Аннотация: Волк никогда не верил ни в богов, ни в демонов, потому что сам был и тем, и другим...
Волк никогда не верил ни в богов, ни в демонов, потому что сам был и тем, и другим. В эпоху междоусобиц всемогущ тот, на чьей стороне сила. Вот и стал бесчестный наемник богом во плоти, одним взмахом меча способным решать чужие судьбы. Крики, стоны, зарево горящих домов, кровь, мазками ложащаяся на одежду... То, что питало самолюбие и унимало внутренних чертей, стало воздухом, которым он жадно дышал. Порой в пьяном бреду, он по-свойски просил Войну - костлявую старуху в латаном платье с бешеными глазами и человеческими костями в волосах - не останавливать своего безумного танца. А взамен обещал новые заколки в сложную прическу.
Волк, чтобы не взвыть от скуки, в третий раз за последние два часа чистил оружие. Уже двое суток они безвылазно сидели в лесной деревеньке, ожидая приказа. В первый день было еще сносно, но едва был убит последний житель, отряд наемников стал изнывать от безделья. Как командир Волк понимал: еще немного и его люди начнут резать друг друга. Нужно найти развлечение, пока командование напрягает извилины и ищет для них цель. Волк довольно оскалился, увидев донесения разведки: в деревне к западу отсюда были замечены вражеские бойцы. Вот и долгожданная потеха. Получив разрешение и собрав отряд, Волк двинулся на запад. Добравшись до места, он сверился с отчетом. Так и есть: небольшая , но зажиточная деревня, совершенно не ожидающая нападения. Только врагов почему-то не видно, несколько юнцов в военной форме не в счет. Волк, покружив вокруг деревни и не обнаруживший ничего подозрительного, скомандовал наступление. Наемники, будто ночные демоны, налетели на спящие дома, и за считанные секунды наступил хаос. "Забава началась", - думал Волк, скользя мимо полыхающего дома, перепрыгивая через обезображенные трупы и мимоходом отрубая тянущуюся к нему руку. Обернувшись, он вогнал меч в горло старику, бессвязно молившему о пощаде. Мужчину всегда раздражал подобный скулеж.
Распахнув ближайшую дверь, Волк на мгновение замер, оценивая ситуацию. В углу скудно обставленной комнаты парень судорожно стискивал рукоять меча и не сводил испуганного взгляда с вошедшего. Один из недавно виденных желторотиков. За его спиной, сжимая подол ситцевой юбки, всхлипывала девушка. Волк разочарованно плюнул под ноги. Нет, мальчишка ему не соперник. Скучно. Решив, что разделается с этими детьми и поищет кого поинтереснее, наемник издевательски медленно потянул меч из ножен. За что и поплатился. Вышедший из ступора парень оказался довольно ловок и задел Волка. Этой царапины было мало, чтобы навредить ему, но достаточно, чтобы взбесить. От первых двух ударов мальчишка увернулся и бросил взгляд на девушку, замершую мраморной статуэткой. Она была явно не в себе. Юноша бросился на противника, пытаясь отвлечь его внимание и дать девушке шанс сбежать. Благородно, но абсолютно бессмысленно. Бедняжке некуда бежать, ведь за дверью тоже звучали крики и звон оружия. К тому же Волк не собирался отпускать девчонку. Он сообразил, как сделать их игру занимательнее. Честь против бесчестья. Перестав нападать на юношу, он ударил по девушке. И, кто бы сомневался, его меч запел, столкнувшись с клинком парня. Волк с усмешкой заглянул в светящиеся торжеством глаза и , прежде чем радость сменилась паникой, перерезал ему горло, словно из воздуха возникшим , кинжалом. "Убежал бы сразу - выжил ", - доверительно шепнул он падающему юноше.
Теплая кровь хлынула на девушку, подхватившую мертвое тело брата, жениха или кем-там-еще приходился ей молодой боец.
Словно в забытьи она прижимала к груди его голову, целовала искаженное лицо, недоверчиво смотрела на страшную рану. А потом завыла. Высоко, протяжно, на одной ноте, будто и не человек, размазывая по лицу кровь и слезы. А Волк стоял рядом. Ярость все еще клокотала в венах, разбуженные боем демоны рвались наружу. Плохо понимая, что делает, он схватил девушку за черную косу и потянул к себе. Та зашипела и попыталась вырваться. Прежде Волк не замечал в себе тягу к подобным развлечениям. Ему больше по вкусу были ласковые красавицы в публичных домах. А тут... Пару раз ударив упирающуюся девчонку по лицу, он стал срывать с нее одежду. Она кричала, рыдала, умоляла, а он, ничего не слыша, расписывал белую кожу поцелуями-укусами, оставляя синяки и кровоподтеки. В конце концов девушка затихла, безвольно подставляя шею жадным губам и тихо постанывая в такт размеренным толчкам. Потом все смолкло: и внутри, и снаружи. Тишину в комнате разрывало только сбитое дыхание Волка и всхлипы девушки, вскоре стихшие. Мужчина стал одеваться , недовольно отмечая, что левая штанина оказалась в луже крови. Он старался не замечать липкого, давящего чувства, что появлялось, стоило взглянуть на неподвижно сидящую девушку. Взяв меч в руки, он уже собирался уйти, но зачем-то подошел к ней и неловко, грубовато погладил по голове. Девушка подняла взгляд и потянулась вслед за лаской. Волк едва не отшатнулся. На ее лице, испачканном кровью, играла кривая, безумная улыбка, а в глазах застыла тихая нежность. Волк торопливо шагнул к выходу и в дверях, не выдержав, обернулся. Она так и не оделась. Сидела посреди комнаты с просветленным лицом, прекрасная, покрытая бурыми разводами и синяками. Оскверненное юное божество. Прижимала к обнаженной груди мертвеца, то смеясь, то весело рассказывая ему что-то. А потом запела...
Волк покинул то место несколько часов назад, но в голове звенела колыбельная помешанной. "Честнее было бы ее убить", - подумал он перед тем, как окончательно выбросить из головы подобные глупости.