42

Юрий Рыбко. Юрист по призванию.

Антон мечтающее смотрел в большое французское окно, одетое в узорные портьеры, за тем, как падали снежинки, похожие на маленькие белые точки. Целый рой кружащихся пушистых точек и сотканное из них гигантское мягкое одеяло. Слева выглядывали высокие пушистые ели, вдалеке современные дома, утыканные трубами и антеннами, и вся эта городская картина больше напоминала коллаж хай-тека с зимними пейзажами Алексея Саврасова. Он подумал о том, что небольшая головная боль, возле лба, не дающая покоя с утра, точно была к снегопаду и возможно скоро пройдет.

- Антон завис, - весело произнес Игорь.

- Мы бизнес обсуждаем или в окна глазеем? - оборвал его Юрий, - если никому ничего не надо, то я пошел домой.

Антон оторвался от окна и посмотрел на своих давнишних и оттого близких друзей. Все они подружились, когда приехали со своих деревень и поселков поступать в институты и покорять незнакомый город. С еще детским чувством, что все получится и все впереди, что они обязательно станут знаменитыми, какими-нибудь директорами больших предприятий или министрами по важным делам, даже возможно актерами, врачами, секретными агентами. Что у них, несомненно, есть скрытые таланты, например, уникальный голос или виртуозная игра на инструменте или даже что-то необычное, типа экстрасенсорных способностей. Что город примет их с распростертыми объятиями, обязательно поможет, как случается в романтических фильмах и книгах. Правда, скоро они поняли, что такое не происходит в жизни и город не терпит чужаков и выскочек, а благоволит детям влиятельных родителей. Как быстро прошло это время и сейчас они все больше становились прагматиками против вчерашних романтиков.

Так получилось, что все поступили: Игорь и Юрий стали юристами, а Антон освоил профессию маркетолога. Пять лет после окончания институтов пролетело незаметно, оставив на троих богатый трудовой стаж из более десятка разных работ у мелких и средних предпринимателей, но ничего по-настоящему стоящего. Город и не думал сдаваться: нужны были связи, которых ни у кого не было, родственники, которые сами искали помощи, деньги, которых едва хватало на жизнь. Оставалась только одна надежда, беспощадно толкающая ребят на сомнительные авантюры.

И вот сейчас в руках друзей был очередной заманчивый проект на грант местного олигарха - совместный бизнес в виде новой юридической фирмы, а это, помимо арендованного офиса в самом центре города, бывшей в употреблении, но вполне подходящей мебели, еще и собственные карьеры начинающих предпринимателей. Вокруг сотни юридических консультаций, десятки адвокатских бюро и еще больше юристов разного пошиба, которые все вместе сводили шансы ребят по привлечению клиентов и зарабатыванию денег к абсолютному нулю.

- Нам нужно УТП, - промолвил Антон.

- Проснулся, а по-русски можно сказать? - уточнил Игорь и поправил свои очки.

- Универсальное торговое предложение, приманка, если хотите, которая будет завлекать наших клиентов, - продолжил Антон.

- И что это может быть? - уточнил Игорь.

- Все что угодно, любая наживка, интересная клиентам, - ответил маркетолог.

- Клиентов волнует цена на юридические услуги, - высказал мнение Юрий.

- Логично, - ответил Антон, - нам нужно то, на что клиент клюнет стопроцентно.

- Дай я подумаю, если мы обещаем клиенту выиграть, плюс его устраивает цена, но это второстепенное, то налицо все слагаемые успеха, - высказал свое мнение Игорь, - но гарантировать выигрыш невозможно.

- Почему? - подхватил Антон.

- Потому что есть теория относительности, есть дела по природе своей проигрышные, - Игорь на секунду задумался и затем продолжил, - но даже в тех случаях, когда есть шансы на победу существует много разных условий, типа судья, ответчик и т.д. и т.п.

- Судью то мы рано или поздно узнаем, - уточнил Антон.

- Не то, я имею в виду связи с судьей, его помощником, секретарем, возможно чиновником, имеющим выходы на председателя суда, даже адвокатом, который в студенческие годы учился вместе с судьей, - ответил Игорь. - Того, чего у нас нет.

- Большое значение играет защита контрагента, - продолжил Юрий.

- Хорошо, если все прочие условия вам известны и защита ответчика будет слабой, шансы выиграть дело повышаются? - уточнил Антон.

- Теоретически, да, - заключил Юрий.

- Наши шансы точно повышаются, - подтвердил Игорь.

- Итак, нам нужен бестолковый юрист, который будет защищать контрагентов, - подытожил Антон. - И этим обстоятельством мы можем управлять.

- Во-первых, где ты возьмешь бестолкового юриста? - удивленно произнес Юрий.

- С этим проблем точно не будет, юристов, которые не могут найти нужный закон, не то чтобы статью, сколько угодно, - ответил ему Игорь.

- Понятно, и во-вторых, как ты этого юриста впихнешь контрагентам? - уточнил Юрий.

- А вот это уже моя работа, вы главное свою делайте - дела выигрывайте, - ответил Антон.

- Предлагаю слоган - победа нашему клиенту! - уточнил Игорь.

- Победа нашему клиенту! - уверенно подхватил Антон.

- Ничего не понимаю в твоем маркетинге, но идея мне не нравится, - ответил Юрий.

- Главное начать, там доработаем, - произнес Антон. - У вас есть мысли по символике нашей фирмы?

Юрий относился к консервативным юристам, радеющим за традиции и правила. В свои двадцать девять лет он был на несколько месяцев старше своих друзей, но уже твердо усвоил атрибуты успешного правозащитника. В рабочее время на нем непременно были: черный костюм-тройка, натертые до блеска туфли с заостренными носками, на левой руке неплохая копия часов Rolex c золотым напылением, в правой руке темно-красный портфель из крокодиловой кожи, внутри которого находилась его любимая перьевая ручка Parker. Эти вещи, помимо того, что были дороги Юрию, одновременно служили ему своеобразными оберегами профессионального благополучия. Все остальное Юрий менял, часто не соблюдая цветовые и прочие совместимости, ориентируясь на собственный вкус. И если представить обладателя всего этого как высокого парня около ста девяноста сантиметров с лысой и местами неровной головой, выразительными черными глазами, губами-варениками, тонкими и длинными конечностями, низким баритоном, похожим на бас, то на клиентов он производил весьма неоднозначное впечатление. В юридическом плане Юрий мог похвастаться знанием наизусть большого количества статей и различных дефиниций, которыми он умело начинял свои речи и этим способствовал формированию имиджа умного или даже заумного юриста.

Игорь выглядел по-другому: среднего роста, избыточного веса, всегда в просторных рубашках, темных брюках и лёгких мокасинах. На круглом лице за очками с толстыми стеклами в роговой оправе бегали маленькие глазки. Всегда и везде этого правозащитника неизменно сопровождали кожаная борсетка и самый новейший смартфон - гаджеты были его слабостью. Игорь отлично владел речью и письмом, много читал и мог поговорить на любые, даже странные темы с самыми необычными собеседниками. Он был продвинутым пользователем многих электронных ресурсов от коллекций анекдотов до Президентской библиотеки. Среди друзей он лучше всех ладил с клиентами, используя простую и беспроигрышную формулу: сначала выслушивал посетителя и уточнял все нюансы, затем рассказывал пару страшных историй на данную тему и предлагал правильный путь, который он сможет определить после изучения неоднозначной судебной практики, консультаций с коллегами (в том числе, судьями и прокурорами), а также подготовки необходимых документов. После такого разговора, незначительно отличающегося от клиента к клиенту, договариваться о хорошем вознаграждении не составляло особого труда. Клиентам особенно импонировала позиция Игоря воспринимать их слова как нечто среднее между истиной в последней инстанции и проповедью священника. Казалось, он верил клиенту даже больше, чем себе.

Антон был маркетологом, и это тот самый случай, когда человек и профессия слились в одно целое. Невысокого роста, подвижный и оптимистичный, с яркими новаторскими идеями, он мог в любое время договориться с кем угодно и о чем угодно, продать и купить, обняться и подраться, но в одном он оставался неизменным - способности врать и обещать. И даже друзья не могли точно определить, в каком конкретно месте у Антона заканчиваются сведения, претендующие на факты, и где начинается ложь во всех ее проявлениях - от маленьких искринок сомнений до бесшабашного зиливайства. Он настолько хорошо верил в то, что говорил, что верили и те, кто его слушал. Антону не было равных в умении обещать с три короба и полную тележку. Собеседник мог почувствовать, что разговаривает с успешным бизнесменом, имеющим связи со всеми министрами, что сейчас тот приступает к строительству какого-нибудь крупного завода и пребывает в сомнениях относительно смены своей возлюбленной на победительницу интернационального конкурса красоты. При следующем разговоре с Антоном министры менялись на депутатов, заводы на фабрики, а красавица на дочь банкира и театр одного актера продолжал свои фантастические гастроли. Рожденный под знаком овна, Антон имел врожденные актёрские способности, ко всему был человеком свойским, одновременно упрямым и прямолинейным. В одежде он не отдавал чему-либо особых предпочтений и мог несколько недель носить одно и то же, например, джинсы, водолазку и кроссовки.

Каждый из друзей обладал своими способностями и одновременно особенностями, отлично соединенными в формулу крепкого мужского тандема.

На следующий день в одиннадцать часов утра Антон поднимался по широким лестничным маршам Академии экономики и права, где работала методистом его младшая двоюродная сестра. Найдя ее в лаборантской на кафедре гражданского права, он, обняв и поцеловав девушку, сразу стал расспрашивать о семейных делах. По полученным данным статус сестры не изменился: несмотря на многообещающие знакомства с офицерами, студентами и разными творческими личностями, романы заканчивались, оставляя на память фотографии, недорогие подарки и сердечные раны. У старшей двоюродной сестры судьба, наоборот, сложилась более успешно: своего мужа она встретила еще в школе на соседней парте, сначала не замечала, а потом присмотрелась и влюбилась на всю жизнь. Вместе окончили медицинский институт, вместе стали стоматологами, вместе работали в крупной частной клинике, вместе воспитывали троих прекрасных детишек и достраивали семейный дом.

Антон поделился своими новостями, как всегда приукрашенными, но не забыл пожаловаться и на временные финансовые неудачи, чтобы исключить просьбу сестры о материальной помощи, которую она при встречах не забывала озвучивать. Тем быстрее он решил перейти к главному вопросу:

- Я сейчас раскручиваю свою юридическую фирму и мне нужен выпускник вашей академии для стажировки и последующего трудоустройства.

Девушка понимающе кивнула:

- Самых способных разбирают еще до выпускных экзаменов, а вот хорошистов могу поискать.

Антон поправил:

- Мне нужен выпускник другого рода, так скажем, наиболее отстающий в учебном плане, чтобы адаптировать его к жизни.

Девушка непонимающе пожала плечами и спросила:

- Это типа реабилитация такая?

- Да, социальная программа, - уклончиво ответил Антон.

- Один? - уточнила девушка.

- Одного достаточно, а то, боюсь, с несколькими не справлюсь, - ответил Антон.

Сестра развернулась к компьютеру и, быстро постучав пальцами по клавиатуре, спросила:

- Ну вот, два года назад два таких выпускника, год назад еще один, тебе их фамилии и телефоны?

Антон кивнул. Девушка пощелкала мышкой и принтер, немного пошумев, выдал один листок бумаги с информацией по трем выпускникам академии.

Поблагодарив сестру и попрощавшись, Антон вышел в коридор и сразу набрал номер сотового телефона первого в списке кандидата Ахмед угыл Баходира, то ли узбека, то ли киргиза. Когда Ахмед ответил, Антон сразу предложил ему работу юриста, но в ответ услышал, что тот уже работает на своей родине в должности помощника прокурора. Порадовавшись, что больше не услышит ломаный русский Ахмеда, Антон набрал номер второго кандидата, подумав про себя, что, наверное, надо было взять побольше выпускников.

Вторым кандидатом оказалась молодая девушка, которая пояснила, что вышла замуж два месяца назад и скоро уезжает с любимым в другой город. Антон мысленно пожелал ей семейного счастья и положил трубку. Остался последний кандидат - Алексей Баранов, которому, по словам сестры, покинуть академию помогал весь преподавательский состав во главе с деканом. После короткого звонка Антон выяснил, что этот выпускник все еще в городе, работает в каком-то творческом коллективе и может встретиться сегодня вечером. "Отлично, - подумал про себя Антон, - хоть с ним бы повезло".

К своему стыду, сразу найти Театр драмы, который в исторической части города ничем себя не выдавал, у Антона не получилось, и он стал ориентироваться по вывескам. Пройдя в разные стороны и оценив полное отсутствие театральной рекламы, молодой человек увидел бабушку и устремился к ней, чтобы уточнить местоположение культурной организации. Все оказалось просто: вход был со двора, а проход во двор через арку буквально в тридцати метрах от Антона. А вот когда он попал во двор, то сразу почувствовал творческую атмосферу: скульптуры актеров, вывески с репертуарами, деревянные причудливые беседки и большой парадный вход в театр, украшенный декоративными инсталляциями из масок. Антон толкнул дверь и оказался в просторном и уютном холле. У гардеробщицы он спросил, где найти экспериментальный театр и, получив указание, прямиком направился к нему. Поднявшись на второй этаж и пройдя по короткому коридору, он открыл дверь и увидел большой нарядный зал с освещенной сценой, на которой полным ходом шла репетиция. Антон набрал номер Баранова и услышал звонок телефона, лежащего на одном из стульев в первом ряду. Один из парней спрыгнул со сцены и направился к телефону. Антон поднял руку вверх и крикнул:

- Это я!

Парень кивнул и, развернувшись к Антону, прошагал до него ленивой шаркающей походкой, а в конце своего пути протянул руку. Внешний вид Баранова был больше обескураживающим: на лице яркий грим, прилизанные рыжие волосы, очки с толстыми стеклами, затасканный красный свитер, еще более затертые синие джинсы и черные кеды. "Вот так чудо, - пронеслось в голове у маркетолога, - надеюсь, без грима он не хуже". Антон крепко пожал протянутую руку и вслух произнес:

- Я хочу предложить тебе юридическую практику.

Баранов медленно скорчил гримасу в удивлении, а потом в отвращении и твердо произнес:

- Это не мое, ты не по адресу.

Антон полез в карман брюк, достал бумажку, и, развернув ее, прочитал:

- Алексей Баранов, выпускник Академии экономики и права по специальности "юриспруденция".

- Все так, только у меня призвание к творческой профессии.

- Работа юриста самая что ни на есть креативная. Послушай, ты получил диплом юриста и так просто хочешь от него отказаться? - с недоумением спросил Антон, повышая эмоциональность.

- Какой из меня юрист? - безразлично задал вопрос Алексей и сам на него ответил. - Я в академии дурака валял.

- Но ведь зачем-то поступил? - в надежде спросил Антон.

- Спортивный интерес, мне тогда все равно было, где и на кого учиться.

- Понимаю, но институты заканчивают не просто так. Подумай о своих родителях, которые наверняка будут гордиться, если из тебя получится успешный юрист. И я могу дать шанс, возможно, единственный в твоей жизни. Разве ты не хочешь хорошо зарабатывать и не нуждаться в деньгах, ездить на крутой тачке, построить себе дом, - произнес Антон, и в голове у него мелькнула мысль, словно он вместо актера вербует талантливого и очень нужного специалиста в крупную национальную компанию.

- Законы, судьи, бумажки и вся эта правовая хрень меня мало интересует. Еще со школьной скамьи мне больше нравилось творчество.

- Послушай, - перебил Антон, - попробуй объединить свои актерские способности с практической юриспруденцией. Может отлично сложится, и там и там на публике выступают. Ты ничего не теряешь, а стажировка не помешает. Я бы на твоем месте соглашался, не раздумывая.

- И что для этого нужно? - произнес Алексей, решив отвязаться от настырного работодателя.

- Заключить договор, переместиться в теплый офис и оказывать юридическую помощь, получая при этом вознаграждение.

Алексей, нисколько не смущаясь и по-простецки шмыгнув носом, ответил:

- Ну, давай попробуем, только ничего не обещаю и театр я тоже не оставлю.

- Без проблем, кстати, хотел спросить, получается, что в Театре драмы есть еще экспериментальный театр?

- Театр в театре, тут их три, еще есть театр мюзикла.

Пожав друг другу руки, парни договорились созвониться в ближайшее время и встретиться уже в офисе.

- В юридической фирме, где я работал, искали людей, недовольных товарами или услугами, чтобы оказывать им правовую помощь. А потом другие юристы с этой же фирмы выходили на продавцов с предложением, дескать, либо заключайте договор с нами либо мы будем помогать недовольным клиентам, привлечем разные инспекции, газеты и телевидение, но тогда ваши расходы существенно возрастут, - сказал Игорь и продолжил, обращаясь к Антону, - мне одно интересно, а как ты собрался предлагать клиентам нашего актера?

- Ваша задача, сообщить мне с кем клиент будет судиться, остальное я беру на себя, - уверенно ответил Антон, - и нужно будет найти Баранову небольшой кабинет.

- А жирно ему не будет? - спросил Игорь. - Может, еще секретаршу?

- Может, нам секретаршу? - весело уточнил Юрий. - Кстати, мы в финансы уложимся и себя и актера содержать?

- Офис подойдет самый неприметный, как и секретарша, - продолжил Антон. - С учетом последних корректировок вместе с Барановым, гранта хватит месяцев на пять-шесть, но за это время мы должны раскрутиться. Я займусь продажами актера.

- Какими продажами? - уточнил Юрий.

- Лично буду продавать услуги Баранова.

- Не знаю, как это у тебя получится, но после нескольких проигранный дел, спрос на твоего Баранова упадет, - заключил Юрий. - Тем более, клиенты увидят, что он ничего не соображает в юриспруденции.

- Не факт, - уверенно произнес Антон, - проигрыш он всегда сможет списать на неоднозначную судебную практику, а потом, сколько у нас правозащитников, которые не обременяют себя чтением законов? Сам знаешь, что в городе не осталось техникумов и институтов, которые бы не выпускали юристов.

- Тут ты прав, - подхватил Игорь, - у меня на прошлой работе был в отделе юрист - родственник заместителя директора. Так вот он думал, что юридическое лицо - это человек, который окончил юридический институт. И такие финты выдавал, что сотрудники отдела его перлы в социальные сети выкладывали. Все его обязанности сводились к следующему: послоняться по кабинетам, почесать язык и получить зарплату, а я пахал и за себя и за него, каждый день ненормированный до позднего вечера, пока не отпустят, еще по выходным выходишь и за любой "чих" - штрафы, снижение премии, угрозы. В результате, я ушел, а он до пенсии досидит.

- Да брось ты, он еще по карьерной лестнице поднимется, - съязвил Антон.

- У нас такого блата нет, поэтому мы и работаем на себя, - ответил Юрий.

- Это я на каком-то тренинге слышал, что если не хочешь работать на дядю пять дней в неделю с девяти до шести, то становись предпринимателем и будешь работать семь дней в неделю с восьми до девяти без обедов, больничных и отпусков, - произнёс Игорь.

- Хорошая перспектива, - весело ответил Юрий.

- Давайте претворять идеи в жизнь, - заключил Антон.

Недорогой офис друзья нашли по случаю быстро - в районной библиотеке освободилось помещение вентиляционной камеры в цокольном этаже. Находящееся там оборудование, уже давно неисправное, было демонтировано, о новом никто не мечтал, и поэтому в комнате сделали небольшой ремонт: выровняли стены и наклеили обои, установили подвесной потолок, а на пол положили линолеум.

Само помещение было сухим и теплым, разделенным на две части с небольшими окошками под потолком, а самое главное не требовало дополнительных вложений. После недолгих коллективных обсуждений администрация библиотеки решила сдать помещение в аренду и полученные деньги направить на пополнение книжного фонда. Объявление вывесили на двери учреждения, и в этот же день его по пути домой заметил Юрий.

После беглого осмотра друзья заключили договор аренды, особо не думая, тем более что цена была сильно ниже рыночной по причине прохода в венткамеру через читальный зал. Дополнительно к помещению передавалась в пользование старенькая, но рабочая мебель: три шкафа с антресолями, два письменных стола, пять скрипучих деревянных стульев и даже сильно затертый диван.

На первых выходных молодые владельцы юридической фирмы поклеили новые обои и обставили офис недорогими декорациями: Юрий принес с гаража два картины неизвестного художника с морем и лесом в потрескавшихся рамах, Игорь отыскал пластмассовую фемиду, десяток старых сборников законов и учебников, а Антон взял у сестры в академии поношенную мантию, которую повесили на видном месте возле книжного шкафа, заплатками к стене. В общем, офис получился ничего, вполне подходящий начинающему юристу. Друзья даже пошутили, что вполне могли бы и сами его занять.

С выбором секретаря дело обстояло сложнее: как назло, девушки по объявлению в газете приходили одна лучше другой, все хорошо знали делопроизводство, имели опыт работы, отличные рекомендации и соглашались на небольшую зарплату. После двух дней отбора друзья уже потеряли надежду найти нужного кандидата, когда в офис заглянула библиотекарь и попросила пристроить свою дочь на безвозмездную стажировку.

Неприметная и стеснительная девушка по имени Таня сразу обратила на себя внимание ребят, когда несколько раз еле слышно стучала в дверь, не решаясь ее открыть, а войдя, тихо опустилась на самый краешек ближайшего к выходу стула. Казалось, что если где-то произойдет даже небольшой шум, например, неожиданно заскрипит дверь или упадет книга, то девушка в ту же секунду как юркий зверек выскочит из помещения и остановится уже у себя дома.

Таня долгое время не могла трудоустроиться, и поэтому была не прочь приобрести хоть какие-нибудь дополнительные навыки работы. Она ничего не понимала в бумагах, не требовала зарплату и поэтому в полной мере отвечала требованиям своих работодателей.

Дополнительным Таниным плюсом послужил диплом музыкального училища по классу гитары. Среди ее хобби ребята отметили вышивание бисером икон и любовь к рок-музыке, правда, девушка оговорилась, что ей по душе легкие жанры, но парням это уточнение ничего не прояснило.

- То, что нужно Баранову, - удовлетворенно подвел итог Антон.

Когда Алексей пришел домой, то прямо с порога почувствовал запах рыбного пирога, самого любимого пирога на свете. Это старалась его бабушка, по папиной линии, с которой он жил в небольшой двухкомнатной "хрущевке". Список блюд, который у Лидии Петровны получался восхитительным, сложно было перечислить. Но Алексею помимо пирога особенно полюбились: свежеиспеченный хлеб, маринованная навага, соленые огурцы, наваристый борщ и варенье из арбуза. Бабушка уже четырнадцать лет была на пенсии, но за день успевала сделать больше, чем Алексей за неделю: протереть пыль и убрать по дому, постирать и погладить гору белья, повязать свитер и почитать книгу, приготовить первое и второе на завтрак и обед, съездить за продуктами на рынок и купить то, что сегодня продавали подешевле, пригласить к себе гостей и сходить к ним самой, поговорить с подружками, которых осталось уже так мало, посмотреть любимые передачи по телевизору, послушать песни по радио, а еще успеть поболеть и полечиться.

Лидия Петровна сразу направилась на кухню разогревать ужин, а Алексей прошмыгнул в ванную комнату мыть руки с мылом - эту привычку привила ему бабушка. Наспех вымыв руки и переодевшись в спортивное трико и футболку, которым на пару исполнилось не менее десяти лет, Алексей снял носки, потому что любил ходить босиком и сразу услышал родной голос:

- Леша, иди кушать.

- Бегу, бегу - ответил Алексей и, пройдя на кухню, сел на свое место возле старенького и шумного холодильника "ЗИЛ".

На столе уже стоял ароматный пирог и сладкий чай с ягодами брусники.

- Рассказывай, как новая работа, - начала разговор бабушка.

- Пока только готовлюсь, завтра пойду офис смотреть где-то в местной библиотеке.

- Ты же знаешь, как папа обрадуется твоему решению начать карьеру юриста.

- Знаю, только авантюрное это предложение, маловероятно, что из меня юрист получится.

- С таким настроением точно не получится, ты, давай, выше голову держи, у тебя порода какая, наша, барановская. Прадед твой знаменитым хирургом был, дед - капитаном дальнего плавания, отец - главным инженером на заводе, а ты адвокатом станешь.

- Ох, бабуль, может лучше знаменитым артистом?

- Юристом будешь деньги зарабатывать, семью содержать, а артистом для души.

- А у нас в родословной юристы были?

- А кто ж их знает, может и были, только я не знаю, если по отцовой линии.

- То есть на меня вся надежда? - пошутил Алексей.

- А то ж, - поддержала бабушка. - Ладно, кушай, потом поговорим.

Лидия Петровна сняла фартук и вышла из кухни.

Алексей потянулся за вторым куском пирога, мысленно обдумывая, сколько еще в него влезет - два или три?

На новое место Алексей принес журналы, книги и разные документы, оставшиеся с академии. Несмотря на заверения Антона в скорой стажировке Баранов решил подойти к работе с умом и купил практическое пособие для начинающего юриста. Наличие секретаря ему импонировало и внушало мысль о серьезности всего мероприятия и радужных перспективах. Время летело незаметно, и Алексей с нетерпением ожидал своих первых клиентов.

Сегодня Антон подарил начинающему юристу небольшую настольную табличку с его инициалами, предварительно сказав, что видел такую у одного знаменитого адвоката, а также напомнил, что первое судебное заседание с его участием назначено сегодня на одиннадцать утра в Индустриальном районном суде.

- Так это через час, - спохватился Алексей.

- Тогда быстрее собирайся, как раз успеешь, - поддержал Антон, спокойно наблюдая, как его подопечный забегал по офису, разыскивая нужные документы. - Готов?

- Один раз прочитал, но не все понял, там еще с регистратором надо разбираться.

- Придёшь - и разберёшься.

"Из кого только не делают юристов", - подумал про себя Антон. Ему определенно пришлось потрудиться, чтобы клиент заключил договор с Барановым. В конечном итоге роль сыграли не расклеенные флаеры на столбах возле дома клиента, адресное письмо в почтовый ящик и случайно отданная визитка, сколько то, что Баранов чуть ли не один единственный юрист, готовый взяться за дело без предоплаты и с расчетом за положительное судебное решение.

Звонок на сотовый телефон отвлек Антона от мыслей и, отвечая, он увидел, как Алексей покидает кабинет. Звонил Игорь, беспокоясь об участии Баранова на процессе. Антон заверил, что их партнер уже направился в суд и если ничего не перепутает, то скоро появится. Друзья договорились, что созвонятся после процесса.

Игорь и Юрий с обычным спокойствием от своей уверенности стояли в коридоре и ожидали приглашения в зал судебных заседаний. В пять минут двенадцатого их попросили пройти. Игорь посмотрел на коллегу, но тот только пожал плечами, намекая, что ему неизвестна причина задержки Баранова. Пройдя в зал заседаний, друзья огляделись, но ничего нового для себя не обнаружили: среднестатистический кабинет судьи квадратов около двадцати с большим письменным столом и двумя небольшими столиками для прокурора и секретаря. Для всех остальных предназначались два ряда узких и длинных деревянных лавочек. На столе судьи типовой набор: электрический чайник и стоящая рядом с ним кружка с логотипом Фемиды, монитор с приклеенными сбоку стикерами, семейная фотография, забитый органайзер, гражданский процессуальный кодекс с десятками цветных закладок и несколько томов разных дел.

Сама судья в красивом строгом платье и без мантии казалась не столько принципиальным представителем судейской профессии, сколько весьма приятной женщиной.

Друзья разместились на лавочке в первом ряду по обе стороны от своего клиента и достали папки с документами. К процессу ребята подготовились и заранее обсудили все моменты юридической защиты клиента, хотя дело, как они считали, не было особенно сложным и состояло в следующем: собственник придорожного кафе подал иск к двум автолюбителям, которые, проломив стену здания, въехали прямо в его банкетный зал. Хорошо, что в столь раннее время посетителей не было, и никто в кафе не пострадал. Виновник дорожно-транспортного происшествия должен был понести все расходы по ремонту кафе и автомобилей, которые не покрывались страховой компанией. Особенность дела заключалась в том, что клиент юридической компании, некто водитель Исламов, был не прав. Именно он ранним утром, находясь в состоянии алкогольного опьянения, не справился с управлением и, прихватив по пути газель другого автолюбителя, вместе с ним въехал в кафе. Пользуясь своими связями в госавтоинспекции и предварительно отстегнув хорошую сумму нужным людям, он оспорил акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения и избежал административной ответственности. Со всеми свидетелями Исламов и его родственники провели тщательные беседы, после которых очевидцы забыли то, что видели и вспомнили то, что им сказали увидеть.

Пострадавший в аварии шестидесятитрехлетний Пашков, водитель газели местного водоканала, вопреки всем законам и проведенному расследованию был признан виновным. А доказательством этому послужили показания свидетелей и постановление о привлечении к административной ответственности за превышение скорости. К слову сказать, старенькая газель очень давно никаких скоростей не превышала и даже мечтать об этом не могла, но постановление утверждало обратное. Пенсионер требовал справедливости, обвинял всех в мошенничестве, постоянно и громко ругался, нарушая порядок в судебном заседании, чем заслужил неоднократные вызовы приставов. И таким поведением Пашков все больше укреплял мнение о себе как об агрессивном и безответственном виновнике дорожно-транспортного происшествия.

Сегодня пенсионер задумал отплатить своим обидчикам, прибегнув к помощи вовремя подвернувшегося "опытного и известного в таких делах правозащитника" Баранова. Свидетельствующий об этом рекламный буклет Пашков держал в своем паспорте.

Правоту пенсионера подтверждал видеорегистратор с его автомобиля, запись которого он собирался предъявить сегодня в суде и показать, как он думал, всем крахоборам, кузькину мать. Этот регистратор Пашков передал Алексею два дня назад для извлечения записи, так как самостоятельно это сделать не решался по причине неумения общаться с современной техникой.

И вот сейчас участники процесса ждали первого выхода Баранова, правда, каждый возлагал на него абсолютно противоположные надежды. Но защитника не было уже ровно полчаса с момента начала заседания.

Алексей появился, когда в процессе завершалось исследование доказательств. Он приоткрыл дверь и, засунув только голову, виновато посмотрел на судью, словно строгого преподавателя, поздоровался, извинился и попросил пройти. Судья разрешила и Алексей, спешно дойдя до лавочки, сел рядом с пенсионером, поставив на пол полиэтиленовый полупрозрачный пакет с большим логотипом известного в городе продуктового магазина. Засунув руку в пакет, он принялся сильно шуршать, доставая документы.

- Представитель истца, - судья обратилась к Баранову после того, как он, нащупав паспорт и доверенность, положил их на стол секретарю. - Вам известны права?

- Некоторые помню, - честно признался Алексей.

Судья открыла кодекс и зачитала процессуальные права и обязанности, а затем посмотрела на представителя и снова спросила:

- Сейчас известны?

- Угу, - кивнул Баранов.

- У Вас есть заявления, ходатайства?

- Что? - уточнил Алексей.

Судья внимательно посмотрела на защитника и продолжила, добавив в свою речь немного раздраженных ноток:

- У Вас есть ходатайства?

- А, нет, - заверил Баранов.

- Тогда у меня к Вам вопрос, Пашков ссылается на запись видеорегистратора, что Вы можете сказать по этому поводу?

Алексей полез в пакет и, прошуршав некоторое время, обескураживающе поднял голову:

- Кажется, забыл.

Игорь с улыбкой посмотрел на Юрия. О таком повороте событий они даже не мечтали.

- Что на записи регистратора? - продолжила судья.

- Я не успел посмотреть, шнура не нашел, - тихим голосом ответил Баранов.

- Стороны не возражают закончить рассмотрение дела по существу, - продолжила судья, обращаясь к присутствующим и уже не в силах терпеть такое отношение представителя.

- Нет, Уважаемый суд, - дружно ответили Игорь с Юрием.

После оглашения материалов дела судья объявила прение сторон. Представитель истца попросил удовлетворить исковые требования в полном объеме. С пламенной речью выступил Игорь, особенно подчеркнув честность и порядочность их подзащитного, и скрупулёзно перечислил все свидетельства невиновности Исламова.

Пашков говорил невнятно, сбивчиво и не по существу о том, что он не верит в правосудие и все можно купить.

Баранов сказал, что пенсионер не виноват и автоинспекция не правильно составила постановление на Пашкова, а не на Исламова. И запись видеорегистратора подтверждает невиновность Пашкова. Реплик не последовало.

Выслушав всех участников, судья уведомила, что удаляется в совещательную комнату и развернулась к монитору, а секретарь попросила всех присутствующих выйти в коридор. После пятнадцати минут ожидания, секретарь пригласила всех обратно в кабинет, а судья огласила резолютивную часть решения, согласно которому исковые требования удовлетворялись в полном объеме и вся ответственность возлагалась на Пашкова.

Пенсионер первым покинул кабинет, махнув на всех рукой, и, проходя по длинному коридору мимо бесконечных дверей с табличками судей, помощников и секретарей, в расстроенных чувствах повторял:

- Сколько судей, сколько дармоедов.

Алексей увидел, как Игорь с Юрием радостно пожимали руку Исламову и не успел заметить, как Пашков уже ушел. Спохватившись, Баранов побежал за клиентом и, догнав его уже на улице, подбадривающе произнес:

- Мы обжалуем это решение, у нас есть шансы.

Расстроенный пенсионер молча закурил и пошел дальше. Казалось, что судебный вердикт согнул его еще больше.

Развалившись в кресле напротив Баранова, Антон с довольным видом крутил в руке карандаш.

- Поздравляю тебя с дебютом!

- Было бы, с чем поздравлять, - угрюмо ответил Алексей.

- У каждого случаются и успехи и неудачи, какие твои годы, - спокойно ответил Антон. - Как то мне один успешный адвокат сказал, что в исходе любого дела он абсолютно уверен только на пятьдесят процентов. А ты хочешь сразу выигрывать.

- Да я вообще мало что в этом процессе понял, - продолжил Алексей.

- А что тут понимать, не прав твой клиент и все.

- В том то и дело, что прав, а я ничего не сделал, чтобы это доказать.

- Ладно ты, не переживай, зато клиент сэкономил на твоем гонораре.

- Может мне какую-нибудь стажировку пройти с опытным адвокатом, ума набраться, а уже потом защищать клиентов, - спросил Алексей.

- Практика - твоя стажировка, а какому адвокату ты нужен без приданого? Всему свое время, ты только начинаешь, смотри на других юристов, перенимай их приемы, так и разберёшься.

- Пока я буду разбираться, мои клиенты будут проигрывать.

- Вначале многих великих побед лежали еще более великие неудачи - это какой-то мыслитель сказал, - произнес Антон.

- Хорошо тебе со стороны рассуждать, а как мне смотреть в глаза людям, которые с моей помощью суды проигрывают?

- А как врачи смотрят в глаза родственникам, когда пациенты умирают? Это работа такая, со временем привыкнешь.

- Врачи хотя бы делают все от них зависящее.

- Ну, так тебе и карты в руки, делай все, что от тебя зависит, выступай, защищай. Помнится, ты говорил о призвании к творческой профессии, я скажу, что у тебя призвание к юридической профессии. Природа призвания одинаковая. Так что не расстраивайся, а засучи рукава, у тебя впереди много работы. Вот, кстати, и новый клиент, принимай документы, знакомься.

Антон вытащил из папки документы, положил на стол юристу и, попрощавшись, вышел из кабинета.

"Выступал я уже", - подумал про себя Алексей, вспомнив начало второго курса в академии, когда заведующий кафедрой прочитал первую лекцию по конституционному праву России. В то время он, как и большинство студентов, еще записывал лекции, а потом готовился по ним к занятиям. Через несколько дней на семинаре всей группой они познакомились со Светланой Сергеевной, молодой преподавательницей, которую студенты уже давно и заслуженно называли "СС". И было за что. Первое занятие она начала с вопроса о предмете конституционного права России и спросила, кто хочет ответить. Двое отличников сразу вызвались и, практически пересказав лекционное определение, в ответ получили двойки. Затем "СС" по очереди опросила оставшихся в группе студентов, которые по тетрадям и учебникам зачитали определение предмета, но и в этом случае никто не угодил преподавателю. Уведомив группу о коллективной отработке, "СС" попросила выучить единственно верное определение предмета конституционного права, данное каким-то профессором и доработанное ею.

На следующей лекции по конституционному праву заведующий кафедрой посетовал, что преподаватели, дескать, жалуются на студентов, которые плохо готовятся к занятиям и не читают его лекции. А также добавил, что такое отношение не приемлемо для высшей школы и будущие профессиональные юристы могут получиться только из ответственных студентов.

Друг толкнул Алексея локтем и произнес:

- Давай скажем правду, пусть узнает!

И Алексей поднял руку, а когда профессор дал ему слово, то встал и перед всем факультетом рассказал, что для "СС" профессорские определения не правильные, а правильные только те, которые дает она. И двойки вся группа за это получила незаслуженно. Лектор внимательно выслушал Баранова, удивленно покачал головой и пообещал, что обязательно во всем разберется. Разобрались в этот же день: "СС" объяснила профессору, что мальчик не правильно ее понял, лекции профессора - это непреложная истина и недоразумений больше не будет.

На всех последующих занятиях до конца семестра Алексей получал одни только двойки и уже мысленно попрощался с высшим образованием, но сдаваться передумал. Обложившись всеми имеющимися в библиотеке книгами по конституционному праву, он к концу семестра стал признанным экспертом по этому предмету на всем курсе, дословно цитируя большую часть Конституции России. А когда двоечник занял первое место в межвузовской олимпиаде, сдав тест на девяноста девять баллов, по поводу чего долго спорил с профессорами конкурсной комиссии о некорректности вопросов, то "СС", побоявшись, что Баранов будет знать предмет лучше ее самой, закрыла все отработки.

А вот одно из жизненных правил Алексей с этого случая вынес - прежде чем что-то сказать, надо хорошо подумать, какую цену ты готов заплатить за свои слова.

Услышав радостный смех в соседнем кабинете, Алексей догадался, что это Антон развлекает Татьяну, подкармливая конфетами и шоколадками. Они быстро подружились и подолгу болтали на разные темы.

Новым клиентом Баранова стала бабушка, бывший учитель истории, на которой именно этот биографический факт отразился больше всего. Мария Петровна говорила много и обо всем, но больше о тех волшебных советских годах, настоящих людях и светлой мечте. Он вспоминала о своих заслугах, званиях и выпускниках, некоторые из которых стали большими людьми и поздравляли ее на каждое день рождение. Настоящее время ей ничем не нравилось: высокими ценами, маленькой пенсией, дорогими лекарствами и, конечно, плохими врачами. Доктора никак не давали ей покоя, залечивая и перелечивая так, что уже точно никто не мог сказать, что из-за чего возникло. Баба Маша прошла все поликлиники и больницы, заслуженных экспертов и доцентов, рассказала о своих недугах и лекарствах, но никто так и не признался, что диагноз рассеянного склероза врачи установили ей слишком поздно. И даже после магнитно-резонансной томографии головного мозга доктора еще долго направляли пациента на разные анализы, пока один молодой невролог не догадался заглянуть в томограмму и, увидев очаговые поражения мозга, установил правильный диагноз. И сейчас никто не мог сказать, почему все так получилось. То ли доктора попрятались от пациентов за своими компьютерами, приборами и направлениями, то ли баба Маша как типичный пенсионер вызывала у них недовольные отмашки или никто из врачей не владел гериатрией на том уровне, чтобы разобраться в болячках пенсионерки. Но одно было очевидно, пожилые люди рано или поздно получали свои диагнозы, стоически проходя все обследования, даже по которым заканчивались реактивы, ломалось оборудование либо врачи уходили в отпуска. И поэтому одни результаты приходили в негодность, а других еще не было, а когда они появлялись, то уже надо было пересдавать первые. С лекарствами дела обстояли еще сложнее: те, которые выписывали врачи, нельзя было купить, но были другие - дороже в два, три или десять раз. Таким образом, болезни не только подрывали здоровье, но и вызывали большую брешь в бюджете. Единственно кому все это было выгодно, так это здравоохранению, которое ежегодно увеличивало количество своих чиновников от маленьких специалистов до заместителей по разным делам. Они придумывали правила, стандарты, инструкции, программы, потом все это дорабатывали и меняли, повышая доступность, а по сути, устанавливая все новые и новые преграды на пути получения пациентами медицинской помощи. Строились новые суперсовременные медицинские центры, куда набирались самые высококвалифицированные специалисты, которые ждали своих самых тяжелобольных пациентов. И эти пациенты тоже ждали, когда станут тяжелобольными и, единожды пройдя все барьеры, попадут в эти центры, чтобы с одной операции пересадить себе орган, удалить опухоль или ввести пилюлю и сразу избавиться от тяжелого недуга.

Марии Петровне никакой новый центр помочь не мог и поэтому она, написав жалобы главному врачу, а затем и разным чиновникам, вплоть до Президента, решила подать на врачей в суд. С горем пополам она составила исковое заявление, и с верой в справедливость продержалась весь судебный процесс. С учительским терпением она объясняла судье и врачам, что лечение было запоздалым и поэтому не принесло ей требуемого облегчения. В ответ судья посоветовал пенсионерке обратиться за помощью к адвокату.

Марии Петровне повезло - в почтовом ящике оказалось объявление, что некто Баранов бесплатно помогает в тяжбах с врачами и больницами. Бабушка поняла, что это воля Божья и посели стоить связаться с юристом.

К слову сказать, ни первое, ни последующие впечатления от самого Баранова ее нисколько не успокоили, но решившись проверить правозащитника в деле, она заключила с ним договор.

Само дело было странным, а точнее сомнения вызывала проведенная судебно-медицинская экспертиза. Эксперты сошлись во мнении об имеющихся диагностических и лечебных ошибках со стороны врачей, но указали об их малозначительности и не нашли причинно-следственной связи между запоздалой диагностикой, несвоевременно начатым лечением и быстрым развитием рассеянного склероза. Самым интересным было то обстоятельство, что судебно-медицинские заключения по аналогичным делам, которые Баранову удалось найти в Интернете, содержали прямо противоположные выводы. С другой стороны ничего удивительного в таком заключении не было, так как один из экспертов являлся профессором кафедры поликлинической терапии медицинского университета. И эта кафедра располагалась в поликлинике, к которой баба Маша предъявила иск.

После такой экспертизы шансы пенсионерки сильно уменьшились, и размер компенсации за причиненный ей вред жизни и здоровью не сулил ничего хорошего. Юрий, защищающий больницу, уже поставил точку в этом деле. Немного проблем доставлял весьма дотошный прокурор, который скрыто и явно помогал беззащитной бабушке. Игорь, недовольный помощью прокурора, предпочитал не вмешиваться, чтобы не ухудшить дело, вспомнив про себя услышанную еще в институте известную, но измененную фразу: "Прокурор и судья - одна сатана".

В общем, появление в судебном заседании Баранова все восприняли по-разному. На сей раз, Алексей исправился и пришел заранее, он даже успел внимательно изучить материалы дела, любезно, но выборочно предоставленные ему Антоном.

И вот сейчас, сидя на стуле за небольшим столом, он достал папку и, вытащил из нее большую стопку беспорядочных листов бумаги. Листая страницы и шурша бумагой, он тщетно пытался найти все листы судебно-медицинского заключения. Получив замечание от судьи, Алексей стал листать тише, но последние страницы с выводами так и не попадались. Это был полный бардак в бумагах. Он подумал о том, что надо было лично положить документы, а не перекладывать эту работу на Таню.

Когда настала его очередь выступать, он медленно поднялся, напомнив недовольного студента, которого неожиданно спросил преподаватель и, рассыпав несколько страниц, лежащих у него на коленях, нагнулся их собирать.

Судья, молодой мужчина лет сорока пяти, с усмешкой наблюдал за Барановым и, дождавшись, когда тот собрал с пола все бумажки, прямо спросил:

- Вы к процессу готовились?

Алексей, по привычки шмыгнув носом, честно ответил:

- Да.

- Тогда изложите Вашу позицию, - продолжил судья, - желательно подкрепив правовыми аргументами.

Баранов немного наклонил голову вперед и начал:

- Бабушка Маша, то есть истец, уже много натерпелась от врачей. Они поздно поставили диагноз и поздно начали лечение, поэтому склероз начал быстро развиваться. В общем, без специального лечения она была около года и ее здоровье сильно пострадало.

Алексей волновался, потому что не нашел нужных документов, ничего не понимал в медицине и не знал, что говорить. И лицо судьи не сулило ничего оптимистичного, а его глаза никак не останавливались на истце и ее представителе. Спокойные и рассудительные речи докторов и судебно-медицинское заключение сделали свое дело. И сейчас судья скорее хотел завершить дело, чем продолжать выслушивать эмоциональные нападки пенсионерки и ее защитника.

- В заключение написано, - продолжал Баранов, - что врачи допустили разные отклонения от стандартов, несвоевременно поставили диагноз, начали лечение. Более того, некоторые лекарства ей вообще были не нужны, соответственно, могли причинить вред. Я не понимаю, как эксперты не смогли связать врачебные ошибки с вредом жизни и здоровья. Прошу суд критически отнестись к экспертизе, у врачей всегда была корпоративность, все доктора друг друга знают. Я прошу суд удовлетворить исковые требования в полном объеме.

После выступления Алексея слово взял Юрий:

- Уважаемый суд! Голословные утверждения представителя истца всего лишь сказанные вслух мысли, которые на данном судебном процессе ничем не подтвердились, у нас нет ни одного доказательства вины лечебного учреждения. Более того, нет причинно-следственной связи между отдельными малозначительными упущениями докторов и наступившими у истца неблагоприятными последствиями. О том, что эти упущения не играют никакой роли, нам свидетельствовали уважаемые эксперты, профессора и врачи высшей категории, имеющие большой стаж работы в практической медицине. У нас также нет оснований сомневаться в компетентности экспертов, а утверждение о том, что в нашем городе все врачи друг друга знают, не выдерживает никакой критики. Так мы дойдем до того, что адвокаты, прокуроры и судьи, закончили один юридический ВУЗ, тоже знают друг друга и могут быть заинтересованы. Не будем забывать, что эксперты несут уголовную ответственность за дачу заведомо ложного заключения. То, что представитель истца ссылался на какие-то другие экспертизы, с его слов, по аналогичным делам нельзя принимать во внимание. Во-первых, мы не знаем, были ли повторные или дополнительные экспертизы по данным делам, во-вторых, мы не уверены, что это аналогичные дела, а в-третьих, мы точно можем утверждать, что эти экспертизы были проведены не в отношении Марии Петровны, соответственно, есть множество индивидуальных особенностей развития рассеянного склероза. И так просто экстраполировать одни сведения на другие ситуации мы не можем, это безрассудно и ошибочно.

По-человечески мы понимаем истца, но мы знаем и то обстоятельство, что в наше время пациенты все чаще стали прибегать к судебной защите, обвиняя врачей в своих болезнях. Но ведь не врачи являются причинами болезней, они только помогают нам, облегчают страдания, особенно когда эти болезни неизлечимы. И у истца именно такое заболевание. Рассеянный склероз - это хроническая иммунная патология, поражающая головной и спинной мозг. Мы нисколько не снимаем с себя ответственность за дальнейшее лечение Марии Петровны, но мы не можем забрать деньги, выделенные государством на лечение одних пациентов в ущерб другим. Прошу суд отказать в удовлетворении иска.

После исследования всех доказательств, прокурор озвучил заключение, в соответствии с которым просил отказать в иске.

Аналогичное решение судьи баба Маша восприняла эмоционально и немного расплакалась. В коридоре, сидя на лавочке, она достала из сумки стеклянный флакон с Корвалолом и попросила Алексея взять стакан, налить в него немного воды и накапать сорок капель лекарства. Баранов быстро выполнил просьбу, попросив стакан с водой у помощника судьи.

- Вы не переживайте, мы еще поборемся, - сказал он, когда она немного успокоилась, - я подготовлюсь.

Радостное волнение, которое было у Алексея последнее время, сменилось полным разочарованием. Он шел по улице и думал о том, что зря возлагал надежды на юридическую практику. Все эти законы ему никогда не нравились. И какой только черт дернул его поступить на юридический факультет?

Обидно было и от своего бессилия. На его глазах принимались судебные решения, которые одним людям приносили победу, а другим - поражение. И в этих несправедливых решениях была его вина, потому что он не смог защитить своих клиентов и оправдать их надежд.

Да, он - никудышный юрист, которого к счастью преподавателей и деканата выпустили из стен академии, посчитав неудачной эволюционной веточкой в юридическом сообществе. И с этим он уже давно смирился, но как быть с тем, что сейчас от него зависели судьбы людей. Как можно их бросить, когда им и так никто не помогал. Когда у них нет денег на нормального юриста и они вынуждены обращаться к нему. К неудачнику, который упустил возможность стать хорошим правозащитником.

И при этом в нем уживались такие качества как: целеустремленность, находчивость, упрямство, которые проявлялись в тех случаях, когда ему было что-то по-настоящему интересно. Более того, именно благодаря имеющимся у него артистическим способностям и успешным творческим выступлениям ему все-таки выдали диплом юриста. Ведь к своей актерской работе Алексей относился совсем по-другому, предпочитая совершенствоваться и обогащаться не только проверенными приемами, но и новыми, неожиданными решениями, с помощью которых актер может перевоплощаться в самых сложных героев. Вот так в одном человеке умещалось безразличие к одним наукам и здоровый фанатизм к другим.

Самое интересное, что неприязни к правоведению у него изначально не было, более того, некоторые дисциплины Алексею нравились, например, логика и уголовное право. Но преподаватели на старших курсах, в большинстве своем сами недавно окончившие академию, на которых профессора повесили обязанность вести семинары, так ничего студентам и не давали. Они не раскрывали красоту предметов, не приводили интересных примеров, не были требовательными и полагались на тестирование. Эти молодые учителя в один голос повторяли непреложную истину - нельзя научить и можно научиться. Поэтому они не ставили отработок, за исключением пропусков занятий, но и эти пропуски легко закрывались рефератами, скаченными с интернета. А успех зачета определялся количеством и качеством переданных презентов от студентов к преподавателю. Молодых ассистентов не обучали как надо вести занятия, а поэтому сказанное ими нередко становилось забавными перлами.

Среди всех учителей Алексею импонировали только трое, но это были маленькие яркие огоньки среди серой преподавательской массы. Лекции этих мастеров Алексей мог цитировать, потому что даже не помнил, сколько раз он их перечитывал, чтобы заучить и сдать отработки. Они были харизматичны, обаятельны и по-настоящему преданны своему делу, считая своим долгом вложить в головы студентов знания, которыми сами владели. В остальных случаях преподаватели просто читали лекции по бумажкам и слайдам, показывая лазерной указкой на мелкий разноцветный шрифт, многочисленные таблицы и графики.

Алексей вспомнил, как на пятом курсе в здании академии неожиданно выключили свет и только один преподаватель, который пользовался доской и мелом, смог вовремя начать лекцию, остальные ждали, когда заработают компьютеры и проекторы. К их счастью свет включили через десять минут. Алексей улыбнулся, хотя много лет назад этот и другие случаи не казались ему смешными.

С горечью он понимал, что упустил ценные знания, необходимые ему сейчас как воздух. Как может он бороться с умными юристами, которые не прогуливали занятий и успешно оканчивали юридические институты? Что может противопоставить им троечник?

Алексей вернулся в офис, молча снял куртку и, глядя на Таню, произнес:

- Ты вообще, зачем работаешь?

Девушка развернулась и, почувствовав неладное, предпочла промолчать.

- Ты что здесь делаешь? - уже громче повторил Алексей.

Таня насупилась, но опять ничего не ответила. Она первый раз видела юриста в таком состоянии и не знала как себя вести.

- Документы, которые ты мне в пакет сложила, ты так все складываешь - свои вещи в шкафу, продукты в холодильнике, или это только для меня такой сюрприз?

Таня тихо прошептала:

- Я не знала, как их надо складывать.

- Все просто - по порядку, - громко и по слогам произнес Алексей. - Если не знаешь, надо подойти и спросить, а не делать через одно место.

Алексей говорил громко и, казалось, что его голос заполнил все помещение до самых уголков. Это создавало дополнительное психологическое впечатление, что Таня не выдержала и закрыла лицо руками. Баранов развернулся и пошел к себе, хлопнув дверью. Было слышно, как он продолжает ругаться.

Таня посмотрела на часы, которые показывали шесть вечера, а значит конец рабочего дня, встала из-за стола и подошла к шкафу с одеждой. Она надела куртку и шапку, посмотрела в зеркало, вытерла слезы и поправила воротник, а потом потянула ручку двери в кабинет Баранова. Не смотря ему в глаза, она попрощалась и тихо прикрыла за собой дверь.

Свежий ветер и уличный шум немного отвлек ее от плохих мыслей. "Что это могло случиться с Алексеем, что он так сорвался? - думала девушка. - И почему это я виновата, что у него документы не в порядке. Он просто попросил собрать все бумаги с его стола в пакет. Кто юрист - он или я? Мог бы сказать, как их надо положить, в конечном итоге мог проверить. Она еще при поступлении на работу предупреждала, что с документами не работала и ей ответили, что отлично, а сейчас она в этом виновата. Пусть они сначала между собой разберутся, что им нужно. Надо поискать новое место работы, мама говорила, что может освободиться место учителя музыки в колледже. Поговорю с ней сегодня об этом. Секретарь и правда, не самый лучший вариант".

Вечером друзья собрались в небольшой уютной бильярдной, чтобы отпраздновать свои успехи. Сняв на три часа бильярдный стол, они заказали по бокалу пива и выбрали себе по кию.

Юрий деловито осмотрел стол и кий, хотя мог бы этого и не делать, так как намного лучше друзей играл в бильярд. В своем черном костюме он выглядел как настоящий профессионал, пришедший на спортивное сражение, а не просто расслабиться с друзьями. Еще в школе, заинтересовавшись игрой, Юра купил небольшую книжку по игре в бильярд и внимательно изучил все виды ударов по битку и прицельным шарам. С тех пор прошло много лет, но знания, помноженные на практику, непременно дали свои плоды, которые Юрий с успехом и демонстрировал. Конечно, его друзьям очень скоро становилось скучно, потому что в некоторых партиях они попросту наблюдали за игрой одного Юрия.

- Какой классный принцип презумпция виновности, - начал Игорь.

- И в чем он классный? - спросил Юрий.

- А в том, если тебя в чем-то обвиняют, то ты виноват, пока не докажешь обратное.

- Это ты говоришь про гражданский процесс, - уточнил Юрий.

- Я все больше склоняюсь к мысли, что это общероссийский правовой принцип, - ответил Игорь.

- И откуда такой вывод? - снова спросил Юрий.

- С того самого момента когда показания одного свидетеля стали полноценным доказательством, когда понятые только для формальности, когда после фразы суд установил, следуют пространные рассуждения судьи, - уточнил Игорь.

- В юридической профессии ты можешь или удачно ловить рыбку или жаловаться, что кругом болото, - произнес Юрий.

- Верно, нам бы еще рыбку покрупнее и поплатежеспособнее, - ответил Игорь.

- Скоро наловим, у нас вон какая наживка, - продолжил Антон.

- Это ты Баранова имеешь в виду? - уточнил Юрий.

- Кого же еще. Мне вот все интересно, почему самым отсталым студентам все-таки дипломы выдают, а не справки какие-нибудь? - произнес Антон, ударив кием по шару. - Я считаю, они дипломов не заслуживают.

- Если ты платишь за образование, то диплом подразумевается, - ответил Игорь. - У нас на факультете тоже лузеры были, так им на выпускных экзаменах вся комиссия помогала.

- А если представить на его месте не юриста, а, например, врача, то какой толк с него будет, кого он вылечит? - продолжил Антон.

- Тогда давай представим на его месте капитана самолета, - попытался пошутить Юрий.

- Следуя тому, что дуракам везет, это был бы самый безопасный самолет на свете, - возразил Антон.

- Предлагаю тост, за наш безопасный рейс, - предложил Игорь.

Друзья чокнулись бокалами пива.

- И за капитана Баранова, - пошутил Юрий.

- Флаг ему, - ответил Антон.

- До нас-то ему точно далеко, - заметил Игорь.

- Я, кстати, актеру сказал, что у него призвание стать юристом, - ехидно ответил Антон.

Друзья посмеялись и отпили пиво с бокалов.

Алексей до вечера ходил по библиотеке между высоких стеллажей, читая обложки и разглядывая книги, временами доставая их с полок и перелистывая, пока не услышал громкий голос, уведомивший о скором закрытии библиотеки. Пересмотрев более пятидесяти фолиантов, а до этого просидев полдня в интернете, он целенаправленно искал ответ на самый важный для себя вопрос - каковы ингридиенты успешного юриста? По задумчивому, но слегка довольному выражению лица, было понятно, Алексей что-то нашел. Обширные поиски в разных источниках принесли свои плоды, и в море информации он обнаружил тех самых трех китов, которыми стали: отличные знания, грамотные документы и убедительная речь. Осталось только обзавестись всем этим.

Особыми познаниями Алексей похвастать не мог, но это дело было поправимое. Постоянная сдача отработок в академии оставила в его памяти след в виде фундаментальных знаний. Он подумал о том, что часто используемые статьи законов можно выучить, необходимые - распечатать и носить с собой, чтобы цитировать на судебном процессе, а если регулярно прибегать к помощи специальной литературы, то со временем удастся восполнить большую часть багажа правовых знаний.

Сложнее было с документами, но и на этом можно набить руку, учитывая его любовь к логике в академии и русскому языку в школе. Если каждый день составлять хотя бы по одному документу, то в скором времени это принесет ощутимую пользу и позволит ему без труда разбираться в разных бумагах.

Оставался самый сложный вопрос - как быть с профессиональной речью, с этим рубящим мечом, о котором мечтает чуть ли не каждый адвокат, а владеют единицы. Алексей хорошо понимал силу острых вопросов и нужных ответов, зароняющих сомнения и вселяющих уверенность, разрушающих и создающих доказательства, облагораживающих и уничижающих поступки. Когда речь - это не фонтан обыденных слов и проглоченных предложений, не стеснительный заикающийся голос, а чувственная музыка, ласкающая слух, подчиняющая мысли и направляющая поступки.

Неплохим подспорьем могла стать его артистическая практика, но что из нее применять - вопрос неоднозначный, ответ на который без помощи профессионалов ему не найти. Алексей подумал о том, что надо посоветоваться со своими преподавателями и друзьями-актерами. Тем более в конце недели он играл роль в новом спектакле.

Похоже, в голове у юриста постепенно стал созревать план.

Следующий процесс Баранов опять проиграл, но сделал для себя много полезных выводов. По трудовому спору он представлял истца, главного бухгалтера крупной компании по оптовой торговле парфюмерно-косметическими товарами, тридцатидевятилетнюю Ирину Анатольевну.

Компания насчитывала более тысячи пятисот сотрудников и имела двенадцать филиалов по всей стране. Суть дело состояла в том, что Ирина Анатольевна после долгих лет одиночества познакомилась с мужчиной моложе себя на пятнадцать лет. Бурный роман привел к серьезным отношениям и долгожданной беременности. Для женщины и ее гражданского мужа это событие стало первым в жизни, и, не скрывая своей радости, она поделилась новостью с директором компании. Мнение директора было лаконичным - с беременностью поздравляю, а в отношении работы - пиши заявление на увольнение по собственному желанию, как до тебя делали десятки молодых сотрудниц. Ирина Анатольевна заявление писать отказалась, потому что считала себя одним из первых лиц компании, которые имеют право на особое отношение. В ближайшие дни разгорелась настоящая война, которая быстро перешла все допустимые границы - в ход был пущен самый бесчеловечный арсенал средств: сплетни, оскорбления и разные пакости. Директор заваливал Ирину Анатольевну ежедневными заданиями, прилюдно отчитывал, выводил из строя оборудование, уничтожал документы, бесконечно перемещал на разные рабочие места и, в конечном счете, понизив зарплату до голого оклада, затеял долгосрочный ремонт в ее кабинете, используя самые тошнотворные строительные материалы.

В свою очередь, Ирина Анатольевна вооружившись диктофоном, стала записывать разговоры с руководителем, а потом писать жалобы во все возможные инстанции. Ситуация дошла до крайности, но никто сдаваться не собирался и коллектив ежедневно гадал кто выйдет победителем, как вдруг после небольшого затишья, директор нанес неожиданный удар.

Дело в том, что Ирина Анатольевна несколько месяцев назад устроила своего возлюбленного в эту же компанию товароведом на один из складов. Кто-то из доброжелателей в самый разгар конфликта донес эту информацию до директора компании, который с радостью изменил направление удара и, тайно испортив часть товара на складе, на следующий день обвинил в этом товароведа. После предвзятого служебного расследования, примененного выговора и угрозы полной материальной ответственности за испорченный товар, мужчина решил не испытывать судьбу и уволился по собственному желанию. Этот шаг сильно подорвал психологическую сторону обороны главного бухгалтера.

Ирина Анатольевна, не согласившись с обвинением и увольнением, решила защитить честь своего мужчины, а также и свою, для чего обратилась в суд с иском об отмене дисциплинарного взыскания. В свою очередь директор нанял адвоката, который сделал все возможное, чтобы представить в суде товароведа и главного бухгалтера как некомпактных и безответственных работников. В ход пошли поддельные документы и липовые жалобы. Последней каплей для Ирины Анатольевны стал отказ свидетелей - коллег по работе выступать в ее защиту. В результате иск она проиграла, хотя Баранов делал все от него возможное, чтобы подвергнуть сомнению законность наложения дисциплинарного взыскания. Суд принял все аргументы ответчика, но подверг критике каждый довод истца.

Алексей допустил только одну ошибку, которая в целом не отразилась на исходе дела, и состояла в том, что он в своей речи применил старую редакцию статьи Трудового кодекса. Адвокат заметил эту оплошность и свое выступление начал с того, что напомнил о новой редакции закона и то, что изменение вступило в силу несколько месяцев назад. "Это ж надо быть таким дураком", - самокритично подумал про себя Алексей.

Вынесенное решение женщина восприняла как личное оскорбление, переволновалась, перенервничала и в этот же день, жалуясь на сильную боль в животе, попала в гинекологическое отделение городской больницы, где ей диагностировали угрозу выкидыша. В борьбе за ребенка врачи сделали все возможное и даже ушили шейку матки, но все это оказалось бесполезным, и через сутки у Ирины Анатольевны прервалась беременность и вместе с ней долгожданная мечта.

В своем горе женщина обвиняла всех: директора - за свои мучения, адвокатов - за бесчеловечность, судью - за несправедливое решение, врачей - что не спасли ребенка. Многочисленные консультации с разными специалистами по вопросу перспективы судебной защиты оказались неутешительными.

К горю добавилась депрессия, а вместе с ней постоянный страх и тревожность. "За что?" - повторяла она целыми днями. Ее мысли все чаще стали погружаться в воспоминания, усиливая ненависть к окружающим.

Игорь заглянул в кабинет судьи и громко поздоровался:

- Елена Николаевна, здравствуйте!

Судья подняла голову от бумаг, улыбнулась и произнесла:

- Игорь, какими судьбами, проходи, присаживайся, у меня до процесса полчаса, так что можем поговорить.

- Язык не поворачивается на "ты" обращаться к федеральному судье. Не представляю тебя в мантии.

- Да брось ты, лучше расскажи как дела, кого из наших видишь?

- Вот все по судам бегаю, вместе с Юркой юридическую фирму открыли. А наших после института редко встречаю, разбежались кто куда, юристами если человека четыре работают, то и хорошо. Я так думаю, у нас это проблема многих институтов - студентов выпускают, а они по специальности не работают.

- А может это больше проблема государства или самих выпускников? У тебя мысли как всегда глобальные. Говоришь, Юрка вместе с тобой, с другом не расстаёшься с первого курса.

- Так и есть, а быстро ты судьей стала, я помню, помощником мирового была.

- Ну как быстро, четыре года помощником, потом мировым, а вот сейчас здесь, - ответила судья, - а потом, ты же помнишь кто мой папа.

- Точно, точно, профессия нравится?

- Ты знаешь, свои плюсы и минусы, подводные течения, работа с людьми, еще и нервная, лавируешь между председателем и апелляцией.

- А среди плюсов материальные преференции? - уточнил Игорь.

- Не без этого, у тебя тут процесс?

- Да.

- А судья кто?

- Елена Николаевна собственной персоной.

- Да ты что, по какому делу?

- Имущественный спор между супругами, квартиру делят.

- Свиридова? - уточнила судья.

- Она самая.

- Я еще не смотрела, ты кого защищаешь?

- Ее и защищаю, там понимаешь, есть моменты, которые хотел обсудить, - задумчиво произнёс Игорь. - Так сказать, несколько значений.

- Сколько в деле значений на мое усмотрение, - складно ответила Елена Николаевна. - Так давай и обсудим.

- Как мне повезло, что ты судьей стала, золотой ты мой человек, - льстиво произнес юрист.

Расстроенный Алексей вернулся в офис и, проходя мимо Тани, попросил ее зайти к нему. Девушка проболела пять дней, и только сегодня вышла на работу. Отношения между ними все еще были натянутыми, и Алексей решил первым исправить ситуацию, тем более что помощник ему был очень нужен. Когда Таня вошла, он указал на стул и, дождавшись, когда она сядет, искренне произнес:

- Ты прости меня, я был не прав.

Таня ничего не произнесла и продолжила смотреть на стену мимо юриста.

- Таня, - Алексей выждал паузу, - я прошу прощения за свое поведение.

Девушка посмотрела на Баранова.

- И я так больше не буду.

Таня улыбнулась, совсем немножко, краешками губ и глазами, но Алексей уже понял, что она его простила. Он встал, подошел к ней и сел рядом.

- Нам надо быть вместе, одной командой и мне очень нужна твоя помощь, один я не справлюсь.

Таня кивнула, а ее глаза совсем немножко заблестели. Алексей сразу решил перейти к делу.

- Ты когда-нибудь работала с документами?

Девушка немного насупилась и отрицательно кивнула головой.

- Тогда давай знакомиться заново, какое у тебя образование?

- Музыкальное училище.

- Поэтому ты всегда с наушниками.

- Я Вам не подхожу? - спросила Таня, немного покраснев.

- Если кого и надо увольнять, то это меня, лучше расскажи, какие у тебя есть способности?

- Не знаю, даже, нет особых.

- Куда ходить любишь?

- Так, с подругами по магазинам, но больше дома сижу.

- Домашняя - это хорошо, и что по дому делаешь?

- Да все делаю.

- А порядок любишь?

- Все девы любят порядок и чистоту.

- Вот это то, что мне и нужно, если любишь порядок, то легко сможешь навести его в документах.

- Я попробую, только не знаю, как это делается.

- Все просто: все документы должны регистрироваться и получать свои номера, а затем раскладываться по специальным папкам. Для судов мне нужны отдельные папки, в которых я легко смогу находить любой документ, плюс нужны образцы заявлений и ходатайств.

- А есть какие-нибудь примеры?

- Зайди в Интернет и найди инструкцию по делопроизводству какой-нибудь юридической фирмы, мы ее доработаем и утвердим.

- Разрешите выполнять? - шутливо ответила Таня.

- Да, только еще мне нужен ежемесячный, а если возможно еженедельный мониторинг законодательства. Я хочу знать что, где и когда меняется. Посмотри, можно ли оформить новостную подписку в какой-нибудь справочной правовой системе.

- Угу, - кивнула девушка.

- Если у тебя появятся вопросы или что-то будет не понятно, сразу обращайся, заходи, звони, спрашивай. Давай договоримся делиться друг с другом всеми радостями и невзгодами.

Девушка кивнула.

- Тогда вперед за работу, - произнес Алексей.

Таня вышла, мало представляя, как это она будет делиться с Алексеем. Ну не зайдет же она к нему утром с чашечкой чая и скажет: "Тут я с подругой поругалась, потому что она со мной не пошла в магазин, просто не захотела и все, я с ней до этого целых три раза ходила. Ну и что мне делать, первая я звонить не буду". Можно было предложить Алексею и другой вариант: "Папа тут все интересуется, когда я жениха найду и внуками его порадую, не посоветуешь с чего начать - зарегистрироваться на сайте знакомств или пойти на выходных в клуб?". Нет уж, делиться с Алексеем своими мыслями она точно не собиралась.

На премьере "Скупого" в Театре драмы к шести вечера был аншлаг в прямом смысле этого слова. В вестибюле нельзя было протолкнуться, а в гардероб выстроились три длинные извивающиеся очереди из желающих раздеться. Театральные бабушки еле успевали принимать одежду, проверять билеты, что-то бойко выкрикивать и оставаться маленькими островками в непрерывном разноцветном потоке из многочисленных джинсов и футболок, небольшого количества рубашек и единичных костюмов. Неизменными оставались женщины: нарядные, с дорогими драгоценностями или яркой бижутерией, красивыми сумочками, шикарными прическами и высокими каблучками. Своя версия известной комедии Мольера собрала не только постоянных зрителей Театра драмы, но и любителей всего нового и неожиданного.

Алексей играл Клеанта, сына Гарпагона и возлюбленного Марианы. Ему нравилась эта роль, роли других актеров и комедия в целом. Радостная суматоха, любовные страсти и умелые дельцы заставляли зрителей улыбаться во весь рот и приносили не меньшее удовольствие самим актерам. Всем нравился скряга, искусно созданный талантливым Мольером.

Алексей относился к своей роли очень серьезно и помимо репетиций предпочитал дополнительно готовиться дома, хотя с новой работой это не всегда получалось. И если раньше он всецело погружался в театр, то сейчас все больше приходилось изучать юридические вопросы.

Все актеры в экспериментальном театре были одной большой семьей, а их главное качество становилось одновременно достоинством и недостатком - они не имели непрофессионального образования. По-настоящему самобытные, постоянно ищущие, необыкновенные самоучки с горящими глазами и открытыми сердцами. Небольшие конфликты, которые случались в коллективе, разрешались ребятами самостоятельно, и совсем небольшую роль в этом вопросе играл режиссер, старый еврей, Арон Мордкович. Помимо разных педагогических качеств, он обладал действенным приемом - всегда и во всем проявлять свое недовольство и болезненность, тем самым, заставляя актеров стараться, чтобы не слышать в свой адрес едкую критику. Конечно, у него были хорошие режиссерские способности, и он получил несколько заслуженных премий, но как человек, прямо скажем, был гадкий. Алексей вспомнил, что их режиссер полгода назад попал в больницу со стенокардией и чуть ли не все сотрудники театра бегали к нему каждый день с фруктами, все вместе собирали деньги на лекарства, а руководство выделило материальную помощь, в общем, пылинки сдували, лишь бы поправился. А когда месяц назад в больницу слег сам директор театра, так Арон Мордкович первым стал возмущаться, почему на таком большом посту находятся больные люди, надо давать дорогу молодым и здоровым.

Театр существовал уже три года и поставил двенадцать спектаклей, которые принесли ему известность и народную любовь.

"Скупой" был Алексею особенно дорог. Ему нравилась сама постановка комедии, актерская игра и даже оформление сцены, конечно простое, и сразу видно, что самодельное, но от этого еще более близкое.

Алексей волновался, предпочитая до своего выступления разминаться с дыханием, голосом и жестами. И когда настала его очередь, уверено вышел на сцену. Отыгрывая свою роль в очередном явлении, он уходил за кулисы и продолжал наблюдать за коллегами. Все шло отлично. Он дышал полной грудью и широко улыбался, ловя жесты героев и настроение зала. Да, несомненно, у них все получалось.

За сценой он первым делом проверил, отключен ли микрофон, хотя сегодня микрофона на нем не было. Эту привычку он приобрел после одного забавного случая, который произошел еще в студенческую пору.

Дело было так: одного молодого преподавателя лет тридцати, сильно довели студенты, сидящие на последней парте в лекционном зале, которые не обращали на лектора никакого внимания и непринужденно болтали. Понять причину их незаинтересованности можно было легко - преподаватель читал всю лекцию по бумажкам, лишь изредка отрываясь и поглядывая пространным взглядом в зал. Собственно и с непослушными студентами он не знал как себя вести и поэтому, не скрывая своих эмоций, сильно нервничал. На перерыве преподаватель вышел из зала и зашел в расположенный рядом мужской туалет, где встретился со своим коллегой с соседней кафедры. Не сдерживаясь в выражениях, он поделился мыслью, что нынешние студенты - не более чем тупоголовые бездари, которые зря тратят родительские деньги. И лекции для их слабого ума вообще за гранью понимания. Забавность случая сводилась к тому, что он забыл выключить свой микрофон и все студенты, находящиеся в зале, стали невольными слушателями разговора. После коллективной жалобы в деканат, горе-преподавателя отстранили от чтения лекций.

Время летело незаметно, приближая конец спектакля. Алексей вернулся мыслями на сцену, куда через несколько минут должны попросить выйти всех актеров и где зрители единодушно встанут со своих мест, чтобы аплодировать и кричать "Браво!", даря красивые букеты.

И потом еще несколько дней все будут обсуждать успешную премьеру "Скупого" в экспериментальном театре.

К следующему процессу Алексей подготовился, но не учел судебную практику и поэтому не смог правильно оценить ситуацию.

Лишь сначала он сильно удивил Юрия, когда достал папку с аккуратно разложенными документами, цветными подписанными закладками и подробным оглавлением. Алексей ориентировался в своей папке без труда и легко доставал нужные документы. Юрий даже отметил, что его папка сформирована хуже.

Алексей выступал уже более спокойно и рассудительно, ссылаясь на документы и законы. Баранов рассчитывал выиграть и, собственно говоря, ничего не предвещало обратного результата. Обычная ситуация - развод супругов после четырех лет брака. Истец обратилась в суд и потребовала, помимо развода, денежный эквивалент части двухкомнатной квартиры своего мужа. Данная квартира была приобретена мужчиной за один год до свадьбы по ипотеке банка на пятнадцать лет.

Баранов, защищая мужа, полагал, что имущество каждого из супругов, приобретенное до брака, является личной собственностью каждого супруга и не подлежит разделу.

Истец, женщина средних лет, всем своим видом напоминала мощный танк, а не разводившуюся жену, а сверкающая на ее шее золотая цепь больше походила на захваченный трофей, чем украшение. Она комментировала любые слова своего мужа и его защитника, задавала десятки вопросов, в основном на личную тему, сама давала на них ответы, приводила примеры из семейной жизни, выступала с обвинениями в никчемности своего супруга и представляла его как бесперспективного и малозначительного представителя противоположной половины человечества. Она относилась к категории тех клиентов, которые время от времени подталкивали своего юриста локтем и недоуменно добавляли: "Ну, скажите, что молчите", считая, что громкий голос и количество слов прямо пропорциональны успеху любого дела. Ответчик, в противовес ей, выглядел спокойно и предпочитал отвечать коротко и по существу, не вступая в перебранку, отчего еще больше бесил женщину.

- Как с таким можно жить? - спрашивала она у судьи. - Посмотрите на него, разве это мужик?

И судья вместе со всеми смотрели и на него и на нее, уже не в силах прервать очередное наступление разгневанной супруги. Алексей так и порывался спросить: "А тогда зачем Вы вышли замуж?", но произнести вопрос не решался, чтобы не навлечь гнев на себя.

В результате суд удовлетворил требования истца. Это произошло потому, что Алексей не изучил судебную практику и не знал, что денежные средства, выплаченные банку по договору ипотеки во время брака, признаются общим имуществом супругов. Соответственно, при разделе имущества жена имеет право на половину размера выплат, произведенных в период брака или на соответствующую долю в квартире.

Некоторые доказательства и показания сторон были оценены Еленой Николаевной не только с позиций гражданского процессуального кодекса, но и с учетом недавнего разговора с Игорем.

"Да что же это такое, - подумал Баранов, - сколько можно проигрывать, надо сделать работу над ошибками и не допускать их в будущем. И решить вопрос с этой судебной практикой".

Антон вошел в кабинет к Алексею и, увидев на стене портрет Президента страны в позолоченной раме, удивленно спросил:

- Ты где это взял?

- Портрет с Интернета распечатали, а раму на помойке нашел.

- Как на помойке?

- Выносил на днях ведро и обратил внимание на торчащий с контейнера угол деревянной рамы. А когда достал, то увидел потрескавшийся и перекошенный багет в неплохом состоянии. Принес домой, почистил, укрепил и покрыл позолотой. Таня предложила под него картину с цветами, а я решил Президента, как-никак, глава государства, гарант Конституции.

- Вот не думал, что юристы на помойке промышляют.

- А что тут такого, если вещь хорошая.

- Хорошо, что еще клиентов оттуда не захватил.

В это время в кабинет заглянула Таня и произнесла:

- Женщина на консультацию подошла.

- Да, да, - произнес Алексей и продолжил уже для Антона, - сотрудница с библиотеки попросила проконсультировать по вопросу отказа в назначении льготной пенсии. Всю жизнь проработала электрослесарем на ТЭЦ, а когда подала документы на пенсию, ей отказали. Вот она и спрашивает, что дальше делать.

- А, понятно, успехов тебе, - произнес Антон и, пожав руку Алексею, вышел из кабинета.

Баранов посмотрел на распечатанные страницы нормативно-правовых актов, судебных решений и свои записи, а уже через секунду открылась дверь и вошла женщина. Алексей, не вставая с кресла, предложил присесть на любое удобное место. Женщина поблагодарила и тихо опустилась на стул, держа в руках небольшую сумочку.

- Я внимательно ознакомился с законами, проанализировал судебную практику и хочу сказать, что у Вас хорошие шансы выиграть судебный процесс.

- Значит, мне нужно обратиться в суд?

- Да, отказ Пенсионного фонда Вам следует обжаловать в суде, но к нему следует серьезно подготовиться. Аргументов у фонда два: не доказана занятость работника на вредных работах не менее восьмидесяти процентов времени и нет закрепления за профильными цехами ТЭЦ - турбинном, котельном, пылеприготовления и топливоподачи.

- Нас никогда не закрепляли за цехами, мы обслуживали всю станцию, - ответила женщина.

- В этом то и проблема, Вам нужно говорить о профильных цехах, а не обо всей станции.

- По большому счету моя работа и была в котельном и турбинном цехах. А как доказать занятость, сколько Вы сказали, восемьдесят процентов?

- Придётся убеждать суд, представлять необходимые документы, приглашать свидетелей. А раньше кто-нибудь со станции добивался пенсии через суд?

- Не помню даже, последний работник вышел на пенсию лет шесть назад, но сразу уехал в другой город и связи с ними нет.

- Понятно, свидетелями могут выступить коллеги по работе, которые подтвердят, что электрослесари обслуживают преимущественно профильные цеха. Они пойдут в суд?

- Скорее пойдут, ведь их это тоже касается.

- Хорошо, теперь документы. Запишите, что надо собрать. Первое, карта аттестации рабочего места, в ней указывается вредность. Второе, список средств автоматики и измерений, которые электрослесарь обслуживает по всей станции, желательно с разбивкой по цехам, так мы узнаем, что все оборудование сосредоточено преимущественно в профильных цехах. Третье, справка от работодателя о фактической занятости на работах, отнесённых к льготному списку. Четвертое, маршрутный лист, в котором мы увидим, что большая часть пути электрослесаря проходит по профильным цехам. Пятое, положение о цехе, шестое, должностная инструкция электрослесаря, седьмое, оперативные журналы.

- А Вы можете составить заявление в суд?

- Конечно.

- Составьте, пожалуйста.

- Тогда так договоримся, я составляю иск и перезвоню, хорошо.

Женщина поднялась со стула и произнесла:

- Большое спасибо за помощь. Всю жизнь честно проработала и никогда не думала, что за пенсию буду судиться с государством, доказывать что заслужила, - голос женщины немного дрогнул. - А сейчас получается, как мне в Пенсионном фонде сказали, что я пенсию выпрашиваю.

- Не переживайте, таких дел много, не только электрослесари судятся, но и врачи, металлурги, строители. Вы обязательно выиграете.

Женщина, взяв себя в руки, кивнула и произнесла:

- До свидания, я буду ждать звонка.

После ее ухода Алексей довольный ходил по кабинету, а потом сел за стол и стал составлять исковое заявление.

Во время небольшого перерыва он откинулся на спинку стула и задумался. В голову пришли воспоминания из прошлого, когда он поступал в академию.

Сам Алексей родился и вырос в небольшом посёлке на двенадцати тысяч населения. Начало каждого учебного года он, как и все школьники, по несколько месяцев проводил на полях, собирая картофель, свеклу и морковь. На пробелы в школьных знаниях учителя попросту закрывали глаза. Вот такая учеба. После девятого класса завуч еле собрала одиннадцать человек, которых дотянули до одиннадцатого класса и благополучно выпустили. Алексей получил аттестат с твёрдой тройкой.

После школьного выпускного отец сразу отправил Алексея в город, а в аэропорту напутствовал: "Учился ты плохо, шансов поступить у тебя мало, поэтому иди пединститут на учителя рисования, по дядиным стопам пойдешь". И Алексей уже в самолете подумал о том, что он станет учителем рисования и будет учить детей в школе. Никаких собственных желаний на тот момент у него не было.

По приезду в город его принял папин брат, учитель рисования в районной школе, который сразу возразил Алексею: "Учителем и библиотекарем всегда сможешь стать, попробуй получить перспективную профессию". И уже глядя по сторонам, ткнул пальцем куда-то вбок: "Вон Академия стоит, видишь, престижное учреждение, юристов готовит, туда и поступай". И Алексей решил поступать. Дядя поселил его у себя дома и пообещал, что пригласит репетиторов со школы.

Первым репетитором себя попробовал Олег Сергеевич, учитель истории. После знакомства с Алексеем, они вышли на балкон, где учитель закурил сигарету. Сделав пару затяжек, он деловито произнес: "Человек двадцать я точно подготовил, и в Москве поступали и в Питере, а у нас и подавно, что там про академию говорить. Дядя сказал, что у тебя месяца полтора есть, этого хватит". Алексей понимающе кивал. И Олег Сергеевич продолжил: "Я надеюсь, ты знаешь, когда Вторая мировая война началась?". Алексей сразу ответил: "В сорок первом". Олег Сергеевич уже настороженно уточнил: "Не в тридцать девятом?". Алексей секунду подумал и уже уверенней произнес: "Точно в сорок первом". Учитель бросил с балкона недокуренную сигарету и вернулся в квартиру. "Не буду я с ним заниматься", - заявил он дяде.

И следующие репетиторы тоже отказались от Баранова и тогда дядя записал Алексея на трехнедельные курсы в академии для абитуриентов. На первых занятиях преподаватели проверили знания Алексея и сразу потеряли к нему всякий интерес, а один его новый знакомый сказал: "На экзаменах садись рядом со мной, будет возможность, помогу". Когда Алексей сдавал документы в приемную комиссию, то после подсчета баллов в аттестате его прямо спросили: "Вы ВУЗ не перепутали?". Алексей промолчал, по-мальчишечьи надеясь на счастливый случай, что он спишет или ему подскажут. Но этого не произошло и со своим знакомым сесть не получилось, а поэтому он сразу получил двойку.

Тогда Баранов расстроился и подумал, что не быть ему юристом. Только учителем рисования. Он попытался взять неподъемную ношу, попробовал - и не получилось. И сейчас в него никто не верит - ни родители, ни учителя, ни одноклассники. Он подумал и принял решение, во что бы то ни стало, поступить в академию. Записавшись на годовые курсы для абитуриентов, Алексей стал усердно заниматься, ежедневно штудируя школьные учебники. К концу обучения он цитировал определения, хорошо писал сочинения и точно пересказывал исторические события. Успешно сдав вступительные экзамены, Баранов поступил в академию.

В течение первого курса преподаватели не раз ставили ему пятерки, интересуясь в какой школе такие хорошие учителя и на какие оценки он учился. И Алексей с гордостью называл свою среднюю поселковую школу номер один и свою оценку тройку. И тогда преподаватели, придираясь к медалистам из городских гимназий и лицеев, ставили его в пример, говоря о том, что их школьные пятёрки не дотягивают и до институтской тройки, а Барановская тройка так тройка, ценой на твердую пятерку.

- А твой Баранов не так и плох, как сначала показалось, самосовершенствуется, развивается, свои ошибки исправляет, - с сарказмом произнес Игорь, обратившись к Антону.

- Что, испугались? - с упреком спросил Антон, немного усмехнувшись.

- Да кто его боится, - продолжил Юрий, - он нам не конкурент.

Друзья замолчали, и каждый занялся своим делом: Антон взял телефон и приготовился кому-то звонить, Юрий смотрел в окно и крутил в руках ручку, Игорь переводил взгляд от одного к другому. Где-то в глубине души каждый из них удивлялся упорству Баранова. Вот только надолго ли его хватит?

- Я тут на днях думал о ваших судах, и мне пришла в голову мысль, что в недалеком будущем их сможет заменить специальная программа, - вдруг произнес Антон.

- Это как? - уточнил Юрий.

- По аналогии: несколько лет назад никто из нас не мог подумать, что банковские операции будут осуществляться по телефону или интернету, а сегодня это обычное дело. Также и с судами: ведь есть дела однотипные, например, развод, алименты, усыновление и так далее. Вот, представьте, как его там зовут, истец, регистрируется на сайте суда, заполняет карточку, с кем и о чем хочет судиться и после ответов на разные вопросы компьютер выдает ему судебное решение. Класс!

- То, что у маркетологов богатая фантазия никто не сомневался, - ответил Игорь. - А ответчик, по-твоему, тоже через специальную программу будет защищаться?

- В принципе, можно разработать и программу, заменяющую адвоката и прокурора.

- Мы до этого точно не доживем, - вмешался в разговор Юрий, - а потом, судьи никогда не откажутся от удовольствия посудить.

- Кто знает, сейчас информационные технологии так быстро развиваются, что уже через пять лет все полностью меняется, - произнес Антон.

- Я даже не представляю, как раньше юристы законы искали, когда сейчас любой закон можно найти через телефон, - ответил Юрий.

- Раньше и законов и чиновников меньше было, - уточнил Игорь.

- Если честно, в нашей работе, чем больше законов и поправок к ним, тем лучше. Кто как не мы проведем клиентов через все водовороты нормативно-правовых актов, - произнес Юрий.

- А ты не думаешь, что юристы сами тонут в этих правовых водоворотах? - возразил Игорь.

- Я вот смотрю на цифры и вынужден вас порадовать - наша работа принесла долгожданные дивиденды: количество клиентов и наши доходы за этот месяц увеличились, - радостно сообщил Антон.

- Это значит, что скоро мы сможем повысить вознаграждение за свои услуги, - заманчиво произнес Игорь.

- А вот это уже интересно, деньги мне сейчас очень нужны, как и вам, - поддержал Юрий и продолжил, - нужно покупать мебель в квартиру.

- Я же тебе предлагал взять кое-что из моей мебели, - уточнил Антон.

- Это из той, которую ты на дачу отвез, так меня бы с ней жена обратно отправила, - ответил Юрий.

- Ты бы ей сказал, что это антиквариат, очень дорогие экземпляры.

- А что ж ты у себя этот антиквариат не оставил?

- Что вы спорите, как были подкаблучниками, так и останетесь, - ответил друзьям неженатый Игорь, - собираемся.

- Я хотя бы не скрываю, что подкаблучник, - весело завершил разговор Антон.

Алексей сидел за рабочим столом и внимательно изучал последний мониторинг вступивших в силу нормативно-правовых актов, когда дверь приоткрыла Таня и сообщила:

- К Вам баба Маша, говорит по личному делу.

Алексей тяжело вздохнул, вспомнив свой проигрыш, и произнес:

- Зови.

Баба Маша вошла в кабинет и, поздоровавшись, пожелала молодому юристу долгих лет жизни и крепкого здоровья. Алексей молча слушал, гадая, зачем она пришла, но не удержался и спросил:

- Вы решились обжаловать решение суда?

- Я не поэтому делу.

Алексей немного наклонился вперед, показывая свои видом, что внимательно слушает.

- Я сегодня утром раскладывала пасьянс, и, представляете, все сошлось, подряд пять раз, такое редко бывает, но дело не в этом. Вы напомнили мне моего мужа. Нет, не подумайте, не внешне, больше характером, - баба Маша немного задумалась и на несколько секунд остановила взгляд на Алексее. - Когда я с ним познакомилась, он был на волосок от отчисления с четвертого курса юридической академии. На меня он не произвел никакого впечатление, обычный мальчишка с дурным характером, сущее наказание. Но скоро я поняла, что ошибалась, потому что увидела в нем такие качества как доброта и отзывчивость, а самое главное, я поняла причину его несносного поведения - он просто не хотел быть юристом. Родители очень переживали, что их ребенок плохо учился, применяли разные наказания, но ничего не помогало. А я в то время жила рядом с ними на лестничной площадке, пожалела их и решила за него взяться. Скоро я стала писать за него курсовые работы и больше у меня ничего не получалось. Но зато я узнала, что он отлично пел и сочинял песни. И в этом я его поддерживала, поэтому он стал понемногу меня слушать.

Вот так с горем пополам он доучился до пятого курса. Преподаватели закрывали глаза на его неуспеваемость. Вы ведь догадались как звали моего мужа? - неожиданно спросила баба Маша.

Алексей пожал плечами.

- Когут Михаил Иванович.

- Так ведь это бывший ректор юридической академии! - удивленно воскликнул Алексей. - Я его не застал, но о нем многие рассказывали, знаменитый был человек.

- Заслуженный юрист, профессор, президент союза юристов. К нему за помощью обращались губернаторы и рабочие, он никому не отказывал. К сожалению, мой муж скоропостижно скончался одиннадцать лет назад от аневризмы аорты, так и не хотел делать операцию.

- Вот это да, но как из такого студента получился ректор юридической академии? - спросил Баранов.

Старушка слегка улыбнулась:

- Один случай перевернул его жизнь. Еще мальчишкой он был неразлучен со своим дедом, тот приучил его к гаражу, машине и всяким инструментам. Миша ходил за ним как хвостик и дед тоже боготворил своего внука, ничего для него не жалея. Но потом рядом с домом деда решили построить какой-то завод и предложили выкупить у него землю с домом. Дед им отказал и началась борьба за землю, да что там, настоящая война. Через несколько дней в дом подкинули какие-то документы, взрывчатку, деда обвинили в терроризме и в самое короткое время посадили за решетку.

Все дело было шито белыми нитками, государственный адвокат деда не защищал, сам судья даже не смотрел в его сторону. Так вот после этого случая Миша поменял свое отношение к академии и серьезно занялся обучением. Он намерился спасти деда, освободить из тюрьмы и восстановить доброе имя. После этого решения я в него и влюбилась. И знаешь, он вытащил деда из тюрьмы через пару лет, правда, дом спасти уже не удалось.

Я увидела в тебе качества, которые очень давно нашла в своем муже и хочу тебе помочь. Я знаю, что ты переживаешь за свои дела, беспокоишься за людей, стараешься и это правильно. Никогда не поступай по-другому. Так вот, была у моего мужа любимая книга, которую он хранил всю свою жизнь и считал, что именно она помогла ему понять всю силу юридической профессии.

- Одна книга?

- Я принесла ее. Для меня она не представляет ценности, но Вам пригодится.

Бабушка достала из пакета небольшой сверток, обернутый старенькой пожелтевшей газетой, и протянула Алексею. Он аккуратно взял его в руки, развернул газету и прочитал вслух название:

- Ф.Н. Плевако. Судебные речи. Я верну, как прочитаю.

Старушка улыбнулась.

- Оставьте себе, я буду рада, если книга пригодится.

Бабушка поднялась и, попрощавшись, вышла из кабинета.

Алексей дотронулся до сильно потертой обложки. "Видно, эту книгу часто читали", - подумал он. Открыв первую страницу, он поморщился, мысленно сравнив ее толщину со средним учебником. Взгляд скользнул по первым строчкам и, немного проскочив сверху вниз, остановился. С каждым словом крупнейшего русского адвоката, московского златоуста Федора Никифоровича Плевако, Алексею приоткрывала свои тайны удивительная наука - юриспруденция.

Таня взглянула на часы и удивилась - уже семь часов вечера, пора домой. С этими папками и бумагами время стало лететь незаметно. Когда она узнала, какой именно порядок требуется в документах, то ей даже понравилось его наводить. Она несколько раз внимательно перечитала инструкцию по делопроизводству, утвержденную Алексеем, и сейчас трепетно следила за ее исполнением. Девушка оглянулась на шкаф, где стояли подписанные и пронумерованные цветные папки и на стол, где лежали журналы регистрации корреспонденции, затем, удовлетворившись осмотром, выключила компьютер, надела куртку и вспомнила, что Алексей последние часы никуда не выходил. Она посмотрела на щель внизу между дверью кабинета и полом, но света не заметила. "Чем это он там занят?" - подумала она и потянула ручку двери.

При тусклом свете настольной лампы Алексей полулежал на кресле, положив ноги на тумбу, и внимательно читал книгу. Не первый раз, когда она заставала его за чтением. "Только сейчас он выглядел каким-то воодушевленным, что ли", - отметила про себя Таня.

- Алексей Михайлович! - негромко произнесла она, - я ухожу, восьмой час.

- Угу, до свидания, - ответил юрист, не отрываясь от книги.

Таня тихо закрыла дверь и вышла из офиса. А Алексей, еще глубже погрузился в мир риторики, глотая каждое слово, произнесенное Плевако много лет назад. Ему очень понравились речи адвоката, особенно в делах Грузинского, Люторических крестьян, рабочих Коншинской фабрики, Замятниных.

Но были интересными и короткие выступления знаменитого адвоката. Так, Алексей отметил силу слова в деле одного пожилого священника, которого обвиняли в воровстве и прелюбодеянии. Прокурор очень убедительно описал присяжным заседателям всю тяжесть преступления и падения священнослужителя. В свою очередь Плевако ответил: "Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?" Примечательно, что священника оправдали.

Еще в одном деле по убийству одним мужиком своей жены Плевако несколько раз обращался к присяжным заседателям с одной единственной фразой "Господа присяжные заседатели!" Когда в зале поднялся шум и уже прокурор, судья и присяжные заседатели стали воспринимать слова адвоката как издевательство над ними, Плевако поднял руку, призывая к тишине, и произнес: "Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попреки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!" И в этом случае адвокат спас своего подзащитного.

Алексей отметил использование Плевако религиозных моментов в интересах своих клиентов и улыбнулся следующему приему: адвокат договорился со звонарем церкви, находящейся рядом с судом, что тот вовремя начнет благовест к обеду. Выступая на судебном заседании, в конце своей речи Плевако воскликнул: "Если мой подзащитный невиновен, Господь даст о том знамение!" И тут зазвонили колокола. Перекрестившись и немного посовещавшись, присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт.

Алексей вновь и вновь осмысливал произнесенные адвокатом слова и удивлялся его остроумию и находчивости.

Уже ближе к одиннадцати Баранов отложил книгу и протер глаза. "Придётся идти домой пешком, хорошо, что недалеко, около километра", - подумал он, но выйдя на улицу и почувствовав холодный ветер, пошел быстрее. Его мысли были разрозненными, но все об одном: русском правозащитнике Федоре Никифоровиче Плевако. Вот кто точно адвокат по призванию, адвокат от Бога. А сможет ли он своей речью хоть когда-нибудь защитить человека? Только этого ему хотелось больше всего на свете.

Очередной судебный процесс с участием Баранова состоял в следующем: Евгений Костицин, сорока девяти лет, около трех лет назад освободился из мест лишения свободы и решил начать жизнь заново. Перебравшись в свой старый и заброшенный деревянный дом, который достался ему от недавно умершего отца, он принялся его восстанавливать. Беспризорных мальчишек, которым его дом служил временным укрытием, Евгений выгнал, но увидев, что они слоняются без дела, сжалился и пустил обратно, предварительно установив простые правила: помогать ему по дому и не воровать. Мальчишки его условия приняли и скоро у них завязались почти отеческие отношения. Дом все вместе восстановили, а через несколько недель к ним пришел еще один мальчик, а через пару месяцев еще двое, потом еще и еще, так их количество увеличилось сначала до семи, а потом до девяти. Двое детей пришли с матерями, которые стали заниматься домашними хлопотами. Вот так и организовался приют для бездомных детей.

Евгений возился с подростками целыми днями, научил их пользоваться инструментами и они сколотили себе столы и стулья. В свободное время все вместе играли в футбол, а на выходных шумной компанией уходили на рыбалку. Скоро он нашел пожилого учителя, который согласился бесплатно по пару часов в неделю обучать детей грамоте.

Так они и жили, пока один из мальчишек ни разбил камнем фонарь в саду соседнего дома. Сосед разбираться не стал, а написал жалобы на нелегальный приют в различные инстанции.

Нагрянули проверки, которые установили, что детский приют организован незаконно, в доме не соблюдаются санитарные нормы для проживания детей, вспомнили и про судимость Костицина.

В суде Евгений честно рассказал, что ему стало жалко бездомных детей, и поэтому он пустил их к себе домой. Не выгонять же на улицу. По своему плачевному опыту он понимал, что детям нужно помочь стать нормальными людьми. Вот и делал, что мог и что сам не получил. Мастерить учил, рыбачить, по мелочам дом ремонтировать, да и чтоб все вместе были, помогали друг другу.

Улучшать условия проживания он согласился, только признал, что у него ограниченные возможности, дом маленький, да и денег нет. Но никто не в обиде: девочки спят на кроватях в одной комнате, а мальчики на полу в другой. Еды вроде всем хватает, запасы есть, хотя дети, конечно, хотят сладостей. Вот он насадил во дворе кусты с ягодой, осенью будет и лакомство.

- Вы хоть понимаете, что говорите, - оборвала его судья, - какие сладости, Вы организовали незаконный приют, содержите детей в антисанитарных условиях, завтра все они выйдут на улицу и создадут банды?

Евгений махнул рукой, ничего отвечать не стал и сел на стул.

Алексей выступил в защиту Костицина, но судья его слушать не стала, демонстративно переговариваясь с секретарем.

В итоге суд вынес постановление о привлечении Костицина к административной ответственности за нарушение санитарно-эпидемиологических требований, а представители органа опеки и попечительства пообещали в ближайшее время решить вопрос о дальнейшей судьбе детей.

Дочитав Плевако, Алексей взял в библиотеке книги с речами А.Ф. Кони, Н. П. Карабчевского и других пока еще неизвестных ему светил юриспруденции.

Читая, он обнаружил много интересных ораторских приемов, которые решил выписывать в блокнот и применять в своей работе. Некоторые факты были поистине любопытными, так Алексей узнал, что создатель партии большевиков, председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ульянов, сдав экстерном экзамены за курс юридического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета, стал сначала помощником адвоката Хардина, затем Волькенштейна, и провел около десяти дел, благополучно все проиграв. "Тогда со мной не все потеряно", - удовлетворённо отметил про себя Алексей.

Проходя с чашкой чая мимо Татьяны, он на мгновенье остановился и коротко дал указание:

- Найди мне, пожалуйста, на ближайшее время курсы по риторике и ораторскому искусству.

После непродолжительных поисков Таня нашла двухнедельные курсы в Институте риторики и ораторского искусства. Эта была первая ступень - словестная импровизация. На ближайшие месяцы больше ничего подходящего не было и Алексей, предварительно созвонившись с институтом и уточнив программу обучения, записался на тренинг. А потом снова принялся читать, запоем глотая новые знания.

Скоро к нему опять зашла Таня и остановилась в дверном проходе, молчаливо рассматривая своего босса. Наконец, когда юрист обратил на девушку внимание, она расстроенным голосом произнесла:

- У меня плохая новость.

- Что может быть хуже проигранного дела? - удивленно произнес Алексей и продолжил, - говори.

- На городском форуме появились отзывы о Вас.

- И что пишут?

- Что Вы только проигрывайте и вообще с Вами лучше не связываться.

- Это все?

- Да, - уточнила Татьяна, выдохнув воздух.

Голова и плечи ее опустились, и от этого она казалась еще скромнее.

- И что ты расстраиваешься? - он посмотрел в глаза девушки, и, встав со стула, подошел к ней, положив правую руку на хрупкое плечо. - Мы ведь над этим работаем и обязательно победим, все у нас получится.

Татьяна улыбнулась и утвердительно закивала.

Алексей приехал в институт самым первым за сорок минут до начала тренинга, зарегистрировался и сел на один из стульев, стоящих полукругом к флипчарту. Сам кабинет был довольно аскетичным: парты, переставленные к стенам, доска прямо по центру, вешалка в углу и совсем никаких плакатов, которые могли бы поведать о тематике проходивших здесь занятий. Через десять минут пришла тренер с еще одним слушателем - мужчиной лет сорока и они принялись дружелюбно обсуждать последнее выступление какого-то знаменитого, но неизвестного Алексею оратора. Стали подходить и другие слушатели, любопытно рассматривающие друг друга и между делом вставляя реплики в разговор тренера с мужчиной.

Ровно в семь часов вечера начались занятия и Алексей познакомился со всеми участниками. Каждому слушателю раздали бэйджик с именем и попросили за полминуты рассказать о себе. Представлялись по очереди, кто как мог и это было одновременно интересно и забавно. Алексей отметил, что двое парней говорили очень уверенно. Еще четверо говорили, но немного запинались, а остальные больше волновались. Тренер, а точнее кандидат психологических наук, Алена Игоревна, поздравила всех с началом обучения и сказала, что риторика и ораторское искусство поможет нам стать еще лучше, освоить новые профессиональные горизонты, не бояться выступать и уверенно говорить перед аудиторией.

На первом занятии Алексей узнал, что всех их будут тренировать говорить свободно и красноречиво. Да, именно так, поскольку важно не то, что говорит человек, а как он это говорит. И вообще нужно научиться вызывать эмоции, чтобы с их помощью находить путь к сердцу человека. Не к разуму, а к сердцу и это главное преимущество хорошего оратора. Но для этого необходимо разучить целый арсенал средств, связанных с речью - силу голоса, темп речи, интонацию, паузы, слова-паразиты и многое-многое другое. Также необходимо было познать язык жестов, которым Алексей уже немного владел, но, как и большинство слушателей, просто не достаточно использовал. И говорить, говорить, говорить, практиковаться, как в спортзале нарабатывают приемы и повышают выносливость. И это все было впереди.

"Такие занятия настоящий клад, почему только в юридической академии нам их не преподавали, - думал Алексей про себя. - Как можно учить юристов и не учить их говорить? Почему за все пять курсов не было ни одного тренинга по риторике? Почему нам не раскрыли силу слова, о которой еще много веков назад великий Цицерон сказал: "Риторика - это свет, придающий блеск уму". А может, умные юристы никому не нужны?" Алексей вспомнил выпускников своей академии: многие из них говорили обыденным языком и составляли документы даже с орфографическими ошибками. Выступление такого юриста в лучшем случае дословное прочтение заранее написанного текста, но никак не свободная и уверенная самопрезентация. А что тогда думать о стратегии и тактике успешной правовой защиты, правильной подготовке клиента и свидетелей, умению совершенствоваться и помогать своим коллегам. Или это никому не надо?

Время пролетело незаметно, и Алексей благополучно окончил курс, получив симпатичное светло-голубое свидетельство с подписью тренера. На последнем занятии, прощаясь со всеми, он от всего сердца поблагодарил преподавателя и всех слушателей, а также признался, что рад знакомству с интересными людьми и Аленой Игоревной. Особенно ему понравились три упражнения: когда нужно было импровизировать перед аудиторией на темы, которые задавали сами слушатели, когда нужно было задавать компрометирующие вопросы и отвечать на них, а также свое итоговое выступление, маленькое, пятиминутное, но все-таки, публичное, где Алексей сыграл роль адвоката, защищающего своего подзащитного перед присяжными заседателями.

И в этом небольшом поединке Алексей победил по результатам общего голосования, но самое главное, он победил свою собственную неуверенность, почувствовав в себе силы. Теперь он узнал мощь нового оружия, которое в его руках больше напоминало игрушечный пистолет. Совсем скоро, после постоянных тренировок, это оружие могло стать самым совершенным на свете. И Алексей в это верил.

Антон сидел в кабинете напротив Баранова и внимательно смотрел ему в глаза, крутя в руке свой смартфон.

- А ты, я вижу, не стоишь на месте, развиваешься. Таня сказала, что курсы риторики прошел, сейчас можешь говорить без остановки.

- Скажу честно, я думал, что юрист одна из самых скучных профессий в мире, но сейчас я поменял свое мнение.

- Что это ты так?

- Я увидел разочарованные лица своих клиентов и понял, что обязан сделать больше, чем просто присутствовать на судебных процессах.

- Сегодня можно неплохо зарабатывать и на проигранных делах, - произнёс Антон.

- Я считаю, нет смысла чем-то плохо заниматься, лучше не заниматься вообще, - ответил Алексей, - тем более, когда речь идет о правовой помощи.

- И ты понял, что сможешь обставить продвинутых юристов и юридические компании?

- Я буду спокоен, если попробую это сделать, как я еще узнаю, есть ли у меня призвание, о котором ты говорил.

Антон молча покивал головой.

- У меня для тебя новое дело, - он важно достал документы и принялся читать. - На это раз уголовный процесс с присяжными заседателями - громкое убийство делопроизводителя регионального отделения партии "Народная сила" Лазонской Светланы Евгеньевны. Убийца - ее непосредственный руководитель, секретарь регионального отделения той же партии. Его ты и защищаешь.

- Так в уголовном деле адвокат выступает.

- Адвокат был на предварительном следствии, а на суде ты ему поможешь в качестве защитника, приглашенного подсудимым. Все вопросы по твоему участию уже урегулированы с судьей.

Сердце Алексея застучало сильнее. "Вот оно настоящее дело, - пронеслось в голове, - только смогу ли я?"

Антон продолжил:

- Итак, подсудимый Виктор Михайлович Бояринов, сейчас находится в следственном изоляторе. Материалы дела я тебе принесу к концу недели. Процесс назначен на понедельник в одиннадцать утра, ровно через десять дней. Так что готовься.

Алексей, казалось, погрузился в свои мысли и Антон, спешно попрощавшись, вышел из кабинета, оставив юриста наедине с собой и новыми документами.

Через час после того, как за Антоном закрылась дверь, Алексей вызвал Татьяну, протянул ей листы бумаги и уверенно произнес:

- Отвези сегодня два заявления: одно на ознакомление с материалами уголовного дела, другое на встречу с подсудимым. Обязательно уточни, установлено ли конкретное время для встреч с защитниками и есть ли очереди. Все понятно?

Таня кивнула.

Внимательно прочитав обвинительное заключение и сфотографировав все страницы уголовного дела, Алексей направился в Академию экономики и права.

Ему хотелось поделиться своими мыслями и посоветоваться с опытным юристом, и он знал только одного человека, который ему в этом не откажет - профессора по уголовному праву, Ивана Ивановича Молчанова. Пожалуй, это был один из немногих преподавателей, который ставил отработки и потом самым серьезным образом их многократно принимал, вкладывая знания в головы студентов и не принимая от них никаких презентов. Когда он читал лекцию или вел семинар, казалось, что говорил не о сухих юридических определениях, а неких воодушевленных творениях. Этот профессор вселял тот интерес к уголовному праву, который заставлял даже самого безалаберного студента почувствовать в статьях уголовного кодекса все краски жизненных ситуаций и проникнуться симпатиями к предмету. Этот настоящий "препод" старой закалки обладал отличной памятью и знал всех своих студентов по имени. И он нисколько не стеснялся носить книги в тряпичной, но надежной сумке с крепкими ручками, заботливо сшитой его супругой. Являясь заслуженным дедушкой большого юридического семейства, он, единожды познав, полюбил на всю жизнь свою драгоценную музу - уголовное право.

Иван Иванович был неизменным членом жюри вузовского КВН и получал самые громкие и продолжительные аплодисменты, когда появлялся в большом актовом зале, наполненном студентами. Его любили, и на протяжении многих лет награждали неофициальным титулом "Настоящий профессор". Спросить его мнение можно было везде, а получить помощь всегда, даже когда самые темные тучи сгущались над легкомысленными студентами.

Найдя на кафедре преподавателя, Алексей радостно произнес:

- Здравствуйте, Иван Иванович!

Пожилой профессор медленно повернулся и прищурился.

- Только не говорите, что Вы поступили во второй раз, - произнес он, как всегда вежливо обращаясь на "Вы".

Алексей улыбнулся и ответил:

- Не в этот раз, профессор.

- Значит, я упустил какую-то отработку? - уныло продолжил он.

- Нет, профессор, мне нужен совет.

- Тогда пойдёмте в мой кабинет, - в голосе преподавателя прозвучали довольные нотки.

Алексей последовал за профессором, удовлетворенно замечая, что рукава его поношенного пиджака по локоть в пылинках мела. Иван Иванович пользовался исключительно доской и мелом, принципиально игнорируя средства современной компьютерной презентации.

Когда они вошли в просторный кабинет и расположились в мягких креслах, профессор достал папиросу и спички. Эта была еще одна особенность Молчанова. Какой бы ректор не боролся с дурной привычкой, все было безрезультатно, как и желание перенести процесс курения в специальное помещение. Не помогали и врачи, которым профессор на их замечания и неутешительные прогнозы приводил в пример Черчилля, неплохо курившего сигары, еще лучше выпивавшего коньяк, но при этом прожившего девяноста лет. И очередной ректор отступал, молча выслушивая упреки коллег по поводу дыма на весь коридор, прокуренного кабинета, дурного примера студентам и нарушения антитабачного закона.

Алексей внимательно посмотрел на большой стеклянный шкаф, где на полках размешались разнообразные портсигары - часть знаменитой коллекции профессора. Пластмассовые, кожаные, металлические, стеклянные и деревянные с узорами и без, некоторые из них больше напоминали декоративные коробочки, а не футляры для сигарет.

Тем временем Иван Иванович раскурил папиросу и кивнул Алексею, намекая на готовность слушать.

Баранов, пытаясь не обращать внимания на дым, несколько спутанно и взволнованно рассказал профессору о том, что ему предстоит защищать секретаря регионального отделения партии, который убил свою сотрудницу, а также поделился мыслями по вопросу инкриминирования преступления подзащитному. Когда молодой юрист закончил, профессор, немного подумав, ответил:

- Слышал я про это убийство, писали о нем в газетах. На первый взгляд дело проигрышное, но мысли у Вас правильные, только не помешает обратить внимание и другие моменты.

И профессор рассказал, на что еще следует обратить внимание.

- Иван Иванович, - начал Алексей после того, как профессор замолчал, - я боюсь за то, что не справлюсь, что у троечника нет шансов оказать хорошую юридическую помощь своему подзащитному.

- Абсолютно зря, - категорически ответил преподаватель и продолжил, - многие талантливые, даже очень талантливые люди были полными неудачниками в школах и институтах, а порой просто не могли их окончить. Но в жизни они добились гораздо большего, чем их коллеги-отличники и даже стали известными на весь мир. Так, например, Ньютон был двоечником, неспособным к обучению, из-за чего родители забрали его домой, Эйнштейн считался отстающим в развитии и в 15 лет его исключили из гимназии за неуспеваемость. Эдисона, как умственно отсталого, выгнали из школы, Чехова два раза оставляли на второй год, а Пушкин слабо учился в лицее и на аттестации оказался вторым с конца. В истории достаточно таких примеров.

- Я читал, что Горький не окончил школу, - поддержал разговор Алексей, - а отец Вольтера говорил о нем и его брате "Я вырастил двух дураков. Один дурак в прозе, а другой - в стихах".

- Вот видите, в этом тоже есть логика, сколько раз Вы приходили ко мне на отработки?

- Двенадцать.

- А отличник ни разу. За двенадцать раз Вы многократно перечитали лекции и учебники, разобрались во всем, что было непонятно. А еще научились понимать мое настроение, чтобы прогнозировать свои шансы. Когда Вы не знали, что говорить, то учились слушать. Когда Вы не знали, что делать, то учились слышать. Все эти знания помогут Вам принять правильные решения. Вы вооружены и очень опасны, - пошутил профессор.

Алексей улыбнулся.

- Я Вам верю.

- Тогда выше нос и успехов Вам, коллега, - попрощался Иван Иванович, - только обязательно зайдите, расскажите, как все получилось.

Алексей утвердительно кивнул, пожал преподавателю руку и вышел из кабинета. Посмотрев на часы, он решил идти быстрее, до встречи со своим подзащитным у него оставалось немногим более одного часа.

Алексею сказали, что пустят к заключенному после трех часов дня. И теперь он с волнением ждал этого момента. Многое в этой истории еще было непонятным, и юрист надеялся развеять свои сомнения. Наконец, после оформления необходимых документов его повели по длинным и мрачным коридорам с бесконечными дверями и решетками. В самом конце одного из коридоров надзиратель открыл дверь и пустил юриста в небольшую комнату без окон и с шероховатыми стенами, металлическим столом и двумя стульями.

Взгляду Баранова предстал невысокой щупленький мужичок лет шестидесяти в помятых брюках и рубашке с завернутыми рукавами, который сидел на стуле. Несмотря на содержания в изоляторе, мужчина был гладко выбрит и больше напоминал не заключенного, а пациента одной из больниц, ожидающего операцию.

- Здравствуйте, - поприветствовал его Алексей.

Виктор Михайлович легонько кивнул и по его тусклым глазам Баранов понял, что тот смирился со своим заточением. Под прессом следователей, он уже не видел смысла бороться и что-то доказывать, тем более, когда его никто не слушал. Где-то внутри него еще горел человеческий огонек, верящий в справедливость, но он был такой маленький, а ветер сомнений такой сильный, что уже совсем скоро огонек мог угаснуть, погрузив душу в потемки. Именно поэтому, при встрече со своим молодым защитником Виктор Михайлович не показал никаких чувств, спокойно рассматривая юриста, как бы пытаясь определить не перспективы своего дела, а запомнить образ свободного человека, которого он еще долго не сможет увидеть. Алексей сел напротив и произнес:

- Я хочу, чтобы Вы мне рассказали, что такое политическая партия и чем Вы занимались, поможете мне?

Секретарь опять кивнул и, немного помолчав, произнес тихим, но уверенным голосом:

- Политическая партия - это политическая организация, которая ставит цель завоевать политическую власть либо участвовать в ней. Партия объединяет людей с общими интересами, формирует идейное и организационное единство. Моя работа заключалась в руководстве региональным отделением партии.

Было понятно, что Виктор Михайлович повторял это определение не одну сотню раз.

- Как Вы оказались в партии и как стоили свою работу с коллективом? - продолжил Алексей.

- Как оказался? - переспросил секретарь. - После окончания института меня распределили на химический завод, где я начал свою карьеру. Через два года директор завода вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что дальнейшее продвижение невозможно без членства в партии. Я согласился на его предложение и спустя несколько дней мне выдали партийный билет. Так началась моя партийная жизнь. А секретарем регионального отделения я только последние четыре года. С коллективом работа строилась по уставу и трудовому законодательству. Никаких лишних требований.

Алексей внимательно слушал, временами уточняя некоторые обстоятельства и записывая ответы в блокнот. И после этих ответов в голове юриста Бояринов все больше представал не как хладнокровный убийца, а как отец четырех детей (из которых один приемный), хозяйственный и верный муж, грамотный политический деятель. Все яснее стала вырисовываться рабочая атмосфера и взаимоотношения сотрудников, он получил характеристику погибшей женщины. И в этой картине, чем четче она прорисовывалась, тем больше у него появлялось вопросов, и он все меньше верил в то, что Виктор Михайлович - жестокий убийца. Алексею даже пришла такая мысль, что если бы сейчас откуда-то вылез таракан и подполз к секретарю или даже забрался на него, то он бы спокойно взял его в руку и отпустил на пол со словами: "Подожди, ужин будет позже". Не похож Бояринов на убийцу, как ни крути.

Алексей понимал, что такое мнение могло возникнуть у него в силу неопытности и очень даже возможно, что перед ним сидит расчётливый преступник, пытающийся ввести в заблуждение защитника, а затем и судью с присяжными заседателями. Как быть в таком случае?

Баранов знал точно, что его работа в том и состоит, чтобы любые сомнения обратить в пользу подсудимого, что нужно цепляться за каждый следственное действие, за каждый документ, превращая малейшую описку в грубейшее нарушение уголовно-процессуального кодекса, приведшее к неустранимым сомнениям в виновности подсудимого. Именно он, оказывая квалифицированную юридическую помощь, должен использовать все возможные средства для защиты своего клиента, кем бы тот не оказался. Алексей даже представил себя стоящим перед присяжными заседателями со словами: "Помилуйте, простите, пожалейте, он больше не будет".

Все эти мысли еще предстоит обдумать, проверить и самое главное правильно донести до присяжных заседателей.

Час беседы подошел к концу и в завершении Алексей, крепко пожав руку Виктору Михайловичу, покинул мрачную камеру.

- В очередной раз убеждаюсь, что на судебном процессе все врут, - произнес Юрий, доставая документы из портфеля.

- В интересах дела можно и слукавить, у нас профессия такая, - ответил ему Игорь.

- А где справедливость? - спросил Юрий.

- Если ты помнишь, есть и другая теория происхождения права - управление, подавление одних другими, узаконивание власти. В этом отношении мне понравилось у Чехова в "Палате ?6", что судье для вынесения решения требуется только время для соблюдения формальностей.

- Какой ты все-таки материалист, - произнес Юрий.

- С такой профессией идеалистом быть не получается, только прагматиком, - ответил Игорь. - Есть же такая народная мудрость, что хороший адвокат изучает законы, а умный адвокат приглашает судью на обед.

- Это меня и пугает, в академии я думал, что на суде устанавливают истину, применяют законы, осуществляют правосудие.

- Правильно ты говоришь, только законы каждый по-своему и понимает и применяет, - уточнил Игорь. - А когда один из принципов гражданского процесса состязательность сторон, то важна не истина, а аргументы, с помощью которых ты выдаешь за истину все то, что тебе нужно.

- Особенно когда стороны подделывают документы, а свидетели дают ложные показания, придумывая небылицы.

- И ты хочешь, чтобы судья в таком случае произнес: "Уважаемые участники процесса, сейчас здесь в зале заседаний была произнесена наглая ложь, предлагаю сознаться по-хорошему, стучу молотком три раза".

- Правильно говорят, что нарушение закона допускается необязательностью его соблюдения, - мрачно заключил Юрий.

- Это тема другого разговора, но пусть будет по-твоему. Я надеюсь, ты также понимаешь, что первые нарушители закона - сами юристы, которые консультируют клиентов. У нас интересная профессия: обвиняешь, чтобы запутать ответчика, врешь, чтобы убедить суд, даешь надежду, чтобы получить гонорар.

- Это и пугает.

- Веселая профессия, - подытожил Игорь, - так ты дело проиграл или выиграл?

- Отложили.

К девяти утра следующего дня Баранов стоял возле входа в большое серое здание в самом центре города, где на одной вывеске он прочитал, что это памятник архитектуры, а на другой, что здесь располагается региональное отделение партии "Народная сила". Алексей уверенно потянул ручку массивной деревянной двери на себя и, ориентируясь по указателям, поднялся на второй этаж, где находился кабинет секретаря. Постучав два раза, он приоткрыл дверь и увидел сидящую за столом полную женщину лет пятидесяти - шестидесяти, которая читала газету. Алексей представился и сказал, что является защитником Бояринова на судебном процессе. Женщина радушно улыбнулась, поднялась с кресла и вышла на встречу. Остановившись в полуметре от него и представившись заместителем секретаря, Тамарой Ильиничной, она спросила:

- Ну как там Виктор Михайлович, не сломался?

- Пока держится. Вы позволите мне пообщаться с сотрудниками?

- Конечно, конечно, - поддерживающе произнесла женщина.

- А Вы какого мнения об этом происшествии? - спросил Алексей.

- Очень неприятно все это, были ссоры, обиды, разногласия, но что до такого дойдет никто не ожидал, - начала она. - Конечно, делопроизводитель, если честно, та еще стерва была, хоть о мертвых и не принято плохо говорить, но нервы всем нам и ему особенно помотала. Не мог он с ней по-хорошему расстаться и вместе работать у них не получалось. А последний год так только и судились: за выговоры, за премии, за должностные инструкции. Все уже на взводе были, только что убийством дело кончится, никто не думал, он ведь и мухи не обидит.

- А как Вы можете охарактеризовать секретаря?

- Мужик как мужик, хорошо работал, справлялся, все конкретно, по-деловому. Первый срок секретарем. У меня с ним никаких проблем не было, что называется, на одном фронте. Хотя были и недовольные его работой. Может решительности ему немного не хватало, особенно с сотрудниками. Работу свою он знал, уже больше двадцати пяти лет в партии, прошел путь от рядового члена до секретаря, его поддерживали руководители первичек и местных отделений.

- Вы позволите осмотреть стол погибшей?

- Если Вам это нужно, пожалуйста.

После разговора с Тамарой Ильиничной Алексей пообщался со всеми сотрудниками аппарата, а потом внимательно и долго изучал каждое рабочее место, задержавшись за столом погибшей сотрудницы. Нового работника пока не приняли и большой стол пустовал без хозяина. Прямо в углу на нем стоял большой черный монитор, а вокруг него цветные фигурки животных китайского гороскопа: лошади, дракона и змеи. С левой стороны - три ровные стопки документов и телефонный аппарат, с правой - органайзер с канцелярскими принадлежностями, в общем, ничего особенного. С внутренней стороны стола Алексей обратил внимание на сменные черные туфли, уже сильно поношенные и подкатную тумбу с тремя выдвижными ящиками. В первом ящике: партийные билеты и диски, во втором - помада, тени, зеркало и прочие косметические принадлежности, в третьем - блокноты, папки, справочники и партийная литература. Юрист внимательно перебрал все документы, а потом сел на стул и включил компьютер. Через минуту появился рабочий стол с фотографией огненно-рыжей лисы и разными папками. Алексей стал поочередно открывать папки и внимательно изучать их содержание. Уже после обеда его глаза сильно устали, а шрифты начались сливаться. Баранов выключил компьютер, еще раз пообщался с сотрудниками аппарата и выехал на встречу с лидером неформальной оппозиции, которая согласилась его принять в этот же день.

Внешний вид лидера оппозиции больше напоминал потерянного уличного бульдога, все свое время занятого разборками с местными собаками. Слегка отёчное лицо, обрамленное мелированными волосами, затонированные синяки под крашеными глазами, глубокие морщины на лбу и висках, и ко всему черные штаны и светлая матовая блузка с еле просвечивающимся черным бюстгальтером, казалось, были ее неизменными атрибутами. Алексей даже подумал, что эти штаны ее самые любимые, одновременно рабочие, домашние и праздничные. Представившись защитником Бояринова, и еще не успев сесть, он услышал:

- Да никакой он как руководитель, - начала она, - ну что он сделал? Вечно только говорит, подождите, подумайте, напишите, уведомите. А он тогда зачем, спрашивается, нужен? Формально да, все как бы делает, принимает, решает. Но посмотрите, как решает - только для себя. Хоть одно его действие для людей есть - нет. Потому что нет. Только для приближенных что-то еще делает. У него одни суды на уме, достал уже всех и Свету довел, взял бы по нормальному с ней договорился, а не втихую пакости делал. Такой вот человек плохой, больше дурака валял и людей таких же себе подобрал, которые зарплату исправно получают, а ничего не делают. Народная сила называется. Только выступают все с красивыми речами. Я такое терпеть не могу, честно ему говорила как есть, пинала постоянно, чтобы он работал. И Света тоже не молчала, потому что за справедливость радела. С нас пример брала. Наше местное отделение самое крупное среди других, мы и встречи на высоком уровне проводим и мероприятия организуем. Все здесь есть: членство зашкаливает, коллектив как кулак, наград полная стена и там еще в коридоре дипломы висят. И он нам ни разу спасибо не сказал, потому что не благодарный человек.

Алексей заметил, что когда она говорила, то с трудом заменяла нецензурные слова на грубые словечки. Ему даже казалось, что она рада тому, что секретарь под стражей и в самое ближайшее время понесет суровое наказание. Он даже представил ее в суде на месте прокурора с грозными речами и подумал, почему в ней столько ненависти к Бояринову. Алексей после знакомства с ним, уже имел свое собственное мнение и поэтому не верил словам этой женщины, но внимательно слушал, лишь иногда кивая. Казалось, что прервать или переговорить ее было абсолютно невозможно.

- Он и мизинца Светиного не стоит, - продолжала женщина, не обращая внимания на разлетающиеся с ее рта мелкие слюни. - Не люблю я бесхарактерных и никто их не любит. Ну а то, что он Свету убил, так это выше всяких сил. Я уже давно всем говорила, какой он человек, что его снимать надо, так меня никто не слушал. Света тоже это понимала и говорила. Видимо и поплатилась за правду.

Через час ее словесное извержение закончилось, потому что его прервал очередной посетитель. Алексей, пользуясь случаем, наскоро попрощался и вышел. Уже на улице он стал выстраивать все собранные им крупинки информации в одну картину. Первые штрихи начертили ему общую схему страшной трагедии, отдельные линии раскрыли всех героев, а вот незначительные на первый взгляд детали осветили сценарий преступления. Остались только последние мазки на кровавом полотне, но это будут приемы риторики в его публичном выступлении, до которого оставалось совсем немного.

Большой зал судебных заседаний Центрального суда был битком набит членами партии "Народная сила", родственниками сторон, журналистами и разными слушателями. Это преступление прогремело на всю страну и сейчас только самый ленивый не следил за судебным процессом. Сегодня все должно было закончиться, и кто-то надеялся на бога, кто-то на закон, а кто-то ждал развязки жизненной драмы.

Заседание началось ровно в десять утра. Секретарь попросила всех встать и через несколько секунд вошла судья - женщина лет шестидесяти с приятным ухоженным лицом и короткими светлыми волосами. Она села на свое место посередине большого длинного стола, посмотрела в зал поочередно на прокурора, защитников, подсудимого и присяжных заседателей. Последним она уделила намного больше внимания.

Все присяжные заседатели были подобраны словно по возрасту и статусу: мужчины в поношенных костюмах и с седыми волосами, на лицах очки и глубокие морщины, женщины под стать им, но в нарядных и не броских платьях. Все как будто с одного чиновничьего места, сотрудники среднего ранга, уважаемые, ответственные и добропорядочные люди, которые пришли на важное, ответственное, но не праздничное мероприятие.

После необходимых судебных процедур прокурор, высокий и гладковыбритый мужчина в синей форме приблизительно сорока лет в начищенных до блеска туфлях, изложил существо предъявленного обвинения и предложил порядок исследования доказательств. Согласно обвинению получалось, что Виктору Михайловичу инкриминируют убийство лица в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

Дело было так: рано утром Бояринов вызвал к себе Лазонскую и объявил, что отменяет приказ номер тридцать восемь, который действовал с начала года. Этим приказом устанавливались дополнительные обязанности по кадровой работе и доплата в пятнадцать процентов от должностного оклада. Светлана с этим решением категорически не согласилась, что достаточно эмоционально выразила своему руководителю. Потом она расплакалась и ушла к себе в кабинет. После нескольких телефонных переговоров с близкими ей людьми девушка вышла из кабинета. Затем в ее кабинет вошел Виктор Михайлович с кружкой кофе и сел на место делопроизводителя, а после непродолжительной беседы с юристом по рабочим вопросам, также покинул кабинет (рабочие места делопроизводителя и юрисконсульта находятся в одном кабинете), оставив кружку с кофе. Позже вернулась Светлана, села за свое рабочее место и выпила кофе с кружки, стоящей у нее на столе, а уже через несколько минут она умерла. Приехавшая по вызову скорая помощь констатировала смерть девушки с подозрением на отравление. Через несколько дней эксперты подтвердили диагноз и нашли яд в кружке с кофе, это же вещество отыскали в одном из ящиков шкафа, находящегося в кабинете руководителя. Криминалисты сняли отпечатки пальцев Бояринова на кружке с ядом. Следователи установили мотив преступления - не допустить осуществление деятельности Лазонской. Сослуживцы подтвердили конфликты между ними и воспрепятствование руководителем нормальной работы делопроизводителя. Сам секретарь свою вину отрицал, но что-либо вразумительное пояснить не мог.

Игорь, представляющий на процессе гражданского мужа убитой, в своей речи поделился с присяжными заседателями горем, которое выпало на плечи мужчины.

- Ко всему без матери остались двое несовершеннолетних детей трех с половиной и шести лет, которые каждый день спрашивают: "Когда придёт мама?". Ответ на этот вопрос уже никогда не будет положительным.

Игорь красочно и эмоционально описал, какой монстр сидел в шкуре секретаря регионального отделения, прикрывающийся партийными лозунгами. И конечно, это преступление позор всей партии, и поэтому Виктор Михайлович, как человек, долгое время притесняющий скромную девушку и издевающийся над нею всеми способами и средствами, сейчас заслуживает самого сурового наказания.

Алексей нашел в речи юриста аргументы лидера оппозиции, но решил не придавать этому значение. Тем временем Игорь повествовал о том, что не понимает, зачем секретарю, много лет радеющему за честь и справедливость, отпираться от очевидных фактов и в конце своей речи обратился к Баранову:

- Я надеюсь, что представитель подсудимого, как юридически грамотный человек, заинтересован больше не копаться в этом громком и грязном деле, все детали которого нам уже известны, доказаны и больше не нуждаются в изучении.

Никаких смягчающих обстоятельств нет, как бы мы старательно их не искали и не пытались проявить сочувствие к преступнику. Еще раз повторюсь, что он должен понести самое суровое наказание, какое просит прокурор и какое заслуживает, несмотря на свой высокий политический статус. И здесь как я вижу, неоценимая помощь защитника подсудимого может состоять в том, что мы прекратим изучать очевидное, переоценивать доказанное и искать оправдания, которые никому не нужны.

Игорь сел, довольный своим выступлением. После небольшой паузы судья обратилась к адвокату:

- Вам есть, что сказать?

- Будет говорить защитник.

Судья обратилась уже к Баранову:

- Защитник подсудимого, Вы признаете все те факты, которые были исследованы в суде?

- Да, Ваша часть, - спокойно ответил Алексей.

Игорь удовлетворенно улыбнулся, кивнув своему доверителю. Судья продолжила:

- Тогда перейдем...

- Извините, Ваша честь, - перебил Баранов, - я согласен с фактами, но я не согласен с их значением и виной моего подзащитного.

В зале раздался небольшой шум и судья, подняв голову, нахмурилась и спросила:

- У Вас есть свое мнение по имеющимся в деле доказательствам?

- Абсолютно верно, Ваша честь.

- Тогда мы Вас слушаем, - и судья, как и все присутствующие, обратили свои взоры на Баранова.

Алексей неспешно встал со стула, вышел на середину зала и встал напротив присяжных заседателей. Выждав небольшую паузу, он поочередно посмотрел на них, на судью, на прокурора и зал, а затем, насколько это было возможно, спокойно и обстоятельно произнес:

- Мы рассматриваем громкое преступление, которое унесло жизнь человека и поэтому в наших интересах ответить на все вопросы, оценить все факты, устранить малейшие сомнения в виновности подсудимого, чтобы не совершить ошибку и не отправить в тюрьму невиновного человека. И у меня такие сомнения имеются. Попрошу обратить внимание - неустранимые сомнения. Именно поэтому я постараюсь дать оценку фактам, которые были здесь исследованы, с объективной и правильной стороны.

И дело здесь не в ложных умозаключениях следователя, а в очевидности фактов, о которых сегодня говорили мои коллеги. Мы так устроены, что с помощью логики выбираем наиболее правдоподобный для нас сценарий и не хотим верить ни во что другое. Сегодня не так много людей в зале, которые сомневаются в том, что Виктор Михайлович совершил убийство. Мы все здесь движемся только в одном направлении, что совершено преступление, что секретарь совершил убийство своей подчиненной и другого быть не может. Мы не можем принять во внимание другой факт, что он этого убийства не совершал. Именно поэтому я предлагаю еще раз подробно проанализировать уже исследованные факты во благо справедливости и законности. Итак, допустим, что Бояринов убийство не совершал.

Алексей говорил спокойно и уверенно, умеренно жестикулируя и немного перемещаясь по залу. Каждое предложение было законченным и осмысленным, с каким-то особым важным для всех значением. Он продолжал:

- Начнем по порядку. Первый вопрос, который я хочу здесь осветить, очевиден - мотив убийства. Есть ли мотив в убийстве Бояриновым своего делопроизводителя? На первый взгляд он имеется - это желание отделаться от работника в связи с постоянными конфликтами, несогласием с решениями работодателя и обжалованием в суде его приказов. И вот еще главное обстоятельство - воспрепятствование деятельности делопроизводителя, о котором здесь говорили. Полный абсурд! Гораздо больший мотив есть в устранении партийных деятелей, председателей местных отделений, претендующих на место секретаря регионального отделения партии.

Последнее время затянувшиеся разборки в аппарате сильно подорвали репутацию Бояринова, расширяя ряды членов неофициальной оппозиции. История о смелом делопроизводителе, восставшем против несправедливого руководителя, активно муссировалась в первичках и местных отделениях. Нашлись советчики и доброжелатели, которые поощряли действия девушки, помогали ей в обжаловании решений руководителя. Неспроста информация по всем ее процессам немедленно доводилась до сведения рядовых членов партии.

Но самое главное то, что Светлана на место секретаря не посягала, поскольку не имела высшего образования и не подходила по возрасту. Поэтому говорить о том, что она была прямым конкурентом Виктора Михайловича, не приходится.

Можно предположить, что поступки девушки стали последней каплей в терпении руководителя, но это также не так. Он спокойно реагировал на все ее жалобы и заявления, в том числе общественные выступления против него. За все время этой борьбы, которой мы можем условно дать два с половиной года, он только один раз лишил ее премии и один раз наложил дисциплинарное взыскание в виде замечания, причем все это она успешно обжаловала. Он предложил ей уволиться по соглашению сторон и выплатой компенсации в десять средних зарплат, на что она также отказалась.

Члены совета регионального отделения партии, а также штатные работники аппарата указывают на особенности характера Бояринова - малодушие, доброта, желание угодить, долгое обдумывание и принятие решений, лояльное отношение к членам партии. Этому свидетельствуют те факты, что он отпускал сотрудников в любое время, когда они отпрашивались и не применял никаких санкций, когда они без его ведома покидали рабочие места. Он никого не наказывал за невыполнение собственных приказов и никогда не повышал голоса. Более того, в случае появления жалоб на своих работников, он старался их защищать, принимая всю вину на себя. Это касалось и Светланы. И я более чем уверен, что его доброта была воспринята многими как слабость.

Но почему секретарь так себя вел? Разгадка его поведения состоит в следующем: человек, который всю свою жизнь посвятил работе в партии, человек, который всю свою жизнь защищал граждан, не мог поступить по-другому. И тем более он не мог совершить убийство. Это очевидно. Все проблемы, которые появлялись в партии, он старался решать или гасить, потому что радел за партийную репутацию. Разве мог этот секретарь, всецело отдавший себя любимому делу и любимой партии совершить столь ужасное преступление, которое сразу перечеркнет всю его работу, достижения и заслуги перед партией. Я отвечу, что нет. И это не просто мое умозаключение. Бояринов не мог убить делопроизводителя. Но тогда мы вынуждены задать еще один вопрос, а кто совершил это убийство?

Прежде чем ответить на это вопрос, в противовес секретарю рассмотрим характер Светланы. Мы не будем давать никаких оценок, а всего лишь перечислим черты характера, которые за ней отмечали большинство ее коллег. В двадцать пять лет она осталась без родителей и без жилплощади. Все привыкла добиваться сама, имела жесткий, сравнимый с мужским характер, была целеустремлена, упряма, но вместе с тем и артистична. Оказавшись без родительской любви и помощи, она научилась ценить деньги и боролась за каждый рубль. Как рассказала главный бухгалтер, она сдавала на оплату все проездные билеты на городском транспорте, даже по которым ездила в нерабочие дни. Данное обстоятельство неоднократно устанавливалось и доводилось до сведения секретаря, в том числе в докладных записках главного бухгалтера, но он, жалея Светлану, давал указание оплачивать билеты.

Деловые качества делопроизводителя весьма спорны, с одной стороны - работоспособность и целеустремлённость, с другой - махинации и обвинения в подлогах. Коллеги приписывают ей пропажи важных партийных бумаг. Она могла не регистрировать в журналах нужные документы или отправить их не по адресу или не в срок. А когда это становилось известным, она все свои ошибки неизменно перекладывала на плечи своих коллег, ссылаясь на то, что ее не уведомили, не ознакомили, не уполномочили. Светлана имела и еще одну немаловажную особенность - она распускала большое количество слухов, многие из которых придумывала сама, вела серьезную подрывную работу против руководителя, публично и при коллегах оскорбительно высказывалась в его адрес, давала негативную оценку работы всего аппарата. Она часто подставляла своих коллег, лично инициировала различные столкновения и конфликты в коллективе. Большинство людей старались не связываться с ней, а некоторые попросту боялись, - Алексей взял небольшую паузу и продолжил. - Мог ли такой человек стать убийцей - да, несомненно, для достижения своих корыстных целей.

- Ваша честь, я протестую, данное предположение - это голословное обвинение в адрес погибшей, - громко произнёс Игорь, вскочив со стула.

- Защитник, попрошу Вас воздерживаться от обвинений, - обратилась судья к Баранову.

Алексей кивнул и, посмотрев на бронзовую статую фемиды, как бы заручаясь ее поддержкой, продолжил:

- А теперь факты. Вернемся в то роковое утро и проживем его еще раз вместе со всеми участниками трагедии. Утром в начале десятого Лазонская заходит в кабинет к Бояринову, где он объявляет ей приказ об отмене дополнительных обязанностей. Этот факт мы все знаем. Но имел ли он такое большое значение для эмоционального срыва Светланы - уверен, что нет. Дело в том, что отмена доплаты озвучивалась неоднократно, была связана с объективными условиями - уменьшением средств по соответствующей статье сметы. То есть вынужденная мера. За день до отмены доплаты, секретарь в присутствии главного бухгалтера озвучил делопроизводителю, что он не нашел финансовых возможностей сохранения доплаты и сегодня-завтра издаст приказ о ее отмене. Светлана отреагировала на это спокойно. То есть в день трагедии это уже не новость.

Но через несколько дней ее реакция была несоразмерно бурной. Она кричала, повышала голос, плакала. Причем демонстрацию всего этого Лазонская осуществляла и в своем кабинете в присутствии юриста. Но когда юрист вышел, а затем сразу вернулся, то Светлана уже не плакала, а спокойно разговаривала по телефону. Этот факт вкупе с отличными артистическими способностями девушки говорит о наигранности ее чувств. Но зачем это было нужно? Что она хотела этим показать? Именно то, что показала - конфликт.

- Ваша честь, я возражаю, - вставая, произнес Игорь, - речь защитника всего лишь домыслы, ничем не подтвержденные, тем более в оскорбительной форме для гражданского мужа покойной. Я прошу Вас остановить это.

Судья посмотрела на Баранова:

- Вы бы могли продолжить конкретно и по существу дела?

- Да, Уважаемый суд, я постараюсь быть конкретным.

Судья кивнула.

- И что происходит дальше? Светлана взяла свою кружку, насыпала кофе и сахар, так как по обыкновению пьет сладкий кофе и налила кипяток.

В это время ее в свой кабинет по внутреннему телефону вызывает Бояринов, которому юрист передал, что девушка плакала. Виктор Михайлович, чувствуя свою вину, пытается успокоить Светлану, объясняет, почему он отменяет приказ и обещает опять вернуться к этому вопросу в следующем месяце. Светлана соглашается, но увидев на столе у руководителя только что налитую кружку с кофе, требует, чтобы ей немедленно выдали заверенную копию расчетного листка по зарплате за последний месяц. Секретарь обещает дать соответствующее указание главному бухгалтеру. Светлана требует сделать это немедленно. Тогда Виктор Михайлович, не желая больше расстраивать девушку, послушно встает и идет в кабинет к бухгалтеру, чтобы дать указание о выдаче документов. В это время Светлана подсыпает яд в кружку секретаря и высыпает остатки порошка в один из ящиков шкафа в кабинете руководителя.

Итак, вывод: убийство должно было случиться, но не Светланы, а Виктора Михайловича. Яд предназначался ему.

- Я протестую, - поспешил встать со стула Игорь, - юрист придумывает свою версию, чтобы ввести в заблуждение присяжных заседателей.

- Не принимается, - спокойно ответила судья и, посмотрев на Баранова, произнесла, - продолжайте.

- Когда Лазонская подсыпала яд в кружку к секретарю, она спешно покидает место преступления. У нее есть отличный повод - ее лишили доплаты и она унижена. Поэтому девушка идет в людное место - отдел кадров, где при всем коллективе рассказывает о том, что руководитель выкинул очередную мерзость и лишил ее доплаты. Это подтверждают четыре свидетеля и они точно указывают время ее нахождения в отделе.

Остаётся еще один интересный вопрос: почему Бояринов на выпил яд и как этот яд попал к делопроизводителю? Ответ на этот вопрос кроется в невнимательности Виктора Михайловича, спасшей ему жизнь.

Дело в том, что по возвращению от главного бухгалтера он взял документы для юриста, свою кружку с кофе и направился к нему в кабинет, рассчитывая обсудить с ним рабочие вопросы, а также успокоить расстроенную девушку. Не увидев ее на своем месте, он сел не ее стул и поставил рядом кружку с кофе. Если вы помните, то секретарь тоже налила себе кофе, но выпить его не успела. Здесь нужно сделать маленькое отступление - все кружки у специалистов одинаковые, из одного набора и были изготовлены к юбилею регионального отделения партии "Народная сила", примерно полгода назад. Проговорив минут двадцать с юристом, секретарь так и не притронулся к кофе, поскольку пьет только кипяток, а за разговором его кофе остыл. Бояринов, захватив кружку с кофе, вернулся в свой кабинет. Но кружку он забрал не свою, а Светланы.

После отдела кадров Лазонская вернулась на свое рабочее место и, понимая, что Виктор Михайлович, скорее всего, уже умер, принялась ждать, кто первым зайдет к нему в кабинет и обнаружит труп. Немного нервничая, она пьет свой остывший кофе, которое стоит не ее рабочем столе. Подтверждением того, что это не ее кофе, служат показания юриста, который вспоминает последние слова девушки: "Не сладкий". Следователи не обратили на эту фразу внимание. Но на самом деле это был кофе секретаря, который никогда не пьет его сладким, предпочитая печенье.

Почему я утверждаю, что яд принесла Светлана и именно она хотела отравить своего руководителя?

В ящике ее рабочего стола остался флакон с остатками яда, который я обнаружил с сотрудниками аппарата и они готовы это сейчас подтвердить, как свидетели. На компьютере Лазонской в истории запросов браузера за несколько дней до трагедии я нашел следующее: яд для сердечников, как отравить человека, сильный яд для сердца, лекарство для остановки сердца. В ее папке есть текстовые документы по свойствам и дозировкам разных препаратов, в том числе и того, которого нашли в теле погибшей. Почему она остановилась именно на этом яде? Дело в том, что Бояринов чуть более года назад перенес инфаркт миокарда и таким образом она надеялась спровоцировать у него сердечную недостаточность, чтобы не вызвать подозрения на себя. Все эти улики она рассчитывала убрать уже после смерти секретаря, так как не сомневалась в том, что на нее никто не подумает.

Убийца по иронии судьбы убил сам себя. У меня все.

В абсолютной тишине Алексей направился на свое место, с каждым шагом ощущая нарастающий шум в зале. Люди обсуждали слова юриста, не обращая внимание на судью, которая успела пожалеть о том, что перед судебным заседанием отказалась от микрофона, думая, что ее голос через микрофон менее убедительный и строгий. После неоднократных призывов к тишине, судья, насколько было возможно громко, произнесла:

- Объявляется перерыв до десяти часов завтрашнего утра.

Алексей вышел с Центрального суда в отличном настроении. И даже солнце светило победителю как-то особенно, ярче и теплее. Наконец-то он почувствовал, что такое защищать человека. Определенно, что в профессии юриста за документами и законами стоят судьбы живых людей. Конечно, не все получилось, как он хотел, чувствовалось волнение, что-то забыл, что-то сказал не так. Со всем этим еще предстоит разобраться и провести работу над ошибками, но самое главное он сделал. И это его первая победа, такая долгожданная и такая большая. Баранов шел по улице и улыбался, навстречу всем прохожим, открытой и широкой улыбкой, по-Барановски, никого не стесняясь.

"А прав был Антон, есть у меня призвание и им надо гордиться, - думал Алексей, - все только начинается, все еще впереди". И сейчас он был счастлив как никогда, как ребенок, получивший долгожданный и от этого еще более ценный подарок от своих родителей.

Увидев впереди цветочной киоск, он, не раздумывая направился к нему, и выбрал самый большой и красивый букет. "Его я подарю Тане, - подумал Алексей, - пусть порадуется нашей победе!"

Так он и дошел до библиотеки, с особой радостью здороваясь со всеми, кто встречался на пути, как бы пытаясь в этом приветствии передать: "Я выиграл! Посмотрите на меня. Я выиграл!"

По светящемуся лицу Алексея Таня поняла, что это случилось, что он победил. В офисе сразу стало светлее. Заразившись от него, она радостно улыбалась, немного стесняясь подаренного букета, а потом выбежала в библиотеку, чтобы попросить вазу для цветов. Ей хотелось поделиться со всеми, что Баранов выиграл, но она удержалась и решила, что сделает это позже. Сейчас надо поставить цветы. Чувства кипели и рвались наружу, а одно чувство, одинаковое у Татьяны и Алексея, становилось все сильнее и сильнее, оно возносило и восхищало, и это чувство было гордостью. Гордостью за себя, за старания, за победу и за сначала такую далекую, а сейчас самую близкую юридическую профессию. Алексей обнимал Татьяну и оба они сияли этой гордостью.

Уже вечером он сел за стол и взял лист с бумагой. Алексей хотел выразить свои чувства в чем-то особенном, творческом. Зная о том, что у Тани музыкальное образование, он решил написать стихи к песне.

Друзья в очередной раз встретились в баре. Расположившись за столом, они нехотя начали разговор.

- Вот как судьба сыграла с человеком злую шутку, сама себя отравила, - начал Игорь, по привычке поправляя свои очки.

- Значит, есть Бог на свете, - продолжил Юрий, ковыряя вилкой в большой тарелке и одним глазом поглядывая на свой портфель, стоящий рядом на полу. Он не верил в предрассудки и приметы, но как-то само собой всплывали слова его матери, что нельзя ставить сумку на пол - не будет денег.

- Бог не Бог, а с секретаря обвинение сняли и в должности восстановили, - продолжил Антон, - вот у мужика приключения.

- Как-то он спокойно воспринял, когда его из-под стражи отпускали, - произнес Игорь.

- А ты сам посиди несколько месяцев в изоляторе, потом на все философски смотреть будешь, - ответил Юрий.

- Зато сейчас наш юрист герой, такой PR в начале карьеры не каждому перепадает, - продолжил Антон, - во всех газетах, куда не плюнь, все о деле Бояринова.

- Смотрите, какой плюс: из никудышного выпускника хорошего правозащитника сделали, - подхватил Игорь, - может, школу для новобранцев откроем?

- Повезло ему, это один случай на тысячу, другого такого не будет, - возразил Юрий.

- Нам то и этого достаточно, - ответил Игорь.

- Кстати, секретарь партии заключил договор с Барановым на юридическую помощь, - произнес Антон и продолжил, - еще он себе помощников ищет, может, пойдем все вместе?

- Класс! Мы его нанимали, а теперь он нас? - произнес Игорь.

- Почему бы и нет, надо подумать, - ответил Юрий.

- Юрист по призванию оказался, - задумчиво заключил Антон.

Через полгода Алексей прошел курсы по риторике, психологии общения и деловым переговорам. Он уже не боялся выступать и активно участвовал в обсуждениях, принимая приглашения от местных телеканалов и общественных организаций. Журналистам нравились его непосредственность, открытость и самокритичность, не свойственная бывалым юристам.

Изменилась речь Алексея, поменялся и его внешний вид: на смену неприметного образа пришли: строгий деловой костюм, белая сорочка с красным или синим галстуками, лакированные туфли и кожаный портфель. Он уже перестал напоминать студента-троечника, а больше производил вид перспективного юриста. Его отлично дополнял спокойный, но уверенный голос, горящий, но внимательный взгляд, размеренные и убедительные жесты.

Столь успешная победа привлекла к нему внимание и клиентов. Люди поверили в Баранова как в последнюю инстанцию, превращающую призрачные надежды в реальность. И он старался никому не отказывать, брал документы и вникал в жизненные ситуации. В этом месяце он участвовал в четырех судебных процессах, но с каждой неделей прогнозировалось только их увеличение. "Надо будет искать себе партнера, - думал Алексей. - Вечером позвоню Антону, он обещал помочь".

Сегодня у него была радостная новость - профессор по уголовному праву попросил его выступить с небольшим докладом на конференции молодых юристов, которую ежегодно организовывала академия. Алексей с радостью согласился, представив себе встречу со своими преподавателями.

- Только надо хорошенько подготовиться, а то времени совсем мало, - сказал он Татьяне.

- Почти неделя, - поправила она его.

- Для хорошего выступления это не так много.

Алексей открыл свои последние записи и задумался. Его последним увлечением стал поиск и изучение артистических приемов, которые можно применить в судебном процессе. Он уже собрал более трех десятков таких примеров и планировал опубликовать в интернете небольшой сборник. Можно будет озвучить эту идею на конференции, вдруг кто-нибудь согласиться составить компанию.

- У меня для Вас подарок, - радостно произнесла Таня, снова показавшись в дверях.

Алексей встал с кресла и удивленно улыбнулся. Таня положила ему на стол флэшку.

- Это что, - спросил Алексей.

- Это песня на Ваши слова.

- Ну, ты даёшь, и музыку придумала, вот молодец, - Алексей искренне благодарил девушку, - сейчас послушаем.

Он вставил флэшку в разъем на компьютере и включил песню, предварительно увеличив громкость в колонках. Зазвучала гитарная музыка и послышался веселый девичий голос:

Добрый день, я говорю вам, добрый день,

Принесет он вам удачу и с надеждою в придачу,

Потому что это - добрый день!

И покинут вас невзгоды, и болезни и тревоги

В этот самый, самый добрый день!

Добрый день, я говорю вам, добрый день,

Пусть погода улыбнется и сердца растопит солнце,

Потому что это - добрый день!

И ругаться мы не будем, мы любовь подарим людям

В этот самый, самый добрый день!

Добрый день, я говорю вам, добрый день,

Чтоб родные были с нами, а друзья не забывали,

Потому что это - добрый день!

Чтобы дети вырастали, доброту преумножали

В этот самый, самый добрый день!

Добрый день, я говорю вам, добрый день!

Пусть закончатся все войны, мир наступит самый полный,

Потому что это - добрый день!

И счастливым будет каждый, а не только лишь однажды

В этот самый, самый добрый день!

Добрый день, я говорю вам, добрый день!

Только пусть он будет каждый добрый день,

Пусть он будет самый-самый добрый день,

Повторять мы будем вместе каждый день.

Добрый день, я говорю вам, добрый день!

Добрый день, мы повторяем, каждый день!

- Так ты композитор и певица, - произнес Алексей, когда музыка закончилась. - Голос у тебя приятный и песня получилась душевная.

Девушка покраснела и стеснительно заулыбалась и оттого казалась еще красивее.

Девятая научно-практическая конференция молодых юристов собрала в здании Академии экономики и права самых перспективных представителей юридической профессии с одиннадцати стран. С особыми фанфарами встречали гостей из Китая, с которыми предстояло заключить соглашение о сотрудничестве. На встрече с ректором академии китайцы особенно подчеркнули, что готовы подписать соглашение, только если удостоверятся, что уровень подготовки студентов в академии достаточно высокий и соответствует строгим международным требованиям. Представители китайского университета уже ознакомились с образовательными программами ВУЗа и профессорско-преподавательским составом, но окончательные выводы собирались сделать после конференции.

Именно поэтому на этом мероприятии была задействованы все ресурсы академии, с русской гостеприимностью старались продумать каждую мелочь: салфетки на кофе-брейках, туалетную бумагу в санузлах и даже внешний вид студентов.

Администрация достала с полок все награды, призвала своих лучших выпускников, разослала пресс-релизы в средства массовой информации и провела генеральную помывку всего здания и трех общежитий. Надежды на конференцию возлагались высокие, и ректор на ученом совете подчеркнул ее значимость "Китайцы заключат соглашение с нами либо с нашими конкурентами и от этого зависит, куда пойдут деньги и кому будут преференции. Так что коллеги, нам надо быть на коне".

И конференция открылась под приветственные речи больших чиновников, а затем и тридцатиминутный доклад ректора академии. На второй день выступающие переместились на тематические секции, где принялись обсуждать актуальные вопросы современного законодательства.

Алексей выступал первым на секции практических приемов правовой защиты. Перед самым выступлением его сердце громко застучало, ладони стали мокрыми, а пальцы похолодели. Алексей вспомнил, как спал на лекциях, расположившись на задних рядах этого зала. Скукотища, да и только. Это было совсем недавно, а сейчас он уже в шкуре выступающего. Осталось одна минута, тридцать секунд, десять. Надо улыбнуться, как это делают артисты и шаг вперед...

Алексей вышел на сцену и подошел к кафедре. Внимательно присмотревшись к аудитории, он произнес:

- Здравствуйте, президиум, участники и гости конференции! Позвольте мне не стоять за кафедрой, а спуститься к вам поближе.

Алексей снял микрофон и вышел со сцены в зал.

- Еще не привык стоять за кафедрой, мне как-то ближе последние ряды.

Алексей сделал паузу, во время которой у слушателей появились улыбки.

- Скажу честно, арсенал практических приемов в моей еще небольшой практике не так велик. Но я поделюсь некоторыми из них. Если вы хотите победить, то нужны не просто практические приемы, которыми вы должны хорошо владеть, вам необходимы знания, с помощью которых вы будете понимать и применять эти приемы. Последние месяцы меня спрашивают, как я выиграл громкое партийное дело. Скажу честно, если бы не упорство профессоров нашей академии, то ничего бы не получилось. А еще у каждого из нас есть призвание. Мое призвание стать правозащитником.

С каждой фразой Алексей становился спокойней, меньше волновался и как-бы вступал в беседу со слушателями, обращаясь к каждому из них. Он держался уверенно, даже чересчур уверенно, красивыми и непринужденными жестами подчеркивая значимость своих слов.

- Многим из вас известна фраза Кардинала Ришелье, - тем временем продолжал Алексей, - главного министра короля, основателя знаменитой Французской Академии "Дайте мне всего шесть строк, написанных рукой самого честного человека, и я найду, за что его можно повесить". В наше время значимость его слов не потеряла свою актуальность. Да, мы имеем много юридических приемов, следственных и судебных действий, но все это применяют люди. Никто в наш век не застрахован от ошибок и заинтересованных решений, как это произошло в деле Бояринова. Вот почему работу правозащитника можно сравнить с работой доктора, исцеляющего пациента от болезни.

Многократно повторяя свое выступление, Алексей не просто знал каждое предложение, он чувствовал каждое слово, меняя его окраску и значение в зависимости от внимания аудитории. Он несколько раз пересказывал текст Татьяне и просил остановить, когда ей было что-то не понятно или не интересно. Но даже после такой правки он оставил себе место для импровизации.

- Я, как и тысячи выпускников академии, горжусь своими преподавателями, потому что без них нет прочного фундамента, нет багажа знаний, нет примеров для подражания. В первую очередь, они передают нам свои практические приемы и открывают юридические секреты.

Алексей подошел к флипчарту с чистым листком бумаги и продолжил:

- Кто вы считаете, каким секретным оружием владеет юрист?

Из зала раздались выкрики:

- Знакомый судья.

- Опыт работы.

- Умение хорошо выступать.

- Отличные знания.

Последовал небольшой шум.

- Вы правы, - ответил Алексей аудитории, записав некоторые ответы большими буквами на бумаге. - Я обобщу все это в три слова: знания, документы и речь. И если первому нас учат в академии, на втором мы набиваем руку после окончания вуза, то с речью есть определенные проблемы. Конечно, вы знаете силу волнующих и убеждающих выступлений. Но кто из вас может похвастаться их наличием, особенно при отсутствии природных данных? Этот практический навык, если хотите, золотой ключик нашей профессии.

Казалось, что Алексей получал удовольствие от своего выступления, он радостно смотрел в зал, и в этом взгляде было что-то по-мальчишечьи озорное.

В третьем ряду профессор по гражданскому праву посмотрел на сидящего рядом коллегу:

- Я вспомнил, это тот Баранов, который у меня пять раз экзамен сдавал.

- Недаром сдавал, - произнес коллега.

Алексей посмотрел в зал:

- Ваша речь - это самое современное, самое совершенное оружие, которым только владеет человек. Оружие, которым подчиняются миллионы людей, которым завоевываются государства. Но это и то оружие, которым люди вырывают свои права и свободы. Это по праву наше оружие и наша ответственность.

Сотни глаз любовались каждым движением Алексея и сотни ушей наслаждались его голосом. Он не заметил, как подчинил себе сердца всего зала, наглядно демонстрируя практические приемы правовой защиты. Люди очнулись только когда услышали последнюю фразу:

- Спасибо за внимание!

Под аплодисменты Алексей сел на свое место в зале. А на перерыве направился на кафедру уголовного права. Найдя в кабинете профессора, он пожал ему руку и подарил в коллекцию предмет, который недавно нашел в одной антикварной лавке - старинный бронзовый портсигар со специально сделанной гравировкой "Настоящему профессору".

По окончанию конференции делегация из Китая посетила деканат юридического факультета. Сам декан, Дмитрий Петрович, радушно встретил гостей, приглашая за большой накрытый стол. Полный и высокий декан производил неоднозначное впечатление: круглое добродушное лицо, клетчатый светло-синий пиджак с пятнами возле карманов и на рукавах, золотой герб России с драгоценными камнями на лацкане пиджака и в довершении большие ботинки сорок шестого размера. Декан славился своей прямолинейностью и мог в коридоре академии или на лекции запросто обратиться к любому студенту со словами: "Ты в такой одежде дома ходи, а не здесь" или "Еще пару отработок и я тебя в армию перевод оформлю". Его боялись, давали прозвища, но вместе с тем и уважали.

- Как вам конференция? - радостно спросил декан.

Переводчик о чем-то поговорил с китайцами и ответил:

- Осень халасо, много умных юлистов и халосых выступлений.

- Может кто-то особенно понравился из молодых выпускников? - уточнил декан.

Переводчик опять поговорил с членами делегации и произнёс:

- Осень халасо выступили все, понравился Баланов, сильный юлист.

- Баранов? Алексей что ли? - переспросил декан у методиста, и улыбка сошла с его лица.

Методист кивнула.

- Да что вы, какой сильный юрист? - искренне возмутился декан, - это один из самых бестолковых выпускников.

- Понял, сутка, - улыбаясь, ответил переводчик.

- Какая шутка, еле-еле дотянули до экзаменов, троечник каких свет не видел, - и уже обращаясь к методисту, - он что там делал, вопросы задавал?

Методист, наклонившись к декану, прошептала:

- С докладом.

- А ну тогда понятно, - произнес Дмитрий Петрович, подумав про себя, не подвела ли его прямолинейность в очередной раз.

Переводчик повернулся к членам китайской делегации и пояснил, что Баранов один из самых слабых выпускников академии. Гости удивленно переглянулись и закивали.

К концу дня перед праздничным банкетом в академии было подписано соглашение о сотрудничестве между двумя учебными заведениями России и Китая.

Уже через четыре месяца согласно соглашению с китайским университетом из России в Поднебесную направилась делегация молодых ученых.

В ее состав вошли самые перспективные юристы Академии экономики и права, среди которых свое место занял молодой соискатель ученой степени кандидата юридических наук - Алексей Михайлович Баранов. О его включении в делегацию ходатайствовал все тот же заведующий кафедрой уголовного права.

На борту синехвостого Боинга 767-300 авиакомпании "Аэрофлот - российские авиалинии" первые часы юристы весело общались, обсуждая последние законопроекты и рассказывая байки про своих клиентов. Наконец, пассажиры, уставшие от долгого перелета и позднего часа, накрылись пледами и задремали. И только в самом конце салона при тусклом свете лампы продолжал работать с документами молодой юрист. Десятки раз он внимательно перечитывал страницу за страницей, делая пометки красной ручкой, временами открывая и изучая нормативно-правовые акты, комментарии и судебные решения на своем планшете.

Возвращаясь к своим проигранным делам, Алексей целенаправленно искал надежду, даже самую маленькую надежду того, что эти решения можно изменить.