Аннотация: История о бедняке Юсуфе, ставшем по воле Всевышнего падишахом; о любви; верности и преданности друзей и о коварстве его врагов.
Юсуф и Фатима.
Разбирая библиотеку, я, среди старых и потрепанных книг, нашел несколько десятков листов какого-то текста на арабском языке. Листов настолько старых, что им, казалось, лет сто, никак не меньше. Осторожно взяв их в руки, понес матери. Она внимательно посмотрела, так же осторожно взяла страницы в руки и попыталась прочитать написанное. Текст был исполнен арабской вязью, настолько витиевато, что разобрать что-либо было просто невозможно. Но так это казалось только на первый взгляд....
-Какая-та история любви...- мама еще ближе поднесла страницы к глазам, - там сверху карандашом написан перевод...
Она отложила листы в сторону и посмотрела на меня:
-Посиди, почитай, что написано...судя по почерку, это, похоже, твой прадед делал перевод... потом и мне расскажешь...
На том и порешили. Я ушел в свою комнату и, вооружившись лупой, сел за работу. Было трудно, но интересно. Временами карандашная надпись совсем стерлась, а местами перевода вообще не было, так что некоторые моменты я придумывал сам, стараясь следовать идее рассказа... Через пять дней 51 страница рассказа без начала и конца была переведена. Многие детали я опустил еще в процессе перевода на русский язык, но сам рассказ... Не то сказка, не то быль.. Не поймешь, где правда, а где и фантазия неизвестного автора. Прочитав этот текст в моем переводе, вы сами определите, что тут правда, а что вымысел...
История о бедняке Юсуфе, ставшем по воле Всевышнего падишахом; о любви; верности и преданности друзей и о коварстве его врагов.
"...<похожа на > прекрасную розу садов самого падишаха. Я восхищался Фатимой, всякий раз, когда видел ее юное, полное радости лицо, и терял покой, когда она покидала меня, исчезая в ночи. И чем больше я думал об этой девушке, тем больше понимал, что люблю ее. Но признаться ей в своих чувствах - это одно, а сказать ее отцу, всесильному Муратбеку - это совершенно иное. Отец ее, Муратбек, знатный купец и очень богатый человек, с ним дружит сам визирь, не говоря о кази и прочих вершителях судеб простых смертных.
Сама Фатима была так чиста и невинна, что ею восхищался весь Зулистан. О ней пели песни и слагали стихи, говорили в чайханах и в домах богачей. А сама Фатима всего этого не замечала, продолжая играть у озера или ловить бабочек, весело смеясь и радостно хлопая в ладоши всякий раз, когда поймает бабочку...
Я был далек от этих радостей, весь день работая носильщиком на базаре, нося за пришедшим вдруг на рынок богачом его огромные и тяжелые баулы, доверху набитые товаром или едой. И его не интересовало, как я донесу все это, он платил мне монету за то, что его товар в целости и сохранности прибудет домой. Порой тяжесть была невыносимой, и мне приходилось, стиснув зубы, тащить эти тюки на своей спине, обливаясь потом и тихо стоная от боли и обиды. Так ночь сменяла день, а потом вновь наступала ночь...
Я очень часто вспоминаю день, изменивший мою жизнь....
Как-то, в полдень, когда я едва успел пообедать лепешкой и пиалой горячего чая у Казим-Рахметоллы, ко мне пришел человек от самого Муратбека. Он сказал, что купец хочет меня видеть немедленно, и я должен сразу же отправиться к Муратбеку.
Я сильно испугался, но осмелиться нарушить приказ такого человека, как отец Фатимы, не мог. И пошел, едва волоча ноги, спотыкаясь и поднимая клубы пыли. В голове моей творилось неописуемое, грудь сжимали тиски волнения, и мне становилось трудно дышать.
И вот мы прибыли к Муратбеку.
Огромный двор, оазис посреди жаркого и пыльного города. Много зелени, много воды, много спасительной тени. Слуга встретил нас у ворот и жестом приказал идти за ним. Он не хотел общаться с нами, считая нас ниже его, работающего у самого богатого купца Зулистана.
Мы остановились у маленького озера с плавающими в нем золотыми рыбками. Пришедший за мной в чайхану слуга куда-то исчез, и я остался один. И вот, когда я рассматривал сверкавших на солнце рыбок, рядом с собой я услышал нежный, почти детский голос:
-Они такие красивые, правда?
От неожиданности я вздрогнул и повернул голову. Рядом со мной стояла девушка, лет восемнадцати - девятнадцати, такая красивая, что я не смог сказать и слова, восхищенный ее красотой. Она была почти с меня ростом, с длинными черными волосами и огромными миндалевидными глазами. Я не знал, как ее зовут, но ее облик был так похож на образы пери из сказок, которые мне рассказывала мама перед сном. А она, не боясь моего нищенского вида, села рядом со мной и опустила тонкие ладошки в прозрачную воду озера.
Я не смел заговорить с ней, молча смотрел и восторгался ее видом.
-Ты пришел к моему отцу? - спросила девушка. И я понял, что она дочь самого Муратбека. В ответ я кивнул головой. Теперь мне стало понятно, что этот цветок никогда не расцветет в моем саду, эта гурия станет женой какого-нибудь богача, которого выберет Муратбек. И она не осмелится перечить воле отца.
Зачем меня звал Муратбек? - этот вопрос мучил меня больше всего. Неужели я чем-то провинился перед таким человеком? Я постарался припомнить случаи, когда провинился. Но все случаи были такими мелочными и незначительными, что Муратбек бы даже не обратил внимание на такое.
Пока я вспоминал свои провинности, девушка куда-то ушла, и я снова остался один. Теперь я начал думать и о своем положении, и о незнакомке, мысли путались, я терялся, и в итоге понял, что больше думаю о дочери Муратбека, нежели о своей судьбе.
Из тёмного проема двери появился слуга и жестом приказал мне идти за ним. Тяжело вздохнув, я сделал первый шаг навстречу своей участи.
Муратбек сидел под навесом во внутреннем дворе дома. Перед ним стоял полный фруктов и сладостей достархан. Сам купец, откинувшись на подушки, лежал на боку. Я впервые смог рассмотреть так близко такого уважаемого человека. Невысокий, очень толстый, с ярко рыжей бородой, Муратбек был так не похож на свою дочь!
Я остановился у двери и смиренно ждал знака подойти. Муратбек поднял руку и жестом подозвал меня. В ярких лучах солнца блеснул огромный серебряный перстень на пальце купца.
-Ты Юсуф, сын Камаля и Зейнеб из Тениза? - спросил он, когда я подошел к нему.
-Да, мой господин,- кивнул я головой, - они мои родители.
-Отец был земледелец, а мать помогала ему? - снова спросил он.
-Нет, мой господин, - я не смел посмотреть на Муратбека, - отец пас овец, а мать шила одежду...
Купец, кряхтя, приподнялся, взял со стола большой персик и бросил мне. Я едва поймал плод, настолько неожиданно всё было для меня.
-Всё так, - кивнул он головой, - ты тот, кого мы ищем...
Кто и зачем меня искал? Я не посмел задавать такие вопросы, смиренно ожидая дальнейшего.
-Звездочет падишаха указал на тебя, Юсуф, сын Камаля. В новую луну ты поедешь в страну фараона и передашь послание главному жрецу храма огня. Как попасть туда и что ты должен делать, тебе расскажет мой старший писарь. А пока ты не уехал, будешь жить у меня.
Муратбек громко хлопнул в пухлые ладоши и в темном проеме двери неожиданно появился молчаливый слуга.
-Отведи его к Касыму....
И меня повели к писарю, который должен был рассказать мне о моем поручении. Касыму едва исполнилось столько же лет, сколько и мне. Но он уже был главным писарем Муратбека. Наверное, этот юноша был умным и способным, если друг звездочета самого падишаха назначил его на столь высокий пост. И Касым недолго объяснял мне, просто назначив дату отбытия и пояснив, что мое путешествие крайне важно для его хозяина и всего Зулиистана. Я хотел спросить о важности моего путешествия для падишаха, но удержался, промолчав и согласно кивая головой на каждую фразу главного писаря.
Как оказалось, дата моего путешествия наступит совсем скоро, через два пятничных намаза. Время прошло незаметно. Я ничего не делал, ел и пил, слонялся по двору и глазел на животных и птиц в саду Муратбека. Только однажды я мельком увидел его дочь, пропорхнувшую мимо меня быстроногой ланью и скрывшуюся в доме. Тогда я еще не знал, как зовут эту прекрасную пери, и имя ее мне никто не говорил, как бы я ни старался разузнать...
В день отправления каравана в страну фараонов меня разбудили на рассвете и отвели к Касыму. Тот, еще не проснувшись, кинул мне дорогой парчовый халат и подобающую статусу посланника одежду.
-Переоденься, - он вяло мазнул рукой, - потом приходи...
Я переоделся. Ещё никогда в жизни я не одевал таких дорогих одежд и оттого старался шагать осторожно, чтобы не помять или, не приведи Аллах, порвать шаровары или халат.
Едва я зашел к главному писарю, тот повел меня к хозяину. Муратбек уже ждал нас, чинно попивая чай из маленькой пиалы в прикуску с горстью отборного изюма. Посмотрев на меня, купец согласно кивнул головой и, махнув рукой, приказал всем покинуть внутренний двор. Мы остались наедине.
-Вот, - Муратбек, не глядя, завел руку за спину и вытащил небольшой темный мешок... - отдашь этот мешок жрецу. Пусть он прочитает свитки и скажет тебе ответ. Запомнил: скажет ответ. Не напишет, а скажет. Я не доверяю бумаге....Прибудешь обратно и расскажешь мне всё, что было с тобой... А потом я награжу тебя, щедро награжу...
Я почтительно поклонился и осторожно взял мешок из рук купца.
-А теперь иди, тебе скоро отправляться путь...Да поможет тебе Аллах!
-Аминь, - сложив ладони лодочкой, я провел ими по лицу, словно умылся невидимой водой.
И когда солнце встало над нашими головами, караван купца Али-Гасана отправился в далекий путь из Зулистана в страну фараонов.
Я скакал рядом с первым верблюдом, полный сил и намерений исполнить приказ Муратбека и как можно скорее вернуться обратно. Я уже мечтал о том, куда и сколько потрачу из денег, данных мне купцом за поход, мечтал, как стану богатым и смогу стать зятем Муратбека,
-Ты очень важный человек, раз Муратбек снарядил караван в страну фараонов, - караванбаши Али-Гасан подсел около меня и посмотрел на темное небо, словно старался посчитать все звезды, щедро рассыпанные самим Вседержителем на темном одеяле над нашими головами.
Я настороженно молчал, а старый Али-Гасан продолжал, как ни в чем не бывало:
-Уважаемый Муратбек еще никогда не снаряжал караваны так далеко...На это, видно, появилась причина....
Я ничего не говорил, удивляясь такой откровенности караванбаши. Он либо глупец, либо очень умный. Руководителем каравана не назначат идиота, а значит, Али-Гасан не так глуп, как хотел показаться.
Я всё думал о поручении, но больше мои мысли были заняты прекрасной дочерью Муратбека....
И на следующий вечер Али-Гасан пытался выяснить, для чего я отправляюсь так далеко и при чем тут Муратбек. Но я хранил молчание или отговаривался, переводя разговор на другие темы.
<...>
Наконец мы прибыли в страну фараонов. Али-Гасан привычно направил караван к домику, скрытому за стенами глиняного забора.
-Это караван-сарай. Наш земляк, что живет тут, готов с радостью принять нас...
Хозяином дома оказался высокий и очень худой мужчина, лысый и совсем без одежд. Только легкая повязка опоясывала его тело на уровне бёдер.
Увидев мой удивленный взгляд, Али Гасан поспешил объяснить:
-Тут очень жарко, и единственное средство спасения - мало одежды и свободная от волос голова...
Правоту его слов я понял уже к вечеру, когда нещадно палящее солнце раскалило песок в пустыне, и поднявшийся ветер принес нестерпимый жар в город. Спасение мы находили в стенах дома гостеприимного хозяина.
На следующий день я отправился на поиски верховного жреца. Сам бы я потерялся в этом большом городе, состоявшем из огромного количества низеньких домов, так похожих друг на друга. Мне помогал слуга Валида аль Мустаки, хозяина нашего караван сарая. Кор уверенно вёл меня по улочкам и переулкам, знаками показывая, следовать за ним и не отставать. Спрашивать о чем-либо этого паренька я не мог - я не знал языка, на котором он говорил.
Дворец поразил меня своими размерами, высокий и пугающий своей мрачностью. Кор остановился у двери и постучал. Когда дверь открылась и появился человек, парень очень быстро переговорил с появившимся в проёме человеком. Кор повернулся ко мне и жестом показал на дверь. Я вошёл....
Дворец внутри был ещё страшнее, чем снаружи. Тёмный и пугающе мрачный, с едва горящими факелами по углам и гулким эхом, мечущимся по пустым огромным помещениям.
-Остановись!
Неожиданно раздавшийся голос испугал меня. Я вздрогнул и оглянулся. Никого. Эхо ещё долго разносило голос незнакомца по углам дворцовых комнат.
-Зачем искал меня?
Я постарался говорить как можно спокойнее, но всё равно голос предательски дрожал от неведомо откуда пришедшего страха.
-Положи свитки на пол и отойди...
Я повиновался...И в то же мгновение из тёмного угла выскочил маленький человек, схватил мешок со свитками и скрылся в том же углу, откуда и выскочил...
Наступило долгое молчание. Я стоял, словно каменный, испуганный всем происходящим и ждавший ответа невидимого жреца.
Мне казалось, что время остановило свой ход....И пески времени не властны в этом дворце, лишённом жизни...
-Передай уважаемому Маратбеку, что я выполню его просьбу. - Молчание рассыпалось в прах и стены задрожали, грозя рухнуть на меня в любой момент...
Я повернулся и направился к выходу.
-А она тебе нравится?
Я замер. О ком спрашивал жрец? Я боялся подумать и признаться самому себе, что он говорит о Фатиме.
-Да... - я произнес едва слышно, но в стенах этого дворца мой шепот прозвучал криком.
-Это правильно, - сам с собой согласился служитель культа, - и ты ей нравишься...
От его слов моё сердце затрепетало, и я почувствовал, как воздуха становится все меньше и меньше. Я нравлюсь Фатиме? Но мы виделись только однажды и совсем недолго....
-Ты хочешь быть с ней?
От этого вопроса я обомлел. Он спрашивал меня о том, на что сам знал ответ.
-Да! - я прокричал в звенящей тишине дворцовых комнат.
-Ну что же, Юсуф, сын Камаля, твое желание будет выполнено... возвращайся обратно и ни о чем не переживай...
Я хотел спросить о плате за такой щедрый поступок. Ещё в детстве отец мне не раз говорил, что за всё в жизни нужно платить, и ничего так даром не даётся. Всё имеет свою цену. Но жрец молчал и я пошел к выходу... И только когда дверь открылась и я переступил одой ногой в яркий и пышущий жаром день, жрец произнес:
-Придёт во сне к тебе мой слуга и назовёт цену... Ты должен заплатить, иначе...
Он не договорил, но я знал, что будет, если я не заплачу. Воистину: за всё в этом мире нужно платить и всё имеет свою цену. Прав был мой отец...
Оставшееся время до отправления в Зулистан я провел в приподнятом настроении, радуясь тому, что прелестная Фатима теперь моя. Каждый вечер, ложась спать, я с опаской ждал визита слуги неизвестного жреца в мои радужные и счастливые сны. Но ничего не происходило, и я постепенно успокоился...
Караван Али Гасана отправился в путь ранним утром, когда солнце еще не взошло, и стояла спасительная прохлада, которой царствовать в песках пустыни оставалось не так долго...
Караван мерным шагом шел в Зулистан. С каждым новым шагом моего коня я становился ближе к своей ненаглядной и любимой Фатиме...
Буря началась неожиданно. Проклятая мертвая пустыня жадно накинулась на нас, пытаясь сбить с ног и поглотить песком. Мы сопротивлялись, двигаясь вперед и вознося молитвы Аллаху о спасении и скорейшем прекращении нападок злого Иблиса (=сатаны). И буря утихла...Но наш караван стал меньше на два верблюда и четырех погонщиков. Мы так и не узнали, под каким барханом лежат их тела. Радостные от прекращения бури, мы шли вперед, в Зулистан.
Едва увидев стены родного города, мы с криками, полными радости, ускорили ход, мечтая о встрече с любимыми...
О, как приятно и радостно было вернуться в родные края! И как было радостно жить ожиданием встречи с той, о которой так долго мечтал холодными ночами в пустыне...
Меня встретили слуги Муратбека и отвели в его дом. Уже переступая порог его жилища, я почувствовал слабость в ногах и трепет своего сердца. Я подумал о том, что мне встретится напророченная жрецом возлюбленная. Но во дворе никого не было, как не было никого и внутри помещения. И только во внутреннем дворике, всё в том же лежаке, облокотившись на мягкие подушки, лежал Муратбек.
-Рад вновь увидеть тебя, Юсуф! - в его голосе была неподдельная радость. Но взгляд купца словно ждал от меня скорейшего рассказа о путешествии. И повинуясь его воле, я начал свое повествование...
-Опускай мелочи! - нетерпеливо выкрикнул Муратбек, в порыве неожиданных чувств задев локтем поднос с фруктами, которые веером рассыпались у его лежака.
И когда я, сказал, что жрец готов помочь, купец привстал и, довольный услышанным, несколько раз хлопнул в ладоши. Почти сразу же в проёме двери появился слуга.
-Иди и скажи, что любимую дочь зовёт к себе отец...
Я готов был упасть на пол от его слов, но всеми силами удержал себя на ногах. И вот за моей спиной раздались легкие шаги. Сердце моё было готово выпрыгнуть из груди, ещё немного - и я лишусь чувств. Фатима стояла так рядом, что я чувствовал её легкое дыхание!
-Вы звали меня? - девушка почтительно склонила голову, не смея посмотреть на отца.
-Да... - кивнул головой Муратбек, - перед тобой мой новый поверенный, весьма смышленый и расторопный...
-Я рада, отец, что у Вас появился такой человек...
Я почти не дышал, наслаждаясь голосом возлюбленной, подобным журчанию ручья, таким звонким, как серебряная нить или тугая струна на зурне самого знаменитого певца...
-И пока он выполнял мои поручения, - продолжал Муратбек, - я кое-что разузнал...Оказывается, его дед был из уважаемого рода, и очень богатым... Умирая, он оставил своё состояние своему внуку...
Я не поверил услышанному. Отец умер в нищете, и никогда не говорил мне о своем отце. Как не говорила мне о моёем деде и моя мать...
-Ты удивлен, Юсуф, сын Камаля? - спросил Муратбек, увидев мой растерянный вид. И, не дожидаясь ответа, продолжил:
-В молодости твой отец сильно поругался со своим отцом и покинул его дом, так и умерев в нищете, будучи по роду очень богатым человеком. Он и женился, и жил, и растил тебя, Юсуф, так и храня обиду на отца... и умирая, он не рассказал тебе о том, кто он, и кто ты...А мать твоя так и не узнала всей правды о вашем роде...
Я был потрясен. Не находя слов, я испуганно и растерянно смотрел на купца, не в силах что-либо сказать.
-Так вот, любимая дочь моя Фатима, я хочу отдать тебя замуж за этого молодого человека...
Это было еще одно потрясение за этот вечер. Я думал, что умру от переизбытка чувств. Готовый услышать всё, что угодно, я был совершенно не готов узнать о решении Муратбека....
-Если ты так желаешь, то я повинуюсь твоей воле, отец...
Которое уже по счету потрясение за один только вечер! Эта очаровательная дочь купца была не против стать моей женой! Я ликовал, я был готов прыгать от восторга. Но сумел взять себя в руки и сохранить выдержку, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться к Фатиме...
- Отныне ты, Юсуф, сын Камаля, будешь работать и жить в моем доме.. Ты станешь мне сыном и наследником всех моих богатств....Скоро мы сыграем свадьбу и я сделаю тебя своим помощником... А пока отправляйся с Фатимой, она сама покажет тебе твои покои... Познакомитесь и подружитесь, вам жить еще вместе долгие годы...
Вот так неожиданно дл всех и себя самого первую очередь я стал не только служащим самого Муратбека, но его правой рукой и будущим мужем его дочери. Неужели это колдовство неизвестного мне жреца сотворило такое чудо? Неужели я стал одним из самых счастливых людей Зулистана, а может быть, и всего подлунного мира? Я до сих пор не верил своему счастью...
-Пойдем со мной, муж мой, - тихо произнесла Фатима, опустив голову. Но я заметил, как она исподлобья внимательно рассматривает меня. Ничего не говоря, я покорно следовал за своей возлюбленной, всё еще до конца не веря в произошедшее...
Небо над Зулистаном было покрыто тёмным одеялом ночи, и я, вдыхая прохладу и наслаждаясь легкими дуновениями ветерка, ждал того момента, когда я и Фатима останемся одни в моих новых покоях...
После томительного ожидания, когда уйдут слуги, мы, наконец, остались одни. Фатима стояла у окна, стараясь не смотреть на меня, а я молча любовался своей невестой. Наше молчание длилось не долго. Фатима повернулась и посмотрела на меня своими огромными карими глазами.
-Господин Юсуф... - начала она, но я поднял руку, жестом приказывая ей остановиться. Она смолкла, удивленно смотря на меня.
-Называй меня просто Юсуф, - попросил я ее.
Девушка смутилась:
-Но как я могу называть Вас просто по имени? Отец и мать с самого рождения учили меня почтительности в отношениях с мужчинами, а Вы просите меня о таком... если отец услышит, то будет рассержен...
Я понял, что воспитание, которое ей дали родители, отменное и образцовое. Портить отношения с Муратбеком я не хотел. И поэтому предложил Фатиме единственно правильный на мой взгляд вариант:
-При отце называй меня, как тебя учили, а между нами, наедине, называй меня просто по имени... договорились?
-Хорошо... - Фатима на мгновение смолкла, - Юсуф...
Она едва слышно произнесла мое имя, при этом густо покраснев и опустив глаза.
-А мы ведь встречались, - продолжила она, всё еще опустив глаза, - мы встречались во дворике у водоёма...
Я улыбнулся. Конечно, эту встречу я не забуду никогда. В тот жаркий день я впервые увидел мою возлюбленную и влюбился. Влюбился в неё, даже не помышляя о продолжении отношений... И вот теперь она - моя невеста и скоро, очень скоро станет моей женой... Ну не это ли счастье?
Мы еще некоторое время вспоминали те дни, Фатима рассказывала мне о своем детстве, а я о своем. Время летело незаметно, и когда она ушла, на горизонте забрезжили первые лучики рассвета...
После завтрака я отправился в город. Мне так сильно захотелось побродить по базару, потолкаться среди толпы и послушать зазывал, так усердно нахваливающих свой товар, что, не выдержав, я отправился в путь. Не зайти в чайхану к Казим-Рахметолле я не мог. Он с радостью встретил меня и предложил отдельный столик в самом прокладном месте его заведения. Я сидел, медленно попивая горячий зеленый чай и наслаждаясь прохладой, когда ко мне подошел сам Казим-Рахметолла, в его руках был огромный поднос с нарезанной спелой дыней, аромат от которой дразнил мой нос и вызывал только одно желание - поскорее отправить в рот сочные спелые дольки плода с бахчи старого чайханщика.
-Такому важному и дорогому гостю я дам самое лучшее, - старик поставил передо мной поднос и почтительно склонился.
Я был смущен таким отношением ко мне, но, пересилив себя, жестом показал на место напротив меня.
Казим-Рахметолла сел, внимательно смотря на меня.
- Ты стал важной птицей, Юсуф, - начал он. - Люди говорят, что Муратбек не только принял тебя на работу к себе, но и предложил стать его зятем.
Я молча кивнул головой. От народа нельзя ничего утаить и любая новость сразу станет обсуждаться на базаре, обрастая слухами и сдобренная вымыслом сплетника.
-Ещё говорят, что ты богатый человек от рождения. Но когда ты работал у меня, я бы так не сказал...
И я снова кивнул, что-то говорить просто не имело смысла.
Чайханщик замолчал, внимательно смотря на меня, потом взял пиалу и шумно отхлебнул.
-Ты вдруг стал богат и знаменит, удачлив и даже успешен. А ведь все началось после твоей поездки в далекую страну...
Я вдруг вспомнил того странного жреца, что напророчил мне славу и богатства, так и не потребовав ничего взамен. Я уже перестал ждать снов, полагаясь на волю Всевышнего, который всё решит.
-...и цену, которую ты заплатишь за свой успех...
Едва услышав эти слова, я обомлел, и из моих рук выпала надкусанная долька дыни. Неужели Казим-Рахметолла имеет отношение к тому жрецу? Нет, этого просто не может быть! Этот старик даже не знает куда, и тем более с кем, я встречался в том путешествии... Нет, старик тут совершенно ни при чём...
-... и Ка-Тхек потребует от тебя только одного: полного подчинения его воле...
Я испуганно смотрел на старика, а он загадочно улыбался, продолжая смотреть на меня и все так же держа в руках маленькую пиалу со спасительным напитком.
-Но жрец сказал мне, что о цене я узнаю во сне...
-А ты уверен, что сейчас не сон? - старик повернул голову и посмотрел на суетящийся народ у лавок купцов, - и кто тебе сказал, что это не сон? Ты так решил потому, что проснулся утром и позавтракав, отправился по своим делам?
-Это не сон... вот смотри... - я задрал рука халата и ущипнул себя. На глазах выступили слезы, - если бы это был сон, то я не почувствовал бы щипка...
Казим-Рахметолла рассмеялся:
-Глупец! Ты думаешь, если чувствуешь боль, то живёшь не во сне? А если всё не так?
Я задумался. Старик говорил странно, и я не понимал его слов, которые звучали из его уст как-то слишком мудро для моего понимания.
-Я не понимаю тебя, - честно признался я, - ты говоришь странно, и меня это пугает...
-Не важно, Юсуф, - старик наконец-то поставил пиалу на стол, - помни о том, что нужно платить... за всё нужно платить, уважаемый Юсуф аль-Талии....
Вернувшись к себе в комнату, я долго думал о словах старого Казима-Рахметоллы. Никак не мог поверить в то, что этот старик, которого я знаю столько лет, имеет какое-то отношение к неизвестному и всемогущему жрецу. Кажется, он даже назвал его имя, Ка-Тхек. Мысли эти меня только ещё больше огорчили и расстроили. Не в силах успокоиться, я позвал слугу и приказал ему принести мне в комнату еду. "Странно, подумал я, я начинаю привыкать повелевать людьми, хотя, ещё недавно сам выполнял приказы богачей...".
В комнату вошла Фатима, неся в руках поднос с фруктами и дымящейся жареной бараниной. Я удивленно посмотрел на неё, встал, чтобы помочь, но она уже поставила поднос на стол.
-Я захотела сама принести еду своему будущему мужу...
Я с благодарностью посмотрел на свою прекрасную невесту. Фатима начинала нравиться мне всё больше и больше...
-Я видела тебя, когда ты возвращался домой. Вид твой был таким странным, что я испугалась. Что тревожит и беспокоит тебя, Юсуф?
Рассказать ей о моей встрече с Ка-Тхеком и стариком чайханщиком или промолчать, так и не раскрыв этих тайн никому? Я колебался, и моя вера в твердость моих намерений хранить молчание и никому ничего не рассказывать рушилась с каждым новым мгновением под натиском ее прелестных миндалевидных глаз.
И я рассказал, стараясь ничего не упустить, и не слишком описывая свои чувства. Фатима слушала меня внимательно, не проронив ни слова, только изредка кивая головой. И когда я рассказал ей, у меня на душе стало так легко, так свободно, что я, обрадованный этим, не заметил, как съел всё, что лежало передо мной на огромном блюде.
Фатима встала и вышла. Я опешил, и пока приходил в себя от ее такого неожиданного поступка, она вернулась, сев рядом со мной и положив свою голову мне на плечо.
-Не печалься, Юсуф, - она погладила меня по голове, - волею и милостью Аллаха, творца всего живого, твоя печаль пропадет, и ты найдешь решение. А я помогу в этом...
Услышав такие слова, я успокоился и прижал свою возлюбленную к себе так крепко, что эта нежная и хрупкая роза в саду Небесного владыки застонала. Я ослабил нажим, и моя Фатима, продолжая всё так же обнимать меня, стала что-то шептать...
В комнату вошел слуга, и сразу же за ним показалась маленькая и очень толстая женщина. Завидев ее, Фатима соскочила с места и кинулась в объятия незнакомки.
-Юсуф! Это самая лучшая гадалка Зулистана - Юлдуз ханум! Она поможет нам решить нашу проблему...
Я, всё еще не понимая происходящего, растерянно смотрел то на Фатиму, то на гадалку....
<...>
Юлдуз-ханум пришла на следующий день. После небольшого чаепития в моей комнате, она достала из маленького мешочка бобы и приготовилась к гаданию. Я внимательно и с не скрываемым интересом наблюдал за ней. Женщина собрала все бобы в кулаке, поднесла к губам и стала что-то шептать. Потом, резко выкинув маленькую пухлую руку вперед, выбросила все бобы на ковер. Я и Фатима, затаив дыхание, смотрели за действиями гадалки. А Юлдуз-ханум, встав с лежака, стала ходить вокруг лежащих в беспорядке зерен.
Наконец она посмотрела на нас.
-Зло вокруг тебя, Юсуф...много зла... зависть и смерть...
От ее слов всё внутри меня похолодело. Я догадывался о зависти со стороны челяди, в том числе и Касыма, который до сих пор относился ко мне с пренебрежением, так и не смирившись с тем, что я стал так быстро правой рукой купца Муратбека. Поговаривали, что Касым сам метил в женихи к Фатиме, но тут появился я, и все планы этого молодого выскочки рухнули. Ему был повод мне мстить, и уж тем более завидовать. А сколько было еще женихов Фатимы, о которых я не знал и которые теперь желали устранить такую проблему, как я? Вряд ли о их количестве знала сама девушка, как не знал и ее отец... Про смерть тут и говорить нечего. Многим, очень многим, была бы выгодна моя смерть...
-Ты уйдешь, но потом вернешься...бобы показывают дальнюю дорогу и возращение домой...
Ну и тут спорить я не стал. Моя должность при Муратбеке обязывала меня к поездкам, и вполне вероятно, что таким же длительным, как путешествие в страну фараонов.
- Мир для тебя на некоторое время станет темным, но потом вновь обретет свой свет...
Вот тут я призадумался. Что имела в виду Юлдуз-ханум? Мир померкнет... песчаная буря, как та, когда я возвращался домой с караваном Али-Гасана, или есть другой смысл в словах гадалки?
Женщина медленно подошла ко мне и посмотрела в мои глаза. Ее маленькие темные глаза смотрели на меня, не мигая, и от ее взгляда мне стало страшно. Мир вокруг стал расплываться, теряя свои очертания, и я медленно падал в пропасть, не в силах пошевелиться, безвольно подчиняясь ее голосу...
Что было потом, мне рассказала Фатима.
Юлдуз-ханум приказала мне увидеть мое будущее. Но я не смог, как ни старался выполнить ее приказ. В конце концов, я обессиленный упал на лежак и крепко заснул...
После встречи с гадалкой я несколько дней ходил мрачный, погруженный в свои мысли, стараясь понять слова Юлдуз-ханум. Перемену моего поведения заметили все, кроме меня самого. Я был во власти слов гадалки...
Но вскоре я перестал тяготиться этими думами, погрузившись в повседневные дела. Выполняя поручения Муратбека, я забывал о словах гадалки, но стоило мне встретиться с Касымом, как все сказанное Юлдуз-ханум снова всплывало в моей памяти.
Однажды, это было уже осенью, за несколько дней до свадьбы, меня вызвал Муратбек. Я привык к тому, что он вызывает меня, и поэтому не придал этому особого значения. Купец сидел на лежаке во внутреннем дворике и лениво смотрел на свисающие над его головой гроздья винограда.
-А, Юсуф! - он посмотрел на меня и жестом пригласил подойти. Я подошел, перед этим осторожно посмотрев по сторонам. Вокруг нас никого не было.
-Юсуф, сын мой, - Муратбек пальцами показал на своё ухо. Я склонился над ним так, что мои губы почти касались мочки его уха, - мне кажется, что в нашем доме есть доносчик...
Я поднял голову и удивленно посмотрел на купца.
-Да, да...- Муратбек закивал головой, - иначе как падишаху стало известно о твоей поездке в страну фараонов? Я не говорил, Али - Гасан тоже. Ты молчишь... Тогда кто?
В словах старого купца была правда. И я даже догадываюсь, кто мог быть этим доносчиком. Слова, произнесенные Муратбеком, только подтвердили мои подозрения:
-Я думаю, это Касым...не нравится мне он...везде суёт свой нос и смотрит как-то странно...
Я закивал головой, всё именно так. Муратбек сам понял то, что хотел рассказать ему я.
-Вот что, - наконец произнес он после долгого молчания, - я отправлю тебя с поручением к моему другу в другом городе, а сам посмотрю, как будет вести себя Касым. Только ты никому ничего не говори. Даже Фатиме. Придёт время, и я сам ей всё расскажу.
Купец неожиданно замолчал, смотря в сторону дома. Я обернулся и увидел Касыма, идущего к нам.
-Так вот, Юсуф, - теперь уже громко, так чтобы его услышал Касым, начал купец, - немедленно отправляйся к Мустафе аль-Казими с моим поручением. Вопрос не терпит промедления... Вот Касым сейчас тебя снабдит всем необходимым, даст лошадей и охрану...
Старший писарь согласно закивал головой. Теперь всё зависело от самого Касыма. Подтвердятся ли мои и моего будущего тестя подозрения, или этот молодой человек ни в чём не виноват?
Я кивнул головой и направился к дому. О чем говорили купец и его служащий, я не слышал. В ближайшие дни должно произойти нечто важное, или не произойдет ничего...
В тот же день я отправился к другу моего хозяина в городок, не так далеко отстоящий от нашего. Но всё равно путь занял приличное время, так что к месту назначения я прибыл глубокой ночью.
Конечно же, будить уважаемого Мустафу аль-Казими я не стал, оставив выполнение поручения на утро...
Утром, едва взошло солнце, я отправился к купцу. Слуги не хотели меня пускать, утверждая, что хозяин пока спит. Но я настойчиво требовал встречи с ним, тряся перед их носами свитком с посланием его старого друга. Меня всё-таки пустили, я терпеливо ждал, пока уже не молодой торговец пряностями оденется и сможет принять меня.
И вот я переступил порог его покоев. В огромной комнате, на деревянном стуле с высокой спинкой сидел сам хозяин. Высокий и худой старик с длинными, свисающими из - под носа седыми усами, светлыми глазами и тюрбаном, надвинутым так низко, что материал его головного убора закрывал брови.
-Кто ты и что тебе нужно так рано? - голос Мустафы аль-Казими был отрывист и сух, - что тебе нужно, чужеземец?
-Я привез послание от Муратбека, который просил принять меня и дать ответ немедленно...
Едва услышав имя своего друга, старик привстал и замахал руками, зовя меня к себе:
-Давай же скорее! Чего ждешь?!
Я вытащил свиток и протянул старику. Тот нетерпеливо развернул его и принялся читать, беззвучно шевеля губами. Наконец он прочитал, поднял голову и посмотрел на меня.
-. Скажи моему другу, что я готов выполнить его просьбу. Первый караван придет к новой луне.
Я согласно кивал головой, понимая, что эта просьба была пустяковой и главная цель моей поездки была, выявить доносчика в доме уважаемого Муратбека.
-А ты, значит, будущий муж Фатимы? - старик внимательно осмотрел меня с ног до головы. Удовлетворенно кивнув головой, хлопнул три раза в ладоши. Появившемуся слуге Мустафа аль-Казими приказал:
-Принесите нам еду и подготовьте комнату моему новому другу... Немедленно!
-Мы вместе начинали торговлю... Муратбек у себя в городе, а я у себя. Но почти всегда снаряжали караваны вместе и отправляли длинные вереницы верблюдов в далекие страны.
Старик начал свой рассказ, прерывая его только для очередного глотка чая.
-Я часто бывал у Муратбека в гостях. При мне он познакомился со своей женой Зейнаб, при мне он играл свадьбу... Потом я часто держал на руках маленькую Фатиму...
Воспоминания старика затянулись. Мне нужно было возвращаться, но и обидеть старого друга моего хозяина своим неуважением законов гостеприимства я не имел права.
Старик не хотел меня отпускать, и мне пришлось с ним разделить обед. И во время нашего скромного обеда Мустафа аль-Казими вдруг сказал:
-Ты видишь сам, Юсуф, что я один. Ни родных, ни близких....Единственный, кто дорог мне, это мой друг Муратбек и его дочь... И я решил, всё своё имущество я после смерти оставлю его дочери. А ты, как муж Фатимы, настанет время, будешь вести торговлю. У тебя будет всё...
От его слов я перестал жевать, удивленно смотря на старика. Не спятил ли он на старости лет?
-Ты думаешь, я сошел с ума? - прочитал мои мысли старый торговец пряностями, - Я стар, но я в уме... и я знаю, что делаю. Не спорь и не отговаривай! Настанет время, и Всевышний призовет меня к себе... и кому я оставлю все свое имущество, если у меня никого нет?
Может, старик и прав...Кому оставлять своё состояние, и состояние не маленькое....Он один и всю жизнь провел в одиночестве, скопил много добра и теперь, стоя у порога вечности, он решил отдать всё тем, кто ему дорог, кому он доверяет...
И вновь я отправился в путь после обеда. А значит, домой я попаду только ночью. Ну что же, такова воля небес...