Аннотация: Простая адептка Академии ТехноМагии и преподаватель - что может быть банальнее? А поглядишь, и понимаешь - ещё банальнее может, ещё как может!
Проф* Белянский был убелённый сединами состоявшийся учёный, добившийся в жизни всего - он оправдал надежды отца, построил блестящую карьеру заведующего кафедрой с двумя более чем блестящими диссертациями, владел великолепным домом в тихом уютном уголке хвойного леса в Делегардово, имел шикарную машину марки "Ольгерда" последнего выпуска, был трижды женат, и всякий раз удачно, сейчас жил с последней, относительно молодой и всё ещё красивой женой, любящей его в меру сил. Руководство Академии ценило его как хорошего администратора, выдающегося учёного и удобного, не рвущегося выше по карьерной лестнице, коллегу. Он себе всё уже доказал, нашёл ответы на все глубокие философские вопросы, которые мучили его в пору беспокойной юности, давно перебесился и теперь страдал от скуки и предсказуемости.
А вот третья пара, и он ведёт практическое занятие по философии техномагии у адептов второго курса...
Это было скучно. Это было удручающе... Это было мучительно!
Адепты сидели за столами и предъявляли ему два типа лиц - скучающе-сонные и возмущенно-протестующие. Проф заранее знал, что думали те или иные из студентов по поводу его предмета. Первые, скучающе-сонные, сказали бы, что философию понять невозможно и поэтому они даже не будут пытаться. Вторые, возмущенно-протестующие, - что незачем тратить столько времени на вещи, не имеющие никакого прикладного значения.
Это было банально, избито и пройдено уже не однажды. Не хотелось ни убеждать, ни возражать или дискутировать ни с одними, ни с другими. Все аргументы были испробованы, исчерпаны и однозначно недейственны. Поэтому проф и маялся сейчас, обводя взглядом маленькую, на одну группу, аудиторию, точно зная, каковы перспективы общения с этими адептами на ближайшие два семестра.
Тишину нарушила адептка, ворвавшаяся и моментально замершая на пороге под его тоскливым взглядом.
- Извините, - пробормотала она, шумно переводя дыхание, - можно я присяду?
- А вы готовы к семинару? - скривившись от ожидаемого отрицательного ответа так, будто не закусывая ел луковицу, спросил проф.
- Да, - немного недоуменно ответила адептка.
- Ну тогда кладите свои вещи.., - скривился проф на другую сторону, - и выходите отвечать.
Адептка, пожав плечами, бросила вещи на ближайший свободный стол и вытащила откуда-то из недр сумки папку с записями. Спросила:
- Начинать с первого вопроса?
Проф теперь уже скептически скривил лицо.
- Ну давайте хоть с первого начнём... - пробормотал он, тяжко вздохнув.
*проф - по-нашему просто профессор, преп (преподаватель), который защитил не только магистерскую диссертацию, но и докторскую.
***
Андрэа запуталась в нумерации аудиторий, и поэтому опаздывала на первое семинарское занятие по философии техномагии. Она переоценила свои силы и время, решив на большом перерыве забежать в библиотеку за книгами. Нет, если бы не было такой толпы адептов, она бы успела, но таких же умных, как она, оказалось достаточно, чтобы теперь отчётливо понять, что проф Белянский, который был ещё и лектором, может её прищучить. Опоздать на первое же занятие! Ну какая же она дура! Что б тебе вечно электродвигатели вертеть без магии!
Предмет, конечно вызывал недоумение, но лекция профа, что он читал в большой наклонке всему потоку ей понравилась. Он очень толково, кратко и ёмко объяснил тему, довольно образно приводя примеры, от чего Андрэа увидела весь материал, как яркую и выпуклую картину. Рассказал, как надо готовиться к семинару: где взять методичку с вопросами и списками литературы к каждому из них, какой объем ответа его устроит и нужно ли оформлять выступление в бумажном виде.
Поэтому когда Андрэа пришла вчера в читальный зал философии и периодики техномагии, ей осталось только назвать библиотекарю книги и поплотнее засесть за самый отдаленный столик, чтобы её отвлекали как можно меньше.
Её удивила необходимость оформлять доклад в виде реферата, поскольку совсем немаленький объем литературы пришлось переработать для тех четырёх вопросов, к которым нужно было подготовиться на завтра. И если ещё и письменно пришлось бы оформлять ответы, то это было бы совсем за гранью. Поэтому то, что было написано и то, что пришлось копировать к себе, было оформлено кое-как. Но Андрэа решила, что ответить по набранному материалу ей вполне по силам, а реферат, если потребуется, она сдаст попозже.
Поэтому, когда проф разрешил ей, опоздавшей, пройти в аудиторию, но тут же идти отвечать, всем своим пожёванным и помятым видом демонстрируя печаль, Андрэа поняла, что шанс реабилитироваться у неё всё же есть.
Она схватила свои листки с записями и вышла к доске. Начала с первого вопроса. Он был несложный, направление она поняла ещё на лекции и легко рассказала за десять минут то, что считала нужным для раскрытия темы.
- Что касается второго вопроса... - начала было она, но порф, задумчиво смотревший в окно, остановил её.
- Второй не надо. А вы... Ладно, садитесь. - И уткнулся в журнал, потом поднял на адептов задумчивый грустный взгляд. - Может кто-то сам хочет?
Тишина, пригнувшиеся к партам головы и шуршание бумаги с задней парты стали красноречивым ответом.
- Понятно... - протянул проф и таки выбрал из списка самую замечательную фамилию. - Весёленький, к доске! - И грустно обвёл аудиторию взглядом. - Кто Весёленький?
Поднявшийся из-за парты бугай больше двух метров ростом и в плечах значительно шире, чем полпарты, вид имел грустный и обречённый. Профессор тихо пробормотал: "Обхохочешься!" и подумал о том, как же у парня получилось так ловко слиться с остальной группой при таких габаритах? На коленях он, что ли, стоял за партой?
Весёленький молча вышел, повернулся к аудитории и стал мять тетрадь с конспектом, потом неуверенно открыл её и запинаясь и то и дело возвращаясь на одно-два слова назад, прочитал то, что сам проф рассказывал на лекции. Когда детина замолчал, проф на всякий случай уточнил:
- Это всё?
- Д...да, - проблеял парень, трясясь, как лист осинки. Ему откровенно не шло такое поведение. Проф опять тяжко вздохнул.
- Кто может дополнить? - обреченно поднял он взгляд на группу. Поднялась единственная рука. Опять опоздавшая.
- Ну давайте, адептка. - Лениво помахал рукой, чтобы не ходила туда-сюда. - С места, пожалуйста.
Она подскочила и резво затараторила, подглядывая одним глазом в свои бумажульки. Проф опять скептически перекосил лицо и нехотя протянул:
-Ну что ж, всё верно.
Ему хотелось сказать "не верю!", и даже не просто сказать, а прокричать. Поэтому проф выразил желание посмотреть бумажки, в которые подглядывала адептака. Это оказался какой-то рукописный шифр с кучей сокращений и каких-то непонятных схем, перемежающийся вставками магически скопированных цитат из книг. Абсолютно ничего не понятно. Сомненье явно читалось на лице Белянского.
- А это ваш почерк? - Поднял он взгляд на адептку. Она сверкнула глазами и молча метнулась к своей парте за конспектом. Да, почерк в бумажках тот же, хоть и более неряшливый - видно, что писавший торопился. Проф внимательно изучил обложку тетради.
- Как ваша фамилия, адептка?
- Обоянь. Андрэя.
Опять губы профа скривились недовольно. Он побарабанил пальцами по столу:
- Обоянь, значит, - и взглянул на адептку. - Совпадает. Значит, этот черновик ваш? Вы его сами писали?
Андрэа не смогла сдержать сарказма:
- Сама. Вчера. И даже свидетели есть.
- Да? - Проф заинтересовался. - И кто же?
- Библиотекарь в читальном зале философии и периодики техномагии.
- Ну хорошо, - слегка смягчился Белянский. - Разрешаю вам делиться своими черновиками с одногруппниками.
- А нужно на чистовик оформлять, как в методичке написано? - Пользуясь случаем решила прояснить для себя этот вопрос Андрэа. Профессор скептически приподнял бровь, внимательно посмотрел в лицо и ответил.
- Нет, адептка Обоянь. Вы, - он голосом выделил слово, - можете не оформлять, достаточно ответить устно. А вот всем остальным, - тоскливым взглядом обвёл небольшую аудиторию проф, - обязательно! Всем понятно? - опять загрустил проф.
- Понятно!.. - Раздался нестройный хор голосов.
В конце пары кто-то с задних парт тоненько спросил, какие у кого оценки. Проф задумчиво посмотрел на адептов, пожевал губы и скорбно зачитал:
- Людмилкина - два, Веселенький - три с минусом, Гурьянский - три, Волобцев - три, Югай - два, Хахалев - два. - И после паузы, - Обоянь - пять!
Андрэа просто схватилась за щёки: ей пять? Вот это да! Величественную электромагию тебе в колёса!
***
Болтушка Яковва теребила Андрэю всю следующую перемену.
- Ты ему понравилась, да? Ему нравятся такие вот пацанки, да? Или у тебя там, на листках, признание в любви было? Да? Ну скажи! Ну чего ты молчишь? Он тебе тоже нравится?
Когда фейспалм стал непрерывным, Андрэя взвыла.
- Слушай, он же практически мне в дедушки годится. Просто готовиться к занятиям надо! Поняла?!
Навязчивая приятельница отстала.
***
То, что Андрэя готовила все вопросы на каждый семинар по философии, оказалось, было исключением из правил. Никто никогда не готовился ко всем. Девчонки в общаге рассказали, что обычно готовятся к одному, и то только тогда, когда предполагают, что будут спрошены или когда по какой-то причине сами хотят получить оценку. Теперь ей стало понятна данная ей привилегия не оформлять доклад в письменном виде. Что такое переписать красиво буквы по сравнению с работой по перелопачиванию литературы на определённую тему? Ну, она и рада была. Было намного интереснее сидеть в тихой читалке, листать страницы и выискивать именно тот кусочек текста, который ей был нужен, чем выписывать красивые буковки.
А проф Белянский ходил на пары той группы, где училась странная адептка, и всё больше и больше недоумевал: почему она это делает? Зачем так готовится?
***
И однажды, когда после очередного успешного ответа Андрэа уже готова была сесть на своё место, проф спросил:
- А как вы, адептка, относитесь, к примеру, к агностицизму в философии техномагии? - И взгляд у него был такой немного хитрый из-за прищуренных глаз. Андрэа пожала плечами и им в такт - губами, а потом спросила:
- Вам моё личное мнение или официальную версию?
Хитрый прищур Белянского был напрочь испорчен резким скачком левой брови вверх.
- Ну, официальную я не только знаю, но и участвовал в её формировании... Поэтому, пожалуйте свою.
- Меня раздражают агностики. Если мир не познаваем, то зачем тогда этим заниматься? Если не можете не заниматься, значит, отвергаете принцип непознаваемости мира, и нечего тогда называться агностиками. Хотите поговорить? Тогда вам в риторику, а не в философию.
Проф покахыкал, двигая вверх-вниз бровями.
- Ну так что ж, совсем они не полезны, агностики? - спросил, уставившись на адептку.
- Теоретики утверждают, что подобная позиция полезна для процесса познания. Элемент сомненья, не позволяющий принять результат эксперимента или логический вывод за единственно верный. - Андрэя, доверительно понизив голос, обратилась непосредственно к профессору. - Но не нужно быть философом, чтобы понимать, что выводы и результаты могут быть ошибочными или не достоверными. Здесь достаточно жизненного опыта и элементарного здравого смысла. - Пожав плечами, адептка развела руками. Ну, как-то так.
Проф довольно зажмурился и даже показалось, что улыбнулся.
- Хорошо, можете садиться. Хотя, нет. Ответьте на один вопрос.
- Да? - Андрэа внимательно взглянула на Белянского.
- Что вы тут делаете?
Адептка опешила, подняла глаза на аудиторию и в недоумении обернулась к профу.
- В каком смысле? Учусь.
Проф опять скривился в своей любимой манере и почти воскликнул, почти патетически.
- На кого вы тут учитесь?
Андрэа немного испугалась - всё ли с ним в порядке? И осторожно ответила:
- На мага-механика, - вопрос, недоумение, опасение смешались в её словах.
- Зачем? - Проф опять скривился, но уже на другой манер. - Вы же талантливы! Зачем тратите свои силы на эту ерунда - магию, механику? Я бы взял вас к себе в адъюнктуру. Из вас бы получился гениальный философ!..
Андрэя потеряла дар речи и только таращила на Белянского глаза, пытаясь удержать рот в закрытом состоянии. А тот поднял на неё свой страдающий взгляд и требовательно вгляделся в глаза. Наконец "гениальный философ" проморгалась и смогла говорить:
- А как же с магией? Куда её?
Проф тяжело, прямо таки мученически вздохнул и махнул рукой.
- Ай, да садитесь уже на своё место!
И теперь каждый раз на паре по философии техномагии Андрэя ловила на себе тоскливые взгляды профессора. И столько было в них несбывшийся мечты, что поневоле чувствовала себя виноватой, что учится не в той Академии, не на той специальности и не сможет пойти в адъюнктуру к профу Белянскому.