1940-й год. Канун Рождества. Одна из благополучных стран Западной Европы.
- "Танец среди мечей"... Чудесное полотно, вы не находите? Это копия, разумеется. Обратите внимание на танцовщицу. Она спокойна. Хотя и находится в нешуточной опасности. То, что она делает, Томас, не напоминает вам нашу работу?
- Послушайте, Юджин...
- Говорите спокойнее.
- Извините. Послушайте, Юджин, вы разве не понимаете, что я сейчас пытаюсь вам втолковать? Серафим погиб, он выбросился из окна. Или, что скорее всего, его выбросили... Этим делом займется местная полиция. Следы приведут к нам... Мне продолжать?
Юджин - лысоватый мужчина небольшого роста и субтильного телосложения - обаятельно улыбнулся и раздавил в пепельнице окурок папиросы.
- Нет, Томас, это я продолжу. Местная полиция, друг мой - это разжиревшие бюргеры, для которых пределом возможностей является расследование кражи свиного окорока с прилавка. А вот кого нам действительно следует опасаться - так это своих. Центр может занервничать. Все непонятное в нашем деле внушает тревогу. Тем более, что это, скорее всего, последний мирный Новый год для нашей страны. Где гарантия, что наше начальство не пойдет на крайние меры?
Томас заерзал в своем кресле.
- О чем вы?
- А вы, я вижу, совсем растеряли чутье в этом оазисе сытости и благополучия. Ах да, вы же не в курсе, что случилось с нашей шведской резидентурой... Почти всех отозвали в Москву и осудили.
- Что-о? - Томас весь подался вперед.
- Ну да, как врагов народа, - спокойно продолжил Юджин.
Подойдя к массивному высокому шкафу, он открыл резные створки и достал с полочки пузатую бутыль темного стекла.
- Хотите коньяку, Томас?
- За что их осудили?
- За измену Родине, разумеется. А там, между прочим, ничего такого не происходило. Никто из них из окон своей квартиры не прыгал.
- Ерунда какая-то. Это ошибка! Я знаю стокгольмского резидента, он честнейший...
- Забудьте! - резко оборвал собеседника Юджин.
- Забыть? Про что?
- Про то, что вы его знали. Забудьте накрепко! А вот кое о чем я вам советую помнить.
- О чем же?
- О том, что Москва не ошибается!
Юджин неспешно наполнил две крохотные рюмочки и одну из них протянул своему беспокойному гостю.
- Простите, Юджин, я... Вы правы, я ведь совсем не это имел в виду...
- Успокойтесь, дружище. Дышите глубже и выпейте свой коньяк. Итак, что нам следует предпринять? Я хочу услышать ваше мнение.
- Мое? Ах, ну да... Я полагаю, нам нужно связаться с Капуцином и запросить инструкций.
Юджин состроил кислую мину.
- Томас, вы же знаете, что прямого контакта с резидентом у нас нет. Да и потом - что вы надеетесь услышать от Капуцина? Он наверняка скажет - все в порядке, ни о чем не волнуйтесь, работайте как обычно.
- Хорошо, а вы что посоветуете?
Юджин раскурил новую папиросу.
- Еще коньяку?
- Нет, спасибо. Я себя знаю - если сейчас продолжу, то к вечеру напьюсь как скотина.
- Как знаете... Так вот, я предлагаю отыскать убийцу Серафима. И тем самым доказать Центру, что мы сами способны решать возникающие у нас проблемы.
**
На следующий день Юджин вышел из дому рано, около семи утра. Поднял голову, любуясь свинцово-сизым небом. С наслаждением вдохнул морозный воздух.
Поправил шляпу. Огляделся незаметно по сторонам и зашагал в сторону исторического центра города.
Приближение рождественского праздника уже ощущалось повсюду, в том числе и в городском парке, где бойко шла торговля поздравительными открытками и ёлочными игрушками.
Там, сидя на скамейке, он неторопливо и долго кормил голубей свежими булочками, купленными в кондитерской дядюшки Эрнеста. Затем пересек площадь и вошел в будку телефона-автомата.
- Алло, доброе утро. Это редакция? Будьте добры, попросите к аппарату репортера Соковича. Спасибо. Артур, это ты? Юджин беспокоит. Как дела, дружище? Не желаешь пропустить стаканчик чего-нибудь? Рано? По-моему, тебя это никогда не останавливало. Договорились. Я как раз неподалеку от тебя, на Площади Независимости. Займу местечко в кафе "Белый круг". Жду.
Журналист появился минут через десять. Юджин усмехнулся про себя, наблюдая за взглядом Соковича, который сфокусировался на бокале белого вина, стоявшем на столике.
- Привет, Артур! Присаживайся. Как тебе погода? Рождество близится, а снега всё нет.
- Как жизнь, Юджин? Давненько не видались.
- Дела, дружище...
- Да какие дела? Я вообще не понимаю, на что ты существуешь, Юджин. Болтаешься вечно по городу...
- Это тебе так кажется, Артур. Я работаю ничуть не меньше, чем ты. И, кстати, я тебя пригласил не для праздной болтовни. Скажи-ка - то дело о мошенничестве на обувном складе пока не прикрыли?
- Ах, вот что тебя интересует... Старый лис, - Сокович улыбнулся и затем быстрыми, жадными глотками выпил вино. - Ты разрешишь заказать еще?
- Только после того, как ты расскажешь мне про обувной склад.
Сокович вытер губы салфеткой.
- Да не знаю я толком, что там происходит. Сейчас вся полиция переключилась на расследование убийства этого русского эмигранта... ну как его?.. Серафима Неверова. Которого позавчера выбросили из окна. А ты что, не слыхал? Такой 'подарочек' под праздник...
- Слыхал, слыхал. Говорят, будто это было самоубийство...
- Чушь. Я как-никак криминальный репортер, и связи в полиции у меня имеются. В квартире у этого бедолаги - следы борьбы. Повсюду, Юджин. Так что о самоубийстве не может быть и речи. А по поводу склада... Я постараюсь что-нибудь выяснить. Так как насчет вина?
- Закажи, я оплачу,- Юджин поднялся с места. - Мне нужно идти. Спасибо за помощь, Артур. Мой тебе совет: не пей так много.
Сказав несколько слов официанту, Юджин покинул кафе. Ему нужно было собраться с мыслями.
Углубившись в парк по одной из аллей, он присел на скамеечку. Достал было портсигар, повертел в руках, но, передумав, положил его обратно в карман плаща. Поднял воротник, прикрыл глаза...
"Серафим Неверов... Пять лет безупречной работы. Ничего лишнего себе не позволял - ни спиртного, ни женщин. Что же произошло? Кто тебя выбросил из окна, Серафим? Ты же ведь не открыл бы дверь чужаку. Кто-то из моих?.. Черт, но это ведь означает... "
Юджин не заметил, как впал в некое подобие сна. Напряжение последнего времени давало о себе знать...
...Большие, с ладонь, желтые листья кружат в воздухе, и все пока еще мирно и хорошо. А веселый подросток Женька Гольдшлегер бежит вместе с друзьями по аллеям такого же вот парка, только совсем в другом, отчаянно далеком теперь городе. Ему еще невдомек, что почти все важнейшие события в его жизни по иронии судьбы придутся именно на период новогодних праздников.
...Девятнадцатый год, самый конец декабря. Вокруг - разрывы, лязг оружейных затворов, конское ржание. Красная армия спешно оставляет очередное село. Главное - удержать мост, чтобы свои успели перебраться на тот берег. "Мы в тебя верим, товарищ Гольдшлегер. Давай, комвзвода, не подведи!.."
...После Халхин-Гола его арестовали. Тогда тоже был канун Рождества. Впрочем, коммунисту Гольдшлегеру не полагалось даже упоминать про этот праздник. А вот врагу народа Гольдшлегеру от нечего делать, сидя в камере, не возбранялось...
"Мы тебе не верим. Ты продался самураям, сволочь! К стенке поставим, ублюдок, японский наймит!.."
...Затем было освобождение - столь же внезапное, как и арест. Больничная палата в сравнении с камерой Лефортовской тюрьмы показалась лучшим на Земле местом.
...Перед отправкой в Европу его принимал сам Берия. И опять: "Партия вам доверяет, товарищ Гольдшлегер. Вашей группе поручено стратегически важное направление. Нам известно, что в стране, куда вы направляетесь, уже активно действуют агенты гитлеровской разведки. Они серьезные и достойные противники, учтите это".
...Его сотрудники, его товарищи по оружию, его "пятерка"... Они находились в этой стране дольше, чем он, и хорошо владели обстановкой. Правда, они думали, что ими, как и всей сетью, руководит некий загадочный резидент по прозвищу Капуцин. На самом же деле, никакого Капуцина не существовало. Вернее, это был его собственный псевдоним.
Юджин открыл глаза и повернул голову вправо. Сомнений не было - за ним наблюдали. Те двое на соседней скамейке, что изображали шахматистов.
"Черт, где я прокололся? Хотя, скорее всего, "хвоста" привел Сокович. Пьяница несчастный..."
Юджин неспешно встал, картинно зевнул, сунул руки глубоко в карманы плаща и прогулочным шагом направился к воротам парка. Со стороны могло показаться, что человек просто бредет куда глаза глядят, безо всякой цели. На самом же деле Юджин прекрасно знал, куда ему нужно.
Через несколько минут он оказался около того самого заброшенного обувного склада, о котором спрашивал у журналиста. Юджин вел переговоры о покупке здания (это было его прикрытием).
Отперев калитку отмычкой, он вошел на территорию. Преследователи все это время держались сзади (в чем Юджин, собственно, и не сомневался).
"Ведут довольно профессионально. Конечно, это люди Гюнтера..."
Теперь уже он спешил. Почти бегом добрался до заднего двора и нырнул в проулок между рядами огромных пустых ящиков. Сквозь щели он видел этих двоих - в серых куртках и больших кепи с козырьками. Они потеряли его, но понимали, что он где-то здесь, рядом.
Наконец, один из них приказал что-то второму, и этот второй ринулся в проход...
Юджин накинул ему на шею удавку и резко рванул ее концы на себя... Парень в куртке захрипел, бешено сопротивляясь. Юджин с трудом удерживал его - противник был крупнее. Шляпа упала с головы Юджина, а вслед за этим и он, вместе со своим визави, повалился назад. Ящики за его спиной с грохотом полетели на землю, и шум привлек внимание второго преследователя, который выхватил пистолет...
Поняв, что дело сделано и противник мертв, Юджин резво вскочил на ноги. Над головой у него прожужжала пуля.
- Ч-черт! - ругнулся он, пригибаясь и ныряя в сторону.
Ощутив спиною стену, Юджин тоже достал оружие. Вторая пуля, выпущенная преследователем, выбила кирпичную крошку совсем близко от его головы.
Непрерывно нажимая на спуск, Юджин несколько раз перекатился по земле.
Его выстрелы достигли цели - преследователь растянулся на траве. Он был еще жив, когда Юджин подбежал к нему.
- Шайзе...,- процедил лежащий. Вся правая сторона его куртки была влажной от крови.
- Тебя Гюнтер послал? - по-немецки спросил его Юджин. И для убедительности вдавил ему в шею ствол пистолета.
- Да..., - выдохнул парень.
- Зачем? Убить меня?
- Нет...
- А зачем?
Парень в последний раз дернулся и затих.
Юджин быстро огляделся - никого; бегом вернувшись к месту первой схватки и подобрав свою шляпу, он перемахнул через невысокий забор и дворами направился на запасную квартиру (на основной, как он полагал, появляться было небезопасно).
**
"Неверов... Пятьдесят пять лет, бывший военспец, добровольно перешел на службу к Советской власти..."
Юджин лежал на кушетке, положив под голову руки, и размышлял. Перед отправкой сюда его ознакомили с досье всех участников группы. Люди эти были не раз проверены в деле. К примеру, Виктория и Грек прошли Испанию. Андрей, как и сам Юджин, воевал на Халхин-Голе. Томас принимал участие в секретной операции по похищению и вывозу на территорию СССР одного из лидеров крупной группировки басмачей.
А вот Неверов...
Юджина еще тогда, в Москве, насторожила одна деталь. Неверова в годы ежовщины не арестовали. Если, по логике вещей, нужна причина для того, чтобы человека осудили и отправили в тюрьму, то два-три года назад вопрос стоял иначе - требовалась веская аргументация для того, чтобы этого НЕ случилось. Тем более, если речь шла о бывшем белогвардейце, ныне сотрудничающим с НКВД.
- Серафим не подпустил бы к себе чужого. Убийца явно был с ним знаком, и Серафим сам открыл ему дверь. А потом...
Юджин встал и нервно прошелся по комнате. Беседуя с запаниковавшим Томасом, он, как мог, держал свои эмоции в узде. Сейчас этого, к счастью, не требовалось, ведь он был наедине с самим собою.
- Значит...,- Юджин закурил папиросу и вышел на балкон. - Значит, убил кто-то из своих. Из пятерки...
Через полчаса Юджин уже был у ювелирного магазина с красивым названием "Blue Diamond". По привычке оглядевшись, вошел в него и приблизился к прилавку.
- Чем могу служить? - приветливо улыбнулась молодая женщина по ту сторону.
- Вы разрешите посмотреть ваш каталог?
- Конечно же. Вот, извольте. Это особая, рождественская коллекция
Принимая буклет, Юджин незаметно передал продавщице записку. Последующие пятнадцать минут ему пришлось просидеть в кресле, листая рекламный проспект. Содержание записки было абсолютно невинным, и только посвященный мог понять ее смысл. Состоял он в том, что Капуцин в курсе проблемы и берется сам разрешить ее в короткий срок и без вмешательства Центра. Это был рискованный, но вполне обдуманный шаг. В сложившейся ситуации Москва могла предпринять меры, которые пагубно отразились бы на текущей работе "пятерки". К примеру, прислать проверяющего. Или, того хуже, кого-то вместо Неверова. Пока новый человек включится в дело и станет своим...
Юджин полагал, что прежде всего следует вычислить и обезвредить убийцу. А также понять, какими мотивами он руководствовался - личными или, может быть, действовал по чьему-то приказу? Если второе, то удар по разведсети логичнее было бы начинать с ликвидации его, Капуцина, а не рядового члена пятерки.
"В любом случае, встречи со всеми, кто остался, мне не избежать. С Томасом я уже контактировал, он нервничает, и вполне может наделать глупостей. Надо поговорить с Викторией и Греком".
**
Грек содержал небольшую художественную мастерскую в старой части города. Виктория жила с ним и совмещала в одном лице обязанности модели, кухарки и любовницы.
Внешне они выглядели довольно нелепой парой: седой, косматый и грузный Грек (который на самом деле родился на Родосе) и миниатюрная, застенчивая Победа (так Грек, по понятной причине, называл иногда свою сожительницу).
- А-а, Юджин, заходи! Случилось что-нибудь? У тебя такой вид...
- Серафима убили. Томас шел к нему на квартиру и увидел, что около дома - полиция и "Скорая"...
Выслушав Юджина, неизменно улыбчивый Грек посерьезнел.
- Победа, приготовь нам, пожалуйста, кофе. Знаешь, Юджин, я давно хотел тебе сказать... С этим Томасом что-то не то. Да и с Серафимом тоже. Можно спросить - какое последнее задание передал для них через тебя Капуцин?
- Они "вели" одного местного чиновника, который, скорее всего, сотрудничает с немцами. Серафим ведь здесь под легендой белоэмигранта. Чиновник ему доверял...
Раздался осторожный стук в дверь. Юджин вскочил и выхватил пистолет из-под плаща.
- Спокойно! Это Андрей,- Грек быстрыми шагами пересек комнату и впустил гостя.
Юджин поприветствовал высокого мужчину лет сорока, с бледным лицом, на котором выделялся тонкий багровый рубец.
- Ты уже в курсе?
Андрей кивнул.
- От кого узнал? От Томаса?
Снова кивок. После Халхин-Гола Андрей сделался на редкость молчалив.
Виктория принесла кофе.
- Как поживаешь, Андрей? - спросила она вновь прибывшего.
И услыхала в ответ:
- Спасибо.
Юджин достал свой портсигар.
- Поскольку все мы здесь, можно обсудить создавшееся положение.
- Кроме Томаса, - заметил Грек. - Все, кроме Томаса.
- Не придёт,- мрачно произнес Андрей.
- Откуда знаешь? - сощурившись, спросил Юджин. Он глядел на своего коллегу по работе сквозь сизую пелену папиросного дыма, и смутные подозрения начинали шевелиться в его мозгу.
- Я пришел сказать. Видел Томаса в кафе.
- И что?
- Он был с Гюнтером...
"Оберштурмбаннфюрер СС Гюнтер Нимейер, родился в Берлине, в семье мелкого служащего... В возрасте двадцати пяти лет примкнул к национал-социалистам. Выполнял особые задания Гиммлера во Франции, Греции, а также в Западной Африке. Участвовал в боевых действиях в Испании, в качестве инструктора франкистских истребительных батальонов. В настоящее время - глава секретной боевой группы СС на территории одной из европейских стран. Жесток, коварен, изобретателен, упорен в достижении цели".
Эти строки из досье НКВД на немецкого резидента всплыли в памяти Юджина, едва Андрей упомянул его имя. Мысль о том, что Неверова убрал Гюнтер, постоянно присутствовала в размышлениях Юджина, но он намеренно держал эту мысль где-то на периферии сознания, потому как в глубине души мало верил в то, что такой опытный профессионал как Нимейер будет действовать настолько прямолинейно...
- Не секрет, что Гюнтер знает всех нас в лицо и по именам так же, как и мы знаем его людей,- сказал Юджин. - Контакт с ними нам не возбраняется. Иное дело, что обо всем надо своевременно докладывать Центру.
Юджин намеренно умолчал о том, что не далее, как вчера самолично убрал двоих парней Гюнтера. Если в пятерке - предатель, то такие сведения оглашать совсем ни к чему...
- Томас переметнулся к немцам,- отчеканил Грек. - Нужно его убирать.
- Погоди, погоди..., - Юджин поднял ладони в успокаивающем жесте. - Пока я могу сказать только то, что он немного запаниковал. Убийство Неверова очень на него повлияло.
- Еще бы, ведь он сам его и убрал! - фыркнул художник.
- Да с чего вы взяли-то!.. Если речь идет о таком серьезном деле, мне нужны факты, а не эмоции.
- Когда он наведет на нас агентов гестапо или местную полицию - будет поздно, - поддержала Грека Виктория.
- Нет. Спешить мы не имеем права.
- Ну, тогда хотя бы нужно связаться с Капуцином и узнать его мнение, - сказал Грек.
...Юджину почудилось, будто тончайшая игла кольнула в мозг. Он даже прикрыл глаза и вздохнул глубоко, испугавшись собственных догадок.
Память, отмотав время, будто диктофонную пленку, перенесла его на год с лишним назад, в тот день, когда ему, майору госбезопасности, кавалеру двух орденов Красного Знамени, довелось встретить Новый год в камере следственного изолятора...
- С Новым годом, товарищ Гольдшлегер,- гаркнул кто-то над самым ухом.
Он протер глаза и присел на шконке.
- Что-что?
- Я говорю - с Новым годом, Евгений Валентинович.
Сосед по камере, Султан Талипов, уже позавтракал и делал теперь легкую гимнастику. Именно он и счел нужным напомнить о празднике.
Второй сосед, Вадик Петрушенко, тоже только проснулся.
- А чё, сёдня первое января уже? Ну, мать честная...
"Кто же из них стукач?" - в который раз вяло подумал он. И пришел к заключению, что - оба...
- Это все не случайно, - начал свою обычную "бодягу" Талипов.
- Опять ты за своё? Что - не случайно?
- То, что мы здесь, Вадик - вот что. Это план.
- Чей план, Султанчик?
- Ну как чей? Известно чей...
- Ты говори, да не заговаривайся...
Примерно так они и провоцировали его на откровенность почти каждый день. А потом обоих перевели куда-то, и он остался один. А потом...
- Юджин!
Голос Грека вернул его в реальность.
- Так ты свяжешься с Капуцином?
- Свяжусь,- устало вздохнул он. - А сейчас мне пора. Виктория, спасибо за кофе.
Он вышел из уютной студии в промозглый декабрьский полдень. Погода за последние пару дней испортилась, как и его настроение.
Он шел быстрым шагом по мокрой мостовой, глубоко сунув руки в карманы плаща и беззвучно шевеля губами, всё повторяя и повторяя про себя единственное слово: "Измена..."
Поворот ключа в замочной скважине - и он переступил порог своей запасной явки.
И тут же понял, что его ждут "гости"...
- Хайль Гитлер, герр Нимейер, - с улыбкой произнес он, входя в гостиную.
Гюнтер - нескладный, долговязый, едва начавший лысеть блондин с постным лицом - сидел в его любимом кресле. Справа от него стоял первый охранник, широкоплечий, черноволосый. На кушетке расположился второй - средних лет, с усами и в дурацкой клетчатой кепке.
- И вам здравствуйте, товарищ. Вас зовут на самом деле, конечно, не Юджин Кранссон. Я вообще подозреваю, что вы - еврей. Но сейчас мне на все это наплевать, - Гюнтер неспеша снял очки в железной оправе и тщательно протер их носовым платком. - Я даже не буду докапываться, кто убил моих людей на обувном складе. А дело у меня к вам такое, товарищ... Мне необходимо заполучить дневники Неверова.
Юджин изо всех сил постарался не выдать своего удивления.
"Какие еще дневники?.."
- Так, значит, убив Неверова, вы их не нашли? - насмешливо спросил он.
- Не пытайтесь изображать из себя идиота, Юджин - вам это совсем не к лицу. Скажите - сумма в двадцать пять тысяч американских долларов могла бы вас заинтересовать?
- Смотря за что.
- Не тяните время. Я уже сказал вам...
- Ах, да! Дневники... С чего вы взяли, что они - у меня?
- Даже если и не у вас, то вы могли бы их достать.
- Что в них такого интересного?
Гюнтер хмыкнул.
- Выньте, пожалуйста, руки из карманов, Кранссон.
- Что, простите?
- Я говорю - вынь руки из карманов! Хорст, обыщи-ка его!
Брюнет вразвалочку приблизился к Юджину. Тот медленно - очень медленно! - вынул из карманов руки...
И внезапным коротким движением снизу вверх ударил гестаповца в живот. Хорст застонал, сгибаясь пополам.
Второй телохранитель Гюнтера выхватил парабеллум...
- Спокойно, Вилли! - скомандовал Нимейер. Встав из кресла, он приблизился к Юджину вплотную.
- Я знаю, что угрожать вам - бессмысленно. Но нет такого агента, которого нельзя было бы перекупить и перевербовать. Поэтому мое предложение остается в силе. Последняя цена - тридцать пять тысяч. Чудный, по-моему, подарок на Рождество. Пойдемте, ребята.
Вилли, взяв Хорста за плечи, помог ему дойти до двери. На прощание брюнет наградил Юджина взглядом, полным ненависти и злобы...
**
Выждав примерно полтора часа после ухода незваных гостей, Юджин вышел из квартиры, поднялся на последний этаж и по железной лестнице выбрался на крышу. Затем спустился во внутренний двор, огляделся и вышел в проулок.
Путь его лежал к дому, где жил убитый Неверов. Он, конечно же, понимал, что Гюнтер, скорее всего, держит там поблизости своего наблюдателя. Но приходилось идти на этот риск...
Проникнуть в квартиру труда не составило. Натянув перчатки, Юджин сначала удалил бумажную полоску с печатью полицейского управления, а затем отпер замок одной из своих отмычек.
Он уже бывал тут, и не раз. Неверов выполнял его особые задания, в которые не посвящались остальные члены пятерки.
С душевной болью Юджин глядел теперь на разгром в гостиной - на перевернутые стулья, разбитую вазу, лежащий на полу радиоприемник... Следы борьбы...
А вот и то самое окно. Юджин прикрыл глаза, пытаясь представить себе, что тут произошло несколько дней назад...
- Бедняга Серафим, - прошептал он. Взгляд его упал на большие напольные часы. Неверов их так любил...
Подойдя к ним, Юджин бережно взялся за застекленную дверцу. Часы не шли. Стрелки замерли на половине десятого. Юджин осторожно, пальцем, перевел их на двенадцать. Отодвинул минутную на пол-оборота назад. И так - четыре раза подряд.
Внутри часов что-то щелкнуло едва слышно. Панель под циферблатом ушла вниз, открывая небольшую нишу. Юджин просунул туда руку...
**
- Вот так, Томас. Теперь вы понимаете, как и почему погиб Серафим?
- Не могу поверить...
- Факты, мой друг, факты... "Нет такого агента, которого нельзя было бы перекупить и перевербовать".
- Что от меня требуется?
- Только подстраховать меня. У вас ведь есть оружие?
Томас кивнул.
- Очень хорошо. Помните - Капуцин на вас надеется. Не подведите его.
Андрей и Грек прибыли на место минут за пятнадцать до назначенного Юджином времени.
- Что за срочность такая? Что опять стряслось? И почему именно здесь надо было встречаться?
- Я скажу, Грек, что стряслось, - Юджин привычным движением поднял вверх воротник плаща. - А чем тебе место не нравится? Тут, под мостом, спокойно и тихо - только лягушки вон квакают. И свидетелей никаких. А нам свидетели сейчас не нужны, совсем не нужны...
- К чему ты клонишь, Юджин? Мы с Андреем, между прочим, не мальчики, чтобы мчаться по первому зову на окраину города да загадки твои тут разгадывать...
- Это верно, Грек. Вы не мальчики,- Юджин достал портсигар и закурил. Но после первой же затяжки вынул папиросу изо рта и выбросил ее на песок. - Вы - предатели!
Пауза в несколько секунд, повисшая после этой фразы, показалась Юджину вечностью.
- Я надеюсь, ты отдаешь отчет в своих словах,- ледяным тоном процедил Грек. - В противном случае...
- Это ты правильно заметил. Случай - очень противный. На чем вас взял Гюнтер? Неужели просто деньгами соблазнил?
- Говори, да не заговаривайся, Юджин. Какое ты имеешь право...
- Вам ведь это нужно? - Юджин одним движением выхватил из внутреннего кармана плаща старую, пожелтевшую тетрадь в коленкоровом переплете. При этом от внимания его не укрылось, как хищно заблестели глаза у Андрея и Грека.
- А Неверов, значит, устоял? Или он попросту решил поиграть с Гюнтером? Набить, так сказать, цену?
- Не понимаю, о чем ты.
Враждебные нотки в голосе Грека звучали столь явственно, что Юджин понял - схватки не избежать.
"Лишь бы Томас не подвел",- подумалось ему.
- Серафим переоценил свои силы. А еще - он никак не ожидал, что его верные товарищи по пятерке окажутся изменниками.
- Если еще раз нас так назовешь..., - шрам на лице у Андрея вздулся и стал багровым. Он шагнул было вперед, но Грек остановил его:
- Погоди-ка. Пускай он выскажется до конца.
- Ты всегда был благоразумным, Грек. Что ж, послушайте... Серафим Неверов решил в какой-то момент, что нужно заработать на старость. Единственный способ, который пришел ему в голову - продать свои старые дневники какой-либо спецслужбе. Вернее сказать, один дневник. Вот этот... Он начал переговоры с Гюнтером Нимейером... Но то ли запросил слишком много, то ли Гюнтер не сразу сообразил, какую ценность представляют эти воспоминания бывшего белогвардейца... Короче говоря, переговоры зашли в тупик. А Гюнтер не из тех, кто отступается, если чует добычу. Он обратился к вам, и вы оба дали согласие с ним сотрудничать. Твои, Андрей, мотивы, мне, пожалуй, ясны. А вот ты, Грек... Ты просто понял в какой-то момент, что поставил не на тех? Что Гитлер - это лучше, чем Сталин, что Германия, в конце концов, завоюет весь мир?
- Так и будет, Юджин,- грустно произнес художник. - Так и будет... Ты посмотри - Польша не устояла, и Франция тоже... Они повсюду. Что мы можем?..