Эльза забралась с ногами в кресло и сидела так, наблюдая, как Саша накладывает грим. В одном халате, волосы скрыты чёрной сеточкой. Ей захотелось поцеловать его куда-нибудь в веснушчатый висок.
- Зря мы, наверное, это делаем, - сказала она. - Зачем портить то, что уже есть?
Руки у него вечно шелушились от сухости, и Саша, подцепив двумя пальцами из баночки побольше крема, размазал и втёр его до локтей.
- Я прямо как Маргарита, - хихикнул он. - Хочешь, я разденусь? До спектакля ещё есть время.
На секс у них уходило несколько минут, и иногда они занимались этим в гримёрке, потому что дома подходящее настроение было ещё реже.
- Пытаешься избежать разговора на неудобную тему? - насмешливо спросила Эльза. - Я столько заплатила за эти джинсы, а натягивать их заново на голые ноги сущее мучение. Так что просто окажу тебе посильную помощь. - Она забралась к нему на колени.
- С гримом?
- Конечно, Сашенька, с чем же ещё.
Шрамик, пересекающий его тонкую бровь, чуть дёрнулся от смеха.
- Ты же сама хотела расписаться, - сказал он через несколько минут, юный, невозмутимый и холодный.
В разрезе халата проглядывала нежная белая кожа без единого волоска. Чудо, конечно, что она нашла этого холодного принца.
- Хотела. Но у меня предубеждение... после первого брака. Разве для тебя это важно?
Он пожал плечами.
- Не знаю. Тебе всего-то около сорока, Эльзочка, а мне уже двадцать семь... Если я скоро тебе надоем, ты найдёшь какого-нибудь девятнадцатилетнего.
Она расхохоталась.
- А ты хочешь закрепиться? Зря, получается, я уже себя в старые записала... Но это ведь глупо. Я люблю тебя. К тому же, никто никогда так меня не поймёт. Дело ведь не в твоём возрасте. - Она вытянула чуть затёкшие ноги в узких белёсых джинсах. - Думаешь, в девятнадцать все такие наполовину равнодушные, хрупкие и стеклянные, согласные на быстрый деловой подход? Молодые кобели очень любят свою силу и умения, даже если на самом деле ничегошеньки не умеют. И что мне делать с этими квадратно-гнездовыми парнями? - Она поднялась, снова подошла к Саше и обняла его сзади за шею. - Конечно, ты очень красив, но причина не только в этом - и даже не в том, что только на такую нежно-холодную и тонкую внешность я реагирую... хотя бы как-то. - Эльза усмехнулась. - Я люблю с тобой разговаривать, люблю, когда ты отдавливаешь мне руку во сне, хотя вообще-то спать с кем-то ненавижу. И просто хочу, чтобы со мной был именно ты, по необъяснимой причине. Будем считать, что в тебе скрыта какая-то магия. И, знаешь, к пятидесяти у тебя есть все шансы стать похожим на строгого и отрешённого художника, от которого текут все студентки, а для него не существует ничего, кроме творчества.
- И стареющей жены...
- А вот сейчас немного обидно, - улыбнулась Эльза и поцеловала его в сеточку. - Ладно, распишемся завтра, в модных штанах и пиджаках, а если кто-то умудрится притащить платье, я нахлобучу его ему на голову.
Ничто в облике Эльзы, грубоватой, циничной, презирающей косметику, каблуки и бабские разговоры, даже не намекало на то, что до развода с первым мужем её жизнь была жизнью жертвы, плывущей по течению. Мать диктовала, что ей читать, во что одеваться и с кем дружить, заставляла беречь длинные волосы и внушала страх перед половым актом. Когда Эльза стала постарше, она начала говорить ей противоположные вещи: то секс, по её словам, был грязью, которую нужно терпеть только ради мужа, то приравнивала интимную близость к большой и чистой любви. Ничего из этого не было свойственно Эльзе. Ей нравилось быстро разрядиться и пойти дальше заниматься своими делами. В этом не было ни грязного, ни священного; это было, как съесть конфету, правда, конфеты она всегда предпочитала сексу. Конечно, поняла и приняла она это не сразу, уже после развода; случайные связи её не интересовали и вызывали недоумение, как не интересовали и настойчиво желающие вступить в брак.
Да, холодный принц Саша был идеальным для неё; больше, чем что-либо другое, ей нравилось смотреть, как каждый вечер он втирает крем в чуть полноватые нежные руки, повторяя реплики. С мужем, перспективным доцентом, которого навязала ей мать, всё было не так. Сначала он списывал всё на её неопытность и пытался научить великому искусству плотской любви. Когда он целовал ей грудь, ей было странно и неприятно, но она считала своим долгом скрывать гримасу отвращения. Хаотичные прикосновения и поцелуи по всему телу ей тоже не нравились, но она молчала. Во время акта он очень старался, а она смотрела в сторону и повторяла французские глаголы: il faut que tu saches, pour que tu fasses... Это помогало держать концентрацию. Эльза не получала с ним разрядку и не чувствовала удовлетворения - и стала для него фригидной. Сначала он удивлялся и спрашивал, что опять сделал не так, потом злился и оскорблял её. Когда после свадьбы прошло пару лет, а детей так и не наметилось, она стала недоделанной и никчёмной. Свекровь во время семейных сборищ советовала ей знакомых врачей и говорила, что это наказание за её грехи.
- Да, я не умею трахаться и мне плевать на твоих древних греков, - сказала Эльза, собирая чемодан. - Я столько времени тратила на тебя, твои интересы, секс в те дни, когда ты не устал и хочешь этого. Я читаю, смотрю кино, у меня болит голова - какая разница, если сам благоверный изволит вставить! Такая милость оказана, только на колени и падай. Ты хоть раз поинтересовался, как дела у меня? Как продвигается перевод, как я себя чувствую, чего я хочу? Я не картинка, не резиновая кукла, не робот, которому доступно несколько команд: приготовить ужин, постирать рубашки, раздвинуть ноги и терпеть, как взрослый мужчина грызёт мне грудь с идиотическим видом. Я человек, который хочет знать, что рядом есть кто-то родной и близкий, с кем можно посмеяться над какой-нибудь глупостью, обсудить понравившуюся книгу и заснуть в обнимку, не чувствуя упирающуюся в задницу опухоль, которая, видимо, напрямую влияет на состояние мозга.
Эльза тогда подумала, что он ударит её или вообще убьёт, но не смогла отказать себе в удовольствии увидеть его выражение лица. Да, она не любила его и не чувствовала к нему влечения, но если бы он видел в ней человека, если бы он стал ей другом, она жила бы с ним и не думала о разводе.
С Сашей она познакомилась почти случайно: пришла на спектакль, костюмы к которому делала её подруга. У него была эпизодическая роль, но, увидев его немного горбоносый профиль, заправленные за уши вьющиеся волосы, мягкие всплески рук и подведённые чёрным ледяные глаза, она мгновенно захотела с ним познакомиться. Конечно, она была старше, ничего выдающегося в ней не было: очень короткая стрижка, одета обычно, хотя и красиво, черты лица правильные, но не из тех, что нравятся большинству. Хотя Саша не был большинством. Эльза довольно хорошо зарабатывала, но не настолько, как она считала, чтобы привлечь только этим.
Он приходил к ней и лежал головой у неё на коленях, пока она просматривала новые материалы. Он рассказывал ей о закулисной жизни, а она занималась с ним французским. Он засыпал у неё на руке - и она не чувствовала никакой опухоли, только лёгкое дыхание.
И когда они переспали через несколько месяцев, коротко и удовлетворённо, без шарящих по всему телу рук и обслюнённых сосков, он обнял её и сказал: "Спасибо, Эльзочка", - и ей захотелось плакать, такой он был чудесный.
* * *
- Ну вот и всё, - сказала она, убирая в сумку свидетельство о браке. - Доволен?
- Очень. - Он улыбнулся. - Сейчас заскочим к тебе на работу, а потом поедем домой валяться с едой за сериалом. Дико интересно, что там дальше. У меня три дня никаких репетиций и спектаклей.
- Неужели ничего не изменилось? - насмешливо поинтересовалась она.
- Жара нет, горло не болит, все органы находятся в состоянии покоя. Я ничего не чувствую, - он пожал плечами, еле удерживаясь от улыбки.
- Да ну тебя. А мне придётся привыкать к мысли, что у меня есть муж...
- Какой из меня муж, - он махнул рукой. - Сплошные формальности. Просто Саша, который просто влюблён, а ты терпишь его и позволяешь иногда пригреться рядом.
- Дурачьё. - Эльза поднялась на цыпочки и чмокнула его в щёку.
Стеклянный мальчик встретил стеклянную девочку, и они долго любили друг друга, а потом разбились на тысячу осколков и рассыпались звёздной пылью... Такую сказку она написала в девятом классе. Надо найти её и отправить в журнал.