В дневное время в магазинах и на рынках Донецка потихоньку идет торговля, однако шумная, энергичная деятельность не отражает истинной коммерции, скорее это лишь своего рода отчаянная занятость перед лицом деградирующей экономики. Помощь России только замедляла необратимое скольжение к пропасти. Все это делалось в безумной попытке предотвратить катастрофу, а не ради прогресса, о котором никто даже не удосужился поговорить.
Но в половине третьего ночи улицы молчали. Усталость и страх опустошили его. Не спеша двигаясь по проспекту Ильича Федоров вдруг резко свернул налево в темный тесный переулок, и скользкий пластиковый мешок с телом Дениса скользнул к левой стороне рифленого металлического пола фургона. Два, потом три дверных проема вниз. Федоров почти остановился и подрулил к дому ? 14. Подъездная дорожка во двор морга имела небольшой уклон вверх, так что Федорову пришлось завести фургон, и снова тело Дениса скользнуло, на этот раз к задней части фургона. Сразу же они вышли в небольшой мощеный двор внутри четырехугольника, образованного стенами блочных и оштукатуренных зданий.
Федоров въехал во двор, заглушил мотор и нажал на тормоз.
- Подожди секунду, - сказал он, прежде чем Шальнев успел выйти. Во время короткой поездки им пришлось опустить окна, потому что запах формальдегида стал невыносимым, и теперь они сидели молча, словно прислушиваясь к чему-то. Через мгновение он открыл дверцу, вышел из фургона в темный двор, и тут же от стен вокруг них донеслось глухое рычание. Хотя собаки были скрыты в темноте, этот звук мгновенно напомнил Андрею потустороннее рычание голов Цербера.
- Они должны быть на привязи, - тихо сказал Федоров через окно. Он отошел от фургона в серый свет двора, и Андрей увидел, как его светлая рубашка навыпуск движется сначала в одном направлении, а потом в другом вокруг стен. Когда он подходил к каждой собаке, та рычала чуть громче, но ни одна из них не залаяла и не покинула темноту. Он вернулся к фургону. - Пошли, - сказал он.
Андрей и Лариса вышли и последовали за Федоровым к двери в стене здания, прямо напротив крытого входа, через который они только что вошли. Каменная арка дверного проема была снабжена коваными воротами с висячим замком, точно такими же, как деревянная дверь за ней, и которые плотно прилегали к каменной облицовке. Дмитрий протянул руку сквозь прутья и нажал кнопку, вделанную в камень. При отдаленном звоне сигнала одна из дворняг почувствовала себя обязанной завыть, вызвав цепную реакцию собачьих предупреждений во всех невидимых дворах вверх и вниз по узкой улице снаружи.
В маленьком окошке лестницы над их головами зажегся свет, и они стали ждать следующего признака жизни-открытия маленького окошка в деревянной двери.
- Кто это?
Один глаз моргнул, глядя на них через отверстие.
- Марк, это Дмитрий.
- Так вы Дмитрий? Да? Момент.
Маленькое окошко захлопнулось, ключи и защелки щелкнули и защелкнулись по другую сторону тяжелой двери, которая вскоре осторожно распахнулась со скрипучим звуком второсортных фильмов ужасов.
- Пьер! Свои!
Марк окрикнул собаку из-за железных прутьев, пока она боролась с висячим замком. Пес замолчал, как ему было велено, Но остальные ворчали из дальних дворов, не желая отказываться от своего первородства.
- Открой этот чертов гараж, - сказал Федоров, раздраженный возней старика, и попятился от решетки. Тут же за соседней стеной зажужжал электромотор, и из ниши начала вылезать рифленая металлическая дверь гаража.
- У меня скоро не будет сил терпеть все это, - сказал Федоров Андрею, не потрудившись понизить голос. - Быть гробовщиком - это одно. Быть гробовщиком на Донбассе - совсем другое дело. Быть гробовщиком в ДНР с процветающим бизнесом на "неизвестных" смертях, смертях с "связями" - это совсем другое. Марк, по большому счету - не более чем хорошо оплачиваемый червяк.
Дмитрий пошел прочь, и Андрей последовал за ним, но внезапно почувствовал маленькую ладонь Ларисы на своей руке.
- Не спешите, - сказала она. - Подождите.
Шальнев посмотрел на нее. Она все еще держала в руках папку, которую Федоров дал ей в морге, и Андрей подозревал, что она будет держаться за нее до последнего, если Федоров не скажет ей иначе. Он начинал думать, что она является более чем умелым учеником, одним из удивительно преданных Федорову свободных агентов, о которых слышал краем уха за эти годы. Он начинал думать, что она была необыкновенной в тех отношениях, которые ему еще предстояло открыть. Когда он посмотрел на нее, ему показалось, что она слабо улыбнулась, хотя в сером сумраке двора это было трудно определить.
После того, как Федоров задним ходом загнал фургон в щель, открывшуюся из-за приподнятой двери гаража, он вернулся через двор к ним, и они открыли кованую решетку и толкнули тяжелую деревянную дверь. Они вошли в полутемную маленькую гостиную, где пахло старой мебелью и откуда почти из середины комнаты поднималась изогнутая лестница. Лариса закрыла за ними дверь, а Дмитрий остановился и повернулся к Андрею.
- Я уже просмотрел бумаги, которые я получил по делу Дениса, - сказал он, понизив голос. - И я собираюсь отдать их тебе. Но тебя ждут сюрпризы. В милицейском отчете там, в частности, написано: "Старший лейтенант Чуков, Горловка."
Он сделал жест глазами.
- Я имею в виду, что сейчас все устроено так, что он должен быть в морге в Горловке, верно? В этом отчете говорится, что он был доставлен в морг горбольницы номер один какими-то местными женщинами. Там также говорится, что врач - военный врач - повез его в Донецк.
- Как его зовут?
- Э-э, Гра ... Гражинский, я думаю, что да.
Шальнев ничего не ответил.
- Дело в том, что это было в воскресенье вечером, после полуночи, далеко утром. Кто бы ни схватил его, он схватил его, как только они с Еленой приехали туда.
- В Горловку?
- Ну, в записях указано, что тело было найдено в области, примерно в шести километрах к востоку от Горловки. Рядом располагается одно из подразделений батальона "Восток". Здесь происходит много дерьма, Андрюха. Мне не очень комфортно с некоторыми личностями из этих полевых командиров. - Он вздохнул. - Ладно, теперь нам надо пойти туда и посмотреть на него. Обрати внимание на раны, помни, что это такое, потому что мы должны оставить его здесь.
Федоров отвернулся и шагнул в небольшой коридор с высоким потолком, который проходил под поднимающимся изгибом деревянной лестницы. Андрей последовал за ним в затхлую маленькую комнатку без окон, служившую Марку местом работы.
Тесные помещения были плохо освещены, за исключением двух белых плиточных столов для вскрытия, которые затмевали все остальное в этом маленьком пространстве. У каждого стола было корыто для умывания, которое шло по его краям, и над каждым столом длинный, двускатный люминесцентный светильник бросал свой яркий свет на белые плитки. Слева от них, поблескивая в косом свете, стояли четыре блестящих шкафчика из нержавеющей стали, вмонтированные в каменные стены и выглядевшие особенно анахронично, как крионические трубки в средневековом замке.
Первый стол был пуст, если не считать пластиковой бутылки минеральной воды "Дарида". Денис лежал на втором столе, его бледная кожа почти мерцала в белом свете, в корыте для умывания вокруг него булькала циркулирующая вода, которую подавали из зеленого шланга, прикрепленного к углу корыта. Циркулирующая вода высасывалась через сток в ногах стола, а оттуда, вероятно, выходила в ночные сточные канавы Донецка.
Марк и его помощник, плосколицый и явно простодушный молодой украинец, стояли по стойке смирно во главе стола, одетые в резиновые фартуки, и выжидательно ждали.
- Доброй ночи, - негромко произнес Марк. Он был не то чтобы толстым, но одутловатым, с каким-то желеобразным телом и большими, как у оленя, глазами, измученными коркой выделений. Его цвет лица был необычным, с чуть более темной пигментацией вокруг глаз и рта, которую он обычно держал в строгом приближении чопорной трезвости.
Федоров полуобернулся к Шальневу, снова не потрудившись понизить голос.
- У меня всегда мурашки по коже от этого старикана, - сказал он, кивнув головой в сторону Марка, - он всегда обращается с телами так, словно его пальцы...порхают над последними деталями какого-то причудливого украшения торта. Мне кажется, это слишком радостная манера для такой ужасной работы. - Он посмотрел на двух мужчин, а затем снова на Андрея. - Другой, тупой хохол, - это Никанор. Все, что требует некоторой мышечной силы, делается им. Он самый интересный. Это глупое лицо не подготовит тебя к тому, что он делает. Он работает быстро и аккуратно. Он чертовски хорошо разбирается в вскрытиях, обладает точным, сверхъестественным знанием человеческой анатомии. - Он покачал головой. - Эти кадры, - сказал он, - регулярно получают наличные из Москвы. Неофициально, конечно.
Андрею нужно было запомнить каждое слово. Федоров был человеком, который никогда не объяснялся, поэтому Андрей мог только догадываться, почему его пригласили с этим жутким поручением. Какой бы ни была причина, у Андрея возникло ощущение, что это "что-то засвидетельствовать", возможно, именно поэтому он так старался разыграть эту шараду с полицейскими. Да и насчет "старика" - Марку было немного за 50, и он был только лет на десять старше Федорова.
Федоров постоял, глядя на тело Дениса.
- Отойдите с дороги, - сказал он Марку и Никанору, и они быстро отпрянули от стола и встали у шкафчиков из нержавеющей стали, когда Федоров и Шальнев подошли к телу.
Руки Дениса были скрещены на груди, кончики его запястий уже почернели. На кистях рук виднелись явные следы от наручников. Федоров обошел стол с другой стороны от Андрея, а Лариса ждала, отойдя от стола.
Запах комнаты Марка был настолько силен, что Андрей ощутил его на вкус, даже, как ему показалось, ощутил на своем лице, как сладкую вонь. Он сделал сознательное усилие, чтобы быть аналитиком, игнорировать свои чувства, когда осматривал труп Дениса. Помимо вскрытий, которые, как заметил Андрей, были зашиты деловитыми, равномерно расположенными швами, он заметил и другие раны, те, что были нанесены до вскрытия, - рваные, неровные линии, видневшиеся на животе Дениса от одной стороны до другой. Это были знакомые Андрею по предыдущему месту работы раны, и, увидев их, он почувствовал, как волна тепла окатила его, словно приступ лихорадки, заставив ноги слегка дрожать.
Руки покойника снова привлекли его внимание, грязь все еще покрывала открытые узлы, ногти отсутствовали на половине пальцев. На гениталиях Дениса были раны, на которые он не хотел смотреть. Но он заставил себя снова посмотреть ему в лицо. Его голова покоилась на деревянном бруске, а короткие темные волосы, все еще грязные, свисали через корыто на край плиты. Наказание, которому он подвергся, сделало с его лицом ужасные вещи. Теперь, когда он лежал бледный и неподвижный на скользком кафеле, в его лице не было ни одной знакомой черты, хотя, изучая безликость его лица, Андрей тут же подумал о Лене Муравьевой.
- Не тренируй на нем свои навыки, Марк, - отрезал Федоров. Андрей поднял голову. Глаза Федорова тоже были прикованы к телу Белова. - Не надо его мыть. Даже лучше не прикасайся к нему. Ничего!
- Как хотите. - Марк быстро поклонился, вышколенно послушный и настороженный встревоженным тоном в голосе Федорова.
- Ничего, черт возьми! - Прошипел Федоров, поворачиваясь к Никанору. - Не делай!
Никанор моргнул.
- Положи его в ... проклятый шкафчик и оставь его в покое.
Никанор неуклюже потянулся назад в тень, его растерянные глаза остановились на Федорове, когда он выключил воду в шланге неуловимым движением, предназначенным для того, чтобы избежать гнева Федорова. Они все стояли и слушали, как вода в желобе для умывания журчит до самого низа и с громким противным вздохом втягивается в канализацию.
Никто не пошевелился.
Внезапно Андрей обернулся, и его глаза встретились со взглядом Ларисы. Она изучала его, темные глаза смотрели с ее круглого молодого лица со знакомым, знающим умом. Он обошел вокруг пустого стола для вскрытия и вышел из сырой маленькой комнаты, из душного воздуха морга, через низкий, узкий коридор, через заплесневелую гостиную, и вышел во двор, ненавидя саму возможность подобных вещей с Леной, боясь всего этого, и ненавидя свою нынешнюю невозможность помочь.
При звуке шагов Андрея по булыжной мостовой Цербер снова застонал из всех своих темных углов. Господи, что за сюрреалистическая страна. Андрей сделал несколько глубоких вдохов, словно очищая легкие от всей той смерти, которую он вдохнул за последний час. Он посмотрел вверх, за высокие стены двора, но небо было беззвездным, только серый, дрейфующий небосвод.
Он услышал шаги, доносящиеся из дверного проема позади него, легкие шаги, приближающиеся почти к нему, прежде чем остановиться. Зная, кто это, он обернулся. Лариса протянула ему пачку сигарет и красную зажигалку "Бик". Он взял сигарету, закурил и протянул ей обратно. Дым был едким, но прогонял из ноздрей зловоние морга. Он несколько раз глубоко вдохнул, и дым неохотно повис над его головой, выжидая в неподвижной темноте. В теплом безветрии пары часто не рассеиваются легко. Они медлили, не уверенные в том, что их действительно оторвали от того, что их породило.
Лариса молча стояла рядом с ним, держа в руках сигареты и папку. Она с минуту смотрела на него.
- Этот парень, - сказала она, - был твой хороший друг?
Андрей покачал головой.
- Нет. Я никогда с ним не встречался. - Он сделал паузу, - я ищу его подругу и представил, что с ней могло произойти то же самое.
- А-а, - сказала Лариса, наверное, от непонимания ситуации, Андрей продолжал нервно курить.
- Дима, - сказала она, мягко произнося его имя. - Я думаю, он очень зол...из-за этого. Ему очень больно из года в год видеть подобное, - сказала она, прижимая руку с сигаретами к сердцу. - Это длится с две тысячи четырнадцатого. - Она на мгновение замолчала. - Мне очень жаль.