Рыскин Александр : другие произведения.

Сюрпляс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    7-е место на ПВ-10 (2012й год)

   Сюрпляс*
  
  
   2000-й год. Где-то в горах Кавказа
  
   - Первый, я его вижу! Он у меня на мушке! Жду команды!.. Первый, вы меня слышите? Он у меня на мушке!
   - Сокол, отбой! Отбой, Сокол, как поняли?
   - Первый, вас не понял! Повторите!
   - Сокол - отбой, я сказал! Уходите с позиции! Уходите на базу, как поняли?
   - Первый... Мне уходить? Цель не отработана...
   - Сокол!.. Цель не трогать, уходите! Выполняйте приказ!
   - Понял вас, Первый... Выполняю...
  
  
   ***
   Весна 2012-го года. Швейцарские Альпы
  
   Человек, который подошел ко мне на террасе кафе, был высок, сухощав, неприятен на вид. И обратился ко мне по-русски:
   - Добрый день! Вы от Максима Петровича?
   Конечно, следовало бы сразу объяснить ему его заблуждение, сказав, что никакого Максима Петровича я не знаю, но... Что-то внутри удержало меня от такого естественного шага. Вместо этого я просто промолчал. А человек присел напротив меня и положил на колени свой алюминиевый кейс.
   - А он вас описал довольно точно,- произнес он.
   Щелкнули блестящие замки, и на свет появилась тонкая бледно-розовая папочка.
   - Можете взглянуть.
   Я принял папочку из его рук.
   Внутри оказались фотографии - много и хорошего качества. Заснят на них был один и тот же человек - седовласый, полноватый, лет шестидесяти, в добротном костюме темно-синего цвета. Вот он выходит из офиса, вот - сидит в ресторане, открывает дверь машины... и так далее, и так далее...
   - Гидеон Маррешаль, - сказал мой таинственный собеседник, хотя я его ни о чем и не спрашивал. - Главный советник Интерпола по странам Бенилюкса. И, по совместительству, куратор программы по борьбе с наркотиками. Да вы ведь в курсе, Максим Петрович должен был рассказать...
   - Кое-что я знаю. Но не всё,- решился я, наконец, нарушить молчание.
   - Вы знаете то, что относится непосредственно к вашей работе. А теперь я хочу услышать от вас нечто обнадеживающее по поводу сроков.
   - Н-ну..., - неопределенно промычал я, продолжая при этом рассматривать коллекцию снимков.
   - Если Максим Петрович забыл уточнить для вас, то это сделаю я. Нам нужно, чтобы работа была выполнена в течение двух-трех недель, не больше. Это реально?
   - Это возможно, - с серьезным видом произнес я. - У вас есть какие-нибудь дополнительные данные?
   Собеседник взглянул на меня, как мне показалось, удивленно.
   - Объект остановился в отеле "Силвер Стар", это в пяти километрах отсюда. Охрана довольно надежная, но малочисленная. Что еще? Инструмент в камере хранения на автовокзале, как вы и просили. Что-нибудь не так?
   - Да нет, все в порядке, не беспокойтесь. Как мы будем поддерживать связь?
   - Что, вам в Москве и этого не сказали?.. Странно... Я сам буду звонить вам на мобильный, который вы получили при инструктаже. Раз в двое суток, с закрытого номера.
   Сухощавый встал, пригладил ладонью редкие волосы.
   - Вот, собственно, и всё. Половина гонорара уже переведена на ваш счет в женевском банке. Вторую получите, когда заказ будет исполнен.
   Я проследил взглядом, как он идет к стоянке и садится в светло-серую "Альфа-Ромео"...
  
   Итак, меня перепутали. С кем? И почему? Времени на раздумья немного. Надо найти этого господина Маррешаля...
  
   ***
  
   - Ну, допустим, я вам верю... Хотя история странная... Фотографии, конечно... Хм...
   Его французский тяжеловат для меня. Поэтому отвечаю я не сразу и по-английски.
   - Господин Маррешаль, мне стоило больших трудов пройти через вашу охрану. Ситуация чрезвычайная, на мой взгляд. Позвольте, я выскажу свою версию?
   Мужчина на противоположном конце стола неспешно набивает курительную трубку табаком. Затем кивает.
   - По дороге в то кафе я видел аварию. Синий "Фольксваген" вылетел в кювет. Там была полиция, "Скорая"... Мне почему-то кажется, что тот человек, с которым меня перепутали, ехал на этой машине. Иначе как объяснить, что он не прибыл на встречу?
   - Для этого могло быть еще с десяток причин.
   Он недоверчив, этот пожилой господин из Интерпола. Впрочем, на такой должности доверчивым делать нечего...
   - Момент второй, - продолжаю я, нимало не смутившись. - Скорее всего, он на меня похож внешне. - Я запомнил фразу: "А он вас описал довольно точно". Следовательно, если пострадавший в аварии будет иметь со мною сходство...
   - Проверим, - снова кивает Маррешаль. - Обязательно проверим, господин..., - он берет в руки мой заграничный паспорт, который лежит перед ним на столе,- Господин Антонофф. Сейчас я дам вам карту. Сможете поточнее указать место аварии?
  
  
   Вечером того же дня, лежа на диване в своем номере, я анализировал мой разговор с Маррешалем. Будучи важной шишкой в такой организации, как Интерпол, он, разумеется, не мог довериться первому встречному. И поступил совершенно правильно, сделав звонок в Москву, в российское отделение своего бюро. Мою личность ему подтвердили, а вот что касается моей прежней профессии... (Я намекнул Маррешалю, что мы с ним - в некотором роде коллеги, хоть я уже и не у дел).
   "Ну, это нормально, - отреагировал важный человек. - Если вы говорите правду, то досье ваше засекречено. Да, кстати, по поводу той аварии... Я навел справки. За рулем "Фольксвагена" действительно был ваш соотечественник, некто Рубцов. Сейчас он в больнице, в крайне тяжелом состоянии. Допросить его не представляется возможным. Насчет сходства - тоже пока неясно: лицо весьма пострадало. Но, думаю, можно принять вашу версию за рабочую".
   В конце разговора он пообещал, что его люди за мною присмотрят. Но меня гораздо больше беспокоил вопрос - не захотят ли за мной присмотреть также и заказчики?..
  
   От размышлений меня отвлек осторожный стук в дверь.
   На пороге номера стояла девушка. Интересная, но, на мой вкус, слишком высока, почти что одного со мною роста.
   - Да?
   - Простите, месье... Я, кажется, комнату перепутала. Подруга, видимо, ошиблась, сказала, что будет ждать меня тут, в триста десятом... А я вообще-то издалека приехала... Тысячу извинений за беспокойство...
   - Нет, что вы, что вы! Все в порядке. Вы можете зайти, отдохнуть. Перезвонить подруге.
   "М-да... Топорная работа - кем бы ты, девочка, ни была..."
  
  
   Мы довольно быстро познакомились. Тереза не отказалась от чашечки кофе, и от рюмки мартини, который я заказал из ресторана...
   Она что-то рассказывала, рассказывала... А я слушал... Или, скорее, делал вид.
  
   Нас разбудили яркие лучи утреннего солнца, пробившиеся сквозь неплотно прикрытые шторы.
   - Ты действительно русский? - зевнув, спросила Тереза. И начала одеваться.
   - А то ты не знаешь...
   - Откуда?
   - Акцент..., - улыбнулся я.
   - Я в таких вещах не разбираюсь. Ну да, я слышу, что французский - не твой родной язык, но...
   - Понятно. Завтракать будем?
   - Нет. У меня дела в городе. Увидимся вечером.
   Она по-быстрому чмокнула меня в щеку и выскочила за дверь.
   "Отменно грубая работа, - опять подумал я, натягивая брюки. - Подруге так и не позвонила..."
  
   После легкого завтрака я покинул мотель и отправился в центр. Мне нужно было сделать срочный и весьма нужный звонок, который мог многое прояснить.
   - Алё, Михалыч? Привет! Узнал?
   - Э-э-э... Антонов, ты, что ли? Какими судьбами?!.
   - Неважно. Тут вот какое дело...
   За минуту-другую я изложил собеседнику суть дела и услыхал в ответ кое-что немаловажное.
   Что ж, будем надеяться, что этот таксофон у рыночной площади никто не прослушивает...
  
  
   ***
   Вернувшись к себе, я опять погрузился в размышления. Только на этот раз мне помогал мой ноутбук...
   - Та-ак... Вот и ты... Максим Петрович Кагарлицкий... Бизнесмен, меценат... Ну, считай, что свой срок ты уже заработал...
   Мелодия из кинофильма "Два капитана", установленная на моем сотовом, возвестила о том, что меня ищет господин Маррешаль.
   - Спуститесь в холл. Вас там ждут.
   Спорить я не стал и через минуту уже шел по скрипучим ступеням деревянной лестницы.
   - Месье Антонофф?
   Я оглядел длинноволосого юношу в кожаной мотоциклетной куртке.
   - Мы могли бы поговорить с вами где-нибудь?..
   Месье Рауль, администратор пансионата, он же - владелец, стоявший за стойкой, усиленно делал вид, что не интересуется нами; но я все же решил перестраховаться.
   - Пойдемте в сад.
   Когда мы остались тет-а-тет, юноша полез во внутренний карман куртки и достал сотовый телефон, который и протянул мне.
   - Вот... Это мобильник Рубцова. К счастью, он остался цел при аварии. По-видимому, на него вам и будут звонить. Мы его поставили на прослушку, естественно. Месье Маррешаль считает...
   - Месье Маррешаль может считать все, что ему угодно, - невежливо перебил я юношу. - А рискую, между прочим, я. Камеры хранения на автовокзале проверили?
   - Еще нет. Скрытно это сделать довольно затруднительно...
   - Понятно. Около меня крутится какая-то девка, зовут Тереза. Пробейте, откуда она нарисовалась.
   - Не беспокойтесь. Кстати, моё имя Жак.
   - Очень приятно... Жак. Мы с вами тезки.
   - То есть?
   - Все просто. Меня зовут Яков. Передайте господину Маррешалю, что я бы предпочел иметь максимум информации обо всем этом деле - так у меня больше шансов не попасться, а это в его же интересах.
  
  
   ***
   Приятное общение с Терезой, приправленное мартини и обильным ужином, опять продолжилось жаркими объятиями на широкой гостиничной кровати.
   - Ты просто заимеешь меня до смерти..., - с трудом переводя дыхание, выдала Тереза.
   - Постараюсь, чтобы этого не случилось, - улыбнулся я и, сев на постели, включил ночник. Хотелось закурить, но с этой привычкой я мужественно покончил почти полтора года назад и возвращаться к ней не собирался.
   В этот момент на прикроватной тумбочке завертелся волчком и заиграл Полонез Огинского новенький "Siemens" Рубцова.
   Я даже сначала не понял, почему услышал не моих "Двух капитанов"...
   - Алло?
   - Извините, внеплановый звонок...
   Я поднялся и вышел в коридор.
   - Что стряслось? Уже два часа ночи...
   - Еще раз извините. Возникли непредвиденные осложнения...
   - В чем дело?
   - Нам нужно увидеться.
   - Вот как?
   - Да.
   - А это не может подождать до завтра?
   - К сожалению, нет.
   - Ну, хорошо... Где и когда?
   - В парке, напротив пансионата, где вы остановились. Через несколько минут.
  
   Ну и дела!.. Похоже, что тактика, выбранная мною и Маррешалем, дает сбой...
   Сюрпляс... Именно этот термин из велосипедного спорта пришел мне в голову, когда меня инструктировал чиновник из Интерпола. Выжидать... Выжидать, что же предпримет противник. Иначе говоря, топтаться на месте.
   Но противник наш, по-видимому, имел свое, собственное, мнение на этот счет...
   Мой безымянный собеседник из кафе приветственно махал мне рукой, стоя под фонарем, у входа в парк. Я перебежал улицу и направился к нему размашистым шагом.
   - В чем дело?
   - Не волнуйтесь, господин Рубцов. Сейчас все узнаете. Следуйте за мной.
   Я осмотрелся - вроде никого, и двинулся вглубь парка, ориентируясь на светлый пиджак моего провожатого.
   Мы прошли по аллее метров пятьдесят, когда сухощавый остановился и резко развернулся ко мне лицом.
   - А ловко вы нас провели...
   - Что? Не понимаю, о чем вы...
   - Не прикидывайтесь, господин Рубцов... Или как вас там? Вы что же, считаете, что против вас действуют идиоты?
   Я не стал опровергать это его заявление. Меня беспокоили его руки... Если он попытается что-либо достать из-под пиджака... Пожалуй, я успеваю. Или нет?..
   - Вариантов у вас немного. Или вы мне излагаете все, как на духу...
   - Или?..
   - Или с вами поступят так же, как с вашим незадачливым боссом.
   Я сплюнул сквозь зубы.
   - А не много ли ты на себя берешь, подонок? Ты что, вообразил, что мы с тобой - в России? Здесь - цивилизованная страна, ты понял?..
   Он лишь усмехнулся.
   Слишком поздно я сообразил, что на аллее мы не одни. Повернуть голову мне не дали...
   Что-то безмерно тяжелое обрушилось на затылок, и ноги мои подкосились.
   Заваливаясь на бок, я услыхал два довольно громких хлопка... А потом, почти сразу же (так, во всяком случае, мне показалось) увидел над собою напряженное от волнения лицо Жака - того самого юноши в мотоциклетной куртке, агента Маррешаля...
  
   ***
   Приходить в себя в больнице мне, увы, случалось уже не раз. Но привыкнуть к этому я так и не сумел.
   На этот раз первым человеком, которого я увидал, был все тот же Жак. Белоснежный халат на его плечах смотрелся как-то неестественно, что ли...
   - Как вы себя чувствуете?
   - Замечательно, - промычал я, отчаянно борясь с желанием снова провалиться в сон. - Что произошло?
   - Ничего хорошего, - сквозь зубы процедил Жак. - Они вас раскрыли.
   - Это я и без вас понял. Я спрашиваю - что я пропустил?
   Жак заерзал на стуле.
   - Этот русский... Фамилия его, кстати, Шрамко...
   - Тогда украинец, - перебил я.
   - Что?
   - Не важно. Продолжайте.
   - Так вот, этот русский... Он там, в парке, был не один. Пока он вас отвлекал, второй зашел со спины... Вернее, вторая.
   - Вторая? Что это значит?
   - Это значит, что вас вырубила женщина...
   "Тереза!" - сразу вспыхнуло у меня в мозгу. И мысль эта причинила физическую боль... Я
   Застонал, массируя затылок.
   - Понимаю, понимаю... Для вашего самолюбия это - удар, - хмыкнул Жак.
   - Да причем тут самолюбие!.. Получается, что я сам подставился, как последний кретин... Ладно, рассказывайте дальше.
   - Когда вы упали, они решили пошарить у вас по карманам. Я поспешил к ним... Русский выхватил оружие, и мне пришлось... Короче, он убит. А женщина скрылась.
   - Как она выглядела?
   - Не рассмотрел. Фигура в черном, лицо под капюшоном... И, по-моему, черные очки.
   - Очки? Ночью?..
   - Вот и я удивился.
   Жак выглядел озабоченным, и все время потирал рукою подбородок.
   - Вы проверили Терезу? Девушку, про которую я вам говорил?
   - Что? А-а, Терезу... Нет еще. Дело в том, что вчера вечером в моего шефа стреляли...
   - В Маррешаля?!. Он жив?
   - Легкое ранение. Телохранитель хорошо сработал, успел его закрыть. Ему всё и досталось... Парень в реанимации. А покушалась на Маррешаля тоже женщина в черном.
   - Ну и дела!.. Вот так сюрпляс...
   - Сюрпляс? - удивился Жак.
   - Да это я так... Не обращайте внимания. Я хочу, чтобы меня посвятили в курс дела. А то у меня впечатление, будто играю втемную.
   - Понимаю вас. Но решение рассказать вам об операции может принять только мой патрон. Кстати, он сейчас в этой же больнице, только этажом выше.
  
   Маррешаль полусидел на постели. Левая рука в районе предплечья была туго забинтована. Но на щеках играл румянец.
   - Рад видеть вас, месье Антонофф, - улыбнулся он. - Как видите, скучать нам с вами не дают. Присаживайтесь. Жак, подожди за дверью.
   Агент вышел.
   - Вам не приходила в голову мысль о предательстве? Каким образом они меня расшифровали?
   - Скорее всего, они вас не расшифровали. Вы просто сыграли свою роль.
   - Не понимаю...
   - Попробую пояснить. Интерпол ведет сейчас сложную операцию, цель которой - разоблачить преступное сообщество, действующее на территории некоторых стран Европы. Основной доход это сообщество получает от наркотиков и оружия. Возглавляет его некто Дирижер. Практически никаких сведений о нем у нас нет. Нити тянутся и к вам, в Россию. За последнее время мы произвели ряд арестов, и задержали несколько партий их товара. Так что их желание меня устранить - вполне нормально. Что же касается вас, а, точнее, Рубцова... Он с самого начала был фигурой отвлечения. У него, как выяснилось, криминальное прошлое. Учитывая, что на меня покушалась эта дамочка... Возможно, они рассчитывали убрать Рубцова и свалить вину на него.
   - Каким образом?
   - Ну, посредник ведь передал вам в кафе папку с моими фотографиями. Опять же, деньги, которые они действительно перевели Рубцову на счет. Все эти улики всплыли бы, если бы Рубцов погиб.
   - Звучит логично. Кроме одной детали. На меня напали уже после того, как стреляли в вас. Вы и охранник выжили - следовательно, видели, что убийца - не Рубцов. Кстати, тот человек, посредник... Его фамилия Шрамко. Он упомянул, что со мною произойдет то же, что и с моим боссом...
   - Он имел в виду Максима Кагарлицкого. Того самого Максима Петровича. Он убит в Москве.
   - Вот оно что... Как у них все серьезно...
   - И еще одно. Рубцов когда-то состоял в криминальной группировке, которую возглавлял Кагарлицкий.
   - Ну да, лихие девяностые...,- понимающе усмехнулся я.
   - Что-что?
   Искреннее недоумение Маррешаля меня немного позабавило.
   - Да так... Штрих к портрету моей Родины. Я все же склонен думать, что они меня разоблачили и срочно задействовали запасной вариант - ту самую женщину в черных очках. Дирижер, говорите?
  
   Перед моим мысленным взглядом поплыли затянутые туманном горы... Но не Альпы, другие...
   Тот человек... Он был на волосок от смерти, стоило мне надавить на курок. Но я привык неукоснительно следовать приказам.
   Эмиссар международной террористической сети по прозвищу Дирижер. Почему меня тогда отозвали с позиции, не дали его "зачистить"?
   Двенадцать лет - не один день. Надо бы вспомнить, как он выглядел. Мужчина, лет пятидесяти. Лица было почти не видно - поднятый ворот куртки цвета хаки, большая кепка, очки... Сколько времени я держал его на прицеле - секунд двадцать?
   Сказать Маррешалю или нет?..
  
  
   Отступление (Не лирическое. Первое и последнее)
  
   Оглядываясь назад и вспоминая, я прихожу к выводу, что разгадал подоплеку всего этого дела случайно. Хотя... Что есть случай? Звено в длинной цепи событий, из которых состоит жизнь любого из нас...
  
  
   -... Дирижер. Весьма опасный субъект, судя по всему. У нас даже есть предположение, что он сейчас он находится здесь, в Швейцарии. Я, конечно, не вправе просить вас остаться, это большой риск, но... Если бы вы сочли возможным немного нам помочь...
  
   Именно эти его слова и послужили первотолчком. И вновь на ум пришло сравнение с сюрплясом: оба велосипедиста пытаются удержаться на месте, как бы приглашая противника первым уйти в отрыв, чтобы уж потом догнать и перегнать его. И тот, у кого не выдержат нервы - проиграет...
   - Хорошо, господин Маррешаль, - сказал я. - Дайте мне время подумать. Полагаю, вы можете рассчитывать на мой положительный ответ...
  
  
   ***
   Вернувшись к себе в палату, я улегся на кровать и, положив под голову руки, прикрыл глаза. Нечасто мне доводилось размышлять в столь комфортной обстановке, а потому мысли потекли плавно, и мне нетрудно было управлять их потоком...
  
   "Итак, Дирижер... Если допустить, что тот тип и нынешний глава наркотрафика - одно лицо, то тогда... Что же получается? Уже в то время он мог обрасти нужными связями; Михалыч упоминал, что Кагарлицкого подозревали в сотрудничестве с чеченскими боевиками. Дирижер просит Кагарлицкого прислать сюда киллера, и Максим Петрович отправляет Рубцова. По дороге на встречу с посредником Рубцов попадает в аварию, и Шрамко, которому Кагарлицкий описал приметы своего человека, ошибочно принимает меня за него... Что дальше? А дальше вот что... Они приставляют ко мне Терезу. Затем - следует покушение на Маррешаля... И нападение на меня. Причем в обоих случаях они задействовали ту женщину в черных очках, и это явно не Тереза - ей было никак не успеть раздобыть очки и черную куртку и выбежать за мною в парк из мотеля.
   Жак застрелил Шрамко... Я слышал хлопки... Похоже, их было два. Что-то не вяжется, ч-черт!.."
   Мне снова нужно было позвонить. В моем распоряжении было два мобильных телефона - мой и Рубцова, но я решил воспользоваться таксофоном в холле больницы.
   - Михалыч? Снова я... Послушай...
   Сам не знаю почему, но я заговорил со старым приятелем и сослуживцем на редком африканском наречии, которое мы осваивали когда-то в рамках спецкурса, готовясь к выполнению задания в одной банановой республике. Он малость растерялся, но почти тут же ответил на том же языке.
   - Мне нужно знать, почему меня тогда отозвали с позиции и не дали отработать Дирижера?
   - Что-что? Ты соображаешь, о чем спрашиваешь?.. С чего вдруг?..
   - Михалыч, это очень важно! Поверь мне, сейчас это для меня - вопрос жизни и смерти. Итак?..
   - Яша, послушай... Я не знаю, во что ты там ввязался, но...
   - Просто ответь мне, по старой дружбе. Не волнуйся, этот телефон не прослушивают, а если прослушивают, но хрен эту абракадабру расшифруют... А когда расшифруют - я буду уже далеко. Так что говори...
   Михалыч все еще мялся. И тогда я применил запрещенный прием...
   - Вспомни Афган, конец августа восемьдесят восьмого... Если бы я тогда вот так же сомневался, лететь к тебе на выручку со своими орлами или нет... Где бы ты сейчас был?
   - Ладно, Яша... Я все помню. Не он это был.
   - Что значит - не он?!.
   - Ну, не Дирижер... В последний момент поступила информация, что Дирижер перестраховался и прислал на встречу кого-то вместо себя. Если бы ты... Если бы ты отработал по нему, то засветил бы всю операцию. Теперь понимаешь?
   Я молчал, потрясенный. Ведь все это время я полагал, что мои начальники попросту сговорились с Дирижером за очень отдельные деньги, и он таким образом получил индульгенцию. Я и со службы-то уволился именно по этой причине - не хотел больше подчиняться приказам продажных людей в погонах.
   - Спасибо, Михалыч..., - только и смог рассеянно пробормотать я, и повесил трубку.
   Теперь многое прояснялось. Подмена...
   А что, если?..
  
   ***
   В вестибюле гостиницы меня уже ждала Тереза.
   - Боже, куда ты пропал? Убежал куда-то среди ночи...
   Я ухватил ее за локоть и поволок наверх, к себе в номер.
   Отпер дверь, толкнул ее на кровать.
   - Могла бы сразу сказать, что ты работаешь на Маррешаля.
   - Я тебя не понимаю... Ты про что сейчас?
   Вместо ответа я вытряхнул содержимое из ее сумочки. Взял сотовый телефон, поискал в списке исходящих звонков.
   - Вот про что! Чей это номер?
   - А в чем дело?
   - Последний звонок... Этот телефон дал мне твой шеф - для экстренной связи.
   Она приложила палец к губам, а затем - к своему уху, и вдобавок сделала характерный жест,будто чертя в воздухе полукруг.
   - Прослушка? Ну и плевать! Теперь это уже не имеет никакого значения! Договоримся так - Маррешаль сегодня лично приезжает сюда, ко мне, на встречу. Я надеюсь, его рана ему не помешает? А тебя я больше не задерживаю!
   Тереза, не говоря ни слова, собрала свои вещи обратно в сумочку и покинула мой номер.
   "Должно сработать, - подумал я. - Должно..."
  
  
   Маррешаль приехал около восьми. Выглядел он уставшим и недовольным, что можно было объяснить ранением: левая рука держалась на перевязи.
   - Что у вас там стряслось, Антонофф? - спросил он, тяжело опускаясь в кресло.
   - У меня - ничего. А вот у вас... Я оказался камнем преткновения, той самой костяшкой домино, толкнув которую, можно разрушить всю тщательно создаваемую конструкцию.
   - Если можно, выражайтесь яснее. У меня был трудный день, и...
   - Да куда уж яснее! Попросить своего давнего партнера Кагарлицкого прислать сюда киллера для инсценировки покушения! И все сорвалось только лишь потому, что этот недотепа угодил в аварию! Представляю, как вы удивились моему визиту! И сразу встали вопросы: тот тип, к которому по ошибке подсел посредник - случайный он человек или нет? А если подослан кем-то? Если Рубцову подстроили эту катастрофу?
   - Месье Антонофф, я не понимаю...
   - Зато я очень хорошо понимаю! Вы скажете - у меня нет никаких доказательств? Предположим, что нет. Однако не забывайте - вы находитесь на такой высокой должности, что даже малейшая тень подозрения может погубить всю вашу карьеру! Вы решили, что умнее всех, да? Что сможете морочить свое начальство, устраивая охоту на самого себя? Небось и бюджет немалый выпросили под это дело? Ирония судьбы, господин Маррешаль... Двенадцать лет назад я должен был положить конец вашей карьере. Но вы оказались хитрее. Теперь - мой черед. Что скажете, месье Дирижер?
   Он шевельнулся в своем кресле.
   - Вы хорошо закрыли дверь, Антонофф?
   Я удивленно поднял брови. И тут в комнату неслышным кошачьим шагом вошла она. Женщина в черной куртке и черных очках.
   - Месть - блюдо, которое надо подавать холодным, - произнесла моя непрошеная гостья по-русски, но с акцентом. И сняла очки...
   Я слегка поморщился; левого глаза не было, верхнюю часть лица покрывали следы от ожогов.
   - Лайма тоже воевала в Чечне, - сказал Маррешаль. - Только... не на вашей стороне. Так случилось, что собранное ею взрывное устройство сработало чуть раньше срока. И с тех пор она... недолюбливает вас, русских. Немного не политкорректно, но что поделаешь...
   - Так, значит, это она помогла вам в срочном порядке инсценировать покушение? А охранник попал под раздачу? Ловко... И Кагарлицкого вы распорядились убрать? Он стал не нужен?
   - И к тому же был жаден, - брезгливо процедил Маррешаль. - Лайма, чего ты ждешь?
   - И то правда, - усмехнулась женщина, доставая пистолет.
   - Одну секунду! Ответьте мне только на один вопрос. Жак ведь был не в курсе, верно? Он и в самом деле опасался за мою жизнь и застрелил этого вашего... Шрамко?
   - Да... Малыш Жак проявил излишнее служебное рвение. Впрочем... На этот раз он не сумеет вас защитить.
   - Не факт.
   Маррешаль и Лайма обернулись на голос. Жак (который до этого прятался в кухне) вошел в комнату, держа в каждой руке по пистолету.
   - Как в плохом кино, - поморщился Маррешаль.
   Но на этом сюрпризы не закончились...
   В номер без стука вошли еще двое. И тут уже я тоже раскрыл от удивления рот. Ибо полагал, что мой бывший сослуживец Артем Соломатин (он же - Михалыч) тихо-мирно пребывает сейчас в Москве.
   - Кажется, мы вовремя, - на чистом русском языке сказала сопровождавшая Михалыча Тереза. Когда Лайма дернулась, она тут же подлетела к ней и, обезоружив, уложила лицом на ковер.
   - Вот теперь и вправду как в плохом кино, - подвел итог Жак. - Я надеюсь, можно будет обойтись без наручников, господин Маррешаль?..
  
   ***
  
   Неделей позже мы втроем - Михалыч, Тереза и я - сидели у меня в гостиной в Москве и пили купленный мною в Duty Free "Амаретто".
   - А знаешь, старик... Если бы не эта случайность - ну, с аварией... Дирижер мог бы опять выйти сухим из воды.
   - Я так не думаю, Михалыч. Вокруг него уже сжималось кольцо: с одной стороны - Жак, работавший на службу внутренних расследований Интерпола, а с другой - вы... То есть, мы. Тот промах в Чечне не давал покоя?
   - И это тоже. Но главное - Маррешаль продолжал представлять угрозу нашей стране, поставляя сюда наркоту и оружие. Этот его ход с ложным покушением... Он надеялся таким образом окончательно убедить свое руководство, что Дирижер опасен, и что для борьбы с ним нужны немалые средства. Кагарлицкий и Рубцов были под нашим контролем. Но когда вдруг позвонил ты, и мы поняли, что произошло это совершенно дикое совпадение, что тебя приняли за заезжего киллера... Не обижайся, но внешне ты и вправду на него похож. Не как брат-близнец, конечно. Но если не видеть фотографию, а просто описывать словесно... Вдобавок ты еще и сел за нужный столик...
   - А ты... Тереза... Ты давно внедрилась в окружение Маррешаля?
   - Наташей меня зовут, - укоризненно заметила девушка. - Да, пару лет пришлось поморочить ему голову. Все никак случая не представлялось взять его с поличным. Хотя, с тех пор, как в его окружении засветились Шрамко и эта Лайма... Многое стало понятно.
   Маррешаль координировал денежные потоки, предназначенные для боевиков на Кавказе. Кагарлицкий долгое время был его правой рукой в Москве, но затем они немного повздорили на почве финансов, и Дирижер решил от него избавиться. Напоследок Маррешаль попросил Максима Петровича о необычной услуге - прислать лже-киллера, который помог бы в инсценировке покушения.
   - И это стало концом карьеры Дирижера, - задумчиво проговорил я.
   - По сути, так, - согласно кивнул Михалыч. - А теперь давайте выпьем, друзья. За твоё, Яша, возвращение в строй. Ты как, не очень возражаешь?
   Я улыбнулся.
   - Ну если только Тереза... э-э-э... Наташа... возьмет надо мною шефство.
  
  
   * используется для обозначения технико-тактического приёма ведения спринтерской гонки, выражающегося в умении велосипедиста сохранять равновесие при отсутствии поступательного движения, чтобы заставить противника двигаться вперед, а самому занять позицию сзади
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"