Юлгай оправил обтрепанную мантию и заковылял. Он очень торопился, и ноги пронзали иголочки боли.
-- А, - произнес Настоятель, - так ты и есть тот самый мальчик, которого мы недавно приняли в монастырь?
Юлгай кивнул.
-- Какие обязанности сейчас выполняешь? - строго спросил он.
-- Я убираю помещения, сударь, - произнес, волнуясь, пятилетний мальчик.
-- Что с твоими ногами?
-- Я... У меня... У меня это с рождения, сударь.
-- Значит ты калека? - спросил Настоятель.
Юлгай снова кивнул.
-- Ну ладно, - задумчиво произнес Настоятель, - продолжай убирать помещения до тех пор, пока я не дам другого поручения. А сейчас поторопись, начинается храмовая служба.
Монастырь Верховного Оракула был небольшим и уединенным. Старики, и в особенности пожилые ламы, составляли здесь большинство. Люди в годах, седоволосые и согнутые под тяжестью прожитых лет, неторопливо занимались своими делами. На этих старых лам и на самого Верховного Оракула возлагалась обязанность провидения и предсказания. Сюда не допускались ни незваный гость, ни случайный путник, бредущий в поисках еды и ночлега. Многие боялись этого места. Оно было запретным для всех, кроме приглашенных.
Юлгай закончил подметать пол после службы и полез в комнатку, расположенную под самой крышей. Делать там нечего, но все же лучше, чем смотреть на ребят, играющих во дворе, ожидая, когда его погонят прочь.
Он слушал пение, смотрел, как тени, пляшущие по стенам, растут и умирают.
Воздух перед глазами подернулся сероватой рябью, и в комнатке предстал мужчина. Точнее, он больше всего походил на мужчину. Отличала же его незавершенность. Существо висело в воздухе на расстоянии полуметра от пола, и тело в золотой мантии было полупрозрачно. Юлгай не шевелился, не зная то ли испугаться, то ли восхититься.
-- Не бойся меня, малыш, - тихо произнес призрак.
-- Кто ты? - задал вопрос мальчик, немного ободрившись от звука человеческого голоса.
-- А как ты думаешь?
-- Я не знаю, но ты похож на моего отца, - сказал мальчик, опустив глаза.
-- А ты помнишь своего отца?
Юлгай изо всех сил помотал головой.
-- Ну, хорошо. Если хочешь, то можешь называть меня отцом.
-- Ты Лама? - спросил Юлгай, восхищенно разглядывая человека в мантии.
-- Это не важно, я выгляжу таким, каким ты хочешь меня видеть. Я пришел, чтобы помогать тебе в этой жизни. Сейчас ты очень страдаешь, из-за того, что отец тебя отдал в монастырь. И еще тебя беспокоят больные ноги. Считаешь, что будь здоров, родители не сделали бы этого. Что ж, ты прав. Поэтому, ты болен. Пойми, ты должен был попасть в монастырь. У тебя свой путь, который лежит через стены этого храма. Можешь не переживать по поводу ног - придет время, ты побежишь быстрее всех.
-- Быстрее Норбу? - спросил мальчик об одном из послушников.
-- Намного быстрее. Но для того, чтобы идти по пути, ты должен научиться необходимому: любви ко всему живому миру, состраданию и милосердию. А главное - принимай каждый день с радостью. Принимай с радостью все испытания, которые встретишь. Не держи ни на кого зла. Ты вырастешь прекрасным человеком, и люди будут гордиться знакомством с тобой.
-- А ты? Ты останешься со мной?
-- Я всегда буду рядом. Мы еще увидимся, - сказал мужчина - призрак и обнял Юлгая. По мальчику прокатилась волна спокойствия и нежности, и он погрузился в сон, с улыбкой на устах.
-- Эй, мальчишка, слышишь меня, сядь, как полагается!
Две руки грохнулись Юлгаю на плечи, вцепившись в отворот мантии. Мальчик взмыл в воздух и стал болтаться в руках настоятеля, как встряхиваемый пыльный коврик.
-- Я я я я не-мо-гу, - отвечал он, клацая зубами.
-- Раз не можешь, калека, сидеть как должно ученику - вон с занятий! - прокричал настоятель, разжимая руки. Мальчик со всей силы плюхнулся на пол. Голова взорвалась от боли, ноги одеревенели. Он не мог идти, но представил себе, что будет, если останется, и, собрав волю в кулак, доковылял до двери. Повернув ручку с другой стороны, рухнул на пол, оперся о стену и заплакал. За три года жизни в монастыре, получил тычки от каждого мальчика, настоятели его презирали, а вот теперь вовсе запретили учиться. А Юлгай сильно, нестерпимо сильно хотел учиться! Кроме уборки помещений мальчику нечем было заняться, и в учебе он находил отдушину.
-- Ах, зачем мне это все? Почему я должен быть калекой? Почему я такой урод? - плакал Юлгай, размазывая слезы по лицу.
-- Не плачь, малыш.
-- Отец? Ты? - пробормотал ребенок, поднимая голову. Перед ним находился мужчина в мантии. Сквозь тело виднелись стены коридора, но у мальчика не возникло сомнения в реальности происходящего.
-- Я думал, что это был сон. Почему ты так долго не приходил? - всхлипнул мальчик и бросился к человеку-призраку в объятия.
Призрак обнял малыша и погладил по голове.
-- Я пришел сразу, как только действительно оказался нужен, - сказал он.
-- Я так соскучился. Не уходи, пожалуйста, - произнес Юлгай, утыкаясь призраку в живот.
-- Я никогда не уйду от тебя, - сказал тот, - но сейчас ты хочешь, чтобы я сидел рядом каждую минуту, наказывая всех, кто тебя обижает. А я хочу научить тебя любви. Великой, чистой и искренней любви, которую можешь излучать. Ты полон бурлящих мыслей, не понимаешь, как можно любить тех, кто ненавидит. Многие встречи тебе отвратительны. Но пойми, что самое худшее, что кажется тебе таковым, ничто иное, как та же любовь, только дурно направленная в человеке. Любовь вора к золоту - та же любовь, скрытая жадностью.
Юлгай слушал Отца благоговейно, не перебивая, но впитывая слова, как губка воду. Он уже давно успокоился, окутанный силой любви человека-призрака.
-- Напоследок скажу тебе, что Юлгай - это не истинное твое имя. Конечно, его дали родители, и окружающие знают тебя так. Но помни, что придет время, и ты обретешь настоящее имя, выбранное тобой миллионы лет назад. А сейчас учись, пытайся познать истину, и помни, что без любви жизни не существует.
Юлгай не успел ничего ответить, как призрак исчез.
В последующие годы молодой послушник много размышлял над словами Отца. С каждым днем воспринимал их по-новому, открывая для себя другие грани. Он много беседовал со старым ламой, неожиданно появившимся в его жизни. Лама учил чтению, письму, математике, а в свободное время они беседовали о жизни, природе, своей роли в ней.
Семь лет пролетели быстро. За это время Юлгай из затюканного хилого мальчика превратился в симпатичного доброго юношу, и если бы не больные ноги, мог прослыть красавцем. Окружающие незаметно для себя полюбили юношу за веселый незлобивый нрав, за помощь нуждающемуся. И частенько не только советом. Старый лама многое передал юноше, воспитав образованного человека, способного самостоятельно принимать решения и, главное, воплощать их.
Когда Юлгай увидел на лестнице призрачную фигуру, парящую над полом, он обрадовался хорошему другу и с улыбкой произнес:
-- Здравствуй, Отец.
-- Здравствуй, малыш. Хотя, ты уже не малыш.
Призрак обнял юношу.
-- Я пришел, чтобы сообщить важную весть. Вскоре, тебе необходимо будет покинуть монастырь навсегда. Со дня на день за тобой придут, чтобы увести в другой мир - большой мир на другом континенте. С этого дня начнется миссия, ради которой ты рожден.
-- Но как я узнаю, что это за мной?
-- Люди, что придут в монастырь назовут тебя настоящим именем, и с ними ты пойдешь в путь.
-- Но я не знаю настоящего имени, - грустно сказал юноша.
-- Не расстраивайся, ты узнаешь его, - ласково произнес призрак, - помни, что не надо бояться препятствий и проблем. Любя побеждай.
И уплотнение воздуха, напоминающее человеческую фигуру, растаяло бесследно.
Прошло три недели, но ничего не происходило. Юлгай постоянно смотрел на ворота, вечерами разглядывал горные тропинки, даже на небо бросал взгляды. Жизнь текла плавно и неторопливо, как перышко скользило по гладкому озеру. Юноша привычно выполнял обязанности, в свободное время продолжал занятия с ламой.
Незнакомых людей, с трудом поднимающихся в гору в полуденную жару увидел последним. Весь монастырь гудел словно улей. Юные послушники в первый раз видели иностранцев. И даже не китайцев или индийцев, а никому не известных европейцев. Шесть человек: четыре мужчины и две женщины, подошли к воротам. Они предъявили бумагу и после долгих разбирательств с ламами, мужчин пропустили внутрь. Для женщин разбили шатер вне стен монастыря. Юлгая, как и остальных ребят, не подпускали к белокожим, но они проглядели все глаза, изучая необычную одежду, прическу, кожу, вещи гостей.
Три дня чужестранцы оставались в храме. За это время послушники узнали, что гости прибыли из далекой Америки. Слово Канада никому, кроме Юлгая ничего не говорило. Но и он мог только на карте показать далекую страну. Про женщин, оставшихся на улице, забыли. Юноша, волнуясь за них, пытался наблюдать, но те оставались вне пределов видимости. В конце концов, решился на вылазку. Ночью, после храмовой службы, когда монахи побрели спать, выскользнул через полуразрушенную каменную башенку за территорию. Медленно, аккуратно ступая, чтобы не споткнуться больными ногами, добрался до шатра. Женщины сидели у костра. Одна, помоложе, прутиком ворошила угли.
-- Здравствуйте, - тихо, чтобы не напугать, произнес Юлгай. Они вздрогнули и подняли глаза. Та, что постарше, в яркой красной одежде, которую юноша видел впервые, что-то произнесла.
-- Я не понимаю, - ответил Юлгай.
Женщина произнесла что-то еще, а затем на ломаном китайском спросила:
-- Говоришь по-китайски?
-- Да.
Китайскому его обучал лама, и юноша, хоть и не прекрасно, но мог объясняться.
-- Я пришел узнать, не нужно ли вам чего?
Женщины молчали. Юлгай уже решил, что его не поняли, но тут молодая задала вопрос, от которого у юноши мурашки по коже прошли.
-- Тебя зовут Майтрейя?
-- По-по-почему вы так решили? - от волнения Юлгай стал заикаться.
-- Ты светишься, - прошептала она, указывая пальцем на его голову.
От него исходил золотистый свет, который на фоне звездного неба казался еще ярче. Юноша превратился вновь в смущенного мальчика, и не знал, что делать.
-- Если вы считаете, что меня зовут Майтрейя, значит, так оно и есть.
-- Пойдем с нами, - ласково сказала молодая женщина и взяла его за руку.
-- В Канаду?
-- Хочешь в Канаду? Пойдем. А еще в США, Германию, Россию и Финляндию. Там живут мужчины, с которыми мы приехали.
-- А я успею за свою жизнь объехать столько стран? - обеспокоено спросил юноша.
Гостьи улыбнулись.
-- Конечно, и это только начало. Мы тебя научим всему, что знаем.
-- А зачем вам нужен я? - спросил он.
-- А ты будешь светом, - ответила старшая женщина.
-- Хорошо, только я соберусь, - сказал Майтрейя, убегая в сторону храма. Бежал, и только через несколько минут сообразил, что не чувствует боли в ногах. И к восторгу от предстоящего путешествия, добавилась радость жизни. Он бежал по знакомым ночным тропкам, а в голове крутились слова Отца: