Сальман Григорий Яковлевич : другие произведения.

Моя война. Книга воспоминаний

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Григорий Сальман

Моя война

Книга воспоминаний

Санкт-Петербург

20 04

   С16
   Сальман Г. Я.
  
   Моя война. Воспоминания. -- СПб.: Журнал "Нева", 2004. --
   64 с.
  
   ISBN 5-87516-051-9
  
  
  
   No Сальман Г. Я., 2004
   No Издательство "Журнал "Нева"",
   No оформление, 2004
  
  
  
  

Григорий Яковлевич Сальман

  

МОЯ ВОЙНА Книга воспоминаний

  

Редактор Б. Н. Никольский. Оформление С. А. Булачевой.

Компьютерная верстка А. В. Власова

Журнал "Нева", 191186, Санкт-Петербург, Невский пр., 3. Подписано в печать 04.06.2004. Бумага офсетная N 1. Формат 70в108 1/32.

Гарнитура "Таймс Тен". Усл.-изд. л. 3,48. Тираж 70. Зак. 06


  
  
  
  
   Моей жене Анне Львовне Бильсон,
   дочерям Бэле и Марине, а также ученикам,
   ставшим моими друзьями, посвящаю эти воспоминания
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
Мне исполнилось 80. И мои ученики уговорили продиктовать воспоминания о войне. Особенно настаивали на этом те, кто прослушал мое полу-
   часовое выступление по радио 9 мая 2003 года. Есть в этом заслуга и Юрия Радкевича, также моего ученика, который вел эту передачу.
   Прежде, чем говорить о войне, немного о себе. В нача- ле 1937 года директор 28-й школы Московского района Леонид Васильевич Попов собрал мальчиков седьмых классов и сказал, что по решению правительства созда- ются специальные артиллерийские школы, где будут обу- чаться юноши 8-х, 9-х, 10-х классов. Выпускники этих спецшкол будут направляться в военные училища, гото- вившие командиров Красной армии.
   Вечером, когда отец пришел с работы, немного отдох-
   нул, я обратился к нему с вопросом:
   -- Что мне делать?
   Он, практически почти не раздумывая, сказал:
   -- Тебе жить, тебе работать -- решай сам.
   А мне только пошел 14-й год. Подумав немного, учтя, что дома было довольно тяжело, а в спецшколе обещали обмундирование и некоторые другие льготы, я решил по- ступить в 8-й класс специальной артиллерийской школы. И с 1 сентября 1937 года я начал там учиться. В 1940 году я закончил спецшколу. На комиссии по распределению по
  

5


  
   училищам я пытался попасть в артиллерийское техничес- кое училище, добивался этого.
   Но комиссия направила меня во 2-е Ленинградское ар-
   тиллерийское училище.
   О войне ниже. А пока скажу, что в июне 1946 года был демобилизован, ограниченно годный по состоянию здоро- вья, по ранениям. Сейчас подполковник в отставке.
   Война. Трудное, тяжелое это было время.
   Иногда кажется, что лучше бы и не вспоминать. Но нет, очень часто возвращаешься в эти годы. И, несмотря на все пережитое в войну и после, горжусь тем, что был там, где надо было быть, и делал то, что надо было де- лать. И мы, молодые лейтенанты, брали на себя ответ- ственность за людей, технику, страну. Это не были высо- кие слова. Так тогда не говорили, мы это чувствовали. Мы говорили просто, буднично, мы очень быстро по- взрослели.
   22 июня 1941года. Лагерь 2-го Ленинградского артил-
   лерийского училища в Луге. Накануне нас еще раз пре- дупредили, что завтра на лужском лагерном стадионе бу- дет большой спортивный праздник.
   Утром в спортивной форме нас построили и с оркест-
   ром впереди колонны повели на стадион. Пришли на ста- дион, стоим, разговариваем, разбредаемся понемножку, никто ничего не объявляет. В 10 часов утра, хотя, война, как известно, уже шла много часов, раздалась команда: строиться. И уже без оркестра мы направились в свое расположение, к тем баракам, в которых мы жили. Подо- шли, последовала команда одеться в рабочую форму и собраться всем в курилках. Это беседки, наподобие детс- ких, посередине как-бы песочница, и там же в этих бесед- ках висели тарелки громкоговорителей. В 12 часов про- слушали выступление Молотова, а вскоре горны разнес- ли по всему лагерю сигнал боевой тревоги. Орудия, трактора срочно завозим в лес, маскируем; усилили охра-
  
   ну. Всем выдали по 60 патронов. Спать легли, не раздева- ясь, сняли только сапоги, ослабили ремни.
   24 июня мы погрузились в эшелоны, а на следующий
   день уже прибыли в Эстонию, где разгрузка происходила на станции Тапа. Это примерно километров 120-130, не доезжая до Таллинна. Здесь охраняли станцию, город, аэродром. В патрулирование ходили по три человека с винтовками с примкнутыми штыками и с патронами, дос- ланными в патронник. Были случаи обстрела патрулей.
   Через несколько дней снялись и своим ходом двинулись
   к Нарве. Здесь я впервые попал под бомбежку и обстрел фашистских самолетов. Укрывались под танками.
   4 июля с тяжелыми ранцами, в которых лежало белье, предметы личной гигиены, трехдневный запас неприкос- новенной пищи, некоторые учебники, тетради, поверх ранца -- шинели-скатки, с винтовками образца 1891 --
   30-го годов, мы вышли из Нарвы по направлению к Ле- нинграду. С небольшими десятиминутными привалами мы шли чуть больше суток. И прибыли в Красное Село, где нас разместили в лагере Пехотного училища. До сих пор удивляюсь, как мы выдержали этот более чем сто- километровый марш-бросок да еще с таким грузом. В пос- ледующие несколько дней занимаемся, усиленно занима- емся в помещении училища на улице Воинова, особенно по тактике боя, по подготовке данных для стрельбы, за- пасаемся некоторыми учебниками, пособиями, уставами, в основном, у АИРовцев. В училище был специальный курс, где готовили артиллеристов инструментальной раз- ведки. Подгоняем лейтенантскую форму.
   Во второй половине дня 19 июля нас отпустили по до-
   мам, обязав явиться на Московский вокзал к 23.30. Дома я провел несколько часов. Старший брат к началу войны служил на аэродроме в Белостоке и от него не было ни- каких известий. Младший был отправлен в лагерь в Пе- стово. На вокзал родителям я не разрешил ехать. Папа
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   6 7
  
  
   проводил меня только до трамвайной остановки. Здесь мы попрощались, и больше я его не видел. Он умер в блокадном городе 26 января 1942 года.
   А 20 июля выезжаем в Москву. Эшелон из одних лей-
   тенантов в спальных вагонах -- лейтенанты из трех ар- тиллерийских училищ -- добирается до Москвы долго. Утром наш эшелон остановился на станции Малая Више- ра. Здесь, недалеко от вокзала, жила старшая сестра моей мамы. Ее сын Гриша недавно демобилизовался из кадровой армии и работал на Кировском заводе. С начала войны, как опытный танкист, был призван в действую- щую армию. В августе 1941 года он погиб в боях за го- род Сольцы. Второй сын, Самуил, служил в Ленинграде в зенитном полку. Пробыв несколько минут у родных, я вернулся в эшелон.
   При подъезде к Москве рано утром, точнее ночью еще,
   за несколько десятков километров нас остановили, т. к. Москву бомбили. Утром, въезжая в Москву, прибываем в Главное артиллерийское Управление, где нас размещают в помещении школы.
   Несколько дней в Москве... Поднимается небольшой
   ропот. Требуем направления в части. Одну ночь дежурили на крыше, вторую ночь, мы, небольшая группа, прошли под землей по станциям метро, точнее по путям между станциями до выхода на улицу, там, где метро поднима- лось наверх. Видели на станциях тысячи людей с одеяла- ми, подушками, небольшими узлами. Это врезалось на всю жизнь.
   Дней через пять-шесть дали назначение. Нас, группу из
   13 лейтенантов, направили в 211-ю стрелковую дивизию, которая формировалась в это время в Троицко-Сергиевс- кой Лавре, точнее, как тогда говорили, в городе Загорске. Всех нас распределили по стрелковым полкам по 1-2 че- ловека, а большую часть в артиллерийский полк этой ди- визии. Я попал в 894-й стрелковый полк.
  
   Рано утром 31 июля прибыл к командиру полка. Это не- молодой, невысокого роста, чуть полноватый, с большой лысиной, подполковник с орденом Боевого Красного Зна- мени. Предложил присесть. Коротко расспросил меня, а затем предложил принять полковую батарею из семиде- сятишестимиллиметровых пушек. Я наотрез отказался, сказав, что никогда не ездил верхом на лошади, незнаком с лошадьми, а батарея на конной тяге, кроме того, мне еще нет 18 лет, а весь состав батареи, он сам сказал об этом, из запаса -- и командиры, и бойцы. А я единствен- ный -- кадровый, что его и обрадовало. Все они, пример- но, в два раза старше меня или около этого. С трудом, но он согласился с моими доводами. Потом вдруг предложил:
   "Прими батарею стодвадцатимиллиметровых миноме- тов". Я говорю, что я не знаю этих систем, только видел эти минометы, тогда он вынужден был согласиться и на- править меня в батарею командиром взвода управления с условием, что я буду усиленно заниматься не только с бойцами, но и с командиром батареи, командирами взво- дов, которые только что прибыли из запаса.
   Поскольку батарея была на конной тяге, мне надо
   было еще научиться ездить на лошади. Бойцы с первого же дня начали меня учить ездить на лошади без седла. Несколько раз падал. На батарею дали всего одно строе- вое седло -- командиру, ездовым -- старые. Несколько суток еще учусь ездить не только без седла, но и в старом седле, которое брал у ездовых. С командирами отноше- ния хорошие. Командир батареи Щербаков, все они млад- шие лейтенанты, командиры огневых взводов, Коробов и Куваев, командир взвода боепитания Птицын.
   Через три дня выезжаем на учения, которыми руко-
   водит начальник штаба артиллерии дивизии. Я еду в сед- ле от ездового, разведчики -- без седел. А еще через день раздается команда: подготовиться к отправке на фронт.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   8 9
  
  
   5 августа началась погрузка в эшелон. Я отвечаю за погрузку лошадей и сена. Выехали через окраины Моск- вы. А 7 августа утром выгрузились на станции Фаянсо- вая. Совершив переход примерно в 80-90 километров, мы остановились в 35-40 километрах от линии фронта. Зани- маемся боевой подготовкой, в том числе провели, первые и последние до фронта, боевые стрельбы. Одновременно занимаем боевые позиции у Варшавского шоссе.
   Во второй половине августа совещание в штабе полка
   всех средних командиров, где нас предупредили, что пос- ле ночного марша к линии фронта с рассветом сразу на- ступление с форсированием реки Десна вброд. Это было южнее Ельни. В связи с болезнью командира взвода бое- питания Птицына, мне, кроме своего взвода, пришлось за- ниматься и его взводом. Когда мы начали наступление, в моем взводе на 24 бойца было только три винтовки и ни одного седла. Через несколько дней в ходе успешного, хотя и медленного, наступления, все, оставшиеся в строю, бойцы имели винтовки, а я и разведчики -- седла. Не- сколько дней продвигаемся вперед. Хорошо запомнилась деревня Староселье, где мы остановились.
   Поздно вечером я был послан подогнать тылы, уско-
   рить подвоз снарядов. Еду по дороге и вдруг замечаю, что ноги у лошади светятся синим пламенем. Спрыгнул, и тотчас мои сапоги покрылись таким же синим пламенем. На дороге были разбиты бутылки с КС. Последние деся- тилетия эти бутылки называют коктейлем Молотова. Не помню такого названия во время войны. Эти бутылки были в 1941 году и очень мало в 1942 году. Спрыгнув с коня и отведя его на обочину, я залепил все четыре ноги грязью, а затем и свои сапоги. С рук это синее пламя по- степенно исчезло.
   Противник все чаще и чаще контратакует. Затем
   наше наступление было остановлено. Наша батарея, ос- тановленная или оставленная в деревне Староселье,
  
   была поставлена на его оборону. Распределили орудия по краям деревни, у каждого орудия встал один из команди- ров -- лейтенантов, младших лейтенантов. У того орудия, у которого я был, было очень хорошее укрытие. Я заб- рался на крышу дома, откуда корректировал огонь из этого орудия. Противнику удалось довольно близко подой- ти к деревне. Не только разрывы минометных мин, но и свист пуль из пулеметов и даже автоматов вокруг нас. Последовал приказ: начать отход. И только подцепили лошадей, как одна из мин разорвалась в среднем уносе одного из орудий, а затем вторая мина накрыла это же орудие. Где-то пострадало еще одно орудие, ибо, когда мы вышли из деревни, или, вернее, выскочили на рысях и двигались дальше к леску, из 4-х орудий осталось только два. Во время нашего движения к лесу, до которого оста- лось не меньше километра, справа на окраине другой де- ревни появляются три танка. Два остановились, а один быстро помчался наперерез нам около опушки леса. Сза- ди у него был огромный барабан, из которого, разматы- вался провод в красной оплетке. Позже, когда мы подо- шли к этому леску, наткнулись на этот провод, и, достав из передка топор, разрубили его. Два танка, которые ос- тались на окраине деревни, открыли люки, показались танкисты в шлемах -- до них было не более 40 0, может быть 500 метров -- и стали размахивать красными флажками. В бинокль мы это увидели. Мы подумали, что это наши, и очень обрадовались, что теперь нам будет по- легче. Но вскоре люки закрылись, и эти танки открыли по двигавшимся нашим орудиям и отступавшей пехоте пу- леметный и артиллерийский огонь. Пройдя лесок и часть довольно большого, примерно полукилометрового отрез- ка открытого поля, кстати, значительная его часть была покрыта неубранной то ли рожью, то ли ячменем, мы вышли к берегу Десны. Здесь началась переправа вброд. Шли примерно по пояс в воде, может быть, немножко
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   1 0 1 1
  
  
   выше, держа высоко над головой свое личное оружие, вещи. Большинство из нас не снимали сапог, и я в том числе. На том берегу постарались отойти немножко по- дальше от реки, но тут попали на наше минное поле. Дви- гались очень осторожно, растянувшись подальше друг от друга. Послышался взрыв слева метрах в ста, а потом другой справа, но все-таки мы преодолели это поле бла- гополучно и дальше стали двигаться на восток. Вскоре подразделение 211-й стрелковой дивизии собираются вме- сте, выясняются потери. Оказалось, что 829-й артилле- рийский полк дивизии потерял большую часть своих ору- дий. Было решено все семидесятишестимиллиметровые орудия батарей объединить с остатками этого артилле- рийского полка. Так и наши два орудия, и мы, оставшиеся на батарее, вошли в состав 829-го артполка.
   Занимаем оборону по Десне. НП на высоком берегу на
   опушке леса. Слева и сзади лес. Впереди внизу Десна, справа лощина, поле, небольшой бугор на этом поле, где оборону занимает группа пехотинцев. Когда стреляем, пристрелял два репера, один хорошо запомнил: одиноко стоящая береза. И сегодня она стоит перед глазами.
   28 сентября с утра сначала в тылу, а затем на НПС с
   командиром батареи отметил свое восемнадцатилетие. В ночь с 28 на 29 сентября стоявший на посту красноарме- ец Каменецкий совершил самострел. Услышав глухой звук, я выскочил из землянки и увидел, что у него правая нога без сапога, с винтовки снят штык, а из левой руки показалась кровь. На рассвете комбат под охраной от- правил его в штаб. Что было дальше с этим красноар- мейцем, не помню.
   2-е октября. Много событий сохранила память о войне.
   Но этот день один из наиболее памятных. Прошло более шестидесяти лет, а многие эпизоды этого дня стоят пе- ред глазами. С какой стороны освещало солнце тех или иных людей, предметы и, как и на какое расстояние и по
  
   какой траве полз, чтобы убрать фашистского пулеметчи- ка. Как возвращал побежавших пехотинцев на бугор к их пулемету, и как сам собой заработал оставленный бойца- ми пехоты на бугре пулемет, а там всего лишь была пе- рекошена лента, -- как справляться с этим, нас обучили еще в 9-м классе спецшколы. И многое, многое другое.
   Но попробую вспомнить этот день более или менее по
   порядку. С рассветом фашисты начали артиллерийскую подготовку. Около часа огонь велся по нашему передне- му краю, а затем был перенесен вглубь. Еще до начала артподготовки я начал осматривать вражеские позиции в стереотрубу. Вскоре рвущиеся снаряды заставили меня нырнуть в свою землянку, втянув туда и стереотрубу, лишь немного высунув ее наружу. Землянка, а точнее ро- вик с одним накатом, близкие разрывы, осколки, -- вы- держала. Как только немцы перенесли огонь вглубь, я на- правил своих связистов, чтобы восстановить связь с ог- невыми позициями. На НП пришлось разматывать целую катушку, настолько был иссечен провод. С огневы- ми связь была установлена довольно скоро, а с НП диви- зиона, который находился левее нас, так и не удалось, так как на их участке фашисты сразу перешли Десну, и ко- мандиру дивизиона пришлось снять свой наблюдатель- ный пункт. Мы начали вести огонь своей батареи. Наш полк находился на высоком берегу, а слева и справа от нас берег был сравнительно невысоким. Именно там фа- шисты переправились через Десну. Особенно хорошо просматривалась вся местность справа от нашего НП. Хорошо помню эти цепи фашистских солдат без шине- лей, с закатанными по локоть рукавами френчей, с авто- матами, прижатыми к бедру. Волна за волной переходили они вброд реку. Батарея выпустила почти все снаряды -- около 450-ти. Осталось только по 6 снарядов на ору- дие -- неприкосновенный запас. Фашисты продолжают продвигаться вперед. Справа наша пехота оказалась уже
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   1 2 1 3
  
  
   несколько позади нас. На бугре находилось около взвода пехотинцев, и вскоре я увидел, как они начали отходить. До них было метров 350-400. Выхватив свой наган, я по- бежал туда. Добежал довольно быстро, удалось их оста- новить, организовать их возвращение на эту высотку, ве- дение огня по противнику, доставку патронов. Не помню, кто ими командовал. В моих руках заработал якобы неис- правный "максим", точно не помню, но вроде всего-навсе- го перекосилась лента.
   Вернулся на НП, с батареи сообщили, что подвезли
   еще снаряды. Продолжаем прицельный огонь, в основном по только что занятой фашистами деревне. С огневой по- зиции сообщают, что их обстреливают из пулеметов. Ко- мандир батареи приказал действовать самостоятельно. Слева и справа от нас фашисты продвинулись вперед. Судя по звукам стрельбы, они оказались уже довольно далеко позади нас.
   Около 10.30 утра принимаем решение: отходить. Нас
   шло человек 8-9, кроме комбата и меня, разведчики и связисты. Я шел с винтовкой Каменецкого. В карманы плаща положил гранаты, так с ними и дошел через три недели с лишним до Москвы. Запалы положил в карманы гимнастерки.
   Прошли менее двух километров и уже наткнулись на
   немцев. Несколько раз меняли направление, кружили дол- го. Один раз вышли на опушку леса в мелкий кустарник, в нескольких десятках метров -- дорога. Заметили, что около нее лежит фашист с пулеметом. Скоро к нему подъехала черная машина, из нее вышел офицер, перего- ворил с пулеметчиком, и машина уехала. Подходим ближе. Я с винтовкой, патрон в патроннике. Подполз ближе, оста- валось метров около семи. Комбат послал кого-то слева отвлечь. После моего выстрела быстро отошли. Лес бы- стро наполнился пулеметными и автоматными очередя- ми. Мы несколько спустились в лощину, идем по ней, гус-
  
   то заросшей кустарником. Пока опять не увидели группы фашистов. Здесь остановились, и комбат поручил мне ве- сти нашу группу дальше. Я повел ее строго на север. По- чти все время идем по лесу. Лес несколько раз прочесы- вался фашистами из пулеметов. Шли более двух часов, вышли на дорогу в знакомом месте, где раньше на поляне и вначале на опушке размещался тыл полка. Долго иска- ли свою батарею, но не нашли. Нашли ее только на сле- дующее утро.
   Отступаем, несколько раз занимаем боевой порядок,
   но после непродолжительного стояния на месте, почти не вступая в бой, продолжаем отходить. Мне неоднократно поручалось устанавливать связь с полком, первым диви- зионом, не проволочную, а живую -- самому, с разведчи- ком. Большую часть времени в седле.
   4 октября около 16-17 часов на дороге, по которой дви-
   галась наша колонна, начали рваться снаряды. Орудия, повозки, люди сворачивают в лес вправо. Люди разбега- ются, прячутся в ямах, канавах, воронках. Огонь вели два танка справа от дороги, с бугра в метрах семистах-вось- мистах. Внезапно шестерка лошадей, впряженная в одно из орудий, сворачивает с дороги вправо и без ездовых на рысях пошла прямо на танки. Пройдя метров 300-350, лошади останавливаются, танки скрываются за бугром. Я поскакал к орудию. Взяв под уздцы одну из лошадей из первого уноса, я вернул орудие на дорогу, здесь посадил двоих ездовых из своих бойцов. Через некоторое время передал орудие хозяевам 4-й батареи.
   В нескольких километрах впереди справа город Спас- Деменск, который немцы беспрерывно бомбят. Клубы черного дыма поднимаются очень высоко. Досталось и нашей колонне. К счастью, середина колонны, где находил- ся и я, почти не пострадала. Впереди и позади было мно- го убитых и раненых после налета группы фашистских самолетов. Вновь пришлось лежать, уткнувшись носом в
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   1 4 1 5
  
  
   землю. Когда начало смеркаться, сосредоточились в бе- резовой роще. Но и здесь от самолетов мы не ушли. Дело в том, что фашисты нанесли бомбовый удар по роще, а затем на очень низкой высоте несколько самолетов (хоро- шо были видны их желтые крылья с черными крестами) стали обстреливать нас из крупнокалиберных пулеметов. И вновь, уткнувшись носом в березу, пришлось пережи- дать этот обстрел.
   Когда почти совсем стемнело, командир полка собрал
   средний командный состав. Он сказал, что мы почти в полном окружении; остался очень узкий выход. Но так как здесь очень много различных частей, подразделений, танков, артиллеристы должны остаться, чтобы помочь в обороне, а если нужно будет, и в прорыве. Командир пер- вого дивизиона выводит свой дивизион. Позже я узнал, что дивизион вышел, не попав в окружение, им удалось прорваться через почти занятую врагом Вязьму.
   Утром 5 октября, посланная разведка донесла, что
   кольцо окружения замкнулось. Лесной дорогой начали двигаться на восток. Когда вышли из леса, оказалось, что в колонне люди из разных частей и дивизий. Над нами по- казалась "кривая нога" -- самолет-разведчик. Пришлось рассредоточиться, маскироваться. Фашистские бомбарди- ровщики налетели очень быстро. Я с небольшой группой укрылся в лесу, но и здесь мы не могли скрыться от низко летевших самолетов с желтыми концами крыльев и крес- тами на них, от разрывных пуль, которыми эти самолеты поливали нас. Вновь уткнувшись носом в березку, при- шлось лежать на земле.
   Я лежал и твердил: только бы не ранило. С ранеными
   заниматься будет некому. Я уже видел до этого, как сами пытались сохранить себя, не обращая внимания на ране- ных. Не забыть никогда и то, как люди после бомбежки, обстрела закапывали в землю партийные, комсомольские билеты и другие документы, бросали оружие, срывали с
  
   себя знаки различия и уходили. Но не на восток или север, а на юг, где уже были немцы.
   Немного оправившись после бомбежки и обстрела, мы
   снова двинулись в путь, попытались свернуть с лесной доро- ги на просеку, но вскоре первое орудие застряло на пнях.
   Стемнело... Слева и справа к тому месту, куда мы свер-
   нули, на просеку подъехали фашистские танки и броне- машины. И мы услышали не только гул моторов, но и го- лоса: "Рус, сдавайся!". Было довольно темно, луна еще не освещала нас. Я слез со своего конька, вынул из перемет- ной сумы карты, сложил их в полевую сумку и противо- газ. Со мной оказалось 12 бойцов нашей батареи и еще несколько человек из других частей, подразделений. Впе- реди группы с компасом на руке я двинулся на восток.
   Забегая вперед, должен сказать, что эти 12 бойцов с
   оружием дошли со мной почти до Москвы, до Алабино, где их отдельно от меня стали допрашивать.
   Когда примерно часа через полтора-два я остановил
   группу, оказалось, что в затылок за мной идет примерно человек 45-50. В течение нескольких дней группа иногда намного увеличивалась, а затем распадалась. Когда в конце октября я вышел на ближние подступы к Москве, со мной было только 12 бойцов нашей батареи. Лесные тропы, заброшенные дороги, болота, речушки, хутора, небольшие деревушки -- многое было на нашем долгом пути на восток. Были дни, когда мы не встречали ни на- ших, ни немцев. Питались мы тем, что давали и подбира- ли. Были и сухари, и клюква, и сырое мясо, и овощи, подо- бранные на огородах. Иногда для нас варили картошку. С огромным удовольствием ели в мундирах эту пищу. До сих пор помню то удовольствие, которое я испытал, даже наслаждение, от маленького кусочка сахара, с которым выпил почти три стакана чая в одной избе ночью.
   Вспоминается эпизод, когда мы уже подходили к Моск-
   ве. Это было на окраине города Наро-Фоминск. На город
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   1 6 1 7
  
  
   налетела группа бомбардировщиков. Я стоял, прислонив- шись к забору, и считал, сколько бомб сбросит один бом- бардировщик. Насчитал 18 маленьких и 1 большую.
   Через несколько дней на сборном пункте в Алабино
   бойцов отделили от меня, и я их больше не видел. От меня потребовали сдать все оружие. Я отдал винтовку, патроны, гранаты; наган -- отказался. Тогда в комнату, где меня допрашивали люди с двумя-тремя шпалами, вызвали подкрепление. Входят трое и силой хотят взять наган. Я отвернулся, вынул его и сдал. Допросы, объясни- тельные записки, "чем вы докажите, что вы лейтенант такой-то, что вы кончали такое-то училище, как вы го- ворите". А чем я мог доказать?! Никаких документов ни в училище, ни после нам не давали! Единственный документ, который у меня сохранился, -- это в левом нагрудном кармане гимнастерки комсомольский билет, естественно, с фотокарточкой. Переправили в Кунце- во-Усово, где был резерв командного состава фрон- та. Снова допросы... Наконец, в ночь с 27 на 28 октября один из допрашивавших задает вопрос: "Воевать хо- тите?" "Естественно", -- был мой ответ. "Подождите в другой комнате". Через некоторое время меня вызыва- ют, дают направление, старшим группы из трех человек, для того, чтобы мы явились к командиру 1-й Гвардейской мотострелковой дивизии. Довольно часто вспоминаю эти слова: "не защищать Родину, страну", а "воевать хо- тите?"
   Ехали через Москву, где провели несколько часов и
   даже успели побывать в кинотеатре! С Киевского вокза- ла доехали до Рассудово, затем рабочим поездом до Пека- сово. Здесь недалеко, в небольшой деревушке Новофедо- ровке, нашли командира дивизии полковника Висюкова. Высокий, полный полковник танковых войск встретил нас приветливо. Я доложил ему и вручил наши направ- ления. Тут же был и комиссар дивизии. Комиссар напом-
  
   нил, что дивизия -- гвардейская и т. д., и т. п. Нас напра- вили к начальнику артиллерии дивизии подполковнику Холодному.
   После подробных вопросов: какое училище закончили,
   когда, где и кем воевал, нас двоих -- меня и лейтенанта Туржанкского -- направили в 557-й артиллерийский полк. Как нам сказали, этот полк, сформированный в По- дольске, только что прибыл в Наро-Фоминск, по пути по- теряв нескольких командиров. Начальник штаба 557-го пушечного артиллерийского полка старший лейтенант Клюев встретил нас дружелюбно. Немного расспросив, дал направления, спросив наше желание: кем хотите быть непосредственно в батарее. Это было 29 октября
   1941 года. Так я оказался в 557-м артполку. И в этом пол- ку я провоевал до 9 мая 45 года.
   Я был назначен командиром взвода управления 6-й ба- тареи. Командиром батареи утром этого дня стал лейте- нант Борис Лукьянов. Он ленинградец, окончил спецарт- школу и 3-е ЛАУ. Ехали мы с ним в одном эшелоне в Москву, но его, как и многих других, направили в форми- рующиеся части в августе. Он получил назначение в со- здаваемый в Подольске 557 артполк. Знакомлюсь с бой- цами, наличием средств связи, приборов, местностью. НП находился на окраине Наро-Фоминска на крыше барака на территории овощехранилища. Через день мне выдали пистолет раненого в день нашего прибытия рано утром командира батареи.
   Вот в одной из комнат барака, где мы помещались
   (кстати, в этих бараках жило и гражданское население, немного, но были старики, женщины, дети), я решил про- верить, как работает спусковой крючок у пистолета: туго или легко, слабо или нормально. Вынул магазин с патрона- ми, пересчитал, в обойме оказались все положенные 8 пат- ронов. Не вставляя магазин в ручку пистолета, я, нацелив пистолет на пол, нажал спусковой крючок. Раздался выс-
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   1 8 1 9
  
  
   трел, пуля попала в нескольких сантиметрах от моей ноги в половицу. Тут же перед моими ногами стояли противо- танковые гранаты, которые мы только что получили. В патроннике оказался 9-й патрон.
   Питались хорошо, к основному, приготовленному в по- левой кухне на огневых позициях, добавляли картофель, который варили в бараке, соленые огурцы, грибы.
   На третий день моего появления в батарее поступил приказ: направить командира взвода управления в раз- ведку. В последующие несколько дней ходил трижды. Требовалось уточнить передний край противника, как он охраняется, и, если удастся, разведать и некоторые огне- вые точки. Ходил в разведку с Максичевым. Максичев -- политбоец. Ему около 40 лет. Человек с большим партий- ным стажем. Исполнительный, спокойный, надежный. Не- высокого роста, сухощавый. Насколько помню, он един- ственный политбоец в батарее. Воинского звания у него не было, но в петлице было 4 треугольника. У него един- ственного была СВТ -- самозарядная винтовка Токарева.
   В перерывах между боями много общался с команди- рами и бойцами. Запомнился лейтенант Марков. Он успел повоевать в 45-мм батарее. Довольно хорошо играл в шахматы, и я получал удовольствие, даже проигрывая ему. Уже после нескольких ходов он любил говорить, пе- рефразируя немецкие листовки: "Сдавайся, обещаю хо- рошее обращение, питание и после окончания военных действий возвращение домой". Обсуждали и опыт пехот- ных командиров. Припоминаю такой анекдот: "Стрелко- вый полк получил радиостанцию 6-ПК. Командир полка говорит: "3 ПК в батальоны, по одной в арт и миномет- ные батареи, а одну оставь при штабе".
   Получали довольно много писем из тыла, их раздава- ли бойцам и командирам. У некоторых завязалась пере- писка. Вспоминается и такой курьезный случай: читаем вслух письмо от одной девушки, где она рассказывает о
  
   себе и среди прочего говорит: "упитанность немного вы- ше средней".
   Примерно через три недели после прибытия в полк, я
   был назначен начальником связи дивизиона, который од- новременно являлся и командиром взвода управления ди- визиона.
   Запомнились некоторые события, выходящие из обыч-
   ных, рядовых, повседневных.
   На окраине Наро-Фоминска стояло 6 или 7 огромных стогов сена, длина их была около 20-ти метров, может быть, немножко меньше, высота примерно 10-12 метров. На одном из этих стогов был сделан наблюдательный пункт. А за стогом мы соорудили себе жилище. Выкопали землю на 2 штыка, а затем из находившихся поблизости кип прессованного сена -- а это были кубы, каждая сто- рона которого составляла сантиметров 80-90, они были обвязаны металлической лентой, -- вот из них мы и сде- лали себе фактически жилье, проложив их с трех сторон три ряда, кипа на кипу, а сверху на доски-- также кипы прессованного сена. Вход в наш дом между стогом сена и кубами этого прессованного сена закрывало одеяло плащ-палатка. В середине поставили ведро, в котором жгли щепки и мелкие деревянные кусочки. Для того что- бы наблюдать за этим ведром, был выделен постоянный дежурный, дежурные, естественно, менялись.
   Однажды, возвращаясь с огневой позиции по линии связи, которую проверял, в направлении наших стогов, я увидел большое пламя. Подумал о нашем НП и стоге сена, так и оказалось: дежурный заснул, ведро, вероятно, перекалилось, а может быть, и опрокинулось, так и не вы- яснили в чем дело. И огонь охватил сено, сначала эти кипы, а затем и сам стог. Здесь сгорели наши вещи. Стог горел почти трое суток.
   1 декабря фашистские войска прорвали нашу оборону
   на участке 110-й ополченческой дивизии. И по Киевскому
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   2 0 2 1
  
  
   шоссе двинулись к Москве. Им удалось пройти километ- ров 30, а может быть и 35-37. Позже этот участок при- крыл один батальон Первой гвардейской мотострелко- вой дивизии.
   Наши НП -- наблюдательные пункты -- находились в Наро-Фоминске, а огневые позиции за Киевским шоссе в лесу. Наша проводная связь проходила через шоссе, (ра- диостанции тогда в полку не было), провод был подвешен на шестах или прямо на ветки деревьев, где они были близко к шоссе. Немецкие войска нарушили эту связь. Нужно было ее восстанавливать. Я проверил местность, поближе к мосту, в низине. Принято было решение, попы- таться ночью перекопать шоссе, которое имело гравий- ное покрытие.
   Ночь была морозная ясная, ярко светила луна. Немец-
   кие машины, бронемашины очень редко ездили в то вре- мя по этому шоссе, и удалось перекопать, но до огневых позиций дотянуть не смогли, т. к. часть провода в обход вели, не хватило примерно 40 0-500 метров. Я сразу на- правился на огневые позиции первого дивизиона. Там старший в дивизионе тогда был лейтенант Стольников Борис. Я обратился к нему с просьбой, дать временно взаймы одну катушку. Он наотрез отказал. Катушки были металлические и деревянные, на каждой примерно
   50 0 м, иногда немного больше, телефонного кабеля. В
   1970 или 1971 году 9 мая мы встретились у Большого те- атра, где впервые появился генерал-лейтенант артилле- рии Борис Стольников. После посещения могилы Неиз- вестного солдата поехали на квартиру арт. техника пер- вого дивизиона Миши Сонкина, за столом вспоминали и Наро-Фоминск. Я напомнил Стольникову эпизод в ночь с
   1 на 2 декабря 1941 года с катушкой связи. Борис даже немного взорвался и сказал: "Что вы, черти, мне все пло- хое вспоминаете? Разве я мало хорошего сделал?" Поз- же, когда я был у него дома, в большой комнате увидел
  
   две фотографии: Стольников с Хошимином и Стольников с Фиделем Кастро.
   Пока добывали эту связь, чтобы размотать почти це-
   лую катушку, прошло достаточно много времени, но к утру связь между наблюдательными пунктами нашего дивизиона и огневыми позициями была восстановлена.
   5-6 декабря началось контрнаступление наших войск
   под Москвой. Но на нашем участке -- тишина. Мы стоим на месте, изредка постреливаем. Так простояли не только весь декабрь, но и до 11 января.
   Но остановлюсь еще на одном эпизоде. Расскажу, что произошло в ночь под Новый год. Линия фронта проходи- ла по реке Нара, меньшая, западная, часть города была занята фашистами. И вот 31-го декабря за несколько ча- сов до 24-00 все орудия полка произвели огневой налет, дали несколько залпов. Немцы, сидевшие за празднично накрытыми столами, бросились бежать из города. Кстати, стреляли мы не прицельно, а в "белый свет". Вошли в дома, где только что сидели фашисты и, несмотря на мно- гократные предупреждения, что пища, оставленная вра- гом, может быть отравлена, мы от нее не отказались. Тогда же командир Первого дивизиона Алексей Матвеев вместе с разведчиками водрузил красный флаг на крыше фабрики.
   Прежде чем рассказывать о некоторых событиях
   1942-го года, вернусь немного назад, к одному из наибо- лее ярких воспоминаний о войне -- прокладке телефон- ного кабеля, провода через Киевское шоссе в ночь с 1-го на 2-е декабря. В журнале боевых действий полка за 2-е декабря есть следующая запись: "Группа бойцов во главе с начальником связи 2-го дивизиона, лейтенантом Саль- ман, проложила новую линию связи севернее урочища Архангельское, с НП -- наблюдательных пунктов -- на огневые позиции через Киевское шоссе. (Архив Мини- стерства обороны СССР, опись 126 дело 176, страница 3)".
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   2 2 2 3
  
  
   Первого декабря фашисты предприняли новую попыт- ку наступления на Москву на нашем участке. Им удалось прорвать оборону 110-й стрелковой дивизии, захватить несколько населенных пунктов и овладеть Киевским шоссе, по которому танки, мотопехота продвинулись на несколько десятков километров к Москве. Киевское шос- се, где проходили наши линии связи в районе урочища Архангельское, оказались в руках врага. Наши НП, кото- рые в основном находились в городе Наро-Фоминске, и огневые позиции, которые находились в лесу, оказались между собой не связанными. Проволочная телефонная связь НП с ОП прекратилась на несколько часов. На- правленные на линию связисты и с НП, и с ОП вступили в бой с противником. После многочасового боя, а дважды мы направляли мелкие группы и с НП, и с ОП на помощь передовым связистам, противник отступил из урочища Архангельское, но сохранил за собой контроль над Киевс- ким шоссе. Связь прокладывали ночью. Вместо двух ли- ний, т. к. расстояние увеличивалось и пришлось двигаться в обход, решил пока провести одну линию. Ночь была мо- розная лунная -- для противника это было хорошо. Но когда нам пришлось окапывать, делать две канавки в гравийном покрытии шоссе, да еще несколько раз преры- вать работу, поскольку по шоссе на большой скорости проносились вражеские бронемашины, это замедляло прокладку связи. Задолго до рассвета связь наблюда- тельных пунктов и огневых позиций была восстановлена.
   Наконец-то и мы 11 января 1942 года двинулись на за-
   пад. Холодно, ночью мороз не менее 30®. Фашисты, отсту- пая, сжигают не только все дома, сараи, но и заборы. И первые дни наступления мы отогревались у костров, ко- торые состояли из тряпок, поливаемых соляркой. Скоро подгорелых валенок, шинелей, шапок становится все больше и больше. Иногда удавалось немного полежать у этих костров, но тогда один бок отогревался, другой быс-
  
   тро замерзал. Через несколько дней установили значи- тельный, ну не очень большой, но все-таки хороший фур- гон на полозьях. Полозья изготовили сами бойцы из дере- вьев. Внутри была установлена самодельная печка, и по очереди все отогревались. Двигались медленно. Глубокий снег. И все, что могло ехать, идти, продвигалось по одной дороге. Встречного движения не было. Несколько дней фургон выручал нас, но надо же было так случиться, что по дороге, по которой прошли десятки тракторов, орудий, машин, под одним из полозьев нашего домика взорвалась немецкая противотанковая мина.
   В одну из ночей мне пришлось возвращаться к остав-
   ленному для мелкого ремонта трактору. Был довольно сильный мороз. Недалеко от трактора с орудием остава- лась машина ЗИС-5 (трехтонка). Вышедший из кабины ко- мандир осветил меня фонариком и вдруг говорит: "Здрав- ствуй, лейтенант". Он напомнил мне, что в октябре присо- единился к моей группе, выходившей из окружения. Тогда, кажется, у него было три треугольника (помком- взвода). Оказалось, что сейчас он заместитель начпрода стрелкового полка. Увидев, что я основательно замерз, он налил из бидона, стоявшего в машине, жестяную кружку водки и топором отрубил от буханки кусок хлеба. Выпив содержимое и оторвав кружку с частью кожи губ, я стал сосать хлеб. Немного согрелся и дрожь прекратилась.
   Боевой порядок занимаем редко. Двигаемся в направ- лении города Вязьма. Проехали разъезд Износки и вско- ре узнали, что проход не очень широкий. Чуть ли не менее
   10 километров. Слева и справа противник, а затем и этот коридор был перекрыт немцами. Мы остановились неда- леко от разъезда Угрюмово. Здесь в течение нескольких недель, а не дней, именно недель, пытались прорвать не- мецкую оборону, чтобы соединиться с нашими войсками, которые прошли вперед к Вязьме. Сюда прибывали одна за другой дивизии, в основном, из Средней Азии. Их сразу
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   2 4 2 5
  
  
   бросали в бой, и тысячи людей здесь погибли, так и не прорвав вражескую оборону.
   Некоторое время спустя мы узнали, что среди частей,
   прорывавшихся к Вязьме, был и командующий нашей 33- ей армией генерал-лейтенант Ефремов, который геройс- ки погиб.
   Мы заняли огневые позиции возле деревни Агафьено.
   И здесь 1 марта 1942 года я получил открытку из Ленин- града, в которой мама сообщала, что 26 января умер папа. Здесь я впервые в жизни много раз слушал токование глухарей. Но здесь же, когда наступила распутица, ни один автомобиль не мог проехать. Их тянули трактора, иногда вырывая передок. Машины должны были достав- лять не только снаряды, горючее, но и продовольствие.
   Были дни, когда с У-2 нам с утра сбрасывали в мешках
   бумажных сухари, их выдавали несколько штук на день, а из крошек варили суп. Чтобы не допустить цинги, из мо- лодых побегов ели стали делать отвар. Перед раздачей еды старшина, командиры следили, чтобы каждый выпи- вал кружку этого отвара.
   Когда снег стал стаивать, обнажились многие и многие
   сотни трупов, и нас отвели на несколько километров. А специальные команды убирали и зарывали в землю тру- пы погибших.
   Так как одежда не снималась неделями и даже месяца-
   ми, стали приезжать специальные машины. И мы на мо- розе, на снегу раздевались догола, нам выдавали новое чистое нижнее белье, а мы ждали, когда прожарят, проде- зинфицируют наши брюки, гимнастерки, шинели, шапки. Как следует мыться в эти месяцы доводилось очень ред- ко. Чаще делалось так: в бочке нагревалась вода, иногда растаивали снег. И затем старшина выдавал каждому по каске этой не очень горячей воды.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1943-44 ГОД

  
   есной 1943 года многие бойцы оказались разутыми. В валенках ходить было уже нельзя -- очень много воды, а сапог почти не было. Мы очень обрадова-
   0x08 graphic
лись, когда привезли американские ботинки. Красные вы- сокие на толстой подошве около 2-х см. Но радость была непродолжительной. При первой же сушке у огня они стали разваливаться. На подошве был очень тонкий слой кожи, а остальное -- картон. И бойцы вновь оказались без обуви. С огромнейшим трудом удалось раздобыть и в полку, и в других частях понемногу разных ботинок с об- мотками, сапог, и кое-как одеть бойцов.

В 1943 году за успешное участие в боевых действиях

   при форсировании Днепра полк был удостоен наименова- ния Верхнеднепровский.
   В августе 1943 года без вывода из боя полк был пере- формирован. Дивизионы были ликвидированы. Полк те- перь состоял из 4-х орудийных батарей. В полк прибыла звукобатарея во главе с капитаном Юрием Казимиро- вым. Командовать полком стал вновь прибывший подпол- ковник Макарьев Василий Никитович.

С 12 октября 1943 года полк поддерживает наступление

   Первой польской дивизии имени Тадеуша Костюшко у ме- стечка Ленино. В первый день наступления удалось занять небольшой плацдарм примерно 1,5 на 1,5 км. Фашисты,
  
   0x08 graphic
   2 6 2 7
  
  
   перебросив резервы, остановили наступление польской ди- визии. Весь участок фронта был засыпан листовками на польском и русском языках с угрозами в адрес Первой польской дивизии. И, действительно, не только мощный артиллерийский и минометный огонь фашистских бата- рей, но и беспрерывные бомбежки с рассвета и до на- ступления темноты нанесли большой урон польской диви- зии. Сотни самолетов, образуя карусели, налетали в та- ком количестве, какого я не видел с 1941 года.
   И здесь я проявил мальчишество. Незадолго до этих
   событий на батарею доставили бризантные взрыватели. Я решил попробовать одним орудием попасть в гущу вра- жеских самолетов. У меня не было прибора для опреде- ления расстояния до вражеских самолетов, я очень надеял- ся, что хоть какие-нибудь осколки моих снарядов задева- ли врага. Хотя видел, как наши зенитки сбивали вражеские юнкерсы.
   В середине октября наше наступление перед Оршей
   было остановлено. Быстро стали закапываться. Первая линия наших окопов находилась в нескольких десятках метрах от фашистских. И когда с нашей стороны летел тяжелый реактивный снаряд "Андрюша", который хоро- шо был виден и нам, и фашистам, -- часто он летел с об- решеткой, -- фашисты кричали: "Рус! Кончай сараями бросаться!". Батарее было дано задание вести огонь по вражеской переправе через Днепр у местечка Дубровно. Вероятно, мы основательно мешали противнику, хотя огонь велся не прицельно. Дальность около 18 км. Стреля- ли мы в течение суток, не в определенное время. Иногда всей батареей, иногда одним орудием. И очень мешали, конечно, врагу. Две ночи подряд фашисты пытались уничтожить нашу батарею. Около часу ночи на огневые позиции обрушились десятки фашистских снарядов.
   Я вместе с бойцом Селивёрстовым и командиром огне-
   вого взвода лейтенантом Тебиным лежал в так называе-
  
   мой землянке. Место было очень низкое, и углубление в земле было сделано всего на два штыка, примерно 40-45 см. Сверху накрыто плащ-палаткой. Огонь вели стопяти- и стопятидесятимиллиметровые вражеские батареи. Близко разорвался 105-ти миллиметровый осколочный снаряд, который оглушил нас. А вслед за ним прилетел
   150-ти миллиметровый фугасный, полет, которого мы не
   услышали. Он разорвался между нашей землянкой и не- большим ровиком связистов. Этот снаряд оглушил и нас и связистов. Когда я очнулся и освободил голову и одну руку, то проверил, живы ли Селивёрстов и Тебин.
   (В день, когда я вернулся из госпиталя в полк, 7 января
   1945 года Павел Осипович Тебин погиб. Он возвращался из штаба полка, получив таблицы огня для готовившего- ся наступления. Его осколком смертельно ранило в живот. Два часа его могучий организм боролся со смертью, но выжить он не смог. В Москве у него остались жена и че- тырехлетняя дочь, фотографию которой он только что нам показывал.)
   Селивёрстов ответил, что все в порядке, а Тебин отве- чал очень тихо, слабо. Мне удалось освободить вторую руку и большую часть туловища от земли. Я сгреб часть земли с груди Тебина, Селивёрстов освободился сам. Я приказал ему помочь Тебину, а сам, взяв находившийся в изголовье фонарик, выбрался из-под остатков плащ-па- латки наружу. Осветив фонарем ровик связистов, я уви- дел торчащие из земли две головы. Тут же приказал ко- мандиру орудия Опрышко. взять двух бойцов, лопаты и откапывать срочно связистов. Первыми откопали тех, у кого головы были снаружи -- Захарова, Ланцева. Стали копать дальше. Затем показалась голова Попова, по- том -- Новикова. Попов в двух шинелях, прижатый к углу ровика, не дышал. Пытались сделать искусственное дыхание, затем приложили зеркальце ко рту, Попов был уже мертв. Его задушило, и способствовало этому то, что
  
   0x08 graphic
   2 8 2 9
  
  
   он кроме ватника надел еще две шинели -- холодно было в этом ровике. Новиков был жив, но к спине его оказа- лась прижата самодельная раскаленная печка, которая прожгла шинель и другую одежду. С сильным ожогом его вскоре отправили в санчасть.
   Вражеские снаряды еще продолжали рваться в районе
   батареи, и один из них попал в нишу, где были сложены гильзы. Часть гильз разбросало, а некоторые из них были пробиты осколками, и порох внутри них загорелся, гиль- зы начали разрываться. Снаряды были сложены в другой нише -- это было не опасно -- но рвавшиеся гильзы и вырывавшийся огонь, вылетавшие куски трубочек поро- ха, могли все вокруг уничтожить. Я с одним из бойцов бросился к этой нише, и мы стали из нее выбрасывать го- ревшие гильзы.
   Утром, проверяя орудия, я обнаружил повреждения у
   станин и у прицельных устройств двух орудий. Позже, во время раздачи завтрака, прилетел еще один враже- ский снаряд, который разорвался в нескольких метрах от кухни. Прямым попаданием был убит Толкачев. Остан- ки его, которые удалось собрать, мы похоронили в сна- рядном ящике там же, где перед этим только что на- чали закапывать Попова, на огневых позициях, где мы стояли.
   В начале декабря полк был отведен в тыл километров
   на 40-50 для ремонта орудий, тракторов и другой техни- ки, для пополнения личного состава полка и боевой уче- бы. Мы назвали это отдыхом, простояли в этом лесу око- ло 4-х месяцев. Место это было около деревни Варечки в районе станции Гусино. Делаем срубы, ставим дома. Здесь рядовой боец с моей батареи Алексей Тимофеевич Чубу- ков, 1898 года рождения, учил меня затесывать бревна. Учились все, и офицеры, и младший командный состав, и рядовые. Я отвечал за учебу командиров орудий всего полка.
  
   31 декабря в большом доме, построенном для сбора ко- мандного состава полка, почти в мирной обстановке, встретили новый 1944-й год. Прослушали по радио речь Михаила Ивановича Калинина, выпили за Новый год, по- здравили друг друга и выразили надежду, что в этом но- вом 1944-м году мы разгромим Германию. После застолья песни, танцы. Разошлись поздно, кто в 2, кто в 3, а кто и позже ночью.
   44-й год начался для меня отпуском в Москву, чему
   предшествовал следующий эпизод. В ночь на 1 января я впервые выпил столько, что не запомнил своих поступ- ков. Как мне рассказали утром, я подошел к жене замес- тителя командира полка Кате и обнял ее. Майор Леммени- Македони с Катей (его женой) прибыл в наш полк немно- гим более месяца назад. Он, выхватив пистолет, бросился ко мне, я выхватил свой. Нас схватили за руки, развели, а меня отвели в мой дом и сдали ординарцу, Командир пол- ка видел эту сцену. И вот около 8 утра 1 января 44 года меня будит ординарец и говорит: "Срочно вызывает бать- ка". Я вскочил, немного растер лицо снегом, оделся и -- бегом к командиру полка. Тот, не упоминая о ночном про- исшествии, сказал коротко: "Через два часа в Москву пойдет полуторка. Даю отпуск на 8 дней. Оденься потеп- лее, поедешь в кузове". Так он развел меня и майора.
   Ехали на открытой машине полуторке почти 500 кило-
   метров. Когда командир полка вызвал меня и сказал, что поедешь в отпуск в Москву, один из вопросов, вставших передо мной был -- деньги. Кроме аттестата я высылал маме переводом и все остававшееся. Пришлось обра- титься к товарищам, и они меня выручили. Набрал в долг, с которым потом рассчитывался несколько месяцев. Кста- ти, у меня до сих пор хранится одна из записных книжек, где записано, у кого, сколько я брал. В Москве посмотрел и послушал в Большом театре "Сказку о царе Салтане", в филиале Большого: "Евгений Онегин", "Риголетто",
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   3 0 3 1
  
  
   "Севильский цирюльник", "Тоска"; во МХАТе -- "Русские люди". Побывал в кино, посмотрел фильм "Фронт" и дру- гие. С удовольствием сходил в цирк.
   Вернувшись из Москвы, продолжаю заниматься боевой
   подготовкой: тренирую командиров орудий, наводчиков, разведчиков, связистов. В апреле полк перебрасывается к Витебску в район Лиозно. Здесь я впервые не только услышал, но и увидел разрывы немецких четырехсотпя- тимиллиметровых снарядов.
   В связи с начавшейся подготовкой к большому летне-
   му наступлению нас перебрасывают на южный участок нашего фронта в район Рославля. Занимаем боевой поря- док, окапываемся, ведем пристрелку. За несколько дней до наступления нам выдали таблицы огня с точным ука- занием целей. На каждую нашу батарею две фашистс- ких, которые мы обязывались подавить. Все командиры батарей дают расписки, где были указаны номера целей, их координаты, и что мы обязуемся в ходе артиллерийс- кой подготовки и наступления наших частей их подавить. Моя батарея, и наблюдательный пункт, и огневые пози- ции находились на правом фланге нашего участка наступ- ления. Когда на нашем участке 22-го июня началось на- ступление, все время артиллерийской подготовки батарея вела огонь по указанным нам целям. Пехота и танки ста- ли продвигаться вперед, и в это время справа от меня во фланг наступавшим стала бить шестиорудийная немец- кая батарея. Вспышки от выстрелов и даже дым мне были хорошо видны. На участке, где была эта фашистс- кая батарея, наши не наступали. Я сообщил о сложив- шейся обстановке командиру полка и попросил разреше- ния развернуть свою батарею. На огневой позиции быст- ро развернули орудия вправо. Я дал два пристрелочных залпа всеми четырьмя орудиями. А затем огневой налет из 60-ти снарядов. Вражеская батарея замолчала. Я про- должал методический огонь одним орудием по данным
  
   ранее мне целям -- двум вражеским батареям. Но стояв- шая справа фашистская батарея вскоре вновь заговори- ла двумя или тремя орудиями. Опять по ней огневой на- лет из 60-ти снарядов, и когда через некоторое время от этой батареи стало стрелять только одно орудие, я дал налет в 40 снарядов, и больше оттуда уже не стреляли.
   Через два дня, когда мы уже значительно продвину-
   лись вперед, официальная комиссия с участием предста- вителя нашего полка рассматривала, как были подавлен- ны цели, порученные нашему полку. Комиссия оценила нашу работу как вполне удовлетворительную, особо от- метив уничтожение батареи, не входившей в таблицу огня, но обнаруженную в ходе боя на нашем правом фланге. Наш представитель сказал мне, что он видел раз- вороченные стопятимиллиметровые орудия и многочис- ленные трупы.
   Примерно через неделю после начала наступления ко- мандир полка сообщил, что хочет побывать на моем на- блюдательном пункте. Я с разведчиком направился его встречать. И тут вспомнил о разговоре, который состоял- ся у меня недели 2-3 до этого дня с Данилой Тихонови- чем Поповым. Несмотря на большую разницу в возрасте (он родился в 1902 году), мы с конца 1941 года подружи- лись. Тогда он был командиром автовзвода, к июню 1944 года он стал помощником командира полка по техничес- кой части. Иногда он мне помогал в убыстрении ремонта автомашин, тракторов. Так вот при очередной встрече он рассказал, что в одной из бесед с командиром полка тот, говоря обо мне, сказал, что я еврей и не струшу ли в бою. Итак, идя встречать "батьку", я вспомнил о сказанном мне Поповым. Я повел его на свой НП почти по откры- той местности с небольшими холмиками и мелким кустар- ником. Фашисты простреливали эти места из пулеметов и даже из автоматов. Мне и голову тогда не приходило, что свистящие мимо нас пули могут попасть и в меня.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   3 2 3 3
  
  
   Местами приходилось ползти, а грузный подполковник полз с трудом. Он матерился, но, побыв некоторое время на моем НП, успокоился. Обратно я отправил его с раз- ведчиком по более закрытой местности, хотя для этого пришлось сделать большой круг. Командир полка казался мне пожилым человеком, хотя, как я узнал много позже, он был всего на 10 лет меня старше.
   С боями, форсируя реки, отбивая контратаки, успешно продвигаемся на запад. Во время одной вражеской кон- тратаки, поддерживаемой девятью самоходками и танка- ми, мне удалось подбить одну самоходную артиллерийс- кую установку, которая осталась на небольшой высотке, а остальные танки и самоходки скрылись за этим бугром. В наступившее временное затишье я попробовал попасть в подбитую самоходку. За всю войну я могу вспомнить не- сколько случаев, когда я себя вел как мальчишка. И это был один из них. Приказал на батарее подобрать гильзы с одной маркой пороха, снаряды одного веса. На всех сна- рядах были знаки: плюсы или минусы, 1, 2, 3 . Одним ору- дием стал стрелять, но попасть так и не удалось. От бата- реи до вражеской самоходки было около 6-ти километ- ров, а допустимое рассеивание на этом расстоянии, составляло не менее 10-ти метров.
   Довольно успешно продвигаемся на запад. Часто меня-
   ем боевой порядок. А иногда даже по несколько часов двигаемся, не разворачиваясь. 2 июля утром получил при- каз нанести удар по колонне противника, переправляв- шейся через Березину. Командующий артиллерией корпу- са отметил хорошую стрельбу. Он видел 6 прямых попа- даний в колонну.
   Под вечер получил приказ сменить боевой порядок. Я
   выехал вперед выбирать огневые позиции. По дороге встретил Колодкина (первый помощник начальника шта- ба полка) который на машине с топографическим взво- дом ехал также выбирать огневые позиции для других
  
   батарей. Огневые позиции надо было расположить перед Березиной в районе деревни Новосёлки. Выбрали ОП. И вскоре встретили штабную машину с начальником штаба полка Борисовым и командиром огневого взвода 4-ой ба- тареи Носковым. Колодкин пошел показывать Носкову место огневой позиции, а я остался на дороге у опушки леса. В нескольких десятках метров штабная машина, там же была и группа моих разведчиков. Уже стемнело. Неожиданно из леса на дорогу выехала повозка, на ней ехал один человек. Я придвинулся и окликнул: "Кто едет?" Отвечает: "Свои". И как раз повозка поравнялась со мной. Я увидел, что человек на повозке в немецкой форме, на рукаве угольник обер-ефрейтора. Я его схва- тил за руку, остановил и снял с повозки. Тут подбежали все, кто был близко, я передал его разведчикам, которые проверили, нет ли у него еще оружия. Из леса послыша- лись звуки движения. Этот немец (точнее -- румын) так- же по-русски сказал, что тут еще много людей пытаются выйти из намечавшегося окружения, переправиться че- рез Березину. Я с разведчиками и этим румынским нем- цем подошел к штабной машине, где собралось уже до- вольно много народу, сдал румына и обратился к своим и штабным: "Кто идет со мной?" Побежал к лесу, за мной еще двое. На пути встретил Колодкина, быстро расска- зал в чем дело. Я с Колодкиным побежали наперерез впе- ред, двое последовали за нами. Мы подбежали и встали за деревьями. Вскоре стали подходить немцы. Колодкин хотел стрелять, но я его остановил. Фашисты шли гусь- ком, они проходили примерно в 4-х, максимум в 5-ти мет- рах от нас. Я стою за одним деревом с пистолетом в руке, Колодкин за другим, в одной руке у него пистолет, в дру- гой маузер. Так простояли, пока они не прошли, а прошло их не менее сотни. Сразу же побежали назад за людьми. К штабной машине подъехали другие -- собралось че- ловек 50. Взяли людей и на угол леса наперерез бегом.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   3 4 3 5
  
  
   Перед лесом во ржи, а, может быть, в ячмене -- все оста- новились. Я вышел на опушку, за мной еще кто-то, слева Колодкин и с ним 1 или 2 человека. Остальные залегли во ржи. Минуты две мы все, и лежавшие во ржи, и стояв- шие на опушке леса, вели огонь в глубь леса. Затем я под- нял всех, и по ржи пошли обратно. Вскоре заметил, что из леса по небольшой проселочной дороге по направлению к деревне идет группа людей, и с ними несколько повозок. Я сразу же направил половину людей в обход по опушке леса, окликнул идущих по дороге людей, они не ответили. Тогда, увидев, что они молча ложатся, мы залегли и от- крыли огонь по ним. Затем, полежав минуты 2-3, мы под- нялись и с криком: "Ура" бросились к дороге. Они -- врас- сыпную. Но тут уже стрелять было нельзя. Я подбежал к одному немцу, который привстав, перезаряжал винтовку. Наступив ногой на винтовку и направив на фашиста пис- толет, я поднял его, передал бойцам, а сам побежал даль- ше. Вскоре все стали собираться.
   За этот бой и за то, что при прорыве оборонительной
   линии противника на реке Бася, где было подавлено 4 ба- тареи, я был представлен к ордену Отечественной войны
   2-й степени.
   Переправившись через Березину, мы довольно быстро продвигаемся на запад. Много километров проехали по Минскому шоссе, едем через окруженную группировку. Небольшие группы, сдающиеся в плен, разоружаем и от- правляем без охраны на восток.
   Но случалось и такое. Двигаемся по дороге походным
   порядком. Вправо, километрах в полутора небольшая реч- ка, перед ней роща, а от дороги до этой рощи чистое поле. И вот около 13 часов из этой рощи высыпала на поле ог- ромная толпа немцев, не менее 10 00 человек, а может быть, и больше. С криками, стреляя из ручных пулеметов, они бежали к дороге. Орудия, на приведение которых из походного в боевое положение требовалось не менее
  
   семи минут официально, были развернуты за очень быст- рое время-- не более двух минут. Станковые и ручные пулеметы, бывшие на батарее и положенные по штату, и дополнительные, сразу открыли огонь. А вскоре и орудия начали вести беглый огонь осколочными снарядами. Преодолев примерно половину пути до дороги, фашисты, оставив десятки трупов, отступили назад в рощу. Неболь- шие группы немцев, сдающихся в плен, продолжают по- падаться на нашем пути. Иногда и большие, конвоируе- мые нашими солдатами.
   За Неманом, который мы форсировали дважды, так как он извивался, форсировали вброд, стали попадаться партизаны. В районе Новогрудок -- Слоним между 8 и
   11 июля встретил два еврейских партизанских отряда. Один при выходе их на дорогу, второй -- в лесу, еще сто- явший лагерем. Здесь были целые семьи с детьми, со ста- риками. Кто-то из них попробовал заговорить со мною на идиш. Но меня не учили этому языку, я слышал только иногда разговоры между собой родителей тогда, когда они хотели, чтобы их не понимали мы -- дети.
   В лесу попадались трактора, оставленные нашими вой-
   сками в 1941 году, и трактористы очень радовались, когда я разрешал остановку, чтобы они могли снять отдельные детали, части с этих тракторов, особенно дизельных.
   13 июля, когда я ехал впереди колонны на лошади, при-
   летел У-2, и что-то сбросил. Оказалась ракетница с при- вязанным куском обивки, на которой карандашом было нацарапано: северо-восточнее деревни во ржи группа немцев.
   Едем к Волковыску в район местечка Зельва, где в
   лесу собирается весь наш полк. 517-й, 41-й и другие артил- лерийские части. Движемся к Белостоку. 24-го я выехал вперед, занял наблюдательный пункт в деревне, но ночью фашисты зажигательными подожгли два сарая, а ветер стал переносить огонь на дома. Я приказал по одному
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   3 6 3 7
  
  
   покидать деревню, сам вышел последним. НП -- наблюда- тельный пункт -- занял справа, недалеко на бугре. Запом- нилось это зрелище: горят дома, рвутся снаряды, бегают мирные жители, лошади, коровы, овцы, гуси, свиньи.
   24-го, 25-го и 26-го идут бои на подступах к Белостоку и в самом городе. К исходу дня 26-го город был очищен от фашистов. 27-го командир полка приказал мне проверить результаты нашей стрельбы по батареям противника и складу в самом городе. Проверил, вернулся, доложил. Когда был в городе, немного поездил, посмотрел, узнал, где рядом находится аэродром. Вечером в штабе слуша- ем приказ Верховного главнокомандующего о взятии Бе- лостока. В частности, в приказе говорилось, что в бою от- личились артиллеристы подполковника Макарьева. Всему личному составу полка приказом Верховного объявлена благодарность, вручены специальные листки. Последова- ло распоряжение -- в батареях и других подразделениях полка провести митинги.
   При очередной смене боевого порядка я заехал на
   аэродром, постоял две минуты, вспоминал своего старше- го брата Мишу, который, по всей вероятности, служил на этом аэродроме, и от которого с первого дня войны, с 22 июня, так и не было ничего.
   Продвигаясь на запад, наши части заняли ряд плацдар-
   мов на левом берегу реки Нарев. Пехоты было очень- очень мало, в некоторых полках оставалась буквально сотня бойцов. На один из таких плацдармов на командный пункт командира стрелкового полка был направлен и я. Основная задача, как подчеркнул командир моего полка, контрбатарейная борьба. Этот плацдарм представлял со- бой небольшую, состоявшую из песка высотку, с трех сторон окруженную врагом, четвертая -- река Нарев. Через Нарев ночью нам доставляли питье и еду. Прямой связи с огневыми позициями у меня не было, данные о целях по рации я передавал в штаб полка, а уже оттуда
  
   по телефону на батарею. Фашисты неоднократно пыта- лись сбросить нас в Нарев. У меня убило радиста, развед- чика Ольшанского, санинструктора Прошина. Ранило разведчика Володю Курского, он был взят нами как сын полка в 41-м году в Наро-Фоминске. Во время одной из атак противника на нашу высотку вражескую пехоту поддерживало более десятка танков и самоходок. Остат- ки нашей пехоты побежали, положение стало критичес- ким. Я доложил командиру полка по рации сам, радиста у меня уже не было. Подполковник, взяв микрофон, сказал:
   "Держись, Гриша! Даю всем полком". 16 тяжелых ору- дий выпустили около 20 0 снарядов, они рвались на скло- нах, да и на самой высотке. Враг отступил.
   В 1957 году в 10-м классе 286-й школы я подробно рас- сказал об этом эпизоде, используя мел и доску, и даже прочитал небольшой кусочек из одной из многочислен- ных моих записных книжек. В 1963-м году, когда этот класс собрался на пятилетие окончания школы, одна из выпускниц, ныне хирург-онколог, мать четырех дочерей и шести внуков, подошла ко мне, что называется, бросилась на шею, и говорит: "Как вы хорошо написали, только за- чем вы взяли псевдоним?" С трудом разубедил ее, что напечатанная в "Новом мире" "Пядь земли" Бакланова, действительно, написана Григорием Яковлевичем, но не мной. У нас действительно много общего, не только имя и отчество, но месяц и год рождения. Оба мы артиллерис- ты. Я написал об этом случае Бакланову, и он ответил мне очень теплым письмом. Каждый раз, когда я на 9-е мая ездил в Москву на встречу с однополчанами, я разговари- вал там с Григорием Яковлевичем.
   Еще пара тяжелых дней на этой высотке. У командира
   стрелкового полка осталось здесь всего несколько десят- ков человек. Но вот произошла смена стрелковых диви- зий. На высоту прибыли два командира стрелковых пол- ков со значительным количеством бойцов. Вскоре, очень
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   3 8 3 9
  
  
   медленно, но пошли вперед. Противник не раз пытался остановить нас, но безуспешно.
   Много раз мне приходилось поддерживать стрелковые
   полки, и я, находясь на командных пунктах командиров этих полков, с ними ладил. Вспоминаю только один слу- чай, когда командир стрелкового полка необоснованно потребовал от меня подавить вражеские пулеметы. Я от- ветил ему, что моя задача контрбатарейная борьба, а для борьбы с пулеметами у него есть и артиллерийская, и ми- нометная батареи в своем полку.
   Продвижение сдерживалось и малым количеством на- шей пехоты, артиллеристов было больше, чем пехотин- цев, некоторое время. На дороге вскоре встретил коман- дира 4-й батареи Петченко, и как раз кстати, так как у меня вышла из строя радиостанция, и я воспользовался его радиостанцией для того, чтобы докладывать в штаб и передавать на батарею.
   12-го меня вызвали в штаб и сказали, что я буду в ре-
   зерве. Командир полка позвал меня ехать с ним для вру- чения медалей. На следующий день в 11-0 0 был концерт артистов Ленинградского Нового театра. Исполнили не- большую пьесу Островского и какую-то небольшую одно- актную комедию. В заключение одна из артисток, подыг- рывая себе на баяне, спела несколько песен. Продолжаю отдыхать. В тыл привезли фильмы. Первый -- "Пархо- менко" -- посмотрел полностью. Второй, который я ви- дел и до войны не раз, не смог досмотреть, ибо вышел из строя движок. Вскоре вызвали в штаб для получения бое- вой задачи.
   Наше наступление иногда сдерживалось недостаточно
   быстрым подвозом горюче-смазочных материалов. Иног- да мало было и снарядов. Вспоминается такой случай. Чтобы быстрее раздобыть снаряды, я на машине выехал на шоссе, по которому двигались большие колонны. Заме- тив колонну со снарядами, привстав на крыло своей авто-
  
   машины, я рассмотрел, что там везут снаряды, какие нуж- ны мне -- стодвадцатидвухмиллиметровые. Остановил ма- шину, спросил, куда везут. Ответили, в 4-ю артиллерийс- кую дивизию. Я дождался почти конца колонны, после- дние две машины остановил, повернул к своей батарее и там разгрузил. В горячке боевых действий я, конечно, тогда не подумал, чем это могло кончиться. Ведь это мог быть и трибунал. Доложил в штаб, что снаряды есть, и батарея опять полностью боеспособна.
   В записных книжках номера и координаты целей, рас-
   ход снарядов, названия населенных пунктов; о подготов- ке партсобрания, встречи и беседы с отдельными бойцами и командирами, и многое, многое другое. Вот некоторые из записей из этого "другого".
   17 августа. Около 8-ми утра с огневой сообщили, что
   слышен шум моторов. А еще через несколько минут, что поднялась стрельба. Прошло еще немного времени, и но- вое сообщение: на огневых есть раненые. Оказалось: был убит Кочергин и ранен связист Голдовский. Днем я поехал на похороны Кочергина, который был в полку с самого основания. По пути на НП узнал, что в 4-й батарее убило Максичева и ранило Вавилова. О Максичеве я упоминал в ноябре 1941 года, он тогда был политбойцом. Тяжелый печальный день...
   25 августа. Утром наступило затишье. Моя батарея от-
   водится в лесок и не разворачивается. Прибыл замести- тель командира полка Македони. Но вскоре его вызыва- ют в штаб, сообщив, что подполковника отзывают из полка. Вечером, а точнее в 20-30, сообщают, что подпол- ковник приглашает всех командиров батарей на прощаль- ный ужин. Когда все собрались, сфотографировались. Посидели, повспоминали, а еще позже нас пригласили в штаб соседней 129-й стрелковой дивизии, это около двух- сот метров, на просмотр кинофильма "Два бойца". Разош- лись после 24-0 0.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   4 0 4 1
  
  
   29 августа. Все там же и так же. Был в тылу, поиграл в шахматы, взял журнал "Знамя" за 1941 год и несколько книжечек из "Библиотеки "Огонек"".
   2 сентября. Нахожусь на своем НП, веду разведку. От-
   правил рапорт на Монахову с просьбой убрать из батареи. Несколько недель она была поваром на огневых, но там обстановка быстро стала ухудшаться. И я решил, что не надо ни одной женщины в батарее. День в основном про- шел спокойно.
   3 сентября. Около 9-00 слева Первый Белорусский
   фронт начал артподготовку перед наступлением. Прошло
   10-15 минут, началась артподготовка и на нашем участке. Через некоторое время поднялась пехота и пошла вперед. Но идут очень неважно. Во второй половине дня пехота перешла железную дорогу, и я двинулся на насыпь около моста. Занял здесь временный наблюдательный пункт. Хорошо вижу в полутора-двух километрах немецкие ма- шины, танки, самоходки. Но стрелять мне нечем.
   6 сентября. И на НП и на ОП была комиссия по про-
   верке оружия. Все в порядке.
   7 сентября. На ОП делают блиндаж, внутри обшивают досками. В 10-0 0 в штабе полка общее комсомольское собрание. В 18-00 батарейное партсобрание. К восемнад- цати я пришел на ОП, собрание прошло хорошо. И я вер- нулся на наблюдательный пункт.
   8 сентября. Приезжал начальник штаба артиллерии 2- го Белорусского фронта. Никаких замечаний не было.
   9 сентября. Читать ничего не достал.
   10 сентября. После обеда мне стало плохо. К вечеру все хуже и хуже. Вызвал с огневой санинструктора. Око- ло 10 вечера измерили температуру -- 39 и 9. Трясет, за- кутали всего шинелями и одеялом.
   11 сентября. Ночью ни на минуту не уснул. Голова рас-
   калывается, еле дождался рассвета. Около 6-0 0 измерил температуру: 37 и 9. Решил ехать в санчасть, позвонил
  
   командиру полка. Он отругал меня за то, что вечером не сообщил, и приказал немедленно отправляться в сан- часть. Но я почувствовал себя немного лучше и остался на огневых позициях. Вечером читал "Одиночество" Ни- колая Вирты и "Шагреневую кожу" Бальзака.
   12 сентября. Ночь была беспокойной. Жажда, спал
   очень мало. Утром измерил температуру: 39,5. Поехал на повозке в санчасть. После обеда стало легче. Читал
   "Княжий угол" Николая Чуковского и перечитал Про-
   спера Мериме "Хронику времен Карла IX".
   14 сентября. Чувствую себя лучше. Прочитал расска- зы Пантелеймона Романова "Черные лепешки". Вечером зашел к начальнику штаба. Как раз передавали приказ о взятии Праги (Варшавской).
   15 сентября. Чувствую себя лучше, гуляю. Читал "Сес-
   тру Керри", а вечером смотрел кинофильм "Воздушный извозчик".
   16 сентября. Стало лучше, и распрощался я с санчас-
   тью, отдал книги. Командир полка разрешил мне побыть на огневых позициях еще один день. По пути на батарею заехал в тыл полка к Попову. Посидели немного, погово- рили, у него забрал все имевшиеся книжечки из "Библио- теки "Огонька"".
   17 сентября. Прибыл на пункт, осмотрелся -- вроде все
   по-старому. Старшина раздает злотые.
   19 сентября. Сижу на пункте, читаю "Жизнь и деятель- ность Чернышевского" Стеклова. На огневые приехала комиссия из автобронетанкового управления фронта. Трак- тора и машины вполне в удовлетворительном состоянии, как отметила комиссия. Вечером на пункте читаю "Исто- рию русской словесности" Сиповского, 1908 года издания.
   Продолжаем продвигаться вперед к реке Нарев. Если за Белостоком, когда мы были на высотке, ее можно было перейти в некоторых местах вброд, то здесь за оче- редным изгибом, уже требовались для переправы мосты.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   4 2 4 3
  
  
   Плацдарм, севернее Варшавы километров 80-90 на стыке с 1-м Белорусским фронтом, был занят в районе городов Рожаны, Пултуск, Макув. По понтонным мостам наши орудия не пропустили. Но, когда южнее города Ро- жаны был построен мост, мы переправились на левый бе- рег реки Нарев.
   22 сентября боец моей батареи Хлебосолов поехал в
   Ленинград, сопровождая помощника командира полка Алексеева. Хлебосолову я дал поручение зайти в Ленинг- раде к моим. В этот же день я начал читать книгу Адама Смита "Исследования о природе и о причинах богатства народов". Читал я ее несколько дней.
   24-го занял новый наблюдательный пункт. На батарею
   подвезли снаряды, их стало уже около 600. Во второй по- ловине дня пришел командир полка, осмотрел наблюда- тельный пункт и сказал, что я буду пока в резерве. Взвод управления приказал направить делать ему блиндаж.
   На следующий день ходил в штаб, где посмотрел кино-
   фильм "Балтийцы", 1937-го года выпуска.
   Продолжается оборудование ОП. Делают и большую землянку для командного состава.
   28-го утром пошел к командиру полка и сказал, что хочу вечером в 20-00 отметить свой день рождения. Он ответил, что посмотрит, какова будет обстановка, и вече- ром в 18-00 мне скажет, кого я могу пригласить. Я обра- тил внимание на то, что хочу командиров батарей, и его, и штаб. На час раньше в 17-00 командир полка позвонил и сказал, кому можно. Я пригласил его, заместителей, на- чальника штаба полка, Пикулина (парторга полка), Агра- новича (начальника радиосвязи). Землянка 4 с половиной на 2 с половиной метра, посередине стол из крышек от снарядных ящиков, над столом электрическая лампочка, работавшая от аккумулятора, снятого с танка. К 20-0 0 собрались все приглашенные и даже больше: начальник штаба соседней бригады и машинистка полка Натэлла
  
   Гдушаули, которых привез подполковник. Вечер прошел хорошо. Когда разошлось начальство, разобрали стол, и начались песни и пляски под баян. Стали расходиться пос- ле часа ночи. Получил подарки. От бойцов батареи -- именной портсигар, подписанный, с нарисованным, выг- равированным орденом Отечественной войны, с очень теплой надписью. Портсигар был сделан из дюралюминия из крыла самолета, хотя бойцы и знали, что я в то время не курил. Получил от офицеров новую кобуру для писто- лета, книги, блокноты и многое другое.
   На следующий день командир полка ездил в штаб фронта, и среди других дел привез он и приказ о присвое- нии мне звания капитан.
   Вечером 30-го по телефону вызвал к себе командир полка и приказал через 30 минут со взводом управления и связью быть у него. Срочно направили на пункт команду- ющего артиллерией 40-го корпуса к полковнику Бычек. Получил задачу занять недалеко от командного пункта командующего свой наблюдательный пункт и протянуть к нему связь. Хотя по уставу было положено тянуть связь сверху вниз.
   На следующую ночь заняли круговую оборону, т. к.
   всего 2 дня назад здесь были немцы, и они не оставляли попыток отбросить нас к реке.
   3 октября на пункте комбата-3 собираемся на занятие. Первые два часа проводил начальник штаба Борисов:
   "Анализ артиллерии противника на нашем участке". Сле-
   дующие два часа проводил командир полка: "Работа с ба- тареей звуковой разведки".
   Вечером я получил приказ перебраться на новое место,
   точнее на то старое, которое я занимал несколько дней назад. "Высота 112". Утром я перебрался туда. Оказа- лось, что все блиндажи и ровики целы, но обвалились не- много. Готовится небольшая наступательная операция. Моей и 4-й батареям поручили бить по четырем батареям
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   4 4 4 5
  
  
   противника. Координаты были нам переданы. Подгото- вив данные, я сообщил их на батарею. На следующее утро, примерно в 4 часа, еще было темно, началась не- большая артиллерийская подготовка, и затем двинулась пехота. Но удача не сопутствовала ей. Это небольшое на- ступление провалилось. Засечь батареи противника наши звукачи не смогли, так как все 4 батареи противника стреляли одновременно. Вечером 6-го был на огневых позициях, когда с наблюдательного сообщили, что на НП ранен разведчик Горнобогатов. Я сразу отправил за ним машину.
   В том месте, где мы сейчас стояли, были бои в 1914-м.
   При оборудовании огневых позиций и наблюдательного пункта из земли было извлечено много патронов, обойм и даже целых снарядов. Находили патроны с обрезанными концами пуль. Они применялись в русской армии вместо разрывных.
   10-го во время стрельбы на огневых позициях были за-
   держки. Поговорил со старшим на батарее и выяснил, что не были подготовлены гильзы.
   Получил новую стереотрубу с насадками.
   Медленно продвигаемся вперед. 12-го очистили от фа- шистов город Рожаны. На следующий день перед строем взвода управления батареи командир полка вручил мне медаль "За оборону Москвы".
   И тут же отдал приказ на занятие нового наблюдатель- ного пункта в боевых порядках пехоты, показав на карте примерно место. Я со взводом управления пошел по Вар- шавскому шоссе и, когда подошли к месту, указанному подполковником на карте, оказалось, что там занять НП невозможно. Кругом лес. Был у командира стрелкового полка, выяснил обстановку, затем доложил командиру полка. Он поручил мне выбрать наблюдательный пункт, сообразуясь с обстановкой. Район леса, где мы находи- лись, и небольшие полянки беспрерывно обстреливались
  
   фашистами. Огонь вели минометы, артиллерия и реак- тивные установки, или как мы их звали "скрипуны" или
   "ишаки". Командир полка приказал мне прибыть на ко-
   мандный пункт командира стрелкового полка и оставать- ся там с частью разведчиков и связистов, протянув связь к нашим.
   Но не успели мы пройти до места, до него еще оста-
   лось метров 30 0-350, мы только вышли на полянку, как по этой полянке фашисты нанесли большой удар, около
   10 0 снарядов.
   Когда обстрел кончился, я стал проверять, все ли целы. Большинство из нас успело попадать в ровики, в которых мы отлежались во время этого налета. Во время провер- ки я слышал: летит снаряд, но по звуку знаю, что он пе- релетит. Я стоял в ровике примерно по пояс, опираясь на края этого ровика руками. Снаряд действительно переле- тел, но недалеко -- несколько метров. Вспышка, разрыв, и мне обожгло правую руку. Рука повисла. Мне доложили, что ранило еще двоих. Я приказал командиру взвода уп- равления Крылову принять командование, связаться с на- шим штабом, доложить. А сам с двумя разведчиками, ра- ненными, направился к штабу полка.
   Недалеко находилась батарея противотанковая, там, так как у меня не было своего санинструктора, мне раз- резали шинель, перетянули телефонным проводом выше раны руку, перевязали немного рану. А перетянули прово- дом потому, что накануне в другой батарее у нас был слу- чай, когда не перетянули выше раны ничем, не было жгута, и человек истек почти полностью кровью. В штаб был вызван начальник санчасти капитан Саша Щепкин. Меня срочно передали ему. Он тут же снял телефонный кабель и сказал, что еще немного, и я мог бы потерять руку. Слишком туго перетянули. Обработал рану. И затем стали ждать специальную машину, чтобы отвезла в поле- вой госпиталь. Вскоре пришел мой ординарец -- кубанец
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   4 6 4 7
  
  
   Саша Левин. Он был на огневых. У него во фляге оказа- лось грамм 100-150 водки, я ее выпил, и та дрожь, кото- рая появилась у меня, прекратилась. Около 23.30 поехали в госпиталь. Ординарца я пока взял с собой.
   Туда прибыли в час ночи. Как определили врачи, у меня сквозное осколочное ранение. Госпиталь располагался в больших палатках. После всего предшествующего опе- рации: осмотра, заполнения всяких бумаг, я попал в опера- ционную. Здесь под местным наркозом мне сделали бо- льший разрез, вычистили кусочки тряпок, шинели, гимна- стерки. Я наблюдал, как эту операцию проводили. Но еще не кончилась она, когда погас свет. Раздалась гром- кая команда: "Свечи!" И мне уже зачищали, забинтовы- вали рану при свечах. Около 5-ти часов утра я попал в палату.
   В этом госпитале я пролежал до 24 октября. Левин бы-
   вает ежедневно, часто приезжают из полка. Был коман- дир полка, его заместители, многие офицеры, команди- ры батарей: Агранович, помнач штаба полка Колодкин и другие.
   18-го приехал помощник командира полка по хозяй-
   ственной части Алексеев с моим бойцом Хлебосоловым, которые накануне вернулись из Ленинграда. Посидели, поговорили, они рассказали о Ленинграде. Хлебосолов привез мне письма и небольшие подарки.
   Первые дни было очень много гноя. Если утром делали перевязку, то часам к 17-18-ти она насквозь промокала. В воздухе все время был странный сладковатый запах.
   Кроме меня в палате лежали еще два младших лейте- нанта с самоходной установки, раненные одним снарядом. Один был командиром этой установки, другой команди- ром батареи, и оба были ранены в правую руку. У обоих были перебиты кости. Здесь же лежал командир взвода противотанковой батареи и командир взвода стрелкового полка.
  
   Приезжавшие ко мне из полка сообщили, что немцы разбросали листовки, в которых говорилось, что команду- ющего фронтом Захарова сменил, как писалось в листов- ках, "бандит Рокоссовский".
   24-го утром нас повезли на станцию, где погрузили в один из вагонов. Мы, лежавшие в одной палате, стара- лись держаться все время вместе. Целый день нас возили взад и вперед, собралось более 10-ти вагонов с ранеными. Через некоторое время, уже к исходу дня, вдруг расцепи- ли эти вагоны. 5 вагонов, в том числе и наш, загнали в тупик. Простояли несколько часов. Наконец 25-го мы, од- норукие, собрались вместе, пошли на станцию, крыть ма- том и начальника станции, и коменданта. Только после этого дело сдвинулось. Вновь поползли к эвакогоспиталю.
   Только 26-го около 3-х часов дня мы прибыли в Бело-
   сток, где нас поместили в эвакогоспиталь. Сортировка, оформление, осмотр врачей длились очень долго. Только ночью я попал в операционную. Затем во временную па- лату, а утром перевезли в другое здание. Здесь была спе- циальная офицерская палата, где я, как старший по зва- нию, был назначен врачом старшиной палаты.
   Через день я был уже в небольшой госпитальной биб-
   лиотеке. Пересмотрел все книги, но не нашлось ни одной, которую бы я раньше не читал, до того бедна была эта госпитальная библиотека. Я перечитал несколько книг: романы, повести, рассказы, но от безделья не знал, куда деться. Появилась привычка ходить, которая сохранилась и до сегодняшнего дня.
   Во время дежурств лечащего врача удавалось еще по- сидеть с ней в ординаторской, поговорить. Она -- еврей- ка из Одессы, в 1944 году закончила медицинский инсти- тут, 1922 года рождения.
   Постепенно рана затягивалась, и, по словам лечащего
   врача и зав. отделением, меня могли через некоторое время выписать с исключением с действительной службы.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   4 8 4 9
  
  
   0x08 graphic
Я немедленно сообщил командиру полка о том, что меня спишут, а я хотел бы вернуться в полк. В Белосток перио- дически приезжали машины получать запчасти, некото- рые виды горюче-смазочных материалов и т. д. И вот с одной из этих машин привезли отношение от командира полка к начальнику госпиталя с просьбой выписать меня в полк. Начальник госпиталя собрал в кабинете комиссию, меня комиссовали и определили выписать в 557 артполк с предоставлением небольшого отпуска.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1945 ГОД

  
   0x08 graphic
осле пребывания в двух госпиталях и краткого отпуска в Ленинграде 7-го января я вернулся в свой полк. Доложил командиру полка о прибытии.
  
   0x08 graphic
Он поговорил немного со мной, порасспрашивал, а затем, показывая на мою правую руку со скрюченными пальца- ми, говорит: "Что же будем делать?" Я говорю: "Дайте мне одного из вычислителей -- вашего Боярского или Баева, и я приму опять батарею". "Нет. Пойдешь ко мне в штаб работать".
   Так с 7 января 45-го года и до конца войны я работал в штабе. Быстро вхожу в курс дела. Все знакомы. Осваива- юсь с новыми обязанностями. Часто приходится дежурить ночью. А 10-го января с утра я поехал в соседний 11-й ар- тиллерийский полк проверять готовность этого полка к ведению огня по батареям противника. Проверил коорди- наты целей, данные аэрофотосъемки, запись звукобата- рей, наземного наблюдения, таблицы ведения огня, затем на батареях данные по целям. Подготовка почти полная.
   Поздно вечером вернулся в свой полк. Идет напряжен- ная подготовка к наступлению. 13-го вечером командир полка выехал на командный пункт, а 14-го в 10 утра нача- лась артиллерийская подготовка. Она длилась два часа. В это время, как стало нам потом более ясно, уже после про- верки, в ходе наступления нашим полком было подавлено
  

0x08 graphic
5 1


  
   более десяти батарей противника. Полк израсходовал бо- лее двух с половиной тысяч выстрелов.
   В ходе упорных боев, отбивая контратаки противника,
   к исходу первого дня наши части заняли первую и вто- рую линии траншей. Медленно продвигаясь в течение дня, к исходу 15-го января удалось занять город Макув. Все так же медленно продвигаясь на север и северо-за- пад, отбивая контратаки врага, к исходу 18 января наши части заняли город Пшасныш.
   20 января около 19 часов мы пересекли границу Вос-
   точной Пруссии.
   Полк сосредоточился в городе Найденбург. Еще на пути к Найденбургу стали попадаться спиртзаводы, что несколько задерживало продвижение наших войск. А ког- да вечером в Найденбурге, ближе к ночи, уже начались пожары, они вскоре охватили значительную часть города. И стоявшие вдоль домов машины, трактора трудно было уводить, так как непросто было найти хотя бы одного трезвого водителя.
   В последующие три дня довольно медленно продвига- лись вперед, иногда разворачиваясь в боевой порядок. К исходу 23 января полк занял боевой порядок на окраине города Алленштайн. В этом городе нашими частями были захвачены огромнейшие склады с продовольстви- ем. В основном, как говорили тогда, это были склады ре- зерва Главного командования военно-воздушных сил Гер- мании. Кроме продовольствия всех видов, очень много было вин различных, ликеров, сигарет, шоколада и т. д. Естественно, это привлекло внимание наших бойцов.
   В последующие две недели медленно, почти строго на
   север, продвигаемся, преодолевая сопротивление против- ника. Враг часто контратакует: так 4 и 5 февраля в день было 8-10 контратак.
   7-го вечером получили приказ командующего артилле-
   рией армии вывести два орудия на прямую наводку. Эти
  
   наши самые тяжелые в то время дальнобойные пушки полевой артиллерии, стодвдцатидвухмиллиметровые, были выведены. Повел эти орудия капитан Колодкин. А еще через день получили приказ вывести на прямую наводку еще два орудия. Эти два орудия повел я. Ночью стали продвигаться ближе к переднему краю, но трактора та- рахтят, и плюс искры летят из труб тракторов. Трактори- сты решили, смочив ветошь, тряпки, заткнуть трубы эти, но вскоре у одного трактора тряпки настолько высохли, что загорелись. Орудия были установлены в боевых по- рядках пехоты в 30 0-350 метрах от противника. Это было в ночь с 9-го на 10 февраля. Были потери среди на- ших бойцов.
   А днем 10-го февраля полк получил приказ занять но- вые позиции, передислоцироваться совершенно в другой район. Совершив почти двухсоткилометровый марш, полк переправился на левый берег Вислы, перейдя из со- става 48-й армии в 65-ю. И здесь, развернув боевой поря- док, мы начали медленное продвижение вдоль левого бе- рега Вислы на север.
   20 февраля полк получил три дня на приведение в по-
   рядок тракторов, людей и всей техники. Трое суток проле- тели быстро. 22-го вечером командир полка собрал ко- мандный состав, чтобы отметить День Красной Армии, а
   23-го февраля с утра вновь заняли боевой порядок.
   Противник занял оборону на левом, северном берегу реки Шварцвассер. 24-го утром меня вызвал командир полка и приказал проверить обстановку на правом флан- ге, на стыке армий. Уточнить, где противник и что собой представляет находящася примерно в 6-ти километрах на правом фланге деревня, есть ли там противник. Я взял командира взвода управления полка, пять разведчиков, и мы на машине выехали в этот район. Проехав несколько километров, не выезжая из леса, на дороге оставили ма- шину, пешком вышли на опушку леса, а дальше, увидев
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   5 2 5 3
  
  
   деревню, стали наблюдать. До деревни было метров 500-600. Она находилась в низинке, посередине нее проходила ре- ка Шварцвассер. Вскоре мы заметили людей в темной форме. Разделившись на две группы, мы по кюветам по- ползли ближе к деревне. Впереди на дороге стоял ЗИС-5. Около него мы увидели убитого старшину. Разведчики подползли, забрали его полевую сумку. Рассмотреть, что в машине, мы не успели, ибо в деревне наступила тишина, прекратилось движение, и вскоре по дороге, по обе сторо- ны которой мы лежали в канавах, в кюветах, был открыт пулеметный огонь. Также ползком мы стали отходить, а затем, когда доползли до опушки леса, пригибаясь, бегом к машине. Фашисты к пулеметному огню добавили и ми- нометный обстрел из восьмидестидвухмиллиметровых минометов. Но машина уже была развернута, мотор за- веден, мы вскочили и удачно вернулись в свою часть. Здесь я доложил командиру полка обстановку.
   В последующие три дня идут бои за расширение не-
   большого плацдарма на левом берегу реки Шварцвассер. Противник упорно сопротивляется. Около 16-ти часов 27- го февраля 4 наших штурмовика ИЛ-2 в сопровождении истребителей нанесли удар по фашистам, но одновремен- но задели и наши позиции. На НП было ранено 5 человек.
   В последующие дни медленно продвигаемся вперед в
   день от 1-го до 4-х километров. 8-го марта полк пересек границу Данцигской области и сосредоточился в районе деревни Нидерхалле, развернувшись в боевой порядок. Через несколько часов одну батарею выдвинули вперед на расстояние менее километра до переднего края с тем, чтобы она могла доставать до Данцига, до которого было
   20-20,5 км. 10 марта эта батарея произвела первый огне-
   вой налет по Данцигу, выпустив 60 снарядов.
   Вскоре, после вступления в Данцигскую область, мы встретились с выходящими из концлагерей узниками. Это было в районе Криссау и перед деревней Смольгин. Не-
  
   возможно передать то волнение, которое испытывали и мы, и освобожденные люди различных национальностей. Когда, почти через 50 лет, мне довелось разговаривать с Марией Григорьевной Рольникайте, она сказала, что, ве- роятно, находилась в одном из этих лагерей. (М. Г. Роль- никайте теперь известная писательница.)
   11 марта в распоряжение полка прибыл первый ВДА-
   АН -- дивизион воздухоплавательных аэростатов артил- лерийского наблюдения. Мне было поручено руководить огнем двух батарей с использованием для корректировки двух отрядов этого дивизиона. В первые дни воздухопла- ватели из-за плохой погоды Данциг не видели. Хотя аэростаты поднимали в воздух ежедневно. 16 марта сме- нили боевой порядок. Батареи продвинулись ближе к го- роду. Остановились в 15-ти километрах от Данцига. Те- перь уже вели огонь с помощью наблюдателей-корректи- ровщиков. Но вот 18 марта из города, непонятно с какой площадки, взлетел истребитель, подлетел к аэростату и сжег его. Летчик-наблюдатель капитан Бишоков был ра- нен. 19 марта получил приказ одну батарею передвинуть и поставить на прямую наводку на участке соседнего корпуса. Эта батарея предназначалась для борьбы с не- мецкими "Тиграми". В последующие дни все ближе и бли- же придвигаясь к Данцигу, мы вскоре уже могли отка- заться от помощи летчиков-наблюдателей аэростатов.
   Стрельба с помощью корректировщиков с аэростатов велась по батареям противника (подавлено 3 батареи), по верфи Шиккау, по гавани, по нефтебакам, по пакгаузам (пожары, которые отметил летчик-наблюдатель).
   У меня сохранился план города Данциг с отметками
   целей, по которым велась стрельба с помощью корректи- ровщиков с аэростатов. Этот план хранился у меня долго, но перед пятидесятилетием Победы я сдал его, передал в Артиллерийский музей, или, как он теперь называется, Музей артиллерии, инженерных войск и войск связи.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   5 4 5 5
  
  
   25-26-го марта мы смогли отказаться от помощи аэро- статов воздушного наблюдения и заняли боевые порядки на западной окраине города Данцига. Еще несколько дней, и 30-го марта Данциг был полностью очищен от фа- шистских войск. Небольшая часть их, отступая, отошла на косу восточнее Данцига, и в период боев за город и после 30-го фашистские корабли обстреливали город и наши части. У нас была предпринята попытка стрелять по этим кораблям. Вытащили на удобные позиции ору- дия, но так как специальных приборов для ведения борь- бы на море у нас не было, попытка была не очень удач- ной. В Данциге были захвачены большие склады и боль- шое количество подводных лодок, частью стоявших в порту, частью в доках на ремонте.
   4-го апреля полк получил приказ передислоцироваться
   на левый фланг 2-го Белорусского фронта на стык с 1-м Белорусским на реке Одер. Полк сосредоточился в райо- не города Черск. Здесь погрузили на железнодорожные платформы трактора, орудия, горючее и много другого имущества. Автоколонна своим ходом отправилась к Одеру, а эшелон вскоре прибыл туда же.
   14-го апреля полк занял боевой порядок на левом флан-
   ге фронта на участке 49-й армии. Пристрелка, а затем и участие в артподготовке. На нашем участке Одер раз- лился километра на три. Между западным и восточным рукавами было около 3-х километров. Посередине реки луговина была затоплена. Пехота в основном ночью и ут- ром, продолжала продвижение, в основном на машинах
   "Амфибия". Был занят небольшой плацдарм. Это в райо- не города Шведт. Всю ночь выявляли цели, пристрелива- ли, большей частью с помощью звукобатареи. Утром уси- лилась борьба за расширение плацдарма на левом берегу реки Одер.
   Около 15-ти часов полк получил приказ свернуть бое-
   вые порядки и выступить в район города Штеттин, на
  
   участок, занимаемый 65-й армией. Командир полка вые- хал вперед в штаб артиллерии армии, для уточнения за- дач полка. Я поехал туда же, где получил карты для на- шего дальнейшего продвижения вперед, план Штеттина, и успел догнать свой штаб. С группой офицеров и развед- чиков выехал вперед намечать огневые позиции и наблю- дательные пункты. Уже стемнело, вскоре к нам подъехал командир полка. Я стал показывать места, где будут сто- ять огневые позиции, где будут наблюдательные пункты. Командир полка внимательно осматривал район разме- щения полка.
   Немецкие одиночные бомбардировщики бомбят наши
   боевые порядки и район переправ через реку Одер. Не- сколько раз ящики с минами были сброшены и в нашем районе. Осколком одной из мин командир полка был ра- нен в коленный сустав, коленная чашечка была повреж- дена. Подъехала "эмка", и вместе с ординарцем команди- ра полка, вместе с разведчиками мы положили командира полка на заднее сидение. Увидев меня, он тут же стал да- вать мне указания, (хотя народу собралось человек 10 уже), где и что делать. Я говорил: "Я все помню, и все по- ставлю, и батареи, и НП, и все покажу. И все будет на месте". Он закричал: "Замолчи и слушай". Выругался, естественно. Я вынужден был дослушать его, только после этого он разрешил везти его в санчасть.
   Я разыскал штабную машину, начальника штаба полка Борисова, доложил ему, что командир полка ранен, и все его распоряжения, в частности, по поводу установления связи с соседями и с вышестоящим штабом. К утру полк практически уже стоял на своих позициях: и огневые по- зиции были заняты, и наблюдательные пункты. Командо- вание полком принял заместитель по строевой части гвардии-майор Леммени--Македони. Я съездил в штаб бригады, получил координаты вражеских батарей. Мы провели пристрелку.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   5 6 5 7
  
  
   В последующие двое с лишним суток идут бои за рас- ширение плацдарма на левом берегу Одера. На запад- ный берег переправляются части 2-й Ударной армии, и мы своей контрбатарейной борьбой активно помогаем ей в этом продвижении. По Штеттину ни артиллерия, ни авиация не бьют до 25-го числа. Но когда 25-го апреля из самого города по наступающим нашим частям, по пе- реправам, во фланг нашим войскам начала бить артил- лерия противника, наша артиллерия и авиация наносят удар по этим артиллерийским батареям врага. Рано ут- ром 26-го апреля из города с белыми флагами выш- ла группа в штатской одежде, вероятно, мирных жи- телей. Они заявили, что в городе не осталось войск, что все ушли. Больше по городу мы не стреляли. Когда в конце мая и в июне мне приходилось ездить в Штеттин в штаб фронта, проезжая по городу, и в центре, и на ок- раине, там, где мы проезжали, я не видел в нем разруше- ний.
   С 26-го начинается преследование отступающего про-
   тивника, и полк, почти не разворачивая боевой порядок, безостановочно движется на запад и север-запад.
   3-го мая полк вышел к Балтийскому морю недалеко от города-порта Штральзунд.
   7-го вечером (около 1 часа ночи) мы поймали радио-
   станцию Объединенных Наций (Люксембург), которая передавала сообщение об окончании войны, о капитуля- ции Германии.
   8-го с утра полк продолжал оборудование лагеря. Око-
   ло 12 часов дня приехал командующий артиллерией 65-ой Армии, который приказал построить личный состав. Он поздравил всех нас с окончанием войны, с Победой. Ра- дость, конечно, была огромная, и в подразделениях были устроены торжественные обеды. Сделали общие столы из ящиков от боеприпасов. Выдали водку, использовали запас коньяка. После обеда начались песни и пляски, ко-
  
   торые продолжались до поздней ночи. Объятия, поцелуи, обмен адресами. Легли спать очень поздно.
   9-го утром Москва передавала сообщение о подписа-
   нии акта о капитуляции Германии, а также объявление о том, что 9-е мая теперь будет Праздником Победы, праз- дником всей страны. Конечно, неплохо было бы, чтобы никаких работ не производилось -- дать отдохнуть бой- цам, но командир полка, исполняющий его обязанности, Леммени--Македони приказал работать. Хотя мы, офи- церы штаба, командиры батарей уговаривали его не делать этого, он повторил приказ. С большой неохотой бойцы продолжали работу по оборудованию лагеря, но недолго. Около 12-ти часов дня приехал начальник поли- тотдела армии, и, увидев, что люди работают, в присут- ствии офицеров штаба отругал командира полка за по- добные действия. "Надо людям дать отдохнуть! Празд- новать, чтобы они прочувствовали этот праздник, как следует".
   В последующие дни я занимаюсь в штабе планирова-
   нием боевой подготовки подразделений полка и различ- ными бумагами.
   В середине мая мы получили приказ перебазироваться в район севернее Берлина, около города Трептов. Здесь создается большой лагерный сбор, где сосредоточилось более 15-ти артиллерийских полков и бригад 2-го Бело- русского фронта. Таких лагерных сборов 2-го Белорус- ского фронта на территории Германии было создано не- сколько. Создается и штаб лагсбора. В связи с этим пер- вый помощник начальника штаба полка капитан Колодкин уходит работать в штаб лагерного сбора.
   Его обязанности были возложены на меня. Работы значи-
   тельно прибавилось, тем более вскоре пришла еще дирек- тива немедленно заняться проверкой награждения лично- го состава. Чтобы все участники боев были награждены, и те, кто недостаточно награжден, были также награждены.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   5 8 5 9
  
  
   Четыре дня почти круглосуточно сижу за составлени- ем реляций и оформлением наградных листов. Приказано было весь этот наградной материал представить в штаб фронта, в штаб армии до 25-го мая. Из 65-й армии при- шел обратно наградной материал на нескольких офице- ров, в том числе и на меня. После некоторого переоформ- ления и после того как по приказу командира полка доку- менты были привезены к нему в госпиталь на подпись, весь этот материал был с новой препроводиловкой от- правлен в штаб фронта. Одновременно были оформлены и отправлены в штаб фронта наградные материалы на польские ордена на начальника штаба полка, на помощ- ника командира полка по техчасти и меня.
   Территория лагсбора быстро благоустраивается: ору- дия выстроены в линейку. Здесь застыли сотни орудий. Строятся дома для личного состава, командного состава, ленинские комнаты. Все красится, приобретает жилой вид.
   29-го мая получили приказ: начальнику штаба явиться
   в штаб фронта для инструктажа по поводу переаттеста- ции офицерского состава. Но так как начальник штаба еще не вернулся из штаба 65-й армии, пришлось ехать в штаб фронта мне. Я договорился с начальником штаба
   517-го полка и вместе с ним рано утром 30-го выехал. К вечеру вернулся, в штабе доложил кратко исполняюще- му обязанности командира полка Леммени-- Македони. Срок дали до 10-го июня. В штабе фронта встретил под- полковника Турищева, того, который преподавал в артил- лерийском училище нам материальную часть. Он был тогда старшим лейтенантом, сейчас начальник штаба гвардейской минометной бригады. Встретил и однокласс- ника по спецшколе, который готовился ехать на парад в Москву.
   Одновременно с дооборудованием лагеря идет боевая
   учеба. Планирование, организация и контроль боевой подготовки были возложены на меня.
  
   1-го или 2-го июня в полк приехал начальник штаба ар- тиллерии фронта полковник Вайсбанд. Он привез приказ о передислокации нашего полка из Германии в Польшу. Туда перебазируется почти весь 2-й Белорусский фронт. Мы должны были переехать в район города Вонгровец. Это в 70-ти километрах от Бромберга. Некоторые артил- лерийские части остаются в оккупационной зоне Германии.
   Офицеры всего полка уговаривают, упрашивают ис- полняющего обязанности командира полка Леммени-- Македони организовать поездку в Берлин. Наконец 2-го вечером он соглашается и назначает эту поездку на ран- нее утро 3-го июня.
   Но в тот же вечер 2-го июня мне пришлось ехать со
   срочным пакетом в штаб фронта в Штеттин. Вернулся я почти в 4 часа ночи.
   В 7 часов утра в "эмку" садятся исполняющий обязан- ности командира полка, начальник штаба Борисов и по- мощник командира полка по техчасти Попов. В немец- кую дизельную машину, десятитонную, которую мы про- звали "фрау", садятся остальные офицеры. Колодкин, который должен был прибыть из штаба лагсбора, опаз- дывает. Его нет. Меня оставляют за старшего. И вот уже дается команда: "Ехать", в это время появляется Колод- кин. Тогда Леммени--Македони поручает ему остаться в лагере, а мне разрешает ехать со всеми в Берлин.
   Когда проехали около половины пути до Берлина, при- мерно 70 километров, сломалась дизельная немецкая ма- шина. Что делать?.. После некоторого совещания приня- ли решение, что начальство на "эмке" едет вперед, встреча у рейхстага. А мы на попутных машинах добира- емся сами туда. С некоторыми затруднениями, с пересад- кой нам удалось приехать к рейхстагу. Радость была очень велика, и первое, что мы сделали, все, конечно, на ступенях рейхстага сфотографировались. Затем вошли внутрь, стали смотреть помещение, поднялись наверх.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   6 0 6 1
  
  
   Сверху смотрели на разрушенный, поверженный Берлин, на реку Шпрее со стоящими там пароходиками. К счас- тью, у меня сохранились фотографии. Мне очень дороги эти берлинские снимки. Затем мы пошли по Берлину. По- ходили, поближе подошли к Бранденбургским воротам, к памятнику -- Колонне Свободы. Сфотографировались в нескольких местах, в том числе у памятника Фридриху II. А затем вновь вернулись к рейхстагу, где начальство наше и исполняющий обязанности командира полка ска- зали, что они едут в полк и пришлют за нами машину.
   Мы прождали до 11-ти вечера, когда уже начало тем- неть. Машины так и не было. Нашли офицерскую гости- ницу, но нас туда не принимали. С трудом, но все-таки это удалось. У меня сохранилось командировочное удостове- рение, одно и второе, для поездки в Штеттин. И в одно из них мы вписали: "...с ним 12 офицеров". Нас не только разместили в этой офицерской гостинице, но и накормили ужином. В 6 утра мы отправились к рейхстагу, но никакой машины из полка не было. Около 8-ми утра машины нет. Мы решили добираться группами в полк отдельно, само- стоятельно. Через 2-3 часа мы доехали до городка, куда оттащили сломавшуюся немецкую дизельную машину, а вскоре из полка туда же прибыла трехтонка ЗИС-5. Вско- ре мы были уже дома, у себя, в расположении лагеря.
   5-го автоколонна выехала на новое месторасположе-
   ние полка. Я остаюсь с батареями, с техникой на старом месте ждать распоряжения. При проверке обнаружил, что ночью недостаточно действенна охрана: люди уходят самовольно, покидая расположение части. Я решил сроч- но собрать всех командиров подразделений, всех коман- диров батарей и начать занятия, чтобы люди не остава- лись без дела.
   7-го к 12-ти часам вызвал всех командиров батарей,
   пригласил секретаря партбюро майора Пикулина Ивана
   Яковлевича. А тот сообщил об этом находившемуся здесь
  
   же в расположении зам. командира полка по политчасти майору Виноградову, которого в полку все звали: дядя Ваня. И перед самым началом совещания он вдруг входит с газетами в руках и, не дожидаясь никаких объявлений, начинает читать лекцию-политинформацию. С трудом я дождался, когда он сделал перерыв, и обратился к коман- дирам батарей. Отдал распоряжение о том, чтобы ежед- невно до отъезда с утра шесть часов люди занимались. Установлено было дежурство офицеров и в полку, и по подразделениям.
   Одновременно полк готовится к перебазированию в
   Польшу.
   В эти же дни мне было поручено отправить первую очередь демобилизуемых -- всех женщин и мужчин стар- ших возрастов. Всех их обеспечивали подарками со спе- циальных складов перед погрузкой в эшелон. Со многими прощался очень тепло. Хорошо помню еще с 1941 года командира орудия Александра Ивановича Романова,
   1905-го года рождения, бойца Чубукова Алексея Тимо-
   феевича, 1898-го года рождения, который в конце 1943-го года учил меня затесывать бревна при строительстве до- мов, землянок. Обнялись на прощание, расцеловались.
   В эти же июньские дни несколько раз ездил в госпиталь к командиру полка в город Рансвальде. Ему становилось все хуже, он уже не вставал. Ему трижды отпиливали ногу из-за гангрены. Лицо пожелтело, говорил очень тихо. Много интересовался отдельными командирами, штабными, батарейными. Но 14-го июня его не стало... Наш батька скончался. Может быть, если бы, когда нача- лась гангрена, сразу отрезали бы больше, он остался бы, пусть без ноги, но жив. Я попытаюсь, может быть, чуть позже еще немного больше о нем рассказать. А пока вспоминается, как мне было поручено взять гроб с его телом из госпиталя. Там этот гроб был обит цинком, и я на открытой машине с гробом, с откинутыми бортами
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   6 2 6 3
  
   0x08 graphic
   подъехал к расположению полка, где было организовано прощание с нашим командиром Макарьевым Василием Никитичем. Почетный караул, в котором стояли все офицеры; его награды, ордена, медали на подушечках. Весь полк проходил мимо гроба, на несколько секунд бой- цы и командиры задерживались. После прощания, с раз- решения штаба фронта, тело Макарьева было увезено на нашу советскую землю. Он был похоронен на централь- ной площади города Барановичи 17 июня 1945 года.
  
   557-й корпусной артиллерийский полк был сформиро- ван 30 сентября 1941 года в городе Подольске. Приказом Верховного Главнокомандующего от 10-го июля 1944 года полку было присвоено наименование -- Верхнеднеп- ровский.
   Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9-го
   августа 1944 года за образцовое выполнение заданий ко- мандования в боях с немецкими захватчиками за овладе- ние городом Белосток полк был награжден Орденом Бо- евого Красного Знамени.
   Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19
   марта 1945 года за образцовое выполнение заданий ко- мандования в боях с немецкими захватчиками при проры- ве обороны немцев севернее Варшавы полк был награж- ден Орденом Александра Невского.
   0x08 graphic
0x08 graphic
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 мая 1945 года полк был награжден Орденом Кутузова 3-й степени.
   М
  
   В
  
   П
  
  
   5 0
  
  
   6 4
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"