Рычкова Эвелина Игоревна : другие произведения.

Тридцать пять сантиметров: Главы с 19 по 23

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Случайная встреча, оставившая после себя паршивое послевкусие, оборачивается непредсказуемыми последствиями. Юная девушка вынуждена переехать к единокровному брату, который с первых минут знакомства ошарашивает её своей неординарной внешностью и весьма специфическим характером. Его шалости часто выходят не только за рамки нравственности, но и закона.

  
  
  
Глава XIX
  
  
  Громкий женский смех всколыхнул дремлющую квартиру. Неприятный смех, с высокими срывающимися нотками и явным заискиванием. Такой смех у девушек бывает разве при виде потенциального самца, которого они бы хотели видеть в подоле своего царского платьишка. Включив режим "охотницы", они пускают в ход все свои чары, лишь бы захомутать несчастного. А если тот не хочет поддаваться, то они идут на различные хитрые уловки, но никак не опустят руки и явно не сдадутся в ближайшее время, пока не увидят нового кандидата на столь "почётную" роль - своего "возлюбленного".
  
  Скривившись, словно съев сочный ломтик лимона, Эрика приоткрыла один глаз. На часах будильника, как всегда стоящего на прикроватной тумбочке, короткая стрелка только за пять утра перевалила. Необыкновенно ранняя гостья к ним пожаловала. Хотя, если судить по друзьям Рана, то подобные знакомые, что могут заявится ни свет ни заря, как раз вписываются в образ вполне типичной приятельницы. Тем не менее, голос женский, и сказать, что младшей сестрёнке нисколько не любопытно - было бы враньём. Поэтому ещё пару минут полежав в раздумьях, вслушиваясь в тихие разговоры из коридора, что то и дело разбавлялись этим неприятным смехом, уже изрядно действующим на нервы, девочка таки откинула одеяло, нечаянно накрыв концом всё ещё сопящего котёнка - который, естественно, после этого проснулся, - и, надев тапочки, тихо подкралась к своей двери.
  
  Не смотря на откровенный интерес и желание увидеть гостью, школьница испуганно замерла около неё, так и не коснувшись ручки. Внутри уже успела заклубиться мутная тревога. Ведь она не может ручаться за то, что может там увидеть. И страх перед неизвестностью лишь сильнее окутывал маленькое, хрупкое сознание. Но если приоткрыть маленькую щёлочку, ведь никто не заметит? Она лишь взглянет одним глазком и снова пойдёт спать. И никто не узнает, что она на мгновение выглядывала этим ранним утром. Вот только выглядит это слишком уж негативно, словно она собирается совершить какой-то граничащий с уголовщиной поступок. А что плохого в любопытстве? Интерес ко всему новому присущ любому живому существу, наравне с лёгкой наркотической зависимостью. Да и если уж она увидит что-то, чего видеть, по-хорошему, не должна бы, и при этом её застукают, Эрика вполне может сделать вид, что просто захотела в туалет сходить, а они тут совсем некстати устроили свои разборки или чем они там занимаются.
  
  Собрав всю свою волю в кулак, девочка робко приоткрыла дверь, сразу же ища глазами источник её беспокойства. Искать его долго не пришлось. Ран стоял, прислонившись плечом к дверному косяку возле своей комнаты, а на нём откровенно повисла высокая, светловолосая барышня. Её короткое светло-голубое коктейльное платье в самый притык прикрывало округлую попу вполне умеренных размеров, чего нельзя было сказать о глубоком декольте на груди, из которого практически вываливался бюст, на скидку четвёртого размера. Она откровенно жалась своей необъятной грудью к, казалось бы, равнодушному парню, норовила протиснуть коленку между его ног, чтобы соприкоснуться с чувствительной зоной. Распылить его и получить желаемое, ради чего она и пришла сегодня.
  
  - Чего ты такой зажатый, - недовольно протянула девушка, придавая своему голосу неестественную сексуальность, слишком откровенную и даже развратную. Хотя школьница и не видела её лица, но в голове отчётливо вырисовалось глупое выражение с напущено высокомерным взглядом и надутыми губками. - Мне больше нравилось, как когда ты меня грубо кидал на кровать и по несколько часов...
  
  - Заткнись, - резко перебил юноша. Он практически сразу заметил высунувшуюся моську младшей сестры и теперь угрюмо смотрел в её сторону.
  
  Незнакомка проследила за его взглядом и тоже посмотрела в сторону Эрики. И на её насыщенно-розовых губах тут же заиграла ехидная улыбка. На лице так и читалось: "о боже, что это?". Конечно, барышень её склада ума безмерно веселит вид низкорослой девчушки, одетой в простенькую пижаму с цыплятами для детей возраста эдак двенадцати лет. Что может быть смешнее? И, естественно, она в голос засмеялась, выдавая всё больше противных высоких ноток. Смех её теперь граничил с истерическим, как в припадке.
  
  "Может, неотложку вызвать?" - мысленно задала сама себе вопрос Эрика, разглядывая лицо девушки. Её лик оказался вполне предсказуемым, примерно таким, каким девочка его и представляла: расписная красавица, что словно сошла с обложки глянцевого журнала, но без единого проблеска хоть извилины во взгляде. Хотя нет, может, у неё извилины и присутствуют, но явно не сейчас. Судя по то и дело уходящему куда-то вбок взгляду, не сложно было догадаться, в каком она состоянии. Благо, расстояние приличное, и школьница банально не может унюхать того перегара, каким наслаждается её брат без явного энтузиазма.
  
  Но при всей её развратности штукатурки на лице к удивлению оказалось мало: всего лишь подведены глаза, подкрашены брови и губы. Конечно, за состояние кожи девочка ручаться не может, возможно, она просто не видит с такого расстояния, но кажется, у девушки и без всяких тональных основ - всё в порядке. Да и вообще, она куда симпатичнее самой Эрики. У неё: большие голубые глаза в окантовке пушистых чёрных ресниц; ровный нос без единого изъяна в идеальной форме; губы в форме бантика, в меру пухлые, но не излишне. Что уж говорить про шикарные волосы длиной практически до талии. Ровные и блестящие, совсем не путающиеся между собой.
  
  Всё бы ничего, однако, юноша даже не пытается стряхнуть её руки со своих плеч. Будто это что-то обыденное и вполне нормальное. Стоит со своей постной миной, по которой невозможно угадать его настроение, и сверлит сестру каким-то странным, тяжёлым взглядом. Размышляет, как решить новообразовавшуюся проблему?
  
  А гостья даже и не думала смущаться, продолжая всё так же похабно прижиматься к Рану, от чего его сестра непроизвольно сжала свои маленькие кулаки, наблюдая за ними. Теперь дороги назад нет: будет слишком глупо со стороны выглядеть, если она просто вернётся в свою комнату, закрывшись изнутри. Или же нет? Может, это единственный сейчас достойный вариант - исчезнуть из их поля зрения? Но как же неприятно. Теперь в груди саднило совсем другое чувство, оно свербело, терзала оголенную плоть только что зародившегося чувства влюблённости.
  
  - Зайди обратно в свою комнату, - кинул небрежно парень, продолжая вдавливать в стену сестру своим взглядом. Нет, в его глазах не присутствовала ненависть или ярость, но и положительного там тоже ничего не было. Он явно не раскаивался. Не сожалел, что сестра его застала в подобной компании и за явными прелюдиями. Просто хотел, чтобы она поскорее скрылась из виду. Позволила хоть на какой-то короткий промежуток времени забыть о её постоянном присутствии в его квартире.
  
  Растерянно моргнув, девочка ощутила, словно внутри у неё что-то попросту разорвалось. Такое маленькое, ёмкое предложение, не несущее в себе никакого скрытого смысла, не хотело перевариваться в её голове. Это казалось чертовски сложно, а главное - больно.
  
  Незнакомка, подавшись ещё больше вперед, прикоснулась губами к шее юноши. Медленно прокладывая дорожку из поцелуев к подбородку, неторопливо ласкала языком каждый попавший в районе её рта сантиметр кожи. Руками она гладила спину и грудь парня, а тот в свою очередь даже не пытался ей противиться. Словно и сам наслаждался процессом.
  
  Не выдержав зрелища, Эрика метнулась обратно в свою комнату, негромко захлопнув за собой дверь. Её трясло. Ощутимо трясло, а из глаз так и норовили брызнуть слёзы. Зачем она вообще ему доверилась? Он же весь из себя отрицательный герой, и сейчас себя повел как раз в подобающей ему манере. Что за наивность полагать, что он может хоть что-то светлое испытывать по отношению к ней? Глупая. Крайне глупая.
  
  Упав ничком на кровать, девочка беззвучно зарыдала, глотая все свои рвущиеся наружу всхлипы. Такое уже происходило. Она уже плакала из-за него, точно так же, тихо, в подушку. Стыдясь собственных эмоций.
  
  Пальцы случайно коснулась чего-то твердого под подушкой. Все ещё прибывая в разбитом состоянии, девочка чисто рефлекторно вытащила на свет попавшийся под руку предмет. И это всего лишь мобильный телефон.
  
  Припухшими глазами смотря на потухший дисплей, она "любовалась" собственным отражением. Таким ненавистным ей сейчас. Поэтому, проведя пальцем по экрану, привычным образом снимая блокировку, она бездумно уставилась на меню. Ей ничего не хотелось, но и смотреть на себя, а так же, как какая-то слабохарактерная размазня, плакать и жалеть себя - тоже не хотелось.
  
  Внезапно её взгляд наткнулся на иконку загадочной программы чата с тем завсегдатым таинственным парнем. Недолго думая, а точнее, вообще не думая, она просто написала, что было на языке, после прочтения последнего своего сообщения:
  
  Erika: "Уже не всё так хорошо".
  
  
  
  
Глава XX
  
  
  ZzRonin18: "Хочешь какао?".
  
  На мгновение Эрика замерла, несколько раз перечитав сообщение. Неужели? Нет, она, естественно, предполагала, что им может оказаться и он тоже. Но понимание, что тайна, наконец, оказалась раскрытой, не хотело так легко усваиваться сознанием. Вот только можно ли считать учётную запись в собственноручно написанной программе - тайной? Ведь она и сама не спрашивала ни у кого, кто является этим загадочным "ZzRonin18".
  
  Кинув на кровати телефон, а сама бойко подскочив на ноги, девочка заметалась по комнате. Ей нужно было срочно переодеться в нормальную одежду, в которой она бы могла показаться за пределами дома. Поэтому шустро надев первые попавшиеся под руку джинсы и тёмно-синюю толстовку свободного покроя, под которую предварительно натянула простенькую серую футболку, Эрика ловко подхватила пальцами смартфон. Заключительный штрих - мобильный в карман-кенгуру на толстовке, и теперь можно на выход.
  
  Желания приводить себя в порядок, а именно сделать лёгкий макияж и уложить в мало-мальски пригодную прическу волосы - не было совершенно, поэтому, собрав свою роскошную копну волос в неряшливый пучок на затылке, школьница напоследок окинула равнодушным взглядом отражение в зеркале и направилась на выход из комнаты. А ведь в последнее время она то и дело, не успев проснуться, старалась подкраситься и сделать макияж как можно более естественным, надеясь, что брат не заметит его присутствия на её лице и вовсе. Подкрашенные реснички тушью тщательно расчёсывались и немного подкручивались, а на губы, точнее на центр их наносились пара капель тинта, который также старательно растушёвывался к краям. И судя по равнодушной реакции Рана, который не пытался её как-нибудь поддеть колкой шуткой по поводу наведённого марафета, он, видимо, и взаправду не замечал, что его сестричка, даже находясь дома, постоянно цветёт и пахнет.
  
  Осторожно приоткрыв маленькую щелочку, девочка одним глазом взглянула на пустующий коридор. Его некогда бесстыдно зажимающиеся обыватели, по всей видимости, переместились в комнату Рана, где теперь явно перешли на новый уровень знакомства, думать о котором было выше сил Эрики.
  
  Двигаясь практически бесшумно, мягко ступая на носочках, школьница таки добралась до прихожей, где подхватила двумя пальцами кроссовки, как можно аккуратнее раскрыла дверь. Только оказавшись на лестничной площадке, она смогла вдохнуть полной грудью, не боясь быть услышанной.
  
  Нацепив на скорую руку обувь, она в несколько быстрых шагов преодолела расстояние до противоположной двери. Она ведь не ошибается? А вдруг это было лишь совпадение? Кто угодно мог предложить выпить какао. Откуда у неё такая уверенность, что это именно Арун?
  
  Девочка не успела потянуться к звонку, как дверь с тихим щелчком распахнулась, а на пороге появился и сам хозяин жилища. Мужчина был одет в лёгкий тёмно-коричневый халатик, из-под которого торчали полосатые пижамные штаны. Судя по его помятому выражению лица, а также вороньему гнезду на голове, можно было предположить, что он только проснулся. И это не удивительно, ведь сейчас только шестой час утра. Какой адекватный человек встанет в такую рань? Нет, конечно, бывают всякие там "жаворонки", которых срубает в девять вечера и, естественно, в пять утра они уже бодрячком носятся, но таких людей - явное меньшинство.
  
  Не смотря на откровенно желание продолжить видеть сладостные сны, сосед мужественно сражался с ним и старался улыбаться девочке как можно добрее, боясь случайно её спугнуть в такой момент, когда она явно нуждается в помощи со стороны. Она не производит дурного впечатления, как человек, который чуть что плачется другим на свои проблемы, скорее наоборот, всё усердно держит в себе. И явившись в такой час к человеку, которого знает меньше месяца, говорит, нет, скорее даже кричит, о том, что у неё произошло что-то выходящее за все её рамки принимаемого.
  
  - Твой приход означает, что ты хочешь какао? - мягко спросил мужчина. Отойдя в сторону, он жестом пригласил гостью зайти.
  
  Эрика молча кивнула. С одной стороны, ей безумно хотелось выговориться, но с другой, она была ещё слишком скована. Ей необходимо время, чтобы адаптироваться, довериться соседу, прежде чем поделиться с ним своими переживаниями. Весьма личными переживаниями. Тем более - делиться любовной кутерьмой с мужчиной, и подавно далеко не ровесником сложно. Да и вообще, ей трудно делиться мыслями о подобном с кем угодно, даже с собственно матерью. А ведь последняя так и не объявилась. Не случилось ли чего у них? Какими бы безответственными они родителями не были, но уже больше месяца прошло, пора бы и появиться. Или они решили новые рекорды ставить? Слишком много мыслей в последнее время атакует бедную голову девушки.
  
  Устроившись за уже знакомым абсолютно пустым столиком на кухне, школьница принялась с особым вниманием его разглядывать. Мужчина же принялся нетопливо готовить какао, сонно орудуя нужной посудой.
  
  - К нему пришла девушка, - робко произнесла Эрика. Она нервно перебирала пальцами и то и дело закусывала нижнюю губу, временами забывая контролировать силу укуса, оставляя на тонкой покрасневшей коже глубокий след от зубов. - Очень красивая девушка.
  
  - Знакомая?
  
  - Знакомые так не трутся друг об друга, - горько усмехнулась девочка.
  
  Мужчина сочувствующе замолчал, не зная, каким словом можно подбодрить соседку, чтобы это не выглядело слишком поверхностно и безучастно. Школьница тоже больше не проронила и звука, поэтому на кухню резко обрушилась тишина, разбавляемая лишь слабым шипением конфорки и редким металлическим звяканьем, когда ложка, которой хозяин дома мешал варившееся какао, ударялась о стенку металлической кастрюльки.
  
  - Значит, брат не знает, что ты здесь?
  
  - Нет, конечно. Да ему сейчас и не до меня. Небось, у них сейчас как раз всё в самом разгаре.
  
  Арун, на мгновение выпустив из рук чайную ложку, приоткрыл один из верхних шкафчиков кухонного гарнитура, полки которого были уставлены разнообразной стеклянной посудой: начиная от маленьких продолговатых рюмок, заканчивая большими салатницами. Его выбор остановился на бокале изящной формы, на коротеньком стебельке, похожем на юбочку, и с удобной ручкой. В таких бокалах обычно в кафе и ресторанах приносят горячий глинтвейн, ударяющий в нос ароматом разнообразных пряностей.
  
  - Когда-то давно, когда ещё жили древние потомки индейцев майя, они возносили какао как священный плод. Использовали цветки какао на свадебных церемониях, считая, что таким образом поспособствуют удачному процветанию брака. Это была обязательная церемония, равносильная нашей, когда зачитывают клятву жениха и невесты. - Мужчина аккуратно налил в бокал горячий напиток и сверху на пенку посыпал немного корицы. - Также в искусстве майя видная явная аналогия между породами какао и сердцем, и между жидким шоколадом и кровью.
  
  - Вы так много знаете о какао, - улыбнувшись, произнесла Эрика. Она немного расслабилась, слушая мужчину, и отвлеклась от терзающих её мыслей, позволив увести своё внимание прочь. Направить его совсем в другое русло.
  
  - Не так уж и много, - мягко произнес Арун, поставив перед девочкой горячий напиток. - А хочешь, расскажу кое-что жуткое?
  
  Подняв заинтересованный взгляд карих глаз, девочка одобрительно мотнула головой. Она припала губами к бортику бокала, внимательно смотря на уже более-менее отошедшее от сна лицо мужчины.
  
  Немного наклонив голову вперед, сосед заговорщически зашелестел губами.
  
  - По сей день находят сосуды для какао, на которых сохранились изображения богов. Бессмертные существа подвергали себя страшным мучениям. Они надрезали себе шеи и направляли фонтаном брызжущую кровь в плоды какао.
  
  - Но зачем? - в тон мужчине отозвалась школьница.
  
  - А чёрт его знает, примечания к картинкам не было.
  
  Резко сменившийся добродушный тон мужчины заставил девочку в который раз улыбнуться. Она заметила, что ей стало жутко хотеться спать. Буквально глаза сами закрываются, а голову так и тянет вниз. Как бы она не боролась с этим желанием, оно было гораздо сильнее её силы воли. В конечном итоге, минут пять поклевав носом, Эрика таки опустила голову, притулив ухо к прохладной столешнице, и прикрыла утомлённые глаза.
  
  Арун какое-то время молча посидел, смотря на посапывающую моську своей уснувшей гости, затем, поднявшись из-за стола, аккуратно подхватил маленькое тельце на руки и, напевая песенку, направился вглубь квартиры:
  
  
Тили-тили-бом,
  Закрой глаза скорее...
  Кто-то ходит за окном
  И стучится в двери...
  
  Тили-тили-бом,
  Кричит ночная птица.
  Он уже пробрался в дом
  К тем, кому не спится...
  
  Тили-тили-бом,
  Ты слышишь, кто-то рядом
  Притаился за углом
  И пронзает взглядом.
  
  Тили-тили-бом,
  Все скроет ночь немая...
  За тобой крадется он
  И вот-вот поймает.
  
  
  
  
Глава XXI
  
  
  Всё тело затекло от неудобной позы. Даже пальцами не пошевелить, словно их и нет вовсе. Вот только кому бы пришло в голову ей их отрезать? С тихим, больше похожим на старческое кряхтение, мычанием, девочка приоткрыла глаза, рефлекторно попытавшись смочить пересохшее горло слюной, хоть и помогло это мало чем. И тут же заскользила сонным, но при этом крайне любопытным взглядом по местному интерьеру. Первое, что бросилось в глаза - высокие под самый потолок стеллажи, на полках которых плотным и не очень ровным строем виднелись разноцветные корешки книг. Затем взгляд взвился к потолку, частично утонувшему в тени. Привычной люстры на нем не наблюдалось. Отсутствие такого, казалось бы, обязательного элемента любой комнаты вызвало у девушки лёгкое смятение, но сейчас это воспринималось как самое незначительное, на чём следует заострить внимание.
  
  Свет шёл откуда-то из-за спины, ведь лежала Эрика на правом боку в большом тёмно-бардовом с бархатной обивкой кресле, обращённая ликом к домашней библиотеке.
  
  При всём желании взглянуть на противоположную часть помещения осуществить задуманное оказалось не так просто. Только минут пять ушло на попытки разогнать кровь по организму, и вот, наконец, она могла вполне свободно пошевелить рукой, но не тут-то было. Запястья оказались плотно связанными, как и щиколотки. Видимо, по этой причине она не чувствовала кисти рук и стопы. Кто-то так постарался, что кровь к этим конечностям просто перестала поступать.
  
  Неловко перекатившись на спину, или почти на неё, так как пришлось неудобно улечься поверх заведённых за поясницу рук, девочка взволнованно посмотрела на интересующую её часть комнаты. И увиденное её явно не обрадовало: остальная часть помещения была укрыта полиэтиленовой пленкой. Только металлический стол, похожий на операционный стол для животных, стоял поверх неё. На его холодную, отблёскивающую поверхность падал яркий свет от хирургической лампы.
  
  Девочку заколотила нервная дрожь. Тут и гением не нужно быть, чтобы сложить связанные конечности, плёнку, которая в случае чего скроет все следы зверства, и хищно скалившийся - в перепуганном сознании - стол. Естественно, школьница попыталась ослабить узлы верёвки, но та даже не думала поддаваться, отчего Эрику затрясло лишь сильнее. Как же так получилось, что она оказалось в логове у какого-то маньяка? Последнее, что она помнила - это доброе лицо соседа, который отпаивал её успокоительным какао. Но почему теперь она здесь? От гремящего в голове страха даже желающие пролиться слёзы застыли в глазах. Она так напугана, что, кажется, вот-вот потеряет сознание.
  
  Внезапно раскрывшаяся дверь полностью переключила внимание Эрики. В появившейся на пороге личности она узнала Аруна. Он неторопливо зашёл с небольшим подносом в руках, носком лакированной туфли осторожно закрывая за собой дверь.
  
  - О! Ты уже проснулась?.. - негромко произнёс мужчина скорее с утвердительной интонацией, чем вопросительной. Подойдя к столу, он со звонким, но одиноким стуком опустил металлический поднос, после чего перевёл заинтересованный взгляд на свою гостью.
  
  - Где мы? - неуверенно спросила Эрика. - И почему я связана? - самые предсказуемые вопросы таки сорвались с пухлых, немного подрагивающих губ девочки. Будь она в более уравновешенном состоянии, может, и подобрала бы вопрос значительно каверзнее. Но сейчас, когда голову окутывает слепящий ужасом туман, она явно не в состоянии хитрить.
  
  Арун загадочно улыбнулся. Он не торопился давать ответ, словно намеренно тянул время, наслаждаясь сбитым с толку выражением лица девочки. Он предвкушал её реакцию по пробуждению и, конечно же, хотел её застать. Когда ещё ничего непонимающий ангелочек внезапно обнаруживает свои конечности связанными и осознаёт, что находится в странном незнакомом месте. Должно быть, он пропустил занятное зрелище.
  
  - Эта комната - мой маленький тайничок. А связал я тебя затем, чтобы не убежала.
  
  Последние слова прозвучали в голове школьницы как смертный приговор. Потрясённая, она остекленевшими глазами уставилась на своего похитителя. Вроде и видела, как он медленно раскладывал какие-то хирургические приборы, скальпели на специальной подставке, где предварительно постелил марлю, но при этом совершенно не понимала, чем он занимается. Или не хотела понимать. Слишком страшно осознавать суть происходящего.
  
  - Ты умная девочка - помнишь, что в этом доме стены звуконепроницаемые и даже не пытаешься кричать. Даже как-то жаль немного терять такого приятного собеседника, ведь ты первый человек за долгое время, что мне по-настоящему понравился. - С лица мужчины на миг исчезла улыбка, а шире раскрывшиеся глаза выражали какую-то детскую непосредственность, и после небольшой паузы он добавил: - Честно.
  
  Не будь Эрика так напугана, она точно иронически усмехнулась бы от абсурдности слов при подобных обстоятельствах. Нарочно и не придумаешь.
  
  - А раз так, то я должен быть с тобой откровенен и поделиться своей настоящей историей. - Арун снова улыбнулся. Вот только теперь девочка не видела ничего положительного в этой улыбке, скорее, наоборот: от неё становилось лишь более жутко. Ведь не знаешь, что скрывается под ней. Что за уродство.
  
  - Я немного приврал про свою семью, сказав, что погибли они в автокатастрофе... На самом деле они по сей день считаются без вести пропавшими. Я не буду вдаваться в подробности, рассказывая, как я провернул этот момент, что оказался вне следственного расследования. Скажем так: у меня есть связи. Поэтому и за последующие мои жертвы я оставался всегда безнаказанным. - Мужчина ещё шире улыбнулся, оскалив относительно белые зубы, с лёгким желтоватым налетом, а его взгляд приобрел несвойственную раньше ему остроту. - "Как не справедлив этот мир", - скажешь ты. И в этом будет твоя правда. Ведь в этом странном мире и верно слишком мало порядочности и честности. Ты так не думаешь?
  
  Школьница, чувствуя на себе требовательный взгляд, подталкивающий к участию в "диалоге", неуверенно кивнула головой.
  
  - Я тебе покажу их! - эмоционально воскликнул Арун. Он спешно обошёл стол и за пару шагов подступил к стеллажам с книгами, около которых и лежала Эрика. Теперь в его взгляде было что-то неадекватное. Резко сузившиеся зрачки? - Мои шедевры. Верю, ты непременно оценишь их красоту и будешь счастлива стать одним из экспонатов этой великой коллекции.
  
  Нажав на какую-то кнопку на верхней полке, мужчина, слегка приложив усилие, отодвинул стеллаж в сторону, который плавно вошёл наполовину в стену, открыв взору девочки потайную комнату. Из неё струился слабый зелёный свет. Не смотря на пожирающий нутро животный интерес, девочка не торопилась взглянуть в сторону, куда так самозабвенно уставился похититель. Она слишком боялась увидеть то, что её ожидает.
  
  - Ну... не будь плохой девочкой, - протянул хозяин пугающего местечка. - Взгляни. Не заставляй меня делать тебе больно без нужды. Ты ещё успеешь натерпеться.
  
  
  
  
Глава XXII
  
  
  В горле словно ком застрял. Хотелось и заплакать, и сглотнуть его одновременно. Да только голову поворачивать совсем не хотелось. Но противиться воле мужчины в два раза здоровее тебя, с таким маниакальным блеском в глазах, - слишком большая роскошь для молодой девушки, которая даже не думала о скоропостижной кончине, кои перспективы так внезапно нарисовались.
  
  Перед глазами так и листались моменты, как движущиеся картинки, где Ран злился, предупреждал и настаивал, чтобы она даже не думала приближаться к их добродушному соседу. А она? Она даже и не думала его слушать. Ведь мужчина казался таким галантным, вежливым, а главное - очень добрым и заботливым. Как Эрика могла понять, что на самом деле он совсем другой, противоположный своему образу? Он же не допускал не единого промаха в своей виртуозной игре: каждая фраза - точная, каждый взгляд - мягкий, невозможно было заметить даже маленького сучка в его продуманном образе. Идеальная легенда, которую создать может лишь настоящий социопат.
  
  Не желая больше искушать судьбу, школьница развернулась и посмотрела на укутанную зелёным светом комнату. Её глаза медленно округлились, а сердце пропустило пару коротких ударов. Нет, она поняла уже, что попала в лапы к маньяку, но столкнуться с ещё одним наглядным подтверждением его "увлечения" оказалось за гранью всякого понимания. Реальность на деле куда страшнее ожиданий и тем более всяких там фильмов ужасов или триллеров. Впервые Эрика до слёз желала, чтобы внезапно, откуда ни возьмись, появился Ран, пусть даже крайне злой и свирепый. Он её последняя надежда на спасение, пусть даже такая зыбкая, ведь кто знает, может, он ещё развлекается со своей знакомой и даже не заметил исчезновения сестры.
  
  От отчаянья у девочки стали наворачиваться слёзы. Она скользила взглядом от одного вертикального аквариума к другому и не могла поверить своим глазам. Люди, застывшие в бесцветной жидкости точь-в-точь как настоящие, вот только они и есть настоящие. Голые, в основном женщины и девушки, замерли в центре своей клетки. Их тела покрывали чудные узоры: цветы, бабочки, разнообразные завитки, что в совокупности создавали целостную картину, изображающую какой-то объект. Аккуратная роспись, по которой заметна рука мастера. Единственным нетронутым участком являлось лишь лицо. Стеклянные, широко раскрытые глаза словно смотрели на тебя и кричали от боли.
  
  - Тебе нравится? - небезучастно спросил мужчина. Сейчас его очи горели неистовым безумием. Он до предела возбуждён, и в физическом плане тоже, судя по затвердевшему члену в штанах, что был заметен невооруженным глазом.
  
  Эрика не могла и слова вымолвить, будто и разучилась говорить вовсе. Но её взгляд продолжал лихорадочно метаться, пока не наткнулся на угловой аквариум гораздо меньшего размера относительно других резервуаров. В нём, словно в огромном облаке из собственных волос, плавала маленькая девочка. С ужасом школьница узнала в ней малютку с фотографии, что видела она ранее в кошельке Аруна. Единственным её отличием от остальных жертв были закрытые глаза и расслабленное лицо. Словно остальных сначала пытали, а потом убили, а её милосердно первым делом отправили на тот свет, а уже позднее осуществили задуманное.
  
  Мужчина проследил за взглядом своей будущей жертвы. Он расплылся в блаженной улыбке, словно девушка смотрела на лучшую его работу, которой он больше всего гордится. Быть может, это и так.
  
  - Значит, тебе понравилась малышка - Лина? Она и правда чудесна. Моя маленькая дочурка останется навсегда красавицей. Жемчужиной моей коллекции. Но ты не подумай, ты тоже очень красивая, невинно красивая и вполне могла бы потеснить её позицию лучшей среди прекрасного, но она моя дочь. Сама понимаешь. Для отцов их дочери всегда самые красивые, ведь она частичка меня.
  
  Школьница перевела взгляд на социопата. Своими речами он её пугал лишь сильнее. Насколько, насколько это надо быть больным, чтобы сделать такое с собственным ребёнком?
  
  - Знаешь, я ведь тружусь, как и вы, - ностальгически заметил Арун, поправив слегка съехавшие с переносицы очки. - Да, вам приходится испытывать сильную, даже, наверное, очень сильную боль, но это же для благого дела?! И я работаю без сна, даже после того, как вы умираете, в течение двух-трёх дней, пока не закончу. Тщательно, словно ювелир с рьяным усердием вырезаю маленькие и тоненькие кусочки кожи, дабы потом запечатлеть настоящее искусство, никем ранее не придуманное. Это ведь прорыв? Неправда ли? Не удивлюсь, если в недалёком будущем появится такое ответвление искусства, названное в мою честь, ведь именно я буду его основоположником.
  
  - Не хочу вас расстраивать, - голос девочки немного подрагивал, и она до последнего сомневалась, стоит ли озвучивать ей свою мысль, - но шрамирование довольно-таки распространённая вещь.
  
  - Глупышка. - Мужчина мотнул отрицательно головой и зажмурил глаза, будто услышал что-то нелепое. - Как ты не видишь пропасти между этим аборигенским обрядом, придуманным чернокожими племенами, и великим, чистым искусством? Мои творения застывают в первоначальном виде, они не обрастают кожей, не портят тем самым их главного свойства. Ведь весь смысл в оголенной плоти.
  
  Эрика больше не могла спокойно слушать его речи, её всю трясло, и теперь не только от страха. Опустив взгляд в пол, она тихо шепнула:
  
  - Больной ублюдок...
  
  Звонкая и болезненная пощечина пришлась по её правой щеке, сильно опалив словно огнём. Она растерянно посмотрела на Аруна, не понимая, то ли он её наказал за то, что она перестала смотреть на его "творения", то ли от того, что услышал не слишком приятное высказывание в свой адрес. В любом случае, она перепугано на него уставилась, не зная, что он выкинет в следующую секунду.
  
  - Нет-нет. - Мужчина огорченно замотал головой. - Как я мог испортить столь замечательный холст.
  
  Он смотрел на маленькую каплю крови, которая выступила в уголке треснувшей губы. Аккуратно, практически не касаясь большим пальцем кожи, социопат смахнул лишнюю жидкость, слегка размазав её около рта. После чего поднёс руку к лицу и слизнул кровь с пальца будто какое-то лакомство.
  
  - Ну что же, думаю, пора начинать, моя хорошая.
  
  Из кармана классических брюк Арун извлёк пару уже наполненных шприцов. Нагнувшись к своей гостье, он скинул колпачок с одного и принялся обкалывать девичье лицо. Иголочка была самая маленькая, вроде для инъекций новорожденным, поэтому Эрика даже и не чувствовала, как она забиралась к ней под кожу и впрыскивала неизвестный жертве аппарат. Как только мужчина закончил со своим нехитрым делом, он подхватил девочку на руки словно пушинку и переместил её на "разделочный" стол.
  
  Любая другая сейчас уже кричала бы, пыталась вырваться, кусаться, но явно не лежала так смирно, как Эрика. Нет, она не была парализована каким-нибудь лекарством. Она просто не видела в этом смысла. Докричаться до соседей не получится, как ты не старайся. Брыкаться? А толку? Она связана по рукам и ногам, он же, напротив, ничем не ограничен. Единственное, что твёрдо решила девочка: чтобы он с ней не делал - она и звука не проронит, дабы не радовать его слух. Ведь он, несомненно, наслаждается этим процессом и всеми вытекающими из него.
  
  Мужчина достал из-под стола кожаные ремни. Не спеша, принявшись напевать незамысловатый мотивчик, он закрепил несколько на уровне ног. Затем, вернувшись к верхней части туловища, развязал руки своей жертвы и, не давая ей и секунды осмотреться по сторонам в поиске опасных предметов в своей зоне досягаемости, он бесцеремонно стянул с неё толстовку, а затем и майку, и бюстгальтер в придачу. Эрика рефлекторно захотела прикрыться, но Арун грубо завел её руки над головой и в ход снова пошли ремни.
  Он снова переместился к ногам. Расстегнув джинсы, он осторожно их стянул их до уровня коленей, затем и нижнее бельё девушки. Расстегнув ремень на одной ноге, он стянул мешающую одежду, затем застегнул его обратно. То же самое он проделал и со второй ногой.
  
  Теперь школьница лежала, не прикрытая от заинтересованного взора мужчины, абсолютно голая. Его взгляд блуждал по её телу, и с каждой секундой ей становилось лишь стыднее. Пожалуй, это худшая из моральных пыток. Пусть лучше сразу убьет. Почему она обязана проходить через это?
  
  Социопат положил руку на её ножку и медленно провёл до живота, слегка поглаживая бархатистую кожу пальцами. Он был доволен. Это было не сложно понять по выражению его лица. Увиденное явно радовало его глаз.
  
  - Думаю, начнем с бедра. Ты не против? Это моя любимая часть тела. Тем более, у тебя такие аккуратные ножки. Загляденье.
  
  Взяв со специальной подставки скальпель, он склонился ближе к телу. Тонко, практически невесомо провёл остро заточенным лезвием по коже. Эрика чувствовала, что он ей что-то там делает, но прямо-таки боли она не ощущала. Внезапно место, вокруг которого орудовал мужчина, пронзило острое и весьма болезненное ощущение, от которого захотелось нахмуриться, скорчив гримасу, но, к удивлению девочки, мышцы лица не слушались. Будто их парализовало.
  
  Арун выпрямился в полный рост и поднёс к лицу жертвы окровавленную полоску кожи, показывая ей тем самым, что начало положено.
  
  
  
  
Глава XXIII
  
  
  Тихо подпевая незамысловатый мотивчик, мужчина ловко орудовал скальпелем, осторожно отрезая по миллиметру кожи. Закончив со второй частью рисунка, он отстранился, выпрямившись в полный рост. Уже прошло практически два часа - лёгкая усталость появилась в теле.
  
  - Как это иронично, - безразличный холодный голос обжёг нутро жертвы. Садист даже и не думает посочувствовать ребёнку, над которым уже битый час измывался, в нём словно вымерло всё человеческое. Арун не слишком аккуратно похлопал марлевым компрессом по оголённым ранкам, тем самым убрав обильно выступившую кровь, но не успел он и кисти отвести от своего шедевра, как тёмно-алая жидкость снова принялась интенсивно сочиться из порезов. С отсутствующим видом он продолжал негромко говорить, вроде Эрике, но в тот же момент и не ей: - Древо жизни на мёртвой девочке.
  
  Школьница пыталась разглядеть лицо мучителя, вот только слёзы плотной стеной застилали и без того туманный взор, оставляя довольствоваться лишь невнятными силуэтами. Изнутри она кусала до крови щёки, губы, чувствуя на кончике языка металлический привкус и притуплённую боль.
  
  Внезапно заиграла стандартная мелодия звонка, присутствующая на любом мобильном телефоне. С каждой секундой звук лишь усиливался, и теперь было ясно, что смартфон активно вибрирует и мигает в правом кармане штанов социопата. Динамик буквально разрывается, сотрясая громким звуком комнату. А для девочки эта сирена - словно свет в конце туннеля, спасительный круг в морской пучине.
  
  Не спеша вытерев руки, мужчина, не теряя своего безмятежного выражения лица, достал мобильный.
  
  - Надо же, твой братишка звонит, - с улыбкой произнёс Арун. - Ты же говорила, что братик не знает, куда ты направилась... Неужели ты меня обманула? Хотя нет. Ты - славная девочка. Ведь так? - в последней фразе сквозила откровенная угроза, и глаза соседа больше не искрились прежним добродушием.
  
  Телефон так же внезапно, как начал звонить, затих. Комната в свою очередь погрузилась в тишину.
  
  Эрика, прилагая усилия, слабо замотала головой, тем самым отметая параноидальные идеи мучителя. Однако прежде чем мужчина смог отреагировать на её жест, телефон снова зазвонил. И опять всё тот же абонент его настойчиво желает услышать.
  
  - Что ж... я оставлю тебя ненадолго.
  
  Как только Арун покинул свою пыточную комнату, он прошёл немного по коридору и таки ответил на звонок, плавно поднеся устройство к щеке.
  
  - Чем обязан столь непривычному вниманию? - как можно искренне сыграл удивление мужчина.
  
  - "Давай без этого театра, - грубо осёк низкий мужской голос. - Я знаю, что Эрика у тебя".
  
  - Что? У меня? Не понимаю, о чём ты говоришь. Она должна была сегодня ко мне зайти?
  
  - "У неё жучок под этикеткой на джинсах. Я отследил твои банковские операции и знаю, что ты приобрёл квартиру под своей и используешь её для своих грязных делишек".
  
  Воцарила тишина. Ран кинул козырную карту и теперь ждал реакции, а социопат в свою очередь судорожно перебирал в голове пути отхода.
  
  - Как же я не подумал, что ты и такими вещами баловать можешь, - отстранённо произнёс Арун, словно на него сейчас снизошло озарение.
  
  - "Отдай Эрику, и я пока не буду никаких действий предпринимать в твою сторону..."
  
  Мужчина снова не торопился что-либо отвечать. Он аналитик и стратег. Любит долго вынашивать планы, всё тщательно, до мелочей продумывать, прежде чем действовать. А с этой девчонкой получилось всё как-то спонтанно. Недооценил её брата, ухватившись за первую возможность, и теперь оказался в довольно сложной ситуации. Конечно, он может не бояться, что сейчас к нему нагрянет полиция, ведь у мальчишки на него ничего нет и, как следствие, предъявить в участке ему нечего, а значит, и ордена при всём желании на одних только косвенных домыслах никто получить не сможет. Вот только снова недооценивать Рана - глупо. Он вполне может со своими друзьями пойти на уголовное дело, а точнее - на незаконное проникновение. Вне всякого сомнения, прежде чем они доберутся до его мастерской, Арун успеет отправить девчонку на тот свет. Но смысл? Ведь его задача заключается не в каком-то там примитивном убийстве... Он человек искусства, а не убийца! Да, есть кое-какие жертвы во благо красоты, но как же без них? Это само собой разумеющееся в по-своему благородном деле. Многие основоположники и открыватели в своё время были монстрами в обществе непонимающего их люда. Это некий своеобразный ритуал, через который должен пройти каждый великий человек.
  
  Будто бы ему так уж нравится убивать невинных девочек и нежных женщин. Вот только если не он, то кто? Сколько лет ждать, когда родится ещё один просвящённый, что увидит мир его глазами? Поэтому ему ничего не остаётся, кроме как принять свою участь, пусть даже монстра - в глазах других.
  
  - Хорошо. Но возврат будет происходить по моим правилам. Мне нужно время... Я тебе перезвоню через три часа.
  
  Теперь пауза была со стороны второго собеседника, но длилась она куда короче, наконец, прозвучал короткий ответ:
  
  - "Хорошо".
  
  
***
  
  Постепенно раскрыв светло-карие глаза, девочка упёрлась взглядом в белый потолок. Знакомый потолок. Руки скользили по простыне и пододеяльнику, узнавая кожей привычный материал постельного белья. Вне всякого сомнения - она в своей комнате. На ней надета её любимая пижама с цыплятами, и теперь казалось, что то похищение, устроенное Аруном, - всего лишь сон. Кошмар, который запомнился на удивление хорошо.
  
  Справа кто-то тихо сопел. Тёплое дыхание доносилось до щеки школьницы.
  
  Осторожно повернув голову, Эрика оказалась лицом к лицу со своим братом. Их носы разделяли какие-то пара сантиметров, и при желании она легко могла сократить это расстояние. Ведь ей этого и хотелось. Пока он спит, подарить ему лёгкий, невесомый поцелуй, про который он по пробуждению и не узнает.
  
  Залюбовавшись красивым лицом, школьница и не сразу поняла, что Ран раскрыл свои чёрные очи и теперь смотрит на неё. Смотрит устало. С ноткой недовольства. Но всё равно его взгляд манит, отчего девочка просто ничего не может с собой подделать. Неожиданно поддаётся вперёд и робко целует брата в губы. А он и не пытается углубить поцелуй. Ждёт. Ждёт, когда она отстранится, и щёки её зальёт алым цветом.
  
  - Глупый ребёнок, - раздражённо бросил юноша, как только девочка отпрянула и закрыла своё лицо ладошками, осознав, что только что сделала.
  
  Эрика попыталась перекатиться на другой бок, но почувствовала резкую боль в области бедра. От неожиданности она тихо пискнула. Парень в свою очередь незамедлительно грубовато, явно не рассчитав силы, дёрнул её за плечо, чтобы она улеглась обратно на спину.
  
  - Дурочка... что ты помнишь последнее?
  
  Ошарашено взглянув на брата, Эрика на мгновение забыла, как дышать. "Значит, всё это было взаправду? Никакой это не сон?" - единственная мысль, что билась сейчас в её голове. Ран не торопил её. Терпеливо ожидая, когда она сама придёт в себя. Нашёл он её дома в коридорчике с перевязанной ногой, абсолютно голую, прикрытую лишь тонкой простынёй. Сказать, что он был зол - ничего не сказать. Он был в ярости. Он не знал, что аморальный урод делал с его сестрой, и боялся даже предполагать.
  
  - Я не знаю, - практически неслышно произнесла девочка хриплым голосом. Ран тут же поднялся с постели и уже через мгновение вернулся со стаканом воды. Хоть школьница и отпила чуть больше половины жидкости, но больше ничего говорить не собиралась. Да и что говорить? Последнее воспоминание было крайне размазанным. Вот ему позвонил Ран, потом ещё кто-то, и он вышел. Долго его не было. Не меньше часа. А когда вернулся, в его руках находился какой-то шприц, содержимое которого он вколол прямиком в артерию на шее. Воспоминания на этом моменте блекнут, совсем. Больше ничего она не могла припомнить, как бы ни старалась.
  
  Ран стоял и внимательно смотрел на неё. Заботливый взгляд и искренне тёплый. А может, ей лишь кажется? Ведь у влюблённого человека нет правдивой картинки. Он видит всё иначе. В том свете, в котором желает.
  
  Все эти страшные события подорвали самоконтроль Эрики. И теперь её чувства как на ладони, а действия импульсивны, мотивированны по большей части эмоциями. Слова слетели с пухлых губ вовсе не робко, а скорее наоборот: решительно и храбро:
  
  - Я люблю тебя.
  
  - Извини, - отведя взгляд, несмело произнёс юноша. - Думаю, тебе стоит обратить своё внимание на другого. Я твой брат и им останусь.
  
  
  
  
Эпилог
  
  
Спустя три года
  
  
  - Я тебе говорю, заказчику именно этот концепт нужно презентовать. Зачем я, по-твоему, его три дня в спешке разрабатывал? Конечно, я всё тщательно проанализировал... не один раз, - раздражённо уверял молодой мужчина, заливая кипятком очередную кружку кофе. Сутки без сна давали о себе знать в виде пустяковой возбудимости на любые раздражители и, как следствие, мгновенной взрывной реакции на них. Если бы с ним сейчас говорил не руководитель проекта, а какой-то знакомый приятель, он давно бы послал недоразвитого, что уже битый час ему названивает, никак не понимая очевидного. Каждый раз заваливая всё новыми не менее глупыми вопросами.
  
  "Хорошо, я перезвоню, если появятся ещё какие-нибудь вопросы".
  
  Ран чуть зубами не заскрипел от негодования, но покорно нажал на кнопку сброса и убрал телефон в карман спортивных штанов, всеми силами борясь с желанием выкинуть в окно единственное средство связи с раздражающим человеком. Именно сейчас он нуждается в деньгах, как в воздухе, тем более сумма, оговорённая по окончанию проекта, совсем не маленькая. Подобными деньгами раскидываются разве лишь дураки. Однако он не глупец, поэтому и терпит все невзгоды, грея подломленную психику мыслями о возможностях, которые перед ним раскроются после того, как ему оплатят его тяжёлый труд.
  
  Годы шли, а молодой мужчина всё ещё перебивался разными подработками, не желая работать на какого-нибудь дяденьку, а всё свободное время тратил на деятельность в музыкальной группе и слежку за его светловолосым соседом. Арун даже и не подумал переехать. Ходит самодовольный лис - улыбочки давит, да еду время от времени заносить пытается с самым невинным видом. Моментами казалось, что у него совсем крыша поехала, уж больно походило на раздвоение личности. Как-то слишком искренней казалась его забота. Каким бы блестящим актёрским мастерством он не обладал, но тут игрой не попахивало и близко. А может, оно так и есть? Сбрендил психопат окончательно из-за своего необычного хобби.
  
  В дверной звонок позвонили, отчего замученный работник, на лице которого красовалась трёхдневная колючая щетина, не спеша пошаркал тапочками в коридор. Он нисколько не удивился, увидев на пороге длинноволосого блондина, который облокотился на перила в весьма привлекательной позе. Откинув длинные платиновые пряди за спину, красавец выпрямился и встал в полный рост. Но ему показалось данное появление не слишком эффектным, поэтому притулившись ягодицами к перилам, мужчина убрал руки в карманы штанов, после чего подтянул правую ногу и прижал пятку лакированной туфли к низу одного из металлических прутьев ограждения. Он посмотрел на друга сквозь полуприкрытые веки.
  
  Сколько же пафоса было в его позе, взгляде. Всё прямо-таки искрилось гламуром. Неимоверно раздражающим сейчас гламуром.
  
  - Я только прилетел с модного показа... Знаешь, как умотался ходить сначала по этому здоровенному подиуму, а потом ещё и по самолётам прыгать? Три пересадки. Моя жизнь стала такой сложной, - устало произнёс Ён, но в его голосе проскальзывали явные нотки хвастовства.
  
  - Мне сейчас не до тебя, - довольно грубо сказал Ран, уже собираясь закрыть дверь, но приятель вдруг неожиданно спохватился, уцепившись тонкими пальцами за ручку.
  
  - Я с аэропорта сразу к тебе! Ты осознаёшь, как ты мне дорог?!
  
  - Твой дом снова окружила толпа обманутых бывших? - безэмоционально спросил мужчина, заранее зная ответ. - Не хрен сразу с десятью встречаться, грёбаный Казанова.
  
  Однако спорить не было желания, да и времени тоже. Оставив дверь распахнутой, временный работник молча подхватил с тумбочки чашку с кофе и направился к двери своей комнаты.
  
  Вместе с тем, как закрылась входная дверь, открылась дверь ванной. В коридор к мужчинам выпорхнула невысокая девушка, на бедре которой красовался рисунок круглого дерева, или, по крайней мере, создавалась такое впечатление из-за разросшихся корней полукругом в противовес раскинувшимся ветвям. На ней было надето лишь нижнее бельё и коротенькая маечка, а на голове - полотенце, которое она придерживала обеими руками.
  
  Явно не робея под взглядами, девушка выразительно посмотрела на хозяина квартиры, буквально пронзила его взглядом и не спеша прошла мимо, аппетитно виляя попой. Ничего не скажешь, а девочка выросла в весьма привлекательную особу.
  
  Пришёл в себя замотанный труженик не сразу. А лишь после того, как соблазнительная фигура девушки скрылась в глубинах своей комнаты, и то пришёл не по собственной воле, а оттого, что нечаянно пролил на ногу кипяток.
  
  Зашипев как раненный хищник, мужчина попытался поскорее отстранить ткань штанов от кожи, но это уже мало чем помогло.
  
  - Узнаю старую добрую школу Рана, - весело хохотнул Ён, после чего окинул приятеля взглядом. - А я-то думаю, чего ты теперь ходишь по дому в штанах и футболке. Так ты, оказывается, боишься плотоядных взглядов младшей сестрички.
  
  Однако парень его не слушал, а быстрым шагом направился к комнате Эрики. Резко распахнув дверь, кинул на неё раздражённый взгляд.
  
  - Ты какого хрена сказала родителям, что это я тебе разрешил сделать шрамирование?
  
  - А что мне им надо было рассказать, как меня пытался маньяк умучить? - равнодушно отозвалась студентка. Совершенно не смущаясь взгляда брата, а скорее наоборот, распаляясь под ним, она сушила волосы феном.
  
  - Не фиг на меня переводить стрелки, чтобы только я получал шишки. Ты сама к нему пошла и на свою задницу приключения нашла.
  
  Девушка молча смотрела на брата через отражение в зеркале. Внимательно и даже нагло. Так обычно смотрят мужчины, когда раздевают привлекательных барышень взглядом. И не пройди Ран такую школу жизни в своём бурном юношестве, то вполне мог бы смутиться. Вот только своей недальновидной игрой в гляделки он лишь усугубил ситуацию.
  
  Не спеша, словно боясь спугнуть добычу, Эрика развернулась к брату. Случайно, а может, и нет, с правого плеча соскользнула лямка маячки, тем самым сильнее оголив область декольте, куда сразу метнулся взгляд Рана. Аппетитные виды сразу же произвели нужный эффект, позволив студентке довольно оперативно приблизиться к загипнотизированному мужчине, что встал как вкопанный на пороге комнаты. Вот только он заметил, как сестричка предвкушающе облизнула губы. Наваждение как рукой сняло, и теперь в голове билась лишь одна мысль: нужно в срочном порядке драпать.
  
  Внезапно девушка буквально бросилась на свою добычу, однако та оказалась проворнее - ловко извернувшись, Ран схватил тоненькое запястье и несильно завёл руку за спину, но при этом ощутимо для хрупкого женского тела. Толкнув Эрику к кровати, проследил взглядом за её падением грудью на мягкую поверхность, попой к верху, от соблазнительных видов которой взгляд тоже было оторвать нелегко, после чего выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь. На всякий случай, он подпёр дверь ногой и только тогда смог себе позволить устало прислониться лбом к холодной деревянной поверхности.
  
  С каждым днём сопротивляться всё сложнее, и это противодействие не на шутку изматывает, как в физическом, так и в моральном плане. Изнемождённо выдохнув, мужчина тихо произнёс с еле заметной улыбкой, застывшей в уголках губ:
  
  - Засранка.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"