Весь следующий день Жанна не выходила из своей комнаты. Ночью она почти не спала - под шум дождя, который разошелся ближе к полуночи, девушка, спрятавшись с головой под одеяло, думала о великолепной двойне, которая теперь держит ее в смятении. Образы Ильмари и Йоханнеса не давали ей заснуть - мысли о них проносились в ее голове со скоростью пассажирского поезда и уже под утро девушка, совершенно не выспавшаяся, чувствовала ужасную тяжесть в ней. Что же ей ответить Йоханнесу, которому она пообещала дать ответ на его главный вопрос уже следующим вечером? Жанна истязала себя поиском истины. Да, безусловно, коварный Йоханнес, притворившись однажды ее другом, успел за это время очаровать ее и влюбить в себя. Еще вчера Жанна сомневалась в своих чувствах к Йоханнесу - она уверяла себя, что это мимолетная страсть, мгновенный порыв, обычная симпатия, не более. Но стоило ей вновь очутиться в его объятиях, как все сомнения были исчерпаны. Оказавшись с ним на таком бессовестно близком расстоянии, на которое она не подпускала к себе даже Ильмари, Жанна ощутила до боли желанный и знакомый аромат его духов - этот запах розы и пачули, сводящий ее с ума, казалось, стоял в ее сознании всю последующую ночь. В тот момент она чувствовала биение его сердца, отстукивающее бешеный ритм, Жанна ощущала его горячее дыхание, обжигающее ее кожу и, наконец, она слышала те манящие и гипнотические речи Йоханнеса, которые буквально парализовывали ее волю и разум. В те быстротечные минуты, Жанна, находясь рядом с ним, мечтала, чтобы эти мгновения стали вечностью, хоть и упорно старалась казаться абсолютно спокойной. Да, Йоханнес и в самом деле ее любит - иначе он бы не стал так беспокоиться о ее дальнейшем будущем с Ильмари, Йоханнес не заморачивался бы насчет ее ошибок и уж тем более бы не стал оберегать ее от них, чтобы она не натерпелась в дальнейшем боли и мучений. А любит ли она его так, как Йоханнес любит ее? На этот вопрос Жанна, пожалуй, ответить бы не смогла. Однако, в ее сердце зарождается огонек любви к нему - она чувствовала это... Все, что Жанна питала к Ильмари, напротив, ушло в небытие, а маленькая искорка симпатии, которую она ошибочно принимала за чувства, только еще зарождающиеся, увы, остыла, не дав вспыхнуть пламени любви. Девушка чувствовала себя заблудшей в дымке влечения к Йоханнесу. На секунду она даже представила себя глупым мотыльком, который рад лететь на огонь, чтобы потом сгореть в нем. Но может ли она надеяться на благополучие с Йоханнесом? Известно множество случаев, когда между людьми вспыхивает страсть, имеющая последствия, а потом влюбленный юноша покидает свою даму сердца, аргументируя свой поступок отсутствием чувств, которые были лишь иллюзией, скрытой за маской страсти. А несчастная возлюбленная, которая так слепо однажды повелась на шарм того юноши, в итоге, остается не у дел. Как бы и ее не ждала такая участь. Насчет Ильмари Жанна была уверена - если он предлагает ей выйти за него замуж, то, очевидно, Ильмари готов стать ее мужем, от него можно ожидать стабильности... Да, конечно Ильмари, жаждущий новых ощущений, переодически будет иметь отклонения в левую сторону... Но это можно пережить. А чего от нее хочет Йоханнес? Легкой интрижки или, что, конечно, маловероятно, создания семьи, наполненной любовью и гармонией? Это был единственный вопрос, составляющий помеху на ее пути к положительному ответу на предложение Йоханнеса. Он велел ей поступать, слушая сердце... Она так и сделает. Да, быть может, Жанна еще прольет с ним немало слез... Но перед этим она предпочтет окунуться с головой в лагуну любви и утонуть в бездне страсти.
На рассвете Жанна заснула. Почти каждый час она просыпалась от завывания ветра на улице и ударов ветвей вишни о стекла ее окон. Где-то в промежутке между девятью и одиннадцатью часами утра ей привиделся необычайно красивый сон, о котором она потом вспоминала с нежным трепетом. Жаль только, что он был нарушен стуком в дверь.
- Жанна, дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? - по другую сторону двери стоял Ильмари. - Уже двенадцатый час, а ты все спишь...
- Да, Ильмари, все хорошо, - ответила Жанна. - Просто я не выспалась... Скоро встану.
- Примерно через два часа мы с Элиасом хотели прогуляться до деревушки Плейг, - сообщил Ильмари. - Не хочешь составить нам компанию?
- Я бы с радостью, но что-то у меня нет сил, дорогой... - произнесла Жанна, потянувшись на кровати. - В следующий раз.
В три часа дня на первом этаже послышались голоса. Это в дом Ярвиненов пришли люди из ближайшего селения. Как оказалось, ими были братья Доусоны, которым зачем-то потребовалась в зиму лошадь. Они умоляли Маритту продать им молодую Ночку, но получили отказ. Ильмари и Элиас не согласились им продать своих коней, а поговорить с Йоханнесом насчет его Викинга не было возможности - он весь день где-то гулял. Тогда Доусоны выпросили у Ярвиненов их старую кобылу по кличке Кони, которая потом ушла со двора за семь фунтов и тридцать шиллингов.
В пятом часу вечера Ярвинены и Бредберри собрались вместе за чаепитием. Йоханнес, к тому времени вернувшийся с долгой прогулки, был с ними. Ливень, который разошелся к середине дня, застал его вдали от дома, причем Йоханнес бродил по Лэнд-Крику пешком, без Викинга. Поэтому он пришел домой весь замерзший и мокрый - от такого разгула стихии Йоханнеса не спас даже его универсальный черный плащ, который согревал его зимой, спасал от ветра в холодные дни лета и защищал от дождя осенью. Он, переодевшись, устроился у очага, тепло которого подсушивало его волосы, намокшие под дождем.
- А где Жанна? - спросил Элиас, наливая себе чай. - Почему ее нет с нами?
- Она с утра не выходит из своей спальни, - сказал Ильмари. - Я звал ее с нами прогуляться до деревни, но Жанна не пошла. Мы говорили через дверь - она меня не пустила даже на порог спальни. Сегодня я ее еще не видел.
- Я видела сегодня Жанну на кухне, - сообщила Аннели. - Она обедала без нас.
- Быть может, ей просто нездоровится? - предположила Маритта.
- Ландыш, чего ты держишься от нас в стороне? - спросил Элиас, обратившись к Йоханнесу. - Тебе налить чаю?
- Нет, спасибо, Элиас, - ответил тот. - Я не хочу.
- Этот тоже держится особняком, - заметил Ильмари. - Они, наверное, доворились дружить против нас.
- Нет, Солнце, мы не договаривались, - сказал Йоханнес. - Это - импровизация.
По кухне прокатилось хихикание. Несмотря на то, что Йоханнес был человеком неразговорчивым, иногда он был горазд на забавные афоризмы, которые веселили домочадцев.
- Интересный ты человек, Йоханнес... - проговорила миссис Бредберри, делая очередной глоток из чашки.
- Ну что, после чая надо бы начинать топить баню... - проговорила Маритта. - Как приятно будет намыться в горячей парной в такую противную погоду. Всегда любила в дождь и ветер париться в дубовой бане до потемнения в глазах.
- А я в девичестве ходила в ирландскую баню, - сказала миссис Бредберри. - Никогда, правда, не хватало сил находиться в третьей, самой жаркой комнате.
- Йоханнес, сегодня твоя очередь топить баню, - сказала Аннели. - Ты у нас сегодня замерз, но, благо, у тебя есть возможность согреться, покуда ты будешь подкладывать дрова в печь.
- Все будет исполнено в лучшем виде, - пообещал он, продолжая смотреть на огонь, мерно горящий в очаге.
После чаепития все разошлись по своим углам, а Йоханнес, как и обещал, отправился дарить людям тепло. Через час пошли мыться супруги Бредберри - они всегда шли в баню раньше всех, покуда воздух в парной не стал влажным и тяжелым. Миссис Бредберри плохо переносила духоту и поэтому супруги, как правило, проходили процедуру очищения быстрее всех. Замыкал круг Ильмари, любящий после мытья еще добрый час полежать и погреться на полатях. Было около девяти часов вечера, когда Жанна, наконец, вышла из тьмы своей спальни. В это время все были на втором этаже: Бредберри вели нескончаемые разговоры с Мариттой и Аннели, а Тарья, вымывшись вместе с больным Юхани, наслаждалась уединением - после бани он расслабился и на удивление легко смог заснуть. Ильмари, устав за день, даже не стал дожидаться ужина - придя домой, он сразу ушел в свою комнату и отошел ко сну, последовав примеру Юхани. А Жанна, тем временем, на скорую руку приготовила для себя легкий, но в то же время, вкусный ужин. После чая она скрылась за дверьми ванной. Жанна долго нежила свое тело в горячей воде с засушенными лепестками розы и ромашки. Она наносила на кожу крем с толчеными косточками вишни, стремясь придать ей мягкость шелка. Жанна нежно касалась себя ладонями, намыливая свое тело лавандовым мылом... Она знала, что сегодня ей нужно быть особенно прекрасной, ведь Жанна собиралась сказать Йоханнесу "Да".
Йоханнеса в это время дома не было. Ведь он, еще в шесть часов вечера закончив все свои дела в бане, ушел к себе, чтобы обсохнуть и привести себя в порядок. Йоханнес не знал, что ответит Жанна на его пылкие признания в любви, и поэтому решил, что рвать отношения с Кейт пока не стоит, ведь он останется совсем один, если Жанна ему откажет. А она, вероятно, и не согласится быть с ним - Йоханнес совершенно не верил в то, что судьба смилостивится над ним и подарит ему расположение желанной девушки.
Поэтому Йоханнес, одевшись сегодня как всегда исключительно опрятно и вылощенно, отправился к девяти часам в Нью-Роут на Спринг-Стрит, где должен был встретиться за чаепитием с семьей Кейт. Пока Йоханнес до туда добирался, его мысли постоянно находились в разладе друг с другом. С одной стороны Йоханнес понимал, что поступает разумно. Он уже не мальчик и ему пора уходить из родительского дома, создавая собственную семью. Йоханнес был уверен в том, что стоит лишь ему предложить Кейт выйти за него замуж, как она неприменно согласится. Главное, понравиться ее отцу. И, конечно же, еще нужно сделать все, чтобы Кейт приняли в его семье. Она может стать хорошей женой. Но с другой стороны Йоханнес понимал, что этот фарс долго продолжаться не может. Он, стараясь удержать около себя постылую Кейт, уподобляется Жанне, которая собирается выйти замуж за Ильмари без любви. И мотивы у них схожи - оба держатся за нелюбимых, чтобы не остаться одинокими. Только вот счастлива ли Жанна, играющая роль любящей невесты? Скорее всего, нет. А ведь то же самое коснется и его...
Но отступать было поздно и Йоханнес, оставив Викинга на лугах, пошел в сторону дома семьи Лоу. Он был очень пунктуален и пришел минута в минуту. Больше всех в этом доме ему была рада, конечно же, Кейт - она, не стесняясь своих чувств, прямо с порога распростерла для него свои объятия. Линда, одетая в изящное вечернее платье цвета ирисов, приветствовала своего учителя со словами: "Мистер Ярвинен, я забыла уточнить, когда мне в следующий раз приходить на занятия?" Это было так некстати, но Кейт, лишь взглянув на нее с укором, не одернула сестру, а Йоханнес совершенно спокойно назначил ей дату и время.
Они прошли к столу, где Йоханнес встретился с отцом Кейт и ее родным братом. Эти люди, как и Кейт, были благородны и воспитаны. Особняк семейства Лоу был таким же большим, как и дом Ярвиненов, но обстановка в нем была гораздо богаче. Оно и понятно, ведь эта семья входила в круги элиты Нью-Роута. Йоханнес почувствовал себя на их фоне абсолютным простолюдином, но если бы он знал, что именно так ощущал себя и глава семьи в его присутствии. Фред Лоу, хоть и заработал на своем ателье целое состояние, осознавал, что его богатств хватило лишь на строительство этого дома. Он любил пускать людям пыль в глаза, демонстрируя им показную роскошь, но Лоу понимал, что это все неправда. Его дети не учились у знаменитых педагогов, и уж тем более, не бывали за границей, как этот юный актер. Проводя время в обществе Кейт и ее родственников, Йоханнес проявлял сдержанность и немногословность, что было в его стиле.
- Я только вот вспомнил, что видел вас еще до того, как стал приходить в театр, чтобы встретить вечером свою младшую сестру! - воскликнул Эндрью, осененный открытием. - Это ведь вы со своими братьями по средам выходите на Торговую улицу со своими фокусами!
- Да, это так, - подтвердил Йоханнес.
- Вы очень талантливы, - заметил Эндрью. - Думаю, что моя сестра встречается с достойным человеком. Мало того, что вы известный в городе актер, так вы еще и подающий надежды иллюзионист. Это дорогого стоит, скажу я вам.
- Ну и где красивее девушки, в Финляндии или в Англии? - Фред Лоу решил задать ему этот компрометирующий вопрос, чтобы посмотреть на реакцию Йоханнеса.
- В Уэльсе, ведь Кейт родилась там, насколько мне известно, - сказал Йоханнес, быстро сообразив, что ответить.
- Скажите мне, Йоханнес, каковы ваши намерения, относительно моей дочери? - спросил мистер Лоу, слабо улыбнувшись, чтобы скрыть излишнюю серьезность в выражении своего лица. - Вы любите ее?
- Да, я люблю Кейт. О свадьбе говорить пока рано - я еще не познакомил ее со своей семьей, да и знакомы мы с Кейт всего - лишь год. Я полагаю, что такой шаг требует от нас чего-то большего, чем простого желания быть рядом друг с другом. - Йоханнес ощущал острое чувство стыда за столь жестокую ложь. Он осознавал, что поступает, как эгоист, стремясь еще больше сблизиться с Кейт, чтобы, в конечном итоге, избавить от незавидной перспективы одиночества самого себя. Йоханнес понимал, что даря ей свою фальшивую любовь, он заботится, в первую очередь, о себе, а не о счастье Кейт.
Эндрью попросил его рассказать о своей семье. Йоханнес очень кратко поведал им о том, кто его домочадцы. Фреду Лоу не понравилось в нем то, что Йоханнес говорит слишком мало и лишь и по делу. Конечно, это хорошо, что Йоханнес не болтун и не пустозвон, но мистера Лоу такое немногословие настораживало. "Что-то недоговаривает," - подумал он.
- А у вас в Финляндии именно таковы идеалы мужской красоты? - Эндрью посчитал странным то, что Йоханнес предстал перед ними не в образе брутального человека Севера. На его взгляд, Йоханнес был слишком красив для мужчины - было видно, что он трепетно относится к своей внешности и стремится подчеркнуть свое природное очарование.
- Все очень индивидуально, - ответил Йоханнес. - У каждого свой идеал.
Эта встреча, несмотря на видимую душевность, прошла довольно сухо. Светские разговоры на общие темы, череда вопросов со стороны брата и отца Кейт, касаемые жизни ее избранника. Йоханнес, хоть и делал вид, что ему приятно их общество, на самом деле не оценил внутренних качеств господ Лоу. Эндрью, несмотря на то, что был к нему более доброжелателен, создавал впечатление недалекого человека - судя по разговорам и иногда неловким вопросам, Йоханнес решил, что этот мужчина недостаточно умен, если столь откровенен. Фред Лоу слишком часто говорил о своих успехах в бизнесе - вероятно, он весьма самодовольная личность. В общем, самыми положительными героями этой жизненной истории являются Кейт и ее сестра.
Они расстались в половине одиннадцатого. Йоханнес, сославшись на поздний час, поблагодарил хозяев за гостеприимство и, откланявшись, ушел. Несмотря на то, что отец Кейт не произвел на Йоханнеса приятного впечатления, ему понравилось то, что в этом доме его встретили довольно тепло. Конечно, скорее всего, это была лишь дань воспитанности, но за весь вечер Йоханнес не ощутил на себе ни единого недоброго взгляда и не услышал в свой адрес ни одного упрека. Ее семья, вроде бы, отнеслась к нему благосклонно - этого Йоханнес и добивался. Но что-то подсказывало ему, что он не войдет в эту семью. Йоханнес чувствовал, что совершенно не хочет связывать себя с Кейт. Уж и не понятно, что лучше, не быть одиноким, но терпеть рядом с собой нелюбимую, или же быть одному и не связывать себя ни с кем обязательствами. Йоханнес снова вспомнил о Жанне. Сегодня она должна дать ему ответ на вопрос, который мучил Йоханнеса и заставлял его сердце биться чаще, стоило ему лишь снова задаться им.
Когда Йоханнес вернулся домой, все уже давно отошли ко сну. Лишь только Жанна не ложилась спать, дожидаясь его возвращения. Ею овладевали сомнения, насчет того, стоит ли ей вершить грех измены, соблазнившись надеждой на то, что Йоханнес сможет любить ее искренне, не раздаривая свою любовь случайным подругам, как это делал Ильмари. Она не знала, где был Йоханнес в столь поздний час, но подозревала, что он мог встречаться с кем-то... Быть может, он просто играет с ней, а может, и правда любит. Не в силах стоять и томиться в ожидании, девушка прилегла на кровать. Еще не поздно передумать... Но вдруг Йоханнес - это ее шанс на взаимную любовь? Да, пожалуй, она готова предстать перед тем, к кому так внезапно прониклась любовью. Жанна понимала, на что идет. Измена - дело греховное и не приветствуется ни в одном из обществ. Но кто же знал о тех привратностях судьбы, которые ожидали ее, когда она оказалась в доме Ярвиненов...
Девушка прошла к своему туалетному столику. На глаза ей попался флакон духов с нежным ароматом фиалки. Жанна любила капнуть на кожу шеи небольшое количество парфюма, чтобы за ней тянулся шлейф сладкого аромата. "Как низко я пала..." - думала Жанна, дожидаясь, когда он поднимется наверх. Спустя некоторое время она осуществила задуманное. Робко постучавшись в дверь заветной комнаты, Жанна с позволения Йоханнеса, вошла. Он стоял у окна, глядя в ночную даль. В темноте ночи она разглядела, что Йоханнес был одет в белоснежную рубашку, дополняемую классическими брюками, которые он любил носить, перед этим основательно отутюжив.
- Я уже оставил все надежды на то, что ты придешь, - сказал Йоханнес, обернувшись.
- А я пришла... - произнесла Жанна.
- Я чувствую тебя, - тихо сказал он, взяв ее за руку. - Тебе страшно и ты стыдишься того, что постигло нас. Я знаю, что обретя тебя, я потеряю тех людей, которые сейчас рядом со мной. Но я полюбил тебя, Жанна, и буду несчастен вдвойне, если ты пришла, чтобы сообщить мне о том, что я тешу в себе бессмысленные надежды насчет нас двоих.
- Йоханнес... - произнесла Жанна, почувствовав его прикосновения к ней. - Я поняла, что совсем не люблю твоего брата. Он будет несчастен в браке со мной, ведь наша с ним любовь невзаимна. Я не хочу причинять боль вам обоим, поэтому я говорю тебе "да".
- Поверь мне, Жанна, оставшись со мной, ты узнаешь настоящую любовь, - прошептал он, нежно заключив ее в свои объятия. - Помнишь, ты говорила, что не веришь в нее? Я сумею доказать тебе, что она есть.
- Да... - проговорила она, ощутив нежность Йоханнеса, дошедшую до нее через его поцелуй. То был уже не тот целомудренный и непорочный поцелуй, которым он одарил ее тогда, в Ювяскюля...
В этот момент самая тайная и заветная мечта Йоханнеса осуществилась - та, которая приходила к нему в грезах, была в его власти, она была так трогательно послушна и нежна, что он на секунду подумал: "А не сон ли это?" Но нет, это был не сон. Это была даже не одна из его сцен в спектакле о неземной любви, где Йоханнес изображал чувства, горел страстью к героине, которая по сценарию должна быть его возлюбленной. Сейчас он впервые ощутил, как пылает его душа, сгорая от огня любви, и как горит плоть, ощущая жизненную необходимость быть с этой девушкой. Йоханнес чувствовал аромат ее духов - этот волшебный запах исходил от ее тела, смешиваясь с ароматом лавандового мыла, который тонкой струйкой проходил сквозь божественную феерию, слившуюся в нотках фиалки, айови, ванили, вишни и лилии. Эта девушка была для него воплощением женственности, чистоты и непорочности. Она, впервые оказавшись на таком расстоянии от мужчины, трепетала всем своим существом. Девушка чувствовала, что Йоханнеса бьет жар - казалось, его кожа вот-вот начнет плавиться. От него исходил манящий запах - аромат той же розы и пачули, который однажды покорил ее. Таким и должен быть запах мужчины. Жанна поняла, что впервые увидев его, сильно недооценила Йоханнеса. Нет, он не злодей, Йоханнес совсем не тот холодный и равнодушный человек, который предстал перед ней год назад... Его присутствие просто выбило из ее головы мысли об Ильмари, о постыдной участи неверной подруги сердца. Жанна забыла, что еще недавно думала о том, что Йоханнес просто использует ее, желая пополнить новым экспонатом свою коллекцию разбитых сердец. Сейчас почему-то девушка была уверена в том, что она - единственная, кого он смог впустить в свое сердце. Жанна мечтала лишь об одном - чтобы время шло медленнее, и рассвет не нарушал ее счастья, прелести этой ночи.
- Просто скажи мне, ты решила быть со мной от того, что любишь? - тихо проговорил Йоханнес, касаясь кончиками пальцев ее нежной кожи. Отныне его голос казался ей до боли родным.
- Да, Йоханнес... - произнесла она. - Я боялась себе признаться в этом... Но я полюбила тебя.