- Ну вот и настал час расставания, добрые братья Ярвинены, - говорила миссис Баркер, целуя каждого из трех юношей, стоящих плечо к плечу. - Ну что, рады вернуться домой после столь долгого отсутствия?
- Миссис Баркер, вы стали для нас матерью, а мистера Баркера мы полюбили, как родного отца, - проговорил Йоханнес, погладив ее руку. - Ох, тяжело же нам будет привыкать целовать на ночь родную матушку, а не вас.
- А почему мистер Баркер не выходит попрощаться с нами? - спросил Ильмари, обратившись к своей названной матери.
- Он во дворе - сказал, что хочет преподнести вам на прощание скромный дар, который поможет вам в вашей работе, - ответила миссис Баркер, подавая Элиасу, старшему из братьев, кожаный плащ.
- Интересно, что же это? - произнес Йоханнес, заплетая прядь своих светлых волос в косу. - Неужели то дьявольское колесо, с которым мы показывали один из своих номеров в Саме-Тауне?
- Возможно, - загадочно улыбнулась миссис Баркер, погладив его по голове. - Йоханнес, сегодня ты особенно прекрасен. Или юные финны все так красивы?
- Не имею понятия, ведь из финнов я только несколько человек знаю - трое из них стоят перед вами, а остальных можно найти в Лиственной пустоши, близ озера Теней, - произнес с улыбкой Йоханнес, затянув кожаный пояс с медной пряжкой. - Ильмари, солнце мое, думаю, что нам пора. Элиас, ты взял котомку с запасом еды? Смотри не забудь - путь не ближний.
- Я уже обо всем позаботился - как видишь, большая корзина при мне, - ответил Элиас. - Не беспокойся, я не забыл.
- Ну, прощайте, - произнесла миссис Баркер, обняв напоследок своего любимчика Йоханнеса. Она, смотря далеко в будущее, уже предполагала, что этот красавец будет народным любимцем - наблюдая за ним на протяжении семи лет, Нелли Баркер сделала вывод, что этот юноша нигде не пропадет со своей яркой харизмой и умением пробивать себе дорогу. Что ж, выходит, что этот юноша - лучшая работа миссис Ярвинен, матери шестерых "финнят", как называла она братьев и сестер Йоханнеса.
Братья вышли из дома четы Баркеров, и, спустившись с крыльца, направились в сторону сарайчика - там их уже ожидал Магистр Адам, как они называли своего наставника, мистера Баркера. Йоханнес шел, держа за руку Ильмари - они всегда были не разлей вода и чувствовали друг друга так, как наверное, не чувствовала их родная мать. Конечно, ведь эти юноши родились в один день и час, их по праву называли двойней, а двойняшки, как известно - это две грани одной сущности.
- Я буду скучать по тетушке Нелли и Магистру, - проговорил сентиментальный Ильмари, пустив слезу искренности.
- Не плачь, Солнце, быть может, однажды они навестят нас или мы их, - сказал Йоханнес, приобняв брата.
А между тем они предстали перед мистером Баркером. Магистр Адам был человеком тридцати девяти лет и обладал весьма приятной, но совсем не финской наружностью: густые, каштановые локоны вьющихся волос казались черными на фоне смуглого лица, плотное телосложение и воистину бычья шея, украшенная толстой золотой цепью - этот человек, казалолось, заимствовал с каждого из братьев по половине веса и роста, собственно поэтому юные финны казались малютками по сравнению с этим огромным англичанином.
- Ну что, мастера иллюзий... - проговорил он, оглядев каждого с ног до головы. - Вот и прошли семь лет, за которые я обещал сделать из вас профессиональных обманщиков.
- Нет, некрасивое слово, обманщики, - запротестовал Элиас. - Давайте лучше назовемся магами.
- Ну хорошо, старый обманщик слепил из маленьких, слепых щенков, настоящих людей и магов - думаю, ваша мать не будет поминать меня лихом, - продолжил Адам. - Я научил вас играть на публику, мы практиковались на сцене многих театров, вы умеете делать оборудование, необходимое для выполнения различных трюков, а главное, я выучил вас рукотворным чудесам. Если вам придется, а вам точно придется выступать без меня, не опозорите старого Баркера, не ударите в грязь лицом?
- Нет, магистр Адам, мы вас не подведем, - пообещал Йоханнес. - Мы с честью и достоинством пронесем через всю жизнь талант, дарованный нам Богом и мастерство, дарованное вами.
- Умница, Ландыш, не зря я лупил тебя по спине розгами - видишь, каким хорошим человеком вырос. Ваша мать будет счастлива, пожиная плоды моего труда и своего ожидания, - улыбнулся Баркер. - На прощание я хочу подарить вам одну хорошую штуку...
Он указал на повозку, запряженную тремя конями. На нее был водружен огромный иллюзионный аппарат, который братья прозвали Дьявольским колесом - его суть состояла в том, что один из фокусников залезал туда, крутился там, как белка и, когда зал наполнялся бутафорским дымом, иллюзионист растворялся в нем, и колесо оставалось пустым. Причем иллюзиониста больше никто до окончания номера не видел. Обычно, исчезал старший Элиас - он любил эффектные трюки.
- Я подумал, что конь лучше, чем кобыла, - произнес Адам. - Не будете же вы гарцевать на лошади, когда захотите покататься по окрестностям Пустоши.
- То есть... Штиль, Викинг и Феникс теперь наши? - робко проговорил Ильмари.
- Они всегда были вашими. Неужели вы не помните, как ягод назад привел вас в конюшню выбрать себе по жеребенку? - спросил Адам.
- О, мистер Баркер... - воскликнул Йоханнес, разведя руками. - Это поистине шикарный подарок...Честно, я ожидал чего угодно, но об этом даже не мечтал!
- Да, конечно помним, - проговорилИльмари. - Просто я не ожидал, что вы нам их подарите.
- Ну я же мистер Непредсказуемость, - сказал Адам. - Разгрузите по прибытию домой повозку и используйте их как хотите. Можете пахать на них землю, можете странствовать...Только кумыс пить не сможете.
Братья засмеялись, а Йоханнес произнес: "Спасибо вам, мистер Баркер, за столь щедрые дары. Каждый раз, когда я буду загонять Элиаса в это колесо или когда мы станем седлать этих добрых коней, мы обязательно будем вспоминать о нашем наставнике. Мы бесконечно благодарны вам за те знания, которые вы передали нам. Мистер Баркер... Вы навсегда останетесь в наших сердцах!"
- Я тоже буду вечно помнить своих финнят, - пообещал мистер Баркер. - Да, пока не забыл. Я договорился с Нью-Роутским театром, чтобы вас приняли на службу. Это не так уж и далеко от Лиственной пустоши - можно добраться до туда за час на конях. Можете начать становление на своем творческом пути там.
- Это тот театр, где мы впервые показали левитацию? - спросил Элиас. - На площади Мира, рядом с Музеем оружия?
- Да, - сказал Баркер. - В общем, вы не будете сидеть без работы. Найдете, где применить себя.
- Еще раз примите наши пламенные благодарности! - говорил Ильмари, сжимая ему руки. - Вы просто дали нам билет в жизнь!
- Не стоит благодарить, ведь это - моя обязанность, - сказал мистер Баркер. - Ну что ж, удачи вам, братья Ярвинены.
Они долго прощались со своим наставником, после чего, откланявшись, устроились в повозке, ожидающей их за воротами и отправились на Север - туда, где течет река Литл и простираются зеленые луга, где сплошной линией по левую сторону реки растут леса, а по правую длинной полосой тянутся высокие холмы... Это был их родной Лэнд-Крик, зеленый и вечно цветущий край. Там жизнь не останавливалась даже зимой - порой можно было наблюдать, как из снега на солнце лезет бутон небесного цвета, а в не застывающем озере плещется рыба. Элиас отлично помнил те места, ведь покидал он их, будучи уже юношей пятнадцати лет - до этого он получал домашнее образование у матери, которая в свое время выучилась всем наукам в одной финской гимназии. Маленькие Ильмари и Йоханнес до десяти лет воспитывались старшей сестрой, после чего были отправлены вместе со старшим братом в Грин-Хилл на воспитание к известному иллюзионисту и педагогу. Фокусник учил их актерскому мастерству и искусству иллюзий, а его жена, славная Нелли, обучала братьев игре на фортепиано и вокалу. Грамоте, счету и немецкому языку обучила их экономка дома Баркеров, фройлен Рохау. И вот, к семнадцати годам, двойня Ярвинен была весьма образованна и могла похвастаться прекрасным образованием. Что ж, имея такую благодатную почву для становления в обществе, можно заняться творчеством - тем, о чем они так долго мечтали.
- Йоханнес, Ильмари, вы еще помните, как выглядит мама? - спросил их старший из Ярвиненов.
Братья переглянулись, шепнули что-то друг другу и ответили:
- Очень смутно... Нет, хотя, не помним. Я помню, что она была рыжая, - сказал Ильмари. - Такая же рыжая, как и я.
- Завтра уже на рассвете мы увидим ее, - произнес Элиас, подгоняя коней.