжен из-за обычной обличительной речи типа "ты будешь повешен, ты, фашистский ублюдок-убийца", и этот простой вопрос сразил его наповал.
   'Какая? Что ты имеешь в виду?' - услышал он свой глупый вопрос.
   - Я знаю, кто хотел ее смерти. И он был там, на вечеринке, так что у него была возможность. Если хочешь знать, позвони мне. Есть ручка?
   У Роджера не было. - Подожди, - отчаянно сказал он, все еще чувствуя себя совершенно неуравновешенным, и побежал обратно в свою комнату за блокнотом и ручкой. Когда он вернулся, то почти ожидал услышать гудок, но она все еще была там.
   Он записал номер, который она ему дала. Первые две цифры он признал местными. Кто-то в Стипл-Бартоне или Киртлингтоне? Он был уверен, что не узнал голос, так что это был, по крайней мере, не сосед.
   - Послушайте, это розыгрыш? - спросил он, не зная, каким должен быть ответ.
   'Нет. Но я хочу денег.
   - Ой, отвали, - рявкнул Роджер и швырнул трубку трясущимися руками. Просто еще один стервятник. Просто кто-то еще, кто хотел питаться от Джулии. Люди всегда так поступали, пока она была жива. Теперь, даже когда она была мертва, они все равно не могли оставить ее в покое.
   О да, он знал, что они говорили о ней.
   Он вернулся в свою комнату, сел перед учебниками и мрачно посмотрел в окно. Но через некоторое время он аккуратно сложил листок с номером телефона на страницы своей книги.
   * * *
   Хиллари подняла взгляд со своего места в четвертой комнате для допросов, когда Джанин и Томми ввели Грегори Иннеса. Когда она вошла и обнаружила, что они оба прибыли задолго до нее и уже собрали довольно внушительное досье на частного детектива, она была впечатлена и так и сказала. Поэтому, когда вошел сам мужчина, пытаясь выглядеть комфортно и непринужденно, она уже знала основы.
   Грегори Иннес родился в семье среднего рабочего класса в Бирмингеме. Он пошел в одну из местных школ, а затем в ближайший колледж повышения квалификации, чтобы пройти курс изучения бизнеса. Он работал на разных работах, в настоящее время снимал весьма посредственный дом в весьма посредственном пригороде Солихалла, был разведен, не имел детей и последние восемь лет работал частным частным детективом. Согласно его местному прозвищу, у него никогда не было серьезных проблем с законом как таковым, но один сержант-старожил сказал, что он не удивится, если сыщик сейчас не возражает против мелких преступлений и тогда. Но ничего не застряло.
   Когда Грегори сел, Хиллари заметила свободные брюки, парку, которую он, вероятно, купил на распродаже пять или шесть лет назад, усталые и настороженные глаза, плохую стрижку. Это был тот человек, который, если его спросить, скажет, что у него никогда не было перерывов. Удача всегда доставалась следующему в автобусной очереди парню. Он был из тех, кто думает, что его никто не любит (и если его родители умерли, он, вероятно, был прав), и кто будет оправдывать любое поведение тем, что если он не заботится о первом, то кто?
   Неудачник, проще говоря. Недовольный, почти немолодой, одинокий, грустный человечек.
   - Мистер Иннес, мы снова встретились, - сказала она с легкой улыбкой. 'Пожалуйста сядьте. Я принес тебе чай, молоко и один сахар, хорошо?
   - Спасибо, - сказал Грегори Иннес, беря предложенный пластиковый стаканчик и делая глоток. - Но вы ошибаетесь, старший инспектор. . .?' Он поднял бровь, и Хиллари снова улыбнулась. Значит, он хотел поиграть в глупых педерастов, не так ли? Она знала все о старом приеме использования титула чуть выше того, который, как вы знали, кто-то на самом деле имел. Это заставило их исправить вас и признать более низкий статус и, таким образом, предположительно дало вам немедленное психологическое преимущество. Прошу вас! Только с кем, по его мнению, он имел дело? Траляля?
   - Меня зовут Хиллари Грин, - аккуратно произнесла Хиллари. - И мы встретились в ту ночь, когда я выгнал вас из собственности некоего мистера Оуэна Уоллиса.
   Грегори Иннес покачал головой. - Извините, я понятия не имею, о чем вы говорите. Он нервно сделал глоток чуть теплого чая и попытался выглядеть слегка озадаченным.
   'Нет?' Хиллари тяжело вздохнула. Возможно, он думал, что имеет дело с Трулялямбером?
   - Сержант Тайлер, не могли бы вы позвонить мистеру Уоллису и сказать ему, что у нас есть человек, которого он ясно видел прошлой ночью, тот, который чуть не упал на него, и мы хотели бы, чтобы он пришел и опознал его. Пока вы этим занимаетесь, спросите его, не хочет ли он выдвинуть обвинения во вторжении, причинении ущерба и...
   - Ладно, ладно, - сказал Грегори Иннес, протягивая руку с жестом поражения и печальной улыбкой. - Не нужно так официально, не так ли?
   Джанин, приподнявшаяся со стула, снова села. Она заметила, что взгляд частного детектива то и дело перескакивал с Томми Линча на Томми Линча, а затем снова возвращался к нему и считал его скрытым расистом. Либо так, либо он подозревал, что большой черный констебль был здесь, чтобы избить его. Джанин могла бы заверить его, что в наше время ничего подобного не случалось, и уж точно не при Хиллари Грин, но зачем беспокоиться? Она ненавидела давать лоху даже перерыв. Это было что-то вроде философии с ней.
   - Итак, вы признаете, что были там, - прямо сказала Хиллари.
   - Да, я был там, - согласился Грегори. - Но я только наблюдал за местом. Я не грабитель, и я не искал дом, чтобы грабить, знаете ли. Ничего подобного.'
   Он нервничал, как котенок в Крафтсе, размышляла Хиллари и задавалась вопросом, что именно он сделал, чтобы заставить его чувствовать себя таким беспокойным в присутствии комнаты, полной медяков.
   - А почему именно вы осматривали коровник, мистер Иннес? - вежливо спросила она.
   Грегори поерзал на стуле и, чтобы дать себе время подумать, осушил пластиковую чашку с чаем, прежде чем беспокойно отодвинуть ее в сторону. Ему не нравилась эта женщина-полицейский. И не только из-за их погони за лунным светом, игры в уловки с поездами. Грегори имел много дел с пухом в свое время, и обычно они были готовы сделать ему поблажку в обмен на отрывок информации. В конце концов, он был не то чтобы преступником - не особо жестоким ублюдком или кем-то в этом роде. Он никогда не шлепал маленькую старушку из-за ее пенсии и не разбивал чье-то лицо разбитой бутылкой. Так что было правильно, что его не беспокоили.
   - Слушай, я надеялся немного поторговаться, хорошо? Я знал, что девушку убили, и подумал, что в этом есть что-то для меня. Знаешь, члены семей жертв иногда любят нанимать частного детектива. Это заставляет их чувствовать, что они сами делают что-то позитивное. Может быть, даже объявить награду.
   Джанин почувствовала, как ее нос сморщился от отвращения. Какой прекрасный принц.
   - Значит, если бы сержант Тайлер связался с Рейнольдсами, они бы узнали о вас, не так ли? - мягко спросила Хиллари, и по тому, как Грегори Иннес улыбнулся, его костлявые плечи расслабились на стуле, она поняла, что он уже прикрылся.
   - Конечно, будут, - сказал он. "В то время они отказались, но я все равно подумал, что стоит проверить".
   Хиллари кивнула Джанин, которая ушла звонить по телефону, но Хиллари уже знала, что найдет. Кем бы он ни был, Грегори Иннес был слишком умен, чтобы быть пойманным на лжи, которую можно было так легко опровергнуть.
   Грегори был рад теперь, что его обычная политика постоянно прикрывать свою задницу снова окупилась.
   - Так почему же, если у вас были законные причины вмешиваться в официальное полицейское расследование, - сказала Хиллари, ловко поворачивая гайку в другом направлении, - вы добились такого впечатляющего результата?
   Грегори покраснел. Он знал, что боевой топор не хотел бы, чтобы сыщики шныряли по ее территории, и не преминул бы выдвинуть против него какое-нибудь фиктивное обвинение, если бы он не был осторожен. Возможно воспрепятствование правосудию. - Ну, ты знаешь, как это бывает, - сказал он с надеждой.
   - Скажи мне, - прямо сказала Хиллари.
   - Ну, как ты и сказал, я полагаю, что, строго говоря, я нарушил границы, - вынужден был признать Грегори. - Хотя я не причинял никакого вреда ни полям, ни коровам старого фермера Джонса, ни чему-либо еще. Я не топтал кукурузы и не оставлял незапертыми ворота, и я действительно думаю, что было бы несправедливо обвинять меня в этом. Я только пытался посмотреть, смогу ли я чем-нибудь помочь в конце концов.
   Хиллари вздохнула. Вскоре он будет ныть, что его никто не понимает, а жизнь всегда была несправедлива по отношению к бедному маленькому ему и его любимому псу Таузеру.
   Джанин вернулась, быстро покачав головой. Как она и думала - Иннес связалась с Рейнольдсами. Она была только рада, что горюющие родители не были обмануты, чтобы нанять его.
   - Насколько хорошо вы знали Джулию Рейнольдс? - спросила Хиллари. Но если она надеялась на рефлекторную реакцию, то была разочарована.
   - Не узнал ее от Адама. Или Ева, - поправил Грегори с улыбкой, которую он, без сомнения, принял за обаятельную.
   "Итак, позвольте мне прояснить ситуацию", - сказала Хиллари. - Вы просто думали, что ухватитесь за конец расследования убийства и посмотрите, что вы можете придумать? Даже несмотря на то, что вас никто не нанимал? Она позволила скептицизму, который чувствовала, явственно просочиться в ее голос.
   Грегори снова недовольно заерзал на стуле. Он знал, как нелепо все это звучало, но сейчас он не собирался срываться. 'Вот так. Мне нужно зарабатывать на жизнь.
   'Да. Учитывая, что Бирмингем, второй по величине город Великобритании, находится прямо у вашего порога, я подумал, что грязи и трагедий там более чем достаточно, мистер Иннес. Зачем приезжать в маленькую деревушку в Оксфордшире?
   Грегори покраснел. "Нет закона, запрещающего мне искать работу за пределами моего района обслуживания, так сказать?" - воинственно спросил он.
   - Вас этому учили в школе для частных лиц, мистер Иннес? - спросила Хиллари, явно забавляясь.
   Грегори покраснел. Сарки корова.
   'Хорошо. Итак, вы говорите, что не знаете Джулию Рейнольдс, и просто так закинули сеть. Расскажите мне о докторе Линкольне Краудере.
   Грегори почувствовал, как стул под ним качнулся. Или, по крайней мере, казалось, что так оно и было. Джанин смотрела, как румянец уходит с лица Прекрасного Принца, и скрывала улыбку. Она должна была передать это Хиллари, инспектор знал, как нанести хороший удар вместе с лучшими из них.
   'Кто?' Грегори, наконец, удалось прохрипеть.
   Хиллари медленно наклонилась вперед на столе, поставив перед собой локти и опершись подбородком на сложенные чашечкой руки. Это привело к тому, что ее лицо оказалось на уровне лица частного детектива и всего в нескольких дюймах от него. "Доктор Линкольн Краудер". Она четко и лаконично повторяла каждый слог. - И, мистер Иннес, пожалуйста, не пытайтесь мне врать, мне это совсем не понравится.
   Грегори снова покраснел. Черт, какой она была? Мистик Мэг или что-то в этом роде? Сколько еще эта сука на самом деле знала?
   - Извините, кажется, я не помню имени, - сказал он, чрезмерно извиняясь, пожимая плечами.
   Хиллари вздохнула. - Тогда позвольте мне освежить вашу память, мистер Иннес. Доктор Краудер работает в одном из наших местных медицинских центров. Вы ходили к нему недели три-четыре назад. Что вы обсуждали?
   Грегори Иннес почесал затылок. 'Я сделал?'
   Хиллари тяжело вздохнула. - Джанин, иди и приведи сюда доктора Краудера, пожалуйста. А потом мистер Уоллис. Я хотел бы убедить мистера Уоллиса выдвинуть обвинения, и я уверен, что доктор Краудер сможет вспомнить, что он обсуждал здесь с мистером Иннесом.
   Снова Джанин наполовину приподнялась, и снова у Грегори Иннеса внезапно случился чудесный прорыв в памяти. В то же время Хиллари что-то нацарапала в записке и передала ее Томми, который прочитал ее, кивнул и ушел.
   - Ох уж этот доктор Краудер. Да, теперь я вспомнил, - сказал Грегори, беспокойно задаваясь вопросом, что она заставила сделать этого большого мерзавца. "О, это не имело никакого отношения к Джулии Рейнольдс. Как это могло быть? - продолжал он, вдруг просияв. - Это было, как вы сказали, около месяца назад. Нет, речь шла совсем о другом деле.
   Хиллари спокойно кивнула. - Какое именно дело?
   - О, я не могу обсуждать дела, - сказал Грегори, а затем быстро добавил, - кроме как в общих чертах, конечно, - когда лицо Хиллари зловеще напряглось.
   - Общие условия подойдут. Хиллари улыбнулась. 'На данный момент.'
   Иннес кивнула. - Ну, насколько я припоминаю, это было связано с расследованием, которое я проводил в отношении отцовства. У CSA были проблемы с одним из сбежавших отцов, и мать вызвала меня. Кажется, папа-о утверждал, что отпрыск был не его, и ей нужен был анализ ДНК, чтобы подтвердить, что это был он. Очевидно, один из пациентов доктора Краудера. Я был там строго по законным делам.
   И, мрачно подумала Хиллари, сдерживая внезапный приступ гнева, этот маленький засранец знал не хуже нее, что Краудер вряд ли нарушит терпеливую конфиденциальность без боя, а ордера и судебные приказы - чудак. На что, без сомнения, и рассчитывала Иннес.
   Хиллари нахмурилась. Хотя подождите минутку. Краудер сказал ей, что частный детектив принес с собой письменное разрешение пациента на обсуждение его или ее дела. Но какой именно пациент это будет? Согласно рассказу Иннеса, будущий отец вряд ли даст своему собственному врачу разрешение на махинации с образцами его ДНК, не так ли? Проблема была в том, что она все равно не могла понять, как все это связано с делом Джулии Рейнольдс.
   - Итак, это все, инспектор Грин? - спросила Иннес, почувствовав, что сейчас самое время рискнуть рукой и посмотреть, сможет ли он выбраться отсюда. Очевидно, он дал копам пищу для размышлений. Но он был совершенно уверен, что ничего такого, что могло бы нарушить его собственное милое устроение.
   Позади него он услышал, как открылась дверь, и, оглядевшись, увидел, что большой черный констебль вернулся.
   - Пока что, мистер Иннес, - тихо сказала Хиллари. 'На момент.'
   Она почувствовала разочарование и Джанин, и Томми, когда частный детектив вышел, слегка дерзко и чванливо проходя мимо Томми. В тот момент, когда за ним закрылась дверь, Джанин фыркнула. "Какое дерьмовое ведро".
   Хиллари улыбнулась американизму.
   - Он лжет, да? - сказал Томми, просто чтобы убедиться.
   "О да, - размышляла Хиллари. "Поросята огромных размеров и плотности". Однако главный вопрос заключался в том, о чем именно он лгал?
   - Он не пытается устроиться на работу к Рейнольдсам, это уж точно, босс, - сказала Джанин. "Когда я разговаривал с ними по телефону, они были совершенно непреклонны в том, что не хотят иметь с ним ничего общего. Мистер Рейнольдс, похоже, довольно хорошо разбирается в характерах и с самого начала подозревал его. Он чуть не вышвырнул Иннес себе на ухо.
   Хиллари кивнула. 'Хорошо для него.'
   Итак, детектив не имел никакого отношения к семье Джулии Рейнольдс и утверждал, что ничего не знал о ней до ее смерти. И не было никакого очевидного способа связать убийство Джулии Рейнольдс с визитом частного детектива к ее врачу более чем за месяц до того, как она была задушена в коровнике.
   - Джанин, я хочу, чтобы ты узнала все, что сможешь, о докторе Краудер. Посмотри, нет ли у него в шкафу скелетов, о которых нам следует знать.
   - Босс, - сказала Джанин, собирая свои вещи и выскальзывая.
   - ДНК не соответствует ни одному известному злодею, верно, Томми? - размышляла Хиллари, следуя ее примеру и убирая свои вещи.
   Томми у двери кивнул. - Вы имеете в виду соскобы кожи под ногтями жертвы? Нет, шеф, совпадений нет.
   - Значит, у нашего преступника нет протокола. Она указала на пустой пластиковый стаканчик Иннес. - Томми, отнеси это в лабораторию. Попросите сравнить слюну с ДНК жертвы под ногтями. Это была не совсем стандартная процедура, но иногда приходилось срезать углы.
   Проблема была в том, что на это могло уйти время, и у нее было довольно тревожное ощущение, что это дело ускользает от нее. Быстро.
   Томми ухмыльнулся. - Верно, шеф. Он, несомненно, надеялся, что это поставит ИП в кадр. Но когда они поднялись наверх, Хиллари почти не была уверена, что они подойдут друг другу. Само собой разумеется, что PI что-то замышлял. То, что он был скупой и лживый тряпка, тоже само собой разумеется. Но до того, как он задушит девушку в коровнике, было еще далеко.
   * * *
   Она провела час, перечитывая судебно-медицинскую экспертизу, обращая особое внимание на пометки "ожидаемые результаты", а затем потянулась к телефону, чтобы соединить своего любимого техника.
   - Лиз, это Хиллари Грин. О деле Рейнольдса. Это один из ваших, верно?
   - Хорошо, как дела? Веселый голос Лиз стих, когда она схватила необходимые документы, а затем вернулась к телефону. - Вот. Что вам нужно?'
   'В ожидании. Есть еще что-нибудь?
   Она услышала шорохи на другом конце линии. 'Посмотрим. Итак, мы идентифицировали волокна анорака, найденные на свадебном платье, и отследили их до определенного вида. . . подожди. О, боюсь, мало толку. Продается тысячами по всей Великобритании. Тоже три года.
   Хиллари застонала. Тогда не повезло.
   "Размер обуви - да, подтвержден восьмой размер, но опять же, продано миллиарды долларов. Тренер болотного стандарта.
   Хиллари нахмурилась. Восьмой размер не был большим. Так что они не искали высокого или особенно крупного мужчину. Если, конечно, след дрессировщика не оставил проходивший пешеход, укрывающийся от дождя, или один из местных жителей, зашедший поздороваться с коровами; может быть, жена скотовода, или один из их детей-подростков, или любой другой Том, Дик или Гарри, которые могли пройти через коровник в течение нескольких дней после убийства Джулии.
   - Ты меня угнетаешь, Лиз, - предупредила Хиллари и услышала смех другой женщины.
   'Извиняюсь. О, подождите, это может вас подбодрить. Опять же, возможно, нет. Мы обнаружили следы пудры в волосах жертвы. Это пудра для лица, женская косметическая пудра для лица, довольно обычная или садовая, но это не та пудра, которую носила жертва. У нее была одна из тех дорогих жидкостей, которые превращаются в порошок. Это другое средство было продуктом "Макс Фактор", я бы сказал, довольно старой пудрой, и для женщины с темными волосами, а не для светлокожей блондинки.
   Хиллари вздохнула. 'ХОРОШО. Полагаю, я скоро получу полный отчет?
   Лиз хихикнула. - В твоих снах, девочка, - сказала она и повесила трубку.
   Хиллари, которую уже давно не называли девочкой, с ухмылкой повесила трубку.
   Пудра для лица.
   Могла ли убийца Джулии быть женщиной? На первый взгляд это казалось очень маловероятным. Но кроссовки восьмого размера могли принадлежать высокой, хорошо сложенной женщине. Однако более вероятно, что пудра для лица принадлежит тому, кто той ночью красил Джулии волосы.
   Она позвонила Мэнди Такер и спросила, кто делал прически Джулии по особым случаям.
   "Одна знакомая работала в модном салоне в Саммертауне. Это может быть она. Я перезвоню, как только узнаю, - пообещала Мэнди.
   Хиллари поблагодарила ее и повесила трубку.
   Скорее всего, ничего бы не вышло, но в этой игре никогда не угадаешь.
  
   ГЛАВА 12
   Фрэнк Росс, ехавший слишком быстро по дороге А, доел свою пачку чипсов с сыром и луком и бросил пустую пачку рядом с собой. Там он присоединился ко всему прочему мусору, скопившемуся в нише для ног со стороны пассажира его древнего "форда-фиесты" за последние несколько месяцев, и издал слабый шорох, заставивший его бросить взгляд вниз и едва не врезаться сзади в ехавший впереди микроавтобус.
   Как и большинство остального мира, Фрэнк хотел купить новую машину. Он хотел переехать из своей ветхой квартирки над шумным магазином и переехать во что-нибудь приличное. Ему нужно было достаточно денег, чтобы поехать в Амстердам, когда захочет, и, возможно, сыграть несколько рук в маленьком нелегальном казино, которое он знал со Степни. На самом деле он хотел заполучить деньги своего старого приятеля Ронни Грина.
   Если бы он только знал, где хитрый старый ублюдок спрятал его, жизнь могла бы снова стать хорошей. Он слышал все слухи о том, что Ронни нажил огромное состояние на незаконной контрабанде частей животных, но он был почти уверен, что они были скорее легендой, чем реальностью. И, в конце концов, он должен знать. Ронни вмешивался в него на случайной сделке или двух - когда ему требовалась лишняя пара рук или пара глаз. Значит, он точно знал, что его приятель заработал на этом несколько тысяч тут и там, но не мог же он загребать сотни тысяч, как все говорили, верно? Ронни был жестоким ублюдком, но он не стал бы обманывать приятеля.
   Тут Фрэнк задумался. Он знал, что другие сочтут, что он сумасшедший, если поверит, что Ронни продаст тело своей бабушки Бёрку и Хейру, если бы они были поблизости, и в этом, безусловно, была доля правды. С другой стороны, он и Ронни принадлежали к старой школе. Они были тесными. Черт, Ронни даже однажды спас себе шею во время разгоревшегося футбольного бунта, когда его загнали в угол четыре болельщика Миллуолла, опьяненные алкоголем и адреналином.
   Фрэнк был почти уверен, что Ронни урезал бы его наполовину. Почти. Но не совсем. В конце концов, одно дело быть верным памяти товарища, а совсем другое - быть чертовым дураком.
   Ронни всегда был умнее самого себя, это Фрэнк всегда знал и принимал. Ну, в некотором роде, во всяком случае. Например, как обращаться с деньгами. Так что, пока он, Фрэнк, тратил свои лишние деньги на поездки в Амстердам, играя в джи-гис и другие подобные удовольствия, он ничуть не удивился бы, если бы Ронни не вкладывал свои деньги в какие-то умный хороший маленький заработок, который сейчас, годы спустя, начислил бы большой бонус в виде процентов.
   Если бы он только мог понять, где это было.
   Это сводило его с ума.
   Но теперь, когда внутреннее расследование завершено и пыль улеглась, самое время понюхать и попытаться найти еще не обнаруженную дошу.
   Теперь никто не будет смотреть на него, верно?
   Он точно знал, что чертова Хиллари Грин понятия не имеет, где это находится. Начнем с того, что Ронни был непреклонен в том, что не позволит своей будущей бывшей жене втянуться в дело, и не раз намекал, что оставил секрет Гэри. его сын от первого брака, на всякий случай. А во-вторых, Фрэнк был наполовину убежден, что, если бы Хиллари Грин нашла его, она бы уже сдала его.
   Глупая корова поступила бы так.
   Но это не продвинуло его дальше. Он не мог прямо подойти и спросить Гэри об этом. Предположим, мальчик уже нашел его и спрятал для начала. Он вряд ли расскажет старому доброму Фрэнку Россу, лучшему приятелю его отца, где он находится, не говоря уже о том, чтобы вмешаться в него, не так ли?
   Он выругался, когда машина Грегори Иннеса повернула направо на оранжевый сигнал светофора, и стиснул зубы, когда ему пришлось проехать на красный. Он только надеялся, что какой-нибудь нетерпеливый бобровый ублюдок в панде не остановит его для разговора. Это было бы высшим унижением.
   Он разгадывал кроссворд за своим столом, когда этот самодовольный придурок Томми Линч вручил ему рукописную записку от начальника, в которой он велел следить за детективом, когда выйдет из полицейского участка. Смена подходила к концу, а это означало, что он, вероятно, будет кататься всю ночь, следуя за каким-то подражателем Сэма Спейда через чертов Бирмингем, и к черту все шансы на сверхурочную работу. Из своего досье он знал, что Иннес выросла в Лимингтон-Спа, но теперь живет в Солихалле. И если и было место, которое Фрэнк презирал больше всех остальных, так это чертов Бирмингем.
   Он увидел, как песочного цвета голова частного детектива посмотрела в зеркало заднего вида, когда Фрэнку прогудел автомобильный гудок, без сомнения разозленный тем, что его чуть не сбили в ответ на светофоре. Фрэнк снова выругался. Давненько он не делал хвост в машине. В отличие от полицейских драматических сериалов и детективных романов об убийствах, полиция редко работала так. Это была почти вся бумажная работа, исследования, интервью, поддержание счастья наркоманов, случайные грубые вещи, а затем снова бумажная работа.
   Но будь он проклят, если собирался потерять хвост на сопливом ИП. Чертов личный член, из всех вещей. Кроме того, в отличие от мира развлечений, в реальном мире частных лиц было немного, и это был первый раз, когда Фрэнк мог припомнить, что когда-либо сталкивался с таким. И они были бедным видом, если Грегори Иннес был примером. Фрэнк, будучи неудачником, без труда замечал себе подобных.
   Он снова выругался, когда Иннес выехала на северную автостраду и ускорила прочь. В его машине было немного больше кишок, чем в машине Фрэнка, и Фрэнк надеялся, что Fiesta не сдохнет на нем.
   В течение получаса взбешенный сержант держался между ними на постоянной дистанции, а затем чуть не потерял его, когда внезапно перестроился в другую полосу и свернул. И не выход в Солихалл, он был почти уверен. Не слишком ли рано для этого - и слишком далеко на восток? География не была его сильной стороной, и он почувствовал, как пот выступил у него на лбу. Было ясно, что детектив знал, что за ним следят, и Фрэнку нужно было подумать о своей репутации. Зная в глубине души, что сука из Траппа может перехитрить его, ублюдок Томми Линч может перехитрить его в компьютере, а Джанин Тайлер перекрасить его в блондина и в сексе, Фрэнк всегда знал, что его собственная особая сила дело было в его армии придурков, его репутации хорошего человека в драках и его старомодных навыках уличной мудрости.
   Потерять свой хвост на PI было бы чем-то, что он никогда не переживет.
   Он сгорбился над рулем, его лопатки напряглись. Его подбородки тряслись, когда Иннес дважды объехал круговой перекресток, а затем помчался к своим старым охотничьим угодьям Лимингтон-Спа.
   Где Фрэнк быстро потерял его.
   Было очевидно, что детектив знает переулки, системы с односторонним движением, схемы светофоров и все такое прочее. Но это был автобус, сине-кремовый двухэтажный автобус, на котором он тряс хвостом. И даже Фрэнк не был настолько глуп, чтобы спорить с двухэтажным автобусом. Он остановился у обочины, зарычал и выругался, и ему захотелось выйти и выбить дерьмо из машины. Или, еще лучше, какой-нибудь воришка кошелька или случайный грабитель старых дам, которые просто случайно оказались рядом.
   Но респектабельные жители Лимингтон-Спа, похоже, были не в настроении угождать ему, и только молодая мама, катавшая в коляске малыша, наблюдала, как толстяк, немного похожий на Винни-Пуха в скверном настроении, сплюнул в канаву.
   Она цокнула себе под нос и удивилась, почему рядом никогда не бывает полицейского, когда так хочется.
   * * *
   Джанин постучала в дверь кабинета Мела и распахнула ее, когда он позвал ее войти. Он был одет в свой обычный темный костюм, его красивое лицо было довольно усталым и морщинистым. Она, конечно, знала, что его беспокоило: прибытие Джерома Рэли.
   Тем не менее, она знала, как помочь ему справиться с этим! Она подошла к его столу, улыбаясь тому, как он смотрел, как двигаются ее бедра, а затем с тихим "та-да" положила брошюру отеля на его стол.
   'Что это?'
   - Я записал нас на выходные. Выходные после следующего, то есть. Это будет идеально. Мы можем понаблюдать за пони, покормить белок, посетить спа и расслабиться". Она обошла спинку его стула и обвила руками его плечи, позволив своим рукам блуждать под его курткой, все время внимательно следя за дверью. Она поцеловала его в ухо. "Это будет здорово, я обещаю".
   Мел почувствовал, как его желудок сжался, когда ее рука провела по его нижней части живота, и он потянулся вперед и снова потянул ее руку вверх. - Не здесь, ради Пита. Что, если придет начальство?
   Джанин вздохнула. - Я дежурил. Какое-то время тебе придется жить в опасности, Мэл, - упрекнула она, выпрямляясь и возвращаясь к его столу. - Тебе понравится. Ты становишься слишком старым человеком.
   Мэл вздрогнул, затем хмыкнул. Он уже жил опасно. Разве Маркус Донливи не сказал ему, что он потерял повышение отчасти из-за того, что жил со своим молодым светловолосым сержантом? Джанин не поняла? Он не мог позволить себе больше рисковать, особенно когда Рэли, новенький, озирался по сторонам и вынюхивал, что к чему.
   Она села напротив него и возмутительно скрестила ноги, позволив юбке, которую носила, соскользнуть вверх, и одарила его злобной ухмылкой. Мэл не мог не улыбнуться в ответ. Конечно, она поняла, признался он себе, но она была молода. Безрассудный. Она все еще знала, как брать жизнь за яйца и выжимать. Он когда-то так делал. Когда он успел разучиться?
   Он пододвинул брошюру ближе к себе. Новый лес. Это может быть хорошо, в это время года. При условии хорошей погоды. Опять же, если бы весь день шел дождь, им пришлось бы оставаться в постели. Он вздохнул. Это было чертовски плохо. Он собирался сказать ей, что все кончено. Он смотрел пятидесяти в лицо. Если он хотел стать суперинтендантом, ему нужно было привести себя в форму. А это означало рассказать Джанин.
   Но не только сейчас.
   - Будем надеяться, что уик-энд будет бесплатным, - двусмысленно сказал он.
   Джанин ухмыльнулась и кивнула, вполне довольная, и вскинула голову, когда вышла за дверь, позволяя своим длинным светлым локонам свободно качаться. Она даже слегка подбросила их рукой на ходу. Конечно, она вампирилась ради забавы, но Мел все еще чувствовал удар глубоко в паху.
   Он снова вздохнул.
   * * *
   - Шеф, ничего с компьютеров Джулии. Технари проверили скрытые сообщения, ее электронную почту и тому подобное. Она была чиста.
   Хиллари подняла глаза, когда Томми положил отчет на ее стол. Она пожала плечами. "Это всегда был долгий выстрел. Тем не менее, если бы наша жертва шантажировала, компьютер мог бы что-нибудь придумать.
   - Я думаю, что только ее люди держали ее в приподнятом настроении, шеф, - сказал Томми. "Все ее украшения были хорошего качества и были настоящими. Этот отчет ювелира из Бистера, - он наклонился над другой папкой, - показывает, что Тео Гринвуд, в частности, потратил на нее небольшое состояние.
   Униформа обыскала местные ювелирные магазины, чтобы отследить драгоценности, и по копиям квитанций Хиллари могла понять, что имел в виду Томми. 1420 фунтов за пару серег с бриллиантами и цейлонскими сапфирами. И это было только начало множества таких подарков.
   - Интересно, она бросила его ради сына, - сказал Томми.
   "Ах, но она не могла выйти замуж за Тео Гринвуда без того, чтобы он не развелся. А жена могла отвести его в чистку. Но сын и наследник - это совсем другое дело, - заметила Хиллари.
   - Значит, тебе все еще не нравится бойфренд за это, шеф? - осторожно спросил Томми.
   Хиллари нет. Не особенно. Но был слишком мудр, чтобы сказать это вслух. - Продолжай копать, Томми. И не забудьте Макса Финчли.
   Томми пообещал, что не будет, и собрался домой. Он задавался вопросом, где сейчас Фрэнк Росс, и надеялся, что это было где-нибудь в холодном месте и на сквозняке.
   * * *
   Фрэнк Росс припарковался рядом с небольшим рядом викторианских домов, которые давно превратились в обшарпанные офисы. Страховые компании, небольшие розничные торговцы, делающие заказы на травяные лекарства по каталогам, усталые оптики и ателье по индивидуальному пошиву одежды, ко всему прочему, тесно общались с обычными стоматологическими кабинетами и салонами по уходу за домашними животными.
   И одна Innes Investigations Ltd.
   Когда он потерял частного частного лица, Фрэнк пошел прямо в офис, где почти через час наконец появилась Иннес. Это заставило Фрэнка задуматься, где он был и чем занимался в это время. Он видел, как Иннес огляделась, закрывая машину, и Фрэнк не пытался пригнуться или спрятаться, пока взгляд частного детектива скользил по старой "Фиесте".
   Ему показалось, что он увидел, как этот ублюдок улыбается.
   Разъяренный, он дождался, пока ИП, самоуверенно насвистывая какую-то попсу (сопли), открыл дверь на среднюю "виллу" и вошел внутрь. Фрэнк наблюдал, как его песочно-рыжая голова прошла мимо окна на втором этаже, и догадался, что офис частного детектива находится на верхнем, а значит, на самом дешевом этаже. Он надеялся, что у этого ублюдка заболела нога, когда он поднимался по всем этим лестницам.
   Только после этого он включил зажигание и медленно поехал по покрытой листвой дороге. Он знал, что сыщик живет недалеко, в маленьком полуприцепе в поместье из таких же полуфабрикатов, и хотел провести разведку до того, как сыщик покончит с этим. Это, конечно, не входило в его компетенцию, но когда ему приходилось следовать примеру старухи Ронни Грин, когда дело доходило до хорошего копчения?
   Он старался парковаться сзади, где муниципальные гаражи уже разваливались на куски всего за два года. Он был вдвойне осторожен, чтобы не заблокировать выезд, а затем пошел, опустив голову, по узкому переулку, идущему параллельно задней части домов. Он считал, пока не убедился, что находится за домом Иннес, затем осторожно заглянул в щель в высоком, грубо сколоченном деревянном заборе, чтобы увидеть, не живет ли в доме дворняга.
   У Фрэнка было здоровое отношение к дворнягам. (Однажды он получил надлежащий урок смирения от особенно хорошо обученного добермана одной порнокоролевы.) В отличие от людей, они были бесстрашны, их не так часто можно было подкупить, и они были совершенно неразумны. И почти все проклятые твари были снабжены отличным набором скрежещущих инструментов.
   Но на заросшем сорняками, унылом заднем дворе не было ни следа дворняги, и, немного хрюкнув и похлопав жирным плечом, он быстро взломал запертую дверь в ограждении и оказался внутри. Он осторожно поставил дверь на место и еще раз посмотрел на соседний дом, но признаков жизни по-прежнему не было. В этот час большинство людей все еще будут на работе, размышляя о грядущем часе пик и о том, какая будет ночь по телевизору.
   Он подошел к задней части дома и кухонной двери, присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Чернота. Он попробовал открыть дверь, но она, разумеется, была заперта. Он проверил окна, но ни одно из них не было открыто. Он пожал плечами, согнул локоть о нижнее правое стекло двери и разбил его. Он протянул руку и повернул ключ, который, как он знал, должен быть в замке, и вошел в зловонную кухню. Пахло очень похоже на его собственный.
   Немытая посуда в раковине, открытые пакеты с хлопьями на столике; запах заплесневелого хлеба и чуть-чуть молока соперничает с запахами корзины для белья, полной до краев и стоящей рядом с удивительно чистой стиральной машиной.
   Он прошел в гостиную, отметив средний по размеру телевизор и с завистью разглядывая кресло с откидной спинкой. Даже если оно было невзрачным и помятым от многолетнего упора локтями и головой, это было то, чего Фрэнк давно жаждал, но все еще не удосужился купить.
   Он не знал, хранит ли частный детектив какие-либо файлы в доме. Он думал, что это может быть далеко - в конце концов, зачем арендовать офис, а затем использовать свой дом для работы? С другой стороны, если бы детектив был чем-то на него похож, он хотел бы, чтобы вещи были легко и быстро под рукой, и по крайней мере стоило рискнуть немного B&E, чтобы убедиться.
   Чего Фрэнк действительно хотел, так это гена по последнему делу детектива. Само собой разумеется, что именно это заставило его совать свой нежелательный нос в шею леса долины Темзы. И Фрэнк очень хотел знать, что это было.
   Хиллари Грин в последнее время добилась слишком многого, на его вкус, сначала раскрыла дело Питмана, а затем раскрыла убийство той симпатичной французской шлюхи в начале этого года. На этот раз он хотел сам раскрыть дело, просто чтобы показать им всем свой нос.
   Конечно, если бы он смог найти деньги Ронни и если бы их хватило, чтобы выйти на пенсию, он бы так быстро заявил о своем уведомлении, что мерзавцы даже не узнали бы, что их поразило. Скоро они узнают, сколько работы он на самом деле тогда проделал.
   Фрэнк подошел к ящикам, которые стояли рядом с газовой плитой, но не нашел там ничего, кроме обычной дряни - запасные лампочки, фотоальбомы, клубки веревок, ключи от черт знает чего, коробки с ручки и скрепки, коробка старых игрушечных солдатиков и прочая подобная атрибутика. Но в нижнем ящике он ударил по золоту здоровенной бежевой папкой. Он только взял его и перевернул на бок, чтобы прочитать имя на вкладке - Орн - когда услышал, как снаружи хлопнула дверца машины. Прямо снаружи. Если бы он прочитал отчет Томми о его интервью с Вивиан Орн, это имя могло бы прозвенеть, но Фрэнк никогда не удосужился прочитать отчеты других людей.
   Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Иннес выходит из его машины. Он выругался, запихнул папку обратно в ящик, рванул ее обратно на кухню и выдернул заднюю часть.
   Иннес, конечно, узнает, что на него совершили налет, и когда он поймет, что на самом деле его ничего не ограбили, у него будет довольно хорошее представление о том, кто в этом виноват. Но станет ли он обращаться с жалобой?
   Возможно. Он был из тех засранцев, которые наверняка подадут в суд, если поймают Фрэнка с поличным, в этом не было никаких сомнений. Но Фрэнк старался не оставлять отпечатков и даже вытер ноги, прежде чем войти внутрь. Иннес никак не могла доказать, что это был он. Кроме того, Фрэнк был убежден, что Иннес что-то запуталась. А мошенники, как правило, не любили выставлять себя напоказ.
   Тем не менее, с Хиллари было бы адово жить, если бы Иннес действительно подала жалобу. Фрэнк слишком хорошо знал, что даже подозрение в правонарушении может омрачить карьеру копа на долгие годы спустя. Он был рад, что припарковался вне поля зрения дома, и по-настоящему расслабился только тогда, когда оказался на автостраде и направился обратно в Оксфорд.
   Он не торопится и следит за тем, что пишет в своем отчете. Помимо всего прочего, он должен был придумать способ скрыть тот факт, что он потерял Иннес возле дороги в Лимингтон-Спа, если только он просто не исключил эту часть и не сочинил какую-нибудь сказку о том, как Иннес возвращается прямо к себе домой. офис. Дело в том, что такая ложь иногда возвращалась, чтобы преследовать тебя.
   Тем не менее, никто не торопился браться за перо. В любом случае Хиллари почти никогда не удосужилась прочитать его отчеты. Иногда он подозревал ее в том, что она давала ему работу просто ради удовольствия или чтобы выгнать его из офиса.
   Не то чтобы он возражал против этого.
   Всю дорогу домой Фрэнк смотрел в зеркало заднего вида, но следователя за ним не было видно .
   Разве это не было бы кикером?
   * * *
   Томми нервно оглядел паб, но он был таким милым, как и говорил его приятель Пит Торн. Это был небольшой свободный дом, одно из тех старых зданий той или иной исторической ценности, которые можно было найти разбросанными по многим деревням Оксфордшира. Этот принадлежал местной ведьме или что-то в этом роде. Или, может быть, это был олдермен. Он действительно не слушал, когда Пит был в восторге от этого.
   Все, о чем он заботился, это то, чтобы это звучало как место, которое хотела бы Джин, и так оно и оказалось. Это был обычный загородный коттедж с низкой крышей и массивными балками, с настоящим камином, достаточно большим, чтобы зажарить быка, и в настоящее время отгоняющим жар парой поленьев из яблоневого дерева. Мягкие сиденья с обивкой из старого черного дерева обрамляли выпуклые побеленные стены.
   Томми вынужден был признать, что сегодня Джин выглядела очень мило. Догадалась ли она, что он собирается сделать? Он бы не пропустил это мимо нее. Женщины, похоже, знали о таких вещах. Но, возможно, он просто был параноиком. Ему нравилось время от времени приглашать Джин пообедать - когда его зарплата волшебным образом тянулась так далеко.
   Он посмотрел на женщину, с которой встречался большую часть своей взрослой жизни, любуясь тем, как рубиново-красное платье (хотя и скромное по крою и фасону, что соответствовало баптистскому воспитанию и склонностям Джин) тем не менее облегало ее кожу, подчеркивая высокий и красиво округлые груди, и стройные бедра. На ней были красные сандалии с глубоким вырезом, несмотря на дождь, а из открытых ушей свисали серебряные серьги с гранатом. Ее волосы, масса черных волнистых прядей, были собраны в какую-то сложную французскую складку, переплетенную красными и серебряными ленточками. Томми знал, что несколько мужчин, даже те, кого сопровождали собственные женщины, обернулись и посмотрели, когда вошли.
   И в кои-то веки он не думал, что причиной тому было темно-черное дерево их кожи.
   - Это мило, - сказал Джин, взглянув на меню. Как и Томми, она всю жизнь прожила в Англии, и, как и у Томми, ее родители эмигрировали с Багамских островов в пятидесятых годах. Джин получила образование в местной начальной школе, а затем в общеобразовательной школе, а после аттестата A-level прошла годичный курс секретарей, что позволило ей устроиться секретарем в один из оксфордских колледжей. Один из Святых что-то-или-другие. Она была самой младшей в большой семье и все еще жила со своей матерью, что разделяло и Томми.
   Ну, по крайней мере, Мерси, его мать, и Мэвис Диксон, мать Джин, были бы рады сегодняшнему исходу. Он и сам хотел, чтобы ему не было так плохо.
   - Но разве это не дорого?
   Томми взглянул на меню и криво улыбнулся. Это было, скорее, но тогда он принес много наличных денег.
   - Ешь, что хочешь, - строго сказал он. Затем добавил: "У меня пурпурные креветки, затем пирог с говядиной в эле и грушевый пирог".
   Джин ухмыльнулся, обнажив ровные белые зубы и необычный налет безрассудства. Обычно она считала пенни, как бухгалтер. 'Звучит отлично. Думаю, я пойду за крабовыми оладьями, затем бараньей решеткой и, думаю, клубничным песочным пирогом.
   Томми отнес меню в бар, сделал заказ и спросил, какое шампанское они предлагают. Он выбрал средний и попросил, чтобы его доставили в ведерке со льдом к столу после еды.
   Хозяин, почувствовав что-то в воздухе, усмехнулся и пообещал, что так и будет.
   Томми вернулся к столу, не совсем чувствуя пальцы ног. Он чувствовал смесь страха, волнения и покорности.
   На самом деле, немного похоже на то, что он чувствовал, когда его вызывали на службу по охране общественного порядка.
   Он расспрашивал Джин о ее дне, слушая рассказы о сплетнях из местного колледжа, а затем отвечал взаимностью, стараясь, чтобы это было легкомысленно. Рассказы об убийствах и погромах не были идеальным ходом разговора за едой, которая оказалась действительно очень вкусной.
   Томми пожалел, что они не сидели так близко к огню, или, может быть, дело было вовсе не в том, что у него вспотели ладони и верхняя губа. Когда он увидел приближающегося бармена с ведерком для льда, его пульс участился.
   Жан выглядел удивленным, а затем замер, когда принесли шампанское. Она смотрела, как Томми открыл ее, пробка издала приятный щелчок, а затем наблюдала, как он осторожно налил ее в высокие рифленые стаканы, не пролив ни капли.
   Закончив со всем этим, он снова сел рядом с ней и полез в карман. Он открыл шкатулку ювелира и подумал, не уменьшился ли бриллиант в размерах с тех пор, как он в последний раз проверял. Он взглянул на Джин, которая выглядела так, как будто он только что предложил ей Кох-и-Нур, так что, возможно, это было не так.
   Он заметил, что несколько обедающих вокруг них теперь открыто наблюдали за ними, большинство из них с большими понимающими улыбками, и подумал, что он будет делать, если Джин ему откажет.
   Он репетировал этот момент много раз - чего только не делал человек - и так и не придумал удовлетворительного способа сделать это. Черт возьми, вставать на одно колено нельзя. И он был не из тех людей, которые могут просто говорить цветистые слова. С другой стороны, простой вопрос: "Джин, ты выйдешь за меня замуж?" звучало так прозаично.
   Но когда он увидел, как она обратила на него свои большие черные глаза и увидел в них ожидание, он вдруг понял, что предан делу. Это, как уже много месяцев вдалбливала ему мать, было мгновением, о котором мечтала каждая юная девушка; он не мог сделать это для нее сейчас: это было бы нечестно.
   Он тяжело сглотнул.
   Вот оно, беспомощно подумал он, открывая рот и понятия не имея, что выйдет. Он только надеялся, что это не будет чем-то глупым или обидным. Или неадекватный.
   "Жан, я люблю тебя. С тех пор, как мы встретились, я никогда не думал о том, чтобы любить кого-то еще". Он остановился. Это правда? Ну да, в некотором роде. Он знал, что любить Хиллари Грин не в счет. Наверное, это и не была любовь, не в прямом смысле этого слова. Это было больше фантастикой. Но когда он думал о реальности, когда бы он ни думал о женитьбе и детях, перед его мысленным взором всегда возникало лицо Джин. Не так ли?
   "И я знаю, что иногда тебе приходится мириться с моими вещами, моей работой и всем остальным, что заставило бы других девушек разочароваться во мне".
   Он снова остановился. Это звучало неправильно. Это звучало слишком буднично. Нужно было быть более романтичным.
   - И я хочу, чтобы вы знали, что я знаю, насколько вы хороши. Ни одна другая женщина не понимает меня так, как ты.
   Это было лучше.
   - И я хочу на тебе жениться. Слишком тупой? Ну, это было в настоящее время. - Жан, ты тоже хочешь на мне жениться?
   Теперь это определенно звучало глупо.
   Но Джин обнимала его и целовала прямо здесь, на публике, на что Мэвис ее мать определенно нахмурилась бы.
   Томми смутно осознал, что вокруг него раздались аплодисменты, а потом Джин надела обручальное кольцо, и вдруг Томми понял, что собирается жениться.
   Он тяжело сглотнул.
  
   ГЛАВА 13
   Грегори Иннес не мог поверить, что эта глупая сука отправила деньги по почте. И все же оно было рядом с его тарелкой кукурузных хлопьев на завтрак, вместе со счетом по кредитной карте, напоминанием о том, что его муниципальный налог должен быть уплачен, и призывом подписаться на каталог обуви.
   Он снова отсчитал двадцатки, все еще получая четную тысячу. Он полагал, что может понять, почему она не хочет, чтобы ее муженек знал, что происходит, и поэтому, возможно, о выписывании еще одного чека не могло быть и речи. Но даже при этом отправить тысячу смакеров через почтальона? Со скоростью воровства, которая продолжалась? Ему придется прийти к другому соглашению, чем это. Возможно, он заберет в заранее оговоренном месте лично. Конечно, это может быть сомнительно, если она вызовет полицию. И вы никогда не знали с женщинами.
   Но пока вид всех этих пурпурных двадцатифунтовых банкнот делал даже его черствые кукурузные хлопья приятными на вкус. Он мог бы отправиться куда-нибудь в отпуск - спастись от приближающейся зимы. Месяц в Португалии, может быть. С приходом еще одной 1000 фунтов в следующем месяце, а еще через месяц жизнь выглядела намного радужнее. Он поднимет ставку еще на 500 фунтов где-нибудь в новом году. Пусть сначала привыкнет регулярно платить. Это означало бы, что ребенку придется обходиться без последней пары дизайнерских джинсов, или муженек должен был бы сократить свои уроки полетов, но это было лучше, чем копы, суетящиеся вокруг.
   Да, она бы продолжала платить.
   Грегори обмахнул лицо пачкой и усмехнулся. Ему нравились разумные женщины. Однако улыбка исчезла, когда он увидел детектива-инспектора Хиллари Грин - самую неразумную женщину, какую только можно было встретить. Что заставило ее гнаться за ним по полю вот так? Даже сейчас он покрывался потом всякий раз, когда вспоминал горячий, пахнущий дизельным топливом порыв ветра, когда поезд с грохотом проносился позади него. Что, если бы он споткнулся о рельсы? Застрял ботинок? Он был бы мясом для гамбургеров, и все из-за этой сумасшедшей сучки-полицейского.
   Грегори точно знал, что вчера она натравила на него одного из своих лакеев, и был чертовски уверен, что это толстяк виноват в разбитом окне в его задней двери. Ему придется переместить папку Орна, это точно. Тем не менее, он был почти уверен, что полицейский его не читал. Он оставил тонкий след сахарной пудры на верхнем листе бумаги в досье, который остался нетронутым, а также прикрепил прядь своих волос к фотокопии лабораторного отчета дальше, которая не была повреждена. также не был перемещен. (Он читал об обоих этих методах в старом романе Яна Флеминга и с тех пор использовал их неукоснительно. То, что это был первый раз, когда они оказались полезными, ему просто не приходило в голову.)
   Да, в общем, дела пошли в гору. И даже если копы Кидлингтона доберутся до Орн, она будет держать язык за зубами. Ради своего мужа и того, что осталось от ее семьи, если не ради собственной шеи.
   Итак, не было никаких причин, по которым уютное будущее, ежемесячно подбиваемое тысячефунтовыми заначками, не могло продолжаться долго. Особенно, если он сможет заставить доктора внести свой вклад в подготовку.
   Но пока ему нужно найти безопасное место, чтобы хранить файл. Теперь, когда этот толстый выродок полицейского знал, где искать, сколько времени пройдет, прежде чем он возьмет его и прочитает от корки до корки? И этот файл представлял собой месяцы тяжелого труда. Почему копы должны пожинать плоды его взяточничества?
   Грег сунул купюры в бумажник, остальные хлопья в рот и вышел на улицу. Перед ним дул сильный ветер, обещая дождь с градом, но, к счастью, никаких признаков грязной Фиесты. Грег сел за руль и поехал в свой банк, внимательно глядя в зеркало заднего вида. Еще не Фиеста.
   В банке он ждал в очереди, чтобы положить деньги на свой текущий счет, затем спросил о банковской ячейке.
   Он никогда не замечал седовласого толстяка, идущего позади него, но и не заметил, как тот же седовласый OAP выехал и присоединился к нему в конце его оживленной жилой улицы - вероятно, потому, что он ехал на спортивном автомобиле. красный Мини.
   Фрэнк чувствовал себя крайне глупо в белом парике и накладной бороде, и это только прибавило ему решимости поймать этого хитрого ублюдка частного детектива.
   Один из приятелей Фрэнка был гримером в Оксфордском театре и был готов помочь, чтобы Фрэнк хотя бы выглядел вполне законно. Фрэнк полагал, что нарк был слишком напуган, чтобы сказать "нет", когда на него опирались, но на самом деле Нобби Барнс, косметолог, был так взволнован идеей увидеть, сможет ли он на самом деле заставить отвратительного сержанта выглядеть как честное... Боже мой человек, что он просто не мог отказаться от шанса узнать. Но даже он был поражен его мастерством. (Если бы только он смог показать своему боссу трансформацию, он был бы уверен, что получил бы работу главного гримера всякий раз, когда производство " Кошек " возвращалось в Оксфорд.)
   Теперь искусно неузнаваемый Фрэнк осторожно приблизился на расстояние слышимости от своей цели и почувствовал, как у него покалывает в затылке при упоминании о банковской ячейке. Он также внимательно отметил довольно потрепанный кожаный портфель, который Грегори Иннес прижал к груди, когда следовал за одним из кассиров в заднюю комнату.
   Фрэнк резко отклонился в сторону, к большому удивлению человека в очереди позади него, сделал вид, что взял форму наугад со стойки у прилавка, а затем вышел наружу. Его подбородок зудел от клея, приклеившего к подбородку накладную бороду, и он хотел почесать затылок, но не смел, а то парик слетит. Этот чертов педик развесил повсюду заколки для волос, но он все еще не чувствовал себя в безопасности. Недовольно он потянулся к мобильному и набрал несколько цифр.
   - Шеф, это Фрэнк. Этот придурок только что попросил депозитную ячейку в своем местном банке. Я думаю, он прячет улики.
   Хиллари, разговаривавшая по телефону на другом конце провода, мгновенно почувствовала, как у нее зашевелились волосы, и наклонилась вперед, упершись локтями в стол. Фрэнк не был таким усердным, не говоря уже о энтузиазме. И как он узнал, что Иннес прячет улики? Кстати, что случилось с отчетом, который он должен был передать с подробным описанием вчерашней деятельности?
   Всякий раз, когда Фрэнк Росс что-то замышлял - а это случалось довольно часто, - внутренний радар Хиллари всегда сходил с ума. На самом деле, сейчас это было прекрасно.
   С другой стороны, отравленный херувим, вероятно, был прав. Нищий сыщик не платил с трудом заработанные деньги за аренду бокса, если только в этом не было необходимости. И поскольку ему не пришлось этого делать до того, как его допросила полиция долины Темзы, она не сомневалась, что то, что находится в этой коробке, действительно представляет для нее огромный интерес.
   Но сможет ли она убедить в этом судью? Им нужен был судебный ордер, чтобы открыть коробку, а двух вариантов нет. С другой стороны, это было жестокое убийство молодой и красивой девушки, которую она расследовала, и судьи, несмотря на широко распространенные мнения об обратном, были всего лишь людьми.
   Она ломала голову, пытаясь придумать самое мягкое прикосновение, которое она знала на судейской скамье, и лучшее время для удара. По крайней мере, просьба была бы и простой, и точной, и узкой по смыслу. Они хотели изучить содержимое ящика, который был открыт неким Грегори Иннесом утром восемнадцатого числа. Красиво и просто, и никакой рыбалки. Та судьям понравилась. Она могла бы просто размахнуться.
   'ХОРОШО. Держитесь, я посмотрю, что можно сделать, - неохотно сказала Хиллари.
   - Верно, шеф, - сказал Фрэнк Росс и захлопнул мобильный. Торчать здесь, в банке? В свином глазу.
   Он отыскал общественных джентльменов и смыл всю дрянь с лица и головы, затем нашел достаточно грязный паб, где не было шумных автоматов для игры в пинбол, но было много пивных пятен на ковре и безработные, горько жалующиеся на свою горечь. Он тут же заказал пинту. Это определенно был паб Фрэнка. У них, конечно, не было телефонного справочника, так что ему пришлось пойти и вытащить один из телефонной будки.
   Если он был прав, Орн не было таким уж распространенным именем.
   Батарея его мобильного садилась, но когда он попытался обменять банкноту в двадцать фунтов на десять пенсов в баре, ему быстро сообщили, что он может сделать со своими бумажными деньгами (не физически невозможно, но, тем не менее, болезненно и вонюче). вынужден снова выйти на просторы жестокого мира в поисках банка.
   Банк, между прочим.
   Наконец, со своей кучей мелочи и второй пинтой, Фрэнк начал ходить пальцами.
   * * *
   Томми все еще не мог поверить, что женится. Он тщательно пошел по следу Макса Финчли, когда тем утром ушел из дома на работу, и шел за ним всю дорогу до стройплощадки, все еще не веря, что тот женится. Теперь он стоял в ряду машин и пытался устроиться поудобнее.
   Он мог различить Финчли в толпе из-за его ярко-синего строительного шлема, его роста и походки, с которой он ходил. Пока что он не делал ничего более подозрительного, чем присмотр за бетономешалкой.
   Он скрупулезно отмечал время, когда Макс останавливался, чтобы выпить чая из фляги и перекусить - примерно каждые два часа - и всякий раз, когда он исчезал в офисе Портакабина по какому-то административному заданию или посещал туалет.
   Но он думал не о подозреваемом, а о Джин.
   Прошлой ночью уже казалось, что это было в прошлом месяце и с кем-то другим.
   Когда он попытался подбросить Джин к ее матери, она настояла, чтобы он пошел с ней, чтобы поделиться хорошими новостями, которые у него были, и взволнованная Мэвис Диксон тщательно поцеловала его за его старания. (И это тоже немного сбивало с толку .) Затем его предполагаемая свекровь тут же приступила к планированию свадьбы. Следовательно, он вернулся домой поздно. Естественно, Мэвис тем временем позвонила своей хорошей подруге Мерси, а это означало, что мать Томми ждала его с широкой улыбкой на лице и предлагала собственную свадьбу - большинство из которых прямо противоречило идеям Мэвис, начиная с цвет платьев подружек невесты вплоть до выбора поставщика провизии.
   Единственное, в чем две женщины, похоже, сошлись во мнении, так это в дате - июнь. Июньской невесте, видимо, больше всего повезло, что ли. Итак, в следующем июне будет гулять миссис Томми Линч.
   Сколько бы раз он ни говорил это про себя, он не мог заставить себя поверить в это. Это было нормально?
   Он полагал, что должен был сказать Джанин и Хиллари в офисе тем утром, что обручился, но почему-то не сделал этого. Конечно, сплетни и слухи со станции быстро сделают за него дело, избавив его от смущения. Тем не менее, он хотел сам увидеть лицо Хиллари, когда она услышит.
   Томми фыркнул от фантазии, мгновенно пронесшейся в его голове, и провел рукой по глазам. Так что, если ее лицо действительно упало? Что, если озадаченный, обиженный взгляд заставит ее глаза потемнеть. Что, если его самая смелая мечта действительно сбылась, и она вдруг, одним махом, поняла в лучших традициях Mills & Boon, что влюбилась по уши в своего красавца DC, даже не подозревая об этом.
   Что бы он сделал тогда? Реально? Позвонить восторженной Джин, ее маме, его маме и всем друзьям Джин (кто бы уже знал) и сказать им, что это была ошибка?
   Да правильно.
   Кроме того, этого никогда не произойдет. Хиллари, когда она, наконец, узнает об этом, порадуется за него, подумает о возможном свадебном подарке, а затем тут же все забудет.
   Томми вздохнул и потянулся за своим термосом. Было почти час дня, время обеда. Он заглянул в свою оранжевую коробку для завтрака Tupperware и обнаружил, что его мать приготовила все его любимые блюда - бутерброды с сыром и маринованными огурцами, кусочек кофе и пирог с грецкими орехами и пару киви. Теперь, когда, черт возьми, у нее появилась возможность испечь торт, смущенно подумал Томми. Он чувствовал себя шестилетним ребенком, которого угостили мороженым после того, как он поцарапал колено.
   Хотя торт был вкусным.
   Через сетчатый забор Макс Финчли тоже ел, хотя, судя по тому, как он все утро ковырялся в своем старомодном ланч-боксе, Томми задавался вопросом, что еще могло остаться.
   Он тоскливо отметил время, когда Макс вернулся к работе - ровно в два, - а потом, через полчаса, ушел с коробкой для завтрака дальше на площадку, где скрылся в тяжелой окованной железом лачуге. Человек только и делал, что ел? Неудивительно, что он был похож на ходячую бочку.
   Томми откинулся на спинку сиденья и постарался не думать о женитьбе. Но это было невозможно. Вместо этого он наблюдал, как Макс Финчли вернулся со своей коробкой для завтрака, поставил ее прямо на землю перед собой и начал засыпать песок в бетономешалку.
   Внезапно Томми выпрямился. Подождите минуту. Опять что-то не так. Что-то, что беспокоило его в поведении мужчины. Что это было? Томми попытался определить это. Что-то в том, как он так осторожно поставил коробку с обедом на землю? Если подумать, почему он все время носил его с собой? Никто из других строителей так усердно не охранял свою еду.
   Томми медленно вышел из машины, раздумывая, стоит ли ему явиться. Но что именно? Он подошел к воротам, где дежурный тут же поднял глаза и устремил на него буравящий взгляд. Несомненно, рослый юноша был всего лишь чайным листком, за который ему платили, чтобы он остерегался. Томми поймал себя на том, что потянулся за своим удостоверением личности в целях самозащиты, прежде чем полностью осознал, что делает. Как это было для фрейдистского момента? "Ди Си Линч, сэр. Начальник участка поблизости?
   Охранник быстро кивнул. Ему было около сорока лет, но у него были острые глаза и, вероятно, острые уши. У него также был овчарка, которая лежала у его ног и смотрела на Томми, как на интересный вариант обеда.
   'Конечно. Хочешь, чтобы он вышел сюда, или ты хочешь войти?
   - Я пойду к нему, - сказал Томми. - Он в Portakabin, верно?
   'Ага.'
   Охранник смотрел, как он уходит с нескрываемым любопытством, недоумевая, что же это дало. Насколько ему известно, с сайта ничего не пропало. Ну ничего не гуляло в последнее время. Ну, ничего действительно ценного.
   Томми шел по мокрой, грязной земле, жалея, что не ввязался в это. Он все еще не имел четкого представления, что он собирается делать или что он собирается спросить. Вполне нормально, что в полицейском руководстве говорилось об использовании вашей инициативы - и Томми, который только в прошлом месяце сдал письменные работы на сержантских экзаменах, на самом деле написал длинное эссе как раз на эту тему - но в реальной жизни, как ты знал, был ли ты умным, или просто собирался сделать из себя чертову большую булочку?
   Он постучал в дверь управляющего площадкой и услышал резкий призыв войти. Он так и сделал, обнаружив себя мгновенно изолированным от холодного ветра удушающим электрическим камином и влажностью постоянно кипящего чайника. В кабинете был большой письменный стол, заваленный бумагами, и стены, увешанные досками для пин-кодов, которые, в свою очередь, были увешаны картами, спецификациями и списками. У него даже был секретарь, довольно симпатичная молодая рыжеволосая женщина, которая оторвалась от пишущей машинки (Томми не видел настоящей пишущей машинки много лет) и, казалось, удивилась, увидев его.
   Табличка на столе идентифицировала его владельца как Стэна Биггинса, бригадира Зоны.
   И снова Томми вытащил свое удостоверение.
   "Что-то случилось? Я могу что-нибудь сделать? - сразу же сказал Стэн Биггинс и встал. Это был невысокий мужчина в возрасте от 45 до 65 лет, с седыми волосами, щетинистыми усами и одним из тех честных, прямолинейных лиц, которые, вероятно (просто чтобы полностью сбить вас с толку) отражали честную и прямолинейную личность. Томми знал, что строительные площадки и мошенничество часто идут рука об руку. И он вовсе не был уверен, что разговор с бригадиром был самым умным ходом. Но вот он, используя свою инициативу.
   - Я здесь по поводу одного из ваших сотрудников, сэр. Мистер Макс Финчли?
   'Максимум?' - удивленно сказал Стэн.
   Томми полагал, что Стэн не был новичком в отношениях с полицией из-за склонности строительной отрасли нанимать, как, несомненно, очень деликатно выразился бы Фрэнк Росс, бедных землекопов. Но бригадир был явно удивлен упоминанием имени Макса, что говорило Томми о том, что, что бы ни замышлял Макс Финчли, Стэн Биггинс этого не понял.
   Пока что.
   - Да, ничего серьезного, сэр. Или, по крайней мере, ничего определенного, - сказал Томми, понимая, что вспотел. Мало того, что в офисе было слишком жарко, он еще и отчаянно искал какой-нибудь гамбит, который позволил бы ему изящно отступить. - Я так понимаю, вы не жалуетесь на работу мистера Финчли? Вы давно его знаете, сэр?
   Если вы сомневаетесь, спросите что-нибудь общее.
   - Полагаю, лет на десять. Хороший миксер, ничего лишнего. Однако у него хорошая голова к высоте, и он действительно начнет зарабатывать себе на жизнь только тогда, когда поднимутся строительные леса. Что тебе нужно от Макса?
   - О, пока не могу сказать, сэр, - мягко сказал Томми. - То большое железное здание в дальнем конце участка, - продолжал он, - можете ли вы сказать мне, что там хранится? Он видел, как Макс ходил туда совсем недавно, и спрашивать об этом казалось безобидным.
   - Взрывчатка, - сказал Стэн.
   Томми моргнул.
   - О, - услышал он собственный голос.
   А потом в его сознании возник образ Макса Финчли, который осторожно, очень осторожно ставит свою большую старомодную коробку для завтрака на землю. Оловянный ланч-бокс с откидной крышкой.
   Огнеупорный ланч-бокс.
   - О, - сказал он снова. И улыбнулся.
   * * *
   Макс Финчли выглядел удивлённым, увидев, что босс направляется в его сторону, а рядом с ним шагает крупный чёрный мужчина в дешевом костюме.
   Потом он стал выглядеть явно несчастным.
   - Макс, - сказал Стэн, немного покричав, чтобы его было слышно сквозь скрежет бетономешалки. "Это DC Линч. Мы хотим посмотреть, что в коробке для ланча, Макс.
   Макс Финчли потерял сознание.
   Он просто побледнел, пару раз открыл рот, как рыба, в ужасе перевел взгляд с босса на Томми, потом обратно, а потом просто рухнул набок.
   Томми был недостаточно быстр, чтобы не дать ему приземлиться лицом в лужу грязно-желтой грязи. Опять же, по крайней мере, он не упал в бетономешалку. Вот это действительно был бы облом. Подозреваемый умирает в бетономешалке при задержании полицией. Томми все еще представлял себе возможные заголовки, пока помогал Стэну поднять инертного человека с земли.
   - Черт меня побери, - сказал Стэн, затаив дыхание. Но предназначалось ли это замечание для обозначения веса строителя, состояния его теперь грязной одежды или того факта, что он вообще потерял сознание, Томми не совсем понял.
   К настоящему времени другие собирались вокруг.
   - Значит, у него был сердечный приступ? - спросил веселый ирландский голос.
   'Неа. Он не схватился за грудь, - сказал кто-то другой. - Они всегда так делают.
   Макс Финчли, висевший, как кусок ненужного мяса, между Томми и Стэном, ни один из которых не знал, что с ним делать, внезапно застонал и поднял голову. Они в спешке опустили его обратно, и он успел подставить под себя ноги, прежде чем ошарашенно оглядеться.
   Томми, как только он убедился, что Макс не собирается снова падать, протянул руку и осторожно, очень осторожно взял коробку с ланчем.
   - Кажется, ваш кабинет, мистер Биггинс, - сказал он, и Стэн кивнул, неловко похлопав Макса Финчли по спине. Без всякого протеста строитель протащился между ними.
   В офисе Стэн предложил открыть коробку, и Томми позволил ему. Макс Финчли с бледным лицом и широко раскрытыми глазами наблюдал за этой процедурой и ничего не сказал. Томми посмотрел через плечо Стэна и моргнул.
   - Похоже на динамит, - сказал он, сделав пару глотков.
   - Это потому, что это динамит , - мрачно согласился Стэн. - Думаю, мне лучше пойти и поговорить с Питом.
   Пит, как оказалось, был экспертом по взрывчатке, ответственным за динамит, который, когда его взяли, сразу же начал клясться, что он ничего не знает ни об одном пропавшем динамите.
   Томми вернулся к своей машине и потянулся к радио. - Шеф, это я, Томми. Думаю, вам лучше спуститься сюда.
   Хиллари, которая только что обхаживала очень хорошего судью (ну, сегодня он был хорош), была не в настроении. - Не могу, Томми. Мне нужно добраться до Солихалла. Фрэнк поймал передышку.
   Теперь были слова, которые ей не нужно было произносить часто.
   - Шеф, я поймал Макса Финчли на краже динамита, - сказал Томми несколько беспомощно. Это было не то, что он должен был говорить часто.
   На другом конце линии повисла небольшая тишина, свидетельствующая о том, что на этот раз Хиллари Грин потеряла дар речи.
   Наконец раздался тяжелый вздох. 'ХОРОШО. Приведи всех сюда. Свидетели, все. И постарайся быть быстрым.
   - А динамит, шеф?
   На другом конце телефонной линии Хиллари моргнула. Ага, динамит. Какого черта ты сделал с динамитом ? С одной стороны, это была улика, но ее вряд ли можно было хранить в полицейском изоляторе. Во-первых, дежурный сержант взбесится.
   'Дерьмо! Я свяжусь с командой саперов, посмотрим, что они скажут. Возьми там униформу, чтобы сидеть на динамите. Она ухмыльнулась, несмотря ни на что. - Не буквально, конечно. Может вылупиться. Я попрошу кого-нибудь спуститься и забрать его.
   Она взглянула на часы и нервно подумала, что задумал Фрэнк Росс. Предоставленный самому себе слишком долго, Фрэнк имел привычку проявлять творческий подход. - Я проинформирую Джанин об этом, и она сможет взять интервью. Возвращайся сюда как можно быстрее.
   Она хотела посмотреть, что было в той сейфовой ячейке.
   * * *
   Джанин только что сообщила Хиллари, что не смогла найти ничего подозрительного в докторе Краудере ни в профессиональном, ни в личном плане, и что, что касается его пациентов, он, похоже, был довольно любимым и уважаемым терапевтом.
   Светловолосый сержант все еще был недоволен тем, что ее заставили одолжить этому ядовитому ублюдку Фрэнку Россу ее машину. Она более чем скептически отнеслась к его рассказу о том, что его собственный мотор отказывался заводиться в то утро. На самом деле, она не могла не согласиться с тем, что вчера сыщик сделал это, поэтому смена транспортного средства была обязательной. Конечно, он никогда в этом не признавался. Но почему босс не одолжил ему ее машину? Ему были годы и годы, так что какая разница, если Росс разыграет его?
   Но когда Хиллари торопливо рассказала ей о ситуации Томми и попросила взять на себя ее управление, она не почувствовала склонности ворчать, несмотря на то, что уже была не в духе. Хотя это означало, что ее не будут вмешивать в основной цикл, приманка была непреодолимой, главным образом потому, что у нее никогда раньше не было дела, связанного с кражей динамита, и это звучало интригующе.
   Она также знала, что сильные мира сего были только людьми, и на них тоже можно было положиться; и слово "динамит" в отчете должно было привлечь внимание высшего начальства и привлечь внимание к офицеру, который с ним справился. (Так сказать.)
   Томми, вернувшись в штаб-квартиру, нервно думал о своих будущих досках. Он знал, что экзаменаторы любят быть в курсе своих предметов. Что, если они спросят его, что он будет делать, если встретится с подозреваемым, начиненным взрывчаткой посреди оживленного торгового района, который требует разговора с премьер-министром?
   Томми, который понятия не имел, что он будет делать в таких обстоятельствах, задавался вопросом, не будет ли он счастливее скромного DC всю свою жизнь. Другие остались в этом ранге и, похоже, не страдали от каких-либо побочных эффектов. Но потом, поскольку он женился, а за ним обычно следуют дети, ему понадобится прибавка к зарплате, связанная с присвоением звания сержанта.
   Ему придется начать долбить процедуры захвата заложников, как он мрачно предполагал. А затем, зная о его удаче, Правление спрашивало его, что делать с похищенным породистым пуделем, задержанным с целью получения выкупа на выставке собак.
   * * *
   Хиллари взяла Томми с собой в Солихалл (таким образом избавив его от необходимости придумывать сценарии по спасению украденных дворняжек), и он рассказал ей о бюсте Макса Финчли, пока ехал.
   - Значит, все, что вам нужно было сказать, это то, как он обращался со своей коробкой для ланча? - недоверчиво спросила она, когда он закончил.
   Томми кивнул, начиная покрываться потом.
   Хиллари со свистом выдохнула. - Лучше ты, чем я, солнышко, - сказала она с некоторым восхищением. "Я бы никогда не стал рисковать своей шеей ради чего-то настолько сомнительного".
   Томми сглотнул. - Нет начальника, - сказал он. Он знал это. Он просто знал , что ошибался. Если бы у него когда-нибудь снова возникло желание использовать свою инициативу, он бы твердо пнул себя под зад.
   "Тем не менее, это дало вам результат, так что я знаю?" - рассудительно добавила Хиллари, наблюдая, как дождевая туча сбрасывает свое содержимое на соседнее поле озимого ячменя.
   - Между прочим, шеф, я помолвлен, - сказал Томми, не сводя глаз с дороги и включив дворники.
   'Действительно? Жан, не так ли? Симпатичная девушка. Поздравляю, Томми. Когда большой день?
   - Джун, - быстро сказал Томми. И включил фары.
   Почему-то он вдруг почувствовал себя подавленным.
   * * *
   Джанин была слегка разочарована Максом Финчли. Начнем с того, что мужчина тут же на все клюнул, что свело на нет все удовольствие от допроса. Он сказал ей, что взрывотехник был замешан в этом с самого начала и регулярно получал свою долю. Он сказал ей, что продал динамит человеку по имени Рег Харрис, известному взломщику сейфов в Уитни, и даже продал часть его через Интернет.
   Чертов интернет? Джанин была уверена, что нельзя продавать динамит в Интернете.
   Но Финчли, которого подвели к компьютерному терминалу, быстро показал ей, как это делается. Во-первых, вы, конечно, не назвали это динамитом, и вам нужно было распространить правильные закодированные слова по определенным чатам. Но все можно было сделать правильно.
   Джанин заполнила почти две записные книжки о деятельности Макса Финчли, а затем еще одну, в которой скрывалось его идеальное алиби на ночь убийства Джулии Рейнольдс.
   Судя по всему, он выигрывал матч в дартс в местном пабе, когда Джулию убивали. И не любой дартс-матч, а самый большой. Чашка. О чем свидетельствуют многочисленные завсегдатаи, не говоря уже о проигравшей дартс-команде. Все были только готовы подтвердить, что Макс покинул паб задолго до закрытия, совершенно пьяный и недееспособный, в любящем лоне двух одинаково пьяных и недееспособных друзей.
   В довершение всего, Джанин, разговаривая с пораженной (и очень пьяной) миссис Финчли, была уверена, что новость о краже динамита ее мужем была просто новостью. Это означало, что она не могла передать подробности своему парикмахеру.
   Таким образом, Макса Финчли официально исключили из дела об убийстве Джулии Рейнольдс.
   Конечно, у похитителей, которые давно хотели схватить Рега Харриса, взломщика сейфов из Уитни, и даже у Особого отдела (который имел более чем мимолетный интерес к интернет-клиентам мистера Финчли, покупающим динамит), было много других дел. Мистер Макс Финчли мог бы продолжить.
   Джанин философски предположила, что, в конце концов, не повредит, если Особое отделение должно ей одну-две услуги, и охотно обошла его стороной.
  
   ГЛАВА 14
   Роджер Гринвуд толкнул распашные двойные двери главной кухни и заглянул в столовую. Они все еще были там, все обычные подозреваемые.
   Столовая в гостинице "Хейрик" была явно приятным местом для трапезы: каждая балка ухожена с любовью, каждая плитка на полу на своем месте, столовое белье насыщенно-кремового цвета, цветы свежие и менялись каждый день. Даже столовые приборы были из настоящего серебра и усердно пересчитывались после каждого блюда. (До сих пор отец Роджера ни разу не смутился вызвать полицию из-за того, что он заржал ножом. Но Роджер полагал, что это будет лишь вопросом времени.) Несколько засидевшихся обедающих медленно осушали стаканы портвейна десятилетней давности и ликеры в ассортименте. Хейрик не занимался мимолетной торговлей пабами.
   Роджер все чаще обнаруживал, что ненавидит клиентуру Хейрика. Старики с их членством в фешенебельных лондонских клубах, сшитыми на заказ костюмами и старыми спортивными автомобилями, перенастроенными на неэтилированный бензин, казались ему настолько устаревшими, что он удивлялся, как они продолжают жить. Неужели им никто не сказал, что на дворе двадцать первый век? Тем не менее, он полагал, что Хейрик, часть здания которого восходит к временам, когда еще не было Доброй Королевы Бесс, вероятно, не лучшее место для созерцания современной эпохи.
   По крайней мере, яппи, которых ненавидел его отец, теперь почти вымерли. После финансового краха в высших эшелонах власти, казалось, царил какой-то беспокойный мир. Роджер надеялся, что они все подавились своим печеньем амаретто и кофе, что, вероятно, было не очень хорошим отношением для сына хозяина отеля, который все еще надеялся взять на себя семейный бизнес, когда старик наконец уедет на пенсию в Марбелью.
   Роджер заметил, что его отец, долго засидевшийся за чашечкой кофе с группой государственных служащих, сегодня выглядел особенно довольным собой. Самодовольный. Как будто он только что заключил сделку века. А так как он не так давно подписал контракт с Оуэном Уоллисом, несмотря на взаимные похлопывания по спине, Роджер предположил, что, вероятно, так оно и было. Не то чтобы он счел нужным сообщить сыну какие-либо подробности.
   Тем не менее, Роджер хорошо знал планы своего отца относительно их империи благодаря Джулии. Джулия почти могла читать мысли старика, когда дело доходило до подобных вещей, и часто объясняла Роджеру то, чего он не понимал.
   Юлия. Роджер тяжело вздохнул. Его отец, казалось, забыл, что Джулия умерла. Женщина, которую любил его сын, была убита меньше недели назад, а он все еще был здесь, строил империю. Смеясь, живя светской жизнью и потягивая свой кровавый бренди "Наполеон". Ему было все равно? Никого из них это не заботило?
   Джулия всегда говорила, что его отец был бессердечным. Даже на вечеринке, когда Уоллис и его отец скрылись в кабинете во время празднования годовщины, Джулия со смехом сказала, что они, вероятно, замышляют что-то нехорошее, и ей придется выяснить, что они замышляют.
   Вероятно, она была права. Несмотря на свою молодость, она умела вынюхивать коррупцию. Она презирала его так же сильно, как и он, и все же, в отличие от него, она, казалось, была способна включить его в свой собственный мир без каких-либо явных признаков вины.
   Он задавался вопросом, действительно ли она подслушивала их деловой разговор той ночью. Он задумался с настоящей болью, заботилась ли она о тех неудачниках, которых его отец, должно быть, бросил фермеру, наряду с теми, кто уже смазывал ладони планировщикам и кто знает кому еще?
   Фыркнув, Роджер позволил распашным дверям закрыться и вернулся наверх. Завтра он вернется в колледж, так что если он собирался что-то сделать, сейчас самое время.
   Он потянулся к номеру телефона, оставленному его таинственным звонившим, и набрал номер. Это должен был быть домашний номер. Не умный. Но опять же, звонивший, вероятно, не пытался оставаться особенно анонимным.
   'Ага?' Женский голос звучал устало и странно невнятно. Может, она была пьяна?
   - Это Роджер Гринвуд. Мы говорили некоторое время назад. Вы сказали, что у вас есть информация о смерти моей девушки.
   'Ага. Информация. Ты имеешь в виду, я знаю, кто это сделал и почему. Конечно. Готов заплатить?
   - Откуда мне знать, что ты что-нибудь знаешь? - беспомощно спросил Роджер. Как сына богатого человека, его воспитывали подозревать мошенников, опасаться людей, пытающихся лишить его денег.
   - Потому что, когда ты проверишь информацию, которую я тебе даю, ты обнаружишь, что она верна, тупица. Ты толстый что ли?
   Роджер моргнул. - Я дам тебе сотню.
   Раздался резкий хохот, а затем гудение гудка. Роджер вздохнул, повесил трубку и снова набрал номер.
   - Пятьсот и ни копейки больше. Полицейские, кажется, хорошо работают. Я мог бы просто сидеть сложа руки и ждать, пока они займутся этим, - коротко сказал он. И на этот раз был готов повеситься. Или так он сказал себе.
   'Конечно. Хорошо, пятьсот. Но я хочу еще пять сотен, когда это сработает. Ага?'
   Роджер улыбнулся. Кто же был наивен? Девушка звучала молодо. И еще пьяный. А может просто высокий.
   - Если получится, - солгал он.
   - Вы знаете ту закусочную с гамбургерами на Рыночной площади в Бистере? - спросила девушка. - Встретимся там через час. И принеси наличные.
   Роджер пожал плечами, когда в его ушах снова прозвенел гудок. Так что, если его обманули? Его не будет всего пятьсот. И разве Джулия этого не стоила? В самом деле, разве он уже не чувствовал себя виноватым за то, что худшим из его горя было вовсе не горе, а только потрясение?
   Он уже перестал плакать по ночам. Он уже снова правильно питался. Он уже начал принимать тот факт, что больше никогда не увидит Джулию, и этот факт больше не разбивал его сердце. Он не любил ее. Возможно, у него никогда не было. Теперь он знал это. В противном случае его жизнь не казалась бы стоящей того, чтобы жить. Если бы ее не убили, теперь он знал, что никогда бы не женился на ней. И она бы точно разозлилась из-за этого, но это не значит, что он все еще не должен ей. Что это еще не трагедия.
   Весь этот огонь и жизнь ушли.
   Да, он был должен ей несколько сотен фунтов на большой шанс.
   И кроме всего этого, он чувствовал в глубине души, что безымянная девушка действительно что-то знала. В ее голосе звучала определенная уверенность - лукавая черта "я знаю что-то, чего ты не знаешь", которая вселяла в него надежду, хотя и раздражала.
   Он решительно покинул "Хайрик" и направился к рыночному городку Бистер и ближайшему банкомату.
   * * *
   Фрэнку, наконец, повезло, когда паб объявил о закрытии в 2:30. Доверься ему, если он застрянет в пабе, который потрудился закрыться. Он выпил, а затем опорожнил мочевой пузырь в унитазе, прежде чем выйти на серые улицы Солихалла с именем и адресом некоего мистера Т. А. Орна, нацарапанными на листе бумаги.
   Большинство Орнов, которые он пробовал, в это время дня, конечно же, не работали. Были либо пенсионеры, либо молодые матери, либо безработные, либо симулянты. Однако никто не отреагировал на имя Грегори Иннеса.
   Затем он исчерпал окрестности Бирмингема и отправился в Нанитон. Там кто-то попался на удочку. Не то чтобы женщина, которая ответила, призналась, что знает Грегори Иннеса - она этого не знала, - но колебания, момент испуганного молчания перед отрицанием были всем, в чем нуждался Фрэнк.
   Теперь он взглянул на часы, пытаясь понять, что делать. Хиллари и, возможно, Джанин уже были в пути, и хозяин велел ему сидеть в банке. Но Фрэнк сомневался, что они уже здесь. Кроме того, что плохого в том, чтобы проверить мистера Т. А. Орна перед встречей с ведьмой из Траппа? Старушке Ронни было бы приятно узнать, что Фрэнк Росс в кои-то веки не был одним из ее лакеев, ничего не понимающих подлизывателей.
   Если Иннес хотела сохранить существование Т. А. Орна в тайне от полиции, то Фрэнк хотел знать, что в нем такого чертовски важного. Он не мог понять, как это могло быть связано с убийством Джулии Рейнольдс, но если этот придурок частного детектива что-то задумал, Фрэнк съел бы свою шляпу.
   Или, поскольку у него не было шляпы, он съел чужую.
   Немелодично насвистывая, Фрэнк подошел к "мини" Джанин Тайлер и сел в него. Он был довольно толстым, а "мини" - довольно маленьким, но ему было все равно. Выражение лица Джанин, когда он попросил его одолжить, было достаточной наградой. Не то чтобы она сначала согласилась, конечно, но на этот раз Хиллари поддержала его. В любом случае свободных машин в автопарке, наверное, не было.
   Он до сих пор помнил угрозы блондинки о том, что она сделает с различными частями его анатомии, если он хотя бы поцарапает ее ребенка, и он почти подумывал о том, чтобы щелкнуть крылом, просто чтобы увидеть ее вой.
   Но у него была идея, что чертова Хиллари Грин заставит его заплатить за это лично, чтобы Джанин не потеряла свою премию за отсутствие претензий, поэтому, когда он отъехал от тротуара, он сделал это очень осторожно. Он задавался вопросом, какую машину он купил бы себе, если бы только мог получить в свои руки часть денег Ронни. Он уже сообщил друзьям в участке Гэри Грина в Уитни, чтобы они следили за ним и докладывали ему, если молодой констебль вдруг начнет тратить намного больше, чем ему по средствам.
   Не то чтобы он думал, что Ронни воспитает его сына таким глупым, но никогда не знаешь, на что везет.
   * * *
   Хиллари огляделась, выбираясь из машины, которую Томми незаконно припарковал на двойной желтой линии прямо перед банком. Не было никаких признаков красного "мини" Джанин, а это означало, что Фрэнк либо нашел законное место для парковки (крайне маловероятно), либо куда-то забрел, возможно, в ближайший паб. (Гораздо более вероятно.)
   Томми положил официальное полицейское уведомление в окно машины и заперся. У него только однажды был штраф за парковку, когда он показывал знак, и он надеялся, что регулировщики дорожного движения вокруг Солихалла дружелюбно относятся к меди. Так было не всегда.
   Внутри банка Хиллари быстро представилась, была проведена в кабинет помощника управляющего банком и наблюдала, как тридцатилетний мужчина с тревогой и подробностями изучает судебный ордер. После короткой беседы со своим начальником он неохотно повел их вниз к подземному хранилищу и нашел нужный ящик.
   Поскольку у Хиллари не было ключа, ему пришлось пользоваться обоими самому, как бы к несчастью подчеркивая нарушение этикета.
   Хиллари поставила коробку на предоставленный столик, сказала несчастному руководителю, что перезвонит ему, когда закончит, и проводила его взглядом.
   Томми сел напротив нее, чувствуя кратковременный прилив волнения, когда Хиллари открыла коробку. Конечно же, внутри не было ни клада алмазов, ни пачек денег, ни даже карты сокровищ, а была простая, толстая, обтянутая желтой краской папка.
   Хиллари, однако, выглядела так, словно только что узнала о местонахождении Эльдорадо, быстро открыла файл и начала читать.
   * * *
   Фрэнк припарковался за автомобилем Reliant Robin и несколько секунд смотрел на него. Неудачники все еще покупали эти трехколесные мотодельтапланы? Видимо так.
   Окружающий пригород, однако, не был похож на тот, который одобрял Reliant Robins. Большинство домов были отдельно стоящими, с большими ухоженными садами, аккуратными заборами и живыми изгородями, ухоженной краской и без болтающихся бордюрных камней. Сами резиденции были тем любопытным видом псевдотюдоровских загородных коттеджей, которые так любили застройщики. Фрэнк знал, что он никогда не смог бы позволить себе закладную на одного из этих малышей, если бы жил и работал до девяноста лет.
   Возможно, у владельца Reliant Robin было чувство юмора. Или, что более вероятно, он был из тех, кто просто разваливается на экзамене по вождению.
   Он взглянул на дом, который хотел, размышляя о мистере Т. А. Орне. Должно быть, ему неплохо живется в этом мире, иначе он не жил бы здесь.
   Так почему же средний класс в наши дни нанимает PI? Развод был таким безболезненным и обыденным, что он сомневался, что это был семейный вопрос. Если вы хотите знать, спит ли жена рядом, просто предположите, что да. По статистике вы почти наверняка были правы.
   Так что еще. Пропал ребенок?
   Фрэнк мог бы воспользоваться радио и попросить проверить компьютер, но у него не было времени. Кроме того, это может предупредить Хиллари о том, что он задумал, а он пока не хотел, чтобы ему подрезали крылья.
   Он задрал штаны, которые то и дело сползали на вздутый живот и грозили свалиться, и двинулся по тротуару. Ему придется купить джинсы с большей талией, но Фрэнку не нравилось тратить деньги на такую ерунду, как одежда. Пиво, сигареты, женщины, пари. Но одежда? Впрочем, он полагал, что сможет обыскать благотворительные магазины.
   У аккуратных кованых садовых ворот, ведущих в резиденцию Орнов, Фрэнк остановился и обдумал варианты. Прямолинейный подход никогда не привлекал Фрэнка. Он всегда предполагал, что все что-то замышляют, а для копа подлый подход в любом случае был второй натурой. Поэтому он толкнул ворота, проигнорировал входной дверной звонок и потрусил вокруг. Незамеченными остались красивые экспозиции маргариток Михайлова, поздноцветущих астр, хризантем и георгинов. Как и человек, который стоял прямо у открытой двери садового сарая, апатично счищая лопатой влажную землю.
   Терри Орн был семейным садовником, хотя в последнее время это было скорее рутинной работой, чем удовольствием. Что-то, что выведет его из дома, способ скоротать время, думая о других вещах. Что-то кроме того факта, что его сын умер, и он ничего не мог с этим поделать.
   После похорон забота о цветах означала, что Вивиан, его жена, будет иметь постоянный запас свежих цветов, чтобы отнести их на могилу Барри. Его маленькая, маленькая могила.
   Терри чистил лопату уже почти пять минут. Его жена была внутри, то ли плакала, то ли спала. Врачи давали ей таблетки, но около недели назад она перестала их принимать.
   Он невидящим взглядом смотрел в грязное окно сарая, и только половина его мозга улавливала тот факт, что рядом с его домом осторожно шел незнакомец, оглядывая соседние сады, а затем вверх, на дома, как будто проверяя, что никто не смотрит.
   Грабитель.
   Терри Орн моргнул, внезапно вернувшись к садовому сараю. Вернуться к жизни и реальности.
   Мужчина был толстый, с круглым лицом, в поношенном костюме, с поросячьими глазами и на удивление благожелательным взглядом. Нет, он не мог быть грабителем. Не средь бела дня, конечно? Но он был не в духе. В этом Терри был уверен.
   Внезапно Терри Орн почувствовал, как обжигающая волна подкралась к его горлу, обжигая лицо. Это тот ублюдок, который звонил вчера?
   Он рано вернулся домой с работы в гараже. Его правая рука заверила его, что не будет никаких проблем с парнем из Уолсолла, который приедет осмотреть их классический Хамбер. Терри было все равно, если бы они были. В чем смысл? У него больше не было сына, которому можно было бы передать дело, и он сомневался, что его дочь заинтересуется. Но с того момента, как он вошел на кухню и услышал напряженный, напряженный голос Вивиан, доносящийся из гостиной, он понял, что что-то не так.
   Однако к тому времени Вивиан услышала его, быстро сказала что-то и повесила трубку. С тех пор она отказывалась обсуждать это. Он знал, что это был мужчина на другом конце линии, потому что он слышал это до того, как разговор так резко оборвался.
   Он не был глуп. Он знал свою жену и ни разу не заподозрил романа. Нет, он подозревал что-то гораздо более опасное.
   Вивиан была одной из тех женщин, которые никогда не отпускают. Никогда не сдавайся. Она была неутомимой на протяжении всей болезни Барри, с тех пор как у него диагностировали лейкемию через два дня после его шестого дня рождения. В то время как он метался от одного кризиса к другому, именно Вивиан имела дело с врачами, Вивиан провела собственное исследование в Интернете, когда врачи начали разочаровываться в своем сыне, Вивиан, которая... d лоббировал благотворительные организации, иностранных врачей и больницы, всегда добиваясь поиска донора костного мозга, никогда не теряя надежды. Это была Вивиан, которая практически уговорила врачей попробовать новейшие лекарства и даже однажды совершила налет на их банковский счет, чтобы заплатить за экспериментальные лекарства, полученные незаконным путем из Америки.
   И кто знал, чем еще она могла заниматься с тех пор? Терри, конечно, нет. Хотя он догадывался, что в последние несколько недель жизни Барри она была вовлечена во что-то, что теперь, казалось, возвращается, чтобы преследовать ее. Но что? Барри умер, так как донора костного мозга не нашли.
   Он предположил, что Вивиан могла говорить с каким-то сомнительным типом, который пообещал ей мир, когда у них еще был живой сын, которого нужно было попытаться спасти, но затем не смог выполнить обещание, и теперь... что? Угрожать ей? Он требовал денег? Угрожают обратиться в полицию? Как показал эпизод с незаконными наркотиками, Вивиан пошла бы на все, чтобы попытаться спасти их сына, и Терри был рядом с ней.
   Но мир был полон ублюдков, и он только хотел, чтобы она доверилась ему. Просто с тех пор, как она потеряла Барри, начинка, казалось, вылетела из нее. Она была слишком вялой, чтобы заботиться об этом. Только вчера в телефонном разговоре старая искра гнева ненадолго вспыхнула, чтобы снова погаснуть, когда она заметила, что ее муж смотрит и слушает, и быстро повесила трубку.
   Терри хотел кого-то убить, тут же. Теперь он снова чувствовал то же самое.
   Месяцы гнева и разочарования приближались к точке кипения. Недели наблюдения за тем, как его восьмилетний мальчик тускнеет и умирает. Ночи в раздумьях, когда, когда, когда будет сделан последний вздох? Видения глаз его мальчика, наблюдающих за ним без вины, без надежды, сливались в один поток нескончаемой вины. Барри ни разу не попросил их спасти его. Как будто даже в свои восемь лет он знал, что с ними будет, если он это сделает.
   Но как можно бороться со смертью? Какой смысл было роптать на судьбу? Против большого вопроса: "Почему я? Почему нас?' не было возврата.
   Теперь, однако, здесь было мясо и кровь, которые нужно было растерзать. Терри Орн вдруг понял, что это человек на другом конце телефонной линии. Пиявка, которая каким-то образом зацепила свою жену.
   Терри еще больше поднял чистую лопату в воздух, костяшки пальцев руки, сжимавшей рукоятку, побелели от напряжения. Давай, ублюдок, еще немного. Почаще нюхайте. Да, это верно. Посмотрите в окно салона.
   Была ли Вивиан внутри или на кухне? Или наверху?
   Беззвучно Терри Орн вышел из садового сарая и стал пробираться к толстяку, который глядел в окно, зажав грязными пухлыми ладонями глаза по бокам, закрывая свет и давая ему заглянуть внутрь.
   Терри Орн узнал, что после смерти не существует уединения. Врачи, тыкают, тыкают, подглядывают. Родственники поддерживают. Друзья сочувствуют. Гробовщики спрашивают, какой гроб вы хотели. Теперь, здесь, в то время, которое должно быть спокойным для них обоих, кто-то еще шпионил. Сует свою уродливую голову в то, что должно быть личным.
   Он не знал, что Вивиан скрывает от него. Ему было все равно. Он просто хотел, чтобы все это прекратилось.
   Медленно, осторожно, с поднятой лопатой, Терри Орн приблизился к человеку, нарушившему его дом, его жену, его жизнь и его главное горе.
   * * *
   Хиллари передала последние листы Томми и медленно откинулась на спинку стула.
   Все это было там.
   Вивиан Орн впервые связалась с Грегори Иннесом шесть месяцев назад. Ее сын Барри умирал от лейкемии и отчаянно нуждался в доноре костного мозга. До сих пор, похоже, совпадений не было найдено. Но медсестра в больнице Барри случайно сказала что-то, что заставило отчаявшуюся мать задуматься.
   Неужели донор все-таки нашелся? Донор, который затем оказался не желающим пройти операцию, необходимую для удаления костного мозга? Это казалось невозможным. Кто откажется спасти жизнь маленького мальчика? И все же сомнения, должно быть, были ужасны, потому что она пошла к Грегори Иннесу, чтобы проверить это.
   Даже Хиллари должна была признать, что детектив проделал большую работу. Конечно, медсестра, когда к ней подошли, отказалась намекать на что-либо подобное, и в больнице частного детектива встретили каменной стеной. Но это его не остановило. Незаконное прослушивание телефонных разговоров, неназванный источник в системе доноров и выплата Вивиан Орн "гонорара за поиск" в размере 1000 фунтов стерлингов привели Грегори Иннеса к некоему доктору Линкольну Краудеру и операции недалеко от Оксфорда.
   Прочитав отчет Иннес об их разговоре, Хиллари наконец поняла, что же так сильно обеспокоило чиновника здравоохранения. Он точно не подтвердил, что в районе Оксфорда был найден донор, который оказался бы подходящей парой для безнадежно больного Барри Орна, но и не отрицал этого.
   Более того, Иннес узнала, что Джулии Рейнольдс удалили аппендицит за год до этого. Откуда он мог знать, что этот факт имеет большое значение, если только врач общей практики не намекнул Иннес, что это может быть так? Как еще частный детектив смог добраться до хирурга, а оттуда до медицинских записей Джулии Рейнольдс?
   Хиллари не могла найти в себе силы обвинить доктора Краудера. Как врач общей практики, он знал бы все о горе, через которое, должно быть, прошли Орны. Его симпатии были бы на стороне мальчика - как и ее собственные. Возможно, он думал, что матери мальчика удастся убедить Джулию Рейнольдс пожертвовать свой костный мозг. Очевидно, что объединенный вес медицинской профессии потерпел неудачу.
   Да, она слишком хорошо понимала, почему доктор пошел на такой риск, но неудивительно, что он так испугался, когда позвонила полиция.
   Файлы Иннеса были очень осторожны, чтобы не упоминать о том, как он заполучил медицинские записи Джулии Рейнольдс. Конечно, копии в папке были плохими фотокопиями еще одних фотокопий, но они все же были достаточно четкими, чтобы показать, что Джулия Рейнольдс действительно была выброшена из медицинского реестра доноров как наиболее близкое совпадение с Барри Орном.
   И с этого момента это стало действительно уродливым.
   Врачи тут же связались с Джулией Рейнольдс, рассказали ей о матче и попытались назначить время для проведения необходимой операции. Но Джулия со своей боязнью больниц, игл и болезней наотрез отказалась и продолжала отказываться, несмотря на все уговоры, пока мальчик не умер чуть более двух недель назад.
   - Дерьмо, шеф, - жалобно сказал Томми, прочитав последнюю страницу и взглянув на Хиллари. "Как она могла просто позволить умереть маленькому ребёнку?"
   Хиллари беспомощно покачала головой.
   У нее когда-то была подруга в колледже, которая боялась лебедей. Лебеди , между прочим. Барбара мысленно знала, что большие белые птицы не злые. Что когда бы она ни шла вдоль реки, они не собирались нападать на нее, шипя и ломая ей кости своими большими крыльями. Однажды она объяснила все это Хиллари и даже призналась, что понимает, почему другие считают их красивыми. Но сама она никогда не могла увидеть ни одну из птиц без того, чтобы не покрыться холодным потом. Не мог пройти мимо одного, если он не был хорошо на воде. Одна только мысль о них привела ее в дрожь ужаса. Однажды ее даже вырвало, когда они проходили мимо колледжа Магдалины, и лебедь, летевший низко над мостом, внезапно напугал ее. Хиллари могла только беспомощно стоять в стороне, пока ее подруга была больна, а затем отвести ее, все еще сильно трясущуюся, в ближайший паб и выпить большой успокаивающий бренди.
   Значит, она знала кое-что о мертвой хватке фобий у людей; их нелогичности; их вполне реальной власти. Несмотря на это. Но опять же, кто она такая, чтобы судить? Если у нее был парализующий страх перед чем-то, откуда она знала, что у нее хватит сил его преодолеть?
   Нет . Возможно, у нее нет оснований судить, мрачно подумала Хиллари, но что насчет родителей мальчика? Если бы Иннес вернулась к ним с именем донора, какое суждение они могли бы счесть вправе обрушить на нее?
   Она вспомнила пудру в волосах Джулии, туфли восьмого размера и с отвращением к себе покачала головой. Все это время она ошибалась. Даже когда машину Вивиан Орн заметили возле дома жертвы, она все равно пропустила ее. С самого начала она предполагала, что они охотятся за ревнивым любовником, мужчиной, тогда как все это время это была скорбящая мать. Она чуть не сорвалась, по-крупному.
   - Мы должны пойти и повидаться с Иннес, - мрачно сказала она.
  
   ГЛАВА 15
   Через пять минут они были в офисе Грегори Иннеса, и Томми нервно задавался вопросом, не попытается ли частный детектив прорваться или предпринять какие-нибудь грубые действия, если его загонят в угол. Он не был похож на тех, кто устроил драку, но он мог бегать, как кролик, как уже знала Хиллари. Поэтому, когда они добрались до верхнего этажа переоборудованного викторианского дома, он первым вошел в дверь.
   Хиллари позволила ему.
   Кабинет Грегори Иннеса был на удивление светлым и просторным благодаря высокому потолку и большим окнам. Он оставил стены выкрашенными в чистый белый цвет, постелил износостойкое ковровое покрытие нейтрального цвета и свел к минимуму количество мебели. Серые картотечные шкафы мрачно смотрели почти на все четыре стены, а старомодный компьютер занимал место на том, что явно было письменным столом, извлеченным из контейнера. Во всяком случае, это определенно не нуждалось в "угнетении".
   - Детектив-инспектор Грин, - недовольно признал Грегори, переводя взгляд с здоровенного констебля на женщину, которую он надеялся больше никогда не увидеть. - Должен сказать, что никак не ожидал увидеть вас здесь.
   - Хватит нести чушь, Иннес, - сказала Хиллари, направляясь прямо к своему столу и выдвигая один из двух стульев, стоящих друг напротив друга. - Расскажите мне об Орнах.
   Грегори Иннес резко сел обратно и слегка слащаво ухмыльнулся. - Они были моими клиентами. Не то, чтобы я понимаю, какое это твое дело.
   Хиллари медленно села, не сводя темных глаз с частного детектива, когда открыла портфель и достала дело Орна. Иннес побледнела, положив ее на стол перед ними. - И прежде чем вы спросите, - тихо сказала она, - это было изъято из сейфа, который вы арендовали сегодня утром, по решению суда, все красиво и законно.
   Иннес облизнул губы и подумал, как он пропустил хвост. Это не мог быть тот толстый неряха, который выследил его в первый раз. Они должны были посадить на него второго мужчину или женщину. Проклятие. Черт черт черт.
   Он почувствовал, как пот выступил у него под мышками, и приказал себе не паниковать. - Я никогда не думал иначе, инспектор, - сказал он с улыбкой. "Не думай, что коп переступит черту".
   - Я уже говорила вам раньше, - коротко сказала Хиллари Грин, не в настроении играть в игры, - хватит нести чушь. Прямо сейчас запрашивается ордер на обыск этого офиса, вашего дома, вашей машины и ваших банковских записей. Бьюсь об заклад, мы обнаружим, что совсем недавно вы вкладывали в банки значительные суммы денег. Если только вы не сохранили их в качестве наличных? И интересно, что покажут соответствующие банковские записи мистера Орна?
   - Одну минутку, - заскулил Грегори. - Я же говорил вам, что Орны были вашими клиентами. Если они и платят мне деньги, то это только мой гонорар.
   Хиллари улыбнулась. 'Действительно? Значит, вы не возражаете, если мы допросим Орнов? Спросите их, для чего вас наняли?
   Сальная кожа на носу и верхней губе Грегори Иннеса неприлично блестела в дневном свете. Он, казалось, почувствовал это, потому что потер рот рукой, пытаясь придумать способ выяснить, как много они знают.
   - Это было бы довольно жестоко. Недавно они потеряли ребенка, - наконец пробормотал он.
   - Да, я знаю, - сказала Хиллари, постукивая по папке. "Маленькому мальчику нужен донор костного мозга. Они пришли к вам, чтобы разузнать слух о том, что донор был найден, но отказывается делать требуемую операцию.
   - Верно, - сказал Грегори. "Когда мать пришла ко мне, это разбило мне сердце. Я сразу согласился, хотя и знал, что шансы на успех невелики. Медицинские записи, сведения о донорах и все такое прочее охраняется как золото, знаете ли.
   Томми Линч неловко поерзал на стуле. За короткое время своего пребывания в полиции он видел многое, что вызывало у него отвращение, возмущало его или вызывало жалость. Беременные матери подсели на наркотики, убивая младенцев внутри себя или обрекая их на рождение с пристрастиями, в то же время торгуя своим телом, чтобы получить больше денег, чтобы влить в свои вены больше мусора. Иностранок продают в сексуальное рабство. педофилы. Избиения восьмидесяти- и девяностолетних женщин. Любые грязные, грязные, мелкие, мстительные эпизоды, которые заставляли его задуматься о том, выживет ли когда-нибудь человеческая раса. Но у Грегори Иннеса мурашки по телу пошли мурашками, что было для него совершенно новым.
   - Я уверен, что вы сделали все это по доброте душевной, мистер Иннес, - сардонически заметила Хиллари. "Сколько вы берете за час? Или я должен сказать, сколько вы взяли Орнов? Я полагаю, отчаявшиеся люди хорошо платят?
   Иннес густо покраснела.
   - Итак, вы отследили донора, верно. Это была Джулия Рейнольдс.
   Иннес выпятил подбородок. "Что бы вы ни думали обо мне, Грин, я хороший частный детектив. Это было непросто, я вам скажу. Но я сделал это.
   'Хм. И доложить мистеру Орну?
   Грегори Иннес открыл рот, но тут же захлопнул его. - Ну, я ведь не собирался держать это в секрете от моего клиента, не так ли?
   Хиллари кивнула, недоумевая, почему он только что уклонился от ответа. - А когда вы узнали, что Джулия Рейнольдс убита, вам, естественно, стало любопытно? Может быть, немного волновался? Человеку с совестью может казаться, что он отдал женщину на бойню?
   Грегори снова вытер рот рукой. Хиллари обнаружила, что почти невозможно угадать, о чем он думает. Она сильно сомневалась, что он чувствовал личную ответственность или раскаяние за то, что случилось с Джулией Рейнольдс. Но что еще происходило за этими жалеющими себя глазами?
   "Естественно, мне не терпелось узнать, могли ли Орны нести за это ответственность. Именно этим я и занимался на ферме - пытался установить, так или иначе, возможную причастность моего бывшего клиента. Если бы я что-нибудь нашел, я бы, конечно, отнес прямо к вам.
   Хиллари рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать. Рядом с ней она увидела, как Томми отвернулся, и краем глаза она могла видеть, как его большие кулаки сжимались и разжимались в скрытом гневе. Но у нее не было серьезных опасений, что Томми потеряет контроль.
   - Так что ты узнала, Иннес? Ты такой крутой пиарщик и все такое? У Шерлока Холмса на тебя ничего нет, и все такое. Были ли в этом замешаны Орны?
   'Нет. Никаких следов.
   - Значит, когда прибудет ордер на обыск, мы, скажем, не найдем записей ни о каких телефонных звонках в их дом? В конце концов, вы закончили их дело - что это было - две недели назад? Судя по вашим файлам, все было оплачено, сделано и вычищено. И если бы вам не о чем было беспокоиться на ферме "Три дуба", у вас не было бы причин перезванивать им. Верно?'
   Иннес почувствовал, как пот струится по его спине. Эта корова просто не собиралась оставлять его в покое. Но Вивиан Орн молчала. Она не могла. Они ничего не могли доказать. Все, что ему нужно было сделать, это нагло его вытащить.
   - Я мог бы позвонить, просто узнать, как у них дела. Их маленький мальчик умер, знаете ли.
   "Ах. Звонок с соболезнованиями. Как мило", - сказала Хиллари. - Расскажите мне о докторе Краудер. Вы взломали его файлы, чтобы узнать имя донора, или просто подкупили его?
   Иннес пожала плечами. - Вы должны спросить его об этом.
   Хиллари мрачно улыбнулась. - А вдруг он окажется кем-то другим, кого вы собираетесь шантажировать, не так ли, мистер Иннес? Грегори покраснел. Откуда эта чертова сука узнала? Она читала его мысли? - Думаю, я сказал все, что был готов сказать, инспектор. Я хочу, чтобы вы сейчас же ушли.
   Хиллари улыбнулась. - Я уверен, что вы бы это сделали, мистер Иннес. Зная, что поисковая группа и ордер на обыск уже в пути, я уверен, вы хотели бы уделить немного времени себе. Но я так не думаю. Ди-Си Линч, оставайтесь здесь с мистером Иннесом. Если он попытается уйти или воспользоваться телефоном, вы можете арестовать его по обвинению в заговоре с целью воспрепятствовать отправлению правосудия.
   Она встала, взяла папку и положила ее обратно в сумку. - Я иду навестить мистера и миссис Орн.
   Томми встал. - Шеф, у вас нет резерва, - сказал он с оттенком отчаяния. Он уже видел Хиллари в таком настроении раньше. - Подождем, пока сюда придут местные. Возьми хотя бы пару бобов с собой.
   Хиллари колебалась. - Вот что, позвони по телефону и попроси патрульную машину встретить меня у их дома.
   - Верно, шеф, - сказал Томми с большим облегчением.
   * * *
   Хиллари ехала быстро и на удивление вовремя добралась до адреса Орнов. Она была почти уверена, что местная патрульная машина опередит ее, и надеялась, что они не поторопились, но когда она подъехала к дому в зеленом пригороде, в поле зрения не было ни следа бутерброда с джемом. .
   Она вышла из машины и посмотрела на часы. Она слышала по радио, что недалеко отсюда на автостраде произошла крупная авария. Может быть, ее звонку не придали большого значения - присматривать за полицейскими из других сил было нелегко. Возможно, патрульная машина просто застряла в пробке. Это произошло.
   Ей просто нужно подождать.
   Она полезла в сумку за мобильным телефоном и заглянула в штаб-квартиру, где ошеломленная Джанин рассказала ей о предпринимательском духе мистера Макса Финчли.
   Из того, что Томми рассказал ей о миссис Финчли, Хиллари могла догадаться, что довело строителя до таких крайностей. Мужчины, женатые на богатых женщинах, которые никогда не позволяют им забыть об этом, склонны делать глупости. В случае с Максом Финчли игра - буквально - с динамитом.
   Она ухмыльнулась и подумала, сколько еще подобных каламбуров Джанин пришлось вытерпеть от других на станции. Слухи о необычном бюсте разнеслись бы со скоростью лесного пожара.
   Она вкратце рассказала Джанин о ситуации и попросила передать ее Мелу. Неудивительно, что симпатичная светловолосая сержант была в бешенстве от того, что не участвовала в этом с ней, и Хиллари не удивилась бы, увидев, что она появится позже в тот же день, в зависимости от того, как пойдут дела.
   Когда она убирала телефон, Хиллари заметила машину Джанин, и у нее был один из тех кратких моментов Сумеречной зоны , когда она задавалась вопросом, не заколдовала ли себя ее младший офицер каким-то образом на север.
   Потом она поняла, что сегодня на машине Джанин ехал Фрэнк.
   Откровенный!
   Дерьмо! Что он здесь делал? Теперь, когда она подумала об этом, он бросался в глаза своим отсутствием в банке. Но как, черт возьми, он узнал, что пришел сюда? Он не смог увидеть файл в банковской ячейке. Или был?
   - Ты глупый мерзавец! Хиллари присвистнула сквозь зубы и быстро побежала к воротам. Если бы она знала Фрэнка - а она, к несчастью для нее, знала, - она бы не упустила из виду, что он рванул быстрее. Сделай немного грязного, попытайся опередить расследование и накинь ее на себя. Фрэнку очень хотелось бы показать ее перед командой - и всеми, кто мог бы наблюдать. Например, новый супер. Но если бы Орны были убийцами, этот тупой сгусток мог просто убить себя. И подумайте, сколько бумажной работы ей придется сделать тогда!
   Она побежала вдоль дорожки, инстинктивно избегая входной двери. Она была уверена, что Фрэнк не пошел бы во все тяжкие, да и не собиралась этого делать. Она замедлила шаг, обогнув дом сзади, и, прислонившись спиной к стене, бросила быстрый взгляд на сад.
   Однако, несмотря ни на что, на самом деле она не ожидала неприятностей. Не настоящая беда. Она ожидала увидеть сад таким же ухоженным, как участок перед домом. Сарай, может быть садовая мебель. Кошка. Женщина возится с осенними анютиными глазками. Что-то в этом роде.
   Она не ожидала увидеть своего сержанта, заглядывающего в окно, сложив руки ладонями вокруг лица, чтобы защититься от света, в то время как кто-то еще подкрался к нему сзади, не сводя глаз с его обнаженной головы с поднятой садовой лопатой в руке. Руки.
   'ОТКРОВЕННЫЙ!' - закричала она, выбегая из-за угла и направляясь прямо к человеку с лопатой.
   В свое время Хиллари не раз подвергалась физической конфронтации. Хуже всего было в старом полицейском участке в Хедингтоне, когда она и два других констебля столкнулись с мужчиной с шестидюймовым ножом мясника. Одному из ее товарищей-констеблей он перерезал предплечье до кости, и она до сих пор помнила его гневный крик боли и тошнотворный вид льющейся крови.
   Но это выглядело почти так же плохо.
   Несмотря на прилив адреналина в голову, она отчетливо слышала голос отставного сержанта, который когда-то был ее инструктором по физкультуре. Его метод борьбы был грязным и крайне неполиткорректным. И он научил ее думать так же, как он. Так что она перебирала варианты, даже когда бежала.
   Она увидела, как Фрэнк выпрыгнул из своей кожи и повернулся, но его взгляд остановился на ней, когда она бросилась к нему. Он выглядел виноватым. Без сомнения, он знал, что на него напали, и, должно быть, всегда боялся, что его босс поймает его на чем-то действительно плохом.
   Глупый дерьмо! В кои-то веки ему пришлось беспокоиться не о ней.
   "Позади тебя", - крикнула она, уточняя, все еще бросаясь вперед на полном ходу, задаваясь вопросом, должна ли она сделать скольжение и врезаться бедрами в заднюю часть колен преступника, переворачивая его вверх ногами, или пойти прямо на поднятую руку. Лопата представляла непосредственную угрозу, но сила ее плеча не могла сравниться с силой мужчины. Возможно, она не сможет помешать ему нанести удар.
   По крайней мере, у нее было одно дело. Терри Орн замер на месте. Ее крик подействовал на него так же парализующе, как и на предполагаемую жертву.
   Теперь рот Орна глупо зиял, когда нарядно одетая женщина в темном костюме-двойке, с гладкой стрижкой каштановых волос и яростно-сердитым лицом неслась на него, как приближающаяся валькирия на скорости. Терри Орн, как и большинство порядочных мужчин, и не мечтал ударить женщину. Так что он просто понятия не имел, что делать дальше.
   Хиллари, однако, сделала это.
   Мужчина с поднятыми над головой руками просто просил об этом. Продолжая бежать, Хиллари повернулась боком, сжав две руки вместе в один огромный кулак, и, развернувшись, ударила Терри Орна мощным ударом в середину живота.
   Орн выронил лопату с булькающим "уффф" и упал на колени. И тут же начал терять свой скудный завтрак из кукурузных хлопьев и тостов.
   Фрэнк, теперь полностью повернувшись, увидел, как человек уронил лопату и побледнел. Он резко сел во внутреннем дворике, не обращая внимания на сырость, просачивающуюся под штаны, и глубоко вдохнул.
   Фрэнк видел, что может сделать лопата на чьем-то затылке. Он еще никогда не был так близок к смерти. Бой на футбольном поле с коллегами за спиной и толпой разозленных болельщиков Миллуолла перед тобой было весело. Но разве что гад вытащил нож, не опасный для жизни. Общение с тревожными подозреваемыми в никнейме может быть волнующим, но вы знаете, что у вас всегда есть резервная копия, если вы позовете на помощь. Договариваться о прислуге было мучением, но Фрэнк знал, как вести себя с самыми пьяными и кулачными мужьями.
   Но то, что лопата ударила тебя по затылку, когда ты не смотрел, - теперь это смотрело вечности в глаза.
   Он тяжело сглотнул, его собственный рвотный рефлекс сработал, когда он наблюдал, как человека, который хотел убить его, тошнило по всей лужайке. Он наклонился вперед, свесив руки между коленями, и низко опустил голову, делая глубокие вдохи. Маленькие черные точки плясали на его закрытых веках. Он чувствовал себя определенно сомнительно. Как будто он собирался вырубиться.
   - Фрэнк, ты в порядке? У тебя есть боли в груди?
   Он резко открыл глаза и поднял голову только для того, чтобы обнаружить Хиллари Грин, присевшую перед ним, один глаз на упавшую лопату, другой на подозреваемого и один (какого черта у нее три глаза?) на него.
   'Какая?' - сказал он туманно.
   'У тебя болит грудь?
   'Нет.'
   'ХОРОШО. Я все равно вызову скорую, - сказала она и встала, поднося телефон к уху.
   И в этот момент Фрэнк вдруг понял, что его страдания только начинаются. Потому что теперь тот факт, что он был всего в одной или двух секундах от смерти, был ничто по сравнению с тем фактом, что именно Хиллари Грин спасла его.
   Хиллари Грин .
   Нет, это было уже слишком. Это было просто несправедливо. Из-за двух булавок Фрэнк мог расплакаться.
   Звук подъехавшей через три минуты машины скорой помощи - Хиллари подумала, не рекорд ли это - был тем, что наконец вывело Вивиан Орн из дома.
   Она шла к окну в гостиной, чтобы посмотреть, куда едет скорая помощь и кто из ее соседей попал в беду, когда ее отвлек вид незнакомцев в саду за ее домом.
   Теперь, когда она вышла на холодный осенний воздух, ее взгляд переместился с толстяка, комично сидевшего во внутреннем дворике, на женщину с бесстрастным лицом, наблюдавшую за ней, и, наконец, на мужа, который стоял на коленях на траве попеременно. рвота и стоны.
   - Терри, любовь моя, ты в порядке? - услышала она свой глупый вопрос, направляясь к нему. 'В чем дело. Кто вы, люди? Затем с резким оттенком страха: "Я вызову полицию".
   Хиллари потянулась за своим удостоверением личности и подняла его. - Мы - полиция, миссис Орн. Я детектив-инспектор Хиллари Грин, это сержант Фрэнк Росс.
   При этих словах голова Терри Орна взлетела вверх, и он посмотрел на Фрэнка с удивлением. - Не ты ли ублюдок по телефону?
   - А? - сказал Фрэнк, тоже поднимая голову, чтобы посмотреть на человека, который пытался его убить. Человек, который убил бы его. Любопытно, что Фрэнк не испытывал никакого желания оторвать этому ублюдку голову.
   Он все еще пытался придумать способы и средства изменить ситуацию. Предположим, он сказал всем в нике, что выложил Орна? Нет, не помыл бы. Сам Орн, вероятно, отрицал бы это. Кроме того, Фрэнк знал, что у Хиллари будет своя версия, и у него не было иллюзий относительно того, кому поверят.
   Но должен был быть способ немного приуменьшить это. Ведь на нем не было метки. Он мог бы сказать, что Хиллари раздувает все до предела. Да, это может сработать. Разыграйте карту истеричной женщины. Всегда найдутся те, кто в это поверит. Немного, но достаточно, чтобы вызвать сомнения. Сейчас это была единственная крупица утешения, которая у него была.
   Мысль о том, чтобы быть благодарным Хиллари Грин, даже не приходила ему в голову. И Хиллари, например, была бы удивлена, если бы это было так.
   Однако прямо сейчас у нее были другие мысли, когда она смотрела на Вивиан Орн, худощавую, жилистую женщину с удивительно широкими плечами и большими ступнями. Что было сказано в деле Иннес о роде занятий Вивиан Орн? Инструктор по аэробике и танцам. Что означало мышцы. Для этого нужно было быть сильным и подготовленным. А Джулия Рейнольдс была пьяна, похудела и физически совсем не подходила Вивиан Орн.
   Вернувшись в банковское хранилище, она решила, что Орны замешаны в этом вместе. Теперь она считала возможным, что муж Вивиан действительно понятия не имел о том, что она сделала.
   - Я думал, это вы докучали моей жене, - сказал Терри Орн, немного задыхаясь через посиневшие и покрытые рвотными пятнами губы. Он все еще смотрел на Фрэнка, как будто это была его вина.
   - Я даже никогда не встречался с твоей женой, болван, - прорычал Фрэнк. В его ушах до него доносились шутки и насмешки, которые разносились вокруг "Большого дома" (название, которое они нелепо дали своему полицейскому участку). Фрэнк Росс, тот, кому нужно было прятаться за юбками своего босса. И хуже. Намного хуже.
   Это было больше, чем он был в состоянии вынести. Возможно, сейчас самое время уйти. Он потратил достаточно времени, чтобы получить свою полную пенсию. Может быть, выжить с подработкой. Ночной сторож был пустяком, говорили они. Да, возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы бросить курить. Он мог посвятить все свое время поиску добычи Ронни. Возможно, посадил хвост на его ребенка.
   - Человек, о котором вы думаете, - мистер Грегори Иннес, - сказала Хиллари, переводя взгляд с мужа на жену. - Не так ли, миссис Орн?
   Вивиан Орн медленно подошла к мужу и, не обращая внимания на мокрую и грязную траву, опустилась рядом с ним на колени. Не говоря ни слова, она обняла его. Она не плакала, но Хиллари ясно видела, как по ее лицу текут огромные слезы.
   "Кто такой Грегори Иннес?" - сказал Терри Орн.
   - Вы хотите сказать ему или мне, миссис Орн? - спросила Хиллари. Она знала, что сейчас оптимальное время для удара. Они были выведены из равновесия и уязвимы. На короткое время она почувствовала вспышку отвращения к тому, что делала. Если бы Томми Линч был здесь, она знала, что он бы отвернулся с поспешно скрытой гримасой отвращения.
   Если бы Джанин была здесь, она бы что-то строчила в своем блокноте, но даже она, как подозревала Хиллари, не испытала бы никакого чувства удовлетворения от сложившейся ситуации: Орны и так уже через многое прошли.
   Но давным-давно наставник Хиллари сказал ей кое-что, что запало ей в душу и осталось неприкосновенным, несмотря на все то дерьмо, которое жизнь на этой работе обрушила на нее. Он был старым дежурным сержантом, уволился с работы, но ему было слишком скучно, чтобы совсем уволиться. Тогда он был как мудрец для Хиллари, для нее и для других представителей ее поколения, этот человек, который, должно быть, был фигурантом многих дел об убийствах.
   Проще говоря, сказал ей старик, жертва убийства не может полагаться ни на кого, кроме следователя, чтобы бороться за свой угол. Семья и друзья жертвы убийства могут по какой-то причине бросить их. Жертва может даже никогда не быть идентифицирована. Дело может быть открыто и закрыто или так и не раскрыто. Но мертвые не могут ни задавать вопросы, ни оправдываться, ни охотиться на виновных, ни преследовать в судебном порядке, ни делать что-либо еще, что мог бы сделать живой человек. Ты был нужен мертвым.
   И прямо здесь и сейчас Джулия Рейнольдс нуждалась в Хиллари, чтобы делать свою работу. И она бы сделала это.
   - Мистер Иннес - частный сыщик, мистер Орн, - тихо сказала Хиллари, но тут же закрыла рот, когда Вивиан Орн подняла руку.
   У нее было длинное сильное лицо, которое хорошо сочеталось с серьезной стрижкой темных волос и карими глазами. Ее руки, твердые с мускулами, все еще несли следы позднего летнего загара. Но она выглядела изможденной. Она была похожа на женщину, только что похоронившую своего ребенка.
   - Я нанял его, чтобы найти донора, Терри. Одна из медсестер в больнице проговорилась, что ее нашли, но не собиралась делать операцию".
   Терри Орна снова начало тошнить. Но его желудок был уже пуст, и вместо этого он начал плакать.
   - И он нашел ее, - продолжала Вивиан, ее голос был таким же мертвым, как выражение ее глаз. - Это была девочка. Девушка из Оксфорда. Однако она не согласилась на эту процедуру. Врачи всячески пытались ее уговорить. Но она просто не хотела. Она позволила нашему Барри умереть. Я не мог этого вынести. Я должен был увидеть ее лицом к лицу, чтобы она знала, что она сделала. Чтобы показать ей фотографию нашего Барри. Я хотел услышать, что она скажет сама".
   'Что ты имеешь в виду? Кто?' Муж смотрел на нее с растущим страхом в глазах, от которого даже Фрэнк отвернулся.
   'Девушка. Тот самый, чей костный мозг спас бы Барри, - сказала Вивиан. - Мистер Иннес дал мне ее адрес. Я пошел к ней домой, но ее подобрал этот мужчина. Она собиралась выйти замуж. Или, по крайней мере, я так думал. Она вышла одетая как невеста. Ты можешь в это поверить, Терри? Невеста? Наш Барри умер, он никогда не повзрослеет, у него никогда не будет собственной невесты. И вот она, эта бессердечная сука, собирается замуж.
   Терри Орн выглядел ошеломленным, словно не мог понять, о чем говорит его жена.
   - Но, конечно, она не собиралась замуж. Я имею в виду, было темно. Ты не женишься ночью, не так ли? Нет, она собиралась на вечеринку. Чертова вечеринка! Прекрасное чувство онемения Вивиан, наконец, прошло, когда она выкрикнула последние слова с воплем боли.
   Терри Орн закрыл глаза, потом покачал головой. - Вив, - жалобно и настойчиво сказал он, - заткнись. Не говори больше ни слова.
   Но его жена не могла остановиться. Не сейчас.
   - Я последовал за ними до этого большого фермерского дома. Я слышал музыку внутри. Я не знал, что делать. Я весь загорелся, готовый встретиться с ней лицом к лицу. Я накручивала себя, чтобы сделать это с тех пор, как мистер Иннес дал мне ее имя и адрес. Я знала, что было слишком поздно - Барри уже был мертв, - но мне пришлось пройти через это. Я просто не мог отложить это".
   - Вив, что ты сделал? - прошептал Терри.
   "Сначала я просто бродил. Я нашел коровник и всех этих прекрасных коров. Я немного погулял, но было темно, и я снова и снова возвращался к ферме. Потом я понял, что мистер Иннес дал мне номер ее мобильного, а также ее стационарного телефона. Я был уверен, что он у нее с собой, и она его взяла.
   - Ты звонил ей? - удивленно спросила Хиллари. Ни один из свидетелей не упомянул, что видел, как Джулия пользовалась мобильным телефоном.
   Вивиан Орн непонимающе взглянула на нее. 'Да. Она была в туалете. Я слышал, как он вспыхнул.
   - Но как ты уговорил ее встретиться с тобой в коровнике? - спросила Хиллари. - Она не боялась тебя? Боишься встретиться с тобой лицом к лицу?
   - Вив, ради Пита, не говори ей. Нам нужен адвокат, - взвизгнул Терри Орн.
   Но Вивиан Орн все еще смотрела на Хиллари, хотя на самом деле Хиллари скорее думала, что другая женщина вместо этого видит ту ночь. Той ночью она околачивалась, пока шла вечеринка, и женщина внутри, которая позволила своему сыну умереть, ответила на звонок ее мобильного телефона.
   "Конечно, я сказала ей, что это того стоит, - просто сказала Вивиан Орн. Я сказал ей, что заплачу ей, чтобы она поговорила со мной. Я сказала ей, что я мать маленького мальчика, который умер. Я сказал ей, что у меня в кошельке больше тысячи фунтов наличными. Я просто хотел поговорить с ней.
   - И она согласилась ? - спросила Хиллари, ошеломленная.
   'Да. Она была пьяна, я думаю. Вы знаете, какими агрессивными могут быть пьяные люди? Так или иначе, я был уже на полпути по тропинке, той, что ведет к сараю, когда она вышла из дома. Она видела, что я одинокая женщина. Я не думаю, что она особенно боялась меня. С чего бы ей?
   Вивиан Орн вытерла слезы с глаз. - Я не пошел туда, чтобы убить ее, ты же знаешь. Я не думал об этом.
   Хиллари кивнула. Она не была вооружена. По крайней мере, присяжные не признали бы ее виновной в умышленном намерении. - Значит, она пошла за тобой, а ты пошел в коровник? - подсказала она. 'Что случилось потом?' Ей нужно было рассказать всю историю, с Фрэнком в качестве подтверждающего свидетеля, прежде чем ее мужу удастся достучаться до ее инстинктов самосохранения и заставить ее заткнуться.
   "Начинал моросить, и она не хотела, чтобы ее платье испачкалось. Кроме того, в коровнике горел свет, и она хотела пересчитать деньги, так что ее нетрудно было затащить внутрь. Теперь Вивиан говорила без каких-либо эмоций в голосе. Не презрение, не ненависть. Даже не удивление.
   Хиллари уже сталкивалась с этим явлением раньше. Она подозревала, что Вивиан Орн повторяла эту ночь снова и снова, так долго и так часто, что теперь из нее были выжаты все эмоции. Это просто было. Все произошло именно так, как произошло.
   - У тебя были деньги?
   'Нет. Она рассердилась. Девушка.'
   - Джулия Рейнольдс, - сказала Хиллари. - Ее звали Джулия Рейнольдс.
   Вивиан Орн кивнула, но ничего не сказала.
   - Она была пьяна, как я и сказала, - вяло продолжала она. Я спросил ее, почему она отказалась спасти моего сына. И она сказала, что боится иголок.
   На это Вивиан резко рассмеялась. "Я сказал ей, что они могли бы договориться о том, чтобы дать ей газ - как у дантиста. Но потом она сказала, что у нее что-то насчет больниц. Терпеть их не могла, сказала она. Тогда я спросил, почему она носит с собой карту донора, если это так, и она сказала, что забыла об этом. Что она забыла, что он все еще у нее в сумочке.
   Вивиан покачала головой. - Ты можешь себе это представить? Для меня, для нас, - она протянула руку и взяла мужа за руку, - эта карточка донора значила все. Мы проводили месяцы и месяцы, надеясь на звонок. Надеялся, что кто-то где-то зарегистрировался в качестве пары для нашего сына. Молитва о чуде. Ты можешь представить?'
   Хиллари смогла. В этом была проблема.
   'Так что же случилось?' она заставила себя спросить. - Что заставило тебя задушить ее?
   "Вив!" - сказал Терри Орн, побелев. - Вив?
   - Тише, - сказала Вивиан Орн, тяжело вздохнув. "Это было, когда она сказала мне, что не хочет иметь шрам", - сказала она как ни в чем не бывало, еще раз повернувшись, чтобы посмотреть на Хиллари. - Она сказала, что скоро выходит замуж за сына богатого человека и не может иметь уродливого старого шрама на спине.
   Хиллари больше не могла смотреть ей в глаза и отвернулась. Ее взгляд встретился со взглядом Фрэнка Росса, и он тоже быстро отвел взгляд.
   - Я просто пошла за ней, - сказала Вивиан Орн. "Она отвернулась от меня и пошла прочь, как будто я был ничем. Как будто я ничего не значил. Как будто Барри ничего не имел в виду. Его смерть ничего не значила. Я просто взялся за ее хорошенькую, бесполезную шею и сжимал, сжимал, и, ну, вот и все. Я чувствовала, как она царапает тыльную сторону моих рук, но, похоже, это было не больно. Потом она вся обмякла. Я позволил ей упасть на пол, потом вышел, сел в машину и поехал домой". Ее голос был совершенно истощен.
   Хиллари кивнула. 'Я понимаю.'
   Вивиан Орн подняла взгляд со своего места рядом с мужем, который все еще беспомощно смотрел на нее, словно не понимая, кто она такая.
   - Мы идем сейчас? - тихо спросила Вивиан Орн.
   'Да. Мы идем, - так же тихо сказала Хиллари.
  
   ГЛАВА 16
   Майк Регис с интересом посмотрел на тропу. Он уже был в Траппе однажды, но добрался только до "Лодки", паба, где в прошлом году Хиллари праздновала закрытие запутанного дела об убийстве.
   Начинало темнеть, и небо имело жемчужное сияние, столь характерное для приближающейся зимы. Деревья, начавшие сбрасывать листья, вздыхали вдоль канала, и листья, плывя вниз, усеивали фарватер цвета хаки. На соседнем поле шумно кричал фазан, и пока он брел по заляпанной грязью тропе, Майк никак не мог решить, нравится ему это место или нет.
   Люди, привыкшие к ярким огням и городским улицам, назвали бы его унылым, но было что-то в ярко раскрашенных пришвартованных судах с их изображениями цветов, замков и водоплавающих птиц, что бросало вызов такому слову. Дым, настоящий древесный дым, ароматно вырывался из тонких труб и смешивался с запахом готовки.
   Он нашел Моллерна достаточно легко. Хиллари объяснила, что "Моллерн" - это старое английское деревенское слово, обозначающее цаплю, поскольку Брок - это барсук, а Рейнард - лиса, и что лодка была выкрашена в серый, черный, белый и старо-золотой цвета птицы. Это была единственная подобная узкая лодка в линейке. Он выглядел ухоженным. Наверху стояла большая ванна с ярко цветущими зимними анютиными глазками, которые танцевали своими бархатистыми головками на ветру. Он выглядел очень живописно, но, приблизившись к нему, он оглядел его узкие пределы с чем-то вроде беспокойства. Ничто так не напоминало ему, как гигантский пенал.
   Неужели люди действительно прожили свою жизнь в этом узком крошечном пространстве?
   Он неуклюже ступил на небольшую квадратную палубу и наклонился вперед, чтобы постучать в дверь. Это заставляло его чувствовать себя персонажем из сказки, стучащим в вход в пещеру тролля".
   Дверь открылась, и Хиллари посмотрела на него. Он увидел, как на ее лице промелькнуло удивление, и тут же заметил, насколько она устала. Точнее, почти в депрессии.
   - Эй, я слышал, ты сломал свое дело. Никакой вечеринки? - спросил он, впервые задаваясь вопросом, почему она и команда не были на Лодке.
   "Никто не в настроении для вечеринок", - сказала она категорически. - Входи, и я расскажу тебе об этом.
   Она налила им обоим по бокалу белого вина из открытой бутылки в холодильнике и рассказала ему грустную историю. Когда она закончила, Майк покачал головой. Он сидел, несколько неловко, на длинном узком диване в гостиной, который также выдвигался в качестве запасной кровати. Не то, чтобы Хиллари когда-либо использовала его. Она никого не приглашала на лодку с тех пор, как переехала.
   - И эта девочка, эта Джулия, просто позволила мальчику умереть? Она знала об этом, я имею в виду? Врачи информировали ее о том, насколько он ослабел? - спросил Майк с недоверием в голосе.
   'Да. И ее собственный врач, и, конечно же, врачи бедного Барри Орна сделали все, что могли, чтобы заставить ее передумать. Но она не пошла бы на это. Однако я не думаю, что родители Джулии что-либо знали об этом. Я уверен, что они сказали бы в самом начале дела, если бы знали. Мне жаль их, Майк. Достаточно плохо, что их дочь убили, но узнать это о ней сейчас кажется как-то невыносимо жестоким. А еще есть тот факт, что не будет никакого общественного сочувствия к ним, когда все это выяснится. Суд станет для них кошмаром. Их ждут трудные времена.
   Майк хмыкнул. - Я не думал об этом. Пострадают еще невиновные. Черт, неудивительно, что у тебя вытянутое лицо. Это настоящий безвыигрышный вариант, не так ли?
   Хиллари вздохнула и кивнула.
   - И ее определенно убила мать, а не отец? - сказал Майк.
   "Терри Орн даже не знала, что наняла частного детектива", - мрачно подтвердила Хиллари. - Хотя нам придется предъявить ему обвинение в покушении на убийство Фрэнка.
   Майк слабо ухмыльнулся. - Держу пари, что Фрэнку просто понравилось, что именно ты спас его бекон.
   Хиллари чуть не подавилась своим напитком и на мгновение громко расхохоталась. Столько всего произошло за последние десять часов, что она даже не подумала об этом. Теперь, когда она это сделала, этого было достаточно, чтобы прогнать хандру. - Можешь повторить это еще раз, - сказала она, когда перестала хихикать. - И я никогда не позволю этому ядовитому маленькому придурку забыть об этом.
   Регис усмехнулся, но его мысли все еще были заняты собственной дочерью и тем, что бы он сделал, если бы она была серьезно больна, и обнаружил, что донор есть, но донор отказывается помочь.
   - Я полагаю, ваша команда все еще связывает все это?
   Хиллари кивнула. Получив официальное заявление от Вивиан Орн, в котором на этот раз присутствовал адвокат, она позволила Джанин взять на себя управление в качестве утешительного приза за то, что она не участвовала в убийстве. Томми Линч все еще был в Большом доме и печатал отчеты об интервью Грегори Иннеса.
   "Я полна решимости трахнуть этот личный член", - с чувством пробормотала Хиллари. Она знала, что Джанин и Томми были такими же увлеченными и не позволили бы траве расти у них под ногами. Завтра они отправятся на север и наладят тесную связь с местными жителями. В кои-то веки ее команде было все равно, присвоит себе слава другая сила, лишь бы они получили своего человека.
   "Он сядет, а еще лучше - навсегда лишится лицензии", - сказала Хиллари. - Это научит его играть со мной и со скорым поездом.
   Регис узнал из слухов о том, что Хиллари едва не опоздала с поездом, и заставил ее пройти через это еще раз. Она уже отмахнулась от того, что вывела из строя Терри Орна, как от пустяка, но Регис знал, что потребовалось быстрое мышление, хладнокровие и крепкая выдержка, чтобы сделать это так аккуратно, с таким минимумом суеты и повреждений.
   "Они выставят тебя на награду за доблесть, если ты будешь продолжать в том же духе", - сказал он, когда она закончила.
   Хиллари вздрогнула. 'Не!' она сказала. Затем, крепко поставив свой бокал с вином, взяла быка за рога. - Но ты же не просто так зашел, чтобы помассировать мое эго, не так ли?
   Регис улыбнулся. У мужчины была приятная улыбка, не может быть и речи об этом. В замкнутом пространстве она чувствовала запах его лосьона после бритья, хотя его челюсть выглядела так, будто ей не помешало еще раз познакомиться с бритвой. Ее отец был таким - иногда ему приходилось бриться два раза в день. И, сидя так близко под ярким светом, она могла даже разглядеть золотые искорки в его темно-зеленых глазах. На нем были старые линялые джинсы и куртка-бомбер - он явно работал на улицах и пришел сюда не переодевшись, и она почувствовала отчетливое движение.
   Она велела ногтям на ногах перестать скручиваться и вопросительно подняла брови.
   - Нет. Имейте в виду, я не возражаю против массажа всего, что в этом нуждается.
   Хиллари рассмеялась. Ей нравился мужчина с чувством юмора. Она ни на секунду не восприняла это как серьезное обращение.
   - Я пришел с подарками, - вместо этого сказал он и, полез во внутренний карман пиджака, вытащил золотой с белым конверт, вроде тех, в которых хранились фотографии. Заинтригованная, Хиллари потянулась вперед и взяла их, сразу узнав одного из них. - Боже мой, мистер Томас Палмер, местный председатель ESAA, не меньше. А полуголая дама, любовно целующая его на прощание, не миссис Палмер, я так понимаю?
   - Это не так. Майк ухмыльнулся.
   "Я не вижу, чтобы мистер Палмер отказался от гражданского иска из-за откровенных снимков себя или своей любовницы. И это, конечно, недопустимо в суде".
   - Я не думал о суде, - сказал Майк с медленной улыбкой. "Я подумывал о том, чтобы отправить их на руководящие должности в ESAA. Эта дама - жена местного охотника на лис.
   Хиллари моргнула, затем рассмеялась.
   Закончив, она убрала фотографии. Ей придется подумать о том, как лучше всего сыграть.
   - Итак, что заставило вас снова сыграть Галахада? - спросила Хиллари. - После того, как я на днях засунул тебе в ухо блоху, я не ожидал увидеть тебя из-за пыли.
   Регис пожал плечами. "Полагаю, я хотел сыграть большого человека. Ты же знаешь, как мы иногда бываем.
   Хиллари сделала. Ронни любил играть большого человека. Беда была в том, что он поверил в собственную публичность.
   "Мне не нужен еще один крупный мужчина в моей жизни, Майк", - прямо сказала Хиллари.
   - Тогда как насчет довольно непринужденного, невзрачного любовника? Темно-зеленые глаза пристально смотрели на нее. "Мы не из одного ника, так что никакой агро. Разные специальности - так что никакой конкуренции. Мы одного возраста, мы думаем одинаково. Мы оба взрослые. И я действительно, честное слово, - он приложил руку к сердцу, - уже много лет не спал с женой. На самом деле, - он снова полез в карман пиджака и достал письмо, - мы вчера подали на развод.
   Хиллари помедлила, затем прочитала подтверждающее письмо адвоката со странным чувством стыда и удовлетворения. Она не привыкла ни к одной из этих эмоций, и быстро отбросила их назад. - Тебе не нужно было этого делать.
   - Я сделал это не для тебя, - прямо сказал Майк. И даже когда он говорил, он задавался вопросом. Это было строго верно? "Вещи нужно было привести в порядок. А Сильвия достаточно взрослая, чтобы выбирать, с кем из нас она хочет жить.
   - Вы переезжаете?
   'Ага. Ну, мне легче двигаться, чем Лоре.
   Хиллари поморщилась. "Удачи в поиске другого жилья".
   Майк Реджис хмыкнул. - Вы не обязаны мне говорить. Я подумывал арендовать узкую лодку, но, увидев эту, думаю, что сойду с ума.
   Хиллари издала удивленный смешок. "Ну, большое спасибо". Она оглядела лодку, увидев мягкое дерево, веселую окраску, уютную отделку.
   - Я не имел в виду, что это была старая ванна или что-то в этом роде. Майк поднял руки в знак мира. "Я просто вдруг понял, что это не для меня. Я чувствую себя сардиной.
   Хиллари кивнула. Она знала, что он чувствует. Когда она только переехала, она ненавидела его. Но место начало расти на ней. В любом случае, если Палмер откажется от дела ESAA, она может скоро получить обратно свой дом. Эта мысль по какой-то причине на самом деле не заставила ее чувствовать себя такой счастливой, как она себе представляла.
   " Моллерн" мягко покачивался, словно проплывающее мимо судно, ищущее последнюю ночную стоянку, пыхтящее мимо.
   - Итак, - сказал Майк, наклоняясь вперед и ставя свой пустой бокал рядом с ее, - о нас. Я не хочу...
   Чего бы он не хотел делать, осталось загадкой, потому что, как клише, которое не знает лучше, ее мобильный телефон внезапно зачирикал.
   Хиллари схватила его, приставила к уху и прорычала: "Да?"
   - Хозяин? В ее ухе прозвучал испуганный голос Томми Линча.
   'Томми. Извиняюсь.' Она быстро сменила тон. 'Что это?'
   - Я думаю, тебе лучше вернуться в начальство. У нас только что было слово. Роджер Гринвуд напал на своего отца. Я думаю, это плохо. Он в больнице. Тео Гринвуд, то есть. Младший. У нас внизу Роджер Гринвуд. Он в правильном состоянии.
   Хиллари вздохнула. "Хорошо, я вхожу".
   Не говоря ни слова, Регис встал и оставил ее одну.
   * * *
   Тео Гринвуд все еще был ранен в JR, и, как только они вошли, поднял руку, чтобы отогнать их. У него шла обильная кровь из головы, а медсестра и младший врач накладывали швы.
   - Вы тоже можете сдохнуть, - сказал Тео Гринвуд, болезненная бледность которого противоречила силе и гневу его голоса. - Я не выдвигаю обвинений против собственного сына, так что можешь забыть об этом.
   Хиллари кивнула. - Не хочешь рассказать мне, что случилось?
   'Ничего такого. Просто семейный спор. Недоразумение. Ничего общего с вами.
   Хиллари, поняв, что дело безнадежно, когда увидела его, пожала плечами и жестом пригласила Томми уйти.
   - На станцию, шеф? - спросил Томми. Но Хиллари покачала головой. Они уже взяли заявление Роджера Гринвуда, прежде чем прийти в JR. Это была достаточно простая история. Анонимный телефонный звонок привел его к встрече с молодой женщиной, которая утверждала, что является девушкой некоего Лео Манна. Роджер никогда о нем не слышал. Девушка, Люси, рассмеялась и сказала ему, что его девушка глупо трахалась со своим парнем, и Роджер в этот момент чуть не ушел от нее. Этого было достаточно, чтобы Люси отступила, мысль о потере всех этих денег внезапно умерила ее негодование.
   Но от того, что она ему сказала, у Роджера заболел живот. Его собственный отец и Джулия. Он не поверил. Люси потребовалось некоторое время, чтобы убедить его, и когда она это сделала, он в изумлении отдал деньги.
   Он поехал обратно в гостиницу "Хейрик", разрываясь между желанием смеяться и плакать, то не веря этому, то слишком сильно веря в это. Это объясняло, по крайней мере, то, почему старик был так категорически против их женитьбы.
   К тому времени, когда он столкнулся со своим отцом в его кабинете, он был не в настроении для небольшой беседы, но наработал хорошую голову от дымящейся ярости. Сначала Тео Гринвуд пытался отрицать это, но неохотно признал это, только когда стало очевидно, что его сына не обманут. Это было тогда, когда Роджер ударил его лампой с угловым пуансоном. Всего один раз, прямо на макушке головы.
   "Нет, сейчас нет смысла возвращаться", - наконец сказала Хиллари в ответ на вопрос Томми. - Если его отец не собирается выдвигать обвинения, я не вижу смысла тратить на них больше времени и человеко-часов. Оставьте сына на ночь, а потом отпустите. Ему будет полезно немного попотеть.
   Томми с облегчением кивнул. Ему было немного жаль молодого парня. Узнать, что твой собственный отец издевался над твоей невестой, было достаточно, чтобы все покраснели.
   - Могу я подбросить тебя, Томми? - спросила она, садясь за руль, но мысль о том, что он может оказаться у дома его мамы с Хиллари на буксире, заставила его побледнеть.
   - Нет, спасибо, шеф. Через минуту подъедет автобус.
   Хиллари нахмурилась. 'ХОРОШО.' Она на мгновение задумалась, что его гложет, потом пожала плечами. Это не ее дело.
   На кольцевой развязке у подножия Хедингтон-Хилл она ждала в небольшой очереди, ее мысли беспокойно крутились вокруг последних нескольких дней.
   Что ж, убийца был у них, дело было готово, вычищено и готово к представлению Джерому Рэли, завернутое в бантик. Это была хорошая работа, аккуратная, опрятная, и CPS не о чем было ныть. Хилари знала, что это хороший способ произвести впечатление на нового босса.
   Она знала, что Джанин была в хорошем настроении и намекала на романтические выходные. Лично Хиллари не была уверена, насколько сильно Мел захочет уйти. Если только она неправильно истолковала своего старого друга, то на этом фронте все выглядело не очень хорошо.
   Фрэнк был в отчаянии, все на станции безжалостно дразнили его, и уже одно это создавало ощущение, что с ее миром все в порядке.
   Потом был Регис.
   Потенциальный непринужденный, невзрачный любовник.
   Она мягко улыбнулась и двинулась вперед, когда впереди мчалась машина. Возможно, она даже избавилась от ESAA. Оставалось только одно в ее жизни, с которым все еще нужно было разобраться.
   Импульсивно, она пересекла кольцевую развязку и направилась в город по Марстон-Ферри-роуд. Она припарковалась возле своего любимого интернет-кафе и вошла. Она давно запомнила числа, подчеркнутые в книге Ронни, и быстро вошла в банк на Каймановых островах, которым, как она думала, мог пользоваться Ронни. Банк Белой Лошади сопровождался романом Дика Фрэнсиса и паролем Стада. Или, может быть, Жеребец. Тщательно осмотревшись, уверенная, что подростки и солидные ученые, составлявшие большинство посетителей кафе, проявляли к ней не меньше интереса, чем осел к мотоциклетной коляске, она вошла в систему.
   Затаив дыхание, она проделала обычную чепуху и меры безопасности банка и, наконец, обнаружила, что смотрит на меню вариантов. Так что она была права: это был этот банк.
   Она использовала мышь, чтобы войти в опцию "Проверить статус учетной записи" и нажала.
   Компьютер запросил цифры. Еще раз Хиллари огляделась. Никто не смотрел в ее сторону. Одна женщина, не подросток, а привлекательная женщина лет тридцати с чем-то, выглядела знакомо, но яростно печатала и делала заметки, явно усердно работая.
   Быстро, пока ее нервы не подвели, Хиллари ввела цифры. Экран моргнул, затем запросил пароль.
   Она набрала Stud и нажала клавишу ввода. Затем почувствовал момент паники. Что, если это был неправильный пароль? Что, если компьютер начнет реветь, как автомобильная сигнализация, а интерфейс на другом конце предупредит, что кто-то пытается взломать банковский счет? Но предупредительного визга не было. А через секунду экран погас, потом появилась единственная строка, подтверждающая номер, пароль и, в конце, ряд цифр.
   На секунду Хиллари показалось, что там написано сто тридцать тысяч фунтов.
   Ее мозг регистрировал единицы, три и нули. И у нее перехватило дыхание. Не слишком большое состояние по сегодняшним меркам, но и пренебрегать им нечем.
   Затем, с одним из этих маленьких прыжков, ее мозг внезапно встряхнулся, как будто получив ментальный пинок под зад.
   Это были не сто тридцать тысяч фунтов: слишком много нулей.
   Слишком много нулей .
   Хиллари тяжело сглотнула, и ей стало действительно больно, настолько пересохло во рту. Она немного покашляла, и это тоже было больно - так сдавило грудь. Слишком много нулей.
   Она просматривала, имела доступ к счету на Каймановых островах, на котором лежал один миллион триста тысяч фунтов стерлингов.
   Хиллари почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, и быстро подняла голову. И увидел, как Пол Дэнверс смотрит на нее.
   На секунду Хиллари была уверена, что ее сердце действительно перестало биться. Звук прогремел в ее ушах, и сильная острая боль пронзила ее грудь прямо посередине.
   Сердечный приступ.
   Пол Дэнверс улыбнулся. "Привет, Хиллари. Не ожидал тебя здесь увидеть.
   Хиллари полезла за мышью и нажала кнопку "Выход", затем нажала клавишу, чтобы вернуться в главное меню.
   Она заставила себя встать на ноги, которые ничего не значили. Ни костей, ни сухожилий, ни хрящей. Ей казалось, что она плавает на вате.
   Боль в груди постепенно утихала. Ее слух пришел в норму. Пол Дэнверс был здесь не для того, чтобы арестовывать ее - он был просто парнем, который случайно столкнулся с кем-то, кого знал. И он не мог знать, что было на экране. Он все время стоял к нему спиной.
   Она взглянула на компьютер, который теперь невинно показывал экранную заставку с логотипом кафе. Она быстро посмотрела слева направо. Никто не видел. Никто не заботился.
   - Вы встречались с Луизой, верно? - сказал Пол, кивнув привлекательной работнице, которая, услышав ее имя, подняла глаза и неопределенно улыбнулась.
   Луиза?
   Верно. Хиллари вдруг поняла, что видела ее с Полом в суде. Адвокат. Девушка.
   - Верно, да. Привет.' Ее голос звучал скрипучим от облегчения. Вот почему он был здесь. Встретиться с подругой!
   Она откашлялась. Соберись, девочка. Получить контроль.
   Луиза улыбнулась, постучала по циферблату своих часов и показала пять пальцев Дэнверсу, который понимающе кивнул в ответ.
   - У нее сейчас большое дело, - сказал Пол. "Нарушение патента". Его голос был полон гордости.
   Хиллари кивнула. Она собиралась заболеть. Если она сейчас же не уберется отсюда, то заболеет.
   "Ну, мне нужно вернуться на станцию", - услышала она собственный голос и потянулась вперед, чтобы выключить компьютер. Даже делая это, она задавалась вопросом, какого черта она делает. Хозяин кафе удивленно оглянулся. Она знала, что в тот момент, когда она выйдет за дверь, компьютер снова включится. Она должна была оставить все как есть. В своей голове она знала, что никто не может отследить, что она делала. Только чувство вины заставило ее выключить его, вынуждая перезагрузиться.
   "Возможно, вы слышали, мы закрыли наше дело", - быстро сказала Хиллари, увидев, как взгляд Пола переместился к компьютеру, а озадаченный взгляд нахмурил его брови.
   Как и ожидалось, новость мгновенно отвлекла его. Для копа не было ничего интереснее, чем услышать об успешном раскрытии дела. Если ему повезет, он причислит ее к тем динозаврам, которые знают о компьютерном этикете не меньше, чем королева о рытье канав.
   - Да, я это сделал. Поздравляю.
   Хиллари натянула пальто и схватила сумку. - Ну, концы с концами свести и все такое.
   Она мысленно застонала. Неужели она действительно сказала что-то настолько глупое? Неудивительно, что он смотрел на нее так, как будто она вдруг потеряла свои шарики. Просто улыбнись и убирайся к черту!
   Она улыбнулась и вышла из себя. Она подошла к своей машине, возилась с ключом в замке, затем рухнула за руль. Она снова открыла дверь и высунулась наружу, но на самом деле не потеряла свой обед. Сделав несколько очень глубоких вдохов старого доброго оксфордского воздуха, она выпрямилась и откинулась на спинку сиденья.
   Она не пыталась завести двигатель.
   Вместо этого она безучастно смотрела на машины, припаркованные вокруг нее. Проехал автобус. Во всех магазинах горел свет, в них выставлялись слишком ранние рождественские товары. Люди приходили и уходили. Мир делал свое обычное дело, невзирая ни на что.
   Пока Хиллари Грин сидела и думала, что, черт возьми, она собирается делать с миллионом фунтов.
  
  
   КОНЕЦ
  
  
   КНИГА 4: УБИЙСТВО
   В
   ДЕРЕВНЕ
   Захватывающая криминальная тайна, полная поворотов
  
  
  
   ВЕРА МАРТИН
  
  
  
  
  
  
  
  
   Для моей прекрасной мамы, одной из моих самых больших поклонниц.
  
   ГЛАВА ОДИН
   Детектив-инспектор Хиллари Грин наблюдала, как сержант Дункан Бейнс проверяет свой револьвер 38-го калибра, и была рада, что это был он, а не она. Было холодное и тихое мартовское утро, и она дрожала под своим длинным черным пальто, размышляя о том, что мороз и нервы никогда не были хорошим сочетанием.
   Два других члена отдела тактического огнестрельного оружия стояли сбоку от нее, не мигая наблюдая за безобидным офисным блоком. Ни один из них не выглядел явно нервным, что обнадеживало, хотя Хиллари, например, не была полностью убеждена их спокойствием. За вежливыми лицами должно было скрываться напряжение. Даже в наступлении с низким уровнем риска, подобном этому.
   'Холм.' Голос позади нее заставил ее повернуться и улыбнуться. Детектив-инспектор Робби "Доббин" Добсон был ее давним другом, когда она еще работала под своим старым хедингтонским псевдонимом, и она испытала облегчение, когда ей сказали, что сегодня он будет руководить арестами. - Все еще думаешь, что это будет хорошо? - спросил он ее прямо. Это был высокий мужчина с серебристыми волосами и бледно-голубыми глазами, а его тихий голос всегда напоминал ей голос священника.
   Хиллари кивнула. - Не думаю, что мы имеем дело с кучей головорезов, если ты это имеешь в виду. Мой осведомитель был непреклонен, что они новички.
   Доббин хмыкнул, но не успокоился. - Они могут быть худшими из всех, - проворчал он. - Нет опыта, понимаете. Парни, которые регулярно тренируются, обычно знают шансы, когда их окружают, и сдаются без боя. Любители думают, что оружие делает их суперменами. Тогда всегда есть фактор "если у вас есть, выставляйте напоказ". Зачем тебе пистолет, если ты не собираешься стрелять из этой чертовой штуки? Дайте даже самому кроткому негодяю пистолет в руке, и он примет себя за Джесси Джеймса".
   Хиллари вздохнула. Всегда было что-то. - Мой стукач - жена Гэри Верни, как вы знаете. До сих пор он был исключительно мелким торговцем B&E; вы знаете таких - не слишком умных, но и не злобных. Я просто не могу представить, чтобы он причинял тебе какие-либо неприятности. Он проводит больше времени внутри, чем снаружи, и Мэвис, его жена, кажется, предпочитает именно так. Ходят слухи, что у нее всегда наготове замена, когда его сажают, так что до сих пор она никогда не играла.
   Доббин хмыкнул. 'Но?'
   "Но она была напугана до смерти с тех пор, как ее самые близкие и самые дорогие хвастались этим новым помощником, что он купил ему какое-то настоящее оборудование". Хиллари повторила это еще раз, хотя знала, что он уже был полностью проинструктирован старшим инспектором Маллоу. "Она мало знает об этом новом приятеле или говорит, что не знает, но у меня сложилось отчетливое ощущение по ее поведению и чтению между строк, что он примерно такой же жесткий, как вчерашняя рыба с жареным картофелем", - сказала она. продолжил. - Так что я действительно не жду фейерверков. Даже когда она сказала это, она почувствовала момент стыда. Было легко быть оптимистом, когда она не собиралась входить в дверь, пока все не будет улажено.
   Однако прежде чем она успела это сказать, Доббин кивнул и вздохнул. "Это знамение времени, когда даже те, кто питается снизу, начинают вооружаться". Он звучал так устало и подавленно, как она когда-либо слышала его, заставляя ее задуматься, почему он все еще делает свою работу. Он мог бы уже уйти на пенсию, если бы захотел, и был дважды дедушкой, и все же он был здесь, с заряженным ружьем, и, возможно, в него вот-вот выстрелят. Тем не менее, он делал это в течение многих лет, так что, возможно, он был зависим.
   Обычные копы могли подать заявку на обучение обращению с огнестрельным оружием, конечно, в любой момент своей карьеры, но на удивление мало кто делал это. Возможно, их оттолкнула строгая психологическая оценка. У других, как и у нее самой, не было фантазий о том, чтобы запереть, зарядить и рухнуть в тумане пуль. Или, в данном случае, совершить налет на довольно унылый офис на окраине Бистера холодным утром понедельника.
   Наушник Доббина заикался, и он внимательно слушал, кивал и глядел на двух других вооруженных мужчин. Оба выглядели для Хиллари слишком молодыми, чтобы иметь при себе огнестрельное оружие. "Вторая команда на позиции. Готовый?'
   Хиллари почувствовала внезапную и настоятельную потребность в туалете. Она нервно огляделась, но бизнес-парк был успокаивающе пустынным.
   Согласно ее доносчику, торговцем оружием, о котором идет речь, был ранее неизвестный персонаж по имени Адам Фервей. Проверка биографических данных подтвердила, что он вел законный бизнес по поставкам садового инвентаря в одном из многочисленных бизнес-парков Бистера, а тот факт, что у него не было судимостей и он даже не попадал в поле зрения полиции Оксфордшира, ничего не значил. В наши дни, когда преступность с применением огнестрельного оружия растет, каждый Том, Дик и Гарри, казалось, хотели участвовать в этом деле.
   Она наблюдала, как два офицера, Бейнс и Доббин, подошли к отряду 62, используя припаркованные машины в качестве прикрытия. Она знала, что вторая группа находится в задней части помещения. Было едва десять часов, и большинство рабочих уже давно привыкли к своему офисному распорядку. Она надеялась, что звуки выстрелов не прервут их утренний кофе. Она надеялась, что никто даже не узнает об арестах до тех пор, пока к обеду не пойдут слухи.
   Она еще раз оглянулась через плечо и вздохнула. Где был Фрэнк Росс, эта бесполезная пустая трата места? Как один из сержантов в ее команде и дольше всех служивший в ней, он должен был быть здесь, чтобы обеспечить материально-техническую поддержку. Ха! Ей было бы лучше с дрессированным пуделем.
   Она нервно потерла руками темно-синюю юбку и попыталась нормально дышать. Сержант Бейнс первым добрался до двери, дождался сигнала от своего командира и подергал ручку. Он был открыт. Хороший. Тогда не было необходимости в таране, а это означало, что одним препятствием меньше и одной вещью, которая может пойти не так.
   Хиллари наблюдала, как сначала в здание вошел Дункан Бейнс, затем ее старый друг, а за ним двое младших. Она взглянула на часы. 10:02. Никаких криков. Никаких выстрелов. Она оглянулась и увидела двух констеблей в форме, спрятавшихся за грузовиком с мебелью. В одном из бизнес-подразделений располагался местный склад крупного производителя диванов. Она посмотрела на часы - прошло тридцать секунд. Все еще нет звуков. Дверь дальше по аллее блочных зданий открылась, и Хиллари напряглась. На улицу вышел офисный работник и закурил сигарету. "Из всех моментов, которые она могла выбрать", - мрачно подумала Хиллари. На ней был синий костюм, очень похожий на ее собственный - юбка, жакет, белая блузка. Только у секретарши юбка доходила до попы, а у Хиллари скромно спускалась до колен.
   Хиллари поморщилась, внезапно почувствовав себя старой. Сорок четыре - это, наверное, не старость, но и не совсем молодость. Будет ли она все еще работать после того времени, когда она могла бы выйти на пенсию, как Доббин? Слишком боится скуки или одиночества, чтобы бросить, пока еще может? Это была удручающая мысль.
   Она снова взглянула на часы, желая, чтобы секретарь вернулась внутрь. Не всегда было возможно эвакуировать район, когда производились вооруженные аресты, и присутствие женщины снаружи вызывало у нее беспокойство. Прошло еще тридцать секунд. Потом целую минуту. Ее радио упрямо молчало.
   Что, если она ошиблась? Что, если ее осведомитель ошибся или, что еще хуже, вел ее по садовой дорожке? Уже не в первый раз жена какого-нибудь старого лоха решается посмеяться и подшутить над копом. Но она так не думала. Мэвис Верни показалась ей искренней - по-своему искренне любившей своего безнадежного мужа и почти комично возмущенной никчемностью его нового приятеля и его планом вооружить ее мужа.
   Ее рация внезапно прокричала назначенный ей номер, и она быстро поднесла его к уху. Она не осознавала, что задержала дыхание, пока не выдохнула с долгим облегченным вздохом, когда наконец услышала голос Доббина. - Восемь один, это два шесть. Все чисто.'
   Хиллари ответила на звонок сухим хриплым голосом и кивнула двум униформистам, которые должны были сопровождать ее. Она знала, что вызов также был передан другой команде констеблей, припарковавшейся вне поля зрения на дороге, и теперь они должны были прийти и помочь ей с работой.
   Хиллари прошла через парковку, радуясь, что офисный работник наконец вернулся внутрь. Кто-то должен сказать ей, что курение может серьезно повредить вашему здоровью.
   В блоке 62 кто-то офигел от банок с бежевой краской и замазал ею везде - фанерные стены, артексные потолки, оконные рамы и двери. Даже сверхпрочный коврик был бежевого цвета. Прямой и простой коридор сменился рядами дверей, но Хиллари могла слышать бормотание голосов далеко внизу и слева. Она осторожно и очень медленно шла вперед, хотя полностью доверяла суждениям Доббина и знала, что его команда провела бы быстрый, но тщательный поиск, прежде чем дать отбой. Тем не менее, осторожность никогда не помешает.
   В этот момент Дункан Бейнс чуть шире открыл одну из дверей и ухмыльнулся ей. Он был одет, как и вся команда тактического огнестрельного оружия, в темно-синий кевларовый костюм. - Сюда, инспектор Грин.
   Хиллари вошла в кабинет, на каждой стене которого были расклеены плакаты с изображением прекрасных ландшафтных садов. На столе стояла большая коробка с недавно изданными брошюрами, в которых рассказывалось о сделке века по граблям для листьев и садовым удлинительным шлангам. Молодая девушка, очевидно секретарша, сидела за экраном компьютера в маленькой кабинке из плексигласа, не зная, была ли она шокирована, напугана, очарована или возмущена.
   За большим письменным столом в главном офисе с явно пристыженным лицом сидел человек, который мог бы позировать папочке Уорбаксу в мюзикле " Энни " . Он был одет в очень элегантный синий костюм в тонкую полоску, был почти полностью лысым и имел цветущий цвет лица фермера. Он нервно крутил на пальце обручальное кольцо. По другую сторону стола от него выглядел напряженным и несчастным Гэри Верни и человек, которого Хиллари не знала.
   - Вы здесь главный? - спросил папа Уорбакс, пытаясь казаться возмущенным. Он никак не мог это вынести.
   - Мистер Фервей? - спросила Хиллари, подходя и открывая свое удостоверение личности, и отбарабанила свое имя, звание и тот факт, что она работала в штаб-квартире Thames Valley в Кидлингтоне. Сделав это, она взглянула на Доббина, который лишь пожал плечами. Дела пошли легко.
   На столе не было разложенного оружия - но с учетом присутствия секретаря она вряд ли думала, что оно будет. Скорее всего, двое мужчин и поставщик оружия просто договаривались о цене. Она вздохнула и потянулась к радио. - Приведите собак.
   Она огляделась и поморщилась, когда детектив-сержант Фрэнк Росс неторопливо вошел в дверной проем. По крайней мере, он не появился посреди рейда, как раз тогда, когда мог нанести наибольший урон. Тем не менее, пропустить шоу было не в его стиле. Франк считал себя старомодным копом; труднее, чем актеры полицейского сериала семидесятых "Суини ", и вдвое умнее. Она точно знала, что он подал заявку на обучение обращению с огнестрельным оружием в начале своей карьеры, и была уверена, что до сих пор слышит, как они смеются над этим, даже сейчас. Излишне говорить, что ему отказали. Фрэнк Росс, должно быть, был наименее любимым копом в Кидлингтоне, ник, и когда она подумала о его серьезной конкуренции, это о чем-то говорило.
   - Фрэнк, - сухо сказала она. - Так мило с твоей стороны присоединиться к нам. Фрэнк никогда не был ее фанатом номер один, и, поскольку несколько месяцев назад она спасла ему жизнь, он просто ненавидел ее до глубины души. Она подозревала, что его поздний показ был просто еще одним способом разозлить ее.
   - Я требую знать, что происходит, - нервно сказал Дэдди Уорбакс, вставая из-за стола на ноги, которые даже Хиллари могла видеть дрожащими. Как раз в этот момент вошел констебль в форме с красивым бело-пестрым спаниелем. Она увидела, как расширились глаза Гэри Верни, когда он это увидел. Без сомнения, он ожидал слюнявого эльзасца, готового оторвать голову всему, что движется. Большинство людей так и сделали. Но дело в том, что спаниели и многие другие разные породы регулярно использовались полицией для вынюхивания наркотиков, огнестрельного оружия и других разнообразных товаров.
   Хиллари передала ордер на обыск Адаму Фэруэю, чтобы тот прочитал, и кивнула Фрэнку. - Раз уж вы здесь, вы можете помочь Тактикам наблюдать за поиском. Мистер Фервэй, я так понимаю, у вас есть отдельное помещение в задней части участка? Она знала, что он есть. Они тщательно сделали домашнее задание, прежде чем войти.
   Адам Фэйруэй немного позеленел, когда Хиллари приказала дрессировщику с собакой стартовать. Для мужчины, который занимался садоводством, она предположила, что это хороший цвет для него. Позади нее, в ее маленькой плексигласовой кабинке, секретарша начала плакать. Возможно, это был настоящий шок, а может быть, она просто хотела, чтобы один из больших, красивых, вооруженных полицейских заметил ее. Что они, конечно, и сделали, младшая сразу же подошла к ней и подставила ей плечо, чтобы она поплакала.
   Хиллари обратила внимание на двух мужчин, сидевших напротив стола. - Привет, Гэри, помнишь меня? - спросила она, двигаясь вперед и кивая Доббину, чтобы тот сел напротив.
   'Э, да. ДИ, эээ. . .' Верней был маленьким воробьем; маленький, темноволосый, с глазами и кожей, хрупкий на вид.
   - Грин, - подсказала Хиллари. - В последний раз я вас арестовывал, позвольте посмотреть, почти десять лет назад, не так ли? Когда я еще был в форме. Кто твой друг?' Она повернулась, взглянула на другого мужчину и улыбнулась. Он был немного моложе вора, немного ярче, но, вероятно, не умнее. Он носил серьгу и татуировку паука на тыльной стороне левой руки. Он немного побледнел от неожиданного внимания, которое она ему уделяла.
   'Э? Не знаю его, - быстро сказал Гэри Верни. - Я был здесь, чтобы заказать газонокосилку. Этот тип пришел сразу после меня. После газонокосилки я тоже смотрю. Мистер Фейруэй только что сказал мне, что он проделал большую работу на последней парящей газонокосилке. Не так ли?
   Адам Фейруэй кивнул, но его болезненно-зеленый цвет стал еще ярче, когда через открытую заднюю дверь до них донесся возбужденный лай.
   - Гэри, Гэри, - тихо сказала Хиллари, качая головой, - ты не иметь сада. Ты живешь в многоквартирном доме, помнишь?
   Молодой офицер, не утешая хорошенькую секретаршу, вдруг рассмеялся. Как и Доббин. И так же, после короткой, испуганной паузы, сделал Гэри Верни. Хиллари поймала взгляд Доббина и слегка покачала головой. Иногда работа выдавала такой абсурдный фарс, что ни один театральный продюсер не тронул бы его и шестом.
   Незнакомец рядом с Гэри, вероятно, обескураженный внезапным легкомыслием, встал. - Послушай, все, что мне было нужно, - это кусторез. Я ничего об этом не знаю, так что я пойду. Он даже отодвинул стул, готовый двинуться. Фрэнк Росс шагнул вперед и толкнул его обратно на сиденье. При этом рация Доббина затрещала.
   Все замерли. Доббин выслушал, потом кивнул, потом взглянул на Хиллари. "Они нашли оружие. Минимум восемь. Хочешь чтобы я . . .' он сделал паузу и повернулся, когда Адам Фэрвэй слегка вздохнул и величественно соскользнул со стула на пол. Его ноги немного качнули стол, когда они уперлись в правую угловую ножку. Все четверо уставились на распростертую фигуру.
   - Черт возьми, - сказал Гэри Верни.
   Хиллари зачитала им обоим их права, надела на них наручники и отвезла обратно в Кидлингтон для допроса. Она позвала полицейского доктора Фервея, который, как она была уверена, просто упал в обморок, а затем заставила его взглянуть и на секретаршу, которая, казалось, довела себя до настоящей истерики.
   К обеду подразделение тактического огнестрельного оружия ушло, обнаружив, записав, сфотографировав и упаковав одиннадцать единиц огнестрельного оружия - в основном довольно старые, но исправные револьверы. "Сомневаюсь, что он разбогател на этом лоте", - были последние слова Доббина, но тем не менее он был рад изъять их из обращения. Она предположила, что к настоящему времени команда уже переоделась и будет праздновать в ближайшем пабе. Она уже позвонила Мэлу, своему непосредственному начальнику, обратно в штаб, чтобы сообщить ему, что рейд прошел без сучка и задоринки и что было произведено несколько арестов. Она как раз разговаривала с офицером по уликам, констеблем в форме, который был даже старше Доббина и так же не хотел уходить на пенсию, когда один из констеблей, перебиравших мешки с удобрениями, внезапно вскрикнул.
   Фрэнк, который вернулся в главный офис, пил кофе и пытался флиртовать со все еще плачущей секретаршей, вышел наружу, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум. Хиллари подошла первой и посмотрела туда, куда указывал взволнованный юноша.
   - О черт, - вздохнула она. 'Еще один.' Револьвер, который, как и другие, был завернут в кусок старого полотенца, показался ей меньше остальных. Почему его не спрятали в запертом шкафу вместе со всеми остальными, она понятия не имела. Возможно, это было то самое ружье, которое Адам Фервей намеревался продать Верни? Для него было бы разумно держать в тайне местонахождение всех остальных орудий от своих клиентов. Вопреки распространенному мнению, у воров не было чести. - Сделай несколько снимков, - коротко сказала она нашедшему его мундиру. Я не буду снова звонить в Tactical только из-за этого. Фрэнк, ты можешь отнести его обратно в шкафчик для улик. Убедитесь, что вы подписали его прямо и позвоните детективу Добсону. Возможно, он захочет сохранить улов вместе.
   Фрэнк отсалютовал ей двумя пальцами за ее спиной. Она поняла, что он это сделал, по взгляду одного из молодых полицейских. Она устало покачала головой. Не было смысла докладывать Фрэнку Россу о неподчинении. Он бы только стал это отрицать, а она не собиралась просить униформу поддержать ее на дисциплинарном слушании. Это омрачит его карьеру на долгие годы.
   Нет, благодаря ее покойному мужу Ронни Грину она застряла с Фрэнком. Ее муж умер до того, как ему предъявили обвинение в коррупции, но все и их бабушка знали, что Фрэнк Росс тоже был в трясине по шею.
   Она вернулась в офисы Greenfingers Inc. и заметила, что секретарь пропал - вероятно, направлялся домой за крепким джином. Она надеялась, что допрашивавший ее констебль убедился в ее адресе, прежде чем отпустил ее.
   Она включила компьютер Фэрвея и несколько мгновений мрачно смотрела на него, затем потянулась к телефону и позвонила детективу-констеблю Томми Линчу в штаб-квартиру. - Томми, это я. Ты нужен мне в Бистере, - весело сказала она. Однажды ей придется пройти курсы повышения квалификации по компьютерам. Однажды ей предстоит многое сделать.
   * * *
   Вернувшись в Кидлингтон, округ Колумбия Томми Линч глубоко вздохнул и пожалел, что она не говорит ему такие вещи, особенно без предупреждения. - Уже еду, шеф, - спокойно ответил он, затем взглянул на сержанта Джанин Тайлер, сидевшую за столом напротив, и пожал плечами.
   Все в команде Хиллари знали о рейде, и особенно Джанин Тайлер была в ярости от того, что ее оставили в дураках. Но по указанию старшего инспектора Маллоу должны были присутствовать только Хиллари и Фрэнк Росс. В конце концов, это было шоу ТФУ, и все остальные им там тоже были не нужны.
   Томми Линч насвистывал, когда ехал в небольшой рыночный городок на севере Оксфордшира. Он собирался жениться в июне и не думал, что это хорошая идея так много думать о своем губернаторе, но поскольку он, похоже, ни черта не мог с этим поделать, он решил, что в этом нет смысла. в том, чтобы связывать себя узлами по этому поводу.
   Когда он прибыл, Хиллари и сотрудник отдела улик все еще корпели над неизбежной бумажной работой. Хиллари указала ему на компьютер преступника и сказала, что ей нужны все его секреты. - И посмотри, Томми, не спрятан ли где-нибудь сейф, - добавила она.
   У нее было нутром предчувствие, что Адам Фейруэй из тех, кто ведет записи. Подробные записи. И она не ошиблась. Но даже она была поражена, когда примерно через час Томми позвонил ей, чтобы показать, что он нашел. В файле под отдельным паролем были спрятаны записи, от которых у Доббина слюнки потекли бы. Список купленного и проданного оружия за почти семь лет.
   Многие люди были бы очень рады этому - и всегда было выгодно, чтобы начальство было счастливо. И офицер по связям с прессой был бы в восторге. Более того, это был еще один хороший ошейник, который безмерно оживил бы ее биографию, когда возникнет необходимость в должности главного инспектора. И все потому, что Мэвис Верни не нравилась мысль о том, что ее Гэри выйдет на улицу в экипировке, когда он пойдет красть проигрыватели компакт-дисков в местном "Карри".
   В некоторые дни Хиллари очень любила свою работу.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, Хиллари припарковалась и вздохнула. Было почти три часа, но у нее впереди еще несколько часов работы, а поскольку стало пасмурно, скоро стемнеет. Она была бы рада, если бы часы пошли на следующей неделе. Еще час дневного света в конце ее смены пригодится.
   Она прошла через вестибюль, где кто-то поставил кадку с цветущими нарциссами, и приняла добродушные поздравления и подколки от дежурного сержанта. Новость о охоте на оружие, конечно же, прошла раньше нее, и всегда приятно возвращаться в гнездо героем-победителем. Сидя за столом, она опустилась на стул и проигнорировала урчание в животе. Она пропустила ланч, но сомневалась, что ее средний возраст это заметит. Это была еще одна вещь, которую ей придется сделать однажды - записаться в спортзал.
   Да правильно.
   Вошел Фрэнк Росс с подозрительно большой выпуклостью в кармане пальто. Хиллари открыла рот, собираясь взорвать его за то, что он не сдал пистолет в шкафчик для улик в тот момент, когда он прибыл, но отвлеклась, когда старший инспектор Филип "Мел" Маллоу вышел из своего кабинета и направился к ней через офис открытой планировки.
   Мел был старым другом с почти двадцатилетним стажем и ее непосредственным начальником. Тот факт, что он уже почти год был в сексуальных отношениях с ее симпатичной блондинкой, сержанткой Джанин Тайлер, все еще был предметом разногласий между ними. Тем не менее, она была благодарна ему за то, что этим утром Джанин не лезла к ней в волосы. Несмотря на то, что Джанин был хорошим полицейским, который, несомненно, далеко пойдет, она была слишком жаждущей продвижения по службе и слишком честолюбива, чтобы здравый смысл всегда господствовал. Она также подозревала, что Джанин подала заявку на обучение обращению с огнестрельным оружием, но ей отказали. Хиллари вполне могла представить, что ее сержант произвел впечатление слишком фанатичного, чтобы быть серьезным соперником. Тем не менее, многие полицейские рассматривали обучение обращению с оружием как способ продвинуться вперед, и Джанин, безусловно, стремилась принять участие в рейде, даже несмотря на то, что вероятность перестрелки оценивалась как очень низкая.
   Мел Мэллоу взглянул на Фрэнка, когда тот говорил, неохотно включая его в уравнение. "Супер хочет, чтобы мы были в его кабинете, чтобы узнать последние новости", - сказал он прямо.
   Хиллари застонала. - Опять про Флетчера?
   Люк Флетчер был самой большой занозой в боку Темз-Вэлли на протяжении многих лет. Он занимался как проституцией, так и рэкетом с наркотиками, и подозревался в причастности как минимум к трем убийствам, хотя на него никогда ничего не возлагали. В прошлом году суперинтенданта Маркуса Донливи выгнали наверх, а туда пригласили человека из Метрополитена, Джерома Рэли. И новая метла, похоже, была полна решимости подмести Люка Флетчера.
   Фрэнк Росс ухмыльнулся. 'О времени.' По какой-то причине Фрэнк, который мог гарантированно ненавидеть высшее начальство просто из принципа, стал большим поклонником нового супергероя, и одного этого было достаточно, чтобы заставить Хиллари чувствовать себя неловко. И тот факт, что Рэли настаивал на том, чтобы держать Фрэнка в курсе, еще больше беспокоил ее. Метрополитен должен знать о репутации Фрэнка, так почему же он держал маслянистую маленькую удочку так близко к груди суперинтенданта?
   Тем не менее, когда она собрала свою сумку и блокнот и последовала за двумя другими из комнаты, она должна была признать, что в последнее время информация супервайзера о Флетчере была впечатляющей. Это также заставило ее задуматься, как человеку из Лондона удалось засунуть так много пальцев в такое количество пирогов Флетчера и так быстро. И было ли это причиной того, что человек из Метрополитена получил эту работу? Собирал ли он улики против Флетчера гораздо дольше, чем несколько месяцев?
   Мел повел маленькую кавалькаду вверх по лестнице к кабинету начальника, но позволил Фрэнку идти вперед, когда они добрались до лестничной площадки. Он тихо положил ладонь на руку Хиллари, удерживая ее. - У вас есть предположения, кто мог быть его источником? - тихо пробормотал он, пока гражданский секретарь супервайзера жужжал их.
   - Нет, - пробормотала она в ответ. Как и она сама, Мэл была заинтригована, не говоря уже о том, что ее огорчило впечатляющее стремление нового супергероя поймать Флетчера. Ни для кого не было секретом, что Мэл тайно надеялся получить старую работу Маркуса Донливи, и то, что его нос был совершенно испорчен из-за того, что его ткнул на столбе посторонний, было понятно. Она только надеялась, что ревность ее старого друга не заставит его сделать какую-нибудь глупость. Прибить Флетчера, независимо от того, кто получил за это признание, было бы мечтой многих полицейских. В том числе и ее собственное.
   В своем кабинете Джером Рэли поднялся, когда они вошли. Там уже присутствовали два человека из полиции, инспектор Майк Регис и сержант Колин Таннер. Взгляд Майка Региса обратился прямо к Хиллари, и она почувствовала, как участился ее пульс, совсем чуть-чуть. Некоторое время назад она думала, что ей и Майку Реджису есть о чем поговорить. Но это было до того, как она узнала, что он женат. Теперь, по крайней мере, так она слышала, его развод был неизбежен.
   Будет ли им о чем поговорить тогда? Она на это надеялась. "Филипп". Суперинтендант Рэли протянул руку человеку, который надеялся получить его работу, тупо кивнул Фрэнку и улыбнулся Хиллари. - Вы, конечно, знаете инспектора Реджиса и сержанта Таннера. Садитесь, пожалуйста. Угощайтесь кофе.
   Хиллари оказала честь, не поднимая шума. Она никогда не отказывалась от хорошего кофеина, и уж точно не во имя сексуального равенства. Единственный, кому она не протянула чашку, был Фрэнк.
   Ну, были ограничения.
   Рэли спрятал улыбку, когда Фрэнк Росс с трудом поднял свое тело со стула, чтобы взять свое. После этого развлечения встреча прошла быстро, и стало ясно, что информация о Флетчере накапливается. Хиллари могла сказать, что Майк Регис, например, был в восторге. Впервые за долгое-долгое ожидание оказалось, что Флетчер действительно можно осязать. Как человек из Vice, Регис питал особую неприязнь к Флетчеру. Мэл тоже был впечатлен, но старался не показывать этого и задал несколько умных и предостерегающих вопросов. Хиллари внимательно выслушала и ничего не сказала.
   Мелкий торговец, один из гольянов Флетчера, был пойман с таким количеством наркотиков, что заслужил пятилетний срок. По словам Рэли, его можно убедить поговорить. Также ходили слухи, что Флетчер собирался завладеть крупной экспериментальной партией наркотиков. Никто не знал, правда ли это или просто слухи. Дважды Рэли подводил их к доске в дальнем конце комнаты, чтобы проверить последнюю информацию, размещенную там. Дважды Хиллари задавалась вопросом, как человек из Метрополитена так быстро и близко подобрался к оксфордской вора в законе.
   К тому времени, когда Рэли отпустил их, было уже пять, было темно и шел дождь. Хиллари смотрела, как Фрэнк Росс берет свое пальто и торопливо уходит. Росс, обманчиво добродушный мужчина с круглыми щеками и пухлой фигурой, никогда не работал сверхурочно, если мог. Ей самой повезет, если она закончит в девять.
   'Так что ты думаешь?' Голос Региса позади нее на лестничной площадке заставил ее обернуться и коротко улыбнуться.
   'О чем?' она спросила. Нас?
   "Получение Флетчера. На этот раз мы близки к этому. Я чувствую это. Вы должны быть рады, что супер одержим этим.
   - Маркус Донливи тоже никогда не расслаблялся, - резко сказала она и закусила губу, когда Реджис бросил на нее быстрый взгляд. Проклятие. По правде говоря, ей не хватало Маркуса Донливи во главе. Она и любила его, и доверяла ему - в отличие от человека из Метрополитена, с которым она просто не могла справиться. Однако ей следует быть осторожной, чтобы не показать свою преданность. Не то чтобы она боялась, что Майк Реджис ее трахнет. Все еще. Офисная политика была подобна динамиту. С ним нужно было обращаться осторожно. - Долгий день, - коротко извинилась она.
   - Хочешь выпить? - быстро спросил он.
   - Извини, не сегодня. Еще многое нужно сделать. Она вкратце рассказала ему о рейде - все копы любят слушать истории успеха - и к тому времени, как она закончила, заметила, что Фрэнк Росс возвращается наверх по лестнице. Странно, она бы подумала, что он уже в пути. Он практически в одиночку содержал своего местного пьянчугу. - Может быть, в другой раз? Она повернулась к Регису, стараясь не выглядеть слишком нетерпеливой. Или слишком жалко.
   Майк пожал плечами. "Конечно, почему бы и нет".
   Хиллари посмотрела, как он уходит, и вздохнула. Она не была уверена, почему ее так влечет к нему. Ему было около пятидесяти, у него были редеющие темные волосы, но очень привлекательные зеленые глаза. Возможно, это было потому, что он думал так же, как и она, и ей нравилось, как легко он чувствовал себя в собственной шкуре. Но опять же, возможно, она обманывала себя. После того, как всего несколько месяцев назад он дал ему недвусмысленную пощечину, он, вероятно, уже нашел кого-то другого.
   * * *
   Фрэнк Росс подождал, пока секретарь Рэли уйдет, а затем тихо проскользнул в приемную супервайзера. Он подошел прямо к вешалке и сел на корточки. Дерьмо. Никаких признаков этого. Он присел и заглянул под нагревательный элемент. Он вспотел, но это не имело никакого отношения к горячему воздуху, дувшему из окрашенного радиатора.
   - Что-то потеряли, сержант Росс?
   Фрэнк подпрыгнул, внутренне выругался, затем встал с таким достоинством, какое позволяло его телосложение.
   - Нет проблем, шеф. Только что потерял ключи от машины. Думал, они могли выпасть из моего кармана здесь, наверху.
   Детектив-суперинтендант Джером Рэли посмотрел на Росса и тонко улыбнулся. - Я слышу, как они звенят в заднем кармане твоих брюк отсюда, Фрэнк, - ровным голосом сказал он. И открыл за собой дверь. "Проходи".
   Фрэнк сглотнул и последовал за ним, лихорадочно придумывая хорошую ложь. Одно было ясно точно: несмотря ни на что, он не собирался рассказывать супервайзеру, что потерял пистолет.
   * * *
   Хиллари заполнила последнюю форму и потрясла ноющими пальцами. Единственным ее утешением было то, что где-то Доббин страдал от того же бедственного положения. Бумажная работа была проклятием жизни каждого копа. Она взглянула на офис открытой планировки и увидела, что в кабинете Мела все еще горит свет. Она задавалась вопросом, была ли Джанин там с ним или она ушла домой. Ходили слухи, что теперь она почти постоянно жила в доме Мела в "Маврах", ответе Кидлингтона Белгравии.
   Она только надела пальто, когда услышала телефонный звонок в кабинке Мела, а затем его голос. Она схватила свою сумку и быстро пошла к двери, когда услышала, как он зовет ее по имени.
   Проклятие. Недостаточно быстро.
   Она повернулась и попыталась выглядеть заинтересованной. Мэл устало улыбнулся, едва обманутый. "Нам позвонили из деревни под названием Лоуэр-Хейфорд. Знаешь?
   Хиллари сделала это смутно. Она посетила его однажды по предыдущему делу.
   - Похоже на подозрительную смерть - почти наверняка на убийство. Местный перспективный политик. Хочу это?' - спросил Мэл, на этот раз с искренней ухмылкой. Хиллари кивнула, все чувство усталости внезапно исчезло. По правде говоря, это был глупый вопрос.
   Она всегда хотела убийства.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Главный инспектор Мел Мэллоу смотрел, как Хиллари направляется к двери, и мрачно улыбался, прежде чем вернуться в свой кабинет и потянуться за телефоном. Сначала он набрал свой номер и стал ждать. При этом его взгляд упал на одну конкретную фотографию, стоящую на его столе. Это была фотография не его бывшей жены и даже не сына, а его самого и старшего суперинтенданта Маркуса Донливи. Это было сделано много лет назад, сразу после полицейского матча по регби, после того, как их подразделение только что выбило семь склянок из этих мерзавцев из Сент-Олдатеса.
   Его пальцы сжались на телефонной трубке, когда голос Джанин Тайлер внезапно прозвучал в его ухе. 'Привет?'
   Джанин, это я. Я только что отправил Хиллари в Лоуэр-Хейфорд - Тангент-холл. Произошла подозрительная смерть - почти наверняка убийство. Вы не могли бы связаться с Томми для меня и приехать туда прямо сейчас?
   "Конечно, любовник, считай, что дело сделано". Она резко повесила трубку, и Мел вздрогнул. Казалось, сегодня вечером для него не будет ласковых слов. Он положил трубку и беспокойно подошел к окну. Оранжевые уличные фонари отражали большую автостоянку и окрестности Кидлингтона. В большом стекле отражение показало ему красивого мужчину в безупречном костюме. Человек, который уже сам должен быть суперинтендантом.
   Маркус Донливи не скрывал, почему человек из Метрополитена был выбран вместо него, чтобы получить место, оставшееся вакантным после повышения Донливи. О, начальство подняло все обычные шумы о том, что им нужен свежий взгляд, чтобы посмотреть на вещи, и как новая кровь, принесенная извне, может принести им всем только пользу, йада, йада, йада. Но правда заключалась в том, что они были обеспокоены тем, что DCI ютится с DS в его собственной команде. Как это могло не повлиять на его решения, когда распределялись задания, недоумевали они. И действительно ли это показало здравый смысл с его стороны, когда он связался с женщиной на добрых десять лет моложе его, особенно после двух разводов за плечами? Что это говорило о его профессиональном поведении, когда в его личной жизни был такой беспорядок?
   Мэл вздохнул и откинулся на спинку стола. Простая истина заключалась в том, что если бы он знал, что связь с Джанин так чертовски разрушит его шансы на повышение, он бы никогда не сделал первый шаг и не пригласил ее на свидание. Но он также знал, что был одинок и что Джанин заполнила скучный пробел в его жизни. И еще одна суровая, уродливая правда, с которой пришлось столкнуться, заключалась в том, что ему придется ее бросить. И так далее. Джером Рэли оказался настолько популярным, что он почти наверняка никогда не получит повышения, если останется в Долине Темзы. Особенно, если высоколетнему ублюдку действительно удалось поймать Флетчера. Он был бы золотым мальчиком сейчас и навсегда.
   Нет, ему придется двигаться дальше - может быть, куда-нибудь на юг. Дерьмо идет на север. Девон был милым, по крайней мере, так ему сказали. Хэмпшир тоже был возможен; Дорсет, может быть. Но где бы это ни было, он не мог найти новую кличку с такой обузой, как Джанин. Не то чтобы она все равно хотела двигаться.
   Мэл потянулся и стянул галстук. Ему не особенно хотелось возвращаться домой, в пустой дом, так что он мог и здесь устроиться поудобнее. Кроме того, Хиллари скоро позвонит с предварительным отчетом. Он налил себе кофе и устало сел в кресло.
   Ему действительно не хотелось двигаться, и он был возмущен необходимостью. Благодаря разводу со своей богатой второй женой у него был красивый дом в престижном районе города, где его любили и уважали. Он чувствовал себя устроенным и до недавнего времени был на пути к восхождению по карьерной лестнице.
   Его главный исследователь, Хиллари Грин, была хорошим другом, а также жемчужиной для работы - ее уровень успеха был непревзойденным, и он точно знал, что Маркус тоже всегда оценивал ее. Он мог бы оставить ее заниматься этим последним расследованием убийства, не беспокоясь, даже если бы политический аспект превратил его в горячую картошку. Старый профессионал, она также знала, что нельзя делать никаких офисных глупостей, которые могут привести к тому, что он, Мел, попадет в дерьмо. Черт, он мог бы даже навязать ей эту занозу в заднице, Фрэнка Росса, и знал бы, что она справится. Но кто мог сказать, с кем он останется, если переедет?
   Тем не менее, если он хотел продвинуться вперед, у него не было выбора. И он еще не был готов к застою.
   Но он будет скучать по всему этому.
   Конечно, Джанин причинит ему горе. Он знал ее слишком хорошо, чтобы ожидать, что она уйдет тихо. Донливи, вероятно, назвал бы его полным дураком за то, что он вообще попал в эту ситуацию, но он знал, что его старый наставник будет прислушиваться к хорошей должности, а затем замолвит за него словечко, где бы он ни оказался. . И, если бы вообще была хоть какая-то справедливость, Хиллари Грин получила бы свою старую работу в качестве главного инспектора полиции. После всех неприятностей, которые у нее были с этим неудачником ее мужа, ей для разнообразия должна была повезти. Он должен будет переговорить с Маркусом, когда придет время, и посмотреть, смогут ли они решить ее для нее.
   Он вытащил из ящика стола папку с бюджетом на этот месяц и мрачно потянулся к калькулятору.
   * * *
   Хиллари свернула с главной дороги, ведущей из Оксфорда в Банбери, в Хопкрофтс-Холт и направилась мимо большого отеля вниз по холму, прямо в долину. У подножия холма она ждала у светофора, который пересекал длинный водный мост, а затем обнаружил, что направляется вверх и через совмещенный мост через железную дорогу и канал.
   Слева от нее, закрытая и темная теперь, была узкая верфь, куда она ходила, чтобы допросить свидетеля по ее первому делу об убийстве. Она сбавила скорость, приблизившись к небольшому повороту на дорогу, называемую просто "Лейн", и оказалась перед красивой деревенской площадью, освещенной огнями паба "Белл". Огромный дуб стоял на почетном месте, охраняя соломенные коттеджи и то, что когда-то было деревенской школой.
   Диспетчер, однако, сообщил ей, как добраться до места преступления, поэтому она пошла по дороге за поворотом, затем мимо старомодной выкрашенной в красный цвет телефонной будки и свернула еще на один крутой поворот. Она посмотрела вперед, ища Милл-лейн, который должен быть слева от нее, нашла его и свернула в узкий переулок. Справа от нее была переделанная часовня, бледно блестевшая в ярком лунном свете. Небо снова прояснилось, и снова в воздухе витал мороз. В конце переулка Хиллари оказалась перед металлическим разводным мостом и осторожно проехала по нему, глядя в окно на плоскую темную гладь Оксфордского канала внизу. Прямо перед ней были деревянные ворота, принадлежавшие Милл-Хаусу, но слева от нее вела грязная вымощенная камнем дорога, которая шла по течению реки Черуэлл. В нескольких ярдах ниже еще одна группа ворот, зажатая между двумя потоками воды, сигнализировала, что она прибыла в пункт назначения.
   Она припарковалась за пустой патрульной машиной и выбралась наружу. Ей не понадобился фонарь, чтобы прочитать слова "Тангент-холл", сверкающие золотыми буквами на грифельно-серой вывеске. Она слышала, как журчит река под плоским деревянным мостом, и на мгновение погрузилась в тишину темной ночи. Тангент-холл был не столько холлом, сколько большим современным бунгало. Сколько стоит, полмиллиона, учитывая сегодняшние рыночные цены? Как женщина, собирающаяся продать дом, она полагала, что должна быть довольна тем, что недвижимость в этом районе стоит таких небольших состояний. Но она не могла не сочувствовать семьям местных жителей, которых выгоняли из собственных домов.
   Она вздохнула и расправила плечи, когда фигура у входа в большие деревянные ворота внезапно вышла наружу, и луч факела осветил ее лицо. Хиллари инстинктивно подняла руку, чтобы отразить навязчивый луч света.
   - Полиция, мадам. Я могу вам помочь?' Констебль в форме подошел ближе, когда Хиллари достала свое удостоверение личности.
   'Инспектор Грин. Я старший следователь, - просто сказала она, когда он опустил фонарь. - Я так понимаю, я пришел первым?
   'Да, мэм.' Он был молод, но не казался слишком благоговейным. - Док уже в пути. Судебная экспертиза тоже.
   Хиллари кивнула и достала блокнот, пока он делал предварительный отчет. Оно было кратким, но не упускало важных фактов, и после пяти минут быстрого стенографирования она получила начало Книги Убийств.
   Книгу убийств обычно назначали одному конкретному офицеру, который обновлял ее всей соответствующей информацией, чтобы любой участник расследования мог обращаться к ней, чтобы проверять факты и быть в курсе. Обычно эту задачу брала на себя Джанин Тайлер, но Хиллари подумала, что пришло время возложить ответственность на Томми Линча, и сделала себе заметку передать ее ему, когда он приедет.
   "Итак, жертва - мистер Малкольм Дейл, проживающий здесь, которого нашла его секретарша Марсия Брок сегодня примерно в девять часов", - резюмировала она, просто чтобы убедиться, что все правильно поняла. Ошибки, допущенные в самом начале расследования убийства, могут затормозить его на несколько недель вперед. Жена мистера Дейла, Валери, отсутствует, предположительно играет в бридж у друга, что является обычным явлением в понедельник вечером. Миссис Брок позвонила в 999 и осталась в помещении. После непродолжительного обыска, чтобы убедиться, что в доме больше никого нет, вы вызвали его. Хиллари взглянула на темную фигуру перед ней. - Где сейчас миссис Брок?
   - В гостиной, мэм, с моим напарником.
   - И тело нашли на кухне?
   'Да, мэм.'
   - И он точно мертв? - быстро спросила она. Она до сих пор помнила, как ее вызвали в качестве сержанта на место "убийства", где ее губернатор лишь раз взглянул на так называемый труп и по рации вызвал скорую помощь. Как выяснилось позже, жертва скончалась в больнице, но это лишь показало, что неопытному человеку не всегда легко отличить мертвого от живого. И это всегда платно, чтобы убедиться. Особенно когда семьи жертв могут подать в суд на вас и на департамент, если вы этого не сделаете.
   - Нет пульса, мэм.
   - И вы только коснулись его запястья?
   'Да, мэм. Больше ничего трогать не хотелось. Он немного грязный. Мне кажется, его несколько раз ударили по голове.
   В темноте она услышала, как он сглотнул. Очевидно, он не был таким упрямым, как казалось. - Если вы хотите заболеть, констебль, пожалуйста, идите туда и сделайте это на траве.
   - Я в порядке, мэм.
   Хиллари кивнула и посмотрела вверх, когда еще одна машина с грохотом проехала по металлическому разводному мосту, звук гулко и зловеще эхом отдавался в ночи. Она сразу узнала изящный маленький пулемет Дока Партриджа. - Хорошо, констебль. Оставайтесь здесь и контролируйте прибывающих сотрудников. Вы составили контрольный список? Это была стандартная процедура, когда каждое прибытие и отбытие записывалось. 'Да, мэм. Я уже застал тебя.
   'Отлично. Это доктор Стивен Партридж, - добавила она, когда полицейский патологоанатом осторожно пересек раскисшую дорогу ей навстречу. Она предположила, что его туфли стоили бы ей по крайней мере месячной зарплаты. Женатый на бывшей оперной певице, Док Партридж был хорошо известен полицейским в штаб-квартире.
   "Хиллари, как всегда рада тебя видеть. Есть что-нибудь интересное для меня? он приветствовал ее, достаточно весело.
   "Не знаю; еще не был. Как правило, она старалась не слишком загрязнять сцену до прибытия мужчин в белых комбинезонах. Это их бесило.
   "Ну, вы должны позволить собаке увидеть кролика", - пробормотал он, и Хиллари спрятала улыбку, следуя за доктором внутрь.
   Тангент-холл был таким же современным внутри, как и снаружи, оформлен в стиле минимализма, в приглушенных, нейтральных тонах. Она увидела, как Стивен скривился, когда огляделся. Со всеми инстинктами павлина она сомневалась, что это понравится ему. Сама она почти не обращала на декор второго взгляда. С тех пор, как она жила в узкой лодке, такие вещи, как плитка и камины, не имели особого значения в ее мире.
   - На кухне, - сказала она, оглядываясь в поисках признаков беспокойства. Их не было. Она могла слышать голоса мужчины и женщины слева - очевидно, второго мундира и человека, нашедшего тело. Она кивнула на дверь, которая, по логике вещей, должна была вести либо в столовую, либо в кухню, и последовала за медиком.
   Кухня, что неудивительно, была большой, открытой планировки, с самыми последними гаджетами и гаджетами. Но помимо подвесного набора дорогих воков, Аги, электрической духовки, микроволновой печи и настоящего валлийского комода с бело-голубыми тарелками, на выложенном терракотовой плиткой полу растянулось мужское тело. Более темные красные пятна на его голове просачивались между трещинами в плитке. Это собиралось быть жуком, чтобы очиститься.
   Док Партридж осторожно обошел распростертую фигуру и осторожно опустился на колени. Она была уверена, что это больше связано с тем, чтобы подошвы его туфель и колени брюк оставались чистыми, чем с его желанием не тревожить улики. Тем не менее, Хиллари очень уважала маленького щеголеватого человечка. Он знал свое дело, и она знала, что ей не придется долго ждать его доклада. Большинству патологоанатомов нравилось мычать и хныкать целыми днями. По крайней мере, Док Партридж был более чувствителен к необходимости копа начать хотя бы с хорошо информированного предположения о причине и времени смерти.
   Жертве, как она знала из первоначального отчета констебля, было тридцать пять лет. Он был плотного телосложения, но еще не растолстел, хотя его темные волосы, казалось, уже поредели. Он был одет небрежно: дизайнерские джинсы и свитер крупной вязки кремового цвета, испачканный его кровью на плече, там, где он был прижат к полу. Судя по тому, что она могла видеть с того места, где стояла, на его руках не было явных оборонительных ран или синяков. Вероятно, ударили сзади, на месте, что, вероятно, указывало на то, что он знал нападавшего, хотя это не обязательно было так.
   - Что ж, он умер, - ровно сказал док Партридж, отметив время и записав его в свой блокнот. - Не больше двух часов, я бы сказал. И, строго в качестве предварительного заключения, смерть наступила в результате удара или ударов по голове, нанесенных чем-то вроде гладкого, возможно, округлого предмета".
   Хиллари кивнула, оглядевшись. Не было никаких явных следов оставленного орудия убийства. Гладкий и округлый. Если бы она участвовала в одном из американских шоу про полицейских, она бы сразу сказала "бейсбольная бита". И, конечно же, она знала некоторых злодеев, которые, не имея собственного воображения, стали использовать бейсбольные биты в качестве предпочтительного оружия. Так мог ли мистер Дейл застать грабителя врасплох? Но рановато для воров, верно? Или он обычно отсутствовал и в понедельник вечером? Он обычно присоединялся к своей жене в ее игре в бридж? Она уже чувствовала, что ей не терпится собрать информацию.
   Она смотрела, как Стивен осторожно поднялся на ноги и снял тонкие резиновые перчатки, которые были на нем. "Я посмотрю, смогу ли я отправить его завтра, но я сомневаюсь в этом. Вероятно, до него доберутся только послезавтра.
   - Насколько я слышал, он был политиком - или собирался им стать, или кем-то в этом роде. Вас могут заставить сделать это быстро".
   Стивен хмыкнул, не впечатленный. - Что ж, я должен вернуться. Моя лучшая половина обыгрывала меня в бильярде, когда меня вызвали".
   Хиллари моргнула, представив перед собой мысленный образ, и последовала за ним. Снаружи она велела констеблю у ворот не пускать на кухню никого, кроме судмедэкспертов, и следить за тем, чтобы ее команда, когда они прибудут, оставалась на рулонах полиэтиленовой пленки, которые он уже расстелил.
   В этот момент она увидела, как подъехала машина Джанин Тайлер, классический Mini, а Томми Линч не отставал от нее. Фрэнка Росса не было видно, так что, по крайней мере, сегодня ей повезло.
   - Констебль, кто-нибудь уже связывался с миссис Дейл?
   - Нет, мэм. Я не был уверен, что это целесообразно.
   Хиллари кивнула. Это было хорошее размышление. Печальный факт, хотя это, несомненно, был тот факт, что всякий раз, когда супруга находили мертвой, оставшаяся супруга находилась в кадре до тех пор, пока не была устранена. Да и сама хотела увидеть лицо Валери Дейл, когда ей сообщили о смерти мужа.
   - У вас есть адрес этой подруги, где она играет в бридж?
   Он этого не сделал. Он связался со своим другом внутри, который спросил секретаря, а затем передал информацию обратно с адресом в Аддербери, большой деревне недалеко от Банбери.
   Хиллари кивнула и направилась к своей машине. Обычно она не уходила бы с места преступления так рано, но пока криминалисты не ушли, она мало что могла здесь сделать, кроме как околачиваться и терять терпение. Она поприветствовала Томми и Джанин, столпившихся вокруг нее, и ввела их в курс дела.
   "Хорошо, Томми, я хочу, чтобы ты оставил книгу убийств на этот случай. Джанин, вы можете назначить офицера по уликам. Дока уже не было, так что вы можете убрать тело, когда все фотографии будут сделаны, и СОКО даст разрешение на все. Джанин, получи предварительный отчет от этой секретарши, Марсии Брок. Что она делала здесь в это время ночи, не было ли какой-нибудь драки - вы знаете муштру. Я пошел сообщить жене.
   - Босс, - кратко сказала Джанин. В отличие от большинства копов, она отказывалась называть кого-либо "шефом" и придумала для Хиллари свой собственный титул, который, казалось, не возражал. Джанин подошла к униформе, сказала несколько слов и исчезла внутри. Томми Линч смотрел, как Хиллари садится в свою машину, старинный "фольксваген-гольф", который она прозвала "Пуф, трагический фургон", и смотрел, как она поднимается к разводному мосту. Он хотел, чтобы он пошел с ней.
   Он вздохнул и направился к дому. - Сержант Фрэнк Росс уже зарегистрировался? - спросил он констебля у ворот, который покачал головой. - Хорошо, - лаконично сказал Томми, заставив молодого человека улыбнуться. Слава Фрэнка, как правило, опережала его.
   * * *
   Друзья Валери Дейл, играющие в бридж, жили в большом доме напротив паба, который, по мнению Хиллари, когда-то состоял из двух или даже трех коттеджей с террасами, а теперь превратился в один. У него была неровная серая шиферная крыша, и ее недавно побелили. Даже в темноте она могла видеть решетчатые деревянные конструкции, карабкающиеся по стенам, и подозревала, что летом там полно плетистых роз, клематисов и, может быть, даже глициний. Очень хорошо. Она ценила сады - в основном потому, что ее собственные усилия в отделе садоводства прекратились и закончились несколькими кадками с анютиными глазками, подвешенными к ее крыше.
   Она постучала в дверь и стала ждать. Все шторы были задернуты, но за большинством из них сиял свет, и когда дверь, наконец, открылась, она услышала приглушенные голоса нескольких человек, доносившихся изнутри. Стоявшей перед ней женщине на вид было около сорока, с аккуратной короткой стрижкой под пажа и тщательно обработанными морщинами по бокам глаз и рта. 'Да?'
   Ее бледно-серые глаза расширились, когда Хиллари протянула ей удостоверение личности. - Здесь есть миссис Валери Дейл, миссис Бэбкок? Это миссис Бэбкок?
   - Нет, я Селия. Селия Ди. Гейл внутри. Я манекен.
   Хиллари, которая немного разбиралась в бридже, не слишком смутилась этим откровенным откровением. Если она правильно помнила, Селия Ди не говорила о своих собственных интеллектуальных недостатках, а имела в виду тот факт, что она не играла в карточную игру из-за этой конкретной резины.
   - Пожалуйста, заходите внутрь. Хотя она и не была хозяйкой, она была слишком вежлива, чтобы оставить ее стоять на пороге. Кроме того, если Хиллари знала людей - а Хиллари знала, - миссис Ди была слишком занята вопросом, в порядке ли ее налоговая декларация на машину и не прокололись ли какие-либо из ее шин, чтобы беспокоиться о том, чтобы расстроить кого-либо из ее товарищей по бриджу своим узурпированным гостеприимством. .
   Внутри тема загородного коттеджа была доведена до предела, и владелец даже зашел так далеко, что повесил букеты сухих цветов на настоящие деревянные балки. Медные настенные часы тяжело тикали на толстых, выпуклых, вымытых известью стенах, и Лора Эшли поклонялась везде, куда останавливался взгляд. Ее отвели в большую, пробитую насквозь гостиную, где в камине ревело настоящее полено, окруженное, естественно, медными конями. Наборы из четырех человек, сидящих за двумя отдельными круглыми столами, повернулись, чтобы посмотреть на нее.
   - Четыре без козырей, - сказала маленькая седая женщина во внезапно наступившей тишине, затем подняла глаза и моргнула, недоумевая, почему никто не обращает на нее внимания. За другим столиком медленно встала высокая темноволосая женщина, одетая в черные брюки и черную шелковую блузку с китайским воротником. Она посмотрела не на Хиллари, а на женщину, стоящую рядом с ней, с очевидным вопросом в ее глазах.
   - О, Гейл, это... . . э . . .'
   - Детектив-инспектор Хиллари Грин, миссис Бэбкок, - сказала Хиллари, выходя вперед. Хотя дом и компания кричали об ультрареспектабельном верхнем среднем классе, Хиллари ничуть не испугалась. Она получила степень по английской литературе в Рэдклифф-колледже, и хотя это не был один из колледжей, связанных с Оксфордским университетом, мало кто об этом знал, а в штаб-квартире она была известна как OEC - полицейский с оксфордским образованием. Ее собственное воспитание было таким же средним классом, как и все здесь. Хорошо, ее костюм был, вероятно, самым дешевым предметом одежды в комнате, и она зарабатывала на жизнь, потому что ей приходилось, а не потому, что ей нужно было хобби, но кого, черт возьми, это заботило? У нее был значок. Это превзошло даже Range Rover.
   Она улыбнулась, чтобы всех успокоить, и твердо сказала: - Я ищу миссис Валери Дейл? Марсия Брок сказала мне, что я могу найти ее здесь? Говоря это, она огляделась, мгновенно отмахнувшись от всех мужчин и от седовласой женщины. Оставалось два возможных претендента - рыжеволосая с эльфийским лицом и высокая худощавая блондинка. Это была высокая худощавая блондинка с растерянным видом, которая нерешительно поднялась из-за стола.
   'Да? Я Валери Дейл. Что-то не так? Дети?' Ее голос резко повысился.
   Хиллари мысленно выругалась. Она впервые услышала о детях. Она сделала шаг вперед и улыбнулась. - Я уверена, что с вашими детьми все в порядке, миссис Дейл, - солгала она. По правде говоря, она понятия не имела, были они или нет. - Они вернулись к вам домой, Тангент Холл?
   'Нет нет. Джереми в школе-интернате, а Порция ночует у моей матери.
   Хиллари с облегчением кивнула. Тогда не в доме. Это объясняет, почему никто не упомянул о них. Дети на месте убийства были сценарием кошмара.
   'Но что случилось? Почему ты здесь?' - внезапно спросила Валери Дейл, повысив голос всего на октаву. Либо она была очень хорошей актрисой, либо она была искренне встревожена. От природы бледное, ее худое лицо, казалось, приобрело молочный оттенок, а скулы напряглись, и это невозможно было подделать.
   - Простите, миссис Дейл, но, боюсь, у меня плохие новости. Вы бы предпочли поговорить на улице?
   Еще до того, как она закончила говорить, она заметила, что Гейл Бэбкок сделала шаг ближе, и Селия Ди, стоявшая рядом с ней, тоже двинулась вперед, подойдя к другой стороне расстроенной женщины. Очевидно, у Валери Дейл были друзья. Защитные друзья. И они ей понадобятся в ближайшие месяцы.
   'Какая? Нет, нет, просто скажи мне, что это такое. Это Мать? - спросила Валери. - Я знаю, что ей нездоровилось, но я думал, что она уже пережила это. Это был всего лишь желудочный жук, не так ли?
   Хиллари глубоко вздохнула. Никогда не существовало правильного способа сделать это, и после многих лет необходимости сообщать плохие новости она так и не нашла простого способа. В конце концов она решила просто изложить правду как можно яснее и спокойнее.
   - Боюсь, вашего мужа, Малкольма Дейла, нашли мертвым в вашем доме, миссис Дейл. Она была уверена, что может быть уверена, заявив об этом так уверенно, потому что Марсия Брок официально идентифицировала его как такового. - Мы начали расследование убийства, - тихо добавила она и увидела, как в бледных глазах Валери Дейл вдруг потемнело. Какого цвета они были именно? Не синий. Зеленый, наверное.
   Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не издала ни звука. Селия Ди резко сказала: "Черт возьми!" и схватил запястье Валери Дейл. Но контроль взял на себя Гейл Бэбкок.
   - Давай, Вэл, садись. Джим, принеси стаканчик бренди, ладно? Один из мужчин послушно слез со стола и подошел к бару с напитками. Хиллари ничего не сказала, пока ее свидетельницу подвели к одному из черных кожаных диванов, сгруппированных вокруг камина, и толкнули вниз. Мужчина вернулся со стаканом и сунул его в трясущуюся руку Валери Дейл. Она взяла его и машинально поднесла к губам. Хиллари задавалась вопросом, знала ли она вообще о том, что сделала.
   Но вся эта демонстрация шока и горя, конечно, ничего не значила. Однажды, когда она еще была в форме, у нее был случай, когда мужчина убил свою жену. Узнав о ее смерти, он выглядел и реагировал так же, как Валери Дейл сейчас, и из-за этого она была убеждена, что он должен быть невиновен. Но ее тогдашний губернатор, гораздо более опытный и хитрый, сразу же полюбил его за это. И улики, и возможное признание подтвердили его правоту. Видите ли, объяснил он ей немного позже, некоторые люди могут убить в момент гнева или "временного безумия", а затем уйти и настолько забыть об этом, что, когда им сообщают о смерти любимого, они искренне потрясен. Другие убийцы тоже испытывали искреннее раскаяние, а когда до них дошла реальность их деяний, искренне обезумели. Тот факт, что кто-то был физически шокирован или искренне расстроен, не делал их автоматически невиновными. Это просто означало, что они не были хладнокровными.
   Или были чертовски хорошими актерами.
   Хиллари тоже сталкивалась с некоторыми из них в свое время. Мужчины и женщины, которые могли сравнить Оливье с ветчиной.
   Хиллари вздохнула, медленно подошла к свободному месту и села. Потребовалось некоторое время и много нежных уговоров, чтобы оторвать Валери Дейл от ее друзей.
   Между тем сейчас самое подходящее время, чтобы проверить, насколько сильным может быть алиби Валери Дейл. Она повернулась к мужчине, сидевшему сейчас напротив нее - человеку, принесшему бренди, - и достала свой блокнот.
   - Можно мне узнать ваше имя, сэр, и время вашего прибытия сюда? - тихо спросила она. После испуганной паузы мужчина подчинился. Хиллари записала его, а затем как можно небрежнее спросила: - А во сколько, по-вашему, сегодня вечером сюда приехала миссис Дейл?
  
   В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
   Почти полчаса спустя Хиллари ехала обратно в Лоуэр-Хейфорд, молчаливая и потрясенная Валери Дейл сидела на пассажирском сиденье рядом с ней, Селия Ди пообещала завтра утром подвезти собственную машину Валери к ее двери.
   Хиллари не стала расспрашивать новую вдову на обратном пути, а только спросила ее, достаточно ли она согрелась, а затем включила обогреватель (с небольшой надеждой на то, чтобы вытянуть больше тепла из старой машины), когда Валери сказала, что она не согрелась. т.
   Вернувшись в Тангент-холл, она почувствовала, как напряжение, исходящее от ее пассажира, резко возросло при виде мигающих синих огней всех патрульных машин и довольно жуткого вида мужчин и женщин, идущих с головы до ног в призрачно-белом. Это выглядело почти как сцена из малобюджетного фильма о похищении инопланетянами.
   - Если вы подождете здесь минутку, я посмотрю, можно ли нам войти внутрь, - пробормотала Хиллари. Она вышла и кивнула констеблю, который тут же подбежал к ней. - Это жена, - почти шепотом сказала Хиллари. - Останься с ней - скажи ей, что она может позвонить своей матери, если захочет, сообщить новости и узнать, все ли в порядке с дочерью, но записывай, что она говорит.
   По словам игроков в бридж, Валери немного опоздала, сославшись на спущенную шину и необходимость ее замены в качестве предлога. Ей придется поставить перед Томми задачу попытаться доказать или опровергнуть ее историю. Пока он этого не сделает, она не собиралась давать Валери Дейл никаких передышек.
   - Шеф, - сказал констебль в знак подтверждения, затем скользнул за руль. Она могла слышать его низкий голос, рокочущий приветствием, когда она уходила. Погребальный фургон был припаркован возле деревянного моста через реку, а рядом с ним тихо стояли двое мужчин, один из которых курил, ожидая, когда все уберут, чтобы вывезти тело. Как раз в этот момент из садовых ворот вышла Джанин и поманила их к себе. Очевидно, SOCO закончила. Ее DS заметил ее и начал встречать на полпути. Когда они шли обратно в сад, Хиллари дала ей краткую информацию.
   Хотя сейчас приближалась полночь, в ярком лунном свете Хиллари могла разглядеть светлые пятна нарциссов и более крупные кусты того, что в утреннем свете, вероятно, окажется форзицией. Это был простой сад, не требующий особого ухода, с большим количеством мощения и большими кадками, наполненными обычным весенним ассортиментом. Один только ландшафтный дизайн, должно быть, стоил немало. Хиллари задумалась, сколько стоят Дейлы. Достаточно, чтобы сделать деньги жизнеспособным мотивом? Дом и атрибуты принадлежали Малкольму Дейлу? И если да, то был ли развод в ближайшем будущем? Вскоре ей придется поговорить с адвокатом Дейла и узнать о завещании. Плюс любые полисы страхования жизни, которые мог оформить покойник.
   Хиллари считала, что будущие политики-тори этого мира знают, как обращаться с деньгами. Не заставил ли он свою жену подписать какой-то брачный договор, который оставил бы ее слишком бедной, чтобы рассматривать развод как жизнеспособный вариант? Неужели убийство казалось единственным выходом? На все эти и многие другие вопросы нужно будет ответить в ближайшие двадцать четыре часа. Она знала, что подробный отчет о жертве и его супруге будет готов для нее завтра. В то время как другие могли бы презирать это, Хиллари всегда думала, что есть много чего сказать об основных распорядках.
   "Не забывайте держать Томми в курсе. Он впервые держит в руках Книгу убийств.
   - Босс, - равнодушно сказала Джанин. Хиллари вздохнула. Когда Джанин усвоит, что если она хочет продвинуться и заслужить свое продвижение по службе, умение управлять персоналом является таким же необходимым навыком, как и знание технических вопросов, которые ей могут задать на совете директоров?
   - Джанин, я хочу, чтобы ты проводила миссис Дейл в ее спальню, затем упаковала и повесила ярлыки на ее одежду. Было почти за гранью вероятности, что у убийцы не было пятен крови жертвы на его или ее одежде, а также других улик судебно-медицинской экспертизы. Кроме того, если Валери Дейл действительно поменяла автомобильное колесо той ночью, доказательство этого было бы и на ее одежде, и на руках. - И дай ей мазок с рук, пока ты там. Попросите лабораторию проверить наличие следов смазки, моторного масла и тому подобного. И когда мы вернем Марсию Брок, для нее то же самое. Хиллари вздохнула. - Но с учетом того, что она нашла тело, любая судебно-медицинская экспертиза, которую мы получим на нее, может так или иначе мало что сказать. Если только на ней нет пятен, которые возбуждают команду лаборатории.
   Всякий раз, когда жертва была избита, застрелена или заколота, пятна крови на стенах, полу и на одежде убийцы часто могли свидетельствовать о том, что, где, как и когда это произошло.
   Джанин кивнула, желая, чтобы Хиллари Грин перестала пытаться научить свою бабушку сосать яйца. Она могла делать такую рутинную работу во сне. "СОКО почти готово. Тебе действительно нравится жена за это?
   Хиллари махнула рукой в воздухе, покачиваясь. 'Так-так. Здесь произошло что-нибудь потрясающее?
   'Нет. Криминалисты забрали много возможных орудий убийства, но ничего похожего на это. Кочерга для камина, деревянная ручка от метлы и тому подобное. Сейчас стирают отпечатки пальцев, потом закончат.
   Хиллари поморщилась. Это объясняло, почему Джанин вышла наружу. Серая пудра, которую SOCO использовала для подчеркивания мазков, попала куда угодно - в складки одежды, волосы, губы и так далее. - Вы взяли предварительные показания Марсии Брок?
   - Да, босс, только самое основное. Она пришла сюда около половины восьмого, обнаружила, что дверь закрыта, но не заперта, и, когда никто не ответил на звонок, протиснулась внутрь. Нашла его, немного затрепетала, клянется, что не трогала его или что-то еще, и вышла в холл. и использовала свой мобильный, чтобы позвонить нам. Говорит, что не возвращалась, а ждала снаружи. О, и кстати, она секретарь его предвыборной кампании, а не его рабочий секретарь. Она сказала, что придет сегодня вечером, чтобы обсудить интервью, которое он должен дать завтра радио Оксфорд. Знаешь, потренируйся в последнюю минуту. Все это звучало достаточно правдоподобно для меня.
   Джанин не любила слишком подробно рассказывать о свидетеле, зная, что Хиллари предпочитает формировать собственное мнение о людях во время допроса. И Джанин прекрасно понимала, что ее начальник часто может сказать во время интервью такие вещи, о которых она сама даже не подумала бы. Эта способность ее старшего офицера видеть то, что она пропустила, или думать о том, что прошло мимо нее, раздражала ее и вызывала в равной мере зависть и уважение.
   - Хорошо, они выходят, - резко сказала Хиллари. - Миссис Дейл в моей машине.
   Джанин кивнула и отошла, а Хиллари отошла в сторону, когда две сотрудницы морга вышли с мешком для трупов на носилках. Она надеялась, что Валери Дейл не смотрит, но не могла понять, как бедная женщина могла избежать этого. Хиллари всегда помнила, что если супруг не был убийцей, то он или она также были скорбящей жертвой и заслуживали любого внимания, которое только можно было уделить. Проблема была в том, что следователь очень часто не знал, какой сценарий верен, пока не были собраны все улики.
   Она нашла Томми на кухне, наблюдающего за уходом последнего члена команды СОКО. 'Томми. Миссис Дейл опоздала на бридж-собрание. Она говорит, что у нее спустила шина, и ей пришлось ее заменить. Завтра первым делом выясните, сможете ли вы получить от нее точное место, где это произошло, и посмотрите, сможете ли вы получить какое-либо подтверждение. Если это произошло на открытой дороге, нам придется написать в газету и по радио обращение к свидетелям. Если бы она была рядом с какими-то домами, нам бы сразу повезло.
   - Не мог бы кто-нибудь остановиться и предложить помощь? - задумчиво спросил Томми. - Красотка-блондинка одна ночью?
   Хиллари пожала плечами. 'Может быть. Возможно, нет.' В наше время не всегда было легко сказать. Многие мужчины, которые были бы галантны, скажем, десять лет назад, теперь могли бы дважды подумать. И многие женщины тоже, вероятно, чувствовали бы себя в большей безопасности, меняя шины самостоятельно, чем обращаясь за помощью.
   - Я лучше позвоню Мелу и сообщу новости. Когда все будет закончено здесь, вы можете выйти. Я хочу, чтобы мы все были свежими утром.
   "Хозяин".
   * * *
   Марсия Брок поехала домой в сопровождении конвоя из двух человек. Она жила на окраине Уитни, в бывшем муниципальном поместье, но уже давно облагородленном новыми покупателями и многообещающими семьями.
   Она припарковала свою шестилетнюю "Тойоту" наполовину на тротуаре и заперла ее; Хиллари остановилась позади нее, а Джанин Тайлер промахнулась и припарковалась впереди. Не говоря ни слова, она повернулась и пошла по безумно вымощенной дорожке к входной двери, запоздало подумав о крыльце. Там она подождала, пока они наверстают упущенное, по-прежнему молча, затем вошла внутрь и включила свет в холле.
   - Кухня там. Она кивнула на дверь, которая была приоткрыта. - Не обращай внимания на кошку.
   Она скинула пальто и потянулась к маленькому термостату, включив его на ступеньку выше. Хиллари думала, что это нужно дому. Было заметно прохладно. Словно заметив, Марсия Брок мрачно улыбнулась. - Извините, инспектор. Я учусь в магистратуре по чтению - у меня каникулы - и студенческие привычки умирают с трудом. Я никогда не трачу ни электричества, ни чего-либо еще, если могу, - с сожалением добавила она.
   'Действительно? Что ты изучаешь?'
   "Политическая наука с уклоном в сторону социологии. Что-то еще?'
   Хиллари улыбнулась в ответ и прошла в маленькую функциональную кухню. На одной из ярко-желтых столешниц из пластмассы сидел черно-белый кот с потрепанными ушами и зловещими зелеными глазами. Джанин, заметив его, осторожно обошла его и выдвинула один из простых деревянных стульев, стоящих у небольшого квадратного стола.
   'Чай?' - спросила Марсия, беря чайник. - Или что-нибудь покрепче?
   Из предварительного интервью Джанин Хиллари знала, что Марсии Брок тридцать один год, и она не замужем. Джанин криво скривила губы, пересказывая лекцию, которую ей прочитали, когда она по ошибке назвала ее "миссис". "Подпольная лесбиянка, если вы спросите меня", - добавила Джанин, заставив Хиллари вздрогнуть. Иногда злонамеренное влияние Фрэнка Росса проявляло себя в самых неожиданных местах.
   Теперь Хиллари покачала головой. - Чай подойдет. Мне просто нужно обсудить с вами кое-что, мисс Брок. Как вы понимаете, я почти ничего не знаю о жертве, поэтому мне нужна ваша помощь. Что вы можете рассказать мне о нем?
   Марсия Брок вздохнула и закатила глаза. 'Когда начать? Ладно, сначала факты. Он немного стар, чтобы заниматься серьезной политикой, но опять же, он все еще достаточно молод, чтобы заставить настоящих ветеранов сесть и обратить на это внимание. Я полагаю, что где-то в будущем у него был довольно хороший совет, потому что он казался относительно сообразительным. Он, конечно, всю жизнь был членом партии и знал, как вести себя и говорить задолго до того, как нанял меня, что было к лучшему. Он удачно женился; его жена - я полагаю, вы с ней знакомы - единственная дочь местного застройщика. Очень престижная недвижимость, что-то в этом роде. Так что он знает много очень полезных людей, и тесть его поддерживает на сто процентов. Думаю, он мечтает увидеть свою дочь женой члена кабинета министров, - сухо добавила она.
   Чайник закипел, и Марсия прервалась, чтобы разлить чай по трем толстым кружкам.
   Она была маленькой и довольно коренастой, с короткими черными волосами и довольно поразительными ясными голубыми глазами, которые, казалось, ничего не пропускали. Передавая дымящиеся кружки, она раздавала ложки. - Тебе придется выуживать свои собственные чайные пакетики.
   Хиллари улыбнулась и улыбнулась, задаваясь вопросом, почему эта женщина работает на политика-консерватора-консерватора. Если бы ей пришлось угадывать, она бы подумала, что Марсия Брок будет девушкой строго из новых лейбористов. Одним нажатием Lib Dem. И если бы ей пришлось поставить деньги, она поставила бы ее на Грин.
   - Так ты думаешь, он бы тогда выжил? Вы знаете, был избран депутатом? - спросила она, и Марсия Брок фыркнула.
   'Едва! Что вы знаете о местной политике, инспектор?
   Хиллари внутренне застонала и признала, что это было почти пустяком, в твердом и твердом знании того, что в следующий час или около того она узнает гораздо больше, чем когда-либо хотела знать. Рядом с ней она чувствовала, как поникли плечи Джанин, и знала, что ее сержант тоже ожидает худшего.
   И Марсия Брок не разочаровала. К тому времени, когда она закончила рассказывать ей о внутрипартийной борьбе, отчаянии, окружающем поиски поддержки, и общей злословной, а иногда и почти истерической ссоре, которая продолжалась, когда избирательный округ депутата неожиданно становился доступным, Хиллари была рада, что она никогда не удосужилась проголосовать.
   "Итак, если не принимать во внимание подзаконные акты и исключения, все сводится к следующему. Это члены партии тори, а не представители общественности, могут выдвигать кандидатуры для тех, кто хочет баллотироваться в депутаты?" - сказала Джанин, уточняя свою стенографию. - И действующий член парламента от этой области вдруг объявил, что уходит в отставку в следующем году, а Малкольму Дейлу удалось набрать достаточно голосов, чтобы выставить его кандидатом?
   - Верно, вместе с двумя другими, - твердо сказала Марсия. "Но один подачка левее, так что единственным реальным соперником у него был Джордж Макнамара".
   Хиллари почувствовала, как ее веки опустились. Что такого было в политике, что заставило ее заснуть? Она заставила себя сесть и быть более внимательной. - Этот мистер Макнамара считался реальной угрозой? - быстро спросила она.
   - По-моему, да, - сказала Марсия Брок. - Но мистер Дейл был уверен, что победит, пусть даже с небольшим перевесом.
   "Что означает, что он будет баллотироваться в качестве депутата-консерватора от этого региона на следующих всеобщих выборах?"
   - Следующие дополнительные выборы, - поправила Марсия Брок. Затем начался поистине сбивающий с толку рассказ о правилах и положениях, касающихся разницы. Когда она закончила, Джанин выглядела готовой плюнуть железными гвоздями.
   'ХОРОШО. Давайте на минутку сменим акценты, - поспешно сказала Хиллари, зная, что ее сержант, вероятно, убьет ее, если она этого не сделает. Позже они всегда могли порыться в Интернете, чтобы составить более четкое представление о том, что произошло в местной политике тори. "Что это был за человек? Он тебе понравился?
   Марсия пожала плечами. - С ним все было в порядке, - сказала она, а потом покраснела, как будто понимая, что в ее голосе нет особого энтузиазма. "Я имею в виду, что у него был собственный бизнес, так что, по крайней мере, он знал больше, чем большинство из них, когда говорил об экономике и бедственном положении мелкого бизнесмена".
   'Действительно? Какое у него было дело?
   - Он владеет, или, вернее, владел, я полагаю, "Спортинг Шанс". Возможно, вы его знаете - он находится в том новом торговом центре, который они построили у канала в Банбери. Хиллари этого не знала, но не сомневалась, что скоро узнает.
   "По сути, он продает высококачественное спортивное оборудование загородным домам. Удочки, которые могут определить вес рыбы еще до того, как вы ее поймаете. Ружья Purdey ручной работы, украшенные настоящим серебром, которые обойдутся вам в шестьдесят тысяч. Сшитые на заказ галифе, аргентинские молотки для поло, тисненые кожаные сапоги для верховой езды из Испании. Вы поняли идею - если у вас больше денег, чем здравого смысла, и вы хотите потратить их на послеобеденную охоту на тетеревов, Sporting Chance - это то, что вам нужно. Он преуспел в этом. Конечно, вокруг этой области он не мог промахнуться. Если вы не стреляете в него, не гоняетесь за ним, не разрываете его на части, не вытаскиваете из воды и не отправляете за ним терьеров в норы, вы пытаетесь выглядеть так, как если бы это было так".
   Хиллари смотрела, как другая женщина откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула. Потом криво улыбнулась. - У меня такое чувство, что вы не любитель кровавых видов спорта, мисс Брок?
   У Марсии хватило такта улыбнуться. 'Извиняюсь. Не могу сказать, как я. Я вегетарианка, для начала, - добавила она, потом, словно понимая, как нелепо это звучит, резко расхохоталась и наклонилась вперед в своем кресле. "Послушайте, мне не особенно понравился этот человек, ясно?" - серьезно сказала она. "Но мне нужен был опыт, а должность секретаря избирательной кампании политика - любого политика - будет хорошо выглядеть в моем резюме, как только я получу степень магистра". Она немного беспомощно пожала плечами. "Некоторое время назад мой друг рассказал мне о Малкольме Дейле, и когда я проверил его, я подумал, что его шанс хотя бы хорошо себя показать слишком велик, чтобы я мог его упустить. Мой друг замолвил словечко, и Малькольм нанял меня. Теперь, я полагаю. . . О черт, я не знаю, что мне теперь делать, - сказала она, когда реальность ее ситуации начала доходить до меня. - Для начала я буду без работы, а мне это очень нужно платить чек, даже если это был арахис. Он был крутым ублюдком, знаете ли. Но тогда это богатые для вас. Они никогда ничего не отдают, не так ли?
   - Он был богат? - небрежно спросила Хиллари.
   'Ах, да. Ну, по моим меркам, так оно и было, - поправила Марсия с короткой ухмылкой. "Магазин был золотым прииском, и его жена, конечно же, получала от папы личный доход. Дети уже готовы поступить в Женский колледж Итона и Челтнема. Вы можете себе это представить? Планируете свою жизнь еще до того, как у вас закончились подгузники? Да, они богаты.
   - Как вы думаете, у Дейлов был удачный брак? - прямо спросила Хиллари.
   По пути сюда она задавалась вопросом, не был ли у Марсии роман с жертвой, но теперь эта идея более или менее отбросила ее. Конечно, Марсия Брок могла лгать, изображая неприязнь или незаинтересованность, которых на самом деле не чувствовала, но почему-то Хиллари не могла этого увидеть. И из того, что она начала узнавать о личности жертвы, она сомневалась, что Малкольм Дейл был настолько глуп, чтобы завязать роман со своей секретаршей. Тем более такой физически невзрачный.
   - Да, судя по тому, что я видела, это сработало, - сказала Марсия после задумчивой паузы. - Я имею в виду, что миссис Дейл я видел нечасто, но она мне показалась подходящей.
   - Тип для чего?
   - Конечно, быть женой политика-тори, а что еще? - сказала Марсия с огоньком в глазах. "У нее был правильный взгляд, правильный голос, правильные связи. О, я не говорю, что она была одной из тех драконов, которые подталкивают муженька, но она определенно была за ним. Ходил на все митинги, прессовал плоть, льстил матронам и так далее. Одна из причин, по которой Малкольм Дейл был выдвинут кандидатом, заключалась в том, что у него была подходящая жена, которая его поддержала, уж поверьте мне. Сейчас тори очень дорожат семейными ценностями". Марсия не могла сопротивляться раскопкам. - И убедитесь, что их кандидаты соблюдают правила. И я думаю, что Валери это знала и знала себе цену. И, конечно же, со старым добрым папой позади нее, Малкольм знал, что должен сделать ее счастливой, потому что ничто не могло помешать ей идти, если он этого не сделает. И он был бы настоящим неудачником, если бы она ушла.
   Хиллари кивнула. Так что казалось все менее и менее вероятным, что Валери Дейл захочет избавиться от мужа по финансовым причинам. Но это не исключало других мотивов. Больше личных.
   - И ты думаешь, он сделал ее счастливой? - спросила она спокойно.
   Марсия Брок неловко поерзала на стуле. - Я так и подозреваю, - быстро сказала она. - Послушайте, как я уже сказал, я всего лишь секретарь его предвыборной кампании, а не его закадычный друг. Или ее.
   "В этом что-то есть", - подумала Хиллари, но сейчас, наверное, не время настаивать на этом. Дело шло ранним утром, и ее свидетель начал капризничать. И она сама чувствовала притяжение своей кровати.
   - Хорошо, мисс Брок, мы пока оставим это здесь. Но я свяжусь с вами в течение следующего дня или двух для последующего интервью. Вы будете доступны, я надеюсь?
   Марсия Брок криво улыбнулась. - Не уезжай из города, а? Не волнуйся, я никуда не пойду. Моя аренда на это место не истекает до начала следующего учебного года для начала. Если меня здесь не будет, вы, вероятно, найдете меня в центре по трудоустройству, - криво добавила она, устало поднимаясь на ноги, но с явным облегчением в ее глазах, когда она выпускала их.
   Хиллари намеренно ничего не спрашивала о фактическом обнаружении тела, зная, что Джанин уже прикрыла бы это. Вместо этого она хотела впервые по-настоящему почувствовать их жертву. И мальчик, он у нее был.
   - Он не очень-то ей нравился, не так ли? - сказала Джанин, как только она присоединилась к ней снаружи. Она запросила и забрала одежду Марсии Брок и утром первым делом отдаст ее судмедэкспертам.
   - Нет, - задумчиво согласилась Хиллари. - Не думаю, что она даже верила в его политику.
   Смогли бы вы быть секретарем кампании кого-то, чьи политические взгляды не совпадают с вашими? Если ты отчаявшийся студент, жаждущий опыта и взобраться на политическую лестницу, она полагала, что ты сможешь. Но может ли эта неприязнь обостриться и нагноиться, заставляя вас ударить кого-то по голове и убить его из чистого разочарования? Она так не думала.
   Нет, если это была женщина, которая убила их жертву, наверняка мотив был более личным.
   - Вы заметили, как она уклонилась, когда я спросил ее о состоянии брака Дейлов? - спросила Хиллари, следуя за своим сержантом по дорожке к их ожидающим машинам. Если Малкольм Дейл был неверен, возможно, любовнице надоели его обещания бросить жену, и она, наконец, поняла, что этого никогда не произойдет. Или, может быть, Малкольм Дейл решил сегодня вечером дать ей локоть, а у женщины были другие идеи.
   'Ах, да. Я бы сказала, что кто-то из них определенно играл, - фыркнула Джанин.
   "А может, и то, и другое", - сказала Хиллари. Мог ли любовник Валери убить Малкольма Дейла? Это будет не первый случай, когда муж убит другим мужчиной. Могла ли Валери подтолкнуть его к этому? Или помогали и подстрекали. Ей очень не нравился этот бизнес со спущенными шинами.
   К счастью, столь раннее обнаружение тела помогло сузить время смерти. Теоретически Валери могла убить мужа, переодеться, может быть, даже принять душ, а затем уйти в свой бридж-клуб, прибыв лишь с небольшим опозданием.
   Она вздохнула. "Я разбит, и у меня кружится голова. Давайте выспимся, а утром займемся делом".
   - Не ждите от меня возражений, босс, - сказала Джанин. Это было уже ее третье расследование убийства, и из двух предыдущих она усвоила, что нужно следить за собой. - Спокойной ночи, босс, - сказала она, забираясь в свой Mini и с ревом уезжая.
   Хиллари села в Трагический Фургон Паффа и более размеренно уехала в ночь.
   * * *
   Крошечная деревушка Трупп, к которой постоянно пришвартовалась ее шлюпка " Моллерн ", затаилась на ночь, и в ней не было ни единого огонька. Припарковавшись на пустынной парковке паба The Boat, она заперла машину и пошла по грязной тропинке к своей лодке.
   Внезапный хлопок и всплеск рядом с ней сказали ей, что она напугала спящую утку или камышницу. С учащенно бьющимся сердцем она тихонько выругалась на него, затем забралась на корму лодки и полезла в сумочку за ключом от висячего замка.
   Оказавшись в знакомом узком пространстве, она не стала включать свет. Она не была уверена, когда в последний раз заряжала аккумулятор, и, кроме того, луна все еще светила достаточно ярко, чтобы она могла видеть все, что ей было нужно.
   Она открыла дверь в свою микроскопическую спальню, сбросила с себя одежду и позволила ей упасть на пол, затем забралась на узкую односпальную кровать.
   Через несколько мгновений она уснула.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   Возможно, неудивительно, что Хиллари проснулась поздно. Снаружи она могла слышать громкое пение самца дрозда, который гнездился на иве, нависшей над ее лодкой, и проплывающее судно мягко покачивало " Моллерн" . То ли кто-то из ее соседей вышел в открытое море, то ли самые первые туристические катера весеннего сезона вышли на берег.
   Она вздохнула и провела рукой по волосам. В идеале она могла бы принять душ и вымыть волосы, но быстрый взгляд на часы показал, что у нее просто нет времени. Она встала с постели, бросила вчерашнюю одежду в маленькую корзину под маленьким круглым иллюминатором и встала. Ей не нужно было делать ни шагу, чтобы открыть дверцу гардероба, где она выбрала элегантную каштаново-коричневую юбку и жакет в тон с замшевыми лацканами. Завершали ансамбль кремовая блуза и кремовые туфли на низком каблуке. У нее закончились свежие колготки, поэтому она поморщилась и достала вчерашнюю пару из корзины. Она плеснула духами и отодвинула раздвижную дверь.
   Она быстро прошла по узкому коридору на кухню и поставила чайник, задаваясь вопросом, достаточно ли опустились ее цистерны с водой, чтобы стоило посетить общие краны.
   Еще одна работа, которую ей придется делать завтра.
   Чашка растворимого и довольно черствый бисквит завершили завтрак, и когда она поднималась по ступенькам, стараясь при этом наклонить голову, она почувствовала протестующее бурчание в животе.
   За окном мартовский день был ясным и солнечным. На лодке ее соседки " Уиллоусендс " было три кадки с нарциссами, которые весело покачивались на холодном ветру. Крошечная Дженни Рен пролетела низко над водой и пронеслась прямо перед ней, когда она сошла с лодки на сушу. Она взглянула на тропинку, гадая, выдержат ли когда-нибудь ее кремовые туфли короткую грязную дорогу до машины.
   Возможно нет.
   Пафф Трагический Фургон для разнообразия тронулся с первого раза, и это было к лучшему, потому что в тот момент, когда она вошла в приемную, дежурный сержант пригвоздил ее. - Инспектор Грин, человек из Метрополитена срочно вызывает вас к себе в кабинет.
   Хиллари слегка застонала от приглашения и, махнув рукой в знак подтверждения, направилась к лестнице. Большие электрические часы на стене показывали ей, что сейчас без четверти одиннадцать. Ну, черт с ними. Сначала она направилась к своему столу в главном офисе и быстро проверила, нет ли ничего срочного, а затем прошла лишний рейс до офиса сержанта Рэли. Секретарша тут же провела ее. Внутри были все обычные подозреваемые - Мэл, Регис и Таннер, а по одну сторону от стола Рэли сидел высокий седовласый мужчина, одетый в темно-серый костюм. Хиллари почувствовала легкий шок при виде его, но быстро скрыла это.
   - Сэр, - обратилась она к мужчине постарше, недоумевая, что привело в драку главного детектива-суперинтенданта Маркуса Донливи. И быстро узнала.
   - Инспектор Грин, - любезно поприветствовал ее Рэли, даже не взглянув на часы. Хиллари кивнула, не собираясь объяснять свое опоздание. Если бы Мэл этого не сделал, супер мог бы просто спросить.
   "Как я только что сказал команде, у нас произошел прорыв. Как вы знаете, наш источник в банде Флетчера учуял, что в ближайшем будущем сам здоровяк запачкает руки. Вчера вечером он подтвердил, что прибывает большая партия "солдат", и на этот раз у него был определенный график - а именно, завтра в девять вечера.
   - Солдат? - сказала Хиллари с некоторой тревогой, потому что никогда об этом не слышала.
   Майк Реджис поерзал на своем месте. "Он совершенно новый. Vice только недавно смогли получить в наши руки несколько образцов, но химики говорят нам, что это почти наверняка производное E, но с другим эффектом, что-то из семейства амфетаминов. Он быстродействующий и противный. Среди медиков ходят слухи о возможном повреждении головного мозга у тех, кто употребляет наркотики длительное время.
   Хиллари тяжело вздохнула. Большой. Это было как раз то, что ей было нужно.
   - Итак, как я уже говорил, - сказал Рэли, снова без малейшего намека на упрек опоздавшему, - рейд определенно состоится завтра ночью. Мы почти уверены, что его доставят на ферму, принадлежащую Флетчеру, недалеко от деревни Блетчингтон. Расположение идеальное - ближайший дом в деревне скрыт за небольшой группой деревьев, а доступ к ферме осуществляется по единственной тропе, ведущей к узкой проселочной дороге, которая сама по себе выходит на дорогу B, поэтому почти нет проходящего трафика. К счастью для нас, на соседней земле есть еще одна ферма, до которой можно добраться по другой дороге B. Фермер сочувствует и разрешил нам установить наблюдение. Брайан Дойл, фермер, похоже, не большой поклонник Флетчера. Был некоторый спор о доступе к земле. Конечно, мы знаем, почему Флетчер не хочет, чтобы его соседи были слишком близко. Насколько я помню, в прошлом году ходили слухи, что Флетчер устроил там контрафактную мастерскую по производству DVD и тому подобного?
   Мэл кивнул, но не стал вдаваться в подробности. Именно он руководил рейдом на ферме в тот раз, и хотя он нашел несколько оберток от недавнего выпуска DVD с большим кассовым хитом, они не нашли достаточно улик, чтобы обвинить его. Флетчера, очевидно, предупредили.
   - Да, - тяжело сказал Рэли. "По этой причине мы держим этот рейд очень близко к сердцу. Кроме людей, находящихся в этой комнате, и сотрудников службы наблюдения, конечно, никого, но никому об этом не говорить. Кроме того, я не хочу, чтобы завтра здесь собрались все кланы. Я хочу, чтобы вы все нормально работали, а потом мы встретимся на соседней ферме в Блетчингтоне в 18:00. Мы используем свои собственные автомобили и паркуем их вне поля зрения в сарае, который фермер предоставил нам для ночлега. Это понятно?'
   Так и было, и все кивнули. Это был мрачный момент, так как супервайзер чуть ли не открыто заявлял, что кто-то из ников должен был скармливать Флетчеру лакомые кусочки, и никому не нравилась эта мысль.
   Но, по крайней мере, Рэли звучал так, как будто он имел в виду дело, что воодушевляло. Хиллари внимательно наблюдала за ним, пока он детализировал план операции. Опять же, она будет работать с подразделением тактического огнестрельного оружия, поскольку было почти наверняка, что Флетчер и остальные, вероятно, будут вооружены или будут иметь быстрый доступ к оружию, но это не ее старый друг Доббин, который будет на этот раз его возглавлял молодой человек, которого она не знала.
   Глаза Рэли сияли, когда он говорил, и когда солнечный свет снаружи подбирал золотистые блики в его светло-каштановых волосах, Хиллари чувствовала напряжение в этом человеке. У ее матери когда-то был йоркширский терьер по кличке Неро, который чуть ли не дрожал от напряженной концентрации всякий раз, когда ему собирались бросить мяч, и Рэли внезапно напомнил ей о животном. Было что-то почти нечеловеческое в энергии, которую он, казалось, излучал.
   Она снова задалась вопросом, что им движет. И как он так быстро сблизился с Флетчером. Но, возможно, она просто придиралась. Она знала, что, хотя рейд был захватывающим событием и вполне мог привести, наконец, к поимке Флетчера с поличным, она сама была чем-то вроде неудачника на этом мероприятии. Было очевидно, что Рэли и Реджис должны были стать двумя главными движущими силами этого. С другой стороны, ее собственное дело об убийстве было только ее делом, где она была большой рыбой в маленьком пруду и грызла удила, чтобы вернуться к нему. Могло ли быть так, что она действительно чувствовала себя не иначе как как собака на сене во всем этом деле? Не поэтому ли она была так скептична? Ей не хотелось так думать.
   В этот момент она обернулась и увидела на себе взгляд Маркуса Донливи с тяжелыми веками и бледными глазами. Хотя в следующее мгновение он отвернулся, у нее было определенное ощущение, что он уловил ее беспокойство.
   Она тайком взглянула на часы, желая, чтобы инструктаж не затянулся. Хотя все силы будут праздновать, если они действительно поймают Флетчера, включая ее саму, ей есть чем заняться и на кого посмотреть.
   * * *
   Случилось так, что было почти одиннадцать часов, когда она спустилась вниз к своему столу, и Фрэнк Росс, маленький ядовитый мерзавец, устроил грандиозное шоу, глядя на часы. Джанин, которая, вероятно, знала от Мела, что ее босс был наверху, в кабинете большого человека, посмотрела на нее с гораздо большим интересом, но Хиллари просто села в свое кресло и потянулась к куче отчетов в своей папке для входящих. Как и ожидалось, там был полный отчет о Малкольме и Валери Дейл, который она быстро прочитала. Затем последовал предварительный отчет судебно-медицинской экспертизы, в котором не было ничего особенно поразительного. Большинство мазков, сделанных на месте происшествия, были исключены как принадлежащие либо Дейлам, либо Марсии Брок, либо уборщице из деревни, которая приходила два раза в неделю. Но были следы другого человека, недавно присутствовавшего, которого еще не нашли. Эти отпечатки были пропущены через компьютер, но не нашли ни одного криминального прошлого. Теперь Томми просматривал другие базы данных, требующие снятия отпечатков пальцев, - вооруженные силы, тюремный персонал и т. д. - но у Хиллари не было больших надежд на совпадение.
   Тем не менее, мазки пригодятся, если они нацелятся на подозреваемого. При условии, конечно, что они не принадлежали местному сантехнику, которого вызвали, чтобы разблокировать раковину, или любому другому заблудшему человеку, у которого могла быть законная причина быть недавно на кухне Дейлов. В наши дни большинство убийц носят перчатки как само собой разумеющееся.
   Если только убийство не было непреднамеренным, Хиллари мысленно исправилась. И все же отсутствие орудия убийства на месте происшествия делало это маловероятным. Если только убийца не схватил ближайший предмет, а потом сохранил достаточно хладнокровия, чтобы взять его с собой, когда они ушли?
   - Джанин, попроси миссис Дейл и уборщицу проверить кухню и посмотреть, не пропало ли что-нибудь, - сказала она, переворачивая последнюю страницу и с грохотом закрывая папку.
   - Уже сделал это, босс, - сказала Джанин с тихой гордостью. - Я первым делом заглянул сегодня утром и застал уборщицу дома. Это был не обычный ее день, но вы знаете, на что это похоже.
   Хиллари сделала. Люди обычно реагировали на убийство одним из двух способов; либо они старались избегать сцены и членов семьи, либо нацеливались на нее, как голуби, возвращающиеся в курятник.
   - Узнал от нее что-нибудь? - спросила она с любопытством.
   - Она была почти уверена, что с кухни ничего не пропало, кроме того, что уже изъяли криминалисты, - ответила Джанин. - Но она была источником сплетен о Долинах - некоторые из них были интересны с нашей точки зрения. В целом она думала, что если кто-то из них и заигрывал, то, скорее всего, это был муженек, но у нее не было кандидатов в возможные любовницы, и можно было сказать, что это почти причиняло ей боль". Джанин сделала паузу, чтобы перевести дух и цинично улыбнуться. "Она сказала, что дети были избалованными мальчишками, хотя маленькая девочка все еще была в кавычках "милая" без кавычек". Джанин, не желавшая иметь собственных детей, не могла понять влечения некоторых людей к маленьким ужасам. "Ночь в бридж была обычным явлением, так что тут ничего не пошло", - продолжала она, читая из своей записной книжки. - Но она рассчитывала, что миссис может выпить немного больше, чем ей нужно. Впрочем, я склонна воспринимать это с долей скептицизма, - добавила она, взглянув поверх блокнота на своего босса. "Я заметил, что Дейлы больше интересовались действительно качественным вином и крепкими спиртными напитками, чем их количеством. И мне показалось, что женщина просто завидовала. Казалось, ее как бы возмущает то, что она одна из неимущих.
   Хиллари знала этот тип. - У нее есть ключи от дома?
   - Нет, еще одна вещь, из-за которой у нее разболелся нос. Миссис всегда была рядом, чтобы впускать и выпускать ее.
   Хиллари кивнула, но могла сказать, что уборщица ничего не пробудила в поле зрения Джанин. Конечно, ей, вероятно, придется перекинуться парой слов с самой женщиной, но на данный момент она оказалась в самом низу списка.
   'ХОРОШО. Томми, я хочу, чтобы ты подтвердил алиби миссис Дейл по замене шин. Пока это так или иначе не будет решено, мы будем просто крутить колеса".
   "Хозяин".
   - Фрэнк, я хочу, чтобы ты ходил по домам в деревне. Поднимите слухи о Долинах.
   Фрэнк усмехнулся, но просиял при мысли, что в деревне обязательно должен быть паб. А так как кто-нибудь интересный должен был заглянуть, он мог бы с тем же успехом устроить там дом. Дерьмо топает от двери к двери.
   Джанин, не хочешь поехать со мной в Вудсток? Я хочу поговорить с главным конкурентом нашей жертвы. Как его зовут?
   Джанин сверилась со своим блокнотом. "Макнамара. Джордж, J. Поверенный, - мрачно добавила она.
   Хиллари хмыкнула. Как и Шекспир, она знала, что хочет делать с большинством из них.
   * * *
   Вудсток, городок, примыкавший к знаменитому дворцу Бленхейм, маленькому загородному поместью герцога Мальборо, летом был популярным туристическим центром, но в солнечный, но холодный мартовский день древние улицы были в основном безлюдны. Антикварные магазины, а не что-то полезное, были в порядке вещей, но, проходя мимо небольшой пекарни, Хиллари поспешно отвела взгляд от шоколадных эклеров и булочек со льдом. Однако это не помешало ее носу атаковать восхитительные ароматы выпекаемого хлеба и тающего шоколада. Она ругала себя за то, что вынуждена парковаться так далеко, но, как и во всех живописных и древних городах, с парковкой было дерьмо.
   Офисы Макнамары оказались в беспорядочном ряду черно-белых коттеджей с волнистой крышей, черными металлическими конструкциями и оконными ящиками, полными алых гераней. Должно быть, камеры щелкали всякий раз, когда японские туристы спускались из близлежащего города Оксфорд, размышляла Хиллари. Однако сегодня она едва взглянула на архитектуру.
   Медная табличка, прикрепленная к одной из побеленных стен, подтверждала, что Малхолэнд, Грат и Макнамара действительно располагали здесь своими офисами, и она толкнула парадную дверь из стекла и дерева в крошечную прихожую. Секретарь-администратор, работавший как тролль в устье пещеры, смотрел на них из крошечной ниши под лестницей. Она не встала, но, наверное, и не осмелилась, опасаясь удариться головой.
   Хиллари показала свои удостоверения, приятно улыбаясь при этом. Инспектор Грин, Долина Темзы. Я хотел спросить, могу ли я переговорить с мистером Джорджем Макнамарой? Ей удалось сделать так, чтобы это звучало как приказ, а не как просьба, но без излишнего веса. Джанин задавалась вопросом, как она это сделала.
   Секретарь быстро кивнула и потянулась к телефону. Она была похожа на одну из тех женщин, которые вернулись к секретарской работе после перерыва, чтобы завести детей, и ее крашеная белокурая голова немного склонилась над телефоном, когда она чуть ли не шепотом вызывала своего работодателя наверх. Положив трубку, она натянуто улыбнулась в их сторону.
   - Пожалуйста, идите прямо наверх. Офис мистера Макнамары второй слева.
   Хиллари поблагодарила ее и поднялась по глубокой узкой лестнице, осторожно держась за перила, так как доски скрипели под ногами. Толстые и старые оконные стекла наверху окрашивали солнечный свет в какой-то молочный цвет, который странно отражался на прочном темно-сером ковре под ним. Дверь, о которой идет речь, открылась прежде, чем они добрались до нее, и мужчина высунул голову. Он был невысокого роста, немногим выше собственных пяти футов девятого сантиметра Хиллари, и у него были песочные светлые волосы, ставшие серебристыми. Она увидела, как его темно-карие глаза пробежались по ней в быстром подведении итогов. Она знала, что он видит женщину с фигурой в духе Юноны, каштановыми волосами до плеч с колокольчиком и, если он мог разглядеть их в странном свете здесь, наверху, большими карими глазами.
   Она не удивилась, когда его взгляд переместился на Джанин и слегка расширился. Джанин, с длинными светлыми волосами, льдисто-голубыми глазами и стройной фигурой, напоминающей молодость двадцатишестилетней девушки, привыкла привлекать к себе слишком много мужского внимания.
   - Инспектор Грин? - сказал Джордж Макнамара, его глаза вновь обратились к Хиллари. - Пожалуйста, входите. Должен сказать, я был удивлен, когда Клэр сказала мне, что вы здесь. Видите ли, мы не занимаемся преступной деятельностью, - добавил он, когда она подняла темно-каштановую бровь в немом вопросе.
   - А, - сказала она. Значит, не традиционный враг. Скорее нейтральный? - Однако, боюсь, мы здесь по уголовному расследованию, мистер Макнамара, - сказала Хиллари, бросив быстрый взгляд на офис. На противоположных стенах висела пара скучных, но достаточно хорошо выполненных акварелей, одна - Порт-Медоу в Оксфорде, другая - Вустерского собора. Тома и тома толстых книг в темных оттенках кожи стояли по обеим сторонам заброшенного камина, а на широком подоконнике стояла пара зеленых цветущих горшечных растений. Половицы под ним волновались так же сильно, как и крыша, и она увидела, как Джанин слегка пошатнулась, пока шла к одному из удобных на вид мягких кресел, стоящих перед письменным столом из вишневого дерева. Очевидно, фирма хорошо себя зарекомендовала.
   'Действительно? Я заинтригован. Чай, кофе? - предложил поверенный, указывая ей на другое свободное кресло.
   Хиллари никогда не отказывалась от кофеина.
   Несмотря на то, что казалось, что он работает в адвокатской конторе, которую можно было взять прямо из Диккенса, Джордж Макнамара протянул руку, чтобы нажать выключатель очень современной системы внутренней связи, и спросил кого-то по имени Дейзи, не против ли они заглянуть с телефоном. кофейник.
   - Ну, я не могу представить, кто из моих нынешних клиентов мог нарушить закон, инспектор, - сказал Джордж Макнамара, откидываясь на спинку стула. Он был хорошо сложен, с приветливыми глазами-пуговицами и носил темно-синий галстук-бабочку. Хиллари уже много лет не видела галстука-бабочки.
   - Речь идет о вашем политическом сопернике, мистере Макнамаре. Мистер Малкольм Дейл, - спокойно поправила его Хиллари.
   Брови Макнамары взлетели вверх, и он внезапно выпрямился в кресле. "Малькольм? Но, конечно же, он не мог попасть в беду. Несмотря на все слова, выражавшие сомнение, Хиллари увидела явную надежду и ликование на лице собеседника.
   - Но если бы его застали за чем-то, чего он делать не должен, возможно, это не разбило бы вам сердце? - спросила она, позволяя легкой нотке понимающего веселья проникнуть в ее голос.
   Как она и ожидала, Макнамара внезапно развел руками в беспомощном жесте, и на его лице появилась легкая неохотная улыбка. У него были, как она заметила впервые, усы. Он был таким маленьким и бледным, что она почти не заметила его.
   - Ну, скажем так, в любви и в политике все хорошо.
   "Секретарь предвыборной кампании мистера Дейла, похоже, думал, что у него хорошие шансы получить номинацию", - сказала Хиллари, бросая его в котел, когда дверь открылась и вошла пухлая пожилая дама с подносом. На нем был настоящий серебряный кофейник, изготовленный где-то в 1840-х годах, как предположила Хиллари, и что-то похожее на настоящие чашки и блюдца Споуда. В такой же серебряной сливочнице были сливки, а не молоко, а сахарница была до краев наполнена рассыпным сахаром, а не комочками, а рядом лежала маленькая серебряная ложка.
   - А, спасибо, Дейзи. Замечательно, как всегда", - похвалил Макнамара. Ни одна из трех присутствующих женщин не знала, имел ли он в виду Дейзи или кофе, но Дейзи коротко улыбнулась и вышла, не сказав ни слова.
   "Ну, конечно, это должен был сказать его собственный секретарь избирательной кампании", - сказал Джордж Макнамара в ответ на заявление Хиллари, потянувшись при этом за травкой. - Но вряд ли я соглашусь. Да, у Малькольма много поддержки, но большая ее часть исходит от высшего эшелона партии. Моя собственная сила находится на уровне широких масс, что иногда может быть гораздо большим преимуществом. Пломбир? Сахар?
   Хиллари пробормотала свой выбор и задумалась. До сих пор все казалось на подъеме и подъеме. Макнамара все еще говорил о Малкольме Дейле в настоящем времени, и, учитывая, что известие о его смерти еще не попало в газеты и не было передано по местным радиостанциям, не было причин, по которым поверенный должен был знать, что его соперник мертвых. И с самого начала Джордж Макнамара, казалось, думал, что Малкольм Дейл попался на каком-то грешке, который по какой-то причине привлек внимание полиции.
   Но, конечно, все это может быть камуфляжем.
   - Итак, скажите мне, чем я могу вам помочь, инспектор, - сказал Макнамара, поднося кофейную чашку к губам.
   - Боюсь, мистер Макнамара был зверски убит прошлой ночью, мистер Макнамара, - спокойно сказала Хиллари, поднимая свою чашку и делая глоток. Ах, замечательно. Это не просто растворимый кофе из банки, а правильно процеженный бразильский кофе.
   - Он что? - безразлично сказал Макнамара. "Малькольм? Мертвый? Но . . .' Он медленно опустил чашку на стол, затем посмотрел на Хиллари с нарочито жестким выражением лица. - Понятно, - сказал он, и его голос стал гораздо больше похож на адвоката. - И вы хотите знать, где я был в это время?
   Хиллари захотелось улыбнуться. Он больше всего напоминал ей птицу, у которой неожиданно взъерошились перья.
   - Что ж, это было бы хорошим началом, сэр, - вежливо пробормотала она.
   - А когда именно он был убит? - спросил Макнамара с явным намеком на то, что ты меня не поймаешь, что заставило Хиллари ухмыльнуться. Или сказать что-то столь же глупое, например, "туше".
   - Не могли бы вы просто сказать мне, что вы делали, скажем, с пяти часов прошлой ночи, сэр? - сказала она вместо этого.
   Немного успокоившись, Макнамара кивнул. 'Посмотрим. Я вышел отсюда в свое обычное время, то есть в пять тридцать. Администратор внизу может это подтвердить. Я живу в Кидлингтоне, поэтому мне потребовалось, ну, скажем, полчаса, чтобы добраться до дома. Вы знаете, что такое трафик. К тому времени моя жена уже была дома, и мы вместе приготовили ужин. Что-то простое - макароны какие-то, кажется. Мы поели, а потом мне нужно было поработать в кабинете. Работа кампании. Около десяти мы с женой смотрели телевизор - новости и тому подобное. А в одиннадцать мы уже легли спать.
   - А ваша жена не мешала вам в кабинете?
   - Моя жена, инспектор, уверяю вас, знает лучше, - сказал Макнамара с кривой улыбкой. "Кроме того, она учительница, и ей самой нужно было сделать много оценок".
   - А когда, скажите, вы удалились в свой кабинет?
   - Не знаю - семь тридцать. Где-то около того.
   - И вы принимали какие-либо телефонные звонки в это время? К вам звонили?
   - Нет и нет, - сказал адвокат, подстраиваясь под ее деловитый тон бессознательной мимикой.
   Итак, подумала Хиллари, настоящего алиби нет. Он легко мог выскользнуть, уехать в Лоуэр-Хейфорд, разбить своего соперника и вернуться. Но разве его жена не услышала бы машину? Ей придется послать Джанин или Томми поговорить с миссис Макнамара, прежде чем муженек сможет вернуться домой и дать ей кое-какую тренировку.
   - Понятно, - ровно сказала она.
   - Я довольно сомневаюсь в этом, - с усмешкой сказал Джордж Макнамара, с легкостью прочитав, как работает ее разум. - Позвольте мне просветить вас, инспектор. Я всю жизнь был членом партии тори. Сейчас я достиг точки в своей профессиональной карьере, когда у меня есть солидная клиентская база, и я могу позволить себе немного времени посвятить баллотированию в парламент. Но я вряд ли расстроюсь, если меня не номинируют, и вряд ли я убью Малкольма Дейла, ради бога, чтобы сузить конкуренцию. Это просто невозможно, инспектор. Я законопослушный человек. И не насильственный.
   Хиллари кивнула. Она также не думала, что он был особенно вероятным кандидатом. По ее опыту, жаждущие власти обычно делали ставку на вишенку задолго до того, как этому мужчине исполнилось - сколько - сорок с лишним лет? Кроме того, она уже к своему удовлетворению подытожила Джорджа Макнамару. Среднестатистический, ничем не примечательный успешный мужчина, переживший легкий кризис среднего возраста, он искал что-то, что могло бы оживить его жизнь. Не из тех, кто заводит интрижку, он увидел возможность попробовать баллотироваться в депутаты от консерваторов от своего избирательного округа просто как билет. Достаточно респектабельное честолюбие, чтобы не отпугнуть своих клиентов или вызвать неодобрение других партнеров в офисе, но достаточно возбуждающее, чтобы будоражить кровь.
   Ее также не удивило бы, если бы Макнамара на самом деле не претендовала на место в местном совете графства и считала, что почетное проигрыш в игре с гораздо более высокими ставками является разумным путем.
   "Знаете, я не могу поверить, что кто-то на самом деле мог убить Малкольма", - сказал теперь Макнамара, отвлекая Хиллари от ее мыслей. Как будто поверенный только сейчас осознал истинную чудовищность того, что произошло. Эта реакция не особенно удивила ее. Большинство людей оценивают новости и рассматривают их сначала на сугубо личном уровне - как они влияют на меня, что они сделают для меня или для меня - прежде чем принимать во внимание их более широкое, более общее воздействие.
   - Вы ведь не подозреваете Валери? - добавил он, повысив голос в искреннем негодовании. - Я имею в виду, я знаю, что это первое, о чем думают люди, но Валери... . . Я имею в виду, я не так хорошо ее знал, но... . . ну, она просто не из тех.
   Хиллари оставила это без комментариев. Как часто она слышала это раньше?
   - Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы затаить злобу на мистера Дейла? - вместо этого спросила она. - Возможно, ваш второй напарник?
   Дэниел Пейдж? Боже мой, нет. Макнамара отклонил это предложение взмахом руки. Но потом все его лицо изменилось. 'Конечно! Старик Мэтьюз мог бы! Я должен был сразу подумать о нем. Он достаточно часто угрожал убить Малкольма, бог его знает.
   Рядом с ней она почувствовала, как Джанин чуть не упала со своего места. Хиллари сделала еще один осторожный глоток кофе. Мужчина перед ней теперь изрядно подпрыгивал на своем сиденье от волнения. "Перси Мэтьюз. Вы уже говорили с ним?
   - Это имя упоминается в нашем расследовании впервые, сэр, - ровно сказала Хиллари, пытаясь его немного успокоить. - Вы говорите, что этот человек действительно угрожал убить мистера Дейла? Вы действительно слышали это сами?
   'О, да. Тоже не раз. Похоже, он не делал из этого секрета. Однако часть оживления, казалось, просочилась из него, когда он неохотно добавил: "Конечно, Мэтьюз немного чокнутый, и он старик . Я имею в виду, что он получает пенсию, и ему должно быть около семидесяти с лишним лет. Но все равно он в форме. Да, он здоров.
   Хиллари кивнула. - А вы знаете адрес этого мистера Мэтьюза?
   - Нет, не навскидку. Но это в той же деревне, где жил Малькольм.
   - Откуда ты это знаешь? - с любопытством спросила Хиллари. - Мистер Дейл когда-нибудь признавался вам, что боится этого человека, тем более что он живет так близко?
   Удивительно, но Джордж Макнамара фыркнул от внезапного смеха. 'Конечно нет. Малькольм ни разу не подумал об этом человеке. Имейте в виду, он был немного раздражающим. Он привлек местную прессу, как вы знаете, и завоевал большую симпатию в некоторых кругах. Но поскольку ни один из них не имел права голосовать ни за, ни против выдвижения Малкольма в качестве кандидата, это не беспокоило его так сильно, как могло бы".
   Хиллари краем глаза заметила, как Джанин посмотрела на нее "какого черта", и заметила, что ее ручка больше не строчит стенографические записи. Хиллари поделилась своим замешательством.
   - Местная пресса? - повторила она в недоумении. - Мистер Макнамара, не могли бы вы выразиться яснее?
   - О, да, извини. Не очень профессионально с моей стороны. Посмотрим. Ну, это все случилось - о, это было много лет назад. Малькольм был хозяином Лоуэр-Хейфорд-Хант - небольшого и очень нового собрания. Ему было всего пять лет или около того. Так или иначе, во время одной охоты в День подарков хозяин гончих потерял контроль над своими собаками, когда они проезжали через деревню, и они проникли в один из дачных садов и убили домашнего питомца. Кажется, это была кошка.
   - Кот мистера Перси Мэтьюза, - ровно сказала Хиллари, представляя себе сцену. У кошки, загнанной в угол двадцать или около того гончих, не было ни единого шанса. К тому времени, когда стая покончит с ним, это будет не более чем сломанный, почти жидкий пучок меха.
   - Да, - подтвердил Макнамара. - В любом случае, старик Мэтьюз был в ярости. И я имею в виду в ярости . Я знаю одного из охотников, и он сказал мне, что старик был буквально вне себя от ярости. Думал, у старика будет какой-нибудь припадок, и он тут же лопнет свои сабо. Естественно, Перси Мэтьюз клялся всем телом, что подаст в суд, что убьет всех собак в стае, что он убьет самого Малкольма и так далее. Джордж Макнамара сделал глоток быстро остывающего кофе и пожал плечами. "Конечно, у него не было достаточно денег, чтобы подать на Малкольма в суд, и хотя местная пресса и многие жители деревни были на стороне Мэтьюза, из этого ничего не вышло. Ну, ты знаешь, как такие дела идут.
   Хиллари мрачно улыбнулась. О да, она знала, как эти вещи шли хорошо. Несмотря ни на что и что бы ни говорили социальные историки, классовая система все еще господствовала, особенно в деревне. И она вполне могла представить чувство беспомощности старика, когда он постепенно начал понимать, что он ничего не может сделать, чтобы добиться справедливости для своего питомца.
   "Потом охота была запрещена, и охота как бы сошла на нет, - продолжал Макнамара, - и все могло немного успокоиться, но, конечно, Малькольм не собирался мириться с этим. Сказал всем, кто готов был слушать, что парламент не имеет права диктовать такие вопросы. Он даже пообещал, что в случае избрания сделает все, что в его силах, чтобы восстановить охоту. И это, конечно, было популярно у многих людей. Как и следовало ожидать, Country Alliance поддерживал его на сто процентов.
   Хиллари вздохнула. Ее единственная мысль о Country Alliance заключалась в том, что она была рада, что больше не носит форму и, следовательно, не обязана появляться всякий раз, когда они проводят митинг протеста.
   'Я понимаю. Что ж, спасибо, мистер Макнамара, - сказала она, поднимаясь на ноги. - Возможно, мне придется поговорить с вами еще раз.
   Адвокат просиял. - В любое время, инспектор, в любое время.
   Выйдя на улицу, Хиллари сказала Джанин пойти и поговорить с миссис Макнамара, которая, вероятно, будет на ее работе, и подтвердить основные положения истории ее мужа. - Но поторопись, а потом посмотрим, что скажет сам Перси Мэтьюз, - мрачно добавила она.
   Джанин не нужно было повторять дважды.
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   Джанин отсутствовала недолго и через час сообщила, что история миссис Макнамара во всех отношениях подтверждает историю ее мужа. А поскольку сама она едва знала ни жертву, ни его жену, она мало что могла добавить, чтобы продвинуть дело вперед.
   "Значит, Макнамара официально не исключен, но он не на первом месте в списке", - мрачно ответила Хиллари. К этому моменту она надеялась, что, по крайней мере, сможет начать исключать людей, но алиби Макнамары все еще было определенно сомнительным. Она взглянула на стол Томми, но он все еще был пуст, и ей оставалось только надеяться, что он вернется с лучшими новостями о вчерашнем передвижении Валери Дейл.
   "Хорошо, давайте посмотрим, что скажут сами Мэтью", - вздохнула она.
   Снаружи они взяли машину Хиллари, которая была немного больше, чем у Джанин, и Хиллари решила сесть за руль. Согласно карте Лоуэр-Хейфорда, несколько похожей на карикатуру Фрэнка, резиденция Мэтьюза находилась в верхней части деревни. Она без труда нашла его - крошечный коттедж, расположенный в стороне от главной дороги по каменистой и грязной ферме, с видом на небольшой участок земли. Рядом с ним стоял пустой сарай и несколько ржавых сельскохозяйственных машин, сквозь металл которых прорастали сорняки.
   Выбираясь наружу, Хиллари посмотрела сквозь едва зеленеющие кусты боярышника на участки и смогла разглядеть несколько ветхих сараев, кое-где - похожие на вигвамы шесты для стручковой фасоли с пучками вьющейся зелени и брюссельской капустой в кустах. почерневшие от мороза ряды. Это мгновенно вернуло ее в детство, потому что ее отец держал надел, в основном для выращивания молодого картофеля и мягких фруктов. И душистый горошек для местного цветочного шоу.
   Ее отец умер уже несколько лет назад, и Хиллари твердо отвернулась от ностальгического зрелища и направилась к единственному жилищу, которое когда-то наверняка было коттеджем батрака; основные два вверх, два вниз. Из того, что ей удалось узнать во время короткого отсутствия Джанин, она знала, что Перси Мэтьюз был продавцом обуви на пенсии, проработавшим почти сорок лет в одном и том же магазине в Бистере, прежде чем он закрылся, уступив место компьютерному салону. . Его жена, насколько могла судить Хиллари, никогда не работала, кроме случайной домашней работы у местных жителей. У пары было пятеро детей, которые уже давно улетели из гнезда.
   Джанин толкнула старомодную калитку, вделанную в такой же, но довольно хлипкий на вид частокол. - Неудивительно, что внутрь забрались гончие, - пробормотала Джанин, глядя на косо выкрашенную белой краской деревянную конструкцию. "Это не удержало бы ежа".
   - Хозяин гончих должен был контролировать своих собак, - резко сказала Хиллари, заставив Джанин метнуть на нее быстрый взгляд.
   - Против охоты, босс? - спросила она с искренним любопытством. Она знала, поскольку всю свою жизнь прожила в сельской местности, что сторонники охотников несут чепуху, когда настаивают на том, что подавляющее большинство сельских жителей поддерживают охоту. На самом деле, почти все, кого знала Джанин, кто, как и она сама, были выходцами из деревни, ненавидели эту практику. И это включало немало фермеров! Она подозревала, что ее босс, как и она сама, был рад запрету так называемого варварского спорта.
   Хиллари лишь кивнула, затем прошла по короткой каменистой дорожке и потянулась за молотком. Сад был маленьким, но аккуратным, ухоженным, но скучным. На небольшом квадрате лужайки с каждой стороны располагались четыре плоские клумбы. Карликовая и плачущая цветущая вишня стояла прямо посередине.
   - Мило, - сказала Джанин, проследив за ее взглядом. - По крайней мере, здесь нет чертовых гномов. Джанин ненавидела гномов.
   Хиллари усмехнулась, затем быстро выключила его, когда дверь открылась, и я увидела женщину примерно с нее роста и веса, но с железно-седыми волосами и соответствующими глазами. На ней был старомодный сарафан в цветочек, такой, который завязывался на шее и завязывался бантом сзади. 'Да?'
   В этом единственном слове было много поколений деревенского оксонца, и Хиллари коротко улыбнулась. - Миссис Рита Мэтьюз?
   'Да.'
   Хиллари протянула свое удостоверение личности и кивнула Джанин, чтобы она сделала то же самое. - Я детектив-инспектор Грин, это детектив-сержант Тайлер. Ваш муж дома?
   'Да.' На мгновение Хиллари подумала, что женщина собирается остановиться на этом и просто стоять там. Хотя у нее был немалый опыт деревенской флегмы, она считала, что это было бы слишком далеко. Однако еще через секунду, в течение которой темные глаза старухи оценивали посетителей, она отступила. "Проходи внутрь. Чайник включен. Я только что приготовила хлебный пудинг.
   Хиллари тщательно вытерла ноги о грубый коврик снаружи, прежде чем шагнуть прямо на кухню. Конечно, в такой крохотной хижине не потребовалось бы ничего столь грандиозного, как зал или даже коридор, где можно было бы обойтись без грязных сапог и пальто. Внутри их мгновенно обдало жаром вместе с запахом готовки. - Он в гостиной, - сказала Рита Мэтьюз, указывая рукой на большую деревянную дверь с простой столетней защелкой из черного железа.
   Хиллари кивнула и прошла, оказавшись в маленькой комнате с настоящим камином, пылающим в очаге. Перед ней стоял единственный диван с подходящим креслом. У задней стены стоял хозяйственный шкаф, сделанный, судя по всему, сразу после войны. Он был украшен фотографиями потомков Мэтью и разных внуков, а также обычным набором дорогих, но недорогих украшений. На бледно-кремовых стенах не было ни картин, ни драпировок. Яркие изумрудно-зеленые шторы висели на единственном эркере. На подоконнике на почетном месте висела большая фотография серого кота.
   Старик, сидевший в кресле и читавший номер " Оксфорд мейл" , медленно опустил газету на колени и посмотрел на них с некоторым удивлением. Хиллари услышала, как за ними закрылась дверь, и поняла, что миссис Мэтьюз последовала за ними внутрь. Джанин бросила быстрый взгляд на Хиллари, гадая, хочет ли она, чтобы она выпроводила старуху. Хиллари покачала головой, обходя диван.
   - Чудесный огонь, мистер Мэтьюз, - сказала она и снова представилась.
   'Полиция?' - удивленно повторил Перси Мэтьюз. - Ну, садись, садись. Хочешь чашку чая?
   - Нет, спасибо, - отказалась Хиллари. - Мы здесь, чтобы поговорить о мистере Малкольме Дейле, мистер Мэтьюз.
   В тот же миг лицо старика помрачнело. Это был невысокий жилистый мужчина с пучками волос над бровями, которые, казалось, шевелились, как независимые гусеницы. Как и его жена, у него был прекрасный деревенский акцент. - О, он, - усмехнулся Мэтьюз. 'Что насчет него? Он жаловался на меня, да? Ха, ему это пойдет на пользу. Я его еще достану.
   Позади нее Хиллари услышала, как Рита Мэтьюз вздохнула. Хиллари устроилась на диване поудобнее, потому что у нее было отчетливое ощущение, что она пробудет здесь какое-то время. Она заметила, что Перси Мэтьюз покраснел и оживился, бросившись вперед, не дожидаясь каких-либо объяснений их присутствия.
   - Вот это видите, - сказал он, властно указывая на фотографию кота. - Это был Вордсворт, наш кот. Красавчик, не так ли? - потребовал Перси, почти не желая, чтобы она сказала обратное. Не то чтобы Хиллари была к этому склонна. Хотя это и не чистокровный кот, на фотографии был изображен большой, мускулистый кот с густой короткошерстной серой шерстью в пятна. Большие зеленые глаза и слегка потрепанные уши свидетельствовали о воинственном характере. Он бы не сдался собакам без боя, с грустью подумала она. Не то, чтобы его острые когти, яростное шипение или храброе сердце сильно помогли бы ему в конце.
   "Он выглядит так, как будто он настоящий персонаж", - честно сказала Хиллари. Ей нравились кошки. Ей нравились собаки. На самом деле, было не так много животных, которых она не любила.
   - Был, - подтвердил Перси Мэтьюз надтреснутым голосом. - Ему было десять лет, когда это сняли, и я могу вам сказать, что он был здесь лучшим котом. Он стал отцом нескольких котят.
   Хиллари мрачно кивнула. - Я знаю, что с ним случилось, мистер Мэтьюз, - сказала она, надеясь избежать красочного описания. Без всякого везения, конечно.
   - Они шли по этому полю, видишь, сзади, - сказал Перси, глядя в окно, где поле озимой пшеницы простиралось до самого горизонта в гору. - По изгороди из боярышника вниз, на случай, если лиса попытается перебраться через главную дорогу в сады вон там. Он указал на одну сторону, где через дорогу находился небольшой тупик из хорошо построенных муниципальных домов. Не то чтобы Хиллари предполагала, что многие из них до сих пор принадлежат к совету. - Но лисы не было, понимаете, и эти чертовы псы видели нашего Вордсворта. Даже в разгар зимы он любил гулять, наблюдать за птицами или искать маток в сезон. Он был возле птичьей купальни, - добавил Перси, кивая на довольно маленькую чашеобразную каменную чашу, вкопанную почти в землю. - Ему некуда было идти, не так ли? Нет выхода. Ублюдки загнали его в угол между вот этим домом и стеной амбара. Я услышал их, о да, и выбежал, но я опоздал.
   Перси Мэтьюз тяжело сглотнул и сделал столь необходимый вдох, его маленькое морщинистое лицо скривилось в тревоге, когда ненависть и возмущение уступили место глотку. Его глаза подозрительно заблестели, и Хиллари знала, что он недалёк от слез. Рядом с ней она почувствовала, как Джанин нервно шевельнулась.
   "Должно быть, это было ужасно", - сказала Хиллари, и это было серьезно. - Вы похоронили его в саду? - спросила она, зная, что ему придется выбросить все из головы, прежде чем она сможет начать говорить о Малкольме Дейле.
   - Арр, что от него осталось. Посадил над ним деревце, на память, типа. Но знаешь, что сказал в тот день этот ублюдок Дейл? Когда он, наконец, прискакал сюда на этой дурацкой черной звериной лошади, на которой едет посмотреть, что задержало его драгоценную охоту?
   Перси теперь сидел на краешке кресла, его лицо было напряженным и напряженным, а глаза сверкали. Его руки, заметила она с оттенком беспокойства, были узловатыми от артрита, пальцы и один большой палец были согнуты, как будто он не мог не сжать кулак. Смогли бы эти руки крепко держать тупой инструмент? А если так, то хватило бы у них силы, чтобы размозжить череп человека?
   - Только представьте себе - я был там, в День подарков, на следующий день после Рождества, с его окровавленными собаками, крутившимися в моем саду и издав такой душераздирающий вой, и с моим бедным Вордсвортом, похожим на моток серой шерсти, весь изуродованный и неузнаваемый в моих руках. И знаете, что он говорит, сидя на своей чертовой лошади, весь в алом и выглядящий как самый большой мерзавец, которого вы когда-либо видели? - Ничего не поделаешь, мистер Мэтьюз, - сказал он. Перси покачал головой, его редеющие белые волосы упали на уши. - Нельзя было помочь? Его голос возвысился почти до истерического тона, и Джанин заметно вздрогнула.
   - Перси, - сказала Рита Мэтьюз с усталым предостережением в голосе. - Успокойся, любовь моя. Это заставило Хиллари задуматься, с внезапным приливом сочувствия к женщине, сколько раз ей приходилось говорить это за последние несколько лет.
   - Ну, меня от этого тошнит, - вызывающе сказал Перси. - Ничего не поделаешь - что это за гниль? Конечно, этому можно было бы помочь - если бы они знали, что делают. Кровавый Хейфорд Хант - всего лишь несколько тупых идиотов, ищущих предлога, чтобы принарядиться и прикинуться настоящим дворянином, если вы спросите меня. Только формировался год-два. Думаю, они могут понять, что они на голову выше остальных. От этого так называемого псового хозяина было столько же пользы, сколько от пука в дуршлаге.
   Рита Мэтьюз сделала несколько шагов к окну и выглянула наружу, стоя спиной к комнате, словно пытаясь отгородиться от происходящего. Однако Хиллари заметила, что ее взгляд время от времени отвлекался на изображение кота.
   - Ублюдки даже не извинились, - возмутился Перси. - Ну, это сделала одна женщина, та, что на белом коне. Она выглядела расстроенной. Но остальным было наплевать. Все, о чем они заботились, это снова сойти, чтобы посмотреть, смогут ли они выследить Рейнарда. Но я им показал, - фыркнул Мэтьюз. - О да, я показал им. Пошел к адвокату, заставил их написать гадкое письмо, пригрозил подать в суд. Это лишило их улыбки, скажу я вам, - сказал Мэтьюз, и его сердитое лицо внезапно сменилось ликованием.
   'Ой? Вы добивались этого через суд? - мягко спросила Хиллари.
   - Нет, - неохотно признал Мэтьюз. "Солиситор стоил руки и ноги только за то, чтобы написать письмо. После этого, однако, я написал в местные газеты. Я сфотографировал Вордсворта, понимаете, после того, как они набросились на него. Но газета не напечатала, - добавил он обиженно. - Сказал, что это слишком наглядно. Детей расстроят, если увидят. Но я хотел, чтобы люди это увидели! Если бы только люди могли видеть, что сделали эти педики. . . Но, я полагаю, в газете была хорошая статья, - неохотно признал он. "Выбей нос из суставов этому дерьму Дейлу на любой дороге", - фыркнул он. "Потом я услышал, что два участника так называемой охоты уволились. Да, это нанесло удар по его гордости, скажу я вам. Но этого было недостаточно. Он взглянул на фотографию дерзкого Вордсворта, и снова глаза его заблестели готовыми слезами. - Недостаточно.
   - Мне сказали, что вы угрожали убить его, мистер Мэтьюз, - тихо сказала Хиллари и снова услышала, как Рита Мэтьюз испустила многострадальный вздох.
   - О, арр, - сказал Перси, и к нему вернулась прежняя анимация. - Я тоже это имел в виду. Хочу видеть?'
   Карандаш Джанин, который бегал по странице ее блокнота, внезапно остановился, и сама Хиллари моргнула. Обе женщины с удивлением наблюдали, как Перси Мэтьюз отложил газету, встал и подошел к кладовке. Внутри, вместе с чайным сервизом, несколькими фотоальбомами и прочими безделушками, он вытащил большой неаккуратный альбом для вырезок.
   Без дальнейших церемоний Перси вернулся не к своему креслу, а к свободному третьему месту между двумя женщинами на диване. Его худощавая узкая фигура легко уместилась, но Хиллари увидела, как Джанин поспешно отодвинула свой блокнот в сторону, когда его локоть угрожал выбить его. Старик открыл дешевый альбом для вырезок и показал им первую страницу - это была вырезка из рассматриваемой газетной статьи.
   "Вы, должно быть, очень рады, что охота наконец-то запрещена", - сказала Хиллари, не понимая, к чему все это идет. Но, к ее удивлению, Перси Мэтьюз лишь пожал плечами.
   - Слишком поздно для Вордсворта, не так ли? - сказал он воинственно.
   Хиллари предположила, что да.
   - Вот тогда я и начал за ним наблюдать, - сказал Мэтьюз, неожиданно переворачивая страницу. На следующем была плохо сделанная фотография их жертвы, Малкольма Дейла. Он был верхом на большой вороной лошади, но не был в охотничьих регалиях. - Он держит зверя в Стипл-Астоне, - фыркнул Мэтьюз. - Вот его магазин. Мэтьюз указал на другую фотографию фасада магазина Дейла в Банбери, вероятно, "Спортинг Шанс". - Вот список его обычных движений, - сказал Мэтью, переворачивая еще одну страницу и позволяя тонкой разлинованной тетрадке выпасть из середины книги. Он открыл его, показывая дотошные списки времени и дат. "Конечно, его распорядок несколько изменился с тех пор, как он начал свою кампанию за избрание депутатом от консерваторов", - фыркнул Мэтьюз. - Как будто я когда-нибудь это допущу! Он превратил нашу жизнь в страдание, когда убил нашего Вордсворта, и я поклялся тут же, что и его жизнь тоже сделаю страданием. Так и у меня. Его изберут вместо моего трупа. Я уже разослал письма всем, кому это интересно, и рассказал им все о чертовом Малкольме Дейле.
   Джанин, у которой отвисла челюсть при этом радостно представленном свидетельстве преследования, бросила на своего босса быстрый обеспокоенный взгляд. Это был первоклассный псих или что?
   Хиллари больше интересовала остальная часть альбома, чем предположения. - Что еще у вас есть, мистер Мэтьюз? - мягко спросила она. "Мне кажется, что это статья об уходе за автомобилем", - мягко добавила она.
   Она указала на статью, на которую Перси посмотрел близоруко. Он нетерпеливо фыркнул и полез в верхний карман рубашки за очками. Надев их, он постучал по странице с теплым воспоминанием. - Арр, да. Что! Вот тогда я и подумал, что смогу заполучить его, испортив его машину. Дело в том, - добавил он с грустью, - что на самом деле у меня нет механического склада ума. Никогда не водил машину, понимаете, всегда ездил на работу на автобусе. И Рита тоже не умеет водить, так что я никогда не имел дела с машинами. Пришлось отказаться от этой идеи, - с сожалением сказал Перси, качая головой.
   - Взять его? - тихо повторила Хиллари. - Что именно вы имеете в виду, мистер Мэтьюз?
   Перси Мэтьюз вытянул голову, чтобы получше разглядеть ее. Она заметила, что его глаза были карамельного цвета ириски. - Убить его, конечно. Что-то еще?' - сказал он с удивлением.
   С другой стороны она услышала, как Джанин резко вздохнула. Хиллари заметила, что ее сержант побледнел и напрягся, словно готовясь к прыжку. Хиллари вряд ли могла винить ее. Она только что услышала признание в убийстве. Однако Хиллари, будучи гораздо более опытной, чем Джанин, была не так взволнована. - А что еще вы придумали, мистер Мэтьюз? - тихо спросила она, быстро взглянув в сторону окна и Риты Мэтьюз, чтобы посмотреть, как воспримет это жена.
   Рита Мэтьюз, однако, все еще смотрела снаружи на скучный вид на простое зеленое поле. Она не выказала признаков удивления или даже интереса к тому, что говорил ее муж.
   Итак, это было так, не так ли? Хиллари мрачно размышляла. Замечательно.
   "Ну, видите, дальше я подумал о ядовитых грибах", - нетерпеливо сказал Перси, немного повернувшись посреди дивана, чтобы лучше видеть Хиллари. "Я читал этот роман, где мужчина был убит своей женой, которая собирала ядовитые грибы и давала их ему в омлете". Перси Мэтьюз быстро пролистал книгу, с триумфом остановившись на странице. "Видите, я взял эту статью из журнала". И действительно, там был иллюстрированный справочник по обыкновенным съедобным грибам, взятый, без сомнения, из одного из журналов его жены и дающий четкое предупреждение о том, каких грибов следует избегать. - Дело в том, что я не смог найти ни одного по-настоящему смертоносного, - сказал Перси раздраженно, как маленький мальчик, которому отказали в куске пирога. "Всю эту осень - и хорошая, теплая и влажная, как раз для грибов, - я бродил по заливным лугам и пряникам, даже по обочинам, и не мог найти ни одного проклятого ядовитого гриба. . Я виню фермеров - опрыскивают то, опрыскивают то".
   Хиллари провела рукой по брови, чувствуя начало головной боли. У полиции, конечно, был целый ряд экспертов по психическому здоровью, к которым она могла обратиться за помощью, но как только вы пойдете по этому пути, все может стать грязным и - потенциально - дорогим. Мэл, например, не хотел бы, чтобы его бюджет урезался из-за того, что ему пришлось платить за независимую оценку психического состояния подозреваемого.
   - А вы не думали, что еще можно с ним сделать? - тихо спросила она. У окна Рита Мэтьюз наконец издала звук, но это было больше похоже на фырканье быстро подавляемого веселья, чем на свидетельство страдания.
   - О, теперь посмотрим, - сказал Перси Мэтьюз, опуская книгу на колени и задумчиво глядя в огонь. - Я думал застрелить его из ружья, но у нас его нет, а сегодня даже для того, чтобы получить пневматический пистолет или дробовик, нужно обращаться за лицензией и тому подобное. Так что это было исключено.
   - Босс, - нетерпеливо сказала Джанин, задаваясь вопросом, чего ждала Хиллари. На ее поясе были наручники, готовые и ожидающие. Хиллари протянула руку, чтобы заставить ее замолчать.
   - Мистер Мэтьюз, вы говорите мне, что уже какое-то время замышляете убить мистера Дейла? - спокойно спросила Хиллари.
   'Обр. Но это не так просто, понимаете, не так просто, как некоторые думают, - вздохнул Перси. - Дело в том, что читаешь все эти детективы, которые есть в библиотечном фургоне, или смотришь их по телевизору - инспектор Морс и все такое - и понимаешь, что кого-то убить легко. Я знаю, что я сделал. Но на самом деле, если уж на то пошло, это не так, - со смертельной серьезностью объяснил Перси. "Вы должны провести бесконечное количество исследований и планирования, и чаще всего, когда вы составляете действительно хороший план и работаете, что-то его срывает".
   Хиллари кивнула, но ее глаза снова были прикованы к Рите Мэтьюз. Медленно, словно почувствовав ее взгляд, старуха повернулась, потом подошла к креслу и опустилась. - Не слушай его, любовь моя, - устало сказала она. - Он просто тупой старый дурак. Одни разговоры и никаких штанов, это он. Ты ведь это видишь?
   Рядом с ней Перси напрягся от возмущения, затем вскочил на ноги, его лицо раскраснелось. - Что ты знаешь об этом, а? Я еще его достану, ты только подожди и увидишь.
   - Мистер Мэтьюз, прошлой ночью был убит Малкольм Дейл, - тихо сказала Хиллари, наблюдая, как вся краска сошла с лица старика.
   'Какая? Какая?' он сказал. Потом свирепо нахмурился. - Вы имеете в виду, что кто-то другой добрался до него первым? Его голос снова поднялся до писка. 'Это не честно!' И чуть не топнул ногой от досады.
   Джанин, которая вскочила с дивана одновременно с Перси, теперь медленно шла к нему, не сводя с него глаз. Хиллари только вздохнула.
   Это было плохо. Действительно плохо. Проблема с душевнобольными, как у Перси Мэтьюза, заключалась в том, что полицейский никак не мог победить. Для себя она была почти уверена, что Перси был из тех, кто бесконечно планирует, говорит и ничего не делает. Но если бы она его не приняла, а позже выяснилось, что Дейла действительно убил он, то все, от журналистов до главного констебля, от Мела до ее собственной матери, спросили бы ее, как, черт возьми, она могла быть такой. так глупо и не арестовали его на месте. С другой стороны, если бы она действительно взяла его к себе, только для того, чтобы полицейский психиатр списал его со счетов как фантазер, пресса могла бы завладеть этим и спросить, как бесчувственные грубияны в Долине Темзы могли преследовать такого явно сбитого с толку и сбитого с толку старого старика. мальчик.
   Итак, вот она - старая добрая уловка 22. И вот она, как всегда, прямо в чертовой середине.
   - Мистер Мэтьюз, где вы были прошлой ночью? - резко спросила она, удивив старика на полпути. Он прекратил свой монолог ругательств и жалоб на то, как мир настроен против него, и уставился на нее. Он моргнул. 'Вчера вечером? Ну, я был здесь, не так ли? Всю ночь, с женой, смотрим телек.
   Джанин даже не удосужилась это записать, и когда Хиллари взглянула на Риту Мэтьюз, она уловила последний конец удивленного взгляда, который она бросила на него.
   Что теперь?
   Дело в том, что у нее действительно не было выбора, кроме как взять его, по крайней мере, для допроса. Оказавшись в штаб-квартире, они смогут снять его отпечатки, и если они совпадут с пока еще анонимным набором, взятым с кухни Дейлов, то, по крайней мере, у них будет достаточно веских оснований, чтобы задержать его. Тем не менее она поставила бы свою зарплату за следующий месяц на то, что этот человек никогда не ступал в дом Дейлов.
   - Мистер Мэтьюз, я прошу вас поехать со мной в Кидлингтон. Не о чем беспокоиться, - твердо добавила она, когда Рита Мэтьюз внезапно вскочила на ноги, и впервые на ее лице отразилась настоящая тревога. "Мне просто нужно взять официальное заявление от вас обоих, а затем взять отпечатки пальцев мистера Мэтьюза, строго для исключения". Она быстро покачала головой Джанин, которая тянулась за наручниками. - У вас есть кто-нибудь, кому вы хотели бы позвонить? - спросила она Риту, которая тупо посмотрела на нее. - Возможно, один из ваших детей?
   - Нет, - коротко ответила она.
   Хиллари кивнула. - Хорошо, тогда пошли.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, она разделила их. Выйдя из комнаты для допросов, она кивнула Джанин. - Отведи мистера Мэтьюза во вторую комнату. Я отведу сюда миссис Мэтьюз. Она хотела, если бы могла, найти источник того удивленного взгляда, которым она бросила своего мужа, когда он заявил, что они были вместе всю прошлую ночь. "Попросите мистера Мэтьюза снять отпечатки пальцев, - добавила она, - и попросите мистера Стивенса посидеть с вами". Роджер Стивенс был психологом, который их консультировал.
   Джанин поморщилась, но кивнула и потянулась за мобильным, чтобы вызвать его.
   Хиллари вошла в комнату для допросов, где ее ждала миссис Мэтьюз, и взглянула на часы. Было уже почти два. Придется кормить обоих. - Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Мэтьюз, меня сейчас не будет, - сказала Хиллари. Она оставила пожилую женщину, все еще одетую в передник, с приветливым констеблем, чтобы тот присматривал за ней, а затем прокралась наверх, чтобы найти Мэла.
   Ее старый друг и непосредственный начальник с серьезным лицом слушали, как она рассказывала о последних событиях. Ему тоже не нужны были подсказанные ему подводные камни, и, когда она закончила, тяжело вздохнул. - Не арестовывайте его, пока не получите от Стивенса оценку психического состояния старика и результаты отпечатков пальцев, - коротко приказал он.
   Хиллари кивнула и уже собиралась уйти, когда Мэл перезвонил ей. - Что ты думаешь о нем?
   Хиллари поморщилась. - Я просто не вижу этого, Мэл. Он копил свою ненависть, как скряга копит свое золото, но я думаю, что он получает слишком много удовольствия, замышляя, планируя и злорадствуя над идеей убить Дейла, чтобы когда-либо действительно пойти вперед и сделать это. И я недоволен состоянием его рук. Она вкратце рассказала ему о своих подозрениях по поводу его артрита, и Мел согласился с ней, что им следует как можно скорее получить медицинское заключение относительно силы и гибкости его рук.
   - У него есть форма? - с надеждой спросил Мэл.
   - Ни шепота.
   Мэл хмыкнул, и Хиллари ушла.
   * * *
   - Значит, вы настаиваете на том, что всю прошлую ночь вы с мужем были вместе? - повторила Хиллари через полчаса, когда Рита Мэтьюз допила последний глоток чая из кружки и потянулась за пластиковым треугольником с бутербродами, которые Хиллари заказала для нее в столовой.
   - Как я уже сказал, мы выпили чаю - он был с редкими кусочками валлийского мяса и консервированными персиками, а потом посмотрели эту штуку с Яйцеголовыми , которую так чертовски любит Перси. Потом я вязала, а он смотрел на очки. Мыло какое-то, не спрашивайте, я их не смотрю. Около девяти я сварила какао, а в десять, как обычно, мы легли спать.
   Она говорила с упрямством, которое само по себе вызывало подозрения у Хиллари. Она задавалась вопросом, насколько это согласуется с тем, что Джанин рассказывал Перси Мэтьюз по соседству. Удручая, она думала, что, вероятно, многое из этого. Например, валлийский раритет. Какао. Все это звучало достаточно искренне. Но что-то среднее?
   Проблема была в том, что у Мэтьюзов было одно из тех алиби, которые ничего не значили, но, с другой стороны, звучали так разумно, когда их излагали в суде. Это было особенно неприятно, потому что Хиллари была уверена, что Рита Мэтьюз в чем-то лжет.
   Конечно, это может быть даже не связано с ее делом об убийстве. Хиллари знала, что люди все время лгали полиции - это не делало их убийцами. Рита, вероятно, привыкла защищать своего легкомысленного мужа от последствий его собственных действий. Возможно, она беспокоилась, что социальные работники могут поместить его в дом, если выяснится, насколько он психически болен. В этом случае сдержанность Риты может означать не что иное, как общую осторожность с ее стороны. Что, хотя и понятно, совсем не то, что нужно полицейскому, расследующему убийство!
   * * *
   Они были вынуждены остановиться в три. Роджер Стивенс, присутствовавший на интервью Перси Мэтьюза, совсем не был доволен его продолжающимися вопросами и попросил поговорить с Хиллари.
   - Дело в том, инспектор Грин, - сказал ей Стивенс в коридоре, - я подозреваю, что миссис Мэтьюз, вероятно, некоторое время была смотрителем своего мужа. Он не совсем старческий, но и не за горами. Я был бы склонен принять любое его признание с большой долей скептицизма. Не то чтобы он еще в чем-то признался, но я вижу, что он вполне может к этому стремиться.
   Все было именно так, как опасалась Хиллари.
   "Мне нужно быстро переговорить с миссис Мэтьюз, просто чтобы узнать, как долго ее муж идет по наклонной, - добавила психолог, - и получить какое-то представление о динамике их отношений. Я должен быть в состоянии дать вам лучшее представление о том, что к чему после этого.
   В тот момент, когда психолог вошел к Рите Мэтьюз и плотно закрыл за собой дверь, Джанин бросилась в атаку.
   - Да ладно вам, босс, этот человек чокнутый, как кекс. По его собственному признанию, он преследует Дейла уже много лет. У него есть мотив, и ты ни за что не скажешь мне, что жена его не покрывает. Если он всю ночь смотрел телик, значит, я дядя голландца.
   Хиллари тяжело вздохнула. - Его отпечатки пальцев совпадают с теми, что мы нашли на кухне Дейла?
   Взгляд Джанин дрогнул. 'Ну нет. Но это ничего не значит. Даже фруктовый пирог знает достаточно, чтобы носить перчатки в наши дни. Да ладно, босс, вы не можете позволить ему уйти!
   - Джанин, пресса распнет нас, если мы ошибемся. Слушай, вот что я тебе скажу. Посмотрим, сможешь ли ты получить ордер на обыск дома Мэтьюзов. Если мы сможем придумать орудие убийства, экспертизу, что-нибудь достоверное, что свяжет его с убийством, я буду чувствовать себя намного счастливее. Пока мы этого не сделаем, мы его не арестуем, и все.
   Джанин кивнула и ушла, радуясь, что у нее есть чем заняться, но у Хиллари возникло неприятное предчувствие, что она собирается пожаловаться Мелу за ее спиной, может быть, даже попытается убедить его в своем образе мыслей. Хиллари пожелала ей удачи в Великобритании. Одно дело, когда фанатичные сержанты врываются туда, куда боялись ступить ангелы, но совсем другое дело - те, кому приходится терпеть ответный удар, если что-то пойдет не так.
   На данный момент, однако, экстраординарной паре Мэтьюз придется оставить вариться на медленном огне.
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   Томми пришел через несколько минут и направился к своему столу. Он с обеспокоенным хмурым видом слушал, как Хиллари рассказала ему о последних событиях с Перси и Ритой Мэтьюз и их возможных последствиях, а затем вслух спросил, повезет ли Джанин с ордером на обыск. В свое время ему пришлось ходатайствовать о многих ордерах, и основания для этого звучали для него опасно скудными.
   - Я не то чтобы затаил дыхание от предвкушения, - мрачно согласилась Хиллари, а затем твердо добавила: - Но вы принесли мне новости получше, верно?
   Томми кивнул, открывая блокнот и приводя в порядок свои мысли.
   Он был крупным мужчиной, ростом выше шести футов, и во время учебы в колледже немало бегал. Он знал, что его смуглая кожа и ровный взгляд заставляли многих людей чувствовать себя неловко - большинство из них - его коллеги-полицейские. У злодеев появление Томми Линча на их пятачке тоже вряд ли было поводом для празднования, а скорее для красочных и в основном расистских комментариев - обычно произносимых с большого расстояния, ибо его скорость была хорошо известна. Но при всем при этом на его плече не было заметных сколов, что, например, Хиллари очень ценила.
   - У Валери Дейл была квартира, шеф, - тут же сказал он. - Я разговаривал с ней сегодня утром, и она легко определила это место - оно было как раз на холме, если въезжать в Аддербери. Еще пара сотен ярдов или около того, и она добралась бы до входной двери миссис Бэбкок. Я нашел следы того места, где въехала машина, и примятую траву там, где могла лежать шина. Более того, это место закрывали два дома. В одном никого не было, а в другом я нашел парня, работающего в ночную смену. В ту ночь он выходил на улицу, направляясь на работу, и вспомнил, как увидел подъехавшую машину и женщину, меняющую руль. Его описание было довольно точным для Валери Дейл.
   Хиллари вздохнула. - Он дал время?
   - Соответствует заявлению Валери Дейл, шеф, - сказал Томми.
   'ХОРОШО. Так что все меньше и меньше шансов, что это была жена. Конечно, она все еще могла ударить муженька по голове перед тем, как уйти, но это ставит время смерти прямо на ранний внешний предел. Я хочу, чтобы ты разыскал Фрэнка - посмотри, сможет ли он найти кого-нибудь, кто может подтвердить, во сколько Валери Дейл ушла той ночью.
   Томми поморщился. - Беда в том, что было бы темно, шеф, - сказал он несколько без надобности. "Вряд ли кто-нибудь выгуливал свою собаку, и большинство людей вернулось бы домой и закинуло ноги перед телевизором примерно в то время, о котором идет речь".
   Хиллари кивнула. 'Я знаю. Но все равно попробуй. Она не добавила, что Фрэнк уже должен был это сделать - это само собой разумеется. Она взглянула на пустое место и стол Фрэнка Росса и подумала, когда же он появится. Она была почти уверена, что к настоящему времени он обосновался почти на постоянное жительство в "Колоколе" - единственном пабе Лоуэр-Хейфорда. Тем не менее, пока он там гнил свою печень, он не залезал ей в волосы, так что она вряд ли могла жаловаться.
   - Судмедэкспертиза еще не закончилась, шеф? - спросил Томми.
   Хиллари кивнула и бросила толстый документ. - Ничего особенного, чего бы мы еще не знали. На душе были следы недавнего использования, но, по их расчетам, не раньше, чем через несколько часов после смерти нашей жертвы, поэтому, если Валери и убила своего мужа перед отъездом, она не приняла душ после этого. А в умывальнике и П-образном изгибе нет ничего подозрительного. Значит, убийца, должно быть, убирался где-то в другом месте.
   - Не похоже на жену, не так ли? - пробормотал Томми.
   - Нет, - согласилась Хиллари. - Судебно-медицинская экспертиза обнаружила следы машин на проезжей части, но только собственные Дейлы. Так что убийца либо припарковался на одной из деревенских дорог, либо они пошли пешком.
   Перси Мэтьюз легко мог пройти по ней пешком, и хотя его коттедж находился на окраине деревни, а Дейлы жили в долине, там было темно, как и указал Томми. И он мог бы держаться в тени между уличными фонарями, если бы кто-нибудь был поблизости.
   Она перечитала отчет патологоанатома, но все было примерно так, как сказал док Партридж на месте происшествия - Малкольм Дейл умер в результате нескольких ударов по голове тяжелым круглым орудием. Кроме того, он был относительно здоров, хотя патологоанатом пометил его как сильно пьющего из-за состояния его печени и отметил, что он движется к клиническому ожирению. Так что никаких сюрпризов.
   Устав от чтения отчетов и не продвигаясь дальше, Хиллари потянулась за курткой. "Давай, Томми, я хочу еще раз допросить Марсию Брок. Я уверен, что ей есть, что нам рассказать.
   * * *
   Томми подъехал к Уитни с легкой улыбкой на лице. Он был наедине с хозяином, и светило солнце, даже если дул холодный ветер. Они охотились за убийцей, и он был уверен, что хорошо зарекомендовал себя на сержантских должностях. Он также был уверен, что Хиллари Грин будет давать ему восторженные отчеты. Кто знает, к тому времени, как наступит его свадьба, он, возможно, получит жалованье сержанта. Единственное, с двумя сержантами уже в ее команде (даже если Фрэнк Росс едва ли считался), он не мог себе представить, чтобы Мел держала его с Хиллари. Гораздо более вероятно, что он переведет его куда-нибудь в другое место и назначит для обучения Хиллари еще одного неоперившегося DC. Было известно, что она хороша в этом - обладала терпением и даром делиться знаниями.
   Логическая часть его подсказывала ему, что такое положение вещей, вероятно, было бы хорошо. Джин, его невеста, была единственной женщиной, с которой он спал за многие годы, и он не сомневался, что женитьба на ней пойдет на пользу им обоим. И он хотел детей. Тосковать по своему боссу было просто глупо.
   - Вот он - полуприцеп, - сказала Хиллари, вырывая его из угрюмых мыслей и нажимая на тормоз.
   Марсия Брок открыла дверь после первого звонка и с удивлением отступила на шаг, увидев Томми, стоящего на пороге. Затем она заметила Хиллари позади него, и ее плечи поникли. - О, вы сказали, что вернетесь, - признал секретарь кампании, стоя в стороне и пытаясь изобразить улыбку. - Я просто не ожидал, что ты вернешься так скоро.
   - Первые несколько дней в любом расследовании жизненно важны, мисс Брок, - сказала Хиллари и представила Томми. Марсия без всякого интереса кивнула, и Хиллари подумала, что поспешные суждения Джанин о сексуальных предпочтениях этого свидетеля, вероятно, были точными. Не то чтобы это имело значение для Хиллари - если только это как-то не влияло на дело. И так как почему-то она не могла видеть Марсию Брок и Валери Дейл как незаконных любовников, замышляющих избавиться от нежелательного мужчины в своей жизни, а именно Малкольма Дейла, Хиллари просто мысленно пожала плечами.
   'Чай? Кофе?' Марсия снова провела их на кухню, а не в гостиную, и Хиллари снова заняла свое место за маленьким столиком.
   - Кофе подойдет. Есть успехи в центре занятости? она спросила.
   Марсия пожала плечами. "Конечно, если я хочу провести пять месяцев, заполняя полки в Tesco или ведя фургон с доставкой на дом в Исландию. Ах да, или работать в пекарне.
   Хиллари улыбнулась. "Я бы с радостью устроился на работу в пекарню". Мысли о бесплатных шоколадных эклерах было достаточно, чтобы испортить любую медь прямо и узко.
   Марсия Брок криво усмехнулась и вернулась с тремя дымящимися кружками, которые она поставила на стол, немного пролив. Она подтолкнула сахарницу к Томми, который улыбнулся, но проигнорировал ее.
   "Ну, теперь у нас гораздо лучшее представление о нашей жертве, - начала Хиллари, - но мы все еще ищем факты в его личной жизни, которые могли привести к его убийству".
   Марсия натянуто улыбнулась. - Значит, он не возился с книгами в магазине?
   Хиллари, которой еще предстояло прочитать отчеты констеблей, которым было поручено проверить "Спортинг Шанс", покачала головой. - Боюсь, я не могу вдаваться в подробности. Но во время нашего последнего разговора у меня возникло отчетливое ощущение, что вы, скажем так, были не совсем откровенны со мной? В конце она позволила своему голосу звучать громче, превращая его в вопрос, и смотрела, как руки Марсии сжимают ее кружку. Женщина помоложе склонила над ним голову, потом дунула на кофе и, наконец, пожала плечами. - Я рассказал вам все, что знаю.
   "Но не все, о чем вы подозреваете", - тут же подсказала Хиллари, на этот раз сделав заявление, а не вопрос. 'Что это? Финансовые нарушения в его кампании?
   Как и ожидалось, ее голова взлетела вверх, и Хиллари заметила, что на ее скулах выступил тусклый румянец гнева. 'Конечно нет. Я управляю честным кораблем, - горячо сказала она.
   Хиллари кивнула. При допросе упрямого свидетеля всегда лучше начинать с того, что они могут с негодованием отрицать. Таким образом, признать правду стало как-то проще. Она должна спросить психолога, почему это было когда-то. - Значит, это было что-то в его личной жизни, - настаивала она. 'Что это было? Дело?'
   - Почему вы, полицейские, всегда предполагаете самое худшее? - воинственно спросила Марсия. - Бедняга умер, не так ли? Он мне не очень нравился, но он заслуживает некоторого уединения, некоторого уважения.
   Хиллари кивнула. - Да, он мертв, - решительно сказала она. - И я должен выяснить, кто его убил. Она сделала паузу на мгновение, чтобы это осозналось. - У него больше нет никого, кто мог бы ему помочь. Только я. И я могу помочь ему только этим единственным способом. Выяснить, кто это сделал, почему, и убедиться, что они привлечены к ответственности. Хиллари подождала, пока другая женщина посмотрит ей в глаза, прежде чем тихо добавить: "Так что все, что вы мне расскажете, будет действительно оценено". И полезно. Действительно.'
   Краска Марсии медленно угасла, и она отвела взгляд, но на этот раз, подумала Хиллари, с чувством стыда. Всегда было легче достучаться до тех, у кого еще была совесть.
   - Я думала, у него роман, да, - сказала она наконец. - Но у меня нет доказательств, заметьте. Я никогда не видел ничего, никаких заметок или чего-то еще. Он не просил меня присылать цветы или что-то в этом роде.
   - Вы знаете вовлеченную женщину? Я так понимаю, это была женщина? - тихо сказала Хиллари.
   Марсия тихо вздохнула. - Да, это была женщина. врач общей практики. Имя Джеммы Ноулз. Она работает в медицинском центре Oxlip. Однажды я видел, как они обедали в маленьком захолустном пабе в Оксфорде. Конечно, я мог ошибиться.
   Хиллари кивнула. Она еще немного поговорила с Марсией, но в конце концов убедилась, что вытянула из нее все, что собиралась. Она поблагодарила ее и ушла.
   Когда они вышли из Уитни, уже совсем стемнело. - Я буду рад, когда часы пойдут. В эту субботу, не так ли? она размышляла Томми, который кивнул.
   'ХОРОШО. Заканчивай документы и можешь выходить, - сказал Хиллари, въезжая на стоянку штаб-квартиры. - Вы можете высадить меня здесь. В кои-то веки у меня ранняя ночь, - сказала Хиллари, заставив Томми посмотреть на нее с некоторым удивлением. Он не мог вспомнить, когда его губернатор в последний раз уходил домой задолго до шести, и никогда, когда она работала над делом. И, конечно же, Хиллари не могла рассказать ему о рейде завтра вечером, пока время не приблизится, помня о желании супервайзера сохранить это в полной тайне. - Поспи немного, - только и сказала она, перебираясь на водительское сиденье.
   Томми завороженно смотрел, как ее юбка поднимается вверх по бедрам, и что-то невнятно бормотал.
   * * *
   Хиллари поехала домой, преодолев около трех четвертей мили от города до крошечной деревушки Трапп менее чем за пять минут. Вот это она называла поездкой на работу.
   Идя по темной тропинке, она дрожала от холодного ветра, дувшего вокруг нее. Сухие осоки на противоположной стороне канала шептали ей, когда она открывала висячий замок и уткой спускалась по лестнице. Когда она впервые пересела на лодку, предположительно в качестве временной меры почти три года назад, она постоянно ударялась головой о люк. Теперь она не думала об этом.
   Вчера она зарядила аккумулятор, так что на ходу включила свет и бросила пальто и сумку на одно из двух кресел в передней каюте " Моллерна ". Она порылась в шкафах и нашла банку курицы в соусе из белого вина, банку садового горошка и одну банку молодого картофеля. Эти три предмета занимали каждую кастрюлю крошечного камбуза.
   Потянувшись за консервным ножом, она кратко подумала о прекрасной кухне, которой современная работающая женщина должна наслаждаться, как само собой разумеющееся, и фыркнула. Когда на небольшой газовой плите начали кипеть разнообразные каши, она пообещала себе пообедать в "Лодке" в эти выходные. Что-то с французскими словами. И пудинг, который заставил бы счетчиков калорий сидеть и плакать. На неделю.
   Она быстро поела и должна была признать, что консервы на самом деле не так уж и плохи. Либо так, либо ее вкусовые рецепторы наконец-то настроились на нее. Она тщательно умылась за ней, давно познав необходимость аккуратности и порядка, когда живешь в таком замкнутом пространстве.
   Тем не менее, чем меньше места, тем меньше работы по дому, и она не жалела о своем решении выставить на продажу дом, который они с Ронни когда-то делили. Не то, чтобы он еще двигался. Поверьте, она переживет спад на рынке недвижимости, как раз тогда, когда ее главный финансовый актив внезапно освободится. Она вытерла маленький столик, затем сложила его и сделала два шага вперед, чтобы просмотреть свою маленькую библиотеку. Он состоял из трех полок, задвинутых в правый нижний угол, и уже был переполнен. Она изучала английскую литературу в колледже, и ее взгляд беспокойно пробежался по всем ее старым фаворитам - каждой Бронте, когда-либо написанной, то же самое для Остин, с добавлением современной поэзии и странной биографии.
   Ее взгляд задержался на потрепанной мягкой обложке единственной книги Дика Фрэнсиса, а сердце, как обычно, ушло в пятки. Ей нужно было что-то с этим делать. Что-то скоро. Если ее поймают с ним и кто-нибудь догадается, что в нем содержится, ее могут отправить в тюрьму на срок до пяти лет.
   А для копа тюрьма не лучшее место.
   Отбросив эту мысль, она выбрала Джуда Непонятного . По какой-то причине она была в настроении для Харди. Возможно, она видела себя одной из его ущербных, неизбежно обреченных героинь?
   Теперь появилась мысль взять с собой в холодную и одинокую постель ветреной мартовской ночью.
   * * *
   Она пришла на следующее утро и обнаружила, что Джанин уже идет впереди нее и злится. В тот момент, когда она использовала свою ключ-карту, чтобы получить доступ к большому офису открытой планировки, она почувствовала волны разочарования, исходящие от ее симпатичной блондинки-сержанта.
   Она даже не успела поставить свою сумку на стол, как Джанин повернула стул к себе лицом, темный взгляд испортил эффект ее идеально нанесенного макияжа. - Проклятый судья не стал бы отказываться от ордера на обыск Мэтьюза, босс.
   Хиллари вздохнула, но она этого и ожидала. - Кого ты пробовал?
   "Фелпс".
   Хиллари кивнула. Самый прополицейский из всех.
   - Мне попытаться обойти его? - спросила Джанин, но без особого пыла, и не удивилась, когда Хиллари решительно покачала головой. Нет, последнее, что им нужно, это разозлить Фелпса. Временами он был очень кстати.
   "Нам просто нужно подождать и понаблюдать за ними", - сказала Хиллари. И надеюсь, пресса не попала в его руки. До сих пор она с легкостью уклонялась от репортеров, и большинство из них довольствовались тем, что обращались к офицеру по связям с прессой, добавляя к этому странные притеснения жителей Нижнего Хейфорда. Валери Дейл, но это быстро изменится, когда они узнают, что она больше не является серьезным подозреваемым. Никто, кроме крошечного и довольно смехотворно радикального таблоида, не воспринимал всерьез политическую подоплеку. Кому захочется свергнуть человека, которого еще даже не избрали депутатом? Но если стервятники доберутся до Перси Мэтьюза и его рассказа, она с содроганием подумала, какими будут заголовки.
   И сколько времени потребуется взбалмошному старому болвану, чтобы понять, что теперь у него есть прекрасная возможность увековечить своего Вордсворта раз и навсегда? Все, что ему нужно было сделать, это показать им свой альбом для вырезок, и все. С жадностью есть.
   "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не позволяйте ему "признаться" репортеру в прямом эфире ", - тихо умоляла Хиллари всех, кто мог слушать.
   'ХОРОШО. Ну, это еще не все гибель и мрак. Вчера днем мы с Томми подмигнули симпатичный кусочек от Марсии Брок, - сказала Хиллари, чтобы подбодрить ее, и ввела ее в курс дела, пока Джанин везла их в маленькую деревушку Окслип, недалеко от пригорода Оксфорда Хедингтона.
   * * *
   - Это навевает старые воспоминания, - пробормотала Джанин, когда они припарковались на большой автостоянке медицинского центра.
   Хиллари кивнула. У них была причина приходить сюда раньше, по предыдущему делу, чтобы допросить одного из врачей. С тех пор его вычеркнули, по крайней мере, так она читала. Она не была уверена, что это было совершенно справедливо, но ведь она не заседала в Медицинском совете.
   Внутри комната ожидания была наполовину заполнена, и Хиллари чувствовала на себе все взгляды, когда показывала удостоверение регистратору. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что протискивалась перед очередью и затягивала их ожидание встречи с доктором Джеммой Ноулз, но такова была жизнь.
   "Доктор Ноулз уехала с визитом на дом", - обеспокоенно сказала секретарша, услышав, что хотела женщина-полицейский, и Хиллари невольно ухмыльнулась. О да, это была нормальная жизнь. Это не было суетливым о том, кто это вал.
   - Она вернется сюда, когда закончит? - с надеждой спросила она.
   'О, да. И она не должна быть слишком длинной. Обычно она приходит до десяти. У нее пациенты начинаются в четверть первого, - твердо добавила секретарша.
   Хиллари мрачно улыбнулась. Больше нет.
   - Мы подождем, - сказала она. - Пожалуйста, сообщите нам, как только придет доктор Ноулз.
   Джанин со вздохом выбрала из стопки на столе журнал " Дома и сады " месячной давности и села на самое дальнее место от детской игровой площадки, где шумный трехлетний ребенок играл с деревянным паровозиком.
   * * *
   Хиллари заметила Джемму Ноулз, как только она вышла из машины. Последние десять минут она смотрела в окно на красивое раннецветущее миндальное дерево, когда подъехала элегантная и резвая новая "Мазда". Доктор был невысокого роста, но был одет в хорошо сшитый, пара брюк темно-синего цвета и подходящее стеганое пальто Barbour. У нее была короткая шапка темных волос, профессионально высветленных каштановыми прядями, и, даже издалека, большие карие глаза цвета анютины глазки. Как и подозревала Хиллари, она не воспользовалась парадной дверью, а побежала к отдельному входу сзади.
   Хиллари похлопала Джанин по руке и встала, направляясь к стойке регистрации. Та же секретарша заметила ее приближение и быстро сказала что-то в телефон, затем положила трубку. Она кивнула и направила их в первый офис по коридору. Джемма Ноулз открыла дверь прежде, чем они добрались до нее, и распахнула ее. Она выглядела довольно облегченной, обнаружив двух женщин-полицейских, и Хиллари вдруг поняла, что у нее не будет особых проблем с этим свидетелем.
   'О, привет. Да, я этого ждала, - сказала Джемма Ноулз, указывая на единственный стул, стоящий рядом с ее столом. - Э-э, боюсь, одному из вас придется либо встать, либо, если хотите... . .' Она неопределенно махнула рукой на узкую мягкую кушетку, где пациенты могли растянуться для более интимного осмотра. Джанин вздрогнула и прислонилась к двери, доставая блокнот. Хиллари села.
   Джемма скрестила ноги, одетая в дорогие чулочно-носочные изделия, и возилась с ручкой. Хиллари догадалась, что где-то поблизости были деньги - либо она удачно вышла замуж, либо у нее были личные средства.
   - Насколько я понимаю, речь идет о Малкольме, - сразу же сказала Джемма Ноулз. Очевидно, из тех, кто любил брать быка за рога, что вполне устраивало Хиллари. Ее лицо, хотя и прекрасно накрашенное, было бледным, а под глазами были впадины, которые казались темными, несмотря на пудру. Врач-терапевт была искренне расстроена смертью своего возлюбленного, поняла Хиллари и мысленно кивнула.
   'Да. Насколько мы понимаем, вы и он были близки? Она задала вопрос прямо, но ее голос был добрым. Джемма Ноулз моргнула, и Хиллари почти увидела, как ее плечи расправились. Она была права, выбрав этот серьезный, но не жестокий подход. Мне как врачу, который, должно быть, привык быть твердым, но сострадательным, это очень понравилось.
   'Да. Да, мы были. Уже около четырех месяцев.
   - Это было серьезно?
   'О, нет. Я имею в виду, что ни один из нас не собирался разрывать наши браки или что-то в этом роде, - сказала Джемма. - Если не считать случайных ляпов, вызванных в основном скукой, Ларри меня вполне устраивает, - откровенно сказала Джемма. - А Малькольму, конечно, было что терять гораздо больше, чем мне. Так что нет, мы были очень осторожны, и мы оба точно знали, на чем стоим.
   Хиллари кивнула. Что ж, если это правда, то у Джеммы Ноулз не было причин убивать Малкольма Дейла. Если бы это было правдой. Если бы это было не так, что ж, это открыло бы целый большой потенциал. Неужели она действительно любила этого человека и, разгневанная его отказом бросить жену, убила его в припадке ревности и гнева? Или это он подтолкнул ее к тому, чтобы уйти от мужа, и она убила его, чтобы сохранить свой брак?
   Конечно, многих людей ужасала мысль о врачах, людях, которые посвятили свою жизнь уходу за больными и лечению больных, фактически убивая кого-то. Но они были людьми, как и все остальные. А Гарольд Шипман, вероятно, навсегда изменил представление британской общественности о врачах общей практики.
   - Вы поймете, что мне нужно знать, где вы были две ночи назад, скажем, с пяти часов, доктор Ноулз.
   ГП кивнул. Умная женщина, она, конечно, ожидала этого. - Я могу сказать вам, что все в порядке, но, боюсь, это не идеально. Мы встречаемся с последним из наших пациентов здесь в четыре тридцать. После этого мы обычно остаемся в офисе до часа или около того, заканчивая нашу бумажную работу. В ту ночь, боюсь, мне пришлось остаться еще позже. За день до этого у меня было несколько экстренных вызовов, и мне нужно было записать в компьютер заметки более чем за два дня. Я работал почти до восьми, а потом ушел".
   Хиллари мысленно покачала головой. Еще один без твердого алиби. - Во сколько уходят секретари?
   - Около пяти.
   - А в ту ночь ты кого-нибудь видел? Кто-нибудь из партнеров высунул голову из-за двери, чтобы поздороваться, что-нибудь в этом роде? - спросила Хиллари, хотя другая женщина уже качала головой.
   - Боюсь, что нет, - с сожалением сказала Джемма Ноулз. - Хотел бы я, чтобы они это сделали.
   Как и Хиллари. Хотя бы на этот раз было бы неплохо кого-то категорически исключить или исключить.
   - Итак, во сколько ты вернулся домой? Хиллари продолжила.
   - Около двадцати минут. Я живу только в Блетчингтоне, недалеко отсюда.
   - А ваш муж, Ларри, был дома?
   - Да, он приготовил обед, благослови его бог.
   - И вы всю ночь оставались дома?
   'Да.'
   Хиллари кивнула. Не то чтобы это помогло. По словам Марсии Брок и патологоанатома, Малкольм Дейл к тому времени уже был мертв. Значит, Джемма могла уехать раньше, доехать до Нижнего Хейфорда, припарковаться где-нибудь в темном месте, затем подойти к двери своего любовника, быть приглашенной и убить его. И она так легко могла вернуться сюда, чтобы убраться. Даже если она вызвала судебно-медицинскую экспертизу, это была операция врача, ради Пита. Они нашли десятки следов крови и черт знает что еще.
   Хиллари вздохнула. 'И твой муж? Он был дома всю ночь?
   - Ларри? - резко сказала Джемма. 'Нет. Я почти уверен, что он сказал, что был в пабе.
   - Я думал, ты сказал, что он приготовил тебе ужин? - мягко заметила Хиллари.
   - Так он и ел, но только цыпленка по-киевски из морозилки, - сказала Джемма. - Послушайте, я вам обещаю, Ларри не знал обо мне и Малкольме. Я бы знал, если бы он знал.
   В ее голосе впервые с начала интервью прозвучали признаки напряжения. Хиллари полезла в сумку за блокнотом и нацарапала короткое сообщение: "Иди и поговори с муженьком". Я не хочу, чтобы у них было время совещаться. Поджарьте его посильнее.
   Она передала его Джанин, которая прочитала его с бесстрастным выражением лица, встала и ушла, не сказав ни слова. Джемма смотрела ей вслед, теперь на ее лице отразилась настоящая тревога.
   Да. Джемма Ноулз, похоже, очень беспокоилась о своем муже. Но опять же, может быть, она просто боялась, что он узнает о ее романе, если он действительно ничего не знал об этом, как она настаивала. Это не обязательно означало, что она втайне беспокоилась о том, что он убил ее любовника.
   - Итак, доктор Ноулз, расскажите мне, как вы познакомились, - сказала Хиллари, переходя к приятной долгой беседе.
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Джанин получила домашний адрес Джеммы Ноулз от администратора, который не хотел его давать, и быстро направилась в Блетчингтон. Это была небольшая деревня с уцелевшим деревенским магазином, выходящим на треугольную деревенскую лужайку. Врач общей практики и ее супруг жили в маленьком тупике в одном из шести больших, похожих друг на друга особняков в стиле Тюдоров, которые никогда не попадут в ценовой диапазон Джанин.
   Но когда она припарковала свой спортивный маленький Mini у двойных ворот из кованого железа, она осмотрела дом с легкой улыбкой на губах. Дом Мела в Маврах был старше, больше и красивее любого из них.
   Когда они впервые начали встречаться более двух лет назад, она постепенно начала проводить все больше и больше времени у него дома, поскольку дом, который она снимала с тремя другими девушками, вряд ли был местом для романтики. Теперь она перевезла большую часть своих вещей, включая набор компакт-дисков и любимое кресло. Ей нравилось жить в большом доме, с прудом и плакучей ивой в палисаднике, и здороваться по утрам с соседями, которые были судьями и архитекторами, компьютерными дизайнерами и коллекционерами произведений искусства. Она даже подумывала о том, чтобы подойти к трем своим друзьям и попросить их найти кого-нибудь еще, чтобы помочь с арендной платой. Это казалось таким ненужным расходом.
   Но совсем недавно Джанин стала менее уверенной. Возможно, она ошибалась, но ей казалось, что она начала замечать в Мэле отчетливое чувство "охлаждения". Ничего конкретного, ничего, на что она могла бы указать. Просто глупые мелочи, которые звонили в тревожные звоночки. Например, он настаивал на просмотре футбольной программы на канале Sky, когда она хотела посмотреть что-то еще. В первые дни она всегда могла управлять пультом дистанционного управления. И он уже давно не приходил домой с бутылкой вина или коробкой бельгийских шоколадных конфет. А иногда, когда она разговаривала с ним, болтала на кухне или где-то еще, она вдруг понимала, что он ее не слушает.
   Когда она шла по дорожке и звонила в дверной звонок дома семьи Ноулз, она впервые всерьез задумалась, не собирается ли Мэл бросить ее.
   Ей не нравилась эта мысль. Обычно сбрасывала она сама - только два ее бойфренда когда-либо разрывали отношения первыми, и оба раза это вызывало у нее раздражение и ярость. Она плохо воспринимала отказ.
   И это было гораздо серьезнее, чем любой из тех неудачников, которые бросили ее. Мел был ее первым бойфрендом, который тоже работал, и мог сделать ее карьерные перспективы хорошими; первый, кто был намного старше ее, чтобы быть материалом для брака. Но, возможно, она неправильно читала. У Мела было много дел, особенно когда он работал под началом вундеркинда из Метрополитена Джерома Рэли. Может быть, он просто чувствовал общий стресс.
   Может быть.
   Но если Мэл думал, что может просто бросить ее, он скоро научится другому.
   Она снова прислонилась к дверному звонку, но никто не собирался отвечать. В это время суток муж почти наверняка был на работе. Она вернулась к машине, быстро позвонила в архив и узнала, что Лоуренс Питер Ноулз, как ни странно, работает каменщиком в строительной компании. В настоящее время они возводили ряд складов недалеко от аэропорта Кидлингтона.
   Помня о том, что ее боссу приходится заставлять Джемму говорить, пока она не даст ей полного разрешения, Джанин настояла на своем.
   * * *
   Ларри Ноулз был высоким долговязым мужчиной с копной песочных волос, веснушками и водянистыми голубыми глазами. Он усердно работал над наружной стеной, укладывая ярко-красные кирпичи с удивительной скоростью. Его движения были плавными и необдуманными, и когда Джанин подошла к нему, он сначала ее не заметил. Волчий свист со стороны строительной площадки в конце концов заставил его оглянуться.
   Он улыбнулся и выпрямился. - Не обращай внимания, - пренебрежительно сказал он, когда за первым последовал еще один волчий свист. Джанин, привыкшая привлекать мужское внимание, уже отфильтровала его. Она показала ему свое удостоверение личности и увидела, как в его глазах появилась обычная настороженность. Она бросила быстрый взгляд вокруг. В нескольких ярдах слева от них шумно перемалывала бетономешалка, давая им уединение, на которое только можно надеяться на строительной площадке.
   - Мистер Ноулз, не могли бы вы сказать мне, где вы были две ночи назад, между пятью и десятью? она сразу вскочила.
   Ларри Ноулз медленно опустил кирпич, который держал в руке, обратно на кучу и погрузил мастерок во все еще влажный цемент. "О чем все это?"
   - Просто рутина, сэр, - солгала Джанин.
   Ларри фыркнул, затем вытер нос тыльной стороной ладони, заставив сержанта задуматься, что побудило такую шикарную и утонченную женщину, как Джемма Ноулз, выйти замуж за такого мужчину, как этот. Возможно, противоположности действительно притягивались.
   - Я работал до шести, как обычно. Пошел домой. Джемма, моя жена, все еще была на работе. На автоответчик пришло сообщение, что она будет работать допоздна. Я что-то достала из морозилки и приготовила. Мы поели, когда она вошла, посмотрели телек и легли спать.
   Джанин все записала, ее лицо ничего не выражало. 'Ты вообще выходил? Может, в паб?
   Ларри Ноулз покачал головой. 'Неа.'
   Джанин кивнула, резкий рывок волнения заставил ее короткую руку полететь быстрее. Это не соответствовало - ну, не совсем - заявлению Джеммы Ноулз. - Ты сказал жене, что был в пабе?
   Ларри Ноулз сунул руки в карманы брюк. Это был защитный жест, который не остался незамеченным. Некоторое время он смотрел себе под ноги, затем посмотрел на Джанин. Она поняла, что он не собирается отвечать, и попыталась действовать более агрессивно.
   - Вам что-нибудь говорит имя Малкольм Дейл, мистер Ноулз?
   Каменщик тяжело вздохнул. В этом звуке было что-то очень усталое. 'Что это? Как дела?' - прямо спросил он.
   - Просто рутина, сэр, - повторила Джанин ложь. - Как вы думаете, сэр, у вас с женой хороший брак? - спросила она, зная, что вряд ли будет тонкой. Если бы ее босс был здесь, Хиллари Грин, несомненно, справилась бы с этим совсем по-другому. Но какого черта. Это был ее способ вести дела.
   Что-то интересное произошло с лицом Ларри Ноулза, когда Джанин задала вопрос. Не злость, а знающее, почти пристыженное выражение омрачило его лицо.
   "Другими словами, что могла сделать такая умная и классная, как Джемма, выйти замуж за ничего не знающего кирпичика из рабочего класса, такого как я?" - сказал Ларри, почти слово в слово повторяя прежние мысли Джанин.
   Так что у него была фишка на плече. Неудивительно. Многие люди, должно быть, задавались тем же вопросом. И мальчик, знал ли этот человек это. Джанин, научившись этому трюку у Хиллари, ничего не сказала. Большинство людей не любило тишину и говорило что угодно, лишь бы изгнать ее.
   - Мой брак вас не касается, - наконец сказал Ларри Ноулз и нагнулся, чтобы поднять совок. 'Теперь, если это все... . .'
   - Вы так и не сказали, знали ли вы какого-нибудь мистера Малкольма Дейла, сэр, - быстро сказала Джанин.
   - Нет, не знаю, - сказал Ларри, тремя короткими движениями укладывая следующий кирпич и хватаясь за следующий.
   - И вы не хотите изменить свое заявление о том, что вы сделали две ночи назад?
   - Нет.
   Джанин кивнула и ушла.
   * * *
   Хиллари, вернувшись в штаб-квартиру, без перерыва слушала, как ее сержант почти дословно пересказывал ее разговор с Ларри Ноулзом. Закончив, Хиллари тяжело вздохнула. Еще один без алиби. Большой.
   - Мне кажется, он закрывает глаза, - размышляла она вслух. Она умудрилась схватить из столовой довольно подвядший салат и все еще чувствовала голод и, следовательно, была сварливой. Томми, обновлявший Книгу убийств, взглянул на нее.
   - Слепой глаз, шеф?
   Хиллари кивнула. - Он женился и знает это. Жена лучше выглядит, у нее больше мозгов, больше класс. И я считаю, что в ее прошлом тоже есть деньги. Так что, если она время от времени сбивается с пути - ну, думает он, этого и следовало ожидать, не так ли? Не может рассчитывать, что удержит ее, не так ли? Она обязательно поймет, какую ошибку совершила. Лучше просто сделать вид, что этого не происходит. Возможно, она не оставит его. Я уже видел такое мышление раньше".
   - То, что психиатры называют низкой самооценкой, - вставила Джанин, скривив губы. Мужчины могут быть такими слабаками.
   - Или здравый смысл. Хиллари никогда не отказывалась от роли адвоката дьявола. - Дело в том, что бедняга не понимает, что его жена, по большому счету, вполне довольна своим браком. У нее есть муж, который не конкурирует с ней на профессиональном уровне, у которого есть постоянная хорошо оплачиваемая ручная работа, которая поддерживает его в форме и здоровье. Последнее, чего хотел бы врач общей практики, - это хлопот дома. Если ей станет скучно и она время от времени будет бродить, что с того? Хиллари пожала плечами. Ронни изменял ей с каждой блондинкой, которая попадалась ему на пути. Он считал, что верность применима только к звуковым системам. Она знала все о неудачных браках.
   - И все же он мог приревновать, - сказала Джанин. "Одно дело слишком много? Соломинка, которая сломала спину верблюда.
   Хиллари кивнула, соглашаясь с гипотезой. "Он мог подумать, что сообщение "работает допоздна" действительно означает, что она была со своим любовником. Мог пойти к ним, ожидая найти там свою жену.
   - Но она не была. Джанин развила сценарий дальше. "Итак, он думает, что это прекрасная возможность, входит, бьет нашу жертву и уходит".
   Но даже когда она это сказала, это не совсем срослось. Если бы он поспешил в Лоуэр-Хейфорд, надеясь найти Джемму и Малькольма вместе, разве не испытал бы он облегчения, обнаружив Малькольма наедине? Или, по крайней мере, разве из него не вышла бы часть тепла? И почему Малкольм Дейл пригласил его? Знал ли он вообще, как выглядит муж Джеммы?
   - А орудие убийства он взял с собой? - тихо спросила Хиллари. "Пока кажется, что из семейного дома ничего не пропало. Значит, убийство должно было быть преднамеренным". Ей тоже не очень понравилось кольцо. Но без алиби обе пары Ноулз все еще были в кадре.
   "Посмотри, Томми, - сказала Хиллари. - Посмотри, действительно ли он ходил в паб - как называется местный? - спросила она Джанин, которая проверила свой блокнот.
   "Голова Черного".
   - О, очень смешно, - сказал Томми, и все рассмеялись.
   - Нет, это действительно так, - настаивала Джанин.
   - Ну, посмотри, был ли он в ту ночь. Он мог забыть о том, чтобы позвонить, - устало сказала Хиллари. - Если нет, посмотри, сможет ли кто-нибудь из его соседей оставить его дома, готовить обед, когда нашу жертву избили.
   "Хозяин".
   Джанин подняла голову, когда вошел Фрэнк. Он бросил несколько отчетов на стол Хиллари, затем дернул головой, указывая на потолок. - Придется немного подняться наверх.
   Лицо Хиллари напряглось. Она не забыла. Рейд был сегодня вечером. Но именно то, почему именно Джером Рэли держал Фрэнка Росса, из всех людей, так плотно в курсе, все еще беспокоило ее. Когда Фрэнк ушел, оставив за собой запах старого пива, сигарет и застоявшегося пота, Джанин полезла в сумку и достала немного освежителя воздуха.
   Хиллари взглянула на часы, увидела, что время приближается к трем, и решила, что пора представить свою команду. В пределах слышимости никого не было, но она все равно придвинула стул поближе к столу, давая понять, что ей нужна личная встреча. сбиться в кучу "Томми, Джанин, кое-что на сегодня".
   Джанин мгновенно уловила ее тон и придвинулась ближе. Томми, выглядевший еще более удивленным, просто сидел и ждал. Медленно, осторожно и ничего не пропуская, Хиллари рассказала им о рейде и инструкциях супервайзера держать это в секрете. Когда она закончила, Джанин выглядела готовой жевать ножки стола. Подумать только, Мел, ублюдок, знал об этом все и ничего ей не сказал.
   "Мне было интересно, почему в последнее время вы все так часто бывали наверху", - огрызнулась она. Затем, вспомнив грубый кивок головы Фрэнка Росса некоторое время назад, покраснел от искренней ярости. - Только не говорите мне, что Росс все это время был замешан в этом?
   При этом оскорблении Томми немного дернулся на своем месте.
   Хиллари беспомощно пожала плечами. "Не смотрите на меня, - сказала она возмущенной команде. - Это была не моя идея. У супермена есть свой способ делать вещи.
   Джанин немного успокоилась. - Он был прав, что помалкивал, - неохотно согласилась она. - Все знают, что у Флетчера есть уши в этом месте. Ей было обидно это сказать, так же как Хиллари было обидно услышать это.
   - Итак, мы вернулись в Блетчингтон, - сказала Джанин. - Забавно, ноулзы живут там. Но это должно быть совпадение, верно? - резко спросила она.
   Хиллари, которая тоже обычно не любила совпадения, быстро подумала и неохотно кивнула. Флетчера обвиняли почти во всем и во всем грязном, что происходило в их районе, но даже она не могла понять, почему он хотел убить политика-консерватора-консерватора. Или иметь какое-то отношение к местному терапевту и ее мужу, который может иметь или не иметь к этому никакого отношения.
   Это завело паранойю слишком далеко.
   - Ферма Флетчеров примерно в миле от самой деревни, - сказала Хиллари. - И, кроме того, все должны где- то жить .
   * * *
   По указанию супервайзера все отработали свою полную смену, а потом ушли, как будто ничего необычного не происходило. Поскольку она жила недалеко от работы, Хиллари пошла домой, переоделась в черные брюки и черный свитер и надела свое самое старое, самое унылое коричневое пальто, прежде чем отправиться на место встречи на ферме Брайана Дойла, в полумиле от дома Флетчера. Она подозревала, что все остальные отправились прямо с работы на ферму, и только надеялась, что у них хватило ума отсрочить свое прибытие. Меньше всего им хотелось, чтобы дозорный Флетчер заметил целую колонну машин, сворачивающих к дому Дойла.
   Она направилась к открытому сараю, где в темноте стоял мужчина, подзывая ее. Она могла только разглядеть его в лунном свете. Она подтолкнула Паффа к Трагическому Фургону под укрытием, заметив машину Мела, но не Мини Джанин. Они, вероятно, прибыли вместе, сократив объем движения. Точно так же она видела машину Томми, но не Фрэнка, и роскошный седан, который мог принадлежать только суперкару.
   Подразделение тактического огнестрельного оружия, как она предполагала, должно было прибыть на обычных большегрузных транспортных средствах, и должно было быть припарковано далеко и, возможно, скрыто бывшим армейским камуфляжным снаряжением.
   Значит, она пришла последней. Больше недостатков у нового супер? С Рэли было трудно сказать. Казалось, он никогда не выказывал ни одобрения, ни неодобрения по отношению к ней. Это сбивало с толку, если не сказать больше.
   - Они все на кухне. Человек, который поманил ее в сарай, появился у дверцы ее машины в тот момент, когда она открыла ее, и зашипел в темноту. Она задавалась вопросом, что фермер делает со всем этим. Был ли он взволнован или напуган? Ни один член преступного сообщества даже не подумал бы помочь полиции поймать Люка Флетчера. Но честный фермер - это совсем другое дело. Это заставило Хиллари забеспокоиться, когда она подошла к ферме и тихо постучала в дверь. Она только надеялась, что ничего плохого не коснется этой семьи или этого дома сегодня вечером.
   Иногда казалось, что тяжесть копа ложится на нее с большой высоты. Иногда она думала о миллионе фунтов, лежащих на счету в карибском банке, и думала о том, чтобы уйти на покой к солнцу. О том, что больше никогда не придется беспокоиться о чьей-то безопасности.
   Дверь была открыта, и Мэл жестом пригласил ее внутрь. Кухня фермерского дома была теплой, пахла тушеным мясом и была полна людей. Майк Регис был там, хотя она не видела его машину в сарае, и он посмотрел на нее, как только она вошла. Как и она, он был одет в свою самую темную, самую старую одежду. Его зеленые глаза следили за ее движением по комнате, затем он повернулся и возобновил разговор с Колином Таннером, человеком, который много лет был его сержантом.
   Суперинтендант Рэли кивнул ей, но остался в углу, крепко прижав радио к уху. Очевидно, TFI уже были на этапе А и незаметно приближались к цели.
   "Убедись, что у тебя патроны с плоским носом", - услышала она голос Рэли в микрофон и почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.
   Полиция часто использовала пули с плоским носом, потому что было меньше шансов, что пуля с плоским носом пройдет прямо через тело и убьет кого-то еще позади цели. Это напомнило ей больше, чем что-либо другое, серьезность ситуации.
   Она увидела, как Томми нахмурился, и подумала, не заметил ли он, как она дрожит, как испуганная гончая. Она отвернулась от тихой, напряженной атмосферы и выглянула наружу. Брайана Дойла нигде не было видно. Если подумать, никто из семьи Дойлов не присутствовал. Возможно, жена и дети отсиживались в гостиной, наблюдая за Эммердейлом и делая вид, что ничего этого не происходит.
   Она на это надеялась.
   Хотя ни один из "обычных" копов в этой комнате не войдет внутрь, пока подразделение тактического огнестрельного оружия не даст отбой, вы можете разрезать атмосферу ножом.
   Рядом с ней появился Томми, большой, тихий, спокойный. - Шеф, вы действительно думаете, что сегодня вечером мы прикончим Флетчера? он прошептал.
   Хиллари пожала плечами. Прибить Флетчера было всеобщей фантазией. Неприкасаемый кровожадный отморозок, торгующий наркотиками, живущий высоко на кабанах прямо у них под носом. Они пытались заполучить его и раньше, но всегда терпели неудачу. Но в это время?
   - Кто знает, - прошептала в ответ Хиллари. - Если Флетчер там. Если прибудет посылка с наркотиками. Если Флетчера поймают с поличным. Если документы в порядке. Если кто-то не подкупит судью, если стукач даст показания и не окажется мертвым в канале... . . Черт, Томми, твоя догадка так же хороша, как и моя.
   Лекарства могут никогда не прибыть, и тогда все встанут и разойдутся по домам с чувством анти-кульминации.
   После почти двадцати лет в этой игре Хиллари в любом случае не поставила бы ни цента на исход.
   * * *
   Прошло почти два часа, прежде чем было подтверждено, что партия наркотиков прибыла. Или, по крайней мере, группа из трех человек, по словам их источника, должна была нести нового отряда по борьбе с наркотиками.
   По словам суперграсса Рэли, команда из трех человек приехала из Ливерпуля, стремясь продать свои товары на юге. Они заключали "предварительную" сделку с Флетчером, который прямо сейчас должен был держать 100 000 фунтов наличными в своей горячей и жадной ручонке.
   Она взглянула на часы, а Рэли, сидевший в углу, внимательно слушал, радио будто приклеилось к его уху. Время от времени он говорил, бегло комментируя гробовую тишину комнаты, которую передал один из их наблюдателей.
   "Машина въехала во внешний задний сарай". Рэли казался напряженным, но сдержанным. "Двое вошли в помещение - третий остался с машиной".
   Хиллари, как и все остальные, внимательно следила за происходящим и обдумывала его по мере того, как и когда поступала информация. Кто-то, оставшийся с машиной, был осложнением. Это означало, что TFI придется отправить отряд из двух человек, чтобы нейтрализовать водителя автомобиля.
   Они также должны были начать "зачищать" внешний периметр одним слаженно скоординированным усилием, прежде чем кто-нибудь въедет в сам фермерский дом. Никто не хотел попасть под перекрестный огонь, и Флетчер должен был расставить наблюдателей по всему двору фермы и окрестностям.
   "Направленные микрофоны улавливают голоса. Записывается. Снова заговорил Рэли, снова все слушали. Джанин начала ходить, но остановилась.
   Тем не менее, все ждали, все представляли себе, что происходит на площадке. Химик Флетчера наверняка проверит лекарства. Будет ли у них подопытный кролик, доброволец, который возьмет образец и проверит, насколько высоко он их поднимет? У Флетчера не было бы недостатка в добровольцах. Ему нравилось держать на крючке некоторых из своих дилеров. Не все. Лишь некоторые.
   "Руководитель группы дал добро на этап B".
   Хиллари напряглась. Это была точка невозврата. Этап B требовал, чтобы TFI одновременно наступали на цели, патрулирующие внешний периметр. Они стояли бы на позиции несколько часов, выявляя дозорных и охранников. - У них есть шанс, - просто добавил Рэли, впервые понизив рацию и посмотрев на остальных. - Давайте доберемся до контрольно-пропускного пункта "Чарли".
   Приказ подействовал как предохранительный клапан, и все двинулись, выдохнули и обрадовались наконец позитивным действиям.
   Когда Рэли вышел на улицу впереди всех, Хиллари увидела, как он полез в карман за мобильным телефоном. Должно быть, он нажал быстрый набор, потому что нажал только одну кнопку. Когда он исчез в темноте фермерского двора, она увидела, как он поднес телефон к уху, но говорил так тихо, что она не могла его расслышать. Затем она забыла об этом в скоординированном порыве двигаться.
   Контрольно-пропускной пункт "Чарли" был первой точкой возле фермы Флетчера, где должна была собраться невооруженная команда. Достаточно далеко от любой возможной стрельбы, чтобы считаться безопасным, это также было достаточно близко, чтобы убедить Рэли и остальных руководителей в том, что они были в отличном положении, чтобы двигаться, когда TFI дал отбой.
   Все было заранее расписано, кто с кем пойдет. Хиллари и Томми последовали за Регисом и Таннером, которые припарковали свою машину за сараем, а не в нем, и втиснулись на заднее сиденье. Мэл, Рэли, Росс и Джанин вошли в салун Рэли. Две машины уехали, Рэли впереди, и направились в темноту холодной мартовской ночи.
   Они ехали по узкой улочке, по обеим сторонам которой теснились деревья с голыми ветвями. На мгновение между стволами деревьев появились глаза оленя, два пустых желтых диска, а затем исчезли. Хиллари попыталась нормально дышать, но это было нелегко. Она чувствовала, как адреналин бурлит в ее венах, заставляя ее ерзать на стуле, и знала, что то же самое будет и с другими.
   Даже с закрытыми окнами машины Хиллари отчетливо услышала первую очередь выстрелов. Звуки были плоскими, резкими и чуждыми, и рядом с ней она почувствовала, как Томми вздрогнул.
   - Не думал, что они сдадутся без боя, - прямо сказал Майк Реджис с переднего пассажирского сиденья.
   Словно подтверждая это, в ночи рикошетом пронесся второй шквал выстрелов.
   * * *
   На контрольно-пропускном пункте "Чарли" они съехали с дороги и погасили свет. Вход на так называемую ферму Флетчера находился всего в нескольких ярдах справа. Все было теперь тихо. 'В чем дело?' - сказал Регис, как только Рэли вышел из машины. - Кто-нибудь спустился?
   Суперинтендант, как всегда, поднял руку, прижав рацию к уху. - Они вошли несколько минут назад, - сказал Рэли.
   "Мы знаем, мы слышали", - мрачно ответил Реджис, заставив Хиллари задуматься, не хотел ли он пойти с ними. Фрэнк Росс закурил сигарету, и она увидела, как Колин Таннер оторвался, чтобы перехватить его. Мгновение спустя она увидела, как окурок засветился и выгнулся в темноте, когда Росс выбросил его.
   - Мы подъезжаем к контрольно-пропускному пункту "Ромео", - без предупреждения сказал Рэли, и вдруг все снова направились к машинам.
   - Не слишком ли рано идти? - резко сказала Хиллари Реджису. Контрольно-пропускной пункт "Ромео" находился прямо у входа во двор фермы. Она не ожидала, что они подберутся так близко за добрых полчаса. Разве подразделение тактического огнестрельного оружия не предпочло провести несколько зачисток, прежде чем вызвать своих безоружных коллег? Был ли план изменен в последнюю минуту? Услышал ли супергерой что-то по радио, что все изменило?
   - Не знаю, - пробормотал Регис, но его глаза встретились с ее глазами в зеркале. Он выглядел достаточно спокойным, но Хиллари почувствовала, что он так же удивлен, как и она, получив добро так скоро. И, как и ей, это не понравилось.
   Они ехали довольно быстро по ухабистой асфальтированной дороге, и прямо перед ними на землю падали огни фермы Флетчера. Они подъехали к традиционным железным воротам с пятью решетками. Свет в доме бил почти из каждого окна. Это было большое квадратное ветхое здание с облупившейся краской на дверях и оконных рамах. В стороне стоял ряд заброшенных амбаров.
   Когда она выбралась наружу, в одном из амбаров она увидела двух мужчин в кевларе, стоящих по бокам от мужчины, одетого в джинсы и кожаную куртку. Он был явно не в восторге. Ее дыхание было белым и призрачным в морозном воздухе, когда она посмотрела дальше. В другом сарае еще несколько подозреваемых в наручниках охранялись еще тремя мужчинами в кевларе. У всех были пистолеты калибра .38, предусмотренные правилами, которые предпочитала TFI. Итак, все разведчики и дозорные были учтены. Стрельба, должно быть, велась из самого фермерского дома, когда туда вошли основные ударные силы.
   Она знала, что рядом с главной дорогой стоят машины скорой помощи, готовые к вызову в случае необходимости. Она только надеялась, что ни один полицейский не был ранен сегодня ночью.
   Свет, льющийся из открытого дверного проема, внезапно померк, и Хиллари инстинктивно присела за машиной. Но появившаяся фигура была одета в кевлар, и она снова медленно выпрямилась. Она не стыдилась своей реакции. Джанин, однако, бросила на нее довольно насмешливый взгляд.
   Хиллари чувствовала себя слишком усталой, чтобы преподать ей урок в реальной жизни. Возможно, если бы кто-то был застрелен внутри, Джанин могла бы что-то узнать. Быть вызванным на убийство и смотреть на труп - это не то же самое, что смотреть на только что пролитую кровь и кишки, или нюхать порох, или слушать жалобные стоны какого-нибудь бедняги, который гадает, а он или нет? я доживу до утра, зовущего жалостливо мать.
   Мужчина в дверях остановился, словно удивленный, увидев две машины, припаркованные у ворот. Он быстро говорил в рацию, привязанную к его груди, когда Рэли начал идти вперед, а Фрэнк Росс, из всех людей, был рядом с ним. Хиллари была так удивлена, что вы могли сбить ее с ног пером.
   Она могла понять, почему Рэли сходит с ума от желания принять участие в этом спектакле - в конце концов, это было его шоу, - но она могла бы поставить свою последнюю пару колготок на то, что Фрэнк слишком заботится о своей шкуре, чтобы быть одним из сначала внутри.
   Остальные, следуя примеру Рэли, последовали за ним, а Регис поспешил догнать его. У двери член огнестрельного подразделения уже поднял руку, чтобы остановить их. Позади него внезапно появился командир группы. По крайней мере, Хиллари предположила, что это был руководитель группы, потому что он говорил жестко, быстро и с явным авторитетом. Похоже, ему не нравилось, что они здесь.
   Неужели Рэли вызвал их, не дожидаясь разрешения? Хиллари мысленно покачала головой. Каким высокомерным, не говоря уже о чертовски глупом, ты мог стать?
   Она знала, как горяч был Рэли, чтобы пригвоздить Флетчера, но это было полнейшей глупостью. И если это правда, она считала весьма вероятным, что вскоре Рэли предстанет перед дисциплинарным советом.
   Она замедлила шаг, не желая увязнуть в этом, и взглянула на Мэла, который тоже хмурился. Томми, почувствовав что-то в воздухе, тоже остановился и оглянулся на них, словно ища приказов. Только Джанин продолжала идти.
   Рэли и вооруженные полицейские в дверях некоторое время разговаривали или, вернее, спорили, а затем Рэли и Фрэнк Росс вошли внутрь. Мэл шагнул вперед, как и Регис. Хиллари услышала еще один бормочущий жаркий спор и медленно пошла обратно к воротам. Что бы здесь ни происходило, она предпочла бы, чтобы они все этим занимались. Им не нужно было, чтобы она втыкала весло.
   Вместо этого она огляделась, прочувствовав рельеф местности.
   Автомобиль, на котором приехали трое наркоторговцев, был большой японской модели и был аккуратно припаркован в углу. Три другие машины, предположительно принадлежащие банде Флетчера, были припаркованы в последнем из ветхих сараев. Свет продолжал падать на грязные булыжники и заросший сорняками двор. Внутри все было тихо.
   Через несколько минут Мэл наконец подошел к ней. Регис и Таннер остались в дверном проеме, оживленно разговаривая с членом СВБ, охранявшим дверь. Джанин стояла в стороне, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, гнев исходил от нее волнами. Она отчаянно хотела попасть туда и посмотреть, что они забили. Была ли она когда-нибудь такой увлеченной? Хиллари задумалась. И заключил с легкой грустной улыбкой, которая, вероятно, была у нее. На самом деле, если бы она была Джанин, она, вероятно, лелеяла бы фантазии о том, чтобы сама надеть наручники на Флетчера.
   Через некоторое время стали выходить люди в кевларе. Тихой ночью она услышала, как один из них вызвал скорую помощь к воротам в нижней части дома, и у нее упало сердце. Она знала, что это значит. Некуда было спешить. Кто-то (или несколько) был мертв, и его просто нужно было отвезти в морг. Судя по тому, как говорил человек из TFI, это был не их собственный.
   Впервые Хиллари задалась вопросом, мог ли сам Флетчер быть мертвым. Ей как раз было интересно, что она думает по этому поводу, когда внутри внезапно взорвалась стрельба. Был застывший момент недоверия, а затем внезапно все побежали обратно внутрь - люди в кевларе, Реджис, Таннер и Джанин.
   Хиллари беспомощно закричала: "Нет!" и сделала шаг вперед, затем остановилась и схватила Мела за руку, когда он пронесся мимо нее.
   - Мэл, почувствуй здравый смысл! - закричала она, чуть не вырвав себе руку из сустава, прежде чем подруга уловила ее слова и увидела в них смысл. Он остановился и оглянулся на нее с противоречивым выражением лица, а затем снова посмотрел на ферму. Хиллари проследила за его взглядом и закричала: " Томми, стой! - в то время как констебль бежал впереди. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и свободной рукой она отчаянно махнула ему, чтобы он отошел в сторону. Он стоял на одной линии с открытой дверью, прямо в наибольшей концентрации света. - Укрыться! - отчаянно закричала она.
   К ее огромному облегчению, Томми быстро кивнул и двинулся вперед, но отклонился в сторону, прижавшись к внешней стене фермерского дома.
   Мэл начала сердито сбрасывать ее руку с его руки. - Мне не нужно... - начал он, но резко остановился, потому что выражение ужаса на лице Хиллари заставило его обернуться и еще раз взглянуть на ферму.
   В дверь вошел мужчина с ружьем. Это был высокий мужчина, выше шести футов, с темно-каштановыми волосами и чем-то вроде густых усов. Но он не был одет в кевлар. Дыхание Хиллари застряло в легких и задержалось там. Ее мысли, казалось, двигались с гиперскоростью. Он не был одет в кевлар, поэтому он не был полицейским - он должен был быть либо членом банды Флетчера, либо одним из ливерпульских наркоторговцев. Каким-то образом он пережил первоначальную проверку TFI и только что выстрелил из дома.
   Теперь он озирался по сторонам, как загнанная крыса, ищущая водосточную трубу. И Хиллари сразу подумала об автомобилях. Машины в сарае были слишком далеко, чтобы он мог быстро добраться до них. Джип был припаркован в углу и окружен. И затем, когда глаза стрелявшего повернулись в его сторону, Хиллари подумала о двух других машинах вокруг, которые могли дать ему хоть какую-то надежду на легкий побег. Две машины, на которых они приехали. Припаркованные прямо за ними у ворот.
   Даже когда стрелок побежал вперед, даже когда он поднял руку, даже когда она увидела темноту пистолета, сверкающую, как панцирь жука, в искусственном свете, льющемся во двор, она знала, что сейчас произойдет.
   Томми был в безопасности, так как был вне поля зрения, прислонившись спиной к стене, но она и Мел были на виду. И стоять прямо перед ним - единственное средство бегства.
   - Мел, вниз! Хиллари закричала, но даже когда она говорила, она отбрасывала себя в сторону, используя все свое твердое тело, чтобы преднамеренно выстрелить в своего старого друга.
   За бегущим к ним мужчиной, появившимся в дверях, она увидела белокурую голову Джанин. Увидел, как ее рот открылся в глупом "О" от потрясенного ужаса. Через миллисекунду ей показалось, что кто-то вырисовывается позади Джанин и отталкивает ее с дороги.
   Затем она врезалась в Мела, ее руки цеплялись за его локти, отчаянно пытаясь убрать его с линии огня. Из статистики она знала, что мужчины с оружием, как правило, первыми стреляют в других мужчин. Женщины потом. В некотором смысле это имело смысл - они воспринимали мужчин как гораздо большую угрозу.
   Она почувствовала, как ее ноги выскользнули из-под нее, и ее колени подогнулись, когда ей наконец удалось потянуть его вниз. Стрелок, который теперь бежал прямо на них с полностью вытянутой рукой, не остановился. Он просто нажал на курок.
   Хиллари услышала это как громкий, огромный шум, взорвавший ночь и превратившийся, словно по волшебству, в боль.
   Боль в боку, внизу. Боль, которая жгла и заставляла ее кричать от испуга. Боль, которая превратилась в жидкую, горячую жидкость, струящуюся по ее боку, по ноге, когда она упала на землю, Мел под ней.
   Она почувствовала, что перекатывается, и знала, что у нее нет сил что-либо с этим поделать. Как будто ее ударили электрошокером. Ее конечности казались слабыми и бесполезными, мозг посылал им сообщения, которым они просто не могли подчиняться. Что-то было ужасно неправильно.
   Она открыла глаза, но увидела мир под странным углом. Грязные булыжники и сорняки прямо перед ней. Затем она увидела топот ног - пару нелепо вычищенных ботинок. Внезапно она поняла.
   Они принадлежали стрелку, все еще бегущему к ней. К ним . Она была беспомощна - ничто в ее теле, казалось, больше не работало. Мэл двигался, ругался, пытался встать на ноги, так что он был в порядке, но у него не было пистолета. Ничто не могло помешать преступнику застрелить их обоих, если только он не мог думать только о том, чтобы уйти, перепрыгнуть через них и добраться до машины.
   Но нет. Им не так повезло. Она снова услышала этот звук - пронизывающий уши, разорвавший голову звук очередной пули, выпущенной из пистолета. Ей хотелось закричать в ярости, закричать на вселенную, что это несправедливо.
   Но ей не хватило дыхания, чтобы даже всхлипнуть.
   Так это было это. Вот к чему все это привело, как раз перед твоей смертью.
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Хиллари услышала крик Томми Линча, но звук, казалось, доносился издалека. Не сдвинулся ли он со своей позиции у стены, перебравшись ногами к внешним полям? Нет, это не имело смысла, потому что его лицо было прямо перед ней.
   - Шеф, стой на месте, - сказал он слегка дрожащим голосом. "Я вызвал скорую помощь; они будут здесь в мгновение ока. Я собираюсь немного надавить на твою рану. Будет больно.
   Хиллари кивнула - или подумала, что кивнула. Было трудно сказать, когда одна сторона ее лица была прижата к твердым и грязным булыжникам. Словно он был телепатом, она почувствовала, как Мел поднял ее лицо, чтобы сунуть под него свою куртку. - Черт возьми, Хилл, - пробормотал он таким же дрожащим голосом, как и голос Томми. Его руки, когда он подсовывал куртку ей под голову, заметно дрожали. Трудно было представить, что суперкрутая и безупречная "Mellow" Mallow станет такой неприклеенной. Даже его фирменный изящный костюм выглядел мятым и запачканным.
   В горле пересохло, как и во рту. Она хотела облизнуть губы, но не могла отклеить язык от верхней части рта.
   Когда Томми отошел в сторону, она увидела мужчину, лежащего на земле в нескольких ярдах от него, а над ним стоял один из сотрудников подразделения тактического огнестрельного оружия, держа перед ним пистолет. Хиллари мысленно кивнула. Хорошо, стрелок упал. Она не была мертва. Хорошо, все было хорошо. Ей было больно, потому что Томми говорил о ране, но она все еще была в сознании, и, если не считать пожара в бедре и боку, особой боли у нее не было. Это тоже должно было быть хорошо, верно?
   Конечно, она уже была ранена при исполнении служебных обязанностей; худшее время, когда ее порезали ножом, когда пьяница, которого привели тихонько, как мышь, вдруг взбесился. Ей, дежурному сержанту и двум констеблям пришлось удерживать его. Она помнила острую, мерцающую боль в руке и поняла, что порезалась, только когда темно-синий рукав ее униформы стал еще темнее и мокрее. Двадцать швов, которыми она заработала, и пожизненный шрам теперь превратились в тонкую бледную полоску, которая отказывалась загорать летом.
   Значит, она тоже могла пройти через это. Кусок пирога, правда. Она на мгновение закрыла глаза и услышала, как Майк Реджис выкрикивает ее имя. Он звучал отчаянно, но она не удосужилась снова открыть глаза. Они чувствовали себя склеенными. Что это было с этим склеиванием? Хиллари нахмурилась. Сначала язык, теперь глаза. Возможно, ей стоит просто пойти спать.
   Боль в бедре внезапно усилилась, когда она почувствовала, как Томми давит на него, и услышала собственный стон. Она закусила губу, но не смогла сдержать еще один вскрик боли, вырвавшийся из ее стиснутых зубов. Да, поспать сейчас, вероятно, было хорошей идеей.
   Майк Регис снова позвал ее по имени, но на этот раз Хиллари его не услышала.
   * * *
   Джанин Тайлер не знала, что делать. Это было новое чувство для нее, и она не оценила его по достоинству. Когда началась стрельба, она направилась внутрь фермы вместе со всеми, но два человека из СБР не позволили ей пройти дальше в дом, чем первая пустая комната - нечто вроде импровизированной гостиной. Откуда-то из глубины дома доносились крики, и Джанин могла ясно различить один из них как голос супергероя. Через мгновение или два она заметила движение краем глаза, как будто кто-то проскальзывал в холл из комнаты напротив. Она инстинктивно выкрикнула предупреждение и направилась к нему, только чтобы столкнуться с одним из TFI в Кевларе, как только она подошла к входной двери, где она как раз вовремя увидела, как мужчина стреляет в ее босса.
   Джанин не была к этому готова. О, она знала о рисках и могла привести статистику вместе со всеми остальными. Копов иногда подстреливали. Но больше всего на линии огня оказались люди вроде TFI или полицейские на улице. Теоретически, инспекторы в штатском должны быть самыми безопасными из всех.
   Она почувствовала, как ее выбросил из двери парень из службы безопасности позади нее, и упала на четвереньки на булыжники, чувствуя, как их пронзает острая боль. Когда она подняла глаза, один из членов команды TFI наводил пистолет и стрелял из него, и еще одно тело упало на землю. Она услышала, как Мэл ругается, и почувствовала, как ее тело внезапно похолодело. Хиллари стояла прямо перед Мелом. А если бы пуля прошла навылет?
   Она встала и, пошатываясь, двинулась вперед, ее руки и колени были в крови, и она недоумевала, откуда вдруг взялся Томми, потому что он был там, бежал к Хиллари Грин, выкрикивая ее имя, звуча так, как будто он был на грани потери.
   Затем Майк Регис внезапно оказался рядом с ней.
   'В чем дело?' он сказал. - Кто сделал другие выстрелы? Он мог видеть стайку людей, согнувшихся на земле дальше во дворе, и почувствовал, как внутри его похолодело.
   "Босс застрелен", - услышала Джанин собственный голос.
   - Старший инспектор полиции Мэллоу? - резко сказал Регис.
   Джанин почувствовала, как у нее затряслась голова. - Нет, мой босс. Детектив Грин.
   Теперь все они сгрудились вокруг фигуры, неподвижно лежащей на земле, и Джанин не знала, что делать. Томми, казалось, справлялся с первой помощью - он был последним, кто прошел курс повышения квалификации, так что она оставила его. Мел стоял на коленях у головы Хиллари, разговаривая с ней, но она, казалось, не отвечала. Ее глаза были закрыты. Она была мертва? Джанин попыталась разглядеть рану, но Томми загораживал ей обзор. Его руки, казалось, давили на ее нижнюю часть живота. Ранение в кишечнике? Джанин начала дрожать. Это было плохо. Действительно плохо. Она не хотела думать, насколько это может быть плохо.
   Она огляделась и увидела инспектора Реджиса, стоявшего неподвижно и бледного, уставившегося на женщину на полу. Его устрашающе молчаливый сержант Таннер стоял рядом с ним. Члены ПФИ стояли вокруг с оружием наготове, ждали и наблюдали за всем и за всеми. Внезапно из-за угла показались мигающие синие огни машины скорой помощи, и Реджис бросился к ней, без сомнения, чтобы как можно быстрее направить их к Хиллари.
   Джанин села. Ей было все равно, что булыжники были твердыми, холодными и грязными. Ей просто нужно было сесть.
   * * *
   Хиллари почувствовала движение, разные голоса, то, что ее подняли. Ей вдруг стало теплее. Весь ее мир начал меняться - быстрее, плавнее, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она находится в кузове машины скорой помощи.
   ХОРОШО. Это, наверное, тоже было хорошо.
   Она снова заснула.
   * * *
   Когда она очнулась, над ней появилось лицо матери, и она подпрыгнула. 'Мама?' - пробормотала она, задаваясь вопросом, что она делает, просыпаясь в своей постели в своем старом доме детства. Это был не День матери, не так ли? Тогда она часто проводила выходные у мамы.
   - Как там раненый герой? - сказал грубый мужской голос, и вдруг там оказался и ее любимый дядя.
   - Дядя Макс? - сказала она, нахмурившись. Что происходило? - С лодкой ничего не случилось? Это было первое, о чем она могла подумать. Формально " Моллерн" по- прежнему принадлежал Макс, хотя она привыкла считать его своим.
   " Моллерн в порядке. Я следил за ним, следил за тем, чтобы он был задраен, - сказал он. Это был невысокий мужчина, опрятный и опрятный, выглядевший так, как будто он должен был быть отставным военным. Фактически, он проработал на почте большую часть своей взрослой жизни.
   - Как ты себя чувствуешь, любовь моя? - спросила ее мать, протягивая руку и беря ее за руку. Именно тогда Хиллари заметила все белое - белые стены, белый потолок, белые простыни. Остальные кровати - три штуки. Медсестры в белом. О Боже. Она была в больнице.
   Потом оно вернулось - стрельба. Человек выбегает в ночи, поднимая пистолет. Она и Мэл на прямой линии огня. Внезапная боль.
   - Господи, меня подстрелили, - категорически сказала она.
   Макс Грейнджер внезапно ухмыльнулся и обнял свою младшую сестру. - Видишь, я же говорил тебе, Джун, - сказал он, быстро целуя ее седые кудри. - С твоей девушкой все в порядке, несколько дней отдыха не вылечат.
   Хиллари взяла мать за руку. Она выглядела старше, чем помнила, поседела, уменьшилась. - О, мама, - беспомощно сказала Хиллари. - Пожалуйста, не волнуйтесь. Но ее дочь была застрелена. Конечно, она волновалась. Хиллари почувствовала, как на нее нахлынула волна вины за все, через что пришлось пройти ее матери. Мысленным взором она могла видеть все это, как это должно было быть.
   Конечно, Мэл должен был сказать ей об этом. Он бы ехал, а не звонил. В тот момент, когда она увидела на пороге старшего офицера своей дочери, Джун Торп поняла, что это плохо. Неужели ей снились кошмары по поводу этого самого сценария? Мэл быстро и спокойно рассказал бы ей, что произошло. Он отвез ее обратно в больницу? Неужели она осталась на всю ночь?
   И снова чувство вины гложет ее. Она не должна заставлять свою мать проходить через это. Сейчас ей было за семьдесят, она была слишком стара, чтобы спокойно переносить такие травмы. И где-то в глубине ее головы раздался тихий голос, говорящий ей, что, если она уйдет на пенсию раньше, Джун Торп больше никогда не придется беспокоиться. Поспешно откинула ее и взглянула на бледно-серые жалюзи на окне. Был дневной свет. Она предполагала, что это было на следующий день - но что, если это было послезавтра? Внезапно она почувствовала себя совершенно дезориентированной.
   "Мне пришлось делать операцию?" - спросила она, и мать вздохнула и медленно опустилась на стул. Было чудесно снова услышать, как ее девочка говорит. Звучать так похоже на себя прежнюю - спокойную и властную. Это была ее Хиллари. Всегда разумный. Всегда тот, кто знал, чего она хочет и как это получить.
   - Да, им пришлось извлечь пулю. Ее слова немного дрогнули на последнем слове. - Но реальных повреждений не было. Однако он был близок к крупной артерии, - быстро продолжила Джун, как будто желая приукрасить этот момент, - но не было никакого реального повреждения мышц или костей. Очевидно, пуля застряла в жировой ткани".
   Хиллари начала переворачиваться на бок, чтобы лучше видеть лицо матери и сказать ей, что ей не о чем беспокоиться, стрельба была ошибкой один к одной тысяче, а затем откусила слова, как внезапная боль. прострелил ей зад.
   Ее зад! Застрял в жировой ткани? - О нет, - взвыла она. - Только не говорите мне, что меня ранили в задницу!
   - Ш-ш-ш, - сказала Джун Торп, бросив тревожный взгляд на трех других женщин в кроватях вокруг нее. - Нет, вас прострелили чуть выше бедра - более или менее через талию.
   Хиллари закрыла глаза и улыбнулась с явным облегчением. Она бы никогда не пережила это, если бы ей выстрелили в зад. Она уже представляла, какие шутки мог бы выдумать дежурный сержант. Не говоря уже о том, что сказал бы этот ухмыляющийся придурок Фрэнк Росс. Если бы Росс из всех людей смеялся над ней, это было бы слишком.
   * * *
   Хиллари еще не совсем проснулась тем вечером, когда пришел Мэл. Они подавали чай - или то, что за ним называлось - и она приняла так много таблеток, что почти уверена, что слышит собственный хрип. Гудение телевизоров, которое смотрели ее коллеги-пациенты, действовало как снотворное, но тихий визг заставил ее глаза распахнуться. Мэл поставил стул рядом с кроватью и зацепил ножку стула за кафельный пол.
   Он поднял голову и вздрогнул, увидев, как большие карие глаза Хиллари смотрят на него. - Извини, я не хотел тебя будить.
   Хиллари улыбнулась. 'Нет проблем. Так что, черт возьми, случилось?
   Мэл сел и поморщился. - Черт, Хилл, тебя подстрелили. Меньшее, что ты можешь сделать, это немного постонать и поворчать, прежде чем поставить мне третью степень.
   Он снова стал безупречным Мэллоу Мэллоу, хорошо одетым и выглядевшим как персонаж из каталога Brooks Brothers. Его первый брак быстро распался, потому что они оба были слишком молоды, и его второй брак с очень богатой женщиной также закончился достаточно мирно. Нетрудно было понять, что у Мэла никогда не возникнет проблем с привлечением дам. Он также заслужил свой ярлык "Мягкий" за мягкий голос и, по-видимому, легкомысленный характер, за которым скрывалась стальная воля.
   - Хорошо, - вздохнула Хиллари. "Ужин был настолько плох, что я чувствовал себя поваром кордон блю по сравнению с ним. У меня болит бедро, меня постоянно заставляют принимать наркотики, вызывающие СД, а постель твердая, как железо. Счастливы сейчас?'
   Мел ухмыльнулся. 'Намного лучше.'
   'Хорошо, теперь, что, черт возьми, произошло? Рэли поторопился?
   Мэл покачал головой. Его лицо выглядело более изможденным, чем она его помнила, и впервые она подумала, что ему не помешает побриться. Черт, у него, должно быть, был тяжелый день. - Я скажу, - кисло подтвердил он. - Нам не следовало быть в том дворе. Дерьмо, Хилл, когда я увидел, как ты падаешь, когда я понял, что тебя ранили... . . черт, мне никогда в жизни так плохо не было.
   Хиллари то разгорячилась, то похолодела. Она еще не думала об этом. Она хмыкнула и сказала: "Помогите нам сесть прямо, а? Под кроватью есть рычажок - нажми его. Или вытащи. Из-за этого спинка кровати выдвигается вперед.
   Мэл, успешно отвлекшись, возился с ней, кровать то опускалась, то поднималась. Морщась от боли, Хиллари наконец села более или менее прямо и удобно. Ее бедро пульсировало. - Принеси нам еще одну подушку под мою голову. Спасибо. Хорошо, теперь скажи мне. Каково состояние игры? Были ли наркотики? Был ли там Флетчер? Мы наконец поймали этого ублюдка?
   - Флетчер мертв, - ровно сказал Мэл, и Хиллари моргнула. Вот так. Вот так и избавились от большого плохого пугала. Почему-то это не казалось реальным.
   "Была ли стрельба праведной?" - автоматически спросила она, хотя почему она спросила, она не могла сказать. Любая стрельба со стороны ПФИ почти всегда была праведной.
   Однако, к ее удивлению, Мел пожал плечами и развел руками. - Мы не знаем. Насколько мы можем судить, его застрелил один из его людей.
   Хиллари снова моргнула. Она почувствовала, как ее грудь сжалась - она была уверена, что не из-за чего-то медицинского, а из-за напряжения, которое она чувствовала раньше. Напряжение, которое она всегда чувствовала, когда что-то было не так. 'Приходи еще?' - медленно сказала она и слушала, как Мел рассказывал ей, что они выяснили на основании собранных улик и показаний свидетелей, взятых в течение дня.
   "Все началось отлично. Проверка внешнего периметра прошла без заминок, - начал Мэл. "Потом они обыскали дом. Все идет нормально. TFI прошел классическую проверку, комнату за комнатой, но в первой спальне столкнулся с сопротивлением.
   - Первая стрельба, которую мы услышали, когда ехали на контрольно-пропускной пункт "Чарли"?
   - Верно, - подтвердил Мэл. - Они подчистили - один из банды Флетчера был ранен и убит. После этого они довольно быстро сдались. Затем под огонь попал еще один член TFI, на этот раз из одной из ливерпульских банд. Они открыли ответный огонь и быстро убедили скаузера сдаться. Наркотики были в порядке, но Флетчера в тот момент еще не было видно.
   Хиллари нахмурилась. Как Флетчеру удалось спрятаться, если никому другому не удалось? Затем она пожала плечами. Ферма была родной территорией Флетчера - очевидно, он заранее наметил несколько хороших укрытий на случай, если они ему понадобятся. Он всегда был осторожным ублюдком - вот почему им никогда не удавалось поймать скользкий дерн.
   - Когда мы подъехали, СБР проводили более тщательную проверку дома, - продолжил Мэл, и Хиллари нахмурилась, подняв руку, чтобы остановить его.
   - Командир группы не дал Рэли разрешение на все? - спросила она, подняв брови.
   - Нет, - вздохнул Мэл. - Вот почему один из его людей остановил нас у двери и подозвал командира группы. Рэли настоял на том, чтобы войти внутрь. По словам одного из сержантов СБР, он проверил верхние комнаты, но когда они оказались пустыми, вернулся вниз. Он и Фрэнк Росс вошли в одну из комнат рядом с кухней, которая уже была убрана. Командир группы снова взялся за дело и вернулся наверх, где остальная часть группы все еще занималась вторым, более тщательным обыском. Примерно через минуту раздалась еще одна очередь, и тут все начинает сгущаться".
   Хиллари попыталась выбросить из головы воспоминания об этом моменте. То, что произошло сразу после этого, было не тем, с чем она хотела иметь дело.
   - Продолжай, что случилось? Она все еще пыталась понять все это. Почему Рэли захотел войти так рано? Что изменили двадцать минут?
   Мэл рассмеялся. - Вы могли бы спросить! Что же произошло дальше? Мы не совсем уверены. Любой из нас. Даже сейчас, и мы повторяли это снова и снова весь день. Судя по всему, у Флетчера была потайная дыра в шкафу в задней стене кухни. Рэли и Росс к тому времени уже спустились вниз, но они были в одной из гостиных - правильной гостиной, как мы ее назвали, просто чтобы избежать путаницы. Они слышали выстрелы на кухне рядом с собой, но никого не видели. Когда руководитель группы и его непосредственная команда спустились вниз, они нашли Флетчера мертвым на кухонном полу. Затем они услышали стрельбу снаружи. Первый, кто вышел за дверь, пригвоздил ублюдка, который стрелял в тебя. Ах да, Джанин была в гостиной слева, а Регис и его сержант были наверху. Никто не видел, как это сделал Флетчер, так что никто не знает, что на самом деле произошло. На данный момент мы работаем над теорией, согласно которой Флетчер и один из его головорезов спрятались на кухне, но спорили о том, оставаться ли на месте и надеяться, что их укрытие останется незамеченным, или попытаться прорваться. .'
   Хиллари нахмурилась. - Оставаться на месте было бы плохой идеей. Флетчер должен знать, что копы будут на ферме несколько дней собирать улики.
   'Да, может быть. Возможно, он и хотел поторопиться, но его приятель испугался и захотел остаться. Поэтому он застрелил Флетчера, когда Флетчер настоял на том, чтобы сбежать.
   Хиллари бросила на Мэла быстрый взгляд. - Это имеет для вас смысл?
   'Неа. Джанин сказала, что, когда она была в левой гостиной, ей показалось, что кто-то выскользнул из двери напротив. Если это правда, это мог быть тот, кто стрелял в тебя. Но там были Рэли и Росс, и они оба говорят, что никто не проходил через кухню через правую гостиную.
   - Значит, кто бы это ни был, он должен был выйти из кухни и пройти прямо по коридору, и Джанин видела, как он прошел через открытый дверной проем?
   - Она должна была. Мел беспомощно пожал плечами.
   "Могла ли Джанин увидеть, как супермен выскользнул из комнаты напротив, пытаясь увидеть, откуда велась стрельба? Он пошел на кухню?
   - Да. Руководитель группы нашел там и Рэли, и Росса. Так что, возможно, это все. Джанин на самом деле не знает, кого она видела - она только почувствовала движение. Черт, Хилл, это какой-то беспорядок. Реджиса, Таннера и Джанин вообще не должно было быть там. TFI ополчилась на это, и кто может их винить? Лидер команды всем и каждому говорит, что не собирается отдуваться за это. Но когда они услышали выстрелы, все сгрудились. Регис и Таннер направились прямо к лестнице и добрались до вершины как раз вовремя, чтобы убраться с дороги, когда остальная часть TFI мчалась вниз! Должно быть, это было похоже на эпизод из "Кистоунских копов".
   Хиллари открыла было рот, чтобы защитить Реджиса, но тут же закрыла его. Конечно, она понимала, почему он бросился внутрь. Но Мэл был прав. Это было глупо. Храбрый, но глупый. - Так как духовые играют это? - с любопытством спросила она, и Мел цинично рассмеялся.
   "Улов наркотиков был большим, и, учитывая, что это новая смесь, она привлекательна своей новизной. Флетчер мертв - значит, с наших улиц убрана "сила зла", по словам помощника СиСи. Как вы понимаете, пиарщики развлекаются. У них даже есть полицейский-герой, чтобы добавить вишенку на глазурь.
   - Да? Кто?' - безучастно спросила Хиллари, а потом почувствовала, что краснеет, когда Мел одарил ее долгим, ровным взглядом.
   - О, - сказала Хиллари.
   - Я выдвигаю твое имя на медаль за отвагу, - тихо сказал Мэл. - Маркус Донливи поддержал это. Вы обязательно получите это. Ты спас мне жизнь, Хилл, - пробормотал он, глядя на свои руки. "Я просто стоял там, как лимон".
   Хиллари быстро отвела взгляд и обнаружила женщину в постели напротив, наблюдающую за ней. Она была молодой, которая пришла вчера с аппендицитом. Она быстро опустила голову к журналу, делая вид, что не напрягает слух, чтобы вслушаться.
   "На меня напал мужчина с пистолетом, и я попала в грязь, - пренебрежительно сказала Хиллари. - Что, черт возьми, в этом такого галантного?
   Мэл откинулся на спинку стула и устало провел рукой по лицу. Хиллари предположила, что прошлой ночью он вообще не спал. - Да ладно, Хилл, мы все знаем, что ты, как всегда, думал на ходу. Ты помешал мне и Томми войти и усугубить фарс. И вы точно знали, чего хотел Брайан Конрой, когда он вышел из той двери, размахивая своим чертовым револьвером. Он направлялся к одной из машин, не так ли?
   "Это казалось очевидным, - согласилась Хиллари. Так звали человека, который ее застрелил. Брайан Конрой.
   - Конечно, это было очевидно, - криво повторил Мэл. "Все остальные транспортные средства были слишком недоступны. Я вспомнил об этом минут через пять, когда мы ехали за тобой в машине скорой помощи. Не будем себя обманывать, Хилл, я был бы мертв, если бы не ты.
   Хиллари увидела, как Мэри, женщина на соседней кровати, оглянулась. Она была примерно своего возраста и пришла, чтобы удалить раковые яичники. Они болтали в тот день, когда Мэри сказала ей, что, поскольку у нее уже трое детей, в этом нет ничего страшного.
   Мэри ясно слышала, как Мэл сказал, что она спасла ему жизнь, но по какой-то причине Хиллари не смогла выдержать взгляд другой женщины. Несомненно, это было восхищение, может быть, даже уважение. И в наши дни, когда рассказы о героизме слишком ценны и далеки от того, чтобы их игнорировать, Хиллари решила, что ей следует просто принять комплимент, а затем забыть о нем.
   Беда была в том, что она чувствовала себя таким полным обманом. Хорошо, возможно, она думала немного быстрее, чем все остальные, и сумела сохранить ясную голову, когда все вокруг нее теряли свою, перефразируя Киплинга. И ей не повезло, что она получила пулю в задницу. Ну, почти. Но сделало ли это ее героем?
   Ее мысли перескочили к возможной церемонии награждения. Пресса будет наготове, вместе с ее матерью, братом, сестрами и дядей Максом, чтобы подбодрить ее и похлопать по спине. Ей придется подняться на какую-нибудь сцену и пожать руку старшему констеблю, когда он протянет ей кусок металла. Затем ей нужно было снова и снова фотографироваться, а затем давать интервью прессе, где она делала скромные оговорки и отказывалась комментировать продолжающееся расследование Флетчера.
   Конечно, ей придется надеть свою лучшую парадную форму. Черт, неужели он все еще подходит ей? Она должна выпустить его. При этом Хиллари вдруг громко рассмеялась. - Эй, Мэл, я же говорил тебе, что пуля не нанесла серьезных повреждений, потому что мой жир остановил ее? Если когда-либо и была веская причина не сидеть на диете, то это она".
   Краем глаза она заметила улыбку своей третьей соседки по комнате. Это была полная библиотекарша средних лет, которой завтра удаляли желчный пузырь.
   - Полагаю, ты найдешь серебряную подкладку, - рассмеялся Мэл.
   Хиллари взглянула на передвижной поднос рядом с кроватью. Он был заполнен мешками с фруктами, парой ваз с цветами, книгой кроссвордов, а теперь еще и бутылкой лимонно-ячменной тыквы.
   - Ты принес лимонный ячмень? - сказала Хиллари. "Большинство людей приносят виноград".
   - Я знаю, что ты любишь лимонный ячмень, - удивленно сказал Мэл.
   - Да, а откуда ты знаешь? - спросила Хиллари. "Потому что мы всегда были друзьями, вот почему", - ответила она на собственный вопрос. - Так что давай больше не будем бить себя в грудь, ладно? Кто-то собирался нас застрелить, и я убедился, что мы оба попали на палубу. Я окрылился только потому, что в меня можно было стрелять, вот и все. Я всегда говорил, что ты худой маленький мерзавец.
   * * *
   После того, как Мел ушел, медсестры подошли, чтобы взять кровь, проверить, были ли приняты таблетки, и измерить кровяное давление. Особой любимицы Хиллари, маленького коричневого воробья девочки по имени Трейси Уолл, там не было, но другая медсестра принесла с собой номер " Оксфорд мейл" . И действительно, на первой полосе была фотография Хиллари в молодости, подтверждение смерти Флетчера и крупная партия наркотиков. Чтобы угодить всем, Хиллари прочитала его. Там действительно упоминалось, что она была в очереди на полицейскую медаль за храбрость.
   Она была спасена от необходимости принимать всеобщие поздравления и хитрые намеки на то, чтобы дать им немного внутренней информации, благодаря прибытию суперинтенданта Маркуса Донливи.
   Он был похож на банкира - серо-серебристый костюм, серо-серебристые волосы, серо-серебряные глаза. Он буквально излучал власть и престиж, и медсестры и любопытные пациенты таяли при его приближении. Хиллари не удивилась, когда Донливи задернул шторы, давая им возможность уединиться. Он сел рядом с ней и положил на поднос рядом с ее кроватью небольшой магнитофон, позволив ей увидеть, что он работает. Итак, это должен был быть официальный разбор полетов.
   Хиллари кивнула.
   - Итак, инспектор Грин. Что вы можете рассказать мне о событиях прошлой ночи?
   * * *
   На следующее утро Мэл вернулся. Он принес с собой коробку конфет. "Поскольку тебе больше не нужно сидеть на диете, я подумал, что тебе это может понравиться", - сказал он, садясь.
   - Ты гнилой дерьмо, - сказала Хиллари и тяжело добавила: - Донливи приходил прошлой ночью.
   'Я знаю. Он возглавляет внутреннее расследование. Было определенное чувство удовлетворения в том, как Мэл сказала, что это заставило ее радар мгновенно издать "бип" заинтересованности.
   - Вы думаете, что человек из Метрополитена может быть не в себе? она спросила. Она могла понять, почему это должно нравиться Мелу. Суперинтендант Рэли всегда будет занозой в боку ее старой подруги. Для начала ему дали работу, которую Мел считал своей. Теперь все выглядело так, как будто он попал в беду, и кто мог обвинить Мэла в старом добром злорадстве?
   Мел пожал плечами. - Ну, скажем так, Рэли поторопился. Он не следовал процедуре, черт возьми, даже не придерживался плана. В результате была застрелена высокопоставленная женщина-полицейский. Значит, он вряд ли получит какие-то баллы, не так ли?
   Хиллари вздохнула, ей не понравилось, как это прозвучало. - Значит, я буду палкой, которой его будут бить? Замечательно.'
   - Давай, тебе все равно. В любом случае, его обязательно переведут из Темз-Вэлли.
   Хиллари кивнула, затем бросила на него быстрый взгляд. "Ах. А это значит, что им нужно будет на время назначить исполняющего обязанности супервайзера. Его еще не отстранили?
   'Нет. Еще нет.'
   - Как он все это переносит? - спросила Хиллари с искренним любопытством.
   - Я не уверен, - сказал Мэл после задумчивой паузы. - Можно подумать, он рассердится. Не показывая этого, конечно, но определенно дергано. Но я не знаю. Он выглядит уставшим, но нет. . . Я не знаю. Он почти кажется. . . вверх, как-то. Знаешь, как человек, которого реабилитировали, а не, возможно, в дерьме.
   Хиллари нахмурилась. Это все еще не имело для нее никакого смысла. Затем Мел откашлялся, и Хиллари бросила на него быстрый взгляд. Она знала этот старый жест прочищения горла. Это не предвещало ничего хорошего.
   - Поскольку вы собираетесь не работать какое-то время, я решил поручить Джанин ответственную за дело Малкольма Дейла, - быстро сказал Мэл. "Ну, я не могу позволить Фрэнку Россу руководить балом, а Томми слишком младший", - бросил он, не давая ей возможности возразить. - Естественно, я буду следить за всем.
   Хиллари мгновение смотрела на него, потом подумала, открыла рот и снова закрыла. Она подождала, пока он не посмотрит на нее, прежде чем позволить ему забить оба ствола.
   - Ты собираешься бросить ее, не так ли? она обвинила категорически. "Вы можете практически ощутить это повышение до актерского мастерства и знать, что если вы этого хотите, вам придется избавиться от этого багажа. И вы думаете, что если вы дадите ей собственное дело, это поможет ей от вас отвязаться.
   Мэл покраснел, но не отрицал этого. - Пришло время вернуться на правильный путь, Хилл. Давай, будь справедлив. Кто еще может заняться этим делом, пока вас нет?
   Хиллари покачала головой.
   Сначала тебя простреливают чуть ли не в зад, потом ты должен принять медаль, потом твоя светловолосая красотка-сержант начинает вести твое дело, пока ты сидишь в узкой лодке и крутишь большими пальцами, медленно сводя с ума от скуки.
   Что бы она ни сделала в прошлой жизни, чтобы заслужить это, она надеялась, что оно того стоило.
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Суперинтендант Джером Рэли медленно сцепил пальцы и встретился взглядом с мужчиной, сидевшим напротив него. Его письменный стол, протянувшийся между ними, как ничейная полоса, был необычайно чистым. Возможно, потому, что его нагрузка внезапно уменьшилась. Возможно, намек на грядущие события?
   Он сказал это своему начальнику.
   Главный суперинтендант Маркус Донливи пожал плечами. - Пока мы не сможем прояснить события той ночи ко всеобщему удовлетворению, технически ты все еще в седле. Но никто не стремится загружать вас новыми делами или назначениями в комитет, по крайней мере, до тех пор, пока не будет уверен, как все обернется.
   Джером тонко улыбнулся. "Не могу сказать, потому что я виню их. И как вы думаете, сколько времени пройдет, прежде чем это произойдет?
   Маркус снова пожал плечами. - Зависит от того, как быстро будут просеяны улики и как быстро их обработает наблюдательный совет. Но это может застопориться, потому что TFI будут бороться за каждый дюйм пути и непреклонны в том, что они не собираются подвергаться критике из-за этого ".
   Джером Рэли кивнул. - И не должны, - тихо согласился он.
   Маркус смотрел, как мужчина из Метрополитена слегка откинулся на спинку своего вращающегося кресла, из-за чего оно слегка заскрипело. Его скрещенные руки упали на подлокотники и безвольно лежали. - Это признание того, что все недостатки лежат на тебе? - спросил он с любопытством.
   Джером пожал плечами. - Если нужно распределить вину, то да. Как вы думаете, будет? - спросил он, то ли очень откровенно, то ли невероятно наивно. И Маркус Донливи не считал этого человека наивным. Это означало, что он просил честности.
   Внезапно он вздохнул, и это были всего лишь двое мужчин, которым удалось высоко взобраться по лестнице. До сих пор у Донливи не было претензий к человеку, занявшему его старую работу. Казалось, он освоился и не слышал жалоб руководства или ворчания от низших чинов. И, конечно же, никто не сомневался в его приверженности избавлению от накипи. Так было ли это фиаско с Флетчером просто ошибкой? Или это свидетельствовало о более глубоко укоренившейся проблеме? Но тогда, конечно, человек не мог бы достичь положения супер, чтобы кто-нибудь не заметил, был ли он безрассудным или глупым. И то, что произошло во время рейда Флетчера, должно было быть либо тем, либо другим.
   Маркус нахмурился, потом понял, что мужчина все еще ждет ответа. Он тщательно подумал, прежде чем заговорить. - Если не случится чего-то серьезного, я думаю, мы в порядке, - наконец сказал он с некоторой неохотой. "Убийство агентом TFI Маркуса Шенди уже было признано оправданным, как и убийство Конроя. Тот факт, что травмы Хиллари не были серьезными, также помог вашему делу. TFI ясно дает понять, что вы пришли слишком рано и без разрешения, но никто не собирается отрезать вам колени за это. А учитывая, что убийца Флетчера тоже мертв, все выглядит не так плохо, как могло бы быть".
   Другими словами, подумал Рэли, начальство сочло за лучшее оставить это в доме и замести под ковер, а довольствоваться тем, что надавало ему пощечины.
   Так что, если повезет, он мог бы просто принять лекарство, опустить голову и заняться своими делами. Единственными двумя ложками дегтя были Росс и Грин.
   Рэли был уверен, что Росс слишком напуган, чтобы травиться. Но Грин может быть проблемой. Она была наполовину слишком умна - и, кстати, последний человек в мире, которого он хотел бы застрелить. Хороших копов было слишком мало, чтобы терять кого-то из них. Да, несмотря на то, что она беспокоила его, Джером Рэли все еще чувствовал себя виноватым за то, что случилось с Хиллари Грин.
   Но это не помешало ему искать номер один; ему все еще нужно было знать, в безопасности ли он. Он поерзал в кресле и посмотрел мимо Донливи на стену. - Мне очень жаль инспектора Грина, - сказал он прямо. - Этому не суждено было случиться, - искренне добавил он. Во-первых, он знал, что раненая и разъяренная Хиллари Грин, вероятно, гораздо опаснее, чем просто любопытный инспектор Грин. - Вы уверены, что с ней все в порядке?
   - Она в порядке, - коротко сказал Маркус, а затем мрачно добавил: - Ей повезло. Если бы пуля прошла несколько дюймов вправо, она была бы ранена в живот. Он до сих пор помнил телефонный звонок той ночью, в котором ему сообщили, что один из его офицеров был застрелен во время рейда Флетчера. А когда он узнал, что это Хиллари Грин, его гнев и беспокойство усилились. Так что он был не в настроении размывать офицера, который был главным. Даже до того, как он узнал все обстоятельства, ему никогда всерьез не приходило в голову, что именно Хиллари могла совершить ошибку. Она была слишком сообразительна для этого.
   Рэли вздрогнул. - Она? . . она подаст жалобу? Она имела бы на это полное право.
   - Вы имеете в виду против вас? - уточнил Маркус суровым голосом, все еще не желая отпускать молодого человека ни в чем. Он позволил этому вопросу зависнуть на мгновение, затем покачал головой. - Сомневаюсь, что эта мысль даже приходила ей в голову, - прямо сказал он. "Я знаю Хиллари Грин много лет. Этот муж причинил ей страдания - как в личном, так и в профессиональном плане. Она, вероятно, никогда не оправится от клейма следствия за коррупцию. Очень жаль - она один из лучших детективов, которые у нас есть. Она также прямо вверх и вниз, одна из нас, насквозь. Последнее, что она когда-либо делала, это натравливала на коллегу-офицера. Так что можешь расслабиться. Он не пытался скрыть своего отвращения или уверенности в том, что Рэли легко отделался.
   Рэли кивнул и взял его. Он заслужил это. Но оно того стоило. Все того стоило. Теперь, если бы он мог просто сидеть сложа руки и выдержать расследование, все было бы в порядке.
   Ему просто нужно убедиться, что этот червяк Фрэнк Росс знает достаточно, чтобы держать рот на замке. Но он был достаточно уверен в этом. Только личный интерес обеспечил бы его молчание.
   * * *
   Мел поднял глаза, когда Джанин постучала в дверь его кабинета, затем вошла. - Я обновила дело Дейла, сэр, - сказала она, махнув ему папкой, затем оглянулась и закрыла дверь. "Я подумала, что вы, возможно, захотите это увидеть", - добавила она, подходя к его столу. - Полагаю, теперь вам придется взять его на себя.
   Мэл улыбнулась, видя ее насквозь. Она так сильно хотела быть SIO, что чувствовала это на вкус. Что было хорошо. Отлично.
   "Да, немного пиздец, когда у меня уже так много на моей тарелке", - подыграл он.
   Джанин кивнула. - Думаешь, Рэли получит локоть? - спросила она с искренним любопытством. Когда все встряхивалось, интересные вещи, как правило, падали с дерева.
   Мел пожал плечами. Правда заключалась в том, что он больше не был так уверен. Бормотание по виноградной лозе звучало не слишком многообещающе. И, естественно, меньше всего начальство хотело скандала. Тем не менее, возможно, через несколько месяцев ему предстояло тихое отстранение от игры.
   Что оставило бы у него достаточно времени, чтобы привести свой дом в порядок, и заставило бы начальство всерьез задуматься о его назначении на должность суперинтенданта. Думая об этом. . . Он вздохнул и кивнул на стул. - Джанин, садись. Нам надо поговорить.'
   Он думал сделать это сегодня вечером, когда они оба были дома, но быстро понял, что тогда Джанин будет неуправляема. По крайней мере, здесь ей придется сдерживать свой гнев. Он знал, что это выход для труса, но он всегда предпочитал линию наименьшего сопротивления.
   Джанин почувствовала, как ее сердце екнуло, и что-то холодное упало ей в живот. Ее глаза блестели, а подбородок вызывающе вздернулся, когда она села. Мэл увидел этот взгляд и почувствовал, как его желудок сжался. Она уже догадалась, что ее ждет. Был ли он так очевиден?
   Он глубоко вздохнул и начал.
   * * *
   Хиллари стиснула зубы и опустила левую ногу. "Ой. Ой. Ой, - бормотала она каждый раз, когда делала неуверенный шаг вперед. Этим утром она проделала то же самое путешествие с рамой Zimmer, но теперь у нее была трость. Рядом с ней шла Трейси Уолл, держа ее за руку на случай, если она упадет.
   "Ты молодец", - подбадривала она, когда Хиллари медленно начала делать более длинные и уверенные шаги к выходу в коридор, где располагался пост медсестер.
   - Тебе легко говорить, - фыркнула Хиллари, чувствуя, как пот стекает по ее носу. Она была в одной из маминых длинных фланелевых ночных рубашек в цветочек (поскольку на корабле она спала только в старых футболках), и чувствовала себя в ней лет на сто. С другой стороны, он идеально подходил к раме Zimmer.
   Она вздрогнула, но сумела сдержать "ой", сделав еще один шаг. Этим утром ее бедро и складка на талии горели, когда она двигалась, но все же хорошо было не вставать с постели. Теперь, во время этой второй прогулки, она не чувствовала себя наполовину такой жесткой или неудобной. Она всегда была одной из тех, кто быстро выздоравливает, и никогда еще не была так рада этому.
   - Я слышал, твой босс приходил прошлой ночью, - болтливо сказала Трейси. "Тесса сказала мне, что он был лодкой мечты. Все серебряные волосы. Очень Пол Голливуд.
   Хиллари рассмеялась, гадая, как отреагирует Маркус Донливи на сравнение с сексуальным пекарем.
   Ее мысли вернулись к жертве убийства, Малкольму Дейлу. Черт возьми, она должна пытаться выяснить, кто его убил, а не шаркать по больничным коридорам. Что еще хуже, Донливи сказал ей, что она должна взять трехнедельный отпуск по болезни, который может растянуться до месяца, в зависимости от отчетов врачей. Месяц! Что она собиралась делать целый месяц?
   Начав маршировать по коридору с растущей уверенностью, она старалась мыслить позитивно. Она могла бы направить всю свою энергию на продажу дома, а затем, наконец, купить лодку у Макса, все красиво и законно. Она уже давно откладывала это, но, возможно, пришло время признать, что она вполне довольна жизнью на лодке. Все это может занять какое-то время. Тогда она могла бы делать все случайные работы вокруг лодки, которые она всегда откладывала. Это может занять все два дня.
   Она вздрогнула. Мысль о таком бездействии пугала ее. Но она все равно могла бы работать над делом Дейла, если бы была скрытной. Она была почти уверена, что Томми можно уговорить прийти с последними новостями и копиями отчетов. Если Джанин не поймет, что он делает.
   Джанин, мрачно подумала она. К этому времени Мэл, должно быть, сказал ей, что она будет старшим следователем по делу об убийстве Дейла - она впервые возглавит такое важное дело. Шанс блеснуть. Как раз то, чего она всегда хотела. Прямо сейчас она, должно быть, на седьмом небе от счастья.
   * * *
   - Ублюдок, - прошипела Джанин. "Почему перемена сердца? Ты был во мне прошлой ночью.
   - Говорите тише, - спокойно сказал Мэл. - Вы действительно хотите устроить шоу Фрэнку Россу?
   Джанин глубоко вздохнула, чувствуя, как ее ногти болезненно врезаются в ладони, когда она сжала руки в кулаки. В висках пульсировало, и она хотела закричать от досады, но более холодный, жесткий голос разума остановил ее.
   Если она взбесится сейчас, она никогда не переживет этого. Она почти могла слышать насмешки. Трещины от всех женоненавистников, которые расплодились в этом месте, как малярийные комары. И Мэл был прав - Росс, например, просто хотел бы увидеть, как она устроит сцену. В ближайшие месяцы она будет слышать "истерические женские шутки" и ссылки на PMT. И это должно было вернуться к начальству. Как хорошо знал Мэл, ублюдок. Вот почему он расстался с ней здесь и сейчас.
   - Не думай, что тебе это сойдет с рук, - предупредила его Джанин. - Я все еще могу превратить твою жизнь в страдание. Я мог бы подать иск о сексуальных домогательствах для начала. Как тогда это повлияет на ваши шансы на повышение, а?
   Мэл почувствовал, что похолодел, но сумел улыбнуться и слегка пожать плечами. - Что это сделает с твоим? - тихо возразил он, а затем тяжело вздохнул, когда Джанин побледнела.
   - Слушай, давай не будем так, - уговаривал он. - Мы оба взрослые. Мы оба знаем, как это бывает. Мы пробовали это какое-то время, но это просто не сработало...
   "Это работало на меня!"
   - А теперь нам предстоит продолжить совместную работу. Послушай, Джанин, это не повлияет на твою карьеру, обещаю. Я не из тех мужчин, которые терпеть не могут своих бывших возлюбленных или набрасываются на них. На самом деле, - он откинулся на спинку стула и бросил ей папку, которую она только что принесла, - я хочу, чтобы вы возглавили дело Дейла. Конечно, я буду главным, но я хочу, чтобы вы возглавили расследование. Вы работаете с Хиллари уже три года - вы почерпнули от нее много хорошего. Это твой шанс. Не облажайся только потому, что злишься на меня.
   Джанин долго смотрела на него, затем медленно потянулась и взяла папку.
   "Я буду сегодня вечером с транзитным фургоном приятеля для моих вещей", холодно сказала она. Она встала и насмешливо добавила: "Сэр".
   Когда она ушла, воздух в офисе завис где-то ниже нуля.
   Мэл медленно выдохнул и внезапно почувствовал тревогу. И лишен. Джанин, несмотря ни на что, была веселой. Его последний глоток летнего вина? Надвигалась цифра пятьдесят, и на мгновение он задумался, не ошибся ли он, отпустив ее.
   Потом момент прошел.
   * * *
   Майк Реджис уставился на ее ночную рубашку и постарался не улыбнуться. Хиллари покрутила одну из розовых ленточек, застенчиво лежащих чуть ниже ее подбородка, и ухмыльнулась. - Моей мамы.
   - Какое облегчение, - со смехом сказал Реджис и указал на большой полиэтиленовый пакет. - Принес тебе немного этой смеси для мюслей. Орехи, изюм и прочее. Не знаю, нравится ли тебе это.
   Хиллари тоже. Это было не то, что она обычно пробовала. - Учитывая еду в этом месте, я возьму ее, - сказала она и открыла сумку, чтобы порыться. - Итак, что нового?
   Майк пододвинул стул и пожал плечами. На нем были темно-серые брюки, белая рубашка и черная кожаная куртка. С его редеющими черными волосами и проницательными зелеными глазами она заметила, что все ее соседи по палате бросают на него хитрые взгляды. Теперь они делали вид, что читают или смотрят дневное телевидение.
   - Я полагаю, ваш босс, Донливи, собирается приукрасить Роли, - сказал он категорически. - Не могу его винить. Зачем давать прессе патроны? Если не считать твоего несчастья, это была чертовски спокойная ночь.
   Хиллари ухмыльнулась. Она ничего не могла с собой поделать. "В следующий раз, когда тебя подстрелят, я подойду, сяду у твоей постели и скажу то же самое".
   Регис смотрел, как она грызет фундук, и улыбался. - Серьезно, я рад, что с тобой все в порядке.
   "Серьезно, я тоже. Итак, каково это, когда Флетчер не мешает?" - спросила она с любопытством. Будучи вице-офицером, Флетчер, должно быть, всегда был для него большим бельмом на глазу, чем для большинства. Сама она была рада, что злодей исчез с улиц, но не могла не задаться вопросом, кто и когда займет его место в иерархии. Тем не менее, во время вакуума Вайс должен быть в состоянии хорошо зачистить множество мелких существ, которые будут бежать в укрытие и паниковать теперь, когда большой вор в законе мертв.
   - Честно говоря, не знаю, - сказал Майк. - Думаю, я бы предпочел, чтобы его избили. Посмотрите, как ему нравилось менять свой бассейн и виллу в Марбелье на четырнадцатифутовую камеру и туалет, который не смывает воду.
   - Но вы пойдете на его похороны? - спросила она, кусая удивительно жевательный, но приятный и сладкий султан.
   "О да, я бы не пропустил танцы на его могиле за весь чай в Китае".
   - Мило, - сказала Хиллари. "Кажется, я только что сломал зуб о кусок ячменя. Неужели люди действительно едят эту дрянь ради удовольствия?
   Регис пожал плечами. "Бьет меня. Я сам продавец пиццы.
   - Итак, вы приблизились к выяснению того, что именно произошло той ночью? Кажется, тут какая-то путаница, - сказала Хиллари, и Регис откровенно рассмеялся.
   'Ты можешь сказать это снова. Ни Коул, ни я не можем этого понять. Хиллари задавалась вопросом, где его приятель, вездесущий и всегда тихий Колин Таннер, но не спросила. Всего на одного мужчину меньше, если он увидит ее в маминой ночнушке, похожей на палатку.
   "Мы были наверху, когда услышали выстрелы, которые, должно быть, убили Флетчера, - сказал Реджис. "Мы оба направились к лестнице со скоростью узлов вместе с почти всеми остальными парнями из TFI наверху. Коул первым оказался ближе всех к лестнице и не видел, чтобы кто-нибудь выходил из кухни, откуда Флетчер взял его. Ни парень из TFI, ни твой начальник, ни тот тип, который тебя застрелил.
   - Брайан Конрой?
   'Верно. Между прочим, сейчас они занимаются его личным менеджером.
   'Это поздно.'
   "Они отложены. Флетчер был готов вчера.
   Хиллари пожала плечами. - Тогда Конрой, должно быть, вышел из кухни в тот момент, когда стрелял во Флетчера, а вы не успели его увидеть.
   - Этот ваш светловолосый сержант был в левой передней комнате. Она говорит, что видела движение, но подумала, что оно исходит из комнаты напротив.
   Хиллари нахмурилась. - Есть ли проход из правой гостиной на кухню?
   'Неа.'
   Хиллари нахмурилась. 'Подождите минуту. Согласно словам Мэла, Рэли и Росс были в другой гостиной и пошли на кухню после того, как услышали выстрелы. Это должно быть то, что увидела Джанин.
   - Я их не видел, полковник тоже. Должно быть, они двигались чертовски быстро. Имейте в виду, что ваш босс имеет склонность торопиться. Но если бы вы были в доме и услышали выстрелы, и вы были бы безоружны, вы бы бросились смотреть, что происходит?
   Хиллари бросила на него орлиный взгляд. - Ты чертовски хорошо знаешь, что я бы не стал. И не сделал. Наверное, из-за этого меня и подстрелили! Что это говорит о жизни?
   Регис ухмыльнулся. - Закон дерьма жив и здоров?
   * * *
   Уже стемнело, когда Хиллари оторвалась от экземпляра "Мельницы на зубной нити ", которую читала, и увидела Томми Линча. Он колебался в широком проеме, держа в руке большой букет лимонных хризантем.
   Она встала с постели, еще раз прогулявшись и на этот раз двигаясь гораздо легче и почти без боли, и теперь сидела в кресле у своей кровати. Она подняла руку, чтобы он мог ее заметить, и когда он это сделал, он улыбнулся и подошел к ней.
   "Здравствуйте, шеф. Мэл сказал мне, что вы принимаете посетителей.
   Он несколько беспомощно взглянул на цветы в своей руке, и медсестра заметила его и подошла, чтобы забрать цветы. Она улыбнулась ему, взяв цветы, но Томми, похоже, этого не заметил. Хиллари должна была умолчать о том, что сержант должен жениться в июне. И это напомнило ей - у нее еще не было свадебного подарка.
   'Садиться.' Хиллари положила книгу на поднос с колесиками рядом с кроватью и смотрела, как он садится. Он выглядел усталым и опустошенным. Когда он сел на литой пластиковый стул, его большие руки опустились между расставленными ногами, и он наклонился вперед, что было явным признаком усталости.
   - Как продвигается дело Дейла? - сразу же спросила Хиллари. - Есть какие-нибудь новые события?
   Томми кивнул. "Хозяин сделал Джанин исполняющей обязанности старшего офицера. Первым делом она втянула Перси Мэтьюза обратно.
   Хиллари вздрогнула. Отлично, Джанин. Несомненно, Мелу есть что сказать по этому поводу.
   - У тебя есть что-нибудь еще на него? Судебная экспертиза?
   - Нет, но жена разрешила нам обыскать дом. Весь день мы метали это место, но не было ничего очевидного. Джанин провела с Перси и миссис Мэтьюз весь день, но они оба твердят, что всю ночь провели вместе.
   Хиллари кивнула. - И это все, что они будут говорить, - мрачно пробормотала она. - Мы должны опровергнуть это. Если, конечно, было что опровергнуть. То, что Рита Мэтьюз позволила им обыскать дом, было довольно верным признаком того, что она думала, что им нечего скрывать. Или что она была уверена, что им нечего будет найти - что было не совсем то же самое. Но почему-то Хиллари просто не могла видеть в Перси Мэтьюза виновника. По ее мнению, он был не исполнителем, а планировщиком. Бесконечный преварикатор. И все же она могла ошибаться.
   Джанин весь день отсутствовала, расспрашивала соседей, пытаясь разрушить его алиби. Беда в том, что, поскольку он живет на верхней дороге, у него особо нет соседей, о которых можно было бы говорить, - продолжал Томми. - Сержант намерен опросить всех в деревне. Все сотрудники униформы жалуются на то, что им приходится снова давать третье и даже четвертое интервью".
   Хиллари пожала плечами, но критиковать не собиралась. Она знала, что чувствует Джанин. Это был ее первый опыт ведения дела, и она хотела быстрых результатов. Особенно, если Мэл, придурок, уже дал ей толчок. Ее эго будет уязвлено, а ее гордость еще больше потребует, чтобы она быстро закрыла дело, просто чтобы показать ему и начальству, что она умна и ей можно доверить большую ответственность.
   Беда была в том, что Хиллари вовсе не была уверена, что лает на то дерево.
   - Ну, завтра меня отсюда выпустят, - сказала она и кивнула, видя удивление Томми. - Нужна кровать, я думаю. В настоящее время они выводят вас как можно быстрее. Мне приходится вызывать участковую медсестру раз в два дня для смены повязки, но, кроме этого и очень сильной хромоты, я свободен и чист. Они дают мне достаточно болеутоляющих, чтобы свалить слона, так что со мной все будет в порядке".
   - А передвигаться на лодке не будет хлопотно? Узкие ступени вниз и все такое? Томми спросил
   Хиллари пожала плечами. - Меньше места, чтобы упасть, - философски сказала она.
   * * *
   На следующий день Хиллари уехала из больницы на такси. Спускаться по узкой лестнице было довольно утомительно, но, устроившись внутри, Хиллари почувствовала себя намного лучше. Быть в окружении знакомых было прекрасно. Она сделала себе чашку кофе, как ей нравилось (настоящая роскошь после больничной явы), села в единственное кресло в крошечной гостиной и прислушалась к звукам канала.
   Рядом с лодкой в боярышнике пел дрозд, а за каналом, на другом берегу, где росло поле озимого ячменя, соревновался жаворонок. Светило даже солнце, и завтра часы пошли вперед, давая ей еще час света ночью.
   Столько часов, а заполнить их нечем. Она умела рисовать акварелью, но не умела рисовать ириски. Жаль, потому что камыши, которые она могла видеть из своего окна через дорогу, были бы идеальным объектом. Конечно, она могла наверстать упущенное в чтении - специалисту по английской литературе никогда не хватило бы книг. Проблема была в том, что читать можно было только несколько часов в день.
   Обезболивающие действовали хорошо, и для человека, получившего ранение всего две ночи назад, она чувствовала себя довольно здоровой и расслабленной. Не то чтобы она чувствовала себя больной. Она провела в лодке всего час, а уже чувствовала, как она приближается к ней. И это не имело никакого отношения к клаустрофобии. Нет. Это было связано с зарождающейся скукой. К тому времени, как она приготовила себе к чаю тосты с бобами, она уже знала, что сойдет с ума, если не сможет придумать какой-нибудь план действий на следующую неделю или около того.
   Проблема была в том, что она могла сделать? Если бы она пошла на работу, Джанин закатила бы истерику, а Мел только снова выгнал бы ее. Ее взгляд задумчиво упал на книгу Дика Фрэнсиса на полке с классикой. Она могла что-то с этим сделать, полагала она. Но это означало бы уведомить начальство. Снова раздувать скандал с Ронни Грином. С другой стороны, он больше не будет висеть над ней. А так как ее репутация "героя-полицейского" росла, сейчас самое время рассказать начальству, что она чудесным образом обнаружила, где ее коррумпированный, запоздалый и совершенно неоплаканный муженек спрятал свой миллион с лишним, полученный нечестным путем. Затем она покачала головой. Зачем раскачивать лодку? Лучше всего просто игнорировать это.
   Когда стемнело, она услышала стоны из соседней лодки. Ее соседка по Уиллоусэндс развлекала ее последнее. Нэнси Уокер, очень веселая вдова неопределенного возраста, любила своих молодых учеников.
   "Некоторых это устраивает", - угрюмо подумала Хиллари. Она попробовала телевизор, но это была полная ерунда. Беспокойно она выключила его и, наконец, подумала о той ночи, когда в нее стреляли. Смирился с этим, пережил его заново, немного поплакал, почувствовал себя плохо, выпил глоток виски и преодолел это. Она чувствовала себя шаткой, но лучше. Теперь она была уверена, что не проснется посреди ночи в поту. Более того, она была почти уверена, что не потеряла самообладание, но не могла знать наверняка. И она никогда не будет в этом уверена, пока снова не столкнется с физической опасностью.
   Всегда есть чего ждать.
   Тем временем она забудет о том дамокловом мече, висевшем над ее головой, и вместо этого подумает о Люке Флетчере и о том, как он умер.
   И чем больше она думала об этом, тем больше ей это не нравилось. Вещи просто не складывались.
   К тому времени, когда она, наконец, легла спать, она уже знала, как пережить скуку своего выздоровления.
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
   Хиллари села на автобус до Оксфорда, а не ехала сама, просто на всякий случай. Хотя ее бок все еще болел, она обнаружила, что может маневрировать в лодке и выходить из нее с возрастающей легкостью, и автобус не доставил ей никаких трудностей. Ходьба в течение любого промежутка времени, как правило, немного усиливала боль, и она сделала себе мысленную пометку не слишком сильно копыта.
   К счастью для нее, интернет-кафе в Сент-Джайлсе было недалеко от автобусной остановки, и она угостилась их лучшей смесью бразильского языка, пока бродила по сети. Она взяла с собой свежую записную книжку и была рада, так как обнаружила, что у Джерома Рэли довольно много хитов на его счету. По большей части это были газетные репортажи о его арестах в Лондоне, но пару раз она находила интересные факты о его общественной жизни. Удивительно, но она не смогла найти никаких следов предыдущего брака. Тогда он, очевидно, был холостяком, но только волчьей разновидностью, потому что она нашла несколько фотографий Рэли, сделанных на довольно громких светских мероприятиях, каждый раз с другой и привлекательной женщиной на его руке. Она тщательно записала имена женщин и детали бюстов, которые попали в заголовки.
   Еще через пару часов упорных копаний она поняла, почему этот человек в сорок лет был суперинтендантом. Он хорошо играл в эту игру и, очевидно, тщательно взращивал нужных людей. С некоторой настойчивостью (и гораздо большим количеством кофе) ей удалось проследить его путь от скромного полицейского констебля до его нынешнего положения. И по мере того, как она делала это, скрупулёзно выстраивая временную шкалу, один-единственный факт стал выделяться всё больше и больше.
   Рэли родился и вырос в Лондоне. Его отец был солиситором в крупной фирме, а мать - дантистом. Он пользовался всеми привилегиями хорошего, солидного воспитания среднего класса и посещал местную гимназию, после чего получил степень в местном университете по политологии. Возможно, пойти в полицию было неожиданным выбором, но с самого начала было очевидно, что Джером Рэли намеревался пойти на многое. И ходить по местам, которые у него были. Его повышение до сержанта было быстрым после блестящих выступлений за советами. А через три года и его сделали инспектором. Последовала долгая работа, когда Рэли накопил хороший список раскрытых дел, но он также вызвался добровольцем в несколько комитетов и громких инициатив, которые должны были привлечь к нему внимание. Его положение в качестве главного инспектора было почти предрешено. Насколько могла судить Хиллари, он ни разу не ошибся, и никто из его непосредственных начальников не питал к нему ничего, кроме похвалы.
   Так почему же в прошлом году он внезапно переехал в долину Темзы? С чего бы мужчине, родившемуся и выросшему в Метрополитен, внезапно переехать в Оксфордшир? Насколько она могла судить, он никого не рассердил; на самом деле, совсем наоборот. Читая между строк, ACC, похоже, готовил его к тому, чтобы он возглавил его собственный отдел.
   Так почему же он ушел? Это было точно не для более быстрых перспектив продвижения по службе. У него не было никаких семейных обязательств. Это было не ради денег. Возможен выгорание, но в таком случае зачем брать на себя руководство одной из самых крупных и активных сил в стране?
   Сеть была великолепна, но не могла рассказать ей всего. Еще через два часа Хиллари медленно и осторожно пошла к близлежащему Южному парку, напротив красно-белого кирпичного чудовища, которое было колледжем Кебл, и нашла тихую скамейку, чтобы подумать. Ее единственным соседом была белка, ищущая подачки. Время от времени мимо проходили матери, толкающие в колясках хорошо завернутых малышей.
   Чем больше Хиллари узнавала о Рэли, тем больше ей становилось не по себе. Теперь, достав мобильный телефон и личный телефонный дневник, Хиллари начала звонить.
   За эти годы она завела друзей и контакты в самых разных местах, как высоких, так и низких, некоторые из которых жили и работали в Лондоне. Один из них, сержант, которого она обучила много лет назад, а теперь стал главным инспектором в Метрополитене, был ей обязан немалым одолжением, как и некоторые морды, которые переступили бы черту Джерома Рэли.
   Но после часа тщательного копания Хиллари так и не поняла. Это могло означать только одно из двух: либо все ее источники лгали ей, либо никто не знал, почему Джером Рэли уехал из Лондона. И она еще не была настолько параноиком, чтобы думать, что все знают что-то, чего не знает она.
   Сидя на скамейке в парке, слегка дрожа от холодного мартовского послеполуденного солнца, Хиллари думала о налете на Флетчера. И чем больше она думала об этом, тем больше что-то в этом возвращало ей отчетливый запах чего-то гнилого.
   Ну, по крайней мере, ей не было скучно.
   * * *
   Джанин Тайлер старалась не казаться взволнованной, наблюдая, как мужчина напротив нее вытаскивает сигарету и закуривает. Она жила в маленьком коттедже в деревне Лоуэр-Хейфорд, на улице Фрихолд-стрит, и почти потеряла надежду найти кого-нибудь, кто мог бы выставить Перси Мэтьюза в ночь убийства Дейла.
   Весь день она ничего не делала, кроме как повторно брала интервью у людей, которые стремились угодить, но не могли помочь. Убийство Малькольма Дейла, конечно, по-прежнему вызывало большой интерес, и это продолжалось бы долгие годы, если бы Джанин знала деревни и у всех, кого она встречала, была теория, и они хотели проверить ее на ней. Мнение, казалось, склонялось к виновнице Валери Дейл, но только потому, что большинство убийств было совершено супругами. Некоторые отдавали предпочтение политической точке зрения, хотя никто не мог предложить реальных оснований для этого, когда его оспаривали. Два старичка были убеждены, что фундаменталисты по защите прав животных прикончили его из-за его публичного обещания восстановить охоту на лис, если он будет избран в их депутаты, и Джанин поручила Фрэнку проверить, не их местные помешанные на животных действительно могли быть ответственны за это. С тех пор он постоянно жаловался на это, так что это был определенный бонус.
   Но дом за домом, интервью за интервью, никто не верил, что Мэтьюз мог это сделать. Сумасшедшим, но безобидным было общее мнение, когда речь шла об отставном продавце обуви. И, конечно же, в ту ночь его никто не видел.
   До нынешнего момента. Сидя напротив нее, с довольно затуманенными глазами, потому что она его разбудила, Оливер Роджерсон долго и сильно затягивался сигаретой. - Пытался их бросить, но не могу. Жена продолжает меня дразнить. Молодец, я работаю в ночную смену, иначе я бы никогда не получил драку.
   Джанин кивнула. Роджерсон работал ночным сторожем в "Лагере", который жители Нижнего Хейфорда называли ныне заброшенной базой ВВС Великобритании / ВВС США в Аппер-Хейфорде. Теперь там была огромная автомобильная стоянка, и Роджерсон патрулировал ее по ночам, чтобы не допустить угонщиков. Джанин задавалась вопросом, сколько часов он провел, куря в задней части своей маленькой каморки, и сколько времени он фактически патрулировал. Но она не собиралась придираться. Не после того, что он только что сказал.
   - Итак, просто чтобы удостовериться, - сказала она, просматривая свои записи. - Вы уходите на работу в шесть тридцать вечера?
   'Верно. Основной прием пищи у меня в пять - я готовлю, "потому что жена тогда приходит с работы".
   - И вы едете на велосипеде в Аппер-Хейфорд?
   - У меня только одна машина, и мне кажется глупым брать ее на работу, когда лагерь всего в миле отсюда, а миссис работает в Бистере.
   Джанин нетерпеливо кивнула. 'Верно. Так что каждую ночь ты достаешь велосипед и толкаешь его в гору?
   "Не могу подняться на нем. Ноги уже не так хороши, как раньше.
   - И в ту ночь, в ночь, когда умер Малкольм Дейл, вы увидели Перси Мэтьюза, идущего к вам. То есть, выйдя из своего дома на вершине деревни и направившись вниз по склону?
   'Верно.'
   - А вы уверены, что это была та самая ночь, когда умер Малкольм Дейл? она нажала.
   Конечно, я уверен. Жена была в восторге, когда я вернулся на следующее утро.
   - И вы ясно его видели? - настаивала Джанин.
   'Ага. Он как раз выходил из-под одного из уличных фонарей. Оливер Роджерсон хмыкнул. - Не знаю, почему совет вообще потрудился их поставить.
   Пальцы Джанин сжали карандаш. - Вы говорите, он только что вышел из-под света? Но вы могли видеть его лицо? Он не был во тьме или полутьме? Она слишком хорошо знала, что могут сделать адвокаты защиты, чтобы засвидетельствовать заявления такого рода.
   - Он все еще был под светом, когда я его увидел, - сказал Оливер, узкими карими глазами наблюдая за ней сквозь дымку. - Не знаю, почему ты так взволнован. Иногда я вижу Перси, время от времени. Он ведь живет в деревне, ты же знаешь.
   - Но вы готовы поклясться в суде, что видели его той ночью, примерно в шесть тридцать пять или около того?
   Оливер Роджерсон вдруг занервничал. Джанин тоже знала эту реакцию. Старый синдром "я не хочу ввязываться". - Мистер Роджерсон, это важно, - строго сказала она, и пожилой мужчина неохотно пожал плечами.
   - Предположим, - проворчал он.
   Джанин усмехнулась и встала. Это было достаточно хорошо для нее.
   * * *
   Звонок Томми раздался, как только она заняла свое место в автобусе. Автобус был почти пуст, так как было еще только три часа дня, но одна пожилая дама дала ей глаз-буравчик, так как ее побеспокоил рингтон сотового телефона.
   Хиллари быстро открыла его и поднесла к уху. - Инспектор Грин, - сказала она. И старушка быстро перестала смотреть на нее и снова повернулась лицом. Хиллари криво улыбнулась. Это была она в полном порядке - бич маленьких старушек во всем мире.
   - Шеф, - сказал Томми. - Вы хотели быть в курсе дела Дейла. Джанин только что арестовала Перси Мэтьюза и предъявила ему обвинение.
   Хиллари моргнула. 'Это было быстро. Как дела?'
   Томми рассказал ей последние новости, и, поддавшись импульсу, Хиллари сказала ему, что собирается заглянуть. Якобы показать всем, что с ней все в порядке, и потрогать, но они оба знали, что ей не терпится увидеть, чем обернется это последнее событие.
   Она вышла на остановке напротив станции, но пройти короткий подъезд к большой парковке оказалось труднее, чем она ожидала. Она остановилась у главного входа, чтобы проглотить еще два обезболивающих, а затем протолкнулась внутрь. Дежурный сержант окликнул ее, и она провела несколько минут, принимая поздравления и выражая сочувствие, и обмениваясь военными историями о ранениях в прошлом. Они сошлись во мнении, что его расколотый череп побил ее пулю, и тогда она поднялась на лифте наверх. Обычно у нее не возникло бы проблем с подъемом по лестнице, но сейчас она начала чувствовать себя явно неуверенно. Происходило что-то жаркое-холодное, заставляя ее то потеть, то дрожать, и она знала, что действительно должна вернуться на лодку, успокоившись. Медсестра тоже скоро должна была сменить вату.
   Она подошла к своему столу, не останавливаясь, отвечая на звонки и запросы всех остальных в большом офисе открытой планировки, не обходя стороной. После того, как она села, она почувствовала себя намного лучше.
   Томми первым подошел к ее столу, так как ждал ее. Взглянув на ее бледное лицо, он пошел в офис Мэл, где осведомитель держал свою личную кофеварку, откусил немного своего лучшего жареного и принес ей кружку.
   Хиллари приняла это с улыбкой. - Итак, что происходит?
   - Мэл сейчас там, внизу, берет интервью у Перси. Джанин прыгает по этому поводу.
   - Держу пари, - сказала Хиллари. 'Что вы думаете?'
   Томми пожал плечами. "Перси Мэтьюз определенно солгал, что остался дома на всю ночь. Остроумие, найденное Джанин, кажется здравым. Это вынуждает Мэтьюза бродить без алиби во время убийства.
   - Значит, Мэл доволен этим?
   Томми нахмурился. - Не знаю, шеф. Я думаю, он думает, что Джанин поспешила обвинить его. И я думаю, он раздражен тем, что она сначала не посоветовалась с ним. Но он не дал ей шумихи.
   Нет, не станет, подумала Хиллари, скрывая ухмылку. Он еще какое-то время будет наступать на яичную скорлупу вокруг Джанин Тайлер. Служи ему правильно.
   - Ну что, спустимся вниз и посмотрим, ладно? - сказала она, кружка кофе вдохнула в нее новую жизнь. Тем не менее, она снова спустилась на лифте.
   В комнате наблюдения больше никого не было. Она взяла единственный стул и села, но даже через стекло она могла чувствовать гнев и волнение, исходящие от ее светловолосого сержанта. Мел, задающий вопросы, был таким же гладким, как всегда.
   - Но, мистер Мэтьюз, у нас есть свидетель, очень надежный свидетель, который говорит, что видел вас на Фрихолд-стрит, около шести тридцати, в ту ночь, когда умер мистер Дейл.
   - Должно быть, ошибся, - воинственно сказал Перси Мэтьюз, скрестив тонкие руки на тощей груди. Он был одет в белую рубашку и темно-зеленый свитер с V-образным вырезом, связанный вручную свитер поверх черных брюк. Он не выглядел ничуть обеспокоенным. На самом деле, он выглядел даже бодрее.
   - Он из тех, кто любит ругаться, - задумчиво сказала Хиллари. Она встречала много таких людей, но очень немногие из них, как ни странно, были склонны к настоящему насилию.
   - Ну же, Перси, - сказал Мэл, ловко вставив имя христианина. Это всегда помогало, если ты мог это сделать - это давало инквизитору явное психологическое преимущество. - Разве ты не видишь, что не помогаешь себе, продолжая лгать?
   Перси Мэтьюз пожал плечами. - Ничего не могу поделать, если ты ошибся, не так ли?
   Мэл резко изменил тактику. - Ты же понимаешь, Перси, что тебя обвинили в убийстве первой степени? Он сделал паузу, чтобы до него дошло. - Это очень серьезно. Вы могли бы смотреть на жизнь внутри - от двадцати до тридцати лет. И с мужчиной твоего возраста. . .' Мел красноречиво пожал плечами. - Что ж, скажем прямо, Перси, ты умрешь в тюрьме. Тебе не кажется, что было бы лучше, если бы ты просто рассказал нам, что произошло? Кто знает, если бы была адекватная провокация, возможно, Королевская прокуратура рассмотрела бы вопрос о снижении обвинения до непредумышленного убийства?
   Хиллари вздохнула. Осторожно, Мэл. Она повернулась к Томми. - Отказался ли мистер Мэтьюз от своего права на адвоката?
   Томми кивнул. - Да. Немедленно. Сказал, что он ему не нужен.
   Хиллари не понравилось, как это прозвучало. Как быстро хороший адвокат защиты заявит, что Перси был неспособен принять это решение, и тем самым сделает все, что он сказал здесь и сейчас, неприемлемым в суде? Если бы это была она там, она бы настояла, чтобы у него был юридический представитель.
   Ей пришлось напомнить себе, что это больше не ее дело. Не то, чтобы это пошло на пользу. Это все еще было похоже на ее случай.
   Кто-то постучал в дверь комнаты наблюдения, и Томми открыл ее. Хиллари некоторое время слышала его тихое бормотание, потом он вернулся. - Шеф, миссис Мэтьюз здесь. Она, по-видимому, взбесилась, как шершень, и требует видеть кого-то ответственным.
   - Разве ее не было там, когда Джанин привела Перси?
   'Нет. Кажется, она ходила за продуктами.
   'О черт! Есть ли свободная комната для интервью?
   - Пять, шеф.
   "Тогда ведите ее туда", - сказала Хиллари, вздрагивая.
   Томми нахмурился. - Шеф, вы все еще на больничном.
   'Я знаю. Но не помешает посмотреть, что она скажет.
   Томми ушел неохотно, а Хиллари только что села в комнате номер пять, когда он вернулся с Ритой Мэтьюз. На ней было коричневое платье до голени и длинный плащ примерно такого же цвета. Ее лицо покраснело, а глаза блестели, когда она села. - Что это за вздор об аресте нашего Перси? - спросила она без предисловия. "Я еще не вышел из автобуса, когда Джули рассказала мне об этом".
   Хиллари не спросила, кто такая Джули. Ей не нужно было. В любой маленькой деревне информация передавалась быстрее скорости звука.
   Хиллари быстро включила запись, представилась, Рита Мэтьюз и Томми Линч и назвала время и место. Только тогда она ответила на вопрос. - Боюсь, миссис Мэтьюз, мы нашли свидетеля, который видел вашего мужа на Фрихолд-стрит около шести тридцати, в ту ночь, когда был убит мистер Дейл, - сказала она. - Не скажете ли вы мне, почему вы солгали о местонахождении вашего мужа в ту ночь? - мягко спросила она.
   Рита Мэтьюз тяжело вздохнула. - Потому что этот придурок уже сказал, что мы вместе дома, не так ли?
   Хиллари кивнула. - Но вы знали, что это неправда?
   Конечно, я сделал. Он был там, где он всегда бывает каждый вечер понедельника. Играет в карты со своими приятелями в садовом сарае Фреда Тёрнки.
   Хиллари открыла рот, но тут же закрыла его. - Томми, я думаю, вам лучше вызвать сюда сержанта Тайлера, - тихо сказала она, а затем для записи тихо добавила: - Детектив-констебль Линч только что вышел из комнаты.
   * * *
   Джанин Тайлер почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, когда Рита Мэтьюз рявкнула: "Слушай, ты, тупица, перестань валять дурака и расскажи им, что к чему".
   Рита и Перси Мэтьюз, Мел и она сама теперь находились в комнате для допросов номер три. Она взяла показания Риты Мэтьюз в комнате для допросов номер пять с каменным лицом, подозревая, что Хиллари Грин наблюдает за ней из комнаты наблюдения и ликует.
   В этом она ошибалась. Хиллари, после того как Джанин вернулась с Томми, ушла домой. Она знала, что Томми все объяснит, и ей не хотелось смотреть на унижение своего молодого сержанта. Кроме того, ей нужно было вернуться, чтобы встретиться с участковой медсестрой.
   На стоянке она заметила выезжающую патрульную машину, которая подвозила Траппа. Двое молодых людей были очень рады сделать это, и Хиллари знала, что ее статус еще какое-то время будет оставаться высоким. Теперь она была полицейским, в которого стреляли, убивая Флетчера. Каковы бы ни были настоящие факты, она знала, что теперь ее всегда будут знать именно так. Но она не сопротивлялась. Это лучше, чем прослыть коррумпированной любовницей Ронни Грина.
   Теперь, когда ей прочистили рану и сменили повязку, она лежала на кровати, пытаясь задремать, но не получалось. Хотя болеутоляющие вызывали у нее сонливость, она не могла не задаться вопросом, что происходит в участке.
   Хотя она была почти уверена, что знала.
   * * *
   Джанин слушала, чувствуя, как все больше и больше сжимается в комочек, пока Рита Мэтьюз продолжала разглагольствовать о своем муже. - У тебя не больше ума, чем запустить воздушного змея в грозу. Что ты собирался делать? Просто сидеть здесь и позволять им трахать тебя? Ты скажешь им, где ты был на самом деле, или я... . . Больной . . . надержи уши, придурок!
   - Миссис Мэтьюз, пожалуйста, успокойтесь, - строго сказал Мэл, но старался не рассмеяться. - Мистер Мэтьюз, правда ли то, что сказала ваша жена?
   Перси Мэтьюз выглядел угрюмым. - Ну, да, я играл в карты с Фредом и остальными. Мы всегда играем по понедельникам. Для бутылок пива, сыра и прочего. Мы все что-то приносим и делаем ставки. Победитель забирает банк. В тот вечер я съел фермерский пирог.
   - Я испекла его, - вставила Рита, выглядя менее свирепой теперь, когда ее муж капитулировал.
   - Понятно, - сказал Мэл. - Мне нужны имена всех остальных, кто там был. Рита быстро предоставила их, и Перси Мэтьюз снова надулся. Джанин хотела, чтобы пол разверзся и поглотил ее, но ничего не произошло.
   'Верно. Во сколько именно вы прибыли в дом Фреда Тернки?
   - Его садовый сарай, - поправил Перси. "Я пошел прямо в сарай, как и все мы. Его зять - электрик. Украсил красиво. Электрический огонь и все такое.
   Мел кивнул. - Который час, мистер Мэтьюз? он настаивал.
   - Без двадцати семь, я полагаю.
   - Вы прибыли первыми?
   'Конечно нет. Фред был первым. Это был его сарай. Верн тоже был там. Сирил и Гарри пришли последними.
   Мел кивнул. - Сержант Тайлер, возможно, вы хотите взять с собой констебля Линча и подтвердить алиби мистера Мэтьюза? - сказал Мэл, стараясь не попадаться ей на глаза. - Они все живут в деревне?
   - Сирил и Гарри живут в Рушаме, - сказал Перси. - У Сирила есть машина, и он подвозит Гарри. Он сообщил адреса, и, не говоря ни слова, Джанин, отвернувшись, встала и ушла.
   Мэл смотрел ей вслед, не зная, смеяться ему или плакать.
   * * *
   Той ночью зашел Томми. Крупный мужчина, он нашел лодку чем-то вроде новинки. Это напомнило ему детский домик Венди. Он настоял на том, чтобы Хиллари осталась сидеть, и, пока он готовил напитки для них обоих, ввел ее в курс дела.
   Закончив, он сидел на полу спиной к книжным полкам. В крохотной комнатке было всего одно кресло, но оно показалось достаточно удобным.
   - Значит, все проверено? - сказала Хиллари. - Надеюсь, Джанин в порядке?
   Томми поморщился. - Она смущена, но старается не показывать этого. Фрэнк не помогает.
   Хиллари хмыкнула. Так что еще было нового? - Она все еще главная?
   - Мэл ничего не сказал. Джанин заставила Росса проверить сумасшедшее движение за права животных, посмотреть, было ли какое-нибудь из них активным в ту ночь. Он придирается к тому, что ему нужна помощь. Я просто надеюсь, что она меня не пришлет.
   Хиллари кивнула. После того, как радикальная группа по защите прав животных попыталась подать на нее в суд за владение ее домом, ей не очень нравилась эта порода. Ронни Грин заработал свои грязные деньги на незаконной контрабанде частей животных, как показало расследование его коррупционной деятельности. Но они не нашли, куда он спрятал деньги, и так называемая благотворительная организация попыталась напугать ее, угрожая подать на нее в суд. Их аргумент состоял в том, что Ронни купил их дом на незаконные деньги, полученные от страданий животных, поэтому дом следует продать, а деньги пожертвовать на их "благотворительность". Хиллари попросила друга, который также был первоклассным адвокатом, защитить дело, но дело так и не дошло до суда, и в конце концов защитники прав животных отступили.
   Мысль об этом заставила ее взгляд метнуться к роману Дика Фрэнсиса, теперь лежавшему на полке всего в шести дюймах от головы Томми.
   Ее подарил пасынок Гэри. Сын Ронни от первого брака, Гэри опустошил старый шкафчик своего отца в Бистер-Нике и подумал, что она могла бы забрать книгу обратно из-за личной надписи внутри.
   Хиллари была озадачена, прочитав довольно тошнотворное сообщение, написанное ею для Ронни на внутренней странице. На самом деле, очень озадачена, поскольку она никогда не писала этого. Только тогда, листая страницы, она заметила несколько подчеркнутых слов. "Тоже, небеса, ели" и т. д. И понял, что все они были числами. Два, семь, восемь и так далее. Оттуда он быстро понял, что они, вероятно, принадлежали номерному счету в банке в его любимом месте на Карибах. Несколько месяцев назад она порылась в сети и нашла банк, а также нашла пропавшие деньги. Весь миллион с лишним. С тех пор она колебалась, что с этим делать.
   - В любом случае, похоже, что мы вернулись к началу дела Дейла, - сказал Томми, возвращая ее мысли к тому, что было здесь и сейчас.
   Хиллари тяжело вздохнула. - Похоже на то, - мрачно согласилась она.
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
   Железнодорожное сообщение с Лондоном из Оксфорда было хорошим, и уже через час Хиллари оказалась в Паддингтоне. Первая женщина, которую она хотела увидеть, жила недалеко от вокзала, а контора, где она работала, была еще ближе.
   Мэрилин Форбс была женщиной на пути к вершине, если судить по размеру ее офиса в хорошо зарекомендовавшей себя пиар-фирме. Окно с видом на бесконечный трафик было с двойным остеклением, позволяющим лишь мягкому шепоту проникать в бежево-кремовое пространство. Черные кожаные и хромированные стулья сгруппированы вокруг стола из дымчатого стекла, а стены украшают красочные и успешные рекламные кампании.
   Мэрилин по-прежнему очень походила на свою фотографию, сделанную на большом благотворительном балу несколько лет назад, которую Хиллари нашла в Интернете. На ней все та же короткая шапка пепельно-русых волос, а ее большие серые глаза были подчеркнуты тщательным макияжем. Возможно, вокруг носа и рта появилось еще несколько морщин, но ее фигура все еще была стройной, как тростинка. Хиллари невзлюбила ее с первого взгляда.
   - Пожалуйста, садитесь, - сказала Мэрилин, указывая на стул. - Мисс Уэллс, кажется, вы сказали?
   Хиллари улыбнулась и протянула руку. 'Да. Спасибо, что согласились меня увидеть. Я знаю, что у многих людей нет времени на журналистов".
   Мэрилин рассмеялась. - Кроме людей моей профессии.
   Хиллари снова улыбнулась. Профессиональный инстинкт Мэрилин быть доброй к прессе был именно той причиной, по которой она решила взять на себя роль репортера.
   - Вы внештатный сотрудник, кажется, мой секретарь сказал? - подсказала Мэрилин, сев напротив стола и без сожаления потянувшись за сигаретой. - Надеюсь, вы не возражаете, - сказала она, размахивая оскорбительной статьей в воздухе. "Меня не волнует, что сейчас думают, мне нужна сигарета каждые четыре часа, чтобы продержаться в течение дня. А так как это мой офис. . .'
   Хиллари с улыбкой покачала головой и открыла блокнот. - Конечно, я не против. И да, я работаю фрилансером за свои грехи, но надеюсь продать эту историю нескольким качественным журналам. Суперинтендант Рэли в Оксфорде очень ответственный человек.
   Мэрилин издала тихий одобрительный звук вокруг сигареты и зажгла ее. 'Да я слышала. Я говорю, хорошо для него.
   Хиллари кивнула, пытаясь выглядеть серьезной. Очевидно, их разрыв не был резким, если она все еще желала ему добра. - Вы с ним когда-то были предметом, я так понимаю? - деликатно спросила она.
   Мэрилин Форбс ухмыльнулась. "Некоторое время назад, но да, мы были близки около шести месяцев или около того".
   - А что вы можете рассказать мне о нем? Хиллари намеренно оставила вопрос открытым и не угрожающим, и, как и надеялась, Мэрилин быстро приступила к тщательному, но, казалось бы, откровенному описанию этого человека как полицейского и как партнера.
   - Из моего исследования я вижу, что суперинтендант никогда не был женат, - задумчиво произнесла Хиллари, снова сохраняя мягкий голос.
   Мэрилин ухмыльнулась. "Холостяк насквозь. Ну, кто может его винить? Мэрилин пожала плечами. "Он красив и не так уж беден, так что у него нет проблем с дамами, но его работа просто съедает его заживо. Нет времени на жену, такое впечатление у меня сложилось. И после короткой супружеской катастрофы, когда мне было немного за двадцать, я больше никогда не хотела связывать себя узами брака". Директор по связям с общественностью снова пожал плечами. "Итак, мы оба знали, что это не приведет к цветению апельсина и клятвам".
   Хиллари кивнула. - Он когда-нибудь говорил с вами о своей работе? Я имею в виду, очевидно, не конкретные детали. Или он был из тех, кто держит все в себе?
   Мэрилин была явно польщена тем, что сама получила интервью, а не просто организовывала его от имени клиентов, и снова Хиллари делала подробные записи во время разговора. Лучше всего она помнила дела, над которыми он работал, еще будучи с ней, естественно, включая дело мужчины, забившего до смерти свою падчерицу. Из того, что описала Мэрилин, Хиллари могла сказать, что уже тогда Джером Рэли был преданным следователем, из тех, кто никогда не отпускает, когда за что-то взялся. Так что то, что у него было насчет того, чтобы поймать Флетчера, не было чем-то необычным. Возможно, он был как раз из тех, кто рискует, когда считает, что выигрыш достаточно велик, чтобы его оправдать? Возможно, она просто тратила время.
   - Похоже, он воспринял это очень лично, - продолжала Мэрилин, словно подтверждая свою гипотезу, делая последнюю затяжку второй сигаретой и туша ее. "Как будто он действительно презирал преступников. Вы знаете, это была не просто его работа. Он рассказал мне однажды, когда молодого полицейского в полицейском участке его вызвали в дом, где избили пожилую женщину из-за ее пенсионных денег. Он сказал, что это так разозлило его, что он почувствовал, что горит. Я полагаю, что-то вроде этого прилипает к вам.
   Хиллари решительно кивнула. О да, такие вещи застряли у вас в порядке. Она сама отчетливо помнила свой первый случай с избитой женой и непреодолимое чувство отвращения, которое оно пробудило в ней. Однако все, что она сказала мягко, было: "Его боссам, должно быть, понравилось такое отношение".
   - Я скажу, - ухмыльнулась Мэрилин. - Он все еще был инспектором, когда я его знал. Он пытался получить повышение до DCI, когда мы расстались. Я не удивился, узнав несколько лет спустя, что он это сделал".
   "Он хорошо выступил в Метрополитене", - согласилась Хиллари, не задавая вопроса. "Кажется, я не могу найти причину, по которой он ушел, чтобы присоединиться к Долине Темзы. Меня это немного озадачивает.
   Мэрилин серьезно кивнула. - Извините, тут ничем не могу вам помочь, - нахмурившись, сказала она. - Знаете, меня это тоже удивляет, когда я об этом думаю. Джером был таким большим городским животным. Он любил Лондон - знал его вдоль и поперек".
   Хиллари вздохнула. Проклятие! - Так ты понятия не имеешь, почему он мог уйти? Ничто в ваших предыдущих отношениях с ним не дает вам никаких идей? Она знала, что обращение к женской интуиции, когда дело доходит до обсуждения мужчин, никогда не останется без ответа.
   - Это может быть связано только с его амбициями, - сказала наконец Мэрилин после долгой задумчивой паузы. - Он был полон решимости однажды стать главным констеблем. Буквально, я имею в виду. Мы говорили об этом. Я иногда смеялся, но он никогда. Если он ушел из Метрополитена, то, должно быть, получил за это что-то действительно серьезное. Он был из тех, кто тоже мог пойти на жертвы, если бы пришлось. Вы знаете, личные жертвы. У него была высокая самодисциплина". Какая-то горечь вкралась в ее слова именно тогда, и, как бы почувствовав это, она покачала головой и улыбнулась. Но ее самозащита была поднята.
   Хиллари, заметив перемену в настроении, быстро изменила тактику и не придала ей никакого значения. Когда она закончила, примерно через десять минут, она подумала, что, вероятно, знает немного больше о том, что движет ее боссом, чем раньше, но, тем не менее, ей было нечего сказать. Ничего особенного в махинациях вокруг бюста Флетчера.
   Только когда Хиллари надевала пальто, готовясь к отъезду, ей дали последний маленький самородок. "Я была бы рада, если бы вы дали мне знать, если продадите этот кусок", - сказала Мэрилин, протягивая руку, чтобы пожать ей руку на прощание. - Не для себя, естественно, но я уверен, что мать Джерома хотела бы копию для своего альбома. Я до сих пор иногда вижу ее. Не то чтобы мы были близки или что-то в этом роде.
   Хиллари моргнула. Мать. Она не знала, что миссис Рэли еще жива. Ей должно быть за семьдесят, по крайней мере, за восемьдесят. 'Ой. Значит, она живет поблизости? - небрежно спросила она, и Мэрилин неопределенно махнула рукой в сторону окна.
   "Другая сторона Чепстоу Гарденс. Линакр-роуд, кажется, да.
   Хиллари поблагодарила ее и ушла.
   * * *
   Линакр-роуд была удручающе длинной, и по обеим сторонам ее тянулись симпатичные, но небольшие дома с террасами. Лакокрасочное покрытие блестело, черные перила были в моде, а кто-то начал моду засаживать терракотовые горшки миниатюрными нарциссами. Раннецветущие вишневые деревья, посаженные через определенные промежутки времени, уже распустили первые розовые бутоны. Он выглядел очень зажиточным и скромным, и у него было одно из тех улиц, которые забыли время, которые иногда натыкались на столицу.
   Хиллари стояла в конце дороги со смутным чувством разочарования. Разумеется, она никак не могла поговорить с матерью Джерома Рэли, даже в ее нынешнем обличии журналиста-фрилансера. Какая гордая мать сможет устоять перед желанием позвонить своему сыну и рассказать ему все о славе и интересе, которые он снискал своими последними подвигами? Правда, Рэли мог ничего об этом не думать. Без сомнения, в штаб-квартире ему постоянно приходилось отбиваться от репортеров. Тем не менее, он может найти кого-то, копающегося в Лондоне и задающего вопросы и немного приставающего к его матери. И если миссис Рэли опишет так называемого журналиста... . .
   Нет, подумала Хиллари с дрожью. Она не хотела, чтобы ее супер знал, что она расследует его. Он мог сделать ее жизнь невыносимой. Как раз когда она собиралась повернуться и попытаться найти другую из прошлых возлюбленных Рэли, она заметила, что пожилая женщина вышла из автобуса, который остановился в начале дороги сразу за ней. Она начала приближаться к Хиллари, ее плечи были сгорблены из-за веса тяжелых пакетов с покупками в каждой руке, опущенная белая голова.
   Хиллари быстро подошла к ней и улыбнулась. "Здравствуйте, могу я помочь вам с одним из них?" Голова пожилой женщины мгновенно поднялась, и Хиллари глубоко вздохнула. Знак времени, цинично подумала она, но всегда чувствовала себя побежденной, когда случалось что-то подобное. Она снова улыбнулась и сделала шаг назад. - Извини, не хотел тебя напугать.
   Старуха, с облегчением увидев не сумочницу или члена подростковой банды, а хорошо одетую женщину лет сорока, дрожаще улыбнулась. "Извини, дорогой, но в последнее время ты слышишь о таких ужасных вещах", - извинилась она.
   - Я знаю, - ровно ответила Хиллари и кивнула на большую сумку. - Обещаю не убегать с твоими покупками. По крайней мере, позвольте мне довести ее до конца дороги для вас.
   Старуха кивнула и передала его, все еще неохотно, подумала Хиллари. Он весил довольно много, и Хиллари почувствовала, как у нее заныло бедро, когда она взяла его в левую руку - ту же сторону, в которую она была ранена - и быстро переложила его в правую.
   Вместе они начали спускаться по тротуару. "Думаю, я проиграла", - сказала Хиллари в качестве начального гамбита. - Я пытался найти миссис Рэли. Ее сын полицейский. Сейчас довольно знаменита, - сказала она. - Я надеялся сделать о нем кусок.
   - Ты имеешь в виду Сильвию? Я знаю Сильвию Рэли, - тут же сказала старуха. - Она тоже все время твердит об этом своем сыне. Ну, он единственный ребенок. У меня было четыре. Но я все еще думаю, что мир вращается вокруг каждого из них, так что я не лучше! Кстати, я Джеральдин Брюэр.
   Хиллари быстро назвала взамен свое вымышленное имя, а затем выглядела обеспокоенной. "Я не совсем уверена, стоит ли мне беспокоить ее в данный момент", - призналась она. Я пытаюсь написать статью о последнем аресте суперинтенданта Рэли в Оксфорде. Может быть, вы слышали об этом?
   - Не видела Сильвию несколько дней, дорогая, - сказала Джеральдин Брюэр и коротко рассмеялась. - А я сейчас газет не читаю. Слишком удручающе. Но, смею сказать, я скоро узнаю об этом от нее, когда встречусь с ней в супермаркете или в автобусе.
   - Ну, я не хотел беспокоить ее без необходимости. Из-за этого возникли небольшие неприятности, - сказала Хиллари, намеренно понизив голос. Она обнаружила, что довериться кому-то было самым надежным способом узнать их собственные секреты. - А я всего лишь фрилансер. Я не верю в запугивание людей ради интервью и тому подобное", - добавила она. "Я думаю, некоторые из моих коллег в прессе могут быть очень несправедливы", - добавила она, просто чтобы успокоить старуху в ее собственной, более мягкой добросовестности.
   Она почувствовала, как растет ее надежда, когда глаза старухи загорелись.
   - Неприятности, да? - жадно повторила миссис Брюэр.
   "О, ничего особенно плохого", - поспешила добавить Хиллари. Хотя человеческой природе свойственно интересоваться чужими бедами, она не хотела тревожить миссис Брюэр. Просто заставь ее говорить. - Интересно, вы вообще знали Джерома Рэли?
   'О, да! Ну вроде. Я встречался с ним пару раз, когда он навещал свою мать. Смотри, это я здесь, - сказала Джеральдин Брюэр, указывая на дом с темно-синей дверью и вездесущей терракотовой кадкой, полной нарциссов. - Почему бы тебе не зайти и не выпить чашечку чая?
   Женщина-полицейский в Хиллари сразу же захотела прочесть ей лекцию об опасностях приглашения незнакомцев в свой дом. Боже мой, эта болтливая и дружелюбная старушка была бы мечтой мошенника. Вместо этого она широко улыбнулась. 'Я бы хотел. И если вы можете дать мне хороший справочный материал, то, возможно, мне вообще не придется беспокоить миссис Рэли.
   * * *
   - Итак, я полагаю, вы понимаете, почему Сильвия так им гордится, - сказала миссис Брюэр десять минут спустя. Они сидели в ее опрятной, солнечно-желтой гостиной, потягивали чай и грызли домашний фруктовый пирог. Джеральдин только что рассказала Хиллари все о Сильвии, которая давно ушла из стоматологии и теперь жила спокойной жизнью вдовы на приличную пенсию, перемежаемую посещениями местной церкви. Которую, по словам Джеральдин Брюэр, она продолжала делать практически в одиночку. - Но ведь вы можете сделать так много цветочных композиций и организовать беспорядочную распродажу, не так ли? Вот почему она всегда суетится, когда к ней приезжает ее мальчик, - объяснила она.
   Хиллари кивнула. - А что вы думаете о нем, Джеральдин? - спросила Хиллари. "Когда вы пытаетесь написать статью о ком-то, это так сложно, если вы не можете получить четкое представление о том, на что они похожи. Разговор с кем-то, кто их знает и может высказать непредвзятое мнение, очень помогает".
   - О, я могу представить. Я не мог этого сделать. Что ж, посмотрим. Он, конечно, хорош собой - с дамами у него никогда не бывает проблем, могу вам сказать. Сильвия была доведена до отчаяния. Видите ли, она так хотела быть матерью жениха.
   Хиллари кивнула. "Должно быть, она разочарована тем, что у нее нет внуков", - неопределенно сказала она. - Значит, вы не думаете, что все эти женщины могут быть... . . ну, камуфляж, так сказать?
   'О, нет!' - сразу сказала Джеральдин. 'Ничего подобного. И, конечно же, Элизабет, так что Сильвия не упустила внуков. Нет, я думаю, он просто был слишком взбалмошным, чтобы остепениться, - фыркнула Джеральдин. - Имейте в виду, он был не из тех, кто уклоняется от своих обязанностей, я не думаю, что дело было в этом. Я точно знаю, что он регулярно платил за малышку.
   Хиллари почувствовала, как ее пронзила дрожь. - Простите, что там было про внуков? Кто такая Элизабет?
   'Элизабет. О, простите, я не ясно выражаюсь? Элизабет - внучка Сильвии - дочь Джерома от одной из его женщин. Она всегда была здесь маленькой девочкой, но я не видел ее целую вечность. Ну, мать уехала, когда ей было всего двенадцать или около того, так что, полагаю, этого следовало ожидать. Она, должно быть, уже довольно взрослая, но я не думаю, что она еще замужем или имеет собственных детей. Если бы она стала прабабушкой, сказала бы Сильвия.
   Хиллари глубоко вздохнула. 'Я понимаю. Я удивлен, что они не поженились. Джером и. . . как ее звали? Матери, я имею в виду?
   - А, теперь вы меня спросили, - сказала Джеральдин, ставя чашку и хмурясь. - Думаю, что-то, начинающееся с буквы "А". Честное слово, прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я ее видел. Ее старые пальцы коснулись края ручки кресла, и Хиллари почувствовала, что напряглась, но еще до того, как старуха начала качать головой, она почувствовала, что ей просто не повезло. - Нет, это бесполезно, я не могу понять, что это было, - вздохнула Джеральдина. - Одри, может быть? Нет. Слишком старомодно. Я думаю, это было более современно, чем это. Эллисон. . . Нет, я так не думаю.
   - Элис? - предложила Хиллари, стараясь не выглядеть нетерпеливой.
   - Нет, так звали мою мать. Джеральдин улыбнулась. - Я бы вспомнил, если бы это было так. Ох, как неприятно стареть. Знаешь, твоя память уходит одной из первых. Я ожидаю, что это придет ко мне посреди ночи или что-то в этом роде. Джеральдин вздохнула. - Обычно так. Я буду крепко спать, потом проснусь и подумаю, ха, это ее имя. Работа подсознания и все такое.
   Хиллари кивнула, закусив губу. Она хотела оставить старушке свой номер и попросить позвонить, если вспомнит, но, конечно, не могла. Иногда ей приходилось оставлять свой мобильный выключенным на несколько часов, и даже такой доверчивый человек, как Джеральдин Брюэр, удивлялся, почему "мисс Уэллс", внештатный журналист, может иметь голосовую почту для кого-то по имени детектив Грин.
   "Вы знаете, я должна вернуться в город через несколько дней", - солгала Хиллари. - Может быть, мне снова зайти к вам?
   - Очень нравится, моя дорогая - в последнее время ко мне редко приходят гости. Я в большинстве дней.
   Хиллари кивнула и быстро переключила разговор на Джерома Рэли. Выяснилось, что Джером был всего лишь молодым человеком в полиции, когда у него родилась внебрачная дочь. Почему они не поженились, Джеральдин не знала, но думала, что мать наложила вето на эту идею. - Нынче молодые девушки, - вздохнула Джеральдин. - Как бы то ни было, это они не хотят, чтобы их связывали. Конечно, в мое время все было иначе.
   Однако, судя по всему, никаких обид не было, потому что ребенок и ее мать были постоянными гостями в доме Сильвии Рэли в течение многих лет, а Джером Рэли без суеты платил за содержание.
   - Я помню, у Элизабет были длинные светлые косички, - размышляла Джеральдин. - Ей, должно быть, было - о, десять, одиннадцать тогда. Насколько я помню, в школе она тоже была очень умной. Однажды Сильвия показала мне несколько своих отчетов. Довольная, как пунш, она была. Конечно, она собиралась поступать в университет. Ну, поскольку Сильвия сама профессионал и все такое, она хотела бы, чтобы ее единственная внучка преуспела, не так ли?
   - Но вы говорите, что в последнее время их не было?
   'Нет. Думаю, Сильвия сказала мне, что они двигаются на север. Мать получила повышение по службе или что-то в этом роде, но это означало, что им пришлось покинуть Лондон. О, если бы я мог вспомнить ее имя.
   - Вероятно, девочка взяла девичью фамилию матери? - подсказала Хиллари.
   - Совершенно верно, - сказала Джеральдин. - Сильвию это немного расстроило - я полагаю, она хотела, чтобы имя Рэли было увековечено. Но это нехорошо. Фамилию тоже не помню. Точно не Смит или Джонс, но и ничего необычного. В нем нет ничего выдающегося.
   Хиллари провела в маленьком домике почти час, и к тому времени, когда она ушла, у нее была записная книжка, полная интересных данных. И, может быть, первое подозрение, почему Джером Рэли ушел из Метрополитена? Мог ли он переехать, чтобы быть ближе к своей семье, пусть и неофициальной?
   Хиллари была почти уверена, что держать свою дочь в строгом секрете было преднамеренной уловкой со стороны Рэли, и это было понятно по многим причинам. Его шансы на продвижение по службе не сильно увеличились бы, если бы его боссы знали, что он стал отцом незаконнорожденной дочери, пока еще был в ударе, за одну вещь, и уединение могло стать привычкой. Кроме того, он, должно быть, чувствовал себя в большей безопасности, зная, что злодеи, в частности, не подозревают о том, что у него есть ребенок. Иногда наличие иждивенцев может быть использовано против высокопоставленного полицейского, и зачем рисковать, если в этом нет необходимости? Нет, она могла понять, почему Рэли хотел сохранить свою дочь в секрете.
   Но, по словам Джеральдин, его бывшая девушка и дочь уехали из столицы несколько лет назад. Так почему же это заставило его покинуть Лондон сейчас? Может быть, кто-то из них болен?
   Хиллари села на поезд обратно в Оксфорд, задаваясь вопросом, действительно ли она продвинулась дальше или просто разыгрывает себя. Кроме того, какое отношение все это имело к Флетчеру или почему Рэли так ужасно провалил рейд, она не могла начать говорить.
   Возможно, она волновалась бы гораздо больше, если бы знала, что в этот момент делал суперинтендант Джером Рэли.
   * * *
   Рэли медленно опустил трубку и откинулся на спинку стула. Он подпрыгнул, услышав стук в дверь, и быстро стер хмурое лицо с лица.
   'Заходи.'
   Вошла его секретарша с папкой в руке. - Вам нужна была копия, как только она пришла, сэр.
   Джером кивнул и взял его у нее, чувствуя, как его сердце забилось чаще, когда он увидел, что это было. Окончательные выводы патологоанатома о вскрытии Люка Флетчера.
   - Спасибо, Сандра.
   Его секретарь кивнул и ушел, а Джером быстро просмотрел его. Все было так, как он и предполагал. Пуля, убившая Люка Флетчера, не соответствовала пуле, извлеченной из Хиллари Грин. Таким образом, к настоящему времени начальство должно было знать, что их текущая рабочая гипотеза, а именно, что мертвец, Брайан Конрой, застрелил Флетчера, а затем попытался сбежать, застрелив при этом Хиллари Грин, была ошибочной. Должен был быть. Если только у него не было двух пистолетов. И Джером не думал, что сможет так летать. Так что теперь им придется придумать другую рабочую теорию. И когда судмедэксперты, наконец, представили свой собственный отчет, и начальство узнало, что пистолет, из которого стреляли во Флетчера, вообще не был найден на ферме. . . что бы они тогда подумали? Джером тяжело вздохнул, и его взгляд упал на телефон. Сначала тот звонок от Мэрилин, теперь это. Дела определенно шли на лад.
   Конечно, он всегда знал, что расследование инцидента с Флетчером будет пронизано дырами, дырами, которые никогда не будут заполнены, и вызовет чертовски раздраженное начальство. С которым он мог бы жить и выжить. Возможно, он больше не получит повышения, но он был готов рискнуть.
   Однако то, что сказала ему Мэрилин, было совсем другим делом. Он был удивлен, услышав это от своей бывшей девушки после стольких лет. Менее удивлен, услышав, что репортер взял у нее интервью, чтобы выяснить предысторию статьи, которую они хотели сделать о нем. В конце концов, пресса была похожа на стервятников, и прямо сейчас он был горячей новостью. Может, они уже почуяли кровь? Возможно, именно страх, который они могли испытывать, побудил его попросить Мэрилин описать журналиста. Возможно, просто инстинкт копов.
   Но был ли он рад, что он имел! Теперь он сделал долгий глубокий вдох и медленно закрыл глаза. Хотя описание женщины сорока с лишним лет с длинной стрижкой в форме колокола каштановыми волосами и пышной фигурой могло бы описать многих женщин, Джером знал, что это просто должна была быть Хиллари Грин.
   Что привело ее к нему так быстро? В ту ночь она не могла ничего увидеть или услышать, что вызвало бы у нее подозрения. Он открыл глаза и сел, качая головой. С каких это пор такому хорошему копу, как Хиллари Грин, нужны причины знать, когда что-то не так? Ее обоняние, вероятно, уже некоторое время подсказывало ей, что ее новый босс нуждается в наблюдении.
   Ему стало грустно. При других обстоятельствах иметь кого-то вроде нее в своей команде было бы мечтой.
   Как это было . . . Он встал и надел куртку. Пришло время заняться собственным слежкой. Если он собирался пережить следующие несколько месяцев, ему нужно было что-то на нее. И быстро. А так как ее единственным слабым местом был этот грязный мертвый муж, то с него и надо было начинать.
   * * *
   Хиллари заехала в штаб-квартиру на обратном пути со станции, хотя и подозревала, что ее примут так же, как блошиный цирк на выставке кошек. Ее бедро раздражало ее после дня, проведенного в Лондоне, и первым, кого она увидела, проковыляв в большой офис открытой планировки, был Фрэнк, сидевший за своим столом.
   Типичный.
   - Фрэнк, - сухо сказала она и приподняла бровь, когда он подпрыгнул, как ошпаренный кот, пролив кофе на манишку, прежде чем повернуться и посмотреть на нее.
   - О, привет, шеф, - пробормотал он. Что-то в отсутствии ухмылки заставило ее задуматься над ним. Он выглядел ужасно. Ну, даже страшнее, чем обычно. На его галстуке было еще больше пятен от еды, а на пухлых щеках еще более темная щетина. Мешки собирались у него под глазами, и он выглядел так, словно неделю не переодевался в рубашку. Но это было больше чем то. Наряду с неряшливым внешним видом старый друг ее мужа и ее величайший критик всегда были окружены миазмами недоброжелательности, которых теперь, как ни странно, не было. Почему-то это ее пугало. Из-за этого ее мир каким-то образом вышел из-под контроля. Небо было серым, ее машину нужно было заменить на новую модель, Англия всегда проигрывала в крикет, а Фрэнк Росс был настоящей занозой в заднице. И если хоть одна из этих деталей менялась, она как-то чувствовала себя не в своей тарелке.
   - Ты в порядке, Фрэнк? - резко спросила она.
   Толстые плечи пожали. Теперь он стоял к ней спиной и не оглядывался. Что еще хуже, не было саркастического ответа. Что, черт возьми, съело его? Конечно, нельзя было все списать на тот факт, что Джанин Тайлер была назначена ответственной за дело Малкольма Дейла.
   Как будто мысли о ней вызвали ее, голос Джанин Тайлер внезапно прорезал воздух, когда она вошла в офис. Она разговаривала с Томми. - Я думаю, нам придется вернуть Макнамару. Он... . . О, привет, шеф, - добавила она с явным отсутствием энтузиазма, заметив Хиллари, сидящую на своем старом месте. На ее лице отразилась паника, и Хиллари быстро подняла руку в умиротворении.
   - Просто касаюсь базы. Я ухожу домой через минуту, - быстро успокоила она ее.
   - Тебя вообще не должно быть здесь, - добавил Мэл, высунув голову из своей кабинки. - Как, черт возьми, ты должен исцелиться, если продолжаешь таскать сюда свою жалкую тушу?
   Губы Хиллари изогнулись в улыбке. Было так приятно быть дома.
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
   "Спасибо за долгожданный фургон", - криво сказала Хиллари, с опаской поглядывая на своего босса и старого друга. Он выглядел так, как будто не спал нормально целую неделю. Она обратила внимание на Джанин и подняла бровь. - Вы говорили о Макнамаре?
   - Это больше не твое дело, Хилл, - сказал Мэл, прежде чем Джанин успела заговорить. - Почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть. Ты выглядишь чертовски".
   - Ты говоришь мне самые приятные вещи. Но ты же знаешь, я буду спать спокойнее, если сначала узнаю все последние новости, так что будь милым.
   Мэл закатил глаза, но пожал плечами.
   Джанин, выглядевшая не очень довольной, тяжело вздохнула, увидев надпись на стене. Почему инспектор Грин не могла держать в стороне свой большой нос? Теперь это было ее дело! Неохотно молодая блондинка бросила сумку на стул и вздохнула. - Я как раз говорила, что теперь, когда сумасшедший продавец обуви уже не в теме, - ей удалось произнести это, не стиснув зубы и не покраснев, - я думаю, что нам следует присмотреться к Макнамаре. Сегодня утром я разговаривал с одним из сторонников тори, и они считают, что шансы Макнамары выдвинуть свою кандидатуру резко возросли после смерти Дейла. Они даже ожидают, что он выиграет само место, так как, согласно их опросам или чему-то еще, они почти наверняка вызовут "сочувствие". Видимо, когда кто-то умирает, так сказать, в седле, это пробуждает лояльность избирателей. По крайней мере, так она сказала.
   Хиллари вздохнула. "Мне это кажется немного надуманным. Не то чтобы Макнамара был слишком амбициозен. По крайней мере, мне он таким не казался.
   Джанин неуверенно пожала плечами. Теперь, когда ей пришлось исключить своего главного подозреваемого, она хотела, чтобы последовала еще одна зацепка, и быстро. Она чувствовала, как ящик под ней застаивается, и будь она проклята, если это произойдет на ее глазах. Ей нужен был результат, черт возьми. - Ну, тут больше нечего говорить, шеф, - мятежно сказала Джанин, бросая при этом ядовитый взгляд на Мэла, полностью ожидая, что он ее поддержит. Вчера она вывезла большую часть своих вещей из его дома и остро переживала потерю. Этот ублюдок был ей должен!
   Маленький полуторный домик, который она делила со своими тремя друзьями, уже казался ужасно тесным. Так что Мэл вполне мог помочь ей на работе.
   "Жена наследует по завещанию, но у нее такой богатый и любящий папа, что я просто не вижу правдоподобного мотива в том, чтобы донести до присяжных", - продолжала Джанин, протягивая руку и щелкая пальцами один за другим. один. - Во-вторых, окончательные отчеты о вскрытии готовы, и они считают, что она никак не могла столкнуть его и остаться на месте происшествия, где у нее спустило колесо. Даже принимая время, когда она прибыла на вечеринку в бридж в качестве окончательного показателя, они все еще думают, что он умер позже. Так что она не в себе. У него нет явных врагов, которых нам удалось найти, нет скрытых пороков, которые могли бы сбить его с пути, и дом за домом придумали сквоты. Так что же осталось?
   - Есть что-нибудь о его делах? - спросила Хиллари без особой надежды. Она бы услышала, если бы они были.
   - Нет, - решительно сказала Джанин, сердито глядя на Хиллари. - Мошенники просмотрели его книги и финансы. Кристально чистый. Кроме того, у него нет конкурентов в бизнесе - согласитесь, мир спортивного инвентаря не совсем беспощаден".
   "Есть еще подружка терапевта, - вставил Томми, - и ее муженек".
   Хиллари кивнула. - Как вы с ними ладили?
   Джанин открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его, понимая, что это бессмысленно. Когда Хиллари Грин закусила удила, ее было уже не остановить. Джанин уважала это качество, за исключением тех случаев, когда оно растаптывало ее всю! Вместо этого она довольствовалась тем, что нетерпеливо, но громко постукивала ногой, пока Томми рассказывал Хиллари о своих открытиях.
   Никто не видел Ларри Ноулза в его местном пабе в ночь убийства, так что, похоже, Джемма Ноулз ошиблась, когда сказала, что, по ее мнению, в ту ночь его не было дома. По мнению Хиллари, это сделало сговор между ними менее вероятным. Люди, которые вместе замышляли убийство, обычно выдумывали свои истории и алиби.
   К сожалению, продолжал Томми, в ту ночь никто не видел ни машин Ноулз в Нижнем Хейфорде, ни самих Ноулз. Кроме того, отпечатки пальцев, найденные на кухне Дейлов и до сих пор неучтенные, не принадлежали ни одному из них. Вчера Джанин сняла отпечатки пальцев у них обоих.
   - Именно поэтому я думаю, что нам следует сосредоточиться на Макнамаре, - упрямо повторила Джанин. - И немедленно напечатать его.
   - Он адвокат, верно? - осторожно сказал Мэл. "Он мог превратиться в рубашку, встать на ноги".
   - Адвокаты не являются исключением, - отрезала Джанин.
   - Никогда не говорил, что да, - сказал Мэл с видом человека, привыкшего тренировать свое многострадальное терпение. - Просто действуйте осторожно, вот и все, что я хочу сказать, и объясните, что они нужны нам только для уничтожения. А если он все-таки откажется печататься или вызовет бриф, то мы начнем смотреть на него более пристально.
   - Верно, шеф, - сказала Джанин и еще раз многозначительно взглянула на Хиллари. Чувство ' Ты все еще здесь? - не было бы понятнее, если бы она произнесла это вслух. Хиллари безрадостно улыбнулась и поднялась на ноги.
   * * *
   Она приготовила себе к чаю яичницу-болтунью с тостами и сидела в единственном кресле на лодке с подносом на коленях, когда вдруг заметила его.
   Книги Дика Фрэнсиса не было на полке вместе со всеми остальными книгами в мягкой обложке. Еда, казалось, застряла у нее в горле, и ей пришлось сильно сглотнуть, чтобы проглотить ее. Медленно, убеждая себя не паниковать, что он, вероятно, упал на пол, когда проплывающее судно пронеслось слишком быстро и раскачало лодку, Хиллари скользнула вперед и встала на колени, отставив поднос в сторону. При этом рана на бедре болезненно заныла.
   Внимательно она осмотрела скудные ряды книг, задаваясь вопросом, могла ли она сдвинуть их с обычного места, не осознавая этого. Но ни одна из других начитанных классиков не была лишней. Она быстро взглянула за небольшой радиатор, затем на пол вокруг. Нет книги.
   Это определенно исчезло.
   Дрожа, она снова вскочила на стул. Ее руки были холодными. Затем она встала, схватила ключи с крючка у раковины и пошла по узкому коридору к носу лодки.
   Снаружи поднялся ветер, и сгущались сумерки. Она должна была быть осторожной, пробираясь по темной тропе, остерегаясь веревок пришвартованных судов, о которые часто могли споткнуться неосторожные.
   Пафф Трагический Фургон двинулся первым, но когда она выехала из крохотной деревушки Трапп на главную дорогу, то почувствовала себя на удивление бестелесной; она не чувствовала своих ног на педалях машины, и шум машин звучал приглушенно, как будто она поддалась насморку. Въезжая в Оксфорд, она шла против потока машин в час пик, и поэтому хорошо провела время. Вскоре она припарковалась в быстро пустеющем Сент-Джайлсе и направилась в свое любимое интернет-кафе.
   Она запомнила номера скрытого банковского счета своего мужа много месяцев назад, и, усевшись внутри с чашкой капучино, без проблем вошла в систему. При этом она подумала о Фрэнке Россе и его странном поведении и мысленно покачала головой.
   Росс знал и дружил с Ронни Грином задолго до того, как Хиллари встретила его и вышла за него замуж, и никто не сомневался, что Росс, в гораздо меньшей степени, извлекал выгоду из незаконной операции Ронни по контрабанде частей животных. Возможно ли, что ядовитый маленький мерзавец наконец нашел тайник своего старого друга?
   Пока она манипулировала клавиатурой и с бешено колотящимся сердцем ждала появления на экране логотипа банка, Хиллари почувствовала легкую тошноту. Если бы Фрэнк нашел скрытый банковский счет Ронни, он бы не выглядел испуганным, не так ли? Или, по крайней мере, не подавлен, не обеспокоен. Он был бы на седьмом небе от счастья, злорадствующий и полный бобов, верно?
   Экран запросил пароль Ронни, который она смогла угадать по фальшивой цитате, предположительно написанной ею самой, на внутренней странице книги в мягкой обложке. Она набрала быстро, ошиблась и заставила себя сделать глубокий вдох и повторить. Затем она ждала, ее сердце колотилось.
   Экран погас, а затем высветился со всеми деталями учетной записи. Все эти пустяки. Деньги все еще были там. Хиллари не осознавала, что задержала дыхание, пока не почувствовала, как оно вырвалось из нее волной облегчения. Или это было облегчение? Внезапно она осознала, что, сидя в ароматном тепле кафе, часть ее надеялась, что это исчезнет. По крайней мере, тогда над ней не висел бы вопрос, что с ним делать.
   Хотя она ни разу не прикоснулась к ним ни копейки с тех пор, как обнаружила его, и от одной мысли о том, чтобы потратить что-то из них, ее тошнило, в конце концов, она была всего лишь человеком, и знание того, что у нее есть доступ к более чем миллиону фунтов, было удовлетворяющий один. Мысль о том, что у нее будут деньги "на всякий случай", придавала ей уверенности. Тем не менее, не раз она почти убеждала себя отдать все на то или иное благотворительность. Однажды она чуть не сказала Мелу, что, по ее мнению, могла обнаружить, где могут быть спрятаны нечестно нажитые доходы ее нечестного покойного мужа, и попросила его позволить начальству взять верх. Но она никогда этого не делала.
   Теперь, сидя в кафе, глядя на экран и думая о пропавшей книге, она знала, что это она; роскошь уклончивости наконец закончилась. Это было решающее время.
   Кто-то был на ее лодке. Кто-то взял книгу. Может быть, Фрэнк, но вряд ли. Если бы он нашел его, то наверняка уже был бы на пути в Акапулько.
   Может быть, Гэри, ее пасынок, взял книгу Дика Фрэнсиса. Это был Гэри, который дал ей это в первую очередь. Что, если бы он задумался об этом более глубоко и осознал его истинное значение? В конце концов, он хорошо знал своего отца и знал, как тот думал, так же, как и Хиллари.
   Ее палец завис над клавишами. Было бы так легко просто нажать несколько кнопок и перевести все это - открыть свой номерной счет в том же банке и использовать другой пароль. Тогда деньги были бы в безопасности, и кто бы знал?
   За исключением того, конечно, что она будет такой же грязной, как ее муж. Прямо сейчас она была праведным копом. Хорошо, значит, она нашла деньги и еще не сообщила об этом, что точно не ставило ее на сторону ангелов. Но это не то же самое, что активное стремление сохранить его.
   Что, черт возьми, она собиралась делать?
   И тут ее вдруг осенила очень неприятная мысль. Что, если его нашли не Фрэнк и Гэри? Что, если это был Пол Дэнверс?
   Хиллари медленно откинулась на спинку стула. Когда Ронни погиб в автокатастрофе и обнаружились доказательства его незаконной деятельности, Йорк отправил двух детективов для расследования коррупции. Дэнверс и еще один, еще более опытный офицер, посвятивший всю свою жизнь ловле гнусных полицейских. Они быстро нашли доказательства вины Ронни, но не нашли против нее ни крупицы улик просто потому, что их не было. Они с Ронни были в разлуке много лет, и она превратила бы ублюдка в себя, если бы знала, чем он занимается. Фрэнку Россу тоже повезло, что он не упал. Ронни просто не доверял ему настолько, чтобы допустить его причастность, поэтому расследование не смогло официально связать Росса со схемами Ронни. Но все знали, что Ронни время от времени наносил удары по Дошу Россу.
   После того, как расследование было завершено, Дэнверс перевелся из своей йоркской штаб-квартиры в долину Темзы - якобы в поисках продвижения по службе. Но он пытался держаться рядом с Хиллари, даже приглашая ее на свидание, прежде чем она ясно дала понять, что этого просто не произойдет. Раз или два она задавалась вопросом, продолжается ли еще операция по поиску добычи Ронни - только на этот раз под прикрытием. Всегда казалось слишком большим совпадением, что Дэнверс появилась по собственной кличке всего через несколько месяцев после того, как расследование якобы было завершено.
   До сих пор она была наполовину убеждена, что это была просто паранойя с ее стороны. Но что, если это не так? Что, если офицеры под прикрытием из других сил уже сейчас наблюдают за ней, ожидая, когда она сделает ход? Одна только мысль об этом вызывала у нее холодный, холодный пот.
   Она оглядела кафе, но увидела только студентов, детей, играющих в игры, и несколько более серьезных пожилых мужчин и женщин, вероятно, занимающихся проектами, связанными с работой. Но за исключением детей, любой из них может быть под прикрытием.
   Хиллари чуть не рассмеялась вслух. Это было нехорошо. Если она чувствовала себя виноватой, просто сидя здесь и глядя на доказательства жадности мужа, как, черт возьми, она чувствовала бы себя, если бы действительно прикоснулась к деньгам - даже если только для того, чтобы перевести их? В глубине души она не думала, что Дэнверс или какая-либо команда следят за ней. Она думала, что ее радар даст ей знать.
   Но даже так они могут быть. И она просто не могла попасть в тюрьму. Полицейские в тюрьме долго не жили, а если и жили, то выходили из них скрюченными, как штопоры.
   Внезапно Хиллари почувствовала себя крайне глупо. Какого черта она здесь делала? Это была не она. Этот страх, эта вина, эта нерешительность. Какое отношение все это имело к ней или к ее жизни?
   Крякнув, она вышла с веб-сайта и отодвинула стул. У нее были дела поважнее - например, найти убийцу Дейла и узнать, что, черт возьми, замышляет ее супер.
   * * *
   Когда она вернулась к лодке, ее уже ждал посетитель. Всего на секунду, когда темная фигура вышла из тени вдоль тропинки и встала перед ней, она почти ожидала услышать голос Пола Дэнверса, арестовавшего ее по подозрению в спекуляции. Вместо этого голос Майка Реджиса звучал спокойно, тепло и, к счастью, нормально в темной ночи.
   'В конце концов! Я думал сдаться и вернуться домой.
   Хиллари сглотнула желчь, злобно выругалась, а затем чуть истерически рассмеялась. "Извини, плохая ночь", - сказала она, почувствовав удивление Региса. - Заходи, у меня в холодильнике есть бутылка вина. Это и ведро маргарина и кочан салата, который становится коричневым. Но кто собирался предложить ему ужин?
   'Звучит неплохо.'
   Он поднырнул под низкую дверь и последовал за ней по всей длине лодки, оглядываясь при этом. Он уже был на ее лодке раньше, и теперь он все еще чувствовал клаустрофобию, как и тогда. "Садитесь на хороший стул", - сказала Хиллари, указывая на кресло. - Под раскладным столом стоит шезлонг. Я возьму это.
   Но когда она вернулась с двумя бокалами Шардоне, он уже сидел в шезлонге. - Раненые герои имеют приоритет, - сказал он, принимая стакан.
   Хиллари пожала плечами. 'Ну что, как поживаешь?'
   - Они нашли потайной выход, - сказал Регис, делая глоток и морщась. Он сам был любителем красного вина.
   'Хм?' - безразлично сказала Хиллари.
   'На ферме. Место Флетчера. На кухне была потайная дверь - настоящее дело Хита Робинсона, спрятанное за Агой. Ага, очевидно, не работает, но часть кирпичной стены за ней откидывается достаточно, чтобы кто-нибудь мог попасть в соседний сарай. SOCO нашел его не так давно. Тот факт, что Ага казался таким подвижным, очевидно, выдал его.
   Хиллари сделала глоток вина, быстро обдумывая его. - Значит, они думают, что в ту ночь кто-то сбежал через убежище? Выстрелил во Флетчера и наткнулся на него, в то время как наше внимание было приковано к старому доброму Брайану Конрою снаружи, который стрелял в меня?
   Регис пожал плечами. - Это возможно.
   Хиллари фыркнула. - Немного. Как он выбрался из сарая незамеченным? А разве у тактического отряда не было там кого-то под охраной?
   - Водитель скауса, - согласился Регис. - Но он был во втором сарае.
   - И все же, - сказала Хиллари. - Они действительно говорят, что кто-то застрелил Флетчера, вышел из кухни через потайную дверь, а затем каким-то волшебным образом ускользнул в ночь, и никто - мы или Тактик - не увидел, как он это сделал? Окажи мне услугу.'
   "Тогда есть вопрос о пропавшем пистолете", - сказал Реджис и рассказал ей об этом. "Значит, пуля, убившая Флетчера, не подходила ни к одному пистолету, - заключил Регис, - будь то пистолет полицейского, или члена банды, или одного из торговцев наркотиками из скауза. Так что, если кому-то не удалось уйти, прихватив с собой пистолет, я не знаю, как еще, черт возьми, это могло произойти", - сказал представитель Vice.
   Хиллари долго молча смотрела на Региса. Это была ночь потрясений. Прежде всего пропавшая книга, теперь это. - Что-то не так, - сказала она наконец.
   Регис сделал еще глоток вина, прежде чем наконец согласился. "Это был собачий ужин", - сказал он, не желая признавать, что она была права. "Но результат был хороший. На улицах Оксфорда не будет отряда, по крайней мере пока, - уточнил он с типичным для Vice пессимизмом, - а Флетчер, ублюдок, так же мертв, как дверной гвоздь из пословицы. Так что же в этом плохого?
   Хиллари покачала головой. В этом не было ничего плохого. Любое из этого. За исключением того, что что-то было не так. И она была застрелена, черт возьми.
   * * *
   На следующее утро она не могла удержаться от того, чтобы снова пойти на работу, прежде чем отправиться обратно в Лондон. Джанин и Томми отсутствовали, предположительно разыскивая Макнамару, чтобы взять отпечатки пальцев, и Мел вышел, как только она вошла, качая головой. - Просто нельзя оставить это место в покое, а?
   Хиллари пожала плечами. - Я остаюсь всего на минуту. Кроме того, прошлой ночью меня посетили Вайс, - сказала она, возвращаясь вслед за ним в его кабинет, и быстро рассказала ему последние новости. Мэл, который не был в следственной группе по делу о перестрелке с Флетчером и чертовски желал, чтобы он был там, жадно слушал. Когда она закончила, он тоже был настроен скептически.
   - Я не понимаю. Как кто-то мог застрелить Флетчера, а потом сделать это так, чтобы мы его не видели? Но если бы был скрытый выход из кухни. . . Я полагаю, когда тебя расстреляли и мы все собрались вокруг тебя, кто-то мог бы это сделать, если бы он... . . О, черт, вот беда, - добавил он, глядя через ее плечо, когда дверь открылась.
   Хиллари даже не повернула головы, чтобы посмотреть. Она знала, кто это должен быть. - Шеф, - сказал Фрэнк Росс. - Похоже, с Флетчером наконец-то разобрались. О времени тоже, если вы спросите меня. Можно подумать, что кто-то застрелил премьер-министра, а не какого-то чертового дилера, из-за того шума, который они подняли.
   - Входите, Фрэнк, и закройте дверь, - вздохнул Мэл, и Хиллари увидела, как толстый сержант вошел и весело плюхнулся в кресло. Теперь он выглядел почти гиперактивным и был так чертовски доволен собой, что Хиллари почувствовала себя плохо. Что было с щупом? В один прекрасный день он лежал как больной пес, а на следующий выглядел так, будто выиграл в чертовой лотерее.
   - Да, я слышал о потайной двери. За Агой, не так ли? - сказал Мэл, счастливый видеть, как поникло лицо сержанта. Он мог и не участвовать в расследовании, но Россу не помешало узнать, что у него везде есть глаза и уши.
   - Супервайзер сказал, что сейчас они будут заканчивать, - пробормотал Фрэнк, стреляя в Хиллари обычным глазом-буравчиком. Он даже умудрился вложить в это некоторую ухмылку.
   Приятно, что некоторые вещи вернулись на круги своя.
   - Ну, раз ты закончил дурачиться наверху, можешь вернуться к настоящей работе, - отрезал Мэл. "Антиохотничье лобби. У кого-нибудь есть претензии к Малкольму Дейлу?
   - Не особенно, шеф, - заныл Фрэнк. - Я думаю, это тупик. Я имею в виду, если они не охотились на лис, когда это было законно, то зачем теперь их бить?
   Мэл вздохнул, втайне думая о том же. - Что ж, иди туда и посмотри, не было ли у Дейла каких-нибудь конкретных стычек с кем-нибудь из них во время охоты . И сверьтесь с записями - посмотрите, не вышли ли из тюрьмы особо жестокие защитники животных. Может быть, он кого-то разозлил, и они только сейчас получили возможность отомстить".
   Фрэнк Росс поднялся на ноги и ушел, что-то бормоча себе под нос.
   - Он снова кажется бодрым, не так ли? - сухо сказал Мэл, изображая свою отвратительную пародию на Багза Банни. - Кажется, он очень ценит своего нового лучшего друга, суперинтенданта Рэли. Хилл, что, черт возьми, там дает? Вы можете понять это?
   Хиллари машинально покачала головой, но, по правде говоря, у нее могло быть какое-то проблеск идеи, почему Рэли так дружит с офисным прокаженным. Единственная проблема заключалась в том, что чем больше она думала об этом, тем меньше это ей нравилось.
   * * *
   Когда она медленно шла через стойку регистрации, направляясь к большим стеклянным входным дверям, Хиллари почувствовала, как волосы на ее затылке встают дыбом, и быстро огляделась. Затем она расслабилась. Навстречу ей, приветственно улыбаясь, шел Маркус Донливи.
   - Хиллари, ты ведь еще не вернулась к работе?
   Хиллари криво улыбнулась. - Официально нет, шеф, нет. Но дело Малкольма Дейла, похоже, застопорилось.
   Донливи кивнул. Это было особенностью копов вроде Хиллари - лучшие из них всегда были безжалостны. 'Любые идеи?' У него был смутный обзор всех известных дел в его компетенции, и он был рад, что Хиллари все еще работала над этим. Даже если она делала это исподтишка.
   - Не совсем так, сэр, - сказала она. - Я отвлекся.
   'Ой?'
   На секунду у Хиллари возник соблазн довериться ему. Было бы достаточно просто сходить куда-нибудь выпить кофе и сделать несколько нежных намеков на то, что ее беспокоит. Она знала, что Донливи был хорошим копом, и доверяла ему - до определенного момента. Но в последний момент врожденная осторожность взяла над ней верх. В конце концов, что ей действительно нужно было делать? Странное поведение Фрэнка Росса, промахи, которых не должно было быть в деле Флетчера, и улики, которые просто не имели смысла? Ей нужно было больше, чем это.
   - О, ничего конкретного, сэр, - солгала она. "Думаю, стрельба отняла у меня больше сил, чем я думал".
   Маркус кивнул, ни на секунду не веря этому, и пошел с ней к машине. Это было прекрасное утро, и солнце наконец-то пригрело его по-настоящему, но старший суперинтендант Донливи смотрел, как уезжает один из его любимых детективов, и он не был счастлив.
   Что-то беспокоило Хиллари Грин, и не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что именно. Что-то пахло бюстом Флетчера, но никого из его начальства не интересовало, что именно. И хотя еще ничего не было официально, с обнаружением СОКО потайной двери в сарай, надпись была на стене. Флетчер был убит членом банды, который затем скрылся, взяв с собой орудие убийства.
   Он предположил, что это могло произойти именно так. Но он догадался, что Хиллари Грин держали в курсе о бюсте, что само по себе не было чем-то необычным. Копы, которых подстрелили во время рейда, имели право знать, что происходит, и так или иначе им, как правило, сообщали.
   И если она не была в восторге от этого, то смотреть было скучно.
  
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
   Если Джеральдин Брюэр и была удивлена, увидев своего посетителя так скоро, она ничем этого не выказала, когда открыла дверь и приветливо улыбнулась. - О, это ты снова вернулся, дорогая. Заходи, я только что приготовила губку Виктория.
   Хиллари последовала за пожилой дамой в ее дом и, не задумываясь, приняла восхитительное предложение. Ну, может быть, только одна мысль, а именно, что если бы она забыла про обед, может быть, это было бы не так уж и плохо.
   - Я до сих пор не запомнила имя невестки Сильвии, - предупредила ее Джеральдин, как только они сели и потягивали чай. - Ну, не совсем ее невестка, так как они никогда не были женаты, но теперь это равносильно тому же, не так ли?
   Хиллари вздохнула и кивнула. Это было не больше, чем она ожидала, конечно, но настойчивость была тем, на что она привыкла полагаться за годы службы в полиции, и всегда оставалось место для еще большей настойчивости.
   - Итак, расскажите мне, что вы о ней помните, - бодро сказала Хиллари. - Например, как вы думаете, она была моложе Джерома?
   - О, немного. Не так, чтобы вы заметили. Думаю, они были примерно одного возраста.
   Хиллари кивнула. - А по вашему мнению, она была хорошенькой? На самом деле ей не нужно было ничего знать об этом, но как только свидетель расслабился и привык говорить, было удивительно, что можно было уловить.
   - Ну, я всегда думал, что она слишком худая, на мой вкус. Блондинка, правда, и голубоглазая. Кажется, что мужчины всегда попадаются на это, не так ли?
   Хиллари, думая о своем развратном муже, хмыкнула. - Не просто так, - пробормотала она.
   Ночью у нее были одна или две мысли о том, как ей выследить тайную семью Джерома Рэли, и теперь она улыбнулась и откусила большой кусок торта, сузив глаза от блаженства. Как получилось, что старушкам всегда удавалось делать губки такими красивыми и пушистыми, но всякий раз, когда она пробовала, они вылетали, как дверные упоры? - Итак, где эта маленькая девочка - Элизабет, кажется, вы сказали, что ее зовут - ходила в школу? Это была начальная школа поблизости?
   - О нет, дорогая, я так не думаю. Я полагаю, она пошла бы в любую школу, ближайшую к дому ее матери. Насколько мне известно, Джером и мать никогда не жили вместе.
   Черт, подумала Хиллари. Взрыв идет по этому пути.
   - А вы помните, встречалась ли мать Элизабет с другим мужчиной? Поэтому они расстались?
   - Не думай, дорогой. Это работа, как я уже сказал, заставила ее перебраться на север.
   - Значит, вы не помните ни одного человека, которого могла бы упомянуть Сильвия. Знаешь, мужчина, который в конце концов оказался с девушкой ее сына, и все такое?
   - Нет, но у меня есть несколько фотографий. Я думал об этом со вчерашнего дня. Хочешь увидеть?'
   Хиллари согласилась бы, но оказалось, что единственной подходящей фотографией Джеральдин была ее подруга Сильвия Рэли, держащая на руках свою внучку в младенчестве. У него было слегка выцветшее качество старых фотографий, хотя оно было сделано только в конце восьмидесятых, начале девяностых. Хиллари внимательно изучила снимок. Старая дама, мать Джерома, стояла в дверном проеме, похожем на каменную арку. Может церковь? Да, если подумать, ребенок был одет в струящуюся белую шаль, слишком замысловатую для повседневного ношения. Она почувствовала, как ее сердце подскочило. - Это случайно не было сделано на ее крестинах? - небрежно спросила она.
   - Да, да, это было, теперь я думаю об этом, - сказала Джеральдин, снова глядя на фотографию. "Я сделал этот снимок своей старой камерой после того, как были сделаны все официальные фотографии. Не то чтобы я хорошо обращался с камерой, на самом деле.
   - Ты можешь вспомнить название церкви? - спросила Хиллари и увидела, как поникло лицо старушки.
   - Извините, я не могу. Видите ли, это была не наша поместная церковь Святого Фомы, а поместная церковь матери. Кажется, это было где-то в Ислингтоне. Или было. . . нет, я почти уверен, что это был Ислингтон.
   А значит, скорее всего, в Ноттинг-Хилле, с усмешкой подумала Хиллари. Это было нехорошо. Ей нужно было либо название конкретной церкви, либо фамилия матери или ребенка. - Она выглядит очень гордой, - пробормотала Хиллари, улыбаясь увядшему лицу Сильвии Рэли. - Кто были крестные родители, ты знаешь? - спросила она без особой надежды.
   Джеральдин вдруг рассмеялась. - Знаешь, смешно, что ты меня об этом спрашиваешь! Я не помню имени крестного - думаю, это был дядя семьи матери или что-то в этом роде, - но имя крестной засело у меня в памяти, потому что оно было таким необычным. Офелия Гослинг. Ты можешь представить?'
   Хиллари рассмеялась. - Неудивительно, что ты это помнишь, - согласилась она и теперь, когда у нее было что-то твердое, с чем можно было работать, приняла второй кусок торта и еще одну чашку чая в честь праздника.
   * * *
   Если Офелия Гослинг вышла замуж с тех пор, как стала крестной матерью маленькой дочери Джерома, Хиллари знала, что ее шансы найти ее невелики. Но иногда ей улыбалась удача, и первому гослингу в телефонной книге Ислингтона отвечала женщина, которая действительно отзывалась на имя Офелия. Заинтригованная вежливой, но осмотрительной просьбой Хиллари о встрече, она выбрала небольшое кафе неподалеку, и Хиллари согласилась быть там в течение часа. Она села на метро и без труда нашла кафе, но ей пришлось ждать мучительные четверть часа, прежде чем вошла женщина средних лет, одетая в серебристо-бордовый кафтан.
   Хиллари не сомневалась, после одного взгляда на растрепанные рыжие волосы и массивные украшения из серебра и янтаря, что это госпожа Гослинг. Она приподнялась, поймав взгляд женщины, и улыбнулась, проходя через маленькую комнату. Она была из тех крупных женщин, которые сразу же привлекали внимание, и ее, очевидно, хорошо знали в маленьком кафе, потому что официантка кивнула и что-то сказала ей одними губами. Офелия Гослинг кивнула, затем села напротив Хиллари, открыто глядя на нее.
   - Не могу сказать, что в последнее время мне часто звонят с таинственными просьбами о встречах, - вместо приветствия сказала она, усаживаясь на стул, который стонал под ее тяжестью. - Вы полицейский?
   Вопрос прозвучал резко, и Хиллари улыбнулась. Вот вам и продолжение журналистского вымысла. Такие женщины могли заметить закон за милю. - Дай угадаю, - размышляла Хиллари, задумчиво глядя на нее. "Гринхэм-Коммон или Аппер-Хейфорд ВВС США?" У нее был вид одной из тех женщин, которые протестовали против ядерных истребителей на британской земле. Или, может быть, она была любителем деревьев и обходным саботажником.
   - Точнее, и то, и другое, - холодно сказала Офелия Гослинг.
   Хиллари кивнула. "Ну, янки ушли из Аппер-Хейфорда", - сказала она, молчаливо признав, что она действительно коп. Хотя ей никогда не приходилось охранять марши CND или протестующих восьмидесятых.
   - Но не из Лейкенхита, - парировала Офелия, затем усмехнулась. - И все же ты мне нравишься. У тебя хорошая аура. Сильный.'
   Хиллари моргнула. О, хорошо. Один из тех. 'Спасибо.'
   Официантка подошла к столу с подносом, на котором лежали какие-то батончики мюсли, блюдо с курагой, замоченной в воде, и большой графин чего-то, что пахло очень сомнительным травяным чаем. Хиллари вознесла безмолвную молитву благодарности за бисквит Джеральдин Брюэр и отклонила все предложения отведать поднос.
   Офелия налила себе большой стакан чая и откусила абрикос. - Так что же может от меня хлопотник хотеть? Я ни за что не нужен - ну, во всяком случае, не в последний раз, когда я искал.
   Хиллари ухмыльнулась. 'Ничего подобного. Мне просто нужно немного информации.
   "Я не трава".
   - Никогда не думал, что ты такой. И, как я уже сказал, я никого не преследую. Я просто пытаюсь найти пропавшего ребенка.
   - А, ну, это другое, - сразу сказала Офелия. - Кому и как, по-вашему, я могу помочь?
   И с этими простыми, но искренними словами Хиллари вдруг обнаружила, что эта женщина очень ей нравится. "Можете ли вы перенестись в конец семидесятых, начало восьмидесятых? Вы были крестной матерью девочки по имени Элизабет.
   "Лиззи Бернс? Господи, ты прав. Не думал о ней уже... о, десять, двенадцать лет. Просто показывает, какой безответственной крестной я оказалась. Типично для Алисии, что спросила меня. Замечательная девушка, но скверный знаток характера.
   Хиллари улыбнулась. "Элизабет Бернс. Ее отцом был Джером Рэли, верно?
   'Верно. Еще медь. Не знаю, что Алисия в нем нашла. Ну, я знаю, он был вкусным. Но все равно тяжко. Ее большие голубые глаза внезапно сузились. - С Элли ничего не случилось? Или маленькая Лиз?
   "Не то, чтобы я знал об этом, - достаточно искренне сказала Хиллари. - Мне просто нужно связаться с ними. Полагаю, у вас нет адреса, по которому я мог бы с ними связаться?
   - Боже мой, нет, - сказала Офелия. - Прошло много лет. И я не думаю, что дала бы его вам, даже если бы и дала, - категорически добавила она. "Но я потерял связь с Элли, когда она переехала в Сандерленд. Чертовски ужасное место для переезда, если вы спросите меня, но она пойдет. Первые несколько лет я посылал рождественские открытки, но потом она снова переехала, и я потерял адрес. Вы знаете, как оно есть. Лиззи, должно быть, уже взрослая. Интересно, как она оказалась?
   Хиллари тоже задумалась. И подумал, не переехали ли Алисия Бернс с дочерью в Оксфорд в последнее время.
   - Что ж, большое спасибо. Вы мне очень помогли, - сказала Хиллари, поднимаясь.
   - Да, - медленно сказала Офелия Гослинг. - Вот чего я боялся.
   Хиллари не смогла сдержать смех.
   - А если серьезно, я их туда не уронил? - с тревогой спросила Офелия.
   - Как вы думаете, почему? - спросила Хиллари с искренним любопытством. "Может быть, ваша старая подруга Элли почувствует, что ее ошейник пощупает тачка?"
   Офелия фыркнула. - Черт, нет, - засмеялась она. "Средний класс респектабельный насквозь. Самым смелым поступком, который она когда-либо совершала, было внебрачное рождение ребенка. Это было примерно таким же мятежным, как и с Элли. Голубые глаза Офелии блеснули. - Итак, почему вы пытаетесь их найти?
   - Мне просто нужно спросить их о недавнем расследовании. Не о чем беспокоиться, обещаю.
   Офелия Гослинг фыркнула, ее большая грудь вздымалась и опускалась от напряжения, звеня серебряными и янтарными украшениями. 'Верно! А мы знаем, сколько стоит слово копа.
   Хиллари пожала плечами. - Примерно столько же, сколько у политика, - весело согласилась она.
   И на этот раз расхохоталась Офелия.
   * * *
   Ей не потребовалось много времени, чтобы найти церковь, где крестили некую Элизабет Бернс. Ректор, молодой человек, все еще стремившийся помочь, сам просмотрел записи и нашел дату рождения и подтверждение фамилии.
   Хиллари, решительно проигнорировав обед, нашла интернет-кафе и просмотрела общедоступные базы данных. Вооружившись именем, фамилией и датой рождения дочери Джерома Рэли, она быстро достала ее свидетельство о рождении. Он действительно назвал Джерома Рэли отцом, а Алисию Марго Бернс - матерью, так что, очевидно, никогда не было никаких дел с "неизвестным отцом". Что, казалось, подтверждало честный и дружеский характер отношений Джерома и Алисии.
   Пока она была там, она прошерстила базу данных реестров браков, но Элизабет Сильвия Бернс до сих пор не была замужем. Возможно, она считала себя еще слишком молодой. Хиллари на мгновение помолчала, затем набрала имя Алисии Бернс. Она тоже никогда не была замужем. Удивительно, что. Большинство женщин, даже самых осторожных, все же стремились выйти замуж хотя бы раз в жизни. Пожалуй, Алисия Бернс была одной из тех редких женщин, которые умели учиться на чужих ошибках.
   Конечно, она могла умереть. Это была одна из причин, почему она так и не вышла замуж. Это также может объяснить, почему Джером Рэли переехал в Оксфорд. Хотя сейчас она была бы полностью взрослой, Элизабет остро переживала бы потерю матери, если бы она умерла, и, возможно, обратилась бы к отцу за некоторой поддержкой и помощью.
   Хиллари быстро подключилась к реестру смертей, но когда она ввела данные Алисии, никаких записей не появилось. Скорее из-за привычки к тщательности, чем из-за чего-то еще, Хиллари ввела имя Элизабет и чуть не выплюнула полный рот кофе на весь экран, когда на экране появились соответствующие подробности.
   Элизабет Сильвия Бернс умерла 13 марта 2013 года в возрасте двадцати лет.
   Хиллари смотрела на экран, ее мысли метались. Конечно, в мире может быть больше одной Элизабет Бернс, но уж точно не та, которая родилась в один день с дочерью Джерома? Дрожащей рукой Хиллари поставила свою кофейную чашку на стол и ударила по клавиатуре, чтобы повторить процедуру еще раз.
   Но это определенно была та самая Элизабет Бернс.
   Какое-то время Хиллари просто сидела и смотрела. Двадцать лет - слишком юный возраст для смерти. Она снова вызвала свидетельство о смерти и обратила внимание на причину смерти.
   Медицинский жаргон был техническим и кратким, но он был хорошо знаком Хиллари, так как она видела его в свидетельствах о смерти многих подростков.
   Элизабет Бернс умерла от случайной передозировки кокаином.
   * * *
   Вернувшись в Кидлингтон, Фрэнк Росс заказал вторую пинту пива и наблюдал, как его добыча делает то же самое. Нельсон Боннингтон, долговязый охотник за деревьями с манией величия, был единственным из найденных им борцов за права животных, который, возможно, был достаточно глуп, чтобы убить Дейла. Его старший брат руководил заповедником дикой природы, который специализировался на спасении лисиц и серых белок, законных паразитов. Нельсон был местным и однажды уже был внутри за то, что избил гончего на местной охоте. Более того, он имел репутацию человека, предпочитающего насилие мирным демонстрациям.
   Фрэнк отнес свою пинту в самый темный угол паба, наблюдал и ждал. Он хотел посмотреть, встречался ли пиллок с кем-нибудь из его приятелей. Если так, то он мог бы хвастаться перед ними тем, что сделал с Дейлом, и их можно было бы просто уговорить выдать его. По мнению Росса, все жулики глупы. Но самыми глупыми из всех были мошенники-добродетели.
   Раздумывая над тем, чтобы купить пирог со свининой и пачку чипсов на обед, Фрэнк надеялся, что расследование убийства Флетчера действительно подходит к концу. Ходили слухи, что они вот-вот представят свои находки, и, конечно же, так думал начальник. Хорошо бы с этим покончить.
   К своему некоторому удивлению, Фрэнк обнаружил, что его покрывает холодный пот, когда он думает о суперинтенданте Джероме Рэли. Не то чтобы он был плохим парнем или что-то в этом роде. Он был тверд, конечно. Сильнее даже, чем у Ронни Грина, а это о чем-то говорило. Он прекрасно знал, как обращаться с подонками. Но Росс не возражал, если этот человек тоже заслуживал доверия. И, по его мнению, Рэли был прямолинеен. Он присмотрит за ним. Босс мог быть жестким, но это потому, что он был старой закалкой. А старая школа знала, что такое лояльность. Нет, там ему было не о чем беспокоиться. Так почему же его желудок скрутило, как будто он заболел галопирующей кишечной гнилью?
   * * *
   Томми Линч сидел в фургоне на окраине Банбери, наблюдая за букмекерской конторой. На фургоне был логотип борьбы с вредителями сбоку, но на самом деле это был один из многих секретных автомобилей, используемых отрядом. У них была наводка, что сегодня днем букмекеры будут обворованы, и Джанин сообщила ему об этом, хотя они оба были уверены, что это чепуха. Скорее всего, об этом сообщил конкурирующий букмекер, надеясь, что игроки заметят полицию, следящую за заведением, и возьмут заказ в другом месте. Тем не менее, если на него совершили налет, и они ничего не сделали, это не выглядело бы хорошо.
   Томми будет рад, когда Хиллари вернется. Джанин доводила его до белого каления - придиралась к Мэлу всякий раз, когда у нее выпадал шанс, и давала ему, Томми, все дерьмовые поручения. Он даже больше не работал над делом Дейла. Поскольку Макнамара дал отрицательный результат при совпадении отпечатков пальцев, расследование продвигалось вяло, и все это знали. Джанин Тайлер больше всех.
   Он вздохнул и потянулся к термосу, чтобы налить в пластиковую чашку чуть теплой смолы. Томми не мог винить ее за то, что она так разозлилась. По правде говоря, Джанин была более чем наполовину убеждена, что если Хиллари вернется, дело каким-то чудесным образом раскроется.
   И Мэл, вероятно, думал так же.
   Томми просто скучал по Хиллари и хотел бы ее вернуть, несмотря ни на что. И какого черта ел Росс? Конечно, этот ужасный маленький придурок всегда был неприятным, но теперь он тоже вел себя как кот на раскаленной крыше.
   Ну что ж. Ничто из этого не было его проблемой. Он тяжело вздохнул и устроился поудобнее в фургоне.
   * * *
   Хиллари набрала слова "Элизабет Бернс", "трагедия", "передозировка наркотиков" и "смертельный исход" и подождала, пока поисковая система сделает свое дело. И попыталась игнорировать темное, тошнотворное ощущение, которое начало тянуть ее живот.
   Через несколько мгновений она была в деле. Первое, на что она нажала, была газетная статья, и она почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло, когда на экране появился знакомый логотип " Оксфорд Таймс" .
   Значит, у Элизабет была связь с Оксфордом.
   И, пока она читала дальше, это тоже была очевидная связь. Элизабет Бернс осуществила стремление своей бабушки хорошо учиться в школе и заработала себе место в колледже Святого Луки в Оксфорде, чтобы читать современную историю. Она хорошо выступила в предварительных соревнованиях, заработав 2:1, и выглядела настроенной на успех в финале.
   По словам друзей, опрошенных после ее трагической смерти, Элизабет Бернс была дружелюбной, прилежной, совершенно "нормальной" девушкой и последней, о которой кто-либо из ее друзей думал, что она может умереть в результате употребления запрещенных наркотиков.
   Разве не всегда так было, мрачно подумала Хиллари.
   Что, должно быть, чувствовал ее отец, когда в Лондоне ему позвонила Алисия и сообщила, что их дочь мертва? Мог бы он опознать тело? Как полицейский, он знал бы процедуру. А будучи полицейским, он знал бы всю статистику, касающуюся студентов и наркотиков.
   Предупреждал ли он Элизабет неоднократно об опасностях? Она бунтовала? Чувствовал ли он, что это все его вина? Возможно, он приехал в долину Темзы только для того, чтобы попытаться спасти других студентов Оксфорда от той же участи. Возможно, именно поэтому он так безумно хотел, чтобы Люка Флетчера, крупнейшего торговца наркотиками Оксфорда, посадили.
   Ага. Верно.
   Хиллари сделала еще один глоток кофе, но он улетучился, как кислота. Она смотрела в лицо бедствию, и на этот раз кофе и цинизм не помогут.
   Пока она читала, становилось только хуже. Элизабет была одной из четырех человек, умерших на той неделе от передозировки наркотиков. Еще один студент - малайзийский студент, изучающий инженерное дело, бармен в пабе Cowley и продавец в местном супермаркете - все умерли такой же смертью. Патологоанатомы подтвердили, что все четверо умерли в результате инъекции одной зараженной партии.
   Кокаин, как знал каждый полицейский, торговцы "разбавляли" всевозможными вещами - детское молоко было одним из самых популярных, но список был ужасающим. В свое время Хиллари сталкивалась с кокаином, который был разбавлен бытовым моющим средством, пищевой содой, мукой и даже гербицидом. Все, что угодно, лишь бы увеличить объем драгоценных белых зерен и увеличить прибыль дилера.
   Но в случае с Элизабет Бернс и тремя другими погибшими именно этот порез оказался смертельным.
   Чувствуя себя больной на сердце, Хиллари вышла из системы и ушла домой, теперь почти забыв о легкой ноющей боли в бедре.
   * * *
   Джанин подъехала к дому Мела и захлопнула за собой дверцу своего "мини". Она шла по вымощенной дорожке, не обращая внимания на плакучие ивы, сгруппировавшиеся вокруг декоративного пруда, их листва стала светло-зеленой с первым приливом весенних побегов, и решительно отвернулась от последних подснежников и самых ранних подснежников. нарциссы, которые буйствовали на безупречных лужайках.
   Она полезла в сумочку за связкой ключей, затем открыла почтовый ящик и яростно протолкнула их внутрь, царапая при этом ладонь и доводя себя до крови.
   - Ублюдок, - пробормотала она себе под нос, повернулась и ушла. С этого момента она больше не будет думать о грустном старике.
   * * *
   Хиллари сошла с поезда, но вместо того, чтобы идти к своей машине, направилась в город. Миновав Карфакс, она направилась к красивым башням Крайст-Черч и на противоположной дороге вошла через двери в Сент-Олдатес-Ник.
   Когда-то она некоторое время работала в Сент-Алдате, много лун назад, еще будучи сержантом. Ее прежним начальником был инспектор Дэвид Кенвик, давно вышедший на пенсию. Но ее лицо было известно, а дежурный сержант был офицером полиции в форме, когда она ушла.
   - Инспектор Грин, как я живу и дышу, - весело поприветствовал он ее. - Жаль слышать о пуле. Дела идут нормально?
   Хиллари обязана подробно рассказать об этом инциденте, зная, что любовь полицейского к взяточничеству превосходит только его любовь к сплетням. Кроме того, ей нужна была его помощь, и не мешало бы держать его милым.
   - Итак, я все еще официально на больничном, - заключила она с тяжелым вздохом, - но ты знаешь, каково это! Мне чертовски скучно, поэтому я захватил несколько холодных ящиков, чтобы смазать старый мозг. Она постучала по голове. - Что и привело меня сюда. Скажите, инспектор Уоллес еще здесь?
   "Уолли Уоллес? Не сильно - уехал, должно быть, шесть, семь лет назад. На пенсии.'
   Хиллари знала это. Уолли Уоллес вполне соответствовал своему прозвищу и, вероятно, был последним человеком, с которым она когда-либо хотела разговаривать. Но тяжело вздохнула. "Черт, я хотел поковыряться в его мозгах над моим холодным делом. Не думаю, что я могу проверить записи? Кто этот дракон, охраняющий священные файлы в наши дни? Я его знаю?'
   - Джек Финдлейсон, - с ухмылкой сказал дежурный сержант. - Подожди, я позвоню, передам, что ты приедешь. Я замолвлю словечко.
   Хиллари улыбнулась в знак благодарности. У большинства копов были нераскрытые дела, о которых они периодически беспокоились, когда дела шли медленно, так что она не думала, что вызовет слишком много подозрений, вынюхивая очередного жулика. Но ей следует быть осторожной.
   Из своих исследований она знала, что первоначальное расследование смерти Элизабет Бернс началось прямо здесь. Позже, когда стали известны точный характер и масштаб преступления, в дело вступил Вайс. Но ей не хотелось просить Майка Реджиса об услуге, особенно сейчас. Кроме того, меньше всего ей хотелось привлекать еще один отдел. Несмотря на то, что она была уверена, что может доверять Регису, он будет держать язык за зубами, он был слишком хорошим полицейским, чтобы не сложить два и два, если она вдруг начнет рыться в одном из старых дел Вайса, и Хиллари хотела держать это в секрете. дом.
   После всего, через что он прошел, и независимо от исхода, Джером Рэли имел право скорбеть наедине.
   - Идите прямо вниз - помните дорогу? Дежурный сержант повесил трубку и указал пальцем на грязно-зеленую дверь. - Черная дыра Калькутты, - мрачно пробормотал он, хотя Хиллари знала, что он преувеличивает.
   В прежние времена, когда она только начинала, старые записи действительно хранились в подвалах станций и были набиты папками с сырыми бумагами, которые тлели и разлагались незаметно. Сейчас Records представлял собой хорошо освещенный офис, полный компьютеров.
   Констебль в униформе встал, когда она вошла, но он был седовласым и выглядел усталым, из тех полицейских, которые довольствуются безопасностью, теплом и нормальным рабочим днем в обмен на зарплату констебля. Хиллари ничего не имела против таких мужчин, хотя знала, что такие, как Джанин и Томми, скорее всего, презирали их. Но, насколько она могла судить, именно такие люди поддерживали работу этого проклятого механизма.
   - Констебль Финдлейсон? Инспектор Грин, - представилась она и протянула руку. 'Спасибо, что помог мне. Сержант объяснил?
   - Нераскрытые дела, да. Угощайтесь.' Он кивнул одному из компьютеров, и Хиллари села. - Вам придется подписать все бумаги и исходные фотокопии в книге, мэм, - указал он, и Хиллари кивнула. По правде говоря, она не собиралась оставлять за собой бумажный след. Если все обернется так, как она опасалась, то чем меньше свидетельств ее действий она оставит после себя, тем больше ей это понравится. Нет, она хотела войти и выйти, покончить с этим и оставить весь этот жалкий беспорядок позади.
   Она хотела узнать, что ошибалась во всем; что темные подозрения, терзавшие ее с тех пор, как она узнала, как умерла Элизабет Бернс, были не чем иным, как следствием ее скверного ума. А потом ей захотелось вернуться домой и свернуться калачиком у огня, не беспокоясь ни о чем более напряженном, чем о том, что приготовить на ужин.
   Это то, чего она хотела.
   Это было не то, что она получила.
  
  
  
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   Хиллари долго-долго изучала файлы. Сначала она автоматически начала делать заметки, но быстро поняла, что ей все-таки придется делать ксерокопии. Много их. Но это означало бы подписание для них.
   Что, вероятно, совсем не пошло бы на пользу ее карьере.
   В отчаянии она снова перечитала файлы, ища выход. За все, что могло бы позволить ей иначе интерпретировать факты. За любую мелочь, которая могла бы доказать, что она ошиблась. Но она не могла видеть ни одного.
   Суперинтендант Джером Рэли подставил Флетчера, чтобы убить его. Не для того, чтобы арестовать его или получить удовольствие от того, что он был тем, кто отправил его в тюрьму. Но убить его. Напрямую убить сукина сына. И теперь, когда она это знала, ей нужно было что-то с этим делать.
   Она еще раз перечитала файл в поисках вдохновения, зная, что не найдет его.
   История Элизабет была обычной, но от этого не менее душераздирающей. Начнем с того, что она не была постоянным наркоманом и не была одной из тех измученных бедняков, о которых думает большинство представителей общественности, когда они читают о злоупотреблении наркотиками. Она была умна, красива и, казалось, имела все это вместе. На самом деле следственные органы обнаружили очень мало признаков употребления наркотиков в жизни молодой девушки. Никаких следов на ее теле, никаких тяжелых тайников, спрятанных в ее комнате в колледже. А из разговоров со своими друзьями и сверстниками стало очевидно, что у Элизабет не было ни одного из признаков или изменений личности, характерных для давних и серьезных наркозависимых.
   Итак, тогда она была так называемым "социальным" пользователем. Не о чем беспокоиться. Все сделали это. Хиллари хорошо знала такой тип мышления. Она, вероятно, начала путь, который в конечном итоге убил ее, принимая странную таблетку Е на вечеринках. Время от времени ходил пробовать разную пару кокаина в частном доме, просто баловался тут и там. Вероятно, она сказала себе, что может принять это или оставить. Она была молода, она училась в колледже, все дело было в веселье. И, может быть, ей бы это тоже сошло с рук, с грустью подумала Хиллари. Многие сделали. Возможно, она никогда не стала бы серьезной наркоманкой, не столкнулась бы с какими-либо другими физическими рисками, связанными с этой привычкой, не была бы поймана, арестована или исключена из колледжа. Она могла бы плыть свободно и чисто, если бы не одна ночь, когда она получила "плохую" дозу. Возможно, случайная вечеринка в комнате другого студента колледжа. Ночь, которая, вероятно, началась так же, как и все остальные вечеринки - немного выпивки, немного танцев, немного парной игры. За исключением того, что для Элизабет Бернс это закончилось болезнью, примеркой и, двенадцать часов спустя в больнице Джона Рэдклиффа, смертью.
   И трое других, столь же неудачливых, присоединились к ней в смерти в течение следующей недели - жертвы той же плохой дозы.
   Vice удалось отследить плохую партию до мелкого дилера по имени Джонни "Бастер" Смитерс. Один из армии мальчиков Люка Флетчера.
   Теперь, когда она подумала об этом, Хиллари смутно вспомнила этот случай. Хотя Вайс не был ее ударом, она знала, что многие ее коллеги-офицеры в штаб-квартире были особенно возмущены этим. Смитерс был приговорен к пожизненному заключению, а позже был зарезан в тюрьме в результате территориального спора, но Флетчера, естественно, даже не привлекли к суду.
   А теперь Флетчер мертв. Застрелен при странных обстоятельствах пистолетом, который никто не мог найти, преступником, которого никто не мог найти, в то время как отец Элизабет Бернс возглавлял рейд.
   О да, ей придется сделать ксерокопии. Соедините все вместе и завяжите аккуратной лентой. Доказательство личности Элизабет Бёрнс, вся эта фигня.
   Но будь она проклята, если собиралась оставить след. Кроме всего прочего, после того, как она вышла замуж за чертова Ронни Грин, она вряд ли была в состоянии указывать пальцем на подлых копов. Кроме того, почему она должна терпеть дерьмо? Ее уже застрелили при исполнении служебных обязанностей; она сделала свое дело. Пусть кто-нибудь другой возьмет на себя зенитку. Кто-то, кто имел ранг и получил за это деньги.
   Она взглянула на Финдлейсона, который был занят тем, что постукивал по своей клавиатуре. Рядом с ним была стопка файлов, и он просматривал их один за другим, очевидно, внося старые файлы в базу данных. Душераздирающая задача, если она когда-либо существовала. В какой-то момент, конечно, ему придется пойти в туалет, или заскочить в столовую, или побродить, чтобы дать глазам отдохнуть и поболтать с кем-нибудь. Это был просто случай переждать его.
   Хиллари продолжала делать заметки, чувствуя себя все хуже и хуже. Это было плохо. Настолько плохо, насколько она когда-либо знала - на столь многих уровнях. Копы не травят копов, это само собой разумеющееся. И какой отец не хотел бы убить человека, отравившего его дочь? Она присоединилась к копам не для того, чтобы судить людей. Это не должно происходить с ней. Жалость к себе и гнев бушевали, но не побеждали. За две булавки она могла бы встать и уйти. Она могла бы даже сделать это, если бы в этот момент клерк не встал и не пошел вместо него.
   Хиллари не могла не скривить губы в мрачной улыбке. Это был знак или что?
   Никогда не давайте сосунку даже перерыв.
   Быстро, как молния, она выбрала наиболее важные документы и направилась к копировальному аппарату.
   Когда несколько минут спустя Финдлейсон вернулась, она сидела за терминалом и делала заметки. Она продолжала так еще минут двадцать, потом вздохнула, сложила блокнот, потянулась и встала. - Ну, вот и все, - сказала она, перекидывая сумку через плечо. 'Спасибо.'
   Финдлейсон кивнул и смотрел ей вслед. Он подошел к ее терминалу и убедился, что она вышла из системы. У нее был. Он ввел свой код и уже собирался выключить компьютер, когда появился красный флажок.
   Финдлейсон тихо присвистнул. Он работал с записями уже десять лет и лишь изредка замечал появление красного флага. Он сразу же нажал на символ.
   Флажки были установлены по многим причинам, но в основном они использовались для "конфиденциальных" или текущих файлов и почти всегда требовали от делопроизводителя связаться с определенным офицером, если файлы когда-либо будут открыты. И действительно, на экране появилась инструкция с именем суперинтенданта в штаб-квартире и номером телефона.
   Финдлейсон задумался, что же такого особенного в старом раскрытом деле о наркотиках, и пожал плечами. Его не было причин почему. Он снял трубку, набрал внешний номер и дозвонился до коммутатора в Кидлингтоне.
   'Привет? Не могли бы вы соединить меня с суперинтендантом Джеромом Рэли, пожалуйста? - вежливо спросил он.
   * * *
   В своем кабинете Джером Рэли выслушал констебля Финдлейсона, поблагодарил его и повесил трубку. Затем он встал и беспокойно подошел к окну. Он надеялся, что до этого не дойдет. После удачной находки тайного убежища за Агой на ферме Флетчера он был уверен, что в конце концов все будет хорошо. Ему не нужен был бы Росс как падший парень, и никто бы не понял, что на самом деле произошло той ночью.
   В течение нескольких минут он наблюдал за приходом и уходом на автостоянке, за движением полицейских машин, за группами молодых констеблей в форме, болтающими за сигаретой, за гражданскими, паркующимися и входящими в здание, которых можно было отличить по их нервозности или любопытству. Его мир. Его жизнь. Но ненадолго.
   Смогла бы Хиллари Грин найти его так быстро, если бы в ту ночь ее не застрелили? Было бы ей так любопытно, если бы она все еще работала над делом об убийстве и у нее не было времени? Возможно нет. Он был уверен, что найти убийцу Малкольма Дейла было бы ее главным приоритетом.
   Он тяжело вздохнул. Что ж, бесполезно стоять здесь и играть в игру "а что, если".
   Это было время, когда он сломался. У него были дела. Он был рад теперь, после обыска ее лодки, что придумал такой хороший план Б.
   Это, безусловно, превзошло его первоначальный план А.
   * * *
   Хиллари вернулась в интернет-кафе в Сент-Джайлсе, чтобы написать отчет. Она хотела, чтобы не осталось никаких следов на ее офисном компьютере, и уж точно не хотелось, чтобы это было на ее личном ноутбуке.
   Когда она заказала латте и открыла папку, ей стало казаться, что кафе становится ее вторым домом. Конечно, официантки начали ее узнавать, как и некоторые из постоянных клиентов.
   Насколько это было грустно?
   В течение пары часов она твердо печатала, перечитывала и переписывала, пока не убедилась, что включила все. Она даже сделала индекс для фотокопий документов. Она обдумывала идею подождать, пока она не сможет получить собственные официальные копии свидетельств о рождении и смерти Элизабет Бернс, но знала, что просто отсрочит неизбежное. Вместо этого она запустила копии из Интернета и добавила их в индекс.
   К тому времени, когда она закончила, у нее был аккуратный, тщательно детализированный отчет, в котором была представлена вся печальная история от начала до конца. Часть из них была спекуляцией. Например, она не знала, кто помог Рэли так много узнать о сети Флетчера; она понятия не имела, кто его источник. И она была почти уверена, что где-то в конце концов Рэли должна была получить помощь внутри отряда, но это было куда-то, куда она не собиралась идти. И как он стал таким уверенным в себе, чтобы стать суперинтендантом здесь, в долине Темзы? Опять же, не то, что она коснулась.
   Хиллари уставилась на темно-синюю папку, которую она купила у WHSmith перед тем, как прийти сюда, и мрачно улыбнулась. Даже канцелярские принадлежности не могли привести к ней. Конечно, как только начнется расследование, Джеральдин Брюэр может выйти на свет и описать милого репортера, который брал у нее интервью. Как и Мэрилин Форбс. И если бы дело дошло до опознания, она была бы в дерьме. Но, по крайней мере, Офелии Гослинг можно было доверять, чтобы она держала язык за зубами и ничего не рассказывала труженикам!
   Хиллари чуть не рассмеялась вслух. Почти.
   Вероятно, она совершила профессиональное самоубийство. Она знала это и все же собиралась это сделать. Почему?
   Была ли она действительно такой моралисткой? Или она была так взбешена тем, что ей выстрелили в задницу - ну, почти - что хотела отомстить? Неужели ее действительно волнует, что Флетчер мертв? Разве он не заслужил этого в конце концов? И что именно она имела против Джерома Рэли?
   Ни один из ответов на эти вопросы не помог ей. Она просто знала, вставая с отчетом, крепко сжатым в руке, что она собирается с ним делать. Это было действительно очень просто.
   Это была динамитная шашка, а что любой уважающий себя инспектор делал с динамитной шашкой?
   Она бросила бы его на колени какому-нибудь другому бедолаге. Это то что.
   * * *
   Она подождала, пока подойдет ночная смена, и вернулась в штаб-квартиру. Она вошла внутрь, сказав дежурному сержанту, что забыла свою сумку. Отчет был аккуратно спрятан за спиной ее трусиков, и он покоился теплым и шуршащим на затылке, пока она поднималась на лифте, не желая помять его, поднимаясь по лестнице.
   Она осторожно подошла к своему столу и нагнулась, словно что-то ища. Она знала, что штаб-квартира находится под наблюдением камер CTV, и не хотела быть уличенной в явной лжи. Однако, выйдя из большого офиса открытой планировки, она спустилась на лифте до самого нижнего этажа. Как она и ожидала, в почтовом отделении никого не было, и она засунула отчет в простой коричневый конверт с надписью "Старший суперинтендант Маркус Донливи". Личное и конфиденциальное" в кучу внутренней почты. Первым делом на следующее утро он должен найти путь к столу Донливи.
   Вернувшись в Пафф Трагический Фургон, она сняла хлопчатобумажные перчатки, которые носила весь день, когда составляла отчет, и сунула их в карман.
   Затем она вернулась к лодке и напилась.
   Только выпив четвертый бокал вина, она заметила, что книга Дика Фрэнсиса снова стоит на ее полке.
   Какое-то время она смотрела на него. Потом много думал об этом. Затем сказал: "Ха" и налил еще один бокал вина.
   * * *
   На следующее утро с первым серьезным похмельем за многие годы Хиллари посетила штатного полицейского врача. Доктор Фрэнкс, в отличие от доктора Стивена Партриджа, не имел образования патологоанатома или судебно-медицинской экспертизы, и в основном вызывался для оказания помощи подозреваемым, которые могли быть больны или возвращались после драки в баре или ползания по пабам с обычными порезами и синяками. . Он также был на связи с любым офицером, который мог в нем нуждаться. Но помимо удаления пивных бокалов с лиц и зашивания констеблей, которые встали не на ту сторону сторонников Миллуолла, он также отвечал за надзор за обязательным медицинским обслуживанием действующих офицеров.
   В тот момент, когда она вошла в его кабинет, он понял, чего она хочет, и начал качать головой. - Ой, да ладно, инспектор Грин, ведь еще и недели не прошло! Я заключил пари с некоторыми парнями, как долго ты продержишься, и задержал тебя на начало следующей недели. Я думаю, это констебль Гроувер сказал, что вы сегодня будете дома. Горшок стоит почти двести фунтов. Дайте мне перерыв!
   Хиллари ухмыльнулась. - Прости, Шон. Смотри, я схожу с ума. Я хожу нормально, и районная медсестра сказала, когда в последний раз меняла мне повязку, что я быстро заживаю. Вы же не хотите, чтобы я дурачился из-за небольшого пореза на бедре, не так ли?
   - О, черт возьми, - протянул он со вздохом. Это был высокий худощавый мужчина с девятью детьми и женой, которая постоянно угрожала ему разводом. - Тогда давай посмотрим. Хиллари быстро скинула юбку и стянула с бедра пару очень годных, очень чистых белых трусиков Marks & Sparks. Фрэнкс осмотрел рану, бормоча себе под нос обычное врачебное бормотание, затем снова наложил марлю. - Что ж, она права. Ты быстро выздоравливаешь.
   - Хороший выносливый крестьянский род, - сказала Хиллари. Ее отец тоже всегда быстро выздоравливал. - А смотри - я иду без палки и все такое. Уже несколько дней.
   - Ты ужасно выглядишь, - сказал он.
   - Слишком много вина, - парировала она. "Ничего общего с бедром. Да ладно, если я обещаю оставаться привязанным к своему столу с поднятыми ногами и посылать моих лакеев туда и сюда, пока я буду пить чай и читать отчеты, я могу вернуться? Просто неполный рабочий день?
   - О, хорошо, - сказал Фрэнкс. "Я ненавижу видеть пресмыкающегося взрослого инспектора".
   * * *
   Мэл поднял взгляд, когда Хиллари постучала в дверь его кабинета, и вошла, размахивая карточкой доктора на освобождение из тюрьмы. Мэл прочитал его с циничной улыбкой. - Включил знаменитое очарование Хиллари Грин, да?
   "Никогда не подводит", - сказала Хиллари. Теперь, когда она уложила в постель всю эту историю с Рэли и Флетчером, она почувствовала себя лучше. Наверное, это было лишь затишье перед бурей, но какого черта? По крайней мере, она больше не мучилась. - Да ладно, Мэл, не говори, что я тебе не нужен. Как продвигается дело Дейла? - лукаво спросила она.
   Мэл хмыкнул. - Ты чертовски хорошо знаешь, как продвигается дело Дейла. Это никуда не денется. Ты понимаешь, что мне придется вернуть тебя во главе? Джанин перевернется.
   - Это не моя проблема, - прямо сказала Хиллари. - И ты был придурком, когда сделал его своим.
   - Рад, что вы вернулись, инспектор Грин, - огрызнулся Мэл.
   Хиллари медленно опустилась в кресло напротив него. - Значит, между вами все кончено? Официально, наконец и все такое?
   'Это. Она вывезла последние свои вещи и вернула мне мой ключ. Я только надеюсь, что все это того стоит.
   Хиллари покачала головой. - Все мужчины - ублюдки, - прямо сказала она и, когда Мэл бросила на нее этот взгляд, снова покачала головой. - Да ладно, мы оба знаем, что ты бы никогда не вышвырнул ее из своей постели, если бы не думал, что Рэли уходит, давая тебе шанс получить свою работу. Опять таки.'
   Мел немного покраснел, затем пожал плечами. - Да, похоже, шутка надо мной. Ходят слухи, что они собираются закрыть дело Флетчера. Припишите убийство неизвестному преступнику и дайте нашему любимому супергерою не больше, чем пощечину за то, что он был немного предусмотрительнее. Какая?' Его глаза внезапно сузились, когда он увидел, что она напряглась. 'Что ты знаешь?'
   Хиллари невинно расширила глаза. 'Мне? Почему я должен что-то знать? Я не в теме, помнишь?
   - Черт, Хилл, ты же всегда все знаешь, - прямо сказал Мэл. - Кроме того, у тебя покерфейс. Никогда не делай покерфейс, если только ты что-то не скрываешь.
   'Как что?'
   - Откуда, черт возьми, мне знать? У тебя покерфейс.
   Они оба рассмеялись, но Хиллари, не обращая внимания, встала. - Мне нужно еще раз ознакомиться с делом Дейла, - сказала она. - Посмотри, что задумала Джанин. Держу пари, она много работала.
   - Да, - сказал Мэл с бесстрастным выражением лица.
   - Полагаю, мне придется сообщить ей, что я снова в деле? Я так и думала, - добавила она, когда ее старый друг одарил ее своим заискивающим взглядом. - Как я и сказал. Все мужчины ублюдки.
   * * *
   Когда она вернулась к своему столу, Фрэнк Росс поднял голову. Казалось, он почти обрадовался, увидев ее, что заставило ее нахмуриться.
   'Откровенный.'
   - Ты тогда?
   'Да.'
   Росс кивнул. - Блонди никогда не следовало ставить во главе, - проворчал он. - Она беседует с подозреваемым в защите прав животных, к которому я ее подсадил. Она будет чертовски зла, если увидит тебя снова, - сказал он и счастливо усмехнулся.
   Так было лучше, кисло подумала Хиллари. - Тебе никогда не надоедает, что тебя все ненавидят, Фрэнк? - спросила она, отодвигая стул и садясь с легким вздохом облегчения.
   Это тоже было лучше. Снова в своем кресле, в окружении старых друзей и врагов.
   - Никогда, шеф, - проворчал Фрэнк и посмотрел на нее. Он открыл рот, потом снова закрыл. Нет, он был бы глуп, если бы заговорил с ней. Он не знал, какого черта ему вообще это нужно. Все, что ему нужно было сделать, это держать рот на замке. Правда заключалась, однако, в том, что он доверял ее мнению. Она могла быть настоящей занозой в заднице, но когда дело дошло до этого, Фрэнк не мог придумать никого, кому он мог бы доверять больше.
   Потом покачал головой и отвернулся. Нет, это было бы глупо. Как сказал супервайзер, все, что ему нужно было сделать, это держать ее застегнутой. Учитывая, что Рэли так много ему должен, он был в полном восторге. Он может даже получить повышение.
   Тем не менее, он взглянул на Хиллари Грин и обнаружил, что она смотрит на него. Он быстро сгорбился, словно от физической атаки, и поковырял в зубах ногтем.
   Хиллари посмотрела на него и беспомощно покачала головой. Теперь у нее было хорошее представление о том, что его гложет, и он был прав, когда беспокоился. Боже, был ли он когда-либо прав. Затем ее осенила внезапная мысль. Возможно, из-за того, что Росс так сгорбился, защищаясь. Возможно, ее подсознание пожирало ее, не осознавая этого. Но вдруг она снова оказалась в Бистере, возле офиса садовых принадлежностей, ожидая начала облавы. Казалось, что это было целую жизнь назад. Но все вернулось. Найти пистолет после того, как Тактикал ушел, отдать его Россу и сказать ему внести его в шкафчик для улик.
   Действительно ли он сделал это?
   - Фрэнк, ты глуп. . .' - начала она, сообразив, что говорит вслух, и быстро захлопнула губы. Росс, конечно, услышал ее и бросил на нее взгляд, но она уже встала и ушла.
   * * *
   Ячейка для улик представляла собой большую обшитую сталью комнату в подвале здания, и она подошла к сержанту за стальной сеткой в киоске и дала свое удостоверение личности и номер жетона.
   - Мне нужно проверить журнал, - категорически сказала она, мысленно отсчитывая дни до рейда на Бистер, и добавляя: - за неделю, начиная с восемнадцатого.
   'Эй, ты вернулся. Я думал, вы все еще не больны? Сержант, крупная женщина, много лет проработавшая связной с семьей, прежде чем спуститься вниз, передала большую синюю книгу улик, в которой указана рассматриваемая дата.
   "Вы знаете, как это бывает", - сказала Хиллари, водя пальцем по строке, наполовину ожидая, что ничего не найдет. Поэтому она почувствовала огромное облегчение, когда заметила подпись Фрэнка. Там, конечно же, были доказательства того, что оружие было допущено. Значит, она ошибалась. На минуту она подумала, что пистолет Бистера был тем пистолетом, из которого убили Флетчера. Что каким-то образом Рэли уговорил Росса одолжить его ему.
   На секунду она чуть не закрыла кассу и забыла об этом. На мгновение. И тут ей пришла в голову еще одна внезапная мысль. Тот, который объяснил бы, почему Рэли с самого начала был так дружен с Фрэнком Россом.
   Она взглянула на описание статьи, открыла блокнот, записала серийный номер пистолета, поблагодарила клерка и ушла.
   Она начала жалеть, что осталась на больничном.
   * * *
   Вернувшись к своему столу, она открыла на своем компьютере файл о налете на Бистер. Если мне не изменяет память, садовник и торговец оружием вел тщательный учет всех своих операций и запасов.
   В течение нескольких минут она сверяла его список серийных номеров с номером в своей записной книжке - и не могла найти совпадения. Она хмыкнула, постаралась не паниковать и начала снова. В конце концов, глаза, как правило, сходят с ума после просмотра стольких чисел подряд.
   Но этого не было.
   Было достаточно легко догадаться, что произошло. Рэли либо попросил, либо обманом заставил Фрэнка Росса зарегистрировать другой пистолет в шкафчике для улик. И простая проверка доказала бы, что пистолет, лежащий в качестве улики внизу, никогда не проходил через руки их курьера из Бистера.
   Она закрыла папку и откинулась на спинку стула. Проклятие. Проклятие. Черт !
   Все это время она пыталась вести себя сдержанно, и теперь выяснилось, что орудие убийства, убившее Флетчера, на самом деле находилось у нее в течение короткого времени. Если его найдут, это приведет прямо к рейду Бистера и к некой детективной полиции Хиллари Грин.
   Хиллари посмотрела на Росса. Из всех тупых, идиотских уколов! - Фрэнк, - прошипела Хиллари и остановилась, увидев, как Джанин толкнула дверь, а Томми следовал за ней. И вид ее команды, еще не подозревавшей о потенциальной катастрофе, глядящей им в лицо, убил ее ярость насмерть.
   - Что ж, Росс, это было пустой тратой времени, - сказала Джанин, сердито глядя на Хиллари. - У подозреваемого железное алиби. Очевидно, он пикетировал ночную рыбалку или что-то еще, когда Дейл узнал об этом. Босс. Она кивнула Хиллари, очень неохотно задним числом.
   - Карп, - сказал Томми, стараясь не усмехнуться. - Очевидно, их легче всего поймать ночью, с фонариком и банкой спама. Спам для приманки, а не для бутербродов.
   - Да, спасибо, констебль, - отрезала Джанин.
   Хиллари умудрилась довольно болезненно ухмыльнуться Томми, который быстро отвел взгляд, когда Джанин бросила на него убийственный взгляд.
   - Что ж, я вернулся. Дежурит за столом, - сказала Хиллари, прежде чем Джанин успела ее перебить. "Значит, я полагаю, что это еще одна зацепка, которая только что пошла прахом?"
   Джанин почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и быстро отвернулась, отодвинула стул и села. - Да, босс, - сказала она. Итак, Хиллари снова возглавила дело. Идеальный. Просто чертовски идеально. В гневе она открыла файл на своем компьютере и начала печатать запрос на перевод.
   Ей было этого достаточно!
   Хиллари, даже если ее мысли были где-то в другом месте, могла легко догадаться, что она делает, но прежде чем она успела что-то сказать, ее телефон отключился. Она подняла трубку и замерла, узнав голос секретаря Маркуса Донливи на другом конце провода.
   - Инспектор Грин? Не могли бы вы уделить несколько минут главному суперинтенданту Донливи? Он хотел бы видеть вас прямо сейчас.
   Хиллари быстро вздохнула. Черт, это было быстро! Ей нужно было время, чтобы обдумать эти последние события. Но не было похоже, что она собиралась его получить. - Конечно, миссис Оливер, - категорически сказала она.
   Голова Росса вздрогнула при имени девушки Донливи Пятница, и выражение настоящего страха отразилось на его лице, когда Хиллари встала, чтобы уйти. Взгляд, который она бросила на него, не облегчил его. Мел, который выходил из своего кабинета, чтобы перехватить Джанин, предчувствуя, что не за горами бойня, тоже уловил это имя. Подойдя ближе, он бросил на нее укоризненный взгляд.
   Значит, что-то было не так , и Хиллари была в этом замешана.
   - Ты знаешь, чего хочет Донливи? - резко спросил он, но Хиллари покачала головой.
   - Понятия не имею, шеф, - осторожно солгала она. Но когда она поднималась по лестнице к столу начальника, ее ноги были словно из воды.
   Ее не удивило, что Донливи знал, что она вернулась к работе. И ее совсем не удивило, что он сразу догадался, кто написал анонимный отчет.
   Но это не означало, что она с нетерпением ждала следующих нескольких минут. И если следственная группа нашла это чертово ружье, значит, она и в самом деле была на Суони с дефицитом весла.
  
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
   Когда Хиллари постучала в дверь кабинета начальника, ее непроницаемое лицо могло расколоть бетон. Приглушенный голос Донливи позвал ее войти, и она открыла дверь, стараясь не дать волю образам Дэниела, львов и берлог. Кабинет у него был невелик, но в нем было окно с видом на какие-то жилые дома; стены были простыми и белыми, а износостойкий ковер был стандартного бежевого цвета. Кто-то - возможно, его жена - подарил ему большую зелень в горшках, чтобы украсить помещение.
   Донливи указал на стул перед своим столом, и она села. На его столе была фотография его семьи, обычный набор ручек, настольный дневник, телефон и стопка отчетов. А прямо посередине, лицом к ней, лежала открытая копия ее доклада.
   Хиллари едва взглянула на него. Она знала, что это было сделано для того, чтобы привлечь ее внимание, и намеренно не смотреть на него было бы чистой выдачей.
   'Сэр?'
   - Я подумал, что могу дать вам общее представление о нашей позиции в деле Флетчера, - небрежно сказал Донливи, переворачивая ручку на столе. Это был небрежный жест, но Хиллари знала, что Донливи делал это только тогда, когда был взволнован или яростно думал. Или оба.
   'Спасибо, сэр.'
   "Судебно-медицинская экспертиза наконец завершена. Были доказательства того, что Флетчер и Флетчер в одиночку прятались на кухне в ночь стрельбы. У него было укрытие, сделанное в виде кухонных шкафов с фальшивой спинкой. Это было рядом с убежищем за Агой. Он сделал паузу, и Хиллари подождала. Молчание удлинилось. Потом она поняла. Так вот как он собирался играть. Око за око - и посмотрим, что получилось. Хиллари откашлялась, пытаясь притвориться, что не слышит, как стучит ее сердце в ушах, и тяжело сглотнула.
   - Понятно, сэр. Вы говорите, что есть доказательства того, что там прятался Флетчер. На короткое время она вспомнила ту ночь, когда Джером Рэли сделал короткий телефонный звонок на свой мобильный прямо перед тем, как отправиться на первый контрольно-пропускной пункт. Было ли это послано Флетчеру, чтобы предупредить его, что на него вот-вот нападут и что ему лучше немедленно спрятаться? Это имело смысл. Его источник, должно быть, сказал ему, где скрывается Флетчер, иначе как еще суперузнать, где его найти?
   Она мысленно покачала головой и мысленно вернулась к настоящему. Донливи смотрел на нее как ястреб. - Значит ли это, что рядом с ним не было никаких других подозреваемых?
   Донливи кивнул, его спокойный серый взгляд остановился на ее лице. 'Оно делает.'
   Хиллари держала руки совершенно неподвижно, хотя, как и при навязчивых манипуляциях с ручкой Донливи, ее нервы кричали ей, чтобы она что-то возила. - Похоже, второй стрелок менее вероятен, - нейтрально сказала она.
   'Оно делает.'
   Хиллари кивнула. - Вы сказали, что его убежище было рядом с убежищем? Донливи кивнул. - К нему можно было добраться из укрытия Флетчера?
   'Это было.'
   - Значит, Флетчер предпочел спрятаться, а не бежать?
   'Кажется так.' Донливи потянулся вперед и пододвинул к себе отчет. Он перевернул его, прочитал несколько строк, затем посмотрел на нее. "Есть еще кое-что об убежище Флетчера, о чем еще не известно всем".
   Хиллари облизнула губы, которые казались сухими, как наждачная бумага, и спросила: - Есть, сэр?
   "По-видимому, вернуть Ага на место, когда вы внутри, довольно сложно".
   Хиллари пришлось подумать об этом целых две секунды, затем кивнула. 'Я понимаю. Маловероятно, что преступник, только что застреливший Флетчера и желающий поскорее скрыться, сбежит в дыру, а затем остановится, чтобы попытаться вернуть Агу на место.
   - Я бы сказал, что у него должны быть стальные нервы, - согласился Донливи. "Что с Тактиком, топающим вокруг, голосами в коридоре, зная, что он окружен. Потребуется действительно хладнокровный клиент, чтобы потратить время на то, чтобы положить Aga обратно, прежде чем брать его. Человеческий инстинкт таков, какой он есть.
   Хиллари смотрела, как он перевернул страницу ее отчета и прочитал его. Она позволила своему взгляду скользнуть к окну. Тишина была почти оглушительной.
   - Наше расследование смерти Флетчера вот-вот должно было завершиться, - продолжал Маркус почти разговорчиво. Все согласны с тем, что Флетчер был застрелен либо одним из своих, либо кротом из банды Флетчера, возможно, верным скаузерам, которые пытались торговать отрядом, а затем выскользнул через укрытие, когда внимание было сосредоточено на ты. Как вы думаете, это возможно, инспектор Грин?
   'Нет, сэр.'
   Маркус кивнул. Он задумчиво посмотрел на нее, затем тихо сказал: - С кем еще ты говорила об этом? Пока он говорил, его ручка небрежно постукивала по верхней части отчета.
   Она знала, о чем он спрашивал, конечно. Он спрашивал, рассказывала ли она кому-нибудь о Рэли и делала ли копию исходного отчета. Но разговор был такой, что они могли сделать вид, что говорят о чем-то другом. Если им когда-нибудь понадобится.
   Хиллари спокойно встретила его взгляд. - Никто, сэр.
   Маркус Донливи кивнул. Он подтянул папку ближе к себе, затем медленно закрыл ее. - Это все, инспектор Грин.
   'Сэр.'
   Хиллари встала на явно неуверенные ноги и подошла к двери. Снаружи она сумела улыбнуться миссис Оливер, затем прошла через маленькую приемную и вышла в коридор. Там она прислонилась к стене и сделала долгие, глубокие вдохи. Это должно было квалифицироваться как одно из самых сюрреалистических интервью в ее жизни. Но дело было сделано. Донливи узнал, что она держала все это при себе и что, если ее спросят, она будет держать рот на замке. И она узнала, что Донливи сомневался в убийстве Флетчера задолго до того, как ее отчет попал на его стол. Чего она пока не знала, так это того, что Донливи собирается с этим делать. Или, если бы он взял отчет выше, что бы с этим сделали те, кто был выше Донливи.
   Но Хиллари подозревала, что большая часть начальства будет возражать против того, чтобы вообще ничего предпринимать. В конце концов, Флетчера не было на улицах, и было очень мало реальных улик, которые могли бы осудить Рэли за убийство в суде. Гораздо лучше оставить спящих собак лежать.
   * * *
   Когда она вошла в офис, она знала, что многие люди наблюдают за ней. Джанин, конечно, с обычной обидой, а Томми с недоумением. Мэл выглядел немного расстроенным, но потом он понял, что она знала что-то, чего не знал он, и не собиралась ему говорить. И Фрэнк выглядел явно напуганным.
   В этот момент телефон упал на ее стол, и Джанин потянулась, чтобы ответить. Она произнесла несколько слов, а затем добавила: - Фрэнк, они хотят, чтобы ты был в кабинете Донливи.
   Мел бросил быстрый взгляд на Хиллари и тихо выругался. Она побелела как мел и выглядела испуганной. Мел и раньше видел ее испуганной, но такой никогда. Возможно, это было к лучшему, что он не знал, что происходит.
   Росс, пытаясь выглядеть непринужденно, пожал плечами и встал. Он прошел через теперь очень тихий офис открытой планировки, и Хиллари протянула руку, чтобы взять его за руку, когда они проходили. - Держи рот на замке, - прошептала она. 'Притворяться глупым.'
   Фрэнк кивнул, выглядя немного менее напуганным, и пошел дальше. Он понятия не имел, что происходит, что знал его инспектор или что произойдет дальше, но он знал, как сделать обе эти вещи правильно.
   * * *
   Джанин Тайлер смотрела, как детектив-инспектор Хиллари Грин села за свой стол, и заметила, что у нее трясутся руки. Вокруг жабр она тоже выглядела немного зеленоватой. Что-то было не так. Очень сильно. И единственное, о чем, как она знала, Донливи мог захотеть поговорить с Хиллари и Россом, так это об убийстве Флетчера. Возможно ли, что Джером Рэли все-таки упадет? Вот это уже было бы кое-что - для начала это означало бы, что Мел может получить повышение до места Рэли. И теперь он в долгу перед ней.
   Небрежно она потянулась через стол за письмом с просьбой о переводе и разорвала его. Когда она выпрямилась после того, как бросила мусор в мусорное ведро, ей показалось, что она увидела кривую улыбку Хиллари Грин. Но когда она выглядела должным образом, лицо ее инспектора было таким же мягким, как молоко.
   "Хорошо, я хочу получить полный отчет о том, что происходит с делом Дейла", - резко сказала Хиллари, и Томми потянулся к своим тщательно хранимым книгам. Это был его первый раз, когда он обновлял Книгу Убийств, и он не собирался ее испортить.
   Мэл, после долгого взгляда в их сторону, неохотно вернулся в свой кабинет и закрыл дверь.
   * * *
   Когда Фрэнк вернулся, они почти закончили работу с файлом, и Хиллари снова была в курсе дела. Джанин усердно работала и упрямо следовала каждой зацепке. Не ее вина в том, что загадочные отпечатки пальцев на кухне Дейлов до сих пор не были идентифицированы, или что не было новых свидетелей, и что в кадре не оказалось подходящего главного подозреваемого.
   Хиллари оторвалась от чтения второго интервью Марсии Брок и кивнула Россу. - Фрэнк, я хочу поговорить. Джанин, я хочу, чтобы ты вернулась к Джемме Ноулз и ее мужу. На этот раз допросите их обоих вместе, посмотрите, сможете ли вы сбить их с толку. Не бойтесь их немного встряхнуть. Томми, вернись к Макнамаре. Посмотрим, не придумал ли он чего-нибудь нового.
   Конечно, она убирала их с дороги, и они оба это знали. Томми, тоже уловив подводные течения, выглядел более обеспокоенным, чем что-либо еще, но Джанин была просто обижена. Когда они ушли, она пододвинула к себе стул и похлопала по нему. - Садитесь, - сказала она ровным голосом.
   - Я не чертов спаниель, - прорычал Фрэнк, но сел.
   "Спаниель не доставил бы мне и половины таких хлопот", - плюнула Хиллари, а затем заметила, что несколько взглядов устремлены в их сторону.
   У работы в офисе с открытой планировкой были свои плюсы, но это также означало, что люди быстро замечали, когда что-то шло не так. - Давай прогуляемся, Фрэнк, - сказала Хиллари. Проходя через офис, она услышала, как дверь Мела открылась, а затем закрылась. Она также чувствовала любопытные глаза, наблюдающие за ней, пока она шла. Несомненно, когда дерьмо попадет в вентилятор, пойдут слухи, что Хиллари Грин узнала об этом первой. Что не повредит ее репутации.
   Снаружи она обошла здание снаружи и вышла в небольшой мощеный дворик, где тусовались курильщики. Она стояла перед кустом форзиции, расцвеченным солнечным светом, и смотрела на него, тяжело вздыхая.
   "Хорошо, Фрэнк, позволь мне рассказать тебе историю", - сказала она и вкратце рассказала ему о Джероме Рэли и его дочери. Задолго до того, как она закончила, Фрэнк побледнел и начал ругаться.
   - А теперь расскажи мне историю. Все начинается с того момента, как вы вошли в дом Флетчеров.
   Фрэнк потер щеку и огляделся, когда из-за угла свернули DC и WPC, оба уже засветились. Одного хмурого взгляда Фрэнка было достаточно, чтобы заставить их броситься врассыпную.
   - Шеф, я понятия не имел, что он собирается делать, - начал Росс, глядя на свои ботинки. "Тактик" разрешил нам оставаться внизу, и Рэли пошел прямо на кухню. Я остался в коридоре, потом услышал голоса. Я пошел на кухню, и тут услышал выстрел, когда я был на пути. К тому времени, как я вошел, Флетчер уже лежал на полу, а супервайзер что-то клал себе в карман. Он поднял глаза и велел мне молчать и позволить ему говорить. Я был счастлив, я вам скажу! К тому времени Тактик, Реджис, все остальные и их бабуля входили и толпились вокруг, задавая вопросы. Супервайзер сказал, что мы с ним были в соседней комнате, услышали выстрел, вошли и нашли Флетчера мертвым. Я просто согласился с этим. Позже супервайзер сказал мне просто держать schtum".
   - Вы видели пистолет, который он использовал? - прямо спросила Хиллари.
   'Нет. Почему? Что это имеет значение? Он бы избавился от него, как только ушел.
   - Сомневаюсь, - с усмешкой сказала Хиллари. - Расскажите мне о пистолете из рейда на Бистер, Фрэнк.
   Росс вскинул голову, уставился на нее, открыл рот и снова закрыл. Она могла видеть, как он яростно думает, а затем краска сошла с его дряблого лица, оставив его глубоко посаженные глаза выделяться как единственные темные пятна в море теста. - О черт, - прошептал он.
   - Скажи мне, Фрэнк, - проскрежетала Хиллари. - Почему ты передал его ему?
   - Я этого не сделал. Я потерял это!'
   Хиллари уставилась на него. Затем она рассмеялась. - О, да ладно, Фрэнк. Вы потеряли это? Извините, м'люд, у меня был пистолет, но потом я его потерял. Честно . Да ладно, Фрэнк, ты можешь лучше! Он купил его у вас, не так ли? Пара сотен бэкхендеров, без вопросов? И вы думали, что это будет хорошей офисной политикой, если начальник будет вам должен?
   - Нет, шеф, нет, клянусь, - отчаянно взмолился Росс. - Когда мы уезжали из Бистера, он был у меня в кармане. Сначала я убедился, что это безопасно, - сказал он, краснея, когда она бросила на него недоверчивый взгляд. - Я собирался снять его в качестве улики, как только мы вошли внутрь, но нам пришлось идти прямо в офис Рэли на встречу. Запомнить?' - спросил он, теперь его голос требовал, чтобы она ему поверила.
   Глаза Хиллари сузились, когда она вспомнила, а затем кивнула. Он был прав. Они направились прямо в кабинет Рэли. Внезапно до нее дошло. - О, Фрэнк, только не говори мне, что ты сказал Рэли, что потерял его?
   "Конечно, черт возьми, нет! Я не толстый! - отрезал Росс. Затем тяжело сглотнул, когда Хиллари посмотрела на него безразличным взглядом. - Нет, шеф. Я имею в виду, что после встречи, когда я понял, что его нет в моем кармане, Рэли поймал меня на том, что я ищу его там, где я повесил свое пальто. Я пытался блефовать, но это было так, как будто... . .' Голос Фрэнка оборвался, когда Хиллари понимающе кивнула.
   - Как будто он знал, что ты что-то потерял, - закончила за него Хиллари, а затем взорвалась. - Конечно, черт возьми, он это знал! Он был тем, кто взял это. Что тогда? Он сказал тебе, в каком дерьме ты был? Спросите, может быть, у вас есть другой пистолет, о котором никто не знает, который вы могли бы использовать в качестве улики в качестве замены?
   С несчастным видом Росс кивнул.
   - И, конечно же, у тебя его не было, - фыркнула Хиллари и хлопнула себя по лбу. - Но постойте, какое облегчение, старый добрый суперинтендант Рэли знал о незарегистрированном оружии, которое у вас могло быть? Так все и было, Фрэнк? Хиллари уже почти кричала и сделала сознательное усилие, чтобы понизить голос.
   'Ага. Он должен был пойти и получить его, и вернуться с ним. Я ждал в его кабинете. Затем я записал его в качестве улики и зарегистрировал. Росс посмотрел на нее чуть более веселым взглядом. - Значит, в качестве улики есть пистолет, так что все ясно, верно? Я имею в виду, он не может вернуться к нам.
   Хиллари покачала головой. - Фрэнк, какого черта ты используешь вместо мозгов? Конечно, это может вернуться к нам! Помните, наш маленький друг-садовод вел подробные записи? Включая серийные номера? Если обнаружится пистолет, из которого Рэли убил Флетчера, все, что им нужно будет сделать, это запустить серийный номер в базе данных, и наш маленький друг Бистер появится. И тот факт, что этот пистолет якобы был изъят Тактикалом. Кто сразу вспомнит, что одно ружье было возвращено после их исчезновения. Они проверят книги улик на дату и временную шкалу и угадают, чью подпись они найдут, регистрируя незаконный пистолет?
   Фрэнк резко сел на ближайшую к нему приподнятую кровать, придавив своим толстым задом несколько розовых и лиловых полиантусов. У него был такой вид, будто он вот-вот расплачется - зрелище, которого было бы достаточно, чтобы нервировать любого. - Он собирался меня подставить, не так ли? Если бы все пошло наперекосяк? Фрэнк покачал головой. "Ублюдок".
   - Пока не заводи котят, Фрэнк, - кисло сказала Хиллари. - О чем именно Донливи только что спрашивал вас?
   - Как обычно. Идти на ночь снова. Я рассказал ту же историю, что и Рэли. Что знает Донливи?
   "Достаточно, чтобы поместить Рэли в кадр. И вы тоже, если придерживаетесь той же истории. Вот почему ты собираешься изменить его прямо сейчас. Ты собираешься подняться наверх, сказать Донливи, что ты поболтал со мной, и что на этот раз я рекомендовал тебе сказать правду. Затем вы говорите ему, что вас не было там, когда раздался выстрел, но Рэли попросил вас сказать, что вы были. Вы согласились, потому что он был вашим начальником, и Рэли выдал вам чушь о том, как это поможет ускорить любое расследование, если вы и он сможете поддержать друг друга.
   Фрэнк тяжело сглотнул. "Я буду отстранен. Почти наверняка выстрелил. Я точно лишусь пенсии, может быть, даже попаду за пособничество и подстрекательство, и черт его знает за что еще, если в этом обвинят Рэли. Шеф, я не могу войти внутрь!
   - Я не думаю, что до этого дойдет, - сказала Хиллари тихо, но с такой уверенностью в голосе, что Росс быстро поднял на нее взгляд, и на его лице появилась внезапная надежда.
   "Хозяин? Думаешь, они это скроют? - спросил Росс. Затем продолжил, прежде чем она успела ответить: "Да, конечно, будут. Я имею в виду, кого волнует, что Флетчер мертв? У них есть веские доказательства того, что это сделал кто-то из его банды, верно?
   Хиллари отвернулась, чувствуя тошноту в животе. То, что Росс была так уверена в том, что их старшие офицеры так быстро обелить, вызывало у нее тошноту. Сама она была почти уверена, что Маркус Донливи, например, не допустит этого без какой-либо борьбы. И если бы он попросил ее, она бы поддержала его. Если бы она действительно стояла спиной к стене, у нее не было бы другого выхода. Она просто не думала, что до этого дойдет. Но зачем говорить об этом Россу и сразу спускать с крючка несчастного маленького червяка? Пусть шевелится.
   * * *
   Вернувшись к своему столу, она перечитала дело Дейла от начала до конца во второй раз, но сосредоточиться было трудно. Мэл вышел и направился к ней, но взгляд, который она бросила на него, отрезал ему колени, и он снова вернулся в свой кабинет.
   Росс, поговорив с Донливи и изменив свое заявление, вероятно, направился в ближайший паб, потому что у него хватило ума не показываться в офисе. Джанин вернулась, не имея ничего, что можно было бы сообщить о враче общей практики и ее муже, а через четверть часа Томми тоже вернулся с пустыми руками. Но тогда она действительно ничего не ожидала.
   Хиллари вздохнула и закрыла файл, взглянув на часы. Еще час, и тогда она вполне может идти домой. Кто знает, если она поспит на нем, ей может присниться, кто был убийцей Малкольма Дейла. Разве это не было бы мило? Несмотря на то, что ее сознательный разум не мог уделить много внимания файлу, когда она его читала, ее подсознание могло обратить внимание и чудесным образом найти ответ.
   Это случилось раньше.
   - Я думаю, нам лучше. . .' Хиллари услышала собственный голос, но внезапно остановилась. Странное чувство ударило ее в затылок, а затем перебило дыхание. "Ну, ради Пита", - услышала она свой собственный голос и рассмеялась.
   Потому что внезапно она действительно узнала, кто убил Малкольма Дейла. И почему. И она, вероятно, могла бы хорошо догадаться, с чем. Это было, если подумать, чертовски очевидно. Настолько очевидно, что она просто этого не видела.
   - Босс? - резко сказала Джанин.
   Хиллари медленно покачала головой. - Я чертов идиот. Томми.' Она посмотрела на него и сказала, кого привести.
   * * *
   Рита Мэтьюз смотрела и слушала, как Хиллари включала запись, повторяя обычную речь. Рядом с ней Джанин сидела тихо и недоверчиво. Она знала, что Томми смотрит через одностороннее стекло, как и Мел.
   - Миссис Мэтьюз, вы имеете право поговорить с адвокатом, - повторила Хиллари, хотя уже зачитала Рите ее права на запись.
   'Я знаю это. Не могу позволить себе адвоката.
   - Для вас может быть назначен один, - сказала Хиллари.
   - Посмотрим, - сказала старуха, взглянув на часы. 'Это займет много времени? Только вы знаете, какой у меня муж. Мне не нравится оставлять его одного.
   Хиллари кивнула. - Мы постараемся сделать это быстро, - загадочно сказала она. В этот момент она чувствовала себя совершенно спокойной.
   - Мы знаем, что в ту ночь, когда был убит мистер Дейл, ваш муж был на своем обычном покерном вечере. Но где ты была, Рита?
   'Дома. Телек смотрю, как всегда.
   Хиллари кивнула. - Но это неправда, не так ли, Рита?
   Рита Мэтьюз ничего не сказала. Ее седеющие волосы были собраны в типичный для старушек пучок, на ней была серая юбка и небесно-голубой джемпер ручной вязки. Вероятно, она связала его сама. Ее большие, красные и огрубевшие от работы руки лежали слегка сложенными перед ней на столе. Она выглядела такой же расслабленной, как Хиллари.
   - Расскажите мне о Вордсворте, - попросила Хиллари.
   Рита Мэтьюз пожала костлявым плечом. "Он был котом. У тебя когда-нибудь была кошка?
   "У моей матери всегда был кот, на протяжении многих лет. Я лучше всего помню одну под названием Smudge. Он был черным с единственным белым пятном на носу.
   Рита Мэтьюз кивнула. "Ты знаешь одну кошку, ты знаешь их всех".
   - Значит, тогда он был котом вашего мужа, а не вашим?
   - Нет, не был, - чуть раздраженно сказала Рита. "О, после того, как его убили, всю эту шумиху, которую он поднял, люди, вероятно, так и думали. Но я был тем, кто кормил его. Я давал ему его таблетки от глистов и убирал за маленьким педерастом, если он болел. Чаще всего он свернулся калачиком у меня на коленях. Перси никогда не мог усидеть на месте достаточно долго. Он всегда должен был быть на ногах и ерзать.
   Хиллари кивнула. - Значит, Вордсворт обычно сидел у вас на коленях, верно? Может быть, когда вы вязали? Она кивнула на джемпер, который был одет на старуху. - Это жгут, не так ли?
   - Да, - согласилась Рита Мэтьюз. "Раньше он любил хлопать меня по шерсти. Не то чтобы я позволил ему жевать его, конечно.
   'Верно.' Хиллари улыбнулась. 'А сколько ему было лет? Я имею в виду, до того, как его схватили собаки.
   - Двенадцать, - коротко ответила Рита.
   - Тогда он был у тебя долгое время.
   'Да.'
   "Они становятся членами семьи, не так ли, особенно когда они у тебя так долго?" - тихо сказала Хиллари.
   Рита Мэтьюз ничего не сказала. Трудно было сказать, была ли старушка взволнована, или просто любопытно, или ни то, ни другое. У нее было то бесстрастное терпение, которое могло поставить в тупик многих интервьюеров.
   Хиллари лишь кивнула. "Итак, вы ухаживали за котом и любили его больше всех. Должно быть, это разбило тебе сердце в тот день, когда пришли гончие, и ты не смог его спасти. Теперь ее голос был тихим и искренне искренним.
   - Было, да, - категорически сказала Рита Мэтьюз.
   - Но ты ведь не оплакивал его, не так ли? Хиллари задумалась. "Ты не смог похоронить его и оплакать, а потом, через некоторое время, простить себя за то, как он умер, и двигаться дальше. Вы не могли этого сделать, потому что ваш муж не позволял вам, не так ли?
   Рита Мэтьюз фыркнула, но ничего не сказала. Ее глаза переместились на Джанин, потом снова на Хиллари.
   - Потому что ваш муж стал одержим Малкольмом Дейлом и тем, что он сделал. Дело было не в Вордсворте, не так ли, во всей этой болтовне, которую он заводил? Если бы это было предоставлено ему, я думаю, вы могли бы завести еще одну кошку, и это не имело бы для него никакой разницы, так или иначе. Ты был тем, кто любил Вордсворта. Он был хорошим котом, правда, ласковым, типа? И ваш муж продолжал и говорил о человеке, ответственном за его убийство. Скажите, миссис Мэтьюз, когда он впервые заговорил об убийстве Малкольма Дейла?
   - Примерно через пару недель после того, как это произошло.
   Хиллари кивнула. - И он продолжал и говорил об этом, не так ли? День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Даже годами. Сохранение смерти Вордсворта живым и здоровым, так сказать. Никогда не позволю тебе забыть об этом.
   - Дурак, - сказала Рита чуть дрожащим голосом.
   - Пока, наконец, тебе это не надоело. Не так ли, Рита? Хватит слушать, как твой муж болтает и болтает о Малкольме Дейле и о том, как он собирался заставить его заплатить за убийство Вордсворта, но никогда не делал этого. Все эти разговоры о том, как тяжело было убить кого-то и остаться безнаказанным. Все эти бесконечные исследования о тормозах и о том, как починить машину, чтобы она разбилась. Вся эта чепуха о том, как трудно было достать оружие. Как невозможно было убить человека. Хиллари вздохнула. - Но на самом деле это было легко, не так ли, Рита? Во что это вылилось на самом деле? Вы подождали, пока ваш муж будет играть в покер, и что потом? Возьми пальто и кочергу? Или, может быть, трость с красивым шишковатым концом? Спокойная прогулка по деревне, осторожно, чтобы скрыться из виду, если проедет машина? Потом ты постучал в дверь. Дейл отвечает, и вы говорите ему, что вам нужно поговорить. Он неохотно, но впускает вас. Конечно, он видит вас на кухне. Он не собирается приглашать рабочий класс в свою гостиную, не так ли, не кто-то вроде него. И что потом? В тот момент, когда он поворачивается спиной - БАХ - быстрый удар по голове. Может быть, еще один или два, чтобы убедиться, когда он упадет. Затем засуньте кочергу или что-то еще под пальто и идите домой. Умойтесь в раковине. Подождите, пока муженек вернется, приготовьте какао и идите спать. Так просто, так легко. Это было совсем не сложно, не так ли? Что-то вроде этого, не так ли, Рита?
   Рита Мэтьюз моргнула, но ничего не сказала. Теперь костяшки пальцев побелели, но руки скромно сложены перед ней. В комнате было мертвенно тихо, только тихое шипение магнитофона фоном.
   Хиллари посмотрела на пожилую женщину перед ней, ища вход внутрь. Ища щель, которая откроет ее. Не кошка - это было слишком больно и слишком глубоко. Она бы только сильнее замолчала, если бы попыталась использовать кошку. Муж может быть. Она должна горько обижаться на него, глубоко внутри. Но тогда она была его основным опекуном, и она заботилась о нем в течение многих лет. Стирать, готовить, мириться со своими привычками. Нет, не муж. Она просто оборонялась.
   Ее глаза блуждали по ней, яростно размышляя. Чистая, но потрепанная одежда, седые волосы, собранные в пучок. Ее мысли вернулись к своему файлу. Что они знали о ней? Она была дочерью сельскохозяйственного рабочего и много лет выполняла домашнюю работу за других. Она и ее семья, вероятно, считали Перси Мэтьюза настоящей добычей. Потом замужество, домик, воспитание детей. Все максимально законопослушно и по-рабочему.
   И вдруг Хиллари узнала вход.
   Она вздохнула и наклонилась вперед через стол. - Знаешь, Рита, мы не можем допустить, чтобы людям сошло с рук убийство, - мягко сказала она. "Я знаю, когда вы читаете газеты и смотрите новости, кажется, что людям все время это сходит с рук, но в основном это просто шумиха. В девяти случаях из десяти мы, полиция, ловим убийц. Так и должно быть. Не так ли?
   Рита Мэтьюз моргнула, ее нижняя губа немного шевельнулась, затем она выпрямилась на стуле и прямо сказала: - Это была скалка. Не тот покер. Скалка была не такой длинной и лучше подходила под мое пальто".
   * * *
   На следующее утро Хиллари пошла проверить документы, которые должны были быть обработаны в отношении Риты Мэтьюз за ночь. Она оставила формальный арест и обвинение Джанин, которая это заслужила, и рано ушла домой, используя ноющее бедро как предлог, чтобы оставить уборку Мелу. Лично она надеялась, что Королевская прокуратура сможет что-нибудь придумать для старой девицы. Конечно же, любой приличный QC мог бы разобрать дело о снижении ответственности.
   Не успела она сесть за свой стол и через пять минут, как сержант, сидевший за двумя столами, подкатил свой стул к ее столу и спросил, слышала ли она последние новости. Судя по всему, суперинтендант Джером Рэли ушел в самоволку. Со вчерашнего обеда его никто не видел. Его гражданский секретарь немного нервничал из-за того, что не мог найти его, и они даже отправили несколько человек в форме к нему домой, чтобы проверить, не болен ли он.
   - Но похоже, что он только что собрал вещи и ушел. Сержант, долговязый мужчина с рыжеватыми волосами, предпочитавший заниматься кражей со взломом, глубокомысленно кивнул. "Мод из Fraud ведет книгу. Скорее всего, у него был какой-то срыв, и он сбежал. Ставки на подстановочные знаки предполагают, что он был сбит с ног, а его тело было брошено одной из банд Флетчера в отместку. Хочешь положить немного денег? - спросил он, внимательно глядя на нее.
   Хиллари резко ощутила тошноту, и ей удалось только покачать головой и улыбнуться. Потому что вдруг она вспомнила ту пропавшую книгу Дика Фрэнсиса. Когда он снова появился, она пришла к выводу, что единственный, кто мог его взять, был ее пасынок. Сын Ронни от первого брака. Фрэнк не стал бы возвращать его: зачем? Он хотел бы думать, что она беспокоится об этом. Но Гэри уважал и любил ее и, возможно, не хотел, чтобы она поняла, что он вычислил тайник своего отца. И она была готова упустить это из виду. Ведь можно было бы утверждать, что деньги были его наследством. Более того, это очень аккуратно решило ее проблему, что с этим делать. Но теперь, с опустошенным чувством, которое заставляло ее чувствовать, будто она внезапно взлетела на несколько сотен футов в воздух, она знала, что есть еще одно объяснение тому, что книга пропала так быстро.
   Она подождала, пока ее сердце не перестанет колотиться, и была уверена, что ее не вырвет, затем встала и постучала в дверь Мэла, засунув туда голову, не дожидаясь вызова. "Я просто выхожу ненадолго. Все в порядке с Ритой Мэтьюз?
   'Ага. У нее есть дело, и он пытается добиться того, чтобы ее признание было отвергнуто, но оно останется в силе. Вы слышали, что Рэли пропал?
   - Да, я слышала, - сказала она и протянула руки. "Не знаю, все равно, не спрашивайте меня", - сказала она и, выходя, плотно закрыла дверь.
   Она поехала прямо в интернет-кафе и вошла в систему. Пока компьютер гудел и хрипел, ей хотелось грызть ногти. Часть ее не хотела знать. Если все эти деньги ушли, она действительно не хотела знать.
   Но это имело слишком большой смысл, чтобы читать его как-то по-другому. Рэли мог бы узнать, что она копается вокруг него, и захотел бы получить что-нибудь на нее, чтобы отплатить ей взаимностью. И он, очевидно, сосредоточится на Ронни, потому что он был ее единственным слабым местом; и для такого опытного исследователя, как Рэли, эта книга Дика Фрэнсиса выделялась бы как больной палец на ее книжных полках.
   Вероятно, он никогда не думал, что ему придется бежать. У него все было так хорошо спланировано, что он, должно быть, был уверен, что успешно справится. И, если бы не она, ему бы это действительно сошло с рук, и он до сих пор сидел бы за своим столом. Но поскольку ему нужно было бежать, ему нужны были деньги. Много денег. Так почему бы не взять ее?
   Теперь, нажимая клавиши, чтобы вызвать веб-сайт банка, она поняла, что Рэли взломал бы код так же легко, как и она. Конечно, она могла ошибаться во всем этом. Он мог бы вообще не брать деньги и бежать в ближайшую страну без экстрадиции с Британией. Он мог просто зайти в свой кабинет в любую минуту и задаться вопросом, из-за чего вся эта суета.
   Но она так не думала.
   Когда она ввела номера счетов, ее сердце затрепетало на краткий миг надежды. В конце концов, они говорили о более чем миллионе фунтов, и кто действительно хотел бы знать, что они упустят такое состояние? Она была всего лишь человеком, когда все было сказано и сделано, и надежда зародилась вечной в человеческой груди.
   Ее пальцы зависли над последней клавишей. Если деньги исчезли, это означало, что ей больше никогда не придется об этом беспокоиться. Это означало, что Джерома больше не будет, а Донливи и остальные смогут закрыть дело Флетчера без каких-либо последствий. Они просто сообщили, что Рэли ушел в отставку. Это означало бы, что Мэл почти наверняка будет назначена исполняющей обязанности суперинтенданта, и она сама могла бы попросить и, вероятно, получить повышение до DCI, которое Мел оставил бы вакантным.
   Это было бы выгодно для всех.
   За исключением того, что у нее не будет более миллиона фунтов.
   Она нажала кнопку и посмотрела на экран.
   Деньги, конечно, пропали.
  
  
   КОНЕЦ
  
  
   КНИГА 5:
   УБИЙСТВО
   В
   СЕМЬЕ
   Захватывающая криминальная тайна, полная поворотов
  
  
  
   ВЕРА МАРТИН
  
  
  
  
  
  
  
  
   За наши замечательные и нужные библиотеки повсюду! Большое спасибо за постоянную самоотверженность и упорный труд всем, кто в них работает.
  
   ГЛАВА ОДИН
   Исполняющая обязанности старшего инспектора Хиллари Грин слегка наклонилась вперед в своем кресле, услышала зловещий скрип юбки своей лучшей парадной формы и поспешно снова села прямо. Юбка по-прежнему злобно впивалась в ее талию, но ей все же удалось улыбнуться, когда помощник начальника полиции на сцене произнес ее имя и начал аплодировать.
   Аплодисменты вокруг нее были вежливо усилены гостями, и она медленно встала, не зная, чувствовать ли облегчение от того, что ущипнуть ее за талию теперь прекратилось, или ощутить явную панику, потому что теперь вся сила СМИ были сосредоточены на ней.
   Местом проведения был отель Olde Station, расположенный всего в двух шагах от железнодорожного вокзала Оксфорда, и в этот конкретный момент его большая столовая была украшена белыми и почти черными цветами; Блестящая идея какого-нибудь помощника по связям с общественностью, без сомнения. Конечно, униформа Хиллари (которую она в последний раз носила, что ли, почти десять лет назад?) была традиционной черно-белой, и значительная часть гостей на этой церемонии вручения медалей была одета так же или была в черных смокингах.
   Хиллари медленно вздохнула, пробираясь сквозь столы к небольшой импровизированной сцене, где она осторожно поднялась по двум деревянным ступеням и с оттенком истерики задалась вопросом, что, черт возьми, она будет делать, если ее юбка расстегнет пуговицу и собрались вокруг ее лодыжек, когда она принимала награду за храбрость. Несомненно, получившаяся в результате фотография, появившаяся на следующее утро в газетах Оксфорда, будет сопровождаться содержательным комментарием. Ей удалось сохранить прямое лицо (и ее желудок втянулся), когда она подошла к улыбающемуся АСС и взяла его за руку.
   Говоря это, еще раз подчеркнув ее "выдающуюся" храбрость во время дела Люка Флетчера, он приколол крошечный кусочек металла к лацкану ее мундира, который несколько натягивал ее пышную грудь. Она заметила, что он это заметил, и подавила вздох. Вот вам и двухнедельная диета, на которой она сидела и которая гарантировала потерю по крайней мере шести фунтов. Шесть унций, скорее. Тем не менее, в почти сорок четыре года ее размах среднего возраста был далеко не таким широким, как у некоторых из ее окружения. Она замерла, чувствуя в равной степени смущение и тревогу, когда он приколол к ней медаль, зная, что по всей комнате вспыхивают вспышки. Она знала, что некоторые из фотографов принадлежали к банде членов ее семьи, которые в то утро массово нагрянули в отель. Она знала, что ее мать, например, будет иметь готовый альбом для вырезок, чтобы принять это последнее доказательство блестящей карьеры ее дочери, и будет тянуть его для невольных посетителей на долгие годы. Ей хотелось крикнуть, что это было чересчур по сравнению с тем, что она на самом деле сделала, но, конечно же, держала рот на замке.
   Она улыбнулась и пожала руку мэру, принимая его поздравления и задаваясь вопросом, была ли большая блестящая металлическая цепочка на его шее настоящим золотом, и если да, то кто из ее коллег, скорее всего, получит крик, если ее когда-нибудь украдут.
   Она бросила украдкой взгляд на часы на стене, когда повернулась, чтобы покинуть сцену. Обед должен был быть подан рано, в двенадцать, затем у нее было полчаса или около того, чтобы успеть, а это означало, что, если повезет, она сможет вернуться в офис (и снять свою окровавленную униформу) к два.
   Внизу сцены ей пришлось сделать паузу, чтобы сделать еще несколько фотографий, и она знала, что исполняющий обязанности суперинтенданта Филип "Мел" Мэллоу подходит к ней, чтобы встать рядом с ней. Хиллари громко застонала, когда репортеры направили микрофоны ей в лицо, а Мел, ее друг последних двадцати с лишним лет, предостерегающе ущипнул ее за руку и прошептал: "Будь милой", прежде чем вежливо просиять.
   - Старший детектив, каково это - быть героем? В смысле официально? Получение этой медали должно стать кульминацией вашей карьеры". Она не узнала репортера и заставила себя улыбнуться. Это было жестко и неестественно, и она только надеялась, что не скалит зубы, как терьер, готовый укусить.
   "Ну, я не знаю, что я герой", - сказала она и имела в виду именно это. "На том же рейде присутствовали и другие офицеры. Я был единственным, кому не повезло, и меня подстрелили". И почти в задницу, могла бы добавить она, но, к счастью, пуля вошла чуть выше и левее, вместо этого согнув ее бедро. Таким образом, она спасает ее от насмешек со стороны коллег и злодеев.
   - Но вы спасли жизнь своему товарищу-офицеру, не так ли? кто-то, кто действительно читал отчет полицейского по связям с прессой, внезапно защебетал сзади. "Всегда найдется один добросовестный человек", - мрачно размышляла Хиллари. В основном, однако, она могла рассчитывать на то, что журналисты будут интересоваться только бесплатной выпивкой.
   - Да, говорила, - услышала она плавный ответ Мела с улыбкой в голосе. - А я - офицер, которого она спасла, - продолжил он, снимая с нее рюкзак и переходя к продезинфицированной и удобной для газеты версии той ночи, о которой идет речь. Он не зря получил свое прозвище Меллоу Мэллоу. Хиллари благодарно улыбнулась ему и ускользнула. Сделав это, она задумалась, с оттенком оправданного злого умысла, что бы сказал Мэл, если бы кто-нибудь спросил его, почему старшего офицера той ночью, суперинтенданта Джерома Рэли, сегодня не было здесь. Но если повезет, никто не будет. Джером Рэли официально ушел в отставку и уехал жить за границу. В конце концов, это была такая же хорошая история, как и любая другая.
   Когда постоянный поток репортеров оставил Мел и направился к бару, она уже почувствовала, что становится вчерашней новостью, и с облегчением улыбнулась. Широкая британская общественность, может быть, и хотела бы признать своих героев в мундирах, но скандал все же продавался больше газет - и был гораздо интереснее.
   Она нырнула в ближайший женский туалет и тут же расстегнула пуговицу на юбке, при этом глядя на себя в зеркало в полный рост. Черно-белая форма с ее старомодным черно-белым эффектом шахматной доски подходила к ее длинной колоколообразной массе темно-каштановых волос с каштановыми прядями и темно-карим глазам. Ее фигуру лучше всего можно было бы описать как Юнуевскую: она была довольно высокой и ширококостной, и поддерживала одну из тех соблазнительных фигур в виде песочных часов, которые были не в моде у всех, кроме среднего мужчины.
   Хиллари заметила, что ее юбка умудрялась оставаться на месте даже без пуговицы, удерживающей ее на месте. Ну что ж. Когда обед, наконец, будет подан, это должен быть вариант с салатом. Чертовски жалко, для героини дня.
   Она нахмурилась, глядя на медаль, отраженную в зеркале. Что, черт возьми, она должна была с ним делать? Обычно она была в штатском, так что после переодевания вряд ли могла носить его. Она это подставила? Оставить его приколотым к униформе до следующего официального случая, когда ей снова придется носить его? Или она клала его в ящик стола и доставала всякий раз, когда подчиненный нервничал?
   * * *
   Полтора часа спустя, вздохнув с сердечным облегчением от того, что она возвращается к нормальной жизни, Хиллари загнала свой пятнадцатилетний Volkswagen Puff the Tragic Wagon на автостоянку у полицейского управления долины Темзы в Кидлингтоне и заметила пустой грузовик. пространство под огромным цветущим конским каштаном. Она припарковалась, вышла и постояла минуту или две, глядя на шишки белых и розовых цветов над ней с первой искренней улыбкой за день. Май всегда был ее любимым месяцем. Все было в цвету (включая ее талию), и даже запах горячего асфальта и выхлопных газов перекрывался ароматом весенних цветов и цветущей сирени.
   Она толкнула вращающуюся дверь в вестибюль, получила обычный добродушный выговор от дежурного сержанта и поднялась на лифте в большой офис открытой планировки, где проработала последние десять лет. Для нее все еще было в новинку пройти в один из небольших кабинетов, похожих на кабинку, и закрыть за собой дверь. Долгие годы это была территория Мел, но последние шесть недель она принадлежала ей. Она осторожно закрыла венецианские жалюзи, закрывавшие ей вид на кабинет, и со вздохом чистого блаженства начала раздеваться. Через несколько минут она снова была в свободном льняном брючном костюме. Вчера, первое мая и выходной день в придачу, всех ошеломило, начав с невероятной жары, и синоптики обещали еще неделю такой погоды.
   Усевшись за свой стол, она потянулась за папкой из высокого лотка для входящих и вздохнула. Прогнозы бюджета. Она ненавидела прогнозы бюджета. Она ненавидела количество заседаний подкомитета, которые ей теперь приходилось посещать, не говоря уже о горах бумажной работы, которые, казалось, росли в геометрической прогрессии. Она возмущалась тем, что ей приходится болтать с начальством и вести обзор всех дел, в которых участвовала ее команда, но никогда не вносила свой вклад сама. На самом деле, она быстро пришла к выводу, что быть главным инспектором было еще большей занозой в заднице, чем быть застреленной.
   С внезапным и неожиданным отъездом суперинтенданта Джерома Рэли несколько месяцев назад Мэл оказался наверху на его месте, и Хиллари ухватилась за шанс занять место Мела. Единственное, ей приходилось с неохотой признаваться, хотя бы самой себе, что трудовая жизнь старшего инспектора просто не для нее. Она не могла вспомнить, когда в последний раз допрашивала подозреваемого или свидетеля. Не могла даже определить, когда в последний раз выбиралась из этого проклятого личного кабинета. Учитывая тот факт, что последние несколько лет она пыталась добиться повышения, Хиллари чувствовала себя абсурдно разочарованной.
   Телефон рыгнул на нее, и она сердито взяла трубку, ожидая, что гражданский помощник, которого она делила с двумя другими инспекторами полиции, сообщит ей, что она забыла еще об одной встрече с поклонником Соседского дозора или о чем-то в этом роде. Вместо этого по проводам раздался богатый баритон главного суперинтенданта Маркуса Донливи.
   "Хиллари, поздравляю. Жаль, что я не смог быть на церемонии. Надеюсь, все прошло гладко?
   - Да, сэр, спасибо.
   - Если у вас есть минутка?
   - Я сейчас поднимусь, сэр.
   Когда она повесила трубку, Хиллари почувствовала, как у нее упало сердце. У нее было ужасное чувство, что Донливи собирается сделать ее продвижение по службе постоянным. Она снова открыла жалюзи и, войдя в дверь, взглянула через большое открытое пространство в дальний правый угол, где стоял пустой ее старый письменный стол. Она могла видеть светловолосую голову своего сержанта Джанин Тайлер, склонившуюся над докладом на столе, и констебля Томми Линча, разговаривающего по телефону. Сержанта Фрэнка Росса, разумеется, не было видно. Обстоятельство, которое гарантированно сделает день каждого.
   Хиллари вздохнула, направляясь к лифту. Как бы ни раздражало ее это говорить, она скучала по повседневной рутине со своим персоналом. Поступление дел, делегирование, сбор дела по кусочкам. Аресты. Насколько непрофессионально с ее стороны было бы отказаться от повышения? И будет ли это когда-нибудь предложено снова, если она это сделает? В конце концов, к тому времени, когда ей исполнится пятьдесят или около того, она, возможно, будет в настроении наслаждаться идеей сидячей работы. И деньги были определенно лучше. Не то чтобы деньги были проблемой прямо сейчас. Она только что продала свой старый супружеский дом с хорошей прибылью и, наконец, сделала решительный шаг и купила у своего дяди его лодку (на которой она жила последние несколько лет), так что в тот момент она была необычайно раскраснелась. .
   Улыбающийся ассистент провел ее через небольшую переднюю комнату офиса DCS Донливи во внутреннее святилище босса. Когда она вошла, Мел поднялся с одного из стульев напротив стола Донливи. Она сразу заметила, что его улыбка была несколько натянутой, и Хиллари мгновенно почувствовала напряжение в атмосфере. Что-то определенно было не так.
   - Хиллари, пожалуйста, садитесь. На Маркусе Донливи был один из его фирменных серебристо-серых костюмов, который так хорошо сочетался с его серебристо-седыми волосами и серебристо-серыми глазами. Но он тоже выглядел необычно неловко. В прошлом она и Донливи всегда очень хорошо ладили. Она знала, что суперрейсер оценил ее как детектива, и их характеры всегда были совместимы. Правда, эти отношения были несколько натянутыми из-за дела Джерома Рэли, но она все еще думала о супергерое как о друге. Теперь, задаваясь вопросом, что, черт возьми, происходит, Хиллари медленно села. Она бросила на Мэла быстрый вопросительный взгляд, но он уже снова сел, элегантно скрестив ноги, и рассматривал кисточки на своих дорогих итальянских мокасинах. (Его второй брак был с богатой женщиной, и после развода он хорошо справился.) Он так старался не смотреть ей в глаза, что у Хиллари сжался живот.
   "Излишне говорить, что пиарщики очень довольны тем, как прошла церемония награждения, - начал Донливи. - И, естественно, все здесь чувствуют то же самое. Это делает то, что я должен сказать сейчас, вдвойне трудным. Хиллари, я хочу, чтобы вы поняли, что я, то есть мы все, считаем, что вы проделали отличную работу в качестве исполняющего обязанности главного инспектора полиции за последние несколько месяцев. . .'
   Хиллари моргнула и почувствовала, как у нее отвисла челюсть, когда она вдруг поняла, что происходит. Черт возьми, они не собирались делать ее повышение постоянным! Нахальные педерасты отдали его кому-то другому. Должна была быть, с таким наращиванием. Она крепко сжала губы и на секунду почувствовала, что выплевывает оловянные гвозди. Затем ее собственное врожденное чувство честной игры неохотно включилось, заставив вместо этого грустно ухмыльнуться. Что ж, у нее больше не было проблемы отказаться от повышения по службе, не так ли? Тем не менее, она не могла понять, почему она должна облегчать им жизнь, давая им понять, что она вряд ли будет плакать над своим кофе из-за этого.
   - Рада это слышать, сэр, - вежливо сказала она. "Мне нравится думать, что я сделал все возможное".
   Мэл раздвинул ноги и начал осматривать свои ногти. Хиллари сдержала улыбку и вежливо посмотрела на своего супергероя.
   - О, в этом нет сомнений, - мягко сказал Маркус. Но даже при том, что он начал подозревать, что она, возможно, не совсем расстроилась из-за того, что ей пришлось вернуться к своему старому столу, он прекрасно понимал, что впереди будут гораздо худшие новости. И поскольку он уважал и любил Д.И. Грина, он негодовал на то, чтобы быть тем, кто дал это. "Однако, если говорить прямо, начальство еще не думает, что вы вполне готовы оставаться на этом уровне".
   Хиллари кивнула. - Осмелюсь предположить, что длинная тень, отбрасываемая моим мужем, во многом была связана с этим, сэр, - категорически сказала она. Она была разлучена с Ронни Грином за некоторое время до того, как он погиб в автокатастрофе, и обвинения в коррупции вывалились из шкафа, как множество ухмыляющихся скелетов. Утверждения, которые затем были расследованы и тщательно обоснованы. Ронни работал как штопор, руководя, среди прочего, нелегальной операцией по контрабанде частей животных. И его старый приятель, Фрэнк Росс, был таким же согнутым, но более удачливым, потому что грязь не прилипала к нему. И хотя никто не верил в причастность Хиллари, воспоминания остались долгими.
   Маркус открыл было рот, чтобы отрицать это, но тут же закрыл его. Что он мог сказать? Он знал, что Хиллари была реалистом, как и он сам. - Я надеялся, что эта награда за храбрость несколько уравняет правила игры, - начал он, затем пожал плечами.
   Хиллари, повеселившись, решила отпустить ситуацию. - Я сейчас же вынесу свои вещи из конторы, - сказала она, вставая. "Кто новый DCI? Я его знаю?'
   Именно в этот момент Мэл побледнел, а Донливи глубоко вздохнул. И Хиллари впервые почувствовала, как что-то темное и противное ползет по ее позвоночнику. Во рту у нее внезапно пересохло, но она сумела выдавить немного слюны и небрежно спросила: "Они получили повышение в штате или это кто-то из других сил?"
   Теперь, когда злой момент настал, лицо Донливи стало совершенно пустым. Это было еще одним признаком того, что Хиллари ничуть не понравится ответ на этот вопрос.
   - О нет, это внутрифирменное, - сказал Донливи. - На самом деле вы его знаете. То есть вы и раньше имели с ним какие-то дела, - неловко поправился он. "Он подал заявление о приеме на работу, как только освободилась вакансия, и единодушно произвел впечатление на приемную комиссию". Затем, понимая, что болтает и просто оттягивает неизбежное, он быстро и твердо добавил: "Это Пол Дэнверс".
   Хиллари без лишних слов повернулась и пошла по ковру к двери. Она совсем не чувствовала своих ног. Она захлопнула за собой дверь - сильно - когда ушла, и едва отреагировала на испуганный взгляд ассистента, направляясь к выходу.
   * * *
   Она чувствовала себя оцепеневшей - и детской - когда спускалась по лестнице к центральному офису. Но, по правде говоря, ей нужно было быстро выбраться оттуда, прежде чем она смогла выставить себя полной дурой. Она была уверена, что до сих пор слышит крик, который накапливается у нее в голове, даже сейчас.
   Пол Дэнверс. Они отдали работу Мела Полу Дэнверсу. Человек, который расследовал ее на предмет коррупции. Мужчина, которому она может понравиться. Мужчину, который был моложе и красивее ее. Они сделали его своим боссом!
   Это должна была быть шутка, верно?
   Она остановилась у подножия лестницы и вцепилась в столб. Сначала ей вручили медаль и погладили по голове, а потом отдали под опеку Пола чертова Дэнверса. Что это была за цитата, которую она всегда помнила из своих дней, когда она была английской писательницей. специальность в колледже Рэдклифф? Тех, кого боги желают погубить, они в первую очередь называют многообещающими.
   Ага. Это почти покрыло это.
   Она напряглась, когда под ней раздались молодые голоса, и, прежде чем двое констеблей в форме успели пройти мимо нее на ступеньках, она воспользовалась своей ключ-картой, чтобы получить доступ к офису, и вошла внутрь.
   По крайней мере, она не могла выглядеть такой безумной и безумной, как она себя чувствовала, потому что вряд ли кто-то удостоил ее второго взгляда. По дороге внутрь она выдала целую гамму поздравлений и шуток, и теперь все снова уткнулись носом в точильный камень.
   Хиллари глубоко вздохнула, мрачно подошла к ней - нет, к кабинету Пола Дэнверса - и вошла внутрь. Она быстро начала освобождать стол от своих файлов и личных вещей, переворачивая их в пустую картонную коробку, в которой когда-то была копировальная бумага. К счастью, она проработала на этой работе не так долго, чтобы накопить слишком много вещей. Когда она открыла дверь, крепко держа коробку под мышкой, она почувствовала, как взгляды, наконец, обратились на нее, пока она шла долгим шагом по полу обратно к своему старому столу.
   По крайней мере, ей не нужно было делать никаких конкретных заявлений. Уже одно это действие рассказало всем, кто смотрел, что произошло. Ее снова загрузили обратно в DI.
   Внезапно послышался гул разговоров, и она знала, что большинство из них были сочувствующими ее делу. От этого в ее груди стало тепло, и немного онемение начало проходить. Хорошо, значит, она заключила дерьмовую сделку, но такова жизнь, и многие будут на ее стороне. Дэнверс, как полицейский, расследовавший дела другого копа, никогда не был популярен, а теперь станет еще меньше. Она полагала, что с ее стороны было мелочно радоваться этому, но, в конце концов, она всего лишь человек.
   Она с шумом швырнула свои вещи на пустой стол, и Джанин удивленно подняла голову, а затем увидела, как ее мрачное лицо усаживается обратно. вернуться к ее отчету. Она не собиралась спрашивать. У нее было больше здравого смысла. Все знали, что во время ареста Флетчера произошло что-то странное, и внезапный уход Рэли до сих пор оставался загадкой, хотя все подозревали, что Хиллари знала об этом больше, чем говорила. Так что, если ее босс не получил постоянного повышения до DCI, это была какая-то расплата, она не хотела вмешиваться.
   Фрэнк Росс, пробравшийся где-то во время ее интервью с Донливи, широко ухмыльнулся, но у него хватило здравого смысла - всего лишь - чтобы тоже держать рот на замке. Неряшливый толстяк лет пятидесяти, с удивительно милым лицом Винни-Пуха, Фрэнк ненавидел всех и каждого, но никто не мог назвать его глупым. Кроме того, он тоже пока держал голову низко опущенной. Ему повезло, что он по-прежнему работал с неизменной пенсией после того, что пытался провернуть этот ублюдок Рэли. И тот факт, что своей спасенной шкурой он был обязан детективу Хиллари Грин, все еще раздражал его.
   Вопрос, разумеется, задал Томми, самый молодой и прямолинейный из ее команды. - Шеф, что происходит? Это был высокий, атлетически сложенный чернокожий мужчина, который некоторое время назад сдал сержантскую комиссию и только и ждал, когда место освободится, и из всей команды он больше всех был рад видеть, как Хиллари получила работу Мела. . Он был тайно наполовину влюблен в нее с тех пор, как присоединился к ее команде, и тот факт, что через месяц он женился на своей давней подруге Джин, не помешал ему все еще защищать своего босса.
   Хиллари пожала плечами. - Именно так, как это выглядит, Томми, - категорически сказала она. - Донливи только что сказал мне, что они назначили нового и постоянного старшего инспектора полиции. Она отодвинула последние свои личные вещи, несколько несчастную африканскую фиалку (подарок матери) в угол стола и посмотрела на Джанин. 'Итак, что происходит? Что-нибудь интересное?'
   Джанин пожала плечами. - Извините за повышение, босс, - сказала она тихо и правдиво. Ей нравилось работать в качестве лидера в небольшой команде в течение последних нескольких месяцев, и она была искренне потрясена тем, что Хиллари Грин не получила повышения. Она упорно трудилась для этого и заслужила это. Что еще более важно, если бы она получила его, это означало бы, что она, Джанин, могла подать прошение Мелу о прежней работе Хиллари.
   Джанин только что сдала экзамены инспекторов и была уверена, что справилась с ними. Но теперь, когда Хиллари вернулась на прежнее место, Джанин почувствовала себя обиженной. Ей не особо нравилось работать на женщину, хотя лично против Хиллари она ничего не имела.
   - Что-нибудь хорошее произошло, кроме ареста Мак-Кинли? - подсказала Хиллари. Теперь, когда она снова была в упряжке, она могла бы выйти и потрепаться. Взять интервью у кого-нибудь. Поднимите морду ветру. Притащите какого-нибудь извращенца на допрос. Что угодно, что угодно, кроме как сидеть здесь и заставлять людей жалеть ее.
   - Не совсем так, босс, - сказала Джанин. - Я зашил Мак-Кинли. Есть предполагаемое изнасилование...
   Телефон на ее столе завизжал, и Хиллари схватила трубку. 'Да?' - рявкнула она.
   - Хилл, это я, - сказал Мэл. "Послушайте, извините, я не знал, что происходит, за несколько минут до вашего прихода. Донливи не предупредил меня, иначе я бы сказал тебе.
   - Конечно, - категорично сказала Хиллари. - Кстати, ваше повышение до суперинтенданта уже подтверждено?
   Долгое молчание на другом конце говорило о многом. - Понятно, - сказала Хиллари, бросив взгляд на Джанин, которая жадно смотрела на нее. 'Конечно, это является.'
   Не далее как три месяца назад Мел и Джанин были предметом обсуждения, и так было уже какое-то время. Это было главной причиной, по крайней мере, так гласили сплетни на станции, что Мэла не повысили до суперинтенданта с первого раза. И посмотрите, к чему это привело - к назначению Джерома Рэли. Но теперь, когда человек из Метрополитена потерпел неудачу, а Мел проявил раскаяние, бросив Джанин, его продвижение по службе было гарантировано.
   Джанин быстро посмотрела на файл, который читала, и попыталась выглядеть незаинтересованной. Но Хиллари знала, что ее мысли, должно быть, бешено бегут. Ее симпатичная светловолосая сержант считала, что Мел дал ей преимущество, и кто мог ее в этом винить? Мел был пронизан чувством вины и широко открыт в отделе "сделай мне одолжение или иначе". Если Джанин в конечном итоге не получила повышение до DI из ситуации, Хиллари была дядей голландца.
   - Послушай, Хилл, причина, по которой я тебе позвонил, - сказал Мэл ей на ухо, прервав ее мрачные размышления, - я только что получил сообщение о подозрительной смерти. Судя по звуку, это почти наверняка убийство. Это прямо по твоему переулку. Тебе нужно перебраться в какое-то место под названием Астон Ли. Думаю, это деревушка недалеко от Стипл-Астон. Ты знаешь это?'
   Хиллари не знала, но знала, что найдет. - Хорошо, я иду, - сказала она ровным голосом. Но хотя ее сердце подпрыгнуло при мысли о том, чтобы вонзить зубы во что-то стоящее, она пока не собиралась предлагать своему старому боссу оливковые ветки. Она только что была по-королевски избита и не была в настроении быть великодушной. Тем не менее, то, что Мэл должен ей одну или две услуги, совсем не повредило.
   Она повесила трубку и потянулась за сумкой. - Давайте все. Пока она говорила, ее взгляд неохотно остановился на Фрэнке Россе. - У нас подозрительная смерть.
   Джанин встала еще до того, как закончила говорить. - А как насчет нового DCI? она сказала. - Разве он или она не захотят сначала проинформировать вас? Ну, устроиться в новую контору, познакомиться и все такое прочее? На самом деле она имела в виду, конечно, что Хиллари должна остаться здесь и играть в офисную политику, оставив ее, чтобы получить немного славы на месте убийства.
   Хиллари, как всегда читавшая ее как книгу, улыбнулась со всем щегольством большой белой акулы, заметившей больного тюленя. - О, я уверена, что старший инспектор Дэнверс сможет найти дорогу, даже если я не буду держать его за руку, - тихо сказала она. И, глядя на ошеломленные лица своей команды, тихо добавила: "В конце концов, если он потеряется, я уверена, что какая-нибудь добрая душа покажет ему его новый кабинет".
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Хиллари бросила Томми ключи от машины на автостоянке и посмотрела на часы, отмечая в уме время, оставшееся до наступления темноты. - Мы возьмем мою машину. Ты можешь водить. Мне нужно проверить карту.
   - Верно, шеф.
   Хиллари скользнула на пассажирское сиденье и порылась в бардачке машины за дорожным атласом. Страница уже была открыта в Оксфордшире, и она быстро нашла деревню Стипл-Астон. Единственная безымянная черная точка на карте примерно в миле от нее была, как она надеялась, Астоном Ли. - Верно, нам нужна главная дорога Банбери, - сказала она Томми, засовывая атлас обратно в бардачок и проверяя заднее зеркало. Спортивный маленький "новый" Mini Джанин уже ждал сзади, чтобы последовать за ним. От последнего ржавого ведра Фрэнка не было и следа, но, поскольку никого не волновало, добрался он до места преступления или нет, Томми быстро вырулил и умчался прочь.
   Хиллари опустила окно, потому что солнце светило сквозь ветровое стекло, и полюбовалась рядами цветущих лабурнумов в саду, окружающем главную улицу Кидлингтона. Женщины, проходившие по пешеходной зоне с магазинами, уже были в летних туфлях. Ноги в шортах и плечи в обтягивающих топах могут выглядеть белыми и бледными, но кого это волнует, когда светит солнце, а вишневый цвет отбрасывает розовые лепестки на легком ветерке?
   Это был не тот день, который у большинства людей ассоциируется с убийством, и Хиллари надеялась, что для большинства из них так и останется. Но она не могла не задаться вопросом, чья жизнь только что была разрушена. Кто навсегда после этого будет ассоциировать прекрасный майский день с потерей и несчастьем. Пока она ничего не знала ни о жертве, ни о его семье, ни об обстоятельствах. Но в ближайшие несколько часов все изменится. И следующие несколько недель, а может быть, и месяцев, ее жизнь будет вращаться вокруг этого момента времени.
   - Хозяин, я подумал, что должен сообщить вам, - застенчиво начал Томми, указывая на медленно движущуюся машину и размышляя, действительно ли сейчас подходящее время, чтобы поднять эту тему. "Сегодня утром я получил письмо по почте. У Ника Хедингтона освободилось место сержанта. Они предложили это мне.
   Хиллари широко улыбнулась. По крайней мере, сегодня были хорошие новости. "Томми, это здорово", - сказала она и имела в виду именно это. "Некоторое время, когда я работал в WPC, я работал в Хедингтоне. Это хорошая заготовка. Вам там понравится. И разве вы с Джин не получили закладную на маленькую полуторку вон там? И когда Томми кивнул, она снова повернулась к проплывающим мимо пейзажам и спокойно сказала: "Ну что ж, похоже, вы наконец-то во всем разобрались".
   Томми немного задумчиво вздохнул, но тем не менее улыбался. 'Полагаю, что так. Но они не ожидают, что я начну еще две недели, так что я не оставлю вас без работы. По крайней мере, пока.
   Хиллари кивнула и задумалась, кто будет ее следующим зеленым и нетерпеливым детективом-констеблем, получившим повышение. Мэл и Донливи, как она знала, оценили ее домашнее обучение, а клерк в архивах однажды признал, что Хиллари заслужила репутацию надежной пары рук для "проблемных" детей. Не то чтобы Томми когда-либо был проблемой, но будучи большим, черным и честолюбивым, он, несомненно, беспокоил кого-то из высших чинов, и она не удивилась, когда ее назначили его старшим офицером. Она только надеялась, что тот, кого она найдёт следующим, окажется таким же быстрым учеником, как Томми, и, если ей действительно повезёт, с ним будет так же легко поладить. Ей будет жаль, если он уйдет, но он заслужил повышение.
   Семь миль спустя она кивнула в сторону перекрестка впереди и сказала: "Продолжай движение мимо светофора Хопкрофтс-Холт, затем поверни на следующем повороте направо".
   Дорога к хутору оказалась подъездной только для одной машины, с вырезанным на травяной опушке местом для разгона. За ее окном промелькнули высоченные ряды белой боровьей петрушки - или дамского рукоделия, как всегда настаивала на том, чтобы ее называла бабушка, - затем Томми замедлил движение машины до полного ползания, сначала в одном бунгало, а затем на противоположной стороне улицы. переулок, еще одно бунгало, всплывающее в поле зрения. "Это все?" - с сомнением пробормотал он. Вниз по дороге он мог видеть крыши еще одного или двух домов, и все.
   - Видишь какие-нибудь патрульные машины? - с таким же сомнением спросила Хиллари.
   - Нет, шеф.
   Черт, возможно, это было не то место, размышляла Хиллари и снова потянулась к бардачку, когда из живой изгороди внезапно выскочил констебль в форме, чтобы взглянуть на них. Томми остановился, и когда Хиллари открыла дверцу машины и вышла, она увидела, что на самом деле в цветущих кустах боярышника есть потайной вход. Когда Томми припарковался на обочине, автомобиль Джанин остановился позади него, Хиллари подошла к униформе. Традиционные деревенские ворота с пятью решетками довольно шаткого происхождения уступили место удивительно процветающему набору участков с одной цепью.
   - Здесь нельзя парковаться, мадам, - начал он, и Хиллари инстинктивно потянулась за своим значком. Констебль, вероятно, был новеньким или, может быть, из Бистера или Банбери, поскольку большинство рядовых кидлингтонцев знали ее в лицо. - Извините, мэм, - почтительно добавил он, прочитав ее имя на карточке. Тем не менее, заметила она с кратким и недолгим приливом ярости, она числится исполняющей обязанности главного инспектора.
   - Где место преступления? - спросила она, оглядываясь на бунгало по обе стороны дороги. Они выглядели как типичные представители своего вида, с хорошей окраской, аккуратными стенами и пышно цветущими садами. Вероятно, оба заняты пенсионерами. Она надеялась, что жертва убийства не была старой. Было что-то особенно мучительное в убийстве семидесяти-восьмидесятилетних.
   - Сюда, мэм, - сказал констебль, указывая на ворота и застав ее врасплох. На первый взгляд, она не увидела ничего необычного в продуктивных наделах.
   Констебл был в хорошей физической форме лет сорока с небольшим, с обветренной кожей любителя активного отдыха. - Молодой парень найден мертвым в сарае на даче, принадлежащем его отцу, - добавил он, догадавшись по ее изумлению, что ее еще не проинструктировали. "Его нашла его младшая сестра примерно в два сорок пять вечера. Она побежала домой, чтобы сказать своим родителям, и ее отец пришел и подтвердил это. Он позвонил нам. Он сейчас в машине, - добавил он, толкая калитку и отступая в сторону, чтобы пропустить ее. Он кивнул Томми и Джанин, которые прибыли на место происшествия, чтобы выслушать его первоначальное заявление.
   Оказавшись внутри, Хиллари увидела, что патрульная машина подъехала к самим участкам и припарковалась на широкой травяной дороге, которая шла по линии живой изгороди по периметру участков. Внутри машины она могла видеть две головы: одну спереди, одну сзади. - Джанин, возможно, ты сможешь пойти и получить от него первоначальные показания. Томми, со мной. Судебно-медицинский эксперт уже прибыл, констебль?
   - Еще нет, мэм.
   'Спасибо. Тебе лучше остаться здесь и присматривать за ним и СОКО. Это место легко пропустить.
   - Мэм, - сказал он спокойно. Для человека, которого нельзя было вызвать на место многих убийств, он был обнадёживающе спокоен и деловит. Хиллари ценил этот тип - довольствовался не продвижением по службе, а хорошим выполнением работы, получением зарплаты и возвращением домой к жене, детям и саду - или любому другому хобби, которое он предпочитал. Ей хотелось, чтобы таких, как он, было больше.
   Теперь было нетрудно обнаружить настоящее место преступления, потому что оно было эффективно опечатано сине-белой полицией - не перепутайте ленту. Всего было семь наделов, пять из которых имели сараи. Все полоски земли выглядели цветущими, с рядами молодого картофеля, который вот-вот должен быть выкопан, и весело цветущей алой фасолью, вздымающейся вверх по вигвамам или рядам колышков, в зависимости от предпочтений владельца. Участки, как она мрачно заметила, были спрятаны подальше от глаз, граничащие со стороны дороги густой живой изгородью из боярышника, а внизу - с более разбросанными рядами туземных деревьев. Свидетелей, вероятно, не будет в этом изолированном и хорошо спрятанном месте. Ее внимание привлек земельный участок в дальнем правом углу.
   Там внутри был мертв молодой парень, по крайней мере, так сказал констебль. Как молод? Она почувствовала, как ее желудок сжался при мысли о мертвом ребенке. Из всех кошмаров, с которыми полицейские сталкивались в своей карьере, мертвые дети были самым страшным.
   Томми стоял рядом с ней, беспокойно покусывая нижнюю губу, несомненно, думая о том же. Хиллари мысленно пожала плечами и велела себе продолжать. Она посмотрела на землю и вздохнула. Было сухо и жестко, без сомнения, из-за последних двух дней яркого солнца. Так что, вероятно, никаких следов или других полезных улик. Широкая травяная дорога вела прямо к огороду, но она не заметила никаких признаков проезжающего по ней автомобиля. Значит, убийца приехал не на машине. Или, если он или она сделали, они припарковались на дороге. Она сделала мысленную пометку, чтобы попросить сотрудников милиции вызвать свидетелей на любую машину, припаркованную поблизости, в соответствующее время.
   Она подошла к краю тропы, задев боярышник, и указала Томми сделать то же самое. - Мы пройдем туда и посмотрим. Осторожно - СОКО не оценит слишком много беспокойства.
   - Хозяин, - сказал Томми, осторожно ставя свои большие, плотно одетые ноги на ее меньшие шаги. Живая изгородь за его спиной представляла собой массу белых цветов, источавших довольно тошнотворный запах, и Томми почувствовал, как у него поднимается горло. Он поспешно сглотнул и сказал себе не быть булочкой. С тех пор, как он работал с Хиллари Грин, это было его пятое дело об убийстве, и теперь он не собирался пачкать свою тетрадь, выплюнув бобы.
   Хиллари остановилась недалеко от сарая и внимательно осмотрела его, прежде чем войти внутрь. Большинство других навесов были стандартными крошечными деревянными корпусами, которые вы либо покупали в разобранном виде и устанавливали сами, либо доставляли в более или менее готовом виде и просто швыряли туда, где это требовалось. Но этот сарай был другим. Он был больше и как-то рванее. Он выглядел так, как будто его сколотили из разрозненных деревянных досок. Определенно дело Хита Робинсона, оно попахивало скупостью. Разве они не могли позволить себе нормальный сарай? Была ли семья жертвы в таком тяжелом положении? Там было одно маленькое окошко, покрытое грязью и немного не в порядке. Перед ней не было двери, а это означало, что ей придется обойти ее стороной. Она еще раз взглянула на землю перед собой, наклонившись, чтобы более тщательно проверить траву. Хотя она могла различить ровные участки, по которым кто-то ступал - вероятно, отец, а может быть, даже один или оба офицера в форме, откликнувшиеся на зов, - она не могла разглядеть следов, которые могли бы оказаться полезными, и была удовлетворена тем, что не причинив какой-либо ущерб, осторожно вышла на противоположную сторону дорожки и обошла дальний конец сарая.
   Вход был открыт. Она не назвала бы это дверью как таковой, потому что не было ни ручки, ни защелки, и она состояла всего из двух деревянных досок, грубо сколоченных вместе. Кусок веревки был продет через естественную дыру в дереве, и она могла различить ржавый крючок, ввинченный в другую сторону входа, где его можно было привязать. Промежуток между ними был очень узким и, как она подозревала, внутри он выглядел темным и мрачным. Она двинулась вперед, осторожно держа руки в карманах (мантра полицейского на любом месте преступления) и заглянула внутрь. Чтобы войти, ей, вероятно, придется повернуться боком и протиснуться, как краб.
   Она чувствовала запах пыли и компоста, и не неприятный аромат старины, и поначалу могла видеть только обычное барахло, связанное с такими местами. Тачки, старые и вышедшие из употребления, новейшие и новейшие модели на первый план. Стоят вдоль стен, длинные-высокие, тыкают вещи: грабли, мотыги, лопаты, вилы. На неровном полу мешки с удобрениями, большой тюк веревки и... . . вздрогнув, она вдруг увидела его. Он сидел на мешке, набитом чем-то увесистым.
   Хиллари глубоко вздохнула и подождала, пока на нее не пройдет обычная волна жалости. Она моргнула, когда ее глаза привыкли к полумраку. Он был крупным парнем, но не толстым, с темными волосами и, как ей показалось, голубыми глазами. Трудно было сказать, что ему было не больше шестнадцати лет с недоразвитием, а может быть лет тринадцати с развитым развитием. Он был одет в темно-синие спортивные штаны и футболку. Логотип было трудно разобрать, в основном из-за того, что у него из груди торчала пара садовых ножниц. Темное пятно крови растеклось у него на коленях, но на пол попало совсем немного. И уже по одному этому она догадалась, что его сердце, должно быть, остановилось почти мгновенно. Во всяком случае, она на это надеялась, бедняжка.
   Он посмотрел . . . удивлен, подумала Хиллари. По крайней мере, на этом юном лице, все еще полном щенячьем жире, не было и следа ужаса или осознания. Она попятилась из проема, жестом пригласила Томми тоже предварительно осмотреться и огляделась.
   Прямо за ней виднелась беспорядочная линия деревьев. Подделка под апельсиновый цвет, подумала она. Обычный вездесущий старец. Но никаких колючих деревьев. Сквозь щели между ветвями она увидела неряшливый загон, где больше чертополоха и щавеля, чем травы. И еще один ряд грубых деревьев сразу за этим. Это было похоже на заброшенную землю; настоящая редкость в наши дни, когда любой участок земли, который приходит в негодность, тут же застраивается.
   - Я слышу шум машины, шеф, - сказал Томми, переводя взгляд с убитого мальчика на ворота.
   - Пошли, - согласилась Хиллари, возвращаясь тем же осторожным путем. Вернувшись к зарешеченным воротам, она улыбнулась, когда худощавая и величественная фигура осторожно вышла на травяную дорожку. Доктору Стивену Партриджу сейчас должно быть около пятидесяти, но он выглядел и одевался как тридцатилетний изгнанник из Говардс-Энда. Сегодня на нем были безупречные кремовые брюки со складкой, которой можно было бы разрезать хлеб, и белая, вероятно, шелковая рубашка. Золото незаметно поблескивало на манжетах и часах на запястье. Его волосы были тщательно выкрашены в темно-каштановый цвет и приглажены назад каким-то ароматическим маслом для волос.
   Он поднял голову, заметил ее и улыбнулся с искренним удовольствием. 'Хиллари. Так что это один из ваших.
   - Да, боюсь, - с сожалением согласилась она и, когда он проходил, предостерегающе протянула руку. - Он молод, - тихо сказала она и увидела, как напряглось его лицо. Затем он кивнул, вздохнул и прошел мимо нее. Хиллари проводила его взглядом, затем подошла к флегматичному констеблю у ворот.
   "Констебль. . . ?
   - Райт, мэм.
   - Констебль Райт. Что еще вы можете мне сказать?
   - Имя жертвы - Уильям Дэвис, мэм, пятнадцать лет. Его семья живет в последнем бунгало, пока вы идете по дороге. Все бунгало Астона Ли, мэм, построены в тридцатых годах тогдашним владельцем поместья для своих рабочих. Отца зовут, - он проверил свой блокнот, - Джордж Дэвис. Работает механиком в гараже на главной дороге. Ничего не известно, - добавил он, обычно давая ей понять, что у него нет криминального прошлого. "Мать - Мэрилин Дэвис. Она работает в магазине на заправочной станции. Парня нашла его сестра. По мере того как он продолжал, лицо констебля Райта начало темнеть. "Некая Селия Дэвис. Ей одиннадцать.
   Хиллари хмыкнула от горя, затем кивнула ему, чтобы он продолжал. "Кажется, ее нет в школе из-за одного из этих дней подготовки учителей или чего там еще. Так или иначе, ее мама отправила ее на участок, чтобы напомнить Уильяму, что она хочет, чтобы он вернулся к чаю. Очевидно, парень был нездоров, поэтому он вернулся домой из школы. Какой-то животик. Он не ел обед или не мог проглотить его, и его мама хотела, чтобы он пил чай пораньше. Вареное яйцо, - категорически добавил он.
   Хиллари сделала еще один глубокий вдох и позволила ему продолжить. Это были маленькие детали, которые иногда могли разбить вам сердце, и вам просто нужно было притвориться, что это не так.
   'Тем не мение.' Констебль Райт тяжело вздохнул и вернулся к блокноту. Она не могла видеть его из-за ворот, которые так его звали, но когда он не вышел из сарая, она вошла и... . . нашел его. Она побежала домой и рассказала матери, а ее отец примчался сюда, чтобы лично убедиться.
   - Ее отца тоже не было на работе? - резко спросила она.
   - Нет, мэм.
   Хиллари кивнула, но тут же подумала, почему бы и нет. И имел ли какое-то значение тот факт, что вся семья Дэвис сегодня была дома? Она сделала мысленную пометку узнать, а затем кивнула ему, чтобы он продолжал.
   Райт пожал плечами, как бы говоря, что больше ничего не предвидится. "Отец находит своего сына и бредет домой, чтобы позвонить нам".
   - Он прикасался к телу?
   - Он говорит, что нет, мэм.
   Глаза Хиллари сузились. Ей было трудно в это поверить. Разве отец, увидев сына в таком состоянии, инстинктивно прикоснется к нему? Держи его, попробуй вытащить лезвие. Поплакать над ним, раскачать его - что-нибудь. Но с другой стороны, она знала, что шок действует на людей по-разному. Возможно, ужас этой сцены заморозил его на месте, и тогда все, что он хотел сделать, это отвернуться от нее. Сотрите это. С таким же успехом это могло случиться.
   - Во сколько поступил вызов?
   Райт снова проверил блокнот. - В диспетчерской есть в два пятьдесят три часа дня, мэм. Время кажется подходящим, но я не стал подробно расспрашивать ни девочку, ни отца, если уж на то пошло. По большей части это то, что он выпалил, когда мы прибыли.
   - Значит, он вернулся на участки?
   'Да, мэм. Он был на дороге, когда мы прибыли, и пригласил нас войти. Он был бледным и дрожал, но казался достаточно связным".
   'Верно. Ну, мне лучше сказать пару слов, - пробормотала она. - Я так понимаю, девочка с мамой в доме?
   'Да, мэм. Я спросил ее, то есть мать, есть ли у нее подруга или хочет ли соседка, но она сказала нет.
   Хиллари нахмурилась. Еще одна странная реакция. Но опять же, возможно, Дэвисы не были близки со своими соседями. А в такой крохотной деревушке, как эта, уже один этот фактор может иметь значение.
   Хиллари подошла к патрульной машине, и Джанин, заметив ее, вышла, чтобы кратко рассказать ей о том, что она нашла у Джорджа Дэвиса. Большинство из них в точности совпадало с отчетом, который ей дал округ Колумбия Райт.
   Хиллари открыла заднюю дверь и скользнула внутрь. Рядом с ней, сгорбившись, сидел мужчина, его руки безразлично болтались между расставленными коленями. От него, как ни странно, пахло краской. На нем были старые брюки с маленькой дыркой на одном колене и рубашка с протертыми манжетами. Вероятно, его старая рабочая одежда, надетая для стрижки газона или чистки водостоков. Но опять же, Хиллари задавалась вопросом, не было ли денег в семье Дэвис.
   - Мистер Дэвис, меня зовут детектив-инспектор Хиллари Грин. Я возглавлю расследование убийства вашего сына. Она попыталась как можно мягче сказать грубые, суровые факты, но пока говорила, увидела, как он поднял голову. Он был коренаст, как и его сын, и с такими же темными волосами, но в его случае они теперь редели на макушке. У него были ярко-голубые глаза.
   - Ты женщина, - сказал он. Это не было обвинением или удивлением, просто заявление. Хиллари не обиделась, а просто сказала: "Да" и стала ждать. Через мгновение Джордж Дэвис кивнул.
   - Вы найдете того, кто это сделал?
   Хиллари колебалась не более секунды, затем снова сказала просто: "Да".
   Конечно, она была на так называемых курсах менеджмента, где офицерам советовали никогда не давать подобных обещаний. Но Хиллари знала, что Джорджу Дэвису нужно было услышать, и, увидев бедного мертвого мальчика в сарае на участке его отца, она имела в виду именно то, что говорила.
   Джордж Дэвис испустил долгий судорожный вздох и откинулся на обивку. - Не могу в это поверить.
   'Нет.' Хиллари не предполагала, что он сможет. Лучше всего сразу перейти к делу. - Мистер Дэвис, почему вас сегодня не было на работе? Вчера был выходной, разве сегодня у вас не рабочий день?
   Дэвис кивнул. 'Ага. Но босс любит, чтобы я работал в воскресенье. Тогда многие люди привозят свои машины для ремонта, потому что на выходных видно. Поэтому у меня всегда есть выходной на неделе. Кто бы ни выглядел менее занятым, босс не возражает. Кроме пятницы. У меня никогда не бывает выходных в пятницу. А вчера, как вы сказали, был выходной день, так что я решил сегодня тоже взять выходной и сделать его два дня подряд. Погода обещала быть хорошей, и моя жена хотела, чтобы я отремонтировал туалет. Так . . .' он пожал плечами.
   Так что была раскрыта одна маленькая загадка. А также объяснил запах краски.
   - Вашей жены тоже не было на работе?
   "Нет, у нас только одна машина, понимаете, так что когда у меня выходной, у нее тоже. Кроме того, у нашей Селии сегодня не было занятий, так что имело смысл остаться ради нее дома, типа. Гараж, в котором я работаю, примыкает к заправочной станции, где работает моя жена. Жена босса всегда присматривает за магазином и следит за насосами, когда Мари не работает, - объяснил он.
   И снова Хиллари задумалась. Тогда только одна машина. Дэвисы определенно не были богаты. Но они казались хорошими родителями, рассчитывая свою работу с учетом потребностей своих детей.
   - И Уильям был болен, как я понимаю?
   'Кто?' - безразлично спросил Джордж.
   "Уильям. Твой сын.'
   Джордж Дэвис сумел улыбнуться. 'Ой. Нет, Билли. Он всегда был Билли.
   'Извиняюсь. Насколько я понимаю, у него была проблема с животиком.
   'Хм. Так он и сказал, - согласился Джордж. - По-моему, с ним не так уж и плохо. Но его мама сказала, что он не ел, и у него были какие-то проблемы с животом. Одна из этих двадцатичетырехчасовых поносов. Но он не казался убежденным, и у Хиллари сложилось отчетливое впечатление, что его отец думал, что молодой Билли замахивается на лидерство. Тем не менее, кто хоть раз не пытался прогулять школу? Была, когда была в его возрасте. И она готова поспорить, что у Джорджа Дэвиса тоже.
   - Но если он был нездоров, то почему он вообще был на участке? - осторожно спросила она. - Он был заядлым садовником?
   Джордж фыркнул, а затем резко оборвал смех, словно ожидая, что его ударит молния за такое оскорбление. - Нет, - сказал он после долгого и тяжелого момента, явно отгоняя угрозу неминуемых слез. - Нет, на самом деле он был ленивым ублюдком. Как и все мальчишки его возраста. Но участки ему понравились. Вечно слоняешься, ничего особенного не делаешь. Вы знаете, какие бывают дети. И он любил фотографировать и все такое. Кроме того, я думаю, мама отправила его сюда за картошкой.
   На мгновение Хиллари растерялась, а затем внезапно дернулась. Taters было старым оксонским деревенским словом для обозначения картофеля. - Вы держите озимые в сарае? она спросила. Значит, сумка, на которой Билли был найден сидящим, могла быть наполнена картошкой его отца.
   'Ага. Им нужно поболтать, я полагаю, - неопределенно добавил Джордж Дэвис, но мысль о том, что в какой-то момент придется это сделать, похоже, утомила его. Она почти видела, как он увядает. Наконец наступила реакция, и она быстро сложила свой блокнот.
   "Я попрошу здешнего констебля отвезти вас домой", - сказала она, кивнув на напарника констебля Райта, который сидел за рулем и не сказал ни слова за все время интервью. "Я думаю, было бы неплохо вызвать доктора", - добавила она мужчине за рулем, юноше с копной очень светлых волос и лицом, усыпанным веснушками. Он кивнул, мгновенно поняв, и завел двигатель, когда Хиллари выскользнула из машины.
   Джанин стояла рядом с ней и смотрела, как патрульная машина въезжает в ворота. Констебль Райт начал закрывать за собой ворота, затем быстро открыл их снова. "Похоже, SOCO прибыла сюда", - пробормотала Джанин, когда первая из нескольких машин среднего класса начала подъезжать к улице снаружи.
   Хиллари кивнула. - Лучше оставить их. Она направилась к воротам и кивнула констеблю Райту, когда они проходили. Томми стоял, прислонившись к ее машине, и разговаривал по радио, вероятно, сообщая о происходящем. Она вздрогнула, задаваясь вопросом, разговаривает ли он с инспектором полиции Полом Дэнверсом.
   Она уже собиралась глубоко вздохнуть и пойти взять на себя управление, когда за спиной услышала, как зовут ее по имени. Док Партридж закончил свой первоначальный осмотр и объявил официальное время смерти. Когда он подошел к ней, на его одежде не было ни пятнышка грязи или крови.
   - Ну, я не жду никаких сюрпризов, - тут же начал он. - Я уверен, что очевидная вещь убила его. Никаких оборонительных ран на его руках или предплечьях не обнаружено. Думаю, тот, кто вонзил в него лезвие, застал его врасплох. Вы заметили, что ножницы были открыты? - добавил он, но это было строго риторически. Конечно, она заметила.
   Хиллари кивнула. "Использование только одного лезвия облегчило убийство?" - резко спросила она.
   - Я бы сказал так. Закрытые ножницы должны быть более тупым оружием. Но отдельные лезвия выглядят острыми и ухоженными. Я не думаю, что убийце пришлось бы приложить слишком много усилий, чтобы нанести ему удар.
   - Значит, нельзя исключать убийцу-женщину?
   'Нет.'
   Хиллари вздохнула. - Правша?
   - Я бы сказал так, учитывая угол. И ненамного выше жертвы. Скажем, в диапазоне от пяти-восьми до пяти-одиннадцати. Но это, конечно, чистое предположение, - сурово добавил он.
   - Верно, док. Когда вы сможете провести его вскрытие?
   - Я постараюсь добраться до него завтра первым делом. Однако ему предстояло утонуть и подозрительно умереть в кроватке. А вы знаете, какая бывает детская смертность, - тяжело вздохнул патологоанатом. "Придется не торопиться и разобраться с ними. Совершите хоть одну ошибку, и невинные мать или отец попадут в тюрьму за убийство, которого они не совершали. Ошибитесь на другом конце шкалы, и следующий младший брат или сестра тоже умрет".
   Хиллари вздрогнула и поняла, что старая поговорка верна: как бы плохо тебе ни казалось, всегда найдется какой-нибудь другой бедняга, которому еще хуже. - Спасибо, док, я знаю, вы сделаете все возможное.
   Стивен Партридж устало улыбнулся, впервые выглядя на свой настоящий возраст. Она смотрела, как он уходит, затем кивнула Томми. Фрэнка Росса по-прежнему не было видно. Вероятно, он где-то заблудился по дороге. Рядом с пабом, без сомнения.
   "Если появится сержант Росс, скажите ему, что мы в доме жертвы", - сказала Хиллари консулу Райту, который дружелюбно кивнул.
   'Да, мэм.'
   - И прессе вход строго запрещен, - мрачно добавила она. Вскоре они спустились.
   'Да, мэм.'
   Хиллари взглянула на свою машину, а затем мысленно наложила на нее вето. - Пойдем, - сказала она Джанин. Это даст ей шанс привести мысли в порядок, прежде чем ей придется поговорить со скорбящей матерью и травмированной младшей сестрой.
   И где-то в глубине ее сознания таилось знание, что большинство убийств было совершено членами семьи.
   У этого были все признаки того, чтобы быть свиньей случая.
  
   В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
   Бунгало Дэвиса называлось "Сирень", и в какой-то момент Джордж Дэвис, или, может быть, его жена, взяли раскаленную кочергу и выжгли имя на грубом куске дерева, прежде чем повесить его над редко используемой входной дверью. Однако деревенский тон, который он задавал, мешал самому зданию, которое представляло собой непривлекательное, приземистое и квадратное бунгало 1950-х годов. Побелка давно выцвела до тускло-серого цвета, и хотя сад был достаточно опрятен, а краска на дверях и оконных рамах была довольно свежей, здание казалось каким-то неприветливым.
   Хиллари прошла по бетонной дорожке к боковому входу и взглянула на Джанин, когда она постучала в дверь, отметив, что ее сержант тоже находит семейный дом угнетающим. Дверь быстро открыл констебль в униформе, который кивнул, прежде чем Хиллари успела предъявить какое-либо удостоверение личности. - Мать и маленькая девочка сзади, мэм. Маленькая девочка в постели; мать суетится. Она в шоке, очевидно, но кажется связной. Доктор должен прийти с минуты на минуту.
   "В таком случае лучше идти", - сказала Хиллари, проходя внутрь и прислушиваясь к предупреждению. Как только доктор прибыл сюда и накачал Мэрилин и Селию Дэвис снотворным до самых глазных яблок, невозможно было сказать, когда они смогут получить от них приличное интервью.
   Дверь открылась в крошечную кухню, и, следуя указующему пальцу консьержа, Хиллари прошла в узкий коридор. Дверь в компактную гостиную была открыта с одной стороны, поэтому она перешла на противоположную сторону, прислушиваясь к голосам и, наконец, услышав их во второй спальне справа. Она коротко постучала и толкнула дверь.
   Спальня Селии Дэвис, очевидно, была самой маленькой, чуть больше кладовки, в которую втиснули односпальную кровать и небольшой набор комодов. Платья висели на крючках, прикрепленных к стене выше. Обстановка здесь была по крайней мере яркой и веселой, а обои лимонного цвета сменились марширующими лентами маргариток, васильков и маков. Белые занавески висели на маленьком окошке, выходящем на узкий переулок снаружи.
   В постели на нее смотрела маленькая девочка с волосами мышиного цвета и уже знакомыми большими голубыми глазами. Она прижала маленькую потрепанную мягкую белую собачку чуть ближе к себе в защитном жесте, и Хиллари почувствовала, как у нее упало сердце. Она не любила проводить дни, разговаривая с обезумевшими детьми. Она уже чувствовала себя Злой Ведьмой Запада. Или это был Восток?
   "Здравствуйте, вы, должно быть, Селия", - мягко сказала Хиллари, улыбнувшись, а затем повернувшись, чтобы встретиться взглядом с Мэрилин Дэвис, когда она вставала с кровати. - Я инспектор Хиллари Грин, миссис Дэвис. Мне просто нужно пару слов с твоей дочерью, а потом мы поговорим на кухне, хорошо? Приятного чаепития. Как банально, как бессмысленно звучали слова. Они заставляли ее внутренне вздрагивать, даже когда она их произносила, но за все годы, что она проработала на этой работе, она ни разу не нашла слов, подходящих для такого случая.
   - Я не хочу, чтобы наш Сил расстраивался, - тут же сказала Мэрилин Дэвис. Она была одной из тех худых, как палочка, женщин с тонкими волосами мышиного цвета, которые выглядели так, будто следующий приличный ветер сдует ее с ног. Как и у мужа, ее глаза были ярко-голубыми, но сейчас они выглядели водянистыми и ошеломленными. Руки у нее явно были холодные, потому что она то и дело клала их себе под мышки, словно чтобы согреть, потом ловила себя на этом и снова дергала их вниз, к бокам. Хиллари знала все признаки волнения и шока. Они собирались сделать это быстро.
   - О, я буду быстрой и нежной, - твердо сказала она. - Сейчас, Селия. Хиллари быстро присела рядом с кроватью и улыбнулась. - Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал. Когда вы пошли за Билли, вы видели кого-нибудь на участке?
   Маленькая девочка покачала головой и начала сосать ухо чучела собаки. Мать шевельнулась, словно хотела вынуть его изо рта, но передумала. Очевидно, в кои-то веки эту детскую привычку никто не отменял.
   - Ты знаешь, у кого есть земельные наделы, как у твоего отца? Держу пари, да, и все их имена.
   Маленькая девочка торжественно кивнула.
   - Но вы никого не видели там сегодня, когда ходили за Билли?
   'Нет.' Слово было шепотом, как если бы это было большой тайной.
   Хиллари торжественно кивнула, как хранительница тайны. - И никаких посторонних? Нет, - повторила она, когда Селия Дэвис покачала головой. - А как насчет машины? Вы заметили машину, припаркованную на дороге, у ворот дачного участка?
   Девушка задумалась, ненадолго обнадежив Джанин, но быстро снова опустила блокнот, когда малышка покачала головой.
   - Ладно, Селия, пока все. Но мы можем поговорить снова через несколько дней, когда тебе станет лучше. Хорошо?'
   Маленькая девочка торжественно кивнула и особенно яростно пососала ухо собаки. Когда-то это был обычный пудель, но нейлоновый материал, из которого он был сделан, давно утратил свою форму. Ему, должно быть, много лет, и он ужасен на вкус.
   Хиллари встала, чувствуя, как дрожат коленные суставы, и поклялась еще раз сесть на диету. Затем она открыла дверь и безмолвно посмотрела на Мэрилин Дэвис, почти желая, чтобы она последовала за ней. Другая женщина вздохнула, осторожно откинула волосы с головы дочери и что-то прошептала ей, а затем последовала за ними. Она оставила дверь открытой, чтобы услышать, если ее ребенок закричит.
   - У вас есть другие дети? - тихо спросила Хиллари, пока они гуськом шли по узкому коридору в маленькую гостиную. Это было обернуто древесной стружкой и нарисовано вездесущей магнолией. На полу лежал ковер, а не ковер, а шкаф, стоявший в углу, явно был межвоенным. Двухместный диван и потрепанные кресла с откидной спинкой выглядели как покупки в благотворительном магазине. В углу стоял небольшой телевизор. На стенах не было ни одного произведения искусства.
   - Нет, у нас есть только Билли и Селия.
   Хиллари села на один из стульев и почувствовала, как пружина в опасной близости от ее зада тревожно сдвинулась под ней. - У вас есть свой дом, миссис Дэвис?
   'Арендовать. Одна из тех вещей жилищного товарищества. Раньше это был совет, забрал их из поместья, теперь это какое-то место в Банбери. Арендодатель приходит каждый месяц. Мэрилин Дэвис огляделась, словно не осознавая, где находится, затем медленно села на диван. Джанин стояла прямо у двери, осторожно делая стенограммы в своем блокноте.
   - Я так понял от вашего мужа, что вы все сегодня были дома по разным причинам. Билли нездоровился?
   - Нет, он сказал, что ночью ему стало плохо. Не ел много завтрака. Я подумал, что лучше не пускать его в школу. Хотя он бы вернулся завтра. . .' - твердо добавила она, но замолчала, поняв, что ее сын больше никогда не вернется в школу.
   У Хиллари возникло ощущение, что, как и ее муж, Мэрилин Дэвис на самом деле не верила в это оправдание Билли за то, что он не ходит в школу. Что вызвало очевидный вопрос. Он намеренно прогуливал школу или просто ленился? Он отправился в тот сарай с намерением встретиться с кем-то? Потому что, побывав там и увидев это, Хиллари с трудом поверила, что это могло быть оппортунистическим преступлением. Какой-то проходящий извращенец, заметивший молодого парня и рискнувший, просто не умылся. Сколько машин когда-либо видел узкий проселочный переулок? И если только какой-нибудь незнакомец в машине случайно не увидит Билли Дэвиса, идущего по дороге от своего дома к воротам, никто никогда не узнает, что сами участки были там.
   - У Билли часто были выходные? - небрежно спросила Хиллари и увидела, как Мэрилин нахмурилась.
   'Иногда. Он был сообразительным, и, я полагаю, ему нравилась школа. Он не был тупицей. Но он иногда любил выходной, да, - со вздохом призналась она.
   Хиллари задалась вопросом, знала ли она, что чуть не признала, что ее сын был постоянным прогульщиком, и подумала, что она, вероятно, не знала. И какое это имело значение сейчас? Эта мысль повисла между двумя женщинами, как обоюдоострый меч.
   - Итак, во сколько Билли ушел, ты не помнишь? - спросила Хиллари после минуты неловкого молчания.
   'Не знаю. Около половины первого. Он не хотел обедать, по крайней мере, так он сказал. Чувствовал себя как прогулка, может быть, по глупости.
   "Безумие?" Джанин повторила это слово, явно озадаченная.
   'Ага. Три арки, выстроенные посреди поля. Они считают, что большой дом в Рушаме был построен пару сотен лет назад. Модное увлечение или что-то в этом роде. Мэрилин говорила любопытным монотонным голосом. Был ли это ее обычный голос, подумала Джанин, или его приглушил шок?
   - О, - сказала Джанин, а затем, поняв, что прервала ход интервью, бросила на своего босса извиняющийся взгляд.
   - Но когда вы захотели, чтобы он вернулся к чаю, вы отправили Селию на огород. Это правильно?' - с любопытством спросила Хиллари.
   'Ну не совсем. Да, видел, но я не знал, будет он там или нет. Он просто любил иногда зависать там. И он отсутствовал час, так что я подумал, что он, возможно, прогулялся и заскочил туда. Я хотел, чтобы он что-нибудь снес ему - вареное яйцо, какой-нибудь суп или сумат".
   И снова Мэрилин Дэвис, казалось, поняла, что ей больше никогда не придется готовить для своего сына, и что-то в ее лице изменилось. Прежде чем она успела сломаться, Хиллари глубоко вздохнула и помчалась дальше. - Значит, вы послали Селию проверить, был ли он там. Сколько времени это было?
   Мэрилин пожала плечами. 'Не знаю.'
   - А через некоторое время Селия вернулась? Что, через пять минут?
   'Не знаю. Можно было бы. Не так долго. Не знаю, мне показалось, что это было не так уж и долго.
   Хиллари чувствовала, как женщина ускользает, и надеялась, что доктор скоро задержится. - Что именно она сказала? Ты можешь запомнить?'
   - Она сказала, что кто-то убил Билли. Я сказал ей, чтобы она не была такой глупой. К тому времени ее отец уже был дома и мыл посуду в раковине. У него вся краска была под ногтями. Он ушел.
   Хиллари кивнула. Мэрилин Дэвис не поверила дикой сказке дочери и не хотела верить в нее сейчас. Возможно, она чувствовала, что если бы она продолжала верить, что это всего лишь буйное воображение маленькой девочки, она могла бы предотвратить смерть своего сына.
   - Мне нужно пойти и посмотреть комнату Билли, миссис Дэвис, - мягко сказала Хиллари, поймав взгляд Джанин и кивнув в сторону кухни. Джанин ускользнула и через несколько секунд вернулась с констебль, который бросил один взгляд на ее подопечного, а затем подошел и сел рядом с ней на диван.
   Хиллари ушла от них, констебль обнимал застывшую и безразличную Мэрилин Дэвис и укачивал ее на диване. Снова выйдя в узкий коридор, она почувствовала, как Джанин повела плечами, и поняла, насколько напряженной стала ситуация.
   "Я знаю, это нехорошо, ты чувствуешь себя настоящей коровой, но это нужно сделать", - пробормотала Хиллари. Если Джанин собирается продвинуться по карьерной лестнице, ей вскоре придется самой выполнять грязную работу.
   Первая дверь, которую она толкнула, явно была главной спальней. Кровать была двуспальной, а у единственного окна стоял большой платяной шкаф. Это снова были древесная стружка и краска - на этот раз бледно-мятно-зеленая. Полы были деревянными и голыми. Опять без ковра. "Я понимаю, что с деньгами здесь туго", - размышляла Хиллари. "Проверь их финансы и убедись". Хотя она не думала, что деньги будут мотивом в этом случае, нужно было проверить все возможности.
   - Босс, - проворчала Джанин, молча поздравляя себя с тем, что осталась одинокой и ничем не обремененной. А не жить в такой помойке. Она не могла понять, почему ее босс до сих пор живет на узкой лодке, когда она могла бы жить в доме, но, по крайней мере, " Моллерн" был лучше, чем здесь. Это место дало ей волю.
   "Должно быть, это его комната", - сказала Хиллари, открывая дверь, но вместо этого обнаруживая тесную ванную. Ванны не было, только узкая душевая кабина, в цементном растворе которой росло немного зеленой плесени.
   Комната Билли Дэвиса оказалась прямо напротив комнаты его сестры и была лишь немногим больше. В углу стояла односпальная кровать и крошечный платяной шкаф. Нет ящиков. Она открыла шкаф и увидела несколько аккуратно сложенных рубашек на единственной полке над вешалками. Денег у Дэвис, может быть, и не хватило, но у мальчика была чистая одежда.
   На стенах висели фотографии - много-много фотографий. Они удивили Хиллари, которая ожидала футбольных плакатов или женских групп. Потом она вспомнила, что Джордж Дэвис говорил, что хобби его сына - фотография, и решила присмотреться.
   "Давайте проведем полную инвентаризацию", - сказала она Джанин, которая вздохнула и закатила глаза, но принялась за работу. Пока она перемещалась, тщательно каталогизируя и документируя, Хиллари смотрела вокруг себя, пытаясь почувствовать жизнь, которую вела здесь их жертва. Деревянная щепа в этой комнате была выкрашена в бледно-бирюзовый цвет, голые половицы под ним были нарушены единственной темно-зеленой циновкой, лежащей рядом с кроватью. Чтобы у мальчика не было холодных половиц, на которых он мог бы стоять зимой? В этой комнате не было никаких признаков радиатора. В других комнатах она тоже ничего не видела. Каким-то образом этот маленький пример человеческого стремления к комфорту заставил ее перехватить горло, и она быстро подошла к окну и выглянула наружу. С этой стороны бунгало выходило на ячменное поле; сельхозугодья вплоть до узкой живой изгороди из бирючины, окаймлявшей участок.
   Медленно Хиллари обошла стены, рассматривая фотографии. Мальчик был хорош. Он снимал пейзажи и в черно-белом, и в цвете, и во все времена года. Несколько кадров сельскохозяйственной техники, явно брошенной и заросшей сорняками. Несколько городских кадров. Кадры того, что могло быть только его школой, большой, безликой общеобразовательной школой, судя по всему. И тут и там в рамочках бумажки. Прочитав их, она поняла, что все они были призами для фотографии - местных газет, местных галерей. Ничего особенного, но, очевидно, предмет гордости.
   Зачем кто-то убил пятнадцатилетнего школьника из обедневшей семьи, с любовью к фотографии и желанием время от времени прогулять школу? Это не имело смысла.
   - Босс, - сказала Джанин, кивая на маленький предмет на прикроватной тумбочке. Хиллари посмотрела на него и кивнула. Это был небольшой цифровой фотоаппарат.
   - Мы подарили ему это на прошлое Рождество, - сказал Джордж Дэвис с порога, заставив их обоих подпрыгнуть. "Мы копили весь год, чтобы купить его для него, потому что это было то, чего он хотел больше всего на свете. Мы сказали ему, что если у него есть это, у него не может быть ничего другого. Ни одного подарка. Но это то, что он хотел, поэтому это то, что он получил. Наша Сил, она любит открывать много подарков, так что мы покупаем ей книжки-раскраски и краски, ну знаешь, мягкие игрушки. Но Билли был в восторге от этого.
   Хиллари кивнула. "Я не вижу компьютера".
   Джордж Дэвис хрипло рассмеялся. - Ты тоже не будешь.
   - А разве вам не нужен компьютер с цифровой камерой? Вы знаете, распечатывать фотографии, - добавила она, указывая на стены.
   - О, у этого его лучшего друга был компьютер, - сказал Джордж Дэвис. "Он ходил к Миддлтону Стоуни всякий раз, когда хотел что-нибудь распечатать. Толстые, как воры, эти двое. Дэвис говорил угрюмо, словно не одобрял дружбу. Словно прочитав ее мысли, он добавил: - Отец Лестера владеет собственной компанией. Раньше хвастался своим компьютером, всеми этими видеоиграми и прочим, просто чтобы заставить Билли ревновать. Я полагал, что он тоже смотрел свысока на нашего Билли, украдкой, но Билли этого не хотел. Дети, они думают, что знают все. Он беспомощно пожал плечами.
   Хиллари еще раз взглянула на фотографии. - У него был талант, - мягко сказала она.
   "Ах. Он считал, что сможет зарабатывать на жизнь и этим. Я сказал ему, что на художественную ерунду денег нет. Но у Билли все получилось. Он хотел быть одним из тех придурков, которые слоняются без дела, пытаясь сфотографировать так называемых знаменитостей".
   - Папарацци? - сказала Хиллари, несколько удивленная. Джордж Дэвис снова пожал плечами, потом покачал головой и отвернулся. Как и его жена до него, он, вероятно, задавался вопросом, какое значение все это имеет сейчас. Мечты о журавле в небе или нет, но Билли Дэвис больше не собирался делать фотографии.
   * * *
   Хиллари и Джанин вышли наружу и медленно, глубоко вздохнули. Прибыл доктор и с помощью констебля уложил Мэрилин Дэвис в постель.
   За задней дверью Хиллари заметила сарай и переделанный угольный склад и заглянула внутрь. В основном садовый инвентарь и обычная атрибутика: лестницы, банки с наполовину использованной краской. Странная картонная коробка, наполненная бог знает чем. А там, у одной из стен, отливающие темно-синим и новым видом в полумраке, очертания мощного гоночного мотоцикла. Велосипед мертвого мальчика. Его гордость и радость без сомнения. Что-то еще, что уже устарело. Хиллари вспомнила этот дачный сарай и того коренастого мальчика с голубыми глазами и копной темных волос, и почти могла представить, как он мчится по проселочным дорогам, тяжело двигая ногами, включая все эти причудливые передачи, упиваясь скоростью и забывая, как и все дети, к любой опасности.
   Но в данном случае Билли Дэвис был прав, презирая мысль о том, что его может сбить машина. Велосипед Билли был надежно спрятан в сарае, когда его владелец умер.
   "Я этого не понимаю", - сказала Хиллари, медленно идя обратно по переулку к земельным участкам. К настоящему времени SOCO должна быть хорошо укрыта. "Кто захочет убить Билли Дэвиса. И почему?'
   Джанин нахмурилась. - Еще рано, босс, - напомнила она ей. Она никогда не называла Хиллари "шефом". Но она жаждала того дня, когда кто-нибудь назовет ее этим прозвищем.
   У ворот участка Томми увидел их и быстро вышел, чтобы поприветствовать. - Они пробудут здесь еще несколько часов, но рассчитывают, что успеют сделать большую часть работы до наступления темноты. Однако нам придется установить свет, - сказал Томми. - Этот сарай - это чаевые. Там всякое и, похоже, его не убирали с довоенных времен. Первый.'
   Хиллари усмехнулась, зная, что слова вылетели изо рта Томми, но услышав за ними недовольного технаря. "Ну, тогда вас ждет долгая ночь, не так ли, округ Колумбия Линч", - сказала Хиллари с ухмылкой, и Томми добродушно простонал.
   - Все еще никаких признаков Фрэнка? - спросила она, но едва дождалась отрицательного ответа. "Хорошо, Томми, начинай опросить соседей и посмотри, слышал ли кто что-нибудь или видел кого-нибудь". Она взглянула на часы и увидела, что они только что прошли 16:30. "Вы, вероятно, обнаружите, что большинство из них все еще на работе, так что подождите и вернитесь после пяти. Джанин, тебе лучше побыть здесь. Я удивлен, что пресса еще не добралась сюда. Когда они появятся, дайте им обычную линию. Я поговорю с СОКО, посмотрю, что у них есть.
   Когда все трое разошлись, черный дрозд, гнездившийся в кустах боярышника у ворот, сердито завизжал.
   Хиллари знала, каково это.
   * * *
   Как Томми и ожидал, вся деревушка Астон-Ли оказалась где-то в другом месте. Помимо бунгало Дэвиса, там был еще один двухэтажный коттедж, выглядевший так, будто его приукрасили для отдыхающих, и семь небольших приземистых бунгало. Постучав в дверь предпоследнего бунгало на дороге, он уже предвкушал гулкую тишину. Поэтому, когда он услышал слабый голос, зовущий: "Я иду, придержите лошадей", он полез в карман за удостоверением личности.
   Дверь открылась, и за ней предстала маленькая старушка ростом не выше четырех футов шести дюймов. На швабре с тугой химической завивкой она была почти цвета электрик, на ней был фартук в цветочек и потрепанные тапочки. Старуха посмотрела на большого констебля и улыбнулась. "Здравствуйте, что за волнение тогда? Надеюсь, у Джорджа и Мэрилин никто не заболел. Я видел доктора. Бесполезно держать эту штуку там, я ее не вижу. Подождите, дайте мне надеть очки. Когда она потянулась к очкам для чтения с толстыми стеклами, которые висели на ее плоской груди на цепочке, она все еще продолжала заниматься. - Я был почти уверен, что видел машину доктора. Надеюсь, ничего серьезного. О, это полиция? В чем дело? Этот Билли в беде?
   Томми, пытаясь сдержать ухмылку, бросил короткую молитву благодарности за словоохотливых любопытных старушек и тихо сказал: - Я детектив-констебль Линч, мэм. Могу ли я войти?'
   * * *
   Хиллари громко кашлянула в нескольких ярдах от двери сарая, и оттуда высунулась голова в белом капюшоне. Она смутно узнала ученого внутри. Его специальностью, если она правильно помнила, была одежда. Или это были узоры брызг крови? "Есть ли шанс на обновление?" она спросила.
   "Ничего себе кота в аду", - последовал веселый ответ, и фигура в белом халате снова исчезла. Хиллари выдула губы. Большой.
   * * *
   - Хотите дижестив или крепкий чай? Старуха, представившаяся Милли Верн, налила кипяток в чайник и потянулась за сахарницей. - Боюсь, только чайные пакетики. Молоко?'
   Томми, сидевший за крохотным столиком из пластмассы, кивнул и на молоко, и на дижестивы, и разложил на столе свой блокнот. - Это мисс или миссис Верн?
   - Миссис, дорогая, хотя я вдова вот уже почти двадцать лет. Считай, что я буду вдовой дольше, чем была замужем. Муж водил автобусы. Он был хорошим человеком, но любил выпить. Томми сглотнул и порадовался, что никогда не был пассажиром одного из шарабанов мистера Верна. 'Итак, что происходит тогда? Надеюсь, все в порядке. Джордж и Мэрилин друзья, вроде. Ну, Мэрилин иногда заказывает мне покупки.
   - Боюсь, я пока не могу сказать, мэм, - помедлил Томми. Он еще не получил официального разрешения от Хиллари обнародовать информацию. - Ты был здесь весь день? - мягко спросил он, мысленно скрестив пальцы. Бунгало Верна было хорошо расположено, чтобы видеть всех приходов и уходов.
   - Мне больше некуда идти, дорогая? - без злобы сказала Милли Верн, усаживаясь напротив неожиданного гостя и запивая крепким чаем. Конечно, я был здесь весь день. Вадья хочешь знать?
   - Ты не видел в последнее время каких-нибудь странных машин? И именно сегодня?
   'Нет. Это место не совсем в глуши, не так ли? Большинство людей, желающих попасть в Стипл-Астон, большую деревню в миле дальше по дороге, выбирают другую дорогу, ту, что в стороне от главной дороги; второй поворот. Это двухполосный вид, и ближе. Так что только те из нас, кто живет здесь, пользуются этим переулком. Все уходят на работу утром, часов в восемь - слышно, как заводятся машины, - а потом они все возвращаются назад примерно в полпятого. Немного похоже на то, как пчелы отправляются на охоту за медом. Только я остаюсь позади. А иногда и миссис Купер. Она работает только неполный рабочий день. Томми понял, как одиноко должна быть старая утка, и сделал глоток чая. 'Верно. Итак, что вы можете рассказать мне о своих соседях? - спросил он, задаваясь вопросом, не сотрется ли у него кончик карандаша к тому времени, как он закончит. У него было ощущение, что его ждет долгий путь.
   - Ну, а теперь, с чего мне начать? - спросила Милли Верн, сверкая глазами. "Начиная с верхней части, это Coopers. . .'
   * * *
   Джанин смотрела, как подъезжает первая машина, и узнала мужчину, который вышел из нее. Он был универсальным сотрудником Oxford Times , но предпочитал специализироваться на преступлениях. Она подошла к нему, удерживая его от ворот. Его пассажир явно был ловкачом, и она старалась держать обоих мужчин в поле зрения. Она знала все их уловки - как репортер заставит вас болтать, пока его приятель пытается увернуться и сделать несколько снимков.
   Она услышала звук второй машины и начала беззвучно ругаться, понимая, что может быстро захлебнуться, но затем узнала потрепанный драндулет Фрэнка Росса и вместо этого выдавила кривую ухмылку. Она никогда не думала, что будет рада видеть Фрэнка.
   - Пока я живу и дышу, - сказал Фрэнк, выходя из машины и ухмыляясь журналисту, который издал еле слышный стон. Все, казалось, знали Фрэнка. И хотелось бы, чтобы они этого не сделали.
   "Пожалуйста, вернитесь в машину, сэр", - твердо сказала Джанин фотографу, который неохотно скользнул обратно внутрь, но не раньше, чем ловко ее сфотографировал.
   Поскольку Джанин имела дело с постоянно растущей группой СМИ, она задавалась вопросом, что Мел делал в штаб-квартире. Или он уже ушел домой? У Мела был дом в "мавританском" районе Кидлингтона - старой части деревни, полной больших изящных домов и садов с прудами и плакучими ивами. Дом Мела был особенно красивым каменным домом в Котсуолде, который его жена уступила ему после их развода. Для Мела было типично жениться на богатой женщине. А Джанин еще несколько месяцев назад жила с ним в этом доме. Однажды она подумала, не является ли она миссис Мэллоу номер три. Теперь она больше не задавалась вопросом. Теперь она снова оказалась в маленьком полуприцепе в Ботли, который делила с библиотекарем и стюардессой.
   Мел, недавно получивший повышение Мел, был должен ей. И пока она общалась с прессой и задавалась вопросом, насколько трезв Фрэнк Росс на самом деле, она решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы взыскать свой долг. Она как раз обдумывала, как бы обвести Мела вокруг пальца, когда к ней внезапно вспыхнул интерес. Только что подъехал скромный фургон с затемненными окнами. Должно быть, они готовы перевезти тело.
   Оставив Фрэнка и двух офицеров в форме охранять журналистов, Джанин подошла к воротам и осмотрела дорожку. Тело уже поместили в мешок для трупов и несли на носилках. Ее босс шел сзади.
   Когда небольшой кортеж подъехал к воротам, она услышала бешеный щелчок камер за спиной и скривилась.
   Хиллари тоже покачала головой и беспомощно пробормотала: "Бедняжка хотела быть одним из этих папарацци. Бьюсь об заклад, он никогда не догадывался, что его лицо появится во всех газетах.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   Фрэнк Росс выехал во двор гаража и направился к насосу. Он не мог вспомнить, когда в последний раз проверял шины, и вполне мог извлечь из этого задания что-нибудь полезное. Он сомневался, что в противном случае получил бы здесь много пользы. Но для этой суки из Траппа было характерно давать ему все дерьмовые работы, которые никому не нужны, и если он хотел сохранить свою работу, ему просто нужно было продолжать ее брать.
   Если бы он только знал, где Ронни Грин спрятал свои деньги перед смертью, он мог бы схватить их и улететь на Сейшельские острова, но у него просто не было ни малейшего понятия. Так что он застрял в долине Темзы до тех пор, пока не смог уйти в отставку и устроиться где-нибудь на тепленькую работу ночного сторожа. Отдай начальству старый двупалый салют раз и навсегда, и больше ему никогда в жизни не придется отдавать приказ.
   'Могу я предложить вам что-нибудь еще?' Голос был женский, и Фрэнк, пыхтя, выпрямился из-за своего приседания у левого переднего колеса. Говорящая была неплохой женщиной - немного полноватой в середине.
   - но с настоящими светлыми волосами и милой улыбкой.
   - Это миссис Уилберфорс? - спросил он, доставая свое удостоверение личности и показывая ей. Сержант Фрэнк Росс. Ваш муж владеет здесь гаражом, я так понимаю?
   Улыбка Мэнди Уилберфорс дрогнула, и она обернулась, чтобы посмотреть через плечо. Заправочная станция могла похвастаться небольшим магазином, где продавали все обычные товары, и большим открытым гаражом, куда она сейчас смотрела. Внутри Фрэнк увидел стареющий "Пежо" на пандусе и человека, всматривающегося в его низ.
   - Гил! - кричала Мэнди. - Лучше иди сюда.
   Ее муж пришел быстро, возможно, заподозрив кого-то в попытке улизнуть, не заплатив за бензин, или, может быть, какой-то похотливый мерзавец напал на его жену. Это был крупный, но не особенно хорошо сложенный мужчина с редеющими седыми волосами и грязными руками. 'Ага?' - спросил он, затем нахмурился, когда Фрэнк снова поднял удостоверение личности. 'Как дела? С моим гаражом все в порядке, - сказал он. Слишком быстро, по мнению Фрэнка.
   - Нет, сэр, я уверен, что нет, - солгал Фрэнк. По его опыту, в любом гараже обычно что-то было не так; торговля запчастями с украденных автомобилей, перевод часов вспять, что угодно. И даже если они не совершали ничего откровенно криминального, обвинения, выдвигаемые хорошими механиками в наши дни, все равно были грабежом среди бела дня. - Но с одним из ваших рабочих произошел инцидент, и мне нужно задать несколько вопросов, - объяснил Фрэнк.
   - Джордж? - сказал Гил Уилберфорс, явно ошеломленный. У него были большие глаза цвета вареного крыжовника и румяное лицо, которое сейчас выглядело комически удивленным. Очевидно, Джордж Дэвис был не из тех, кто сразу приходит на ум при упоминании о неприятностях. Скучный труженик тогда. Не из тех, кто отнесет пару ножниц своему сыну. Может быть.
   - Почему вы думаете, что я говорю о мистере Дэвисе? - быстро спросил Фрэнк, и Гил Уилберфорс широко ухмыльнулся.
   - Единственный рабочий, который у меня есть, - сказал он. 'Как дела? Не могу поверить, что старый Джордж сделал что-то плохое. Хороший парень - Джордж. Всегда вовремя и знает толк в машинах. Не боится тяжелой работы.
   - Его жена в порядке, не так ли? Мэнди встрепенулась.
   - В данный момент я не могу это обсуждать, - категорично сказал Фрэнк. - У него сегодня выходной, да?
   Гил Уилберфорс согласился с этим и подтвердил рассказ Джорджа Дэвиса о том, как они работали со списком сотрудников.
   - Итак, ты не знаешь, были ли у него какие-нибудь проблемы в последнее время? Может быть, кто-то приставал к нему за деньги? Взял кредит не у тех людей?
   - Только не Джордж, - покраснел Уилберфорс от явного гнева. - Он не из тех, кто вмешивается в это.
   - Значит, не игрок?
   Хозяин гаража фыркнул.
   "Замечали что-нибудь странное в последнее время? Ему звонили с угрозами? Или, может быть, ворчать на старую жену и детей. Ежедневная рутина сводит его с ума? Может быть, вы заметили, что он вспыльчив или что-то в этом роде?
   "Нет, ничего подобного", - возразил Уилберфорс и продолжил перечислять все достоинства своего друга, но к этому моменту Фрэнк уже почти не слушал. Все было именно так, как он думал. Тупик. Конечно, никто здесь не собирался рассказывать какие-либо интересные факты о семье Дэвис. Тем не менее, он мог бы получить бесплатную работу в нефтяной отрасли, если бы правильно разыграл свои карты.
   * * *
   - Значит, первое, что она говорит, шеф, - Томми оторвал взгляд от своей записной книжки, - это "Что Билли затеял?" или что-то в этом роде.
   Хиллари задумчиво кивнула. Томми вернулся к ней сразу же после разговора с Милли, зная, что она хочет быть в курсе. "Интересно, что она сразу же предположила, что мы здесь из-за мальчика, - размышляла она. "Конечно, это может быть просто синдром маленькой старушки против подростка", - вздохнула она. Они имели тенденцию смешиваться примерно так же, как масло и вода, чаще, чем нет. Возможно, сейчас не стоит слишком доверять мнению Милли Верн. "Посмотрим, что скажут другие друзья и соседи. Посмотрим, подтвердят ли они, что Билли был парнем.
   - Дело в том, что после этого она почти ничего о нем не говорила, - сказал Томми, слегка нахмурившись. "У меня такое чувство, что она сообразила, что это что-то плохое, и замолчала".
   - Что ж, подождите несколько дней, пусть новости разойдутся и начнут доходить до вас, а затем займитесь дальнейшими действиями. Я еду в Стипл-Астон, чтобы взять интервью у нескольких местных друзей Билли. Я получил список от его отца. Они разговаривали на дороге, небрежно прислонившись к ее машине. - Вернись в сарай и посмотри, как дела у СОКО. Скоро вам нужно будет установить свет.
   "Хозяин".
   - Джанин, ты умеешь водить. Она бросила ключи от Паффа Трагического Вагона своему младшему и скользнула на пассажирское сиденье, притворившись, что не слышит вздоха Джанин. Она знала, что миловидная блондинка предпочитает, чтобы ее видели в ее колоритном новом Mini, и скрывала улыбку, когда DS боролся с непокорным ремнем безопасности. - Есть сноровка. Дайте ему войти полностью, затем сильно потяните его, а затем осторожно потяните".
   Джанин хмыкнула.
   * * *
   Фрэнк Росс не получил свою бесплатную работу в нефтяной отрасли, и он был в ярости, когда уезжал. Предполагалось, что он вернется на место преступления, но, черт побери, время отсчета истекло, и он никогда не брал неоплачиваемую сверхурочную работу - он оставил это молодым и глупым. И амбициозный, как тот коричневоносый Томми Линч. Возвращаясь к Кидлингтону и его маленькой вонючей квартирке над магазином, Фрэнк задумался о новом боссе.
   Пол Дэнверс.
   С одной стороны, он знал, что Хиллари Грин, должно быть, плюется оловянными гвоздями по поводу его назначения, и этого было достаточно, чтобы приободрить его. С другой стороны, он знал, что у Денверс тоже есть на него свои интересы. Так и было, с тех пор как он и тот другой придурок из Йорка приехали расследовать обвинения в коррупции, выдвинутые против только что умершего Ронни Грина.
   Дэнверс не был дураком и знал, что помог своему приятелю Ронни в странной контрабанде. Но Фрэнк потратил свою часть денег на лошадей и поездки в квартал красных фонарей в Амстердаме. Он не оставил бумажного следа, и ничего не могло остаться. Некоторое время они исследовали и Хиллари, из-за чего он несколько месяцев после этого хихикал над пивом. Мысль о том, что взволнованную, прямолинейную жену Ронни поместят под микроскоп, должно быть, заставила его мертвого друга перевернуться от смеха в могиле.
   Конечно, они никогда ничего не доказывали против нее. Они бы пригвоздили Ронни, если бы он не погиб в той автокатастрофе первым. Но они не нашли его денег. Это была единственная мысль, которая все еще мучила его. Ронни бережно относился к своим финансам и всегда планировал уехать на пенсию на Карибы, когда ему исполнится пятьдесят. По подсчетам Фрэнка, он, должно быть, припрятал не менее четверти миллиона. Может быть, даже больше.
   Время от времени Фрэнк присматривал за сыном Ронни от первого брака - все еще зеленым заушным компьютером, работающим на Уитни, - но он не мог понять, как кусачий нашел заначку его старика. Если только он не играл в очень умную игру ожидания. Нет, как бы это ни раздражало его, Фрэнк подозревал, что только у Хиллари хватило ума найти деньги. А она, наверное, даже не посмотрела, глупая корова.
   Он задавался вопросом, как они теперь будут ладить с Дэнверс. Он усмехнулся и закурил сигарету, надеясь, что полетят искры. Ему нужны были развлечения в жизни.
   * * *
   Детектив-суперинтендант Филип Мэллоу закрыл папку со статистикой магазинных краж за последний квартал и неловко поднялся со стула. Он смотрел в лицо пятидесятилетнему, о чем говорила его ноющая спина и растущая усталость. Когда-то он мог работать по двенадцать часов, стоя на голове. Теперь он подошел к окну своего нового кабинета, из которого открывался первозданный вид на автостоянку, и увидел серую белку, карабкающуюся по стволу цветущего конского каштана.
   Внезапно, и эта мысль застала его врасплох, ему захотелось, чтобы Джанин ждала его снова в пустом доме, как раньше. Это было странно, но он никак не ожидал, что будет так скучать по ней. Он вступил в роман, думая об этом как о краткосрочной, безоговорочной забаве. Но теперь, когда он благополучно получил повышение по службе, он обнаружил, что его мысли продолжают возвращаться к ней. Она была молода и славна и вытащила его из колеи. Теперь он чувствовал, что возвращается к той же старой рутине, и это пугало его. Конечно, бесполезно надеяться, что она вернет его. Он бросил ее, чтобы улучшить свои шансы подняться по карьерной лестнице, а ни одна женщина никогда не простит такого. Даже такой, которая была полна решимости подняться по той же самой лестнице.
   Мэл не был дураком - он знал, что в какой-то момент от него ждут, что он протянет ей руку помощи до должности инспектора. Может быть, тогда она согласится провести ночь, может быть, пообедать, в память о старых временах.
   Мэл покачал головой и отвернулся от окна. Он был жалок. Как грязный старик, замышляющий перевернуть ногу. Как долго его либидо будет управлять его головой? Даже сейчас, когда он должен был думать о выступлении в следующем месяце о борьбе с нелегальной иммиграцией, которое он должен был произнести на конференции в Харрогейте, вместо этого он думал о длинных шелковистых светлых волосах Джанин на подушке рядом с ним.
   Ему нужно проверить голову.
   * * *
   Роллинсоны жили в маленьком опрятном домике в тупике недалеко от церкви Стипл-Астон. Пятнадцатилетний Грэм Роллинсон, по словам Джорджа Дэвиса, был лучшим другом своего сына в местной начальной школе, но быстро стало очевидно, что те времена давно прошли.
   Когда все они сидели в безупречной гостиной, светловолосый худощавый Грэм выглядел одновременно смущенным и в равной степени очарованным тем, что его допрашивала полиция. Его родители выглядели просто испуганными. Узнать, что ребенок был убит прямо на вашем пороге, и что этот ребенок также был известен вашему сыну, было чем-то, что заставило бы большинство родителей лишиться сил.
   - Дело в том, - уже не в первый раз говорил Грэм, - что, когда мы отправились в Бистер, нас поместили в другую форму. И мы как бы потеряли связь. Я имею в виду, что мы иногда болтали в автобусе. А в долгие летние каникулы мы могли бы пойти ловить раков, посмотреть, сможем ли мы найти какого-нибудь из тех американских монстров, о которых показывали телепрограммы. Но даже не это, прошлым летом. Я не проводил с ним много времени уже много лет. Он был весь в фотографиях и прочем. Я действительно ничего не могу сказать вам о нем сейчас.
   Грэм, очевидно, хотел помочь, но толку от него было немного.
   - Вы знаете, почему сегодня днем он мог быть в сарае на приусадебном участке?
   'Неа.'
   - Он когда-нибудь говорил вам что-нибудь о том, что кто-то его беспокоит?
   'Неа.'
   - Может быть, у него есть что-то тайное, что он поклялся тебе не рассказывать.
   - Нет, и, как я уже сказал, он мне все равно ничего не сказал. Не сейчас. Мы были лучшими друзьями, когда были маленькими, но теперь у меня есть своя банда. Билли был не в нашем вкусе.
   Хиллари навострила уши. - Какой это был тип?
   Грэм Роллинсон покраснел и бросил взгляд на родителей, затем пожал плечами. 'Ничего такого. Я просто имею в виду, что у него был свой круг друзей, а у меня был свой. Его лучшим другом был Лестер Миллер. Вы должны поговорить с ним, правда.
   И это была почти та же самая история, которую они получили от всех детей из списка Джорджа Дэвиса. Они были близки с Билли Дэвисом в начальной школе, но все изменилось, когда они сменили школу. И никто не знал, в какие неприятности он мог попасть, что привело бы к такому резкому исходу. А если и говорили, то не говорили.
   - Отстой, - с отвращением сказала Джанин, когда они возвращались в машину. "Кажется, он близок только с этим мальчишкой Миллером и дал локоть всем своим старым приятелям".
   Хиллари кивнула. Впрочем, в чем-то это было понятно. Она и сама помнила культурный шок, который испытала в одиннадцатилетнем возрасте. Она тоже ходила в маленькую деревенскую начальную школу, где едва ли было тридцать учеников, где все друг друга знали и дружба была крепкой, только для того, чтобы попасть в общеобразовательную школу с тремя тысячами или более учеников, которая казалась живущей на другой планете. .
   "Завтра нам придется посетить его школу", - согласилась Хиллари, а затем добавила с любопытством: "Джанин, ты заметила у детей какое-то нежелание? Чтобы поговорить о Билли, я имею в виду?
   Джанин слегка нахмурилась, затем кивнула. - Да, я так и думал. Но я ничего не мог понять. Я не собирался ничего говорить, но у меня возникло ощущение, что они его немного побаиваются. Нет, может быть, не так сильно. Как-то осторожно.
   Хиллари кивнула, радуясь, что это была не только она. - Как будто все что-то знали, но не хотели говорить. Во всяком случае, не на глазах у родителей. У меня начинает складываться отчетливое впечатление, что у нашей жертвы была какая-то репутация. Может быть, он был хулиганом?
   Джанин задумалась. "Он был крупного телосложения. И его семья не совсем загружена, так что у него могут быть проблемы с самооценкой. Главный хулиганский материал. Или наркотики, - мрачно добавила она. Всегда нужно было думать о наркотиках.
   Хиллари тяжело вздохнула. - В любом случае, они все согласны с тем, что этот Лестер Миллер - его лучший друг. Мы, вероятно, узнаем гораздо больше, когда поговорим с ним.
   Джанин кивнула, проверяя свой блокнот. "Парень из Миддлтон Стони. Верно. Джордж Дэвис не казался ему слишком увлеченным.
   "У меня такое чувство, что большинство родителей тех мальчиков сегодня вечером тоже не слишком любили Билли. Никто из них не был особенно недоволен тем, что их дети больше не были с ним близки".
   'Я отметил. Но никто не объяснил, почему, - с усмешкой добавила Джанин, уже сталкивавшаяся с этим феноменом. Никто не любил говорить плохо о мертвых. Особенно недавно убитых. И это, вероятно, удвоилось, если это был ребенок.
   "Вам придется сделать последующие действия через несколько дней. Посмотрим, сможешь ли ты докопаться до сути.
   Джанин вздохнула. 'Верно. Вернуться в штаб, босс?
   Хиллари кивнула. Рано или поздно ей придется столкнуться с Дэнверс. Можно и раньше.
   - Ага, тогда можешь идти домой. Начни завтра с чистого листа. Устройте смену Томми в полночь, хорошо?
   * * *
   Приехав на стоянку у штаб-квартиры полчаса спустя, Хиллари пришлось стоять в очереди, чтобы попасть внутрь, и она поняла, что почти в 18:30 у нее была смена смены. Высадив Джанин, она быстро припарковалась и поехала в колонию для несовершеннолетних, где с облегчением обнаружила, что Мелани Паркер все еще сидит за своим столом.
   Мелани Паркер было около шестидесяти, но она не собиралась уходить в отставку, и большинство офицеров отказывались от благодарственных молитв за каждую ночь. Мелани работала в отделе по делам несовершеннолетних правонарушителей с момента его основания, и то, чего она не знала о местной молодежной среде, знать не стоило.
   - Ну-ну, посмотри, что притащил кот, - сказала Мелани, откидываясь на спинку стула. У нее было лунообразное лицо и густая копна седых волос. Она никогда не красилась, и последние лет двадцать ходили слухи, что она лесбиянка. Слухи, которые так и не были подтверждены или опровергнуты.
   - Кстати, поздравляю с гонгом и сожалею о повышении. Это правда, что этого придурка Дэнверса поставили на место Меллоу?
   Хиллари поморщилась. Она предполагала, что некоторое время ей придется смириться с этим. - Спасибо, и да, это правда.
   - Облом, как сказали бы янки, - сказала Мелани, а затем бодро добавила: - Чем я могу вам помочь? Ее время было драгоценно, а ее ждал голодный кот и последний роман Яна Рэнкина.
   - Уильям или Билли, Дэвис. Звонить в колокольчики?
   Мелани поджала губы, обнажая многочисленные морщины, и начала отчаянно стучать по клавиатуре компьютера. - Не могу сказать, что да, - признала она. - А это значит, что его не арестовывали за хулиганство, вандализм, наркотики, арендную плату или любые другие обычные забавы и игры. Она постучала еще, нахмурилась и покачала головой. - Нет, он нам не известен. Почему?'
   "Кто-то убил его, и я получаю некоторые любопытные ощущения от детей, которых я брала интервью, которые знали его".
   Мелани нахмурилась. Она ненавидела получать новости о мертвых детях, хотя по работе слышала их чаще, чем другие. 'В какой он школе? Кидлингтон?
   Хиллари покачала головой. - Нет, Bicester Comp. Я думаю, это совершенно новый дом, который они построили на востоке города.
   - Ох уж эта крысиная нора, - мрачно сказала Мелани. "Он может быть новым, но у него уже есть репутация. Наркотический рай. Посмотрим . . . Нет. Укусов там тоже нет. Ваш мальчик, вероятно, не дилер, потому что у меня там есть миленькая родинка. Позвоните мне, если он вам понадобится.
   Хиллари кивнула в знак благодарности. - Я мог бы просто сделать это. Спасибо.'
   Она задумчиво поднялась по лестнице в главный офис и воспользовалась ключом-картой, чтобы войти внутрь. Дневная смена практически пустовала, а ночная смена едва прибывала, так что офис был почти пуст. Проходя мимо, она взглянула на свою бывшую кабинку, задаваясь вопросом, есть ли кто-нибудь дома. Из-за удлинившихся ночей света еще не было, но это ничего не значило. Солнце только-только начало садиться.
   Откладывая зловещий момент, когда ей нужно будет связаться со своим новым боссом, она подошла к своему столу и просмотрела сообщения и свою электронную почту. Дело о наезде и побеге выглядело так, как будто оно шло к концу, а свидетельница, которая дала номерной знак, теперь выглядела так, как будто передумала. Волна краж со взломом в Вудстоке не собиралась утихать, и ее мать хотела знать, придет ли она на ужин в воскресенье.
   Она скорее почувствовала, чем услышала его приближение. Она подняла взгляд и заставила улыбнуться красивого блондина, который скользнул в кресло напротив стола Джанин и покатил его через небольшое расстояние по полу к ней лицом.
   "Хиллари". Пол Дэнверс искренне улыбнулся в ответ. Он выглядел хорошо, хотя и немного устал. "Поздравляю".
   Хиллари непонимающе посмотрела на него. Хм? Для чего?
   Улыбка Пола стала шире. "На медаль".
   - О, - сказала Хиллари. Что. Она уже забыла об этом - казалось, что это было уже целую жизнь назад.
   Пол рассмеялся. - Знаешь, если бы это был кто-то другой, я бы поклялся, что это была ложная скромность.
   Хиллари почувствовала, как у нее упало сердце. О черт, он флиртовал с ней? Уже?
   Когда Дэнверс и его приятель были командированы из Йорка, чтобы проверить обвинения в коррупции в отношении ее покойного и неоплаканного мужа, Хиллари, естественно, была недовольна. Тем не менее это нужно было сделать, и она должна была признать, что Дэнверс проделал первоклассную работу и был дотошно справедлив. Раз или два ей показалось, что она увидела в его глазах восхищение - такое, с которым ни одна женщина не могла бы ошибиться, - но когда он вернулся в Йорк, она даже не подумала о нем.
   Пока он не вернулся. Не прошло и шести месяцев, как он согласился на перевод на юг, в этот самый никнейм. В то время он пригласил ее на свидание, и она согласилась, понимая, что это необходимо. Дэнверс не был завсегдатаем расследований других копов, но ему все равно нужно было заработать несколько баллов, если он собирался быть принятым в Кидлингтоне. И единственный способ сделать это - получить официальное прощение Хиллари. Итак, она приняла выпивку, показала всем, что между ними нет никаких обид, и снова забыла о нем.
   Когда Дэнверс снова пригласил ее на свидание через неделю или около того, она была удивлена и вежливо отказала ему. У нее была идея, что она ему нравилась, и она определенно не думала, что это хорошая идея. Должно быть, до него дошло, поскольку он никогда больше ее не спрашивал, и с тех пор она слышала, что он держал голову опущенной и нос чистым, и добился нескольких хороших результатов. Медленно и неохотно он был принят как рядовыми, так и высшим начальством.
   Но теперь, когда он снова попал ей прямо под нос, нельзя было забыть об этом человеке. Он был ее непосредственным начальником, и она должна была найти способ работать с ним, иначе ее жизнь была бы невозможной. И она не хотела переходить на другой ник на этом этапе своей жизни. Лодка была пришвартована в Траппе, всего в миле дальше по дороге, и она хорошо устроилась здесь. Она могла только надеяться, что перепутала провода и ошиблась, что его влечет к ней. В конце концов, она была не только старше его, но и едва ли была гламурной киской.
   - Расскажите мне об Уильяме Дэвисе, - сказал Дэнверс и внимательно выслушал, как его старший старший офицер излагает ее дело. Он не перебивал, а когда она закончила, задал несколько уместных вопросов. В чем бы еще она ни сомневалась, она знала, что он знает свою работу.
   "Похоже, это будет непросто", - добавил он. Мертвый ребенок не был легким началом его нового положения, на которое он надеялся. И Хиллари явно собиралась быть очень занятой и отвлекаться еще какое-то время. Но он мог подождать. Он был хорош в этом.
   - Вы все смотрите, - сказал он наконец. - Иди домой и поспи. Я буду здесь допоздна, если СОКО позвонит с какими-нибудь просьбами. И, Хиллари, - сказал он, когда она благодарно кивнула и потянулась за сумкой. "Я знаю, что мы можем хорошо работать вместе. Я неплохой начальник, и то, что было в прошлом, для меня действительно в прошлом. ХОРОШО?'
   Хиллари быстро кивнула. - Я тоже так вижу, сэр, - твердо сказала она. Она не собиралась шлепать оливковые ветки, даже если не думала, что это будет так просто. Дэнверс может и не предвидеть впереди никаких проблем, но Хиллари предвидела их немало.
   - Пожалуйста, зовите меня Пол.
   Хиллари тяжело сглотнула, но ничего не сказала. Пол улыбнулся и смотрел ей вслед. У нее действительно была замечательная фигура. И отличные ноги. И она тоже была такой острой, такой же острой, как он помнил. Всего несколько минут, проведенных с ней, придали ему бодрости и бодрости.
   Он начал тихонько насвистывать, возвращаясь в свой кабинет.
   * * *
   Снаружи Хиллари как раз пересекала фойе, когда дежурный сержант окликнул ее. "Инспектор Грин! Подождите минутку, мэм.
   Уважительная "мэм" сказала ей, что дежурный сержант был не один, и действительно, когда она обернулась, у стойки стоял представитель публики. - Это миссис Ричардсон, мэм. Она хотела поговорить с тем, кто вел дело Уильяма Дэвиса.
   Хиллари кивнула и сразу двинулась вперед. - Миссис Ричардсон, я детектив Грин. Не хотите ли пройти со мной в комнату для допросов?
   'О Конечно. То есть я понимаю, что уже поздно, но я только что услышал новости по радио и подумал, что должен поговорить с вами как можно скорее.
   Хиллари привела ее в первую доступную комнату для интервью и забрала WPC. - Ваше полное имя, пожалуйста.
   Филлис Ивонн Ричардсон. И это мисс, а не миссис.
   Хиллари кивнула, делая пометку. - И у вас есть что-то, что, по вашему мнению, могло бы нам помочь?
   - Ну, я не уверен. То есть я знаю, что люди должны заявиться, если они знали жертву убийства. И я преподаю Селии Дэвис в начальной школе. И я учила ее брата до этого, но это было четыре года назад, естественно.
   Хиллари кивнула. В какой-то момент они бы взяли интервью у мисс Ричардсон - вероятно, она уже была в его списке. Но так как она потратила время и усилия, чтобы войти, Хиллари не стала придираться.
   - Значит, вы достаточно хорошо знаете детей Дэвисов? - небрежно начала она.
   - Да, Селия больше, чем Билли. Девочки, кажется, лучше относятся к учителям, а Селия довольно сообразительна. Она совсем маленькая художница. Конечно, она не очень хорошо ладила со своим братом, но я обнаружила, что мальчики-подростки и несовершеннолетние братья и сестры никогда не ладят".
   Хиллари улыбнулась и кивнула. Она и ее брат тоже всегда дрались, как кошка с собакой.
   "И Селия определенно любимица и отца, и матери, что не помогло".
   Хиллари очень внимательно это отметила. Теперь это может быть важно. Чувствовал ли Билли Дэвис себя изолированным от своей семьи? Обиженный и, может быть, ревнивый. Обижался ли он на то, что его сестра-принцесса получает все внимание, и стремился привлечь к себе внимание кого-то другого? Педофилы находили таких детей неотразимыми. По ее позвоночнику побежали мурашки.
   "Что вы больше всего помните о Билли, когда он учился в вашем классе, мисс Ричардсон?"
   - Боюсь, Билли был одним из хвастунов жизни, - начала мисс Ричардсон. Она была бледной блондинкой, с худым лицом и очень узкими руками, но бледно-голубые глаза смотрели проницательно. Она не была слишком молода, чтобы дети могли ее одурачить или удивить, но и не настолько стара, чтобы пресытиться. Впервые Хиллари начала надеяться, что собирается получить четкое и непредвзятое мнение об их жертве.
   "Иногда - и обычно это мальчики - дети склонны видеть себя героями в собственном голливудском спектакле, и Билли был одним из таких. Боюсь, даже в десять лет он был убежден, что весь мир должен ему на жизнь. После того, как он закончил школу, я его почти не видел, но время от времени слышал о нем что-то, иногда от Селии, иногда от родителей других детей. Боюсь, Билли стал чем-то вроде высокомерного молодого человека, когда стал старше.
   - Вы говорите, что Селия проявляет талант художника. Вас бы удивило, если бы вы узнали, что Билли стал довольно хорошим фотографом?
   Филлис Ричардсон на мгновение задумалась об этом, затем медленно покачала головой. 'Нет. Нет, не могу сказать, как это было бы. У него всегда был технический склад ума. Очень практично. Некоторые дети такие, поэтому камера ему очень подошла бы. Готова поспорить, что он не претендовал на то, чтобы использовать свой талант в каком-либо художественном ключе, - категорически добавила она.
   Хиллари не могла не улыбнуться. 'Нет. Он хотел быть папарацци.
   Филлис Ричардсон вздохнула и кивнула. - Ах да, в этом есть смысл. Это наш Билли. Вероятно, видел себя фотографирующим VIP в обнаженном виде и зарабатывающим на этом миллионы. Боюсь, именно так работал его разум. Он всегда был очень жадным. Раз или два, я уверен, он запугивал некоторых младших детей из их карманных денег. Ему нравились его шоколадные батончики и тому подобное. Я, конечно, зорко следил, но Билли был хитер.
   Хиллари вздохнула. И переход в большую новую общеобразовательную школу, которая уже имела репутацию, предоставил бы такому парню гораздо больше возможностей напакостить.
   Возможно, из-за того, что его убили.
   К тому времени, когда интервью закончилось, Хиллари начала чувствовать себя смутно подавленной. Что-то подсказывало ей, что семью Дэвис ждут еще большие страдания в ближайшие месяцы.
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   Хиллари проснулась, когда проплывающий мимо корабль раскачал ее лодку, ощущение, которое когда-то заставило бы ее проснуться с бешено колотящимся сердцем, но теперь казалось странным утешением. Она замерла и подождала мгновение, дав своей крошечной каюте стать на ровный киль, затем села на узкой кровати и поставила ноги на пол. Она могла открыть дверцу шкафа-купе, просто протянув руку, и, выбрав пару легких бежевых брюк и подходящую куртку с темно-синей отделкой, бросила их на неубранную кровать и направилась в душ.
   После трех лет жизни на своей узкой лодке " Моллерн " она приняла двухминутный душ в изобразительном искусстве и уже через десять минут уже шла по тропинке, направляясь в штаб-квартиру.
   Даже в восемь утра солнце светило жарко и ярко, и сразу за ее причалом начинал цвести ряд красных боярышников. Пара камышниц, гнездившихся в камышах напротив, произвела на свет трех пушистых черных птенцов, а на фермерских полях вдоль канала сияла здоровьем темно-зеленая пшеница. Пеночка пела свою монотонную, но веселую песню, и Хиллари услышала хриплый мужской смех с лодки своей соседки, Уиллоусендс , когда она проходила мимо. Это заставило ее задуматься, кого на этот раз Нэнси Уокер заманила в свою сеть. Несколько дней назад сорокалетняя разведенная женщина сказала ей, что опасается, что ее траектория оксфордских студентов подходит к концу, и что она может отправиться в Стратфорд-на-Эйвоне, чтобы посмотреть, на что похожи сборы обедневших актеров.
   Хиллари надеялась, что она не пойдет. Хотя у нее не было собственной сексуальной жизни, она всегда могла жить за счет Нэнси. И мысли о своей несуществующей сексуальной жизни привели ее прямиком к некоему детективу-инспектору в отряде нравов, но, запустив Пафф Трагический Вагон, она решительно отбросила все мысли о Майке Регисе, что было нелегко, когда она услышала на слуху, что его развод был окончательным, и что он снова начал открыто встречаться. Но до сих пор он не повернул головы в ее сторону. В чем, конечно же, была ее собственная проклятая вина. Несколько месяцев назад, когда он пригласил ее на свидание, она более или менее велела ему бросить крючок.
   И бросил его, он имел.
   Когда она шла по фойе, сержант утренней смены приветствовал ее, когда она проходила мимо, но не мог сообщить ничего интересного, будь то новости о ее деле или последние сплетни в полицейском участке. Когда она пробралась в главный офис, отметив, что прибыла первой из своей команды, она задумалась, не сидит ли Дэнверс уже за своим столом. Если бы там все еще был Мэл, она бы вошла и принялась разжевывать дело, делясь своим ощущением того, как оно начинает ощущаться на вкус, и узнавая его мнение. Но Дэнверс все еще оставалась неизведанной территорией, поэтому она подошла прямо к своему столу и проверила сообщения. Ее лоток для входящих, как всегда, возвышался. Она быстро просмотрела его, разобравшись с самым срочным, нахмурившись, обнаружив, что явка в суд, которую она должна была дать по делу о краже личных данных, была отложена еще на неделю. При таких темпах преступник все еще будет ходить, свободный и чистый, на следующее Рождество.
   К 8:30 все были дома, кроме Фрэнка, и Хиллари начала раздавать задания.
   "Томми, я хочу, чтобы вы с Джанин начали с опроса каждого ученика Билли. Осмелюсь предположить, что их будет около тридцати, но это необходимо сделать.
   Джанин застонала. Как раз то, что ей было нужно. Утро, проведенное за разговорами с обиженными девочками-подростками, которые всегда видели в ее светловолосой внешности личный вызов или оскорбление, или, что еще хуже, уговаривали мальчиков-подростков перестать смотреть на ее сиськи, попу или ноги (в зависимости от предпочтений) и ответить на ее кровавые вопросы.
   "Я поговорю со всеми его учителями", - сказала Хиллари и быстро рассказала им о визите бывшего учителя начальной школы Билли.
   В девять Фрэнк все еще не пришел, а она как раз писала записку на его столе, прося его допросить всех держателей наделов в Астон-Ли, когда у Джанин от сухого кашля простреливала голова. Навстречу им шла ее новая начальница, одетая в дорогой на вид темно-синий костюм, белоснежную рубашку и бледно-голубой галстук. Его светлые волосы были только что вымыты и подстрижены, и они еще ярче сияли золотом в ярком солнечном свете, струящемся из окон. У него был худощавый вид обычного игрока в сквош, и Джанин едва слышно присвистнула, когда он приблизился.
   Хиллари бросила на нее испуганный взгляд. Меньше всего ей хотелось, чтобы Джанин тоже начала спать с этим боссом. Наверняка она усвоила урок из-за Мела?
   - Хиллари, рад застать вас перед отъездом. Я знаю, что ты занят, поэтому не буду тебя задерживать. Вы можете информировать меня, когда в следующий раз войдете. Я просто хотел перекинуться со всеми парой слов". Он огляделся и первым выбрал Джанин. Вероятно, это был просто протокол - в отсутствие Фрэнка (у которого был старший статус, по крайней мере, официально), Джанин была первой в иерархии; по крайней мере, Хиллари надеялась, что это все. Справедливости ради, она не заметила в его поведении ничего похотливого, когда Дэнверс пожал ей руку. - Сержант Тайлер, не так ли? Мы встречались и раньше, конечно, но не так. Я был впечатлен вашим резюме. Вы ждете результатов Совета, не так ли?
   - Да, сэр, - ответила Джанин и тут же добавила: - Я, конечно, надеюсь вскоре получить должность инспектора, но это отличная команда, в которой можно работать.
   Хиллари сдержала улыбку. Типичное замечание Джанин Тайлер, если она когда-либо слышала его. Ей показалось, что она заметила такой же цинизм в бледно-голубых глазах Дэнверса, но не была уверена, потому что он уже повернулся к Томми Линчу. "Томми, поздравляю с повышением. Хедингтон хороший ник, я слышал. Но я уверен, что все здесь будут по тебе скучать.
   - Э-э, спасибо, сэр, - сказал Томми. - Мне жаль, что я ухожу, если честно. Работать на детектива Грина было привилегией. Я многому научился".
   - Я уверен, что да, - сказал Дэнверс, и, хотя в его тоне не было ничего даже отдаленно намекающего, Хиллари почувствовала, что краснеет. Она тихо выругалась себе под нос и задалась вопросом, всегда ли она будет так чувствительна к ходячей рекламе Moss Bros, которая была ее новым боссом. Она надеялась, что нет. Жизнь была бы невыносимой.
   - Что ж, удачи в деле, очевидно. Я понимаю, что это плохо, поэтому, если у кого-то возникнут какие-то проблемы, я надеюсь, что они без колебаний обратятся ко мне, - спокойно продолжил Дэнверс. "Мне хотелось бы думать, что я был из тех боссов, к которым вы могли бы прийти, если бы это было необходимо. Я знаю, что эта ситуация не идеальна, но мы с инспектором Грином уже поговорили, и мы оба уверены, что все пройдет гладко.
   Хиллари, зная свою реплику, когда услышала ее, коротко улыбнулась и сказала: "Я уверена, что так и будет". В конце концов, мы все здесь для того, чтобы выполнить работу. Она была рада, что Фрэнка сейчас здесь нет. Ядовитый маленький мерзавец не смог бы удержаться от громкого хохота. Как бы то ни было, наступил краткий момент неловкости, прежде чем старший инспектор кивнул и вернулся в свой кабинет.
   Джанин с любопытством взглянула на Хиллари, задаваясь вопросом, каково это - отчитываться перед человеком, который однажды пытался посадить тебя за решетку, но ее босс уже потянулся за ее сумкой. "Хорошо, нам лучше взять каждый свою машину", - посоветовала Хиллари. - И не забывайте, что мы едем в совершенно новую общеобразовательную школу, не путайте с Бистерским муниципальным колледжем рядом со спортивным центром в Кингс-Энде. ХОРОШО?'
   * * *
   "У меня такое ощущение, что он всегда был достаточно сообразителен, но, как и у многих из них в наши дни, у него был тяжелый случай праздности. Ленивый насквозь, но заинтересуй его предметом, и он, как губка, все впитывает".
   Докладчиком был мистер Колин Брентвуд, и он преподавал современную историю. Он говорил почти то же, что и миссис Уилкинс (социология), Пэт (для него это не мистер), Дрингл (английская литература) и Пэм Доубер (математика).
   - А что его интересовало?
   - Шестидесятые, - коротко сказал Колин Брентвуд, удивив Хиллари, которая не думала, что шестидесятые включены в программу обучения современной истории. Когда она училась в школе, современная история означала викторианскую эпоху, империю и обе мировые войны.
   "Он был очарован культурой славы", - продолжил Брентвуд, что, учитывая его амбиции, совсем не удивило Хиллари. "И, конечно же, в шестидесятые годы Лондон правил миром, поп-музыкой и модой".
   - Вы были удивлены, узнав, что он мертв, мистер Брентвуд? - спросила Хиллари больше для того, чтобы вывести мужчину из его прозаического отношения, чем для чего-либо еще. До сих пор она разговаривала с несколькими его учителями, и, хотя все казались потрясенными и напуганными, ни один из них, казалось, не испытывал особой жалости. И оно начало скрипеть.
   - Конечно. Вы, конечно, читали о подобных вещах, но они, кажется, всегда происходят в больших городах. Манчестер, Бирмингем и так далее. Вы же не ожидаете этого в маленьком рыночном городке в Оксфордшире, не так ли?
   Еще одна вещь, которую она много слышала тем утром.
   - Вы знаете какую-нибудь причину, по которой кто-то может убить Билли Дэвиса, мистер Брентвуд?
   - Нет, не знаю, - сказал учитель истории чуть раздраженно. Он был одним из тех невысоких рыжеволосых мужчин с козлиной бородкой, в очках в проволочной оправе и в твидовом пиджаке с кожаными нашивками на локтях, которые, казалось, рекламировали свою профессию. Она почти ожидала, что он начнет курить трубку, но пока он не проявлял никаких признаков этого высшего академического реквизита. "Он не был самым милым ребенком в округе, и когда он и этот Лестер Миллер собрались вместе, они могли быть настоящей болью, но на самом деле убить бедного маленького ублюдка..." . . нет. Я не знаю, почему кто-то должен это делать".
   Хиллари вздохнула и кивнула. Все было именно так, как она опасалась. Тем не менее, возможно, у кого-то где-то был небольшой фрагмент, который мог бы направить их на правильный путь. - Есть что-нибудь, что, по вашему мнению, мне следует знать? Я имею в виду, вы можете вспомнить какой-нибудь небольшой случай, который показался вам странным? Что-то в его характере, что вас беспокоило. Что-нибудь подобное?
   Колин Брентвуд пожал хилыми плечами. 'Не совсем. Он был жадным ребенком, всегда чего-то хотел. Культура "дай мне больше", которая, кажется, проникает в наши дни, имела добровольного помощника в лице Билли. И он был большим парнем, вполне способным позаботиться о себе, и он был не так уж прочь наброситься на него, если ему захочется. Другие дети, как правило, обходили его стороной, но он не был явным хулиганом. Скорее он считал школу неизбежным злом, к которому у него не было большого терпения. Он был бы не из тех, кто после шестнадцати слонялся бы без дела в поисках высшего образования, я вам это скажу. Он хотел быть в мире, зарабатывать, потреблять, пачкать руки, ему не терпелось стать свободным и независимым. Он был таким ребенком, понимаете?
   Хиллари знала, только слишком хорошо. Они часто были такими, которых она заканчивала тем, что арестовывала.
   * * *
   "О, Билли определенно был лидером", - сказала Виола Грей (по-видимому, ее настоящее имя) четверть часа спустя. 'Чай? Я держу чайник и запрещенные шоколадные вафли в закутке. Никто не должен знать о них. Виола Грей преподавала биологию, а запах кислоты, близость бунзеновских горелок и обожженных деревянных столов почему-то оттолкнули Хиллари от мысли о шоколаде. То, что она раньше считала невозможным.
   Мисс Грей говорила о близких отношениях, существовавших между их жертвой и Лестером Миллером.
   "Нет, спасибо", - Хиллари отмахнулась от предложения одиннадцати. - Я так понимаю, Лестер Миллер обеспечен? То есть его отец владеет собственной компанией. Я удивлен, что он не отдал своего сына в частную школу.
   Виола Грей, пухлая женщина, которая сама только что вышла из подросткового возраста, заправила прядь длинных темных волос за довольно выступающее ухо и пожала плечами. 'Кто знает? Возможно, он не так богат, или у него есть социалистические наклонности, или, может быть, он просто не думает, что Лестеру нужно надлежащее образование, так как он пойдет прямо в семейную фирму. Думаю, он поставляет нефть отечественным потребителям. Или это антрацит? Или он просто поставляет грузовики топливным компаниям? Я не знаю, что-то в этом роде. Она широко пожала плечами. - Без сомнения, все это очень прибыльно в наши дни растущих цен на топливо, но я не думаю, что вам нужно знать мельчайшие детали репродуктивного цикла серебристой чайки, чтобы работать офис-менеджером. Она указала на плакат на стене, изображающий жизненный цикл чайки. - И Лестер, похоже, тоже так не думает, судя по результатам пробного экзамена.
   - Можете ли вы рассказать мне что-нибудь о Билли, что могло бы пролить свет на то, почему кто-то хотел его убить?
   Но хотя Виола Грей могла бы рассказать ей, что двухнедельный птенец чайки может съесть на завтрак, она понятия не имела, кому могут понадобиться ножницы в грудь пятнадцатилетнего мальчика.
   * * *
   "Вы спросите меня, этот мальчик когда-то искал синяки, но я не могу представить, что он сделал, чтобы заслужить это". Кристин Бигелоу, француженка.
   "Большую часть времени он тайно читал фотожурналы на уроках, что меня, если честно, не беспокоило. По крайней мере, это заставило его замолчать. Ему, черт возьми, было все равно, как сформировались Кэрнгормы. Джеффри Палмер, география.
   - Я совсем этого не понимаю. Морис Дженкинс, арт. "Он был сногсшибательным ребенком, полным энтузиазма. Он сделал журнальный столик для своего специального проекта в этом году, вы знаете, макет тех дорогих иллюстрированных книг, которые никто никогда не покупает. Его темой был Оксфорд, сельский и академический. Отличные снимки колледжей, а также сельской местности. Одна черно-белая фотография трактора, тянущего плуг, за которым следует огромная стая чаек с черными спинами, была превосходной. Я попросил его выдвинуть его на премию Коллингсворта, и он получил почетное упоминание. Отличный ребенок. У него был талант.
   - Он когда-нибудь доверял вам, мистер Дженкинс? - спросила Хиллари, почувствовав наконец учителя, которого действительно заботит смерть Билли Дэвиса. Кто на самом деле чувствовал какую-то потерю. - Он когда-нибудь говорил, что его кто-то беспокоит? Был ли он в последнее время подавлен или обеспокоен?
   - Нет, ничего подобного. На самом деле, казалось, что верно обратное. Последние несколько дней он казался очень оптимистичным. Знаешь, он приходил, насвистывая сквозь зубы, и здоровался с тобой. Ему всегда были скучны краски и скульптура, и он ненавидел книжную работу, но даже позавчера, в последний раз, когда я видел его, если подумать, он улыбался на протяжении всего моего разговора о балеринах Дега".
   Дженкинс приближался к пенсионному возрасту, догадалась Хиллари, у него были преждевременно сутулые плечи и досадная проблема с перхотью, которая, без сомнения, принесла ему какое-то ужасное прозвище от его учеников, но он казался достаточно умным. Вероятно, всю жизнь преподавая, он стал очень наблюдателен к молодежи. Хиллари почувствовала, как ее пульс немного участился. Наконец-то глоток.
   - Очень хорошо, как? Он сказал что-нибудь конкретное? она нажала.
   'О, нет. Он не стал бы. Он не доверял учителям, знаете ли, даже мне. Хиллари кивнула. Такое же впечатление у нее сложилось и от всех других учителей.
   - Но вы знали его лучше, чем большинство, - прямо сказала Хиллари. - Есть идеи, почему он был таким бодрым?
   Дженкинс тяжело вздохнул. - Билли был очень талантливым фотографом, но, боюсь, очень ущербным человеком. Если он был взволнован чем-то конкретным, это почти наверняка имело какое-то отношение к выгоде. Билли хотел вещей. Деньги, конечно, всегда. Лучшие игрушки. Сила. Знания. Он был мальчиком, который тратил все свое время и энергию на приобретение вещей для себя. Он был, вероятно, самым эгоистичным мальчиком, которого я когда-либо знал, а я знал нескольких. И он был хитрым. Умны только хитрые, в отличие от действительно умных. Ты понимаешь?'
   Хиллари подумала, что может. Шантажировать. Учитель рисования Билли Дэвиса, хотя он никогда не говорил об этом так многословно, подозревал, что Билли из тех, кто занимается шантажом.
   И все, что она слышала о нем до сих пор, казалось, соответствовало ей. Он был жадным, умным, хитрым и упрямым. Его семья, очевидно, жила с ограниченным бюджетом, что, вероятно, вызвало его негодование. Да, он бы не стеснялся вымогать деньги. На самом деле, Хиллари могла найти только одну ошибку в этой теории.
   Какой секрет, ради которого стоит убивать, может раскрыть пятнадцатилетний мальчик, живущий в крошечной деревушке?
   * * *
   "Шантаж звучит для меня немного сомнительно", - сразу же сказала Джанин, когда все трое встретились в час дня у административного офиса, как и было условлено. - Я имею в виду, воспримет ли его кто-нибудь из взрослых всерьез? Я не вижу ни одного человека, стоящего за это. Ему выкрутил руку сопливый мальчишка из рабочего класса. Она покачала головой.
   - Возможно, и не знали, - сразу сказал Томми. И изобразил удар ножницами в грудь. Джанин поморщилась. - Придется внимательно посмотреть на всех соседей, - размышлял Томми. - Хотя, возможно, он кого-нибудь здесь укусил, - добавил он, задумчиво оглядывая школу.
   "Ну, не будем на этом зацикливаться, - посоветовала Хиллари. "Мы оставим это на медленном огне, но это все". По своему горькому опыту она знала, как одна-единственная идея может привести к полному провалу расследования убийства. "Мы должны быть непредвзятыми, да? Пока у нас нет зацепок, стоящих выеденного яйца. Джанин, я хочу, чтобы ты сосредоточилась на семье. Мне не нужно рассказывать вам, что статистика говорит о жертвах и членах их семей".
   Джанин кивнула. Она не могла видеть, что мать готова к этому, но отец может быть. А дяди всегда были в кадре. - Я начну копать, босс.
   "Итак, что дети в его классе говорят на данный момент?"
   Она слушала их доклады, но в них не было ничего нового. Они лишь подтверждали, что если кто и знает, что происходит в жизни Билли Дэвиса, так это его альтер-эго, Лестер Миллер.
   - Миллер сегодня дома? - спросила Хиллари.
   - Да, шеф, - сказал Томми. "Я еще не добрался до него", - добавил он, догадываясь, что она захочет принять участие в этом, когда он это сделает.
   Хиллари вздохнула. 'Верно. Давай найдем паб и поедим бутербродов, а потом займемся им.
   * * *
   "Фокс" был пабом, в котором она раньше не бывала, но когда она заказала пахарских обедов для всех и ассортимент безалкогольных напитков, она почти не обращала внимания на обстановку. Что-то ее гложет. Что-то беспокоило ее еще до того, как она легла спать прошлой ночью, и все еще беспокоило ее сейчас. Что-то, что она видела или слышала вчера, очевидно. Что-то, чего там быть не должно. Или то, что должно было быть, но не было. Она не думала, что это кто-то сказал.
   Пока барменша приносила их заказ к столу, она все еще проигрывала свои вчерашние действия. Что-то на месте смерти, в сарае. Возможно, что-то в его спальне. Но это не пришло.
   Томми тоже был рассеян; с приближением июня его предстоящая свадьба стала все более заметным явлением в его жизни. Однако настоящей паники у него не было. Он хотел детей, собственный дом и жену, к которой можно было бы вернуться домой. А Джин была уравновешенной и трудолюбивой - двух качеств, в избытке необходимых любой жене копа. Он тяжело вздохнул и надкусил помидор.
   Джанин задавалась вопросом, есть ли у Пола Дэнверса девушка.
   * * *
   У Лестера Миллера были веснушки. Много веснушек. По всему лицу и тыльной стороне ладоней. В этом не было ничего удивительного, учитывая его рыжие волосы и бледное лицо, просто Хиллари никогда не ожидала, что лучший друг Билли Дэвиса окажется веснушчатым мальчиком с такими бледно-голубыми глазами, что они казались почти белыми.
   - Это из-за Билли-Боя, да? - сказал он сразу, как только они вошли в опустевший класс. Он должен был пройти сеанс в лингафонном кабинете, слушать записанный на пленку сеанс предполагаемой французской домохозяйки, делающей утренний шопинг. Но он предпочел бы быть здесь.
   Когда Хиллари села за стол напротив, повернув свое кресло к нему лицом, она не заметила ни покраснения вокруг глаз, ни мелкой дрожи в его руках. Белизны вокруг глаз и рта нет. Лестер Миллер не казался таким уж расстроенным из-за смерти своего лучшего друга. Если только он не умел это скрывать. Некоторым мальчикам-подросткам нравилось доводить браваду до энной степени.
   "Билли-Бой. Это его прозвище? - спросила Хиллари, и Лестер усмехнулся.
   - Нет, не совсем. Я просто так его называю. Чтобы сделать его наркоманом, типа. Он был одет в потертые джинсы и бело-зеленую клетчатую рубашку. На нем были дорогие наручные часы, и он сгорбился в кресле, словно груда сумасшедшего. Возможно, реальность смерти его друга просто еще не осознала его.
   Хиллари улыбнулась. - Вам нравилось, когда его сажали?
   Лестер снова ухмыльнулся, обнажив ряд неровных зубов. 'Иногда. Он был другом, не так ли? Он действительно не возражал.
   - Похоже, вы очень хорошо поладили. Мы разговаривали с другими в его форме, и все они, кажется, думают, что вы и он были очень близки. Говорили, он и у вас много времени проводил.
   - Ну да, вряд ли вы можете его винить, не так ли? Его место - правильная свалка. Разговор о депрессии. Билли не мог дождаться, чтобы уйти. Мы собирались разойтись наполовину, чтобы жить в Оксфорде. Найди какую-нибудь дешевую студенческую ночлежку, въезжай, развлекайся. Старые родители мало что могли с этим поделать, верно?
   Хиллари ничего не сказала. Она не спросила, что эти два подростка должны делать за деньги. Это было очевидно. Устроиться на работу и какое-нибудь ученичество или обучение, которые, по мнению правительства, были так же хороши, как и учеба в школе. Легкий. Зарабатывайте себе дорогу, будьте свободны, крутите девчонок, может быть, разбирайтесь в выпивке и наркотиках. Она могла прочитать все это на открытом, ухмыляющемся, ничего не понимающем лице Лестера Миллера. И вдруг до нее дошло, насколько молоды эти мальчики. Тот, кто умер и никогда не станет старше, и этот мальчик перед ней сейчас, который понятия не имел, что такое жизнь, но в ближайшие годы скоро узнает.
   Внезапно она почувствовала себя очень усталой.
   Она открыла блокнот и сделала вид, что читает несколько строк. "Многие друзья Билли, похоже, думали, что он немного возмутитель спокойствия. Немного хулиган. Это правда?'
   - Нет, - сразу сказал Лестер Миллер. - Они просто завидуют, понимаете. Билли умнее их всех, и они это знают. И у него тоже были яйца, понимаешь? Он сказал это грубое выражение с напускным спокойствием и дерзостью, но быстрый взгляд, который он бросил на нее, чтобы увидеть, потрясена ли она, несколько испортил его.
   Хиллари, не в настроении подыгрывать, просто кивнула со скучающим видом. - Так ты издевался над кем-нибудь, Лестер? Билли-Бой подначил тебя?
   - Нет, я говорил тебе. Билли плевать на всех здешних болтунов, и мне тоже. Мы пробудем здесь еще год, а потом нас не станет. Большинство неудачников, ругающих Билли и меня сейчас, так и останутся здесь, расставляя полки в Теско или работая на кассах в Аргосе, а меня и Билли уже давно не будет. Лондон, в конце концов. Хиллари заметила все эти времена настоящего времени и подумала, знает ли о них Лестер. Время, мрачно подумала она, проверить реальность.
   - Но Билли теперь не присоединится к тебе в Оксфорде или в Лондоне, не так ли, Лестер? Билли мертв, и кто-то убил его. Ты хоть представляешь, кто?
   Веснушчатое лицо Лестера вспыхнуло тусклым уродливым румянцем, а затем побледнело. Потом пожал плечами. 'Без понятия.'
   "Да ладно, - сказала Хиллари. - Ты его лучший друг. Вы с ним были такими! Она подняла два переплетенных пальца. - Только не говорите мне, что вы не знали, что делает Билли. Даже его учитель рисования мог сказать, что он чем-то взволнован".
   - О, "Снеговик" Дженкинс, - пренебрежительно сказал Лестер. - Он ничего не знает.
   'Но ты делаешь. Ну, скажите мне. Разве ты не хочешь, чтобы тот, кто убил Билли, заплатил за это? Ты его лучший друг - разве ты не хочешь помочь найти его убийцу? Конечно, она намеренно использовала провокационные выражения, но Лестер Миллер не кусался. Иногда апелляция к чьей-то жажде мести срабатывала там, где угрозы или просьбы не срабатывали. Но по какой-то причине Лестер Миллер не казался заинтересованным в том, чтобы помочь добиться справедливости для своего друга.
   И Хиллари нашла этот факт очень интересным.
   По мере того, как молчание затягивалось, и Лестер начал ерзать на стуле, но оставался упорно молчаливым, Хиллари сменила тактику. - Симпатичный парень, Билли, - размышляла она. - Я полагаю, у него была девушка?
   Из рассказов Джанин и Томми она знала, что у него их было несколько, и он гордился тем, что самые красивые девочки в школе ссорятся из-за него. Но она хотела услышать это от Лестера. От куда менее привлекательного физически Лестера.
   - О да, много. Но Хизер Сомс была его последней, - сказал Лестер небрежно и явно без ревности. "Хотя сколько бы она еще продержалась, я не знаю. Они встречались около восьми месяцев. Он сказал это так, как будто месяцы должны означать годы. - А ее отец немного не в своем уме. Думаю, Билли собирался ее бросить.
   - Собирался или должен был? - резко спросила Хиллари. Когда в кадре были подростковые страсти, а брошенная подружка могла быть не за горами, удар в грудь приобретал совсем другое значение.
   - Нет, он ее еще не бросил, - уверенно сказал Лестер. "Знаете, Хизер очень горячая, и Билли какое-то время ее преследовал. И они были при этом, конечно. Билли это понравилось. Делать это регулярно. Он снова бросил на нее быстрый взгляд, надеясь вызвать шок или отвращение. И снова Хиллари лишь тяжело вздохнула.
   'Так . . .' - начала она и почувствовала, как завибрировал телефон в кармане блейзера. Она достала его и прочитала сообщение, с удивлением обнаружив срочный запрос на обратный звонок от SOCO. "Возможно, мне придется поговорить с тобой еще раз, Лестер", - сказала она скорее с угрозой, чем с предупреждением. Она определенно еще не закончила с ним.
   Миллер, надо сказать, не то чтобы начал трястись ботинками. Еще один упрямый мальчик, размышляла Хиллари. Неудивительно, что он и Билли-Бой были так близки.
   Хиллари вышла из класса и набрала номер, указанный в сообщении. Она прекрасно понимала, что позволила Лестеру Миллеру разозлить ее, и заставила себя мысленно тикать, когда приложила телефон к уху и услышала, как он зазвонил. Враждебность по отношению к свидетелям или подозреваемым не приносила пользы. Это только затуманило ваше суждение и ваше мышление. В следующий раз, когда она заговорит с Лестером, ей придется быть осторожной.
   'Привет. Это детектив Грин. Я только что получил сообщение, чтобы связаться с доктором Фрейзером. Это дело Дэвиса.
   Она услышала обычный телефонный стук, а затем неожиданно четкий и громкий голос произнес: "Да? Доктор Фрейзер.
   - Это детектив Грин. SIO по вызову Уильяма Дэвиса. Вы хотели срочно со мной поговорить?
   'Да. Дэвис. Ножницы.' Фрейзер, очевидно, был одним из тех знатоков, которые говорили стенографией. "Найдены отпечатки пальцев родной сестры покойного, Селии Дэвис. Подумал, что вы, возможно, захотите узнать.
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   Хиллари поблагодарила техника и повесила трубку. Она медленно прислонилась к прохладной, выкрашенной белой краской стене коридора и нахмурилась, вспоминая.
   Спрашивала ли она Селию Дэвис, прикасалась ли она к ножницам? Она не была уверена, но так не думала. Ее раздражало, что ее память была такой отрывочной. Неужели известие о том, что Дэнверс стал ее новым боссом, действительно привело ее в такой штопор, что она забыла задать Селии Дэвис такой элементарный вопрос? Она так не думала. Маленькая девочка лежала в постели и боялась ее, поэтому намеренно вел себя непринужденно. Но теперь ей придется вернуться и снова сыграть злую ведьму.
   Из своих воспоминаний о вчерашнем вечере она была уверена, что Селия Дэвис не упомянула, что касалась ножниц. На самом деле, чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась, что у нее сложилось отчетливое впечатление, что Селия просто заглянула в сарай, увидела своего брата и побежала домой. Вопрос заключался в следующем: ей намеренно манипулировали, чтобы она думала таким образом, или она просто виновна в поспешных выводах? И она скорее думала, что это может быть последнее. Она просто не могла видеть в Мэрилин Дэвис какого-то искусного психологического манипулятора, а девочка уж точно не была такой уж коварной. Хотя избалованные одиннадцатилетние девочки по своему определению, наверное, очень хорошо добивались своего.
   Нет, она больше склонялась к мысли, что все еще не оправилась от беспокойства по поводу церемонии награждения, за которой последовало ее понижение в должности до главного инспектора, и узнав, что Пол Дэнверс был назначен ее новым начальником. Нет двух вариантов, она, должно быть, была совершенно не в своей форме, чтобы не задать такой элементарный вопрос.
   И это ее злило.
   Она толкнула дверь класса и коротко улыбнулась мальчику внутри. - Ты можешь идти в класс, Лестер, но скоро у нас будет еще один разговор, хорошо? Она не стала ждать ответа, а закрыла за собой дверь и с некоторым облегчением вышла по коридору на улицу.
   Хотя она сама ходила в старомодную гимназию, она никогда не любила ее слишком сильно, а возвращение в школу, в любую школу, вызывало у нее приступ ностальгической хандры. В отличие от некоторых, она никогда не думала, что детство было самыми счастливыми годами ее жизни. На самом деле, размышляя об этом, она предположила, что сейчас самое счастливое время для нее. Она была свободна от своего несчастливого брака, жила в среде, которая, несмотря ни на что, казалось, подходила ей, и ее карьера шла именно так, как она, вероятно, хотела.
   Она чувствовала себя нужной и полезной. И прямо сейчас это вылилось в поиск убийцы Билли-Боя Дэвиса.
   Она набрала номер и медленно пошла обратно к своей машине, вызывая ассистента Дока Партриджа. Через несколько мгновений на линии оказался сам патологоанатом.
   "Хиллари, приятно тебя слышать. Проблемы?'
   "Дело Уильяма Дэвиса".
   'С тобой. Как дела?'
   - Как вы думаете, могла ли одиннадцатилетняя девочка нанести смертельный удар?
   По трубке она услышала, как медик втянул воздух сквозь зубы. - Я так не думаю. Подождите, дайте мне свои записи, напомните себе о глубине проникновения и угле.
   Хиллари подошла к своей машине и открыла все двери и окна, чтобы выпустить жару. Деревья сирени в близлежащем саду доносили головокружительный аромат легкого ветерка и заставляли Хиллари задуматься, что еще она могла бы сделать со своей жизнью; различные решения, которые теперь позволили бы ей провести такой прекрасный день, не думая о преступлении и наказании, вине и невиновности. У нее была хорошая степень по английскому языку в независимом Оксфордском колледже - она могла бы быть библиотекарем или продавцом редких книг, может быть, даже писателем. Возможно, биограф.
   - Привет, Хилл? Голос Стивена Партриджа мгновенно отбросил все досужие домыслы. - Я так понимаю, ты думаешь о младшей сестре, да? Какого, по-вашему, она была роста?
   Конечно, Партридж не видел Селию Дэвис. - Я бы сказал, не больше четырех футов и двух дюймов. Может быть, не так.
   - Тогда я очень в этом сомневаюсь. Она коренастая?
   - Нет, клочок.
   - Тогда я бы очень в этом сомневался, - сказал док Партридж. 'Почему ты спрашиваешь?'
   Строго говоря, конечно, Хиллари не обязана была ему говорить. У доктора была своя область знаний, а у нее - своя. Но они работали вместе уже много лет, и она была готова нарушить правила, чтобы сохранить хорошие рабочие отношения. Кроме того, она доверяла ему, чтобы он хранил при себе все существенные детали продолжающегося расследования. - Мы нашли ее мазки на орудии убийства. Хорошие твердые, кажется. Обе руки.'
   Соко, обнаружив такое количество четких отпечатков пальцев на орудии убийства, что указывало на то, что кто-то крепко взялся за обе ручки ножниц, быстро отследил это. Естественно, они протерли спальню мальчика и несколько комнат в семейном доме и нашли то же самое в мазках Селии.
   'Хм. Я все еще не думаю, что это возможно, Хиллари, - сказал наконец док Партридж.
   - Что, если она была в ярости? Хиллари пришлось надавить. Она знала из нескольких источников, что Селия и ее брат не были близки - на самом деле, вероятно, яростно ссорились. Если Билли сделал что-то, что разозлило ее, ей нужно было знать, может ли Селия быть в списке подозреваемых. "Разве ярость не придает людям сил? Знаете, как отчаяние. Вы слышали о матерях, вырывающих двери машин, чтобы вытащить детей из горящих машин, и тому подобное. Это работает и с настоящей истерикой?"
   - Я знаю, о чем вы говорите, - тут же сказал Партридж. "Было проведено несколько исследований о том, как уровни эндор... . . но тебе не нужны подробности, - спохватился он, не успев перейти в полноценный лекционный режим. На мгновение последовало еще одно, более продолжительное и задумчивое молчание, затем он медленно сказал: - Ну, Хиллари, я полагаю, это едва ли возможно. Если она застанет своего брата врасплох. Но его ударили спереди, а не сзади. И он был большим здоровенным парнем. Я не могу представить, чтобы он не смог отбиться от своей младшей сестры, даже если она превратилась в настоящую адскую кошку. Извини, это лучшее, что я могу сделать. На вашем месте я бы не смотрел на сестру как на серьезного подозреваемого на данном этапе. Нет, если только вы не получите веские подтверждающие доказательства.
   Хиллари вздохнула, поблагодарила его и повесила трубку. Для Стивена Партриджа было вполне нормально отвергнуть Селию Дэвис как убийцу, но Хиллари не могла позволить себе быть в такой уверенности. И было много случаев с детьми-убийцами, подтверждающими ее осторожность. Печально известную Мэри Белл, вероятно, уступили место в памяти общественности двум мальчикам-убийцам маленького Джейми Балджера, но были и другие случаи, не получившие такой известности, когда дети совершали душераздирающие преступления.
   Ей пришлось снова поговорить с Селией Дэвис.
   * * *
   Фрэнк Росс подъехал к магазину химчистки в последнем торговом центре Банбери и вылез из машины. Его пиджак, которому магазин определенно мог бы помочь, висел на заднем сиденье, а галстук он уже давно сорвал, а рукава рубашки закатали, скрывая ужасно засаленные манжеты.
   Он проклинал жару, когда подошел к двери магазина и открыл ее, весело позвякивая колокольчиком над головой, заставив его вздрогнуть. Он завязал одну прошлой ночью, и до сих пор мучился головной болью, чтобы доказать это.
   Мужчина появился сзади и подошел к прилавку, который был единственным предметом мебели в крошечном магазине, и приветственно улыбнулся. Ему было, как Фрэнк знал из его предварительных записей, сорок лет, хотя выглядел он старше. Высокий, худощавый, светловолосый, он чуть неуверенно посмотрел на Фрэнка. Наверное, потому, что он не привык видеть, как люди заходят в магазин без чего-то, что нуждается в чистке паром, накинутого на руку.
   'Могу я помочь вам, сэр?' - осторожно спросил он. Он знал, что Фрэнк не завсегдатай, поэтому не мог быть здесь и за одеждой. И, несмотря на лицо и фигуру Винни-Пуха, в этом человеке было что-то угрожающее.
   Фрэнк показал ему свое удостоверение личности, и Марти Уоррендер с облегчением кивнул. 'О верно. Я ждал тебя. Это из-за Билли, да?
   Фрэнк кивнул. - Вы живете по соседству с Дэвисом справа, если въезжать в деревню с главной дороги?
   Марти Уоррендер мрачно кивнул. 'Ага. Я был потрясен, услышав, что произошло вчера, когда я вернулся домой, например. Джун рассказала мне все об этом. Жена Джун. Я не мог в это поверить. Я просто не мог в это поверить".
   Фрэнк устало улыбнулся. Уоррендер был третьим соседом, которого ему пришлось выследить сегодня на работе, и все они говорили одно и то же. Что было не верить?
   - Вы хорошо знали Билли? Фрэнк пошел прямо в него. Чем раньше он покончит со всеми в своем списке, тем скорее сможет отпроситься и отправиться в паб. Эта сука из Траппа не знает, сколько времени у него на это ушло, а если ему удастся прорваться к трем, он может даже выиграть несколько ставок на гы-гы.
   'Нет, не совсем. Он не был дружелюбным человеком, да и дома его, по правде говоря, почти не было. Всегда на своем байке. Где-то был друг, он там практически жил. Я знал, что с ним можно поздороваться и все такое, но не более того. Мы прожили в Астон-Ли всего два года.
   Фрэнк кивнул. - Ты вообще видел его вчера? Ты бы ушел на работу, когда? Восемь?'
   "Половина прошлого. Мы не открываемся до девяти, и добираться туда легко. И нет, я не видел Билли. К тому времени его обычно подвозит школьный автобус.
   - Он не ходил вчера в школу, - прямо сказал Фрэнк. - Ты приходишь домой обедать?
   "Нет, жена упаковывает мне бутерброды, типа. Дешевле, чем есть в кафе.
   - Значит, вы вообще не ходили домой днем?
   'Нет. Как я уже сказал, впервые я услышал об этом, когда Джун сказала мне, когда я вернулся домой. Около шести. Мы закрываемся в половине пятого, понимаете. Дает людям время забрать вещи с работы, если у них нет времени утром или в обеденный перерыв".
   - А вы когда-нибудь слышали, чтобы Билли Дэвис с кем-нибудь спорил? Видели, как он дрался, или слышали, как ему угрожали?
   - Нет, не он. Скорее наоборот, - сказал Марти Уоррендер, потом испуганно посмотрел на него. - Я имею в виду, что не хочу говорить плохо о мертвых или о чем-то еще, - поспешно добавил он. - Должно быть, это ужасно для семьи Дэвис и все такое, - неуверенно замолчал он.
   'Я понимаю. Мы получаем сообщения из множества источников, что Билли был парнем. Вообразил себя немного. Он немного хулиган, не так ли? - спросил Фрэнк, улыбаясь и делая вид, что все ребята вместе. Как он и ожидал, это сработало, и Марти Уоррендер немного расслабился и провел рукой по волосам.
   "Ну да, он был немного надоедливым", - грустно усмехнулся он. - Но он никогда не беспокоил меня, заметьте, - быстро добавил он, открыл рот, чтобы сказать что-то еще, и тут же снова закрыл его. Нет, подумал он про себя, лучше не надо. Меньше всего сказано, скорее исправится. Это было одно из любимых высказываний его матери, и Марти мог по-настоящему оценить его в тот момент. Кроме того, он ничего не знал, не совсем, не наверняка, и ему не хотелось вмешиваться в полицейские дела. В любом случае они обязательно узнают об этом от кого-то другого. Лучше просто держать голову опущенной.
   Фрэнк Росс еще больше улыбнулся и сделал пометку в своей книге. Грабитель что-то скрывал. Или знал что-то такое, о чем он не хотел говорить. Что ж, он передаст свои мысли чудо-девушке, и она сможет дать дополнительное интервью. Посмотрим, сможет ли она вытянуть это из него.
   - Что ж, спасибо за ваше время, мистер Уоррендер. Если придумаешь что-нибудь еще, позвони мне, хорошо? Он передал одну из своих визиток и вышел наружу. Джун Уоррендер, как он знал, работала в кондитерской в центре города. После нее ему оставалось пройти еще два.
   Флотилия уток, проходившая по Оксфордскому каналу в нескольких ярдах напротив, шумно крякала, требуя хлеба. Ребенок, прогуливаясь рядом со своей матерью, смеялся от восторга и должным образом обязан.
   Фрэнк проигнорировал все это и забрался обратно в свою машину, проверяя газету на переднем сиденье, которое было откинуто назад в спортивной секции. В 15:30 в Чепстоу бегала кляча по имени Билли Бландер. Теперь это должно было стоить десятку чьих-то денег, верно? Особенно в 12-1.
   * * *
   Хиллари постучала в боковую дверь дома Дэвис и стала ждать. Бунгало, даже при ярком солнечном свете, казалось, источало унылое несчастье, как будто само здание каким-то образом впитало в себя страдания семьи, живущей в нем. Даже пестрый букет из дамских шляпок и ароматных тихоходок прямо под кухонным окном не смог разрядить атмосферу.
   Через мгновение дверь открыл Джордж Дэвис. Он не брился и явно не спал. На мгновение он моргнул, а затем рассеянно потянулся, чтобы застегнуть рубашку, которая сейчас была расстегнута, обнажая свой дряблый белый живот. - Ой, извините, - неопределенно сказал он. - Проходи. Я поставлю чайник.
   Хиллари согласилась и задумалась, как долго она еще будет желанной гостьей в этом доме. Возможно, вскоре после разговора с Селией.
   "Молоко и сахар? Мэрилин в гостиной, притворяется, что спит на диване. Док оставил ей таблетки, но я не думаю, что она их принимала. "Мы должны поговорить о договоренностях, - сказала она. Тебе известно. Для захоронения и тому подобное.
   Хиллари кивнула, отметив, что Джордж Дэвис еще не смог произнести имя своего сына. - Коронер сообщит вам, когда тело Билли можно будет выдать, мистер Дэвис, - мягко сказала она. - Так что спешить некуда. Хотя существовала школа мысли, которая утверждала, что необходимость справиться с организацией похорон - это хороший способ заставить разум принять окончательность смерти.
   'Ой. Верно. Не думал об этом. Он был. . . порезаться, я полагаю?
   Хиллари беспомощно пожала плечами. - Офис коронера относится ко всем с величайшим уважением, мистер Дэвис, - мягко заверила она его.
   Джордж Дэвис ничего не сказал.
   - Итак, как поживает Селия? - весело спросила Хиллари. Возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы напомнить этому скорбящему человеку, что у него все еще есть ребенок. И его фаворит тоже, по всем отзывам.
   - О, ей намного лучше, - сказал Джордж, и на мгновение его лицо просветлело. "Она проспала всю ночь - мы с Мэрилин продолжали ее проверять. Таблетки, которые доктор дал ей, я полагаю. И она встала сегодня утром и позавтракала. Сейчас она в своей комнате, рисует.
   - Тогда я просто засуну голову, хорошо? Может быть, вам тоже лучше пойти? Она знала, что не сможет допросить ребенка в одиночку - если она попробует, ее кишки будут готовы к подвязкам, - и, насколько она могла судить, у Джорджа было не больше шансов сойти с ума, чем у матери маленькой девочки, когда допрос получился жестким.
   "Хорошо, но я бы хотел, чтобы тебе не приходилось".
   - Боюсь, нам нужно очень четко прояснить последовательность событий, мистер Дэвис. Но, если повезет, это будет последний раз, когда мне придется с ней разговаривать.
   Эта перспектива, казалось, еще больше развеселила Дэвиса, потому что он кивнул и довольно счастливо пошел впереди.
   Селия Дэвис оторвалась от пола, как только дверь открылась. Она действительно использовала фломастеры, чтобы раскрасить изображение Золушки, преображаемой для бала. На ней был довольно явно самодельный белый сарафан из хлопка, неумело сшитый. Ее маленькие ручки и ножки уже стали орехово-коричневыми.
   - Привет, Селия, помнишь меня? - сказала Хиллари, войдя в комнату и уменьшив свой рост, тут же села на кровать и наклонилась, чтобы посмотреть на работу ребенка. - О, это красиво. Мне нравится, как ты сделала Синдерс каштановыми волосами. Все, кого я знаю, дарят ей желтые волосы.
   - Я думаю, это глупо, - твердо сказала Селия с мышиными волосами. И ее нижняя губа чуть-чуть надулась, чтобы подкрепить это серьезное заявление. Хиллари не видела никаких признаков вчерашнего шока. Дети, правда, могут быть гораздо более устойчивыми, чем взрослые.
   - Я тоже. Я всегда была рада, что мои волосы не желтые, - так же серьезно сказала Хиллари. Она взглянула на Джорджа Дэвиса, который с тревогой маячил в дверях.
   - Селия, мне снова нужно поговорить с тобой о вчерашнем дне. Совсем немного, это не займет много времени. Как вы думаете, вы можете сделать это?
   Селия Дэвис взяла зеленую ручку и начала раскрашивать туфли Золушки. - Конечно, могу.
   Хиллари кивнула. - Хорошая девочка. Я знаю, твоя мама послала тебя посмотреть, сможешь ли ты найти Билли на огороде. И я знаю, что ты ходил в сарай. Дверь в сарай очень узкая, не так ли?
   Селия утвердительно кивнула головой. "Билли пришлось повернуться боком, чтобы войти, он был таким толстым", - сказала она, а затем хихикнула.
   Джордж открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его.
   "Но держу пари, тебе не нужно было поворачиваться боком, когда ты входил", - тихо сказала Хиллари, и маленькая девочка тут же покачала головой.
   - Нет, я могу просто войти.
   - И это то, что вы сделали вчера. Только что вошли?
   - Угу, - сказала маленькая девочка, давая тот чрезмерно выразительный кивок, к которому склонны дети.
   - И ты видел Билли. Он сидел на мешке с картошкой, не так ли?
   'Ага.' Снова гигантский кивок.
   - И вы подошли к нему?
   "Он не отвечал мне, когда я звала его. Он иногда так делал, делал вид, что не слышит меня".
   - Держу пари, это вас разозлило, - с ухмылкой сказала Хиллари и заметила, как Джордж Дэвис беспокойно заерзал в дверях. - Ты подошла к нему и встряхнула его, Селия?
   'Откуда ты знаешь?' Маленькая девочка впервые подняла голову и уставилась на нее круглыми глазами.
   - Ну что ж, я женщина-полицейский, - торжественно сказала Хиллари. "Мы знаем кое-что. Итак, что вы сделали тогда? Билли все еще не ответил, не так ли? - мягко добавила она.
   'Нет. И я видела, что его рубашка была вся красная, - сказала Селия. И нахмурился. "Я не видел этого раньше. Я не знаю почему.
   - Это потому, что снаружи было светло, а внутри темно. Нашим глазам нужно время, чтобы приспособиться, - терпеливо объяснила Хиллари, зная, что они подошли к решающему моменту, и желая не останавливаться на достигнутом. - Так что ты сделал, когда увидел, какой он красный? Ты прикасался к нему?
   'О, нет. Ик! Маленькая девочка сморщила лицо, затем посмотрела на свои ручки. - Думаю, я сделаю ей платье оранжевым.
   Хиллари кивнула. "Хороший выбор - он идет к ее красивым каштановым волосам. Селия, ты видела ножницы перед Билли? Те, что сидели у него на груди?
   - Они не сидели на нем, они торчали из него, - сразу сказала Селия, смело и без малейшего намека на огорчение. И в этот момент Хиллари поняла, что Селия никогда не любила своего брата.
   В этом, конечно, не было ничего плохого. Маленькие дети, которые были в ссоре с братьями и сестрами, очень часто не формировали с ними прочных эмоциональных связей, пока они не повзрослели и не стали более понимающими. Вот тогда-то и проявилась любовь. Но в случае с Билли и его младшей сестрой этого уже никогда не могло произойти.
   Кажущаяся черствость Селии определенно не указывала на что-то зловещее. На самом деле, Хиллари стало легче, потому что теперь она могла действовать, не чувствуя, будто ходит по яичной скорлупе.
   - Да, конечно, - осторожно сказала Хиллари. - Селия, ты их вообще трогала? Я имею в виду ножницы.
   Селия нахмурилась, опустила голову и начала рисовать оранжевым цветом бальное платье Золушки.
   - Нет, - раздраженно сказала она. Хиллари заметила, что цветная ручка все время выскальзывает за черные очертания платья. Однако предыдущие части, которые она раскрасила, были аккуратно сделаны и заподлицо до краев. Очевидно, ее вопрос задел его за живое.
   И Хиллари подумала, что может знать почему. Селия почувствовала, что сделала что-то не так или могла сделать, и начала отрицать это. Хиллари быстро соскользнула с кровати и встала на колени. В дверном проеме Джордж Дэвис шагнул внутрь, и Хиллари молилась, чтобы он не прервал ее сейчас.
   - Селия, ничего страшного, если ты это сделала, - мягко сказала Хиллари. - Никто не собирается тебя отговаривать. Мне просто нужно знать, вот и все.
   'В чем дело?' Голос был высоким и почти истеричным. Хиллари почувствовала, как Селия вздрогнула, и с покорным вздохом медленно села на пятки и посмотрела на Мэрилин Дэвис, которая только что вошла в спальню дочери.
   - Здравствуйте, миссис Дэвис, - спокойно сказала Хиллари. - Я только что разговаривал здесь с Селией. Она очень хороша в раскрашивании, не так ли, - сказала она, позволив своему голосу чуть ожесточиться, предупредив другую женщину, что она не собирается принимать критику.
   - Я слышу, что вы делаете, - сердито сказала Мэрилин Дэвис. - Что ты имеешь в виду, когда спрашиваешь ее, касалась ли она...? . . если она прикоснулась к ним. . . вещи . . . Что, черт возьми, ты пытаешься сказать?
   - Ну же, дорогая, - с тревогой сказал Джордж Дэвис. Но было очевидно, что он испытал облегчение, увидев ее, и Хиллари не сомневалась, кто будет главной силой в этой сцене. Прежде чем это могло выйти из-под контроля, она встала и столкнулась с наседкой, которая была полна решимости охранять своего оставшегося цыпленка.
   - Миссис Дэвис, отпечатки пальцев вашей дочери были обнаружены на ножницах, которыми зарезали Билли. Теперь мне просто нужно выяснить, как именно и когда это произошло.
   - Думаешь, это сделала наша Селия? - взвизгнула Мэрилин Дэвис, и ее лицо с пугающей скоростью из красного стало белым. - Как ты мог быть таким чертовски глупым? Ты же видишь, она всего лишь маленькая девочка.
   И в этот момент Хиллари поняла, почему Мэрилин Дэвис была так напугана. Она думала, что ее дочь могла убить собственного брата. Вот почему она так быстро поделилась своими самыми мрачными подозрениями с полицейским, расследовавшим это дело.
   Внезапно Хиллари поняла, что соперничество между этими двумя братьями и сестрами, должно быть, было жестоким. Гораздо хуже, чем просто ревность старшего брата/младшей сестры. Они дрались раньше? Был ли Билли жестоким? Или Селия изобрела способы мучить своего брата, и Мэрилин Дэвис опасалась, что она зашла слишком далеко?
   - Я пытался их вытащить. Слова, тихие и дерзкие, растворились во внезапной напряженной тишине, и Хиллари повернулась и посмотрела на девочку.
   Селия положила колпачок на ручку и закрыла книгу. Она смотрела на Хиллари, а не на мать, и держала один ботинок под собой и слегка покачивалась на полу. "Я вошел и увидел его, и подумал, что ножницы, должно быть, причиняют ему боль, поэтому я попытался их вытащить. Я крепко схватился за них и потянул, но ничего не произошло. Тогда я подумал, что лучше позову маму. Она сильнее и может их вытащить. Селия пожала плечами. "Итак, я пришел домой, а папа пошел вместо меня".
   Хиллари кивнула. - Спасибо, Селия. Это все, что мне нужно было знать.
   Она обернулась и увидела, как Дэвис с облегчением взглянул на нее. Облегчение, потому что они поверили своей дочери, или облегчение, потому что Хиллари, казалось, поверила? Это было невозможно сказать.
   - Я выйду, ладно? - пробормотала она.
   Снаружи она стояла в маленьком саду, делая долгие, медленные вдохи. Какой это был кошмар. Для всех из них. Знала ли Селия или чувствовала, что ее родители считали ее убийцей? Действительно ли мать и отец открыто признавались в своих личных страхах или держали их внутри? Что же происходило в этой семье, что могло привести к тому, что такая возможность существовала даже в их сознании?
   Хиллари подошла к своей машине и снова прошла ритуал открытия всех дверей и окон, чтобы выпустить скопившееся тепло. Внезапно ей надоело от жаркого дня, она решила вернуться в офис и провести день за чтением предварительных отчетов о допросах и судебно-медицинской экспертизы. Ей нужна была передышка от мешанины всех этих человеческих эмоций.
   Возвращаясь в штаб-квартиру, она задавалась вопросом, верит ли она рассказу Селии Дэвис о том, что произошло, когда она нашла своего брата.
   И, в целом, думал, что она, вероятно, сделала.
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Джанин взглянула на часы и, нахмурившись, увидела, что уже почти пять минут седьмого. Тем не менее, если повезет, она может вернуться домой к половине седьмого и заняться едой на вынос. В настоящее время это и The X Factor были самыми яркими моментами ее общественной жизни. Ей просто придется найти другого мужчину, иначе Мэл может начать думать, что он незаменим.
   Ублюдок.
   Она вышла из "мини" и оглядела бунгало средних размеров перед собой, чувствуя явное недовольство даже тем, что находится здесь. Строго говоря, это был вызов Фрэнка, так как ему поручили следить за опросами всех соседей Дэвиса, но ни один из Кливеров не был доступен на работе, и, конечно же, Фрэнк отключился в тот же момент. из пяти. Хуже того, она была единственной в поле зрения Хиллари Грин, когда заметила оплошность. Она могла бы, в свою очередь, свалить это на Томми, полагала она, учитывая ее старшинство, но с учетом его скорого перевода, предстоящей в следующем месяце женитьбы и всех ста и одной детали, которые возникли, она бы нехотя решил дать ему передышку.
   И вот она снова в процветающем мегаполисе Астон Ли. Когда она вздохнула и пошла по небольшой, свободной от сорняков дорожке, она не могла не сравнить это место с его соседом, резиденцией Дэвиса. Хотя бунгало Кливеров имело такую же базовую конструкцию, на этом все сходство заканчивалось. "Саннисайд", очевидно, принадлежал частному лицу, и недавно на него были расточены деньги. Были установлены привлекательные окна с ромбовидным остеклением, а внешние стены были свежевыкрашены в темно-кремовый цвет. Подвесные корзины, украшенные красными, белыми, синими и фиолетовыми цветами, свисали со всех доступных стен. К стенам цеплялась решетка с огромными бледно-розовыми клематисами, а в окнах виднелись богатые шелковые портьеры цвета тутового дерева, перевязанные бархатными лентами. Сады тоже были безукоризненными, и в маленьком пруду журчал маленький фонтанчик, где резвились золотые рыбки.
   Джанин позвонила в звонок и порылась в сумке в поисках удостоверения личности. Ответивший мужчина был неожиданно хорош собой, с темными волосами и хорошо сложенным телом; кто-то, кто явно работал и купил Армани. Это было похоже на встречу с Пирсом Броснаном или Джорджем Клуни, когда вы ждали Криса Эванса, и Джанин немного моргнула, прежде чем представиться. И твердо напомнила себе, что мужчина женат.
   Наверное, счастливо.
   - Мистер Кливер? ДС Тайлер. Интересно, найдется ли у вас несколько минут, чтобы обсудить Уильяма Дэвиса?
   - Конечно, но я уже говорил с констеблем.
   - Да, сэр, это дополнительное интервью. Это строго рутина.
   - Тогда лучше зайди внутрь. Он отошел в сторону, и Джанин прошла мимо него, уловив при этом запах дорогого одеколона.
   Внутри бунгало было открыто, а узкий коридор, который все еще существовал в доме Дэвисов, был вырван в пользу более открытой планировки. Стены были одинаково белыми, а сзади были добавлены французские окна, ведущие в сад за домом и во внутренний дворик, обставленный белыми стульями, столами и кадками с алой геранью. В комнате доминировали два массивных белых кожаных дивана, а в маленьком аккуратном мраморном камине стояла композиция из гладиолусов.
   - Милое место, - размышляла Джанин. У Кливеров явно были деньги, и в избытке. Либо так, либо они были в долгах по самые глаза.
   - Пожалуйста, присаживайтесь, - предложил Даррен Кливер. 'Напиток? У меня есть прекрасный олоросо?
   - Лучше не надо, когда я за рулем, - сказала Джанин и достала свой блокнот. - Вашей жены нет дома, сэр?
   - Нет, она все еще в Лондоне. Она работает в фирме по связям с общественностью с филиалом в Оксфорде, но в последнее время, похоже, большую часть своей работы она выполняет в лондонском офисе. Я думаю, что скоро повышение по службе, и она хочет наладить отношения с начальством. Вы знаете, как оно есть.' Джанин кивнула, пытаясь сделать вид, что не ревнует. - Она скоро вернется?
   - Она будет дома около восьми, я полагаю, в половине восьмого. Зависит от трафика.
   Джанин вздохнула. В таком случае Фрэнк мог бы, черт возьми, запереть ее на завтрашний вечер. "Пусть хоть раз поработает сверхурочно", - мрачно подумала она. 'Я понимаю. Вы давно здесь живете, мистер Кливер?
   - Думаю, около семи лет. Мы купили это место в частном порядке, когда вся деревня давным-давно перешла под жилищное товарищество.
   - Значит, вы хорошо знаете Дэвисов? Они рядом слева, да?
   'Да. Должен сказать, мы оба были очень потрясены, узнав о смерти Билли. Это было ужасно.'
   - Вы были на работе вчера?
   - Да, я управляю большой молочной фермой недалеко от Банбери. Мы национальны - поставляем молоко и молочные продукты повсюду - вплоть до Глазго".
   Джанин безразлично кивнула. - Вы видели вчера Билли Дэвиса?
   'Нет.'
   - А у вас или у вашей жены есть повод посетить участки? У тебя его нет?
   Даррен Кливер рассмеялся, показывая блестящие белые, идеально ровные зубы. "Боже мой, нет. Боюсь, ни у Дженни, ни у меня не зеленые пальцы. Кроме того, когда у нас будет время?
   - Вы знали, что Билли Дэвис регулярно посещал участки?
   'Нет. Нет причин, по которым мы должны это делать.
   Джанин кивнула, но уловила внезапную резкость в его голосе. Он налил себе шерри, стоял спиной к камину и впервые выглядел немного нервным. Она могла бы сказать ему, что гладиолусы запылились на его дорогих палевых брюках, но не стала беспокоиться.
   - Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь угрожал Билли Дэвису? Или услышать о любых плохих спорах, которые у него были с кем-то. Вы когда-нибудь видели, как он разговаривает с незнакомцами, возможно, садясь в незнакомую вам машину? Что-нибудь в этом роде?
   Даррен Кливер решительно покачал головой.
   - Нет, ничего подобного. И я должен сказать, я не думаю, что Билли был таким глупым. У него была очень мудрая голова на его юных плечах. Он всегда казался мне человеком, способным позаботиться о себе".
   - Ну, очевидно, не был, сэр, не так ли? - тихо сказала Джанин и увидела, как другой мужчина покраснел.
   'Ну нет. Нет. Как я уже сказал, мы оба были очень расстроены случившимся.
   Джанин кивнула и медленно поднялась на ноги. - И у вас нет ничего, что вы хотели бы добавить к своему первоначальному заявлению? Вы не подумали ни о чем, что, по вашему мнению, нам могло бы быть интересно узнать после разговора с констеблем? Иногда воспоминаниям требуется время, чтобы всплыть на поверхность".
   - Хотел бы я помочь, - сказал Кливер, растопырив пальцы в беспомощном жесте. Джанин заметила, что они были безупречно ухожены. Он мог бы управлять молочной фермой, но она сомневалась, что этот человек когда-либо видел корову, не говоря уже о том, чтобы брать ее в руки.
   - Что ж, спасибо, мистер Кливер. В какой-то момент коллега свяжется с вашей женой".
   - Все в порядке, - сказал Даррен Кливер и с улыбкой проводил ее до выхода.
   Джанин села в свой Mini и направилась в Оксфорд. В это время ночи, по крайней мере, час пик закончился. Она настроила радио на "Фокс FM" и напевала старую песню Карпентерса.
   Она была в настроении для куриной тикки. А может китайский.
   * * *
   Хиллари тоже направлялась домой, хотя в ее случае это означало всего три минуты езды от штаб-квартиры до крошечной деревушки Трапп. Она ждала на главной дороге Оксфорд-Банбери, чтобы повернуть направо на переулок, ожидая, пока приближающийся грузовик проедет мимо нее; как только он исчез, она начала тронуться с места, но сзади, почти незаметно, появился велосипедист, и ей пришлось резко нажать на тормоза. Пока велосипедист благодарно кивал, проезжая мимо, Хиллари, наконец, повернула, а затем почти сразу же снова нажала на тормоза. Пафф Трагический Фургон услужливо остановился под цветущим деревом лабурнум.
   Хиллари легонько ударила рукой по рулю. Вот что это было! Велосипедист спровоцировал то, что беспокоило ее весь день. Внезапно она снова оказалась в бунгало Дэвисов, вышла за дверь, заглянула в сарай и увидела горный велосипед Билли. Тогда это показалось ей грустным и горьким зрелищем. Что должно было ее поразить, так это цена.
   Совершенно определенно, что в ту ночь она была не в форме, иначе ее первой мыслью было бы задаться вопросом, как пятнадцатилетний мальчик из бедной рабочей семьи смог позволить себе новый, многофункциональный, государственный -современный горный велосипед.
   Хотя ей самой было одиннадцать или двенадцать лет, когда она в последний раз владела велосипедом, она была почти уверена, что в наши дни такой элегантный автомобиль может стоить столько же, сколько подержанные автомобили. Она отчетливо помнила, что не так давно видела в магазине горный велосипед и ахнула от ценника.
   Она задумчиво включила передачу и проехала несколько сотен ярдов, необходимых для того, чтобы въехать на большую парковку паба "Лодка", где она обычно ставила свой верный "фольксваген". Хозяин не возражал, так как чаще всего Хиллари обедала там по воскресеньям. Теперь, закрыв и заперев дверь, она взглянула на часы. Почти семь. Время выпить и, может быть, она побалует себя пирогом. Она не могла заниматься готовкой сегодня вечером.
   Она подошла к двери паба, сделав мысленную пометку попросить завтра Томми проверить велосипед и убедиться, что он действительно такой же новый и дорогой, каким она его помнила, а затем расспросить Дэвисов о том, как он попал к Билли.
   Так рано вечером паб был почти пуст, поэтому, когда Хиллари вошла, она сразу его заметила. Сев на подоконник в уютном уголке, он посмотрел на нее и улыбнулся, как только она вошла в дверь. Худощавый мужчина, всего на несколько дюймов выше ее, с редеющими темными волосами и узким умным лицом. Она нисколько не сомневалась, что его посадили у окна, чтобы увидеть, как она приехала.
   Она улыбнулась в ответ, пытаясь сделать вид, что ее сердцебиение не только что ускорилось, и пошла к бару. Там она заказала спритцер из белого вина и салат из лосося, заплатила за оба блюда и отнесла свой напиток к его столу. - Привет, Майк, - сказала она инспектору Майку Регису. "Великолепный вечер".
   Снаружи, по каналу, утка-мать и дюжина маленьких утят медленно проплывали мимо, не обращая внимания на ласточек и домашних ласточек, которые ловили мух или скользили по поверхности в поисках воды, чтобы помочь построить свои грязевые гнезда.
   'Уверенный. Я слышал, у тебя новое дело?
   Хиллари кивнула. Говорить о работе было легко, поэтому она ввела его в курс дела, придерживаясь основных моментов дела и отсутствия прогресса на данный момент. Обычный медвежий плач.
   - Ты его взломаешь, - сказал он с льстивой уверенностью. - И поздравляю с медалью. Я хотел быть на церемонии, но вы знаете, как это бывает. Он кивнул на ее напиток. - Принести еще?
   - Нет, спасибо, я сделаю это. А что касается медали, ну, ты был там в ту ночь. Ничего страшного.
   Майк Реджис, как член отряда нравов, был там в ту ночь, когда она и ее команда, суперинтендант Джером Рэли и Мел совершили налет на ферму Люка Флетчера. В ту ночь умер Флетчер, известный торговец наркотиками, подозреваемый в убийстве и самый злодейский подонок, и Хиллари тоже была застрелена.
   - Я бы так не сказал. Ты спас жизнь Мелу, без вопросов. Медаль была заслуженной, так что гордись ею". Регис сделал глоток из своей пинты, а затем пригвоздил ее изумрудным взглядом. "Я был удивлен, услышав, что Рэли встал и ушел. Он уехал чертовски быстро, не так ли, учитывая, что пробыл в Темз-Вэлли всего несколько месяцев?
   Хиллари мрачно улыбнулась. Она знала, что Регис ловил рыбу и не собирался клевать. - Полагаю, у него были на то свои причины, - решительно сказала она. А именно, если бы он этого не сделал, его, вероятно, арестовали бы.
   Но она не собиралась туда идти.
   'Ну, как у тебя дела? Колин в порядке?
   Колин Таннер был его сержантом, и они работали вместе много лет. Некоторые говорили, что они связаны телепатически.
   "Он в порядке, и я в порядке". Регис помолчал, затем тихо добавил: - И свободен. Я подумал, не могли бы вы когда-нибудь сходить куда-нибудь перекусить?
   Хиллари глубоко и медленно вздохнула. Так вот, наконец. Регис, разведен и свободен.
   Когда они впервые встретились, ей пришлось признать вспыхнувшее между ними взаимное влечение. Они хорошо работали вместе, видели одни и те же вещи и, очевидно, были связаны. Потом она узнала, что он тоже женат, и быстро от него отстала. Некоторое время спустя он сказал ей, что они с женой разводятся, и снова она более или менее велела ему вернуться, когда развод станет реальностью. Отношение настолько недоверчивое, что это не совсем понравилось ему, надо сказать. Какое-то время она боялась, что видела его в последний раз. Но теперь он был здесь, снова вернулся и, образно говоря, поднялся и отряхнулся, готовый к третьему раунду.
   Но на этот раз оправданий больше не было. Если она сказала "да", не было смысла обманывать себя, что она делает что-то еще, кроме как делает свой первый шаг к тому, чтобы заполучить себе мужчину. И все же броситься в новые отношения было нелегко. После неудачного брака с Ронни Грином она думала, что никогда в жизни не захочет связываться с другим мужчиной. Но прошло уже три года. И это было долгое время, чтобы быть целибатом. И, возможно, она исцелилась.
   Во всяком случае, пора узнать.
   Она глубоко вздохнула. "Конечно, я бы с удовольствием, - сказала она, но мгновенное чувство паники заставило ее быстро добавить, - но сейчас я по уши в делах с Билли Дэвисом. Позвони мне на следующей неделе, хорошо?
   Майк Реджис улыбнулся, и в уголках его зеленых глаз появились привлекательные морщинки. 'Я это сделаю.'
   Хиллари сделала большой глоток вина.
   * * *
   Джанин толкнула дверь трехместного полуторного домика, который она делила с двумя другими работающими женщинами, и швырнула пластиковый пакет с китайской едой на кухонный стол. Настала ее очередь дежурить на кухне, у них троих был список, но на данный момент она проигнорировала кучу грязной посуды в раковине, выложила еду на тарелку и направилась в гостиную.
   Никого больше не было дома. Конечно, у всех были жизни. Она пошарила в поисках пульта и включила телек. Конечные титры " Эммердейла " наполнили пустой зал шумом, и она вздохнула, поглощая острую говядину.
   Во время рекламы Coronation Street она занялась мытьем посуды и, вернувшись, заметила, что автоответчик мигает. Вероятно, все это были сообщения для ее соседей по дому, и она быстро пробежала глазами знакомые голоса мамы Джойс и нового парня Миранды. Затем замерла, услышав голос Мела.
   "Привет, Джанин. Просто подумал, что позвоню тебе. Теперь мы не так часто видимся на работе, я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке". Последовала минутная пауза, как будто он не был уверен, что сказать дальше, а затем: "Я подумал, не могли бы вы как-нибудь собраться вместе за обедом, когда вы не заняты. Я знаю, что у вас сейчас есть дело об убийстве. Почему бы тебе не позвонить мне как-нибудь, когда ты будешь свободен, и мы встретимся. Как друзья, естественно. ХОРОШО? Позвони мне.'
   Он казался озабоченным, чтобы повесить трубку. Без сомнения, он уже передумал.
   Джанин выключила машину и уставилась на нее. Просто друзья? Кого он шутил?
   И что на самом деле стояло за этим предложением "Давай пообщаемся". Чувствовал ночью свою одинокую постель, не так ли? Что ж, винить в этом ему было некого, кроме самого себя. И неужели он действительно думал, что ему достаточно щелкнуть пальцами, и она прибежит обратно?
   Ха!
   Джанин протопала на кухню и включила чайник, потянулась за кружкой и чайными пакетиками, затем резко передумала, схватила сумку и вылетела из дома, направляясь к своим местным жителям. Черт возьми, она не собиралась сидеть дома перед телевизором и тосковать по старой любви.
   Ее просто не было.
   * * *
   На следующее утро Томми был только рад провести утро с Хиллари. Когда он сел и она рассказала о байке, он залез в Интернет, распечатав фотографии разных байков и прайс-листы. Теперь, когда они снова подъехали к бунгало Дэвиса, он потянулся за бумагами, которые бросил на заднее сиденье.
   - Итак, свадьба уже через - сколько - шесть недель? - спросила Хиллари, открывая дверь со стороны пассажира и выходя наружу. "Где ты собираешься в медовый месяц?"
   "Святая Люсия. У Джин есть родственники. Они предложили нам использовать их пляжное бунгало бесплатно в течение нескольких недель. Я не думаю, что это что-то необычное, но карибский пляж у твоего порога, кого это волнует?
   Хиллари ухмыльнулась. Она купила паре диван-кровать в качестве свадебного подарка, так как чувствовала себя такой раскрасневшейся после продажи своего дома, полагая, что он всегда пригодится паре, покупающей свой первый дом. Она выбрала нейтральную овсяную цветовую гамму и только надеялась, что она им понравится.
   - Давайте пока не будем беспокоить семью, - сказала она теперь. - Если велосипед все еще в сарае, они нам все равно не понадобятся. Мне показалось, что они держат ее незапертой, - добавила она, пока они шли по узкому, потрескавшемуся бетонному тротуару к надворным постройкам.
   Дверь сарая действительно была открыта, и синий велосипед внутри блестел таким же новым и внушительным, каким она его помнила. Томми проверил его и тихонько присвистнул сквозь зубы, затем быстро проверил распечатку. "Да, я думаю, это именно эта модель", - сказал он, указывая на фотографию человека на таком же велосипеде, который крутил педали на чем-то похожем на К2, но, вероятно, где-то в Шотландии. "Двенадцать передач, просроченные. . .' Томми начал перечислять достоинства мотоцикла с обычной мужской оценкой всех механических вещей, но Хиллари уже отвлеклась от него и снова обратила внимание только тогда, когда он упомянул ценник. "650 фунтов за новый".
   Хиллари вздохнула. 'Я так и думал. Откуда у него на это деньги? Шантаж еще раз, казалось, прочно занял свое место. Либо это, либо наркотики.
   - Разве вы не говорили, что у него тоже была дорогая камера, шеф? - спросил Томми.
   - Да, но его папа сказал, что они с мамой копили на него весь год, и это был его единственный рождественский подарок от них в том году. Как давно этот велосипед находится в обращении?
   Томми вернулся внутрь, чтобы проверить серийный номер на перекладине, затем снова сверился со своими документами. - Вышел всего три месяца назад, шеф, - подтвердил он. - Значит, это не мог быть позапрошлый рождественский подарок.
   Итак, ей снова пришлось побеспокоить семью Дэвис. Но когда она постучала в дверь, ответа не последовало. Она ходила и смотрела в окна, но дома никого не было.
   * * *
   Томми подъехал к заправочной станции/гаражу и вытянул голову, чтобы заглянуть в маленькую витрину. - Полагаю, это обслуживает миссис Дэвис. Кажется, скоро вернусь к работе. Думаете, боссы - работорговцы?
   Хиллари пожала плечами. - Возможно. Но, согласно отчету Фрэнка, Уилберфорс, похоже, был с ними в дружеских отношениях. Скорее всего, Селия хотела вернуться в школу, а Джордж и Мэрилин решили, что идти работать лучше, чем сидеть в пустом доме".
   Когда они вышли из машины, на открытой площадке перед въездом в гараж появился мужчина, кинул на них взгляд и быстро вернулся обратно внутрь. Мгновение спустя появился Джордж Дэвис и неохотно подошел к ним, вытирая грязные руки еще более грязной тряпкой.
   - Привет, - глухо сказал он. 'Что теперь?'
   Он не выглядел сердитым или расстроенным, а просто устал до костей, и Хиллари подумала, удалось ли ему хоть немного поспать с тех пор, как она видела его в последний раз. - Простите, что беспокою вас, мистер Дэвис. Мне было интересно, что вы могли бы рассказать мне о велосипеде Билли.
   Джордж Дэвис какое-то время смотрел на нее, как будто она заговорила на иностранном языке, а потом его шея и лицо медленно залились тусклым красным румянцем.
   'Что насчет этого?' - безнадежно спросил он.
   - Ты купил его для него?
   'Нет. Он получил его для себя. Подержанные, от мальчика из школы, сказал он.
   - Модель совершенно новая, мистер Дэвис, - тихо сказала Хиллари.
   - Да, я думал, что это похоже на это. Но наш Билли сказал, что маме этого мальчика не понравилось, что он у него есть, сказала, что это слишком опасно, и заставила его продать его подешевле, типа.
   Пока он говорил, Хиллари могла сказать, что Дэвис не поверил этому. Она тоже этого не сделала. - Он упоминал имя этого мальчика? - мягко спросила она.
   - Нет. Дэвис даже не пытался смотреть ей в глаза. Как будто постепенно он начал осознавать тщетность попыток защитить репутацию своего сына.
   - Вы знаете, как он за это заплатил, мистер Дэвис? Новый стоил бы 650 фунтов. Этот мальчик не мог расстаться с ним меньше чем за 500 фунтов стерлингов". На данный момент она была готова согласиться с этим воображаемым мальчиком. Конечно, она должна проверить это, просто чтобы убедиться. Это может быть работой для Фрэнка. Ему бы очень хотелось расспросить школьников, пытаясь найти того, кто продал подержанный велосипед.
   "Билли выполнял случайные работы, например. Работал по субботам с его лучшим другом, Лестером. Я не знаю, что это было. Бумажный круг, может быть.
   Дэвис сказал это безнадежно, но с сохраняющимся чувством неповиновения, как будто вызывая ее возразить ему.
   Хиллари кивнула. 'Я понимаю. Что ж, спасибо, мистер Дэвис. Я позволю тебе вернуться к работе.
   В машине Томми прямо сказал: - Он понятия не имеет, откуда у его мальчика деньги, не так ли?
   Хиллари вздохнула. 'Нет. И я не думаю, что он хочет знать сейчас.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, Хиллари заметила на своем телефоне желтую наклейку Post-it и быстро оторвала ее. От него пахло рыбой с жареным картофелем, на нем было жирное пятно, и Хиллари даже не пришлось проверять имя внизу, чтобы понять, что неряшливые каракули принадлежали Фрэнку Россу.
   "Марти Уоррендер знает что-то, чего не выплевывает. Подумал, может быть, ты захочешь расколоть орех. ФР'
   Хиллари вздохнула, скомкала его и швырнула в мусорное ведро. - Томми, напомни мне поговорить с Уоррендерами как-нибудь в ближайшее время, когда останется полчаса. Джанин, расскажи мне о них, хорошо? Посмотри, нет ли там чего-нибудь подозрительного.
   - Босс, - ровно сказала Джанин.
   Томми быстро записал напоминание в своем дневнике, а Хиллари что-то нацарапала на своем желтом стикере и шлепнула его на стол Фрэнка. Он рассказал о велосипеде и попросил Фрэнка найти таинственного продавца. Она счастливо улыбнулась, возвращаясь к своему столу. Это должно сделать его день.
   Джанин начала отчитываться о своих находках, но ей нечего было добавить. Поступило еще несколько отчетов судебно-медицинской экспертизы, но опять же, ничего, что продвинуло бы их на шаг вперед. До сих пор все отпечатки пальцев, найденные в сарае, принадлежали членам семьи Дэвис, так что никаких сюрпризов.
   "Если в ближайшее время мы не получим четкого результата, нам придется нелегко", - мрачно сказала Хиллари. - Вам повезло с Кливерами?
   - Я только с ним говорил, хозяин, жена еще на работе. Он немного красавчик. Выглядел немного напряженным, но это, вероятно, только потому, что он не привык к хлопотам в своей гостиной".
   Хиллари вздохнула и провела усталой рукой по лбу. У нее заболела голова. У них уже шел второй день, и они даже не подозревали о возможном подозреваемом. Тем не менее, в этот момент она полагала, что мысль о том, что хуже уже быть не может, давала ей некоторое утешение.
   Именно тогда дверь в закутке Дэнверса открылась, и появилась его красивая белокурая голова. "Ах, Хиллари. Я надеялся поймать тебя. Есть ли шанс получить отчет о ходе дела Дэвиса?
   Хиллари ненадолго закрыла глаза, затем встала, собирая файлы. - Конечно, сэр, - сказала она с милой яркой улыбкой.
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Джанин проверила свой блокнот и взглянула на крошечный коттедж с террасой перед ней. Она была припаркована в узком переулке в конце Бистера, и, согласно ее записям, Марти и Джун Уоррендер купили это место почти два месяца назад. Было трудно понять, почему.
   По обеим сторонам улицы стояли викторианские террасные дома с двумя верхними и двумя нижними этажами, с лужайкой размером с носовой платок, тремя крутыми ступенями, ведущими к парадной двери, установленной заподлицо с соседской стеной, и высокой, теперь явно устаревшей трубой. стеки. Вся дорога выглядела тесной и подлой.
   Джанин пожала плечами и вылезла из "мини". Входная дверь дома номер 32 была открыта, и она могла слышать звук молотка и пилы, когда она приближалась. Она прошла прямо через дверь в главную комнату здания и закашлялась, когда смешанные пылинки опилок, штукатурки и старой изоляции щекотали ей ноздри.
   'Привет?' Она слышала бессмысленную болтовню ди-джеев, доносившуюся откуда-то сзади, где сносили стену, отделяющую кухню от крохотной гостиной. В одном углу возвышались приспособления для барной стойки. Присев возле только что установленной раковины, он почти обязательно был сантехником. Его джинсы сползли так низко, что Джанин не была уверена, что они встанут вместе с ним, когда он это сделает. - Привет, - снова позвала она, и мужчина, все еще сидя на корточках, обернулся. У него было красное, потное лицо, очень коротко остриженные волосы человека, который лысеет и пытается скрыть этот факт, и красные глаза. Он медленно встал, обнажая расстегнутую рубашку и пивной живот. К счастью, он не расстался со своими брюками.
   'Ага?'
   - Я ищу владельца, Марти Уоррендера, - солгала Джанин. Она знала, что Марти был на своей основной работе в Банбери, но она также знала, после быстрого поиска в надежном Интернете, что он и его жена были гордыми владельцами этого места. Забавно, что ни один из них не упомянул об этом Фрэнку. И при этом они не падали духом, говоря им, что покидают Астон-Ли. Когда Хиллари поручила ей проверить Уоррендеров, она думала, что это скребёт время по дну бочки. Однако теперь она начала задаваться вопросом. Если их жертва шантажировала, Уоррендеры оказались обладающими удивительными финансовыми ресурсами .
   - Не здесь, дорогая. Он однодневка.
   Джанин моргнула. 'Перевод?'
   Сантехник ухмыльнулся. "Один из тех придурков, которые покупают дешевую, ветхую недвижимость, приглашают банду на две недели, чтобы разгромить это место, покупает несколько бочонков с анютиными глазками, чтобы повесить их в саду, приступает к работе, немного крася по ночам, и быстро продает. как молния. Потом к следующему. Работал на этого конкретного парня последние три года или около того. Но я думаю, что воздушный шар вот-вот лопнет. Покупатели-новички становятся мудрее и делают это для себя - покупают такие дешевки, а потом модернизируют. Имейте в виду, цены на дома в настоящее время, даже эти старые драндулеты продаются за мяту. Он оглядел голые стены и отслаивающуюся штукатурку и покачал головой. - Не поверишь, а?
   Джанин, которая слишком хорошо знала цены на дома в Оксфордшире, согласилась бы. - Он хороший босс? - спросила она. "Платит вовремя, не беспокойтесь?"
   'Нет. Да и какое тебе до этого дело, дорогая? - спросил он, лучше поздно, чем никогда. Джанин пожала плечами. Она не показывала свой ордерный талон, потому что не хотела, чтобы новости об их интересе дошли до Уоррендера. По крайней мере, еще нет.
   - Просто любопытствую. Я могу быть на рынке, чтобы купить", - добавила она. - Полагаю, только одна спальня наверху? И когда сантехник, все еще выглядевший подозрительно, кивнул, она вздохнула. - Тогда слишком мал. Спасибо, любовь моя, - добавила она, повернулась и вышла.
   Вернувшись в Mini, она завела машину и включила кондиционер на полную мощность, прежде чем писать свои записи. По ее мнению, жара могла продолжаться все лето, но она не любила выпечку.
   Для мужчины, который держал химчистку, и жены, которая работала в магазине, Уоррендеры были в порядке. И если они, как сказал сантехник, занимались застройкой несколько лет, то должны были немного отложить. Нашел ли Билли-Бой Дэвис способ заполучить часть этой добычи? Она была взорвана, если бы видела как. Она посмотрела на часы и включила передачу. Пора вернуться в штаб-квартиру и просмотреть базы данных. Если бы она могла проследить путь Уоррендеров через Реестр земли и собственности, то с помощью калькулятора и небольшого воображения она могла бы точно оценить их чистую стоимость. Она была уверена, что Хиллари Грин захочет это узнать.
   * * *
   Фрэнк уставился на школу с ухмылкой на круглом лице. Это сделало его похожим на Винни-Пуха после того, как он только что съел большую порцию меда. Рядом с ним Томми Линч тоже взглянул на массу окон и прямых коробчатых конструкций и мгновенно перенесся в свои школьные годы. Он ходил на очень похожее на это всеобщее обучение еще в Коули. Он предположил, что Томми был обычным учеником, но прекрасным спортсменом, и у него остались довольно теплые воспоминания о тех днях.
   - Мы зря теряем время, - сказал Фрэнк. - И я в шоке, если буду возиться и расспрашивать сопливых мальчишек. Я иду в офис, посмотрю, смогу ли я уговорить секретаршу директора сделать объявление по громкой связи, чтобы мальчик, который продал Билли Дэвису свой велосипед, явился с докладом.
   Томми ничего не сказал.
   - И если это когда-нибудь случится, я чертова белка-летяга. Это пустая трата времени. Этот мальчик был не в духе. Должно быть, наркотики.
   Томми вздохнул. - Думаю, именно поэтому начальник попросил меня покопаться и посмотреть, не смогу ли я найти какие-нибудь доказательства.
   Фрэнк фыркнул. - Лучшее из британского, приятель. Если моя работа безнадежна, то твоя дохлая утка. Заставить школьника признаться в покупке наркотиков у мертвого одноклассника? Вы могли бы также поберечь свое дыхание и сходить со мной за выпивкой.
   Томми смотрел, как Фрэнк уходит в ближайшее здание, радуясь, что его наконец-то застрелили. В руке у него был список занятий и время перерывов, и он решил задержаться до обеденного перерыва. Фрэнк был прав в одном: не было смысла ходить из класса в класс и спрашивать информацию у группы из двадцати детей. Никто не собирался выступать перед своими сверстниками. Но если бы он мог прочувствовать пользователей и вероятных парней, он мог бы получить одного или двух самостоятельно во время перерыва и получить от них какую-то информацию.
   Ага. Верно.
   * * *
   Секретарю не нравился Фрэнк Росс, и ему не нравилось его предложение сделать публичное заявление, но начальник, желая, чтобы его видели сотрудничающим с полицией, дал свое разрешение. Итак, только что в 12:15 голос секретаря разнесся по трубам в каждом классе и глухо отозвался эхом в каждом коридоре, прося мальчика, который продал Уильяму Дэвису свой горный велосипед, явиться к его или ее учителю. После приглушенной тишины, в которой отчетливо был слышен шепот другого мужского голоса, ассистент директора добавил, что если у кого-то есть хоть какая-то информация о велосипеде Уильяма Дэвиса, они должны сообщить в офис директора.
   Если не считать множества задумчивых взглядов между собой и нескольких удивленных хмурых бровей со стороны учителей, объявление могло бы быть сделано на Луне, несмотря на всю разницу, которую оно имело.
   Фрэнк прождал до 12:30 и ушел. В отличие от Хиллари Грин, он уже бывал в пабе "Фокс". В Оксфордшире было немного пабов, которых он не знал. И только когда он заказал свою первую пинту, он понял, что должен был поговорить с Хизер Сомс, девушкой Билли. Если бы кто-нибудь знал, откуда взялся велосипед, так это она. Ей было всего пятнадцать лет, столько же лет, сколько и жертве, но, по мнению Фрэнка, женщины любого возраста быстро разбираются в финансах. И особенно все о финансах их бойфренда.
   Выругавшись, он снова позвонил на мобильный в кабинет директора, но секретарь быстро подтвердила, что Хизер Сомс в тот день не было в школе.
   Сестра принесла ей больничный лист.
   Фрэнк пожал плечами. Завтра он попытается снова. Не мог бы он гоняться за бедной девушкой, если бы она была больна, не так ли? Может получить наказание за домогательства или неспособность проявить должную политкорректность.
   Вместо этого он пошел в бар и заказал еще пинту. Он всегда старался знать, где патрулируют автомобили с их маленькими алкотестерами, и никого из них сегодня здесь не было.
   * * *
   Томми услышал, как прозвенел звонок к обеду, и улыбнулся, когда двери начали открываться и из них высыпали дети. Некоторые направились в столовую и, ужас, это были школьные обеды, а другие направились на игровые площадки, чтобы поесть упакованные ланчи. Некоторые отправились в близлежащие пригороды, чтобы пообедать дома.
   А один мальчик сел на новый, очень модный горный велосипед и поехал прочь. Томми наблюдал за ним, его рыжая голова сияла на палящем солнце, и потянулся за мобильным телефоном.
   Вернувшись в штаб-квартиру, Хиллари все еще сидела за своим столом. Она обдумывала предложение Пола Дэнверса присоединиться к нему в столовой после того, как он с надутым лицом выслушал ее доклад о деле Дэвиса. Теперь, из-за звона телефона, она надеялась, что у нее появится повод отказаться от его предложения угостить ее особенным. Сегодня, в четверг, будет овощная лазанья.
   - Инспектор Грин.
   - Шеф, Томми. Не могли бы вы сказать мне, является ли Лестер Миллер пряником?
   "Да, с веснушками и самыми жуткими бледными глазами, которые вы когда-либо видели. Почему? Кто-нибудь из детей указал на него как на дилера? - быстро спросила она.
   - Нет, шеф, ничего подобного. Но я только что видел, как он крутит педали на велосипеде, который почти близнец того, что есть у Билли Дэвиса. Было.'
   Хиллари медленно откинулась на спинку стула. 'Это интересно. Но не обязательно инкриминирующий. Дети, соединенные на бедре, часто подражают друг другу". Она сделала паузу, обдумывая это. - Томми, забудь на минутку о школе, спустись к отцу Миллера и узнай, не покупал ли он недавно своему сыну велосипед. Вы говорите, что видели, как он уезжал от школы?
   - Да, шеф. Обеденный перерыв, я полагаю.
   Хиллари кивнула. Миддлтон-Стони находился всего в трех милях от Bicester Comprehensive по в основном ровным дорогам. Возможно, он собирался домой на обед. Но, скорее всего, как и его друг Билли, Лестер время от времени любил прогуляться.
   "Хорошо, Томми, я поеду в Миддлтон Стони, посмотрю, смогу ли я вытянуть из него кое-какую информацию. Когда вы закончите болтать с отцом, я хочу, чтобы вы связались с Мелани Паркер в тюрьме для несовершеннолетних. Когда я упомянул ей имя Билли Дэвиса, это не прозвучало звонком, а, возможно, завещанием Лестера Миллера. Она знает толк в детской наркоторговле и предложила связаться с нами, если нам это понадобится. У нее даже есть рыло в школе, так что сейчас самое время принять ее предложение использовать его. Пока мы не сможем раз и навсегда исключить наркотики из этого дела, мы будем просто крутить колеса".
   - Шеф, - сказал Томми и повесил трубку.
   * * *
   Джанин припарковала свой Mini под великолепным медным буком, недалеко от церкви Святой Марии в центре Оксфорда, и проверила адрес.
   Офисы Элитной компании по связям с общественностью располагались в одном из тех роскошных готических чудовищ, которые так мило выглядели на рекламных проспектах туристических агентств. Когда Джанин выбралась из машины, стайка японских туристов с фотокамерами во главе с гидом пронеслась вокруг нее, болтая, как беглецы из Вавилона. "Далее мы собираемся подняться на Броуд и посмотреть, открыты ли двери Тринити-колледжа. Тринити находится почти по соседству со знаменитым книжным магазином Блэквелл, так что если кто-то захочет почитать... . .' болтовня проводника сменилась сонным послеполуденным дуновением тепла, когда отряд удалился.
   Джанин прошла по короткому усыпанному гравием участку и проверила дверной звонок. "Элита" делила готический зал с парой частных компаний по дизайну интерьеров, очень высококлассным дантистом и несколькими разновидностями бухгалтеров (но не сферами).
   Джанин нажала кнопку вызова элиты, и невидимый Слоун Рейнджер увещевал ее: "Поднимитесь на второй этаж. Мы за бирюзовой дверью.
   Джанин вошла в прохладный, выложенный черно-красной плиткой зал с абсолютно белыми стенами. Она почувствовала запах какого-то мебельного воска и цветочного освежителя воздуха. В нескольких окнах вдоль массивной парадной лестницы были витражи, что придавало зданию вид временной церкви. Элита, безусловно, должна хорошо себя чувствовать, если даже более малоизвестное отделение Оксфорда может позволить себе раскопки в этом месте.
   Поднявшись по лестнице и легко заметив бирюзовую дверь, Джанин решила для разнообразия побаловать себя обедом в пабе после интервью. Было жарко, и ей не помешал бы стакан чего-нибудь холодного.
   'Здравствуйте, могу ли я чем то помочь Вам?' Слоан Рейнджер оказалась кем-то, кто явно смоделировал себя с Джоанны Ламли 1970-х годов, несмотря на то, что у нее не было ни внешности, ни фигуры. Худая, как палочка, с явно крашеными короткими светлыми волосами, замученными под стрижку Пурди, на ней было столько туши, что можно было бы задохнуться. И ей должно было быть шестьдесят, если она была днём. Джанин улыбнулась секретарше и предъявила ордерное удостоверение. Старуха посмотрела на это, и у нее отвисла челюсть.
   У Джанин сложилось впечатление, что она никогда раньше их не видела.
   - О боже, - беспомощно сказала она.
   Джанин улыбнулась. - У меня назначена встреча с Дженни Кливер, - прямо сказала она. Она уже позвонила, чтобы убедиться, что Кливер не будет в лондонском офисе, и поговорила со своей секретаршей, которая подтвердила, что она будет свободна в обеденное время.
   'Ах, да, конечно. Тот бедный мальчик. Я читал об этом в газетах и вспомнил, что Дженни жила в Астон-Ли. Пожалуйста, проходите прямо. Вторая дверь слева. Она указала на одну из трех дверей, где, как предполагалось, располагались административные кабинеты.
   Жанин вообразила, что мало что ускользает от внимания портье. У нее был вид одной из тех женщин, которые считают своим долгом знать все. Джанин постучала в указанную дверь и, не дожидаясь вызова, открыла ее и вошла.
   * * *
   Если Лестер Миллер и удивился, увидев, что Хиллари Грин появилась на его родной территории так скоро после того, как увидел ее в школе, он этого не показал.
   Он просто отступил с сэндвичем в одной руке и махнул ей рукой. - Заходи, - сказал он и откусил что-то подозрительно похожее на фирменный томатный кетчуп. Немного красной жижи вытекло на его руку, и он слизнул ее, когда Хиллари прошла мимо него.
   - Я сказала, что мне придется еще раз поговорить с тобой, Лестер, - сказала Хиллари, оглядываясь по сторонам. Миллеры жили в большом отдельном доме с претензией на тюдоровское оформление, стоявшем на самой окраине деревни. Миддлтон-Стони разрезала пополам главная дорога, но здесь ее не было слышно. Через пару открытых французских дверей Хиллари могла разглядеть большую территорию, состоящую из ухоженных газонов, цветущих кустарников и клумб без сорняков, что свидетельствовало об услугах профессионального садовника. Набор из трех предметов в гостиной был обтянут черной кожей, стеклянные столы дымчатого цвета, а картины на стенах были подлинными. Не хорошие, по ее мнению, а оригинальные.
   - Хотите что-нибудь поесть? - спросил Лестер, размахивая окровавленным сэндвичем в воздухе.
   Хиллари улыбнулась. - Спасибо, но нет. Она пропустила ланч, но ей нужно было впасть в отчаяние, прежде чем попытать счастья с кем-нибудь из кулинарных пристрастий Лестера.
   - Тогда садись. Чем я могу вам помочь? Лестер бросился на кресло с откидной спинкой, почти подпрыгивая. Его ноги, обутые в грязные, потные кроссовки, оставляли отчетливые следы на коже. Хиллари задалась вопросом, кто должен был вытирать его мать или служанка.
   - Расскажите мне о Билли, - сказала Хиллари, садясь напротив и доставая свой блокнот.
   - Я уже говорил тебе, - сказал Лестер, снова откусывая от бутерброда. Рядом с ним на столе стоял высокий стакан кока-колы или пепси, до краев наполненный кубиками льда. Хиллари почувствовала, как у нее потекли слюнки, и быстро отвела взгляд.
   - Я заметил, что вы приехали домой на велосипеде, - сказала Хиллари, и Лестер после минутного испуганного молчания резко рассмеялся.
   - Забавные вещи, которые вы, копы, замечаете. Да, я приехал домой на велосипеде. И что?'
   'Хороший байк. Дорогой. У Билли был точно такой же.
   Лестер покраснел. - Я получил свой первый, - раздраженно сказал он. "Но это был Билли во всем. Класса нет. Он хотел только одну, потому что она у меня была.
   'Действительно?' - сказала Хиллари, почувствовав путь у него под кожей. "Забавно. Судя по тому, что люди говорили, Билли был лидером, а ты следовал за ним повсюду, как овца.
   Лестер снова рассмеялся и потянулся за своим стаканом колы. - Чепуха, - сказал он и сделал большой глоток. Его кадык сердито покачивался на тощей шее, и Хиллари заметила, что его веснушки тянутся от груди до ушей.
   - Как Билли заплатил за свой велосипед, Лестер? - тихо спросила Хиллари. "Его папа и мама работают в гараже. Он получил один по дешевке? Единственный способ для кого-то вроде Билли получить такой комплект, не так ли?
   Лестер пожал плечами. 'Не знаю. Я никогда не спрашивал его.
   - Да ладно, Лестер, - сказала Хиллари со скептическим смехом. - Ты серьезно пытаешься сказать мне, что не знаешь? По словам его отца, у него была какая-то работа. Вы оба это сделали.
   'Работа?' Лестер пискнул эхом, как будто она только что упомянула ругательство. "Это смех. Мы с Билли не работаем.
   Хиллари кивнула. Он снова говорил в настоящем времени. Неужели до сих пор не пришло в голову, что его друг мертв? Она знала, что иногда дети, в том числе мальчики-подростки, могут создавать очень тесные эмоциональные связи. Но обычно существовала доминирующая личность и поклонник. Она начала думать, что здесь дело обстоит именно так, когда Лестер твердо придерживается режима послушника. Но она была не в своей тарелке, если так. Ей нужно переговорить с мозгоправом отдела, возможно, попросить его взять интервью у Лестера Миллера. Никогда не знаешь - это может дать ей некоторые идеи.
   - А как насчет твоего велосипеда, Лестер? Как вы к этому пришли?
   - Мой отец купил его для меня, - тут же сказал Лестер и многозначительно взглянул на нее. Это был вид самодовольного вида "ты меня так не пойми", что заставило Хиллари улыбнуться. Если бы он только знал, он только что дал ей большую палку, чтобы бить его.
   - Держу пари, он покупает тебе много всякой всячины. Единственный ребенок, плод его чресл и все такое. Вещи просто падают тебе на колени, не так ли, Лестер? Но для Билли все было иначе. Его отец был чертовски беден - ему приходилось прививать и планировать то, что он получил. Неудивительно, что у него были все мозги.
   Лестер покраснел. - Однако он был не так умен, как думал, не так ли? - рявкнул он, наклоняясь вперед на стуле, его кроссовки издавали скрипящие звуки, когда он двигался.
   - Разве не так? - спокойно сказала Хиллари. 'Что заставляет вас думать, что?'
   - Ну, посмотри, чем он закончил, - указал Лестер, пытаясь изобразить черствость, но голос его дрожал. И тяжело сглотнул. Он уставился на недоеденный бутерброд, который все еще был у него в руке, а затем резко швырнул его на стеклянную столешницу, где тот испачкал дорогое стекло жиром. Он выглядел немного зеленым вокруг жабр, как будто ему вдруг стало плохо.
   - Лестер, ты знаешь, откуда у Билли деньги на расходы? - тихо спросила она. - Это были наркотики?
   Лестер покачал головой. 'Нет. Это были не наркотики. И прежде чем вы спросите, я не знаю. Почему бы вам не... - Он замолчал, а затем улыбнулся, услышав, как открылась и закрылась входная дверь. Мгновение спустя Хиллари поднялась на ноги, когда в гостиную протиснулся мужчина. Он почти гудел от агрессии.
   Гарет Миллер смотрел на Хиллари Грин со своего роста шесть футов три дюйма или около того. Его сын, должно быть, унаследовал свой цвет от матери, потому что у Гарета были темно-каштановые волосы и сероватые глаза. - Я думал, что смогу найти здесь одного из вас, - зловеще сказал Миллер. "Когда мне позвонил тот DC Lynch и спросил о велосипеде Лестера, я почувствовал, что должен вернуться домой довольно резко". Он перевел взгляд с Хиллари на своего сына, а затем снова на Хиллари. Когда Хиллари посмотрела на Лестера Миллера, он снова спокойно ел свой бутерброд и ухмылялся ей.
   Конечно, теперь, когда папа вернулся домой, он чувствовал себя неприкосновенным.
   "Вы знаете, что моему сыну всего пятнадцать лет. . . кто бы ты ни был?
   Хиллари быстро протянула свою визитку. - Детектив-инспектор Грин, сэр. А также-'
   - Вы не можете брать у него интервью без присутствия его матери или меня. У меня есть хороший ум, чтобы пожаловаться на это.
   Хиллари сосчитала до трех и вежливо улыбнулась. - Конечно, вы можете это сделать, сэр. Мой непосредственный начальник - суперинтендант Филип Мэллоу, - солгала она. Ей не хотелось, чтобы это дошло до Дэнверс, если Миллер действительно выполнит свою угрозу. И она могла доверить Мелу все уладить. - И я прошу прощения, если доставила неудобства вам или вашему сыну, - откровенно солгала она. - Мне и в голову не приходило, что Лестер может не захотеть помочь мне выяснить, кто убил его лучшего друга. И как родитель, я был уверен, что вы разделите трагедию, через которую проходит семья Дэвис, и будете слишком готовы помочь. Но, - Хиллари потянулась за сумкой и взвалила ее на плечо, - уверяю вас, что в следующий раз, когда я захочу поговорить с Лестером, я сообщу вам первой.
   Гарет Миллер, который имел любезность выглядеть немного виноватым во время ее речи, как она и намеревалась, внезапно напрягся и коротко кивнул. "Смотрите, что вы делаете".
   Хиллари так же коротко кивнула в ответ, повернулась и мило улыбнулась Лестеру, а затем медленно и скованно вышла из дома.
   Это был второй раз, когда Лестер Миллер попал ей под кожу.
   Она все еще злилась, когда вернулась в машину, и кончики ее пальцев болели, когда она едва не тыкала их в подушечки своего мобильного телефона, набирая номер Томми. - Томми, - прохрипела она, как только он ответил. - Ты уже в тюрьме для несовершеннолетних?
   - Просто подъезжаю к парковке, шеф.
   - Немедленно дай мне знать, если у Мелани есть что-нибудь на Миллера, хорошо?
   - Верно, шеф, - удивленно сказал Томми. Как и он мог бы. Дышать офицерам в затылок было не в ее обычном стиле. Хиллари медленно сосчитала до трех и сделала несколько глубоких вдохов, затем вздохнула и сказала себе не быть таким придурком. - Хорошо, Томми. До скорого.'
   Она повесила трубку и провела рукой по лбу, ничуть не удивившись, обнаружив, что она стала влажной и липкой. - Эта проклятая жара, - пробормотала она, завела машину, опустила окно и поехала обратно в Кидлингтон.
   * * *
   Джанин не любила Дженни Кливер. Это было почти наверняка потому, что она была еще красивее, чем она сама. Хотя Джанин не торговала активно своей внешностью, чтобы получить то, что она хотела, она прекрасно понимала, насколько они могут помочь или помешать. Поэтому всякий раз, когда она встречала женщину, даже более одаренную в плане внешности, чем она сама, это всегда вызывало у нее раздражение и тревогу. Серьезно красивые женщины, особенно если они были еще и яркими, могли доставить неприятности.
   Дженни Кливер была выше себя, стройнее, с массой каштановых волос, которые выглядели естественно, треугольным лицом и чистой белой кожей с большими глазами цвета морской волны/серыми. Нетрудно было понять, как ей удалось поймать такую же добычу, как и ее мужу. Они, безусловно, составляли яркую пару. Хотя Джанин гадала, кто из них первым залез в ванную утром. Или у них были одинаковые зеркала в полный рост для него и для нее, в которых они могли прихорашиваться и прихорашиваться?
   - Детектив-сержант Тайлер, - сказала Джанин, на мгновение показывая свой значок. "Спасибо, что отказались от обеденного перерыва, чтобы увидеть меня. Мы скучали по тебе последние несколько дней.
   'Извиняюсь. Я был в Лондоне вчера. Это про Билли, да? Даррен сказал, что вы говорили с ним прошлой ночью. Честно говоря, я не знаю, чем могу помочь". Дженни Кливер, которая встала на ноги, когда Джанин вошла, теперь указала на вращающийся стул перед своим столом и грациозно опустилась на свое собственное кресло. Она смотрела, как Джанин скрестила свои длинные ноги, и улыбалась.
   Что-то, Джанин не знала что, нарисовало предупреждение на ее затылке, а затем исчезло. - Вы можете подумать, что, поскольку Астон-Ли такой маленький городок, мы все знаем, чем занимаются наши соседи, - продолжала Дженни Кливер, - но, боюсь, это не так. Я, конечно, знаю Джорджа и Мэрилин, так как часто заезжаю в гараж за бензином и тому подобным, но я не могу вспомнить, когда в последний раз разговаривал с Билли".
   Джанин кивнула. Дженни Кливер была одета в серо-стальной брючный костюм из необработанного шелка, за который она бы убила, и кулон из нефрита и серебра, висевший у нее на шее, тоже был хорош.
   - Значит, вы понятия не имеете, кто мог хотеть его убить?
   Дженни Кливер покачала головой. 'Это ужасно, не так ли? Я больше не чувствую себя в безопасности в собственном доме. Должен вам сказать, мы с Дарреном серьезно обсуждали переезд.
   - Понятно, - сказала Джанин. Самовнушение что ли? Казалось, ее совершенно не заботило, что мальчик умер. Но Джанин, которая была абсолютно честна с собой, знала, что она, вероятно, просто чувствовала себя стервой, потому что у Дженни Кливер было все. Красивый муж, идеальный дом и сад, великолепный гардероб и гламурная работа. "Ну, если ты помнишь что-то, что, по твоему мнению, я должен знать... . .' Джанин рылась в сумке в поисках визитки. Наконец она нашла довольно потрепанный и отдала его. 'Позвоните мне. Я не думаю, что вы видели Билли во вторник, в день его смерти?
   - Нет, у меня начало в шесть тридцать утра, когда я работаю в городе.
   Бедный ты, свирепо подумала Джанин, улыбнулась и ушла. Снова в приемной она как раз вовремя увидела, как подражательница Джоанны усаживает ее зад обратно на свое место. На что можно было поспорить, что она стояла, приклеив свое похожее на раковину ухо к двери босса?
   Джанин вежливо улыбнулась. - Занятая леди, - любезно сказала она.
   - А может быть, даже больше, если Священный Орден даст ей повышение.
   'Хм?' - сказала Джанин, задаваясь вопросом, не забиты ли уши серой. - Святые ордена?
   Регистратор хихикнула. - Простите, миссис Орбисон. Мы здесь называем ее Святым Орденом, потому что она строгий Свидетель Иеговы. Она наш босс. Ну, наш босс здесь. И если Дженни хочет получить джекпот, которого она так жаждет, ей понадобится рекомендация миссис Орбисон.
   - О да, ее муж упомянул, что она в очереди на повышение. Тогда, наверное, работай из Лондона постоянно.
   - Фвар, Лондон взорван, - протянул словесный рейнджер. - Скорее Нью-Йорк. Вы же знаете, что элита интернациональна.
   Джанин сумела еще раз улыбнуться и вышла из офиса с легким недомоганием. Почему некоторым женщинам казалось, что у них есть все?
   Потом она подумала о контуженном лице Мэрилин Дэвис и резко перестала жалеть себя. Она сделала мысленную пометку, вычеркнув Кливер из своего списка, и направилась обратно к машине.
   Может быть, она заглянет к Мелу после возвращения в штаб-квартиру. Просто поздороваться, типа. Может быть, принять его предложение обеда. Поддерживать дружеские отношения с боссом не помешает, верно?
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Хиллари выключила двигатель своей машины и посидела несколько минут, просто позволив себе проветриться. Было почти семь, и солнце, хотя еще не садилось, излучало более мягкий, более золотистый свет. Она вернулась в "Астон-Ли", припарковалась на обочине и чувствовала легкую депрессию.
   Ее дело, казалось, застряло в безвыходном положении.
   Через открытое окно машины она могла слышать сладкое пение черного дрозда. Потом стайка стрижей пронеслась над живой изгородью, словно черные стрелы, выпущенные из арбалета, с визгом прокладывая себе путь над ячменным полем, и она почувствовала, как мрак начинает рассеиваться. Среди изгороди из терновника уже начинали цвести первые ранние шиповники, и где-то в деревне перед ней залаяла собака. Хотя в молодости она работала в Оксфорде, Хиллари не могла понять людей, предпочитающих городскую жизнь.
   Устало вздохнув, она вылезла из машины и медленно пошла к воротам дачного участка. Ветер чего-то готовящегося, может быть, жареного мяса, пронесся мимо нее на вечернем ветру, и у нее заурчало в животе. Будь у нее хоть немного здравого смысла, она сейчас была бы дома на лодке и готовила себе ужин. Она знала, что полицейские опросили всех держателей наделов и ничего не нашли.
   Она также прочитала все другие записи интервью и знала, что Лестер Миллер был благополучно причислен к классу, когда умер Билли, и что его подруга, Хизер Сомс, околачивалась с друзьями на теннисном корте во время урока. бесплатный период. В какой-то момент ей придется провести повторное собеседование с самой Хизер Сомс, и Мэл, вероятно, сказал бы, что у нее более высокий приоритет, но что-то влекло Хиллари обратно в это место.
   Место преступления.
   Что видел Билли Дэвис в последние минуты своей жизни? С кем он разговаривал? Договорился ли он встретиться с кем-то здесь, или он был кем-то застигнут врасплох? Знал ли он своего убийцу? Был ли он напуган или удивлен в те последние мгновения, когда почувствовал, как холодное лезвие скользнуло ему между ребер?
   Последние мгновения жертвы не были чем-то, на чем она часто останавливалась. Это только навредило ей, и это не послужило никакой хорошей цели. Но сегодня, в такой прекрасный весенний вечер, трудно было игнорировать призрак мертвого мальчика здесь, где он умер.
   Внезапно у нее появилось ощущение, что за ней наблюдают. Это не то, что пугало ее. Деревенская девушка родилась и выросла, она знала, что глаза, вероятно, даже не были человеческими. Кто угодно мог наблюдать за ней, находя ее присутствие навязчивым и желая, чтобы она ушла. Молодой кролик, впервые вышедший на просторы одиночества. Охотничий горностай, посматривающий на кролика. Может быть, даже кошка из одного из бунгало. Однажды, когда ей было около тринадцати или четырнадцати, она сидела под деревом, совершенно одна и глубоко в сельской местности, ела яблоко и была вполне счастлива, пока не почувствовала, что волосы на затылке встали дыбом. вверх; но куда бы она ни смотрела, она не могла увидеть причину своей тревоги. Она была у реки, но там не было ни речных птиц, ни полевок, ни пасущихся овец или крупного рогатого скота в окружающих ее полях. Она начала серьезно тревожиться, пока не подумала посмотреть вверх - единственное место, где она еще не пробовала - и обнаружила пару сипух, уставившихся на нее сверху вниз.
   Теперь Хиллари медленно выпрямилась из своего наклонного положения на вершине ворот с пятью решетками и огляделась. На этот раз, однако, ее аудитория определенно была человеком - стариком, если быть точным, стоящим посреди участка чего-то, что выглядело как милые вильямсы и тыквы. Он опирался на мотыгу и, из уважения к жаре, был одет в широкие шорты, которые подчеркивали до смешного тонкие белые ноги, покрытые странными красными, злыми укусами. Вот с жарой беда. Он принес с собой мух.
   Хиллари открыла ворота и вошла. Старик наблюдал за ней, пока она шла по травяной дорожке, разделяющей участок пополам к нему, затем кивнул, когда она приветственно улыбнулась ему.
   'Приятный вечер. Но это ненадолго, - услужливо сказал он.
   Хиллари пожала плечами. - Я и сама могу обойтись без тепла, - сказала она. "Особенно, если он станет липким". В жизни на узкой лодке было очень мало недостатков, но одним из них была чрезмерная жара в летние месяцы. Иногда внутри " Моллерна" можно было почувствовать себя сауной.
   - Арр, без сомнения, это закончится грозой. Значит, вы женщина, отвечающая за выяснение того, кто убил юного Билли? - добавил он, решив, что с них достаточно любезностей.
   Хиллари кивнула. Ее не удивило, что он знал, кто она такая. Но она не спешила переходить к делу. Иногда свидетели открывались больше, если ты им нравился. - Это твоя заплата? - спросила она напрасно, оглядывая аккуратные ряды насыпанного картофеля, клубок гороха, вьющегося на палках, и грядку ревеня, готовую к выдергиванию.
   - Да, это, - признал старик. Он худел сверху, и его купол сиял красным там, где его поймало солнце. "Хочешь лука? Зеленый лук, я имею в виду. Мне нужно проредить их".
   Хиллари ухмыльнулась и покачала головой. Она знала, какими горячими они будут. Ее отец перед смертью держал две цепочки земельных участков, и она помнила, как пахло его зеленым луком. - Я надеялась, что ты мне поможешь, - сказала она вместо этого. "Мне трудно понять, что Билли делал здесь в день своей смерти. Я слышал, что он иногда околачивался здесь, но, кажется, никто не знает, почему именно. Его мать что-то говорила о том, что он фотографирует?
   Старик мгновение смотрел на нее, затем почесал свою, несомненно, зудящую голову и пожал плечами. - У него всегда на шее висела камера, я ему это соглашусь, - сказал он наконец. "И время от времени он делал несколько снимков, например. Если погода была веселой. Прошлой зимой у нас была метель. Это было странно. Это длилось всего пять минут, и у нас тоже было что-то вроде радуги. Это было жутко, на минуту или две, я могу вам сказать. Немного даже страшно. Я был здесь, проверил "Брюссель", чтобы убедиться, что у меня есть немного на Рождество, и я быстро забрался в свой сарай. Увидел Билли, щелкающего прочь. Его отец считает, что за одну из них он получил какой-то приз в одном из географических или природных журналов. Те, что болтают о славе природы и все такое.
   Хиллари кивнула. Что ж, здесь по крайней мере было независимое подтверждение показаний Мэрилин. Ее сыну могло понравиться это место. И все же в поведении старика было что-то нерешительное, что заставило ее задержаться на нем.
   "Тем не менее, в тот день, когда его убили, это был просто еще один жаркий весенний день, - заметила она. - Я бы и не подумал, что его здесь может что-то заинтересовать. Особенно, если он был нездоров.
   Старик хмыкнул. "Я бы не стал обращать на это особого внимания", - посоветовал он, а затем добавил, когда она вопросительно подняла бровь: "Я имею в виду, что он болен. Вы спросите меня, у маленького педика было очень удобное телосложение. Каждый раз, когда он хотел прогулять школу, он чем-нибудь болел.
   Хиллари улыбнулась. - Да, у меня сложилось такое впечатление. Так что, видите ли, я до сих пор не понимаю, что он здесь делал. Вы когда-нибудь видели, чтобы он встречался с кем-нибудь здесь? - спросила она.
   - Не то чтобы я припоминаю, - сказал старик после некоторого размышления. "Если я вообще его здесь видел, он обычно направлялся прямо к отцовскому сараю. Ты проверял, я полагаю? Там нет грязных журналов? Его лицо изогнулось в морщинах, когда он лукаво улыбнулся. "Молодой парень в этом возрасте. . . ну, вы должны задаться вопросом.
   Хиллари улыбнулась и покачала головой. - Первое, о чем мы подумали, - не совсем лживо сказала она. Она вообразила, что СОКО обошел сарай, рассчитывая укрыться. 'Ничего подобного.'
   'Ах. Что ж. Знаешь, я часто видел, как он проскальзывал сзади, типа. Но я не вижу в этом никакого вреда.
   - Сзади? Откуда? - резко спросила Хиллари, бросив взгляд на приусадебный участок Дэвиса и все еще заклеенный сарай.
   - Тот клочок заброшенной земли за сараем, - указал старик. Она заметила, что его пальцы пожелтели от никотиновых пятен. - Раньше принадлежал старику Хамфрису, держал кузницу. Раньше он позволял своей старой лошади бродить там. Свинью тоже держал в каменном свинарнике. Конечно, теперь это все чертополох и док. Слишком мал, чтобы сдавать его в аренду фермеру для содержания овец, слишком неудобен, чтобы туда можно было строить. Сейчас это просто беспорядок из старейшины и прочего. Не могу представить, какую гадость мог натворить там парень. Считайте, что ему просто было любопытно, например. Либо так, либо он что-то фотографировал. Пауки или еще что. Птичьи гнезда. Их там много, обязательно будет.
   Хиллари вспоминала, как восхищалась одной фотографией, висевшей на стене спальни Билли - паутиной с утренней росой. Казалось, он свисает с двух почерневших стеблей чертополоха. Туда могли забрать. Это имело смысл. Но она была уверена, что в отчетах SOCO, которые она читала, не упоминалось о найденной поблизости камере. И его цифровая камера была в его спальне в ту первую ночь, когда они брали интервью у его родителей. Так что, если у Билли не было второй камеры, той, которую нападавший украл у него, маловероятно, что Билли занимался здесь своим хобби. А если у него в сарае не было заначки с порно или чем-то еще более нездоровым, то зачем он вообще был здесь, как не для того, чтобы встретиться со своим убийцей?
   - Что ж, спасибо, - сказала Хиллари. - Не могли бы вы указать мне направление ваших товарищей-владельцев наделов?
   'Конечно. Фил и Гленис живут во втором бунгало слева, а Пит - в соседнем. А Куперы живут в первом доме справа. Они взяли на себя старый план Уоррендеров.
   Хиллари, которая только что подняла одну ногу, намереваясь развернуться и уйти, снова медленно опустила ее. "Уоррендеры? Я не знал, что у них есть заговор.
   Старик захохотал. - Не сейчас. Но они попросили один, как только они переехали. Я думаю, у них была какая-то глупая идея выращивать свои собственные овощи и жить хорошей жизнью. Вскоре выяснилось, что это была более тяжелая работа, чем они рассчитывали. Участок зарос за неделю. В следующем году комитет по распределению согласился отдать его Куперам. Хиллари кивнула. Так ли это было? Так что Уоррендеры должны быть знакомы с участками. И Билли Дэвис не особенно встревожился бы или удивился бы, если бы кто-то из них подошел к нему.
   - Что ж, спасибо, мистер. . . ?
   "Феррис. Найджел Феррис. В любой момент. Хочешь ревеня?
   Хиллари, которая довольно любила ревень, позволила ему сорвать немного для нее и положила на заднее сиденье своей машины, прежде чем отправиться в деревню, чтобы взять интервью у остальных.
   * * *
   Уже темнело, когда она подъехала к Траппу. Как она и думала, никто из других смотрителей не смог помочь, но двое из них подтвердили заявление Найджела Ферриса о том, что они видели, как Билли то входил, то выходил из заброшенной земли за сараем.
   Теперь, когда Хиллари въехала на парковку паба, она предположила, что в какой-то момент ей придется самой проверить землю. Убедитесь, что на ней была самая старая одежда и брюки, заправленные в прочные ботинки. Жгучая крапива и кусающие шестиногие существа, без сомнения, будут в порядке вещей, и будь она проклята, если собиралась подцепить клещей даже при исполнении служебных обязанностей.
   Она припарковалась, заперлась и закинула сумку на плечо. Из Уиллоусендса она услышала звуки музыки; знакомая мелодия, которую она, подойдя поближе, опознала как "миссис Робинсон" Саймона и Гарфанкеля из фильма "Выпускник " . Это заставило ее усмехнуться. Только у Нэнси было такое отвратительное чувство юмора.
   Она прошла мимо и легко запрыгнула на корму своей лодки, уже доставая из сумки ключ от замка. Когда она впервые перебралась на лодку, она только что оставила Ронни после того, как обнаружила его в еще одной внебрачной связи. Это было последней каплей. Ее дядя купил лодку в припадке чрезмерного энтузиазма после выхода на пенсию, но после нескольких плаваний обнаружил, что его жена вовсе не стремится жить "из пенала".
   Хиллари поначалу разделяла это мнение, но, поскольку Ронни позаботился о том, чтобы зарегистрировать дом на свое имя, и не собирался проявлять щедрость в предстоящем разводе, дело было в лодке или ничего. Потом он погиб в автокатастрофе, и какие-то сумасшедшие защитники животных пытались присвоить его имущество, включая дом, и, что с того, то с другого, она все еще жила на лодке, когда ее застрелили. несколько месяцев спустя.
   Именно во время выздоровления она наконец признала, что жизнь на канале ей подходит, и стиснула зубы и сразу купила лодку у своего дяди. Работы по дому было минимум, работать было удобно, а ритмы воды и надежность времен года подействовали на нее каким-то волшебным образом. Теперь она не могла представить себе жизнь в кирпично-строительном доме, который не качался бы время от времени и который нельзя было бы сдвинуть с места, когда бы ей ни взбрело в голову.
   Она вошла внутрь, машинально наклонив голову, чтобы не удариться ею о металлический каркас, и включила свет. Она прошла прямо по узкому коридору на нос лодки, где стояла кухня. Бокал вина и немного салата, и ранняя ночь. Возможно, не очень захватывающе, но. . .
   Она напряглась, когда услышала глухой удар и почувствовала, как лодка чуть-чуть шевельнулась под ней. Она знала, что это значит. Она повернулась, настороженная, но еще не встревоженная. Кухонный нож лежал на полке над раковиной.
   "Привет на борту? Не возражаете, если я спущусь?
   Хиллари подавил стон и поспешила вперед. - Вовсе нет, сэр. Пожалуйста, берегите голову.
   - Зови меня Пол, - сказал старший инспектор Дэнверс, сгибаясь пополам и спускаясь по лестнице. На нем были серебристо-серые брюки и бледно-голубая спортивная рубашка. Его руки были загорелыми, как и V-образная форма под шеей. Его светлые волосы быстро стали серебристыми по мере того, как жара продолжалась, и он широко улыбнулся ей, когда достиг дна.
   - Вы сделали ремонт с тех пор, как я был здесь в последний раз, - сказал он. Он был на Моллерне только один раз, когда Хиллари была всего лишь жильцом. Однако после покупки лодки она изменила схему окраски, добавила несколько полок и несколько акварельных набросков, которые нарисовала для нее ее старая подруга со времен учебы в колледже. Она также купила мятно-зеленые чехлы для кресла и кровати и такие же шторы.
   - Совсем немного, - согласилась она. 'Напиток? У меня есть только чай или кофе, - солгала она. Она не хотела делать ничего, что могло бы побудить его задержаться. Или получить идеи.
   - Хорошо, - сказал Дэнверс. Он двинулся вперед, следуя за Хиллари, которая отступала обратно на камбуз. Помимо ее спальни и крохотной душевой, у Моллерн была открытая планировка, а на камбузе также располагались книжный шкаф и единственное кресло, раскладной стол и небольшой переносной телевизор. Дэнверс выглянула в одно из окон, где растущая луна отбрасывала световые ряби на темную воду канала.
   - Я понимаю, почему тебе здесь нравится, Хиллари. Трудно поверить, что Кидлингтон находится всего в полумиле вверх по дороге. Там будто другой мир".
   Хиллари улыбнулась и указала на кресло. 'Пожалуйста, присядь.' Она потянулась к складному шезлонгу рядом с раковиной и открыла его для себя. Когда чайник загудел, она заговорила о деле Дэвиса, а он внимательно слушал.
   - Есть какие-нибудь успехи в вопросе о наркотиках? - спросил он, когда она закончила.
   "Я жду, когда Томми вернется ко мне. Мелани Паркер никуда не денется. Если там что-то есть, мы скоро об этом узнаем.
   - А семья в порядке?
   - Настолько, насколько это возможно, - нейтрально ответила Хиллари, - учитывая, что у мужа, жены и одиннадцатилетней дочери есть алиби друг на друга.
   - Есть какие-нибудь вибрации?
   Хиллари выдула губы. - Я не думаю, что кто-то из них питал какие-то иллюзии насчет своего сына, - сказала она наконец. "У меня сложилось впечатление, что они разыгрывают страусиный спектакль. Но они еще не полностью исчезли с моего радара.
   Дэнверс кивнул, а затем посмотрел, как она готовит кофе. Он принял его с короткой улыбкой. "Мел, кажется, освоился на своей новой работе".
   Хиллари кивнула и сделала глоток своего пива. Он был слишком горячим и на удивление горьким на вкус. Ей стало жарко и липко после очередного палящего дня, и ей захотелось принять холодный душ. Лодка тоже была близко, и она встала и открыла окно позади себя. " Моллерн" был намеренно пришвартован под длинной полосой ив, которые давали почти дневную тень, но даже в этом случае она чувствовала, как пот начинает собираться у нее между грудей.
   Ей хотелось, чтобы Дэнверс ушел. Его колено было так близко к ее, что они почти соприкасались.
   * * *
   Джанин смотрела, как официант наливает ей в бокал чилийское шардоне, потом посмотрела на Мэла. - С лингвини все в порядке? - спросил он, и Джанин кивнула, пронзая вилкой и быстро пережевывая.
   Она была голодна.
   - Милое место, - сказала она, оглядывая итальянский ресторан. Она не была здесь раньше и гадала, как долго это продлится. Рестораны, казалось, имеют короткий срок годности в наши дни.
   - Рад, что тебе понравилось, - сказал Мэл. "Тирамису здесь действительно что-то".
   - Что происходит, Мел? - решительно сказала Джанин. - Почему приглашение на обед?
   Мел пожал плечами. - Я мог бы спросить вас о том же. Тебе не нужно было соглашаться.
   Джанин хмыкнула. 'Бесплатное питание. Что девушка собирается делать?
   Мэл улыбнулась и потянулась за шейкером с сыром пармезан. - Хочешь потанцевать позже? Он знал, что Джанин любит танцевать - от линейных танцев до бальных и ретро-диско.
   Джанин криво улыбнулась. - Конечно, почему бы и нет? Это было лучше, чем сидеть дома и смотреть телек каждый день. Мэл хотела вернуться в свою постель, она это знала. Она чувствовала это. И она . . . ну, она не была уверена, позволила она ему или нет, или просто развлекалась, наблюдая, как он пытается извиваться.
   * * *
   - Что ж, мне пора, - сказал Пол Дэнверс, ставя пустую кофейную кружку в раковину. Хиллари, сидевшая в низком шезлонге, с трудом поднялась на ноги. Когда Дэнверс потянулся, чтобы схватить ее за руку и поднять, она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она была осторожна, чтобы не сделать шага к нему.
   'Спасибо, сэр. Это был долгий день.'
   'Павел.'
   Хиллари улыбнулась. 'Павел.'
   Она проводила его до задней части лодки и смотрела, как он уходит по тропинке. Ей придется столкнуться с этим. Мужчина преследовал ее. И что, черт возьми, ей с этим делать? Если бы она упомянула об этом Мелу, он бы подумал, что это ерунда, потому что он получил работу, а она нет. И она ни за что не собиралась подавать официальную жалобу Донливи. Это был бы смертельный поцелуй для ее собственной карьеры, и, кроме того, если честно, мужчина даже и не подозревал. Возможно, она слишком много читала. А разве у Денверса не было девушки? Какой-то стройный юридический орел, если она помнила. Ну, не было смысла беспокоиться об этом сейчас. Она перейдет этот мост, когда и если доберется до него.
   Она уже собиралась спуститься по ступеням, когда ночной воздух пронзил протяжный медленный волчий свист. - Отлично, Хилл, - сказала Нэнси Уокер. Она лежала на лодке и на первый взгляд казалась голой. Затем Хиллари увидела, что на ней на самом деле бикини телесного цвета.
   'Что, черт возьми, ты делаешь?' - сказала Хиллари.
   - Слишком душно, чтобы спать в помещении, - сказала Нэнси. - У меня здесь есть матрас. Тебе стоит попробовать это.'
   Хиллари покачала головой. - Ты чертовски сумасшедший, ты знаешь это? Что, если появится какой-нибудь сумасшедший насильник?
   Нэнси ухмыльнулась. - Я бы, конечно, за тебя покричал. Кто такой Адонис? - спросила она, кивнув в сторону Дэнверс. - Тогда, наконец, перестала жить как монахиня? О времени.'
   - Это была работа, - коротко сказала Хиллари. - Он мой новый начальник, старший инспектор Дэнверс, - твердо добавила Хиллари.
   - Он воображает, что ты что-то гнилое, - как ни в чем не бывало сказала Нэнси, снова ложась и улыбаясь, когда летучая мышь низко пролетела над водой, ее крик, вопреки фольклору, который считал бы иначе, был прекрасно слышен для всех. человеческое ухо. - Поверь мне, я могу сказать. И ты тоже не застрахована, девочка, что бы ты ни говорила себе.
   - Что, вы все это можете сказать даже в темноте, на расстоянии двадцати футов?
   - Лучше поверь.
   У Хиллари возникло неприятное ощущение, что она права. - Он моложе меня, - прямо сказала она.
   'Так?' Нэнси забулькала, а Хиллари вздохнула. Наверное, не лучший аргумент против королевы игрушечных мальчиков северного Оксфорда.
   - Он мой босс.
   'Так?'
   "Это он исследовал меня в тот раз, когда они думали, что я могу ошибаться!"
   "Оооо, серьезно сексуально!" - сказала Нэнси. "Он может расследовать меня на предмет коррупции в любое время, когда захочет. Я не подведу его.
   - О, заткнись, - усмехнулась Хиллари, ныряя вниз по ступенькам.
   Когда она плотно закрыла за собой дверь, она услышала голос Нэнси: "Если он тебе действительно не нужен, могу ли я взять его?" Хиллари все еще смеялась, когда чуть позже упала в постель.
   * * *
   Она вернулась на работу в 8:30 утра следующего дня. Это была пятница, через три дня после обнаружения тела Билли, и температура уже была достаточно высокой, чтобы она стащила чей-то электрический вентилятор.
   Она набросилась на свой лоток для входящих, как будто ненавидела его (что она обычно и делала), и бросилась Томми на шею, как только он вошел в дверь. Однако новости были не очень хорошими. Мелани не имела ничего против Лестера Миллера, и, что еще хуже, ее морда была почти уверена, что ни Билли Дэвис, ни Миллер не имели дела.
   - Хотя морда сказала, что все в школе думали, что у Дэвиса какая-то афера. У него всегда были деньги, и никто не знал, откуда они взялись, - закончил Томми свой доклад как раз в тот момент, когда Джанин вошла в дверь.
   Хиллари смотрела, как она села на свое место, недоумевая, почему она улыбается, как кошка, пообедавшая канареечным пирогом.
   - Значит, наркотики - это выход из положения? - спросила она, уловив окончание отчета Томми.
   - Похоже на то, - согласилась Хиллари. - Есть сообщения об увеличении числа краж в этом районе? - резко спросила она, но Томми уже качал головой.
   - Я думал об этом, шеф, но ничего необычного. Если Билли и воровал, то не на собственном заднем крыльце.
   "Значит, шантаж снова должен быть в горячем списке", - размышляла она, а затем добавила: "Кто-нибудь из вас знал, что у Уоррендеров был земельный участок?"
   Прежде чем кто-либо из них успел ответить, Фрэнк Росс высунул голову из-за двери, но не сделал ни малейшего движения, чтобы пройти через большой офис открытой планировки к своему столу. Вместо этого он указал на нее, как воинственный гном.
   Хиллари вздохнула и встала. Ей не хотелось покидать охлаждающую досягаемость электрического вентилятора, но она знала, что это лишь вопрос времени, когда разъяренный владелец потребует его обратно. - Что такое, Фрэнк? - спросила она ровным голосом, подойдя к двери.
   - Птица внизу просит вас увидеться, - сказал он в ответ так же категорично. - О деле Дэвиса. Я проходил мимо конторки, когда она вошла, и предложил помощь, но, видимо, подойдете только вы.
   Хиллари кивнула. 'Верно. Вам лучше сидеть в оббо", - сказала она, имея в виду комнату, где другой офицер мог наблюдать и слушать интервью.
   - Ого, спасибо, - протянул Фрэнк.
   Свидетельница была доставлена в пятую комнату для допросов, как ей сообщили, и когда она вошла, подросток сразу же повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она была не очень высокой, и у нее было слишком много щенячьего жира. Ее юбка была слишком тесной, а рубашка, которую она завязала на талии, открывала выпирающий пупок. У нее был ряд серебряных сережек-гвоздиков только в одном лепестке, и ее макияж уже начал течь от жары.
   Хиллари села напротив нее и улыбнулась. "Здравствуйте, я детектив-инспектор Хиллари Грин. Я возглавляю расследование убийства Уильяма Дэвиса. Ты хотел меня видеть?
   Девушка кивнула. У нее были длинные влажные каштановые волосы и карие глаза, слишком близко посаженные.
   Хиллари достала блокнот. - Ваше полное имя, пожалуйста?
   "Дебора Элоиза Сомс".
   Хиллари взглянула на нее. - Есть какие-нибудь отношения с Хизер Сомс?
   Дебби Сомс угрюмо кивнула. - Моя сестра, да.
   Хизер Сомс, если память Хиллари мне не изменяет, была того же возраста, что и ее бойфренд, а именно пятнадцати. Но эта девушка выглядела старше. Может быть, семнадцать или около того. Более того, Хизер Сомс была известна своей привлекательностью - одной из популярных персон в школе. Должно быть, такой девушке тяжело иметь младшую сестренку, которая была такой красивой.
   - Мне еще предстоит поговорить с вашей сестрой, мисс Сомс, - мягко сказала Хиллари. - Мой офицер сказал мне, что вчера ее не было в школе. Она была больна?'
   Дебби Сомс фыркнула. "Болен мой зад. Она в дураках, не так ли? Она полезла в карман юбки, вытащила пачку Juicy Fruit и открыла ее.
   Попав в рот, она начала его энергично жевать.
   Хиллари медленно откинулась на спинку стула.
   'Я понимаю. Я так понимаю, Билли отец?
   Дебби пожала плечами. 'Вероятно. Не уверена. Хизер не такая суетливая, понимаете, о чем я?
   Хиллари думала, что да. Дебби Сомс горько возмущалась тем, что она была коренастой и непривлекательной, и наслаждалась этим редким шансом бросить в нее свою сестру. Так что ей придется принять воображаемую нимфоманию Хизер с большой долей скептицизма.
   - Почему ты думаешь, что твоя сестра беременна? - с любопытством спросила Хиллари.
   "Рвота по утрам. Не быть на тряпке. Одежда становится слишком узкой. Вам не нужно быть ученым-ракетчиком, не так ли? Дебби Сомс фыркнула. - Кроме того, я нашел в ее комнате тест на беременность.
   Хиллари улыбнулась. - Очень наблюдательно с вашей стороны, мисс Сомс. Билли знал, что она беременна?
   Дебби пожала плечами. - Готово. Не уверена. Я знаю, что Хизер не распространяла это. Испуганный папа узнает. Он убьет ее, когда убьет, - самодовольно добавила она.
   - Вы еще не сказали ему? - удивленно спросила Хиллари. Девушка с такой подавленной ревностью к братьям и сестрам, подумала она, сразу же выболтала бы это папе.
   Дебби Сомс выглядела обеспокоенной и пожала плечами.
   - Я не трава, - наконец сказала она.
   Хиллари кивнула. Там что-то было, очевидно. По какой-то причине она не сообщила отцу. Что ж, теперь нельзя было терять время. Ей нужно немедленно поговорить с Хизер Сомс.
   Она расспросила Дебби Сомс о дне убийства Билли, но она была в школе и ничего не знала. Теперь, когда она извергла свой яд, она, казалось, торопилась уйти, и Хиллари была только рада отпустить ее.
   Снаружи Фрэнк Росс счастливо улыбался. "Пришло время сделать перерыв", - сказал он.
   Хиллари кисло посмотрела на него. - Попроси Джанин встретиться со мной снаружи, - сказала она, и, прежде чем он успел открыть рот, решительно сказала: - Забудь об этом, Фрэнк. Я не позволю тебе брать интервью у симпатичной беременной девочки-подростка.
   Росс отсалютовал ей двумя пальцами в спину, когда она повернулась и ушла.
   - И вам того же, - сказала Хиллари, не оборачиваясь.
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
   Хизер Сомс сама открыла дверь. Она была того же роста, что и Хиллари, но гораздо более стройная, с пепельно-русыми волосами до плеч и большими зелеными глазами. Была ли она беременна, это еще не было очевидно, хотя она была одета в длинное, свободное, украшенное цветами платье, так что, возможно, она начала показываться и стремилась прикрыться. Ее лицо было изможденным и бледным, без макияжа. Она выглядела больной, и Хиллари была рада, что не взяла с собой Фрэнка.
   Рядом с ней Джанин протянула свое удостоверение личности. - Сержант Тайлер, а это детектив-инспектор Грин. Хизер Сомс?
   'Да? Папы здесь нет. Хизер Сомс отошла от двери, приглашая их войти. Хиллари, помня о недавней критике со стороны отца Лестера Миллера, обнаружила, что колеблется.
   - Хизер, поскольку тебе всего пятнадцать, должен присутствовать взрослый. Хочешь позвонить своему отцу?
   - Черт возьми, - сразу же сказал подросток. 'Входи. Я сделаю тебе выпить.
   Хиллари кивнула Джанин, чтобы та шла первой, но, оказавшись внутри, попыталась еще раз. 'А как насчет соседа? У вас есть любимая тетя или дядя, которым вы хотели бы позвонить?
   'Нет я в порядке. Это отлично. Я хочу поговорить о Билли.
   Хиллари кивнула, но как только подросток повернулась к ней спиной, чтобы провести их на кухню, она щелкнула пальцами в направлении Джанин, указала на свой телефон и одними губами произнесла слово "отец". Джанин кивнула, отошла в сторону и начала набирать номер.
   Хиллари пошла за Хизер и нашла ее в маленькой, но веселой бело-желтой кухне с крохотным круглым обеденным столом и всеми столешницами, сверкающими старомодным пластиком. Дом когда-то был муниципальным, но теперь выглядел так, как будто он принадлежал частному лицу. Сзади был большой и красочный, хотя и довольно заросший сад. Сомы жили в большом, но весьма уважаемом жилом комплексе в западной части Бистера. Где-то церковные часы, вероятно, церкви Святого Эдбурга, пробили десять.
   - Тебе нездоровилось, - начала Хиллари, наблюдая за девушкой, которая наполняла чайник и тянулась к шкафу за кружками. - Ты мало ходил в школу после смерти Билли?
   - Нет, наверное, желудочный жук. Чай или кофе?'
   - Кофе для нас обоих, спасибо. Один без сахара, другой с. Вы хотите, чтобы я это сделал?
   - Нет, я не беспомощен. Пожалуйста сядьте. Переместите кота, если он на стуле.
   Но кота не было, и снаружи она могла слышать, как Джанин тихо разговаривает по телефону. Скоро здесь будет Фрэнсис Сомс, и, хотя технически она не должна была допрашивать свидетеля, Хиллари не видела ничего плохого в том, чтобы просто поболтать. Все девушки вместе и тому подобное.
   - Хизер, ты ждешь ребенка? - небрежно спросила она, и девушка чуть не выронила пакет с сахаром, который держала в руках. Она повернулась и некоторое время смотрела на нее, потом вздохнула.
   'Кто сказал тебе? Мэри-Бет? Или Колин? Они поклялись, что не скажут. Должен был знать, что я не могу им доверять. Она звучала просто усталой, а не серьезно расстроенной.
   Хиллари улыбнулась. 'Твои лучшие друзья? Да, ну, наша информация не исходила ни от одного из них, так что, похоже, вы хорошо выбрали своих друзей.
   Хизер Сомс вяло кивнула и подошла к холодильнику за молоком. Вошла Джанин, небрежно кивнула Хиллари и тоже села.
   - Итак, у вас много недель? - спросила Хиллари.
   - Не так много. Думаю, восемь или девять.
   - Вы были у врача? - резко спросила Хиллари, внезапно встревожившись, но девушка уже качала головой.
   'Еще нет.'
   'Но ты будешь?' - настаивала она, мысленно просматривая список людей, к которым она могла бы обратиться за помощью в этих вопросах.
   - Не уверена, - осторожно ответила Хизер, налила кипяток в кружки, поставила их на стол и села. Она заправила прядь волос за ухо и уставилась на полупустую баночку из-под мармелада на столе. "Билли хотел, чтобы я избавилась от него, - откровенно призналась она. - Он сказал, что заплатит. Он даже нашел несколько мест, куда я мог пойти. В поезде вроде. Не удалось сделать это здесь. Проклятый сплетник, спросите вы меня.
   Хиллари кивнула. - Твой папа знает?
   'Нет!' Хизер чуть не закричала. - И ты не должен говорить ему! Он будет болен, как попугай. Пожалуйста! У него настоящая паранойя после мамы. . .' Ее нижняя губа начала дрожать. - С тех пор, как мама умерла.
   Джанин оторвалась от блокнота, ей не понравилось, как дрожит голос девушки. Хотя она могла и имела дело со многими плачущими и истеричными свидетелями, это не было ее любимым занятием.
   Хиллари встала, обошла вокруг и обняла девушку. - Твоя мама недавно умерла, любовь моя?
   - Два месяца назад, - выдавила Хизер и зарыдала. Джанин вскочила и огляделась, заметила на подоконнике кухонную салфетку и сорвала несколько квадратиков. Хиллари взяла их у нее и молча передала, обнимая девушку, которая плакала в салфетку. Буря плача продолжалась несколько минут, но когда она закончилась, подросток выглядел спокойнее. И еще более измученный. Хиллари вернулась на свое место.
   - Это был рак, - тихо сказала Хизер, держа в руках промокшую и скомканную бумагу. Она начала рассеянно кромсать его. "Мы знали за несколько месяцев до того, что она уедет, но папа этого не хотел. Он продолжал говорить о том, что в следующем году мы все поедем в отпуск, как будто если бы мы притворялись, что этого не происходит, то этого бы не произошло".
   Хиллари кивнула. 'Я понимаю.'
   - Но она пошла. И с тех пор папа злится на меня и Дебби. Не позволит нам остаться после десяти. Нельзя садиться на мотоцикл парня Дебби, даже в шлеме. Вроде того. Если бы он знал, что я забеременела, он бы... . . ну, он бы сделал свой орех. Пожалуйста, не говорите ему. Тебе не обязательно говорить ему, не так ли? - жалобно спросила она.
   Хиллари открыла рот, затем снова закрыла его, услышав, как снаружи подъезжает машина. - Это твой отец, - предупредила она, затем положила руку на плечо Хизер, собираясь встать. "Не волнуйтесь, мы должны были позвонить ему, но нам не нужно говорить о ребенке. Это был Билли, да?
   - Конечно. Он единственный, с кем я была. Знаешь, мой первый и все такое.
   Хиллари кивнула. - Вы злились, когда он попросил вас сделать аборт? - быстро спросила она, понимая, что их время быстро истекает. Снаружи дверь машины открылась и хлопнула.
   - Ну, не совсем, - сказала Хизер, переводя взгляд с себя на дверь и обратно. "Я был немного напуган. Я не хочу ребенка, на самом деле. Хотя я думал, что Билли пойдет со мной. Держи меня за руку. Теперь я не знаю, что мне делать".
   - Есть люди, с которыми ты можешь поговорить, - быстро сказала Хиллари и отодвинулась от нее, услышав, как открылась входная дверь. "Идите в клинику планирования семьи или даже в бюро консультаций граждан. Они могут дать вам имена и адреса, - прошептала она.
   Когда минуту спустя Фрэнсис Сомс вошел на кухню, Хиллари и Джанин сидели и потягивали кофе, а Хизер возилась с мармеладной кастрюлей. Хиллари тут же поднялась. - Мистер Сомс? Здравствуйте, я детектив-инспектор Грин. Она протянула руку. - Это мой коллега, сержант Тайлер. Она звонила тебе?
   'Да. Что это. Что случилось?'
   - Ничего страшного, мистер Сомс, но нам нужно поговорить с Хизер по поводу расследования Уильяма Дэвиса, а поскольку она несовершеннолетняя, нам нужен взрослый. Мы подумали, что вы хотели бы быть здесь до того, как мы начнем ее допрашивать. Как видишь, она заставила нас чувствовать себя как дома, пока мы тебя ждали, - добавила Хиллари, подняв кружку.
   Фрэнсис Сомс кивнул. - Хорошая девочка, - сказал он рассеянно, но выглядел настороженно. Он был одним из тех худощавых, худощавых мужчин, у которых были быстрые, птичьи движения и много энергии. Его волосы были такими же светлыми, как и у его дочери, но казалось, что они могут стать седыми в любую секунду, а нос был крючковатым. Он выглядел как человек, который знал, как обращаться с собой и с жизнью, но можно было сказать, что недавно он сильно пострадал. Что-то было в впадинах под глазами, в его жесткой походке, что выдавало его.
   - Есть чай в чайнике, милый? - спросил он, садясь и запихивая черный портфель из-под стола.
   Хизер молча встала и приготовила отцу чай.
   - Итак, может быть, мы можем начать? - бесхитростно сказала Хиллари, делая вид, что не замечает благодарного взгляда, посланного ей подростком. - Вы, кажется, были в школе в тот день, когда умер Билли? она продолжила гладко.
   - Да, - сказала Хизер. "У нас был свободный период сразу после двойного французского. Мэри-Бет, Коллин и я слонялись вокруг теннисных кортов. Коллин всегда смотрит Уимблдон, воображает свои шансы стать профессионалом и все такое, и она тренировалась в ударе предплечьем. Или притворяясь. В основном мы просто пили кока-колу и болтали".
   Хиллари кивнула. - Я знаю, что вы уже обсудили все это с констеблем, но иногда требуется несколько дней, чтобы шок прошел, и тогда свидетели могут вспомнить то, о чем раньше не подумали. Она сказала это больше для пользы Фрэнсиса Сомса, чем для чего-либо еще, и именно к нему она повернулась.
   Он кивнул, но ничего не сказал. Однако он внимательно наблюдал за своей дочерью, заметила Хиллари.
   - Вы ожидали, что Билли будет в школе в тот день? Она повернулась к Хизер.
   'Курс. Это было на следующий день после выходных. Все вернулись в школу.
   - Но ты не в той же форме, что и Билли?
   'Нет. Впервые я узнал, что его нет, на утреннем перерыве. Обычно мы проводили его вместе. Мы встречались в раздевалке, где был мой шкафчик".
   Хиллари кивнула. - И не казался ли Билли каким-нибудь странным до выходных? Он казался обеспокоенным, расстроенным или что-то в этом роде?
   Хизер покачала головой. - Нет, он был таким же, как прежде. Спросил, что я хочу на день рождения. Это в следующем месяце. Сказал, что собирается купить мне бриллиантовое колье, но я сказал ему, чтобы он не был дураком. Он сказал, что да, сказал, что видел этот крошечный бриллиантовый кулон в виде капли у ювелира в Банбери. Он всегда был таким; он любил покупать мне вещи. На самом деле он был просто большим ребенком.
   Хиллари попыталась не улыбнуться. В пятнадцать лет Билли-Бой Дэвис был именно таким. Большой ребенок. Но не было никакого смысла пытаться объяснить это Хизер. Девочки взрослеют быстрее мальчиков, и такая девочка, как Хизер, которая уже через многое прошла, почти наверняка считала бы себя полноценной взрослой.
   Фрэнсис Сомс беспокойно заерзал на стуле, и его дочь бросила на него быстрый взгляд. "Я знаю, ты всегда думал, что он хвастается, но он действительно имел в виду то, что сказал, папа".
   Фрэнсис Сомс открыл было рот, чтобы возразить, но, взглянув на бледное лицо дочери, снова закрыл его. В конце концов, он просто пожал плечами.
   "Папе не очень нравился Билли", - объяснила Хизер Хиллари без необходимости. - А Билли до смерти боялся папы. Но со временем они бы сошлись. Я знаю, что они бы это сделали. Она сделала паузу, затем глубоко вздохнула. - Вы знаете, кто его убил? - спросила она, глядя на нее большими влажными зелеными глазами.
   Хиллари мягко улыбнулась. - Боюсь, мисс Сомс, я не могу обсуждать текущее расследование. Не могли бы вы рассказать мне, в чем заключалась сделка между ним и Лестером Миллером? - спросила она, резко меняя тему.
   Губы Хизер мгновенно скривились. - О, он. Имбирный орех. С ним все было в порядке, но он был немного прихлебателем. Знаешь, как у поп-звезд есть роуди, у Билли был Лестер. У Билли были все идеи и все мозги, а Лестер, ну, его отец загружен, по крайней мере, так всегда говорил Лестер, и Билли иногда позволял ему таскаться за нами. Билли всегда говорил, что, как только он закончит школу, Лестер станет историей".
   Хиллари кивнула. Картина становилась яснее. Билли терпел Лестера из-за компьютера, щедрых денег на карманные расходы, хорошего дома, где он мог получить халяву и уйти из бунгало. Она сомневалась, что он когда-либо думал о мальчике как о настоящем друге.
   - Хизер, у тебя есть предположения, кто мог его убить? - тихо спросила Хиллари.
   - Нет, - сразу же сказала Хизер. - Я бы сказала тебе, если бы знала, - просто добавила она.
   - Билли когда-нибудь рассказывал о своей семье? Он ладил с ними?
   "Он никогда не говорил много. Я думаю, что его отец время от времени занимался этим делом, и он сказал, что его младшая сестра была настоящей занозой в... . . Я имею в виду, сильная боль, - она бросила быстрый взгляд на отца, надеясь, что он не уловил близкую оплошность. "Сказал, что ему не терпится уйти из дома, но я думаю, что он хорошо поладил со своей мамой. Просто обычные вещи, понимаете?
   Хиллари сделала. - Хорошо, Хизер. Что же, пока это все. Надеюсь, тебе скоро станет лучше, - добавила она, медленно поднимаясь на ноги. - Мистер Сомс, не хотите ли проводить нас? - осторожно пробормотала она.
   Фрэнсис Сомс мгновенно вскочил на ноги, его кружка с чаем все еще стояла перед ним. Снаружи они гуськом пошли к машине Хиллари.
   - Насколько я понимаю, вы недавно потеряли жену. Мне очень жаль, - тихо сказала она. - Но ваши дочери должны быть утешением.
   'Да. Не знаю, что бы я без них делал. Дебби взяла на себя работу по дому, готовку и все такое. Она моя опора, я всегда говорю ей. Хизер немного более деликатная. Ну, ты видел. Ей нездоровилось. Эта история с Билли действительно выбила ее из колеи. И после того, как совсем недавно потеряла маму. Я беспокоюсь о ней. Молодец, Дебби такая сильная.
   Хиллари кивнула, внезапно увидев все это. Хизер, избалованная любимица. Неуклюжая Дебби, на которую полагались и которую в основном игнорировали. Она начала думать, что оказала старшей дочери медвежью услугу. Причина, по которой она не сказала их отцу о беременности Хизер, теперь стала очевидной - она не хотела наваливать еще больше страданий на его тарелку. Тем не менее, то, что это воспринимается как должное, через некоторое время должно раздражать.
   Возможно, это крик о помощи, а не злоба, привела Дебби Сомс в участок в то утро? Она хотела бы так думать.
   - Вы были на работе, когда убили Билли Дэвиса, мистер Сомс?
   Фрэнсис Сомс улыбнулся. - Не очень тонко, инспектор, - криво упрекнул он. - И да, был. У меня есть служба чистки ковров на Ферме Славы.
   Хиллари кивнула. "Ну, мы позволим вам вернуться к этому", - сказала Хиллари, снова протягивая руку. Фрэнсис Сомс встряхнул ее, но не вернулся к своей машине, а вместо этого вернулся в дом. Хиллари бросила Джанин ключи от машины и скользнула на пассажирское сиденье.
   "Когда у вас будет минутка, я хочу, чтобы вы посетили чистильщиков ковров", - сказала Хиллари в тот момент, когда Джанин пристегнулась к своему креслу. - Выясните, действительно ли Сомс алибиирован или нет. Одно дело сказать: "О, я был на работе", но что это на самом деле означает? Если он поможет с вызовами на дом, то может быть где угодно. Он мог бы почистить ковер в гостиной за полчаса, зарегистрировать это как час, а остальные полчаса провести в Астон-Ли, убив ребенка, который баловался с его несовершеннолетней дочерью. И Дебби, и Хизер могли ошибаться в том, что папа не знал о беременности".
   - Может быть, - размышляла Джанин. "Потеря жены могла бы его немного рассмешить. И если бы он знал или подозревал, что Билли хочет, чтобы Хизер избавилась от его внука или внучки, этого могло быть достаточно, чтобы сбить его с толку. Очевидно, он все еще в трауре.
   Хиллари согласилась. Она видела множество примеров того, как здравомыслящий и эмоционально уравновешенный человек мог совершать экстраординарные вещи, когда охвачен горем. - Имейте в виду, он не произвел на меня впечатление человека, который любит браться за дело. Обратите внимание на портфель? Я думаю, что он считает себя строго менеджером. Так что, если он был в офисе, убедитесь, что вы хорошо допросили секретаря. У его офиса есть другой выход? Мог ли он выскользнуть? Как часто она его видела? Если он разговаривал по телефону, то с кем и как долго? Я хочу, чтобы местонахождение Фрэнсиса Сомса на весь день после смерти Билли было перевязано розовыми ленточками.
   - Босс, - сказала Джанин и повернула ключ зажигания.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, дежурный сержант окликнул ее, как только она вошла в дверь.
   - Привет, Хилл. Инспектор Паркер хочет, чтобы вы как можно скорее ее убрали.
   Хиллари покачала головой, молча говоря Джанин, чтобы та не беспокоилась о том, чтобы сопровождать ее, и повернулась и направилась к Джуви. Еще не было одиннадцати, и ей было любопытно узнать, чего хочет Мелани.
   Подразделение по борьбе с преступностью среди несовершеннолетних было большим и, что характерно для того времени, постоянно росло. Преступникам, уличенным в двойном грабеже, рейде, торговле наркотиками, воровстве и грабеже, скоро всем будет меньше шестнадцати лет - по крайней мере, так иногда чувствовала себя Хиллари. Она не завидовала Мелани ее должности и не имела никакого желания присоединиться к ней.
   Мелани Паркер не было за своим столом, и свеженький констебль (на вид ему было около десяти и, вероятно, он привык проникать на вечерние рейвы) быстро указал ей в направлении комнат для интервью. Там ее встретил сержант Вернон, который постучал в дверь и провел ее внутрь, прежде чем оставить их наедине.
   Мелани сидела за столом и курила, что является вопиющим нарушением законов о борьбе с курением. Напротив нее подросток с таким количеством металла, обрезанным, зажатым, продетым и проколотым на лице, что он должен активировать металлическую сигнализацию на расстоянии двенадцати футов, пыхтя так же восторженно. Хиллари почувствовала, как у нее защекотало заднюю часть горла, и подавила желание закашляться.
   - А, инспектор Грин. Кевин, это офицер, о котором я тебе говорил. Кевин работает толкачом в Bicester Comp. Почему бы вам не рассказать детективу Грину то, что вы только что сказали мне?
   - Во-первых, я не пушер, верно? - сказал Кевин, гася сигарету в пепельнице и демонстрируя татуировку паутины на тыльной стороне ладони, что было очень выгодно. - Это просто маленькая шутка, которую любит разыгрывать инспектор. У меня никогда не было времени на торговлю, да?
   Мелани Паркер блаженно улыбнулась. - Просто дай нам время, Кев, - мягко сказала она. - Мы ждем только, когда тебе исполнится восемнадцать, когда мы отправим тебя в тюрьму для больших мальчиков. Кевин хихикнул, но его глаза нервно метались между двумя женщинами. Хиллари отодвинула сиденье и устроилась поудобнее. - Просто так. Я просто вношу свою лепту. Быть хорошим гражданином, например.
   - Ты здесь, потому что мы вытащили тебя, Кевин, - категорически поправила Мелани. - И не думайте, что даже сейчас офицеры не разбирают водопровод, чтобы выяснить, что именно вы смыли в унитаз.
   - Не могу доказать, что это не имело ко мне никакого отношения, - сразу же сказал Кевин. И точно. Хиллари знала, что люди Мелани на самом деле не будут осматривать туалеты. Это было бы пустой тратой времени и сил. И с учетом того, сколько сейчас стоят настоящие сантехники, на них никогда не хватит бюджета.
   - Просто продолжай, - почти ласково сказала Мелани, закуривая еще одну сигарету. Хиллари почувствовала, как у нее защипало в глазах, и яростно заморгала. Она надеялась, что они скоро приступят к делу, иначе у нее начнется сыпь. У нее была легкая аллергия на сигаретный дым.
   'Верно. Но я не трава или что-то еще, - повторил Кевин. У него были крашеные синие волосы с зигзагообразной стрижкой, пересекающей верхнюю часть купола, и такие же зигзагообразные голубые глаза. Хиллари задавалась вопросом, на чем он был. Несомненно, Мелани могла бы рассказать ей, если бы она спросила.
   - Понятно, - нетерпеливо сказала Мелани. "Хватит бездельничать, как наркоман на концерте Oasis, и займись делом".
   "Кто такой Оазис?" - спросил он, искренне озадаченный, отчего обе женщины почувствовали себя лет на сто шесть.
   - Хочешь провести пару дней в Брэнстон-Хаусе? - рявкнула Мелани, назвав печально известный институт молодых правонарушителей рядом с сумасшедшим домом в Бродмуре.
   - Эй, ладно, - Кевин поднял руки, защищаясь. - Вы спрашивали меня о парне, которому перерезали горло, да?
   "Это был удар ножом в грудь, но достаточно близко", - сказала Мелани. "Теперь давай".
   - Ну да, он не торговал. Не то, чтобы я знал это по опыту, но некоторые из моих друзей не так умны, как я, и они иногда покупают странные непослушные таблетки или два, понимаете, что я имею в виду. А тот пацан, которого уволили, так и не сделал подношения.
   - Мы это уже знаем, - сказала Мелани, показывая свое нетерпение. - Я бы не стал тащить сюда инспектора Грина только для того, чтобы слушать, как ты хнычешь. Скажи ей то, что ты сказал мне, и урежь актерское мастерство. Это не BAFTA".
   'Ага. ХОРОШО. Никакого возмездия против меня, мы договорились.
   Мелани многозначительно вздохнула и кивнула.
   "Да, ну, этот пацан, которого я знаю, подумал, что Билли-Бой может быть заинтересован в том, чтобы заработать несколько фунтов, верно, поэтому он спросил его, не хочет ли он войти. . Всю прибыль получали мальчишки постарше, а таких, как мой приятель, бросали в тюрьму, если их ловили. Сказал, что ему не нужен какой-то тупой дилер, чтобы помочь ему заполучить готовую продукцию. У него и так все было в порядке. Кевин провел тыльной стороной своей татуированной руки под мокрым носом и принюхался. "Это действительно разозлило моего друга, верно. Я имею в виду, кем он себя считал? Дело в том, что Билли-Бой только что приехал в школу на этом отвратительном велосипеде, и все знали, что он балуется с самой лучшей малышкой в школе, даря ей золотые браслеты и прочее. Значит, он как-то это выдумал, и правильно".
   Хиллари наклонилась вперед на столе. - Твой друг знал как?
   'Неа. Он только знал, что он не делал это, торгуя. Он тоже не думал, что ворует, так как у его брата участок поблизости. Но Билли был дерзким, понимаете? Такая дерзость бывает только тогда, когда у тебя все хорошо. Знаешь что я имею ввиду?'
   Хиллари сделала. Она также задавалась вопросом, почему Хизер Сомс не упомянула ни о каких золотых браслетах, а потом предположила, что у них не было времени поболтать, прежде чем на сцене появился ее отец. Кроме того, справедливости ради, она упомянула, что Билли любит покупать ей дорогие подарки. Возможно, кулон с бриллиантом все-таки не был просто мечтой.
   - Разве ваш друг не опирался на Билли? Хилари лукаво уговаривала. - В конце концов, если бы у него был источник дохода, ваш друг наверняка хотел бы получить долю от акции? Ни один мошенник не любит независимых операторов на своем участке.
   - Не-а, - сказал Кевин. - Его главный человек сказал ему, чтобы все было хорошо и легко, правильно. Не пугайте кур. Не делайте ничего, чтобы привлечь закон. Он не мог сделать так, чтобы Билли-Бою поставили колено, не привлекая к себе внимания. И некоторые люди не потерпели бы этого".
   Хиллари увидела, как Мелани скривила губы в мрачной улыбке, и покачала головой.
   - Нет, - категорически согласилась Хиллари. - Ты хоть представляешь, чем увлекался Билли?
   'Мне?' Кев удивленно взвизгнул. 'Неа. Нет, если только он не продавал порно. Он умел обращаться с камерой, я вам скажу. И его подруги всегда были хороши собой.
   Хиллари кивнула. Это возможно, предположила она. В наши дни порно не так уж хорошо оплачивалось - его было слишком много, и оно было дешевым по цене. Но для пятнадцатилетнего мальчика продажа фотографий обнаженных девушек по двадцать фунтов за штуку могла заставить его почувствовать, что он сорвал джек-пот. И все бы встало.
   - Хорошо, Кевин, - сказала Хиллари. - Если что-нибудь услышишь, дай мне знать, хорошо?
   Кевин фыркнул: "Да, верно", и Мелани Паркер громко откашлялась, и его дурацкая ухмылка быстро исчезла.
   - Тогда давай, отвали, - сказала Мелани Паркер, гася сигарету в жестяной пепельнице. А когда мальчик подошел к двери, весело добавил: "Увидимся в следующий раз, Кевин".
   * * *
   Хиллари задумчиво вернулась к своему столу. Мелани уверяла ее, что сведения, несмотря на невзрачный источник, вероятно, хорошие. Она также пообещала прислушиваться к любым сплетням о мертвом мальчике и передавать их дальше.
   Хиллари села за свой стол и быстро объяснила своей команде о возможном аспекте порно, быстро закончив: "Фрэнк, это как раз то, что тебе нужно. Выясните, были ли у Билли-Боя какие-нибудь контакты, которым он мог бы регулярно продавать.
   - Верно, шеф, - усмехнулся Фрэнк. - Имейте в виду, он мог продавать прямо в " Плейбой " и тому подобное. Я полагаю, что рэкет "Жены читателей" распространится и на юных подружек-подростков. Мне нужно будет купить несколько журналов и связаться напрямую. Есть ли шанс совершить набег на грязный фонд?
   Хиллари все еще смеялась над этим, когда зазвонил ее телефон. 'Да? Какая? Здесь сейчас? Ладно, нет, пошлите его наверх. Она повесила трубку и нахмурилась. - Джордж Дэвис внизу. Вероятно, ему нужны новости по делу его сына.
   Джанин дала ей двойную оценку. Согласно протоколу, они должны были поговорить с ним внизу, в комнате для допросов, но через мгновение ей показалось, что она поняла, почему босс попросил привести его сюда. Комната была большая и заполнена занятыми мужчинами и женщинами, работающими изо всех сил. Если бы вы убили ребенка, вид используемых компьютеров и звонящих телефонов усилил бы впечатление, что что-то делается.
   Хиллари встала, когда констебль в форме ввел Джорджа Дэвиса. Механик гаража огляделся, но глаза его были тусклыми. К ее удивлению, он ничего не сказал, даже в ответ на ее приветствие, а сунул правую руку в задний карман и достал маленькую темно-синюю книжку. Хиллари сразу узнала, что строительные общества раздают вкладчикам.
   - Я нашел это спрятанным у нас дома, - ровно сказал Джордж Дэвис. - Это Билли. Я знаю все его тайники. Он думал, что нет, но я нашла его сегодня утром. Подумал, что лучше принести его. Я не сказал его матери, - добавил он, и короткие стаккато фразы выдавали, насколько он взволнован на самом деле. - Мне нужно вернуться к работе, - закончил он, пятясь назад, затем повернулся и быстро пошел к двери.
   Томми быстро посмотрел на нее, желая узнать, хочет ли она, чтобы он остановил его, но Хиллари покачала головой.
   Вместо этого она потянулась к книге и открыла ее. Строительное общество было громким названием, а книга принадлежала их филиалу в Бистере. Хиллари открыла ее и быстро пробежала глазами по колонкам. За десять месяцев, прошедших с момента его открытия, Билли накопил чуть более 1550 фунтов стерлингов. Было несколько снятий средств, но, безусловно, самым интересным пунктом был регулярный платеж в размере 150 фунтов стерлингов. В течение последних шести месяцев он выплачивался в начале каждого месяца. Были также меньшие, но все же регулярные выплаты в размере от 30 до 60 фунтов стерлингов.
   Она бросила его Джанин, которая просмотрела его, присвистнула, а затем передала Томми, у которого Фрэнк вырвал его из рук.
   Фрэнк фыркнул. "Хорошая работа, если вы можете получить ее".
   "Должно быть, это шантаж", - категорически заявила Хиллари. Порнография сама по себе не будет платить так регулярно.
   Джанин, я хочу, чтобы вы привели Марти Уоррендера. Мы начнем с него, хорошенько его попотеем, а потом перейдем к остальным соседям. Если кто-то из них ничего об этом не знает, то я Питер Пэн".
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
   Марти Уоррендер нервно оглядел комнату для допросов. Его взгляд скользнул по полицейскому в униформе, стоявшему у двери, и вернулся к чашке чая. Он никогда раньше не был в полицейском участке и не совсем понимал, как должен себя вести.
   Даже когда магазин, в котором он работал несколько лет назад, был взломан, со всем этим пришлось иметь дело тогдашнему менеджеру Клиффорду Уэйторпу.
   Было так тихо, что ему пришлось бороться с желанием закашляться, чтобы услышать успокаивающий человеческий звук. Ему стало чуть-чуть не по себе, и он оттолкнул чашку чая от себя, через исцарапанный и несколько потрепанный стол.
   Когда миловидная блондинка-сержант позвонила в химчистку, чтобы спросить, может ли он приехать в полицейский участок в Кидлингтоне и ответить на несколько вопросов, он сначала подумал, что она шутит, но это заняло всего несколько мгновений. чтобы понять, что она не была. Ему пришлось попросить Сильвию Додд, женщину, которая работала с ним, занять место на час или около того, прекрасно понимая, что она наблюдала за всей процедурой с открытым ртом и едва сдерживая волнение. .
   Сильвия работала в химчистке с того года, и, хотя она была трудолюбивой и очень хорошо знала, что меняет подливку из белья, она была заядлой сплетницей. Он съёжился, задаваясь вопросом, что она говорила покупателям даже сейчас. Если, конечно, она не разговаривала по телефону со своим бесконечным списком столь же сплетничающих друзей. Вероятно, уже весь Банбери облетел весь Банбери, когда его попросили "помочь полиции в расследовании".
   Думая о том, что обычно означала эта зловещая фраза - по крайней мере, для большинства людей - Марти почувствовал, как тошнота закрутилась у него в животе, и надеялся, что он не собирается устраивать из себя зрелище. Он глубоко вздохнул и попытался успокоиться, но почувствовал, как дрожат его руки, и сунул их с глаз долой на колени и под стол.
   Неужели они не собирались его арестовывать? Он не сделал ничего плохого! И они не зачитали ему его права или что-то в этом роде. Может быть, ему стоит просто встать и уйти? Если бы у него было больше сообразительности, он бы так и сделал, подумал он с несчастным видом. В любом случае, как долго он был здесь? Он взглянул на часы и увидел, что уже почти половина двенадцатого. Дорога из Банбери заняла более получаса, и, без сомнения, обратно будет то же самое. И не то чтобы у него не было работы.
   - Хорошо, давайте продолжим, - наконец сказала Хиллари Грин. Она стояла в комнате наблюдения и, судя по языку тела подозреваемого, поняла, что он хорошо заведен. Рядом с ней Джанин кивнула.
   Марти поднял взгляд почти с облегчением, когда две женщины наконец вошли в дверь. Блондинку он узнал сразу, а пожилую, привлекательную брюнетку с пышными формами он инстинктивно определил как кого-то влиятельного. Он поймал себя на том, что выпрямляется в кресле.
   - Мистер Уоррендер? Я детектив-инспектор Хиллари Грин. Я старший следователь по делу Уильяма Дэвиса. Спасибо, что нашли время зайти и увидеть нас. Что-то произошло, и нам нужна ваша помощь. Это не должно занять много времени.
   Марти Уоррендер глубоко и напряженно вздохнул. Он заметил, что пожилая женщина заметила это, и застенчиво пожал плечами. - Я думал, что это что-то серьезное. Знаешь, немного взвинчен.
   Хиллари коротко улыбнулась и кивнула. - Ну, это серьезно, мистер Уоррендер. Убийство пятнадцатилетнего мальчика обязательно будет. И я уверен, что вы поможете нам, чем сможете.
   - О, конечно, - сказал Марти, снова потянувшись к своей чашке, но просто играя с ней, вертя ее на блюдце. Забавно, он ожидал, что ему дадут кружку, а не чашку с блюдцем.
   "Последние несколько дней мы составляли картину молодого Билли, - начала Хиллари, открывая принесенную с собой папку и переворачивая страницу или две, пока говорила. "И картина, которая вырисовывается, не совсем приятная. Билли, кажется, был немного мальчиком. О, не совсем преступник. То есть ничего, что мы смогли бы точно определить. Она вдруг подняла голову и поймала его кивок. - Я вижу, вас это не удивляет, мистер Уоррендер.
   'Нет. Ну не совсем. Я имею в виду, мы все знали, что Билли был немного горсткой. Но Джордж и Мэрилин такие милые, а юная Селия просто марионетка. Ты ведь не любишь говорить что-нибудь недоброе ради семьи, не так ли?
   Хиллари понимающе кивнула. - Думаю, нет. Но когда дело доходит до дела, полиция несет ответственность за раскрытие убийства Билли. И мы не всегда можем позволить себе хорошо говорить о мертвых, особенно если у нас есть основания полагать, что именно недостатки характера жертвы и привели к ее гибели. Вы понимаете, к чему я клоню?
   Марти Уоррендер снова почувствовал, как его желудок скрутило, и тяжело сглотнул. Он почувствовал, как желчь застряла в горле, и заставил себя сделать глоток чая. Привлекательная брюнетка была жестче и резче, чем он думал сначала. Он позволил ее успокаивающему голосу и разумным манерам одурачить себя.
   - Да, - продолжила Хиллари, создавая у него жуткое ощущение, что она только что прочитала его мысли. - В случае с Билли мы знаем, что он замышлял нехорошее, но нет ничего очевидного, что могло бы нам помочь. Например, он не торговал наркотиками, не воровал и даже, насколько мы можем судить, не тусовался с дурной компанией.
   Она взглянула на него, и Марти Уоррендер снова кивнул. - Но, видите ли. . .' Хиллари вытащила лист бумаги и развернула его на столе лицом к Марти Уоррендеру. "Вот наша проблема". Она постучала пальцем по скопированному листу бумаги, на котором был показан банковский счет Билли Дэвиса. "Кто-то платил Билли регулярно и довольно значительные суммы денег".
   Марти не хотел смотреть вниз, но чувствовал себя обязанным. Указанная сумма сбережений была невелика по нынешним меркам, но когда он понял, что она принадлежит пятнадцатилетнему мальчику, причем выходцу из рабочей семьи, едва сводившей концы с концами, то это стало шоком. .
   - А у Билли Дэвиса не было оплачиваемой работы, насколько нам удалось выяснить, - гладко продолжила Хиллари. "Поэтому мы должны задаться вопросом, откуда все это взялось. Не так ли?
   Он понял, что, должно быть, побледнел, и сделал еще один долгий судорожный вдох. Когда он поднял взгляд, обе женщины смотрели на него, и он почувствовал, как его желудок сжался. Он снова торопливо сглотнул. - Не смотри на меня, - сказал он сразу. - Меня это не касается.
   "Конечно, для нас этот банковский счет кричит о шантаже", - сказала Хиллари почти разговорчиво и снова повернула к себе лист бумаги. "У Билли не было особой общественной жизни, - улыбнулась Хиллари. "Большую часть времени он проводил либо в школе, либо у друзей, либо дома в Астон-Ли. И поскольку я не понимаю, чтобы школьники могли придумывать такие суммы денег, единственное место, где Уильям Дэвис мог кого-то зацепить, это Астон-Ли. Вы следуете нашей логике?
   Марти Уоррендер медленно откинулся на спинку стула и нахмурился. Джанин задалась вопросом, откуда у него внезапно появился позвоночник, и нахмурилась, когда он начал мотать головой из стороны в сторону. - Не я, - решительно сказал он, и на его лице мелькнуло торжествующее выражение. - Я отказался заплатить маленькому жулику даже пенни. Теперь, когда все было открыто, он, как ни странно, почувствовал себя намного счастливее и гораздо более способным справиться с ситуацией.
   Хиллари, сталкивавшаяся с этим явлением раньше, просто кивнула. - Значит, он пытался вас шантажировать, - сказала она как ни в чем не бывало. - Из-за чего именно?
   - Не твое дело, - огрызнулся Марти Уоррендер. - И я его не убивал, вот и все. Я больше ничего не говорю. Мне нужен адвокат.
   Хиллари мягко улыбнулась. - Вы не арестованы, мистер Уоррендер, - мягко заметила она. - Но я надеюсь, вы понимаете, что мы можем получить ордер суда на проверку ваших банковских записей. И если у вас есть изъятия, соответствующие вкладам в этой книге, - она снова постучала пальцем по фотокопии, - то ситуация вполне может измениться.
   - Вперед, - сказал Марти Уоррендер, снова с неожиданной вспышкой триумфа. "Вы не найдете подходящих платежей. Мы с Джун усердно работаем, учитывая нашу постоянную работу и развитие недвижимости. Мы планируем выйти на пенсию, когда нам обоим будет по пятьдесят пять, и найти место у моря. Наслаждайтесь, пока мы еще молоды. И я бы не позволил этому хитрому маленькому хулигану заполучить ни копейки. Ленивый маленький засранец, пусть работает, как и все мы. Это то, что я сказал ему.
   Хиллари кивнула и с щелчком закрыла папку. Потом она встала и улыбнулась. - Джанин, не могли бы вы отвезти мистера Уоррендера обратно на его работу? Она взглянула на Джанин, показывая, что хочет сказать пару слов. - Мистер Уоррендер, не хотите ли вы немного подождать снаружи?
   Марти Уоррендер быстро поднялся на ноги. Его колени явно ослабли, но он быстро пересек комнату и вышел за дверь, которую полицейский в форме придержал для него. Он выглядел одновременно и с большим облегчением, и с довольным собой.
   - Отвезите его обратно в Банбери, а потом поговорите с его штабом, - тихо распорядилась Хиллари. - На Билли что-то точно было, и я держу пари, что у него были какие-то фотодоказательства, подтверждающие это. Он и эта его камера, казалось, были соединены на бедре, и я не могу представить себе подражателя-папарацци, который не использовал бы фотографии, чтобы кого-то укусить. Я хочу знать, что у него было на Уоррендера. Тогда получите тот судебный ордер на его банковские записи. Я не думаю, что он на самом деле заплатил какие-либо деньги: он казался слишком довольным собой, чтобы не говорить правду. Но нам все равно нужно проверить. Кроме того, тот факт, что мы можем сообщить всем, что нам удалось получить доступ к его учетным записям, может помочь немного ослабить скованность, когда придет время поговорить с другими соседями.
   Джанин кивнула, яростно строча в своем блокноте. - Верно, босс.
   * * *
   Хиллари примерно десять миль следовала за машиной Джанин в сторону Банбери, но затем на светофоре Аддербери свернула в сторону молочного завода Давенриджа. Расположенное в небольшом сельском промышленном парке недалеко от деревни Айнхо, это было большое квадратное здание с фальшиво-оранжевой кирпичной кладкой и множеством дымчатых стекол. За ним лежали огромные складские помещения и ряды белых молоковозов.
   Даррен Кливер выглядел удивленным, снова увидев полицию, особенно на своем рабочем месте. Однако его секретарша, изящная миниатюрная женщина, умело провела ее в кабинет и почти сразу же вернулась с чашкой превосходного кофе и небольшим количеством песочного печенья.
   - Пожалуйста, садитесь, э-э, инспектор. Даррен Кливер указал на удобное, эргономичное вращающееся кожаное кресло, которое стояло перед его столом. Его кабинет был большим и просторным, и почти неизбежно был выкрашен в белоснежный цвет. Большие окна с дымчатым стеклом открывали затемненный вид на окружающую местность. - Кажется, несколько дней назад я видел вашего коллегу? Блондинка?
   - Сержант Тайлер, да, сэр, - сказала Хиллари. "Однако я офицер, отвечающий за расследование, и появились некоторые новые подробности. Так что я беру дополнительные интервью у всех соседей Билли.
   - О, понятно, - сказал он и сел. Он был одет в темно-синий костюм и белую рубашку с перламутровым шелковым галстуком. Хиллари могла понять, почему Джанин назвала его первоклассным красавчиком; хотя мужчины, которые были красивее ее, никогда не нравились ей. В ее памяти мелькнуло несколько потрепанное лицо Майка Реджиса с кошачьими зелеными глазами и привлекательными гусиными лапками. Мгновенно она стряхнула образ.
   - Кажется, Билли был чем-то вроде шантажиста-любителя, мистер Кливер. У нас есть основания подозревать, что он подошел по крайней мере к одному из своих соседей в Астон-Ли и попытался вымогать деньги. Я хотел узнать, подходил ли он к вам?
   - Боже мой, нет!
   - Или ваша жена?
   - Едва ли я так думаю, - Даррен Кливер сильно и быстро моргнул. 'Ты уверен? Бедные Джордж и Мэрилин! Имейте в виду, что это, вероятно, объясняет... - Он резко замолчал и потянулся за кофейником. - Бисквит, инспектор?
   - Что это объясняет, мистер Кливер? Хиллари настаивала, принимая и чашку кофе, и кусок песочного печенья.
   'Хм? О ничего. Просто мысли вслух.
   - Мистер Кливер, мне не нужно напоминать вам, что это расследование убийства, не так ли? - спросила Хиллари, по-прежнему используя свой ровный, спокойный голос, но на этот раз придав ему стальной оттенок. Даррен Кливер услышал это, неуверенно взглянул на нее, затем посмотрел на кофейную чашку в своей руке.
   В конце концов он вздохнул. - Думаю, нет. Просто я не хочу, чтобы бедняга попал в беду. После всего, что случилось, ему больше не нужны хлопоты. И с новыми законами, которые у них есть в настоящее время, и всем остальным, я полагаю, это было, строго говоря, незаконным. Но на самом деле, после того, что вы мне рассказали, я могу понять, почему он это сделал.
   Хиллари терпеливо улыбнулась. - Как вы думаете, вы могли бы выразиться немного яснее, сэр? И начать с самого начала?
   Даррен Кливер вздохнул. - Это было в начале этого года. Где-то в марте, я думаю. Я проезжал мимо дома Дэвисов. У совета была дорога прямо снаружи, и мне приходилось осторожно обходить тумбы, иначе я бы ничего не увидел. Видите ли, я только что купил этот новый Saab и боялся поцарапать его. Так или иначе, мне пришлось бросить взгляд в сторону бунгало Дэвисов, чтобы увидеть, насколько моя краска была близко к живой изгороди с той стороны, и я случайно заглянул в окно. Это было бы . . . кухня, я думаю. Или, может быть, их гостиная. Я не уверен.'
   Хиллари кивнула. 'Продолжать.'
   - Слушай, как я уже сказал, это будет звучать хуже, чем было на самом деле. Только я видел, как Джордж немного поколотил своего мальчика. О, только не кулаками! - поспешно добавил Даррен Кливер. "Я не говорю о жестоком обращении с детьми. Я бы сразу сообщил. Нет, я имею в виду старую добрую шлепанье по заднице. Перекинул парня через колено и греб его задницей. Тогда я подумал, что он должен быть осторожен с этим. Я имею в виду, что Билли мог подать на него в суд или что-то в этом роде, а он был из тех, кто... . . ОК, не бери в голову. Как я уже сказал, я просто видел это мимоходом, и только один раз. На следующий день я увидел Билли, и он был таким же дождливым и дерзким, как всегда, так что я знаю, что его отец на самом деле не причинил ему вреда. Не ушибить его или что-то в этом роде, понимаете? А теперь, после того, что, как вы мне сказали, он замышлял... . . ну, ты же не можешь винить Джорджа, не так ли? Пытаюсь вбить в парня хоть немного здравого смысла. Я имею в виду, я знаю, что это закон и все такое, но я должен сказать, что я думаю, что это зашло слишком далеко, когда отец не может дисциплинировать своих детей, не боясь попасть в тюрьму за нарушение их прав человека или что-то в этом роде.
   Даррен нахмурился и налил еще немного сливок в кофейную чашку. Хиллари на мгновение задумалась, были ли это сливки с молочной фермы или его секретарь купила их по дешевке в Asda.
   - Понятно, - наконец сказала Хиллари. Нет ничего хорошего в том, чтобы указать ему, что он должен был сообщить об увиденном в социальные службы. - Ну, я думаю, на этом пока все, сэр, - сказала она, вставая и позволяя ему проводить ее до двери.
   Оказавшись снаружи, она медленно пошла обратно к своей машине, глубоко задумавшись. Не осталось незамеченным, что, как только она начала упоминать о шантаже, мистер Даррен Кливер очень быстро сменил тему и дал ей еще одну кость для пережевывания. С другой стороны, в его истории был тот безошибочный привкус правдивости.
   Она вздохнула и села за руль своей машины. Еще одна поездка в бунгало Дэвиса, казалось, была в порядке вещей. Но сначала она потянулась к телефону.
   Дженни Кливер на этот раз была в своем кабинете в Оксфорде, и ассистент соединил ее прямо с личной линией. Она казалась немного настороженной, чтобы снова услышать от полиции, но согласилась встретиться с кем-нибудь позже в тот же день. Как только она повесила трубку, Хиллари позвонила в штаб-квартиру и попросила Томми нанести ей визит. Она хотела, чтобы кто-то оказался с ней лицом к лицу, когда его спросили о возможности того, что Билли подошел к ней с целью шантажа. Сделав это, она повернула ключ в замке зажигания и направилась обратно на юг.
   * * *
   Маленькая Селия открыла дверь на ее стук двадцать минут спустя. 'О, привет. Вы большая леди-полицейский.
   Хиллари улыбнулась, надеясь, что ребенок имел в виду, что она "большая", как в "большом вожде", а не просто "толстая".
   Но она не была уверена.
   - Привет, Селия. Твоя мама или папа дома?
   - Они оба. Время обеда.'
   Хиллари взглянула на часы, с удивлением увидев, что было всего десять минут второго. - Мама и папа приходят домой из гаража на обед, не так ли? - спросила она, когда маленькая девочка распахнула перед ней дверь пошире.
   "Конечно", - фыркнула она, как будто Хиллари была особенно тупой, а затем чуть не заставила ее выпрыгнуть из кожи, внезапно закричав с таким тоном и громкостью, что реактивный двигатель позавидовал бы: "Мама! Даддеееее! Большая леди-полицейский снова здесь.
   Хиллари подняла взгляд, когда дверь на кухню открылась, и Мэрилин Дэвис тупо посмотрела на нее. - Заходи, чайник включен. Хотите кусочек мадеры? Милли Верн испекла его и принесла вчера, так что он еще свежий. Все такие добрые.
   Хиллари приняла приглашение пройти на кухню, но отказалась от торта. Вместо этого она пыталась убедить себя, что баночка нежирного йогурта и яблоко, ожидающие ее за столом в штаб-квартире, - это то, чего она действительно хочет.
   Джордж Дэвис мыл кружку у раковины и повернулся, чтобы посмотреть на нее, пока она выдвигала стул. - Нашли, кто это сделал? - спросил он прямо и чуть воинственно. Хиллари сразу узнала тон. Прошло уже четыре дня, и самое сильное потрясение прошло. Неверие сменилось гневом, и очевидными мишенями для этого гнева были полицейские. Она не приняла это на свой счет.
   - Мы приближаемся, мистер Дэвис, - сказала она, и это было серьезно. Теперь она была уверена, что шантаж - это правильный путь. И это может быть только вопросом времени, когда она найдет того, кто скорее убьет, чем заплатит.
   Возможно, в ее голосе звучало что-то от ее уверенности, потому что гнев ушел, когда он в следующий раз сказал: "Так что же привело тебя сюда?"
   Хиллари вздохнула. - В ходе расследования убийства, мистер Дэвис, полиция обнаруживает самые разные вещи. Вещи, не обязательно связанные с преступлением, но вещи, которые все равно выявляются. Семейные тайны, вещи лучше не трогать. Но вещи, которые мы должны довести до конца, просто чтобы убедиться, что они в конце концов не актуальны. Вы понимаете, что я имею в виду?'
   - Не уверен, что понимаю, - сказал Джордж, и Хиллари увидела, что его жена тоже нахмурилась и покачала головой.
   Хиллари вздохнула и решила просто взять быка за рога. - У нас были сообщения о том, что вы иногда использовали для наказания вашего сына, мистер Дэвис. Физически, я имею в виду. Это правда?'
   Удивительно, но Селия Дэвис, незамеченная стоявшая в дверях, громко хихикнула. Когда Хиллари посмотрела на нее, она зажала рот рукой, но глаза ее злобно заплясали. - Папа шлепал себя по заднице, - сказала она, затем снова зажала рот рукой.
   - О, это было пустяком, - тут же сказала Мэрилин Дэвис. "Джордж никогда не бил его по голове, ничего опасного. Он никогда бы этого не сделал, а ты, Джордж?
   - Нет, и никогда не снимал с меня ремень, - согласился Джордж, тяжело садясь напротив нее. "Мой папа обычно снимал свой ремень передо мной, как обычно, когда я был грубияном. Пусть это никогда не причиняло мне вреда, но я никогда этого не забуду. Это было ужасно больно, и я поклялась, что когда вырасту, никогда так не ударю своего ребенка. А я никогда этого не делал, - добавил он, вызывающе глядя на Хиллари. - Ты собираешься сделать меня за это тогда?
   Хиллари покачала головой. - Нет, мистер Дэвис, - тихо сказала она. - Я не вижу, чтобы Королевская прокуратура сочла, что обвинение в вас послужит какой-либо полезной цели. Вы вряд ли представляете опасность для публики, не так ли?
   Джордж пожал плечами, но его широкие плечи медленно расслабились.
   - Однако я хочу знать, почему вы его шлепнули. Наверняка он стал слишком стар и велик для этого?
   Джордж устало вздохнул. - О, я не знаю. Однажды я поймал его, когда он воровал десятку из маминого кошелька.
   - Потом он бросил камень в кошку мистера Купера, - пропела Селия и опустила голову, когда мать бросила на нее яростный взгляд. Это заставило Хиллари с тревогой задуматься о том, как часто Селия доносила на своего брата и зарабатывала ему шлепки. И как бы Билли Дэвис ответил тем же. И снова Хиллари задалась вопросом, могла ли Селия Дэвис размахивать садовыми ножницами. Возможно, в порыве детской ярости и в результате очень удачного - или неудачного - удара, который проскользнул между ребрами ее брата без особой силы.
   Она быстро стряхнула образ. Бесполезно было так рассуждать. Она должна была придерживаться фактов. И то, что Билли кого-то шантажировал, выглядело все более и более вероятным.
   - Мистер Дэвис, миссис Дэвис, Билли когда-нибудь говорил о фотографировании своих соседей? - небрежно спросила она. "Знаете, для фотоконкурсов или просто для развлечения? Может быть, он думал, что сможет продать их, если они действительно хороши? В конце концов, некоторым людям нравятся откровенные фотографии самих себя. Это было слабо, но не было смысла прямо спрашивать, знают ли они, что их сын - шантажист. Они бы только отрицали это, даже если бы знали.
   Мэрилин выглядела немного озадаченной, но явно задумалась на мгновение или два, а затем покачала головой. - Нет, я так не думаю? Джордж?
   Джордж Дэвис тоже покачал головой. Хиллари повернулась и посмотрела на Селию, но маленькая девочка смотрела в окно пустым взглядом со скучающим видом.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, Хиллари поставила сумку на стол, устало села и полезла в ящик стола за обедом. Яблоко было немного сморщенным Cox's Orange Pippin, йогурт был черничным. Она как раз соскребала последние остатки со дна коробки, когда Джанин вернулась. Она подошла прямо к столу Хиллари и бросилась в кресло напротив.
   - Вы были правы насчет посоха Уоррендера. Или его единственный сотрудник, если быть точным. Сильвия Додд была только рада поболтать. Уоррендер отослал ее на обеденный перерыв, как только вернулся, а я остался и угостил ее булочкой со смородиной в кафе у канала. Это напомнило мне - мне нужно списать это на расходы. Она возилась в своем блокноте, и Хиллари вздохнула, терпеливо ожидая, пока она продолжит.
   - В любом случае, она работала там всегда, еще задолго до того, как появился Марти Уоррендер, - продолжала Джанин, - и после того, как он сказал, какой он нормальный начальник, и все как обычно, она тут же принялась за дело. пару раз и подумала, что она немного подлая безвкусная старуха такая-то, и совсем не удивилась, увидев однажды в пятницу вечером своего босса, держащегося за руку с женщиной, которая определенно не была миссис В. В каком-то пабе или другой в Cropredy, это было. Я подумал, что поеду туда и посмотрю, знает ли барменша, кто такая подружка. Она могла бы, если бы у них была привычка регулярно встречаться там наверху. Или если другая женщина живет в самом Кропреди.
   Хиллари кивнула. - Думаешь, Билли мог сфотографировать Марти и его кусок юбки сбоку и примерить?
   - Возможно, - согласилась Джанин. "Уоррендеры участвуют в сделке по разработке этой собственности вместе - платежи и подписи поровну делятся между ними двумя. Марти может оказаться в затруднительном финансовом положении, если жена узнает, что он играет напролом, так что он не хотел бы рисковать тем, что его заберут в уборщицу при разводе.
   Хиллари вздохнула. - Но Марти отрицал, что платил. Возможно, Билли подошел к жене. Фрэнк дал первое интервью Джун Уоррендер, не так ли? - мрачно спросила она.
   'Ага. И ты знаешь, что это значит, - сказала Джанин, закатив глаза и заметив пустую баночку из-под йогурта. - Есть еще один такой?
   - Нет, и поверьте мне, вы ничего не упускаете, - коротко сказала Хиллари. "Хорошо, отправляйтесь в Кропреди, но сначала проверьте миссис Уоррендер. Проверь почву, узнай, думаешь ли ты, что она знает о муженьке и его подруге. И если вы узнаете что-нибудь интересное, прямо спросите ее, пробовал ли Билли что-нибудь с ней, vis-a-vis, трогал ее за небольшие деньги для шантажа.
   - Верно, босс. Куда ты идешь?' - небрежно спросила она. Она всегда хотела знать, чем занимается ее босс. Мало того, что у инспектора Грин был завидный процент выяснения ее дел, и Джанин многому научилась, изучая ее методы, она также любила следить за тем, чтобы Томми не получал заданий лучше, чем она.
   Хиллари, ни на мгновение не обманувшись, мрачно улыбнулась. - Я иду исследовать какой-нибудь заброшенный пустырь, полный чертополоха и клещей. Хочешь пойти со мной вместо этого?
   Но Джанин уже вскочила на ноги и направилась к двери.
   * * *
   Участки были пусты, когда она припарковалась там без четверти три в тот жаркий полдень в пятницу. Полицейская лента все еще безвольно висела в сарае Дэвисов, и Хиллари мельком взглянула на нее. За навесом теперь цвел ложный апельсиновый цвет, и пьянящий, чудесный аромат окутывал ее, когда она пробиралась сквозь него. Это было на удивление легко сделать, что подтвердило ее сообщения о том, что Билли Дэвис регулярно приходил сюда. Ей определенно не составило особого труда протиснуться сквозь кусты и выбраться на другую сторону.
   Заросший загон был небольшим и со всех четырех сторон окружен живой изгородью. Гнездящиеся птицы разлетелись во все стороны при первых же признаках присутствия человека, и Хиллари с любопытством огляделась. Бузина вокруг густо росла, но через нее шла отчетливая и очевидная тропинка, где трава и пристань были приглажены.
   Она осторожно шла по этой тропе, стараясь держать лодыжки подальше от самой ужасной крапивы, любуясь красивыми цветами цветов чертополоха и еще более красивыми цветами бабочек, которые питались ими. Оранжевые кончики, желтая сера и ранние запятые, а также всевозможные пчелы и мухи нашли цветы неотразимыми.
   Из-за живой изгороди запел зяблик, и ему вторил стук желтого молота, а Хиллари была так занята наблюдением за природой, что едва не пропустила темный продолговатый контур здания. Оно было низко над землей, покрыто мхом, лишайником и вьюнком, и на мгновение она не могла сообразить, что это могло быть. И тут она вспомнила, как старожил с наделов рассказывал ей про свинарник.
   Она двинулась вперед и присела, с легкостью найдя покоробленную деревянную дверь, потому что здесь были обрублены низкорослые ветки бузины. Билли Дэвис?
   Она потянулась к двери, намереваясь войти внутрь и надеясь, что какие-либо местные крысы или пауки охотятся за кормом, и ее остановили. Ибо там, блестящий и относительно новый, был большой латунный висячий замок.
   Итак, Билли Дэвису удалось найти тайник, о котором не рыскал даже его отец, размышляла Хиллари. Она взяла висячий замок в руку и дернула его для пробы, но он крепко держался. Она вздохнула и полезла в сумку за мобильным.
   'Томми? Ты вернулся после разговора с миссис Кливер? Нет, вы можете ввести меня позже. Я в загоне за сараем Дэвисов. Мне нужно, чтобы ты как можно быстрее добрался сюда с кем-нибудь из SOCO и хорошей парой болторезов. Возможно, мы сорвали джек-пот".
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
   Хиллари наблюдала, как Томми наклонился перед висячим замком и положил его на ладонь. Хотя у него с собой была пара болторезов, он полез в карман рубашки за небольшим кожаным футляром с молнией по трем краям. Это напомнило Хиллари один из тех портативных швейных наборов, которые викторианские дамы брали с собой, отправляясь в Гранд-тур.
   Но Томми извлек пару длинных тонких инструментов из нержавеющей стали с крючками на концах. Он вставил один до упора внутрь, а другим начал деликатно прощупывать. Хиллари издала долгий, медленный, восторженный присвист. - Вы брали уроки у Мика-выборщика, - обвинила она. Майкл Притчард, ныне отставной сержант, занимавшийся кражами со взломом, все еще был чем-то вроде легенды в долине Темзы. Она знала, что он был очень суетлив в отношении тех, кого выбирал в качестве своих "учеников".
   Томми, сидя на корточках на причале, усмехнулся. Он предложил, и как я мог отказаться? Держу пари, он бы уже это сделал. . . ааа, понял.
   Замок сладко распахнулся ему в руку, он встал и сунул его в пластиковый пакет для улик, который держал в другом кармане. На протяжении всей процедуры он носил ультратонкие латексные перчатки для защиты отпечатков пальцев.
   - Молодец, Томми, - сказала Хиллари, хлопая его по спине. "Хедингтон не знает, какой актив они получают. Но теперь, когда вы его открыли, мы даже не знаем, была ли здесь когда-либо наша жертва. Насколько мне известно, этот свинарник мог принадлежать соседнему фермеру.
   Томми слегка побледнел. - У нас есть ордер, не так ли, шеф? он сглотнул.
   Хиллари ухмыльнулась. 'Не бойся. Я позвонил Дэнверс после того, как позвонил тебе. Его должны подписать, пока мы говорим.
   Томми побледнел еще больше. - А если судья откажет? Не слишком ли мы преувеличены, шеф?
   Хиллари рассмеялась. - Беспокоитесь о том, что вас арестуют за незаконное проникновение, детектив констебль? Затем она пожала плечами. - Да, нам придется быть осторожными, - согласилась она более трезво. - Никто не войдет внутрь, пока мы не получим добро, - добавила она, главным образом для двух экспертов-криминалистов, которых Томми привел с собой. В одном она узнала человека, который снимал отпечатки пальцев, другого она не знала. Оба они, по ее словам, стали оглядываться в поисках места, чтобы сесть и устроиться поудобнее. В конце концов они разровняли участок травы под цветущей бузиной и растянулись. Вокруг них сразу же начали собираться комары, заставляя их махать руками над головой, когда они начинали говорить о футболе. Ни один из них еще не был одет в свои белые комбинезоны, так что, по-видимому, они не беспокоились о том, чтобы проследить какой-либо "след" в свинарнике.
   Хиллари, не желая спускаться на землю, вместо этого прислонилась к гладкой коре ясеня и задумалась, сколько еще будет продолжаться жара. Если так было в мае, то каким будет июль? Возможно, в этом году она поедет в Гренландию на каникулы. Или в то место в Канаде, где можно было кормить белых медведей или что-то в этом роде.
   Прошло двадцать минут, прежде чем Пол Дэнверс перезвонил и сказал, что ордер подписан. Хиллари кивнула двум офицерам SOCO и смотрела, как они оделись и вошли внутрь. Им пришлось оставить дверь открытой, чтобы впустить свет, и по их бормотанию Хиллари поняла, что они что-то нашли. Что стало своего рода облегчением. Ее самым большим страхом было то, что место было пустым и что она потратила впустую все время.
   Прошел почти час, прежде чем она и Томми смогли копаться внутри себя. Свинарник был, конечно, крохотный, всего шесть квадратных футов, и был заставлен старыми деревянными шкафами для картотеки. Поморщившись от вездесущего черного порошка, оставленного повсюду дактилоскопистом, Хиллари выбрала шкаф и вытащила первую папку. Это была дешевая папка из бежевой бумаги (вероятно, стянутая из школьного шкафа с канцелярскими принадлежностями), и на ней большим черным фломастером было написано имя "Гордон-дрочил".
   Брови Хиллари взлетели вверх, когда она открыла его и увидела большие цветные изображения мужчины, писающего на стену. Он стоял, вытянув одну руку перед собой и упершись в кирпичную стену, а другой рукой держал вялый член, который был хорошо виден. Это выглядело так, как будто оно было снято в городе - Бистере, Банбери, может быть, Уитни, где-то в этом роде, - потому что мужчина явно находился в переулке, а в правом верхнем углу, похоже, была какая-то надпись. Вывеска паба или клуба? Вероятно, какой-то пьяный посетитель ушел после того, как настало слишком много, и вместо того, чтобы вернуться внутрь, чтобы облегчиться в джентльменах, просто решил сделать это в переулке. Было темно, но с обоих концов переулка горел уличный фонарь, а из здания, к которому он прислонился, из открытого окна лился свет.
   Фотография явно была сделана кем-то, кто знал, что делал, потому что фокус был резким, а освещение превосходным. Мужчина был коренастым, седовласым и был одет в костюм хорошего качества. Она приблизила фотографию к своему лицу и прищурилась. Да, она была уверена, что могла разглядеть золотые часы на запястье руки, прислоненной к стене. Значит, человек с некоторым достатком. Лицо было в профиль, но она не сомневалась, что его без труда узнают все, кто его знает.
   Она перевернула верхнюю фотографию и обнаружила еще несколько фотографий того же мужчины, на одном из которых он был почти в полный рост перед камерой и в процессе засовывания себя обратно в штаны. Эта фотография в большей степени, чем любая другая, могла быть неверно истолкована, если бы была вырвана из контекста. Она почти видела, как Билли Дэвис подходит к нему с копией. Может быть, на его рабочем месте или даже дома, накапливая давление. Угрожал ли он, что скажет, что мужчина сделал ему предложение, засветил его, угрожал ему, если он не займется с ним сексом? И станет ли вполне респектабельный мужчина, вероятно, женатый и, может быть, имеющий деловую репутацию, которую нужно защищать, заплатить за то, чтобы мальчик оставался спокойным и счастливым?
   Конечно, хотел. В сегодняшнем климате, когда педофилов ненавидят и как можно чаще преследуют по закону, ни один мужчина не захочет рисковать быть классифицированным как таковой.
   Хиллари вздохнула и передала папку Томми. - Нам нужно выяснить, кто это. Попросите Ларри выстрелить из него в голову и передайте его войскам. Кто-то может знать его. Если мы не получим никакой радости, нам, возможно, придется обратиться в местные газеты с обычным вопросом "Вы знаете этого человека?" угол.'
   - Верно, шеф, - сказал Томми.
   Хиллари подошла к следующей папке в ящике стола и достала еще один комплект фотографий.
   Это были снимки, сделанные средь бела дня. Обнаженная женщина, лежащая на полотенце в том, что, очевидно, было ее собственным садом за домом. На заднем плане Хиллари могла видеть одну из тех круглых, вращающихся бельевых веревок, на которых вяло свисало несколько детских вещей. Дом выглядел маленьким - возможно, когда-то это был муниципальный дом, - а теперь, вероятно, принадлежал частному лицу. Это могло быть в любом пригородном тупике любого города. Женщина была блондинкой, но не натуральной, как слишком ясно показали некоторые из наиболее показательных фотографий. Привлекательный в своем пухлом виде. Растяжки отчетливо видны на одном или двух снимках крупным планом. Маленький ублюдок, должно быть, использовал зум-объектив, чтобы получить такие детали.
   Заплатила бы женщина, хотя бы для того, чтобы посторонние и соседи не видели ее физических недостатков? С другой стороны, если она была достаточно экстравертной, чтобы загорать голышом в своем саду за домом, возможно, она велела этому маленькому уроду бросить свой крюк. Хиллари надеялась, что да.
   - Томми, нам нужно найти еще одного. Она оглядела шкафы с документами, гадая, сколько еще здесь жертв. "Это займет некоторое время". Она посмотрела на обложку папки, которую держала в руках, и поморщилась, прочитав "Линда с большими сиськами" тем же жирным черным шрифтом. Ну, по крайней мере, у них были имена, чтобы продолжить. - Если повезет, мы найдем записную книжку, или дневник, или еще что-нибудь с их собственными именами и контактными данными, - пробормотала она.
   - Шеф, я думаю, вы должны это увидеть, - сказал Томми, протягивая еще одну папку, которую он взял из нижнего ящика.
   Эти фотографии отличались от всех остальных тем, что они были сделаны в помещении и тщательно позированы. В то время как все остальные были тайными снимками, сделанными людьми, не знающими об объективе, они были сделаны с полного согласия модели.
   Девушка была очень молода, красива и пепельно-русая. На нее смотрело лицо Хизер Сомс, полное здоровья и молодости, явно снятое до того, как беременность и утрата привели к темным теням под ее глазами. Она лежала на черном кожаном диване, и контраст с ее гладкой белой кожей и светлыми волосами был почти болезненным. Она была совершенно голая.
   Вздохнув, Хиллари пролистала их. В них не было ничего уродливого. Ничего нарочито провокационного или грубого. Ей было интересно, думает ли девушка о них как об искусстве; если бы ее парень пообещал, что они будут только для его глаз. И, возможно, они были. А может и нет.
   "Посмотрите, не найдете ли вы еще таких же, но с другими девушками", - сказала Хиллари. - Если так, то он, возможно, пытался продать их грязным магазинам. Хизер явно несовершеннолетняя, так что некоторые, возможно, были готовы раскошелиться на несколько готовых блюд.
   Томми кивнул и начал выдвигать ящики.
   Хиллари потянулась к телефону и неохотно позвонила Фрэнку Россу, чтобы он пришел и помог. Затем она сделала несколько снимков Хизер Сомс и сунула их в пластиковый пакет для улик. - Томми, я хочу поговорить с Фрэнсисом Сомсом. Посмотрим, знал ли он об этом, - она махнула рукой в воздухе. Для заботливого папы на них был написан мотив. - Лучше составить каталог всех этих папок. Возьмите с собой униформу, чтобы помочь - каждую часть нужно правильно отметить и зарегистрировать в качестве улики. Это будет долгая ночь.
   Томми кивнул и смотрел ей вслед. Прежде чем покинуть участок, он подписал последнюю из форм, подтверждающих его повышение до сержанта и согласие на переезд в Хедингтон. Следующая среда должна была стать его последним днем. Он задавался вопросом, куда они возьмут его выпить и как он будет себя чувствовать, зная, что его жизнь вот-вот изменится безвозвратно. Теперь, когда время пришло, он почувствовал себя почти больным.
   Он вздрогнул, а затем снова принялся рыться в свинарнике в поисках доказательств шантажа.
   * * *
   В машине Хиллари быстро набрала номер телефона Джанин.
   - Сержант Тайлер.
   Джанин, это я. Вы проверили алиби Фрэнсиса Сомса, верно?
   - Ага, босс. Вы хотели знать, был ли он на вызове, чистил ковры. Он не был. Весь день он был в офисе. Секретарь подтверждает это. В офисе есть только одна входная и выходная дверь, но она находится на первом этаже. Он мог выскользнуть из окна. Я проверил - у него открываются окна, он не запечатан или что-то в этом роде. Выходит на автостоянку, так что, если бы он правильно выбрал момент, он, возможно, смог бы улизнуть незамеченным, но ему должно было повезти. Однако я не мог точно определить секретаря, как долго он мог находиться в офисе в одиночестве. Она думает, что целыми днями ходила с письмами на подпись, чашками кофе, вопросами и т. д. Она прикинула, что он не мог быть один больше двадцати минут за раз, если и так. Мне казалось маловероятным, что он смог бы выбраться, убить Билли и вернуться обратно без ее ведома.
   Хиллари тяжело вздохнула. - Улавливаешь какие-нибудь вибрации от нее? - с надеждой спросила она. Если бы она и босс спали вместе, возможно, она была бы готова предоставить ему ложное алиби.
   'Не один.'
   'Хорошо, спасибо. Позвони Томми, у нас были события с этой стороны, - резко добавила она и повесила трубку.
   * * *
   Фрэнсис Сомс не выглядел особенно удивленным, увидев ее снова так скоро. Когда она вошла, он уже был на ногах и кивнул своему секретарю, мужчине лет пятидесяти с крепким костяком и большими волнами эффектных седых волос. - Ивонн, может, кофе?
   Хиллари смотрела, как женщина уходит, затем села перед его столом. Она подождала, пока Сомс снова сядет, и неохотно вытащила из портфеля фотографии, все еще заключенные в пластиковую оболочку. - Мистер Сомс, вас это, вероятно, расстроит, но мне нужно знать, знали ли вы о них. Она подтолкнула к нему фотографии через стол и увидела, как у него отвисла челюсть.
   Какое-то время он смотрел на них, а затем медленно протянул руку и притянул их ближе. Он тяжело сглотнул раз или два, а затем намеренно прохрипел: - Это Хизер.
   Он снова посмотрел на Хиллари, затем на фотографии своей обнаженной дочери, резко покраснел и оттолкнул их от себя. Хиллари поспешно собрала их и положила обратно в чемодан. Если этот человек не был лучшим актером, чем Хоффман, он никогда не видел их раньше в своей жизни.
   - Ее мать пришла бы в ужас, - сказал наконец Фрэнсис Сомс, все еще не в силах смотреть ей в глаза. Сам он выглядел подавленным. "Я полагаю, что этот мальчик взял их", добавил он с горечью.
   "Мы так думаем, да", - сказала Хиллари очень спокойно и деловито, пытаясь немного снизить фактор смущения. - Я так понимаю, Хизер никогда ничего не говорила о позировании для художественных снимков?
   'Искусство?' Фрэнсис открыл было рот, чтобы горько поругаться, но передумал и снова закрыл его. После нескольких глубоких вдохов он покачал головой и вместо этого сказал: "Никогда не думал, что Хизер сделает что-то подобное". Он сел, положив локти на стол, закрыв руками лицо, потом убрал их и уставился на нее. - Кто еще их видел? - спросил он, повышая голос. - Они были в его шкафчике в школе? Он показал их своим друзьям? С этим причудливым мальчиком Миллером? Они смеялись над ней за ее спиной? Скажи-ка!' Его голос уже поднялся до почти истерического крика, и вдруг дверь открылась.
   Вошла его секретарша с подносом с кофе, делая вид, что не слышит его. Фрэнсис смотрел, как она поставила поднос на стол, и сделал заметное усилие, чтобы взять себя в руки. Его лицо теперь было ярко-красным с белыми пятнами. Он тяжело сглотнул и пробормотал: - Спасибо, Ивонн. Не могли бы вы приостановить все мои звонки на данный момент. О, и отменить мою встречу с представителями в четыре?
   - Конечно, мистер Сомс.
   Хиллари дождалась, пока за ней закроется дверь, прежде чем продолжить. - У меня нет оснований предполагать, что кто-то, кроме Билли и самой Хизер, видел фотографии, мистер Сомс, - тихо сказала она. "Фотографии были найдены не в его школе и даже не в его доме, а в хорошо замаскированном и надежном тайнике. Хизер все еще дома? - спросила Хиллари. - Нам нужно будет поговорить с ней об этом как-нибудь.
   'Какая? О, нет, она сказала, что вернется в школу сегодня днем. Фрэнсис Сомс медленно откинулся на спинку стула, заметно успокоившись. "Она хочет вернуться к нормальной жизни, наверстать упущенное в школе и побыть с друзьями. Вы же знаете, какие бывают девочки-подростки. Сегодня она ночует у своей подруги. Мэри-Бет. Возможно, это так же хорошо. Мне нужно некоторое время в одиночестве, чтобы разобраться с этим.
   Хиллари кивнула. "Возможно, это будет лучше для вас обоих. Ну, тогда оставим это до завтра, - сказала она, вставая на ноги. Фрэнсис Сомс кивнул, но сам не поднялся, и она сомневалась, что он вообще услышал, как за ней закрылась дверь. Секретарь с любопытством взглянула на нее, когда она проходила мимо своего стола, но ничего не сказала.
   Хиллари какое-то время стояла на стоянке, размышляя. Фрэнсис Сомс был эмоциональным человеком, явно все еще расстроенным из-за потери жены и, возможно, сам на грани срыва. Нетрудно было представить, как в момент бездумного кризиса он дотянется до ближайшего оружия и ударит мальчика, похитившего невинность его дочери. Беда была в том, что Хиллари не думала, что он что-то знает об этом. И почему Билли согласился встретиться с Фрэнсисом Сомсом в сарае? Насколько она могла понять, Билли боялся отца своей девушки.
   Нет, она просто не видела этого, как-то.
   Хиллари взглянула на часы. Почти десять минут пятого. Она могла вернуться к Томми и остальным, но сейчас в этом не было смысла. Она полагала, что ей следует вернуться в штаб-квартиру и рассказать своему новому боссу о последних событиях.
   Или она может снова заняться Лестером Миллером.
   * * *
   На этот раз она сначала позвонила мистеру Миллеру-старшему, и он уже ждал ее, когда она подъехала к его псевдотюдоровской резиденции, прислонившись к серебристо-синему "Даймлеру Соверену", скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая одной ногой по полу. асфальт. Воплощение занятого человека, у которого есть дела поважнее, чем разговаривать с себе подобными.
   Хиллари широко улыбнулась ему, выходя из машины. Ее кремовый жакет был помят и, вероятно, вонял от жары, брюки такого же цвета были измазаны зелеными пятнами и покрыты семенами травы после прогулки по загону. Она надеялась, что ее туфли были достаточно грязными, чтобы оставить следы на его ковре.
   - Мистер Миллер, еще раз здравствуйте. Я беру это у Лестера домой из школы?
   'Он. И я очень надеюсь, что вы видите его в последний раз, детектив-инспектор Грин.
   Хиллари ухмыльнулась. - Я тоже, мистер Миллер. Я тоже. Пойдем?
   Лестер сидел в том же кожаном кресле, что и раньше, но на этот раз босиком и пил пиво из банки. Его отец заметил это, но ничего не сказал, и Хиллари подумала, получит ли он дурь после того, как она уйдет, или Гарет Миллер был из тех людей, которые одобрили бы, когда его сын-подросток показывает, из чего он сделан, перед домом. поллои.
   - Еще раз здравствуйте, Лестер, - весело сказала Хиллари, усаживаясь на диван напротив, не дожидаясь, пока ее спросят. Она вытащила свой блокнот, улыбнулась рыжеволосому мальчику, подождала, пока он не сделает значительный глоток "Фостера", а затем бодро сказала: - Так почему ты не рассказал мне о шантажных махинациях своего приятеля Билли?
   Лестер не выплеснул лагер из ноздрей, не поперхнулся и не сделал чего-то подобного, но он тяжело сглотнул, и ему пришлось откашляться. Из положения, лежащего у незажженного камина, Гарет Миллер внезапно выпрямился. 'Какая?'
   - Пожалуйста, мистер Миллер, не перебивайте, - категорически сказала Хиллари. - Если вы настаиваете на том, чтобы все усложнить, мы всегда можем продолжить этот разговор в участке. С адвокатами и всем, что с этим связано. Взгляд, который она бросила на него, заставил его медленно прислониться к каминной полке, но его глаза сузились, глядя на сына.
   Лестер Миллер пожал плечами, потом рассмеялся. Это был не очень убедительный смех. - Нечего сказать.
   - Так не пойдет, - сказала Хиллари, медленно покачивая головой из стороны в сторону. - Мы нашли его тайник, Лестер. Не говорите мне, что вы не участвовали в этом. Такой умный парень, как ты.
   - Не говори ни слова, Лестер, - прорычал Гарет Миллер, а Хиллари рявкнул: - Послушай, я этого не потерплю. Ты в чем-то обвиняешь моего мальчика? Потому что, если так, я хочу знать, что именно.
   Хиллари вздохнула. - Мистер Миллер, позвольте мне прояснить ситуацию. Я не заинтересован в том, чтобы создавать проблемы для вас или вашего мальчика. Но мне нужно знать факты. Почему бы нам просто не дать высказаться Лестеру, а?
   "Все в порядке, папа, я думаю, что знаю, о чем она говорит, и это не имеет большого значения, да? Билли фотографировал людей. Была женщина, которая загорала обнаженной, да, и это сводило ее мужа с ума. Он всегда говорил ей об этом. Ну, Билли сделал фотографии, понимаете, и сказал, что пойдет посмотреть, заплатит ли она ему, иначе он покажет их ее мужу. Хотя я не думаю, что он прошел через это. Билли сделал это просто в шутку.
   Да, верно, кисло подумала Хиллари.
   - Мне это не кажется забавным, - проворчал Гарет Миллер.
   - Я тоже, - язвительно вставила Хиллари. - Скажи мне, Лестер, как Билли узнал об этой голой женщине, загорающей? - спросила она с любопытством.
   'Хм? О, кто-то в школе сказал ему. Этот мальчик в третьем классе хвастался этим. Она, по-видимому, живет недалеко от него, и он всем рассказывал, как, когда он идет домой из школы, он берет бинокль своего старика для наблюдения за птицами и занимается настоящим наблюдением за птицами. Возьми? Как бы то ни было, когда Билли услышал его, он решил проследить за ребенком до дома и посмотреть, было ли это просто чушью, или же это было только на подъеме. А когда это оказалось правдой, он идет туда на следующий солнечный день и - бац. Картинки.'
   Хиллари тяжело вздохнула. - Мне нужно имя этого мальчика. Соседка этой женщины, я имею в виду, - уточнила она и записала, когда Лестер сказал ей. По крайней мере, это была единственная жертва, которую они могли легко отследить. - А как насчет других фотографий, Лестер?
   Лестер Миллер пожал костлявым плечом и сделал глоток лагера. - Не знаю о них, - солгал он.
   - Вы не знаете, а? - скептически сказала Хиллари и увидела, как нахмурился отец мальчика. - Но разве не отсюда Билли получил все свои деньги, Лестер? Вы знаете, чтобы купить горный велосипед и причудливые зум-объективы для его камеры. Золотые украшения для его девушки?
   Лестер пожал плечами, но его глаза отказывались встречаться с ее глазами. Теперь он выглядел менее дерзким и более злым. И вдруг Хиллари дернулась.
   - Он утаивал тебя, не так ли, Лестер? - мягко и с притворным сочувствием сказала Хиллари. 'Что это было? Сначала он держал вас в курсе того, что он делал. Обнаженная загорающая, мужчина, размахивающий волей. Краем глаза она увидела, как Гарет Миллер дернулся к стене, и быстро продолжила, прежде чем он успел сломить ее инерцию. - И это было весело, не так ли? Наблюдая за тем, как Билли мошенничает, запугивает или угрожает всем этим мужчинам и женщинам, этим так называемым взрослым и взрослым, из их с трудом заработанных денег. Но все изменилось, верно? Он начал хранить секреты. Не рассказывать тебе вещи. Может быть, даже намеренно держали вас в стороне. Вот как это было?
   Лестер Миллер уставился на свою банку из-под пива. - Он думал, что он такой умный. Он брал меня с собой, когда противостоял им, как бы давая им понять, что он не единственный, кто знает. И на случай, если они станут раздражительными, я должен был немедленно вызвать полицию. Но последние несколько месяцев или около того. . . Я мог сказать, что он добрался до чего-то хорошего. Действительно хорошо. Но он не сказал мне, что. Он продолжал отрицать это, но я знал.
   Хиллари наклонилась вперед на стуле, не в силах скрыть внезапное напряжение. - Ты думаешь, он договорился с кем-то о встрече в тот день, не так ли? День, когда его убили. Ты думаешь, что одна из его жертв стала уродливой, не так ли, Лестер? И знаешь, что? Я тоже. Так что, если у вас есть какие-либо идеи, вообще какие-либо идеи, кто это был, вы должны сказать мне.
   - Лестер, скажи ей, - настаивал Гарет Миллер. "Почувствуй хоть раз в жизни хоть немного здравого смысла".
   - Но я не знаю, не так ли? - вдруг вскрикнул Лестер Миллер, вскочив на ноги и в порыве детского гнева швырнув банку лагера на пол. Его глаза, однако, были полны искренних слез. "Ты думаешь, я не знаю, что если бы я был там, как раньше, я мог бы предотвратить это? Если бы он только сказал мне, я бы пошел с ним, и он был бы жив сегодня. Если бы я знал, кто его убил, я бы сказал тебе. Но я не знаю. Я не.'
   К этому времени мальчик уже рыдал, и его отец, растерянный, подошел и неловко похлопал его по спине. Но мальчик оттолкнул его и сердито вытер слезы с лица тыльной стороной ладони. Слизь из его насморка нитями свисала с его руки, и он неопределенно вытер ее о джинсы.
   Хиллари медленно встала. - Хорошо, Лестер, - мягко сказала она. 'Хорошо.' Она кивнула отцу через его морковную голову и молча вышла из дома.
   Она вдруг почувствовала усталость. Возможно, она все-таки вернется в штаб-квартиру, выпьет в столовой, наверстает упущенное по другим делам, пока ждет известий от Томми. Сделай что-нибудь нормальное, что-то, что не было бы отпечатано человеческими страданиями и грехом.
   * * *
   Было почти шесть, когда Томми вернулся из свинарника. Фрэнк, разумеется, уехал ровно в пять, оставив себя и двух полицейских собирать выручку.
   Джанин тоже была и ушла, сославшись на горячее свидание за то, что не болталась поблизости. Что-то в том, как она это сказала, заставило Хиллари зазвенеть в голове, но она слишком устала, чтобы продолжать. Кроме того, Джанин вложила столько неоплачиваемых сверхурочных, что она ни за что не собиралась комментировать, что хоть раз ушла вовремя.
   Томми не удивился, обнаружив за своим столом только Хиллари, но когда он проходил мимо закутка инспектора полиции, дверь открылась, и Дэнверс вышла.
   - Шеф, - мимоходом сказал Томми, но не остановился, так как у него была целая рука с уликами, которые, казалось, готовы были споткнуться и рассыпаться по полу. Он добрался до стола Хиллари как раз вовремя и вывалил кучу на середину стола, поймав часть, прежде чем она рассыпалась. Только тогда он понял, что Дэнверс последовал за ним через всю комнату.
   - Это все? - спросил Дэнверс. - Хиллари сообщила мне о вашей находке в Астон-Ли. Хорошо идет.'
   'Ага. Э, точно, спасибо, шеф. Нет, это не много. Я зарегистрировал большую часть этого в Evidence внизу. Но я подумал, что шеф должен их увидеть. Они немного странные. Мы с ребятами не можем понять, что они делают со всеми остальными, - сказал Томми. - Между прочим, мы нашли еще снимки обнаженных женщин; кое-кто из женщин постарше тоже - черт его знает, зачем они ему позировали. И еще несколько снимков пары, целующейся на заднем сиденье Volvo, и двух мужчин в джентльменах в парке Вудсток. Мы считаем, что Билли пронес их через открытое окно. Одно лицо чистое, другое, - Томми кашлянул, - нет.
   Хиллари кивнула. Больше жертв шантажа.
   - Но, как я уже сказал, шеф, они, кажется, не соответствуют шаблону.
   Заинтригованные, Хиллари и Пол Дэнверс взяли по бежевой папке и открыли их.
   В куче Хиллари уже знакомый стиль объектива камеры Билли Дэвиса показывал фотографию за фотографией одного и того же мужчины и женщины. Мужчина был среднего роста и телосложения, довольно женоподобного вида, с тщательно уложенными каштановыми волосами и прекрасным цветом лица. Иногда он был одет в костюм, иногда во что-то повседневное. В одном или двух он был в темных очках. Во всех них он был похож на человека, которому регулярно делают массаж лица в клубе, где ему также делают маникюр и подстригают волосы в носу и ушах. Хиллари догадывалась, что у него полные шкафы товаров для мужчин, от причудливых гелей для душа до увлажняющего лосьона для бритья. У женщины с ним был такой же изнеженный вид. Она была примерно его роста, с длинными темными волосами и большими глазами, покрытыми щетиной туши. Как и ее партнер, она всегда была дорого одета, будь то простое белое теннисное платье, которое, должно быть, стоило больше, чем месячная зарплата Хиллари, или простые, чрезвычайно сшитые брючные костюмы, сшитые так, чтобы выглядеть как мужской костюм от Brooks Brothers.
   Они были изображены садящимися в машины и выходящими из них, всегда вместе, всегда направляющимися или выходящими из разных респектабельных и ухоженных домов. В них не было ничего, что могло бы стать материалом для шантажиста.
   Она нахмурилась, глядя на Пола Дэнверса, который так же озадаченно смотрел на свою папку, и, поймав его взгляд, безмолвно обменялся с ним словами.
   Его пара была немного старше, немного полнее, но фотографии были такими же. На самом деле все пять папок были заполнены мужчинами и женщинами, входившими в дома и выходившими из них. Ни больше, ни меньше.
   'Что за черт?' - сказал Дэнверс.
   - Вот именно, шеф, - сказал Томми. - Мы не можем понять. Обнаженная загорающая или парень, писающий на стену, ОК. Я понимаю, как это может смущать их, и почему они могут заплатить нечетные пятьдесят фунтов только для того, чтобы избавить их от хлопот по объяснению их отказа. И, может быть, геи в болоте захотят избежать неприятностей, связанных с разоблачением. Но эти? Подумаешь?'
   Хиллари вздохнула. - Не знаю, но нам придется выследить их всех. Я полагаю, никаких признаков каких-либо имен?
   - Нет, шеф. Ни маленькой черной книжечки, ничего.
   - Что ж, нам нужно найти их и допросить. Томми, вы с Фрэнком займетесь этим завтра утром.
   - Шеф, - сказал Томми. - Не возражаете, если я сейчас сойду? Только Джин забирает платья подружек невесты, и ее нужно отвезти в Марш-Гиббон.
   Хиллари кивнула, и Дэнверс, улыбаясь, смотрел ему вслед. - Свадьба в следующем месяце, верно? он подтвердил.
   Хиллари кивнула.
   - Ты будешь скучать по нему. Он хороший офицер. Хочешь выпить?
   Хиллари вздохнула, но кивнула. Это было проще, чем придумывать предлог, чтобы не идти.
   Она только надеялась, что он не выбрал паб, где их все знали. Меньше всего ей хотелось, чтобы здешняя мельница сплетен начала связывать их воедино.
  
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
   Джанин протянула руку и приняла предложенный ей бокал красного вина. Она улыбнулась и подогнула ноги под себя на большом белом диване. Кто бы мог подумать, что она снова будет сидеть в своем любимом месте во всем мире?
   Пустая решетка перед ней была заполнена сухой цветочной композицией, которая теперь становилась немного пыльной, но женщина, приходящая убирать за Мэлом два раза в неделю, все еще считала ее последним словом в дизайне интерьера. Как ни странно, Джанин обнаружила, что даже высохшие пурпурные лепестки и окрашенные в оранжевый цвет стебли травы теперь ей кажутся хорошими - как давно потерянные друзья, которых вы встречаете через некоторое время и обнаруживаете, что с годами они стали лучше.
   - Итак, как продвигается дело? - спокойно спросил Мэл.
   - Нигде, - пожала плечами Джанин и сделала глоток бордо. - Или, может быть, мы решим это завтра. Пока она пила, она рассказала ему о последних событиях. Хотя теперь у Мэла, как у суперинтенданта, было более широкое поле ответственности, и в любом случае он не руководил расследованием убийства Дэвиса, он внимательно слушал и кивнул, когда она закончила.
   - Хиллари считает, что убийца - жертва шантажа, и поимка его или ее - это только вопрос времени?
   - Это имеет смысл, - согласилась Джанин. - Это объяснило бы, почему он был в сарае - потому что он договорился встретиться там с кем-то, чтобы укусить их - и почему кто-то хотел убить пятнадцатилетнего мальчика, не связанного с сексом. -неправильный сценарий. А из отчета о вскрытии мы знаем, что ничего подобного не было.
   Мел вздохнул. - Давай не будем об этом сейчас. Нам хватает убогой стороны жизни на работе. Попробуйте бри. Он указал на тарелку, стоящую на маленьком журнальном столике перед ними, на которой лежали крекеры, печенье, ассортимент сыра и гроздь винограда. Джанин посмотрела на него и рассмеялась.
   - Старый набор для соблазнения, да? Ты забыл, что предложил мне то же самое в первую же ночь, когда привел меня сюда? Это место Мела в районе "мавров" в Кидлингтоне, который включал большую часть старой деревни, до того, как Кидлингтон превратился в безымянный город. Это был один из самых элитных районов, и Мел получил большой отдельный дом во время развода со своей второй (и вонючей богатой) женой. Взамен жена номер два уехала в Лондон с сыном Мела. Но отец и сын, как хорошо знала Джанин, оставались на связи и держались близко друг к другу, и, насколько она могла судить, Мел никогда не сомневался в договоренности. Как и большинство мужчин, он, казалось, считал, что дети принадлежат своим матерям.
   - Конечно, я не забыл, - сказал теперь Мэл, потирая лицо ладонью. - Я хотел напомнить тебе. Раньше было хорошо, не так ли? Между нами, я имею в виду? - мягко добавил он.
   - Я так и думала, - ровно сказала Джанин, делая глоток вина, - пока ты не бросил меня, чтобы получить повышение. Как ни странно, слова не были злыми или даже обиженными, и Мэл мрачно улыбнулся.
   "Если бы продвижение шло по твоему пути, ты бы сделал то же самое, и ты это знаешь". Его слова также не были обвинительными, просто констатация факта. - Посмотрим правде в глаза, Ян, мы оба чертовски честолюбивы. Или, по крайней мере, я так думал. В последнее время я начинаю задумываться, стоило ли все это того".
   Джанин медленно поставила бокал с вином на стол перед собой, ее сердцебиение участилось, и небрежно выбрала виноградину. - Это прозвучало на удивление жалобно. Только не говорите мне, что там, наверху, с большими мальчиками воздух слишком разреженный? - высмеяла она.
   - Ты саркастичная корова.
   "Работа не все это выдумал?"
   "Работа в порядке. И ты чертовски хорошо знаешь, что я пытаюсь сказать. Я скучаю по тебе. Я скучаю по нам, по тому, что мы вместе, вот так.
   - Забудь об этом, Мэл, - решительно сказала Джанин. - Бри можно импортировать из Франции, мне все равно, я больше не лягу с тобой в постель. Это то, о чем был вчерашний ужин? А теперь это причудливое небольшое путешествие по закоулкам памяти?
   Мел тяжело вздохнул и повернулся лицом к ней на диване. На нем были джинсы, почти белые после стольких стирок, и они облегали бедра так, как, как он знал, очень нравилось Джанин. На нем также была одна из его шелковых белых рубашек Ralph Lauren. Его волосы были свежеподстрижены, и он побрился перед встречей с ней и набрызгался одеколоном, который она подарила ему на день рождения, всего за несколько недель до того, как они расстались.
   Медленно он протянул один палец и убрал прядь ее длинных светлых волос с ее лица. Джанин наблюдала за ним, слегка улыбаясь, ее глаза были глазами кошки, размышляющей, играть ли с мышкой или просто убить ее. Это заставило его желудок сжаться старым, знакомым образом.
   - Между нами всегда было хорошо, - вежливо сказал Мэл.
   - Согласен, - язвительно парировала Джанин. - Но недостаточно хорош для того, чтобы отдать начальству двуперстный салют и оставить меня с собой.
   - Да ладно, как бы тебе понравилось, если бы какой-нибудь аферист ввалился и прямо из-под тебя вырвал твое повышение? Только не говорите мне, что вы не сделали бы того же.
   - В чем дело? - усмехнулась Джанин. - Человек из Метрополитена выбил тебе нос? Значит, во всем виноват детектив-суперинтендант Джером Рэли? И теперь его больше нет рядом, ты хочешь вернуть все как было? Только с тем, что ты сохранишь новую большую работу, а маленькая женщина все еще будет лежать в твоей постели и доставлять тебе удовольствие. Ну, я так не думаю. Джанин развернула ноги и поставила их на пол, готовясь встать и уйти. - Ты не имеешь права делать это со мной снова, Мэл. Насколько я глуп, по-твоему?
   Мэл не двигался со своего места на диване. На самом деле он никак не отреагировал на ее гневные слова. Он как будто их и не слышал. "Нет, я не хочу, чтобы все вернулось на круги своя; те же проблемы останутся. Донливи и вся эта толпа снова начнут смотреть на нас свысока, и вернутся все старые слухи и хихиканье. Мне это нравится не больше, чем вам.
   Заинтересовавшись, Джанин снова медленно откинулась на спинку дивана. 'Так что вы говорите?'
   - Тебе нравится это место, не так ли, Ян? - спросил Мэл, обводя рукой гостиную. Это была большая комната с высоким потолком, оригинальными ламбрекенами и лепниной, а также большими французскими дверями, выходившими в прекрасный сад с прудом и плакучими ивами.
   Джанин, думая о тесноте, которую она делила с двумя соседками по дому, мрачно рассмеялась. 'Что не нравится? Что ты хочешь сказать, Мэл?
   - Ты всегда собирался переехать сюда навсегда. Вы дали достаточно намеков, что хотите все остепениться, может быть, завести семейное дело. Я неправильно понял знаки?
   Джанин снова рассмеялась, но ее сердце снова забилось быстрее. - И много хорошего. Ты позаботился о том, чтобы я так и не вошла второй ногой в дверь, не так ли?
   - Время было неподходящее, - сказал Мэл, качая головой. - Но теперь я думаю, что да. Или мог бы быть, если бы ты захотел.
   Джанин облизнула губы и снова медленно потянулась к бокалу с вином, давая себе время подумать. Какое-то время она пристально смотрела на него, а затем выпила содержимое одним глотком. "Давайте проясним это. Ты просишь меня переехать к тебе? - требовательно спросила Джанин, вертя в руках пустой бокал, а затем изобразительно выругавшись, когда Мэл начал качать головой.
   - Нет, это просто вернет нас туда, где мы были раньше, - указал он. Затем он протянул руку, взял одну из ее рук в свою и начал потирать кончики ее пальцев своим большим пальцем. - Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Ян.
   * * *
   Хиллари Грин проснулась, когда утреннюю тишину нарушил звук, не похожий ни на что другое. Это звучало как выхлоп автомобиля после того, как в него воткнули спекшуюся картошку, или как какой-то механизм, забитый вековой грязью, издает последний предсмертный крик. Когда он прозвучал снова, Хиллари застонала, перевернулась в своей постели и закричала в иллюминатор: "Заткнись, ради Пита".
   Цапля, которая приземлилась в поле напротив, несомненно, чтобы переварить утренний завтрак из колюшки и объявить всем и каждому, что это его территория, в то время как он был на ней, в тревоге взлетела и с шумом улетела прочь. Хотя название ее лодки, Mollern , было староанглийским провинциальным словом для обозначения цапли (точно так же, как барсук был броком, а лиса была Рейнардом), Хиллари не особенно обрадовалась тому, что ее тезка ее лодки разбудила ее. в 4:30 утра.
   Дядя как-то сказал ей, что цапель в древнеанглийской литературе часто называют "Старым карканьем", и ей не потребовалось много времени, чтобы понять, почему. У них был зов, от которого у мертвой собаки встала шерсть.
   Она снова услышала тот же ужасный звук, на этот раз идущий всего в сотне ярдов вниз по каналу, где цапля снова приземлилась и сдалась. Сев, она откинула одеяло на кровати и поставила ноги на пол, широко зевнув.
   Было субботнее утро, но это был не один из ее выходных. Она быстро приняла душ и приготовила себе кашу на завтрак. В большинстве случаев по утрам у нее не было времени больше, чем на съеденную чашку кофе и корку тоста, но, поскольку она вставала в такой причудливый час, она полагала, что могла бы и постараться.
   Когда она въехала на стоянку у штаб-квартиры, небо только что утратило последний розоватый восход солнца, и ей, наконец, удалось перестать зевать, когда она толкнула распашную дверь и вошла в фойе.
   "Черт возьми, только не говорите мне, что марсиане вторглись и все отпуска отменены", - сказал дежурный сержант, когда она проходила мимо, дважды фарсируя часы, которые показывали десять минут шестого. утро.
   "Если бы у меня был хоть какой-то здравый смысл, я бы вернулся в постель", - прорычала Хиллари в ответ вместо радостного приветствия и направилась к лестнице, не замедляя шага. Ей пришлось вытерпеть подобные комментарии от ночной смены, когда она пересекала большой главный офис открытой планировки, но к тому времени, когда они начали отфильтровываться и пришла дневная смена, Хиллари очистила ее лоток для входящих сообщений ( что само по себе было чудом) и перечитал каждый клочок бумаги, связанный с делом Дэвиса.
   Томми пришел первым, и, проверив в блокноте напоминания о том, что нужно сделать, она дала ему имя школьника, который так хотел посмотреть, как загорает голая дама. - Узнай у него ее имя, а затем возьми у нее интервью. Узнай, было ли у нее алиби на день убийства. О, и, поскольку муженек, по-видимому, не очень доволен тем, что линии загара его жены такие плавные, узнайте, где он тоже был. Если бы к нему подошел Билли Дэвис, возможно, он был бы не в настроении принимать это лежа. Никогда не знаешь, что могут сделать возмущенные ревнивые типы в порыве гнева.
   - Верно, шеф. Я тоже начну опознавать странные пары на картинках, хорошо?
   Хиллари кивнула. - Да, это высший приоритет. И пригласи этого ленивого придурка Фрэнка. . . подожди.' Она сняла звонящий телефон, прислушалась, недоуменно нахмурилась и сказала: "Хорошо, Мел, я сейчас поднимусь".
   Томми вопросительно посмотрел на нее, и она пожала плечами. Было необычно, чтобы инструктора вызывали к столу супервайзера, потому что это означало, что он обходит цепочку инстанций. В данном случае Дэнверс.
   Она почувствовала, как у нее пересохло во рту, когда она встала, задаваясь вопросом, видел ли кто-нибудь ее и Дэнверс в пабе прошлой ночью и рассказал об этом Мелу. Но разве молва не распространилась бы так быстро? Кроме того, "Утка и Селезень" в маленькой деревушке недалеко от Уэстон-он-зе-Грин не были очагом деятельности УУР. Если только один из двух восьмидесятилетних игроков в дартс не был нарком под прикрытием, а занятая барменша - чьей-то мордой.
   "Как только вы узнаете личность одной из наших пар, дайте мне знать", - сказала Хиллари Томми. "Я хочу взять интервью хотя бы у одного из них к концу рабочего дня".
   "Хозяин".
   Хиллари поднялась по лестнице в кабинет Мела и прошла прямо, так как его штатский ассистент (шикарное слово для секретаря, работающего неполный рабочий день) не появился в субботу утром. В его кабинете она постучала в дверь и вошла, не дожидаясь вызова. Она сразу же заметила, что он был один, что стало своего рода облегчением. Если бы там был инспектор службы безопасности Маркус Донливи, она бы удивилась, в какое дерьмо она попала.
   Как бы то ни было, Мэл улыбалась той самой улыбкой, которую он предпочитал, когда знал, что ей что-то не понравится, и она почувствовала, как ее желудок отчетливо сжался. Она начала жалеть, что пропустила овсянку.
   - У меня нет времени возиться, Мел, - начала она без предисловий. "У тебя вид маленького мальчика, засунувшего пальцы в банку с печеньем, так что, черт возьми, ты наделал, и какое мне дело до этого?"
   - И тебе доброе утро, какой сегодня прекрасный день, и почему бы тебе не присесть. Кофе? Это та самая новая бразильская смесь, о которой я тебе говорил. Она наблюдала, как он налил ей кружку, и почувствовала, как ее желудок еще больше утонул в туфлях, когда он достал коробку для выпечки Нэша. Внутри были два пухлых шоколадных эклера.
   Хиллари глубоко вздохнула. - Хорошо, ни слова, пока я не закончу. Если все так плохо, мне нужно шоколадное лекарство, чтобы подкрепиться".
   Мэл тонко улыбнулась, но позволила ей есть и пить, пока рисовала в отчете о предполагаемых показателях преступности в следующем месяце. Когда она слизнула остатки крема с пальцев, Мел откинулся на спинку стула.
   "Я знаю, что Томми уезжает на следующей неделе, так что вы получите новый DC, а это значит, что сейчас, вероятно, не лучшее время для этого. Но как бы вы отнеслись к потере Джанин?
   Хиллари непонимающе посмотрела на него. - Она уже получила повышение? Черт, это было быстро, даже для Джанин. Вы знаете, что она не готова к обязанностям инспектора, не так ли?
   Мэл покачал головой. - Нет, это не так. Но она не сможет остаться в Кидлингтоне после того, как мы поженимся.
   Хиллари смотрела на него еще секунду или две, а затем дрожащим голосом сказала: - Ты должен был приготовить целую коробку эклеров, Мэл. Что, черт возьми, ты используешь вместо мозгов? Нет, выбросьте это. Она подняла руку. - Я знаю, что вы используете вместо старого серого вещества. Мэл, ты серьезно?
   Ее старый друг ухмыльнулся ей и потянулся за своей кружкой. Он выглядел молодым и беззаботным, и Хиллари захотелось вытянуть ногу под столом и пнуть его по голени.
   - У Донливи и остальных начальства будет истерика, - жалобно сказала она.
   'Не обязательно. Подумай об этом, Хилл. Все их старые возражения развеются, если мы с Джанин ссоримся. Это делает ее законной, это означает, что она должна перевестись с моей станции, поэтому не может быть никакого конфликта интересов, поэтому она не всегда на их радарах, и, кроме того, теперь, когда я получил повышение, они могут уйти. свист.'
   Хиллари открыла рот, потом закрыла, потом снова открыла и собиралась что-то сказать - она не была уверена, что именно - когда зазвонил его телефон. Он нетерпеливо поднял его, прислушался, затем нахмурился и кивнул. - Хорошо, я скажу ей. Да, прямо сейчас.
   Он повесил трубку. - Это внизу. Мистер Фрэнсис Сомс звонил в нормальном состоянии, заявив, что его дочь пропала, и хочет поговорить с вами. Это девушка твоей жертвы убийства, не так ли? - спросил он, но Хиллари уже была на полпути к двери.
   * * *
   Фрэнсис Сомс ходил взад-вперед по ковру в гостиной, как сумасшедший цыпленок, когда через полчаса появилась Хиллари. Дебби Сомс открыла дверь, бледная, с широко раскрытыми глазами. "Папа пощадит", - сказала она без необходимости, отступая назад, чтобы пропустить Хиллари. - Ты же не думаешь, что с ней что-нибудь случилось? Я имею в виду, она глупая корова, но ей всего пятнадцать, и она моя сестра и... . .'
   "Дебби! Это они? Фрэнсис Сомс распахнул дверь и уставился на Хиллари, словно ожидая, что Хизер будет с ней. 'Где она? Вы отправили людей на ее поиски? Ты же не думаешь, что это просто как ББ-Билли, не так ли?
   Позади нее она услышала, как Дебби Сомс резко перевела дух.
   - Мистер Сомс, успокойтесь, - громко сказала Хиллари. - А теперь пойдем и сядем. Дебби, может, ты приготовишь нам чаю? Хиллари быстро повернулась к девушке и кивнула. - А потом вы, мистер Сомс, можете рассказать мне, что происходит.
   Фрэнсис Сомс позволил ей увести себя обратно в гостиную, но вместо того, чтобы сесть, снова принялся ходить взад-вперед. - Я же говорил тебе, что днем она вернется в школу, а потом останется у подруги, верно? Ну, видимо, не она. В школе мне сказали, что она никогда не записывалась на дневное собрание, а теперь мать Мэри-Бет подтвердила, что Хизер вообще не оставалась с ней на ночь. На самом деле она ничего об этом не знала. Когда я позвонил ей этим утром, чтобы поговорить с Хизер, она даже не поняла, о чем я говорю".
   К тому времени, как он закончил, он уже кричал, и Хиллари пришлось потратить следующие десять минут на то, чтобы он успокоился, сел, выпил чаю и начал ее слушать.
   - Верно, - мрачно начала Хиллари. - Мне кажется, что мне нужно немедленно поговорить с этой Мэри-Бет Чандлер и узнать, знает ли она, что происходит. Меня бы не удивило, если бы ваша дочь не договорилась с ней, чтобы создать легенду для прикрытия. Мистер Сомс, постарайтесь пока не волноваться.
   'Не беспокойтесь? Что, если маньяк, убивший мальчика Дэвиса, забрал мою дочь! Внезапно мужчина начал плакать, глубокими, мучительными рыданиями. - Я только что потерял жену. Я тоже не могу потерять ребенка!
   Дебби Сомс тут же подошла, села рядом с ним на диван и обняла его. Она молча посмотрела на Хиллари, на ее лице было написано страдание.
   - Мистер Сомс, я не думаю, что это возможно, - мягко сказала Хиллари. - Я не могу вдаваться в подробности, но мы думаем, что теперь знаем, почему был убит Билли Дэвис, и это не имеет никакого отношения к вашей дочери. Почему бы тебе не принять таблетки от головной боли и не попытаться полежать несколько часов? Возможно, очень скоро у нас появятся для вас хорошие новости.
   Хиллари знала, что нарушает все правила книги, давая такие заверения, но она была почти уверена, что знает, что произошло, и если она сможет дать бедняге хоть какую-то надежду на то, что он будет жить до тех пор, пока его дочь не вернется в целости и сохранности. , то почему бы и нет?
   Побелевший Фрэнсис Сомс кивнул, но поверил он ей или нет, она не могла сказать.
   * * *
   Снаружи она открыла свой мобильный и начала набирать цифры, садясь за руль своей машины. На ее звонок ответили почти сразу.
   - Сержант Тайлер.
   Джанин, это я. Я хочу, чтобы вы начали обзванивать клиники для абортов. Хизер Сомс пропала в одночасье, и, кажется, я знаю, почему. Не пробуйте ни одну из оксфордширских: она сказала что-то о желании уехать подальше от дома. Но моя догадка не так уж далека. Сначала поищите окружающие округа.
   - Верно, босс. Босс, насчет Мела и меня...
   - Не сейчас, - коротко ответила Хиллари и повесила трубку.
   * * *
   Мэри-Бет Чендлер выглядела испуганной. Она стояла лицом к Хиллари через кухонный стол на кухне ее семьи, а ее мать сидела под прямым углом к ней и наблюдала за ней, как ястреб. Миссис Чендлер была одной из тех пухлых женщин, которые казались веселыми и непринужденными в собственной шкуре, но сейчас она выглядела взъерошенной и сбитой с толку.
   "Я думала, что у тебя есть здравый смысл", - говорила она сейчас дочери, и Хиллари подумала, сколько матерей говорили то же самое отчаянным словам своим отпрыскам на протяжении многих лет.
   - Но я не знал, не так ли? Мэри-Бет издала типичный плач подростка. - Хизер только что попросила меня сказать, что она останется здесь на ночь, если ее папа позвонит.
   - И зачем ей просить тебя об этом, если она не собиралась ничего хорошего? Ты не думал спросить ее об этом ? - требовательно спросила миссис Чендлер, давая ей интервью Хиллари.
   'О, мама! Я не мог этого сделать. Она мой лучший друг. Она нуждалась во мне. У Мэри-Бет, как и у ее матери, была копна темных кудрей и большие темные глаза, а щенячий жир придавал ей странный сходство с ее родительницей. Теперь она неуклюже шмыгнула носом в салфетку и бросила испуганный взгляд на молчаливую женщину-полицейского. - Меня ведь не арестуют?
   Хиллари устало улыбнулась. - Нет, если только вы не откажетесь отвечать на мои вопросы, мисс Чандлер, - категорически сказала она. - Вы знаете, где Хизер Сомс?
   - Нет, честное слово, не знаю.
   Хиллари кивнула. Она поверила ей. Она была слишком напугана, чтобы сдерживать что-либо в этот момент. - Когда именно она просила вас прикрыть ее?
   'Вчера утром. Она позвонила мне в школу и сказала, что ей нужно что-то делать, и ей нужно уехать на ночь, и могу ли я просто сказать, что она ночует со мной, если кто-нибудь спросит?
   Миссис Чандлер печально покачала головой.
   - И как она звучала? В депрессии или, может быть, в напряжении?
   'Нет. Как-то тихо, вроде. Тупой. Вроде смирился, как когда у нас в школе двойная биология".
   Хиллари чуть не рассмеялась над этим. 'Я понимаю. Теперь я хочу вернуться немного назад, в день смерти Билли. . .' Она остановилась в искреннем удивлении, когда Мэри-Бет Чендлер внезапно вскрикнула и заплакала не на шутку.
   - Я знала, что ты об этом узнаешь, - сумела наконец выдавить она между искренними всхлипами испуга. Мать, сама теперь не на шутку напуганная, встала и подбежала к ней сзади, обняв ее так, как Дебби Сомс обнимала своего отца. Поверх обезумевшей головы дочери миссис Чандлер беспомощно смотрела на Хиллари.
   Хиллари не могла ей помочь. Она тоже понятия не имела, к чему все это. - Я думаю, будет лучше, если ты мне все расскажешь, не так ли? - мягко сказала она.
   И Мэри-Бет Чандлер кивнула, сделала еще глоток, вытерла слезы и сказала: - Мы сказали полицейским, которые спрашивали нас, что Хезер была с нами в тот день. Когда Билли умер, я имею в виду. Что мы все тусовались на теннисных кортах в свободное время. Но мы этого не сделали. Я имею в виду, мы с Коллин сделали это, но Хизер пошла домой. У нас не будет проблем, не так ли?
   Хиллари почувствовала, как по ее спине пробежал холодок, когда она посмотрела на измученное лицо девушки. - Позвольте мне объяснить это прямо, - сказала она теперь со сталью в голосе. - В тот день, когда был убит Билли, Хизер Сомс в какое именно время ушла из школы?
   Мэри-Бет фыркнула, ее спина автоматически выпрямилась, когда она отреагировала на властность в голосе пожилой женщины. - Это было после математики. 1:45. Вот когда у нас был свободный период до трех часов. Послеобеденный перерыв длится пятнадцать минут, так что получается час с четвертью, так что...
   - А Хизер вернулась в три? - безжалостно перебила она. - Или она не появлялась до конца дня?
   - Я не уверена, - дрожащим голосом сказала Мэри-Бет. - У меня было ОНО, и у Хизер было, э... . . Английский горит, я думаю. Так что я не видел ее перед отъездом домой. Хиллари была уверена, что учитель английского языка Хизер подтвердил ее присутствие на дневном уроке. Но это все еще оставалось неучтенными час и пятнадцать минут. Это дало ей время убить своего парня. Но в пятнадцать лет у Хизер не было машины, и она не могла просто доехать до Астон-Ли. Регулярных автобусов из Бистера тоже не было, и было сомнительно, что она смогла бы добраться туда и обратно вовремя на велосипеде.
   Если только она не зацепилась. Если только ей не помогли с другой стороны.
   Дебби Сомс, вероятно, была достаточно взрослой, чтобы иметь временные водительские права.
   Хиллари мысленно покачала головой. Нет, это происходило слишком быстро. Она должна была замедлить это, все обдумать. Зачем сестрам Сомс желать смерти Билли? И зачем Дебби приходить в участок и рассказывать им о беременности Хизер, если они вместе? Если только они не играли в какую-то игру, до которой Хиллари еще не додумалась.
   - Послушай, Мэри-Бет, я хочу, чтобы ты и твоя мама приехали в Кидлингтон, чтобы вы могли сделать надлежащее заявление обо всем этом. Говоря это, Хиллари посмотрела на пожилую женщину, которая мрачно кивнула.
   Мэри-Бет снова начала плакать.
   * * *
   Хиллари поехала обратно в штаб-квартиру, пытаясь представить Хизер Сомс в качестве убийцы, но безуспешно. Убьет ли пятнадцатилетняя девочка отца своего ребенка, потому что он хочет, чтобы она сделала аборт? Как она попала в Астон Ли? Зачем Дебби или кому-то еще помогать ей? Просто не складывалось.
   Томми поднял голову, когда Хиллари подошла к своему столу.
   - Женщину звали Саманта Уиллис, шеф. Он начал свой отчет еще до того, как она села, бросив фотографию голой загорающей на ее стол. Она призналась, что Билли Дэвис подошел к ней с копиями этих фотографий, это было прошлым летом, и сказал ей, что отдаст их ее мужу, если она не заплатит ему двести фунтов. Она, по-видимому, рассмеялась ему в лицо - сказала, что ему лучше убедиться, что он нашел ее мужа, прежде чем идти в паб, иначе он, вероятно, будет пьян и хорошенько его отшлепает. Томми ухмыльнулся. - Насколько я понимаю, она напугала его и отослала с блохой в ухе. Категорически отрицает, что она заплатила ему ни копейки.
   "Хорошо для нее", хмыкнула Хиллари, затем посмотрела на Джанин, которая разговаривала по телефону.
   - Совсем нет никого из этого описания? Она пришла бы прошлой ночью, возможно, сегодня утром. Нет, хорошо, спасибо. Джанин повесила трубку и тут же снова начала набирать номер, покачивая головой в сторону Хиллари.
   "Ну что, с парочками на наших таинственных фотографиях?" - спросила Хиллари Томми.
   - Пока без радости, шеф, но Фрэнк считает, что у него может быть зацепка. Он ушел полчаса назад. Томми сумел сказать это с каменным лицом, но они оба посмотрели на часы и поняли, что пабы теперь открыты.
   - Верно, - тяжело сказала Хиллари и объяснила, что Мэри-Бет Чандлер только что обронила бомбу. Джанин, способная одновременно говорить и слушать, получила еще один негатив из другой клиники, повесила трубку и попробовала следующую в своем списке, поскольку Хиллари обрисовала свои проблемы с Хизер Сомс как с убийцей.
   Внезапно голос Джанин стал резче, и она взмахнула карандашом в воздухе, привлекая внимание Хиллари.
   'Да все верно. Она зарегистрировалась под своим именем? Хорошо, расшифруй это для меня, пожалуйста. Джанин развернулась в кресле и начала печатать на компьютере, а потом усмехнулась. - Да, да, это девичья фамилия ее матери. Она все еще там? Правильно, нет, не делай этого. Вы можете просто убедиться, что вы держите ее там, пока мы не прибудем? Нет, я понимаю, что ты не можешь этого сделать. . . Да, хорошо, хорошо, но не могли бы вы просто не говорить ей, что мы звонили, чтобы узнать о ней? Это не нарушит ни одного из ее прав, не так ли? ХОРОШО. Во сколько она должна выехать? Да, мы успеем, - уверенно сказала она, посмотрев на часы, прежде чем повесить трубку.
   "Хозяин, клиника в Нортгемптоне. Похоже на нашу девушку. Сегодня утром у нее был аборт.
   'Верно. Нам лучше надеть коньки. Томми, останься здесь и найди эти пары. Я хочу поговорить с ними как можно скорее.
   - Верно, шеф, - сказал Томми, с завистливым вздохом глядя, как они уходят. Затем он взял одну из фотографий анонимных пар и стал ломать голову над новой идеей.
   Потом щелкнул пальцами. Он всегда мог съездить на почту Оксфорда, посмотреть, узнает ли кто-нибудь из почтовых улицы на заднем плане. Конечно, это был долгий выстрел, но вы никогда не знали свою удачу.
  
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   "Эти места всегда вызывают у меня мурашки по коже", - сказала Джанин, сворачивая на совершенно обычную парковку перед низким прямоугольным зданием цвета оранжевого кирпича. Занимая всего один этаж, он достаточно безобидно раскинулся вокруг жесткого ландшафта и кадок с цветочными горшками. У него даже были веселые подвесные корзины и шатровая серая шиферная крыша.
   - Это твое воображение, - резко сказала Хиллари и открыла дверцу машины. Солнце по-прежнему светило так же безжалостно, как и всегда, но синоптики обещали перерыв в волне жары, предвестником которой стала гроза, которая приближалась к ним позже в эти выходные. Это не могло произойти достаточно скоро по вкусу Хиллари. Жар, отражающийся от белых тротуарных плит, окружающих клинику Нортбрук, ударил ее по лицу, как только она ступила на них, а отблески солнца на бледном камне заставили ее прищуриться, чтобы не ослепнуть на время.
   Домофон был установлен рядом с прочной дверью, которая была очень надежно заперта. Она позвонила и назвала свое имя, и через мгновение дверь с легким жужжанием скользнула в сторону. Хиллари была рада войти в кондиционированную приемную/зал ожидания, постояла у воздуховода, из которого вырывался прохладный воздух, и глубоко вздохнула.
   На стенах висели всевозможные плакаты с информацией о всевозможных страшных болезнях, а также три больших горшка с искусственными папоротниками. Кабинет регистратора обозначался окном в стене, куда не было доступа из общественных мест. Подойдя к Хиллари, она задалась вопросом, спроектировал ли ее архитектор просто так, или власти клиники настояли на том, чтобы так было, чтобы защитить своих сотрудников.
   - Инспектор Грин, сержант Тайлер, - тихо повторила она, когда секретарша отодвинула немного стекла, чтобы лучше их слышать. - У нас назначена встреча с администратором офиса? На сиденьях ждали только две женщины, которые притворялись, что читают журналы, и Хиллари не видела причин поднимать их кровяное давление, позволив себя подслушать. Секретарша оценила это, потому что улыбнулась с благодарностью, прежде чем прошептать в ответ.
   - О да, миссис Рис ждет вас. Пожалуйста, пройдите в дверь. Говоря это, она потянулась вниз, чтобы нажать кнопку, и дверь чуть дальше в стене издала жужжащий звук. - Кабинет миссис Рис - второй слева.
   Хиллари кивнула и пошла по коридору. Миссис Рис, женщина лет шестидесяти, с прекрасной копной седых волос, железно-серыми глазами и, без сомнения, железной волей, внимательно изучала их документы, молча слушала объяснение Хиллари, почему они здесь. затем коротко велела им сесть и подождать, пока она проконсультируется с доктором мисс Пикок.
   Хиллари на мгновение растерялась, пока не вспомнила, что Хизер Сомс зарегистрировалась под девичьей фамилией своей матери.
   Офис был бежевого цвета, с жалюзи, функциональным столом и очень небольшим количеством личных вещей. Джанин заерзала на стуле. Прошло целых десять минут, прежде чем администратор конторы вернулся и сказал им, что мисс Пикок ждет их и что они должны следовать за ней.
   Джанин пробормотала что-то себе под нос, чего, к счастью, ни одна из двух других женщин не расслышала, и возилась со своей сумкой, пока они шли по широкому бежевому коридору к задней части здания. Чем дальше вглубь здания они уходили, тем сильнее становился запах антисептика и вяжущий привкус чистящих жидкостей. Хиллари почувствовала, как ее желудок сжался. Как и многие другие люди, она не очень любила больницы, дантистов и любые другие места, где человеческое тело становилось всеобщим достоянием мужчин и женщин в белых халатах.
   - Мисс Пикок должны выписать через два часа, - сказал мужчина в белом халате, ожидавший за дверью, прежде чем кто-либо из них успел заговорить. "Она должна отдыхать, и мы время от времени проверяем ее, чтобы убедиться, что нет дальнейшей реакции на местную анестезию или лекарства, которые ей вводили. Психолог клиники также может захотеть ее увидеть. Если да, я был бы признателен, если бы вы немедленно прервали интервью и позволили ей поговорить с нашей пациенткой наедине.
   Он был молодым человеком, но говорил как старик, и Хиллари кивнула. Она никоим образом не пыталась оправдать или дать количественную оценку, почему они были там или что они делали, и после того, как на мгновение молча посмотрели друг на друга, доктор коротко кивнул и отошел. Миссис Рис, немного удивившись, последовала его примеру.
   "Фух, это было похоже на схватку в Хай Чапаррал", - пошутила Джанин, и Хиллари подняла палец, как если бы это был ствол пистолета, и ненадолго дунула по нему. Затем она постучала в дверь и открыла ее, отступив в сторону, чтобы Джанин могла опередить ее.
   Комната была на удивление маленькой, в ней стояла немногим больше, чем односпальная кровать с прикроватной тумбочкой, в которой находилась бутылка воды с лимонным ячменем, журнал для подростков и, как ни странно, горшок с африканскими фиалками. Хизер была не раздета, а полностью одета, полусидя-полулежа на кровати. Она выглядела бледной, но ее глаза были сухими, и она коротко улыбнулась им, когда они вошли.
   - Папа знает, что я здесь? - были первые слова, которые она произнесла, и Хиллари покачала головой.
   - Нет, сержант Тайлер выследил вас сегодня утром. Но твой отец знает, что ты вчера не ходил в школу и не ночевал у Мэри-Бет.
   'Проклятие! Мне нужно придумать, что ему сказать, - простонала Хизер, с любопытством наблюдая за ними, когда каждый из них потянулся к формованному пластиковому стулу, на котором было чертовски приятно сидеть и который казался стандартным местом для сидения в любом общественном месте, где вас не поощряли. задержаться.
   - Хизер, Мэри-Бет и Коллин подтвердили, что в день смерти Билли вас не было в школе, как вы сказали, - твердо начала Хиллари. - Ты же понимаешь, что лгать полиции - это очень серьезно, не так ли? Вы сами не только в серьезной беде, но и в попытке прикрыть вас, ваши друзья тоже, - предупредила она ее категорически.
   При этом слезы моментально наполнили глаза подростка. 'Это не честно! Они ничего не сделали! Она наклонилась вперед, опираясь на локти, и серьезно посмотрела на Хиллари. - Я просто попросил их сказать, что я с ними, вот и все. И они сделали это, потому что они мои друзья. Вы не собираетесь их арестовывать или что? Не то чтобы я сделал что-то не так! Я не причинил вреда Билли, если ты об этом думаешь! Зачем мне?'
   - Ладно, успокойся, - резко сказала Хиллари. Голос Хизер неуклонно повышался, и последнее, чего она хотела, - это выяснение отношений с железной девой или доктором девушки.
   Хизер снова откинулась на спинку кровати и тяжело вздохнула. - О, что толку, - вдруг завопила она. "Все пошло не так. Мама мертва, Билли мертв, мой ребенок мертв, папа разваливается, а Дебби ненавидит меня до глубины души. Я тоже мог бы умереть!
   Губы Хиллари криво скривились. 'Очень драматично. Вы когда-нибудь рассматривали актерство как карьеру?
   'Нет. Я хочу быть библиотекарем, - испуганно сказала Хизер Сомс. Хиллари, стараясь не попасться сержанту в лицо, зная, что смех - это последнее, чего требовала эта ситуация, вместо этого откашлялась.
   - Я уверена, что твой отец должен одобрить твой выбор профессии, - вежливо сказала она. - А теперь давайте проясним несколько вещей. Твой отец не собирается сдаваться, он просто переживает трудные времена, и ты тоже. Люди в трауре не видят мир так, как раньше, и вам обоим потребуется очень много времени, чтобы приспособиться. Но ты будешь, и боль потери твоей мамы со временем станет более терпимой. И твоя сестра на самом деле не ненавидит тебя. Не забывай, она тоже потеряла маму, и я готова поспорить, что она была любимицей твоей мамы. Твой отец всегда любил тебя больше всего, я прав?
   Хизер покраснела и пробормотала что-то, что, вероятно, было согласием.
   - Ну, тогда дай сестре послабление. Теперь, быть здесь тяжело, я согласен с вами, - сказала Хиллари, оглядываясь и подавляя дрожь, - и то, что вы сделали, не могло быть легким, но вы, должно быть, долго и упорно думали об этом, прежде чем прийти сюда, и в ближайшие годы вы, вероятно, придете к пониманию того, что решение, принятое вами сегодня, было правильным для вас. А теперь не могли бы вы прекратить всю эту жалость к себе и рассказать мне, что вы делали, когда Билли убили?
   Хизер Сомс фыркнула и кивнула, а Джанин смотрела на нее с изумлением. Хотя голос Хиллари был нежным и спокойным на протяжении всей лекции, она почти ожидала, что подросток увянет под натиском. Вместо этого она, казалось, реагировала на него, как увядший цветок на освежающий дождь.
   Джанин, конечно, уже видела это явление раньше. Хиллари была хорошо известна в полицейском участке благодаря своей технике допроса. Один из инспекторов отдела по борьбе с мошенничеством был уверен, что она, должно быть, изучала психологию в колледже и не хотела, чтобы ее диплом был на английском языке. И Джанин могла понять, почему. У ее босса, казалось, была сверхъестественная способность читать как подозреваемых, так и свидетелей, и безошибочно использовать любой подход, который был бы наиболее эффективным, чтобы заставить их извергнуть свои кишки.
   Возьмем, к примеру, эту девушку. Джанин попробовала бы изнеженный подход, уверенная, что с девочкой-подростком, которая только что сделала аборт, следует обращаться как с треснувшим яйцом, которое разорвется на части при малейшем нажатии. И все же она была здесь, расправив плечи, слезы высохли и глядя на Хиллари как... . . Что ж . . . как будто она была лучшей вещью после нарезанного хлеба.
   Без сомнения, Джанин будет скучать по наблюдению за своей работой. Когда она согласилась выйти за Мела, он указал ей, что ей нужно будет сменить место, и согласился помочь ей устроиться на работу в Уитни. Конечно, она рассчитывала, что в течение года ее повысят до инспектора, и ясно дала это понять. Тем не менее Хиллари Грин многому ее научила, и она еще многое могла ей показать. На мгновение это заставило Джанин задуматься, правильно ли она поступила, согласившись попросить о переводе из Кидлингтона.
   - Хорошо, я скажу вам, но это звучит так глупо, - сказала теперь Хизер Сомс, возвращая Джанин к делу. "Видите ли, эта девочка в школе, Натали Константин, сказала, что лучшая подруга ее двоюродной сестры забеременела, и, поскольку она была греческой православной или что-то в этом роде, она знала, что ее мать не позволит ей сделать аборт, поэтому она получила некоторые из этих травяные таблетки из магазина здоровья, и сделал ванну с очень горячей водой и уксусом, и, ну, это сработало. Она потеряла ребенка. Итак, в тот день я знал, что Дебби будет в школе, а папа на работе, и, поскольку уксус действительно пахнет ванной, мне пришлось выбрать время, когда я буду совсем один. Так что тот день был идеальным. Поэтому я пошел домой и попробовал".
   Она сделала паузу, чтобы сделать столь необходимый вдох, и посмотрела на Хиллари полупристыженным, полудерзким взглядом.
   Хиллари беспомощно покачала головой. В наши дни двадцать первого века, за то, что подростки могут вопить вслух, как могут подростки оставаться такими прискорбно невежественными в таких вещах? - Просто ради интереса, какие таблетки ты принимал? И сколько? - спросила она с любопытством.
   - Зверобой, - быстро сказала Хизер. - Я запомнил его, потому что это было такое отвратительное имя. И я принял довольно много таблеток, до и после. Несколько дней. Это не ядовито, не так ли? - резко спросила она.
   Хиллари покачала головой. - Что ж, я рад, по крайней мере, что у тебя хватило ума прийти сюда. Хизер, как вы за это заплатили? Это частная клиника, не так ли?
   Хизер покраснела. - Билли дал мне немного денег за два дня до... . . ты знаешь, он умер. Я спрятал его дома в пижамном чехле. Дебби настоящая любопытная корова.
   Хиллари устало улыбнулась. - Хорошо, Хизер. Только для записи. Вы видели Билли Дэвиса в тот день?
   'Нет.'
   - Ты ходил в Астон Ли? Может быть, попросить кого-нибудь подбросить вас туда?
   'Нет! Я же говорил тебе - я был в ванне около часа. Вода должна была быть горячей, поэтому я то и дело спускал и наливал ее снова. Но ничего не произошло. Вот только от меня всю ночь пахло уксусом. Фу!
   - Кто-нибудь видел вас дома в тот день, либо когда вы пришли домой, либо когда вы ушли после дневного урока? Ближайший сосед, кто-то садится или выходит из машины?
   - Не думай. Почему, ты мне не веришь? Все соседи днем работают, так что это не моя вина, не так ли? Днём вокруг нашего дома действительно мертво.
   Затем, как будто осознав свой неудачный выбор слов, она покраснела.
   * * *
   'Как вы думаете?' - спросила Джанин, когда они вышли из двери обратно к автостоянке. Они предложили Хизер подвезти до дома, но она предпочла подождать и вернуться на поезде. Хиллари думала, что просто оттягивает злой момент, когда ей придется противостоять своему отцу.
   "Я думаю, что бедняга говорил правду", - сказала Хиллари, набирая номер Сомса и коротко разговаривая с Фрэнсисом Сомсом, который почувствовал сильное облегчение. Когда она повесила трубку, она продолжила разговор, как будто никогда не прекращала. - Заметьте, у нее нет свидетелей, подтверждающих ее алиби, что вовсе не является алиби. Тем не менее, она не на первом месте в моем списке. Не больше, чем Селия Дэвис.
   Джанин чуть не врезалась сзади в золотой "ярис", когда выезжала с автостоянки. "Селия! Младшая сестра? Вы оценили ее?
   "Это пришло мне в голову", - мрачно сказала Хиллари, а ее сержант уставился на нее, как оглушенная кефаль.
   Джанин и в самом деле чувствовала себя не в своей тарелке. Она всегда считала себя жесткой. И, конечно же, намного жестче, чем ее инспектор, о котором она думала, как о почти вышедшем из себя, и уж точно как о ветеране гораздо более легкой службы в полиции. Узнав, что Хиллари рассматривала одиннадцатилетнюю девочку как подозреваемую, да еще с такой бесцеремонной беззаботностью, когда она сама даже не думала об этом, ее чувства как-то уменьшились.
   "Давайте остановимся где-нибудь на обед", - сказала Хиллари, взглянув на часы. Ехать обратно в Кидлингтон было недолго, и ей хотелось выпить чего-нибудь холодненького в анонимном пабе. 'Я угощаю. Кроме того, нам нужно поговорить о тебе и Меле.
   Джанин почувствовала, как ее грудь сжалась, но ее челюсть драчливо выдвинулась. - Босс, - ровно сказала она.
   * * *
   Вернувшись в штаб-квартиру, Томми собирался откусить от бутерброда с сыром и маринованными огурцами. Он все еще жил дома с матерью (да, Томми слышал все эти шутки) и будет жить, пока не придет агент по недвижимости с ключами и банк не уладит последние детали их совместной с Джин закладной. И точно так же, как в детстве, когда он шел в школу, его мать настояла на том, чтобы упаковать ему коробку для завтрака.
   Не то чтобы он возражал против таких деликатесов, как бутерброды толщиной с дверной косяк и кусочки домашнего фруктового пирога.
   Он только что съел восхитительно острый двойной чеддер, когда кто-то хлопнул его по спине так сильно, что он чуть не задохнулся.
   - Эй, мой старый кокер, будь осторожен, - сказал Фрэнк Росс, со злобным удовольствием наблюдая, как глаза Томми начали слезиться, когда он изо всех сил пытался отдышаться.
   - Дрочер, - пробормотал Томми себе под нос. Он должен был знать, что это будет Росс.
   - Сержант Дрочер, приятель, - радостно сказал Росс, - и не забывай об этом. То, что ты уехал на дно, еще не означает, что ты выбрался из леса.
   Томми вздохнул от ужаса смешанной метафоры и откусил второй, более осторожный кусок сэндвича.
   - Да ладно, нет времени набивать морду. Мы идем брать интервью у одного из наших загадочных конкурсантов. Эта пара, если быть точным, - сказал Росс, беря в руки одну из фотографий пар, которые сфотографировал Билли Дэвис, подъезжающих к дому с зеленой пряничной отделкой.
   Томми был так удивлен, что снова чуть не задохнулся. 'Какая? Вы нашли одну из них?
   'Конечно, я сделал! Как ты думаешь, чем я занимался все утро? - спросил Росс. - Пошли, пока девочки не вернулись с утренней прогулки.
   Томми моргнул. - Как ты к ним попал? Я пошел на почту, и никто из почтальонов не узнал эту улицу".
   - Они бы этого не сделали, не так ли? - сказал Росс все с той же раздражающей жизнерадостностью. - Ну, по крайней мере, не на этой улице. Это, - сказал он, постукивая по нему грязным ногтем, - дом в Ярнтоне. Томми проглотил кусок бутерброда и внимательно посмотрел на Росса. Был ли пьян ядовитый маленький клон Винни-Пуха? Если он провел утро в пабе, как он подозревал, то вполне мог быть. Не то чтобы Фрэнк когда-либо приходил в офис пьяным. Ну, не очевидно, бесспорно пьян.
   Фрэнк посмотрел на него с широкой улыбкой. Он точно знал, о чем думал молодой человек. И он не собирался признавать, что узнал о местонахождении одной из их загадочных пар совершенно случайно. На самом деле он все утро провел в пабе, а точнее в Бладоне. Достаточно близко, чтобы быть рядом с конторой на случай, если Хиллари Грин дернет его за цепь, но достаточно далеко от станции, чтобы его не посещали сплетни. На самом деле, паб был известным местом, где собирались побитые полицейские, пытавшиеся не прислушиваться к ним и не появляться на радарах в течение пары часов.
   Вот так он и встретил своего старого приятеля из Traffic, который хорошо выпил четвертую пинту Coors. Фрэнк, прихвативший с собой конверт, полный фотографий, швырнул их на стол, прежде чем приступить к делу. Один или два из них высыпались, и когда он вернулся к столу, он лениво просматривая их.
   И он узнал характерную деревянную отделку на одном из домов, потому что его тесть жил в доме на этой самой улице.
   Что лишний раз доказывает, подумал Фрэнк, что оказаться в нужном месте в нужное время выгодно. Старая добрая глупая удача. Вы не могли победить его.
   - Я думаю, мы должны дождаться хозяина, - прямо сказал Томми, и Росс фыркнул.
   - Я думаю, мы должны дождаться хозяина, - ехидно передразнил Росс. "Отрастите яйца, почему бы и нет?"
   Но Томми заметил, что он не собирается идти один, а сел за свой стол и потянулся за папкой. Томми предположил, что через несколько минут он начнет храпеть. Ну, черт с ним. Одна вещь, по которой он не собирался скучать, когда его переводили в Хедингтон, - это сержант Фрэнк чертов Росс.
   * * *
   Джанин въехала на стоянку штаб-квартиры в 14:15, чувствуя себя немного неловко. Они нашли паб в Брэкли и оба заказали салат с жареной курицей. После того, как она рассказала Хиллари о своем безрезультатном интервью с Джун Уоррендер, Джанин напряглась, готовая к гневной лекции, но ничего не последовало.
   Вместо этого Хиллари просто спросила ее, уверена ли она, что знает, что делает, принимая предложение Мела, а затем села молча, а Джанин, надо сказать, довольно агрессивно, изложила длинный список причин своего согласия. Хиллари слушала без всякого выражения на лице, затем просто кивнула и заказала себе большую порцию джина с тоником. Джанин, которая была за рулем, довольствовалась апельсиновым соком. Хотя в тот момент G&T хорошо бы подешевел.
   Теперь, когда она следовала за своим боссом по большому офису открытой планировки, она обнаружила, что, что очень раздражает, начала сомневаться во всем этом. К счастью, в этот момент у нее зазвонил телефон, и она бросила сумку на стол, взяла трубку и внимательно слушала.
   Фрэнк Росс, не теряя времени, сказал Хиллари, что, возможно, выследил одну из улиц на фотографии до ближайшей деревни под названием Ярнтон. Хиллари слышала, как Джанин разговаривает по телефону, и по тону ее голоса поняла, что она чем-то взволнована.
   "Молодец, Фрэнк", - сказала Хиллари, пораженная тем, что действительно произносит эти слова. - Вы с Томми идите и убедитесь. Если вы подтвердите визуальное совпадение, начните обходить соседей, незаметно присматриваться и узнавать, кто там живет". Она постучала по дому, изображенному на фотографии. - А затем проведите полную проверку их биографических данных. Но пока не приближайся к ним.
   - Хорошо, шеф, - сказал Томми, уже вставая. Фрэнк, выглядевший еще более раздраженным, неохотно поднялся на ноги.
   - Это был хозяин паба в Кропреди, шеф, - сказала Джанин, вешая трубку и наблюдая, как исчезают Томми и Фрэнк. - Знаешь, тот паб, где тусовались Марти Уоррендер и его подружка. Его там не было, когда я позвонил, а он обслуживал в тот вечер, поэтому я попросила барменшу, чтобы она перезвонила мне. По телефону он был немного уклончив, но я думаю, он знал, о ком и о чем я говорю".
   Хиллари кивнула. 'ХОРОШО. Пойдем.'
   Джанин удивленно посмотрела на нее. Хотя Хиллари часто сопровождала ее на собеседованиях (к большому неодобрению многих людей, которые считали, что инспекторы должны быть прикованы к своим столам, где они не могли причинить слишком много хлопот), она не думала, что это конкретное интервью будет представляет интерес для SIO.
   Тем не менее, ее не было причин почему. . .
   * * *
   На стоянке Фрэнк Росс рывком открыл дверцу своего ржавого "фиата", тихо ругаясь при этом. Томми взглянул на него и сказал, что возьмет свою машину. В таком настроении, в каком находился Фрэнк, он скорее всего намотает машину на фонарный столб, чем нет.
   Так что, если Хиллари хотела узнать что-то о людях, прежде чем брать у них интервью? Так что, если бы она попросила их сделать беготню. Это была их работа, не так ли? Томми просто не знал, как Хиллари терпит Фрэнка Росса. Или почему начальство вообще стащило ее с собой.
   * * *
   Хозяин "Козы и приманки" смотрел футбол по телевизору в баре. Внутри было прохладно и темно, и, если не считать одного человека, который пил пиво и читал газету, место было совершенно пустынным.
   - Странное название для паба, не правда ли? - прокомментировала Джанин, когда они подошли к бару.
   "Лучше не спрашивать, как они к этому пришли", - посоветовала Хиллари. - Кто-нибудь может просто сказать вам.
   Джанин все еще ухмылялась над этим, когда хозяин неохотно отвел взгляд от экрана.
   Джанин представилась, и домовладелец кивнул. Он не был крупным мужчиной, у него были тонкие плечи и узкая талия, но у него был один из самых гигантских пивных животов, которые Хиллари когда-либо видела. Он посмотрел на них водянистыми голубыми глазами и медленно потянулся, чтобы взять фотографию Марти Уоррендера, которую ему предложила Джанин. Его медленные движения, почти полностью облысевший купол и обвисшая кожа на шее напоминали Хиллари черепаху.
   - Марти, - просто сказал домовладелец.
   - Вы узнали его? Вы недавно видели его здесь в компании женщины?
   'Да. Он часто заходит выпить со своей невесткой.
   - О, - безучастно сказала Джанин. Блин, тупик. Но старые сплетни из химчистки были уверены. . .
   - Он очень близок со своей невесткой, не так ли? она услышала, как Хиллари сухо спросила, и домовладелец усмехнулся.
   'Очень. Если бы она узнала, его жене не хватило бы кишок на подвязки. Она немного татарка.
   - Но никто ей не скажет? - сказала Хиллари все тем же сухим, веселым тоном.
   - Во всяком случае, здесь никого нет, - сказал хозяин и вернулся к своему экрану.
   Джанин закусила губу. Это было дважды за один день, когда Хиллари набросилась на нее.
   - Узнай имя невестки, а потом иди и возьми у нее интервью. Убедись, что Билли не подошел к ней за душой. Если бы Марти Уоррендер отказал ему, как он сказал, он мог бы подумать, что ему больше повезет с дамой, - проинструктировала Хиллари, когда они направились к двери. - Выясни, где она была, когда умер Билли, и есть ли у нее алиби. Тщательно проверьте это.
   Джанин кивнула, но, возвращаясь в штаб-квартиру, чувствовала себя странно подавленной.
   Хиллари вернулась к своему столу и позвонила Фрэнсису Сомсу. Хизер вернулась в целости и сохранности и во всем призналась. Он казался потрясенным и потрясенным недавними травмами дочери, но также, как ни странно, намного спокойнее. Она надеялась, что с Сомсами все будет в порядке.
   Когда она опустила трубку и подняла голову, Пол Дэнверс как раз выходил из своего кабинета. Он увидел ее за столом и улыбнулся, но не отвлекся.
   Хиллари смотрела, как он уходит, гадая, ушел ли он сегодня, и в этом случае ей не придется беспокоиться о нем и о том, над чем он, похоже, работал в личной жизни. Вместо этого она потянулась за одним из файлов в папке "Входящие". Как бы быстро она ни очищала его, казалось, какой-то злой эльф прокрался под покровом темноты и снова заполнил его. Было почти 3:30.
   Она понятия не имела, что ее дело вот-вот раскроется.
  
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
   Джанин вернулась первой и доложила. "Босс. Свою невестку зовут Фелисия Каммингс. Она живет в Кропреди и работает в Банбери, недалеко от своего зятя. Очень удобно, - усмехнулась она. Флик - так она предпочитает, чтобы ее называли - призналась в романе с Марти Уоррендером, но только после того, как поняла, что отрицать это бесполезно. Очевидно, это продолжается уже шестнадцать лет! Шестнадцать лет! Ты можешь представить?'
   Хиллари, которая в свое время слышала о гораздо более странных вещах, пожала плечами. - Ее сестра знала?
   - Согласно Флику, нет. Но я не уверен. Я имею в виду, как женщина может скучать по тому факту, что ее сестра и муж занимаются этим уже шестнадцать лет? Она должна была бы жить в стране облачных кукушек, чтобы не ветки.
   Хиллари покачала головой. 'Не обязательно. Однажды у меня был случай двоеженства. Этот человек содержал три разные семьи в течение двадцати пяти лет, и ни одна из жен или детей не знала об остальных. Коммивояжер. Он делил свое время поровну. Мистер Таркингтон был очень справедливым парнем.
   Джанин покачала головой. - Ну, я не знаю, - с сомнением сказала она. - В любом случае, Флик была уверена, что ее сестра ничего не знает об этом. Но у нее твердое алиби на тот момент, когда умер Билли. Она была на работе - в магазине, где продаются дорогие стеклянные и хрустальные фигурки и всякое такое. Вы знаете, место, куда вы идете на День матери или Рождество, если у вас есть желание купить миниатюрное дерево, сделанное из аметистов или чего-то еще.
   Хиллари кивнула. - Кажется, я знаю это место. Сколько здесь персонала?
   - Трое, и все трое были на работе в день смерти Билли. Я разговаривал со всеми по отдельности - и двое других непреклонны в том, что Фелиция никогда не покидала магазин".
   'Обеденный час?'
   "Ничего хорошего, босс, они в шахматном порядке, так что в магазине всегда было два. Флик действительно пошла в кафе через дорогу на обеденный перерыв, но владелец кафе подтвердил это. Она там завсегдатай. Он говорит, что она ушла около двух пятнадцати, и девушки в магазине подтвердили, что она вернулась в два двадцать.
   Хиллари вздохнула. Он казался герметичным. - Билли обращался к ней за деньгами?
   Джанин нахмурилась и постучала карандашом по губам. - Не уверен, босс. Она говорит, что нет, но она показалась мне немного обидчивой. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что да, но она сказала ему отвалить, а потом рассказала обо всем своему парню. Полагаю, я мог бы попытаться получить ордер на проверку ее банковских счетов?
   Хиллари покачала головой. - Еще нет. Если ничего не поможет, мы всегда можем вернуться к ней. Она взглянула на часы, ожидая, что зазвонит телефон, но прошло почти сорок минут, прежде чем Томми вернулся.
   "Шеф, это определенно они", - были его первые слова. "Мистер и миссис Клайв и Дон Уоринг. Он владеет собственной компанией по продаже и установке гаражей и зимних садов. Она как бы "делает" дома у друзей. Вы знаете, причудливые обои, краски, смешанные на заказ для уникальной цветовой гаммы, и тому подобное. За это платят, но это скорее хобби, чем серьезный бизнес. Дом заложен, но почти оплачен, машина - новый мондео. Кажется, все в порядке. Женаты почти пятнадцать лет, детей нет. Нет предыдущего. Они оба внутри - я сейчас сижу снаружи их места. Вы придете, шеф?
   - Будь там через десять минут, Томми, - сказала Хиллари.
   * * *
   Дом можно было сразу узнать по фотографии, зеленая пряничная отделка перекликалась с некоторыми другими домами в тупике. Джанин смотрела через ветровое стекло, как Томми вышел из своей машины, подошел и скользнул на заднее сиденье их машины.
   - Фрэнк все еще расспрашивает соседей, шеф, - солгал Томми. Он, по сути, ускользнул. - Мы все трое войдем или как, шеф? - с любопытством спросил Томми, наклоняясь вперед в щель между двумя передними сиденьями. "Может показаться немного деспотичным".
   Хиллари задумалась, а потом улыбнулась. - Мне кажется, это как раз то, что нам нужно, - размышляла она. "Встряхните их немного. Посмотрим правде в глаза, у нас ничего нет на них. Некоторые безобидные фотографии, сделанные убитым парнем, могут означать что угодно или ничего. Если они сейчас же начнут звать адвокатов, не будет никакой разницы, сколько нас там. И если они решат помолчать, то же самое. Но я предполагаю, что мистер и миссис Уоринг считают себя обычными, законопослушными гражданами, и визита трех полицейских, выглядящих и говорящих серьезно, может быть достаточно, чтобы они заговорили с нами. Если только они не знают, о чем эти картинки и что они означают. В таком случае мы все равно облажались.
   Джанин радостно кивнула. Вот так бы она тоже сыграла. Возможно, она все-таки не теряла хватку.
   "Хорошо, Томми, сыграй большую безмолвную угрозу. Смотри на все и ничего не говори. Джанин, то же самое, но сделай вид, что записываешь в свой блокнот каждый кашель и чих. Я хочу, чтобы они знали, что это официальное интервью. Я буду говорить все, если я не укажу иное. Я хочу, чтобы вы оба следили за языком их тела и видели, что вы можете понять из их поведения. Мы сравним записи позже. Не перебивайте меня, если только вы не заметили что-то, что я упустил, или не подумали о чем-то, чего я не учел, в этом случае просто наклонитесь и прошепчите мне на ухо. Картинка есть?
   Джанин ухмыльнулась. Она любила такие вещи. Томми просто тихо сказал: "Да, шеф".
   Хиллари кивнула и вышла из машины. Ярнтон был деревней, разделенной пополам оживленной двусторонней проезжей частью, но по эту сторону дороги, в тихом и скромном тупике, субботняя послеобеденная жизнь шла, как и везде. Кто-то в одном из огородов косил газон. Разбрызгивающая система включилась, чтобы полить лужайку перед домом, напугав черного дрозда, который искал червей. В одном саду на боку валялся брошенный розовый детский велосипед.
   Она подошла к двери номер пять и нажала кнопку звонка. Женщина, которая ответила, определенно была женщиной на фотографии, хотя у нее не было лица, которое легко запечатлела камера. В жизни она выглядела полнее, как-то более расплывчато, чем на целлулоиде.
   - Миссис Уоринг? Я детектив-инспектор Хиллари Грин. Это сержант Джанин Тайлер, а это детектив-констебль Томас Линч. Мы можем войти, пожалуйста? Мы хотели бы переговорить с вами и вашим мужем. Дон Уоринг сильно побледнела, из-за чего румянец выступил на ее щеках, придав ей жалкий вид клоуна. Ее ярко-красная помада тоже не помогла. Ее рука поднялась, чтобы заправить каштановую прядь за ухо в бессознательном жесте страха, и она слишком ярко улыбнулась.
   'Ах, да, конечно. Боже, это звучит очень зловеще. Клайв! она повысила голос, но не сильно. - Клайв, дорогой, у нас гости. Теперь все столпились в маленьком зале, где тяжело тикали напольные часы. - Пожалуйста, проходите в гостиную. Мой муж сзади, кормит рыб. Он без ума от кои. Я спрашиваю вас, что нравится мужчинам. Она провела их в комнату, где царил люкс из трех предметов.
   Чудовищный черный кожаный диван и два мягких кресла доминировали в простой квадратной комнате, в которой не было ничего, кроме телевизора и почему-то висевшего на стене плаката, прославляющего прелести карибского острова Мюстик.
   Хиллари кивнула Томми и многозначительно посмотрела на дальнюю стену. Мгновенно Томми подошел и прислонился к ней, скрестив руки на груди. Одетый в недорогой темно-синий костюм, он вдруг стал похож на вышибалу, нанятого для решения проблем в печально известном жестоком ночном клубе.
   Джанин без приглашения села на край дивана. Хиллари, тоже без приглашения, села рядом. Это освободило два стула для Уорингов.
   Клайв Уоринг был таким же дородным, как и его жена, лысеющим и испугался, увидев их. Его жена, зависнув в открытом дверном проеме, переводила взгляд с них на мужа, потом на афишу, потом в окно. Она была еще очень бледна.
   "Пожалуйста, присядьте", - сказала Хиллари, и в ее тоне прозвучал скорее приказ, чем шутка. Она заметила, что Клайв Уоринг немедленно подчинился, как хорошо обученный пес. Доун Уоринг села на свое место несколько медленнее и неохотно, но ее удерживал не столько вызов, сколько страх.
   Хиллари коротко улыбнулась, открыла портфель и достала набор фотографий. Она просмотрела их, оставив фотографию Уорингов наверху. - Эти фотографии попали в наше распоряжение, - категорически сказала она. - Не могли бы вы взглянуть на них и рассказать мне, что вы знаете? Сначала она передала их Клайву Уорингу.
   Озадаченный, он взял их и уставился на верхний, его челюсть отвисла. Она заметила, что у него были вставные зубы. - Но это мы! Смотри, Ди. Он передал его, и его жена протянула руку и взяла его; затем его взгляд упал на следующую фотографию из серии, и он заметно побледнел.
   Не говоря ни слова, он повернулся к следующему, потом к следующему. Когда он закончил, его рука заметно дрожала, когда он передавал их своей жене.
   "Как видите, - любезно продолжила Хиллари, - все фотографии похожи. Все пары, снятые за пределами особняков. Вы, очевидно, их знаете, - категорически добавила она, не давая ему возможности отрицать это. - Могу я узнать их имена и адреса, пожалуйста?
   Клайв Уоринг, который смотрел на свою жену, откашлялся. - Почему вы думаете, что мы знаем этих людей? - сказал он Хиллари, его попытка блефовать с ними была несколько разрушена из-за того, что его голос тревожно дрожал.
   Хиллари мрачно улыбнулась. - Мистер Уоринг, я возглавляю расследование убийства Уильяма Дэвиса. Я не ценю, когда мне лгут. Вас могут обвинить в пустой трате времени полиции, если вы откажетесь сотрудничать. Вы понимаете, что я вам говорю?
   "Убийство!" Говорила Доун. Точнее пискнул. Она посмотрела на Хиллари, потом на мужа, потом снова на Хиллари. - Мы ничего не знаем об убийстве. С нами все в порядке!
   Последний вышел как вопль, но это было любопытное чувство. При первом прослушивании Хиллари подумала, что она просто говорит, что они не были убийцами. Затем у нее сразу же появились другие мысли. С нами все в порядке. Просто повторяя это в своей голове, Хиллари подумала, что Уоринги считают, что с ними действительно что-то очень "не так". Но что? Что они пытались скрыть?
   - Я никогда не говорила, что есть, миссис Уоринг, - спокойно сказала Хиллари. - Но мне нужно поговорить с этими другими людьми, и у меня есть основания полагать, что вы знаете, кто они. Итак, их имена и адреса, пожалуйста. Мой сержант запишет их данные.
   Джанин выпрямилась и ловко отвернулась к новой странице своего блокнота, устремив свой голубоватый взгляд на Клайва Уоринга.
   Уоринг покраснел, беспомощно посмотрел на жену и пожал плечами. - Ну, думаю, ничего страшного. Он протянул руку жене, которая неохотно вернула фотографии. Ее глаза пытались удержаться на его, но он твердо отвел свой взгляд. - На этой, - он поднял первую из фотографий, - Винс и Бетти Харрис. Они живут в Тэкли. Я не уверен ни в номере, ни в дороге. Хотя это недалеко от площади. Вот этот . . .'
   Десять минут спустя, и у них были имена и приблизительные адреса всех пар. Когда он закончил, Клайв Уоринг откинулся на спинку кресла, откровенно потея. Он тоже выглядел немного озадаченным.
   Хиллари заметила это и почувствовала знакомый рывок в животе. Ей придется исследовать это позже, когда она заставит их говорить более свободно.
   "Можете ли вы придумать какую-либо причину, по которой кто-то сделал бы эти фотографии?" - спросила Хиллари. - Я имею в виду именно вас?
   'Нет!' Дон Уоринг чуть не закричала.
   В то же время ее муж неубедительно фыркнул и решительно сказал: "Конечно, нет!" Их отрицания были такими яростными и единодушными, что даже им самим было ясно, как нелепо они звучали. У стены Томми тяжело вздохнул и поправил свой вес. Когда оба Уоринга посмотрели на него, они уловили на его лице тень насмешливого недоверия.
   - Откуда ты знаешь всех этих людей? - прямо спросила Хиллари.
   Уоринги обменялись взглядами. В конце концов Клайв сказал: "Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду".
   Хиллари раздраженно покачала головой. - Мистер и миссис Уоринг, вы хотите, чтобы я послал за патрульной машиной? Тогда мы сможем продолжить этот разговор в штаб-квартире полиции Долины Темзы. Очевидно, вы не воспринимаете это интервью всерьез. Возможно . . .'
   - Нет, не делай этого! - сразу же сказала Дон, явно потрясенная. 'Соседи . . . Это хорошая улица. Тихо. У нас никогда не было никаких проблем здесь. Нам здесь нравится. Пожалуйста, мы не хотим снова переезжать.
   Хиллари нашла это очень интересным. Не о соседях - она пригрозила Уорингам очень заметной патрульной машиной именно потому, что знала, что последнее, чего любой из них хотел бы, - это увидеть, как они уезжают на заднем сиденье полицейской машины.
   Нет, что ее заинтересовало, так это комментарий о том, что им снова придется переезжать. Это указывало на то, что в прошлом Уорингам приходилось много переезжать. Почему? Обычно она задавалась вопросом, подозревали ли кого-нибудь из них когда-нибудь в сексуальном насилии над детьми. Но в данном случае она не почувствовала ничего подобного.
   "Тогда я предлагаю вам ответить на мой вопрос", - спокойно сказала Хиллари, и на ее лице не отразилось никаких мыслей. - Откуда ты знаешь этих людей? Это достаточно простой вопрос.
   - Мы все иногда собираемся вместе, вот и все, - беспомощно сказала Дон тихим голосом. "Мы встречаемся примерно раз в две недели в домах друг друга. Знаешь, по очереди устраивай вечеринку. В этом нет ничего плохого? Мы не включаем громкую музыку и не принимаем наркотики! Не то что большинство современных вечеринок. Мы всегда очень осторожны. Соседи никогда не жалуются.
   Хиллари кивнула, а затем краем глаза уловила движение Джанин, внезапно дернувшейся на своем месте. Внезапно она начала яростно строчить в своей книге. Оба Уоринга тоже это заметили и смотрели на нее, как завороженные. Хиллари решила оставить все как есть и ничего не сказала, пока Джанин не закончила. Тогда ее сержант просто передал ей лист бумаги.
   Хиллари прочитала следующее:
  
   ГУВ - ЭТО КРОВОВОЙ ОБМЕН ЖЕНАМИ, ТОЛЬКО С ИЗЮМОЙ!!!! Когда я брал интервью у Дженни Кливер, я чувствовал, что что-то не так, но не мог понять. ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ - ОНА МЕНЯ ЛЮБИЛА! ЭТО БЫЛО ТАК, КАК ОНА ВИДЕЛА, ЧТО Я ЗАКРЕСТИЛА НОГИ - ОНА БЫЛА КРОВЬЮ ГЛАЗАМИ НА МЕНЯ. Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ВСЕ ГЕЙ-ПАРЫ И СОБИРАЮТСЯ ВМЕСТЕ ДЛЯ НЕМНОГО ОРГИИ. ИНТЕРЕСНО, ДЕЛАЮТ ЛИ ОНИ НА САМОМ ДЕЛЕ КЛЮЧИ ОТ МАШИНЫ В ЧАШЕ? ОЧЕНЬ ВОСЕМЬДЕСЯТЫЕ, ЕСЛИ ОНИ ДЕЛАЮТ!
  
   Губы Хиллари дернулись, когда она прочитала этот последний комментарий и быстро превратила его в гримасу. Не говоря ни слова, она сложила листок бумаги пополам, затем вчетверо и сунула его в свой портфель. Она даже не взглянула на Джанин, но когда она взглянула на Уорингов, они выглядели как кролики, застрявшие в автомобильных фарах. Оба явно отчаянно хотели узнать, что написала Джанин.
   Хиллари мягко улыбнулась. - Мистер Уоринг, на этих фотографиях кого-нибудь не хватает? - просто спросила она. "Любой, кто принадлежит вашему . . . маленький клуб. . . кто должен быть среди этих фотографий, но нет?
   Сидя на стуле, Джанин резко вздохнула. Конечно! Если она была права на этот счет, и Кливеры были членами этих геев-свингеров, то где были их фотографии? Почему они не нашли их вместе со всеми остальными, спрятанными в тайнике Билли?
   Черт, босс был хорош. Она сразу поняла, что это значит. Билли отправился в сарай, чтобы встретиться с кем-то - вероятно, с жертвой шантажа. В своей дерзкой заносчивости и юношеской глупости он, вероятно, привез фотографии с собой. О, возможно, у него хватило ума хранить копии на компьютере Лестера, но он взял с собой набор распечатанных копий, чтобы показать "покупателю". И его убийца забрал бы их с собой после убийства мальчика.
   - Я не понимаю, что вы имеете в виду, - слабым голосом сказал Клайв Уоринг.
   Хиллари вздохнула. "Мистер Уоринг, пожалуйста, поверьте мне, меня не интересуют ни ваши сексуальные наклонности, ни наклонности вашей жены, ни люди, с которыми вы предпочитаете общаться". Она проигнорировала вздох Дон Уоринг и продолжала спокойно смотреть на Клайва Уоринга, который медленно краснел, уродливо краснея. "Кого не хватает на этом наборе фотографий?" - резко рявкнула она. "Теперь прекрати издеваться надо мной, иначе я надену на тебя наручники и обвиню тебя в воспрепятствовании правосудию".
   - Дженни и Даррен, - выпалила Дон Уоринг и расплакалась. - О, почему вы не можете оставить нас в покое?
   - гомосексуальность больше не является преступлением, миссис Уоринг, - мягко сказала Хиллари, заставив Томми, который не видел послания Джанин, удивленно моргнуть. "Я сомневаюсь, что в наши дни кого-то действительно волнует, как вы решаете прожить свою жизнь. Неужто незачем жить в таком страхе?
   'Хм! Скажи это моему брату. Или мать Клайва. Если бы она узнала, это убило бы его мать, а Дональд... . . ну, он отрекся бы от меня! - с горечью сказала Дон Уоринг.
   Хиллари ничего не сказала. Возможно, она была права. Уоринги были среднего возраста и принадлежали к среднему классу, и, возможно, они чувствовали, что клеймо все еще слишком остро для них обоих, даже в эти так называемые просвещенные времена. Ни Доун, ни Клайв не были из тех, кто высовывает головы из-за парапетов и говорит миру: "Нам все равно, что вы о нас думаете!"
   И кто она такая, чтобы винить их?
   - Насколько я понимаю, ваш клуб состоит из супружеских пар? - спросила она, просто чтобы прояснить ситуацию. "Гей-мужчины и гомосексуальные женщины, которые вступают в браки по расчету, чтобы скрыть или замаскировать свою истинную природу?"
   Клайв Уоринг кивнул. Он все еще был румяным, как свекла, но, по крайней мере, ему удавалось удерживать ее взгляд. "Мы просто встречаемся, чтобы пообщаться. Чат, иногда. Не все, знаете ли, уходят вместе. Иногда мы паримся. Это зависит. В основном, нам просто нравится расслабляться, быть собой. Коттедж - это не то, что подходит всем, не так ли? А для женщин, ну, лесбийские бары и тому подобное не очень густы на земле здесь. А если ты в шкафу все равно. . .'
   "Все началось с Фрэнка, Джейн, Пита и Глории, - со слезами на глазах объяснила Дон Уоринг. "Джейн и Глория встретились и влюбились друг в друга, и поняли, что они оба женаты на геях, а затем другая гей-пара начала заходить выпить, и пошли слухи, очень осторожно, - добавила она, - и ну, мы просто привыкли устраивать вечеринки каждые две недели или около того. По реестровой системе. Тебе ведь не обязательно с ними разговаривать, не так ли? Не надо всех расстраивать! Некоторые из этих людей были бы огорчены и, возможно, даже покончили бы с собой, если бы думали, что люди узнают об этом".
   Хиллари решительно покачала головой. - Нет, - решительно сказала она. "Возможно, нам придется поговорить с этими людьми, но мы будем настолько осторожны, насколько это возможно. Теперь, можете ли вы рассказать мне, что вы делали во вторник днем на этой неделе?
   - Что ж, мы оба были на работе, - сказал Клайв и стал подтверждать их алиби. Они казались исправными, но она заставила Фрэнка их проверить.
   - Спасибо, мистер Уоринг, за ваше время. Миссис Уоринг. Она встала и очень осторожно пожала руки им обоим. Они выглядели невыразимо облегченными, увидев, что они уходят. Они также выглядели так, как будто не могли поверить, что их не арестовывают.
   В тот момент, когда Клайв Уоринг закрыл за ними дверь, Дон Уоринг бросилась к телефону.
   Джанин и Томми подошли к машине Хиллари. - Я знал, что был прав! - торжествующе прошипела Джанин. "Как только заговорили о закрытом клубе, меня дернуло. Интересно, как Билли-Бой на это попал?
   Хиллари пожала плечами. - Сейчас это не имеет значения. Она позвонила в дом Кливеров, но никто не ответил. Затем она попробовала молокозавод и связалась с менеджером по производству, который подтвердил, что менеджер на месте. Он предложил соединить ее с офисом Даррена Кливера, но она сказала ему, что в этом нет необходимости.
   Повесив трубку, она повернулась к Томми. - Томми, иди и забери его. Джанин, я хочу, чтобы ты поехала в офис Дженни Кливер в Оксфорде и привезла ее тоже. Я попрошу Фрэнка получить ордер на их банковские счета. Если их снятие средств будет соответствовать шаблону в банковской книге Билли, у нас будет что-то конкретное, с чем можно их наказать. Я почему-то не вижу, чтобы кто-то из Кливеров признался. У нас впереди еще много тяжелой работы. Включая нарушение их алиби. И все гей-пары должны быть опрошены и проверены их алиби. К некоторым из них должен был подойти и Билли. Кто из них закашлялся?
   - Думаешь, Кливеры сделали это вместе, шеф? - спросила Джанин. "Знаешь, работа Бонни и Клайда?"
   - Не знаю, - коротко ответила Хиллари. И в тот момент ей было все равно.
   * * *
   Джанин высадила ее в штаб-квартире и снова с ревом умчалась. Хиллари вздрогнула и надеялась, что ей не выпишут штраф за превышение скорости. Иногда Трафик любил грабить своих.
   На полпути к большому офису открытой планировки она зашла в кабинку Дэнверса, надеясь, что он из тех боссов, которые любят играть в гольф, или ходить под парусом, или еще что-нибудь по выходным, таким образом оставляя гайки и болты на их усмотрение. второй в команде; но он сидел за своим столом и смотрел на нее, когда она постучала в дверь и вошла. Конечно, он все еще был новеньким, так что он, вероятно, чувствовал, что должен проявить желание.
   'Хиллари. Что-то случилось?
   - Я думаю, дело Дэвиса только что развалилось, сэр, - категорически сказала она и быстро рассказала о своих дневных делах. Когда она закончила, Дэнверс откинулся на спинку стула и улыбнулся.
   - Я понимаю, почему старший суперинтендант Донливи и Мел считают вас одним из лучших детективов в отряде. Отличная работа. Тебе что-нибудь нужно от меня?
   'Нет, сэр. Думаю, мы достаточно легко получим ордер на арест, а также ордер на финансовые отчеты Кливеров. Если только вы не хотите присутствовать на собеседовании или взять на себя ответственность? - добавила она.
   'Конечно нет. Это твое шоу. Вы собираетесь добиваться признания, я так понимаю?
   Хиллари вздохнула. 'Посмотрим. Оба Кливера умные, целеустремленные, способные люди, сэр. Я не вижу, чтобы кто-то из них сломался только из-за того, что мы задали им несколько пытливых вопросов. Они, вероятно, признаются в том, что они геи, как только узнают, что их секретный маленький клуб был разоблачен, ну и что? Пока что у нас нет судебно-медицинских доказательств, которые помещают их в этот сарай, хотя теперь у нас есть подозреваемые, SOCO может сопоставить улики с их ДНК, волокнами их одежды или чем-то еще. Но следы - это кошмар - этот сарай был грязным.
   Дэнверс нахмурился. "Я вижу вашу проблему. И у нас нет свидетелей, которые видели Дженни или Даррена Кливера в тот день в Астон-Ли? Я так понимаю, вы думаете, что один из них заманил Билли в сарай, чтобы купить и вернуть фотографии?
   Хиллари кивнула. - Да - и убил его, и забрал фотографии. Хиллари вздохнула. - Но мне кажется, узнать, кто убил Билли, и доказать это - две разные вещи, - мрачно сказала она.
   Пол кивнул. - Все, что я могу сделать, просто дай мне знать.
   - Сэр, - сказала Хиллари и поднялась со стула. Предстоял долгий вечер.
   * * *
   'Что это? С какой стати ты привел меня сюда из моего офиса в таком виде? Разве ты не понимаешь, как это было неловко? - сердито спросил Даррен Кливер, когда через двадцать пять минут Хиллари присоединилась к нему в комнате для допросов.
   Не обращая внимания на него и его вспышку, Хиллари включила пленку и продолжила обычную болтовню, указав время и присутствующих. Рядом с ней Томми сидел молча и не мигая.
   - Мистер Кливер, это официальное интервью по поводу убийства Уильяма Дэвиса второго числа этого месяца. Вы уверены, что не хотите присутствия адвоката?
   - Нет, я уже говорил вам, мне не нужен адвокат, - сказал Даррен. Это было одно из первых слов, которые он сказал, когда Хиллари предупредила его. И это было первое, что поразило ее. Она ожидала, что такой сообразительный человек, как этот, немедленно потребует законного представителя. Тот факт, что он ее ничуть не обеспокоил.
   Осторожно, шаг за шагом, она перенесла его в тот день, когда Билли был убит. И снова Даррен Кливер настаивал на том, что он был в своем кабинете весь тот день. Когда Хиллари представила фотографии клуба по обмену геями, он явно смутился.
   - Мы уже взяли интервью у Клайва и Дон Уоринг, мистер Кливер, - сказал Хиллари, просматривая их. - И мы все знаем о частном клубе, который посещаете вы, ваша жена и другие люди.
   Глаза Даррена немного сузились, но он промолчал.
   - Нечего сказать, мистер Кливер?
   'Почему я должен был? В этом нет ничего незаконного.
   Хиллари кивнула. - Эти фотографии были сделаны Билли Дэвисом, мистер Кливер. Их нашли в тайнике недалеко от того места, где он был убит.
   Даррен Кливер выглядел ошеломленным.
   Хиллари секунду смотрела на него, затем резко встала. Томми тоже приподнялся, затем вернулся на свое место, так и не дождавшись от нее никаких указаний, чего она от него хочет. Хиллари знала, что Дэнверс наблюдает в комнате наблюдения, и, конечно же, он быстро присоединился к ней снаружи в коридоре, пока она нажимала кнопки на своем мобильном телефоне.
   'В чем дело? Почему ты остановился?' - спросил он, и Хиллари подняла руку, чтобы заставить его замолчать, когда услышала голос, говоривший ей на ухо.
   Джанин? Где ты?' - резко спросила Хиллари.
   - В пиар-фирме, босс. Дженни Кливер не дома. Ее ассистент считает, что она, вероятно, ушла на поздний обед. Она ожидает ее возвращения с минуты на минуту.
   'Забудь это. Я думаю, Дон Уоринг звонила ей и предупредила - может быть, они - предмет, кто знает. Я хочу, чтобы ты сейчас же отправился в дом Кливера. Это она. Не он, только она. Она захлопнула телефон и быстро пошла по коридору. "Шеф, вы можете занять там место?" - сказала Хиллари через плечо, не дожидаясь ответа.
   Старший инспектор полиции Пол Дэнверс смотрел ей вслед и улыбался. Она выглядела как огонь! Напряженный и живой и более великолепный, чем когда-либо. Он был рад, что укусил пулю и переехал сюда из Йорка. И еще больше он был рад тому, что ухитрился стать старшим инспектором полиции Хиллари Грин. Теперь все, что ему нужно было сделать, это найти способ разрушить те стены, которые она возвела вокруг себя, и все станет действительно очень интересным.
   Он толкнул дверь и улыбнулся, когда Даррен Кливер посмотрел на него, озадаченный и нервный. - В комнату только что вошел главный детектив-инспектор Пол Дэнверс, - сказал он за пленкой и пододвинул стул.
   - А теперь, мистер Кливер, о ваших банковских счетах. . .'
   * * *
   Хиллари ехала быстрее, чем привыкла, и Пафф Трагический Фургон галантно ответил, но даже в этом случае, когда она указала на главную дорогу, чтобы свернуть на Астон Леа, она увидела, как новый спортивный Mini Джанин исчез в узком переулке впереди нее. . Когда она подъехала к резиденции Кливера, Джанин ждала ее.
   - Босс, что?.. Джанин прервалась, когда Хиллари, не обращая на нее внимания, подбежала к двери и позвонила в звонок. Внутри царила лишь зловещая тишина.
   - Босс, я не думаю, что здесь кто-то есть, - сказала Джанин. Она смотрела в переднее окно, прижав руки к лицу, чтобы защититься от лишнего света.
   Хиллари повернулась и быстро обошла дом, открыв деревянную калитку и завернув за угол, намереваясь посмотреть, открыта ли задняя дверь. Но вдруг она закричала: "Дерьмо!" и начал бежать. Джанин, адреналин резко заполнил ее вены, бросилась за ней и почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда она тоже увидела то, что только что видела Хиллари.
   Дженни Кливер, с синим и покрасневшим лицом, с причудливо высунутым из губ языком, свисала с висячей корзины с цветами. Она медленно, почти изящно поворачивалась на легком ветерке, когда к ней подошла Хиллари Грин. На ней был светлый льняной костюм и пара кремовых итальянских туфель, за которые Джанин отдала бы свои глазные зубы. Забавно, что ты заметил, подумала Джанин, наблюдая, как ее босс хватает Дженни Кливер за икры и поднимает ее.
   'Быстрый! Поищите садовые ножницы, что-нибудь, чтобы перерезать бечевку, - закричала Хиллари, хотя понимала, что, вероятно, уже слишком поздно. Хотя вес Дженни Кливер был невелик, Хиллари почувствовала, как мышцы ее руки уже начинают напрягаться, когда она сняла вес женщины с веревки, врезавшейся ей в шею.
   Только когда ее старший офицер заговорил, Джанин увидела, что Дженни Кливер повесилась на зеленой садовой бечевке. Белый пластиковый садовый стул, на который она раньше забиралась, теперь был перевернут на каменных плитах внутреннего дворика. Цветы в корзине были алые герани и несколько красивых голубых цветов. Возможно лобелии.
   Джанин, с некоторым усилием оторвав глаза от цветов, побежала к оранжерее, аккуратно спрятанной в углу, и вернулась не с секатором, а со старым острым садовым ножом. Снова подняв белый пластиковый садовый стул, она встала и отчаянно перерезала бечевку, стараясь не смотреть на некогда красивое лицо женщины, теперь так близкое к ее собственному.
   Хиллари хмыкнула, когда весь вес Дженни Кливер внезапно обрушился ей на плечи, а Джанин спрыгнула со стула и помогла Хиллари уложить женщину плашмя во внутреннем дворике.
   "Вызовите скорую помощь", - крикнула Хиллари и начала немедленную реанимацию.
   Но было слишком поздно.
   Дженни Кливер была мертва.
   * * *
   Инспектор Майк Регис остановился в открытой двери паба и огляделся. Было девять часов, и вечернее солнце заливало все нежно-желтым цветом. В баре он заметил Хиллари и ее команду, болтающих с барменшей.
   Лодка принадлежала Хиллари, и именно там, как он ожидал, Хиллари будет праздновать после закрытия своего дела. Скаттлбатт путешествовал быстро, и когда он подошел, чтобы поздравить ее, он заметил, как особенно хорошо она выглядит сегодня вечером. Она переоделась в мягкую струящуюся бело-голубую юбку и такой же пудрово-голубой жакет, из-за которого у нее под горлом было видно много кожи. На ней были белые сандалии на плоской подошве и изящная подвеска с жемчужной каплей, которая располагалась в ложбинке между ее грудями.
   "Осторожно, все, это Вайс", - сардонически сказала Джанин Тайлер, когда Майк подошел к ней бочком и скользнул на барный стул. Регис кивнул Мелу, который кивнул в ответ.
   Томми Линч вздохнул над пустой пинтой пива, заметив Майка Региса. Он всегда подозревал, что человек из Vice нацелился на Хиллари, и теперь, когда он развелся и стал свободным, ничто не могло помешать ему сделать свой ход.
   Но ему не нужно было оставаться рядом, чтобы наблюдать за этим.
   "Хозяин, мне пора", - сказал он, и когда Хиллари кивнула и повернулась, чтобы улыбнуться на прощание, он поднял руку в знак общего прощания.
   Через три дня его не станет. Он задавался вопросом, когда же он снова увидит кого-нибудь из них. Затем он подумал о Джин, ожидающей его дома, вероятно, с уже приготовленной едой, и поспешил в ночь.
   Отъезжая, он не заметил, как старший инспектор полиции Пол Дэнверс вылез из машины.
   В баре Мэл и Джанин строили друг другу глазки, и Хиллари не удивилась, когда они тоже рано ушли. Мэл встретил Дэнверс в дверях, и на мгновение они позволили себе похлопать друг друга по спине. Джанин задержалась достаточно долго, чтобы посмотреть, как Пол Дэнверс подходит к бару, и злобно улыбнулась. Если она не сильно ошибалась, дерьмо вот-вот ударит по вентилятору. Она полагала, что Хиллари Грин будет польщена тем, что из-за нее будут драться двое мужчин. Она знала, что будет.
   Хиллари, однако, увидела приближение своего босса и почувствовала, как у нее упало сердце. - Сэр, - сказала она, вставая и предупреждая Майка о прибытии Денверс.
   - Пожалуйста, не вставайте, - сказал Дэнверс с улыбкой. - И я уже говорил вам раньше, зовите меня Пол.
   - Пол, - ровно сказала Хиллари. Инспектор Майк Реджис. Майк, старший инспектор полиции Пол Дэнверс. Майк работает заместителем, шеф. Вы встречались?
   Майк Регис протянул руку, и двое мужчин коротко пожали друг друга. - Я просто поздравлял Хиллари с закрытием ее дела, - сказал Майк, ловя взгляд барменши и заказывая половину шенди.
   - Да, у нее хорошее чутье, - сказал Пол, ставя барный стул рядом с ней. "Я до сих пор не понимаю, как она узнала, что мальчика убила жена, а не муж".
   - Слышал, она покончила с собой, - сказал Реджис. "Никогда не бывает хорошо, когда все так заканчивается".
   'Нет. Начнем с того, что вы никогда не получите ответы на все вопросы, - согласился Пол. "Например, почему она просто не платила мальчику его деньги? Из ее банковских записей мы знаем, что она регулярно ему платила.
   "Думаю, я знаю причину этого", - сказала Хиллари и продолжила рассказывать об амбициях Дженни Кливер получить повышение, в результате которого она отправится в Нью-Йорк. - Дело в том, что ее начальница была очень религиозной женщиной, свидетельницей Иеговы. Думаю, она просто испугалась, что Билли ей расскажет, просто назло. Либо так, либо, возможно, он насмехался над ней за то, что она лесбиянка. Она, вероятно, умоляла его о фотографиях и, возможно, просто сорвалась, когда он попросил у нее еще денег. Я не думаю, что она пошла туда в тот день, чтобы убить его, потому что не взяла с собой оружия. Ножницы были как раз под рукой. Вероятно, она дико ударила, и вот оно.
   Оба мужчины молчали, представляя себе сцену. Обезумевшая женщина и мертвый мальчик.
   - Вы сказали его родителям? - мягко спросил Регис, и Хиллари кивнула. "Я перешел дорогу в тот момент, когда приехала скорая, чтобы забрать ее. Астон Леа крошечное место. Они видели, как оно приближается, и смотрели из-за двери. Мне также пришлось рассказать им, почему Дженни Кливер сделала это".
   Регис увидел выражение боли на ее лице и потянулся, чтобы взять ее руку и сжать ее.
   Дэнверс, наблюдая за происходящим, резко вздохнул. До этого момента он не осознавал, что у него есть настоящий конкурент. Он медленно отхлебнул свой напиток, минеральную воду со вкусом киви, и повернулся к табуретке. Это движение приблизило его колено к колену Хиллари.
   - Я подумал, не хочешь ли ты когда-нибудь снова пойти куда-нибудь выпить, - тихо сказал Дэнверс. "Мне очень понравилось, прошлой ночью. А теперь, когда дело закрыто и давление снято, может быть, мы могли бы даже пойти куда-нибудь поесть?
   Хиллари почувствовала, как рядом с ней напрягся Майк Реджис. Она потянулась за своим напитком, водкой с тоником, и опрокинула его одним глотком. И пока Майк Реджис и Пол Дэнверс смотрели друг на друга через макушку ее каштановой головы, Хиллари махала бокалом в воздухе. - Еще один, - мрачно сказала она барменше. "Сделайте это двойным. И на этот раз забудьте о тонике.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"