|
|
||
Глава 5. Дом, милый дом
Все сказки на утро кончаются былью...
Просыпалась я медленно, с ощущением, что заболела. В комнате было холодно, одеяло казалось тонким и почему-то колючим, и сколько бы я не куталась в него, теплее не становилось. Меня знобило, ужасно болела голова. Я даже шевельнуться боялась - вдруг расколется? Ко всему прочему во рту пересохло и саднило горло. Точно заболела, пришла я к неутешительному выводу и сморщилась, едва не плача от жалости к себе. Вчерашняя прогулка под дождем в мокрых сапогах не прошла бесследно, кто бы сомневался! Надо хоть Янке позвонить, попросить сходить в аптеку за каким-нибудь волшебным снадобьем пока совсем не расхворалась. Я заставила себя перевернуться на бок и застонала - в виски снова стрельнуло болью. Желудок сжался в спазме, к горлу подкатила тошнота. Я судорожно сглотнула, пытаясь вспомнить, что вчера ела, и удивленно отметила, что постель вдруг стала какой-то жесткой. Подушку, похоже, я и вовсе столкнула во сне на пол. Не открывая глаз, я свесилась с кровати и зашарила по полу рукой, пытаясь нащупать телефонную трубку. Пол тоже показался незнакомым, шероховатым, в зазубринах и со щелями, сквозь которые тянуло сквозняком. Удивление от этого открытия было таким сильным, что затмило собою недомогание. Я открыла глаза и уставилась на не крашеные доски, неплотно подогнанные между собой. Определенно этот пол не был полом ни моей квартиры, ни Янкиной. К тому же его давно не мыли, и сквозняк гонял комья пыли по какой-то странной траектории, тщательно огибая то место, где стояли чьи-то сапоги. Цепочка грязных следов вела от двери к кровати и от кровати к сапогам. Заинтересовавшись необычным предметом интерьера, я подалась чуть вперед и изумленно уставилась на обувь. Размер сапог не оставлял сомнений, что принадлежат они мужчине да к тому же неряхе: ну где это видано бросать обувь не чищенной да еще и посреди комнаты? Вон грязь уже засохла, еще немного и начнет отваливаться кусками. Сапоги медленно переступили, повернувшись ко мне мысками. Грязная корка лопнула и посыпалась на пол. Я растеряно моргнула и, в ужасе таращась на сапоги-самоходы, резко села в постели. Слишком резко - голова буквально взорвалась болью, а перед глазами замелькали звездочки. Я зажмурилась и схватилась за виски, мысленно проклиная вчерашний дождь, простуду и слишком реалистичные сны, в которых даже сапоги ходят сами по себе. Пора просыпаться, уговаривала я себя, баюкая гудящую голову и не решаясь открыть глаза. Хватит фантазировать. Не бывает на свете заколдованных менестрелей и малолетних разбойниц в красных шапочках, красавцы графы давно вымерли, как динозавры, а ангелы существуют только в детских книжках с картинками. Ну же, Элька, просыпайся... Кажется, последнее я произнесла вслух. - Не спишь ты, и не грезишь, - раздался в ответ незнакомый мужской голос. Так сапоги не сами по себе ходят?! От облегчения у меня даже голова болеть перестала. Правда, ненадолго. Распахнув глаза, я уставилась на хозяина грязной обуви. Высокий блондин с пронзительными голубыми глазами так и не снял с себя грязный плащ, в котором пришел вчера в корчму. Тень, правда, отбрасывал самую обычную, без каких-либо крылатых аномалий. И черт бы с ней, с тенью вместе с блондином! Мало ли что спьяну привидится? Но вот то обстоятельство, что я застряла в собственном сновидении, меня уже не забавляло, а тревожило. Когда же я, наконец, уже проснусь?! - Не спишь ты, и не грезишь, - бесстрастно повторил блондин и шагнул к кровати. - Значит, я спятила, - пробормотала я, с опаской наблюдая за приближающимся мужчиной. - Разум твой не поврежден, лишь алкоголем одурманен. Сейчас пройдет. Блондин склонился над кроватью и протянул ко мне руку. Я вжалась в стену и зажмурилась, вообразив, что под словами "Сейчас пройдет" мужчина подразумевает самые радикальные меры типа топора вместо таблетки от головной боли. Как оказалось, боялась я зря. Прохладная ладонь легла на лоб, и почти сразу головная боль утихла, а потом и вовсе исчезла. Озноб и тошнота прошли, словно их и не было никогда. Я снова была здорова и бодра. А еще жутко голодна, о чем немедленно во всеуслышание сообщил мой желудок. Я смущенно прикусила губу и втянула голову в плечи, чувствуя, как вспыхнули мои щеки. Но блондин, кажется, не обратил никакого внимания на голодные позывные моего организма. - Вставай и одевайся, - как ни в чем не бывало, ровно и все так же бесстрастно произнес мужчина, убрав ладонь с моего лба. Только сейчас я сообразила, что сижу перед ним в одном белье и стыдливо прикрылась одеялом. Осмотрела комнату, ища свои вещи - убогую клетушку под самой крышей с единственным окном, в которой умещалась лишь узкая кровать да лавка у стены напротив. Там-то, на лавке, и нашлась моя одежда, аккуратно кем-то разложенная для просушки. Мокрые носки сохли на задвижке печной трубы. Интересно, кто меня раздевал и кому я обязана за такую заботу? - Элеонора, поторопись, - напомнил о себе блондин. - Отвернись, - попросила я, не понимая, к чему эта спешка. Мужчина не сдвинулся с места, продолжая бесстрастно созерцать меня. Точнее, смотреть куда-то сквозь меня как будто я пустое место. - Эй! - окликнула я его и помахала рукой. - Ты тут? Слышишь меня? Взгляд мужчины сосредоточился на мне. - Отвернись, - повторила я просьбу, озадачено разглядывая блондина: странный он какой-то. - Я не смотрю, - сказал он, и снова в его голосе я не уловила никаких эмоций! Взгляд, устремленный на меня, вновь затуманился - казалось, мужчина смотрит сквозь меня на стену. Я фыркнула и решительно отбросила одеяло. Чувствовать себя пустым местом, стеклом, сквозь которое смотрят, не видя самого стекла, мне не нравилось. Еще меньше нравилось происходящее в целом, ибо я ни секунды не сомневалась, что продолжаю спать и видеть сон. Во-первых, как еще можно объяснить то, что я до сих пор в парижской корчме? Во-вторых, кто способен исцелить от простуды и снять похмелье одним прикосновением руки? И в-третьих, если мужчина всю ночь провел со мной в одной комнате, где он спал? Кровать слишком узкая, вдвоем не ляжешь, лавка короткая, да и просто жесткая. Не стоял же он всю ночь столбом посреди комнаты?! - И в третий раз я повторяю - не спишь ты, и не грезишь. А сам я не нуждаюсь в отдыхе и сне, и могу стоять столько, сколько потребуется, - словно подслушав мои мысли, сказал блондин. От неожиданности и удивления я уронила носки и воззрилась на него словно на приведение. - Так, хорошо. Допустим, что я не сплю, а ты и правда умеешь читать мысли, - скрепя сердце согласилась я. - Ты кто, волшебник? - Нет. - Тогда кто? - подозрительно прищурилась я, быстро натягивая носки и джинсы - стоять перед незнакомым мужчиной в одном белье было, во-первых, неприлично, во-вторых, просто холодно. Но блондину, казалось, и правда нет никакого дела до того, во что я одета. На красивом лице ни один мускул не дрогнул - полное бесстрастие и отрешенность. Непонятно было, зачем он вообще поворачивается вслед за мной, если смотрит сквозь меня. Опасался, что я его не услышу? - В том мире, где ты выросла, нас называют ангелами, тут - хранителями, оберегающими людей от зла, - заговорил тем временем мужчина. - Неверным смыслом наполняют это слово. Мы воины, стоящие на страже мира. Спасением душ не занимаемся, но исключения бывают. - Так ты мой ангел-хранитель? - восторженно воскликнула я, благополучно пропустив мимо ушей все, что блондин говорил о воинах и спасении отдельно взятых душ. - Нет, - тут же опроверг мою догадку ангел. - Приказ я получил тебя оберегать. - Оберегать? От чего? - растерялась я, не вполне понимая, чем отличается ангел-хранитель от ангела-телохранителя, действующего по приказу. На мой взгляд, разницы никакой не было. - Не от чего, а от кого. От мачехи твоей, колдуньи, вероломно захватившей трон. Тебя в столицу я доставить должен, но прежде, чем туда отправимся, найти потерянное королевство предстоит тебе. Там от сокровищницы спрятан ключ... - Чего? - хохотнула я, перебив ангела. - Какая еще колдунья? Какой трон? Какое, к чертовой бабушке, королевство?! Ангел сосредоточил взгляд на мне и сдвинул брови - это было первое хоть какое-то проявление эмоций. - Потерянное королевство, - послушно, как болванчик, повторил он. - Там от сокровищницы спрятан ключ. Его найти должна ты... - Так, - перебила я ангела, решив, что хорошенького понемножку. - Во-первых, я никому и ничего не должна, и ни какое королевство я искать не пойду, это ясно? Во-вторых, мои родители погибли в автокатастрофе. Оба. Одновременно. Поэтому у меня просто не может быть мачехи. Меня бабушка воспитывала. В-третьих, если я не спятила, и ты в самом деле мой ангел-хранитель, разбуди меня, будь любезен, или домой отправь - мне без разницы, лишь бы все кончилось. Хлебнула я вашего Парижу с местной экзотикой - на всю жизнь воспоминаний хватит, а дома Янка, наверное, уже с ума сходит от беспокойства. Ангел склонил голову на бок и как-то странно на меня посмотрел - пристально, пытливо, словно в самую душу заглянул. Я невольно попятилась, настолько неуютно мне стало под этим взглядом, и уже подумывала, а не прошмыгнуть ли мимо этого чудака, выскочить за дверь и задать деру, когда он вновь заговорил. - Янтария не станет беспокоиться. Известно ей, что ты домой вернулась и взята под опеку мною. - Янтария? А это еще кто? - недоуменно спросила я. - Крестная твоя, - ответил ангел и, видя, что я окончательно сбита с толку его объяснениями, огорченно произнес. - Вижу я, не ведаешь ты ничего о том, кто ты и почему росла вдали от дома. Янтария оставила в неведении тебя по непонятным мне причинам. Что ж, придется мне поведать о том, кто ты. - И кто я? - насторожилась я. - Наследная принцесса королевства Верлоc. - Ого! - недоверчиво хмыкнула я, но, взглянув в посуровевшие глаза ангела, напустила на себя серьезный вид и приготовилась слушать дальше. - Пятнадцать лет назад, когда отец твой, славный муж, король и величайший оружейник, почил, перенесла Янтария тебя в тот мир, что ты родным считаешь, и спрятала в нем от Глицинии. - А она-то тут при чем? - не выдержала я, вспомнив, что так зовут королеву, предположительно заколдовавшую Барристана. - Мачехой тебе доводится Глициния. - О, так я, оказывается, принцесса в изгнании? - изумилась я и присела на лавку: час от часу не легче! До сих пор я думала, что кроме бабушки у меня никого нет, а тут вдруг выясняется, что у меня и мачеха есть, и крестная, а сама я принцесса. - Прости, но большей чуши я в жизни не слышала. - Не понимаю, почему ты мне не веришь? - озадачено сдвинул брови блондин. - Ни слова не сказал неправды я. - Да потому, мой милый, златокудрый ангелок, что этого просто не может быть. Так не бывает, понимаешь? В книжках, в кино - да. По-настоящему - нет. - Я докажу. - Интересно, как? - Тебя ведь называют тридцать три несчастья, верно? - прищурившись, спросил мужчина, и мне ничего не оставалось, как кивнуть. - В том мире, стоило тебе коснуться вещи, как та ломалась. Как думаешь, почему? - Потому что я неловкая да к тому же неудачница, - скептически хмыкнула я. - Нет, Элеонора. Дело не в твоей неловкости и неудачливости. Тот мир тебе чужой, не принял он тебя, и вытолкнуть пытался. Ведь ты заметила, что тут твои несчастья отступили. - Это потому что я сплю и вижу сон, - упрямо буркнула я и тут же испуганно вжалась в стену. - Да нет же! - гневно сверкая глазами, навис надо мною потерявший терпение ангел. - Не спишь ты, и не грезишь! И разум твой не поврежден, Элеонора. Ты - наследная принцесса королевства Верлоc. Родная мать твоя скончалась, производя тебя на свет. Твой батюшка женился вскорости, Глицинию взяв в жены. Но не прошло и года, как он почил - Глициния колдуньей оказалась, и отравила короля. Но быть регентшей при принцессе новой королеве было мало, задумала Глициния тебя убить. Янтарии пришлось перенести тебя туда, где колдовство Глицинии бессильно. Та, что подругою считаешь, и есть Янтария, крестная твоя! - Это неправда! - вскрикнула я и разревелась: как же так? Всю жизнь я жила в чуждом мне мире, не желающим смириться с моим присутствием в нем, считала себя сиротой и неудачницей, а на самом деле я принцесса? А Янка оказалась моей крестной да еще и волшебницей? Это что же получается? Все это время мне врали и бабушка, и лучшая подруга? Грохнула дверь, ударившись о стену, и в комнату ворвался граф. Вслед за ним, оскалившись и прижав уши, вбежал Барри. - Эй, полегче, крылатый! - прорычал Роллан, опасно сузив глаза. - Разве можно вот так вываливать всю правду неподготовленному человеку? - Во времени я ограничен, иначе был бы осторожней, - сложив руки на груди, ответил ангел и смерил графа презрительным взглядом. - Чурбан бесчувственный, вот ты кто, - сказал, как выплюнул граф и опустился передо мною на колени. - Элеонора... Виноват - ваше высочество, - поправился мужчина и протянул мне платок. - Не плачьте. - Роллан? Вы что, подслушивали? - всхлипнула я. Граф виновато улыбнулся и пожал плечами, мол, а что еще оставалось? - Простите, ваше высочество, не удержался. - Это правда? То, что он говорит? - кивнула я на ангела. - Я принцесса? Роллан взял мои руки в свои и осторожно пожал. - Хранители не врут, - просто ответил он, и я уткнулась лицом в его плечо и снова расплакалась. Волк вскочил на лавку и лизнул меня в щеку. - Моя добрая леди, не плачь, иначе я сам сейчас разрыдаюсь, - проскулил он. - Ну, подумай сама, Элеонора, ты - принцесса! Разве это плохо? Если бы мне сказали, что я принц, я бы не плакал, а радовался. - Чему радоваться, балда? - усмехнулся Роллан, успокаивающе поглаживая мои плечи. - Да как только королева узнает, что Элеонора вернулась в Верлоc, немедленно объявит награду за ее голову. - А мы никому не скажем, что моя леди принцесса! - нашелся волк и довольно осклабился. - Мы тихонько прошмыгнем в столицу и нагрянем во дворец - Глицинии ничего не останется, как уступить принцессе корону. - Она колдунья, сударь менестрель, - напомнил Темперье. - Глициния не дура, и знает, что рано или поздно принцесса вернется, и к встрече подготовилась. Я слушала их, размазывая по щекам слезы, и не понимала, почему Янка так со мною поступила. Почему ничего не рассказала, никак не подготовила к тому, что меня ждет? Была уверена, что я справлюсь? Знала, что тут меня встретят и помогут? Наверное, так и есть, вот и ангел тому доказательство. Но предупредить-то она могла! - И что мне делать? - спросила я и поочередно посмотрела на Роллана, ангела и менестреля. - Как спастись от злой тетки? Может, если я откажусь от короны, она от меня отстанет? - Нет! - в один голос воскликнули ангел, граф и менестрель, встревоженные моими словами. - Элеонора, только ты, наследница отца своего, можешь открыть сокровищницу... - начал было ангел, но его перебил граф. - Да подожди ты со своими сокровищами! Нашел время... Ваше высочество, даже если вы откажетесь от короны, королева не оставит вас в живых, потому что вы законная наследница престола. Едва весть о вашем возвращении облетит королевство, народ взбунтуется и потребует вернуть вам трон. - И я буду первым, кто это сделает! - поддакнул Барристан. - Ты - дочь нашего короля, моя добрая леди, и должна стать нашей королевой. Я так хочу... Нет, я настаиваю: иди и отбери у Глицинии корону! Я улыбнулась Барри и погладила его по взъерошенной шерсти. Легко сказать - иди и отбери. Она колдунья, а кто я? Как мне с нею воевать? - А вдруг Глициния уже знает, что я вернулась? - Вот почему поторопиться я просил, - подтверждая мои худшие опасения, заговорил ангел. - Портал открылся раньше, чем мы ждали, и не в условленном месте, от глаз колдуньи скрытом. По следу твоему уже идет убийца. - Так чего же мы ждем? - подскочил менестрель. - Надо убираться из Парижа, и побыстрее! - Согласен, - кивнул граф и направился к двери. Остановился, уже шагнув в коридор. - Ваше высочество, я заметил, что ваши сапоги текут, и взял на себя смелость купить для вас новые сапоги и плащ. Ваша одежда слишком приметная, по ней легко понять, кто вы. Так вот кто меня раздевал! Ну, конечно, какое дело до моих мокрых сапог существу, которое не нуждается в отдыхе? Теперь-то понятно, о чем вчера на лестнице спорили граф с ангелом. Наверняка, он еще ночью хотел увести меня из Парижа. Я покраснела, живо представив, как граф меня раздевает, касается меня... Вот черт! Мало мне неприятностей, еще и облапали, пока я была в отключке! - Спасибо, - кое-как справившись со смущением, поблагодарила я Роллана и за сапоги, и за возможность выспаться. - Надеюсь, когда-нибудь я смогу возместить вам их стоимость. - Не благодарите, ваше высочество, - почтительно поклонился граф Темперье и лукаво улыбнулся. - Когда-нибудь срок неопределенный, да и не в деньгах счастье. Мне хватит одного вашего поцелуя. - Вы опять за свое? - невольно рассмеялась я. - Опять, - усмехнулся граф. - Зато вы снова улыбаетесь. У вас очень красивая улыбка, Элеонора. А на счет поцелуя я не шутил, но понимаю, что сейчас не время и не место. Пойду, распоряжусь седлать лошадей. - Лошадей? - удивилась я. - Конечно! Убегать пешком не слишком удобно и медленно, разве я не прав? - я кивнула и Роллан продолжил. - У старосты должна найтись хотя бы одна приличная лошадь, и я куплю ее для вас. Наш крылатый друг, я полагаю, в лошади не нуждается. - Не нуждаюсь, - ответил ангел и отвернулся к окну. - Конечно, зачем тебе лошадь, когда есть крылья? - усмехнулся Роллан и скрылся в коридоре. Вслед за ним выбежал Барри, пообещав, что скоро вернется с плащом и сапогами для меня. Мы с ангелом остались в комнате одни. Я устало прикрыла глаза и привалилась спиной к стене, пытаясь привести мысли в порядок. Итак, что мы имеем, стала рассуждать я. А имеем мы следующее: я - принцесса в бегах, и на меня охотится мачеха-колдунья. Очень мило, мысленно усмехнулась я, ну, точно сказочный сюжет о бедной Белоснежке! Интересно, гномы будут или с меня ангела и заколдованного менестреля хватит? Но будем серьезны. Гномы гномами, но вот стоит передо мною ангел, который не совсем ангел, а воин или хранитель чего-то там - не пойми чего, и уверяет, что получил приказ меня оберегать. Вопрос "Почему" отпадал сам собой, блондин говорил что-то о потерянном королевстве и ключе от сокровищницы, который могу найти только я. Но что если ангел ошибся, и я не та, кто ему нужен? - Я не ошибся, - услышала я его голос. - Ты принцесса. - А ты не подслушивай, о чем я думаю! - возмутилась я и открыла глаза. Ангел все так же стоял у окна спиной ко мне и пристально наблюдал за происходящим на улице. Я немного помолчала, разглядывая его спину, и решилась задать вопрос, который мучил меня с тех пор, как он признался, кем является. - А... А у тебя есть крылья? - Да. - И где они? Под плащом? - Нет, я оставил их за Гранью. - Где? - не поняла я. - За Гранью. Вы, люди, неверно называете Грань небесами. Но меня мало интересовало, кто и что там неправильно называет. Раз уж я вижу перед собой ангела во плоти, почему бы не попросить его показать мне свои крылья? А мне и не пришлось просить. Ангел повернулся ко мне лицом и сбросил плащ на пол, лишний раз доказывая, что мои мысли для него открыты. Я подалась вперед, боясь упустить тот момент, когда за его спиной появятся из-за загадочной Грани крылья. Как ангел умудряется оставлять их вне нашей реальности - та еще загадка. К тому же я не понимала, как он их расправит, будучи одетым в золотую кирасу поверх кожаной безрукавки. Разденется? Или в безрукавке предусмотрены специальные прорези, а сам доспех защищает только грудь, оставляя спину открытой? Пока я гадала, воздух за спиной ангела замерцал, сгустился и подернулся серебристым маревом. В этой дымке наметились контуры сложенных, приподнятых над плечами крыльев. С каждым мгновением они становились все четче и четче, пока не проявились полностью. Мягкое сияние, ласкающее каждое перышко, словно впиталось в них и потухло. Я охнула, не скрывая восхищения, и встала, глядя как ангел медленно, шурша жесткими перьями, расправил крылья.
|