Аннотация: Если бы можно было выделить жанр ироничного фэнтези, то это точно было бы оно. Как выжить простому начинающему гению в жестких условиях общаги Академии ТехноМагии? Каждый крутится, как может. Он - вот так.
Лиль стоял над кастрюлей и мешал быстро густеющую кашу. Мешал и чувствовал взгляды. Липкие и жадные. Долил сливок, ловко и быстро ложкой отделил от брусочка масло, бросил и помешал. Высыпал вымытый изюм. Помешал. И всей кожей чувствовал эти взгляды. Они его раздражали. Даже злили. Просто выводили из себя. Но мамино наставление звучало в ушах так, будто мамочка только что произнесла это вслух: "Готовить надо только на позитиве, без единой отрицательной эмоции!"
Лиль выдохнул в сторону, взял себя в руки и отрешился от всего. Из другой мисочки высыпал смесь орехов. Помешал. Оглянулся на "ангелов-хранителей", которые своими телами закрывали дверь на кухню. Некоторые из них закрывали спинами, чтобы не сводить с него, Лилиана, жадных и жаждущих глаз. Лиль отвернулся к кастрюле, возмущенно скривившись. Потёр поясницу - ещё от предыдущего раза не отошел. Ну что ж, кажется пора.
- Ну всё, держитесь, - проговорил негромко, высыпал ваниль в кастрюлю и помешал совсем уж в последний раз. И выключил огонь. За порогом кухни раздался вой, а живой заслон затрясся. Лиль быстро закрыл кастрюлю крышкой и открыл во всю ширь окно. Ребята, в чьи спины билась живая бешеная волна, смотрели на него до того ласковыми глазами, что казались братьями, не смотря на абсолютное внешнее несходство. Но этот взгляд от парней здоровенных и мощных, эти нежные улыбки... Лиля как всегда передёрнуло.
- Всё, уходим. - Лилиан намагиченными прихватками взялся за горячую кастрюлю, на которой уже громоздился громадный противень с булочками. Ребята мгновенно перестроились в каре, плотной стеной отгородив его от бушующей толпы. Дожился!..
Да, мамочка воспитывала его с дальним прицелом. Она любила повторять:
- Ты должен быть совершенно самостоятельным, когда вырастешь! Чтобы ни какая рыжая шалава не смогла одеть тебе хомут, лишь пару раз сварив тебе борщ или постирав рубашку!
Кто такая шалава, маленький Лилиан не знал. Ему казалось, что это фамилия какой-то неприятной особы вроде детского доктора, которая всегда лазила ему в горло противной магической штучкой с подсветкой, и как раз была рыжей. Или может это кто-то, похожий на тётеньку из детского магконтроля, которая время от времени навещала их с мамой. Она не была рыжей, скорее какой-то вылинявшей, но тоже была очень неприятной, потому что всё время задавала какие-то глупые вопросы.
- Лилианчик, - щебетала она, жутко фальшивя на ласковых суффиксах, - а что делает мама, если ты балуешься?
- Целует в лобик, грозит пальцем и просит больше так не делать, - хмуро демонстрировал то самое помахивание пальчиком, которым воспитывают детей подобные тетеньки.
Мамочка, конечно, ругала по-другому, и, бывало, полотенцем лупила по мягкому месту. Но даже если маленький Лилианчик плакал и обижался, то всё же понимал правоту матери, потому что несправедливо она его никогда не обижала, не ругала и не наказывала. Потому, наверное, и верил её словам про рыжую шалаву, потому и впитывал науку - и как рубашки стирать, и как их гладить, и как пятно вывести со свитера, и как уборку делать, и как окна мыть. А уж что касается еды, так здесь практически весь совместный досуг они с мамой проводили на кухне. Если не за готовкой, то за дегустацией приготовленного, если не за дегустацией, то за разбором и обсуждением какого-нибудь нового рецепта.
Хотя, конечно, больше всего он любил книжки, а особенно учебники, из которых предпочитал химию. Потому и пошел после окончания спецмагшколы в Академию ТехноМагии на технологический, ведь там больше всего было химии. И, как очарованный, рассматривал трёхмерные модели железо-углерод-магия, погружаясь в них, и как будто сам менял свою структуру вместе со сталью под воздействием разных температур и магий.
Да, мама дальновидно воспитала его независимым от женщин. Но вот никак не ожидала, что опасность ему грозит совсем с другой стороны - со стороны мужчин, и потому с этой точки зрения его не оспособила.
При поступлении в Академию ТехноМагии в Делегардово оказалось, что мест в общежитии мало, и возможности селить первокурсников всех вместе не было. Поэтому тех, кому не хватало мест среди ровесников, подселяли к более старшим курсам. Вот и Лилика, бывшего не самым пробивным, и потому оказавшегося в очереди в числе последних, распределили в комнату к трём третьекурсникам.
Лилиан спокойно пошел искать эту комнату, спокойно поздоровался с ребятами, представился, спросил, как кого зовут, и немного завис над учебниками - там были несколько томов, сильно заинтересовавших его: магхимия, физика магических процессов, всеобщая магия Вселенной. Потому, когда подкрался пипец, он не заметил.
- А теперь, деточка, твоя очередь, - гадко заржали все три старшекурсника, - де-жу-рить по кухне!
И так Лилику стало гадко, так противно от этого хохота, что захотелось набить им рожи!.. Но он со своей астеничной фигурой против них, троих бугаёв, каждый из которых был в два раза шире его в плечах, ничего не мог поделать. Его придавили бы, как комара. Он загрустил, молча собрался и сделал всё, что было нужно.
- Парень, да ты гений! - дружным хором возопили соседи по комнате, едва отведав от его талантов.
Слухи распространились мгновенно. На него ходили смотреть. Чаще - нюхать. Иногда - подглядывать за процессом.
А потом старшекурсники подрались. Да, да! Подрались за него, Лилика. Они оспаривали право поселить его в своей комнате. Но только Лиль не согласился переезжать - он уже немного привык и разобрался с запросами соседей по комнате.
Его пытались уговорить, подкупить, соблазнить. Но он только раздражался. Не хотел он уже ничего менять. Тогда с его соседями по комнате стали на короткое время меняться заинтересованные лица, чтобы пожить с ним в одной комнате. Ясно, не бесплатно. Это ему было без разницы, поэтому он молчал. Просто делал, что просили, а потом принимал благодарные взгляды и слова восторга.
Соседи по комнате освободили его от всех дел, которые были положены адепту, проживающему в общежитии - от уборки в комнате, блоке, на кухне, от вечерних дежурств в холле, от общения с комендантом по любым вопросам. Некоторые, так и непричастные до сих пор к его таланту, попытались однажды помочь ему нести сумку до учебного корпуса, чтобы как-то расположить его к себе. За это Лиль отмахал их этой самой сумкой по самое не хочу. Больше дураков не находилось.
***
Лилиан быстро-быстро расставлял на столе тарелки, накладывал пудинг, и пока тот немного остывал, раскладывал ложки, ставил на середину блюдо с булочками, салфетки, чашки, сахарницу, заварочный чайник и самовар... Да, да! Настоящий, его личный самовар! Только топился он специальным топливом с магической добавкой, которое можно было использовать в закрытых помещениях. Потом мигом растопил этот самовар, в который парни чуть раньше уже залили свежей воды, а затем ловким быстрым движением добавил малиновый сироп в каждую тарелку, каждый раз изображая что-то особенное. Парни жадно следили за его движениями, вдыхали аромат ванили от каши, экзотически-будоражащий - от чая с какими-то добавками и хвойный - от тлеющего самоварного брикета.
Лиль разогнулся и хлопнул в ладоши.
- Прошу всех к столу!
Парни, до этого молчаливые и неподвижные, будто созерцающие изваяния, двинулись каждый к своему месту и загомонили, обсуждая сегодняшний ужин и тех, кто стоял в коридоре. Тем несчастным разрешалось нюхать в приоткрытую дверь, немного заглядывать, но не больше.
Пир начался после того, как ложки сошлись над столом в звонком соприкосновении. В пять ртов (сегодня гостем за ужином был третьекурсник, который победил в боях за право жить с Лилем в одной комнате на следующей неделе) поглощали манный пудинг, жмуря глаза и сладострастно чмокая. Победитель и чемпион упивался вкусом молча, боясь нарушить вкусовой экстаз и попасть в немилость к кулинарному гению.
Сегодня все просили добавки, и в результате кастрюля опустела очень быстро. Лица присутствующих сияли счастьем и довольством, языки зачищали следы ужина с губ. И пустая посудина, со стенок которой ещё можно было выгрести пару столовых ложек каши, была, по сути, продана с аукциона свидетелям, притаившимся за дверью. Ею завладел третьекурсник из Лилианового потока, со специальности АМПЛ (автоматизированные магические производственные линии) - самой престижной специальности Академии. Там училось много ребят из состоятельных семейств, поэтому сумма за пустую кастрюльку, по прикидкам Лиля, как раз обеспечивала их комнату ухой из красной рыбы на завтра. И из рыбы, купленной на эту сумму, даже, наверное, удастся отложить немного филе на рыбные котлеты из трёх сортов рыб, для которых одиноко грустила в новом холодильнике (подарке Лилю на день рождения от ребят из общаги) копченая скумбрия.
Четверокурсник Марий, сидевший по левую руку от повара, одобрительно хлопнул его по плечу и заглянул в глаза так проникновенно, что кто-то мог бы подумать о любви, но нет! Марий был натурал, и, как настоящий высокопробный самец, любил пожрать от пуза, и Лиля он любил исключительно за его нетривиальные кулинарные таланты.
- Эх, брателла, ну удружил так удружил! Проси, что хочешь!
Лиль тоскливо взглянул на сытого и довольного шкафоподобного товарища:
- Отпустите меня в отдельную комнату, а?
Лицо Мария закаменело.
- Мы обсуждали это тысячу раз! - сказал тот твёрдо. - Тебе небезопасно жить одному! Ты что, забыл, как тебя похитили первокурсники, заперли у себя в блоке и заставили готовить на весь свой поток - пятьдесят человек?
- Ну вы же меня спасли? - полувопросительно произнес Лиль.
- Лилик, детка ты моя кулинарно-одаренная! Только по запаху твоего борща-то и нашли! Да и то с амулетами-усилителями! Они же, засранцы малолетние, изобрели гасители запахов. Теперь вот головная боль - патентуют на весь поток изобретение, замдекана Пцыц И.К. с ног сбился, пытаясь уладить все сложности из-за такого большого авторского коллектива. Так ещё и министерская проверка ожидается. Будут проверять, как могли первокурсники до такого додуматься.
Лицо Лилиана вытянулось, и он тяжело-претяжело вздохнул. Было понятно, что и на комиссию тоже придется готовить ему. А Марий продолжил:
- А девок вспомни? Мы же тебя еле отбили тогда. Если бы вовремя не заметили твоё отсутствие...
Лиль тоскливо подумал: "Как же, моё отсутствие они заметили! Жрать небось хотели, а личный повар ещё не вернулся". Хотя по большому счету ребята действительно его спасли. В тот день девчонки поджидали его на лестнице, когда он как раз специально не сел в лифт, чтобы, поднимаясь на свой седьмой этаж пешком, иметь возможность подольше почитать новый справочник по химии намагиченых частиц в поле соленоида.
Эти бешенные фурии набросили ему на голову какую-то тряпку и, свалив на пол, стали бить ногами. При этом шипели что-то про придурков, которые приличных мужиков сманивают домашними борщами да котлетами, а они не для того в этот дурацкий техновмуз поступали, чтобы техномагию изучать, им замуж нужно удачно выйти.
Лиль тогда пытался что-то в свою защиту говорить, что не нужны ему такие захребетники, пусть заберут их себе, что он задолбался торчать на кухне и готов передать это сомнительное удовольствие любому... Однако быстро понял, что вымещение женской злости не нуждается в его сдавленных словах. И только плотнее сжался в комок, тщательнее закрываясь руками.
Парни нашли их довольно быстро - Лилю ничего не успели сломать. Здорово досталось, пожалуй, только почкам, а остальное - синяки и шишки - адепты с лекарского факультета свели своими приборами, которые кустарным способом собирали в общаге, всего за ведерную кастрюлю куриной лапши. Но с тех пор один он не ходил, только дружная толпа, только поклонники его таланта, только хардкор!
Ребята, сами разливавшие благоухающий чай по своим "сиротским" кружкам, самая маленькая из которых была на треть литра, так же сыто и ласково поглядывали на своего ненаглядного гения. Марий продолжил:
- Да чего, тебе плохо, что ли? Никто тебя не обижает - вон лучшее место у окна тебе уступили, диванчик организовали, любые продукты - за наш счет, даже денежка когда-никогда перепадает.
Это было правдой. Ребята носились с ним, как с писаной торбой: выбили у коменданта ему не только новое постельное бельё, но даже каким-то чудом раздобыли вместо кровати-развалюшки вполне приличный диванчик, на который по заведенному порядку никто без его, Лилиана, разрешения не садился. Посуду он не мыл ни после готовки, ни после приготовления. Некоторые любители вкусно покушать за право отобедать от Лилевого кулинарного гения, вносили в обеденную кассу комнаты деньги на продукты, и иногда после обеда там что-то оставалось. Эти суммы всегда передавались Лилю в руки в качестве бонуса, и у него даже скопилась кое-какая заначка, что радовало. Но он-то хотел совсем другого!
- Я в лабораторию хочу, опыты ставить! Если бы я жил сам, питался заварными макаронами и чаем, то экономил бы кучу времени, а с вами торчу над кастрюлями и сковородками! Знаете, сколько я уже всего интересного пропустил?
Марий придержал за плечо вскочившего парня.
- Чшш! Всё, всё! Спокойно. Хочешь, договоримся, и ты сходишь с какими-нибудь другими группами на пары, которые пропустил?
- У меня же другие занятия будут! - продолжал горячиться Лиль.
- Ну всё, всё. Тихонько, - басил четверокурсник, придерживая товарища. - Хочешь, я поговорю с завлабом, и тебе выделят лабораторию в полное твое распоряжение? Или попрошу замдекана Пцыца И.К., чтобы преподаватель в вечернее время с тобой лично провел занятие, а?
Кулинарный гений просветлел лицом.
- Что, правда?
- Ну конечно правда! - убеждённо говорил старшекурсник, успокаивающе похлопывая Лиля по предплечью. Остальные товарищи, блаженно жмурясь и закатывая глаза, жевали булочки, запивая их восхитительным чаем, и кивали со счастливыми гримасами, дескать, конечно, и мы, и мы тоже подключимся! - Хоть прямо завтра. Вот приготовишь нам завтра ужин, и иди, учись индивидуально, хоть до самого завтрака!
![[]](/img/s/otziv10/11_atm/oblozhkaatmsamcy.png)