Джулиан Марш всегда был человеком контрастных цветов. Одна сторона черная, другая серая... до бесконечности. Как ни странно, он никогда не проявлял никакого интереса к тому, почему он эволюционировал немного иначе, чем остальные, просто принял это, научился с этим жить, наслаждался этим. Во всех смыслах это сделало его объектом интереса; это отвлекло внимание от махинаций, скрывающихся за выразительными глазами и волосами цвета соли с перцем. Марш всегда собирался быть выдающимся - так или иначе.
Внутри он снова был другим человеком. Внутренний фокус сосредоточил его внимание на одном ядре. В этом месяце это было причиной пифийцев, или, скорее, того, что от них осталось. Странная группа привлекла его внимание, а затем просто растворилась вокруг него. Тайлер Уэбб был скорее мега-сталкером-психопатом, чем лидером каббалистов. Но Марш наслаждался возможностью уйти в одиночку, создав личный, эксцентричный дизайн. К черту Зои Ширс и всех, кто еще оставался действующим внутри секты, и в еще более глубокий ад с Николасом Беллом. Связанный, в наручниках и пытаемый водой, без сомнения, бывший строитель выложил бы все властям, чтобы добиться хотя бы малейшей отсрочки приговора.
Для Марша будущее выглядело светлым, хотя и с небольшим оттенком. У каждой истории было две стороны, и он был во многом двусторонним человеком. После того, как мы с сожалением покинули злополучный базар Рамзеса - павильоны со всеми их предложениями очень понравились - Марш поднялся в небо с помощью вертолета цвета бездны. Устремившись прочь, он быстро сосредоточился на предстоящем новом приключении.
НЬЮ-ЙОРК.
Марш проверил устройство на боку, придвинув его ближе, неуверенный в том, что он видит, но уверенный в том, что оно может сделать. Этот ребенок был главным инструментом торга. Большой папочка абсолютного убеждения. Кто может поспорить с ядерной бомбой? Марш оставил устройство в покое, проверив внешний рюкзак и ослабив плечевые ремни, чтобы приспособиться к своему здоровенному телосложению. Конечно, ему пришлось бы подвергнуть вещь испытаниям и подтвердить ее подлинность. В конце концов, большинство бомб можно приготовить так, чтобы они выглядели как то, чем они не были, - если повар был достаточно хорош. Только тогда Белый дом склонился бы.
Рискованно, говорила одна его сторона. Рискованно.
Но весело! другой настаивал. И стоило небольшого радиационного отравления, если уж на то пошло.
Марш посмеялся над собой. Такой негодяй. Но мини-счетчик Гейгера, который он принес с собой, молчал, подпитывая его браваду.
Но, если быть абсолютно честным, летать было не его коньком. Да, было волнение, но был также шанс получить горячую смерть - и прямо сейчас это его действительно не привлекало. Возможно, в другой раз. Марш провел много мучительных часов, планируя эту миссию, следя за тем, чтобы все путевые точки были на месте и были настолько безопасными, насколько это было возможно, хотя, учитывая места, в которых он будет останавливаться, эта идея была почти смехотворной.
Возьмем, к примеру, прямо сейчас. Они направлялись под навесом над тропическими лесами Амазонки по пути в Колумбию. Там его ждал мужчина - на самом деле, не один, и Марш запечатлел свою индивидуальность на встрече, настояв, чтобы они были в белом. Всего лишь небольшая уступка, но важная для Пифии.
Это все, чем я сейчас являюсь?
Марш громко рассмеялся, заставив пилота вертолета в тревоге оглянуться.
"Все в порядке?" - спросил тощий мужчина со шрамами.
"Ну, это зависит от твоей точки зрения". Марш рассмеялся. "И сколько у тебя точек зрения. Я предпочитаю развлекать не одного. Ты?"
Пилот отвернулся, проворчав что-то неразборчивое. Марш покачал головой. Если бы только немытые массы знали, какие силы подкрадывались, проныривали и извивались под ними, не заботясь и не принимая во внимание хаос, который они вызвали.
Марш наблюдал за пейзажем внизу, задаваясь вопросом в миллионный раз, был ли этот пункт въезда в США правильным путем. Когда дошло до этого, было только два реальных варианта - через Канаду или через Мексику. Последняя страна была ближе к Амазонке и пронизана коррупцией; битком набита людьми, которым можно было заплатить за помощь и за то, чтобы они держали рот на замке. Канада предложила несколько безопасных убежищ для таких людей, как Марш, но их было недостаточно, и они даже близко не соответствовали разнообразию, существующему в Южной Америке. Пока монотонный пейзаж продолжал разворачиваться внизу, Марш обнаружил, что его мысли блуждают.
Мальчик вырос в привилегированном положении, имея во рту нечто гораздо большее, чем серебряную ложку; скорее, сплошной золотой слиток. Лучшие школы и лучшие учителя - читай "лучшие" как "самые дорогие", всегда поправлял Марш, - пытались наставить его на путь истинный, но потерпели неудачу. Возможно, пребывание в какой-нибудь нормальной школе помогло бы, но его родители были богатыми столпами южного общества и были далеки от соприкосновения с реальностью. Марш был воспитан слугами и видел своих родителей в основном во время трапез и роскошных приемов, где ему было приказано не разговаривать. Всегда под критическим взглядом своего отца, обеспечивающего безупречное поведение. И всегда виноватая улыбка его матери, знающей, что ее сын рос без любви и в одиночестве, но совершенно неспособной заставить себя бросить вызов в любой форме. И так Джулиан Марш рос, развивался и превратился в того, кого его отец открыто называл "странным мальчиком".
Пилот заговорил, и Марш полностью пропустил это мимо ушей. "Сказать еще раз?"
"Мы приближаемся к Кали, сэр. Колумбия."
Марш наклонился и наблюдал за новой сценой, разворачивающейся внизу. Кали был известен как один из самых жестоких городов в Северной и Южной Америке и дом картеля Кали - одного из крупнейших в мире поставщиков кокаина. В любой обычный день такой человек, как Марш, взял свою жизнь в свои руки, прогуливаясь по закоулкам района Эль Кальварио, где оборванцы прочесывали улицы в поисках мусора и спали в ночлежках, где местные жители страдали от ярлыка "зоны терпимости", позволяя коммерческому употреблению наркотиков и сексу процветать при минимальном посредничестве полиции.
Марш знал, что это место для него и его ядерной бомбы.
Садясь, пилот показал Маршу на серый пикап, в котором сидели трое грузных мужчин с холодными, мертвыми глазами и невыразительными лицами. Открыто вооружившись огнестрельным оружием, они провели Марша в грузовик, лишь коротко поздоровавшись. Затем они ехали по сырым, загроможденным улицам, грязным зданиям и ржавым навесам, предлагая его искушенному глазу еще один альтернативный взгляд на мир, на место, где часть населения "плавала" от одной лачуги к другой, не имея постоянного дома. Марш немного отстранился, зная, что ему нечего сказать о том, что произошло дальше. Эти остановки были необходимы, хотя, если бы он хотел успешно провезти ядерное оружие в США, и стоили любого риска. И, конечно, Марш выглядел настолько нейтральным, насколько мог, припрятав несколько трюков в своих разноцветных рукавах.
Автомобиль петлял по каким-то покрытым туманом пологим холмам, в конце концов свернув на мощеную подъездную дорожку, перед которой стоял большой тихий дом. Путешествие было совершено в тишине, но теперь один из охранников повернул к Маршу непреклонное лицо.
"Мы здесь".
"Очевидно. Но где это "здесь"?"
Не слишком неуважительно. Не слишком плаксивый. Держи все это вместе.
"Возьми свой рюкзак". Охранник выскочил и открыл дверь. "Мистер Наварро ждет тебя".
Марш кивнул. Это было правильное название и правильное место. Он не останется здесь надолго, как раз достаточно времени, чтобы убедиться, что его следующий вид транспорта и конечный пункт назначения были беспрепятственными и безопасными. Он последовал за охранником под низко нависающей аркой, с которой стекали капли тумана, а затем в темный подъезд старого дома. Внутри не горел свет, и появление одного-двух старых призраков не стало бы ни сюрпризом, ни беспокойством. Марш часто видел старых призраков в темноте и беседовал с ними.
Охранник указал на отверстие справа. "Вы заплатили за отдельную комнату для себя максимум на четыре часа. Проходите прямо внутрь ".
Марш склонил голову в знак благодарности и толкнул тяжелую дверь. "Я также попросил разрешения посадить следующий вид транспорта. Вертолет?"
"Да. Это тоже хорошо. Позвони мне по внутренней связи, когда придет время, и я проведу тебя по дому ".
Марш удовлетворенно кивнул. Деньги, которые он заплатил сверх того, что требовалось, должны были обеспечить лучший сервис, и, пока, это было так. Конечно, оплата сверх запрашиваемой цены также вызвала подозрения, но таковы были риски.
Снова две стороны, подумал он. Инь и ян. Болото и топь. Черное и... черное с багровыми вспышками пронеслось сквозь...
Внутри комната была роскошной. Дальнюю сторону занимал угловой диван, сделанный из черной кожи и глубокого плюша. Стеклянный столик с графином для напитков, вином и крепкими напитками стоял рядом, в то время как в другом углу автомат предлагал кофе и чай. Закуски разложены на стеклянном столе. Марш улыбнулся всему этому.
Комфортно, но только на короткое время. Идеальный.
Он засыпал стручок крепчайшего кофе и немного подождал, пока он заварится. Затем он устроился на диване и достал ноутбук, аккуратно положив рюкзак на кожаную обивку рядом с собой. Никогда еще ядерную бомбу так не баловали, подумал он, на мгновение задумавшись, не приготовить ли ему для нее собственное варево. Конечно, для такого человека, как Марш, это было несложно, и через несколько минут в рюкзаке стояла дымящаяся чашка и маленький кекс с глазурью сбоку.
Марш улыбнулся. Все было хорошо.
Полазил по Интернету; подтверждающие электронные письма сообщили ему, что вертолет "Вперед" уже заходит в Колумбию. Пока еще нигде не были подняты флаги, но прошло всего несколько часов с тех пор, как он покинул базар в самом разгаре. Марш допил и собрал небольшой пакет с сэндвичами для следующего рейса, затем нажал кнопку внутренней связи.
"Я готов уйти".
Двадцать минут спустя, и он снова был в воздухе, полет рюкзака-ядерника был скрученным, но удобным. Они направлялись в Панаму, где он закончит быстрые полеты и начнет утомительный этап своего путешествия по земле. Пилот прокладывал свой путь в воздухе и через любые патрули, лучший в том, что он делал, и за это ему щедро платили. Когда в левом окне начали появляться очертания Панамы, Марш начал осознавать, насколько он уже был ближе к Соединенным Штатам Америки.
Приближается ураган, ребята, и это не пройдет легко...
Он поселился в Панама-Сити на несколько часов, дважды переодевался и четырежды принимал душ, каждый раз с разным шампунем с ароматом. Ароматы приятно смешались и перебили слабый аромат пота. Он позавтракал и пообедал, хотя было время ужина, и выпил три бокала вина, каждое из разных бутылок и разных цветов. Жизнь была хороша. Вид за окном не изменился и не вдохновил, поэтому Марш достал коробку с губной помадой, которую приберегал как раз для такого случая, и покрасил стекло в ярко-красный цвет. Это помогло, по крайней мере, на некоторое время. Затем Марш начал представлять, на что было бы похоже вылизать эту панель дочиста, но в этот момент пинг входящего сообщения прервал его мечты.
Расчетное время прибытия - 15 минут.
Марш скорчил гримасу, счастливый, но в то же время встревоженный. Впереди предстояло сорокачасовое путешествие по одним из самых плохих дорог в регионе. Вряд ли эта мысль вдохновит. Тем не менее, после завершения следующий этап был бы бесконечно интереснее. Марш собрал вещи, разложил кофейные стручки, винные бутылки и посуду в порядке цвета, формы и размера, а затем направился к выходу.
Внедорожник ждал, урча у обочины, и выглядел на удивление комфортабельно. Марш разложил ядерную бомбу, пристегнул ее ремнем безопасности, а затем занялся собой. Водитель немного поболтал, прежде чем понял, что Маршу наплевать на его собственную дерьмовую маленькую жизнь, а затем сел за руль. Дорога бесконечно тянулась впереди.
Проходили часы. Внедорожник скользил, затем его трясло, а затем он снова скользил, несколько раз останавливаясь для заправки и выборочных проверок. Водитель не стал бы рисковать, чтобы его остановили за мелкое правонарушение. В конце концов, это было всего лишь еще одно транспортное средство среди многих, еще одна искра жизни, путешествующая по вечному шоссе в неизвестные места назначения, и если бы она оставалась непримечательной, то прошла бы незамеченной.
А затем впереди лежал Монтеррей. Марш широко улыбнулся, усталый, но довольный, ведь долгое путешествие прошло больше половины.
Ядерный чемоданчик лежал рядом с ним, теперь всего в нескольких часах езды от границы с США.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Марш проделал следующий этап своего путешествия под покровом полной темноты. Это было место, где все могло быть выиграно или проиграно; неизвестный фактор, поднятый в неоценимую сумму местными боссами картеля, был введен в курс дела. Кто мог угадать мысли таких людей? Кто знал, что они сделают дальше?
Конечно, не они... или Джулиан Марш. Его с позором перевезли вместе с дюжиной других людей в кузове грузовика, направлявшегося к границе. Где-то по пути этот грузовик свернул с трассы и исчез в темноте. Ни огней, ни указателей, водитель знал этот маршрут с завязанными глазами - и хорошо, что знал.
Марш оставался в стороне в кузове грузовика, слушая болтовню и недовольство семей. Масштабы его плана вырисовывались перед ним. Момент его прибытия в Нью-Йорк не мог наступить достаточно скоро. Когда грузовик затормозил и задние двери распахнулись на смазанных петлях, он вышел первым, ища лидера вооруженных людей, которые стояли на страже.
"Диабло", - сказал он, используя кодовое слово, которое идентифицировало его как VIP-путешественника и что он согласился на оплату. Мужчина кивнул, но затем проигнорировал его, загоняя всех в небольшую кучку под широко раскинутыми ветвями нависающего дерева.
"Сейчас жизненно важно, " сказал он по-испански, " чтобы вы двигались тихо, ничего не говорили и делали то, что вам говорят. Если ты этого не сделаешь, я перережу тебе горло. Ты понимаешь?"
Марш наблюдал, как мужчина встретился взглядом со всеми, включая его собственный. Марш начался мгновением позже, по изрытой колеями дороге и через заросли деревьев. Лунный свет мерцал в вышине, и ведущий мексиканец часто ждал, пока облака не скроют яркость, прежде чем продолжить. Было произнесено очень мало слов, и те только людьми с оружием, но внезапно Марш поймал себя на том, что жалеет, что он немного не говорит по-испански - или, возможно, много.
Он тащился в середине очереди, не обращая внимания на испуганные лица вокруг. Через час они замедлили ход, и Марш увидел впереди холмистую песчаную равнину, усеянную редкими деревьями, кактусами и немногочисленными другими растениями. Вся группа присела на корточки.
"Пока все хорошо", - прошептал лидер. "Но сейчас самое сложное. Пограничный патруль не может постоянно наблюдать за всей границей, но они проводят выборочные проверки. Все время. И вы, " он кивнул на Марша, - запросили пересечение Диабло. Я надеюсь, вы готовы к этому ".
Марш хмыкнул. Он понятия не имел, о чем говорил этот коротышка. Однако вскоре люди начали исчезать, каждый с небольшой группой иммигрантов, пока не остались только Марш, лидер и один охранник.
"Я Гомес", - сказал лидер. "Это Лопес. Мы проводим вас в безопасности через туннель ".
"А те парни?" Марш кивнул ушедшим иммигрантам, изо всех сил изображая фальшивый американский акцент.
"Они платят всего пять тысяч за голову". Гомес сделал пренебрежительный жест. "Они рискуют пулями. Не волнуйтесь, вы можете доверять нам ".
Марш вздрогнул, увидев хитрую улыбку, прочно закрепившуюся на лице его гида. Конечно, все путешествие прошло слишком гладко, чтобы ожидать, что оно продолжится. Вопрос был в том- когда они нападут на него?
"Давайте войдем в туннель", - сказал он. "Я чувствую здесь любопытные взгляды".
Гомес не смог сдержать вспышку беспокойства, промелькнувшую на его лице, и Лопес осмотрел темноту вокруг. Как один, двое мужчин повели его в восточном направлении, под небольшим углом, но к границе. Марш неуклюже продвигался вперед, намеренно делая неверные шаги и выглядя неадекватным. В какой-то момент Лопес даже протянул ему руку помощи, которую Марш занес в каталог на потом, записав это как слабость. Он ни в коем случае не был экспертом, но бездонный банковский счет когда-то позволял ему многое, помимо материальных атрибутов, опыта чемпионов мира по боевым искусствам и бывших бойцов спецназа среди них. Марш знал несколько трюков, какими бы подзаборными они ни были.
Они шли некоторое время, вокруг них простиралась пустыня, почти беззвучная. Когда впереди показался холм, Марш был полностью готов начать восхождение, но Гомес остановился и указал на особенность, которую иначе он никогда бы не увидел. Там, где песчаная почва встречалась с пологими предгорьями, пара небольших деревьев встречалась с зарослями кустарника. Однако Гомес направился не к этому месту, а сделал осторожные тридцать шагов вправо, а затем еще десять вверх по самому крутому склону. Оказавшись там, Лопес с бесконечной тщательностью осмотрел местность.
"Чисто", - сказал он наконец.
Затем Гомес нащупал кусок закопанной веревки и начал тянуть. Марш увидел, как небольшой участок склона холма поднимается вверх, сдвигая камни и кустарник, открывая отверстие в человеческий рост, которое было высечено в живом камне. Гомес проскользнул внутрь, а затем Лопес направил ствол своего пистолета на Марша.
"Теперь ты. Ты тоже."
Марш последовал за ним, осторожно пригнув голову и высматривая ловушку, которая, как он знал, была всего в нескольких шагах от того, чтобы захлопнуться. Затем, поразмыслив, человек с двумя сторонами переключил каналы, решив отступить в темноту.
Лопес ждал, подняв пистолет. Марш поскользнулся, сапоги заскребли по каменистому склону. Лопес протянул руку, выронив оружие, и Марш, размахнувшись шестидюймовым лезвием, погрузил его острие в сонную артерию другого мужчины. Глаза Лопеса расширились, и он поднял руку, чтобы остановить поток, но Марш не собирался этого делать. Он ударил Лопеса между глаз, вырвал у него пистолет, а затем пинком отправил умирающее тело вниз по склону.
Пошел ты нахуй .
Марш бросил винтовку, зная, что Гомес поймет это быстрее, чем необходимо, если увидит ее в руке Марша. Затем он снова вошел в туннель и быстро прошел по первоначальному проходу. Он был грубым и готовым, его поддерживали трясущиеся балки, пыль и строительный раствор, стекающие с крыши. Марш полностью ожидал, что его похоронят в любой момент. Голос Гомеса достиг его напряженных ушей.
"Не волнуйся. Это просто ложный вход, чтобы напугать любого, кто может наткнуться на этот туннель. Спускайся еще ниже, мой друг".
Марш точно знал, что будет ждать его "дальше вниз", но теперь у него был небольшой элемент неожиданности. Сложной частью было бы вывести из строя оружие Гомеса, не нанеся ему серьезной раны. Нью-Йорк все еще был за тысячи миль отсюда.
И это казалось намного дальше, когда он стоял, как был, под мексиканской пустыней, чувствуя, как по спине стекает грязь, и окруженный зловонием пота и растительности, его глаза щипало от пыли.
Марш рискнул двинуться вперед, в какой-то момент пополз и потащил за собой рюкзак, ремень которого был обмотан вокруг его лодыжки. Здесь полно одежды, подумал он в какой-то момент. Только одежда и, может быть, зубная щетка. Приятный одеколон. Пакетик кофе... он задавался вопросом, где американцы могли разместить свои устройства для измерения радиации, затем начал беспокоиться о самой радиации. Снова.
Вероятно, это то, что вам следовало проверить перед отправлением.
Ну что ж, тебе жить и учиться.
Марш заставил себя рассмеяться, как только вышел из узкого туннеля в гораздо больший. Гомес наклонился, протягивая руку, чтобы помочь.
"Что-то смешное?"
"Да, твои гребаные зубы".
Гомес смотрел, потрясенный и не верящий. Это предложение, казалось, было последним, что он ожидал услышать на этом этапе их путешествия. Марш рассчитал, что это может быть. Пока Гомес пытался вычислить, Марш поднялся, крутанул пистолет в руках Гомеса и вогнал приклад в рот другого мужчины.
"Теперь ты понимаешь, что я имею в виду?"
Гомес боролся изо всех сил, отталкивая Марша и возвращая ствол к себе. Кровь брызнула из его рта, когда он взревел, и зубы упали на пол. Марш нырнул под длинный ствол и нанес сильный удар в челюсть, а другой - сбоку по голове. Гомес пошатнулся, глаза выдавали, что он все еще не мог поверить, что эта странная утка взяла над ним верх.
Марш выдернул нож из ножен на боку мексиканца, когда они сцепились. Гомес бросился прочь, зная, что произойдет дальше. Он врезался в каменную стену, с тяжелым стоном разбив плечо и череп. Марш нанес удар, который отскочил от мексиканца, а затем попал в рока. Кровь сочилась из его собственных костяшек. Пистолет снова поднялся, но Марш выпрямился так, что он оказался у него между ног, деловая часть теперь стала бесполезной.
Гомес ударил его головой, их кровь смешалась и забрызгала стены. Марш пошатнулся, но увернулся от следующего удара, а затем вспомнил о ноже, который все еще держал в левой руке.
Мощный толчок, и нож оцарапал ребра Гомеса, но мексиканец бросил пистолет и положил обе руки на руку Марша с ножом, таким образом, остановив силу удара и вонзив лезвие. Боль исказила его черты, но мужчине удалось предотвратить неминуемую смерть.
Марш немедленно сконцентрировался на своей свободной руке, используя ее для нанесения ударов снова и снова, выискивая уязвимые места. Вместе мужчины боролись изо всех сил, медленно продвигаясь вверх и вниз по туннелю, натыкаясь на деревянные балки и пробираясь через кучи грязи. Струйки пота стекали по песку; тяжелое хрюканье, похожее на гон свиней, заполнило искусственное пространство. Пощады не было, но и земли не было достигнуто. Гомес принимал каждый удар как закаленный уличный боец, которым он и был, и Марш начал слабеть первым.
"С нетерпением ... жду, когда я ... порежу ... порежу тебя..." Гомес тяжело дышал, глаза его были дикими, губы в крови и откинуты назад.
Марш отказался умирать в этом одиноком, адском месте. Он дернул нож назад, выкручивая его из тела Гомеса, а затем отступил назад, давая двум мужчинам несколько футов расстояния. Пистолет валялся на полу, выброшенный.
Гомес набросился на него, как дьявол, крича, грохоча. Марш отразил атаку, как его учили, повернув плечо и позволив собственному импульсу Гомеса впечатать его головой в противоположную стену. Затем Марш пнул его в позвоночник. Он не использовал нож снова, пока конец не был предрешен. Его также учили, что самое очевидное оружие не всегда самое лучшее в использовании.
Гомес оторвал свое тело от стены, свесив голову, и обернулся. Марш уставился в кроваво-красное лицо демона. На мгновение это заворожило его, контраст багрового лица и белой шеи, черные дыры там, где когда-то гнездились пожелтевшие зубы, бледные уши, почти комично торчащие в обе стороны. Гомес замахнулся на удар. Марш получил удар сбоку по голове.
Теперь Гомес был широко открыт.
Марш шагнул вперед, голова кружилась, но он сохранил достаточно осознанности, чтобы нанести настоящий удар ножом, направив его лезвие в сердце другого человека. Гомес дернулся, дыхание со свистом вырвалось из разбитого рта, а затем встретился взглядом с Маршем.
"Я заплатил тебе с честными намерениями", - выдохнул Марш. "Тебе следовало просто взять деньги".
Он знал, что эти люди были предателями по натуре и, без сомнения, по воспитанию тоже. Предательство было бы их второй или третьей мыслью за день, после "почему у меня на руках кровь?" и "кого, черт возьми, я в итоге убил прошлой ночью?" Возможно, там тоже есть мысль о последствиях дозы кокаина. Но Гомес... он должен был просто взять деньги.
Марш наблюдал, как мужчина соскользнул на землю, затем подвел итоги. Он был в синяках, ноющий, но относительно невредимый. В голове у него стучало. К счастью, он догадался положить парацетамол в один из маленьких мешочков рюкзака, который располагался рядом с ядерной бомбой. Так удобно, что. У него там тоже была упаковка детских салфеток.
Марш вытер и проглотил таблетки досуха. Он забыл взять с собой воду. Но всегда что-то есть, не так ли?
Не оглядываясь на мертвое тело, он опустил голову и начал долгий путь по подземному туннелю в Техас.
* * *
Часы тянулись. Джулиан Марш тащился под Америкой с ядерным оружием, привязанным к его спине. Устройство могло оказаться меньше, чем он ожидал, - хотя рюкзак все еще был раздут, - но внутренние отделения были не менее тяжелыми. Тварь вцепилась в него, как нежеланный друг или брат, оттаскивая его назад. Каждый шаг давался с трудом.
Темнота окружила и почти поглотила его, нарушаемая только случайным висящим светом. Многие были сломлены, слишком многие. Здесь, внизу, было сыро, стайка невидимых животных всегда рисовала в его мозгу кошмарные образы, которые играли в зловещей гармонии со случайным зудом, пробегающим по его плечам и вниз по позвоночнику. Воздух был в ограниченном количестве, а то, что там было, было низкого качества.
Он начал чувствовать безмерную усталость, у него начались галлюцинации. Однажды за ним погнался Тайлер Уэбб, а затем злой тролль. Он дважды падал, обдирая колени и локти, но с трудом поднимался на ноги. Тролль превратился в злобных мексиканцев, а затем в ходячее тако, начиненное красным и зеленым перцем и гуакамоле.
По мере того, как проходили мили, он начал чувствовать, что может не успеть, что все обернется лучше, если он просто приляжет на некоторое время. Вздремни немного. Единственное, что его останавливало, была его более яркая сторона - та часть, которая когда-то упрямо пережила детство, когда все остальные хотели, чтобы он исчез.
В конце концов впереди появились более яркие огни, и он преодолел другой конец туннеля, а затем потратил много минут, оценивая, какой прием он может получить. По правде говоря, он не ожидал никакой приемной комиссии - от него никогда не ожидали, что он доберется до земли свободных.
По замыслу, он организовал совершенно отдельный транспорт в этом конце. Марш был осторожен и не дурак. Вертолет должен быть размещен в нескольких милях отсюда, ожидая его вызова. Марш удалил одну из трех сжигающих клеток, выделенных вокруг его тела и в рюкзаке, и сделал звонок.
При встрече не было сказано ни слова, никаких комментариев по поводу крови и грязи, покрывавших лицо и волосы Марша. Пилот поднял птицу в воздух и устремился в направлении Корпус-Кристи - следующей и предпоследней остановки в грандиозном приключении Марша. Одно можно было сказать наверняка, у него было бы что рассказать...
И некому им сказать. Единственное, чем ты не поделился с гостями вечеринки, так это тем, как тебе удалось контрабандой провезти ядерный чемоданчик из Бразилии на восточное побережье Америки.
Корпус-Кристи предложил небольшую передышку, долгий душ и короткий сон. Следующим будет двадцатичетырехчасовая поездка в Нью-Йорк, а затем...
Армагеддон. Или, по крайней мере, его край.
Марш улыбнулся, лежа лицом вниз на кровати и зарывшись головой в подушку. Он едва мог дышать, но это ощущение ему вполне нравилось. Хитрость заключалась бы в том, чтобы убедить власти, что он говорил серьезно и что бомба была подлинной. Не сложно - один взгляд на канистры и расщепляющийся материал заставил бы их сесть и просить милостыню. Как только это было сделано... Марш представил, как доллары сыплются, как какой-нибудь игровой автомат в Лас-Вегасе, выбрасывающий деньги со скоростью узлов. Но все ради благого дела. Дело Уэбба.
Может быть, и нет. У Марша были свои планы, которые нужно было осуществить, пока странный лидер пифийцев гонялся за радугами.
Он соскользнул с кровати, приземлившись на колени, прежде чем подняться. Он нанес немного помады. Он переставил обстановку комнаты так, чтобы в ней был смысл. Он вышел и спустился на лифте в подвал, где его ждал прокат.
Крайслер 300. Размером и цветом напоминающий выбеленного кита.
Следующая остановка... город, который никогда не спал.
* * *
Марш без особых усилий управлял автомобилем, когда в поле зрения появился всемирно известный Skyline. Казалось до смешного простым доехать на этой машине до Нью-Йорка, но тогда кто знал, что будет по-другому? Что ж, кто-то мог бы. Прошло более трех дней с тех пор, как он покинул базар Рамзеса. Что, если бы новости просочились наружу? Марш ничего не изменил. Он был просто еще одним путешественником, бредущим по жизни извилистым путем. Если игра окончена, он узнает об этом очень скоро. В противном случае... Уэбб пообещал, что Рамзес предоставит людей, готовых помочь в этом. Марш рассчитывал на них.
Марш вел машину вслепую, не зная и не особо заботясь о том, что произойдет дальше. Он был достаточно осторожен, чтобы остановиться перед входом в великий город, найдя убежище на ночь на другой стороне реки, когда солнце начало садиться, что усложнило бессистемный маршрут его путешествия. Мотеля L-образной формы было достаточно, хотя постельное белье было колючим и, несомненно, грязным, а оконные рамы и края полов были покрыты черной грязью толщиной в несколько дюймов. Тем не менее, это было ничем не примечательно, незапланировано и практически незаметно.
Вот почему около полуночи он сел прямо, сердце бешено колотилось, когда кто-то постучал в дверь его комнаты. Дверь выходила на парковку, так что, по правде говоря, это мог быть кто угодно, от заблудившегося пьяного гостя до шутника. Но это также могут быть копы.
Или Шестая команда "Морских котиков".
Марш разложил ножи, ложки и стаканы, а затем отодвинул занавеску, чтобы выглянуть наружу. То, что он увидел, на мгновение лишило его дара речи.
Что за...?
Снова раздался стук, легкий и свежий. Марш, не колеблясь, открыл дверь и позволил человеку войти внутрь.