Аннотация: Почему Тарковского считают великим режиссером? В чём его секрет?
Явление
Тарковский был больной человек. Это всё что нужно важно о нём знать.
В частности, он был болен маскулинизмом и мизогинией. Считал, что женщина должна полностью раствориться в своем мужчине; только тогда она будет нейтрализована как носительница мирового зла.
Надо сказать, что не он один, кто склонен к таким мыслям. Но Тарковский исповедовал эту веру всерьез и требовал от своих жен буквального ее исполнения.
Это близко к древнеэллинским представлениям; Аристотель видел идеальный мир, как выразились бы математики, сферой с выколотой точкой - полностью мужское пространство с возвышенными чувствами, дружбой и даже любовью. И единственным недостатком (то самая выколотая точка) - невозможностью родить детей. Для чего приходится иметь дело с женщинами... (Ужас, ужас.)
Возможно, он начитался чего-то в детстве...
Именно под гнетом таких идей он создает свой лучший фильм "Каток и скрипка". Дипломную работу.
Это как бы история несостоявшейся дружбы рабочего-асфальтоукладчика и мальчика-подростка. Но на деле это огромного масштаба трагедия про рок, не позволивший двум мужам, состоявшемуся и будущему, найти друг в друге опору и свергнуть чудовищное иго женщин. (Прекрасный кадр: дивной красоты яблоко, которое мальчик приносит в музыкальную школу, садясь рядом с девочкой. И оно же - мерзкий огрызок, оставленный в его отсутствие личинкой женщины, уже умеющей делать свое главное предназначение - разрушать. Ну как в хохме: что должна за жизнь сделать настоящая женщина? Спалить дом, спилить дерево и вырастить дочь.)
Это единственный амбивалентный его фильм, который с удовольствием посмотрят "профаны", а немногие посвященные оценят тонкость выражения идеи вполне в духе античной трагедии.* Я бы, например, на месте преподавателей-античников порекомендовал бы студентам посмотреть его по теме "гендерные отношения в Древней Элладе".
"Каток и скрипка" - это свидетельство о том, какой величины талант пришел в кинематограф.
Но больше он ничего цельного не создал.
Вверх по лестнице, ведущей вниз
Тарковский, по-видимому, был действительно сильно ненормальным. Не знаю, как точно это болезнь называется, когда человек не может сосредоточиться на главном, его постоянно отвлекают мелочи. Чтобы ни снимал Тарковский, его сбивало на воду, туман; иногда на листву или на что-то еще красивое.
Анекдот. Сидит человек посреди улицы перед открытым люком, достает из сумки апельсины, чистит их и бросает один за другим в люк. Прохожий спрашивает: "Кто там?" "Не знаю, но жрет здорово", отвечает он.
Вот так и поклонники режиссера отвечают на вопрос, за что они любят его кино: о чём оно - не знаем, но снято здорово. Заметим, что и сам Тарковский поддерживал такое отношение.
(Поэтому его "Андрей Рублёв" - самый провальный фильм: там нет ни одного красивого кадра! Наверное, в становящейся Московии ничего красивого, кроме икон, конечно, быть не могло.)
Хотя пунктиры смысла в его лентах проглядывают. Например, его "Рублёв" - про европейскую идентичность русского человека. Заглавный герой - представитель творческой "интеллигенции" (а творчество, по мысли создателей фильма, - признак европейскости) - нигде не видит зародыша созидания, одну разрушительную азиатчину. И от этого замолкает (поговорить и не с кем, Махатма Ганди еще не родился). Но вот он видит, как пацан по наитию отлил колокол и понимает: европейские гены еще не вытоптаны, творческие способности сохранились, будущее есть (хотя, апеллируя к генам, сводит творчество к врожденному инстинкту). И отверзает уста. А потом пишет свои радостные иконы.
Для сомневающихся: это действительно так. Потому что линия потом продолжится в "Зеркале": мозаичное действие сведется в одну точку: образ двигающихся по воде вооруженных островов. (Некий вариант гогеновского "Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем?") В размышлениях героя точку ставит призрак старухи, подобный пушкинской Графине, цитирующей пушкинские же строки: предназначение России - защищать цивилизацию от азиатов. После этого герою наконец-то становится легко и ясно. А китаезы не пройдут через границу, охраняемую русскими солдатами.
Правда, в следующих его лентах этой темы уже не просматривается.
*
Как и полагается психически ненормальному, Тарковский выказывал удивлявшее всех отсутствие эмпатии, т.е. сопереживания.
На "Рублёве" он... сжег корову. Кинообщественность его за это осудила, иные отвернулись. А он оправдывался: так она же всё равно была предназначена для бойни!
В "Зеркале" красиво пылает куст; символ Неопалимой Купины, чуда рядом. Что должна была означать пылающая корова, непонятно, но наверняка горела красиво. (Увы, ее подвиг оказался напрасным: в картину этот жуткий эпизод не вошел.)
И равнодушие к людям и стране, ее святыням. Очень точный и пророческий эпизод в "Заставе Ильича", где Гобзева бьет его по лицу за репу. (Интересно, это так было в сценарии прописано или экспромт? Хотя вообще-то зря: не надо больного бить.)
"Иваново детство", его первая полнометражка - кино про воду и туман, с воспоминанием о матери. А почему "Иваново детство"? Ах да, там ведь какой-то Иван под ногами путается. Хотя кино, повторяю, не про него. (А какой красивый поцелуй Зубкова с Малявиной на фоне берез!)**
А потом вышел его тайный "шедевр" - "Один шанс из тысячи", разухабистая лента на тему Великой Отечественной, как бы военно-приключенческая, но в то же время и как бы комедия гэгов с идиотскими трюками, часто смертельными. (Впрочем, знаю тех, кому понравилось.) "Тайный" - потому что маститый режиссер-легенда тут выступил в роли некоего "художественного руководителя постановки", предоставив отдуваться молодому режиссеру. (Нет, не зря всё-таки он получил по физиономии тогда.)
Мастер саспенса
Хорошо, скажет кто-то, но почему же такого горе-режиссера так почитают за границей? Почему для киномэтров он гений?
Владение символикой.
Везде у него вода, символ подсознания. Артефакты в воде - ушедшая культура, проглядывающая сквозь время. Вечный туман - что-то еще; ожившее воспоминание о матери - ну, вы сами понимаете... Еще, наверное, много такого, что нам, профанам, не понять. И всё это неспешно, подробно.
Этим он, видимо, и восхитил знатоков и эстетов. И правда, возможно, и нет другого такого режиссера в мире, фильмы которого были бы столь нагружены отсылками. (Михалков с его маразматическими киноцитатами не в счет.)
Сразу видно, человек всемирной культуры. Не совок.
Но есть, полагаю, у Тарковского и другая, главная заслуга перед мировым кинематографом. Правда, стянутая.
Кинокритики старательно проанализировали знаменитый фильм Люмета "12 разгневанных мужчин". И вот, оказалось, как он построен: режиссер загнал персонажей в небольшую комнату, заставив по мере действия, когда они с нетерпением ждут окончания заседания, чтобы пойти домой, располагаться еще теснее. Присяжные томятся от упрямства одного из них, они раздражены, на их лицах появляется испарина, а зритель начинает физически чувствовать духоту. Но вот решение таки принято, и все выходят на улицу, где недавно прошел дождь и воздух свеж.
Вот и моя гипотеза в том, что Тарковский посмотрел Люмета и запал на этот прием. Для самого Люмета нагнетание духоты было одноразовой находкой, а Тарковский (как обычно бывает с дураками-аутистами) в каждый фильм, начиная с "Рублёва", вставлял катарсический дождик после утомительного долгого действа; многие помнят хотя бы длительный до невозможности проезд по бесконечным токийским эстакадам и туннелям в "Солярисе".
Этот прием он оттачивал из фильма в фильм. Долгое нагнетание замедленного действия, после чего должна политься водичка и наступить катарсис; этакий катарсический саспенс.
Вот это, видимо, и поразило киномир. Умение управлять зрительским состоянием (пусть и однообразное) и было настоящим новым словом в кинематографе. Вот за что Тарковский оказался выставленным в кинематографическом всемирном Зале Славы.
Тарковский в Этой Стране
Сначала курьез.
Шефство над Тарковским взял Кончаловский. Все помнят, как в "Заставе Ильича" раскрывается дверь и входит его физиономия. А за ней вваливается выводок молодых и перспективных (Тарковский среди них).
И вот неожиданность: молодой щенок Тарковский, которого еще вчера за водкой посылали, вдруг начал расти в популярности; и вот он уже всемирный гений, а его старший товарищ по кино всего лишь "выдающийся" (хотя и в Голливуде поработал).
Неожиданно Кончаловский попал под влияние младшего товарища. Некоторое время он явно пытался ("Дворянское гнездо", "Дядя Ваня") смоделировать такую же направленность действия к катарсису, в последнем пытался играть цветом (что потом отрицал - дескать, цветной пленки на "Дядю" не хватило, но ясно же что врет: сын Михалкова не такая фигура, чтобы быть обойденным дефицитом - пусть с его братом на первом фильме такая проблема и была, - а главное, роль черно-белого и цветного у него там аккурат вписывается в "сатори" в конце, как в "Рублёве"). Порой так и кажется, что на финальных титрах порывается его заглушенный закадровый возглас: "Да как же у него это получается?!". Подражательство дошло до того, что и он тоже решил стать "художественным руководителем постановки" и тоже про войну, только про Гражданскую ("Ищи ветра"). И, по отзывам критиков, так же старательно скопировал жестокий и бессмысленный цинизм своего становящегося всё более удачливым товарища. (Что было занятием заведомо бесперспективным: подражать аутисту-ипохондрику со своим экспансивным характером. Когда же он бросил наконец подражательство, то дело сразу пошло в гору, появился шедевральный "Романс влюбленных".)
*
Но есть и серьезные примеры заимствования у Тарковского его приемов. Так, видимо, Шепитько восприняла его выход на катарсис, превратив его в свою фирменную безвыходность без катарсиса (как в "Ивановом детстве"), когда напряжение нарастает до конца фильма и... так и остается на максимуме без разрешения.
Правда ли, что Тарковский - единственный и второго такого нет?
Неправда. Второй Тарковский - это Виктор Гресь.
Да, это имя не на слуху, да и снял-то он всего 2 фильма. Но один, скорее всего, многие видели. Это "Новые приключения янки при дворе короля Артура". Вот там и впрямь Тарковский: красивые кадры, сложный сюжет (или вообще его отсутствие), медленное развертывание действия с любованием натурой. И при том достаточно четкий пафос картины, про которую уже нельзя сказать "ни о чём, но красиво".
Вот о Гресе бы и поговорить. Но говорят почему-то о Тарковском.
* Восторг автора перед лентой не означает, что он сколько-нибудь разделяет сомнительную идеологию мизогинии. Восхищение вызывает не идея, а тонкость и художественность ее воплощения.
** Тут удивляет позиция Богомолова, автора оригинального рассказа. Полусумасшедший (см. воспоминания о нём) правдолюб, зарубивший экранизацию Жалакявичусом своего знаменитого романа и до конца ставивший палки в колёса другому постановщику, Пташуку - казалось бы, должен был с пистолетом гоняться по студии за кощунником, для которого судьба Ивана - лишь повод для красивых кадров! Но ему фильм... понравился.