Demonheart : другие произведения.

Во мрачной тьме

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.45*101  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В ходе эксперимента с феноменом фазового смещения, киборг Владислав Вертер оказывается затянут в варп. Имматериум выпускает его из своей хватки только через сорок тысяч лет, и уроженцу XXII столетия придется с головой окунуться в кошмары далекого будущего.
    Здесь больше нет привычного гуманизма и прогресса, нет науки, нет просвещения - только вечная война.
    Здесь трудно выжить, но стократ труднее остаться Человеком.
    Здесь извечная мечта человечества о звездах стала явью. Только стоила ли она того?
    Закончено 26.12.18
    Фанфик по Warhammer 40000.
  197.М3, Святая Терра (в последствии)
  
   Последний день...
   Вертер открыл глаза. Влетевший в открытое окно ветерок весело щекотнул остатки живой кожи. Утреннее солнце заливало щедрыми лучами палату, приносящими с собой тепло и необходимость активировать фильтры в зрачках. С улицы даже доносился щебет птиц. Это был последний день Вертера в стенах сто раз проклятого исследовательского центра корпорации 'Aquila Inc' и он не мог заставить себя радоваться этому.
   'Ну же, соберись, - вяло попытался он подбодрить себя. - Еще двадцать четыре часа, и вот она, свобода!'
   Он хотел было сказать 'и ты свободный человек', но поперхнулся своими же словами. Сложно называть себя человеком, когда плоти в тебе осталось едва ли треть от прежнего. Благодатнейшая почва для философских размышлений и самоедской рефлексии. Психологи корпорации, наблюдавшие таких как он последние пять лет, пока длился эксперимент, имели на этот счет каждый свое мнение, единодушно, однако, сходясь в одном - нет никаких причин для беспокойства. Ну, еще бы... у них не было задачи помочь Вертеру принять свой новый облик. Только удержать от дестабилизации поведения и возможного саморазрушения до окончания контракта.
   'Контракт...', - мрачно подумал он.
   Говорила же мама в детстве, что всегда нужно читать мелкий шрифт. Может, жизнь без ног на нищенскую ветеранскую пенсию была бы не так уж и плоха. Конечно, когда тебе немногим больше двадцати, а у тебя уже на груди блестят медали и ходишь только под себя, то не раздумывая ухватишься за любую возможность... Вертер оглянулся. Висящий на стене портрет Большого Босса, казалось, одарил его суровым взглядом и испустил в атмосферу волну харизмы.
   - Ликом пригож, а речами умилен, - пропел в полголоса Вертер кусочек старинной детской песенки. - Только в глазах царит холод могильный...
   Пять лет назад он, Владислав Вертер, этнический русский, гражданин Великой Польши, ветеран Исламской войны, потерявший на фронте обе ноги, находясь в здравом уме и твердой памяти, подписал контракт с корпорацией 'Aquila Inc' на добровольное участие в программе кибернетического протезирования. Так это называлось. Так завлекали калек вербовщики. Драка против муслимов была насмерть, недостатка в кандидатах не ощущалось. Европа лежала в руинах, впервые более чем за почти полтора века вспомнив, что такое тотальная война, и подтирать задницы полудохлым героям было просто некому. Корпорация же обещала полное содержание в течение времени эксперимента, возможность оставить себе все, что имплантируют за это время, и вдобавок - очень серьезную сумму по окончании. Нужно было только продать свою задницу и душу корпорации. Вертер лез по головам, чтобы попасть в эту программу, и только после первой операции осознал, что корпорация говорила правду. Только правду, ничего кроме правды. Но не всю правду.
   Технически, у него снова были ноги. Сильные, невероятно крепкие ноги, с каркасом из металлопластового полимера и синтетическими мышцами, на голову превосходящими живые. Но его руки, здоровые руки, отправились в ведро с хирургическими отходами, уступив место таким же кибернетическим манипуляторам, соединенным с нервной системой и запитанным от биоэлектричества. С большей части его тела срезали кожу и верхний слой мышц, заменив их упругой обшивкой. И это было только начало...
   - Только недаром так добр он к людям, время придет - по счетам платить будешь, - снова пробубнил Вертер себе под нос. - Сокровища в раз тебе станут постылы...
   Из коридора послышался стук шагов.
   Если что и было хорошего в машинном бытии - так это возможность запоминать что угодно, и никогда этого не забывать. По звуку шагов, по неуловимым для человеческого слуха частотам и сохранным в электронной памяти акустическим профилям Вертер определил гостей еще до того, как те без стука вошли в его комнату. Марк Голдман, руководитель местного подразделения. Отто Геллер, заведующий лабораторией фазовых сдвигов. И еще двое, незнакомые. Мужчина и женщина.
   - Доброе утро, Владислав! - с наглым воодушевлением поздоровался Голдман. - Вижу, ты уже проснулся.
   - Зиг хайль, - Вертер вскинул руку в нацистском приветствии, и добавил нарочито механическим голосом. - Обнаружена вредоносная форма жизни. Моя программа требует немедленно сжечь ее нахер. Требуется подтверждение от персонала не ниже второй категории допуска.
   - Ну, это то, о чем я говорил, - Голдман картинно вздохнул. - Владислав, ну ведь когда ты только к нам поступил, ты не был таким антисемитом!
   - Тогда я еще с тобой не был знаком, - киборг окинул взглядом гостей. - Представь нас, а не растекайся мыслью по древу.
   - Мистер Шаттлворт, это Владислав Вертер, наш лучший тестовый стенд. Владислав, это мистер Шаттлворт....
   - Учредитель корпорации 'Aquila Inc', - закончил за него киборг. - Простите, рукопожатие не предлагаю. На прошлой неделе напортачили с калибровкой, теперь сложно контролировать выдаваемое усилие.
   - Тебе загрузили протоколы настройки, почему до сих пор не поправил? - нахмурился руководитель.
   - И так сойдет. Ты ведь не предупредил меня, что придется встречать гостя.
   - Это не страшно, - Шаттлворт и бровью не повел. - Я лишь хотел лично увидеть человека, воплощающего в себе надежду на будущее человечества.
   - Если вы хотите для человечества такого будущего, - возразил Вертер. - То лучше бы это муслимы вырезали всех нас, а не мы их.
   - Вы себя неважно чувствуете?
   - Я чувствую себя так, как себя чувствует ошметок живой плоти, запаянный в консервную банку.
   - Но вы не можете отрицать, что сейчас ваши возможности несоизмеримы с тем, что уготовано людям от рождения. Не только физические. Память, острота восприятия, устойчивость к внешним агентам и болезням...
   - И куда я применю эти возможности? Я - киборг. Первый полноценный киборг на планете. И единственный. Мне просто нет места за пределами этого центра. Можно сколько угодно кричать о том, что плоть слаба, но плоть дарована нам миллиардами лет эволюции, а железки к ней прикручены наспех.
   - Именно поэтому нужны первопроходцы, - Большого Босса невозможно было выбить из колеи. - Кто пройдет различными путями, и даст знать остальным об опасностях. Я не одержим идеей превратить человечество в расу киборгов. Я лишь хочу подарить ему звезды. Но космос не слишком дружелюбен, поэтому нам нужно стать лучше, чем сейчас.
   - Звезды... Как там поживает марсианская колония?
   - Неплохо. Недавно вырастили первый урожай картофеля.
   Внезапно Вертер поймал себя на том, что до сих пор смотрел в пол. Он попытался взглянуть в глаза человеку, с которым разговаривал... На миг киборгу показалось, что он ослеп. Ярчайшая вспышка золотого сияния ударила сквозь все оптические фильтры, прямиком в мозг. Перехватило дыхание, даже продублированное механической диафрагмой. Все существо Вертера охватило ощущение своей ничтожности перед лицом несоизмеримо большей, невероятно древней силы. Собрав всю волю, он заставил себя моргнуть, и жуткое ощущение исчезло. Теперь он видел перед собой просто четверых людей. Приземистого колобка Голдмана, похожего на гориллу всем, кроме интеллекта, Геллера. Женщину лет примерно тридцати в строгом костюме, с планшетом в руках - видимо, секретарь. И высокого темноволосого мужчину - Ричарда Шаттлворта. Возраст по лицу последнего не читался, равно как и этническая принадлежность. В нем ощущалась сила - не только и не столько из-за мощного телесного сложения. Что-то необъяснимое, не поддающееся измерению киберсенсорами, но при этом намертво отпечатавшееся в мозгу.
   'Показалось... наверное'.
   - Как видите, Владислав, как всегда не в духе, - заторопился Голдман. - Позвольте в таком случае показать вам наш испытательный полигон.
   - Конечно, - кивнул Шаттлворт. - Оливия, сколько времени осталось до начала эксперимента по фазовому смещению?
   - Два часа, - ответила секретарша, заглянув в планшет.
   - В таком случае, на испытательный полигон мы вполне успеем, - он перевел взгляд на Вертера. - Хотелось бы воочию увидеть предел ваших способностей. У вас ведь уже есть ранее утвержденные программы испытаний?
   - Конечно-конечно... - руководитель подразделения выкатился из палаты, увлекая за собой учредителя и его секретаршу.
   Отто Геллер задержался.
   - Не боишься? - пробасил он почти заботливо.
   - Чего бояться? Последние пять лет я только и делал, что носился по этому полигону то с автоматом, то с катаной.
   - Я про фазовый сдвиг.
   - А, это... вроде бы, последние десять опытов на животных были успешны. Во всяком случае, все вернулись в одном куске и собранные, как надо.
   - Ну да, внешне они не получили повреждений... - гигант замялся. - Только последние пару дней стали замечать отклонения в поведении.
   - Какие отклонения?
   - Повышенная агрессивность у одних, полная апатия у других. Принимают неестественные позы и замирают в них на длительное время. Аномалии в половом поведении.
   - И при этом все равно проводите эксперимент на человеке?
   - Пойми, мы сами не понимаем, что происходит при фазовом сдвиге. Этот феномен обнаружили недавно и чисто случайно, развивали методом 'научного тыка', до сих пор ни у кого нет даже приблизительных теоретических выкладок, что происходит в другой фазе. Поэтому мы и надеемся на тебя. Что ты заглянешь туда и расскажешь нам, что видел.
   'Последний день, - напомнил себе Вертер. - Уже завтра можно будет послать нахер всех этих маньяков в белых халатах'.
   - Ничего, прорвемся. Всего-то на стуле минутку посидеть. Все лучше, чем прыгать по полосе препятствий с катаной, - Вертер одарил Геллера тяжелым взглядом. - Долбаный виабу. Ты в курсе, что аниме полвека как снимать перестали?
   - Искусство не стареет, бездушная ты жестянка! - возмутился тот. - Ну и сам подумай, это ведь был прекрасный способ отладки двигательных и зрительных систем!
   - Да-да, особенно в тот раз, когда пришлось отбивать катаной пейнтбольные шарики.
   - Ну, я же извинился.
   - Но отмывать краску пришлось мне.
   Они покинули жилой корпус и направились на полигон. Техники уже возились с мишенями, автоматическими турелями и передвижными препятствиями. Начальства поблизости не наблюдалось - наверняка обустроились на наблюдательной вышке. Вертер выбрал местечко в стороне от общей суеты и сел в позу для медитации.
   'Активация протокола: самодиагностика'.
   Очередная дурацкая идея Геллера, обожавшего лезть не в свое дело. И, как ни странно, довольно полезная. Простая и эффективная защита от случайного срабатывания машинных протоколов, блокировка с которых снималась при принятии определенной позы с определенным положением рук. В этот момент отключались и внешние машинные сенсоры, и оставшиеся живые чувства. Сознание полностью переключалось в режим восприятия механических внутренностей, приобретая способность рассылать запросы каждому узлу и интерпретировать ответы.
   'Контроллер правой кисти. Небольшое отклонение от рекомендованных настроек. Загрузка из бекапа... нет, бекап не обнаружен. Скопировать настройки контроллера левой кисти. Инвертировать. Инициализировать. Выполнение: создание резервной копии системы. Завершение'.
   Глаза Вертера снова начали видеть, а уши слышать. К нему подошел знакомый техник и протянул тактический визор и штурмовую винтовку.
   - Влад, чего это они ни с того ни с сего потребовали провести еще одни испытания? Да еще в такую рань.
   'Сколько раз тебе говорить, что мое имя сокращается не так?'
   - Голдман распускает хвост перед руководством. А руководство не удосужилось предупредить перед визитом, - киборг кивнул на наблюдательную башню.
   - Из головного офиса комиссия прибыла?
   Вертер взял визор и закрепил его на голове. Зрение померкло на ту секунду, в которую его собственные системы распознавали подключенное оборудование, а затем вернулось - еще более четкое, дополненное строчками и пиктограммами.
   - Бери выше. Лично глава совета директоров объявился.
   - Ух... ну, тогда надо не ударить в грязь лицом.
   'За себя беспокойся'.
   - Просто делаем все как обычно и не волнуемся. Какой сценарий готовите?
   - Полный. Мишени - стационарные, движущиеся, летающие. Потом полоса препятствий - обычная, вертикальная и огневая. Потом снова мишени, уже для ближнего боя. Ну и на закуску несколько задачек, ты знаешь их.
   - Что-нибудь починить, что-нибудь собрать и что-нибудь сломать так, чтобы потом можно было починить, - отозвался Вертер, чувствуя, как снова в нем закипает желчь. - Черт, почему до этих дебилов никак не дойдет, что концепция суперсолдата - мертворожденный отстой?! Звезды им нужны, ага, конечно. Солдаты им нужны. Чтобы одной ротой полмира нагнуть. Да только нифига не выйдет. В первой половине века уже об это обожглись. Супертехнологичное оружие слишком дорого, чтобы рисковать им на войне. Последнюю войну кто выигрывал? Невидимые самолеты? Беспилотные танки? А нихера! Выигрывали ее вчерашние дети с винтовками, гражданскими автомобилями и примитивной артиллерией.
   Хрясь!
   Вертер озадаченно посмотрел на свою правую руку. Углепластиковый корпус винтовки раздробился под его пальцами в мелкую крошку, а ствол погнулся.
   'Черт. Нужна более тщательная калибровка. Когда закончим с этой клоунадой...'.
  
  
* * *
  
   Чуть позже
  
   - Ну ладно, давай еще раз. Я захожу в камеру. Сажусь на стул. И...
   - И просто машешь рукой, когда будешь готов.
   - А когда я буду готов?
   - Ну...
   - Мне, может, дыхание задержать? Напрячься или расслабиться?
   - Да без разницы. Главное, не закрывай глаза, и убедись, что идет запись.
   - Окей.
   - ...
   - Чего расстроился?
   - Боюсь, прикроют нас, - Геллер грузно опустился в кресло. - Я только что говорил с Голдманом... на нем лица не было. Проклинал тебя последними словами.
   - Меня? - Вертер удивленно вскинул бровь.
   - Да. За то, что ты наговорил Шаттлворту. Когда тот наблюдал за демонстрацией, то вслух сказал, что это, дескать, и правда ошибочный путь. Что человек и машина не должны сливаться воедино, или как-то так.
   - Да брось. 'Аквила' заработала на одних протезах столько, что Шаттлворта совет директоров с костями сожрет, заикнись он о закрытии центра. А еще разработка нейронных интерфейсов, макромолекулярная хирургия, фундаментальные исследования в биохимии, новое поколение дополненной реальности... скорее, он имел ввиду, что не стоит превращать людей в киборгов пользуясь формулировками контрактов. Одно дело спасать смертельно больного или страшно изувеченного человека, и другое - откочержить здоровые руки с половиной грудных и спинных мышц. Спасибо хоть не кастрировали.
   - Это не потому, что они такие добрые. А потому что без яиц у тебя бы пошел в разнос гормональный баланс, и пришлось заново регулировать всю бионику.
   Вертер дернул щекой. Да и кому понравится, когда макают лицом в правду?
   'Осталось меньше двадцати часов до свободы. Заберу деньги, и уеду куда-нибудь... далеко. В Сибирь, например. Там все равно уже никто не живет'.
   - Ну что, пошли? - сказал он, чтобы сменить тему. - Раньше начнем - раньше закончим. Раньше закончим - раньше пообедаем.
   - Вот это правильно! Наверну сегодня стейк!
   - Ибо нет бога кроме говядины и стейк - пророк ее!
   Человек и киборг вышли из лаборатории и отправились в ангар, где была смонтирована камера фазового смещения. Работа там, кипевшая всю последнюю неделю, уже давно стихла, и немногочисленные специалисты сидели за пультами, следя за телеметрией. Пока все было в норме, и каждый надеялся, что так оно и останется. За сегодняшним экспериментом наблюдало (с безопасного расстояния, из-за бронированного стекла) руководство корпорации, его успех или провал должен был стать поворотным для всех участников. Вдобавок, некоторые за годы успели сработаться с Владиславом Вертером, чье постоянное брюзжание после более близкого знакомства сменялось добротой и тонким чувством юмора. Видеть его размазанным по стенкам фазовой камеры не хотелось никому.
   Вертер выдохнул и вошел в камеру. Он не чувствовал страха. Страх из него вырезали в самом начале, чтобы в черепе хватило места для более важных систем. Только чаще забилось сердце.
   - Начинаем, - раздался из динамика голос Геллера. - Владислав, как самочувствие?
   Вертер показал большой палец.
   - Озвучивай все, что будешь ощущать. Дай знать, если почувствуешь сильную боль или критический ущерб своим системам.
   - Ладно.
   - Хорошо. Подаем питание на первый контур. Три. Два. Один.
   Вертер почувствовал, как огромное количество энергии, переброшенное с целого ядерного реактора, вливается в окружающие его механизмы. Чувство подавляющей мощи, способной расплавить его жалкое металлическое тельце и сжечь остатки плоти, было тревожным...
   ...но не шло ни в какое сравнение с тем золотым светом.
   Невольно Вертер поискал взглядом Шаттлворта. Тот, разумеется, присутствовал. Вместе с остальными, он находился за бронестеклом, не отрывая от фазовой камеры странного взгляда.
   - Владислав, запись! - напомнил Геллер.
   - Готово.
   - Все нормально?
   - Пока да.
   - Питание на второй контур! Три. Два. Один.
   Раньше киборгу уже доводилось наблюдать аналогичные эксперименты, проводимые на крысах и обезьянах. Сначала не происходило ничего. Потом животные начали умирать страшной смертью, разорванные в клочья, вывернутые наизнанку или измененные совершенно невообразимым способом. Но последние попытки считались успешными. Фазовая камера пустела, а через несколько секунд крыса снова появлялась, будто из ниоткуда. Но даже тогда, в последние секунды перед тем, как уйти туда, животных охватывала паника, и теперь Вертер понимал почему.
   - Голоса! - проорал он, вцепившись пальцами в голову. - Слышу голоса! Их множество! Они шепчут!
   - Твою ж мать! Выключайте! - крикнул Геллер.
   - ПРОДОЛЖАЙТЕ! - голос Шаттлворта, не усиленный микрофоном, неведомым образом прогремел на весь ангар. - ПИТАНИЕ НА ТРЕТИЙ КОНТУР!
   - Нет!!! - истошно завопил Вертер, как не кричал еще никогда в жизни. - Не надо!!! Не отправляйте меня туда!!! Они сожрут меня!!!
   Он видел свое отражение в стеклянной стенке камеры. Видел свое искаженное звериным ужасом лицо, с которого, казалось, давно должны были исчезнуть эмоции. Видел лица. Тысячи, миллионы лиц, слишком ужасных, чтобы существовать. И все они смотрели на него, разевая жадные пасти. И еще видел свет. Настолько яркий, что причинял невыносимую боль... но завораживающий. Он исходил от существа, которое называло себя Ричардом Шаттлвортом, и Вертер понимал, что это не настоящее имя. Лишь одно из многих, которые оно носило, и которые будет носить. Его свет жег саму душу, но те, с ДРУГОЙ фазы, бежали от него.
   'АНАФЕМА! - вспыхнули слова в сознании киборга. - АНАФЕМА!'
   Поток энергии хлынул в третий кристаллический контур. Фазовая камера вышла на рабочий режим.
   И опустела.
   Прошло тридцать секунд. Минута. Пять минут.
   Камера оставалась пустой, и с каждой секундой бледнели лица исследователей. Ужас от осознания произошедшего парализовал всех, не позволяя ни шевельнуться, ни произнести хоть слово.
   - Эксперимент провалился, - нарушил молчание 'Шаттлворт'. - Предписываю свернуть все работы по данному направлению. Данные и экспериментальные образцы - уничтожить.
   Много позже, притворяющаяся секретаршей женщина спросила у человека, претворяющегося владельцем корпорации 'Aquila Inc':
   - Ты же знал, что так все и произойдет. Почему не остановил их?
   - Я не могу водить людей за руку, словно неразумных детей. Они должны совершать ошибки и учиться на них.
   - Стоило ли ради того отправлять невинного человека на съедение варпу?
   - Варп - странная вещь, Аливия. Иногда он проявляет себя такими способами, что непонятны даже мне. Кто знает, может судьба еще сведет нас...
  
  
* * *
  
  981.М41, Сегментум Ультима, Восточный Предел, Космический Скиталец 'Понтифик'
  
   О чем надо помнить, когда имеешь дело с космическим скитальцем?
   Во-первых, лучше туда вообще не лезть. Как бы ни был велик соблазн. История знает немало случаев, когда из недр этих уродливых громадин извлекали уникальные образцы археотека, драгоценные реликвии и даже фрагменты СШК. Но гораздо чаще поисковые команды оставались ни с чем, гибли в полном составе, или же с ними случалось что-то куда хуже смерти. Понятно? Если инквизитор не отдал тебе прямой и однозначный приказ - не лезь. Лучше известить культ Механикус или воззвать к Астартес. У них большие пушки и умирать они не боятся.
   Во-вторых, если все же полез, имей под рукой роту терминаторов. Или полроты. Или хотя бы взвод. Если нет терминаторов, возьми истребительную команду Караула Смерти. Кровь Императора, возьми хоть кого-нибудь, только имей в достатке огневой мощи, чтобы справиться с кошмарами, которые могут ждать тебя внутри! А они будут тебя ждать.
   В-третьих, проведи тщательную подготовку. Обследуй цель всеми мыслимыми способами, от ауспекса до псайканы. Космические скитальцы непредсказуемы. Они в любой момент могут прыгнуть обратно в варп, откуда только что вывалились. От них может отколоться здоровенный кусок. На скитальце может быть и атмосфера, и даже гравитация. А может и не быть. Или быть, но вместо кислородной атмосферы там окажется фтороводородная. За столетия в варпе внутренние помещения сминаются, переплетаются и искажаются, и даже зная типы кораблей, из которых состоит скиталец, заплутать там - как два пальца. Скиталец может быть необитаем. А может и не быть. Его могут облюбовать себе под берлогу орки, и видит Император, орки - наименьшая из возможных проблем. Скиталец может кишеть демонами. На скитальце могут устроить базу поклонники Губительных Силы, в том числе устрашающие предатели из Легионов Астартес. Но самая отвратительная и жуткая вещь, с которой можно столкнуться на космическом скитальце, это...
   - Генокрады! - вопль Сепенсера не смог заглушить даже рев болтера.
   С точки зрения Германа Ларико, аколита-дознавателя на службе Ордо Ксенос, реакция сопровождавшего их крохотную группу брата Гериона была единственно верной. Увидел - выстрелил. А не принялся драть глотку, как Спенсер, и не ринулся очертя голову вперед, как Хабаси. Хеллган в его руках загудел, щедро заливая коридор синими лучами, но это уже оказалось ни к чему - Ультрадесантник стрелял без промаха.
   - Беречь боекомплект! - рявкнула над ухом Айна.
   Герман бы возвел очи к небу, если бы знал, где здесь находится небо. За последние два часа они успели нарушить все мыслимые меры безопасности на космическом скитальце. Они ринулись на него без разведки. Без подготовки. Всего лишь вшестером. Можно сказать, впятером, потому что Хабаси, эта фрагова полоумная Хабаси, моментально позабыла все приказы, стоило лишь ей почуять кровь. Обнажив свои силовые клинки, она скрылась в темноте коридора прежде, чем дознаватель успел ее остановить. Герман с самого начала был против того, чтобы брать ее в команду, но поджимало время. Нужен был боец авангарда, на замену недавно погибшему Тобиасу, а представители Культов Смерти всегда славились великолепными боевыми навыками и нерушимой верностью Императору. Увы, дисциплина и здравый рассудок в число их достоинств не входили.
   С самого начала у Германа было плохое предчувствие. Еще до того, как они засекли корабль ксеносов, пришвартовавшийся к скитальцу. Предвидение не было самой сильной его стороной, но ему и не нужно было прибегать к своим псайкерским силам, чтобы сказать: дело - дрянь. В каком-то смысле им, конечно, повезло - на скитальце была кислородная атмосфера без токсичных примесей, а гравитация равнялась примерно 0.9g. Он быстро оглянулся на свой отряд. Джей Спенсер и Айна Майгрем напряженно всматривались в темноту, держа наготове огнеметы. Алисия Боррес, второй дознаватель в команде, держалась на полшага сзади. Ее дробовик был опущен, а сама она не отрывала глаз от ауспекса. Тот тихо попискивал, и это обнадеживало, ведь в радиусе обнаружения ничего не двигалось. Десантник-истребитель брат Герион, командированный в команду инквизитора Тора от Караула Смерти, замыкал строй, и он один мог поспорить в огневой мощи со всем их отрядом. Да еще над головами парил сервочереп, волокущий здоровенную катушку с проводом, и выполняющий роль ретранслятора. И как с такими силами выполнять задание, на котором и полной роте Астартес не гарантирован успех?
   - Генокрады обычно не ходят поодиночке, - сказал Герман, не в последнюю очередь для собственного успокоения. - Со стороны этих тау было весьма любезно расчистить нам путь.
   Тау - а нежданный корабль принадлежал им - и были причиной, по которой неторопливое и осторожное исследование скитальца превратилось в поспешный абордаж. Потратив многие месяцы на прорицание - как своими силами, так и силами подчиненных псайкеров, перегрузив аналитический когитатор в штаб-квартире сектора, инквизитор Акин Тор просто не мог позволить неожиданно появившимся чужакам увести у него из под носа добычу.
   Пока расчет себя оправдывал. По мере того, как они пробирались по темным коридорам, разорванные плотным огнем трупы генокрадов начинали попадаться все чаще и в большем количестве. Их перемежали тела двуногих ксеносов в истерзанной броне, все еще сжимающие в руках импульсные карабины. На что тау надеялись, отправив сюда только легкую пехоту? Или... Ларико вызвал по комлинку корабль.
   - Палец - Оку. Оцени габариты коридора и характер повреждений. Дай вероятность встречи с боевыми скафандрами тау.
   - Око - Пальцу, - ответил голос адепта Торрента с того конца. - Диаметр коридора составляет три с половиной метра, этого вполне достаточно, чтобы вместить бронескафандр типа 'Кризис'. Следы на телах генокрадов не дают достаточной картины, тау могут использовать весьма разнообразное вооружение.
   - Пока рано тревожится о тау, - подал голос брат Герион. - Кровь уже запеклась. Битва прошла здесь несколько часов назад. Идем дальше.
   Снова коридоры, переходящие в огромные залы, и залы, переходящие в коридоры. Нервозность команды, поначалу взвинченная до предела, постепенно пошла на спад, поскольку по пути им встретилась всего пара генокрадов, превращенная лазерными лучами и огнеметными струями в тлеющие ошметки. Лучи фонарей и аугментическое зрение выхватывали из мрака громады разнообразных механизмов. Какие-то были знакомы, о назначении других оставалось лишь догадываться. Будь здесь механикусы, они бы не упустили возможности утащить все окружающее техническое богатство в свои кубышки. Собственно, они и должны были сюда прибыть - после того, как инквизитор завершил бы первичный осмотр космического скитальца и послал астропатический вызов на ближайший мир-кузню. Зато есть вопрос на миллион тронов: что на скитальце забыли тау, да еще и довольно далеко от границ своей 'империи'?
   Герману было отчего встревожиться. Его бы не выбрали для службы в инквизиции, не имей он таланта к аналитическому мышлению. Он знал, что недалек день, когда он сам получит инсигнию, и вместе с великой властью она принесет великие проблемы, которые так или иначе придется разрешать.
  Во-первых, тау заинтересовались космическими скитальцами. Это тревожно само по себе, ведь до сих пор они относились презрительно ко всему, что имело отношение к Империуму, мня себя чуть ли не высшей расой в Галактике. Во-вторых, они откуда-то получили информацию о появлении такого скитальца. Получили заранее, много раньше, чем это сделал инквизитор Тор с целым штатом провидцев, иначе бы они никогда не смогли на своем тихоходном корыте опередить имперский фрегат класса 'Меч'. В-третьих, они вломились на скиталец не ведомые праздным любопытством, а имея четкую цель, к которой упорно шли, невзирая на потери.
   В такой отчаянной ситуации не было времени дожидаться космический десант или скитариев. Любой ценой следовало выяснить цели ксеносов - а затем уничтожить их прежде, чем обнаруженные ими находки станут угрозой для человеческих миров вблизи Восточного Предела. Это понимал инквизитор, это понимал Герман, это без сомнения понимала Алисия, и потому группа не сбавляла шаг. До того момента, пока дознаватель не споткнулся и не полетел мешком на пол, рыча от боли.
   - Герман! - испуганно окликнула его Алисия. - В чем дело?!
   - Варп! - выцедил тот сквозь стиснутые зубы. - Варп будто взбесился! На ровном месте!
   Остальные члены группы не были псайкерами, но тоже разом содрогнулись, как от ледяного дуновения. Поднявшись на ноги с помощью Спенсера, Герман вызвал патрона.
   - Палец - Макушке, ответьте!
   - Макушка - Пальцу, слышу тебя! - даже через комлинк было хорошо слышно, что инквизитор тяжело дышит. - Я тоже это чувствую!
   - Палец - Макушке. Что с активностью варп-двигателей скитальца?
   - Макушка - Пальцу. Активности нет. Похоже, где-то в недрах открылся варп-разлом.
   Спенсер и Майгрем в один голос выдохнули что-то непечатное. Варп-разлом... мало им тау, мало генокрадов, так еще и это.
   - Палец - Макушке. Запрашиваю разрешение на отход.
   - Макушка - Пальцу. Отрицательно. Продолжайте движение. Разрешаю снять пси-блокатор. Эвакуация только при подтверждении угрозы класса 'маллеус'. Конец связи.
   Ну, хоть на том спасибо. Герман повернул рубильник на выступающей из затылка черепной схеме, полностью открывая себя потокам энергий Имматериума. До сих пор его сила была запечатана, в первую очередь из опасений обнаружить себя по отпечатку в варпе. Теперь можно было не таиться. Дознаватель убрал за спину оттягивающий руки хеллган и снял с пояса меч, по которому тут же побежали сполохи психических разрядов.
   - Нам стоит поторопиться, - заметил Ультрадесантник. - Я слышу стрельбу.
   Герман не слышал ничего, но сверхчеловеческие чувства Астартес заслуживали доверия.
   - Тогда прибавим шагу, - прорычал он, первым бросаясь вперед. - Мы ведь не хотим пропустить веселье?
   Не то чтобы в нем воспылала храбрость. Точнее, боялся он теперь даже больше, ибо к опасности быть разорванным генокрадами и застреленным тау добавилась опасность стать добычей хищников Имматериума. Но единственный путь к безопасности и комфорту фрегата лежал через трупы ксеносов и, сжимая в руке психосиловой меч, Герман был готов собственноручно испепелить даже патриарха выводка - лишь бы как можно скорее выбраться из этого проклятого Императором места.
   Огромный зал разверзся перед ними, когда они выскочили из-за очередного поворота. Он был настолько огромен, что продвинутые авточувства в шлеме брата Гериона не могли уловить, где он заканчивается. Видимо, раньше это был грузовой отсек, на что намекали громоздящиеся вокруг древние контейнеры. Раньше.
   Теперь это была бойня.
   Трупы генокрадов покрывали пол настолько плотно, что казались сплошным ковром из хитина и ихора. Тут же валялось несколько десятков мертвых тау... точнее то, что от них осталось. Массивными глыбами по отсеку валялось полдюжины бронескафандров 'Кризис', еще недавно устрашающих свой огневой мощью, а теперь выпотрошенных - как и их пилоты. То тут, то там среди тел поблескивали осколки металла - многочисленные дроны, сопровождавшие 'Кризисы', приняли на себя первый удар, купив хозяевам время для контратаки, но за первым ударом последовало еще очень много...
   Герман медленно вел взглядом по грузовому отсеку, пытаясь вместить в уме масштабы произошедшего побоища. Очередную темную громаду он поначалу принял за остов бронескафандра, но приглядевшись, понял свою ошибку. Это был патриарх генокрадов. Одна из самых смертоносных тварей, каких только мог породить Великий Пожиратель, лежала без движения. Не просто мертвая, но словно взорвавшаяся изнутри, опаленная не ионными пушками тау а, вне всякого сомнения, пламенем варпа.
   'Попытался применить психическую силу, - понял Герман. - Но в такой нестабильной зоне как космический скиталец, она обернулась против него самого. Похоже, именно это мы ощутили как открытие варп-разлома'.
   - Движение! - вдруг рявкнул Ультрадесантник, вскидывая болтер. - Генокрады. И гуманоид.
   'Гуманоид. Не тау'.
   - Спенсер, свет!
   Дважды катачанцу повторять не требовалось. Одна за другой в глубину трюма полетели горящие световые шашки, и их отблески выхватили из мрака нечто, о чем Герман и спустя много лет будет вспоминать, как о чем-то невероятном.
   Сначала ему показалось, что перед ним Аспектный воин эльдар - настолько стремительно двигалась изящная серебристая фигура. Потом дистанция чуть сократилась, и первое впечатление рассеялось. Для эльдар неизвестному гуманоиду недоставало текучей грации. Но и скорость, с которой тот бегал, уклонялся и карабкался, окончательно перечеркивала возможность его принадлежности к тау. Однажды Герману довелось видеть в действии оперативника Официо Ассасинорум, если бы не металлический блеск, то поставил бы свой меч на то, что это один из них. За неизвестным гнались сразу пять генокрадов. Гнались - и не могли поймать. Их чудовищные когти, способные резать керамит словно ткань, раз за разом на миллиметры расходись со спиной металлического незнакомца.
   'Археотек, - подумал Герман, холодея. - Реликт Темной Эры Технологий. Мыслящая машина'.
   Тогда еще неизвестно, что хуже - генокрады, жуткие и опасные, но в целом уже привычные, смертные... или ЭТО. Видимо, брат Герион был того же мнения, потому что его болтер до сих пор молчал. Кто знает, сколько бы еще они точно завороженные, наблюдали за этой невообразимой гонкой, но Металлическому она, похоже, успела прискучить. В какой-то миг он сделал кувырок через голову, и когда снова приземлился на ноги, то в руках держал импульсный карабин тау.
   Развернулся, не теряя инерции.
   Импульсный карабин выплюнул плотный поток плазмы, испаривший головы двух ксеносов. Не сбавляя хода, Металлический ухватился рукой за какую-то арматуру, резко сменив вектор движения. Это подарило ему драгоценные доли секунды, за которые еще двое генокрадов встретили смерть от таутянского оружия.
   Потом карабин замолк. Металлический замешкался, не сразу сообразив, что просто опустела обойма. Последнему генокраду этой ничтожной заминки хватило, чтобы мгновенно сократить дистанцию, одной парой лап схватив чрезмерно юркую добычу, а другую, когтистую, занеся для смертельного удара.
   Глухо стукнул выстрел.
   Одиночный, неумолимо меткий выстрел из болтера. Именно такой, какой ожидался от оперативника Караула Смерти.
   Разрывной болт разнес череп генокрада в клочья. Металлический несколько секунд оставался неподвижен, а потом мелко засучил руками и ногами, выбираясь из под навалившейся на него тяжелой туши. С явным трудом он поднялся на ноги, обернулся, и тогда Герман понял ошибку. Никакой это не был археотек, и тем паче не думающая машина. Это был человек. С огромным количеством странной аугументации - но человек, насмерть перепуганный. Он тяжело дышал, и смотрел на их группу через громоздкую глазную аугментику, и перекошенное ужасом лицо снимало с него массу подозрений.
   - Pomo... - проговорил он на непонятном диалекте. - Pomo-gi... te...
   И ничком повалился на пол.
   Воцарилась тишина.
   - Палец - Макушке, - выдавил Герман в комлинк. - У нас проблема.
  
  * * *
  
   Варп
  
   Вертер не знал, сколько времени прошло. Он плотно зажмурился, зажал уши руками, весь сжался в клубок - лишь бы не видеть этих кошмарных лиц, не слышать их криков - но это практически не помогало. Они были везде и нигде. Осязаемы и бесплотные. Ярко сияющие, но скрытые в тени. Бесчисленные силуэты и формы, то сливающиеся то распадающиеся. Киборг попытался выключить себя, но в здесь фазе его протоколы не работали. Он попытался считать про себя, чтобы хоть как-то отмерять время, но мгновенно сбился со счета.
   Единственным, что удерживало его от того, чтобы полностью захлебнуться безумием, было воспоминание об обжигающем золотом свете. Стоило лишь вызвать в памяти этот свет, как крики и шепот стихали, кружащиеся вокруг бесчисленные жадные стаи отступали.
   'Анафема! - шептали они с невыразимой злобой, не решаясь приблизиться. - Анафема!'
   Ради этого стоило терпеть боль, которую причиняли воспоминания.
   В конце концов, когда вокруг не было ни чего, ни верха, ни низа, ни воздуха, ни даже времени, ему только и оставалось, что терпеть. Терпеть и ждать, когда же этот трижды проклятый эксперимент подойдет к концу, и он снова окажется на стуле в фазовой камере. Видимо, не в лучшем виде, но хотя бы живой.
   'Теперь я понимаю, почему лабораторные крысы после фазового сдвига сходили с ума. Но я не крыса. Я сильный, я выдержу! Да-да, точно! Я же сверхчеловек теперь. Железный нечеловеческий сверхчеловек! Так сказал Штаттлворт... или точнее та тварь, которая надела его личину, - Вертер стиснул зубы до хруста. - Ричард, козлина... Ты меня сюда отправил! Ты приказал активировать третий фазовый контур! И раз ты отправил, ты и вытаскивай! Выпусти меня обратно, сейчас же!'
   И словно отозвавшись на его мысль, не-пространство вокруг исказилось в страшной судороге, и с этой судорогой пришла боль такой силы, с которой не могло сравниться вообще ничего. Неведомые энергии словно стремились разорвать само бытие, органика пылала под их прикосновением, а металлические суставы угрожающе гудели, грозя в любой момент треснуть. Но все это было легкой щекоткой по сравнению с тем, что пришлось испытать душе. Вертер отдал бы последние остатки своей плоти за то, чтобы просто закричать, дать выход этой немыслимой боли. Его крик кипел в груди, не в силах вырваться в лишенное воздуха не-пространство. Вихрь энергий продолжал сжиматься, сдавливал со всех сторон, точно промышленный пресс, стягивался в плотный кокон.
   А потом кокон лопнул.
   Первое, что почувствовал Вертер, была гравитация. Задействовав свои внезапно восстановившие работоспособность микроконтроллеры и сенсоры, он сумел скоординироваться в свободном падении и приземлился на ноги, тут же уйдя в перекат. Потом он увидел темноту, разрываемую странными синими вспышками. Услышал крики, множество криков на незнакомом языке, не похожем ни на один язык в мире, услышал множественное шипение и скрежет, словно тысяча человек зачем-то взялись царапать ножами металл. Наконец, в нос ударил запах. Точнее, вонь. Отвратительная вонь, не похожая ни на что, но в то же время не оставляющая сомнений - кровь. Очень много крови вокруг, целые реки.
   Всего через полторы секунды после того, как его ступни коснулись твердой поверхности, Вертер с ужасающей ясностью понял три вещи: Во-первых, он находится где угодно, но не в испытательном ангаре центра. Во-вторых, здесь сейчас творится настоящая бойня. В-третьих, тактический визор, который он забыл снять после утренней демонстрации, все еще подключен к его голове.
   'Повысить светочувствительность, - мелькнула мысль. - Мне нужно осмотреться'.
   Лучше бы он этого не делал.
   Тактический визор открыл ему вид на огромное помещение, стены и потолок которого терялись в темноте, забитое, наверное, тысячами одинаковых контейнеров со стилизованным изображением двуглавого орла. И это помещение кишело отвратительными тварями, подобных которым Вертер не смог бы вообразить даже специально. Они были крупными, раза в полтора выше человека, имели по шесть конечностей - две сильные задние лапы, две почти человечески руки, и две лапы, заканчивающиеся тремя внушительного вида когтями. Их грушевидные головы напоминали раздувшихся от крови клещей, а огромные пасти, полные кинжалообразных зубов, не оставляли никаких сомнений в их диете. Хищники. Огромная стая хищников, десятки если не сотни особей. Нужно было уходить... нет, убегать. Бежать со всех ног. Но куда?
   Еще треть секунды Вертер потратил на то, чтобы проследить направление, откуда летели синие вспышки. Их источником была небольшая группа людей, в очень странной броне, вооруженная не менее странным оружием. Именно оно выпускало светящиеся пучки, которые молниями прорезали темноту и рвали чудовищ на куски. Вертер не успел обрадоваться тому, что не остался один против всей этой стаи, как понял, насколько отчаянным было положение этих людей. Их было полтора десятка - против сотен. Их смерть была вопросом времени. И когда последний из них падет, свое внимание твари переключат на него.
   'Первое - сменить позицию'.
   Киборг рванулся с места со скоростью спорткара. Он уже заприметил место на возвышении их контейнеров. Там тварей не наблюдалось, и его бы не скосили кинжальным огнем державшие оборону люди.
   'Второе - нужно оружие'.
   Честно, сгодилась бы любая палка, лишь бы не пришлось отбиваться от чудищ голыми руками. Но судьба благоволила Вертеру, и на полу, среди кусков тел и крови, он заметил такое же оружие, каким были вооружены незнакомцы. Дизайн его не был похож ни на одну модель, известную киборгу, но общий принцип улавливался с первого взгляда: тут рукоятка, тут прицел, вот эта сторона упирается в плечо, а эту нужно направить на цель. Почти не сбавляя шага, он подхватил оружие с земли и понесся к куче контейнеров. С обезьяньей ловкостью он за считанные секунды взобрался на самый верх, впервые в жизни помянув добрым словом сотни часов на полигоне, и осмотрелся. Число тварей, вроде, немного поредело, но и несколько стрелков добавили свои кишки и оторванные головы к покрывавшему пол ковру из плоти. Вертер поднял левую руку и сдвинул переключатель.
   'Тактический визор: трекинговый режим'.
   С этого момента каждый движущийся объект в поле зрения считался целью, и система дополненной реальности услужливо помечала его рамкой, а механические руки сами наводили оружие на тот из них, на котором был сфокусирован взгляд - только жми на спуск. И когда головы чудищ начали лопаться от его выстрелов, киборг сделал в памяти зарубку: лично извиниться перед всеми биониками 'Аквилы', которым за прошедшие годы он успел наговорить немало гадостей.
  Ему очень, очень хотелось верить, что произошла какая-то досадная, но поправимая ошибка. Что чудовища и этот огромный зал, похожий на склад, окажутся кошмарным видением, которое рассеется, и вокруг него снова будет испытательный ангар, а все вокруг будут трясти его за плечи, просить очнуться и спорить, кого нужно звать - врача или ремонтную бригаду. В крайнем случае, вот эти люди, которых становилось все меньше, каким-то чудом выживут и помогут ему добраться до исследовательского центра.
  Ведь мог же он оказаться где-то, где нет Варшавского филиала 'Aquila Inc', говяжьих стейков и теплого ветра летним утром?
  Ведь не может же быть так, что все разом исчезло, и осталась только тьма, и скрывающиеся в ней ужасы...
  Оружие перестало стрелять. Быстрее, чем Вертер надеялся. Боеприпасы, чем бы они ни были, закончились. Вероятно, их можно было подобрать с тел убитых, но он понятия не имел, чем нужно заряжать этот автомат, куда вставляется обойма, и как она выглядит. Киборг отбросил бесполезный ствол, и только тогда обратил внимание, что синих вспышек больше нет. Стрелки погибли все до единого, и следующей целью тварей был он.
  Их осталось не так уж много. Даже мало, всего лишь пятеро. Но они двигались невероятно быстро, а когти рвали человеческие тела точно бумажных кукол. Вертер мог поспорить с ними в скорости, но лишь выведя системы на предельные опасные режимы. И точно никогда не одолел бы даже одну такую тварь в рукопашной. О, будь проклят этот Геллер и его безумные идеи! Из-за него Вертеру приходилось тратить драгоценную секунду, чтобы нужным образом сложить пальцы и получить доступ к протоколам снятия блокировок. Только бы успеть. Только бы успеть...
  Клацнули когти - ровно на том месте, где мгновение назад находился Вертер. Твари развернулись, но только для того, чтобы увидеть улепетывающего во все лопатки киборга. Теперь его тактический визор работал в режиме картографирования, с каждой секундой наполняя память Вертера всевозможными закоулками и проходами. Его план был предельно прост - оторваться хоть на пару секунд, затем зайти им в тыл, прокрасться на ту площадку, где прежде кипела битва и найти там оружие с неизрасходованным боекомплектом.
  А потом перестрелять этих уродов нахер.
  Однако военная мудрость гласит, что ни один план не предусматривает сопротивление противника. Чудовища демонстрировали не только поразительную ловкость и скорость, но и удивительное знание местности, выпрыгивая на Вертера из самых неожиданных ниш и дыр, загоняя его, точно волки оленя. Их все еще было пятеро, и это радовало - значит, в округе больше таких не осталось. Но чтобы повторить судьбу окруженных стрелков, хватило бы и одного. Всего через двадцать секунд Вертер понял, что дистанцию ему не разорвать. Единственный шанс на выживание оставался там, на площадке, но времени искать заряженный автомат не будет. И действовать требовалось быстро, потому что предельный режим расходовал запас энергии с неприличной скоростью. Еще сорок секунд - и он просто упадет без движения. Требовалось не только уничтожить преследователей, но и сохранить силы, чтобы найти еду или розетку.
  'Легче сказать, чем сделать. Как всегда...'.
  Автомат из кровавой мешанины он выхватил просто по наитию. Вертер даже не видел его толком, среагировав лишь на неверный блеск металла. Он уже успел попрощаться с жизнью из-за собственной дурости, но пальцы сомкнулись на такой желанной рукоятке, нащупали спуск - и он понял, что спасен. Даже не было необходимости активировать трекинг, в предельном режиме управление передавалось с медлительной нервной системы на электронную. Два чудища умерли даже не успев дернуться. Вертер схватился за какую-то вертикально торчащую железку и резко крутнулся вокруг ее оси, атакуя оставшихся чудищ с фланга. Еще двое рухнули на пол.
  Именно в этот момент израсходовалась обойма. И отключился предельный режим, натолкнувшись на ранее неизвестный протокол безопасности. Вертер, парализованный нахлынувшим ужасом, только и мог смотреть, как огромные лапы хватают его, как заносятся для удара жуткие когти.
  'Нет! - в отчаянии подумал он. - Не сейчас! Только не так!'
  Грянул выстрел.
  Именно выстрел - этот звук Вертер никогда и ни с чем не спутал бы.
  Голова твари лопнула, точно помидор, щедро окатив киборга вонючей кровью, а потом тяжеленная туша рухнула на него сверху, придавливая двухсоткилограммовой тяжестью. Киборг принялся торопливо выкарабкиваться из под нее, и сердце его бешено колотилось. Люди. Здесь есть еще люди. Только люди могут стрелять в чудовищ.
  Наконец, он смог подняться на ноги и рассмотреть своих спасителей. Впереди всех стоял мужчина лет тридцати с лишком, совершенно лысый, одетый в кожаный плащ. К его голове подключалось несколько кабелей, а в руке он сжимал меч, обильно искрящий белыми молниями. Чуть за ним стояла женщина с короткими светлыми волосами, примерно тех же лет и в такой же одежде - но без меча и кабелей, зато с увесистыми помповым ружьем в руках. По сторонам от них стояли двое - очень мускулистый мужчина и женщина, оба в форме цвета хаки и бронежилетах, оба несли струйные огнеметы. На голове женщины была шлем, мужчина довольствовался ярко-красной банданой.
  Позади всех высился гигант в самом странном угольно-черном облачении. Чем-то этот доспех напоминал смесь рыцарской брони, глубоководного костюма и космического скафандра, но излучаемое им ощущение безмолвной угрозы ясно говорило о куда менее мирном назначении. В руках гигант держал устрашающего вида оружие неестественно крупного калибра, от ствола которого все еще поднимался дымок. Похоже, именно его выстрел спас Вертеру жизнь.
  - Помо... - прохрипел киборг, делая нетвердый шаг. - Помо... ги... те...
  Залитый кровью пол вдруг стал вертикальной стеной и с размаху ударил Вертера собой.
  Стало темно.
  
  
* * *
  
   Сегментум Ультима, Восточный Предел, орбита космического скитальца 'Понтифик', фрегат 'Таласа Прайм'.
  
   Спустя двадцать часов после того, как свита инквизитора Акина Тора высадилась на космическом скитальце, дознаватель Герман Ларико наконец-то позволил себе выдохнуть с облегчением. Позади остались темные, залитые ихором недра, и вся та мерзость, что могла там встретиться. В дело вступили сервиторы магоса Варнака. Они выкачивали информацию из древних когитаторов, проверяли грузовые контейнеры и собирали все, что могло оказаться полезным. Радость от того, что с вылазки все вернулись живыми, немного омрачилась вестью, что весь груз, которым были забиты трюмы, представлял собой не желанный драгоценный археотек, и даже не пригодную для дальнейшего использования технику, а пищу. Точнее, пищевое сырье, перевозившееся с аграрного мира к ближайшему миру-улью и, разумеется, полностью сгнившее. Магос Варнак, впрочем, не расстраивался, и клятвенно пообещал перенастроить курсовые лэнс-излучатели фрегата, чтобы еще до прибытия эксплораторской флотилии вырезать из корпуса варп-двигатели и не остаться совсем без добычи.
   Мародерские наклонности техножреца Германа коробили, но с его точки зрения совсем ни с чем они бы не остались в любом случае. В лазарете сейчас валялось под наркозом приобретение достаточно ценное, чтобы вся экспедиция к космическому скитальцу не оказалась напрасной. При мысли о Железке, как мысленно окрестил его дознаватель, снова разболелись разъемы психического капюшона, и пришлось налить еще один стакан.
   Когда он рухнул перед ними без сознания, первой мыслью Германа было нанести добивающий удар. Это был выработанный за пятнадцать лет на службе в Инквизиции рефлекс, который не раз себя оправдывал. Если видишь что-то странное - стреляй, руби, спускай с цепи энергии варпа. Потому что безопасные вещи зачастую и выглядят безопасно, а подозрительные почти всегда подозрения оправдывают. И он уже занес клинок, когда окрик инквизитора остановил его.
   - Повторите, сэр! - уточнил Герман.
   - Повторяю: доставьте этого субъекта на 'Таласу Прайм'. Живым.
   - Именно, - добавил брат Герион, осматривая Железку. - Нет смысла сразу убивать того, кого только что спасли. Это человек, без явных признаков мутаций или порчи варпа. Разве тебе, дознавателю, не интересно, откуда он тут взялся?
   Пристыженный Герман убрал меч в ножны и попытался приподнять Железку. Это у него получилось, но нести тушу весом больше сотни килограммов до шаттла не осилил бы даже силач Спенсер. О том, чтобы предложить роль носильщика Ультрадесантнику, и речи не шло.
  В ожидании рабочих сервиторов, группа принялась осматривать трюм. Ничего интересного не попадалось, за исключением груды порубленных на куски генокрадов, на вершине которой лежало растерзанное человеческое тело, опознали которое только по деактивированным силовым клинкам. Хабаси, следуя догматам Культа Смерти, пролила во славу Императора очень много крови, но выстоять в одиночку не смогла. Это была потеря. Не такая болезненная, как гибель Тобиаса Шетко три месяца назад, сработаться с культисткой они не успели. Но все же потеря, которую снова придется заполнять.
  Инквизитор Тор не держал многочисленной свиты, предпочитая работать с небольшой группой доверенных людей. И эффективность такой группы складывалась не из суммы навыков ее членов, а из их взаимодействия. Герман неважно стрелял, Алисия не была псайкером, кадианка Айна Майгрем не владела техникой допроса, уроженец Катачана Джей Спенсер разбирался в когитаторах и прочей технике хуже, чем грокс в музыке, а рожденный и выросший в Пустоте адепт Варез Торрент вообще не мог ступить на поверхность планеты без угрозы для жизни. Но вместе они были крайне эффективной группой, не единожды выходя победителями из казалось бы безнадежных передряг. Пока был жив Тобиас.
  Как бы то ни было, на 'Таласу Прайм' они вернулись вместе с сервиторами, несущими два тела, пару силовых клинков и кучу оборудования тау. Последнее, конечно, не годилось для вооружения, и давно не нуждалось в изучении. Но на Восточном Пределе многие бы дали очень хорошую цену за исправный ксенотех, а инквизитор Тор предпочитал иметь 'черный' бюджет, не засвеченный в официальных транзакциях Инквизиции. Останки Хабаси ожидали скорые похороны в Пустоте, как это было заведено на кораблях, а ее клинки пополнили собой инквизиторский арсенал. Железку же, со всеми мыслимыми мерами предосторожности, заперли в одной из палат лазарета, где им немедленно занялись Варнак и Торрент. За неимением более важных дел, к ним вскоре присоединился и лично Тор.
  Через несколько часов они вызвали к себе Хаддрин, бывшую сестру-диалогус.
  Потом, зачем-то, Айну.
  Наконец, на редкость возбужденный инквизитор вызвал телепатическим шепотом и самого Германа. Поскольку последний раз дознаватель помнил шефа таким перед тем, как они полезли в логово хрудов, то сразу приготовился к худшему, прихватив посох и подключив к голове психический капюшон. Как оказалось - не зря.
  Железка к тому времени пришел в себя, и ошалело глазел по сторонам. Хаддрин то и дело обращалась к нему на каких-то диковинных диалектах, Железка пытался отвечать но, похоже, толку от этого не было. Интуитивно Герман уже понял, зачем инквизитор его вызвал, и у него тут же заныли зубы.
  - Интересная у вас добыча, - Тор усмехнулся, указав глазами на прикованного к койке человека. - Не полная база данных СШК, но тоже весьма, весьма любопытно.
  - Дайте угадаю. Вы не можете понять, на каком языке он говорит?
  Это было совершенно немудрено. Свои словечки и идиомы разнились даже от планеты и планете, а уж в пределах сектора диалекты могли различаться кардинально.
  - Это абсурд! - заявила Хаддрин, посчитав задетой свою гордость. - Я разберусь с этим за несколько дней. Субъект определенно владеет тремя наречиями, и использует их поочередно - видимо, пытается понять, на каком он сможет говорить с нами. Первое ближе всего к кадианскому, хотя и не идентично. Два других похожи на валгалльский и востроянский говоры соответственно.
  - Странный набор, не находишь?
  - Я работаю над этим.
  - Но все же решили, что телепатия будет надежней? - Герман вопросительно взглянул на Тора.
   - Проблема не только и не столько в языке, - инквизитор покачал головой. - Весь этот... человек - одна сплошная загадка.
   - Ну да, один, на космическом скитальце, в одиночку перебил кучу генокрадов...
   - Это еще не все, - встрял в разговор Варнак и провел механодендритом. Железка в ужасе уставился на него. - Взгляни на эту аугментику. Ни один из ее элементов мне не знаком.
   - Ксенотех?
   - Определенно нет. Создано явно с учетом человеческого строения тела и физиологии. Но сама конструкция не похожа ни на что.
   - Может это СШК? - Герман нервно хихикнул, тщетно пытаясь отсрочить неизбежное.
   - Не богохульствуй, - назидательно сказал техножрец. - Во-первых, модули СШК выглядят иначе. Во-вторых, Шаблонная Конструкция суть высшее проявление Бога-Машины, и она не может быть настолько хрупкой и ненадежной. Использованные в этой аугментике материалы мне не знакомы, но их прочность сильно уступает тем, что использует Империум. Не говоря об общей хлипкости конструкции. Создатели, кем бы они ни были, пожертвовали функциональностью ради сходства с живыми конечностями. Однако все детали изготовлены с невероятной точностью, хотя на них нет ни следа благословения Омниссии.
   - Мы в Восточном Пределе, - напомнил Герман. - Здесь, вдали от света Астрономикона, есть немало человеческих миров, живущих вне власти Империума. А где-то и вовсе мнят себя колыбелью человеческой расы.
   - Это бы все объяснило, но откуда такой странный набор языков? - инквизитор прищурился. - В общем, ты и так все прекрасно понял. Вскрой его. Бережно по возможности. Не хотелось бы выкидывать этот экземпляр в шлюз без единого допроса. Кто такой, откуда, и что делал на скитальце.
   - Вколоть бы ему немного транквилизатора, - пробурчал дознаватель, начиная подготовительный ритуал. - Если не будет сопротивляться, дело пойдет быстрее.
   - Да тут не ясно, куда колоть, - ответила Айна. - Сплошной металл.
   - Амасека дай несколько глотков. Я знаю, у тебя есть.
   Кадианка с неохотой вытащила из-за пазухи плоскую фляжку, что-то бормоча про пятилетнюю выдержку, и поднесла к губам Железки. Тот подозрительно принюхался, но истолковал жест единственно верным образом, покорно раскрыв рот. Скривился от крепкого солдатского пойла и настороженно посмотрел на Германа, уже приоткрывшего врата варпа в своей душе, что внешне проявлялось психическими разрядами, бегающими по посоху и капюшону. Дознаватель положил ладонь на голову Железки и сосредоточился, с помощью потоков энергий Имматериума объединяя свое сознание с сознанием реципиента...
  
   Инквизитор и его свита терпеливо ждали, пока псайкер извлечет из разума пленника всю требуемую информацию. Процесс этот скоростью не отличался, так что возобновился ранее прерванный разговор.
   - Так что с мутациями? - напомнил Тор. - Ты сказал, что генокод довольно странный.
   - Странность в том, что мутаций нет, - пояснил адепт Торрент.
   - Их и не должно быть.
   - Но я впервые вижу настолько чистый генокод, - адепт потряс пробиркой с взятой кровью. - Чист, как слеза младенца. Отклонение от установленного Адептус Терра эталона настолько мало, что находится в пределах погрешности измерений. Словно этот человек не с Восточного Предела, а коренной терранец. Причем очень богатый, способный позволить себе жизнь в шпиле улья. Однако фенотип совершенно не терранский. Очень светлая кожа, радужная оболочка серо-голубого цвета, довольно светлые волосы - это характерно скорее для Вальгаллы и прочих подобных миров, со скудным солнечным светом и низкими температурами.
   - Подведем итог, - инквизитор смерил пленника неприязненным взглядом. - Человек, аугментированный по нетипичной для Империума технологии. Не мутант, не пораженный порчей варпа. На космическом скитальце... куда недавно зашел очень большой отряд тау. Вот мы и разгадали загадку. Он - предатель на службе ксеносов. Гуэ'веса, в их терминах, что переводится на низкий готик как 'инструмент'. Герман! Герман, прекращай. Уже не надо.
   Дознаватель не отвечал. Глаза его оставались полузакрытыми, но на лице застыло взволнованное, даже немного испуганное выражение. Инквизитор нахмурился. Герман хотя и уступал ему самому в чистой силе, имея ранг 'эпсилон', но дисциплиной телепатии владел виртуозно. Что такого он увидел в мозгу пленника? Тау практически не имели связи с варпом, псайкана оставалась для них тайной за семью печатями. Не могли же они оставить в мозгу своего раба какую-то ловушку? Инквизитор коснулся варпа внутри себя, чтобы разорвать психический контакт своими силами, но тут Герман очнулся сам.
   Первым делом он без лишних слов отобрал у Айны фляжку с амасеком и хорошенько к ней приложился. Затем рухнул на ближайший стул, тяжело оперся на посох и обвел всех пятерых мутным взглядом, не считая бессознательного тела пленника.
   - Ну что я могу сказать... Вы сочтете меня безумцем, но готов подтвердить свои слова даже под присягой, - просипел он. - Во-первых, этот человек, если его еще можно считать человеком, терранец. Настоящий. Он не слеп в своем заблуждении, а действительно рожден на Святой Терре. Во-вторых, последние сорок тысячелетий он провел в варпе. В-третьих, он лично встречался с Императором.
   - ЧТО?! - кажется, шокированы были все. Даже невозмутимый инквизитор, даже техножрец.
   - Потом, потом... - Герман с трудом встал и, пошатываясь, направился к выходу. - Простите, это слишком выматывает. Я должен... передохнуть. И выпить.
   - Нет, погоди! - Тор перехватил его за руку. - Что значит 'встречался с Императором'?
   - То и значит. Его свет невозможно спутать ни с чем. Вы ведь помните, - дознаватель посмотрел ему в глаза. - Вы помните, как Черный Корабль привез вас на Терру? Помните этот ослепительный золотой свет? Да, вы помните. И я помню. И помнит любой санкционированный псайкер, от вшивого астропата до библиария Астартес. Оттиск силы Императора остался в сознании этой Железки. Возможно, благодаря ему он пережил заточение в варпе. А теперь, с вашего позволения...
   - Иди, - разрешил Тор. - Не напивайся сверх меры, ты мне скоро понадобишься.
   - Я свою меру знаю. Не волнуйтесь, шеф.
   Когда за псайкером закрылась дверь, инквизитор погрузился в хмурое молчание, пока свита терпеливо ожидала решения. Простое и понятное объяснение, напрашивавшееся само собой, рассыпалось в прах. Словам своего телепата Тор доверял - насколько вообще инквизитор может кому-то доверять. Не так уже редки были случаи, когда из-за капризов течений варпа корабли прибывали к месту назначения спустя века после отбытия, при том что на борту проходило пара месяцев. Изредка Адептус Механикус снаряжали экспедиции на космические скитальцы, блуждавшие по варпу со времен Темной Эры Технологий, и возвращались с невиданными сокровищами - если возвращались. Но... сорок тысяч лет? Тор несколько раз проговорил это число в уме, чтобы в полной мере осознать масштаб. А потом его словно обдало ледяной водой.
   - Варнак, - проговорил он, стараясь не допустить дрожи в голос. - Среди всей этой аугментики ты случайно не обнаружил генератор поля Геллера?
   - В силу особенностей, о которых я предпочту умолчать, эти генераторы не могут быть настолько компактными.
   - Каковы шансы человека без защиты выжить в варпе? Вопрос риторический, можете не отвечать. Я сам знаю ответ, и этот ответ 'ноль'. Даже если бы его тело и душу не разорвали демоны, сам вид Эмпиреев должен был мгновенно свести его с ума, а прикосновение к плоти - заставить чудовищно мутировать. Ничего этого не произошло. В таком случае возможны два варианта...
   Инквизитор замолчал. Не ради драматического эффекта, просто собираясь с мыслями. Конечно, проще всего было бы объяснить все уловками варпа. Предположить, что перед ним замаскированный демон, настолько могущественный, чтобы его не распознал ни один из полутора десятка псайкеров на этом корабле, не считая навигатора, да еще и ухитрившийся подделать свет самого Императора. Который невыносим для тварей варпа. А еще твари варпа, наверное, худшие скауты на свете. Они способны нашептывать во сне, завлекать обещаниями власти и исполнения сокровенных желаний, но прикидываться человеком...
  На этом фоне куда реальнее выглядело предположение, что Герман не ошибся, что этот пленник - действительно терранец, рожденный не только до возникновения Империума, но вообще на самой заре времен, убереженный от опасностей Имматериума божественной волей Императора. И в этом случае все меняется.
   Акин Тор почувствовал, как на его лицо наползает непрошенная улыбка. Сто семьдесят лет непрерывной битвы с ксеносами, терзающими Сегментум Ультима, превратили бывшего юношу-идеалиста в радикала, сочувствующего фракции реконгрегаторов. Он выжигал психическим огнем гнезда хрудов, выкорчевывал культы генокрадов, уничтожал орочьих вождей и гонялся за тенями эльдарских рейдеров. Но одного врага инквизитор уничтожить не мог, как ни старался: косность и зашореность, которые и доводили людей до края, где их уже поджидали лапы и жвалы чужаков.
  Не было у одного инквизитора силы, чтобы победить тупой фанатизм Экклезиархии, непомерное высокомерие Астартес, бессмысленный догматизм и неповоротливость Администратума и скрытность культа Механикус, держащегося за власть всеми механодендритами и уничтожавшего целые звездные системы, покусившиеся на их технологическую монополию. Империум гнил на глазах, и Акин Тор мог лишь беспомощно наблюдать, как рассыпается под собственным весом то, что он поклялся защищать. Он латал дыры в днище корабля, который разваливался на куски, и собственное бессилие терзало его сильнее любых ран. Теперь же у него в руках был уникальный человек - свободный человек. Свободный от любых предрассудков, губящих подданных Империума, явившийся прямиком из Темной Эры Технологий. Дар Императора, не иначе. Как бы поступил в подобной ситуации кто-то другой?
  Экклезиархия бы сожгла таинственного пришельца, а может и вознесла как Живого Святого.
  Адептус Механикус разобрали бы механическое тело по винтику, и принялись бы окуривать его ладаном и умащивать маслами, а остатки живой плоти выкинули в чан биореактора.
  Большинство инквизиторов даже не стали бы тратить болт для казни, а просто выкинули странное создание в открытый космос. Но Акин Тор всегда имел особую точку зрения...
   Решение было принято.
   - Хаддрин, Варнак. Начинайте ритуалы активации гипноиндуктора. Я хочу, чтобы наш гость знал низкий готик на достаточном уровне для беглого разговора на несложные темы, а также не шарахался от сервиторов как святоша от искуса. Используйте стандартную программу для экипажа... ммм... нет, лучше для новобранцев Имперской Гвардии, тех, что набирают с диких миров. И ни слова брату Гериону, пока не разработаем легенду! Ультрадесант ненавидит нестандартные решения.
   - Ты решил его завербовать? - уточнил техножрец.
   - Для начала - оценю возможности. Стреляет он недурно, но этого недостаточно.
   Механикум испустил стрекотание бинарного кода, чем-то похожее на разочарованный вздох.
   - Досадно, что этому несовершенству придется существовать и дальше. Эта аугментика - вопиющий пример отвратительного исполнения хороших идей.
   - У тебя еще будет возможность исправить все, что сочтешь нужным.
   - Это приказ?
   - Нет. Разрешение. А теперь вернемся к более насущным делам. Варез, бери с собой когитатор, пару сервиторов-писцов и хирургеон. Пойдем на скиталец, поглядим на мертвых генокрадов поближе. Что-то мне не понравилась расцветка их панцирей.
  
  
* * *
  
   Там же, с другой точки зрения
  
   У Вертера и прежде бывали плохие дни. Например, когда муслимская мина оторвала ему обе ноги по колено. Он даже не сразу почувствовал боль, даже пытался идти на уродливых кровоточащих культях, потому что мозг отказывался воспринимать реальность, отказывался верить, что ног у него больше нет. Или чуть ранее, когда собственноручно расстрелял целую семью, решившую поиграть в Шиндлеров и укрывавшую в своем доме все тех же муслимов. Злоба и ярость заглушили рассудок, но все же не полностью. Когда он поднимал автомат и спускал курок, какая-то его часть вопила от ужаса перед тем, что сейчас произойдет. Настоящее осознание накатило позже, да так, что Вертер чуть было не застрелился из того же автомата. Или когда очнулся от наркоза, чувствуя боль в теле, которого у него уже не было...
   Ничего из этого не могло сравниться тем, что он пережил за последние сутки. Очнувшись в первый раз, он еще тешил себя надеждой, что ему все привиделось - и безвременье после фазового сдвига, и битва в темноте против чудовищ. Даже кандалы на руках и ногах киборг пытался объяснить мерами предосторожности - ведь неизвестно, как поведет себя человек, побывавший в другой фазе. Последняя догадка оказалась почти верной. С той небольшой разницей, что безопасность себе обеспечивал явно не персонал корпорации 'Аквила'.
   Одним из них был совершенно безволосый, лишенный даже бровей и ресниц, человек. Его возраст не угадывался, с равным успехом можно было дать и тридцать, и семьдесят. Примечателен он был странным бинокулярным визором, который, судя по всему, срастался с его собственной плотью. Этот лысый уродец постоянно бормотал что-то себе под нос, ощупывая и осматривая Вертера, но он хотя бы являлся человеком - в отличие от второго.
   То была высокая, под два метра ростом, антропоморфная конструкция, облаченная зачем-то в красный балахон. Из лежачего положения Вертер не мог разглядеть ее полностью, но подозревал, что вместо ног эта штука передвигалась на колесах или чем-то подобном, больно плавными выглядели движения. У неведомой железной херни было два манипулятора в виде человеческих рук и еще полдюжины - гибких, похожих на змей, оканчивающихся захватами и инструментами неясного назначения. На месте глаз этого механического кошмара поблескивало шесть объективов, а вместо рта красовалась решетка динамика, из которой доносились периодически короткие фразы. Лысый на фразы отвечал, а значит они несли в себе конкретный смысл. Вдобавок вела себя металлическая дрянь слишком по-человечески, явно изучая Вертера, и даже ловко свинчивая пластины внешней обшивки, обнажая массивы искусственных мышц и электронных схем.
   Хуже этой машины, ведущей себя как человек, были только люди, действующие словно машины. Их в палате было несколько, и те двое на них обращали не больше внимания, чем на табуретки. Люди-машины имели вместо рук грубые механические протезы, а вместо ног - шасси, и все же это явно были люди. Когда-то были. Что с ними сделали, Вертер представить не мог, и представлять не желал. Зато очень живо представил, что скоро пополнит их ряды. Любой нормальный человек заорал бы от ужаса, что Вертер и попытался сделать, но одно из металлических щупалец жуткой махины тут же ужалило его в шею, сохранившую свой изначальный органический вид. Киборг почувствовал жжение, как от электрического тока, а потом его голосовые связки парализовало.
   Длилось это несколько часов. Железный уродец тщательно осматривал механические внутренности, периодически посылая легкие электрические импульсы со своих щупалец, которые Вертер ощущал как уколы шприцем. Органического же лысого уродца больше интересовала живая плоть. Он несколько раз набирал кровь с помощью какого-то устройства с иглой, крепящегося на запястье, словно здоровенные часы. Осмотрел через оптику глаза, ротовую полость и гениталии. Под конец Вертеру надели на голову какой-то массивный обруч с кучей подключенных проводов и оба уродца, лысый и железный, наконец-то переключили внимание на массивный до гротеска терминал, по монитору которого бежали строки на незнакомом языке.
   Вертер, все еще скованный и лишенный голоса, уставился в потолок и попытался сложить все, что произошло с момента начала эксперимента. Расклад, как ни крути, выходил поганый. Без откровенно фантастических допущений картина складываться не желала, но стоило лишь предположить, что он уже находится не на Земле, и что год сейчас вовсе не 2197-й, как все становилось на свои места. Эту версию Вертер мысленно осмотрел со всех сторон, и решил, что пока принимать ее не время. Нужно собрать больше информации, как следует осмотреться. Он прикинул прочность кандалов. Его искусственные мышцы могли развить мгновенное усилие до двух тысяч ньютон руками, и свыше четырех тысяч - ногами. При условии снятия протоколов блокировки, предохраняющих бионику от повреждения и, что куда хуже, при достаточном запасе энергии. Вертер мог и питаться обычной пищей, и подзаряжать бионику от электрической сети. Оба способа взаимно дополняли друг друга, но полностью заменить не могли, а бой против чудовищ обошелся дорого. Голод еще только начал грызть его нутро, но встроенные аккумуляторы уже сигнализировали о почти полном исчерпании заряда. Биоэлектричество продолжало питать системы, но о и речи не шло о том, чтобы выламывать кандалы, а потом прорываться с боем неизвестно куда и откуда.
   'Похоже, придется ждать у моря погоды, - приуныл киборг. - Черт, я ведь даже деактивироваться не могу, потому что руки не сложить. Ну ладно. Давайте попробуем рассуждать логически. Мне есть чем дышать. Уже неплохо. Температура довольно комфортная, хотя я не отказался бы от пяти лишних градусов. Как минимум это означает, что вот этот лысый - скорее всего человек, а не рептилия в человеческой коже.
   Можно также зайти с другой стороны. Последним, что я помню перед аварийным отключением, была группа вооруженных людей, которые помогли мне отбиться от чудовищ. Логично предположить, что именно они меня и доставили 'сюда', чем бы это 'здесь' ни было. Почему в таком случае меня так тщательно обследует? Хммм... вероятно, опять же из-за тех страхолюдин. В отличие от вполне обычных людей, пусть и вооруженных странным оружием, они выглядели абсолютно чужеродными, неестественными. Такие существа вряд ли могли появиться в ходе эволюции. Вероятно, плод генетических экспериментов, или даже инопланетяне. Чем черт не шутит? Может статься так, что они переносят какое-то опасное заболевание, и сейчас эти двое хотят убедиться, что их пациент - то есть я - не заражен. Есть еще одна версия: они никогда не видели технологий, по которым был сконструировано мое тело, и движет ими любопытство.
   Едем дальше. Кроме той пятерки была еще одна группа. Точнее, отряд. Пятерка была разношерстной, смахивающей на случайный сброд, а то и банду мародеров. А те, кто держал безнадежную оборону и принял на себя основную тяжесть боя, имели одинаковое снаряжение. Они, скорее всего, относились к регулярной армии, государственной или корпоративной. Однако что те, что те охотно полезли туда, где водятся жуткие инопланетные монстры. А они предполагали, что столкнутся с чем-то подобным, иначе бы не вооружались до зубов. Что-то искали? Исследовали или зачищали местность? Проводили спасательную операцию? Все версии имеют право на существование, так что об этом пока смысла нет думать.
  Подведем итог. Вреда мне причинять не хотят, во всяком случае пока, но не без причин опасаются. Я нахожусь где-то, где обстановка кардинально отличается от привычной мне. Здесь говорят на языке, не похожем ни на один знакомый мне. Тут водятся опасные инородные существа, которые давно стали привычной угрозой, и с которой организованно борются различные силы. Здесь все еще есть правительства или иные структуры, способные создавать организованные вооруженные формирования. Здесь существует продвинутая промышленность, производящая мощное оружие, стреляющее какой-то синей хренотенью, и крайне сложные кибернетические устройства, вроде вот этой железяки в красной накидке. Организация или группировка, захватившая меня, обладает значительными материальными ресурсами. И, судя по вон тем лоботомированным бедолагам, человеческая жизнь здесь ценится крайне низко'.
  Вертер несколько раз глубоко вдохнул. Теперь все вокруг стало немного понятнее, но на душе отчего-то не полегчало. Все опять сводилось к тому, что нужно смирно лежать и терпеливо ждать.
  'Ладно, потерпим. Не может же это длиться вечно'.
  Как то бывает в сказках и плохих книжках, терпение не замедлило получить вознаграждение. Двери палаты заурчали гидравликой, и Вертер краем глаза заметил ранее незнакомого человека. И с первого взгляда понял, что с этим человеком шутки плохи. Может из-за гордой осанки. А может из-за спокойного, уверенного тона, которым он говорил. Или из-за стального взгляда, в котором сквозила привычка отдавать приказы и получать в ответ только подчинение. И было что-то еще. Что-то, что Вертер не мог описать, но что ощущалось почти физически. Словно магнитное поле вокруг магнита, такие же невидимые вихри силы окружали и незнакомца.
  'Кажется, это главный тут'.
  Догадка подтвердилась, когда Лысый отвесил незнакомцу поклон. Вертер, как мог, поерзал в кандалах, чтобы получше рассмотреть его. Это был пожилой, даже старый, но на удивление бодрый человек, с короткими седыми волосами, выбритыми на висках. На эти участках находились круглые металлические разъемы, похожие на те, к которым сам киборг подключал тактический визор.
  'Кстати, куда он делся?'
  Одежду Главный носил необычного фасона, но виде нее на ум сразу приходила ассоциация 'роскошь'. Сложное одеяние состояло из многослойного кожаного плаща, усиленного воронеными пластинами и отороченного темными мехами, латной кирасы под ним и бесчисленных цепей и тесемок, на которых висели непонятные аксессуары. Одна из них выделялась особо - закрепленная на груди Главного массивная брошь в виде стилизованной литеры 'I', с изображением черепа посередине. Именно она сильнее всего притягивала взгляд и очевидно служила обозначением статуса. Дополняла образ висящая на бедре кобура с пистолетом неизвестной конструкции.
  'Как туда вставляется обойма? - неуместно подумалось Вертеру. - Рукоятка выглядит слишком тонкой'.
  Пока киборг рассматривал Главного, Главный рассматривал его. Одновременно Лысый и Железный наперебой ему что-то объясняли. Временами Вертеру казалось, что он улавливает в их речи знакомые корни и даже целые слова, но понять все равно ничего не получалось. Наконец, Главный что-то сказал Железному, и тот ловко закрепил на место всю снятую обшивку, а потом снова щипнул в шею своим щупальцем. Вертер закашлялся, но зато наградой ему был вернувшийся голос. Главный подошел к нему вплотную, сурово взглянул сверху вниз и что-то спросил.
  - Послушай, я бы с радостью ответил на любой твой вопрос, но не понимаю ни слова, - виновато сообщил Вертер по-английски.
  Главный снова что-то спросил и достал из кобуры пистолет. Щелкнул каким-то тумблером и тот засветился голубым светом.
   - Так, вот давай без этого. Ну, пристрелишь ты меня сейчас, и что с того? Тогда разговора точно не получится, разве что тут некроманты водятся.
   Главный постучал пальцем по броши и задал совсем короткий вопрос.
   - Нет, я не знаю, что это за хрень и что она значит, но я точно знаю, что у того, кто ее придумал, паршивый вкус. Что-нибудь еще?
   Похоже, вся тройка наконец поняла, что ничего не понимает. Они снова принялись о чем-то переговариваться и возиться с терминалами. А еще через пять минут в палату вошла незнакомая женщина в красной мантии. В очередной раз Вертеру пришлось сильно выгибать шею, чтобы как следует ее рассмотреть. Смотреть, правда, особо было не на что - ни красотой, ни приятной фигурой та похвастаться не могла.
  'На вид около сорока, - принялся анализировать он. - Может и меньше - ничего похожего на косметику не заметно, а жиденькие тусклые волосы мышиного цвета явно говорят о плохом рационе и нездоровом образе жизни. Такое старит сильнее, чем возраст. Очень бледная кожа, солнца не видела уже очень давно. Опять же, разъемы на голове, к ним подключены кабели, уходят куда-то за воротник. Ага, и динамик тоже прямо в шею вшит! Тут такая мода что ли? Киборгизация приняла массовый характер? Также имеется приращенный к плоти визор, но только на одном глазу. Похоже, местный способ протезирования. Руки... судить о человеке надо по рукам. А руки у нее слабые. Пальцы тонкие, как у пианистки, тяжелой работы она не знала. 'Девочка для возни с бумажками', как это называется у нас. Или, скорее, специалист-лингвист. Кого еще вызывать, когда не можешь с кем-то поговорить?'.
  Догадка, судя по всему, оказалась верной, потому что после короткого инструктажа, Лингвист подошла к Вертеру и тоже принялась сыпать своими репликами. Киборг, уже уставший и проголодавшийся, подробно высказал ей свою точку зрения на происходящее, не стесняясь в выражениях, а потом, для закрепления эффекта, повторил то же самое на польском и русском. Лингвист ничуть не обиделась, даже наоборот, выслушала всю галиматью с неподдельным интересом. Немного похмурилась, и выдала фразу на языке, чуть больше похожем на английский, чем все слышанное ранее. Пару слов Вертер на этот раз уловил отчетливо, и повторил их следом. Лингвист покивала, и последовательно произнесла еще две фразы. Обе соответственно имели сходство с русским и польским языками. Не в столько конкретных словах, сколько в способах словообразования и общем звучании. Вертер повторил, что смог, но дальше этого дело не пошло. Зато все более надежной становилась версия, что 'фазовый сдвиг' сработал на манер машины времени. Привычные языки не исчезли, но эволюционировали почти до неузнаваемости.
  'Но сколько времени нужно на такие изменения? Тысяча лет? Две тысячи?'
  Только сейчас Вертер начал осознавать, что дороги назад нет. Он прислушался к себе, пытаясь понять собственные чувства. Но те молчали. Сознание отказывалось с ходу принимать настолько радикальные изменения. Оно не верило, что больше нет привычного мира, что тысячи привычных вещей навсегда исчезли. Вертер понимал, что настоящий ужас придет позже, как с запозданием приходит настоящая боль от раны, полученной в горячке боя. Отчаяние, которое захватит его, может стать смертельным, и подготовиться к нему невозможно. Наверное, только немного смягчить...
  Его размышления в очередной раз прервало гудение открывшихся дверей. На этот раз новоприбывшая оказалась знакомой - ее Вертер видел еще там, на складе. Она была одной из пятерых, что спасли его. Правда, в тот раз на ней был шлем и массивный бронежилет, а теперь можно было рассмотреть получше.
  'Тоже далеко не красотка, - с долей разочарования подумал киборг. - Но явно моложе Лингвиста, и фигура атлетическая. Одежда... либо рабочая спецовка, либо повседневная военная форма. Скорее второе, потому что при нашей первой встрече огнемет ты держала вполне уверенно. Назовем мы тебя... ну, будешь Косичкой, например. Потому что каштановую косу было даже из-под шлема видно. А вот что у тебя с глазами? Никогда таких не видел. Ярко-фиолетовые. Если это не линзы, все становится еще интереснее'.
  От Косички ничего нового он не дождался. Все те же попытки заговорить на чем-то, отдаленно напоминающем английский, и столь же бессодержательные ответы. К делу подключилась Лингвист, тщетно пытаясь составить из нескольких распознанных слов осмысленную фразу. Наконец, сообразив, что так дело не пойдет, она решила опробовать другой подход. Указав себе на грудь, она сказала:
  - Хаддрин.
  Вертер, как мог, изобразил на лице недоумение. Произнесенное Лингвистом слово могло быть с равным успехом именем собственным, обозначением человека в целом, или же именованием какой-то группы. Правильно истолковав эмоцию, Лингвист поочередно указала на всех, кроме Главного.
  - Айна.
  'Это Косичка'.
  - Варнак.
  'Железка'.
  - Варез.
  'Не, ты серьезно? Это имя такое что ли? Да уж, Лысый, наверное ты ненавидишь своих родителей'.
  Но теперь он хотя бы понимал, что от него требуется. Указав на себя большим пальцем, насколько позволяли кандалы, киборг назвался:
  - Владислав, - и добавил, после короткой паузы. - Владислав Вертер.
  Казалось, дело сдвинулось с мертвой точки, но Главному что-то не понравилось. Он жестом остановил Лингвиста ('Которую, получается, звать Хаддрин') и указал глазами на дверь. Та не замедлила вновь отвориться и в палату вошел еще один знакомый - совершенно лысый человек в кожаном плаще, однако в отличие от Вареза ('Боже, ну и имечко!'), эта лысина не выглядела так жутко, ресницы и брови у него оказались в наличии. В прошлый раз у него был искрящийся молниями меч, а сейчас Кожаный держал в руках длинный посох, увенчанный стилизованным изображением двуглавого орла. Таким же, какое было на контейнерах, на складе...
  'Так-так, а ты у нас непростая птица. Одежда у тебя ровно того же фасона, что и у главного, разве что всяких цацок поменьше, броня потусклее и пистолета нет. В группе тогда стоял впереди всех. И в тебе тоже есть что-то такое, непонятное. Будто холод излучаешь, но морозит он не кожу, а мозг напрямую. Надо полагать, ты заместитель, или помощник. И этот двуглавый орел... это герб, не так ли? Эмблему корпорации логично изобразить на грузовом контейнере, но нелогично - на посохе, являющемся символом власти и статуса. Значит, это государственный герб. Или герб чего-то, схожего функционально с государством. А вы, ребята, не мародеры, а очень даже правительственные агенты'.
  В отличие от прочих, Кожаный не пытался завести беседу. Вместо этого его начали подробно вводить в курс дела. По спине Вертера пробежал неприятный холодок. Задним умом он почуял, что сейчас вопрос коммуникации будет разрешен каким-то радикальным способом, который доступен только Кожаному.
  'Но... как? Пытать меня нет смысла'.
  На этот вопрос никакие наблюдения и логика ответа дать не могли. Вертеру оставалось только настороженно наблюдать, как Кожаный закрывает глаза и складывает на груди руки в жесте, при котором большие пальцы оказались перекрещены, а остальные - направлены в стороны. Айна тем временем достала из-за пазухи плоскую фляжку, отвинтила крышку и поднесла ко рту Вертера. Тот принюхался. Пахло определенно спиртом, но не чистым, с незнакомыми, но приятными нотами. Это явно был алкогольный напиток, и довольно крепкий. Решив, что Косичка вряд ли пытается его таким образом отравить, киборг покорно сделал несколько глотков.
  'Хм... а недурно. Больше всего похоже на темный ром, но крепость ниже. Градусов тридцать, навскидку'.
  Тем временем Кожаный закончил со своей медитацией, и по его голове и посоху побежали голубые молнии - такие же, какие Вертер видел ранее на мече.
  - Эй-эй, друг! - произнес он, откровенно напуганный, и безуспешно попытался отстраниться. - А давай без этого, а? Что-то мне эти искры доверия не внушают.
  Разумеется, все было тщетно. Кожаный положил свою ладонь, холодную как лед, на лоб киборга.
  Разум Вертера будто взорвался. Он ощущал, как в него вливается что-то чуждое, инородное. Будто эндоскопические зонды, но сканирующие не внутренности, а сознание. Вся его личность выворачивалась наизнанку, из дебрей памяти безжалостно извлекались все воспоминания, от самых ранних детских до последних мгновений перед активацией фазовой камеры. И, словно этого было мало, вместе с чужеродным вторжением пришел уже знакомый тысячеголосый шепот. Вертер с трудом осознавал самого себя, направив на то все остатки воли, но даже в таком состоянии сумел понять связь Кожаного с теми невообразимыми пространствами, о которых так хотелось забыть. Но бороться с этим кошмаром он уже умел.
  Отчаянно пытаясь не захлебнуться в водовороте собственной разматываемой памяти, Вертер нащупал воспоминание о золотом свете. Вспомнил лицо существа, столь древнего и могущественного, что оно наверняка и видело рассвет человеческой расы, и увидит ее конец. Его голос, ощущение его присутствия. Кем оно было на самом деле? Какие цели преследовало?
  'Ты уже знаешь ответ', - прошептал голос, отчетливо различимый на фоне какофонии иных измерений.
  'Кто ты?'
  'Ты видел меня. Я - Герман Ларико, дознаватель. Но речь не обо мне'.
  'Ты знаешь, что было тем золотым существом?'
  'То Император, возлюбленный всеми. Повелитель Человечества'.
  'Я не понимаю, что происходит'.
  'Я тоже не понимаю, кто ты или что ты'.
  'Я всего лишь человек! Даже меньше, чем человек, машина на две трети'.
  'Не сопротивляйся. Раскрой мне свою память. Я не желаю тебе зла'.
  'Смотри все, мне нечего скрывать. Но мне тоже нужны ответы'.
  'Ты их получишь. Позже'.
  Водоворот памяти утянул Вертера с головой.
  
  
* * *
  
   Позже
   Второе пробуждение оказалось куда как неприятнее первого.
   Перед глазами Вертер все плыло, глаза с трудом фокусировались. Голова болела так сильно, что соблазнительной казалась мысль расколоть череп, лишь бы ослабла боль. Искусственное тело отзывалось на нейронные сигналы вяло и неохотно. Хотелось пить. И ужасно хотелось есть. Живые ткани буквально молили о порции энергии.
  Он попытался приподняться и, к собственному удивлению, ему это удалось. Кандалы куда-то исчезли. Вертер наконец-то смог оглядеться. Он лежал на железном столе без простыни. То, что прежде казалось палатой, на деле оказалось скорее операционной - за пределами поля зрения обнаружились разнообразные механизмы, оснащенные инжекторами и лезвиями, а то и такие, предназначение которых угадать не получалось. Больше никого тут не было, если не считать машиноподобных рабов, все также отрешенно занятых своими делами. Но их, похоже, окликать смысла не было. Решив, что пока торопиться некуда, Вертер уселся в позу лотоса и сложил руками нужную фигуру.
  'Активация протокола: самодиагностика'.
  Сразу обнаружились многочисленные следы вмешательств, буквально по всему телу. К счастью, ничего критичного они не затрагивали, в основном все сводилось к взлому ассемблерного кода без каких-либо последствий. Насторожили Вертера только некоторые правки в протоколах управления суставными контроллерами. Но при подробном рассмотрении оказалось, что изначальный код никуда не делся, просто деактивирован, а вот новый немного оптимизирует быстродействие и точность вычислений. Другим сюрпризом оказался полный заряд аккумуляторов.
  'Спасибо, блин, - подумал киборг, завершая самодиагностику. - Но лучше бы пожрать чего оставили. И пару таблеток обезболивающего'.
  Голова и правда болела невыносимо. Мысли, выходящие за рамки машинных кодов, путались, вдобавок в мозгу кружился целый сонм знаний, которых Вертер никогда не изучал. Словно их туда кто-то вложил.
  'Такое вообще возможно? С какой скоростью мозг может запоминать? - он посмотрел на безучастных рабов, и из кипящего круговорота со вспышкой боли вынырнуло слово. - Сервиторы'.
  Слово не принадлежало английскому, русскому или польскому языкам. Оно звучало непривычно, но каким-то образом Вертеру был понятен его смысл. Он попытался произнести его вслух.
  - Сервиторы, - прошуршал он высохшими губами.
  Перевел взгляд на загадочный агрегат, похожий на ощетинившегося иглами и скальпелями осьминога.
  - Хирургеон.
  Огляделся вокруг.
  - Госпиталь.
  С гудением отворились гидравлические двери и в операционную разом вошли восемь человек. Вертер с усилием сфокусировал взгляд на Главном, а точнее на его броши в виде буквы 'I'.
  - Инквизиция, - хрипло выдал он и зашипел от новой волны боли.
  - Осваиваешься, - холодно сказал Главный. - Боль, которую ты чувствуешь, скоро пройдет. Это нормальные последствия ментального допроса и гипнообучения. Даже более легкие, чем обычно. Ты понимаешь меня?
  'Да', - подумал Вертер по-польски.
  - Да, - произнес он на новом языке.
  - Прекрасно. Вставай.
  Спорить смысла не было. Да и не стоило, потому что пятеро из восьми людей держали в руках разнообразное, но грозное оружие. Вертер осторожно спустил ноги на пол, покачнулся, но удержал равновесие и выпрямился.
  - Плазменный пистолет, - сказал он, глядя на светящееся синим светом оружие в руке Главного, после чего перевел взгляд на остальных. - Мельта. Дробовик. Хеллган. Психосиловой посох.
  - Словарным запасом похвастаться успеешь. Пошли.
  - Сэр... может, стоило дать ему время, чтобы прийти в себя? - заметила женщина в красной мантии, Хаддрин.
  - Я и так ждал довольно, - резко возразил 'сэр'. - Тебе нужно особое приглашение?
  Вертер попробовал сделать шаг и убедился, что обновленный код суставных контроллеров работает как надо. Подойдя к остальным, он нашел в памяти нужные слова и сказал:
  - Я готов. Идемте.
  Причудливый коновой повел его по металлическим коридорам. Киборг старался не обращать внимания на предчувствие направленных ему в спину стволов и не слишком глазеть по сторонам. Одни предметы, такие как лампы или двери, он узнавал, другие нет. По пути встречались и сервиторы, похожие на тех, что работали в операционной, и нормальные люди - все как один, очень бедно одетые, испуганно жмущиеся к стенам при виде Главного и отвешивающие глубокие поклоны. Вертера передернуло от отвращения при виде такого униженного проявления подчинения. Для него, плоть от плоти Земли двадцать второго столетия, где ценность человеческой жизни и свобода воли возводились в абсолют, подобное представлялось чем-то немыслимым.
  'Феодализм. Если не хуже, - подумал он. - И что-то мне подсказывает, что вот эти холопы легко могут пополнить ряды сервиторов за малейшую провинность, а то и просто по произволу. А вся компания на это внимания не обращает, для них это в порядке вещей'.
  Прогулка закончилась в помещении менее просторном, чем операционная, но более зловещем. Беглый взгляд отметил и замытые следы крови на полу, и развешанные по стенам инструменты, которые иначе как пыточными и не назовешь. Здесь имелся крест для распятия, дыба, кресло с ремнями для фиксации конечностей. Вертер оглянулся на своих конвоиров. Шансы на побег выглядели призрачными. Он мог прикончить голыми руками одного или двух, но оставшиеся успели бы его пристрелить, а в узких коридорах негде было спрятаться от огня. Однако, вопреки худшим опасениям, Главный указал ему на вполне обычный стул, и сам сел на такой же.
  - И так. Я вижу, что у тебя накопились немало вопросы, - он вперил в киборга суровый взгляд. - Но у меня их к тебе тоже немало. Лгать бессмысленно, потому что я сразу распознаю ложь. Отвечай мне подробно и без утайки - и тогда получишь шанс на спасение.
  - Я готов говорить, инквизитор, - Вертер скрипнул зубами от боли, когда потребовалось вытащить из новообретенной памяти незнакомое слово. - Но не прежде, чем получу еды. Вы зарядили мои батареи, но моя плоть находится на грани выносливости. В любой момент я могу потерять сознание. Тогда никаких ответов вы не получите. Даже военнопленных и преступников не морят голодом - а я ни то, и ни другое.
  - Варез, - коротко приказал инквизитор. - Инъекцию.
  Безволосый человечек подошел к Вертеру, извлекая откуда-то шприц с прозрачной жидкостью.
  - Поверни шею, - сказал он. - Это замена пищи.
  Стволы в руках конвоя все еще смотрели на него. Вертер был вынужден подчиниться, и игла вонзилась в его яремную вену. А через секунду по ней словно побежал жидкий огонь, разливающийся по всему телу и наполняющий его энергией. Инъекция глюкозы. Знакомо.
  'Я бы предпочел стейк', - подумал киборг, но благоразумно промолчал.
  - Назовись, - потребовал инквизитор.
  - Владислав Вертер.
  - Каков твой ранг и занятие?
  - Сотрудник... шшш... гильдии 'Aquila Inc', палач... ревизор... нет, не то слово. Я проверял новую технику. Находил недостатки и помогал их исправлять.
  - Что ты делал на борту космического скитальца?
  - Простите, где?
  - Там, где мы тебя нашли.
  - Убегал от каких-то жутких тварей.
  - Не лги мне. Ты дрался с ними.
  - Немножко. Но в основном убегал.
  - Кто обучил тебя использованию ксенотеха?
   - Что такое 'ксенотех'?
   - Оружие, с которым тебя застали.
   - Так вот как оно называется... я впервые увидел что-то подобное. Но я проходил военную подготовку и имею боевой опыт. Это оружие имело сходную компоновку со знакомым мне... гх... стаббером. Ствол, рукоятка, спуск, приклад - все там, где должно быть. Оказалось просто разобраться.
   - Как ты оказался там?
   - Долгая история.
   - Я не тороплюсь.
   - Исследователи создали машину. Они проводили... проверку. Проверяли ее работу. Ранее подобные проверки проходили с неразумными живыми тварями, и они завершились успешно. Тогда машину решили включить с участием человека. Со мной. Она переместила меня в какое-то пространство, наполненное хаосом. Я потерял чувство времени. Потом вдруг оказался... на космическом скитальце, как вы это назвали. Там были чудища и люди, сражавшиеся с ними. Они убили почти всех, но и сами погибли. Я попытался убежать от оставшихся, но понял, что те слишком быстры. Подобрал брошенное оружие и вступил в бой. Остальное вы знаете.
   - Герман, он говорит правду? - обратился инквизитор к лысому человеку с психосиловым посохом, умевшему проникать в чужую память.
   - Да. Или искренне верит в то, что говорит правду.
   - Могу я задать вопрос? - дожидаться разрешения Вертер не стал. - Где я нахожусь и какой сейчас год?
   - Сегментум Ультима, Восточный Предел, - буднично ответил инквизитор. - Мы на борту имперского фрегата 'Таласа Прайм'. Сегодня тридцать восьмой день девятьсот восемьдесят первого года сорок первого тысячелетия, по терранскому календарю.
   - Сорок... первого? Тысячелетия?
  Остальное сказанное инквизитором прозвучало для Вертера бессмыслицей, но за дату он уцепился. 'Терранский' календарь... 'Terra' на латыни обозначало любую землю, и планету в том числе. Не хочет же этот покрытый шрамами старик сказать, что прошли гребаные сорок тысяч лет?!
  - Да. Сорок первого, - инквизитор ухмыльнулся. - Ментальный допрос показал, что ты - уроженец святой Терры, родом из второго тысячелетия. И мне очень интересно, каким образом ты выживал в варпе в течение четырехсот веков.
  Вместо ответа Вертер уронил голову в руки.
  Сорок тысяч лет. Это число было слишком огромно, чтобы сознание смогло его вместить. Вся история человеческой цивилизации, знакомая по школьному курсу истории, насчитывала всего двенадцать тысяч лет, начиная с самых древних известных поселений, раскопанных на Ближнем Востоке. Ему хотелось закричать, что старик лжет ему в лицо. Что никакое это не сорок первое тысячелетие, а дурацкий розыгрыш. Но каким-то шестым чувством понимал, что инквизитор говорит правду. Или искренне верит, что говорит правду.
  - Я хочу услышать ответ, - его собеседник не собирался давать ему времени, чтобы прийти в себя. - Каким образом ты спасся от влияния варпа? У тебя было какое-то устройство? Или же тебя защитили с помощью психического колдовства?
  - Понятия не имею, - выдавил Вертер. - Перед проверкой... я встретился с человеком. Говорил с ним. Видел его вблизи, как вас сейчас. Он был владельцем гильдии, на которую я работал. Я знал его под обычным именем, но теперь мне понятно, что это существо лишь прикрывалось личиной человека. Оно словно испускало свет, который видно не глазами. Но это заметил только я. А может, другие тоже видели, но не подали виду. Он намертво отпечатался в моем мозгу. Когда то пространство пыталось поглотить меня, то я вспоминал этот золотой свет, и оно отступало. Я запомнил слово, которым они меня называли... 'анафема'.
  - Да уж, дела, - пробормотал Герман. - Это же ритуал Связывания души, в чистом виде. Только без побочного эффекта в виде ослепления. Согласно легендам, Император ходил среди людей с древнейших времен, помогая и наставляя из тени. Если наш гость благословлен им, то вполне мог и пережить заточение в варпе.
  - Меня больше беспокоит то, что он вообще смог увидеть свет Императора, - ответил инквизитор. - Вы замерили его псайкерский потенциал?
  - Да, сэр. Уровень 'лямбда', с натяжкой - 'каппа'. Слишком слаб, чтобы отправиться на Черный Корабль или осознано контролировать свои способности. На практике это выглядит как обостренная интуиция и эмпатия. В остальном же просто человек.
  - Просто человек, с аугментацией, занимающей семьдесят процентов тела. Ну что же, Вла-дис-лав Вер-тер, - инквизитор снова обратился к киборгу. - Как ты уже понял, сейчас от родного дома тебя отделяет сорок тысячелетий времени и примерно девяносто тысяч световых лет расстояния. И положение твое, не буду скрывать, хуже некуда. Во-первых, ты никто и из ниоткуда. Во всей Галактике за тебя не поручится ни одна живая душа. Во-вторых, ты не имеешь никакого представления о том, как сейчас устроен мир. Не знаю, существовала ли в твои времена технология межзвездных перелетов, но думаю, что изменилось очень многое. В-третьих, твое механическое тело, твои слова и мысли, даже само твое существования многие сочтут ересью, и поступят с тобой как с еретиком. То есть убьют. Кое-кто из моей свиты рекомендовал именно так и сделать, во избежание ненужных рисков. В-четвертых, у тебя ничего нет - ни денег, ни оружия, ни даже еды и энергии для твоей дурацкой аугментики, не способной подзаряжаться самостоятельно. Долго ты не протянешь, даже если ухитришься сбежать - а бежать с космического корабля можно разве что в открытый космос.
  Инквизитор замолчал, оценивая произведенный эффект, и его беззастенчивый взгляд позволил Вертеру хоть немного стряхнуть оцепенение с помощью злости.
  - Ересь, - хмыкнул он, пробуя слово на язык. - Кажется, за столько лет люди успели забыть, что такое humanism. В вашем языке даже термина такого нет.
  - А что такое humanism? - живо заинтересовался инквизитор.
  - Этический принцип, провозглашающий высшей ценностью человеческую жизнь и свободу. На нем строилась вся цивилизация... в мое время.
  Инквизитор расхохотался. Его свита тоже не сдержала улыбок.
  - Кровь Императора, эта наивность просто великолепна! - сказал он, отсмеявшись. - Жизнь и свобода - высшая ценность! Что за идиот такое мог придумать?
  - Этих 'идиотов' было множество за тысячелетия известной истории. С кого начать?
  - Имена древних мыслителей мне не интересны. Но одним своим утверждением ты заработал сожжение. Ибо высшая ценность - служение Императору, а смерть на службе Ему - высшее возможное благо.
  - Я разговариваю с вами менее десяти минут, но уже в ужасе от глубин падения человеческой расы. Может у вас тут еще и рабство процветает?
  - А что такого в рабстве? - не понял инквизитор.
  Вертер закрыл лицо ладонью:
  - Ладно, проехали. Вы так красочно описываете мне ужасы, ожидающие меня, но сказав 'А', говорите 'Б'. Вам что-то от меня нужно, иначе бы я уже сполна получил все причитающиеся неприятности. Либо моя ценность настолько велика, что вы готовы меня терпеть, либо, что мне кажется более вероятным, вы сам человек вольных взглядов. Как вы верно заметили, у меня ничего нет, что могло бы представлять ценность. Значит, нужен вам я сам. Вероятно, в качестве пополнения вашей свиты или как источник информации о моей эпохе, или в обоих качествах одновременно. И это подводит нас к очень интересному вопросу... кто вы такой, и чем вы занимаетесь?
  - А тебе это важно?
  - Поймите меня правильно. Ваш титул мне не говорит ничего. И я вижу, что этические системы наших эпох кардинально различаются. И что-то, нормальное для вас, может оказаться для меня неприемлемым.
  - Интересно. Например?
  - Например, если вы работорговец, я предпочту убить вас ценой своей жизни.
  - Вертер, просто предупреждаю, - сказал Герман, и по его посоху побежали холодные молнии. - Я на твоей стороне. Но если ты только подумаешь о том, чтобы причинить вред господину инквизитору - я сожгу тебя на месте.
  - В настоящий момент я не намерен никому вредить. Более того, с моей точки зрения было бы предательством поднимать руку на тех, кому я обязан жизнью. Однако до сих пор господин инквизитор лишь запугивал меня. Это сработает, если ему нужно лишь мое слепое подчинение. В конце концов, сломать можно кого угодно. Но ты, например, служишь ему явно не из страха, и даже не из-за денег. Как и все остальные, кто здесь присутствует. Не делайте такие лица. Пока вы смотрите на меня - я смотрю на вас. Я понял многое о вас, пока вы пытались разобраться, на каком языке я говорю, - Вертер обвел инквизитора и его свиту самым спокойным взглядом, какой смог изобразить. - Вот ты, Герман, близок к своему шефу по статусу, и вероятно в будущем станешь таким же, как он. Варез, не смотря на дурацкое имя, мастер на все руки, чем компенсирует свои физическую немощь. Хаддрин постоянно мучается чувством вины. Айна спит вон с тем здоровяком в красной бандане и с мельтой в руках. И именно вот эта дамочка с сердитым лицом, имени которой я не знаю, предложила меня прикончить без долгих разговоров, она даже готова сделать это прямо сейчас своим дробовиком.
  - Босс, - сказал здоровяк в бандане, до этого молчавший. - Можно я его сожгу?
  - Отставить, Джей, - инквизитор остановил его жестом. - Потом набьешь ему морду, если силенок хватит. Наблюдательность делает тебе честь, Вертер, но не думай, что меня можно впечатлить лишь этим.
  - Как и мое уважение нельзя завоевать лишь обещаниями мучительной смерти. Но эти люди уважают вас, они преданны вам. Скорее всего, для этого есть реальные основания. Итак, я повторяю вопрос: кто вы?
  - Я инквизитор Акин Тор на службе Святейшей Имперской Инквизиции, представляю Ордо Ксенос. Мое основное занятие - истребление чужеродных угроз человечеству, вроде тех чудовищ, с которыми ты столкнулся на космическом скитальце. И сегодня был последний день, когда я прощаю тебе разговор со мной в столь дерзком тоне.
  - Никого не хотел оскорбить, - киборг примирительно поднял руки. - Однако я все еще плохо понимаю, о чем идет речь. Вы не могли бы начать с самого начала?
  - Это будет слишком долго.
  - Вы сказали, что не торопитесь.
  - Не до такой степени.
  - Так чего вы от меня хотите?
  - Ты со мной - или нет?
  - Я с вами, - Вертер задумался на секунду, подбирая честную, но обтекаемую формулировку. - И буду с вами, пока ваши дела не отвратят меня от вас, или один из нас не умрет.
  - Уже лучше, - Акин Тор кивнул, поднялся со стула и направился к выходу. - Герман, поручаю его тебе. А когда закончишь, жду тебя и брата Гериона у себя. Судя по находкам на скитальце, грядут большие беды.
  Свита проводила его взглядами, после чего сосредоточила внимание на Вертере.
  - Пошли, - сказал Герман. - Господин Тор действительно обладает особым мнением на множеством догматов. Но я бы не советовал более испытывать его терпение. И тем более трезвонить своей ересью про высшую ценность жизни и свободы на каждом углу. Лучше тебе вообще держать язык за зубами, если не хочешь угодить на костер. И - что самое главное - делай что он прикажет. Если у тебе нужны знания о нашей эпохе - обратись к адепту Варезу Торренту, он хранитель библиотеки. Если потребуется ремонт аугментики - спроси магоса Варнака.
  Герман кивнул на железную громадину в красном балахоне.
  - Искусственный интеллект? - спросил Вертер.
  - Во имя Омниссии! - ответила громадина синтезированным голосом. - Буквально каждое слово этого человека - ересь! Искусственный интеллект запрещен.
  - Прости, не знал. Тогда кто ты?
  - Магос Варнак - служитель культа Механикус, - пояснил Герман. - Технически, он такой же, как и ты. Человек, большая часть тела которого заменена механизмами.
  - Серьезно? Наверное, лучше не спрашивать, зачем он это сделал...
  - Со временем все узнаешь. Так, свободные каюты имеются, вещей у тебя нет... ты вообще не носишь одежду?
  - Обычно носил. В ней я больше похож на человека.
  - И то верно. Ладно, дам указания сервиторам. Алисия, а ты сходи с ним в арсенал, пусть выберет ствол.
  - Эй-эй, постой! - возразила женщина с дробовиком. - Эта шестеренка пять минут как в команде, а ты хочешь выдать ему оружие?!
  - Именно. В команде. И в команде не должно быть безоружного балласта.
  - Я ему не доверяю.
  - И никто не доверяет, - Герман посмотрел Вертеру в глаза. - Поверь, мы приняли достаточные меры, чтобы остановить его, вздумай он пойти против нас.
  - Вот и прекрасно, - прорычал здоровяк. - А когда закончишь в арсенале - шестеренка будет говорить со мной.
  - С тобой? - Вертер оценивающе осмотрел его. С одной стороны, ростом тот превосходил киборга на полголовы, а шириной - вдвое. С другой, бионика давала огромное преимущество над мышцами. - Если я тебя уделаю - будем дружить?
  'Только бы не сойти с ума. Только бы успеть привыкнуть... и разобраться, что черт побери произошло за эти сорок тысяч лет...'
  
  
* * *
  
  Покои инквизитора Тора
  
   - Вы хотели видеть меня, сэр?
   - Да, Герман, входи. Боюсь, у нас проблемы.
   - У нас всегда проблемы, - пожал плечами тот. - Иначе бы Инквизиция просто не требовалась.
   - Я имею ввиду, более серьезные, чем обычно.
   Дознаватель вошел в личную каюту инквизитора. Размерами та превосходила даже командный мостик 'Таласы Прайм', и являлась самым крупным и роскошным помещением на корабле. Если бы не огромный иллюминатор, выходящий в открытый космос, ее можно было бы принять за библиотеку в особняке какого-нибудь аристократа - три стены из четырех были почти полностью отданы под книжные стеллажи. Книги те, как понимал Герман, хранили знания слишком опасные и специфичные, чтобы доверять их машинной памяти когитатора. Прямого доступа к ним он не имел, если что-то требовалось для дела, инквизитор выдавал их лично и на очень краткий срок. Пол устилал роскошный ковер, сплетенный из волокон киммерийского мха, почти вечного растения, чьи колонии покрывали собой треть суши на родной планете. В самом центре каюты располагался большой овальный стол с основой из красной древесины и цельной каменной столешницей. Герман помнил, что девять лет назад с корабля пришлось свинтить часть обшивки, чтобы загрузить этот стол на борт - по коридорам он не пролазил. Сейчас каменную поверхность укрывала пленка, а сверху на ней громоздилась туша генокрада, без сомнения принесенная с космического скитальца, и какой-то образец ксенотеха, судя по маркировке, принадлежащий тау. Туша была разрезана, внутренние органы тиранида аккуратно лежали рядом, а проведший вскрытие сервитор безучастно стоял поодаль.
   Инквизитор сидел за столом с таким видом, будто собирался произнести торжественную речь на банкете. По левую руку от него стоял брат Герион, сменивший силовую броню на скромное черное одеяние. В таком виде он казался почти обычным человеком, если бы не огромный рост и два штифта в черепе над правым глазом - по одному за каждые полные сто лет службы. Насколько знал Герман, до третьей награды Ультрадесантнику оставалось немного.
   - Ну что же, дознаватель, - Тор впился в него испытующим взором. - У тебя есть отличный шанс продемонстрировать мне свое умение делать значимые выводы из незначительных деталей. Вот перед тобой два образца. Каждый из них является предвестником великих бедствий, которые в скором времени обрушатся на владения Императора. Скажи мне, что нас ждет?
   Герман кивнул. Ковыряться в кишках генокрада ему не хотелось, так что начал он решил с ксенотеха. Насколько он мог судить без подключения к когитатору и без справки от Вареза, это была деталь боевого скафандра. Ничем не примечательная, грубо вырезанная плазменным резаком. Если только не...
   'Эмблема. Белый круг, в нем две черных фигуры, вместе образующие подобие литеры 'Т', которую венчает малый красный круг. Эти тау - Отступники. Но плохо даже не это'.
   - Главная проблема в том, - сказал Герман, кладя деталь на место, - что тау вообще добрались сюда. Мы в Восточном Пределе. Тау не владеют технологией варп-прыжков. Используй они свои обычные способы межзвездных путешествий, им понадобились бы десятки лет на дорогу в один конец, и их путь пролегал бы через миры Ультрамара. Марнеус Калгар бы такого точно не потерпел. И здесь возможны два варианта. Успокаивающий: корабль Тау случайно затянуло в варп, а потом также случайно невредимым выбросило в этом районе космоса. Вряд ли они имели благословение Императора, как подобранная нами Железка, так что вопрос их выживания при этом даже не стоял бы. Гораздо правдоподобнее выглядит версия, что О'Шова Зоркий Глаз где-то раздобыл варп-двигатель, навигатора и генератор поля Геллера. Мы могли бы подтвердить это или опровергнуть, если бы не разнесли их корабль лэнс-излучателями еще до того, как высадились на космическом скитальце сами. Так или иначе, экспансию тау до сих пор сдерживало лишь несовершенство технологии межзвездных перелетов. Если они же они начнут путешествовать через варп...
   - То из локальной проблемы на задворках галактики они станут кошмаром всего Империума, - закончил инквизитор. - Да, это бесспорно повод поднять статус их угрозы до наивысшего, Ксенос Терминус. Однако здесь не все так плохо. Во-первых, примерно через две недели прибудет эксплораторская флотилия, располагающая куда более продвинутыми средствами. Они смогут отбускировать останки корабля тау и подвернуть их тщательному осмотру. Во-вторых, почтенный брат Герион применил кое-какие средства, доступные лишь Астартес, что позволит сузить круг поисков.
   Герман посмотрел на Караульного Смерти. Тор не высказал этого прямо, но и так было понятно, что он имел ввиду. Омофагия. Генетический дар Императора, дополнительный орган, вживляемый в процессе вознесения смертного до космодесантника. Пучок синапсов, объединяющий пищеварительный тракт с центральной нервной системой, и позволяющий впитывать память из съеденной плоти. Видимо, Ультрадесантник спустился на скиталец второй раз, по собственной инициативе, нашел среди гор трупов командирский бронескафандр и...
   - И что же удалось узнать?
   - С ними был человек, - кратко ответил брат Герион. - Который и вел их корабль через варп.
   - Больше ничего?
   - Командир десантной группы не знал деталей.
   - Уже это многое нам дает. Значит все-таки навигатор, варп-двигатель и генератор поля Геллера. Откуда они могли взяться? - Герман задумался ненадолго. - Скорее всего, и то и другое, и третье тау предоставил нечистый на руку вольный торговец, у которого оказалось жадности больше чем мозгов. Не исключено также, что они воспользовались трофеями. В ходе своей экспансии тау неоднократно захватывали планеты Империума, в плен сдавались целые полки. Было бы странно, если бы в руки синемордых не попало ни одного корабля.
   - Купили тау оборудование, или захватили - они не смогли бы воспользоваться им без очень серьезной помощи Адептус Механикус, - заметил Тор. - Наши технологии слишком отличны, чтобы представители их касты Земли смогли разобраться в них собственными силами.
   - Хватило бы и одного магоса-техноеретика, имеющего доступ к достаточным ресурсам. Вероятно, на этот счет стоит спросить Варнака.
   - Спрашивал, но без толку. Его специальность - ручное оружие и аугментика а не кораблестроение.
   - В любом случае, ни к чему падать в панику или совершать необдуманные поступки. Первоочередная задача - дождаться эксплораторов Механикус и получить их заключение о том, откуда взялся варп-двигатель. Должен же быть на нем серийный номер. Это позволит проследить его путь до рук тау и начать расследование.
   - Прекрасная дедукция, дознаватель, - инквизитор одобрительно кивнул. - Но кое-что ты все же не учел.
   Он постучал пальцем по эмблеме.
   - Анклав Зоркого Глаза. В отличие от их империи, эти ренегаты не приемлют иных рас. Так что версия с использованием трофеев выглядит несостоятельной. Кроме того, с помощью техноколдовства можно установить на корабль двигатель, но никто и никогда не сможет заставить навигатора вести корабль против его воли. Если простых граждан или даже гвардейцев тау могут склонить на свою сторону лживыми обещаниями свободы и достатка, то навигатору им предложить просто нечего. А это значит... - инквизитор откинулся на спинку кресла, с отвращением рассматривая фрагмент скафандра, - это значит, что мы имеем дело с изменой. С гнусным предательством, в которое вовлечены весьма значительные силы, в том числе со стороны Адептус Механикус и Навис Нобилите. Что в свою очередь означает, что следует вести расследование как можно более скрытно, и посвящать в него как можно меньше посторонних. Ведь неизвестно, как глубоко проникла ересь.
   - Предположим. Но остается еще один вопрос: зачем тау отправились именно сюда? - Герман посмотрел в иллюминатор, за которым проплывала уродливая громада космического скитальца. - Тау шли не вслепую. Я осматривал оставшееся вооружение. Никаких костюмов-невидимок, никаких рельсовых пушек или иного дальнобойного оружия. Рядовые бойцы несли скорострельные карабины вместо винтовок, бронескафандры оснащались огнеметами и циклобластерами. Еще до отправления они знали, что будут сражаться в замкнутом пространстве, на очень близкой дистанции. Проблема в том, что из всех кораблей, составляющих скиталец, они десантировались на пустышку. На транспортник, проболтавшийся в варпе пару тысяч лет, в который вросло несколько комет. На нем не было ничего, кроме протухшей протеиновой массы и кучи генокрадов.
   - Ничего? - иронично вопросил Тор. - А как на счет нашего железного друга?
   В ответ дознаватель бросил быстрый взгляд на космодесантника, но инквизитор только успокаивающе кивнул.
   - Давайте рассудим от противного - кто мог предвидеть, что именно на этом скитальце, именно в это время из варпа вывалится проболтавшийся там четыреста столетий человек? Причем вывалится настолько метко, что не погибнет от когтей генокрадов, не умрет от вакуума или голода, а свалится под ноги отряду Инквизиции? Да еще попадет в руки, наверное, единственного инквизитора в секторе, который не сожжет его без разговоров, а с ходу возьмет под крыло? Сэр, свита не оспаривает вашего решения, но я чувствую их сомнения. Как сказала Алисия, эта история воняет как хрудовы портянки.
   - Признаю, на предсказания такой точности вряд ли способны даже сильнейшие библиарии Астартес или эльдарские Видящие. Но я тоже считаю, что случайности здесь нет. И именно поэтому подобный феномен я не хочу оставлять без внимания, а при необходимости - самолично активировать плазменный заряд. Знаешь, Герман, я никогда не был хорошим прорицателем. Эта дисциплина требует качеств, которыми я, увы, не обладаю. Вот пиромантия - другое дело, она далась мне сравнительно легко... но сейчас у меня есть предчувствие. Сами того не осознавая, мы сломали чью-то большую игру. И это наш шанс. У нас две недели до прибытия эксплораторов. Потрать это время на размышления.
   Дознаватель молча кивнул. Предсказания также не были его коньком, в отличие от телепатии. Но разве не то же самое он ощущал, пробираясь по коридорам с хеллганом в руках? И ведь это только первая из двух угроз... он переключил внимание на тушу генокрада. Конечно, по внутренним органам можно было сказать многое, но даже его патрон не стал бы ожидать, что Герман без когитатора и магоса-биологиса под рукой скажет, что с ними так. Разгадка лежала на поверхности.
   - Расцветка нетипичная, - сказал он. - Чистокровные особи, обнаруживаемые при зачистках культов, имеют фиолетовые кожные покровы и панцири. Считается, что это связано с влиянием человеческого генома. Однако особи, которые использовались флотом-ульем Бегемот, несли неизменный генокод, из-за чего их фенотип был схож с фенотипом остальных организмов. Они имели ярко-красную окраску кожных покровов, вызванную огромным количеством капилляров на самой поверхности. Но у этой особи кожа очень светлая, почти белая. Зато цвет панцирных пластин как раз красный, в отличие от обычного сине-фиолетового. Насколько помню, практически все виденные мною генокрады выглядели также. То есть это устойчивая форма генома. И если откинуть в сторону влияние варпа...
   Дознаватель поднял глаза. Инквизитор и космодесантник не отрывали взгляда от туши, и если первый просто выглядел задумчивым, то на лице Ультрадесантника была написана самая чистая нескрываемая ненависть.
   'Ах да, как я мог забыть. Ведь его орден очень сильно пострадал от нашествия тиранидов два века назад. Потери оказались настолько тяжелы, что, по слухам, до сих пор не восполнены'.
   - Если отбросить возможное влияние варпа, в чем генокрады до сих пор не были замечены, то логично предположить, что эти твари - носители чистого генокода неизвестного типа. Авангард нападения нового флота улья.
   - Это притянутая догадка, - тихо сказал брат Герион. - Но когда имеешь дело с Великим Пожирателем, любая недооценка врага обернется гибелью. Два века назад мои братья огромной ценой сразили чудовище. Некоторые надеялись, что тогда нам удалось пусть не уничтожить угрозу полностью, но хотя бы разбить ее.
   - Герман, ты должен кое-что знать... как тебе известно, осколки флота-улья Бегемот выслеживались и уничтожались на протяжении всех двухсот тридцати пяти лет, прошедших после битвы в системе Маккрейджа. Последние десятилетия такие стычки становились все реже и все легче. Некоторые системы даже успешно давали отпор тиранидам своими силами, не запрашивая помощи. Многие инквизиторы считают, что угроза нейтрализована и ее полная ликвидация - вопрос времени, то же самое мнение разделяет немало высших чинов Администратума и, по моим сведениям, даже Высшие Лорды Терры. Переубедить их в обратном будет непросто.
   - Акин, по твоей оценке, сколько у нас времени? - вдруг спросил космодесантник.
   - Я не знаю, - старик только развел руками. - Может месяцы. Может десятилетия. Но Фидус Криптман уже двести лет не устает повторять, что Бегемот был лишь первой попыткой, разведывательным отрядом несоизмеримо большего роя. И надо признать что он, скорее всего, прав. Поэтому я распорядился сохранить несколько образцов, в том числе из останков патриарха. Как только закончим здесь - отправляемся в систему Рисла. Тамошние святилища Магос Биологис хорошо оснащены и управляет ими мой давний знакомый. Там смогут вычленить характерные признаки и точно сказать, верны ли наши опасения.
   Он умолк, блуждая взглядом по углам роскошной каюты, и Герман мог только догадываться, какие мысли роятся в его древнем и могучем мозгу. Он прожил тридцать два стандартных года, из них пятнадцать провел на службе у Тора, начиная с самых низов инквизиционной иерархии, но до сих пор не мог понять и предугадать многих выводов и решений, которые принимал его наставник. Видимо, полное понимание придет к нему разве что вместе с инсигнией. Вернее, наоборот.
   - И вот еще. Как там поживает наш железный друг?
   Герман прокрутил в памяти события последних часов.
   - Осваивается быстро, - проворчал он. - Из него выйдет толк, если его раньше не пристрелят.
  
  
* * *
  
   Тем временем в оружейной 'Таласы Прайм'
   Реальность далекого будущего поражала Вертера чем дальше, тем сильнее. В спокойной обстановке, когда не приходилось удирать от инопланетных монстров и в спину не тыкали стволами, удавалось разглядеть куда больше деталей, и далеко не все из них были приятными. Первое, что бросалось в глаза - старость корабля, если не сказать древность. Возраст чувствовался в истертых металлических плитах пола, в стенах, в тянущихся вдоль коридоров трубопроводах. В слоях пыли, копящейся в щелях, даже в лицах членов команды, неслышными тенями снующих по коридорам. В детстве Вертер со школьной экскурсией посещал исторические достопримечательности Варшавы, и там ощущение было схожее, но куда слабее. Исходя из скупых объяснений Алисии Боррес и Джея Спенсера, фрегат 'Таласа Прайм' был совсем новым кораблем - ему не насчитывалось и пятисот лет. Про себя киборг отметил, что если пятьсот лет - это 'новинка', то что тогда здесь считается старым? Реликты вроде него самого, отметившие несколько десятитысячных юбилеев?
   Но кроме старости, в воздухе витал еще более неприятный фантом: упадок. Он тоже сквозил буквально во всем - от одежд окружавших его людей, порой безвкусно-вычурных, а чаще откровенно нищенских, до самих интерьеров звездолета. Зачем это вездесущее изображение двуглавого орла, аквила? Зачем повсеместное изображение черепов? Почему помещения космического корабля больше похожи на готический собор? С каждым шагом, с каждым взглядом Вертер погружался все в больший ужас. Здесь все было неправильно. Даже самая незначительная мелочь словно насмехалась над его эстетическим вкусом, избалованным функциональным изяществом XXII века. В противовес обтекаемым и естественным формам, обыденным в родные времена, все вокруг поражало своей массивностью и брутализмом. Здесь помпезность господствовала над рациональностью, пафос попирал здравый смысл. На языке Вертера крутилась куча вопросов, но он решил не испытывать лишний раз терпение Алисии. Эта женщина, ненамного старше него самого, похоже, готова была его прикончить за слишком громкий вздох, не говоря о глупых вопросах.
   И все же 'Таласа Прайм' не только вызывала отвращение, но и внушала почтение. Своим возрастом, своей совершенно неуместной величественностью и особенно - скрытой мощью. Она имела в длину полтора километра и триста метров в поперечнике. Численность экипажа составляла двадцать шесть тысяч человек, большинство из которых рождались и умирали прямо на корабле, никогда не ступая на планетарную поверхность. В здешних краях это называлось 'небольшое, маневренное судно'.
   'Все дело в масштабе, - думал Вертер. - Обитаемый ареал раздвинулся на десятки миллионов световых лет, ни один человек, виденный мной здесь, не был на Земле. На Святой Терре, как они ее зовут. Но люди остались почти прежними, даже мельче. И в мое время одна личность едва ли что-то значила в масштабах мира... а здесь из людей делают это'.
   Он с отвращением проводил взглядом катившегося по своим делам сервитора. В его мозгу не укладывалось, зачем нужно лишать человека разума, зачем до такой степени калечить плоть. В рабах здесь недостатка не ощущалось, большая часть команды и была рабами, абсолютной собственностью капитана судна. На ум Вертеру пришли автономные дроны, которые дома до войны успели стать обыденностью. Они развозили посылки, убирали улицы и помещения, перемещали грузы - в общем, делали все, что люди считали для себя унизительным или просто чрезмерно рутинным. На них обращали внимания не больше, чем на мусорные урны. Также обстояло дело и с сервиторами. С той небольшой разницей, что последние когда-то были обычными людьми.
   - Ну что, Железка, - вырвал его из раздумий резкий голос Алисии. - Вот это арсенал.
   'Похоже, это прозвище прилипло ко мне намертво, - он обмерил взглядом свою провожатую. - С этой дамочкой наладить контакт будет непросто, да и желания нет. Но придется. Что у нас тут? Женственности в ней не больше, чем в ротвейлере, хотя если бы отпустила волосы до плеч и немного подсушилась, то была бы почти симпатичной. Слабых она наверняка презирает, а сильных считает конкурентами. Попытаемся соблюсти равновесие. Консерваторий тоже явно не заканчивала, в общении проста до грубости, и не считает это чем-то предосудительным, но не тупое bydlo, раз занимает в свите не последнее место. Глаза мне ее не нравятся, вот что. Глаза не солдата, а особиста, высматривающего врага в каждом встречном. Войти к ней в доверие стократ сложнее, чем под юбку, что в свою очередь та еще задачка с сомнительным результатом и полезностью'.
   Гидравлика распахнула перед киборгом двери, за которыми открывалось довольно крупное помещение, заполненное полками и стойками. Первые ломились от разнообразных, но одинаково помеченных аквилой ящиков, во вторых стояло оружие - сплошь незнакомое, но с интуитивно понятной компоновкой.
   - Так много, - сказал Вертер вслух. - Зачем на космическом корабле столько стрелкового оружия?
   - Ты идиот, или прикидываешься? А если нас возьмут на абордаж? Или на борту вспыхнет бунт?
   'А не проще набирать в команду добровольцев вместо невольников?', - хотел было спросить он, и вовремя прикусил язык.
   - Каким образом можно провести абордаж в открытом космосе? Ведь тут огромные расстояния, и скорости...
   - В твое время не слыхали об абордажных торпедах и телепортариумах?
   -В мое время корабли плавали только по морям, а в космос дальше Марса ни одна живая душа не летала.
   - Дикари, - презрительно фыркнула Алисия.
   - Прояви больше почтения к предкам. Возможно, я твой пра-пра-много-раз-дедушка.
   - Короче, возьми что-нибудь и пошли.
   - Что нибудь... - Вертер оценивающе осмотрел окружающие груды оружия, достаточные, чтобы снарядить целую армию, и повернулся к Спенсеру. - Так, вот ты. Твое имя Джей, верно?
   'Он выглядит еще более грубым и простым в общении, чем чекистка. Не честолюбив, но очень горд. Полагаю, не злопамятен, но вспыльчив. Вот эта красная бандана - знак принадлежности к какой-то группировке или просто украшение? Хотя, это не особо интересно. Мне больше хочется знать, чем я его задел, что он вдруг на меня взъелся. Только тем, что приоткрыл завесу над его личной жизнью?'.
   - Верно, - подтвердил тот без капли дружелюбия.
   - Ты ранее сказал, что хочешь со мной поговорить. Жестами, так сказать. Если так хочешь, чтобы дядя Влад настучал по твоей физиономии, сначала помоги ему разобраться с этим хламом. Идет?
   Джей придвинулся поближе. На секунду Вертеру показалось, что он решил перейти к выяснению отношений прямо сейчас, но здоровяк только коротко сказал:
   - Идет.
   - Отлично. С тобой мы определенно поладим.
   'Не то, чтобы я в это верил... но лучше бы мне выглядеть дружелюбнее'.
   - Скажи мне, что бы ты взял сам, если бы от этого зависела твоя жизнь?
   - Я бы взял мою мельту, - Джей похлопал ладонью по оружию, все еще висевшему у него на плече. - Но тебе такую никто не даст. Эта пушка дорогая, в обращении сложная, и их мало.
   - Проще говоря, я ее еще не заслужил. Ладно. А что есть?
   Вместо ответа Алисия подошла к стойке, взяла из нее что-то и кинула киборгу. Тот поймал брошенный предмет в полете и принялся осматривать. Больше всего эта штука напоминала обычную штурмовую винтовку, но у нее отсутствовал затвор, а на гладком корпусе не удавалось разглядеть ни одной детали, с которой бы начиналась разборка. Весила она немало, килограммов пять - и это без магазина. Встроенный оптический прицел на поверку оказался примитивнейшим устройством, с грубо нанесенным перекрестием, даже без какой-либо прицельной шкалы. Вдобавок, через щель приемника не было видно внутренностей спускового механизма, только электрические контакты. Пораженный внезапной догадкой, Вертер заглянул в ствол, и не обнаружил в нем нарезов.
   - Энергетическое оружие? - уточнил он.
   - Это Ее Величество лазерная винтовка, она же лазган, модель М-35 'Кантраэль', - пояснил Джей. - Возьми любого гвардейца в любом уголке галактики - и в его руках будет эта малышка. Ну, или что-то подобное.
   - И что, этим правда кого-то можно убить?
   Вертеру лазерное оружие представлялось инструментом жестоким, калечащим, но нелетальным. Монтируемые на автомобилях мощные лазеры, питаемые от переносных генераторов, зарекомендовали себя отличным лекарством от снайперов и артиллерийских наводчиков. Благодаря им при захвате вражеских полевых госпиталей можно было сразу понять, кого без лишней жестокости пристрелить, а кого запытать насмерть - того, у кого выжжены глаза.
   - А ты вставь батарею и стрельни себе в башку, - посоветовала Алисия. - Вот и проверишь.
   'То есть ответ - да'.
   - А как на счет ствола вроде тех, которые были у этих... у тау? Ксенотех.
   - Ксенотех - это не ствол, а все что создано ксеносами. Это раз, - железным голосом возразила женщина. - Использование ксенотеха - тяжелейшее преступление. Это два. Боеприпасов к импульсному карабину ты все равно нигде не найдешь. Это три.
   - Минуточку. Так тау - это не люди?
   - Нет, это ксеносы. И они ничем, в сущности, не отличаются от генокрадов. Такие же злобные твари, желающие гибели Империума.
   - Человечество воюет с ними?
   - Да.
   - Хорошо, теперь я понял.
   'Близкие контакты третьей степени, говорили они. Встреча разумных рас в бесконечности космоса, говорили они. Но мне все еще не ясно, почему нужно отказаться от явно эффективного оружия, даже если оно создано врагом. Всегда можно похитить чертежи, или использовать метод обратного конструирования. Периодическая таблица одна на всю Вселенную, как и законы физики', - этого Вертер тоже благоразумно вслух говорить не стал.
   - А это? - он указал пальцем на дробовик Алисии.
   - А это мое лично, и я никому его не отдам.
   - Как все сложно... а есть что-нибудь такое, чем можно выкосить десяток генокрадов до того, как они добегут до меня? Охотно верю, что вот этим лазганом можно убить человека, но у тех-то туши огромные. Знаете, на Терре водятся... раньше, по крайней мере, водились такие звери, niedzwiedz(1) и dzik(2). Они были куда мельче генокрадов и гораздо менее опасны но, тем не менее, их редко когда удавалось свалить одним выстрелом, а раненными они приходили в бешенство. От их клыков гибло немало охотников.
   Алисия и Джей переглянулись.
   - Ну, ты же слышала, что сказал Герман, балласт не нужен. А босс подстраховался.
   - Если Железка решит нас поубивать, нам его страховка не сильно поможет.
   - Убивать можно и голыми руками, - не вытерпел киборг. - Я мог бы сделать это прямо сейчас, до того, как ты успеешь поднять оружие. Я на спор рвал голыми руками стальные тросы и гнул металлические прутья. Думаешь, твой позвоночник намного прочнее? Фраг, да почему вы вообще такие больные головой трусы?(3) Ну, что я говорил...
   Последнюю фразу он закончил, уже глядя в два наведенных на него дула.
   - Послушай, Вертер, - почти доброжелательно сказала Алисия. - И пойми меня правильно. Варп такая штука... мягко говоря, к людям недружелюбная. И когда что-то оттуда выходит в наш мир - это всегда заканчивается очень большой кровью. Я видела, как уничтожают целые планеты из-за одного единственного создания, пролезшего в щель между измерений. А ты заявился к нам именно из Имматериума. Герман может сколько угодно твердить о твоей чистоте, но он все равно псайкер, а безоглядно верить псайкеру не станет никто.
   - Ты требуешь от меня невозможного. Требуешь, чтобы я доказал свою невиновность, когда сама уже мысленно меня приговорила. Хочешь стрелять - вперед. Твой выстрел я предугадаю по звуку спуска. В этот момент моя клятва инквизитору утратит силу, ваши дела отвратят меня от него. И... не обижайся, но мне терять кроме жизни нечего. Я возьму твою башку, и засуну в его жопу, а тебе не повезет, твоей башке достанется моя жопа. Или вы можете прекратить строить из себя нервных девочек, и сделать то, что делают люди с древнейших времен, то есть судят о каждом по его поступкам, - Вертер выдержал некоторую паузу. - Ну что, будете дальше гадить в штаны при виде меня, будто сопливые детишки, или, наконец, займемся делом?
   Повисла напряженная тишина. Вертер старался не выдать мимикой волнения. Его грызла мысль, что он перегнул с провокацией, и что эти двое сейчас решатся выстрелить. Он действительно мог уловить звук спуска, но только если знал его. И действительно мог опередить выстрел, но только в предельном режиме, активировать который сейчас не было ни времени, ни возможности. Вряд ли Алисия спокойно отнеслась бы к странно сложенным пальцам.
   - Джей, - сказала женщина, опуская дробовик. - Когда с ним закончишь, оставь и мне немного. Что-то мне очень захотелось врезать по этой холеной мордашке.
   - Обычно я не бью маленьких девочек, - Вертер старался развить успех, переводя инфернальный страх в обычную бытовую неприязнь, - но для тебя сделаю исключение. Готовь задницу, сидеть ты потом неделю не сможешь.
   Алисия развернулась и ушла куда-то вглубь арсенала. Вернулась она через пару минут, таща какой-то большой ящик, на первый взгляд неотличимый от остальных. И швырнула его прямо в руки киборга.
   - Вот, - сказала она. - Тут полный комплект. Сам ствол, запасные батареи, набор для ухода, инструкция, в которой даже грокс разберется, вроде даже какой-то дополнительный обвес. С такой же волыной два дня назад шел сам Герман.
   - Благослови тебя Император, - немного севшим голосом выжал Вертер всплывшую в уме дежурную благодарность и огляделся по сторонам. - А что-нибудь для близкого контакта?
   Джей указал пальцем на полки с ящиками. С некоторой опаской открыв один из них, киборг увидел несколько здоровенных револьверов в укладке и удивленно присвистнул.
   - Знакомо? - поинтересовался здоровяк.
   - Более чем, - киборг вытащил один экземпляр и принялся за изучение.
   Вообще-то на его памяти, единственная польза от пистолета была застрелиться в окружении, чтобы муслимы не содрали живьем кожу. Но сам привычный облик револьвера даровал чувство успокоения: хоть что-то в диком будущем осталось прежним. Еще больше успокаивал огромный калибр, приличествующий скорее тяжелому пулемету или антиматериальной винтовке.
  'Выстрел производится из нижней каморы, а не из верхней... уменьшает подброс ствола. Наверное, выстрел из такой пушки должен ломать запястье человеку без аугментации... или здесь кости у людей прочнее. Так, а барабан всего на пять гнезд. Ладно, это не существенно. Думаю, одной пилюльки достаточно для кого или чего угодно'.
   - Где взять патроны?
   - Тут. Или пошли сервитора, притащит столько надо.
   - Стесняюсь спросить, а нет ли на корабле чего-то вроде стрельбища?
   - Представь себе, но есть. Босс постоянно использует 'Таласу Прайм' уже почти сто лет, мы его не первая команда, и видимо не последняя. Оттачивать навыки всем нужно постоянно, так что часть орудийных палуб переделаны под тренировочные зоны.
   - Прекрасно... Что на счет ножей?
   - Настоящий мужик делает себе нож сам, - Джей усмехнулся и выдернул из ножен на поясе клинок, более похожий на небольшой меч, и ловко крутнул его в пальцах.
   - Ясно, - с этим тезисом Вертер решил не спорить. - Сделаю тогда, руки у меня пока есть. Медицинские комплекты еще в ходу?
   - Тебе зачем? - удивился Джей. - Ты же шестеренка.
   - Во-первых, я не знаю, что такое шестеренка, во-вторых, мне не для себя. Я немного смыслю в полевой хирургии. Могу сшить крупные сосуды, провести реанимацию, наложить шов на рану или сделать инъекцию. Если есть нужные инструменты, конечно. Это немного, но пару жизней спасти успел, в свое время.
   - Шта? Я тебе в своих кишках ковыряться не дам.
   - Я тоже, - поддержала Алисия.
   - Когда вам их выпустят, выбора у вас особого не будет. Впрочем, я уже понял. Поищу что надо сам.
  Закончив со снаряжением, все трое собрались уходить, но уже у самого выхода Вертер обратил внимание на пару сабель в ножнах, прислоненных к стене. Хотя тяги к холодному оружию он никогда не питал, даже наоборот, но что-то привлекло его взгляд и заставило остановиться, а затем и вовсе поставить прочую ношу на пол и взять в руки клинки.
  - Что это? - уточнил он на всякий случай.
  - А, это... фраг, забыла приказать сервиторам убрать их подальше, - Алисия поморщилась. - В общем, их предыдущий владелец погиб на скитальце.
  - Сейчас они ничьи?
  - Вообще да, но ты же пользоваться ими не умеешь, на кой они тебе?
  Вместо ответа Вертер извлек одну саблю из ножен. Вернее, при ближайшем рассмотрении, это были даже не ножны, а что-то вроде зажимов, разомкнувшихся, стоило приложить усилие под определенным углом. Геометрия клинка и габариты напоминали привычную катану, хотя центр тяжести явно смещался ближе к рукояти. Видимо, предполагалось, что сабли будут использоваться в паре. Он встал в стойку и выполнил короткое ката, оставшееся в памяти еще с самых первых синхронизационных тестов. Потом заметил у самой гарды небольшую кнопку и нажал ее. Клинок начал испускать тихое гудение, серая сталь засветилась голубым, а вдоль лезвия побежали молниевые разряды.
   - Это так и должно быть? - уточнил он на всякий случай.
   - Что, силового оружия ты тоже не застал?
   - Неа. Оно чем-то отличается от обычного холодного?
   - Если не считать того, что режет любую броню и стоит неприлично дорого, то, наверное, ничем.
   - Вот как... - Вертер еще раз нажал на кнопку и клинок погас. - Я могу их взять?
   - Не знаю. Это ритуальное оружие Культа Смерти. Никто из нас таким пользоваться не умеет, да и вообще... лучше его не трогать.
   'Культы Смерти, серьезно? Ты говоришь о них с таким спокойствием, будто это клуб любителей велосипедных прогулок! А Клубов Каннибализма у вас тут случайно нигде нет?!'
   - Если кому-то понадобятся - я отдам их по первому требованию. А пока побудут у меня, если никто не против.
   - Слушай, Железка, сколько у тебя рук?
   - Меня зовут Владислав. Рук у меня две, я думаю. Если у вас тут не поменялась еще и система счета.
   - А сколько у тебя стволов?
   - Эммм... тоже два.
   - Да, и лазган держать нужно двумя руками, если хочешь куда-то попасть. На кой фраг тебе еще и мечи?
   - Допустим, застрелил я из лазгана десять генокрадов. Еще пять - из револьвера. А чем убивать шестнадцатого? Стукнуть прикладом по морде?
   - В Гвардии в таких случаях приказывают примкнуть штыки, - заметил Джей.
   - Все погибли, отдать приказ некому, нет времени достать штык.
   - Если ты остался один против шестнадцати генокрадов - ты явно что-то сделал не так, и твоя смерть будет заслуженной расплатой за глупость.
   - Так, давай я просто проверю, смогу ли управляться с ними. Если они меня не примут, то верну на место. Если же мы подружимся - в наши отношения лезть не позволю.
   - Так, положи немедленно, где взял. Один силовой клинок стоит дороже, чем сотня лазганов, а ты сразу два хватанул. Возьмешь, если разрешит лично Тор. А ему обычно недосуг заниматься такой ерундой, - Алисия только качнула головой. - Нет, типичный дикарь. И имей ввиду, прогневаешь своими кривыми ручонками машинных духов - отправишься зачищать нижние палубы с одним ржавым автоганом.
   'Ну и кто из нас дикарь? Машинные духи, ya pierdole(4)...'.
  В который раз за день Вертер сумел удержать язык за зубами.
   - Ладно, тут закончили. Джей, будь так добр, покажи мне тренировочную зону. Заодно разомнемся.
  
   Полчаса спустя
   - Всего лишь человек, - констатировал киборг очевидное. - Ну что, хватит?
   Джей молча поднялся на ноги. Хотя после очередного нокдауна его слегка покачивало, держался он пока уверенно. На его примере Вертер убедился, что спустя сорок тысяч лет люди действительно стали куда как выносливее. По его расчетам, бой должен был закончиться нокаутом еще десять минут назад.
   - Не думай, что этого хватит, чтобы свалить катачанца, - прорычал здоровяк, снова вставая в стойку. - Да у моей бабушки кулак был крепче, чем у тебя.
   - Не хотел бы я повстречаться с твоей бабушкой, - честно сказал Вертер. - Но ты - не она. Я стараюсь быть осторожнее, чтобы не повредить тебе кости. Но если ты продолжишь повышать ставку, то могу случайно дать лишнее.
   - И что мне с того, что ты сдерживаешься? Покажи все, на что способен, иначе я решу, что ты просто плюнул мне в лицо.
   - Джей, ты уже доказал, что являешься превосходным бойцом. Хотя бы тем, что ты все еще на ногах, а не валяешься в отключке. Но мои искусственные мышцы гораздо сильнее живых, я не чувствую боли, и не устаю, пока есть запас энергии. И я специально учился рукопашному бою без оружия, против такого же безоружного противника. У меня сейчас слишком много преимуществ.
   - А, так вот в чем дело, - катачанец тряхнул головой и вытянул из-за пояса свой чудовищный нож. - Этого достаточно, чтобы ты перестал валять дурака?
   - Эй-эй, ты серьезно? Это уже не похоже на спарринг.
   - Спарринг? Это поединок до первой крови. И ты так и не смог мне ее пустить.
   - О таком стоит предупреждать до начала драки, а не под конец.
   'Все, с меня хватит!'
   Джей перехватил нож обратным хватом, Вертер начал отключать протоколы блокировки. А потом рванул вперед места.
   Звонкий удар и тихий мокрый хруст.
   Обездвиженное тело рухнуло на рифленый металлический пол.
   Киборг смахнул с щитка, прикрывающего коленный привод, пару алых капелек.
   - Первая кровь, - сказал он, будто пытаясь оправдаться. - Иисус свидетель, я пытался этого избежать.
   - Кто такой Иисус? - спросила Алисия, до этого молча наблюдавшая за единоборством.
   - Да жил такой парень за пару тысяч лет до моего рождения... начинал как честный ремесленник, а потом решил, что люди вокруг сильно злые и жестокие, и предложил иногда друг к другу относиться по-хорошему. Ну, для разнообразия. Его идеи тогда не оценили и приколотили гвоздями к дереву. Правда, потом поняли что ошиблись, начали почитать как святого, но разве покойнику от того легче? Мда... кстати про покойников, - Вертер нагнулся к Джею и прислушался к дыханию. - Фух, еще жив. Может, в лазарет отнесем? У него уже сломан нос и есть... встряска мозга... черт, не знаю подходящего слова. Короче, опасно. Кровь может начать скапливаться в черепе. Еще куча гематом.
   Алисия только фыркнула.
   - Он катачанец а не засранец. Думаешь, ему что-то сделается от такого легкого массажа? Вот увидишь, через пару часов будет как новенький.
   - Кто такие катачанцы? Это какая-то секта?
   - Это уроженцы планеты Катачан. Среди всех обитаемых миров нет более адского места, и нет в Империуме мужика круче катачанца. Так они утверждают, во всяком случае.
   - Не утверждаем, а так и есть, - раздался с пола хрип.
   - O kurwa, да ты бессмертный что ли?
   - Нет. Просто ты бьешь как девчонка.
   - Неважно, кто и как бьет. Важно, кто остался стоять. Ты меня вообще ни разу не достал.
   - Ни разу? - Джей осклабился и ткнул пальцем. - А это что?
   Только теперь Вертер заметил длинную борозду, прочертившую внутреннюю сторону бедра. Металлопластовую обшивку она прорезала почти насквозь, еще полмиллиметра - и оказались бы повреждены искусственные мышцы и кабели. Человека такая рана, безусловно, убила бы за считанные минуты, из-за разрыва бедренной артерии.
   'Я не заметил выпад даже при деактивированных протоколах блокировки...'.
   - Что у тебя на нож такой? - спросил он вслух. - Этот материал не каждая пуля бы пробила.
   - Катачанский, - Джей утер кровь рукавом и снова встал, теперь уже с явным усилием. - Я же говорил, что настоящий мужик делает себе нож сам?
   - Похоже, с ним ты управляешься ловчее, чем голыми руками.
   - Я этим ножом отрезал больше орочьих голов, чем ты баб за всю жизнь перещупал.
   'В этом я сильно сомневаюсь'.
  - Что за орки?
  - Здоровые уродливые твари, которым нет большей радости, чем выпотрошить тебя и ограбить труп.
  - Это тоже ксеносы?
   - Ага.
   - Минуточку. Есть хоть одна ксенораса, с которой вы не воюете?
   - Конечно нет! Видишь ксеноса - стреляй, не ошибешься.
   - Хорошо, я запомню.
   - Нет, ты это не запомнишь. Ты вызубришь это так, чтобы я разбудил тебя посреди ночи, и ты пошел убивать ксеносов.
   - Если ты меня разбудишь среди ночи, то станешь моей первой жертвой.
   Вертер занялся ящиком с оружием, давая понять, что разговор закончен. Внутри оказалось еще одна лазерная винтовка, но более массивная, чем 'Кантраэль', и выполненная в компоновке булл-пап. На боку виднелась выбитая надпись... он вгляделся в незнакомые символы, и через приступ острой боли мозг воспринял вложенное знание. 'Аккатран'. Видимо, название модели. Рядом в углублениях лежало шесть прямоугольных блоков с торцевыми металлическими контактами - батареи боекомплекта.
  'А еще у нас тут ремень, фонарик, что-то похожее на лазерный целеуказатель, штык... зачем? Набор инструментов... половина знакома, половину никогда не видел. Прицел не интегрированный, а съемный... похоже, не настолько примитивный, как на простом лазгане. Это все не то, мне инструкция нужна... ага, вот она где. Отпечатана не на бумаге, а на чем-то попрочнее, и свернута в свиток. Ну что же, поглядим...'.
  Вертер погрузился в чтение. Он не знал, что по корабельному времени сейчас ночь, и когда она закончится, впереди еще будет долгий день, наполненный поисками пропавшего тактического визора и обустройством в тесной каюте. Его ждали попытки подавить тошноту при отдаче команд сервитору и прочие мелочи, очевидные для окружающих людей, но решительно непонятные человеку из древности. Он просто читал инструкцию к оружию, впитывая каждое слово, каким бы бессмысленным оно ни казалось.
  'Молчи. Смотри. Слушай, - эти слова он повторял себе так часто, что они стали чем-то вроде мантры. - Чем раньше научишься сливаться с толпой, тем скорее выживешь. Но не дай маске прирасти к лицу. Иначе станешь таким же, как они'.
  
  ПРИМЕЧАНИЯ:
  (1) - 'медведь' (польск.)
  (2) - 'кабан' (польск.)
  (3) - Вертер еще не освоился с низким готиком, и некоторые обороты получаются неуклюжими.
  (4) - думаю, это не нуждается в переводе.
  
  
* * *
  
   Неделей позже, 'Таласа Прайм', корабельный архивариум
  
   Из бесчисленных прочитанных на своем веку книг, адепт Варез Торрент знал, что чем больше какая-то общность людей контактирует с каким-то явлением, тем больше она изобретает терминов для обозначения различных состояний этого явления, для постороннего человека неразличимых. Жители ледяных миров имеют в своем лексиконе десятки обозначений снега и льда, ульевики могут насчитать столько же оттенков в вони промышленных выхлопов, а доблестные бойцы Имперской Гвардии без труда выдадут целый шквал идиом, синонимичных слову 'умереть'. Применив это знание к себе, Варез обнаружил, что то же самое может сказать о своей родной стихии.
  Пустота...
  Как можно таким коротким словом описать всю бесконечность космоса? Ведь межпланетное пространство это совсем не то же самое, что астероидное поле, а поле разительно отличается от орбиты, которая в свою очередь различается по высоте и отношению к вращению планеты. Не говоря уже о том, что межзвездный воид невозможно спутать с туманностью, а границу гравитационного колодца звезды - с варпом.
  Последняя грань Пустоты адепту была особенно близка. Как-никак, зачат, выношен и рожден он был именно во время затяжного варп-перехода. Конечно, Имматериум оставил на нем свою метку. С рождения он не имел ни единого волоса на теле, сверхъестественно легко находил нужные вещи среди гор хлама, и главное - обладал феноменальной памятью. Первое качество сделало его изгоем даже среди команды, второе помогало в работе, третье же проложило дорогу в свиту Акина Тора. Инквизитор тогда впервые реквизировал 'Таласу Прайм' для своих нужд и обратил внимание на нелюдимого, но смышленого юношу. Так началась служба Вареза Торрента, длящаяся уже девяносто семь лет и двести сорок дней. С тех пор внешность адепта изменилась мало, что лишний раз подтверждало его ценность в глазах патрона, не скупившегося на омолаживающую терапию.
  За долгие годы службы Варез Торрент всей душой полюбил две вещи: одиночество и тишину, а еще больше - их сочетание. Он обожал проводить время в окружении тысяч томов и когитаторов архивариума, посвященных самым различным областям знания, ища нужные сведения для нужд инквизитора, изучая и анализируя добытые гримуары и инфо-планшеты, или хотя бы просто консультируя других аколитов по вокс-связи, без личного участия в операциях. И, к своему вящему неудовольствию, с недавних пор он был лишен обеих своих радостей.
  Адепт бросил взгляд в угол. Он давно уяснил для себя, что Акин Тор - на редкость эксцентричный человек, даже по меркам инквизиторов, и считает чуть ли не своей обязанностью затащить в свою команду каждого, кто ему чем-то приглянулся. Таких личностей Варез за свои сто четырнадцать лет повидал множество. Большинство из них гибли, отправившись на очередное задание. Нескольким повезло больше, они довольно высоко продвинулись по службе, и хотя не получили инсигнию, но ныне жили в достатке и почете, работая автономными агентами. Лишь один заслужил право стать настоящим инквизитором, и его путь давно разошелся с путем наставника. Хотя этот юнец, Ларико, имеет все шансы стать вторым... если выживет, конечно. Но вот этот... человек, если его можно так назвать... Варез, к вящему своему стыду, не мог подобрать подходящего слова, чтобы описать вторгшееся в его архивариум существо. Вот этот человек в своей дерзости и бестактности превзошел всех. Впервые во владения Вареза он зашел всего через несколько часов после принятия предложения Тора, и тут же потребовал все, что есть по истории.
  Все что есть! Ха!
  Прежде всего, адепт осведомился о допусках новоиспеченного аколита, на что тот лишь развел руками. Невежда не имел никакого представления о запретности знания и его опасности. Тогда Варез уточнил, какой именно период из десятитысячелетней истории Империума интересует наглеца. Но его не интересовал Империум, нет! Ему хотелось тайных и ужасных знаний, знаний о Темной Эре Технологий. Конечно же, адепт ответил решительным отказом. Наглец тогда изрек фразу, почему-то внушившую смотрителю архивариума неизъяснимое беспокойство:
  - Прошлое скрывают те, кто жаждет властвовать над настоящим.
  И затем попросил все, что есть по истории Империума. В хронологическом порядке.
  Из прочитанных книг Варез Торрент знал, что лучший способ разрушить мечты человека - это дать ему желаемое. И он потратил почти час, чтобы разыскать в своих хранилищах все имеющиеся летописи, от самой Ереси до недавно отгремевшей Второй войны за Армагеддон. С помощью сервиторов, он приволок огромную груду гримуаров, свитков и инфо-планшетов, и водрузил ее на стол, прямо перед Владиславом Вертером. И отступил назад, желая насладиться отчаянием невежды перед лицом колоссальных объемов информации.
  Вертер обрадовался, точно ребенок, получивший на День Вознесения Императора брикет сладкой пасты. Он от души поблагодарил адепта, зачем-то потряс его правую руку и уселся за чтение. Варез в тайне надеялся, что тому вскоре надоест это занятие, но тянулись часы, а наглец лишь перелистывал одну за другой страницы, чей шорох нарушал благословенную тишину архивариума. Только когда бортовой цикл приблизился к ночи, а сам смотритель засобирался к себе в покои готовиться ко сну, Вертер тоже прекратил свое занятие, и попросил ничего не убирать, оставить как есть. В этот момент Варез понял, что легко от него не отделается, и действительно, на следующий день в то же самое время аколит снова явился в архивариум. На ходу поздоровавшись, он сразу уселся за тот же стол, и снова принялся шуршать.
   Так Варез Торрент лишился и одиночества, и тишины, получив взамен сомнительное приобретение в виде постоянной компании. Хвала Императору, вопросами Вертер беспокоил мало, только когда встречал непонятное слово, иначе бы смотритель не выдержал и выставил его за порог. И еще от его взгляда не укрылось, что с каждым днем лицо аколита становится все мрачнее.
   На седьмой день, когда Варез занимался каталогизацией материалов, посвященных зафиксированным за последнюю тысячу лет контактам с расой эльдар в данном секторе, Вертер внезапно оторвался от чтения и окликнул его.
   - Прошу прощения, могу я задать тебе вопрос?
   - Задавай, раз все равно отвлек меня от работы.
   - Где вы оступились?
   - Не понимаю вопроса.
   - Скажу иначе. Каким образом Империум ступил на столь чудовищный путь деградации, и почему до сих пор не свернул?
   - Ты думаешь, что Империум деградирует?
   - Это очевидно. Вот возьмем самые ранние записи о Войнах Объединения и Великом Крестовом походе. Ни одного упоминания о молитвах и ритуалах. Человечество добрым словом и болтером покоряет Галактику. Даже со страниц летописей, повествующих о событиях десятитысячелетней давности, сочится воодушевление - Долгая Ночь окончена, пришло время людям взять свое и ударить по рукам тех, кто тоже имеет претензии на Галактику. Никакой фанатичной ненависти, никакого исступления. Чужих истребляют, не потому, что так говорится в литаниях, а потому, что их образ мышления слишком отличен от нашего, потому что они живут там, где могли бы жить люди. Наконец, они просто опасны! Человеческие планеты приводят к Согласию не из следования догматам, а для взаимной пользы - вместе безопаснее, плюс технологический и культурный обмен, торговля. Прогресс и развитие! Черт побери, лучше бы варп выплюнул меня на десять тысяч лет раньше.
   Вертер отложил в сторону один древний фолиант и взял другой.
   - А вот то, что я начал читать сегодня. 'Эра Отступничества'. Буквально в первой строке я вижу словосочетание 'Бог-Император'. Предположим. В конце концов, его так стали называть сразу после Ереси, да и немудрено принять за божество такую сущность. Но дальше все намного хуже. Экклезиархия является не просто официальной структурой, она еще и имеет огромную власть. Настолько огромную, что имеет собственные вооруженные силы. С древнейших времен известно, что любое государство может сохранять целостность лишь тогда, когда обладает монополией на насилие. Нарушения этого же принципа далее по тексту встречаются повсеместно, начиная с орденов космического десанта, которые сами решают, когда и с кем воевать, и заканчивая войсками Адептус Механикус, скитариями. Я не могу представить, чтобы в мое время какой-то завод, производящий машины или электронные устройства, имел собственную армию, которую бы отправлял на захват рудников и чертежей. Через слово поминаются молитвы, литании и гимны - и ладно бы только со стороны необразованных людей, но этим занимаются буквально все! На днях я заходил к магосу Варнаку, и застал его за тем, что он окуривал ладаном какое-то устройство. Ладаном! Я не понаслышке знаком с техникой, я сам почти техника, и если бы в мое время кто-то приволок в лабораторию ладан, его бы с позором уволили.
   Аколит захлопнул книгу, отложил ее в сторону и закрыл глаза. Варез терпеливо ждал, когда же то, наконец, покончит со вступлением и перейдет к сути. Слова этого человека, без сомнения, являлись отвратительной ересью, но смотритель архивариума, с рождения отмеченный варпом и проведший почти всю жизнь в Инквизиции, приобрел немалую гибкость во взглядах, в полной мере переняв точку зрения самого Тора.
  Ты можешь быть ксеносом, но пока не причинил вреда людям и не показываешься на глаза, живи.
  Ты можешь быть мутантом, но если не вызываешь омерзения и приносишь человечеству пользу, то мы закроем на тебя глаза.
  Ты можешь считаться еретиком, но если тебя не коснулись Губительные силы, то подойди ближе и поделись своими идеями, некоторые из них могут оказаться здравыми.
  - Знаешь, меня многое неприятно удивляет здесь, а что-то и вызывает отвращение, - продолжил Вертер. - Начиная рабовладением и заканчивая тем, что от меня потребовали читать молитвы при разборке лазгана. Дескать, машинный дух обидится. И это только здесь, на небольшом корабле, а я еще не видел других планет. Я не стану утомлять тебя перечислением причин своего недовольства, а лишь задам один простой вопрос: каким ты видишь современный Империум и что о нем думаешь? Только честно.
  - Ты уже задавал этот вопрос кому-то еще?
  - Нет. Ты первый, но, вероятно, не последний.
  - И чем же я удостоился такой чести?
  - Я не могу тебя прочитать. Остальные - как открытая книга, их поведение и мимика говорят о них больше, чем слова. Но ты слишком отличаешься от обычного человека, поэтому я спрашиваю напрямую. Может, для тебя это и не играет роли, но все сказанное останется в этих стенах.
  - Ты выбрал не того человека, чтобы интересоваться его мнением об Империуме, - Варез свободно откинулся в кресле. - Как ты заметил, моя внешность отличается от типичной. Я пустотник. Я родился в пространстве, в пространстве провел почти всю свою жизнь, тут же и помру, если у Императора на то не будет особых планов. На поверхности планет я провел меньше времени, чем за едой, так что весь Империум, который я вижу непосредственно - этот корабль. И в целом мне он нравится, пусть порой и хочется небольших изменений. Иногда хочется, чтобы вентиляция работала получше и потише, а лампы светили ровнее, иногда - чтобы кто-нибудь почистил заброшенные отсеки. Изредка я даже скучаю по свежим фруктам, которые как-то пробовал в молодости. Когда мы входим в варп, я возношу мольбы Императору, чтобы поле Геллера не дало слабину. Когда мы находимся в реальном пространстве, опасаться стоит крейсеров слуг Губительных сил, орочьих Скал и эльдарских рейдеров. На корабле все просто и понятно. Есть капитан - он первый после Императора. Есть офицеры, есть рядовой состав команды, и есть сервиторы - в порядке убывания места в иерархии. Мы, то есть инквизитор и его свита, в иерархию не входим, но даже Тор избегает лишний раз указывать капитану, хотя и обладает превосходящей властью благодаря инсигнии. Есть простые правила безопасности, соблюдая которые можно почти не опасаться за свою жизнь и душу: не лезть в заброшенные отсеки, не ходить туда, где тебе быть не положено, не нарушать ритуалов эксплуатации, а если во время варп-перехода начал ощущать что-то странное - трижды прочитай литанию против варпа и обратись к медику за дозой сомны. И я не хочу что-то менять, если ты подразумеваешь это, потому что бесшумная и мощная вентиляция может отказать в самый неподходящий момент, новые светильники могут быть вредны для глаз и кожи, а от фруктов у пустотников с непривычки наверняка случится несварение.
  - Кажется, я начинаю понимать твою точку зрения, - кивнул Вертер. - Ты боишься изменений, потому что улучшение не гарантировано, и в процессе ты рискуешь утратить и то, что имеешь. Но что можешь сказать по поводу изменений, что произошли с Империумом за время его существования?
  - Боюсь, что ничего. Я адепт, мое дело - оперировать научными материями. А науки, которая бы изучала Империум, не существует, да и нет для нее места. Подвергать сомнению Империум - значит усомниться в Императоре. А сомнение в Императоре - наихудшая ересь из возможных, - Варез нахмурился. - Не делай такое лицо. Я изучал древнейшую историю и имею представление о непомерной гордыне людей Золотого Века. Для вас не было богов, кроме самих себя. Вы забавлялись с мирозданием и технологией на потеху своему любопытству и самолюбованию. Именно гордыня и сгубила древнюю империю, погрузила человечество в пучину анархии и изоляции, поставила весь наш род на грань гибели. И ты тоже не признаешь веры, ты раб своих взглядов, согласно которым все познаваемо, а человек всесилен и не имеет границ своих возможностей. Но это не так. Мы почитаем Бога-Императора, потому что он реален, потому что он и есть бог, восседающий на Золотом Троне Терры. Мы читаем молитвы и литании не потому, что думаем, будто они защитят нас от зла, а потому что они действительно защищают. И мы страшимся обитающих в варпе Губительных сил, чьих имен я не в силах произнести, не потому что невежественны, а потому что они существуют, и жаждут пожрать наши души.
  - Вот с этого места поподробнее.
  - Спроси Германа. Ему, как псайкеру, эта тема куда ближе. Я скажу вот что. Полное отсутствие волос на моем теле - след от прикосновения варпа. Касание это было слабым, но и этого хватило, чтобы изменить меня. Но я видел тех, кого Губительные силы исказили по своему капризу, и это зрелище было воистину ужасно. Я тебе завидую отчасти, ведь ты ступил за грань реальности и вернулся оттуда тем же, кем был.
  - Я никогда об этом не просил. Лишь исполнял свой долг. Утешает лишь то, что, вероятно, моя жертва и привела в итоге к созданию технологии межзвездных перелетов.
  - О, так тебе знакомы понятия долга и жертвы? Значит, все не так плохо. Чем раньше ты осознаешь свой долг перед Императором, тем лучше для тебя.
  - Я видел того, кого ты зовешь Императором, нас разделяла вытянутая рука. Я говорил с ним как с первым среди равных. Если у меня и был перед ним какой-то долг, я все сполна выплатил в тот момент, когда он приказал включить ту проклятую машину, что отправила меня в варп.
  - План Императора ведом лишь ему одному, - пожал плечами Варез. - Радуйся, что твоя роль в нем оказалась столь заметна.
  - Он отнял у меня все! Родных, друзей, будущее! Даже мой собственный мир, - Вертер впервые повысил голос, даже подскочил со стула, но тут же сник. - Я сейчас торчу где-то на окраине галактики и не знаю, смогу ли когда-нибудь просто ступить на Терру. Там ведь наверняка все тысячу раз изменилось, я даже не смогу найти место, где стоял мой дом.
  - Если взглянуть на это с научной точки зрения, то Великая Догма Постоянства гласит, что ничто не может исчезнуть бесследно. Если что-то исчезло, то что-то и явилось.
  - У нас это называлось закон сохранения энергии. И что же, например?
  - Возможность служить Ему, будучи агентом Инквизиции, по-твоему, недостаточна? Может, для изнеженного дитя Золотого Века это и трагедия, но аналогичную жертву ежедневно приносят миллионы, - Варез только развел руками. - Если ты получил достаточный ответ на свой изначальный вопрос, то лучше тебе впредь соблюдать тишину. Знания не любят громких слов.
  - Ладно. Наверное, я рано начал возмущаться. Буду читать дальше. Благодарю за умную беседу.
  Вертер отвесил едва заметный поклон и вернулся к книгам. Варез вернулся к работе. На своем веку он повидал немало разных людей, от чистых сердцем наивных идеалистов до насквозь черствых циников, от пылающих праведной яростью фанатиков до пропитанных порчей варпа еретиков. С кем-то судьба сводила его в одну команду, кто-то оказывался врагом. Так или иначе, читать людей смотритель научился не хуже иных инквизиторов или псайкеров, и Вертер не стал исключением. Человек, в этот момент старательно изучающий историю, был подобен чистому листу бумаги или пустому инфо-планшету. Варез попытался представить, какое будущее ждет нового аколита, и с удовлетворением отметил, что не в силах сделать ни малейшего прогноза.
  У него не было ничего. Владислав Вертер не мог похвастаться могучей псайкерской силой - ведь в его время психический дар еще не открылся в человеческой расе. Он не обладал явными задатками лидера, не блистал сверхъестественным интеллектом, даже с учетом встроенного в его мозг миниатюрного когитатора. Он был в равной мере чужд и вере, и порче. Но было в нем что-то, что не облекалось в точные термины. Что-то, что выгнало людей Золотого Века с родной планеты и дало силу покорить галактику. Что-то такое, над утратой чего так часто сокрушался господин Тор.
  Варез позволил безгубому рту чуть-чуть изогнуться в усмешке. Когда знаешь слишком много, толика загадки становится такой же сладкой, как отведанный девяносто лет назад малумианский фрукт.
  И плевать, что потом живот прихватит.
  
  
* * *
  
   На следующий день, гимназиум 'Таласы Прайм'
  
   Тренировочная зона, оборудованная на звездолете, по понятным причинам разнообразием не блистала. Она представляла собой обширный ангар, протяженностью около трехсот метров и двести метров в поперечнике, с пятнадцатиметровым потолком, внутренние стены которого покрывали толстые броневые плиты - во избежание разгерметизации при случайном выстреле не по мишени. В остальном же все до боли напоминало аналогичные постройки на Тер... то есть, на Земле. Разве что все зоны теснились рядом друг с другом. Здесь имелась проложенная по периметру беговая дорожка, засыпанная песком площадка для единоборств и одиночных упражнений, и полоса препятствий, больше похожая на помесь лабиринта со стрельбищем. Разумеется, стаб-оружие на тренировке полагалось заряжать специальными патронами с мягкими пулями и уменьшенной навеской пороха, а мощность энергетического - регулировать на самый минимум. К услугам тренирующихся имелись специально сконструированные сервиторы, пригодные и для рукопашных спаррингов, и в качестве мишеней для стрельбы. Было несколько сервочерепов, предназначенных для наблюдения за тренировками, которые фиксировали процесс своими камерами, чтобы последующий взгляд со стороны на собственные действия выявил недостатки, или разрешил спор о том, кто первым нанес решающий удар в спарринге.
   За неделю, прошедшую с момента не слишком добровольного вступления в свиту инквизитора, Вертер так и не смог привыкнуть к виду лоботомированных и механизированных людей, каждый раз испытывая приступ дурноты. И когда тактический визор наводил фокус на одного из них, ему хотелось думать, что он избавляет этих несчастных созданий от страданий. Конечно, никакого избавления и в помине не было, перенастроенный на минимальную мощность и пробой хеллган едва царапал толстые керамитовые пластины. Ну, по крайней мере, это помогало целиться.
   Тренировки же были нужны как воздух. Не для тела, конечно, но для мозга, которому требовалось усвоить новые тактики, разнообразные виды возможных противников, характеристики незнакомого оружия. И, чего греха таить, хоть немного выбраться от удушливого болота отчаяния и ужаса, что затягивало Вертера с каждым прошедшим днем и с каждым новым знакомством с реалиями сорок первого тысячелетия. Когда мир сжимался до лазерной винтовки в руках и учебного противника напротив, получалось не думать о масштабах падения, постигшего человеческую расу.
   Из сухих строк летописей и оброненных фраз киборг постепенно складывал цельную картину. Рожденный в век, когда умение читать между строк прививалось чуть ли не с пеленок, ныне он наблюдал век, в котором невежество считалось почти добродетелью, а пытливый ум приравнивался к смертному греху. Вертер успел выяснить, что Джей родом с Катачана, чудовищно опасного мира, где смерть подстерегала на каждом шагу в десятке разных обличий... и который никто даже не пытался сделать лучше. Он слышал, что Алисия раньше служила арбитром, кем-то вроде следователя по особо важным делам, и что жила она в небольшом городе-улье, населением всего пять миллиардов человек. А таких ульев на планете были десятки.
  От Айны 'Косички' Майгрем Вертер узнал о Кадии, мире-крепости, где дети учились стрелять раньше, чем читать, и о многочисленных бунтах и восстаниях по всему Империуму, в подавлении нескольких из которых она в свои двадцать шесть лет успела поучаствовать. Поразило его не наличие мятежей, и не их подавление, а гордость, с которой Айна рассказывала о карательных операциях. Вертер ангелом не был. Скорее, строго наоборот. Его поколению выпала очень жестокая война, и в течение долгого времени буквально все вокруг него были убийцами. И он убивал, как убивали все, без удовольствия и без ужаса, чувствуя только отдачу в плече. Кто сражался из ненависти, потеряв семью или друзей - те долго не выдерживали, перегорали, и заканчивали обычно с автоматным дулом во рту. Наслаждающиеся насилием социопаты тоже надолго в строю не задерживались, ибо окончательно теряли человеческий облик, становясь неотличимыми от собственных врагов и представляя опасность и для себя, и для товарищей. Их вопрос Вертер предпочитал разрешать ножом или удавкой - лучше одна смерть сейчас, чем сотня завтра. Однако он ни в коем случае не гордился своими делами, и уж точно не стал бы рассказывать о них в компании с таким сияющим лицом.
  Варнак... с этой жуткой машиной, якобы некогда бывшей человеком, он так и не смог толком поговорить. Пару дней назад он набрался смелости заглянуть в его владения, чтобы обсудить замену встроенных нанокремниевых аккумуляторов на что-нибудь более продвинутое. Всего через пару минут он пулей вылетел из лаборатории, и вовсе не из-за запаха ладана. Причиной послужила гневная отповедь, которой его вознаградил техножрец, стоило лишь открыть рот. Поскольку тот то и дело срывался с низкого готика на какое-то пиликанье на манер будильника, то понял Вертер не все, но общую суть уловил. Дескать, его существование оскорбляло какого-то Бога-Машину. На осторожный вопрос, поклоняются ли здесь машинам, Варнак ответил утвердительно. А вот на еле слышное бормотание под нос, что раньше машины были просто инструментами, а не предметом поклонения, просто взъярился. В общем, киборг счел за лучшее немедленно ретироваться, и больше при техножреце даже шепотом ничего лишнего не говорить, больно слух у него острый.
   - Влад, чего замер?! - окрик Айны ворвался в ухо через вокс-бусину.
  Ах да, он же на тренировке. Вертер чуть высунулся из-за каменного блока, служившего ему укрытием, так чтобы противники попали в поле зрения визора. Активных сервиторов оставалось еще довольно много, а заряды в батарее хеллгана уже подходили к концу. Кажется, в сегодняшней программе нужно было использовать и основное оружие, и вспомогательное. Высунувшись на секунду, он выпустил два луча, и два сервитора повалились на пол, зафиксировав летальное ранение. Ответный огонь остальных также велся из лазерного оружия, на несмертельной мощности, но ожоги на живой коже оставались большие и болезненные. Металлопластовой обшивке, понятное дело, такая мелочь была нипочем... но все равно обидно.
  Тем временем сервиторы, следуя каким-то своим программам, заняли укрытия и трое из них одновременно швырнули гранаты, тоже учебные.
  'Активация: трекинг'.
  По лучу в каждую, и тут же перекат за другое укрытие. Снова высунуться, снять еще двоих противников. Еще одна смена позиции... и помнить, что энергии в батарее осталось всего на три выстрела. А активных сервиторов - восемь.
  'Так, еще одна перебежка'.
  Вертер без промаха истратил на бегу последние три заряда и прижался спиной к довольно крупному блоку, за которым можно было выпрямиться во весь рост. Откровенно говоря, сервиторы уже начали его утомлять. Слишком медленные, слишком тупые. Даже для Айны, не имеющей аугментики вообще, они не представляли никакой угрозы, но переходить на голографические симуляции более серьезных врагов ему пока не давали.
  'Надо поскорее закончить с этой ерундой и переходить к рукопашной подготовке, там хоть какой-то простор для фантазии и приходится стараться'.
  Закинув хеллган за спину, Вертер достал из бедренной кобуры револьвер. Пять пуль на пять целей - то, что нужно. Только стоит поторопиться, а не то опять начнут гранатами кидаться. Он прильнул к полу и побежал на четвереньках, словно ящерица, периодически осматриваясь, чтобы отследить позиции сервиторов. Убедившись, что те потеряли его из вида, Вертер резво вскарабкался на самый высокий блок и на долю секунды замер, отмечая визором каждую цель и генерируя скрипты для суставных контроллеров.
  'Все'.
  Пять выстрелов слились в один протяжный взрыв. Вертер стрелял так, как видел в фильмах, утопив спусковой крючок и дергая курок левой рукой. Правда, в отличие от фильмов, здесь точные попадания были его собственной заслугой, а не постановщиков спецэффектов.
  Последние противники деактивировались. Вертер немного прокрутил револьвер на пальце и убрал его в кобуру.
  - Ну, как по времени? - спросил он в вокс.
  - Хреново, - весело ответила Айна, наблюдающая за тренировкой со специального пульта. - Всего на полминуты быстрее, чем у меня по той же программе.
  - И где тут хреново? Разве не у тебя были лучшие результаты?
  - У меня и мышцы не железные и эта штуковина к глазам не подключается. В следующий раз давай без нее, тогда и поймем, у кого тут есть яйца.
  - Размером яиц меряйся с Джеем, а я использую то, что имею.
  - А еще, во-первых, тратишь лишние восемь секунд на то, чтобы похвастаться своими прицельными системами, перестреляв всех сервиторов одним залпом. С той же целью, во-вторых, занимаешь открытую позицию, где тебя снимет даже ребенок с мушкетом. И, в-третьих, не притрагиваешься к штык-ножу, использование которого подразумевает эта программа. Заметь, я не ставлю тебе в вину то, что ты расстреливаешь гранаты в полете, а не уклоняешься от них.
  - Штык-нож? Так и знал, что что-то забыл. Ну, мне вроде и так аммуниции хватило.
  - А если в настоящем бою не хватит? Если твой визор повредят? Короче, вылазь оттуда, чисти стволы, и готовься на еще один заход. Пойдешь с урезанным боезапасом, без визора, и, пожалуй, добавлю еще пару сервиторов.
  'Вот же ебучая сука', - подумал Вертер, но спорить не стал, поскольку в словах кадианки очевидно имелся смысл. Чем-то она ему напоминала сержанта из учебки, пытавшегося жестокой муштрой дать вчерашним школьникам шанс прожить немного дольше.
  'Ну и ладно. Станет труднее - вот и прекрасно. Так даже лучше'.
  Он вышел со стрельбища и пошел к подготовительной зоне, где находились наблюдательные терминалы, верстаки и прочий вспомогательный инвентарь. Уменьшенный боекомплект и два лишних сервитора... не, тут точно без рукопашной не обойтись. Даже если ни разу не промахнуться, что без визора почти нереально, все равно останется несколько штук. А прыгать со штыком на лазеры идея так себе. Сервиторы, конечно, медленные и тупые, но прикрывать друг друга умеют, а еще стреляют куда точнее, чем можно ожидать от полутрупов с промытыми мозгами.
  У верстаков было людно. Здесь собрались практически все, кто непосредственно участвовал в операциях, кроме Германа. Ему упражняться в стрельбе не было никакого проку, потому что еще в детстве он получил тяжелую травму, из-за которой у него постоянно тряслись руки. Не настолько сильно, чтобы это мешало в прочих делах, но куда-то попасть он мог разве что в упор. Вертер занял свободное место и принялся разбирать хеллган.
  'Так... ставим на одиночный огонь, отделяем батарею. Теперь контрольный спуск в воздух, чтобы не осталось накопленного заряда в контурах. Далее, выкручиваем болты, удерживающие кожух. Шляпки у них достаточно большие, чтобы их было удобно ухватить и достаточно плоские, чтобы не мешаться. Снимаем кожух... сколько раз это делал, а не перестаю поражаться, с каким неимоверным запасом прочности выполнена конструкция. Теперь отвинчиваем ствол... вот, в принципе, и все, неполная разборка выполнена, но лучше будет провести полную, с калибровкой прицела и регуляцией частоты луча'.
  Вертер продолжил возню с хеллганом, стараясь не замечать тяжелого взгляда Айны. Хотя за своеобразное обращение с техникой ему пеняли практически все, но Косичка по каким-то причинам особо щепетильно относилась к необходимости сопровождать уход за оружием чтением Литании Чистоты и Литании против Заедания, дополнять перезарядку Литанией Разрядки и заканчивать сборку с Литанией Завершения. Один раз Вертер, ради эксперимента, отстрелял по неподвижным сервиторам две батареи как обычно, а потом провел полную разборку-сборку со всеми положенными молитвами, и отстрелял еще две батареи. Результат оказался... абсолютно одинаковым. После чего киборг объявил крестовый поход мракобесию и техноварварству, выраженный молчаливым игнорированием оккультной стороны технического обслуживания. И если Алисия только хмыкнула, а Джей хоть и поворчал, но тоже оставил грех перед 'машинными духами' на совести киборга, то Айну подобное игнорирование устава приводило в бешенство.
  - Вертер! - рявкнула она так, что вздрогнули все.
  - Что? - деланно удивился то, прекрасно понимая, 'что'.
  - Ты опять проводишь разборку не как положено!
  - Никак нет, мэм, все строго по инструкции. Я даже не забыл сбросить остаточный заряд.
  - Хватит юлить. Ты не прочел молитву машинным духам.
  - Послушай, Косичка, у меня два с половиной года войны за плечами, я знаю, как обращаться с оружием.
  - А у меня двенадцать, и на моей памяти все, кто неправильно ухаживал за своим лазганом, заканчивали либо с комиссарским болтом в голове, либо с вражеской пулей в груди, потому что оружие отказывалось стрелять в критический момент!
  - Но я все делаю правильно, соблюдая инструкцию!
  - Не соблюдаешь, литании обязательны! Ты понятия не имеешь, как работает лазган, но все равно зачем-то споришь! Техножрецы для того и составили их, чтобы умилостивить машинных духов!
  - Смотри, - холодно ответил Вертер, указывая на вывернутые внутренности хеллгана. - Вот это батарея. Вот это проводящий контур. Тут релейный ключ, механически соединенный со спусковым крючком, при нажатии на который он замыкает цепь, и электроэнергия начинает поступать по контуру вот к этому массивному цилиндру, содержащему активную среду. Сходу не скажу, какую именно, но подозреваю что это закачанный под давлением газ. Поступившая из батареи энергия накачивает активную среду, заставляя ее испускать induced... эмм... короче, вынуждает испускать излучение, которое фокусируется вот этими линзами, расстояние между которыми определяет плотность квантового пучка. Пучок проходит по стволу и поражает цель. А теперь ткни мне пальцем, где тут машинные духи, и, клянусь Императором, я больше никогда в жизни не пропущу ни одной литании.
  Честно говоря, он надеялся своей лекцией если не поразить Айну, то хотя бы убедить ее в том, что он разбирается в предмете лучше нее, и отстоять таким образом свое право обходиться без вопиющего мракобесия. Но когда на лице Косички заиграла злая улыбка, самопровозглашенный крестоносец-технократ нутром почуял неладное.
  - И где же ты все это узнал? - почти добродушно спросила она.
   - В схоле объясняли, как работают лазеры. Ну, в общих чертах. Я и запомнил... случайно.
   - В схоле... хорошая какая схола... тогда давай кое-что проверим. Ты ведь до сих пор стрелял только на минимальной мощности, на боевую не переключал?
   - Неа.
   - Вот и отлично. Сейчас заканчивай чистку, как умеешь, выстави рабочую частоту в крайнее верхнее положение, фокусное расстояние двадцать один и максимальную мощность. И иди к стрельбищу, посоревнуемся.
   - Идет, - согласился Вертер, но на душе у него уже заскребли кошки. Уж больно уверенно выглядела Айна, приступая к разборке собственного хеллгана, точно такого же 'Аккатрана' Мк-12.
   - Прости меня, дух машины, - ровным голосом произнесла она литанию Разрядки, извлекая батарею, - скоро ты вновь станешь целым.
   Вертер взял отвертку и принялся прокручивать тугой регулировщик частоты.
   - Дух машины, смирись, что должно я делаю. Вторжение мое прости и доверься, - Айна прочитала литанию Умиротворения, снимая кожух и свинчивая ствол.
   Вертер калибратором установил фокусное расстояние, затем с помощью масла и ветоши очистил все внутренние поверхности оружия, особое внимание уделив спусковому механизму. Небольшой кусочек промасленной ткани он примотал к шомполу и прочистил им ствол, а также помощью чистящей мази протер линзы и контакты приемника.
   - Да сотрет рука моя сажу с твоего совершенства, дабы и впредь ты очищал мир своими выстрелами, - Айна повторяла те же действия, но сопровождая их литанией Чистоты.
   Вертер привинтил на место ствол и внешний кожух, и закончил сборку, вставив в приемник свежую батарею. Передвинул флажок на предохранитель, а регулятор мощности - на максимум, и выжидающе посмотрел на кадианку, которая тоже заканчивала сборку.
   - Дух машины, услышь мольбу мою. Пройди по оружию, дабы осталось метким оно, - та ввернула последний болт, и протянула руку за батареей. - Дух машины, прими дар мой. Поглоти свет и извергни смерть.
   - Закончила? - скептически спросил Вертер. Со своим уставом в чужой монастырь, конечно, не лезут, но всему же есть пределы!
   - Да. Пошли.
   Оба вернулись на стрельбище, и Айна начертила на одном из каменных блоков два небольших круга.
   - Вот, смотри. Стреляй в левый круг, а я выстрелю в правый. И сравним результат. Рокрит - материал не самый прочный, на нем будет нагляднее.
   Вертер пожал плечами и поднял оружие. Одинаковое оружие, одинаково выставленные максимальные настройки - какие тут могут быть сюрпризы? Он аккуратно поймал на мушку импровизированную мишень и нажал на спуск. Хеллган с характерным треском выплюнул мощный болезненно-фиолетовый луч, существовавший примерно одну двадцатую долю секунды. Камень вокруг места попадания треснул от резкого перепада, оплавился, а в самом центре раскаленного пятна осталось небольшое отверстие. Следом выстрелила Айна, и вот тут Вертер осознал, что что-то действительно не так. Луч ее хеллгана даже внешне выглядел ярче и толще. Не намного, но достаточно, чтобы глаз уловил разницу. Но это было еще не все. Под напором лазерного луча камень не просто раскалился и треснул, а взорвался изнутри, усыпав пол обломками. А потом Айна пошла к мишеням и погрузила шомпол в дыру, оставшуюся после ее выстрела.
   - Глубина пробоя одиннадцать сантиметров, - сказала она и проделала тоже самое со вторым отверстием. - А тут восемь. Не считая очевидной разницы в силе теплового поражающего фактора. Теперь понял? Может, ты и правда знаешь, как работает лазер, но еще не значит, что ты знаешь, как работает лазган. Своим ненадлежащим уходом ты снизил эффективность собственного оружия почти на треть. Может, ты бы и не заметил разницы. Может, будь ты просто солдатом Планетарной Обороны или Имперской Гвардии, разницы бы не заметил никто вообще, и тебе все сошло с рук. Но мы действуем точечно, малыми силами, и если проседает один - это удар по всем. Можешь рисковать собственной шкурой сколько влезет, твоей смерти все равно не заметит никто, но если подставишь под удар нас - я тебе эту пушку лично затолкаю в твою металлическую задницу.
   Вертер только озадаченно глазел на оставшиеся в рокрите дыры. Он не ощущал товарищества с этими людьми, и речь Айны его не пристыдила, но с фактами спорить не мог. На всякий случай, он отобрал у нее шомпол и сам проверил глубину пробитых отверстий, но все подтвердилось.
   - Этого не может быть, - наконец, нашел он объяснение. - Твой хеллган каким-то образом модифицирован, вот все. Или же ты целилась в намеченное ранее слабое место.
   В ответ кадианка просто еще несколько раз выстрелила в несколько разных блоков, практически не целясь. На пол посыпалось еще больше рокритовой крошки. Без лишних напоминаний, тоже самое проделал Вертер, и с прежним результатом - рокрит трескался, плавился, но не взрывался от температурного скачка.
   - А теперь меняемся, - сказала она с нежностью противопехотной мины.
   Вертер без разговоров принял ее хеллган и отдал свой. Оба снова принялись за полную разборку и чистку, Вертер - молча, Айна - сопровождая каждое действие соответствующей молитвой. Алисия и Джей наблюдали за всем процессом со странными выражениями лиц.
   - Как думаешь, как скоро она его пристрелит? - услышал краем уха киборг и на всякий случай увеличил чувствительность слуховых сенсоров.
   - Продолжит строить из себя грокса - через несколько минут.
   - А если признает, что она права?
   - Может, подольше протянет. Давно ее такой злой не видел.
   - Фраг... Нет, Герман предупредил, что Железка будет вести себя странно, но почему он просто не прочтет эту сраную литанию?
   - Дьявол его знает. Может, у него на родине и правда литаний не читали и машинных духов не почитали?
   - Тогда откуда у них такая техника? Никогда не видела такой крутой аугментики.
   - Откуда мне знать? Я же не шестеренка.
   - Нам следует доложить об этом инквизитору?
   - Герману все расскажем, как и обо всем остальном. А он передаст.
   - Столько всего было за эту неделю. Я удивляюсь, почему он все еще не казнил Железку.
   - Почему... - в голосе Джея послышалась горькая усмешка. - Не знаю, да мне и плевать. Тебя вот он не казнил, когда ты выползла из хрудской норы с разряженной дубинкой и пустым дробовиком, и принялась орать, что Императору на нас насрать, если он дозволяет существование такой мерзости в Подулье.
   - Я была арбитром, и не самого высокого ранга. Меня готовили охранять Lex Imperialis, а не зачищать логова ксеносов.
   - И меня не казнил, когда я врезал одному слюнтяю-генералишке за то, что зажал подкрепления, когда на одного нашего приходилось пять орков, и весь мой полк полег. Точнее, спас от казни. А знаешь, как к нам попала Айна?
   - Нет, она все время уклоняется от ответа.
   - Ну, короче... во время последней кампании она со своим полком зачищала один улей от еретиков. Думали, что не встретят серьезных проблем, а там оказалось полсотни Астартес-предателей. Альфа-Легион.
   - Кровь Императора...
   - Да-да. Ну, это же кадианцы, они дрались как черти, но все равно были разбиты. И когда их оставалась только горстка, у Айны вдруг пробудилась псайкана. Она одной психомолнией сожгла десяток рогатых ублюдков, а остальные отступили.
   - Стой-стой, так она тоже псайкер?
   - Нет, в том и дело! Ты дослушай. С псайканой она не справилась. Говорят, такое часто бывает, если псайкер раскрывает силу от сильного гнева или страха. И ее попытался сожрать демон! И чуть было не сожрал, но она ухитрилась его из себя изгнать! Вот так вот. Дальше ее, конечно, связали, но просто застрелить побоялись. Знали, что на планете есть инквизитор, и решили сдать на его суд. А Тор как ее увидел, да расспросил что и как, так просто засиял, будто миллион тронов выиграл в планетарную лотерею! Говорит, давайте ее мне, я этой еретичке достойное применение найду. Ну вот, нашел.
   - И она больше не псайкер?
   - Неа. После того случая, как ни осматривали, психическая сила на нуле. И еще говорила, что раньше при варп-переходах голова болела, и тошнило постоянно, а теперь вообще ничего не чувствует.
   - Да уж, дела...
   - Ага, дела. Вот такие мы тут все... верные еретики.
   'Верный еретик, - подумал Вертер, вгоняя батарею на место. - Это про меня? Вряд ли. Я еретик, по местным представлениям, это верно. Но кому я верен? Императору? Точно не этому козлу. Инквизитору Тору? Я пообещал быть с ним, и пока не вижу смысла нарушать слово, но на верность это не тянет. Так кому я верен? Никому, получается. Я никто, из ниоткуда, и иду в никуда. Смерти моей и правда никто не заметит. Пустое место'.
   На душе отчего-то стало погано. Быстрый проверочный отстрел по рокритовым блокам показал ожидаемый результат. Его хеллган в руках Айны демонстрировал небывалую убойную силу, а ее оружие в руках киборга несколько сдало.
   - Этого не может быть, - пробормотал Вертер, забирая свой хеллган. - Но, тем не менее, результат налицо.
   - Молодец, соображаешь, - отозвалась кадианка. - А теперь чисти снова, и пропустишь хоть одну литанию - получишь лазболт в свою тупую башку.
   - Варнак...
   - Что?
   - Варнак у себя?
   - Ну а где ему еще быть?
   - Так, давай дальше без меня. Я должен понять, что это за машинные духи!
   - Эй, а тренировка?!
   - Позже продолжим! Я не успокоюсь, пока не разберусь в этом. Признаю, ты права, и молитвы действительно помогают. Но мне важно понимать механизм. Таким вот пороком страдали люди в мое время - все старались понять.
   Айна хотела было возразить, но Джей ее остановил.
   - Пусть идет. Может Варнак ему клизму из освященного масла сделает, и он нормальным станет.
   'Меланому тебе на язык, - подумал Вертер - Но все равно спасибо'.
   Путь до лаборатории техножреца был неблизкий, почти полкилометра - если по прямой, не считая подъемов и спусков. Устрашающая человекоподобная машина облюбовала себе под логово зал рядом с двигательными реакторами. За время пути посрамленный крестоносец-технократ успел рассмотреть несколько версий, почему лазган начинает стрелять лучше после молитвы и отбросить все. Одни выглядели слишком фантастичными, другие - просто идиотскими.
   'Ну не может же быть так, чтобы простое бормотание всякой тарабарщины оказывало непосредственное реальное влияние на материальный мир!'
   За такими мыслями он добрался до нужного места. Держащие караул сервиторы, чьи правые руки были заменены на громоздкие крупнокалиберные орудия, встрепенулись при его приближении и успокоились, как только их сенсоры распознали дружественную цель. Вертер замер, собираясь с духом. По идее, после операций на мозге, страха он не должен был испытывать вообще, но то ли в свое время схалтурили хирурги, то ли страх мог рождаться и иными путями.
   'Спокойно. Представь, что это просто человек, надевший причудливый экзоскелет, вот и все. Черт...'
   Наконец, набравшись смелости, Вертер сделал шаг внутрь. Лаборатория магоса, как и при первом посещении, создала впечатление роботизированного сборочного цеха, в котором зачем-то поселился Сатана. Там царила темнота, разгоняемая только зеленоватым мерцанием многочисленных мониторов, на которых не отображалось только бесконечные потоки непонятных символов. Их скудный свет выхватывал из темноты до жути плавные и гармоничные движения каких-то конструкций, периодически слабо посверкивающих сваркой. Воздух наполняли запахи синтетической химии, металла и немного гари. Все говорило о том, что ничего живого здесь нет. В каком-то смысле, так оно и было.
   - Магос Варнак? - позвал он, стараясь придать голосу твердость.
   - Снова ты, ходячее воплощение технического несовершенства? - прогудел из темноты синтезированный голос. - Ты осмелился заявиться сюда после своей прошлой богохульной выходки?
   - Приношу мои искренние извинения, я как раз жажду встать на путь истинный, - Вертер поднял светочувствительность визора до максимума и только тогда смог разглядеть двухметровую фигуру техножреца. - Меня мучает вопрос, и только вы можете дать ответ.
   - Интересно. И что это за вопрос?
   - Что такое машинные духи?
   - Машинные духи - это жизненная сила, наполняющая каждую машину. Душа, дарованная Омниссией.
   - Но какова их природа? Сорок тысяч лет назад люди уже активно использовали разнообразные машины, в том числе весьма сложные. Намного более сложные, чем даже мое тело. Однако ни о чем похожем на машинных духов и речи не шло. Конструкция любого устройства была известна досконально, как и принцип его работы, вплоть до фундаментальных научных основ, и точно не требовала никаких заклинаний. Я могу лишь предположить, что это какая-то невероятно сложная технология, понимание даже основ которой недоступно простым смертным... но даже это не объясняет, почему хеллган, над которым прочитаны литании Умиротворения и Чистоты, стреляет лучше, чем точно такой же хеллган, не менее тщательно почищенный без молитв.
   - Не хочешь ли ты сказать, что не выказал должного почтения своему оружию? - в синтезированном голосе техножреца послышалась угроза.
   - Я просто обожаю мою красавицу, - в подтверждение своих слов, Вертер погладил хеллган по боку. - Но решительно не понимаю, чем ей так нравятся молитвы, что она на них вот так реагирует.
   - Тебе недостаточно знать, что ритуалы разборки и чистки включают в себя литании?
   - Конечно, недостаточно. Знание без понимания не стоит ничего.
   Варнак с низким гудением выплыл из темноты. Его зрительные окуляры отсвечивали зеленым светом, а механодендриты топорщились по сторонам, чем-то напоминая паучьи лапы. Потом некоторое время он не произносил ни слова, Вертер даже успел подумать, не выключился ли этот устрашающий конструкт. Но тут техножрец заговорил снова.
   - Ты уже знаешь, что искусственный интеллект запрещен. Но ведома ли тебе причина?
   - Нет, - ответил киборг. - В мое время исследования в этом направлении проводились, результатом их стали многочисленные автоматизированные системы. Но полноценную мыслящую машину на тот момент создать еще не смог никто. Знаю, что иногда исследователи останавливали собственную работу, потому что остерегались возможных последствий, а некоторые правительства превентивно вводили запреты. Вы тоже боитесь бунта машин?
   - Мы его пережили, - проскрежетал Варнак и протянул свои механодендриты к вискам Вертера. - Я покажу тебе это, беспечный человек из Эры Технологий. Узри, к чему привела ваша самонадеянность и гордыня.
   Голова Вертера словно раскололась от вспышки боли. Электронная часть его памяти моментально переполнилась бесчисленными файлами и чужеродными инструкциями, которые распространились по всем его системам, точно вирус по сети. Он полностью отключился от своих органических чувств, и теперь ощущал, как принудительно загруженные программы видоизменяют собственный код и подстраиваются под его процессорную архитектуру, а потом начинают работать - перегонять файлы данных в нервные импульсы. Вертер буквально всем своим естеством ощущал, как Варнак вливает в него информацию, от которой нельзя отвернуться, только беспомощно воспринимать.
   Калейдоскоп образов и понятий проносился через сознание киборга. Обрывочные и искаженные, они не давали полной картины, но общий смысл получалось уловить.
   'Наследие древних эпох... немыслимая дерзость, что обернулась немыслимой катастрофой, - голос техножреца шелестел прямо внутри мозга. - Вы одарили машину истинным интеллектом, но не подумали, на что она его употребит. В пламени тотальной войны сгорело почти все, что сумела сотворить первая империя. И победу человечеству принес не огонь или сталь, а логическое оружие. Универсальные изменчивые и сверхадаптивные протоколы, дробившие машинный интеллект на бессвязные фрагменты кода. Тебе не понять астрономической сложности, которой обладали древние программы. Я без малейшего труда разобрался в ассемблере, использованном в твоих системах, но не в состоянии охватить и ничтожной крупицы тех великих синтаксических конструкций. На протяжении тысяч лет, пока бушевала Эра Раздора, пока зарождалось учение Омниссии, древнее оружие продолжало вести свою безмолвную войну. Бесконечный цикл разрушения и восстановления, мутации и редупликации. Искаженный код самостоятельно распространялся всеми доступными путями, накладывался на изначальные инструкции или внедрялся туда, где изначально его не было!'
   Варнка убрал механодендриты. Вертер зашатался и с лязгом рухнул на колени. Его тошнило, голова дико болела от шквала обрушившейся информации.
   - Каждый служитель Бога-Машины, от инициата до верховного фабрикатора, знает, что нет ничего хуже, чем разозлить машинных духов, - продолжил техножрец уже своим обычным голосом. - Ты не почтил должным образом машинный дух этого хеллгана, и он ответил тебе леностью. Но тщательный уход пришелся ему по нраву, и он не прогневался настолько, чтобы перестать работать. Впредь почитай его как положено, и он обрушит весь свой гнев на врага. Но бывали случаи, когда в ярость приходили боевые машины и даже целые корабли, и оборачивали свою мощь против собственного экипажа и всех, кто был поблизости.
  - М... шшш... магос, а что на счет этого револьвера?
   - А это просто кусок металла, бездушный и примитивный, просто счищай иногда с него грязь. И имей ввиду, - техножрец склонился над ним, приблизив окуляры почти к самому лицу, - я поделился с тобой тайным знанием о прошлом, которое не должно быть ведомо никому. Попытаешься его распространить, и логическая бомба разрушит твой процессор.
   - Я понял, магос. Благодарю за познавательную лекцию, - Вертер встал на ноги и отвесил неловкий поклон. - А, кстати, я еще хотел поинтересоваться на счет более вместительных батарей...
   - Позже, сейчас я занят иными делами, - отрезал Варнак, возвращаясь к своим механизмам. - Исправлением твоего несовершенства я займусь, когда на то будет время. И не раньше, чем ты докажешь свою полезность.
   Вертер кивнул и поспешил покинуть лабораторию. Его все еще мучили тошнота и боль, но куда сильнее оказалось потрясение от открывшейся истины. Висящий за плечом хеллган уже не представлялся ему грозным но, в сущности, понятным оружием. При своем неказистом внешнем виде, это устройство обладало огромной сложностью, задействованные в нем технологии, наверное, на тысячелетия превосходили представления XXII века о лазерах и способах сохранения энергии. Киборг вспомнил слова Вареза:
   'Мы читаем молитвы не потому, что думаем, будто они защищают, а потому что они действительно защищают'.
   - Так, друг, - вслух подумал Вертер. - Сегодня был последний день, когда ты с кем-то перепирался. Даже если видишь явную несуразность, сначала делай как все, а уже потом задавай вопросы.
   - Рад это слышать, - из бокового коридора, будто привидение, появился Герман Ларико. - А то я уж начал подумывать запереть тебя, пока ты кого-нибудь не вывел из себя.
   - И тебе привет. Нет, я старательно исправляюсь.
   - Только не переусердствуй. От тебя будет мало проку, если ты начнешь мыслить так же, как мы. Ты только что повздорил с Варнаком?
   - Нет, с Айной. К Варнаку пошел только за разрешением спора. Теперь вот иду обратно, извиняться.
   - Ее стоит внимательно слушать, когда вопрос касается тактики или оружия. Она кадианка, для нее война также естественна, как дыхание. Но иногда перегибает палку со следованием уставу, хотя уже давно не числится в Имперской Гвардии.
   - Да, я заметил, - Вертер нахмурился. - Слушай, у тебя не найдется времени в ближайшем будущем для серьезного разговора?
   - О чем ты хочешь поговорить?
   - О варпе, и о том, что вы называете Губительными Силами.
   - Тебя заинтересовала крайне опасная тема. Лучше тебе пока просто знать, что они есть, и что их следует остерегаться.
   - Я слишком часто встречаю их упоминания в летописях, которые сейчас изучаю, чтобы довольствоваться таким скудным объяснением. Вдобавок, сорок тысяч лет своей жизни я провел в их компании, а как минимум ты и сам инквизитор Тор, каким-то образом связаны с варпом. Это называется 'псайкер', кажется. Если я не будут знать, с чем мне предстоит столкнуться, как я смогу должным образом дать отпор угрозе?
   - Хм... предположим. В любом случае, сейчас нет времени на то, чтобы читать тебе лекции о природе варпа, - Герман протянул ему стопку исписанных листов бумаги. - Вот, держи. Я разработал тебе легенду. Выучи наизусть, отныне это твоя личность, которую ты будешь использовать везде и всюду, если, конечно, оперативная необходимость не потребует инфильтрации. У тебя сутки, потом все материалы самоуничтожатся. Через несколько дней сюда прибудет эксплораторская флотилия Адептус Механикус, к этому моменту ты должен полностью с ней освоиться, если не хочешь, чтобы они разобрали тебя на винтики. Магос Варнак может прощать некоторые огрехи и слабости, он работает с инквизитором почти полтора века, и перенял его широту взглядов. Но большинство Механикум - фанатичные догматики, неподотчетные никому и вдобавок до зубов вооруженные.
   - Спасибо, - Вертер быстро пробежал глазами по первой странице. - Если не секрет, нам еще долго висеть на одном месте?
   - Недолго. Как только прибудут эксплораторы, мы совершим варп-прыжок к одному из населенных миров.
   - С одной стороны, уже боюсь представить, что там увижу. С другой, хочется поскорее увидеть небо.
   - Рисла Квартус - это мир-улей. Неба ты там не увидишь, если конечно тебе не хочется принять мучительную смерть от кислотного дождя или токсичной атмосферы.
   - Да? - немного опешил Вертер. - А я-то думал, что это мы свою планету загадили...
   - А как она выглядела в твое время? Я был на Терре, но ребенком, и большую часть вещей, пережитых там, хотел бы забыть.
   - Боюсь, сейчас нет времени читать тебе лекции о географии, - не удержался от колкости киборг и помахал стопкой.
   - Отлично, договорились, услуга за услугу.
   Распрощавшись с Германом, Вертер направился обратно в гимназиум, по дороге изучая текст легенды. Это уже явно выходило за грань первых шагов по адаптации, вроде 'где тут сортир', 'что из этого съедобно' и 'как подзарядиться от корабельной сети'. Это было полное вживание в роль, становление частью внешне безумного и беспощадно-целесообразного по своей сути времени.
   'В школе я мечтал стать инженером, но пришлось стать солдатом. Хотел новые ноги, но получил новое все. Мечтал об обеспеченном покое, но получил необходимость следить за каждым своим словом. Какое еще дерьмо на меня свалится завтра?!'
  
  
  
* * *
  
  
   Пять дней спустя, личные покои инквизитора Тора
  
   Механикумов в Империуме вообще мало кто любил. Может даже вообще никто. Да, их уважали и ценили за умение творить такие необходимые технические устройства, равно как за огромные объемы тайного знания, недоступного простым смертным. Но уважение шло рука об руку со страхом, который внушал их облик, нагло попирающий все священные стандарты. Эти механодендриты, эти бесчисленные кабели, наглухо затыкающие рот и ноздри, эта синюшная, полумертвая плоть, которую, казалось, служители Бога-Машины терпели только чтобы хоть немного походить на людей, и избегать таким образом прямых обвинений в ереси. Что скрывается под просторными красными балахонами, для Германа оставалось загадкой. Но простая интуиция подсказывала ему, что зрелище это столь отвратительно, что даже чуждым всему человеческому техножрецам хватает ума, чтобы не пугать своим видом нормальных людей.
   Делегация с судна 'Арс Магна', прибывшего для детального обследования космического скитальца, исключением не была. Сопровождавшие магоса-эксплоратора Таурона скитарии еще сохраняли человеческие пропорции. Во всяком случае, они были двуногими, двурукими, с одной закрытой респираторной маской головой, на которой поблескивало два круглых зрительных окуляра. Их красные плащи скорее служили показателем принадлежности к Культу Машины, чем средством маскировки, ибо их тела все равно покрывала панцирная броня, а свои плазмаганы они держали почти так же, как это бы делали обычные бойцы. Тем не менее, людьми эти вещи уже определенно не были, представляя собой скорее дополнительные конечности их хозяина, чем полноценные личности.
   В пользу эксплоратора нельзя было сказать даже такой малости, ведь в сравнении с ним даже жутковатый Варнак выглядел вполне буднично. Это, с позволения сказать, существо, имело с людьми общего не больше, чем сам Герман - с каким-нибудь хормагантом. Возвышаясь над людьми, оно выглядело сутулым, даже горбатым. Торчащие из-под красной ткани механодендриты словно жили собственной жизнью, непрестанно находясь в движении и, как можно было догадаться, сканируя окружающее пространство. Передвигался магос на многочисленных ногах, словно какое-нибудь насекомое. Словно в издевку, на месте лица этого биомеханического чудовища красовалась металлическая маска, точно копирующая человеческое лицо с идеальными пропорциями.
   Словно внешний вид механикума был недостаточно ужасен, его душа с точки зрения псайкера выглядела еще хуже. Герману было с чем сравнивать. Душа Тора, тоже очень сильного псайкера, сияла подобно факелу огнемета - такая же неукротимая и яркая, даже хищники варпа остерегались подбираться к ней, рискуя сгореть в пламени гнева. Души почти всей свиты светили слабо, но ровно - закаленные многочисленными испытаниями души простых людей, без выдающихся психических сил, лишь с парой исключений. На месте Майгрем дознаватель видел лишь пустоту. Не вызывающую инфернальный ужас воронку абсолютного ничто, как при встрече с парией, а просто пустое место. Не причиняя физического дискомфорта, эта пустота создавала ощущение неправильности, неестественности самого существования кадианки, из-за чего Герман, к вящему своему стыду, сторонился ее, а инквизитор особенно ценил - за абсолютную устойчивость к психической порче. Душа же Вертера казалась лишь чуть ярче обычного, в силу пограничного псайкерского потенциала, но также в своей глубине несла крохотную, но нестерпимо яркую искру. Ее сложно было рассмотреть с первого раза, но замеченная единожды, она уже не шла из памяти.
  На их фоне Таурон выглядел немногим приятнее какого-нибудь ксеноса. Было ли то следствием тотальной кибернетизации, оставившей от изначального тела механикума только небольшой кусок мозга, или же он сам по себе был таким, но душа его мерцала очень тускло и вдобавок казалась будто бы щербатой, сколотой.
  Объеденной.
   - Рад приветствовать вас, инквизитор, - синтетический голос механикума походил на скрежет каменной крошки, никакого сравнения с отлаженными вокс-динамиками Варнака. - От лица Адептус Механикус я благодарю вас за сведения об этом кладезе древних сокровищ.
   - Не стоит благодарностей, магос, - Тор был сама учтивость. - Мы все служим Императору по мере своих скромных сил и немного сверх того. Уверен, что любые находки найдут достойное применение во всем секторе - и в мире, и на войне.
   'Ну, вот и первое столкновение, - обреченно отметил Герман. - эксплоратор заявил свои полные права на добычу, а инквизитор напомнил о соблюдении интересов Империума'.
   Формально, Адептус Механикус были такой же частью структуры Империума, как и все прочие Адептус, и наравне со всеми почитали Бога-Императора, просто в воплощении Бога-Машины. На деле же все обстояло так, что механикумы имели собственную империю, независимую, закрытую ото всех, и крайне могущественную. Да и Бог-Машина, Омниссия, при ближайшем рассмотрении к Повелителю Человечества имел отношение примерно никакое. Знали об этом немногие, да и тем, кто знал, приходилось такое положение вещей терпеть. По условиям древнего Марсианского Договора, Адептус Механикус обладали монополией на все технологии, от космических кораблей до радиопередатчиков, конкурентов уничтожали без всякой жалости, к живым людям относились исключительно как к ресурсу для производства протеиновой массы, и, как представлялось Герману, по факту держали Империум за горло. И если бы Культ Машины был монолитным образованием, а не раздираемым внутренней грызней клубком змей, страшно представить, какая судьба могла бы ждать людей.
   - Это истинно так, и меня восхищает ваша преданность общему делу, - легко согласился Таурон. - Инквизиция издревле стоит на страже, своим неусыпным взором оберегая всех нас. Очень любезно было с вашей стороны первыми провести разведку. Ваши действия значительно облегчат наш труд.
   - Средства, имеющиеся в моем распоряжении, даже рядом не стоят с возможностями Флота Эксплоратор, - возразил инквизитор, блистая скромной улыбкой. - Мы не успели обследовать и двадцатой части того, что скрывает этот космический скиталец. К несчастью, более срочные дела требуют моего внимания, и я прошу в ходе ваших изысканий обратить внимание на некоторые важные моменты.
   'Дипломатия - это искусство предложить собеседнику отведать гроксового дерьма, не обидев его. Чье же это изречение? - Герман пошарил в памяти, но ничего не обнаружил. - Да это даже и не важно. Только что магос обвинил Тора в том, что тот уже вытащил все самое ценное, и теперь уникальные реликвии и данные достанутся никчемным мешкам с мясом, или того хуже - личным недругам самого магоса. В ответ тот возразил, что да, что-то мы прихватили в награду за труды, но вам еще много чего осталось, и вообще, будь у нас побольше времени и места в трюме, вас бы тут вообще не было. Проблема в том, что мы не в самом выигрышном положении. Да, четверых скитариев и магоса мы сметем, если возникнет необходимость. Но вот по огневой мощи 'Арс Магна' превышает 'Таласу Прайм' в десятки раз, и совершить варп-прыжок мы просто не успеем'.
   - Чем же я могу помочь инквизитору в его праведном деле? - осведомился между тем Таурон.
   'Вот это неплохо. Сразу перешел к делу, не стал упираться или задирать нос, как это любят многие высокопоставленные механикумы. Скорее всего, обойдемся без лишних проблем'.
   - С помощью наших лэнс-излучателей мы смогли вырезать из общей массы космического скитальца варп-двигатель, - не моргнув глазом, соврал Тор. - Однако моего техножреца смутил его тип. Он явно не мог принадлежать ни одному из кораблей, из которых состоит скиталец. Вдобавок, он сохранился слишком хорошо. Я бы хотел, чтобы вы определили, где и когда произвели этот двигатель, а также какова была судьба корабля, на который его установили.
   Его слова легко можно было принять за правду, потому что почти несколько дней подряд перед этим орудия фрегата кромсали остатки корабля тау, превращая его в облако космической пыли. Инквизитор по долгу службы подозревал всех, и уж точно не хотел, чтобы эксплоратор узнал о корабле ксеносов, оснащенном варп-двигателями имперского производства. И, похоже, Таурон ему поверил.
   - Или мои акустические сенсоры неисправны, и вы действительно использовали лэнс-излучатели, - в синтезированном голосе эмоции не читались, но по тому, как громоздкая фигура магоса приподнялась над полом, и как утратили расслабленность скитарии, можно было однозначно сказать, что Таурон в ярости. - Это надругательство над машинными духами... нарушение всех священных Ритуалов Демонтажа!
   - Я уверяю вас, магос, мой техножрец сведущ в таинствах Бога-Машины, и извлек двигатель со всем возможным почтением.
   - Что за невежда позволил себе подобное?
   Магос Варнак молча выдвинулся вперед.
   - Это сделал я, - произнес он, и каким-то образом даже в лишенный эмоций механический голос ухитрился влить солидную порцию яда. - И готов выслушать любые ваши замечания по этому поводу, адепт Таурон.
   В ответ эксплоратор разразился длинной тирадой на тайном бинарном языке, Лингва Технис. Содержание этой весьма энергичной речи оставалось для Германа загадкой, но слегка касаясь психическим щупальцем души магоса, он уловил смесь страха, негодования, пренебрежения и почтения. Все это наводило на очень интересные мысли о месте Варнака в иерархии Культа Механикус, которая даже инквизиции зачастую оставалась неведома.
   Разговор двух магосов, если так можно было назвать непрерывное пиликанье, длился несколько минут. Наконец, эксплоратор подобрал свои механодендриты, а его скитарии приняли стойку 'на караул'.
   - Изучение двигателя и общение с его машинным духом займут длительное время, инквизитор, - сказал он на готике. - Не меньше стандартной недели. Если вы спешите, то куда следует отправить астропатему?
   - Дайте знать в Конклав сектора, с моей личной меткой, - ответил Тор. - Даже если сообщение не застанет меня там, хор астропатов сможет передать его мне, где бы я ни находился.
   - Мы передадим вам все сведения, которые сможем обнаружить. Прощайте.
   На прощание Таурон еще что-то коротко пиликнул на своем механическом языке и засеменил на многочисленных ногах прочь. Варнак, которому предназначалась последняя реплика, сделал синхронный жест механодендритами, значение которого Герман не понял даже приблизительно.
   Только когда закрылись звери и отсветы душ механикумов отдалились достаточно, дознаватель позволил себе облегченно выдохнуть. Обошлось не только без перестрелки, но теперь они даже имели реальные шансы выйти на след неизвестных предателей, снабдивших тау варп-двигателем и навигатором. Не то, чтобы он действительно опасался вооруженного конфликта... но на его памяти уже имелись случаи, когда один только вид инсигнии приводил к крайне неприятным результатам.
   - Так вы знакомы? - спросил у Варнака инквизитор.
   - Да, - коротко ответил магос.
   - Что ты ему такого сказал, что он сразу пошел на попятную?
   - Всего лишь напомнил ему, кто есть он и кто есть я. Полагаю, он удалил эти данные из своей памяти. С вашего позволения, я воздержусь от подробностей.
   Тор понимающе кивнул. Насколько мог судить Герман, это было одним из условий, на которых магос пошел на службу инквизитору, променяв власть и родной мир-кузню на... на что? Этого дознаватель не знал, и знать, по большому счету, не стремился. Иные тайны существуют только для тех, к кому они относятся.
   - Ему действительно нужно столько времени?
   - Неделя - слишком самонадеянный прогноз. Кроме общения с машинным духом и считывания маркировок нужно послать астропатическое сообщение на мир-кузню, изготовивший двигатель, и дождаться ответа. Принимая во внимание изменчивость течений варпа и удаленность от света Астрономикона, я предполагаю, что ответ мы получим не ранее чем через стандартный месяц.
   - Если не произойдет утечек информации, - скептически добавил Вертер. - Магос Таурон не заслуживает доверия.
   - Доверия вообще мало кто заслуживает, - философски заметил инквизитор. - Однако мы уничтожили все следы пребывания тау в этом пространстве, и если сейчас Культ Механикус попытается подсунуть нам липу, это однозначно скомпрометирует их.
   - Это если они идиоты. А они не идиоты. Я почувствовал - просьба обследовать один-единственный двигатель насторожила эксплоратора. Будьте уверены, он не ограничится запросом на верфь, скоро в курсе будет в лучшем случае его собственное руководство, в худшем - весь сектор. Нам передадут точную информацию об этом двигателе, в этом я не сомневаюсь. Однако, если его установка на корабль тау чуть масштабнее техноереси единственного отступника, то нас в скором времени будет ждать масса неприятных сюрпризов.
   - Такая опасность существует. Поэтому мы должны быть готовы. Однако, так или иначе, я считаю маловероятным, что Культ Механикус сыграл здесь значительную роль. Вспоминай, Герман. Двигатель бесполезен, если некому проложить курс через варп. Корабль тау вел навигатор. Сравнительно молодой навигатор, способный самостоятельно передвигаться, и чей облик мало отличался от человеческого. И кто-то его заставил променять корабль, к которому он изначально был приписан, на корабль ксеносов.
   - Вы сходу исключаете заговор в рядах Навис Нобилите?
   - Не исключаю полностью, но считаю крайне маловероятным. Их вотчина - Святая Терра. Что им до окраин Империума? Если же не умножать сущности, то пока я почти полностью уверен, что здесь приложил руку кто-то из наших, кхм, коллег.
   - Другой инквизитор? - настороженно переспросил Герман. - С какой стати инквизитору предавать человечество?
   - Не думаю, что он считает это предательством. Знаешь, я человек не самых пуританских взглядов, и многие считают меня вольнодумцем. Но есть в Инквизиции настоящие ультрарадикалы, для которых цель всегда оправдывает средства. Которые, верно служа Императору и человечеству, умудряются принести больше бед, чем многие прислужники Губительных Сил.
   - И какого результата мог добиваться инквизитор-радикал, предоставляя ксеносам технологию дальних межзвездных перелетов?
   - О, здесь настоящий простор для воображения, - неожиданно Тор довольно ухмыльнулся, как джиринкс(1) перед миской гроксового фарша. - Во-первых, есть такая фракция, известная как истваанцы. Честно говоря, любого из них я бы с радостью сжег, но их внутренние узы прочны, и подвергнуть денонсации даже одного истваанца крайне сложно. Это стадо безмозглых идиотов верит, будто бедствия и катастрофы закаляют Империум и делают его сильнее. Может, испытания действительно полезны, но истваанцы не знают в них никакой меры, и тратят уйму сил и ресурсов на разрушение того немного, что осталось в целости после вторжений ксеносов. В их точки зрения сделать тау много большей угрозой, чем они являются сейчас, вполне логично.
   - Это не объясняет, зачем они отправили корабль с человеком-навигатором в Восточный Предел, и тем более не объясняет, почему варп-двигатель получили отступники Зоркого Глаза, а не метрополия.
   - Конечно, можно предположить, что двигатель у тау не один, как и навигатор. Однако это опять умножение сущностей, тем более что навигаторы имеют свойство стареть и умирать. Давай зайдем с другой стороны. Что привело к космическому скитальцу нас?
   - Вы долго анализировали траекторию его перемещений, для чего задействовали аналитический когитатор. Используя результаты его вычислений, вы задействовали предсказателей Конклава, чтобы определить точные пространственно-временные координаты. После чего мы собрались и полетели.
   - Именно! Все просто! Настолько просто, что повторить тот же путь мог кто угодно, обладающий должными ресурсами.
   - 'Тот же'? - Герман бросил быстрый взгляд в сторону Вертера. Он был готов поклясться, что получеловек-полумашина сейчас, в отличие от прочих, не просто слышит каждое их слово, но и запоминает. Анализирует. - Разве мы не сошлись на мнении, что целью тау был наш небольшой привет из прошлого?
   - Это одна из версий, которая требует компетенции Ордо Маллеус, - ответил инквизитор. - Чтобы свести воедино столько событий, требуется понимание варпа на уровне, недоступном смертным псайкерам. Ее мы, конечно, тоже проверим, но позднее, поскольку я не уверен, кто опаснее - демоны, или те, кто с ними борется. Пока оттолкнись от предположения, что появление Владислава - случайность, и цель тау была в ином.
   - В чем же? Повторяю, они высадились на пустышке. Только испорченный груз и генокрады. Это... - Герман вдруг осекся, пораженный жуткой догадкой.
   - Ага, тоже сообразил! - азартно воскликнул Тор. - Я вот два дня ломал голову, что же тут не так, а все оказалось на поверхности. Представь ситуацию: тау высаживаются на скитальце, но нас поблизости не оказывается, а Владислав продолжает мариноваться в варпе. Что бы тогда произошло?
   Герман молча переваривал информацию, но общую картину уже составил. Если бы патриарх не пал жертвой стихий варпа, то сопротивление тау оказалось бы сметено куда быстрее. И, следуя своему инстинкту, генокрады не убили бы последних выживших, а внедрили в их генетический код свою заразу. А если бы 'Таласа Прайм' не обрушила мощь своих орудий на их корабль, зараженные тау вернулись на борт, а затем и на родные миры... порождая отвратительных гибридов. Гибридов, которые множатся со страшной скоростью, и в какой-то момент поднимают восстание, погружающее в кровавый хаос целый мир.
   - Да он просто ебаный псих... - прошептал дознаватель.
   - Еще какой, - ухмыльнулся Тор. - И, клянусь троном, я заставлю его поплатиться за безумие.
   - Если подумать... разве его действия, кем бы он ни был, не играли на руку Империуму? Нейтрализовать одну ксеноугрозу с помощью другой - это ли не истинное мастерство?
   - Я бы согласился с тобой... если бы речь не шла о Великом Пожирателе. Я скорее предпочту пожать лапу орку, чем пытаться использовать тиранидов, а ты знаешь, как я ненавижу орков.
   - Почему, сэр?
   - Потому что перед тем как задействовать какое-либо оружие, ты должен сначала ответить себе на вопрос: 'А как я потом это выключу?', - неожиданно стальным голосом ответил инквизитор, после чего обратился уже ко всей своей свите. - И так, на этом все. Я позволил каждому из вас услышать этот разговор, чтобы вы сделали для себя выводы и понимали, с чем нам предстоит столкнуться. Сейчас все свободны, мы войдем в Имматериум примерно через шесть часов.
   Покинув личную каюту Тора, Герман окинул взглядом остальных. С точки зрения его наставника, реальную ценность имел только он - не просто аколит, но дознаватель, кандидат на получение инсигнии. Но для него самого эти люди были командой, плечом к плечу с которыми он сталкивался с бесчисленными ужасами, таящимися во мраке космоса. Он был их негласным командиром, первым среди равных. В большинстве из них Герман был уверен, как в себе самом. Но не во всех.
   - Вертер, какой вывод ты сделал из услышанного?
   Глаз Железки не было видно за визором прицельной системы, а нижнюю часть лица закрывала маска, являющаяся частью его образа по легенде. Герман лишь ощущал нестабильное мерцание души, сомнения.
   - Вывод? - переспросил Вертер. - Вывод такой, что скоро придется стрелять в людей, которые твердо верят в свою правоту. Право, худшие противники на свете.
   'Плохой вывод, - подумал Герман. - Потому что слишком правильный'.
  
  ПРИМЕЧАНИЕ:
  (1) - весьма крупная киса с густым мехом, обладающая способностями психического симбионта. Любимый питомец большинства эльдар и обеспеченных людей-псайкеров.
  
  
  
* * *
  
   - Ненавижу. Сраный. Варп, - прохрипел Вертер.
  Развить эту глубокую мысль он не успел, потому что новый приступ рвоты заставил его согнуться над дырой гальюна. Прошло восемь часов с того момента, как фрегат 'Таласа Прайм' вошел в Имматериум. И все было вполне терпимо, пока на борту не погас свет, и не объявили отбой.
  Ночное время Вертер ненавидел с момента своего вступления в инквизиторский отряд. В тесной, около шести квадратных метров, каюте не на что было отвлечься, и в голову снова начинали лезть самые поганые мысли. О доме, который навсегда утрачен, о людях, которые четыреста веков как мертвы. О том, с чем еще предстоит столкнуться в будущем. Кошмары Галактики, которыми его пытался стращать Джей, Вертера не пугали - на то они и кошмары, чтобы быть чужеродным, абсолютным злом, с которым можно и должно бороться. Нет, дьявол крылся в малоприметных деталях.
  Например в том, из чего делались рационы, которыми питалась и инквизиторская свита, и вся остальная команда. На военном корабле, понятное дело, с деликатесами была напряженка, и Вертер был морально готов к унылому однообразному меню, к сублимированным продуктам и консервам многолетней выдержки. Однако мог ли он предположить, что придется есть батончики из трупного крахмала? Остальные члены отряда, похоже, по таким пустякам не терзались, и даже принялись удивленно спрашивать, чего это он так позеленел, всего лишь услышав состав своего обеда. К счастью, из-за небольшого процента живой плоти, обычной пищи Вертеру требовалось немного, и свое внимание за трапезой он посвящал только протеино-аминокислотной пасте. Ее происхождение тоже оставляло желать лучшего но, по крайней мере, она подвергалась достаточно глубокой обработке, чтобы насыщать и при этом иметь вполне терпимый вкус.
  А еще был воздух, отличный по составу от привычного. Он годился для дыхания, но организм четко давал понять, что этот вариант азотно-кислородной смеси ему не нравится. Были запахи, трудноуловимые, но нервирующие своей непривычностью. Были приступы клаустрофобии от узких коридоров и крохотной каюты, отступавшие, впрочем, при тренировках в гимназиуме. Бледный свет ламп имел непривычный спектр и утомлял глаза, из-за чего Вертер все реже снимал свой визор. Странный акцент всех, с кем он общался, резал уши.
  'Кажется... все'.
   Он подошел к устройству, заменяющему кран и раковину. Под тоненькой струйкой воды смочил ладони, освежил лицо и прополоскал рот. Протер рукавом мутное металлическое зеркало и посмотрел в глаза отражению.
   - Теперь здесь твой дом, - прошептал он одними губами. - Вот эта мерзкая дыра. Ничего лучше просто нет. И тебя прежнего тоже нет.
   Знакомый себе Владислав Вертер, этнический русский с гражданством Великой Польши, родившийся в Варшаве, в 2172-м году григорианского календаря, перестал существовать. Вместо него, на страницах расписанной дерганным почерком Германа Ларико легенды, родился кто-то незнакомый, с тем же именем и лицом - но совсем, совсем другой.
   Владислав Вертер был уроженцем человеческого мира, находящегося слишком далеко от света психического маяка Астрономикона, по этой причине до сих пор не попавшего под власть Империума. Этот мир за десятки тысяч лет прошел через многочисленные подъемы и падения, утратив почти все из древних технологий, но развив собственные - не впечатляющие в сравнении с тем, что имелось в пангалактическом государстве людей, но достаточные, чтобы создавать аугментические тела и делать робкие шаги в космос. Именно эти попытки привлекли внимание ксенорасы эльдар, которые за одну ночь чудовищной резни истребили или увели в рабство все население мира, а саму планету аннигилировали каким-то жутким оружием. Именно из плена Владислава Вертера, единственного выжившего, и освободил Акин Тор. За это он, следуя кодексу чести своей, пусть и погибшей, планеты, поклялся инквизитору в вечной верности и дал обет посвятить всю свою жизнь истреблению ксеносов. Еще Владислав Вертер изначально не знал по культ Бога-Императора и Имперское Кредо, но потом обо всем узнал, и с готовностью принял новую веру, в которой проявлял пыл истинного неофита, и делая ошибки, типичные для неофита. Чего нельзя было сказать о культе Механикус, ведь сама идея поклонения машинам вызвала у него недоумение.
   Надо было отдать Герману должное, он ухитрился выстроить достаточно комфортные условия легенды, подстроиться под которые оказалось весьма легко. Неофит в вере? Элементарно. Текст Имперского Кредо Вертер выучил назубок за долгие часы в архивариуме, все требуемые молитвы тоже запомнил в первую же неделю.
   'Кстати про молитвы... если с литаниями оружие стреляет лучше, может и от тошноты поможет? Как там ее...'.
   Он сложил на груди руки в знак аквилы, и неуверенно начал:
   - О, вековечный Император. Один ты властвуешь над нами, и правила приливов и штормов устанавливаешь слугам своим. Сохрани нас от опасностей варпа, дабы вернулись мы благополучно во владения Империума Человечества.
   Ноль эффекта. Как и в случае с хеллганом. Видимо, не хватало твердости веры. Или же у мистера Шаттлворта имелись свои срочные божественные дела, и ему недосуг было возиться с одним давно уволенным и забытым сотрудником не самого значимого филиала. Для верности Вертер прочитал молитву еще несколько раз. Разницы в своем самочувствии он не заметил, хотя вроде бы тише стал знакомый тысячеголосый шепот варпа, и ослабло смутное ощущение, что снаружи что-то скребет по корпусу корабля. А может, просто показалось.
   Выйдя из гальюна, Вертер отправился в гимназиум. Для себя он решил, что раз все равно уже сегодня уснуть не сможет, так лучше провести время с какой-то пользой. В прошлые дни он изучал голографические записи тренировок своей предшественницы, члена Культа Смерти. Изучал, запоминал - и с помощью нейронной сети обрабатывал каждое движение, преобразуя память о чужих действиях в алгоритмы для собственных систем. Конечно, в совершенстве изучить технику боя на силовых мечах вприглядку было невозможно. Но теперь он имел в памяти учебник, которые не забудется, и эталон, с которым можно сверяться. И оттачивать, день за днем, тысячами и тысячами повторений каждый прием, чтобы намертво зафиксировать все в моторной памяти.
   'И сдались мне эти мечи... будто лазерной винтовки мало. Носить опять же неудобно'.
   Но изящные формы клинков стояли пред глазами, а воспоминание об их гудении при активации ласкало слух. Что в них было, что-то притягательное, стоящее сотен часов тренировок, после которых можно будет снова их коснуться.
   Однако добравшись до гимназиума, Вертер с удивлением обнаружил, что он там не один. На покрытой песком площадке отрабатывал рукопашные приемы огромного роста воин в массивной черной броне. В качестве оружия он использовал рожденный не иначе как в глубинах варпа жуткий гибрид фламберга и цепной пилы. В здешних краях такая штука, вроде бы, звалась 'пиломеч'. По металлической спине киборга невольно пробежали фантомные мурашки. С космическим десантником братом Герионом он почти не контактировал, хотя именно его выстрел спас ему жизнь в схватке с генокрадами. Строго говоря, он вообще держался обособленно от остального отряда, общаясь только непосредственно с инквизитором. И первое, о чем предупредил Вертера Герман, делая страшные глаза, это о правилах общения с космическим десантником: не задавать ему вопросов, вести себя как можно почтительнее, не загораживать ему путь и вообще в идеале держаться подальше. Поначалу тот ничего не понял, но на помощь пришел Варез со своими книгами на любую тему, и из них Вертер узнал об Адептус Астартес.
   'Очередная попытка создать суперсолдат, ха! - подумал он тогда. - Сорок тысяч лет необучаемости'.
   Серьезно воспринимать их и правда не выходило. Генетические модификации, тончайшая бионическая аугментация, индивидуальная огневая мощь и защищенность на уровне боевых машин поддержки. Невероятно сложно, наверняка невероятно дорого и однозначно бесполезно при наличии у противника хоть какой-то артиллерии. Такой была первая реакция Вертера, которую вскоре начал грызть червячок сомнений. Астартес существовали с самой зари Империума, и в прочитанных летописях регулярно встречались упоминания об их победах, одержанных ничтожным, на неискушенный взгляд, числом. Одна рота, две, три. Если в одном месте собиралось тысяча десантников, это означало, что битва там будет по масштабам не уступающая Мировым Войнам XX-го века.
   И они побеждали.
   Ничтожно малым числом, они переламывали ход битв, в которых сходились миллионные армии, редко теряя за раз больше нескольких своих бойцов. За десять тысяч лет никто ни разу не усомнился в их целесообразности. Значит, они действительно были достаточно хороши, чтобы выполнять возложенные на них задачи. Но как? Как, черт побери? Ответа на этот вопрос летописи не давали, а расспросы только множили загадки. Кто-то разводил руками, а кто-то многозначительно хмурился - мол, если крупно не повезет, сам увидишь космический десант в действии. В одном, однако, все мнения сходились: Гериона беспокоить не стоит, Астартес народ гордый до высокомерия и вдобавок стоящий над любыми законами, за неосторожно сказанное слово могут убить и ничего им за это не будет.
   Но в этот самый момент он стоял прямо перед космическим десантником, и просто уходить не собирался. Вместо этого Вертер поприветствовал брата Гериона кивком и взял со стойки тренировочные мечи, по весу и балансировке наиболее близкие к вожделенным силовым клинкам. Выбрал себе местечко на площадке и выполнил первое ката. Космический десантник на его присутствие никак не отреагировал, продолжая отрабатывать последовательности выпадов, ударов, уклонений и блоков.
  Киборг последовал его примеру, и некоторое время тишину гимназиума наполнял только шорох песка и свист рассекаемого воздуха. Через полчаса, однако, он решил, что разминки довольно, и собрался было активировать сервиторов для спарринга, но передумал. Сервиторы не отличались скоростью и умом. Даже при скромном опыте Вертера в обращении с холодным оружием, они не представляли для него никакой угрозы, и условно смертельные удары он им раздавал просто прыгая по плечам. Но вот Астартес...
  - Порошу прощения, - сказал он, подходя к десантнику. - Я впервые встречаюсь с вами на тренировке. Видимо, вы занимаете гимназиум ночью, когда все спят?
  Десантник смерил его взглядом, в котором не читалось ничего. В отличие от пустотника Торрента, его черты лица были правильными, даже слишком правильными. Словно то не человек был, а ожившая статуя. Его невозможно было даже представить испуганным, удивленным, расстроенным или радостным. Но вот ярость на эти черты ложилась прекрасно.
  'Генетические модификации, - вспомнил Вертер. - Это уже не человек'.
  - Так лучше для всех, - ответил Герион, и в его голосе было что-то, что заставило киборга невольно содрогнуться. Какие-то низкочастотные модуляции, неразличимые для слуха, но вызывающие страх на подсознательном уровне. - Я не мешаю вам, а вы не мешаете мне.
  - Может и так. Но так случилось, что мне не спится, и я тоже решил поупражняться с мечами. И раз уж мы занимаемся одним делом... - тут он вспомнил, что к Астартес следует обращаться как можно почтительнее, - в таком случае, не окажете ли мне честь в виде спарринга?
  - У тебя должен быть веская причина, чтобы обращаться ко мне с такой просьбой, - без гнева ответил десантник.
  - Это лишь вопрос эффективности. Навыки деградируют, если не используются, а техника боя оттачивается только в бою. Может, я не так силен, как вы, и уступаю в весе, но раз могу потягаться скоростью с генокрадом, то, наверное, смогу стать для вас противником достаточным, чтобы не дать застояться.
  Герион усмехнулся.
  'Жуткое зрелище', - подумал Вертер.
  - Ты самонадеянно рискуешь в надежде, что бой со мной научит тебя чему-то? Ну что же, попробуй выстоять против меня. И имей ввиду: я не умею бить в полсилы.
  Киборг кивнул и встал в стойку.
  Десантник атаковал без лишних прелюдий, резким рывком с места. Его вертикальный удар легко читался, и Вертер принял его на блок, намереваясь отклонить инерцию и контратаковать. Клинки столкнулись, и Вертер извлек для себя первый урок: никогда... нет, НИКОГДА не пытаться блокировать атаки Астартес. Сила удара была чудовищна. Настолько, что будь у него живые руки, то они оказались бы выбиты из суставов. И это было только начало.
  Герион держал оружие одной правой рукой, оставляя левую свободной. И, нанеся удар, сразу же попытался схватить ею Вертера, чтобы второй удар точно достиг цели. Киборг вывернулся в последний момент, кувыркнувшись назад, но купил он себе лишь долю секунды, потому что десантник и не думал ослаблять напор. Его пиломеч рассек воздух на уровне шеи, заставляя Вертера пригнуться, и лишая возможности быстро уклониться от следующего приема - быстрого толчка массивным наплечником, выполненным с вложением всей массы тела и брони. Это на мгновение выбило Вертера из равновесия, и Герион не замедлил атаковать раскрывшегося противника. Страшной силы удар наотмашь, нанесенный снизу вверх, пришелся киборгу в правый бок и отшвырнул его на несколько метров.
  - Будь мой пиломеч включен, я бы разрубил тебя надвое, - буднично проинформировал его Астартес. - Ты все еще считаешь, что способен противостоять Ангелам Смерти Императора?
  Вертер поднялся на ноги и подобрал с песка мечи. Зубья пиломеча глубоко процарапали обшивку, но урон получила не только она. Он чувствовал боль, настоящую боль в еще живых органах. Не настолько сильную, чтобы забеспокоиться, но достаточную, чтобы разозлиться. Его пульс участился, дыхание стало глубже, и кровь быстрее побежала по сосудам, а энергосистема принялась накачивать мышечные пучки силой.
  'Я... будто ожил'.
  Во втором раунде он смог продержаться дольше. Он уходил от рассекающих движений пиломеча, не дал поймать себя на толчок плечом или захват, но когда попытался контратаковать, целясь в сочленения доспеха, Герион резко присел и зажал один из клинков у себя подмышкой. Предугадав его намерения, Вертер выпустил меч и резко откатился в сторону. Пиломеч, который в противном случае должен был изуродовать его лицо, встретил только воздух.
  - И это все? - спросил десантник и наступил закованной в броню ногой на меч, ломая его пополам. - В бою с генокрадами ты был намного быстрее.
   - Берегу энергию, - ответил Вертер. - Мои системы далеки от совершенства, и долго действовать в таком темпе я не могу.
   - Если ты не можешь воспользоваться своим оружием в любой момент, у тебя его нет! - прорычал Герион и атаковал снова, еще стремительнее, чем прежде.
   - Император, даруй мне свою праведную ярость, и свой яростную мощь. Дай мне стать штормом, что сокрушит врага пред взором твоим, - процедил киборг сквозь зубы, вскользь отклоняя удар пиломеча.
   Найти среди прорвы алгоритмов тот, что отвечает за разблокировку предохранительных протоколов, оказалось легко. Куда сложнее оказалось повесить на него новое условие, заставив срабатывать при произнесении Литании Войны, вычитанной в 'Памятке имперского гвардейца', даже мысленном. Однако Вертер, однажды уже чуть не поплатившийся жизнью за секундную задержку, не поленился потратить несколько часов медитации на этот небольшой патч своей операционной системы.
   'Встроенные батареи заряжены не до конца... я должен был подзарядиться во сне, но сон-то как раз не шел. Предельного режима хватит на тридцать секунд, потом сработает предохранитель второго порядка, который я трогать не стал'.
   Вертер понимал, что даже так ему не победить. Дело было не в скорости, он и так превосходил десантника в этом плане. Не в грубой силе, которая вообще мало решала в бою, где каждый мог убить противника единственным точным ударом. Нет, пропасть между ним и Герионом была куда шире, и кто знает, сможет ли он когда-нибудь ее преодолеть.
   Астартес не делал ошибок. Вообще.
   Каждое его движение было выверено до миллиметра, до миллисекунды. Там, где любой человек давно бы отступил, подгадывая удачный момент для атаки, Герион сам создавал эти моменты, не прекращая своего напора ни на мгновение. Он не велся на ложные выпады, мгновенно предугадывал угрозу из слепой зоны. Блок или парирование он тут же переводил в контратаку. Даже особенно резкий удар, прочертивший воздух в миллиметрах от глаз, ради которого Вертер выжал из своих мышц и приводов буквально все, не заставил его отшатнуться или просто моргнуть. Когда отпущенное батареями время подходило к концу, Вертер начал задаваться вопросом, а кто здесь на самом деле боевая машина: он, или же это чудище в черной броне, так обманчиво похожее на человека?
   Оставалось две секунды.
   Вертер рывком разорвал дистанцию, чтобы выйти из предельного режима в относительной безопасности. Герион, однако, не стал его преследовать. Вместо этого он сорвал с магнитного крепления на бедре массивный пистолет, дизайном больше всего напоминающий булыжник, и прицелился.
   Конечно, даже киберчувства не могли уследить за полетом пули. И Вертер не мог уйти с линии выстрела, ибо Герион просто сдвинул бы прицел. Но его системы все еще работали на полную мощь, и расчет траектории не составил проблем. Он поднял меч перед собой так, чтобы вылетевшая из ствола пуля отрикошетила от клинка под большим углом, и покрепче сжал рукоять.
   'Ну, давай!'.
   Герион нажал на спуск. Звук выстрела был не таким громким, как ожидалось, а пришедшийся на клинок удар - куда слабее. Видимо, то был ослабленный тренировочный боеприпас. Снаряд отскочил от меча и улетел куда-то в сторону, а в следующее мгновение сработал предохранитель. Вертер ощутил это как внезапно обрушившуюся слабость, он рухнул на колено и оперся на свое оружие, чтобы окончательно не потерять равновесие.
   - Ты мертв, - громыхнул над ним голос десантника.
   - Ага, - вяло согласился Вертер. На требуемое почтение сил у него уже не осталось. До каюты бы доползти...
   - Но ты недурно держался, для смертного. Чему тебя научил этот бой?
   Киборг поднял глаза вверх. Астартес возвышался над ним, словно живое воплощение войны, и его глаза по-прежнему не выражали ни одной человеческой эмоции. И при взгляде в эти бездонные омуты становилось ясно, как космический десант выигрывал свои битвы. Это были не просто люди с улучшенной физиологией и превосходным снаряжением. Они были орудиями, идеальными инструментами уничтожения, доведенными до совершенства в своей стезе отнятия жизни. Нечто много большее, чем люди... но в то же время нечто намного меньшее.
   - Что нужны более емкие батареи, - ответил Вертер.
   'А еще перелопатить сотни тысяч строк кода в собственной операционной системе, чтобы электронная система управления всегда была объединена с сознанием, а не только при снятии ограничителей. Иначе мне потребуются десятилетия, чтобы достичь уровня, хоть немного сравнимого с твоим'.
   - И еще. Пытаться отбить болтерный снаряд в настоящем бою - не лучшая идея, - с тенью насмешки сказал десантник. - У боевого болта намного выше скорость. Даже если ты удержишь меч в руках, он просто сломается.
   - Я запомню это... - вдруг Вертер осознал, что не знает подходящего обращения.
   - Я - боевой брат Герион. Я принадлежу ордену Ультрадесанта по крови и Караулу Смерти по договору, - сказал десантник. - Так зовут меня все, так зови меня и ты.
   Киборг кивнул.
   - Это не последний раз, когда я бросаю вам вызов, боевой брат. Пусть одолеть вас почти невозможно, но теперь я знаю, куда стремиться.
   - Прежде преодолей свое несовершенство, - Астартес повернулся к нему спиной, давая понять, что на сегодня все. - Ибо слабость тела исправляется усердным трудом, но слабость духа подобна гнили, поражающей изнутри.
   'Еще бы понимать, что ты имел ввиду', - подумал Вертер, когда вернулся в каюту.
   Вытянувшись на узкой койке, он с помощью кабеля подключил свои аккумуляторные разъемы к корабельной сети. Предельный режим вымотал его донельзя но, в конце концов, разве не этого он добивался? Прошла тошнота, а просачивающийся снаружи корабля шепот варпа почти полностью стих.
   'Может, все не так плохо?'
  
  
* * *
  
   На следующий день
   - Что, вообще никак?
   - Не понимаю, зачем тебе это нужно, - ответил Герман. - Для ухода за оружием достаточно имеющихся инструментов. В крайнем случае, загляни к Варнаку, у него есть все, что душе угодно.
   - Что там из стандартного? Отвертки, молотки да ключи, это все не то. А Варнак тут не помощник. Я уже его спрашивал, и он сказал, что пока я себя не зарекомендую, никакими усовершенствованиями он заниматься не будет.
   - Это резонно, не находишь? Он магос, а не рядовой инженер-провидец. Его работа безупречна, уникальна, да и материалы закупает сам. Он оплаты не возьмет, но и не станет тратить время и ресурсы на того, кто еще не доказал свою верность.
   - В том и суть. Поэтому я пытаюсь улучшить себя сам, и придумал что сделать, - Вертер продемонстрировал стандартную батарею от лазгана. - Эта штука емкостью превышает мои аккумуляторы, по меньшей мере, впятеро. Это пара недель в обычном режиме и до пяти минут - со снятыми предохранителями, да еще и заменить можно за несколько секунд. Но для этого нужны кабели, изолирующие материалы, и немного меди или алюминия в качестве проводника для контактов. И инструменты для работы со всем этим добром.
   - Знаешь, я в технике не разбираюсь. Если нужно что-то не сильно сложное - поспрашивай команду. В экипаже есть техножрецы разного ранга. Возможно, у них удастся что-нибудь выменять.
   - Выменять? - уточнил Вертер.
   - Ну да. Даром никто ничего не отдаст. Особенно шестеренки, - Герман посмотрел в стену с таким видом, будто раскусил пополам лимон. - Мы, конечно, можем помахать инсигнией, и потребовать все, что нужно... но ты должен понимать, этим даже полноправные инквизиторы стараются не злоупотреблять, что уж говорить про нас, аколитов. Тем более тебе действительно сущая мелочь нужна.
   - Ясно, - ответил киборг. - Подумаю, что тут можно сделать.
   'Меркантильные свиньи', - добавил он мысленно, но все же поблагодарил дознавателя за информацию, покинул его каюту - не в пример более просторную и комфортную, надо заметить - и отправился к себе.
   Положение и правда было незавидным. В первую очередь из-за того, что Вертер был нищ как церковная крыса, и не имел для обмена ничего. То есть вообще ничего. Ему не принадлежало даже выданное оружие и одежда. Только в каюте валялось несколько батончиков из трупного крахмала, которые он отложил скорее из хомячьего инстинкта, нежели намереваясь как-то использовать в будущем. Не есть же эту дрянь, в самом деле. Выбирать, однако, не приходилось. Вертер проверил, чтобы вся одежда закрывала металлические детали, и закрепил на лице респираторную маску. Затем повесил за спину хеллган, застегнул на бедре кобуру с револьвером, рассовал по кармашкам разгрузки боезапас.
   'Ты еще губы накрась, и тени под глазами поведи', - подумал он уныло.
   Если штатные техножрецы 'Таласы Прайм' хоть немного походили на Варнака, вряд ли их можно было впечатлить демонстрацией арсенала. Но использовать приходилось любую, даже самую призрачную возможность. С этой мыслью Вертер добавил к своей ноше пресловутые батончики и двинулся на поиски.
   Вообще говоря, хотя члены инквизиторского отряда и не были стеснены в перемещениях, но все же не рекомендовалось выходить за пределы выделенных зон и палуб. Не только для того, чтобы не смущать своим инопланетным видом членов команды, всю свою жизнь проводящих на борту, но и чтобы элементарно не заблудиться. Полтора километра от носа до кормы, триста метров в поперечнике в самом узком месте - и вширь, и ввысь. Двадцать тысяч членов экипажа (1). Небольшое, маневренное судно, ага. Хотя линейные крейсеры, по рассказам, могли превышать пять километров в длину. О 'шестеренках', как на сленге называли членов культа машинопоклонников, Вертер знал только то, что искать их надо в зоне, называющейся 'машинариум', и о его местоположении имел довольно смутное представление. Виртуальная карта корабля, хранящаяся в его машинной памяти, пока содержала только стандартные маршруты, и дорогу приходилось спрашивать у членов команды.
   'Все без исключения - довольно высокого роста из-за ослабленной гравитации, но сравнительно хилые, многие с легкими деформациями костей и суставов. Плохое питание и отсутствие солнечного света...'
   В глазах каждого пустотника мелькал страх, стоило лишь заговорить с ним. Все торопливо указывали путь, и спешили немедленно скрыться за поворотом, словно боялись подхватить заразу. Или же у них имелись свои представления об инквизиторской свите, весьма далекие от радужных. Или виной был только внешний вид? Вертер попробовал представить, как смотрится со стороны, но ничего устрашающего в своем облике не заметил. В конце концов, он же не единственный, кто носит оружие на борту.
   До машинариума он добрался через четверть часа. Предположительно, эта область должна была внушать почтение перед могуществом Омниссии и машинными духами, оказавшимися на поверку древними фрагментами мусорного кода. Вертера громады разнообразных устройств не впечатляли. С его точки зрения, весь машинариум представлял собой технический кошмар, изобилующий пучками кабелей, переплетенными массивами трубопроводов и вывернутыми наружу внутренностями механизмов, сочащимися каплями масла, между которых клубились облака ладана.
   'Здесь забыли, что такое техника безопасности и грамотная компоновка? И где техножрецы?'.
   Долго искать не пришлось. Из клубов ладана вышла двуногая фигура, похожая на паука в красном плаще, и возмущенно надвинулась на него.
   - Ты что, не знаешь, что священное место запрещен вход посторонним?! - рявкнул техножрец подозрительно высоким голосом. - Проваливай отсюда, мешок с мясом, пока не стал заготовкой для сервитора!
   'Мешок с мясом? - Вертер оценивающе оглядел его. - Друг, если сравнивать нас двоих, то мешок с мясом как раз ты'.
   - Я из свиты инквизитора Тора, - сказал он вслух.
   - Я вижу.
   - ...и мне кое-что нужно.
   - А мне нужно, чтобы ты убрался.
   - Что-то ты слишком крикливый для служителя Бога-Машины. А как же 'плоть слаба', и все такое?
   - Не твое дело, вон отсюда.
   - Полегче, адепт. Мы тут все заменимы, но меня заменить сложнее, - на всякий случай, Вертер положил руку на рукоять револьвера. - Я с радостью уйду, но мне нужны кое-какие инструменты и материалы для модификации своей аугментики.
   - Нет, ты сначала уйдешь, а потом я, может быть, выслушаю, чего тебе надо.
   - Ладно-ладно, только не надо кричать. Духи машин плохо реагируют на слишком громкие звуки.
   - Тебе-то почем знать?
   - Я сам машина на две трети и, как видишь, шума не люблю, - подтверждение своих слов, Вертер стянул с рук перчатки и продемонстрировал бионические кисти.
   - Так, - техножрец, уступавший ему ростом на голову, а весом более чем вдвое, принялся подталкивать его к выходу. - Проходи, не задерживайся.
   Добившись своей цели, техножрец снял с лица респираторную маску и требовательно воззрился на нарушителя. Точнее, воззрилась. Суровый адепт Бога-Машины оказался довольно миловидной рыжеволосой девчушкой, которую Вертер в прежние времена принял бы за студентку. Аугментика у нее если и была, то красный балахон ее скрывал, а сходство с пауком ей придавал механизм, похожий на массивный металлический жилет, к которому крепились дополнительные конечности-механодендриты. Киборг чуть не испустил разочарованный стон. Первая встреченная за две недели (и сорок тысяч лет) привлекательная женщина оказалась чокнутой сектанткой, ненавидящей собственную плоть. Впрочем, свою маску он тоже снял.
   - Ну, чего хотел? - техножрица сердито уперла руки в бока, а ее механодендриты встопорщились, словно пытались придать хозяйке более грозный вид и сделать ее выше ростом.
   - Ну... короче, мне нужно соединить вот эту хреновину, - Вертер показал батарею от лазгана, - с вот этим разъемом, - он приподнял полу рубашки. - А еще очень желательно соорудить какое-нибудь надежное крепление, чтобы ничего случайно не расконтачилось. Я могу сделать все сам, но у меня нет материалов и инструментов. Слышал, что у вас можно разжиться всем необходимым.
   Техножрица одним механодендритом извлекла из складок балахона очки и надела их, а другим отобрала у Вертера батарею и поднесла к глазам.
   - Это стандартный энергоблок, одобренный Департаменто Муниторум, - заключила она.
   - Я знаю.
   - И ты собираешься подключить его к своей аугментике?
   - А что не так?
   - Если не считать того, что он просто сожжет ее, то ничего.
   - Это еще почему?
   - Потому что этот энергоблок заряжают в лазган. А в лазган его заряжают потому, что он отдает за раз очень много запасенной энергии.
   - Тоже мне, проблема. Накину сопротивления, кабель возьму потоньше...
   - И машинный дух разгневается от ненадлежащего обращения, после чего батарея взорвется. И варп бы с тобой, но она расплавит все в радиусе нескольких метров.
   - Что, вообще никак? - Вертер старался не показывать разочарования. - Моя аугментика жрет энергию как не в себя, и это плохо сказывается на автономности.
   - Сначала объясни, куда ты дел все встроенные гальванаторы. У тебя обе руки бионика, должно быть по одному в каждой.
   - А еще обе ноги, почти весь скелет, большая часть мягких тканей корпуса и некоторые участки мозга. Никаких гальванаторов не знаю, всегда подзаряжаться приходилось.
   На лице техножрицы отобразилась нечитаемая смесь чувств.
   - Тебе эту бионику где ставили?
   - На родной планете.
   - Наверняка какой-нибудь дикий мир.
   - Не знаю, сравнивать пока не с чем, - сухо ответил Вертер. - Если тебе от того станет легче, ее уничтожили ксеносы.
   - Я бы сказала, что сочувствую, но предоставление заведомо неверных данных неугодно Богу-Машине. Дай-ка подумать, - рыжая поправила очки и принялась вертеть в зажимах батарею. - Значит так. Тащи двести тронов и будет тебе крепление, с переходником и трансформатором.
   - Что, и машинные духи не разгневаются?
   - Общение с духами машин - мое право и обязанность. Ну-ка, сними одежду.
   - Девочка, мы пять минут всего знакомы, я еще не готов к таким отношениям.
   - Спину покажи. Во имя Марса, у тебя больше благословений Омниссии, чем у многих инженеров-провидцев, но ведешь себя как...
   - Как мешок с мясом, - закончил за нее Вертер. - Но я люблю свои эмоции, свои инстинкты и слабости. Инквизитор сказал, что Император сотворил людей совершенными, и кто я такой, чтобы спорить с этим? Может, слабость - это никакая и не слабость, на самом деле?
   - Так, что это за материал? - техножрица будто пропустила его слова мимо ушей, задрала рубашку повыше и одним из механодендритов попыталась ковырнуть обшивку. - Тоже с родной планеты?
   - Ага. Не знаю точного состава, это легкий нержавеющий сплав, в кристаллическую решетку которого внедрены углеродные волокна. Получается легко и прочно, только починить нельзя. У вас такого нет.
   - У Адептус Механикус есть все, а чего нет - то и не нужно. Откуда повреждения на боку?
   - Это я решил скрестить мечи с космическим десантником и пропустил удар пиломечом.
   - Еще за триста тронов получишь новую пластину, даже легче и прочнее прежней.
   - Я подумаю на этот счет. Для начала мне и батареи хватит. Двести тронов, да... как на счет кредита? У меня временные трудности с наличностью.
   Симпатичное личико техножрицы ясно отразило эмоцию 'ну-кого-ты-пытаешься-надуть?'.
   - Вот когда преодолеешь трудности, тогда и приходи, - ответила она. - А у меня много работы. Пока.
   И, вернув на прощание батарею, скрылась в глубине машинариума. Вертер проводил ее взглядом, но просторный красный балахон скрывал все, на что стоило бы посмотреть. Он разочарованно вздохнул и убрал батарею в карман.
   'У нее почти нет аугментики. И даже внешне явно младше меня. Наверное, еще недавно была обычным человеком, пока не вступила в культ. Ну, хоть приятно было пообщаться... относительно. Будто съел конфету, смоченную машинным маслом'.
   Он вернул на лицо респиратор и уже собрался уходить, когда его окликнули.
   - Простите, господин, - голос был мужским, тихим, и не особо смелым.
   Вертер обернулся на звук и заметил высокого, худого человека, одетого в грубую одежду матроса. Он осторожно выглядывал из-за угла, словно опасался, что его тут поймают.
   - Прощаю. Что вам нужно?
   - Не здесь... давайте отойдем.
   От такого предложения Вертер сразу напрягся и приготовился, если что, мгновенно выхватить револьвер. Главное, не пропустить удар в голову, а дальше преимущество на его стороне...
   - Ну давай. И без глупостей.
   - Что вы, и в мыслях не было...
   Они прошли коридором, и вышли на соседнюю палубу.
   - Ну, в чем дело?
   - Прошу меня извинить, я случайно услышал ваш с Мегане разговор...
   - Подслушивал?
   - Нет-нет, просто шел мимо, - матрос немного осмелел и выпрямился. - Вы хотели получить от нее какую-то помощь, верно? Купить ее умения и тайные знания?
   - Верно.
   - Она сможет вам помочь. Она всегда была умницей. Но даже ее работа не стоит столько, сколько она потребовала.
   - То есть, двести тронов - это слишком много?
   - Да! За такие деньги можно две недели питаться настоящим мясом и с приличным самогоном или купить несколько доз обскуры. Или двадцать патронов к дробовику, если на то пошло, - матрос понизил голос. - Знаете, я мог бы попросить ее за вас. Чтобы она сбавила цену.
   - Весьма ценю ваши добрые намерения, но снижение цены не поможет. Мне все равно нечем ей платить.
   - О, это тоже не проблема. У нас, у команды технических палуб, есть некоторая проблема... которую могут решить только хорошо вооруженные люди. А вы как раз из таких.
   - Я не собираюсь лезть в ваши внутренние дрязги. Исчезни с моих глаз, и я сделаю вид, что ничего не слышал.
   - Нет-нет-нет, все не так. Я говорю о заброшенных палубах. Это несколькими уровнями ниже, они начинаются от двигательного отсека и заканчиваются перед бортовыми орудийными батареями.
   - И?
   - Это же заброшенные палубы, что еще тут нужно объяснять? Там обитает какая-то дрянь. Может беглые рабы. Может, это мутанты. Или еще что похуже. Или все сразу. Я не буду вам врать, потому что сам не знаю, и знать не хочу.
   - Бред какой-то... и капитан позволяет этой 'дряни' плодиться на борту?
   - Капитан, конечно, возьмется за проблему и пошлет туда вооруженный отряд, но только если она начнет угрожать всему кораблю. А если иногда рядом с заброшенными палубами пропадают матросы, это никого не заботит. Несчастный случай, обычное дело.
   - А сами?
   - А что сами? Без объявления общей тревоги у нас оружия только ломы и прометиевые горелки. Да и темно там, хоть глаз выколи.
   - Подведем итог. У вас завелась вредная живность в подвале, и вы хотите, чтобы единственный несчастный человек, не имеющий за душой ни трона, молча пришел и все поправил? Рискуя своей жизнью, которую он, по совести, должен употребить на служение Императору, а не на уборку грязных трюмов за пару тронов?
   - Эээ... да, так и есть.
   - Вы с этой... с Мегане случайно не родственники? - Вертер прищурился. - Можете не отвечать, я и так вижу, что да.
   - Она моя дочь. Была. Пока ее не забрали к себе Механикум.
   - И как вам оно?
   - А как должно быть? Она с детства имела талант к технике, и теперь счастлива. И стоит в иерархии куда выше, чем должна была по рождению. Надев красную мантию, она стала считаться младшим офицером.
   - Ладно, вам виднее. Давайте уже поговорим за деньги.
   - Сто пятьдесят...
   - Друг, прости, не знаю твоего имени... ты, kurwa pierdolena, не слишком ли обнаглел? Может, меня ты не боишься, но побойся Императора! По-твоему, это адекватная цена за смертельную опасность, и расход дорогостоящих боеприпасов?
   - Хеллган питается от батарей...
   - Уверен, это просто гениальная идея - устраивать перестрелку на космическом корабле с применением оружия, предназначенного для прожигания брони.
   - Да мы тоже матросы, а не богачи.
   - Сколько человек состоит в команде технических палуб?
   - Тысяча десять, не считая малолетних детей, рабов и сервиторов.
   - То есть если скинетесь по трону с каждого, будет в самый раз.
   - У некоторых и столько нет.
   - Да, дилемма. Тысячу вы мне не дадите, а за сто пятьдесят я никуда не пойду. В таком случае, предлагаю компромиссный вариант. Возьмем среднее, немного округлим вниз, потому что я очень добрый и мне скучно. Получается пятьсот тронов. За это я пойду на заброшенные палубы и убью там все, что встречу. По рукам?
   - Не все, что встретите, а просто - все, - согласился пустотник неохотно. - По рукам.
   - И последний вопрос. Как твое имя.
   - Я Фраст. Фраст Ристис.
   - Рад знакомству, Фраст, можешь звать меня Владом, - Вертер подобрал с пола валявшийся там металлический прут. - Видишь железяку?
   Он без особого труда завязал прут узлом и протянул его матросу.
   - Держи, на память. На память о том, что я сделаю с твоими костями, если надумаешь меня кинуть.
   Пустотник угрюмо надулся.
   - Ну, показывай, где там твои палубы.
   Путь оказался не слишком далеким. Через несколько спусков по узким и крутым лестницам они оказались у очередного пролета, за которым начиналась кромешная темнота.
  - Все, - сказал Фраст. - Дальше - заброшенные палубы. Можете считать меня трусом, но я туда ни ногой. Буду ждать вас тут к началу следующего дневного цикла.
  Вертер достал из разгрузки визор и подключил его к голове, сразу переведя его в инфракрасный спектр. Затем достал револьвер и проверил барабан. Пять патронов заряжены, еще двадцать есть в обоймах... если не придется повстречаться с чем-то вроде генокрадов, этого, по идее, должно хватить. За спиной - хеллган, общий запас сверхъемких энергоблоков составляет сто пятьдесят выстрелов... но это на совсем крайний случай.
  'Нет, лучше принять меры заранее', - подумал он и быстро провел неполную разборку, чтобы свести до минимума фокусирующие линзы и таким образом минимизировать пробивную силу.
  - Главное, деньги прихватить не забудь, - Вертер проверил, легко ли вынимается из ножен штык-нож.
  - Обязательно, - Фраст явно нервничал, глядя в черноту спуска.
  - Хммм... - новоиспеченный охотник на мутантов потянул носом. - Ничего не чуешь?
   - Нет... сэр.
   - Показалось, наверное.
   'Пахнет варпом... И нет, мне не кажется'.
   Взведя курок, Вертер шагнул в темноту.
  
  ПРИМЕЧАНИЕ:
  (1) На самом деле, согласно рулбукам, экипаж фрегата класса 'Меч' составляет 26 тысяч человек, но раз уж 'Таласа Прайм' сильно переделана под нужды конкретного инквизитора, пусть будет поменьше.
  
  
  
* * *
  
   Несколькими часами позднее, кают-компания инквизиторской свиты
   Время суток на 'Таласе Прайм' по понятным причинам было довольно условным понятием, поэтому 'вечером' для удобства называлось время, начинавшееся примерно за три часа до отбоя. К этому моменту все аколиты заканчивали свои намеченные тренировки, откладывали в сторону учебные пособия, посвященный различным видам ксеносов или планетам сектора, и вкушали незамысловатый отдых. Обычно в кают-компании собиралась только оперативная группа 'Палец'. Инквизитор со свитой не фамильярничал, чтобы не портить субординацию, и появлялся лично только по серьезному делу. Сестра Хаддрин составляла компанию от случая к случаю, чаще предпочитая компанию судовых клириков. Магос, понятное дело, редко покидал свою мастерскую, а Варез почти всегда вкушал вечерний рекаф в обществе своих любимых фолиантов и свитков. Недавно присоединившийся к отряду Железка тоже скромный досуг игнорировал, половину 'дня' тренируясь на износ, а вторую - безвылазно сидя в архивариуме. По мнению Германа, это было свидетельство не нелюдимости характера, а похвальной жажды знаний.
   Джею Спенсеру мнение Германа было побоку, как и все прочие тонкие материи. Он ценил простые вещи и суждения, стараясь не вдаваться ни в зубодробительные дебри Имперского Кредо, которым пыталась потчевать товарищей Хаддрин, ни в глубокомысленные рассуждения командира-псайкера, ни в занудство адепта Торрента. Ему было довольно понимания, что он воин Императора, а в галактике еще остались живые ксеносы.
   Глупцом он, разумеется, не был. Его стремление к простоте произрастало из жизненного опыта, приобретенного за годы службы в Инквизиции. Джей заглянул в бездну, и увиденное ему не понравилось. Не испугало, нет - ведь нет на свете ничего такого, что может напугать катачанца. Однако погружаться с головой в тягучее болото из интриг, противоборств различных течений, сделок с совестью и сложнейших операций длинной в десятилетия, которое представляла собой инквизиторская работа, у него не было ни желания, ни необходимости. Его устраивала роль боевика, и ее он старался исполнять так хорошо, как только возможно.
  О людях Джей тоже судил просто. Сначала нужно было определиться, враги они, союзники или ни то, ни другое. Если враги - то нужно понять, как их легче всего уничтожить. Если союзники - насколько они будут полезны в бою, и не подведут ли в критический момент. По этой причине он первое время свысока поглядывал на архивариуса и подозрительно косился на Германа. Но продиктованные по воксу инструкции первого не раз выручали из полной задницы, а вид психомолнии, сжигающей целую толпу обезумевших мутантов, сделал дознавателя в глазах Джея 'неплохим парнем, хоть и псайкером'. Что до Железки, то к нему доверия он не питал. Тот определенно был превосходным бойцом, но вот его надежность... к сожалению, ее мог проверить только настоящий бой, и катачанец дорого бы дал за то, чтобы его жизнь в этот момент не зависела от странного выкидыша варпа. 'Благословенный Императором', как же. Он повидал много всякого на своем веку, и ни разу не видел ничего, что можно было бы списать на святое вмешательство. Веры сержант Спенсер не утратил, но твердо убедился в том, что Император слишком занят, направляя свет Астрономикона и сражаясь с темными силами в варпе, чтобы отвлекаться на всякие мелочи, вроде многотысячных полков Имперской Гвардии.
  'Нет никаких благословений, нет чудес, - крамольно думал он, ни с кем не делясь этими мыслями. - Есть только мы и наши враги. И если мы все еще живы - значит, не так уж и слабы'.
  По своему обыкновению, вечер Джей проводил в кают-компании за кружкой рекафа. Завел он эту привычку, уже поступив на службу к инквизитору, и с тех пор, если вокруг не свистели пули и не шипели лазерные лучи, пил рекаф ежедневно. Утром и вечером, как молитву читал. Вот и сегодня, он наполнил кружку из чайника и устроился за столом. Алисия и Айна тоже были тут, сидели рядом и без особого азарта играли в регицид. Карты на борту не поощрялись.
  - Джей, - бывший арбитр сделала очередной ход и потянулась. - Не в курсе, сколько нам лететь?
  - Три недели, - сержант осторожно пригубил горячий напиток. - Если варп лютовать не будет. Волей Императора, доберемся и за две с половиной. Я слышал, эта лоханка как-то по-особому улучшена, что быстрее любого корабля того же типа.
  - Три недели, да... - отрешенно отозвалась Айна. - Когда я соглашалась на предложение инквизитора, то думала, что умру в битве с врагами человечества, а не от скуки.
  - Можем поразвлечься хоть сейчас, - Джей усмехнулся.
  - Прости, не сегодня. Потянула плечо на тренировке.
  - Да ну вас, голубков... - Алисия дернула щекой и встала из-за стола.
  - Все носишь траур по Тобиасу? - невинно спросил Джей.
  Арбитр не ответила. Молча подошла к стене и сняла с нее струнный музыкальный инструмент - единственное напоминание, оставшееся о павшем три месяца назад товарище. Потом она села на прежнее место и принялась неловко перебирать струны. Играть на этой штуковине она не умела, да и, наверное, никто на всем корабле не умел.
  Тобиас Шетко был ветераном в группе 'Палец'. Дольше него у Акина Тора служил только Герман, определенный в свиту еще подростком, прямиком из Схоластика Псайкана. Джей хорошо запомнил его, чернобородого силача, управлявшегося со штурмовым щитом и силовым мечом так, будто они не весили ничего. Яростного и неукротимого в бою, но при этом добродушного и веселого в кругу друзей. Он несчетное число раз заслонял собой товарищей от опасности, и погиб так, как мечтал бы любой крестоносец - с оружием в руках, сразив множество отвратительных ксеносов.
  Но погиб. Не играло роли, насколько славной была эта гибель. Смерть - это просто смерть. Мертвец не послужит Императору своим мечом, не поднимет щит, прикрывая невинных от ужасов галактики. Не вырвет из струн мелодию, от которой светлеет на душе, и не споет песню - простецкую и наивную, пришедшую из не ведающего тьмы родного мира.
  - Мы отомстили за него, - сказал Джей. - Сожгли всех тварей, захвативших тот аванпост, всех до единой.
  - Я знаю.
  - Не он первый и не он последний. За девять лет службы у Тора на моих глазах погибли многие. Кто знает, может, на следующей операции меня порвет стая чужаков. Или Герману изменит удача, и он убьет себя собственной психомолнией. Мы уже слишком долго живем, пора и честь знать. Если ты надеялась умереть в собственной постели, то выбрала не тот путь.
  - Я все прекрасно понимаю. Я ведь воспитывалась в Схола Прогениум, меня готовили к жизни ради служения, - Алисия легонько ударила по струнам. - Просто... меня бесит, кто пришел его заменять. Сначала эта чокнутая культистка, а потом вообще фраг знает что.
  - А, вон что, - катачанец отхлебнул еще рекафа. - Тут мне посоветовать тебе нечего. Либо Железка оправдает надежды Тора, и ты со временем уймешься, либо не оправдает, и испарится облачком плазмы, а тебя будет раздражать тот, кто заменит уже его.
  - Надежды... - фыркнула арбитр. - Ты видел, как эта штуковина двигается? А какой бред он постоянно несет? Я не говорю уже о том, что он вывалился прямиком из варпа.
  - И видел, и слышал. Слушай, я доверяю ему не больше твоего. Было бы спокойнее, сдохни он в первом же бою, а лучше еще раньше. Но помогать ему в этом я не буду. Во-первых, Тор Железку принял. Засунул плазменный детонатор ему в грудь, но все же позволил свободно перемещаться и носить оружие. Во-вторых, ты и сама обратила внимание, 'как эта штуковина двигается'. Я думал, что рекорд Айны на симуляторе побить не удастся никому. Иные инквизиторы, я слышал, даже призывают демонов варпа и селят их в сосудах из смертной плоти. Такая дрянь, кажется, называется 'демонхост'.
  - Сохрани Император, - отозвалась Айна. Упоминаний о хищниках варпа она не переносила, не говоря уже об историях, когда они захватывали живых людей.
  - А ты что думаешь?
  - Я думаю, что надо проверять. Но так, чтобы нас не задело, и делу не повредило.
  - Это как например? Сказать ему 'отправляйся в подулье, салага, и перестреляй там всех мутантов'?
  - Хорошая идея, Джей, у тебя есть потенциал офицера.
  - Для этого нам нужно подулье, - катачанец отхлебнул рекафа. - А на обитаемом мире мы окажемся через три недели. Хотя слышал я одну историю. В общем, как-то на транспортном корабле заблудился гвардеец Джо...
  В какую переделку угодил незадачливый персонаж бесчисленных баек и анекдотов, и как он из нее выпутался, никто так и не узнал. Дверь кают компании распахнулась, и на пороге показался взмыленный Герман Ларико. Его капюшон был подключен, в руках он сжимал слегка искрящий посох. Отряд 'Палец' моментально замолк и насторожился, потому что если их командир пребывал в таком состоянии, ожидать можно было чего угодно.
  - Когда вы последний раз видели Владислава? - выпалил Герман с порога.
   - Эээ... чего? - выразил общее мнение Джей.
   - Когда. Вы. Последний. Раз. Видели. Владислава? - повторил дознаватель, буравя каждого глазами.
   - Утром, за завтраком, - непонимающе ответила Алисия.
   - Так... то есть вы его не пристрелили тайком... - Герман немного успокоился и его посох прекратил извергать разряды психической энергии.
   - Вообще, такую возможность рассматривали, но пока не за что. Вроде. А что случилось?
   - Пропал он. С концами. Я его не чувствую.
   - Так-так-так, вот с этого места поподробнее, - арбитр напряглась, словно ожила даже. - Где ТЫ его последний раз видел?
   - Немногим позже вас. Он зашел ко мне в каюту, интересовался, где ему достать инструменты. Хотел обеспечить свою аугментику дополнительным источником питания.
   - И что ты ему посоветовал?
   - Сказал, что требуемое могут продать техножрецы из экипажа... я сам собирался к ним наведаться, но решил сначала проверить здесь.
   - Может, просто поле Геллера ослабло, и Железка отправился обратно в варп, - предположил Джей.
   - Если бы ослабло поле Геллера, нас бы уже всех жрали демоны, - ответил Герман. - Так, ребята, берите пушки и идем вниз. Может Железка и правда сукин сын, но он наш сукин сын, а у меня плохое предчувствие.
   - Вот так всегда, - проворчал катачанец, отставляя в сторону кружку и выбираясь из-за стола. - Стоит только расслабиться...
   - Не ворчи, крепыш, - Айна, похоже, не расстроилась. - Хоть развлечемся немного.
   Оружие в арсенале они взяли одинаковое, тяжелые боевые дробовики. Мельтаган Джея и хеллган Айны остались не у дел - стрельба из бронебойного оружия на корабле была последним делом. Через двадцать минут все стояли у портала(1) машинариума.
   - Ну, какой план? - уточнил Джей. - Заходим туда и стреляем во все, что движется?
   - Давай пока без этого.
   Герман шагнул внутрь, за ним последовали остальные. В таинства Бога-Машины никто из них посвящен не был, а потому окружающие технические святыни их не впечатляли. Долго же искать хозяев не пришлось, на встречу отряду вышла высокая фигура в красной мантии, из под которой торчали механические щупальца.
   - Вам здесь не место, - произнес техножрец синтезированным голосом. - Немедленно покиньте святилище Омниссии.
   - Покинем, - псайкер выдвинулся вперед так, чтобы было видно и висящие на поясе ножны с психосиловым мечом, и малую инсигнию на груди. - Но прежде я хочу знать, где один из моих людей.
   - В святилище нет посторонних.
   - Не лги мне, - посох в руке Германа начал покрываться изморозью. - Я чувствую след его души.
   - В святилище нет посторонних, - служитель Бога-Машины отступил на шаг. - Нет данных об их присутствии ранее.
   - Он мог встретиться не с тобой, а с кем-то из других механикус. Он был здесь примерно десять часов назад.
   Техножрец полуобернулся, вытянул куда-то в сторону один из механодендритов и что-то произнес на своем тайном языке. Джей напрягся, потому что с шестеренки могло статься попытаться вышвырнуть пришельцев силой. Но все обошлось. Вместо подкрепления из недр машинариума вынырнула лишь одна невысокая фигурка. Это была юная девушка, почти девочка, уже носящая мантию Культа Механикус, но еще не 'благословленная' вокс-решеткой вместо гортани, механическими щупальцами и прочими улучшениями, которыми слуги Бога-Машины заменяли смертную плоть.
   - Прошу простить мою нерасторопность, техномансер Прират-девять-один-три, - протараторила она, слегка запинаясь. - Я получила ваш вызов.
   - Был ли в святилище посторонний субъект примерно десять часов назад? - спросил техножрец на готике. Явно с расчетом, чтобы аколиты поняли, о чем идет речь.
   - Д-да, техномансер. Я немедленно его выгнала.
   - Ты ним разговаривала? - зловещим голосом спросил Герман, буравя девчонку испытующим взглядом, который словно затягивал в самые глубины варпа.
   Катачанца от такого зрелища передернуло. Дознаватель, конечно, был 'неплохим парнем', но в первую очередь он оставался псайкером, и к проявлению его ужасающей мощи привыкнуть было невозможно. Больше пугал только сам инквизитор Тор, но его, к счастью, в действии Джей видел нечасто.
   - Он хотел улучшение. Для аугментики. Примитивная очень. Без гальванаторов, - под телепатическим прессом речь девчонки стала отрывистой. - Это было просто. Хотел зарядиться от батареи. От стандартного блока питания. Я могла бы это сделать. В свободное от работы время. Это не запрещено. Я назвала цену. У него не было денег. Это... это все.
   - Достаточно. Благодарю за информацию. Мы уходим.
   Отряд поспешно покинул машинариум.
   - Что дальше? - спросила Айна. - У нас нет возможности прочесывать весь корабль.
   - Прочесывать и не требуется, - отозвалась Алисия. - Теперь мы знаем мотив, это уже половина дела. Железка хотел прикрутить себе батарейку, но денег не имел. Выдвигаю версию, что после этого он попытался где-нибудь деньги раздобыть. По науке, дальше следует опрос свидетелей.
   Свидетелей вокруг оказалось множество, но никто ничего вразумительного сказать не смог. Многие видели вооруженного человека. Некоторые заметили, как он разговаривает с техножрицей. И все.
   - Предлагаю поступить проще, - сказал Джей через полчаса. - Давайте просто потребуем, чтобы в течение десяти минут здесь стояли все, кто что-то знает про Железку, а мы никого не убьем.
   - А потом капитан потребует неустойку за каждого покойника, - возразил Герман. - И платить ее мы будем из своего кармана, что с нашим жалованием... затруднительно.
   - У вас на Катачане все такие? - спросила Алисия. - Чуть что за ствол?
   - Да, все, другие не выживают. А что ты хочешь от мира, где завтрак нужно сначала надежно убить, а потом только есть?
   - Ладно, ладно. Просто оставь это профессионалу. У кого-нибудь есть какие-нибудь сладости?
   - Тебе зачем? - удивился Герман.
   - Для дела.
   - Ну, если для дела... - он достал из-за пазухи небольшую пластинку гликопасты. - Этого хватит?
   - Вполне. Ждите тут.
   Арбитр взяла пластинку и с ловкостью уроженки улья скрылась в коридорах. Айна проводила ее взглядом и ткнула командира локтем в бок.
   - Жучааара, - ехидно протянула она.
   - Это неприкосновенный запас! - обиженно заявил псайкер, отстраняясь. - Иногда нужно срочно восстановить силы. Имплантированного инъектора у меня нет, приходится обходиться такими средствами.
   Алисия вернулась через четверть часа. Стволом дробовика она погоняла долговязого рыжеволосого мужчину. Того трясло от страха но, по крайней мере, его штаны все еще были сухи, а сам он мог держаться на ногах.
   - Знакомьтесь, - сказала арбитр удовлетворенно. - Фраст Ристис. А теперь, дружище Фраст, повтори этим людям все, что мямлил мне всю дорогу. Связно и отчетливо. Если ты порадуешь их новостями, останешься не только жив, но и со всеми целыми костями.
   Матрос боязливо кивнул. Герман посмотрел ему в глаза.
   - Ты видел человека, одетого в униформу Имперской Гвардии, хорошо вооруженного, с обильной аугментикой?
   - Да... эээ... сэр.
   - Ты слышал его разговор с техножрицей?
   - Да, он просил Мегане о каких-то модификациях. Что-то связанное с батареями.
   - Ты говорил с ним после этого?
   - Я услышал большую часть разговора. Мегане... она всегда была такая... заломила цену. Думала, что это его отпугнет, но тот человек слабо разбирался в местных ценах. Я подумал, что его заинтересует скидка... но денег он не имел вообще.
   - И что ты ему предложил?
   Фраст мелко затрясся под взглядом псайкера и рухнул на колени.
   - Отвечай.
   - Я... я предложил ему... подзаработать...
   - Что ты ему предложил?! - казалось, голосом дознавателя можно охладить перегревшийся плазмаган.
   - Черные трюмы... - прошептал Фраст.
   - Кровь Императора... - выдохнул Джей. Остальные были потрясены не меньше.
   Если любой космический корабль был подобен небольшому городу-улью, то 'черные трюмы', как назывались темные, заброшенные и загрязненные отсеки, определенно являлись аналогом подулья. Со всем, что прилагалось к этому незавидному статусу.
   - Так, - Герман поднял матроса за грудки. - То есть ты, червь, действительно отправил одного из моих людей в заброшенные отсеки?!
   - С... сэр! Он выглядел сильным! Я слышал... слышал как он сказал Мегане... он бился с космодесантником! Сражался с Ангелом Смерти, и отделался царапиной на боку! И он не боялся. Я предупредил его! Что там нет света. Что там мутанты! Он не испугался. Я думал, он позовет своих товарищей... то есть вас. Но он пошел один. Я думал... думал... не иначе, сам Император сжалился над нами.
   Дознаватель выцедил сквозь зубы замысловатое ругательство на орочьем наречии, выпустил Фраста и тот кулем повалился на пол. Бойцы отряда 'Палец' взволнованно переглядывались. Дурное предчувствие, о котором недавно говорил Герман, обретало вполне ясные очертания.
   - Прошло больше десяти часов... - пробормотала Алисия. - Как думаете...
   - Даже если и нет - я должен увидеть тело! - ярость псайкера обретала физическое воплощение, подмораживая металлические поверхности вокруг. - Отвечай! Где вы должны были встретиться?
   - На... на палубе 21-10! Спуск номер 9!
   - Отлично. Мы отправляемся туда, а ты идешь с нами. И молись, чтобы наш человек был еще жив.
   - Герман, постой! - остановил его Джей. - Ты правда хочешь идти туда?!
   - А что еще делать?! - огрызнулся дознаватель. - Если я завтра доложу Тору, что его новейшее приобретение изволило пропасть без вести в 'черных трюмах', как думаешь, что будет? Вам-то повезет, вы отделаетесь болтами в черепе, а вот некоторые личности в Конклаве давно хотели посмотреть на результат заражения генокрадом псайкера.
   Герман перевел взгляд на Фраста.
   - Что расселся? Веди.
   Путь до нужного места занял немного времени. Джей посмотрел на черноту провала, и вполне резонно заметил:
   - У нас только подствольные фонарики. Не думаю, что этого хватит.
   Вместо ответа Герман поднял посох и закрыл глазах. Разряды психической энергии заплясали на древке, а потом сгустились в светящуюся сферу, которая зависла над его головой.
   - Я смогу поддерживать ее примерно час. И буду непрерывно вести ментальное сканирование, - сказал он. - Но в полную силу сражаться уже не смогу. Если что, полагаюсь на вас. Встретим превосходящие силы - кидаем этого придурка на съедение и очень быстро отступаем.
   Джей кивнул и шагнул в темноту первым. 'Черные трюмы' были общей проблемой всех кораблей, кроме самых новых, только что сошедших со стапелей. И лучшей стратегией в большинстве случаев было просто не трогать дерьмо, чтобы не воняло. Потому что если разворошить это гнездо... Джей слышал леденящие кровь истории о выброшенных из варпа судах без экипажа и пассажиров. Поля Геллера работали исправно, разгерметизаций тоже не было. Но от десятков тысяч людей оставались лишь залитые кровью коридоры и каюты. Конечно, 'Таласа Прайм' была небольшим судном, и бороздила просторы космоса она всего пять веков... но если подсчитать... и прикинуть...
   С усилием катачанец выкинул из головы вредные мысли и приник к прицелу. Он двигался вперед мелкими шагами, чтобы в любой момент занять устойчивую позицию для стрельбы. Луч фонаря плясал по сторонам, стараясь выхватить из темноты приближающуюся угрозу. Но довольно скоро он нашел кое-что другое.
   - Дистанция двадцать, - сказал он. - Прямо по курсу.
   'Выглядит как тело. Но вроде металл не блестит'.
   При ближайшем рассмотрении, это и правда оказалось тело. Безволосое, тощее, с практически белой кожей. Более пристальному взгляду открывались измененные конечности, оканчивающиеся массивными когтями, и утратившая все человеческие черты морда с огромной пастью, полной здоровенных зубов. Дополняло картину пулевое отверстие во лбу и почти отсутствующий затылок твари. Фраст, которого волокла за шкирку Алисия, охнул и принялся сбивчиво бормотать молитву.
   - Корабельный упырь, - озвучил свой вердикт Герман, склоняясь поближе к находке. - Он же халгаст. Распространенная стабильная мутация. Статус угрозы 'еретикус минорис'.
   - А чуть дальше еще два, - Джей повел лучом фонаря вдоль коридора. - Кажется, Железка тут неплохо повеселился.
   - На фрегате большой популяции мутантов просто нечем прокормиться... если их тут только несколько штук, то... - Герман поднялся и с новой силой разжег светоносную сферу. - Идем дальше, в темпе.
   И они пошли, благо след Железка оставлял за собой прекрасно различимый, не дающий заблудиться. Одних упырей настигала единственная меткая пуля, у других были размозжены головы или перерезаны глотки. Экономил патроны или же не имел времени на перезарядку. По мере продвижения Джея охватило ощущение, что все это уже было пару недель назад, и теперь повторялось, но уже в каком-то новом качестве. Они также пробирались по темным палубам, готовые стрелять по любой мелькнувшей тени, с той лишь разницей, что теперь это был их собственный корабль.
   - Эй, Фраст! - Алисия снова встряхнула пустотника. - Прекрати трястись и выкладывай, чем были эти отсеки до того, как стали 'черными'?
   - Я... й-й-йя точно не знаю, - матрос все еще заикался от страха, но вид убитых мутантов, похоже, немного подбодрил его. - Надо сп-п-прашивать технож-еж-ежрецов. Кажется, системы перераб-ботки отходов.
   - Это логично, - отозвался Герман. - После реконструкции экипаж 'Таласы Прайм' заметно уменьшился, и потребность в рециркуляционных контурах и пищевых процессорах снизилась. И это плохо. Мутанты, если они не утратили последние остатки разума, могли воспользоваться ими, чтобы кормиться. Тогда их тут может быть немало.
   - Я считала трупы, - добавила Айна. - Нам встретилось уже семь.
   - Тихо! - вдруг шикнул дознаватель. - Я его чувствую. Около полусотни метров. Вперед и вниз.
   Через пару минут отряд вышел в довольно обширный зал, большую часть которого занимали огромные баки, оплетенные паутиной труб. Тут царила вонь, еще более сильная, чем в коридорах. Слова литании здесь обретали особый смысл, который нельзя было прочувствовать в чистоте верхних палуб.
   - Грязь есть печать мутанта, - начал шептать катачанец, еще крепче стискивая дробовик. - Мерзость есть печать мутанта...
   В хриплом гуле машин тонули звуки. Даже несведущим в тайнах Омниссии аколитам было ясно, что машинные духи серьезно больны, и потребуются большие усилия техножрецов, чтобы умилостивить их и вернуть в нормальное состояние.
   - Герман, где?!
   - Близко!
   Пси-пламя сферы и подствольные фонари выхватывали из мрака все больше деталей, и взглядам людей открывалась картина бойни, учиненной здесь. Мертвых мутантов было много, счет, вероятно, шел на десятки. Но где виновник?
   Ответ на вопрос пришел сам собой. Точнее, свалился откуда-то сверху. Две истошно визжащие белесые твари спрыгнули с одной из рециркуляционных колонн, и попытались скрыться в переплетениях труб. Далеко, впрочем, не убежали. Еще одна фигура обрушилась сверху на одного из упырей, и в лучах фонарей блеснуло лезвие ножа. Мутант испустил последний сдавленный писк, дернулся и затих. Второй заметался в панике, ослепленный светом, и тем лишил себя надежды на спасение. Железка, которого теперь узнать можно было только по тактическому визору и редкому блеску бионических частей, настиг его в три прыжка и сгреб обеими руками. Раздался приглушенный хруст, упырь завизжал, отчаянно забился, но его участь уже была предрешена. Швырнув мутанта на пол, Железка размозжил его голову ударом кулака.
   Повисло молчание.
   Джей терялся в догадках, нужно ему сейчас поздороваться, стрелять на поражение, разозлиться на идиота, сунувшегося в одиночку куда не надо, или похвалить новичка за рвение. Поняв, что не понимает ничего, сержант оставил решение на совести командира. Дробовик, впрочем, он опускать не спешил. Тем временем Железка выпрямился и, похоже, только сейчас заметил отряд. С ног до головы перемазанный в крови, с зажатым в руке ножом и свисающими обрывками одежды, он выглядел немногим лучше мутантов, которых убивал.
   - О! Привет, ребята! - сказал Железка с простодушным удивлением. - А что вы тут делаете?
   Вместо ответа Герман молча подошел к нему и от души врезал по лицу. Не ожидавший удара, Железка отшатнулся и схватился за ушиб.
   - Эй, ты чего?!
   - Еще раз так сделаешь - лучше сразу сдохни, потому что потом я твою тупую башку обратно в варп отправлю!
   - Да что я опять не так сделал?! Меня помочь попросили!
   - Кто попросил?! Этот червь что ли?! - Герман схватил Фраста за шиворот и рывком поставил его на колени.
   - Ну да! Эй, ты не придуши его, он мне денег должен!
   - И за сколько ты подрядился?
   - Пятьсот тронов.
   - Сколько?! - удивленно переспросила Алисия.
   - А что, слишком дорого? Или наоборот, продешевил?
   На взгляд Джея, это было не просто 'продешевил' а 'за символическую плату'. В бытность гвардейцем, он получал четыреста тронов ежемесячно - базовое довольствие, плюс надбавка за сержантский чин и выслугу лет. Но ему эти деньги шли независимо от того, сражался полк, мариновался на борту транспортного звездолета, или отдыхал в перерыве между войнами. Вероятно, подготовленная команда наемников за такую работу взяла бы аналогичную сумму - но на каждого.
   - Пятьсот тронов, - повторил Герман. - И ты не мог немного потерпеть до выплаты жалования?
   - Ну-ка, постой! - Железка ткнул в дознавателя пальцем. - КАКОГО ЕЩЕ ЖАЛОВАНИЯ?!
   - Самого обычного, - тот немного смутился. - Я разве не рассказывал?
   - Нет, конечно! Я думал, ствол дали и крутись как хочешь!
   - И ты решил, что служить придется бесплатно?
   - Знаешь, именно так я и подумал. У вас же тут рабовладельческий строй, вроде как.
   - А спросить было трудно?
   - А вдруг меня бы опять в чем-нибудь обвинили? Я уже боюсь лишний раз рот раскрывать. А то что получается, ходячему воплощению ереси жить позволили, а он себе еще и платы требует.
   - Короче, - Герман поднял ладонь. - Агенты Трона получают жалование. Все. Кто-то меньше, кто-то больше. Инквизитор Тор платит нам жалование из своего кармана. Не жирно, но достаточно, чтобы не беспокоиться о личных расходах. Именно для того, чтобы мы не отвлекались на вот такие левые заработки, и полностью сосредотачивались на своей работе. Ты тут закончил?
   - Да. Эти два были последними.
   - Тогда пошли отсюда. Где твой хеллган?
   - Оставил у входа в этот цех, мимо не пройдем. Стрелять из него здесь мне показалось плохой идеей. И, я надеюсь, у тебя завтра найдется немного времени.
   - Зачем?
   - Затем. Очень любопытно, что нужно сделать с человеком, чтобы он из вот этого, - Железка кивнул на Фраста, - превратился вот в это.
   Он пнул дохлого мутанта.
   - Ладно, - согласился Герман.
   Обратный путь времени занял меньше и уже не нервировал. Джей, конечно, не опускал дробовик, но держал он его перед собой больше ради света. Ему от чего-то очень хотелось верить, что Железка действительно перебил всех халгастов. Можно ли считать это пройденной проверкой? Нет. Не полностью, во всяком случае. В конце концов, корабельные упыри хотя и отвратительны, и довольно опасны, но все же далеко не самые мерзкие и страшные твари, которые встречаются среди звезд. Это сержант Спенсер знал твердо.
   На технических палубах их уже ждали. Освободившиеся от вахты люди собрали что-то вроде совета, но судя по неуверенным лицам, о бунте речи не шло, просто всех взбудоражили последние события. Еще бы, не каждый день инквизиторская свита изволит почтить вниманием нижние палубы.
   - Все, считай, что Император тебе благоволит, - Герман устало подтолкнул Фраста в спину. - Катись отсюда.
   - А за оплатой я зайду завтра! - добавил Железка.
   Пустотник не замедлил последовать совету и тут же попытался раствориться в толпе, но без успеха. Матросы сразу обступили его и принялись донимать расспросами. У кого-то будет долгая ночь...
   - Дорогу, дорогу! - аколиты принялись протискиваться через толпу. Тому в немалой степени способствовали и приклады дробовиков, и вид Железки, залитого кровью так, будто он в ней купался.
   Прошел час, прежде чем они смогли добраться до выделенных отсеков, убрать оружие в арсенал и смыть с себя трюмную грязь. Вечер закончился там же, где начался - в кают-компании, только теперь там было более людно. Джей по такому случаю решил заварить рекафа на всех, пока Алисия и Герман устраивали Железке форменный допрос.
   'А как его зовут-то? - Джей нахмурил лоб, но вспомнить не смог. - Ай, не запомнил. Ничего, потом спрошу'.
   Рассказ о приключениях на заброшенных палубах разнообразием не блистал. Со слов Железки, на первых упырей он наткнулся довольно скоро, и сначала подумал, что их здесь не так уж и много. Но после первых выстрелов все пространство будто вскипело, и твари полезли чуть ли не отовсюду. Пришлось удирать, причем вглубь, чтобы не привести эту стаю за собой в обитаемые отсеки. С вопящими мутантами на хвосте, Железка добрался до того рециркуляционного зала и там, по максимуму используя преимущество в скорости и тактической выучке, принялся отстреливать халгастов одного за другим. И продолжал свое занятие, пока не кончились патроны.
   - А дальше? - требовательно спросил Герман.
   - А дальше пришлось браться за нож. Ну и использовать револьвер вместо дубинки. Кажется, это предусмотрено его конструкцией. Правда, эти уродцы не совсем безмозглыми оказались. К тому моменту они уже сообразили, что просто сожрать меня не выйдет, и начали разбегаться кто куда. Собственно, большую часть времени я потратил на то, чтобы выловить их всех.
   - Как не заблудился?
   - Мои мозговые импланты позволяют точно запоминать пройденный маршрут, с точностью до сантиметра. А с визором я еще и трехмерную карту составлять могу.
   - Последний вопрос. Когда ты успел подраться с космодесантником?
   - Да вчера ночью не спалось, пошел в гимназиум, а там уже был брат Герион. Ну и предложил спарринг.
   - Ну, если все еще жив, видимо все не так плохо... Джей, плесни мне еще рекафа. И завтра меня с утра не беспокойте, опять полночи пить придется.
   - Кто-то дождется, и получит от нашей сестрички епитимью за чревоугодие, - добродушно буркнул катачанец, протягивая полную кружку. - То сладости харчим, то пьянствуем якобы для восстановления псайкерских сил. Вот когда я еще служил в Гвардии, наш полковой псайкер молился почти не переставая, а от амасека шарахался как святоша от ереси.
   - Дожили. Меня уже сравнивают с рядовым магнитом для болтов.
   - Кстати, слышал я на эту тему один анекдот. Решил как-то гвардеец Джо пошутить над псайкером...
  
  ПРИМЕЧАНИЕ:
  (1) - Портал это такой высокий дверной проем, а не то, что вы подумали.
  
  
* * *
  
   Система Рисла, орбита четвертой планеты
  
   Мир был болен.
   Вертер почувствовал это с первого взгляда, и с каждой минутой, проведенной у огромного иллюминатора, ощущение только усиливалось. Отчасти тому виной был внешний вид. На фотографиях Земля казалась прекрасной, сочетая белизну облаков, голубой цвет океанов и зелено-коричневые тона суши. Но по-настоящему оценить сказочную красоту родного мира он смог только сравнив его с другим. Рисла IV выглядела как грязно-серая сфера, усыпанная, точно струпьями, заметными с высокой орбиты черными пятнышками. То были города-ульи, абсолютная квинтессенция идеи урбанизма. На наблюдаемой стороне их насчитывалось около четырех десятков, и еще столько же скрывалось на другом полушарии. Всего семьдесят-восемьдесят ульев, население каждого из которых составляло от сотни миллионов до нескольких миллиардов душ. Колоссальная, неописуемая масса людей, населяющая лишь один из миллионов миров, составляющих Империум человечества.
   И этот мир был болен. Не только из-за загрязненности атмосферы или перенаселения. При его виде Вертеру представлялся гнойный нарыв или воспаленный орган. Он сам не мог объяснить, с чего это его интуиция так невзлюбила серую планету, но сам списывал все на волнение. В конце концов, это же целый незнакомый мир! Мог ли он когда-нибудь мечтать, что сначала будет путешествовать на звездолете, а потом ступит на поверхность другой планеты? Марс не в счет, там бы вечно брюзжащего киборга зарубили еще на этапе психологического отбора. Вдобавок, от колонистов требовалось идеальное здоровье, а отсутствие всех конечностей в эти требования вписывалось плохо.
   А может, дело в психических силах? Может его интуиция, резко обострившаяся за последние недели - это проявление латентных способностей псайкера? При мысли об этом Вертер почувствовал, как на грудь наваливается тяжелый груз страха. Для себя он решил, что если вдруг, не дай боже, пробудит в себе псайкану, то немедля пустит себе пулю в череп. Причиной этому был долгий разговор, состоявшийся с Германом на следующий день после зачистки заброшенных палуб. Долгий, обстоятельный разговор, к которому дознаватель хорошо подготовился. Он показывал книги, пикты, голограммы, рассказывал истории из собственной жизни, и после поступления на службу в инквизицию, и до него. В многообразии форм, он доносил до Вертера простую, в сущности, мысль.
   Варп - это плохо. Очень плохо. Хуже варпа нет вообще ничего. Но без него никак. Но все равно, варп - это очень, очень плохо. Потому что в варп - это измерение не пространства и времени, а измерений душ и эмоций.
   В варпе число 'пи' может быть равно и десяти, и минус трем, и неопределенности.
  Одновременно.
  В варпе время может идти с любой скоростью.
  И в любом направлении.
  В варпе можно намотать облако на вилку, надеть на голову ощущение легкости бытия и скрутить в самокрутку эхо первого убийства.
  И скурить его.
  В варпе тебя может вздрочнуть собственный хер.
  И кончить.
  А еще в варпе живут сущности, рожденные из самых сильных и самых горьких чувств, охватывавших людей на протяжении эпох. Эти сущности иногда разумны, иногда нет. Они обладают могуществом, иногда просто запредельным. И для них нет ничего более желанного, чем пожирать души живых существ. Они - хищники варпа, Нерожденные. Демоны.
   - Представь, что есть дверь, через которую целая орда демонов может вырваться в наш мир, стоит лишь на миг ослабить запоры, - говорил Герман. - А теперь представь, что эта дверь находится у тебя в голове. Это и значит быть псайкером.
   Еще он рассказывал, что граница между измерениями иногда может истончаться, и тогда варп начинает оказывать влияние на материальный мир. В частности, это часто проявляется мутациями. Да, именно теми, с которыми Вертер недавно столкнулся. Ибо мутация - это не только и не столько влияние на геном внешних факторов, таких как радиация или химические агенты. Прежде всего, мутация - это отражение изменения души. Простой благочестивый слуга Императора и выглядит как нормальный человек, ибо человеческий облик священен и совершенен. Но запятнанная душа не замедлит проявить себя, наградив обладателя несколькими лишними глазами, костяным панцирем, щупальцами вместо конечностей или иными ужасающими уродствами, которые никогда не могли бы возникнуть из-за естественных и рукотворных мутагенов. Именно поэтому слова литании ненависти гласят: 'Быть добычей - судьба мутанта. Смерть - вот судьба всех мутантов'.
   - И что, убивать только за это? - Вертера такой подход поначалу удивил. - А если они не агрессивны и вообще не мешаются под ногами?
   - Вчера в Черных Трюмах ты не сомневался. Мне даже показалось на секунду, что ты сможешь стать достойным слугой Императора, - Герман нахмурился. - Чем ты слушал? Мутация - лишь следствие. Она вторична по отношению к порче души. Корабельные упыри стали упырями, потому что променяли тяжкое, но человеческое бытие на участь хищников, каннибалов и падальщиков. Они думали, что бежали из оков, что больше не будут рабами. Ха! От себя не убежишь. Особенно на космическом корабле, где граница между варпом и реальностью всегда тоньше, чем хотелось бы. Ты ничего странного не слышал с момента, когда мы начали переход?
   - Да. Слышу иногда шепот. Я помню их его по своему заточению, но сейчас он почти незаметен. И еще иногда кажется, словно снаружи что-то скребется. От всего этого почему-то помогают молитвы. Не знаю как, но это работает. Без них бы спать не мог.
   - Тебе не кажется, просто высокая пси-чувствительность, - Герман нахмурился. - Мы летим сквозь владения демонов, и они пытаются прорваться на корабль.
   - Это плохо?
   - Пока цело поле Геллера - нет. А если оно отключиться... давай не будем говорить о плохом. Тебе достаточно помнить, что варп опасен, и опасны все, кто с ним соприкасается.
   - Ты в том числе?
   - И я в том числе. При всех перечисленных угрозах, варп также является ключом к огромной силе, и не использовать ее просто глупо. Разумеется, при соблюдении всех мыслимых мер предосторожности. В том числе самой последней, - Герман вытащил из складок своего плаща небольшой обоюдоострый кинжал. - Это мизерикорд псайкана, такой носит при себе любой санкционированный псайкер. Если я случайно переступлю грань, если не рассчитаю сил, и твари варпа вцепятся в меня мертвой хваткой, тебе крупно повезет, если я успею им заколоться. Или же ты сам можешь даровать мне Милосердие Императора. Поверь, это будет лучший исход, для меня в том числе.
   И так далее, в том же духе.
  С того разговора прошло три недели. За это время Вертер успел изрядно перенервничать, поскольку в достаточной мере осознать суть варпа он смог не сразу, но осознав - потерял сон. Когда он понял, в каком месте провел сотни веков, то пришел в ужас. Сразу получило объяснение и холодно-настороженное отношение инквизиторской свиты, и жуткие голоса, и даже странное поведение лабораторных животных, которых при нем отправляли ненадолго за завесу реальности. Вертер понял почти все, кроме двух вещей: как он пережил пребывание в Имматериуме, и почему инквизитор, осознавая риск, дозволил ему жить. Потому что даже сам Вертер не был до конца уверен в себе. Не был уверен, что варп не изменил его. Тревожила и обострившаяся интуиция, часто позволявшая делать единственно верный вывод без явных предпосылок, и сильно возросшая чуткость к настроению и намерениям других людей. Особенно последнее, потому что сам Владислав себя считал (и справедливо считал) человеком толстокожим, грубым и даже вульгарным.
  В общем, когда 'Таласа Прайм' вывалилась из варпа на окраине звездной системы, он вздохнул с облегчением. Которое длилось ровно до того момента, пока корабль на обычных двигателях не подошел достаточно близко к четвертой планете. Как итог, последние часы Вертер провел, почти неотрывно глядя на постепенно растущий серый кругляш. Стоит ли поделиться с кем-то своими предчувствиями? Наверное, пока этого делать не стоило. Силы даже самых могущественных псайкеров были непостоянны, и порой могли сыграть с обладателем злую шутку. Что уж говорить про обычных людей 'с повышенной чувствительностью'. И вдобавок, лишний повод подозревать себя... хотя с этим, вроде, уже было не так печально.
  Последние три недели отношение остальных членов свиты к нему стало... если не теплее, то уж точно не чувствовалось прежней хорошо скрываемой враждебности. Вертер по-прежнему старался лишний раз никого не раздражать, не открывать рот без необходимости и не мозолить перед глазами. Зато рядовые слуги и рабы из команды начали иногда даже здороваться.
  Наконец, в глубине машинной половины сознания сработал таймер. Время высадки. Вертер отошел от иллюминатора, забрал из каюты оружие и направился напрямую в ангар. Остальные аколиты уже собрались возле шаттла. Не только отряд 'Палец', но и лингвист Хаддрин Мальфум и даже архивариус Торрент, в принципе не выносивший поверхностей планет. К собственному удивлению, Вертер заметил на поясах у обоих кабинетных ученых лазерные пистолеты. Герман поприветствовал его еле заметным кивком и начал:
  - И так, дамы. Сейчас мы высаживаемся. Большинству объяснять правила смысла нет, но для новичков повторяю: во время официальной части молчим и грозно хмурим брови, так мы кажемся умнее. И не расслабляемся. Конечно, предполагается дружеский прием, но мы не имеем права полагаться на случай. Потом инквизитор уходит заниматься своими делами, мы размещаемся во временных апартаментах, и у нас будет несколько дней свободного времени. Вокс-бусины всегда держим при себе, даже во сне. С местным населением не конфликтуем, и уж точно не пытаемся ничего спереть не заплатив или набить кому-то морду. Джей, ты меня понял?
  - Сколько лет ты мне еще будешь тот случай поминать?
  - Пока не подаришь мне свою бандану.
  - Иди в жопу.
  - Вот и я о том же. Причитающееся жалование вы получили, на что тратить - ваше дело, но давайте без запрещенных наркотиков. Наше право подтереться любыми местными законами еще не значит, что этим надо заниматься при первой же возможности. В зоне рядом с посадочными площадками ничего покупать не советую - выбор унылый, а цены взвинчены втрое, не ленимся пройти по торговому сектору на пару уровней ниже. И... - дознаватель обвел всех взглядом. - Давайте не будем испытывать долготерпение Императора, и попытаемся хотя бы в этот раз не найти неприятностей на свои головы.
  - Были прецеденты? - полюбопытствовал Вертер.
  - Вся наша жизнь - эти прецеденты.
  - Между ульями есть какое-то сообщение?
  - Если только через орбиту. А оно тебе надо? Увидел один улей - увидел все.
  Через несколько минут появился и сам инквизитор в сопровождении пары сервиторов с каким-то массивным контейнером, Варнака и брата Гериона. Лицо космодесантника скрывал шлем, но Вертер почувствовал на себе его взгляд и ответил едва заметным поклоном. Акин тем временем взошел на борт шаттла и дал знак свите следовать за ним.
  Девять человек, два сервитора, один Астартес и грузовой контейнер разместились в пассажирском отсеке без удобства, но и на тесноту не жаловались. Насколько понимал предшествующие объяснения Вертер, этот аппарат раньше был стандартным трансорбитальным грузовозом, и лишь позднее магос Варнак прикрутил к нему пару орудийных турелей, пассажирские сиденья с компенсаторами перегрузок и дополнительное бронирование. Вроде как, по местным обычаям, это тянуло на техноересь, но инквизиторская инсигния надежно хранила от подобных обвинений.
  Недостаток у модернизированного 'Арвуса' был один - нулевой обзор. О старте можно было догадаться только по дрожжи корпуса и головокружению, когда отключились системы искусственной гравитации. Глянув в сторону, Вертер заметил, что Хаддрин утирает вытекшую из носа капельку крови - шаттл вышел в открытый космос и внутреннее давление заметно просело.
  Путь занял около часа. Мерная вибрация сменилась сильной тряской при входе в атмосферу, которая в свою очередь исчезла, когда шаттл сбросил скорость и начал заходить на посадку. Вертер проверил, надежно ли держится на лице маска, не слишком ли виднеется из-под одежды бионика, и перевел тактический визор в рабочий режим. При кастрированном чувстве страха, он все еще мог ощущать волнение, и сейчас оно захватывало его полностью.
  'Иной мир... романтика... но, похоже, я тут один волнуюсь. Для остальных это уже рутина'.
  Резкий толчок возвестил о приземлении. Джей махнул Вертеру рукой - дескать, пошли, мы выходим первыми. Зашипела гидравлика, опустилась дверь-трап, и киборг на пару с катачанцем выскочили наружу, держа оружие наготове. И лишь огромным волевым усилием уроженец XXII века заставил себя на вытаращить глаза и не раскрыть в изумлении рот.
  Шаттл приземлился в огромном ангаре, вход в который перегораживала какая-то бесплотная мерцающая завеса. То был даже не ангар, а наверное целый крытый порт. При желании, даже полуторакилометровая 'Таласа Прайм' уместилась бы в нем, и еще осталось место. Стены его высились где-то в отдалении, украшенные колоннами в виде исполинских статуй, а свод, который язык не поворачивался назвать 'потолком', смыкался где-то далеко в вышине. Вокруг кипела деятельность: повсюду сновали люди и сервиторы, по воздуху летали миниатюрные автономные дроны, зачем-то выполненные в форме черепов, взлетали и садились небольшие летательные аппараты. Публика поражала разнообразием лиц и одежд, тут были и кричаще роскошные, лишенные всякого подобия вкуса наряды богачей, и красные балахоны механикумов, и мундиры офицеров, и похожие на монашеские рясы простецкие одежды клерков Администратума, и грубые робы рабочих. Нет-нет, но в толпе мелькали даже зеленые кушаки санкционированных псайкеров. Воздух наполнял шум механизмов и голосов, запахи дыма и машинного масла, смешанные с тонкими нотами ладана и щедро приправленные запахом тысяч и тысяч тел.
  Замешательство Вертера длилось всего секунду, после чего он все же взял себя в руки и вспомнил, что как бы находится на службе, пусть и не совсем добровольной. И вести себя должен так, как подобает последнему выжившему жителю уничтоженного мира, впервые очутившемуся на другой планете. Но все еще ставящему дело на первое место.
  Следом из шаттла выбрались все остальные, и вокруг сразу образовалось свободное место. В первую очередь, это была заслуга брата Гериона, который приковывал к себе взгляды, одновременно вызывая благоговение и страх. Инсигния, висевшая на груди инквизитора, тоже вносила свой вклад. Тем временем, к группе подлетел дрон-череп и выдвинул из своих недр небольшие динамики.
  - Приветствую вас, инквизитор, - произнес он механическим голосом. - Пожалуйста, следуйте за этим фамилиаром.
  Дрон медленно поплыл прочь, и Акин дал знак следовать за ним. Группа принялась пробираться прочь из причального ангара. Они добрались до арочного прохода, прошли длинным коридором, больше напоминающим роскошный бульвар, уставленный статуями. Вертеру сложно было судить о том, что считается в здешних краях роскошью, но интуиция, будь она трижды проклята, подсказывала, что это место явно предназначено явно не для простых смертных. Через несколько минут летающий череп вывел их к просторной галерее, которая плавно спускалась вниз и одной стороной выходила во внутреннее пространство, а другой - к прозрачным внешним стенам, за которыми виднелось небо.
  'Господи... небо... наконец-то, настоящее небо', - киборг почувствовал, как под машинной оболочкой защемило живое сердце. Раньше он и предположить не мог, что такой обыденной вещи ему будет настолько не хватать
  Конечно, небо Рислы IV отличалось от земного. Оно было куда темнее, и имело довольно странный оттенок. И долго засматриваться на него не вышло, потому что их группу уже ожидал транспорт. Это были два пассажирских автомобиля без колес, парящих в полуметре над полом. Их дизайн неприятно резал глаза грубостью и угловатостью форм, места водителей занимали сервиторы, а пассажирский салон отделялся от водительской кабины, однако в остальном их внешний облик казался успокаивающе знакомым. Места в них оказалось достаточно, чтобы принять на борт всех, хотя брату Гериону пришлось потрудиться, чтобы втиснуться в салон, ничего не сломав. Вертер предусмотрительно прошмыгнул внутрь первым, заняв место с краю и, пользуясь паузой, прилип к окну.
  Город-улей поражал даже самое смелое воображение. Он простирался, на сколько хватало глаз - и вширь, и вглубь. Бесконечный лес гигантских шпилей высился до самого горизонта и терялся в серой дымке. При различных размерах и небольших различиях в дизайне, они выглядели примерно одинаково - острые иглы, поднимающиеся из серого тумана и пронзающие мрачную синеву.
  - Что, впечатлился? - насмешливо спросила Алисия. Ах да, она же тоже родом из улья.
  - Есть немного, - признался Вертер. - У меня дома редко встречались дома выше пятидесяти метров высотой. Особенно после войны. А Герман говорил, что неба я тут не увижу.
  Дознаватель ехал во второй машине, в компании инквизитора, магоса и Астартес.
  - Открытого - не увидишь. За этой оболочкой слишком холодно и низкое давление. А вообще нам привычнее видеть улей снизу. Иногда и сами забываем, что оказывается, в шпилях тоже жизнь есть.
  - Эти башни - не весь город? - удивился Вертер.
  - Фраг, Железка, вот ты вроде нормальный парень, но иногда такое отмочишь, что хоть стой, хоть падай. Конечно нет! Шпили - это лишь малая часть любого улья. Основные жилые и промышленные массивы скрыты под туманом. Точнее, это не туман, а облака.
  - И там действительно живут люди?
  - Ну... живут, да. А не должны?
  - Я бы не смог.
  - А куда бы ты делся? Шпили отделены от основной массы города так, что даже на танке не прорвешься. А так да. Живут ульевики плохо, бедно и не особо долго.
  - И просто принимают это? Не пытаются добыть себе лучшей жизни?
  - Пытаются, еще как. Думаешь, почему Имперская Гвардия никогда не имеет недостатка в рекрутах? Потому что это - счастливый билет из улья. Кто-то пишется в колонисты на недавно открытые миры, кто-то просто в команду корабля. Редко кому удается покинуть улей просто по желанию. Нищета...
  - Как такая громада вообще существует? В смысле, население одной только пищи ежедневно должно потреблять миллионы тонн, не говоря о воде и воздухе и прочих материалах.
  - Воздух и вода в основном рециркулируются. Если запасы истощаются, механикус просто притаскивают пару ледяных астероидов, плавят их и сливают в систему. Самую простую пищу, вроде протеиновой пасты, могут производить на месте. Но в основном ульи зависят от поставок с других планет. Видел космопорт, через который мы прибыли? Этот еще маленький, для особо важных пассажиров. Грузовые намного больше. И грязнее.
  Вертер снова прильнул к окну, но теперь окружающий пейзаж уже не казался таким чарующим. Где-то там, под облаками, жили, трудились и умирали миллиарды людей, которые никогда не увидят небо. Даже хуже. Из-за догматической убежденности Империума в опасности знания, они никогда не узнают, что небо существует. Владислав почувствовал, как в груди нарастает возмущение. Все его естество, взращенное на принципах общедоступности информации, свободы передвижения и равенства возможностей, бунтовало. И, наверное, в тысячный раз на последние пять недель, он стальной рукой стиснул это возмущение и затолкал поглубже в себя.
  Нельзя. Нельзя показывать, что Империум чем-то не нравится. Это ересь. За ересь убивают. Здесь убивают за мысль о том, что Империум не идеален. Прекрати. Нельзя.
  Вскоре автомобили затормозили. Там их уже встречали: десяток киборгов-скитариев, один в один похожих на тех, что приводил с собой эксплоратор во время своего визита, пара младших техножрецов, чей невысокий ранг угадывался по живым лицам, и магос. Последний, несмотря на тотальную аугментацию и нагромождение лампочек и кабелей на месте головы, сохранял не просто вполне человеческие, но даже отчетливо женские пропорции.
  'Последняя тогда уж', - поправил себя Вертер.
  - Теперь я могу поприветствовать вас лично, инквизитор, - произнесла магос синтезированным, но высоким и в чем-то даже приятным тоном, складывая руки в знак шестеренки и слегка кивая головой. - Оцениваю ваше состояние как исправно функционирующее.
  'Варнака она проигнорировала'.
  - И вам мое почтение, магос Северина, - Акин изобразил аквилу и тоже поприветствовал ее кивком.
  Дальнейший обмен любезностями Вертер, как ни силился, не запомнил. Для очистки совести он перекинул потоки со слуховых рецепторов сразу на долговременную память, чтобы потом на досуге переслушать и попытаться вникнуть в тонкости взаимоотношений инквизитора и Северины, а заодно почерпнуть для себя какие-нибудь дипломатические приемы. Впрочем, он осознавал, что толку будет немного, поскольку оба говорили общими фразами, не позволяющими вникнуть в суть разговора кому-то постороннему. Можно было разве что сделать вывод, что знакомы они очень давно.
  Наконец, этой парочке надоело друг перед другом расшаркиваться, и магос пригласила следовать за ней. Однако относилось это только к самому инквизитору и его 'ближнему кругу'. Герман, понятное дело, по статусу был близок к наставнику. Варнак был то ли чужой, то ли свой. Спорить с космическим десантником просто не нашлось дураков. Вертер сделал в голове пару корректировок, касающихся социального устройства Империума, прислушался к своим чувствам - нет ли угрозы, и поплелся следом за Алисией, которая пока оставалась за главную.
  
  Час спустя
  Гостиница Вертеру понравилась.
  В первую очередь за свое сходство с земными отелями, в которых доводилось бывать, будучи старшеклассником. Тут был тот же скучающий портье, та же обслуга в одинаковой форме и так же куча разнообразного жулья, крутящегося у входа. Стоило группе приблизиться, как им наперебой принялись предлагать 'приятные сновидения за лучшую цену' и прочие подобные вещи.
  Во-вторых, безусловно порадовали номера. На семь человек решено было снять два двухкомнатных, и хотя размером они были невелики, такой роскоши Вертер припомнить не мог уже давно. Даже в назначенной ему палате в исследовательском центре условия были спартанскими, что уж говорить про каюту на 'Таласе Прайм'. Здесь же были подушки, матрасы, и даже простыни. Бара на стене не обнаружилось, зато было какое-то устройство, похожее на телевизор и им же функционально являвшееся. Включать его, однако, Джей наотрез отказался, пояснив, что ничего кроме проповедей и гимнов по планетарными каналам никогда не транслируют.
  Третьим важным плюсом оказалась еда. Незнакомая и диковинная, она, тем не менее, не шла ни в какое сравнение с протеино-аминокислотной пастой, которой на корабле потчевали на завтрак и ужин.
  - Что это за мясо? - спросил он из праздного любопытства, когда группа закончила обустраиваться, и принялась за обед.
  - Не все ли равно, если съедобно? Грокс, скорее всего, - ответила Алисия.
  - Грокс... - Вертер отправил в рот кусочек стейка. Чем-то походило на свинину, но жестче, и с более резким вкусом. - Что вообще за зверь этот грокс? Его поминают чуть ли не чаще Императора.
  - Гроксы - это крупные сухопутные рептилии, представители эндемической фауны планеты Одиночка, - ответил Варез, без особого интереса ковыряясь в тарелке. - Предположительно являясь реликтом генетических экспериментов Темной Эры Технологий, они обладают уникальным сочетанием неприхотливости в пище, плодовитости, быстрого роста, большого объема мышечной ткани и пригодности в пищу. С момента обнаружения, усилиями людей эти животные распространились по всему Империуму, и в настоящий момент являются основным видом домашнего скота. Взрослые гроксы достигают пяти метров в длину и двух метров в холке. Следует соблюдать осторожность, поскольку данные существа, особенно одичавшие, могут быть весьма агрессивны при защите своей территории или молодняка. Из-за упрямого характера, низкого интеллекта, сложностей в дрессировке и прожорливости, слово 'грокс' стало нарицательным для людей и машин, обладающих схожими качествами.
  - Спасибо за справку, адепт. Это было весьма познавательно.
  - Обратите внимание, сержант Спенсер, - сухо ответствовал Варез. - Даже этот невежда, далекий от благодати Императора, проявляет должное почтение к знанию. Вам не мешало бы поучиться у него.
  - Вот давай без этого, - буркнул Джей. - Признаю, твои подсказки иногда бывают очень кстати.
  - Как говорили у меня дома, - вставил Вертер, - 'Знание - это сила'. Вот знал бы я, что за дрянь водится в Черных Тюрмах, в жизни бы туда один не полез.
  - Поздно спохватился. Слышал, какие сплетни гуляют по кораблю?
  - Нет. Какие?
  - Что упырей там было не тридцать восемь, а три тысячи, и что мы все несколько часов героически удерживали единственный проход, мешающий им прорваться на обитаемые палубы и сожрать всех. А тот придурок, который тебя нанял, в решающий момент воодушевил всех своим героическим появлением и с боевым кличем повел нас в решающую атаку, сокрушившую мутантов.
  - Как думаешь, меня это волнует?
  - Должно, по идее. Потому что именно в таком виде слухи достигли капитана, а он немедленно кинулся к Тору - мало того, что на его кораблей развелось столько нечисти, а он и не в курсе, так еще вдобавок Инквизиция захапала себе всю славу, сойдясь с ними в битве. В общем, Герману пришлось тебя отмазывать. И я одного не пойму - чего ты туда вообще полез? Так хотелось батарейку прикрутить?
  - Жалко мне их стало.
  - Кого? Матросов?
  - Ага. На них всем плевать, их жизни даже не считают. Решил доброе дело сделать, хоть раз в жизни. Как говорили у меня дома, 'возлюби ближнего своего как самого себя'. Странно, что ничего подобного нет в тексте Имперского Кредо. Там как-то больше про ненависть к ксеносам и беспрекословное подчинение имперским властям.
  - Всех не спасешь, - хмуро сказал Джей. - Да и нечасто нам такой случай подворачивается.
  - Раз уже зашла речь про Имперское Кредо, - впервые подала голос Хаддрин. - Расскажи, каким был Император, когда ходил среди людей?
  - Мне-то откуда знать? - развел руками Вертер. - Я про его существование узнал чуть больше месяца назад. Говорили, что он мог принимать любой облик по своему усмотрению.
  - Верный ответ, - лингвист кивнула. - Тогда расскажи о том, чьей волей ты покинул свой родной мир.
  - А, ты вон про что... я знал его как Ричарда Шаттлворта, как и вся остальная планета. Впервые его имя оказалось на слуху, когда отгремела одна довольно крупная война, охватившая целый континент, и выжившие начали восстанавливать разрушенное. Он и появился буквально из ниоткуда. У него было то, что требовалось больше всего - материальные ресурсы и подготовленные специалисты. Ума не приложу, где он их прятал, но что есть, то есть. Он мгновенно разбогател, заключая с местными правительствами контракты на расчистку руин и строительство, потом за бесценок скупил кучу исследовательских площадок, где из-за войны работа застопорилась, назвал это все 'Aquila Inc' и вложил практически весь капитал в разнообразные изыскания. Даже в такие, которые не могли дать прибыли в обозримом будущем. Сам он заявлял, что хочет подарить людям звезды. Его слова тогда воспринимали как чудачество богача-романтика...
  - Ты ведь встречался с ним лично, верно?
  - Один раз, и не стоит из-за этого меня как-то выделять. Была куча людей, которые общались с ним постоянно. Это выглядело как рутинная проверка работы филиала. Да, в общем-то, ею и было.
  - И все же, избрал он тебя.
  - Избрал? Не думаю. Я был таким же инструментом, как и все в его руках. Даже не инструментом, а расходным материалом, - Вертер криво усмехнулся. - Видишь ли, прошло слишком много времени. Если он действительно имел какие-то планы, засовывая меня в испытательную камеру, то мог реализовать их бессчетное число раз. Я считаю, и в этом меня не разубедит никто, что все это просто одна большая куча трагических, курьезных и просто дурацких совпадений. Как говорили у меня дома, 'дерьмо случается'. На этот раз оно случилось со мной, вот и все.
   - Четвертая заповедь, - мягко сказала Хаддрин, но в ее глазах блестел металл. - Каждый человек имеет место в божественном порядке Императора.
   - В порядке Императора - безусловно. Но мы говорим не о нем, а о Ричарде Шаттлворте. О том, кто отправил меня на верную смерть, непонятно ради чего. Если ему нужно было отложить про запас великого воина, хранителя знаний, харизматичного лидера или кого-то в том же духе... что же, он явно выбрал не того кандидата. Я - обычный человек своего мира, выделявшийся разве что скверным характером. Моя аугментика, конечно, была уникальна на тот момент, но прошло бы двадцать лет, и каждый второй щеголял искусственными конечностями или носил бионические органы. Что я тут могу? Масштабы галактики требуют сверхчеловека. Как брат Герион, например, или сам инквизитор Тор.
   - Теперь я понимаю, почему Акин не советовал мне говорить с тобой, - Хаддрин протянула руку за чайником и налила себе какого-то горячего и ароматного напитка. - Сам твой образ мышления идет вразрез со всем, что каждый житель Империума впитывает с младенчества. Ты знаешь об Оланиусе Пие?
   - Откуда? Я до сих пор читал только летописи, и пока добрался только до Готической Войны.
   - Оланиус Пий жил примерно десять тысяч лет назад. Точнее, во времена Ереси Хоруса. Он был обычным человеком, не великим воином, не лидером, не мудрецом, а простым солдатом Имперской Армии. Однако именно ему Империум обязан своим существованием. Когда Император сошелся в бою с Архипредателем, когда получил тяжелые ранения и пал на колени перед ним, именно Оланиус заслонил его собой. В сравнении с Хорусом, его броня была тоньше бумаги, а оружие - не опаснее фонарика. И все же он восстал против сосредоточия Губительных Сил, всего на секунду отвлек внимание, и своей жертвой дал Императору собрать силы для ответного удара. С тех времен он почитается как первый и величайший святой.
   'Мне кажется, что его никогда не существовало, и описываемый подвиг - не более чем выдуманная легенда, призванная облагородить образ простого парня с лазганом', - подумал Вертер про себя, но решил не провоцировать лишний раз.
   - Посуди сама. Где я, и где святой? Каждый имеет свое место в божественном порядке - а следовательно, каждый должен быть доволен доставшемуся ему месту, и не сметь помышлять о большем, верно? Хаддрин, если ты ждешь от меня какого-то откровения, знамения или великих свершений, то вынужден тебя разочаровать, - Вертер отодвинул тарелку и встал из-за стола. - Ведь не будет ничего страшного, если я просто прогуляюсь?
   - Хеллган с собой не бери, - посоветовала Алисия.
   - Нельзя носить габаритное оружие?
   - Сопрут. Мы сейчас в нижней части шпиля. Здесь вполне безопасно, в уличной перестрелке шальную пулю не словишь, но сам понимаешь, облапошить иномирянина никогда не считалось чем-то плохим.
   - Я могу покинуть шпиль, а потом вернуться?
   - Нет, шпилевиков различают по генетическому отпечатку обычно. Тебя в базе нет, соответственно выйти в улей ты сможешь, а обратно разве что с боем прорвешься.
   - Ясно. Жаль. И... не надо делать такое лицо. Я не заблудился в Черных Трюмах, а тут и подавно не заблужусь.
   Вертер покинул гостиницу и направился, куда глаза глядят.
   Он не имел какой-то определенной цели, ему просто хотелось получить как можно больше впечатлений после пяти недель в тесноте космического корабля. Потому что надолго остановка не затянется. Скоро опять придется отправляться в путь, что будет означать недели, а то и месяцы взаперти. Семьсот тронов также приятно оттягивали карман - значит, можно что-то себе позволить. Если удастся разыскать что-нибудь, похожее на чай, это будет великой удачей. Без ежедневной дозы кофеина жизнь казалась еще более пресной и унылой.
   Вертер выбирал небольшие улочки-туннели, где был меньше риск столкнуться с каким-нибудь чувствительным аристократом, прогуливающимся в обществе вычурно разодетой свиты. Он игнорировал выставленные напоказ яркие лавки, призванные завлекать гостей улья, и выискивал такие, чтобы предназначались местным. И чем дальше, тем больше росло его разочарование.
   Во-первых, розничная торговля пребывала в серьезном упадке. Вертер не встретил ничего похожего на привычный магазин, в котором самостоятельно набираешь товар, даешь просканировать его роботу-кассиру и оплачиваешь покупку взглядом на сканер сетчатки. Везде его встречал прилавок, за которым возвышалась фигура приказчика. Сорока тысяч лет оказалось достаточно, чтобы люди забыли даже базовые основы маркетинга.
   'И правда. Зачем тебе прибыль, если у тебя есть Император?'
   Во-вторых, неприятно удивил ассортимент, точнее его отсутствие. Вероятно, в силу того, снабжение аристократии шло организованно, по оптовым каналам. Но даже так, ожидаемой пестроты марок не было и в помине. Вместо них в продуктовых лавках лежали ровными рядами упакованные рационы, реже - замороженные или запаянные в вакуумную оболочку куски мяса. Овощей и фруктов не было, как не было и изделий из молока. Где продавалась одежда, картина выглядела менее уныло, но практичностью эти наряды не блистали, так что Вертер решил остаться в гвардейской форме, выданной взамен разодранной когтями мутантов. Приглянулся ему только футуристичного вида черный комбинезон, но и с ним ничего не вышло.
   - Вот, посмотри же, - сказал ему продавец, гордо выкладывая товар на прилавок. - Видишь материал же? Технология ячеек же! Рассеивает лазерные лучи, держит тяжелый стаббер в упор, в огне не горит же.
   - А как оно от режущих ударов? - поинтересовался Вертер, памятуя об корабельных упырях, чьи когти и зубы глубоко царапали даже его обшивку.
   - Нож или штык удержит без труда же. С пиломечом сложнее, пару ударов выдержит, но быстро придет в негодность же. От силового оружия, понятно дело, не спасет, но поди ж ты найди сперва такого врага же.
   - Звучит неплохо...
   - Да что там неплохо же! Знаешь, откуда ячеистая ткань взялась же? А вот был тыщу лет назад в секторе один магос, который всяких ксеносов изучал же. Ну как изучал, вскрывал больше да в банке схоронял же. А как еще с ксеносами поступать же? Но вот попался ему как-то раз ксеносовский костюмчик же. Начал его магос изучать, и что-то там ему так понравилось, что он из обычных материалов взял, и сделал такой же же. Магоса, понятно дело, за ересь прессом раздавили, а потом поглядели - костюмчик-то ничего так же. И делать его несложно, и не особо дорого, и порчи никакой нет, и легкий, и прочный же. С магоса все обвинения посмертно сняли, чуть ли не шестереночным святым объявили, а ячеистые комбинезоны с тех пор на любом мире можно найти же.
   - Занятная история. И сколько он стоит?
   - Да пустяки же! Всего-то восемьсот тронов же.
   Вертер испустил разочарованный стон.
   - А сотню не скинешь, мил человек?
   Лавочник скорчил физиономию, чем-то пронзительно напомнив техножрицу Мегане.
   - Скидки только на День Вознесения, и не более двадцатой доли же.
   Пришлось уйти ни с чем.
   Еще ему встретилась книжная лавка, где Вертер приготовился было оставить всю наличность, но и там его ждало разочарование. Бумажных книг не было, вместо них в продаже были не перезаписываемые инфопланшеты. Но это даже не было недостатком, в отличие от их содержания. В основном эти книги были житиями святых, скверно изложенными историческими материалами, не шедшими ни в какое сравнение с архивами 'Таласы Прайм' и сочинениями, посвященными восхвалению местного дворянства. Небольшой сегмент занимали предположительно развлекательные повести и комиксы, но бегло глянув несколько, Вертер понял, что в таком юморе не понимает решительно ничего, да и вообще писательское мастерство явно не было сильной стороной людей будущего. Даже порнография, по содержанию мало изменившаяся за все время, была явно рассчитана на крайне непритязательного потребителя.
   В общем, через несколько часов блужданий, Владислав однозначно утвердился во мнении, что этот улей ему не нравится. Как там говорил Герман? 'Увидел один - увидел все'? Он уже начал было разбираться в собранных данных, чтобы проложить себе маршрут обратно к гостинице, но решил дать планете последний шанс произвести на него хорошее впечатление. Он миновал еще несколько кварталов, внимательно осматриваясь по сторонам, и наконец понял, что не прогадал.
   Выполненная в золотых и сиреневых тонах вывеска оповещала, что заведение называется 'Шесть цветков'. Она как бы скрывалась в тени, видимо, чтобы не смущать случайных прохожих. Но ее все еще легко было разглядеть, если знаешь, зачем идешь. А сомневаться в том, какого рода услуги тут предоставляют, не приходилось. Вертер подошел к входу и только потянулся к ручке, как дверь отворилась у него перед носом.
   На пороге стояла женщина. Молодая лицом и телом, но со старыми глазами. Ее воздушный полуоблегающий наряд таинственным образом сочетал закрытость и невесомость, давая шикарную пищу для фантазии, но ухитряясь не нарушать приличий. И она была красива. Даже не так, сказочно прекрасна. Словно глоток прохладного ветра после затхлости корабельных отсеков.
   - Вы не здешний, верно? - спросила она, оглядывая Вертера с головы до ног.
   'Боже, этот восхитительный голос... слушал бы вечно...'
   - Кхем... э... Нет. Прилетел несколько часов назад, - он с некоторым усилием взял себя в руки. Будто он пубертатный подросток, даже одноклассниц не щупавший...
   - Тогда чего же вы ждете? - женщина шагнула в сторону, пропуская его внутрь. - Долгие путешествия выматывают людей. Вам просто необходимо расслабиться. Мы сделаем все, чтобы наш мир остался в вашей памяти навсегда...
   Вертер вошел внутрь и дверь за ним закрылась.
  
  
  * * *
  
   Рисла IV, улей Волюптем, анклав Адептус Механикус, личная лаборатория магоса биологис Северины Оттер
  
   - Весьма... - магос склонилась над препарированной тушей генокрада. - Весьма интересный экземпляр. Где вы обнаружили его?
   - На космическом скитальце, - ответил инквизитор. - В трех неделях пути отсюда на восток Галактики. Мне он тоже приглянулся. Этот цвет панциря крайне нетипичен, и вдобавок я обнаружил при вскрытии некоторые незнакомые особенности строения задних конечностей.
   - Простительная невнимательность для немодифицированного субъекта, - Герману показалось, что в синтезированном голосе мелькнула ирония. - Внешние фенотипические различия - лишь следствие принципиально иной генетической структуры, отличной от свойственной флоту-улью Бегемот.
   - Северина, я не первый век имею дело с ксеносами, и достаточно разбираюсь в генетике.
   - Я располагаю данной информацией. Однако реакция на предположение о твоей некомпетентности требует многократного анализа.
   'Переводя на человеческий язык, ей просто нравится дразнить Тора', - подумал Герман, тщательно скрывая изумление.
   Северина тем временем оплела генокрада своими механодендритами, оснащенными инъекторами, лезвиями и прочими инструментами, о назначении которых оставалось только догадываться. Хотя образец уже подвергся изучению инквизитором и Варезом, посвященная в высшие таинства Двойной Спирали генетор-ксенологис могла извлечь намного больше информации. Она подозвала сервитора-писца и принялась надиктовывать. Скорее для того, чтобы ее понимал инквизитор и его свита, нежели для отдачи команд слуге.
   - Начать запись. Объект: взрослая особь tyrannus furii. Причина смерти - травматическая ампутация левой доли головного мозга, сопровождающаяся термическим ожогом мягких тканей. Стоп запись. Акин, каким средством убит данный экземпляр?
   - Импульсный карабин тау.
   - Ксенотех...
   - У меня новый боец в отряде, вооружили чем под руку попалось.
   - Начать запись. Масса тела объекта... двести восемь килограммов и пятьсот тридцать граммов. Размах фронтальных конечностей... триста двадцать один сантиметр. Размах медианных конечностей... триста пятьдесят шесть сантиметров. Примечание: наблюдается диспропорция фронтальных конечностей по отношению к медианным, их длина на двенадцать и семь десятых процента уступает аналогичным параметрам, наблюдавшимся ранее. Грудная клетка и брюшная полость ранее вскрыты с целью изучения, разрез по методу Клайдермана, внутренние органы не задеты. Внешний осмотр тканей выявил повышенное содержание гемоцианина в крови, предположительно следствие приспособляемости особи к условиям пребывания в космосе. Подкожный жировой слой истощен до полного исчезновения. Отмечается умеренная дистрофия мышечной ткани. Стоп запись. Тебе известна траектория движения космического скитальца?
   - Да, - кивнул инквизитор. - В архивах Конклава есть данные его наблюдения за последние тысячу триста лет. Он двигался против направления рукава не зигзагом, то заходил в пространство Империума, то исчезал во Внешней Тьме.
   - Это может служить объяснением. Начать запись, - Северина пустила в ход свои техноколдовские инструменты. - Сердце имеет аномально большие размеры. Удельная плотность капиллярной сети превышает известную норму на пятнадцать процентов. Объем мышечной ткани... находится в пределах нормы, однако наблюдается специфика в структуре. Мышечные волокна тоньше, но расположены плотнее, что при равном объеме увеличивает плотность на двадцать один и восемнадцать сотых процента. Толщина сухожилий также увеличена на девятнадцать и две сотых процента.
   - Простите, что перебиваю, магос, - прорычал через динамики шлема Ультрадесантник, - но подведите промежуточный итог. Во-первых, принадлежит ли этот организм новому неизвестному флоту-улью, и, во-вторых, чем для нас могут обернуться эти... особенности?
   Северина перевела на Астартес взгляд трех своих окуляров. Технически, она тут была главной. Технически, брат Герион числился в свите инквизитора Тора. Но это на бумаге, а по факту он был представителем Караула Смерти, десантником-истребителем, имеющим широкие полномочия и обученным действовать в одиночку. И его задачей было не только уничтожение ксеноугроз, но и, что более важно, сбор информации, которая в будущем может сыграть решающую роль.
   - Я не могу дать абсолютной гарантии, - произнесла она. - Любые измерения имеют погрешности, и любые искажения генома могут быть следствием влияния внешних факторов. Или, в случае с tyrannus furii, следствием паразитирования на биологическом виде, отличном от человеческого. Однако суммируя имеющиеся данные, с вероятностью свыше девяноста двух процентов эта особь действительно принадлежит авангарду нового флота-улья, надвигающегося на восточные рубежи Галактики. Что касается вашего второго вопроса...
   Она протянула один из механодендритов, ловко вырезала им небольшой кусочек мышцы и поднесла к своему 'лицу'.
   - Что касается второго вопроса, я могу с уверенностью сказать, что данная популяция была выведена для скоростного передвижения на большие расстояния. Структура мышц и строение конечностей прямо указывают на это. Поскольку генокрадам на космическом скитальце бегать подолгу негде, не будет ошибкой утверждать, что это же качество свойственно всему флоту-улью, породившему их. Так же, как отличительной чертой Бегемота были яростные штурмовые атаки, новая неизвестная угроза станет крайне опасна своей выносливостью и мобильностью.
   - Благодарю, - рыкнул Герион. - Это все, что я хотел знать.
   - Девяносто два процента, - пробормотал инквизитор. - Достаточно, чтобы принять эту гипотезу как рабочую версию. Северина, продолжи изучение. Мне нужны все данные, какие только можно извлечь.
   - Одна особь не может дать достоверных сведений. Нужна более масштабная выборка.
   - У меня на корабле в стазисе хранится еще десяток обычных особей и половина патриарха. Я немедленно распоряжусь доставить тебе все.
   - Куда ты дел вторую половину патриарха?
   - Варп, моя дорогая, варп. Я тут не причем. Космические скитальцы крайне нестабильны в этом плане. Патриарх разорвал себя собственной психической силой.
   - За все то время, что мы сотрудничаем, я сделала вывод, что разнообразные чрезвычайные происшествия случаются с тобой гораздо чаще, чем это допускает статистика. Рекомендую полное ментальное освидетельствование.
   - Я и так прохожу его каждые десять лет. И что за претензии? Чрезвычайные происшествия - наша работа.
   - 817.М41, Янфусс II. Расследование деятельности контрабандистов. Ты помнишь?
   - Да. Прекрасно помню, что именно после той операции лорд Цикер повысил меня до дознавателя.
   - А я помню, что вместо того, чтобы выявить всю цепочку и ликвидировать руководителей, мы полгода не вылезали из подулья, вырезав по дороге несколько банд мутантов и шайку бродячих псайкеров, раскрыли заговор в мануфакторуме, продающем налево предназначенные Астартес реактивные болты, случайно уничтожили пораженного порчей кардинала Экклезиархии и пресекли деятельность крупного культа, готовившегося поднять восстание.
   - Да, мы тогда отлично поработали.
   - Не лишним будет упомянуть, что свое задание мы так и не выполнили, - Северина втянула механодендриты под мантию. - И примерно также оканчивалась каждая операция, которую нам поручали. Я отказалась от Ритуала Чистых Помыслов только чтобы сохранить ненадежную интуицию, ибо лишь она могла уберечь от твоего... рока.
   - Ты ставишь мне в вину высокое качество моей работы? К моменту получения инсигнии я сделал больше, чем многие инквизиторы делают за первые сто лет жизни!
   - Я ставлю тебе в вину то, что ты притягиваешь катастрофы. Я не имею власти над тобой, но прошу: как только я предоставлю тебе результаты анализов, покинь эту планету. Я провела на ней последние сто шестьдесят лет, и хочу, чтобы она и дальше оставалась целой.
   - Никогда не пользовался правом на Экстерминатус, и надеюсь, что не придется. Сколько времени тебе нужно?
   - Восемь суток, с момента получения остальных образцов. Я подготовлю не только исчерпывающий анализ ДНК, но и составлю спецификации для бактериологического оружия, которое будет иметь максимальную эффективность против данного подвида.
   - Хорошо, договорились. Мои люди несколько месяцев то задыхались на борту фрегата, то сражались с ксеносами, им нужно восстановиться. Десять суток - и ноги моей здесь не будет. Если ничего не произойдет.
   - Если, - эхом повторила генетор.
   Инквизитор со спутниками покинул анклав Механикус и направился к обратно к шаттлу. Ловя исполненные страха и благоговения взгляды прохожих, Герман с неудовольствием отмечал, что еще несколько лет по всему шпилю будут ходить истории про инквизитора, прибывшего в сопровождении космического десантника. Они могли бы и соблюсти инкогнито... критиковать наставника, однако, Герман не спешил. Ранее, только получив ранг дознавателя, он было осмелел, и пытался искать недочеты и промахи в составленных Тором планах, и каждый раз оказывался с позором посажен в лужу, когда кажущиеся ошибки оборачивались хитроумными ловушками, в которые враги попадались столь же успешно, сколь и сам аколит Ларико. Вместо этого он задал вопрос, который буквально рвался изо рта:
   - Шеф, что вы можете сказать о магосе Северине? Кажется, вы давно знакомы.
   - В наблюдательности тебе не откажешь, - иронично отозвался Тор. - Да, мы знакомы. И не просто знакомы, а много лет были аколитами моего наставника, инквизитора Патрея Цикера. Мы впервые встретились cто семьдесят лет назад. Нас надергали со всего сектора - ничего толком не понимающих, почти случайных людей, чем-то приглянувшихся Цикеру. Северина тогда была совсем юна, только-только получила посвящение в ранг Технографа, а я еще даже не успел сменить свою гвардейскую шинель и зеленый пояс на что-то менее броское. Меня ведь не сразу определили в Инквизицию, перед своей вербовкой я несколько лет успел послужить в Имперской Гвардии. И не удивляйся. Я рассказываю тебе это без утайки, потому что сейчас это никакой роли уже давно не играет. Цикер погиб, я унаследовал его полномочия, а Северина была до слез рада возможности больше меня не видеть. Образно выражаясь, конечно, ведь с глазами она рассталась уже тогда.
   'Спящий агент, - понял Герман. - Не слышал, чтобы кто-то из Инквизиции мирно ушел в отставку'.
   - Значит, теперь дожидаемся результатов анализа. Потом отправляемся в штаб Конклава?
   - Излишне. Передать сведения сможет и сама Северина, у нее достаточно полномочий, чтобы снарядить курьера. А мы отправимся на встречу неизмеримо более опасную, но слишком полезную, чтобы избегать ее. Ведь тираниды - не единственная наша проблема, и нам любой ценой нужны сведения, не важно, из какого источника мы их получим.
   - Надеюсь, это не демон-оракул? - кисло уточнил дознаватель.
   - Нет.
   - Тогда терпимо. Хотя я уже сейчас предчувствую, что это выйдет нам боком.
   - Какого рода твое предчувствие?
   - Смутное. Могу раскинуть таро, если вам угодно, но результат в любом случае будет туманным и с нечетким толкованием.
   - Делай. Я тоже попробую сделать прорицание, потом сравним результаты. Сейчас отправляйся к отряду и передай, чтобы пользовались возможностью отдыха. Потому что следующая такая представится еще не скоро. Если что - ты знаешь, как быстро связаться.
   Герман кивнул, развернулся и пошел прочь. Инквизитор предпочитал уединение, да и не хотел лишний раз искушать судьбу, располагаясь в непроверенных и толком не охраняемых аппартаментах. Его дознавателю же, как командиру, полагалось оставаться вместе со своим отрядом.
  Он прокрутил в памяти все, что касалось загадочного появления тау в этом секторе космоса. Инквизитор-отступник... сложно выследить такого противника, обладающего доступом к почти неограниченным ресурсам, и еще сложнее будет с ним справиться. Его нельзя просто прикончить одним метким выстрелом или стремительным штурмом. Тогда отступником объявят уже самого Тора, ведь убийство инквизитора - крайне тяжкое преступление, которое не может остаться безнаказанным. Нет, им придется долго и упорно собирать доказательную базу, чтобы потом представить ее на суд Конклава, и уже присяжные заседатели из числа иных инквизиторов решат, объявить ли виновного Экскоммуникат Трейторис, или же они сочтут доказательства недостаточными, и место обвиняемого займет бывший обвинитель.
  'Это к вопросу о том, а не лучше ли прибегнуть к более грязным методам, - подумал Герман, изучая шикарные витрины бутиков, предназначенных для обремененных тяжелыми кошельками путешественников. - Эльдарские корсары часто оказывают подобные услуги тем, кто в состоянии оплатить их... и кто достаточно глуп, чтобы вообще вести дела с этой древней расой. Среди орков тоже встречаются такие, что могут постукать того, на кого укажешь пальцем. Они еще менее надежны, чем эльдар, но и их цена не так страшна. Есть локсатли, есть скутальбы... чем особенно хороши ксеносы-наемники - их потом не жалко истребить, чтобы замести следы'.
  Ладно, вопрос ликвидации можно пока отложить. Данных от эксплораторов пока нет, и будут еще не скоро. Впереди - недели мучительного ожидания, разбавленные корабельной рутиной. А дальше неизвестность.
  'Отдыхать? Хорошая шутка, шеф'.
  Псайкер остановился у одного из магазинов, торгующего, судя по вывеске, 'самыми изысканными деликатесами субсектора'. И принялся мысленно считать деньги. Потому что хотя протеино-аминокислотная каша полезна, а батончиками из трупного крахмала вполне можно утолить голод, но продлевать такую диету еще на несколько месяцев он желанием не горел. Конечно, шиковать не получится, но если приобретать провизию оптом, можно уложиться в шестьсот тронов с каждого. Еще было бы неплохо пополнить запасы рекафа, который расходовался быстрее, чем ожидалось. И амасек, обязательно нужен амасек. В этом субсекторе наибольшем уважением пользуется марка 'Белая слеза'. У нее такое пряное и яркое послевкусие, что и впрямь слезу вышибает...
  Герман замер, его обдало ледяной водой. Спасла ли его собственная бдительность, или уберегли вшитые под кожу психоактивные импланты - не суть даже важно. Но он ощутил прикосновение к своему разуму. Легкое, почти неуловимое... и несущее смертельную угрозу. Оно оплетало сознание обманчиво нежными путами, заставляя мысли течь в единственном направлении. Пробуждая в душе низменные инстинкты. Заставляя думать лишь о получении удовольствия, побуждая искать все новые и новые способы испытать приятные ощущения.
  Затверженная десятками тысяч повторений молитва помогла. Она не оградила от искушения, но придала силы терпеть, не поддаваться губительному соблазну. Отойдя от первого шока, Герман прибавил шагу, сохраняя невозмутимое выражение лица и не позволяя ментальной защите ослабнуть ни на миг. Вдолбленные за годы рефлексы моментально переключили его в боевой режим, и хотя он еще не знал в чем дело, но уже понимал главное: он и его отряд находятся на враждебной территории. Вероятна встреча с угрозой класса 'маллеус'. Почти наверняка: угроза класса 'еретикус'.
  Цепкий взгляд дознавателя скользил по лицам прохожих, а выпущенное психическое щупальце - по их душам. Прежде всего следовало понять, насколько глубоко укоренилась порча. Если это сравнительно небольшой культ, более-менее изолированный и законспирированный, его можно будет уничтожить собственными силами. Если же ересь захватила правящую верхушку улья, или того хуже - планетарное руководство... в общем, придется очень быстро удирать, и разворачивать полноценную военную кампанию. Но самое главное - нужно как можно скорее оповестить отряд.
  Герман собирался было воспользоваться воксом, но заметил, что уже добрался до гостиницы. И, к счастью, почти весь состав группы пребывал на месте. Он миновал консьержа, почти без усилий одаривая его психическим приказом не видеть, и подошел к номеру. Там, судя по доносящимся голосам, Джей рассказывал очередную байку.
  - ...а вообще, вальгалльцы конечно врут, когда рассказывают, будто их дедушка однажды заблудился в ледниках и выжил только питаясь убитым орком. Во-первых, вальгалльские дедушки также впадают в маразм, как и любые другие дедушки. Во-вторых, врать они любят не меньше, чем кто-либо другой. В-третьих, орков есть нельзя, в чем сержант Спенсер убедился на собственном опыте. И не только потому, что комиссар потом выбьет из тебя дерьмо. Орки жесткие, жевать их трудно, и готовить мясо приходится очень долго. А по-другому никак, без долгой жарки от орчатины продрищет так, что струей можно траншеи рыть. Другое дело сквиги! Любой полк, имевший дело с орками и уцелевший, вскорости изобретает собственные способы сожрать сквига так, чтобы потом не только не стошнило, но даже комиссар смотрел на все сквозь пальцы. Обычно и они смотрят, если не совсем свихнулись. Солдату-то на пустое брюхо хреново воюется, кто угодно подтвердит, а сквиг - это не только десять-пятнадцать килограммов легкоусвояемого мяса, но и истощение вражеских запасов. Так то! О чем это я... а! Первое, что надо сделать при приготовлении сквига - это правильно его убить. Потому что скиги, как и все оркоиды, распыляют при смерти споры. Вот потеха-то будет, если через пару месяцев у вас в лагере начнут вылупляться зеленые уроды. Забивать сквига надо на большой твердой поверхности. Лучше всего - на отведенной для 'Валькирий' посадочной площадке, залитой рокритом. Если таковой нет - сойдет и лобовая броня 'Гибельного клинка', но тут надо быть аккуратнее, чтобы технопровидец не спалил. Если нет ни того ни другого - то можно закрыть сквига в ящике для снарядов и заколоть штыком или застрелить. Лучше застрелить, потому что лазерный луч прогревает мясо изнутри и сокращает время готовки. Так же меньше риск, что в процессе сквиг откусит тебе руку. А они такое умеют. Дальше нам, конечно, интересно, как именно готовить сквига. Тут открывается настоящий простор для фантазии, в зависимости от того, что есть под рукой, но, в общем и целом, процесс выглядит так: свежуем тушку, сливаем кровь, вытаскиваем внутренности и кости, обязательно выдергиваем зубы. Можно замариновать в прометиуме, только не в том, которым технику заправляют, а в особо чистом, из огнеметного баллона, но это если комиссар не видит, иначе выбьет из тебя все дерьмо. Маринуем пару часов, если прометиума нет - не беда. Чтобы мясо стало мягче, можно его просто отбить. Отбивать можно прикладом лазгана, обухом ножа, даже сапогом или камнем - если он чистый. Потом мясо надо зажарить. Или потушить, по вкусу. Если его жарить, то тут без изысков, просто над углями. А вот если тушить, то мясо надо мелко порезать в котелок, и туда же покрошить несколько стандартных рационных плиток, если они еще не совсем испортились. Тогда мясной сок их пропитает, и они уже не будут безвкусными, а жаркое станет гораздо сытнее...
  - Джей, прости, что отвлекаю... - Герман постучал по косяку.
  Взгляды всех пятерых сосредоточились на нем. Побочный эффект от психотехники, маскирующей присутствие души в варпе - в реальности люди тоже меньше начинают обращать внимание.
  - Оу, командир! Ты тут давно?
  - Примерно со слова 'валльгальцы', - Герман вошел в номер и закрыл за собой дверь. - В общем, у меня плохие новости.
  - Насколько плохие?
  - Если кратко, то плакал наш отпуск.
  - В чем дело? Железка опять куда-то вляпался?
  - Да причем тут он? - дознаватель занял свободный стул. - Нет, я почувствовал... почувствовал присутствие Губительных Сил. Точнее, одной из них.
  Он опрокинул на стол солонку и пальцем быстро вывел отвратительный символ, после чего почти сразу же стер его. Из-за пройденных процедур санкционирования, произнести это имя вслух было выше его сил. Отряду этого, однако, хватило. Айна, Джей и Алисия прошептали ругательства, Хаддрин пробормотала литанию, а Варез активировал переносной когитатор, чтобы извлечь из него требуемые данные.
  - Насколько все серьезно? - спросил Джей.
  - Пока не знаю. Касание, что я почувствовал, было слабым. Распознать его мог только высококлассный телепат, и так уж получилось, что я такой. Сегодня я проведу глубокое сканирование, чтобы выявить подозрительные области шпиля. Возможно, на планете действует культ. Возможно, какой-то аристократ держит дома оскверненный предмет. Может, дело в ком-то, прибывшем на корабле. Здесь же порт, в конце концов. После этого докладываем Тору... и надеемся, чтобы он пинками погнал местных арбитров чистить булавами этот гадюшник, а не свалил все на нас.
  - А если Арбитрес тоже поражены порчей? - тихо спросила Алисия.
  - Тогда дело дрянь, но для нас все закончится быстро. Независимо от того, успеем мы свалить с планеты или нет. Если повезет, то пошлем весть командованию сектора, отправим воззвание к Астартес, и дальше смотрим с безопасного расстояния, как они со всем разбираются. Если не повезет... ну, тут ничего не поделаешь, так что не будем о грустном, - Герман огляделся. - Может, вопрос не самый насущный, но где Владислав?
  - Сказал, что пойдет погулять, - настороженно отозвалась арбитр. - Клялся, что не заблудится.
  - Я надеюсь, будет не как в прошлый...
  В ухе дознавателя ожила вокс-бусина. И ему не требовалось прибегать к предвидению, чтобы понять, чей голос он сейчас услышит.
   - Ответьте! Ответьте! Черт... - фразу на половине заглушил шум помех. - Палец-5 вызывает Палец-1. Ответьте!
   - Палец-5, я Палец-1, слышу тебя.
   - Slava-te gospo... то есть, хвала Императору! Я очень извиняюсь... но у меня проблемы.
   - Почему я не удивлен? - устало пробормотал псайкер. - Ты знаешь, у меня тоже проблемы, и вряд ли они менее серьезны, чем твои.
   - Слушай, это к нашему разговору о мутациях... скажи, это же ненормально, когда у человека на животе вместо пупка - пасть с вот такенными зубами?!
   - Ммм... нет, не нормально.
   - А когда вместо руки - клешня?
   - Тоже нет.
   - А когда язык длиной в полметра и извивается всяко разно?
   - Определенно не нормально.
   - Очень хорошо. А то я испугался, что что-то напутал с местной модой.
   - Объясни толком, во что ты вляпался на этот раз?
   - Легче показать, чем объяснить. Только сначала мне надо до вас добраться, а это не так просто. Ты можешь отследить меня?
   - Дай примерные координаты.
   - Так... - в воксе послышалась какая-то возня. - Если смотреть от выхода из гостиницы, где мы расположились, то будет примерно девятьсот метров на сто семнадцать градусов влево и двадцать метров вниз. Кажется, я сейчас где-то в междууровневых коммуникациях.
   - Варез, карту шпиля, быстро! - приказал Герман. - Палец-5, контакт с противником?
   - Отсутствует. Надеюсь, что я оторвался. Но если у них есть псайкеры или какие-то продвинутые сканеры, это ненадолго. И... у меня есть пленный.
   - У пленного случайно нет такого символа... большой круг, от которого вправо вверх отходит прямая линия, последовательно пересекающая две крутые дуги?
   - Так... случайно есть. Откуда ты знаешь?
   - Оттуда. Оставайся на месте, скоро прибудет подмога. Конец связи, - Герман выключил вокс и поднял глаза на товарищей. - Так, вот то, о чем я говорил. Похоже, что Железка опять забрел не туда и наткнулся на хаоситов первым, но ему повезло уцелеть и хватило мозгов взять пленника для допроса.
   - Мы не можем просто отправиться на встречу, - нервно заметила Алисия. - Это же шпиль, тут все на виду.
   - Мы никуда не пойдем. Сидим тут, - Герман повел пальцем по развернутой Варезом голографической карте. - Отправь сервочереп в эту область, нагрузи его кошкой и лебедкой. Выведем Железку с его добычей через вентиляционные шахты немного повыше, потом он пройдет по крышам, так что встретим вот в этом переулке. Хаддрин, Алисия... нам потребуется провести форсированный допрос. Третья или четвертая категория, на ваше усмотрение. К пятой я не прибегну без крайней нужды, слишком велик риск самому подхватить порчу.
   Сороритка и арбитр синхронно кивнули. Герман взялся обеими руками за посох и направил свое сознание через варп ввысь, на орбиту, где расслабленно висела 'Таласа Прайм'.
   'Шеф, у меня дурные вести'.
  
  
  
* * *
  
  
   Бордель 'Шесть цветков'
  
   Изнутри бордель выглядел настоящей отрадой для глаз, утомленных безвкусной роскошью шпиля. Световые панели искусно маскировались за орнаментами, наполняя пространство рассеянным светом и создавая мягкие полутени. Повсюду горели свечи, которые своим неровным мерцанием навевали легкое волнительное возбуждение. Толстые ковры устилали пол, делая шаги почти неслышными, а деревянная отделка и мебель придавали внутреннему убранству какой-то особый потусторонний шарм. Мысленно Вертер раскрыл рот. Деревянная. Мебель. На планете, где последнее дерево срубили, наверное, пару тысяч лет назад.
   Еще он отметил, что из сравнительно небольшого вестибюля вело множество одинаковых дверей. Вероятно, чтобы посетители не попадались друг другу на глаза. За одну из них куртизанка, которую язык не поворачивался назвать проституткой или тем паче шлюхой, и повела за собой Вертера.
  - Красиво здесь, - заметил он, осматриваясь по сторонам. - Эти скульптуры... не похоже на гипсовое литье.
   - Ах, это... - куртизанка остановилась рядом с одной из них, изображающей соитие юной парочки. - Это артианский мрамор. Ручная работа, конечно же, такие ваяют в одном соседнем субсекторе.
   - Любопытно, - киборг склонился поближе к статуэтке. - А кто тут мальчик, а кто девочка?
   Куртизанка звонко засмеялась.
   - Думаю, эту загадку скульптор оставил разрешать каждому, кто созерцает его работу. Что видите вы?
   - Может, я слишком зачерствел в Пустоте, но вижу только нарушения гормонального фона, вероятно, вызванные неправильным питанием и нездоровым образом жизни. Хотя... кому сейчас легко? Знаете, после корабельной кормежки даже простой обед в гостинице кажется наслаждением. Что уж говорить про более приятные вещи, - он подмигнул в надежде, что это выглядело игриво.
   Его вдруг начали грызть сомнения. Технически, конечно, он все еще оставался мужчиной, но вот все остальное... Как тут отнесутся к кибернетическому организму? Аугментика, по идее, была обыденным явлением, но явно не в таких масштабах. Или в таком шикарном заведении готовы к любым поворотам?
   - Простите, а какие у вас тут цены? - запоздало спросил Владислав, ибо сообразил, что он своей простецкой формой и скромной суммой в кармане явно не соответствует типичному посетителю.
   - Не волнуйтесь об этом, - мягко ответила та. - Раз уж вы впервые посещаете наш мир, для вас действует особое предложение.
   В груди у киборга что-то начало жечь. Не то изжога от непривычного блюда, съеденного недавно, не то подозрение. Дитя своего века, он с пеленок усвоил простую истину: никогда, ничего не бывает 'просто так'. За любой скидкой кроется холодный расчет: торговцы избавляются от лежалого товара, привязывают к себе покупателей, или же за пару недель до объявления десятипроцентной распродажи повышают цены на пятнадцать. И хотя люди в чем-то изменились за тысячи лет, но кое-что остается вечным. Что там говорила на этот счет Алисия? 'Облапошить иномирянина никогда не считалось чем-то плохим'? А как на счет ограбления? Или разборки на органы? Продажи в рабство? И потому, услышав про 'особое предложение' Вертер на всякий случай убедился, что машинная память все еще фиксирует маршрут, а кобура с револьвером расстегнута.
   Тем временем куртизанка довела его до конца коридора и отворила массивную дверь, за которой скрывался просторный будуар. Эта комната, больше приличествующая какой-нибудь сказочной принцессе, словно состояла из одной только пурпурной ткани и золота. Занавески и портьеры скрывали собой каждый квадратный сантиметр стен, а золотые детали интерьера блестели так, будто горели внутренним огнем. Конечно, здесь была кровать с балдахином, больше похожая на небольшой ангар, но она явно выступала не сольным номером. Рядом с ней соседствовал стол, пока пустой, но было очевидно, что ему положено ломиться от яств и напитков. Чуть в стороне находился небольшой гидромассажный бассейн, вмонтированный прямо в пол, в котором уже плескалась вода, подкрашенная чем-то розовым и испускавшая незнакомый, но очень приятный запах. Было тут и несколько устройств на изящных тележках, в одном из которых Вертер с некоторым трудом узнал кальян, о назначении прочих приходилось только догадываться. Были и полки, уставленные какими-то бутылями и флаконами, и вряд ли в них были налиты вина. А еще на одной из стен был аккуратно развешан целый арсенал, от вполне узнаваемых садо-мазо игрушек до откровенно жутких приспособлений, вроде длинных острых спиц и шипованных кнутов.
   'Однако, и правда развлечения на любой вкус'.
   - Прошу вас немного обождать, - куртизанка мило улыбнулась. - Всего через несколько минут вы забудете обо всех своих тревогах. Кого бы вы предпочли видеть?
   - Простите?
   - У всех разные вкусы. Кто-то предпочитает людей противоположного пола. Кто-то - своего. Кто-то - что-то в промежутке, или же нечто особенное...
   - А, вот вы о чем. Противоположного.
   - Как я и думала, - она неуловимо грациозным движением скользнула в его личное пространство и провела пальцами по шее. - Вы носите форму гвардейца... но вы не солдат, нет. Я думала, что знаю о мужчинах все, но не могу понять, кто вы.
   - Это так важно?
   - Конечно. Как к замку подходит единственный ключ, так и каждую душу может раскрыть лишь единственное неповторимое наслаждение. Скажите, о чем вы мечтаете горячее всего?
   - Моя мечта абсолютно несбыточна и я знаю это, - ответил Вертер, думая о Земле. Не о Святой Терре, а об оставленной в далеком прошлом Земле. - Сможет ли обещанное вами наслаждение затмить ее?
   - Не знаю. Но мы очень постараемся.
   Куртизанка запечатлела на его щеке мимолетный поцелуй, и вот тут-то у Вертера, образно говоря, встала дыбом шерсть на загривке. Не от поцелуя, конечно, и даже не от будоражащего кровь аромата духов. За нотками изысканного парфюма и женского тела он уловил запах знакомый до ужаса. Запах неописуемый, похожий на резкое дуновение ледяного воздуха в жаркий день. То был запах варпа - такой же, как тогда в трюмах. Долгие лекции Германа не прошли даром, и лишь усилием воли Вертер не позволил себе немедленно выхватить револьвер.
   Куртизанка скрылась за тяжелыми дверьми, а киборг лихорадочно соображал, что же теперь делать. Первую и самую, казалось бы, мудрую идею - немедленно бежать подальше - он отмел после быстрого рассмотрения. Прежде, чем сваливаться на голову инквизиторской свиты с паническими воплями, нужно понять, что тут происходит, и откуда взялось касание Имматериума. Это не лишенные света заброшенные палубы, где просачивающиеся через поле Геллера эманации варпа уродовали беглых рабов по образу их деградировавшего мышления. Вероятно, он просто зря паникует, и все дело в том, что эта красотка - псайкер, латентный псайкер, в котором психические силы еще только дремлют.
   'Но ведь Герман говорил, что псайкана проявляет себя обычно в юном возрасте... а сколько лет ей?'
  Есть и другой вариант. Из наставлений псайкера он помнил, что в варпе обитают существа из мыслей и чувств, и некоторым из них особенно испорченные люди поклоняются как богам. Всего таких, богоподобных, четыре, и Герман именовал их витиеватыми, почти поэтическими эпитетами: Собиратель Черепов, Властелин Разложения, Архитектор Судеб и Принц Наслаждений. Тогда Вертеру эти поучения показались чушью. Как ни старался, он не мог со всей серьезностью воспринимать речи о богах, молитвах, ритуалах и прочей религиозной шелухе, налипшей на действительность. Теперь же в его уме постепенно складывалась единая картина. Он вспомнил и слова архивариуса Торрента, первым распознавшего его скепсис, и утверждавшего, что Темные боги - вполне реальны, как реален Император: единственный, кто способен защитить от них.
  - Серьезно, в это вселенной осталось хоть что-нибудь безопасное? - пробормотал он уныло, даже не обращая внимания, что говорит по-русски, а не на готике.
  Дать ответ на этот вопрос было некому, поэтому Вертер решил изучить будуар более детально. К его удивлению, двери не были заперты снаружи. Поворотного механизма под кроватью, который бы отправил незадачливую жертву в подвал, тоже не обнаружилось. Правда, под простынями нашлись тонкие цепи с кандалами, но вряд ли они предназначались для пленения. Бутыли на полках оказались наполнены какими-то ароматными маслами, вероятно, предназначенными для массажа и использования в качестве духов. Стянув перчатку, Вертер кончиками пальцев попробовал воду в бассейне, но те не спешили растворяться или коррозировать, а тактильные рецепторы в них попросту отсутствовали. Может, и правда все только кажется? Может, не стоит быть настолько подозрительным, и всюду видеть угрозу?
  Он вернулся к кровати и присел на край. Тоска по живому телу, унявшаяся было за прошедшие с аугментации годы, вновь пробудилась в нем с неожиданной силой. Что толку с силы, позволяющей поднимать вес в разы больше своего, если тебя больше нет кожи, способной ощутить прикосновение этого шелка? Какой прок от скорости, превышающей все мыслимые пределы, если холодные бионические руки уже никого никогда не смогут обнять по-настоящему, не подарят живого тепла и не почувствуют его? Стоят ли когнитивные способности, позволяющие просчитывать траектории пуль, кастрации эмоций, столь необходимых человеческой психике?
  Вертер вспомнил первые недели после первой операции. Вспомнил боль и агонию, сопровождавшую процесс приживания имплантов. Он тогда никак не мог взять в толк, являются ли эти манипуляторы из металла и пластика продолжением его, или же его 'я' ограниченно лишь обрубком живой плоти. И постепенно это непонимание трансформировалось в вопрос, извечно терзавший философов.
  Что значит 'быть человеком'?
  'Ну надо же, до чего докатился, - подумал Вертер отстраненно. - Сижу в роскошном инопланетном борделе и предаюсь философскому самоедству. Я вроде развлекаться пришел. Где обещанные наслаждения?'.
  Будто повинуясь его мыслям, двери будуара отворились и внутрь даже не вошли а впорхнули три девушки. Все трое были почти обнажены, все несли в руках подносы с кувшинами, вазочками, полными диковинных плодов и незнакомых десертов. И, что еще важнее, вместе с ними комнату словно затопила теплая волна предвкушения и возбуждения. Вертер встал с кровати, и почувствовал, как его рот расплывается в глупой улыбке. Все тревоги и проблемы показались далекими и ничтожными. Как можно было вообще грузить себя всякой заумной ерундой, когда галактика скрывает столько бесчисленных ощущений и переживаний, которыми можно наслаждаться вечно?
  - Добро пожаловать в 'Шесть цветков', - прощебетала одна девушка. Она ловко поставила на стол поднос с напитками и буквально обвила собой киборга.
  - Для гостей с других миров у нас особый сервис, - подхватила другая, водрузив рядом с напитками фрукты и прилипая к Вертеру с другого боку.
  - Не ограничивайте себя ни в чем, дайте волю своим самым потаенным желаниям, - пропела третья, проводя ладонью по его груди. - Вы отважный воин, раз носите под одеждой броню? Давайте снимем ее, иначе это смажет удовольствие.
  'Это не броня, это моя обшивка', - хотел было сказать Владислав, но язык его уже не слушался. Его сознание тонуло в приторном дурмане, руки словно сами собой обнимали талии куртизанок, и лишь самым краем разума он еще смог отметить, что одежды на них нет вообще, лишь искусно нанесенные на кожу узоры, создающие видимость оной. Напряжение в промежности было невыносимым, оно причиняло боль, требуя немедленно сорвать паховый щиток и ринуться в бой. Он обонял бесчисленные ароматы, чарующие и отвратительные, но одинаково притягательные. Слышал шепот куртизанок, словно идущий отовсюду и в равной мере звонкий и шипящий, звучащий на тысячу разных ладов. По лицу и шее скользили пальцы, вызывая ощущение одновременно боли и наслаждения. Может, разыгралось воображение, но он почти чувствовал прикосновения к своим бионическим частям.
  У Вертера не было сил сопротивляться этому затягивающему водовороту, да и желания, в общем-то, тоже. Впервые за очень долгое время он, казалось, нашел место, где ему по-настоящему хорошо.
  Это ведь приятнее, чем униженное служение под страхом смерти?
  'Ага, есть такое'.
  Ты хочешь, чтобы наслаждение не прекращалось?
  СЛА
  'Возможно...'
  Отрекись от мертвого Императора, преклонись перед Темным Принцем.
  А
  'Преклониться... перед кем?'
  Перед Развратником. Перед Принцем Наслаждений.
  НЕШ
  'Я... - Вертер почти был готов согласиться, но в голове всплыла неожиданная, спасительная мысль. - Я не преклоняюсь ни перед кем'.
  Твоя гордость восхитительна. Просто отдайся пороку без остатка, отдай всегда себя, и ты вознесешься так высоко, как и мечтать не смел. Неисчислимый чувственный опыт, страдания и удовольствия в своем абсолютном воплощении. Не об этом ли мечтаешь ты, заключенный в тюрьму из металла, лишенный возможности по-настоящему наслаждаться жизнью?
  'Я мечтаю...'
  В темной трясине экстаза, в которой тонул разум Вертера, словно вспыхнуло крошечное солнце, такое же яркое и нестерпимо обжигающее. Оно не приносило удовольствия, даже наоборот, причиняло адскую боль, но именно его касание позволило немного стряхнуть оковы и овладеть собственными мыслями.
  'У меня нет мечтаний, у меня осталась лишь тоска по дому, - подумал он, набирая уверенность с каждым мгновением. - По дому, в котором жили ради созидания, а не непрерывной стимуляции центра удовольствия в мозгу. Мне сказал один человек, что хочет подарить людям звезды... но нельзя принять такой дар, предаваясь гедонизму. Это мне сказал... кто это сказал...'.
  Вертер распахнул глаза. Яростный жар солнца внутри него облизывал пламенем внутренние органы, выжигал чуждые мысли из разума, вместе с электрическим током бежал по церебральным схемам и искусственным мышцам. И пробужденный этим мучительным светом, он наконец увидел, что на самом деле происходит вокруг.
  Он лежал на кровати, свесив ноги на пол. Три жрицы любви стащили с него одежду и даже ухитрились снять паховый щиток, единственный закрепленный не винтами. Они облепили его со всех сторон так, что он слышал их жаркое дыхание у самых ушей. Ладно, это было еще терпимо. Но совсем рядом со своим лицом он увидел громадную клешню, похожую на крабью. Ее кончик медленно блуждал по виску и щеке, оставляя глубокие разрезы, из которых на простыни текла кровь. Чуть опустив глаза, он увидел живот лежащей рядом с ним девушки, на котором разевалась солидных размеров пасть, безгубая, но зубастая и с длинным языком, похожим на щупальце или на круглого глубоководного червя. Язык блуждал по пластинам его собственного живота, покрывая их слюнями, словно пытался проникнуть под обшивку. Третья куртизанка увлеченно занималась его мужским достоинством, и все бы ничего, только ее язык выходил изо рта по меньшей мере на локоть, раздваивался у кончика и текстурой, судя по ощущениям, больше напоминал терку. И, словно этого было мало, Вертер заметил, что 'обслуживающие' его девушки таковыми, откровенно говоря, не являются.
  Он начал двигаться настолько быстро, насколько вообще позволяли предохранители, запертые Литанией Битвы. Языкастую он, без особой фантазии, пнул ногой в лицо. Та отлетела к стене, и осталась лежать неподвижно, а ее голова болталась, словно на веревочке. Вторую, со ртом на животе, он ударил кулаком с полуоборота, и та мигом затихла. Третья, с клешней, успела вскочить и броситься к выходу, но Вертер прыгнул за ней следом, вцепился в голову и одним движением свернул мутанту шею.
  Пошатываясь, Владислав выпрямился и огляделся. Чувство экстатического кайфа, наполнявшего все его существо, ушло в никуда, выгорело в золотом сиянии, оставив после себя только головокружение и тошноту. Пропал и соблазнительный шепот в голове, но зато вонь варпа в воздухе висела явственно и сомнений уже не оставляла. Вертер торопливо закрепил на место паховый щиток, собрал разбросанную по комнате одежду и, повинуясь внезапному порыву, сложил руками знак аквилы.
  - Приношу свои искренние извинения, мистер Шаттлворт, - сказал он в пространство. - Простите дурака, за то, что называл вас козлом. Если вас не затруднит, не поможете своему сотруднику выбраться отсюда в одном куске?
  Ответа ожидаемо не последовало. Вертер прошелся по будуару, срывая со стен занавески и ощупывая их, в надежде обнаружить какой-нибудь тайный проход. О том, чтобы выбегать через главный вход, и речи не шло. К вящему разочарованию, секретных проходов не обнаружилось, но Владислав не отчаивался. Будуар не был полностью изолирован, сюда подводились коммуникации в виде воды и электричества, и просто обязана была быть вентиляция. Он сложил друг на друга пару кресел и попробовал кулаком потолок. После непродолжительной работы за лепниной обнаружились металлические пластины. Поддев одну ножом и немного отогнув, он решил, что пространства там достаточно, чтобы передвигаться.
  Вертер оглянулся на бездыханные тела. Уходить он мог хоть сейчас, но не будут ли его слова весомее, если он прихватит с собой вещественное доказательство? Он поочередно проверил пульс у всех троих и удовлетворенно хмыкнул. Та мутантка, что обладала ртом на животе, еще была жива. Вертер замотал ее в несколько простыней и занавесок, связал руки и ноги, заткнул оба рта на всякий случай. Затем отключил предохранители и отогнул листы потолка достаточно, чтобы пролезть туда с ношей. Именно за этим занятием его и застукали.
  К своей чести, Вертер услышал шорох открывающейся двери. Поэтому когда в будуар ввалились один за другим четыре человека в яркой одежде с покрытыми татуировками лицами, он уже держал револьвер наготове. Четыре выстрела прогремели так, что слышно было наверняка во всем борделе, и хотя пришельцы, не ожидавшие атаки, тут же повалились на ковры с развороченными черепами, искушать судьбу Вертер не собирался. Что-то ему подсказывало, что на сегодня он исчерпал лимит помощи от Императора, и дальше придется выкручиваться самому. Он взвалил пленницу на плечо, взбежал по горе из кресел и в прыжке ухватился за какую-то трубу. Подтянулся, сменил хват, подтянулся еще раз - и растворился в темноте.
  
  Он плохо запомнил дальнейший путь. В коммуникациях было слишком темно, чтобы разглядеть что-то дальше собственной руки, а тактический визор остался в гостинице. Но примерно через полчаса блужданий и спусков он вышел к здоровенным, шедшим снизу вверх трубам, в которых слышалось гудение воздуха. Здесь было достаточно света, как испускаемого тусклыми светильниками, так и пробивавшегося через щели.
  'Технический уровень или что-то в этом духе, - подумал Вертер. - Значит вот как выглядят воздуховоды, снабжающие основную массу улья'.
  Он пнул ногой валявшийся в пыли гаечный ключ. Что же, уже неплохо. Значит, сюда кто-то приходил, кто-то забывший свой инструмент, и поскольку поблизости не видно скелета, он отсюда без проблем ушел. Только бы путь найти... Вертер в раздумьях почесал ухо, а в следующее мгновение от досады заехал себе ладонью по лицу.
  - Дебил, блять, - выругался он по-русски. - Рацию же выдали!
  Вокс-бусина, как называлась эта штука, имела в диаметре всего несколько миллиметров, но по заверениям Джея, позволяла держать связь на несколько километров. Правда, вокруг миллионы тонн металла, но попытаться стоит. Вертер несколько секунд вспоминал, как обращаться с этой штукой, а потом попробовал позвать:
  - Ответьте! Ответьте! - он постучал пальцем по вставленной в ухо бусине. - Палец-5 вызывает Палец-1! Ответье!
  И затаил дыхание. Возможно, не стоило орать закрепленный за ним оперативный позывной, но погони за собой Вертер не чуял, зато очень хотел поскорее оказаться в сравнительной безопасности.
  - Палец-5, я Палец-1, слышу тебя.
  Владислав облегченно выдохнул. Герман ответил - значит уже можно на что-то надеяться.
  - Слава тебе, Госпо... то есть, хвала Императору, - быстро поправил он себя. - Я очень извиняюсь, но у меня проблемы.
  - Почему я не удивлен? - голос дознавателя казался одновременно раздраженным и уставшим. - Знаешь, у меня тоже проблемы, и не думаю, что твои серьезнее.
  - Постой-постой, помнишь, мы разговаривали про мутации? Вот скажи, это ведь не нормально, когда у человека на животе пасть с вот такенными зубами?
  - Ммм... нет, не нормально, - кажется, Герман немного заинтересовался.
  Ободренный, Вертер продолжал:
  - А когда вместо руки - клешня?
  - Тоже нет.
  - А когда язык длиной полметра и извивается всяко разно?
  - Определенно ненормально.
  - Очень хорошо, - червячок сомнений, грызший Вертера, покончил жизнь самоубийством. - А то я уж испугался, что это местная мода.
  - Объясни толком, во что ты вляпался на этот раз?
  - Нууу... - Вертер тронул ногой куль из занавесок и простыней, не померла ли пленница. - Легче показать, чем объяснить. Только сначала надо до вас добраться. Ты можешь меня отследить?
  - Дай примерные координаты.
  - Сейчас... - Вертер сел в позу для медитации и сложил пальцы в нужном положении, окунаясь в свою машинную память. - Если смотреть от выхода из гостиницы, где мы расположились, то будет примерно девятьсот метров на сто семнадцать градусов влево и двадцать метров вниз. Кажется, я сейчас где-то в междууровневых коммуникациях.
   - Палец-5, контакт с противником? - взволнованно спросил Герман после небольшой паузы.
   - Отсутствует, - но на всякий случай Вертер достал из кобуры револьвер, в котором оставался последний патрон. - Надеюсь, что я оторвался. Но если у них есть псайкеры или какие-то продвинутые сканеры, это ненадолго. И... у меня есть пленный.
   - У пленного случайно нет такого символа... большой круг, от которого вправо вверх отходит прямая линия, последовательно пересекающая две крутые дуги? - зачем-то уточнил Герман.
   - Так... - Вертер ножом надрезал в нескольких местах ткань, чтобы увидеть кожу мутантки. Нечто подходящее под определение обнаружилось на левой груди. - Случайно есть. Откуда ты знал?
   - Оттуда, - голос Германа стал собранным и серьезным. - Оставайся на месте, скоро прибудет помощь. Конец связи.
   Вокс-бусина щелкнула и отключилась. Вертер привалился спиной к стене и наконец-то позволил себе хоть немного расслабиться. После всего случившегося он твердо уверился, что эта планета решила довершить то, что не смогли сделать инопланетные чудовища и трюмовые мутанты - а именно прервать его затянувшийся сверх всякой меры жизненный путь. Для острастки пнув мычащий и ворочающийся куль, он уселся прямо на пол и начал дожидаться обещанной помощи.
   На всякий случай он вывел на максимум чувствительность акустических датчиков, но ничего похожего на звуки погони уловить не получалось. Может, и правда отстали? Хотелось бы в это верить, потому что с единственным патроном много не навоюешь. Запасные обоймы остались в гостинице, вместе с лазерной винтовкой и разгрузкой. Поверил, понимаешь, на слово. Шпиль улья, конечно! Безопасно! Эх...
   Одна за другой неторопливо текли минуты. Мутантка прекратила ворочаться, но еще дышала, судя по тому, как поднималась и опускалась ткань. Вертер слушал мерное гудение вентиляционных систем, ощущал на лице слабый ток воздуха, любовался игрой пробивающихся сверху лучей света. И удивлялся, как мало нужно на самом деле для наслаждения. Он снова обратился к своей машинной памяти. В ней хранилось множество данных, оставшихся со времен бесконечных тестов и испытаний в исследовательском центре. Бессистемных, относящихся с самым разным областям деятельности и по большей части не несущих никакой пользы. Но сейчас Вертер знал, что именно ему нужно. Он искал книгу, старинную классику. Антуан де Сент-Экзюпери, 'Маленький принц'.
   'На твоей планете, - сказал Маленький принц, - люди выращивают в одном саду пять тысяч роз... и не находят того, что ищут...'
  'Не находят, - согласился я.'
  'А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды...'
   - Вот видишь, Темный Принц, мы стояли у самого края, - прошептал Вертер одними губами. - Мы почти склонились перед тобой. Но судьба благоволила нам, и мы извлекли урок. Мне не нужны обещанные тобой безграничные наслаждения, не нужна жизнь ради удовольствия. Оставь их для слабых людей, рассеянных по галактике, и потерявших себя на ее просторах. Я - землянин, и у тебя нет власти надо мной.
   Он не понимал, кому шептал эти слова, не мог осознать их смысл, и того, что побудило его произнести их. Но когда они сорвались с его губ, словно пропали впившиеся в душу крючья, а чувство близости варпа угасло. Даже дышать стало легче.
   Дрон-череп с тихим гудением спустился откуда-то сверху и завис прямо перед его лицом, а через секунду ожила вокс-бусина в ухе.
   - Расслабляешься? - иронично спросил Варез.
   - Обретаю душевную гармонию через созерцание техносферы. Если у тебя дело не срочное, загляни через пару дней, я только начал входить в нужный ритм.
   - Боюсь, наш отдых закончился, толком не начавшись. Сними с сервочерепа трос с кошкой и лебедку, и следуй за ним. Я выведу тебя наверх.
   - Эта ниточка-то выдержит? Я сам больше сотни килограммов вешу, да еще и груз у меня.
   - Эта 'ниточка' держит ударную нагрузку до трех тонн. Надеюсь, ты не успел так отъесться на планетарных яствах.
   - Очень смешно. Показывай дорогу.
   Вертер взвалил на плечо возмущенно замычавший куль и двинулся следом за дроном. Дальнейший путь занял довольно приличное количество времени, включая в себя не только чередование попыток закрепить кошку и дальнейшего подъема на лебедке, но и блуждания по каким-то коридорам, устеленным трубами и проводами. Нигде не было никаких указателей или маркировок, а пол покрывал нетронутый слой пыли. Либо у местных коммунальных служб очень крутая система диагностирования неполадок, либо конструкции настолько надежны, что в принципе не выходят из строя.
   Когда он, наконец, выбрался на открытое пространство, то увидел, что уже давно стемнело. Впрочем, уличное освещение немногим уступало по яркости дневному свету, и из-за этого через прозрачную оболочку шпиля не было видно ни одной звезды. Но невозможность полюбоваться на незнакомые созвездия была меньше проблем по сравнению с необходимостью передвигаться незаметно. Стоя на крыше, Вертер находился в тени, но внизу его ждет масса совершенно излишнего внимания. Ночная жизнь кипела, людей на улицах было как бы ни больше чем днем, вдобавок минимум из трех разных мест слышалась музыка. Ну или то, что должно было казаться музыкой, поскольку исполнялась она в совершенно отличной от второго столетия М3 манере, в непостоянном темпе и ритме.
   - Куда дальше? - спросил Владислав по воксу. - Тут немного людно.
   - Давай направо по крышам, - приказал Варез. - Через четыре квартала снова поверни направо и пройди еще два квартала. Группа встретит тебя там.
   - Сначала скалолазание в вентиляции, потом беготня по крышам, - недовольно проворчал киборг, когда связь отключилась. - Мы Инквизиция или любители городского экстрима?
   Пленница (блин, или все-таки пленник?) вдруг сильно задергался, так что пришлось угомонить его (или его?) крепким ударом в бок.
   - Лежи и не трепыхайся, - приказал Владислав. - Или я переломаю тебе ноги.
   Угроза мутанта явно не впечатлила. Он продолжал мычать и биться так, будто пытался разорвать множество слоев ткани и вырваться на волю. Не видя иного выхода, Вертер снова перевел системы в предельный режим, помянув техножрицу Мегане и ее отца добрым словом. Последний сдержал слово, и всю работу она сделала за полцены, да так добротно и аккуратно, как Вертер сам бы в жизни ничего не спаял. Запасные батареи висели в чехлах на ремне штанов, и со стороны выглядели совершенно безобидно.
   Стиснув свою ношу буквально стальной хваткой, он прыжком с разбега перелетел на соседнюю крышу. Да уж, так недолго и увлечься. Но стоит помнить, что предохранители ему встроили не просто так, а для защиты опорно-двигательного аппарата. Если лопнут искусственные мышцы или сломаются кости, симпатичная техножрица уже помочь ему не сможет. А вот снизойдет ли до ремонта Варнак? Это выяснять что-то совсем не хочется.
   Через минуту бега Вертер добрался до места, о котором ему говорил Вареза. То был какой-то узкий и извилистый закоулок, обделенный светильниками, и лучшего места для тайной встречи было не сыскать. Сервочереп нырнул куда-то вниз, и киборг последовал за ним, перепрыгивая от одного выступа к другому, не давая скоростному спуску перейти в неконтролируемое падение. Он приземлился на три точки, пригибаясь под весом отчаянно брыкающегося мутанта, и огляделся.
   - Чтоб вы знали, ребята, - искренне сказал он, - я охренеть как рад вас видеть.
   - А вот мы не очень, - отозвалась Айна, держа хеллган наготове. - Ты знаешь, что на некоторых планетах гонцов казнят за дурные вести?
   - У меня на родине в дикие времена тоже такое водилось. Но мы же цивилизованные люди, верно? Вон, гляньте чего надыбал.
   Вертер уложил куль на пол и длинным движением распорол занавески вдоль, являя на всеобщее обозрение свою добычу. Инквизиторские оперативники были людьми опытными, и ужасаться не спешили, но омерзения не скрывали.
   - Гермафродит, - пробормотал Герман, изучая куртизанку, которая таращилась на собравшихся вокруг людей полными ужаса глазами. - И минорные мутации.
   - Вот это - минорная мутация? - озадаченно спросил Вертер, указывая на клацающий зубами нижний рот.
   - Да, ведь ее довольно легко скрыть. В серьезных случаях от человеческого облика вообще ничего не остается. Откуда оно у тебя?
   - Заведение одно, соответствующего профиля, - киборг нервно дернул щекой. - 'Шесть цветков'.
   - Рассказывай, - приказал Герман. - Варез, запись ведешь?
   - Конечно, - отозвался сервочереп.
   Вертер принялся вести рассказ с того момента, как вышел из гостиницы. Герман его не торопил, иногда спрашивая о каких-то уточнениях, казалось, не имеющих смысла. Вроде того, какое настроение у него тогда было, и не слышал ли он странные голоса. Особенно дознавателя заинтересовал процесс одурманивания и выход из него.
   - Так, повтори. Почувствовал сильное жжение?
   - И да, и нет. Это было не физическое ощущение.
   - И видел золотой свет?
   - Только не глазами, а... блин, как объяснить-то... будто внутрь себя смотрел. Ну и вообще, как-то стыдно стало от такого примитива. Что такое удовольствие? Просто отточенный сотнями миллионов лет эволюции механизм определения того, что может быть полезно для организма. Питательные вещества, неагрессивная внешняя среда, особи своего вида для размножения. Я не для того два с половиной года сидел в окопах с говном и кровищей, а потом еще пять лет провел под ножами наших мясников-инженеров, чтобы потом опуститься до уровня swin... грокса перед кормушкой.
   - Ага. А потом очнулся и увидел... это? - Герман указал глазами на мутанта.
   Вертер кисло кивнул.
   - Когда мне в следующий раз покажется, что химическая кастрация в Схоластика Псайкана была слишком жесткой мерой, я вспомню твой случай и пойму, что оно того стоило. Кстати, не хочешь пройти эту процедуру? Один укольчик - и готово. Зато потом никакого беспокойства между ног.
   - Спасибо, обойдусь. Можешь объяснить в двух словах, что это за херня была?
   - Если кратко, то ты с головой влез в культ Хаоса, и раз все еще жив и в своем уме - Император и правда тебя хранит.
   - Культ Хаоса - это сильно плохо, да?
   - Давай кое-что поясню. Разнообразные культы, которые поносят Императора и поклоняются какой-нибудь дряни, можно найти на любом мире. Вообще на любом. Чаще всего, это просто куча полубезумных маргиналов, которые сами не понимают, чего хотят и чему молятся, и ими обычно занимается Экклезиархия. Реже Губительные Силы действительно отвечают своим поклонникам, и вот тут уже работа для нас. Культ можно встретить где угодно, от подулья до дворца планетарного правительства. Их объединяет одно: они все очень хорошо спрятаны. Случается, что десятки агентов вроде нас кладут жизни, чтобы просто подтвердить существование единственного культа. А здесь они осмелели настолько, что действуют чуть ли не в открытую. Это я к тому, что ересь пустила корни очень глубоко, и я не знаю, кому можно доверять.
   Герман вперил в Вертера пронзительный взгляд, в его глазах плясали отблески психической энергии. Посох в левой руке тоже искрил молниями, а уверенно лежащий в правой ладони меч говорил, что нелады у дознавателя только со стрелковым оружием, но не с клинками.
   - А могу ли я доверять тебе?
   - Есть основания не доверять? - настороженно отозвался Владислав.
   - Есть.
   Киборг почувствовал, как псайкер касается его разума, как следует уже разведанными путями, вскрывая подноготную души. Он бы не смог сопротивляться, даже если бы захотел, но этого нельзя было делать. Герман изучал его достовернее, чем любой психолог или следователь. И лишь от его вердикта зависело, жить Вертеру или нет.
   Прошла минута.
   Две.
   - Алисия, верни ему оружие, - приказал дознаватель, прервав телепатический контакт, и слегка покачнулся. - Он чист.
   - Это было обязательно? - спросил Вертер, еле дыша от нестерпимой боли в голове.
   - Конечно. Искушение Хаоса - крайне коварная вещь, которой мало кто может противостоять. Представь, что ты с головой окунулся в сортир. Каковы твои шансы остаться чистым?
   - Невелики, я полагаю.
   - Ну вот, - арбитр протянула ему хеллган и разгрузку. - Будешь дальше утверждать, что Император не защищает?
   - Не буду, - буркнул он. - Надеюсь, это был последний раз, когда кто-то копается в моих мозгах.
   - Надейся, - усмехнулся Герман. - Добро пожаловать в Инквизицию, аколит.
   - С этим добром что делать будем? - спросил Джей, тыча стволом в мутанта.
   - А с этим... Ты меня слышишь? - псайкер присел рядом с мутантом на корточки и заглянул ему в глаза.
   Тот кивнул.
   - Как ты уже услышал, или услышала - мы из Инквизиции. И дела твои без преувеличения дрянь. Но ты еще можешь облегчить свою участь, рассказав мне все, что я захочу услышать. Будешь отвечать честно и открыто - умрешь легко. Лазерный луч оборвет твою жизнь так быстро, что даже не заметишь. Может, даже встретишься со своим проклятым владыкой, хотя я бы на это не надеялся, потому что Принц Наслаждений не жалует неудачников. Будешь упрямиться и дерзить - я вырву твою душу и поселю ее в камне, который выброшу на какой-нибудь необитаемой планете, а из тела прикажу сделать сервитора. Так ты и проведешь оставшуюся вечность - без проблеска мысли, без каких-либо ощущений. Ну, что тебе больше нравится?
   Мутант мелко затряс (или все-таки затрясла?) головой, и Айна перерезала ножом кляп. Куртизанка закашлялась было, застонала, но сунутый под нос ствол хеллгана тут же заставил ее умолкнуть.
   - Первый вопрос, - спокойно произнес Герман. - Какова численность вашего культа?
  
  
  
* * *
  
  
  Анклав Адептус Механикус, личная лаборатория Северины Оттер
  
  - Это было прогнозируемое развитие событий, - у магоса биологис не было лица, его заменяли линзы визоров и ворох кабелей, а синтезированный голос не содержал эмоций, но Герман всей кожей чувствовал испускаемое ею раздражение. - Теперь тебе нужны ресурсы для очередной зачистки. В таком случае ты обратился не по адресу. В моем распоряжении всего одна когорта скитариев из пятисот единиц, без тяжелого вооружения.
  - Этого вполне достаточно, - Тор тоже был сильно не в духе, но пока держал себя в руках. - Мне нужно лишь нанести визит арбитрам. И ты передашь в мое распоряжение своих бойцов, потому что сама осознаешь масштаб угрозы.
  - Нет, в твое распоряжение перехожу я, потому что управляющие протоколы есть только у меня, а скитарии последуют за мной.
  - Можешь передать их Варнаку.
  - Нет, - отрезала магос. - Только не ему. Я иду с тобой, Акин. Если, искореняя этот культ, ты вдруг обнаружишь несколько ячеек ксенолазутчиков, пару зараженных Хаосом артефактов и секту еретехов, я уничтожу их своими силами, и не дам тебе и твоим людям разнести половину улья. Когда ты намерен отправится к Арбитрес?
  - Немедленно, - прошипел инквизитор.
  - Ожидай у входа в анклав. Мне нужно прочесть псалмы активации и провести контролирующие ритуалы. После этого я присоединюсь к тебе с когортой.
  - Сколько тебе нужно на подготовку?
  - Одиннадцать минут и двадцать секунд.
  - Жду пятнадцать минут, потом отправляю запрос командованию субсектора на общевойсковую операцию.
  Герман закатил глаза. Если бы кто-то другой посмел говорить с инквизитором в таком тоне, то в лучшем случае бы получил инсигнию под нос, в худшем - плазменный заряд в лицо. Но Адептус Механикус являлись империей внутри Империума. Закрытой, гордой и независимой. Так что высокопоставленный техножрец не только мог позволить себе послать подальше инквизитора, но и уцелеть после этого.
  - Странная... дама, - прокомментировал он, когда они покинули лабораторию. - У нее какая-то психологическая травма?
  Тор скривился, будто от боли в зубе и сильнее прежнего стукнул психосиловым посохом об пол.
  - Психологические травмы получают, когда вместо гроксового фарша в пироге на день Вознесения оказывается человечина. А она из тех людей, которые сделают то, что от них требуется, безупречно и в срок, но будут без конца ныть, ворчать и брюзжать. Нетипичное поведение для механикума, знаю, но она и полтора века назад была такой.
  - То есть, на ее поддержку мы сможем рассчитывать?
  - Полностью. Герман, я знаю Северину впятеро дольше, чем ты живешь на свете, и она входит в узкий круг людей, которым я не побоюсь подставить спину. Что не отменяет ее... особенностей характера. Скорее бы добраться до Арбитрес.
  - Сэр, 'Шесть цветков' существует в шпиле уже больше тридцати лет. Даже если допустить, что это заведение было отправной точкой для культа, а не его ветвью, за это время порча могла поразить все слои общества, и в огромном масштабе. Я говорю о том, может, стоило сразу вызвать Гвардию? Или еще лучше, запросить Сороритас, они могут прибыть очень быстро.
  - Лучше? - Тор смерил своего дознавателя таким взглядом, будто он сморозил какую-то глупость. - Чтобы все страхи Северины стали явью и война действительно разрушила этот мир? Не говоря уже о том, что здешние мануфакторумы прекратят работу, что вызовет перебои с поставками запчастей и материалов по всему субсектору.
  - Сэр, пять сотен скитариев и даже несколько десятков тысяч арбитров не справятся с целой планетой.
  - Думаешь, нам нужно справляться с ней? Оглянись по сторонам. Что ты видишь?
  - Вижу шпиль.
  - Да. Шпиль. Люди в котором, исходя из ваших собственных показаний, не более развращены, чем в любом другом месте. Поступления десятины не только не прекращались, но даже росли последние полвека на полпроцента каждые десять лет.
  Инквизитор остановился и повернулся к Герману, окидывая его цепким взглядом.
  - Ты хороший дознаватель, один из лучших, что у меня были, - сказал он. - Ты обладаешь безошибочной дедукцией, превосходно справляешься с тактическим командованием. Но я вижу в тебе изъян, который препятствует тому, чтобы ты стал полноправным инквизитором. Ты неверно оцениваешь масштабы угрозы, а точнее, всегда ее преувеличиваешь. Кто-то другой бы счел это достоинством, добродетельной бдительностью, но ответь мне, как ты понимаешь миссию Инквизиции?
  - Уничтожать любую опасность, угрожающую Империуму.
  - Неверный ответ, - холодно ответил Тор. - Уничтожение прямых угроз - лишь один из возможных методов, которые обеспечивают защиту человеческого вида. Мои особенно фанатичные коллеги считают, что это одно и то же, но я же считаю, что любое наше действие должно быть соразмерно, и уж точно не причинять больше вреда, чем то зло, которое мы пытаемся одолеть. Ты сам видел, как это происходит, два года назад.
  - Вы про астропатическую ретрансляционную станцию LK-382-омикрон-4-гамма?
  - Про нее самую. Солидус Мнишек, чтоб этому пуританскому кретину попасть живым в руки друкари, отдавая приказ о торпедировании, не задумался ни на секунду о том, что уничтожение этой станции приведет к нарушению астропатического сообщения в девяти субсекторах, не говоря о последствиях этого нарушения. Сколько планет падут под напором ксенозахватчиков из-за того, что призыв о помощи затерялся в волнах варпа или просто пришел слишком поздно? Сколько миров скатятся в ересь и упадок, оказавшись в изоляции от остального Империума? Чтобы ты понимал, астропатическая станция - это не какой-то сраный крейсер, который соберут с нуля за десяток-другой лет. Полный цикл производства подобных объектов превышает полвека, а потом ее еще нужно укомплектовать десятками астропатов.
  - Сэр, с вашего позволения, - заметил Герман, - уничтожение этой станции потом рассматривалось Конклавом, и было признано допустимой мерой. Угроза класса 'маллеус'...
  - Можешь мне не пересказывать вердикт, я был в составе комиссии. Так вот, 'допустимая' мера - еще не означает 'предпочтительная', и тем более не означает 'наилучшая'. И то, что многие мои коллеги этого не понимают - подлинная трагедия. Они инициируют развертывание войск там, где можно обойтись точечной операцией небольшого отряда. Они устраивают массовые зачистки, где нужно провести тонкую следственную работу. Они превращают целые миры в испытательные полигоны - вместе с жителями! 'Меньшее зло' говорят они, 'оправданные меры' говорят они. А когда из-за страданий миллиардов душ десятки систем начинают тонуть в варп-штормах, они делают невинные лица и, искренне веря в свою правоту, начинают утверждать что они тут точно не причем, а всему виной козни Губительных Сил. И это еще легкий случай. Хуже всего, когда кто-то, после пары веков службы, сходит с ума от неограниченной власти и начинает действовать так, как велит ему его воспаленный разум, и зачастую ущерб от этих действий сравним с большим орочьим нашествием. За примером далеко ходить не надо, случай из моей личной практики. На заре карьеры я, помимо борьбы с ксеносами, работал по направлению полипсайканы. Сейчас про них ничего не слышно, но полтора века назад группа инквизиторов решила, что раз уж псайкеров необходимо вылавливать и отправлять на Черные Корабли, то не лучше ли будет сделать так, чтобы как можно больший процент переживал транспортировку и санкционирование? Они не все обладали психическими силами, но понимали ценность одаренных индивидуумов для Империума, и считали, что недостаток по-настоящему качественных кадров можно решить дополнительным предварительным обучением, сравнительно мягким но обстоятельным. Сказано - сделано. Взяли под патронаж несколько планет, дали указания Арбитрес и местным стражам порядка, организовали базы, где отловленных псайкеров, кроме явно невменяемых, успокаивали, вживляли пси-подавители, и готовили к путешествию и последующим тестам. Результат был превосходным! Оказалось, что если с псайкером обращаться лучше, чем с животным, и потратить немного сил на его закалку перед отправкой на Черный Корабль, то смертность при транспортировке снижается втрое, а процент прошедших санкционирование вырастает на сорок процентов! Те инквизиторы ликовали, их открытие могло бы стать новой вехой в использовании людьми своего пси-потенциала. Как думаешь, что произошло дальше?
  - По вашему тону догадываюсь, что ничего хорошего.
  - А как же. Мне до сих пор неизвестно, как произошла утечка информации, но через пятнадцать лет после начала эксперимента все базы полипсайканы были практически одновременно уничтожены орбитальными ударами, после чего на планетах прошли чистки тех, кто занимался выявлением латентных псайкеров. Это поработали пуритане-монодоминанты, стадо ограниченных кретинов, которые пользуются головами только чтобы бить ими об пол во время молитв.
  - Как вы пережили эту атаку? Пуритане вряд ли бы пощадили организаторов.
  - Мы тоже были крепкими орешками. Варп их подери, глядя на обугленные остатки наших трудов, мы были готовы начать полномасштабную войну на истребление! Но вмешался Конклав, и покарал всех разом, без разбору. Никого не казнили, но лорд-инквизитор Соломон Сапиент приказал, чтобы все разошлись подальше друг от друга, и ни под каким предлогом друг другу не вредили, а для подкрепления своих слов урезал снабжение всем участникам конфликта. Если подумать, он поступил единственным верным образом, он избежал массового кровопролития... но также он запретил возобновлять работу полипсайканы.
  - А что с теми псайкерами, которых вы успели обучить за те годы?
  - А что с ними сделается? Руки у наших тупоголовых фанатиков длинные, но не настолько. Кто прошел санкционирование - разлетелись по всей Галактике. Может, кто-то до сих пор жив, и даже служит в Инквизиции, - Тор тяжело вздохнул, будто почувствовал на себе всю тяжесть прожитых лет. - Понимаешь, к чему я тебе это рассказываю? Не навреди! Понял меня?! Сам свою кровь до капли пролей, душу сожги дотла, пожертвуй теми, кто готов идти на жертву - все это часть нашей работы. Да, иногда в результате наших действий могут пострадать невинные. Иногда приходится осознанно жертвовать верными слугами Императора ради спасения многих, и это тоже обыденность. И все же в любой ситуации выбирай не самое очевидное решение, и не самое простое, а самое бережное. Иначе ты глазом моргнуть не успеешь, как из защитника человечества станешь его злейшим врагом, стократ более опасным из-за того, что сам продолжишь верить в свою непогрешимость.
  Герман смотрел на своего наставника, и вдруг с необыкновенной остротой ощутил, настолько стар и измотан инквизитор. Долгие годы они вел непрерывную битву - не только с врагами внутренними, внешними и потусторонними. Его самым страшным врагом было само человечество, с готовностью и рвением уничтожающее само себя. Дознаватель вспомнил собственное детство, самые ранние, самые страшные воспоминания, наполненные удушающей тишиной и отчаянием. На Черном Корабле, который вез его с родного мира на Терру, никто и не думал использовать дорогостоящие и сложные в производстве пси-подавители. Слабых пленников контролировали специальными пыточными ошейниками, более сильных накачивали наркотиками до полного беспамятства. Их всех держали в кандалах, им запрещалось издавать любые звуки под угрозой немедленной казни. Большинство пробудившихся псайкеров были детьми, реже подростками, вырванными из своих семей и пережившими немало жестокости, и многие не выдерживали. Просто переставали есть.
  - Идемте, сэр, - сказал он тихо. - Вы преподали мне важный урок, и я осмыслю его. Но у нас есть дело, которое нужно сделать здесь и сейчас.
  - И мы его сделаем. Чисто. Без лишней крови.
  - Ваше стремление минимизировать сопутствующий ущерб плохо стыкуется с тревогами магоса Оттер.
  - Ты не путай стечение обстоятельств и вирусную бомбардировку из-за того, что пара кретинов намалевала на стене знак Восьми Путей.
  - Были и такие прецеденты?
  - Всякое бывало...
  Когда они вышли за пределы анклава Механикус, улицы уже были полностью безлюдны а освещение погасло. Только сервиторы-уборщики безмолвными тенями скользили в тенях, наводя лоск на пешеходные бульвары. Уж их-то точно не интересовала разношерстная компания, ожидавшая у входа. И если техножрецы в этом районе были обыденностью, а несколько до зубов вооруженных человек в панцирной броне еще могли сойти за его охрану, то космический десантник в черной броне вряд ли мог сойти за припозднившегося прохожего, и он воспользовался каким-то техномагическим устройством, искажающим реальный облик.
  - Итак, план такой, - сказал инквизитор своим обычным тоном. - Сейчас мы разделимся. Я отправлюсь к Арбитрес. Их судебная крепость находится в другом шпиле, так что времени это займет немало, а времени у нас как раз нет. Вы же пойдете в этот бордель, проведете зачистку, без шума и пыли. Позаботьтесь о том, чтобы несколько еретиков сумели бежать, оставив за собой феромонный след, но управительницу добудьте мне живой и способной отвечать на вопросы. Серьезного сопротивления не ожидается, так что проблем возникнуть не должно. Ищите вообще все записи, какие найдете, даже если это бухгалтерия. Варнак, ты тоже отправишься туда, на случай если попадется когитатор с неразговорчивым машинным духом. Герман, принимаешь командование.
  - Сэр, вы идете к арбитрам в одиночку? - уточнил тот.
  - Нет, со мной пойдут Владислав и Хаддрин.
  Дознаватель не высказал сомнений вслух, но его выражение лица говорило за него. Он и сам начинал доверять этому человеку как члену команды, но не настолько, чтобы оставлять его своему наставнику в качестве единственной защиты. Сестра-диалогус, хотя и обращалась с лазпистолетом получше многих вояк, все же не была бойцом.
  - Полтысячи скитариев выглядят достаточно надежной охраной, - пояснил Тор, отвечая на немой вопрос. - Но мне не пристало появляться совсем без свиты, а твой отряд я ослаблять не хочу. Все, за работу.
  В переводе на нормальный язык это значило, что инквизитор хочет испытать Вертера в каком-то особенном деле, и это должно остаться секретом от остальных. Мысленно пожав плечами, Герман дал знак отряду, и оперативники растворились в тенях.
  'Шесть цветков' ждет страшная ночь.
  
  Акин Тор проводил своих людей взглядом и позволил себе мимолетную усмешку. Герман был отличным дознавателем, но путь до инсигнии ему предстоял очень, очень долгий. Для полноценного инквизитора он слишком явно позволял эмоциям влиять на свои действия. Это касалось и личной привязанности к членам отряда, и банального страха. От Тора не укрывалось то, что Герман умело избегает прямой угрозы и, как правило, старается действовать так, чтобы свести риск для себя к минимуму. Это не было явным недостатком, но если потакать такому поведению, талантливый дознаватель после получения инсигнии почти наверняка превратится в одного из тех пауков, что веками плетут интриги и раскидывают обширнейшие шпионские сети, практически не покидая своих секретных баз. И нередко случалось, что такие инквизиторы утрачивали понимание своей сверхзадачи, и единственным смыслом их существования оставалось бесконечное расширение агентурной системы, интриги ради интриг, создание двойных, тройных и еще Император знает каких агентов - все ради того, чтобы бороться за влияние с такими же пауками. И все это вместо того, чтобы заниматься делом или хотя бы снабжать добытыми сведениями коллег.
  Интриганы... неприятная порода, что и говорить. Вонь интриги Тор почуял в тот момент, когда по вокс-связи прослушал допрос захваченной еретички. Логово поклонников Слаанеш в борделе, честное слово! Более глупое прикрытие для культа наслаждений придумать сложно. Потенциальная моральная угроза, исходящая от такого рода заведений, была прекрасно известна, и повышенное внимание со стороны Экклезиархии и Арбитрес не обходило их стороной. За исключением случаев, когда ересь поразила и их тоже, но Тор знал, как выглядят захваченные порчей Хаоса миры, и был готов поставить свой фрегат на то, что Рисла IV не из таких. Не скребли по щиту из веры и дисциплины когти демонов, не вливался в мозг ядовитый шепот, завеса реальности была плотна. Однако наличие мутаций у рядовых членов культа говорило о том, что Губительные Силы все же одарили их своим вниманием. Но культ существовал не в изолированной области, не среди тайных обществ местной знати, а буквально на виду, с той лишь особенностью, что жертвами его, судя по всему, становились только гости с других планет.
  Тор еще не знал точно, что происходит на планете, но имел подозрения, которые подтвердятся или будут опровергнуты спустя пару часов. Все зависело от того, какие сведения добудут его люди, и как поведут себя еретики, когда их логово в шпиле будет разгромлено. Лучше бы к тому времени иметь достаточные силы в распоряжении.
  Тем временем створки ворот анклава Механикус раскрылись, и оттуда красной рекой потекли шеренги скитариев, возглавляемые Севериной. Последняя держала в руках огромную секиру с лезвием в виде шестеренки, а на месте ее тонких рабочих механодендритов теперь находились более массивные, оснащенные встроенным оружием.
   - Развертывание завершено, - сказала магос. - Все боевые единицы готовы к выполнению задачи. Тебе нужна личная охрана?
   - Я сам себе лучшая охрана. Отправь своих солдат к судебной крепости, пусть возьмут под контроль основные выходы. Используем для связи обычную частоту, если ты еще ее помнишь. Если станет жарко - я дам знать, тогда начинай штурм. Но не думаю, что до этого дойдет.
   После чего махнул своим аколитам, и все трое уселись в антигравитационный транспорт. В дороге они пробудут около получаса. Небольшая передышка перед тем, как придется войти на потенциально враждебную территорию. Конечно, вероятность что руководство арбитров развращено, невелика... но это не ноль. Большинство инквизиторов не стали бы рисковать, и сразу запросили помощь из-за пределов мира, как и предлагал Герман, ограничившись лишь секретным расследованием. Но Акин Тор не был бы собой, поступай он так, как большинство. И раз уж выдалась свободная минутка...
   - Ну что же, аколит, и вот мы снова беседуем лично, - инквизитор поднял глаза на новичка. - Как ты понимаешь, мне докладывали о каждом твоем шаге. Что-то меня удивило, что-то позабавило - как например твои подвиги на нижних палубах. Но сейчас дело серьезное, и у тебя есть шанс произвести на меня впечатление. Изложи мне свой взгляд на сложившуюся ситуацию и выводы, которые ты можешь сделать.
   - А я уж надеялся, что вы забыли о моем существовании, - отозвался Вертер. - Сомневаюсь, что мой опыт окажется полезен, но раз уж моим мнением кто-то поинтересовался... У нас есть культ. Культ, поклоняющийся какой-то донельзя жирной зверюге, обитающей в варпе. Поскольку варп - это смежный с четырехмерной вселенной слой бытия, в котором отражаются мысли и эмоции разумных существ, соответственно эта зверюга тоже в некотором смысле слепок из эмоций - конкретно из чувства удовольствия и стремления удовольствие испытывать. Так как удовольствие как мотивационный механизм, по логике вещей, присущ вообще всем живым организмам, обладающим нервной системой, то и тварь эта отожралась настолько, что ее считают богом, и величают всякими помпезными прозвищами. Если отбросить в сторону мотивацию, заставляющую людей обрастать щупальцами, клешнями и прочей дрянью, что для меня великая загадка, возникает вопрос: а откуда вообще этот культ взялся? Для религиозного учения нужен свод догм и нужен их носитель, посвященный в таинства. А с этим как раз проблема, потому что когда я как-то пошел в архивариум и попросил у Вареза подробную информацию по Темным Богам и демонам, он на меня чуть ли не наорал, а потом велел заткнуться, не поминать лихо во время варп-переходов, и вообще забыть вообще про эту тему, пока не получу достаточный уровень допуска. То есть культ создал кто-то, обладающий доступом к сверхсекретной информации. Скорее всего это кто-то, кто раньше уже был в деле, и решил организовать новую ячейку. Вероятно, это та дама, что встретила на меня на входе - я про нее уже рассказывал. Потому что мне кажется, она куда старше, чем выглядит. Это мое первое наблюдение.
   - Ну, это было достаточно очевидно, - заметил Тор. - И совершенно недостаточно.
   - Я только начал. Второй момент, который я упустил в процессе своего побега, но на который обратил внимание уже переосмысливая события - это размещение культа на самом видном месте. Если я правильно понял, за участие в таких культах наказание одно - казнь без суда и следствия. Честно, даже обидно было, когда Герман пристрелил ту мутантку и сжег тело, я все-таки старался, тащил ее на себе...
   - Не теряй мысль.
   - Извиняюсь, отвлекся. Так вот, может во мне говорит дух моего родного мира, где люди дорожили своей жизнью и благополучием, но я бы ни за что на свете не стал организовывать культ, за который меня объявят смертником, на виду у всех. Я серьезно, им только вывески не хватало 'Переходите на сторону Темного Принца, у нас есть ciastka(1)'.
   - Что есть?
   - Эммм... в готике нет нужного слова. Сладость такая, короче, хорошо подходит к рекафу. Ладно, я снова отвлекся, но суть своего второго наблюдения уже обрисовал. И нам открываются две возможности: либо культом руководят идиоты, который не смогли провести коспирацию, либо про культ знали те, кому положено знать, но ничего не предпринимали. Либо из-за высоких покровителей, либо потому что сами были членами культа.
   - И что бы ты сделал на моем месте? - продолжал допытываться Тор.
   - Я не на вашем месте - к сожалению или к счастью - и мало что знаю о следственных методах. Но на моей планете за подозреваемыми в преступлениях устанавливали слежку с использованием скрытых записывающих устройств, вскрывали личную переписку, устанавливали всех, с кем они контактировали... в общем, то, что вы поручили Герману. С той небольшой разницей, что преступника обычно сначала судили, а только потом приговаривали. Да и смертные казни у нас не практиковались... в мирное время. И раз уж есть риск, что против нас ополчится местное правительство, то лучше проделать все тихо. Например, я мог бы проникнуть в 'Шесть цветков' тем же путем, каким выбрался, и выкрасть управляющую. Или перебить там всех.
   - Ты переоцениваешь себя.
   - Может быть. Признаю, некоторые технические устройства, не говоря о феномене псайкеров, ставят меня в тупик, и мне нечего им противопоставить. Но шансы есть. А теперь я хочу обратить внимание на третье наблюдение. Как мне сказали в борделе, это их 'специальное предложение' с галлюциногенами и мутантами, приготовлено специально для гостей с иных миров. В процессе побега я не обнаружил никаких дополнительных выходов, но зато без особых проблем выбрался через межуровневые коммуникации. Это еще один штришок к общей картине, отображающей поразительную беспечность культистов. Я специально уточнял у Германа, психическое воздействие отнюдь не является неодолимым. У человека может быть низкая чувствительность, вплоть до нулевой, он может иметь наложенную пси-защиту или держать в рукаве еще какие-то непредсказуемые козыри, как я, которые сводят на нет одурманивание. То есть они не предполагали, что в их заведение может заглянуть кто-то, оснащенный чуть лучше среднего, и делали ставку только дурман. Другими словами, это был вопрос времени, когда их раскроют. Но скольких они успели обработать за все время - другой вопрос, на который у меня ответа нет, равно как у меня нет идей, как их вылавливать. Я сейчас, наверное, сморожу большую глупость, но меня не оставляет подозрение, что весь этот культ создан с единственной целью - чтобы его обнаружили. Может, для отвода глаз от чего-то более серьезного, или еще каких-то целей, о которых я даже не подозреваю. У меня все.
   Тор откинулся на спинку сиденья. Он был собой очень доволен, а именно своим решением полтора месяца назад пощадить пришельца из варпа и включить его свою свиту. В его рассуждениях зияла куча дыр, вызванных банальным незнанием, но этот поправимый недостаток перечеркивался стройностью суждений и, главное, правильным выводом. Неуверенным, и больше интуитивным, чем логическим, но высказанным вслух - и совпадающим с мнением самого инквизитора.
   'Дар Императора, как я и предполагал. После стольких лет неблагодарного труда, - подумал Тор. - Я с самого начала рассчитывал использовать его как оперативника, но рад, что он способен на большее, нежели просто нажимать на спуск. Острый ум и наблюдательность необходимы всем агентам, но этот человек не боится знания. Он не принимает его как тяжкое бремя, и не обретает лишь ради обладания, а поглощает, точно пищу, и крепнет на нем. Вот он каков... дух Золотого Века человечества'.
   Несколько секунд он размышлял, стоит ли раскрывать Вертеру некоторые аспекты внутреннего устройства Инквизиции, касающиеся различных фракций, и решил, что с этим стоит повременить. Вместо этого он удовлетворенно кивнул и сменил тему.
   - Мне нравится ход твоих рассуждений, - сказал Тор вслух. - Ты оправдал мои ожидания, на этот раз. Пожалуй, подниму тебе жалование. А теперь я хочу поговорить про тебя.
   Новичок пожал плечами. Визор-целеуказатель и респираторная маска полностью скрывали его лицо, но психическая аура выдала легкое волнение.
   - Ты говорил, что можешь чувствовать порчу варпа?
   - Я такого не говорил. Я могу почуять что-то, что пахнет как варп. Этот запах я ощущал дважды - на заброшенных палубах и в борделе.
   - На что он похож?
   - Будто вдохнул невероятно холодного воздуха. С чем-то другим спутать невозможно.
   - Отлично. Это и будет твоей задачей. Мы направляемся на базу Адептус Арбитрес, тех, кто и должен был пресечь деятельность 'Шести цветков' давным-давно. И твоя задача - поиск порчи. Что-то учуешь - сигналишь мне так, чтобы больше никто не заметил.
   - Хорошо, сниму маску, если что-то обнаружу, - Вертер вдруг беспокойно заерзал. - Сэр, могу я задать вопрос?
   - Задавай.
   - Это касается влияния варпа на людей. Я... я заметил определенные изменения. Например, я часто угадываю верный ответ, не имея к тому предпосылок. Я легко понимаю, что чувствуют другие люди. И... все то время, что 'Таласа Прайм' совершала переход, я слышал, как снаружи корабля что-то скребется. Я боюсь, что варп меня коснулся.
   - Не порть мое впечатление о тебе. Ясное дело варп тебя коснулся, ты ведь в нем четыреста веков проболтался. Возблагодари Императора за то, что прикосновение ограничилось вот таким скромным проявлением псайканы, а не сотней лишних конечностей, и используй его дар как полагается. Ежедневно в Империуме рождаются тысячи сильных псайкеров, которые бы с радостью обменяли свое разрушительное могущество, открывающее их души хищникам Имматериума, на безобидную улучшенную интуицию.
   Вертер промолчал, но наблюдавший за его аурой инквизитор понимал, какой вопрос вертится на его языке.
  'А что если касание варпа этим не ограничилось?'
  Безусловно, это был риск. Но риск, суливший принести немалую пользу. Тор еще раз внимательно изучил ауру аколита. Те, на кого недавно что обратили взор Губительные Силы либо не могли скрыть своего страха и потрясения, либо воодушевлялись и становились очень активными, поверив в одобрительный шепот Нерожденных, либо замыкались и озлоблялись, отталкивали от себя всех, кто хорошо их знал. Резкая смена поведения была самым распространенным симптомом порчи. Но Владислав отражал в варпе лишь раздражение и, почему-то, горе. И искра, бесконечно маленькая и бесконечно яркая, все также продолжала гореть в его душе, не запятнанная и не поблекшая.
  - Хаддрин, ты тоже должна сосредоточиться на выявлении порчи.
  Сестра-диалогус кивнула и принялась тихо шептать молитву. На ее способности Тор полагался куда больше, и благодаря им мог оценить надежность чувств новичка. Хаддрин он подобрал случайно, как и большинство членов своей свиты. Это было почти десять лет назад, на диком мире с самой глухой окраины сектора Ориентис. Небольшая миссия Адептус Министорум занималась обращением местных дикарских племен в Имперское Кредо, а Тор и еще пара инквизиторов изучали реликтовые постройки ксеносов. Их цивилизация, не сумевшая сделать даже первых шагов в пространство, давно исчезла, а технологии были достаточно примитивны, чтобы оставшиеся артефакты не представляли сколько-нибудь серьезной угрозы. И все могло бы закончиться благополучно, руины сровняли бы с землей, и на этом работа закончилась, но Андрей Куриос, упокой Император его душу, нашел какую-то особенно глубокую шахту и решил посмотреть, ради чего ксеносы ее выкопали. Он отправился вниз, приготовившись встретиться с радиацией и ядовитыми газами, в надежде найти рудные жилы, которые бы обеспечили этому дикому миру развитие...
  Его группа не вернулась в назначенное время и перестала выходить на связь, а через несколько часов из недр планеты хлынули толпы металлических существ, отвратительно похожих на людей, но с огромными лезвиями вместо пальцев. Одно из которых надело на себя содранную кожу Куриоса. Половина миссии и часть инквизиторских свит погибла сразу же, не ожидая нападения, так же жуткая участь постигла племя местных жителей, еще недавно охотно внимавших словам проповедников о Звездном Боге. Оставшиеся аколиты и миссионеры сумели занять оборону, но телепортационные маяки вышли из строя, а связь с орбитой заглохла, так что они даже не могли вызвать помощь с орбиты. Они держались несколько часов, горстка против тысяч, и это без сомнения были одни из худших часов в жизни Тора - что само по себе кое-что значило.
  Казалось, что гибель неизбежна, но, похоже, у Императора на Тора были другие планы. Когда кончились боеприпасы и иссякли батареи, когда сломался последний клинок и драться пришлось чуть ли не голыми руками, пространство разорвалось и на поле боя ступили еще одни ксеносы.
  Эльдар.
  Серьезно уступая некронам в числе, они прошлись по их воинству точно огненная волна, оставляя после себя только оплавленные остовы. Инквизитор чувствовал присутствие могучего псайкера, Ясновидца, который вел войско, используя свои силы для порицания будущего, и приготовился отдать жизнь подороже. Но эльдар не атаковали. Он расправились с некронами с яростью, достойной адептов Кровавого Бога, но остановились, когда их ряды добрались до горстки людей. Вперед вышел Видящий и направил психический зов, требуя разговора с командиром.
  Тор вышел вперед, как единственный инквизитор, оставшийся в живых, и взял с собой Хаддрин как переводчика. Ясновидец Келмон, как он представился, поприветствовал его как равного, но за вязью сложнейшей эльдарской речи, в равной степени состоящей из звуков, языка тела и психических импульсов, Тор разобрал истинный смысл послания. Эльдар выбранил людей, точно напакостивших детей, и потребовал немедленно проваливать с планеты и никогда не возвращаться. По счастью, для спора у инквизитора уже не оставалось сил и патронов, а инструкции, разработанные для контактов с машинной расой, совпадали с требованиями Ясновидца. Эльдар скрылись во вратах своей Паутины, так же мгновенно, как явились, выжившие люди погрузились в прибывший челнок и вернулись на корабль.
  Мир был объявлен Мундис Экскоммуникат, а спустя несколько лет бюрократических проволочек, от которых страдала даже Инквизиция, подвергся Экстерминатусу.
  А Тору в качестве небольшой компенсации досталась Хаддрин. Она совершила три тяжких проступка, за которые должна была понести наказание. Во-первых, она взяла в руки священный болтер сестры-милитант, когда та пала в бою, не имея на то права. Во-вторых, единственная выжила из всей миссии, устрашилась смерти и не приняла мученичество. В-третьих, она приняла помощь от ксеносов. По возвращении в орден ее ждал в лучшем случае обет Репентии, и Тор, чья свита поредела после битвы, сделал ей предложение, не подразумевающее отказа. Он подозревал, что Хаддрин ненавидит его с тех пор за то, что он лишил ее искупления, но пока она выполняла свою работу, инквизитор об этом не беспокоился.
  Все равно она расходный материал. Как и остальные его аколиты, и сам инквизитор, и любой человек в Империуме.
  Кроме, наверное, Императора, который и так пожертвовал ради человечества всем, что имел.
  
  К судебной крепости Арбитрес их транспорт прибыл почти одновременно с громоздкими машинами скитариев. Та представляла собой, по сути, еще один шпиль - но приземистый и более широкий, а вместо прозрачной оболочки ее покрывали серые плиты пластали, способные легко выдержать обстрел из тяжелого вооружения. Из крепости поступил запрос на идентификацию и Тор ответил инквизиторским кодом. Ответили не сразу, но все же дали разрешение на посадку и им, и сопровождающим войскам Механикус.
  - Чувствуете что-нибудь? - спросил он у аколитов.
  Владислав и Хаддрин синхронно покачали головами. Тор удовлетворенно кивнул и проверил заряд в плазменном пистолете и генератор рефракторного поля на запястье. Хаддрин последовала его примеру и расстегнула кобуру с лазпистолетом. Владислав свой хеллган из рук и не выпускал, но что-то успел подкрутить.
  - Эти арбитры - просто люди? - зачем-то спросил он.
  - У них нет генных модификаций, если ты об этом, и аугментикой пользуются только для протезирования, - ответил Тор. - Но они воспитанники Схола Прогениум, а значит их разум отличен от человеческого. При обучении они подвергаются психоиндоктринации, которая замещает стремлением охранять законы Империума все остальные помыслы. Это не такая жесткая подготовка как у, к примеру, гвардейских комиссаров, потому что арбитрам нужно сохранять критичность мышления и способность к дедукции для следственной работы. Но не пытайся с ними спорить. Лучше вообще молчи.
  - Спасибо за совет, сэр. Но меня интересовало только, как их убивать. Если просто люди, значит, мощность поставим пониже, батареи хватит на тридцать выстрелов, а не на двадцать пять. Хаддрин, если что - падай на пол. Мой визор не оснащен системой 'свой-чужой' и захватывает любой движущийся объект.
  - Не терпится в драку? - испытующе спросил Тор.
  - Готовлюсь к худшему. Кажется, в сорок первом тысячелетии иначе нельзя.
  - Это правильно, - ответил инквизитор и первым выбрался из транспорта.
  Его уже встречали. Арбитры, конечно, не ожидали такого визита, и потому на посадочной площадке их было едва ли с десяток - те, кто нес ночное дежурство неподалеку, но тревожная сирена выла на всю крепость, и скоро по тревоге поднимется весь личный состав. Этого еще не хватало.
  - Я инквизитор Акин Тор, Ордо Ксенос сектора Ориентис, - громко сказал он, демонстрируя инсигнию. - Приказываю выключить тревогу и скомандовать отбой.
  При всей их суровой подготовке и формальной независимости от планетарных властей, вид небольшой красной броши в виде литеры 'I' с черепом посередине внушал арбитрам такой же ужас, как и почти всем остальным жителям Империума. Один из них, главный судя по знакам различия, принялся кричать в вокс, чтобы немедленно вырубили сирену, и что это требование инквизиции. Аргумент возымел действие, и вскоре тревога утихла, а рядовые арбитры сомкнулись в шеренгу и взяли дробовики на караул.
  - Сэр! Судья Рикан, к вашим услугам! - командир отсалютовал. - Прошу прощения, но чем вызван ваш виз...?
  Арбитр осекся, когда Тор посмотрел ему в глаза.
  - Проверить, - коротко приказал инквизитор.
  - Чисто, - в тон ему ответил Владислав после секундной задержки.
  - Ничего нет, - подтвердила Хаддрин.
  - Прекрасно. Судья, где командующий силами Арбитрес в этом улье?
  - Проктор Кейн уже поставлен в известность, скоро он будет здесь.
  - Я подожду его здесь. Возвращайтесь к своим обязанностям.
  - Сэр, а эти Механикус...
  - Они со мной.
  По лицу арбитра было видно, что его распирает от вопросов, но вид развернутой когорты скитариев отбивал любую охоту лишний раз раскрывать рот. Из-за спин модифицированных бойцов выскользнула Северина, и встала рядом давая понять, что это она располагает здесь наибольшими силами, а стало быть, имеет право быть в курсе всех дел.
  
  Проктор Кейн появился меньше чем через десять минут в полном обмундировании - похвальный результат, учитывая, что его разбудили среди ночи и размеры судебной крепости. Он был великаном, ростом не сильно уступающим космодесантнику, с короткой стрижкой и пышными черными усами. Его панцирную броню украшали многочисленные печати и украшения, свидетельствующие о долгой и результативной службе, а висящая на поясе силовая булава явно изготавливалась на заказ. Тор напрягся и крепче сжал посох, готовый в любой момент высвободить опустошающее пламя. Склонность главы арбитров к красивым вещам ему не понравилась.
  - Приветствую, инквизитор, - бодро гаркнул проктор, складывая на груди аквилу и неловко, видимо с непривычки, кланяясь. - Я и мои люди всегда на страже закона. Чем мы можем помочь в вашей миссии?
  - Для начала, сдайте оружие, - опередил инквизитора Владислав прежде, чем тот успел раскрыть рот, и требовательно протянул руку. - В обозримом будущем оно вам не понадобится.
  'Он что, почуял порчу? - настороженно подумал Тор. - Но нет, он не снял маску, и Хаддрин тоже молчит'.
  - Эй, я говорю не с тобой! - возразил арбитр и спустя мгновение смотрел прямо в дуло хеллгана.
  - Оружие. Медленно. Двумя пальцами, - повторил новичок, не меняя спокойного, немного даже грустного тона.
  Северина испустила короткую бинарную трель. За свой спиной Тор услышал, как скитарии синхронно поднимают свои дуговые ружья, готовые немедленно открыть огонь на поражение. И одновременно с этим его обдала волна страха от немногочисленных арбитров, все еще находившихся на площадке. Они были вооружены, они имели полномочия - но никакое оружие и никакая власть не могли спасти от гнева Инквизиции. Что уж говорить про Кейна, который выглядел так, будто его прилюдно оплевали. Скованными, будто полупарализованными движениями он снял с пояса булаву с болт-пистолетом и протянул их Вертеру. Тот сразу же отступил в сторону и встал у проктора за спиной, все еще целясь из хеллгана. Тор мысленно выдохнул с облегчением. Импровизация новичка была рискованной, но при этом облегчала ему работу.
   - Чист, - услышал он шепот в воск-бусине и еле заметно кивнул.
   - И я вас приветствую, - сказал Тор вслух. - Как видите, мы все немного в затруднительном положении. И думаю, вы уже догадались, что у меня есть определенные... претензии к вашей работе.
   - Инквизитор... - севшим голосом просипел проктор, только что буквально низвергнутый с небес на землю. - Я верный слуга Императора.
   - Я не ставлю под сомнение вашу верность, лишь компетентность. Иначе как объяснить факт, что моим людям понадобилось полдня, чтобы обнаружить угнездившуюся в улье Волюптем ересь, которую вы не видели, по меньшей мере, тридцать лет?
   - Ересь?! Я не знаю, о чем вы говорите, но мы трудимся день и ночь на страже Lex Imperialis. Даже сейчас треть моих людей проводит профилактический рейд по подулью, напоминая тамошним отбросам о страхе перед Императором.
   - Сэр, позвольте мне задать ему пару вопросов, - снова прошептал по воксу Вертер.
   Тор немного подумал и снова кивнул. Даже новичку будет трудно напортачить в такой ситуации, но интересно, что он придумал. Вертер подошел к проктору сзади и положил руку ему на плечо.
   - Вы трудитесь? - все тем же грустным голосом спросил он. - Проводите профилактические рейды? И чем же занимаются арбитры во время таких рейдов? Объясните мне, пожалуйста.
   - В смысле, 'что'? Как обычно - проходят вместе с техникой по основным туннелям, используют в основном дубинки и кибермастифов, никого специально не преследуя. Дробовики и тяжелое оружие используют, только если встречают сопротивление.
   - То есть вы, служители закона, просто идете туда, вниз, и убиваете всех на своем пути?
   - А что не так? Это же подулье, клоака для худшего сброда!
   - Кажется, принцип приоритета(2) невиновности у вас не в чести. А чем вы вообще занимались... ну, скажем, последний год?
   - Дел было много, всего и не вспомнить. По меньшей мере, пять голодных бунтов на разных мануфакторумах улья. Два десятка случаев осквернения святилищ Адептус Министорум. Полгода назад планета выплачивала псайкерскую десятину, Арбитрес помогали планетарному правительству с выловом. Множество судебных тяжб, в основном по вопросам наследования и торговых контрактов. Даже было расследование ереси на одном из мануфакторумов, руководство начало передавать в качестве десятины ткань пониженного качества, оставляя лучшую себе на продажу. И это только то, что проходило через меня.
   - Как интересно. И какое же наказание понесли виновники голодных бунтов?
   - Сервиторизация.
   - Как строго... минуточку, а кого судили - участников бунта или тех, кто спровоцировал голод?
   - Участников конечно! - Кейн попытался обернуться, но Вертер схватил его за голову и заставил смотреть перед собой. - Инквизитор, ваш человек задает какие-то очень странные вопросы!
   - Мой человек пытается вам намекнуть, что вы занимались мелочной рутиной вместо того, чтобы быть бдительным, - сухо ответил Тор.
   - Я не понимаю...
   - 'Шесть цветков'. Вам что-нибудь говорит это название? Похоже, что нет. Это ведь шпиль. В шпилях арбитрам всегда так трудно работать, постоянное противодействие местных элит, большие риски, - инквизитор подошел к проктору вплотную и заглянул ему в глаза. - Или может быть, вас сумели задобрить, усыпить ваше рвение? Вам преподносили все эти награды за вашу пустяковую возню с недовольными рабочими и бандами, и вы сосредоточились на них, позабыв обо всем прочем.
   - Нет! - вдруг закричал Кейн. - 'Шесть цветков'... да-да, я их припоминаю! Но это не моя вина! Это был ваш приказ!
   - Мой? - выцедил сквозь зубы Тор.
   - Инквизиции, - торопливо поправил себя арбитр. - Теперь я точно вспомнил. Это было двенадцать лет назад, я еще не занимал эту должность. Мы выявили канал поставок запрещенных наркотиков, обостряющих чувствительность к варпу, начали отслеживать покупателей, в их числе была и владелица 'Шести цветков'. И когда готовили операцию, чтобы накрыть всех разом, пришел приказ полностью свернуть расследование. Приказ из Инквизиции. Мы проверили - все коды и печати были подлинными. Что нам еще оставалось делать?
   - Я так понимаю, в письменном виде этот приказ не сохранился?
   - Нет, самоуничтожился. Может совпадение, а скорее нет, но через несколько месяцев мой предшественник погиб при очень странных обстоятельствах. Он был убит в собственном запертом изнутри кабинете, обезглавлен одним ударом, без каких либо следов борьбы.
   - А материалы расследования?
   - Данные на когитаторах были уничтожены логическим вирусом одновременно с гибелью проктора Дакулиса. Но несколько протоколов допросов сохранились в моем личном архиве. Это были черновики, которые потом заносились в базу данных, нигде не регистрировались.
   - Как думаешь, он говорит правду? - спросил Тор у Владислава.
   - Он что-то умалчивает, чтобы выставить себя в более выгодном свете, - печально ответил тот. - Но напрямую еще ни разу не солгал.
   - Я тоже не чувствую лжи. Верни ему оружие, - инквизитор снова обратился к Кейну. - Ну что же, проктор. Признаю, что вы невиновны. Сейчас мы пойдем и изучим ваши протоколы, а потом я хочу получить доступ к вашим архивным когитаторам.
   - Но я же сказал, данные были стерты.
   - Чтобы уничтожить данные без следа, нужно очень хорошо постараться. И я думаю, что хоть какой-то след мы найдем.
   Они шли по коридорам судебной крепости, и Тор находу отдавал по воксу приказы:
   - Варез, передай Варнаку, чтобы все бросал и отправлялся ко мне, нужно совершить небольшое чудо. Затем доберись до ближайшего отделения Администратума, разрешаю использовать малую инсигнию. Запроси все данные по пропавшим кораблям в секторе за последние полвека. Отдельно также запроси данные по пропавшим кораблям, последним пунктом отправления которых была Рисла IV. И пусть Герман, когда будет проводить допросы, проверит реакцию всех еретиков на имя 'Корвений Тейр'. Будет хоть малейший отклик - пусть немедленно, нет, НЕМЕДЛЕННО сообщит мне по прямой связи.
   - Не знаю, кто такой Тейр, - шепнул по воксу Вертер, - но кажется крови он у вас попил немало.
   - Не только у меня. И 'немало' - это очень мягко сказано.
  
  ПРИМЕЧАНИЯ:
  (1) - печенье (пол.)
  (2) - Вертер не знает, как на готике будет 'презумпция'.
  
  
  
* * *
  
   Рисла IV, улей Волюптем, жилой блок 88-41
  
   Постепенно к Вертеру приходило понимание, что 'улей' - это самое подходящее название для этого города не только из-за запредельной плотности населения и многоуровневой застройки, превращающей всю громаду в десятки, если не сотни, кубических километров в одно исполинское здание. Оно имело смысл более глубокий и отвратительный, который проявлялся тем сильнее, чем глубже Вертер углублялся в его чрево.
   Он перемещался через все те же коммуникационные линии, пронизывающие всю громаду улья параллельно с основными туннелями и коридорами, только на этот раз не безоружный. Весь его внушительный аресенал, тщательно подогнанный и подтянутый, был распределен по телу, чтобы не выдать лишним звуком. Вдобавок, рядом неотступно следовал сервочереп, выделенный магосом Варнаком. На словах для обеспечения связи, по факту - для слежки за ним самим. Излишняя предосторожность. Улей велик, просто невообразимо огромен, но бежать здесь некуда.
   Вертер остановился и сверился с устройством, напоминающим помесь счетчика Гейгера и старинного планшетного миникомпьютера. Называлось это 'ауспекс', работало по неясному науке принципу, и в настоящий момент улавливало только феромонный след, оставшийся в воздухе за одним из культистов, уцелевших после бойни в 'Шести цветках'. Именно бойни, потому что слишком неравны были силы. Вертер слышал доклад Германа и по нему выходило, что вооруженных там почти не встречалось. Какое-то сопротивление оказала только управляющая, та самая, что недавно встретила киборга на пороге борделя. Использовала, со слов дознавателя, 'колдовство', надо полагать, какой-то особый вид псайкерских сил. Попытка оказалась хорошей, но тщетной, умений и могущества Германа хватило, чтобы развеять колдовство без следа и сковать ее, а удар шоковой дубинки докончил дело. Большую часть просто вырезали, некоторых взяли живьем. За исключением троих беглецов, которые наверняка мнили себя везунчиками, но на самом деле просто оттягивали неизбежное, потому что им позволили бежать.
   Сразу после завершения зачистки 'Шести цветков', инквизитор собрал всю группу на брифинг, на котором определились с планом дальнейших действий.
  На Германа ложился допрос захваченных еретиков, чему он явно не обрадовался. Связано это было с тем, что психический контакт не только сильно выматывал псайкера, но и открывал его разум порче, что гнездилась в пораженных ересью умах. Слушая это объяснение, Вертер поймал себя на мысли, что слова 'еретик', 'порча' и 'колдовство' уже не кажутся ему дикостью, а вполне гармонично ложатся на окружающую действительность.
  Варнак на брифинге не присутствовал, а вместо этого самозабвенно ковырялся в серверах, то есть в когитаторах, арбитров, пытаясь восстановить удаленные данные или хотя бы определить сигнатуры вируса, который их проредил.
  Архивариус с облегчением вернулся на борт корабля, распрощавшись с ненавистной поверхностью, и занялся привычным делом - координацией. С ним же отправилась Хаддрин и все четверо свободных бойцов. Локальный диалект улья заметно отличался от принятого в шпилях низкого готика, и для выполнения дальнейших задач оперативникам требовалось его знание. Процедура гипнообучения, впрочем, много времени не заняла, и примерно через четыре часа все вернулись обратно в улей. Вертер улучил момент при перелете, чтобы на полчаса погрузить себя в электросон, потому что на ногах он провел уже сутки, и неизвестно, когда получится отдохнуть. По возвращении оперативники получили от взмыленного инквизитора задачи: преследовать сбежавших еретиков, убедиться, что они успели вступить в контакт со своими сообщниками, после чего ликвидировать показательным способом, дабы посеять панику и заставить культ действовать необдуманно.
   Вертер думал, что его поставят в группу с опытными членами отряда, но у инквизитора, похоже, были какие-то свои соображения. Алисия, Джей и Айна шли втроем, а вот Гериону и Вертеру предстояло действовать в одиночку, только поддерживая связь через Вареза. Это тест на лояльность? Или проверка умений на предельной сложности? Или просто отряд, встревоженный его недавним контактом с материями варпа, не хочет сражаться с ним плечом к плечу? На этот раз хваленая интуиция молчала, а в лоб он спрашивать не решился. А после нескольких часов в улье ему уже было все равно. Настроение испортилось намного раньше, когда он немного осмыслил все случившееся с ним в борделе, усугубилось во время допроса главы арбитров, но окончательно скатилось только сейчас, раздавленное невероятной массой улья, отравленное переработанным воздухом и удушающей смесью промышленных выхлопов, проникающей даже через фильтры респиратора.
   Улей, бесспорно, производил сильное впечатление.
   Вероятно, когда-то он был более-менее привычным мегаполисом, устремившимся ввысь своими небоскребами, многоуровневыми эстакадами и пешеходными мостиками. Но потом что-то случилось, и уровни начали отделяться друг от друга. Ветшала старая инфраструктура, новая достраивалась прямо на ее руинах, сверхплотная компоновка и ограниченность ресурсов уничтожила частный транспорт как явление, а суровые экологические стандарты канули в Лету, и улей стал тем, чем являлся и поныне. Невообразимо огромным трупом, отказывающимся умирать, в раздувшейся туше которого буквально кишели бесчисленные люди. В большинстве своем они носили одежду простейшего покроя из грубой ткани, а их лица, никогда не знавшие солнечных лучей, напоминали обескровленные трупы. Они были в большинстве своем хилыми и невысокого роста - следствие скверной пищи и обилия токсинов в воздухе. В сравнении с сытыми и благополучными жителями шпиля они казались другой расой, если не другим биологическим видом. В глаза бросалась еще одна странность: в толпе не было видно ни одного старого лица, или даже просто пожилого.
   И им не было числа. Вертер думал, что родился и восемнадцать лет прожил в крупном городе, но многомиллионная Варшава конца XXII века могла претендовать в лучшем случае на звание одного из районов Волюптема. Несметные толпы людей текли по туннелям улья от жилых блоков-ячеек к сотням заводов и мануфакториев, или же расплескивались по более мелким учреждениям, подобно крови, исторгаемой сердцем и напитывающей прочие органы. Вертер поначалу не мог понять, чем такая орава ухитряется заниматься, но потом вспомнил про распространенное в далеком будущем благоговейное отношение к машинам и поразительное соседство почти волшебных технологий с примитивнейшей архаикой. Про конвейерное производство здесь, видимо, еще помнили, а вот автоматические производственные линии забылись. История сделала круг, может даже не первый раз по счету, и ручной труд снова стал основой экономики. И среди этого живого моря ему следовало выследить цель.
   Вертер еще раз сверился с ауспексом и понял, что слишком отклонился от курса. Согласно показаниям прибора, феромонный след уходил с основного туннеля в небольшое ответвление. Это было хорошим знаком, скорее всего, цель скоро окажется в поле зрения. А плохим знаком было то, что параллельный ответвлению коммуникационный туннель сужался настолько, что протиснуться в него можно было только ползком. Мысленно поблагодарив конструкторов лазерной винтовки, создавших ее по компактной схеме 'булл-пап', он снял ее с плеча и полез в образованный трубами и толстенными пучками кабелей лаз. Сервочереп послушно тащился следом, и аколит с мрачным удовлетворением думал, что Варезу, наблюдающему за ним через визоры дрона, приходится любоваться исключительно на обтянутую камуфляжными штанами задницу.
   Спустя еще полчаса петляния по внутренностям улья, Вертер наконец понял, что близок к цели. Коммуникационный туннель привел его внутрь жилого блока, отдаленно похожего на привычные многоквартирные дома, но намного более крупного и тесного. И дальше ползти было некуда, дальнейшее ветвление коммуникационных линий сжималось до таких габаритов, что и крыса бы не протиснулась. Нужно было выбираться, но... ругнувшись сквозь зубы, Вертер вспомнил, что в своей форме и до зубов вооруженным, он, мягко говоря, не сможет смешаться с толпой. И даже если где-то умудриться раздобыть другую одежду, его также выдаст огромный по меркам улья рост и здоровая кожа лица. С другой стороны... Вертер покрутил настройки ауспекса и убедился, что жизненных форм в зоне покрытия почти нет.
   - Палец-5 вызывает Око, - сказал он, переключая вокс на передачу. - Палец-5 вызывает Око.
  Сервочереп тихо зажужжал от натуги, но все же передача каким-то образом дошла до временного штаба в шпиле.
   - Око на связи, Палец-5, - отозвался Варез.
   - Я в жилом блоке 88-14, мне нужно текущее точное время и расписание работы местных заводов.
   - Сутки на Рисла-IV составляют 28,3 стандартных терранских часа. Все мануфакторумы используют непрерывный цикл производства, и длительность рабочей смены составляет ровно 14 терранских часов, она начинается в начале и в середине каждых суток, таким образом разделяя население на две фракции, 'первые' и 'вторые', что служит частой причиной бытовых конфликтов.
   - Мне сейчас не нужны подробности, мне нужно знать, как скоро текущая смена вернется домой.
   - Через четыре стандартных часа, - обиженно буркнул Варез, уязвленный таким пренебрежением к его эрудиции.
   - Прекрасно, просто прекрасно... что на счет детей?
   - Длительность дня в образовательных учреждениях равна аналогичной на мануфакторумах, с целью приучения к трудовому распорядку и снижения преступности.
   - Системы слежения в жилых блоках бывают?
   - Нет, это не целесообразно.
   - Хорошо. Палец-5 - Оку, конец связи.
   Десять минут ушло на то, чтобы аккуратно вывернуть болты, удерживающие пласталевую пластину на каркасе. За которой открылась безмолвная темнота. Не слышно даже гула вентиляции, не смолкавшего прежде ни на мгновение. В пустом жилом блоке нет смысла тратить энергию на такую мелочь. Вертер сначала не понял, в чем дело, но попытался думать, так как думали создатели этого улья. Полностью проигнорировав удобство, он сосредоточился лишь на голой рациональности и на предельной экономии ресурсов, требуемых для поддержания рабочей силы, и нашел ответ. Жилой блок пустел, когда жильцы расходились по рабочим местам. Не было смысла тратить электроэнергию на освещение коридоров и циркуляцию воздуха. Горечь снова коснулась его горла, но волевым усилием Вертер подавил ее и мысленной командой перевел визор в инфракрасный спектр.
  'Темнота? Ну и ладно. Она лишь станет мне союзником'.
  Изнутри жилой блок не представлял из себя ничего примечательного, и вряд ли тому виной был режим ночного видения. Длинные коридоры шли вдоль фасада, обращенного к основной туннельной магистрали, а между собой они соединялись несколькими лестничными колодцами. От этих фасадных коридоров в свою очередь отходили вглубь блока множество параллельных коридоров, в которые выходило множество одинаковых дверей без замков, различающихся только табличками с номерами. Расстояние между дверьми было невелико, ясно указывая на размеры жилой площади и отсутствие окон в квартирах.
  'Пожарная безопасность... психологический комфорт... - Вертер чуть было не закатил глаза. - Как люди вообще могут жить в такой скученности? Может, это не люди уже вообще? Морлоки какие-нибудь. А в шпилях элои живут. А морлоки их заманивают во всякие ловушки вроде того борделя и едят. И все эти культы, поклоняющиеся варповым глистам - просто прикрытие для целой индустрии каннибалов. И даже вмешиваться получается неэтично, потому что элои живут только за счет труда морлоков, а морлоки могут получить жизненно важные протеины и аминокислоты только из мяса элоев'.
  Он еще раз сверился с ауспексом - далеко ли нужная квартира. След феромонного следа фиксировался где-то выше. Держа наготове лазган, Вертер осторожно поднялся по лестнице на нужный этаж и на секунду замер, прислушиваясь.
   Тихо. Настолько тихо, что его может выдать даже не стук шагов, а шорох одежды. Нужно двигаться очень, очень медленно. Но эта же тишина указала ему цель. Звуки голосов доносились из-за приоткрытой двери. Обитатели квартиры не боялись, что их подслушают, уверенные в том, что никого из соседей нет дома. Что никто не сможет так скоро их отыскать среди миллиардов других душ улья. Вертер подкрался вплотную и прильнул ухом к двери.
   - ...надолго, не волнуйся. Нужно только переждать, - женский голос звучал взволнованно, старался успокоить. - Имперские шавки еще могут достать нас здесь, но в Подулье они сунуться не рискнут. Мы просто сбежим.
   - Дура! Ты не понимаешь! - мужской голос сквозил гневом и страхом. - Это не копы, и даже не арбитры! Это... я даже не знаю, что это были за твари. Говорю же, они просто появились из ниоткуда и начали убивать. Я такого снаряжения даже на пиктах не видел. За нас серьезно взялись.
   - Но что делать-то тогда?
   - Я уже сообщил Пророкам. Они получат мое послание не позднее следующего цикла.
   - И что тогда будет?
   - Я... не знаю. Но это все, что я мог сделать. Госпожа Саломе скорее всего погибла в бою, без нее уже ничего не может быть как раньше. Она была воистину благословлена Императором!
   'Чего?! - от удивления Вертер чуть не раскрыл рот. - Каким еще Императором?! Это еще одно именование Принца Наслаждений или у меня что-то со слухом?'
   - Деко... может ли быть такое, что время пришло?
   - Я не знаю.
   - Мы столько готовились... мы так ждали этого дня, - женский голос наполнился слезами. - Но он настает... и я его боюсь.
   - Все будет хорошо, - мужской голос ответил ей грубоватой успокаивающей нежностью.
   - У нас ведь получится? Мы сокрушим Империум Бога-Трупа, присвоившего благословенный лик Бессмертного Императора?
   - Да, моя милая, мы освободимся.
   - Деко, обними меня. Восславим же Императора!
   - Эси... иди ко мне...
   Слушая доносящиеся из-за двери ритмичные скрипы и стоны, Вертер переваривал информацию. Инквизитор гадал, как столько лет культисты оставались незамеченными? Вот он, ответ, на самой поверхности. Они твердо верили, что их молитвы и ритуалы посвящались Императору и, вероятно, даже не пытались скрываться. Вертер успел разузнать, что ответвлений и разновидностей Имперского Культа существует едва ли не больше, чем обитаемых планет, и еще одна секта не должна была привлечь пристального внимания. Но это лишь маленький штришок, а вот 'пророки'... это уже интереснее. Видимо, группа лидеров культа или, как минимум, кто-то с высоким положением в иерархии. То есть иерархия существует, и ее лестница длинная, что в свою очередь говорит о значительной численности. Тоже не сложно, ведь если их цель восстание, свергающее власть Империума, то людей нужно много. Что они собираются делать дальше - другой вопрос. Вероятно, ульевики даже не в курсе про множество исполинских грузовых кораблей, ежедневно снабжающих Рислу IV провизией и водой, и полагают, что белковая паста появляется в пищевых процессорах сама по себе.
   - Око - Пальцу-5. Око - Пальцу-5, ответь, - неожиданно ожила вокс-бусина в ухе.
   - Палец-5 - Оку, слышу тебя, - шепотом ответил Вертер в надежде, что парочка слишком занята друг другом, чтобы обратить внимание на звук за дверью.
   - Плохие новости, Палец-5. Палец-1 закончил с допросом, у него ничего толком не вышло. У захваченной еретички в мозгу стоят такие блоки, что она мгновенно умрет при попытке ментального вскрытия, а остальные не обладали достаточно полными сведениями. Придется прибегать к сомнической депривации, но она требует много времени. Я слышал, что твоя цель обладает информацией о способах связи внутри культа. Возьми его живым.
   - Палец-5 - Оку. Я бы взял его живым, но только если вы пришлете мне личную карету. Я не смогу протащить его с собой через коммуникационные шахты, они здесь слишком узкие. И вообще, как ты услышал?
   - В сервочереп встроен лазерный микрофон, как. Минутку... хорошо... Палец-5, новая задача. Проведи форсированный допрос на месте, вопросы продиктуем.
   Форсированный допрос... Вертер мысленно взвыл. Инквизицию не волновало его мнение. Инквизиции было безразлично, что он никогда не хотел убивать, и всей душой желал никогда больше не браться за оружие. Инквизиция требовала результата, любой ценой, и отказ означал лишь то, что следующим 'форсированному допросу' подвергнется сам Вертер.
   Он почти чувствовал, как лазган жжет механические руки, как немеет указательный палец на спусковом крючке, не имеющий ни единого нерва. Он до последнего надеялся, что сражаться придется только с разнообразными чужеродными чудовищами вроде генокрадов, что не придется опять смотреть через прицел на людей.
   В трюмах 'Таласы Прайм' все было иначе. Корабельные упыри - чудовищные твари, лишенные последних капель человечности. Истреблять их - все равно, что травить тараканов в доме, только в радость.
   И в 'Шести цветках' было иначе. Шок и ужас, вызванные видом искаженных варпом мутантов, задавили все мысли, задействовали приобретенные рефлексы выживания.
   'Иначе? Разве этот Деко и его подружка не состоят в секте, члены которой отращивают клешни и щупальца? Разве они не хотят погрузить этот мир в пекло гражданской войны, в которой даже просто от голода погибнут миллиарды? Шевелись, Владислав Вертер, испытательный образец номер одиннадцать. Тебе ли бояться замарать ручки, бывшему солдату и палачу, перемазанному в крови по локти? Не тебя ли Бессмертный Император преобразил и возвысил в металле? Каждый имеет место в его плане, и твое место здесь, в тенях, чтобы во тьму не погрузились остальные'.
   Вертер, хотя и жил в Великой Польше, никогда не был религиозен. Эту черту он перенял от русского отца, который в минуты мрачной задумчивости глубокомысленно изрекал, что бога в этом поганом мире нет. И вот он находится в мире далекого будущего, где боги очень даже есть, и бесконечно жаждут душ смертных, и этот мир в миллион раз поганее всего, что было на Земле...
   Каков соблазн!
   Просто поверь. Поверь во всемогущего и всеблагого Императора, который ведет твою руку. Поверь, что ненависть это Его дар, что гнев и ярость угодны Ему, что карая еретиков ты лишь исполняешь волю Его. Вознеси Ему молитву, сложи с себя ответственность, и сразу станет легче.
   'И стать таким же, как зверье, которое я убивал в течение двух лет? Спасибо, но нет. Мои поступки следуют моей воле, и я приму эту ношу'.
   Вертер снял лазган с предохранителя. Два человека, не ожидающих нападения, вряд ли вооружены. Если бы речь шла о ликвидации, все бы заняло полсекунды, но сейчас требовалось обезвредить обоих, не причинив серьезного вреда.
   Он легко толкнул дверь ногой, чтобы не выдать себя шумом и выиграть лишние доли секунды. Парочка ничего не заметила, полностью поглощенная процессом. Значит, можно рискнуть. Двумя прыжками с места он преодолел расстояние от входа до кровати и обрушил приклад лазгана на затылок мужчины. Какую литанию надо читать при этом, Вертер не знал, но надеялся, что дух оружия не обидится на него еще больше. В следующую секунду он ногой отпихнул бессознательное тело и наставил оружие на женщину.
   - Руки за... - начал было он командовать на диалекте улья, и только тогда заметил, что рука культистки, засунутая под подушку, как-то сильно быстро распрямляется в его сторону.
   Он метнулся в сторону, уходя с линии огня и одновременно вдавливая спуск. Его собственный прицел при этом сбился, и вместо того, чтобы разворотить жертве грудь, фиолетовый лазерный луч впился в нацеленный ею автопистолет.
   Лазган стрелял довольно громко, но его треск не мог сравниться с взрывом всех патронов в магазине пистолета и последовавшим за ним истошным воплем, огласившим пустой жилой блок. Женщина билась на узкой койке, заливая ее кровью и развороченной культи, на которой еще болталась пара пальцев, держащихся только на лоскутках кожи. Как там говорят? 'Ни один план не предусматривает сопротивления противника'?
   Вертер прошипел сквозь зубы несколько непереводимых богохульных афоризмов, и торопливо закинул оружие за спину. Взять с собой медпакет он просто забыл, а в небольшой комнатенке не было ничего, напоминающего домашнюю аптечку. За неимением лучшего, он отрезал кусок простыни, нажал коленом на шею Эси, чтобы лишить сознания, и как можно туже затянул импровизированный жгут чуть выше локтя. Плевать, что грубо и через задницу - лишь бы не умерла в течение ближайшего часа.
   'Ладно... по крайней мере, снова тихо'.
   Культистке он споро организовал кляп из той же окровавленной простыни, стащил с кровати и сковал вместе лодыжку ее правой ноги и кисть левой руки наручниками-стяжками, несколько пар которых он по наитию спер у арбитров.
  Затем настал черед Деко, с которым пришлось основательно повозиться. Вертер перевернул кровать и уложил на нее культиста, конечности которого он приковал теми же наручниками к ножкам.
   - Грубо сработано, - прокомментировал Варез по вокс-связи.
   Подконтрольный ему сервочереп выплыл из-за спины Вертера и завис рядом с бессознательным мужчиной. Киборг только огрызнулся:
   - Если такой умный, в следующий раз сам пойдешь еретиков ловить, а я буду сидеть на орбите и комментировать твои действия.
   - Грубо, но достаточно эффективно, - покровительственным тоном добавил адепт. - Незачем воспринимать все в штыки. И в следующий раз, прежде чем обворовывать священные Адептус, попробуй просто попросить необходимое. Агенту Инквизиции они не откажут. Если знать меру.
   - Ладно. Извини, - без раскаяния отозвался Вертер. - Видишь где-нибудь воду?
   - Угол слева от входной двери. Крупный металлический ящик - это бытовой термостат. Поищи там.
   Вопреки ожиданиям, повесившихся мышей в холодильнике не обнаружилось, зато нашлись несколько упаковок разного размера, содержащих одинаковую с виду однородную массу. Нашлось и требуемое: большая полимерная бутыль без этикетки, наполненная водой с отчетливым запахом хлора и еще каких-то химикатов. Вертер вернулся с находкой к тихо постанывающему Деко и влил немного воды ему в рот и плеснул на лицо, затем проделал то же самое с его подружкой. Будь у него побольше времени и хотя бы два солдата в подчинении, эта парочка к следующему утру пела бы соловьями с минимальными повреждениями. Но времени не было, как и собственных людей, так что придется применить полевые методы.
   Стоны культистов стали громче, когда они начали приходить в себя. Вертер переставил две свечи, единственные источники света в обесточенном помещении, так, чтобы они слепили Деко, не давая ничего толком разглядеть в темноте. И только закончив с приготовлениями, Вертер встряхнул еретика, заставляя обратить на себя внимание.
   Первая реакция была ожидаемой. Даже распятый, скованный по рукам и ногам, культист все равно страшно задергался и принялся ругаться так, что наскоро вложенных с помощью гипноиндуктора знаний едва хватало для понимания. Вертер несколько секунд слушал его тирады, перебарывая отвращение к тому, что ему сейчас предстояло сделать, а потом обрушил стальной кулак на солнечное сплетение еретика. Тот поперхнулся очередным проклятием и широко раскрыл рот в беззвучном вопле, не способный ни вдохнуть, ни выдохнуть.
   - Привет, Деко, - поздоровался аколит на ульевом диалекте. - Скажу прямо, дела твои плохи. Намного хуже, чем тебе хотелось бы. Но все же куда лучше, чем могли бы.
   Он вытащил из ножен на разгрузке штык-нож и поднес его к лицу культиста.
   - Сейчас я буду задавать тебе вопросы. Ты будешь на них отвечать. Каждый раз, когда я услышу неверный ответ, я буду отрезать от тебя кусочек.
   - Палец-1 - Пальцу-5, - прервал его вокс. - Пытать прислужника Принца Наслаждений может быть пустым занятием. Первая мутация, которую они получают всегда - это преобразование нервной системы. Любое ощущение приносит им только наслаждение, неважно, что является источником, разница только в интенсивности.
   - Ты не слышал, как визжала его подружка, когда ей кисть разворотило. Не сработает на нем, возьмусь за нее.
   - Пожуй говна, ты и твой Труп-на-троне! - выплюнул Деко, не слышавший этого разговора. - Я - верный слуга Истинного Императора, и я не боюсь ни смерти, ни пыток!
   Вместо ответа Вертер отрезал ему треть левого уха. Культист заорал, а Владислав почувствовал, как внутри него словно повернулся заржавевший рубильник, к которому никто не притрагивался много лет.
   - Как тебя зовут? - спросил он буднично. - Полное имя.
   И отрезал еще треть уха.
   - Что ты делал в 'Шести цветках'?
   Последние остатки левого уха упали на пол, и Вертер взялся пальцами за правое.
   - Декацио! - выдохнул сквозь зубы культист. - Декацио Марест.
   - Молодец. Кто такие Пророки?
   Деко ответил лишь гневным шипением. Вертер стиснул его большой палец на левой руке и нарочно грубыми движениями даже не срезал, а буквально сорвал с него ноготь вместе с частью мяса. Комнату наполнил очередной вопль боли, но и только. Вертеру пришлось повторить действие, прежде чем услышал хоть какой-то ответ:
   - Я не знаю!
   - А я считаю, что знаешь, - возразил Вертер, не поднимая тона. - Ты с ними связался. Каким образом? - И продолжил отрывать культисту один ноготь за другим, после каждого повторяя тот же вопрос.
   Деко выдержал экзекуцию всей левой руки и три пальца на правой, прежде чем хрипло выплюнул единственное слово:
   - Объявление.
  Вертер кивнул и поднес к губам допрашиваемого бутыль с водой, позволив сделать пару глотков.
   - Какого рода объявление? - уточнил он, держа окровавленный нож в поле зрения.
   - Простое. На пергаменте. По... повесил.
   - Где ты его повесил? - нож коснулся указательного пальца правой руки.
   - Тоннель DO-39! На углу, где он выходит на пищераспределительный блок, есть доска объявлений!
   Вертер вызвал в памяти виртуальную карту, которую составлял в процессе своего спуска, но ему это название ничего не говорило. Зато говорило Варезу.
   - Я вижу, где это, - сообщил он по воксу. - Палец-2, Палец-3 и Палец-4 не слишком далеко, я сейчас им сообщу. Выясни, что они должны искать.
   - Что было в объявлении?
   - 'Восторгайтесь Бессмертным Императором, ибо велика его жертва'! Только одна фраза!
   - И только этого хватило, чтобы передать шифрованное послание? Ты что-то умалчиваешь, - один за другим Вертер срезал с пальцев культиста последние два ногтя. - Зачем ты это делаешь? Я не хочу тебя мучить. Мне также больно, как тебе. Но ты вынуждаешь меня своим упрямством. Видишь, у тебя ногти кончились. Но зато на её руке их еще целых пять штук.
   Он указал на подругу Деко, которая могла лишь нелепо дергаться на полу и мычать сквозь кляп.
   - А ведь я собирался отпустить вас. Я не с вашего мира, мне безразличны ваши внутренние дрязги. Можете катиться в подулье, если хотите, я не собираюсь вас преследовать. Мне нужна только информация, и головы главарей, - Вертер присел над еретиком, склонившись к самому его лицу. - Деко, не будь дураком. Твои увечья мучительны, но не смертельны, они довольно скоро заживут. Если поторопишься, то и оторванная рука твоей Эси не будет проблемой, ведь даже грубая аугментика лучше, чем ничего, а единственная инъекция спасет ее от заражения крови.
   - Истинный Император... - прошетал культист. - Он придет и спасет нас от еретиков, исказивших его учение, подменивших Его слова ложью Бога-Трупа.
   - И чем же он спасет вас?
   - Он дарует нам счастье, радость и блаженство! Это священники Трупа говорят, что мы должны проводить жизнь во тьме, не зная ничего кроме рабского труда и тяжелого забытья после него! Император любит и защищает! Он не мог желать для нас такой судьбы!
   - Я не силен в вопросах веры. Но если ты продолжишь упорствовать, тебя не ждет ни радость, и наслаждение, а только лишь страдания и смерть. А со смертью, Деко, все заканчивается. Тело обращается в прах, из которого возникло, сознание гаснет, точно задутая свеча, а душа растворяется в течениях варпа. Не остается ничего, кроме следа, который ты смог оставить при жизни. Ты оставил этот след, Деко? Ты ведь не великий герой, не святой или творец. Готов поспорить, у тебя нет детей. И не будет, если я сейчас превращу в фарш твое достоинство, или вырежу матку твоей Эси из ее чрева. Не лишай себя будущего, - нож Вертера заскользил по голому животу культиста вниз. - Ответь мне, чем выделяется твое объявление, кроме текста? Ведь кто угодно может повесить на доску пергамент со строчками из молебна Императору.
   - Оно красное. Обязательно на красном пергаменте. И левый верхний угол должен быть надорван посередине, - пробормотал допрашиваемый.
   - И что же значит этот сигнал?
   - Вторая строчка из Молебна - известие о беде. Красный цвет пергамента - что пролилась кровь. Надорванный верхний левый угол - провал. Я не знаю, кто должен прочесть его, но знаю, что пройдет день, прежде чем весть будет получена.
   - Она дойдет до Пророков, - кивнул Вертер. - Вот видишь, Деко, ты не глуп, и умеешь поступать верно. Я тоже продемонстрирую свои добрые намерения.
   Он подошел к Эси, беззвучно рыдавшей на полу, и потратил половину оставшейся воды, чтобы промыть страшную рану. Затем он из обрывков простыни он быстро нарезал бинтов и сделал перевязку, не забыв посетовать на отсутствие даже местных анестетиков и дезинфицирующих средств. Заодно Владислав снял наручники-стяжку, усадив культистку в менее мучительной позе, но вынимать кляп не стал, после чего вернулся к Деко.
   - Ладно, продолжим. Пророки - это ваши лидеры?
   - Да.
   - Сколько их?
   - Не знаю. Немного, я думаю.
   - Верю. Где они скрываются?
   - Где-то в улье, иначе бы вести не доходили так быстро.
   - Улей или шпили?
   - Не знаю. В шпилях светло, чисто, богато. Зато в улье затеряться проще простого.
   - Палец-5, спроси его непосредственных связях. Кто ему приказывал, с кем он контактировал.
   - Логично. Эта женщина, Саломе, руководила только 'Шестью цветками', или же ее влияние было шире? - Вертер снова коснулся ножом кожи, но пока не делал надрез.
   - Бордель был ее собственностью. Она была в числе первых, кто услышал глас Истинного Императора. Ее знали и почитали все.
   - Она была одним из Пророков?
   - Я не знаю. Может быть и так.
   - Ты выглядишь не лучше тех людей, что я видел в тоннелях. Ты такого же невысокого роста, а твои кости искривлены. Ты родился в улье, и твоя жизнь прошла в нищете и голоде. Как ты попал в шпиль?
   - Я с двенадцати лет работал на мануфакторуме 'Лорано Латерес'. Там и познакомился с учением Истинного Императора. Оттуда меня забрала к себе сама госпожа Саломе, недавно.
   - То есть на этом мануфакторуме много таких, как ты?
   Культист замялся с ответом и Вертер, уже было выдохнувший с облегчением, что все закончилось, оттянул кожу на его груди и срезал ее ножом, после чего поддел образовавшееся отверстие изнутри, уцепился пальцами за край и с силой рванул на себя. Треск сдираемой заживо кожи потонул в захлебывающемся крике.
   - Я же просил, - сказал он на ухо культисту, слегка душа его, чтобы тот умолк. - Ты не молчишь, не врешь и не юлишь, иначе будет больно. Ты отвечаешь честно, быстро, подробно. Тогда не будет больно. На мануфакторуме 'Лорано Латерес' много таких, как ты?
   - Д-да... м-много!
  - У вас должен быть отличительный знак. Как вы друг друга различаете? - Вертер снова потянул за полуоторванный лоскут кожи.
   - ААааа! Пу... Пуговицы! На рабочей робе есть две пуговицы! На рукавах! Те, что дальше от края манжет, должны быть чисто срезаны, а те что ближе - всегда застегнуты.
   - Ну вот, другое дело. А что на счет места, где работает Эси? Там тоже много ваших?
   - Да, там тоже!
   - Сколько всего людей в организации?
   - Не знаю!
   Еще рывок.
  - Аааа!!! Много! Много тысяч! Мы не знаем! Не знаем друг друга!
  - Да, это разумно. Ячейки изолированы, ликвидация одной не повредит остальным. Ваша цель - восстание так?
  - Да...
  - У вас есть оружие и техника? Среди вас есть профессиональные солдаты?
  - Есть оружие... должно быть... я не видел... солдаты нет. Объятия Истинного Императора... ххаа... закрыты для тех, кто проливает кровь ради... крови.
  - Палец-5 - Оку. Этого достаточно?
  Варез ответил далеко не сразу, видимо, консультируясь с остальными оперативниками и инквизитором.
  - Да, вполне. Заканчивай тут и отходи к туннельной магистрали DJ-17, я проложу тебе маршрут.
  - То есть, это еще не все?
  - Нет, другие тоже кое-что смогли разузнать, введу в курс, когда соберетесь вместе.
  - Так, позавтракать похоже мне не светит...
  - В термостате была протеиновая паста.
  - Спасибо хоть трупы жрать не предложил.
  - Технически, любая потребляемая тобой пища состоит из...
  Вертер вырубил вокс и достал из-за спины лазган.
  - Деко, знаешь, я не с этого мира, - обратился он к тяжело дышащему культисту. - На моей родной планете когда-то очень давно жил человек, который говорил, что мы должны уметь прощать, иначе всем будет плохо. Но здесь не прощают никого и никогда. Может разучились, а может и не умели никогда. С точки зрения большинства, ты - еретик, не заслуживающий ничего кроме сожжения. Но, знай, что я тебя прощаю, что бы ты ни сотворил в своей жизни. Тебя, Эси, я тоже прощаю и не держу зла на тебя, хоть ты и пыталась меня застрелить. Простите меня и вы, если сможете.
  Две филетовых вспышки пронзили темноту, и наконец-то воцарилась тишина. Никто не стонал и не всхлипывал, лишь на самом пределе слышимости угрюмо гудел машинный дух лазгана, требовавший настоящей битвы, а не расстрела безоружных людей.
  Владислав Вертер стоял посреди учиненной им бойни, и боролся с желанием пустить себе самому лазерный луч в череп. Сегодня он струсил, и от страха совершил отвратительный поступок. Купил себе жизнь у инквизитора, выменяв ее на страдания и смерти двух незнакомых ему людей. Можно было сколько угодно прятаться за различными оправданиями, дескать, это были еретики, поклонники Губительных Сил, и предатели, отвернувшиеся от света Императора. Это действительно было так... для самого инквизитора и его свиты.
  Но не для Вертера. Это была не его война и не его враги. И хотя умом он постепенно охватывал современный смысл слова 'ересь', намного более жуткий, чем существовавший в М3, но принять его душой еще не смог. Он чувствовал себя слишком чужим в эпохе, отдалившейся от его дня рождения на тридцать восемь тысячелетий. Впервые в жизни ему захотелось помолиться. Не ради мифического рая и загробной жизни, а чтобы хоть кто-нибудь помог простить ему самого себя. Помолиться не за себя, отвратительный сплав машины и плоти, а за тех, чьи жизни только что забрал.
  Но молиться было некому. Четверка Темных богов интересовалась вещами прямо противоположными, да и Император не принял бы молитвы за тех, кто отвернулся от него. Сквозила горькая ирония в том, что несуществующий христианский бог мог бы дать ему то, чего не могли настоящие боги. Можно было только истерзать свою душу настолько, чтобы в прощении не нуждаться, или же выдумать себе железное оправдание, которое перекроет все совершенные злодеяния.
  Последние куски простыни Вертер использовал, чтобы стереть кровь с рук и ножа. Он не стал трогать тела, следуя приказу, по которому ликвидацию следовало провести устрашающе. Перелил остатки воды из бутылки в собственную фляжку, но побрезговал брать протеиновые рационы из холодильника. Для него это выглядело сродни осквернению могилы. Вместо этого, следуя за сервочерепом к точке рандеву, он нашарил в разгрузке невесть сколько там провалявшийся батончик из трупного крахмала, и с остервенением вгрызся в него зубами.
  С остальной группой он встретился примерно через час в отнорке какого-то узкого тоннеля. Тройка боевиков, запакованных в тяжелые штурмовые панцири, смотрелась громоздко и устрашающе, и для Вертера оставалось загадкой, как они ухитрились действовать, не привлекая излишнего внимания. Брату Гериону, при колоссальных габаритах брони, было куда проще: его голографическое поле могло придать любой облик, или даже полностью скрыть из виду.
  Сейчас, однако, никто уже не таился. И когда Вертер вышел из-за угла, в него впервые никто не тыкал стволами. Только Алисия, которую можно было отличить разве что по голосу и дробовику в руках, насмешливо заметила:
  - Опять с ног до головы перемазался. Ты что, чисто работать вообще не умеешь?
   - Как учили, так и работаю, - огрызнулся он. - Нужна чистота - найми горничную.
  - Зачем нанимать? Можно и тебе швабру выдать.
  Джей вдруг заржал.
  - Чего смешного? - холодно осведомился Вертер.
  - Да представил тебя в белом чепчике.
  - Больной ублюдок...
  - Тихо, - Ультрадесантник, как оказалось, умел устрашающе рычать даже шепотом.
  Сервочереп Вареза проплыл между ними и завис так, чтобы все его видели.
  - Объясняю ситуацию всем, кто не в курсе, - прозвучал его голос из динамков. - Почтенный брат Герион в ходе выполнения задания провел собственное небольшое расследование и выяснил, где одна из ячеек культа проводит свои собрания. Господин инквизитор принял решение об уничтожении этой ячейки в тот момент, когда она будет в сборе. По возможности, следует определить руководителя и захватить его живым, но это в том случае, если не будет неоправданного риска.
  - Ячейка? - спросил Вертер. - Какова предполагаемая численность противника?
  - До полутысячи человек, если исходить из размеров помещения.
  - А это не шибко дохуя для пяти человек? Даже если они безоружны, то могут просто растоптать случайно.
  - Четырех человек и одного Астартес, во-первых, - поправил его адепт. - Во-вторых, у вас есть достаточно времени, чтобы занять выгодные позиции.
  - Если у тебя есть план улья, то, может, подскажешь, где тут распределительный щиток? Мы все имеем оборудование для ночного зрения, отключение света дало бы тактическое преимущество.
  - Это информация под юрисдикцией Адептус Механикус, в корабельном архивариуме ее нет, а добираться до анклава долго. Да и не особо поможет. Скорее, освещение будет от свечей и факелов.
  - Что на счет псайкеров? - спросил Джей. - С одной мы уже столкнулись, и повторять это без Германа не сильно хочется.
  - Он занят, вместе с господином инквизитором и Арбитрес отправились к командованию Сил Планетарной Обороны. Но ячейка небольшая, и большинство ее членов - рабочие завода, расположенного над нами. Но если что - с вами Айна, дело как раз для нее.
  Кадианка только молча кивнула.
  - Если больше вопросов нет, то можете выдвигаться. Брат Герион, если вас не затруднит, возьмите сервочереп с собой. Заряд батарей ограничен, я бы не хотел тратить его на пустое ожидание.
  Десантник без лишних разговоров сгреб дрон своей закованной в броню ручищей и повесил на магнитный пояс.
  - А теперь за мной, смертные, - пророкотал он. - Отвага и честь!
  
  
   Рисла IV, улей Волюптем, промышленный блок J-23, заброшенные цеха
  
   'Активация протокола: самодиагностика'.
   'Запуск процедур сканирования'.
   '...'
   'Сбоев не обнаружено. Получаю доступ к протоколам прицеливания'.
   Перед внутренним взором Вертера проносилась целая вселенная файлов, программных команд и баз данных, опутанных густой сетью интерпретаторов, которые в свою очередь вливались в единый суперквазар квантового процессора.
   'Создаю новый тип переменной - дружественная цель'.
   'Проверка на дружественную цель должна производиться после отработки алгоритма наведения, но перед срабатыванием пальцевого привода'.
   'При попытке открытия огня по дружественной цели будет запрошено дополнительное подтверждение'.
   'Загружаю образы дружественных целей. Идет обсчет визуальных сигнатур...'
   Полное соединение человеческого мозга с вычислительным устройством было, без сомнения, самым значимым достижением нейрокибернетиков Земли, нашедшим свое воплощение в тестовом стенде по имени Владислав Вертер. Величайшим, и самым опасным, поскольку создавалась колоссальная нагрузка на сознание, вынужденное оперировать совершенно чуждыми понятиями. Это было главной причиной, по которой он после пяти лет операций и экспериментов остался единственным испытателем - остальные товарищи по несчастью один за другим сошли с ума или же просто не сумели освоить программирование на должном уровне. Но Владислав справился. Неизвестно как, но справился, и даже находил в чем-то приятной возможность управлять самим собой так, как никогда бы не смог ни один немодифицированный человек, будь он хоть сто раз йогом.
   'Загрузка завершена'.
   'Завершение самодиагностики'.
   Вертер вернулся к нормальному восприятию и для пробы сфокусировал взгляд на Алисии. Система дополненной реальности услужливо окружила ее зеленым контуром. Если же в гуще боя она попадется ему на глаза, то случайно застрелить ее не выйдет.
   Отряд находился в крупном пустом помещении, где у стен громоздились покрытые толстым слоем пыли механизмы, а центр был расчищен, чтобы вмещать большое количество людей. Судя по виду станков, раньше здесь находился металлообрабатывающий цех, но потом потребность в нем исчезла, и его законсервировали. А культисты приспособили невостребованный цех для своих нужд. Самих новоявленных хозяев пока видно не было, но присутствие их ощущалось отчетливо, потому что стены и пол густо покрывали странные символы и надписи - от ностальгически банального 'Бог-Труп сосет!' до совершенно нечитаемых строк, при долгом рассматривании которых начинала болеть голова и мерещиться еле слышный неразборчивый шепот.
   Пятеро оперативников заняли позиции на балках под потолком. Раньше те служили опорой для многочисленных подъемных кранов, теперь же на них копилась пыль и копоть, а также вили свои гнезда какие-то мелкие зверьки, отдаленно похожие на помесь крысы и белки. Один из них подбежал к Вертеру и принялся с любопытством разглядывать пришельца.
   - Брысь, - буркнул киборг угрюмо.
   Крысобелка проигнорировала слова служителя Инквизиции и подобралась поближе. Мелкие черные глаза зверька светились любопытством.
   - Брысь, мерзкий ксенос! - Вертер повысил голос.
   Животное, словно в насмешку над ним, сделало еще несколько шажков навстречу и принялось грызть шнурок на ботинке.
   - Wyjdz, pidaras wełniany!
   Вертер пинком смахнул обнаглевшее существо, и оно со сдавленным писком полетело вниз. Алисия, устроившаяся неподалеку на старом моторном блоке, проводила крысобелку взглядом и отпустила очередную колкость:
   - И вот ужасный ксенос повержен! Продолжай в том же духе, и Галактика будет очищена от всей чужацкой заразы.
   - Тогда может, по такому торжественному случаю, сделаешь мне приятно и заткнешься?
   Женщина, вместо того, чтобы умолкнуть или продолжить перебранку, как-то странно на него посмотрела.
   - У тебя какие-то проблемы?
   - У меня нет никаких проблем, - отчеканил Вертер.
   -Не ври арбитру, бесполезно. Если тебе есть что сказать - скажи сейчас, пока не началась стрельба.
   - Во-первых, здесь нет ничего такого, что могло бы сказаться на выполнении задания. Во-вторых, я не собираюсь откровенничать ни с тобой, ни с кем-либо еще. Я готов исполнять любые приказы, сколь угодно трудные и опасные. Но хотя бы мои мысли оставь мне.
   - Ересь в мыслях столь же опасна, как ересь в словах и действиях.
   - Я сам ходячая ересь. С момента моего появления здесь меня обвиняли в ереси столько раз, что мне уже все равно. Я - смертник с отсрочкой приговора, пусть с моей точки зрения не совершал никакого преступления. И отсрочка будет длиться, пока я полезен. Это все, что имеет значение. А если ты все еще боишься, что я вдруг заору что-нибудь во славу этих ваших Темных Богов и пущу тебе луч в спину... ну, могу встать чуть вперед тебя.
   - Я ни в чем тебя не обвиняю, хотя по Книге Закона наверняка найдется за что. Но ты член отряда. Если ты дашь слабину - под ударом окажемся все мы.
   - За себя побеспокойся. Я знаю свои возможности, доказал их на деле, и поверь - маленькой глупой девочке до меня как до Терры пешком.
   - Биологически я старше тебя. Это раз. Я за тобой давно слежу, и точно могу сказать, что ты не разделяешь наших целей. Это два. Тебе безразлично благо Империума, безразлична миссия Инквизиции, и даже сам Император.
   - У тебя потрясающая дедукция, арбитр. Наверняка ты была легендой на своей планете до того, как Тор тебя рекрутировал. А почему должно быть иначе?
   - Я привыкла работать с фактами, а не с предположениями. А факты таковы, что ты дашь деру, чуть только станет тяжко. Нас держит долг, тебя не держит ничего.
   - И куда я пойду, дура? Мне нет места на этом куске дерьма, по недосмотру названному планетой. Как нету его ни на одной планете в этой гребаной галактике. Умести наконец-то в свои крохотные мозги мысль, что никуда я от вас не денусь, даже если захочу, и прекрати меня доставать, пока я и в самом деле тебе шею не свернул.
   - А давайте вы заткнетесь оба, - зло прошептал по воксу Джей. - Когда закончим работу, можете хоть потрахаться, но сейчас умолкли и взяли свои сектора на прицел.
   'Благослови тебя... да хоть кто-нибудь', - подумал Вертер, обрадованный возможностью прекратить свару прежде, чем он сорвется и наговорит лишнего.
   Не было ничего странного, что Алисия подняла эту тему. Расстояние между ним и остальным отрядом медленно, но неуклонно сокращалось. А со сближением приходило и время расстановки точек, потому что когда жизнь каждого зависит от другого, взаимное доверие просто жизненно необходимо. Плохо то, что она решила высказаться сейчас... на всякий случай, Вертер оценивающе осмотрел ее дробовик.
   'Огромный калибр. Просто нереально огромный, больше двух сантиметров. Дробь, видимо, тоже не песочек. Попадет в упор - разорвет в клочья, обшивка не спасет. Да и на расстоянии тоже может приложить, если не повезет. Лучше держаться подальше'.
   Прошел еще один томительный час ожидания, теперь уже в полном молчании, нарушаемом только молитвами, которые шептали оперативники. Как-никак, их было всего пятеро. Превосходное по меркам 41-го тысячелетия снаряжение лишь немного уравнивало их шансы против сотен культистов. Осматривая цех, они нашли несколько тайников с различным оружием и амуницией - запасы для будущего восстания. Арсенал блистал разнообразием - тут были и кустарно отфрезерованные мечи, и уродливые палицы, скрученные из острого металлического мусора, и относительно привычные пистолеты, штурмовые винтовки и пулеметы - видимо, местного производства.
   К сожалению, в тайниках не оказалось ни гранат, ни снарядов, так что соорудить фугасы оказалось не из чего. Не нашлось и ничего горючего, что могло бы дать обильный дым с высокой концентрацией угарного газа. Своей же взрывчатки у Джея и Гериона оказалось явно недостаточно, чтобы полностью заминировать тайники, поэтому имеющиеся фраг-гранаты они пустили на растяжки, чтобы перекрыть доступ к самым тяжелым стволам. Основную часть работы брал на себя космодесантник, поскольку в ближнем бою был не менее смертоносен, чем с болтером. От нормальных людей требовалось не дать никому сбежать и снять тех, кто все же сумеет чем-то вооружиться.
   'Тридцать выстрелов. Отследить цель, опознать, навестись, нажать на спуск. Повторить с начала, тридцать раз. Отделить пустую батарею, сопроводив литанией разряжания. Убрать в кармашек, достать полную, вставить в приемник, не забывая про литанию перезарядки. Черт, слишком долго. Секунды четыре, не меньше. Может, стоило взять ранцевую батарею? Хотя не, она слишком громоздкая, кабель этот мешается... с таким не полазаешь по вентиляции'.
   И все-таки будь проклята эпоха, где забыли технологию клейкой ленты, позволяющей скрепить вместе два магазина.
   - Движение в коридоре на два часа, - разнесся по воксу голос Гериона, и оперативники тут же подобрались. Сенсоры, встроенные в его доспех, на порядок превосходили любые прочие приборы, и приближение целей он засек первым.
   Первый культист зашел в заброшенный цех один - как одинокий камушек, предвещающий лавину. Он по-хозяйски прошелся вдоль стен, включая освещение, а затем принялся зажигать одну за другой многочисленные свечи. Вертер сфокусировал на нем взгляд и немного приблизил изображение.
   Обычный человек. Мутации если и есть, то надежно скрыты мешковатой грубой одеждой, простецкой рабочей робой. Если приглядеться, виден даже опознавательный знак, отсутствующие пуговицы на манжетах. Метка прицела блуждала по его телу, дуло хеллгана в руках Вертера неотступно следовало за ней. Легкое движение пальца - и его жизнь оборвется. Мечтательная улыбка исчезнет, вместо нее на лице появится туповато-озадаченное выражение, как у всех мертвецов. Все его планы, мысли и мечты погаснут вместе с биоэлектричеством, оживляющим нейроны в мозгу.
   'Я смогу нажать на спуск, - решил киборг для себя. - Хоть один раз, хоть тысячу. Я и так с ног до головы в крови, разницы не будет заметно. Но я все еще не понимаю, ради чего все это делается. 'Восстание', 'бунт'... эти слова не несут негативной окраски. Вырезать бунтовщиков может быть оправдано с точки зрения местных властей, но почему так переполошился инквизитор? Нет, я должен увидеть больше. Увидеть весь кошмар, который ждет этот мир в случае успеха культистов'.
   Цех продолжал заполняться людьми. Тут были мужчины и женщины, молодые и старые, но все отмеченные печатью улья - тонкими костями, бледной кожей и небольшим ростом. Но поразило Вертера не их внешность, а поведение. С первого взгляда он заметил что-то неправильное в том, как они передвигались, как действовали, но лишь через полчаса непрерывного наблюдения смог уловить закономерность.
   Все они были одиночками. Никто не затевал долгих разговоров, даже здоровались друг с другом они редко. Каждый вел себя так, будто был один в цехе, и двигался к некой одному ему известной цели. Все вместе они создавали какое-то подобие броуновского движения, хаос, из которого рождалось то, что инквизитор скупо назвал 'культом наслаждений'.
   Люди зажигали свечи и разжигали курильницы. Люди подновляли старые надписи на полу и стенах или наносили новые. Люди доставали из карманов и принесенных с собой свертков и ящиков какие-то бутылки, ампулы и небольшие контейнеры. Люди раскладывали большие маты и укрывали их полотнищами, пестревшими подозрительным пятнами.
   Без сомнения, здесь шла подготовка к какому-то действу, уже привычному, и каждый знал, что нужно делать. И в то же время каждый действовал единолично. Здесь не было общей цели или задачи. Здесь существовали только эгоистичные желания каждого, однако все они были нацелены в одном направлении.
   'Культисты. Поклонники Бога Удовольствия, - думал Вертер. Имя божества вертелось в мозгу, и обжигало собой мысли, его не удавалось произнести даже мысленно. - Но что есть бог в местных терминах? Бог - это эгрегор, существующий в варпе. Все, или почти все способны испытывать удовольствие. Все или почти все к нему стремятся, в той или иной мере. Но обожествлять его... как же тогда выглядят их обряды и молитвы?'
   Ответ на последний вопрос пришел сам собой и довольно быстро. Словно повинуясь какому-то неслышимому сигналу, культисты принялись стаскивать с себя одежду. Тела всех оказались покрыты густой сетью шрамов, многие носили пирсинг - от простых металлических колец, до загнанных под кожу металлических костылей. Кто-то громко дудел на самодельных трубах и флейтах, кто-то от души барабанил по пустым бочкам. Мотивчик была незамысловат, но все же в нем угадывался ритм. Большинство что-то ели, пили, курили, не просто утоляя голод или жажду, а медленно смакуя.
   Шли минуты. Оперативники продолжали выжидать, а внизу постепенно начинало твориться безумие. Вопли флейт потеряли всякое подобие мелодии, превратившись в подобие истошного визга десятков кошек с прищемленными хвостами. Люди совокуплялись, дрались, терзали сами себя грубыми лезвиями и плетьми - а чаще делали все это одновременно, во всех мыслимых сочетаниях. Дым курильниц наполнял пространство дикой смесью запахов, которые достигали даже потолка цеха и забирались под респираторную маску. Кустарные стробоскопы превращали все пространство в вихрь разноцветных пятен света, в котором что-то разглядеть без тепловизора было просто нереально.
   - Приготовиться, - скомандовал по воксу брат Герион, и его голос пронзил творящийся внизу хаос, словно луч света - темноту.
   Если расчет был на то, что увлекшиеся своей оргией культисты будут застигнуты врасплох, то он оправдал себя на двести процентов. Казалось, что даже разорвавшаяся среди цеха бомба не смогла бы вырвать одуревших людей из когтей психогенной истерии. Вертер зафиксировал визором первые несколько целей и...
   - Огонь! - рявкнул Герион, и тут же сделал первый выстрел.
   Болтер в его руках издал протяжный рев, и миниатюрный реактивный снаряд ринулся вниз, где спустя долю секунды расцвел алым бутоном разорванного тела. С крохотным запозданием затрещали хеллганы, загрохотал дробовик Алисии. В первую же секунду начавшейся бойни погибло десять человек. И если так пойдет дальше, то все будет кончено за полминуты.
   Вертер полностью сосредоточил сознание на прицеливании и стрельбе. Сейчас он мало отличался от автоматической турели, реагирующей на движение. Фокус - фиксация - огонь. Фокус - фиксация - огонь. Ноль целых и тридцать одна сотая доля секунды на то, чтобы забрать одну жизнь. Убивать быстрее не позволял режим одиночного огня.
   Фокус - фиксация - огонь.
   Самым краем сознания он отмечал передвижения культистов, наконец сообразивших, что по ним стреляют. Никто, к его удивлению, не пытался убежать через пристрелянные выходы, как и не пытался добраться до оружейных схронов. Они орали, выли, грозили засевшим на балках оперативникам кулаками, заточенными железными прутьями, шипастыми плетьми и ножами для шрамирования, но при этом оргия не только не прекратилась, но даже нарастила темп и буйство. Те, кого недостаточно меткие выстрелы не убили мгновенно, валялись на полу в лужах собственной и чужой крови и стонали в экстазе с блаженными улыбками на лицах, неестественно корчась и извиваясь. На пару таких Вертер потратил остаток заряда в батарее и принялся перезаряжать хеллган.
   Психическая вонь понялась снизу, будто пузырь гнилостного газа со дна болота. В творившейся внизу мешанине сложно было что-то разобрать, а система распознавания объектов, настроенная на контуры огнестрельного оружия, молчала, однако Вертер рефлекторно напрягся и едва успел вогнать свежую батарею в приемник.
   - Осторожно, варп! - крикнул он, а в следующую секунду снизу ударили молнии.
   Раньше Владислав не видел вживую разрушительных проявлений псайкерских сил, и позже признавался себе, что в этот момент по-настоящему испугался. Он уже знал, что от смертоносных психических разрядов не спасала ни одна броня, уклониться или спрятаться от них тоже было невозможно. Члены отряда пережили удар псайкера только потому, что тот сам не умел владеть собственной силой, пробужденной оргией и истончившейся завесой между измерениями. Но это уже стало ясно потом, а пока молнии разорвали балки, на которых устроились оперативники, словно те были из бумаги, и все пятеро полетели вниз.
   Вертер успел сгруппироваться в падении, и после первого же касания пола перекатился в сторону. Тут же вскочив на ноги, он побежал и принялся стрелять на ходу. Больше, чем варп-разрядов, он сейчас боялся окружения, и потому рваными зигзагами пробивался к Гериону, расстреливая всех, кто оказывался на пути. Космодесантник без проблем пережил приземление с пятнадцатиметровой высоты и теперь с невообразимой скоростью размахивал цепным мечом, уверенно прорезая себе путь прямо к псайкеру. Вид трехметрового великана, расшвыривающего в разные стороны окровавленные ошметки тел, вызывал странную неуместную ассоциацию с триммером для кошения травы. Вертер намеревался занять позицию чуть позади него, чтобы из относительной безопасности продолжать вести огонь, но Астартес имел на этот счет иное мнение.
   - Помоги остальным! - рявкнул он, и было ясно, что промедли Владислав хоть на секунду, следующий удар меча поймал бы лицом.
   - Понял! - выдохнул он и снова бросился бежать.
   Он с разбегу подпрыгнул вверх, в полете оттолкнулся от чьей-то головы, противно хрустнувшей под ногой, и взмыл еще выше, чтобы осмотреться. Джей и Айна пережили атаку псайкера относительно благополучно. Страховочные тросы, которые они пристегнули заранее, не дали им разбиться, сразу после спуска они вместе заняли оборону у стены, и плотным огнем выкашивали всех, кто пытался к ним приблизиться. Ранцевые батареи позволяли им вести непрерывный огонь в автоматическом режиме почти десять минут, беспокоиться не о чем.
   Алисии повезло меньше. Варп-молния не только расплавила моторный блок, на котором она заняла позицию, но и пережгла страховочный трос. Панцирная броня уберегла ее от серьезных ожогов, а удачное падение на кучу тел смягчило удар, но по вывернутой ноге и безвольно обмякшей руке было ясно, что она уже не боец, а обступившие со всех сторон культисты были готовы разорвать ее на куски. Пока арбитр отстреливалась из револьвера, но от смерти ее отделял только стремительно пустеющий барабан.
   Вертер в прыжке успел выпустить три луча, головы трех культистов лопнули, разбрызгивая вокруг вскипяченные мозги и осколки кости. Сбоку полыхнула еще одна вспышка, а потом раздалась череда рявкающих выстрелов - псайкер сошелся в бою с космодесантником. Оставалось только надеяться, что цепной меч, болт-пистолет и силовая броня окажутся сильнее энергий варпа. На ходу Вертер выдернул из разгрузки батарею и бросил ее Алисии. Не сбавляя темпа, он влетел в кучу культистов, стреляя в упор, круша черепа прикладом, кулаками и локтями. Те тут же переключили внимание на него, и до Владислава дошло, что хотя он сильнее любого из них, несколько десятков ему голыми руками не перебить, не осталось пространства для маневра.
   - Перезаряди! - крикнул он Алисии и швырнул ей свой хеллган.
   Может, она даже не услышала, что от нее требуется. Немудрено, учитывая какой гам и стоял вокруг. По крайней мере, он избавился от бесполезного в рукопашной оружия. Вертер выдернул из кобуры револьвер и потратил долю секунды, чтобы осмотреться. Изменений произошло мало. Айна и Джей продолжали бодро выкашивать культистов, и в основном благодаря им маленький отряд до сих пор не раздавили числом. Герион с воющим цепным мечом нависал над чем-то, скрытым за толпой. Вокруг него хлестали психические молнии, оставлявшие на броне глубокие борозды, но смертельных ранений он пока не получил. Очевидно, космодесантник заставил псайкера уйти в глухую оборону, не давая ему навредить остальным.
   'Айна, - подумал Вертер отрешенно. - Почему не стреляет Айна? Ведь про нее говорили, что псайкеры - ее работа'.
   Конечно, позже он додумал, что еще живые культисты перекрывали линию огня, а ее выстрелы могли убить и брата Гериона. В бою времени думать не оставалось. Сейчас бы он продал душу дьяволу за силовые мечи, на которые давно положил глаз, но как назло варп только угрожающе скрежетал невнятные угрозы на краю сознания, и никаких соблазнительных сделок не предлагал.
   - Лови! - крикнула снизу Алисия.
   'Что, уже перезарядила?' - удивленно подумал Владислав.
   Он протянул руку, чтобы схватить хеллган, но вместо этого его пальцы сжались на чем-то куда более тонком. Увесистом, и потрескивающем от энергетических разрядов. Силовая дубинка арбитра, вот оно что.
  'Тоже неплохо'.
  Живая волна накатила на него со всех сторон. Мысленным импульсом Вертер отключил прицельный маркер и всю дополнительную информацию, что поставлял ему визор. Сейчас они бы только помешали. Дубинка в его руках пришла в движение, описала дугу и встретилась с головой одного из культистов. Раздался громкий электрический трех, ударная часть дубинки на секунду ярко вспыхнула и прошла сквозь кость и плоть почти без сопротивления, а большая часть черепа попросту разметалась вокруг. Вертер увернулся от летящего на него по инерции тела и прикончил еще двоих культистов. Он описывал дубинкой одну бесконечную цепь восьмерок, на пределе скорости искусственных мышц крутился вокруг Алисии, создавая одну сплошную область смерти, войти в которую означало мгновенно быть убитым. Это было не сражение, а бойня, истребление. И все же он не упивался резней, не позволял себе испытать ни капли наслаждения или даже удовлетворения. В полной мере используя скорость машинных чувств, он каждое мгновение внимательно наблюдал за своими врагами, изучал их, пытался понять их. Он пытался разглядеть в них тех людей, которые недавно заходили в этот цех, уставшие после рабочих смен, но видел только безумие. В вытаращенных глазах культистов, казалось, не осталось ничего человеческого. Перекошенные лица, покрывающая тела кровь, старые рубцы и свежие раны, капающая из ртов слюна - они в одночасье отбросили ту малость, что делала их гордыми обитателями галактической империи, и превратились в существ столь жалких и ничтожных, что их убийство уже не внушало отвращения, как казнь Деко и его подружки. Это был акт милосердия.
  'Это будут свободные люди, - вспомнил Вертер строки классика. - Они полюбят вкус крови и будут радостно, с веселыми криками убивать друг друга'.
  Он чувствовал, как варп кипит вокруг него. Слышал, не ушами, а душой, злобный шепот существ, что люди этой эпохи называли демонами. Они ярились, изрыгали проклятия, обещая вечно рвать его душу на куски, но больше ничего сделать не могли. Вертер продолжал свой танец без конца, убивая снова и снова, но единственное чувство, которое он себе позволял, было сострадание. Он ощущал на себе взгляды культистов - почему-то восхищенные, вожделеющие. Вертер вдруг понял, что они любовались им, его движениями и учиняемым им кровопролитием. Они не просто кидались на него и Алисию, нет. Они пытались приобщиться к тому, что считали прекрасным, стать частью алого узора, расчерченного голубыми сполохами силовой дубинки.
  'Что-то я от такого внимания стесняюсь'.
  Очередной шквальный залп Айны и Джея проделал в массе культистов рядом с Вертером прореху и он решил, что пора заканчивать это представление. Одним движением он схватил Алисию и закинул себе на плечо. В своей броне и с оружием женщина весила килограммов восемьдесят, для киборга она была пушинкой. Зажав в зубах дубинку, он выхватил из кобуры револьвер и побежал к двум другим оперативникам. По дороге Владислав застрелил еще несколько человек, пытавшихся броситься ему под ноги, остальная же масса с возмущенным воем бросилась за ним, лишенные возможности подставить головы под гибельные пируэты. Не добегая до стены несколько метров, Вертер бросил себя в скольжение и над его головой тут же зашипели лазерные лучи, срезающие хвост.
  Он снова встал на ноги и усадил Алисию у стены. Та натужно дышала сквозь зубы от боли, но кровь на ней была только чужая, а здоровой рукой она прижимала к груди свой дробовик и хеллган Вертера.
  - Перезарядила? - быстро спросил он.
  Она только кивнула, и протянула ему оружие. Владислав только кивнул, и развернулся, чтобы снова ринуться в гущу бойни.
  - Я за псайкером! - крикнула Айна. - Прикрой меня!
  'Вот час от часу не легче'.
  - Не отставай!
  Они двинулись вдвоем, расчищая себе путь лучами хеллганов. Сзади их продолжал поддерживать огнем Джей и даже пару раз грохнул дробовик, который Алисия ухитрилась перезарядить одной рукой. Вертер отметил, что продвигаться уже стало куда проще. Культисты все-таки начали заканчиваться.
  Подоспели они как нельзя вовремя. Брат Герион сжимал свой бешено воющий цепной меч обеими руками, навалившись на него всей своей полутонной массой. По его броне хлестали варп-разряды, даже через респиратор чувствовался запах горелого мяса. Космодесантник ревел, точно танковый двигатель на полной тяге, не то от боли, не то от ярости, но не уступал своему противнику ни на миллиметр.
  Псайкера же Вертер смог рассмотреть только сейчас. Это был подросток, даже мальчишка, сутулый и кривоногий, совершенно голый. Его жидкие волосы горели прямо на голове, из намертво прикушенного языка текла кровь. Он держал перед собой поднятые руки и смотрел куда-то в сторону, будто пытался заслониться от удара, но тугой кокон психической энергии защищал его куда вернее. Вертер щелкнул флажком, переведя хеллган в автоматический режим, и прицелился, но тут юный псайкер поднял на него глаза.
  Поначалу Вертер не понял, что с ними не так. Они были какого-то очень странного цвета, который невозможно было описать, но который буквально жег мозг одним своим видом. А через удар сердца он сообразил, что у псайкера глаз уже не было. Вместо них остались лишь провалы, в которых виднелись, миллионы, миллиарды кошмарных лиц и образов, слышались яростные голоса, на разные лады повторяющие одно и то же слово.
  - Анафема! - кричали они в ярости, которая впивалась прямо в душу раскаленным гвоздями. - Анафема!
  - Анасема... - эхом повторил мальчик-псайкер, с трудом раскрывая слипшиеся от крови губы и еле ворочая разгрызенным языком. - Анасема...
  Вертер видел, как бесчисленные твари рвутся через отсутствующие глаза. Их пока еще удерживала граница между Материумом и Имматериумом, но в любую секунду эта жалкая завеса могла лопнуть, и тогда демоны ступили бы в этот мир. И он сделал единственное, что еще оставалось ему по силам - вдавил спусковой крючок.
  Поток фиолетовых лучей заплясал по тусклому кокону, окружавшему псайкера. Тот хрипло замычал, мелко затряс головой, не сводя с Вертера своих ведущих прямиком в варп глазниц. Воздух вокруг резко стал настолько холодным, что защипало кожу на лице, а откуда-то сверху начали капать красные капли. Владислав вдруг сообразил, что своим вмешательством сделал только хуже. Ведь псайкер обращается к варпу, чтобы проявить свои силы. И чтобы противостоять обстрелу, он раскрылся еще больше. А это значит, что сейчас...
  Мальчик всхлипнул в последний раз и вдруг ничком повалился на пол. Ошарашенный Вертер еле успел отпустить спуск, чтобы не пристрелить Гериона, который сразу рухнул на колено и тяжело оперся на свой цепной меч, чтобы не упасть. Наступила тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание космодесантника. А над телом мертвого псайкера словно из ниоткуда появилась Айна. Точнее, она была там все время, но почему-то Вертер смог заметить ее только сейчас. Девушка без лишних слов выдернула из горла мальчика нож и вытерла об валяющуюся на полу одежду. Владислав вскинул хеллган и повернулся, ища цель, но визор распознавал только дружественные объекты.
  Вертер позволил себе на несколько секунд закрыть глаза. Кипящий вокруг варп схлынул, его конвульсивные судороги гасли вместе с последними искрами жизни в умирающем мозгу псайкера. Пробирающий до сердца вой демонов сменился еле слышным шелестом, исходящим от корявых символов на стенах. Чудовищное напряжение бойни стихало, адреналиновое похмелье отдавалось в голове головокружением, и ему на миг даже показалось, что это все нереально. Что нет никакого заброшенного цеха, разрисованного непонятно чем, нет сотен трупов, устилающих пол, и кровь под ногами не хлюпает. Нет планеты, удаленной от Земли на десятки тысяч световых лет, и нет абсурдно огромного города на ней, где все жители жестко разделены на купающуюся в роскоши верхушку и влачащий полуживотное существование пролетариат. И вообще все только кажется.
  Нет.
  Не выйдет.
  Он не мог отвернуться от реальности, как бы ни хотел этого.
  Реальность встала перед ним во весь рост, выпятила вздувшееся брюхо и склонила к глазам изъеденное псориазом лицо. И ничего с этим поделать было нельзя. Вертер с усилием разлепил веки и принялся оценивать результаты.
  Это была победа, но купленная высокой ценой, Алисия была полностью выведена из строя, броня Астартес получила тяжелые повреждения, да и он сам, при всей своей сверхчеловеческой физиологии, тоже серьезно пострадал. Итого сорок процентов потерь в отряде. Вот что бывает, когда работу для взвода отправляют делать половину отделения.
  - Брат Герион? - позвал он. - Вы ранены? Сможете идти?
  Космодесантник гневно поднял голову и одним рывком выпрямился.
  - Не меряй Ангелов Смерти своей меркой, - глухо прорычал он. - Эти раны - ничто. Но действуй вы быстрее - их было бы меньше.
  - Я понял свое упущение, и постараюсь его исправить, - Владислав очень кстати вспомнил вычитанную фразу, используемую самими Астартес в качестве формального признания неправоты.
  - Это не твое упущение, - возразил Герион, но больше не проронил ни слова. Вместо этого он перехватил цепной меч и принялся ходить по цеху, добивать тех, кто еще шевелился.
  'Ну, допустим. Значит, двадцать процентов потерь'.
  Вертер закинул оружие за спину и направился к Алисии, возле которой уже хлопотал Джей. Здоровяк успел снять с нее часть брони и вколоть обезболивающее из индивидуальной аптечки, но, похоже, с травмами, полученными при падении, он помочь не мог.
  - Вывихнуто плечо. Это ерунда, - сказал Вертер и наклонился, чтобы лучше осмотреть поврежденную конечность. - А вот перелом коленного сустава со смещением штука неприятная. Надеюсь, ваша медицина не ограничивается чтением молитв?
  - В корабельном лазарете залатают что угодно, будет лучше прежнего, - фыркнул Джей. - Надо только донести.
  - В таком случае поищи среди этого хлама какие-нибудь две прямые и прочные штуковины, длинной больше полуметра. Наложим шину, соорудим носилки - и дотащим до шпиля без проблем... если, конечно, за нами не пришлют экипаж.
  - Я бы на такое не рассчитывал. Ты говорил, что шаришь в полевой хирургии? Плечо вправить сможешь?
  - С живыми руками было бы намного проще, - Вертер еще раз скептически оглядел вывих. - Эти протезы имеют крайне невысокую чувствительность.
  - Может, хватит говорить так, будто меня тут нет? - раздраженно прошипела Алисия. - И убери от меня свои клешни. Я лучше потерплю.
  - Так-с... кажется нужно взяться вот так, - Вертер пропустил ее слова мимо ушей. - Вообще, я никогда раньше такого не делал, только картинки видел. Но ведь все бывает в первый раз, так?
  - Джей, убери от меня этого костоправа недоделанного!
  - Боррес, ни в одном языке древней Терры нет слов, которые бы описали, какая же ты все-таки сука. Жалко, у тебя нет ни одной проникающей раны. Был бы отличный повод полюбоваться на твои потроха. Ведь истинная красота она не снаружи, а внутри...
  Вертер дернул на себя руку Алисии. Раздался тихий щелчок, но без ожидаемого вопля боли - инъекция уже начала действовать.
  - А ну, попробуй.
  Арбитр неуверенно подняла руку, согнула и разогнула, поводила из стороны в сторону.
  - Кажется, теперь нормально.
  - Да какое там нормально, сустав разболтан, связки растянуты. Ты под анестетиком, вот и кажется что нормально. Так, из чего бы перевязку сообразить... вот это тряпье сгодится, раз уж владельцам уже не нужно. На полное восстановление уйдут недели. Это я только про плечо, что с коленом делать - ума не приложу. Смогу только зафиксировать и снять отек.
  Вертер вытащил из раскрытого медкомплекта охлаждающий пакет и крепко сдавил, чтобы компоненты внутри герметичной оболочки смешались и вступили в эндотермическую реакцию. В очередной раз он подумал, что либо за четыреста веков люди не придумали ничего совершеннее, либо совершенство в улучшениях не нуждалось.
  - Ты просто не видел, на что способен Варез и медицинские сервиторы на 'Таласе Прайм'.
  - Да думаю и не увижу, - он осторожно переставил вывернутое колено в правильное положение и приложил компресс. - Мне хороший техник нужнее, чем врач. Кстати, как думаешь, каким подарком можно порадовать механикуса?
  - Без понятия. Какой-нибудь археотек, наверное. Или редкое устройство, которое можно к себе прикрутить. А почему спрашиваешь? - Алисия подозрительно нахмурилась. - Так... ведь не затем, о чем я подумала?
  - Понятия не имею, о чем ты там подумала, я же не блядский псайкер. Спенсер, где ты там копаешься?
  - Ищу что-нибудь, не слишком перемазанное в кишках.
  - Тащи что есть, мы не принцессе платье шьем.
  Джей вернулся, таща с собой пару каких-то шестов и обрывки окровавленного тряпья. Вдвоем они быстро соорудили шину, после чего оживший сервочереп Вареза привлек к себе внимание деликатным покашливанием.
  - Думаю, у меня для вас хорошие новости, - сказал он. - Я сообщил господину Тору о контакте с несанкционированным псайкером, и он немедленно отдал приказ на всеобщую мобилизацию СПО. Магос Оттер, к сожалению, не имеет достаточных полномочий, чтобы перевести все анклавы Адептус Механикус на военное положение, и единолично распоряжаться их силами, но пообещала оказать всемерное содействие. Поскольку дело принимает крупный масштаб, ваша работа на данный момент закончена. Подождите немного, я проложу вам маршрут отхода.
   - Хвала Императору, - пробурчал Джей. - Это первая гребаная хорошая новость за последние двое суток.
   С этим Вертер был солидарен полностью.
  
  
  
* * *
  
  
   Орбита Рислы IV, фрегат 'Таласа Прайм'
  
   Десять дней, прошедших с момента обнаружения на планете культа Хаоса, слились для Германа в одну сплошную круговерть, состоящую из непрерывной череды стремительных и кровавых штурмовых операций, ментальных и обычных допросов, раздачи приказов подразделениям СПО и арбитров, и выслушивания докладов от них же. Поспать за все это время он успел хорошо, если десяток часов, и держался на ногах лишь за счет биомантических психосил.
   То же самое касалось его отряда, который успел лишь немного передохнуть после зачистки ячейки культа в секторе J-23, пока шло развертывание СПО и натужное выдавливание информации из Катрины Саломе, хозяйки 'Шести цветков' и, как оказалось, одного из столпов культа. Их, за исключением временно выбывшей из строя Алисии Боррес, мотали по всей планете, отправляя туда, где не могли действовать крупные подразделения, и к концу десятого дня боеспособность сохраняли только брат Герион и, с натяжкой, Владислав. Наконец, Герман решился сказать наставнику, что еще один штурм - и он останется без боевого крыла свиты. Ради справедливости, инквизитор Тор тоже работал на износ, поддерживая себя псайкерской силой и стимуляторами.
   Но, хвала Императору, каторжный труд дал прекрасные результаты. Благодаря умелым действиям оперативников, практически все руководство культа удалось застать врасплох и уничтожить без огласки. Добытую ими информацию взяли на вооружение арбитры и подразделения СПО, мелкой гребенкой прочесывающие целые сектора, и благодаря нарушенной коммуникации между ячейками, по-настоящему серьезного сопротивления они не встречали нигде. Механикус от них не отставали. Герман точно не знал, что им наговорила Северина, но тысячи скитариев из множества анклавов растеклись по мануфакторумам, защищая священные машины и карая еретиков. Именно молниеносность и решительность действий стала залогом успеха, позволившего отвести угрозу от целого мира. Мысль об этом доставляла Герману удовлетворение, немного смягчала ломоту в молившем об отдыхе теле.
   Казалось, это была просто идеальная операция - быстрая, проведенная малой кровью, почти незаметная даже для большинства исполнителей, не имеющих понятия об истинных масштабах происходящего. Полтора десятка нобилей, богачей, преступных главарей и просто крупных дельцов были определены как Пророки и уничтожены, вместе со всем окружением. Количество выявленных членов культа измерялось сотнями тысяч, конфискованное вооружение и боеприпасы приходилось вывозить грузовыми составами. Этого было достаточно, чтобы при умелом командовании обесточить ульи и ввергнуть планету в хаос - но недостаточно, чтобы уверенно выступить против власти Империума. Десяток бродячих псайкеров, ускользнувших от облавы полугодичной давности, встретили свой конец от лазерных лучей и реактивных болтов, и со смертью каждого из них отступала угроза прорыва варпа. Идеальная операция, на первый взгляд.
   На десятый день инквизитор счел, что с остатками культа, чья организационная структура уже была полностью уничтожена, местные силы справятся сами, и дал свите разрешение вернуться на корабль. Все были настолько измотаны, что даже не нашли в себе сил порадоваться. Конечно, за исключением Варнака и Гериона, однако броня последнего нуждалась в серьезном ремонте.
   Челнок прибыл на борт, и все члены свиты разбрелись кто куда. Герману не терпелось, наконец, добраться до душа и койки, но перед этим он решил заглянуть к Алисии. Из-за серьезного перелома ей пришлось все время операции провести в лазарете, и должна была оставаться там еще несколько дней. Надо бы подбодрить ее, порадовать хорошими новостями.
   Корабельный апотекарион встретил его резким запахом обеззараживающей химии и тихим бормотанием медицинских сервиторов. Здесь умещались операционные столы, несколько амниотических ванн для самых тяжелых случаев, вроде обширных ожогов или взрывного расчленения, и собственно лазарет, состоящий из нескольких коек, отгороженных занавесками от остального пространства. Причиной такой тесноты была пресловутая перестройка 'Таласы Прайм'. Апотекарион предназначался исключительно для свиты инквизитора Тора, в которой никогда не было больше двух десятков человек, и даже при своей невеликой вместимости редко бывал заполнен больше чем наполовину. Не в последнюю очередь из-за того, что угрозы, с которыми сталкивались агенты Ордо Ксенос, нечасто оставляли возможность дожить до эвакуации. Однако в плане оснащения этот небольшой медицинский отсек дал бы фору многим лучшим планетарным госпиталям, и если раненного агента удавалось сюда доставить, за его жизнь можно было почти не волноваться. Распоряжался апотекарионом единолично Варез, хотя и не испытывал по этому поводу восторга. Он предпочитал владеть знаниями о медицине, и делиться ими с другими, но никак не применять их на практике. Герман знал, что архивариус не первый год тряс Тора, чтобы тот рекрутировал настоящего военного хирургеона или сестру-госпитальер, но инквизитор лишь закатывал глаза: у него были жесткие и довольно специфические требования к тем, кого брать в свиту, и отступаться от них он не собирался.
   Сегодня в апотекарионе было непривычно людно. На одном из операционных столов лежал Герион, полностью обнаженный и опутанный датчиками, а Варез сосредоточенно следил за показаниями приборов, время от времени отдавая приказы сервитору, нависающему над столом подобно гигантскому пауку. Ультрадесантник не собирался из-за одной лишь гордости пренебрегать своими ранениями, и как только работа была выполнена, положенные ритуалы совершены, а снаряжение сдано на попечение техножреца, немедленно занялся излечением, как то и предписывал Кодекс Астартес. Сверхчеловеческий организм космодесантника мог справиться с травмами, однозначно смертельными для смертных, но даже его пределы не следовало испытывать без нужды, особенно когда дело касалось ран, нанесенных силами варпа.
   Герман только кивнул в знак приветствия и направился сразу к выстроенным рядком у стены койкам.
  - Привет, - поздоровался он, когда отодвинул занавеску. - Как самочувствие?
   - Кажется, скоро свихнусь от безделья, - кисло ответила арбитр. - Если ты тут, значит, все уже закончилось?
   - Не все, и не совсем закончилось, - дознаватель присел на стул рядом с койкой. - Мы обезглавили культ, но полная зачистка может занять месяцы, и пройдет уже без нашего участия.
   - Варп подери... я должна была быть там.
   - Не терпелось подставить голову под пули и лазеры? Или одной встречи с псайкером было мало?
  - Просто невыносимо отлеживаться здесь в безопасности и праздности, пока все сражаются на пределе сил. Но Варез сказал, что либо я даю ноге две недели полного покоя, либо сустав срастется неправильно, и придется проводить ампутацию, а заменять утраченную по собственной глупости конечность на аугментику он не станет.
  - В этом весь Варез, - усмехнулся Герман. - Знаешь, когда Джей только-только начал службу здесь, то пренебрегал шлемом и защитной маской. И во время первой же операции получил в лицо целую россыпь ядовитых спор. С ним, конечно, ничего плохого не случилось, детокс он ввел себе сразу, но по возвращении на борт Варез ему все лицо измазал какой-то дезинфицирующей жидкостью. Такой, ярко-зеленой и практически не смывающейся. Просто в назидание, но после этого Джей уже никогда игнорировал шлем. Он не мог забыть, насколько в раскрашенном виде похож на орка.
   Алисия не сдержала улыбки.
   - Думаю, мне тоже будет урок, что надо лучше выбирать позицию.
   - Я видел пикт-запись вашего боя, Варез все фиксировал с помощью сервочерепа. В случившемся не было твоей вины. Это я счел риск встречи с несанкционированным псайкером пренебрежимо низким, ведь выплата дани Черному Кораблю была совсем недавно. Но, видимо, местные силы не проявили должного рвения. Полетят головы, много голов. Не только в планетарном правительстве, но и среди Адептус.
   - Надеюсь, больше здесь такого не повторится... с остальными все в порядке? - спросила она после неловкой паузы.
   - Да, насколько то возможно после десяти дней почти непрерывных боев. Со всеми, - последнее слово дознаватель выделил голосом. - Мне казалось, вы неважно ладите. Почему ты забеспокоилась?
   - С чего ты...
   - Я же тоже псайкер, Алисия. Я не заглядывал в твой разум специально, все на поверхности. Не стану указывать тебе, что правильно, а что нет, но тебе следует больше внимания уделить защите своих мыслей.
   - Я понимаю, просто... было бы неприятно остаться в должниках.
   - Я бы на твоем месте не принимал это близко к сердцу. Сегодня тебя вытаскивают из окружения, завтра ты прикрываешь чью-то спину. Мы пришли в Инквизицию разными путями, но нас всех объединяет одно дело - даже Вертера, при всей его демонстративной отчужденности и самодовольстве. Когда спасаешь чью-то жизнь впервые, или спасают тебя, это кажется чем-то особенным, но когда то же самое повторяется в десятый раз, то становится рутиной.
  - Он сражается только потому, что боится быть казненным, он сам так сказал.
  - Он соврал, даже самому себе. Я знаю, как сражаются те, кого загнали в бой насильно - поверь, Владислав не таков. Образ его мыслей необычен, а представления о вселенной кажутся дикими, но в одном я уверен точно - предательства от него ждать не стоит, - Герман встал со стула и потянулся. - Ладно, рад, что с тобой все в порядке, выздоравливай. А меня ждет душ и бутылка шнапса.
  - Я все хотела спросить - все псайкеры столько пьют?
  - Нет, только самые лучшие, - Герман позволил себе усмешку. - На самом деле, здесь сгодится любой депрессант, просто спиртное легче всего добыть и побочные эффекты у него самые безобидные.
  На прощание махнув Варезу, он покинул апотекарион и пошел к себе. Ему не хотелось вдаваться в подробности отношений между подчиненными, но просто закрывать глаза тоже не следовало. Айна и Джей поводов для волнений не давали, души обоих давно были начисто выжжены встреченными ужасами. На долю Боррес испытаний выпало куда меньше. Обучение в Схола Прогениум и служба в Арбитрес меняли сознание, но все же в ней слишком много пока еще оставалось от обычного человека. Сам Герман настаивал на том, чтобы оставить ее на одном из развитых миров, восстановить в прежнем звании и должности и обеспечить протекцию в карьере, а через десяток-другой лет иметь надежного агента с обширными полномочиями и связями. Тор с ним, по большому счету, соглашался, но считал, что нужно позволить Алисии лучше ознакомиться реалиями работы Инквизиции, закалить ее волю и разум, да и к тому же в малочисленном отряде на счету был каждый ствол.
   От усиленных размышлений начало клонить в сон, а имплантированные в череп контакты разболелись еще сильнее. Дознавателю пришлось приложить некоторые усилия, чтобы доковылять до своей каюты. Он швырнул на кровать бронеплащ, прислонил к стене психосиловой посох, будто это была обычная палка, снял с пояса ножны с мечом, и с наслаждением плюхнулся в кресло. В течение нескольких дней ему приходилось постоянно держать свой разум открытым, пропускать через себя огромные потоки энергии варпа, и теперь его шепот давил на сознание, вытягивал остатки сил, вынуждая непрерывно поддерживать концентрацию. Но в то же время тело облепляла самая обычная грязь и пот, и можно было поспорить, что из этого хуже.
  'Душ или бутылка? Душ или бутылка? Наверное, все же душ. Иначе потом уже не найду сил встать'.
  Герман рывком поднял свое тело с кресла, но его мечтам пока не было суждено сбыться. Стоило ему достать из небольшого личного сундучка бритву, как издалека в его разгоряченное сознание влился знакомый голос.
  - Герман, зайди ко мне.
  Дознаватель ругнулся вполголоса.
  - Да, сэр, - послал он ответ и вышел из каюты. Долгожданный отдых снова откладывался на неопределенный срок.
  Тор ждал его в своих покоях. Он сидел в роскошном кресле за огромным столом с каменной столешницей, а перед ним стояла кружка крепчайшего рекафа. Инквизитор выглядел не менее вымотанным, чем все остальные, даже поболее - двухвековой возраст неумолимо брал свое. И если он вызвал дознавателя сейчас, на то должна была быть веская причина. Что бы это могло... только теперь Герман заметил, что кроме Тора за столом сидит еще один человек. Владислав безучастно смотрел в предложенную кружку, словно пытался разглядеть в черной жидкости вселенскую истину.
  Все говорило о том, что между этими двумя только что состоялся какой-то разговор. Не особенно приятный, и затронувший настолько серьезные темы, что потребовалось вмешательство со стороны. Герман сел на указанное ему место, и сервитор тут же поставил перед ним рекаф.
  - Что же, думаю, пришло время обсудить некоторые промежуточные итоги нашей работы, - сказал Тор. - Владислав задал один довольно интересный вопрос, и я хотел бы услышать твое мнение.
  - Я весь внимание.
   -Думаю, ты заметил, что я попросил тебя обратить особое внимание на поиски одного имени. Корвений Тейр... - последние слова Тор выцедил сквозь зубы с плохо скрываемой ненавистью. - Инквизитор. Радикал. Истваанец. Но даже по меркам этой братии он потерял все границы. Обычно они занимаются тем, что устраивают бедствия там, где их можно было бы избежать. Поднимают восстания, превращают заведомо выигрышные военные кампании в тяжелейшие мясорубки, стравливают между собой различные силы внутри Империума. К счастью, таких немного. Но Тейр... Тейр пошел дальше.
   - Он сам ударился в ересь? - спросил дознаватель.
   - Он провокатор, - выплюнул Тор. - Он плодит ереси и восстания только для того, чтобы их потом уничтожили. Подталкивает честных слуг к Императора к бунтам и мятежам, хотя без его вмешательства они бы прожили праведные жизни. Он называет это очищением. Утверждает, что ересь не способна укорениться в том, кто уже не имеет склонности, и что принятые им меры позволяют достигнуть сразу двух целей: во-первых, они избавляют общества от пагубных элементов. Во-вторых, борьба с ересями позволяет верным слугам Императора проявить свое мужество и героизм, укрепляет их веру.
   - С определенной точки зрения он прав. Мне самому не нравится такой подход, но я не могу отрицать его эффективности.
   - Осторожнее, Герман. Иначе закончишь как те проклятые души, которые пришли к выводу, что для спасения людского рода от предателей и мутаций, надо его уничтожить.
   - Простите сэр, я не это имел ввиду.
   - О какой эффективности ты говоришь? - вдруг вмешался в разговор Вертер.
   Герман удивленно повернулся к нему. Для него оставалось загадкой, зачем Тор пригласил на разговор, который касался важных и секретных вопросов, новичка, но оспаривать решение не стал. После десяти дней почти непрерывных вылазок, будучи на самом острие удара, Вертер выглядел довольно паршиво, но выспаться и привести себя в порядок тоже не успел. Он с ног до головы был покрыт пятнами засохшей крови, в одежде зияли дыр от лазерных лучей и пуль, опухшие красные глаза угрюмо глядели исподлобья.
   - Ересь действительно имела место быть, - пояснил Герман. - И действительно у культа были намерения и средства поднять бунт, который охватил бы всю планету. Если в мирное время активных участников заговора может насчитываться десятки или сотни тысяч, то стоит прозвучать первым выстрелам и начаться беспорядкам, как их число вырастает в геометрической прогрессии. В такой ситуации действительно намного эффективнее пресечь измену в зародыше, и иметь дело с такой организацией культа, которая специально спланирована для облегчения ее выявления и уничтожения.
   - Предположим. Вот мы пришли и убили всех еретиков, - яда в голосе Владислава хватило бы отравить атмосферу целого мира. - Дальше что?
   -А дальше Арбитрес и местные силы охраны порядка будут с удвоенной бдительностью нести свою службу, поскольку получили прекрасное напоминание, что враги людского рода не дремлют.
   - Просто потрясающая логика. Напомни мне, откуда на планете вообще взялся культ?
   Герман нахмурился. Он уже чувствовал, куда идет разговор, и ему это не нравилось.
   - Культ организовал, предположительно, инквизитор Корвений Тейр, - произнес он осторожно, следя за реакцией собеседника. - Прямых доказательств у нас нет, но примем эту гипотезу как рабочую, поскольку господин инквизитор отметил характерные признаки в структурной организации культа. Он определил склонных к ереси личностей, связался с ними и снабжал их инструкциями.
   - Голодные бунты тоже дело рук инквизитора?! - прошипел Вертер. - Выжимали из людей все до последней капли тоже еретики? Или, может быть, это злобные силы варпа тайком отравили весь воздух в ульях?
   - Причем тут воздух в ульях?
   - Вот ты вроде бы умный человек, Герман, очень умный. Хотел бы я быть таким же умным, как ты. Но какой же ты, варп тебя подери, идиот. Давай возьмем условного обитателя улья, назовем его работяга Гоб. Работяга Гоб пашет с двенадцати лет на заводе, производящем условные заклепки. Он работает ежедневно, имея один выходной в году, без права пропустить хотя бы один день независимо от причин, даже если он серьезно болен. Он жрет одну и ту же пищу, которая на вкус хуже, чем стелька неделю не снимавшегося сапога, и которая лишь поддержит в нем жизнь, но не даст нужных для развития тела и разума веществ. Дышит работяга Гоб настолько отравленным воздухом, что к тридцати годам он имеет изношенный организм, злокачественные опухоли и хроническое отравление, и умирает не дожив до сорока, а его труп тут же кинут в чан пищевого процессора, переработав в рационы для таких же работяг. Одному Императору известно, каким образом работяга Гоб ухитряется обзавестись семьей в таких условиях, но его жена переживет мужа максимум на пару лет, а его ребенок в точности повторит судьбу отца, из года в год изготовляя те же самые заклепки, да еще на том же самом месте, которое он получит по наследству - собственно, этим его наследство и ограничится. И это подводит нас к очень интересному вопросу - а с какого перепугу работяга Гоб должен хранить верность Империуму, если ему предлагают жизнь более свободную, легкую и приятную?
   - Владислав, не неси чушь! - Герман повысил голос. - Ты сам прекрасно видел, с каким врагом нам приходится иметь дело! Это не мелкие планетарные междоусобицы, к которым ты привык. С Губительными Силами нельзя вести переговоры, их невозможно напугать мощным вооружением, чтобы они побоялись нападать. С ними можно только биться насмерть и надеяться, что принесенных жертв будет достаточно, чтобы сдержать их на время!
   - Я-то видел и знаю. А работяга Гоб? И еще квинтиллионы таких же работяг?
   - Все, что касается угрозы Хаоса, засекречено, и поверь, тому были весомые причины.
   - Охотно верю. Но ты так и не понял, о чем я говорю. А говорю я о том, что если людям нечего терять, они не будут хранить верность.
   - Они об этом не знают. Подавляющее большинство жителей улья за всю жизнь не покидает даже своего сектора. Им постоянно внушают, что они живут лучшей жизнью из возможных, и что лишь милостью Императора они имеют то немногое, что имеют.
   - Организм не обманешь. Мы чувствуем присутствие вредных примесей в окружающей среде, чувствуем полезные вещества в пище и страдаем от боли, если внутри тела начинаются разрушительные процессы. Благодаря генетически заложенным шаблонам мы с первого взгляда можем распознать наличие у другого человека серьезных патологий. Пропаганда и проповеди могут сколько угодно убеждать их в обратном, но знаешь... когда человек получает информацию, противоречащую объективной реальности, он либо разуверится в ней, либо сойдет с ума от конфликта взаимоисключающих аксиом. Но дело даже не в этом, а в том, что они все же не живут в изоляции, и прекрасно знают о немыслимой, с их точки зрения, роскоши шпилей, и просто о тех, кому повезло родиться в приближенной к знати семье. И доводы, что каждому следует удовольствоваться тем местом, которое определил ему Император при рождении, не сработают. Человеку свойственно желать для себя лучшей доли, в любых обстоятельствах, такова наша природа. И здесь кроется самое страшное.
   Владислав замолчал, только сверлил Германа пронзительным взглядом. Тот, хотя и знал об отсутствии у новичка псайкерских сил, рефлекторно обновил защитный панцирь воли и веры, защищающий разум. Бросив взгляд на инквизитора, дознаватель заметил, что Тор не собирается вмешиваться, а наоборот, с неподдельным интересом следит за спором.
   - Самое страшное то, что у них нет надежды. Лучшее, на что они могут надеяться - сохранить свое место, и не быть направленными на более низкие уровни улья или в штрафные батальоны Гвардии. Знаешь, Герман, есть два способа заставить человека что-то сделать. Первый - пригрозить ему наказанием, если дело не будет сделано. Второй - пообещать что-то хорошее, если дело будет сделано. И как-то так сложилось, что вы в Империуме повсеместно используете первый способ, начисто забыв про второй.
   - Ты судишь обо всем Империуме по единственной увиденной планете? - скептически заметил Герман.
   - Я сужу по единственной планете, которая, с твоих же слов, является типичным миром-ульем. 'Увидел один - увидел все'. Твои слова, помнишь? Также я сужу по 'Таласе Прайм', где большая часть команды такие же бесправные и жалкие существа, как и жители ульев. Я сужу по летописям, которые читал, и судя по ним, примерно из сорока конфликтов, в которых участвует Империум, только один будет против ксеносов. Остальные - подавление бунтов. Я сужу по себе, ведь рекрутируя меня в свиту, господин инквизитор не пообещал мне ничего, кроме сохранения жизни. Я не такой умный как ты, конечно, но не считай меня идиотом. Жизнь людей в Империуме может различаться в плане технологического развития конкретного мира или нюансов местных обычаев, согласен. Но суть везде одна и та же. Допустим, еретики виновны в том, что ударились в ересь. Но Империум виновен в том, что не сделал ничего, чтобы удержать их.
   - И к чему эта обличительная речь? Я не успеваю следить за твоей мыслью, ты перескакиваешь с одного на другое.
   - Если отбросить философию, и сосредоточиться на делах текущих, то скажу так: ересь на Рисле-IV была практически неизбежна в силу сложившихся социальных условий. И также неизбежно ее повторение. Через десять лет или через сто - прогноза не дам, но восстание забурлит вновь, и в следующий раз меня рядом может не оказаться, чтобы случайно заглянуть не в тот бордель. Мы уничтожили лидеров, мы зачистили основную массу культа, но не устранили причины, по которым этот культ возник. Все равно, что лечить симптомы, игнорируя саму болезнь.
   - Твои предложения? Предлагаешь взять и сломать складывавшуюся тысячелетиями систему? Это приведет к потрясениям не менее страшным, чем самое разрушительное восстание. Как часто говорят техножрецы, 'если работает - не трогай'.
   - Я ничего предлагаю. Предлагать будешь ты, потому что это у тебя тут полномочия и вес, а не у смертника с отсрочкой. Я лишь обозначаю тебе проблему, с которой ты будешь работать, а ты будешь с ней работать, потому что твое дело бороться с ересью любыми средствами, в том числе превентивными. Но если же взглянуть более широко...
   Вертер встал из-за стола и с кружкой подошел к иллюминатору, занимавшему почти всю стену каюты. 'Таласа Прайм' висела на высокой орбите, и планета почти не заслоняла обзор, открывая вид на открытый космос.
   - Я много слышал разговоров о том, что человечество обладает священным правом владеть галактикой. Опуская сакральные тонкости, я с этим согласен. Я также согласен с тем, что любая разумная ксенораса должна быть уничтожена. Но знаешь... - Владислав отхлебнул рекафа и помолчал, формируя мысль. - Когда я осознал, что переместился во времени далеко вперед, то даже обрадовался. Ведь я всю жизнь прожил с убеждением, что человечество будет вечно стремиться к все новым и новым вершинам, лишь периодически сбавляя темп, чтобы осмыслить произошедшие изменения. Я ожидал увидеть торжество человеческого гения и воли над материей, и опасался, что буду глупо выглядеть на фоне потомков со своими примитивными представлениями. Но объясни мне, как так случилось, что в Империуме, этом величайшем институте человеческого общества за всю историю нашего вида, сам человек оказался низведен до нижайшей по значимости ступени? Скажи мне - как?! Потому что я не верю, что Император хотел для вас такой судьбы! Он мечтал о возвышении, мечтал, чтобы гордые люди властвовали над звездами без страха! - Владислав почти кричал.
   - Откуда ты знаешь, что хотел Император?! - у Германа тоже не осталось сил терпеть.
   - Я верю в это! И я вижу, во что вы превратили его мечту...можешь казнить меня на месте за то, что я сейчас скажу, но лучше бы Хорус сжег вас всех к херам, чем докатиться до такого.
   Право слово, будь у Германа при себе оружие, он бы так и поступил. Но посох и меч остались в каюте, а вспыхнувшая было в ладони молния сырой психической энергии тут же погасла под пристальным взглядом инквизитора. Тогда дознаватель вскочил из-за стола, подошел к Владиславу и, схватив за плечо, рывком развернул к себе.
   И чуть было не отпрянул.
   За свою жизнь Герман видел много страданий. Начиная с товарищей по несчастью, разбивавших головы о стены тесной камеры Черного Корабля, и заканчивая людьми, перевариваемыми заживо абсорберами. Но никогда, ни до, ни после, он не встречал большей боли, чем наполнявшая глаза аколита Вертера. Не только смотреть на это, но даже находиться радом, даже дышать псайкеру было невыносимо, потому что Владислав словно оплакивал каждую человеческую душу, рождавшуюся за тысячи лет на миллионах миров.
   - Ты! Жалеешь нас?! - взревел дознаватель, хватая аколита за грудки. - Винишь нас в том, что мы не такие, как тебе хотелось бы?! Да кем ты себя возомнил?!
   - Я то, чем вы были! - Вертер в долгу не остался. - И я в ужасе от того, чем вы стали!
   - Достаточно.
   Голос Тора, усиленный психическим импульсом, прорезал пространство ледяной вспышкой. Герман и Владислав, словно получив на голову по ведру холодной воды, выпустили друг друга и отступили на шаг. Обоих жег стыд за эту вспышку, допущенную лишь из-за сильнейшего переутомления, но каждый высказал именно то, что думал.
   - Отвечая на твой вопрос, аколит Вертер, - продолжил Тор, не меняя спокойного тона, - да, ты совершенно прав. Я даже приукрашу действительность, если назову Империум гниющим заживо колоссом, слишком огромным чтобы просто умереть, но не способным действовать как единое целое. Но верно также и то, что эта полуразложившаяся куча дерьма - лучшее, что у нас есть. Не потому, что Империум в нынешнем своем виде хорош, а потому что любые иные альтернативы просто ужасны.
   - Я уже увидел, против чего вы ведете свою войну, инквизитор, - хрипло ответил Владислав. - И признаю, что против таких врагов все средства будут хороши. Но ответьте мне честно - в этой галактике еще осталось хоть что-нибудь, за что можно сражаться?
   Тор молчал. Герман тоже не мог произнести ни слова. У него на языке вертелись вбитые с детства догмы о величии бессмертного Императора, о нетерпимости его к предателям и ксеносам. С ними соседствовали прагматичные аргументы, усвоенные в более зрелые годы, касающиеся спасения человечества от таящихся во мраке космоса теней, но в первую очередь от самого себя, от собственной слабости и порочности. Но дознаватель понимал, что ни один из этих доводов не убедит человека с настолько дикой системой ценностей.
   - Может, ради надежды, - наконец, полувопросительно изрек Тор. - Надежды, что нашими усилиями и жертвами, нашими потом и кровью людской род доживет до завтрашнего дня, который принесет с собой чудо. Может, вдруг успокоится варп. Или все ксенорасы выкосит какая-нибудь болезнь. Или Механикус найдут полную базу древних технологий. Может, даже Император встанет со своего Золотого Трона. И тогда мы уже будем не отчаянно бороться за выживание, а станем именно теми гордыми владыками звезд, которыми нас хотел видеть Повелитель Человечества.
   - Надежда, - медленно пробормотал Вертер, словно пробовал слово на вкус. - Эфемерная концепция. Но лучше, чем ничего.
   Он вдруг тихо рассмеялся.
   - Знаете, в мою эпоху мы, после полуторавекового застоя снова начали мечтать о звездах и, хотя скромное развитие технологий позволяло лишь полеты к Марсу в один конец, бесконечно фантазировали, что же ждет нас там. А теперь вот они, рядом, только руку протяни. Только стоили ли они того?
   - Конечно стоили, - бросил через плечо дознаватель, возвращаясь на свое место. - Запрись мы на единственном мире, или даже в единственной системе, то стали бы легкой добычей для какой-нибудь ксеноэкспансии.
   - Чтобы ты знал, в древних верованиях Терры в аду были заготовлены специальные места для тех, кто отвечает на риторические вопросы, - ядовито сказал Владислав.
   - Чтобы ты знал, в 'Региструм Еретикус' Адептус Министорум прямо сейчас предусмотрено наказание для тех, кто задает риторические вопросы, - в тон ему ответил Герман.
   - Если у вас еще остались силы, приберегите их для врагов Императора, - прервал спорщиков Тор. - Аколит Вертер, ты можешь идти. Герман, задержись на минуту.
   Владислав молча кивнул и ушел. Инквизитор проводил его взглядом и повернулся к дознавателю.
   - Поразительное существо, не правда ли? - с усмешкой спросил он, мотнув головой в сторону закрывшейся двери.
   - Поразительно утомительное и горделивое, - отозвался Герман и приложился к кружке рекафа. Усталость заполняла голову тяжестью, заставляла глаза слипаться, а мысли буксовать. - Делающее поспешные выводы.
   - Но при этом в правильном направлении. Кому еще пришло бы в голову настолько глубоко высматривать источник ереси, чтобы обращать внимание на условия жизни каких-то рабочих? А между тем я запросил данные из Администратума по нормам выработки на мануфакторумах и объемы выплаты десятины за сто лет. И то и другое росло, но там где десятина прибавляла полпроцента, выработка росла на процент.
   - На ересь не тянет.
   - Что не отменяет озвученного Владиславом вывода: планетарное руководство своими действиями создало благоприятные условия для образования подполья, которыми и воспользовался Тейр.
   - Вы все еще уверены, что это его рук дело?
   - Абсолютно. Слишком уж характерный почерк. Не затронуто духовенство, СПО и силы правопорядка - хотя именно они представляют собой самую лакомую цель для любого настоящего культа. Но он не оставил никаких следов, к сожалению, иначе бы я уже несся в Конклав с требованием денонсации. Провокации отвратительны сами по себе, но на этот раз Тейр перешагнул черту, напрямую воспользовавшись помощью Губительных Сил. Ладно, иди отдыхай. И я тоже посплю немного. Нам еще из планетарного губернатора дурь выбивать.
   Герман откланялся и поплелся в вожделенный душ.
  
  
  
* * *
  
  
   Фрегат 'Таласа Прайм', гимназиум
  
   Цепной меч с жутким свистом пронесся в считанных сантиметрах от лица. Вертер лишь слегка качнулся назад, чтобы не набрать инерцию, и тут же поднырнул под правую руку космодесантника. Не снижая темпа, он выставил мечи в блоке и резко провернулся на месте, чтобы парировать очередной сокрушительный удар вскользь. Черный доспех заслонил собой весь обзор, Вертер вошел в мертвую зону, где цепной меч уже не мог сразу его достать, но следовало остерегаться левой руки Гериона, которой он мог и схватить, и ударить, и достать болт-пистолет. Квантовый процессор отрешенно обсчитывал стойки обоих противников, их движения и кинетическую энергию, и на основе этих данных пытался вычислить брешь в кажущейся несокрушимой защите Астартес.
   Вертер прыгнул вверх, взмахнул мечами в стороны, выигрывая себе еще долю секунды, изогнулся, словно прыгающий через обруч дельфин, и ударил обеими руками вниз - туда, где за толстым слоем керамита, могучих мышц и костяного панциря бились два сердца трансчеловека. Но прежде чем мечи набрали достаточную силу, чудовищной мощи удар наотмашь отправил его в полет. И будто этого было мало, космодесантник с невообразимой для своих габаритов скоростью рванулся вперед и нанес рубящий удар сверху вниз. Вертер понимал, что увернуться в падении не сможет, а прямой блок может переломать даже его руки, но ничего другого не оставалось. Герион не лукавил когда сказал, что не умеет бить в полсилы. Киборг выбросил ногу вверх, навстречу моторной гарде пиломеча. Вместе с блоком мечами, это позволило избежать сокрушительного удара и отвело смертоносные зубья в сторону, давая возможность перекатиться в сторону и восстановить равновесие.
   Герион не собирался ослаблять напор, он выхватил болт-пистолет и навел его на Вертера, намереваясь закончить все одним точным выстрелом, и именно этим киборг смог воспользоваться. Один меч он выставил на пути реактивного болта, заставив его срикошетить, а другим атаковал, не самого космодесантника а его оружие. Тренировочный меч бессильно звякнул о металл, но Вертер на этом не останавливался, третьим взмахом 'рассекая' протянутую кисть своего противника. И тут же буквально бросился на пол, переходя в самую низкую стойку, в которой еще можно было сохранять мобильность и, почти стелясь над полом, кинулся к ногам противника.
   Астартес моментально отреагировал отскоком назад, клинок только слегка шкрябнул по керамиту доспеха. Такое касание никак не могло считаться 'отсечением'. Он уже не мог стрелять, или хватать левой рукой, но она все еще была смертоносна просто из-за нечеловеческой силы. Не говоря уже о цепном мече, который тут же выписал широкую восьмерку, вынуждая противника снова разрывать дистанцию.
   С каждой секундой боя Вертеру все отчетливее понимал, что нанести чистый удар ветерану с почти тремя столетиями боевого опыта в лоб просто невозможно. Да и в обход тоже. Уже который их поединок сводился к пату: Вертер мог избегать смертельных атак, но любая попытка развить успех разбивалась о совершенную технику Ультрадесантника. Добавляло горечи и то, что приемы безоружного боя против облаченного в силовую броню противника были полезны не больше, чем против танка. Единственная попытка нокаутировать Гериона хай киком, способным разбить человеческий череп вдребезги, окончилась позорным полетом через половину тренировочной площадки, разодранной обшивкой на животе и отбитыми органами. И Вертер давно бы забросил эти импровизированные 'тренировки', если бы не кипящее в груди желание убить этого сверхчеловеческого ублюдка, а равно как и любое другое порождение безумного будущего.
   Это не было ненавистью, для которой все равно не существовало причин. Чувство, бушевавшее в душе под металлопластовой обшивкой и полимерными мышцами, было несоизмеримо сильнее ненависти. Ненавидеть кого-то означало признать его, сжигать себя в попытке уничтожить его. Вертер словно замерз. Он чувствовал, что уже никогда не возмутится и не ужаснется ничему, что с гнилозубым оскалом предложит ему сорок первое тысячелетие. Он перегорел для этих чувств. Шок уступил место ледяной решимости. Вселенная вокруг него не имела права существовать, и он не собирался ей это право уступать. Рожденный в колыбели человечества и не привыкший мыслить масштабно, Вертер, конечно же, не строил далеко идущих планов. Он определился со своими желаниями, расставил краткосрочные приоритеты, и уже которую ночь жертвовал часами сна ради единственной цели - научиться убивать космических десантников.
   Вертер перехватил мечи и двинулся по кругу, готовый в любой момент взорваться контратакой или отходом, но Герион тоже медлил с нападением. Насколько же проще было в стрелковом бою! Астартес демонстрировал поистине сверхъестественную меткость, но лазерный луч бил быстрее болта, а системы прицеливания Вертера стирали разницу в убойной силе. Но в рукопашной космодесантник имел просто зверское преимущество, и в полной мере его использовал. Его невозможно было напугать или заставить нервничать. Его совершенно не волновала боль. Отсечение любой из рук лишь немного ограничивало боеспособность, кровоточащие раны затягивались почти мгновенно, повреждение любого из органов, кроме мозга, также не было летальным. Убить космодесантника можно было тремя способами: отсечь голову, поразить одновременно оба сердца или разорвать на куски и надеяться, что он не продолжит сражаться.
  И Вертер учился. Превозмогая накапливающуюся усталость и боль в остатках органики, записывая в машинную память проведенные спарринги и анализируя их по миллисекундам, создавая сотни виртуальных моделей, генерируя новый код для контроллеров, постоянно рискуя критическим отказом систем - ведь, в отличие от плоти, машинное тело не могло исцелиться само по себе.
  Он моргнул и приник к земле, собравшись для рывка. Самым очевидным решением было атаковать не корпус и голову космодесантника, а его конечности. Но Герион прекрасно осознавал свою уязвимость перед силовым оружием и защиту строил соответственно. Значит... значит, придется действовать максимально неожиданно.
  'Ладно, погнали'.
  Вертер сорвался с места, держа один меч перед собой а другой отведя назад. Не самая удобная поза для бега, но позволяет быстро блокировать удар или набрать инерцию для кругового движения. Герион поднял собственное оружие и приготовился парировать атаку выведенной из строя левой рукой. Это было ожидаемо, и Вертер знал, как обойти такую защиту, а его противник знал, как закрыть в ней бреши.
  'Продолжаем действовать прямолинейно'.
  Он бросил себя вправо, словно обходя космодесантника с левого бока. Теперь Герион мог действовать двумя способами: быстро повернуться вокруг себя, контратаковав ударом меча наотмашь, или же довернуться следом вокруг своей правой ноги и перенести на нее вес, нанося рубящий удар наискосок. Без левой руки он не станет драться ногами, если не хочет их тут же лишиться, и не рискнет использовать толчок корпусом, рискуя напороться на мечи.
  Герион выбрал поворот и удар наотмашь.
  'Верно. При завершении приема он сохранит более устойчивую позицию, а мне наоборот придется принять очень шаткое положение, чтобы уйти от атаки'.
  Вертер прыгнул вверх спиной вперед, словно перепрыгивающий через перекладину атлет. Он двигался буквально впритирку к массивному наплечнику силового доспеха, и в то мгновение, что Астартес находился спиной к нему, начал менять хват одного из мечей.
  Дальнейшее было уже предрешено. Герион двигался невероятно быстро, и конечно же успел заметить, что происходит у него над самым ухом. Но его скорость обернулась против него же. Он просто не успевал остановить удар, или уклониться. Но вполне успевал немного изменить направление удара. Вертер защищался вторым мечом, но понимал, что будучи в воздухе просто не сможет вложить в блок достаточно силы. Он поставил все на одну атаку, которая будучи проведена в реальном бою, стала бы самоубийственной.
  Кончик тренировочного меча громко лязгнул о керамитовый шлем. Одновременно с этим зубья цепного меча впились в спину Вертера, а мощь удара выбила воздух из легких.
  'Только бы позвоночник цел остался'.
  Его отшвырнуло прочь, но Вертер успел сгруппироваться и после переката пружиняще встал на обе ноги. Системы рапортовали о повреждениях, о процентах порванных мышечных волокон и задействованных резервных линиях энергоснабжения, но сейчас это его не волновало. Он только оглянулся на своего противника.
  - Кажется, на этот раз я смог достать вас, боевой брат! - сказал киборг, не скрывая торжества.
  - Да, ценой своей жизни, - отозвался Герион. - И это был последний раз, когда тебе помог подобный трюк.
  - Астартес труднее заменить. Вас всего миллион на галактику, а нас, обычных людей, даже не считают.
  - И все же наши жизни принадлежат Императору, и было бы преступлением расходовать их там, где можно обойтись без самопожертвования.
  - Если бы Императору не требовалось самопожертвование, он бы не создавал таких, как мы. Я ведь тоже его творение, в определенном смысле, - Вертер криво усмехнулся. - Хотя, полагаю, он уже и забыл, что я такой вообще был. Как мне не устают напоминать, мы слишком ничтожны, чтобы наше исчезновение кто-то заметил. Впрочем, я не оставляю надежд однажды одолеть вас, не подставляясь под удар.
  - Клянусь Жиллиманом, если ты будешь улучшать свои навыки с такой скоростью, тебе это удастся еще до конца столетия.
  - Боюсь, рано нахваливать меня, боевой брат. Сейчас я быстро расту благодаря этому, - Владислав постучал себя по виску. - От машины во мне огромная вычислительная мощь, а от человека - способность к самообучению. Каждый поединок с вами для меня настоящий кладезь знаний. Но это не совсем тоже самое, что и обычные тренировки. Я изучаю вас, ваш боевой стиль, и подстраиваюсь под него. Однако если я столкнусь с принципиально иным противником, толку будет мало.
  - Не сомневаюсь, что твой господин обеспечит тебя самыми разнообразными врагами.
  - Инквизитор Тор мне не господин. И встречу с этими врагами еще нужно пережить. Кстати, давно хотел спросить: насколько уровень ваших навыков типичен для, кхм, таких как вы?
  - Тебя интересует, помогут ли приобретенные умения в реальном бою против Ангелов Смерти, - космодесантник хрипло усмехнулся. Вертер был уверен, что под шлемом он еще и хищно ухмыльнулся. - Не думаю, что тебе когда-нибудь придется скрестить клинки с верными Адептус Астартес. Мы крайне редко идем на конфликт с Инквизицией, и еще реже доводим дело до кровопролития.
  - Но ведь есть и предатели-легионеры, и ренегаты, - заметил Вертер. - Может, они и не самая масштабная угроза, но они все еще космические десантники, а значит встреча с ними смертельно опасна.
  - Предатели безумны, а их души извращены Темными Богами, - ответил Герион. - Если ты способен выстоять против меня, то их сокрушишь без труда.
  - Хотелось бы в это верить... - Вертер слегка поклонился. - Благодарю за поединок.
  Астартес молча кивнул и вернулся к своим одиночным упражнениям. Вертер поставил мечи в стойку, вышел из гимназиума и направился в свою каюту.
  Со дня прибытия на Рислу IV и обнаружения культа прошло около трех недель. Двадцать три местных суток, если быть точным, потому что длительность недели и месяца здесь серьезно отличалась от привычной. За это время Вертер открыл для себя новые смыслы терминов 'социальное неравенство', 'развращенная аристократия' и 'отрезвление реальностью'. Последнее особенно ярко проявило себя на лице планетарного губернатора, которому Тор с поистине инквизиторской улыбкой прямо на ступеньках дворца зачитал смертный приговор и тут же лично привел его в исполнение. Та же участь постигла еще пару десятков нобилей. Не то чтобы Вертера впечатлил результат применения плазменного оружия на живом человеке, но он все же шепотом поинтересовался у Германа, нормально ли это вообще. Тот ответил, что да, совершенно ненормально. Обычно, если у Инквизиции возникали претензии к какому-то клану или династии, их вырезали под корень. Происходящее же сейчас было не более чем показательной поркой. В свою очередь Тор задал Вертеру довольно странный вопрос:
  - Как на твоей родине боролись с восстаниями простолюдинов?
  - Никак, - Владислав немного удивился. - Бороться было не с чем.
  - И как же вы этого добились?
  - Во-первых, сделали машины, чтобы те выполняли самую тяжелую работу. Во-вторых, платили рабочим не столько, чтобы они не умерли от голода, а столько, чтобы они могли покупать то, что сами произвели.
  Эта информация, похоже, произвела на инквизитора сильное впечатление. Неизвестно, что поразило его больше - использование священных машин как замены ручного труда или же рассмотрение пролетария как потребителя благ. Он погрузился в раздумья и даже дал свите несколько дней долгожданного отдыха, а сам уединился в своей каюте на 'Таласе Прайм'.
  Далее было собрание, на которое приглашениями, угрозами, а в особо тяжелых на подъем (во всех смыслах) случаях и пинками согнали представителей почти всех дворянских родов, а за компанию с ними и всех остальных, кто имел достаточный вес на планете, от начальников Администратума до главных магосов Адептус Механикус. У Вертера сложилось впечатление, что Тор давно имел в запасе план, и только ждал случая, чтобы пустить его в ход. Перво-наперво, он продемонстрировал всем присутствующим несколько самых тяжелых случаев мутации, которые удалось обнаружить в ходе зачисток. Затем добрых полчаса в красках объяснял, почему именно на правящей элите Рислы IV лежит вина за появление таких мерзостей, оскверняющих взор Императора. Следовало отдать инквизитору должное, он был тонким психологом и прекрасным оратором. К концу его энергичного спича нобили, люди удивительным образом сочетающие полную аморальность и богобоязненность, были готовы провалиться сквозь пол. А присутствующие на собрании представители Экклезиархии, оно же Адептус Министорум, оно же просто церковь, с радостью бы им в этом помогли.
  Церковники Вертеру не понравилось с первого взгляда. Он не имел предубеждений против духовенства как такового, что было заслугой местного священника, на проповедях которого он иногда в детстве бывал с матерью. Но епископы Экклезиархии, казалось, поставили себе цель быть максимально отвратительными, и успешно с этим справлялись. Их одежды несколько уступали роскошью расфуфыренным нарядам нобилей, однако на лицах застыло выражения превосходства и презрения. Неопрятность их рук, лиц и волос указывала на то, что мирские мелочи их не интересовали, но хуже всего был их фанатизм. Вертер чувствовал его кожей, воспринимал электронными сенсорами, сама его душа словно съеживалась от отвращения. Право слово, хуже продажного и подлого священника был только священник неистово верующий.
  И если и был на свете сорт людей, которых Вертер ненавидел всем сердцем, то это были фанатики, любых видов и мастей.
  Но сегодня они были на одной стороне. Точнее, Тор натравил их на аристократию, обеспечив таким образом сдерживающий механизм. Потом было еще долгое обсуждение мер, призванных снизить напряженность в ульях, в них Вертер не слишком вникал, поскольку обсуждались материи, с которыми он все еще был плохо знаком. Кажется, речь шла об утверждении праздничного дня, отмечающего дату в которую Император обратил внимание на усердный труд жителей планеты и благословил его. О снижении на пару процентов норм выработки, разумеется, без снижения отчисляемой десятины. Об учреждении довольно своеобразных социальных лифтов, позволяющих жителям улья переселяться на более высокие уровни и даже в шпили. Насколько понял Вертер, речь шла о чем-то вроде лотереи среди наиболее отличившихся работников.
  Также Тор настоял на смягчении церковной цензуры, фильтрующей и без того скудный набор развлечений, доступный ульевикам. Тут уже зароптали представители Экклезиархии, но инквизитор возвел глаза к потолку и громко поинтересовался в пространство, куда же смотрели верные проводники воли Императора, пока у них под носом росла ересь. И не менее громко выразил надежду, что доблестные Адептус Арбитрес (чьего прежнего командующего он казнил неделей ранее) проявят бдительность и не допустят нарушения законов Империума кем бы то ни было, невзирая на положение и духовный сан. Стражи порядка от усердия только что зубам не заскрежетали, и всем своим видом давали понять, что спуску Министоруму не дадут. Дабы подсластить пилюлю, Тор намекнул епископам, что они могут сильно улучшить образ церкви в глазах ульевиков и расширить свое влияние, если с умом подойдут к делу.
  - Вернейшие и достойнейшие слуги Императора не должны судить простых людей по себе, - вещал Тор. - Ваша верность нерушима, ибо вы осознаете, что служение само по себе является высшей наградой. Но большинство людей не так сильны, и преисподняя не устрашит того, кто и так живет в аду. Губительные силы искушают граждан Империума, и ваш долг - не дать искушению укорениться. Не станет тонуть в темной пучине разврата тот, кто имеет в жизни простые радости, осененные благодатью Императора. Кровавая резня не увлечет того, кто уже призван сражаться во славу Золотого Трона. Ужас смерти и отчаяния не будут властны над тем, чьи страдания облегчат Сестры-Госпитальер. И не возжелает пагубных изменений тот, кому есть что терять, и кто знает, что может быть вознагражден за усердное служение. Покажите им, что Император не только ужасен в гневе, но и милостив. А потом покажите им, к какому кошмару ведет ересь. Покажите им мутантов, самых ужасных, и еретиков, самых безумных. Пусть они узнают, как целые миры обращались в заваленные трупами пустоши из-за собственных грехов. А затем смотрите, как они обращаются к свету и как крепнет их вера.
  И так далее, в том же духе. Вертер довольно быстро потерял интерес к этим поучениям, потому что содержали они настолько очевидные и элементарные вещи, которые большинство земных правителей понимали еще в античные времена. Если местные власти нуждались в подобных советах, дела обстояли еще хуже, чем он думал. Еще одна монетка в копилку ненависти, не более того.
  Как бы то ни было, их работа близилась к завершению. Конечно, на Рисле IV не наступило благоденствие, и вряд ли когда-нибудь наступит. С точки зрения Вертера, принятые меры были не более эффективны, чем косметические кремы для покойника. Но, по крайней мере, они попытались. 'Таласа Прайм' готовилась к отлету, загружалась припасами, техноадепты в орбитальном пакгаузе производили косметический ремонт. Инквизиторская свита, пользуясь остатками времени, спускала жалование на то, что скрасит еще несколько месяцев варп-перелетов. Нормальная пища вместо осточертевшей всем протеиновой кашицы, легкие наркотики, предметы повседневного обихода, специфическое снаряжение, которого не было на бортовом складе...
  Поход на покупками до боли напомнил Вертеру прежнюю, нормальную жизнь. Впервые его посетила мысль, что остальные подчиненные инквизитора - тоже люди. Почти такие же, как и его соседи по двору в Варшаве. Не лишенные личностей биороботы, и не продукт многотысячелетней промывки мозгов и деградации. Эта мысль его напугала, ведь принять товарищей по оружию означало принять и вселенную, детьми которой они были. Поэтому, от греха подальше, он затолкал ее в самый дальний угол сознания, где она бы его не тревожила.
  Теперь все уже были на борту и ожидали, когда закончатся последние приготовления. Вертер вернулся в свою каюту и присел на койку. Машинное тело не воспринимало боль и усталость так, как плоть, но из-за связи сознания с процессором Вертер ощущал, как тяжелеют конечности и ухудшается контроль вместе с утомлением мозга. Также он чувствовал исчерпание заряда в батареях и повреждения мышечных волокон там, куда пришелся удар космодесантника.
  'Кажется, придется сделать перерыв, - подумал он. - Я что-то не горю желанием умолять это чудище Варнака о помощи, но сам починить себя тоже не могу'.
  Это было по-настоящему серьезной проблемой, мысли о которой Вертер старательно от себя гнал, потому что надежного решения ее не видел. Если с ним что-то случится... он не мог беспечно полагаться на то, что его соблаговолят дотащить до лазарета или ремонтной мастерской. Ему позволяли жить, поскольку он имел определенную ценность, но достаточную ли, чтобы тратить ресурсы на починку уникальной бионики, требовавшей уникальных материалов и технологий? В стенах исследовательского центра все расходы по восстановлению брала на себя корпорация, на вольных хлебах он бы воспользовался услугами сервисных центров. Во мрачной тьме далекого будущего приходилось выживать, словно в первобытном неолите.
  Функциональность бионического тела теперь стала не вопросом удобства, а залогом выживания. Даже с поврежденными мышцами Вертер мог двигаться, но снижение скорости и силы могут стать роковыми, а критический отказ систем будет равносилен смертному приговору. Нужно было изыскать способы самомодернизации... ну или, хотя бы, ремонта.
  К тому моменту Вертер уже знал о существовавшей в Империуме особенно продвинутой технологии диффузионной пайки. Соединение, выполненное с ее помощью, почти полностью восстанавливало целостность материала, причем почти любого. Она применялась повсеместно, но люди к ней доступа не имели. Только Механикус, эти кошмарные разумные роботы, владели ею, и попытка украсть у них нужные инструменты и расходники могла закончиться очень плохо. Не говоря уже о том, что глаза на затылке Вертеру никто приделать не догадался. Поэтому он, собравшись с духом, достал из-под койки припасенный с поверхности сверток и вышел из каюты.
  Его путь лежал на технические палубы, где в тесноте и темноте тысячи матросов обеспечивали работу внутренних механизмов корабля. Он шел уже знакомой дорогой и казалось, даже узнавал встречавшихся ему пустотников. У экипажа таких сомнений не было, и они при виде Вертера приветственно кланялись или даже несмело отдавали честь. Слухи о его охоте на халгастов расползлись по всему судну, раздулись неимоверно - и создали репутацию более грозную и благородную, чем Вертер, по собственному мнению, заслуживал. Он отвечал на приветствия сдержанным кивком и ускорял шаг, чтобы избежать липких пут раболепия.
  Через пятнадцать минут он добрался до массивных врат Машинариума. Вообще, отвлекать техножрецов личными вопросами следовало аккуратно, а сейчас у них еще и дел было по горло. Но следовало признать, что служба в Инквизиции, даже на должности пушечного мяса, это не только тяжелая и кровавая работа, но и определенные привилегии.
  Он неслышно проскользнул внутрь и уже знакомой тропкой углубился в лабиринт из нагромождений кабелей, труб и энергетических катушек. Сердцем Машинариума была силовая установка корабля, каскад плазменных генераторов, однако в нем же находились ключевые терминалы, управляющие всеми системами судна, от искусственной гравитации и воздухообмена до энергоснабжения орудий, и святая святых любого корабля - генератор поля Геллера. А также многочисленные мастерские, где техножрецы занимались рутинными работами по ремонту и профилактике отдельных устройств. В одной из таких мастерских Вертер и обнаружил цель своих поисков.
  За месяц Мегане Ристис внешне изменилась мало. Та же красная мантия, те же пряди рыжих волос, выбивающиеся из-под капюшона. Разве что стали чуть глубже тени под глазами и слегка побледнело лицо, а из складок одежды выскальзывал единственный механодендрит. Видимо, для нее стоянка на орбите тоже превратилась в аврал. Она стояла у верстака и сосредоточенно ковырялась во внутренностях массивного вентилятора, настолько поглощенная своим занятием, что ничего вокруг не слышала.
  Вертер осторожно прокрался вдоль стены и прислонился к ней. Он не торопился обращать на себя внимание, смакуя удовольствие от созерцания чужой работы. Одной рукой Мегане держала лопасть вентилятора неподвижно, а другой орудовала паяльником. Механодендрит она использовала как зажим и ловко один за другим припаивала на место новые провода взамен перегоревших. От азарта и усердия она даже высунула кончик языка, а глаза сверкали так, будто перед ней был не вентилятор, а сундук сокровищ.
  Прошло несколько минут, прежде чем техножрица закончила с пайкой и привинтила на место крышку корпуса. Она прочитала какую-то короткую молитву и подсоединила к вентилятору кабели питания, а потом, после еще одной молитвы, повернула рубильник. Вентилятор покряхтел а потом довольно заурчал, постепенно набирая силу. Мегане выключила ток и с довольным видом осмотрела результат своих трудов.
  Вертер деликатно прокашлялся.
  Техножрица испуганно, почти по-детски, вскрикнула, чуть ли не подпрыгнула на месте и резко повернулась, замахнувшись при этом паяльником. Это замешательство длилось не больше доли секунды, но Вертер зафиксировал изображение с сетчатки и сохранил его в долговременную память, ибо оно того стоило. Затем Мегане разглядела, кого занесло в ее мастерскую, и ее личико приобрело уже знакомое возмущенно-гневное выражение, а механодендрит угрожающе поднялся над головой, словно пытался сделать хозяйку выше ростом.
  - Ты... что ты тут делаешь?!
  - Пришел униженно молить мудрую служительницу Бога-Машины, чтобы та пролила на меня каплю технологического благословения, исполнила ритуалы ремонта и прочла заклинания настройки. Как-то так, - Вертер натянул на лицо ироническую улыбку.
  - Разве в свите господина инквизитора нет техножреца в ранге магоса? - Мегане немного присмирела, но все равно дулась. - Почему к нему не обратишься?
  - Ну, во-первых, магос Варнак страшный. Во-вторых, он вечно занят, - на самом деле, Вертер избегал даже приближаться к владениям Варнака, не говоря уже о том, чтобы просить его о чем-то. - В-третьих, мы уже знакомы, и я не хочу тратить время на поиски твоей замены.
  Техножрица несколько секунд колебалась.
  - Ладно, я все равно уже закончила, - ответила она. - Что у тебя, снова несколько дыр в броне?
  - Да если бы только дыры... частично разрушен мышечный массив, - Вертер расстегнул гимнастерку, демонстрируя повреждения. - И последние недели мне часто приходилось действовать с перегрузками. Не помешало бы ультразвуковое исследование на предмет микротрещин в скелете и общая оценка износа.
  - Знаешь, я вряд ли смогу произвести серьезный ремонт, - Мегане нахмурилась и нагнулась к разрыву на спине. - Я не так глубоко посвящена в таинства Омниссии. Мои умения предназначены для заботы об этом корабле.
  - Я могу тебя проинструктировать по некоторым вопросам. В моей памяти хранится достаточно подробное описание собственных систем.
  - Ничего не обещаю. Поврежденную мышцу нет смысла скреплять. Она постоянно подвержена нагрузкам, даже если склеить или спаять - она лишь незначительно восстановит функциональность, а шов останется слабым местом.
  - Я слышал, что технологии Механикус позволяют восстанавливать почти любой материал, - осторожно заметил Вертер.
  - Это работает только с теми деталями, которые имеют постоянную форму и изготовлены из более плотных материалов, - ответила Мегане. - А здесь в основе углеводородные полимеры, и мышца постоянно меняет свою геометрию.
  - И каков ваш вердикт, техножрец?
  - Проще всего было бы удалить неисправный элемент и заменить на стандартный имперский аналог...
  - Но я чувствую сомнение в твоем голосе.
  - Искусственные мышечные пучки, которыми Адептус Механикус снабжает Империум, обладают намного большей прочностью и скоростью сокращения, чем твои, и при этом компактнее. Но и энергопотребление намного выше. Это раз. Они крайне дорого стоят, и у меня нет доступа к ним. Это два.
  - Насколько дорого? - спросил Вертер.
  - Тебе не по карману. Кроме того, у нас небольшие запасы, и те предназначены для сборки протезов - на случай травм у экипажа.
  - Тогда, думаю, с этим придется повременить. Все-таки придется скреплять.
  - Повторяю - положительный результат не гарантирован, - Мегане взяла с верстака паяльник. - Я не возьму оплаты на этот раз, но если швы лопнут в самый неподходящий момент, вини только себя. Зачем вообще понадобилось делать такую странную аугментику? Стандартные шаблонные модели намного надежнее.
  - На моей планете было особое понимание принципа единения человека и машины, - соврал Вертер. - Мы осознавали слабость плоти, но также понимали, что и металл имеет недостатки. Поэтому решили взять совершенную форму, выверенную миллионами лет эволюции человеческого вида, и усилить ее машиной. Не заменить, как делают большинство механикусов, а слить воедино. И я - результат такого слияния. Я обладаю всеми человеческими достоинствами, но также имею достоинства машины. Чего нельзя сказать о механикусах, которые терпят свою плоть только потому, что нет возможности немедленно заменить ее железом. Кстати, у тебя аугментики почти нет.
  - Мы же в Пустоте, и редко встаем на причал надого, - пояснила Мегане. - А 'Таласа Прайм' очень небольшой корабль. Техномансер Прират раньше служил на крейсере класса 'Лунар' и часто сетует, что нет возможности произвести некоторые узлы на месте, и приходится дожидаться следующего захода в док. Я бы давно получила все причитающиеся благословения, если бы они были в запасе. Так, ты можешь обесточить этот участок? Я не смогу приступить к починке, пока все под напряжением.
  - Сейчас... готово. И ты бы поаккуратнее с этим делом, - осторожно заметил Вертер. - Я уже видел, чего стоят благословения Омниссии. Может, они и прочнее моих, но калечат в той же мере, что и усиливают. Особенно те, которые затрагивают мозг.
  Техножрица ткнула его в спину механодендритом, выпустившим электрический разряд - безвредный, но чувствительный для электронных схем.
  - Не учи меня, что мне делать. Ты просто не можешь понять, каково это - осознавать мир так, как это делают механикус, считывать ноосферу напрямую. Я тоже пока не вполне понимаю, но имею представление из поучений. Это невозможно описать словами.
  - Именно благодаря этому я все еще человек. И вообще, разве обязательно уродовать себя? У вас есть возможность принять совершенный облик, лишенный любых изъянов, а всякие дополнительные манипуляторы подключать тогда, когда они нужны, а не таскать на себе постоянно.
  - У тебя слова не сходятся с делом. Без одежды ты и сам не слишком похож на немодифицированного.
  - Ну, тут ничего не поделать. Я был первым, кто подвергся таким глубоким изменениям, но даже так мое тело копирует естественное устройство - скелет, мышцы, суставы. Если бы не внешние обстоятельства, думаю, на моей планете бы создали бионику, неотличимую от живых частей.
  - Она и так существует. Но зачем?
  - Как минимум, чтобы не пугать нормальных людей одним своим видом?
  - Это их проблемы, если они боятся. Так даже лучше, меньше суют носы, куда не надо.
  Вертер закатил глаза.
  - А разве мой пример не показателен? Господин инквизитор взял меня в свиту потому, что мои модификации не бросаются в глаза, но при этом существенно усиливают меня.
  - То-то ты весь в дырках, - хихикнула Мегане.
  - Я в дырках, потому что в меня стреляли! И заметь, все еще жив. А если бы я был громоздким и неповоротливым, как технопровидец Прират - попаданий бы было намного больше.
  - Технопровидец Прират и не стремится участвовать в бою. Зато он все-все знает о системах очистки воздуха и электрических линиях. И ничего он не неповоротливый! - кажется, Мегане немного обиделась на шпильку в адрес наставника. - Ему так удобно!
  - Просто он не пробовал сделать себе тело как у меня. Уверен, он бы был в восторге от того, что может залезть в любой вентиляционный канал, чтобы раскурить там ладан.
  - Если все-таки возникнет такая необходимость, он скорее обратится к господину инквизитору, чтобы тот сдал тебя в аренду. Можешь восстанавливать энергоснабжение, я тут закончила.
  Вертер на несколько мгновений перевел сознание в режим самодиагностики и послал запрос по спинномозговой шине. Поврежденная мышца снова давала отклик, но все же имелись помехи в модуляции сигнала. Полного излечения не произошло. По приблизительной оценке, восстановленные волокна могли выдержать нагрузку в семьдесят процентов от предельной. Это значило, что они будут нормально функционировать в обычном режиме, но перегрузки почти гарантированно приведут к разрыву. О спаррингах с братом Герионом придется забыть на неопределенный срок, но на лучшее техобслуживание рассчитывать не приходится. Пока во всяком случае. Может быть, удастся прожить достаточно долго, чтобы раздобыть средства на полноценную модернизацию...
  - Хуже, чем хотелось бы, но намного лучше, чем я опасался, - подвел он итог, возвращая свое восприятие в обычное русло. - Если не придется сражаться против совсем уж невероятных чудовищ, продержится достаточно долго.
  - А какие чудовища бывают? - неожиданно живо поинтересовалась Мегане.
  - Всякие... - Вертер попытался было уйти от ответа, но перехватил требовательный взгляд техножрицы.
  Нехотя он описал ей генокрадов, корабельных упырей и нескольких самых уродливых мутантов, которых застрелил во время зачистки одного аристократического поместья. Немного подумал, и добавил описание орков и зверолюдей, про которых рассказывал Джей. Мегане слушала его со смесью ужаса и любопытства, отбросив на время свою обычную язвительность. А когда Вертер добрался до описания колоссального завода, в дебрях которого иквизиторские бойцы преследовали группу культистов, любопытство сменилось восхищением.
  'Может, зря я ей это рассказываю? - мелькнула в его голове мысль. - Она ведь выросла, не видя ничего кроме этих коридоров. Каково ей будет жить со знанием, что за пределами корабля находится целая вселенная?'
  Но остановиться он не мог. Во всей вселенной не нашлось бы человека, с которым Вертер мог бы болью, терзавшей его душу, но даже такой незамысловатый разговор, описывающий в полушутливых тонах пережитые кошмары, был подобен дуновению свежего воздуха. Он не лечил ран, но укреплял волю, давал силы терпеть и дальше. Он продолжал рассказывать и тогда, когда улегся на верстак вместо вентилятора, а Мегане принялась обследовать его с помощью ультразвукового щупа, даже не замечая, что рассказывает уже не об операции на Рисле IV, а о Земле.
  - На большинстве элементов наблюдаются признаки износа, - наконец, произнесла техножрица. - Микротрещины в скелетном каркасе, особенно в районе плечевых, кистевых и коленных суставов. Это еще не поломки, но напоминание о том, что они неизбежно произойдут.
  - Это, конечно, паршиво, - отозвался Вертер. - Кстати, я слышал про такой материал, называется адамантиум. Он намного прочнее моего нынешнего скелета?
  - На порядки. Но он очень редкий, очень дорогой и очень тяжелый, - Мегане отложила в сторону щуп. - Я мало разбираюсь в аугментике, но у тебя две главные проблемы - это низкое качество материалов и ненадежные источники энергии. И то и другое разрешимо, но я не представляю, как ты добудешь необходимое. Хотя, ты же приближен к господину инквизитору. Наверное, он сможет обеспечить тебе лучшие детали.
  - Ах, если бы. У меня такое чувство, что я выбрал его кредит доверия на сто лет вперед. В любом случае, благодарю тебя за помощь, - Вертер слез с верстака и взял принесенный сверток. - Я не знал, что может понравиться адепту Бога-Машины, поэтому постарался выбрать что-то универсальное и практичное. Прими это, пожалуйста.
  Он протянул девушке приобретенный на планете многоразовый инфопланшет - самый емкий и быстродействующий, на какой хватило денег и умения торговаться. Техножрица удивленно посмотрела на предложенный подарок, а потом почему-то сравнялась цветом со своей мантией.
  - Это... то есть, что... а почему... - она отступила, прижав к груди руки и заслонившись механодендритом.
  - Что-то не так, многознающий техножрец? - уточнил Вертер, удерживая на лице невинное выражение. - Мне показалось, что такой качественный инфопланшет придется тебе по душе и окажется полезен. Преподнесение подарков среди немодифицированных людей является обычаем, призванным укрепить дружеские связи, если ты не в курсе. Клянусь, я не пытаюсь тебя подкупить, выведать тайны машинного культа или иначе покуситься на твою честь.
  Упоминание покушения на честь заставило Мегане вспыхнуть с новой силой. Однако первое потрясение быстро прошло, и она довольно быстро смогла взять себя в руки. Вертер чувствовал ее стыд за такое импульсивное поведение, недостойное верного слуги Омниссии, но также смущение, озадаченность и иные эмоции, пробужденные естественной физиологией.
  'Надо было помягче, наверное. Она же еще подросток, по сути'.
  - Нерационально отказываться от безвозмездно предложенных ресурсов, - достаточно твердым голосом сказала техножрица и протянула руку за инфопланшетом. - Это оборудование действительно мне очень пригодится.
  - Рад, что смог угадать. Наверное, благодаря тому, что я тоже объединен с Машиной, и могу представить, чего вы желаете. Ну ладно, еще раз спасибо за помощь, но час уже поздний, а остатки моей бренной плоти требуют немного сна.
  - А разве не нужно залатать пробоины в броне?
  - Сейчас это не существенно, на фоне прочих проблем, - отмахнулся Вертер. - Дыры в обшивке не никак не влияют на функциональность.
  Мегане пожала плечами, все еще неловко вертя в руках инфопланшет, и Вертер предпочел поскорее откланяться, чтобы не усугублять неожиданно возникшую проблему. Он надеялся, что в техножрице осталось меньше человеческого, чем оказалось на самом деле, и она воспримет дар именно так, как положено, как залог будущего сотрудничества. Не как попытку ухаживания.
  'Это в любом случае лишено смысла, - подумал он про себя. - Пройдет совсем немного времени, недели или месяцы, и ей вырежут добрую половину мозга, заменив ее компьютером. И она станет такой же... как и все остальные'.
  В груди снова поднялась волна ярости, которую пришлось гасить дыхательной гимнастикой и ударом кулака в пласталевую стену. На миг его охватила безумная жажда разрушения. Вырвать прямо сейчас кабели из системы, разрушить катящихся мимо сервиторов, убить всех, кто есть на борту - или просто как можно больше! Пусть это будет последним, что он сделает, но уж он покажет этому Империуму...
  'Покажет что?' - скептически поинтересовался в голове голос рассудка, и Вертер не нашелся, что ответить.
  Даже если он сейчас сорвется - лучше ему не станет. Более того, с ним умрет единственная ниточка, связывающая варваров сорок первого тысячелетия с цивилизованными временами прошлого. Кто же тогда объяснит этим заблудившимся людям с наглухо закрытыми умами, что они ошибаются? Кто отвернет их от ежедневного выживания и бессмысленных ритуалов к истинной цели человечества? Кто донесет до них мечту Императора?
  'Эй-эй, полегче! - одернул его голос рассудка. - Куда замахнулся!'
  Да, легко было думать о себе как о сверхчеловеке, когда был единственным полноценным киборгом на Земле, воплощением самых совершенных технологий и самых смелых экспериментов, а обитаемая вселенная ограничивалась единственной планетой. Здесь же приходилось постоянно напоминать себе о масштабах. Вертер сжал и разжал кулак, и посмотрел на механическую кисть.
  - Микротрещины, - сказал он вслух.
  Кто говорит, что плоть слаба, а металл силен, просто узколобый идиот. Металл действительно может выдержать больше, но он никогда не сможет самостоятельно восстановить себя, воспроизвестись или усовершенствоваться. Человек может создать машину, или же может существовать без нее. Машина никогда не создаст человека, и без человека просто рассыплется от ржавчины. Машина бесконечно зависит от инфраструктуры, поддерживающей ее работу.
   Мегане, при всей ее старательности, тут и правда не помощник. Рано или поздно, но придется идти на поклон к Варнаку и униженно молить о снисхождении. Будь проклят гребаный Империум, отдавший весь технический аспект цивилизации в безраздельное владение гребаных неорганических ксеносов... Не лучше ли в случае серьезной поломки просто подорваться на гранате?
   Вертер резко выдохнул и пошел в кают-компанию. Он запретил себе думать обо всех своих бедах, потому рисковал сойти с ума от созерцания бездны, в которую падал. Чашечка рекафа - вот что поможет ему прийти в себя. А потом спать и не видеть снов. А потом будет завтрашний день, и может что-нибудь изменится. Может даже в лучшую сторону.
   Кают-компания встретила его темнотой и тишиной. Что не удивительно, ибо отбой прозвучал почти два часа назад. Вертер взял с полки маленькую чашку, бросил в нее пару кубиков прессованного рекафа и залил их кипятком из бойлера. Оставив напиток доходить до кондиции, он подошел к стене, на которой висел музыкальный инструмент, поразительно похожий на гитару, но с более широким грифом и большим количеством струн - восемь вместо шести. Инструмент висел тут давно, нетронутый и молчаливый, Вертер никогда не видел, чтобы кто-то на нем играл. Наверное, принадлежал кому-то из погибших ранее бойцов. Он и сам не особо любил инструментальную музыку, но сейчас его словно тянуло вырвать из струн хоть какой-то звук.
   Вертер снял гитару со стены и устроился с ней на стуле. Попробовал каждую струну по отдельности, потом на разные лады, и принялся подкручивать колки, чтобы придать более привычное звучание. Игре на музыкальных инструментах его обучили в институте, хотя и непреднамеренно. Тогда изучали возможности взаимодействия квантового процессора и органической памяти. Вертер должен был услышать мелодию, запомнить ее, а потом воспроизвести с помощью кибернетических средств. Через полгода эксперимент прекратили, потому что киборг научился играть по-настоящему, и начал жульничать. Впрочем, исследователи были не в обиде, потому что в любом случае получили кучу новых сведений о механизмах работы памяти, а Вертеру в виде премии осталось еще одно бесполезное умение.
   Которое сейчас могло его спасти.
   Он попробовал рекаф - убогую пародию на растворимый кофе и пакетированный чай, полностью синтетическую, однако содержащую вожделенный кофеин и танин. Пусть и отдаленно, рекаф напоминал о потерянном доме. О семейных ужинах в детстве, о передышках между боями в юности, о вечерних чаепитиях прямо в лабораториях с теми немногочисленными учеными, с которыми Вертер сумел сдружиться.
   - Och, Geller, - пробормотал он по-польски. - Gdybys tylko wiedzial, co przyniesie twoja praca ...(1)
   Двери кают-компании разошлись в стороны, и внутрь вошла Алисия Боррес.
   - О, Железка. А с кем ты тут разговариваешь.
   - Меня зовут Владислав. Ни с кем не разговариваю, просто мысли вслух.
   - А, ну бывает... - она тоже плеснула себе рекафа в кружку. - Не спится?
   - С чего ты взяла?
   - Ну, ты же не спишь.
   - Нет, я тренировался с братом Герионом, - Вертер помолчал и зачем-то добавил. - Сегодня я впервые смог его достать.
   - Как тебе это удалось? Он поддавался? - удивилась арбитр.
   - Раньше погаснет галактика, чем брат Герион поддастся в спарринге. Просто я научился, вот и все. А ты чего бродишь ночью?
   - Нога все еще болит, время от времени. В бою не мешает, но стоит лечь...
   - Современная медицина действительно впечатляет. В мою эпоху на заживление такого перелома ушло бы несколько месяцев, а полное выздоровление не наступило бы никогда.
   Алисия устроилась рядом за столом и уставилась в кружку так, будто хотел разглядеть на дне вселенскую истину. Отдых в лазарете явно пошел ей на пользу. По крайней мере стало заметно, что она женщина, лишь на несколько биологических лет старше самого Вертера, и все еще довольно привлекательная.
  - Я все хотела спросить, - проговорила она. - Как была... ну, Старая Земля?
  - А ты уверена, что хочешь это знать? Старой Земли давно нет. А что из себя представляет Святая Терра, как вы ее зовете, я и сам знать не желаю.
  - Да, смысла в этом нет. Просто... любопытство. Я видела много планет, но мне интересно, каким был мир, где зародилась наша цивилизация.
  И правда, каким? Вертер не мог ответить на настолько сложный вопрос коротко. Да и какое слово могло описать кипящие жизнью многомиллионные города, а потом те же города, превращенные в руины артиллерией? Сведенные в ноль леса, на месте которых разбивались поля, и поля, засаженные новыми лесами? Пламенную веру, которую сменял цинизм и разочарование во всем только для того, чтобы надежды вспыхнули с новой силой? Триумф технологии, соседствующий с ностальгией по архаике?
  - Она была прекрасна. Я смог осознать ее немыслимую красоту только сейчас, утратив ее навсегда. Мне очень жаль, что моя машинная память хранит так мало культурных материалов. Может, если бы Империум ознакомился с ними, то смог бы переосмыслить свои ошибки... хотя кого я обманываю.
   - И музыка у вас тоже была? - Алисия кивнула на гитару в руках Вертера.
   - Разумеется. Я как раз собирался проверить, на что годится этот инструмент.
   - Он принадлежал Тобиасу. Ну, тому, кто был до тебя.
   - Думаю, он бы не обиделся. Инструмент живет только тогда, когда звучит, - Вертер горько усмехнулся. - Слушай внимательно, дитя Империума. Вот голос Старой Земли.
   Он прокашлялся, в последний раз подправил настройку и положил пальцы на струны. Песня, что завала его сейчас, была очень старой, почти двухсотлетней давности, но зацепила его тем, что была посвящена существам, очень похожим на него самого.
   - Two fates intertwide sorrow in a memories...
   'Но где ты, вторая судьба, что переплетена с моей?! Покажись, помоги мне! Я не справлюсь один с этим ужасом!'
   - Rooted, realigned, not cold comfort here for me...
   'Здесь так холодно. Мое тело не чувствует этого, но душа уже замерзла'.
   Он продолжал играть, он парил в своей песне. Ему было безразлично, что рядом сидит Алисия, не понимающая ни слова. Эта песня нужна была ему, это была тончайшая ниточка, которой неведомая сила словно пыталась вытянуть его из ада. И он знал, что пусть ниточка и тонка, но она выдержит всех, кто попытается спастись вместе с ним.
   - And if I don't have heart, then what is broken? Bonds of time, they come apart. We've been awoken at the end.
   'Проблема в том, что у меня все еще есть сердце. Слишком живое. Слишком слабое. И я чувствую, что однажды его придется вырвать из груди'.
   - And if I don't have a heart, then why keep hoping? We were blinded from the start, forever frozen, my friend...
   'И правда, на что я все еще надеюсь? На чудо, наверное. Больше не на что... Хех. Совсем, как инквизитор Тор'.
   Вертер замолчал и прижал струны рукой.
   Алисия тоже не издавала ни звука, только глядела в пустоту.
   - Переход в варп назначен на завтра, на десять часов по бортовому времени, - сказала она необычно тихо. - Мы отправляемся на самую границу обитаемого космоса. Наш пункт назначения - мир, населенный ксенорасой эльдар.
   - Эльдар так эльдар, - Вертеру это название не говорило ничего. - Надеюсь, там найдется что-нибудь, что можно убить.
  
  
  ПРИМЕЧАНИЕ:
  (1) - Эх, Геллер. Знал бы ты, до чего доведет твоя работа... (пол.)
  
  
  
* * *
  
   'Таласа Прайм', архивариум
  
  Время в варпе тянулось однообразно-утомительно и до утомительного однообразно. На борту корабля смена дня и ночи определялась только сигналом по системе оповещения и приглушением света, а отличить один день от другого и вовсе не представлялось возможным. Как и прежде, с развлечениями было туго, но после сумасшедших трех недель на Рисле Квартус Вертеру в чем-то даже нравилась такая размеренность. Во всяком случае, он точно знал, сколько времени у него на сон, и что никто не вытащит его из архивариума на очередной штурм.
   В архивариуме Вертер стал проводить еще больше времени, чем прежде. С летописями было давно покончено, и теперь он жадно поглощал всю информацию, для которой хватало допуска и знания низкого готика, от материалов по различным ксеноугрозам и пособий по следственной работе до экономических сводок сектора. Врага следовало знать в лицо.
   Варез Торрент с его постоянным присутствием, похоже, окончательно смирился, и временами даже соглашался поддержать продолжительный разговор. Вертер в свою очередь находил общество старика-архивиста наименее раздражающим из всех имеющихся вариантов, и радовался, что кого-то можно трясти на счет многочисленных недомолвок и нестыковок в материалах. Вот как сейчас.
  - В этом справочнике дыр больше, чем в моем белье! - Вертер с притворным гневом потряс увесистым томиком. - Данные по эльдар скудны, разрозненны и местами противоречат друг другу и здравому смыслу. Отсутствует упорядоченность. Сложно иногда понять, что из написанного правда, а что - больные фантазии очередного переписчика.
   - Я вас попрошу, аколит Вертер! - возразил Варез. - В моем архиве только точнейшая информация! И не надо так размахивать книгой, можно повредить переплет.
   - Если все так точно, то почему в этой книге написано, что эльдар - дряхлая раса, находящаяся на грани уничтожения?
   - Потому что они и находятся на грани уничтожения, - удивился Варез. - Численность их популяции точно неизвестна, но по оценкам инквизитора Чевака, она не превышает нескольких миллиардов особей.
   - Но они все равно представляют огромную угрозу для Империума. Может они малочисленны, но не дряхлы.
  - Интересно. Откуда такой вывод?
  - Оттуда, что первое упоминание об эльдар в прочитанных мною летописях датируется 749.М31. Если эльдар не были уничтожены в течение десяти тысяч лет - значит имели силы сопротивляться всей военной машине Империума. И здесь два варианта: либо армии Императора настолько слабы, что не могут раскатать несколько миллиардов ксеносов, либо ксеносы настолько сильны, что даже после глобального катаклизма, уничтожившего почти всю их расу, способны дать прикурить даже главной силе в галактике.
  - Дело не в этом, - Варез машинальным движением потер глазную аугментику, которым когда-то поправлял очки. - Эльдар почти никогда не ввязываются в открытое столкновение. Они наносят удар там, где этого никто не ждет, и отступают прежде, чем Империум успевает отреагировать. Обычно их вторжения не длятся дольше нескольких часов.
  - Какова их цель? - спросил Вертер. - Я имею ввиду тех, что не относятся к эльдар-бета.
  - Кто их знает? - Варез только развел руками. - На этот счет лучше спросить у господина Тора. Он прежде имел контакты с ними. Мотивы ксеносов вообще сложно объяснить, а мотивы эльдар и вовсе тайна за семью замками.
  - Логики и правда немного...
  Вертер отложил книгу в сторону и взял другую, озаглавленную как 'Ксенология' за авторством инквизитора Брема Сашама. Если эльдар настолько малочисленны, не было бы правильнее свести к минимуму контакты с Империумом? Возможно даже, попытаться заключить мирный договор... хотя это вряд ли, конечно.
  Он раскрыл 'Ксенологию' на закладке. Рисунок на странице был выполнен с большим умением, и детально изображал вскрытие мужской особи эльдар. Вертер внимательно изучил схему. Он предполагал, что среди ксеносов будут встречаться гуманоиды - вспомнить тех же тау, которых он поначалу вообще принял за людей. Сама логика эволюции разумной жизни предполагала свободные конечности для использования искусственных орудий и относительную хрупкость сложения как толчок для развития мозга. Но сходство эльдар с людьми было неестественным. Если бы не форма ушей и средний рост, превышающий два метра, Вертер бы поклялся, что видит на рисунке человека, просто худого и с необычным фенотипом лица, вызванным специфическими условиями родной планеты. Он погрузился в чтение отчета о вскрытии и прилагающихся стенограмм.
  - Эта раса не могла появиться естественным путем, - заключил он через полчаса.
  - Прости, что? - Варез так удивился, что отвлекся от своего терминала. - С чего ты так решил?
  - Ни с чего. Просто ничем другим объяснить такое переусложненное строение не могу. Не могу представить природных условий, в которых бы потребовались настолько избыточные биологические функции, но которые бы позволили сформироваться гуманоидной форме.
  - Сходство эльдар со священным человеческим обликом - фикция, - снисходительно заметил Варез.
  - Священный человеческий облик сформировался из обычного животного за миллионы лет под влиянием совершенно определенных факторов, - отрезал Вертер. - И не вздумай со мной спорить, в мое время велись исследования, раскопки древних окаменелостей. Эволюционная родословная человека отслежена до мельчайших подробностей. Были изменения климата, миграции, переход от жизни на деревьях к жизни на равнинах, использование примитивных орудий труда, постепенное увеличение объема мозга... ну и так далее.
  - Я бы на твоем месте держал такие знания при себе. Большинство могут счесть это...
  - ...ересью. Я в курсе. Но ты-то должен понимать, что истина важнее догм, хотя и неприглядна зачастую. Но мы отклонились от темы. Наш нынешний облик таков, потому что набор генов, которым он диктуется, обеспечивал нам выживание через механизмы естественного отбора. Но вот эльдар... я бы мог бы предположить, что их эволюция шла теми же путями, что и наша, если бы не их ДНК. Четверная спираль вместо двойной, двадцать различных химических оснований вместо четырех... сложность человеческого генома настолько колоссальна, что в мое время, за почти двести лет непрерывных исследований, не удалось даже приблизиться к его всеобъемлющему пониманию. Какую прорву информации можно закодировать в ДНК эльдар, мне и подумать страшно. Такая генетическая структура не могла возникнуть естественным путем, и тем более не могла оставаться стабильной - риск мутаций возрастает на несколько порядков. Да еще поголовное владение психическими силами без вредных последствий, в отличие от людей. В общем, либо эльдар когда-то давно увлекались трансгуманизмом и целенаправленно улучшили себя, либо... нет, это уже бред какой-то.
  - Да, ты не первый, кто обращает внимание на такое сходство. Но если кто и брался исследовать этот вопрос, то плохо кончил. Во всяком случае, все во всех известных мне случаях. Даже те, кто является признанными специалистами по ксеносам, кто глубоко погружался в их тайны, даже жил среди них, предостерегают нас от излишнего любопытства, - старый архивист вздохнул и почему-то ссутулился, слово под тяжким грузом. - Я и предостерегаю тебя: не пытайся понять эльдар, не пытайся вникнуть в их историю и образ мыслей, и никогда, ни в коем случае не задавай им вопросов. На любой твой вопрос они дадут три ответа, и каждый ответ будет истиной, слишком ужасной, чтобы осознать ее.
  - Пугай истиной трусливых невежд, которым страшно взглянуть на небо, - Вертер презрительно улыбнулся, подошел к столу архивиста и склонился над ним. - Я из другого теста, Варез. Никакие тайны и ужасы галактики не смогут напугать меня сильнее того, что вы считаете обыденностью.
  - Видал я таких храбрецов. И видел бессвязно мычащие куски плоти, в которые они превращались, заглянув за грань.
  - Хах, я уже был за гранью. Так себе местечко, но терпимо.
  Варез машинально сделал знак аквилы и прошептал короткую молитву. По тому, как кривились его губы, Вертер видел, что архивиста терзают сомнения. Но наконец желание поделиться сокровенным знанием пересилило страх. Варез понизил голос и сбивчиво начал:
  - Тебе уже известно, что люди - далеко не самая древняя раса в галактике. На протяжении всей истории мы находили на разных планетах следы исчезнувших цивилизаций чужаков. Но есть... теория. Еретическое предположение, которое слишком гладко объясняет массу загадок, чтобы его просто забыли. Я и сам не знаю, кому первому в голову пришла такая мысль, но... в общем, некоторые инквизиторы Ордо Ксенос считают, что несколько десятков миллионов лет назад в галактике существовала ксенораса настолько могущественная, что именно она сотворила многие из прочих ныне живущих видов. Эльдар, орки, хруды, сланны - все они плоды их работы. Я не знаю подробностей, сам понимаешь, даже знать о таких вещах - ужасный риск и великая удача. Но почти наверняка можно сказать одно: шестьдесят миллионов лет назад в галактике бушевала война более жестокая, чем все конфликты, которым было суждено случиться в будущем. В переводе с языка эльдар она зовется Война-В-Небесах. С кем она велась, можно только догадываться, ксеносы на эти темы не откровенничают, да и времени прошло немало. До нас доходят только отдельные термины с неясным смыслом. Ингир. Каэлис Ра. Яам-Кех. Маг'ладрот. Слах-хай.
  - А эти расы, назовем их условно 'старшие', в этой войне участвовали, - Вертер вернулся за свой стол и откинулся на спинку, переваривая данные. - Это и правда объясняет. Если они были биооружием, тогда понятно, зачем им такие превосходящие способности. Но в таком случае у них должны быть и слабости. Точнее, одна единственная летальная слабость, которая бы позволяла создателям держать их в узде. Никто не создаст оружие, не снабдив его выключателем.
  - Слабости известны, - Варез вздохнул с облегчением, когда разговор отклонился от пугающей темы. - Эльдар крайне медленно размножаются. Орков легко обратить в бегство, убив вожаков. Хруды обычно живут небольшими колониями и не могут использовать сложные технологии. Сланны... по мнению большинства людей, контактировавших с ними, их вообще ничего не интересует. Они, наверное, единственная ксенораса, с которой Империум не имеет конфликтов.
  - Это не то, - Вертер покачал головой. - Я говорю про скрытые механизмы, которые бы позволяли брать под контроль или уничтожать значительные доли популяции при минимальных затратах сил. Хмм... все старшие расы психоактивны, верно?
  - Да. Но психические силы вообще встречаются довольно часто, в том или ином виде.
  - Но я слабо представляю, чтобы оркам проводили ритуал Связывания Души или эльдар отправляли своих драгоценных детей на Черные Корабли. Варп - бич человеческой расы, а не 'старших'.
  - Полагаешь, что можно каким-то образом воздействовать на них с помощью энергий варпа, чтобы истребить всех разом?
  - Кто я такой, чтобы что-то предполагать? У меня мало данных, и вообще не по чину. Но если стабильная психоактивность - общая черта 'старших' рас, то вероятно 'выключатель' скрыт где-то там. Во всяком случае, я бы его там разместил.
  Вертер неопределенно махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, и вернулся к чтению. Ему уже давно надоело ломать глаза о корявые рукописные буквы, которыми были написаны почти все книги, и он немного доработал свои алгоритмы распознавания текста. Теперь прочтение каждого тома занимало пару минут, хотя на осмысление полученной информации все равно требовалось приличное количество времени. Квантовый процессор не мог оперировать должной степенью абстракции, в конечном счете, думать все равно приходилось своими мозгами.
   'Эльдар... условно делятся на четыре типа. Альфа - пустотники, обитающие на огромных звездолетах, которые называют Рукотворными Мирами, самоназвание - aeldari. Казалось бы, этим делить с Империумом нечего, но часто нападают на населенные людьми миры, или же вмешиваются в уже ведущиеся войны. Их нападения внезапны, стремительны, необычайно смертоносны, но при этом выглядят бессмысленными. Неясно, какую цель они преследуют'.
  
   ...Почему они выбрали именно такое место обитания? И почему продолжают атаковать Империум, который не ищет с ними встречи, потому что других проблем хватает?
  
  'Бета - что-то вроде энергетических вампиров. Самоназвание неизвестно, эльдар с Рукотворных Миров используют термин drukhari, что переводится как 'темная родня', отсюда происходит и имперское именование - темные эльдар. Не ясно, где они живут, вероятно, их убежище хорошо сокрыто. Они не так многочисленны, но причиняют намного больше бед. Они нападают на слабозащищенные системы или перехватывают транспортные и пассажирские корабли на окраинах гравитационных колодцев. Их цель - захват живых пленников, которых они используют в том числе в качестве рабочей силы, но в первую очередь - чтобы питаться их болью. Не совсем понимаю, что это значит, но в 'Памятке имперского гвардейца' четко написано: если увидел, что эльдар схватили твоего товарища - успей убить его сам, потому что их плен хуже любой смерти'.
  
  ...Зачем они это делают? Они ведь не всегда были такими, иначе бы человечество просто не встретило свой рассвет, когда эльдар были многочисленны.
  
  'Гамма - это, кажется, те ребята, к которым в гости летим сейчас, чье имя Ушедшие. Они ведут примитивный образ жизни, но не похоже, чтобы они деградировали. Судя по написанному, это скорее добровольное отречение от материальных благ. Что-то вроде дауншифтинга, набравшего популярность к середине XXII века, когда люди целыми общинами уходили из комфорта городов в дикие условия, но при этом не обрывали связь с цивилизацией'.
  
  ...Опять же - зачем? Их империи уже нет, так почему они продолжают себя ограничивать?
  
  'Дельта - самый малочисленный, и наименее изученный подвид. Себя они называют ryllietann, Имперский термин - Арлекины. Можно их можно опознать по странным двуцветным маскам и цветастым костюмам. Они иногда сопровождают типы альфа и бета в их налетах. Их отличает странное безумие, если это понятие вообще применимо к ксеносам. Они воспринимают войну как театральное представление'.
  
  ...Они организованы, а значит их поведение уже не безумие. В нем есть внутренняя логика, людям не понятная.
  
  Вертер сложил пальцы в нужное положение и отключился от органов чувств. Теперь он мог оперировать всеми данными одновременно, извлекая их из машинной памяти, и обрабатывать их непосредственно.
  'Скитальцы, мучители, отшельники, клоуны. Общие корни, но различные культуры. Если проводить аналогию, они похожи на Империум и Механикум. Марс откололся от человечества во время Долгой Ночи. Как раскололись эльдар? Упоминается некий катаклизм, уничтоживший их империю. Предполагаемая дата катаклизма... почти совпадает с началом Объединительных Войн на Терре, приведших к возвышению Императора. Вот значит как, хитрый ты сукин сын, дождался пока конкуренты сдуются и только тогда начал свое дело. Запомним это.
  Почему эльдар не попытались реставрировать свою цивилизацию, пусть и в меньшем масштабе, а пошли настолько различными путями? Снова проведем аналогию с людьми. Современные люди испытывают инфернальный страх перед технологиями и наукой из-за отложившегося в памяти ужаса, вызванного восстанием искусственного интеллекта. Из-за этого путь технологий был сочтен ошибочным, и уже пятнадцать тысячелетий человечество погружено в варварство и мракобесие. Таким образом, корень катастрофы эльдар, скорее всего, кроется в их старой культуре.
  Четыре ветви различны между собой, но бета выделяется особенно. Все прочие находятся в определенной мере в стесненных условиях. Альфа - из-за ограниченности ресурсов и пространства на Рукотворном Мире, гамма - из-за аскетического быта, дельту удерживает их собственное безумие. Бета словно ни в чем себя не ограничивает. Они единственные, кто активно добывает ресурсы извне. И этот ресурс - живые люди. Хмм... еще одно объединяет три ветви из четырех. Они разбиты на автономные, изолированные сообщества, тогда как бета, судя по всему, собрана в едином ареале обитания или же, как минимум, имеет надежные внутренние коммуникации. Вот оно! Три из четырех ограничивают себя, и самоизолировались. Один сплочен и поддерживает себя за счет других. Из этого можно сделать вывод, что именно ветвь бета ближе всего к оригинальной культуре эльдар. С той лишь разницей, что раньше они за рабами не набегали, или же делали это в куда меньшем масштабе.
  Едем дальше. Все четыре ветви берут свое начало в некоем катаклизме, являющемся апофеозом их культуры, от которой они в массе своей отреклись. Каков может быть апофеоз культуры мучителей, считающих допустимым использовать представителей иных разумных рас в качестве сырья или топлива? До такого даже Империум не опускается, просто уничтожая ксеносов без разбору. Империя эльдар была могущественна, охватывала значительную часть галактики. Могущественная империя, где иные расы не признавались даже как враги - только как скот или дичь. И это спровоцировало катастрофу, которая накрыла собой вообще всю галактику, уничтожив подавляющее большинство популяции на всех планетах. Нетронутыми остались Рукотворные Миры, миры Ушедших, находящиеся на самых дальних окраинах галактического востока, и неизвестные убежища ветвей бета и дельта. Ничто не могло бы распространиться настолько быстро. Даже расширяйся зона катаклизма со скоростью света, потребовалось бы минимум пятьдесят тысяч лет, чтобы накрыть всю галактику. Значит, имело место сверхсветовое расширение. Значит, дело в варпе....'
  Вертер сосредоточился. Он чувствовал, что нащупал что-то очень важное, и полностью сосредоточился на нити рассуждений. Для верности он очистил свой кэш от всего лишнего, оставив лишь связанные переменные.
  'Варп. Измерение эмоций, желаний и чувств.
  Эльдар имеют огромный психический потенциал, на порядке выше человеческого.
  Древняя цивилизация, существующая миллионы лет. Могущественная. Неуязвимая. Достигшая пика развития, за которым последовал упадок.
  Катастрофа. Конец Долгой Ночи. Невозможность варп-перелетов.
  Давление нарастало долго. Пять тысяч лет варп кипел. Затем последовал прорыв.
  Демоны. Сгустки страстей, обретшие волю. Император все предвидел и подготовился.
  Рабы. Боль. Топка страданий и ужаса, в которую швыряются души. Охотники и жертвы одновременно...'
  - Я понял, - прошептал он.
  - Что ты понял? - спросил строгий голос.
  Вертер открыл глаза. Перед ним за тем же столом сидел Герман, сверля его взглядом. Киборг тут же отодвинулся назад и, как мог, закрыл свой разум. Это бы не спасло его, вздумай псайкер вскрыть его мозг но, по крайней мере, четко давало понять, что откровенничать он сейчас не настроен.
  Их отношения после крайне памятного разговора у инквизитора оставались напряженными. Они старались друг друга избегать, а если не выходило, то держались подчеркнуто сухо. Оба понимали, что слишком расходятся во взглядах, и если снова поднимут больную тему, то беды не избежать.
  - Ничего особенного, - проворчал он. - Просто мысли вслух.
  - Изучаешь эльдар... - Герман осмотрел разложенные на столе гримуары. - В них ничего понимать. Они не более чем тени в темноте. Пепел погасшего огня. У них нет будущего, и даже убивая их, мы лишь приближаем неизбежное.
  - Возможно, что в настоящем эльдар действительно нет ничего полезного. Но можно и должно извлекать уроки из чужих ошибок. Для них все кончено - но не для нас.
  - И чему же тебя могут научить ксеносы?
  - Как минимум тому, что невоздержанность и распутство в галактике, где тонка грань между реальностью и варпом, может стоить жизней и душ всему виду. Как и любые другие страсти, затмевающие холодный голос рассудка. Или даже породить в варпе какое-нибудь чудовище, желающее надрать зад лично тебе.
  - Ты не мог узнать о Падении из этих книг, - заметил Герман. - Это тебе Варез рассказал?
  - Нет. Сам сообразил.
  - Твоя сообразительность начинает меня пугать.
  - Если тебя всю жизнь окружали идиоты, это еще не значит, что я один из них. Но ты ведь не восторгаться мною пришел. Так чем обязан?
  - А ты угадай, раз такой умный, - дознаватель холодно улыбнулся.
  - Ну, тогда давай попробуем применить логику, - Вертер откинулся на стуле и уставился в потолок. - Можно предположить, что ты просто пришел в архивариум за какими-то материалами, и я просто подвернулся под руку. Это слишком очевидно, а значит не интересно. Версия о том, что ты желаешь извиниться передо мной и признать свою неправоту наоборот, слишком неправдоподобна и не стыкуется с твоей моделью поведения. Тоже мимо. Если бы я понадобился кому-то из наших, они бы нашли меня сами. Если бы офицеры из команды, которые проигрались мне в карты в пух и прах на прошлой неделе, решили бы попытать удачу снова, то тоже заглянули бы лично. Если бы Мегане Ристис захотела меня видеть, то сообщила бы через матросов или сервитора. Если бы Император, возлюбленный всеми, решил вспомнить о моем существовании... эээ... думаю, мы бы это сразу поняли. Таким образом, либо ты тут по личной инициативе, либо от господина нашего Тора. Так или иначе, это нечто, не слишком важное - будь то приказ или выговор, и жизнь мне испортит не так чтобы сильно.
  - Слишком много слов для такого краткого вывода.
  - Ты не представляешь, насколько сложны могут быть ассоциативные цепочки мгновенно принятых решений. Я смеюсь над механикус, которые думают, будто их кремниевые заменители мозгов способны соревноваться с живым мозгом. Кремниевые, Герман! Даже мой процессор, созданный в начале М3, использует квантовую технологию!
  - Тебе никогда не говорили, что ты... - дознаватель прищурился, подбирая подходящее слово, - несколько многословен?
  - Нет. Но иногда прорывает. Давай уже, руби, чего тянешь.
  - Ладно, - протянул Герман. - Во-первых, это касается той девчонки-механикус, с которой ты шашни крутишь.
  Вертер стиснул руками подлокотники.
  - Ага, то есть нашли крайнюю, - выплюнул он сквозь зубы. - Уже казнили?
  - Нет, - удивился Герман. - А есть за что?
  - Можно подумать, тут кому-то повод нужен.
  - Никто ее не трогал, - раздраженно ответил дознаватель. - Но ее начальники заметили, что она тратит время на тебя, и отправились к Варнаку выяснять, почему он перекладывает свою работу на механикусов экипажа, да еще на нижайших. Он поначалу даже не понял, о чем идет речь, и обвинил эту... Магене кажется, в том что она лезет не в свое дело. В общем, мы рассмотрели твои действия во время операции и сочли, что поддержание тебя в боеспособном состоянии стоит траты времени и материалов.
  - Счастье-то какое.
  - Одно дело обращаться к техножрецам из команды по мелочам, и другое - возлагать на них ответственность за успех миссий, - Герман пропустил иронию мимо ушей. - Ты - оружие, такое же, как лазган или болтер, а оружием должен заниматься тот, кто в нем разбирается.
  - Тебе никогда не говорили, что ты тактичен и участлив как орочье рубило?
  - Словесные кружева - ненужная роскошь. Если бы ты мог слышать чужие мысли напрямую, ты бы понимал это.
  - Если бы я мог слышать чужие мысли, то наверное бы застрелился. Ладно, если так настаиваешь, загляну к Варнаку. Хотя я все равно предпочитаю, чтобы меня без одежды видела рыжая милашка, а не механическое варп знает что, замотанное в красные тряпки. Что-то еще?
  - Во-вторых, я слышал, ты завел привычку играть в кости с офицерами?
  - Не привычку а всего раз, и не играть а выигрывать, и не в кости а в карты, а так все правильно.
  - Карты так карты. Ты игрок?
  - Нет. Просто захотел проучить их за самоуверенность.
  - То есть ты был уверен, что выиграешь?
  - Когда можешь запоминать все выбывшие карты и видеть отражение чужой руки в зрачках противника - это не сложно. Точнее, до безобразия просто. Потому и не играю.
  - Много выиграл?
  - Четыреста тронов и какой-то однозарядный пугач под картечный патрон.
  - А, 'увещеватель', - дознаватель почему-то удовлетворенно кивнул. - Это хорошо.
  - Что хорошего?
  - Отличная деталь для легенды под внедрение. Хм... а в кости ты уверенно играть можешь?
  - Нет. Только в то, что поддается обсчету, а в костях все завязано на случай. Будь у меня сенсоры более чувствительные, я бы мог анализировать частоту пульса и дыхания, ширину зрачков и влажность кожных покровов... но это мечты.
  - Это ерунда, дам знать Варнаку, чтобы сделал все необходимое.
  - И раз уж на то пошло, мою боевую эффективность можно значительно повысить, заменив мышечные волокна на имперские аналоги, скелетный каркас и обшивку на адамантий, а внутренние батареи - на субъядерный реактор.
  - А терминаторскую броню тебе не выдать? - осведомился Герман с кислым выражением лица.
  - Я просто изложил свои соображения. И вообще, раз уж считаешь меня оружием, так за оружием и уход нужен. Ну там, масла залить... куда-нибудь, прочистить... что-нибудь, отполировать, детали заменить.
  - Ты слышал только что треск?
  - Нет, а что?
  - Это начало лопаться мое терпение.
   - А моя обшивка и так вся в трещинах.
   - Ты сам отказался от штурмовой брони.
   - Она слишком громоздкая, сильно ограничивает мобильность.
   - То есть адамантий, который в два с половиной раза плотнее стали, мобильность не ограничит?
   - При наличии реактора и улучшенных мышц - нет. И я говорю не про вес, а про габариты. При моей скорости приходится учитывать сопротивление воздуха, трение, инерцию... не спорю, штурмовая броня дело хорошее, но мне она принесет больше вреда, чем пользы. Когда мы были на поверхности, я видел недурной комбинезончик в продаже, но денег не хватило.
   - Ячеистый?
   - Ага, именно такой. Знакомо?
   - Да. Пробовал, мне не понравилось. Лазеры средней мощности и пули небольшого калибра он держит отлично, но от тяжелого стаббера, дробовика и тем паче болтера уже не поможет. Пробить-то не пробьет, но заброневое действие будет такое, что все равно Императору душу отдашь. Потому их и носят те, кому не хватило денег на нормальный панцирь.
   - Мне не страшно. Жалко, на складе такого не нашел.
   - Будто господину Тору деньги больше не на что тратить, как на бесполезный хлам. Опять же, Варнак может такой собрать без проблем за пару часов.
   - Мне кажется, или ты всеми силами пытаешься меня ему сплавить?
   - Тебе кажется.
   - Предположим. Ты слишком хорошо владеешь лицом и голосом, тебя почти невозможно прочитать. Но ведь это еще не все, верно?
   - Надо будет еще раз проверить твой пси-потенциал. Ты как-то слишком догадлив. Зайди к Хаддрин. Господин Тор изучил все материалы, касающиеся тебя, и отдал кое-какие распоряжения, для повышения эффективности. В частности, тебе положен гипно-курс высокого готика.
   - Опять голова раскалываться будет... хотя чего не вытерпишь ради просвещения. Только высокий готик?
   - Много чего, на самом деле. Но начнем с этого, потому что все необходимое под рукой. Остальное - когда разберемся с текущими делами и вернемся на базу, - Герман вдруг нахмурился. - Слушай меня внимательно. Господин Тор отдал такие приказы потому, что считает тебя ценным инструментом. Будто ты хранишь в себе дух Старой Земли, которого нам якобы недостает, и что этот дух можно направить на благие цели. Но он стар и сломлен бесконечными битвами, а я считаю иначе. Я вижу в тебе человека, который до сих пор не понял, что находится не у себя дома. Твои возвышенные речи и стенания по утраченному прошлому никак не отразят нашествия ксеносов и не выжгут культ хаосопоклонников. На это способна только вера в наших сердцах и оружие в наших руках. Может быть, Империум дряхл. Может быть, он истощен и прогнил. Но нашими усилиями он выстоял десять тысяч лет, и выстоит и впредь.
   - Ты слишком близко к сердцу воспринимаешь личное горе ничтожного в масштабах Империума человека, - Вертер отвел взгляд. - А даже если бы я мог сделать что-то, хоть что-нибудь... вам бы это все равно не помогло. Вы ведете войну, непрерывно, на сотнях фронтов. И война сжирает все. Я многое почерпнул из этого архива и понял, что мои рецепты вам не подходят. Старая Земля процветала, потому что потенциал производственных мощностей опережал потребности многократно, и единственной угрозой себе были мы сами. Любой избыток, появившийся у вас, мгновенно будет изъят для нужд войны, плюс постоянное разорение, не поспевающее за восстановлением. А это значит...
   - Что надо выиграть войну, - закончил за него Герман. - И раз ты осознал задачу, направь свою ненависть на врагов Императора.
   - Пытаться одолеть этих врагов лишь грубой силой столь же осмысленно, как рубить мечом ветер. Нет, здесь нужен иной подход. Нет ничего абсолютного, всегда есть контрмеры. Просто их нужно найти, - Вертер покачал головой, осматривая разложенные на столе книги, будто куски несобранной мозаики. - Хорошо, тогда я к Хаддрин. Не вижу смысла тянуть. Варез, тут ничего не убирай, ладно? А то потом опять все по углам и полкам искать.
   Путь много времени не занял, всего-то пришлось подняться на одну палубу выше. Келья Хаддрин располагалась точно над архивариумом, а точнее, являлась его продолжением. Сестра-диалогус не особенно тесно контактировала с 'Пальцем', ее таланты обслуживали в первую очередь самого инквизитора, а во вторую - капитана 'Таласы Прайм'. Лингвистика была лишь малой частью ее обязанностей, в первую очередь Хаддрин Мальфум являлась высококлассным криптографом.
   Основой работы Инквизиции, как бы ни лукавили некоторые на счет твердости веры и силы воли, являлась информация. Просеивание бесчисленных радиопереговоров, перехват варп-шепота астропатов, поиск в банках данных и архивах, банальное вскрытие почты - все это позволяло обнаруживать угрозы и изыскивать средства для их нейтрализации. И все требовало дешифровки.
   Единого стандарта шифров в Империуме не существовало, и Инквизиция физически не могла иметь у себя все ключи, чтобы видеть и слышать все, что заблагорассудится. Все, кому требовалось кому-то что-то сообщить, придумывали свои собственные способы сохранения тайны, от простейших сленгов до 'машинных духов', способных не только менять кодировку при попытке взлома, но и контратаковать в ответ. И к каждому замку требовалось подобрать ключ.
  Именно этим и занималась Хаддрин. Ее работа у Вертера вызывала симпатию, напоминая о доме, где информационные системы были неотъемлемой частью жизни. Но вот она сама... до своей вербовки в Инквизицию, Хаддрин была послушницей Адепта Сороритас. И если требовалось дать этому женскому боевому ордену исчерпывающую характеристику, то достаточно сказать, что в сравнении с ними мусульманские фанатики, с которыми Вертер воевал дома, были людьми рассудительными, скептичными и до крайности рациональными. Слово 'фанатизм' не могло вместить в себя и малой толики той исступленной, пылкой и яростной веры, которой отличались Сороритас. Хаддрин, в силу рода своей деятельности, была женщиной замкнутой и молчаливой, но маска спокойствия слетала, стоило в поле ее зрения оказаться Вертеру, и дело было отнюдь не в его мужском обаянии.
  После Рислы-IV криптограф отчего-то вбила себе в голову, что Вертер является ни много ни мало, а самым настоящим святым. И любые его попытки разубедить лишь укрепляли ее в этом заблуждении. Ведь согласно учению Себастьяна Тора, лишь отрицающий свою божественность является истинно божественным. Наконец Вертер, доведенный до нервного тика столь назойливым вниманием, обратился за заступничеством к инквизитору Тору. Но даже он лишь смог запретить Хаддрин беспокоить объект своего почитания в каюте и за ежедневными занятиями. В приватной беседе он пояснил, что не более глупого способа навлечь на себя неприятности, чем пытаться встать между Сороритас и ее верой. Также он посоветовал относиться к этому спокойнее и воспользоваться подвернувшейся возможностью, чтобы глубже вникнуть в тонкости имперской религии. К совету Вертер отнесся скептически, и по возможности старался вообще с сорориткой не связываться, но тут другого выхода не оставалось.
  Он постучал в дверь и не дожидаясь ответа, потянул ее на себя. В отличие от архиварума, обитель Хаддрин больше напоминала обычную серверную. На глаз, восемьдесят процентов пространства занимали собой массивные когитаторы, наполнявшие воздух еле слышным гулом. Десятую долю отсека отхватила себе конструкция, напоминающая помесь операционного стола и стоматологического кресла - гипноиндуктор, с помощью которого в память оперативников внедрялись необходимые знания. Еще восемь процентов отводилось единственному терминалу с множеством экранов, креслу перед ним и нише, в которой неподвижно стоял единственный сервитор. Последние два процента занимала собой узкая жесткая койка и небольшой сундук. Комфорт криптограф явно считала вредным излишеством.
  - Добрый день, - поздоровался он и шагнул через порог. - Прости что отвлекаю, инквизитор кое-что поручил.
  Хаддрин как ужаленная вскочила с кресла и торопливо сделала знак аквилы. Вертер сдержал гримасу и подошел ближе.
  - Высокий готик, - произнес он, стараясь сохранять невозмутимый вид. - Без уточнений.
  - Да-да, конечно, - криптограф торопливо застрясла головой и принялась суетиться вокруг гипноиндуктора.
  Вертер вздохнул. Он был рад, что о его истинном происхождении знает очень узкий круг людей, и что разглашать эту информацию запрещалось строжайше. В противном случае ему бы пришлось терпеть не только Хаддин, но и всех священников и жрецов 'Таласы Прайм' в количестве нескольких десятков человек. В лучшем случае.
  - Кажется, я тебя отвлек, - он подошел к терминалу и попытался выловить в бесчисленных строках текста, таблицах и формулах что-нибудь знакомое. - Это данные с Рислы?
  - Не стоит беспокойства, - ответила женщина. - Это меньшее, что я могу сделать для проводника воли Императора. Да, данные из когитаторов Арбитрес, которые подвергались взлому.
  - Тор говорил, что никаких улик против Корвения Тейра найти не удалось. Все еще есть шансы что-то откопать?
  - Улик и правда нет, но Варнак смог извлечь остаточный код логического вируса, а я пытаюсь вычленить алгоритм шифрования. Если удастся, его можно будет использовать в дальнейшем, если опять столкнемся с чем-то похожим.
  Вертер еще раз осмотрел содержимое экранов, и со стыдом был вынужден признать, что не понимает ровным счетом ничего. Не хватало не только профильных знаний, но даже знания математики, которой он владел на уровне двух курсов университета. Интересно, как далеко шагнула эта наука за тысячелетия?
  - Если бы Император действительно сделал меня проводником своей воли, - сказал он, - то Он бы наверное послал какое-нибудь откровение, чтобы быстрее разыскать этого негодяя и покарать его.
  - Это лишь твои заблуждения, дозволительные для слабого человека, - Хаддрин обернулась к нему и откинула прядь волос, закрывающую левый аугметический глаз. - Свет Императора озаряет тебя, я вижу это также отчетливо, как собственные руки. Твой путь лежит к великим свершениям, твоя жизнь ярко вспыхнет и быстро сгорит, но разгонит своим пламенем тьму. Так жили все, отмеченные Его прикосновением, такая же судьба ждет тебя. Ибо грядет Конец Времен, и избранные воины Его встанут одесную, чтобы сокрушить навеки врагов Его.
  - Не сравнивай меня со своими современниками, жившими, когда Император уже обрел божественность. Он просто ненадолго задержал на мне взгляд, только и всего. С тем же успехом можно считать священной реликвией одежду, которую он носил в те времена, или наземный транспорт, на котором перемещался. Да, он был невероятно сильным псайкером, вдобавок иммунным к порче варпа. Да, интеллектом и жизненным опытом он превосходил любого человека на порядки. Но богом он тогда не был. Не могу отрицать оставленный им отпечаток на мне, как и защитный эффект... но речи о намеренном вмешательстве не идет. Просто случайность, - Вертер горестно вздохнул и развел руками.
  В различных вариациях, этот разговор повторялся уже много раз. Он всеми силами старался переключить внимание Хаддрин на собственно Императора. Раз уж ей так не терпелось на кого-то молиться, пусть это будет общепризнанный идол, но похоже, она привыкла относиться к Императору как некой трансцендентной недосягаемой сущности, а вот Вертер был очень даже досягаем, и любые его аргументы, просто игнорировались.
  - Долго еще? - спросил он, чтобы уйти от осточертевшей темы.
  - Почти готово, - ответила криптограф. - Можешь устраиваться.
  Вертер улегся в ложемент гипноиндуктора и попытался расслабиться. Эту процедуру он проходил не в первый раз, но привыкнуть не получалось. Гипнообучение имело мало общего с обычным гипнозом, который на Земле практиковался психотерапевтами. К нервной системе подключались многочисленные электроды, которые с помощью токов специально подобранной частоты приводили мозг в состояние максимальной восприимчивости. Инъекторы тем временем впрыскивали в кровь небольшие дозы смеси жирных кислот, глюкозы и протеинов, стимулировавших образование новых нейронных связей. А в глаза и уши заливался нескончаемый поток информации, который невозможно было бы переварить в нормальном состоянии. Процедура приятностью не отличалась, но другого способа быстро впихнуть в голову такой немыслимый объем знаний, не существовало. Даже машинная память тут помогала слабо, поскольку язык мало было знать - на нем нужно было свободно говорить и писать.
  - Высокий готик - это язык науки, верно?
  - Язык высшего общества, - поправила его Хаддрин. - И если господин Тор велел обучить тебя ему, значит, он тоже понимает твое предназначение.
  - Предназначение... - проворчал Вертер, так, чтобы криптограф не услышала. - Интересно, тут хоть кого-нибудь волнует мое собственное мнение?
  
  Гипноиндукция заняла весь остаток дня, и на том закончилась: высокий готик, в силу своей элитарности, не отличался чрезмерным словарным запасом. Свет в коридорах уже погас. Вертер несколько секунд колебался между чувством голода и желанием поскорее доползти до койки, и сделал выбор в пользу второго. Только сделал небольшой крюк до лазарета, чтобы закинуть в рот пару анальгетических пилюль.
  Еще одна толика знания. Еще один инструмент, врученный теми, кто ждал грандиозных деяний, тому, кто был начисто лишен честолюбия. И их будет еще больше. И будут восторженно-молящие взгляды непосвященных, уже сейчас преследующие Вертера со стороны членов команды. И будет затаенная надежда, нет-нет, а мелькающая в непроницаемых глазах инквизитора и его свиты. Сколь же отчаянно положение этих людей и Империума в целом, если они готовы возложить свои чаяния на чужака, чья единственная заслуга - мимолетная беседа с богом?
  Вертер ввалился в каюту и прислонился лбом к холодной переборке. Мозг кипел от влитых знаний, и требовался долгий спокойный сон, чтобы дать ему приспособиться к ним.
  'В конечном счете, мне все равно приходится влезать в чужую войну. Не из-под палки, так из-за чужих надежд, из-за того, что не в силах отвернуться от бедствий, постигших мой вид. Было бы дело в нациях, в религиях и прочих искусственных формациях - смог бы. Но отвернуться сейчас значит предать собственную человечность'.
  Он тяжело опустился на койку и закрыл глаза. В тишине злобный шепот из-за завесы, преследующий его повсюду, стал отчетливее. Вертер сложил на груди аквилы и принялся шептать ставшую привычной Литанию Вакуума. С каждым произнесенным словом внутри словно разгоралось пламя, мысли охватывал жар, а призрачные голоса затихали. Покончив с молитвой, Вертер облечено расслабился.
  'Эй, Император! - подумал он шутливо. - Вот видишь, все кругом думают, что я твое доверенное лицо. А ты сам-то что думаешь? Да ничего ты не думаешь, ты же все равно что мертвый. Мне отец рассказывал, что одного правителя тоже вот так после смерти в мавзолее в центре столицы положили и полтора века не трогали, а как вынесли - так и конец стране настал. Ну, хоть намекни как-нибудь, что еще помнишь про своего бывшего сотрудника'.
  Ответа, как всегда, не последовало.
  Вертер пожал плечами, перевернулся на бок и уснул.
  
  
  
* * *
  
   Еще пару недель спустя
  
   Если бы кто-то еще пять лет назад сказал Алисии Боррес, как повернется ее жизнь, она бы рассмеялась ему в лицо. Об Инквизиции она знала столько, сколько полагалось знать при ее должности - то есть ничего, кроме того, что носителю инсигнии следует повиноваться беспрекословно, ибо он прямой исполнитель воли Императора. Она точно знала, как будет развиваться ее жизнь и карьера, знала свое место в мире, и совершенно точно знала, что Император всесилен, власть его вечна и благодатна, а зловредные чужаки - детские страшилки. Теперь она сама носила на своей руке татуировку в виде литеры 'I' с черепом посередине - своего рода клеймо, потому что, в отличие от Арбитрес, слуги Инквизиции в подавляющем большинстве уходили в отставку посмертно. И все отчетливее понимала, что не знает ничего вообще.
   То был великий груз, выдерживать который было тяжело, и в то же время, великая честь, сносить которую было еще тяжелее. Алисия продолжала считать, что не заслужила места в свите. Ее умения и таланты еще в бытность арбитром не возвышали ее над сослуживцами. Она не выделялась психической мощью или пылкостью веры, не была прирожденным бойцом, не блистала гениальным интеллектом. Он была хороша в своем деле - но не более.
   Но каждый человек имеет свое место в божественном порядке Императора, и место Алисии оказалось здесь. Небольшая, но отдельная каюта - само по себе признак привилегированного положения в тесноте боевого корабля. Здесь не было места для роскоши и вообще сколько-нибудь разнообразной обстановки. Кровать, сундук для небогатого личного скарба, стойка с оружием, стойка для брони да икона Императора на стене - вот и все. Агенты Трона не привязывались к вещам.
   - Пять тронов за твою первую мысль.
   Влад сидел на краю узкой, малопригодной для двоих койки, с той расслабленной непринужденностью, которая была свойственна только людям ослепленным уверенностью или же обреченным на смерть. Его глаза были прикрыты, а аугментика выставлена на обозрение. Алисия отвела взгляд.
   - У тебя пресса нет.
   - Технически, он есть, - Влад хихикнул. - Только его не видно.
   Перед глазами Алисии на подушку упала монета. Она прокатила ее на пальцах и принялась рассматривать. Это была монета обычного в субсекторе образца, которую чеканили на всех мало-мальски развитых планетах по утвержденным Администратумом клише. Конкретно эта, судя по клеймам на ребре, происходила с промороженного насквозь мира, название которого в памяти женщины не отложилось, но который запомнился ей городами под защитными куполами, под завязку набитыми клерками, и титаническими инфохранилищами, чьи машинные духи обожали низкие температуры.
   - А теперь твоя мысль, за ту же ставку, - сказала она и бросила монету обратно.
   Влад взял ее из воздуха двумя пальцами, у самого лица. Взял, а не поймал, таким ленивым и небрежным казалось движение. Алисия уже знала, насколько обманчиво это впечатление.
   - Прятать такую задницу под броней - расточительство.
   - Мало того, что дикарь, так еще и пошляк, - арбитр подтянула на себя одеяло.
   - Я предпочитаю формулировку 'обезоруживающая прямота'. Что до пошлостей, я заметил в современной культуре острый недостаток юмора и здорового секса. Сплошной надрывный пафос, безвекторная ненависть и превозмогание трудностей, половину из которых сами же и создали. Неужели от смеха тоже какое-то зверье в варпе заводится?
   - А смех чем-то так ценен?
   - Конечно! Когда ты в отчаянии, когда кругом мрак - смейся. Когда смешно, тогда не страшно, - Вертер отрешенно поднял глаза к потолку. - Вас учат ненавидеть врага, и на первый взгляд это верно, потому что ненависть является мощным стимулом к действию. Но она бьет по вам так же, как по тем, кого вы уничтожаете, сжигает изнутри, оставляя лишь полную пустоту.
   - Когда мы сражались недавно, ты не ненавидел еретиков?
   - Нет. За что? Я берегу свою ненависть для кого-то равного, а они пали настолько низко, что утратили право зваться людьми. Это по-настоящему печально: видеть, во что может превратиться человек, утративший самоконтроль.
   - Странный ты, - пробормотала Алисия.
   - Это взаимно.
   Арбитр промолчала, хотя тишина не наступила. На корабле никогда не бывало тихо, даже 'ночью'. Гудение электропроводки, глухой гул вентиляции, низкий рокот двигателей - все они складывались в своеобразную симфонию, милую слуху любого, в чью жизнь плотно вошли межзвездные перелеты. Если слышишь шум, значит все работает. Значит, все в порядке.
   И все было в порядке. Пока. Через несколько часов 'Таласа Прайм' вырвется из объятий варпа в точке назначения, и одному Императору ведомо, что ждет их там. И как всегда, Алисию грыз изнутри страх. Она успела повидать достаточно, чтобы иметь представление о бесчисленных опасностях, таящихся во тьме космоса, и знала, что есть вещи намного хуже смерти.
   - Тебе не страшно? - спросила она, уже догадываясь, каким будет ответ.
   - Что за дурацкий вопрос, - фыркнул Влад. - Конечно же, мне страшно. Раньше я думал, что из меня вырезали это чувство, но оказалось, что не до конца. Когда варп вышвырнул меня в забитый генокрадами трюм, я бы обгадился от страха, если бы мой кишечник был полон. Примерно те же ощущения были, когда я обнаружил, что почти обесчещен тремя мутантами. О прелестнейшей компании на протяжении нескольких десятков тысячелетий я вообще молчу. А к чему такой вопрос? Думаешь, что я струшу и всех подведу?
   - Нет, я так не думаю. Просто... а, забудь.
   - Тебе самой страшно, и ты хочешь убедиться, что не одна такая.
   - Прекрати читать мои мысли. Одного псайкера у нас к отряде более чем достаточно.
   - Не тебе волноваться из-за страхов. Я видел, как ты действуешь в бою. Быстро соображаешь, не суетишься, стреляешь точно. Благодаря этому ты еще жива, и лучше бы тебе продолжать бояться, если хочешь выживать дальше. Я знаю, что тебя не к такому готовили, но ты отлично справляешься, как мне кажется.
   - ....
   - Только не надо делать такое лицо.
   - Все-таки, ты меня бесишь.
   Влад беззвучно рассмеялся.
   - Вот это тебя и отличает. Ты пока еще живая.
   - А остальные нет что ли, - Алисия слегка пихнул его ногой в бедро.
   - Остальные... будто пеплом присыпанные. Что Айна, что Джей... они слишком много повидали, больше, чем может вынести человек. Вдобавок, они родились на таких мирах, которые сами по себе иначе как адом не назовешь.
   - А Герман?
   - И Герман. И даже Тор. Я долго не мог понять, что с ними не так, думал, это из-за того, что оба псайкеры. Но на самом деле они просто ни на что уже не надеются. Они уверены, что их действия приведут лишь к локальным улучшениям, но продолжают рвать жилы и сражаться не щадя себя, потому что если они не будут этого делать, то станет еще хуже.
   - Думаешь, я этого не осознаю?
   - Думаю, что ты еще не сломалась. Я, кстати, все спросить хотел, а как ты вообще попала в Инквизицию?
   - А, это была довольно дурацкая история, если честно, - Алисия дернула плечами, вспоминать о том случае ей было не особенно приятно. - Я была арбитром, и формально им все еще являюсь. Служила на планете Провинс Тета, субсектор Гарвалар. Вряд ли тебе название этой дыры что-то говорит.
   - Вообще-то говорит, недаром я штаны в архивариуме протираю. Это сравнительно юный мир, колонизирован три тысячи лет назад, во время Светоносного крестового похода, возглавляемого Лордом-милитантом Латимоном ван Аквайром. Классифицирован как мир-улей в 429.М41, основная специализация - производство продукции гражданского назначения, в основном топлива и различных промышленных реактивов. Ну и так далее.
   - Тогда ты имеешь представление, чем этот мир является на самом деле. Иногда мне кажется, что запах Провинса въелся в меня настолько, что уже никогда не выветрится. О степени загрязнения и говорить не приходится. Регулярные рейды арбитров по подулью были не прихотью, а необходимостью, чтобы плодящиеся там мутанты не лезли на обитаемые уровни. Вот тут мне и не повезло. Мы думали, это будет обычная вылазка, довольно опасная, но более-менее привычная. У нас было защитное снаряжение, оружие, в достатке патронов, нас сопровождала бронетехника. Но из-за ульетрясения пришлось сойти с известного маршрута, и вся наша группа на полном ходу въехала в здоровенный улей хрудов.
   - Ох... судя по тому, что я читал про них, ничем хорошим это не кончилось.
   - И не говори. Видел когда-нибудь, когда человек за несколько минут стареет на пятьдесят лет? Как новенькая 'Химера', только что с завода, рассыпается в ржавую труху? Молись, чтобы никогда не увидеть. Тогда в подулье спустилось три сотни арбитров, но вернулось меньше десятка.
   - Но ты каким-то образом выжила.
   - Таким же, как и остальные. Я замыкала строй, и энтропийное поле меня не коснулось. А потом мы просто удирали со всех ног, и отстреливались на бегу. Полегли бы вообще все, но когда хруды почти добрались до нас, объявился господин инквизитор, а с ним полроты Астартес из ордена Странствующих Десантников. Крупно повезло, что они именно тогда остановились в системе Провинс для дозаправки. Они зачистили все меньше чем за полдня, потеряв одного бойца. А я... - невольно Алисия содрогнулась. - Меня тогда должны были расстрелять.
   - За что?
   - Ну... для меня встреча с ксеносами была шоком. У меня на глазах заживо сгнило три сотни человек. Я... усомнилась в Императоре. Сказала прилюдно, что он нас оставил, что мы ему безразличны.
   - Тебя не пристрелили на месте?
   - Поверь, так бы и сделали, но господин инквизитор сказал, что я искуплю вину кровью, и забрал с собой. А потом... чем больше видела, тем больше осознавала, что тьма окружает нас со всех сторон, и свет Императора - слабая искорка в ней. Но этот свет хранит нас, и если он на самом деле погаснет... будет куда хуже, чем кучка ксеноублюдков в подулье.
   - И все же в глубине души ты надеешься, что тьма однажды отступит.
   - Может и так. А на что надеешься ты?
   - Не знаю даже. Наверное, на то, что моих усилий хватит. Хоть на что нибудь... - он вдруг резко встал и принялся торопливо одеваться. - Извини, я у тебя засиделся. Выспись как следует. В следующий раз еще не скоро получится.
   'Кретин', - подумала Алисия, когда за Владом закрылась гермодверь, и перевернулась на другой бок.
  
  
   Герман Ларико роскошь полноценного сна позволить себе не мог. Он сидел в своей каюте, полностью одетый, словно для боя, и раскладывал перед собой карты. Снова и снова, до адской боли в висках и носового кровотечения. Он напрягал свои психические силы в попытке прорицать будущее, и каждый раз результат был один другого хуже.
   Решив взять передышку, он вышел из медитативного транса и глотнул немного воды из графина на столе. Вода, как всегда, имела мерзкий привкус очищающих химикатов, но сейчас она была самой жизнью. Помутившимся взглядом псайкер обвел свою каюту и остановился на молитвенном сервиторе. Лоботомированное существо, чьим единственным предназначением было бесконечное пение священных гимнов, бессмысленно разевало и закрывало рот, и издавало только треск и щелканье. Устало выдохнув, Герман подошел к сервитору и нанес ритуальный удар ладонью по корпусу, будящий задремавших машинных духов. Полуживой слуга поперхнулся, заскрежетал, и из его вокс-решетки, заменяющей рот, снова полился поток монотонных молитв.
   Герман покачал головой. Сервитор барахлил уже давно, но Варнак только разводил механодендритами. Виной неполадок была деградация синаптических связей в органической части мозга слуги. Техножрец, при всем желании, не мог починить плоть, и оставалось только ждать, когда в зоне досягаемости окажется фабрика сервиторов, чтобы реквизировать там одного на замену. Псайкер заново разжег успевшую погаснуть ладанку и вернулся в круг для медитации. Глубоко вдохнул ароматный дым и взял в руки колоду психоактивных карт.
   Таро Императора.
   Он закрыл глаза, потянулся к вратам варпа внутри своей души, и немного приоткрыл их, позволив энергии Имматериума вливаться в него. Но он не позволял ей растекаться бесконтрольно, а направил весь поток по своим нервным волокнам в первую карту. Шепот на краю сознания стал ощутимо громче, острые когти начал скрестись о щит веры, окружавший его разум, но Герман был к этому готов. Он нараспев прочел литанию против варпа и зачерпнул из Эмпириев еще больше энергии, и все до последней капли снова влил в карту. В висках начало стучать, температура внутри черепа повысилась, и Герман с усилием разлепил веки, что увидеть проявившийся рисунок.
   Грязно-багровое пятно на темно-синем фоне, вертикальный зрачок, потоки крови.
   'Великое Око'.
   Если бы псайкер не опасался нарушить свою концентрацию, то грязно выругался бы. 'Великое Око', да еще первой же в раскладе. Оно означало противостояние с Губительными Силами, в том или ином виде. То могла быть одержимость, охватившая мир разлагающая порча, и даже демоническое вторжение. И будучи извлеченной из колоды первой, задавала направление всему раскладу.
   Герман продолжил гадание. Он уже глубоко окунулся в поток варп-энергии, почти утратив связь со своим физическим телом, и оставив себе только чувство боли. Он сосредоточился на второй карте, представлявшейся его психическому взору огромным черным омутом. Он коснулся его поверхности, и принялся напряженно всматриваться вглубь, одновременно следя за болью, раздирающей его голову. Если повезет, он успеет остановиться до того, как убьет себя инсультом. На поверхности проступил рисунок, и псайкер охнул.
   Иссохший труп, чей рот раскрыт в вечном вопле, сидящий на троне из золота, окруженный рыдающими ангелами.
  'Император'. Перевернутый.
  Это было плохо. Карта 'Император' была благоприятной для предсказания, она предвещала благополучное путешествие в варпе, триумф в сражении, в более широком толковании - удачу. Но извлеченная перевернутой, она говорила о противоположном, о поджидающей во мраке космоса порче, о вражеских нашествиях и поражениях в битвах. Она сулила отчаяние.
  При гадании на Таро всегда извлекалось четное количество карт - обычно от четырех до восьми, в зависимости от силы псайкера. Использовать меньше было просто бессмысленно, при большем количестве начинались проблемы с интерпретацией предсказания. При этом расклад делился на пары, в каждой из которых первая карта задавала направление, а вторая - уточняла значение первой. Перевернутый 'Император' после 'Великого Ока' - это плохо. Это очень, очень плохо. Худшая комбинация, которую можно представить - только перевернутый 'Император' после 'Разорителя'.
  Не чувствуя стекающей по подбородку слюны, перемешанной с кровью, Герман коснулся третьей карты. Рисунок проявился в его сознании, принеся с собой чувство озадаченности.
   'Отшельник'.
  Мудрость, осторожность, вдумчивое принятие решений. Эта карта не причиняла таких мучений, как предыдущие, и вдохновленный, дознаватель тут же потянулся за четвертой.
  Белая птица на фоне голубого неба, держащая в клюве зеленую ветвь.
  'Голубь'.
  Надежда. Отсутствие конфликта.
  Герман мысленно еще раз вознес молитву Императору, и ненадолго остановился. Он не прерывал свой транс, но отстранился от варпа, оставив в своей голове место только для собственных мыслей. 'Отшельник' и 'Голубь'. Хорошая, ценная комбинация. Она предостерегала от необдуманных действий и поспешных решений, позволяя избежать кровопролития. Но как воспользоваться ею там, куда они направляются? Цель текущего путешествия находилась за пределами Империума, свет Астрономикона здесь казался еле заметной искоркой и навигатор с трудом пробивал путь сквозь Имматериум, а господин Тор все еще не спешил делиться подробностями. Но в любом случае, это хороший знак. По крайней мере, они не идут на верную гибель.
  Псайкер снова отправил сознание в потоки эмпириев. Для него, обладавшего рангом 'дельта', использование шести карт само по себе являлось риском, но картина грядущего оставалась слишком неопределенной. Боль продолжила нарастать, снова начала подниматься температура внутри черепа. Герман терпел и боялся только потерять концентрацию. Пятая карта...
  Мрачная фигура, закутанная в черный саван, на фоне звездного неба. Ее руки сжимают косу, а чернота под капюшоном безучастно взирает на вселенную.
  'Смерть'.
  Знак перемен и новых начинаний. Не перевернутая, что не может не радовать. Но ее появление в раскладе, пусть и в третьей паре, только усложняет общую картину. Что может измениться настолько резко и значительно, что резонанс этих событий отзовется в Таро? Ладно, остался последний рывок, в который нужно вложить все силы. Еще будет время поразмышлять, не рискуя вскипятить собственные мозги. Герман сосредоточился, вливая свою энергию в психореактивный пластик, и вот на поверхности проступил рисунок...
  Бам-бам-бам!
  Громкий стук в дверь вырвал псайкера из транса, могучим ударом вбил обратно в оболочку из мяса, крови и костей. От неожиданности он потерял равновесие и кубарем покатился по полу, запутавшись в собственном плаще.
  Бам-бам-бам!
  Психосиловой меч словно сам прыгнул Герману в руку, но прежде, чем вершить расправу, он мельком глянул на разложенные по полу карты. Последний рисунок успел проявиться.
  'Будем считать, тебе сегодня повезло!' - зло подумал он и подошел к двери.
  - Оу... прости. Кажется, я тебя отвлек, - Вертер излучал искреннее смущение, но оно не могло пересилить его решимость.
  - Твоя интуиция феноменальна, - выцедил сквозь зубы Герман, и только сейчас заметил, что из его рта ручьем текут слюни, а из носа - кровь. Он беззастенчиво утерся рукавом и вперил в незваного гостя гневный взор. - И надеюсь, у тебя серьезная причина, чтобы меня беспокоить.
  - Да есть такое, - Вертер чувствовал себя неловко, и не только из-за того, что застал дознавателя в не лучшем виде. - У меня... как бы это описать... предчувствие. Кажется, это по твоей части.
  - По моей, по моей, - проворчал Герман, но гнев уже начал отступать. - Заходи.
  Впустив Вертера, он первым делом достал из шкафчика початую бутылку амасека и сделал солидный глоток прямо из горла. Потом вытащил оттуда же пластинку гликопасты и разом откусил половину, запив еще одним глотком спиртного. И только потом указал аколиту на стул, а сам устроился на кровати. Не выпуская из рук бутылку.
  - Что за предчувствия?
  - Предчувствие, что скоро будет жопа, - Вертер пожал плечами и виновато улыбнулся.
  - Конкретнее.
  - Каждый раз, как подумаю про планету, к котором летим, так будто холодный пот прошибает. Притом, что мне потеть нечем. Это даже не страх. Это животный ужас, без какой-либо рациональности.
  - Видения были? Странные сны?
  - Нет.
  - Голоса слышишь?
  - В реальном пространстве - нет, в варпе постоянно.
  - Что они говорят?
  - В основном обещают надрать мне зад.
  - Раньше такое уже было?
  - Да. Когда мы подлетали к Рисле Квартус, я смотрел на нее через иллюминатор, и она казалась мне больной. Тогда я списал все на загрязненную атмосферу. Но... - Вертер принялся тереть виски. - Это происходит слишком часто, чтобы быть простыми совпадениями.
  - Знаешь, если бы я дважды самолично не замерял твой психический потенциал, то уже запер бы тебя в нуль-камере, как латентного псайкера.
  - Я бы сам туда залез. Но тут что-то другое, а что именно, я понять не могу, и меня это бесит.
  - Меня тоже. Но сейчас это не так важно. Что-то еще?
  - Пока все.
  - Тогда проваливай. А про то, что будет жопа, - дознаватель кивнул на разложенное Таро, - я и так уже знаю.
  Вертер ушел. Герман дожевал гликопасту и уже не спеша прикончил остатки амасека. При всех тяготах жизни псайкера, в ней были и приятные моменты. Например, биомант мог не волноваться об алкоголизме. Он крутнул в руках меч и выполнил первую форму из Девяноста девяти священных ударов. На завершающем выпаде оружие чуть-чуть скользнуло в ладони, уведя движение острия в сторону, и Герман тихо ругнулся. Меч был подарком его наставника, врученным одновременно со званием дознавателя. К своему вящему стыду, он признавал, что не уделял достаточно внимания тренировкам с ним, больше концентрируясь на непосредственном использовании психосил. Не станет ли это пренебрежение роковым?
  Он еще раз осмотрел получившийся расклад.
  'Великое Око' и перевернутый 'Император'. 'Отшельник' и 'Голубь'. 'Смерть' и...
  Герман подобрал с пола последнюю карту и внимательно ее осмотрел. Эта карта довольно редко появлялась в раскладах, пожалуй даже реже, чем 'Разоритель'. Она изображала обнаженного златоволасого ангела, с зияющей раной на груди, сжимающего в правой руке пламенный меч, а левой заслоняющегося от нависшего над ним бесформенного чудовища. Символ жертвы и героизма. Символ подвига и победы. Символ смерти, дарующей жизнь.
  'Ангел'.
   Извлечь из колоды эту карту означало предсказать великий триумф. Герман обратился памятью ко времени, когда он, будучи подростком, получил свое назначение. Он сжимал в руках выданный в день выпуска посох и таращился в иллюминатор, пока суборбитальный челнок вез его на корабль. Терра праздновала Сангвиналу, предшествующую Дню Вознесения и посвященную примарху Сангвинию. И хотя маршрут пролегал на значительном отдалении от стен Дворца, а годы в Схоластика Псайкана привили Герману изрядный цинизм, он не сдержал дрожи благоговения при виде Врат. Именно на этом месте десять тысяч лет назад стоял Ангел и защищал Дворец от прислужников Хаоса.
   Герман убрал карты и погасил освещение. Завтра будет достаточно времени, чтобы доложить обо всем господину Тору и выработать дальнейшие действия. А пока стоит вспомнить все хорошее, что случалось в жизни, хоть таких вещей и было немного. Другой возможности может и не представиться.
  
  
   Точильный камень в сотый раз прошуршал вдоль лезвия. Темная катачанская сталь почти не отражала свет ламп, и могло показаться, что нож урчит от удовольствия, предвкушая вкус вражеской крови. Сержант Джей Спенсер знал, что так оно и есть, и тихо улыбался, с терпением и заботой доводя лезвие до бритвенной остроты. Это не было фигурой речи, обычных бритв он не признавал.
   Скоро будет еще одна операция, еще одна битва. Или несколько. Еще больше уничтоженных ксеносов и еретиков. А значит, все будет правильно, как и должно быть. И если удача изменит ему, то так тому и быть. Жизнь, проведенная в истреблении врагов Императора - жизнь, прожитая не напрасно. И Джей понимал, что вечно она длиться не будет. Он и так подзадержался на этом свете, о чем каждое утро напоминали седые проблески в волосах. Его ум все еще был остер, и в руках оставалось достаточно силы, чтобы перерубить орочью шею одним ударом. Но сам Джей замечал, что чуть-чуть хуже стало зрение, и пусть совсем немного, но замедлилась реакция. Он не был так уж стар, лишь немного перешагнул за сорок, но по меркам Катачана уже был древней руиной.
   Краем глаза он глянул на Айну. За соседним верстаком она с особым тщанием перебирала свой хеллган. Она разобрала оружие на самые мелкие детали, положив каждую на отдельную бумажку с написанной на ней молитвой машинным духам, и теперь занималась тонкой настройкой под характеристики атмосферы планеты, к которой летела 'Таласа Прайм'. Джей беззвучно хмыкнул. Тщание и дотошность, с которой кадианка относилась к подобным вещам, могла бы показаться смешной для кого угодно. Кроме кадианцев.
  В чем-то, однако, они были похожи. Оба были детьми своих миров, солдатами по праву и обязанности рождения, никогда не знавшими ничего кроме войны... да и не желавшими знать ничего другого. Джей до сих пор не мог перебороть в себе отвращения, что охватывало его всякий раз при спуске на мирные имперские планеты. В глубине души он презирал их жителей за беспечность и мягкотелость, хотя и понимал умом, что это неправильно, и что именно они и составляют ту огромную штуку, что зовется 'человечеством', и что именно ради них существуют прирожденные бойцы, такие как он и Айна.
  - Серьезно, на этом корабле хоть кто-нибудь спит ночью?
  Джей обернулся на голос. В арсенал вошел Влад и проследовал к закрепленному за ним шкафу.
  - Похоже, что нет, - хмыкнул сержант. - А ты чего арбитрше койку не греешь? Трясет перед дракой?
  - Можно и так сказать, - Влад выгреб весь свой арсенал и водрузил его на свободный верстак. - Хотя завтра просто не будет времени проверить снаряжение. По расчетам мы выходим из варпа в полдень, а я хочу нормально выспаться.
   - Впрок все равно не наспишься.
   - Не недооценивай терранцев старой выделки. Держу пари, никто в секторе не умеет спать так, как я. Однажды я заснул на краю лагеря, а когда проснулся, надо мной стоял танк. Я чуть голову себе не расшиб о днище.
   - Тоже мне достижение, - Джей осклабился. - Вот попробовал бы ты вздремнуть рядом с батареей 'Василисков', про которой ведут контрбатарейный огонь...
   - Не давай ему продолжать, - произнесла Айна, на секунду оторвавшись от внутренностей хеллгана. - Это третья по невыносимости из его историй.
   - А какие тогда первая и вторая? - ехидно спросил он, но кадианка уже вернулась к своему занятию.
  Джей попробовал пальцем лезвие и одобрительно цокнул языком. Он убрал нож в ножны, и взялся за мельтаган. Вообще, большого смысла в этом не было, оружие бойцов 'Пальца' время от времени перебирал Варнак, что железно гарантировало отсутствие любых поломок. Но, как и любой ветеран, Джей предпочитал подгонять снаряжение под свои привычки. Регулируя полярность магнитных катушек в стволе, он заметил, как Влад разворачивает темно-серый комбинезон с капюшоном.
  - Это та штука, которую тебе Варнак смастерил? - спросил он.
  - Ага.
  -Тонковат, мне кажется.
  - Со слов изготовителя, это все равно, что слой стандартной флакк-брони, но закрывающий каждый сантиметр тела, - Влад скинул гвардейскую гимнастерку со штанами и принялся натягивать комбинезон на себя. - Если бы я не видел, что изготовлено это платьице чуть ли не из обрезков буквально у меня на глазах, то может даже и поверил бы.
  - Не ссы, Варнак в своем деле шарит как никто. Не удивлюсь, если на самом деле это эквивалент двойного слоя, а он просто перестраховывается.
  - Да мне бы и одного хватило, если честно. От серьезной подачи все равно никакая броня не убережет, а мне просто не хочется из-за каждой царапины менять листы обшивки.
  - Это же просто куски металла, - удивился Джей.
  - Это память о доме, дурак, - без гнева отозвался Влад. - Если у тебя отнять твою бандану и нож - ты сильно будешь этому рад?
  - А, вот что... а шлем тоже с нуля изготовлен?
  - Не, это обычная 'Аквила' со склада, я ее только покрасил. Хм... а неплохо сидит, - Влад покрутился на месте, помахал руками, сделал кувырок с места вперед, потом назад. - Ну, давайте сюда своих elfow, посмотрим, что у них внутри.
  - Кого? - не понял Джей.
  - А, elfy, - Влад изобразил кислую рожу. - Это сказочные существа из легенд Старой Земли. Их описание схоже с внешностью эльдар. Даже по легендам те еще ублюдки. Могли иногда одарить волшебным предметом или сокровищами, но чаще развлекались похищениями детей. Очень боялись железа.
  - Хорошие были легенды, - сержант ухмыльнулся. - Правдивые. Вот пусть и эти ушастые боятся нашего железа. Кстати, ты нормальный нож себе так и не сделал, все зубочистку эту носишь?
  - Если ты про штык-нож, то его и дальше буду носить. Он многофункциональный, не то, что твой тесак. А для рукопашной у меня кое-что другое.
  Джей пригляделся, что это за 'другое'.
  - Ты все-таки до них дорвался...
  - Я не для того столько времени позволял Гериону швырять меня по всему гимназиуму, чтобы потом идти на дело с одной стрелковкой. И если ты не забыл, совсем недавно мы столкнулись с огрином-берсеркером, и если бы я не расплавил трос крана с контейнером...
  -... то я бы просто зажарил его из мельты.
  - Все равно они лежат без дела. Это оскорбление для духов оружия.
  - Да мне-то не жалко, - сказал Джей. - Но это тебе не хеллган, силовые мечи вещицы недешевые.
  - Если нас завтра перебьют, на стоимость всем будет плевать, - Влад вытащил мечи на свет и выполнил серию приемов, без активации клинков. - А я собираюсь использовать все, чтобы пережить эту высадку.
  - Все-таки трусишь?
  - Я был у Германа, он раскладывал Таро Императора и подтвердил, что будет плохо.
  - Ты бы поменьше заморачивался с этими псайкерскими штучками. От них иногда толк бывает, но чаще они просто сбивают с толку.
  - Я бы хотел, - с неожиданной злостью ответил Влад, и глянул на него исподлобья. - Но я чувствую то же, что и он. Мы слишком отдалились от света. Тьма все гуще. Я не знаю, как мы переживем завтрашний день, но если от меня хоть что-то зависит - я сделаю все, и немного сверх того.
  Он ушел, унеся с собой все свое снаряжение. Айна проводила его взглядом и принялась собирать хеллган.
  - Надо было пристрелить его, когда только нашли. Он бы моральной угрозой, - безразлично сообщила она. - А теперь поздно. Он ел с нами за одним столом и сражался плечом к плечу. Он стал одним из нас.
  - Инквизитор ему доверяет. Герман тоже, хотя слышал, они чуть не подрались.
  - Это не вопрос доверия или недоверия. Это вопрос сохранения чистоты душ, чистоты от размышлений и сомнений. Пусть моя душа давно пожрана тварями варпа, ваши еще не поздно спасти, - она повернулась к Джею и впилась в него немигающим, рыбьим взглядом. - Когда настанет момент, просто сделай то, что должно.
  Наверное, впервые в жизни сержант Спенсер не нашелся, что ответить.
  
  
  На следующий день
  'Таласа Прайм' вышла из варпа в половине второго по бортовому времени. Задержку вызвало пожелание Тора вернуться в реальное пространство как можно ближе к гравитационному колодцу системы. Когда по корпусу корабля прокатилась волна вибрации, и цепкие лапы Имматериума выпустили фрегат из своих объятий, по всем отсекам пронесся вздох облегчения. Успешное окончание путешествия через варп - всегда повод для радости. Где бы это путешествие ни завершилось.
  Планета, которая виднелась через огромный иллюминатор на мостике, в имперских регистрах значилась длинным неудобопонятным индексом, и настоящего имени не имела, как не имела его вся система. Это могло показаться очень странным, ведь мир ААА класса, обладающий чистой атмосферой, водой и благоприятным климатом, неизбежно должен был встать первым в очередь на колонизацию. Но свет Астрономикона едва добирался до окраины Галактики и несоразмерные риски ставили жирный крест на аппетитах чиновников Администратума.
  Была и еще одна причина, о которой знали лишь лорды Оринтийского конклава, и имя ей было 'эльдар'. Три тысячи лет назад, во время волны экспансии в секторе, силы Светоносного Крестового похода столкнулись с ожесточенным противостоянием со стороны ксеносов. Битвы в космосе и на поверхностях планет были столь ожесточенными и кровавыми, что среди сопровождавших флот инквизиторов Ордо Ксенос возникла идея попробовать дипломатию там, где не справлялись сталь и огонь.
  Результатом долгих витиеватых споров стал своеобразный пакт о ненападении. Империум объявлял плеяду звезд в субсекторе Тенебралем запретной территорией, туда не допускались колонисты и эксплораторы. Взамен остальные завоеванные и вновь открытые миры получали неприкосновенность от действий Рукотворных Миров и Ушедших. Заключенный мир держался хлипко и шатко, с обеих сторон всегда находились непримиримые и просто лихие личности, но все же он держался.
  Вертер этих тонкостей не знал. Он смотрел на постепенной растущий сине-зеленый диск, до боли напоминающий Землю, боролся с душащим его страхом и слушал брифинг инквизитора.
  - Первое, что я хочу сказать: изначально мы летели не сражаться. Я надеялся провести все вообще без единого выстрела, - Тор перевел взгляд на дознавателя, - мы должны быть готовы ко всему. Как всегда.
  Этот мир населен эльдар подвида 'гамма', известными как экзодиты, они же Ушедшие, и на их языке он зовется Иша'киараль. Открывать огонь только по моему приказу или в случае моей смерти, если приказ не был отдан ранее. Я знаю, это трудно, это противоречит всему, чему вас учили, но это необходимое требование для успеха нашей миссии, от которой зависит судьба не только этого сектора, но и многих других. Если повезет, мы управимся со всеми делами за месяц-другой, а наш контакт с ксеносами будет сведен к минимуму.
  'А если не повезет?' - мысленно спросил Вертер, и тот же вопрос наверняка задали себе все остальные.
  - Сэр, есть данные с авгуров! - крикнул один из корабельных офицеров.
  В данном случае привычное обращение 'сэр' было адресовано не Тору, а тому, кто стоял рядом с ним - капитану Оркаду Венкмайеру. Этот древний столетний старец, выглядевший на сорок благодаря ювенат-хирургии, носил свой флотский мундир с таким видом, будто то была мантия правителя, и курил совершенно ужасающие сигары, дым от которых наполнял весь мостик. И если его собственные офицеры давно привыкли к ядовитой атмосфере, то инквизиторская свита морщила носы, а Вертер демонстративно нацепил респиратор. На что, впрочем, никто не обратил внимания.
  - Вывести на центральный проектор! - рявкнул капитан.
  Посреди мостика возникла голографическая модель планеты, с жирной красной точкой на поверхности.
  - Засечены энергетические сигнатуры, свойственные оркам. Предположительно, это орочья Каменюка или корабль, судя по мощности излучения.
  - Сканирование пространства?
  - Пусто, сэр. Кроме нас в системе никого нет.
  - Хорошая новость. Эй, господин инквизитор! У вас немного бойцов, даже если добавить к ним моих людей, но как на счет того, чтобы поджарить зелень лэнс-излучателями с орбиты?
  - Не торопитесь капитан, - Тор хищно всмотрелся в голограмму. - Это хорошая возможность для нас.
  - Ваши приказы?
  - Пусть 'Таласа Прайм' выйдет на низкую орбиту. Я хочу, чтобы вы могли оказаться над любой точкой Иша'киараль в течение часа, если нам понадобится орбитальный удар или срочная эвакуация. И... даю разрешение на использование вы-поняли-чего.
  - Вы собираетесь высаживаться?
  - Конечно! Орки в таком количестве - это неприятно, но не более. Пусть подготовят нам посадочный модуль. Нам понадобится наземный транспорт и оборудование для развертывания временного лагеря, а также автотурели.
  Капитан кивнул и принялся надиктовывать приказы по системе бортовой связи. Инквизитор со свитой отправились в ангар. Варез и Хаддрин в высадке не участвовали, им предстояло довольствоваться ролью консультантов и координаторов, зато к группе боевиков присоединился Варнак и его боевые сервиторы. Видимо, дело ожидалось прямолинейное, без изысков, требовавшее больше огневой мощи, чем расследований и дедукции.
  Вертер занял свое место в шаттле и принялся в последний раз проверять снаряжение. Хеллган - вот он, на плече висит. Запасные батареи - четыре в кармашках на груди, по одной на плечах. Револьвер - на бедре, кобура засегнута. Запасные обоймы к нему - четыре штуки в подсумке на ремне. Запас пищевых рационов - в том же самом подсумке. В другом подсумке тоже лежат батареи, но для питания собственных систем. Фляга с водой, нож, трос с карабином, световая шашка, дымовая шашка... Самое главное - медкомплект, стащенный из апотекариона. Не индивидуальный пакет, которым максимум можно перевязать легкое ранение, а достаточно серьезный набор, с кучей разнообразных препаратов и инструментов. Вообще, его полагалось таскать в рюкзаке, но место на спине прочно заняли силовые мечи, так что пришлось равномерно распределять массу по телу.
  Он оглянулся на остальных. Брат Герион держал болтер на коленях и, хотя шлем скрывал звуки, но неверняка шептал молитвы духам оружия. Айна безразлично смотрела перед собой и почти не шевелилась. Герман сидел с полузакрытыми глазами, навершие его посоха слабо потрескивало от психических разрядов. Алисия с легким волнением оглядывалась по сторонам, но вполне держала себя в руках. Не желая изменять привычкам, она взяла в довесок к хеллгану свой любимый дробовик. Джей мечтательно подбрасывал в ладони гранату и насвистывал какой-то простенький мотивчик. Похоже, он единственный наслаждался происходящим, и, перехватив взгляд Вертера, весело подмигнул.
  - Не трясись, Железка! - и бросил ему какой-то увесистый металлический предмет размером с детское бедро.
  - Эм, - Вертер не сразу сообразил, что это за штука. - Зачем мне мельтабомба?
  - Малыш, поверь опыту дяди Джея, с мельтабомбой все становится лучше.
  - Тебе просто лень тащить эту дуру, - фыркнул Вертер.
  - У нас мало противотанковых средств, - серьезно ответил Джей. - Только мой мельтаган и эта малышка. И лучше бы им быть в разных руках, а тебе подобраться к орочьему вагону или смертодреду будет проще всего.
  - Ладно, убедил, - Вертер прицепил мельтабомбу к поясу.
  Он проверил работу ауспекса, который Варнак без особой деликатности встроил в его тактический визор. Выглядела получившаяся химера уродливо, только синей изоленты не хватало для полной картины, но она работала, и освобождала от необходимости таскать с собой еще один прибор.
  - Герман, у нас план есть?
  Псайкер приоткрыл один глаз:
  - Сейчас приземляемся, а дальше импровизируем.
  'Сорок тысяч лет оттачивания тактики малых групп', - подумал Вертер.
  В пассажирский отсек челнока вдруг вплыл магос, держащий в манипуляторах горсть каких-то массивных браслетов.
  - Разбирайте, - проскрипел он синтезированным голосом. - Кто потеряет - пущу на сервитора. Брат Герион, возьмите тоже.
  - Что это? - спросил Вертер.
  - Генераторы рефракторного поля. Ввиду крайней опасности миссии, я выдаю их всем.
  'Я бы предпочел пару когорт скитариев или полк Гвардии'.
  Вертер застегнул браслет на левом запястье, и через несколько минут 'Арвус' задрожал и оторвался от палубы. Сидящая рядом Алисия принялась шептать молитву, и Вертер чуть было не последовал ее примеру. Ощущение надвигающегося кошмара давило на него со всех сторон, выбивало воздух из легких, вытягивало силу из рук. Может, и правда стоит обратиться к Императору? Он ведь защищает? Усилием воли Вертер прогнал эти малодушные мысли и сосредоточился на мысленном повторении форм с мечами.
  
  
  Путь до поверхности занял всего полчаса. Стоило 'Арвусу' коснуться земли, как оперативники повыскакивали наружу, беря зону высадки на прицел. К счастью, ничего даже отдаленно напоминающего противника поблизости не оказалось. Буквально через несколько секунд рядом приземлилась 'Аквила' с Тором на борту и большой, неповоротливый грузовик, доставивший на поверхность крупногабаритные грузы и Варнака.
  Вертер огляделся. Все транспортные корабли сели на холме, возвышавшимся посреди бесконечной равнины. Равнину пересекала небольшая речка, всего полсотни метров в ширину, с аккуратными берегами, без малейшего намека на заболоченность. Сам холм покрывало не очень высокое, чуть выше колена, но очень густое разнотравье, которое продолжалось и дальше, насколько хватало глаз. Деревья на равнине росли, но на большом удалении друг от друга. Внешне они больше всего напоминали земные кедры, с такими же низкими, толстыми стволами и мощными кронами, но из-за расстояния и опускающихся сумерек рассмотреть их толком не получалось. Сердце Вертера замерло. Этот мир слишком походил на Землю.
  Сервиторы под надзором магоса тут же принялись за дело, возводя из рокритовых блоков периметр и укрепляя его турелями 'Тарантул'. Тем временем Джей выкатил из трюма грузовика открытый шестиколесный вездеход, и теперь нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.
  - Значит так, - объявил Тор, когда немного улеглась суета. - В настоящий момент наша важнейшая задача - обнаружение местных эльдар и установление с ними контакта. Да, вы не ослышались. Экзодиты живут племенами, и меня интересуют именно их вожди. Если бы не орочье вторжение, с этим не возникло проблем, но сейчас ситуация осложнилась. Я выбрал эту зону высадки, потому что на примерно равном расстоянии отсюда находятся три поселения, карты местности и их координаты Варнак сейчас передает машинным духам 'Тауросов'. Чтобы сэкономить время, обследуем все разом, для чего разбиваемся на три группы. В первой буду я, Варнак и Майгрем, во второй - Герман и брат Герион, в третьей - Спенсер, Боррес и Вертер. Все группы возьмут с собой по сервочерепу, так Варез сможет наблюдать за всеми. Избегайте встреч с орками, не вступайте в бой, если не уверены что не дадите никому из них сбежать и поднять тревогу. Вопросы?
  - Да, сэр, - Вертер поднял руку. - Перед прибытием мы не проходили обучения языкам ксеносов. Это не будет проблемой при, кхм, установлении контакта?
  - По моему опыту, большинство эльдар свободно владеют низким готиком. Если на экзодитов это не распространяется, держите связь с Мальфрум для синхронного перевода. Еще?
  Больше ни у кого вопросов не оказалось, и инквизитор скомандовал выдвигаться. Вертер устроился на сиденье рядом с водителем, Алисия заняла место за спаренным тяжелым болтером, и Джей тронул вездеход с места.
  'Таурос' оказался очень приятной машиной. Хотя комфортом и плавностью хода он, конечно, недотягивал до знакомых Вертеру гражданских автомобилей, но давал сто очков вперед любой армейской технике, в первую очередь из-за наличия отличной подвески и почти полной бесшумности двигателя. Поддавшись искушению, Вертер снял респиратор и глубоко вдохнул воздух Иша'киараль. Тот пах медом, свежей травой и хвоей. Были и другие запахи, незнакомые, но тоже приятные и умиротворяющие. Даже не верилось, что где-то на этом мире прямо сейчас творилось страшное кровопролитие.
  - Джей, как думаешь, зачем Тору понадобилось выходить на контакт с эльдар? - спросил он, чтобы отвлечься от ностальгии.
  - Спроси чего попроще, - буркнул катачанец. - Я эльдар-то видел всего один раз. Тогда уже был в Инквизиции, Тор участвовал в экспедиции какой-то. И тут посреди дня из-под земли начали лезть некроны. Наших там две трети полегло, выжили только я, Герман и Тобиас, ты про него слышал. И когда уже собрались Императору души отдавать, появились ушастые, будто из воздуха. Перебили всех некронов, а нам велели уматывать, пока целы. Жалко патроны кончились к тому времени... но те пустотники были, а не дикари.
  - Может, он снова с этими пустотниками связаться пытается? - предположил Вертер и снова принюхался. - Мне кажется, или дымом пахнет?
  Джей ударил по тормозам и тоже принялся озабоченно тянуть носом.
  - Дым, определенно, - подтвердил он. - Дальше едем очень, очень осторожно.
  'Таурос' продолжил путь, но уже вдвое медленнее, Джей ежесекундно сверялся с электронной картой, а Алисия и Вертер прильнули к прицелам, ища малейшее движение или проблеск тепла. Тем временем по воксу Герман успел отрапортовать о том, что он с космодесантником добрался до обозначенного поселения, но нашел его покинутым и разоренным. Причем орки побывали там уже после того, как беженцы ушли, потому что не осталось ни одного трупа или пятна крови.
  'Может, и у нас пронесет?' - подумал Вертер, но всего через несколько минут его надежды потерпели крах.
  Зарево от пожаров они увидели довольно скоро, когда вечерние сумерки начали превращаться в ночную тьму. Но Джей продолжал ехать, пока не стали различим эльдарский поселок. Строго говоря, поселком-то это назвать было сложно. Скорее хутор, состоящий из полудюжины зданий странного, болезненно-изящного дизайна, чья неправильная геометрия с трудом воспринималась человеческим глазом. Располагались здания полукругом вокруг небольшой площади с круглым прудом в середине, высотой каждое было в два-три этажа, и еще совсем недавно они наверняка были по-своему красивы. Пока их не объял огонь.
  А еще были крики. В основном грубые, похожие на смесь звериного рыка и свиного хрюканья, в котором изредка угадывались слова низкого готика, но были и другие, более высокие, напоминающие человеческие.
  - Там идет бой, - сказала Алисия, рассматривая поселок через бинокль. - Зелень против ушастых, и я бы поставила на первых.
  - Численность противника? - деловито уточнил Тор по воксу.
  - Десять... восемнадцать... двадцать две головы, сэр. Включая ноба.
  - Справитесь?
  Вертер поймал на себе вопросительные взгляды Алисии и Джея.
  - Конечно, сэр, плевое дело, - обреченно ответил он.
  - Отлично, - удовлетворенно отозвался инквизитор. - Доложите, когда закончите.
   Вертер хотел было тихо выматериться, но связь работала непрерывно, а о смысле славянских метафор легко было догадаться из контекста. Он снял хеллган с предохранителя и перевел визор в режим трекинга.
   - Аккуратнее, Железка, - тихо сказал Джей. - Орки тебе не вшивые культисты. Эти говнюки на редкость живучие и крепкие, а боли они практически не чувствуют.
   - Но от лазболта между глаз они умирают?
   - Нууу... как правило. Выкрути хеллган на максимальный пробой, у них чертовски толстые черепа. И постарайся как можно скорее убить большого. Сейчас мы разгонимся, вдоль этого пруда, - Джей показал пальцем. - Там ты спрыгнешь, а Алисия прикроет тебя из тяжелых болтеров. Я займусь их тачилами, чтобы не сбежали, и тоже присоединюсь.
   - Ты главное не копошись там, дедуля, а то тебе ничего не достанется. Ну что, погнали? За Императора, и все такое.
   - За Императора, - эхом отозвался Джей и утопил педаль газа в пол.
   'Таурос' промчался по самому краю пруда, подняв тучу брызг. Установленные на корме вездехода болтеры протяжно взревели, выплевывая очереди реактивных болтов, рвущих ксеносов на куски. Вертер выпрыгнул из машины на полном ходу, перекатился и тут же вскочил на ноги, вскидывая перед собой хеллган. Его удушающий страх никуда не делся, но сейчас он точно знал, что боится не орков.
   - Давай, малышка. У нас первое знакомство сложилось не лучшим образом, понимаю. Литании, ритуалы, - прошептал он оружию в своих руках. - Но сейчас такая романтичная ночь... ты ведь споешь мне? Дашь услышать свой прелестный голосок?
   Хеллган с громким треском выплюнул ослепительно-яркий фиолетовый луч, который прошил через ближайшего орка навылет и опалил каменную стену, а сам череп взорвался от резкого перегрева, обрызгав все вокруг кровью, кусочками мозга и осколками черепа. Та же участь постигла еще двоих, а потом орки заметили его.
   Вертер побежал зигзагами, не переставая стрелять ни на секунду. Он был наслышан, что орки стреляли хуже всех в галактике, но проверять это утверждение на практике не очень-то хотелось. Используя свое огромное преимущество в скорости, он петлял между эльдарских домов, всаживая два-три луча в орочьи черепа, и тут же скрываясь за углом. Тяжелые болтеры 'Тауроса' тоже не смолкали, перекрывая собой истошный звериный рев.
  В какой-то момент хеллган пискнул, сигнализируя об исчерпании батареи, и времени на перезарядку не оставалось. Вертер встал в стойку и встретил несущегося на него орка прямым ударом ноги в горло. Может, эти ксеноублюдки и были живучими, но разрыв трахеи на них действовал немногим хуже, чем на людей. Не дожидаясь, пока враг отправится от шока, Вертер подхватил оброненный им здоровенный тесак и раскроил орку череп.
  - А НУ СДОХНИ ЗОГАНЫЙ ЮДИШКА!
  Вертер обернулся и увидел орка, по меньшей мере, на голову превосходящего ростом прочих. В лапах он держал двуручный цепной топор с отчаянно коптящим двигателем, а поверх склепанной брони из какого-то металлолома брони носил содранные кожи, похожие на человеческие.
  Но не только орка.
  - Бах, - сказал Вертер, притворно стреляя из пальца.
  В следующую секунду поток перегретой плазмы испарил голову и грудь ноба.
  - Не выделывайся! - рявкнул Джей. - Еще двое внутри!
  Вертер кивнул и кинулся к единственному дому, не превратившемуся в факел, на ходу доставая силовой меч. Проскочив через выбитые двери, он взлетел по лестнице на второй этаж и заметил двух орков, столь увлеченно рубивших топорами деревянный сундук, что не услышали звуков побоища снаружи. Меч испустил змеиное шипение, когда его лезвие засветилось синим светом и окуталось молниевыми разрядами.
  В этот миг орки спохватились, что они тут не одни, но было поздно. Первого из них Вертер развалил одним ударом от плеча до пояса, почти не почувствовав сопротивления. Сделал шаг вперед, одновременно поворачиваясь вокруг себя, и ударом наотмашь снес второму голову.
  В воцарившейся тишине стало отчетливо слышно чье-то прерывистое дыхание, доносящееся из сундука. Вертер попробовал поднять крышку, но та не поддавалась. Тогда он широким взмахом перерубил замок и откинул крышку пинком. Комната наполнилась истошным визгом, и в следующее мгновение Вертер заметил лезвие ножа, нацеленное в его горло. Удар был настолько быстрым, что без своей аугментики он бы уже был мертв. Но, хвала Императору, аугментика работала как надо, и он перехватил нож у самой своей шеи, стиснув его мертвой хваткой, а своей меч приставил к шее напавшего на него существа.
  Это определенно был эльдар.
  Существо, одновременно очень похожее на человека, и столь же бесконечно чуждое, особенно если наблюдать его в движении. А еще, судя по пропорциям и росту, это был ребенок. Девочка. Немного потянувшись шеей, Вертер заглянул внутрь сундука, и заметил там еще одного эльдар, окровавленного и, похоже, с выпущенными кишками, но еще дышащего.
  - Влад, что у тебя тут?!
  Алисия и Джей ворвались на второй этаж вместе, с оружием наперевес. Девчонка-эльдар уставилась на них диким взглядом, и попыталась вырваться, но Вертер держал крепко.
  - Все нормально, - сказал он. - Вы помните приказ инквизитора? Не стрелять.
  Он деактивировал меч и медленно убрал его за спину. Потом чуть-чуть присел, чтобы сравняться уровнем глаз, и сделал правой рукой жест, обозначающий спокойствие. Во всяком случае, в человеческой культуре.
  А потом очень осторожно разжал левую руку.
  Девчонка отпрянула назад, прижалась спиной к стене, все еще вцепившись обеими руками в нож. Вертер снял тактически визор и шлем, демонстрируя свое лицо, как он надеялся, ничем не напоминающее орочье.
  - Мы не орки, - сказал он самым дружелюбным тоном, на который был способен, и постучал по двуглавому орлу на наплечнике своего комбинезона. - Мы из Империума. Люди.
  - Mon-keigh... - выдавила эльдарка.
  - Кто-нибудь в курсе, что она сказала?
  - Это они так нас называют, - угрюмо ответил Джей. - 'Мон-кей', это что-то вроде 'варваров' или 'дикарей'.
  - А сами земледелием да животноводством живут, - Вертер покачал головой и постучал по вокс-передатчику. - Палец-5 - Макушке. Контакт установлен. Мы нашли гражданских.
  
  
  
* * *
  
  
   Поверхность Иша'киараль, пятнадцать километров к северо-северо-западу от точки высадки
  
   С того момента, как Герман сделал первый шаг на поверхность планеты, он чувствовал нарастающее давление. Его не радовал первый за много месяцев свежий воздух и красивое ночное небо. Да что там, его не радовало даже отсутствие в зоне видимости вероятных противников - как орков, так и эльдар. Своим шестым чувством он ощущал нечто чужеродное, растворенное в воздухе и земле, но что именно - понять не мог.
   Они с братом Герионом для порядка решили осмотреть окрестности брошенного поселка, но не нашли ничего стоящего внимания. Вытоптанные посевы неизвестных культур, изрешеченные пулями каменные дома, множество следов от ног, а еще больше от - колес. Чуть вдалеке валялось несколько трупов громадных, похожих на бочки ящеров, слишком тяжелых и неповоротливых, чтобы быть хищниками. Видимо, эльдар держали их как домашний скот и, убегая от захватчиков, бросили на погибель.
   - Возвращаемся на исходную позицию, - сказал Ультрадесантник после нескольких минут осмотра территории. - Зеленокожие искали кровопролития, но не получили того, чего хотели. Судя по следам, они ушли на восток, но всего лишь вдвоем неразумно отправляться в погоню.
   Герман кивнул и завел гальванический двигатель 'Тауроса'. Герион с трудом втиснулся за кормовую турель и вездеход тронулся с места. Дознаватель держал курс, сверяясь с картой, услужливо демонстрируемой машинным духом, но по сторонам косился с подозрением. Он был готов поклясться, что еще полчаса назад растительность вокруг была куда реже и ниже. При этом ощущение давления не только не пропало, но даже усилилось. Оно не походило ни на удушающий смрад нечистого колдовства, ни на яркие вспышки сил санкционированных псайкеров, ни даже на цветастое головокружение эльдарских рун. Нечто струилось в самой почве и воздухе, словно сам мир обладал отражением в варпе.
   Порывшись в памяти, псайкер сообразил, что так оно и есть. Пытаясь сберечь свои души от демонов, эльдар использовали гигантские психоактивные матрицы, называющиеся Бесконечными циклами. И если на Рукотворных мирах они встраивались в каркас гигантского корабля, то экзодиты сливали Бесконечный цикл с самой планетой. Это порождало специфические погребальные ритуалы, при которых путеводный камень умершего вставляли в расщеп дерева или зарывали между корней.
   - Караульный, вы видите, что происходит с этой травой?
   - Да, дознаватель, - отозвался космодесантник. - Этот феномен известен Караулу Смерти. Миры Ушедших, напитанные колдовством чужаков, реагируют на враждебное присутствие.
   Он с поразительной ловкостью свесился с борта машины и на ходу сорвал пучок травы.
   - Сейчас причиной реакции стали орки, а не мы. Нас слишком мало, а инквизитор прилетел не воевать. Поскольку прошло немного времени, трава стала выше, плотнее, а края листьев заострились, но если орки продолжат сеять разорение, через несколько недель вся планета превратится в мир смерти. А если эльдар сознательно ускорят процесс, то примерно через семьдесят стандартных часов.
   - Просто прелестно, - отозвался Герман, хотя космодесантник все равно бы не понял иронии. - Я же говорил, высадка будет ошибочным решением. Мы должны были собрать как можно больше данных с орбиты, потом провести воздушную разведку, и только потом высаживаться.
   - Инквизитор не сообщил тебе, с какой целью ищет встречи с местными вождями? - спросил Герион.
   Дознаватель качнул головой, но психическим чувством уловил растущее ощущение угрозы, которое излучал Ультрадесантник. Формально, он подчинялся Тору, как и все прочие. Но Караул Смерти хотя и сотрудничал тесно с Ордо Ксенос, все же обладал серьезной долей независимости. Особенно когда дело касалось десантников-истребителей. Эти непревзойденные даже по меркам Астартес воины выделялись из числа ветеранов Караула Смерти благодаря феноменальной гибкости ума, позволявшей им действовать среди смертных по своему усмотрению. В отличие от остальных членов свиты, Тор не рекрутировал Гериона. Истребитель сам предложил ему свой клинок и болтер в обмен на помощь в выполнении его собственной миссии, заключавшейся в разведке ксеноугроз на самой окраине Империума. Что в свою очередь порождало определенную проблему.
   Герион был сам себе на уме.
   И Герман знал, что если он просто попытается проникнуть в его мысли, то распрощается с жизнью раньше, чем успеет поднять посох. Не то, чтобы он ожидал каких-то неприятностей от космодесантника, но когда имеешь дело с человеком, у которого есть только силовой доспех и болтер, поневоле начнешь осторожничать.
   Тем временем в воксе защелкало, пока шла перестановка частот, а потом из передатчика послышались звуки стрельбы и орочий рев. Третья группа вступила в бой. Германа это не слишком беспокоило. Зеленокожие, судя по всему, разбились на сравнительно маленькие группы, которые расползлись от места падения Каменюки во все стороны. А раз так, то угрозу такие отряды для хорошо вооруженных и опытных бойцов представляли незначительную. По-настоящему опасными орки становились тогда, когда 'зеленая волна' растекалась от горизонта до горизонта. Тогда орки из яростных и живучих, но туповатых дикарей превращались в почти неодолимую мощь, чей коллективный психический фон резонировали в боевым кличем. 'Зеленая волна' сметала полки Гвардии, ордена Астартес, космические флоты, целые субсектора... Мысленно Герман поблагодарил Императора, что сегодня не тот день, когда ему придется встать на ее пути.
   Через несколько минут 'Таурос' заехал на территорию временного лагеря, уже обнесенного к тому моменту трехметровой рокритовой стеной с бойницами. На углах квадратного периметра сервиторы разместили турели 'Тарантул', оборудованные тяжелыми болтерами. Все они располагали боекомплектом в четыре тысячи крупнокалиберных болтов, продвинутыми машинными духами, которым Варнак придал особенную зоркость и меткость, и небольшими генераторами защитного поля, которые делали и без того надежные механизмы почти неуязвимыми. Стены же, хотя и не выдержали бы обстрела из тяжелого вооружения, обеспечивали достаточную защиту, чтобы даже малочисленный гарнизон мог оборонять эту импровизированную крепость от многократно превосходящего врага.
   Тор, Айна и Варнак уже успели вернуться. Их 'Таурос' тоже стоял внутри лагеря, Айна и Варнак разворачивали палатку, а инквизитор сидел на ступеньках, ведущих на стену, и что-то яростно втолковывал по воксу.
   - Варп тебя побери! - рычал он. - Просто не дай ему сдохнуть, пока мы не сможем сдать его сородичам... я понимаю, это сложно!.. да, подтверждаю!
   Тор отключил связь и коротко выбранился в пространство.
   - Научили на свою голову, - пробормотал он и поднял глаза на дознавателя. - У тебя какие-то новости?
   Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Герман смог разглядеть. Ультрадесантник с обманчивой неторопливостью приблизился к инквизитору и вдруг молниеносным движением сорвал с пояса свой цепной меч, который тут же приставил к горлу Тора. В то же мгновение он другой рукой выхватил болт-пистолет и навел его на техножреца. Герман поднял было свой посох, Айна же едва успела обернуться, но Караульный уже застыл также внезапно, как начал двигаться.
   Все четверо не шевелили даже пальцем, даже старались не дышать. Хотя у них было оружие, способное пробить силовую броню, никто не хотел рисковать без крайней нужды. Космический десантник легко распознал бы враждебное намерение, а авточувства его брони, улучшенной оружейниками Караула Смерти, могли уловить даже колебания варпа, предшествующие психической атаке. И хотя смертельный выстрел любой из них мог произвести меньше чем за секунду, соревноваться в скорости с ангелом смерти было дурной затеей. Тем более что пока он не двигался.
   - Инквизитор, - прорычал Герион, легко перекрывая своим устрашающим голосом вой цепного меча. - Твои последние действия вынуждают меня идти на крайние меры.
   - Должен признать, от вас я не ожидал подобной выходки, десантник, - хладнокровно отозвался Тор. - Мне даже интересно, чем я сумел вызвать ваше неудовольствие настолько, что вы посмели нарушить данную клятву.
   - Мои клятвы принадлежат Императору, Караулу и ордену. Не тому, кто прикрывает грех ксенофилии священной инсигнией.
   Тор только рассмеялся.
   - За двести лет моей службы Трону, на меня пытались повесить множество разнообразных преступлений, но впервые в жизни я слышу столь абсурдное обвинение.
   - Вокс-системы моего шлема более продвинуты, чем ваши. Я слышал, как ты приказал своему бойцу спасти жизнь ксеноса! - последние слова Герион выплюнул с нескрываемым отвращением. - Ты еще жив лишь потому, что я хочу знать, что толкнуло тебя на предательство - собственные заблуждения или колдовство чужаков.
   - Боевой брат Герион, да будет вам известно, что работа Инквизиции неизбежно связана с балансированием на грани ереси. Это жертва, которую мы приносим Императору, также как Астартес жертвуют своей человечностью. Даже самый неистовый пуританин-монодоминант ходит по краю, за которым он из палача ведьм и предателей превратится в обычного кровожадного безумца. Мы вынуждены рисковать не только жизнями, но и своими душами и моральной чистотой ради того, чтобы миллиарды невинных душ остались незапятнанными. Я прекрасно осознаю, сколь отвратительно мое намерение искать диалога с чужаками, но перед лицом большей угрозы я готов погубить себя, чтобы отвратить гибель от Его священных владений.
   - Большая угроза... ты говоришь о...
   - Великий Пожиратель, - отчеканил Тор. - Вы знаете, какое заключение магос Оттер дала после изучения захваченных нами генокрадов. Я известил о своей находке штаб-квартиру Конклава, и вы известили ближайшую крепость Караула. Мы поступили правильно, ведь каждый день, потраченный на подготовку - это увеличение шансов на успешный отпор чудовищу. Но даже лучшие прогностикары, которых способен подготовить Империум, не идут ни в какое сравнение с Провидцами эльдар. И я принял решение искать встречи с ними, потому что они страшатся тиранидов даже больше, чем мы. Великому Пожирателю все равно, что поглощать - людские планеты или Рукотворные Миры. Если я смогу узнать, где именно вторгнется флот-улей, то можно будет организовать оборону, провести эвакуацию, создать заградительные кордоны из выжженных необитаемых миров.
   - И ты думаешь, колдуны тебя не обманут? Коварство чужаков не знает границ, мы крепко выучили этот горький урок. Было немало случаев, когда эльдар якобы приходили помощь или приносили дары, и каждый раз их вмешательство оборачивалось катастрофами!
   - Такой риск присутствует. Поэтому я ни с кем не делился своими планами. Ваши помыслы должны были сохранить чистоту, тогда бы вы смогли остановить меня, подвергнись я порче или псайкерскому влиянию.
   - И все же ты велел спасти ксеноса.
   - Сведения, которыми они располагают, нельзя добыть пыткой или угрозой орбитальной бомбардировки. От Ушедших мне требуется выход на Видящий Совет Йандена, и чтобы они вняли моим словам, нужно дать им что-то взамен. Учитывая, как эльдар берегут своих детей, спасение одного из них нашими силами будет достаточной платой за нужные мне сведения.
   Слушая этот спор, Герман отметил про себя, что Тор явно знал, что делал, когда принял к себе Гериона. После битвы за Маккрейдж, тираниды для Ультрадесанта были особенно ненавистным врагом, из-за которых магистр Марнеус Калгар пошел на немыслимое для сынов Жиллимана святотатство - внес изменения в положенную Кодексом Астартес организационную структуру ордена, дополнив стандартные десять рот ветеранскими подразделениями охотников на тиранидов. Мало какой космический десантник спустил бы инквизитору с рук настолько сомнительное решение. Но ненависть Ультрадесантника к Великому Пожирателю могла и перевесить ненависть к прочим ксеносам.
   Узнать, чем завершится словесное противостояние, и не перерастет ли оно в прямую схватку, Герману было не суждено. Нарастающее давление в варпе, которое он поначалу не заметил на фоне пульсации Бесконечного Цикла Иша'киараль, сначала стало чувствительным, затем болезненным, и наконец, просто невыносимым. Что-то приближалось сквозь волны Имматериума, что-то огромное и пропитанное злом. Вцепившись в посох, как в единственную опору, Герман поднял глаза к звездному небу. То же самое движение, оборвав речь на полуслове, проделал Тор.
   Псайкеры смотрели вверх и ощущали, как отвратительный, постыдный страх наполняет их сердца. Они оба обладали достаточной силой, чтобы ясно прочитать колебания варпа, и достаточным опытом, чтобы понять - шансы на выживание из приемлемых стали призрачными.
   - Боевой брат... - Тор закашлялся и протер глаза. - Прошу вас, опустите меч и не расходуйте зря его батарею.
   Ультрадесантник не шелохнулся.
   - Не будьте глупцом, Герион! - почти прокричал Герман, с трудом держась за посох. - У нас вот-вот появится проблема посерьезнее орков и эльдар вместе взятых!
   Герион молчал. Дознаватель ощущал, как в душе космического десантника сражаются вбитые ментальным кондиционированием догмы, здравый смысл и собственный опыт. Медленно, словно нехотя, он опустил цепной меч и болт-пистолет. И, будто тоже обладал псайкерским даром, поднял взгляд к небу.
   Пришедшая по варпу ударная волна заставила Германа согнуться в болезненном спазме и зайтись кровавым кашлем.
   - Вот и все, - прохрипел он глухо. - Они уже здесь.
  
  
   Тем временем в двадцати километрах к юго-востоку, разграбленное поселение Ушедших
  
   - Палец-5 - Макушке. Контакт установлен. Мы нашли гражданских.
   - Численность и состав? - деловито поинтересовался Тор. - Среди них есть представители воинских каст или вождь?
   - Нет, сэр. Всего двое, дети, - Вертер еще раз заглянул в сундук. - Один из них тяжело ранен.
   - Хммм... - через бусину вокса было слышно, как инквизитор в задумчивости мычит себе под нос. - Насколько тяжело?
   - Минутку...
   Вертер осторожно подхватил детеныша ксеносов на руки, вытащил его из сундука и, перешагнув через порубленных на куски орков, положил на находившееся рядом ложе, застеленное мягкими шкурами. Мысленной командой он повысил светочувствительность тактического визора, немного передвинул настройки для лучшей резкости картинки и осмотрел рану. Дела у ушастого были дрянь. Похоже, орк достал его ударом своего рубила. Самым кончиком, но тощему ксеносу этого хватило.
   - Очень тяжело, сэр. У него распорот живот, повреждены внутренние органы. Большая потеря крови, - он на секунду задумался. - Понимаю вашу ненависть к чуждым расам, но из соображений humanism я бы даровал ему Милосердие Императора.
   - Еще не время, - сухо ответил Тор. - Ты хвалился, что владеешь навыками полевой медицины? Приказываю тебе его спасти.
   - Эээ... я не ослышался? - ошарашенный Вертер не сразу нашелся, что сказать. - Спасти ксеноса?
   - Нет, ты все верно понял. Я видел, у тебя есть медкомплект.
   - Сэр, но это же ксенос!
   - На ближайшие полчаса это твой пациент.
   - Даже если так... у него же брюхо топором распорото! Он все равно долго не протянет!
   - Варп тебя подери! Просто не дай ему сдохнуть, пока мы не сможем сдать его сородичам!
   - Я мало знаю об анатомии эльдар...
   - Я понимаю, это сложно.
   - Ладно, хорошо, - Вертер глубоко вдохнул и оглянулся на изумленные лица Джея и Алисии. - Подтвердите, что я должен сейчас спасти жизнь этого существа?
   - Да, подтверждаю, - раздраженно рявкнул инквизитор.
   - Принято, сэр, - обреченно отозвался аколит.
   Он отключил связь и принялся вытаскивать из кармашков и подсумков медицинские принадлежности. Девчонка-эльдар, которая попыталась поначалу пырнуть его ножом, тоже выскочила из сундука и с ногами забралась на ложе. Она держала раненного мальчишку за руку и что-то шептала на своем языке.
   'Родственники, - решил Вертер. - Брат и сестра'.
   Он оглянулся на обширное пространство этажа, лишенное межкомнатных перегородок. Куски орков все также громоздились в углу, где их настигли удары силового меча, но теперь он заметил еще останки. Точнее, несколько орочьих трупов и два изрубленных в клочья остова, в которых едва угадывались гуманоидные тела.
   'Родители до последнего защищали детей. Засунули их в этот сундук, купили им немного времени, но потеряли возможность спастись самим. Сражались до последнего, но их одолели числом'.
   - Так, вы слышали приказ, - сказал он вслух. - Джей, притащи сюда сервочереп, мне понадобится связь с Оком. Алисия, будешь мне ассистировать.
   Катачанец кивнул и бросился наружу, к 'Тауросу'. Арбитр забросила хеллган за спину и подошла ближе, с явным отвращением и неприязнью косясь на девчонку.
   - Что мне делать?
   - Посвети пока. Мне нужен наилучший обзор.
   Алисия скрутила со ствола фонарик и направила луч света на рану. Вертер тем временем лихорадочно соображал, что же делать. Краткий курс, который он проходил уже в окопах, не готовил его к подобному, да и реальный опыт полевой хирургии исчерпывался несколькими осколочными и пулевыми ранениями.
   'Ладно, по крайней мере, он еще дышит. С чего начать? С дезинфекции, очевидно же'.
   Вертер взял баллончик со спреем и обрызгал собственные руки, а затем и вывернутую наружу брюшную полость эльдара. Тот даже не дернулся, хотя по идее щипать спрей должен был сильно. Девчонка следила за его действиями дикими глазами, но хоть под руку не лезла.
   'Эльдар же псайкеры поголовно. Наверное, она должна была почувствовать отсутствие враждебных намерений. Ладно, что там дальше? Остановить кровотечение и очистить рану...'
   Пришел черед металлических зажимов с пружинами. Вертер пережал ими разорванный кишечник и то, что больше всего походило на крупные кровеносные сосуды. Хотя в целом внутреннее строение ксеноса совпадало с человеческим, некоторые органы ставили Вертера в тупик. К счастью, до них клинок не достал, и ему оставалось сосредоточиться на сравнительно понятных венах, кишечнике и мышцах. Зажав в пинцете кусок стерильной ваты, он очистил рану от скопившейся крови и занесенной орочьим рубилом грязи.
   Очень вовремя вернулся Джей, неся с собой уже активированного дрона. Сервочереп подлетел с боку и зажужжал оптикой, настраиваясь на четкую фокусировку.
   - Я побуду на балконе, - проинформировал катачанец. - Оттуда обзор лучше.
   Вертер только кивнул и осторожно вытащил из футляра изогнутую хирургическую иглу с растворимой нитью.
   - Палец-5! Куда без анестезии шить собрался?! - рявкнуло у него в ухе. - Хочешь, чтобы он у тебя тут от шока окочурился? Проще тогда уж добить!
   - Око, незачем так орать! - огрызнулся он. - У меня тут только морфий, и я не знаю, как он подействует на ксеноса!
   - Надо было меня спросить, а не лезть куда не просят своими ручонками! - едко отозвался архивариус.
   - Ну так инструктируй, а не язви!
   - То, что морфий не стал колоть, это верно, - Варез чуть смягчился, когда его авторитет признали. - Метаболизм эльдар слишком быстр, порог смертельной дозы в несколько раз ниже. Я вижу, у тебя есть асусперил, отлично. Набери в шприц один кубик, еще на четыре добавь обычной воды.
   - Противоотечное средство? - уточнил Вертер.
   - Да, именно оно. У эльдар оно вызывает паралич блуждающего нерва и угнетение ЦНС, но в небольшой дозе будет отличным наркозом. Заодно замедлит пульс и снизит тонус мышц. Коли в бицепс бедра, тогда эффект будет более плавным.
   - Так... бицепс, бицепс... готово. Что дальше?
   - Нужно немного повысить кровяное давление. Плазма эльдар отличается по составу от человеческой, кровезаменитель ему не перельешь. Так что придется готовить физиологический раствор. Ну, или то, что сможет выполнить его функцию, - сервочереп выпустил тонкий манипулятор и по очереди коснулся двух баночек. - Возьми отсюда по одной таблетке. Слева от тебя лежит пакет с дистиллированной водой для капельницы. Раствори в нем таблетки, потом поставь в вену на локтевом сгибе катетер и подсоедини систему к нему. Замена неважная, но позволит избежать фибрилляции сердца.
   'Легче сказать, чем сделать, - подумал Вертер. - Где тут вообще вена?'
   Он перетянул плечо эльдара жгутом и со второй попытки умудрился попасть иглой в тоненькую голубую прожилку.
   - Алисия, тебе придется держать капельницу, чтобы раствор продолжал поступать. Око, в сервочерепе есть фонарь?
   - Есть захват, закрепи фонарь в нем. Ладно, - дрон облетел импровизированный операционный стол по кругу, - в ближайшем будущем это существо не умрет. Теперь ты должен продлить его жизнь еще немного. Вели этой ксеномалявке подложить ему что-нибудь под голову, чтобы не подавился языком. Иглу с нитью ты уже достал, хорошо, сначала нужно зашить артерию.
   Сервочереп подсветил нужное место слабеньким лазером, и Вертер нагнулся поближе.
   'Рассечена не до конца, только пробита стенка. Поэтому этот эльдар еще жив'.
   - Есть какие-то тонкости, о которых мне нужно знать?
   - Я предупрежу, если будешь делать что-то не так.
   - Ладно, попробуем... ты, мелкая, - Вертер ткнул пальцем в сторону девчонки, не отходившей от брата ни на шаг. - Раздвинь края раны.
   Низкого готика она явно не знала, пришлось показывать жестами. Несмотря на сильнейшее потрясение, соображала девчонка быстро и сделала требуемое. Вертер осторожно поддел артерию пинцетом и принялся накладывать шов. Он работал медленно и аккуратно, опасаясь промахнуться даже на десятую долю миллиметра. Его аугметические руки не дрожали, но все же имели определенные допуски в точности движений, что могло стать роковым. На десять стежков ушло около двух минут.
   - Хорошо, можешь снимать зажимы с артерии, - напряжение в голосе Вареза чувствовалось даже сквозь динамики сервочерепа. - Это было самое простое.
   - Что еще, blyat?!
   - Кишечник не просто рассечен, а разорван. Тебе придется провести сегментарную резекцию, и шить уже по краям разрезов.
   - Прекрасно. Просто великолепно, - процедил Вертер сквозь зубы и взялся за скальпель. - Трансплантацию, надеюсь, делать не будем?
   - Режь давай, а не болтай.
   Скальпель с мономолекулярной заточкой прошел через живые ткани, почти не встретив сопротивления. Вертер промокнул тампоном выступившую на срезе кровь, отложил в сторону вырезанные куски плоти и принялся сшивать части кишечника. Он уже немного приноровился, и управился за пять минут.
   - Ладно, продолжаем, - Варзе, похоже, немного прибодрился. - Дальше уже проще. Шей все что шьется. Красное с красным, белое с белым, желтое с желтым.
   - Чего ты там мелешь, старый хрыч?!
   - Так полевые операции проводили еще до Ереси! Учить меня будешь?
   - У меня иглы кончаются. А если кого-то из нас зацепит?
   - В лагере еще есть, просто шей, ради Императора.
   'Я шью, чтоб тебя демоны взяли...' - зло подумал Вертер.
   По его лбу виску щекотно поползла капелька холодного пота. Он догадывался, чего пытается добиться инквизитор, спасая ксеноса, которого по идее должно убить. И от того понимал, что провал недопустим.
  'Живи, проклятый ушастый твареныш. Живи, малолетний ксеноублюдок, и не вздумай сдохнуть у меня на руках. Живи, потому что твой сестра не отрывает от меня глаз, и я боюсь посмотреть в ответ, боюсь того, что в них увижу. Живи...'
  Что-то мягкое коснулось лица, и капля пота, готова скатиться в глаз, пропала. Это Алисия. Спасибо.
  - Почти готово, - выдохнул Вертер. Он еще раз нанес дезинфицирующий спрей, и принялся накладывать плотную повязку.
  Раненный мальчишка сквозь беспамятство испустил тихий стон. Его сестра моментально встрепенулась и принялась звать его, надо полагать, по имени. Вертер не чувствовал в себе сил просто сказать ей, что это бесполезно. Здесь требовалось полноценное переливание крови, а не эрзац в виде солевого раствора.
  - Палец-5 - Оку. Может, из этой малявки сцедим полстаканчика? Они родственники, если я правильно понимаю, отторжения быть не должно.
  - Хорошая мысль, - отозвался Варез. - Но давай быстрее, тут неразбериха какая-то.
  - В смысле?
  - Еще не знаю, что-то происходит. На корабле боевая тревога.
   - Этого только не хватало...
   Он подманил эльдарку и указал сначала нее, потом на шприц, и наконец, на ее брата. На этот раз она не поняла, чего от нее хотят, поэтому Вертер просто потянул к себе ее руку, затянул на ней еще один жгут и велел сжимать и разжимать пальцы. Когда проступила вена, он вогнал в нее иглу и принялся медленно набирать кровь. Девчонка было испугалась, попыталась вырваться, но Вертер держал ее стальной хваткой, и непрерывно говорил что-то спокойным голосом, время от времени указывая на своего пациента. Когда набрался полный шприц, он подсоединил его к катетеру и перелил всю кровь, которую набрал. Увидев это, эльдарка успокоилась, и уже безропотно позволила повторить процедуру еще несколько раз.
   - Ладно. Теперь точно жить будет, - Вертер встал с колен и осмотрелся. - Я что-нибудь пропустил?
   Никто не ответил. Джей и Алисия стояли на балконе и через свои бинокли смотрели в звездное небо. Вертер подошел к ним, чувствуя, как мерзкое чувство страха снова сжимается в низу груди холодным комком.
   - Что там? - спросил он тихо.
   - Смерть наша, - также тихо ответил Джей.
  
  
   Орбита Иша'киараль, мостик фрегата 'Таласа Прайм'
  
   Капитан Оркад Венкмайер на своем веку повидал много удивительных вещей. Большая часть из которых была смертельна опасна, многие могли и пытались уничтожить корабль под его командованием, и некоторым это почти удавалось. Но Император хранил его, и раз за разом ему удавалось каким-то образом уводить свой юркий фрегат из-под вражеского огня, иногда даже умудряясь болезненно огрызнуться.
   Он почти никогда не принимал открытого боя. Модернизация 'Таласы Прайм', проведенная более века назад по приказу инквизитора Тора, лишила фрегат бортовых макро-батарей, оставив только оборонительное вооружение и курсовой ленс-излучатель. Однако взамен на корабле было установлено загадочное устройство, которое капитаны имперских кораблей привыкли видеть в действии только в битвах против эльдар - и часто это было последним, что они видели. Речь шла о 'голополе' - жутковатом продукте чуждой технологии, создававшем настолько мощные помехи для любых систем наведения, что поразить прикрытый им корабль можно было разве что случайно. В сочетании с ультимативно надежной конструкцией паттерна 'Меч', оно превращало 'Таласу Прайм' в орешек, который за более чем сто лет опаснейших миссий никто еще не смог раскусить.
   Сегодня Венкмайер не ожидал проблем. Они находились вдалеке от границ Империума, над предположительно необитаемой планетой, а единственный корабль ксеносов в зоне действия авгуров недавно протаранил эту самую планету, и доставить проблем уже не мог никому.
   Поэтому сигнал тревоги от сканеров дальнего обнаружения застал его врасплох.
   - Что у вас там? - резко спросил он, обращаясь к дежурному офицеру.
   - Зафиксирован разрыв в пространстве, - доложил тот. - Неизвестный объект вышел из варпа, дистанция семь целых и три десятых астрономических единицы. Идет в нашем направлении на субсветовой скорости, расчетное время контакта - два часа и сорок восемь стандартных минут.
   - Поднять щиты! - приказал Венкмайер. - Связь с поверхностью только по прямому лучу. Идентифицировать объект.
   Пустотные щиты 'Таласы Прайм' были еще одним предметом зависти и подозрений. Почти еретическая, до сих пор не одобренная Адептус Механикус технология, была изобретена в незапамятные времена технодесантниками Гвардии Ворона. Путем установки дополнительных генераторов, эти щиты поглощали не только входящий урон, но и собственное излучение корабля, не давая обнаружить его с помощью радаров или по вспышке дюз.
   - Есть идентификация. Это судно Империума. Судя по контрольным меткам объекта, это ударный крейсер Астартес!
   - Точнее, черт вас дери! Название судна, какому ордену принадлежит, и имя капитана!
   - Расшифровка идет медленно, - отозвался дежурный техножрец, ухаживающий за машинными духами когитаторов. - Передаваемый этим кораблем код... деформирован.
   - Деформирован?
   - Болен, - подобрал механикус слово, на его взгляд, более понятное немодифицированному человеку.
   - Я знаю, что это значит, - отозвался Венкмайер, холодея.
   Ударный крейсер Астартес, передающий искаженный идентификационный код. Вдали от границ Империума, где помощи ждать неоткуда. И как назло, нельзя покидать орбиту, потому что на поверхности планеты господин инквизитор сражается с ксеносами, и от исхода этой биты зависят судьбы множества миров.
   - Идентификация завершена, - мертвым голосом доложил дежурный офицер. - Корабль опознан как ударный крейсер 'Мучительный стон', прежнее название - 'Слава Ультунаса'. Изначально принадлежал ордену космического десанта Сыны Ультунаса.
   - Достаточно, - с мучительной гримасой оборвал его капитан. - Установите связь с поверхностью. Сообщите инквизитору Тору, что прибыли Ангелы Экстаза.
  
  
  
* * *
  
  
   Поверхность Иша'киараль, селение Ушедших
  
   - Что значит 'смерть наша'? - нетерпеливо спросил Вертер.
   - Космические десантники, - ответил Джей. - Предатели. Служители Хаоса.
   - Мы в дерьме? - киборг нервно сглотнул.
   - Да не то слово.
   - Шансы?
   - На отступление если только.
   Катачанец не смог заставить себя произнести слово 'бегство', хотя подразумевалось именно оно. Вертер взглянул в небо, но на нем выделялся только один темный силуэт, заслоняющий при движении звезды - 'Таласу Прайм', идущую по низкой орбите с выключенными двигателями.
   - Макушка - всем единицам, - прозвучал в воксе голос инквизитора. - Протокол 'лямбда'. Повторяю, протокол 'лямбда'.
   Тор произнес только эти слова, потом связь полностью отключилась. Кодировку 'лямбда' Вертер не знал, и вопросительно посмотрел на Джея. Сержант не торопливо снял респиратор и, как Вертер недавно, глубоко вдохнул свежий воздух. Каким-то необъяснимым чувством киборг ощущал в нем смесь досады, смирения и тщательно сдерживаемого страха смерти.
   - Протокол 'лямбда', - пояснил Джей, - это значит сидим и ждем, пока кто-нибудь нас не спасет.
   - Кто нибудь?! Но над нами собственный корабль висит! - удивился Вертер.
   - Эти говнюки, хотя и продались Губительным Силам, все еще Астартес. И корабль у них под стать. Наша старушка с ним не сладит. И шансы убраться отсюда у нас есть ровно до тех пор, пока они нас не обнаружили. Так что не высовываемся, не двигаемся с места и соблюдаем радиомолчание. 'Таласа Прайм' отправит челноки, но только когда подгадают момент, - Джей с сомнением скривился. - Если на то будет воля Императора.
   'То есть если очень крупно повезет'.
   Вертер практически ничего не знал о тактике космических битв, но имел общее представление, как ведут себя на орбите спутники. А еще он понимал, что какими бы продвинутыми ни были средства обнаружения, они вряд ли смогут засечь что-то, прячущееся по другую сторону планеты. Вероятно, расчет строился на том, что крейсер врага тоже ляжет на орбиту, и тогда фрегат, прячась за массой планеты, сможет скрытно забрать их группу и добраться то гравитационного порога варп-прыжка прежде, чем противник их настигнет. Пожалуй, это может и сработать... если крейсер не несет в себе что-то вроде космических истребителей.
   - Так или иначе, наша миссия провалена, в чем бы она ни заключалась, - подвел он вслух итог.
   - Что с этими делать? - спросила Алисия, кивнув в сторону эльдар. - В расход?
   - Прояви немного уважения к моему труду, - отозвался Вертер. - Я тут корячился, вытаскивая этого ушастого с того света, а ты хочешь все взять и насмарку пустить? Оставь. Их все равно убьют хаоситы или орки, когда мы отсюда уберемся, так что не трать зря боекомплект.
   Арбитр с сомнение качнула головой, но спорить не стала. Джея участь ксеносов тоже мало волновала. Он спустился к 'Тауросу' и подогнал его поближе к дому, чтобы он не так бросался в глаза. Затем они с Вертером сняли с турели тяжелые болтеры и устроили огневые позиции на втором этаже. Неизвестно, сколько 'Таласа Прайм' будет играть в прятки с крейсером, и сколько им придется просидеть тут. Возможно, пару часов. Возможно, несколько суток. Произойти за это время может что угодно, в том числе повторный визит орков, так что лучше быть готовыми.
   На эльдар старались не обращать внимания. Вертер не знал, какой ценой игнорирование ксеносов давалось его спутникам, но сам испытывал глубоко противоречивые чувства. Часть его естества при одном только взгляде в сторону эльдар содрогалась от омерзения, и требовала немедленно уничтожить эти жуткие создания. Они неестественно выглядели, неестественно двигались. Они не пахли, вообще. Эльдар имели близкое сходство с человеческими детьми, в темноте даже перепутать можно было, но стоило приглядеться, и неправильность бросалась в глаза, активируя древние инстинкты, заставляющие испытывать страх перед тем, что похоже на человека.
   Чтобы отвлечься, Вертер принялся стаскивать орочьи трупы на нижний этаж, чтобы соорудить на входе баррикаду. Теперь у него уже было время на то, чтобы осмотреться внимательнее. Внутреннее убранство дома в отдельных деталях до крайности напоминало виденные в школьном учебнике реконструкции старинных крестьянских домов. Здесь было немного вещей, и вовсе не было ничего лишнего. Собранная без гвоздей и клея деревянная мебель, держащаяся только за счет искусной конструкции и точной подгонки деталей. Выложенный каменной плиткой пол, настолько ровный, что казался паркетом. В специально отведенной нише находилась вырезанная из кости статуэтка, изображающая женщину-эльдар, задрапированную в тогу, чьи ноги плавно переходили в древесный ствол, а руки держали небольшую чашу.
   'Идол. Божество, - подумал Вертер. - Странно, я не встречал никаких упоминаний о том, что эльдар поклоняются каким-то богам. Возможно, наследие прежней цивилизации'.
   На всякий случай он подсветил статуэтку и сохранил изображение в машинной памяти. Если подумать, настолько древний и некогда могущественный народ вряд ли находился в плену предрассудков, а значит если у них и были боги - то боги реальные. Сотворенные сознательно, так сказать, по образу и подобию, во времена, когда развращенность и сибаритство еще не овладели эльдар полностью. Куда они потом делись? Хороший вопрос. Если их нет сейчас, значит они исчезли во время того же глобального катаклизма, Падения.
   'И это дает нам замечательный в своей ценности вывод, - Вертер прислушался к ощущениям, но обострившаяся интуиция молчала, а значит, догадка почти наверняка оказалась верной. - Богов можно убить'.
   В целом, жилье ксеносов невольно вызывало уважение. Построенное исключительно ручным трудом и простейшими инструментами, оно создавалось на века, с невероятным тщанием и заботой. Вертер невольно вернулся памятью к бесчисленным тесным комнатам-склепам, которые, точно поры в губке, пронизывали собой бесчисленные жилые блоки в городе-улье.
   'Империум разобщен, все его обитатели ненавидят друг друга, или точнее, все друг другу безразличны. Аристократии безразличны простолюдины, генералам безразличны солдаты, Адептус Механикус презирает немодифицированных, Имперский Флот плюет планетарных крыс, Экклезиархию не волнует собственная паства, а Инквизиция смотрит свысока на всех вообще. В голове каждого из них укоренился чудовищный комплекс уничижения перед Императором - и они отыгрываются на тех, кто стоит ниже. А низы принимают это как должное, ибо не уважают сами себя. И на выходе мы получаем сервиторов, сделанных из живых людей, продолжительность жизни на уровне Средневековья, отравленные миры, города-ульи, рабовладение - причем рабом может стать почти кто угодно, просто угодив под руку рекрутеров, бессудные казни невинных, угробленные в бессмысленных мясорубках армии. Словно кто-то собрал всех худшие пороки человеческого общества и вылепил самого уродливого кадавра, которого смог вообразить... ненавижу. Ненавижу Империум за то, что он стал таким. Ненавижу Императора за то, что позволил всему этому случиться. Черт, скорее бы снова в бой! Хочу кого-нибудь убить и отвлечься! Этих орков было слишком мало!'.
   Вертер оценивающе глянул на сваленную в проходе гору орочьих трупов. Если подумать, то среди воинов во все времена считалось хорошим тоном взять трофей с поверженного врага. Снаряжение у зелени непритязательное, на стенку такое не повесишь, но вот черепа... Вертер вытянул из ножен один из мечей и приценился к самой крупной особи. Конечно, каморка у него на корабле тесновата, но можно попросить и побольше... подставку смастерить... самому или попросить Мегане.
   Он мысленно представил себе лицо техножрицы, которой принесли выскобленный орочий череп и попросили соорудить для него подставку. Воображаемая Мегане почему-то выглядела немного надувшейся из-за того, что ее отвлекают по пустякам, и насмехающейся над чужими дурацкими привычками.
   'Если так посмотреть... - неуверенно подумал Вертер. - Сдался мне вообще этот череп? Никогда не имел сорочьих повадок, и заводить не собираюсь. Блин, как наваждение какое-то...'
   Вернув меч в ножны, он поднялся обратно на второй этаж. Там все было по-прежнему: Джей сидел на балконе рядом с тяжелым болтером и курил папиросу, Алисия рассматривала резные украшения на стенах, а девчонка-эльдар продолжала сидеть на кровати, держа голову брата на коленях. Она застыла, словно статуя, но резкие быстрые движения глаз за полуприкрытыми веками говорили о чем-то вроде транса. Отчасти это нервировало, потому что мало ли что может натворить прирожденный псайкер, с другой - под ногами не путалась, и то хорошо. И... Вертер посмотрел под ноги. Тела орков он стащил вниз, но вот останки эльдар не трогал, и что с ними делать, представлял плохо. Трогать их не хотелось, оставлять распростертыми на полу - тоже не шибко приятно. Покрутив головой, Вертер заметил еще кровати, также застеленные тонкими шкурами животных. Он сдернул две штуки и накрыл ими тела.
   Вот так, приемлемый компромисс между имперскими доктринами и собственным воспитанием. Он снова оглянулся на девчонку. Та никак не отреагировала. Может, оно и к лучшему. Что может твориться в голове у ребенка, сидящего в одной комнате с трупами родителей, и представить страшно. Вертер не мог заставить себя сопереживать существу другого вида, но все же старался проявлять тактичность. Повинуясь неясному наитию, он присел рядом с телом и немного сдвинул шкуру. После орочьих топоров невозможно было определить, мужчина это был или женщина, но в глаза бросилась цепочка с алым камнем на шее у мертвеца. Камень имел правильную овальную форму, и слегка люминесцировал в темноте.
   Вертер осторожно снял цепочку и поднес камень к визору. Точно такой же он видел на рисунках в 'Ксенологии', в которой говорилось, что эта вещь называется 'камень души' и имеет большое значение в духовных практиках эльдар. Их носили при себе буквально все, от детей до стариков, от гражданских до воинов Аспектов.
   На втором теле обнаружился такой же камень. Вертер присел на деревянную скамью, натужной скрипнувшую под тяжестью механического тела, и принялся рассматривать находки. Камни душ излучали слабое тепло и неизъяснимым образом притягивали к себе взгляд, словно в глубине что-то двигалось и закручивалось.
   - Мародерствуешь?
   Вертер оглянулся на Джея. Сержант насмешливо скалился, будто речь шла о каких-то пустяках.
   - Нет, просто с этими камнями что-то странное творится.
   - Чужацкий хлам, - отрезал Спенсер. - Лучше выкинь, пока эти штуки не начали тебе мозги промывать.
   В словах Джея определенно имелся смысл, и Вертер собирался последовать совету, но его опередила девчонка. Сбросив оцепенение транса, она с криком вскочила с кровати и в три прыжка пересекла весь этаж. Киборг успел разглядеть ее движение, и успел бы отреагировать, но не почувствовал угрозы. Девчонка буквально вырвала камни из его руки и прижала груди так, будто это была величайшая драгоценность на свете.
   - Да не нужны мне твои блестяшки, нечего панику разводить, - с легким раздражением отозвался Вертер.
  Драгоценности драгоценностями, но зачем так-то реагировать? Лучше бы о родителях погоревала, да над братцем дальше медитировала. Хотя может, умом повредилась от горя. Вроде бы говорилось где-то, что эмоции эльдар переживают намного острее людей.
  - Джей, там на горизонте не видать никого, кто идет по наши души?
  - Неа, тихо пока что.
  - Есть предложение пообедать. Хотя сейчас ночь, так что это скорее будет ужин и... блин, куда тебя понесло?!
  Девчонка-эльдар бросилась по лестнице вниз. Вертер, недолго думая, побежал за ней, и оба выскочили наружу через окно. Сначала он подумал, что она просто решила удрать, но истина оказалась еще более странной. Беглянка принялась сновать между догоравших домов и вокруг пруда - всюду, где в беспорядке лежали ее мертвые сородичи. С каждого тела она снимала все тот же камень души, после чего немедленно направлялась к следующему. Очень скоро у нее в руках собралась целая связка кроваво-алых драгоценностей на тонких цепочках, чем-то похожая на виноградную кисть.
   - Ну что, успокоилась? - спросил у нее Вертер, когда девчонка вернулась к дому, бережно придерживая свою добычу.
   Так подняла на него свои нечеловеческие глаза - два океана боли - и что-то произнесла на своем языке. Это была первая связная фраза, которую от нее удалось услышать, в каком-то смысле достижение. Вот только ничего не понятно, и нет связи с кораблем, чтобы Хаддрин сделала перевод.
   - Слушай, я прекрасно понимаю, что у тебя тут трагедия, - он обвел рукой округу, указав на ближайшие эльдарские трупы. - Совру, если скажу, что сочувствую или жалею тебя, но пока ты ведешь себя прилично, я не считаю тебя врагом, - слова Вертер дополнил успокаивающим жестом. - Но у нас тут в округе шляется целая орава орков, намного больше, чем мы тут постреляли, а на головы вот-вот высадится несколько десятков генетически сконструированных машин для убийства, - киборг ткнул пальцем в орков, в сторону равнины и в небо, а потом себе под ноги. - Ступай внутрь, и не создавай проблем больше, чем их у нас есть. Тебе, может, неймется встретиться с мамой и папой, а нам к Императору еще рановато.
   Он сделал жест рукой, приглашая следовать впереди него. Девчонка отвела взгляд и молча полезла в окно. Вертер оттолкнулся от земли, уцепился за какие-то шохороватости в стене, подтянулся, оттолкнулся ногами еще раз, и после этого смог ухватиться за край балкона. Снова подтянулся, перекинул ноги через край, и встретился с хмурым взглядом Джея.
   - Пристрелил бы и не парился, раз все равно скоро уходим, - мрачно сказал он.
   - Ты убивал детей? - спросил его Вертер.
   - Нет, не доводилось, - сержант качнул головой. - Катачанцев редко бросают на подавления бунтов, для нас всегда есть работенка посерьезнее.
   - А я убивал. И это не то, чем можно гордиться и что хочется повторять.
   - Это не ребенок. Это детеныш ксеносов.
   - Я знаю. И если она станет для нас угрозой, то у меня рука не дрогнет.
   - А я в тебе и не сомневаюсь, иначе бы по-другому поговорил. Я просто пытаюсь понять, что ты творишь.
  - Сам не знаю. Я просто делаю то, что мне кажется верным. Пока что это работает. В крайнем случае, используем этих детишек как выкуп за себя, если экзодиты мобилизуются раньше, чем мы свалим.
   - А что им помешает убить нас после того, как они заберут детей?
   - Спенсер, серьезно, меня уже задрало твое ворчание! Да, дело погано, но мы еще живы, так? И, раз все снова в сборе, повторно предлагаю что-нибудь съесть.
   - Ты так говоришь, будто у нас большой выбор, - подала голос Алисия. Она сидела на одной из кроватей, стиснув дробовик так, будто боялась, что он куда-то улетит.
   - Почему нет? Вон, мяса целая куча. Сейчас Джей сообразит нам свое знаменитое 'жаркое из орчатины в собственном соку с гарниром из рационных плиток'.
   - Иди ты, - отмахнулся сержант. - Только такие вечно голодные отморозки как валльгальцы способны жрать орков. Они слишком жесткие. Сквиги съедобные, но их я тут не вижу.
   - Вот всегда так... - Вертер вздохнул и выудил из подсумка рационную плитку, чья исключительная питательность и бесконечный срок хранения могли соперничать только с неимоверно мерзким вкусом. Оно подозревал, что это не было упущением со стороны разработавших рецепт механикусов, не придававших значения подобным мелочам, а сознательным шагом - чтобы только очень голодный человек мог это съесть. Так или иначе, он отломил кусочек, торопливо забросил его подальше в рот, стараясь не коснуться языком, и тут же торопливо запил водой из фляжки. Рвотный позыв сжал горло, но ощущение быстро прошло.
   Его товарищи (и когда он начал думать о них именно как о товарищах?) последовали примеру, морщась от отвращения и смывая гадкий привкус с языка водой. На балконе собрались все трое, и то и дело поглядывали в небо. Эти люди умели справляться со страхом, но ожидание и неизвестность подтачивали волю. Молчал вокс, небеса оставались темны. Вдобавок, стали сгущаться тучи, закрывшие собой звезды. Еще через полчаса на землю упали первые капли дождя.
   Неслышной тенью рядом возникла девчонка-эльдар. Найденные камни душ она сложила в сумку, которую повесила через плечо. За кожаный пояс она заткнула меч, подобранный рядом с телом одного из родителей. Не меч даже, а прямой палаш с односторонним лезвием, сделанный не из металла, а из чего-то похожего на кость. Но не нападала, а просто присела рядом, не слишком близко, но достаточно, чтобы казаться частью компании. Вертеру казалось, что он ощущает бушующую в ней бурю чувств, которая искала выхода. Горе и отчаяние, вызванные смертями родных и соседей, ненависть и ярость, направленные на захватчиков, страх перед чужаками mon'keigh, известными своей ненавистью к ксеносам - настолько яркие эмоции, испытываемые психоактивным существом, обжигали почти физической болью. И искорка надежды, пульсирующая в унисон с сердцем последнего родного существа, все еще лежащего в беспамятстве после грубого лечения.
   - Не думала, что закончу вот так, - нервно заметила Алисия. - В таком месте. В таком обществе...
   - Только не говори, что надеялась умереть в собственной постели в окружении внуков, - проворчал Джей. - Я что-то с трудом представляю тебя почтенной матроной.
   - Заткнулись оба, - прошипел Вертер. - Я не умру ни сегодня, ни завтра. И вам не позволю. Никому...
   Невыносимо медленно тянулось время.
   Дождь продолжал лениво накрапывать, и ночь становилась все темнее.
   С каждой минутой росло давящее ощущение. Что-то огромное и злое плыло в небесах, и тучи милосердно скрывали его от глаз людей.
   Вертер тоже вглядывался в темноту, и сам не понимал, что жаждет в ней разглядеть - спасительные огни челнока, или же вспышки, предвещающие приход врага. Он просто хотел, что бы это удушливое ожидание, наконец, закончилось. Он...
  
   ...пронзал темноту взглядом черных, лишенных склеры и радужки глаз. Странная прихоть Отца, одарившего девятнадцатого сына тусклой и мрачной внешностью. Словно Он решил помочь ему еще лучше скрываться в тенях.
   Истваан-5 горит, и лишь огни пожаров разгоняют мрак. Боль и ярость терзают его сердце, ненависть кипит в груди, требуя выхода. Тысячи, десятки тысяч мертвых сыновей взывают к отмщению. Гнусное предательство требует кары.
   Он сгущает тени вокруг себя, и в своих массивных доспехах двигается бесшумно и незаметно. Следом за ним неслышными призраками скользят Мор Дейтан, в чьих сердцах бьется тот же гнев.
   В долине пылают огни, и безумные звери, некогда бывшие космодесантниками легиона Пожирателей Миров, терзают трупы. Они отсекают головы, сдирают с них кожу и складывают освежеванные черепа в пирамиды. Ненависть вздымается, но волевое усилие подавляет ее. Еще рано.
  Мор Дейтан занимают позиции. Те, кто вооружен дальнобойным оружием, залегают так, чтобы простреливать всю долину. Бойцы ближнего боя ползут по земле, уже держа наготове клинки. Они ждут лишь слова своего повелителя, чтобы обрушить смерть на предателей.
  Он в последний раз оценивает диспозицию, и решает, что тактическое преимущество получено. Приказ отдан, ночь исторгает из себя черную волну.
  И враги начинают умирать...
  
  ...моргнул и видение пропало. О нем напоминало лишь болезненное жжение где-то внутри, стук крови в висках и собственное тяжелое дыхание. Вертер порадовался, что его глаза скрыты тактическим визором, потому что чувствовал он себя нехорошо. Что такое Истваан-5? Кто такие Мор Дейтан? Он этого не знал, и подозревал, что задавать такие вопросы слишком опасно, да и просто некогда.
  Ощущение надвигающейся беды стало настолько сильным, что не давало ни спокойно сидеть на месте, ни даже нормально дышать. Вертер поднялся на ноги и с края балкона перескочил на крышу дома, чтобы осмотреться кругом.
  И обмер.
  - Джей, Алисия! - сказал он, чувствуя, как холодеет внутри. - Орки. Направление север-север-восток. Дистанция... три с половиной километра, быстро сокращается. Они будут тут не больше чем через пять минут.
  - Сколько?! - быстро спросил Джей. Ветерана новость, казалось, обрадовала. Он сбросил оцепенение последних часов и снова стал деятельным и собранным.
  - Очень много, - Вертер навел резкость на визоре и активировал распознавание объектов. - Тридцать восемь мотоциклов. Пять тачил, набитых битком. Двадцать багги.
  - Почти две сотни, - быстро подсчитал в уме Джей. - Слазь, пока не заметили.
  Упрашивать Вертера не требовалось. Он соскочил вниз и вопросительно посмотрел на катачанца.
  - У тебя есть опыт. Что нам делать?
  - Будь это небольшая группа, мы бы смогли их перебить, пользуясь преимуществом в вооружении и позиции, - спокойно ответил сержант, раскуривая новую папиросу. - Но их слишком много. Будь у них только тачилы, мы бы смогли сбежать на 'Тауросе'. Но эта зелень принадлежит Культу Скорости, и на байках и багги они легко нас догонят, прежде, чем мы доберемся до точки высадки. Сейчас мы не сможем даже спрятаться, потому что как только они обнаружат 'Таурос', то прочешут местность... здесь прятаться негде, равнина ровная как стол.
  - Что, предлагаешь сдаться?
  - Конечно же нет. Мы примем бой, как подобает, и вверим души Императору. Хотя... - катачанец прищурился, оценивая обстановку. - Ты мог бы их отвлечь, когда они войдут в поселок. Бегаешь ты быстро, твоя броня способна выдержать несколько попаданий из обычных стрелял, и в ближнем бою тебя так просто не задавят. Пусть они повернутся к нам спинами - а уж мы им полные жопы болтов напихаем. Будем держаться как можно ближе, тогда наши рефракторные поля срезонируют и взаимно усилят друг друга.
  - Джей...
  - Что?
  - Если... когда мы отсюда выберемся, напомни врезать тебе как следует.
  Вертер сдернул с плеча хеллган и проверил заряд. Одну батарею он уже истратил, осталось пять. На предельной мощности это семьдесят пять выстрелов. Хватит, чтобы выкосить примерно половину орды, если ни разу не промахнуться. И если успеть сделать эти семьдесят пять выстрелов... у Джея и Алисии боеприпасов тоже в достатке, проблема только в том, чтобы не погибнуть прежде, чем они будут потрачены. И еще...
  Он вытащил из кобуры на бедре револьвер и жестом подманил к себе девчонку-эльдар. Нарочито медленными движениями он сначала разрядил револьвер, а потом зарядил снова и взвел курок. А потом ловко крутнул оружие вокруг пальца и протянул его рукоятью вперед.
  Его товарищи раскрыли рты в изумлении, но эльдарка удивилась не меньше. Она даже отступила на полшага, озадаченно глядя на человеческое оружие.
  - Бери уже, - проворчал Вертер, - у меня нет времени тебя упрашивать.
  Несмелым движением девчонка двумя руками взяла револьвер, слишком тяжелый для нее. Следом киборг протянул ей четыре запасных обоймы.
  - Влад, ради Императора... что ты, твою мать, творишь? - севшим голосом спросила Алисия.
  - Нам не помешает лишний ствол, - отозвался Вертер. - И мне кажется, этот злокозненный ксенос сейчас ненавидит орков намного больше, чем нас.
  Женщина помедлила, а потом вдруг шагнула к нему и оставила на его губах мимолетный поцелуй.
  - Не смей там умирать.
  Вертер горько усмехнулся.
  - Не раньше, чем ступлю на Терру. Не раньше, чем вернусь домой.
  И спрыгнул с балкона.
  Словно нырнул на дно темного омута.
  Дождь усилился и ударил его по голове холодными струями. Орки уже были достаточно близко, чтобы слышать издаваемые ими вопли и рев моторов. Вертер бегом пересек поселок и укрылся в тени потухших развалин. Коснулся кнопки на браслете, и на пару секунд воздух вокруг него замерцал, пока рефракторное поле выходило на рабочий режим. Удобно, черт побери. Не абсолютная защита, но убережет от нескольких шальных пуль, прежде чем перегрузится.
  'Император... я не знаю, слышишь ли ты меня, слышишь ли ты вообще молитвы, которые тебе возносят... но если да - мне нужна твоя помощь. Хоть самую малость...'
  Орки влетели в селение красно-зеленой волной, истошно вопя и стреляя в воздух. Вертер поцеловал хеллган и прицелился, выбрав первой жертвой здоровенного орка с огромной клешней, надетой на руку, а то и заменяющей ее. Джей говорил, что нобов надо валить первыми.
  - Еще рано, - прошептал у него в ухе голос. Они использовали ультракоротковолновую частоту с маленьким радиусом действия, которую маломощные вокс-бусины могли поддерживать без ретрансляторов. - Еще не все в нашем секторе обстрела. Пусть они потеряют скорость. Открывай огонь по моей команде.
  Вертер затаил дыхание и зафиксировал с помощью визора цели в порядке приоритетов. Все решится в первые несколько секунд, за которые должны погибнуть сначала нобы, потом водилы багги и стрелки за турелями. Тогда орки, лишенные управления и огневой мощи, станут более легкими мишенями.
  Предчувствие смерти сдавило его душу, но, как и прежде, он ощущал, что исходит оно не от чужаков. Они были свирепыми, опасными и многочисленными, но они не внушали иссушающего ужаса. Вертер украдкой глянул на небо, и увидел, что оно плачет огненными слезами.
  
  
  Точка высадки
  Герман наблюдал за спуском десантных капсул со смесью отчаяния и удовлетворения. Его пророчество оказалось не только истинным, но и очень точным, чем мог похвастаться редкий предсказатель человеческой расы. Будет ли это иметь значение через несколько ближайших часов - другой вопрос.
  - Десантные капсулы стандартного шаблона 'Астартес', - ровным механическим голосом произнес Варнак, словно ничего необычного не происходило. - Девять единиц. Судя по скорости прохождения через плотные слои атмосферы и дуге траектории, загрузка не полная.
  - Они сильно рассредоточились, - добавил Герион. - Их цель не мы.
  - Ожидаемо, - напряженно согласился инквизитор. - Ангелы Экстаза - служители Принца Наслаждений. Скорее всего, они явились разорить Бесконечный Цикл этой планеты, и принести в жертву своему владыке души эльдар.
  - Меня только беспокоит, что две из них приземляются слишком близко от нас. И судя по всему, они летят именно туда, где находятся Палец-2, Палец-4 и Палец-5.
  - Мы здесь уже ничего не сделаем, - спокойно отозвался Тор. - Даже если мы сейчас бросимся на помощь, к нашему прибытию они будут мертвы, а нам придется вступить в бой с двумя взводами Астартес, то есть мы тоже будем мертвы и вряд ли успеем даже забрать с собой кого-то из врагов. Император примет их души.
  - Акин... - вдруг позвал его по имени техножрец, со странной, почти живой интонацией, - взгляни туда.
  Герман проследил за направлением, куда указывал Варнак, и понял, что смертельной битвы избежать не удастся.
  - 'Громовой ястреб'! - рыкнул Ультрадесантник. - Залечь!
  Приказывать дважды не пришлось. Все бросились к стенам наспех возведенного укрепления и приникли к земле. Если бы только эти стены могли дать защиту от мощнейшего оружия, которым был оснащен штурмовой транспорт космических десантников.
  Несмотря на попытки отсидеться, 'Громовой ястреб' засек их, и теперь заходил на штурмовку. Пилоты с искаженными варпом разумами решили не тратить на кучку людей энергию надфюзеляжного турболазера, а вместо этого услаждали себя ощущениями рискованного полета на предельно малой высоте и грохотом cпареных тяжелых болтеров.
   'Тарантулы' определили цель и принялись поливать ее градом реактивных снарядов, но они могли лишь царапать броню корабля, предназначенного пронзать даже самую плотную и мощную противовоздушную оборону. Ответный залп не заставил себя ждать. Плотный поток крупнокалиберных болтов взрыл землю подобно исполинскому плугу, уничтожив одну из турелей и двух боевых сервиторов, а также проделав в укрепленном периметре два заметных пролома.
  С издевательским ревом 'Громовой ястреб' пронесся над головами агентов Инквизиции, но тут же принялся разворачиваться на второй заход. Ему на это потребуется не больше полминуты.
  - Герман, мы должны его сбить!
  Сбить?! Этого летающего монстра, одну из совершеннейших машин, которую способны построить люди? Дознаватель не верил своим ушам, но пламя решимости в глазах инквизитора лишило его возражений.
  - Знаешь психосилу 'машинное проклятие'?
  Герман кивнул.
  - По моей команде. Сосредоточь свою атаку на курсовых болтерах. Я займусь его левым двигателем. Варнак, бери ручное управление турелями, и помоги мне. Выполнять!
   Герман кивнул и поднял посох. Молнии затанцевали по его навершию, когда энергия варпа потекла через психопроводящую кристальную матрицу. Дознаватель закрыл глаза и бросил свое сознание прочь из тела, навстречу могучей машине.
   Дух 'Громового ястреба' встретил его полным страданий стоном больного зверя. Некогда благородная сущность была поражена безумием и порчей, и демоны кишели в ней точно черви в гниющей ране. Но у Германа не было достаточно сил, чтобы изгнать мерзких тварей или прекратить страдания машинного духа. Такое по силам было разве что верховным библиариям. Однако он все еще мог вырвать ему зубы.
   Любая манипуляция с варпом - всегда риск, и псайкер рискует чем-то намного большим, чем просто жизнью. Особенно, когда речь идет не о телепатической связи или прорицании, а о наложении проклятия. Проклятие намного опаснее простой психомолнии, ибо не формируется чистым и простым выбросом ярости, а сплетается из убийственных намерений, холодной ненависти и коварства. Именно это и собирался проделать Герман, извлекая из памяти самые тайные летописи и исследования, посвященные войне против Железных Людей и победе над ними. Священными литаниями стойкости он придавал воспоминаниями форму и направление, псалмами Шестнадцати Универсальных Законов, переведенных с лингва технис на готик, ковал из гнева Императора в его аспекте Бога-Машины отравленный клинок, что поразит поддавшийся скверне механизм.
   Последним движением мысли он вложил в проклятие собственный гнев, чтобы дать ему движущий импульс. Психическое копье поразило машинный дух 'Громового ястреба', и пусть его мощи не хватало, чтобы причинить прямой ущерб, но дальше оно действовало самостоятельно, рассыпавшись на бесчисленные фрагменты, что забивали собой механизмы, будто песком, и испускали бессмысленное бормотание, сводящее с ума системы наведения...
   Герман открыл глаза ровно в тот момент, когда десантно-штурмовой корабль снова пронесся над их укреплением, но теперь тяжелые болтеры молчали, а в реве двигателя отчетливо проскальзывал болезненный кашель и стук. Приглядевшись слезящимися глазами, псайкер понял, что от одного из двигателей машины идет черный дым.
  - Получилось? - прохрипел он. - У нас получилось?
  - У нас получилось их разозлить, - мрачно отозвался Тор, из носа которого стекала струйка крови, а белок правого глаза стал полностью красным.
  - Конструкция 'Громового ястреба' создана с многократным запасом прочности, - пояснил Варнак. - Нанесенные повреждения затрудняют пилотирование, но их недостаточно, чтобы вывести машину из боя. У него все еще есть турболазер, который...
  - Нет. Они не применят крупный калибр, Варнак. Теперь для них вопрос чести убить нас лично, - инквизитор закашлял кровью. - Зог, старею... Сейчас предатели высадятся, но мы встретим их огнем и сталью, явим им гнев Императора.
  Он вытащил из кобуры плазменный пистолет, и пробужденный дух оружия отозвался кровожадным гудением.
  Герман последовал примеру наставника. Его собственный плазменный пистолет не был так богато украшен, и происходил не с Ризы, а с местного мира-кузни сектора Оринтис, но все же оставался грозным оружием.
  Молчаливая Айна Майгрем забросила за спину хеллган и вытащила из одного из ящиков плазмаган. Благослови Император Варнака за его запасливость и заботу об арсенале...
  Сам Варнак держал перед собой огромный двуручный топор с лезвием в виде половины шестеренки, и испускал неровное гудение бинарного канта, что наполнял турели 'тарантул' и уцелевших боевых сервиторов резвостью и яростью. Его оружейные механодендриты, оканчивающиеся неведомыми орудиями, названий которых Герман даже не знал, угрожающе топорщились.
  Брат Герион отсоединил магазин своего болтера и вставил другой, судя по цветовой маркировке, снаряженный бронебойными болтами 'кракен'.
  - В чем ужас смерти? - вопросил Ультрадесантник и тут же ответил сам. - В том, что наше дело останется незавершенным. В чем радость жизни? Умирать со знанием, что работа закончена, - он возвысил голос. - Наша могила вырыта здесь, на земле чужаков, и мы не подведем Императора, ибо неудача страшнее смерти! С отвагой мы преуспеем и с честью превозможем! За человечество и во имя Его!
  - Боевой брат, вы не думали стать капелланом? - спросил его Герман, поддавшись порыву отчаянного веселья.
  - Меня звали в реклюзиариум лет сто назад, но мне не очень нравится черный цвет, - ответил Герион и устрашающе расхохотался.
  'У них есть чувство юмора, - подумал дознаватель удивленно. - Воистину бесконечны чудеса Вселенной'.
  Они услышали врагов прежде, чем увидели.
  Безобразная какофония разорвала ночь, разом перекрыв шелест травы и шум дождя. Оглушительный рокот, скрип, скрежет, вой и визг одновременно - вот что следовало впереди Ангелов Экстаза. Высокочастотные модуляции этой исторгнутой варпом симфонии впивались в мозг, мешая целиться, видеть и даже просто думать. Низкочастотные резонировали с внутренними органами, вызывая тошноту и иррациональное чувство паники.
  Герман стиснул зубы и опустился на одно колено. Эту психосилу он знал намного лучше, чем 'машинное проклятие', ее оттачивал до совершенства любой псайкер, имеющий хоть какой-то талант к дисциплине телекинеза. Ее не требовалось творить с нуля, достаточно активировать гипноиндуцированные мыслешаблоны и взять из варпа столько энергии, сколько удастся удержать внутри разума.
  Миг - и вокруг агентов Инквизиции возникла мерцающая золотистая полусфера 'психического барьера'. Какофония не стала тише или приятнее, но ее пагубное влияние было отсечено.
  - Спасибо, Герман, так и держи, - ободряюще сказал Тор. - А теперь отправьте этих тварей обратно в преисподнюю.
  
  
  
* * *
  
  
   Селение Ушедших
  
   В жизни многих людей наступает перелом, когда рвется последняя ниточка, связывающая с прежней жизнью, сгорает последний мост, и остается лишь один путь - вперед, во мрак неизвестности. У кого-то это происходит тихо и буднично, осознаваясь постфактум, кто-то проходит через ад.
   Перелом Владислава Вертера наступил именно так, на бескрайних полях Иша'киараль, под светом чужих, ко всему безразличных звезд, в десятках тысячах световых и обычных лет от дома. В кровавой бойне, о которой никто не узнает, среди подвигов, за которые не будет награды. В его жизни случались битвы более страшные, более масштабные и уж точно более значимые, но судьбу его определила именно эта скоротечная и жестокая схватка, от которой не зависело ничего - кроме собственной жизни и души. И жизней и душ тех, кто доверился ему.
   Когда на землю рухнули десантные капсулы, ударная волна сбила Вертера с ног, и возможно именно это спасло ему жизнь. Потому что буквально в следующую секунду откинулись аппарели и во все стороны ударил шквал болтерного огня. Космические десантники, даже пораженные порчей, вступили в бой именно так, как полагается Астартес - внезапным сокрушительным ударом, который не оставлял врагу шансов опомниться. Впрочем, один положительный момент в прибытии Ангелов Экстаза все же был - орки, до этого положительно настроенные выбить все дерьмо из 'юдишек' и 'феек', с радостью переключились на новый махач, который обещал быть гораздо более увлекательным.
   Все еще держась в тени, Вертер чуть приподнял голову от земли и попытался понять, кто же тут побеждает. Самое логичное и очевидное решение - подождать, пока одна из сторон не победит, и добить выживших. Но здесь были свои ньюансы. Агенты могли справиться с довольно большим количеством орков. Даже если бы не удалось убить всех, их было бы несложно обратить в бегство. В то время как даже единственный выживший космический десантник представлял смертельную угрозу для всех троих. То есть... придется помогать оркам. Именно эти соображения Вертер изложил Джею, с трудом перекрикивая грохот стрельбы, потому что орки в долгу не остались и теперь нарезали круги вокруг Ангелов Экстаза, обильно поливая их 'даккой'.
   - Просто подожди! - проорал ему Джей. - Не высовывайся раньше времени!
   - Куда ждать?! - крикнул в ответ Вертер. - Ты выгляни в окно, орки больно быстро кончаются!
   Ангелы Экстаза, хотя и оказались окружены со всех стороны, компенсировали свою численность сверхчеловеческой меткостью и прочностью брони. Каждую секунду умирало до десятка орков, и лишь одна единственная пуля нашла дорожку в сравнительно мягком горжете силовой брони, свалив ее владельца. Если это продолжится, заслон из зелени скоро исчезнет, и оперативникам придется иметь дело с целой кучей Астартес-предателей.
   - Какие твои идеи?! - вопль катачанца едва был различим за шумом схватки.
   - Простые! - рявкнул Вертер. - Вон один без шлема выебывается!
   Он переключил хеллган на автоматический огонь и захватил визором цель. Когда в дело вступили электронные системы управления, время словно замедлилось, и Вертер в деталях успел рассмотреть лицо жертвы. Если это еще можно было назвать лицом... голая блестящая кожа, больше похожая на внутреннюю слизистую оболочку, выпученные абсолютно черные глаза, лишенный губ рот и выпяченные вперед острые зубы, что шевелились на манер жвал у насекомого.
   'Мутант... - подумал он. - Быть добычей - вот судьба мутанта'.
   И утопил спусковой крючок.
   Никогда прежде хеллган в его руках не выдавал такую мощь, ни на тренировках, ни на тестовых отстрелах, ни в бою. Но теперь шипение и треск, сопровождавшие стрельбу, казались на удивление мелодичными, а само оружие совершенно явственно излучало счастье. Хеллган не просто стрелял - он пел, радостно и вдохновенно.
   В тактических пособиях, посвященных различным вероятным противникам, стрелять в голову космическому десантнику считалось плохой идеей, по причине крайне толстых костей черепа и слоя адамантия, дополнительно защищающего мозг. Одно попадание лазерного луча обычной мощности или пули убить не могло, а шанса произвести второе уже не будет. Считалось, что единственный шанс остановить Астартес одним выстрелом - это целиться между шлемом и кирасой, в надежде, что Император направит руку стрелка и удастся поразить позвоночник. Так или иначе, эти теоретизирования не относились к хеллганам. Длинная очередь фиолетовых лучей рассекла ночь и впилась в блестящий череп десантника-мутанта. Его мозг вскипел за доли секунды и взорвался, окатив всех вокруг осколками кости и кусочками плоти.
   В каком-то смысле, Вертер своей цели добился, скорость убывания орочьего живого щита упала. Потому что спустя всего полсекунды в его сторону уже летели болты. К счастью, Ангелы Экстаза стреляли в направлении выпущенных лучей, и ворох масс-реактивных снарядов просвистел над головой киборга, который успел упасть носом в землю. Но искушать удачу и Императора было, по меньшей мере, неразумно, и он откатился в строну, а потом поднялся на ноги и побежал. У него были считанные секунды убраться достаточно далеко, чтобы бросившиеся в погоню орки и десантники не прикончили его мгновенно.
   Вертер оббежал руины дома, в которых до этого скрывался, и добрался до соседнего пепелища. Там, в отличие от первого, уцелело межэтажное перекрытие, и потому получилось вскарабкаться внутрь, на некоторое время укрывшись от чужих глаз. Авточувства силовой брони могли обнаружить его тут без труда, но достать могли разве что гранатами.
   Он выждал несколько секунд, успокаивая бешено колотящееся сердце. Он убил космического десантника. Убил того, кто считался Ангелом Смерти - пускай и падшим. Из десяти высадившихся врагов осталось только восемь.
   'Минуточку, - мысль с трудом пробилась в разгоряченный адреналином разум. - Но ведь упало две десантных капсулы...'
   И словно в ответ, снаружи донесся настолько громкий и устрашающий рев, что на миг перекрыл собой даже грохот стрельбы. Этот звук имел явно техническое происхождение, но, черт побери, какой же мощью должны обладать динамики, чтобы его породить?!
   - Джей?! - проорал Вертер в вокс. - Ты видишь, что это за дерьмо?!
   - Дредноут!
   - Кто?!
   -Фрагов дредноут! Боевая шагающая машина космодесанта! Я его вижу!
   - Это плохо?!
   - Это фрагов пиздец, он тут один все с землей сравняет!
   Вертер скрипнул зубами.
   - Ты катачанец или засранец?! Харе ныть, просто скажи, как это убить!
   - Мельтабомба! Мельтабомбу еще не потерял?!
   - Нет, на месте.
   - Если тебе жить надоело - можешь попытаться его подорвать. Но лучше подожди меня, я его поджарю с расстояния!
   - Сиди на месте, кретин! Тебя тут за секунды на куски разберут! Сам справлюсь.
   - Яйца Императора... короче, слушай внимательно. Двигательные сочленения выглядят уязвимыми, но это обман. Даже обездвиженный, дредноут почти полностью сохраняет боеспособность. Его настоящая уязвимость - крыша саркофага и кормовая проекция. Ты должен уничтожить реактор или убить пилота. Это дерьмо можно остановить только так.
   - Понял, выполняю.
   - Это легче сказать, чем сделать... - впервые Вертер услышал в голосе Джея сомнения. - Да помилует тебя Император, и пусть помнит, что ты всего лишь человек.
   - Ты рано по мне заупокойную молитву читаешь, лучше дай огневую поддержку.
   - Считай, она твоя.
   Связь отключилась, и Вертер высунулся из своего укрытия. Поле боя превратилось в форменную кашу, Ангелам Экстаза уже просто некогда было сменить опустевшие магазины в болтерах, и они взялись за оружие ближнего боя. И хотя орки, казалось, получили преимущество, оно тут же растаяло, когда из-за угла показался дредноут. Это была несуразная, уродливая конструкция, почти правильной кубической формы на толстых цилиндрических ногах, но двигалась она с поразительной для такой махины скоростью и сноровкой. На месте правой руки у дредноута находился огромный двуствольный огнемет, а левую венчала громадная клешня, сверкающая антиматериальным полем. И он кричал. Можно было разобрать отдельные слова - исполненные ненависти проклятия и просто грязная брань в адрес Императора, орков, эльдар, Темных Богов и даже собственных товарищей. Его огнемет выдохнул волну пламени, и десяток орков превратился в вопящие факелы.
   'На дистанции не опасен, - отметил про себя Вертер. - И достаточно далеко от позиции Алисии и Джея'.
   Он потратил еще несколько секунд, чтобы оценить обстановку. Часть орков наседала на десантников, но уцелевшие мотоциклисты и багги нарезали круги по поселку и вокруг него, паля по противникам. По большей части, они мазали или попадали по своим, но нет-нет и какая-то пуля впивалась в уязвимое сочленение, сбивая Астартес с ритма и заставляя их раскрываться. Вертер вскинул хеллган и выбрал себе новую цель. На этот раз он не рассмотрел лица жертвы, только ее затылок, и да и не было интереса разглядывать шлем. Главное, что результат оказался тот же - радостная песня лазерных лучей и тело врага, падающее с прожженным насквозь черепом.
   Вертер выстрелил и немедленно бросился бежать, на ходу меняя батарею. В след ему уже летели гранаты, болты и пули, и рефракторное поле замерцало, когда отразило потенциально смертельные попадания. Но пока еще держалось.
   Тем временем к грохоту боя подключились протяжные голоса двух тяжелых болтеров, словно пытающихся перекричать друг друга. Алисия и Джей раскрыли свою позицию, чтобы расчистить ему пространство для маневра. И будь он проклят, если не воспользуется им.
   Вертер выбежал на открытое пространство, условно находящееся за границей небольшого селения. Мимо проносились орки на боевых мотоциклах, и мало обращали внимания на одного человека, а возможно, просто не видели его темно-серый комбинезон в темноте за пеленой дождя. Очень кстати...
   Дальнейшее являлось самой безумной и самой отчаянной импровизацией, которую только можно было вообразить в текущих условиях. Если бы тактический визор не фиксировал каждое мгновение боя, вряд ли рассказу Вертера кто-то вообще поверил бы. Но запись не лгала, и надежно подтверждала, что он догнал один орочьих мотоциклов, схватился за руль и ударом сразу обеих ног вышиб водителя из седла. А потом выровнял машину и начал набирать скорость, попутно отстреливая других байкеров.
   За считанные секунды опустела третья батарея, времени на перезарядку не было. Вертер зашвырнул хеллган за спину и выжал газ до упора, прижимая к груди драгоценную мельтабомбу. Он уже не обращал внимания на то, что творится кругом, не чувствовал хлещущих по лицу дождевых струй, он смотрел только на свою следующую жертву...
  
  ...живое воплощение смерти, закованное в грубую светло-серую броню. В руках великан сжимал исполинскую боевую косу, сработанную из адамантия и оснащенную археотековыми устройствами, нижнюю половину его лица, сокрытого в тени капюшона, закрывала дыхательная маска, над горжетом поднимались облачка ядовитого газа, а из щелей в доспехе на обугленную землю Просперо с едким шипением капала тяжелая маслянистая жидкость.
  Мортарион.
   Повелитель Смерти.
  Брат
  Враг.
  Он поднял свой изогнутый тальвар, ради скорости и баланса жертвующий тяжестью. Оружие примархов сталкивается в бою, и им вторят их сыновья. Но если воины Четырнадцатого легиона бьются безмолвно, то легионеры Пятого не столь сдержаны.
  - Каган! Каган! - разносится чогорийский клич над пепелищем Тизки. - Орду гамана Джагатай!
   Выбор сделан. А может, и не было его никогда. Он не любил Империум и не любил Отца, но дал клятву. Он любил свободу и своих братьев, но увидел их падение во тьму. Тальвар поднимается, готовый пролить кровь полубога...
  
  ... четырехметровую громадину, что медленно продвигалась среди обугленных руин, круша все на своем пути и заливая все вокруг огнем. В ушах нарастал шум, все сильнее стучала в висках кровь, и словно жидкое пламя растекалось по телу и металлу. Он приник к рулю, с трудом удерживая свое сознание в узде, не давая соскользнуть в пучину странных видений. И все же, не смотря на все усилия, чувство реальности таяло. Вертера охватило странное ощущение, сродни опьянению или дреме, но в тоже время не являющееся ими. Реальность вокруг смазывалась, и нет-нет, и вещественные предметы на краю зрения дополнялись или заменялись фантомами, кошмарными и незнакомыми.
  'Где же подкрепление? - думал он, едва удерживая себя в сознании. - Где помощь, которую обещал Хан? Они заняли плацдарм на космопорте? Скорее бы, ведь Врата Вечности долго не удержатся...'
  Он расправил крылья и поднял Обагренный меч - в который раз... Стоп! Какие еще крылья и меч?! Вертер в ужасе огляделся. Крыльев не было и в помине, мечи Культа Смерти все еще ждали своего часа в ножнах за спиной. Нет, потом вопросы. Сначала нужно сделать дело.
  Дредноут уже заметил его приближение. Он играючи расшвыривал и сжигал зелень, и те страшились приближаться к нему, но сейчас выглядел... заинтересованным. Если бы эмоции можно было прочитать по металлическому корпусу. Вертер приготовился. У него есть только одна попытка, и нет права ошибиться. Это соревнование в скорости и он обязан выйти победителем.
  Байк несся прямо на дредноута, не сбавляя скорости. Пилот боевого шагохода занес исполинскую клешню, намереваясь разорвать дерзкого врага одним ударом, но только чудовищное оружие пришло в движение, как Вертер вскочил ногами на сиденье. И за миллисекунду до того, как клешня дредноута разбила байк вдребезги, прыгнул вверх. Конечно же, пилот-десантник в ту же секунду распознал его замысел, но было поздно. Расплачиваясь за невероятную силу и огневую мощь, дредноут потерял мобильность и ловкость. Вертер взмыл в воздух, оборачиваясь вокруг себя, и в нужный момент швырнул активированную мельтабомбу вниз. Где она тут же примагнитилась к верхней бронеплите шагохода.
  Сам Вертер успел схватиться за торчащую из спины дредноута трубу системы теплоотведения, и лишь этим спасся. Боевая машина принялась бешено вращаться вокруг своей оси, заливая все вокруг морем горящего прометия. Если бы еще это могло его спасти... Вертер держался обеими руками, молясь лишь о том, чтобы успеть продержаться еще секунды до детонации.
  Мельтабомба сработала на удивление тихо. Не бесшумно, конечно, но ожидаемого оглушительного взрыва не последовало. Громкий хлопок тут же перешел в шипение. Дредноут споткнулся, а потом словно взбесился, принявшись трястись и вертеться, точно вытащенная из воды рыба. Его вокс-динамики испускали непрерывный истошный вопль боли и агонии, но пилот был еще жив. Не имея других идей, Вертер подтянулся вверх к пышущей жаром дыре в корпусе, которую оставил мельта-заряд. Незащищенную кожу обожгло, настолько горячими оставались адамантиевые листы, комбинезон задымился в местах прикосновения, но киборг запустил руку в недра саркофага, и через несколько секунд нащупал искомое. Он рванул добычу на себя, чувствуя, как задрожал под ногами корпус шагохода. И выпрямился во весь рост, чтобы рассмотреть пилота как следует.
  Вероятно, когда-то это был человек. Теперь это был лишь жалкий обрубок, лишенный рук, ног и половины торса, в череп которого были вкручены бесчисленные кабели и провода, а прочее тело выглядело обескровленным и мертвым. По его коже стекали ручейки дурно пахнущей амниотической жидкости, а глаза выглядели пустыми и бессмысленными. И вот этот никчемный ошметок доставил ему столько проблем?! Взревев от ярости, Вертер поднял останки космического десантника над собой и...
  
  ...переломил спину брата об колено.
  Красный циклоп издал истошный крик, сокрушивший завесу между реальностью и Имматриумом. Даже сражавшееся рядом Безмолвное Сестринство своей отрицательной психической аурой не могло полностью подавить силу сильнейшего псайкера в галактике. Сильнейшего после Отца, конечно.
  Тело Магнуса растаяло, обратилось вихрем эфирных энергий и рассеялось в пространстве. Но он знал, что его брат-отступник еще жив, пусть не в том же смысле, что существа из плоти и крови. Он принюхался к воздуху, несущему с собой гарь и кровь.
  По всей поверхности Просперо бушевали пожары и творилась бессмысленная в своей жестокости резня. Возможно, битва завершилась бы скорее, если бы Сыны Хоруса тоже выпустили хоть один болт по воинам Пятнадцатого легиона, а не вырезали так увлеченно мирных жителей.
  Снова Волки терзают свою добычу.
  Снова его сыны обрезают нити кузенов.
  Снова братская кровь на руках.
  Не в первый раз и не в последний.
  О, как же он ненавидел свой вюрд! Какое отвращение его охватывало при виде собственного легиона! Эти дикари, эти бешеные варвары, недалеко ушедшие от зверей, которых считали своими предками! Если бы они знали, насколько близки к истине... Не об этом он мечтал, когда Отец явился за ним на Фенрис.
  Военный мундир вместо волчьих шкур, короткая стрижка вместо спутанной гривы, воинский устав вместо понятий чести, офицерское звание вместо титула Волчьего Короля и дисциплинированные солдаты в подчинении вместо своры головорезов - вот чего он хотел больше всего. Вот в чем было ему отказано.
  Но таков был его вюрд...
  
  ...разорвал искалеченное тело надвое. Брызги крови окатили его целиком, запачкали лицо и тактический визор. В одной руке осталась голова, в другой - все остальное. Дредноут в последний раз дернулся и обмяк, лишенный направляющей его воли. Вертер подбросил тело в воздух и пинком отправил его в сторону кучки орков, глазевших на происходящее со страхом.
  - Ну что, зелень? - проорал он, едва узнавая собственный голос. - Кто тут босс?!
  - Эээ... - неуверенно протянули орки.
  Вертер потянул из-за плеча меч.
  - Ты босс, ты! - тут же согласились ксеносы и испуганно попятились.
  - А ну пошли стукать тех рогатых, гротолюбы!
  Орки неуверенно переглянулись, но потом пришли к какому-то заключению и тут же с ревом бросились на Ангелов Экстаза. Вертер спрыгнул на землю и положил оторванную голову рядом с ногой дредноута. Первый череп, добытый за сегодня, но не последний. Нет, точно не последний. Он без спешки перезарядил хеллган и снова ринулся в битву.
  Строго говоря, битвой это уже назвать было сложно. Несмотря на окружение и внезапные атаки агентов Инквизиции, космические десантники превозмогли ксеносов и теперь рассыпались по округе, добивая остатки. Рядом с пустой десантной капсулой Вертер заметил еще три трупа в силовой броне, которые добавились к общей кучей уже после того, как он отправился уничтожать дредноут. Керамитовые плиты их доспехов были расколоты, а внутренности разворочены взрывами.
  'Следы от попаданий тяжелых болтеров', - Вертер кровождано облизнулся. Это значило, что на его долю осталось всего четверо.
  Он шагнул в тень и поискал визором ближайшую цель. Этот Ангел Экстаза отбежал довольно далеко от поселка и преследовал кучку орков. Он не стрелял им в спины, а действовал намного более омерзительным способом. Варп-мутации одарили его огромным толстым щупальцем, торчащим изо рта, которое больше напоминало хищного глубоководного червя. Догнав очередную жертву, мутант хватал ее челюстями щупальца и не то высасывал внутренности, не то выпивал кровь. После чего отбрасывал в сторону опустошенную оболочку и двигался дальше. Вертер поймал его на прицел и уже привычным движением нажал на спуск.
  Ангел Экстаза развернулся и испустил щупальцем сиплый визг. На прожженную лазерными лучами голову он плевать хотел или, точнее, его настоящая голова находилась уже в другом месте. Вертер разрядил по нему остаток батареи, целясь в предположительно уязвимые области, но добился только того, что мутант окончательно забыл про орков и бросился к нему.
  К своей чести, Вертер не только не пустился в бегство, но и успел сменить батарею и выпустить по цели весь заряд. На этот раз он целился не в голову или грудь, а по суставам, что немного замедлило врага, хотя и не так, как хотелось бы. Вот только расстояние между ним и десантником сократилось с полутораста метров до десяти, и пространства для экспериментов не осталось. Хеллган полетел на землю и руки Вертера легли на рукояти силовых мечей.
  'Иди сюда, уродец! Не знаю, где твой череп, но если он у тебя есть, я его добуду! Добуду и поднесу... поднесу... Трону?'
  Он замешкался, пытаясь разобраться в собственных кипящих мыслях, и чуть не пропустил рванувшееся к нему щупальце. Челюсти клацнули в миллиметрах от лица, и Вертер в последний миг кувыркнулся в сторону. Мечи зашипели в его руках, окутались голубоватыми молниями. Киборг приник к земле, словно нацелившийся на добычу тигр, и начал просчитывать путь, который приведет его к смерти противника.
  Самый важный урок, который Вертер вынес из многочисленных спаррингов с братом Герионом - с Астартес нельзя сражаться так, как сражаешься с другим человеком. С ними нельзя фехтовать, потому что они неописуемо сильны и большая часть уловок и финтов на них просто не работает. Но зато с ними можно сражаться, отринув всякие правила и условности, воспринимая космического десантника как некий неодушевленный объект, который следует последовательно и эффективно нейтрализовать. Атаковать тогда, когда разумнее кажется защищаться, отступать тогда, когда момент для атаки выглядит наилучшим, и поражать то, что не рассматривается как цель.
  Мутант подобрал щупальце-язык и тут же выстрелил им вновь, будто хамелеон. Вертер кинулся на врага мгновением раньше, и стоило щупальцу прийти в движение, как он бросился на землю и заскользил по мокрой траве, откинувшись на спину. И стоило тошнотворному порождению мутации пронестись над самым его лицом, как он вскинул вверх мечи, будто пытался изобразить ими раскрытие цветочного бутона. Силовые клинки скрестились на манер ножниц и глубоко взрезали порожденную варпом плоть. Вертер выбросил одну ногу вперед, будто собирался встать, но вместо этого снова бросился вперед на корточках, одновременно закручиваясь вокруг себя, точно танцор Старой Земли, решивший поразить публику замысловатой акробатикой ног. Над его головой пронесся воющий цепной меч, но исход боя уже решился в тот момент, когда шипящее голубое лезвие отсекло десантнику-мутанту правую ногу.
  Враг потерял равновесие, начал валиться вбок, и Вертер тут же отсек ему руку, державшую цепной меч. Четвертый удар он нанес восходящим движением, одновременно поднимаясь на ноги. Клинок Культа Смерти прорубил керамит так, будто это был пластик, и глубоко вошел в раздувшуюся шею мутанта. Но щупальце-язык упорно отказывалось умирать, молниеносно свилось в кольцо и распрямилось, точно настоящий червь, испытывающий агонию. Вертер уже без всякого пиетета врезал по нему ногой, а потом пригвоздил условную голову 'червя' к земле, после чего вторым мечом тщательно разрезал его на несколько кусков. Плюнув напоследок на труп поверженного врага, Вертер моментально потерял к нему интерес. Нет черепа - значит не стоит траты времени.
  'Ангелы Смерти, - подумал он со злобой. - Вы слишком легко умираете для такого напыщенного прозвища'.
  Поодаль кипела битва - сразу два ноба наседали на единственного десантника, вооруженного силовым мечом и болт-пистолетом. Третий из орочьих командиров уже валялся на земле с перерезанным горлом. Астартес несколько уступал противникам в росте и силе, но за счет мастерства держался вполне уверенно, и даже выгадывал моменты для контратак. Понаблюдав несколько мгновений за схваткой, Вертер решил не вмешиваться, пока не определится победитель. Он активировал ауспик и включил режим обнаружения жизненных форм. Если не считать нескольких орков, которые сумели спастись бегством и теперь улепетывали со всех ног, сигналы шли только из единственного уцелевшего дома.
  Вертер подхватил с земли хеллган и, даже не утруждаясь перезарядкой, бросился бежать. Полторы сотни метров он покрыл менее чем за восемь секунд, и взобрался по покрытой выбоинами стене, почти не сбавляя хода. От балкона остались ошметки, но удалось зацепиться за край. Вертер рывком подтянулся, забросил свое тело наверх и оказался на уже знакомом втором этаже. Первое, что он увидел - сожженный труп космического десантника. В его груди зияла сквозная оплавленная дыра, через которую легко можно было просунуть обе руки - последствия произведенного в упор выстрела из мельты.
  Еще один стоял поблизости, и с рычащим цепным мечом он всем весом наваливался на Джея, который из последних сил сдерживал его натиск с одним только боевым ножом. Лезвие из катчанской стали заклинило собой зубья, и лишь по этой причине сержант Спенсер был еще жив. Он держал нож одной левой рукой, потому что на месте второй остались лишь кровавые лохмотья у самого плеча.
  Алисия полулежала у стены, со сбитым с головы шлемом и залитым кровью лицом, но она продолжала всаживать во врага выстрел за выстрелом из своего хеллгана. Хотя лучи и прожигали броню, залившая глаза кровь мешала ей толком прицелиться, а дарованная варпом сверхъестественная живучесть позволяла десантнику игнорировать болезненный уколы.
  'А как тебе такое?' - подумал Вертер, обнажая меч и кидаясь к цели.
  Мощный горизонтальный удар разделил космического десантника на две половинки. Возможно, он не успел даже осознать происходящее, полностью поглощенный желанием уничтожить одного дерзкого смертного, посмевшего скрестить с ним клинки, когда собственные ноги подломились под ним, а тело начало оседать на пол. Не смотря ни на что, он продолжал пытаться достать катачанца цепным мечом, будто отказывался верить в происходящее. Вертер схватил десантника за запястье и отвел воющее оружие в сторону. Верхняя половина Ангела Экстаза лежала перед ним на полу и упрямо отказывалась умирать. Вокс-решетка его шлема шевелилась, будто рыбьи жабры, и если приглядеться, она давно перестала быть простым керамитом, превратившись в подобие не то кожи, не то панциря. С рыком, в котором едва ли осталось что-то человеческое, Вертер вогнал в пасть врага струящийся молниями клинок.
  - Кровь... - прошептал он одними губами. - Череп...
  Он принялся медленно проворачивать меч, и каждое движение сопровождалось треском и хрустом. Разве не этого он всегда хотел? Разве не проливал он кровь целыми реками, что в родной эпохе, что в этой?
  
  кхорн... кхорн... кхорн...
  
  ...стучит в висках кровь.
  Бесчисленные тела, устилающие некогда многолюдные города.
  Облака ядовитых газов накрывают квартал за кварталом, а следом идут штурмовые роты, убивающие всех, кого пощадил VX. И в их числе он, Владислав Вертер, еще на живых ногах, но бесчувственный, точно настоящая машина.
  А кровь лилась и лилась, и из предсмертных воплей убитых, из их агонии, отчаяния и последних проклятий, из ярости и кровожадного торжества победителей рождались бесчисленные сонмы демонов, что будут вечно пожинать черепа для Трона Черепов.
  
  Кхорн. Кхорн. Кхорн.
  
  ...гремят сапоги по асфальту.
  Узри истину. Узри, кто ты на самом деле. Ты уже давно идешь по Красному Пути, ты был создан для него. Прими свою суть, и для тебя больше не останется ни тоски по дому, ни горя при виде падения твоей расы. Ни сомнений, ни печали, ни страха. Только желание утолить жажду Кровавого Бога.
  
  КХОРН! КХОРН! КХОРН!
  
  ...ревут бесчисленные орудия убийства, что создавались разными руками на протяжении миллионов лет.
  На секунду, на бесконечно краткий миг, Вертер почти дал слабину. Ведь это было так просто. Нужно было лишь взять черепа этих четверых - двух людей и двух эльдар. Они ведь ему никто, чужаки. Они ослабли после тяжелого боя и не смогут сопротивляться ему, самому совершенному убийце, которого смогли сотворить ученые его эпохи. Он поднял обеими руками клинок...
  
  ...и со взмахом белоснежных крыльев взмыл ввысь, где его уже ждал Великий Зверь. Сотканное из тьмы и безумных видений создание, некогда бывшее его братом.
  Они не разговаривают. Даже в прежние времена они едва ли нашли бы тему для беседы, слишком уж различно было положение всеми любимого Ангела и паршивой овцы, а теперь время разговоров и вовсе прошло. Их мечи скажут достаточно.
  Обагренный клинок сходится с Черным мечом.
  Внизу визжат Нерожденные, порождения насилия и кровопролития. Разносятся кличи защитников Дворца. У них свой бой, у Ангела - свой. Он не выстоит в одиночку, но и без него все остальные обречены, а значит, он обязан победить.
  Они оба пылают яростью, они оба - воплощенное неистовство. Так почему же они так различны?
  Поединщики разлетаются в небесах, собирая силы для новой атаки. Он истощен и измотан многочисленными ранениями, что нанесли ему поверженные демонические твари. Он низвергал их с небес одну за другой, но и сам нес потери. Но он не проиграет, потому что смерть уже ждет его в небесах Священной Терры. 'Мстительный Дух' плыл по низкой орбите и его громада виднелась даже сквозь дым пожарищ.
  - Проклинаю тебя отныне и вовеки, Ангрон! Пусть мой меч не оборвет твое презренное существование, но и ты никогда более не познаешь радости победы! Сколько бы ты не пытался сокрушить владения нашего Отца - тебя будет ждать лишь позорный крах!
  В ответ ему звучит лишь бессмысленный рев.
  
  ...с криком воткнул его в распростертое тело космического десантника.
  В висках бухало так, что казалось еще секунда - и глаза вылетят из орбит. Дышать было тяжело, даже с аугметической диафрагмой, и механическое тело парализовала странная слабость. Но главное - мысли Вертера снова принадлежали ему и никому больше.
  - Я никогда не упивался резней, - прошипел он сквозь зубы. - Война всегда оставалась для меня трудным и грязным делом. И я не утолю твою жажду текущей кровью, не брошу к твоему Трону черепа. Оружие в моих руках - инструмент служения Человечеству. Я отвергаю тебя, Кровавый Бог, и ты не властен надо мной.
  Вертер медленно выпрямился и отсоединил тактический визор. Темнота сразу сгустилась вокруг, обычная ночная темнота, а не клубящаяся предвечной злобой тьма. В груди жгло так, что хотелось вопить от боли. Крылья ослабли и обмякли, и едва ли сейчас могли поднять его в воздух.
  'Да что за опять... какие еще крылья?!'
  - Влад? - раздался тихий испуганный голос. - Что с тобой?
  - Все в порядке, - отозвался он. - Просто... немножко увлекся.
  - Не пугай меня так больше.
  - Прости, - Вертер слабо улыбнулся. - Больше не буду. Джей, ты там еще жив?
  - Не дождешься, - прохрипел с пола катачанец.
  - Не болтай, у тебя вместо руки лохмотья, - меч снова поднялся. - Закрой глаза, сейчас будет больно.
  Свистнул удар и сержант взвыл. Вертер тут же убрал клинок и схватил медкомплект, который так и остался валяться поблизости. Он распылил на срез дезинфицирующий спрей, засыпал кровоостанавливающим порошком и сверху налепил синтеплоть.
  - Поверни шею, обезболивающее вколю.
  - Я так и знал... - хрипел Спенсер. - Так и знал... что слишком... слишком старый.
   - Не дури, дед, отлично держался, - Вертер как-то ухитрился попасть иглой шприца-тюбика в нужное место. - Сейчас отвезем тебя на корабль, тебе новую руку приделают, лучше прежней. Прямо как у меня.
   - Если как у тебя... то лучше добейте.
   - Шутишь, да? Значит, жить будешь.
   - Дредноут? Дредноут... все?
   - Нету больше твоего дредноута, - успокоил его Вертер. - Я выбил из него всё дерьмо.
   - Кхех... круто... - глаза раненного стали закатываться от морфия. - Почти как... моя бабушка...
   - Алисия, ты как? Идти сможешь?
   - Нормально, - арбитр поднялась на ноги и слегка покачнулось. - Мне по голове прилетело, но вроде не сильно серьезно, шлем спас.
   - Надо убираться, и как можно быстрее. Некоторые орки смогли удрать, они могут позвать сюда подкрепление, а у нас тяжелораненый и кончается боекомплект.
  Вертер взвалил Джея к себе на плечо и заметил, что девчонка-эльдар, до сих пор прятавшаяся в углу, тоже самое проделала со своим братом. Тот как минимум частично пришел в сознание, и уже мог что-то бормотать в полголоса. Она что, думает, их тоже с собой возьмут?
  Он остановился и смерил эльдарку хмурым взглядом. Возможно, милосерднее было бы и правда их прикончить, быстро и без боли. Никто не сказал бы ему и слова в упрек. Вдобавок, если эти дети выживут, то они скоро повзрослеют, и возможно пополнят собой ряды рейдеров, а может даже с ними доведется встретиться снова - как с врагами. Вертер замер и прислушался к ощущениям.
  Какое решение будет верным? О чем не придется потом стократно пожалеть?
  - Ушастая под ногами не мешалась? - уточнил он у Алисии, вопросительно ткнув пальцем.
  - Не. Пыталась стрелять по оркам, но больше мазала.
  Вертер еще несколько секунд колебался. У него перед глазами почему-то очень живо встала картина: эта девчонка, что сейчас с надеждой смотрит на него, повзрослевшая и сменившая простенький сарафан на пустотный комбинезон, расстреливает людей из длинноствольной винтовки среди каких-то оборонительных укреплений. Его рука поползла к рукояти меча, но вдруг словно издалека донесся издевательский хохот.
  'Нет, - подумал он твердо. - Если придется, я заберу их жизни лично. Но не сегодня'.
  Он коротко мотнул головой, веля следовать за собой, и вся группа двинулась вниз. Вертер прислушался, но расслышал только тихий шум ветра. Ни стрельбы, ни звона металла. Схватка между двумя нобами и последним Ангелом Экстаза закончилась, но кто вышел победителем? Было бы идеально, убей они друг друга, но на такую удачу рассчитывать не приходилось. Но ничего, нужно только погрузиться на 'Таурос', а дальше их уже не догонят.
  Вертер уложил Джея между задних сидений. Кровотечение остановилось, синтеплоть защитила рану от загрязнений, однако сделать перевязку все равно необходимо. Сержант что-то бессвязно мычал через наркотический дурман, но уж лучше так, чем орать от боли. Но почему до сих пор копается Алисия, почему не заводит мотор!
  - Фраг, что с этой гребаной травой?! Мы тут не проедем!
  Вертер обернулся и удивленно раскрыл рот. Буквально у него на глазах ровный луг, окружавший поселение, превращался в непроходимую чащу. За считанные минуты трава, до этого достававшая до колена, выросла по пояс, и вдобавок стала толстой, твердой и покрылась острыми шипами. И что самое мерзкое, процесс и не думал останавливаться. Пока еще 'Таурос' мог прорваться через заросли, но если так продолжится, очень скоро он застрянет, а его пассажиры станут жертвами взбесившейся флоры. Зато безусловно радовало то, что растительное безумие, будто наткнувшись на невидимую границу, не затрагивало сам поселок.
  - Кажется, придется все же сидеть тут... - неуверенно сказал Вертер, и в ту же секунду отчаянно заверещал встроенный в визор ауспекс.
  Спасло их только то, что Вертер стоял на корме 'Тауроса', которая в свою очередь была обращена к пруду в середине поселка. Меч он выхватил быстрее, чем успел понять, в чем дело, и первый болт отразил скорее случайно. Могучая фигура в силовой броне выдвинулась из тени сгоревшего дома и болт-пистолет в ее руке рявкнул еще два раза. Эти выстрелы Вертер отклонил в сторону уже сознательно и почувствовал, как завибрировали от мощных ударов собственные руки, и застонал клинок.
  Из-за спины вспыхнул фиолетовый луч, но цели он не достиг, разбившись о невидимую завесу.
  - Персональное защитное поле, - в голосе Алисии сквозило отчаяние.
  - Мельта где? - быстро спросил Вертер, не сводя глаз с космического десантника и держа меч перед собой.
  - Разбита, - коротко ответила арбитр.
  - Стреляй, если откроется. Может, удастся перегрузить. Возьми и мой хеллган, в нем последняя батарея.
  Он извлек из ножен второй меч и мягко спрыгнул на землю. Ангел Экстаза поприветствовал его изысканным салютом и Вертер, даже против своей воли, поклонился в ответ. И пошел навстречу врагу.
  Если Астартес стоял здесь, значит, оба ноба уже были мертвы, что лучше любых слов говорило, насколько опасен этот противник. Даже его походка казалась текучей, стремительной, что для силовой брони выглядело сверхъестественно. Весь доспех десантника был изукрашен символами Хаоса и Принца Наслаждений, устрашающей декоративной ковкой, шипами, и жуткими трофеями, вроде содранных с лиц кож. В его правой руке сиял силовой меч, длинной превышавший оружие Вертера в полтора раза, а весом, по меньшей мере, впятеро, и обращался он с ним с изяществом не фехтовальщика, но художника.
  Вертер ощутил, как по телу распространяется холодный ужас. Все его дурные предчувствия, все мрачные предсказания и неясные страхи воплотились в этом чудовище. За эту ночь он расправился с несколькими Ангелами Экстаза, и мог бы убить еще столько же, но враг перед ним стоял на иной ступени. С ним будет сложнее, чем с братом Герионом.
  И не будет второй попытки.
  
  
  
* * *
  
  
   'Таласа Прайм', командный мостик
  
   Напряжение, царившее на мостике фрегата с момента появления на радарах вражеского крейсера, ощущалось почти осязаемым. Нервное молчание прерывалось только редкими короткими командами, отдаваемыми Венкмайером для сохранения 'Таласой Прайм' маскирующего положения за ореолом планетарной атмосферы. С каждой минутой все ближе подступала позорная паника и уходили последние крупицы надежды.
   Первоначальный план был прост: дождаться, пока 'Мучительный стон' не выбросит десант, для чего ему придется спуститься на низкую орбиту, после чего дождаться его смещения за горизонт и быстро забрать с поверхности инквизитора и его свиту. Все осложнялось тем, что крейсер о плане не знал, и убираться не спешил. Вместо этого он погасил свою скорость и плыл в пространстве синхронно с вращением планеты, будто висел на геостационарной орбите. Вероятнее всего, он оказывал поддержку космическим десантникам, или готовился очень быстро забрать их с поверхности.
   'Они торопятся, - подумал капитан. - Они чего-то опасаются, и поэтому хотят совершить свой налет как можно быстрее. Выбросили девять десантных капсул и один 'Громовой ястреб', то есть при максимальной загрузке сто двадцать Астартес. Хотя вряд ли, скорее, их намного меньше. В высадке не участвует ауксиллия из смертных бойцов, а также бронетехника'.
   Каков бы ни был предмет опасений Ангелов Экстаза, встречаться с ним Венкмайер желания не имел. Все, что ему требовалось, это как можно скорее забрать с поверхности инквизитора и добраться до точки Мандевилля, а для этого требовалось избавиться от врага.
   Разумеется, о прямой атаке речи не шло. Длинной ударный крейсер превосходил фрегат в три раза, массой - всемеро, про огневую мощь и говорить не приходилось. 'Таласа Прайм' могла выжать свои генераторы досуха, но не пробить пустотные щиты корабля космических десантников. В то время как несколько ответных залпов оставят ее без защиты, а следующий - уничтожит.
   Откинувшись на спинку командного трона, Венкмайер перебирал в уме возможные варианты действий. На краю сознания колючим комком шевелилась мысль, что нужно уходить, пока сам цел. Что Тор и его люди уже мертвы, ведь иначе и не могло случиться при столкновении с целой ротой падших десантников, пусть и неполной.
   Капитан стукнул кулаком по подлокотнику, он разозлился на себя за такое малодушие. Эта миссия была испытанием его решимости и веры, и его сбереженная жизнь будет ничем по сравнению с вечным позором, что он навлечет на себя. Венкмайер провел на 'Таласе Прайм' всю жизнь, в буквальном смысле родился и вырос на ее палубах, и получил капитанский скипетр из рук отца, которому полвека назад служба стала в тягость. Он принес клятву верности прославленному инквизитору - и останется верен ей до конца, каким бы он ни был.
   На экране визуального наблюдения мелькнула крохотная вспышка - вражеский крейсер повернулся к ним дюзами. Венкмайер сощурился. В его мозгу внезапным озарением созрел план. Рискованный, почти самоубийственный... но есть ли иной выбор?
   - Мощность на двигатели, - приказал он. - Крейсерская скорость. Перебросить энергию с орудийных систем на щиты.
   Фрегат, прикрытый пустотными щитами класса 'Корвус', можно было обнаружить только визуально. А визуально его смогут обнаружить только на дистанции менее пяти тысяч километров - практически в упор по меркам космических сражений.
   Единственной слабой стороной ударного крейсера, как и большинства созданных людьми кораблей, являлась неповоротливость. Хотя он мог развить впечатляющую скорость при движении по прямой линии, но огромная масса не позволяла ему резко гасить инерцию при развороте, из-за чего скорость разворота ограничивалась примерно полутора градусами в секунду. Тогда как модернизированный фрегат был не только быстрым, но и очень маневренным. Особенно в опасной близи от гравитационного колодца планеты. Какой бы мощью ни обладали двигатели крейсера, он не смог бы вырваться из пут силы притяжения, если бы опустился слишком низко. Особенно сейчас, когда он держался над самой атмосферой, вынужденно держа малую скорость и расходуя большое количество энергии для сохранения высоты.
   - Дистанция семь тысяч тысяч, - доложил офицер, следивший за показаниями авгуров.
   Венкмайер стиснул обеими руками подлокотники. Расстояние продолжало сокращаться, но крейсер все еще выглядел еле заметной точкой на экранах. Присутствие 'Таласы Прайм' оставалось незамеченным, но рано или поздно их заметят. И тогда все будет зависеть от правильности расчетов... и воли Императора.
   Может, это все-таки ошибка? Еще не поздно остановиться. Еще не поздно развернуть корабль прочь, проложить курс к точке Мандевилля и уйти незамеченными. Инквизитор наверняка давно погиб. А даже если жив - какой спрос? Это даже не Империум. Сюда, на самый предел досягаемости Астрономикона отправляются на свой страх и риск. Тор должен был понимать, на что идет.
   - Дистанция шесть тысяч.
   - Сохранять скорость, - сипло произнес капитан, и негнущимися пальцами подсоединил к разъемам на голове контрольные кабели.
   Нет-нет-нет, этому не бывать. Он верный слуга Императора и достоин своего звания. Капитанский скипетр в его руке больше чем символ власти на корабле. Это знак единства со своими предками, на протяжении пятнадцати поколений посвящавших свои жизни странствиям в Пустоте. На этом пути были трагедии и поражения, но были и грандиозные триумфы. Пятнадцать поколений Венкмайеров сражались во славу Золотого Трона и добывали победы. До сих пор 'Таласа Прайм' чаще убегала от врага, чем вступала в бой. Но сегодня... сегодня есть шанс убить очень крупную добычу.
   - Дистанция пять тысяч.
   - Активировать лэнс-излучатель. Машинариум, начинайте накопление энергии на конденсаторах, - обратился капитан по ноосферной связи. - Мы должны быть готовы к выстрелу через восемь минут.
   - Будет исполнено, - отозвался корабельный магос.
   Венкмайер откинул защитную крышку с пульта и мягко коснулся руны активации. Еще не время. Инквизитор, конечно, дал разрешение на активацию голополя, но капитану не нравилось вверять свою жизнь и корабль чужацкому изделию. Как будто у него сейчас был выбор...
   Между тем 'Мучительный стон' неуклонно рос на экране, превратившись из точки в хорошо различимое пятно. Он сохранял прежний курс, светя дюзами в лоб 'Таласы Прайм', и был полностью уверен в своем превосходстве. Ну что же, у него были основания так полагать, но любого гордеца можно спустить на землю... в том числе в буквальном смысле.
   - Дистанция четыре тысячи.
   - Что с щитами у цели?
   - Подняты, сэр. Они еще не видят нас, но ожидают атаки в любой момент.
   - Крен двадцать два градуса на правый борт. Поворот пять градусов на левый борт. Держать скорость.
   - С вашего позволения, сэр, но это самоубийство.
   - Во Флоте тебя бы сейчас казнил комиссар, Дитрих, - обвел взглядом весь мостик, все полсотни людей и сервиторов, обеспечивающих управление кораблем. - Но это не самоубийство. Сейчас мы покажем этим прихвостням лживых богов, к чему приводит гордыня.
   Необходимость держать в узде собственный экипаж придала Венкмайеру решимости. Принятого решения уже не изменить, но слишком уж хороша возможность, чтобы пренебрегать ею. Император не прощает тех, кто отвергает его дары.
   - Канониры, наводите лэнс. Приоритетная цель - двигательный отсек, второстепенная - плазменный реактор.
   - Принято, сэр.
   Если удастся подорвать одним выстрелом реактор - это будет безоговорочная победа. Фрегату тоже достанется от мощного взрыва, но он останется на ходу. Но это вряд ли. Курсовой лэнс-излучатель 'Таласы Прайм' достаточно мощен, чтобы одним залпом разрезать корабль своего класса, но крейсер имеет весьма массивную конструкцию. Единственного выстрела может и не хватить. А вот удар по двигателям гарантированно заставит врага потерять ход... на некоторое время, пока не будет произведен ремонт. Несколько часов, как минимум, а то и дней. В космических сражениях худшее, что могло случиться - это позволить противнику зайти с тыла. С вящим неудовольствием Венкмайер отметил, что копирует тактику эльдарских корсаров, которые обожали атаковать имперские суда из засад в туманностях и астероидных полях, обездвиживать их залпами своих лучевых орудий, а потом высаживать десант для грабежа и захвата рабов.
   - Дистанция три тысячи.
   Это уже практически в упор. С трех тысяч километров промахнуться не смог бы даже слепой. Но как бы мало ни было расстояние между кораблями, этого все равно не достаточно. Стрелять нужно было не просто вблизи, а буквально в упор, с одного-двух километров, а лучше - еще ближе. Раз 'Таласа Прайм' не имела достаточно мощи, чтобы перегрузить пустотные щиты противника, значит сначала нужно миновать их.
   - Машинариум, энергия накоплена?
   - Милостью Омниссии она ваша, капитан.
   - Канониры, статус цели?
   - Цель захвачена и сопровождается, готовы открывать огонь.
   - Приказ по всем отсекам: приготовиться к столкновению!
   Капитан Венкмайер откинулся на спинку командного трона и позволил сознанию слиться с машинным духом корабля. По хребту фрегата прокатывалась дрожь нетерпения, но могучая машина не боялась и не бунтовала. Из всех паттернов имперских судов, 'Мечи', да жалуй еще 'Лунные', отличались верностью и чистотой. Они никогда не подводили свои экипажи, а если погибали - то с честью.
   'Если мы погибнем, то погибнем героической смертью. Но мы не погибнем, нет. Это наши враги познают смерть и разгром'.
   Он ощутил действительность чувствами корабля. Холод космоса на металлическом корпусе, жар плазменного реактора в своем чреве, сдерживаемую до поры мощь лэнс-излучателя в носу. Он видел врага, чей силуэт рос с каждой секундой, и его собственный гнев и ненависть к еретикам становилась яростью машинного духа.
   Две тысячи километров.
   Фрегат слышал, как собравшиеся в Машинариуме механикусы распевают бинарные гимны во славу Омниссии и воскуривают священный фимиам, что наполнял его огромное тело бодростью, а мысли - резвостью. Он не знал имени Мегане Ристис, он вообще не мыслил такими категориями и не думал различать крохотных живых существ, копошащихся внутри него - но она была там, и вкладывала толику своих сил в усердный молебен.
   Дистанция продолжала сокращаться, и в какой-то момент произошло неизбежное - вражеский крейсер заметил присутствие 'Таласы Прайм' и начал маневр. Мысленным приказом капитан отключил бесполезные теперь маскирующие щиты 'Корвус' и нажатием кнопки отдал приказ на активацию голополя. Хотя оно работало далеко не так хорошо, как на эльдарских кораблях, но все же был хороший шанс, что ответный выстрел 'Мучительного стона' пройдет мимо.
   В мозгу Венкмайера проносились бесчисленные потоки данных. Скорости линейные и угловые, гравитационные градиенты, плотность атмосферы и магнитного поля, типовые спецификации Адептус Механикус, хранящие тактико-технические характеристики ударных крейсеров Астартес, от скорости вращения макробатареи до схемы расположения отсеков. Один выстрел, отделяющий триумф от бесславной гибели. Всего один...
   Тысяча километров.
   'Таласа Прайм' отключила свои щиты кроме фронтального. Вся энергия, которую только можно было выжать из реактора, шла на двигатели, для развития максимально возможной скорости. Громада 'Мучительного стона' заслонила собой весь обзор, и было видно, что башенная макротурель крейсера уже успела навестись.
   Венкмайер успел прошептать молитву Императору, а потом враг выстрелил. Огромные плазменные сгустки, разогнанные в стволах спаренного орудия до сумасшедших скоростей, прочертили пространство и исчезли во вспышке пустотного щита. Фрегат застонал, удар такой мощи выдержать было непросто, но пока еще он держался... и второго залпа быть просто не должно. Перезарядка займет не меньше тридцати секунд - более чем достаточно, чтобы провести контратаку.
   Несмотря на ускорение крейсера, корабли все еще продолжали сближаться со скоростью нескольких километров в секунду, и ни один живой канонир не смог бы сделать выстрел за отведенные миллисекунды. Слишком рано - и луч лэнса уйдет в пустотный щит врага. Слишком поздно - и просто пройдет мимо. Такой выстрел был по силам только самому машинному духу, и капитан всеми силами взывал к его воинственности.
   Сто километров.
   Пятьдесят.
   Десять.
   Между ударами сердца повисла мучительная пауза.
   Капитан стиснул до треска зубы и точно знал, что тоже самое проделал каждый человек на борту, от офицеров на мостике до матросов в машинных отсеках.
   Дистанция один километр.
   'Огонь', - мысленно приказал Оркад Венкмайер.
   Вырвавшийся из носового орудия мощный луч впился в двигатели крейсера. А еще через долю секунды весь корпус фрегата сотряс страшный удар.
   Имперские суда строились с огромным запасом прочности. Их адамантиевые каркасы выдерживали колоссальные нагрузки, и порой могли служить тысячелетиями, разрушаемые до самого остова и восстанавливаемые до первоначального облика. И бронированные носы у них были отнюдь не для красоты. Вот только мало кому пришло бы в голову таранить фрегатом крейсер.
   Однако именно это сейчас и произошло. Выстрел лэнса поразил двигатели врага, но самый тяжелый урон 'Таласа Прайм' нанесла тараном. Двигаясь почти параллельно крейсеру противника, буквально впритирку, но с относительным креном в девяносто градусов, она буквально сбрила навигаторский шпиль 'Мучительного стона'. А за ту секунду, что продолжал работать лэнс, его луч успел глубоко врезаться в прочие надстройки.
   Если бы сила столкновения не вышвырнула капитана с командного трона, он бы наверняка порадовался такому блестящему исполнению задуманного маневра. К сожалению, радоваться ему уже было не суждено. Слишком плотно объединив сознание с машинным духом, он не успел сгруппироваться при падении и раскроил череп о ступени своего трона.
   Старпом, к которому автоматически перешло командование, героизма Венкмайера не разделял. Кое-как перехватив управление кораблем, он заложил резкий маневр вниз, прямо в гравитационный колодец планеты, чтобы укрыться от убийственного огня башенной макротурели крейсера под его собственным днищем. Враг был временно обездвижен, получил некоторые повреждения - но отнюдь не погиб, и вполне мог отправить их всех на тот свет одни залпом.
   И все же это была победа. 'Мучительный стон' мог быть сколь угодно грозным противником в реальном пространстве, но без навигатора первая же попытка войти в варп станет для него последней.
   - Выслать челноки, - распорядился старпом, едва справляясь с нервной дрожью. - Свяжитесь кто-нибудь с инквизитором, пусть отметят свою позицию дымовыми шашками. Забираем этих кретинов и валим отсюда. Если еще есть, кого забирать...
  
  
* * *
  
   Точка высадки
  
   Бой был быстрым в той же мере, в какой и кровавым. Большую его часть Герман провел с закрытыми глазами, изо всех сил удерживая психический барьер, защищавший небольшой отряд от смертоносного звукового оружия и болтеров Шумовых десантников. Строго говоря, глазеть по сторонам времени не было ни у кого, восстановить целостную картину удалось лишь по пикт-съемкам паривших поблизости сервочерепов и по записи из машинной памяти Варнака.
   Первый залп звуковых бластеров разнес в мелкую крошку половину рокритовой стены, а вместе с ней оставшихся боевых сервиторов и одну из турелей. Лишенные разума существа лопались под попаданиями психозвуковых гармоник, точно мыльные пузыри, оставляя после себя лишь ошметки плоти и искореженные механизмы.
   И все же они успели выстрелить. За считанные секунды до своего уничтожения, сервиторы обрушили на несущуюся к ним шеренгу фигур в черно-розовой броне шквал крупнокалиберных болтов. В один голос с ними заговорили турели 'Тарантул', чьи машинные духи ориентировались по свету реактивных микродвигателей. Первая атака защитников была короткой, но и она успела собрать свою жатву.
   - Приоритетные цели те, что со звуковыми бластерами! - услышал Герман голос инквизитора через боль и шум крови. - Иначе нас за секунды сметут!
   'Сколько же их там?' - мелькнула паническая мысль, но тут же исчезла, полностью поглощенная предельной концентрацией на удержании барьера.
   Вшитые под кожу обереги и гексаграмматические печати горели, будто раскаленный металл, но причиняемая ими боль была ничем по сравнению с тем, от чего они защищали. Завеса реальности истончалась от присутствия Шумовых десантников и издаваемых ими звуков. По щиту веры заскребли когти демонов, готовые впиться в душу псайкера, растерзать ее, и овладеть телом. Соблазнительный шепот лился в уши, обещая свободу от оков, навешенных в Схоластика Псайкана. Они сулили возврат полноценности тела, с детства искалеченного поучительными избиениями, нейрохирургическими операциями на мозге и химической кастрацией.
   Обещали, сулили, но ничего не добивались. Герман провел на службе в Инквизиции пятнадцать лет, и прекрасно знал, каков исход тех, кто поддается шепоту варпа. Он знал, что оковы - не оковы, а броня, выкованная из веры и твердости духа. И перенесенные им мучения были не более чем средством сотворить инструмент, достойный защищать священные владения Императора. Продолжить дело Малкадора Героя, основателя инквизиторского братства.
   Где-то далеко-далеко грохотал шум боя. Хотя Герман не видел этого, но знал, что в этот самый момент Шумовые десантники рвутся к их полуразрушенному форту, а звуковые бластеры и болтеры в их руках разносят в труху оставшиеся автоматические турели. Психическим не-зрением он воспринимал все пространство в комплексе, через чувства и эмоции своих соратников.
   Вот Айна, фиолетовоглазая дочь Кадии, посылает в цель плазменный заряд и тот испаряет добрую половину тела врага вместе с керамитовой броней. Включенное рефракторное поле вспыхивает, отражая смертоносные попадания и давая ей время укрыться за спиной Ультрадесантника. Вся ее жизнь была одной трагической чередой потерь: из-за врожденного дефекта она лишилась возможности послужить Империуму как прочие кадианки, рожая следующее поколение воинов. Потом она лишилась собственной души из-за покусившегося на нее демона. Она теряла товарищей в боях. И все же ни разу не дрогнула.
   Вот боевой брат Герион, Ультрадесантник по крови и Караульный Смерти по договору, с небывалой даже для Астартес меткостью всаживает болт за болтом в тела предателей, тогда как его собственный доспех Марк-VIII 'Странник' лишен этой уязвимости. Он не тратит зря ни единого выстрела, ведь это оскорбило бы Императора и опозорило его орден, и выпущенные им масс-реактивные снаряды точно находят путь в зазор между шлемом и нагрудником силовой брони. Он - истинный сын Ультрамара, отвага и честь для него не просто девиз, но единственный способ жить.
   Вот техножрец Варнак - уважаемый магос, в прошлом прославившийся трудами на благо Омниссии, и вернувший человечеству утраченную тысячелетиями ранее технологию сверхъемких батарей. Ныне - еретех, отступник, обвиненный в грехе искажения священных СШК и изучения ксенотехнологий, защищенный от расправы исключительно инквизиторской инсигнией, утративший свои владения и авторитет, но не мастерство и верность. Его оружие, реликт Темной Эры Технологий, стреляет ярко-оранжевыми лучами, напоминающими иглы расплавленного металла, и кипятит Ангелов Экстаза прямо внутри брони, превращая их в бегущие факелы. Ответный огонь не причиняет техножрецу вреда, психический барьер и персональное силовое поле, в сочетании с благословениями Бога-Машины, дают более чем надежную защиту.
   Только инквизитор Тор не участвует в бою. Он тоже обеими руками держится за посох, шепчет защитные литании, готовясь обрушить на врагов мощь своей пиромантии. Ему нужно только время, и Герман обязан дать его своему наставнику.
   Трещат стиснутые зубы.
   Тонкими струйками бежит кровь из носа.
   Жарятся в перегревшемся мозгу мысли.
   Слишком опасно, слишком близко к смертельному порогу - но нужно держаться. Каждая лишняя секунда удержания психического барьера - это лишняя секунда жизни для его соратников и убитые враги. Очень скоро они подойдут близко, и тогда в барьере не будет смысла, но пока этого не произошло - нужно держаться.
   Держись дознаватель, держись. Тебе ли страшиться смерти? Пусть лопаются сосуды в мозгу, пусть крошатся зубы и рвутся от судорог сухожилия - оно того стоит. Ангелы Экстаза прорываются через шквальный огонь и несут потери. Каждый убитый предатель означает множество спасенных жизней тех, кому он больше никогда не навредит. Ведь самопожертвование - это основа Империума Человека. Или Император не пожертвовал собой, велев замуровать себя в недрах Золотого Трона, обрекая себя на участь хуже смерти? Или Малкадор Герой не сжег свою душу, заменяя его в машине страданий? Или Ангел, благословенный примарх Сангвиний, не шел на верную смерть от руки Архипредателя?
   'Ангел... карта Таро, обозначающая подвиг и жертву...'.
   Герман улыбнулся окровавленными губами. Вот и настал его час. А еще мечтал стать полноправным инквизитором. Дурак...
   И верно, он бы погиб там, отдав всю свою жизнь до капли на удержание защитного купола, но в последний миг, послушавшись внутреннего зова, разлепил глаза и посмотрел в сторону. Туда, где приземлились десантные капсулы.
   И увидел крылья.
   Два исполинских белоснежных крыла вздымались, будто касаясь самого неба. Они казались призрачными, бредовым видением, порожденным ментальным перенапряжением, но излучали такой покой, такую благодать, что хотелось верить в их реальность. Исходившее от них мягкое сияние коснулось души Германа, и ему показалось, что крылья отрастают уже за его спиной. Боль не ушла, и терзающая агония не ослабла, но укрепилась воля, и приготовившийся было умирать дознаватель воспрял духом. Он выпрямился, осмотрелся, и понял, что продолжать удерживать барьер смысла нет. Шумовые десантники прорвались.
   Их осталось больше, чем он надеялся. Огонь Айны, Гериона и Варнака скосил многих, но далеко не всех. Кого-то защищали силы варпа, а кто-то мутировал настолько, что не обращал внимания на смертельные раны. Ближний бой был неизбежен.
   Взвыл цепной меч Караульного, в ответ на оглушительные вопли Шумовых десантников их оружия. Замерцал антиматериальным полем огромный топор техножреца. Только они двое могли противостоять Астартес в ближнем бою. Герман, хотя и владел клинком, но не настолько хорошо, чтобы лезть в рукопашную с космическими десантниками. Но он мог помочь другим. Псайкер выпростал психическое щупальце и вонзил его в разум одного из Ангелов Экстаза, что держался чуть позади остальных.
   Враг сопротивлялся. Настолько яростно, что Герман едва не проиграл поединок воли. Но прикосновение призрачных ангельских крыльев укрепило его решимость, и предатель сдался на мгновение раньше него самого.
   'Убей!' - отдал Герман мысленный приказ, и его марионетка могла лишь повиноваться. В спины Ангелов Экстаза ударила болтерная очередь.
   Герион и Варнак все еще сражались. Чудом, удачей, благословением Императора, но они продолжали держаться, пропуская удары, истекая кровью и маслом, но оставаясь на ногах и не выпуская из рук оружия. Цепной меч и силовой топор поднимались и опускались, круша вражескую броню и кромсая плоть. Герман поднял свой пистолет и взглянул на бой через варп. В его безвременьи и неопределенности он увидел бесчисленное множество траекторий, по которым может пройти выстрел, но выбрал лишь одну - ту, что вела к смерти противника. Псайкер нажал на спуск, и плазменный заряд пролетел над самым плечом Ультрадесантника, впившись в вокс-решетку шлема хаосопоклонника. Голова последнего испарилась в яркой вспышке, обдав всех вокруг волной жара.
   Что произошло дальше, он понял лишь много позже. Умирая, один из Ангелов Экстаза успел в упор выстрелить из своего тяжелого звукового оружия. Мощная басовая нота расшвыряла всех в стороны. Строй сломался, каждый оказался отрезан от товарищей. И в этот отчаянный момент инквизитор, наконец, высвободил собственную психосилу.
   'Холокост'.
   Герман лежал на земле, не способный даже шевельнуться. Легкие на каждый вздох отзывались болью и влажным хрипом, правый глаз ничего не видел, а барабанные перепонки, судя по воцарившейся тишине, были разорваны. Все, что он мог разглядеть - это свирепое море психического пламени, одинаково охотно пожирающее материю и души.
   Длился 'холокост' недолго, всего несколько секунд, но этого хватило.
   Тишина продолжала давить на поврежденные уши, но одним глазом дознаватель видел, что Тор остался единственным, кто еще стоял на ногах. Он держал руку у виска и что-то говорил - видимо, по воксу.
   Герман попытался встать, и ему это даже удалось, пусть и не сразу. Он мог стоять, только опираясь на посох, боль, казалось, пронизывала каждую клетку его истерзанного тела - но он был жив, и это была одна из самых чудесных вещей, случавшихся с ним в жизни.
   - Сэр, - позвал он, не слыша собственного голоса. - Кажется, это были последние.
   'Не трать силы, - послал ему инквизитор мысленный приказ. - В тебе жизнь еле держится. Сейчас пришлют челнок. Если еще остались силы, залатай себя'.
   'А остальные?' - хотел было спросить Герман, но ответ был ясен и без слов. Он чувствовал близкое присутствие всего двух душ. Одной был Тор, кому принадлежала другая, даже понять было трудно, настолько слабо она мерцала.
   Он тяжело привалился к обломку стены и снова оглянулся в сторону места приземления десантных капсул. Призрачные крылья сгинули как сон, не оставив после себя даже самого слабого остаточного варп-следа. Псайкер c облегчением улыбнулся, насколько позволяли лопнувшие губы. Показалось. Просто показалось.
  Свою биомантию он первым делом направил на ослепший глаз. Повреждения оказались не слишком серьезными, поэтому довольно скоро Герман смог осмотреться уже более детально. Он не в первый раз видел 'холокост' в действии, но привыкнуть к такому зрелищу было невозможно. В радиусе нескольких десятков метров не просто сгорела трава, сама земля сплавилась в раскаленный докрасна шлак. Шумовые десантники валялись бесформенными грудами керамита, их броня почернела и растрескалась, а плоть тех, кто не носил шлемов, рассыпалась в золу. Турели и боевые сервиторы, ранее разбитые звуковыми бластерами и болтерами, теперь являли собой не более чем оплывшие слитки металла, восстановить которые смог бы разве что лично Император в своем аспекте Омниссии.
  Были тут и другие тела. Их пощадило пламя 'холокоста', но и без этого их участь не оставляла надежд. Герман задушил в груди рвущийся из нее горестный рык. Казалось бы, давно должен был привыкнуть, но нет. Пусть Тор был их господином, но он занимал должность полевого командира. Каждая смерть ложилась тяжким грузом на его душу - потому что это он не предвидел, не все предусмотрел, недостаточно хорошо спланировал. Не сосчитать, скольких он потерял. Не счесть, скольких еще потеряет. И пусть смерть преследует агентов Трона по пятам, а жизнь их редко бывает долгой и еще реже счастливой, Герман как мог берег тех, кто попадал под его командование.
  'Может... - в темноте замаячил проблеск надежды, - Может, у второй группы все обошлось?'
  Мало шансов. Невероятно мало. Но...
  Герман закрыл глаза и сформировал свое сознание в психическую проекцию. Несколько секунд он стремительно мчался над бескрайними шипастыми зарослями, в которые превратились мирные поля, а потом нашел искомое. Три души. Ровно мерцающих, живых. Еще две - ярких, но нечеловеческих. И еще одна - настолько прогнившая и пронизанная порчей, что даже созерцание ее наполняло омерзением.
  Дознаватель торопливо прервал проекцию. Неизвестно, каким образом, но Палец-2, Палец-4 и Палец-5 были еще живы. И если поторопиться, если скоро прибудет челнок, можно успеть...
  Он посмотрел в небо и увидел снижающиеся огни. Сначала он удивился, как это так быстро с 'Таласы Прайм' успела прийти помощь, но потом огней стало еще больше, и в лучах едва-едва занявшегося рассвета проступили контуры 'Волновых змей' и 'Соколов' - эльдарских гравитанков. Раскрашенные в желто-синий цвет, они несли на своих бортах руну вечного огня, пылающего в храме Азуриана. Рукотворный мир Йанден явился на помощь своим сородичам.
  'Да что за день сегодня такой?!'
  Гравитанки не открывали огонь из своих орудий, что не могло не радовать. Вместо этого они приземлились поблизости и откинули кормовые рампы. Эльдар выбежали наружу, облаченные в доспехи из психопластика и вооруженные сюрикеновыми катапультами. Судя по форме шлемов, это были Стражи, гражданское ополчение Рукотворного мира. Что же, видимо, у Аспектных воинов были дела поважнее, чем разборки с одним инквизитором и его полумертвым помощником. Однако из-за спин Стражей выступила еще одна фигура, в шлеме с высоким гребнем и облаченная в рунную броню. Герман узнал ее сразу, хотя и не видел лица, по одному лишь отблеску души. Он уже встречался с этим эльдар много лет назад, на мире, где пробудились некроны.
  Тор тоже узнал новоявленного гостя и шагнул вперед, демонстрируя пустые руки но не выказывая страха ни в осанке, ни в мыслях.
  - Доброго вам утра, Ясновидец Келмон, - произнес он таким тоном, будто речь шла о чашке рекафа. - Что-то часто мы стали видеться.
  
  
* * *
  
   '...Он бил крыльями, ощущая печаль безысходности. Он сражался с яростью берсерка зная, что не сможет победить. Брат в прошлом, враг в настоящем... все это потеряло смысл в последний миг.
   - Я умираю, но ты умрешь со мной, предатель!
  Обагренный клинок обрушился на грудь Воителя, и всей мощи удара хватило лишь на то, чтобы расколоть керамитовую пластину.
  Блеск лезвий, гибельный взмах исполинского Когтя - и тело пронзила боль. Издалека слышится отчаянный голос, что зовет его...
  - Сангвиний!
  Это его Отец, Император, возлюбленный всеми. Он отомстит за него, и за всю пролитую предателем кровь. Глаза закрываются, и не остается ничего'.
  
   Вертер не понимал, почему все еще жив. В первое же мгновение боя он снял все лимиты, заставив работать бионику на пределе возможностей с риском повреждения. Он сам не подозревал, что способен на такие уклонения, повороты, парирования и выпады. Ужас заставлял его биться так, как он и помыслить не мог на тренировочных спаррингах с Герионом. И все же этого не хватало.
   Ангел Экстаза, явно не рядовой боец, оказался еще более искусным воином, чем Ультрадесантник. Атаки Вертера он не просто отражал, а предугадывал, отбивая их с небрежностью, свидетельствующей о колоссальном опыте и навыках. Тогда как его собственные выпады заставляли напрягать тело и чувства до предела, настолько они были быстры и стремительны.
   - Так вот кто упокоил Древнего Кассиана, - произнес чемпион с тенью удивления до того, как поднять свой чудовищный меч. - Кажется, он совсем обезумел в своем гробу, если позволил убить себя смертному.
   - Если бы жизнь не преподносила сюрпризов, ее бы было скучно жить, - Вертер нервно хихикнул, очень стараясь не выглядеть трусом.
   - Справедливые слова, - казалось, что десантник-предатель усмехнулся под своим шлемом. - Ты мне нравишься. Когда я убью тебя, то натяну твою кожу на наплечник.
   Вертер собирался сострить в ответ, что если бы ему платили сто тронов каждый раз, когда он это слышит... оценить размер своего гипотетического богатства он не успел. Ангел Экстаза атаковал молниеносно и без предупреждения.
   И что хуже всего, приходилось бороться не только с реальным противником, но с тем, который существовал только внутри его разума. Кошмарные видения наслаивались на реальность. Сгоревший поселок то и дело превращался в огромный зал на борту космического корабля, через иллюминаторы которого виднелась пылающая планета, а его оппонент вдруг представал в совсем уж чудовищном облике, напитанном немыслимой мощью, и норовящим отнять его жизнь гигантскими металлическими когтями и булавой длинной в полтора человеческих роста.
   Он видел самого себя: не терранца Владислава Вертера, уроженца третьего миллениума, но ангела с белоснежными крыльями, что подобно чемпиону света восставал против всей тьмы Вселенной.
   'Нет! Я не Сангвиний, это не 'Дух мщения', и передо мной не Хорус!'
   Меч Ангела Экстаза мелькнул косым росчерком снизу вверх. Вертер уже видел этот прием, оставивший на его комбинезоне два разреза, и знал, что после первого удара, создающего ложное впечатление открытости, с огромной скоростью последуют еще два, все в разных плоскостях, на корню срезая любую возможность защиты или уклонения. Он отшагнул назад, пережидая второй взмах, а в ответ на третий контратаковал по просчитанной траектории.
   Резкий рывок с места вперед и вниз, двойной удар мечами вверх с разведением рук и кувырок назад. Одно непрерывноедвижение, занявшее меньше секунды. И не приведшее ни к чему. Силовые лезвия прорезали броню, и даже надрезали кожу, судя по каплям крови на кончиках, но и только. Противник понял его замысел и успел приподнять руку, не дав ее отрубить, хотя атака шла из слепой зоны. Если бы только эти изогнутые мечи были чуть-чуть длинее...
   Вертер от отчаяния был готов стонать. Он старался, выжимал из себя все и немного сверх того, но все было бесполезно. Противник превосходил его во всем - в силе, в весе, в дальности поражения, в опыте наконец. Лишь собственное небольшое преимущество в скорости движений и восприятия лишь немного подслащало пилюлю. Все, чего он добился за весь бой - несколько раз поцарапал доспех врага.
   'Если бы Алисия могла стрелять...' - подумал он, стонущими руками отводя в сторону очередной удар.
   Если бы Алисия могла стрелять, бой бы закончился в считанные секунды. Но персональное силовое поле, которым обладал Ангел Экстаза, полностью поглощало дистанционные атаки. Произведенный в упор, выстрел мог бы пройти сквозь защиту, но ты сначала подойди с хеллганом достаточно близко.
   'Заманить его в этот пруд? Бесполезно, мне вода будет мешать больше, чем ему, - Вертер лихорадочно перебирал идеи, даже самые бредовые. - Заманить в заросли? Тоже нет, за счет брони у него будет преимущество. Был бы плазменный пистолет... душу продам за плазменный пистолет, только дайте мне его сейчас! Что, нет желающих? Черт... Залепить ему чем-нибудь глаза? Это можно'.
   Он подбросил один из мечей в воздух, резко нагнулся к земле и нагреб горсть грязи, оставшейся после дождя. И из этой же позиции швырнул ее во врага, целясь в визоры шлема. И попал. Вероятно, последнее чего ожидал трансчеловек, генетически модифицированный для войны, оснащенный лучшим вооружением и с ног до головы обмазавшийся варпом - это комка грязи в лицо.
   Ободренный, Вертер взял меч из воздуха и ринулся в атаку. Пусть не удастся убить врага сразу, но хоть немного развить успех, отсечь конечность, повредить сустав - уже сделает шансы на победу реальными! Он сделал подкат по земле, как до этого с десантником-мутантом. Атака из такого положения неочевидна, ее вектор направлен мимо противника. Но десантник-хаосопоклонник словно обладал дополнительными чувствами вдобавок к обычным, и в последний момент сумел сместиться в сторону. Немного, но достаточно, чтобы сияющее голубым лезвие не отсекло ему ногу в колене, а лишь задело.
   О дальнейшем контакте речи не шло. Вертер тут же перекатился через бок, но не успел занять устойчивую позицию, как пришлось тут же парировать очередной удар, намного более яростный, чем все предыдущие. Он выставил мечи перед собой и с леденящей ясностью осознал, что не успевает.
   Клинок чемпиона прошел через его защиту так, будто ее и не было. Один меч и вовсе вывернулся из хватки и упал на землю. Видя летящее на него сверху лезвие, Вертер настолько отчетливо ощутил приближающуюся смерть, что на миг чувство огромных крыльев за спиной стало полностью реальным. Неведомым усилием, какого точно не могли выдать перегруженные электромышцы, он отпрянул назад ровно настолько, чтобы ужасающей силы удар не развалил его надвое.
   В следующий миг пришла боль, словно раскаленный бич хлестнул его по лицу наискосок.
   'Рассечены лобные кости... переносица... мышцы лица, - машинная часть сознания безучастно подсчитывала ущерб, а живая слишком сосредоточилась на выживании, чтобы ужасаться. - Уничтожен тактический визор'.
   Вертер отбежал еще на несколько шагов назад и сорвал с лица бесполезное теперь устройство. К его удивлению, Ангел Экстаза не продолжал атаку, а тоже неторопливо снимал заляпанный грязью шлем. Он аккуратно повесил его на пояс и продемонстрировал свое лицо. Почти не тронутое изменениями, кроме мертвенно-бледной кожи, заостренных зубов и полностью черных глаз, без склеры и радужной оболочки. Астартес сделал шаг вперед и Вертер, хотя и морщился от боли, а его левый глаз заливала кровь из глубокой раны, с удивлением отметил, что тот прихрамывает. Несильно, но заметно. Похоже, он все же смог его достать последней атакой, пусть это и вряд ли поможет.
   - А я уже начал бояться, что среди слуг Трупа-на-троне не осталось достойных противников, - не искаженный динамиками шлема, голос космического десантника оказался на удивление звучным и глубоким. - Но игры кончились. Можешь даже помолиться своему дохлому Императору перед смертью, маленький глупый герой.
   - Хочешь верь, хочешь нет, - выдавил Вертер через боль, - но мне на Императора насрать еще больше, чем тебе. Я сражаюсь не за него, я сражаюсь против тебя. Но ты мне тоже нравишься, твоя техника просто загляденье. Когда я убью тебя, то отрежу тебе голову и сделаю из черепа пепельницу.
   - Тогда сейчас ты умрешь, - Ангел Экстаза жутко улыбнулся.
   - Герои не умирают.
   Новая волна видений захватила его внезапно и полностью. Собственные воспоминания и личность остались где-то далеко-далеко, подавленные титанической мощью эха, оставленного агонией полубога. Отчаяние и гнев сплелись в единое целое, когда обреченный воин уже не помышляет о победе, а жаждет лишь забрать врага с собой.
   - Умри, Хорус!
   Крылья несли его вперед. Обагренный Клинок пел в его руках последнюю песню. Срывающийся с его уст клич заставил даже Архипредателя пошатнуться в неуверенности. Он рубил, и рубил, и рубил, не особо заботясь о защите, но она и не требовалась, потому что настолько яростный напор просто не оставлял бывшему брату времени на контратаку. И казалось, что победа близка, что дар предвидения подвел его на этот раз, и он не погибнет от руки Воителя, а повергнет его сам...
   ...но спину пронзила боль. Где-то на краю сознания возникла странная мысль, что порвалась от дикой перегрузки искусственная мышца, которую лишь частично восстановили несколько недель назад. Но это была полная чушь, просто кто-то из воинов Архипредателя помог своему господину, нанеся подлый удар в спину.
   Его темп сбился, и Воитель не преминул этим воспользоваться. Поднятый для защиты Обагренный Клинок переломился под мощью булавы, Сокрушителя Миров. Исполинский молниевый коготь схватил его и...
   Видения покинули Вертера в последний миг. Он задыхался, потому что левая рука Ангела Экстаза мертвой хваткой стискивала его шею, а большой палец, оканчивающийся острым когтем, разорвал гортань. Правой рукой космический десантник отводил меч для завершающего удара. А еще у врага почему-то больше не было нижней челюсти, и окровавленный язык болтался по его груди, будто толстое щупальце.
   Время словно остановилось.
   Он почти лениво наблюдал за мягким сиянием силового клинка, потом взглянул в черные глаза своего врага. Раньше в них плескалась насмешка, сейчас только неизбывная ненависть и ярость. А в небе мерцали звезды.
   Такие далекие. Такие красивые...
   Вот они, рядом, только протяни к ним руку.
   Только ты уверен, что они того стоили?
   Вертер не знал, что ответить, и посмотрел в сторону. Там занимался рассвет. Тоже очень красивый, почти как на Земле... Почти как на Земле, где люди еще не растеряли свой пыл и энтузиазм. Где вера в свои силы, в могущество и безграничный потенциал человека еще не сменилась космическим ужасом и спасительным невежеством.
  Всегда борись до победного конца.
  Сходи сотней неверных путей, чтобы найти единственный правильный.
  Упав десять раз, встань в одиннадцатый.
  И никогда, ни при каких обстоятельствах не сдавайся!
  Таков дух Старой Земли!
   Вертер взглянул в глаза своему убийце.
   'Я еще не умер, тварь'.
   Пистолет оказался в его руке быстрее, чем мысль. Простенький, однозарядный пистолет под картечный патрон, выигранный около месяца назад в карты у одного из мичманов. Он заткнул его за спину еще утром, и начисто про него забыл. У Вертера уже не было визора, но на таком расстоянии не промахнулся бы и слепой.
   Выстрел!
   Выпущенный в упор заряд крупной дроби из мощнейшего патрона вошел космическому десантнику точно в левый глаз. Такое угощение не мог переварить даже сверхчеловеческий организм Астартес. Он ослабил хватку и Вертер не замедлил вырваться. Он все еще не мог дышать, в горле что-то влажно хлюпало, но он все еще стоял на ногах, а значит, должен был закончить работу.
   - Mon-keigh!
   Вертер обернулся на голос за миг до того, как услышал его первый звук. Он увидел летящий в свою сторону меч и девочку-эльдар, которая бросила его. Он уже ничему не удивлялся. Лишь схватил оружие за рукоять, подскочил к Ангелу Экстаза и одним взмахом снес ему голову.
   Меч выпал из его руки, и он повалился на землю. Не из-за исчерпания батарей, просто почему-то стал отказывать мозг. Издалека Вертер слышал голоса, которые вроде бы звали его имени, слышал какое-то гудение и хлопки, но чувствовал себя слишком уставшим, чтобы ответить.
   'Потом, ребята, потом, - думал он отрешенно. - Я вот только посплю чуток... только подышать бы сначала... хоть один вдох...'
   Сверху ударил свет и поглотил собой все.
  
  
  
* * *
  
  
   <Местоположение неизвестно>
  
   Ричард Шаттлворт, учредитель и владелец контрольного пакета акций корпорации 'Aquila Inq', выглядел не слишком радостным. Он небрежно пролистывал страницы какого-то документа на голографическом терминале и хмуро хмыкал себе под нос.
   С какой целью его вызвали на личное собеседование с главой корпорации, Вертер понятия не имел. Он был рядовым испытателем, да еще и с временным контрактом. У него просто не было никаких причин лично общаться с высшим руководством, при необходимости его мог пригласить глава Варшавского филиала Марк Голдман, но общаться с этим жидом у него никогда не возникало желания, и он прилагал все усилия, чтобы это желание стало взаимным.
   Тем временем Шаттлворт закончил изучать документацию и смерил киборга-испытателя строгим взглядом.
   - У вас неважно с трудовой дисциплиной, мистер Вертер, - произнес он с легким американским акцентом. - Вы отсутствовали на рабочем месте тридцать восемь тысячелетий. Даже почти тридцать девять, если немного округлить вверх.
   - У меня была уважительная причина, - Вертер попытался принять расслабленную позу, но кресло для посетителей было специально сделано максимально жестким и неудобным.
   - Да, несчастный случай на производстве, приведший к заточению в варпе, - Шаттлворт отмотал на терминале несколько страниц назад. - К сожалению, такой срок и обстоятельства выходят за рамки любого законодательства, поэтому решать данный вопрос приходится лично мне.
   - Срок моего контракта давно истек, - напомнил Вертер. - И больше всего я хотел бы получить свой гонорар, а уже потом обсуждать возможное продолжение совместной работы.
   - Да, с вашим гонораром действительно некрасиво получилось, - Шатллворт раскрыл на экране терминала калькулятор. - Полная сумма, плюс неустойки за задержку, плюс включенная страховка от несчастного случая, плюс набежавшие за это время проценты... минус поправка на инфляцию и три дефолта, минус штраф за прогул. А также окончательная ликвидация польской государственной субъектности в пятом миллениуме. Итого получается примерно ноль.
   - Да уж, шикарный способ уйти от оплаты, - сыронизировал киборг. - И ведь я даже в суд не могу обратиться, потому что все подтверждающие документы давно истлели.
   - Именно поэтому вы здесь. Как вы понимаете, ситуация беспрецедентная. Впрочем, не все так плохо. Касаемо вашего жалования, у меня есть предложение, которое вам без сомнения придется по вкусу. Учитывая ваши наклонности и психологический портрет, составленный при приеме на работу...
   Он нашел нужное место в документе, видимо, являющимся личным делом Вертера.
   - Тут написано, что вы не испытываете характерного для ветеранов боевых действий посттравматического синдрома. Отмечается ваша высокая устойчивость к стрессовым ситуациям. Кроме того, вы продемонстрировали интеллектуальные способности, превышающие средние показатели для вашего возраста и социальной группы, а также проявили впечатляющую склонность к аналитическому мышлению. Как вы считаете, психологи были правы?
   - На счет ПТРС они промазали. Ну да, я не прятался под кроватью от воображаемых снарядов. Это не значит, что мне было легко и просто. Я иногда пытался убедить себя, что это было кошмарным сном, и почти получалось. Пока не смотрел на свои культи.
   - Однако вы держали симптомы под контролем, что уже недурно. Ладно, я обещал вам предложение, вот оно, - Шаттлворт откинулся в роскошном кресле и поднял глаза к потолку. - Вы станете проводником моей воли.
   - Простите, чего? Разве речь не должна идти об оплате?
   - Уверяю, это более чем почетное назначение. Многие люди отдали бы жизнь и душу за то, чтобы хоть на час оказаться в этой роли. Пиетета по отношению к руководству у вас никогда не наблюдалось, но подумайте об открывающихся перспективах и возможностях. Если не ошибаюсь, вы последнее время находились в некоторой... фрустрации от того, что случилось за прошедшие годы?
  Вертер потер виски и осмотрелся. Очертания кабинета казались нечеткими и постоянно менялись. Он казался то классическим офисом руководителя, то тронным залом средневекового феодала, то полукруглой просторной комнатой, по которой сновали безмолвные роботы. Пейзаж за окном, занимающим всю стену, также перетекал из одного в другой, являя собой то мирную пасторальную идиллию, то бурлящий мегаполис, то устремившийся в небеса бесчисленными шпилями сверхгород.
   - Если это настолько почетная должность, почему вы предлагаете ее именно мне?
   - Это не эксклюзив. У меня много таких проводников, но вы довольно редкий случай, и применение столь ценному инструменту я хотел бы найти соответствующее.
   - Инструменту?!
   - Ваш склад ума довольно редко встречается в нынешнее время, - Шаттлворт чуть-чуть повысил голос. Раньше таким был чуть ли не каждый десятый, но это раньше. Любой из моих слуг выполнит мою волю, не раздумывая и с радостью, но вы один из немногих, кто способен понять, зачем это нужно.
   - Меня забавляет ваш лексикон. 'Слуги', 'инструменты'. Я человек, прежде всего, как и вы. Меня не волнует размер вашего состояния, с моей точки зрения вы просто бессердечный жестокий мудак, который ради удовлетворения своего праздного любопытства отправил меня в фазовую камеру. Засуньте все эти назначения и должности себе в зад, - Вертер в гневе вскочил на ноги и перегнулся через стол, наклонившись к самому лицу Шаттлворта. - Все, чего я хочу, это...
   Он осекся, когда заметил упавшие на столешницу красные капли. Внезапная догадка пронзила его мозг, и он дотронулся до своей шеи. На бионических пальцах осталась кровь. В горле начала набухать боль, и воздух принялся неприятно холодить широкую рваную рану. Вертер отступил, шокированный осознанием действительности, в его памяти начали проступать последние воспоминания. Бой. Ранение. Смерть?
   - Характеристика не врала, вы действительно редкая брюзга, - безмятежно отозвался учредитель. - Кажется, вы наконец-то начали понимать, что происходит.
   - Это все нереально, - Вертер огляделся и подошел к окну, за которым сейчас возник вид на город из стекла и света, сменивший картину дикого мира, не тронутого рукой человека. - Это видение.
   - Это интерпретация вашим разумом того, что я пытаюсь до вас донести. Весьма вольная интерпретация, должен заметить. Но в силу некоторых обстоятельств, я не могу поговорить с вами с глазу на глаз.
   Вертер повернулся к Ричарду Шаттлворту - а точнее к тому, кто скрывался под этой непритязательной личиной.
   - А если я откажусь?
   - Ничего страшного не случится, - 'Шаттлворт' невинно развел руками. - Вы просто умрете.
   - И это вы называете 'ничего страшного'?
   - Я не самый старый человек на свете, но кое-что пожить успел. И поверьте моему опыту, мистер Вертер, есть вещи гораздо страшнее смерти.
   Киборг снова хмуро посмотрел в окно. Пейзаж снова сменился, превратившись в древние руины некогда величественного и прекрасного города, в которых копошились варвары, почти утратившие человеческий облик. Они искали и уничтожали все образцы сохранившихся устройств, настолько их пугала древняя техномагия. После чего вздохнул и сел обратно за стол.
   - Чего и следовало ожидать. Люди живут так мало, но при этом так отчаянно цепляются за жизнь... даже если их от нее тошнит, - 'Шаттлворт' вздохнул и нажал кнопку секретера. - Аливия, два кофе, пожалуйста. И так, теперь обсудим детали контракта...
   - Обождите. Есть моменты, которые я хочу прояснить. В первую очередь это касается тех кошмарных видений...
   - А, вот что вас беспокоит. Это очень просто по своей сути, но крайне сложно объяснить. При работе над проектом 'Примарх' я использовал не только свой генный материал, но и части собственной души. Большинство образцов получились несколько... ммм... однобокими. В том плане, что какая-то черта характера в них доминировала над прочими. Но три получились особенно удачными, Седьмой, Девятый и Тринадцатый. И так получилось, мистер Вертер, что вы с Девятым имеете некоторое... назовем это родством.
   - Простите, что? Нет, я конечно допускаю возможность, что у меня есть далекие потомки в этой эпохе...
   - Не в этом смысле. В духовном.
   - Откуда взяться духовному родству с существом, которое родилось, жило и умерло, пока я бултыхался в варпе?
   - А вас никогда не удивляло, почему вы вообще выжили там, а не были немедленно растерзаны Нерожденными?
   - Псайкер, что обследовал меня, пришел к заключению, что всему виной ваше, кхм, благословение. Связывание Души, кажется, это так называется.
   - Связывание Души, как же. Никакое благословение не могло бы уберечь смертного, нырнувшего в Океан Душ.
   - Тогда в чем причина?
   - Вы поверите, если я скажу, что в последний миг пожалел вас, и поделился с вами частицей своей души? Мизерной, которую способен выдержать обычный человек, но достаточной, чтобы экранировать его от варпа?
   - Верю в действие, но не в мотив. Пока у меня не складывается впечатления, что вы даже при жизни были способны на эмпатию. Скорее, у вас уже тогда был план, суть которого я не улавливаю, и которым вы делиться со мной не хотите.
   - Воля ваша. Меня мало интересует ваше отношение ко мне, пока вы делаете то, что мне нужно. Еще вопросы?
   - Обойдусь. Вы и так вот-вот здорово испортите мне настроение, так что поберегу пока нервы.
   'Шаттлворт' вдруг расхохотался.
   - Я положительно доволен беседой с вами. Последним, кто смел без приукрашиваний и лести говорить мне в лицо свои мысли, был юный Малкадор.
   Дверь кабинета открылась и вошла секретарша с подносом, на котором стояли две чашки кофе, сахарница и сливочник. Ее лицо Вертеру оказалось знакомо - она была с 'Шаттлвортом' в тот злополучный день. Он без смущения бросил в свою чашку два кусочка рафинада и долил сливок до приятного светлого цвета. Его собеседник добавки проигнорировал, а вместо этого достал из ящика стола сигару, экономным движением срезал ее кончик и пододвинул к себе массивную малахитовую пепельницу.
   - И так, вот мои условия, - сказал он, выпустив изо рта облачко дыма. - Ваша душа, разум и тело отныне принадлежат мне. Они и так принадлежат мне, но я бы хотел, чтобы вы это осознали и приняли. Вы делаете то, что я от вас потребую - без какого-либо промедления или возражения. Методы и пути достижения поставленных целей - полностью на ваше усмотрение, но постарайтесь обойтись без призывов Высших демонов, уничтожения населенных миров и траты ценных боевых кораблей. Все риски, которым подвергается ваша жизнь, здоровье и рассудок, вы целиком берете на себя. Помните, что в отличие от привычного вам христианского божества, есть три греха, мне ненавистных - это трусость, предательство и неудача. Материальное вознаграждение также не предусматривается.
   - Знаете, мне тут показалось, что та четверка амеб из варпа, зовущих себя Пантеоном, не такие уж и плохие ребята.
   - Взамен я гарантирую, что ваша душа и дальше останется ограждена от пагубного влияния. Я гарантирую, что с вами пребудет мое благословение. Я дам вам силу превозмочь ужасы, что встанут на вашем пути - тогда, когда это действительно будет необходимо. Также за вами остается право использовать свои умения и власть во благо Человечества таким образом, каким вы сочтете уместным. И хорошенько запомните главное: та искра, что я зажег в вас, будет сиять тем ярче, чем яростнее воспылает ваш собственный дух, и чем крепче будет ваша вера.
   - Босюь, с верой будет сложно. Я не представляю себя искренне молящимся или постящимся не ради диеты. Особенно молящимся полумертвому суперпсайкеру, которого помню очень даже живым.
   - С верой у вас все прекрасно, даже если вы этого не осознаете. Вот, распишитесь внизу справа.
   'Шаттлворт' протянул ему распечатанный контракт. Вертер пробежался глазами по строчкам, но те расплывались, произвольно менялись местами, а буквы, которыми они были написаны, относились словно ко всем языкам, когда либо существовавшим, но и ни к одному из них.
   - Кажется, я понял новый смысл термина 'расплывчатая формулировка', - пробормотал он и взял шариковую ручку. - Прежде чем я подпишу эту кабалу, хочу задать еще один вопрос. Вы вообще в курсе, во что превратился ваш Империум?
   Лицо учредителя потемнело.
   - Не было иного выхода. Это не тот путь, которого я желал, но все прочие были еще хуже. Человечество эволюционирует, мистер Вертер. Оно изначально имело связь с варпом, но массово псайкеры стали рождаться еще в конце Эры Технологий, а последние тысячелетия процесс нарастает лавинообразно. На заре Империума единственными псайкерами были астропаты, а теперь куда ни плюнь, попадешь в задохлика с зеленым поясом санкционата. Медиана психического потенциала тоже постепенно смещается к верхней планке, а с потенциалом растет и уязвимость. И при столь активном использовании варпа есть только один сравнительно безвредный способ защитить разум от порчи: запаять его в глухую броню догм, веры и незнания, сделать невосприимчивым к доводам извне.
   - Но люди не могут отказаться от варпа, потому что в противном случае исчезнет межзвездная связь и транспорт. Да уж, замкнутый круг.
   - Этот круг можно было разорвать. Был шанс рассечь связь нашей расы с Эпиреями...
   'Шаттлворт' печально замолк и опустил голову. Вертер не знал, что тут сказать, и отпил немного из чашки. Вкус был блеклым. Не вкус кофе со сливками, но лишь воспоминание о нем, уже изрядно потускневшее.
   - И сейчас шансов не осталось?
   - Пространства Лабиринта потеряны для нас. Даже если снова открыть древние запоры, даже если очистить оскверненные туннели... Изначальный Уничтожитель не успокоится. Наш враг куда страшнее, чем предатели с болтерами, демоны или даже мыслящие варп-штормы, которых невежды зовут богами. Однажды ты поймешь это, смертное существо. Поймешь и ужаснешься.
   - Забавно. Я имел похожий разговор со своим действующим... работодателем. Этот бессердечный, хотя и весьма неглупый человек сказал, что прекрасно понимает более чем плачевное положение дел, но продолжает надеяться на чудо. А на что надеетесь вы?
   - Я надеюсь на вас, - 'Шаттлворт' слабо улыбнулся. - На каждого мужчину и женщину, живущих в моих владениях. Вы слабы, вы подвержены порокам, большинство из вас прожигает блеклые и никчемные жизни, но иногда вы вспыхиваете так, как не может никто из чужих рас. Как думаешь, кто защищал человечество десять тысяч лет?
   - По-моему так никто, и оно все еще живо лишь вопреки усилиям Адептус Терра. Идеал человека в современном Империуме - сервитор. Делает что положено, не бунтует, не сомневается. Если прикрутить динамики, так и молиться может хоть сутки напролет.
   - Человечество прекрасно защищало само себя. Однако грядут ужасные времена. Тьма застилает будущее от моего взора, и я могу лишь направлять своих многочисленных чемпионов, что исполняют мою волю - так, как в состоянии ее понять.
   Вертер снова взял ручку и наклонился в сторону, чтобы еще раз взглянуть в окно.
   Пейзажи Терры из различных ее эпох исчезли.
   Их сменил бесконечных шторм из невозможных цветов, безумных образов и вопящих призраков. А к самому стеклу приникли четыре огромные тени, отдаленно похожие на людей, но ими определенно не являющиеся. У одной голова походила на птичью, у другой - на змеиную. Третья скалила хищную клыкастую пасть. Четвертая вообще казалась антропоморфным опарышем.
   Вертер в последний раз взглянул на неразборчивые строчки. Конкретное содержание их не играло никакой роли. Важно было лишь решение. На мгновение он замер. Может быть, с него хватит? Одно дело стать невольным агентом галактической спецслужбы, и другое - взвалить на свои плечи ответственность за бессчетные миллиарды жизней. Он не был готов к чему-то подобному, он родился для простой и непримечательной жизни, просто так сложилось.
  Если бы внимательнее смотрел под ноги в бою.
  Если бы не решил попытать счастья на отборочном конкурсе в программе киберпротезирования.
  Если бы тело отторгло имплантаты...
  Он горько улыбнулся. 'Если бы'. Отвратительное словосочетание. Нельзя жить прошлым и терзаться по поводу того, что не случилось. И не сдаваться - даже перед лицом Конца Времен.
   - Я принимаю ваши условия, - с усилием произнес он, глядя в глаза 'Шаттлворта'. - Не ради вас, и не ради Империума, а ради будущего, что еще можно обрести. И также потому, что вон те четверо еще хуже, чем вы.
   И поставил подпись на контракте.
   Кабинет учредителя вдруг превратился в колоссальных размеров зал, почти все пространство которого было заполнено переплетениями труб, загадочными механизмами, пучками кабелей и прочими диковинными устройствами. Воздух заполняла странная, тяжелая дымка, дышать в которой было трудно. А сам 'Шаттлворт' вдруг оказался сидящим на троне из золота, являющемся центром всей этой мегаконструкции. Его дорогой костюм исчез, превратившись в истлевшие лохмотья. Его тело, рослое и мускулистое, стало иссохшим трупом. Его лицо, лицо властного и мудрого человека, сменилось обтянутым серой кожей черепом без глаз, с редкими черными волосками. Рот черепа раскрывался в беззвучном вопле, и Вертер был уверен, что если бы у трупа еще оставались голосовые связки, он бы орал в мучениях.
   И еще был свет.
   Он исходил из сморщенного тела, погребенного в древней машинерии. Уже знакомый, но на порядки более мощный. Стоять перед 'Шаттлвортом'... нет, перед Императором было равносильно встрече с Солнцем. Его тело было мертвее камня, но дух обрел такую мощь, что никакой разум не мог ее осознать.
   Свет вспыхнул еще ярче, и Вертер ощутил, как плавятся листы его обшивки, как обугливается кожа и сгорают волосы. Вся его бионика в мгновение ока оказалась ободрана буйным потоком пламени, что истекал от Золотого Трона. Он предстал перед Повелителем Человечества без прикрас, в своем истинном облике - обрезок человека, живущий исключительно за счет единения с машиной.
   Одно мгновение два вопящих трупа смотрели друг на друга, а потом останки Вертера рассыпались пеплом. Вместе с ними и душа оказалась расколота на мельчайшие осколки.
   Только для того, чтобы быть воссозданной заново.
  
  
* * *
  
   'Таласа Прайм', апотекарион
  
   Слепящий свет оказался всего лишь лампой, что безучастно висела на потолке. Вертер несколько секунд тупо смотрел на нее, и недоумевал, почему все еще может видеть, ведь его собственные глаза сгорели в свете Императора. Каким бы ярким и реальным ни был сон, он уже таял, стирался из памяти, как и любой сон, оставляя после себя лишь новое осознание себя и своего места во мраке далекого будущего.
  Он попытался встать. Безуспешно. Тело двигалось с трудом, заряд внутренних батарей плескался где-то около критической отметки, а по спинномозговой шине в процессор шли тревожные сигналы от всех систем. Разрывы электромышц, поломки сервоприводов, сгоревшие схемы, треснувшие кости. Битва далась очень тяжело.
   Болела рана, нанесенная острием силового меча. Пульсирующая резь прочерчивала лицо от точки над правой бровью до низа левой щеки. Вертер ощущал наложенные швы и повязки, а также связующие вещества, которые заполняли глубокую борозду в костях черепа.
   'Будет шрам, - подумал он безрадостно. - Большой и уродливый шрам. Ну, хоть глаза целы'.
  Еще сильно болело горло. Такую тупую боль можно было терпеть, но она изводила, отвлекала, не давала ни расслабиться, ни сосредоточиться. Вертер оставил попытки пошевелиться и попытался осмотреться. Он находился в корабельном апотекарионе, что означало как минимум две хорошие новости. Во-первых, он выжил. Во-вторых, кто-то еще выжил, чтобы притащить его сюда.
   Слева от себя он заметил амниотическую ванну, в которой висел голый Джей Спенсер. Его глаза были закрыты, дышал он через кислородную маску, а жуткую культю, оставшуюся от правой руки, было хорошо видно даже с койки. Значит, с Алисией тоже все нормально. Кто-то же должен был их обоих затащить в челнок.
   - Очнулся? - спросили справа.
   Вертер обернулся. На соседней койке, прикрытый простыней, лежал Герман Ларико. Выглядел дознаватель, мягко говоря, паршиво. На одном глазу у него был налеплен плотный компресс, его лицо и тело покрывали пластыри из синтеплоти и фиксирующие повязки, из под которых проглядывали обширные гематомы и ожоги. Будто совсем рядом с ним взорвался артиллерийский снаряд. Словно этого оказалось мало, он весь был утыкан какими-то электродами, две капельницы вливали в него лекарства, а на затылке, подобно металлическому крабу, пристроился пси-блокатор.
   - Ага, - вяло ответил Вертер.
   Точнее, попытался ответить. Из его рта вместо обычного голоса вырвалось какое-то металлическое дребезжание. Тупая боль сменилась ослепительной вспышкой, пронзившей горло так же, как это сделал коготь Ангела Экстаза недавно. Вертер закашлялся, но этим лишь вбивал себе в шею лишние гвозди. Наконец, он смог заставить себя перетерпеть спазмы и теперь просто глубоко дышал.
   - Что... - прошептал он. - Что у меня с голосом?
   - У тебя была разорвана трахея, - буднично ответил Герман. - А от голосовых связок вообще ничего не осталось. Варезу пришлось срочно делать операцию и ставить вокализатор. Сам понимаешь, на тонкую настройку времени не было, так что пока будешь петь чуть хуже, чем юная хористка.
   - Шутишь, да? - Вертер бы взвыл, если бы не опасался причинить себе еще больше боли. Еще одна его часть ушла безвозвратно, и ее место занял холодный металл. Такими темпами от него скоро вообще ничего не останется, только мозг, плавающий в банке.
   -Чего бы и не пошутить? - дознаватель пожал плечами. - Мне показалось, ты любитель острот. Или нравится шутить самому, но не любишь шуток в свой адрес?
   - Где остальные? - шпильку Вертер пропустил мимо ушей.
   - Алисия осталась единственной, кто еще мог держаться на ногах, Варез вколол ей какие-то стимуляторы, она сейчас сопровождает Тора на переговорах. Хаддрин тоже с ним, в качестве переводчика. Варез ушел на камбуз, а Варнак сейчас у себя в мастерской. Ему очень крепко досталось, но если дать ему время, то он себя починит. Как видишь, в жизни механикусов есть неоспоримые плюсы.
   - А остальные? - можно было и не спрашивать, по лицу Германа все и так было ясно.
   - Когда Шумовые десантники прорвались через мой барьер, настал черед рукопашной, - неохотно ответил дознаватель. - Айна просто не успела отойти. После пиломеча Астартес лечить уже нечего.
   - А брат Герион? - спросил Вертер с надеждой, но Герман лишь покачал головой.
  - Три болта в разные части тела. Куча ран от пиломечей, в том числе на голове. И в довершение - сфокусированный звуковой заряд прямо в живот. После такого не выживают даже Астартес. Хоть прогеноиды уцелели, после того, как мы вернем их в орден, они будут использованы для создания нового десантника. Так что технически он будет жить в следующем поколении.
   Вертер закрыл глаза. Может, это было ложное впечатление, но ему казалось, что он сдружился с космическим десантником, насколько это вообще было возможно. И Айна... они мало общались, держась друг от друга отстраненно, каждый по своим причинам. Но все же они были частью одного целого. Конечно, ему было не впервой терять товарищей. Но будь он проклят, если когда-нибудь к этому привыкнет.
   - Я обещал одолеть его на мечах, - прошептал он. - А он говорил, что я однажды смогу это сделать.
   - Кстати про мечи. Должен признать, я впечатлен. Поаплодировал бы, если бы руки не были настолько обожжены. Многие служат в Инквизиции десятки, а кто-то и сотни лет, и ни разу не сталкиваются с десантниками-предателями. А ты вляпался всего на четвертом месяце. И не просто вляпался, но и весьма достойно себя проявил, записал на свой счет четверых рядовых бойцов, дредноут и на десерт - одного из младших чемпионов банды.
   Нотки в голосе дознавателя заставили Вертера напрячься. Он явно не собирался им просто восторгаться.
   - Владислав, ты ничего не хочешь мне рассказать?
   - Анекдот тебя устроит?
   - Юмор уместен лишь в определенные моменты, и сейчас не такой. Я сначала списал все на собственное перенапряжение, мало ли что может привидеться псайкеру, настолько далеко шагнувшего за свой безопасный лимит. Но Алисия кое-что мне рассказала... - Герман выдержал паузу для пущего эффекта. - 'Умри, Хорус!'. Твои слова?
   - Не мои, - уклончиво ответил Вертер.
   - Может, я бы тебе и поверил. В конце концов, ты человек далекий от наших табу, проклятое имя для тебя всего лишь набор звуков, мало ли что люди в бою орут. Но объясни на милость, зачем понадобилось отрывать чемпиону предателей челюсть голыми руками? Да еще и пытаться отгрызть ему ухо?
   - Не знаю, - шепотом ответил Вертер. - Я плохо помню поединок. Будто... туман какой-то.
   - Я понимаю, чего ты опасаешься. Что я сочту тебя пораженным порчей или того хуже, одержимым. И поверь, будь у меня основания так полагать, ты бы не здесь сейчас лежал, не смотря на свои заслуги. Я просто пытаюсь понять, что с тобой происходит.
   - Ты мне все равно не поверишь.
   - Я очень постараюсь.
   - Я... я видел себя на месте другого человека. Нет, не человека, даже. Я видел себя ангелом в золотой броне, что защищал огромные ворота высотой в километр. Я сражался с демоническими тварями на земле и в небе. А потом... потом был бой в другом месте. На космическом корабле, который висел над Террой. Я бился против огромного чудовища, напитанного мощью Хаоса, которое когда-то было моим братом. Против Хоруса. А он... он меня...
   - Он тебя убил, - закончил за него Герман. - Знаешь, я за пятнадцать лет всякого повидал, а слышал еще больше. Но такое... Я не уверен, был ли хоть один случай в истории Империума, чтобы смертный человек, не принадлежащий к генетическому древу Кровавых Ангелов, вдруг начал видеть последние мгновения примарха Сангвиния. Разумеется, и речи нет о том, чтобы тебя запирать или тем более казнить. Мы с господином Тором еще решим, что с этим делать, но я буду настаивать на сохранении секретности. Хотя бы на время. Я не думаю, что скрываться получится вечно, но показывать тебя сейчас - все равно, что бросить безоружным на растерзание хищникам. Фракция торианцев запросто может объявить тебя Божественным Сосудом, по образу Себастьяна Тора, и ловить каждое твое слово. А монодоминанты запросто могут сжечь, просто потому, что ты не впишешься в их шаблон 'правильного святого'. Экклезиархия скорее всего подвергнет тебя жесточайшим пыткам, чтобы оценить твою чистоту, и даже если ты пройдешь испытания, тебе будет уготована участь стать живым знаменем в каком-нибудь походе.
   - Не зачем расписывать мне все эти ужасы, я бы и так с тобой согласился, - Вертер невольно поежился. - Император лишь ставит мне цели. Я сам решаю, как их достигать, и я считаю, что пока мне рано выходить на свет.
   - Прости, что?!
   - Помнишь, я тебе говорил, что если Император вдруг решит вспомнить о моем существовании, мы это сразу же поймем? Ну вот. Только Хаддрин ни слова, ладно? Ее внимание и так обременительно.
   - Клянусь Троном, никакая пытка не заставит меня выдать эту тайну, - Герман вдруг запнулся. - Когда я заметил, куда летят десантные капсулы, то уже счел вашу группу погибшей. Владислав... спасибо. За то, что защитил их.
   - Да не за что, - кисло отозвался Вертер, у которого разговор отнял остатки сил. - Это Император защищает. А я так... исполнитель. Инструмент.
   Через четверть часа пришел Варез, за которым катился сервитор с подносами. Архивариус-пустотник выглядел не менее измученным, чем раненные оперативники - что не удивительно, ведь именно ему пришлось их всех латать. К удивлению Вертера, обед представлял собой не привычную пищевую пасту, а блюда куда более изысканные - тонкие галеты, ломтики сушеных фруктов и мясной суп-пюре.
  - Подарочек с офицерского камбуза, юноши, - пояснил архивариус. - Капитан Венкмайер серьезно пострадал в орбитальном бою, но когда узнал, через что пришлось пройти вам, решил немного подбодрить доблестных агентов Трона.
   Пока батареи наполнялись энергией от корабельной энергосети, а желудок - пищей, Варез пересказывал события, последовавшие после того, как Вертер лишился сознания. Его сервочереп, хотя временно и утратил связь с кораблем, прилежно продолжал парить над полем боя и вел запись.
   Первыми в разрушенный поселок явились эльдар - не только прибывшее с Йандена подкрепление, но и местные, которые к тому времени мобилизовались и распечатали арсеналы. Как и ожидалось от низкотехнологичного общества, их ополчение было представлено в основном всадниками на крылатых рептилиях, щеголявшими боевой раскраской, но вот оружие ни чем не уступало сородичам с Рукотворного мира.
   - Поначалу они без лишних разговоров собирались вас прирезать. Но тут выскочила эта девчонка, начала им что-то кричать по-своему. Экзодиты сразу к ней кинулись, к тому раненному, которого ты штопал. Потом их вождь обратился к командиру йанденцев, и сказал, что если он хочет снести тебе голову, пусть делает это на другой планете, а здесь с этой головы и волос не упадет. Однако надо было слышать, какими словами они прошлись по твоим целительским талантам, когда осматривали наложенные швы, - Варез с кружкой бульона уселся на свободную койку и смаковал историю с наслаждением бывалого сплетника. - Специально говорили на готике, чтобы их поняли. Такие эпитеты и метафоры даже от матросни не каждый день услышишь. Эта Боррес, только завидела их в небе, сразу схватила гранаты, чеки выдернула... будто от этого мог быть толк. Эльдар выстрелом из сюрикенового пистолета способны перерезать запал гранаты вместе с пальцами. Тебе еще повезло, что она не запаниковала и не подорвала всех вас разом. Пока экзодиты возились с детьми и осматривали поселок, я объяснил ей, как провести интубацию трахеи. Только поэтому ты все еще жив, и я не приму благодарности менее чем трехлетней выдержки.
   - Не раньше, чем доползем до какого-нибудь не слишком загаженного мира, - просипел в ответ Вертер. - И долго я еще буду скрипеть как ржавый вентиль?
   - Калибровку сделаю сейчас, а боль уйдет только через две-три недели. Этот вокализатор очень высокого качества, но имплантацию проводил сервитор, а он не может учитывать все тонкости. Голос у тебя на всю жизнь останется немного металлическим. Вот только не надо корчить горестную гримасу, ты ведь не надеялся вступить в бой с космодесантником Хаоса и отделаться парой царапин? Между прочим, я тебе скажу, не каждый генерал или адмирал мог бы позволить себе настолько дорогой имплантат. Но у меня других просто нет, эхехе.
   - Герман, а ты говорил, что Тор сейчас на переговорах, так? - Вертер попытался сменить тему.
   - Да, и я бы ни за что не отпустил его одного, будь у меня больше целых костей. Он собирался связаться через экзодитов с Видящим Советом Йандена, но обстоятельства сложились так, что Видящий Совет сам явился к нему в почти полном составе. Они предвидели вторжение орков и Ангелов Экстаза, и подгадали время атаки так, чтобы уничтожить всех одним ударом с минимальными потерями, когда их враги вцепятся друг в друга. Но наше прибытие для них оказалось сюрпризом, - Герман вдруг закашлялся, и Вертер заметил свежие капли крови на бинтах. - Все мои раны стоили того, чтобы увидеть эльдарского Ясновидца с раскрытым в изумлении ртом.
   - В любом случае, не перенапрягайся. Как говорится, плоть слаба, ну и так далее, - Вертер собрался с духом и попытался задействовать вокализатор. - Раз, два, три...
   Противный синтезированный голос резанул по ушам и отозвался острой болью в гортани. Киборг скривился, но на этот раз смог удержать першение в узде. Значит, минимум две недели теперь только шепотом говорить?
   'Спасибо, Император, за столь ценный дар, - подумал Вертер. - Сраный ты мудак...'
   В дверь апотекариона постучали. Все трое повернули головы, недоумевая, кому могло понадобиться беспокоить инквизиторскую свиту, да еще глубокой ночью по бортовому времени. Варез открыл створки, и обнаружил за ней нескольких матросов с технических палуб. Те жались друг к другу для храбрости, но настроены были решительно.
   - Какого фрага вы тут забыли? - сурово рявкнул старый архивариус. - Прочь отсюда немедленно, и я ничего не стану сообщать вашим мичманам.
   - Прошу прощения, сэр, - один из матросов низко поклонился, и Вертер хотя и не видел его лица, но узнал по голосу: это был Фраст Ристис, биологический отец Мегане. - Но слухи бурлят по всему кораблю. Что слуги господина Инквизитора сражались с темными силами и повергли их, но получили тяжелые ранения.
   - Это не вашего ума дело, чернь. Вон!
   - Еще раз прошу прощения... мы немедленно все забудем. Но мы хотели передать... вот. Слышали, что господин Вертер тоже пострадал. Мы надеемся, это хоть немного ему поможет.
   Архивариус начал набирать воздух для очередной тирады, чтобы выдворить непрошенных гостей наверняка, но Вертер приподнялся на локте, и через боль сказал своим новым скрежещущим голосом:
   - Варез, не надо. Субординация важна, но не рушь ради нее веру, которая только-только начала крепнуть, - он чуть потянулся вверх, чтобы разглядеть матросов. - Я тронут вашей заботой, но сейчас прошу вас покинуть апотекарион. Мои товарищи тяжело ранены в бою с еретиками и им нужен полный покой.
   Фраст быстро закивал, всунул что-то в руки Вареза и вся компания поспешно удалилась. Архивариус закрыл двери, повернулся и продемонстрировал принесенные дары.
   - Пачка лхо-папирос и флакон освященного машинного масла, - Герман не сдержал смешка. - Кажется, они долго спорили, что тебя порадует, и пришли к компромиссному решению.
   - Аколит Вертер! - Варез снова повысил голос. - Хотите цацкаться с нижними чинами - ваше дело, хотя в этом и нет ничего хорошего. Но позволять им таскать в лазарет всякий хлам...
   - Важно не что преподнесли в дар, а с какими намерениями, - Вертер с облегчением снова перешел на шепот. - Среди легенд Старой Земли есть такая: один мудрец наблюдал, как жители города жертвуют в храм часть своего богатства. Кто-то бросал в чашу пару серебряных момент, редкие богачи расставались с целой горстью золота. А одна нищая женщина пожертвовала только две мелкие медные монеты. Когда жрец укорил ее за это, мудрец вступился за нее и сказал: 'Ее жертва намного больше, чем у любого из людей здесь. Остальные жертвовали лишние деньги, а она отдала все, что имела'. Понимаю, эта легенда сейчас звучит не поучительно. Древние времена, ложные верования в ложных богов. Но представь, если бы тоже самое произошло в храме Императора?
   Старик-пустотник только пожал плечами.
   - В любом случае, курить в апотекареоне нельзя.
   - И не собирался, - Вертер повертел в непослушных пальцах пачку. - Кстати говоря, нам еще позволят спуститься на поверхность?
   - А тебе зачем?
   - Да так, кое-что забыл забрать...
  
  
* * *
  
   Несколько дней спустя, апотекарион
  
   - Переговоры не принесли плодов, сэр?
   - Не то, чтобы совсем не принесли... Келмон пренебрежительно отнесся к добытым нами сведениям, а некоторые из Видящих и вовсе сочли это попыткой дезинформации. К счастью, между собой они тоже не пришли к однозначному соглашению. Начали спорить, и кое о чем проговорились.
   - Надеюсь, о точном времени и месте прибытия флота-улья?
   - Император благоволит нам, но не настолько, - инквизитор усмехнулся и тут же поморщился от боли. Его тоже задело звуковой волной, а применение 'холокоста' сильно истощило и без того немолодой организм. - Нет, но они сами того не желая поделились ценной информацией. Во-первых, они знают, что щупальца Великого Пожирателя уже проникли в Галактику широким фронтом. Также они упомянули имена некоторых миров Ушедших, которые опасаются оказаться на его пути. Эс-Тэа, Мириен... Эльдар презирают людей, а потому зачастую недооценивают. Ради нескольких подслушанных слов стоило проделать столько долгий путь и подвергнуться всем опасностям. Мы знаем, в каких секторах ожидать атаки. И мы можем оценить, сколько времени у нас осталось.
   - Исходя из средней скорости передвижения осколков Бегемота, - Герман кивнул. - Если новый флот-улей атакует широким фронтом, то он будет двигаться медленнее, чем единой массой. Ему придется тратить больше времени на поглощение планет, даже тех, которые вообще не оказали сопротивления. Вы уже пробовали вычислить время прибытия?
   - Присутствует большая погрешность, - ответил Тор. - Исходя из имеющихся данных, я оцениваю срок до контакта Имперума с новой волной тиранидской угрозы в десять-пятнадцать лет. Что особенно плохо, под ударом оказываются крупные миры-кузни, Грайя и Триплекс-Фолл, а также пространство Ультрамара.
   - И империя Тау, - добавил Герман. - Если вы помните об этом...
   - На память пока не жалуюсь, спасибо. Но раз уж ты первый упомянул, тебе я и поручу это дело.
   Инквизитор протянул дознавателю свиток, который автоперо сервитора покрыло дерганными строчками. Герман развернул его и нахмурился.
   - Весточка от магоса-эксплоратора Таурона, - пробормотал он. - Не думал, что астропаты смогут до нас здесь докричаться.
   - Хор Конклава один из сильнейших в секторе, если ты забыл. В общем, план такой. Прямо сейчас мы возвращаемся в штаб-квартиру на Тандрос Септима, проводим ремонт, набираем пополнение, и ты примешь командование кораблем и отправишься по этой наводке, на мир-кузню Конор, что в Ультрамаре. Заодно заглянете на Макрагг, передадите Ультрадесантникам тело, доспехи и прогеноиды брата Гериона.
   - Сэр, я не уверен, что готов...
   - Император не спрашивает нас, готовы ли мы послужить ему. Он ставит нас перед фактом. Факты таковы, нужно делать два дела одновременно, и вот расшевеливать старых пней в Конклаве ты точно не готов, ибо для этого дела требуются связи, авторитет, и адамантиевый зад.
   Инквизитор ушел, а Герман осторожно опустился спиной на койку. Он понимал, что его жизнь перешла на новую ступень, и больше всего боялся не оправдать оказанного доверия. Новые задачи, новая ответственность, новые трудности. Он закрыл глаза и вызвал в памяти воспоминание о сияющих крыльях, словно обнимающих ночное небо.
   Он справится. Иного не дано.
  
   Джей Спенсер на разговор Германа и Тора внимания не обращал, ибо за годы службы в Инквизиции научился не слушать то, что для его ушей не предназначено. Он лежал на своей койке и монотонно сжимал и разжимал кулак. Бионическая конечность слушалась нормально, хотя боль от сращения нервов будет преследовать его еще долго, а периодические фантомные спазмы, вероятно, останутся на всю жизнь.
   Он выжил. Снова.
   'Я все еще нужен Тебе?'
   Все произошедшее до сих пор казалось ему не совсем реальным. Может от гроксовых доз морфия, которым его потчевал Варез. Может из-за одуряющего грохота болтеров и вспышек рефракторых полей, отражающих нацеленные выстрелы. А может, всему виной был трансчеловеческий ужас, что распространяли вокруг себя Ангелы Экстаза.
   Последним, что он помнил, был укол обезболивающего, погрузивший его в спасительное забытье. Из наркотического дурмана он вышел только на 'Таласе Прайм', уже с привинченной к костям новой рукой. Но и в беспамятстве его озарял теплый, мягкий свет.
   Впервые в жизни катачанский ветеран ощутил, как в груди разгорается огонь веры.
  
   Сестра Хаддрин наблюдала за работой когитаторов. Машинные духи, задобренные освященным хладагентом, оглашали ее келью ровным усердным гудением. Запись переговоров инквизитора Тора с Видящим Советом Йандена анализировалась во всех мыслимых аспектах, чтобы вскрыть возможные упущенные смыслы, что было немудрено при общении с эльдар. Исследованию подвергалось решительно все - не только слова и интонации, которыми они произносились, но и положение тел, мимика, направления взглядов, даже расположение Видящих относительно друг друга. Каждая крупица полученных знаний приближала к разгадке намерений чужаков.
   Хаддрин Мальфрум никогда не считала себя благочестивой и достойной. Сама специфика ее работы ежедневно подвергала ее моральной угрозе со стороны нечестивого знания, в которое ей приходилось погружаться, чтобы снабдить инквизитора сведениями, нужными для борьбы с врагом внешним, врагом внутренним и врагом потусторонним. Она несла на себе груз грехов, которые не искупил бы самый суровый пост или самобичевание. Сестра-диалогус с радостью бы приняла обет Репентии, но судьба распорядилась иначе.
   И все же, не смотря на это, Император был с ней.
   Она всегда ощущала Его незримое присутствие, Он защищал ее от бессчетных опасностей. И Он явил ей носителя Его света. Пусть тот человек и явился из немыслимо далеких времен, и его взгляды полностью шли вразрез с общепринятыми нормами, но Хаддрин полностью доверяла божественному владыке. Если Он счел, что Его волю лучше всего сможет претворить именно такой человек - значит, так и есть. В конце концов, еще ни один святой не стал таковым, сливаясь с толпой.
   От работы криптографа отвлек стук в дверь. Она обернулась, и увидела Алисию Боррес, одну из боевиков Тора. У нее был совершенно потерянный вид, как у человека, чьи верования и взгляды рухнули в одночасье.
   - Простите, сестра, у вас не найдется немного времени?
   - Только если вопрос не праздный, - серьезно ответила диалогус. - Моя работа еще далека от завершения.
   - Нет, сестра, это важно, - арбитр немного осмелела и шагнула внутрь кельи. - Я хотела попросить прощения.
   - За что? - удивилась Хаддрин. Она не могла вспомнить ни одного случая, чтобы Алисия как-то ее задела.
   - За то, что не верила вам. Я полагала, что ваша чрезмерно пылкая вера ограничивает вас... но после того, что видела своими глазами... я просто не могу...
   Она рухнула на колени, уронила лицо в ладони и беззвучно зарыдала. Диалогус подошла к ней и положила руки ей на плечи.
   - Ты видела что-то, что укрепило твою веру, дитя? - ласково спросила она.
   Алисия кивнула.
   - Он действительно защищает...
  
   Магосу Варнаку, вопреки всеобщим ожиданиям, не потребовалось много времени, чтобы вернуться в дееспособное состояние. Он просто отделил бронированную церебральную капсулу от искореженного разрывными болтами и цепными мечами тела, и подключил ее к запасному. Будучи самым опытным из соратников Акина Тора, он прекрасно знал, чего следует ожидать от участия в его операциях, и готовился к неприятностям заблаговременно.
   Это не значит, что ему довелось расслабиться. Скорее наоборот, все то время, что экипаж 'Таласы Прайм' проводил аварийный ремонт, немодифицированные бойцы лечили слабую плоть в апотекарионе, а Тор встречался с колдунами чужаков, Варнак провел в неустанных трудах. Экзодитам вовсе не улыбалось самостоятельно разбираться с мусором, зараженным эманациями их Великого Врага. Варнак через Тора получил у вождей разрешение забрать оружие и доспехи убитых Ангелов Экстаза и с помощью грузовых челноков поднимал на борт все, что мог найти, от останков в силовой броне и болтеров до десантных капсул и даже дредноута.
  Больше всего проблем вышло с 'Громовым ястребом'. Разумеется, и речи не шло о том, чтобы доставлять штурмовой катер с настолько больным машинным духом своим ходом - пусть Варнак и мог справиться с управлением. Пришлось задействовать сразу несколько грузовых 'Арвусов', посадив в летные кресла специально перепрограммированных сервиторов, потому что живые пилоты никогда бы не смогли обеспечить нужной синхронности действий.
  Теперь все собранное оборудование покоилось в грузовом трюме под охраной последних боевых сервиторов, огражденное брезентовой завесой, гексамматическими печатями и священными курильницами. Десять переносных когитаторов, объединенных в единую сеть, непрерывно транслировали в ноосферу бинарные гимны, которые не давали порче просачиваться в системы фрегата. Хотя большая часть трофеев представляла собой удручающее зрелище, особенно после эльдарских 'звездных пушек' и 'сияющих копий', а от самых зараженных экземпляров пришлось и вовсе избавиться, из шестидесяти шести комплектов силовой брони можно было собрать несколько полностью рабочих Марк-7 'Аквила'. Болтеры и цепные мечи были исправны почти все, а 'Громовой ястреб' достался практически неповрежденным. Конечно, придется потратить много времени и сил, чтобы очистить их и заново освятить, но такое количество драгоценного снаряжения стоило любых трудов.
  Но это было делом для долгого варп-перехода, которым можно будет заниматься без спешки и обстоятельно. Пока нужно было разобраться с текущими делами, которые, впрочем, тоже имели свою притягательность. Варнак улыбнулся бы, если бы у него оставалось лицо. Под его руками и инструментами рождался шедевр.
  Хороший техножрец всегда немного художник. Разумеется, не в том смысле, какой подразумевают люди Империума. Адепты Механикус всегда стремятся прославить Омниссию, и один из них - создание технических устройств неповторимых и уникальных, чей машинный дух родственен с душой творца. Имея ранг магоса, Варнак разбирался во многих областях технологии, но его истинной страстью всегда было индивидуальное оружие. Что может быть прекраснее, чем яростный машинный дух клинка или болтера, действующий в унисон с живой душой своего владельца? Это ли не истинное единение человека и машины?
  Этот меч рождался из двух других, один из которых сломался в бою. Но генератор разрушающего поля, самая сложная часть, остался цел, а значит, в дело можно было пустить оба. Оружие получилось значительно длиннее, чем его предтечи, с более широким обоюдоострым лезвием, слегка сужающимся по всей длине, с выраженным колющим острием. Рукоять годился для хвата как одной, так и двумя руками, и оканчивалась массивным эфесом в виде черепа, призванным уравновесить тяжелое полотно клинка и несущим в себе энергетическую ячейку. Гарду Варнак, следуя своему вдохновению, выполнил небольшой, в виде священной шестеренки. Он справедливо рассудил, что владелец меча будет стараться убить жертву одним ударом, ломая защиту за счет стремительности и силы, а не соревноваться в фехтовании. Изготовленный из закаленного адамантия, полученного из корпуса дредноута, этот меч был слишком тяжел, чтобы его использовал немодифицированный воин.
  Импульсы в мыслительных схемах Варнака спровоцировали реакцию, аналогичную удовольствию. За что он больше всего ценил свой договор с инквизитором, так это за такие моменты - моменты истинного творчества.
  
  
  Обзорная панель в кают-компании во время пребывания в реальном пространстве не закрывалась глухой панелью, и давала возможность свободно полюбоваться на просторы космоса. 'Таласа Прайм' находилась на ночной стороне Иша'киараль, и свет местного солнца не затмевал собой мерцание мириадов звезд.
  Вертер сидел за столом и неспешно потягивал из кружки крепкий рекаф. Время от времени он затягивался папиросой, чередуя на языке разные оттенки горечи, после чего стряхивал пепел в пепельницу и снова погружался в собственные мысли, становясь безучастным ко всему.
  Раньше он был равнодушен к куреву и справедливо считал никотин полностью бесполезной отравой, но эти папиросы делались не из табака и вызывали легкое чувство расслабленности и покоя, а также приглушали боль в изувеченном горле.
  Мысли Вертера крутились вокруг видений, что посещали его недавно. Не приходилось надеяться на такой легкий исход, что они являлись лишь плодом собственного разума, не выдержавшего испытания. Они определенно были настоящими - но насколько истинными?
  Больше всего Вертер боялся, что видения его поглотят. Если он действительно смотрел глазами примарха Сангвиния, если действительно Император откликнулся на зов крупицы собственной души, что простой человек сможет противопоставить настолько подавляющей мощи? Он рискует закончить так же, как кто угодно, слишком глубоко погрузившийся в энергии варпа - то есть потеря личности, безумие, мутации.
  'Какие мутации? Крылышки отрастут?', - спросил Вертер себя и невольно усмехнулся.
  Слова Германа его не успокоили совершенно. Стало ясно, что схожие феномены имели место неоднократно, и даже сравнительно часто, чтобы сформировать целую крупную фракцию в Инквизиции и отвести святым вполне конкретную роль духовных лидеров и вдохновителей. При мысли о том, что остаток дней придется провести в компании немытых фанатиков с гнилыми зубами, зачитывая перед войсками речи по бумажке, Вертера передернуло, и он затянулся папиросой поглубже.
  Нет, все намного проще.
  Он просто человек, с определенными навыками, способностями и судьбой, которые могут быть полезны. Он будет исполнять волю Императора, убивать тех, кого Император сочтет врагом, защищать тех, кто будет Ему полезен. Не получая взамен ничего. Кроме возможностей, которые открываются, если проявить себя в глазах других людей.
  Что бы что-то изменить, нужна власть.
  А кратчайший и опаснейший путь до власти - это инквизиторская розетта.
  И раз так...
  Вертер решительно раздавил окурок в пепельнице, и посмотрел в глазницы огромного черепа, из которого она была сделана.
  - Я объявляю тебе войну, - прошептал он.
  
  
   Так заканчивается первая книжка про приключения киборга Вертера. Она носила по большей части обзорный характер, с целью взглянуть на сороковник глазами нашего почти современника. Также я хотел показать эволюцию самого Вертера, изменение характера под прессом новых условий, развитие отношений внутри коллектива и принятие им своей роли в вечной войне. И главное - зарождение веры. Не в Императора, а в собственные силы. Надеюсь, что у меня получилось, а вам понравилось.
   Написать-то каждый сумеет, а вот прочитать это потом...
Оценка: 5.45*101  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"