Аннотация: Проба пера.Небольшой эпизод из противостояния Темной Империи и Альянса "светлых" государств.
Дороги войны.
Трактир "Три чарки", расположенный на пересечении двух дорог недалеко от границы с Темной Империей , была местом, весьма популярным как у торговцев, колесивших по всей территории Фолкирка, так и у контрабандистов, наживавших состояния на торговле между двумя враждующими государствами. Ужасы войны пока не коснулись этого небольшого королевства, основные баталии шли в сотнях миль к югу, и почти ничего не омрачало безмятежного существования здешних обитателей. Сразу за таверной, в низинке, постепенно переходящей в дремучий лес, уютно разместилась маленькая, но вполне зажиточная по меркам Фолкирка деревенька. Близость торговых маршрутов и собственное трудолюбие благодатно сказались на характере местных жителей. В отличие от своих южных соседей, они не столь подозрительно относились к незнакомцам, не были забиты непомерными налогами и адским трудом и просто наслаждались мирной жизнью, с жадностью расспрашивая путников о событиях, войнах, дрязгах и интригах, происходящих во всех частях света. Конечно, они, как и подавляющее большинство низших слоев населения Фолкирка, ненавидели и боялись Темную Империю, виной тому были еженедельные яростные проповеди местного пастора, получавшего недвусмысленные указания из столицы.
Как обычно, ближе к ночи в трактире собралось много народу - толстый, похожий на борова, купец , пытавшийся выторговать у трактирщика пару медяков за несвежее пиво, два его хмурых, явно уставших от своего хозяина охранника, семейство, путешествующее из одного города в другой , старый солдат с грязной культей вместо руки, непосредственный свидетель и участник гремевшей на юге большой войны да компания местных крестьян, решивших после тяжелого дня отдохнуть за кружкой пива. Владелец трактира был стройным, высоким мужчиной именно того возраста, про который говорят, что человек уже достаточно стар и опытен, чтобы всё знать о жизни, но еще не настолько, чтобы ничего от нее не хотеть. Дубовые столы, пахнущие древесной смолой, шкуры лесных зверей, развешанные по стенам, огромный кусок баранины, источавший неземной аромат - все это создавало тот необыкновенный уют, то чувство безопасности и домашнего очага, которое так любят и ценят уставшие путники на тяжелой, полной опасностей дороге. Люди, собравшиеся здесь, занимались обычными вечерними делами - купец, брезгливо посматривая на крестьян в рабочей грязной одежде, жадно уплетал баранью ножку, запивая несвежим, по его мнению, пивом, стоимость которого он все же после ожесточенного торга смог понизить на два медяка и теперь был невероятно доволен собой. Семья переселенцев - муж, по виду обычный городской ремесленник с простоватыми, грубыми чертами лица о чем-то возбужденно разговаривал с трактирщиком, облокотившись о пивную стойку. Его жена - худая изможденная женщина, в свои сорок лет выглядевшая гораздо старше, тихо сидела за столом и вязала что-то большое и теплое, изредка поглядывая на двоих десятилетних сорванцов. Мальчишки самозабвенно играли в любимую детскую игру всех времен и народов - солдатиков, разыгрывая с помощью вырезанных из дерева человечков, кровавые баталии между Темной Империей и Альянсом независимых государств. Старый солдат полностью завладел вниманием остальной части посетителей: хриплым, но твердым голосом бывалого вояки он рассказывал свою историю, историю маленького человека на большой войне.
Отворяясь, тяжело скрипнула массивная дверь на железных, добротно сделанных петлях и в трактир вошел человек, на несколько секунд привлекший к себе всеобщее внимание. Одет он был в темный походный плащ с откинутым назад капюшоном, на поясе под плащом виднелся небольшой охотничий кинжал, высокие кавалерийские сапоги ладно сидели на ногах. Мельком оглядев присутствующих, человек направился к хозяину трактира.
- Вечер добрый, - голос у него был спокойный, даже мягкий. - Хозяин, во дворе моя лошадь, пусть кто-нибудь позаботится о ней, - произнес он, кинув на стол серебряную монету. Оценив щедрость незнакомца, трактирщик крикнул сидящему в дальнем конце залы мальчишке:
- Михо, отведи в конюшню лошадь этого господина и дай ей воды и овса, быстро, одна нога здесь другая там!
Парень вскочил и опрометью кинулся за дверь.
- Надолго к нам? - вежливо спросил хозяин, пытаясь понять, кем может быть человек, отдавший серебряную монету за корм для лошади: - Откушать не желаете ли? Лучший кусок баранины и свежее пиво только для благородного господина, э-э... - трактирщик замешкался.
- Для господина Валио. Полкувшина твоего лучшего вина и кусок нечерствого мяса, - лицо незнакомца с непроницаемыми голубыми глазами оставалось бесстрастным. Развернувшись, он направился к одному из свободных столов неподалеку от того места, где вел свое повествование старый солдат. К тому моменту его рассказ как раз достиг своей кульминационной точки - яростно размахивая здоровой рукой, старик вещал затихшим слушателям:
- ..Рубанул его с плеча, смотрю - упал, ну думаю, может и пронесет нелегкая, выберемся из этой задницы - как бы ни так, к-курва мать, еще двое гадов черных подбегают...
Скромного вида девушка, в промасленном переднике поверх простого крестьянского кафтана, принесла господину Валио поднос с едой и, опустив глаза, встала рядом. Вытащив из кошеля на поясе две серебряные монеты, он протянул их девушке.
- М-может, благородный господин желает еще что нибудь... - тихо сказала она, краснея.
Валио внимательно посмотрел на нее. Ее щеки покрылись румянцем, уголки губ чуть заметно дрожали, а руки испуганно теребили подол передника.
"Хорошая девушка, - подумал он, - не похоже, чтобы она привыкла заниматься такими вещами".
- Нет, ничего не нужно, - мягко произнес Валио, отпивая вино из кувшина и переводя свой взгляд на продолжавшего громко говорить старого вояку.
- Это нелюди, нелюди, говорю я вам! Убить бабу или мальца для них - все равно что сорняк сорвать! Нет у них ни жалости человеческой, ни чести солдатской... ироды проклятые, - горько закончил он, стукнув кулаком по столу.
Один из крестьян, слушавших его пламенную речь, произнес в наступившей тишине:
- Вот-вот, пастор нам тоже самое говорил. Если увидел, говорит, какого черного - так хватай вилы и тычь. А то, ежели промедлишь, то сам свои кишки с земли собирать будешь. Так и говорит прям, да. Владыка простит, говорит.
Баранина оказалась сочной, хорошо прожаренной, Валио отметил про себя, что за такой ужин не жалко и три серебряных монеты. Жаль, что у него так мало времени, он бы не отказался провести здесь ночь. Но дело, дело превыше всего, отдых сверх необходимого недопустим, а он чувствовал, что еще достаточно бодр для того, чтобы скакать всю ночь до следующей деревни.
"Впрочем, - подумал он - с местными пока не все ясно. Крестьяне после кружки пива будут поддакивать любому, кто верит в свои слова, это не показатель. Нужен кто-то еще". Оглянувшись, Валио незаметно пробежал глазами по посетителям. Купец, судя по его расслабленному виду, часто останавливается здесь, но вряд ли его интересует что-то, кроме денег. Заводить разговор с семьей работяг, часто менявших место жительства , не имело смысла, они и так испуганы и напряжены. Оставался трактирщик да девушка, которая подносила еду. Валио не хотел привлекать лишнего внимания, лучше расспросить девчонку, это будет выглядеть более естественно, пусть думают, что он хочет позабавиться разговором с ней, прежде чем отправится в постель.
Пару раз стукнув пустым кувшином по столу, он привлек её внимание и движением головы указал на место за столом. Девушка подошла, села на краешек стула и испуганно посмотрела на Валио.
- Господин? - судя по дрожащему голосу, она решила, что щедрый незнакомец передумал и захотел развлечься с ней в одной из комнат наверху.
- Хочешь заработать три медяка? - спросил Валио и быстро добавил: - Я задам тебе несколько вопросов, а ты просто ответишь на них, но ответишь, ничего не тая.
- Хорошо, господин, - она облегченно вздохнула.
- Сильна ли вера в твоей деревне? Много ли народу ходит на проповеди? - начал Валио.
- Много, господин, все, кто ходить могут, те и ходят, - голос девушки стал уверенней.
- А о чем обычно эти проповеди?
- О том, что мы должны работать усерднее и молиться за наших братьев, ушедших воевать с богомерзкой Тьмой..
- Ненавидите черных, да? - Валио наклонился к молодой крестьянке и посмотрел ей прямо в глаза.
- Истинно так, господин ,истинно так, - ее губы сжались - ненавидим всей душой. Все, как один, на войну встанем, ежели надо будет.
- Я вижу, ты не врешь, - медленно протянул Валио, доставая из кошеля три монеты, - ты верная и богобоязненная дщерь, ты заслужила свою награду.
- Благодарю вас, господин, - лицо девушки просияло, она застенчиво взяла протянутые ей медяки и, внезапно набравшись смелости, спросила :
- Вы тот самый светлый паладин, о котором говорил пастор? Который ездит по дорогам и трактам, проверяя силу веры людей?
- Да,- кивнул Валио, - но никому не слова об этом, хорошо? Может ли паладин довериться тебе?
- Я никому, никому не расскажу о вас, - девушка прижала руку к груди и с благоговением посмотрела на него.
- Ну вот и славно, - произнес Валио, вставая из-за стола.
Не сказав более ни слова, он быстрым шагом направился к выходу.
Зашел в конюшню, с легкостью бывалого всадника запрыгнул в седло и, пустив лошадь галопом, поскакал прочь от таверны по дороге на север.
Через пару миль Валио съехал с тракта и завернул в лес. Найдя место, где его не было видно и слышно, он спрыгнул на землю и достал из привязанной к лошади торбы сложенный вчетверо кусок черной ткани. Разложив его на траве, закатал рукав плаща по локоть и вынул из ножен кинжал. Вытянул перед собой руку и отточенным движением сделал небольшой надрез. Дождавшись, когда несколько капель крови упадут на ткань , он убрал оружие и стал ждать. Не прошло и десяти минут, как темная материя начала менять свой цвет, она словно ожила, по ней непрерывно пробегали волны и рябь. Наконец, стали видны очертания чьего-то лица.
- Валио фон Нейрат, Имперская разведка, корректор второй диверсионной группы, - представился Валио.
Со стороны лица на материи раздался неожиданно четкий и ясный голос:
- Роне Ларт, командир второй диверсионной группы. Что у вас?
- К северо-востоку от условленного места, в пяти часах галопа, на дороге к Альтмерку обнаружил деревню. Крестьяне под сильным действием королевской пропаганды. Согласно недавнему имперскому эдикту "О развитии диверсионной и террористической деятельности в приграничных районах" рекомендую деревню сжечь, все население уничтожить.
- Еще что-нибудь?
- В трактире неподалеку остановился купец, при нем два охранника, везут что-то ценное. Хозяин трактира знает мое имя, рассчитываю на вашу надежность.
- Понял вас. О трактирщике позабочусь лично. Выдвигаемся через час, будем на месте к рассвету.
- Желаю удачи. Я направляюсь дальше на север по тракту параллельно границе, искать новые цели. Думаю, после двух десятков сожженных деревень, король Фолкирка наконец задумается, зачем ему эта война.
-Слава Империи!
"Слава Империи!"- традиционно отсалютовал Валио , наблюдая как тускнеют и расплываются очертания собеседника. Аккуратно сложил и убрал в торбу черную ткань.
"Если до рассвета найду еще один трактир, надо будет поспать пару часиков" - подумал он, чувствуя нарастающую усталость.
Сев на лошадь, Валио выехал на дорогу и поскакал вперед, в сгущающуюся тьму.