Уралов А., Рыжкова С. : другие произведения.

Трон на двоих. Гл.3

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Трон на двоих" - сказка для взрослых, продолжение. Пишется в соавторстве с Александром Ураловым
    Глава 3. О том, за что вручают "Медали ЗА АТВАГУ" и что произошло в подвале Грызмага.
    Предыдущие главы здесь.


  
   А.Уралов, С.Рыжкова
  
   ТРОН НА ДВОИХ
  
   Глава 3. О том, за что вручают "Медали ЗА А-А-АТВАГУ!" и что произошло в подвалах Грызмага
  
   Медаль за свою А-А-АТВАГУ маленькая Маринка получила после окончания первого класса. Ирина уже закончила второй и готовилась к тому, что по весне будущего года её примут в пионеры, а это - уже почти что аттестат зрелости для девчонки девяти лет. Маринка же наконец-то избавилась от звания "первоклашка" и гордо несла на себе груз славы опытной восьмилетней ученицы, имея долгожданную возможность свысока поглядывать на малышню, которая осенью только-только пойдёт в школу.
   В августе королевишна Иринка перекупалась на городском пляже.
   - Ну, надо же, - с досадой сказала мать. - Это только Ирина у нас может такой фокус отчебучить! Летом - зверски простудиться! Говорила я тебе, не сиди в воде подолгу, так нет же. А на что ей мамины советы? У самой ума - палата, не надо жемчуга и злата.
   У мамы поговорки сыпались горохом, а уж в данном конкретном случае она использовала самые язвительные. Кругом сама виноватая Королевишна гордо молчала, шмыгая носом и яростно сморкаясь в платок. Марине было велено завтра с утра следить за тем, чтобы Ирка не выскакивала из постели, пила аспирин по графику, дула чай с малиновым вареньем и обязательно переодела пижаму, когда основательно пропотеет.
   Завтра маме надо было бежать на работу, папа приезжал из московской командировки только послезавтра вечером, а Марине следовало с самого утра сбегать в магазин на улице Грызунова, занять в семь утра очередь, чтобы в восемь купить тридцать штук крышек для закатывания. "Надо же, крышки в Грызмаге завтра выбросят, - говорила накануне соседка. - Представляешь? На складе уже. Я сунулась было, да моя знакомая там уже не работает, теперь уже не закажешь заранее, как раньше. Говорят, по тридцать штук, по одной "колбаске" в руки давать будут. Бери дочерей, как раз три "колбаски" возьмёшь!" "Да мне столько не надо, - отмахивалась мать, - куда мне? Мне и тридцати штук за глаза хватает".
   И то верно, банки у мамы большие, пятилитровые, тащишь такую банку из холодильника, пыхтишь, прижав к груди, а то очень уж тяжёлая. А в холодильник они все не помещаются, поэтому папа относит их в подвал, где у каждой квартиры есть своя деревянная клетушка. В подвале всегда холодно, даже жарким летом, но взрослые жалуются друг другу, что прорастает картошка и время от времени лопаются банки с забродившими вареньями. А в соседнем подъезде у одного дяденьки лопнула какая-то "брага" - невкусная, должно быть, вещь, потому что соседи жаловались, мол, он теперь весь подвал "провонял".
   В общем-то, ничего сложного не было. Занять очередь, попрыгать часок в классики у крыльца Грызмага, не забывать приглядывать за той женщиной, за которой занимала, а потом влиться с толпой в зал с колоннами. Выбить в кассе чек и у прилавка получить у толстой Ведьмы завёрнутую в промасленную бумагу "колбаску" крышек, и бежать домой, следить за больной сестрой. Можно командовать и распоряжаться, ведь полномочия на "старшую в доме" она получила от самой богини-королевы. То-то завтра похихикают пушистики, полюбовавшись на сопливую Королевишну!
  
   Толпа у магазина была довольно большая. Классики, нарисованные недавно неподалёку от крыльца, заняла толпа. Не выспавшиеся взрослые тёти почему-то уже ругались визгливыми голосами. Похоже, выясняли, кто первым очередь занял - обычное дело! Стоять было скучно, да и день, похоже, обещал быть жарким, несмотря на то, что утренняя прохлада пока не уступала позиции. Маринке повезло, её окликнула соседская баба Лена, которая стояла в первых рядах. Тётки и бабки вокруг начали, было, ворчать, но баба Лена пристыдила их и ловко соврала, что Марина принесла ей деньги, как они, мол, с Маринкой вчера и договаривались. "По-соседски, - сказала баба Лена, - по-дружески. А то мне до пенсии ещё три дня, вот Маринкина мама мне пятьдесят копеек и одолжила. Молодец!"
   В очереди откликнулись, в том смысле, что - да! - молодец Маринкина мама, не пожадничала денег для старушки. В общем, пронесло. Маринка честно отдала бабе Лене пятьдесят копеек монеткой. На монетке был изображен Ленин, стоящий на какой-то бочечке с поднятой кверху рукой, совсем, как на памятнике у вокзала. А потом, переминаясь с ноги на ногу у самой витрины и со скуки разглядывая банки "Килька в томате", выставленные пирамидой, Маринка почувствовала, как шершавая тёплая бабушкина ладонь тихонько сунула ей монетку обратно в руку, а потом ласково потрепала за ухо. На душе сразу стало хорошо... даже непонятно почему, ведь Маринка всё равно влезла в очередь нечестно. Однако в восемь лет так легко отмахнуться от неприятных мыслей! Маринка пристроилась к холодным железным перилам, ограждавшим витрину снаружи Грызмага, думая, что если толпа и шарахнется в её сторону, то всегда можно быстро пролезть за перила и встать между ними и стеклом.
  
   Вот и словила ворон бедная Маринка, зазевалась, замечталась... толкнули её у самой кассы и рассыпала она все деньги, которые зажала в кулаке. Кое-как, уворачиваясь от толстых и худых ног в самой разнообразной женской и старушечьей обуви, собрала она с помощью Бабы Лены почти всю мелочь.
   - Ну, вот и славненько, - сказала запыхавшаяся баба Лена. - Давай скорее, отбивай чек!
   В очереди вдруг зашумели и заорали незнакомые бабки и тётки... их-то с бабой Леной очередь прошла давно. В магазине волновалась и напирала огромная толпа. Хорошо, хоть, стояли неплотно, можно было протолкнуться, да только всё равно растащило маленькую Маринку и щуплую бабу Лену в разные стороны. Оказалось, что два соседних отдела тоже начали выдавать крышки, вот и ломанулись люди с улицы, перемешав все очереди, нарушая все договорённости и стремясь к двум работающим кассам.
   - Мне за крышки! - пискнула Маринка, вывалив из потного кулачка все собранные с пола деньги в тарелочку высокой кассы. В начале учебного года ей приходилось вставать на цыпочки, чтобы увидеть в тарелочке сдачу. Мама, посылая дочерей в магазин, старалась дать денег ровно, без сдачи, но иногда приходилось, пыхтя, выгребать монетки, торопясь от нетерпеливых взглядов очереди. Зато сейчас она подросла и уже не подпрыгивала перед кассой. Почти взрослая!
   Надменная и противная Ведьма-кассирша, видневшаяся в высоком окошке, восседала где-то чуть ли не в облаках. Конечно, лучше было бы оказаться у другой кассы, где сидела красавица Зиночка, вечно путавшаяся в счёте, но куда теперь было протискиваться сквозь толпу?
   - Не хватает, - равнодушно сказала Ведьма. - Пятьдесят копеек не хватает. Следующий!
   - Как, не хватает? - пискнула Маринка, похолодев и машинально взяв деньги.
   - Вот так! - ответила Ведьма. - Забирай свои гроши и пусти следующего.
   - Ну, так отбейте ей крышки на все оставшиеся деньги, - предложила стоявшая за Маринкой худенькая женщина. - Пусть неполная "колбаска" будет, подумаешь...
   - Ты ещё поучи меня, давай - рявкнула мгновенно налившаяся багровой злостью Ведьма. - Может, вам ещё по одной крышечке продавать?! Умные все стали, уже плюнуть некуда в магазине - в образованную попадёшь!
  
   В поднявшемся хоре ругани и криков Маринку отодвинули в сторону, чья-то сумка нечаянно съездила её по голове, а потом наступили на ногу. Маринка шарахнулась в сторону и хотела завизжать, что-то холодное и тёмное вдруг поднялось в её душе. Ей чудился палец, указующий на неё, ей слышался ледяной мерзкий голос: "Вот она, эта девчонка, которая теряет деньги и лезет без очереди в магазин! Она дерзко полагает, что кто-то будет распаковывать аккуратные "колбаски" крышек, чтобы глупая Маринка смогла купить крышек на пятьдесят копеек меньше, чем приказала ей богиня-королева-мать!"
   Даже в восемь лет Маринка понимала в глубине души, что всё это глупости, что надо проталкиваться ко второй кассе и слёзно просить красавицу Зину, что надо хотя бы отыскать в толпе кого-нибудь знакомого и разреветься, взывая о помощи...
   Однако вокруг бушевала ссора. Одна тётка уже стукнула другую тётку "колбаской" по голове и та заорала толстым голосом. "Как пожарная сирена!" - говорил, бывало, отец, да только сейчас это было совсем не смешно.
   - А мне, значит, по осени крышки не нужны, да?! У меня, значит, типа ни детей, ни хозяйства! - заорал кто-то над головой и толпа вдруг сгустилась. Маринка почувствовала, как в спину ей вдавилось чьё-то колено и закричала от боли.
   - Ребёнка задавили! - взвизгнули рядом и толпа дернулась в другую сторону. Маринка сдавленно охнула... как вдруг колено, ужасно давнув напоследок, рывком переместилось куда-то в сторону, а сильные руки подхватили её и выдернули из толпы, несчастную и перепуганную, как маленькую редиску с грядки.
   - Садись-ка мне на шею, - сказал молодой дяденька со светлыми голосами, не по-уральски загорелым лицом и голубыми глазами. Не дожидаясь Маринкиного согласия, он усадил Маринку, - её оттоптанный и грязный сандалий смазал по лицу незнакомой орущей тётки, - и протиснулся к крайней колонне. Там он поставил Маринку за прилавок, рядом с дверью "Служебное помещение", подмигнул и сказал:
   - Стой здесь, красавица, а то задавят, как мышонка. Подожди немного, когда толпа рассосётся, а потом и уходи.
   Наверное, он подумал, что Маринка пришла в магазин с кем-то из взрослых, а не сама по себе. Маринка хотела попросить дяденьку, чтобы он помог ей пробиться ко второй кассе, но тот уже пропал в толпе. Стоя в уголочке, между колонной и стеной, где ни она не видела толпы, ни толпа её, Маринка немного поревела, потом достала из кармана шортиков оставшиеся деньги и тщательно пересчитала. Точно! Полтинника с Лениным не хватало!
   "Ну, что же за растяпа ты, дочь!" - строго сказала мать где-то в голове.
   "Зачем ты, принцесса-тетеря, деньги в кулаке-то держала?" - спросила Королевишна.
   - Потому что... затем... чтобы не украли, - пробормотала Маринка и села на корточки, прислонившись спиной к колонне. Что делать, она не знала.
   - Не толпитесь, на всех всё равно не хватит! - злорадно орала Ведьма из своей противной стеклянной будочки кассы. Граждане покупатели отвечали гулом и явственно слышимыми ругательствами.
   Посидев немного и вдоволь наслушавшись обрывков раздражённых и злых разговоров, бедная "тетеря" осторожно выглянула из своего убежища. Толпа стояла плотно. На прилавке над головой Маринки растопырилось несколько пустых хозяйственных сумок, которые пристроили туда женщины из очереди.
   Заглянув под прилавок, Маринка увидела стоптанные туфли, какие-то кривые ботинки и красные кеды, надетые на толстые шерстяные носки, а не на тонкий носок. На тонкий - это неправильно! Именно так говорила мама - кеды надо надевать на шерстяной носок, который хорошо впитывает пот. Тайком они с Иркой ворчали, ведь, как известно, шерстяные носки такие кусачие! Но сам принцип, сама идея не вызывали у них сомнений. Не позавчера ли глупый Генка натёр свои глупые ножищи, надев на пляже кеды на босу ногу и играя в глупый футбол? Богиня-королева-мать была мудра и знала обо всём на свете... хотя, что такое "ноги вспотели" Маринка в свои восемь лет представляла смутно. Генка, к примеру, набрал полные кеды песка... да и по воде в кедах носился... наверное, если бы он обладал шерстяными вязаными носками, то ни песок, ни вода не попали бы ему на пятки?
   В думах о носках и стёртых ногах, забыв обо всём, Маринка нагнулась пониже к полу, чтобы рассмотреть кеды. Она ещё успела удивиться тому, что над отворотами носков колыхался край тёмной старушечьей юбки, как вдруг толпа в очередной раз взволновалась, загудела, зашаркала ногами, и... из-под прилавка вылетел подопнутый кем-то тот самый полтинник! Пятьдесят копеек! Монетка с Лениным, указывающим народу путь!
   Маринка накрыла его рукой, не веря своему счастью.
   - Зина, Валя! За крышки больше не отбивать! - перекрыл общий гул неприятный, резкий, как напильник, голос. Толпа, как показалось вздрогнувшей Маринке, взвыла.
   - Нету больше крышек, граждане, не занимайте очередь! Вот завтра если привезут - приходите! - гнул своё голос-напильник.
   Вот тебе и здрасьте! Только-только жизнь стала налаживаться.
  
   Положение было сложное. Прямо скажем, совсем критическим было положение. Мама придёт с работы, а дочь-растяпа, принцесса-тетеря молча выложит ей деньги и начнёт рассказывать свою горестную историю, ревя, как корова. А богиня-королева-мать у нас строгая! Лупить, конечно, не будет, но посмотрит, как огнём обожжёт, а потом сухо скажет: "Ну что же, как-нибудь без варенья зимой посидим". Ужас!
   И почему Маринке только восемь лет, а не восемнадцать... или, скажем, восемьдесят? Она подошла бы к кассе, где съёжилась проклятая Ведьма. Подошла бы, звякая шпорами на сапогах и сдвинув на лоб широкополую шляпу, а потом достала бы мушкетёрскую шпагу и ка-а-ак шмякнула бы по окошку! Пробивай чек, страшная ведьма, а то проколю насквозь! А потом к прилавку - ну-с, где "колбаска" крышек, тётенька? Что? Не слышу! Что вы там бормочете? Ах под прилавком? Все говорят, что под прилавком вы самое дефицитное здесь, в Грызмаге прячете! Быстро шевелитесь, что там у вас, нога за ногу запинается?.. И зубы! Зубы не забудьте с Ириной на ночь почистить хорошенько, - учтите, я проверю!.. Ой, это, кажется, совсем из другой оперы... хи-хи!
   Под прилавок, где топталась продавщица и скрывала дефицит, заглянуть не было никакой возможности. Вылазить из укрытия не хотелось. Никак не могла она прийти домой без крышек - ну, никак! "Так и буду сидеть здесь, пока не состарюсь?" - подумала Маринка и встала. Она решила пойти прямо к заведующей и честно рассказать ей про свою беду. Авось, заведующая, которую Маринка никогда не видела, разжалобившись, разрешит Маринкину проблему?
   Она толкнула дверь, на которой ниже таблички "Служебное помещение" угрожающе висела другая: "Посторонним вход воспрещён!" и проскользнула в коридор, по всей длине которого виделись белые крашеные двери, совсем, как в поликлинике. И все они были без табличек, и все - абсолютно все - были заперты.
   Маринка прошла по коридору, толкнув каждую дверь, и повернув направо, с бьющимся сердцем стала спускаться по широким ступеням вниз. Была ещё одна широкая дверь, показавшаяся Маринке огромной, как ворота. Судя по всему, она уже вела во двор. Со стороны двора Маринка не раз её видела. Иногда она была открыта, таинственно маня к себе распахнутыми створками, куда подъехавший грузовик почти упирался фургоном и куда грузчики в синих халатах таскали какие-то ящики. Во двор Маринке сейчас всё равно было нельзя выйти, двери-ворота наглухо заперты. Пришлось спускаться вниз, в подвал, где, наверное, магазин Грызмаг и хранил все свои тайные и явные сокровища...
   Как ни странно, в подвале было светло. Где-то за углом бубнили голоса. Маринка постояла немного, раздумывая, не умнее ли будет вернуться назад, но потом упрямо мотнула головой и пошла вперёд. К её удивлению, за углом никого не было. Голоса не перестали бубнить и даже громче слышались, но понять, откуда они доносятся, было трудно. Маринку окружали крепкие деревянные стеллажи, заставленные коробками или просто пустые и пыльные. Немного походило на лабиринт, в глубине которого, возможно, прятался злой Минотавр. Во всяком случае, сейчас в это верилось. Вполне возможно это он и бубнит. Минотавр и Минотавриха беседуют. За завтраком. Доедая холодец из ног... и ноги эти - в носках.
   - Принцессы не боятся! - подбодрила Маринка сама себя и отправилась в путь.
  
   Путь был недолгим. Здраво рассудив, что лучше держаться ближе к каменной стене, чтобы не заплутать, Маринка прошла не так уж и далеко, как наткнулась на открытую дверь. Оказывается, в стене тоже были двери. Вторая виднелась неподалёку и, похоже, голоса доносились из-за неё. Ближняя, открытая дверь была более солидной, тяжёлой и толстой. Обходя её, Маринка подумала, что за дверью должна открыться комната, в которой, наверное, и сидит заведующая, охраняя народное добро, ждущее своего часа в подвале, однако увидела несколько ступенек, ведущих в комнату, в которой стояли более изящные металлические стеллажи. Коробки на полках здесь были другими, какими-то более красивыми, что ли. У противоположной стены из-за последнего виднелся краешек стола, заваленного папками. Под потолком темнело маленькое зарешечённое окошко, закрытое вместо стекла - вот глупость-то! - фанеркой.
   Ну, точно, здесь и сидит тётенька заведующая, охраняя Самые Главные Сокровища. Наверное, деньги, которые со всей округи стекаются в Грызмаг. Маринка спустилась вниз и прошагала мимо стеллажей к столу. Рядом с ним возвышался большой коричневый шкаф. Судя по потертым углам, шкаф был сделан из железа - вот интересно как! Маринка, не удержавшись, тихонько постучала по закрытой дверце и та откликнулась сдержанным металлическим гулом.
   У стола приткнулись два стула. Один, новенький, явно принадлежал хозяину или хозяйке стола. Второй, потёртый, притулился сбоку, спинкой к шкафу. Маринка чинно уселась на него, решив дождаться своей судьбы. Быть того не может, чтобы, претерпев столько лишений и тревог, бесстрашно проделав путь, сражаясь с проклятым Минотавром и его рогатой женой, Маринка не вернулась домой с победой!
   Посидев немного, она стала оглядываться. То, что она увидела прямо за своей спиной, было, как удар под дых. На полке дальнего стеллажа лежали с десяток "колбасок" проклятых крышек, приткнувшихся к коробке, на боку которой было написано: "Крышки для консервирования".
  
   "Знаешь что, - прошептал в голове чей-то ехидный голос, - бери "колбаску", пиши записку, оставь деньги на столе и уходи! Если Грызмаговские подданные припрятали для себя эти крышки, то пусть им будет хуже. Видела, сколько сейчас людей толкались и ругались в зале? На всех на них, наверное, и не хватило бы, но тебе - повезло".
   Голос был противненький, но вполне возможно, говорил правду. Маринка не собиралась воровать эти крышки, нет! Она просто принесёт их домой, честно заплатив. И забудет это ужасное утро. Мама на работе, папа в командировке, королевишна болеет. Теперь Маринка за старшую в доме и крышки она принесёт домой во что бы то ни стало!
   Маринка ухватила маслянистую "колбаску", подошла к столу, вытащила из гранёного стакана, где торчали карандаши и стержни для шариковых ручек, толстую четырёхцветную ручку и растерянно оглядела стол. Какие-то толстые большие тетради в коричневых картонных обложках, папки для бумаг с белыми тесёмками, завязанными бантиками, непонятная железная штуковина с наклонным рычагом-рукояткой, на которую, судя по пружинкам под ней, нужно было давить... интересно, для чего она? Ну, и скучный перекидной календарь без картинок. Стояла ещё пыльная фарфоровая штуковина, которая называется ста-ту-эт-ка - красивая румяная девушка надевает коньки-фигурки.
   На чём же теперь записку писать? Вырывать странички из тетрадок или листок из календаря нельзя - ругаться будут. Маринка оглянулась... ага! У одной и коробок в углу расслоилась и надорвалась стенка. Можно оторвать кусочек и на нём написать! Она радостно подбежала к коробке, ухватилась за краешек надорванной коробки и с треском оторвала разлохмаченный кусок. Пристроившись на краю стола, она старательно вывела красным стержнем: "Это за крышки", - потом подумала и добавила восклицательный знак. Придавив картонку девушкой-конькобежкой, Маринка достала все свои капиталы и принялась пересчитывать, а то вдруг опять какая-нибудь монетка потерялась? Нехорошо, всё должно быть по-честному, как в Стране Пушистиков и как в хороших книжках про детей-пионеров.
   Считая монетки, Маринка представляла себя героической разведчицей, обнаружившей Тайный План и теперь намеревающейся передать эти бесценные сведения красным. Ну, прямо, как в кино "Армия Трясогузки"! Поэтому, когда у двери раздались голоса, она оставила монеты и две бумажных денежки на столе, тихо сползла со стула и отступила назад, прячась за стеллажом. Разведчицы должны быть очень осторожны! Они делают свои героические поступки, оставаясь невидимыми для всех. Заведующая посмотрит на деньги и на записку и страшно-страшно удивится, а может и завопит, как белогвардейский офицер в кино! Вот бы ещё приписать внизу "Армия Трясогузки снова в бою!" - да к стыду своему можно орфографических ошибок в два счёта наделать.
   В глубине души Маринка понимала, несмотря на то, что она и оставила деньги, всё равно поступок её выглядит крайне подозрительно и даже некрасиво. Однако сдаваться храбрая красная разведчица не собиралась. Жаль, нельзя было ползти по-пластунски по пыльному бетонному полу, как настоящие герои - всё-таки на Маринке надеты красивые шорты и синяя рубашка с нагрудными карманами, у которых есть клапаны на пуговичках, как у пионеров. И в одном кармане - платок, как и полагается взрослой школьнице.
   - Я же говорю, завтра с утра! - рявкнул у двери мужской голос. - Всё, нет меня! Я уезжаю!
   В щёлочку между коробками Маринка увидела только руку, щёлкнувшую выключателем-рубильником у входа. Затем противно проскрипела дверь... и с грохотом захлопнулась. Лязгнул замок... другой замок... голоса, теперь уже практически неслышные, удалились. Всё произошло так быстро, что только тогда настала тишина, до Маринки окончательно дошло - она осталась внутри этой комнаты в темноте. Одна.
   Возможно, до утра.
  
   Во-первых, стало страшно. Во-вторых, ужасно стыдно, ведь, если разобраться, выйти из этой таинственной комнаты придётся уже в присутствии взрослых. Выскользнуть незамеченной нашей бесстрашной разведчице не удалось. Явка провалена, смелая девушка арестована и осталось только гордо молчать и дожидаться расстрела, чтобы спеть в лицо смерти смелую песню.
   Тьфу! Что за дурацкие мысли!
   Какой расстрел? "Заигрались вы совсем, вместе с Иркой!!" - иногда ворчала мать и обязательно добавляла, что, мол, витают сёстры в облаках, как "тургеневские барышни". Много ума, чтобы додуматься до того, что это за барышни такие, не требовалось, потому что после "барышень" следовала фраза: "Совсем от реальной жизни оторвались!"... и выгоняла принцесс во двор. Впрочем, вечером их обеих приходилось чуть ли не силой загонять обратно - играть во дворе не менее интересно, чем дома. Там тоже было много странствий и приключений, загадок и открытий, опасностей и путешествий - надо только места знать и уметь тайные двери открывать.
   Что ж... надо было идти и сдаваться, пока совсем страшно в темноте не стало. Глаза уже привыкли, - теперь хотя бы видно было, куда идти, не натыкаясь на стеллажи. "Буду стучать в дверь, пока не придут и с позором не выведут наружу. За ухо", - уныло подумала Маринка. Вполне могли отобрать крышки, всучить обратно деньги, вызвать милицию и наябедничать в школу. Марина чувствовала, что краснеет в темноте. Вот вляпалась, так вляпалась - говорили девчонки в классе. Ещё и родителям сообщат... вот тоска!
   Но деваться было некуда. Маринка достала из кармана тонкую нейлоновую сетку-авоську, запихала туда "колбаску" злополучных крышек и направилась к двери, заранее состроив скорбное лицо.
  
   Идти было недалеко. Да только, вот беда, шагала Маринка шагала... а дверь не только не приблизилась, но и дальше стала! Маринка потрогала стеллаж свободной левой рукой, обернулась назад и увидела только смутно белеющие коробки, уходящие во тьму. Фу, быть не может такого!.. Не может, да... но - есть. Вот оно, гляди и дрожи.
   Назад идти смысла не было, - что ей там, сидеть за столом и трястись от страха? Уж лучше двигать вперёд и вперёд. Куда могла убежать эта проклятая дверь? Никуда! Просто с перепугу так кажется, вот оно что. Маринка немного постояла и снова пошла вперёд. А ведь точно, убегает от неё зловредная дверь - ещё дальше стала!
   Да ещё свет зелёный, едва видимый, за стеллажами засветился... слабый и неживой, будто стрелки папиных наручных часов в темноте. Маринка осторожно посмотрела в щель между коробками, но ничего не увидела. Даже тех стеллажей, что должны были там стоять. "Ох, принцесса Марина, не к добру всё это!", - подумала Маринка, стараясь унять забившееся сердце. Поддаваться панике никак нельзя - так и сгинешь в недрах огромного Грызмага.
   Она попыталась ускорить шаг, но ноги стали резиновыми от страха. Маринка упрямо двигалась вперёд и неуклюже ковыляла, как ей показалось, целую вечность. Наконец ноги всё-таки ожили и Маринка припустила изо всех сил, тем более что постепенно справа и слева от неё свет за стеллажами стал ярче, разливая сквозь щели между коробками призрачные полотна. На полу теперь лежали целые полосы этой болезненной зелени, заставляя Маринку перепрыгивать через них. Когда она попадала в зелёный свет, собственные руки и ноги её казались ей окрашенными в цвета заплесневелого творога, а кожа на секунду казалось покрытой мириадами крошечных и омерзительно суетливых мошек.
   Задохнувшись, Маринка остановилась, уперлась руками в колени и попыталась отдышаться. В боку кололо, в ушах стучало, во рту появился привкус медной монетки, если долго держать её на языке. "Вот так я и сгину здесь... так и сгину!" - думала она, пытаясь сплюнуть пересохшим ртом. Она подняла голову и не увидела впереди ничего, кроме уходящего в никуда бесконечного мерцающего коридора.
   - Ира... - сама не понимая этого, прохрипела Маринка. Она закашлялась. - Ирка! Ирина! Королевишна, помоги! - теперь она уже кричала.
   - ...ги... ги... ги... - прошептало отвратительное эхо.
   - Ирина-а-а!
   - Не кричи, - сказал рядом гнусавый голос и хлюпнул нос.
  
   Принцесса Ирина куталась в мантию. Маленькая корона на её голове сместилась куда-то вбок. Да и вообще, сестра выглядела несчастной и полусонной.
   - Не кричи, - повторила Ирина. Из мантии появилась рука со смятым кружевным платком. Иринка высморкалась и сказала в нос. - Пойдём домой, а? Я таблетку выпила, теперь спать хочу.
   Маринка смотрела на королевишну, прижав к груди руки. Ирина была сейчас такая красивая... хоть и нос распух, и сопливая. Какая она всё-таки молодец, какая замечательная! Глаз не оторвать! В голове промелькнуло: "Никогда больше с ней ссориться не буду! Никогда-никогда! И пупсика резинового ей насовсем отдам. Пусть играет!"
   - А я крышки купила, - прошептала Маринка, улыбаясь от радости. В зелёном болотном свете Ирину, казалось, освещал тёплый огонёк свечи. Она была какой-то очень-очень живой и яркой, - она просто светилась изнутри, как фонарик из ватмана, которые так мастерски делает король-отец. Темнота и призрачное сияние злобно клубились вокруг неё, но не могли даже прикоснуться.
   - Давай руку и держись крепче.
   - Ой, Иринка, я тоже начинаю светиться!
   - Что?
   - Я тоже...
   - Погоди... дай мне подумать... - заторможенным сонным голосом сказала Ирина и закрыла глаза.
   В темноте приближался кто-то огромный. Кто-то, чья голова маячила над стеллажами, где, видимо, давно уже подлым колдовским образом исчез потолок. Наверное, над сёстрами нависало чьё-то чужое мглистое небо, в котором не было ничего, кроме затаившейся тьмы и гнусного, слабого сияния.
   - Ирка, - тихо сказала Маринка, прижавшись к сестре, - ты давай, думай скорее... кто-то к нам идёт...
   - Это Грызмаг, - безжизненно ответила сестра. - Король Грызмаг сошёл с трона. Корона его из железа, стальные перчатки в крови, ржавый меч по-прежнему остёр...
   - Ирка, я домой хочу!
   Пол под ногами сотрясся. Левый стеллаж со скрипом стал заваливаться вбок, по счастью, не в сторону сестёр, а в другую. С правого сползли несколько коробок и тяжело грохнулись вниз с дребезжанием чего-то металлического внутри. Огромное лицо склонилось над ними, с шумом выдохнув воздух широкими, смутно видимыми в зелёном свете ноздрями. Черты лица менялись, словно расползающиеся каменные глыбы под ножом бульдозера.
   - Сёстры... - произнёс огромный рот и волосы Маринки взвихрило затхлое дыхание. Перед глазами мелькнули увядшие цветы, ржавые памятники и провалившиеся неухоженные могилы на кладбище - точно так пахло из оврага, куда сваливался кладбищенский мусор. Того самого, заросшего кустарником оврага, где залежи бумажных и блёклых цветов догнивали вместе с перекрученными и проржавевшими прутьями.
   - Сёстры... мои сёстры... - повторил страшный Грызмаг. В голосе его скрипнуло железо и фарфор. "Проклятый король мертвых птичек, разбитой посуды и гниющих венков", - тихо донёсся до Маринки чей-то слабый голос, а может, она и сама прошептала это, сама того не понимая.
   - Мы не твои. И никогда не будем твоими, - в нос сказала Ирина, не открывая глаз. Голос был твёрдым, но спокойным, как в школе, когда она отвечала у доски на последнем уроке, а первоклашка Маринка в странно тихом коридоре сидела с портфелем у дверей, дожидаясь сестры, чтобы пойти вместе домой.
   - Все всегда становятся моими, - прошептал голос, подняв целый ураган вонючего ветра. - Котята и мышки, люди и игрушки, охотники и их добыча!
   - Тогда приди и сразись с нами, - устало сказала Ирина, открыв глаза. Она взмахнула правой рукой. Левой она прижимала к себе дрожащую Маринку. - Тебе нет места в королевской стране, Грызмаг! Возвращайся в темноту, откуда ты вышел!
   Мир мгновенно провернулся перед глазами. Смазанным пятном метнулись в сторону страшные косые глаза Грызмага, светлые искры густым облаком окутали сестёр. С восхитительной скоростью их уносило в светлую даль в прекрасном сиянии серебряных звёзд, и в ушах у них шумел тёплый ветер.
  
   - Ириночка... - робко сказала Маринка, стоя у кровати сестры. - Ты совсем больная, да?
   Авоська с тяжёлой "колбаской" крышек для домашнего консервирования покачивалась у её ноги. Гольфы и сандалии темнели цементной пылью, набившейся, кажется, даже в кармашки шортиков.
   - Просто спать хочу! - капризно прошептала Ирина и отвернулась к стене, поправив сползшее с плеча лёгкое одеяло.
   Судя по всему, таблетку она приняла вовремя. Ну, пусть спит! Маринка поправила шторы, чтобы солнце, как заглянет в окно их комнаты, не тревожило спящую сестру, и тихонько вышла. Надо было быстренько ополоснуться, пока мама, придя с работы, не сделала ей втык за грязные коленки и перепачканную пылью физиономию.
   Позже, сидя в папином кресле, она тихонько листала третий том "Детской энциклопедии" и думала о том, как страшно теперь будет ходить в магазин на улице Грызунова. Грызмаг, который видел их, говорил с ними и теперь наверняка помнит о них.
  
   А потом мама пришла с работы, совсем уже вечером приехал из командировки папа... и Ирине вызвали "скорую" - резко поднялась температура. Королевишну увезли в больницу, где она пробыла до ноября.
   Менингит. Врач осторожно сказал маме, что, скорее всего, Ирину всю жизнь будут мучить головные боли... если выживет. Но всё со временем обошлось на удивление благополучно. Проклятый Грызмаг не добрался до старшей сестры, да и сама история забылась в эти страшные и напряжённые месяцы. Вот только учебный год Ирине пришлось пропустить. Зато на следующее первое сентября они учились в одном классе.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"