Аннотация: издевательства над бурёнкой. (здесь не пострадало не одно копытное) 27.12.10
Сидя у разведённого костра, я всё ещё пунцовая, демонстративно дулась, обиженно стреляя глазками в сторону посмеивающегося Хада, который помешивал кашу в котелке, и улыбающегося незнакомца, сидевшего рядом. К сожалению, имени я его не знаю и, к своему стыду, не могла определить расу, знала только, что не человек, слишком гармоничны черты лица, заострённы, да и чувство силы... Но, видя как тепло его поприветствовал орк, сомнений не оставалась, что это друг. Так что я могла расслабиться и немного покапризничать. Хотя, очень чесались руки запустить чем-нибудь в эту ехидно скалящуюся парочку. Особенно больше расползались улыбки, а руки у меня всё больше чесались, когда, кажущееся флегматичная бурёнка, словно взбесилась (конечно, в слабой форме). Это копытное теперь не на шаг не отходило от меня, постоянно топчась рядом и вставая ко мне боком. А всё по тому, что эту бурёнку в день надо было несколько раз доить, иначе животному было тяжело. И время дойки, как я поняла, давно уже пришло. Вот рогатая и ходила за мной, почему-то не сторонясь мужчин, жалостливо заглядывая в глаза. А меня бесили смешки, со стороны мужчин и всё новые советы по дойке, да и бурёнка со своим упорством тоже. Толчок её пятнистого зада стал последней каплей. Я беззвучно рыча, оттолкнула настойчивую, закопалась в свою сумку, из недр которой вскоре был вытащен небольшой котелок. Рассмотрела его, прикинула размер, и увеличила чуток, поставила под настойчивую рогатую. Мужчины притихли, наблюдая за мной. Глубоко вздохнув, беззвучно прошептала и мысленно извинившись перед бурёнкой (ну, достала она меня), дёрнула её за хвост. Тут же произошло три вещи. Первое - по телу коровы прошла дрожь. Второе - с гулким шлёпом, в котелок упала (именно упала, а не налилось) белая масса молока. И третье - корова издав своё протяжное "му-у", мягко осела на травку, на глазах шокированных наёмника и его друга. А невозмутимо слила молоко в специальную фляжку, в которой ничего не портиться. Нет, бурёнку мне было почти не жаль, так как она сейчас блаженно нежилась в сновидениях, без каких либо повреждений. Я хорошо знала это заклинание, совершенно безболезненное и безопасное. Я его ещё в детстве придумала, когда летом бегала с деревенскими детьми по пастбищам. До сих пор помню, как отец нещадно драл мне уши, застав за этим хулиганством, а седеть я дня два не смогла. Мама и сёстры меня жалели, пытались смягчить отца, но он был не приклонен. Тогда-то, я уяснила, что для простых людей это животное может быть самым ценным сокровищем, не дающей семье голодать. Единственным поплавком в реке жизни. И они очень дорожат им.
Воспоминание кольнуло сердце. Ох, как же я скучаю по свой семье. По в меру строгому, умному отцу, за чьей спиной можно чувствовать себя, как за каменной стеной. По самой красивой, нежной, доброй маме, чьи советы всегда помогут, кто, как никогда поймёт, пожалеет. А мои красавицы сестры Ториэль и Ирми, готовые придти в любой момент на помощь используя все женские хитрости и море обаяния. И мои братья... Самый старший Стефан, весь в отца, но всё ещё не брезгует ввязываться в разные авантюры со мной. Самый младший во всей семье (младше даже меня) ангелочек Лютор, обожающий ночевать в моей постели, прячась от кошмаров, и играть в прятки (а прятаться у него получается мастерски, никто найти не может, пока он сам этого не захочет).