Он вернулся через ряды гаражей, спустился по склону к железной дороге, пересекая железнодорожные пути, и поднялся по тропинкам, которые вились через сараи с другой стороны. Жара стояла нетипичная для сентября, и прогорклый запах нищеты наполнял воздух, когда кузнечики пели в увядающих сорняках. К тому времени, когда он поднялся на холм, где разросшийся клен отмечал положение его машины, пыль облепила его ботинки и прилипла к штанинам сухими ручейками там, где он вспотел через ткань.
Его машина все еще стояла там, прикрытая листвой. Считая, что ему повезло, он отряхнул брюки, отпер машину и сел в нее. Опустив стекла, чтобы выпустить накопившийся жар, он завел мотор, развернул машину и поехал обратно в Донецк.
Слова Гражинского были еще одной причиной для Андрея связаться с Эдуардом Борзюком. Андрею повезло, что он оказал еще до войны Борзюку большую услугу в обмен на то, что тот помог задержать обезумевшего крымчанина. Услуга оказалась больше, чем Шальнев на самом деле намеревался. Он знал одного ростовского бизнесмена, который открывал фирму в ДНР, и рекомендовал ему Эдуарда Борзюка как человека, способного организовать эффективную операцию по обеспечению безопасности компании. Борзюк превратил это одноразовое назначение в постоянный второй доход, который приносил гораздо больше, чем его капитанство в республиканской гвардии. Так продолжалось некоторое время, пока ростовский бизнесмен не ввязался в политическую перепалку с правительством молодой республики и не закрыл свой бизнес. Но Борзюк был бесконечно благодарен Шальневу, и однажды, когда он приезжал в Россию на специальный антитеррористический курс, оплаченный Росгвардией, он прислал Андрею ящик крымского вина. Даже если история Лены была слишком деликатна для Борзюка, чтобы вмешиваться в нее, Шальнев мог, по крайней мере, рассчитывать на какой-нибудь первоклассный совет. И если силы госбезопасности ДНР имели дело с Беловым, Борзюк, скорее всего, знал об этом.
Настоящая загадка пропажи Лены, заключалась в том, почему она вернулась в ДНР. Иностранцы и раньше исчезали в глубинке ДНР, действительно исчезали. Почему в отчете, сопровождавшем тело Белова в Донецк, говорилось, что доктор Гражинский привез его? Почему Белова поместили в морг как неопознанного? И кто сказал Федорову, что Гражинский был личным другом Лены?
Ни один из этих вопросов, казалось, не исходил из общего фронта. Это было почти так, как если бы пропажа Лены и смерть Белова была связана с таким количеством различных людей и организаций, что было бы невозможно сказать, что это было вызвано чьим-то особым намерением.
Он посмотрел на часы. Дорога до Донецка и обратно заняла у него больше времени, чем он ожидал. Было почти двенадцать часов дня-неподходящее время для визита к Диане Пительниковой. Он проехал вперед по бульвару Шевченко и зашел в кафе 'Суши-таун', недалеко от поворота на Барнаульскую. Он быстро поел, запивая еду минералкой.
Он вышел из ресторана и развернувшись, поехал по Шевченко и Марии Ульяновой, остановившись у ворот дома Пительниковых вскоре после часа дня. Нанятый хозяйкой дома садовник, старик, стриг траву возле первого двора газонокосилкой, работая медленно, но тщательно. Шальнев заговорил с ним, когда он вошел, прошел через первый двор, открыл кованую калитку и вышел на улицу. Он позвонил в дверь, и ему открыла домработница Пительниковых, которая узнала его накануне вечером и впустила в дом.
В комнате было прохладно и уютно, а две высокие двойные двери, распахнутые настежь, открывали вид на ухоженный двор и тенистую веранду окружавшего его дома. Андрей вышел из дверей, чтобы найти хозяйку и сквозь высокие открытые окна ванны он услышал плеск воды.
Вода остановилась в душе, высокое окно которой было ближе всего к нему. Повернувшись, он пригляделся и увидел, как Диана вошла в полуденную тень своей просторной комнаты, вытираясь полотенцем, которое затем отбросила. Он видел ее обнаженную спину и бедра, смутные блики изогнутых поверхностей, отблески, делавшиеся еще более эротичными из-за их сумеречной неубедительности. Высокое зеркало на пьедестале бросало отблеск света, и он видел, как она пару раз прошлась взад-вперед, прежде чем направиться к открытым дверям.
Вернувшись в гостиную, он сел на обтянутую кожей скамью, притащенную с веранды.
Не прошло и пятнадцати минут по его часам, как Диана вышла из комнаты.
Она была одета в простое платье цвета яичной скорлупы из тонкого хлопка, достаточно тонкое, чтобы было видно, что ей следовало надеть комбинацию. Она извинилась за то, что заставила его ждать, а он извинился за то, что еще раз пришел, прежде чем позвонить. Ее волосы были только что причесаны, но все еще слегка влажные. На ней не было косметики, и в ясном полуденном свете он увидел, что ее бледная кожа не нуждается в косметике.
- Ты уже поел? - спросила она, слегка тряхнув головой, чтобы распустить волосы. Они оба стояли.
Он кивнул.
- У меня только что был легкий перекус.
- Тогда как насчет выпить?
- Хорошо бы джин с тоником.
- Дай мне секунду, - сказала она и исчезла в доме.
Через мгновение она вернулась с напитками.
- Давай садись, - сказала она и села в кресло напротив него, спиной ко двору, - красивый портрет в духе серебряного века. Андрей задумался, что имел в виду Федоров, когда сказал, что Диана - лучший друг, чем любовник. Со стороны старого сатира, как Федоров, это было интересное наблюдение.
- Прошлой ночью я провел некоторое время с Дмитрием Федоровым, - сказал Андрей, и приятное, предвкушающее выражение на лице Дианы внезапно исчезло.
- Откуда, черт возьми, ты его знаешь? - спросила она, явно ошеломленная.
- Я познакомился с ним много лет назад, в России. Я не очень хорошо его знаю, так же, как ты узнаешь кого-то за пару дней.
В глазах Дианы отразилось удивление.
- Я думала, у тебя будут какие-то новости о Елене, - сказала она отрывисто, возможно, немного настороженно, как будто ей пришло в голову, что его мотивы пребывания здесь были подозрительными.
- Извини, но вчера вечером ты попросила меня перезвонить, - напомнил Шальнев ей. Конечно, у него были и другие причины, но она вела себя так, словно забыла о своем приглашении, и он удивился, почему.
- О. Вот почему ты пришел? Потому что я так сказала?
- Да.
Она сделала глоток своего напитка и посмотрела на него.
- Ты сказала, что не можешь говорить в присутствии своего бывшего мужа.
- Не называй его так, - перебила она, но тут же спохватилась и попыталась скрыть свое раздражение, сделав легкомысленное замечание. - Я уверена, что он хотел бы забыть об этом, - неуверенно улыбнулась Диана.
- Ты сказала, что считаешь, что с исчезновением Лены что-то не так, что ты не собираешься дожидаться "дипломатических трюков" Пительникова, что ты собираешься "влезть в это" сама. И ты сказала, чтобы я вернулся к тебе.
Андрей использовал свои собственные слова, чтобы подтолкнуть ее к кажущейся потере памяти. Он не собирался отпускать ее с крючка.
Она кивнула, и на ее губах появилась легкая улыбка, когда он процитировал ее.
- Да, я думаю, что я была как на иголках. - Теперь она казалась смущенной. - Я разговаривала с Пительниковым. Я ужасно разозлилась на его ... сонное отношение. Его проклятое волочение ног. Эти терки с ГРУ. Знаешь, он был последнее время такой чертовски осторожный, что ничего не делал.
Андрею стало интересно, много ли она знает о том, чем Пительников занимается на самом деле.
- Как долго вы были женаты?
- Восемь ... восемь лет, - сказала она, как будто это было слишком долго.
- А что он делает на пенсии?
- Политический консультант, как он и сказал. Я читала описание работы, но это все, что я знаю об этом. Я не была создана для такой жизни. "Безмозглая" - это слово Борис чаще всего употреблял, когда говорил о моем недостатке дипломатической смекалки. Но он любил меня, бедняга. И до сих пор, - добавила она немного смущенно. - Я развелась с ним.
Шальнев никак не мог решить, притворяется ли она или они с Пительниковым действительно жили такой разрозненной жизнью.
Диана посмотрела на него мгновение, прежде чем она сказала:
- Ну что же еще? - Она, должно быть, надеялась, что это прозвучало как небрежный вопрос.
- Я не уверен, что он был настолько полезен. И вообще, чем он занимается?
-Ты не знаешь?
- По-моему, я никогда не слышал, чтобы он об этом говорил. - Шальневу очень нужна была какая-то точка зрения на то, кто что о ком знает.
- Он "независимо " обеспечен. Я никогда не знал, чем он занимается. Я думаю, у него был богатый папа. Он притворялся, что работает в сфере импорта, церковного антиквариата, который отправлял дилерам на запад. Но это была чушь собачья. Россия полна таких людей, как он, людей, постоянно не привязанных друг к другу. Это культура, которая принимает людей в подвешенном состоянии, людей, которые не могут найти себя или не хотят найти себя, или которые бегут от ответственности. Я знаю многих людей, которые живут здесь в страстной надежде, что Россия решит все их проблемы, что от них никогда ничего не потребуется.
- Как давно вы с ним знакомы?
- Пять лет. - Она слегка улыбнулась ему. - Тебе трудно разобраться в этой кучке нас здесь, внизу?
Андрей ничего не ответил.
- Ты был в доме Федорова? - спросила она.
- Нет.
- Ну, ты что-то пропустил. Дмитрий ушел от нас, - сказала она, и Андрей не упустил легкой нотки кислого винограда. - Он живет с медсеcтрой из больницы, правда. Сейчас ей не больше восемнадцати.