Необычным в этой серии полковнику Ашастину казались именно перерывы между убийствами.
Ольга Давыдова погибла пятнадцатого мая. Жанна Герасименко - спустя неделю. Еще через два дня убили Юлию Горбонос. А первого июня обнаружена была последняя жертва - Светлана Тверская.
Четыре преступления за полмесяца.
Способ был всегда одним и тем же - удушение бельевой веревкой.
"Сейчас любой преступник, если он не полный идиот, действует в перчатках, - думал подполковник. - Потому и отпечатков нет. Места преступлений - глухие переулки в разных районах города..."
Попытка соединить эти места линиями на карте ничего не дала: никаких пентаграмм, знаков Зодиака и прочей голливудской ереси.
И жертвы между собою знакомы не были.
Александр Давыдов
Когда это случилось с Олей, я был в командировке в соседней области. Мне позвонил ее жених Гена, они со школы дружили.
Я примчался на попутке.
Мы с Геной долго уговаривали судмедэксперта дать нам взглянуть на нее.
В какой-то момент мне почудилось, что сейчас я не смогу дышать, и тоже умру.
Лучше бы так и случилось... Так я подумал тогда. А потом - нет.
Потом мы курили с Геннадием во дворе судебно-медицинского морга - одну за одной - и я сказал:
- Не знаю, как ты. А я искать его буду. И найду, можешь быть уверен. Только вот утрясу дела на работе, недельки полторы понадобится. Ты со мной?
Гена угрюмо кивнул.
***
- Это всё проклятье нашего рода, - сказала Людмила Тверская.
Валентина Степановна внимательно смотрела на старшую сестру, пытаясь понять, всерьез ли она это говорит.
- Мила, о каком проклятье ты говоришь?
- Бабушка наша нам рассказывала. Неужто не помнишь, Валя?
- Помню что-то такое. Про Святого Поэта, который ухаживал за нашей прабабкой, а та его отвергла.
-...И тогда он написал стихотворение-пророчество. А, вернее сказать, проклятье. Каждое четвертое поколение в нашем роду будет умирать девушка. Ты должна рассказать об этом парню, из полиции. Ну, тому, высокому, брутальному, с черными волосами, который приходил к нам после того, как нашли Свету...
- Людмила! Ты сейчас себя слышишь? Какой-то сумасшедший поэт чего-то там написал! Если он вообще существовал!
- Но нашу прабабушку ведь убили! - упрямо заявила Людмила Степановна. - А теперь вот - и Свету... Я именно потому и не вышла замуж, и не родила детей! Боялась.
- Ну, знаешь!.. Прабабушку убили уличные бандиты, в двадцатом году!
Валентина встала и вышла из комнаты. Выслушивать этот бред ей было невыносимо.
Света была дочерью их покойного брата; они воспитывали ее с самого детства - после того, как Валерия Степановича забрал рак, а его жена спилась и угодила в психушку.
Склонность Людмилы к мистике порою действовала на Валентину угнетающе.
Ашастин вызвал к себе капитана Ткача уже под конец рабочего дня.
- Какие у нас подвижки по душителю?
- Товарищ подполковник, я всё про Геннадия Лаврова думаю, жениха Ольги Давыдовой. Он вам странным не кажется?
- Да нет..., - как-то неуверенно произнёс Ашастин. - Обычный работяга. Думаешь, за что-то убил невесту, а потом съехал с катушек и принялся убивать направо и налево?
- А почему нет? Чем не версия? Он ведь в свое время привлекался за драку.
- Ну, ты сравнил! Четыре хладнокровных убийства - это уже другая история, куда как серьезнее. У меня вот иные сомнения, Андрюша. Хочу с тобою ими поделиться.
- Конечно, Василий Витальевич. Весь внимание.
- Четыре убийства за полмесяца - не многовато ли? Мне кажется, это как-то... Ненормально.
- Ну, вообще-то маньяки - люди ненормальные, - заметил Ткач.
- Да нет, я не так выразился. Просто, как правило, после очередного убийства маньяк на какое-то время успокаивается. Пока его снова не потянет... А тут - смотри: первое убийство - пятнадцатого прошлого месяца. Через неделю - уже второе и сразу же - третье. Потом снова перерыв в неделю. Как это понять?
Ткач пожал плечами.
- А что этот ваш... Ну, профайлер? Вы же с ним вчера беседовали.
Ашастин вздохнул.
- В том-то и дело... Я ему свои сомнения не озвучивал. Но он тоже считает: либо у парня раздвоение личности, либо... Либо их двое. Так-то, Андрей.
К отцу Жанны Герасименко Геннадий с Сашей наведались вдвоем.
"Сашка - пробивной, - с некоторой завистью думал Лавров. - Профессия обязывает - репортер криминальной хроники. Когда-то в десанте служил, на Кавказ ездил. Я, конечно, тоже могу в торец, если что, задвинуть. Но до Сани мне далеко..."
Имена трех других убитых девушек друзья услышали от следователя, ведущего дело. А разузнать их адреса было не так уж сложно.
Евгений Альбертович Герасименко рассказал им, что Жанна работала в турфирме, а также училась на курсах секретарей-референтов. Иногда поздно возвращалась домой.
Незадолго до своей гибели Жанна, выйдя на обеденный перерыв, обратила внимание на человека в кафе. Ей показалось, что он пару лет назад приходил к ним в контору и расспрашивал про путевки. Но ничего так и не купил.
Затем приятели навестили и Бориса Никитича Горбоноса, отца убитой Юлии. Он только что вернулся из больницы, где навещал свою супругу, мать девушки. По его словам, Юлия работала в минимаркете, и у нее был ухажер по имени Роман, который работал там же охранником.
- Что мы знаем про этого убийцу? - спросил Геннадий, подводя итог двух визитов. - Ни черта не знаем.
- Не совсем так, - возразил Саша. Как-то сразу сложилось, что Лавров согласился с его ролью старшего в нашем тандеме. - Он легко справился с молодыми, полными сил девушками, возрастом чуть за двадцать. Значит, и сам - скорее всего, молодой, сильный, высокого роста. Хладнокровный. Навряд ли нападал спонтанно, наобум. Вероятно, какое-то время наблюдал за девушками. Быть может, даже знакомиться пытался.
Убийца
Я никогда не думал, что однажды потеряю контроль. Что кто-то (или что-то) начнет мною манипулировать. Даже помыкать.
Это было отвратительно... Нет, это было... Просто невыносимо!
То, что я совершил... Нет, то, что ОН совершил...
Чего он добивается? Что за игру со мною затеял?..
Александр Давыдов
Директор минимаркета "Сокол" - неприятный, тучный тип с наголо обритым черепом - долго не хотел идти на контакт.
- Если вы не из полиции - нам с вами не о чем разговаривать!
Сказал - как отрезал. Но мы с Геной не спешили уходить.
- Меня зовут Александр Давыдов, я - репортер криминальной хроники. Криминальной, понимаете? Само собой, у меня есть связи по обе стороны закона. Вы, Михал Михалыч, что предпочитаете - чтобы вас проверками замучили, или чтобы отморозки какие-нибудь ваш шикарный джип подпалили?
- Это что, угроза? - хмуро пробурчал этот хряк.
- А вам самому как кажется?
Директор вздохнул.
- Ну ладно, черт с вами... Этот Рома недавно уволился. Странный был тип, с тараканами в голове. Кассиршам проходу не давал. А Юля... Он ее пару раз проводил до дома и вообразил себе что-то... Дам я его адрес. В конце концов, он мне никто.
Сцена получилась как в плохом кино - входит полицейский, а двое стоят над трупом.
- И зачем вы его?.. - с видимым равнодушием спросил капитан Ткач, на всякий случай отправляя правую руку под левый борт пиджака.
- Это не мы. Он уже был... того, - довольно спокойно пояснил я.
- Ага. А я - Папа Римский. И вы здесь, гражданин Лавров? А ведь у следствия была версия, что убийц - двое...
- Не дури, командир, а? - Лавров сделал было шаг вперед.
Но Ткач сразу же отступил, доставая табельное.
- Не двигаться, орлы! Я сейчас наряд вызову, и мы разберемся, кто, что да почему.
- От передоза, значит?
- Так точно, Василий Витальевич. И на шприце - его отпечатки. Этот Роман Коротков давно на врачебном учете числился. Так что эта парочка сыщиков доморощенных... Вроде как и не при делах. Адрес Короткова они узнали у директора магазина, где работала погибшая Юлия Горбонос. Хотели поговорить с этим охранником.
- Как же они в квартиру попали, если Коротков умер до их прихода?
- Эти... Шерлоки Холмсы твердят, что дверь была не заперта. Я им не очень-то верю.
- Я тоже. Но взлом надо доказать. Я поручу это кому-нибудь... А ты, Андрей, продолжай заниматься убитыми девушками, это сейчас важнее.
Когда Ткач ушел, Ашастин встал из кресла и сделал несколько движений, разминая затекшие плечи и шею.
"Всех четверых задушили, практически не оставив следов, - подумал он. -
Ольга... Жанна... Юлия... Светлана... Нельзя допустить, чтобы этот скорбный список пополнился. Нельзя..."
В этот момент зазвонил телефон на столе.
- Василий Витальевич? - голос дежурного звучал взволнованно. - Только что было еще одно нападение. Девушка жива, но в шоке. Ее отвезли в городскую больницу.
- Веня, дорогой! Я так рада тебя видеть! - с порога затараторила Людмила Степановна.
- Как ты, тетя Мила? - спросил Вениамин, выкладывая на кухонный стол какие-то деликатесы.
- Сам видишь... В себя никак не приду.
Коваль присел на свой любимый, не раз чиненый, стул.
- Это я виноват, тетя Мила...
- Бог с тобой, Веня! В чем же ты виноват?
- Сложно объяснить... Понимаете, была одна девушка, которая... Ну, словом...
Людмила не дала ему докончить фразу.
- Я уже говорила твоей матери - виновато наше семейное проклятье! Святой Поэт... Так все его называли. Он дотянулся до нас из мглы, из могилы! Кажется, он был эсером, и его потом расстреляли. Но он успел наложить проклятье на твою прабабушку, Светлану Львовну Косову. Да-да, ее звали так же, как и нашу Светочку... Дядя Валера тоже не верил. Не хотел верить! И кто в итоге оказался прав? Ну, теперь, по крайней мере, мы три поколения будем свободны от этого!
- Тетя! - воскликнул Вениамин. - Я прошу вас, не надо... Нету никакого проклятья, понимаете - нету! Это всё ваши фантазии!
Людмила Степановна смежила веки и принялась нараспев, по памяти, декламировать:
- "Да будут прокляты стократно,
Да канут в бездну безвозвратно,
Те, кто пополнят этот род -
Пока течет за годом год!
Светлана, жажду я отмщенья
В четвертом каждом поколенье!
Начну с тебя..."
Александр Давыдов
- Веня! Коваль!
Я встрепенулся. Оказывается, Гена узнал человека, выходившего из подъезда дома, где жила убитая Светлана Тверская.
Мы уже приблизились к подъезду, когда вышел этот тип. Он, кстати, тоже Генку узнал. Но радости никакой по этому случаю не выразил.
- Гена? Ты?
- Ну, а кто же еще? Что ты тут делаешь?
- Да я... Так... Родственницу навещал. Ладно, побегу я. Созвонимся.
- Хм! - Гена пожал плечами. - Всегда был странным этот Венечка. Он с Олей в одном классе учился. Представь себе, пытался за ней ухаживать. Само собою, безрезультатно.
Нам открыла высокая женщина лет пятидесяти, с проницательным взглядом и безвкусно, ярко накрашенными губами.
Я представился, объяснил цель нашего визита.
- Да-да, я слышала, что... Моя сестра Валентина ходила на беседы в полицию. Я не смогла, очень плохо себя чувствовала. Понимаете, тут речь идет о семейном проклятье по женской линии...
- О проклятье? - не сразу понял я.
- Конечно же! - возбужденно закивала эта тетка.
А потом она вдруг начала читать какие-то стихи. Усилием воли я сдержался.
- Скажите, пожалуйста - Светлана в последние дни не рассказывала чего-либо необычного, странного? У неё не появились новые знакомые, к примеру?
- Нет, не припоминаю... Почему мне никто не верит? Ни сестра моя. Ни племянник... Представляете? Даже мой Венечка мне не верит...
Мы вышли из этой квартиры через несколько минут, и у меня было такое чувство, что мы покинули филиал сумасшедшего дома.
"Из мглы... Из мглы...", - всё повторяла эта невменяемая.
Напротив был парк, где мы и расположились, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
- Что ж у нас получается, Гена? Олин школьный приятель Коваль - двоюродный брат одной из убитых девушек, Светланы Тверской? А за Ольгой он, ты говоришь, ухаживал, да? Совпадение?..
Геннадий пожал плечами.
- Вот и я не верю. Про семейное проклятие - это, конечно же, чепуха: женщина просто не в себе. Но кое-какая идея у меня появилась. Догадываешься, какая именно?
- Нет пока.
- Ты помнишь, что Жанна Герасименко работала в туристической фирме и незадолго до своей гибели якобы видела в кафе человека, который заходил к ним, в эту фирму, и расспрашивал про путевки?
- Помню, Сань. И что с того?
- Но Герасименко ведь не одна работала в этой фирме? Может, кто-то еще запомнил того посетителя? Вот мы и покажем сотрудникам турагентства фотку твоего Коваля. Вдруг он и с третьей убитой знаком? А? Что скажешь?
Гена опять не нашел ничего лучшего, как пожать плечами.
- А где мы фотку-то его возьмем?
- Да мало ли... В соцсетях он наверняка есть.
Увы... Моя идея, сулившая так много, ни к чему нас в итоге не привела. В соцсетях Коваль был, и мы разжились его фотографией. А затем позвонили отцу Жанны, чтобы узнать, в какой именно фирме она работала.
Но вот сотрудники фирмы категорически не опознали Вениамина по этому снимку. Трудно было требовать от людей каких-то четких воспоминаний спустя столько времени, да еще к тому же о клиенте, который так ничего и не купил.
- Но все равно, я хотел бы потолковать с твоим Ковалем. Знаешь, где он живет?
- Понятия не имею, - откликнулся Гена. - Мы с ним никогда особо не дружили.
- Ладно, узнаем, не проблема. Понять бы еще, почему дверь в квартиру этого Ромы Короткова была не заперта... Пошли, Ген, пообедаем - у меня уже кишки от голода сводит!
Убийца
Чертова веревка! Бельевая веревка, с помощью которой меня приучали к порядку. Связывали. Били. Что ж, порядок я люблю. А вот тех, кто его нарушает... Буду карать по всей строгости.
***
- Андрей!
Ткач замедлил шаг. Обернулся. К нему по коридору спешил его шеф.
- Ты был в больнице у потерпевшей?
- Да, Василий Витальевич. Она еще в шоке, под препаратами. Мало что помнит. Напали сзади, накинули что-то на шею. Помнит хриплое дыхание... Нашего маньяка, похоже, спугнули случайные прохожие. Где их теперь найдешь?..
- Скверно. Зайди ко мне, потолкуем.
В кабинете шефа пахло новой, только что купленной мебелью. И еще чем-то (женскими духами? Вообще-то, слухи о нем и об одной разведенке из архива давно циркулируют).
- Мне не нравится это дело, Андрей. Сверху уже начали давить. И если мы не хотим, чтобы всех нас... Ну, ты понял. Надо этого сукиного сына найти.
- А разве мы не ищем его, Василий Витальевич? Я давно предлагал вплотную заняться Лавровым. У брата убитой Ольги Давыдовой алиби железное, он был в отъезде. А вот женишок...
- Ну, хорошо. Вызови его еще раз, если считаешь правильным. Результат нужен, Андрей. И не мне лично, а всем нам. Что по поводу книги с дарственной надписью, которую обнаружили при обыске у убитой Давыдовой?
- "Оленьке Д. от В.К."? Там еще дата стоит, июнь две тысячи тринадцатого. Год, когда Ольга закончила среднюю школу. Я этим занимаюсь.
- Хорошо, только желательно ускориться. Свободен!
Саша прождал в парке несколько часов, пока Геннадия отпустят после допроса. Вид у Лаврова был, скорее, растерянный, чем уставший.
- Этот ментяра совсем берега потерял!
- Ты про кого?
- Да про Ткача - про кого же ещё! Он ведь и с тобой говорил, верно?
- Верно, - подтвердил Саша.
- Понимаешь, какая штука... Алиби-то на момент гибели Ольги у меня нет. Я был дома, телек смотрел.
- А на момент других нападений?
- Двадцать второго, в день убийства Жанны, я выпивал в одном баре, меня там должны были запомнить. Двадцать четвертого... Днем был на допросе у Ткача. А вечером гулял один... Получается, опять нет алиби. Первого июня, в то время, когда погибла Светлана, мы же с тобой были, помнишь? Олю помянули, потом допоздна у тебя сидели, разговаривали...
- Помню, конечно. Так что - они тебя, что ли, подозревают?
- Я ж говорю - совсем умом тронулись! - возмутился Лавров. - Как им пришло в голову, что я мог Олю?..
- Улики нужны, если мы хотим Веню Коваля прижать, - сменил вдруг тему Саша.
- И откуда мы их возьмем, эти улики? В турагентстве Веню не опознали. Если убийца - он, то вряд ли сам признается...
- А что эта тетка говорила про Святого Поэта? Проклятье какое-то...
- Ну ты же сам сказал, что это - чушь несусветная!
- Сказал. Но проверить мы все же должны. Для начала - в Интернете. А потом обратимся к знатокам. Журналист я или нет, в конце концов?..
- Как вы себя чувствуете? - спросил Ашастин.
- Уже ничего, спасибо.
Голос у девушки был слабым, каким-то бесцветным.
- Меня зовут Василий Витальевич, я курирую дело о нападениях на молодых женщин. Вы ведь об этом слышали?
Она кивнула - да, слышала.
- Давайте кое-что уточним. Вас зовут Наталья Дерюгина, вам двадцать два года и вы живете по адресу - Семеновский переулок, дом два?
- Да...
- Я знаю, что вы уже говорили с капитаном Ткачом - читал ваши показания. Меня сейчас интересует то, что было до нападения. Какие-то новые знакомства? Странные события? Понимаете, мы исходим из того, что преступник этот не нападает спонтанно - он сначала присматривается. Разведывает, так сказать, обстановку.
- Н-нет... Я ничего такого не помню, извините.
- Вам не за что извиняться, Наташа. Вы одна живете?
- Да. Комнату снимаю.
- У вас есть близкие?
- Да, но... Они живут в другом городе. Я недавно переехала.
- И чем вы занимаетесь?
Она молчала.
- Наташа, я задал вам вопрос.
- Я слышала... Понимаете... Я не такая, как все...
Ашастин едва мог различать слова - так тихо она говорила. Он подумал - это было следствием того, что ее душили бельевой веревкой.
- Поясните, пожалуйста.
- Я... Одним словом... У меня есть клиентка, которая... То есть, была клиентка. Где она теперь, я не знаю. Она давно не появляется.
Подполковнику показалось, девушка сейчас заплачет. Ему было искренне жаль ее.
- Клиентка, вы сказали?
Александр Давыдов
Чтобы раскопать хоть какие-то подробности про Святого Поэта, нам пришлось изрядно потрудиться.
Такой персонаж действительно существовал. Под своим звучным псевдонимом публиковался перед самой октябрьской революцией. А сразу после - примкнул к левым эсерам.
В Интернете оказались лишь крохи информации. Основное мы с Геной узнали от литературного эксперта, с которым нас свел один мой знакомый редактор.
Звали Святого Поэта Теодор Уивер, и был он обрусевшим англичанином. Неуемным, влюбчивым, романтичным. Только вот была у него дурная привычка: в стихотворной форме желать всяких гадостей женщинам, если те отказывали ему во взаимности.
Уивер дожил до 37-го года и был расстрелян как шпион и антисоветчик.
Обошлись все эти сведения недорого - мы презентовали словоохотливому литературному старичку бутылку хорошего виски.
- Дальше-то что, Саша?
- Вопрос не в бровь, а в глаз, товарищ Лавров, - сказал я. - Есть история поэта-англичанина, который... Стоп! Англичанина?..
Я замер на месте, силясь сосредоточиться. Принялся даже вращать в воздухе указательными пальцами, сводя их кончики, как в детской игре - только глаза не зажмуривал.
- Коваля колоть надо, - выдал я наконец.
- Ты что-то не договариваешь, - пробурчал Гена.
Заметил-таки, зараза...
- Надо этого Веню порасспросить, - гнул я своё. - Вот только как?
- Так, может?.. - Гена выразительно стукнул правым кулаком в левую ладонь.
- В кутузку захотел? Наш приятель капитан Ткач быстро путевку организует... Сдается мне, он хочет побыстрее закрыть это дело душителя.
- Ну так, начальство на него давит.
- Давит-то давит, но...
Гена буквально смотрел мне в рот, ожидая, наверное, каких-то гениальных озарений.
- А ведь ты где-то прав. Вот что, Ген, мы с тобой сделаем...
Телефонный звонок раздался как-то внезапно; Коваль снял трубку с некоторой опаской.