'Дятел и гнев народа', '...нашел время поговорить'.
Былина 'О воеводе' в иносказательном смысле:
Там далеко за полями безбрежными
За литовскими лесами дремучими
В высоком тереме клайпедском
В облицованном кафелем белом
Сидел ратник уже седовласый
Думу чаял курчавоволосый
Сидел дюже он хмурый
Взгляд имеющий вострый
То - ли образ, какой привиделся
То - ли на кого он изобиделся.
Что - ж ты тятенька пригорюнился
Слово молвила дочь его красная
Что - ж муженек мой закручинился
Изрекла жена его распрекрасная
Скажи нам сказы дивные
Что в головушке твоей видные.
Задумался казак седовласый
Прихлебывая чай горячий.
Про воеводу, не в бою павший,
А в яму волчью он попавший
За слово другами почитаемый
И думами о Руси удручаемый
Казаков в тереме встречающий
Яствами и питьем потчующий
Сказ мой будет вам волнующий
Его взгляд говорил им обещающий...
Услышав недавно слова из песни: - 'а за волною волна...', я вдруг вспомнил один забавный случай про 'волну' или крылатое когда - то выражение: - Не гони волной!
И память перенесла меня сквозь толщу почти трех десятилетий...
- Дело, о котором я расскажу, было в Восточной Германии (из соцлагря), в одной из в/ч, что находилась в зимних лагерях, на лугах реки Эльбы. Я, заступив дежурным по части, после отбоя личного состава военнослужащих, вдруг услышал крики прибежавшего солдатика, дневального из роты: - Возле туалета кто - то тонет и просит о помощи, и кричит: - Не гони волной!
Отправив солдата за веревкой в расположение роты, я с сержантом, дежурным по штабу, с фонарём отправился в район туалета, стоявшим чуть поодаль от палаточного лагеря, в сторону реки. Добегая до туалета, мне при свете фонаря открылась такая картина:
- В молочном свете тумана, а той зимой было тепло, вода, стоявшая в низинах, и теперь чавкающая под ногами, залила место старого туалета, метров на 10 - 15 от нового, сегодня выкопанного проштрафившимися военнослужащими, а из выгребной ямы две торчащие головы взывали к помощи с помощью нецензурных выражений. Ещё издали было слышно:
- Помогите! Люди - помогите! Эй, скорее помогите!
- Не гони волной, мудак!
- Я ж по росту ниже и на цыпочках уже захлебываюсь дерьмом!
- Да не болтай ты пихтюк дребаннный сучками, уже весь меня златом испоганил, плыви на другой берег, нечего цепляться за меня!
Плеск бултыхающей вонючей жижи, перебранка людей словами, которым словно мешало что - то во рту, сопение и пыхтение...
- Собака ты рогатая, ногой уже штаны мои снял, как я теперь их достану!
- Тону в натуре! Помогите! Дай хоть за плечо подержаться!
- Звиздюк! Фуражку, шитую в Киеве, утопил урод! Штаны уже снял, а теперь и фуражку утопил! Специально привёл утопить в говне! Завтра я с тобой разберусь идиот долбанный!
- Товарищ подполковник, я ж нечаянно! Вы ж сами подсаживали! Ноги мои соскользнули. У вас руки скользкие...
Пришлось вмешаться в такой диалог, служба....
- А кто это там плавает, никак не пойму?!
- Это мы, подполковник П. , и капитан К.!
- Я, дежурный по части!
- Иваныч, дорогой, за веревкой пошли человечка, вытащить нас отсюда!
- Да послал я уже!
- Когда этих заложников с вонючего ринга вытаскивать будем, веревки заскользят. Самому бы там не оказаться, подымая и без того повышающийся уровень жижицы со жгучим запахом вони, - подумал я.
Нецензурный диалог попавших в ароматизированную пастку продолжался, пока не прибыла помощь, солдат и офицеров из подразделений и не вытащила несчастливцев из дерьмового плена.
Когда вытаскивали подполковника, брюки, сползшие с пояса на сапоги, напоминали очертания хвоста тела русалки...
Разговоров и рассказов об этом происшествии всем нам хватило надолго.
Командир части дал три дня на отмывку следопытам, и от них потом всегда пахло французским одеколоном, что наводило всех на смех от их французских ароматов...
Эти офицеры попали в нечистоты вечером, когда было темно, и туман ещё сгустил ночные акварельные краски, во время вечерней поверки начавшейся где - то за два часа раньше, перед ночными выходами на занятия, проверяя, как наказанные за что - то солдаты, выполнили поставленную задачу, по переноске туалета.
Отсутствующих двух офицеров в части не кинулись искать, и не придали этому делу особого значения, подумали, наверное, что в 'гаштет" (пивнушка) может, заглянули кружечку пивка попить, а до 10 часов вечера еще два часа, и они скоро появятся.
С тех пор знаменитый оборот русской речи: - Не гони волной! - надолго закрепился не только за этими офицерами - горемыками, и ходил в быту гарнизона, и не только, забывая, наверное, первоначальную его историю....