Рындин 16 : другие произведения.

Ромашки на столе...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  рисунок, уголь [евгений рындин акварель] Ромашки на столе уже привычны, их много на даче, и потому они всегда свежи. Но вчера никому из нас на даче быть не пришлось, а я, вынося мусорное ведро, почти машинально прихватил и чуть подвянувший букетик. И ваза опустела.
   - Чего-то не хватает, - сказала Лариса и не могла понять причины.
   - Да, кажется, всё на месте, - огляделся я вокруг.
   И только уже вечером, то есть, в тот час, когда обычно она меняет воду в вазе, мы хватились пропажи.
  
   Никто из нас на скрипке не играет.
   Но скрипка в доме есть, она висит беззвучно в полотняной сумке, завернутая в тряпицу. Моль когда-то сожрала конский волос смычка и я, вероятный ненавистник некомплектности, купил ей смычок с синтетической тетивой. Чудак!
   Однажды Лариса на мгновенье выскочила из ванной, возбудив моё воображение, и ...
  
   Не знаю аллюзия это или не аллюзия, но сангина Рубенса привлекла моё внимание и, хотя на тот момент у меня было достаточно подобных своих рисунков, имею в виду рисунки детские, я стал механически перерисовывать Рубенса, но уже не как сангину, а как пастель. Собственно говоря, других пастелей у меня нет и вряд ли уже появятся, потому я делал это как перерисовку в учебных целях.
   Но работа показалась мне удачной и я присвоил её себе, не забыв однако сохранить авторское название.
  
   Этих домиков уже нет: сломали. На их развалинах воздвигли какую-то торговлю. Мне не жаль сломанного, но и новодел не радует. Старое хоть как-то навевает память по ушедшей молодости, а что навевает новодел? Только тоску.
   Мы обмениваемся впечатлениями и не находим оправдания происходящему. - Мы бессильны, - говорит Алексей, - в скором времени для нового поколения не останется никакой духовной опоры.
  
   Владимирская башня, возможно, не интереснее других башень Кремля, даже наверное, не интереснее, но на тот момент меня пленило удачное её освещение, глубокие тени с моей стороны, Я люблю, когда тени смотрят на меня, а освещенная часть удалена, обостряя выступы фасадных деталей.
   И я изобразил это как смог.
  
   Иногда хочется поплакать. Беспричинно. . Ставлю на магнитолу violin concerto in E minor, Op 64.
   И плачу сколько хочу.
  
   В привычном понимании этого слова никакой я не художник, ибо не обучен, никогда не выставлялся, не состоял... и не привлекался.
  
   Прискорбный случай вынудил меня посреди зимы в тридцатиградусный мороз в час ночи уйти из теплой квартиры. Через два часа пешего хода по безлюдным улицам и лесным тропам добрести до своего дачного домика на окраине городка, где я намеревался отлежаться после семейной драмы.
   Как-то так получается, что в семейных конфликтных ситуациях я предпочитаю вместо выяснения отношений, нахлобучив шапку на уши, бежать прочь куда приведут ноги.
   Ноги привели на дачу.
   Маленький садовый домик не был рассчитан на зимние каникулы, хотя были в нем и печка и сухие дрова.
   Прогреть насквозь промерзшее картонное сооружение - пустая затея, однако вариантов не было. К утру под низким потолком можно было раздеться догола и все-равно было бы жарко, тогда как ноги, стоявшие на полу в валенках, коченели.
   Но всё это мелочи: через неделю я освоился, немножко утеплился, до предела ограничил жизненное пространство и в избытке свободного времени не нашел ничего более интересного, чем, опершись спиной на стену и вытянув ноги вдоль дивана, долгими зимними вечерами переживать на листе бумаги свои драмы.
   Комнатка моя в два метра длиной, то есть, точно по длине дивана и в полтора шириной, так что диван окружают с трех сторон деревянные стены, на которые можно и опереться, можно и развесить получившиеся рисунки. И пока других натюрмортов не было НОГИ и рисовал.
   Так, совсем неожиданно для меня самого появились странные рисунки, в которых, как мне и хотелось, моего настроения было больше, чем художественных достоинств.
  
   Эта белая собака с большим черным пятном вокруг глаза... Красивая, но глупая.
  Спускаюсь по крутому откосу, останавливаясь через каждые два-три шага и озираясь по сторонам.
  Никого нет. Достаю картонку с листом бумаги и пробую рисовать.
  Потом прячу рисунок под куртку и возвращаюсь наверх. Поднявшись оборачиваюсь к реке. По привычке. Глаза слепит солнце. "Хорошо!" - говорю себе.
   Собаке никак не успокоиться.
  
   И этот парк зарос лопухами.
   Брожу среди крапивы и молчаливых кустов черемухи, выискиваю "картинку". Пустое дело! Почти механически кусочком угля переношу свои впечатления на бумагу, чтобы только оправдать дальнюю поездку. Прохожие недоуменно поглядывают, дети подсовывают носы на рисунок: - Пойдемте, пойдемте, - говорят родители. Я делаю вид: борода всё объясняет: - художник, - говорят дети и хихикают.
  
   Мартовский снег к потеплению.
   Так захотелось лета. Помню, как Алексей завез меня в такие дебри, что, когда я выразил сомнение в необходимости продолжения движения вперед, он сразу же согласился.
   А на обратном пути мы опять ехали вдоль реки и смотрели, как на противоположном берегу тонула деревня. Было половодье. В этом году нападало особенно много снега и таял он уж очень как-то быстро, так что комбинатские вынуждены были второй раз поднимать подвесной мост, но и его затопило почти на полметра. Я ездил вокруг.
   А в другой раз мы забрались за Низино, ехали по болотистым местам, зная, что машинам здесь не проехать и радовались этому., так как намокшая земля, хотя и песчаная, оставила бы на себе печать шипованых протекторов., что, конечно, не могло не изуродовать пейзаж: хотелось укрыться хоть где-нибудь.
   На развилке мы не поехали по более намятой дороге, хотя знали по карте, что она ведет в Петрово. Зато узкая и чуть заметная дорожка вела к заброшенной церкви и нам хотелось взглянуть на остатки старины, тем более, что Алексей делал это неспроста.
   Мы выехали к одинокому домику и тут же заметили шевеление кустов за низким заборчиком, а за кустами оказался рукодельничающий хозяин.. Мы представились и спросили церковь. Он с удовольствием отозвался, добавив, что его жена ухаживает за кладбищем. За бесплатно, просто из любви к порядку.
   Довольно грандиозное сооружение с гранитными ступенями и таким же гранитным цоколем являло следы былых времен. Чуть приблизившись на арке входа мы заметили мозаику: - Георгий Победоносец, - заметил Алексей.
   Удаленность хоть сколько сохранила конструкции, но ни металлической кровли куполов, ни крестов на куполах не было. Алексей вышел за ограду и поклонился. Мне тоже печать разрухи бередила душу, но я не так сентиментален. Зато сделал небольшой набросок. Дома я его поправлю, дорисую недостатки и даже то, чего не было. Хотя бы так представлю себе прошлое.
  
  
  
   Он пытается доказать мне,что корова жует так долго, стараясь как можно лучше измельчить свою жвачку. Я не сильно уверен в своей правоте, но иногда человек так настойчив в глупости, невольно ищу доказательства его неправоты.
   У него есть несколько образований, но мы-то знаем как там учат, и я поэтому за глаза зову его веретинар,хотя кое в чем он действительно разбирается. Но когда...
   Однажды он так упорно доказывал, что лесная барабанная дробь это дятел ударяет по сухой сосновой ветке и та, дрожа, задевает за соседнюю такую же, что я готов был согласиться, но вспомнил как своими глазами видел дятла на верхушке засохшей сосны и просто посмеялся над ним.
   Когда ему не удается победа он демонстративно поднимается с чурбана, на котором сидел, и уходит, оставляя её мне.
  
  
  
   Ненавижу когда продавщица затягивает узел на пакете с мукой или когда сыр заворачивает в пленку и, загнув "ушки", заклеивает их ярлыком.
   У меня ногти мягкие, мне никак узел этот не развязать, а резать его не могу по своим гнусным принципам; и сыр: куда деть его потом когда пленку сорвешь?
   Наверно поэтому до сих пор и не женился.
  
   Сначала иду в "Магнит"... Нет. Сначала завтракаю. Дожидаюсь девяти и иду в "Магнит".
   Как-то так получается, что сыр заканчивается всегда в субботу вечером, так что просто приходится с утра в воскресение идти за сыром. Это не далеко, но забавно то, что прохожу мимо Петровского, Юлии, Пятерочки и Дикси. Любимый сыр есть и там, но в Магните существенно дешевле и, хотя я не запариваюсь на ценах, все же не могу заставить себя переплачивать: инстинкт что ли?
   Сыр беру только Литовский, он лучше.
   Заодно прихватываю пачку масла "Fin" и пару коробок сливок "Venta" - последние, видно. Отечественное не беру, не верю тому, что у них там нацарапано на этикетке.
   В магазине пусто: два-три человека и тех за горкой не видно. Можно спокойно побродить, присмотреться. Иду в отдел "чай-кофе". Всё это дома есть, но на всякий случай... вдруг чего-нибудь с желтой наклейкой - "Акция".
   К кассе подхожу, вываливаю товар на ленту, жду.
   С пятисотки кассирша дает три сторублевки и мелочь. Сразу соображаю: много, ошиблась в мою пользу. Мягко подсказываю.
   Делает злое лицо, готовится возражать, но скоро, видать, доходит, выхватывает из моих рук купюру и, не меняя выражения лица, поворачивается к подошедшему покупателю.
   - Спасибо, - говорю.
  
  
  
  Молодой цыган в новой дубленке и дорогой меховой шапке остановил меня вопросом: искал Заречную. "- За рекой", - сказал я. "Это понятно", - согласился цыган, с тоской повернувшись в сторону реки, и сделал движение рукой, словно хотел снять с головы свою дорогую шапку. Но не снял. Я насторожился. "А я не провалюсь?" - спросил цыган. "Нет", - сказал я, - "не провалишься". "Спасибо!" - сказал цыган, несмотря на новую дубленку и дорогую меховую шапку. Я не ожидал: все-таки цыган.
  
  
  
   Мир справедлив хотя бы уже потому, что... в нем не должно быть справедливости.
   . Возможно это и не так, но хочется, чтобы в моем представлении было именно так. Это избавило бы меня от многих комплексов.
  
  
   Паук не соврал: замотав очередной мой the bonus в виде жирной мухи в тугой кокон, он поволок его в укромное незаметное даже моему глазу укрытие и там спрятался. А день-то стоял великолепный: небо чистейшее, ни ветринки и по-августовски тепло. "Врешь ты всё, - сказал я пауку - не верю!" Но он даже не стал отвечать: я для него не авторитет, а просто произведение для кормления пауков.
   Но уже ночью по крыше тихонько застучали капли дождя, появился ветерок и я как-то непроизвольно подтянул одеяло к подбородку.
   В город решил не ехать, а проведать свою грибную ухожу.
   Защитившись кое-как от дождя я сел на велосипед и закрутил педали.
   Мелкий дождь не страшен, луж на асфальте он не оставляет, а песчаная обочина не дает брызг, к тому же через десяток минут я свернул круто влево и оказался на тихой лесной тропе.
   Давно заметил, что грибы умеют посылать грибникам что-то вроде емейлов подобно мычанию недоеной коровы: "Мы пробились,избавь нас от червей!" При этом они появляются именно там, куда по привычке спешит грибник.
   Спрятав велосипед в кустах и едва выпрямившись тут же замечаю красную шапку подосиновика. Делаю шаг и чуть не сбиваю голову другому. Раз, два, три... Десять шагов вдоль и три поперек: пакет полон!
   Не жадничаю.
   Продираюсь с велосипедом сквозь кусты на тропу, навстречу мужик с корзинкой:
   - Есть грибы-то?
   - Есть, - отвечаю.
   - А на рынке одни лисички.
   Предлагаю ему добрать мою ухожу.
  
   Кот не доев куриные лапки забирается на диван, удобно располагается на ватной куртке, брошенной мною для мягкости.
   Но чего-то ему не нравится, он в два прыжка по стенке взлетает под потолок, через отверстие в потолке забирается под крышу и устраивается у слухового окна.
   Беру лопату и иду докапывать вчерашнюю грядку. Но неожиданно для самого себя не спускаюсь с крыльца по лесенке, а перескакиваю высокий парапет, выхожу за калитку и прямиком через болото в лес. Через двести метров выхожу на лесную дорогу и по ней уверенно иду к тому самому месту.
   Бревнышко я приготовил раньше, оно лежит тут, рядом, в канавке.
   Останавливаюсь в нерешительности, затем пробую копать. Земля твердовата, ищу другое место, нахожу и , оглянувшись, быстрыми, усиленными страхом движениями копаю ямку.
   И уже начинаю опускать конец бревна, но ямка кажется маловатой, быстро хватаю лопату и, постоянно оглядываясь, углубляюсь на штык. Нормально. Сую в ямку бревно и закапываю.
   Теперь уже бояться нечего. Чуть отхожу и любуюсь сделанным.
   Не хотел я этого делать, совесть сопротивлялась. Но что -то же настраивало меня на преступление.
  
   На следующий день не пошел, вытерпел довольно легко, но в субботу терпеть уже не мог. Немного мандражируя одеваю резиновые сапоги и опять иду через болото, по леску, по дороге. Не доходя полсотни метров, останавливаюсь. Зрение уже неважное, но за пятьдесят метров хорошо видно как машины, ревя мотором, тяжело преодолевают эту злосчастную лужу. Иногда кто-нибудь оставляет руль и пробует раскачать столбик. Вытаскивать, правда, никто не решается: столб мокрый от брызг воды и грязи.
   Постояв минут пять и насладившись мщением иду прочь.
   Совесть молчит.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"