Борис Николаевич Светаев является обычным гражданином необычной страны. Он очень молод -- ему всего-навсего 27 лет, и за свои 27 лет он многое повидал: в школе его дразнили за полноту, из-за чего психика его сперва пошатнулась, но всё же потом окрепла; в юности он познал депрессию от расставаний с девушками, которые не сумели понять его совершенно; поступил в Волгоградский государственный университет, прошёл факультет физико-химический инженерии; нашёл себе работу по специальности... Только вот работу эту он недавно потерял: начальники сказали, что пришёл указ о сокращении рабочих мест, а так как "Ты, Светаев, ещё слишком неопытен и найдёшь себе другую работу, в отличие от других...", то он и стал искать себе другую работу. Зависал на биржах, приглядывался, пока есть деньги и время... Характер не давал ему "скатиться": он хотел работу по душе, и даже если в других ближайших заводах Москвы никто не требуется, в нём жила вера в лучшее...
Внешне он был противоречив. С одной стороны, внешность его можно назвать актёрской, в чём-то голливудской: правильная, умеренная форма лица; уши не выделяются, скулы -- остры и внушают доверие; плечи -- широки. Он не был худым. Но только из-за природы своей он был слегка полон, но -- незаметно. Полнота эта не уходила от него никогда, даже если он голодал.
В школе с ним то и дело происходили интересные истории. Так, например, в 11 классе, когда каждая оценка на счету, на контрольной по ОБЖ ему предстояло написать работу по теме: "Особенности военного призыва на службу в великой стране". Он, конечно, особенности написал, да вот завершил свой доклад такой мыслью: "По исторической тенденции, срок службы уменьшается, вооружения сокращаются. В наше время совершенно невозможно представить себе крупный конфликт между странами. Всё идёт к тому, что армия в том виде, в котором существует на сегодняшний день, перестанет существовать, ровно как и обязательный призыв на службу". За такую "вольность" вместо пятёрки он получил тройку. С учителем ОБЖ у него были особенные отношения -- неприятные. Сергей Владимирович был человеком с бело-красной лысиной на голове, с маленькой головой и маленькими руками, сам роста небольшого. Мягкий живот его придавал ему "авторитета". Взгляд его отдавал какой-то острой белизной, особенно когда он спорил. Этот человек позвал всех учеников на совершенное необязательное для них мероприятие -- пресс-конференцию в военкомате, и получил отказ улыбчивого Бориса. Чем закончилось? Двойкой в журнале, тройкой за полугодие, что, конечно, заметно ударило по успеваемости человека. Сергей Владимирович потом скажет: "Я не люблю ставить двойки", но, наверное, забыл, что поставил однажды двойку за то, что вообще не должно оцениваться, так скажем, оценками в журнале за ОБЖ.
Двадцать пятого числа сего месяца Светаев шёл по окраинам Волгограда. Зачем? Чёрт его знает, не правда ли? Уже вечерело. Он шёл вдоль деревянных маленьких домиков, которые весной казались ему красивыми, ведь кругом была серость, грязь, пройти, не запачкавшись -- невыполнимая задача. Молодой человек шёл медленно, оглядываясь и присматриваясь ко всему. Поломанная, изуродованная автотрасса, которая находилась слева от него, преследовала его. Неожиданно он увидел большой плакат впереди себя на столбе, на красивой бумажке написано: "Не выполнили позавчера и вчера -- выполним завтра! ЕР.". Небо как будто отреагировало на заявление ЕР: оно покрылось белыми облаками, солнце совершенно спряталось. Борис задумался. Слеза прокатилась по его прекрасному лицу, которое во время улыбки казалось ангельским, сейчас же оно таким не было. Он рассмеялся, причём совершенно неожиданно для самого себя. И пошёл дальше. Чего стоять-то? Жизнь крутится-вертится, нет времени сидеть на месте, особенно в XXI веке -- время глобализации.
Борис достал свой смартфон, зашёл в ленту новостей от "N-ого канала". Стоя среди разваленных дорог и деревянных домиков он прочитал новость: "Внимание! Внимание! Технологии победным маршем колесят по нашей стране! Шутин заявил, что инфляция падает, а цены... кхм... Да, впрочем, наша страна великая! Читайте далее...".
Он и не заметил, как наткнулся на живого человека. Это была бабушка лет шестидесяти. Сгорбленная фигура её была где-то гораздо ниже молодого человека. Она была покрыта чёрными тряпками, если не считать белого платка на голове. На дряблой коже лица вылазили её светло-голубые глаза, ярко-алые губы заговорили:
-- Мил человек, подай денег на пропитание! Сам понимаешь, пенсия маленькая, кости болят, хата моя скоро обвалится, подай, а! -- сказала она и протянула руку. -- Не жалко мне, бабуль, -- сказал человек, мило улыбнувшись, держа в себе слёзы от какого-то огорчения -- как раз с собой часть прошлой зарплаты держу...
Он дал её тысячу рублей, поделился конфетами, которые завалялись у него в карманах, предложил бабушке ещё какую-нибудь помощь, но та отказалась, заявив, что "Видит Бог, жильё какое-никакое есть, да вот в последнее время тяжко стало... Идти сил нет в центр, понимаешь... Думала, пошлёт Боженька кого-нибудь... И послал! Там скоро новости начнутся. Пойду-ка я домой. Здоровья тебе, дорогой!".
Здоровье всё же отступало от Светаева. Сил становилось всё меньше. Ноги всё больше смокали от грязи. Надо идти домой...
Ему казалось, что он гулял три часа, на деле не прошло и часа. Волгоград -- средний город с великим прошлым. Он шёл быстро, уже ни о чём не думая, и уже совсем скоро очутился рядом с родной хрущёвкой, которая была построена в 1967 году, и которую вот уже как два года обещают начать реконструировать. Деньги на это выделяются -- уже хорошо. Значит скоро начнут.
Светаев, устало моргая, подошёл к своему подъезду, как внезапно увидел какого-то странного чёрного человека, стоящего прямо у двери. Он был одет в чёрную шапку, чёрную кожаную куртку, чёрные ботинки и чёрные спортивные штаны. Он держал в руке листовку с призывом пойти на событие 26-ого числа. Наш герой понял, что нужно подойти к нему, дабы разузнать, что тому надо.
-- Добрый день, вам чего-то надо? -- спросил Борис.
-- Не скажешь, откуда это? --наглый чуть ли не ткнул бумагой в лицо собеседника-- Расклеивал, али нет?
-- Может и расклеивал, а что?
-- А ну-ка! Пошёл вон! Проплаченный! Ещё раз увидим тебя за этим делом -- полетишь! У!
Наглец ткнул листовкой в лицо Бориса и... убежал.
Это была прямая угроза. Идти в полицию? Нет, себе дороже. -- подумал молодой человек и, воспользовавшись своим ключом, вошёл в подъезд. Поднялся. Открыл свою дверь. Чем-то пахло... Видать, у кого-то из соседей мусора в квартире завалялось...
Зайдя в свою тесную, но уютную квартирку, Борис сразу же направился в комнату. На его стенах висели среднего размера плакаты. На одном был нарисован целеустремлённый учёный-трудяга, а над ним -- надпись: "Слава русскому народу -- народу-богатырю, народу-созидателю!". На другом -- юноша-спортсмен и мальчик, один другому говорит: "Упорство и труд к успеху ведут!". Всякий раз, когда он ложился на диван, перед его глазами находились эти побуждающие плакаты.
Он включил большой телевизор, смотрящий на человека горделиво. Телевизор объявлял человеку:
-- В стране, которая находится очень далеко от нашей страны, сегодня упал метеорит. Депутаты нашей страны спорят на очень важную для безопасности нашей великой страны тему: "Кто послал метеорит врагам -- Бог, Чёрт, или инопланетяне? На кого рассчитывать из перечисленных?". Мешкаев заявил: "Мы будем над этим работать", а Шутин регламентировал: "Мы метеоритам упасть на нашу страну не дадим! Граждане нашей страны полностью защищены от провокаций! Берегите себя!".
-- Иди ты к... чёрту...
...
Было уже 10 часов вечера... Светаев не мог заснуть... В его голове кружили мысли по поводу завтрашнего дня. Он резко заметил самому себе, что "живём один раз... после смерти жив не будешь... Да и что такое жизнь?". Пот обжёг его тело. Что-то внутри давило его, и давление это то усиливалось, то ослаблялось. Он сжался в комочек, после чего ему стало немного легче. Но мысли продолжали плыть в его голове. Погружаясь в философию, он не замечал, как прошло два часа... Только теперь он устал настолько, что и сам не заметил, как заснул... Ему не снилось ничего, как обычно бывает перед важным событием в жизни...
Событие
Наступило воскресенье. Одиннадцать утра. Пение птиц пробудило его. Утром голова словно легче становится. Все лишние мысли -- забываются. Всё нужное -- появляется. Именно так было с ним. Есть ему не хотелось, а вот пить -- да. Он попил очищенной воды, привёл себя в порядок. Вдруг ему в голову пришло стихотворение: "И верим мы... Наш час грядёт... Слова судьбы... В наш мир несёт... Движенье то, что не серо... Движенье то, в чём лик -- светло...".
"Надо записать!" -- сказал он самому себе, после чего закусил губу. Нахлынула волна вдохновения. Стихи летели из его пальцев, монитор наполнялся строфами. Так и провёл он час за внезапным увлечением.
"Через полчаса уже выходить на Площадь!" - в один момент понял наш герой. Он посмотрел в окно -- есть какое-то движение.
На несколько секунд в глазах его резко потемнело. "Кровь отлила не в ту сторону!" - подумал он. Но он понимал, из-за чего темнеет в его глазах. Он сжимал-разжимал руки, бесцельно ходил по комнате, повторял план действия в случае задержания. "Главное -- взять паспорт, не драться, не сопротивляться. Если что -- ничего страшного не грозит. Максимум пятнадцать суток. Не более. Да и что плохого я сделаю, если выйду прогуляться вместе с... вроде несколько тысяч нас будет... вместе с несколькими тысячами людей!" - точно решил он, взял паспорт, оделся, обулся -- и вышел из квартиры.
Он пошёл к остановке, чтобы на маршрутке прибыть прямо к Площади. Как только он сел в маршрутку (а он в ней был почти один), ни одна мысль не пришла в его голову. Спустя некоторое время, несколько раз покрутив ступнями, сделав важный вид, он взглянул в окно: на него спокойно смотрело несколько новеньких многоэтажек, хоть пока и никем не населённых, но внушавших некоторую веру в будущее.
Итак, он приехал к месту назначения -- на площадь Ленина. Сразу же он увидел толпу людей, которая уже окружила Ильича и подходящих энтузиастов. Лица их были полны какого-то стремления, в то же время взгляд их выражал готовность к агрессии. Оно и понятно -- с секунды на секунду здесь должны были появиться "космонавты", которые начнут теснить толпу, забирать самых активных в автозаки. Да и не только самых активных. Любой мог попасть под горячую руку "органов правопорядка".
Ему оставалось пройти совсем немного, чтобы подойти вплотную к толпу и увидеть впереди себя бронзового Ильича, будто указывающего правильный путь. Задыхаясь от волнения, Борис подошёл к толпе, и сразу же был окружён другими людьми: народ наращивал мускулы, пополнялся новыми свежими силами. Среди митингующих было много как молодых, так и более старших людей. Кто с плакатом, кто с "уточками" (игрушка, символизирующая плохие вещи), кто во что одет. Что объединяло их -- все они были безоружны, имели право по Конституции мирно, без оружия, собираться на улицах и требовать чего-либо.
Вот уже и вся Площадь была забита, организм толпы стал разрастаться на улицы. Наш герой потерял чувство времени, он и не заметил, как оказался в центре. Но это пока была лишь подготовка. Никто ничего не говорил. Люди копили силы. Но всему есть свой конец и своё начало... И началось.
На ступеньки возле статуи поднялся какой-то парень лет двадцати четырёх. Глаза его были сморщены, улыбка -- широка. Внешность его выдавала его уникальность: светло-зелёные с тёмно-зелёные крапинками глаза, похожие на часть волшебного листа; широкие, обёрнутые в чёрную кожаную куртку плечи; очень красивая форма лица, будто рукой самого Бога рисованная. Вы скажете, что внешность -- не показатель и будете правы. Тогда скажу так -- походка его была смелая и целеустремлённая, он то и дело о чём-то задумывался, смотрел в небо -- казалось, что он знает что-то, чего не знают остальные, и чем он непременно готов поделиться. Нашего героя этот персонаж сразу заинтересовал.
Парень встал в полный рост, посмотрел сначала в небо, затем в "лицо" толпы, и заколотил в микрофон: "Друзья! Я рад приветствовать вас здесь! Я учусь в ВГУ, я -- историк и литератор, и мне есть что сказать! Я занимаюсь переводом старославянских текстов, в свободное время... создаю сам что-то новое... И я вижу, как власть относится к интеллигенции. Они показывают по телеящику "потёмкинские центры", которые не приносят пользы, которых очень мало. Все наши учёные вынуждены выживать, а если кто-то не хочет выживать -- хочет жить, то приходится уезжать за границу, к "врагам", как их называет наше правительство. Я не буду молчать. И мы не будем молчать!". Когда он говорил это, он то и дело повышал голос, играл с интонацией так, что получилось очень волнующе.
Толпа дружно и громко, сотрясая всё вокруг, ответила: "Да!".
-- История нашей страны полна разных событий... Но мы не дадим в XXI веке им свободу для эксплуатации! Мы потребуем ответа на вопрос: откуда у "патриотов"-командиров появились поместья с рабами?! -- сказал хормейстер, хотел было вытереть потливый, красный лоб, но вместо этого добавил -- потребуем, или нет?
-- Потребуем! -- злобно и звонко крикнула толпа.
-- Долой власть чекистов! Долой власть чекистов!
...
Воздух наполнился энергией. Солнце приобрело кровавый цвет, облака окружили солнце. Внезапно стало резко холодно, пар стал выходить из уст людей.
Они ничего не громили, они никому не мешали, нейтральные люди могли спокойно их обойти.
Действие продолжалось всего двадцать минут, но каждая минуты казалась раза в два длиннее обычной минуты. Светаев уже не думал -- он чувствовал. Он чувствовал, как течёт кровь по толпе, как лозунги становятся всё более требовательными и конкретными.
Люди уже начали слегка уставать, как тут на "защиту" уставших людей встали сотрудники правопорядка, которые тихо и молниеносно, взявшись за руки, либо положив руки на плечи напарнику, связали узел на шее толпы. Они стали этот узел укреплять, душить толпу, сжимали кольцо. Какая-та девушка завопила: "Не трогайте людей!".
Лидер (тот самый) сообразил, что нужно делать, и дал своё указание: "Ребята, держимся друг за друга, не дадим им вытащить ни одного!". После этого от спрыгнул со "сцены" и сам смешался с бурлящим океаном свободных людей.
Каждый член толпы стал держаться за соседа. Из толпы получился крепкий комок, который просто так не раскусишь. Шли минуты. Напряжение росло. Долго держалась толпа. И она победила -- они отступили под довольные аплодисменты протестующих, и... рёв, звериный рёв... сопровождал отступающих.
Но усталость дала о себе знать. Послышались крики: "Всё, расходимся", которые звучали из озабоченных лиц.
"Это было только начало -- начало появления чего-то значимого в жизни великой страны." - подумал Светаев, но думать больше было некогда -- надо было уйти так, чтобы не повязали (всякое может быть), а ещё ему ведь так хотелось поговорить с тем интеллектуалом... Люди вокруг начали суетиться, формировались группы людей, каждая шла в конкретном направлении.
И тут Светаев увидел его. Как же захотелось подойти к нему. Вокруг все люди что-то говорили, стоял шум, преобладала суета. Этот молодой мужчина стоял и ничего не делал -- смотрел в точку перед собой. Но между ними завязался диалог.
-- Привет! Очень неплохо, очень -- почти кричал Светаев -- я не встречал таких людей, как ты. Может быть, всё из-за того, что все лучшие подавлены, они незаметны, им не дают пространства, так скажем... но всё же...
-- Ммм... -- почти мгновенно ответил молодой человек -- Вы... Очень приятно. Я думаю, да. -- он вдруг оживился -- да, конечно, всё получится! Самое главное, что мы увидели, так это то, что народ выразил своё мнение, хоть и риск-то какой был! Нас было много! И чем нас больше, тем нас будет больше! Я уверен в этом! Кстати, а вы кем работаете?
-- Я работяга.
-- Так победим!
Люди разошлись по домам... Но их духовную связь уже нельзя было сломать. И это будет чувствоваться. Конец связи.