Кендрик перегнулся через перила и ловко спрыгнул на каменную мостовую. Двигаясь бесшумно, как кошка, он отошел подальше от здания, из которого только что выбрался. Выбрался через окно, ровно так же, как и попал в него. Другое дело, что забираться в дома он предпочитал с крыши, а уходить - по земле, сливаясь с густыми городскими сумерками, укрываясь тенями и, главное, не производя ни малейшего звука. Его даже звали так - Кендрик Тень; истинным именем в цехе воров никогда не интересовались. Да и вряд ли Кендрик смог бы что-то на это ответить: до семи лет он рос в приемной семье, где никто его настоящего имени не знал, а сам он был слишком мал, чтобы помнить, как его назвали при рождении. Названым родителям явно не было дела до подкидыша, но и прогнать его рука не поднималась. Поэтому, достигши семилетнего возраста, Кендрик совершил первый в своей жизни взрослый поступок - сбежал из дома. Насколько он был умен - вопрос спорный, но Тень о нем не жалел.
Проведя на улице семь лет, пугаясь всего и вся, пытаясь выжить там, где выжить в одиночку почти невозможно, Кендрик многому научился. Например, улавливать странные звуки в городе, где вечно царил гомон. Не на самих улицах, нет - для этого люди были слишком осторожны, но в многочисленных кабаках и прочих веселых заведениях. Да и в частных домах, как правило, тишина наблюдалась только поздней ночью да в момент отсутствия хозяев.
Но на этот раз Кендрик уловил не только звук - чувство опасности кинжалом кольнуло промеж лопаток, заставив поежиться и остановиться, замерев. Давненько такого не случалось. И тот последний раз не всколыхнул в памяти вора ничего хорошего, напротив. От воспоминаний Кендрика передернуло.
Он прислушался еще внимательнее. У воров весьма острый слух. И даже в городском вечернем гаме они могут различить те звуки, что таят в себе опасность. Различить и скрыться. В этот раз Кендрику не повезло. Что-то случилось с его чутьем - он не мог достоверно сказать, откуда исходила опасность. Квартал, хоть и богатый, был испещрен коварными переулками ничуть не меньше районов для простолюдинов. А иначе где еще засады на неугодных баронов да князей устраивать?
Тень торопливо огляделся в поисках укрытия. Прямо над ним расположился удобный карниз. Подтянувшись, можно было забраться на него, а там и на крышу. Не впервой. Хотя вариант и не из лучших, но... Чувство опасности не отпускало, сильнее сжимая сердце в своих стальных объятиях.
Помянув про себя недобрым словом духа сегодняшнего дня, Кендрик по-кошачьи скользнул наверх. К его огорчению (и к новому приступу икоты духа), до самой крыши вору было не добраться. Оставалось только молиться, чтобы хозяев не было дома. Кендрик досадливо фыркнул - если бы не необходимость соблюдения полной тишины, он бы давно смог открыть окно и влезть внутрь. В комнате никого не было, уж это-то он углядел сразу. Но чувство угрозы, съедавшее вора, стало уже слишком явным, чтобы рисковать. Оставалось затаиться и ждать.
Барон Годрик был недоволен - таверна оказалась еще хуже, чем он думал, вокруг постоянно толпился народ, бегающий по всему залу в поисках свободного столика, а приятель проявлял вопиющую неосторожность в столь тайном деле как заговор. И хоть никто не арестовал их сразу по выходу из кабака, Годрик переживал, что это неминуемо случится по приходе домой. Алиби он себе заблаговременно не подготовил, разбираться со стражей короля-параноика ему вовсе не хотелось, поэтому домой он шел медленно и самым длинным путем, наивно полагая, что работа ног сможет поспособствовать и работе мозга. Он слышал, что некоторым такой способ помогает.
Виррен - город опасный. И не только благодаря деятельности различных цехов, набравших к себе личностей сомнительных профессий, но и из-за сущностей, блуждающих в сцепленном пространстве и ищущих оттуда выход. И зачастую находящих столь необходимую им лазейку. Хорошо хоть, сталь научились против них заговаривать... Правда, ходят слухи, что не против всех она помогает, но против большинства - точно. Хотя Годрик лично не проверял - да и не стремился.
К тому же нападений уже давно не было. Большая часть врат была уже известна, и там на совесть потрудились королевские маги. Первое время там оставляли даже стражу и, в помощь ей, одного мага. Маг почему-то сопротивлялся, убеждал всех, что защита на вратах - надежна как ничто в мире, и всем можно... нет, нужно отправляться по домам. Мага не слушали, ловили при попытки отправиться восвояси и водружали обратно уже связанным. Иногда - с кляпом во рту, ибо слушать чародейскую брань не было никакого желания ни у кого из присутствующих.
Годрик шел домой и мрачно размышлял о той сумме золотых, с которой придется расстаться во славу королевской стражи и своей свободы. Все, конечно, зависело от количество явившихся по его душу и тело, но стандартный отряд внушал очень грустные мысли. А все из-за кого? Собственную глупость и недальновидность Годрик в расчет не взял, пожалев самолюбие.
И именно за такими мрачными мыслями застали Годрика странные звуки, исходящие из переулка. Это была драка. Судя по шуму - без мечей. Это было странно. Барон остановился, но любопытство потихоньку брало свое, благо вино уже успело обработать здравомыслие. Воин, возомнив себя городским охранителем, решил посмотреть, что творится на улицах родного Виррена. Да и злобу на кого-то слить хотелось.
Обнажив клинок, Годрик отправился в переулок и встал как вкопанный. На мостовой малоприглядной кучей, ранее бывшей человеком, лежал его приятель. Над ним склонялся призрак - жуткая тварь, прозванная так за белесый цвет шкуры, что заставляло думать о ее прозрачности, дикому вою, когда она была голодна (а было это почти постоянно) и бесшумному передвижению. Видимо, приятель оказался в ее лапах сразу после того, как она пролезла через врата.
Годрик, издав боевой клич, ринулся на тварь, размахивая мечом. Тварь взвизгнула, выразив крайнее недовольство прерванной трапезой, и попыталась улизнуть. Но подвыпивший князь не был бы подвыпившим, если бы жажда геройства не взыграла в нем со страшной силой - он во что бы то ни стало решил разрубить призрака на части. Призрак был с этим крайне не согласен, но спорить с заговоренной сталью тварь не желала. Покружив еще немного и пытаясь запутать барона в собственных ногах, существо рванулось вон из переулка, оглашая город дикими воплями. Правда, напоследок Годрик все-таки успел достать противника мечом. На клинке осталась желтая слизь, бывшая призраку вместо крови, на мостовой - лапа твари, а в лапе - до боли знакомый барону предмет, который он не далее как сегодня вечером передал своему приятелю, почившему в объятиях призрака.
- Папа, а кто это у нас на карнизе? - Кендрик грязно выругался, помянув вошедшего по батюшке и матушке, кои, к слову, тоже имели место быть в пустовавшей еще пару мгновений назад комнате. Потом очередь в упоминании дошла до духа дня и, что было весьма самокритично, - до себя самого. Это ж надо быть таким болваном, чтобы высунуться для "лучшего обзора"!
Кендрик отчетливо слышал приближающиеся шаги, нужно было действовать. Еще раз выругавшись, Тень спрыгнул с карниза на мостовую.
- Ты! Ты что-нибудь видел?! - услышал он негодующий голос дворянина, пытавшегося одной рукой запихнуть себе что-то за пазуху, а другой - наставить меч на вора.
- Вор! - послышалось сверху.
Ну что за люди? Ничего он не крал у них, ни-че-го! Так просто, на карнизе посидел. От призрака спасался, между прочим!
- Чтоб вас!.. - плюнул Кендрик и тенью скользнул в ближайший переулок, благо он находился практически у вора за спиной.
- А ну стой! - возопили ему сразу несколько голосов. Обладатель одного из них последовал за Кендриком, но состояние легкого подпития как нельзя хуже способствовало погоне, поэтому вор почти сразу смог скрыться от горе-преследователя.
Годрик благоразумно решил, что гоняться по улицам за каким-то мелким воришкой - не самое лучшее занятие - у него были дела и поважнее. К тому же связываться с цехом совсем не хотелось.
Князь остановился и перевел дыхание. Поправил перевязь и наткнулся на последний подарок почившего приятеля - статуэтку. Годрик похолодел, на улице стало совсем уж неуютно, нужно было уходить отсюда, уходить как можно скорее, пока с ним не случилось то же, что и с неудачливым Торнтоном. Следует спрятать статуэтку. Князь торопливо зашагал по направлению к дому, пугаясь любого шума и яростно жалея, что он не маг. И даже магическими безделушками в свое время не обзавелся. Дав себе слово восполнить этот пробел, Годрик, таясь, продолжил путь к своему особняку.
Дом барону достался на окраине центрального квартала. Сам бы Годрик непременно купил в самом центре, но - увы! - выбирал не он. Дом приобрел еще его прадедушка, а тот не любил находиться слишком близко к высокопоставленным особам - короли и в те времена отличались сумасбродным нравом и некоторыми - кто больше, кто меньше - проблемами с психическим здоровьем. Впрочем, их можно было понять - этим городом могли править только сумасшедшие, под стать столь же безумному миру.
А еще прадедушка Годрика водил крепкую дружбу с чародеями. Говаривали, что он и сам обладал неким магическим даром, а знать ой как боится таких людей, если они не числятся в королевской гильдии. Так что старый барон разумно решил поселиться пусть и в квартале богатеев (положение обязывало), но на самой его окраине.
Дружба с чародеями, кстати, принесла весьма ощутимую пользу и Годрику - в доме находилось зачарованное помещение, оберегаемое заклятьями от любого магического воздействия. По крайней мере, королевские маги, раз попробовавшие туда сунуться, ушли ни с чем.
Помещение использовалось как сокровищница. До тех пор пока у семьи Годрика они были. Сейчас статуэтка являлась единственной драгоценной вещью чуть ли не во всем здании. И ту он чуть не упустил! Да и вернул-то по чистой случайности. Не отруби он призраку лапу... Годрик передернулся от этой мысли, огляделся по сторонам и предательски дрожащими руками открыл входную дверь.
Прислугу князь не держал - состояние он бесславно прогулял, а за просто так никто работать не хотел.
Заперев за собой дверь, Годрик стрелой рванул к сокровищнице. Приложил ладонь к специальной пластине, непостижимым образом определяющую хозяина, и вошел в помещение. Тут царил полумрак, скоро грозящий обернуться мраком полным, если барон не соизволит подлить масла в лампы. Соизволит ли барон - оставалось только гадать, ибо дом у него больше напоминал склад вещей, мусора и выпивки.
Статуэтку Годрик поместил в одну из ниш, подняв при этом кучу пыли.
- Надо бы здесь как-нибудь убраться... - мрачно произнес себе под нос барон, ясно понимая, что убираться он здесь в ближайшее время не будет. Да и в дальнейшее, скорее всего, тоже. Сваленные в углу портреты незнакомых людей укоризненно посмотрели на нынешнего обладателя дома.
- Ну, теперь все, - облегченно вздохнул Годрик, выходя из тайника. - По крайней мере, на сегодня точно.