Рыскин Александр : другие произведения.

Из мглы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    16-17-е место на ПВ-2019

  ...Четыре убитых девушки.
   Необычным в этой серии полковнику Ашастину казались именно перерывы между убийствами.
   Ольга Давыдова погибла пятнадцатого мая. Жанна Герасименко - спустя неделю. Еще через два дня убили Юлию Горбонос. А первого июня обнаружена была последняя жертва - Светлана Тверская.
   Четыре преступления за полмесяца.
   Способ был всегда одним и тем же - удушение бельевой веревкой.
   "Сейчас любой преступник, если он не полный идиот, действует в перчатках, - думал подполковник. - Потому и отпечатков нет. Места преступлений - глухие переулки в разных районах города..."
   Попытка соединить эти места линиями на карте ничего не дала: никаких пентаграмм, знаков Зодиака и прочей голливудской ереси.
   И жертвы между собою знакомы не были.
  
  
  
   Александр Давыдов
   Когда это случилось с Олей, я был в командировке в соседней области. Мне позвонил ее жених Гена, они со школы дружили.
   Я примчался на попутке.
   Мы с Геной долго уговаривали судмедэксперта дать нам взглянуть на нее.
   В какой-то момент мне почудилось, что сейчас я не смогу дышать, и тоже умру.
   Лучше бы так и случилось... Так я подумал тогда. А потом - нет.
   Потом мы курили с Геннадием во дворе судебно-медицинского морга - одну за одной - и я сказал:
   - Не знаю, как ты. А я искать его буду. И найду, можешь быть уверен. Только вот утрясу дела на работе, недельки полторы понадобится. Ты со мной?
   Гена угрюмо кивнул.
  
  
  
   ***
   - Это всё проклятье нашего рода, - сказала Людмила Тверская.
   Валентина Степановна внимательно смотрела на старшую сестру, пытаясь понять, всерьез ли она это говорит.
   - Мила, о каком проклятье ты говоришь?
   - Бабушка наша нам рассказывала. Неужто не помнишь, Валя?
   - Помню что-то такое. Про Святого Поэта, который ухаживал за нашей прабабкой, а та его отвергла.
   -...И тогда он написал стихотворение-пророчество. А, вернее сказать, проклятье. Каждое четвертое поколение в нашем роду будет умирать девушка. Ты должна рассказать об этом парню, из полиции. Ну, тому, высокому, брутальному, с черными волосами, который приходил к нам после того, как нашли Свету...
   - Людмила! Ты сейчас себя слышишь? Какой-то сумасшедший поэт чего-то там написал! Если он вообще существовал!
   - Но нашу прабабушку ведь убили! - упрямо заявила Людмила Степановна. - А теперь вот - и Свету... Я именно потому и не вышла замуж, и не родила детей! Боялась.
   - Ну, знаешь!.. Прабабушку убили уличные бандиты, в двадцатом году!
   Валентина встала и вышла из комнаты. Выслушивать этот бред ей было невыносимо.
   Света была дочерью их покойного брата; они воспитывали ее с самого детства - после того, как Валерия Степановича забрал рак, а его жена спилась и угодила в психушку.
   Склонность Людмилы к мистике порою действовала на Валентину угнетающе.
  
  
   Ашастин вызвал к себе капитана Ткача уже под конец рабочего дня.
   - Какие у нас подвижки по душителю?
   - Товарищ подполковник, я всё про Геннадия Лаврова думаю, жениха Ольги Давыдовой. Он вам странным не кажется?
   - Да нет..., - как-то неуверенно произнёс Ашастин. - Обычный работяга. Думаешь, за что-то убил невесту, а потом съехал с катушек и принялся убивать направо и налево?
   - А почему нет? Чем не версия? Он ведь в свое время привлекался за драку.
   - Ну, ты сравнил! Четыре хладнокровных убийства - это уже другая история, куда как серьезнее. У меня вот иные сомнения, Андрюша. Хочу с тобою ими поделиться.
   - Конечно, Василий Витальевич. Весь внимание.
   - Четыре убийства за полмесяца - не многовато ли? Мне кажется, это как-то... Ненормально.
   - Ну, вообще-то маньяки - люди ненормальные, - заметил Ткач.
   - Да нет, я не так выразился. Просто, как правило, после очередного убийства маньяк на какое-то время успокаивается. Пока его снова не потянет... А тут - смотри: первое убийство - пятнадцатого прошлого месяца. Через неделю - уже второе и сразу же - третье. Потом снова перерыв в неделю. Как это понять?
   Ткач пожал плечами.
   - А что этот ваш... Ну, профайлер? Вы же с ним вчера беседовали.
   Ашастин вздохнул.
   - В том-то и дело... Я ему свои сомнения не озвучивал. Но он тоже считает: либо у парня раздвоение личности, либо... Либо их двое. Так-то, Андрей.
  
  
  
   К отцу Жанны Герасименко Геннадий с Сашей наведались вдвоем.
   "Сашка - пробивной, - с некоторой завистью думал Лавров. - Профессия обязывает - репортер криминальной хроники. Когда-то в десанте служил, на Кавказ ездил. Я, конечно, тоже могу в торец, если что, задвинуть. Но до Сани мне далеко..."
   Имена трех других убитых девушек друзья услышали от следователя, ведущего дело. А разузнать их адреса было не так уж сложно.
  
   Евгений Альбертович Герасименко рассказал им, что Жанна работала в турфирме, а также училась на курсах секретарей-референтов. Иногда поздно возвращалась домой.
   Незадолго до своей гибели Жанна, выйдя на обеденный перерыв, обратила внимание на человека в кафе. Ей показалось, что он пару лет назад приходил к ним в контору и расспрашивал про путевки. Но ничего так и не купил.
  
   Затем приятели навестили и Бориса Никитича Горбоноса, отца убитой Юлии. Он только что вернулся из больницы, где навещал свою супругу, мать девушки. По его словам, Юлия работала в минимаркете, и у нее был ухажер по имени Роман, который работал там же охранником.
  
   - Что мы знаем про этого убийцу? - спросил Геннадий, подводя итог двух визитов. - Ни черта не знаем.
   - Не совсем так, - возразил Саша. Как-то сразу сложилось, что Лавров согласился с его ролью старшего в нашем тандеме. - Он легко справился с молодыми, полными сил девушками, возрастом чуть за двадцать. Значит, и сам - скорее всего, молодой, сильный, высокого роста. Хладнокровный. Навряд ли нападал спонтанно, наобум. Вероятно, какое-то время наблюдал за девушками. Быть может, даже знакомиться пытался.
  
  
   Убийца
   Я никогда не думал, что однажды потеряю контроль. Что кто-то (или что-то) начнет мною манипулировать. Даже помыкать.
   Это было отвратительно... Нет, это было... Просто невыносимо!
   То, что я совершил... Нет, то, что ОН совершил...
   Чего он добивается? Что за игру со мною затеял?..
  
  
  
   Александр Давыдов
   Директор минимаркета "Сокол" - неприятный, тучный тип с наголо обритым черепом - долго не хотел идти на контакт.
   - Если вы не из полиции - нам с вами не о чем разговаривать!
   Сказал - как отрезал. Но мы с Геной не спешили уходить.
   - Меня зовут Александр Давыдов, я - репортер криминальной хроники. Криминальной, понимаете? Само собой, у меня есть связи по обе стороны закона. Вы, Михал Михалыч, что предпочитаете - чтобы вас проверками замучили, или чтобы отморозки какие-нибудь ваш шикарный джип подпалили?
   - Это что, угроза? - хмуро пробурчал этот хряк.
   - А вам самому как кажется?
   Директор вздохнул.
   - Ну ладно, черт с вами... Этот Рома недавно уволился. Странный был тип, с тараканами в голове. Кассиршам проходу не давал. А Юля... Он ее пару раз проводил до дома и вообразил себе что-то... Дам я его адрес. В конце концов, он мне никто.
  
   Сцена получилась как в плохом кино - входит полицейский, а двое стоят над трупом.
   - И зачем вы его?.. - с видимым равнодушием спросил капитан Ткач, на всякий случай отправляя правую руку под левый борт пиджака.
   - Это не мы. Он уже был... того, - довольно спокойно пояснил я.
   - Ага. А я - Папа Римский. И вы здесь, гражданин Лавров? А ведь у следствия была версия, что убийц - двое...
   - Не дури, командир, а? - Лавров сделал было шаг вперед.
   Но Ткач сразу же отступил, доставая табельное.
   - Не двигаться, орлы! Я сейчас наряд вызову, и мы разберемся, кто, что да почему.
  
  
   - От передоза, значит?
   - Так точно, Василий Витальевич. И на шприце - его отпечатки. Этот Роман Коротков давно на врачебном учете числился. Так что эта парочка сыщиков доморощенных... Вроде как и не при делах. Адрес Короткова они узнали у директора магазина, где работала погибшая Юлия Горбонос. Хотели поговорить с этим охранником.
   - Как же они в квартиру попали, если Коротков умер до их прихода?
   - Эти... Шерлоки Холмсы твердят, что дверь была не заперта. Я им не очень-то верю.
   - Я тоже. Но взлом надо доказать. Я поручу это кому-нибудь... А ты, Андрей, продолжай заниматься убитыми девушками, это сейчас важнее.
   Когда Ткач ушел, Ашастин встал из кресла и сделал несколько движений, разминая затекшие плечи и шею.
   "Всех четверых задушили, практически не оставив следов, - подумал он. -
   Ольга... Жанна... Юлия... Светлана... Нельзя допустить, чтобы этот скорбный список пополнился. Нельзя..."
   В этот момент зазвонил телефон на столе.
   - Василий Витальевич? - голос дежурного звучал взволнованно. - Только что было еще одно нападение. Девушка жива, но в шоке. Ее отвезли в городскую больницу.
  
  
  
   - Веня, дорогой! Я так рада тебя видеть! - с порога затараторила Людмила Степановна.
   - Как ты, тетя Мила? - спросил Вениамин, выкладывая на кухонный стол какие-то деликатесы.
   - Сам видишь... В себя никак не приду.
   Коваль присел на свой любимый, не раз чиненый, стул.
   - Это я виноват, тетя Мила...
   - Бог с тобой, Веня! В чем же ты виноват?
   - Сложно объяснить... Понимаете, была одна девушка, которая... Ну, словом...
   Людмила не дала ему докончить фразу.
   - Я уже говорила твоей матери - виновато наше семейное проклятье! Святой Поэт... Так все его называли. Он дотянулся до нас из мглы, из могилы! Кажется, он был эсером, и его потом расстреляли. Но он успел наложить проклятье на твою прабабушку, Светлану Львовну Косову. Да-да, ее звали так же, как и нашу Светочку... Дядя Валера тоже не верил. Не хотел верить! И кто в итоге оказался прав? Ну, теперь, по крайней мере, мы три поколения будем свободны от этого!
   - Тетя! - воскликнул Вениамин. - Я прошу вас, не надо... Нету никакого проклятья, понимаете - нету! Это всё ваши фантазии!
   Людмила Степановна смежила веки и принялась нараспев, по памяти, декламировать:
   - "Да будут прокляты стократно,
   Да канут в бездну безвозвратно,
   Те, кто пополнят этот род -
   Пока течет за годом год!
   Светлана, жажду я отмщенья
   В четвертом каждом поколенье!
   Начну с тебя..."
  
  
  
   Александр Давыдов
   - Веня! Коваль!
   Я встрепенулся. Оказывается, Гена узнал человека, выходившего из подъезда дома, где жила убитая Светлана Тверская.
   Мы уже приблизились к подъезду, когда вышел этот тип. Он, кстати, тоже Генку узнал. Но радости никакой по этому случаю не выразил.
   - Гена? Ты?
   - Ну, а кто же еще? Что ты тут делаешь?
   - Да я... Так... Родственницу навещал. Ладно, побегу я. Созвонимся.
   - Хм! - Гена пожал плечами. - Всегда был странным этот Венечка. Он с Олей в одном классе учился. Представь себе, пытался за ней ухаживать. Само собою, безрезультатно.
   Нам открыла высокая женщина лет пятидесяти, с проницательным взглядом и безвкусно, ярко накрашенными губами.
   Я представился, объяснил цель нашего визита.
   - Да-да, я слышала, что... Моя сестра Валентина ходила на беседы в полицию. Я не смогла, очень плохо себя чувствовала. Понимаете, тут речь идет о семейном проклятье по женской линии...
   - О проклятье? - не сразу понял я.
   - Конечно же! - возбужденно закивала эта тетка.
   А потом она вдруг начала читать какие-то стихи. Усилием воли я сдержался.
   - Скажите, пожалуйста - Светлана в последние дни не рассказывала чего-либо необычного, странного? У неё не появились новые знакомые, к примеру?
   - Нет, не припоминаю... Почему мне никто не верит? Ни сестра моя. Ни племянник... Представляете? Даже мой Венечка мне не верит...
   - Венечка?! - вскинулся вдруг Геннадий. - Веня Коваль - ваш племянник?..
   - Ну да. А что вас удивляет?
  
   Мы вышли из этой квартиры через несколько минут, и у меня было такое чувство, что мы покинули филиал сумасшедшего дома.
   "Из мглы... Из мглы...", - всё повторяла эта невменяемая.
   Напротив был парк, где мы и расположились, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
   - Что ж у нас получается, Гена? Олин школьный приятель Коваль - двоюродный брат одной из убитых девушек, Светланы Тверской? А за Ольгой он, ты говоришь, ухаживал, да? Совпадение?..
   Геннадий пожал плечами.
   - Вот и я не верю. Про семейное проклятие - это, конечно же, чепуха: женщина просто не в себе. Но кое-какая идея у меня появилась. Догадываешься, какая именно?
   - Нет пока.
   - Ты помнишь, что Жанна Герасименко работала в туристической фирме и незадолго до своей гибели якобы видела в кафе человека, который заходил к ним, в эту фирму, и расспрашивал про путевки?
   - Помню, Сань. И что с того?
   - Но Герасименко ведь не одна работала в этой фирме? Может, кто-то еще запомнил того посетителя? Вот мы и покажем сотрудникам турагентства фотку твоего Коваля. Вдруг он и с третьей убитой знаком? А? Что скажешь?
   Гена опять не нашел ничего лучшего, как пожать плечами.
   - А где мы фотку-то его возьмем?
   - Да мало ли... В соцсетях он наверняка есть.
  
   Увы... Моя идея, сулившая так много, ни к чему нас в итоге не привела. В соцсетях Коваль был, и мы разжились его фотографией. А затем позвонили отцу Жанны, чтобы узнать, в какой именно фирме она работала.
   Но вот сотрудники фирмы категорически не опознали Вениамина по этому снимку. Трудно было требовать от людей каких-то четких воспоминаний спустя столько времени, да еще к тому же о клиенте, который так ничего и не купил.
   - Но все равно, я хотел бы потолковать с твоим Ковалем. Знаешь, где он живет?
   - Понятия не имею, - откликнулся Гена. - Мы с ним никогда особо не дружили.
   - Ладно, узнаем, не проблема. Понять бы еще, почему дверь в квартиру этого Ромы Короткова была не заперта... Пошли, Ген, пообедаем - у меня уже кишки от голода сводит!
  
  
  
   Убийца
   Чертова веревка! Бельевая веревка, с помощью которой меня приучали к порядку. Связывали. Били. Что ж, порядок я люблю. А вот тех, кто его нарушает... Буду карать по всей строгости.
  
  
   ***
   - Андрей!
   Ткач замедлил шаг. Обернулся. К нему по коридору спешил его шеф.
   - Ты был в больнице у потерпевшей?
   - Да, Василий Витальевич. Она еще в шоке, под препаратами. Мало что помнит. Напали сзади, накинули что-то на шею. Помнит хриплое дыхание... Нашего маньяка, похоже, спугнули случайные прохожие. Где их теперь найдешь?..
   - Скверно. Зайди ко мне, потолкуем.
   В кабинете шефа пахло новой, только что купленной мебелью. И еще чем-то (женскими духами? Вообще-то, слухи о нем и об одной разведенке из архива давно циркулируют).
   - Мне не нравится это дело, Андрей. Сверху уже начали давить. И если мы не хотим, чтобы всех нас... Ну, ты понял. Надо этого сукиного сына найти.
   - А разве мы не ищем его, Василий Витальевич? Я давно предлагал вплотную заняться Лавровым. У брата убитой Ольги Давыдовой алиби железное, он был в отъезде. А вот женишок...
   - Ну, хорошо. Вызови его еще раз, если считаешь правильным. Результат нужен, Андрей. И не мне лично, а всем нам. Что по поводу книги с дарственной надписью, которую обнаружили при обыске у убитой Давыдовой?
   - "Оленьке Д. от В.К."? Там еще дата стоит, июнь две тысячи тринадцатого. Год, когда Ольга закончила среднюю школу. Я этим занимаюсь.
   - Хорошо, только желательно ускориться. Свободен!
  
  
   Саша прождал в парке несколько часов, пока Геннадия отпустят после допроса. Вид у Лаврова был, скорее, растерянный, чем уставший.
   - Этот ментяра совсем берега потерял!
   - Ты про кого?
   - Да про Ткача - про кого же ещё! Он ведь и с тобой говорил, верно?
   - Верно, - подтвердил Саша.
   - Понимаешь, какая штука... Алиби-то на момент гибели Ольги у меня нет. Я был дома, телек смотрел.
   - А на момент других нападений?
   - Двадцать второго, в день убийства Жанны, я выпивал в одном баре, меня там должны были запомнить. Двадцать четвертого... Днем был на допросе у Ткача. А вечером гулял один... Получается, опять нет алиби. Первого июня, в то время, когда погибла Светлана, мы же с тобой были, помнишь? Олю помянули, потом допоздна у тебя сидели, разговаривали...
   - Помню, конечно. Так что - они тебя, что ли, подозревают?
   - Я ж говорю - совсем умом тронулись! - возмутился Лавров. - Как им пришло в голову, что я мог Олю?..
   - Улики нужны, если мы хотим Веню Коваля прижать, - сменил вдруг тему Саша.
   - И откуда мы их возьмем, эти улики? В турагентстве Веню не опознали. Если убийца - он, то вряд ли сам признается...
   - А что эта тетка говорила про Святого Поэта? Проклятье какое-то...
   - Ну ты же сам сказал, что это - чушь несусветная!
   - Сказал. Но проверить мы все же должны. Для начала - в Интернете. А потом обратимся к знатокам. Журналист я или нет, в конце концов?..
  
  
   - Как вы себя чувствуете? - спросил Ашастин.
   - Уже ничего, спасибо.
   Голос у девушки был слабым, каким-то бесцветным.
   - Меня зовут Василий Витальевич, я курирую дело о нападениях на молодых женщин. Вы ведь об этом слышали?
   Она кивнула - да, слышала.
   - Давайте кое-что уточним. Вас зовут Наталья Дерюгина, вам двадцать два года и вы живете по адресу - Семеновский переулок, дом два?
   - Да...
   - Я знаю, что вы уже говорили с капитаном Ткачом - читал ваши показания. Меня сейчас интересует то, что было до нападения. Какие-то новые знакомства? Странные события? Понимаете, мы исходим из того, что преступник этот не нападает спонтанно - он сначала присматривается. Разведывает, так сказать, обстановку.
   - Н-нет... Я ничего такого не помню, извините.
   - Вам не за что извиняться, Наташа. Вы одна живете?
   - Да. Комнату снимаю.
   - У вас есть близкие?
   - Да, но... Они живут в другом городе. Я недавно переехала.
   - И чем вы занимаетесь?
   Она молчала.
   - Наташа, я задал вам вопрос.
   - Я слышала... Понимаете... Я не такая, как все...
   Ашастин едва мог различать слова - так тихо она говорила. Он подумал - это было следствием того, что ее душили бельевой веревкой.
   - Поясните, пожалуйста.
   - Я... Одним словом... У меня есть клиентка, которая... То есть, была клиентка. Где она теперь, я не знаю. Она давно не появляется.
   Подполковнику показалось, девушка сейчас заплачет. Ему было искренне жаль ее.
   - Клиентка, вы сказали?
  
  
  
   Александр Давыдов
   Чтобы раскопать хоть какие-то подробности про Святого Поэта, нам пришлось изрядно потрудиться.
   Такой персонаж действительно существовал. Под своим звучным псевдонимом публиковался перед самой октябрьской революцией. А сразу после - примкнул к левым эсерам.
   В Интернете оказались лишь крохи информации. Основное мы с Геной узнали от литературного эксперта, с которым нас свел один мой знакомый редактор.
   Звали Святого Поэта Теодор Уивер, и был он обрусевшим англичанином. Неуемным, влюбчивым, романтичным. Только вот была у него дурная привычка: в стихотворной форме желать всяких гадостей женщинам, если те отказывали ему во взаимности.
   Уивер дожил до 37-го года и был расстрелян как шпион и антисоветчик.
   Обошлись все эти сведения недорого - мы презентовали словоохотливому литературному старичку бутылку хорошего виски.
  
   - Дальше-то что, Саша?
   - Вопрос не в бровь, а в глаз, товарищ Лавров, - сказал я. - Есть история поэта-англичанина, который... Стоп! Англичанина?..
   Я замер на месте, силясь сосредоточиться. Принялся даже вращать в воздухе указательными пальцами, сводя их кончики, как в детской игре - только глаза не зажмуривал.
   - Коваля колоть надо, - выдал я наконец.
   - Ты что-то не договариваешь, - пробурчал Гена.
   Заметил-таки, зараза...
   - Надо этого Веню порасспросить, - гнул я своё. - Вот только как?
   - Так, может?.. - Гена выразительно стукнул правым кулаком в левую ладонь.
   - В кутузку захотел? Наш приятель капитан Ткач быстро путевку организует... Сдается мне, он хочет побыстрее закрыть это дело душителя.
   - Ну так, начальство на него давит.
   - Давит-то давит, но...
   Гена буквально смотрел мне в рот, ожидая, наверное, каких-то гениальных озарений.
   - А ведь ты где-то прав. Вот что, Ген, мы с тобой сделаем...
  
  
   Телефонный звонок раздался как-то внезапно; Коваль снял трубку с некоторой опаской.
   - Алло?
   - Это я, Ольга, - глухо раздалось на том конце.
   - Что?!
   В трубке запикали отбойные гудки...
  
  
  
   Александр Давыдов
   - Спасибо, девушка. Вот ваша тысяча, - поблагодарил я незнакомку, когда она нажала на рычажок таксофона.
   Улыбнувшись напоследок, красотка нас покинула.
   - Поднимаемся в квартиру.
   Гена послушно зашагал за мной вслед.
   Он же и позвонил в нужную дверь.
   - Кто? - донеслось из-за деревянно-дермантиновой преграды.
   - Венечка, это я. В "глазок" посмотри.
   - Гена, ты?
   - Ну да! - радостно подтвердил мой приятель. - Открой, разговор есть.
   Коваль загремел замками. Дверь приоткрылась, и я, выпрыгнув из-за косяка, выпустил в лицо Венечке хорошую струю перечного газа...
  
   - Говори, б..., за что Олю убил! Говори, не молчи! А Свету, сестру свою -зачем?.. А?! Не слышу!..
   Тактику "жесткого допроса" предложил я; и я же её реализовывал.
   - Жанну Герасименко, Юлю Горбонос - за что?! Я тебя спрашиваю!..
   - Я не... Дайте умыться, сволочи! - верещал Веня. - Не убивал я!..
   - Да? Оля мне все рассказала - как ты к ней клеился! - вступил Гена (этот блеф мы с ним продумали заранее). - Хвостом за ней ходил!..
   - Я не... Не хотел..., - всхлипнул он. - Я только... Только переспать хотел, деньги предлагал даже! Мы в городе случайно встретились, и я... А она... Нет - и всё! Я к доктору хожу, к психо... терапевту! На "колесах" живу! Вон там рецепты - в столе...
   Я открыл ящик и действительно увидал ворох рецептов, с печатями.
   - Доктор Коротков? Фамилия твоего врача - Коротков?
   - Ну да... Олег Олегович... Умыться дайте, глаза режет!..
   - Значит, Ольгу ты задушил? - снова взялся я за него. - Где веревку взял, придурок? Отвечай!
   - Я... Она мне отказала, и... Я повеситься хотел. А потом решил - сначала её...
   Веня закашлялся, лицо его покраснело. Но жалости во мне он не вызвал. От слова "совсем".
   - А он... Меня вычислил - я не знаю как, но вычислил!.. Стал звонить...
   - Кто?! О ком ты говоришь, тварь?!. У тебя раздвоение личности, что ли?
   - Нет... Он... Угрожал меня сдать. Велел убивать этих... Других.. Но я не мог! И тогда он... Сам. И опять звонил. Называл имя, адрес. А я не мог! Это он убил... всех остальных!.. - блажил этот псих.
   - Да кто?! Кто - он?!. Имя есть у него?!. - орал я.
   - Не знаю!!. Он звонил каждый раз с закрытого номера! Два дня назад я решился... Дерюгина Наталья, Семёновский переулок, дом два... Но я... Опять не сумел... Она так сопротивлялась... Потом пацаны какие-то нарисовались, и я... сбежал. Он позвонил. Сказал - убьёт меня. И всех убьет - тетю Милу, и маму... Так же, как убил Свету. Ее он - без предупреждения... Чтобы я подчинился! А я - не могу... Я больной человек, мне помощь нужна!..
   - Гена, заткни его! - не выдержав, бросил я. Стоя спиной, я слышал лишь звуки ударов и Венины всхлипы. Пора было вызывать ментов...
  
  
   - То, что вы диктофонную запись его признания сделали - это, конечно, хорошо. Но на суде она вряд ли поможет. А вот веревка... В машине Коваля обнаружился моток, от которого он и отрезал тот злосчастный фрагмент. Скорее всего, этого придурка ждет сумасшедший дом. Ну и семейка! Его тетка бредит каким-то родовым проклятьем. Вдова его покойного дяди - Лилия, кажется, ее зовут - тоже в психушке сидит. Или лежит... Как правильно?
   - Вопрос в том, - тяжело роняя слова, заговорил Давыдов, - почему этот псих вообще получил водительские права? И почему его вычислили мы с Геной, а не ваши люди?
   - Ну, знаете!.. - Ашастин попытался изобразить возмущение. - Мы тоже без дела не сидели! И Коваль рано или поздно попал бы под подозрение - в числе других. Но меня сейчас больше интересует тот, второй, о котором он откровенничал. Раздвоением личности он, как выяснилось, не страдает - у него другой диагноз. Кто хотел заставить его убивать? И почему именно этих девушек - Герасименко, Горбонос, Тверскую и Дерюгину? Что это за новый, странный тип маньяка, который не сам убивает, а других вынуждает?
   - По поводу Дерюгиной, - подал голос Лавров. - Получается, Веня напал на нее, но не сумел довести дело до конца?
   - Эта Дерюгина - вообще уникум, - невесело улыбнулся подполковник. - Помесь мазохистки и лесбиянки. Обслуживала баб с садистскими наклонностями. В последнее время у нее была клиентка, которая лупила ее бельевой веревкой, представляете?
   - Как ее зовут, эту клиентку? - сразу же напрягся Давыдов. Журналистская хватка, что тут скажешь...
   - Дерюгина этого не сообщила. Ей эта чокнутая представлялась как Госпожа.
   - Описание, приметы?..
   - Ишь ты! Кто тут расследование ведет - я или вы? Скажите спасибо, что Коваль не обвинил вас в нападении - иначе бы я имел полное право вас закрыть...
   В глубине души эти ребята подполковнику, конечно, нравились. Но позволить им вести параллельное расследование - это было бы чересчур.
   - Какое описание? Тетка, возрастом сильно за пятьдесят, брюнетка, высокая, с грубыми чертами лица. И вот еще что... Дерюгина говорила, что Госпожа нашла ее по объявлению на специальном сайте... Тьфу, помойка этот ваш Интернет!.. Начала она к Дерюгиной ходить, платила исправно. А потом пропала совсем. Больше полугода - ни слуху-ни духу.
   - Она что-нибудь про себя Дерюгиной рассказывала?
   - Очень немногое. Что у нее есть сын, которого она с детства воспитывала в строгости.
   - Сотовый телефон Коваля проверили? - продолжал расспросы Давыдов.
   - Да, там куча звонков. Мы отсеяли все, что касается общения с родственниками, контактов по работе - он, кстати, был курьером в Интернет-магазине. Ольге он звонил всего пару раз, незадолго до убийства. С другими убитыми девушками не связывался. Есть также звонки с "левых" - вероятно, одноразовых - номеров. Словом, личность второго убийцы пока никак не просматривается...
  
  
  
   Александр Давыдов
   "Это для тебя - не просматривается", - подумал я.
   Попрощавшись с Ашастиным, мы с Геной покинули "гостеприимное" здание ГУВД.
   - Что теперь? - вопросил мой верный Санчо Панса.
   Я похлопал его по плечу.
   - А ничего! Убийцу Оли мы нашли. А этого второго... Пускай вот они ищут.
   Я махнул рукой в сторону здания, из которого мы только что вышли.
   На лицо Гены медленно наплывала маска разочарования.
   - Я думал..., - начал было он.
   - Нет, Гена. Мы и так достаточно рисковали. Срок, между прочим, могли схлопотать. Дело мы сделали. Так что давай, брат! - я протянул ему руку. Он пожал ее, но как-то неохотно.
   - Тогда я - по делам. Вечером увидимся, если хочешь. Посидим...
   Я долго смотрел ему вслед. Понимал - парень поймал кураж, почувствовал охотничий азарт. А я вернул его с небес на грешную землю. Ну, ничего... Целее будет. А мой путь лежит туда, где расположился частный кабинет доктора Короткова О.О.
  
  
  
   Убийца
   - Вот видишь, мама, что ты наделала? Теперь - видишь?..
   - Теперь вижу, - процедила она сквозь зубы - впрочем, как и всегда.
   - Как думаешь - стоило оно того?
   - Стоило...
   - Вот, значит, как...
   Я встал из кресла и вышел в соседнюю комнату. Запер дверь на ключ - незачем ей это слышать. Присел на кушетку и включил аудиозапись на ноутбуке.
   "Да! Да! Давай!.. Еще! Еще!!."
   Стоны, переходящие в крик...
   И в конце еле слышное: "Боречка, ты - супер..."
   Ну же, Борис Никитич, вы достаточно наказаны? Я думаю, да. А вы, Евгений Альбертович? С вами у меня записей нет, не сподобился. А жаль...
   Значит, осталась сучка, которую не смог добить этот слизняк. Что ж...
   Правосудие Святого Поэта свершается медленно. Но верно...
  
  
  
  
   Александр Давыдов
   Никакого раздвоения личности у Коваля не было. Второй убийца существовал, и он хотел заставить Веню убивать, чтобы "повесить" на него всю "серию".
   Это мог быть только тот, кто точно знал, что именно Коваль убил Ольгу Давыдову. Кто прошел тем же (или примерно тем же) путем, что и мы с Геннадием. Но - только значительно быстрее...
   Момент второй. Скупое описание внешности Госпожи, которая навещала Наталью Дерюгину. Впечатление, будто бы я знаю человека, о котором шла речь.
   Третье. Святой Поэт Уивер с его пророчествами. Тут пока не все ясно, но в сочетании с другими мелочами...
  
   С Олегом Коротковым встретиться мне не удалось. В кабинете я застал лишь секретаршу с распухшими от слез глазами.
   - Олег Олегович... Позавчера погиб, - проныла она. - Его машина сбила, вот прямо тут, когда он дорогу переходил. Несчастный случай, говорят...
   - Я репортер криминальной хроники, помогаю полиции в расследовании, - сымпровизировал я. - Скажите, у доктора Короткова был пациент..., - я назвал фамилию.
   - Не знаю. Не помню такого. Был один, которого он принимал в мое отсутствие - это было желание самого клиента. Его даже в журнал не записывали. Знаете, это ужасно... На днях буквально скончался сын Олега Олеговича, от передозировки. И тут...
   - Какие-то записи доктор вел: аудио, видео?
   - Извините, - всхлипнула она. - Это - только по ордеру от официальных властей.
   - Понятно.
   Я попрощался и вышел. Постоял, покурил. Вспомнил фразу из советского боевика: "Говорила мне мама - учи английский!"
   Ну что же, господин убийца. Пришло время нам с вами потолковать...
  
   Когда-то (было это очень давно) один мой армейский приятель обучил меня азам профессии взломщика. Я не думал, что это когда-нибудь пригодится. Однако...
   И вот я, с помощью... Нет, не ломика и такой-то матери, а всего лишь пары железных загогулин, проник в его холостяцкую берлогу.
   Пришлось предварительно пообщаться с бабусями во дворе. Чтобы удостовериться, что берлога - холостяцкая.
   Я тихо просидел в большом, удобном кресле, не включая света - часов до семи. А когда услышал звук открывающейся двери - спрятался за портьеру.
   Он вошел. Дернул шнурок торшера. Сбросил пиджак на то самое кресло, в котором я грел свой зад. Стоя ко мне вполоборота, потянулся, хрустнул позвонками. И вдруг... Замер на манер хищника. Повернул голову в мою сторону. Почуял...
   Я отдернул портьеру...
  
  
   Окно засветилось. Слабый был свет...
   Геннадий переступил с ноги на ногу.
   Венечка Коваль так и не догадался, кто его расшифровал и стал преследовать, требуя убивать каких-то непонятных девиц.
   Венечка - убийца неопытный, потому и засветился по полной: машина его наверняка попала на камеры наблюдения в районе убийства.
   Оставить в машине веревку - это ж надо быть идиотом!
   "Наверное, и еще где-то накосячил., - подумал Гена. - А потом удивляется, что этот тип, с его-то возможностями, всё на раз просчитал".
  
  
  
   Александр Давыдов
   - Я учил английский в спецшколе. Хорошо учил. Помню, как переводится слово "weaver". Тео Уивер... Святой Поэт... Значит, Светлану Тверскую ты убил, исполняя пророчество своего прапра... Кем он там тебе приходится? А остальные? Жанна, Юлия?.. На Дерюгину ты зачем Коваля натравил? Что, скучно жить на белом свете?
   - Всё сказал? - на удивление спокойно отреагировал он. Как будто у него каждый день кто-то прячется в комнате за портьерой!
   - Нет, не всё. Коваля ты вычислил, это понятно. Больше-то некому. Кому это было сделать проще всего? Конечно, тому, кто ведет официальное расследование. Доктора своего, Короткова Олега - машиной - за что? Не помог тебе совсем, да? А сынку его не ты передоз устроил? Дверь-то в его хату открыта была! И ты там так вовремя нарисовался... Слушай, а что за баба к Дерюгиной таскалась и веревкой ее хлестала? По описанию - на тебя похожа. Сам, что ли, в бабу переодевался? С тебя станется...
  
   Я нарочно его провоцировал. Ствол свой он наверняка сдаёт в конце дня. А навскидку я был тяжелее него килограммов на пятнадцать-двадцать. Да и не зря в свое время сверхсрочную в "войсках дяди Васи" оттрубил.
   - Этот наркоша, Рома Коротков, видел меня, когда я за кассиршей наблюдал, - проворчал он. - Вас, дураков, засек, когда вы по лестнице шли, а я только из квартиры вышел. Оставалось только на этаж выше подняться... Что тебе еще известно?
   - Что ты приходил в турбюро к Жанне Герасименко. Она тебя в кафе видела, незадолго до того, как... Знаешь, сволочь, как я тебя сейчас буду бить? Смертным боем! А потом - в ментуру сдам то, что от тебя останется. Как тебе такое... господин Ткач?
   - Не знаю... Попробуй, - пожал плечами он.
   И я попробовал. Но не учел, что он тоже где-то занимался. И довольно серьезно. Я был мощнее, а он - быстрее. Мою "серию" он отразил - ну, почти чисто. А вот я пропустил его тычок в ребра. Добавив мне "лоу-кик" под колено, он стремглав бросился на выход.
   Лежа на полу, я услыхал какую-то возню - видимо, на площадке.
   А еще через пару секунд в комнату влетел Геннадий. Он зажимал ладонью разбитый нос.
   - Я же тебе сказал - не лезь!..- выдавил я, морщась от боли.
   - Да пошел ты!.. - гнусаво парировал он. - Нетрудно было догадаться, что ты к Короткову попрешься! А оттуда я тебя проследил. Подполковнику звонить надо...
  
  
  
   ***
   - Да, друзья... Наворотили вы делов, - сказал Виталий Васильевич. - Ткача, кстати, задержали на выезде из города, патрульным даже стрелять пришлось по колесам его машины.
   Они втроем прогуливались по парку. Воздух был свеж и полон запахов цветения.
   - Эх, Андрюша, Андрюша... Потомок обрусевшего англичанина... В юности, между прочим, носил фамилию матери - Шатохин. Потом уже поменял на отцовскую - Ткач. Это еще его дед подсуетился, сын того самого Уивера - ну, когда папашу большевики расстреляли. Ткач - Уивер... Кстати, что касается матери его... Оттуда и весь корень. Судя по записям в его дневниках, по аудиофайлам, а также по материалам покойного доктора Короткова... Обращалась она с ним жутко, била бельевой веревкой и вообще - чем под руку попадет. Видать, психика-то не выдержала, когда он, выехав на место убийства Ольги Давыдовой, веревку увидал на шее жертвы. Как он Коваля вычислил - об этом тоже в дневниках его есть. Венин битый "опель" "засветился" на камерах наблюдения, в квартале от места убийства. При обыске в квартире Давыдовой Ткач обнаружил книжку стихов, с дарственной надписью - "Оленьке Д. от В.К." И рядом - год, когда Ольга школу закончила. Книжку Ткач изъял и выяснил, что во всем их классе В.К. был лишь один - Коваль. Дальше - больше. "Опель" вскрыл, моток веревки нашел. Стал Ковалю названивать, угрожать, что сдаст. Требовал девушек убивать - хотел на него всю "серию" повесить. А Коваль - ни в какую. Тогда Ткач сам... Жанну и Юлию - тем же способом, веревкой. Он давно вынашивал план, как их устранить. В квартире у Вени он еще обнаружил рецепты - от доктора Короткова. Понял, что у них - один врач на двоих. И вспомнил, что этот самый доктор - не называя имен - поведал ему когда-то на сеансе о необычном пациенте, мол, тётка его бредит семейным проклятьем Святого Поэта. Ткач же был в курсе, что Святой Поэт - это его прадед, Теодор Уивер. И стихи его Андрей тоже знал - ну, насчет проклятья некоей Светлане. А жизнь Коваля Ткач изучил вдоль и поперек. И про сестру его двоюродную - тоже. Вот и убил ее, чтобы окончательно доконать непокорного Коваля; Веня напал-таки на Дерюгину по наущению Ткача...
   - А что они все ему сделали-то? - спросил Давыдов. - Жанна, Юлия... Дерюгина эта?
   - Мать Ткача, Кристина Шатохина, ходила к Дерюгиной, чтобы удовлетворять свои садистские наклонности. Ткач выследил Наталью. А насчет Герасименко и Горбонос... Отец Жанны и отец Юлии были любовниками Шатохиной, когда она с мужем развелась. Ткач шпионил за матерью, "жучки" ставил в ее спальне - он с ней в одной квартире жил.
   - Ну и ну! - всплеснул руками Гена Лавров.
   - А где сейчас его мать? - спросил Давыдов.
   Ашастин тяжело вздохнул - в который раз за время разговора.
   - Впрямую в дневниках Ткач об этом не написал, но... Наши психологи догадались. Мы по их просьбе перерыли участок вокруг его дачи. Нашли... Убил он ее и закопал. А психоаналитика своего он на угнанной машине сбил, потому как доктор знал про него слишком много, но помочь толком не сумел. Судя по всему, раздвоение личности у Ткача тоже было - он порою себя со своей матерью ассоциировал. Еще вопросы, ребята?
   - Только один, - произнес Саня Давыдов. - Как такой псих мог служить у вас в управлении?..
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"