Из - за обычного вокзального бардака он выехал из Волгоградского автовокзала с опозданием на сорок пять минут. Свет в салоне был приглушен, и Андрей сидел один в своем ряду - автобус был заполнен меньше чем наполовину - и смотрел на сверкающий асфальт и терминал, через широкую полосу пожухлой травы. Какой бы ни была погода в ДНР, она не могла предложить более неприятной перспективы, чем то, что Андрей видел в данный момент из своего окна. Он был рад оставить этот странный климат позади.
Они провели в дороге пятнадцать часов, и за это время Андрей отказался от еды, выпил несколько стаканов витаминизированного напитка и много думал о Дмитрии Федорове, Елене Муравьевой и предстоящем деле, а также о том, когда он в последний раз был в Донецке. Сейчас эта территория никогда не могла рекомендовать себя для туризма.
Автобус прибыл в автовокзал Донецка в семь пятнадцать, когда уже рассвело. Все вокруг было тускло освещено - фирменный знак донецких ночей, и Андрей мог разглядеть знакомые и вездесущие фигуры вооруженных людей, развалившихся в тени, их галифе висели на плечах так же небрежно, как кошельки проституток. Прошло уже несколько лет с тех пор, как он был здесь в последний раз, но одного этого первого взгляда на солдат было достаточно, чтобы напомнить ему о чувстве угрозы, которое было главной характеристикой донецкого духа времени.
Когда автобус наконец затормозил, не было слышно ни шума разговоров, ни стремительной разгрузки верхних багажных отсеков, ни толкотни в проходах. Нехватка пассажиров и их незаинтересованность в высадке ясно свидетельствовали об отношении большинства людей, прибывавших в ДНР. С другой стороны, Андрей знал, что все выезжающие маршруты всегда переполнены, суматошны и оживленны. Это была территория, которую люди предпочитали покидать.
Андрей достал из багажного отделения мягкую кожаную сумку и прошел по пустому проходу к двери, ведущей к терминалу. Он последовал за немногими людьми впереди по нескольким поворотам длинных коридоров, пока не вышел в помещение вокзала.
Перехватив сумку, Андрей вышел через одну из распашных дверей на привокзальную площадь, где носильщики и таксисты собирались в праздные кучки, сплетничая и покуривая. Теплый, насыщенный дизельным топливом воздух Донбасса немедленно сбросил его психический барометр. Все, что он когда-либо знал об этой прекрасной и жестокой квазистране, вернулось к нему, как будто годы между ними никогда не существовали. Это было не совсем приятное чувство.
Андрей снова оглядел лица, одинокие фигуры в поисках Федорова. Он все еще не видел его. Подумав, что Федоров, возможно, припарковался в тени сразу за освещенной подъездной дорожкой, Андрей прошел в один конец, потом в другой и всмотрелся в темноту. Федорова не было.
Зная, что в ДНР никогда ничего не происходит, когда это положено, что расписания считаются только предложениями, а не буквальными обязательствами, Андрей подошел к бетонному выступу возле автобусной остановки и сел, отмахиваясь от увертюр таксистов. Он подождал полчаса; он не хотел, чтобы это превратилось в скучную рутину пропущенных связей. Но полчаса тянулись без появления Федорова, и Андрей подозвал одно из такси и направился в город.