ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ПЕРЕСТУПАЯ ЧЕРТУ

В тот день Лод оставил меня довольно рано.

Из трёх партий в скаук я победила в двух. Даже несмотря на то, что сосредоточиться на игре удавалось с трудом. Хотя колдуну, видимо, тоже.

А на середине четвёртой в лабораторию вошла Морти. Приветливо кивнула мне - и без всяких церемоний опустилась на колени рядом с Лодом, который мигом оторвал взгляд от доски:

- Как тренировка?

- Без тебя и без Альи? - Морти грациозно пожала плечами, и это выразило её отношение лучше всяких слов. - Завтра идёте со мной, а то совсем форму потеряю, - она рассеянно взглянула на расстановку фигур. - Как там пленники? Навиния ещё не затащила тебя в постель?

Значит, Лод ей признался. По крайней мере, про их с принцессой игру. А Морти вроде бы и не против: в вопросе звучала ирония, но никак не ревность.

Интересно, признается ли он ей в...

- Она пыталась, - уклончиво ответил Лод. - Так что пришлось снять маску.

Понятно. Не признается.

- Так быстро? Я надеялась, она хотя бы ещё пару дней продержится. Для большей убедительности.

- Боюсь, для этого я ей слишком противен.

- Ну и глупая, - фыркнула Морти. - Я думала, Алья у тебя. В нашей башне его нет.

- Нет. Не у меня, - Лод опустил глаза. - Думаю, к совету он вернётся.

- Как раз о совете я и хотела тебе напомнить.

- Я и так прервался бы, - колдун, поднявшись на ноги, помог принцессе встать. - Снезжана, как видишь, обстоятельства снова нам мешают.

- Без проблем. Доиграем в другой раз, - я с надеждой вскинула голову. - Может, вы Бульдога заберёте? Паппея ведь уже поймали, так что...

- По правде сказать, я хотел оставить его ещё на пару дней. На случай, если паппей был не один.

Я тяжело вздохнула. Ладно, пара дней так пара дней. Тем более что сегодня Бульдог не особо искал моего общества.

Колдун и принцесса ушли, а я взяла том по языку Изнанки и попыталась поучить рандхейвский - но в конце концов, махнув рукой, закрыла книгу: не могла сосредоточиться. Зато зеркальце, так и лежавшее на подушке, притягивало взгляд.

Мне очень хотелось в него заглянуть. Но я боялась.

Я сама толком не понимала, что заставило меня спуститься вниз, в гостиную. Наверное, странное желание воочию увидеть место недавнего преступления... да только спокойно оглядеться мне не удалось.

За тем самым столом - отныне для меня он был тем самым - сидел Восхт. Сидел, уткнувшись в книгу: видимо, тоже тщетно пытался отвлечься. Но когда я сошла с последней ступеньки, он вскинул голову, глаза его сузились - и колдун безмолвно поднялся с места.

Я следила, как он идёт к двери в покои пленников. Приоткрытой, как я заметила. Видимо, закрытая дверь активировала барьер Лода, не позволявший увидеть и услышать, что происходит в соседней комнате. А после того, что произошло с Навинией, пленники решили: если один из них выходит, лучше всегда оставлять щёлочку. Чтобы в случае чего... попытаться прийти на помощь. Пусть даже с ошейниками ничего у них не получится.

С другой стороны, ещё хуже сидеть взаперти и даже не знать, что за соседней стеной...

- Как там Навиния?

Наверное, Восхт тоже не сразу поверил, что я это спросила. Как и я сама.

Но тем не менее, уже тянув пальцы к дверной ручке, он остановился.

- А тебе что, правда интересно? - не оборачиваясь, бросил колдун.

- Я никогда не хотела, чтобы с ней поступали... так. Я и Кристу от этого спасала.

Восхт всё-таки повернулся ко мне. Лицо у него было полноватое, с тяжёлым подбородком, тёмные волосы - коротко стрижены.

- Можешь ответить мне на один вопрос? - спросил он, шагнув вперёд.

Это было неожиданно, но я кивнула. Не рискуя подходить ближе, так и стоя у самой лестницы: помнила предупреждение Лода.

- Мне рассказали, кто ты и откуда. И я одного не понимаю: почему ты помогаешь... им? - он говорил без отвращения, без особого любопытства. Скорее устало. - Дроу обречены, но ты ведь человек. Ты не из этого мира, тебя с ними ничего не связывает. Так почему? Ты могла сбежать с невестой принца, и светлые наградили бы тебя так...

Услышав мой тихий и бесконечно горький смешок, колдун осёкся.

- Да не могли мы сбежать, - выдохнула я в ответ на его непонимающий взгляд. - Вы этого еще не поняли? После того, что сделали с Навинией? Может, светлые и сильнее, но здесь, под горами, властвуют не они. И выбора у меня не было. Нет, был: либо мёртвая Криста, либо живая Криста и принц в плену. Только так.

Он только моргнул. Похоже, не верил. Конечно, легче ведь считать меня коварной злобной предательницей, чем признать, что без меня эта история могла бы закончиться ещё хуже.

Остолоп.

- Вы думаете, я поначалу их не проклинала? Да один из них чуть меня не убил. Криста может подтвердить. И я только сейчас понимаю, что не зря оказалась именно здесь - хотя до сих пор сомневаюсь, - я дёрнула плечом, не зная, зачем перед ним оправдываюсь. - Мы же не в книжке, где герой не может умереть, а хорошие парни обязательно найдут какой-нибудь чудесный выход, и в последний момент принц спасёт принцессу, а даже если кто-то погибнет, его оживит сила истинной любви или другая ерунда! Я сама до сих пор сижу взаперти в этой башне, а если выйду, со мной могут сделать вещи похуже, чем с Навинией. И всё потому, что дроу ненавидят людей. Из-за того, что ваши - да, ваши добрые светлые народы сделали на переговорах восемнадцать лет назад.

Восхт молчал. К моему удивлению: я-то думала, он кинется возмущаться и возражать, что светлые просто защищались, что резню устроили дроу, что...

- Мой отец тоже погиб там, - вдруг тихо произнёс он. - На том пиру. И я всю свою жизнь пытался найти ответ на вопрос - почему дроу сделали это. Почему атаковали так глупо, обрекая себя на смерть. Потому что меня не устраивали те ответы, которые мне давали, а других я не находил.

Теперь молчала я - потрясённая тем фактом, что среди светлых думать умеет не только Эсфориэль.

- Эти ошейники... - Восхт коснулся кончиками пальцев серебряного круга на своей шее, - их правда никак не снять? И кольца не заполучить?

Я даже не знала, можно ли сказать ему правду. И как относиться к тому, что его взгляд, устремлённый на меня, явно смягчился.

- Нет, пока носитель сам этого не захочет, - всё-таки произнесла я. - А ещё с их помощью можно наблюдать за вами. Постоянно. Где бы вы ни были.

Он задумчиво кивнул, внимательными тёмными глазами изучая моё лицо.

- Значит, у тебя действительно не было выбора?..

Ответить я не успела.

Хорошо, что я стояла у самой лестницы. Ведь иначе никак не успела бы сделать то, что сделала - пусть меня от двери, за которую так и не ушёл Восхт, отделяло весьма приличное расстояние.

Но Дэнимон, вырвавшись из комнаты пленных стремительным вихрем, преодолел его за считанные секунды.

Я действовала скорее инстинктивно, чем осознанно. Просто отвернулась и скакнула сразу на две ступеньки вверх. А когда оглянулась, эльфийский принц уже падал на пол, спиной назад, у самого подножия лестницы - словно только что с разбегу наткнулся на невидимую преграду.

Я ничего не слышала: все звуки остались по ту сторону магического барьера. Зато прекрасно видела лицо эльфа, когда Дэнимон вскочил, быстро и легко. Немного удивлённое - и ужасно раздосадованное. Тем, что он так и не сумел добраться до меня.

Ну да. Теперь все они очень, очень на меня злятся. Нет, не только на меня, но на меня в том числе. А ещё они знают о том, что мы с Лодом связаны. И если Лоду они ничего сделать не могут - не факт, что это распространяется на меня.

Глядя принцу в глаза, я насмешливо ему отсалютовала. Перевела взгляд на Восхта, который напряжённо смотрел Дэнимону в спину. Значит, специально меня забалтывал, да? А я-то уже готова была поверить, что...

Я отвернулась и зашагала наверх, и сердце колотилось в запоздалом испуге.

Прав был Лод. Лучше не оставаться с пленниками наедине. И в гостиную больше не спускаться. В конце концов, видеть тот самый стол и представлять, что на нём делали с Навинией, мне больше не хотелось.

Желательно - никогда в жизни.

Лода я до утра больше не видела. Похоже, он вообще не возвращался в башню - даже на ночь. Во всяком случае, когда я проснулась, его нигде не оказалось; кровать была аккуратно застелена, но это вполне мог сделать и Акке. Сам колдун, похоже, никогда не заправлял постель.

Зато тем же утром я выяснила, что Бульдог не умеет долго обижаться. Во всяком случае, рядом с моей подушкой он дрых так же безмятежно, как и в предыдущие дни.

Лод вернулся, лишь когда я позавтракала и уже взялась за книгу по рандхейвскому.

- Снезжана, не желаешь прогуляться? - с порога жизнерадостно осведомился он.

- Может быть, - поправив очки, осторожно ответила я. - Куда?

- На тренировку. Нам с Морти жаль, что ты постоянно сидишь взаперти, вот мы и решили взять тебя с нами. Алья не против.

- Тренировку?..

- На мечах. В основном. Это не скаук, конечно, но тоже весело.

Я не была уверена, что хочу видеть Повелителя дроу после вчерашнего. Если честно, я даже не была уверена, как после этого вчерашнего относиться к Лоду.

Но, с другой стороны, вынужденное заточение успело мне порядком надоесть.

- Хочу, - отложив книгу, кивнула я.

Бульдог хвостиком семенил за нами до самого низа лестницы, ведущей прочь из башни: приказывать ему "место" было бесполезно, и отвязаться от пса помогла лишь закрытая дверь.

Мою пятую прогулку по дворцу дроу омрачала разве что подступающая мигрень. Она давала знать о своём приближении даже не болью - намёком на неё, эдакой неприятной пульсацией в правом виске... но за свою жизнь я научилась безошибочно узнавать знакомые симптомы. До трёхдневного приступа, который неизбежно наступал у меня каждый месяц, вроде оставалось больше недели - но, видимо, наверху менялась погода, а я отличалась метеозависимостью. Мда... ну что ж, часов пять у меня ещё есть, пока боль не станет совсем невыносимой. А потом придётся лечь спать: от этого ничего, кроме сна, не помогало.

Хотя...

- А у вас нет случайно какого-нибудь лекарства от головной боли? - деликатно спросила я, следуя за Лодом по широким переходам, наблюдая за нашими отражениями в чёрном мраморе пола.

- У Морти есть всё. Болит голова?

- Немножко. Да я в порядке, - торопливо добавила я, чтобы меня не отправили обратно в башню, - со мной такое часто бывает. Просто... лучше выпить что-нибудь. Иначе через несколько часов будет плохо.

- Хорошо. Напомни после тренировки, я попрошу лекарство у Морти.

Дойдя до лестницы, мы спустились - неожиданно - на второй этаж: до того я была лишь на третьем и на первом. Здешние коридоры не сильно отличались от тех, что я уже видела; зато навстречу нам попалась большая компания дроу. Я успела привыкнуть к тому, что переходы дворца пустуют, и поначалу уставилась на них во все глаза.

Дроу было, кажется, больше двадцати. Все мужчины, все - в доспехах. Чёрных с серебром, ладных и гибких: совсем как в том сне, что показал мне Акке. Наверное, тоже шли с тренировки. На нас с Лодом они реагировали по-разному: кто-то учтиво приветствовал колдуна и окидывал меня любопытным взглядом, кто-то дарил Лоду холодный кивок, а мне - волну холодного презрения. Видимо, последние были братьями по духу с Артэйзом. Может, и сам Артэйз среди них, только я его пока не видела? Руки-то у него, думаю, уже прошли...

В конце концов я опустила глаза и, семеня за Лодом, прижалась как можно ближе к стене - от греха подальше. Впрочем, кто-то из дроу, проходя мимо, всё равно умудрился толкнуть меня плечом, да к тому же царапнуть чем-то по затылку: то ли наплечником, то ли ещё чем. Я возмущённо оглянулась, но обидчик уже стремительно удалялся вместе с остальными, предоставив мне любоваться лишь его серебряной макушкой.

- Это вёрфуры. На вашем языке... гвардия. Гвардия Повелителя, - тихо пояснил Лод, когда мы отошли достаточно далеко. - Младшие отпрыски древнейших домов дроу. Они с детства живут во дворце.

- А наследников, видимо, воспитывают в родных особняках.

- Конечно.

- Так Артэйз и... тот дроу, которого ты проучил до него... они из гвардии Альи?

- Да. Его ближайшие соратники, телохранители, обязанные отдать за него жизнь. Зачастую ещё и друзья, но Алья предпочитает их обществу моё.

Зато, видимо, не брезгует отдавать им объедки со своего стола. Если бы Навиния не была той, кем она была - наигравшись, Повелитель наверняка ещё вчера пустил бы её по рукам.

- Смотрю, многие из них не слишком тебя любят, - заметила я, нагоняя колдуна - чтобы идти рядом, а не позади.

- Скажем так... многие из них обо мне не слишком высокого мнения. Считают, что я беззубый добряк, книжный червь и слабый колдун, и Повелитель держит меня при себе лишь потому, что других магов под горами нет. Впрочем, у меня хватило ума, чтобы околдовать его сестру, а через её постель добиться того высокого положения, которое я занимаю.

- Лестно, ничего не скажешь.

- Про фаворитов Повелителя что только не говорят. Так было всегда.

- И не только у вас, - я замялась, не зная, можно ли задать ли следующий вопрос. - Так ты... официальный фаворит принцессы? А разве ей не положено... ну... не связываться с мужчинами до замужества?

- У дроу совсем иные порядки, чем в вашем мире. Или даже наверху, - Лод пожал плечами. - Дроу ценят, когда их жена - опытная женщина. У большинства принцев и принцесс лет в шестнадцать появляется хальдс... так официально называют любовников особ королевской крови. Хальдс может быть несколько, а вот супруг - только один. Правда, замужество вовсе не обязывает разрывать отношения с хальдс.

- То есть... может быть одновременно муж и?..

- Браки среди знати часто заключают по договору. И чтобы никто не чувствовал себя несчастным, супруги не ограничивают друг друга в праве любить того, кто им действительно нравится, - колдун улыбнулся: видимо, моё смущение его развеселило. - Единственное условие - никаких детей на стороне. Ни до заключения брака, ни после. У дроу есть безошибочные способы определять отцовство, и дети знатного рода имеют право появиться на свет лишь в законном браке и лишь от законного супруга... если оба супруга способны к деторождению, конечно.

Видимо, способы предохранения дроу изобрели уже давно.

В сравнении с аналогичной эпохой в нашем мире - сказочный прогресс.

- А если кто-то неспособен?

- Тогда позволяют родить детей от хальдс, и этих детей признают официальными наследниками. Во всех других случаях незаконнорожденных младенцев убивают, чтобы в будущем не создавали проблем законным. Прецеденты, к сожалению, были, и неоднократно... но простых дроу это не касается.

В этот миг я всё-таки пожалела, что завела подобный разговор.

- А у Альи тоже есть... своя хальдс? - спросила я, пытаясь не представлять перед глазами трупики убитых младенцев.

- Нет. В его постели побывали, пожалуй, все девушки из свиты Морти... и нет, их никто не принуждал... но официальной и единственной возлюбленной не стала ни одна, - Лод наконец привёл меня к двустворчатым дверям, невысоким и массивным. - Хотя каждая мечтала.

О таком-то сокровище? Или это всё из-за королевского венца на голове? Ну да, каждая девушка, как известно, мечтает о принце...

Кроме меня, видимо.

За дверьми я увидела зал, который больше всего походил на балетную студию - пустая просторная комната с четырьмя огромными зеркалами вместо стен. В ней не было ничего, кроме двух стоек: одна - с деревянными мечами, вроде тех, какими маленький Эсфориэль сражался с Тэйрантом, другая - с двумя настоящими... орудиями. Весьма странного вида.

Я уже встречала такие. В играх. И обычно их называли глефами, хотя реальные глефы они напоминали весьма отдалённо: реальные походили на алебарды, отличаясь лишь формой лезвия, а эти... Сразу два клинка, изящно изогнутых и не слишком длинных, а посредине - короткая рукоять. Похоже, двуручная. Сталь украсили затейливой резьбой, и эта сталь странно отливала какой-то зловещей зеленью: живо вспомнилась фраза Дэнимона, что дроу используют отравленное оружие.

- Явились! - весело констатировала Морти, легко выпрямляясь из низкого наклона: видимо, таким образом разминалась. - А то мы уже заждались.

- Вы? - Лод с сомнением взглянул на Алью. Тот, казалось, даже не заметил нашего появления: стоял, опираясь на деревянный меч, разглядывая своё отражение в одной из зеркальных стен.

В отличие от тех дроу, что мы встретили, оба были без доспехов. Видимо, предпочли тренироваться налегке.

- Он с самого утра такой. Прямо на себя не похож, - пожаловалась принцесса, подхватывая со стойки один из боевых клинков. - Только посмотри! Мало того, что тренировочный взял - ещё и это! Он так не забывался с тех пор, как ему было десять!

Лод промолчал; я же мрачно подумала, что догадываюсь о причинах необычной забывчивости принца. Снова взглянула на Алью, пытаясь понять, что так возмутило его сестру - и вдруг осознала.

Дроу держал тренировочный клинок за то место, где у настоящего располагалось бы лезвие. Опирался на него, как на посох, хотя реальный меч уже проткнул бы ему ладонь насквозь. И вряд ли мастер меча в твёрдой памяти мог обращаться с оружием так - даже с его муляжом.

Надо сказать, Повелитель дроу действительно выглядел... странно. Устало, что ли? И без тени привычного высокомерия. На свою зазеркальную копию он смотрел так, будто разглядывал незнакомца - задумчиво, пристально, оценивающе.

Как будто...

Да нет, не может быть. С чего бы ему жалеть о том, что он сделал - если это было не в первый и, думаю, далеко не в последний раз?

- Просто порой хочется снова стать ребёнком, - Алья наконец перевёл взгляд на сестру. Посмотрел на Лода, затем на меня; я торопливо поклонилась - и даже удостоилась в ответ едва заметного кивка.

Не сказать, что мне доставляло удовольствие кланяться тому, чьи привычки вызывали у меня лютое неодобрение. Я даже не знала, на каком нахожусь положении - как когда-то справедливо заметила Морти, я ведь не одна из его подданных. Если подумать, я далеко не всегда кланялась при появлении Альи, и вроде до сих пор жива...

Но лучше соблюдать этикет. По крайней мере, пока мне не дадут официальное разрешение этого не делать.

Такое же, какое я уже получила от принцессы.

- Начнём, - Алья вернул деревянный меч на стойку, чтобы взять настоящий.

- Один на один? - предложила Морти, когда брат вооружился. - Для начала.

- Да.

И Алья, к моему огромному удивлению, растворился в воздухе.

В следующее мгновение я поняла, что в данном случае говорить "один на один" было не совсем корректно: на месте одного исчезнувшего дроу вдруг возникло пятеро. Пять точных копий Альи - от снежной макушки до мысков сапог, и все они бросились на одну-единственную Морти.

То, что происходило дальше, осталось для меня каким-то набором отрывочных кадров. Вот Морти стоит на месте - а потом она уже позади одного из противников, и мечи поют, столкнувшись в воздухе, необычно звонко и высоко. Миг - и принцессу окружают вражеские копии, но вдруг одна из них исчезает, а Морти уже за спиной у другой. Ещё миг - и вместо четверых принцев остаётся один-единственный, а девушка порхает вокруг него: с такой скоростью, что взгляд не различает ни лица, ни очертаний, ни движений - лишь мелькающую чёрно-синюю тень, и клинки сталкиваются так быстро, что колокольчиками отбивают какой-то чечёточный ритм...

- Что это за оружие?

- Оно называется твёфалдур, - услужливо пояснил Лод, отступая к дальней стене зала вместе со мной. - Изобретение дроу. Наверху его почти не используют, и даже здесь многие предпочитают обычные клинки с одним лезвием. В вашем мире есть похожее?

- Есть, но только в фантазиях некоторых... фантазёров. Люди скорее себе руки отсекут, чем смогут нормально таким сражаться, - потеряв всякую надежду уследить за ходом схватки двух дроу, я перевела взгляд на колдуна. - Как Алья... это сделал? Свои копии?

- Боевой Дар Морти - ускорение. Дар Альи - иллюзии. Правда, против Морти они не особо помогают, - Лод усмехнулся. - Она почти всегда понимает, кто настоящий.

- Как?

- Он же её брат. Она всегда и везде его узнает.

- И что, Алья может сотворить сколько угодно иллюзий?

- Теоретически - да. И каждая столь же смертоносна, как и оригинал. А исчезают они лишь от сильных повреждений: например, если им сносят голову или разрубают пополам. Но каждую иллюзию приходится контролировать, а это, как ты понимаешь, довольно сложно.

Ещё бы - быть разумом в нескольких телах сразу! Видимо, потому Алья в итоге и решил снова "слиться воедино": тут бы за одним собой уследить, чтобы все удары отбить...

Я поморщилась, вдруг ощутив, что голова заболела сильнее - видимо, от сумасшедшей дроби клинков, раздражавшей слух.

- На самом деле он очень хорош, - продолжал колдун. - Алья. Дроу с иллюзиями встречаются так же редко, как и дроу с ускорением, и сейчас Алья единственный, кто ими владеет... но даже величайшие воины, наделённые этим Даром, не могли контролировать больше семи иллюзий сразу. Пожалуй, под горами Алье никто не сможет противостоять - кроме сестры.

- А какой Дар был у Тэйранта?

Я следила за отражением битвы в зеркале, где синяя тень плясала вокруг трёх одинаковых дроу - Алья снова прибег к помощи своих копий.

- Что, видение Акке тебе этого не раскрыло?

Так иллюранди ему рассказал...

Ну конечно. Было бы странно, если бы не рассказал.

- Этого - нет. Зато раскрыло много чего другого. Потому я и не мучаю тебя вопросами, как обещала, - я снова покосилась на колдуна: лицо его оставалось спокойным, но во взгляде сквозила усмешка. - Так какой Дар был у него?

- Высасывать жизнь из противника. Грубо говоря, поглощать чужой роборэ. Позволяет сражаться без устали и мгновенно залечивать мелкие ранения. Серьёзные ранения - тоже, но для этого нужно больше роборэ и больше времени. Слабым дроу для поглощения требуется прикоснуться к противнику... но Тэйрант обходился без этого.

- Вампирик*, в общем, - пробормотала я. - Да уж, неприятная штука.

(*прим.: распространённая способность у персонажей компьютерных игр, позволяющая при атаке высасывать здоровье противника и передавать его игроку.)

А стремительный звон твёфалдуров отдавался в висках неприятным биением: треклятая мигрень набирала обороты. Как-то быстро она сегодня... Хоть возвращайся в башню и ложись спать, пока не слишком поздно.

Нет уж. Только не туда: в опротивевшие стены, насмехавшиеся над моей мнимой свободой. Потерплю. Ещё неизвестно, когда мне в следующий раз предоставят возможность прогулки.

В этот самый момент стальная песнь вдруг затихла.

А потом я увидела, как на пол летит чей-то клинок - и танец с мечами, недоступный зрению простых смертных, оборвался.

Повелитель дроу и его сестра наконец замерли: Алья - с пустыми руками, Морти - прижав к его шее одно из двух лезвий своего клинка.

- Почти достал, - мрачно заметил принц.

- Почти, - с улыбкой подтвердила принцесса.

Они даже не запыхались. Ни он, ни она.

Нелюди, что с них взять.

- И как тебе? Думаю, такое в вашем мире нечасто увидишь.

Я не сразу поняла, что весёлый голос Морти обращён ко мне.

- Если честно, с вашей скоростью я и сейчас мало что увидела, - осторожно призналась я, - но соглашусь.

Принцесса засмеялась, и даже Алья усмехнулся. Похоже, я заметно эволюционировала в его глазах: от "новой зверушки" Лода до какого-то подобия разумного существа, чьи слова даже могут показаться забавными.

- Ну что, Лод, порадуй нашу маленькую гостью, - Морти с лукавым прищуром поманила колдуна пальцем. - Учти, представление должно быть зрелищным.

- Это намёк, что я должен тебя щадить? - хмыкнул тот, выходя в центр зала, по пути разминая пальцы.

- Что ты! Даже не думала об этом.

Однако большие и очень честные глаза принцессы наводили на мысли об обратном.

Интересно, какой Дар у Лода? Какую форму принимает оружие, что он воплощает из своего сидиса? У Кристы цветочный лук, - видимо, воплощение стихии земли, - у Навинии огненная рапира...

- Вперёд, - небрежно бросил колдун.

Спустя секунду клинок Морти уже был подле его лица, но не достиг цели: замер, наткнувшись на тонкую и прозрачную стенку защитного барьера, что окутал Лода маревом сгущённого воздуха. Второй удар по барьеру нанёс меч Альи, и я подумала, что дроу вдвоём сражаются против колдуна - да только когда принц мгновенно развернулся и встретил атаку сестры своим клинком, сообразила: Повелитель и его придворный маг на одной стороне. И метил Алья в Морти - но девушка ушла от удара, и меч дроу рубанул по тому месту, где она была мигом раньше.

Брат и сестра снова сошлись в прерванном танце клинков, пока Лод вдохновенно чертил в воздухе руны: казалось, он дирижирует невидимым оркестром. Вот алая вспышка пронзает воздух там, где синяя тень была секунду назад - а потом Морти перекатом уходит от снопа золотых искр, чтобы осыпать барьер колдуна звонкой дробью ударов. Прозрачный купол мерцает и дрожит, вспыхивает сетью трещин, но держится; а Морти вновь отлетает назад, уклоняясь от клинка Альи, и вслед ей уже летит всполох изумрудного пламени...

Сначала я думала, что Лод не прибегает к помощи Дара. Действительно, зачем? Если Дар - оружие, пусть и магическое... для обычного человека с обычной реакцией, против Морти с её ускорением - оно всё равно будет бесполезным.

А потом, во время новой атаки принцессы на защитный купол, я вдруг поняла: на правой руке Лода в такт её ударам вспыхивает сжиженным светом круглый контур чего-то, очень похожего на...

Ха. Вот как. Не ожидала.

Впрочем, если поразмыслить - это действительно подходит ему больше всего.

Его Даром было не оружие. Его Даром был прозрачный, почти незаметный - видимо, воздушный - щит. Вроде бы не слишком большой, едва закрывавший руку... но наверняка связанный с тем барьером, что накрывал Лода огромным мыльным пузырём. И под его прикрытием колдун спокойно забрасывал любимую девушку заклятиями, не отвлекаясь на то, чтобы творить защитные чары.

Так вот как он отразил рапиру Навинии, не шевельнув и пальцем! Хотя, наверное, в схватке с другим магом это не слишком-то удобно - возможность лишь защищаться, но не атаковать. А вот против Морти такой стиль явно подходил как нельзя лучше: интересно, сколько бы продержался маг, который не мог похвастаться подобным подарком судьбы?..

Наверное, с минуту я ещё наблюдала за схваткой - но, видимо, яркие вспышки заклятий оказались для моей мигрени последней каплей: голова уже болела так, что каждое движение глаз отдавалось мучительным ритмом, с которым кровь стучала в затылке. К горлу вдруг подкатила тошнота. Тьфу ты... мои приступы часто сопровождала рвота, но мне не слишком хотелось пачкать пол своим завтраком на глазах у Повелителя дроу и его сестры. Не говоря уж о Лоде.

Нужно возвращаться в башню. Поближе к постели - и к унитазу.

Я посмотрела на колдуна, который увлечённо сыпал заклинаниями, помогая Алье загнать принцессу в угол. Потом тихонько попятилась и, приоткрыв тяжёлые двери, выскользнула из зала.

Не хочу их отвлекать. В конце концов, несмотря на слова Морти, это явно больше нужно им, чем мне. Путь я запомнила, как-нибудь и сама доберусь, а в таком состоянии лекарства принимать уже бесполезно - тут же вернутся обратно. Так что буду справляться по старинке: просто лягу спать после свидания с белым конём.

Дорогу я нашла без проблем. Опасалась встречи с дроу, но напрасно - в переходах дворца снова было пусто. Поднявшись в башню, привалилась спиной к ближайшей стене и зажмурилась, глубоко дыша, выжидая, пока пройдёт очередной приступ тошноты. Молот мучительной боли размеренно колотил по черепу изнутри: этого стоил мне подъём по ступенькам. Когда он немного утихомирился, я открыла глаза - свет резал их тонким скальпелем - и увидела Бульдога, радостно спешившего ко мне из-под стола. Он что, дежурил тут с того момента, когда мы ушли?..

Стараясь не обращать внимания на пса, я торопливо пошла вперёд: держась подальше от приоткрытой двери в комнату пленных. Хоть бы они сейчас не дежурили у щели! В таком состоянии я точно убежать не смогу, а если Дэнимон решит повторить вчерашний трюк...

В следующий миг я поняла, что по неведомой причине не чувствую ноги, на которую ступила.

Предательская конечность подкосилась, потянув меня за собой. Я ухватилась за стол, чтобы не упасть; во рту сделалось солоно, и на столешнице, над которой я склонилась, кляксами расплылись багровые капли.

Кровь?

Неужели моя?

Я поднесла дрожащую руку к лицу, промокнув губы, и пальцы мигом сделались красными.

Что за...

Пальцы разжались сами собой, ватные ноги уже не могли меня удержать, и я упала. Попыталась крикнуть, но мне сумела и этого: в губы точно заморозку вкололи, и сорвался с них лишь хриплый стон. Зато прямо перед глазами вдруг оказалась морда Бульдога с разинутой пастью, и сквозь шум океана, невесть откуда взявшийся в ушах, прорезался звонкий лай.

Видимо, пёс беспокоился. Не понимал, что со мной. Как и я сама.

Но, если подумать...

...толпа дроу, толчок, что-то царапает затылок... Повелительница эльфов... дроу используют отравленное оружие...

...дроу, отравленное оружие...

Скрип двери раздался в тот самый миг, когда я осознала, что меня отравили.

- Эй, что с тобой?!

Голос Восхта. Должно быть, выглянул на лай Бульдога. Чудесная ситуация, ничего не скажешь. Ну что ж, даже не придётся прилагать усилий, чтобы меня убить: достаточно рядом постоять...

Торопливые шаги.

А потом меня взяли за плечи и перевернули на спину, и растерянное лицо Восхта оказалось прямо надо мной. На его коже почему-то играли сиреневые отблески. Чудится? Или в глазах разноцветные пятна? Хорошо хоть очки каким-то чудом не сползли, пока падала...

- Что случилось?! Кто тебя так?

В голосе колдуна не было ни торжества, ни злорадства, которых я ожидала. Лишь испуг и беспокойство. Неужели он хочет помочь? Но он не сможет, даже если хочет, непонятно с чего, непонятно...

Лод. Мне нужен Лод. Он поймёт, чем меня отравили, и даст противоядие. Иначе мы оба погибнем. Я - от яда, а он - от клятвы, которая утянет его в могилу следом за мной.

И, будь на мне сейчас ошейник, проблема была бы решена. Но у меня его не было.

Зато он был на ком-то, кто сейчас сидел рядом со мной.

- ...од, - выдохнула я. - По... зови... Лода...

- Что это с ней?

- Не знаю! Может, дроу...

Я скосила глаза, и это движение стоило мне дополнительной порции боли.

Они вышли из комнаты. Все трое. Криста, изумлённо открывшая рот, Дэн, глядящий на меня расширенными глазами, и Навиния - с ног до головы кутавшаяся в плед, точно желая закрыться от всего мира.

- За руку... меня... - больше всего я боялась, что губы и язык окончательно откажут, а Восхт так и не поймёт, чего я хочу, - зови... Лода... несёт... нас...

- Взять тебя за руку? И позвать колдуна?

Я попыталась кивнуть, но смогла только моргнуть; а тело уже совсем не чувствовалось, зато голова горела огнём, и в ушах шумело, шумело...

- Восхт, оставь её.

Он растерянно оглянулся - на принцессу, приказом отчеканившую последние слова.

- Ты что, правда собирался ей помочь? Ей? - Навиния холодно смотрела, как я заливаю кровью ковёр. - Видишь, как у неё ладони светятся? Клятва Эйф. Она повязана с колдуном. Умрёт она, умрёт он. А у дроу, как я поняла, он всем заправляет.

Я бы попросила Восхта не слушать её, но язык не шевелился; и я лишь разинула рот, глотнув воздуха, пока перед глазами всё блекло и мутнело, точно с меня сняли очки, а зрачки заливали клеем.

Ну да. После вчерашнего Навиния жаждет крови, и моя прекрасно подойдёт.

А уж Лода - тем более.

- Но... но... - Криста тоненько поскуливала, явно не в силах подобрать нужные слова, - но если колдун умрёт, нас тоже могут убить!

- Не убьют. Мы нужны им. Они даже Восхта не убили, хотя он для них никакой ценности не представляет, - голос принцессы приглушал белый шум, шипевший в моей голове, но даже так я слышала её жестокую усмешку. - Она предала тебя, Криста. Она втёрлась к тебе в доверие и обманула его. Она заманила твоего жениха в ловушку. Это из-за неё мы все сейчас здесь. Пусть подыхает - она заслужила. И она, и её колдун.

Что ж, ты права, маленькая гадина. Глупо было рассчитывать, что кто-то из вас решится мне помочь. Враг - он и есть враг. Я бы на вашем месте тоже не протянула руку помощи кому-то вроде меня. Так что всё честно.

Только Лод не мой. И он тут ни при чём. Он не должен умирать только потому, что дал клятву меня защищать. Только потому, что дроу ненавидят людей, всех людей, без разбора. Даже тех, кто на их стороне. Что ж, не делай никому добра, не получишь зла; а я умру от руки одного из дроу, только-только решившись помогать им не ради собственной выгоды...

Вот так ирония.

Вокруг - сплошная чернота. Я закрыла глаза? Или просто ослепла? Какая разница: я всё равно падаю, падаю в эту черноту, умираю, окружённая врагами, и никто, никто, никто мне не поможет...

- Что ты делаешь? - в бесконечно далёком визге Навинии прорезались истерические нотки. - Стой!

- Лодберг!

И это было последним, что я услышала.

Крик.

Дэнимона.

...пей, девочка, пей! Вот так! Давай, ещё немного...

Морти. Откуда здесь Морти? И где Лод? Где...

...спазм. Ещё один. И ещё. Желудок выворачивает наизнанку, слабый свет кромсает глаза ножом, а я - одна сплошная боль, жар и дрожь...

...нет, не надо, не надо больше...

Кто это говорит? Странный голос, похожий на мой - лихорадочный, умоляющий...

...оставьте меня, освободите; что угодно, только не эта мука...

...вязкая чернота хватает за руки, обволакивает и тянет ко дну, погружает в забвение: безболезненное, глубокое, в котором хочется остаться...

...я здесь. Здесь. Будь со мной, слышишь? Слушай мой голос. Дыши. Вот так. Будь со мной...

Прикосновения: нежные, бережные. Лод...

...я здесь. Смотри на меня. Не умирай, Сноуи, не смей умирать...

Если я умру, он погибнет вместе со мной.

Я вдруг различаю во тьме лицо Акке, и глаза его светятся тусклым золотом; а потом его черты плавятся, перетекают во что-то другое, и вдруг я понимаю - передо мной уже не Акке, а Лод...

- Ты пряталась здесь слишком долго, - он улыбается, той улыбкой плюшевого мишки, которую я так люблю, и протягивает мне ладонь. - Идём.

Да. Я должна идти. Должна возвращаться с ним, к нему.

И я принимаю его руку, и вырываюсь из черноты - навстречу боли, и открываю глаза, и встречаю его взгляд наяву, прозрачный и светлый; и пью какую-то жидкость, отвратительную на вкус, а потом снова падаю в темноту...

Но то уже не забвение, а сон. Просто сон.

Проснулась я в чужой постели, широкой и удобной, утопавшей в мареве размытой близорукой полутьмы.

Пошарив ватными ладонями в поисках очков, я с облегчением обнаружила их рядом с подушкой - а когда нацепила на нос, выяснила, что постель мне хорошо знакома: она находилась в спальне Лода. Сам Лод сидел рядом, в кресле, с открытой книгой в руках, и в воздухе над его плечом висел яркий свечной фонарик.

Видимо, до того, как я проснулась, колдун читал, но сейчас внимательно следил за мной.

- Очнулась, - мягко произнёс он. - Как ты?

Я прислушалась к своим ощущениям.

Восхитительное чувство, незнакомое здоровому человеку - когда после агонии тебя вдруг отпускает. Когда ничего, совсем ничего не болит. Обычные люди этого не ценят: просто нормального самочувствия. Без раскалывающейся головы, без тошноты, без изнуряющей боли.

Я всегда это ценила. Но сейчас, после той муки, что мне пришлось пережить - тем более.

- Я... нормально, - я села в постели, и это удалось мне с трудом: боль сменилась невыносимой слабостью. - Как меня спасли?

Проклятая мигрень! Если б не она, я бы сразу поняла, в чём дело, и не уходила из зала. Или всё равно сочла бы это очередным приступом? Интересно, головная боль - нормальный симптом для отравления этим ядом? Или мигрень усилилась лишь потому, что уже начиналась...

- Дэнимон позвал меня, я призвал вас обоих к себе. Ядом, которым тебя отравили, многие дроу смазывают свои клинки. Алья и Морти в том числе. И они всегда носят при себе капсулу с противоядием - на случай неосторожного пореза. Её тебе и дали.

- Зачем?..

В следующий миг я сообразила, что этот вопрос можно понять абсолютно по-разному - но Лод понял его правильно.

- Зачем Дэнимон помог тебе? - закончил он за меня. - Полагаю, считает, что за ним перед тобой должок. Ты ведь спасла Кристу от той участи, которая постигла Навинию.

- Должок? - "удивление" было бы слишком мягким словом для того, что я ощутила. - Да он пытался схватить меня вчера! И намерения у него явно были...

- ...довольно глупые. Похоже, он всё ещё не слишком хорошо представляет себе возможности ошейника, - Лод легонько пожал плечами. - У таких, как Дэнимон, слишком остро развито чувство чести. В тот момент ему очень хотелось... сделать хоть что-то. Уязвить кого-то из врагов. В данном случае - меня, с твоей помощью. Но одно дело враг, который твёрдо стоит на ногах, а другое - который умирает. Особенно если это беззащитная девушка.

Я недоверчиво качнула головой.

Когда они бросили меня умирать, я не удивилась. Но это... не вижу здесь логики. Абсолютно. Никакой.

Хотя ладно, о странном поступке Дэнимона можно поразмыслить потом.

Как и о том, что в итоге меня спасло благородство принца, которого я помогла пленить - и верность пса, которого я боялась.

- Сколько я спала?

- Часов двенадцать. Над горами сейчас уже вечер.

Лод был уставшим, с синяками под глазами. Ещё бледнее обычного.

- И ты... всё это время не спал? Был здесь?

- Я отправил спать Морти. А сам остался с тобой, конечно.

- Лучше бы Акке поручил. Тебе ведь тоже досталось? Когда мне было плохо? Наша клятва...

- Просто руку жгло. Ничего особенного. Плохо было бы, если б ты не выкарабкалась. Моё сердце остановилось бы одновременно с твоим.

Я помолчала, не зная, что сказать.

- Спасибо, - выдавила я наконец. - Но тебе всё-таки стоило поспать.

Лод смотрел на меня. Долго, внимательно, без тени улыбки.

- Ты звала меня. Я не мог просто взять и уйти. Твоя жизнь - моя жизнь, - проговорил он потом. - Если ты цеплялась за меня, когда умирала... я решил, что побыть рядом - безопаснее для нас обоих.

Он говорил абсолютно спокойно. Буднично. Словно о чём-то совершенно обычном, не стоящем особого внимания.

Но на миг я пожалела, что проснулась.

Я звала его?..

Что ещё я несла в предсмертном бреду? Достаточно, чтобы Лод понял - из черноты небытия я вернулась к нему? И если до этого оставался мизерный шанс, что он не догадывался о моей...

А если Морти была рядом, то она тоже...

Я зажмурилась, чувствуя, как обжигающая волна подкатывает к щекам; и страница из книги, в которой я прочитала про клятву, всплыла в памяти сама собой.

Второй раз за два дня мне хотелось исчезнуть. Быть где угодно и кем угодно, только не собой. Не в этой ситуации.

Всё. Хватит. Я не могу больше оставаться рядом с ним. Не теперь, когда он точно понял - я нарушила то обещание, что давала ему. Я должна уйти: в другую башню или прочь из замка, неважно. Чтобы помогать ему, совсем необязательно постоянно находиться поблизости. Это мучение для меня, а отныне станет неудобством для него.

Но чтобы больше никогда не повторилось того, что случилось сегодня...

- Я, Снежана Белая, - не открывая глаз, проговорила я: на риджийском, негромко и отчётливо, - освобождаю тебя...

- Что ты делаешь?!

Для разрыва нашей связи не требовалось ни рун, ни заклинаний. Достаточно было одного лишь отречения - из моих уст.

И я хорошо его помнила. Как и всё, что когда-либо хотела запомнить.

- ...Лодберг из рода Миркрихэйр, от твоей клятвы.

Да, я знала, что сошла с ума. Потому что лишала себя последнего гаранта своей безопасности.

Но ирония заключалась в том, что Лод оказался единственным, чью жизнь я не готова была использовать в качестве этого гаранта.

Не теперь.

Я открыла глаза в тот момент, когда руку согрела вспышка сиреневого сияния: оно полыхнуло, повторяя рисунок линий на ладони, и исчезло. Отныне - навсегда.

А в следующий момент Лод схватил меня за плечи и рывком развернул к себе:

- Зачем ты это сделала?

Он сидел на кровати, рядом со мной, и казался даже немного сердитым. Но больше - изумлённым.

Да, я могла бы просто промолчать. Подождать, поднимет ли он эту тему, и если нет - промолчать. И вести себя так, как уже привыкла. Играть в то, что ничего не изменилось.

Но с ним я не хотела играть ни в какие игры, кроме скаука. Только не с ним.

Только не быть ещё одной его куклой, которую он видит насквозь - но позволяет ей думать, что это не так.

- Теперь тебе не нужно заботиться обо мне. И в своей башне больше держать не придётся, - я смотрела ему в глаза, не отводя взгляда: мною овладела какая-то странная бесшабашность, лихая смелость отчаяния. - Ты ведь всё понял, правда? Почему я тебя звала?

Лод разомкнул губы - и только. Хотел что-то ответить, но не смог.

- Понял, конечно. И теперь, если я останусь рядом... это наверняка вызовет вопросы у Морти. И определённые неудобства у тебя. Подыгрывать мне, как Навинии, ты вряд ли захочешь, к тому же я - не она. Я-то прекрасно знаю, кто я для тебя. Хорошо, если ты действительно испытываешь ко мне хоть какую-то симпатию. Нет, если честно, мне особой разницы нет - я помогу дроу в любом случае, не волнуйся. Зато теперь мы не скованы одной цепью, и ты можешь не бояться за свою жизнь, если я влипну в неприятности. И не коротать у моей постели бессонные ночи, - я чувствовала странную кривую улыбку, исказившую моё лицо. - Надеюсь только, я для тебя достаточно ценный материал, чтобы не пускать меня в расход почём зря. Мне всё-таки...

Я осеклась, когда его пальцы впились мне в кожу: казалось, прямо сквозь тонкую ткань рубашки.

И, глядя на меня, Лод рассмеялся. Громко, звонко, почему-то - с нотками горечи. А я захотела провалиться сквозь ту самую кровать, на которой лежала: ведь я ожидала чего угодно, но только не того, что он будет надо мной смеяться.

Хотя чего ещё я могла ожидать...

- Смешно. Этого я и добивался, - сказал Лод на риджийском, оборвав смех так же резко, как и начал. - Чтобы ты возненавидела меня. Чтобы думала, что ты для меня - только средство. И когда добился, должен был оставить всё, как есть. Но не смог вытерпеть твою боль, твою злость, твоё разочарование. Льена в своё время не смогла отпустить меня, а я... в итоге получилось, что я не смог отпустить тебя.

Я слышала его слова, но не понимала, что он говорит.

О чём он? Что имеет в виду? Зачем...

- До нашей сделки ты была для меня лишь маленькой девочкой с большим потенциалом. Пленницей, что ненавидит своих тюремщиков. Дикий зверёк, которого я не собирался приручать. Нет, я был добр с тобой - ведь мне было жаль тебя. Я смотрел в твои глаза и понимал, что когда-то видел такие же. У Морти, когда убили Литу. И я хотел, чтобы ты улыбалась, хоть иногда, ведь для этого тебе нужно было так мало: всего-навсего достойный противник. Просто улыбалась... так я думал, - тиски на моих плечах разжались. - Когда ты перестала быть просто моей игрушкой? И почему стала...

Лод не договорил: воцарилось молчание, и в этом молчании его руки легли на мои щёки. Не кончиками пальцев - всей ладонью, сухой и тёплой. Не поглаживая - просто прикасаясь: чтобы он мог жадно и мучительно вглядеться в моё лицо. И даже сейчас, в таком состоянии я чувствовала, как от его прикосновений меня снова начинает лихорадить - а сознанием овладевает ослепительная, ошеломляющая пустота.

Наверное, я просто пока не очнулась. И это ещё один сон. Может, его тоже сотворил Акке? Чтобы заставить меня вернуться...

Ведь реальный Лод никак не может говорить того, что говорит этот.

- Я никогда не позволял себе смотреть на других. Для меня просто не существовало других. Всегда была только она. Морти. Моя принцесса. Моя единственная, - он не шептал, но говорил так тихо, что шёпот был следующей степенью тишины. - Но ты ведь не похожа на неё. Совсем. Её я знаю всю жизнь, а тебя... и даже чувствую совершенно иное. Там - страсть, яркое пламя, а это... - пальцы на моих щеках дрогнули. - Так странно и неправильно: когда ты разрываешься пополам, но пытаешься выбрать одно, и хочешь уничтожить другое чувство, разделить себя и тебя льдом, равнодушием, ненавистью... а потом понимаешь, что не можешь. Не можешь, и всё. Смешно: я ведь так гордился тем, что всегда держу все под контролем. И себя, и других.

Он был совсем рядом, совсем близко, впиваясь взглядом в мои зрачки, держа моё лицо в ладонях - а я сидела, не смея шелохнуться. Не смея услышать. Не смея поверить.

Вот почему он так изменился после нашей сделки? Ведь "до"я была девочкой, которая через пару недель уйдёт навсегда и даже не вспомнит о нём - а "после" стала девочкой, которая ещё долго будет рядом с ним. Девочкой, которая хочет вернуться домой, которая не должна забывать о том, к кому она хочет вернуться, но...

Но этого ведь не может быть. Чтобы такой, как он... кого-то вроде меня...

- Это не то, что ты думаешь, - наконец слабо проговорила я.

Он говорил на риджийском, я отвечала на русском: видимо, нам обоим было не до того, чтобы думать о переводе. Не в эту минуту, не для этих слов. Да и зачем? Мы ведь прекрасно друг друга понимали.

И не только в те моменты, когда говорили.

- Это просто... опьянение от встречи, которой ты давно ждал. С кем-то, похожим на тебя. И ты, и я... это не...

- Ты можешь обманывать себя. Но я - нет. Я всегда знаю, что чувствую.

- Но я же... я такая... ты не можешь меня...

- Могу. И уважать тебя, и восхищаться тобой, и злиться, ведь ты себя совершенно не ценишь - тоже. Как бы тебе и мне ни хотелось другого, - Лод резким движением опустил руки - и отвернулся. - И сейчас, когда ты чуть не погибла... по моей вине, ведь я так глупо не досмотрел... странно, но я совсем не за себя волновался.

Я щеками чувствовала холод, пришедший на смену его теплу. А ещё смотрела на русый узел, в который Лод завязывал волосы - он сидел спиной ко мне, так, что я больше не видела его лица - и не знала, чего мне больше хочется: смеяться или плакать. Смеяться от счастья, от сияющей надежды, что он, он - правда принял меня, такой, какая я есть. Или плакать: ведь из этого не могло выйти ничего хорошего. Я ещё не знала, почему... вернее, не хотела думать о том, почему - но знала это совершенно точно. Ведь жизнь - не сказка и не книжка, и в ней счастливых концов не бывает; по крайней мере, не для меня...

Однако я не засмеялась. И не заплакала. И мы долго сидели на его постели, в свете одинокого фонарика: неподвижно и тихо, в каком-то полуметре друг от друга.

И молчали.

- А будущего у этого пути нет, - проговорил Лод потом, по-прежнему не глядя на меня. - Ты ведь не собираешься провести здесь всю жизнь. Ни у дроу, ни в этом мире. И хочешь уйти: куда угодно, рано или поздно, но уйти. А я не могу оставить... её. Не могу унизить себя тем, что лгу ей, и не могу унизить её тем, что она вынуждена с кем-то меня делить.

Ну да, вот и они. Причины, которых я ждала.

Из-за которых у меня и у него никогда не будет "нас".

- Да. Хочу, - голос сам собой сорвался в шёпот. - И ты... знаю, что не можешь. Ты слишком любишь её для этого.

От осознания правдивости этих слов было невыносимо больно, но я понимала: всё правильно. Всё так, как и должно быть. Ведь я это понимала, понимала с самого начала. Понимала и принимала. Что для меня этот мир - чужой и враждебный, и я должна вернуться домой, а с Лодом была и останется Морти. Она, и только она.

Не говоря уже о том, что вряд ли фаворит принцессы может так просто взять и разорвать с ней отношения: не теряя положения при дворе, не подставляя себя под удар, не вызывая гнева...

- Наверное, я должен отослать тебя подальше. И видеть как можно реже. Но я и этого не могу. Не ради меня - ради тебя. Потому что я единственный, кто у тебя остался, а тебе очень нужен кто-то, за кого можно держаться, чтобы не упасть в пустоту, - Лод обернулся, наконец посмотрев на меня. - Тебе будет легче, если мы... оставим всё по-прежнему?

Даже сейчас он казался спокойным. А вот я в данный момент не хотела бы посмотреть на себя в зеркало. Ведь страшно представить, что написано на моём лице - пусть даже внутри разливалась та же сосущая пустота, с которой я уже познакомилась вчера.

Жаль, что Лод не мог читать Экзюпери. Ему бы понравилось. Ведь он явно разделял его взгляды.

По крайней мере, на глубокую истинность фразы "ты всегда будешь в ответе за того, кого приручил".

- Совсем всё? - остро понимая правоту его слов, усилием воли выправив беспомощный шёпот в полуголос, спросила я. - И постель у камина? И партии в скаук?

- Совсем всё.

- А что подумает принцесса?

- Ничего плохого. Морти никогда не сомневается в тех, кого любит.

Ещё одна положительная черта, отличающая её от меня.

- Ответь мне, - тихо попросил Лод. - Только честно. Если ты не захочешь...

- Да. Мне будет легче, - я падала в прозрачную бездну его глаз. - Но как только закончится вся эта история с войной, я уйду. Неважно, куда. И найду ещё кого-то, за кого смогу держаться. А ты забудешь меня.

- Нет. Не забуду.

- Хорошо. Не забудешь. Только выбирать больше не придётся. Это легко - выбирать между живой девушкой и воспоминанием.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Странная, неловкая, нежизненная ситуация. Обычно люди просто втихую изменяют своим пассиям - и врут второй о том, что скоро бросят первую. Или бросают первую и уходят ко второй. Или не изменяют, но тихо задавливают непрошеную любовь в себе, или вычёркивают вторую из жизни...

Наверное, только мы могли в это угодить. Как и найти подобный выход. Ведь у нас всё не как у нормальных людей.

Даже признание - в котором не нашлось место ни поцелую, ни трём заветным словам.

- Значит, сделка? - спросила я, протягивая ему ладонь.

Он невесело улыбнулся - и взял мои пальцы в свои:

- Сделка.

Третья сделка. Третье рукопожатие. И это вышло, пожалуй, куда дольше и крепче, чем предыдущие.

А потом мы одновременно разжали руки, и Лод стремительно встал.

- Выпей, - подхватив с подоконника склянку тёмного стекла, он протянул её мне; он снова говорил на русском. - Ещё одно лекарство. Содержит снотворное, но это и к лучшему: тебе нужно восстановить силы. А утром будем разбираться, кто это сделал.

Будто ничего не случилось. Будто только что мы не говорили совершенно о другом.

А, может, и правда не говорили?..

- Меня... кто-то поцарапал, когда мы проходили мимо тех дроу. По пути на тренировку. Они меня и отравили? Кто-то из тех, кого мы встретили?

Мне хотелось подумать об этом. Ведь об этом думать было куда легче, чем о нашем странном разговоре, в чью реальность я до сих пор не могла поверить.

- Куда тебя ранили? - Лод сощурился.

- Сюда, - я коснулась рукой затылка, не чувствуя пореза, но зная, что он где-то под волосами. - Не ранили, так, скорее царапина...

- А я-то думал, как яд попал к тебе в кровь, - он кивнул своим мыслям. - Повернись.

Я послушалась, и его пальцы легли на мои волосы - а потом серебристое сияние ясно очертило на стене мою тень, и я кожей ощутила, как стягивается ранка, которая едва не стала для меня смертельной.

..."от царапины на руке, ничтожной царапины, нанесённой исподтишка"...

Слова Дэнимона, которые он когда-то выкрикнул про свою мать, всплыли в памяти сами собой.

- Вот теперь всё, - сказал Лод, когда колдовской свет погас, и убрал ладонь.

- И как мы выясним, кто это сделал? - я снова обернулась к нему. - Я не видела лица, а как узнать и доказать...

- Узнаем и докажем. Но чуть позже, - Лод уже вернулся к креслу, под свет фонарика, так и висевшего над спинкой - и, сев, снова взял в руки книгу. - А сейчас пей. До дна.

Я покорно вытащила деревянную пробку и несколькими глотками осушила склянку: лекарство было кислым, как аскорбинка, и с прохладным мятным привкусом.

- Спи, - Лод больше не улыбался. - Если что, я рядом.

И я кивнула, стянула с носа очки, сползла головой на подушку - и, отвернувшись, закрыла глаза.

Я не знала, лучше или хуже мне стало после этого разговора. Лучше - потому что есть хоть в одном из миров человек, которому подхожу я и который подходит мне. Хуже - потому что жизнь в очередной раз подтвердила: мне должно просто безумно повезти в картах, в деньгах и в смерти.

Наверное, разберусь позже, когда наконец нахлынут эмоции, пока гулявшие где-то далеко. Да, после особо сильных потрясений мне даже степени считать не требуется: когда умерла мама, я впервые заплакала только через неделю.

Я знала только одно - эта наша сделка была не совсем честной.

Потому что ничего уже не будет по-прежнему - как бы мы ни стремились оставить это таковым.