Аннотация: Глава 17. Комментарии прошу оставлять в основной теме.
Глава семнадцатая - Выхода нет!
Пламя гигантских костров поднималось до самых небес. Треск стоял страшный. Так полыхало, что приходилось глаза отворачивать. Запах паленых волос заставлял морщить нос. В горле першило. Окутавшая поселок вонь походила на ту, что бывает, когда смолишь на огне кабана, только смердело в тысячу раз сильнее. Стоявший в толпе Арил щурясь смотрел на огонь из-под прижатой ко лбу ладони. Даже зенитное солнце не могло состязаться с бушующим заревом в яркости. А уж жар и подавно не шел ни в какое сравнение. Тысячи алых языков извивались в бешеном танце, поедая сегодня не только древесную пищу. В невероятном пекле, от которого на несколько шагов вокруг почернела трава, превращались в пепел истерзанные людские тела.
Страшная битва с пришельцами, отгремевшая накануне, унесла жизни многих отважных охотников. Слишком многих. При всем жаре, идущем от погребальных костров, сильнее всего Лиса жгло изнутри - душа полыхала от горя. Выжившие во вчерашнем побоище родичи до позднего вечера все несли и несли на западную окраину поселка обезображенные, изломанные трупы. Пересчитав сложенные рядами тела, Яр схватился за голову и закатил глаза. Потери Племя понесло просто огромные - никогда прежде не гибло в одном бою столько воинов. Двести девяносто четыре охотника заплатили жизнью за эту победу! И число их продолжало расти.
Почти в каждой уцелевшей землянке, пытаясь помочь, кого-нибудь врачевали: жгли кипяченой водой, накладывали разные мази, штопали жилами раны. Одних со временем удастся поставить на ноги, других никакое лечение уже не спасет, но муки облегчить надо. Легкие к следующему утру должны оклематься - таких, слава Яраду, немало. А вот тяжелые - не жильцы. У кого руки-ноги оторваны, грудь растоптана, или вспорот живот - те свое отвоевали, и дорога у них одна - в мир духов на небеса. Туда они постепенно и уходили. Иногда тихо, но чаще с воем и криками. Ни на миг не смолкая, слышались отовсюду стенания раненых, разбавленные женским плачем. Битва с врагами закончилась - бой за жизнь еще шел.
Ночь в разоренном поселке Орлов, пролетевшая под стоны страдающих, хоть немного, но все же прибавила сил. Ранним утром невыспавшиеся охотники отправились в лес за дровами. Топлива для погребальных костров требовалось немало, но, спасибо зарбаговым тварям, деревьев гиганты вчера наломали с избытком - было что брать. Тем не менее трудоемкое это занятие растянулось до самого полудня, и, лишь когда солнце поднялось в зенит, к далекому небу потянулись жадные алые языки. Арил за свою жизнь насмотрелся на огненные проводы усопших к Яраду, но чтобы столько за раз... Про эти события в Племени наверняка сложат былину. Грустную и красивую, какие принято рассказывать на празднике Длинной Ночи. Может, и про него с Рогатиком пару слов вставят. Какое никакое, а утешение. Лис горько вздохнул, и, отвернувшись от жара костров, потопал работать дальше.
Теперь перед родичами вставала другая задача - туши убитых чудовищ валялись повсюду, и это было проблемой. Оставить в лесу рядом с селением гнить такое количество мяса означало обречь людей на долгие месяцы вони. Сжигать побежденных пришельцев, как своих, не хотелось - много чести, да и вряд ли получится: больно крупные - не прогорят. Копать огромные ямы и упрятывать тварей под землю - нет ни времени, ни сил, ни желания. На лесных падальщиков-шакалов тем более рассчитывать нечего.
Выход из этого тупика отыскался на юге, в паре миль от поселка. Глубокая трещина, разрезавшая лес с запада на восток, вполне подходила для будущей общей могилы. Сюда на волокушах и решили таскать меньших тварей. А вот гигантов все-таки придется закапывать там, где они и подохли. Причем тех двоих, что сразил отряд Яра, решили не трогать - расстояние слишком большое. Без сильного западного ветра, какой дул вчера, смрад до поселка не долетит. Зато два других полегли слишком близко - с этими предстоит повозиться.
Вчера, как Маргар и надеялся, подоспевшие к Змеям на помощь Орлы сумели-таки одолеть толстокожего великана. Сработало знаменитое мастерство лучников этого рода. Да и злости на нелюдей у местных охотников скопилось не в пример больше, чем у других - как-никак их родня пострадала от пришлой орды. Каждый третий мужчина потерял кого-нибудь из семейных. А такое только кровью смывают!
Конечно, не с первой попытки, но все-таки тварь удалось ослепить. Не видя врагов, страдая от боли, израненный великан какое-то время еще побуянил, топча и круша все вокруг, но долго уже продержаться не смог и, залив своей кровью пол-леса, издох. Другое зверье, что сражалось на севере, без поддержки гиганта одолеть удалось и подавно. Жаль только один из хозяев удрал - проморгали охотники. Этот нелюдь на своем скакуне, смекнув, что победы, как и пощады, ему не видать, умудрился прорваться сквозь людские заслоны, не поймав ни единой стрелы. Причем, если верить Ралату, разглядевшему цвет чернюковой юбки, это был их главарь, или вождь, или как они там называют своих командиров.
В общем, теперь у охотников работы было невпроворот. И работы неслабой. Всем этим делам Арил предпочел бы еще одну драку, но живые враги уже кончились - приходилось мертвых таскать. Вдобавок ко всему расчетливый Яр вознамерился поснимать шкуры с некоторых из тварей, дабы такой прочный и доступный сейчас материал, валявшийся повсюду в избытке, даром не пропадал. Еще были мысли начать разбирать завалы и вообще приводить поселок в порядок, но все это так и осталось в задумках, мгновенно растеряв всякую значимость, с появлением вернувшейся Мины.
***
Когда еле живая девушка, наконец, добралась до крайнего с юга поселка своего Племени и на подходе к нему наткнулась на дохлое чудище, страшные догадки родились в ее голове. Ноги сами собой опять перешли на бег, сердце бешено заколотилось, последние силы начали стремительно таять. Неизвестность гнала лучше плетки, но страдать ей пришлось только сотню шагов. Вылезший из кустов охотник удивленно охнул при виде измученной девушки и сразу повел Мину к Яру, по дороге рассказывая что здесь у них, да как:
- Дык эта... Напали мы вчера, стало быть, на этих зубастых, - видя, как тяжко Мине дается ходьба, молодой парень из рода Оленей, сдерживая шаг, неспешно брел рядом с девушкой. - Ну, то есть сначала они на поселок Орлов напали, а уж потом и мы подошли. Но не сразу, а долго еще... - от волнения охотник слегка заикался и слишком путано излагал свои мысли. Заметил, что Мина его не понимает и хочет переспросить, совершенно не имея для того воздуха в легких, парень стукнул себя рукой по лбу и, расплывшись в улыбке, поспешил ее успокоить:
- Вот дурная башка! Несу не пойми что. Ты не переживай так - побили мы чудищ! Теперь бояться нечего. Дальше уж все хорошо будет.
Обалдев от услышанной глупости, Мина остановилась. Прислонившись к ближайшему дереву девушка немного перевела дух и, подняв глаза на охотника, тихо сказала:
- Говоришь, нечего бояться? Говоришь, всех перебили? Ну ладно...
Передохнув, Мина с трудом оттолкнулась от дерева, и они зашагали дальше. Ноги не слушались. Девушка еле брела. Парень хотел было подставить плечо, но нарвавшись на яростный взгляд, передумал - идти было всего-ничего. Вскоре они уже пробирались среди землянок отвоеванного поселка. Попадавшиеся по пути люди провожали странную пару вопрошающими взглядами, но Мина не проронила больше ни звука.
Яр обнаружился на центральной поляне, где в компании Маргара и других старшин как раз обсуждал план дальнейшего хода работ. При виде Мудрейшего Мина сразу почувствовала, как ее покидают остатки сил. Осознав, что гонка последних дней наконец-то закончена, девушка рухнула на колени и выдохнула:
- Мудрейший, я вернулась.
Мину заметили. Народ подбежал, окружил. Сильные теплые руки подняли, поставили ровно. Далее, по велению сына Ярада, девушке помогли добраться до входа в землянку, где буквально внесли ее внутрь. В хижине покойного Эльма Мину усадили на шкуры, подложили под спину другие, дали напиться воды. Взволнованные люди терпеливо и молча ждали, давая разведчице прийти в себя. Наконец, собравшись с силами, Мина заговорила:
- Мы нашли проход! Он открыт, и закрыть его нечем! А их там тьма!
Землянка тот час загудела, но Яр, грозно шикнув, заставил всех замолчать и принялся сыпать вопросами:
- Далеко отсюда? Что за проход? Как он выглядит? Тьма - это сколько? И что значит их? Больших много? - Видя, что девушка растерялась и не знает с чего начинать, Яр сбавил прыть и продолжил спокойнее: - В общем, давай обо всем по порядку и со всеми подробностями, - и после небольшой паузы добавил - А где твой друг? Вас вроде двое было.
- Валай жив.
И Мина принялась рассказывать обо всем, что им удалось узнать и увидеть. Повествование о разломе и загадочной огромной равнине на той стороне гор впечатлило и напугало бывалых охотников. Их мир, привычный и понятный с самого детства, всегда имевший четкие границы, сейчас неожиданным образом раздвинулся и навсегда стал другим, каким-то чужим, неизведанным и опасным.
Поведав про оставшегося на страже Валая и получив по поводу такого решения похвалу от Мудрейшего, девушка завершила рассказ, упомянув напоследок о встреченной перед входом в каньон группе тварей и об услышанном сегодняшней ночью топоте. Как теперь уже стало ясно, это шумели сбежавшие травоядные, укрывшие давеча от людских стрел своего хозяина. Получалось, что твари по-прежнему двигались на юг и были настолько напуганы, что даже не стали останавливаться на сон. Значит, удравший чернюк очень скоро достигнет прохода в загорье, и чужаки обо всем узнают, что было плохо вдвойне.
Когда, выслушав рассказ Мины, народ принялся голосить о грядущих делах, Яр отрешенно молчал и, обхватив голову руками, напряженно думал. Исходящие от людей предложения метались из крайности в крайность. Морлан настаивал на срочном походе к разлому с целью опередить врага и, добравшись до узкого места, где разведчики взбирались на гору, перекрыть чужакам проход. Нардаг возражал, считая, что на такой план просто не хватит времени, и новая орда уже прошла горловину и скоро доберется сюда. Здесь же, основательно подготовившись, ее и нужно встречать. Ну, а по соображениям Маргара всему Племени надлежало немедленно отходить в центральный поселок, где, увеличив число волчьих ям и других всевозможных ловушек, окопаться, прикрывшись рекой со спины, и держать оборону.
Но в трудные времена, о чем многие из присутствующих в землянке уже позабыли, а некоторые не помнили вовсе, ни общий сбор, ни совет старейшин в Племени ничего не решал - Яр просто брал все в свои руки и делал, что нужно. Вот и сейчас, выслушав чужие мнения, а может быть и нет, ибо, думая, целиком погружался в себя, Мудрейший прервал обсуждение взмахом руки и выдал свое собственное окончательное решение:
- Значит, так. Все дела здесь бросаем и уходим на север. Отправляем к Валаю отряд, копий в десять, остальные в центральный поселок.
Видя, как, соглашаясь, принялся кивать головой Маргар, Яр нахмурился и строго добавил:
- Но никакой обороны! Будем готовить исход! Мы уже посмотрели, на что твари способны! Еще одна битва, и от Племени ничего не останется! А если их будет больше? Гораздо больше?
Все молчали, и только Маргар, услышав слово 'исход', не совсем понимая, о чем божий сын говорит, решил уточнить:
- Мудрейший, я что-то не понял, о исходе куда идет речь? И как его нужно готовить? Припасы собрать? Так на это полдня хватит.
- Собирать предстоит не только припасы, а вообще все, что сможем с собой утащить. И чем больше захватим - тем лучше. На новом месте все в дело пойдет, любая мелочь лишней не будет, - и видя, как вытягиваются лица охотников, не понимавших, куда он клонит, Яр добавил еще пару фраз, добив людей окончательно: - Вы что же, еще не поняли? Если объявится новая орда, а я в этом нисколько не сомневаюсь, нам всем только одна дорога - за Великую Реку.
***
Рана, хвала Яраду, оказалась не такой страшной, как думалось поначалу, но все равно серьезной. Когти чудовища не добрались до вены, и тем не менее, крови парень потерял слишком много. В тот день, когда, выбравшись из трещины и одолев зарбагову тварь, он двинулся на восток, стараясь, как можно быстрее уйти от поселка, Кабаз неправильно рассчитал свои силы. Напитанный горячкой боя, гонимый страхом охотник прошагал миль десять, чем полностью себя истощил.
Только ближе к вечеру Кабан, наконец-то, решил, что пройденного достаточно и он теперь в безопасности. Отыскав небольшой ручей, Кабаз промыл рану, истратив на это последние силы, и растянулся на теплой земле. Не успел он закрыть глаза, как вокруг все поплыло, и свет померк. Следующие трое суток пролетели как сон. Юноша, периодически приходя в себя, подползал к текущей воде, делал несколько жадных глотков и снова проваливался в беспамятство. Видения походили на явь. Кошмары заставляли кричать. Однажды он вроде бы слышал вдали волчий вой, но беда прошла мимо. А, может, и то было сном - Кабаз уже не ведал границ.
Все это время сильный молодой организм упорно боролся за жизнь и все-таки победил. На утро четвертого дня Кабаз разлепил глаза и принялся вполне осмысленно озираться. Спроси кто-нибудь парня, сколько времени он пролежал у воды, Кабан бы ответить не смог. События этих дней в памяти не удержались, оставив в воспоминаниях о себе только мутную, красную от постоянной боли в ноге пелену.
Напоследок напившись, парень покинул берег приютившего его в трудное время ручья и, не торопясь, заковылял на северо-восток. Там он надеялся отыскать поселок Оленей, или на худой конец Великую Реку, идя вдоль которой точно уже не заблудишься. По дороге Кабаз старался разжиться доступной в его положении пищей. Есть хотелось безмерно, а для охоты не было ни сил, ни оружия. Зимой он, возможно бы, умер от голода, но вокруг стояло плодородное лето, и ягоды, съедобные корешки, а главное, птичьи яйца - встречались в огромном количестве.
Ближе к вечеру боги послали Кабазу большую удачу. Огибая заросли терновника, занимавшие половину встретившейся на пути поляны, парень наткнулся на стадо своих младших родичей. Дикие свиньи, давно и прекрасно усвоившие, что человек - это смерть, тут же задали деру. Часть же маленьких поросят-полосатиков растерялась и, оглашая окрестности визгом, принялась носиться кругами в высокой траве. Двуногий Кабан среагировал быстро и, завалившись вперед, накрыл своим телом одного из детенышей. Будущий ужин трепыхался, прижатый к земле, а на лицо юноши наползала улыбка. Перспектива наесться досыта приятно грела душу.
***
Костер, укрытый от посторонних глаз в неглубокой ложбинке, тихо потрескивал. Тушка добытого поросенка, насаженного на ошкуренную ветку, поблескивая стекающим жирком, медленно и равномерно зажаривалась на слабом огне. Глотающий слюнки Кабаз старательно, боясь пережарить нежное сочное мясо, покручивал вертел. Сгустившаяся вокруг темнота пожрала весь мир, не сумев проглотить только крохотный пятачок засыпавшего леса, освещаемый пламенем костра.
С самого детства вбитая в голову каждого родича правда гласила: 'Все звери боятся огня', и занимавшийся ужином парень совершенно не беспокоился о том, что аппетитный запах жарившегося поросенка привлечет какого-нибудь хищника. Животное к костру все равно не сунется, а от созданий пришлой орды место предстоящей ночевки охотника отделяли многие мили. По крайней мере, Кабаз на это надеялся. Людей же парень не опасался и был бы безумно счастлив, если бы кто-нибудь вышел на его огонек.
Но все-таки осторожность - крайне полезная штука. Стоило парню немного расслабиться, и неприятности, нарываться на которые у Кабаза в последнее время начинало входить в привычку, тут же накинулись сзади и, в буквальном смысле, схватили за горло. Одна сильная волосатая рука крепко сдавила шею, перекрыв доступ воздуха в легкие, другая огромной грубой ладонью зажала юноше рот, блокируя готовый вырваться крик. Еще несколько ловких конечностей вцепились в руки и ноги, полностью лишая Кабаза возможности двигаться. Двуногие тени, подобно призракам, бесшумно возникли на границе света и тьмы, окружив со всех сторон костерок. В груди запекло, перед глазами поплыли красные пятна. Последнее, что смог разглядеть Кабаз перед тем, как потерял сознание, было склонившееся к нему лицо. Лохматое, бородатое, обезображенное диким звериным оскалом и злобно смотрящими из-под низких густых бровей глазами, но все-таки человеческое.