Первые месяцы супружеской жизни Йоханнеса и Жанны были тяжелыми. Он, едва назвав себя ее мужем, расстался с ней на целый месяц, уехав с братьями в тур по городам графства Хэмпшир. Весь январь с ней прожила миссис Бредберри, которая всеми силами старалась внести в этот дом уют, ведь ремонта здесь не было, наверное, лет пятнадцать. Но едва Йоханнес вернулся, как занялся приображением дома сам. Он нанял рабочих и за три месяца люди с золотыми руками придали жилищу красивый облик. Они с Жанной выбрали в каталогах мебель, ковры и гобелены, поэтому им было суждено жить в доме, устроенном по их вкусу. Домик близ лагуны Рыбака был небольшим, но очень уютным. Он состоял из прихожей и четырех комнат, не считая кухни и ванной. Гостиная была выполнена силами рабочих по желанию супругов Ярвиненов в теплых тонах: бардовый гобелен на стенах, большой ковер на полу цвета фуксии и песочного цвета мебель - диванчик, стоящий вдоль стены и два кресла, расположенные по две противоположные стороны журнального столика у стены, смежной с другой комнатой. В двух углах напротив дивана стояли книжные стеллажи - Йоханнес в феврале забрал из родного дома все книги, принадлежащие ему и решил, что им будет лучше в уютном гнездышке, который они плели с Жанной в Дрим-Тауне. Пространство между книжными стеллажами заняла большая картина, украсившая стену - это была копия картины великого Николы Пуссена под названием "Вдохновение эпического поэта". Йоханнес приобрел ее в картинной лавке Нью-Роута на Торговой улице.
Спальня, соседствующая с детской, обустроенной для их будущего ребенка, была выполнена в зеленых тонах - Йоханнес уговорил Жанну оклеить стены гобеленом цвета изумруда. Зато Жанна сама выбрала коврик бирюзового цвета на пол, и балдахины цвета фисташек на их роскошную супружескую кровать. И прекрасные портьеры в тон стенам.
Дом располагал большим чердаком, куда была унесена хозяйская старая мебель и погребом, куда складывалось все съестное. Еще в дом была встроена летняя комнатка, расположенная напротив чердачного помещения. Ее обустроили в сельском стиле, любительницей которого была Жанна - она нашила покрывал и подушек из ярких лоскутков и застелила ими диванчик, что стоял у окна. Там был добротный деревянный стол, оставшийся им еще после хозяев - Жанна застелила его белой кружевной скатертью, доставшейся ей еще от прабабушки, родом из начала прошлого века. Здесь можно было коротать летние вечера, когда закончатся зима и весна, еще не наступившая.
Агнес, несколько недель пожив с дочерью, уехала в родной Нью-Роут. Она надеялась, что в ее дверь однажды постучит Джеймс, исчезнувший уже почти полгода назад. Полиция, разыскивающая его, уже собиралась умыть руки, ведь ни единого следа, ни единой зацепки не было в этом загадочном деле. Казалось, что он просто растворился в воздухе, превратившись в пыль. Жанна уже перестала надеяться, а ее мать все еще мечтала увидеть его и представляла, как ее супруг будет рад узнать, что его дочь уже вышла замуж, правда не за того Ярвинена, чью кандидатуру он поддерживал. А как был бы увлекателен процесс выбора имени для их внука или внучки! Агнес знала, как бы Джеймс назвал первенца дочери. Был у него в роду человек по имени Артур. Он приходился ему родным дядей по матери. Джеймс всегда восторгался им, ведь его дядя принес в этот мир много добра. Агнес продолжала ждать возвращения своего пропавшего мужа, но он так и не пришел. Она не увидела его в январе, не встретила в мае и в сентябре. Спустя год после своего исчезновения, он тоже не объявился.Агнес, не в силах пережить столь серьезную потерю, бросила работу и стала затворницей в доме, где когда-то царили любовь и счастье. Жила она лишь за счет своего сада, который кормил ее летом, и за счет пары коз, что давали молоко.
Поняв, что на Агнес рассчитывать не приходится, в марте Йоханнес выкупил из работного дома Дрим-Тауна девочку пятнадцати лет. Лилия - так звали девочку, вошла в их семью, но не в качестве прислуги. С самого начала Йоханнес относился к ней, как к младшей сестре. Он, требуя от нее лишь помощи по дому и ухода за его супругой во времена его отсутствия, видя,как ответственно девушка подходит к работе, всячески поощрял ее, балуя приятными подарками, которые Лилия по праву заслуживала.
На фоне тихого счастья, которое правило его семьей и тени тревоги, закрадывающейся порой в душу Жанны из-за давнего исчезновения отца, его отношения с Ильмари были черным пятном на белых страницах книги жизни Йоханнеса. Впервые встретившись с ним после скандала, Йоханнес не посмел даже взглянуть на него - он боялся встретиться с ним взглядом и прочесть в его глазах боль от предательства родного брата и любимой девушки. Им с Элиасом было трудно найти Ильмари после его ухода из дома утром тридцать первого декабря. Но, благо, обойдя весь Нью-Роут в поисках беглого брата, они нашли его в одном из домиков на Черч-Стрит, который Ильмари снял, чтобы скрыться в четырех стенах от жестокого мира. По иронии судьбы, он переживал расставание с невестой, проживая на той улице, где впервые встретил ее. Ильмари был очень плох - внезапное потрясение буквально выбило его из привычной колеи, лишив жизненных сил. Он, равно как и Йоханнес накануне, отказывался ехать в Хэмпшир, не желая видеть брата. Однако, Элиас внушил ему, что эта поездка необходима для них. "Не будь эгоистом, дорогой," - говорил Элиас, - Ты же знаешь, как нам всем нужны деньги и слава для своего продвижения к верхушке мастерства иллюзий. Мы все вместе - единая цепь, а порозь - ее звенья. Если не будет одного звена, цепи тоже не будет." Пока они ехали к своей цели, Йоханнес был в одном купе с Адамом и Элиасом, обсуждая с ними идею трюка, поразившую последнего.
- Нет, я не позволю себя закапывать, - сказал решительно Йоханнес. - Сейчас мне нужно беречь себя во имя будущего своей семьи - не хочу, чтобы моя жена осталась в восемнадцать лет вдовой. Может чего попроще придумаем?
А Ильмари все это время скрывался от встречи с Йоханнесом в тамбуре поезда. Один его вид вызывал у него отвращение. Недавно он узнал от Элиаса, что у Йоханнеса и Жанны будет ребенок. Ильмари уже знал, что в то время, когда он не находил себе места от боли и отчаяния, его невеста, теперь уже бывшая, шла под венец с Йоханнесом, становясь его ятровью. Да, ятровью, а не женой! Ильмари чувствовал себя таким оскорбленным и униженным, будто его уронили лицом в грязь и еще сплясали на его спине. Все краски белого света внезапно померкли для него и уже ничто не могло доставить ему удовольствие: еда потеряла вкус и аромат, на юную Джулию, что раньше помогала ему расслабиться после трудного рабочего дня, у него не смотрели глаза. Сегодня их ассистентка, путешествующая с ними, снова лезла к нему, шаловливо намекая на то, что неплохо было бы получить удовольствие перед тем, как окунуться в огни сегодняшнего шоу. Ильмари грубо отверг ее, к большому разочарованию Джулии. Он решил, что пора расстаться со своим прежним образом жизни, который уже лишил его счастья с любимой девушкой. Ильмари отныне утешался лишь только за флягой с портвейном и одинокой прогулкой по заснеженным улицам чужих городов, ведь в родной Лиственной пустоши ему доводилось бывать редко. Он с содроганием сердца предположил, что Йоханнес и Жанна уже были влюблены друг в друга в сентябре, если их ребенок родится в июне. Ильмари невольно представлял себе картины их порока в родном доме Ярвиненов и слезы подступали к его глазам - значит Жанна, целуя его перед сном и говоря о своей любви, представляла на месте Ильмари его брата и спустя несколько часов под покровом ночи встречалась с ним? Теперь Ильмари понял, почему в рождественскую ночь Жанну всю передернуло, когда он поделился с ней своими мечтами о будущем. Тогда Ильмари сказал, что когда у них родится первенец, можно будет сделать Йоханнеса крестным отцом. Да, не мудрено вздрогнуть, когда тот, кого пророчили в крестные их с Ильмари ребенка, жившего еще в мечтах будущих супругов, является ее любовником и родным отцом того, о ком Ильмари тогда еще даже не мог знать. Да, Ильмари тоже приложил руку к развалу своих планов. Ильмари нужно было просто ждать, когда Жанна созреет для того, чтобы добровольно подчиниться власти его любви. Зря он заводил интрижки на стороне, наивно полагая, что никто ни о чем не узнает. Жаль только, что расскаяние приходит лишь тогда, когда уже окончательно все испорчено. "Конечно, Йоханнес во многом лучше меня..." - с горечью признал Ильмари. Действительно, хоть они и были когда-то слишком похожи, все изменилось в годы их взросления. Ильмари был непостоянен и изменчив, как весенний ветерок. Он, по-своему любя Жанну, постоянно увлекался другими девушками. Причем Ильмари влюблялся не во внутренний мир своих случайных подруг, а в их внешность. Стоило ему лишь увидеть красивую леди, как разум его затмевался дымкой мимолетной влюбленности. Он получал желанную добычу в лице понравившейся красавицы и снова вспоминал о Жанне. Начинал по ней скучать, мечтал поговорить с ней о чем-нибудь. Но когда Ильмари снова встречал прекрасную девицу, он опять с головой окунался в свой очередной непродолжительный роман. Ильмари знал, что когда-то его образ жизни сыграет с ним злую шутку, но предпочитал "подумать об этом позже" - как сам же он выражался. Может быть, Ильмари просто не любил Жанну по-настоящему, а лишь только думал, что любит ее? Вероятно, Ильмари просто понравилась скромная, утонченная Жанна, и он воспринял ее как милую игрушку, которую хочется иметь дома. Ильмари думал об этом, но отказывался признавать то, что он был не способен любить ее так же искренне, как его брат.
Йоханнес не был такой страстной натурой, как Ильмари. В то время, когда его брат совершал любовные подвиги, Йоханнес молча тешил в себе единственную, вполне земную мечту: он просто хотел стать тем, на кого учился. И Йоханнес стал иллюзионистом. Когда на счету Ильмари было уже множество разбитых женских сердец, его брат впервые познал любовь, если это была и в самом деле она в случае с Кейт. Йоханнес имел более нежную внешность, чем Ильмари, он постоянно находился глубоко в себе и был немногословным. Возможно, Жанна сочла это тем, что называют романтичностью. К тому же Йоханнес не был похож на героев, в ролях которых он был, работая актером. Йоханнес не был ни Дон Жуаном, ни Казановой, ни Ловеласом. Он был верным Ромео. Нежность Йоханнеса вкупе с его романтичностью и верностью, наверное, и покорила Жанну. Очевидно, что сначала Йоханнес, обладающий тонкой и ранимой душой, так присущей робким девушкам, просто стал для нее "лучшей подругой", потом - другом, после чего, медленно, но верно, коварный Ландыш сверг с пьедестала ее души и сердца Ильмари, став любовником Жанны. "Чертов подлец..." - не переставал думать Ильмари, - и ведь так бессовестно назывался моим братом даже тогда, когда уводил у меня невесту!"
В тот день Элиас, Ильмари, Йоханнес и Магистр Адам выступили в Саутгемтоне. Ильмари и Йоханнесу было очень сложно разыгрывать перед публикой братскую любовь и семейные отношения. Их шоу посещались большим количеством людей не так из-за иллюзий, как из-за того, что всем пришлось по нраву то, что от этих трех финнов веяло каким-то теплом, нежностью. Было приятно созерцать семью, соединенную не только родством и бытом, но и общностью занятий. На их фоне сияющая народным признанием персона Баркера даже немного померкла. Доставив зрителям порцию чудес, братья разошлись в разные стороны, словно и не были родными. Йоханнес присоединился к Магистру и Элиасу, которые отмечали успешно прошедшее представление, а Ильмари поспешил скрыться долой с их глаз, чтобы вновь не пересечься с Йоханнесом. Несмотря на атмосферу враждебности, натянувшую отношения Ильмари и Йоханнеса, подобно тетиве на луке, которая готова была порваться от напряжения, этот вечер был очень приятным. Магистр говорил с учениками о предстоящих выступлениях, они обсуждали трюк с погребением в землю живого человека, который был уже проработан и ждал, когда его доведут до логического завершения. Также они беседовали на отвлеченные темы.
- Ну вот, Ландыш, тебя женили, - с улыбкой говорил Адам, - смотрю, у тебя кольцо обручальное. А в августе и нашего дорогого Ильмари отдадим в нежные руки его избранницы.
Йоханнес смутился, а Элиас, взглянув на брата, осмелился произнести: "Нет, Ильмари уже не жених..."
- А почему? - удивился Адам.
- Они расстались, - проговорил Йоханнес и поспешил сменить тему для разговора. - А почему послезавтра вы решились лечь в землю? Вы не находите, что это слишком рискованно?
- Нахожу, - улыбнулся Магистр. - Поэтому и решил оставить вас на поверхности. Вы слишком молоды, а зрелость смерти не боится. Хотя нет, конечно же страшно. Но думаю, что ничего не случиться. Мы все продумали до мелочей. В ящик будет поступать воздух. Я напоследок покажу леденящий душу трюк, а потом начну промышлять простыми карточными фокусами. Пора уходить в забвение, мои юные друзья.
***
Первого февраля братья были готовы к рискованному действу. По всему графству были расклеены красочные афиши с изображением трех иллюзионистов и Верховного мага, прототипом которого был сам Адам Баркер. Пугающие слоганы бросались в глаза. "ФОКУС С ПОГРЕБЕНИЕМ ЗАЖИВО", "ОДНО НЕВЕРНОЕ ДВИЖЕНИЕ - И ТЫ У ВРАТ РАЯ" - пестрили афиши крупными буквами. Поскольку данный трюк невозможно было показать в зрительном зале, было назначено место в долине Тест, неподалеку от одноименной речки. Туда были поданы кэбы и поезда. После того, как Йоханнес отказался ложиться в гроб, Магистр Адам предложил это сделать Ильмари. Тот сначала согласился, а потом ушел в отступление. "Задохнусь еще там, упаси боже," - подумал тогда Ильмари, - Элиас и Адам, конечно же, все продумают до мелочей, но кто знает... Я слишком молод, чтобы так рисковать жизнью". Кандидатура Элиаса даже не рассматривалась, ведь все знали, что у него больное сердце и ему никак нельзя истязать себя - Йоханнес тогда сказал, что его брат может слечь еще до представления от нервного перенапряжения, и лучше не эксперементировать. Чтобы их старания не прошли даром, Магистр Адам сам решился лечь в землю.
К полудню в долину Тест прибыло много людей - сюда стекались зрители из Уинчестера, Саутгемптона, Портсмута и даже из шотландского Мэринг-Лайна. А почему бы и не приехать, если у входа на заснеженное поле никто не требовал предъявления билета? Этот фокус братья решили проделать совершенно бесплатно в целях собственной популяризации. Итак, на глазах у публики, жаждущей зрелищ, Адам Баркер лег в самый настоящий деревянный гроб, сколоченный лучшим плотником. Он, находясь уже внутри, проделал все, что было предусмотрено для того, чтобы остаться вживых. Адам должен был дышать через специальные трубки, через которые ему подавался воздух с поверхности. Баркер был уверен, что уже через десять минут он вернется к своим ученикам под гул аплодисментов. Но с самого начала что-то пошло не так...
- Дамы и господа, я предлагаю вам подойти к могиле и убедиться, что ее глубина действительно достигает четырех ярдов! - приглашал Йоханнес, когда Элиас заколачивал крышку гроба, где устроился Магистр.
Несколько людей недоверчиво заглянули вглубь ямы, вырытой в замерзшей земле.
- Не пытайтесь это проделать самостоятельно! - предупреждал Ильмари. - Этот трюк и в самом деле при дурных обстоятельствах может привести к смерти.
И вот Адам оказался на дне глубокой могилы. На глазах нескольких сотен людей пять рабочих засыпали ее землей.
- Итак, я переворачиваю эти песочные часы и, когда истечет время, которое мы засекли с минуты полного погребения нашего учителя, он должен освободиться из смертельного плена и вновь предстать перед нами! - воскликнул Элиас.
Но когда последняя песчинка очутилась в нижней стеклянной камере, из могилы не появилась рука Адама в черной перчатке. Братья забеспокоились.
- Сейчас, еще пару секунд и он выйдет наружу, - обещал Ильмари, стараясь изображать спокойствие, но сердце его замирало.
Но и через минуту не было замечено признаков жизни на поверхности.
- А на кого он составил свое завещание? - послышалась из толпы чья-та усмешка.
Но Ярвиненам было не до смеха. Рабочие по их безмолвной команде бросились к лопатам, и уже через две минуты яма вновь была вырыта. Оказалось, что гроб, хоть и сколоченный лучшим плотником, был не предусмотрен для погребения на такую большую глубину. Случилось так, что доски, просто не выдержав давления земли, проломились и задавили их учителя.
- Господи, это я виноват! - Ильмари, едва увидев гримасу ужаса и боли на мертвом лице учителя, разразился бранью, слившуюся со слезами. - Черт подери, это я должен был быть на его месте! Если бы я не отказался, он был бы жив!
- Но тогда умер бы ты! - грубо бросил Йоханнес. Они уже не замечали, что творится вокруг.
Из толпы доносились ужасающие вздохи и плач детей, которые прибыли вместе со своими родителями сюда, чтобы увидеть чудо. Слабонервные барышни в белых чепцах отворачивались, а несколько впечатлительных особ, увидев погибшего иллюзиониста, упали в обморок.
- Убийцы! - из толпы крикнул молодой человек. - Душегубы! Засунуть бы одного из вас туда, придурки!
- Это несчастный случай! - спешил оправдаться Элиас. - Мы все продумывали и заботились о технике безопасности!
- Будьте уверены, что когда вас публично казнят за убийство, на площади у вашей виселицы соберется много зрителей! - злобно прокричал тот же человек.
Уже через полчаса на поле не было никого, кроме несчастных иллюзионистов, полицейских и тела мистера Баркера. Это было ужасно. Опрашивали свидетелей, вникая в суть дела, а братья Ярвинены были на грани сумасшествия - ну вот и все, скоро и они пойдут по следам Магистра Адама. Год назад был принят закон о смертной казни для лиц, достигших шестнадцати лет... За убийство карают повешением. И попробуй доказать, что это был несчастный случай.
Но, благо, все обошлось. За них вступилась Нелли Баркер, жена погибшего Магистра. Она верила в то, что они невиновны и просто не могла допустить жестокой участи для своих "дорогих финнят". В день похорон Адама она застала плачущего Ильмари у его гроба - уже не иллюзионного аппарата, а настоящего места последнего пристанища тела Магистра. Он, припадая лицом к груди учителя, заливался слезами и причитал: "Боже, зачем тетушка Нелли признала несчастный случай?! Даже несмотря на то, что от нас его смерть не зависела, я не смогу считать себя невиновным! Я должен был быть на его месте! Ах, зачем я отказался?! Уж лучше бы умереть, чем жить с таким грехом!"
- Ильмари, мой мальчик, ты и твои братья не виноваты, - произнесла Нелли, обняв его. - Виноват плотник, что сколотил такой непрочный ящик. Не кори себя - на тебе нет греха.
- Да как же нет?! - воскликнул он. - Мне предлагали лечь в землю, а я испугался. Тогда Адам решил сделать это вместо меня! Я не должен был отказываться!
- Все в руках судьбы, - сказала она. - Значит, это она отвела от тебя беду. Выходит, что земной путь Адама подходил к концу и он все равно умер бы, пусть не позавчера, а чуть позже. А ты слишком молод и там, наверху, решили, что тебе еще рано покидать этот мир.
После похорон Элиас и Ильмари вернулись в Лиственную пустошь, а Йоханнес уехал в Дрим-Таун к Жанне. Та встретила его на крыльце со слезами на глазах.
- Йоханнес, милый мой! - бросилась она к нему с объятиями. - Когда суд?
- Никогда, - ответил он то ли тоном безысходности с тенью радости, то ли голосом печальным с нотой великого горя. - Нас не будут судить. Это было роковое стечение обстоятельств и это признано.
- Ты знаешь, что пишут в газетах?! - вскричала Жанна. - Ты знаешь?!
- Знаю, - сказал Йоханнес. - Похоже, наша репутация испорчена. Что ж, вернусь в театр, если не сможем больше выступать со своими представлениями.