Рыжкова Ирина Анатольевна : другие произведения.

Исповедь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Исповедь - она исповедь и есть. Моя жизнь - она вся там...

Предисловие.

  
   Я могла бы лгать и говорить, что Инна - полностью выдуманный персонаж и ничего общего с действительностью не имеет. Могла бы. Но не буду.Эти четыре истории - обо мне, и только обо мне. Это моя жизнь в последние годы. Возможно, кому-то все это покажется скучным, так как динамики нет почти никакой, но кто же виноват в том, что жизнь совсем не динамична?..
   Я назвала это исповедью потому, что все эти рассказы писались тогда, когда молчать было невозможно, когда вся боль и весь страх бытия метался по моей измученной душе, прося выхода. И я позволила ему выйти. Что из этого получилось - читайте ниже.
  
  

Часть 1. Долгая дорога в сумерках

  
   Удивительно, как темнота может менять лица любимых нам людей... она придает им то лик святого, то оскал дьявола, то что-то невообразимое между ними двумя, и совершенно невозможно разглядеть внутри то, что любил когда-то. Конечно, какая-то часть внутри тебя уверенно твердит, что это - все тот же человек, который отныне и навсегда близок тебе более, чем кто-либо другой в этом мире, но... Неверные блики луны сквозь колышущиеся занавеси расцвечивают новыми красками лица. И вот ты, как слепой, бредущий в этом полном света мире, не знаешь, где правда, где ложь, и есть ли они вообще.
   Только неуловимое ощущение того, что рядом с тобой - чужой, уже никогда не покинет...
  
   * * *
  
   Мне иногда так трудно подбирать краски. Они, обретая душу капризного ребенка, упрямо не желают ни сочетаться друг с другом, ни складываться в законченный рисунок. И веселый оранжевый вдруг становится мрачнее черного и незаметнее серого. А зеленый - эти свет и добро всей палитры - вдруг оборачивается горьким и унылым коричневым.
   Рисунок не получался. Мой замысел никак не хотел реализовываться, и простая на первый взгляд задача - облака на фоне многоэтажного дома - стремилась к бесконечному нулю решений.
   Беда была в том, что я хотела привнести в простой рисунок смысл, где бескрайнее небо подавляло громоздкий дом, но получалось с точностью наоборот... Так не должно быть! Чего-то, очень важного и нужного, не хватало...
   Раннее утро уже осветило розоватым блеском кухню, где я обосновалась с листом бумаги и карандашами, где-то вдалеке показалось за облаками ослепляющее огнем солнце. Я смотрела на мир за окном и мир на моем рисунке - и не видела правды ни в первом, ни во втором. За окном - нереальный рассвет с буйством красного, на листе - темный серый все же подавляет яркий голубой. Нужно мысленно преклониться перед этим небом, чтобы оно начало притягивать взгляд. Нужно научиться не замечать унылый дом, что простер свои лапы до небес. Нужно. А не получается!
   Я отложила карандаши и взглянула на часы. 7:30.
   Осторожно прикрыв дверь в спальню, чтобы не разбудить Игоря, я взяла в руки телефон. После десяти долгих гудков мне ответил заспанный голос:
   - Алло?
   - Колян, это я. У меня не получается.
   Возникла секундная пауза, после чего он раздраженно прохрипел:
   - Офигела ты, что ли? Выходной же сегодня! По-твоему, мне и поспать не надо? Я что, должен тебя консультировать круглые сутки?
   Ой, бедненький. С похмелья, что ли?
   - Колян, заткнись, пожалуйста, и слушай меня внимательно. Этот долбаный дом все равно высится на переднем плане, как вавилонская башня. Может, мне его уменьшить?
   - Ага, уменьши, - ехидно ответил он. - Раз в двадцать. Тогда его вообще видно не будет. Только какой смысл останется в этом рисунке?
   - Что же мне делать? - просительно захныкала я, изо всех сил стараясь, чтобы это выглядело убедительно.
   Колян злорадно захихикал в трубку. Ой, чувствую я, что он сейчас предложит мне какую-нибудь пакость...
   - Как говорят некоторые мудрые люди - не такие, как ты - если что-то не получается, то стоит начать сначала. Так что бери в свои ручки этот мерзкий листочек бумаги и мни его без сожаления. А потом выброси его в окно и начни все с нуля. Только большая к тебе просьба - не рисуй по ночам, ладно?
   - Ладно.
   - Ты хоть ложилась сегодня?
   - Ты за кого меня принимаешь? Конечно, ложилась. Только встала рано. У Игоря на компе вентилятор какой-то полетел. Представляешь, среди ночи вскакивает и кричит: "Что-то не так!". Потом хлопает себя по лбу и кидается к компьютеру - тот, оказывается, гудеть стал по-другому. А я вздохнула, поняла, что после этих воплей у меня вряд ли получится заснуть - и пошла рисовать. Он, вроде, поковырялся немного в системнике, клавишами пощелкал и спать улегся - успокоенный.
   - Мда... - протянул Колян. - Не понять мне вас... И как ты спать вообще можешь, если эта штука всю ночь гудит?
   - Привыкла уже. Игорь без этого гудения ведь уснуть просто не может. Тем более, что у него обычно там из Инета что-то постоянно выкачивается.
   - Мрак... - вздохнул Колян. - И зачем тебе все это вообще нужно?
   - Колян!
   - Ладно, ладно, молчу... Ты поняла насчет рисунка?
   - Поняла...
   - Ну все тогда.
   Я повесила трубку и оглянулась. Вот она - моя жизнь... Сидение на кухне рано утром с никому не нужным не получившимся рисунком. Унылый пейзаж за окном - многоэтажки, как картонные коробки, убого вздымаются вверх, стремясь к небесам, которые навсегда закрылись для них. Грустно в этом мире, грустно...
   Я смяла рисунок и бросила его в мусорное ведро. Вот так и закончилась моя идея показать, как бескрайнее пронзительно-голубое небо с плывущими по нему ватными облаками навсегда остается победителем в этой борьбе колоссов. Не получилось. Все равно миром правит убогость, эта многоэтажная серость, что выросла, как грибы, на месте прекрасных зеленых равнин и густых лесов.
   Я вздохнула.
   Из комнаты послышалось шевеление - проснулся Игорь. Медленно открылась дверь, выпуская в коридор моего взлохмаченного компьютерного гения. Судя по взгляду, бессмысленному, как у младенца, он явно не выспался. Ужасно громко шаркая ногами, Игорь прошествовал в ванную, совсем не заметив моего присутствия. Зашумела вода, послышалось сонное фырканье.
   Я умиленно улыбнулась. Чудо мое... Лохматое, сонное, бледное, но все равно любимое... Я встала, достала из холодильника сосиски, разогрела сковородку и поставила греться воду на кофе. Сосиски были обжарены и помещены в бутерброд, а кофе сварен, когда Игорь вышел из ванной. Он тяжело опустился на стул, что-то нечленораздельно промычав. Я протянула ему бутерброд.
   - Спасибо, - он, наконец, поднял на меня глаза, в которых я смогла заметить уже гораздо больше смысла, чем накануне.
   - Не выспался? - ласково спросила я.
   Игорь мотнул головой, раскрыл половинки бутерброда и улыбнулся, обнаружив там свой любимый майонез.
   Я поставила перед ним чашку кофе.
   - Спасибо, - он погладил мою ладонь. - Я разбудил тебя ночью, да?
   Я кивнула.
   - Знаешь, я вчера весь вечер бился над этой программой. Все проверено по десять раз, запускаю - и не работает! Мне не дает покоя то, что я не вижу проблемы, не могу выявить ее! В чем фишка?
   - Колян сказал, что если что-то не получается, нужно уничтожить сделанное и начать все сначала.
   Игорь поперхнулся кофе.
   - А идите вы с Коляном... куда подальше! Я эту прогу пишу уже полгода! Как-то, знаешь, не тянет все это в корзину отправить.
   - Значит, думай.
   - Думаю. Весь вечер думал, ночью она мне снилась, утром тоже все мысли только о ней...
   - Не надоело?
   Игорь вскинул на меня обиженные глаза.
   - А тебе рисовать не надоело?
   - Нет.
   - Тогда что же ты спрашиваешь?
   - Игорь, мне иногда хочется с тобой поговорить.
   - О чем?
   - Все равно о чем. О пустяках. О погоде. О соседях, которые купили новый диван. Поговорить так, как мы разговаривали, когда еще не жили вместе.
   - А разве мы так не разговариваем?
   - Ага, только во время еды. Да еще перед сном. Когда вместе ложимся - то есть очень редко. А я хочу просто сидеть и разговаривать.
   - Инночка, - он ласково погладил мою руку. - Золотце мое, кто же тогда деньги нам будет зарабатывать?
   Я мягко убрала руку. Воцарилась тишина, нарушаемая только звуками, которые издавал завтракающий Игорь.
   А у меня внутри разгоралось пламя обиды, этот тлеющий болезненный ком, который заставляет меня говорить такие вещи, о которых я потом безумно жалею. И я понимала, как Игорь ненавидит эти "разборки на пустом месте", знала, что меньше всего я хотела бы злить его или причинять ему боль, но что-то внутри меня рвалось наружу, и если его не выпустить, то оно начнет сжигать меня изнутри.
   - Игорь, я...
   Неожиданно он перестал жевать и уставился на меня потрясенным взглядом. Чашка кофе так и застыла на полпути к губам, а он смотрел на меня так, словно на него снизошло откровение.
   - Инна... - потрясенно прошептал он. Его лицо медленно озарила счастливая улыбка, и он поставил кофе на стол. Туда же легла и сиротливая половинка бутерброда. - Инна, я понял!
   Он вскочил и бросился в комнату, откуда тут же послышалось клацанье по клавишам.
   Я долгим взглядом посмотрела на половинку бутерброда.
   - Тебе тоже одиноко, еда? - шепотом спросила я. - У тебя тоже отняли Игоря?
   Глупо ревновать вообще. Еще глупее испытывать ревность к груде металла и пластика. Но почему-то от мысли, что я беру молоток и разбиваю ко всем чертям этот долбаный компьютер, мне стало тепло на душе...
   Как грустно. Игорь есть, но Игоря нет. Нет МОЕГО Игоря. Есть лишь машина - такая же машина, как и этот "пентиум". А они хорошо спелись - с какой любовью он смотрит на голубой экран монитора! А на меня - давно ли он на меня так смотрел? С такой теплотой, с такой нежностью...
   Он совсем не тот. Мне стало больно от осознания этого факта. Боль пришла, эта незваная гостья моего мира, она собралась где-то в груди, тихо и уютно задремав. И тем не менее я продолжала всей душой любить этого человека... Слезинка, эта печальная вестница меланхолии, собралась в уголке глаза, застыла всего на секунду и покатилась вниз, оставив мокрую дорожку на моей щеке.
   Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я торопливо стерла рукой слезу.
   Это был Колян. Улыбающийся, сияющий, радостный.
   - Я вот подумал, - не здороваясь, он зашел, снял куртку и начал расшнуровывать ботинки, - надо помочь старой подруге, она ведь совсем запуталась. Привет, гений, - он помахал Игорю, - я тут с ней побазарю немного, - он закрыл дверь в комнату, прошел на кухню и сел на стул. - Она ведь совсем не может сообразить, как нарисовать несчастный домик на фоне... - он осекся. Я проследила направление его взгляда. Ну конечно, это несчастные останки бутерброда. - Прямо вот так? - спросил он меня.
   - Это я ела, - попробовала выкрутиться я.
   - Ну конечно, - фыркнул Колян. - Что у нас здесь? Так, жареные сосиски, зелень, сыр, майонез, черный перец. Хочешь, скажу, почему ты никак не могла это есть? Причина намба раз - ты вегетарианка. Второе - на завтрак ты предпочитаешь легкую пищу. Так что рассказывай.
   Я смотрела на Коляна, он смотрел на меня (и за какие провинности мне дан такой прозорливый друг?), а внутри все еще сидела эта проклятая обида, которой так хотелось выплеснуться.
   - Колян, я... - я поняла, что сейчас заплачу.
   Я никогда при нем не плакала. И начинать совсем не хотелось.
   - У него работа такая. Я это знала, когда все начиналось. И меня это устраивало.
   - Так-так... - покачал он головой. - Альтруизм, значит. Все для него, блин. А о себе ты думать умеешь? О том, что вы такие разные, что кому-то из вас все равно придется меняться?
   - Колян, я не хочу об этом говорить. Тем более с тобой.
   - А чем я так плох?
   - Ты очень хорош. Только давай оставим эту тему, ладно?
   Колян замолчал. Он смотрел на бутерброд, покачивая головой. Милый, добрый человек, всегда хочет помочь, но как сказать ему, что мне не нужна сейчас его помощь?
   Я открыла мусорное ведро и достала смятый рисунок. Расправив, я протянула его Коляну:
   - Посмотри, что здесь не так.
   Его взгляд скользнул по поверхности рисунка, на секунду остановился на доме, потом перешел на меня.
   - Не оттуда ты смотришь.
   - Что? - не поняла я.
   - Ты рисуешь дом, стоя снизу, поэтому он возвышается над тобой. Попробуй представить себя птицей. Тогда ты увидишь этот дом сверху, и он покажется тебе очень маленьким и ничтожным. Но сначала прочувствуй небо. Оно ведь огромно - и все оно принадлежит тебе. Понимаешь?
   - Да, - прошептала я. - Спасибо, Колян.
   - А это я сохраню. На память, - он бережно свернул листок и положил себе в нагрудный карман.
   - Отдай, - протянула я руку.
   - Ты его выбросила.
   - Отдай.
   - Ну зачем он тебе?
   - Вопрос - зачем он ТЕБЕ? Это же бракованный материал.
   - Не отдам, - Колян сложил руки на груди и изобразил самый неприступный вид, на который был способен.
   - Это не смешно.
   - А никто и не смеется.
   Я потянулась рукой к его карману, он тут же перехватил ее и крепко сжал.
   - Нет, - он смотрел мне прямо в глаза.
   - Колян, что это значит? - неуверенно спросила я.
   Его лицо находилось так близко от моего, а мою руку он держал в своей. Колян смотрел мне в глаза, не отрываясь, смотрел отчаянным взглядом, в котором читалась такая острая тоска, такая боль... Я не успела ничего сообразить - как почувствовала, что его губы легонько коснулись моих.
   Я резко отпрянула. Он выпустил мою руку.
   Мы смотрели друг на друга в ужасе. Я поняла, что меньше всего на свете он хотел сделать именно это - все получилось совсем не по его воле. Краска стыда мгновенно залила его лицо, в глазах мелькнул страх. А я, как самая последняя дура, просто пялилась на него и не знала, что сказать.
   Он молча вышел в коридор, обулся, одел куртку. Посмотрел на меня с тоской.
   - Прости.
   Дверь за ним закрылась тихо, без шума. Я смотрела вслед и думала. Думала о многом, о том, что вчера было совсем не так важно. О том, как же причудливо прихотливое сегодня иногда раскладывает карты жизни. О том, что есть проблемы, которые подобны чаше, в которую капля за каплей падает вода. Однажды эта чаша неминуемо переполнится. И проблемы придется решать.
   Я вошла в комнату к Игорю. В нашу с ним комнату. Он увлеченно барабанил по клавишам, не обращая на меня никакого внимания. Я молча убрала постель и села на стул напротив него. Игорь бросил на меня быстрый взгляд, улыбнулся уголком губ и снова уставился на экран.
   Я смотрела на него - на его сосредоточенное лицо, губы, тихо произносящие лишь ему слышные слова. Милый, дорогой Игорь!.. Каждая черточка его лица была мне любима, и мне так хотелось погладить его пушистые каштановые волосы... Подойти сзади и заключить в кольцо рук его плечи, зарыться лицом в шелк волос, вдохнуть аромат его кожи...
   Но между нами с каждой секундой все росла и увеличивалась стена, преодолеть которую так трудно... и возможно ли?
   - Колян меня поцеловал, - ровно, без истерик сказала я.
   Его пальцы на миг замерли над клавишами. Игорь даже не посмотрел на меня. Через секунду он уже снова что-то набирал.
   - Ну и как, тебе понравилось? - спокойно спросил он.
   А внутри меня все рос и рос этот горький шар тоски и обиды. Игорь, Игорь, где ты? Вернись! Я снова хочу увидеть тебя таким, как много лет назад...
   И тут что-то внутри меня надломилось. Комок в горле судорожно дернулся, я резко встала, подошла к столу и выдернула из розетки питание компьютера. Я знала, что если Игорь не успел сохранить работу на винчестер, она должна вся пропасть. Знала.
   Игорь тоже встал. Я думала, что сейчас он меня ударит. В его глазах, метающих молнии, сквозило сейчас что-то дикое, необузданное, и я с ужасом подумала, что никогда не видела его таким. Сжав кулаки, он подошел ко мне.
   - Легче стало? - сквозь зубы, едва сдерживая ярость, произнес он.
   Я молчала.
   Он сделал несколько резких шагов по комнате, провел рукой по волосам. Его пальцы слегка подрагивали.
   - Ты хотела поговорить? Давай поговорим.
   Игорь резко сжал мои плечи, так, что мне стало больно, и усадил на кровать.
   - Хочешь узнать, как я ко всему этому отношусь? Что ж, изволь. Ты сама допустила эту ситуацию. Ты всю свою жизнь окружала себя мужчинами, помнишь? И теперь, когда мы уже два года как живем вместе, они постоянно рядом с тобой. Колян, Витя, кто еще? Конечно, они твои лучшие друзья, но пойми, Инна, ты ведь не уродина! Должна же ты понимать, что мужчины по сути своей слабы, особенно когда рядом с ними красивая девушка, не обделенная мозгами. Так что же ты удивляешься? Или весь этот цирк только затем, чтобы я ревновал? Извини, Инна, но я устал ревновать тебя к каждому твоему другу. А ты... ты так носишься с самой собой, что просто тошно! "Ах, он меня поцеловал!" И что я теперь, на дуэль его вызвать должен?
   Каждое слово било меня, как удар хлыста. Каждое слово, словно гиря, пригибало мою волю к земле. Невыносимо. Невыносимо больно видеть его горящие глаза, его несправедливые слова. Задыхаясь, я сказала:
   - Ты много работаешь. Что остается мне? Моя жизнь ведь уже два года течет без тебя. Я не чувствую, что ты рядом. Тебя как будто нет. Вот они - мои друзья - они есть, они в моем мире. А тебя давно нет со мной.
   - Нет с тобой? - воскликнул он. - А ты когда-нибудь думала, почему я много работаю? Ты хотела сидеть дома и рисовать - я позволил тебе это. Ты хотела жить в этом ужасном доме старинной планировки - пожалуйста! Ты хотела дружить с парнями - я не сказал тебе ни слова, боясь тебя обидеть. Только ты забыла одно - за квартиру надо платить, и кушать тебе постоянно хочется, и одеваться стильно. Краски твои тоже недешево стоят. Кто, скажи мне, должен на все это зарабатывать?
   - Игорь... - я часто моргала и глотала слезы.
   Он обернулся ко мне. В его взгляде застыло ожидание. Он чего-то ждал. Чего-то невыразимо важного, необходимого, что просто непременно должно быть сказано... Только сейчас, только ему...
   - Игорь, ты не прав...
   Его глаза резко сузились. Неправильный ответ.
   Повернувшись, он вышел из комнаты. Через некоторое время хлопнула входная дверь.
   Я бессильно спрятала лицо в ладонях, дав волю давно душившим меня слезам. Как больно, как горько... Игорь, Игорь, что же ты делаешь? Ты нужен мне сейчас, как никто другой, а ты... ты кричишь, хлопаешь дверью, уходишь... Ты оставляешь меня одну, наедине с этой жуткой, нереальной, насквозь выдуманной проблемой.
   Однако у меня хватило воли, чтобы набрать номер Вити, самого спокойного из моих друзей.
   - Витя, приезжай, пожалуйста... - сквозь слезы выдавила я в трубку.
   - Инна, что случилось?
   - Приезжай...
   Я металась по комнате. Вот наша с Игорем фотография через год после нашего знакомства. Мы держимся за руки и смотрим друг другу в глаза. Вот его любимая рубашка, небрежно брошенная на стул. Вот диски с его любимой музыкой. Вот другая стопка - мои диски.
   Так много нас объединяло - и еще большее разделяло. Две жизни в одной квартире так и не стали одним целым, и эта квартира разделила нас больше, чем тысячи километров.
   А я когда-то верила в понимание...
   Витя тихо вошел.
   - Дверь была открыта. Что случилось?
   Мне понадобилось всего пять минут, чтобы все рассказать. Он слушал молча, не перебивая, только кивал головой и хмурился. Я закончила рассказ громким всхлипом.
   - Вставай, - он взял меня за руку и потащил на кухню. Поставил чайник, порылся в нашем шкафу, достал чай, заварил. Я молча наблюдала за его действиями, зная, что все это нужно ему только для того, чтобы лучше обдумать и понять мою проблему. Витя поставил на стол две чашки чая, взял одну в руки и вынес вердикт:
   - Игорь прав.
   Я широко распахнула глаза. Вот уж чего не ожидала от моего вечного сторонника во всех вопросах - так это предательства.
   - Пей, - он подтолкнул ко мне чашку, видя, что я готовлюсь возражать ему. - Сначала - пей.
   Я нехотя сделала глоток - и чай обжег мне горло. Горячо! Я сморщилась, а Витя удовлетворенно кивнул. Ему определенно все это нравилось, с удивлением заметила я.
   - Знаешь, что я хочу спросить тебя, Инна? - осведомился он, когда мы допили чай. - А почему бы тебе просто не уйти?
   - Нет! - возмущенно ответила я. - Нас... слишком многое связывает.
   - Что именно? - спросил Виктор, глядя мне в глаза.
   Я замолчала. Мне действительно сейчас нечего было сказать.
   - Ну? - настаивал он.
   - Я...
   - Говори! - он схватил меня за плечи. - Скажи же это, черт возьми!
   Я опять заплакала. Заплакала, чувствуя, что мне придется сказать это, то самое, чего я до сих пор, несмотря ни на что, так редко произносила... И я сказала. Крикнула. Потому что об этом нужно было только кричать.
   - Это любовь! - воскликнула я сквозь рыдания. - Проклятая любовь!
   - Да! - воскликнул Витя и прижал меня к себе. Я только судорожно всхлипывала у него на плече. - Самое время было это сказать...
   - Витя... - прошептала я. - Как же... я не...
   - Все нормально, - говорил он, гладя мои волосы. - Ты молодец.
   - И что теперь? - спросила я, отстраняясь.
   - Теперь? Теперь ты сама должна ответить на вопрос, почему Игорь прав.
   Странно. Мир переворачивается с ног на голову, а мне кажется, что именно в этом положении все идет именно так, как нужно. Так иногда сложно понять очевидное... Так трудно понять самого близкого тебе человека... Человека, ближе которого нет никого для тебя. Всего лишь понять - и принять таким, какой он есть.
   Путь к настоящей любви - это долгая дорога в сумерках. Ты спотыкаешься и падаешь, идешь по ложному пути, заблуждаешься, снова падаешь... Но потом ты встаешь и понимаешь самый сокровенный смысл - настоящая любовь не умеет требовать. Она может лишь отдавать и не ждать ничего взамен.
   - Витя... я даже не знаю, куда он пошел...
   - Вспомни, Инна, пожалуйста, вспомни!
   - У него был друг...
   - Позвони!
   - Не помню телефона... Знаю, где он живет - приблизительно.
   - Инна! Ты понимаешь?..
   Да, я понимаю. Теперь понимаю. Что должна знать его друзей. Должна знать его увлечения, его пристрастия. Я должна знать его лучше, чем себя саму.
   Я почти не помню, как искала его, как бежала сквозь весь город, как его не оказалось там. Как я узнала, что он поспешил домой - успокаивать меня. Меня! Он думал обо мне, думал с тех пор, как мы познакомились, заботился обо мне... И отчего же я была так слепа, что могла видеть лишь себя и свои проблемы?
  
   Я толкнула входную дверь. Игорь сидел на кухне, не сводя глаз с двери. Он ждал меня.
   "Что же я скажу ему, Витя? Я не умею просить прощения..."
   "Скажи то, что идет от сердца, что ты чувствуешь всеми фибрами души, что рвется наружу..."
   Я медленно шла к Игорю. Он смотрел на меня. Смотрел ожидающе.
   "Скажи, Витя, когда нужно говорить о любви?"
   "Только тогда, когда уже нет сил молчать".
   Игорь поднялся мне навстречу. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я приложила палец к его губам.
   - Я... - с нажимом произнесла я.
   "Скажи это, Инна! Скажи то, что чувствуешь!"
   - Я... - пауза. - Люблю, - пауза. - Тебя.
   Потом будет горечь запоздалых слез, извинения, разговоры взахлеб о будущем, шепот в ночи и новые признания. А пока...
   Пока мы смотрели друг другу в глаза, и все было понятно без слов.
  
   * * *
  
   И совсем не ясно, где правда, а где - ложь... Ты смотришь на лицо в темноте и хочешь кричать от разочарования. Это не он, не он!
   Но вот луна просвечивает сквозь занавеси, и ты видишь - все это лишь неверные блики, а рядом - все тот же, кто и был. Он сонно переворачивается на другой бок, чему-то улыбаясь во сне, а ты ложишься рядом и целуешь его в лоб. А после - засыпаешь под самую лучшую колыбельную в мире - под тихие звуки его спокойного дыхания.
  
  
  
  
  

Часть 2. Тысячи песчинок

И никто не виноват в том, что одна дорога распалась надвое, что одна мечта рассыпалась на тысячи песчинок и перестала существовать...

Света "Change"

  
  
   Был тихий вечер начала зимы. Заунывно дул ветер, пронзая холодом. Полупустынные улицы, скованные легким морозцем, были укутаны в легкие сумерки. Хотелось спрятать лицо в куртке и бежать, бежать домой, чтобы зарыться в мягкий пух пледа, что лежит на диване, и пить чай на кухне, выглядывая в окно, за которым шумит холодный ветер.
   Но я не торопилась возвращаться. Вот уже несколько минут я неподвижно стояла у витрины магазина для новобрачных и смотрела на белое свадебное платье. Было в нем что-то необычное... Может быть, то, что оно ни в чем не напоминало те балахоны, в которых выходило замуж большинство девушек в нашем городе? Оно было достаточно простым и в то же время изысканным, его линии так стильно подчеркивали фигуру манекена, что я стояла, как завороженная, и смотрела на него.
   Вздохнув, я отвела глаза и пошла по улице.
   Почему мы с Игорем ни разу не говорили о свадьбе? Живя вместе больше двух лет, мы совсем не затрагивали эту весьма щекотливую для нас обоих тему. Мне было слишком сильно наплевать на штампы в паспорте, а он считал брак чем-то вроде пожизненных цепей, что привязывают тебя к одному человеку. Но сейчас... я поняла, что хочу за Игоря замуж. Я слишком сильно любила его. Возможно, мне действительно безумно хотелось приковать его к себе цепями, не знаю... Но домой я шла с твердым желанием говорить о свадьбе.
   Игоря дома не оказалось. Меня ждала лишь записка: "Я позвоню".
   Ну, хорошо, будем ждать. Очень часто в последнее время я была дома одна, а Игорь проводил время со своими друзьями. Возможно, мне стоило бы возражать, но... я ведь сама установила правило - настоящая любовь не умеет требовать. И я сидела дома, бездумно щелкая пультом от телевизора и скучая.
   Я достала из морозильника курицу и кинула ее в микроволновку - размораживаться. Взяла свежий роман какого-то безумно модного писателя и с наслаждением опустилась на мягкую поверхность дивана.
   Через полчаса меня отвлек звонок.
   - Инна? - Игорь был непривычно тих. - Ты уже пришла?
   - Давно, - улыбнулась я. - Скоро буду готовить ужин для тебя - твою любимую курицу.
   - Не надо.
   - Как это? - не поняла я.
   - Я не приду домой.
   - Останешься там ночевать? - я положила книгу на диван и с телефоном в руках пошла на кухню - посмотреть, как там курица. - Милый, мог бы и предупредить заранее. Я бы позвала подругу, чтобы скоротать вечер не в одиночестве. Завтра я буду ругаться...
   - Инна, - перебил он меня неожиданно твердо. - Я не приду завтра. И послезавтра. Я вообще не приду. Я ухожу от тебя.
   - Уходишь? - переспросила я, открывая дверцу микроволновки. - Уходишь?! - мне пришлось сесть. - Как это?
   - Да вот так! - воскликнул Игорь. - Навсегда! Извини меня, прости, ты не в чем не виновата, просто я слишком поздно понял, что ты не девушка моей мечты. Прости меня...
   - Игорь... - сдавленно прошептала я в трубку. - Если это одна из твоих идиотских шуток...
   - Это не шутка, Инна. Я приду потом, чтобы забрать вещи.
   - Почему? - это было все, что я смогла произнести, тщетно пытаясь сдержать дрожь в голосе.
   - Я сам не знаю, Инна, - его голос неожиданно смягчился. - Чего-то стало не хватать. Мне не хотелось больше тебя обманывать. Прости. Все нормально?
   Я молчала. Какое, к черту, нормально? Меня била крупная дрожь, трубка едва не падала из моих рук.
   - Да, - сдавленно ответила я. - Нормально.
   - Я позвоню потом, хорошо?
   - Да.
   - Спокойной ночи.
   Он повесил трубку. В мое сознание медленно вползала реальность. Он не придет? Не придет вообще? Игорь? Мой Игорь? Мозг отказывался воспринимать очевидное, но от этого никуда было не деться...
   Я задрожала.
   Горло перехватил стон. Я согнулась, сотрясаемая рыданиями. Игорь? Я его больше не увижу? Мы не будем вместе?
   Что-то внутри меня разрывалось на части, я чувствовала боль - боль физическую. Прошли долгие секунды, прежде чем я поняла, что не могу вздохнуть - так болело в груди. Сердце? Я и не знала, что у меня слабое сердце...
   Я уронила трубку и дрожащими руками достала из шкафа валокордин. Выпила, морщась, но дрожь не проходила. Вернувшись в комнату, я села на диван. По лицу катились слезы, но я не замечала их, я смотрела в одну точку и дрожала, дрожала, дрожала...
   И тут меня прорвало. Я закричала. Это был животный крик боли, исторгаемый легкими смертельно раненой волчицы. Я кричала снова и снова, выплевывая наружу эту боль, эту смертельную тоску, эту слабость, эту пустоту...
   - Игорь! - я звала его. - Игорь, зачем?!
   Почему ты сделал это? Чем я все заслужила? Я любила тебя, любила безумно, как любят лишь один раз в жизни, отдавала тебе все, что было у меня! Я люблю тебя и сейчас, когда ты нанес мне смертельную рану, от которой мне больше не подняться... Люблю...
   Я просидела на диване, казалось, долгие часы, прежде чем опять осознала это - Игоря нет, больше нет со мной... И снова закричала...
   Потом опять забыла, и снова вспомнила. Меня сотрясала дрожь, а спустя секунды бросало в жар.
   Когда это началось? Я ведь знала, что он уйдет, подсознательно знала всегда. Мы давно начали отдаляться друг от друга, мы были слишком разные, чтобы суметь ужиться вместе. Вся наша жизнь обернулась бесконечной чередой уступок друг другу, сначала уступал он, потом - я. Но мы слишком разные... И он понял это первым.
   Но сердце все еще цеплялось за него. Было больно. Очень больно, так, как никогда в жизни. Хотелось забыться, хотелось умереть...
   Мне было жарко. Я распахнула дверь на балкон и меня обдало холодным воздухом зимы. Что это? Снег падает? Нет, это бесконечные песчинки моей мечты ложатся мягким ковром на эту землю. Падай, снег, покрывай саваном мою жизнь...
   Снежинки медленно кружатся, исполняя танец смерти, они порхают, словно бабочки, в морозном воздухе, ложатся на лицо, руки... Тают... Стекают холодом по коже...
   Я перегнулась через перила. Невысоко. Совсем невысоко. Интересно, если я прыгну, я смогу умереть?
   Эта мысль кольнула меня острым льдом прямо в сердце, как будто пробудив от оцепенения, и я отшатнулась. Умереть! Господи, что я делаю?
   Я почти убежала с балкона, плотно прикрыв дверь. Никогда не думала, что стану самоубийцей. Это слабость, слабость... Но кто сказал, что я сильна?
   Я достала аптечку. Должно же здесь быть что-то успокоительное? Так, валерьянка в таблетках - я проглотила сразу пять. Что еще? Феназепам! Сколько его надо выпить, чтобы уже ничего не волновало?
   Застонав, я отбросила таблетки от себя. Что же это такое творится?
   Телефон! Мне нужен Витя!
   - Витька! - я рыдала прямо в трубку. - Скорее, приезжай!
   - Он сказал тебе?
   - Кто? Витька, так ты все знал, сволочь!
   - Инна, спокойнее! Ты выпила успокоительное?
   - Даже больше, чем нужно.
   - Ты ведь не наделаешь глупостей?
   - Не знаю.
   Я нажала на рычажок.
   Сейчас он приедет. Я буду снова плакать у него на плече, рассказывать, какой подонок этот Игорь и какая хорошая я. Он будет поить меня чаем и рассказывать сказки на ночь. Хорошо, что есть Витя...
   Только не нужно было мне все это сейчас. Верните мне Игоря! Я хочу, чтобы Игорь был здесь. Здесь и сейчас!
   Я сидела на полу и плакала.
  
   Не знаю, когда я заметила нож. Он лежал на полу в нескольких сантиметрах от меня, поблескивая своими гранями. Протяни руку - просил он... - возьми меня. Сожми рукой рукоятку - она ведь так удобна... Зачем тебе жизнь? Зачем?
   Действительно, зачем?
   У жизни должен быть смысл. Пока Игорь был рядом, смысл был. А сейчас? Что мне делать сейчас? Вся моя жизнь ушла вместе с ним, вся я осталась на этом полу, размазанная по нему, распластанная... Я уже не живу, я умерла.
   Я держала нож в руке. Не смотри на меня так, стальной друг. Мне очень больно. И страшно. Я боюсь делать это. Слишком боюсь...
   Раздался звонок в дверь. Витя.
   Я сидела на полу.
   - Инна! - закричал он.
   Я молчала.
   - Инна, открывай!
   Мне будет больно. Но не больнее, чем сейчас.
   - Инка, я вышибу эту чертову дверь, если ты не откроешь!
   Лишь одно движение. Сколько крови... Это моя кровь? Это моя любовь плачет, стекая на пол...
   Сознание ускользало, пока темнота не накрыла меня своим покрывалом.
  
   Когда я открыла глаза, то впервые увидела, как Витю разъяренным. Он посмотрел на меня и тихо выругался. Матом.
   - Ну ты и идиотка! - добавил он.
   - Я не умерла?
   - Много хочешь! Ты только и смогла, что надрезать себе запястье! Даже если бы я и не выломал твою дверь, ты бы никак не смогла умереть. Но крови было много.
   Я задумчиво посмотрела на забинтованную руку.
   - Спасибо, Витя.
   - Не за что, - зло бросил он. - Слушай, я считал тебя более здравомыслящей.
   Я опустила глаза. Мне нечего было сказать.
   - Инка, ты ведь сильная.
   - Ни хрена я не сильная! - взорвалась я. - Я хотела умереть, да! Зачем мне жизнь?
   - Еще раз услышу такое, - тихо сказал Витя, наклоняясь ко мне, - задушу собственными руками. Я не шучу.
   Я тихо заплакала, закрыв лицо ладонями. Витя молча сел рядом и обнял меня за плечи.
   - Инка... он ведь даже не идеальный. У него куча недостатков.
   - Знаю. Знаю - есть лучше. Но мне нужен только он.
   - Инка, у тебя температура, - удивленно сказал Витя, прикасаясь рукой к моему лбу. - Высокая. Не меньше тридцати восьми.
   Странно, но стоило ему произнести эти слова, как я действительно почувствовала себя больной. Перед глазами все расплывалось, хотелось упасть на кровать и спать, спать, спать...
   Наверное, я отключилась, потому что несколькими мгновениями позже, открыв глаза, я увидела Витю, который протягивал мне таблетку и стакан.
   - Выпей...
   Я жадно глотала воду, пока стакан не опустел. После откинулась на диван и заснула.
  
   Проснулась я от слепящего солнца, от которого уже горела щека. Я сморщилась и накрылась одеялом.
   - Проснулась? - спросил голос.
   - Солнце в глаза светит, Игорь, - сказала я сонно. - Почему ты не задернул шторы?
   Игорь? Я резко отбросила от себя одеяло и увидела наклонившегося надо мной Витю.
   И вспомнила все.
   Витя сел рядом и взял меня за руку.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Хреново, - я села на кровати. - Витя, почему меня так мутит?
   - У тебя был сильный жар. Ты бредила, кричала во сне. Температура была за сорок. Пришлось идти в аптеку и делать тебе укол.
   - Я уже стала забывать, что ты у нас врач. Ну и какой диагноз, доктор? Жить буду?
   - К твоему прискорбию, да. Ты просто перенервничала, отчего поднялась температура, - он улыбнулся. - Тебе уже лучше?
   - Нет.
   Я встала, но тут же вернулась обратно.
   - Голова кружится.
   - Лежи, - Витя силой уложил меня в кровать.
   - Вить?
   - А?
   - Мне не дает покоя одна вещь...
   - Ну?
   - Чтобы сделать мне укол, ты...
   - Ну, пришлось... - он слегка покраснел.
   Я улыбнулась.
   - Хватило совести?
   - Я испугался за тебя, Инна. Очень испугался.
   Мы замолчали.
   - А знаешь что? - вдруг воскликнул Витя. - Закрой глаза!
   Я послушалась. Слышно было, как он ушел на кухню и вскоре вернулся. Мне на руки опустилось что-то мягкое и... живое. Я открыла глаза.
   - Какая прелесть! - у меня на ладони сидел пушистый кремовый персидский котенок... - Откуда это здесь?
   - По пути в аптеку купил. Он милый, правда?
   - Да, - я гладила его мягкую шерстку, а у самой на глаза навернулись слезы. Я не смогла их сдержать, и они начали капать прямо на котенка.
   - Ну что такое? - Витя погладил меня по голове.
   - Игорь... - всхлипнула я. - Он не хотел в квартире кота...
   - И что же ты тогда плачешь? Игоря нет, можно, наконец, завести в доме животное.
   - Я не знаю, - я уткнулась в плечо Вити.
   - Ты же всегда была сильной.
   - Я тоже так думала. Лишь вчера я поняла, как слаба. Понимаешь, у меня нет больше будущего. Ведь все, что я планировала, так или иначе было связано с Игорем. А теперь все исчезло...
   - Игорь дурак.
   - Ты думаешь? Посмотри на меня, Витя!
   - Ты красавица.
   - Не ври мне!
   - Я и не вру. Ты сама не понимаешь, как ты красива. Если бы я был на месте Игоря, я бы никогда... - он замолчал, отвернувшись. - Ты совсем не любишь себя, Инна.
   - А за что мне себя любить?
   - Как будто не за что! - закричал он. - Ты меня поражаешь! Ты безумно талантливый, красивый и добрый человек, и тебя не за что любить?
   - Игорь не любит.
   - Игорь дурак! - повторил он зло.
   - Я хочу вернуть его, Витя.
   - Новая стадия? Больше не хочешь покончить с собой?
   - Я буду умолять его. Буду в ногах валяться, только бы он не уходил.
   - Ну ты и дура! Даже если бы я знал, что это поможет, я никогда не позволил бы тебе так унижаться.
   - Я не могу без него, Витя.
   - Сможешь.
   - Нет.
   - Да.
   Мы снова замолчали. Через несколько минут я осторожно поднялась с постели и пошла в ванную, умываться. Когда я вышла оттуда, Витя уже заварил мне чай.
   - Я разговаривал с ним, Инна, до того, как он ушел. Ты не вернешь его.
   - Ты меня совсем не знаешь, - упрямо произнесла я.
   - Такой ты мне больше нравишься, - улыбнулся Витя.
  
   Не знаю, почему, но пока Витя был рядом, я почти не думала об Игоре. Рана, которую он нанес мне прямо в сердце, продолжала ныть, особенно по ночам, когда Витя уходил домой, а я оставалась наедине со своим страхом. Я стала бояться тишины, поэтому в моей комнате ночью всегда работал телевизор, а я плакала, позволяя слезам стекать на пушистую шерстку котенка, которого я назвала Персиком. Я строила сотни и тысячи планов о том, как мне вернуть Игоря, делилась ими с Витей, но он неизменно качал головой. И постепенно... возможно, я просто привыкла. А, может, опустила руки.
   Я сделала стрижку под мальчика и устроилась на работу. Вместе с Витей мы купали Персика, гуляли, пили чай. Казалось, ничто в моей жизни больше не напоминает мне об Игоре, только...
   Только я по-прежнему плакала долгими зимними ночами.
   Потом позвонил Игорь. Он хотел забрать вещи.
   И вот он стоит передо мной, совсем такой, каким я видела его каждый день в своих снах. Наверное, я идиотка, но я искала хотя бы тень какого-то раскаяния в его глазах - но тщетно... Странно, но я так и не смогла его возненавидеть. Возможно, потому, что по-прежнему любила его всем сердцем?
   Совсем как в тот вечер, меня снова стала бить дрожь. Пришлось сослаться на холод в квартире.
   - Как ты? - спросил Игорь, садясь на диван.
   - Нормально. А ты?
   - Тоже нормально.
   - Ты где сейчас живешь?
   - У родителей.
   - Знаешь, я не хочу съезжать с этой квартиры. У меня теперь есть работа, и я могу за нее платить.
   - Кем устроилась?
   - Дизайнером.
   - Платят хорошо?
   - Нормально.
   Странная, неловкая пауза повисла в воздухе. Я поймала себя на мысли, что не знаю, что сказать... Я просто смотрела на него, титаническими усилиями пытаясь сдержать ту боль, которая пыталась выплеснуться наружу, и это очень тяжело мне давалось. Я выдержу. Выдержу.
   - Ты хорошо выглядишь, - сказал, наконец, Игорь.
   - Я знаю, - улыбнулась я. Одними губами.
   - Нашла себе парня?
   - Ага. Вон он, - я указала на свернувшегося калачиком на кресле Персика.
   Игорь улыбнулся.
   - Ты давно хотела это сделать.
   - Знаешь, что, Игорь? - внезапно решилась я. - Мы ведь не совсем чужие друг другу, нас слишком многое связывает. А сейчас мы сидим, как два дурака и видим напротив себя чужого человека. Я не хочу, чтобы ты отдалялся от меня. Я хочу, чтобы мы остались друзьями.
   Лицо Игоря просветлело. Он тепло улыбнулся, и мое сердце скакнуло вверх, к горлу. Что ты делаешь, идиотка? Что даст тебе эта дружба? Ты будешь видеть его и знать, что он никогда больше не станет твоим. Ты будешь узнавать о его девушках и плакать в подушку. Тебе захочется обнять его, но ты будешь лишена этого права. Этого ты хочешь?
   - Я согласен, - сказал Игорь. - Знаешь, мне ведь действительно важно знать, что ты не держишь на меня зла.
   Внутри я пылала. Да, знаю, я обрекаю себя на муки... но едва ли это будет большая боль, чем тогда, когда я знала, что больше никогда не увижу Игоря. И почему-то мне сразу стало спокойнее.
   В эту ночь я впервые уснула без телевизора. И без слез.
  
   Вот здесь мне и хочется поставить точку. В чем же логический конец, спросите вы? Да в том, что однажды утром я проснулась, посмотрела в зеркало. И не испугалась. Я увидела, что Витя прав. Пусть даже иногда мы сами не видим в себе красоты внешней - остается красота внутренняя. Она как раз и придает нашим лицам истинную красоту. А красота дает уверенность в себе и собственных силах.
   Я действительно сильная. Я общаюсь с Игорем раз в неделю, мы прекрасно беседуем, и он ни разу не услышал с моей стороны стонов и воплей "Вернись!". Конечно, это вовсе не значит, что я отказалась от планов его вернуть, просто это для меня сейчас не настолько важно, как ранее. Витя переехал ко мне, и мы совместно оплачиваем квартиру. Несмотря на это, между нами по-прежнему ничего нет.
   А у Игоря все еще нет девушки. И иногда... иногда он так странно смотрит на меня... Как будто что-то там, внутри него, хочет начать все сначала, словно эта новая личность, что появилась во мне, смогла заинтересовать его...
   Так что, может быть, мне не стоит ставить точку?
   В таком случае рада сообщить вам, что заканчиваю свой рассказ огромной жирной ЗАПЯТОЙ.
  
  

Часть 3. Маски

Весь мир - театр, и люди в нем - актеры.

Уильям Шекспир

   Маски так красивы снаружи. Иногда, надевая их, мы срастаемся с ними, принимая свою новую сущность. Иногда мы просто прячем за ними свои истинные лица, и лишь избранным дается увидеть то, что скрыто от других.
   Тогда вечный шут уходит прочь, чтобы никто не видел его слез, холодный и расчетливый нувориш гладит маленького смешного щенка, а царевна Несмеяна хохочет над новым сериалом.
   А иногда маска бывает прекраснее оригинала, и когда человек снимает ее, мы видим лишь пустоту на месте лица. Жаль, но ведь так часто мы стараемся казаться лучше, чем мы есть на самом деле...
   Но рано или поздно любой человек понимает - нет никакой возможности прятаться вечно, рано или поздно маскарад заканчивается, и тогда...
   Тогда мы просто становимся самими собой, обретаем свободу, счастье...
   И никто не спрашивает, не лучше ли было нам, когда между нами и миром был яркий глянец холодной, пустой маски?..
   ***
   Я тоскливо смотрела на маленький самолет, исчезающий в солнечном небе. Словно одинокая белая птица, он парил в вышине, оставляя на память тусклый молочный след. Он уносил прочь того, кто был мне сейчас так нужен, как никогда более. Именно сейчас. Именно сегодня.
   Витя. Мой самый-самый лучший друг. Человек, который был со мной рядом только потому, чтобы не дать мне рухнуть в ту бездну, которую я сама для себя приготовила. Человек, способный заставить меня забыть.
   Сейчас он улетал. Пусть - на неделю, пусть - не навсегда, но мне было почти физически плохо.
   Я боялась оставаться одна. Слишком сильна была привычка видеть каждый день рядом с собой спокойного, рассудительного Витю. Слышать его голос каждое утро, его ласковый тихий голос.
   Что со мной? Уж не люблю ли я его?
   Я внутренне посмеялась над этой мыслью. Нет, конечно нет. Витю? В лучших друзей нельзя влюбляться, иначе все то, что было между вами, будет неминуемо потеряно... Тем более, я не чувствовала себя способной полюбить. Снова. После Игоря.
   Игорь. Эта мысль кольнула меня прямо в сердце. Сколько времени прошло? Месяц? Два? Быстро же летит время...
   Я резко повернулась и пошла прочь от аэропорта. Пора возвращаться домой.
  
   Персик надрывно мяукал в прихожей, когда я открыла дверь.
   - Ну что ты? - попробовала я надавить на его совесть. - Не мог потерпеть?
   Котенок жалобно мявкнул, потеревшись о мою ногу. Ну конечно... Сегодня мы такие жалкие и брошенные...
   Я взяла его на руки, тихо прошептав в его пух:
   - А он взял и уехал...
   Персик недоуменно смотрел мне прямо в глаза. Я чмокнула его в нос и пошла разогревать кошачьи консервы.
   На кухне было непривычно пусто. Как странно - нет человека, и уходит все то неуловимое очарование, которое он приносил в этот дом. А я даже не замечала, как было хорошо с ним...
   Впереди был длинный скучный вечер и три способа, как его провести. Первый - телевизор. Ток-шоу, мыльные оперы, новости. Второй - Интернет. Чаты, в гулянии по которым можно как-то убить время. Третий... Самый лучший. Просто гулять по улицам. Безо всякой цели. Без направления. Просто идти, куда глаза глядят. Да, опасно. Да, страшно. Но - как увлекательно! Витя бы не одобрил...
   Я поставила на плиту чайник, достала из холодильника варенье, немного помедлив, вставила кассету в магнитофон. "Ария". Наугад.
   Дождь за окном надоел давным-давно,
   И увидеть блики солнца мне не суждено.
   Ты, словно тень, растворилась в темноте,
   Алый шарф застыл на стуле, как вчерашний день...
   Ой, как про меня! Надо же... Конечно, если представить вместо владелицы алого шарфа Витю...
   Я выключаю в комнатах свет,
   Мне не хватает лишь сигарет,
   Их нет...
   Я жду, когда ночь завесит черным даль
   И остатки слез небесных станут коркой льда,
   Мне все равно, плохо ли тебе одной,
   Ты хотела перемен и сердцем, и душой.
   А вот это уже про Игоря. А действительно, как ему сейчас... одному? Сомневаюсь, что действительно плохо. Пусть у него до сих пор нет девушки, пусть он одинок... Но мне он уже давно не звонит. Значит, в его одиночестве не нужна я...
   Бесконечна пытка тишиной,
   Тишина смеется над тобой
   Застывает время на стене,
   У часов печали стрелок нет.
   Ночь за ночью, день за днем - один,
   Сам себе слуга и господин,
   А года уходят в никуда,
   Так течет в подземный мир
   В подземный мир вода...
   Мрачноватая картина. Ну что, Инночка, депресняк, дубль два? да уж, музыку я выбрала явно не ту...
   Боль, только боль
   До конца честна со мной,
   И она бывает сладкой,
   Но все чаще злой.
   А снег за окном скоро сменится дождем,
   Это ангелы без крыльев плачут о былом.
   Я выключаю в комнатах свет,
   Мне не хватает лишь сигарет...
   Не хочу! Не хочу одиночества! Не хочу больше боли! Витя изо всех сил тянул меня из этого болота, в которое я прыгнула с какой-то мазохистской радостью, и он делал это не для того, чтобы я в первый же вечер без него плюхнулась в него снова. Я потушила газ под чайником, быстро оделась, бросила извиняющийся взгляд на Персика и выскочила в холодный морозный воздух января.
  
   За окном медленно сгущались сумерки. Я сидела в маленьком кафе на окраине и медленно пила остывающий чай. Рядом на столике лежало так и не доеденное пирожное.
   В ледяном воздухе за окном, медленно кружась, порхали снежинки, но здесь было тепло и уютно. Но наиболее ценным для меня было то, что я была не одна. Вокруг гудели люди, не замолкая ни на минуту, кто-то ходил мимо, задевая меня и извиняясь... Здесь было уютно, но одна мысль не давала покоя - до утра в кафе не просидишь... Когда-нибудь придется вернуться домой, в холод и темноту пустой квартиры, где нет ни Вити, ни... Игоря.
   Черт, я ведь не забыла его! Я все еще скучаю, все еще хочу видеть его лицо, все еще горю желанием ощутить его прикосновения на своей коже... Какая ирония... Я ведь любила его... любила так, как бывает всего раз в жизни. А пока он был рядом... ценила ли я его так, как должна была бы?
   Сколько времени прошло, прежде чем я смогла сказать ему "я люблю тебя", прежде чем поняла его? А? Прожить с человеком два года в одной квартире, не понимая, что живешь с незнакомцем? Мы бы никогда не смогли прожить вместе всю жизнь, мы - как две стороны одной монетки... Похожи, вроде - вместе, но - так далеко друг от друга...
   - Не грусти, - сказал чей-то голос у меня над головой. - Эта ночь - не для грусти.
   Я испуганно подняла голову, поймав взгляд незнакомца - спокойный, ясный и пристальный.
   - Не буду, - я проводила его взглядом.
   Он прошел в другой конец кафе, сел за свободный столик и поднял свой бокал, кивая мне.
   Странно... Если он ко мне клеится, то почему он не сел рядом со мной? Если - нет, то почему заговорил?
   Его глаза оценивающе смотрели на меня, не отрываясь ни на секунду. Он был такой... загадочный, что ли... Взгляд цепляли его глаза, приковывая к себе внимание. Сейчас, издалека, они казались черными, но я помнила, что они карие, и в их глубине можно многое увидеть... если смотреть внимательно.
   Я помотала головой, прогоняя навязчивую мысль. Что это я? Только что грустила по Игорю, а теперь загляделась на незнакомца, едва перекинувшегося со мной парой слов? Хотя... Может быть, если я не потеряла способность на кого-то заглядываться, то не все еще потеряно?
   Я снова взглянула на странного парня, чтобы получше рассмотреть его. Высокий, привлекательный, можно даже сказать - красивый. Правильные черты лица, светло-каштановые, отливающие песочным волосы. Под свитером - довольно внушительная фигура. Создает впечатление сильного, уверенного в себе. За спиной такого легко спрятаться... Эх, есть в нем что-то такое, от чего меня к нему неудержимо потянуло.
   Несколько минут мы смотрели друг на друга, не отрываясь, потом я подхватила куртку и направилась к нему, молча опустилась на стул напротив. Мельком посмотрела на его стакан. Газировка. Простая газировка. Странно. Почему-то мне казалось, что такие, как он, должны пить как минимум кофе. А как максимум - что-нибудь типа виски.
   - А я все ждал - когда же ты подойдешь? - он слегка улыбнулся. Интересная у него улыбка - как будто заблудившаяся на его лице. Ей не место здесь.
   - Почему ты думал, что я подойду?
   - Ты так на меня смотрела...
   Ну вот. Еще не хватало, чтобы он принял меня за искательницу приключений.
   - Я хотела лучше разглядеть тебя, только и всего.
   - Ты ведь не знакомишься на улице, так?
   Я неохотно кивнула. С Игорем мы познакомились через моего старого друга, Витя просто работал в поликлинике, куда я часто наведывалась. А сейчас? Позор, я первая подошла к абсолютно незнакомому человеку, а он решил, что я - его клею. Что ж, он прав. Что, проглотила, Инночка? Не стыдно?
   - Нет, - ответила я. На его вопрос.
   - Надо же было когда-нибудь начинать, - пожал он плечами.
   - Послушай, - я начала потихоньку раздражаться. - Не знаю, за кого ты меня принял. Мне не нужны случайные знакомства. Я не ищу парня на одну ночь. Просто мне стало интересно - я подошла. Все! Если ты ждешь от меня чего-то иного, то я ухожу. Прямо сейчас.
   Я поднялась со стула, но он неожиданно быстро схватил меня за кисть руки.
   - Как ты все усложняешь, - задумчиво произнес он. - Если тебе интересно, то у меня и в мыслях не было считать тебя искательницей приключений - у тебя был слишком потерянный вид, когда я увидел тебя. И - я не хочу, чтобы ты уходила.
   Я села в замешательстве, мимоходом отметив, что он не выпускает моей руки.
   - Ты ведь пришла сюда не затем, чтобы выпить чашку чая, - продолжал он, глядя мне прямо в глаза. - Ты тянулась к толпе, к людям, но все равно тебе безумно одиноко. Так?
   - Так.
   - Я хочу просто составить тебе компанию. Можно?
   - Можно.
   - Вот и отлично. Меня зовут Максим. А тебя?
   Максим. А что, это имя ему подходит... Такое большое, сильное и мужественное...
   - Инна.
   - Тебе что-нибудь заказать?
   - Нет, - я быстро помотала головой. - Я и так уже три кружки чая выпила.
   - Знаешь, у меня есть хорошая идея - давай уйдем отсюда, а? - он снова улыбнулся, на этот раз немного теплее.
   Я кивнула, и мы поднялись. Максим прошел к стойке и расплатился, потом помог мне надеть куртку, и я на секунду почувствовала прикосновение его пальцев на своем теле. Впервые другой мужчина прикасается ко мне после Игоря. Витя не в счет - он друг и... врач.
   Было ли мне неприятно? Нет! Очень даже приятно! И когда Максим, положив руку мне на талию, вышел вместе со мной на улицу, я с изумлением прислушивалась к своему сердцу, удары которого явно участились!
   - Смотри - какие звезды! - произнес Максим, указывая рукой на небо.
   Только что шел снег, а сейчас небо ясное, ни облачка. Звездные бриллианты сияют, словно тысяча светлячков. Красиво... Завораживает.
   - Я люблю ночь, - тихо сказал Максим. - Я могу ходить часами, не имея определенной цели, просто сквозь ночь. А ты?
   - Я? - я запнулась. - Тоже. Иногда.
   - Сейчас ты хочешь этого?
   - Да.
   Он взял меня за руку в перчатке и потянул за собой. Удивительная ситуация - я вместе с человеком, которого знаю едва ли не десять минут, иду по темной улице и ни капельки не боюсь.
  
   Я искала в сумочке ключи, а Максим стоял рядом, не сводя с меня глаз. Я немного покраснела под его пристальным взглядом. Так сладко и так пугающе одновременно!
   Наконец, я нащупала брелок и открыла дверь, ожидающе повернувшись к Максиму. С удивлением я подумала, что не хочу, чтобы он уходил... Странно, очень странно.
   Как будто услышав мои мысли, Максим положил руку мне на плечо. Я не убрала ее.
   - Хороший вечер, - ласково сказал он. - Ты интересный человек, Инна.
   Я смотрела на него, словно кролик на удава. Он гипнотизировал меня - его сила и мощь подавляли меня, не давая паническим мыслям даже возникнуть.
   - Я должен уйти, - он медленно погладил мою щеку. Я закрыла глаза, боясь, что их выражение будет слишком ясным для него. - Но я не хочу уходить.
   - Я... - я нашла его руку на своей щеке и сжала ее. - Я тоже этого не хочу.
   Я распахнула дверь, пропуская его внутрь. Протянув руку, я включила свет.
   - Не надо, - тихо произнес Максим, щелкая выключателем и погружая мою квартиру в темноту.
   Его руки обняли мои плечи, и даже сейчас, не видя его лица, я ощущала его глаза, которые пристально смотрели на меня.
   - Ты безумно красива, Инна. Ты... ты сводишь меня с ума.
   Столько страсти было в его голосе, что я поневоле почувствовала, как проникаюсь его легким сумасшествием. Мне захотелось потерять голову... Уплыть в никуда по дороге безумия, сойти с ума...
   Его пальцы легко касались моей спины. Я почувствовала, как отодвинулся куда-то внутрь и забылся Игорь, исчезла грусть и страх перед одиночеством, как я растворилась в этом объятии, словно это был мой последний день жизни...
   Что-то мягкое нежно потерлось о мою ногу, и я запоздало вспомнила о Персике. Он тихо ждал, когда же я уделю ему внимание, а я... я млела в объятиях этого незнакомца.
   Я мягко отстранилась от Максима, но его руки, только что бывшие безумно нежными, крепко сжали меня. Столько силы было в них, что я поняла - захочет, сможет убить меня одним движением. Было ли мне страшно? Было. Но от этого все становилось только интереснее...
   - Отпусти меня, - прошептала я ему в ухо.
   - Нет, - тихо, но твердо сказал он.
   Я оттолкнула его, резко шагнула к выключателю и включила свет. Максим стоял посреди комнаты, прикрыв рукой глаза. Я подхватила на руки Персика, отнесла его на кухню, насыпала в его мисочку немного "вискаса". Довольно заурчав, Персик уткнулся носом в еду.
   Вернувшись в комнату, я нашла Максима сидящим на диване. Сцепив пальцы рук, он оперся на них лицом, задумчиво глядя в стену. Я молча села на противоположном конце дивана.
   - Пожалуй, мне нужно уйти, - сказал он, подняв на меня глаза и посмотрев на меня долгим взглядом.
   - Не уходи.
   - Почему?
   - Я боюсь оставаться одна.
   Он помолчал, опустив глаза. Что я делаю? В одну секунду я вспомнила все - Игоря, боль, страх, поняла, что не готова к новой любви, но я не хочу его отпускать... Почему? В этот момент, если бы он действительно ушел, я бы не перенесла этого. Мне до боли хотелось, чтобы он остался.
   И он кивнул. Слегка улыбнулся - грустной, холодной улыбкой. Он хотел большего, безумно хотел...
   - Инна, я хочу знать, что произошло с тобой.
   Я вздохнула. Так хотелось промолчать - но есть ли у меня на это право?
   - Его зовут Игорь. Мы расстались несколько месяцев назад, но я не могу его забыть. Я бы отдала все - свою жизнь, свое будущее, свою судьбу - чтобы он вернулся. Я думала, что справилась с этим. Я ошибалась.
   Максим промолчал. Он только сильнее стиснул побелевшие пальцы. Не глядя на меня, он встал и пошел к двери. Молча он начал обуваться.
   - Максим, это не значит, что я хочу, чтобы ты ушел.
   - Ты мне нравишься, Инна, - он уже натягивал куртку. - Очень нравишься. А мне будет больно знать, что в тот момент, когда я тебя обнимаю, ты думаешь о ком-то другом.
   - Ты можешь помочь мне забыть его! - почти в отчаянии воскликнула я. - Ты нужен мне!
   - Я не хочу биться о стену, - горько произнес он. - Даже если я ее разобью, ты построишь еще. И еще. Это бесполезно.
   - Ты даже не пробовал!
   Он мельком бросил на меня холодный взгляд.
   - Удачи, - открыв дверь, он выскользнул в ночь.
   Бессильно я оперлась спиной о стену. Разум говорил мне, что он просто собственник, не понимающий слова "нет", что он не хочет и не может понять меня, что мне нужно радоваться, что он ушел, но... мне было грустно. Грустно оттого, что я не удержала его. Что я не смогла забыть Игоря. Что я не могу жить полноценной жизнью.
   Персик пришел из кухни, довольно облизываясь.
   - Я люблю тебя, котик. Еще я люблю Витю. Люблю... любила Игоря. Есть ли в моем сердце место для кого-то еще?
   Котенок молчал. Он лишь послушно уткнулся в мою руку, замурлыкав.
   Я улыбнулась ему. Впереди была долгая одинокая ночь.
  
   Дверной звонок надрывался. Я чертыхнулась, натягивая на голову одеяло. Ну кого принесло в такую рань?
   Через несколько минут я поняла, что кого бы ни принесло - он не собирался уходить. Испугавшись, что трель дверного звонка перебудит всех соседей, я поспешно вскочила, закуталась в одеяло и поплелась в прихожую. Заглянув в глазок, я мысленно протерла глаза. Максим!
   Открыв дверь, я пропустила его внутрь.
   - Я не хотел идти к тебе, - сразу начал он. - Но утром я неожиданно обнаружил, что уже сижу в маршрутке, едущей к твоему дому.
   Я вымученно улыбнулась.
   - Доброе утро, Максим.
   - Ты выглядишь великолепно, - он легонько коснулся губами моего лба.
   Да, конечно, всю ночь не спавшая, закутанная в одеяло - куда уж великолепнее! Я хмыкнула, но оставила свои размышления при себе.
   - Я рада, что ты вернулся, - улыбнулась я. - Но, пожалуй, мне нужно умыться.
   Прихватив одежду, я скрылась в ванной. Итак, что мы имеем? Я нравлюсь ему. Он мне - тоже. Да, я все еще люблю Игоря, но, может быть, это лишь привычка? Я просто живу пустыми воспоминаниями, которым не суждено вновь повториться. Придумав красивую сказку, я слишком свыклась с нею и не желаю впускать в свою жизнь перемены. Но стоит ли это делать? Максим - интересный человек, возможно, у нас могло бы что-то получиться? Я не знала ответа на этот вопрос. Знала я одно - я действительно была рада тому, что он вернулся.
   Максим сидел на кухне, гладя Персика.
   Я поставила на плиту чайник, достала из холодильника варенье.
   - Выпьешь со мной чаю?
   - Я не пью чай.
   - А что же ты тогда пьешь? - изумилась я и внутренне испугалась - а вдруг он ответит - "водку!".
   - Воду. Простую воду из-под крана.
   Что ж, уже легче. Однако... Не пьет чай... Как-то непривычно. Игорь пил чай тоннами, Витя - кофе, а Максим... Странный он.
   Я улыбнулась ему. Ничего. Привыкну. Нужно попробовать - так ведь я решила?
   - Я готова впустить тебя в свое сердце, Максим.
   Его глаза внезапно потеплели, и он улыбнулся, протянув руку и погладив мое плечо. Как было мне приятно видеть, как уходит холод с его лица, как оно снова наполняется страстью.
  
   - Когда я увидел тебя, меня поразила боль в твоих глазах, Инна, - его пальцы теребили мои волосы. - Ты так хотела хоть крупицу тепла и любви, ты так нуждалась в этом... А потом я увидел только холод.
   - Мне казалось, что я никогда не смогу больше никого полюбить...
   - Мне когда-то тоже так казалось. Когда больше всего хочешь забыть, то вырвать свое сердце - самое безболезненное. "Я любил и ненавидел, но теперь душа пуста... Все исчезло, не оставив и следа, и не знает боли в груди осколок льда..." Знаешь эту песню?
   - Знаю.
   - Это про меня. Сначала ты просто защищаешься от новой боли, но потом тебе начинает нравиться это ощущение, и твоя душа навсегда остается скована холодом. Потом ты встречаешь человека, и кажется, что он смог заставить растаять лед, но проходит время, и все замерзает снова...
   - Это ты о себе?
   - А то о ком же?
   - Ты не похож на ледяного человека. Хотя, знаешь, когда я тебя впервые увидела, мне показалось, что ты именно такой. Но ты - другой, это лишь маска.
   - Мы и сами иногда не знаем, где - маска, а где - настоящее лицо.
   - У тебя много масок?
   - Было много. Все зависело от того человека, рядом с которым я находился. Я был таким, каким меня хотели видеть.
   Такая горечь звучала в его голосе, что я поняла - это безумно одинокий, ранимый человек. Вся та сила, что была на поверхности - лишь иллюзия, маска. Максиму была нужна теплота и понимание. Даже больше, чем мне. И теперь, чтобы дать ему это тепло, я сама должна забыть о том, что одинока. Заставить его поверить в чувства, которые я с таким трудом пыталась в себе отыскать... Их нет сейчас, но, может быть, потом они появятся... Это стоило сделать - пусть я не верила в наше общее будущее, пусть не желала забывать Игоря, пусть в моем сердце все еще был ледяной холод, но ведь стоило попытаться. Ради той призрачной, нереальной Любви, которая - такая редкость в нашем мире...
   - Удивительно, но мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь, - прошептал Максим.
   - Мне тоже.
   Глупости, не было у меня такого чувства. Только так хотелось увидеть, как эти карие глаза светятся теплотой, как он гладит меня по щеке и шепчет:
   - Ты - само совершенство...
   А вечером, когда мы стояли на балконе и смотрели на ночные звезды, я услышала слова, что влились в меня подобно силе в умирающего:
   - Я люблю тебя...
   Спасибо тебе, Максим. Кажется, я действительно начинаю выздоравливать...
  
   Прошло несколько дней. Мы с Максимом встречались каждый день, вечером, когда я приходила с работы. Иногда он оставался на всю ночь, иногда уходил к себе. Он как-то спокойно воспринял наличие второй зубной щетки в ванной и крем для бритья, но пока я объясняла, кто такой Витя, он все больше и больше хмурился. Жаль, но мне, видимо, нужно будет попросить Витю переехать, ели я всерьез намерена встречаться с Максимом. Намерена ли я? Я по-прежнему ничего не знала наверняка. Он нравился мне, даже слишком нравился, и я боялась себе признаться, что этим все и исчерпывается, иначе пришлось бы отвечать на вопрос - а зачем тогда все это?
   Не пытаюсь ли я просто обмануть одиночество? Не дать ему войти в мой дом? Не дать свою душу ему на растерзание, лежа долгими ночами с включенным телевизором без сна? Я думала о Максиме и ловила себя на мысли, что все меньше думаю об Игоре. Это хорошо. Возможно, маски могут когда-то становиться второй кожей?
   Я анализировала Максима с настырностью спятившего психоаналитика, пытаясь разгадать, какой же он на самом деле. Не скажу, что далеко продвинулась в этом вопросе, но его портрет начинал потихоньку вырисовываться в моей голове.
   Он был подобен беспечному ангелу из песни группы "Ария" - "Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь..." Жизнь пинала его, временами даже очень сильно, а он изо всех сил храбрился и делал бравый вид. Холодный уверенный взгляд, ирония - это все оказалось лишь защитным хитиновым покровом, под которым был настоящий Максим. Я бы не назвала его слабым, но, на мой взгляд, он иногда слишком уж замыкался на своих неудачах, неся их гордо, словно крест, и почти гордясь ими.
   Он учился заочно в одном из московских технических вузов и все время, свободное от сдачи сессий, проводил здесь, в нашем городе, занимаясь ничегонеделанием. Хотя, возможно, я погорячилась с термином - если бесконечное болтание по Интернету без какой-либо определенной цели можно назвать "делом", тогда он был, конечно, очень занят.
   Странно, но когда я характеризовала его, у меня постоянно возникала ирония, так неуместная в отношении того, кого я собиралась полюбить... Но ведь совершенных людей нет, не так ли? Да, Максим - не само совершенство, но где сейчас можно найти совершенных людей? А он по-своему мил и интересен...
  
   Телефон звонит всегда некстати. Он назойливо трещит над ухом в тот самый момент, когда он нужен меньше всего...
   Максим театрально вздохнул, отталкивая меня.
   - Иди, снимай трубку... Иначе ведь весь вечер это будем слушать...
   Я нехотя отправилась к окну, на котором, нудно пища, заходился в крике телефон.
   - Алло?
   - Инка, ты что, спишь?
   Я ойкнула про себя, стараясь, чтобы Максим не видел моего недовольного лица. Витя! Он же должен приехать завтра...
   - Не сплю.
   - Тогда почему? - он запнулся, помолчав секунду. - Ты не одна?
   - Не-ет, - медленно и подчеркнуто равнодушно протянула я.
   - Кто он? - Вите было смешно.
   - Прекрати... - я покосилась на Максима.
   - Вернись, я все прощу... - прошептал он одними губами.
   Я рассмеялась, чуть не уронив трубку. Послав воздушный поцелуй Максиму, я сказала Вите:
   - Само Совершенство...
   - Инка, смотри не влюбись!
   - Иди ты! Я похожа на идиотку?
   - Кто тебя знает? После того, как я нашел тебя на полу в луже крови, я уже ни в чем не уверен.
   - Витя... - посерьезнела я. - Все в порядке. Правда.
   - Ну ладно, - вздохнул он. - Поверю на слово. Развлекайтесь, голубки. Жди меня завтра.
   - Пока.
   Я посмотрела на Максима, который вольготно развалился в кресле, которое едва вмещало его внушительное тело. Какой же он большой! После худого Игоря он иногда казался мне огромным, просто подавляюще огромным... И я, как это ни удивительно, находила в этом свою особенную прелесть.
   - Максим... - прошептала я, приближаясь к нему. - Ты нравишься мне все больше и больше.
   - Иди сюда, - он обхватил меня за талию и посадил к себе на колени. - И кто недавно говорил, что не может чувствовать?
   Наши губы слились в поцелуе, и я позволила себе на несколько секунд забыть обо всем - о Вите, об Игоре, о Персике, я растворилась в Максиме, и мне в этот единственный момент было действительно наплевать и на его недостатки, и на обстоятельства. Мне захотелось обмануть судьбу, которая уже решила за меня, что мне не суждено полюбить...
   - Максим... Мне кажется, что я стою над пропастью. Один шаг - и я прыгну...
   - Тогда отойди от нее, - спокойно глядя мне в глаза, ответил он.
   - А вдруг кто-то меня подхватит?
   - А вдруг нет?
   - Если я отойду, то это будет конец. Для нас...
   - А нельзя идти по краю?
   - Нельзя. Либо я прыгну, либо уйду.
   Максим отстранился от меня и внимательно посмотрел мне в глаза.
   - Я не хочу быть вторым Игорем, Инна. Возможно, ты ждешь от меня чего-то такого, что я не смогу тебе дать, и тогда... Тебе снова понадобится Витя.
   Его слова неожиданно кольнули меня в сердце. Чего-то, что он не сможет мне дать? Что это значит? Он говорил... он говорил, что любит меня! Давно... И больше не повторял. Так, значит...
   "Я любил и ненавидел, но теперь душа пуста... Все исчезло, не оставив и следа, и не знает боли в груди осколок льда..."
   - Чего ты хочешь от меня, Максим?
   - Я хочу, чтобы ты была свободна, Инна. Свободна от меня, от любви, от мужчин. Чтобы ты обрела себя.
   - Но сейчас я - настоящая!
   Ой ли? Давно ли одела красивую, нарядную маску? Давно ли научилась говорить совсем не то, что думаешь, а, Инка? Я замолчала, не зная, что сказать.
   Да, сначала я притворялась. Да, сейчас я немного потеряла голову. Я произнесла слова, которые мне совсем не нужно было говорить. Я увлеклась. Я переборщила. Я слишком вжилась в роль.
   А Максим? Какой он заботливый, однако! Уже забеспокоился, как бы меня вновь не пришлось утешать Вите!
   - Инна, я просто хочу тебе добра...
   - Добра? - вспылила я. - А, по-моему, ты просто делаешь меня такой, как удобно тебе! Ты хочешь, чтобы я была свободна. А у меня ты забыл спросить, нужна ли мне свобода?
   Максим заметно помрачнел. Я видела, что причинила ему боль, что его ранят мои слова, но уже не могла остановиться.
   - Я не хочу быть такой! Это моя жизнь! Это мои ошибки! Пусть я поступаю неправильно, но я должна понять это сама! А ты... ты пытаешься убить во мне ту, которая смогла бы снова жить, снова любить... Но ты зря напрягаешься. В какой-то момент я действительно потеряла голову. Но это прошло. И вряд ли возникнет снова.
   Максим не смотрел на меня. Он сидел, подперев голову руками, и смотрел в одну точку.
   - Ну, знаешь... - наконец, смог сказать он. - В навязывании свободы меня никто еще не обвинял...
   Я развела руки. Что ж, я высказала все. Максим посмотрел на меня долгим взглядом, кивнул мне, встал и пошел к выходу.
   Что ж, прощай. Ты хотел растопить лед моей души? Ты это сделал. Ты показал мне то, что весь мир не исчерпывается Игорем. В какой-то момент мне тоже так казалось. Но ты ребенок, ты большой ребенок, Максим. Ты придумал правила игры и хочешь, чтобы все играли по ним. Но я не хочу. Я хочу сделать свою собственную игру, где правила устанавливать буду я. А тебе слишком нужна свобода. Все вы боитесь ответственности, того, что кто-то будет смотреть на вас влюбленными глазами, а вы не будете знать, как соврать в очередной раз, что любите.
   Что, все получилось, как ты хотел. Я свободна. От тебя, от Игоря, от всех вас. Только теперь вам всем нет места рядом со мной, ибо тот, кого я смогу полюбить, не испугается моих чувств. Прости, Максим, но это будешь не ты. Да, я была резка, но...
   Никогда я не верила в нас.
  
   Утро. Я включила магнитофон, поставив "Арию".
   Надо мною тишина, небо, полное дождя,
   Дождь проходит сквозь меня, но боли больше нет,
   Под холодный шепот звезд мы сожгли последний мост,
   И все в бездну сорвалось, свободным стану я
   От зла и от добра,
   Моя душа была на лезвии ножа.
   Пусть мне все-таки грустно. Пусть я так и не смогла понять - которая из двух масок Максима - настоящая... Какой он на самом деле - свободный и независимый, или тот, чьи глаза шептали мне в ночи - "Я люблю тебя..." Жаль, что я никогда уже не узнаю ответа на этот вопрос...
   Я бы мог с тобою быть, я бы мог про все забыть,
   Я бы мог тебя любить, но это лишь Игра,
   В шуме ветра за спиной я забуду голос твой,
   И о той любви земной, что нас сжигала в прах,
   И я сходил с ума,
   В моей душе нет больше места для тебя.
   Игорь... Эти строчки - как будто о тебе, о нас с тобой. Ты уж прости, но я... да, хочу быть свободной от всех вас!
   Я свободен, словно птица в небесах,
   Я свободен, я забыл, что значит страх,
   Я свободен - с диким ветром наравне,
   Я свободен - наяву, а не во сне.
   Снова и снова - свобода! Пусть иногда свобода означает одиночество, но я готова на это. Я впервые полна решимости не потерять себя в этой игре мужчины и женщины, когда каждый пытается диктовать правила и капитуляция равноценна смерти...
   Надо мною тишина, небо, полное огня,
   Свет проходит сквозь меня, и я свободен вновь,
   Я свободен от любви, от вражды и от молвы,
   От предсказанной судьбы, и от земных оков,
   От зла и от добра,
   В моей душе нет больше места для тебя.
  
   Я свободен, словно птица в небесах,
   Я свободен, я забыл, что значит страх,
   Я свободен, с диким ветром наравне,
   Я свободен, наяву, а не во сне.
   Скрежет ключей в замке. Улыбающийся Витя, влетающий в комнату и бросающийся мне на шею.
   - Инка, наконец-то! Я еле вытерпел на этом симпозиуме. С ностальгией вспоминал твой фирменный кофе, утренние крики Персика, скрипящий пол на кухне... Инка, ты что? Ты... плачешь?
   Снимите маски, господа. Маскарад окончен.
  
  

Часть 4. Просто сделать шаг

Может быть, один взгляд назад

Мне откроет в будущее глаза...

К. Никольский

Улетают из неба птицы

И уносят с собою небо,

Научиться бы мне молиться,

И любить научиться мне бы...

гр. "Воскресение"

   Говорят, что трудно двигаться вперед. Говорят, слишком сложно идти, не зная, что ждет тебя там, за горизонтом. И самый первый шаг - труден более всего.
   Врут они все. Совсем это не сложно - переть напропалую, ломиться сквозь жизнь, набивая шишки и набираясь опыта. И неизвестность впереди не так уж и страшна.
   Гораздо сложнее сделать шаг назад. Перемотать пленку жизни на начало, вернуться к чистому листу незамутненного сознания, переписать все... И стать тем, кем был совсем недавно, вернуться к образу, оставшемуся далеко позади. И все потому, что мы слишком глубоко хороним то, что кажется давно забытым, словно потерянный путь во мраке древних подземелий, мы боимся снова идти этим путем, боимся призраков прошлого, которых мы можем там встретить, боимся вернуться...
   Жаль, что так часто страх останавливает от шага назад.
  
   ***
  
   Март. Прелюдия
   За окном медленно сгущалась ночь. Ночь... Таинственная и загадочная, полная своих тайн и ужасов. Подруга? Властительница? Или все-таки пустота, которая падает покрывалом на застывший город, когда ничто уже не может отвлечь от того, чего никогда не вернуть?..
   И бесстрастный голос в трубке - "Номер временно отключен"... Витин номер...
   И тогда мои руки медленно набрали комбинацию цифр, которую я поклялась забыть. Пять цифр, которые горели огнем в моей душе, не желая уходить в небытие...
   - Алло, - сказал мягкий голос.
   Я вздрогнула. Сердце скакнуло в груди, а в глазах защипало, как будто от слез.
   - Здравствуй, Игорь.
   - Здравствуйте, - ровно произнес он.
   Господи! Ну зачем же так?!
   - Игорь, это я, Инна.
   Секундная пауза.
   - Здравствуй, Инна.
   Он снова замолчал.
   - Игорь, у меня беда.
   - Что случилось?
   Мне показалось, или он действительно сказал это с беспокойством? Горло сжал ком, дыхание стало быстрым и прерывистым.
   - Я не знаю.
   Он устало вздохнул.
   - Инна, что с тобой?
   - Я жить не хочу, Игорь! - внезапно выкрикнула я. - Не хочу!
   - То есть? - легкое удивление в голосе.
   - Я устала, смертельно устала от всего... Я не могу больше. Я не могу ничему радоваться, не могу жить, не могу работать. Игорь, помоги мне.
   - Чем? - спокойно и немного обреченно сказал он. - Я тоже безумно устал. Думаешь, у меня все в порядке? Вовсе нет.
   - Когда-то ты сказал, что будешь мне другом. А за последние три месяца даже не позвонил.
   - Кому бы от этого стало легче, Инна? У нас с тобой разные жизни, разные пути, зачем вспоминать прошлое?
   - У меня нет больше друзей, кроме тебя.
   - А Витя?
   - Витя живет на другом конце города с девушкой, которая стала ему гораздо дороже, чем я. Как я могу винить его? Он любит ее. У него тоже своя жизнь.
   Игорь молчал. В воздухе повисла неловкая пауза. Я услышала, как на том конце провода щелкает зажигалка, как он глубоко затягивается и с шумом выдыхает. Словно наяву я почувствовала запах его сигарет.
   - Счастья тебе не хватает, Инна? - наконец, отозвался он. - Знаешь, один очень мудрый человек сказал: хочешь быть счастливым - будь им. Что тебе мешает?
   - То, что я не хочу даже пытаться!
   - Но я-то здесь причем?
   Мои руки дрожали.
   - Хорошо, Игорь. Я поняла. Извини.
   - Инна! Запомни - быть счастливой тебе мешает только твое сознание.
   - Да, Игорь, - послушно, словно марионетка, ответила я.
   - Теперь все нормально?
   - Нет. Но это не имеет значения. Извини за поздний звонок. До свидания.
   Я положила трубку и только тогда дала волю долго душившим меня слезам.
  
   Май. Сольный концерт
   Мужчины иногда не способны понять, как женщины могут проводить в сборах на какое-нибудь мероприятие часы, стоя перед зеркалом и примеряя все новые и новые платья. Глупые они, мужчины... Ну разве можно за пятнадцать минут принять окончательное решение по поводу того, надеть черное или голубое, скромное или сексуальное, новое или всего лишь хорошо постиранное старое?
   Вот и я не могла.
   И вовсе это было даже не свидание, чтобы так тщательно продумывать свой внешний вид, и даже не деловой ужин - лишь встреча со старыми друзьями, не предвещавшая ничего особенно интересного. Просто у меня уже успела сложиться привычка всегда выглядеть хорошо. Не выходить из дома без косметики. Не разгуливать по квартире в выцветших спортивных штанах. Высыпаться, чтобы не было кругов под глазами. Регулярно выходить "в свет", дабы все полюбовались на плоды моей заботы о себе. Как сегодня.
   Я внимательно осмотрела свое лицо в зеркале. Не фотомодель, конечно, но и не совсем уж замухрышка. А если одеть коротенький топик и слегка обтягивающие джинсы, наложить на лицо несколько ненавязчивых штрихов макияжа, сделать уверенный в своей неотразимости вид - тогда я могла рассчитывать на большое количество заинтересованных взглядов особей мужского пола.
   Я подпела Брайану Ферри, весело надрывавшемуся о том, что никто его не любит, игриво хлопнула Персика по ушам, бросила в сумочку косметику, надела любимые открытые босоножки. Так, кажется, все. Пара капель "Davidoff Cool Water", чтобы завершить образ.
   Хлопнула дверь, и я побежала к троллейбусной остановке. Опаздываю... Ну ничего, мне, вроде как, положено.
   Полупустой троллейбус, мчащийся в сумерках навстречу заходящему солнцу, хронически усталое лицо кондукторши, продавленное сиденье... Нет, надо было ловить маршрутку. Хотя... я бы никогда, конечно не призналась, что мне иногда нравится ездить в троллейбусах - очень много лиц, много характеров. Все это было интересно мне, неудавшемуся когда-то психологу. Я смотрела в чужие лица, как бы проживая их жизни, их радости и огорчения, их злобу, их нервозность, все то, что выплескивалось сейчас. "Я привык бродить один и смотреть в чужие окна..." Да, это про меня. Возможно, потому, что своей жизни у меня сейчас не было. Только чужие и остались.
   Сейчас вокруг было не так много людей, и мне это нравилось. Тихий вечер сползал на город, все были расслаблены и настроены на отдых, никто не хотел ни ругаться, ни скандалить. Кто-то искал приключений, например, парень весьма непритязательной внешности, усиленно мне подмигивавший, кто-то просто дремал после тяжелого рабочего дня, кто-то чему-то улыбался, прислушиваясь к разговору друзей. Красивая улыбка. Теплая. И смотрит он на собеседников очень дружелюбно. Счастливчик. У него есть все. Парень, поделись счастьем! Мне даже в какой-то момент показалось, что он сейчас повернется по мне и крикнет "лови!". А я поймаю.
   Жаль, что он не обернулся. Он лишь продолжал улыбаться тем, кто стоял рядом с ним. А я рассматривала его, пользуясь полным невниманием к собственной персоне. Есть в таких людях какая-то искра, что делает их безумно привлекательными, во всяком случае, для меня. Он был высок, его голова почти касалась крыши троллейбуса, а еще у него были самые красивые глаза из тех, что я когда-либо видела.
   Да, такие люди почти всегда счастливы - им все удается, они идут по жизни, словно по цветущему лугу, улыбаясь ярко светящему солнцу. У него наверняка есть девушка, которую он безумно любит, и она владеет той правильной красотой, которую не сможет испортить ни отсутствие косметики, ни блеклая одежда, ни бессонная ночь. Он живет в сказке, где никогда не будет места таким людям, как я. Тем, чья жизнь давно уже превратилась в быль.
   Я тоже блекло улыбнулась, глядя на него. Разные миры. Разные жизни. Мы выйдем на разных остановках и пойдем каждый своим путем, чтобы больше никогда не встретиться. А жаль. Он ведь очень мне симпатичен.
   Нужная остановка неожиданно вынырнула из темноты, и я встала. Парень из сказки неожиданно махнул рукой на прощанье своим друзьям и тоже подошел к дверям. Я поспешно опустила глаза, но он и не думал смотреть на меня. Правильно, у него же есть своя принцесса, зачем ему я?
   Мы вышли на одной остановке. На одной остановке! А потом он пошел прямо к тому дому, к которому шла я, и вскоре исчез в подъезде номер три. В нужном мне подъезде. Я проводила его взглядом и остановилась. А что, если...? Если наши дороги ведут в одном направлении?
   - Инна! - окликнул кто-то.
   Я повернулась на голос. Ко мне вприпрыжку бежал невысокий темноволосый парень с выражением полного восторга на лице.
   - Здравствуй, Валера, - я протянула ему руку, которую он с улыбкой пожал.
   - Ты классно выглядишь, - заметил он.
   - Я знаю, - снисходительно улыбнулась я.
   В моей жизни нет принцев. Есть такие, как Валера - пробивные, напористые, они всегда берут то, что хотят, не обращая внимания, девушка это или вещь. Валера хотел меня. И, видимо, ждал, что я, проникнувшись сим фактом, с выражением щенячьего восторга на лице брошусь в его объятия. Зря.
   Я покопалась в сумочке, достав пачку сигарет. Валера тут же поднес мне зажигалку. Медленно затянувшись, я привела мысли в порядок. Мой спутник тоже закурил, не отрывая от меня пылкого взгляда.
   - Ты для меня так оделась, Инна? - внезапно спросил он.
   - Для себя, - ответила я, не глядя на него.
   - Пойдем, может, внутрь?
   - Подожди, - отмахнулась я. - Мне нужно подумать.
   - О чем?
   - О смысле жизни, - я язвительно улыбнулась.
   Валера обиделся. А я, бросив окурок на землю, пошла вперед, даже не оглянувшись.
   Он догнал меня у лифта.
   - Инна, ты помнишь, о чем мы говорили неделю назад?
   - О чем же? - недоуменно спросила я, обходя стороной лифт и начав многотрудный подъем по лестнице на пятый этаж.
   - О нас с тобой.
   - О, - мне почти не пришлось изображать удивление, я на самом деле удивилась. "О нас с тобой"... А что между нами общего, Валерка?
   - Ты сказала, что не готова к постоянным отношениям, что ты слишком независима.
   - Ну, - не понимая, к чему он клонит, согласилась я.
   - А сейчас?
   - Что - сейчас?
   - Ты готова?
   Готова? К чему? К бесконечным рассказам о том, какой ты сильный, благородный и вообще самый лучший? К твоим рукам на моих плечах? Рукам хозяина. К твоему страстному взгляду, который, наверное, скоро будет преследовать меня в кошмарах? Этого ты от меня хочешь? Только вот... "Лучше быть одному всю жизнь, чем найти свой дом и жить в нем с кем попало..."
   - Нет.
   - Почему ты никогда не ездишь на лифтах? - раздраженно спросил Валера, изо всех сил пытаясь показать, что не слышал последнего слова.
   - Потому что лифты ломаются.
   А еще потому, что не хочу оказаться с тобой в маленьком тесном пространстве наедине.
   - Ты боишься? - рассмеялся он.
   - Лифтов?
   - Лифтов.
   - Нет. Я их просто не люблю.
   Я позвонила в квартиру. Дверь открылась, и мне навстречу вылетел Серега.
   - Глазам своим не верю! - он протянул мне руку. - Наша вечно занятая Инна нашла время?
   Я улыбнулась. Скорее, это время нашло меня. Мы с Валерой вошли внутрь, в царящий там хаос и столпотворение. Да, людей сегодня собралось - тьма! Столько незнакомых лиц... И это все - обмывать новый Серегин комп?
   - Все они - твои друзья? - спросила я его.
   - Да нет, больше просто знакомые. Не разувайтесь!
   Я прошла в большую комнату, где на многочисленных стульях, полу, столах сидели и лежали люди, разговаривавшие друг с другом. Кто-то уже мучил гитару, выдавливая из нее музыку. Гитара настойчиво сопротивлялась.
   - Инна! - ко мне летел Колян, тут же заключивший меня в свои объятия. - Сколько же мы не виделись?
   - Полгода, наверное, - пожала плечами я.
   - Полгода! Это же так много!
   Да. Много. Что-то ты совсем не помнишь, Колян, как ты, краснея, ушел от меня, не зная, чем оправдать то, что поцеловал меня в то время, как в соседней комнате клацал пальцами по клавиатуре Игорь. МОЙ Игорь. И как ты больше не звонил мне, забыв про то, что мы были с тобой лучшими друзьями.
   - Как твои дела? - спросила я его.
   - Отлично! Как Игорь?
   - Мы с ним расстались.
   - О, - Колян призадумался. - И ты сейчас свободна?
   Я рассмеялась. Нет, и он туда же!
   - Я не хочу ни с кем встречаться.
   - Я тоже, - неожиданно поддержал меня он. - Знаешь, сначала, когда я оказался один, мне было как-то не по себе, а сейчас я даже не знаю, как смогу расстаться со свободой...
   - Вот-вот, - кивнула я.
   - Может, я как-нибудь зайду к тебе? - с надеждой спросил Колян.
   Ну вот...
   - У меня много работы.
   Ложь. Но только как еще сказать ему о том, что я не хочу встречаться с ним. И с Валерой не хочу. Не хочу ничего, и даже шумная компания, что собралась сегодня у Сереги, больше не радует. Мне почему-то стало как-то пронзительно грустно и одиноко, как будто отняли что-то важное, что должно было быть в моей жизни, отняли жестоко и несправедливо, даже не предупредив.
   Я оглянулась вокруг и вдруг поняла то, что было ясно давным-давно - я чужая здесь. Со мной здоровались, со мной общались, меня любили, но только никто и никогда не назвал бы меня своей. Неосознанно я съежилась, обхватив свое тело руками.
   - Тебе холодно? - участливо спросил Колян.
   - Нет-нет, - энергично помотала я головой.
   - Эй, Колян! - донеслось из другой комнаты. Он виновато посмотрел на меня, но я махнула рукой, и Коляна сдуло, как ветром.
   Я осталась одна. Странно, но это было как бы девизом моей жизни - я одна. Одна, и никто мне не нужен. Провалитесь все пропадом. Оставьте меня в покое. Тогда почему же меня так тянуло к людям, в большие компании?
   Я увидела, что дверь на балкон была открыта. Мельком улыбнувшись пролетевшему мимо меня Сереге, я вышла на свежий воздух, нос к носу столкнувшись с тем, кто, наоборот, возвращался в душную комнату. Хотя... нос к носу - это, пожалуй, сильно сказано... Мой нос едва доставал до середины его груди. Он виновато улыбнулся и пошел дальше. А я на негнущихся ногах оперлась на перила, глотая ртом воздух.
   Это был он. Парень из сказки. Здесь, в Серегиной квартире.
   Вот так и пересеклись наши жизни. Только стало ли мне от этого легче? Совсем нет. Он снова едва меня заметил...
   А я посмотрела вдаль, на вечерний город, расцвеченный ночными огнями. Из комнаты донеслись звуки гитарного перебора, и вскоре кто-то, не лишенный голоса и слуха, запел. Это была старая-старая композиция группы "Черный кофе".
  
   С ветки падающий лист в день осенний золотист,
   Он по воздуху кружится и танцует, как артист,
   С ветки падающий лист...
  
   Нет ни братьев, ни сестер, он один на весь простор,
   Он пьянеет от свободы и пылает, как костер,
   Он один на весь простор...
  
   Если б листья знать могли сколько лету до земли,
   А потом лежать-валяться, под ногами и в пыли!
   Если б листья знать могли...
  
   Но для каждого из нас - сердцу мил свободы час,
   И порой не жалко жизни, чтоб хлебнуть ее хоть раз.
   Так для каждого из нас...
  
   Да уж... Я уже хлебнула. И захлебнулась. Интересно, когда свобода успела обернуться для меня одиночеством? Когда она перестала быть для меня органичным состоянием души и начала требовать чувств? Может быть, сегодня?
   Я почувствовала, что вся ее тяжесть обрушилась на меня, не давая дышать. Она впервые открыла свое настоящее лицо - гримасу боли и страха. Сейчас мне остро понадобился кто-то, чтобы заполнить внутри пустоту. И я вернулась обратно в комнату, где гудели голоса, было жарко и бесшабашно весело. Ко мне тут же подлетел Серега.
   - Инка, мы тебя потеряли! Что ты там делала?
   - Воздухом дышала, - улыбнулась я. - А тебе что, меня не хватало?
   - Обижаешь, - насупился Серега.. - Да без тебя здесь стало как-то не так.
   Я рассмеялась и с благодарностью приняла из рук Сереги бутылку с пивом.
   - За будущее! - мы с Серегой чокнулись бутылками.
   - Ты какая-то другая стала, - заметил он.
   - Сколько времени прошло...
   - Да, - согласился он. - Но у тебя глаза другие стали.
   Я вся другая, Серега! Никто больше не увидит наивной девочки, которая верила в мечты... У нее отняли все - и сами мечты, и надежду на то, что когда-нибудь она снова сможет мечтать...
   - Я повзрослела, Серега.
   - Это все из-за Игоря, да?
   - Игоря?! Нет, что ты. Да, он до сих пор остается для меня идеалом. Только вот жизнь иногда гораздо сложнее идеальных представлений о ней.
   - Мне давно нужно было зайти к тебе - ты так все переживала...
   - Нет, - я покачала головой. - Меня было кому утешить. Хотя, наверное, мне никто и не был нужен. Тогда...
   - А сейчас?
   Я пожала плечами.
   - Боже мой, Инка, такая красивая девушка - и одинока! Знаешь, это все как-то неправильно! Тебе нужно чаще приходить в нашу компанию.
   - Я здесь не в своей тарелке...
   - Да уж... Тут только что один еще такой же был... Но ушел. Надо вам познакомиться. Мой друг, Андрей.
   - Не нужно, - покачала головой я.
   - Ну почему же? Из вас получилась бы отличная парочка! Оба явно не от мира сего...
   Я расхохоталась.
   - Знаешь, я, наверное, все-таки поеду домой.
   - Ну вот, только приехала, и уже обратно...
   - Так будет лучше, - грустно улыбнулась я, выходя за дверь.
   Долгие лестничные пролеты вниз, и вот я на улице. Зябко поежившись, я пожалела, что так легко оделась. Звезды, что недавно светили с черного неба, исчезли за густой пеленой облаков. Вдобавок с холодных небес что-то капало. Капало нудно, противно и совсем не весело.
   Я стояла под холодным весенним дождем, одна, без зонтика и без будущего, внезапно вновь осознав все свое одиночество.
   Я потерялась. Совсем потерялась в этом мире... Почему мне иногда кажется, что он был создан не для меня? Почему мне хочется сбежать куда-нибудь, где не будет ни этого мерзкого дождя, ни холодной одинокой весны, ни Игоря, будь ему неладно! Почему он никак не выходит у меня из головы? Почему? Зачем терзать себя мыслями о том, чего никогда не будет?
   Будь проклята эта любовь! Зачем люди, словно мотыльки на огонь, снова и снова летят в сети этого чувства? Там ведь ничего нет... Нет ни прекрасных, романтических возвышенных чувств, ни счастья - одного на двоих... Любовь - слишком редкое явление в этом мире, и так важно не дать ему уйти. Моя любовь ушла, оставив меня наедине со своим страхом. Я боялась того, что ждет меня дальше, еще больше боялась, чем того, что осталось позади. Слишком много я отдала одному человеку, тому, кто отказался от моего дара. Сейчас я чувствовала себя пустой. Из меня вышли все мои чувства, весь мой огонь. И ничего не осталось.
   Лишь капли дождя на лице, которое разучилось плакать.
   И хлопок раскрываемого зонтика над моей головой.
   Я вскинула глаза на того, кто буквально выдернул меня из пустоты.
   И...
   Он.
   Он стоял рядом со мной. И улыбался.
   - Так лучше? - спросил он.
   Я кивнула.
   - Нас не познакомили, - продолжил он. - Я - Андрей.
   - Инна, - я пожала протянутую руку. - Кажется, Серега мне говорил о тебе. Если, конечно, ты тот самый Андрей.
   - Да? - улыбнулся он. - И что он говорил?
   "Что мы подходим друг другу!" - чуть не завопила я.
   - Что ты тоже рано ушел.
   - Ну, мне просто сегодня нужно пораньше вернуться домой. Но тебя проводить время есть. Ты где живешь, девушка без зонтика?
   Кажется, сказка пришла в реальный мир? Или это очередная нелепая насмешка судьбы? Очередной тупик, за которым - лишь очередное осознание того, что дальше пути нет?
  
   А время изменило ход. Оно больше не тянулось лениво, оно неслось и мчалось сквозь мою жизнь.
  
   Июнь. Дуэт?
   - И чего ты ждешь от себя, Инна? - Витя долил в стакан чай и сел напротив. - Ты же сама говорила, что разучилась любить.
   - Разучилась, - согласилась я.
   Мы сидели на кухне, вдыхая аромат зеленого чая с жасмином. За окном медленно темнело, теплый пушистый Персик лежал у Вити на коленях, мурлыча что-то себе под нос, а в открытое окно вливался свежий вечерний воздух.
   - Ну и...?
   - И ничего! Я вдруг поняла, что преступила границу между чувством и равнодушием, ту самую границу, за которую мне пришлось зайти, чтобы выжить в этой жестокой игре. Только теперь я перешла ее, чтобы вернуться обратно. Это не совсем еще оформившееся чувство, и я все еще не знаю, что буду делать дальше, только, понимаешь, он такой, о ком я всегда мечтала! Я ХОЧУ, чтобы у нас все получилось!
   - Если он такой романтик, как ты говоришь, ты думаешь, он не почувствует фальши в тебе? В том, что тебе нравится не он, а образ, который ты создала?
   - Образ? Я же не виновата, что он точь-в-точь совпадает с этим образом. И потом, я даже не знаю, как он ко мне относится. Мы, вроде как, просто друзья... Одно я знаю точно - как это ни удивительно, девушки у него нет. Да, я не могу ничего сказать в свое оправдание, кроме того, что я что-то чувствую глубоко внутри. Может быть, это новое чувство?
   - К Максиму ты тоже ЧТО-ТО чувствовала, - отмахнулся Витя.
   - Я не знаю, Витя, - я сделала маленький глоток чая. - Только когда его нет рядом, я чувствую, что часть меня ушла с ним. И я не могу жить без этой части...
   - Но скажи честно, ты можешь назвать это любовью?
   Я промолчала.
   - Вот, - назидательно произнес Витя.
   - Вот..! - передразнила я его. - Мог бы и поддержать...
   - Я не хочу, чтобы ты снова... - он запнулся.
   - Снова... что?
   - Чтобы ты играла с кем-то. Думаешь, мужчины этого заслуживают? А, тем не менее, один из них уже пал жертвой гонки за призраком любви.
   - Максим первый ушел! - возмутилась я.
   - Ты думаешь, что этому твоему идеальному парню понравится, если ты вдруг через несколько недель поймешь, что он - это не то и пойдешь искать дальше?
   Я промолчала.
   - Ты сама не понимаешь, чего хочешь.
   - Я понимаю, - возразила я. - Я хочу заполнить пустоту внутри себя. Ту пустоту, что осталась после... Игоря.
   - Чем ты ее заполнишь, Инна, если, прежде чем получить, нужно что-то отдать, а у тебя не осталось никаких чувств, которые ты могла бы отдать?
   - Знаешь, Витя... А ты не думал, что теперь я больше не смогу любить по- настоящему до конца жизни? Что большая любовь людям дана одна? И если я теперь буду искать того, кого смогу полюбить по-настоящему, я могу прождать его до конца жизни?
   Я допила чай, достала сигарету, щелкнула зажигалкой.
   - У тебя уже весь дом табаком пропах, - недовольно сказал Витя. - И с чего ты это вдруг курить начала? Только не говори, что это потому, что так делает Кэри Брэдшоу.
   - Не поэтому.
   - Тогда зачем? Ты хоть понимаешь, что наносишь своему здоровью непоправимый вред?
   - Ой, как страшно. От трех сигарет в день не умру. А что касается того, зачем это все... Ты так давно не был у меня, Витя... Ты многого не знаешь. И того, как мне было плохо, когда меня все бросили. И того, как я нос к носу столкнулась с Игорем, который был с девушкой. И того, как я хотела убить сначала его, потом себя, как я пыталась ВЫЖИТЬ, не погибнуть среди этой затянувшейся зимы, и как я стала меняться.
   - Ты совсем коротко обрезала волосы, еще короче, чем когда с Игорем рассталась. Я заметил.
   - Не только. Знаешь, во мне как будто все перегорело. Я разучилась радоваться простым вещам - весне, солнцу, теплу. Мне противно слушать романтические песенки про розы-слезы-морозы. И мне совсем не жаль, если я кому-то причиняю боль своим поведением.
   - Валерке.
   - Валера сам виноват. Я ничего ему не обещала.
   - Да? А я слышал, что куча народа видела, как он провожал тебя домой, и вы держались за руки. Почему же ты допустила это, если не хотела продолжения?
   - Злая я была. Знаешь Димку?
   - Ну.
   - Нравился он мне. Очень. Только вот я ему - нет. А Валера был рядом.
   - Хорошо. А сигареты здесь причем?
   - А ты посмотри на меня, Витя. Я жесткая, бессердечная и твердая. Не хватало лишь сигарет. Вот я и восполнила этот пробел.
   - Я бы на твоем месте и близко не подходил к Андрею - если, конечно, в тебе осталась хоть крупица чего-то доброго.
   - Я знаю, Витя. Знаю и боюсь того, что я могу с ним сделать. Знаешь, это такой светлый человечек, что я просто иногда теряюсь. Только вот он не знает ничего обо мне. Не знает, какая я. Если бы знал... Хорошо, я не буду больше пытаться сблизиться с ним. Будь что будет.
   - Умничка. Вот если бы ты еще курить бросила...
   Я поморщилась, а Витя весело хлопнул меня по плечу. А спустя полчаса ко мне пришел Андрей.
  
   А я уже и забыла, какие короткие летом вечера! Как долго солнце, словно примериваясь, катится к горизонту, окрашивая небосвод багрянцем, как тихо опускаются сумерки, чтобы потом в один момент перечеркнуть голубой день темно-синей звездной ночью. Жаль, давно уже звезды стали для меня чем-то будничным, обычным... Не захватывает больше дух от осознания того, как далеко находятся эти загадочные кусочки небесного льда.
   Впервые в жизни мне стало жаль, что я чего-то лишена, потому что Андрей с вдохновенным блеском в глазах поднял голову к небу, восхищенно глядя на звезды, а я, старая черствая озлобленная девушка, не знала, что делать дальше. Отзвучали в темноте его стихи, посвященные мне, а у меня не было слов, чтобы что-то ответить. Мне хотелось плакать. Я понимала его чувства, видела себя его глазами. И я знала, что он не меня видит, не меня настоящую, а ту, какой я ему показалась с самого начала - слабую, потерянную, одинокую. Он, совсем не зная меня, увидел во мне ту, какой я была когда-то, но чей образ я задавила в себе. И, возможно, он был не так уж и неправ. Где-то под железной леди всегда пряталась испуганная маленькая девочка, которая ждала, когда же кто-то позволит ей выйти наружу и защитит от всей жестокости, что творится в этом безумном мире.
   Хоть я и безумно желала быть рядом с ним, я по-прежнему чувствовала внутри себя пустоту. Но он прочитал стихи, и я забыла обо всех обещаниях, данных Вите... Мне безмерно захотелось перечеркнуть все, что было со мной раньше, забыть обо всем и начать жизнь с чистого листа. И мне было жаль, что это невозможно. Но я должна была попытаться. Хотя бы попробовать. Ради того, чтобы снова увидеть звезды загадочными.
  
   Дома я долго смотрела на себя в зеркало. Короткие волосы, горящие глаза. Фурия. И что он во мне нашел? Одно нас объединяло - мы оба были безмерно одиноки.
   Хотя бы попробовать. Я обещала себе. Вздохнув, я спустила в унитаз сигареты, отменила завтрашний поход к парикмахеру, несколько часов подряд слушала романтическую музыку, изо всех сил стараясь не смеяться. Потом долго улыбалась своему отражению в зеркале, вспоминая прошедший вечер. Мне было одновременно и весело, и грустно. Я не знала, что будет дальше. Но почему-то уже сейчас я безумно боялась это потерять.
  
   Июль. Дуэт!
   - Знаешь, в чем самая большая проблема, Витя? В том, что он как будто вышел из сказки, он - самый настоящий принц, и нужна ему - принцесса. А какая из меня принцесса?
   - Самая настоящая! - усмехнулся Витя.
   - Да... Только не верящая в чудеса, немного злая и совсем не романтичная.
   - Ты веришь в чудеса, Инна.
   - Не верю.
   - Веришь. Помнишь, месяц назад, ты верила в то, что чудо произойдет, что у вас с Андреем все получится Даже я в это не верил. И еще - ты давно смотрелась в зеркало?
   - Целый день только этим и занимаюсь, - огрызнулась я.
   - И ты разве не видишь, какая ты? Да у тебя уже давно не было такой умиротворенности во взгляде! Даже с Игорем ты всегда была какая-то неприкаянная, а после Игоря... я уж и говорить боюсь, какая. Честно говоря, я уже и не ожидал таких перемен.
   - Но называть меня романтиком еще рановато.
   - А что с твоими чувствами?
   - С чувствами? - задумалась я. - Не знаю... Только я знаю, что если Андрей когда-нибудь уйдет, я... я... не знаю, что я сделаю...
   - Это любовь?
   - Не знаю. Не знаю я, Витя. Любовь - как хамелеон, так трудно ее бывает иногда распознать. Может, мне еще рано говорить о любви. Мы всего месяц вместе.
   - Всего? - усмехнулся Витя. - Да для тебя это просто вечность, если вспомнить, что было раньше!
   - А что было раньше? Моя свобода? Где она сейчас? Я закопала ее глубоко-глубоко, туда, откуда она никогда не выберется, потому что для меня свобода обернулась клеткой. Я не хочу больше одиночества. Свобода - это жестокая игрушка, она манит, обещая несметные богатства, а потом сбрасывает с глаз пелену, и ты видишь лишь пустоту. Пустоту в себе, пустоту вокруг себя... Да, я изменилась, я вырвалась из лап свободы, но прошлое - это самый сильный якорь, который не дает двигаться вперед. Я не могу все забыть, и поэтому мне страшно... Что, если я сейчас отпущу все тормоза, а потом это обернется новым падением в пропасть? Что, если все повторится? Мне страшно, Витя, может, именно поэтому я и не могу признаться себе в том, что, возможно, внутри меня живет новое чувство. Я боюсь, что стоит это озвучить - и оно исчезнет. Я просто проснусь, и все окажется красивым, но нереальным сном...
   - А Игорь? Ты все еще что-нибудь чувствуешь к нему?
   - Игорь? А кто это? - улыбнулась я.
  
   Как странно... Я помнила, каким я впервые увидела Андрея. Он был другим. Возможно, я была права, думая, что он живет в сказке, только сказка эта вмещала лишь его одного. Не было прекрасной блондинки с ногами от ушей, да и в жизни он искал больше не красоты внешней, а красоты внутренней. И все чаще не находил. Он слишком ясно понимал, каков на самом деле этот поганый мир, и не мог ничего с этим поделать. Это нас и сближало и разъединяло одновременно. Он хранил свой идеальный мир в себе, а я жила в реальном мире. Жила, зная, как он плох и несовершенен, но не имея сил оторваться от его рамок и уйти вслед за романтиками в поисках призрачного голубого цветка.
   Только странные вещи творились со мной, когда он был рядом. Как будто романтизм вдруг стал заразной болезнью, передающейся при близком контакте, особенно тогда, когда мы сидели вот так, в полумраке. Рядом, ближе, чем когда-либо.
   Для меня все было внове. Этот вечер, который вдруг стал из множества других вечеров особенным, эти глаза, которые смотрели прямо на меня. Иногда мне казалось, что я вижу себя такой, какой видит меня он, и тогда я понимала, как мало знала о себе. В его глазах я была для себя незнакомкой, но я не сказала бы, что он меня идеализирует, нет, я действительно была такой, и только такой. Давным-давно, до Игоря, до всего, что со мной произошло. Да, я тоже любила звезды! Любила? Может, я люблю их до сих пор?
   Андрей смотрел на меня с такой нежностью, с такой любовью, что я, почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы, поспешно опустила глаза. Никто не смотрел на меня ТАК. Я была кому-то нужна. Нужна такая, какая я есть. Такая, какой я всегда была внутри, та, которую он смог увидеть за холодной маской, которую я одела для всех, в том числе и для самой себя.
   И тут вдруг что-то глубоко во мне сдвинулось, начиная меняться. Его чувства вливались в меня, заполняя пустоту, и одновременно внутри начало зарождаться что-то новое. Новое, необычное и... прекрасное. Словно где-то внутри кокона стала просыпаться бабочка. Вот она медленно расправляет крылья, удивленно рассматривает окружающий мир. И... летит!
   Потому что Андрей меня поцеловал, а я...
   Я потеряла голову.
  
   - Алло, Витя, ты меня слышишь?
   - Да слышу я тебя, успокойся! Что ты так кричишь?
   - Это любовь, Витя, я теперь точно знаю, это любовь!
  
   Сентябрь. Самая красивая песня о любви
   Иногда мне начинало казаться, что все произошло слишком быстро. Иногда - что нереально медленно.
   Я стояла в своей квартире и смотрела на фото в рамке, на котором мы были с Андреем. Почему-то мне было важно именно это - фотографии, на которых мы были вместе. Словно это связало нас сильнее, чем общее чувство, словно это было той недостающей частью мозаики, без которой не было бы нашей жизни. И я вдруг поняла, что сказка из сна шагнула в реальность, захватив меня с собой. Я искала ее в других, но все оказалось лишь иллюзией - однако я почему-то не перестала верить в то, что она действительно где-то существует. А потом я поняла, что мы создаем ее сами. Сказка не придет ни в чью жизнь сама по себе, она появится, лишь если мы сделаем ее былью, но попытаемся не растерять в реальном мире ее частицы. Таким образом и создается сказочная реальность - из призрачного голубого цветка, выросшего вдруг посреди обычного двора.
   И я вдруг осознала, что ушло еще одно мое табу - не планировать будущего. Будущее было рядом. Оно жило во мне, начинаясь с фотографии в рамке и замыкаясь в Андрее, который был всегда рядом. Все вместе образовывало круг, замкнутую линию без начала и конца, бесконечную в своей протяженности.
   Звезды за окном весело подмигивали, тихо мерцая в серебристом свете луны.
   Сзади тихо подошел Андрей и положил мне руку на плечо. Я повернулась к нему, уткнувшись в его грудь. Впервые в жизни мне было позволено быть слабой и мягкой, и впервые в жизни я не боялась этого. Я знала, что он рядом, что он будет рядом всегда, что он поддержит, если будет нужно, помолчит, когда не нужны слова, и будет говорить, если они будут необходимы. Он стал для меня стеной, за которой я спряталась от меня прежней, той, которая осталась далеко позади.
   Я тихо рассмеялась.
   - Знаешь, меня все это время не покидало чувство, что это все нереально, что я вот-вот проснусь. А теперь я проснулась. И я увидела мир вокруг себя. Он прекрасен.
   Андрей улыбнулся мне, обняв еще крепче. И тихо прошептал:
   - Тогда с добрым утром тебя, дорогая.
  
   ***
  
   Шаг назад был сделан. Или шаг вперед? Не знаю. Иногда мы кажемся себе игроками в рулетку, с каждой новой попыткой надеющимися - а вдруг повезет? И после каждого раза надежды остается все меньше и меньше, но она все же есть... А где-то внутри всегда спит любовь. Кажется, что ее нет, и она никогда не вернется к тебе. Но нужно лишь высвободить ее из клетки, в которую она была заточена, перестать бояться и снова начать верить.
   Ну и, конечно, просто сделать шаг. Вперед.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"