Хромой лежал в траве и слушал, как шумит ветер. Полчаса, час, два часа в день Черта разрешала ему побыть кем-то другим. Тем, кто умер у него внутри, когда ему было шесть - при падении с горки. Кем-то, кто любил своё тело - лёгкое, тонкое, сильное. Иногда Черта впускала его на несколько часов, но, вернувшись, он обнаруживал, что прошло несколько минут.
Он не слышал, как она подошла и легла рядом. Не она, конечно, мираж, морок, который создала Черта - то ли помочь, то ли поиздеваться. Сашенька. Гаврош. Совсем другая, близкая и знакомая, какой она просто не могла быть на самом деле.
- Давно ждёшь? - спросила она.
Чаще Саша хранила молчание.
- Я не жду, - он улыбнулся. - Просто лежу и смотрю в это странное небо, слишком яркое, чтобы быть настоящим.
- Хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Сказку? - Он посмотрел на неё удивлённо.
- Про человека, который был ангелом.
Она лежала близко, и Хромой чувствовал её дыхание у себя на щеке. По телу побежали мурашки.
"Прекрасный, но холодный, как мраморное изваяние, чуждый всему и от всего отдалившийся. Когда он появлялся среди людей, все взоры были прикованы к нему. Он был прекраснее всех принцев, говорил на всех языках, забытых и несуществующих, а солнечные блики, запутавшиеся в его длинных волосах, казались россыпью драгоценных камней".
Хромой слушал. Её голос вёл за собой - и ему невозможно было не подчиниться...
Раз. Он вспомнил, как пахло в больничной палате. Вспомнил жёсткую койку, запах фруктов, которые приносила мать, шуршание книжных страниц. Как он впервые попытался встать, опираясь рукой на медсестру, пропахшую лекарствами, нафталином, чужой смертью. Как впервые понял, что больше никогда не будет ходить свободно, как прежде.
Два. Гогот одноклассников. Крик учителей. Радость, что волосы наконец отросли настолько, что их можно заправить за уши. Одноклассница, которая ему нравилась, а потом он услышал случайно, что летом в деревне она топила котят - и его передёрнуло от боли и отвращения.
Три. Мокрые странные поцелуи, больше похожие на поедание мидий. Понимание, что одиночество - такое же свойство, как цвет волос, рост, высота голоса. Невидимое отделяющее стекло.
"Когда-то он стремился помогать людям. Исцелять душевные раны, дарить утешение и покой. Но потом он узнал их. Узнал цену добру и цену ненависти. Замкнутый круг страдания. Равнодушие, мелочность, зависть. Душа его очерствела, а прекрасные глаза как будто подёрнулись льдом. Боги подрезали ему крылья - и он потерял способность летать. Люди, восхищаясь его красотой, не смели приблизиться к нему, чувствуя исходящий от него холод. И никто не знал, как он несчастен и одинок. Как тот младший принц, на рубашку которому не хватило крапивы, и вместо руки у него навсегда осталось лебединое крыло..."
- Так красиво, - сказал Хромой. - И так печально...
Саша отвернулась, и он придвинулся к ней, почти коснувшись носом её плеча.
- Любая красота печальна, - ответила она. - Потому что быстротечна и хрупка. Скульптуру можно разбить, картинку разрезать, а человек... Самые красивые черты рано или поздно становятся уродством.
Конечно, это была не она, это не могла быть она. Или всё-таки?..
"Скажите же червям, когда начнут, целуя..." - вспомнил он и обнял её одной рукой, другую подложив под голову.
И они лежали так столько, сколько им было позволено.