К кому - то липнут деньги, к кому - то женщины и вен болезни, а к оперу Паше Гриценко благоволили служебные форс мажоры , как бумажки к пластмассовой расчёске, как менты к распивающим пиво. Несомненно 20 лет назад целый сонм ангелов хранителей кружил над военкомом, когда он распределял гражданина Гриценко на место службы. Дело в том, что Паша закончил авиационный институт, а в Сиверский полк ВВС дюже требовался механик. Паша даже не стал проставляться по этому поводу, зная наверняка, что отправляется тянуть двух годовалый положняк к месту, где располагалась дедушкина дача. Да и вообще - курица не птица, минометчик не артиллерист, лётчик не военный. Долг стране Паша намеревался отдать легко, как просроченную полташку за снимаемую комнату, сорокалетняя хозяйка тут же закатывала с соседкой ужин. Студента дамы разумеется тоже привлекали к веселью и позволяли, а иногда даже требовали делать "аморе аморе, море но". Так что по поводу тягот и лишений службы молодой человек не особо парился. Шлягер "Младший лейтенант - мальчик молодой" в том поворотном не для одного Паши Гриценко восемьдесят пятом ещё не выпелся из души Ирины Аллегровой, но носился в незамутнённом капитализмом женском сознании дай Бог ещё как. Пофорсить в лётной форме по сельским дискачам Паше очень даже улыбалось. Однако военный комиссар вместо санаторного посёлка Северская направил инженера в Карельскую АССР, в колонию строгого режима вертухаем. Ходить по танцулькам в тех местах краснопогоннику взбредёт лишь в суицидальном настроении. Не иначе как под воздействием сил небесных военком его так запульнул. Человеком был полковник по-армейски чётким, без самодурства. Приезд Паши на место службы совпал с лагерным бунтом, а за неделю до дембеля с возглавляемого Пашей конвоя сорвались два уркана. Сорвались с концами, смылись как приведения, так, что и собаки следа не взяли, не иначе как с воли здорово подсобили. Лейтенант Гриценко сел тогда на пенёк и не обращая внимание на рой мошки и гнуса вокруг своей несомненно пропавшей головушки как-то весь оцепенел.
ОСЕНЬЮ СЛЕДУЮЩЕГО ГОДА, ОДНАКО ПРИКАЗ О ПРИСВОЕНИИ ОЧЕРЕДНОГО
ЗВАНИЯ БЫЛ УЖЕ ЧУТЬ ЛИ НЕ ПОДПИСАН И СОЛДАТЫ, ИЗ ЛЮБЯЩИХ ПОДОЛЬСТИТЬСЯ К КОМАНДИРАМ, ВЕЛИЧАЛИ ПАШУ - " ТОВАРИЩ МАЙОР ", НО ...
" ТОВАРИШ МАЙОР, ПАБЭГ! " - ОТРАПОРТОВАЛ ВБЕЖАВШИЙ В КАРАУЛКУ СТАРШИЙ СЕРЖАНТ ИСИНБАЕВ, - " БИСТРОВ - СУКА НА ВЫШКЕ УСНУЛ ! ЗАСТРЕЛЮ ДУХА ! СОБАКА !" БЕГЛЕЦА ТОГДА НАСТИГЛИ , НО СВИДАНИЕ С МАЙОРСТВОМ ПЕРЕНЕСЛОСЬ В НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ БУДУЩЕЕ.
СКОРО ГРЯНУЛА ЧЕЧНЯ И КАПИТАН ГРИЦЕНКО ЗА ПОЛТОРА ГОДА ПОБЫВАЛ В, ТАК НАЗЫВАЕМЫХ КОМАНДИРОВКАХ НА КАВКАЗЕ.
ГРИЦЕНКО БЫЛ ОФИЦЕРОМ ШАРЯЩИМ И ПО-БОЕВОМУ фартовым. СОЛДАТ ЕГО УНОСИЛИ НЕ ВАЛЬКИРИИ, А ДЮЖИЕ САНИТАРЫ. БОЕКОМПЛЕКТА И СВЯЗИ ХВАТАЛО, А В НЕМАЛОВАЖНЫХ СНОШЕНИЯХ С АБОРИГЕНАМИ, ПАША БРАЛ ПРАВИЛЬНЫЕ АККОРДЫ. СКАЗЫВАЛСЯ ОПЫТ СЛУЖБЫ С ЧЕЧЕНАМИ
В качестве политрука роты, В 96-м, по окончании Первой Кавказской Кампании, Паша вернулся в старший офицерский состав...,при медали, именном оружии и пустился тянуть службу. Без особых эксцессов жилось ему аж до Миллениума. А в аккурат под Рождество в штаб, где он смотрел начало службы из Храма Христа Спасителя, зашел особист с двумя ШТАТСКИМИ. БЕЗ ОБЪЯСНЕНИЙ ЕГО ОТПРАВИЛИ ПРЯМО В ПЕТРОЗАВОДСКИЙ БОЛЬШОЙ ДОМ.
ТАМ Паше ПРЕДЪЯВИЛИ МНОГО . ГОСИЗМЕНУ , А ТОЧНЕЕ - ПОПЫТКУ ИЗМЕНЕНИЯ ГОС.СТРОЯ ЧЕРЕЗ ОРГАНИЗАЦИЮ МАССОВЫХ БЕСПОРЯДКОВ В КОЛОНИЯХ СЕВЕРО-ЗАПАДА. ПАША ОБАЛДЕЛ И ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ГДЕ-ТО В 30-Х . НА НАСТОЯТЕЛЬНУЮ ПРОСЬБУ РАСТОЛКОВАТЬ еМУ ВЕСЬ ЭТОТ БРЕД ,ДОПРАШИВАЮЩИЙ Пашу ЭФЭСБЭШНИК НАЖАЛ КНОПКУ НА АППАРАТЕ И ПРИКАЗАЛ ПРИВЕСТИ АРЕСТОВАННУЮ ГРИЦЕНКО. ОБАЛДЕЛ ТОГДА
ПАША В КВАДРАТЕ.
Вскоре АРЕСТОВАННУЮ ГРИЦЕНКО, ЕГО ЗАКОННУЮ СУПРУГУ, ПРИВЕЛИ ПОД КОНВОЕМ И СТАЛИ ПРОВОДИТЬ ОЧНУЮ СТАВКУ, ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ и даже с ВИДЕОСЪЕМКОЙ. ПОСЛЕ ФОРМАЛЬНЫХ ВОПРОСОВ ТИПА "ВАШЕ ПОЛНОЕ ИМЯ? ЗНАКОМ ЛИ ВАМ СИДЯЩИЙ НАПРОТИВ ЧЕЛОВЕК?" ИТ.П. СЛЕДАК ЗАДАЛ ТАКОЙ: "СКАЖИТЕ ГАЛИНА НИКОЛАЕВНА, УЧАСТВОВАЛ В ПОДГОТОВКЕ ЛАГЕРНЫХ ВОЗМУЩЕНИЙ Ваш муж?"
-ДА, Гражданин подполковник. - Сказала мадам Гриценко и добавила -" Я ПЛОТЬ ОТ ПЛОТИ МУЖА СВОЕГО"
-ВАШ МУЖ, - ПРОДОЛЖИЛ СЛЕДОВАТЕЛЬ, - СОТРУДНИЧАЯ С ОРГАНИЗАЦИЕЙ "ЦЕРКОВЬ ГРЯДУЩУЙ МИЛОСТИ" БЫЛ В КУРСЕ ЗАДАЧ И ЦЕЛЕЙ ОНОЙ?
-ДА, КОНЕЧНО.
-ЦЕЛЕЙ И ЗАДАЧ, НЕ ОТНОСЯЩИМСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО К РЕЛИГИОЗНОЙ РАБОТЕ?
-ДА! Я ПЛОТЬ ОТ ПЛОТИ МУЖА СВОЕГО!
После этого СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОПРОСИЛ РАССКАЗАТЬ О ЦЕЛЯХ "ГРЯДУЩЕЙ МИЛОСТИ"ПОДРОБНО И РАЗВЕРНУТО. МАДАМ ГРИЦЕНКО СОГЛАСИЛАСЬ, И ПАША, ДОГАДАВШИЙСЯ , ЧТО ЕМУ КОНКРЕТНО ШЬЮТ , ЕДВА УСЛЫШАВ -" Я ПЛОТЬ ОТ ПЛОТИ МУЖА СВОЕГО" НАЧАЛ ЛИХОРАДОЧНО СООБРАЖАТЬ, КАК БУДЕТ ОТМЫВАТЬСЯ. ДЕЛО ВСЕ В ТОМ, ЧТО С НАЧАЛА 90-Х И ЧЕМ ДАЛЬШЕ, ТЕМ БОЛЬШЕ, ВОКРУГ ЗОН ЗАКРУЖИЛИ МЕЛКИМ БЕСОМ РАЗНЫЕ ПСЕВДОХРИСТИАНСКИЕ ЗАПАДНЫЕ ОБЩЕСТВА. ОНИ ПРОНИКАЛИ К ЗАКЛЮЧЕННЫМ НА ПЛЕЧАХ РАЗНЫХ КВАЗИПРАВОЗАЩИТНИКОВ И ПОД ЛЕГЕНДОЙ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ПРОПОВЕДИ, ПОДГРЫЗАЛИ ОСНОВЫ ЗОНОВСКОГО ПОРЯДКА. ЛЮДИ ЭТИ БЫЛИ ВООБЩЕ ОЧЕНЬ МУТНЫЕ. РЕЦИДИВИСТЫ С ТРЕМЯ-ЧЕТЫРЬМЯ ПЯТИЛЕТКАМИ ЗА ПЛЕЧАМИ, СТАРЫЕ НО БОДРЫЕ БАНДЕРОВЦЫ, ОТВЕДАВШИЕ МАГАДАНА, ЭКС-ДИССИДЕНТЫ И ДАЖЕ ЧАЛИВШИЕСЯ НА ПЕТУШАТНИКЕ ПЕДОФИЛЫ И НАСИЛЬНИКИ
Вся эта кодла лихо жонглировала цитатами из Библии, а религиозную историю лепили так, что и Дэн Браун позавидовал бы. Всякая сектантская агитация в зонах вообще очень продуктивна. Твердокаменных адептов за колючкой, у "Грядущей Милости" к началу нового тысячелетия набралось по северо-западу под три сотни. Народ этот был уверен, что грехи их прощены, а в неволе их держат сатанинские силы, питающиеся их чистой кармой, которая бессильна этому противостоять, ибо нет её носителю свободы. Лагерные опера имели железную информацию, что фанатики только и ждут сигнала, чтобы начать резать Нероновы путы, благо ножичков у них хватало. И не только ножичков! При шмонах находили стволы, а в Мурманской области на строгаче обнаружили 8 противотанковых и 4 пехотных гранаты. Запретить подрывную деятельность секты никто тогда не смел, так как вой западная либеральная общественность подняла бы такой, что и карельским волкам тошно бы стало. Боролись как могли, мечтая получить наконец разрешение на оперативное вмешательство по удалению метастазы.
Время это наконец наступило, и сектантов по обе стороны колючки принялись обезвреживать. Паша был в курсе всех этих заморочек из инструкций для лагерной администрации. Наказывалось строго-настрого контролировать фанатиков, едва ли не больше блатного отрицалова. Никаких сношений с "Грядущим милосердием" он не имел, но случилось так, что женился майор около года назад на прапорщице, состоящей на досмотре прибывающих на свиданку женщин. Особа эта была из местных. Красива и не дура. К тому же Паше импонировал 20-летний возраст супруги. Было очень вкусно, и некоторые особенности второй половины, Гриценко не напрягали. А повод насторожиться был - жена в нездоровом объеме, для своего социального положения, увлекалась так называемым идеалистическим вектором человеческой мысли. Это - мягко говоря, - увлекалась, она - была охвачена им! Весь дом был полная чаша оккультного мистического и теософского опиума. Книжек, брошюр и журналов у прапорщика в юбке была целая библиотека. На выходные она уезжала в Петрозаводск, в гости к бывшим сокурсницам по пед. колледжу и возвращалась с новинками, типа: "Второе Соловецкое Пришествие" или "Зигурн в ноосфере".
Вся женина литература являлась альтернативой традиционной религии. Пашу очень удивляло то обстоятельство, что, портя глаза, читая такую хренотень, супруга, время от времени, ходила в православную церковь. Оказалось, что делала она это для маскировки. Так велел ей некий пастор Влад. Приказал он также не шмонать, прибывающих на свиданку "сестёр". И, кроме того, быть готовой, в День Грядущего Милосердия отравить конвойных собак. Ингридиенды для этого были ей переданы. На допросе жена твердо заявила о причастности мужа ко всей подпольной кухне. Позже выяснилось, что оговаривать мужа, путая следствие, в случае разоблачения, ей приказал тот самый пастор Влад. Личность темная, к тому же - с американским паспортом, который, как Каперский лист, позволял этому господину творить, что ему заблагорассудиться. Лжепастора отловить не сумели, незадолго до начала операции он улетел в США, да так и не вернулся к татуированной пастве. Паства же, получила по полной программе, и кое-кто даже пришёл в чувство и разум. Попрессовали, в психологическом плане, и майора Гриценко. Майором его, правда, величать перестали и обращались то "Павло Бохданыч", то запросто "Гриц". Презирали как предателя, а предатель - это похуже оборотня в погонах будет. Следователь ознакомился с личным делом Паши, а также с характеристиками от "Хозяина и Кума". Из этих сведений выходило, что подследственный никакой не фанатик, а пьяница и залётчик, ввязавшийся в тёмное дело скорее из-за авантюрных наклонностей. В случае если дело выгорит, взлететь собирался наверх, как на лифте, минуя скользкие ступени и шаткие перила отечественной карьерной лестницы. Ну а если не выгорит... "Не выгорит" авантюрными людьми не рассматривается, как вариант, вовсе. Они себя этим не обламывают. Паша, как специалист, понимал, что доказуха на него достаточная. Показаний жены и лагерных адептов вполне довольно. Оставалось только клясться и божиться с целованием нательного креста в своей невиновности. Да, доходило и до таких душераздирающих номеров, ибо невыносимо было Паше находиться в шкуре чужого среди своих. В те неприятные часы допросов, доселе толерантный, а в студенчестве, так даже и прозападно настроенный майор выдавал такие полные щемящей боли монологи, что пробирало всех присутствующих, стреляных, надо сказать, воробьёв. Практически Фёдор Михайлович, адаптированный к передовице газеты "Завтра". Широк, однако, человек, если его сузить...
Вся эта душевная пытка закончилась, когда мадам Гриценко почувствовала себя беременной. Тумблер в её несчастной голове перещёлкнул, и она покаялась. Пашу, хоть и не сразу, но освободили. Без всяких извинений, разумеется. Не мальчик! Обязан был среагировать на женины странности сам. Скоро отпустили и её. Как это часто случается в подобных историях, наверху всё достойно перетёрли, вляпавшаяся сторона заслала политический откат и, происшедшее как будто забыли. Пашу в итоге понизили, а через неделю и уволили. Супругу же судили за халатность. Дали 5 лет условно и попёрли из ВВ, как и мужа. Паша её простил, сжёг на помойке дьявольские книги и перебрался с пополнившимся дочерью семейством в Питер. В родном городе он очень удачно устроился мастером в литейку. Но через год там сменился хозяин и уволил бывшего вертухая без выходного пособия. И Паше это было бы по барабану, если бы его Галина вновь не съехала с катушек. Если раньше он думал, что всё у неё было от книжного переедания, как у ламанчского идальго, то теперь стало понятно, что дело обстоит иначе.
Личное дело, принимаемого на службу в МВД, заставило кадровичку скривить лицо. Однако начальство рассудило по-христиански - все мы не без греха, и Паша был принят оперативником в звании старлея. "Ничего - рассудил Гриценко - вон, планету Плутон в звании понижают, а мне не привыкать". С годами он становился несколько философичен. С Резвой он работал уже более месяца, и следователь ему нравилась во всех смыслах. Как профессионал, Софья Михайловна была хороша, - без подлянки и стукачества на сослуживцев, без бросаний подследственных в пресс-хаты, и тому подобных заплечных дел, фокусов. А как баба...Образ Сонечки бродил в Пашином организме как вино в чане. Опер дал себе слово рыть землю и узревать потухшие звёзды, а на волне удачного раскрытия подкатить к Софье во всём блеске доспехов. Психолог здесь сказал бы, что субъект, в своей профессиональной деятельности, сексуально мотивирован.
После утренней встречи со следователем, Павел отправился, однако, вовсе не искать убийцу бизнесмена, а совсем по другой запутке. Гриценко работал не у Турецкого, и работать по одному архиважному делу, не мог. Вчера на 1-й Красноармейской обнесли старушку, ушедшую в поликлинику. В коммуналке, нерасселённой по причине аварийности, вместе с пенсионеркой проживали узбеки с рынка и молодая семья. Узбеков Паша сразу отмёл, не такие идиоты наши южные братья по разуму, чтобы стянуть 3 тыщи, а потом в околотке подвергнуться дополнительному налогообложению, большему в разы, причём без малейших доказательств их вины. Навряд ли цунарефы являлись психами-клептоманами, готовыми платить за свой кайф.
Из молодой семьи, Паша застал дома главу. Этот, ботанского вида, учитель литературы, подозрений внушал ещё меньше. Но вот одна маленькая деталь позволила многое понять... Деталью этой были тюремные, из хлеба, замешанного на пепле и чернилах, чётки. Ими молодой человек пытался унять едва заметный тремор, который сам по себе не особо настораживал - мало ли что?...Перебрал накануне человек или ученики доводят до нервной дрожи.
- Давно от хозяина? - по-свойски спросил Паша и с ухмылкой уставился в лицо адресату.
- Нет... Никогда не был. - пробормотал литератор.
- Тогда где взял? Чьи? - кивнул опер на произведение камерного искусства.
В ответ на это Паша услышал трогательную и, по-своему, драматургическую историю несчастного человека. Чётки принадлежали жене, которую учитель взял из воспитательной колонии около года назад. Учитель был сам по себе мужчиной неказистым и, главное, застенчивым в любовных делах. Услышав по радио передачу о трудностях в социальной адаптации выпускниц колонии после, зачастую, не всегда последнего звонка, он связался с администрацией учреждения и та с удовольствием сосватала ему девицу 18 лет, которой скоро выходить, что называется, в чистое поле, Молодая жена растрогала учителя рассказами из своего непростого прошлого, поклялась в верности и заявила о невозможности возврата на кривую дорожку. Она писала огромное количество стихов, а-ля Руки Вверх, на блатной мотив и, интеллектуалу мужу они даже нравились. "В тебе цветаевское что-то есть, - говорил он тоном эксперта, - немного общий культурный уровень поднять и ...!" Но поднимать этот самый уровень поэтесса не собиралась, а напротив, чем дальше, тем чаще - начала пропадать на 2-3 суток с семейным бюджетом, который педагог прятать как-то стеснялся. Гриценко даже выслушал совсем не нужный эпизод из семейной жизни. "Воду отменили из-за... , тьфу, занятия отменили из-за воды, - с каким-то воспалённым до мазохизма самоуничижением во всей фигуре рассказывал бедолага - прихожу, а она там с чурбанами, с тремя! Я тихонько к двери, и ушёл! Ушёл погулять! Понимаете, понимаете ли вы это? По-гу-лять!" После этого монолога учитель идиотски захохотал, а затем совсем уж невротически продолжил: " А я ведь не Лужин! Я, офицер, не Лужин-с, как бы вам это не казалось! Я - насекомое, паук, но не Лужин-с! Да-с! Мы сейчас как раз с десятыми проходим, и всякий, слышите, всякий в душе глумится и хохочет: " Ты, Ефим Аркадьич не Иванов, а Лужин!" Ха-ха! Впрочем они ни хрена не читают! Необразованность не совместима с позором!" Кто такой Лужин, Паша явно забыл, но ему вспомнилась старинная, царских времён, блатная песня где были такие слова: " На неё не зарился, а хотел прикрыть, думал успокоится, со мной будет жить. Колечки заложила, браслеты продала, а на сваво мужа чуть чахотку не нагнала" Взяв фото неверной жены, подозреваемой в краже, опер отправился участковому узнавать адреса близлежащих неблагонадёжных хат. В этом районе он работал недавно и сведениями в полном объёме не обладал. Получив нужную информацию, Паша отправился на встречу со своим осведомителем, отложив отлов воровки на следующий день.
Из всех злачных адресов, Гриценко взял у участкового лишь те, на которых собираются кондовые зэчки. В том, что жена "Лужина" именно там, Паша не сомневался. В отношении любого из людей верна поговорка про волка, и всё зависит только от масти. Как зверь, человек ищет среду в которой родился и вырос. И если не находит её, то погибает в случае невозможности воссоздать похожую. В Питере же ничего воссоздавать искусственно не нужно: тут тебе и культурная столица и, за углом, - " Малина - ягода, атас!" Несомненно, даже пришелец из космоса нашёл бы на берегах Невы себе местечко, сродни какому-нибудь Альдебарану.
Первой Паша решил проведать квартирку на Дровяной, в доме выходящем на Обводный. Поднявшись на 4-й этаж он остановился у доисторической, но не представляющей интереса по причине растиражированности, двери и прислушался. Изнутри доносился какой-то бубнёж, тут же прекратившийся после стука в дверь. С минуту, пока Паша натужно, по-туберкулезному откашливался и шаркал ногами, в квартире и мышь не пискнула. Наконец из глубины притона раздался сиплый голос:
- Эй, кто там топчется? Кого надо?
- Водяного мне!
- Нету такого! А чего надо-то?
- От Седого привет передать! - выкрикнул опер и снова тяжело закашлялся.
Личность с которой он сообщался через дверь, скорее всего была женщиной со спиртовой травмой голосовых связок. Когда конспиративная квартира наконец открылась, мент понял, что не только связок. Опухшее чучело в пледе, из-под которого виднелась какая-то, жёлтых когда-то оттенков, ночнушка, пригласило гостя в хоромы, кои были даже не так плохи, по сравнению с денатурированной жилицей. Вещи были хоть и ретро, но стояли в тему, не хламидно. Антисанитарии, кроме водочно-табачного духа не наблюдалось. Было едва ли не чисто. Тут вполне можно было снимать передачу "Старая квартира " или "Дом дна"
План у старлея был таков - прежде чем арестовать воровку, посидеть, послушать, под видом только что освободившегося урки, честную компанию, для которой у него был взят литр водки и полторашка джин-тоника. Узнавая у участкового адреса, на которых могла скрываться преступница, опер поинтересовался по части местных бандюков с кличками Леший, Седой и Кот. Дело в том, что по всей стране полно граждан, ходящих под подобными погоняловами, и спроси в пивной Моршанска, Архангельска или Калининграда кого-нибудь из них, то вам обязательно укажут, где искать кореша, если он, конечно, в ту минуту не сидит, а от вас не несёт дружинником. И Седой и Леший в составе золотой роты Адмиралтейского района числились, лишь Кот погиб в поножовщине на новогодней ёлке в одном из притонов. Паша решил представиться дружбаном Седого, который сейчас находился на зоне в Горелово, и под этой легендой разузнать, чем местная братва живёт.
Зайдя в комнату опер сразу распрощался с идеей о ненавязчивом внедрении. Обстановка к этому не очень располагала. На тахте вовсю миловались две голые девушки, в одной из которых Паша с удовольствием узнал учительшу. За столом, также без всего, помешивал карандашом в фужере какую-то красную жидкость, парень с маниакальным воодушевлением в глазах. Рядом валялись крупнокалиберные шприцы и вата. На джефе торчат - с неудовольствием отметил опер, зная, что под психотропной наркотой граждане плохо задерживаются, они дерзки и физически превосходят себя прежних на порядок. У окна, на табуретке, с бутылкой крепкой "Охоты" сидел в отрубе дедок в майке. Это был, по всей видимости, сам хозяин хаты - Водяной. Чучело, открывшее Павлу дверь, забрало у него джин-тоник и уселось у какого-то обглоданного телевизора. "Нет, тут нереально что-нибудь интересное выкружить" - подумал мент и уже было шагнул к столу, чтобы заняться доморощенным химиком, но тот сам выскочил навстречу, и нервически покусывая губы стал наезжать:
- Ты кто, урод? Ты чё, обломать пришёл, обоснуй!
Паша обосновал мощным ударом в живот и, не давая скорчившемуся на полу наркоту очухаться, загрузил его в шкаф. Чтобы чуваку было совсем в кайф, опер свалил импровизированный бокс дверцей вниз. Теперь он был как таракан в спичечной коробке. Если Водяной от грохота и ухом не повёл, а его синяя девочка лишь убрала в угол могущие разбиться бутылки, то на тахте случившееся восприняли с явным неодобрением.
- Ты, падла, чё делаешь! - вскочила подружка учительши с распущенными веером пальцами. Это была рыженькая соска лет 16-ти, не больше, с наколотой русалкой на бедре.
- Лежать, бояться! - гаркнул Паша. - Не рыпаться, не то голых на мороз выгоню.
Сам вид и, особенно, недавние действия неизвестного убедили девушек, что это не понты.
- Слушай, давай без кипиша.Ты кто вообще? - начала разруливать учительша. - Если ты к Водяному, то мы не при делах.
Паша объяснил им, что его сюда принесло.
- Ууу, дядя мент к нам, Ленка, пожаловал! - протянула воровка и уселась по-турецки. Во всей её фигуре обозначилось что-то нарочито бесстыдное, а на бедовом лице читалось желание поиздеваться над "мусором", подразнить его. "Сжалься над нами, гражданин офицер, хоть разочек, пожалей, на двух-то тебя вряд ли хватит" - начала она и раскинув ноги подмигнула - "Давай, миленький, очень хочется". Паша молча бросил ей одежду и набрал дежурку. "Сергей, это Гриценко, пришли наряд на Дровяную 77 квартира 64, Нет, без автоматов, пока."
- Ой, Тань, целый наряд сейчас будет, реально оттопыримся! - подключилась рыжая малолетка и принялась целовать шею и плечи подружки. - А то, зайка, года 3 мужика не попробую. А тут целый наряд. Ха-ха-ха! Одному-то не справиться!- заявила воровка.
- Слушай, а может он... - рыжая шепнула что-то на ухо подруге и обе захохотали. Паша не реагировал на провокации и, пока не приехал наряд, лишь следил, чтобы никто не попытался сбежать. Наркот в шкафу вёл себя тихо, Водяной спал, чучело, ввиду скорого приезда милиции, форсированно глотала недопитое, а две бесстыжие дуры на тахте страстно ласкали друг друга- в такой "прелестной" обстановке начинался рабочий день старшего лейтенанта Гриценко. Чистый мёд!
Погрузив всю эту компанию в воронки, Паша решил прогуляться. После прокуренной духоты притона хотелось подышать морозным утренним воздухом, к тому же засаженная джефом деваха настроена на кураж, и снимать показания сейчас - только трепать себе нервы. Вот часа через 3-4 да, когда начнётся отходняк, который на порядок депрессивней, чем алкогольный. Тогда - другое дело. За пару пластинок транквилизаторов, расколется по всем своим и чужим делам. Паше никогда не встречались люди, игравшие в молчанку на опиушных ломках. Как правильный мент, старлей не мог не использовать это обстоятельство. Конечно абстинентных граждан допрашивать нельзя, им следует вызвать доктора, но... Но у нас капитализм, и то, что наркоману хреново, для него всего лишь конкурентное преимущество. Когда Паша пересекал Лермонтовский, в кармане пискнула эсэмэска. " Я в Пескарях. Буду с час. Соня", - прочитал Гриценко. Он, собственно, и сам направлялся к Резвой, в следственный отдел, поинтересоваться результатами допроса секретарши, от которого и пришлось бы, возможно, в дальнейшем плясать. "Пескари" в сообщении, были сокращёнными "Тремя пескарями"- пивным баром на 7-ой Красноармейской. Это заведение Паша знал чуть ли не со школы, типичный маленький шалман с самой разношёрстной публикой. С годами, правда, улучшался интерьер, но публика осталась прежней. " Чего это она с утра пораньше?" - удивился Паша - " Может уже расколола и отмечает?". Через 5 минут он уже был в "Трёх пескарях".
Софья Михайловна, в распахнутой дублёнке, запивала пивом яичницу с ветчиной. В крохотном уютном зальчике кроме неё и девушки-бармена никого не было.
- Присаживайся, Паш, будешь что-нибудь?
- Нет. Я сегодня из садика сына забираю. Соседский одногруппник с ветрянкой слёг, так что моего не подхватят.
-Ааа, понятно. - протянула Резвая и, покончив с трапезой, взяла салфетку. Вид её Гриценко, вряд ли мог охарактеризовать иначе, как обломный. Праздника не было и в помине. Резвая смотрелась, как крупно срезавшаяся на экзамене абитуриентка.
- Ну что, пойдём тогда, - пригласила она, вставая и застёгиваясь. - У тебя сейчас время есть?
- Часа три точно, а потом в контору - там у меня дозревает...
- Ну, здорово.
Когда они вышли на роскошное, достойное Невского, мраморное крыльцо с узорными витыми решётками, их догнала бармен. " Вы забыли сумочку. Та девушка, с которой Вы были , наверное, оставила. Грамотная девушка, чтобы не влететь в какую-нибудь подставу, сумочку не вынесла, и потому Паше, как кавалеру пришлось вернуться.
- Вот, тютя, совсем расклеилась. - сказала Софья, устраивая дамский аксессуар рядом со своим. - Это подозреваемой моей.
Пошли в сторону Московского. Они не спеша прогуливались и, дорогой, капитан рассказала всё, недавно происшедшее. Несчастная, с глазами на мокром месте Таня Журавлёва, немного отойдя после просмотра потрясшего её интимного видео, рассказала историю про то как познакомилась с чудесным парнем, который учился на соседнем факультете в Политехе. Познакомилась она с ним не в самом ВУЗе, а в фитнесс-центре на Энгельса, куда ходила дважды в неделю. Парень был в прошлом десантник, а у неё в 14 лет была первая платоническая любовь к пацану, который тоже был в десантуре и погиб на Кавказе. Этот новый её знакомый также воевал, был красив, умён и попросил у Тани руку и сердце. Неделю назад после театра, Таня поехала к жениху в гости.
- Вот эти гости я ей на диске и продемонстрировала. Во всей красе, -
Софья вздохнула и достала Stimorol. " Выпила кружку и никакого эффекта, а выхлоп всегда как у взрослого"-рассудила она про себя и уже вслух продолжила:
- Я вот, что думаю, этот хрен, жених который, с Трестовым наверняка знаком. И если не по трестовскому заказу её закадрил, то по собственному почину ему порнуху передал. Продал, точнее. Журавлёва ему наверняка про шефовы домогательства рассказывала.
- Что, сильно домогался?
- Чуть ли не на стол заваливал. Она, когда я сказала, что диск у убитого изъяла, без всяких деликатностей поделилась. Слюной захлёбывался, несмотря на жену-модель.
- Ну, к хорошему быстро привыкаешь, - философски заметил Паша.
- Ага, как Верещагин к чёрной икре. Бее, дайте хлеба простого! - Соня криво усмехнулась и продолжила. - Так вот к чему я всё это. Жених этот либо знаком с Трестовым и всю эту гадость по его заказу сварганил, либо сам. Сам, вряд ли, как- то это мне кажется нереальным. Едва познакомился, едва переспал, так и побежал аппаратуру устанавливать, чтобы потом кинишко заделать и продать.
- Ну да! - подхватил её мысль опер. - продать, если купят, а если и купят, то за сколько?
- Да вряд ли задорого. Продукт может и заманчивый, но... аппаратура дороже стоит.
- Качество?
- Ну не Ленфильм, конечно, но лучше оперативной съёмки.
- А сам Трестов заснять их не мог?
Соня отрицательно потрясла головой:
- Это он должен был слежку за ней очень конкретную установить. Понимаешь, Паша, она девушка в этих делах не то чтобы лохушка, но не продвинутая. Это, я уверена, у неё первый раз был. Для Трестова вряд ли эта её черта была тёмной стороной Луны. И ставить хвост, не зная, когда девка наконец сподобится?
- Ну да - согласился Паша - тогда выходит этот её козёл с Трестовым знаком. Очень хорошо. Где он? Кто?
Резвая с сожалением скривили губы:
- В том-то и дело, что искать нам его с собаками придётся. Назвался он Журавлёвой, Андреем Размётновым, студентом с экономического. После ихнего секса он, разумеется, исчез.
- Андрей Размётнов, это откуда-то...- Паша нахмурился, вспоминая.
- Из "Поднятой целины" - подсказала Софья.
- Точно, хорошо, что не Лужин.
- Чего?
- Да так, ерунда, - отмахнулся Паша -Так что этот Размётнов?
- Ну что Размётнов... Поднял целину и был таков. Я прямо из конторы в Политех позвонила, никакого там Размётнова нет у них, обещали посмотреть за предыдущие годы, может и вправду имя настоящее. На Московском тоже таких нет.
- А почему Московский?
- А кувыркались они на Московском. Она, дурочка, только это и знает, даже дома не помнит. Говорит за Обводным... Он её в такси у подъезда ночью посадил и распрощался. Я вот специально тебе сказала, "Пойдём до Московского", точно вот сейчас дойдём и всё разыщем. Дура я Паша, и похоже, что гадость огромную сделала. - Соня остановилась и отвернулась от Паши. - Девочке такую мерзость сделали, - заговорила она сквозь слёзы, - а я, а я...- Следователь не удержалась и расплакалась.
Растерявшийся старлей дотронулся до её локтя:
- Сонь, ты что, перестань. Ты же не в курсе была.
- Ну и что! Сколько раз себе говорила: не лезь по-наглому, пока не разобралась! Она, может топиться, вешаться побежит! Я уж пыталась её как-то успокоить, да разве тут успокоишь.
С минуту поплакав, Резвая пришла в себя и, достав, косметичку занялась расплывшейся тушью.
- Думала, посидим, пивка с ней выпьем. - продолжила она закончив с косметикой. - Посидим, как-то сгладится всё. Нет, убежала... Понятное дело. Это хуже, наверное, чем если б изнасиловали. Сумочку вот, надо позвонить, отдать.
- Дай-ка глянуть.
- Сумочку? - удивилась Резвая. - Ну на, держи.
Паша, щёлкнув замочком, вытащил наружу мобильник и фотоаппарат. Фотик был из продвинутых и, просмотрев отснятые кадры, Паша удовлетворённо усмехнулся.
- Глянь, Размётнов там или нет.
Резвая пощёлкала кнопкой чуть не ахнула от радости. Три, почти одинаковых снимка запечатлели псевдожениха на фоне парадной двери. Красивый парень, в расстёгнутой до середины рубашке делал прощальный жест и радостно улыбался. На последнем кадре был виден хороший кусок двора, на предыдущих же даже табличка над дверью с номерами квартир. Было понятно, что Журавлёва щёлкала своего возлюбленного по пути к такси.
Вычислить теперь квартирку не составляло труда. Резвая предложила Паше идти прямо к ней домой, благо туда было ближе, чем до следственного отдела, дабы получить изображение в крупном формате. Сказано-сделано...
-Видишь угол здания - указал Паша на монитор - это оздоровительный комплекс: бассейн и всё прочее. Стандартное здание, таких в 80-е настроили по всей стране.
- Ага, кофе будешь?
- Не откажусь - Гриценко зевнул и, бодрясь, поёрзал на стуле. Он оглядел Сонину комнату и отчего-то приятно заволновался. Мужских вещей он не заметил. Вдвоём, сплочённые одним делом, общим делом, и он, пинкертон, сейчас рулит! " А тахта, тахта-то! Сейчас, конечно нет, это просто дико было бы, а вот вечерком, если будут результаты, может и пригласит, она сейчас душевно дестабилизирована, авось поймаю момент". От сладких мыслей его отвлёк голос с кухни:
- Слушай, ты во сколько в садик поедешь?
Блин, Паша совсем забыл свой статус отца-одиночки.
- В 4, максимум в 5. - ответил Гриценко, возвращаясь с тахты на землю. Ничего, в другой раз, угораздило же жену сойти с ума, припекут её черти. "I can get no satisfaction"
Резвая принесла кофе и корзинку с пряниками. В доме у себя каждая женщина выглядит гораздо заманчивее, чем на работе, а тем паче на службе.
Дома ей спокойней, она смотрит уверенней, движения раскованны, без рабочего крепака. Если несчастный опер до сего момента ценил Софью на пять баллов, то теперь прибавил к ним два плюса.
- В 4 или 5, - повторил он, отпивая ароматного напитка. - Вот крутанём с этим Трестовым, отправлю его в Карелию дней на 10 к тёще.
- Ааа, это самое, - Софья деликатно замялась, - а жена... Не видитесь?
- Канула. Канула в ашраме или каком другом дурдоме, - старлей ладонью с пряником отмахнулся от всяких вопросов по поводу религиозной экстремалки. - Нету и хорошо. Спокойней. Хотя, конечно...
- Так! - Свернула Резвая вожжи, - что этот бассейн?
- Всё это элементарно, Соня. Не надо даже справки наводить. Знаю этот двор прекрасно. Между Московской и Электросилой, угол, кажется Бассейной, не помню точно.
- Бассейной? Думаешь в тему построили?
- Наверное. Едем брать. Подъезд, видишь, третий. Доставим к твоей Журавлёвой скальп с хозяйства этого красавца хоть завтра утром.
- Да ладно, - поморщилась Резвая, - давай заканчивай и поехали.
Паша, поняв, что казарменный юмор неуместен, зарёкся касаться сегодня этой темы с капитаном. Вёл он себя сугубо по-деловому, даже сухо, а поиски так называемого Размётнова не увенчались успехом. Точнее сказать, увенчались, но частично. Самого героя под белы рученьки не взяли, но кое-что про него узнали. В ЖЭКе им сообщили, что в третьем подъезде дома 198 квартира 67 жильё съёмное, а хозяева где-то в Америке или в Израиле. Снимает площадь вот этот самый - с фотографии. Дворничиха, убиравшая снег в раннюю рань рассказала, что парень неоднократно провожал до такси женщин, и всегда разных.
Резвая с Гриценко, не застав интересного жильца, прождав во дворе с час, решили брать Размётнова завтра. Паша, довольный тем, что удалось рассмешить Софью, качая её на качелях, обещал навестить квартиру 67 с утра, сразу как отведёт ребёнка в садик.