-Доброе утро всем! - старший помощник капитана Сергей Петрович Кулик вошел в рубку сейнера и плотно прикрыл за собой дверь - Как там, родная деревня еще не видна?
После душного воздуха маленькой каюты рулевая рубка встретила старпома знакомыми, даже родными запахами - работающих приборов, полированного дерева переборок и, главное, прокуренного помещения, именно прокуренного, а не воняющего табаком, как вот может пахнуть хорошо прокуренная трубка. В рубке в этот ранний час, была только вахта: матрос-рулевой Денис у штурвала и второй помощник Саша - возле локатора.
Часы на переборке показывали ровно четыре часа и первые солнечные лучи уже робко протискивались сквозь туман прямо по курсу. Нос судна был хорошо различим с мостика, но дальше - все терялось в плотной серости, которая практически сливалась с гладкостью моря и, если бы не мерный стук "движка" в утренней тишине, то могло показаться, что сейнер не идет, а парит в туманной невесомости.
"И не просто сейнер, а СЧС "Ропак" - подумал старпом - венец моей карьеры..."
Немудреная аббревиатура СЧС расшифровывалась как - средний черноморский сейнер, суденышко небольшое, но исключительно верткое и работящее. Десятки таких рыбацких "лайнеров" коптят небо у берегов Азова и Черного моря, усердно добывая к столу трудящихся немудреную рыбку, которая, несмотря на усилия десятков поколений рыбаков, все еще водится в этих местах.
- Доброе утро, чиф! В этом молоке, не то, что берег, свой нос скоро не сможем разглядеть! - произнес второй штурман, не отрывая глаз от резинового раструба локатора - Чего не спится, Петрович? Еще по проливу часа три тащиться при такой видимости! Спали бы себе спокойно...Вам же с восьми на вахту!
Обтянутая красной в черную клетку "ковбойкой" Сашина спина выражала спокойствие и уверенность в завтрашнем, точнее, наступающем сегодняшнем дне, а рука на верньере локатора с зажатой между пальцами очередной сигаретой, придавала завершенность этой картине.
- Или у Вас с океана привычка на вахту к четырем выходить?
" С океана..." - подумал Сергей Петрович - "С океана... Все верно, обычно на судне есть четкое разделение на вахты, третий помощник капитана - с 8 до 12, второй - с 12 до 4 часов, а уж у старпома - с 4 до 8, самая сложная, особенно ночь-утро..."
Странно было, после многих лет работы на океанских судах, оказать здесь - на небольшом "рыбаке" и промышлять тюльку почти у родных берегов. Старпом подошел к переднему окну рубки и прижался лбом к прохладному стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в белесом мареве по курсу судна. Крупные капли влаги сползали по стеклам, искажая и без того размытое пространство.
Океан...Больше двадцати пяти лет провел он на "югах", то есть рыбалил "ниже" экватора. Как писали о нем в местной газетке, "прошел за эти годы путь от "зеленого" матросика до капитана огромного супер-траулера".
"И, неплохого, надо сказать капитана - подумал Петрович, глядя на пустую палубу под рубкой, чистую - впервые за три недели работы, только капли ночной росы на выскобленных досках и металле лебедок - Я же был, без лишней скромности, хорошим капитаном. И план всегда делали и заходы в "хлебные" порты для своего экипажа пробивал - в Лас-Пальмас, Монтевидео, туда, где на свои инвалютные копейки моряки могли накупить на "блошиных" рынках и у вездесущих китайцев кучу недорогих тряпок и радиоаппаратуры. С экипажем ему всегда везло, многие ходили по нескольку рейсов подряд, да и после береговых отпусков - старались попасть под его командование. Верили, обормоты, что "их" Петрович не подкачает и на "пай" в конце рейса каждый получит приличную пачку красненьких "десяток" и фиолетовых "четвертаков". Где эти славные времена побед в соцсоревнованиях и "золотых" рейсов? В каком африканском порту ржавеет арестованный за долги красавец - большой автономный траулер "Мыс Корчагина"?
- Сергей Петрович! - отвлек от воспоминаний голос рулевого Дениса - Можно с Денежкиным стояночными вахтами поменяться, пусть он вместо меня постоит до утра, а я домой рвану, как пришвартуемся? Гости сегодня у нас, теща приехала с Кубани!
- Вы-то откуда, Денис, узнали про тещу? - повернулся к рулевому старпом - Чайка на хвосте принесла?
- Ну ...Петрович! До берега рукой подать... "мобилы" уже принимают! - рассмеялся матрос.
Старпом вспомнил, что еще вчера поставил на зарядку свой мобильный телефон прямо здесь, на штурманском столе. Ведь за три недели в открытом море батареи бесполезного там телефона давно "сели".
Взял в руки свою старенькую "Моторолу" - на зеленом экранчике устойчиво горели аж две "палочки"...значит и правда...близко берег, можно и не смотреть на карту, не заглядывать в око радара. Быстро пролистал пришедшие сообщения: "Отправьте SMS на номер 800 и выиграй Ford Fiesta...", "Только для Вас! Возможность приобрести ...". Вот, наконец - "Вам звонили..."
Но в скромном списке недозвонившихся - не было ЕЕ телефона...
И снова, в который раз - за рейс, да и за все эти полтора года - перед глазами одна картина. Тот самый злополучный и счастливый день, медкомиссия в портовской поликлинике, поставившая крест на его океанских плаваниях...
- С твоим сердцем, Сергей Петрович... - сказал ему главный терапевт, когда они остались наедине в кабинете - С твоим сердцем, я бы тебе, дружище...Не только в океан, в акватории порта не разрешил бы "говносборщиком" командовать. Скажи спасибо, что знаю тебя сто лет...И помню, как ты меня, салагу из мединститута, в море уму-разуму учил. Поэтому возьму грех на душу, дам тебе "добро"...Но только - на местный бассейн, как вы свой "тюлькин флот" называете -
- И вот.. - протянул исписанный с двух сторон листочек бумаги - в аптеку зайди на первом этаже, будешь принимать регулярно. Да... И там же рентген-кабинет - зайди, а то у тебя запись прошлогодняя в "медицинской книжке", без новой отметки не получишь "добро" медкомиссии...
"Вот и все..." - Сергей Петрович стремительно шел по коридору поликлиники, перечеркнутому крестами теней оконных переплетов - "Отплавался...".
Автоматически засек слева, по ходу движения, табличку "Рентген чего-то там...." и рванул дверь на себя. После яркого весеннего света коридора, полумрак кабинета ударил по глазам.
- Положите на стол Вашу медицинскую книжку - тихий, даже уставший голос... белый силуэт, спиной, у светящегося экрана со снимками.
- Вот, пожалуйста... - а когда, через мгновения, привык к полутьме кабинета, Сергей Петрович понял, что пропал.
Огромные серые, с оттенком зеленого глаза, не по моде короткие темные волосы - "пружинками", как он потом их назвал, стройная фигура, стянутая пояском выглаженного до хруста белого халата. Марина. Марина Николаевна. Вот уже полтора года - его Маринка...
Младше его, седовласого, почти на 17 лет...Сын старшеклассник, муж - вечно где-то на заработках, весь деловой, появляющийся внезапно и также внезапно исчезающий, небольшой домик на окраине города, увитый виноградом и с зеленой, вместо привычного огорода, лужайкой, такой нелепой в приморском городке. И голос - легкий, тихий...
Короткие встречи - на чужих простынях, второпях, днем...Благо, что друзья, уходя в рейс, оставляли ему ключи от своих одиноких жилищ, пропахших табаком и перегаром коротких межрейсовых отпусков.
Он называл ее Светленькой... "Ну, какая я светленькая! - била она его кулачком в грудь - у меня темные волосы!" "Светленькая...потому что ты светишься вся...." - шептал он в ответ и прижимался губами к ее ключице...
- Сергей Петрович! - вернул его на землю, точнее - на палубу рубки, голос второго штурмана - Вы свою "красавицу" у проходной оставили? Подбросите меня, Вы же домой сразу?
- Какую "красавицу"? Ах, да.... - с трудом возвращаясь в реальность - Да, Саша. У проходной. А чего мне ее на стоянку гнать, кому моя "старушка" нужна...
- Не скажите, Петрович! - подыграл "второму" рулевой - "Волжанка" Ваша, да в экспортном исполнении, любой "иномарке" фору даст...
- Это было... Да только когда ты, Денис, еще под стол пешком ходил - улыбнулся Сергей Петрович - прошли те времена... Но машинка справная, еще послужит...
Он сунул по-прежнему молчащий телефон в карман форменной тужурки. Несмотря на вольницу в одежде, царящую на "тюлькином флоте", Сергей Петрович старался надевать форму, хотя бы во время вахты или по приходу в порт. С еще капитанскими погонами, надраенные якорьки пуговиц всегда блестят золотом, обшлага никогда не засалены, а наоборот - тщательно выглажены. Оглянулся на "второго", который был одет в новомодный свитер с погонами - есть еще порядок на флоте.
"Домой..., домой".- отозвались эхом в голове слова штурмана - "А есть ли он, дом?"
Скорее, был... Всё когда-то было. И дом - полная чаша, три комнаты с лоджией на северную сторону. Всё - как положено, всё - как у людей. Полированная "горка" с чешским хрусталем, между которым живописно разложены океанские ракушки и сувениры, пара африканских масок на стене, ковры из "бонного", как называли моряки магазин Внешторга, где отоваривали "боны" - рейсовый заработок в валюте. И семья в доме - классическая для их приморского города, муж - "загранщик", то есть моряк загранплавания, жена - торговый работник и один ребенок, дочка-красавица, гордость школы и зависть подружек.
Было....Встречи из рейса, когда по трапу летишь на берег, чтобы прижать к себе двоих, самых дорогих для тебя ....Съемная квартирка, долгие шушуканья и возня под одеялом, с оглядкой на спящую рядом, в детской кроватке, дочку. Как они все были счастливы, когда въехали, впервые в свою, собственную квартиру. А поездки на новой машине, купленной после командировки в Африку, где он год учил местных ловить рыбу не сеткой и острогой, а на таком же СЧСе, на котором сейчас приходится заканчивать свою морскую карьеру....
Неужели вот эта оплывшая, с пудовым слоем "штукатурки" на лице, владелица аж двух ларьков на Центральном рынке, и есть его Надюшка.? С постоянными упреками, что он стал мало зарабатывать, что не может обеспечить своей дочери нормальную жизнь, что зря пошел работать на СЧС, а не в браконьеры, "как делают все нормальные люди"... И перегар - все чаще и чаще, мол, расслабились с девчонками после тяжелого дня, а тебе-то какое дело?
"Туман... - усмехнулся про себя Сергей Петрович, глядя в лобовое окно - Туман в голове, туман в жизни, туман прямо по курсу..."
- Ваш кофе, Петрович - рулевой поставил на подоконник лобового иллюминатора большую старпомовскую кружку и кофейный пар поплыл вверх, смешиваясь с заоконным туманом - Знатная у Вас кружка!
- Она со мной у же лет восемь по морям ездит - улыбнулся Сергей Петрович, с удовольствием разглядывая незатейливый синий орнамент на белом глиняном боку кружки - Летели как-то на пароход через Шаннон, вот там в "дьюти-фри" и присмотрел ее. Если интересно, Денис - большая она потому, что у "них" такие кружки для бульонов да супчиков их жиденьких, а нам, под кофеек на вахте - в самый раз!
Время за неспешной беседой под кружечку кофе, потом под вторую - прошло незаметно, и, когда рассвет все же протиснулся сквозь толщу тумана, а часы показали ровно шесть утра - в рубку заглянул тралмастер Никита, одетый в рабочий комбинезон, с ножом в чехле, притороченном к поясу.
- Петрович! А я Вас в каюте искал, капитан "добро" дал, раз туман такой! - румяное лицо крепыша Никиты сияло радостью и азартом - Метнем разок, я уже "донный" трал вооружил! Ну...чиф! Может кому и повезет "колесо" домой притаранить?!
- Стоп, Никит! Мало того, что на пирата похож, так еще и не по-русски изъясняешься! - улыбнулся в ответ старпом.
- Переводчик нужен? - поинтересовался второй штурман - Это он, Петрович, предлагает совместно совершить деяние, подпадающее под статью 249 Уголовного кодекса - Незаконное занятие рыбным и прочим всяким промыслом! До трех лет с конфискацией!
- Брось, Санек! - тралмастер с шумом отхлебнул изрядную порцию кофе прямо из кружки "второго" - Всегда делали это и сейчас, когда туман, сам Бог велел, пошустрить детишкам на молочишко!
Вы мне объясните, в чем дело?! - нахмурил, для порядка, брови старпом, оглядывая поочередно хитрые физиономии двух приятелей.
- Понимаете, традиция такая...Как домой возвращаемся - тралом желательно в предпроливье по дну поскрести, вдруг пара-другая камбал попадется...Хоть и незаконно это, но рыбинспекция обычно глаза закрывает ... Раньше на весь экипаж с одного трала набирали каждому по камбале, а то и по две. А сейчас - совсем немного ее попадается, даже разыгрывать приходится, кому повезет гостинец домой принести...- штурман испытывающее посмотрел на старпома.
- Ну...кто же в море против традиций - ответил Сергей Петрович и парни с облегчением вздохнули - Только по- быстрому, пока туман не рассеялся...
- Мы мигом! Все уже готово! - воскликнул Никита и, на руках "скатываясь" по трапу на палубу, уже кричал - Мухой на постановку трала, орелики!
Спустя час, когда туман почти рассеялся и только отдельные клочья цеплялись за невысокие гребешки волн, а слева по борту уже показались помпезные пансионаты и "виллы" пригородных курортных поселков, на палубе сейнера собралась почти вся команда. Вышли даже капитан со старшим механиком, которые вторые сутки сидели в каюте капитана, "отмечая" окончание промысла. Стояли, перекуривая, облокотившись на борт и рассматривая сто раз уж виденные родные берега пролива. Между тем, боцман смыл из брандспойта с палубы грязь, вываленную из донного трала, и на желтых досках настила остались лежать несколько камбал. Три округлые спины серо-коричневого цвета и только одна, самая большая, бесстыдно белела пузом, утыканном косточками шипов.
"Вот интересная же рыба..." - подумал Сергей Петрович, глядя с мостика на палубу - "Чем то на нас, человеков, похожа....Лежит себе плоская на дне, маскируясь - окрас свой под цвет окружающий меняя, а белый, беззащитный живот, под себя прячет...Так и мы, стараемся - выглядеть, чтоб все как положено, а настоящее своё - под брюхо, подальше.."
Он сладко затянулся категорически запрещенной доктором сигаретой и стал следить за действом, разворачивающимся под ним, на палубе, не забывая при этом поглядывать на буи-вешки, по обе стороны судоходного канала и отдавать команды рулевому:
- Лево...Больше лево... Так держать! - и послушный штурвалу сейнер скользил по тихой воде пролива в сторону рыбного порта.
На палубе ритуальное действо вступило в решающую фазу. Уже были разыграны три рыбины, которые довольные боцман, кок и один из матросов быстро утащили к себе в каюты, и наступил черед самой большой камбалы. Килограммов на 8-9, как навскидку определил опытным глазом тралмастер.
Он, отвернувшись, вытащил из подставленной ему матросом оранжевой каски бумажку с именем претендента на камбалу и развернул.
- "Старпом".....! Вот везет же новичкам! Приз в студию! - и помахал бумажкой в сторону ходового мостика.
С палубы раздались возгласы:
- Ну и правильно! Повезло чифу!
- Грамотному рыбаку - грамотную рыбу! - за три недели на промысле Сергей Петрович заставил уважать себя - и как старший помощник капитана, и как хороший рыбак. Самые большие тралы брали как раз на его вахте. Поэтому выигрыш был признан совершенно справедливым и закономерным, а не как "прогиб" перед начальством.
Тут же народ стал расходиться, кто - по рабочим местам, готовиться к предстоящей швартовке, кто - по каютам, собирать свои нехитрые пожитки. Когда старпом спустился по трапу на палубу, там оставались только тралмастер и матрос Денис, сменившийся с вахты.
- Петрович! Сейчас Ден ее запакует! - Никита приподнял, взяв под жабры, камбалу-калкана - Не зря такое чудо называют "колесом", смотрите, как настоящее!
- Скорее, на сковородку похожа! - ответил Сергей Петрович, разглядывая овальное тело рыбины - И что прикажешь мне с ней делать?! Последний раз дома такую красоту лет пятнадцать назад готовили, я и не видел камбалы с тех пор на рынке...
- Для начала - в мешок! И в тень, смотрите, как солнце палить начинает...-
Мокрую, после скатывания водой, палубу уже прогрели солнечные лучи, и светло-желтые доски, перечеркнутые смолистыми швами, радовали глаз чистотой. Из горловины трюма сначала показалась рука с большим прозрачным полиэтиленовым мешком, а потом на палубу выбрался и сам рулевой Денис. Он раскрыл мешок и тралмастер опустил в него, хвостом вперед, скользкую от слизи рыбину:
- Положим ее под лебедку, в тенёк, будете на берег сходить - не забудьте! - и аккуратно пристроил мешок возле зачехленной траловой лебедки.
...Пока зашли в порт, пока пришвартовались у причала, пока формальности с "властями" - оформление прихода у пограничников и прочее, время пролетело незаметно и день уже начал клониться к вечеру. У себя в каюте Сергей Петрович еще раз оглядел кучу бумаг на столе, которые ему к завтрашнему надо оформить и подписать в управлении, вздохнул и решил отложить писанину до утра. На вахту суточную ему выходить только послезавтра, а вот с утра - можно прийти на пароход и спокойно заполнить многочисленные отчеты и ведомости, благо на борту будет только пара вахтенных и никто отвлекать не будет.
И, хотя принятое решение шло в разрез с его принципами - не откладывать дела в долгий ящик, он решительно закрыл каюту, повернув ключ на два оборота, вместо обычного одного, как бы отрезая себе путь к возвращению.
Поднялся на палубу, где под руководством "второго" уже полным ходом шла выгрузка рыбы. Придирчиво осмотрел палубу и открытый люк трюма, попутно "ткнул" боцману, мол, какой пример тот подает матросам, если сам позволяет себе работать без каски. И уже на сходнях, переброшенных с невысокого борта сейнера на бетон причала, его остановил голос штурмана:
- Сергей Петрович! Вы уж сами поезжайте, я на вахту заступил, да и рыбу надо сдать!-
Старпом оглянулся и невольно залюбовался Сашкой. Он помнил себя именно таким в начале морской службы. Веселым, бесшабашным, азартным. Ни сложности со швартовкой, ни бумажная, как и бывает по приходу в родной порт, волокита, ни крики - переговоры с береговыми приемщиками рыбы, на девяносто процентов состоящие из предложений вступить в противоественную связь с ближайшими родственниками сторон, грузовой лебедкой и даже самой рыбой - ничто не могло испортить настроение молодому штурману.
- А где приз Ваш?! Никак забыли, чиф?-
За всеми хлопотами и раздумьями, Сергей Петрович совершенно забыл о выигранной рыбе... Он вернулся на палубу и вытащил полиэтиленовый мешок из-под зеленого брезентового чехла лебедки. Внезапно он вспомнил, что придется идти через проходную порта, где охрана всегда дотошно исследовала сумки и баулы сходящих на берег моряков. А уж вынос рыбы, да еще и запрещенной к лову....
Второй штурман будто угадал мысли Сергее Петровича:
- Да не переживайте.... Артельный на проходную мужикам уже рыбки отнес, как положено... там проблем не будет с выносом! Только вот...заверните... - и протянул старпому серо-коричневый джутовый мешок, вроде тех, в которых на сейнер привозили картофель и прочие овощи - Не стоит всем такую красоту показывать!
Он ловко засунул рыбу в мешок и протянул Сергею Петровичу.
С мешком и с сумкой через плечо, старпом, наконец, сошел на берег. Остановился, пару раз потопал носком ботинка по бетону причала. Был у него такой ритуал - по приходу на берег, будто попробовать земную твердь, все ли на месте, пока он болтался в море...
Сделал несколько шагов и оглянулся назад, к стоящему у причала сейнеру. На палубе своим чередом шла выгрузка рыбы, боцман, видимо, уже успел сбегать в каптерку, потому как на его голове ярко сверкала оранжевая каска, а штурман Сашка замер на крыле мостика с вскинутой в пионерском салюте рукой, мол, не переживайте, чиф....все путем будет...
Путь к проходной пролегал мимо эверестов металлолома, который ушлые коммерсанты вывозили за рубеж. В одной из куч Сергей Петрович распознал останки рубки сейнера, родного брата его СЧСа.
- "Будто по кладбищу иду, а не порту" - подумал он, огибая горы непривычного для рыбного порта груза - "Каждый зарабатывает, как может...Вот и сейнер выгоднее порезать на "иголки", чем содержать да рыбу на нем ловить...Живут, суки, сегодняшним днем, такой флот загубили..."
Вспомнились десятки брошенных в африканских портах судов, арестованные за долги "рыбаки" в Аргентине, Испании...
"Черт, аж сердце разволновалось..." - он остановился и прижал большой палец правой руки к левому запястью, прислушиваясь к частым злым толчкам пульса - "Устал я..."
В кармане затренькал телефон мелодией позабытой сегодня группы "Спаркс". Но на дисплее "мобильника" светился не Ее номер и даже не надпись "Жена", а всего лишь - Second :
- Слушаю, Александр! - ответил он, поднеся трубку к уху.
- Петрович, Вы ж на проходной не забудьте сказать, что с "Ропака", чтоб эти архаровцы не надумали "шмонать"!
Он поблагодарил второго штурмана и не спеша, как бы усмиряя застучавшее сильнее обычного сердце, двинулся в сторону выхода из порта и вскоре уже толкнул стеклянную дверь серого, впрочем, как и все портовские сооружения, здания проходной.
Картина, которая предстала перед его глазами была вполне заурядной и в духе времени - в углу пустого холла охранник что-то увлеченно обсуждал с водителем очередного грузовика с металлоломом и сопровождающими его коротко стриженными парнями в черных кожаных куртках. Скользнув взглядом по мешку с рыбой, охранник махнул в сторону турникета, мол, проходи, и повернулся к Сергею Петровичу камуфляжной спиной.
На стоянке, возле проходной, машин было совсем немного и Сергей сразу увидел свою "Волгу", оставленную им в дальнем углу, подальше от входа в здание управления, где блестели черным лаком джипы новых хозяев порта. Открыл дверцу машины, бросил сумку с вещами на заднее сиденье, а мешок с рыбой пристроил в "ногах", сбоку от водительского сиденья. И, когда вставил ключ в замок зажигания, перед ним, на лобовом стекле алым неоном вспыхнул вопрос, который он целый день прятал в самые дальние уголки сознания:
- "И куда едем....?"
Вопросительный знак ехидно изгибался в поклоне, нетерпеливо постукивая ножкой по жирной точке.
- "Где тебя ждут?"
Сергей Петрович положил руки на руль, так и не повернув ключ в замке зажигания. Просто сидел и смотрел вперед, сквозь серую немытость лобового стекла. Подумалось, что когда уходил в рейс, оставил машину еще в лете, а сейчас - вовсю хозяйничает осень, которая всегда начиналась в их городе вслед за жарким сентябрем и плавно переходила апрелем в теплую и нежную весну. А в промежутке - шесть месяцев ветра, холода, слякоти и прочих прелестей южной осени-зимы... Он смотрел, как разгулявшийся к вечеру норд-ост сухо шуршал листьями по асфальту и теребил морщины луж...
Порыв ветра швырнул на капот горсть черно-желтых листьев и первые капли дождя ударили по стеклу крупными кляксами ...Сергей Петрович завел машину, не спеша прогрел двигатель и медленно поехал в сторону дома: вначале по неосвещенной, с лужами выбоин дороге вдоль портовского забора, вдоль заросшего серой травой железнодорожного пути, затем по пустынному проспекту с редкими оранжевыми пятнами фонарей. Въехал во двор пятиэтажки, машину на свое привычное место, под тополем. Посмотрел на освещенные окна квартиры на третьем этаже - ни одна занавеска не колыхнулась, никто не выглянул на шум мотора...Дверь открыл своим ключом, и сразу налево, в ванную, вытряхнул рыбину из мешка и, бросив на нее гибкий шланг душа, открыл воду на полную.
И, не снимая обуви, к себе в комнату, через "залу" с дебильным смехом очередного "ситкома" в телевизоре, мимо бухающих "низов" из комнаты дочери, через крик - "И куда ты эту гадость кинул, только ванну отмыла, приперся на ночь глядя, никто тебя не ждал, надо еще проверить в море ли ты был все это время!", захлопнул дверь в свою комнату, когда-то любовно названную "кабинетом", и зашарил по книжной полке, зная, что между Конецким и Хемингуэем должна быть "заначенная" пачка сигарет. Не зажигая свет, уселся на диван, взяв со стола массивную сувенирную зажигалку в виде сфинкса, щелкнул и глубоко затянулся.
.... Порыв ветра швырнул на капот горсть черно-желтых листьев и первые капли дождя ударили по стеклу крупными кляксами ... Сергей рванул машину с места, с визгом шин на повороте, возле автобусной остановки с горсткой прячущихся от дождя людей. Через "сплошную", разбрасывая осколки луж, вылетел на шоссе, ведущее мимо бетонных коробок спального района, к выезду из города. Десять минут бешеной гонки и, когда под колесами "волжанки" закончился асфальт, бросил машину в ночь, в гору, где между темных деревьев теплились редкие огоньки частных домишек.
Впервые, не таясь, остановился прямо возле Ее дома, выскочил из машины, прихватив гостинец в мешке. Он не успел открыть калитку, как вспыхнула лампочка, бросив на бетонный пол тень виноградной листвы, хлопнула дверь дома и в грудь уткнулась, зачастила горячим шепотом Она: "Сережечка...! Что ты делаешь, чудо мое! Ой...а какая рыба...! Здорово...Только вот нельзя ко мне... Понимаешь?... Муж приехал....Не могу я долго...Завтра позвони..." Ожог поцелуя, вихрь яркого халатика, хлопнувшая дверь и погасшая одновременно с ударом лампочка во дворе. Сергей Петрович аккуратно пристроил мешок с камбалой на деревянную скамейку возле калитки и повернулся к машине...
.... Порыв ветра швырнул на капот горсть черно-желтых листьев и первые капли дождя ударили по стеклу крупными кляксами ...По тротуару, от проходной, в сторону остановки спешили редкие прохожие и один из них помахал Сергею Петровичу рукой. В надвигающихся сумерках старпом не сразу узнал Дениса, рулевого с "Ропака", а когда разглядел, то рванул дверцу машины:
- Денис! Можно тебя на секунду?! -
- Слушаю, Сергей Петрович! - Денис подошел к машине и наклонился к старпому, откинув капюшон мокрой куртки - А чего Вы еще здесь? Поломались? Мы уже часа два как всю рыбу сдали, теперь по домам!
Старпом посмотрел внимательно на матроса:
- У тебя же теща приехала? С Кубани, кажется?
- В точку, чиф! Оп, простите...! Так, Сергей Петрович! С Кубани! - ответил радостной, даже счастливой, во весь рот, улыбкой, будто весь мир был у него сейчас в кармане простенькой нейлоновой куртки.
- Знаешь, Денис...Подойди с той стороны - старпом протянул руку через боковое сиденье и открыл дверь - Возьми-ка ты камбалешку, побалуешь тещу ...
- И никаких мне возражений! Ни слова! Бери и марш домой! Считай, что это приказ...
Хлопнула правая дверь, в машине снова воцарилась тишина. Только легкий шорох черно-желтых листьев по капоту и еле уловимый, и такой привычный запах свежей рыбы. Повернул ключ в замке зажигания, прислушался к звуку заработавшего мотора.
" Надо бы масло завтра проверить, да и правый "дворник" пора поменять..."