Я не умею жить просто. Мне никогда не будет хватать денег. Со мной неразлучны лишь мои сомнения. Кто-то, выйдя из дверей своей квартиры, вдохнет уличный запах полной грудью, счастливо жмурясь. Я же выдохну сигаретный дым. Мне не страшно. Мне никогда не было по-настоящему страшно. Наверное, потому, что ...
В юности - все было иначе: хохмили, дурачились, недоедали, перепивали, страдали, убивались, а, все равно, было светло и беспокойно-весело. Годы насели на мой хребет. Согнула меня эта ноша. И все же, я спокоен. Ничто не может меня удивить. Удивить сильнее того, что уже произошло со мной. Вот только мучает кашель. Особенно ночью. Хочется встать, налить в стакан горячей воды и выпить залпом. Но, никак не могу заставить свое тело подняться и пройти на кухню.
Молчит телефон. Тягостное ожидание одного-единственного звонка длится почти вечность.
А ведь она так и не позвонила. Не смогла. Или же не захотела... Что теперь с того? Я был свободен. Я был не свободен. Потом снова - на воле. Так - по кругу. Всю жизнь бежал от любви к любви. Я потерял счет ставшим родными людям. Устал. Остановился. Присел ...
Из динамиков доносится "Одиночество"...
Я был красив. Не той глянцевой холеностью тупых самцов с журнальных обложек. По прошествии времени я могу утверждать, что был привлекателен иной красотой -аристократичностью манер и повадок, остротой шуток и импровизаций. Безусловно, я был любим. Теперь - кто я?..
Я всегда берег свои руки. От холода, от въедливых лучей солнца, от пыли и следов железа. Теперь мои некогда изящные длинные пальцы превратились в рассохшиеся коряги. Удел музыканта, вынужденного заниматься не своим делом, дабы иметь ужин, завтрак и так далее...
Музыка казнит меня каждую ночь своей отчужденностью. От меня убегает Она - капризная фея, любимица гениев. Нет, я не гений. Потому и убегает. Чудо оседает в руках одаренных людей. Я же слишком разбрасывал семена своих талантов. Посеял много. А жать-то и нечего... А впереди - Великая Жатва. Отличит ли ОН меня от плевел? Отличит ли?..
Скрипит пружина входной двери. Дверь через несколько секунд хлопает. Кто-то пробирается по ступенькам наверх. Шаги этого кого-то воровато притихают около моих дверей. Я чувствую это. Он слушает - там... Что делаю я...
А я - ничего. Не делаю. Трудно дышать. Еще раз пройдусь по комнате взглядом. Улыбнусь. Черт - возьми, уютно: хоть и бардак. Но, чисто лишь там, где ничего не делается. Здесь же - была живая, стремительно меняющаяся жизнь.