|
|
||
25 марта в Ростове произошёл очень странный случай. Парикмахерша Вика, живущая в самом центре города, на Ворошиловском проспекте, проснулась рано утром, и до неё донёсся запах вкусного супа. Прибежав на кухню, она увидела, что муж её, довольно толстый мужик, любивший покушать, разогревает кастрюлю на газовой конфорке.
- Что-то и мне супчику захотелось, - пропела Вика.
Муж скучно пожал плечом и ушёл с тарелкой к себе в комнату. Очень он любил поесть, сидя за компьютером.
Вика накинула поверх ночной рубашки халатик, схватила половник, набрала себе тоже тарелочку, нарезала хлеба. И уселась за стол. Погрузив ложку в пахучую жидкость, она вдруг увидела, что там плавает что-то странное, что-то необычное и большое. Потыкав в эту хрень ложкой, она обмерла от ужаса и полезла в горячий суп пальцами.
Парикмахерша вытащила из своей тарелки - хуй! Пот выступил у неё на лбу. Хуй, да, точно, хуй. И ещё ей показалось, что она где-то его уже видела...
Ещё страшнее стало, когда Вика представила себе, что начнётся, если муж увидит её с чьим-то хуем в руке.
Да, да, она узнала этот хуй - он принадлежал ни кому иному, как региональному менеджеру Ковалёву, с которым Вика изменяла своему супругу чуть ли не каждую среду.
Эх, ну как же это могло произойти? Вроде, не пили тогда... И вообще, трахались в одном месте, а суп варили в другом... Ничего не понятно!
Девушка вышла из оцепенения и моментально завернула хуй в тряпочку. Пусть немного полежит, а там можно подобрать удобный момент и вынести...
А вдруг муж раньше найдёт? Вечно он скандалы из-за чужих хуёв устраивает, лучше бы о своём побеспокоился. А то совсем уже супружеский долг выполнять забросил...
Но если не муж найдёт, а полиция с обыском нагрянет? Что тогда? Небо в клеточку, ветер северный...
Дрожа всем телом, Вика натянула поверх куртку поверх халата, влезла в сапоги и под удивлённый возглас мужа выбежала за дверь.
Хотела она как-нибудь незаметно закопать тряпочку во дворе, но, как назло, на соседку, бабу Варю наткнулась. Та, конечно, пристала с вопросами, куда это Вика собралась с утра пораньше. Да и вообще, из каждого окна - глаза... На улице копать не станешь, в мусорнике найдут, в мусорном баке - найдут.
Лучше всего в Ворошиловского моста кинуть. Концы в воду.
Впрочем, что ж это мы ничего не рассказали о Вике, девушке, интересной во всех отношениях?
Про Вику можно сказать что она, как и многие ростовчанки, - симпатичная девчушка, просто конфетка. Работала в салоне красоты и сама была ухоженной до последнего пальчика. Блондиночка с пегими кудряшками на кончиках волос. Отличалась она весёлым нравом. И когда какой-нибудь толстый дядька, заходивший к ней стричься, говорил ей что-нибудь вроде: "Ах, Вика, как у тебя руки пахнут!" Она улыбалась и отвечала: "Ой, Фёдор Борисыч, прям там пахнут!" - "Да нет, серьёзно пахнут чем-то таким, карамельным". После чего Вика щёлкала ножницами ещё веселее.
И вот эта девчушка в короткой куртке стояла на ветреном мосту. Оглянулась по сторонам, сделала вид, что стоит кого-то поджидает, потом вытащила тряпку из кармана и кинула её в воду. Вика уже решила, что пойдёт сейчас в кинотеатр, посидит там, покушает мороженого, снимет стресс. Но тут увидела, что прямо перед ней, в конце моста стоит полицейский, смотрит на неё. Колени у Вики подогнулись... А полицейский ей сказал:
- Давай-давай, чё стала? Иди сюда.
Вика сладостно улыбнулась:
- Доброе утро, господин полицейский!
- Какой я тебе, в жопу, господин? Чё это ты тут ходишь зигзагами, оглядываешься всё время? Чё с моста сбросила?
- Честное слово, шла на работу - ну просто, свернула на речку посмотреть.
- Ты это своей бабушке рассказывать будешь. Давай, колись. Зачем на мост пошла, чё в речку кинула?
Губы затряслись у Вики, глаза забегали.
- Давайте я вам минет сделаю!
- Не, подруга, мне такие шмары, как ты, по три раза в день хуй сосут - ещё и радуются. Ты скажи лучше, чё с моста кинула?
Ну, что дальше было - наверное, не так уж интересно, поэтому здесь эта ветка повествования, как бы, обрывается.
Региональный менеджер Ковалёв проснулся, покряхтел, откашлялся, посморкался и потянулся уже по привычке немного вздрочнуть с утреца, как это он обычно делал - и тут в ужасе понял, что нет у него сейчас никакого хуя. Да, ни хуя, ни яиц, вообще ничего - просто гладкое место. Ковалёва прошиб пот. Он всегда довольно медленно поднимался с постели - а тут вдруг прыгнул, побежал в ванну. Умылся холодной водой, чтобы снять наваждение. Нет, нет, хуй на место почему-то не возвращался. Тогда Ковалёв быстренько оделся и побежал сдуру в полицию.
Теперь надо бы рассказать о Ковалёве. Он, как большинство людей, многого добившихся в жизни, обладал лысиной и широким лицом. Характером отличался добродушным. Сам себя называл Павел Николаевич. И даже когда девочку по вызову себе домой вызванивал, представлялся ей: "Павел Николаевич".
Но девочки уже начинали надоедать. Павел Николаевич ведь отчасти специально в Ростов приехал, чтобы более или менее постоянных подруг себе подыскать. Поэтому вы можете представить его состояние, когда он обнаружил у себя между ног вместо довольно большого хуя преглупое, ровное и гладкое место.
По дороге Ковалёв размышлял о том, что чудес на свете не бывает - не может же такого быть, чтобы хуй ни с того, ни с сего да вдруг пропал. Всё таилась надежда...
Зашёл в "Макдональдс" на Будённовском. С утра посетителей было мало, Только девочки и мальчики бегали и столы прибирали. Ковалёв пробрался к туалету, зашёл: "Слава богу, никого! Можно проверить".
Зажмурился перед зеркалом. Снял брюки. Открыл глаза.
"Не-е-ет! Да что ж за чёрт, ничего не вернулось. Все люди как люди - если уж не хуй, так хоть какой-нибудь отросток есть. Или щель, что ли. А у меня - вообще ничего!"
Вышел из "Макдональдса". Побрёл. Обычно Павел Николаевич шел неторопливо, любовался облаками, цветками на деревьях, улыбался чему-то. А теперь просто шёл с каменным лицом. Свернул на Большую Садовую и пёр куда глаза глядят.
И тут вдруг замер, как будто громом поражённый. Какое-то непонятное озарение снизошло. К огромным дверям какого-то роскошного здания подъехал чёрный автомобиль представительского класса. Из него вышел мужчина в шикарном пальто и, в сопровождении двух амбалов прошёл в здание.
Каково же было удивление Ковалёва, когда он понял, что этот мужчина из чёрного "Ауди" - его собственный хуй!
У Виталия Семёновича перед глазами всё закружилось, замелькало, Ковалёв еле устоял на ногах, схватившись одной рукой за молодое деревце у обочины.
Шофёр отгонять членовоз не стал, поэтому Платон Семёнович догадался, что хуй в неё скоро вернётся. Остался подождать. И действительно - хуй выбежал из здания, и с весёлым криком "Погнали!" заскочил в машину, когда перед ним открыли дверь, и уехал.
Ковалёву показалось, что он сходит с ума! Как такое может быть? Ещё вчера вечером его хуй спокойно висел между ног, а теперь поднялся, типа, - ходит в чёрном пальто, с охраной, ездит в чёрном "Ауди". Как это можно объяснить?
Несчастный мужик решил вернуться домой, решив, что долго такого не выдержит, рухнет прямо тут, на асфальте. Но по дороге домой страшная догадка озарила казалось бы убитый горем мозг!
Павел Николаевич прибежал домой, не разуваясь и не снимая пальто включил комп, запустил "Оперу" и принялся рыскать по интернету. Барабанная дробь раздалась в ушах - так и есть. Его хуй теперь назначили губернатором Ростовской области!
Сходство - один к одному.
И что же делать теперь? Нельзя ли как-нибудь лично встретиться с губернатором? Или как-нибудь обратиться к нему?
Ковалёв решил написать. Нет гарантии, что губернатор будет сам читать. Возможно, письмо с таким содержанием вообще ему никто не передаст. Но... попытка не пытка - если есть хоть какой-нибудь шанс, его надо использовать.
Так...
"Уважаемый губернатор!
Заранее прошу прощения, но мне хотелось бы - в некотором смысле - поставить вас на место. Вчера я видел, как вы входили и выходили здание администрации. Согласитесь, это довольно неестественное для вас занятие..."
Пальцы Ковалёва замерли над клавой. Он никак не мог сообразить, как бы потактичней написать всё то, что он хотел. Потактичней и, вместе с тем, попонятней.
Ковалёв выдохнул воздух из груди и продолжил:
"Я не в состоянии себе позволить жить без полового члена. Это какому-нибудь тупому провинциалу, какому-нибудь ростовчанину, можно без хуя помидорами на пятачке возле "Магнита" торговать. А я - москвич, я не могу без хуя жить, мне с регионами работать.
Ко всему прочему я состою в довольно тесной связи с некоторыми женщинами:1) Малыхиной Людмилой Сергеевной,И теперь, после утраты достоинства, они станут смотреть на меня совсем другими глазами. Это вы сами можете понять. Поэтому я прошу вас...
2) Мирошниченко Викторией Анатольевной
3) и другими.
Я скажу вам прямо, как оно есть. Я считаю, что вы - мой собственный хуй. Поэтому требую, чтобы вы вернулись обратно на своё место!"
Удивительно, но ответ пришёл уже через несколько часов. И довольно толковый. Вот, что написал хуй:
"Уважаемый Павел Николаевич!
Довольно трудно понять, чего вы от меня желаете добиться, какое я должен принять решение, потому что вы не дали удовлетворительных объяснений.
Со своей стороны спешу вас уведомить, что я не имею к вам никакого отношения. К тому же вы, насколько я понимаю - из другого региона.
С уважением,
Губернатор Ростовской области,
Василий Юрьевич Залупа"
Мысли у Ковалёва от такого ответа смешались. Он не знал даже, что и думать. Машинально открыл новую вкладку, зашёл к Вике на страницу "Вконтакте" и принялся смотреть фотографии. Ковалёв мечтательно заулыбался. Вот она, миленькая, в белом платье с кружавчиками, очень мило сидевшем на её тоненькой талии. Лёгкая, как весенний цветочек, с беленькими ручками, с полупрозрачными пальцами... Улыбка на лице Ковалёва становилась всё шире и шире.
Вдруг он спохватился и ударил себя кулаками по лбу. Он вспомнил, что у него вместо хуя теперь совершенно ничего нет. Слёзы брызнули из его глаз, плечи затряслись.
Он хотел написать в ответ, что губернатор - просто жулик, вор и ничего собой не представляет, кроме хуя. Но потом решил - что это даст? И стал раздумывать, где бы с этим хуем увидеться.
Так много сил отняли у Ковалёва все эти переживания, что он лёг отдохнуть и нечаянно заснул. Снились ему чёрные пальто, охранники, лимузины. Чёрные автомобили, заполонившие Большую Садовую, неслись по дороге с такой скоростью, что казались полупрозрачными чёрными полосами. Нечего было и думать о том, чтобы разглядеть сквозь тонированные стёкла сидящий внутри хуй. А если бы даже он и попался на глаза, всё равно машину невозможно было остановить. Сияло радостное солнце, свет разливался по асфальту, а бесчисленные девушки, как солнечные зайчики, расцвечивали улицу - от вокзала до Театральной площади.
- Ах, чёрт! - Ковалёв очнулся ото сна и сжал пальцами подушку.
Вскочил, побежал. Сел в свой шмаровоз, вдарил по газам и сорвался с места.
Отправился прямиком в Администрацию области, в отдел по работе с письмами и обращениями граждан. И написал заявление.
Вышел за двери. Вздохнул с облегчением - вот как оказывается всё просто.
Но потом тревожные мысли подкрались. Конечно - это нелепо чего-то требовать у самого хуя, потому что, понятно, для него нет ничего святого. Он мог вполне сказать, что первый раз видит Ковалёва. Да и вообще - в любой момент он, этот жулик и вор, который так бесчеловечно поступил с Павлом Николаевичем, может смыться из Ростова. И тогда ищи его свищи - он может и через месяц только вернуться.
Наконец на топ-менеджера снизошло вдохновение. Он решил отправиться в редакцию газеты "Вечерний Ростов" и всё подробно там рассказать. Чтобы любой знал о том, что представляет собой губернатор - что вместо губернатора им внедрили какого-то московского хуя.
Ковалёв ехал, всё дорогу злобно матерясь на других водил, на пешеходов, на постовых - на всех.
Запыхавшись, Ковалев вбежал в редакцию. Там за столами сидели несколько тётенек - все они говорили по телефону, одна набирала что-то на клавиатуре. Ещё сидел мужичок, который морщил лоб и тыкал в него ручкой, что-то пытаясь сообразить.
- У меня сенсационное известие! - закричал Ковалёв. - Здравствуйте!
- Здрассте. - Мужик метнул недовольный взгляд на посетителя. Потом снова принялся тыкать ручкой в лоб.
- У меня есть материал для публикации. К кому тут обратиться можно? - Ковалёв с надеждой метнулся к одной из тётенек.
Тётенька положила телефонную трубку на стол. Подскочила, побежала.
- Посидите, пожалуйста, минутку. - Прощебетала она быстренько, обернувшись к Ковалёву, и скрылась за дверью.
Ковалёв, скучая, просидел минут сорок. Одна из девушек вдруг закончила говорить по телефону - несчастный посетитель собрался метнуться к ней, но она уже успела набрать следующий номер.
- Геннадий Петрович? Добрый день. Да, да, нам было бы очень приятно, если бы в нашей газете появилась реклама вашего замечательного магазина. Да, да, статья или баннер...
Ковалёв не вытерпел, выкинул руку, как актёр на сцене и обратился ко всему офису:
- Люди! С кем тут поговорить можно?
Мужик состроил несчастную морду:
- Слышь, дядя. Как ты уже надоел! Без тебя мозги ни черта не варит - ещё ты тут мешаешь. Есть у тебя материал? Приходи в следующий раз, поработаем... Нам нужны такие, настырные...
Всё-таки через несколько часов удалось выловить одного толкового парня, редактора информационного отдела. Вышли в коридор, стали у лестницы.
- Я прошу вас... - жалобно проговорил Ковалёв. - Это просто какое-то жульничество, надувательство народа. Наш губернатор - не тот, за кого себя выдаёт.
- Так... - насторожился редактор. - Напомните, как ваша фамилия?
- Да какая разница! Я не хочу огласки. Чтоб об этом весь город узнал? Не дай бог. Мне тут ещё с десятками компаний связи налаживать. Вы можете просто написать: менеджер из Москвы, региональный представитель.
- А губернатор - это член вашей организации?
- Какой там член! Это было бы ещё небольшое жульничество. Да он... хуй простой!
- Хуйпростой? Хм, странная фамилия. Неудивительно, что он решил её поменять. И какие же препоны он производит для вашей фирмы?
Ковалёв посмотрел в глаза редактору и произнёс:
- Это просто хуй. Вы не поняли! Хуй, мой собственный хуй, сбежал от меня и стал губернатором. Это какие-то козни дьявола!
- Да как же это! Я что-то ничего не понимаю.
Пот проступил на лбу Ковалёва, говорил он всё более взволнованно:
- Я тоже ничего не понимаю. Но главное то, что он разъезжает по городу в чёрном "Ауди" и выдаёт себя за губернатора области. И поэтому я хочу добиться того, чтобы его сняли с должности и вернули туда, откуда он взялся. Вы сами посудите, как можно жить без хуя. Понятно, что для посторонних - это что-то вроде мизинца на левой ноге. Спрятал его в башмак - и не видно ничего. Но у меня много знакомых женщин, с которыми у меня очень тесные отношения. И как же мне теперь? Мне теперь к ним хоть не показывайся...
Оба замолчали. Ковалёв ждал ответа. Но редактор молчал. Ковалёв всматривался в лицо редактора и пытался понять, что таится за этим молчанием.
- Нет, я не могу об этом написать в газете, - сказал он, наконец, с трудом разжав губы.
- Почему?!
- Потому. Газета может потерять репутацию. Если каждый начнёт рассказывать о том, что от него сбежал хуй... Нас и так в желтизне обвиняют. В том, что мы публикуем всякие бредни и ложные слухи.
- Какие там ложные слухи! Дело - совершенно очевидное.
- Да это вам кажется, что очевидное. На самом деле, гениталии - это табуированная тематика. И требуются очень, очень веские основания для того, чтобы нарушить табу. Я не могу об этом писать!
- Но у меня на самом деле пропал член!
- Если пропал, обратитесь к врачу. В наше время, говорят, такой член могут сделать, что от своего собственного не отличишь. Но мне до сих пор почему-то кажется, что вы меня разыграть пытаетесь.
- Честное слово! - приложил Ковалёв руку к груди. - Если уж до этого дошло, я вам даже показать могу.
- Да ладно, что там смотреть! - сказал редактор, закуривая. Задумчиво затянулся, потом резко повернулся к собеседнику, с выражением любопытства в глазах. - Хотя да, это было бы интересно увидеть.
В туалете Ковалёв зажмурился и резким движением снял с себя брюки вместе с трусами.
- Действительно, необычно. - Донёсся до него голос редактора. - Всё ровно и гладко - как у куклы.
- Вы и теперь мне не верите? - говорил менеджер, натягивая штаны. - Об этом нельзя не написать! Я вам буду очень благодарен. Я и сейчас очень рад, что мне удалось познакомиться с таким замечательным человеком, как вы!
Ковалёв уже чуть ли не откровенно подлизываться пытался.
- Написать, конечно, можно, но что это вам даст? Если хотите, обратитесь, например, в журнал "Техника - молодёжи". Там такими вещами интересуются. Подайте это как редкое явление природы... - Редактор глубоко затянулся и выпустил из себя клуб дыма. - Молодёжи полезно будет... - Редактор смачно харкнул на пол. - Да и вообще, интересно...
Менеджер совсем пал духом. Он стоял, уставившись в стену. Редактору даже жалко его стало.
- Да, конечно, неприятность ещё та... Хотите сигарету? Это "Голуаз", любимые сигареты Пикассо и Камю, очень хорошие, тёмный сирийский табак... Стресс - очень негативно на потенцию влияет. А табак хорошо с ним справляется...
Проговаривая эти слова, редактор протянул открытую пачку Ковалёву. Но это дало обратный эффект.
- Какая там потенция! Ты бы мне ещё, сука, гондоны предложил!
Домой Ковалёв добрался, когда уже сгущались сумерки. В полутьме квартира показалась какой-то тоскливой и одинокой. Павел Николаевич рухнул кресло, схватился за голову и принялся причитать:
- Боже мой, боже мой! Что ж это за ерунда такая? Если б руки не было или ноги - это бы ещё куда ни шло; если б ушей не было - хрень полная, но ещё терпимо; но без хуя человек - это чёрт знает что, мужик - не мужик, гражданин - не гражданин, - просто ноль без палочки! Ладно б ещё на войне оторвало или в результате несчастного случая лишился, но ведь пропал ни за что ни про что, на ровном месте!
Ковалёв вскочил, походил с одного места на другое:
- Да нет, не может такого быть, чтобы хуй пропал. Это фантастика какая-то. Может, я сплю, и это мне во сне снится? Может, в подъезде красили что-то, и я краски нанюхался, сам не заметив?
Действительно, бред какой-то. Деньги можно потерять, пуговицу можно потерять, ключи... Но потерять эту штуку! Да ещё у себя дома!..
Менеджер сел и задумался о том, как же это всё могло случиться? Может, это Малыхина ему член отрезала из-за того, что он не собирался на ней жениться? Потрахаться он с ней, конечно, любил, но вот связываться навеки не хотел, всё отшучивался. Но вот Малыхина, наверное, не дождалась поступления конкретного предложения. И пошла к какой-нибудь колдунье, и та испортила регионального менеджера. Да, это колдовство, потому что хуй уж явно не отрезан. Да и вообще, ничего не болело, а рана не могла зажить так быстро. Тем более, кто бы мог отрезать? В ту ночь Павел Николаевич спал один. С парикмахершей Викой виделся ещё в среду. А весь четверг хуй был ещё на месте.
Ковалёв уже стал размышлять о том, стоит ли на Малыхину подавать в суд или есть шанс с ней разобраться самостоятельно, но его мысли оборвал страшный стук в дверь.
Московский менеджер подскочил к двери, побоявшись, что она слетит с петель, если быстро не откроешь.
- Кто там? - робко спросил он.
- Полиция! Открывайте!
Дверь распахнулась.
- Ковалёв Павел Николаевич - здесь проживает?
- Это я...
Из тьмы подъезда в свет коридора прошёл полицейский. Тот самый, который поймал Вику на Ворошиловском мосту.
- Это вы свой член потеряли?
- Я...
- Мы его нашли.
- Серьёзно?! - Ковалёв аж подпрыгнул от радости.
Он хотел ещё что-то сказать, но от восторга потерял дар речи. Он просто стоял с раскрытыми ладонями, приготовленными как бы для аплодисментов, и смотрел в зрачки полицейского, в которых светились два огонька от лампочек в коридоре.
- Как вам это удалось?
- Его перехватили при регистрации в аэропорту. Хотел лететь в Лондон, с пересадкой в Москве. С поддельным паспортом на имя губернатора. Странно то, что я сперва его тоже принял за человека. Слепой, ёпт, как моя тёща. Хорошо хоть очки из дома захватил. Тогда сразу убедился в том, что это хуй.
- Где же он? В отделении? К нему можно?
- Не переживайте. Я знал, что он вам нужен, поэтому привёз с собой. И странно то, что в этом деле как-то замешана ваша знакомая, Виктория Анатольевна Мирошниченко. Она сейчас под следствием. У неё уже была судимость за воровство. Вот ваш хуй, в целости и сохранности.
С этими словами полицейский вытащил из кармана хуй, завёрнутый в газету.
Ковалёв бросился разворачивать.
- Это он! Да! Точно он! - Кричал менеджер, тыча пальцем хуй и поворачивая так, чтобы собеседник мог лучше разглядеть. - Даже родинка на том самом месте! Давайте коньячку за это выпьем!
- С радостью, но не могу - мне ещё нужно в сумасшедший дом заехать. Эх, ехать-то далеко, аж в Ковалёвку, ментовоз по дороге заправлять придётся, а цены на бензин какие... А мне ещё и тёщу кормить, и детей. Особенно старший подаёт большие надежды, но зарплата такая, что нормально воспитывать невозможно...
Ковалёв догадался, полез в кошелёк и сунул бумажку в руку полицейскому. Тот сказал "До свидания" и исчез во тьме подъезда.
Ковалёв держал хуй в ладонях и смеялся от радости:
- Он! Он, родненький! - засюсюкал менеджер и принялся целовать хуй, как котёнка.
Но когда первая радость приутихла, тревожная догадка пришла в голову Ковалёву:
- А вдруг не прирастёт?
От этой мысли обладатель хуя аж замер на месте.
Он быстро обнажил свою нижнюю часть и стал прикладывать хуй к промежности. Руки Ковалёва дрожали.
Нет! Хуй не приклеивался. Ковалёв поднёс его ко рту, подышал на него, чтоб слегла оживить, и снова поднёс его к гладкому месту между ног. Бесполезно. Хуй не держался.
- Да давай, давай, держись, придурок! - кричал Ковалёв, но хуй вырывался из дрожащих рук и глухим звуком мёртвого тела падал на пол.
Лицо москвича жалобно скривилось:
- Неужели не прирастёт?
Он пытался снова и снова, но его старания положительного результата не приносили.
Тогда Ковалёв вызвал "скорую помощь". Приехала она буквально через несколько минут. Врач оказался миловидной девушкой с серьёзным лицом. Видно было, что поклонников у неё хоть отбавляй, но это её не радует.
Она спросила, как давно случилась беда. Потом положила руки Ковалёву на плечи и дала ему коленом между ног. Пациент отлетел к стене и ударился затылком об стену. Но в лице особенно не изменился - значит, боли особой не почувствовал, только удивился слегка и затылок ушиб. Девушка сказала, что это ничего, посоветовала отодвинуться немного от стены, потом через брюки пощупала рукой то место, где раньше находился хуй, отчего Ковалёв глупо заулыбался. Врач покачал головой и сказал:
- Нет, нельзя. Вы лучше так оставайтесь, потому что приращивание члена может дать непредсказуемые осложнения. Конечно, прирастить можно. Я бы даже прямо сейчас это сделала. Но, уверяю вас, вам от этого будет только хуже.
- Да куда уж хуже?! Да как же мне жить без члена? - воскликнул Ковалёв. - Да ёлки, вот это новости! Что за ёперный театр! Да кому я нужен без этого памфлета! У меня столько замечательных подруг - Лена Смирнова, Вика Малыхина... Хотя нет, я с этой гадиной теперь буду только через полицию общаться. Прошу вас, умоляю, - жалобно запричитал Ковалёв, - ну хоть как-нибудь прицепите. Пусть хоть не крепко, но чтобы держался - я даже его могу придерживать в критических ситуациях. К тому же я и танцевать не люблю, поэтому насчёт резких движений беспокоиться не стоит. Вы сделайте, а я вас отблагодарю, насколько средства позволят...
- Меня деньги не интересуют, - сказала девушка металлическим голосом, - это противоречит моим принципам. Конечно, я получаю зарплату, но только для того, чтобы как-то жить. И мне хватает. Конечно, я бы прирастила вам член, но можете мне поверить, вам от этого будет только хуже. А вообще, в вашем случае лучше довериться природе. Если уж отвалился, так, значит, и не нужен. Честное слово, без полового члена вы будете так же здоровы, как и с ним. А теперь вот что...
Врачиха вытащила бумажку, ручку и принялась писать:
- Так... Положите член в банку со спиртом, влив туда предварительно пару ложек подогретого уксуса. Тогда вы сможете продать его за приличные деньги. Я бы даже сама его купила, если вы цену не загнёте.
- Нет! Нет! Ни за что не продам! - заорал Ковалёв. - Пусть он лучше сгниёт!
- Ну что ж, извините тогда. - Хладнокровно сказала девушка. - Я хотела как лучше. По крайней мере, сделала всё, что могла.
После этих слов врач походкой модели направился к выходу.
Ковалев впал в прострацию и даже не видел этого. Просто слышал, как каблуки щёлкают по полу.
На следующее утро он решил написать Вике, чтобы выяснить, не согласится ли она вернуть ему на место то, что следует. Вот эта записка:
"Дорогая Вика!
Не могу понять твоего странного поступка. Можешь быть уверена, что тебе от этого лучше не станет, и ты не заставишь меня жениться на тебе. Мне всё известно насчёт моего хуя, что это - твоих рук дело. То, что он отделился от своего места, прикинулся губернатором, а потом, после неудачного побега, превратился обратно в то, чем был, это ни что иное как следствие магии, которое ты произвела с какой-нибудь колдуньей. Я знаю, что ты к ним иногда ходишь.
Гарантирую тебе, если мой хуй не будет сегодня же на своём месте, я сделаю всё для того, чтобы ты до конца дней своих не вышла из тюрьмы.
Паша Ковалёв"
"Милый Паша!
Меня очень удивило и расстроило твоё письмо. Все эти упрёки несправедливы. Я сама не знаю, как это всё получилось. Я никогда не была лично знакома с губернатором и не хотела выходить за тебя замуж, потому что я и так замужем. Меня всё в наших отношениях устраивало.
Вика"
- Мда, - сказал сам себе Ковалёв, когда прочитал записку, - она точно не виновата. Так не может писать человек, виноватый в преступлении. Теперь только одному чёрту известно, как это всё произошло.
А тем временем слухи о сенсационном происшествии распространялись по Ростову. Разумеется, в приукрашенном и преувеличенном виде. Тем более, Ростов уже давно находится в списке аномальных зон. Все знают, например, что Зелёный остров - последнее пристанище для душ утопленников. Поэтому не удивительно, что история про хуй, разгуливающий по улицам, не вызывала ни у кого особого недоверия. Уточняли ещё, что он посещал каждый домашний матч футбольного клуба "Ростов", сидел в чёрном пальто и чёрных перчатках на ВИП-трибуне, в окружении охранников. Весь стадион приветствовал его аплодисментами. А телеоператор ловил его в кадр, чтобы все телезрители могли поглазеть на эту невидаль. А ещё однажды, когда с хуем проезжал по городу, перекрыли все улицы на пути следования. Образовались такие пробки, что машины потом полдня не могли разъехаться. Да и на тротуарах скопили такие толпы, что полицейским их потом пришлось разгонять дубинками. Мебельный салон Марии Сидорчук, впрочем, неплохо наварился на этом - любопытным продавали табуретки, чтобы, вставая на них, лучше можно было разглядеть хуй. Один мужик, полковник противовоздушной обороны, даже завёл будильник на шесть утра, чтобы прийти пораньше и занять место в первых рядах. Но оказался только в десятом, протиснулся с трудом сквозь толпу, но увидел только, вместо хуя в пальто кусок рекламного щита с изображением полуголой девицы на рыжем диване. Полковник очень долго потом возмущался и говорил, что журналистов надо под суд за такие вещи и вообще, как можно такие нелепые слухи распространять, с самого начала было ясно, что это разводняк.
Некоторые говорили, что дух псевдогубернатора летает в Ботаническом саду. Несколько исследователей НЛО отправились туда, расставили оборудование.
Всё это осчастливило посетителей интернет-форумов, которым сразу привалило столько материала. А то запас шуточек уже истощился, и эти клоуны уже и не знали, как повыделываться лишний раз.
Только некоторые серьёзные люди возмущались. Пенсионеры понаделали растяжек и возле памятника Ленину в парке Горького организовали митинг против московского хуя, который заделался губернатором. Один мужик возмущался, как можно в XXI веке верить во всю эту мистическую чушь! Говорил, что мода на мистику - это, ярчайший признак надвигающегося очередного средневековья и вырождения, что Горбачёва надо за это расстрелять, потому что с него деградация началась. Горбачёв у этого мужика всегда во всём виноват, даже в том, что все дети и внуки в автоматическом режиме его посылали на хуй, сразу после того, как он раскрывал рот и начинал говорить про правительство, нынешнюю молодёжь и про то, что раньше всё было вкуснее.
Но, в принципе, всё это не интересно, поэтому эта часть повествования здесь, как бы, обрывается.
На свете много непознанного. Происходят иногда самые невероятные события. Когда описываешь всё, как было, рассказ теряет всякое правдоподобие. Тот самый хуй, который разъезжал в "Ауди" и наделал столько шума в городе, ни с того ни с сего оказался на своём месте, то есть между ног Ковалёва. Это произошло уже 7 апреля. Проснулся менеджер - хвать рукой - хуй! Точно хуй! "Асса!" - крикнул Ковалёв, хлопнув в ладоши от радости, вскочил и принялся босиком отплясывать грузинский танец. Наплясавшись вдоволь, снова потрогал: хуй, на месте родненький. Ковалёв залихватски щёлкнул пальцами.
Потом поехал в "Макдональдс" перекусить. Заказал себе "Биг Мак", "Кока-колу", а сам побежал в туалет - проверять. На месте, сукин сын! Вышел, торжествующе хлопнув дверью, и весело оглядел всех посетителей. Потом отправился на работу. По дороге в туалет зашёл: есть хуй! Потрепался со встреченным коллегой, выкурил сигарету "Голуаз". А после работы полетел к Вике в парикмахерскую - типа, стричься.
И с тех пор ходил Ковалёв как ни в чём не бывало и по Пушкинской, и по парку Горького, и везде. И хуй повсюду был с ним неразлучно и даже вида не показывал, что когда-нибудь сбегал. И Павел Николаевич с тех пор почти всегда бывал в хорошем настроении, часто улыбался, ухлёстывал за всеми симпатичными женщинами и даже купил как-то футболку клуба "Боруссия Мёнхенгладбах", хотя ни за какой клуб не болел и футбол не любил.
Вот такая вот история произошла в южной столице нашей великой родины. Теперь-то, после внимательного прочтения, видно, что много в этом рассказе несостыковок и нелепостей. Ну, понятно, что самопроизвольное отделение полового члена от всего остального тела - совершенно неправдоподобная вещь. Но ведь, как могло Ковалёву прийти в голову писать об этом в "Вечернем Ростове"? Стыд, позор, унижение! И ещё - как хуй мог оказаться в супе? Совершеннейший бред! Это ж как башкой об асфальт удариться надо, чтоб до такого додуматься? Вот же ж люди есть на свете - накурятся и пишут. Никогда такого не понимал! И кому это надо в наше время? Кто такое будет читать? Если б ещё без мата, тогда б ещё куда ни шло. А так-то чё? Остаётся только развести руками...
А с другой стороны, разве можно создать совершенное произведение? Разве в других рассказах всё гладко, нигде не бывает нелепостей?... И вообще, так подумаешь, несмотря на вопиющие огрехи, что-то в этой истории есть... К тому же и в жизни нечто подобное, хоть и редко, но бывает...
|