Селянов подходил к метро, когда ему по мобильному позвонил Максим Велигорский. - Слушай, - сказал он, - тут парень, который ...ну жил с твоей Натальей, бегает и ищет ее. Куда-то она пропала. Он тут всех девок на ноги поднял, но это ладно... Мне уже его отец звонил, влиятельный человек, скоро сенатором будет. Короче, всполошились они. Ты ничего про Наталью не знаешь? Максим говорил извиняющимся тоном, но ясно было, что с будущим сенатором ему точно отношения портить не хотелось. Селянову было все это не очень приятно. Но он подумал, что будет лучше, если все-таки "пропажа" Наташи перестанет так донимать всю эту публику, тем более девушка не просила спрятать ее или чего-то в этом роде. Помирятся, в конце концов. И Селянов сказал, что Наташа у него, пусть успокоятся. - Она чего, вернулась к тебе жить? - Изумился Велигорский. - Да нет, - ответил Селянов, - просто приехала забрать свои вещи. Он и в самом деле не знал, зачем Наташа приехала к нему. Все это время он жил в ожидании звонка Валерии. И, в общем-то, девчонка ему не очень нужна была в квартире. А если Валерия придет? И что он скажет? С другой стороны, ожидая Валерию, он понимал, что шансы невелики. Она была очень нетерпеливой женщиной. Если бы она не решила порвать с ним, то она обязательно проявилась бы. Позвонила. Или пришла. И вот он ждал без надежды, но все-таки ждал. Велигорский радостно сказал, что передаст домашний телефон Селянова девушкам, и пусть они поговорят с Наташей.
... И вот Наташа берет трубку, она ожидает, что это Селянов или его знакомые и слышит голос Грача. В душе ее все замерло сначала от непонятной радости. Но вот он заговорил: - Наталья, бля, ты куда делась, бля! Мы тебя, бля, оставили на пять минут, бля, чтобы ты проветрилась. Ты же била нас. Ты Щеголькову все лицо расцарапала, а Темному дала по яйцам, он лечится сейчас. Наташа слушала все это обескуражено, она ничего такого не помнила. Она, в самом деле, была пьяна вчера. Но чтобы ее довести до такого, чтобы она дралась и царапалась! О, скоты! - А пошел ты к черту, - сказала она и бросила трубку. Наташа в некотором оцепенении села в кресло. Она пожалела, что не дала Грачу говорить дальше, он бы выдал свои намерения в отношении ее. Хотя... что тут особенно было не ясно? Он хотел мириться. Это очевидно. Но что хотела она? Помучить гада - это раз. Использовать эту ситуацию на свою пользу - это два. И тут Наташа почувствовала, что не хочет возвращаться в ту квартиру, что она не считает ее своим домом. И ей омерзительно все это. Она заплакала от злобы. Тут опять раздался звонок. Она взяла трубку и тут же бросила ее. Привычная буря поднималась в ее душе. Ей хотелось скандалить и кричать. Она чувствовала, что нечто темное захлестывает всю ее. Это было такое обычное чувство за последние месяцы. Чувство тоски и гнева, который выплескивался в скандалах. И снова звонок. Наташа взяла трубку. Молчание, только чье-то прерывистое дыхание. Потом свистящий шепот Грача. -Ты еще пожалеешь об этом. Ты думаешь, что спряталась у этого журналиста? Что он фигура? Да он - никто! Теперь уже Грач бросил трубку. Ничего такого не думала Наташа, но она почувствовала в интонациях Грача нечто такое, что заставило ее всерьез испугаться. Впервые за все время общения с парнем, она реально испугалась. А кто защитит ее? Селянов? Но зачем ему это? Она убежала от него, предала его, жила с другим мужиком, и он ее будет защищать? Но он же не любит ее, это очевидно. У него пустые глаза, когда он смотрит в ее сторону. Тут Наташа вспомнила про папу и маму. Бежать к ним. В этот богом забытый поселок и затихнуть там. Но это означало бросить все. Разорвать все связи. Жить не в Москве, разве это само по себе не наказание? О, как все паршиво складывалось. И тут снова истерика захлестнула ее. Она завыла, заплакала. Она была совершенно одна, ненавидимая уже двумя мужчинами. Ведь Селянов ее должен ненавидеть. И Грач ее ненавидит. Как же так получилось? Ведь она дарила свое тело и тому и другому? С Грачом у нее близость была позавчера утром! Какие же подонки эти мужики! Все они подонки. Мстить, всем им мстить. Почему вчера этот моряк отказался трахнуть ее, ну просто бы пощупал, хоть и не совсем измена, но уже месть Грачу. Подумаешь, рыцарь! Наташа рыдала. Но простая мысль о том, чтобы позвонить Грачу и поговорить с ним, извиниться за расцарапанное лицо Щеголькова и за ушибленного Темного, не пришла ей в голову. Не хотела она перед ними извиняться. И видеть Грача не хотела. Он опостылел ей. Рыдания были долгим, и со слезами ушла часть страха и ненависти.