Мы прибыли в Терполь рано утром. Сопровождающий, оставшийся безымянным для большинства девушек (в том числе и для меня), вытряхнул из кареты нашу галдящую толпу, ещё раз пересчитал и сверил со списком. Потом он какое-то время улыбался, глядя в пустоту, и чесал свой кудрявый затылок, очевидно, сам себе не поверив, что у него всё сошлось. Дальше он построил нас гуськом и, велев не зевать по сторонам, куда-то повёл. Мы недолго пребывали в неизвестности относительно цели похода - минут через сорок строй остановился, и сопровождающий принялся загонять нас в здание, оказавшееся городским управлением. Там нас быстро прогнали по коридору, в конце которого была открыта дверь. Туда, собственно, мы все и забежали, очутившись в довольно просторном помещении, где ничего не было, кроме множества стульев, стоящих по периметру. Последним вошёл сопровождающий и запер за собой дверь. Там он снова пересчитал нас по головам, недосчитавшись при этом парочки девиц. При повторном пересчёте девицы не появились. Мужчина обречённо махнул рукой и устало осел на ближайший стул:
- Каждый раз одно и тоже - выходит из кареты одно число, в управу прибывает меньшее. И ни разу не случилось наоборот, - грустно сказал он.
Я тихонько присела рядом, прижав к себе мешок.
- Это странно, конечно, - поддержала я разговор, - но куда они деваются?
- Известно куда, - вздохнул он. - У мамаши Бунши сегодня новенькие появятся.
- А мамаша Бунша это кто?
Мужик покосился на меня:
- А тебе не рановато такие вещи знать? - строго спросил он.
Я немного подумала и резонно ответила:
- Ну, если я имею удостоверение личности, значит не рановато.
Он кивнул и тоже задумался, потом нехотя ответил:
- Мамаша Бунша владеет ночным домом, - и пояснил, - дамочки лёгкого поведения там на неё работают. Ты, я вижу, девица серьёзная, не свиристелка какая-нибудь, так вот, ты эту Буншу опасайся. Она высматривает в городе хорошеньких девчонок и к себе сманивает.
- Меня не сманишь, - сурово ответила я.
Мужчина одобрительно кивнул. Мы помолчали. Потом я сказала:
- Вообще-то, с теряющимися девицами можно покончить. Сопровождающий скосил на меня скептический взгляд:
- Подскажешь как?
Я кивнула:
- Подскажу. Почтовая карета должна подъезжать прямо к управе, тогда девицы не будут теряться. Из управы-то их никто не сманит, наверное?
Мужик глубоко задумался и стал совершать руками странные действия, вроде того, как у нас любовь ёжиков показывают. Потом он восхищённо вздохнул и сказал:
- Спасибо. В следующий раз я так и сделаю.
- Не за что, - ответила я.
Мы снова помолчали. Потом я решилась задать вопрос:
- Скажите, господин сопровождающий, а что мы здесь делаем?
- Покупателей ждём, - я оторопело взглянула на него. - Не в том смысле, - тоненько хихикнул он. - Сейчас сюда придут представители заводов и будут определяться для какой работы кто из вас подходит. Потом каждой из вас предложат контракт, и там уж не зевай. Больше чем на три года не соглашайся и требуй отдельное жильё.
Я внимательно слушала и мотала на ус эти советы.
- А плату какую просить?
- Это смотря, где предложат работать. Но на счёт платы ты не беспокойся - тут всё честно будет. А вот с жильём всё время обмануть норовят. Стараются женщин сгрудить по пять человек в комнату, а комнат этих в заводских домах по десять штук на этаж, а туалет один или два, а помывочная вообще одна на всю домину. Вот и гляди в оба.
- Благодарю Вас, господин сопровождающий, - прочувствовано сказала я ему, поняв о какой проблеме меня только что предупредили.
Мужчина молча кивнул и тут же подскочил на стук в дверь. Он отпер дверь, и в неё заглянул какой-то парнишка. "Просют!" - проорал парень и, выхватив у сопровождающего список, выкрикнул имя девушки, записанной первой. Товарки уходили одна за одной и уже не возвращались. Настала и моя очередь. "Кати Бьеро!" - выкрикнул парень и, дождавшись когда я выйду, ткнул пальцем в соседнюю дверь.
Я решительно поправила шляпку и, перехватив поудобнее мешок, зашла в помещение. Там стояло несколько столов, за которыми сидели молодые люди и что-то активно писали. Мужчины постарше и гораздо солиднее одетые, сгрудились у большого распахнутого окна, дымя трубками и дружно смеясь. А один из них, очевидно заканчивая рассказ, произнёс:
- Вот такая история, господа, - потом он повернул голову в мою сторону: - Ну-с-с, что тут у нас?
- Кати Бьеро, шестнадцать лет, грамотная, образование домашнее, уровень магии нулевой, - отбарабанил какой-то парень.
Другой мужчина, заканчивающий выбивать свою трубку об подоконник, удивлённо протянул:
- Что, прямо нулевой? Ты нейтрал, девочка?
Я выдохнула и сдержанно ответила:
- Когда мне было двенадцать лет, приглашённый маг сказал, что мой уровень полностью соответствует окружающему фону. Позднее я выяснила, что такое соответствие считается нулевым или нейтральным уровнем.
Я обратила на себя внимание спокойной и культурной речью, теперь уже несколько мужчин с интересом меня рассматривали.
- Подойди сюда, - сказал третий мужчина, - у которого была симпатичная бородка клинышком и острые ярко-зелёные глаза. Он показал на стол, где я увидела знакомую чёрную каменную доску с зелёным шариком. Мужчина подвинул стул и жестом предложил мне присесть. Я кивнула:
- Благодарю Вас,
Поставив в сторонку свой мешок, я села за стол, положив руки на доску. Этот мужчина с бородкой не стал меня просить подумать о плохом и хорошем, он просто провёл своей рукой над доской и моими руками.
- Ты действительно нейтрал, девочка. Скажи, ты справишься, если я предложу тебе работать на складе?
- А что за склад? С готовой продукцией или с комплектующими изделиями?
Он поднял брови:
- Ого! - и усмехнувшись ответил: - С комплектующими. Многое на этом складе имеет незамкнутую магическую структуру, и это многое часто конфликтует с магией работников, от чего либо предмет портится, либо работник страдает.
Я заметила, что произнося эти слова, мужчина с любопытством наблюдает за моей реакцией.
- Я справлюсь, - я твёрдо посмотрела ему в глаза. - Я обязательно справлюсь.
- Что ж, - он жестом подозвал какого-то молодого человека, - будем заключать контракт.
- Три года, - выпалила я, - и отдельное жильё. И какую плату Вы намерены мне предложить?
Он прикрыл глаза и произнёс:
- Это кто же тебя так настропалил? Ну да, понял. Ах, Шани-Шани, - он покачал головой. - Вечно он волнуется за своих девочек. Хорошо, будет тебе отдельное жилье, только контракт тогда на пять лет.
- Четыре, - быстро ответила я, - и возможность карьерного роста, и стороннего заработка. Не в ущерб основной работе, разумеется.
Он широко распахнул глаза и изумлённо спросил:
- Ты откуда такая взялась?
- Сирота, - коротко ответила я и уточнила: - Подкидыш.
- Больше ничего не хочешь сказать? - спросил мой будущий работодатель.
- Больше нечего, - всё также кратко сообщила я. - А что с оплатой?
Я замялась, не понимая, как мне к нему обращаться. Он понял моё затруднение.
- Можешь обращаться ко мне "господин директор", или "господин Ульрих".
Я встала и присела в среднем реверансе (всё-таки этикет в меня в поместье вбили плотно):
- Кати Бьеро, благодарю за любезность, господин Ульрих.
Мужчина усмехнулся, слегка щёлкнул каблуками и коротко кивнул.
- Момент, - я нырнула в мешок и достала документ. - Вот, возьми.
Я протянула этому писарю своё удостоверение, ревниво следя, чтобы тот его не заныкал. А парень с важным видом принялся его крутить и чуть ли не на зуб пробовать. Почувствовав, что на меня смотрят, я повернула голову - это был Ульрих, с весёлой усмешкой, наблюдающий за нашей пантомимой. Я немножко разозлилась и недовольно спросила:
- Что ты там хочешь высмотреть?
Парень набычился.
- Оно слишком новое, - прошипел он.
- Оно и есть новое, придурок! Мне меньше цикла назад шестнадцать исполнилось.
Парень смущенно засопел.
- Извини, не подумал.
- Ладно, - сморщила я нос, - прощаю.
Я решила прибрать своё удостоверение, а то мало ли, вдруг они здесь у раззяв забирают документы. Мягко улыбнувшись, я аккуратно потянула свою драгоценную бумажечку из пальцев этого типа, и шустро вернула её в мешок. Потом, покосившись на своего будущего начальника, и немного смутившись, я решила всё же настоять:
- Так что с моей оплатой, господин директор?
- Два первых цикла будешь получать по два золотых в декаду, если справишься с работой, плата увеличивается до пяти, - бросил господин Ульрих и отвернулся, вступив в разговор с другими мужчинами.
Парень, заполняющий контракт, слегка подвис. Я аккуратно пнула его под столом:
- Это много или мало? - шёпотом спросила я его.
Он бросил на меня быстрый взгляд и тихо ответил:
- Это прилично больше обычного.
- Что значит прилично?
- Обычная плата для такой сложной должности сначала золотой и три-пять серебрушек, потом три золотых. Это очень хорошая плата.
- А сколько платят самому простому работнику?
- Это на погрузке-выгрузке или на уборке территории, - уточнил парень. - там пять серебрушек в декаду.
- А что за уборку в помещениях больше платят? - меня разобрало любопытство.
Мой собеседник негромко фыркнул:
- В некоторые цеха, чтоб ты знала, уборщиков вообще не пускают. Там маги-мастера сами убираются. А так, вообще, да - за уборку цеха платят где семь серебрушек, а где и золотой. Ты не думай, там не просто так такие хорошие монеты платят. Цеха никогда не останавливаются, поэтому там легко поймать рикошет от какого-нибудь сложного заклинания или вообще - железякой по голове. Чуть зазевался и всё - ищи лекаря.
Я с уважением помотала головой и придвинулась к парню поближе:
- А вот интересно, что же, в Терполе медь вообще не в ходу?
Он пожал плечами:
- Ну почему же, в ходу, только на заводе Ульриха медью не платят. Ты же знаешь что мы делаем магодвижители, а это самая дорогая и сложная часть мобиля. А сколько мобиль стоит знаешь?
- Не-ет, - заворожённо ответила я.
- Нижний предел цены - тысяча золотых, - я охнула, а он покровительственно взглянул на меня. - Вот так-то, Кати.
Я немного подумала, потом спросила:
- Скажи, почему ты назвал сложной мою работу на складе?
Он вздохнул:
- Боишься не справиться? Там хорошая память нужна. Вот представь, на складе почти сто комплектующих, да ещё немагических материалов куча, и надо знать что где лежит и помнить что кому надо.
Я мысленно потёрла ручки: "Я их тут научу свободу любить. Они у меня узнают, что такое складской учёт и основы логистики!"
Через несколько минут составление контракта было закончено. Я тщательнейшим образом прочла все страницы, а некоторые пункты и по два раза. И пусть парень возмущённо пыхтел, а господин директор посмеивался - это, знаете ли, не тот документ, который следует подмахивать не глядя. Завершилось заключение контракта тем, что мы с господином Ульрихом поставили свои подписи и отпечатки пальцев, в специально отведённом для этого месте.
Мне отдали мой экземпляр, заставили где-то расписаться в том, что я согласна на оплату за жильё в сумме два золотых за цикл и отправили восвояси. То есть выдали: два ключа, приказ, бумажку с адресом моего будущего жилья и памятку о том, куда я должна обращаться в случае пропажи воды, тепла или ещё какой коммунальной неприятности, а вслед посоветовали нанять коляску.
Я автоматом сунула ключи в кармашек жакета и пошла к выходу. Находясь, очевидно, в состоянии полного обалдения, я совершенно выпустила из виду, что не спросила ни где этот завод магодвижителей находится, ни как туда добраться. Выйдя из управы в обнимку со своим мешком и с контрактом в вытянутой руке, я остановилась у ступеней, мучительно соображая - стоит ли мне вернуться и спросить или поступить каким-то иным образом. Наверное, этот процесс мог бы продолжаться вечно, но возчики в Терполе люди многоопытные - увидев мою озадаченную физиономию, один из них махнул рукой и крикнул:
- Эй, девка, чего застыла, ходь сюда.
Я медленно подошла к нему и протянула бумажку с адресом, а сама уткнулась в приказ, который лежал поверх контракта. Пока кучер, шевеля губами, разбирался с адресом, я вчитывалась в документ под названием "Приказ на поселение". В приказе было написано кого и куда поселяют, с чётким разграничением кому что принадлежит. Я далеко не всё поняла, но решила разбираться на месте. Тем временем возница всё же домучил бумажку с адресом - он вытер со лба пот, сам себе кивнул и сказал:
- Садися, довезу. Здеся недалече. С тебя будет серебрушка. Есть у тебя монеты?
- Да, есть, - по-прежнему заторможенно ответила я и забралась в коляску.
Так я и ехала - с мешком на коленях, который страстно прижимала к себе одной рукой, и с контрактом в другой руке, которая, по прежнему была вытянута вверх и в сторону. Зрелище, конечно, было эпическим, особенно если добавить сбившуюся шляпку, приоткрытый рот и вытаращенные глаза. Когда коляска остановилась, и возница как-то вынул меня из неё (подозреваю, что я могла сопротивляться), я внезапно опомнилась:
- Дядечка, будь добреньким, скажи, а где находится завод магодвижителей, как отсюда до него добраться можно?
Кучер скептически осмотрел меня и подошёл ближе:
- Вот выйдешь утрецом, повернёшься вон туда, - дядька взял меня за плечи и повернул в противоположную сторону, - и, значить, топаишь никуда не поворачивая.
- Долго топать?
- Это, как идтить будешь. Ежля ходко, то через часика пол придёшь.
- А здесь может конка какая ходит? - спросила я его.
- Пока не ходить, но обещають в следующем годе.
- Благодарю за помощь, - я улыбнулась дядьке и отдала монету.
Пока я глядела вслед, шустро удаляющейся коляске, у меня возникло стойкое ощущение, что меня только что крупно надули, ведь ехала я на этой колымаге ну, может, минут десять или пятнадцать. За что серебрушку-то содрал? Потом я вздохнула и покачала головой - такая уж карма у всех приезжих - платить и платить местным и радоваться, если что-то полезное подскажут.
Ещё раз глубоко вздохнув, я повернулась к своему будущему дому. Он почти ничем не выделялся в ряду таких же небольших двухэтажных строений - красный кирпич, черепичная коричневая крыша, невысокое крылечко с перилами, дымок над трубой. Разве что, кроме травы на газоне, вдоль заборчика, отделяющего этот участок от соседнего, были посажены фруктовые деревья. Я узнала сливу и яблоню, на которых уже были маленькие плоды. Оглянувшись я обнаружила, что вообще вся эта улица застроена подобными домами. Они были одинаковыми, как крепенькие грибочки. Вокруг было чисто и тихо, только где-то вдалеке, шелестя шинами по мостовой, сворачивала за угол коляска, на которой я сюда приехала. Да ещё женщина с продуктовой корзиной, в длинном красном платье и белом чепце, которым отдавали предпочтение жительницы Западной провинции, заходила в дом напротив. Я опустила глаза и сообразила, что по прежнему стою на дороге, а мой мешок сиротливо прислонён к бордюру, отделяющему мостовую от тротуара, выстеленного довольно длинными деревянными плашками. Глубоко вздохнув, я подхватила мешок и сделала несколько шагов к калитке. Как её открыть я не поняла - ни тебе верёвочки, ни крючочка, ни-че-го! Раздражённо пнув упрямицу, я оглянулась по сторонам и закинула свой мешок во двор. Потом, задрав юбку, я шустро перемахнула через невысокую кованую ограду и пошла к дому по дорожке, выложенной крупными, плоскими камнями.
Дверь, по счастью, была не заперта. Я её приоткрыла и вежливо постучала, но никто не откликнулся. Мысленно пожав плечами, я решительно перешагнула порожек и остановилась, разглядывая весёленькую, оранжево-полосатую прихожую. Я уже было собралась подать голос, как вдруг распахнулась какая-то дверь и оттуда вышел молодой мужчина, на котором из одежды наличествовали только низко спущенные, широкие пижамные штаны, неизвестно на чём державшиеся. Мы вытаращились друг на друга, беззвучно открывая и закрывая рты. Мысль у меня в голове была только одна: "Неужели Ульрих поселил меня к мужику?"
В это время из-за какого-то угла вывернула улыбающаяся белокурая женщина, лет двадцати пяти - двадцати восьми, в шикарном пеньюаре, ничего практически не скрывающем. В одной руке она держала бокал из дорогущего красного хрусталя, в другой - дымящуюся трубку. Как только она увидела постороннего, то есть меня, улыбка немедленно пропала с её лица:
- Это что такое?! - возмущённо воскликнула она.
- Не что, а кто, - сухо ответила я и протянула ей приказ. - Если это Заводская, строение двадцать четыре, то я в своём праве.
В приказе было ясно указано, какие комнаты в доме теперь мои - спальня, совмещённая ванная и рабочий кабинет на втором этаже. Причём там не был прописан другой жилец, там так хитро было закручено, что для себя я так перевела эти бюрократические изыски - вот эти комнаты для Кати, а вот эти (спальня, личный салон и совмещённая ванная на первом этаже) - не для Кати. Остальные же помещения были объявлены местами общего пользования.
Она прочитала бумагу и протянула её мужчине:
- Ты только взгляни, - гневно воскликнула она. - Как он посмел! Это же мой дом!
Мужчина внимательно прочёл приказ и усмехнулся:
- Вообще-то, это строение принадлежит заводу, а завод Ульриху, так что он в своём праве.
Глаза женщины наполнились слезами:
- Всё равно это мой дом! - она топнула ногой.
Я тяжело вздохнула и обратилась к женщине:
- Извините, я очень устала, и мне нужно отдохнуть. Не могли бы Вы показать, как пройти на второй этаж, где расположены мои покои?
- Ты здесь не останешься! Убирайся! - выкрикнула женщина и швырнула в меня бокал. Я едва успела уклониться, как она кинула трубку, которую ловко перехватил мужчина. Красивое лицо женщины злобно исказилось и она пронзительно завизжала, топая ногами.
Я пожала плечами и перевела взгляд на мужчину. Склонив голову к плечу, он с любопытством разглядывал беснующуюся блондинку, а я в свою очередь разглядывала его. Мужик был хорош - лет тридцати пяти на вид, высокий, стройный, с прекрасной фигурой. Длинные тёмные волосы, сейчас распущенные и влажные, обрамляли правильное лицо с жёлтыми какими-то сочными глазами и ямочкой на чисто выбритом подбородке. Наконец, ему видимо надоело слушать этот ультразвук:
- Игна, - негромко сказал он и щёлкнул пальцами. Блондинку будто выключили из сети - она замолчала и только тяжело вздымающаяся грудь и вытаращенные глаза выдавали её эмоции. - Ты уже три декады не работаешь на Ульриха, и по контракту давно должна покинуть этот дом. Сейчас ты пройдёшь к себе, оденешься, и мы спокойно всё обсудим.
Мужчина повернулся ко мне:
- Извините за эту безобразную сцену, - я церемонно кивнула. - Лестница на второй этаж в конце коридора, а кухня там, - он кивнул в ту сторону, откуда пришла блондинка.
- Благодарю Вас, - вежливо ответила я и пошла искать свои комнаты.
Мне было жутко любопытно, чем же закончатся их разборки, но, увы, до лестницы, на которой я застыла, не доносилось ни звука. Лестница была деревянной, довольно широкой и совершенно не скрипучей. С одной стороны на ней были перила, украшенные бликующими балясинами, с другой - гладкие, какие-то тёплые, панели. Она заканчивалась на площадке, на которую выходили две двери: правая дверь была двойной и наполовину застеклённой. Левая - полностью деревянной, но не выбивающейся из стиля правой двери. Двери справа привлекли моё внимание тем, что одна их половинка была приоткрыта, и я не удержалась, чтобы не заглянуть. Там располагалась небольшая уютная гостиная в зелёных тонах. Два окна, прозрачные шторы, камин, маленький круглый столик, диван и пара кресел - вот и всё её убранство. Но оформлял эту комнату человек с очень хорошим вкусом, потому что плавные переходы зелёного в обивке мебели и обоев, приятная гармония каминного камня, темного дерева пола и оконных рам и, царящие надо всем этим лёгкие, летящие шторы, создавали уют и элегантность. Я восхищённо вздохнула и вернулась на площадку, нащупывая в кармашке ключи. Один из ключей подошёл к левой двери, а второй, очевидно, был от входа.
Мои покои мне понравились, и не только потому, что это было моё первое жильё. Они были уютными и какими-то приватными, то есть только моими, надёжно закрытыми от всего остального мира. Для меня это было важно, ведь до этого я жила в комнате, не имеющей никакого запора. Ко мне кто угодно мог войти в любой момент, и часто этот кто угодно даже не утруждал себя стуком. Другое дело, что статус воспитанницы не позволял прислуге любопытствовать, а господин и его семья не снисходили до посещения места моего обитания, но вот их приближённые или посыльные приближённых, безо всякого стеснения вламывались ко мне, когда им было угодно.
Я старательно заперла за собой дверь, прислонила к ней мешок и принялась осматриваться. Передо мной лежал очень небольшой холл, в который выходило три двери - две справа, одна слева. Дневное освещение обеспечивалось окном, что напротив двери, а для вечернего предназначался бледно-зелёный плафон на потолке
Штор на окне не было, зато там загибалось от жажды какое-то растение в симпатичном керамическом горшочке. Пол в холле был уложен простым тёмным паркетом, такого же цвета были рама и подоконник. Смотрелось это вполне симпатично и я сразу решила, что шторы здесь вешать не буду, а растение обязательно спасу.
Первая дверь справа скрывала кабинет. Ну как кабинет - кабинетик: простые белые стены, довольно широкое окно без гардин, у стены слева небольшой письменный стол с несколькими выдвижными ящиками, на столе - большая настольная лампа с зелёным тканевым абажуром и кисточками понизу, перед столом - полукресло на колёсиках, обитое тёмно-серой кожей, на полу - плотный коричневый войлочный ковер с красными узорами по бокам, у стены справа - просторный книжный шкаф, в котором даже что-то стояло, в смысле книг.
За следующей дверью была спальня. Она была небольшой - туда вмещалась только довольно широкая кровать (что-то между полуторкой и двуспальной), тумбочка, и кресло у окна, даже ростовое зеркало висело на стене. Но присмотревшись я поняла, что зеркало висит не на стене, а на двери. Заглянув за дверь я была приятно удивлена - там находилась гардеробная комнатка, с вешалами, ящичками и всевозможными полочками. Побегав между кабинетом и спальней, я сообразила, что гардеробная расположена между ними. Ни штор, ни одеяла, ни покрывала, ни постельного белья предусмотрено не было, очевидно их следовало иметь свои. Стены спальни и гардеробной были оклеены нейтральными светло-бежевыми обоями, с выдавленным на них геометрическим рисунком, мебель обычная - светло-коричневая, пол и окно - такие же, как в холле и кабинете. Я уселась на кровать и немножко попрыгала на ней, с уважением отметив, что на матрацах тут не экономят - он был плотным, ровным и достаточно упругим. Подушки с виду тоже сомнений не вызывали.
Выйдя из спальни я направилась к двери напротив - там находился
совмещённый санузел. Он был, на мой взгляд, роскошен и по размерам немногим меньше кабинета и спальни, вместе взятых. Там было всё - ванная, душевой отсек, унитаз за перегородкой, на белом потолке несколько плафонов - каждый над своей зоной, да там даже встроенный сушильный шкаф присутствовал. В поместье я такой видела только в хозяйских апартаментах (не подумайте, что меня туда приглашали, я сама себя пригласила, исследуя громадину дома, в отсутствие господ). Этот шкаф - настоящая магическая штука, вешаешь туда вечером постиранную или просто мокрую и помятую тряпочку, а утром вынимаешь сухую и идеально отглаженную вещь. И пусть у меня практически нет одежды, а та что есть ужасна, но ведь появятся же когда-то и красивые шмотки и удобная модная обувь. Пол и стены в моей ванной сияли белой плиткой, у двери благородно темнели серые пластины активации плафонов, а ещё там было большое зеркало с полочками над широкой раковиной. Даже как-то неудобно будет выкладывать сюда мои жалкие умывальные принадлежности. Но потом я вспомнила, что это только моя ванная и никто не будет смеяться над моими скудными пожитками.
Налюбовавшись на своё новое жильё, я принялась разбирать вещмешок. В процессе поняла, что на работу завтра мне идти не в чем. Из более-менее приличного - только мой синий жакетик и шляпка. В моей лучшей суконной юбке в июле просто жарко, но выхода нет - придётся надевать её. С обувью вообще отдельная песня - в поместье у меня были одни-единственные туфельки, что-то вроде балеток. За тёплый сезон я их обычно снашивала и к холодам мне покупали ботики, которые к теплу тоже полностью убивались. Конечно я забрала балетки с собой, но печально оглядев их, я поняла - на заводе в них не походишь, слишком уж тонкая у них подошва. Значит придётся опять вертеть портянки и натягивать ботинки.
Пока стирала и развешивала в шкафу всё испачканное за время дороги, я вспомнила, как будучи в столице мечтала обзавестись штанами и кепкой и даже застыла на этой мысли - а что мне мешает, например, завтра, отпроситься ненадолго и купить себе всё необходимое. Мне ведь и постельное нужно, и умывальное - деньги-то у меня есть. И... и обязательно жидкое жасминовое мыло для волос и ополаскиватель и... и даже, может быть, крем для лица. А потом я вспомнила одну свою детскую мечту и решила, что непременно, непременно её завтра же и исполню.
Я всё детство мечтала о пижамке и мягких тёплых тапочках. Я почти никогда не завидовала маленькой госпоже, даже её игрушкам - я просто не представляла, что с ними можно делать, кроме как любоваться, а полюбоваться я и так могла, когда она иногда звала меня к себе. Только вот было у неё несколько вещей, о которых я мечтала - жасминовое мыло для волос, мягкая пижамка и забавные тёплые тапочки. Я вспомнила, что когда мне было лет одиннадцать или десять, на одной из "исповедей" я призналась господину о своей мечте. Он тепло улыбнулся и ответил, что вещи о которых я мечтаю не могут быть моими, потому что, хотя я и прекрасная, послушная девочка, но эти вещи могут принадлежать только тому, чей статус в роду несоизмеримо выше моего. Но, может быть, когда я стану взрослой и по-настоящему послушной и преданной Дому, господин подарит мне что-то из этих вещей. И я ведь тогда вознамерилась дождаться подарков от этого садиста. Меня передёрнуло от отвращения и ненависти.
Перед тем как отправиться купаться, я озаботилась цветочным отваром для полоскания волос и как бы не хотелось встречаться с соседкой, идти пришлось. Я натянула последнюю чистую одежду, сунула ноги в балетки и пошла искать кухню (надеюсь за позаимствованную кастрюльку она меня не убьёт). Чтобы никто не подумал, что я подкрадываюсь, шла я достаточно громко, а у входа на кухню даже покашляла. Однако все мои усилия пропали втуне - нигде в доме я никого не встретила. Тишина, темнота и благолепие. В прихожей даже осколки были собраны и пятна вытерты, только слабый табачный запах ещё притаился где-то по углам. Кухня оказалась тёплой (видимо с утра топили плиту для готовки), но грязноватой. Даже очень грязноватой. Магда за такую кухню лишила бы блондинку половины причёски. Я потянула носом - откуда-то вкусно пахло жарким, и я вдруг поняла, что страшно голодна, ведь на улице уже почти вечер, а у меня со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было.
Жаркое нашлось на плите, и даже ещё тёплое и совсем не тронутое. Я повздыхала и вслух сказала, что прошу прощения у соседки, но я очень проголодалась и обещаю тоже покормить её, когда она захочет. Я навернула целую миску этого жаркого (невзирая на недосол и некоторую общую пресность блюда) с немножко зачерствевшим одиноким кусочком хлеба (больше на кухне не было ни крошки). Облизывая ложку я подумала, что моя соседка настоящая блондинка - это ж надо, приготовить мужику еду и забыть про хлеб. Я убрала горшок с остатками жаркого в холодный ларь и поставила завариваться свои цветочки, а сама принялась мыть посуду и хоть чуть-чуть прибираться на кухне. Отгенералить это помещение я решила в ближайший выходной, а пока я процедила отвар и отправилась купаться, а потом и ложиться спать - завтра у меня хлопотливый день.
Спалось мне на новом месте просто чудесно, и плевать, что не было постельного белья и одеяла - мой плащ меня не подвёл, прекрасно согрев ночью, зато матрац был удобным, а подушка не каменной. Так что проснулась я на рассвете, полной бодрости и позитива. Потянувшись и опять немного помечтав о тапочках и пижамке, я подскочила с кровати и принялась собираться. Шкаф оказался на высоте - мой жакетик и юбка выглядели настолько хорошо, насколько это возможно в их состоянии. К сожалению, ботинки в шкаф не поставишь, поэтому пришлось ограничиться попытками хоть немного их облагородить, потерев тряпочкой, намазанной салом.
Чтобы выглядеть повзрослее и посолиднее, я уложила косу коронкой, но шляпка на такую причёску не цеплялась категорически, пришлось срочно переплетаться и делать простую шишку. Вертясь перед зеркалом в ванной, в попытке разглядеть, что же у меня получилось, я вдруг вспомнила, как покупала роговые шпильки, которыми сейчас заколола волосы. Надо понимать, что шпилек у меня не было никогда - в поместье я ходила только с косой, в которую вплетала разные атласные ленточки - подарки господина. Я их, кстати, сожгла вместе с постелью - мало ли что там накручено было, на тех ленточках. Так вот, в одном трактире, на стоянке где-то между Элестой и главным городом Северной провинции, есть необычная услуга - там сын трактирщика вытачивает из рогов животных очень симпатичные шпильки. Среди них есть шпильки с фигурными навершиями, есть просто гладкие и все они разобраны по цветам. Эти шпильки были выложены на отдельном прилавочке - на улице под навесом. Я их увидела, когда от нечего делать бродила по стоянке. И так мне понравились коричневые шпильки с золотистой искрой, что я не выдержала. Я дождалась, когда кто-то из отдыхающих пассажиров спросит цену одной шпильки (одна медяшка за гладкую и две медяшки за фигурную), потом выждала, когда парнишка-мастер отвлечётся от прилавка, и совершила быстрый обмен - моя серебрушка, на две упаковки шпилек - двадцать фигурных и двадцать гладких. Ну, да, я переплатила сорок медяшек, но у меня не было монет меньшего номинала, а на прилавке больше не было шпилек, подобных тем, что я взяла. Да и сомневаюсь, что так дёшево я где-то ещё нашла бы такую красоту.
Часов у меня в покоях не было (кстати, вот ещё нужная покупка), поэтому, хватанув на бегу горячей воды с предпоследним сухарём, я выскочила из дома, едва не забыв запереть дверь, здраво рассудив, что лучше я приду пораньше, чем опоздаю. У калитки повторилась вчерашняя история - она упорно не желала открываться, и я уже чуть не плакала, когда, проходящий мимо мужчина обратил на меня внимание:
- Что случилось, девушка? Ты выйти не можешь?
- Не могу, - дрожащим голосом ответила я. - Вчера не могла войти, сегодня не могу выйти.
- А как же ты вчера попала внутрь? - заинтересовался он.
Я шмыгнула носом.
- Через забор перелезла, а потом забыла спросить у соседки, что это с калиткой происходит.
- Твоя соседка Игна? - я молча кивнула. Мужчина покачал головой. - Вот же стерва! - он провёл рукой над калиткой и как-то по особому прищурился. - Она её на себя зачаровала.
- И что же мне теперь всё время через забор лазить? - мой голос предательски дрогнул, и я представила, как в первый же день опаздываю на работу, или вообще прихожу в драной юбке.
Он неожиданно подмигнул мне синим глазом, и я вдруг увидела, что это не взрослый мужчина, а парень лет двадцати - рыжий и смешливый.
- Ну-ну, не реви. Мы сейчас её разблокируем и запрет на наложение чар наложим. Это быстро, не волнуйся, - сказал он, видимо обратив внимание на то, что я уже почти перебираю ногами в воздухе.
Он что-то сделал с калиткой и она послушно открылась. Я аж подпрыгнула от такой радости и завопив:
К моему удивлению, на улице было полно людей, спешащих в ту же сторону, что и я. "Они тоже на работу!" - догадалась я. Постепенно народ стал куда-то рассасываться, а я всё никак не могла высмотреть ничего похожего на заводские корпуса Магодвижителя. Плюнув на собственное стеснение, я догнала степенного дядечку и скромно обратилась к нему с вопросом, где же мне найти этот чёртов завод и его заводоуправление? Дядечка сказал, что нам по дороге и через несколько минут кивнул мне на ворота перед каким-то трёхэтажным домом. Я поблагодарила доброго человека и свернула к воротам. Ворота были закрыты, но в небольшую калитку тонким ручейком вливались люди, и я пристроилась за ними. Если все работники входили в ворота спокойно, то на мне раздался совершенно мерзкий писк. Тут же подскочил какой-то мужчина, судя по всему, охранник и сурово спросил кто я такая. Я показала ему контракт и он несколько смягчился. Подозвав мальчишку-посыльного, он велел отвести меня к господину помощнику директора, а мне важно сказал, что пока контракт незарегистрирован в отделе магического контроля, на завод меня не пропустят. Мальчишка сопроводил меня в то самое трёхэтажное здание, где завёл в какой-то кабинет на первом этаже, пояснив по дороге, что там обитает тот начальник, что мне нужен.
Господин помощник директора оказался серьёзным дядечкой с усами, закрученными вверх, как у немецкого кайзера, с круглым пузиком и голубенькими глазками слегка навыкате. Он прохаживался по кабинету, заложив большие пальцы рук за проймы бархатной коричневой жилетки (совсем как Ильич в фильмах) и что-то надиктовывал большеглазой худенькой барышне в крутом брючном костюме. Я, дожидаясь когда господин помощник директора освободится, всё рассматривала костюм и лаковые ботиночки барышни, чуть не захлёбываясь слюной от зависти. Наконец начальник освободился и обратил на меня своё высочайшее внимание.
- Кати Бьеро? - чуть нахмурившись спросил он, пробегая глазами мой контракт.
- Да, господин помощник директора, - я встала со стула и присела в среднем реверансе.
Он благосклонно подкрутил ус и кивнув постучал в стенку. На стук прибежала та самая брючная барышня.
- Дана, - обратился он к ней, - отведи Кати в отдел магконтроля, а после позови ко мне этого Карнеса.
Мы с Даной вышли из кабинета и быстро куда-то пошли по коридору, вернее это она быстро пошла, а я вприпрыжку рванула за ей. Затем она в таком же темпе прогнала меня на третий этаж по широкой железной лестнице с вычурными коваными фигурами, установленными вместо балясин. Подойдя к одной из дверей, она постучала и, не дождавшись ответа, крикнула:
- Сорхо, гад рыжий, я знаю что ты здесь, открой немедленно, к тебе посетитель.
Дверь приоткрылась и оттуда осторожно выглянул мой утрешний знакомый.
- А драться не будешь? - плаксиво спросил он.
Дана метнула на меня осторожный взгляд и процедила сквозь зубы:
- Прекрати паясничать. Тут новый работник, необходима регистрация и метка-пропуск.
Рыжий высунулся подальше и наконец увидел меня. Расплывшись в улыбке он вскричал:
- Кати! Соседка! Так это ты сюда, к нам, давеча спешила?
Дана подозрительно покосилась на меня и я, предчувствуя сцену ревности, поспешила объяснить:
- Мы сегодня утром познакомились, господин Сорхо выручил меня из очень неприятной ситуации.
- Её к Игне подселили, - пояснил Сорхо, кивнув на меня, - а та зачаровала калитку в доме только на себя. Сама понимаешь, девчонке не войти, ни выйти.
Дана сменила подозрение на сочувствие:
- Вот же, гадина! - в сердцах воскликнула она. - Мало тут она нам крови выпила!
Рыжий распахнул дверь на всю ширину и радушно улыбаясь пригласил входить:
- Ты заходи, заходи, Кати, сейчас всё быстро сделаем.
Дана сосредоточенно почесала карандашом кончик носа:
- Как закончите, возвращайся в кабинет Горди, я приведу туда Карнеса - это он заведовал складом до тебя, теперь он увольняется и тебе надо принять дела.
Она уже было сорвалась с места, но я быстро заступила ей дорогу:
- Постой, Дана, ответь на пару вопросов, прошу тебя, - я умоляюще заглянула ей в глаза.
- Ну, давай, только быстро.
- Горди это помощник директора?
- Да. Кост Горди - помощник господина Ульриха.
- А как передача дел происходит?
- Актом. Карнес должен составить акт, три экземпляра. Один тебе, один ему, один Горди. Без этого акта ему плату не отдадут и метку не снимут. А без снятия метки его в другое место не примут, - Дана нетерпеливо постукивала по полу носочком своего шикарного ботиночка.
- Я акт тоже должна подписать?
- А как же! Обязательно. - закончила она моё просвещение и умчалась.
Как Сорхо регистрировал контракт я, конечно, не поняла, так как действие было магическим, а визуально это выглядело так: он положил мой экземпляр на экземпляр Ульриха, который достал из ящика стола, и прижал их друг к другу своей ладонью, что-то при этом прошептав, и хитро крутанув пальцами другой руки. Потом он встряхнул кистями рук, будто отряхивал воду и улыбаясь обратился ко мне:
- Давай руку.
- Какую?
- Да любую.
Я протянула правую. Маг сдвинул рукав жакета с моего запястья и предупредил:
- Будет немного горячо.
Потом он обхватил запястье своими длинными пальцами, и я почувствовала нарастающее тепло на участке, где обычно проверяют пульс. Через пару минут нагрев прекратился и Сорхо отпустил мою руку. Я принялась внимательно рассматривать запястье - ни ожога, ни даже покраснения не было.
- Не переживай, это не ожог - это метка-пропуск, - сказал он. - Не больно ведь было?
- Всё в порядке, - улыбнулась я и, решив воспользоваться хорошим расположением ко мне старого сотрудника, спросила:
- Сорхо, а здесь есть перерывы на трапезы?
- Есть, по гибкому графику, чтобы не прерывался процесс работы. Старший маг-мастер каждого цеха сам его устанавливает.
- А для меня кто будет устанавливать?
Он пожал плечами:
- Ты сама. Потом приспособишься, чтобы не задерживать получение комплектующих или погрузку-выгрузку. А еду, кто-то с собой приносит, а кто-то заказывает в трактире напротив - там недорого и вкусно.
- Скажи, а свободные дни тут есть? И сколько длится работа каждый день?
- Свободный день - по идее, каждый десятый, но завод не может останавливаться, поэтому он назначается, тоже, по графику. Для себя ты должна будешь согласовать со старшими магами-мастерами такой день, чтобы они, заранее получили все свои комплектующие. А работаем мы с со второго часа от рассвета до часа к закату.
Я прикинула - вот это эксплуатация! Тут пашут по одиннадцать часов, ещё час уходит на дорогу туда-обратно, итого заводу принадлежит двенадцать часов в сутки. Сутки тут двадцать пять часов, но не сказать чтоб этот лишний час принадлежал какому-то одному периоду - он растянут между утром, днём, вечером и ночью. Я вздохнула и нахмурилась.
- О чём грустишь, Кати? - весело спросил Сорхо.
- Да, понимаешь, я ведь сюда с одним мешком приехала, у меня даже простыни нет, а как выбраться за покупками при таком рабочем графике, я просто не представляю.
- Ишь ты! А монеты-то на покупки у тебя есть? - фыркнул парень.
- Есть немного - на самое необходимое хватит.
- Ну, тогда договорись с Горди, что у тебя работа с завтрашнего дня начнётся, всё равно этот лентяй Карнес наверняка ничего для передачи не подготовил, так что принимать тебе сегодня будет нечего.
Я сердечно поблагодарила Сорхо за советы и помощь, подхватила свой, уже зарегистрированный, контракт и побежала к помощнику директора.
В кабинете Горди, кроме него и Даны присутствовал ещё какой-то молодой мужчина. Я бы навскидку дала ему лет тридцать. Он был невысок, худощав, имел длинный, подозрительно кудрявый, блондинистый чуб и немного выпяченный подбородок. По тому как вызывающе он сидел, закинув ногу на ногу, и по неодобрительному взгляду Даны на подёргивающийся, острый носок его щёгольской туфли, я поняла, что это и есть мой предшественник - Карнес.
Горди с нахмуренным видом стоял посреди кабинета и, покачиваясь с носков на пятки, внимал тому, что ему вещал собеседник. По кивку начальника я скромно притулилась на стульчике у двери, вслушиваясь в ведущийся разговор.
- Разумеется, акт готов, господин Горди, - немного надменно и нарочито медленно проговорил Карнес.
- Что ж, прекрасно. Вот госпожа Бьеро, - Горди кивнул на меня, - она будет работать на твоём бывшем месте. Так что предъявляй ей документ, подписывайте и можешь быть свободен.
Карнес обернулся и окинул меня презрительным взглядом.
- Ей?
- Именно! Не задерживай меня, Карнес, - строго проговорил старший мужчина.
Карнес пожал плечами и протянул мне папку с единственным листочком. Я пробежала глазами этот, с позволения сказать, акт передачи - он был шедеврален! Я такой-то передаю такому-то (пропуск на имя), сего дня, склад комплектующих изделий. Точка. Подписи сторон.
- Это что? - спросила я.
- Это, детка, акт передачи склада, - ухмыльнувшись ответил Карнес.
- Это, молодой человек, не акт передачи, а бумажка для туалетной комнаты, - показала я ему свои жемчужные зубки. - Горди наблюдал за нами, приподняв брови. - Акт передачи выглядит не так и занимает совсем не один листочек.
Карнес возмущенно взвизгнул:
- Господин Горди! Скажите ей! Я именно по такой форме принимал склад,
Я затаила дыхание, а Горди подкрутил ус, кашлянул и ответил:
- Форма поменялась, Карнес, - я поняла, что Горди хотел за что-то наказать моего предшественника. - Бьеро, покажи по какой форме ты будешь осуществлять приёмку.
Я подошла к столу и взглядом попросила у Даны карандаш и листок бумаги.
- Можно присесть за стол, господин помощник директора?
- Прошу, - он разрешающе повёл рукой.
Я села за стол и быстро нарисовала таблицу: наименование, поставщик, назначение, характер (маг./не маг.), способ упаковки, количество упаковок, количество в упаковке, общее количество, цена за одну штуку, общая стоимость.
- Вот к этой таблице прилагается нормально составленный акт. Я помогу тебе его сформулировать, когда будет готова таблица.
С этими словами я протянула лист ошалевшему парню. Горди заглянул через его плечо и довольно фыркнул.
- Что ж, Карнес, приступай. До завтрашнего утра у тебя время есть, а завтра жду вас обоих у себя, прямо с началом работы.
Скрипя зубами Карнес вылетел из кабинета, а я слегка задержалась - надо было прояснить пару моментов и попробовать отпроситься на сегодня. Горди отвлёкся от дачи указаний Дане и спросил:
- Тебе что-то нужно?
- Да, господин помощник директора. Должна ли я присутствовать при составлении описи содержимого склада вместе с Карнесом?
- Этого не требуется. Твоя таблица, как и акт, будет составляться на особых заводских листах, а они специально зачарованы от того чтобы в них вносили ложные данные.
"Какая здоровская штука!" - восхитилась я про себя. И немного покраснев, обратилась с просьбой о свободном остатке дня на сегодня, если у господина помощника директора нет для меня других указаний. Горди понимающе кивнул: "Ты же, наверное, ещё не обустроилась. Конечно иди, но завтра не опаздывай". Я радостно поблагодарила и выскочила из кабинета.
Добежав до дома в самом приподнятом настроении, я намеревалась взять свои монетки и отправиться за покупками, однако мне пришлось немного задержаться. У дома меня встретила злобно шипящая Игна, которая или только что пришла, или куда-то уходила.
- Ты ещё здесь? - опередила я её тираду. - Разве ты не должна освободить помещение?