Самсонова Анастасия Александровна : другие произведения.

Астия: начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.29*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир Астии застыл в хрупком равновесии. И теперь любой может оказаться той песчинкой, которая качнет весы судьбы. Мальчик-бастард, неожиданно узнавший о том, что у него есть магический дар. Младший сын захудалого эльфийского рода, погрязшего в интригах и тайнах. И даже уже умерший человек, за душу которого спорят боги. Любой может изменить ход истории. Вот только не всякий решится сделать последний шаг... (временно заморожен)
        
  
  
  
  
   Часть первая
   Мир вокруг
  
  
   Сир, дабы ваше повеленье
   Исполнить мне без промедленья,
   Смахнул я пыль со старых глосс
   И, оседлав очками нос,
   Уткнулся в ветхого Тристана,
   Стараясь точно, без обмана
   Расшифровать насколько мог,
   Секрет вконец истертых строк.
   И, протомившись дни и ночи,
   Постиг и записал короче
   Сей длинный путаный роман...
  
   Пьер Сала.
   "Тристан", начало XVI века.
  
  
   Добро и зло - два лика бытия,
   Не разорвать два этих "я" и "я"...
   (Якобы китайская поэзия, якобы эпохи Мин).
  
  
   АРРИ
  
  Море снова было спокойным. Чуть сонным. Как будто подернутое дымкой знойного марева. Оно тихо шумело, лениво накатываясь белыми пушистыми барашками на берег. Его вздохи были томными и легкими. Как дыхание спящей красавицы. Волны одна за другой ластились к бортам утлых лодочек рыбаков. Если бы не штиль, то рыбачить в такую погоду было бы одно удовольствие. Однако в этот час в воздухе не чувствовалось даже легкого дуновения ветерка и мужчинам все чаще и чаще приходилось браться за весла.
  Рыба уходила далеко от берега туда, где ее не могли застать внезапные отливы, а за ней приходилось идти и людям. Не раз и не два рыбакам приходилось уходить от родных мест на два-три дня, а то и больше. Отец Грува, Тяжелый Хью, как-то раз ушел в море почти на полшеля , зато и вернулся с невероятным уловом. После этого многие стали рисковать. Никого теперь не удивляло долгое отсутствие мужчин дома.
  Что касается Арри, то он был только рад тому, что половины жителей поселка целыми днями нет дома. Особенно же он радовался тому, что некоторые из рыбаков, берут в море и своих сыновей. Это значило, что некому будет шляться по улице, дразнить его и колотить, если, конечно, удастся поймать. Это значило, что в распоряжении Арри теперь был целый берег.
  Мальчик неторопливо шел вдоль линии прибоя, зорко посматривая под ноги. В руках у него была довольна большая корзина, куда он складывал моллюсков и их ракушки, которых время от времени выбрасывали на берег ленивые волны. Моллюски были неплохим добавлением к их семейному рациону, а из ракушек, если их растолочь получалась морская мука , которую с радостью покупали заезжие торговцы.
  Ралсс парил нещадно, и если бы не прохлада, идущая от воды, Арри уже давно бы повернул назад. Но он держался. Каждый найденный моллюск был дополнительным кирпичиком в стене, что отделяла их семью от голода. Каждая раковина - лишний дулл морской муки, а значит и дополнительный шелг , за который зимой можно купить дрова и еду.
  Море накатывало ленивыми волнами, и Арри шел дальше и дальше, наполняя свою корзину. Где-то на горизонте время от времени он замечал рыбачьи лодочки, ушедшие сегодня с самого утра. Зоркие глаза мальчика различали, как рыбаки вытаскивают из воды тяжелые сети, но из-за расстояния он не мог сказать, велик ли их улов.
  Наконец, когда его корзина стала почти неподъемной от собранных моллюсков, он повернул назад. Как ни странно, но идти домой оказалось еще тяжелей. Во-первых, Ралсс достиг своего зенита, а во-вторых, корзина оттягивала руки мальчика. Чем дольше он шел, тем тяжелее она казалась. К тому моменту как показалась крыша их маленькой хижины, Арри весь взмок. Он натужно дышал, но не выпускал из рук корзины и не останавливался, чтобы передохнуть. Он уже почти дошел до дома, как внезапно услышал звонкий мальчишеский голос:
  - Арри - свари ! - прозвучало совсем рядом, - Далеко собрался?!
  Арри вздрогнул и ускорил шаг. Ему совсем не хотелось встречаться с Грувом. А то, что это был Грув, Арри не сомневался. Ведь только Грув всегда так произносит звук "с", что он у него получается длинный и шипящий, как свист плетки.
  - С-стой, падаль, я с тобой разговариваю!
  Арри и не подумал останавливаться. Наоборот он покрепче ухватился за ручку корзины и побежал изо всех сил к дому.
  - Держи его, ребята! - раздалось позади. И Арри услышал топот преследующих его мальчишек.
  Огромная корзина била его по ногам, мешая бежать. Он практически сразу же начал задыхаться. И это решило исход дела. Не успел он пробежать и половину расстояния до дома как на него навалился один из преследователей. Арри не удержался на ногах и со всего размаху упал в песок. Корзина выпала из его рук и отлетела на несколько шагов, а с таким трудом собранные моллюски рассыпались вокруг.
  На Арри навалилась тяжесть чужого тела, его моментально подмяли и не успел он и охнуть, как кто-то заехал ему кулаком в живот. Резкая боль заставила свернуться в три погибели. И тут удары посыпались на него со всех сторон.
  - Получай, поганый свари! - закричал над ним Грув.
  - Вот тебе, вонючий щобиц ! - ударил его по голове Сафир.
  - Так ему! - подпрыгивал рядом от возбуждения Раск.
  Враги с удовольствием добавили бы ему еще, но неподвижность жертвы им быстро наскучила. Арри уже по опыту знал, что раз уж ему не повезло попасться им в лапы, то лучшее, что можно сделать - это свернуться калачиком и не пытаться сопротивляться или бежать, иначе мальчишки распалятся еще сильнее и уж тогда мало ему не покажется. Пнув его пару раз напоследок, Грув досадливо сплюнул:
  - Вот ведь ссцун ! - хмыкнул он, и компания гордая и довольная собой направилась к центру поселка.
  Только когда они отошли на достаточное расстояние, Арри рискнул подняться и, размазывая по лицу кровь и сопли, бросить злой взгляд на удаляющуюся троицу.
  В груди ядовитой змеей поднималась, извивая кольца, жгучая обида. Что он им сделал?! За что они его так ненавидят?! Арри нестерпимо хотелось заплакать, но он сдержался. Утер сочащуюся из носа кровь и, прихрамывая, подошел к корзине. Половина моллюсков из нее высыпалась и валялась в песке. На то чтобы собрать их, пришлось потратить довольно много времени. Но мальчик ни за что не ушел бы от сюда, бросив хоть одну раковину. Ведь он собирал их на берегу почти полдня и совсем не хотел оставлять здесь.
  Домой он вернулся, красный, как рак, от натуги, из последних сил втащив и поставив на стол корзину с моллюсками. И тут же направился к небольшому умывальнику в углу сеней, чтобы вымыть лицо и испачканную в крови рубашку.
  - Арри, это ты? - крикнула из кухни услышавшая шум мать.
  - Да, - отозвался мальчик, скидывая испачканную рубаху, - Я там раковин принес. Они на столе, - добавил он, опуская рубашку в холодную воду.
  Мать ничего не ответила, да Арри не ждал от нее ответа. Добывать всеми доступными ему способами еду, было его обязанностью вот уже несколько лет, с тех пор как умер отец. Арри был еще слишком мал для того чтобы выходить в море. Да и если бы он был в состоянии это сделать, все равно ничего бы не вышло - у них не было лодки. Так что моллюски были единственной возможностью выжить.
  В холодной воде кровь отстиралась плохо, но, по крайней мере, пятна уже не бросались в глаза, и Арри, отжав, вывесил рубаху на длинную веревку, натянутую во дворе. К тому моменту как он вновь вернулся в дом, мать уже стояла над его корзиной, выбирая моллюсков побольше и пожирнее, которых можно было засушить на зиму.
  Когда-то Маура считалась признанной красавицей на несколько гис вокруг. Кавалеры вились вокруг нее, как рой пчел вокруг пышной розы. И не только честные работяги-рыбаки, но и купеческие сынки и даже парочка дворян. Но рождение маленького сына, потеря мужа и свалившаяся на нее нищета слишком быстро унесли ее красоту. Горе, голод и тяжелая работа посеребрили ее длинные смоляные косы сединой на висках, а в уголках глаз и губ появились ранние морщины.
  - А что с твоей рубашкой, - спросила она Арри, едва тот голый по пояс переступил порог.
  - Сохнет на улице.
  Мать лишь тихо кивнула, даже не поинтересовавшись, из-за чего рубаху пришлось стирать.
  - Иди, одень другую, - сказала она, ни на минуту не прекращая свою работу.
  К тому моменту, как мальчик натянул на себя старую отцовскую рубаху, которая доходила ему почти до колен, мать уже практически закончила.
  - Мне пора на работу, - сказала она Арри, передавая ему отобранных ее моллюсков, - эти, как следует, вымой и разложи на солнце, а остальных можешь сварить. Еще надо принести воды и перебрать норлы . А потом приходи в таверну, Толстому Диму может понадобиться твоя помощь.
  В ответ Арри лишь покорно вздохнул, и мать ушла на работу в таверну. В поселке была всего одна таверна, принадлежащая Толстому Диму, у него-то и работала Маура. Готовила еду днем и разносила ее посетителям по вечерам. Иногда ей помогал и Арри, если посетителей было слишком много, и она не справлялась. За это Толстый Дим платил им три шелга в неделю. Гроши, конечно, но и это было для их семьи, как подарок судьбы.
  Арри знал, что прийти в таверну ему надо хотя бы за два вога до захода солнца. Именно тогда матери больше всего нужна была его помощь. Потому что к тому времени начинают появляться первые посетители, а еда еще не готова и требует постоянного ее внимания.
  Принести воды и помыть моллюсков не заняло много времени. Перебрать норлы также не представляло труда. Так что уже через пару вогов Арри все закончил и решил растолочь раковины на муку. У них не было механической молотилки, поэтому толочь пришлось вручную. Работа эта кропотливая, требующая усидчивости. Но Арри предпочитал разминать в ступке раковины, чем гулять по улице, где он рисковал нарваться на встречу с кампанией Грува или других мальчишек.
  К тому времени, когда пришлось собираться в "Морячку" Арри растолок в муку едва ли треть раковин. Ну, да и это тоже не плохо. Мальчик натянул высохшую уже рубашку и отправился на работу.
  В родном поселке Арри было всего две больших улицы: одна шла от моря и примыкала к дороге в город, а другая ее пересекала и проходила ровно посередине поселка. Именно на пересечении этих улиц и находилась единственная таверна, она же гостиница, под гордым названием "Морячка".
  Собственно первоначально это был обычный дом, стоящий в выгодном месте. Просто ушлый отец Толстого Дима, выгородил в нем небольшую комнатку, где подавал пиво с жаренной рыбой для заезжих купцов. Купцы приезжали в поселок не часто, но торговали обычно на площади. Так местные жители гордо именовали единственный в поселке перекресток. Со временем оказалось, что поить пивом гораздо выгодней своих соседей чем приезжих, а в обычное меню добавилась еще рыбная похлебка, овощная размазня и кислое вино. Однако поскольку конкурентов у "Морячки" в округи не было, отец Толстого Дима, а затем и он сам, прекрасно обходились и этим.
  К тому моменту как Арри подошел к таверне, посетителей еще практически не было. За одним из столиков сидел за кружкой пива Тяжелый Хью, отец Грува, да рядом дед Щукарь ел рыбную похлебку (видно, опять разругался со своей старухой и она выгнала его из дома). Дед Щукарь часто с ней ругался. Да и кто не ругался бы с такой скандальной бабой? Однако, все их войны заканчивались одинаково. Тощая Марфа объявляла мужу, что отказывается готовить, и он шел ужинать в "Морячку". А на утро они уже разговаривали как ни в чем не бывало.
  - Арри, - позвала мать, едва заметив его во дворе таверны, - иди сюда, помоги мне.
  Мальчик направился к задней двери, ведущей на кухню. Уже заходя внутрь, он бросил рассеянный взгляд в сторону причала. Там швартовалось сразу три довольно больших лодки и, судя по тому, насколько глубоко они сидели в воде, улов сегодня у рыбаков был знатный. А это значило, что сегодня в "Морячке" будет не протолкнуться. Наверняка, уставшие рыбаки захотят отдохнуть и отметить свою удачу. И конечно, лучшее место для отдыха от работы - было единственное в поселке злачное заведение.
  Арри оказался прав. Сегодня им с матерью пришлось побегать. Поначалу, пока посетителей было еще не очень много, Маура подавала на столы, а Арри наблюдал за тем, что бы на плите ничего не пригорело. Но скоро в зале набилось столько народу, что и ему пришлось разносить заказы. Толстый Дим едва успевал отсчитывать шелги и наливать из огромной бочки разбавленное пиво.
  - Маура, пива на угловой столик, - отдавал распоряжения он, - и принеси туда хлеба с рыбой. А где Арри? Пусть заберет тарелки у Щукаря и принесет ему овощей.
  Арри как раз нес на кухню стопку грязных тарелок, собранную с нескольких столиков, когда дверь в таверну, негромко скрипнув, отворилась и, воспользовавшись этим, в зал ворвался холодный озорной ветер. Весело галдевшие до этого рыбаки с любопытством взглянули на новоприбывшего, и вокруг моментально повисла звенящая тишина. Не было слышно ни вздоха, ни шепота. Как будто несколько десятков рыбаков в одно мгновение куда-то испарились.
  Заинтересованный Арри обернулся и остолбенел.
  В проеме двери на фоне уже темного вечернего неба стоял незнакомец в длинном черном плаще. То, что этот человек ему не знаком, мальчик понял в одно мгновение. Уж слишком он отличался от простых рыбаков. И не только тем, что был непривычно высок и ни капельки не сутулился, стоя прямо, словно корабельная мачта. А какой-то странной уверенностью в себе и независимостью, которые прямо таки сквозили во всем его облике и позе.
  В этот момент резкий порыв ветра внезапно распахнул плащ странного посетителя, и стало видно, что под ним - длинная темная мантия. В полной тишине гулко простучали по деревянному полу его шаги.
  - Хозяин! - произнес гость, бросив взгляд на Толстого Дима, и моментально определив в нем главного тут.
  - Да, ваше магичество. Чего желаете?
  - У тебя можно снять комнату?
  - Конечно-конечно! Не извольте беспокоиться! У меня есть отличная комната, - залебезил Толстый Дим, - Ее окна выходят на море, а постель недавно перетрясали. Так что она теперь мягкая и удобная.
  - Хорошо, - кивнул гость, - пусть там поменяют белье и подадут ужин.
  - Конечно-конечно, ваше магичество, все сейчас же будет исполнено! Прошу, я провожу вас!
  Подхватив свечу, Толстый Дим направился по скрипящей лестнице наверх, а незнакомец последовал за ним. Уже ступив на лестницу, он колким взглядом окинул собравшихся в зале рыбаков. Скользнул глазами по лицам и... остановился на Арри. Взгляд незнакомца задержался на мальчике и тот моментально почувствовал, что его словно солнечные лучи просветили насквозь. Пара ударов сердца - и незнакомец отвернулся от него, начав подниматься по лестнице вслед за Толстым Димом.
  - Осторожно, ваше магичество, - послышался голос кабатчика, - здесь порожек.
  Лишь спустя некоторое время после того как они скрылись на втором этаже, таверна потихоньку ожила. Рыбаки негромко (не дай Ролис колдун услышит!) начали переговариваться, обсуждая редкого гостя. А через пару зунов вернулся Толстый Дим и тут же приказал:
  - Маура, перестели белье для его магичества. Вот, возьмешь в сундуке, - подал он ей здоровенный ключ, - А ты, Арри, подашь ужин. И не забудь про вино!
  Арри совсем не хотелось еще раз встречаться с магом. Но делать нечего, пришлось идти на кухню и собирать на поднос все самое лучшее, чем только могла похвастаться "Морячка".
  - Вот возьми эти тарелки, бокал и графин для сока, - подал ему Толстый Дим, вытащенную из заветных закромов стеклянную посуду, - Да смотри не разбей! Одно такое блюдце стоит дороже твоей шкуры!
  Арри с трудом налил в красивый высокий графин мивный сок, расплескав при этом чуть ли не половину. Руки тряслись от страха, настолько мальчика напугал тот пронзительный взгляд колдуна.
  Наконец, мысленно помолившись светлому Ролису, Арри подхватил поднос и направился на второй этаж.
  В "Морячке" для постояльцев сдавалось всего три комнаты (из-за отсутствия клиентов). Две маленькие коморки, в которых едва помещалась кровать и не большой сундук, для вещей. И одна комната побольше, считавшаяся "шикарной", где кроме кровати был еще шкаф из рассохнувшегося дерева, стол и один-единственный колченогий стул.
  Когда Арри поднялся на второй этаж, дверь в большую комнату оказалась настежь открытой. Похоже, именно здесь и решил переночевать маг. Заглянув внутрь, мальчик понял, что не ошибся. В комнате горело сразу несколько свечей, при свете которых мать застилала красивым чисто-белым бельем довольно большую кровать. Маг, к сожалению, находился тут же. Он стоял у окна, спиной к нему, и задумчиво наблюдал за морем. Однако стоило Арри с подносом в руках переступить порог, как волшебник тут же обернулся. В ту же секку Арри вновь насквозь прожег жадный, заинтересованный взгляд, от которого по спине промаршировала целая армия мурашек.
  - Кто твои родители, мальчик? - спросил отрывисто маг.
  Его вопрос был настолько неожиданнен, что привел Арри в полное замешательство. Он так опешил от того, что колдун заговорил с ним, что не мог вымолвить ни слова.
  - Ты, что немой? - не дождавшись ответа, поинтересовался тот.
  - Э-э, нет, - пискнул Арри.
  - Как тебя зовут?
  Но мальчик не смог бы сейчас и вздохнуть, настолько он испугался.
  - Его зовут Арри, ваше магичество, - вмешалась внезапно Маура, почувствовав, что сын не в силах вымолвить ни слова, а его молчание может разозлить мага. Маги, они, как известно, народ нетерпеливый и вспыльчивый.
  - Хм, - задумчиво бросил на нее пронзительный взгляд волшебник, - он - твой сын?
  - Да, кэрл, - кивнула Маура.
  Не известно, удовлетворил ли этот ответ колдуна, но он тут же внимательно посмотрел на стоящую перед ним женщину, тщательно к чему-то приглядываясь. Потом вновь перевел взгляд на Арри, и вновь поинтересовался:
  - А кто его отец?
  - Он погиб.
  - Погиб? - переспросил маг, не отрывая взгляда от мальчика, - Как это случилось?
  - Он не вернулся из моря, - наконец, преодолев свою робость, ответил Арри.
  - Море? - Нахмурился волшебник, - Причем здесь море?
  - Ну, он ведь был рыбаком...
  - Это не возможно, - решительно отрезал волшебник, - и, повернувшись к Мауре, добавил, - В мальчике явно видна кровь Истинного мага, и если ты желаешь сыну добра, то подумай о том, чтобы найти ему Защитника и отправить в академию.
  Маура, услышав это, резко побледнела. У нее начали дрожать руки. Но маг больше ничего не сказал, словно потеряв внезапно к посетителям какой бы то ни было интерес. Повернувшись к столу, он уселся на единственный стул и принялся разглядывать принесенный Арри ужин. Ужин явно был не ахти. Уж наверняка колдун привык к чему-то более изысканному. Он, скривившись, подцепил кусочек жаренной рыбы с тарелки и, внимательно осмотрев его, наконец, отправил в рот. На вкус, похоже, угощение оказалось лучше, чем можно было предположить по его внешнему виду, поскольку волшебник уже больше не морщась подцепил следующий кусочек.
  Маура, заметив, что маг отвлекся, тут же поняла, что лучше им побыстрее от сюда убраться. Схватив сына за руку, она резко потащила его из комнаты.
  Правда Арри особо и не сопротивлялся. У него было странное ощущение, что мать и незнакомый маг только что говорили о чем-то страшном и таинственном. Причем говорили молча. Как будто волшебник мысленно о чем-то спросил у матери и получил ответ.
  Они быстро спустились на первый этаж и вышли из таверны. Маура даже и внимания не обратила на попытавшегося остановить их Толстого Дима. Просто прошла мимо, словно не замечая. Арри покорно тянулся следом.
  Стремительно ворвавшись в дом, мать ни слова не говоря, уложила его в постель. Но сама не легла. Села за стол о чем-то напряженно размышляя.
  Арри тоже не спалось, он ворочался, вздыхал, время от времени поглядывая на щель под дверью, сквозь которую пробивался трепещущий свет от лучины. Наконец, он задремал. Но все равно сквозь сон слышал, как она подошла к нему, поправила одеяло и долго стояла над ним, думая о чем-то своем.
  
  Еще было совсем темно, хоть небо на востоке и начало светлеть под первыми робкими лучами восходящего солнца. Именно в этот ранний час Маура, наконец, приняла решение и уверенно направилась к таверне Толстого Дима. Маг наверняка еще там, если он и уедет сегодня, то чуть попозже. А это значит, что у нее есть время поговорить с ним.
  Она оказалась права, волшебник еще не уехал, хотя уже проснулся и велел подать ему ранний завтрак. Похоже, он очень торопился в ближайший город и надеялся приехать туда к открытию ворот.
  Однако, увидев Мауру, маг нисколько не удивился. Словно, предвидел, что она придет. Первые же его слова подтвердили это предположение:
  - Я так и думал, что ты придешь, - кивнул он Мауре.
  - Да, кэрл, - покорно вздохнула она в ответ.
  - Ты хочешь, чтобы я взял мальчика к себе? И стал его Защитником?
  - Если вы согласитесь, кэрл. Я обещаю, с Арри не будет хлопот, он хороший мальчик. Добрый и скромный.
  - Скромный?! - хмыкнул волшебник, - Лучше ему от это побыстрее излечиться. Истинный маг не может быть скромным. Это противоречит всем принципам силы. Впрочем, его дар, насколько я могу судить, еще не проснулся. Не так ли?
  - Да, кэрл, - кивнула Маура, - если бы вы вчера ничего не сказали, то мы бы еще долго ничего не знали.
  Маг задумчиво повертел в руке бокал вина, о чем-то размышляя.
  - Кто его настоящий отец, - наконец бросил он.
  - Я-я не знаю, - призналась Маура, опустив голову, - Ни имени не знаю, ни стихии.
  - Как?! - поразился волшебник, - Ты не знаешь даже имени своего любовника, от которого понесла?!
  - Мы, мы не были любовниками, - запнувшись прошептала женщина, - он взял меня силой... Это было давно, я тогда была не такой... - махнула она рукой, подразумевая, похоже, свою внешность.
  И окинувший ее взглядом, волшебник тут же понял, что, похоже, раньше эта женщина была чудо как хороша. Еще бы, раз один из Истинны решился на такое...
  - Ну, что ж, - наконец, произнес он, - Зато ты достойно ему за это отплатила. Увела искру из семьи , - усмехнувшись, добавил он, - хорошая месть.
  Маура знала, о чем он говорит. В мире было много магов и магичек, но все они от силы могли заговаривать дождь или лечить легкие недуги. Настоящих, или как их называли, Истинных магов было не так уж и много. Магический дар невероятной силы передавался в их семьях из поколения в поколение. Но, как правило, из всех детей, которые рождались у волшебника в полной мере этот дар, эту магическую искру, получал только один. И если она досталась Арри, то это значит, что сколько бы его настоящий отец не пытался передать дар своим законным детям, ничего у него не выйдет. Пройдет одно-два поколения и его семья захиреет, а внуки и правнуки превратятся в никому не известных ремесленников, если конечно не получат к тому времени дворянского титула, но и это не намного им поможет. В любом случае эту семью ждет забвение.
  - Ладно, - спустя мгновение добавил колдун, - я возьму мальчика к себе и стану его Защитником. Но ты должна все ему рассказать.
  Маура радостно кивнула в ответ:
  - Спасибо кэрл!
  - Не благодари меня, - покачал головой ее собеседник, - в конце концов, я выигрываю от этой сделки гораздо больше тебя.
  Женщина не поняла, что он имеет в виду, но сам маг знал, что это правда.
  Истинных магов действительно не так уж и много на этом свете. Но главное, что все они поддерживают интересы тех или иных влиятельных особ. А Арри... Этот мальчик был свободен. Конечно сейчас он еще не очень-то был похож на могущественного волшебника, но... Но если его хорошо обучить и чуть-чуть помочь ему, то кровь сделает все остальное. Нужно, только разбудить его Дар, а дальше мальчик уже сам будет стремиться к магии. И при этом он будет абсолютно свободен от таких вещей, как семейные договоренности, союзы и фамильная ненависть. Он будет по-настоящему независимым. То есть сможет сам выбирать себе и врагов и друзей. А иметь такого союзника, который ни от кого не зависит - это одно удовольствие.
  Так что вчера в этой никому не известной деревушке ему, Маркусу ли Верра, попалась поистине настоящая драгоценность.
  
  Арри снилось море. Ласковое и нежное. Белые пенные барашки волн ластились к его босым ногам, которые уверенно ступали в полосе прибоя, погружаясь в мягкий мокрый песок. Волны пели ему, шептали дивную сказку. А он слушал и не слушал одновременно, наслаждаясь необычной свободой и легкостью. Вдруг одна из волн поднялась высоко над ним и, обрушившись вниз, увлекла его за собой. Арри испугался на секку, оказавшись внезапно посреди огромного пространства воды. В одно мгновение он понял, что под ногами его нет дна и что до берега далеко-далеко. Но почти сразу же волны вокруг него успокоились и вновь стали мягкими и ласковыми, как котята. Они качали его на своих руках, успокаивая и усыпляя.
  - Проснись, - почудилось ему внезапно среди мирного покачивания, - Арри, проснись.
  Он сонно повернулся и разлепил глаза. Над ним стояла мать, тряся его за плечё.
  - Просыпайся, - повторила она, увидев, что сын открыл глаза.
  Море все еще стояло у него перед глазами. Мирное и прекрасное. Но это был всего лишь сон. Стоило Арри умыться холодной водой, как от сонливости не осталось и следа.
  - Вот возьми это, - протянула ему Маура выходную рубашку, - одень ее.
  От неожиданности Арри застыл посреди комнаты, держа рубашку на вытянутых руках. Это была его лучшая одежда, которую он одевал всего пару раз на большие праздники.
  - Почему? - только и смог вымолвить он.
  Но мать его поняла.
  - Потому что сегодня ты уезжаешь, - ответила она, осторожно прижав сына к груди.
  - Уезжаю?!
  - Да, - кивнула Маура, - одевайся, и я все тебе расскажу.
  Ее рассказ не занял много времени. Хотя и было заметно, что она очень беспокоится.
  - Не знаю, помнишь ли ты, - начала она, едва Арри уселся за их единственный стол, - но ты совсем не был похож на моего мужа, Ферио.
  Услышав такое начало, Арри на мгновение удивился, что мать так странно говорит. "Мой муж" - сказала она, хотя раньше всегда говорила: "Твой отец".
  - У него были жесткие темные волосы и смуглая кожа. А ты, как родился, сразу был весь такое беленький и светлый, - На этих словах Арри смущенно провел рукой по своим пушистым волосам, - совсем как твой настоящий отец, - внезапно с какой-то болью добавила она.
  - Кто? - с ужасом выдохнул Арри, мгновенно оторвав руку от своих светлых, как мед, волос.
  - Твой настоящий отец, - повторила Маура, - я не знаю, как его зовут. Знаю только, что он маг. Истинный маг, - подумав, добавила она.
  В доме тут же внезапно повисла напряженная тишина. Мысли Арри метались, с трудом умещаясь в голове. Что? Как? Бились они в растерянности. Мальчик так был удивлен этими словами, что не мог даже пошевелиться, пораженно глядя на мать.
  - Я тогда была еще молодой и красивой, - вздохнула она, - все говорили, что я самая красивая мьери в округе. Помню, я этим очень гордилась. К тому времени, как мне исполнилось семнадцать лет, моей руки уже попросили не меньше десятка парней. И не просто сыновья рыбаков, а уважаемые, богатые люди. Но я всем отказывала. Мне все казалось, что я вот-вот встречу настоящего въярда .
  Маура горестно, с каким-то тихим сожалением вздохнула, а потом продолжила:
  - Однажды отец взял меня с собой в город на ярмарку. Ох, как же я его упрашивала, прежде чем он согласился! Помню, ночью, перед тем как мы отправились, я молила Сварью послать мне в городе красивого лорда. Ну, вот и послала мне его богиня, - вздохнула женщина, - не просто знатного лорда, а Истинного мага. Красивый, в развевающейся красной мантии с блестящими светлыми волосами. Стоило мне его увидеть, как я вся просто затрепетала, задрожала... Дура была! - резко добавила она, - Лучше бы я опустила глаза и спряталась за телегу! Может, он бы меня и не заметил! Он даже не спросил, как меня зовут. Просто схватил за руку и перебросил поперек седла. В пять минут он меня довез до ближайшей гостиницы и сгрузил на кровать, как бессловесное животное, которое используют для развлечений. К тому моменту я уже не хотела ни въярда, ни богатого мужа. Единственное о чем я мечтала - это оказаться дома! Правда, его не интересовали мои желания. Он был сильнее и богаче, и поэтому я могла кричать и звать на помощь, сколько угодно, никто так и не пришел. Хотя я уверена, что многие слышали мои крики. Он развлекался со мной до следующего утра. А потом бросил на кровать несколько золотых и, развернувшись, ушел.
  Маура на несколько мгновений смолкла, а потом продолжила:
  - Сама уже не помню, как я дошла до рыночной площади и разыскала отца. К вечеру мы уже были дома. Отец никому ничего не сказал. Я тоже изо всех сил старалась забыть о том, что произошло. Только забыть не получилось. Очень скоро я поняла, что понесла... Так уж получилось, что как раз в тот же день, один из парней, который за мной ухаживал, попросил выйти за него замуж. Ну, вот я и согласилась. Это было лучше, чем если бы меня стали называть шлюхой и патаскушкой.
  Мать смолкла, уставившись на противоположную стену. И Арри понял, что ее рассказ окончен. Но хотя молчание, повисшее в доме, было просто-таки удушающим, ни один из них не решался его прервать. Это болезненная для нее история настолько выбила мальчика из колеи, что он даже не представлял, что ему теперь делать.
  Мать вообще редко с ним разговаривала подолгу, и эта ее речь была чуть ли не самой длинно из всего, что он когда либо от нее слышал.
  Самой длинной и самой страшной.
  Потому что он видел, как матери тяжело об этом вспоминать, и тем более говорить. Было такое впечатление, как будто она несколько зунов готовила этот рассказ, обдумывая, как лучше это все преподнести сыну.
  Арри вспомнился человек, которого он всю жизнь звал своим отцом. Между ними не было любви, но и вражды тоже не чувствовалось. Мальчик старался быть хорошим, послушным сыном, а тот в меру своих возможностей пытался быть хорошим отцом. Но все равно в их отношениях был какой-то холод.
  Мать тоже не очень-то жаловала сына. И теперь он знал почему.
  Из-за его настоящего отца. Из-за того, что тот сделал.
  Но разве сам Арри был в этом виноват?! Нет! Мальчик, помнил, как однажды кто-то из завсегдатаев "Морячки" глубокомысленно заявил: "Родителей не выбирают". И теперь Арри понял, что это правда. Ведь если бы у него был выбор, он с радостью выбрал бы совсем другую жизнь! А теперь ему приходится расплачиваться за преступление, которое совершил его настоящий отец. Отец, о котором Арри ничего не знал. Даже имени! "Я его ненавижу!" - внезапно понял Арри. Понял всей своей душой, не задумываясь, в одно мгновение.
  - Тот маг, который приехал вчера, - вздохнув, произнесла Маура, - он сказал, что ты получил от своего настоящего отца дар.
  Услышав эти слова, Арри в волнении поднял на мать глаза.
  - Он согласился взять тебя в ученики, а потом поможет поступить в академию, - продолжила она, - Ты сможешь стать магом!
  - Правда!
  Арри не верил своим ушам.
  Маг! Это было столь неожиданно и прекрасно, что у него на мгновение закружилась голова от резкого перехода от ненависти к восторгу.
  Он сможет стать магом! В животе у него появилось странное чувство. Ощущение счастья! Оно ширилось, становясь все больше и больше. И вдруг его словно что-то по голове ударило. За всю его жизнь с Арри никогда не происходило ничего хоть сколько-нибудь волшебного или хотя бы просто необычного. Даже в драках с мальчишками он всегда проигрывал и оставался с синяками и разбитым носом.
  - Э-э, - неуверенно протянул он, - а тот маг не ошибся? Вдруг ему просто показалось?!
  - Нет, - уверенно покачала головой мать, - Он не ошибся!
  Но ее уверенность все же не могла поколебать его беспокойства. Поэтому он практически не заметил всех тех наставлений, которые начала давать ему Маура, резво встав из-за стола и поспешно собирая сына в долгое путешествие.
  Однако, когда вскоре они с матерью направились к "Морячке", где остановился волшебник, Арри уже не был так уверен в том, что хочет стать магом. Ведь для этого ему придется уехать из дома! А еще прислуживать этому страшному колдуну! Может, лучше было бы оставить все как есть? Стать простым рыбаком? Выходить в море. Или продолжать помогать матери в таверне.
  На мгновение Арри представил, что будет, если он откажется. Конечно, маг не будет настаивать, ему вообще все равно, поедет Арри с ним или останется в рыбачьем поселке. Но с другой стороны... Если Арри останется дома, то он никогда не сможет узнать, кто его настоящий отец. И не сможет, усмехаясь, посмотреть ему в глаза, когда тот поймет, что именно к Арри перешла искра его рода.
  Но все эти мысли вылетели у него из головы, стоило ему увидеть на пороге таверны приехавшего вчера волшебника.
  - А вот и вы, - произнес тот, спускаясь по лестнице, - Я купил для мальчика ослика. Так что нам не придется ехать на одной лошади, - добавил он, окинув Арри и его мать задумчивым взглядом.
  Перед таверной и в самом деле стояла уже оседланная лошадь, а рядом с ней - рыжеватый ослик, в котором Арри с удивлением узнал Пуша, лучшего осла во всем поселке. Раньше он принадлежал отцу Грува, и Арри запрещалось даже подходить к нему близко! Стоит ли удивляться, что едва Арри устроился на спине Пуша, как его охватило настоящее благоговение и восторг. Раньше ему никогда не приходилось ездить верхом, но как это должно выглядеть он знал и поэтому старался держаться уверенно. Всем своим видом показывая, что вполне справится. Хотя сердце так и замирало.
  - Да, хранят тебя Боги, - произнесла мать, осторожно приобняв его, - слушайся своего наставника и веди себя хорошо.
  В ответ Арри лишь растерянно кивнул, по-настоящему только сейчас понимая, что вернется домой не скоро. Мать отступила и, выпрямившись в стареньком седле, Арри увидел, что волшебник уже сел на лошадь и направляет ее к воротам. Мальчик ударил каблуками своего осла и тот нехотя потрусил следом. Уже выезжая за ворота, Арии, осторожно обернувшись, увидел, что Маура, провожая его взглядом, по-прежнему стоит на том же месте, где они прощались. И эта картина столь четко врезалась в его мысли, что он внезапно почувствовал, что должен запомнить ее как следует. Поймать ее прощальный взгляд...
  Он еще больше повернулся в седле, надеясь получше разглядеть мать. Однако, его выкрутасы совсем не понравились Пушу, который считал, что без них вполне можно обойтись. Осел встряхнулся, едва не сбросив со спины мальчика, и Арри со страхом вцепился в его гриву, боясь пошевелиться. Одно мгновение - и вот они уже выехали за ворота гостиницы. А мать скрылась из виду. Поняв, что вот-вот свалится, если немедленно не сядет поудобней, Арри осторожно подвинулся вперед и изо всех сил сжал колени. Именно в таком состоянии он и проехал большую часть главной улицы родного поселка. А вот в конце ее, его уже поджидали. Грув и его банда.
  - Смываешься, вонючка?! - крикнул Грув, едва его заметив, - И даже с нами не попрощаешься?!
  Мальчишки вокруг него нагло заржали.
  Арри же, опустив голову, сделал вид, что не замечает их. Однако, отделаться от Грува было не так-то просто. Едва Арри верхом на Пуше поравнялся со стайкой гогочущих бездельников, как Грув, подскочив к нему, со всей силы вцепился мальчику в ногу.
  - Думаешь, такой важный стал?! - прошипел он, - Свари вонючий!
   "Сейчас он меня стянет на землю!" - пронеслось в голове у Арри, когда Грув со всей силы дернул его за ногу.
  - А ну слазь! - подлетел к Арри один из дружков Грува.
  - Свари! Свари! - летело со всех сторон.
  Помощь пришла неожиданно. Просто над мальчишками внезапно раздался свист плети, которая безжалостно прошлась по плечам и спинам окруживших Арри недругов, и они тут же кинулись в рассыпную. От неожиданности и страха мальчик на мгновенье зажмурился. А когда открыл глаза, увидел перед собой мага, который невозмутимо сворачивал плеть.
  - Никогда не позволяй простым людям до тебя дотрагиваться без твоего разрешения, - произнес волшебник, - они должны уважать тебя. Уважать и бояться.
  - Спасибо, что прогнали их, - сглотнув, поблагодарил Арри.
  - Не за что, - усмехнулся в ответ маг, - кстати, меня зовут Маркус ли Верра, но ты можешь называть меня учителем или наставником. Тебя ведь зовут Арри? Ведь так?
  - Да, кэрл.
  - Учитель, можешь называть меня учителем, - повторил Маркус, - ладно, поехали, - махнул он рукой, направляя свою лошадь прочь из поселка.
  
  Дорога вилась пыльной лентой, ложась под копытами Пуша. И вскоре родной поселок Арри скрылся из вида. Еще несколько лид и мальчика окружили незнакомые места. Поначалу он с интересом вертел головой, разглядывая все, что только попадалось им на пути: странное раздвоенное дерево, огромный валун у обочины, полосатую птичку, покачивающуюся на ветке. Но спустя некоторое время это ему надоело. Деревья и валуны были похожи друг на друга словно братья, а птицы занимались своими птичьими делами, не обращая внимания на проезжавших мимо путешественников.
  Маркус ехал достаточно быстро, но так, чтобы за ним поспевал ослик Арри и вскоре они свернули на более оживленную дорогу, а ближе к обеду сделали привал на симпатичной полянке у быстрого ручья.
  - Держи, - подал волшебник мальчику один из своих тюков, притороченных к лошади, - тут есть еда и вино. Можешь разложить все вон там, - указал он рукой на небольшой пригорок у поваленного дерева.
  Кивнув, Арри принял мешок и тут же, расстелив на траве одну из найденных в нем салфеток, начал сноровисто раскладывать на ней припасы: хлеб с сыром, пару яблок, ветчину и флягу с вином. Маркус перво-наперво подхватил краснобокое яблоко и тут же с наслаждением его надкусил. Арри предпочел взять сыр.
  - Ну, и к какой же стихии у тебя склонность? - спросил волшебник, жуя яблоко.
  - Не знаю, - пожал плечами мальчик, - я никогда не замечал у себя колдунских сил.
  - Магических способностей, - поправил его наставник.
  - А-а, ну, да, - кивнул Арри, - а, что такое склонность к стихии?
  - Х-м, стихии, - начал объяснять Маркус, - это все, что нас окружает. Земля, вода, воздух... Маг может черпать из окружающего мира силы...
  - Что делать? - переспросил Арри.
  - Черпать, - терпеливо повторил волшебник, - ну-у, то есть брать.
  - А-а...
  - В зависимости от того, - продолжил наставник, - из какого источника магу легче брать силу и определяется его склонность. Всего стихий четыре: воздух, земля, огонь и вода.
  - Понятно, - кивнул Арри.
  - Обычно, склонность волшебника к какой-либо из стихий определяется довольно рано. И именно с этой стихии маг начинает свое обучение. В принципе, - задумчиво сказал Маркус, - хороший маг может черпать силы любой стихии, но, как правило, большинство предпочитает ограничиваться одной или двумя, но зато изучают их до мелочей.
  - Ясно, - вздохнул Арри, - а можно определить какая у меня стихия? - спросил он спустя мгновение.
  - Хм, - задумался Маркус, - В принципе пока твой дар спит, сделать это довольно затруднительно, а вот когда мы его разбудим, то сразу же увидим к какой стихии у тебя сродство.
  - Правда? А как мы это узнаем?
  - Все очень просто, - улыбнулся наставник, - первое же проявление твоего дара будет с ярко выраженной стихийной направленностью. У меня, например, зацвела сухая палка, а мой друг, он маг огня, в первый раз устроил настоящий пожар.
  - А каким колдуном быть лучше? - подумав, поинтересовался Арри.
  - Магом, - поправил его учитель, - принято говорить маг, а не колдун. Легче всего быть магом огня или земли, - продолжил он, - Потому что им проще найти работу. Огонь очень ценится в армии, ну а сила земли, понятно, нужна для хорошего урожая. Во флот еще набирают магов воздуха, чтобы управлять парусами кораблей, но все же им найти работу сложнее.
  Ну, и остается вода... Мене лично в жизни встречался всего один маг воды, потому что, обычно те, у кого есть склонность к воде предпочитают осваивать близкую ей землю. Просто потому, что вода слишком непостоянна. Сила этой стихии уплывает сквозь пальцы. А добиться с ее помощью чего-то сложнее, чем с помощью той же земли или воздуха.
  Все эти объяснения Арри впитывал словно губка. Ему было чертовски интересно узнавать подробности о жизни колдунов. "То есть магов", - тут же поправил он сам себя. Раньше, например, он даже и не подозревал о делении волшебников по стихиям. И уж конечно не знал о том, что силу воды приручить так сложно.
  - Ну, ладно, - вздохнув, поднялся Маркус, - обо всем этом мы потом еще поговорим. А теперь собирайся, к вечеру нам надо добраться до города.
  
  Небольшой зачуханый городишка под названием Ледор встретил их грязной крепостной стеной и пьяным стражником у ржавых ворот. Получив положенную ему мзду в три шелга доблестный страж тут же нетвердой походкой направился к ближайшему трактиру, лечить похмелье. А путешественники въехали в город.
  Маркус хоть и заметил узкие грязные улочки и обшарпанные стены внимания на них ровным счетом не обратил. А вот Арри был просто в восторге. Впервые в своей жизни он оказался в настоящем городе, который казался мальчику просто огромным. Сколько людей и домов! А какие красивые цветы высажены на маленьких балкончиках! А люди-то, люди все сплошь разодетые, словно въярды! Гостиница, в которой они остановились, и вовсе показалась ему королевским дворцом. Большая, в три этажа, с новой конюшней и огромным обеденным залом! Откуда же мальчику было знать, что эта гостиница - лишь жалкая пародия на дорогие столичные отели.
  Маркусу здесь явно были рады: расторопный мальчишка-конюх подбежал забрать лошадь волшебника и осла его ученика, хозяин, кланяясь, согнулся до пояса, а обходительная служанка проводила в лучшую комнату. Арри тоже досталась отдельная комната на том же этаже. Поменьше, чем у Маркуса, но зато такая красивая! Поначалу мальчик даже не поверил, что это все для него!
  - Не стесняйся! - улыбнулся наставник, подтолкнув его к двери выделенной комнаты, - Тебе пора привыкать к комфорту, ты ведь - будущий маг!
  - К чему привыкать, - переспросил Арри, настороженно заглядывая в комнату. Кто его знает, что это за зверь такой этот "камворт"!
  - К комфорту! - засмеялся Маркус, - то есть к удобству, не бойся, заходи, тебе понравится!
  Не уверенно вздохнув, Арри переступил порог своей комнаты. А Маркус, бросив на него смеющийся взгляд, направился в свою. Дверь с легким скрипом закрылась, оставив мальчика наедине со своими ощущениями. Он, и правда, боялся. Боялся что-нибудь неосторожно разбить или сломать. Вон, какая красивая, хрупкая вазочка - на столике! А вдруг он ее случайно уронит! Ой, что же тогда будет! Арри представил, как разозлится тогда Маркус и осторожно отодвинулся от столика с вазочкой, хотя до него было несколько шагов. Отодвинулся и тут же наткнулся на что-то спиной. Странная конструкция, состоящая из длинной палки с крючками закачалась и упала с оглушительным грохотом, задев при этом картину на стене.
  - Уже буянишь?! - заглянул к нему на шум наставник, - Чем это тебе не понравилась вешалка? Про картину я не спрашиваю, и, правда, отменная мазня.
  - А, что? - растерялся Арри.
  В ответ волшебник лишь покачал головой, вновь закрывая дверь. Поняв, что никто его ругать не собирается, Арри уже достаточно уверенно поднял и поставил на место вешалку и повесил картину. Краем сознания отметив при этом, что в углу за вешалкой скопилась пыль, а картина, оказывается, закрывала дырку на стене. Эти открытия, как не странно, помогли ему преодолеть свою робость и успокоиться. Он даже осмелел настолько, что подойдя к кровати, уселся на нее, проведя рукой по красивому покрывалу.
  
  Все еще усмехаясь растерянности ученика, Маркус спустился на первый этаж и подозвал к себе хозяина.
  - Скажи-ка, любезный, - спросил он, - а не оставлял ли для меня кто-нибудь послание?
  - Послание, ваше магичество? Нет, никак нет.
  - Ну, что ж, тогда как только его принесут, немедленно передайте мне.
  - Конечно ваше магичество, - подобострастно закивал хозяин, - непременно, ваше магичество.
  Убедившись, что все его указания будут выполнены в точности, Маркус заказал обед и решил пойти узнать как дела у Арри. Мальчишка был забавным и, пожалуй, действительно мог пригодиться в будущем. "Надо будет, купить ему приличную одежду, - подумал волшебник, - И отмыть, как следует. Глядишь, из этого деревенского пацаненка еще и получится знатный парень!".
  Маркус оказался прав. Действительно на следующий день, когда портной принес заказанную одежду, а задыхающийся от счастья чисто вымытый Арри осторожно натянул ее на себя, его и впрямь было не узнать. Маркус с удивлением обнаружил, что у его нового ученика имеются золотистые чуть вьющиеся локоны, которые до этого маскировались темной пылью, и довольно приятное подвижное лицо с сильным загаром.
   "Хм, - подумал волшебник, - похоже, мальчик унаследовал от матери ее красоту. С таким личиком он не пропадет, даже если окажется полной бездарностью в магии! А вот волосы, кажется, отцовские. Интересно, кто же его отец?!".
  Этот вопрос занимал и Арри. Причем сейчас еще больше чем до этого. Переодевшись в новую, красивую одежду он словно стал выше ростом. Впервые Арри почувствовал, что он не просто крестьянский мальчишка, а нечто большее. Ему пришло в голову, что если бы его настоящий отец не был подлецом, то он вполне мог бы претендовать на какой-нибудь титул. Ведь по закону, если бы отец признал его, то не имело бы значения, родился он в браке или нет. Но его папаше было все равно! Он просто развлекся с хорошенькой крестьяночкой, не заботясь о последствиях. Ну и пошел он к демонам! Арри сам добьется всего в этой жизни! И еще отомстит этому гаду! Непременно!
  - А ты не плохо выглядишь! - произнес позади него Маркус.
  - Спасибо! - улыбнулся Арри, отвлекаясь от своих мстительных мыслей.
  И тут же решил, что, пожалуй, ему надо поучиться у Маркуса не только магии, если, конечно, у него действительно есть магические возможности, но еще и тому, как вежливо себя вести. "Манерам" - вспомнил он необычное слово, которое произнес учитель сегодня во время завтрака. Например, наставник уже несколько раз поправлял его, когда он неправильно что-то говорил, называл не так какое-нибудь слово, а значит, ему действительно многому еще придется научиться.
  На следующее утро, когда Арри уже немного освоился в новой одежде и перестал ежесекундно беспокоиться о ее сохранности и чистоте, он стал свидетелем приезда новых гостей.
  Довольно богатый, судя по виду, купец с небольшой охраной. Едва войдя в гостиницу, они тут же заказали несколько номеров и обед. Возможно, будь Арри городским мальчишкой он даже и не обратил бы на них внимание. Но Арри был сельским мальчиком, который впервые оказался в городе, и все здесь было ему в новинку. В том числе и новые постояльцы гостиницы. Поэтому Арри с интересом наблюдал за купцом и его охраной.
  Часть наемников вскоре поднялась в свои номера, другая часть отправилась на конюшню, проверить, как там их лошади, ну а купец подозвал к себе хозяина гостиницы и негромко поинтересовался:
  - Среди ваших постояльцев есть маг?
  Арри, услышавший этот вопрос, тут же насторожился. Ведь его учитель был единственным магом в этой гостинице! Вдруг это грозит ему какими-то неприятностями?
  - Да, есть, - закивал головой хозяин.
  В ответ купец удовлетворительно кивнул головой, отпуская хозяина. А Арри, бросив последний взгляд на купца, стремглав понесся к Маркусу.
  - Учитель, - взволнованно воскликнул он, едва тот открыл ему дверь, - там приехали какие-то люди и они интересовались про вас.
  - Интересовались вами, - тут же поправил его Маркус, - кто именно из них задавал вопросы?
  - Купец, он спрашивал у хозяина, есть ли здесь маг. А когда тот ответил, что есть, сразу же отпустил его.
  - Хорошо, подожди меня здесь, - кивнул Маркус.
  И больше не обращая внимания на ученика, направился на первый этаж. Однако, любопытство не позволило Арри остаться в комнате, как было велено. Едва Маркус вышел, как он тихонько выскользнул из номера и бесшумной тенью проскользнул на небольшой балкончик, с которого ранее наблюдал сцену приезда новых постояльцев. А теперь собирался полюбоваться сценой магического боя. По крайней мере, Арри почему-то был уверен, что учитель сейчас с помощью магии будет выяснять, кого это тут не устраивает его проживание в этой гостинице. Но реальность оказалась более прозаической и скучной. Стоило Маркусу спуститься на первый этаж, как все кто был в зале тут же подхватились, настороженно замерев, и почтительно поклонились волшебнику. Обежав присутствующих глазами и заметив среди них приехавшего купца, Маркус кивнул ему, произнеся всего одно слово-приказ:
  - Пошли.
  Купец незамедлительно повиновался, и разочарованному Арри пришлось срочно убираться со своего наблюдательного поста. Ведь их путь как раз проходил мимо его укрытия.
  Спустя несколько зунов купец вернулся вполне довольный собой, с наслаждением поглаживая тугой мешочек, висящий на поясе. Не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, что в нем - довольно приличная сумма денег.
  Бросив последний взгляд на купца, Арри постучался в комнату учителя.
  - Войдите, - услышал он в ответ и, тут же приоткрыв дверь, проскользнул в номер.
  Маркус осторожно укутывал в красивую ткань небольшую не то коробочку, не то шкатулочку.
  - Что это, - бросив на неизвестный предмет любопытный взгляд, тихонько поинтересовался Арри.
  Острый взгляд наставника подозрительно обежал мальчика с ног до головы, после чего Маркус все же ответил.
  - Один очень ценный артефакт, ради которого я проделал весь путь из столицы.
  - Понятно, - тоскливо отозвался ученик, бросив на шкатулку заинтересованный взгляд.
  - Любопытство - не порок, - усмехнулся наставник, - но надо быть более терпеливым, Арри. Когда-нибудь я расскажу тебе, что делает этот артефакт.
  - Правда?
  - Да, - пообещал Маркус, - ну, а сейчас иди собирать свои вещи. Здесь нам делать больше нечего. Так что мы отправляемся в столицу.
  Кивнув, мальчик направился в свой номер. Правда, собирать ему было практически нечего. Из всех вещей только старая одежда, да пара запасных сорочек и штаны, которые сшил ему портной, пока они жили в этой гостинице.
  
   ЛОРИЭЛЬ
  
  - Лориэль, - произнес Глава Дома, - постарайся не привлекать к себе внимание. Твоя задача: все видеть, все слышать и ничего, я повторяю, ничего, не говорить. Обо всем, что заметишь, расскажешь потом мне лично, и обязательно наедине. Понятно?!
  - Да, paeterie.
  - Вот и прекрасно, - кивнул Витиэль, не спуская взгляд с младшего сына, - А когда вернешься, мы поговорим о твоей просьбе. Ты можешь быть свободен, - небрежно добавил он.
  Почтительно поклонившись Главе Дома, молодой зеленоглазый эльф покинул комнату.
  - F"оеdie , - услышал он уже на выходе, - обрати особое внимание на невесту своего брата. Я хочу знать, что она из себя представляет.
  В ответ Лориэль только вновь поклонился, готовый выполнить любое поручение. Дверь за ним плавно закрылась, отрезая от отца. Но Лориэль не позволил себе даже вздоха. По бокам двери каменными изваяниями застыли охранники-полукровки. Никто из konsordiès никогда не позволил бы себе какого-либо проявления чувств в присутствии чужих. Поэтому выражение лица Лориэля оставалось абсолютно невозмутимым. Не обратив на охрану и снующих вокруг слуг даже толики своего внимания, он легкой походкой спустился в сад. Это было единственное место, где можно было отдохнуть и поразмышлять. Единственное место, где побеспокоить любого эльфа разрешалось только в крайнем случае.
  Встретившиеся ему по дороге слуги почтительно склонялись в поклоне перед младшим из сыновей Главы Дома. Лориэля в семье могли и в грош не ставить, но для них он был одним из господ. Спустившись в сад по небольшим ступеням, Лориэль словно погрузился в другой мир.
  Ровные, будто сделанные под линеечку дорожки, посыпанные белым мелким песком, на котором не смела прорасти ни одна из травинок, удобные, словно воздушные беседки, и розы. Море, нет океан роз. Белые, розовые, алые, желтые... Розы, розы и опять розы. В этом саду они были главными. Все здесь вертелось и жило ради роз. Других растений, как будто и не существовало, хотя на самом деле они были, но главной их задачей было оттенить красоту роз, придать им новый оттенок и смысл. Розы здесь цвели круглый год, и ухаживала за ними целая армия садовников. Впрочем, в этом не было ничего странного. Ведь роза была тотемным цветком их дома. Витиэль скорее позволил бы страже продать последние клинки, чем отказался от этого сада.
  А вот Лориэлю большая часть сада не нравилась. Да и от роз он тоже был не в восторге. Хотя, конечно этот цветок, как ему и положе передавал характер всего Дома.
   Roùsiè. Или как называют этот цветок люди - роза, был прекрасным, капризным и... коварным. Ах, как пахнут розы после дождя, а подойди к ним, попробуй прикоснись и тут же уколешься об острые шипы! А в знойный полдень, казалось бы, что может быть милее аромата роз, но он же может быть удушающим, дурманящим, сводящим с ума! И приторным до боли в висках!
  Таким же был и Великий Дом Белой Розы. Казалось бы самый безобидный и спокойный из всех Великих Домов. Но так мог подумать только тот, кто судит о нем, лишь опираясь на ту картинку, что выставляется напоказ.
  Да, действительно, представители их Семьи по всем землям Oraellè были известны как непревзойденные певцы и поэты, дочери Дома ценились, как самые прекрасные из lèidie , им с радостью посвящали песни и стихи, из-за них убивали на дуэлях, совершали безумства и... теряли осторожность.
  Розы... самый безобидный и в то же время самый коварный из Великих Домов, ничего не делал просто так...
  Лориэль прошел по одной из центральных дорожек, вскоре свернув на боковую. Потом опять свернул, и еще раз и, в конце концов, очутился в самом дальнем углу сада. Здесь по непонятной причине, не царствовали розы, зато росли высокие клены и густая трава, среди которой белели головки ромашек и маргариток. Это было самое любимое место Лориэля. Здесь он мог расслабиться и хоть несколько секк побыть самим собой. Поразмышлять о жизни, послушать пение птиц и шелест трав. Это было прекрасное место, куда он старался приходить как можно чаще. А теперь с ним придется расстаться по крайней мере на две луны. Лориэль вздохнул, вновь сожалея о том, что его включили в посольство, отправляющееся в Дом Черного Льва. Нет, в душе он понимал, что у отца просто не было выбора, ведь кто-то же должен был поехать!
  Дом Черного Льва был одним из самых сильных и богатых во всем Oraellè. Породнится с ним - большая удача для умирающего Дома Белой Розы. Но вместе с тем, Розы не были бы Розами, если бы не попытались использовать этот шанс дважды, а то и трижды в своих вечных интригах. "Эти интриги когда-нибудь нас погубят, - вздохнув, подумал Лориэль, - Мы уже сейчас на грани выживания из-за них! И все равно никак не можем успокоиться! Похоже, это у нас в крови!..".
  Мысли о задании отца настырно лезли в голову. Лориэль никогда не был на территории Дома Черного Льва и вначале, когда узнал о предстоящем путешествии, даже обрадовался.
  Любопытство всегда было его отличительной чертой. В отличие от большинства эльфов, которые очень рано теряют способность удивляться, Лориэль не только постоянно находил что-то интересное в, казалось бы, повседневной жизни, но и активно искал все необычное и занимательное. Искал в библиотеках, в окружающей его природе, магии, в размеренной жизни своих родичей. Его заветной мечтой было желание путешествовать. Посетить не только другие Дома, но и королевства людей, кланы орков, горы гномов. Но пока все это оставалось лишь мечтами. И вот теперь ему предстояло путешествие в Дом Черного Льва.
  Отец в результате своих многоходовых комбинаций добился-таки, что одна из дочерей этого Великого Дома приняла предложение руки и сердца от одного из старших братьев Лориэля. Рамиэль, которого прочат в женихи, от такой перспективы пришел в полный восторг. Еще бы, наконец-то и он сможет участвовать в интригах своей Семьи, играя на равных с опытными игроками, и даже иногда диктуя им свою волю. Вот только, до подписания официальных документов, ему лучше не привлекать лишнего внимания Семьи невесты. Тиллиэль с Флориэлем сейчас находились с поручением отца в гостях у Дома Серебряной Лани, а Дизоэль объезжал семейные земли, пытаясь склонить на их сторону Младшие Дома, которые принесли присягу соседям. Вот и получается, что ехать к будущим родственникам придется Лориэлю.
  Он машинально сорвал цветочек маргаритки, задумчиво крутя его в руках. Мириэль... Невеста его брата... Интересно, какая она? Ходят слухи, что невеста не отличается красотой. Некоторые утверждают даже, что во всем Ораэлли нет более некрасивой эльфийки. А еще говорят, что Дом Черного Льва превыше всего ценит свою честь. Так что, наверняка, эта lèidie - холодная, надменная гордячка, которая больше всего на свете боится уронить свое достоинство. Как раз подходящая пара для зазнайки Рамиэля! А впрочем, к чему сейчас гадать! Скоро он все увидит собственными глазами.
  Отъезд посольства был назначен на утро следующего дня. Поэтому весь предыдущий день прошел в сборах. Правда, Лориэль практически не принимал в них участия. Во-первых, потому что из своих личных вещей он собирался взять только пару книг, а во-вторых, потому что как-никак был сыном Главы Дома, а значит господином. Ни у кого и мысли не возникло предложить ему заняться сборами.
  Наконец, все было уложено и погружено в повозки, которых пришлось взять целых пять штук, причем две из них нужны были только для того, чтобы перевести подарки невесте и ее родным.
  Охранять кортеж предстояло помощнику начальника стражи Соару Виннеси и пятерке его подчиненных, которых он лично выбирал. Не то чтобы отец опасался, что в пути на них могут напасть разбойники (ведь о таком в Ораэлли не слышали уже несколько веков подряд!), но в дороге разное случается. И лучше перестраховаться, чем потом жалеть о своей самонадеянности. Охрана посольства итак была чисто символической и играла скорее роль почетного эскорта, чем действительно защищала от чего-либо. Наконец, когда все собрались, проводить посольство вышел и Глава Дома.
  - Да будят с вами светлые боги! Удачи! - произнес он, бросив прощальный взгляд на Лориэля.
  Получив этот взгляд и напутствие, тот тут же вскочил в седло и подал знак, выступать. Первыми выехали трое охранников, за ними Лориэль и начальник стражи, и наконец, двинулись повозки и слуги. Замыкали шествие оставшаяся охрана и конюх с запасными лошадьми: планировалось, что они доберутся до земель Семьи Черного Льва до конца недели, а для этого надо было двигаться почти без остановок.
  День для подобной поездки был выбран просто идеально: на небе время от времени проплывали легкие облачка, которые, однако, не предвещали в ближайшее время дождя, яркое солнце светило в глаза, но совсем не палило, а время от времени откуда-то с запада прилетал легкий игривый ветерок.
  Лориэль ехал по дороге, то и дело притормаживая, чтобы бросить взгляд на цветущие вокруг цветы, вышедшего к водопою оленя или работающих в поле smierdes.
  Его уже давно интересовали простые люди, которые работали на земле эльфов. Не будь их, и что стало бы с высокородными, прекрасными, гордыми (и так далее и тому подобное) эльфами! Вряд ли кто-нибудь из них опустится до того, чтобы капаться в земле или пасти коров! Поэтому его просто восхищала предусмотрительность предков, которые "позволили" некоторым людям работать на них, причем сделали это с таким изяществом, что сами люди были просто счастливы кормить и одевать эльфов.
   "Вот взять хотя бы вон тех девушек, - подумал Лориэль, заметив в поле пару хорошеньких крестьяночек, - стоит кому-нибудь из эльфов бросить на любую из них благосклонный взгляд, и этого будет достаточно, чтобы привести их в полный восторг!". "Возможно, именно поэтому у нас так много полукровок?! - продолжал размышлять он, - Вон дома в основном только полукровки и работают!".
  Это действительно было так, но вовсе не из-за большого числа полукровок на территории его Дома, а из-за малого количества Младших Домов, которые принесли присягу Семье Белой Розы. Что не говори, а в других Великих Семьях Главе и его детям прислуживали все же вассалы. А у Дома Розы было всего трое вассалов, какое уж тут служение? Хорошо еще хоть, они честно надзирали за своими наделами.
  Всего в Ораэлли было десять Великих Домов, и ни один из них не находился в таком плачевном состоянии, как Семья Лориэля. Дом Черного Льва, один из самых влиятельных, по могуществу уступал разве что Дому Серебряной Лани, с которой давно уже втихую враждовал, при этом в открытую всегда подчеркивались дружеские отношения между этими двумя могущественными семьями.
  Золотая Лилия и Сверкающий Скорпион были de reèssei Дома Черного Льва, и вне всяких сомнений поддерживали только его интересы, всегда выступая общим фронтом.
  А вот Голубой Ирис, Зоркий Ястреб и Сияющий Феникс принесли клятву Лани.
  Оставшиеся два Великих Дома Золотой и Серебряной Форели, были вообще не от мира сего. Обе эти Семьи брали свое начала от одного эльфа, некоего Ирдиэля, основателя Дома Золотой Форели, который передал своим детям странную способность не обращать внимания на реальность, погружаясь в какой-то свой неведомый мир. Самое странное при этом было в том, что такое безразличие ни в коей мере не влияло на положение обоих домов: что Серебряная, что Золотая Форель могли похвастаться довольно большим количеством вассалов и значительным богатством. Секрет этого феномена для остальных Семей был не ведом, обе Форели крепко держались друг за друга не подпуская к своим тайнам никого из посторонних, но радовало уже то, что они, по крайней мере, не лезли в игру других Домов.
  Что же касается Белой Розы, к которой принадлежал Лориэль, то Розы, как обычно, метались от одной влиятельной Семьи к другой. Они заключали и расторгали мирные договора так быстро, что другие Дома подчас с трудом могли разобраться в том, кого же в данный момент поддерживают Розы. Впрочем, в последнее время влиятельные Семьи не так уж часто об этом задумывались, считая Роз вполне безобидными. В самом деле, что взять с Дома, гордящегося только красотой, музыкальным и поэтическим даром своих детей? В Ораэлли было широко распространено мнение, что Розы настолько погружены в самолюбование, что они сами время от времени забывают, с кем они заключали, а с кем расторгали дружеские договора. Считалось, что Розы разбираются только разве что в искусстве: ведь они действительно непревзойденные поэты и музыканты...
  Примерно вот в таких размышлениях и прошли два дня путешествия, а к середине третьего - посольство миновало незримую границу владений Дома Черного Льва. Собственно о том, что здесь проходит граница Лориэль догадался только благодаря тому, что изучал карты Ораэлли. Это было в обязательной программе обучений любого представителя Высшего Дома. Ведь как можно вести переговоры о союзе или о свадьбе, если ты не знаешь границ территории своих потенциальных друзей или врагов. А свадьба! Ведь часто так бывало, что в качестве приданного дочери кто-нибудь из Глав Старших Домов давал кусочек своей территории, и если ты сватаешься к такой lèidie, то лучше, если этот надел граничит с твоей вотчиной. А то если он окажется с другой стороны земель хитрого соседа, то тебе от него будет не холодно не жарко! Вот и за Мириэль, кажется, тоже дают небольшое поместье, впрочем, отец согласился бы породниться с Домом Черного Льва и так, без поместья! Ведь один из сильнейших кланов в Ораэлли, это вам не просто так! С этим надо считаться! И такое родство может принести гораздо больше выгоды, чем какое-то поместье! Пусть даже и довольно милое!
  Итак, граница владений будущих родственников. Ну, что про нее можно сказать: поле и поле. Засеянное клевером, который с наслаждением объедали черно-белые коровы. И что самое забавное: клевер и поле было Львов, а вот коровы - Роз. Ну, как всегда его Дом в своем репертуаре!
  Лориэль фыркнул, увидев эту картину, но тут же предал лицу невозмутимое и гордое выражение. Не хватало еще только, чтобы слуги увидели какие-то эмоции на лице представителя Высшего Дома. Невозмутимость считалась таким же признаком хорошего тона, как кружевной носовой платочек, то есть была практически обязательной.
  Черно-белые коровы, как видно, тоже имели понятие о правилах хорошего тона, поскольку встретили появление путников с непередаваемым безразличием и невозмутимостью, то есть никак не отреагировали на представительное посольство. А вот пастух, едва завидев чужаков, быстро скрылся в кустах, от куда продолжал следить за кавалькадой. Будь на их месте Львы. Они, возможно, и возмутились бы наглому "захвату" своего поля, но Розам и дела до этого не было, и они с гордым видом проследовали дальше.
  К вечеру посольство оказалось у ворот замка одного из Младших Домов, принесших присягу Львам. Здесь их явно ждали и встретили как нельзя гостеприимно. Еще до начала путешествия было решено, что здесь послы проведут целую ночь, это должна была быть последняя большая остановка перед въездом в столицу Семьи Черного Льва. Но поскольку до ночи было еще довольно далеко, Лориэль после небольшого отдыха высказал желание прогуляться. В сопровождающие ему дали одного из охранников, чтобы не дай светлый Ролис, с гостем не случилось что-нибудь плохое, а то потом перед Главой Дома ввек не оправдаешься: шутка ли посол другого Великого Дома, да еще и konsordiè! Да с такого гостя пылинки надо сдувать!
  Для начала Лориэль осмотрел сад. Сад здесь был не плох, как, впрочем, и любой в Ораэлли, но уж слишком мал. Чтобы обойти его хватило и полвога. После чего Лориэль решил пойти погулять в небольшом лесу, который начинался прямо от границ сада. Охранник, сопровождающий гостя, хотел было остановить его, но не успел и рта раскрыть, как тут же смолк. Ему хватило и одного предупреждающего взгляда.
  К поместью Младшего Дома, в котором гостил Лориэль, с одной стороны примыкала красивая деревушка, где жили смердэ, а с другой - прозрачный лес. Спускаться в деревню Лориэль не имел ни малейшего желания. Напротив, он хотел побыть один, помечтать, подумать. Высокий, звенящий лес как нельзя лучше подходил для этого. Единственный, кто мог нарушить идиллию, был охранник. Но он быстро понял, что от него требуется и в мгновение ока стал практически незаметным: старался держаться подальше, ступать бесшумно и не привлекать к себе внимание резкими движениями.
  Лориэль легко, едва касаясь земли, шел по лесу. Этот лес определенно ему нравился, здесь было довольно много цветов: ромашек, васильков, вереса и в тоже время земля пестрела мягким мхом и дышала зноем. Сквозь мягкие лапы елей и сосен проскальзывали длинные золотые лучи солнца. Они солнечными зайчиками собирались на мху и стройных стволах сосен, окрашивая их в золотисто-коричневые и красно-желтые тона. На теплых полянах жужжали трудолюбивые пчелы и важные мохнатые шмели, перелетая с одного цветка на другой, над ними в неугомонном танце кружили белые бабочки.
  Лориэль отошел совсем недалеко от поместья, когда внезапно наткнулся на быстрый, звонкий ручей. Не успел он пройти рядом с ним и пары шагов, как внезапно встал, словно вкопанный. Откуда-то с той стороны, куда стремилась прозрачная вода, до него донесся легкий звук флейты. Прислушавшись, он сделал несколько шагов вперед. Флейта не умолкала, напротив, ее голос стал слышнее и ярче. Он переливался, играя, путаясь среди солнечных лучей, сливаясь со звоном ручья и отдаваясь лесным эхом. Лориэлю казалось, что это сам лес играет на флейте. Он настолько в это поверил, что вздрогнул от неожиданности, когда лес внезапно подхватил мелодию флейты и запел чистым прозрачным девичьим голосом.
  
  
Oraellè, Oraellè - vi la mia fitoellè
  
Nordis porte wis roellè.
  
Konsordiè, konsordiè - vi la ronèis
  
Minueklo, sed irdis koèbllo
  
Konsordiè, konsordiè ros la Oraellè
  
  Это была старинная эльфийская песня о том, как когда-нибудь все земли Ораэлли объединяться под властью одного Главы. И останутся в прошлом вражда и интриги, заговоры и убийства из-за угла. Эту песню знал каждый ребенок, веря, что ее предсказание однажды сбудется.
  Лориэль пошел чуть медленнее, ориентируясь на девичий голос. Он пробирался все дальше и дальше, песня звучала уже совсем близко. Но та, что ее пела, по-прежнему была ему не видна.
  Вдруг ручей резко повернул, и Лориэль внезапно оказался перед небольшой заводью. На темной воде под сенью плакучих ив колыхались на мелких волнах бело-розовые лилии. А весь берег пестрел от маргариток, среди которых спиной к Лориэлю сидела прекрасная lèidie. В том, что незнакомая эльфийка - настоящая красавица, Лориэль ни на мгновение не усомнился, хоть и не видел ее лица. Но такой голос мог быть только у настоящей красавицы! Она продолжала петь, плавными движениями расчесывая свои длинные золотисто-рыжие волосы. Нигде и ни у кого Лориэль в жизни своей не видал волос такого оттенка. Словно золотистый шелк, или солнечные лучи. В длинные, даже струящиеся по земле, пряди незнакомка, напевая, вплетала белые маргаритки, которые начинали казаться жемчужинами среди бархата ее волос.
  Сзади послышался едва уловимый шум, Лориэль резко обернулся и наткнулся взглядом на своего охранника. Он настолько забыл про него, уйдя в себя, что его появление в одно мгновение разрушило магию песни и красоты незнакомки. В самом деле, мало ли леди любит напевать, расчесывая волосы! Да чуть ли не половина из них! Так что нет ничего странного, в том, что открылось перед его глазами на этой полянке. А вот если его присутствие будет обнаружено!.. Да еще чего доброго, кем-нибудь из Семьи прекрасной незнакомки, вот тогда точно скандал обеспечен!
  Лориэль бесшумно развернулся и отступил назад за деревья. Несколько легких шагов и незнакомка скрылась из виду. Осталась только ее песня и воспоминание...
  Он быстро уходил от нее, одновременно и, сожалея о том, что охранник помешал ему, вернув на землю, и радуясь. Эта встреча была похожа на сказку, на едва уловимую мечту... А мечты, как уже знал Лориэль, способны разбиваться на очень мелкие и очень острые осколки, раны от которых никак не желают заживать.
  Лес вокруг все также был светел и прекрасен, но прогулка потеряла для Лориэля свое очарование. Поэтому побродив еще немного, вскоре он вернулся к замку гостеприимного Младшего Дома.
  - Въярд, - с облегчением поклонился ему стражник у ворот, - мы, волновались, konsordiè.
  - Что-то случилось? - спросил его Лориэль.
  - Вас ждут.
  Больше охранник ничего не добавил. Ни кто ждет. Ни зачем. Впрочем, Лориэль и сам понимал, что обычный стражник просто не имеет право об этом говорить, даже если ему что-то известно. Уже само то, что он первым заговорил с ним, говорило о многом. Похоже, его здесь обыскались и, не найдя, действительно очень беспокоились. Поэтому чтобы не волновать сверх меры гостеприимных хозяев Лориэль быстрым шагом направился в выделенные ему покои.
  Его действительно ждали. Оказывается, пока он гулял, приехала официальная делегация от Дома Черного Льва, которая должна была проводить послов в столицу.
  - Сиэль , - изящно поклонился ему незнакомый эльф, едва Лориэль вошел, - разрешите представиться, Ирдис из Дома Черной Воды.
  - Рад встрече, - небрежно вернул Лориэль приветствие.
  Слова его были вежливыми, но поклон - едва заметным. Дело в том, что само имя этого эльфа, который, судя по всему, и должен был проводить его до столицы, сказало Лориэлю уже о многом.
  Ирдис... Без окончания "эль", значит в нем нет ни капли крови Великого Дома. С другой стороны в названии его семьи есть слово "черный" - значит, это один из вассалов Дома Черного Льва.
  Будь Лориэль из какой-нибудь другой семьи, он, пожалуй, больше и не думал бы об этом. Но семьдесят два года среди Роз не прошли для него даром. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что представляет собой его сопровождающий и зачем его сюда послали.
  Всего лишь один из вассалов... Причем, даже не связанных родственными узами со своим сюзереном. Если Глава Львов отправил его навстречу официальным послам, то это означает только одно из двух: либо Лориэля и всех Роз в его лице хотели оскорбить, а это значит, что о браке между их семьями можно забыть, либо... Либо этот Ирдис пользуется полным доверием у своего господина, и значит его послали сюда, чтобы присматривать за гостями, а это может быть признаком того, что Розам не доверяют...
  Все эти мысли, вихрем пронеслись в голове Лориэля. И ни одна из них не отразилась у него на лице.
  - Мне сказали, что вы проводите нас до столицы, - благосклонно улыбнулся он Ирдису.
  - Да, сиэль, - кивнул тот, - Его светлость приказал позаботиться о том, чтобы вы ни в чем не знали нужды.
  - Это очень любезно с его стороны, - улыбнулся Лориэль.
  Он уже знал, что ему надо делать. Похоже, этот Ирдис, не против поговорить, а значит стоит проявить к нему интерес.
  - Говорят, ваша столица очень красива, - начал из далека Лориэль.
  - О, да, въярд, - просиял Ирдис, - город называется Sierdie, он стоит на берегу большого озера, в воде которого отражаются высокие башни дворца. Вам обязательно там понравиться! Говорят, что Дом Белой Розы - это настоящие ценители красоты, поэтому я уверен, что вы не останетесь равнодушны к красоте нашей столицы!
  - Мой Дом действительно ценить красоту превыше всего остального, - улыбнулся Лориэль, отметив про себя это "наша столица", - а что ценит больше всего ваш Дом? - как бы невзначай поинтересовался он.
  - Мой Дом? - удивился Ирдис.
  - Ну, да, Дом Черной Воды? - вскинул на собеседника глаза Лориэль.
  - Ах, да, - улыбнулся тот, - ну, - начал он.
  Но для Лориэля уже одной этой заминки было достаточно. Он не просто так в вопросе употребил именно этот оборот: "ваш Дом". И то, что молодой эльф на секку замялся в нерешительности, словно не зная, что имеет в виду его собеседник, говорило о том, что Дом Черной Воды все же, похоже, имеет родственные связи с каким-то другим влиятельным Домом. Причем о наличии этих связей известно не многим.
  Так-так-так. Похоже, Глава Львов отправил ему на встречу своего непризнанного сына или внука! Любопытно! Очень любопытно! Вот уж отец будет рад!
  - Ну, в нашей семье в первую очередь ценится верность, - продолжал между тем Ирдис, верность своему роду, верность своим клятвам...
  - И своему сюзерену, конечно, - улыбнулся Лориэль.
  - О, да, конечно, - кивнул его собеседник.
  - Жаль, что вассалы моего отца совсем не похожи на вашу семью, - с сожалением вздохнул Лориэль, делая тем самым комплемент посланнику Львов.
  - О, консорд, слишком добр, - поклонился в ответ тот.
  - Ну, что ж, - кивнул Лориэль, - я действительно рад нашему знакомству, сиэль, надеюсь, мы сможем еще поговорить. Мне очень понравилось, как вы описали столицу вашего сюзерена. Похоже, это действительно прекрасный город. Надеюсь, вы сможете еще много мне о нем рассказать. Я люблю красивые истории.
  - Буду рад, рассказать вам все, что знаю въярд, - вновь поклонился Ирдис, понимая, что аудиенция закончена.
  Спустя мгновение он удалился, оставив Лориэля наедине со слугами. Но тот был слишком занят своими мыслями, чтобы обращать на них внимание.
  Итак, дом Черной Воды превыше всего ценит верность. Ха! Да здесь же даже дураку понятно, что все не так-то просто! Как там звучит девиз Львов? "Верен долгу своему!" Кажется так. Ну-ну. "Готов поспорить, - думал Лориэль, - что девиз Черной Воды что-то вроде: "Верен слову своему!" или "Верность навсегда!". Такое сходство не может появиться на ровном месте! А значит этого Ирдиса стоит держать поближе к себе. Ах, он так много говорит! И еще больше молчит! Но насколько же, его молчание красноречивее слов! Нет, определенно отец будет рад узнать, что у наших будущих родственничков есть такие милые семейные тайны!
  Лориэль и сам не заметил, что ему начинает нравиться эта игра в большую политику. Сидя дома, можно, конечно, многому научиться, но когда тебя изо дня в день окружают сплошные хитрец с их интригами, стараешься просто не запутаться в чужих сетях. И все эти "игры" кажутся по-настоящему противными. Другое дело здесь, на чужой территории. Здесь все становиться гораздо понятнее и благороднее что ли. Дома каждый был сам за себя. А здесь, ты уже выступаешь за свою Семью, за интересы всего Рода, ну, и свои, конечно же, интересы тоже! Ну, чуть-чуть!
  Удостовериться в своей правоте касательно девиза Дома Черной Воды Лориэль смог уже спустя несколько вогов, на торжественном ужине который устроили в его честь. Хозяева, имен которых Лориэль так и не потрудился узнать, были счастливы удовлетворить невинную просьбу своего гостя и посадить его рядом с Ирдисом из Дома Черной Воды.
  Ну, конечно же он был прав! Как сообщил ему довольный вниманием и оказанной честью Ирдис девиз его дома звучал как "Верен навсегда!". "Ну, надо же, - подумал Лориэль, - я угадал почти слово в слово!".
  - Скажите, сиэль, - продолжил он, - а у вас есть братья или сестры?
  И вновь легкая едва заметная заминка в ответе.
  - Хм, нет, милорд, я единственный наследник своего отца, который после смерти матери так больше и не женился.
   "Любопытно! - пронеслось в голове у Лориэля, - а ведь ходят слухи, что Глава Львов хоть и женат, но совсем не уделяет внимания своей супруге! Причем уже давно! Лет этак пятьдесят! Надо проверить!"
  - Примите мои соболезнования, - "сочувствующе" вздохнул Лориэль, - а от чего умерла ваша матушка.
  - Она умерла в родах, - отозвался Ирдис, - я тогда только-только родился.
  - Как печально, - вздохнул его собеседник, - значит, вы росли без матери?
  - Да, сиэль, - опустил глаза, скрывая свою печаль Ирдис.
  - И, тем не менее, вам многого удалось добиться, - ободрил его Лориэль, - ведь вам не так уж много лет, а вы уже командуете отрядом, высланным встречать гостей Дома!
  - О, спасибо, въярд.
  - Или быть может я ошибаюсь, - словно задумавшись, протянул Лориэль, - но ведь вам не может быть больше пятидесяти лет?!
  - Вы правы, сиэль, - кивнул тот в ответ, - мне сорок восемь.
   "Ага!" - пронеслось в голове у Лориэля.
  - О, ну так мы с вами почти ровесники, - улыбнулся он, - мне всего семьдесят два, так что я старше вас лишь лет на двадцать.
  - О, сиэль, должно быть вы шутите, - в удивлении распахнул глаза Ирдис, - я думал, что вы гораздо старше, ведь вам поручили возглавить целое посольство.
  - Просто у отца не было больше никого под рукой, - пожал плечами Лориэль, проигнорировав довольно неказистый комплемент собеседника, - хотя конечно, - продолжил он, - оставался еще мой старший брат Рамиэль, но его отец решил не посылать с посольством.
  - Почему? - поинтересовался Ирдис.
   "Так, - пронеслось в голове Лориэля, - осторожно!"
  - Хм, дело в том, - словно сомневаясь в том, стоит ли ему продолжать, произнес он, - дело в том, что ходят слухи, будто бы невеста..., - он смолк, давая понять, что не в силах подобрать подходящего слова, а на самом деле, надеясь, что сейчас его собеседник сам все скажет.
  И не ошибся.
  - Да, я знаю, - кивнул тот, - Мириэль действительно, хм..., далека от эталона красоты к которому, несомненно, привыкли в вашем Доме. Но у нее есть множество других достоинств, - поспешно продолжил он, - Она очень добра и у нее чудесный голос.
  То, что он так просто говорит о дочери своего сюзерена с практически незнакомым эльфом лишний раз подтвердило особый статус Ирдиса. Впрочем, сейчас Лориэля больше интересовала невеста его брата.
  - Хм, чудесный голос, - протянул Лориэль, - а чем интересуется эта леди? - продолжил он, поскольку удивить кого-либо в их Семье красивым голосом было невозможно, а доброта и вовсе считалась синонимом глупости, если конечно она не была притворной.
  - О, - восторженно начал его собеседник, - Мириэль обладает чудесным даром врачевания, к ней приходят со всех наших земель и она никому не отказывает. А еще она знает тысячи трав и все их свойства!
   "Бедняжка! - пронеслось в голове Лориэля, - да ее съедят в первый же шель! Н-да не повезло этой Мириэль!".
  - Хм, ну что ж, - улыбнулся Лориэль, - надеюсь, что скоро я встречусь со своей будущей сестрой.
  - Э-э, - словно натолкнувшись на стену, смолк Ирдис, - в обще-то вряд ли вам удастся ее повидать.
  - Почему? - удивленно вскинул Лориэль идеально очерченные брови, - Разве это запрещено?
  - О, нет, конечно, нет! Просто Мириэль сейчас нет в столице. Как раз в это время она уезжает в свое поместье, где собирает необходимые ей лечебные травы, а иногда в их поисках ей приходится уезжать еще дальше... Хм, сами понимаете, природа не будет ждать, а собирать некоторые травы и цветы надо в определенный момент цветения или роста...
  Ирдис явно нервничал и запинался, давая эти объяснения, что, конечно же не укрылось от Лориэля. "Похоже, - понял он, - что "сбор трав" это всего лишь довольно неуклюжий предлог, держать невесту подальше от меня и ото всех Роз! Кажется, Львы совсем не стремятся к тому, чтобы кто-то из нас увидел ее до того, как будет подписан брачный договор! Интересно почему?! Неужели бояться, что мы передумаем?!". Это предположение было настолько удивительным, что Лориэль даже на несколько мгновений выпал из беседы. Но как такое может быть? Ведь, влияние Львов не идет ни в какое сравнение с положением Роз! Что-то явно не чисто!
  - ...умеет выращивать цветы, - продолжал между тем Ирдис, не замечая, что его собеседник, совсем его не слушает.
  - О, простите, - очнулся Лориэль, - вы что-то сказали?
  - Да, я говорил о Рисаэль, старшей сестре Мириэль, она, несомненно, вам понравится, как я уже говорил, она считается первой красавицей в Доме Черного Льва.
  - В самом деле?
  Из дальнейшей беседы Лориэль почерпнул множество "важных" знаний о пристрастиях красавицы Рисаэль, о том, как она любит цветы и музыку, стихи и картины. Вся эта информация мало его интересовала, но, по крайней мере, давала возможность поддержать беседу. Достаточно было всего лишь поддакивать в нужных местах и задавать ничего не значащие наводящие вопросы вроде: "Правда? В самом деле? А что об этом сказали ее подруги?" и так далее. К концу беседы Лориэль пришел к выводу что Ирдис без ума от Рисаэль, как и большинство Львов. Правда небывалый интерес собеседника к своей предполагаемой сестре ставил под вопрос догадку Лориэля о связи Дома Черной Воды со своими сюзеренами, но к тому моменту его больше интересовала причина, по которой Львы так стремятся заключить союз с Розами.
   "Итак, что мы имеем? - думал он, спустя несколько вогов, ложась в мягкую кровать в выделенных ему покоях - В Ораэлли есть всего десять Великих домов. Оба дома Форели держаться друг за друга словно влюбленная парочка и мало интересуются происходящим вокруг. Остается восемь. Два из них Дом Льва и Лани явно не в ладах друг с другом. Львам принесли присягу два Великих Дома, Ланям - три. На первый взгляд, Лани кажутся сильнее. Но все три Семьи, которые им служат намного слабее вассалов Львов. Так что, в общем-то, силы примерно равны. И такое положение равновесия держится уже не один десяток лет, позволяя Розам метаться между двумя "врагами".
   "Что же изменилось сейчас? - спросил себя Лориэль, пытаясь вспомнить возможные слухи или сплетни, слышанные им об отношениях между Великими Домами, - Почему Львы, наконец, решили привязать к себе нашу Семью? - спрашивал он себя, - И почему так опасаются, что мы можем передумать? Нет, здесь определенно все не так-то просто". "Наверняка ответ знают в Доме Серебряной Лани, но, похоже, этот ответ мало понравиться Дому Белой Розы, - вздохнул он, - Хотя, может отец и знает в чем тут дело. Ведь не зря же он приказал мне держать глаза и уши открытыми! И все-таки на сегодняшний момент данных слишком мало. Лишь кое-какие намеки, которые удалось выловить из разговоров с этим Ирдисом. Надо будет завтра попытаться разговорить его, возможно, ему что-то и известно! Хотя конечно, вряд ли, вряд ли...".
  Приняв такое решение, он и уснул, улыбнувшись, когда на грани сна и бодрствования к нему внезапно пришел образ златоволосой незнакомки у ручья. Она по-прежнему пела старинную песню о том, что когда-нибудь все земли Ораэлли будет принадлежать одному Дому и подчиняться одному Главе. Ее длинные рыжие волосы струились с плеч, мягким ковром расстилаясь по земле вокруг. А между золотистыми прядями выглядывали белые цветы маргариток...
  Но утром, к сожалению Лориэля поговорить с Ирдисом не удалось. Они слишком торопились в столицу и поэтому, едва позавтракав, отправились в путь. Стоило им выехать за ворота, как Ирдис взял такой темп, словно столица Львов удирала от них со всех ног. Такая спешка совсем не понравилась Лориэлю, но поразмыслив, он решил не возражать. В конце концов, время у него еще есть, скоро Ирдис выдохнется и тогда с ним можно будет спокойно поговорить. О том, чтобы расспрашивать его, несясь в галопе, не было и речи. Пришлось ждать, трясясь на спине лошади.
  И это было настоящей мукой! Лориэль вообще не любил лошадей, поскольку считал, что от них можно ждать всего, что угодно. Та же, что досталась ему в этом путешествии, и вовсе была несносна! Она могла в любой момент перейти в галоп или напротив резко остановиться, с ехидцей наблюдая за попыткой всадника удержаться в седле. То, что Лориэль за все путешествие ни разу не вылетел из седла, объяснялось скорее его опытностью (как-никак его учили верховой езде с самого детства) чем покладистым нравом несносного транспортного средства!
  Но надежде Лориэля на более спокойный аллюр не суждено было сбыться. Они гнали вперед с невероятной скоростью, с трудом успевая замечать пролетающие мимо деревушки. Конечно, при таком темпе лошади довольно быстро начали выдыхаться, но и это не остановило Ирдиса. Лишь когда на горизонте показались шпили столицы Львов, Лориэль решительно остановил свою лошадь. Спешка спешкой, но нельзя забывать и о собственном достоинстве. После такой скачки они все похожи на огородные пугала! Одежда пропылилась и помялась, не говоря уже о том, что все они пропахли конским потом. Появиться в таком виде перед Главой другого Великого Дома?! Нет уж, увольте!
  - Привал! - нетерпящим возражения тоном скомандовал Лориэль.
  - Но, нам осталось проехать совсем немного! - попытался было уговорить его поторопиться Ирдис.
  - Лично я с места не сдвинусь, пока не приведу себя в порядок, - отрезал Лориэль, направляясь к пробегавшему рядом ручью, держа лошадь под уздцы.
  - Да к чему все эти сложности, - возмутился в ответ Ирдис, из принципа продолжая сидеть в седле, несмотря на то, что все остальные с радостью последовали за Лориэлем.
  - Милостивый сиэль! - обжег тот его гневным взглядом, - если вы спешите на свидание с какой-нибудь леди, это еще не повод подгонять официальных послов, словно коров на пастбище! Мы поедем тогда, когда будем готовы!
  Эта резкая отповедь была настолько неожиданной для Ирдиса, что он даже покачнулся, так его удивило внезапное превращение мягкого и внимательного консорда Роз в холодного и властного представителя Высшего Дома. Но еще больше его потрясло то, что Лориэлю точно была известна истинная причина спешки. Действительно, Глава и слова не сказал на счет того, чтобы поторопить гостей. А вот его дочь Рисаэль, взяла с Ирдиса обещание, что он постарается как можно быстрее вернуться.
  - И кстати, - бросил на собеседника надменный взгляд Лориэль, - вам я бы посоветовал так же привести себя в порядок. Особенно если вас ждет lèidie!
  Бросив растерянный взгляд на свою одежду, Ирдис убедился в том, что тот был прав. Действительно весь шелк была в пыльных разводах и мокрых полосах от лошадиного пота. Пожалуй, он и сам ни за что не решился бы показаться перед Рисаэль в таком виде! Однако, до чего же Розы заботятся о своей красоте! Нет, определенно, они ни капельки не похожи на Львов! Львов всегда интересовал только конечный результат, и только потом вас могли спросить, как вы его достигли. Роз же, по-видимому, в первую очередь заботили незначительные мелочи и форма подачи результата! Богема! Что с них взять! Смирившись с неизбежным, Ирдис спрыгнул с коня и, подхватив его под уздцы, направился в след за всеми к ручью. Он и не знал, что Лориэль в этот момент жестоко сам себя корил за то, что был столь резок с ним. Но с другой стороны вся эта сумасшедшая скачка настолько выбила консорда Роз из колеи и разозлила, что нет ничего удивительного в том, что он вышел из себя!
  Задержка между тем заняла не так уж много времени. И вскоре их кавалькада уже въезжала в ворота города.
   Sierdie , или Сиэрдэ, как называли его люди, не просто так носил свое гордое название. Город действительно сиял. Миллиарды маленьких осколков стекла, которые были нанесены на стены домов, искрились в лучах солнца тысячами солнечными зайчиками. А стремящиеся ввысь тонкие башенки, придавали городу легкость и нереальность. Сиэрдэ был похож на мираж, одну из тех грез, что иногда видят умирающие от жажды путники в южных пустынях. Единственное, что казалось в нем реальным, была огромная городская стена. Серая, сложенная из обточенных, подогнанных стык в стык камней, она шершавой змеей обегала город, одновременно и оберегая его и словно стискивая в душных объятьях.
  Лориэль знал, что благодаря ей город считается непреступным. Стену начал строить еще прапрадед нынешнего Главы Львов, и на это у него ушло больше сотни лет. Ведь надо было так подобрать и обтесать камни, чтобы стена стала гладкой и скользкой, как лед, и в тоже время невероятно прочной. Тысячи мастеров трудились над возведением этой стены. И не зря: с тех пор прошло больше двух тысяч лет, и никто из врагов Львов за все это время так и не смог ее преодолеть.
  Попасть в город можно было, только проехав под сводом одних из трех тяжелых ворот. Базарных, от которых вела большая улица, как это ясно из названия, к торговым рядам, Городских, которые выходил к главной улице, пересекающей весь город с запада на восток, и наконец, имелись еще одни - Дворцовые ворота. Именно к ним они и направились.
  Как и следовало из названия, эти ворота выходили на улицу, которая вела прямо к дворцу Главы Дома. Лориэль не без основания полагал, что эта была одна из самых красивых улиц в городе. Чтобы сразу же производить на гостей впечатление. Ну, что ж, Розы и в самом деле были впечатлены. Блеском стен, которые казались обсыпанными бриллиантами, запахом цветов, посаженых под каждым окном и, конечно же, высокими, рвущимися ввысь башнями дворца, которые были видны из любой точки столицы. Похоже, что Кэллиэля, Главу Львов, уже успели предупредить об их приближении. Так что едва посольство въехало во двор замка, как им навстречу вышла встречающая делегация. Лориэль, порадовавшись про себя, что все же настоял на привале, где они смогли привести себя в порядок, уверенно вышел вперед.
   - Lodires la miienor tos doste ifere - поклонившись, произнес он ритуальную фразу приветствия и одновременно пожелания мира и процветания хозяевам.
  - Мы так же приветствуем тебя Лориэль из Дома Белой Розы и желаем, чтобы твое прибивание в нашей Семье было пронизано счастьем и радостью, - вернул ему поклон один из встречающих.
  Лориэлю хватило и пары секк, чтобы признать в нем Кэллиэля, Главу Клана Черного Льва. Они никогда не встречались раньше, но то, что перед ним стоит именно Кэллиэль и никто другой, он понял сразу, ни мгновения не колеблясь. Весь образ Главы говорил о том, что он не просто эльф, встречающий гостей, а могущественный вельможа, решающий судьбу всего Ораэлли. С первого же взгляда Лориэлю показалось, что Кэллиэль чем-то напоминает своего тотемного защитника. Он был настоящим львом, и это было видно в каждом жесте, в том, как он говорит, как себя держит, не говоря уже о том, что у Кэллиэля были роскошные золотисто-рыжие волосы, напоминающие львиную гриву.
  - Прошу тебя испей, - произнес он, подавая Лориэлю ритуальную чашу вина. Считалось, что тот, кто добровольно выпил вина из рук хозяина Дома, тем самым лишается возможности вредить его семье, на все то время, пока находится в гостях.
  Вино оказалось терпким и немного с горчинкой, но Лориэль, как и положено, выпил до дна, не поморщившись.
  - Будь нашим гостем, - улыбнувшись, произнес Кэллиэль, едва он поставил опустевшую чашу на золотой поднос в руках одного из слуг.
  - Благодарю, - вежливо отозвался Лориэль, вновь поклонившись.
  На этом собственно все приветствия и закончилось. В одно мгновение подбежали конюхи, взявшие на себя заботу об усталых лошадях, а самих путешественников хорошенькие эльфийки проводили в выделенные им покои. Лориэля как почетного гостя провожала старшая дочь Главы, Рисаэль. Она действительно была красива, и, несомненно, гордилась этим, такие притворно-скромные жесты и опушенные глаза Лориэль умел распознавать с раннего детства. Как-никак у него самого было три сестры-красавицы, которые свели с ума половину Ораэлли.
  А вот взгляд, который бросил на Рисаэль ее предполагаемый братец Ирдис, Лориэлю определенно не понравился. Потому что ставил под вопрос всю его теорию об их родстве. Обожание и любовь, причем, совсем не братская. Вот что было во взгляде молодого эльфа, когда тот смотрел на Рисаэль. Если бы он знал, что она его сводная сестра, то он смотрел бы на нее совсем по-другому. "Черт возьми, - думал Лориэль, идя вслед за старшей дочерью Главы по широкому коридору, - что же все это значит?! Неужели я ошибся? И Ирдиса послали нам на встречу, желая оскорбить! Черт! Мало фактов, слишком мало фактов! Надо быть повнимательней, а то так я и за век не разберусь, что же здесь происходит!"
  - Прошу вас, sièl, - произнесла мелодичным голосом Рисаэль, приглашая его войти в красивую комнату, - если вам что-нибудь понадобиться, сразу же скажите мне, и я постараюсь все устроить.
  - Благодарю вас, въярди, - поблагодарил Лориэль, стараясь произнести это с холодным безразличием.
  Не то чтобы ему действительно было все равно к кому обращаться по мелким бытовым вопросам, но он точно знал, что красивые девушки терпеть не могут, когда на них не обращают внимание. А Рисаэль, была красива, и не зря считалась первой красавицей в Доме Львов. Она не только заинтересуется, почему это консорд Роз ее не замечает, но и начнет усиленно искать с ним встречи. А такое положение дел открывало большие возможности!
  Но пока что lèidie никак не отреагировала на безразличие Лориэля, только спокойно кивнула головой и оставила его одного. Едва за ней закрылась дверь, как с его лица слетела вся холодность. Ему до черта надоело играть свою роль. Сегодня он встал ни свет, ни заря, пронесся на сумасшедшей лошади до столицы Львов, чуть не поругался с Ирдисом, который мчался к своей возлюбленной, и, наконец, вытерпел церемонию приветствия, на которой ежесекундно приходилось контролировать каждый свой жест и интонацию произнесенных слов, и при этом еще стараться не упустить что-нибудь важное в выражении лиц или в построении фраз окружающих! Короче, он устал! Хотелось посидеть где-нибудь в одиночестве, не беспокоясь о том, что за тобой наблюдают. Лучше всего для этого подошел бы сад, вот только Лориэль был уверен, что там его не оставят в покое. Выделенные ему комнаты, тоже могли бы подойти, но здесь наверняка есть потайные "глазки", через которые сейчас следят за каждым шагом "дорогого гостя". По крайней мере, дома у Лориэля непременно все так и было бы. Там гостя ни за что не оставили бы без присмотра, и не только ради его безопасности, а для того, чтобы узнать о нем побольше полезных сведений.
  Лориэль задумчиво окинул взглядом комнату, в которую его привела Рисаэль. "Интересно, где тут "глазки"? - подумал он, - А может здесь есть потайные воздуховоды, через которые слышно каждое слово, произнесенное даже слабым шепотом!". На первый взгляд в комнате, как и положено, не было ничего подозрительного. Пушистый ковер с высоким ворсом, стены, обитые голубым шелком, небольшой изящный столик, на котором в вазе стоят полураспустившиеся белые розы (маленький знак внимания к гостю). Но больше всего Лориэля заинтересовал большой красивый гобелен на полстены. Он изображал гордых оленей, пришедших на водопой к голубому озеру под сенью высоких деревьев. На взгляд Лориэля здесь было слишком много цветов, сердцевинку которых легко можно было приспособить под "глазок". Вот только стоит ли проверять это сейчас? Может лучше подождать немного.
  Но как бы там ни было, в первую очередь стоило привести себя в порядок. Ведь тех несколько минут, что он потратил на это перед въездом в столицу, явно было недостаточно. Ему обязательно нужно принять ванну и переодеться. Кэллиэль наверняка устроит торжественный ужин в честь его приезда! К такому испытанию следует быть во всеоружии! А какое оружие у Роз? Правильно! Их обаяние и красота!
  Лориэль уверенно взялся за колокольчик, для вызова слуг и позвонил. Пожалуй, придется одеть костюм цвета морской волны, он самый презентабельный и выгодно оттеняет цвет волос. "Боже, и о чем я только думаю! - пронеслось в голове у Лориэля, - Как какая-нибудь куртизанка перед встречей с клиентом! Честное слово!" Он с отвращением скривился, но тут же придал своему лицу невозмутимое выражение, услышав шаги слуги.
  Пожалуй, если бы он знал, о чем в этот момент думает Рисаэль, то его настроение непременно улучшилось бы. А думала она о том, что ей одеть.
   "Может быть, темно-синее платье? - размышляла Рисаэль, - Все говорят, что оно мне очень идет. Может тогда Лориэль обратит на меня внимание?".
  Ее очень заинтересовал молодой эльф из Дома Белой Розы. "Он такой красивый, - думала она, - Только, почему же он даже не взглянул на меня?! Может, просто слишком устал? Хотя другим это ни капельки не мешало! А может, - с беспокойством подумала Рисаэль, - он настолько привык к красивым леди из своего Дома, что я ему не кажусь такой уж красавицей?!" Это предположение ее испугало. "Неужели, он действительно не считает меня красивой? - в волнении рассматривала она свое отражение в зеркале, - Нет, глупости! - тут же решила она, увидев, как сверкают ее глаза и переливаются золотистые локоны, - Еще не родился такой эльф, который не заметил бы моей красоты!".
  Она медленно провела рукой по волосам, любуясь собою в зеркале. "Все говорят, что я очень красива, - улыбнулась она своему отражению, - и они правы! Сегодня вечером он непременно меня заметит! И не сможет оторвать глаз!". Она вновь улыбнулась своему отражению и, подойдя к столику, достала баночку с зеленоватым кремом. Через мгновение по комнате разнесся приятный запах мелиссы и лимона, а Рисаэль, зачерпнув немного крема, вновь вернулась к зеркалу и начала втирать крем в щеки, чтобы сделать кожу светлой и придать ей матовый оттенок. "Я непременно ему понравлюсь! - думала она, Иначе и быть не может!".
  В этот момент дверь позади Рисаэль тихо отворилась и в комнату проскользнула ее лучшая подруга Ориэль из Дома Золотой Лилии. Семья Ориэль уже несколько веков как принесла клятву Львам, причем принесла по своему желанию и с большой радостью. Главным образом потому, что между этими двумя Домами всегда существовали близкие родственные связи. Львы часто брали в жены девушек из Дома Лилии, и наоборот. Теперь же только глубокие старцы, помнящие все до единого браки между этими Семьями, могли бы разобраться в том переплетении родственных связей, что существовали между этими Домами. Например, Рисаэль с Ориэлью были одновременно и сестрами, и тетей с племянницей, и кузинами. Поэтому не было ничего удивительного в том, что девушки дружили между собой. Эта дружба подкреплялась еще и сходностью интересов и характеров обоих леди.
  - Ах, - пропела Ориэль, - ты видела этого красавца из Роз?! Он просто чудо! У него такие глаза! Зеленые-зеленые! А какие волосы! Гладкие и черные, как вороново крыло! А солнце в них так и играет! Ты видела это?
  - Хм, - задумчиво протянула в ответ Рисаэль, бросив настороженный взгляд на подругу.
  - Что!? - удивленно вскинула брови та, - Ты хочешь сказать, что он тебе не понравился!
  - Ну, - неуверенно протянула Рисаэль, - понравился, конечно.
  - Но, - подсказала ей Ориэль.
  - Кажется, он совсем не обратил на меня внимания, - вздохнув, призналась в своих опасениях Рисаэль.
  - Ты шутишь!
  - Нет. Это правда.
  - Он смотрел в твои глаза? - продолжала допытываться Ориэль.
  - Хм, не уверенна, кажется, нет.
  - А может он усиленно отводил от тебя взгляд? Знаешь, иногда они так делают, чтобы скрыть свои чувства...
  - Нет, он не отводил от меня глаз! - начала раздражаться Рисаэль, - Но и не любовался! Разговаривал со мной как с пустым местом! Будто я ему служанка какая-нибудь!
  - О, - тут же воспряла духом подруга, - так вы разговаривали! Что он тебе сказал?
  - Ничего, - пробурчала Рисаэль, - поблагодарил за то, что показала ему его комнаты.
  - И все?!
  - И все.
  - Н-да, - сникла Ориэль, - похоже, что он и впрямь тебя не заметил. Интересно, только почему?
  - Вот и я о том же думаю, - кивнула сестра, - может он слишком устал во время путешествия? - с надеждой добавила она, - Или настолько привык к красавицам, что в первый момент просто не заметил, что я лучше их всех?
  - Или у него уже есть lèidie, - тихонько произнесла Ориэль.
  - Что!
  Рисаэль пораженно уставилась на подругу. Такое простое объяснение даже не приходило ей в голову! Но оно все объясняло. Эльфы очень редко влюбляются по-настоящему. Просто потому, что редко нуждаются в ком-либо. Они слишком самодостаточны и эгоистичны для того, что бы влюбиться. Но уж если это случается, то больше похоже на умопомешательство, чем на обычную влюбленность. В этом случае для эльфа перестают существовать не только все другие девушки, но и весь мир. Вся вселенная заключается для него в одной леди. И это, обычно, не остается надолго тайной для окружающих. Такую любовь даже называли по-особенному - breèselie - дыхание. И она действительно была, как дыхание для влюбленных. Дыхание, без которого не прожить и несколько мгновений. Существовало даже не гласное правило, согласно которому другие эльфы начинали заботиться о возлюбленной одного из них, даже если не были с ним дружны. Просто потому, что ее потеря грозила катастрофой не только одному, но и всем остальным. Бессмертный, который захочет отомстить судьбе за то, что та отняла у него самое дорогое... может принести миру слишком много горестей. Кажется, все те войны, о которых когда-либо упоминалось в летописях Ораэлли, происходили из-за несчастной любви. И вместе с тем, легкий флирт считался чуть ли не правилом хорошего тона в Высших Домах. Эльфам нравилась ходить по краю пропасти, это позволяло хоть чуть-чуть отвлечься от скуки. К тому же, флирт позволял еще, и научиться управлять своими чувствами. Что-то вроде тренировки.
  - Думаешь, он в кого-нибудь влюблен, - прошептала Рисаэль, сделав ударение на последнем слове.
  - Что? Ах, нет! - тут же замахала на нее руками Ориэль, - я имела ввиду обычную привязанность, с которой все мы здесь балуемся. Ну, знаешь, там обещание хранить верность, поцелуи при луне и все такое, - пояснила она, - Ну, посуди сама, если бы это было breèselie, ведь об этом уже давно бы знало пол-Ораэлли!
  - Да, - кивнула Рисаэль, - ты права.
  - А это значит, - засмеялась подруга, - Что у тебя есть все шансы покорить этого въярда! Что ты собираешься сегодня одеть?! - тут же заинтересовалась она.
  - Темно-синее, - отозвалась, улыбнувшись Рисаэль.
  - А волосы?
  - Ну, я еще не решила...
  - Я тебе помогу, - тут же вызвалась Ориэль, - можно поднять их сзади и на висках, а по бокам выпустить локоны...
  - Хм, пожалуй, - кивнула, соглашаясь Рисаэль.
  И подруги моментально погрузились в обсуждение причесок, лент и нарядов.
  
  Как и думал Лориэль, вечером в честь гостей должен был состояться торжественный ужин. Едва солнце коснулось земли, как в его покои осторожно постучались. Лориэль к тому времени был уже практически готов. Он стоял перед большим, в полный рост, зеркалом задумчиво наблюдая за тем, как одна из служанок, стоя перед ним на коленях, быстро подшивает край его плаща.
  - Войдите, - разрешил Лориэль, услышав стук в дверь.
  За дверью оказался Ирдис, которого, похоже, Львы приставили к Розам в качестве помощника и мальчика на побегушках.
  - Сиэль, - произнес он, поклонившись, - мне поручено проводить вас в Большой Зал.
  - Да, сейчас, - кивнул Лориэль, - осталось совсем немного.
  Ирдис, соглашаясь, склонил голову, с восхищением взглянув на своего высокородного собеседника. "Нет, - подумал он, - что ни говори, а Розы умеют себя показать! Вот на мне, например, этот костюм смотрелся бы просто ужасно, а Лориэль в нем выглядит так, так...красиво, что ли..." Он не мог подобрать другого более подходящего слова, потому что Лориэль и в самом деле продумал в своем облике все до мелочей. Именно на такой эффект он и рассчитывал, и сейчас с удовольствием наблюдал за реакцией Ирдиса, стараясь прочесть по его лицу, что тот думает.
  Наряд и в самом деле заслуживал внимания. Ткань цвета морской волны переливалась, собираясь, где надо в складочки, а где надо натягивалась, очерчивая стройную фигуру молодого въярда. На ногах Лориэля красовались светло-серые, почти белые невысокие сапожки, украшенные золотыми пряжками с сапфирами (на самом деле не настоящими, но об этом никто не знал), а с левого плеча свисал бархатный плащ, чуть более темный, чем сам костюм. По краю плащ был оторочен серым мехом, который сейчас на скорую руку подшивала стоящая на коленях служанка. "Отлично! - подумал Лориэль, едва бросив взгляд на лицо Ирдиса, - похоже теперь он точно уверен в том, что меня интересуют только наряды! Осталось убедить в этом и остальных!". Это было первым шагом в осуществлении его стратегии.
  Роз никто и никогда не воспринимал всерьез. Так зачем же разрушать эту легенду, которую его семья пестовала на протяжении стольких столетий?! Гораздо выгоднее ею воспользоваться! Подтвердить мнение окружающих о том, что он не отличается далеким умом и занят только нарядами и музыкой с танцами не составит большого труда. Зато после этого у него появятся возможности для маневров.
  Там присмотреться, там шепнуть нужное словечко, там небрежно пожать плечами и - вуаля! У него в руках ценная информация, которую потом можно будет "продать" отцу по чрезвычайно выгодной цене! Лориэль очень на это рассчитывал. Ведь той ценой, за которую он собирался отдать отцу знания о тайнах Дома Львов, была его свобода!
  Нет не просто свобода. А - Свобода!
  Конечно, никто не собирался запирать Лориэля в высокой башне, как сказочную принцессу людей. Но и той свободы, которой он обладал дома, ему было недостаточно. Потому что он хотел освободиться именно от дома...
  Нет! Упаси светлые Боги! Не отказаться от Семьи, а просто быть от них где-нибудь подальше! Лориэль страстно мечтал путешествовать! Узнать что-то новое, посмотреть на другие места и других эльфов, людей, гномов и даже орков!
  И что самое важное, он мечтал, наконец, вырваться из духоты вечных козней и лжи, происков и жестоких интриг, которыми дома было пропитано все вокруг. Интриги там проникали в комнаты дворца так же необратимо, как запах обожаемых роз.
  - Все готово, - произнесла служанка, подымаясь с колен.
  - Благодарю вас, - нежно улыбнулся ей в ответ Лориэль.
  Служанка, как и положено, присела перед ним в реверансе, опустив глаза. Но еще до этого Лориэль успел заметить, что его улыбка и слова произвели должный эффект. "Один - ноль в мою пользу", - подумал он. И хотя, конечно, никому не известную служанку нельзя было отнести к таким уж важным персонам, но Лориэль решил, что сегодня должен очаровать всех, кого только сможет. Мало ли когда ему смогут пригодиться услуги этой девушки. И к тому же, ее простоватое восхищение приятно грело душу, заставляя сердце быстрее биться и прибавляя уверенности в себе.
  Следующим на очереди был Ирдис. Вообще-то, Лориэль уже во время путешествия приложил немало усилий для того что бы привлечь Ирдиса, и теперь не ожидал долгого сопротивления. И поэтому упорное молчание молодого эльфа пока тот провожал его в Большой зал, несколько разочаровало Лориэля. Открытая улыбка и дружеский взгляд, наравне с ничего не значащим замечанием о чудесной погоде не возымели никакого действия. Будь у Лориэля чуть больше времени, он бы, пожалуй, пустил в ход тяжелую артиллерию, включив свое обаяние на полную катушку, но времени у него не было. Всего несколько зунов, пока они шли по переходам и высоким коридорам.
  Впрочем его старания не прошли даром. Шедший рядом с ним Ирдис изо всех сил пытался не ускорять шага. Чтобы не показывать своего желания сбежать от Лориэля. Он мечтал о том, чтобы все эти коридоры как можно быстрее закончились, и они, наконец, достигли нужного зала. Потому что находиться рядом с консортом Роз для Ирдиса с каждым мгновение было все мучительнее и мучительнее. Еще во время путешествия Лориэль показался ему настоящим чудом. Добрый, вежливый, внимательный въярд в первые же секки очаровал сына Черной Воды. Ирдис был на седьмом небе от счастья от того, что Лориэль, кажется, проникся к нему неподдельным интересом. Ему нравилось разговаривать с ним, обсуждая историю своего дома, лошадей и даже погоду.
  Но сегодня все изменилось. И даже не потому, что Лориэль сегодня впервые в присутствии Ирдиса прибег к своей власти, которую ему давало его высокое положение, и настоял на том, чтобы остановиться, не доехав до Сиэрдэ несколько лид. Все изменилось гораздо позже, когда Рисаэль повела гостя в выделенные ему покои. Именно тогда в сердце Ирдиса впервые закрался страх. Страх того, что Рисаэль заинтересуется другим.
  Будь это кто-то иной, Ирдис, пожалуй, не переживал бы так сильно. Ведь Рисаэль уже не первый год порхает между своими воздыхателями, словно бабочка вокруг цветов, не в силах выбрать кого-то одного. И до тех пор, пока этот выбор не был сделан, у Ирдиса еще была надежда. Но Лориэль...
  Он превосходил его во всем! В знатности, обаятельности и красоте. Сегодня, едва бросив взгляд на консорда Роз, Ирдис понял, что ему даже и пытаться не стоит соперничать с ним. Потому что он все равно проиграет. И осознание этого факта было настолько мучительно, что Ирдису даже находиться рядом с Лориэлем было тяжело.
  Наконец, они миновали последний поворот, и вышли в Большой зал. Ну, что про него можно сказать, он и в самом деле был большим. С высокими сводами, которые поддерживали витые арки и стройные колонны, искрящимися, переливающимися витражами, через которые заходящие солнце бросало последние прощальные лучи, и украшенными барельефами стенами, среди которых то здесь, то там виднелись ажурные держатели под факелы. В этот день Большой зал был уставлен длинными столами в виде буквы "П". Посередине верхней перекладины этой буквы было оставлено место для гостей, а точнее для одного гостя. "По правую руку от Главы", - автоматически отметил про себя Лориэль, вступая под своды зала.
  Его явно уже ждали, потому что зал был переполнен незнакомыми эльфами среди которых внимательный взгляд Лориэля в первую же секку выделил тройку Роз, с которыми он путешествовал из дома. Начальник его охраны Соар Виннеси и парочка его подчиненных. Еще одного взгляда было достаточно для того чтобы оценить обстановку и расстановку сил в зале. Его охрана находилась слишком далеко и к тому же, как и он сам, была окружена чужаками, так что в случае непредвиденных ситуаций рассчитывать приходилось только на себя самого. Впрочем, Лориэль не опасался, того что могут возникнуть какие-либо "непредвиденные ситуации", а действовал скорее по привычке. Ведь, в конце концов, Дом Черного Льва всегда ставил во главу угла свою честь и гордость. При такой постановке вопроса вряд ли стоит опасаться удара в спину, которыми столь мастерски владели Розы. Нет, Львы другие. Они если и задумают что-то против Лориэля или его Семьи, то осуществят это в открытую, громогласно взывая к чести и справедливости. Но, несмотря на все эти размышления, расслабляться все же, не стоило.
  Глава Львов уже ждал его на возвышении, где находился главный стол, и едва Лориэль ступил в зал, тут же спустился ему навстречу.
  - Рад видеть, что вы хорошо отдохнули за это время, сиэль, вы прекрасно выглядите - произнес он, улыбнувшись Лориэлю.
   "Это что, намек на то, что я слишком долго одевался?!" - подумал про себя тот, но в ответ обворожительно улыбнулся и пропел:
  - Благодарю вас, путешествие и в самом деле было несколько утомительным и я рад, что у меня была возможность отдохнуть.
  В глазах Кэллиэля на одно мгновение промелькнуло какое-то странное выражение, которое, однако, тут же скрылось за вежливой учтивостью. "Уж не презрение ли это? - подумал довольный Лориэль, - отлично! Вряд ли он будет воспринимать всерьез того, кого презирает в глубине души!".
  Лориэль и в самом деле мог гордиться собой. Лишь одной незначительно фразой он добился именно того отношения к себе о котором мечтал. Он, конечно, многое слышал о характере и взглядах Кэллиэля, но все же приготовился к долгой и планомерной осаде, даже не думая о том, что добьется своего с первого же выстрела.
  А все дело было в том, что Глава Львов в понимании других эльфов был настоящим солдафоном, причем, в худшем из его проявлений. Он считал ниже своего достоинства жалобы на усталость, грязь, пот и лишения. Кэллиэль был из тех, кто идет вперед, сметая преграды на своем пути. И для него было дикостью провести полдня, нежась в ванне и размышляя над своим гардеробом. И именно потому, что Лориэль знал об этом, он не только уделил своему костюму повышенное внимания, но и чуть ли не опоздал из-за него.
  Весь этот обмен любезностями и определение взаимоотношений заняли не больше пары секк, после чего хозяин и гость направились к своим местам за столом. Кэллиэль был вежлив и невозмутим, как и положено, но Лориэль уже решил, что этим вечером надоест ему до головной боли своими разговорами о трудностях путешествия, о красоте закатов, сочетании цветов в его нарядах и скверном характере лошадей вообще и доставшейся ему в частности. Он не сомневался, что после такого мучения Кэллиэль будет избегать его, как чумы!
   "Отличный план! - пронеслось в голове Лориэля, - О! - чуть ли не воскликнул он, увидев, что по правую руку от него должна сидеть Рисаэль, - пожалуй, сегодня мне не только удастся вызвать отвращение Главы, но еще и приворожить его старшую дочь! Ее-то уж наверняка заинтересуют рассуждения о сочетании тканей или о красоте закатов!". Выбрав такую стратегию, Лориэль с удовольствие сел на предложенное ему место. И тут же начал атаку на Главу Львов:
  - Сегодня чудесная погода, неправда ли, Paeterie"ièl , - произнес он.
  - Да, в самом деле, - соглашаясь, кивнул Кэллиэль.
  - А какой закат! - восторженно продолжил Лориэль, - я глаз не мог оторвать! Если бы не необходимость переодеваться точно простоял бы у окна по крайней мере один вог!
  Кэллиэль едва не поморщился, а Лориэль, вполне довольный достигнутым результатом, перенес свое внимание на соседку справа.
  - Вы сегодня прекрасно выглядите, въярди, - улыбнулся он ей.
  - Благодарю, сиэль, - охотно отозвалась та, тем более, что действительно знала, что сегодня превзошла сама себя. Рыжие волнистые локоны Рисаэль этим вечером были уложены в красивую прическу, которая приподымала их сзади, надо лбом и на висках, а остальные спускались, золотистыми волнами почти до колен. Так, что девушка казалась окутанной золотисто-рыжим плащём, из под которого было видно элегантное темно-синее платье, украшенное ажурной вышивкой.
  - Чудесная ткань, - продолжал между тем Лориэль, имея ввиду платье собеседницы, - Это что? Винсортский бархат?
  - Да, вы правы, - отозвалась довольная Рисаэль, - мне привезли его всего несколько недель назад, но я долго думала над тем, во что его превратить.
  - Замечательно, - улыбнулся Лориэль, окинув взглядом фигурку леди, - позвольте заметить, - добавил он, - что у вас прекрасный вкус.
  Кэллиэль слева явственно не то вздохнул, не то заскрипел зубами. Его явно раздражала эта бессмысленная беседа. А вот Рисаэль была на седьмом небе от счастья. Еще бы! Оказалось, что ее собеседник не только хорош собой, но и разбирается в таких вещах, о которых другие въярды имеют лишь отдаленное понятие! И к тому же он явно проявляет к ней интерес! Рисаэль уже собиралась продолжить тему нарядов, но у Лориэля были совсем другие планы. Он безразлично отвернулся от нее, словно ему внезапно стало скучно и обратился к ее отцу:
  - Я слышал, паэтре"эль, - улыбнулся он, - что вы можете похвастаться великолепными лошадьми. Это правда?
  - Хм, да, - осторожно кивнув, отозвался тот, - я подобрал самых лучших конюхов и тренеров, которые постоянно заботятся о своих питомцах.
  - И много у вас лошадей?
  - Что-то около двухсот.
  - О! Как замечательно! - обрадовался Лориэль, - Тогда возможно кто-нибудь из ваших конюхов сможет подобрать для меня подходящую лошадку, на то время пока я здесь.
  - Да, конечно, - не задумываясь, согласился Кэллиэль, - А что случилось с той, на которой вы были сегодня утром?! - вежливо поинтересовался он.
  - Да ничего с ней не случилось! - воскликнул Лориэль, - просто я ее уже видеть не могу! Это такое опасное животное! Просто жуть! Она несколько раз подряд чуть не выбросила меня из седла!
  - Хм, в самом деле? - уныло пробормотал Кэллиэль.
  - О, вы не поверите! - сверкнул глазами его собеседник. И тут же начал в подробностях описывать все те злоключения, которые произошли с ним по вине "несносного животного".
  Кэллиэль чуть не морщился от этого монолога, но из вежливости был вынужден все это слушать и время от времени кивать головой. А Лориэль между тем был в ударе. Он специально называл лошадей "животными", зная с каким трепетом относиться к ним Глава Львов. С ужасом содрогался "от воспоминаний" о выпавших на его долю лишениях. Закатывал глаза и смахивал с рукава невидимые пылинки. В общем он делал все для того чтобы довести Кэллиэля до белого каления. При этом на Рисаэль он больше не обращал и толики внимания. Словно вовсе потерял к ней интерес. Подобное положение дел абсолютно не устраивало признанную красавицу, которая всячески пыталась привлечь к себе его внимание. Но Лориэль был непоколебим. Ограничившись единственным комплементом по поводу ее вкуса в выборе одежды в начале вечера, он понял, что Рисаэль и так уже у него в кармане. А поэтому, холодность и невозмутимость только еще больше ее возбудят, заставив искать с ним встречи.
  Так что окончание ужина все трое ждали с нетерпением. Кэллиэль мечтал, чтобы его гость хоть на зун смолк, Лориэль не мог дождаться мига, когда можно будет перестать изображать из себя полного идиота, а несчастная Рисаэль хотела посоветоваться с подругой о том, что ей делать с холодностью консарда Роз. Но как это часто и бывает, если чего-то ждешь с нетерпением, то время, словно застывает. Ужин длился бесконечно, блюда сменялись одно за другим, звучали тосты в честь Главы Дома и его гостей, расторопные слуги разносили вина и яства, и ни один из сидящих за главным столом не мог прекратить свои мучения.
  Наконец, когда слуги в очередной раз заменили на стенах перегоревшие факелы, а Лориэль принялся за описание расшитого жемчугом седла, о котором он якобы мечтал на протяжении десятка лет, терпению Кэллиэля пришел конец. Решительно перебив надоевшего гостя на половине фразы, он встал и, пожелав всем спокойной ночи, удалился. Тотчас за ним пиршественную залу покинул и Лориэль.
  Он настолько устал от бессодержательных бесед, которые ему пришлось вести на протяжении всего вечера, что мечтал только об одном: упасть в постель и тут же уснуть. До выделенных ему покоев Лориэля на этот раз сопровождали его люди. Соар Виннеси пообещал ему, что непременно поставит охрану, которая будет бдительно беречь сон консорда. От такой перспективы Лориэль только поморщился, словно от зубной боли, но ничего не сказал. Соар лишь стремиться добросовестно выполнять свои обязанности, и не стоило ему перечить, тем более находясь вдали от дома.
  
   ФЛАВИЙ
  
  - О, - произнес над ним мягкий приятный голос, - как интересно. Не часто, совсем не часто, люди думают перед смертью о долге.
  Голос был одновременно и звонким, как колокольчик, и низким, ласкающим слух. Он завораживал, кружил сознание, его хотелось слушать и слушать, и даже смысл произнесенных слов терялся за красотой этого голоса.
  - Марсикилиан, - раздался рядом второй такой же прекрасный голос, - что ты там возишься? Неужели так сложно взять жизнь у простого человека?!
  - Конечно, нет, - отозвался слегка с прохладцей первый из собеседников, словно на секку из-за чего-то обидевшись, - но ты только посмотри на него!
  Застывшее мгновение, которое словно дрожит в дымке времени... Жаркий летний полдень или морозная зимняя ночь. И снова второй голос:
  - Не мой, - отрезал он, - даже противно смотреть на него!
  - Какой же ты нежный, - звонко засмеялся ему в ответ обладатель первого голоса, - увидел чистую душу и сразу тебе плохо!
  - Ха, можно подумать, что тебе светло и радостно, когда перед тобой кто-то из моих... Ладно, - продолжил второй голос, - давай заканчивай тут, пора уходить.
  - А знаешь, Кир, - задумчиво произнес первый, - я, пожалуй, возьму его с собой. У нас уже давно не было никого похожего.
  - Как хочешь, - с показным безразличием, даже с какой-то ленцой, отозвался его собеседник.
  В этот момент Флавий, наконец, преодолел свою слабость и осторожно приоткрыл глаза. Он не был уверен, что услышанный им разговор был на самом деле, а не рожден бредом его спутанного сознания. И увиденное им в первые мгновения подтверждало именно эту догадку.
  Грязная пыльная дорога, почему-то лежащая прямо у него под щекой. Эта дорога извивалась в крутой поворот, который он ясно видел сквозь, нависающие на него остатки странной темной конструкции. Сделав усилие, Флавий окинул конструкцию взглядом, пытаясь понять, что это такое. И это ему удалось.
  Карета! Перевернутая на бок!
  Но почему?!
  Он на секку задумался, и в этот момент память вернулась к нему резкой вспышкой ослепительного света.
  Он вспомнил! Вспомнил, что ехал в этой карете в ближайшее поместье, чтобы помочь роженице. Кучер очень торопился. Еще бы, ведь его въярд не отличался милосердием и терпением! Мог и приказать выпороть до полусмерти за небольшое опоздание. Впрочем, в этот раз Флавий и сам был готов помочь кучеру подгонять лошадей, лишь бы побыстрее добраться до места. Потому что каждый зун промедления был подобен смерти.
  Они мчались с невероятной скоростью... А потом на одном из поворотов, карета на что-то налетела правым колесом. Треск, грохот и леденящее чувство падения в пропасть.
  Последнее, о чем, точнее о ком, успел подумать Флавий, это та несчастная женщина, что так и не дождалась его помощи.
  А затем его накрыла темнота. Он не знал, сколько находился в этой темноте. Она была странной, не теплой и не холодной. Она не имела ни запаха, ни вкуса. И время в ней тоже отсутствовало. Только странные голоса, прекрасные и завораживающие, которые он слышал над собой.
  Что же это были за голоса? Ответа на этот вопрос он не знал.
  Флавий осторожно прикрыл глаза, потому что силы его уже были на исходе. И в этот момент над ним раздался какой-то странный звук, похожий на шелест ветра, а на лицо словно упала чья-то тень. Его кто-то подхватил и на несколько мгновений приподнял в воздух, а затем вновь уложил на землю, только теперь под ним была уже не пыль дороги, а мягкая трава. Сделав еще одно усилие, Флавий вновь открыл глаза.
  Увиденное его не удивило.
  В глубине души он был уверен, что умирает, и поэтому даже ожидал чего-то в этом роде. Прямо перед ним стоял красивый юноша с белой, фарфоровой кожей и чудесными голубыми глазами. Но само удивительное было то, что за спиной юноши виднелись большие белые крылья с черной каемкой по краям! Ну, что ж, кому же видеть ангела, как не умирающему?!
  - Ты прав, - кивнуло чудесное видение, - ты умираешь. Осталось совсем немного и твоя душа отправится в рай.
  Флавий ничего не ответил. Во-первых, потому что на это не было сил, а во-вторых, потому что даже не представлял, что на это можно ответить. В голове вертелось только детское: "Упс!". Но вряд ли оно подходило для разговора с ангелом. Его собеседник между тем, словно догадавшись, о чем он думает, задорно улыбнулся.
  - Я хочу предложить тебе кое-что, - по-прежнему улыбаясь, произнес он, - дело в том, что когда-то, очень давно, я тоже был человеком, так же как и ты сейчас. Я предлагаю тебе присоединиться к таким как я. Если ты согласишься, то обретешь вечную молодость, бессмертие и невероятную силу. Ты будешь жить вечно.
  Прекрасный собеседник смолк, как видно ожидая ответа Флавия. Но тот даже не представлял, что ему ответить. Вечная молодость и жизнь?... Да за такой подарок судьбы любой человек отдал бы все на свете!
  И Флавий не был исключением. Особенно сейчас, когда жить ему оставалось считанные мгновения. Он уже чувствовал, как немеют ноги и кончики пальцев рук. Но...
  Но ему было очень страшно. И этот страх парализовал его сильнее какого-нибудь яда.
  - Даже не думал, что тебя придется уговаривать, - вздохнул ангел, спустя несколько мгновений, так и не дождавшись его ответа.
   "Вечная жизнь и молодость - это, конечно, хорошо, - подумал Флавий, - но только, что он попросит взамен?!"
  - Взамен? - переспросил ангел, словно услышал его мысли, - Ах, так вот чего ты боишься! - и над Флавием колокольчиком зазвенел его смех, - нет, не беспокойся. Никто не собирается забирать твою душу! Она останется с тобой навсегда.
  Ангел вновь рассмеялся, а Флавий задумался: "В самом деле, что это я? Подозреваю ангелов в том, что они мошенники!".
  - Я согласен! - уверенно прохрипел он.
  - Ну, что ж, - кивнул его собеседник, - тогда я проведу ритуал, и уже через несколько зунов ты станешь одним из нас!
  У Флавия уже не осталось сил, что бы кивнуть, или как-то иначе выразить свое согласие. Поэтому он только покорно моргнул, но для ангела этого оказалось достаточно.
   То, что называлось "ритуалом", на самом деле представляло из себя нечто среднее между медитацией и молитвой. Чудесное видение на несколько мгновений замерло над умирающим, шепча что-то еле слышно. Глаза ангела внезапно стали абсолютно невыразительными и даже словно подернутыми какой-то дымкой или полупрозрачной пленкой.
  Некоторое время ничего не происходило. А потом...
  Флавий вздрогнул от неожиданности, когда ангел внезапно стремительно бросился на него. Один миг - и острые зубы впились в шею умирающего.
  Резкая боль. И клыки "ангела", который все же, похоже, был демоном, прошли сквозь кожу и достигли сонной артерии. А затем боль стала просто нестерпимой. Она разливалась от места укуса, словно яд, с каждым ударом сердца, парализуя все больший и больший участок тела.
  Быстрей всего боль достигла головы и левой руки, после чего Флавий и вовсе перестал воспринимать что-либо вокруг. Ему казалось, что он горит изнутри и это продолжалось бесконечно!
  А потом за болью и жаром пришел нестерпимый холод, который обжигал не хуже огня. Флавий не знал, что с ним, он забыл обо всем на свете. О том кто он, где он, и что с ним происходит.
  Вокруг была только боль и холод, холод и боль.
  В какой-то момент его тело, которое он уже даже не ощущал, начало содрогаться от этого внутреннего холода. Дрожь проходила по всем мышцам, начиная от пальцев ног и заканчивая мимическими мышцами лица. Она была такой сильной, что скорее походила на судороги, прекратить которые не было сил. А боль после каждого приступа судорог только увеличивалась и увеличивалась, хотя и так была нестерпимой.
  Флавий уже давно забыл обо всем на свете, но эта боль была единственным, что он запомнил.
  
  Яркий теплый свет, льющийся от куда-то сверху, согревал его, словно гладя кожу. Это было настолько приятно и тепло, что хотелось, чтобы ласка Ралсса длилась вечно. Особенно приятной она была после той мучительной боли, о которой еще помнило тело.
  Да... боль...
  Флавий вздрогнул от этого воспоминания и, не открывая глаз, поежился. Глаза он не открывал специально, подсознательно надеясь, продлить ощущение покоя и тепла, которые давал ему свет, пробивающийся сквозь закрытые веки. Но ущерб его спокойствию и безмятежности уже был нанесен воспоминанием о боли. Память возвращалась словно толчками.
  Боль... Она была бесконечной. Она все длилась и длилась, сжигая каждую клеточку его тела то жгучим холодом, то пламенным жаром.
  Но почему же, ему было так больно? В памяти осталось только смутное воспоминание-ощущение о том, что он сам на это согласился. Но зачем?
  Настойчивое желание понять это практически ничем не помогло. Разве что в сердце появилось какое-то странное беспокойство. Чувство разочарования и одновременно горького прозрения. Как будто его кто-то в чем-то обманул. И все... Больше Флавий не помнил ничего. Если не считать своего имени. Оно всплыло в его памяти как-то незаметно, практически сразу же, едва он очнулся.
  Итак, его зовут Флавий, он пережил что-то страшное, возможно из-за того, что его обманули или предали. Ну, что ж для начала уже не мало.
  Но для того чтобы вспомнить остальное придется, видимо, открыть глаза. Он осторожно приподнял веки, готовый в любой момент тут же их закрыть, если свет, который пока был такой нежный и ласковый, вдруг станет слишком острым и резким. Но ничего подобного не произошло. Мягкий теплый свет по-прежнему лился от куда-то сверху, освещая красивую комнату без окон.
  Как ни странно, в этой комнате именно отсутствие окон бросилось Флавию в глаза в первую очередь. Подняв голову, он обнаружил над собой обыкновенный совершенно непрозрачный потолок, украшенный фресками и лепниной. Фрески были чудо как хороши! Они изображали города, леса и озера, людей, животных и цветы. Флавий засмотрелся на них и тут же заметил, что с потолка они плавно переходят на стены. В самом деле, и как это он сразу не заметил?! Сюжеты фресок переплетались между собой, спускаясь все ниже и ниже. Они оканчивались у самого пола, выложенного из плит розового и белого мрамора, сложенных в необычные геометрические узоры.
  Прямо посреди комнаты стояла кровать, заваленная мехами, на которых и под которыми лежал Флавий. Рядом - пара кресел и круглый столик. Даже на вид он казался легким и воздушным, очевидно из-за того, что был украшен невероятным количеством искусно вырезанных ажурных узоров. Посередине столика, радуя глаз, дымила горячим паром небольшая кружка, и призывно красовалась вазочка с вареньем.
  Не вставая с кровати, дотянуться до столика с вареньем было не возможно. Так что, кто бы ни принес его сюда он либо извращенный садист, либо был уверен, что Флавий вполне в состоянии подняться с постели и доползти до кресла у столика. Решив это проверить, больной сел на кровати и спустил ноги на пол. Движения эти к его удивлению не вызвали ни малейшего дискомфорта. Они были легки и естественны. А как же тогда боль, при одном воспоминании о которой тело его до сих пор покрывается мурашками? Или она лишь фантом? Галлюцинация?
  Как бы то ни было, он вполне благополучно добрался до кресла. И тут же его руки словно сами собой потянулись к вазочке с вареньем. "Кезимное !" - с восторгом понял он, - "Объеденье!". В чашке рядом с вареньем обнаружилась горячая эрбата с листьями мяты, мелисы и, наверняка, сушеными корочками заморских ландаринов и милонов . По крайней мере, Флавий явственно ощущал их аромат пока с наслаждением пил эрбату вприкуску с кезимом. Вкус был просто потрясающий! Наконец, когда в кружке ничего не осталось, Флавий откинулся на спинку кресла и лениво подхватил на кончик ложечки ягодку кезима из варенья. Задумчиво наклонил ее, наблюдая, как густой сладкий сироп стекает назад в вазочку. Но даже эта небольшая ягодка, похоже, с трудом в него поместиться. Придется, видно, оставить кезим для кого-то другого. А жаль!
  Флавий со вздохом поднялся, бросив последний взгляд на варенье. Его донимало по-детски непреодолимое желание взять вазочку с собой. "Глазом моргнуть не успеешь, как все слопают!" - с сожалением подумал он. Но ходить по незнакомому дому в поисках хозяев с вареньем в обнимку было не очень-то прилично. "А! Где наша не пропадала!" - не выдержал, в конце концов, он внутренней борьбы, - "В крайнем случае, всегда можно сделать вид, что я очень проголодался! Авось не накажут!".
  Приняв такое решение, он с радостью подхватил вазочку с вареньем и почти миниатюрную серебряную ложечку, после чего направился к двери. За дверью, которая без сопротивления тут же открылась перед ним, оказался высокий коридор с анфиладой чудесных комнат.
  Комнаты в розовых тонах, в зеленых, голубых, фиолетовых. Они сменялись друг за другом, как в калейдоскопе. И каждая из них завораживала своей красотой. В каждой из них хотелось остановиться, поседеть в удобном кресле, полюбоваться картинами на стенах, прилечь на кровать...
  Поначалу эти комнаты вызывали у Флавия жгучее любопытство. Он заходил в каждую, осматривал их, любовался картинами, удивлялся отсутствию окон. Но после первого десятка красивейших покоев, следующих один за другим, они все стали казаться ему похожими между собой. Он хотел как можно быстрее найти обитателей этого дома, и вскоре перестал обращать внимание на окружающую его красоту. За все время его блужданий, однако, он так никого и не встретил.
  Вскоре Флавий уже перестал заходить в комнаты, он просто заглядывал на пару секк внутрь и шел дальше. Несколько раз ему встречались лестницы, ведущие вниз или на верхние этажи. Но плутающий по дому гость решил, что сначала лучше осмотреть один этаж и только потом переходить к следующему. Он и так уже вряд ли смог бы найти "свою" комнату, но, по крайней мере, она находилась на этом этаже. А если он пойдет еще куда-то, то точно окончательно заблудится.
  Последней комнатой на этом этаже была библиотека. Флавий буквально обомлел, когда перед ним открылись ее высокие двустворчатые двери. Он уже столько всего видел в этом доме, а точнее во дворце, что думал, вряд ли снова сможет чему-то удивляться. Но библиотека его по-настоящему поразила.
  Огромная, нет, просто ОГРОМНАЯ комната, или даже целый зал, который весь уставлен стеллажами с книгами. Здесь были сотни тысяч, а возможно даже и миллионы книг. Большие, маленькие, толстые, тонкие - все они громоздились на полках, занимая пространство от самого пола и до потолка. И для того чтобы достать верхние из них, нужна была довольно приличных размеров лестница!
   "Ого! - пронеслось восторженное восклицание в голове Флавия, - Вот это да! Сколько же...".
  - Сколько же мне еще об этом говорить?! - раздался вдруг впереди музыкальный голос, - Почему мне снова приходиться повторять одно и тоже?! - с явным возмущением продолжил он.
   "Это он мне что ли?" - неуверенно подумал Флавий.
  - Марсикилиан! - продолжил неизвестный, - Зачем ты это сделал?!
   "Нет, все-таки это не мне", - облегченно вздохнул Флавий.
  Голос незнакомца был звонок и музыкален, но уж слишком рассержен и возмущен. Флавию совсем не хотелось попадаться под горячую руку хозяину этого замка. Но это был хоть кто-то живой, встретившийся ему в этой нескончаемой череде вычурных покоев. Поэтому уйти просто так он не мог. У него за время блужданий по дому накопилось столько вопросов! И вот теперь он нашел того, кто хоть что-то мог бы разъяснить.
  - Я думал, так будет лучше, - неуверенно отозвался в ответ второй столь же прекрасный голос, который, однако, показался Флавию немного знакомым.
  - Лучше?! - возмутился первый, - Марсикилиан! Ты еще слишком молод и неопытен! Ты не можешь заводить своего птенца! О птенцах нужно заботиться! Их нужно охранять и учить! Учить всему: тому, как летать, тому, как справляться с жаждой, или не попасться в когти Темным! А ты даже о себе позаботится не в состоянии!
   "Бррр!" - потряс головой Флавий, - "Такое впечатление, что это птицы разговаривают! Птенцы вот еще какие-то!".
  - Простите, старший, - признался тот, кого звали Марсикилианом, - Я не подумал об этом!
  - Еще бы! - фыркнул его собеседник, - Ты даже первый ритуал и тот умудрился выполнить шиворот навыворот! Хорошо еще, что хоть все обошлось...
  Разговор незнакомцев становился все интересней и интересней, и Флавий не смог удержаться от желания хоть краем глаза взглянуть на них. Он осторожно пошел на звук голосов.
  - И что теперь прикажешь делать? - продолжал между тем возмущенно первый из собеседников, - скоро твой птенец очнется и начнет задавать вопросы. И кто же ему все объяснит?! Ты?!
  - Ну-у, - неуверенно протянул второй, - я мог бы попробовать...
  В этот момент Флавий повернул за один из стеллажей и нос к носу столкнулся с разговаривающими. Встреча получилась неожиданной. Как для Флавия, так и для обоих собеседников.
  - Ну, что я тебе говорил! - окинул Флавия взглядом, первый, при этом глаза его с подозрением задержались на вазочке варенья, которую тот прижимал к груди, словно самое дорогое сокровище, - он уже очнулся и разгуливает по замку!
  - Я-а вижу, старший, - машинально отозвался второй. Он с беспокойством уставился на Флавия, словно опасаясь, что тот сейчас превратится в дракона и начнет метаться по комнате.
  А Флавий в этот момент ошарашено думал, о том показалось ему, или его и в самом деле обозвали "птенцом".
   "Обидеться что ли?" - пронеслось у него в голове.
  - Ну, что ж, - насмешливо улыбнулся первый из собеседников, бросив смеющийся взгляд на Марсикилиана, - позволь поздравить тебя. "Мамочка"!
  В ответ тот издал лишь мученический вздох.
  - Ты знаешь, как тебя зовут? - обратился внезапно старший к Флавию.
  - Да, - кивнул тот в ответ и тут же смолк, пытаясь сообразить, что же здесь происходит и кто эти люди.
  - Хорошее имя! - засмеялся старший после несколько секк тишины, - "Да", так еще никого из наших не звали! Но ты не волнуйся, - продолжил он, по-прежнему улыбаясь, - чаще всего после пробуждения мы берем себе новое имя, просто потому, что обычно не помним старое. Меня, например, теперь зовут Вильфред.
  - А я - Флавий.
  - Флавий?! Не плохо. А почему ты решил взять именно это имя?
  - Просто меня всегда так звали.
  - О, ты помнишь это?!
  - Да, - кивнул Флавий.
  - А что еще ты помнишь?
  - Ну, - неуверенно протянул он, а потом, все-таки решившись, произнес, - помню очень сильную боль, словно я горю или наоборот замерзаю изнутри, - передернул он плечами от неприятного воспоминания, - и что меня, кажется, кто-то обманул.
  - А еще что-нибудь помнишь? - заинтересованно наклонил голову, ожидая его ответа Вильфред.
  Марсикилиан же, услышав его слова, напротив замер и виновато опустил глаза.
  - Нет, - покачал головой Флавий.
  - Ну, что ж, Марсикилиан, - хмыкнул Вильфред, - думаю, раз ты заварил эту кашу, то тебе ее и расхлебывать. А я, пожалуй, откланяюсь. Флавий, - повернулся он, - желаю удачи. И не робей, если что-то будет не понятно, всегда обращайся.
  - Спасибо, - отозвался Флавий уже готовый начать задавать вопросы, но, к сожалению, он не успел и слова больше вымолвить, как Вильфред, быстро развернувшись, поспешил прочь.
  Глядя ему вслед, Флавий задумчиво зачерпнул ложечку варенья из вазочки и, взяв ее в рот, перевел заинтересованный взгляд на Марсикилиана. Один потенциальный источник информации подозрительно быстро от него сбежал, так что придется обрабатывать второй. "Надеюсь, - подумал Флавий, - он сможет мне, хоть что-нибудь объяснить".
  - Ну что ж, - тяжело вздохнул в этот момент предмет его размышлений, - как ты, наверное, уже понял, меня зовут Марсикилианом, - я э-э буду твоим, хм, учителем.
  - Понятно, - кивнул Флавий, - а за что тебя только что ругал Вильфред, - внезапно спросил он.
  Вопрос не то чтобы не понравился Марсикилиану, а скорее ввел его в легкий ступор и приступ нерешительности.
  - Ты слышал это? - осторожно спросил он.
  - Ну, да. Правда, я и половины не понял. Кто такие, например, птенцы?
  - Э-э... кхм, - закашлялся его собеседник, - Ну-у.., - начал он, - птенец - это что-то вроде ученика, но не просто ученика, а скорее даже ребенка, о котором нужно заботится.
  - Это-то как раз понятно, - хмыкнул Флавий, - но мне показалось, что Вильфред только что назвал "птенцом" меня!
  - Э-э... ну, да, - промямлил Марсикилиан, - так оно и есть, - вздохнул он, - Ты - мой птенец, и я должен тебя опекать.
  Это заявление настолько развеселило Флавия, что он, не удержавшись, рассмеялся на всю библиотеку.
  - Опекать?! - фыркнул он, окинув взглядом Марсикилиана.
  По его мнению, собеседник, ну ни как, не тянул на роль опекуна!
  На вид Марсикилиану было от силы лет шестнадцать. При этом подростковая хрупкость в нем сочеталась с подростковой же неловкостью и неуверенностью в себе. И еще, пожалуй, какой-то ... наивностью, что ли. Его подвижное лицо, обрамленное довольно длинными темными локонами, в данный момент было залито румянцем смущения, а в больших темных глазах светилась неподдельная надежда на какое-то чудо, благодаря которому ему удастся выкрутиться из столь двусмысленной ситуации. Воспитывать человека, который, по крайней мере, вдвое старше тебя!
  - Я понимаю, - вздохнул он, наконец, глядя на развеселившегося Флавия, - тебе кажется это странным, но, к сожалению, это так.
  - Ладно! - хмыкнул Флавий, - Хочешь опекать - опекай! - вновь засмеялся он, - вот только объясни мне сначала кое-что.
  - Хорошо, - кивнул Марсикилиан, - что ты хочешь знать?
  - Ну, для начала, интересно было бы узнать: что это за место?
  - Это наш дом, - тут же отозвался его собеседник, - мы называем его Замком.
  - Как? Замком? Вообще-то он больше похож на дворец! Ну... да ладно... А как я здесь оказался?
  - Хм, я тебя сюда принес.
  - О! - поднял Флавий вверх указательный палец, - сразу напрашивается ряд вопросов: от куда принес? зачем принес? как тебе это удалось? - вновь с сомнением окинул он взглядом Марсикилиана, намекая на то, что имея столь субтильное телосложение подросток вряд ли смог бы поднять даже мешок с норлами, не говоря уже о взрослом человеке, - и самое главное, - чуть ли не крикнул Флавий, наклонившись над своим собеседником, - почему Я ЭТОГО НЕ ПОМНЮ?!!
  В ответ на последний эмоциональный вопрос Марсикилиан даже чуть не зажмурился. Но все же, взял себя в руки и постарался пересилить свое смущение. Глядя на него, и Флавий начал успокаиваться. В конце концов, криком делу не поможешь. Сейчас главное поскорее выяснить, что с ним случилось и как это все исправить. А потом уже можно будет и скандал закатить. С битьем посуды и выяснением: кто, в чем, с кем и где виноват!
  - Э-э, ладно, - все так же неуверенно произнес Марсикилиан, - пойдем, я тебе кое-что покажу и расскажу.
  Флавий радостно кивнул в ответ. Ему, в сущности, было все равно куда идти и на что смотреть - главное разобраться, что здесь происходит.
  Они направились вглубь библиотеки, и, открыв одну из дверей, внезапно оказались перед лестницей, ведущей куда-то вниз. Марсикилиан тут же уверенно начал спускаться, Флавий, задумчиво поедая ложечку за ложечкой кезимное варенье, последовал за ним.
  Спуск оказался не долгим. Несколько пролетов - и они оказались перед очередной дверью, которая вывела их в большой зал. Надо сказать, что это была первая комната, из встретившихся Флавию, в которой были окна.
  И какие! Высокие и большие, но, главное - застекленные цельным ровным стеклом! Флавий в жизни своей не видел ничего подобного!
  А за стеклом притягивало взгляд чистое голубое небо, которое вроде бы сливалось с таким же голубым бескрайним морем. По крайней мере понять, где кончается одно и начинается другое было решительно невозможно. Свет Ралсса проходил сквозь окна, огромными желтыми пятнами ложась на пол. Где были изображены горы и леса, моря и реки, большие города и маленькие деревушки. Кроме высоких окон, рисунка на полу и нескольких десятков кресел, стоящих по кругу, в зале больше ничего не было.
  Да, в общем-то и не должно было быть! Любая вещь смотрелась бы здесь лишней и абсолютно не нужной.
  - Это Зал Мира, - произнес тихонько Марсикилиан, выводя Флавия из ступора, здесь мы иногда совещаемся, правда, происходит это довольно редко. Посмотри, - указал он на кресла, - их ровно тридцать два, а точнее теперь уже тридцать три, столько же сколько нас. Ты стал последним, тридцать третьим.
  - Тридцать третьим кем? - насторожено спросил Флавий.
  - Хм, не знаю даже как тебе объяснить. Люди называют нас по-разному. Большинство зовет нас ангелами, некоторые называют демонами.
  - Что?!!! - Флавий был просто в шоке.
  - Не волнуйся, - "успокоил" его Марсикилиан, - они ошибаются. Потому что мы не то и не другое, мы - проводники смерти.
  Подобное заявление, как ни странно успокоило Флавия. "Все понятно, - подумал он, - этот Марсикилиан явно не в себе! Жаль толь, что Вильфред куда-то сбежал. Хотя, похоже, и он тоже был ненормальный!".
  - Ты как-то слишком спокойно это воспринял, - озадаченно произнес Максимилиан, наблюдающий за выражением лица Флавия.
  В ответ тот только пожал плечами. "Главное - это не возражать ему, - подумал он про себя, - "Сумасшедшие иногда могут неожиданно напасть на того, кто им перечит, и причинить очень серьезные повреждения".
  - Неужели ты ни капельки не удивился, - продолжил между тем Максимилиан, - О! - воскликнул он вдруг, - ты просто мне не веришь! Как я об этом не подумал! - он улыбнулся и указал рукой на одно из окон, - подойди, посмотри, ты сразу все поймешь.
  Флавий не видел в этом никакого вреда и поэтому тут же, не задумываясь, подошел к ближайшему окну. Бросил рассеянный взгляд на улицу... И обомлел.
  За окном расстилалось бескрайнее небо. И больше ничего. Не было никакого моря! И, что еще более странно, не было как такового горизонта! Только где-то внизу было заметно какое-то мягкое пушистое покрывало, белого цвета.
  - Это облака под нами, - тихонько произнес Марсикилиан, подошедший сзади, - иногда в пасмурные дни особенно зимой их становится так много, что они поднимаются к самому замку.
  - Невероятно, - прошептал потрясенный Флавий.
  - Ты спросил меня, кто такие птенцы, - проговорил ему на ухо Марсикилиан, - птенец - это ты Флавий! - воскликнул он и резко со всей силы толкнул его в спину.
  Этот толчок был таким неожиданным, что Флавий, не удержавшись, качнулся вперед и со всего размаха врезался в стекло. В тот же миг оно треснуло на тысячи мелких осколков, разлетевшихся вокруг него острыми брызгами.
  Впрочем, Флавию было не до любования этим зрелищем. Потому что, вывалившись из окна, он со свистом понесся вниз. Ветер трепал его волосы и рвал одежду, забивался в рот и нос, так что трудно было вздохнуть.
  Он барахтался в бескрайней голубизне, ежесекундно умирая от страха. Ему было так страшно, что он, кажется, даже не мог кричать. По крайней мере, ему казалось, что падает он в абсолютной тишине. Но это было не так. Облака под ним все разрастались и разрастались стремительно приближаясь. И когда до них осталось совсем немного к Флавию внезапно вернулся слух. Он услышал, что оглушительно орет во всю силу своих легких:
  - А-а-а-а-а-а-а!!!
  - Перестань кричать! - раздался прямо над ним голос Марсикилиана.
  - Га-а-а-ад!!! - выругался в ответ Флавий.
  Справа раздался шум мощных крыльев, и Флавий к своему изумлению увидел, что вровень с ним парит Марсикилиан. За спиной у него развивались огромные белые крылья с сероватой каемкой по краям, время от времени они делали взмах, позволяя своему обладателю держаться в воздухе. Да еще как! Флавий на мгновение даже чуть не задохнулся от зависти.
  - У тебя тоже есть крылья! - уверенно прокричал ему Марсикилиан, - тебе просто нужно научиться ими пользоваться!
  Но Флавий не поверил ему. Он просто не чувствовал в себе сил взмахнуть крыльями, даже если предположить, что они у него есть. "Светлые Боги! - подумал он, - что же мне делать?!".
  - Не бойся! - прокричал ему Марсикилиан, протягивая к нему руки, - ты не разобьешься, я успею тебя поймать. Но тебе надо научиться летать.
  Флавий, словно утопающий за соломинку, схватился за руки Марсикилиана и тут же почувствовал как от того пришла волна спокойствия и восторга полета.
  - Представь, что у тебя за спиной есть большие крылья, - проговорил ему ангел, - ты должен как следует их вообразить, иначе ничего не получится!
  Волна спокойствия, пришедшая от Марсикилиана, слегка привела Флавия в чувство. "Почему бы не попробовать! - подумал он, - В конце концов. Я ничего не теряю!". Крепко зажмурившись, чтобы не видеть приближающихся облаков, под которыми, несомненно, была земля, Флавий попытался успокоиться и представить, что у него есть крылья.
  Итак, крылья... они должны быть, конечно же, большими и широкими, как у Марсикилиана, иначе просто не смогут выдержать веса человека. Флавий задержал дыхание и представил их себе. Блестящие белые маховые перья, уложенные одно к одному, а под ними ближе к спине - пуховые, шевелящиеся от ветра. И как завершающий штрих - темная каемка по краям. Зачем она нужна Флавий не знал, просто такая каемка была на крыльях Марсикилиана, а их было проще представить у себя за спиной, чем придумывать свои. Флавий еще раз окинул крылья внутренним взором, погладил белые перья, поправляя выбившиеся из общей массы.
  - Ты представил их? - услышал он голос ангела.
  - Да! - прокричал в ответ Флавий.
  - А теперь убеди сам себя в том, что они существуют!
  - Как! - возмутился Флавий.
  - Просто повторяй, что они у тебя есть, и что ты можешь летать.
  - О, черт! - простонал Флавий, уверенный в том, что придушит Марсикилиана, как только выберется из этой передряги.
  Но все-таки послушался. По-прежнему не открывая глаз, вновь представил у себя за спиной белые крылья. На этот раз сделать это оказалось гораздо легче, даже не пришлось отгораживать сознание от страха перед падением. "У меня есть крылья!" - со всей уверенность, на какую он только был способен в такой момент, подумал Флавий, - "Есть крылья!". Сделав глубокий вдох, он представил, как они распахнулись у него за спиной, ловя поток теплого воздуха.
  И в ту же секку его словно что-то резко дернуло вверх. От неожиданности он открыл глаза и с удивлением увидел, что его падение внезапно замедлилось. Внизу под ним отчаянно махал своими крыльями Марсикилиан, с каждым взмахом подымаясь к нему.
  Флавий повернул голову и обомлел. По бокам от него расстилались огромные крылья, по одному с каждой стороны. Они чуть подрагивали, ловя порывы ветра, словно морские волны. "Неужели получилось!" - пронеслось у него в голове, - "Я лечу?!".
  Он сделал несколько пробных взмахов, подымаясь вверх. Это неожиданно оказалось так просто и легко! Не задумываясь, птенец заложил небольшой вираж, чувствуя, как с каждой секкой его буквально захлестывает ощущение невероятного счастья.
  - Я ЛЕЧУ!!!! - не выдержав восторга, что есть сил закричал он.
  - Вы тут вообще с ума посходили что ли?! - раздался внезапно над головой рык Вильфреда, - Марсикилиан! Быстро тащи этого летуна назад! А то сейчас оба схлопочете от меня так, что...
  Последние слова Вильфред резко проглотил, но Флавий и так понял, что лучше ему было не орать так громко. "Ой! - неуверенно подумал он, - Что сейчас будет!..".
  Марсикилиан, который к тому моменту уже поднялся до его уровня, бросил на своего птенца беспомощный жалкий взгляд и явственно поежился от недобрых предчувствий.
  - Сможешь долететь до замка? - спросил он.
  - Ага! - радостно отозвался Флавий.
  Ему очень хотелось полетать еще, но в то же время он понимал, что с Вильфредом лучше не спорить. В конце концов, опробовать свои крылья можно будет и в другой раз.
  Подъем оказался не таким уж и долгим. Флавий осторожно пару раз взмахнул крыльями и ощутил, как они захватывают воздушные потоки, скользя вверх. Осмелев, он замахал ими более интенсивно и тут же его подъем явно ускорился.
  - Не разгоняйся слишком сильно! - крикнул ему снизу Марсикилиан, - Иначе потом придется резко тормозить!
  Флавий и сам уже заметил, что За́́мок, который до этого казался только небольшой точкой на безупречной голубизне неба, разрастается чересчур быстро и стремительно к нему приближается. К счастью до него оставалось еще довольно приличное расстояние, так что Флавию не пришлось в этот раз испытывать на себе все прелести быстрого торможения. Он просто чуть замедлил подъем, а когда его догнал Марсикилиан, свернул вслед за ним к залу с огромными окнами.
  Место, откуда "выпал" Флавий, сразу бросалось в глаза. Огромная дырища, по краям которой торчали острые края блестящих на солнце осколков. Но, несмотря на ее размеры, Флавий очень сомневался, что сможет протиснуться через нее теперь, когда у него за спиной развиваются два таких здоровенных крыла. Он уже даже повернулся к Марсикилиану, чтобы спросить, как тот собирается попасть внутрь, но тут же увидел, что его "мамочка" завис напротив одного из окон, время от времени едва заметно взмахивая крыльями, чтобы держаться на одном уровне.
  Вспышка света Ралсса, отразившегося в огромном стекле - и окно перед ним распахнулось, открывая удобную "посадочную площадку" длиной во весь Зал Мира. Через пару мгновений Марсикилиан был уже внутри.
  А вот для Флавия "посадка" оказалась не из приятных. Начать с того, что птенец слишком сильно начал махать крыльями, пытаясь "вписаться" в распахнутое окно. В результате он все-таки влетел через него, но с какой скорость!
  Отчаянно маша крыльями и руками, он попытался побыстрее затормозить, но слишком перестарался и вместо этого только придал себе дополнительное ускорение. В какой-то момент Флавий увидел, что прямо ему в лоб несется каменная стена Зала. Он в страхе зажмурился, каждую секку ожидая страшного удара, после которого его будут щеточкой соскребать с этой стены!
   "Вот ведь бли-и-ин!" - пронеслось в голове, и в эту секку он на что-то налетел. Удар получился довольно звонкий, но не такой болезненный, как этого можно было бы ожидать. Приоткрыв правый глаз, птенец с удивление обнаружил под собой довольно приличных размеров мягкую подушку. Подушка мелодично ругалась и пыхтела. "Кажется, я кого-то сбил!" - подумал он и, слегка приподнявшись, тут же встретился взглядом с возмущенными глазами Вильфреда, распластавшегося под ним.
   "Ой, ё-ё!!!", - пронеслось в голове. Больше мыслей не было. Только не цензурные выражения, которые пропыхтел, выползая из-под него, Вильфред. Флавий так же попытался как можно быстрее подняться, из-за чего едва не навернулся на него повторно. К счастью, его вовремя поддержал Марсикилиан. Хотя ему-то как раз в этот момент было бы лучше не попадаться Вильфреду на глаза. Потому что тот сразу же позабыл о Флавии, переключившись на его учителя.
  - Марсикилиан! - надрывался он, - Я всегда подозревал, что с тебя не будет никакого толка! Но даже предположить не мог, что связывать с тобой может быть опасно для жизни!
  - Простите, старший! - попытался оправдаться учитель.
  - Я не хотел! - как настоящий птенец, пропищал за спиной Флавий.
  - Тьфу на вас! - с досадой сплюнул Вильфред, понимая, что эта парочка, похоже, нашла друг друга.
  Вообще-то он не так уж и злился, понимая, что это был всего лишь первый полет Флавия, во время которого могло и не такое случиться. А ворчал исключительно из принципа, тем более, что его только что сбили с ног, основательно приложив о плитки пола.
  - Что птенец, что учитель - сплошное недоразумение! - пробурчал он, стряхивая с мятого костюма микроскопические пылинки.
  Виновные в ответ пристыжено промолчали, а Флавий, так и вовсе, кажется, шмыгнул носом. "Ну, чисто дети, честное слово!" - подумал Вильфред.
  - Ладно, идите, - вздохнув, махнул рукой он.
  И парочку тут же словно ветром сдуло, так быстро они исчезли из зала.
  
  Вернувшись в библиотеку, Марсикилиан с Флавием расположились в удобных мягких креслах.
  - Извини, что толкнул тебя в окно, - попросил прощение Марсикилиан, - просто с птенцами всегда так поступают, для того чтобы они быстрее научились летать.
  - Я знаю, - кивнул Флавий, - птицы тоже так делают.
  - Да, - согласился с ним Марсикилиан, - меня тоже учитель выбрасывал из окна в мой первый день. Правда, я научился не так быстро. К тому моменту, когда я смог представить свои крылья, я уже подлетал к земле.
  - Марсикилиан, - спросил Флавий, - а как сделать так, чтобы крылья пропали? Ведь не ходить же мне с ними постоянно, они вот даже сидеть мешают, - попытался поудобнее устроиться он в кресле.
  - Да просто прижми их к спине, и они пропадут. А когда понадобится взлететь - снова раскроешь.
  Флавий попробовал и тут же почувствовал странную щекотку между лопатками. Мгновение - и его спина опустилась на спинку кресла, словно и не было секку назад между ними двух крыльев.
  - Если спрятать крылья, то легко можно путешествовать среди людей не вызывая больших подозрений, - увидев, что ученик справился с поставленной задачей, пояснил Марсикилиан.
  - Путешествовать среди людей? - удивился Флавий, - А зачем? - ему казалось, что и в замке очень даже не плохо, путешествовать, пожалуй, можно разве что от скуки.
  - Хм, - с некоторой неуверенностью отозвался учитель, - для того, чтобы забирать их жизни.
  - Что?!
  - Ну, я же тебе говорил, что мы не ангелы и не демоны, мы - проводники смерти.
  Марсикилиан, казалось, был раздосадован забывчивостью своего птенца в таком важном вопросе. А Флавий и в самом деле забыл об этом. Ведь, когда он услышал эту фразу в первый раз, он посчитал Марсикилиана сумасшедшим. А потом был его первый полет, который напрочь выбил из головы все воспоминания об их разговоре.
  - Видишь ли, - продолжил между тем Марсикилиан, - несмотря на твою любовь к кезимному варенью, ты никогда не сможешь им наесться, даже если съешь сотню банок. Впрочем, тоже относится к любой еде. Не важно, какая она: человеческая, эльфийская или орочья. Мы можем чувствовать вкус еды, ее температуру. Мы можем ее есть, но никогда не сможем наесться. И сколько бы мы ни ели, нас все равно мучает чувство голода или точнее жажды.
  - Мы можем от этого умереть? - тут же спросил Флавий.
  - Э-э, нет, не совсем - тряхнул готовой Марсикилиан, - Мы не умираем, как простые смертные. Мы, как бы это объяснить, сходим с ума от жажды.
  - Сходим с ума?!
  - Да, и из-за этого некоторые из ангелов, предавали свою силу и уходили на сторону Тьмы, - печально вздохнул учитель.
  Он замолчал на мгновение, как будто задумавшись, или о чем-то вспоминая.
  Но Флавий, пытаясь переварить слова наставника, совсем не возражал против небольшой паузы.
  - Вильфред долгое время занимался этим вопросом, - продолжил, встрепенувшись, Марсикилиан, - так вот, похоже, что мы просто не в состоянии получать энергию из пищи или каким либо другим образом, за исключением одного единственного...
  Марсикилиан на несколько мгновений смолк и, ловящий каждое слово Флавий, осторожно поинтересовался:
  - А что это за способ?
  - Взять жизненную силу от живого существа.
  - Ох! - неожиданный ответ так поразил Флавия, что он на пару секк потерял дар речи.
  - При этом наш, хм, скажем так, "донор", умирает. А его душа попадает в рай или ад в зависимости от того, кто его поцеловал...
  - Поцеловал?! - Флавий, кажется, окончательно потерял нить размышлений Марсикилиана, - Причем здесь поцелуи?
  - Все просто, - грустно улыбнулся тот в ответ, - именно так со стороны и выглядит момент, когда забираешь у кого-то жизненную силу. Поэтому все и называют это "поцелуем смерти".
  Марсикилиан вновь смолк, и Флавий попытался хоть чуть-чуть осмыслить услышанное.
  - А никак нельзя обойтись без, - он на мгновение запнулся, но потом все же продолжил, - без того чтобы забирать чужую жизнь.
  - Не только жизнь, - поправил его Марсикилиан, - но и силу души. Правда, душа благодаря нам напрямую попадает в рай, минуя чистилище. Но в любом случае, - покачал он головой, - НЕТ, человек сразу же умирает после "поцелуя".
  Ответ этот был столь категоричен, что Флавий сразу же понял: обойти это правило пытались многие и довольно давно. Но у них ничего не получилось.
  - Ты что-то говорил еще про ад? - напомнил неуверенно Флавий, сомневаясь в том, что действительно хочет узнать ответ.
  - Ах, да, - кивнул Максимилиан, - дело в том, - продолжил он, - что кроме нас есть еще и "темные".
  - Что?! - охнул его птенец.
  - Ну, да, - пожал плечами наставник, - "темные ангелы", как они себя называют, или демоны, как обычно зовут их люди. Понимаешь, для нас наиболее предпочтительнее брать энергию от "чистых", необремененных грехом людей, то есть праведников. А вот "темным", наоборот, больше нравятся грешники. Хотя, конечно, при желании, и мы можем "поцеловать" закоренелого преступника, а они наоборот - святого.
  - Хм, - неуверенно протянул Флавий, почувствовав какое-то напряжение в словах Марсикилиана, - мы, что, с ними воюем?
  - Ну-у, не то что бы воюем, - покачал тот в ответ головой, - скорее соперничаем. Понимаешь, их в несколько раз больше чем нас и они гораздо сильнее. Конечно, это происходит из-за того, что людей, достойных прямой дороги в рай становится все меньше и меньше. Ведь если один из нас "поцелует" какого-нибудь преступника, то его душа сразу же попадет в рай, а это не справедливо! Вот и приходится подолгу искать для себя "донора". А вот "темные" такими размышлениями не мучаются. Просто берут и "целуют" чуть ли не каждого попавшегося... Безгрешных смертных, как ты понимаешь, не бывает, поэтому и "темные" всегда могут найти себе оправдание в случае чего.
  - Марсикилиан, - спросил Флавий, - а как они выглядят?
  - Темные? Ну-у, те, которые высшие, почти, так же как и мы, разве что крылья у них плотные и кожистые, будто у летучей мыши.
  - А! Понятно! А то я вспомнил, что на моих крыльях есть черная каемка, вот и подумал...
  - Что попал не к тем ангелам?! - засмеялся Марсикилиан, - не беспокойся, ты - наш, в этом не может быть никаких сомнений! А крылья, так, они у всех разные. У кого белые, у кого рыжие или серые, у Вильфреда, вон, например, вообще почти полностью черные. И ничего! Подумаешь! Здесь все зависит от того, какими ты их себе представил в первый раз. Со временем они, кажется, могут даже меняться, но этим никто особо не интересовался.
  - Понятно, - кивнул Флавий и смолк, размышляя, о чем бы еще спросить. Вопросов было много. Но какой из них главнее, выбрать было сложно. Они толкались в голове, сбивая с толку.
  - Хочешь попробовать? - внезапно предложил Марсикилиан.
  - Попробовать что? - не понял его Флавий.
  - Поцелуй, - улыбнулся наставник.
  - Э-э, - неуверенно протянул его птенец, сомневаясь в том, что готов вот так сразу убить кого-то.
  - Не бойся, - уверенно поднялся Марсикилиан, - пойдем.
  Волей неволей Флавию пришлось последовать за ним, хотя он и порывался пару раз остановить свою "мамочку".
  Они вновь спустились в Зал Мира. Вильфреда тут уже не было и окно, через которое выпал Флавий, чудесным образом снова стало таким, как было до его исторического "пике"! Ни осколков на полу, ни трещин на стекле. Только по-прежнему ласково светил Ралсс в голубом небе и блестели яркие краски картин на полу. В зале было тихо и как-то даже гулко.
  - Иди сюда, - подозвал птенца Марсикилиан, подойдя к изображенному на полу городу.
  Высокие шпили замка и красные черепичные крыши домов попроще блестели на полу зала как настоящие. Подойдя, Флавий заметил, как внимательно всматривается в них Марсикилиан, словно что-то высматривает, или пытается запомнить дорогу. Но что именно он пытается сделать, птенец понять не успел. Потому что спустя всего пару секк его "мамочка" резко выпрямился и уверенно подошел к одному из огромных окон, которое тут же распахнулось настежь.
  - Не отставай! - крикнул ему учитель, делая шаг вниз. Мгновение - и Флавий увидел, как распахнулись за его спиной белые крылья. Ангел плавно заскользил вниз, ловя ими воздушные потоки.
   "Надеюсь, у меня и в этот раз откроются крылья!" - подумал Флавий, и на всякий случай, зажмурившись, шагнул вслед за Марсикилианом.
  Он успел только охнуть, когда удар ветра ослепил его, выбив из глаз колючую слезу. Но тут же за спиной хлопнули два крыла, подхватили его и понесли. Глянув вниз, Флавий увидел под собой Марсикилиана. Учитель уже спустился почти к самым облакам, и чтобы догнать его Флавию пришлось вспомнить повадки некоторых хищных птиц. Прижав крылья к бокам, он резко спикировал, стараясь нагнать "мамочку". Не прошло и несколько зунов, как птенец вслед за Марсикилианом нырнул в белые пушистые облака.
  Ощущение это было не из приятных. Флавий никогда и не представлял, что облака могут быть такими холодными и мокрыми. Противная мелкая морось моментально облепила лицо, волосы и что самое неприятное - крылья. Птенец тут же почувствовал, как они потяжелели от воды. Стало ощутимо тяжелее ими махать, но к счастью, делать это пришлось не долго. Прослойка облаков оказалась не такой уж большой и вскоре закончилась. Вынырнув из нее, птенец тут же огляделся и увидел Марсикилиана, который поджидал его в полу-лиде правее.
  - Посмотри! - усмехаясь, макнул он рукой вниз.
  Флавий глянул и обомлел. Прямо под ним расстилался большой город. Высокие шпили дворцов, красные черепичные крыши домов, деревья парков и брусчатка площадей.
  - Узнаешь?! - спросил его, подлетев, Марсикилиан.
  Поначалу, Флавий отрицательно покачал головой, уверенный в том, что впервые видит этот город. Но потом, открывающаяся перед ним картина, все же, неуловимо что-то ему напомнила. Вот только что? Он практически не сомневался в том, что никогда здесь не был, разве что в своей прошлой жизни. Но ведь Вильфред сказал, что после "пробуждения" мало кто может вспомнить что-то из нее, за исключением своего имени, и то не всегда. Тогда почему же Марсикилиан думает, что ученик сможет узнать этот город? Флавий помнил все до мельчайших подробностей из того, что происходило с ним после того, как он очнулся в одной из комнат замка, помнил каждую секку, так отчетливо, словно она прошла только что.
  Но этот город?! Забавно, но он показался знакомым Флавию именно в таком ракурсе, то есть сверху. Словно он уже видел эти шпили и крыши. Только не так близко и отчетливо, а словно в уменьшенном варианте. И не настоящие, а... а... Нарисованные! Точно! Именно этот город был изображен в той части рисунка на полу, к которой подходил Марсикилиан! Так вот оно что! Зал Мира не просто так носит свое название! Оказывается, картины на его полу изображают настоящие города, леса и реки! И нужны они для того, чтобы выбирать направление, куда "ангелы" хотят отправиться!
  - Вижу, догадался, - улыбнулся ему Марсикилиан, поняв по лицу птенца, что тот сообразил, где видел этот город, - это Красс, один из самых больших городов Калеронии. Он довольно старый и необычный. Большинство жителей в нем - торговцы.
  - Да, я знаю, - кивнул Флавий, - он стоит на пересечении девяти дорог. По крайней мере, так говориться в легенде.
  От куда ему была известно эта легенда, Флавий не представлял. Просто, когда Марсикилиан начал рассказывать про Красс, эти сведения всплыли в его голове самым естественным образом, словно так и надо.
  - Правильно, - кивнул Марсикилиан, - именно из-за такого выгодного положения его и предпочитает большинство купцов. А еще, - продолжил он, направляясь вниз, - под городом есть пласты довольно мягкой глины, которую используют местные гончары, и из которой делают довольно крепкую черепицу. Именно поэтому большинство крыш Красса - черепичные, а не соломенные и не из дранки, как в других городах. Говорят, что именно благодаря своим красным крышам город и получил свое название. Красс - это сокращение от слова красный или красивый.
  Флавий рассеяно кивнул, больше привлеченный разворачивающейся под ним картиной, чем лекцией учителя. К тому моменту они уже настолько приблизились к городу, что были отчетливо видны не только крыши и улицы, но и грязные задние дворики, спешащие по своим делам прохожие, всадники и богатые кареты.
  - Нам туда, - махнул рукой Марсикилиан, показывая птенцу направление в сторону бедных кварталов.
  Он резко свернул и начал снижаться. Флавий, как и положено прилежному ученику последовал за ним, даже не смотря на то, что с каждой секкой все меньше и меньше был уверен в том, что сможет кого-нибудь "поцеловать".
  Вскоре они оказались на небольшом дворике ничем непримечательного постоялого двора под развесистой липой. Мимо время от времени проходили люди, совершенно не обращая внимания на двух ангелов, приземлившихся под старым деревом.
  - Не обращай внимания, - сказал Флавию Марсикилиан, - они все равно нас не видят. Очень редко и чаще всего перед смертью кто-то из людей может заметить нас. Ну и, конечно, если мы сами захотим им показаться, они тоже нас увидят. А так мы для них в лучшем случае кажемся колебанием воздуха. Некоторые, например, в толпе так и норовят пройти насквозь.
  Флавий кивнул, принимая свою невидимость для окружающих скорее как данность, чем неудобство. Он ожидал чего-то в этом роде. В конце концов, это необходимо, чтобы проще было выбрать "жертву" для "поцелуя". Кстати, на счет жертвы...
  - Посмотри, - наклонился к нему Марсикилиан, указав на сидящую возле крыльца девочку.
  На вид ей было лет семь-восемь. У нее были мягкие светлые волосы и грустные глаза. Девочка казалась почему-то старше своего возраста, особенно когда взгляд ее глаз задерживался на ком-то из игравших во дворе детей. Сидела она как-то неловко, словно ей с трудом удавалось держать спину прямо и не соскальзывать со скамьи. Но Флавия привлекли в ней не эти странности.
  Радужный ореол вокруг девочки. Он светился вокруг нее, будто за спиной у нее находился источник яркого света. Флавий никогда не видел ничего подобного.
  - Это аура, - шепнул ему Марсикилиан, - видишь какая она у нее чистая и не замутненная. А посмотри вон на того человека, - указал наставник на подозрительно типа, отирающегося возле конюшни.
  Флавий бросил в указанном направлении беглый взгляд и сразу же понял, о чем говорит Марсикилиан. "Тип" даже и без окружающей его темной ауры выглядел не только подозрительно, но и опасно.
  Небритое, заросшее темной щетиной лицо, грязная потрепанная одежда, особенно сапоги, и самое главное быстрый, ощупывающий все вокруг взгляд темных глаз. Такие глаза могут быть только у человека, которого лучше обойти стороной. "Тип" обежал взглядом всех находящихся во дворе (не заметив, конечно, ангелов) и быстро скрылся в конюшне. Быстро, но все же не достаточно.
  - Эй! - послышался внезапно гневный окрик, - Ты это куда лезешь!
  Обернувшись на голос, Флавий увидел здоровенного детину с вилами в руках, который, похоже, был здешним конюхом. Не услышав ничего в ответ, конюх покрепче перехватил древко вил и кинулся в конюшню. Похоже, что замеченный Марсикилианом подозрительный тип собирался увести лошадь, но на его несчастье его успел заприметить конюх. Вот только, для кого это было все же несчастьем, Флавий не знал. На месте парня с вилами он предпочел бы подобрать себе более подходящее оружие. Ну, и, конечно, не преминул бы "собрать дружину", подняв переполох побольше.
  Уж слишком опасно выглядел этот вор. Такого взгляда не может быть у простого конокрада, скорей уж у профессионального душегуба. Впрочем, конюх, вероятнее всего, просто не успел заметить его глаз, а просто-напросто увидел, как кто-то, кто не мог быть одним из постояльцев, шмыгнул в конюшню.
  Однако, о том, что происходило между этими двумя в конюшне, Флавий так и не узнал. Потому что как раз в этот момент он услышал над собой шум кожистых крыльев. Мир на мгновение словно потемнел и сжался до уровня этого небольшого заднего дворика замызганной таверны.
  Флавий, на секку прикрыв глаза, мотнул головой, стараясь избавиться от такой внезапной темноты, а когда открыл их, то увидел прямо перед собой... Нет, назвать пришельца "демоном" пожалуй не решился бы и самый строгий критик. Потому что существо, стоящее перед Флавием было... прекрасно. Идеальное лицо с чуть раскосыми зелеными глазами, в которых прыгали золотистые крапинки, темные, почти до плеч, вьющиеся красивыми завитками волосы, ровно очерченные губы и нежный румянец на щеках.
  Стоящее перед ним существо было просто чудесно.
  Его не портили даже большие кожистые крылья с острыми когтями на сгибах. Пришелиц встряхнул ими, и в ту же секку они улеглись позади него словно темный длинный плащ, а когти собрались под шеей в подобие необычной пряжки, удерживающей всю конструкцию вместе.
  - День добрый, - мягко поздоровался незнакомец.
  И от этой мягкости и мелодичности его голоса по спине Флавия промаршировала целая армия мурашек. "Так вот какие они, темные ангелы!" - пронеслось у него в голове.
  - Приветствую, Елрений, - сдержано кивнул в ответ Марсикилиан.
  - О, я вижу, у тебя появился птенец, - перевел на Флавия взгляд "темный", - меня зовут Елрений, - вежливо представился он.
  - Флавий, - собрав все свои силы, назвался новоиспеченный "светлый".
  - Очень приятно, - улыбнулся в ответ его собеседник, - первая "охота"? - спросил он, повернувшись к Марсикилиану.
  - Да, - по-прежнему сдержано кивнул в ответ тот.
  - Ну, что ж, - нежно улыбнулся Елрений, - желаю удачи.
   "Темный" отвернулся от своих "светлых" собратьев и мягко заскользил по направлению к конюшне. Флавий, застывший в одной позе, не отрывал от него пораженного взгляда.
  - Хм, - дернул его за рукав Марсикилиан, - пожалуй, тебе лучше не смотреть туда, - произнес он, - зрелище, поверь мне, не из приятных.
  - Зрелище? - переспросил Флавий, - Какое зрелище?
  - Ну-у, - отозвался наставник, - "поцелуй" темного, конечно.
  - Что?! - ахнул Флавий, - Он собирается кого-то "целовать".
  - Ну, да, - кивнул Марсикилиан.
  Больше он ничего не успел сказать, потому что в этот момент из конюшни выбежал детина-конюх, в руке которого был из последних сил зажат обломок того, что ранее, похоже, было рукояткой вил. Следом за ним вылетел тот опасный тип-душегуб, которого ангелы заприметили еще в самом начале. Судя по всему, схватка в конюшне закончилась полным поражением конюха, который в данный момент со всех ног улепетывал прочь. Он даже не обратил внимания на то, что опасный тип невозмутимо вывел в поводу вороного коня, ради которого, по-видимому, он сюда и явился.
  Флавий не был таким уж специалистом, но даже на его неискушенный взгляд, конь был великолепный. Высокий, тонконогий, весь черный за исключением одной звездочки во лбу. Он был чудо как хорош! И стоил, пожалуй, не меньше десятка ирдонийских золотых . Так что нет ничего удивительного в том, что его попытались украсть.
  Конокрад, похоже, знал, как нужно обращаться с лошадьми, потому что он довольно уверенно с молниеносной скоростью оседлал свое новое приобретение и вскочил в седло. Было очевидным, что как только он выедет за ворота, его никто не сможет уже догнать. Вот только у коня похоже на этот счет были другие планы. Не успел конокрад оказаться в седле, как скакун под ним протестующе заплясал и взвился на дыбы. И похоже, этот маневр оказался довольно неожиданным для седока. Флавий увидел, как тот ощутимо покачнулся и что есть сил, вцепился в повод вперемешку с конской гривой. Возможно, ему и удалось бы удержаться в седле, ели бы конь как раз в этот момент не поддал вверх задом. Человек тревожно вскрикнул, взмахнул руками и выпал из седла.
  Дальнейшие события развивалось с такой скоростью, что Флавий едва успевал за ними уследить. Он заметил, как падающего человека на долю мгновенья накрыла непроницаемая тьма, а в следующую секку он уже оказался прямо под копытами разбушевавшегося скакуна. Флавий пораженно, в каком-то замедленном темпе, наблюдал за тем, как огромные копыта с железными подковами со всего размаха резко опустились на грудь упавшего. Брызнул фонтанчик крови, а конь между тем вновь ударил копытами человека. А потом еще раз, и снова, и снова...
  Наконец он остановился и в возбуждении отступил прочь, по-прежнему дрожа от ярости.
  Едва переведя взгляд на человека, Флавий понял, что тот уже не встанет. С такими ранами выжить было просто невозможно.
  Какого же было его удивление, когда он увидел, что тот, кого он считал умершим, внезапно шевельнулся и, приподнявшись, окинул все вокруг вполне осмысленным взглядом. При этом глаза его, как и прежде оставались такими же острыми и настороженными. Внушающими опасение. Флавий даже поежился, когда взгляд этих глаз остановился на нем, хотя он и знал, что человек не может видеть их с Марсикилианом.
  Но, как оказалось, он ошибался. Остановившись на ангелах, глаза мужчины вдруг потемнели и неестественно расширились от удивления. "Он нас видит!" - понял внезапно Флавий. В глазах незнакомца на мгновение блеснула радость и безграничное счастье. Он, резко приподнявшись, сделал шаг вперед, не сводя глаз со стоящих под деревом ангелов.
  - Не так быстро, дорогуша, - пропел внезапно за его спиной ласковый голос.
  Мужчина резко остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену. А по спине Флавия от этого голоса вновь пробежала волна мурашек. Он перевел взгляд на Елрения и увидел, как тот плавно скользит к своей жертве. Ужас, охвативший в этот момент Флавия, был настолько велик, что он чуть не закричал.
  - Лучше отвернись, - посоветовал у него за спиной Марсикилиан.
  Флавий и рад был последовать этому совету, но все его тело застыло словно неживое, не в силах шевельнуть и пальцем. Как ни странно именно в этот момент он, наконец, заметил то, на что должен был обратить внимание в первую очередь. То, что людей, пытавшихся украсть вороного коня, теперь уже двое: один по-прежнему лежал на земле с раздавленной грудной клеткой, а второй стоял рядом, с ужасом глядя на Елрения. "Но, как это может быть?!" - не мог понять Флавий, - "Вот человек, который умер, и в тоже время он стоит живой! Или не живой?! - вдруг пришло ему в голову, - Может это зомби? Нет, - поправил тут же он сам себя, - при поднятии зомби в пустое тело вселяется новая сущность. А тут у нас два тела! Или, - внезапно понял он, - второе - это не тело! Это... это, - он как следует пригляделся к стоящему мужчине, - это душа! - догадался он, - Вот почему этот человек смог увидеть нас с Марсикилианом!".
  В самом деле, стоящий перед ним человек чем-то неуловимо отличался от того, прежнего. Странная плавность и легкость движений, и главное - отсутствие ауры, которая до этого была отчетливо видна. Теперь Флавий не видел его ауры, он просто чувствовал, что человек этот не только не гнушался воровством и разбоем, но и убийством себе подобных. Он еще раз к нему присмотрелся и с удивлением понял, что знает о незнакомце все. От первого чувства, которое тот испытал сразу после рождения (ему было холодно), до боли, которую он почувствовал при ударе железных подков растоптавшего его коня. У Флавия даже голова на миг закружилась от всего этого. У него было странное ощущение, будто он может видеть умершего насквозь, пролистывая всю его жизнь словно книгу. Он мог рассмотреть каждый незначительный эпизод чужой жизни, каждую мелочь, и в тоже время увидеть все это в целом, в единой картине.
  Флавий увидел, как этот человек впервые совершил убийство: все получилось внезапно и как-то глупо, он в драке толкнул своего врага и тот, упав, уже больше не поднялся. Но вместо того чтобы испугаться совершенного, стоящий перед Флавием человек преисполнился радости от легкости и простоты, с которой можно отнять жизнь у другого. Он почувствовал вседозволенность и безнаказанность. И это было самое страшное. Флавий попытался просмотреть глубже, заглянуть в другие события, но куда бы ни упал его взгляд, поступки умершего вызывали в нем все большее омерзение.
  - Лучше не двигайся, - нежно произнес Елрений, наклоняясь к лицу умершего, - хуже будет, - с ноткой предвкушения прошипел он.
  Но человек не внял этому совету.
  - Н-Е-Е-Е-Э-Т!!! - в ужасе закричал он, поняв, КТО пришел за ним.
  Взмахнул руками, попытавшись оттолкнуть демона, куда-то убежать, спрятаться... Но ему не удалось даже сдвинуться и на полшага. Елрений с силой ухватил его двумя руками за шею и, наклонившись, впился губами в рот жертве.
  Это не было похоже на поцелуй, даже отдаленно. Потому что во всех подробностях было видно, как демон пьет (другого слова и не подберешь) душу умершего, он просто высасывал свою жертву изнутри. При этом сама жертва становилась все прозрачней и прозрачней. Вокруг же Елрения напротив, словно разливалась темная сила. В какой-то момент Флавий почувствовал, что даже дрожит от близости этой силы. Настолько устрашающей она была. И в тоже время... притягательной. Флавия шатало, ему хотелось одновременно и бежать от сюда со всех ног и кинуться в объятья тьмы. Но он не мог сделать ни того ни другого.
  Сила вокруг демона и его жертвы все разливалась и разливалась, постепенно сворачиваясь тугими кольцами и образуя воронку, уходящую куда-то ввысь. Она закручивалась все сильнее и яростней. И в тоже время ни на волосок не приближаясь к ангелам или к другими людям. Да и вокруг Елрения и его жертвы образовалось какое-то подобие порядка. Только жесткий ветер трепал волосы и крылья демона. А вот человека уже почти не было видно. От него осталась только едва различимая тень. Когда она совсем стала прозрачной и почти не заметной, Елрений, наконец, убрал руки и, сделав довольный вздох, отступил на полшага. В туже секку яростный ветер воронки подхватил все, что осталось от жертвы демона, и человек окончательно стал невиден. А воронка как-то вдруг начала спадать. И, наконец, спустя секку резко схлопнулась. Посреди двора остался только довольный демон со слегка всклокоченными волосами и разметавшимися крыльями.
  Елрений встряхнул головой, сложил на подобии плаща крылья, и вот он уже выглядит точно так же, каким его впервые увидел Флавий. Такой же прекрасный и завораживающий. А еще буквально светящийся от довольства и переполняющей его темной силы.
  - Ну, что ж, - промурлыкал он, - пожалуй, мне пора.
  Демон улыбнулся, и от его улыбки по спине Флавия вновь пробежала сладкая дрожь. До того, как он увидел "поцелуй" темного, Елрений одновременно и пугал и притягивал его. Но теперь эти чувства стократно усилились. Правда, и относились они уже скорей не к самому демону, а к его силе. Флавий вдруг отчетливо понял, что пугает и притягивает его не сам Елрений, а Тьма, носителем которой тот является. Демон взмахнул крыльями и резко взлетел. Пара мгновений и вот его уже почти не видно.
  - Фу, - с облегчением вздохнул за спиной Марсикилиан, - И какая Тьма принесла сюда именно его, хотел бы я знать, - пробормотал он.
  - Почему? - переспросил Флавий.
  - Потому что Елрений - один из самых сильных темных, - отозвался наставник, - я знал, что здесь обязательно появится кто-то из них. Но что бы Елрений!
  - Кто-то из темных обязательно должен был здесь появиться? - удивился Флавий.
  - Ну, да, - кивнул в ответ Марсикилиан, - таков Закон Равновесия. Ах, да, - тут же спохватился он, - Ты же ничего еще не знаешь об этом.
  - Закон Равновесия? - переспросил птенец.
  - Здесь все просто, - начал объяснять Марсикилиан, - как только кто-то из нас наметит себе "жертву" это тотчас почувствуют темные и обязательно появятся, чтобы тоже взять силу. И наоборот, если темные ведут охоту, это чувствуем мы. Первоначально предполагалось, что таким образом силы Света и Тьмы будут равны, находясь в равновесии. Но проблема состоит в том, что там, где для темных настоящее раздолье, нам обычно взять нечего. Как я тебе уже говорил, людей, достойных рая слишком мало. Да и темные стараются заграбастать себе всех подряд, даже тех, кто после чистилища вполне мог бы попасть в Светлые Сады.
  - Так получается, что этот Закон уже нарушен?
  - Еще нет, - улыбнулся Максимилиан, - Хотя Тьма и становиться сильней с каждой секкой, но и мы здесь не просто так, - кивнул он на девочку, сидящую на скамейке.
  Флавий перевел на нее взгляд и удивился. Вокруг не осталось ни одного человека. Все они разбежались, едва вороной скакун сбросил с себя конокрада. Кто-то побежал за подмогой, кто-то за лекарем, а кто-то просто испугался. Но вот девочка осталась на том же месте, что и раньше. Она все так же неловко сидела на скамье, в волнении переплетя руки. И ее светлая чистая аура все также притягательно блестела радужным ореолом.
  - Теперь твоя очередь, - легонько подтолкнул Марсикилиан птенца к девочке, - Ты должен "поцеловать" ее.
  Но, уже ознакомившись с тем, как это происходит в исполнении темного, Флавий окончательно уверился в том, что не хочет никого "целовать".
  - Перед тем, как взять силу ее ауры, тебе нужно сделать так, чтобы душа отделилась от тела, - продолжал объяснять Марсикилиан, - это не трудно...
  Но Флавий его уже не слушал, он и так понял, что это значит. Ему придется убить девочку. Елрений для того чтобы "отделить душу от тела" использовал коня, а вот ему по-видимому придется остановить детское сердце. Марсикилиан прав, это сделать будет не сложно. Всего лишь подхватить вон те жгутики силы и сжать их... И выглядеть все будет так, как будто девочка сильно испугалась, а ее слабенькое сердечко не выдержало такого потрясения...
  Вот только проблема была в том, что Флавий не хотел этого делать! Он не хотел никого убивать, а именно убийством это и было.
  - Это не убийство, - покачал головой Марсикилиан, словно услышав, о чем думает его подопечный, - это награда! Освобождение! Ну же подумай сам, эта девочка больна. Посмотри на нее, она не может ходить, и постоянно испытывает боль. Ты должен помочь ей!
  Флавий и сам уже видел эти странные вспышки в ауре девочки. Темно красные и жгучие, они пробегали по ее светлому ореолу, ясно давая понять, что ей плохо от мучающей ее боли. И на счет ее болезни Марсикилиан тоже прав. Птенец отчетливо видел, что жгутики силы, опутывающие каждую ее клеточку, почему-то прерываются на уровне поясницы, а на ногах их и вовсе почти нет. Похоже, она не могла ходить без посторонней помощи.
  Но все равно, это не значило, что ее можно убивать. "Лучше было бы ее вылечить", - подумал Флавий, - "Нет! Не буду я ее убивать!".
  - Не волнуйся, - попытался подбодрить его Марсикилиан, - если что, я тебя подстрахую.
  - Нет, - покачал головой в ответ Флавий, - я не буду ее "целовать".
  - Что?! - поразился его наставник, - Но ты должен!
  - Я не буду ее убивать! - уперся птенец.
  - Да никакое это не убийство! - опять попытался его переубедить Марсикилиан.
  Ему казалось, что он все очень хорошо разъяснил. И почему так важно, чтобы сила этой девочки досталась Свету, и почему "поцелуй" нельзя приравнивать к убийству. Но птенец продолжал упорствовать. И какие бы доводы не приводил наставник, все было бесполезным. Флавий упорно стоял на своем. Марсикилиану казалось, что он уже не меньше вога уговаривает его, проявить благоразумие, но оказалось, что в реальном мире прошло не больше пары зунов.
  Во дворе начали собираться люди. Они обступили тело бывшего конокрада, о чем-то споря и размахивая руками. Вскоре появился "храбрый" конюх, ведя в поводу сбежавшего вороного коня. Тут же от куда-то появился хозяин скакуна, и столпотворение вокруг стало и вовсе невероятным. Продолжать спор в такой обстановки было довольно трудно, тем более, что кто-то из людей, заметив сидящую на скамейке девочку, начал допытываться у нее, что она видела.
  - Что тут произошло, Мери? - спросил какой-то толстяк у девочки.
  - Конь сбросил человека, - отозвалась она, - а потом начал его топтать.
  - Молодец, Гром! - усмехнулся хозяин скакуна, - Как он разобрался с этим вором!
  Он подкатился к коню и ласково потрепал его по гриве. В ответ конь благодарно всхрапнул, и начал обнюхивать хозяйские карманы в поисках угощения.
  - Ладно, - недовольно выдавил, наконец, Марсикилиан, поняв, что переубедить Флавия ему не удастся, - полетели назад в Замок.
  На это птенец не стал возражать, тут же расправил крылья и уже довольно профессионально взлетел.
   "Ох, и влетит же мне за сегодняшнее!" - вздохнул про себя Марсикилиан. Он знал, что из-за упрямства Флавия, равновесие между Светом и Тьмой вновь качнулось, сдвинувшись в сторону последней.
  
   ЛОРИЭЛЬ
  
  Этот сад был прекрасен. Впрочем, как и все сады Великих Домов. Он начинался прямо от заднего дворика замка и спускался зелеными террасами вниз к реке, которая проходила через всю столицу. Сад заканчивался у самой воды, и именно здесь, у реки, было самое живописное место во всем Сиэрдэ. И хотя Лориэль довольно часто здесь бывал, как впрочем и в остальных частях сада, но с некоторых пор, он начал замечать, что саду Львов все же чего-то не хватает. Стройные кипарисы, яркие магнолии и орхидеи - все это было прекрасно и сосуществовало в удивительной гармонии, но...
  Лориэль несколько дней мучился над загадкой, чего же недостает в этом саду. И, наконец, понял.
  В саду не хватало РОЗ!
  Это открытие было настолько неожиданным и парадоксальным, что Лориэль и сам удивился. Раньше он был уверен, что терпеть не может розы. Он не был поклонником ни самих цветов, ни их запаха. И вот вдруг понял, что скучает по ним! При чем на столько, что начал гулять в чужом саду строго по определенной дорожке, которая вела чуть ли не к единственному кусту с этими цветами!
  - Сиэль, - спросила его однажды Рисаэль, которая старалась как можно больше времени проводить вместе с консортом Роз, надеясь привлечь его внимание, - почему вы всегда, гуляя по саду, сворачиваете именно на это дорожку.
  - Честно говоря, - улыбнулся он в ответ, - поначалу, я и сам этого не понимал.
  - А теперь понимаете?
  - Да, - кивнул Лориэль, - просто эта дорожка ведет к розам, а я, как истинный их сын, не могу прожить без них ни дня, - обаятельно усмехнулся он, не то иронизируя, не то подшучивая сам над собой.
  В ответ Рисаэль только покачала головой, в который уже раз восхищаясь своим спутником. Ну, мыслимое ли дело, чтобы кто-нибудь из мужчин признался в своей любви к цветам. Рисаэль в жизни своей такого не встречала. Обычно молодые въярды обожают оружие или лошадей, но цветы! Никогда!
  - О чем вы думаете? - спросил внезапно Лориэль, словно угадав ее мысли.
  Но Рисаэль вовсе не спешила признаваться ему в том, что думает о его исключительности и о том, как же он отличается от других въярдов.
  - Вы слышали, вчера вернулась моя младшая сестра, - постаралась увести она разговор.
  - Мириэль? - тут же навострил уши ее собеседник.
  - Да, - кивнула Рисаэль, - она несколько шелей путешествовала по землям наших рииссов в поисках лечебных трав и цветов. А теперь вот вернулась.
  - Как интересно, - улыбнулся Лориэль, - а я уже начал беспокоиться о том, что так и не познакомлюсь со своей будущей сестрой до брачной церемонии.
  - О, вы в любом случае познакомитесь с ней раньше, чем ваш брат, - заверила его Рисаэль, - если повезет, возможно, мы даже встретим ее здесь, в саду. Я знаю одно красивое место, которое обожает Мириэль, она наверняка сейчас там.
  Лориэль в принципе не чего не имел против, даже наоборот: "Вроде как случайная встреча в саду - отличный повод для начала знакомства, - подумал он, - у меня большие планы насчет моей будущей "сестры" так что неплохо было бы начать претворять их в жизнь уже здесь!".
  Вместе с цепляющейся за его руку Рисаэлью он спустился вниз по дорожке к самой реке, а затем вслед за своей спутницей резко повернул направо. Они шли по берегу, заросшему стройными ивами и кизилом вперемешку с можжевельником. "Интересно, - думал Лориэль под аккомпанемент непрекращающегося монолога шедшей рядом леди, - правда ли, что Мириэль так некрасива?".
  Любопытство его было так велико, что это не укрылось даже от Рисаэль. Впрочем, она не беспокоилась о том, что младшая сестра составит ей конкуренцию в борьбе за сердце консорда Роз. В этот солнечный день Рисаэль как никогда была уверена в своих силах. Вот уже на протяжении почти двух шелей она настойчиво пыталась привлечь внимание Лориэля. Он вроде бы отдавал ей должное, иногда хвалил ее вкус или музыкальный талан, но ни разу и словом не обмолвился о том, что "теряет голову от ее красоты" или "жить без нее не может", как это делали другие ее поклонники. И поэтому Рисаэль постоянно находилась в неуверенности. Нравится ли она ему? Влюблен ли он? Ей очень хотелось, чтобы ответ на эти вопросы был однозначно: "Да!", без всяких сомнений и колебаний. Поэтому знакомство Лориэля с ее сестрой ничуть не мешало ее планам. Ведь на фоне Мириэль кто угодно будет выглядеть намного красивее! Что уж говорить о ней, признанной красавице!
  Внезапно ивы с кизилом разошлись в стороны, и перед прогуливающимися предстала красивая поляна на берегу реки. Картина, открывшаяся на ней, заставила Лориэля на мгновение замереть.
  Спиной к нему на берегу реки сидела незнакомая эльфийка с длинными распущенными рыжими волосами. Солнце переливалось и играло в них, окрашивая пряди то в почти золотистый, то в темный, тиоциановый цвета. За всю свою жизнь Лориэль только однажды видел волосы такого рыжего оттенка. И он точно знал, где и когда это было.
  Совсем недавно, тоже на берегу, но не реки, а лесного ручья, он видел девушку, которая напевала старинную песню, расчесывая свои кудри. И поза и волосы и даже окружающая обстановка - все было до боли знакомо. В тот раз он постарался побыстрее уйти, чтобы не испугать прекрасную незнакомку, теперь этого можно было не опасаться. Ведь здесь не лес, а всего лишь сад Львов. И в этот раз он вполне может с ней познакомиться. Лориэль ни секку не сомневался в красоте незнакомки. Такая фигура и волосы могли быть только у признанной красавицы. Поэтому слова Рисаэль застали его врасплох:
  - О, а вот и моя сестра Мириэль, - сказала она.
   "Мириэль?! - пронеслось у него в голове, - та, которую все считают самой некрасивой эльфийкой в Ораэлли?!". Но мысли эти не успели толком оформиться, как сидящая на траве леди обернулась...
  Что ж, молва оказалась права!
  Волосы и фигура, и даже возможные другие достоинства Мириэль, все это забывалось при одном взгляде на ее лицо! Причем понять, что же в нем не так, было решительно невозможно! Все его части, взятые по отдельности, были вполне нормальными и безоговорочно вписывались во все эльфийские каноны красоты...
  Но вместе! Вместе они абсолютно не сочетались, складываясь в лицо, которое могло бы быть у какой-нибудь человеческой женщины, ну ни как не у эльфийской леди!
  Довольно правильный, чуть раскосый разрез зеленых глаз с пушистыми ресницами. Но при этом ресницы практически бесцветные как, впрочем, и высокие брови, а зелень глаз не яркая, а какая-то грязная с примесью серого и коричневатого оттенков.
  Четко очерченные губы, для этого лица, пожалуй, были слишком большими и яркими, и это притом, что среди других lèidie пухленькие губки, считались верхом мечтаний! Лориэль сам был свидетелем того, как его сестры в невероятных количествах намазывают на губы крем с экстрактом мяты и яблочной кислоты, который увеличивает приток крови к ним, делая губки более выразительными и пухленькими. Но на все это можно было бы и не обращать внимания, если бы не еще один недостаток лица Мириэль.
  Прыщи!
  Вся ее кожа была в прыщах, какие часто бывают у подростков, но обычно проходят через пару месяцев. У Мириэль, которая уже давно вышла из подросткового возраста, прыщи остались. Они были настолько неприятны, что за ними даже не были видны веснушки, которых тоже было довольно много, что, между прочим, считалось верхом неприличия для эльфийки. С веснушками боролись, безжалостно выводя их лимонной кислотой с ромашкой и корой кезима.
   "Н-да, уж! - подумал Лориэль, - Какое счастье, что она не моя невеста!". Из головы его в одно мгновение выветрились все мечты и воспоминания о чудесной незнакомки у лесного ручья. Лучше бы уж она по-прежнему осталась бы незнакомкой. Вот так и разбиваются мечты, оставляя после себя неприглядные осколки!
  - Мириэль, познакомься, - пропела рядом Рисаэль, - этот молодой въярд - консорд Дома Розы, Лориэль.
  - Приятно познакомиться, сиэл"ль, - сделав над собой усилие, улыбнулся Лориэль.
  Но сидящая напротив леди никак не отреагировала на его вежливые слова, застыв, точно неживая. "Светлые Боги! - пронеслось в голове у Лориэля, - Уж не немая ли она?!". Леди по-прежнему продолжала молчать, не сводя с него глаз.
  - Мы, похоже, скоро станем родственниками, - продолжил он, стараясь, как-то заполнить неловкую паузу.
  В ответ она, наконец, слегка кивнула. "Ну, хоть не глухая! - ехидно прокомментировал внутренний голос, - и то хлеб!". О чем с ней разговаривать Лориэль даже отдаленно не представлял. Он попытался было вставить несколько привычных фраз о прекрасной погоде и мягких солнечных лучах, согревающих землю. Но его старания пропали втуне, не найдя ни малейшего отклика у находящихся рядом дам.
  - Ну, что ж, - промямлил он, бросив на Рисаэль умоляющий взгляд.
  Та моментально сориентировалась, поспешив ему на помощь:
  - Мы, пожалуй, пойдем, - улыбнулась она, - я показываю нашему гостю сад, и нам еще столько надо осмотреть! Встретимся во время ужина! - махнула Рисаэль рукой, подхватив своего спутника и уверенно направляясь дальше по дорожке.
  - Еще раз, приятно познакомиться, - кивнул своей будущей родственнице Лориэль. И тут же под руку с ее сестрой поспешил прочь.
  Они уже успели скрыться за поворотом дорожки, когда Мириэль, наконец, смогла немного прийти в себя. "О-о, Светлые Боги! - тряхнула она головой, - Что это со мной твориться?! Застыла словно ненормальная! И зачем я на него уставилась, будто на величайшее в мире чудо!".
  Она вновь тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя видение красивого зеленоглазого эльфа. Да, несомненно, Лориэль был красив. С этим никто не стал бы спорить. Мириэль еще по дороге домой слышала разговоры о том, что приехавший к ним в качестве посла младший сын Главы Роз отличается неземной красотой и чудесным характером. Но по привычке считала все эти толки слишком преувеличенными. Стоило ей вчера переступить порог родного дома, как первое что она услышала, это разговор о нем. Вся женская, а частично и мужская половина замка буквально помешалась на Лориэле из Дома Белой Розы. Молодым эльфам нравился его веселый нрав и внимание к друзьям, а эльфийки млели от одной его улыбки. "Ерунда! - подумала тогда Мириэль, - Обычные сплетни!".
  Но теперь, она думала совсем по-другому. До этой секки Мириэль всегда считала себя холодной, рациональной и здравомыслящей леди. Но то потрясение, которое она испытала, едва взглянув на него, напрочь выбило ее из этого образа.
   "О, Боги! - думала Мириэль, - Какой у него голос! Да одного этого мягкого голоса хватило бы, чтобы влюбиться в него, услышав всего только несколько ничего незначащих фраз! А ведь есть еще его глаза и волосы! Его лицо и улыбка, от которой словно ударяет током!". Мириэль на мгновение прикрыла глаза, вновь припомнив тот момент, когда он ей улыбнулся. Она знала - это обычная улыбка вежливости, но даже такой улыбки для нее было достаточно, чтобы по ее спине пробежала волна мурашек, а в животе затрепетали маленькими крылышками десяток бабочек.
  А что было бы, если бы Лориэль улыбнулся ей по-настоящему?!
  Да она чего доброго потеряла бы сознание от потрясения! "О, боги! - умоляла Мириэль, - не дайте мне в него влюбиться! Пусть у него будет хоть один недостаток! Пусть он будит до ужаса туп или вульгарен! Только не дайте мне в него влюбиться! Ведь такой въярд никогда не бросит на меня и взгляда!".
  Всю свою жизнь Мириэль знала, что некрасива. Она смирилась с этим. Смирилась, как простые эльфы смиряются с холодными ветрами зимой или долгими, затяжными дождями осенью.
  Такова природа! И с этим ничего уже не поделать!
  Вот и Мириэль знала, что ничего не сможет сделать со своим лицом. Нельзя сделать глаза голубыми, а губы чуть поменьше. Она, конечно, пыталась избавиться от прыщей и придать коже гладкость и шелковистость, но не слишком настойчиво.
  Ее больше занимали книги, травы и цветы, чем заботы о красоте. Она не представляла, для чего ее сестра Рисаэль, встает еще до рассвета и ходит на ближайший луг "умываться". Зачем? Если можно прекрасно умыться водой из веселого звонкого ручья! Кому вообще нужна эта "жутко ценная" "роса с семи трав и цветов"?
  Нет. Мириэль предпочитала в это время сладко спать. Ведь, как правило, она допоздна засиживалась в библиотеке над какой-нибудь интересной книгой и не замечала, как летит время. А потом полусонная плелась в спальню и там тут же засыпала, просыпаясь уже, когда близилось время завтрака. На то чтобы привести себя в порядок она так же не тратила слишком много времени: несколько горстей обычной воды в лицо да пара взмахов расческой - вот и все. Ее уже давно перестало волновать, что подумают о ней окружающие.
  А зря.
  Потому что как раз в этот момент о ней думал Лориэль, и мысли его, несомненно, очень расстроили бы ее.
   "Просто ужас, - думал он, - неужели никто даже не попытался рассказать ей о том, для чего нужна косметика? Как заботится о своей коже? И что лучше одеть? - консорд Роз представил себе, как будет выглядеть Мириэль на свадьбе рядом с его братом, Рамиэлем, и содрогнулся. Нет, конечно, с одной стороны, задавака-Рамиэль, получит по заслугам. Но с другой стороны, бедной Мириэль придется потом всю свою жизнь расплачиваться за то "оскорбление" которое она нанесет своему жениху и его семейству одним своим видом. А в том, что все это будет принято за оскорбление, Лориэль ни секку не сомневался.
  Прекрасные Розы могут многое перенести, но только не удар по их самолюбию, которое напрямую было связано с тем поклонение КРАСОТЕ, которое культивировалось в его семье. Скорее всего, через некоторое время Рамиэль поймет, что жена вовсе не пыталась его оскорбить. Она просто всегда так выглядит. Но это уже ничего не изменит.
  Мириэль жестоко отомстят за то, что она собой представляет, вероятнее всего, ее просто изолируют от всего внешнего мира. У нее не будет подруг (кто же захочет дружить с отверженной?) не будет политического влияния, но самое главное - ей откажут в праве иметь детей. Глава Роз никогда не позволит "испортить кровь" подобной наследственностью!
  Хотя кто-кто, а Лориэль не сомневался, наследственность тут не причем. Взять хоть ее сестру Рисаэль, вряд ли ее кровь так уж отличается от крови Мириэль. Но одну из сестер все вокруг считают истинной красавицей, "гордостью Дома Львов", а другую - самой некрасивой эльфийкой в мире.
   "И виновата в этом сама Мириэль, - подумал консорд Роз, - бедняжка не знает главного правила: "Мы не те, кто есть на самом деле. Для окружающих мы такие - какими, сами себя преподносим". Можно с рождения быть писаной красавицей, но если ничего не делать, для того чтобы убедить в этом окружающих, скорее всего навсегда останешься "середнячком", или того хуже превратишься в "самую некрасивую эльфийку в Ораэлли".
  
  Молитвам Мириэль не суждено было быть услышанными. И в этом она убедилась тем же вечером за ужином. Собственно говоря, она не ждала ничего особенного от этого вечера. Но все же... все же...
  Как всегда, когда появлялись гости, Мириэль должна была сидеть рядом со своей старшей сестрой, по левую руку от которой, рядом с их отцом размещали старшего из гостей. Сегодня это место занимал Лориэль.
  Каждый такой ужин, начиная с первого, воспринимался консордом Роз, как маленькая битва, и поэтому он, конечно, был во всеоружии. Впрочем, его поведение было настолько легким и естественным, что Мириэль ни на мгновение не усомнилась в том, что перед ней истинный Лориэль, такой, какой он есть на самом деле.
  Он был внимателен и любезен со своими собеседниками, весь вечер развлекая их занятной беседой. Даже Кэллиэль, Глава Львов, в конце концов, поддался его обаянию, хоть и продолжал считать Лориэля недалеким франтом, заботящимся исключительно о своих удобствах. Ну и, конечно, в этот вечер Лориэль как всегда был ослепительно красив. Темно зеленый костюм, в который он переоделся перед ужином, удивительно шел к его глазам.
  Весь вечер Мириэль пыталась поймать взгляд этих глаз. И каждый раз замирала, когда ей это удавалось. Ей даже пару раз досталась мимолетная улыбка: в первый раз, когда Лориэль только вошел в зал (он непринужденно поклонился ей, здороваясь, и при этом слегка улыбнулся), а во второй раз, когда он прощался.
  Мириэль знала, что согласно этикету, не принято было разговаривать через соседа, и поэтому она ничуть не удивилась тому, что он не сказал ей и слова, ведь между ними сидела Рисаэль. Но это не мешало ей весь вечер прислушиваться к тому, о чем говорил он.
  - Свой Дар есть у каждого из эльфийских родов, даже Младших, - говорил Лориэль, любопытствующей Рисаэль.
  - О, - улыбнулась в ответ его собеседница, - неужели и у Дома Розы, тоже есть свой Дар? Я никогда о нем не слышала!
  - Конечно, сиэл"ль, - кивнул он в ответ.
  - И в чем же заключается Дар Розы? - поинтересовался внезапно сидящий рядом Глава Львов.
  - Х-хм, - словно запнулся Лориэль.
  И ловящая каждое слово Мириэль тут же поняла в чем причина этой загвоздки.
  Магический Дар, передающийся в Старших Домах из поколения в поколение был величайшей из тайн. У каждого Дома он был свой. А поскольку раньше Семьи часто враждовали друг с другом, то сохранение этой тайны стало равносильно выживанию Клана. Правда, Мириэль впервые услышала о том, что Дар есть и у Младших Домов, но в принципе в этом не было ничего удивительного. Ведь все семьи Ораэлли и Старшие и Младшие были связаны между собой кровными узами. Если покопаться в родословных, то в конечном итоге окажется, что в Ораэлли живут сплошные родственники!
  У Дома Белой Розы, несомненно, тоже был какой-то свой, необычный Дар. И скорее всего, довольно сильный.
  Ведь не зря же они входили в десятку Великих Семей!
  Вот только, что это был за Дар?
  Представители Золотой Лилии, которые были рииссами Львов, могли повелевать водной стихией. Еще одни их вассалы, Дом Сверкающего Скорпиона, обладал удивительной возможностью распознавать и создавать различные яды. Но предположить в чем заключается Дар той или иной Семьи можно хотя бы из названия. Дом Феникса, по слухам, связан со стихией огня, а Дом Ириса - с воздухом. Вот только что же выпало на долю Роз?
  Мириэль терялась в догадках. В голове крутились только общеизвестные утверждения о том, что сила Роз заключается в их красоте и обаянии. Но это и так всем известно! А вот магия? Какая же у них может быть магия? Мириэль это было не известно. А Лориэль ловко ушел от ответа, переведя разговор на Дар старых врагов Львов - Дом Серебряной Лани.
  - Да, - покачал головой Кэллиэль, - хотел бы я знать, в чем заключается сила Лани...
  - В самом деле? - сверкнул глазами Лориэль, - И что же мешает вам это сделать?
  - Как что? - поразился Глава Львов, - вы не представляете, на сколько Лани берегут эту тайну!
  В ответ по лицу его собеседника пробежала какая-то насмешливая улыбка, а в глазах на мгновение промелькнул расчетливый интерес.
  - Paeterie"ièl, - чуть наклонив голову, произнес он, - а как бы вы наградили того, кто помог бы вам открыть эту тайну?
  Кэллиэль замер, не сводя глаз с Лориэля. А тот невозмутимо, с легкой улыбкой, поднес к губам бокал с вином.
   "Неужели Розы что-то пронюхали об этом?! - пронеслось в голове Главы Львов, - Это было бы просто настоящей удачей!". Мириэль тоже сразу поняла, что Лориэль что-то знает о Даре их врагов. И ей было интересно не меньше чем ее отцу. А вот Рисаэль уже надоела эта тема.
  - А правда ли, что все Розы обладают удивительным голосом? - улыбаясь Лориэлю, спросила она, - Я еще ни разу не слышала, как вы поете, сиэль.
  - О, но в этом нет ничего удивительного, - отозвался он, словно тут же позабыв о важном разговоре с Кэллиэлем, - ведь мы поем только в исключительных случаях.
  - Это когда же, например?
  - Например, когда хотим покорить прекрасную lèidie.
  - Правда? Неужели здесь никто не вдохновляет вас на красивую серенаду? - стрельнула в него глазками Рисаэль, явно напрашиваясь на комплемент и эту самую "серенаду".
  Кэллиэль справа от консорда Роз горестно вздохнул. Он явно предпочел бы сейчас поговорить о магическом Даре клана Лани, а не слушать рассуждения о песнях. Но Лориэль словно и не заметил его нетерпения. Он мило улыбнулся свой собеседнице, но на провокацию не поддался.
  - Нет, - словно сожалея о чем-то вздохнул он, - увы, здесь слишком много прекрасных леди, и выбрать из них одну самую красивую мне до сих пор не удалось.
  Рисаэль, услышав это, застыла, точно громом пораженная. А Мириэль едва сдержала смешок: "Как красиво он выкрутился?" - восхитилась она. Но ее восхищение не шло ни в какое сравнение с ощущениями Лориэля.
   "Прекрасно! - думал он, - Теперь Рисаэль начнет гадать действительно ли я не обращаю на нее внимание, или это все притворство. Но самое главное, Кэллиэль уже на грани, для него так важно узнать секрет Ланей, что он согласится на любые условия! Ну, а уж я постараюсь не прогадать!".
  До конца вечера разговор о магическом Даре больше не поднимался. Кэллиэль мучился в догадках о том, что же известно Розам о магии Ланей. Но беспечный Лориэль раздразнив его любопытства больше не сказ и полслова.
  
  Наконец, ужин закончился, и все разошлись по своим покоям. Только Глава Львов не спешил ложиться спать. "Дьявол! - думал он, - И зачем я начал говорить о магии Ланей посреди официального ужина! Ясное дело, что Лориэль не мог ничего мне рассказать, когда вокруг полно чужих ушей. Например, Мириэль, похоже, ловила каждое слово! А с другой стороны, может Розам ничего и неизвестно? Этот Лориэль, у него же сплошные стихи и наряды в голове! Как он может что-то знать?!".
  Подобные размышления не давали покоя Кэллиэлю очень долго. Он бродил по саду, обдумывая слова болтливого консорда Роз и так и эдак, до тех пор, пока у него не разболелась голова.
   "Надо идти спать, - вздохнул, наконец, он, - Все равно я тут ничего не выхожу".
  Глава Львов уверено повернул к неприметной дверце, ведущей в его покои. Когда-то давным-давно он специально приказал сделать эту дверку, которая выходила прямо в сад. Ему всегда лучше думалось под сенью деревьев. И вечерние прогулки быстро вошли в привычку. Вот и сегодня он гулял по саду, пытаясь разгадать загадку, которую ему подкинул посол Роз.
  Однако, как бы там ни было, продвинуться в раскрытии этой тайны ему не удалось, и теперь впереди его ждала мягкая постель под тяжелым балдахином.
  В этот час в спальне было темно и тихо. Лунные лучи большими квадратами ложились на пол, покрытый мягким пушистым ковром.
   "Пожалуй, нет смысла зажигать свет", - решил Кэллиэль, начав расстегивать кафтан. Он уже практически готов был его снять. И тут внезапно:
  - Доброй ночи, рaeterie"ièl, - прозвучал внезапно в полной темноте мягкий голос.
  Кэллиэль так и замер от неожиданности.
  - Кто здесь? - выдохнул он.
  - О, прошу прошения, я не хотел вас испугать. Просто мне показалось, что вы хотите поговорить...
  - Лориэль?! - внезапно узнал знакомые нотки Глава Львов.
  - Совершенно верно, - ночной гость пошевелился и, поднявшись из удобного кресла, вышел на середину комнаты.
  Лунные лучи тут же высветили правильные черты лица и безупречную фигуру. Кэллиэль понял, что не ошибся, его поздним визитером действительно был консорд Роз.
  - С вашего разрешения я присяду, - улыбнулся Лориэль и тут же, не дождавшись этого разрешения, вернулся в облюбованное кресло, - устал, знаете ли сегодня, словно smierde.
  Кэллиэль и не подумал возмущаться такой непочтительностью. Вместо этого он сам поспешно устроился напротив позднего гостя. Ведь у него появился шанс что-то разузнать...
  - Как там погода? - поинтересовался Лориэль, - Роса уже выпала?
  - Да, - кивнул Кэллиэль, в недоумении разглядывая собеседника.
   "Надеюсь, он не собирается говорить со мной о природе? - подумал он, - Розы иногда бывают так болтливы, что пока вытянешь у них нужную информацию можно с ума сойти!".
  - Вы долго гуляли, - продолжал между тем Лориэль, - размышляли о политике?
  - Можно сказать и так, - согласился с ним Глава Львов.
   "Что лучше, - судорожно размышлял между тем он, - спросить его напрямую о магии Ланей, или лучше позволить Розе самому вести беседу?".
  С одной стороны Лориэль первым пришел к нему, чутко уловив заинтересованность Кэллиэля. Но с другой - он такой беспечный и болтливый. Что если ему просто не спится?!
  - А я вот, пока вас ждал, размышлял о своих новых друзьях, - продолжал между тем Лориэль, словно и не замечая волнения Кэллиэля, - например об Ирдисе...
  - Ирдис? - переспросил Глава Львов, вновь замирая внутри: "Неужели?! От куда он узнал?!".
  - Угу, - кивнул его собеседник, - Ирдис из Дома Черной Воды. Хотя, честно говоря, мне кажется, что к Дому Черной Воды он имеет лишь косвенное отношение.
  Кэллиэль промолчал. Он терялся в догадках.
  Раньше ему всегда казалось, что Лориэль ровным счетом ничего из себя не представляет. Их знакомство фактически началось, с того, что Лориэль едва не довел его до белого каления своими бестолковыми разговорами.
  Потом Кэллиэль выяснил и даже признал, что его гость иногда бывает довольно обаятельным и внимательным к собеседнику эльфом. Иногда Кэллиэлю даже нравились их застольные беседы. Особенно когда они начинали говорить о людях, гномах или экономике.
  Кэллиэль с удивлением понял, что Лориэль неплохо разбирается в вопросе где, как и каким образом можно приумножить богатство Рода. Оставалось только удивляться, почему при таких познаниях одного из консордов, Дом Розы так долго остается одним из самых бедных кланов в Ораэлли. Единственное, чем подобное можно было объяснить - это всем известная беспечность и безалаберность Роз.
  И вот вдруг Лориэль не только проявляет загадочную осведомленность в делах врагов Львов, но и поразительную предусмотрительность, о которой, например, он, Кэллиэль, напрочь позабыл, готовый прямо во время официального ужина начать разговор о таких вещах, которые всегда хранились в строжайшей тайне. Нет определенно, Лориэль - просто удивительный хамелеон. Чем больше с ним общаешься, тем больше он тебя озадачивает и ставит в тупик своим непредсказуемым поведением!
  Вот и сейчас: почему он завел разговор об Ирдисе? Просто так? Или все же с умыслом?
  - Знаете, мне кажется, что он влюблен в вашу старшую дочь, - нарушил между тем повисшее молчание Лориэль.
  - Она с детства считается первой красавицей в нашей Семье, - пожал плечами Глава Львов.
  - Н-да, - иронично блеснули в лунном свете глаза его гостя, - однако, привязанность моего друга к ней, по-моему, выходит за рамки обычного флирта.
   "Дьявол! - пронеслось в голове у Кэллиэля, - Неужели ему действительно что-то известно?! Или быть может это обычное беспокойство кавалера о возможной "сердечной" привязанности его дамы?".
  - Впрочем, все это не важно, - словно опровергая последнюю догадку, решил внезапно отступить и не "давить" столь явно на собеседника Лориэль, - хотя в свете нашего сегодняшнего разговора, должен заметить, что мне всегда казалось, будто Ирдис еще и обладает, какой-то магией, - резко сменил он тему, - А вы никогда не замечали?
  - Хм, - неуверенно промычал Кэллиэль, и чтобы молчание не было таким уж неловким, решился согласиться, - да, возможно, вы и правы. Тем более что, как вы сами заметили за ужином, многие Младшие Дома обладают своим Даром.
   "Черт возьми! - подумал Лориэль, - он пытается меня сбить с толку и запутать в подозрениях! Это упоминание о магии Младших Домов оно к чему?! Он хочет, чтобы я поверил в то, что Ирдис все-таки принадлежит одному из Старших Домов, или наоборот?".
  - А в чем проявляется его магия? - решил он зайти к вопросу с другой стороны, - Она опасна?
  - Честно говоря, не думаю, - пожал плечами Кэллиэль, - вообще-то, я даже не уверен в том, что у него есть достаточно сильный Дар.
   "Ну-ну, - хмыкнул про себя в ответ Лориэль, - так я тебе и поверил! Сначала ты говоришь, что Дар у Ирдиса ест, потом, что его нет... Неувязочка, однако!".
  - Собственно говоря, - продолжал между тем его собеседник, решив, наконец, взять быка за рога, - мне кажется, что мы собирались поговорить не о магии одного из моих вассалов, а о Даре Клана Лани...
  - О, да, конечно, - кивнул в ответ Лориэль, по-прежнему размышляя о том, что сказал, а главное что не сказал его радушный хозяин, - Меня заинтересовал вопрос, так сказать награды, за предоставленные сведения...
  - Я вас понимаю, - сразу же подхватил Кэллиэль, - и уверяю, что Дом Черного Льва достойно наградит того, кто поделится с нами этими сведениями. Однако, - продолжил он между тем, - хотелось бы хотя бы в общих чертах узнать, что именно вы хотели бы получить. Золото? Какую-нибудь услугу? Или что-то еще?
  - О-о, - промурлыкал в ответ Лориэль, - не беспокойтесь. Что касается меня, то мне достаточно будет и простого материального вознаграждения. Я, как истинный представитель свой семьи, отнюдь не могу похвастаться финансовой независимостью, - горестно вздохнул он, и тут же нанес обрадовавшемуся было собеседнику тяжелейший удар, - А вот что потребует в качестве награды мой отец, - улыбнувшись, произнес он, - этого я конечно не знаю.
  - Ваш отец?! - возмутился Кэллиэль.
  - Ну, конечно, - словно обидевшись, нахмурился Лориэль, - ведь не думали же вы, что я отдам вам такую информацию, не испросив предварительно на это разрешение Главы моего Дома?!
  Выражение его лица в этот момент было на столько возмущенное, что Кэллиэль немедленно пошел на попятный. Хотя, собственно говоря, он и надеялся уладить это дело именно с Лориэлем. Ведь договориться с Витиэлем, его отцом, будет намного сложнее! Тот наверняка затребует за эти сведения таких уступок, что хоть "караул!" кричи!
  Но спорить и уговаривать Лориэля Глава Львов не решился. Не хватало еще, чтобы гость решил, что его хотят оскорбить! Тогда точно хлопот не оберешься!
  Мало того, что Львы потеряют такую ценную возможность узнать о тайнах своих соперников (возможность, которой ждали на протяжении пятисот лет!), так еще и отношения с Розами чего доброго ухудшатся. А между тем, как ни прискорбно об этом говорить будущее всего Клана Львов зависит от ветреных и капризных Роз. Кэллиэлю нужен был этот союз с Розами, поскольку он обеспечивал господство и безопасность его Семьи.
  - Конечно-конечно, - начал Глава Львов, - я обязательно свяжусь с вашим отцом... однако, - продолжил он, - может хотя бы подскажете, что именно захочет получить Витиэль в обмен на эти сведения.
  - Даже предполагать не буду, - пожал плечами Лориэль, - это может быть все, что угодно. Честно говоря, я слишком далек от, так сказать, - сделал он замысловатое движение рукой, - "высокой" политики. Однако, наверняка, отцу понравится, если уже достигнутые договоренности о нашем объединении будут подтверждены чем-то более существенным, чем простое устное сватовство, - тут же переключился он на свою миссию, - думаю, что подписание брачного договора произвело бы хорошее впечатление...
  - Хм, да, - кивнул Кэллиэль, - брачный договор...
  Честно говоря, упоминание о нем было Кэллиэлю совсем не по душе. И его собеседник знал почему.
  Как обычно, чтобы урвать побольше Розы постарались включить в будущий брачный договор столько разнообразных пунктов на сколько у них только хватило фантазии и наглости. А и того и другого у Роз было в избытке.
  Конечно, никто и не ожидал, что этот договор будет подписан в таком, крайне невыгодном для Львов варианте. Но на то и был расчет: чем больше будешь изначально просить, тем больше в конечном итоге получишь.
  Лориэль уже не первый день упорно отстаивал каждую закорючку в этом договоре, с показной неохотой "идя на уступки" и требуя в обмен уступки от Львов. Причем делал он это столь виртуозно, что Кэллиэль до сих пор был уверен, что переговоры продвигаются вполне успешно, хоть по большому счету добиться настоящих послаблений от консорда Роз ему так и не удалось.
  Лориэль со стенаниями и душераздирающими вздохами постепенно вычеркивал из договора те пункты на исполнение которых Розы на самом деле никогда и не надеялись, и вписывал новые, которые позволяли его Клану забрать в свои руки побольше влияния.
  Теперь же у него и вовсе появился шанс сделать небывалое: подписать брачный договор практически в его первозданном виде!
  Лориэль не сомневался в том, что практически прижал Главу Львов к стенке. И теперь было важно, чтобы его собеседник осознал это. Чем быстрее Кэллиэль поймет, что этот раунд ему не выиграть, тем быстрее он сдастся.
  Однако объяснять все это и в чем-то убеждать его Лориэль не собирался.
  К чему? Самый лучший переговорщик это ты сам. Никто в мире не сможет убедить тебя в чем-то лучше чем ты сам.
  Поэтому, так сказать, "расставив сети", Лориэль со спокойной совестью поднялся из кресла и витиевато распрощался с Главой Львов. Пусть он сам думает и решает, что ему делать. Все равно в любом случае Розы останутся в выигрыше. А это самое главное.
  Проходя по гулким, темным коридорам, Лориэль уже и не думал о брачном договоре и выгоде, которую его Семья сможет извлечь из продажи Львам тайны их соперников. Гораздо больше его интересовало начало сегодняшнего разговора с Кэллиэлем. А именно, та его часть, которая касалась Ирдиса.
   "Нет, все это неспроста, - думал консорд Роз, - Ну, скажите на милость, с чего это Глава клана так переполошился бы из-за простого вассала? Значит, этот вассал чем-то отличается от десятков других! И чем же спрашивается?".
  С первой же встречи с Ирдисом Лориэль подозревал, что тот - непризнанный сын кого-то из Львов. Поначалу, чего там скрывать, Лориэль даже грешил на Кэллиэля, подозревая, что Ирдис именно - его бастард.
  Однако, сегодня, когда он между делом обратил внимание на отношения между Ирдисом и Рисаэль, Глава Львов как-то уж слишком спокойно отреагировал.
  Значит - эти двое - не брат и сестра! Но в тоже время, Лориэлю показалось, что Кэллиэль вовсе не против романа между его старшей дочерью и "одним из вассалов". А это уже странно...
  И странность здесь была вот в чем: у Главы Львов не было сына. И это значило, что наследницей Клана была Рисаэль. А точнее, тот, кто станет ее мужем. Именно он фактически будет управлять Домом Львов, пусть и через свою lèidie. Однако позволить, чтобы это место занял какой-то там Ирдис, из какого-то там Дома Черной Воды?!
   "Похоже, я все-таки был прав, - продолжал размышлять Лориэль, - Ирдис - непризнанный отпрыск одного из Старших домов! Но только не Львов, а какого-то другого Дома!
  Иначе, Кэллиэль не был бы так спокоен и, пожалуй, даже доволен сложившейся ситуацией. И к тому же он чуть не проговорился о его магическом Даре. Можно сколько угодно рассуждать о магии Младших Домов, но она не идет ни в какое сравнение с магией Старших Семей! Дьявол!
  Но какой? Какой это может быть Дом?
  Золотая Лилия и Сверкающий Скорпион - вряд ли: они и так уже reèssei Львов. Так что укреплять с ними связь, отдавая им власть, нет никакого смысла. И что у нас остается?
  Моя семья, само собой вне подозрений. Во-первых, потому что отцу об этом было бы известно, и, во-вторых, Львы отдают нам Мириэль, и этого вполне достаточно.
   "Что же мы имеем в остатке, - рассуждал Лориэль, - Оба дома Форели (от которых ни холодно, ни жарко) и вассалы Ланей! Так-так-так, - улыбнулся он, - У Ланей, помнется мне, трое la reèssei: Голубой Ирис, Зоркий Ястреб и Сияющий Феникс. Значит - это кто-то из них! Но кто? Если бы мне знать, какая у Ирдиса магия, я бы мог быть абсолютно уверен! Тогда и проверить по Зову крови не составило бы труда!".
  Рассуждения Лориэля зашли в тупик. Однако он был настолько взбудоражен событиями этого вчера, что сразу же понял: идти спать нет ни какого смысла - все равно не уснешь, будешь только ворочаться в постели, обдумывая и переживая все заново, рассматривая каждое сказанное слово и так и эдак.
   "Пожалуй, лучше пойти в библиотеку и что-нибудь почитать", - подумал он, решительно сворачивая в нужный коридор.
  Библиотека Львов находилась на первом этаже. Но не в отдельном крыле, как в большинстве домов, а в общем, не далеко от парадных залов и оранжереи. Надо сказать, что Лориэль здесь был уже не впервые. В принципе эта библиотека не могла похвастаться таким уж большим количеством книг, но Лориэлю все же удалось найти те, которые раньше ему никогда не попадались. Поэтому он с удовольствием, коротал здесь вечера, устроившись на удобном мягком диване.
  Но в этот раз диван оказался занят.
  Опершись на руку и поджав под себя колени, на диване устроилась Мириэль. Она увлеченно читала какую-то внушительных размеров книгу, в задумчивости накручивая на палец правой руки рыжий волнистый локон.
  Книга, как видно, была настолько интересной, что леди даже не заметила Лориэля, удивленно застывшего на пороге.
  Он в жизни своей не видел, чтобы кто-то из lèidie читал что-нибудь кроме стихов и любовных романов. И поэтому сейчас был в нерешительности: толи уйти, чтобы не мешать, толи все же как-то обратить на себя внимание.
  Судя по виду, книга никак не могла быть сборником стихов или любовным романом. В тоже время, она явно заинтересовала Мириэль. А это был шанс побольше узнать о своей будущей свояченице.
  Лориэль все еще размышлял над тем, как ему поступить. Но этот вопрос решил за него легкий ночной ветер. Он быстрым сквознячком проскользнул в библиотеку, пробежал ее туда и обратно, подергал за колышущуюся на окне штору, поиграл с бахромой дивана и волосами Мириэль, а потом с силой захлопнул дверь прямо за спиной консорда Роз.
  - Ой! - воскликнула Мириэль, удивленно вскинув на шум глаза и увидев Лориэля.
  - Прошу прошения, sièl, - поклонился он, - я не хотел вам мешать. Честно говоря, не думал, что застану здесь кого-нибудь в такой час.
  - О, не беспокойтесь, konsordiè, все в порядке, - отозвалась его будущая родственница.
  Она поднялась с явным намерением уйти. Вот только у Лориэля были другие планы на этот счет. Раз уж его присутствие обнаружено, стоит извлечь из этой встречи побольше сведений.
  - Нет-нет, - быстро вскинул он руку, останавливая ее, - не уходите. В конце концов, это - библиотека вашего Рода и, кроме того, вы сюда пришли раньше меня. Так что если я помешал, то я удаляюсь.
  Лориэль повернулся, делая вид, что собирается уходить.
  - Но вы мне ничуть не помешали, konsordiè, - послышался из-за спины голос Мириэль, - я просто зачиталась и не заметила вас.
   "Святая простота!" - вознес глаза к потолку от этого признания Лориэль.
  - Прошу вас останьтесь, - продолжила между тем Мириэль, - я вовсе не против вашего присутствия.
   "Ну, еще бы! - пронеслось у него в голове, - Ты, небось, на седьмом небе от счастья! Кстати, интересно, а куда это подевалась ее стеснительность и молчаливость? Утром она и слова вымолвить при мне не могла, а здесь вон какие изысканные манеры и речь!".
  Но об этом Лориэль спрашивать не стал, поинтересовавшись, что так увлеченно читает леди. Оказалось, что это "История Высших Домов Ораэлли", написанная прадедом Лориэля почти пять тысяч лет назад. Тогда у эльфов еще было одиннадцать Великих Домов. И именно гибели одного из них, Дому Черной Луны, и была посвящена, насколько помнил Лориэль, большая часть прадедушкиного труда.
  - Вы ведь наверняка читали эту книгу? - произнесла Мириэль, присаживаясь назад на диван, - ведь ее написал, кажется, кто-то из ваших родственников.
  - Да, - кивнул Лориэль, - ее написал мой прадед. Правда, читал я ее довольно давно. Но, по-моему, там много написано про Дом Черной Луны...
  - Да, - улыбнулась в ответ его собеседница, - но сейчас меня больше заинтересовало описание "нравов" совсем другой Семьи.
  - В самом деле? И какой же?
  - Белой Розы...
  - Ах! Вот оно что, - хмыкнул Лориэль, поняв, что она интересуется его семьей.
   "Интересно знать, - пронеслось у него в голове, - насколько правдиво прадедушка описал нашу Семью?! Ох, голову даю на отсечение - Розы там все такие невинные и воздушные, что рядом и дышать опасно!".
  Впрочем, этот образ его Семья использовала уже давно и довольно успешно. И Лориэль, пожалуй, ничуть бы не удивился, если бы узнал, что и написание "Истории Домов", которая теперь считается одной из обязательных книг для обучения молодых эльфов, было затеяно с целью убедить окружающих в безобидности и благородстве Роз.
  - И что же интересного вы там нашли, сиэл"ль? - поинтересовался Лориэль, устраиваясь в кресле напротив.
  - Да, честно говоря, не очень много, - отозвалась Мириэль, - это не первая книга, к которой я обратилась и, в конце концов, пришла к выводу, что ваш Дом вообще мало кто знает по-настоящему. И, похоже, здесь все совсем не так просто...
   "Ого! - удивился Лориэль, - А она не так глупа, как кажется! Это надо же: заметить ловушку, в которую большинство эльфов попадается вот уже несколько тысяч лет! Впрочем, одно дело заподозрить, что что-то не так, и совсем другое - знать это наверняка!".
  - Похоже, я оказалась права, - бросив на своего собеседника пронзительный взгляд, вздохнула Мириэль.
  - Почему вы так решили? - со всей доступной ему беспечностью пожал плечами Лориэль.
  - Вы почему-то задумались, когда я сказала, что ваш Дом не так прост, как это кажется.
  - Ну, - улыбнулся Лориэль, - все в этом мире на самом деле совсем не такое, как кажется на первый, второй или даже третий взгляд. По большому счету, вся наша жизнь - это бесконечная игра на сцене.
  - Хм, возможно вы и правы, - кивнула задумчиво Мириэль.
  - О, я заподозрил это уже давно, - продолжил между тем Лориэль, - взять, например, кого-нибудь из простых эльфов, ну, скажем, - решил он пустить пробный шар, - одного из ваших вассалов, Ирдиса, из Дома Черной Воды.
  - Ирдиса? - удивилась Мириэль, - А что с ним не так?
   "Похоже, она о нем ничего не знает, - понял Лориэль, увидев неподдельное удивление в ее глазах, - Либо слишком хорошо умеет притворяться, - тут же одернул он себя, - Впрочем, это вряд ли".
  - Да все с ним в порядке, - пожал он плечами, и тут же постарался увести разговор в сторону - просто мне кажется, он слишком сильно интересуется вашей сестрой, Рисаэль.
   "Рисаэль! - с досадой вздохнула про себя Мириэль, - Опять Рисаэль! Почему же она всех так завораживает! Вот и Лориэль, похоже, подпал под ее чары и уже ревнует к возможным соперникам!".
  - Судя по вашему вздоху, - приподнял левую бровь Лориэль, - между вашей сестрой и Ирдисом действительно что-то есть...
  - Да нет же, - затрясла головой Мириэль, - все это глупости, - и тут же, сама того не желая, она внезапно вспомнила как однажды видела эту парочку вечером в саду.
  Все бы ничего, в конце концов, никто не запрещает гулять вечерами по саду. Но они целовались! Помнится, тогда это настолько поразило Мириэль, что она на несколько секк выпала из реальности, глупо таращась на них не в силах даже шевельнуться. И вот сейчас это яркое воспоминание вновь заставило ее удивлено застыть. Ведь тогда получается, что Лориэль прав. И Ирдис нравится ее сестре гораздо больше, чем могло бы показаться на первый взгляд.
   "Ого! - думал между тем Лориэль, тщательно следя за сменой эмоций на ее лице, - Похоже я не ошибся! Роман между наследницей Львов и "одним из вассалов" действительно зашел уже довольно далеко!".
  - Значит я прав? - стараясь не спугнуть удачу, спросил консорд Роз.
  - Я, я не знаю, - наконец, призналась Мириэль.
  - Вот видите, - мягко произнес он, - получается, что Ирдис все-таки не так прост, как кажется... Только вот, что же в нем такого особенного, - будто бы задумавшись, задал он вопрос, словно спрашивая у самого себя, но на самом деле его, конечно, интересовал только ответ сидящей напротив леди.
  И она не заставила его ждать:
  - Не знаю, - пожала плечами Мириэль, - в нем нет ничего такого...
  - Ну, он довольно красив...
  - Пф, - фыркнула Мириэль, - смотря с кем сравнивать.
   "Это явно комплемент в мой огород!" - едва сдержал улыбку Лориэль.
  - А может он обладает какой-нибудь магией? - "подсказал" он.
  - Магией?! О! Ну, конечно! - воскликнула Мириэль, - У него довольно большие способности и склонность к огненной стихии!
   "Есть!"
  Лориэль вздрогнул и, чуть было, не начал облизываться, от открывшейся ему перспективы. Слова собеседницы натолкнули его на мысль, которая взорвалась в голове миллионном возможностей. Он был так возбужден, что начал бояться, как бы Мириэль не заметила его волнения. Это было бы совсем не к чему.
  - Большие способности? И насколько он хорошо ими владеет? - постарался взять себя в руки Лориэль.
  - Ну, я однажды видела, как он потушил сильный пожар, - продолжила Мириэль.
  - Пожар? - словно сомневаясь, переспросил ее собеседник, - так может у него склонность к воде или воздуху. С чего вы взяли, что он владеет магией Огня.
  - Ну, если бы вы это видели, то не стали бы сомневаться в его стихии, - пожала плечами Мириэль, - он не "залил" огонь водой, и не лишил его воздуха. Он просто... как бы это объяснить, просто приказал ему погаснуть. Вот и все.
  - Хм. А Рисаэль знает о его способностях, - поинтересовался Лориэль.
  - Может и знает, а может и нет. В конце концов, это не важно, - вздохнула она, - в любом случае, сейчас моя сестра гораздо больше увлечена вами, сиэль, чем Ирдисом.
  Это признание заставило его удивленно замереть, не веря в услышанное.
   "Надо же, - подумал Лориэль, - она только что добровольно буквально "отдала" меня своей сестре! А ведь другая на ее месте, наверняка, постаралась бы нас поссорить! Неужели она действительно настолько бескорыстна и честна, что может отказаться от того в кого влюбилась в первый раз в своей жизни?! А ведь она, действительно в меня влюбилась! Я не мог в этом ошибиться!".
  Это странное открытие так удивило его, что он даже на мгновение перестал радоваться тому, что только что узнал об Ирдисе. Впрочем, подумать о загадочном "вассале" Львов можно было и потом. А сейчас его мысли всецело были заняты сидящей напротив леди.
  - Да, вы можете в этом не сомневаться, - тихонько вздохнув, произнесла она, - я знаю свою сестру. То, что она к вам чувствует это не просто увлечение. Честно говоря, я даже думаю,.. - продолжала леди.
  Но ее собеседник уже перестал вслушиваться в тихие слова, доверившись своей интуиции, и на несколько секк выпав из разговора. То что она говорила он знал и так его интересовала не это. Больше всего его удивлял сам факт такого разговора и причины побудившие Мириэль все это сказать.
  Впервые в своей жизни Лориэль сталкивался с таким бескорыстием. Слушая, как она рассказывает о чувствах своей сестры, он внезапно понял, почему несмотря на то, что Мириэль вовсе не отличалась красотой, многие из эльфов восхищались ею.
  Она была подобна утреннему солнцу, когда оно еще не жаркое и палящее, но уже готово с радостью отдать свое тепло и ласку любому, кто этого пожелает. И при этом солнце ничего не попросит взамен. Светить и радовать наступлению нового дня в его природе. Оно просто не может иначе...
  Вот и для Мириэль проявлять заботу о других было в порядке вещей. Она если не с радостью, то, по крайней мере, вполне добровольно готова была помогать любви своей сестры и Лориэля.
  Такого он еще никогда не встречал.
  Конечно, в книгах и балладах всегда поется о любви к ближним и благородстве души. Вот только в реальной жизни, они встречаются так редко, что эльфов, способных испытывать подобные чувства, можно запросто причислять к лику святых. Во-первых, потому что они этого достойны, а во-вторых, потому что святых среди эльфов отродясь никогда не было.
  Наивность и простота Мириэль, ее доброта и самоотверженность поражала и одновременно беспокоила. И внезапно Лориэль ощутил странную потребность как-то помочь этой некрасивой девушке. Вселить в нее немного уверенности в своих силах. И самое главное, помочь хоть чуть-чуть изменить свою внешность, для того чтобы у нее появился хотя бы маленький шанс обрести свое счастье в браке с его братом.
  - Вы действительно думаете, что Рисаэль ко мне неравнодушна? - нахмурившись, спросил он.
  - Да, конечно, это видно с первого взгляда...
  - Что ж очень жаль, - вздохнул Лориэль, перебивая свою собеседницу.
  - Жаль? - растерялась она, - Но почему?
  - Потому что я вряд ли смогу ответить ей взаимностью...
  - Как?! Она вам не нравится?! - удивление ее было так велико, что Мириэль даже не знала, что и подумать.
  Рисаэль считалась признанной красавицей. У нее был прекрасный вкус, чувство такта и лучшее воспитание. Она нравилась всем и всегда! И вдруг такое!
  - О, нет-нет, - покачал головой Лориэль, - ваша старшая сестра, вне всяких сомнений очень красива. Вот только, боюсь, что этого слишком мало для того чтобы в нее влюбиться...
  - О-о-о...
  Мириэль растерялась. В глубине души она всегда завидовала Рисаэль и в тайне негодовала, когда молодые въярды толпами крутились вокруг нее, даже не задумываясь о том, какие мысли скрывает это красивое личико. Впрочем, к чести Мириэль стоит сказать, что она довольно легко преодолевала все эти чувства.
  И вот теперь сидящий перед ней эльф спокойно говорил о том, что на него ничуть не произвели впечатления лукавые глаза и мягкие волосы наследницы Клана Львов. "О Боги! - простонала про себя Мириэль, - Да настоящий ли он?! Разве может быть во всей Астии подобное чудо?!".
  Восторг, который каждый раз охватывал ее, стоило ему появиться поблизости, моментально перерос в настоящее благоговение. У Мириэль было такое чувство, словно один из светлых Богов сошел на землю, чтобы сказать ей пару слов. "Он совершенство! - думала она, - Самый красивый, умный и внимательный!". Дыхание ее перехватило, а на глазах выступили слезы. Она сама от себя не ожидала ничего подобного.
   "Дьявол! - подумал Лориэль, заметив ее волнение, - не хватало только чтобы она начала изливать мне свои чувства!".
  Он был совсем не в восторге от такой перспективы. Потому что, даже несмотря на все те замечательные качества будущей свояченицы, которые открылись ему сегодня, он с трудом мог преодолеть некоторую... брезгливость что ли... по отношению к ней. Все-таки она была просто ужасна! И эти ее прыщи... Брр...
  К облегчению Лориэля Мириэль довольно быстро смогла взять себя в руки. Дыхание ее немного успокоилось, из глаз исчезли слезы, и взгляд их стал более осмысленен.
  Заметив все эти признаки, Лориэль решил, что лучше прямо сейчас прейти к сути дела и побыстрее от сюда ретироваться. Он уже и сам был не рад тому, что решил ей помочь. Но, ни в коем случае, нельзя было уходить сейчас, после того, что он ей сказал. Потому что в его словах явно проскользнула недосказанность, которую она чего доброго могла принять на свой счет. "Не дай боги, она подумает, что я к ней неравнодушен, - с ужасом подумал Лориэль, - Это же потом хлопот не оберешься!".
  - Сиэл'ль, - произнес он решительно, - я, конечно, понимаю, что это не мое дело, однако, поскольку скоро вы выйдете замуж за моего брата, позвольте дать вам один совет.
  - Совет? - удивилась его собеседница.
  - Да, - кивнул он, - дело в том, что вы правы, ни вы ни кто другой ничего не знает о Доме Розы. И, тем не менее, кое-что должно быть очевидно даже для вас.
  Мириэль настороженно замерла, ловя каждое его слово. "Темные боги, и зачем я все это говорю?" - пронеслось у него в голове. Но все же Лориэль продолжил:
  - Все дело в том, - произнес он с легким сожалением в голосе, - что вы не подходите Дому Розы.
  От этих слов Мириэль вздрогнула, словно он только что ударил ее. И, несмотря на то, что выражение ее лица осталось довольно спокойным, Лориэль обратил внимание, что она вся сжалась, обхватив себя руками, будто на нее внезапно подуло ледяным ветром.
  - Я не хотел вас обидеть, - тепло произнес он, покачав головой, - я пытаюсь всего лишь вам объяснить, с чем вам придется столкнуться.
  - Вы ведь имели в виду мою внешность? - печально произнесла она, даже не спрашивая, а скорее констатируя очевидный факт.
  В ответ Лориэль лишь согласно наклонил голову, давая ей понять, что она не ошиблась. И в его молчании было больше деликатности и внимания, чем в сотне учтивых слов.
  - Вы не знаете Роз, - печально произнес он, - все вокруг говорят, что мы прекрасны. Но мало кто знает о нашей жестокости...
  - Жестокости? - удивилась Мириэль, - Разве вы можете быть жестокими?
  - Можем, еще как можем, - покачал он головой, и чтобы слегка ее отвлечь спросил, - знаете, что мне не нравится в вашем саду? - и тут же сам ответил, - в нем слишком мало роз...
  - В самом деле? - улыбнулась в ответ Мириэль, решив, что, похоже, наткнулась на его главный недостаток - фамильную гордость, или может быть даже фамильное тщеславие, - Никогда раньше этого не замечала.
  - Мало, мало, - уверил ее Лориэль, - но все же, к счастью немного есть. Так что мой вам совет, если хотите узнать побольше о моей Семье, понаблюдайте за нашим тотемом, ведь мы не просто так получили имя в честь этих цветов. Уверяю вас, розы вам смогут рассказать многое об истинном характере моих родственников.
  - Спасибо, - кивнула Мириэль, пытаясь понять, сказал он все это всерьез или просто для того, чтобы поддержать разговор.
  - Ну а теперь на счет вашей внешности, - поднялся из удобного кресла Лориэль, - запомните, - строго произнес он, словно учитель перед нерадивой ученицей, - для того чтобы быть красивой вам надо просто этого захотеть.
  - Всего лишь? - скептически скривила губы его собеседница.
  - Да, всего лишь, - уверенно кивнул Лориэль, - просто без настоящего желания что-то делать бесполезно. Ну а для начала, - продолжил он, приподняв ее лицо за подбородок, - попробуйте начать с календулы и молока.
  - Что? - не поняла она.
  - Я говорю о том, что вам стоит попробовать умываться молоком с цветами календулы. Еще, конечно, очень хороша роса с разных цветов и трав, но ее нужно подбирать с осторожностью, здесь многое зависит не только от того с каких растений она собрана, но и от времени сбора, - вздохнул Лориэль, - а вообще, если честно, я думаю, вам надо поспрашивать об этом Рисаэль. Уверен, ваша сестра многое знает о том, как сохранить свою красоту.
  Он отпусти лицо Мириэль и, отступив на шаг, слегка ей улыбнулся. Но она чувствовала такой сумбур в мыслях и голове, что даже не позаботилась о том, чтобы кивнуть в ответ головой.
  - Вот, собственно говоря, и все что я хотел тебе сказать, dilli , - легко поклонился он, - а теперь, честь имею, - и тут же стремительно развернувшись на каблуках, Лориэль покинул библиотеку.
  Дверь закрылась за ним абсолютно бесшумно, только легкий сквознячок успел приподнять занавеску на окне. Но Мириэль не почувствовала ни сквозняка, ни услышала звука его шагов или закрывающейся двери. Она с трудом сдерживала горечь, которая обрушилась на нее от одного его слова. Последнего слова...
   Dilli...
  Сестра...
  Он назвал ее свое сестрой, и она даже сама не понимала, что же так ее расстроило в этом простом слове. Может быть то, что оно напрочь перечеркивало даже возможность каких-либо других отношений? Но ведь она уже давно знала, что должна будет выйти замуж за его старшего брата. И тогда она действительно станет для него сестрой. Так почему же она чувствует такое разочарование? Такую обиду на судьбу?
  Ответ был прост и очевиден. Она влюбилась в Лориэля с первого взгляда. Ее сердце замерло от восторга, едва она взглянула на него. А стоило ему заговорить, и она окончательно потеряла голову. Мириэль хватило сил, чтобы признаться в этом хотя бы самой себе. В этом и еще кое в чем.
  В том, что она не представляет для Лориэля никакого интереса. И максимум на что она может рассчитывать - это стать для него dilli.
   "Ну что ж, - вздохнула Мириэль, - значит так тому и быть. Но сначала, наверное, нужно действительно посоветоваться с Рисаэль. Он говорил что-то про молоко и календулу, может Рисаэль знает, как правильно их применять".
  В то время, когда Мириэль продолжала мечтать о консорде Дома Белой Розы, он уже и не думал о своей будущей родственнице. Все его мысли занимала та удивительная догадка, на которую его натолкнул их разговор в библиотеке.
  Надо сказать, что его поспешное бегство от Мириэль было вызвано в первую очередь беспокойством о том, как бы не попасть в неприятную ситуацию. По выражению лица своей собеседницы Лориэль сразу понял, что она на грани если не истерики, то уж извечных женских слез как минимум. Если бы она расплакалась, то ему пришлось бы ее утешать, говорить какие-то нежные слова, или делать еще что-то в этом роде. К такому испытанию он был совсем не готов. Поэтому и предпочел побыстрее исчезнуть.
  И едва за ним закрылась дверь, он тут же с облегчением выкинул Мириэль из головы. В конце концов, он сделал для нее все, что мог. Причем даже больше, чем сделал бы кто-то другой из его Семьи.
  Теперь его занимал совсем другой вопрос. Лориэль стремительно прошел по коридору к своим комнатам, даже не обратив внимания на застывших истуканами стражников.
  Мириэль сказала ему, что Ирдис владеет магией Огня... Она была в этом абсолютно уверена.
   "Огонь! - ухмыльнулся Лориэль, входя в свою спальню - Огненный Дар ни как не может быть у эльфа из семьи Черной Воды! Впрочем, я уже и так понял, что Ирдис из какого-то другого Дома. Вопрос был только в том: из какого! Итак, у меня оставались вассалы Ланей. Как все просто! - улыбнулся он, - Голубой Ирис владеет Даром Земли, Зоркий Ястреб - Воздуха. А вот Сияющий Феникс - как раз обладает Огнем!".
   "О! - с восторгом продолжал свои размышления Лориэль, расстегивая пуговички и развязывая ленты на рукавах рубашки, - Вот это подарок! Отец будет в восторге! Ведь у Феникса нет наследников! Их глава, Ириэль, уже не молод, когда-то у него был сын, но он умер еще в детстве. И теперь получается, что у него есть еще один наследник - Ирдис!".
  Лориэль улегся в кровать, продолжая обдумывать сложившийся расклад. "Самым идеальным было бы не просто рассказать отцу об Ирдисе, - решил он, - а привести предполагаемого наследника с собой. Тогда отец уж точно не сможет мне отказать, и отпустит в путешествие!".
  Мечты о такой возможной свободе настолько захватили его, что он блаженно улыбнулся, вновь уже в который по счету раз представляя себе свое путешествие...
  
   АРРИ
  
  - Айрис! - раздался чуть ли не прямо у него над ухом гневный крик Сайруса, - Я тебя уже полвога ищу!
  От этого окрика Арри вздрогнул и осторожно, чтобы не уронить, поставил на место горшочек с семенами розмарина. Проблема была в том, что Арри слышал, что его ищут, но он еще не успел привыкнуть к своему новому имени, и иногда забывал на него откликаться.
  Вот как теперь.
  О том, что ему нужно поменять имя Арри узнал от Маркуса еще во время их путешествия.
  - Пойми, - говорил учитель, - имя обладает странной властью над магом. И пусть ты еще только ученик, но обезопасить себя от врагов неплохо уже сейчас. Самая сильная связь устанавливается с истинным именем - тем, которым назвала ребенка при рождении мать. Но и второе, и третье имя со временем начинают тоже обладать силой. И чем дольше человек носит это имя, тем большую власть над ним оно приобретает. Большинство магов меняют свои имена по несколько раз в жизни. Я, например, знаю одного волшебника, который менял имя через каждые десять лет. Так что тебе просто необходимо придумать себе новое имя. И кстати, это очень хорошо, что никто кроме меня не будет знать, как тебя звали раньше.
  После этого разговора Арри потратил весь остаток путешествия на обдумывание нового имени. Ему хотелось, чтобы оно было красивым, но не очень длинным и в тоже время звучным и простым. Честно говоря, ему вообще никогда раньше не нравилось имя "Арри". Да и что это за имя такое? Прямо какая-то висья кличка!
  Поэтому к вопросу подбора нового имени мальчик подошел очень ответственно и основательно. А когда не мог определиться с выбором сам, советовался с Маркусом.
  Ему хотелось сохранить что-то от своего старого имени, но это оказалось не так уж и просто. Например, учитель сходу отверг вариант "Арий", сообщив, что так можно назвать мальчика из церковного хора или бродячего певца, но никак не мага. "Диарий", и вовсе вызвал приступ истерического хохота, потому что оказался слишком похож на слово, которое у орков обозначает сильный понос.
  Было еще множество вариантов: Сарий, Марий, Квари, Аррис...
  И наконец, выбор пал на Айрис.
  Правда, наставник сказал, что это имя в равной степени подошло бы и девушке. Но зато в переводе с эльфийского оно означало: "морская даль"! И само звучание сразу понравилось Арри.
  - Чем это ты здесь занимаешься?! - прищурив злые глаза, уставился на него Сайрус, вырывая из воспоминаний - опять прячешься?
  - Я-а не прячусь, - слегка заикаясь от внезапного испуга, попытался оправдаться Арри, - учитель попросил здесь убраться, ну, чтобы, это, навести здесь порядок...
  В ответ первый ученик Маркуса с подозрением окинул взглядом небольшую темную комнатушку-чуланчик, в котором Арри пытался расставить по полочкам ценные ингредиенты в маленьких горшочках и матерчатых мешочках, развесить пучки сушеных трав и разобрать пыльные залежи молотых листьев. Однако Сайрус прекрасно понимал, что с наставником не поспоришь, и поэтому больше ничего не стал говорить о работе Арри.
  - У меня сегодня свидание, - презрительно процедил он, - а ты до сих пор не почистил мне сапоги.
  - Н-но, - попытался было возразить Арри.
  - Потом здесь все закончишь, - даже не обратил внимания на эту попытку Сайрус, - сначала иди, займись моими сапогами! - отрезал он и, резко повернувшись на каблуках, направился в свою комнату.
  Делать было нечего. Вздохнув, Арри пошел за старшим учеником, надеясь про себя, что потратит на все это не очень много времени. Ему еще нужно было закончит уборку в чулане! А он не добрался там и до половины!
  Вообще, Сайрус был ежедневным мучением для Арри. Почему-то этот стройный красивый подросток, с чуть раскосыми зеленоватыми глазами с первого же дня не взлюбил нового ученика Маркуса.
  Едва его увидев, он состроил презрительную гримасу. И, скривившись, поинтересовался, из какой дыры Маркус вытащил этого оборванца. Когда никто не потрудился ответить ему на этот вопрос, Сайрус снизошел до того, что спросил, как зовут нового слугу.
  - Мальчика зовут Айрис, - взяв Арри за плечо, представил его Маркус, - и он не слуга, а мой второй ученик. Так что прошу обращаться с ним соответственно.
  Больше Маркус ничего не сказал о положении Арри. Но для всех этого оказалось достаточно. Для всех, кроме Сайруса. Первый ученик упрямо продолжал обращаться с мальчиком как со слугой. Причем своим личным слугой. Заставлял его чистить свои сапоги, следить за чистотой в комнате и даже кормить его кобылу.
  Кобыла эта, кстати сказать, была на столько кроткой и доброй, что, пожалуй, только время, которое Арри проводил в ее стойле он и отдыхал. Все остальные дни напролет он проводил либо за работой, либо в библиотеке, пытаясь научиться читать, писать и считать. Маркус специально нанял для него учителя, который приходил каждый день и пытался вложить в голову мальчика минимальные знания.
  Другим обязательным занятием Арри стали уроки Маркуса. Правда, проходили они без особых успехов. Каждый день Маркус пытался заставить своего ученика сосредоточиться и открыться для магической силы. Но пока что никаких сдвигов в этом не замечалось. Хотя учитель и обнадежил было Арри, сказав ему, что в его ауре явно "расширились силовые каналы", но что это значит, мальчик не понял. И более того разницы никакой не чувствовал. Что с "расширенными" каналам, что без...
  Между тем, с сапогами Сайруса справиться удалось довольно быстро. Правда, первый ученик все равно остался недоволен.
  - Это что за пятна? - уставился он на Арри, показывая на голенище правого сапога, - Ты, что не можешь почистить это как следует?! Руки не из того места растут?! Быстро все переделай!
  Пятнышко, на которое он показывал, было крошечное и практически незаметное. Но Арри покорно подхватил сапоги и направился вниз, где лежали щетка, гуталин и мягкая бархатная тряпочка, для придания коже блеска. Однако, не успел он пройти и пару шагов, как его остановил голос Маркуса.
  - Айрис, ты уже закончил уборку в подсобке?
  - Э-э-э, почти, - повернулся к нему мальчик, прижимая к груди сапоги Сайруса.
  - Много еще осталось? - улыбнувшись, мягко спросил учитель.
  Похоже, он и сам прекрасно понимал, что навести порядок в том чулане за один день не возможно. А печальный вздох Арри был лишь тому подтверждением.
  - Не расстраивайся, - покачал головой Маркус, - там и за неделю не управиться.
  В ответ Арри только согласно кивнул головой.
  - А что это ты делаешь? - внезапно поинтересовался, наставник, заметив сапоги в руках мальчиках.
  - Э-э-э, - неуверенно отозвался тот, - мне нужно их почистить.
  - Какой-то слишком большой размер ты носишь, - усмехнулся волшебник.
  - Так это не мои, - вздохнул Арри, - а Сайруса.
  - Что?! - внезапно возмутился учитель, - Ты чистишь сапоги для Сайруса?!
  - Ну, он приказал.., - заикнулся было мальчик, но заметив, как потемнело от недовольства лицо наставника, тут же зачастил в оправдание, - Мне ведь совсем не сложно. И я не против. Я их мигом почищу...
  Но Маркуса было уже не остановить. Протянув руку, он резко вырвал у мальчика сапоги, и тут же, развернувшись, направился к своему первому ученику.
  - Иди за мной! - кинул он Арри, даже не потрудившись повернуться к нему.
  И тот покорно засеменил следом, с беспокойством думая о том, что же сейчас бу-у-удет!..
  Маркус не стал вежливо стучаться в дверь своего ученика, вместо этого резко взмахнув рукой. И в ту же секку по коридору пронесся сильный порыв ветра, который буквально вынес хлипкую дверь. Она с грохотом распахнулась, открыв взору соблазнительную картину.
  Сайрус вольготно лежал на кровати, листая модный журнальчик с рисованными картинками девушек и дам в странных полупрозрачных нарядах. Рядом дымилась кружка свежее заваренной эрбаты.
  Когда дверь напротив него с силой распахнулась, Сайрус вздрогнул от неожиданности и выронил журнал. С разворота подмигнула и тут же завалилась под кровать красивая полу-эльфийка.
  - Если тебе надо почистить сапоги, - гневно взорвался прямо с порога учитель, - то потрудись сделать это САМ!!!!
  И тут же в лицо перепугавшемуся Сайрусу полетели его собственные сапоги. Он едва успел увернуться от одного из них, вскочив с кровати.
  - Я тебе уже говорил, - громыхал Маркус, - и повторяю это в последний раз: АЙРИС - НЕ СЛУГА! ОН - БУДУЩИЙ МАГ!!!
  Его гнев был так силен, что даже находящийся в относительной безопасности Арри испугался, сделав осторожный шаг назад и упершись спиной в стену. Ему даже на пару секк померещилось, что вокруг Маркуса засветился темно-зеленым светом воздух. И показалось, что сейчас он начнет метать молнии.
  Однако, выпалив эту фразу, учитель, словно немного успокоившись, добавил:
  - На твоем месте я вел бы себя поосторожней. Потому что когда он получит свой посох, то запросто может припомнить тебе все обиды.
  - Получит посох! - фыркнул в ответ почувствовавший слабину старший ученик, - Да ему никогда и до Подмастерья не дорасти! Он же всего лишь сын рыбака!
  - Раскрой глаза! - рявкнул Маркус, вновь разозлившись, - в нем есть Истинный дар!
  И опять Арри заметил, как вокруг учителя прямо-таки заискрился воздух, складываясь на мгновения в причудливые зелено-салатовые узоры.
  - Истинный дар?! - удивленно уставился на Арри Сайрус, - Да откуда у него Истинный дар?! В нем и капли магии нет!
  Он вновь взглянул на мальчика, надеясь найти подтверждение своей правоте. Почувствовав его взгляд, Арри тоже поднял на него глаза. И очень удивился, увидев вокруг своего недоброжелателя странное свечение. Только не зеленого цвета, как вокруг Маркуса, а темно-темно красного, с вкраплениями бордового и грязно-оранжевого.
  - Нет у него никакого дара, - неуверенно нахмурился Сайрус.
  - Ну, если ты так в этом уверен, - пожал плечами Маркус, - вообщем я тебя предупредил. И в любом случае хочу чтобы ты понял: Айрис - мой ученик, и выполнять твои поручения он не обязан. Понятно? - выгнул он ехидно брови.
  - Понятно, - буркнул Сайрус, скривившись, точно проглотил что-то донельзя кислое.
  - И ты, Айрис, - повернулся к мальчику волшебник, - тоже это запомни. В этом доме ты подчиняешься только мне, и никому другому.
  В ответ Арри согласно кивнул головой, по-прежнему с интересом разглядывая красивые узоры, в которые закручивался воздух вокруг Маркуса. Заметив его невнимательность, тот нахмурился, но ничего не сказал. По крайней мере, не сказал сразу. Но когда они вышли в коридор, наставник все же не удержался и спросил, что так заинтересовало его ученика.
  - Узоры вокруг, - отозвался Арри, и на всякий случай, поясняя, добавил, - зелененькие...
  - Что? Узоры? - тут же заинтересовался Маркус, - Где?
  - Вокруг вас. И вокруг Сайруса тоже были. Только у него красные...
  - О! - обрадовался учитель, - Ты, наконец, увидел ауру!
  Что такое аура Арри уже знал. К этому моменту Маркус успел рассказать ему, что все предметы, растения, животные, люди и нелюди излучают свой магический фон. Обычно он затрагивает только небольшое расстояние вокруг предмета или живого существа. Именно это светящееся пространство и называется аурой. И чем излучаемый магический фон сильнее, тем заметнее аура.
  Например, вокруг мощных амулетов даже простые люди иногда замечают отчетливое свечение. Кроме того, аура есть у каждого человека, только обычно она еле заметна, а вот у магов, особенно у Истинных, ее легко можно увидеть и даже определить по ней примерную силу волшебника и к какой стихии у него склонность.
  - Так эти узоры и есть аура! - восхитился мальчик, - Я и не думал, что они бывают такие красивые!
  - Да, - усмехнулся учитель, - Наблюдать за аурой живого существа, особенно мага можно бесконечно. Кстати, ты уже должен знать почему. Ну-ка ответь!
  - Э-э-э, - задумался Айрис, пытаясь вспомнить все, что ему рассказывал об аурах Маркус, - Потому что она все время меняется, - наконец высказал он предположение.
  - Правильно, - похвалил его собеседник, - аура мага может меняться, не только когда он испытывает сильные чувства, например, злится или радуется, как у простых людей, но еще и когда он творит заклинание. А еще если волшебник часто обращается не к своей стихии, у него могут появиться вкрапления несвойственных ему цветов.
  - Что может появиться? - переспросил Арри.
  - Хм, вкрапления, ну, - попытался подобрать слово Маркус, - пятна другого цвета.
  - А! Как у Сайруса!
  - У Сайруса? - переспросил учитель, - А какие у него были цвета?
  - Ну, больше всего было красного, а еще пятна бордового и темно оранжевого...
  - В самом деле? - улыбнулся Маркус, - Ну и как ты думаешь, какая у него стихия?
  - Получается... Получается, что главный - огонь, - предположил Арри.
  - Верно, - кивнул учитель, - Ну, а не главный?
  - Э-э-э... не знаю, - признался мальчик, - А какую стихию обозначает оранжевый и бордовый цвет? - тут же спросил он.
  - А подумай, - хитро улыбнулся наставник, открывая дверь в свой кабинет.
  Оказалось, что разговаривая, Айрис даже и не заметил, что они прошли несколько коридоров и оказались возле комнат, которые занимал Маркус. Но сколько мальчик не пытался вспомнить, он никак не мог сказать какую же стихию обозначают эти цвета.
  - Ну, что, не догадался? - спросил его учитель, и, получив в ответ отрицательный кивок головы, предложил, - Тогда, вот тебе мое задание. Ты ведь уже можешь читать?
  - Чуть-чуть, - стесняясь, признался Арри.
  - Тогда, - продолжил Маркус, - я хочу, чтобы ты прочитал все, что найдешь об аурах магов. И рассказал мне все, что можно узнать, посмотрев на ауру Сайруса и мою. Согласен?
  - Э-э-э-э, хорошо, я попробую, - неуверенно согласился Арри.
  - Ну, что ж, - кивнул Маркус, усаживаясь за стол, - тогда можешь идти.
  Мальчик не заставил себя долго уговаривать. Честно говоря, несмотря на длительное совместное путешествие и заступничество учителя перед Сайрусом, Арри по-прежнему немного побаивался Маркуса.
  Маг все-таки! А вдруг он на что-нибудь разозлиться?!
  Покинув же учителя, Айрис оказался перед дилеммой: идти продолжать уборку в чулане или направиться в библиотеку, чтобы попытаться что-нибудь отыскать об аурах. Вообще-то уборка на его взгляд была проще, ведь найти что-то про ауры ему никто не поможет. Никто из прислуги не умел читать, а у Сайруса и ракушек после отлива не допросишься! Может попробовать спросить об этом у мастера Пицрима? Ведь задание Маркуса нужно как-то выполнить, а Арри с трудом представлял себе даже с чего начинать.
  Мастер Пицрим - это был маленький пожилой стряпчий, которого Маркус нанял обучить Арри чтению и письму. Он всегда приходил после обеда и занимался с будущим магом почти до самого вечера.
  Пицрим, конечно, не блистал особой ученостью, но зато обладал удивительной способность. Он очень доходчиво и просто мог объяснить основные принципы чтения и письма. Арри, например, уже к середине первого урока смог без запинки прочесть два своих первых слова: "МАМА" и "МОРЕ". А к концу следующего дня осилил и первое предложение: "МАМА ЕЛА МИВЫ".
  Конечно, причина столь быстрого успеха заключалась не только в способности мастера Пицрима объяснить материал, но и в самом неудержимом желании Арри всему этому научиться.
  Правда, с письмом дело обстояло значительно хуже, чем с чтением. Пока что, спустя почти два месяца занятий Айрис смог осилить более или менее приличное написание только десяти букв. Но и это было уже не мало. Особенно потому что пять из них составляли его собственное имя. И теперь вот уже как два дня подряд он в свободное время тренировался в его написании.
  - Вам необходимо достичь в этом совершенства, - говорил Пицрим, наблюдая за тем, как мальчик сражается с буквой "р", - Ведь чтобы вы ни писали: письмо другу, указание слуге или записку своей возлюбленной, в конце вы будете обязательно ставить свою подпись. Поэтому старайтесь побольше тренироваться. Вот, например первая буква вашего имени, "А", она слишком часто получается у вас какой-то кривой и скособоченной. Кстати, я посоветовал бы вам попытаться научиться писать, не отрывая пера от пергамента.
  - Что? - удивлялся Арри, - Как это? Ведь мне надо убрать руку, что бы нарисовать вот эту палочку!
  - Написать, тин, - тут же поправил его мастер, - правильнее говорить: написать.
  Он все время старался поправлять Арри, ведь кроме чтения и письма, Пицриму было поручено научить будущего мага тому, что можно назвать этикетом и красивой речью. Но в этих науках мальчик, к сожалению, практически не продвинулся, хотя и очень старался. Потому что если он исправлял одну ошибку, то практически сразу же делал другую, а за ней и третью, и четвертую. Одновременно забывая при этом про первую.
  Вот сейчас, например, он даже не представлял, как объяснить Пицриму, что именно ему надо найти: книгу или словарь про ауры? про ауру человеков? А может правильнее говорить людей? Да, наверное, все-таки людей?
  Для начала мальчик решил представить, как пишется слово "аура". Буквы "а" и "р" не вызывали сомнений. Правда, пришлось поломать голову, а точнее язык, пока он сообразил, какая буква должна быть между ними. Став посреди комнаты, Арри громко повторял: "АУРА", "а-У-ра" "а-У-р-А". Наконец, он определился со всеми буквами и взял перо, чтобы их записать. Он как раз сражался с последней буквой "а", когда дверь позади него отворилась, и в библиотеку вошел мастер Пицрим.
  - О, вы уже занимаетесь! - обрадовался он, заметив корпевшего над пергаментом Айриса, - Похвально, похвально. Тренируетесь в написании своего имени?
  - А, нет, - оторвался от свой работы будущий маг, - просто наставник задал мне задание, почитать про ауры человеков.
  - Людей, - тут же поправил его Пицрим, - и лучше говорить не "задал задание", а "дал задание" или "поручил".
  - Угу, - кивнул, соглашаясь Арри, - Я вот тут хотел спросить, - продолжил он, - как мне лучше найти нужную книжку. Я попробывал...
  - Попробовал или попытался...
  - А ну, да, попробовал написать это слово.
  - Молодец, - похвалил его мастер, - И как у вас получилось?
  Он подошел к столу, за которым расположился мальчик и склонился над исписанным листом пергамента.
  - Очень даже не плохо, - оценил он результат его трудов.
  - Только я не знаю, как его искать, - воодушевленно продолжил Арри.
  - Все просто, - пожал плечами его собеседник, - в каждой книге, в конце, есть оглавление, - произнес он, подойдя к одному из шкафов и доставая с полки первую попавшуюся книгу, - Вот смотрите, - продемонстрировал он своему тину одну из страниц, - Оглавление - это перечень...
  - Что?
  - Ну, список, всего того о чем написано в книге. Так что тебе не нужно, - продолжил он, - перелистывать всю книгу, достаточно посмотреть в оглавлении встречается ли здесь нужное вам слово.
  - О, понятно! - обрадовался Арри. Это и в самом деле было намного проще, чем то, что он уже себе представлял.
  - А еще, - продолжал Пицрим, - с помощью оглавления легко можно найти то место в книги, которое вам необходимо прочитать. Вот смотрите. Видите эти циферки? Это номера страниц. Если вы откроете страницу с таким же номером, то там и будет, то что вы ищете. Понятно?
  - Ага! - улыбнулся мальчик, - Спасибо! - от души поблагодарил он, стараясь, правда, не думать о том, что до сих пор так и не смог выучить все цифры.
  - Ну, что ж. Рад, что смог вам помочь, - поставив книгу на место, произнес стряпчий, - А теперь давайте перейдем к нашему сегодняшнему уроку...
  Пицрим уселся за стол напротив Арри и взял перо.
  - Сегодня мы потренируемся в написании букв "К" и "Т", а также повторим буквы "С", "В", - начал он, - Ну-ка, подумайте, в каких словах есть эти буквы?
  Обычно Арри не составляло труда сходу назвать несколько слов с новыми буквами. Но в этот раз он задумался. Сочетание "С" и "В" стоящих друг за другом сразу же вызвали в его памяти воспоминание о том, как Грув с приятелями обзывали его "свари". В голове так и завертелось "Арри - свари!", "Арри - свари!".
  - Ну же? - удивленно приподнял брови Пицрим, - неужели вы не можете вспомнить ни одного слова с этими буквами. Попробуйте начать с буквы "С", - посоветовал он.
   "Свари! Свари! СВАРИ!" словно билось в голове у мальчика. "С-с-с! - попытался отвлечься он и вспомнить подходящее слово, - с-с-с... ССЦУН ВОНЮЧИЙ!!! - тут же раздалось у него в мыслях.
  - Ну же ведь это так просто: солнце, снег, сказка, - подсказал ему мастер.
  В ответ Арри, молча, кивнул головой, попытавшись выкинуть из нее все неприятные воспоминания. "Я больше не Арри, - прошептал он про себя, я - Айрис!".
  Но отделаться от плохих мыслей никак не получалось. Поэтому весь урок он был необычайно рассеян и молчалив, хотя обычно не стеснялся задавать вопросы, если ему что-то было не понятно. Наконец, Пицрим смирился и оставил его в покое, закончив урок раньше обычного.
  С облегчением вздохнув, Арри тут же поспешил к себе. В доме Маркуса у него была своя комната. Светлая и красивая.
  Как же Арри радовался ей, когда впервые попал сюда!
  Казалось, что в этой комнате его никогда не настигнут ни печаль, ни уныние, ни разочарование.
  Однако, все это почему-то именно сегодня обрушилось на него. Может быть дело в том, что до этого он сам себя уверил, что отныне он совсем другой человек. У него было новое имя и новые обязанности. И старые воспоминания не приходили к нему ни разу с того момента, как он покинул родной поселок. И, похоже, он просто был к ним не готов. Но почему же, они набросились на него столь внезапно? И с такой силой? Ответа на этот вопрос у него не было.
  В комнате Айрис улегся на кровать, уставившись в натянутый сверху бархатный полог. Тяжелые складки свисали вниз, собираясь волнами, и если у тебя было хоть чуточку воображения, то легко можно было представить, что это - морские волны.
   "Арри-Свари!" - настырно звучало в голове.
   "Я - не Арри, - вновь повторил себе мальчик, - Меня зовут: Айрис! Я будущий маг! Я стану сильным магом, и однажды вернусь и покажу Груву и его дружкам! О-о-о, как они у меня попляшут, - злобно добавил он, - я их размажу, "в порошок сотру", - добавил он про себя новое, недавно услышанное выражение, - они будут валяться передо мной и просить пожалеть и простить их! Но я их не прощу!".
  Злость в нем внезапно вспыхнула с такой силой, что моментально вытеснила всю грусть и хандру. На смену унизительным воспоминаниям мгновенно пришли яркие, почти реалистичные мечты о том, как он отомстит своим обидчикам. Он тут же представил, как это будет: вот он в длинной развевающейся мантии стоит над поверженными врагами, а они валяются на земле у его ног и униженно скулят, прося прощение!
  Он настолько ярко представил эту картину, что в какой-то момент, не смог сдержать эмоций. Они захлестнули его с силой морских волн, ударив в лицо мокрыми брызгами.
  Брызги?!
  Айрис, приходя в себя, встряхнул головой, и, открыв глаза, удивленно замер...
  Вся комната была залита водой! Она лилась водопадами по стенам, капала с потолка и пробивалась фонтанчиками родников между досок пола! Красивый темно-синий ковер плавал около двери, а рядом покачивались два мягких стула и журнальный столик. Кровать, судя по всему, держалась на месте только благодаря тому, что была слишком тяжела. Но было совершенно очевидно: как только воды станет больше, она легко ее приподнимет вместе с находящимся на ней мальчиком и даже сможет вынести из комнаты!... И кровать поплывет подобно большой лодке с балдахином вместо парусов!...
  Но откуда же здесь, на втором этаже дома, появилось столько воды?!
  - Айрис! - раздался внезапно из коридора рык Маркуса.
   "Ой! Мама!" - пронеслось в голове у мальчика. Больше он не успел ничего подумать. Потому что в ту же секку дверь напротив распахнулась, и в нее моментально устремились потоки воды. Да с такой силой, что наверняка смыли, стоящего за ней учителя!
  Впрочем, спустя мгновение оказалось, что справиться с волшебником не так-то просто.
  Стоило воде чуть схлынуть, и Арри увидел, что Маркус стоит посреди коридора в абсолютно сухой мантии, а прямо перед ним переливается какая-то полупрозрачная преграда. Похоже, именно эта преграда и уберегла его от нежелательного купания.
  - Что здесь происходит? - недовольно спросил он, прошлепав в комнату.
  - Я-я не знаю, - чуть заикаясь, ответил Арри, - я просто лежал на кровати, а потом от куда-то взялась вода...
  - В самом деле, ну-ка, ну-ка, - с любопытством присмотрелся к своему ученику Марку, - О! - воскликнул он спустя мгновение, - Так я и думал! Поздравляю тебя, Айрис! - усмехнулся он.
  - С чем?!
  - С тем, что ты устроил здесь этот замечательный потоп! - засмеялся учитель.
  - Я?!
  - Ну, конечно, ты! - уверенно кивнул он, и, заметив, что мальчик собирается оправдываться, тут же добавил, - Теперь ты с полным правом можешь считать себя волшебником. Ведь это все, - обвел он рукой мокрый пол и стены, - первое проявление твоего магического дара.
  - Правда?!
  - Да. Так что у тебя сегодня, можно считать, второй день рождение...
  Арри растеряно посмотрел на учителя. Он не мог поверить в то, что весь этот беспорядок устроил он. Но самое непонятное заключалось в том, что он даже не представлял, как все это получилось! Однако непоколебимая уверенность Маркуса все же убедила мальчика в том, что потоп действительно дело его рук. Оглядевшись вокруг, он поразился: это ж надо было устроить такое! Только вот, как же это получилось. Он как раз хотел спросить об этом у Маркусу, когда тот, усмехнувшись, предложил:
  - Пойдем-ка мы от сюда в мой кабинет. А то тут и утонуть не долго.
  В ответ Арри согласно кивнул и уже хотел было спрыгнуть с кровати. Но Маркус его остановил.
  - Постой-ка, - сказал он, - я здесь немного приберусь.
  Он встряхнул руками, разминая пальцы, а затем резко вскинул их вверх и начал выписывать в воздухе непонятную вязь символов. Арри едва успевал следить за его движениями с такой скоростью Маркус творил заклинание. Спустя мгновение, повинуясь движению рук учителя, вода в комнате начала исчезать прямо на глазах. Правда вокруг по-прежнему все было влажным, и царил невероятный беспорядок.
  - Так все же будет лучше, - пробормотал волшебник, опуская руки, - Ладно, остальное уберут слуги. Идем, - произнес он.
  Арри тут же с готовность соскочил с кровати и засеменил вслед за учителем. По дороге им пришлось заглянуть в крыло для слуг, чтобы отдать приказ провести уборку. Однако, то ли устроенный Арри потоп так всех напугал, то ли сыграла свою роль врожденная интуиция, которая обычно помогает слугам увиливать от серьезной работы, но в обычно шумном коридоре им как назло не встретился ни один человек. Маркусу даже пришлось заглянуть в несколько комнат, прежде чем в одной из них он наткнулся на парочку воркующих влюбленных.
  - Ага, вы-то мне и нужны, - обрадовался он, увидев хоть кого-то из слуг.
  Хорошенькая горничная, тут же испуганно взвизгнув, в мгновение ока слетела с колен одного из лакеев, с которым до этого самозабвенно целовалась. Перепуганный лакей от неожиданности едва не свалился с кровати. Однако, сориентировавшись, вскочил, выпучив на Маркуса абсолютно ошалевшие глаза, но все же как истинный кавалер он попытался заслонить свою даму от гнева хозяина. Та, у него за спиной, судорожно пыталась привести себя в порядок.
  Окинув их насмешливым взглядом, волшебник ничего не стал говорить по поводу неподобающего вида и поведения, решив сразу перейти к делу:
  - Надо провести уборку на втором этаже, - произнес Маркус, - так что найдите себе кого-нибудь в помощь и приступайте. Чтобы к вечеру все было убрано! - приказал он.
  И не добавив больше ни слова, маг развернулся, направляясь в свой кабинет. Вслед за ним поплелся и маленький ученик, бросив напоследок виноватый взгляд на незадачливых влюбленных. "Ох уж и "обрадуются" они, когда поймут, сколько же им нужно всего убирать!" - подумал он, спеша за учителем.
  Приведя ученика в кабинет, Маркус усадил его в кресло и принялся тщательно исследовать изменения в ауре мальчика. А они между тем были довольно значительные.
  - Интересно, интересно, - бормотал маг, вглядываясь в узор.
  - Что-то не так? - обеспокоенно спросил его Арри.
  - Не так? - удивился Маркус, - что ты! Все просто замечательно! Твоя аура изменилась, и стала похожа на ауру настоящего волшебника...
  - Похожа? - переспросил ученик, - Значит она не такая?..
  - Конечно, нет! - засмеялся наставник, - Ведь ты еще для этого слишком мал. Вот подрастешь немного, и узор уплотнится, а заодно станет более ярким и насыщенным.
  В ответ Арри согласно кивнул, он уже знал, что чем старше человек, тем больше в его ауре узоров.
  - А какая у меня будет стихия? - спросил мальчик, вспомнив, что говорил ему учитель о разделении магов в зависимости от склонности к той или иной стихии.
  - А ты еще не догадался?! - засмеялся Маркус, - По-моему после того потопа, который ты устроил, это очевидно!
  - Вода? - решился высказать свое подозрение Арри.
  - Ну, конечно вода, - кивнул учитель, - кстати, именно поэтому ты и сам не заметил, как устроил целое наводнение. Как я уже говорил, вода - очень сильная стихия, но, к сожалению, слишком неуправляемая. Поэтому она так легко преодолела твой самоконтроль. Дай угадаю, - усмехнулся он, - ты был чем-то расстроен или злился, когда это произошло?
  - Да, - кивнул Айрис.
  - Ну, вот поэтому выплеск магии и был таким сильным. Когда человек испытывает какие-либо сильные эмоции, он перестает контролировать свою силу, и она выходил наружу. У простых людей это проявляется в виде бледности или наоборот яркого румянца, некоторые говорят, что у них темнеет в глазах и "кровь ударяет в голову". Ну а у магов ко всему прочему происходит выброс энергии, который преобразуется в проявление их стихии...
  В ответ Арри согласно кивнул. На самом деле он и так уже все это знал.
  Маркус рассказывал ему раньше.
  Вот только ему до сих пор было трудно перенести все эти знания на себя. В глубине души он по-прежнему не чувствовал себя магом. Даже после того что произошло сегодня! У него было такое чувство, что тот "выброс энергии" из-за которого случился потоп на втором этаже, все же был не у него. Потому что Арри ну ровным счетом ничего не почувствовал, когда это произошло. Может это все-таки не он устроил?!
  А что если Маркус ошибся? И он никакой не волшебник... Что если он просто Арри, и совсем не Айрис?! Вот и Сайрус не видел в нем ничего необычного. Сомнения и тоска с новой силой накатили на мальчика.
  - Эй-эй! Поосторожней! - резко вывел его из задумчивости голос Маркуса.
  - Э-э, что? - словно очнулся Айрис.
  Маркус, который до этого продолжал разглядывать узоры новой ауры своего ученика и внезапно увидел, как она резко налилась силой, укоризненно покачал головой.
  - Мне слишком дорог мой дом, - усмехнулся он, - А ты, кажется, собрался устроить еще одно наводнение.
  - Но я ничего такого не делал!
  - Ты должен контролировать свои эмоции и чувства, - вздохнул учитель, - только что, - продолжил он, - ты, похоже, опять чем-то расстроился, и твоя аура тут же заискрилась. Еще немного и снова произошел бы выброс силы.
  Недоверчивые серо-голубые глаза уставились на Маркуса.
  - Я ничего такого не заметил, - сконфужено произнес Айрис.
  - Ладно, - попытался успокоить его учитель, - скоро ты сможешь хоть отчасти себя контролировать. Хотя я бы, - продолжил он, - посоветовал бы тебе попытаться сменить стихию. Все-таки вода с трудом покоряется даже опытным магам. В твоей ауре заметны зеленые искры, так что ты сможешь управлять не только Водой, но и Землей. С ней все же будет проще...
  Айрис в ответ только покорно кивнул головой. Он уже не первый раз слышал о строптивости водной стихии, и в принципе не возражал против того чтобы стать адептом земли. Вот только абсолютно не представлял, как это сделать.
  
  Проявивший себя, наконец, дар, к сожалению, довольно отрицательно повлиял на отношение окружающих к Айрису. Слуги, которые раньше бывало, охотно соглашались перекинуться с ним парой слов и помочь советом, либо сочувствием, теперь только беспрекословно подчинялись каждому слову мальчика, воспринимая любое его замечание, как руководство к действию.
  Арри же, непривыкший, к тому, чтобы его всячески обхаживали, чувствовал себя брошенным и абсолютно одиноким. Даже в разговоре мастера Пицрима нет-нет, да и проскальзывали нотки подобострастия по отношению к своему ученику.
  А вот отношения с Сайрусом, напротив, изменились в лучшую сторону. В первую же их встречу, старший ученик окинул Айриса прищуренным взглядом и вдруг резко застыл, пораженный увиденным.
  Аура мальчика, которого до этого, несмотря на слова Маркуса он продолжал считать безродным оборванцем, взятым в дом из сострадания, внезапно предстала перед ним искрясь силой и сложностью переплетенных узоров. Да, такой ауре позавидовал бы, пожалуй, и взрослый волшебник! И вдруг она появляется у простого мальчишки!
  Змея беспокойства на мгновение закралась в сердце Сайруса, когда он вспомнил, как третировал младшего ученика. А ведь учитель предупреждал! Но этого легкого беспокойства было всё же недостаточно, чтобы поколебать его самоуверенность.
  В ауре мальчишки отчетливо была видна склонность к воде, ну и еще немного, если приглядеться, к земле. А это значило, что, скорее всего, Айрису придется отказаться от большей части своей силы, сделав ставку на земную стихию. И хотя при этом у него по-прежнему останется огромный потенциал, как мага Воды, но на самом деле он станет лишь посредственным адептом зеленой стихии.
  Ему ли, Сайрусу, у которого Огонь, так и бился в сердце, беспокоиться о слабеньком "земном" маге? Это даже смешно!
  Поэтому старший ученик лишь фыркнул, пропуская Айриса в библиотеку, и беззаботно насвистывая, отправился по своим делам. В последующие дни они если и встречались, то ограничивались вежливыми кивками головы. Сайрус больше не пытался давать Арри каких либо поручений и практически с ним не разговаривал. Впрочем, по сравнению с тем потоком презрения и насмешек, что изливался на мальчика раньше, такое изменение и впрямь можно было считать благом.
  В общем, как бы там ни было, очень скоро Айрис оказался в полной изоляции. Слуги с ним не разговаривали, друзей у него не было, а единственный, кого можно было причислить к врагам, занял подчеркнуто независимую позицию. Общался он по большей части только с Маркусом да еще, пожалуй, с мастером Пицримом. Да только у них одно на уме: его обучение. Так что одиночество очень быстро замкнуло вокруг Арри свой прозрачно-алмазный круг.
  Он, конечно, и раньше не имел друзей, с которыми можно было бы поболтать, что-то обсудить... Но раньше рядом была мать, да и в родном поселке от него никто не шугался. Посетители таверны могли легко перекинуться парой слов с худым голубоглазым мальчонкой, Толстый Дим охотно давал поручения, да и вообще рядом всегда был кто-то, с кем можно было просто поговорить. Бросить ничего незначащее замечание о погоде, или крупном улове одного из рыбаков, о стряпне в "Морячке" или еще что-нибудь в этом роде. Теперь же Арри приходилось по большей части проводить время в одиноком молчании.
  Он с головой погрузился в изучение чтения, письма и... магии.
  Кстати, задание учителя об ауре Сайруса мальчик выполнил довольно быстро. Как оказалось, это было не так уж и сложно. Уже к концу третьего дня он узнал, все об оттенках "цвета" ауры. Хотя его довольно сильно удивил тот факт, что в мире существует только пять основных, или как их называли книги "изначальных", цвета: белый, черный, красный, синий и... желтый. Для Арри стало настоящим откровением, знание о том, что все остальные десятки, или даже сотни цветов и оттенков можно получить простым смешением этих пяти главных красок. А вот "изначальный" цвет, напротив, получить никак нельзя.
  В той же книги, с длинным названием "Начальная магия, природа и явления, основные принципы и методы определения силы, стихии и направленности", где будущий волшебник отыскал классификацию цветов, приводилась простая система определения стихии мага по цвету его ауры.
  Оказывается, белому цвету соответствовала склонность к магии Воздуха, синему - Воды, а красному - Огня. В этом не было ничего удивительного. Странным мальчику показалось то, что для получения зеленого цвета, который соответствовал стихии Земли, необходимо было тесное смешение в ауре мага синего (водного) и желтого цветов.
  С желтым цветом вообще выходила какая-то неразбериха. Арри никак не мог понять, от куда он берется и что обозначает. Но потом случайно наткнулся на абзац, в котором вскользь упоминалось о том, что желтый есть "эссенция" золотистого, который издревле соответствовал Магии Жизни. Это объяснение вызывало массу вопросов: что это за магия, как она действует, и почему Маркус о ней никогда не рассказывал?
  Кроме того, оказалось, что кроме желтого или "золотистого" неучтенным оставался еще и черный цвет, который отвечал за непонятную и внушающую опасение Магию Смерти. Прочитав коротенький абзац о последней, Айрис и вовсе впал в ужас, на мгновение вспомнив страшные сказки о ходячих мертвецах и жаждущих людского тепла приведениях.
  С трудом взяв себя в руки, Арри, наконец, перешел к большой "Классификационной таблице цветов ауры". В ней он без труда нашел и оранжевый и бордовый цвета, которые оказались простым "смешением" "изначального" кранного оттенка с желтым и черным. Так что получалось, что Сайрус может управлять только Огнем. Хотя у Арри и возник вопрос о том: есть ли у старшего ученика способности к магии Жизни и Смерти.
  На этот вопрос ему усмехнувшись ответил Маркус.
  - Конечно, нет, - улыбнулся учитель, - в мире вообще нет магов, которые владели бы этими силами.
  - Почему?
  - Просто это - прерогатива богов, - отозвался наставник, - только они могут распоряжаться Жизнью и Смертью. Ну, а что касается появления этих цветов в ауре Сайруса, то здесь все просто. Дело в том, что они имеются у всех. В большей или меньшей степени. Вот, например, - хмыкнул Маркус, - служители церкви утверждают, что у злых людей больше темноты в ауре, а у добрых - света.
  - Света? - переспросил Арри.
  - Ну, да, ведь именно свет и имеет желтый или как его еще называют в книгах "золотистый" оттенок. Но проверить утверждение монахов, увы, не получится, - продолжил Маркус, - просто потому, что я, например, никогда в своей жизни не встречал человека, у которого бы Свет значительно преобладал надо Тьмой. А ведь именно такого человека можно было бы назвать святым! - улыбнулся он.
  - А наоборот? - спросил все еще находящийся под впечатлением от прочитанного ученик.
  - Наоборот?
  - Ну, когда Темного больше?
  - А!.. Великий грешник! - понял его мысль учитель, - нет, - вновь улыбнулся, покачав головой, он, - таких, мне тоже не встречалось. Может быть потому, что даже в самом плохом человеке обязательно есть хоть что-то хорошее...
  Объяснение пусть и не совсем успокоило, но, по крайней мере, хоть немного уняло тревоги Айриса. И все же его продолжал беспокоить вопрос о том, что, быть может, учителю просто не встретились такие люди (особенно он волновался на счет грешников). А что если они все же существуют?! Ведь наверняка его настоящий отец - один из них! А что если он прейдет за мальчиком?! Как же тогда от него защититься?! Ведь он тоже маг! И притом сильный! Ну а уж в том, что его отец - злейший из людей, Арри и секку не сомневался.
  Но как бы там ни было, дни проходили за днями сплошной чередой. Никто не тревожил покой дома мага с гневным требованием выдать одного из учеников. Никто не пытался выкрасть мальчика или выманить его в незнакомый переулок во время кратких прогулок.
  И постепенно Арри успокоился. Привык и втянулся в учебу. И в магию... Точнее из всего магического, что ему пока приходилось делать, была "медитация". Как сказал Маркус, она должна было "помочь сдерживать силу". Однако это оказалось не так уж и просто. И если с чтением и письмом дело продвигалось довольно быстро, то вот с контролем над стихией, увы, результаты были, к сожалению, не столь заметны.
  Больше всего от "выбросов магической энергии" страдала прислуга. Ведь стихия Айриса не ограничивалась одной-двумя лужами.
  Нет!
  Раз за разом, дом подвергался нещадному затоплению. А однажды в комнате младшего ученика даже выпал снег! Правда он практически тут же растаял, залив водой пол, но все же часть его успели выбросить в окно, так что прислуга отделалась лишь высушиванием промокшего ковра.
  Наконец, Маркусу это надоело, и он приказал выделить для Айриса уголок в саду, где тот мог заниматься магией без ущерба для окружающих. Это была небольшая поляна в самом дальнем углу заросшего, почти одичавшего сада. Когда-то посередине этой поляны росла старая яблоня, но к моменту приезда Айриса ее спилили, оставив только невысокий пенек. На нем было очень удобно отдыхать, наблюдая за окружающей природой.
  Недалеко от поляны Айриса проходила кованая ограда, опоясывающая дом и сад волшебника по периметру. Ограда эта была довольно высокой и прочной. Но зато ничто не мешало мальчику, сквозь ее прутья наблюдать за тем, что происходит на улице. Надо сказать, что происходило вообще-то там не очень много. Время от времени проезжали дорогие экипажи, или скромные повозки, спешили по своим делам прохожие да утром и вечером подметал мостовую дворник. Но Айрису хватало и этой видимости изменения и сопричастности внешнему миру.
  
   ФЛАВИЙ
  
  Скука! Нет, не так.
  СКУ-У-УКА!!!
  Вот, что властвовало в Замке. И днем и ночью.
  Сонный свет, святящий в окна, сонные комнаты, и, конечно же, сонные ангелы. Все вокруг казалось Флавию, пронизанным скукой и медлительностью. Даже маленькие пылинки, кружащиеся в лучах дневного Ралсса, не спеша оседали на дивной красоты ковры.
  СКУКА!!!
  Единственным местом, где от нее хоть на мгновение можно скрыться была библиотека. Да и то, от постоянного чтения у Флавия уже в глазах рябило, и ум заходил за разум! За те несколько шелей, что он провел в Замке, он прочел, кажется, больше чем за всю свою прошлую жизнь! Конечно, утверждать с уверенность это было трудно, поскольку, на месте памяти о прошлой жизни зияла лишь глухая темнота, в которой время от времени вспыхивали маленькие лучики-воспоминания. О старых предпочтениях, о том, что он любит, или чего терпеть не может. Но почему та или иная вещь вызывала в нем именно такие ощущения? Увы, это по-прежнему оставалось погребено в недоступных слоях слабой памяти...
   "Надоело!" - подумал Флавий, с силой захлопывая старинный фолиант, - "Хоть бы Марсикилиан взял меня с собой полетать, что ли!".
  Он вновь с отчетливой ясностью вспомнил свои ощущения от первого полета. Жуткий страх и возмущение сначала, и дикий необъятный восторг в конце, когда ему удалось поймать крыльями потоки воздуха. Ах, что это были за ощущения! Не передаваемые! Восхитительные! Первый полет был полон экстазом и упоением...
  И теперь единожды попробовав, Флавий все больше и больше тосковал по полетам. Но никто не стремился брать его с собой. Марсикилиан сказал, что в следующий раз Флавий сможет полетать, когда будет готов к своему первому "поцелую", а до тех пор - никаких полетов. Это, видите ли, слишком опасно! Хотя какая здесь может быть опасность, Флавий решительно не понимал. Нет, конечно, он помнил о Темных! Но ведь он не к ним собирался лететь! Ему всего лишь хотелось покружить вокруг Замка! Ну, какие тут могут быть Темные, скажите на милость!
   "А что если мне полететь одному?!" - пришла в голову шальная мысль.
  Пришла и уже ни в какую не хотела отпускать его из своих цепких объятий. Лениво наблюдая за кружением маленьких пылинок в луче яркого Ралсса, Флавий крутил ее и так и эдак. В самом деле, вряд ли ему что-то грозит, если он немного "разомнет крылья". Ведь не упадет же он на землю, в конце-то концов! А улетать далеко от Замка он и сам не собирался, так что присутствие взрослой "мамочки" не понадобится! Решено! Флавий резко встал, расправляя плечи, и решительно направился в зал Мира.
  Как обычно здесь никого не было. Надо сказать, что в Замке вообще не часто можно было кого-нибудь встретить. Большинство его комнат выглядели абсолютно заброшенными, хотя при этом везде поддерживался идеальный порядок. Даже пыль, медленно садящаяся на мебель, практически сразу же поднималась к потолку, словно ее смахнул невидимый слуга. Еда и одежда также появлялись, будто по мановению волшебной палочки. Просто каждый раз, когда Флавий думал о том, что пора бы подкрепиться, в ближайшей комнате он натыкался на накрытый стол. Чистая одежда и вовсе просто напросто оказывалась на одном из кресел, когда он просыпался.
  В тихом и пустынном Зале Мира шаги Флавия казались очень громкими. Он по привычке остановился на мгновение перед изображением находящейся внизу земли. И даже непроизвольно задержал взгляд на какой-то небольшой деревушке, которая тут же начала увеличиваться в размере, словно приближаясь к нему. Но едва она начала двигаться, как он тут же ответ свой взгляд, ведь птенец вовсе не собирался лететь в эту деревушку, а именно так и произошло бы, задержи он на ней свое внимание подольше.
  - Флавий! - внезапно, остановил его знакомый голос, едва он собирался, направиться к огромным окнам.
   "Демоны! - пронеслось у него в голове, - И какая нелегкая принесла сюда мою "мамочку"?!
  - Мне показалось, или ты, в самом деле, собираешься совершить большую глупость? - с легкой грустью спросил подошедший Марсикилиан.
  - Э-э, нет, конечно, нет, - попытался было увильнуть Флавий.
  - Зачем ты обманываешь? - укорил его Марсикилиан, - ведь ты мой птенец, и я всегда могу узнать, о чем ты думаешь.
  - Что?! - пораженно воскликнул Флавий.
  Удивление его было столь велико, что он невольно распахнул сложенные до этого крылья. Вся его поза выражала такое изумление, что впору было засмеяться.
  - Ты не знал?! - понимающе улыбнулся ему Марсикилиан.
  - Нет. Даже и не подозревал, - покачал головой птенец, - а что, - спросил он неуверенно, - ты теперь можешь читать все мои мысли?
  - Не совсем, - тихо произнес его наставник, - и я вовсе не читаю твои мысли, - уточнил он, - это скорее похоже на.., - задумчиво попытался подобрать он подходящее слово, - на отголосок чувств. Я просто ощущаю твои чувства и по ним могу судить о том, что ты думаешь...
  - А, - облегченно вздохнул Флавий, - А почему я так не могу, - тут же поинтересовался он.
  - Потому что у тебя еще нет своего птенца, - улыбнулся ему Марсикилиан, - эмпатическая связь существует только между птенцом и его создателем. Я думаю это для того, чтобы старшие всегда могли помочь своим ученикам, если тем вдруг будет грозить опасность. Вот как тебе сейчас, - добавил он.
  - Мне?!
  - Ну, да, ты ведь собирался полетать, - кивнул головой Марсикилиан, - чувство полета или его предвкушение не с чем не спутаешь. Я ощутил его в твоем настроении всего несколько секк назад и понял, что тебя лучше остановить.
  - Ясно! - буркнул, недовольный Флавий.
   "Накрылась моя прогулка!" - подумал он.
  - Ты пойми, - потянув руку, сжал его плече наставник, - это не потому, что мне так хочется. Я бы с радостью тебя отпустил! Но это - опасно!
   "Опасно! - чуть было не фыркнул Флавий, - "В чем опасность то!".
  - В твоих мыслях чувствуется скепсис, - тут же заглянул ему в глаза Марсикилиан, - ты не веришь мне?
  - Э-э, - не нашелся сразу с ответом птенец, - не то что бы совсем не верю... Но я просто не могу понять... Ведь я не собирался далеко улетать! Просто хотел покружить вокруг Замка!
  - Я понимаю, - кивнул учитель, - вот только проблема в том, что тебя сразу же увидят Темные...
  - А разве они бывают так близко?..
  - К сожалению, да, - вздохнул Марсикилиан, - а ты для них и вовсе - просто легкая добыча.
  - Они охотятся на нас?
  - Да.
  - Зачем?!
  - А ты как думаешь? - печально покачал головой Марсикилиан.
  - Ну-у, не знаю..., - неуверенно протянул Флавий.
  А в голове между тем проносились жуткие мысли о том ЧТО, могут сделать Темные с пойманным ангелом.
  - Убить?! - нерешительно предположил он.
  - Нет, Флавий, - отозвался чуть слышно учитель, - нас нельзя убить, ведь мы бессмертны.
  - Ну, тогда я даже не знаю, - начал было птенец, - что еще они могут сделать?
  - И я надеюсь, что тебе никогда не доведется это узнать, - перебил его, отворачиваясь, Марсикилиан, - просто помни, есть вещи по сравнению с которыми смерть покажется милостью. И все они для нас связаны с Темными, - жестко закончил он, пряча лицо.
  Вся фигура учителя выражала такую БОЛЬ, что Флавию даже стало неловко из-за того, что он стал свидетелем внутренних переживаний Марсикилиана. Захотелось куда-нибудь потихоньку сбежать от сюда.
  - Извини, - вздохнув, встряхнул крыльями учитель, - просто для меня это слишком болезненная тема...
  - Ты в порядке? - неуверенно заглянул ему в лицо птенец.
  Все черты наставника были искажены душевной мукой. Глаза закрыты, а руки сжаты в кулаки.
  - Все будет хорошо, - выдохнул Марсикилиан и, открыв глаза встретился взглядом с обеспокоенным учеником, - не волнуйся, я справлюсь, - он вновь встрепенулся и чуть ли не бегом бросился к выходу и лишь у самого порога на мгновение задержался, для того чтобы с мукой в голосе добавить, - Ты должен запомнить главное, Флавий - от Темных лучше держаться подальше...
  Оставшись в одиночестве, Флавий с тоской осмотрелся вокруг. За время их недолгого разговора, в зале Мира, как и ожидалось, ничего не изменилось, разве что карта на полу немного сместилась, показывая западные земли и окружающий их океан. Вздохнув, птенец, направился в опостылевшую библиотеку. А куда еще идти? Если все остальные комнаты похожи друг на друга, словно в какой-нибудь гостинице...
  Но не успел он сделать и пары шагов, как внезапно:
  - Привет! - раздался за его спиной звонкий голосок, - Ты ведь Флавий? Верно?
  - Э-э-э, да, - машинально отозвался он, развернувшись, и тут же заворожено начал разглядывать стоящую перед ним парочку.
  Стройный голубоглазый ангел с рыжеватыми крыльями и...
  Флавий даже не знал, что среди Светлых есть... девушки!
  Интересно, как же ее назвать? Ангелка?! Глупо. Но то что улыбающееся ему существо явно было женского пола, даже не вызывало сомнений. Об этом говорило все: пропорции тела, выражение глаз, длинные волнистые волосы почти до пола. "Интересно, а они ей не мешают летать?" - задумался Флавий. Девушка была без крыльев, так что он не мог сказать, путаются ли в них ее волосы при полете. Но это было не так уж и важно. Хоть она и сложила крылья они, несомненно, у нее были. Флавий с первого же взгляда понял, что она - тоже ангел. Ведь, как и от всех Светлых, от нее словно исходил какой-то внутренний свет.
  - Что это Марсикилиан носится по Замку, как заполошенный? - усмехнувшись, спросил, сопровождающий девушку ангел.
  - Э-э-э, - неуверенно протянул было Флавий.
  Но собраться с мыслями ему никто не дал.
  - Я - Ролиан, кстати, - представился ангел. Порывисто протягивая ему руку. И не успел Флавий опомниться, как ее уже изо всех сил трясли, излучая попутно море дружелюбия, - нам рассказывали про тебя, можешь не сомневаться! И даже очень много! Но, то есть я не хочу сказать, что, про тебя сплетничают. Правда, с другой стороны, как же это еще называется?! А? Да, кстати, это моя сестра, - кивнул он на свою спутницу. Красивая, правда? Тебе нравятся блондинки? - продолжал он трясти руку птенца, буквально фонтанируя энергией, - А брюнетки? Лично я с ума схожу от рыжих! Впрочем, думаю, это понятно почему: ведь я сам - рыжий!
  - Роли, - укорила своего энергичного спутника девушка, - дай ему хоть вздохнуть! Ты выглядишь довольно таки ошарашенным, - послала она улыбку Флавию, - Меня зовут Урмина, - по-прежнему улыбаясь, представилась она.
  - Э-э, Флавий..., - смущаясь, произнес птенец.
  - Да знаем мы! - махнул рукой Ролиан.
  - Не будь таким бестактным, - пхнула Урмина в бок брата, - Ты же видишь, что он стесняется.
  - Ха!
  - Ты сам таким же был совсем недавно...
  - Да никогда! - возмутился было ангел.
  - Был-был, я же помню!
  - Не правда! Тебе только показалось...
  - Мне показалось?! - вскинулась девушка.
  - Ну не мне же?!
  - А кому же тогда?!
  В мгновение ока они словно забыли о стоящем рядом Флавии, погрузившись в шутливый и абсолютно бессмысленный спор.
   "Нет, - пронеслось у того в голове, - все-таки ангелы немного странные"... Продолжавшая спорить парочка по-прежнему не обращала на него внимание. Они настолько увлеклись словесной баталией, что Флавий уже даже подумал, а не улизнуть ли ему незаметно.
  Но не тут-то было. Стоило ему сделать пару осторожных шагов назад, как сразу же:
  - Эй, а ты что уже ходишь? - удивленно поинтересовался Ролиан.
  - Э-э-э, ну...
  - Конечно, - тут же кинула в сторону брата пристальный взгляд Урмина, - не будет же он стоять в коридоре целый вог!
  - А что тут такого? - пожал плечами Ролиан, - я вот, например, могу и больше простоять!
  - Ну-да, ну-да, - поддакнула ему девушка, - так я тебе и поверила! Да ты и секи не выдержишь, не двигаясь и не разговаривая!
  - Кто?! Я?! Да я!
  И они вновь погрузились в бессмысленный спор.
  Надо сказать, что, пожалуй, это были самые шумные ангелы из тех, с кем до сегодняшнего дня пришлось встречаться Флавию. И пусть видел он еще не всех, но такие ему уж точно не попадались. Марсикилиан, как-то обмолвился, что всего в мире существует тридцать три ангела, считая и самого Флавия. К этому моменту он кроме Вильфреда уже встречался с двадцатью. Ролиан и Урмина были двадцать первым и двадцать второй. Но вот то, что они запомнятся надолго - это уж точно! Слишком непохожи они на других. Остальные ангелы показались Флавию точной копией друг друга. Отличия были разве что во внешности. У кого крылья белые, у кого рыжие или серые. У кого глаза голубые, у кого карие или зеленые. Но все это было не важно. Самое главное, что внутренне они были одинаковые. Спокойные, внимательные, добрые... В общем - СКУЧНЫЕ!
  Ролиан и Урмина были другими. От них так и били волны внутренней энергии. По сравнению с остальными они казались задиристыми подростками рядом со степенными старичками. Даже в глазах у них светился какой-то внутренний задор и веселье. А в глазах других ангелов плескалась вечность наравне с мудростью.
  Пожалуй, брат с сестрой могли бы стать неплохими приятелями для Флавия. Если бы не одно но... С первого же взгляда, было понятно, что эти двое, как половинки одного человека. Они полностью дополняли друг друга и совершенно не нуждались в ком-то еще. Словно их жизнь протекает в каком-то своем мире. И Флавию хватило и пары секк, чтобы понять, что в этом мире он может быть только случайным гостем. Пусть дорогим, но все же гостем.
  - Так что же случилось с твоей "мамочкой"? - прервав внезапно спор с братом, спросила Урмина.
  - Э-э, точно не знаю, - пожал плечами Флавий, - мы разговаривали...
  - О чем?
  - Ну, о том, что мне опасно летать одному. В общем о Темных... А потом он вдруг...
  - Понятно, - вздохнул Ролиан.
  - Для Марсикилиана это больная тема, - кивнула Урмина.
  - Правда? А почему?
  - Ну-у, - неуверенно протянула девушка, - вообще-то это тебе должен рассказать он сам.
  Она смущенно потупилась и как-то бочком-бочком начала обходить Флавия, определенно надеясь осторожно уйти от неприятной темы. Причем "уйти" в самом прямом смысле слова. С другой стороны также незаметно пытался проскользнуть ее брат.
  - Подождите! - остановил их Флавий, поняв, что еще чуть-чуть и он останется в одиночестве, - Я хотел узнать...
  - Да? - задержалась на мгновение Урмина.
  - Что Темные могут с нами сделать? Из-за чего их нужно остерегаться?
  - Э-э-э... - словно не зная, что сказать протянула ангел.
  - Спроси у Марсикилиана, - пришел ей на выручку брат, - Нет, правда, Флавий, будет лучше, если он сам тебе все расскажет...
  И не успел любопытный птенец и глазом моргнуть, как они тут же скрылись за поворотом.
  - Может, стоило ему рассказать? - послышался от туда голос Урмины.
  - Да, ты что! А вдруг об этом узнает Марсикилиан!
  - Хм, наверное, ты прав...
  - Не хватало нам еще вмешиваться в воспитание птенцов!
  - Но Марсикилиан же ему ничего не объясняет...
  - Когда-нибудь расскажет.
  - А если не расскажет?
  - Расскажет обязательно...
  - А если нет...
  И они, похоже, вновь погрузились в бессмысленный спор, постепенно удаляясь от Флавия.
   "Демоны!" - подумал он, когда стихли их голоса, - "Почему никто ничего мне не объясняет!".
  - Флавий, это опасно! Лучше сиди в Замке! - передразнил он голос Марсикилиана.
   "Как с ребенком! Честное слово!".
  Обида и неудовлетворенность вспыхнули в сердце, словно лесной пожар.
   "Почему я должен постоянно сидеть взаперти! Это нечестно! Что я младенец, какой что ли?! Надоело! - топнул он ногой, - и это их отношение ко мне! Почему они все называют меня "птенцом"?! Да еще с таким выражением, словно я умственно отсталый!".
  В голову внезапно пришла мысль, что если с ним обращаются, как с ребенком, то он вполне может и вести себя соответственно.
  - Как они со мной, так и я с ними! - пробурчал он, решительно возвращаясь в зал Мира.
  Ни на мгновение не останавливаясь, чтобы не передумать, Флавий быстро выскользнул в ближайшее окно.
  
  Ветер с силой ударил в лицо, подхватил, не давая сделать и вздоха.
  Как и в первый раз, едва он оказался в воздухе, сердце тут же сжалось от страха. А вдруг не получится?! Но не успела еще паника закрасться в мысли, как за спиной распахнулись два крыла.
  Рывок.
  И вот он уже парит, легко опираясь на ветряные потоки, с упоением ловя их крыльями. А перья на концах чуть выгибаются.
  Взмах. Одно крыло опускается чуть ниже другого, и - поворот!
  А внутри все просто переворачивается от восторга! И хочется кричать от счастья!
  Флавий даже сам не заметил, когда спустился настолько низко, что расступились облака, и он увидел под ними землю.
  Маленькие домики и деревья, квадратики обработанных полей и длинные ленты дорог. Все это проносилось под ним с захватывающей скоростью, словно картинки в калейдоскопе.
  Он спустился еще ниже. Пролетел над вспаханными полями, вдоль пыльной желтой дороги и внезапно оказался прямо над большим хутором. Хозяин его, похоже, был довольно богат - Флавий увидел несколько сараев, мельницу, барак для наемных работников, конюшню и кучу других построек.
  Сильный порыв ветра внезапно ударил по крыльям, заставив опуститься на хозяйственный двор, позади коросника. Будь Флавий поопытней, ему, конечно, не составило бы труда справиться с ветром. Но это был еще только третий его полет. Который неожиданно для него оказался слишком утомительным. Молодые ненатренированные крылья просто-напросто устали. "Пожалуй, стоит немного передохнуть", - подумал Флавий, складывая их, и осматриваясь вокруг.
  Он помнил, о том, как Марсикилиан говорил, что ангелы невидимы для смертных. Поэтому совсем не опасался быть обнаруженным.
  Но если его не видели люди - это еще не значило, что его вообще никто не видел.
  - Ко-ко-ко-оо-ко! - раздалось сзади заинтересованное кудахтанье, - Ко-ко-ко-о-ко?
  Обернувшись, Флавий увидел яркого короса, которого, похоже, очень заинтересовали сложенные на спине крылья.
  То ли хозяин коросника принял Флавия за соперника, то ли за новую даму, внушительных габаритов. Но как бы там ни было, стоило Флавию пошевелиться, как заинтересованности в коросьем кудахтанье прибавилось на порядок:
  - Ко-о-о-Ко-о-оКо?! - выдал корос, бочком подбираясь к Флавию, - Ко-ко-оо-ко?!
   "Проклятье! - подумал Флавий, - только домашней живности мне и не хватало! А вдруг кто-то из смертных обратит внимание на его странное поведение!".
  Птенцу вовсе не улыбалось устраивать переполох среди людей. Ведь по правилам ангелы не должны были вмешиваться в жизнь смертных. Они были лишь проводниками между миром живых и мертвых.
  - Ко-ко-оо-ко?! - не отставал корос.
  Флавий попытался было ускользнуть от него, но не тут-то было...
  Он сделал всего несколько шагов в сторону, когда внезапно...
  - Вот так картина! - раздался прямо над его головой грубый голос, - Ты не заблудилась, цыпа?!
  От неожиданности Флавий прямо-таки подскочил на месте.
  Их было четверо.
  И с первого же взгляда он каким-то внутренним чутьем понял, что они - Темные!
   "Попал!" - пронеслась в голове идеотская мысль.
  Они мало были похожи на Елрения. Разве что могли похвастаться такими же черными кожистыми крыльями и когтями. А вот облик их разительно отличался от бросающей в дрожь красоты старшего демона. Точнее от их вида тоже бросало в дрожь. Но красотой там даже и не пахло. Темные дубленые лица, больше похожие на морды, желтые или зеленые глаза с вертикальным зрачком как у змеи, длинные когти и черная чешуя на руках. А еще - копыта на волосатых ногах и противный лысый хвост, заканчивающийся треугольным кожистым утолщением, словно его кончик расплющили чем-то тяжелым.
  Трое из темных стояли на крыше одного из сараев, по-видимому, только что приземлившись на нее, еще один устроился на соседней.
  - Хочешь мы поможет тебе, найти дорогу, цыпа?! - спорхнул с крыши один из темных. Он встал перед Флавием, так чтобы перекрыть ему путь и плотоядно облизнулся. Его длинный раздвоенный язык мелькнул перед глазами, заставив содрогнуться.
  - Такому хорошенькому птенчику грех не помочь! - глумливо усмехнулся второй, перекрывая ангелу сзади дорогу к отступлению.
  Не успел Флавий и глазом моргнуть, как оказался окружен Темными.
  - Ну что же ты молчишь, а, цыпа?! - выдохнул ему в ухо тот, который находился справа, - такой сладенький! - похотливо провел он языком по щеке Флавия, - и такой молчаливый!
  Флавия чуть не вырвало от омерзения, едва язык Темного коснулся его щеки. Он взвизгнул, попытавшись отстраниться, и тут же наткнулся на демона слева, который немедленно воспользовался ситуацией.
  - Хрош-ш-шенький птенчик! - усмехнулся он, стискивая его в ледяных объятьях.
  Флавий забился, пытаясь вырваться, но это было все равно что бороться со скалой. Темный, похоже, даже не заметил его трепыханий. Прижав птенца к себе одной рукой, другой он похотливо провел по его ягодицам.
  И тут же чьи-то холодные скользкие руки забрались под рубашку Флавия, погладив живот и, спустившись вниз, задержались, пытаясь расстегнуть штаны.
  Флавий взвыл, стараясь вырваться, завертелся, забился... Но все было напрасно.
  Теперь-то он понял, ЧТО делают Темные с попавшимися им ангелами...
  - НЕТ!!! - застонал он, - Не надо!!!!
  И словно в ответ на его призыв раздался громкий голос Марсикилиана:
  - Отпустите его!
  - О! А вот и "мамочка" пожаловала! - засмеялся державший Флавия демон.
  Он на мгновение разжал руки, отвлекшись на Максикилиана, и Флавий тотчас воспользовался этим, выскользнув и кинувшись прочь. Но Темные, найдя себе новую игрушку, даже не обратили на него внимание.
  Залетев в распахнутую дверь коросника, Флавий, скрючившись в углу, осторожно выглянул на улицу. Его очень волновал вопрос о том, как там Марсикилиан. А дела у того, были плохи. Он был со всех сторон окружен Темными, от похабных взглядов которых буквально мутило. Флавий как раз увидел тот момент, когда демоны начали сжимать свое кольцо, пытаясь дотянуться до учителя.
  Однако, внезапно что-то изменилось.
  Это было сложно объяснить. Словно дуновение ветерка. Но Флавий явственно почувствовал, как рядом с ним от куда-то появилась новая Сила. Причем, птенцу хватило и одного мгновения, чтобы понять: это Светлая сила. От ее присутствия даже дышать становилось легче.
  И в ту же секку вокруг Марсикилиана закружился вихрь золотистого света, заключив его в надежный кокон, который не давал и близко подойти демонам.
  - Проклятье Свету! - прорычал один из них, - Вот так я и знал!
  Вихрь света опал, оставив посреди двора одинокую фигуру Марсикилиана. Но теперь ангел был отнюдь не беззащитен. На нем красовались светлые блестящие доспехи, а в руках сверкал меч.
  Это преобразование, похоже, стало сюрпризом только для Флавия. Уж Темные-то, по крайней мере, точно заранее знали о силе, которую призвал учитель. И они не стали дожидаться, когда он придет в себя. Утробно рыча, демоны со всех сторон кинулись на ангела. На газах у изумленного Флавия, они прямо в прыжке удлиняли когти и наращивали дополнительную непробиваемую чешую на теле.
  В мгновение ока один из Темных запрыгнул на спину Марсикилиана, пока тот отбивался от остальных трех. И вот тут светящаяся броня наставника вновь удивила Флавия. Каждое прикосновение к ней вызывало у демона жгучую боль! Тот, сидя на спине ангела, визжал и стонал от боли, изо всех сил пытаясь дотянуться когтями до шеи противника.
  А со всех сторон наседали Темные.
  Положение, похоже, было безвыходное. Демоны не могли победить Марсикилиана, но и он не мог с ними ничего сделать. Они слишком легко ускользали от него, подставляя под его меч непробиваемую чешую.
   "Что же делать?! - пронеслась в голове у Флавия мысль, - Нужно как-то ему помочь!".
  Но мысль эта запоздала, потому что помощь уже пришла. Едва птенец только подумал о том, что надо что-то предпринять, как над его головой раздались знакомые голоса:
  - Марсикилиан, держись!
  - Мы уже здесь!
  В ту же секку, на пяточек у коросника приземлились Ролиан и Урмина. Они еще в полете призвали Силу и опускались на землю, уже держа в руках светоносные мечи.
  Разъяренные в бою демоны мгновенно поняли, что перевес теперь не на их стороне и кинулись врассыпную. Не успели ангелы сделать и пары шагов, как Темные тут же с диким визгом взвились в воздух. Пара взмахов кожистыми крыльями и их уже и след простыл.
  Ролиан с Урминой даже и не пытались их преследовать.
  - Ты в порядке? - спросил Ролиан у Марсикилиана.
  - Да, - не задумываясь, кивнул тот.
  - А где Флавий, - поинтересовалась Урмина.
  - Я здесь, - тут же отозвался, выползая из курятника птенец.
  Чувствовал он при этом себя не очень хорошо. Нет физически-то с ним все было в порядке. Вот только совесть...
  Флавий чувствовал себя виноватым во всем, что произошло. И не без оснований. Ведь он ослушался Марсикилиана, который просил его не улетать из Замка в одиночку и предупреждал насчет Темных. Укоризненные взгляды ангелов, подтвердили его опасения и добавили мук совести. Да, действительно. Во всем, что произошло, был виноват только он.
  Но ангелы не стали его укорять или ругать, ограничившись только взглядом.
  - Ладно, - вздохнул Марсикилиан, - полетели.
  
  Дорога назад показалась совсем короткой. Всего пара зунов и они уже оказались перед Замком. Ролиан с Урминой тут же плавно спланировали в окно Зала Мира. За ними - Марсикилиан с пристыженным птенцом.
  Едва оказавшись внутри, Флавий пораженно замер, от удивления ели-ели успев затормозить. Зал, который обычно стоял абсолютно пустым, на этот раз оказался заполнен ангелами. Нет, их было не много, всего около тридцати. Но Флавий впервые видел, чтобы они собирались в одном месте в таком количестве. Все ангелы сидели в креслах, расставленных по периметру зала. Учитывая, что в нем кроме этих кресел и карты на полу больше ничего не имелось, обстановка была торжественной до дрожи. Еще больше это впечатление усиливала тишина. Никто из собравшихся не разговаривал, не ерзал и не шаркал ногами. Все просто настороженно ожидали, когда вернуться Марсикилиан с учеником и помогавшие им брат с сестрой.
  Прибывшие бесшумно приземлились и уселись на свои места. Флавий, влетевший в зал последним, неожиданно для себя оказался в центре молчаливого внимания. Едва успев затормозить, он гулко приземлился и настороженно осмотрелся.
   "Н-да атмосфера, прямо скажем, не очень!" - подумал он, поежившись под чужими взглядами.
  Смотревшие на него ангелы были далеки от ангельской кротости и всепрощения. Чувствуя себя крайне неуютно, Флавий прошлепал к единственному свободному креслу и побыстрее уселся на него. В голове пронеслась мысль-воспоминание о том, как Марсикилиан, когда впервые показывал ему Зал Мира сказал, что здесь ангелы проводят совещания и что количество стульев всегда равно количеству ангелов.
   "Тридцать три, кажется, так он тогда говорил, - вспомнил Флавий, - и я - тридцать третий".
  - Кхм, ну что ж, - откашлявшись, произнес Вильфред, - поскольку все собрались, думаю можно начинать.
  - Вильфред, скажи нам, наконец, что случилось? - поинтересовался один из ангелов. Флавий помнил, что его звали, кажется, Мариват, и он считался одним из старейших Светлых.
  - А случилось то, друзья мои, - отозвался на его вопрос Вильфред, - что сегодня темные напали на одного из нас.
  - О! - пронесся по залу не то вздох, не то возглас.
  - Светлые Боги! Светлые Боги! - покачал грустно головой один из ангелов с серыми крыльями и глазами.
  - Неужели опять, - вздохнул еще кто-то.
  - Самое страшное, - продолжил Вильфред, дождавшись когда все вновь смолкнут, - это то, что напали они на беззащитного птенца...
  Взоры всех собравшихся вновь обратились на смущающегося Флавия.
  - Да, давно у нас такого не было, - печально пробормотал Мариват.
  - Да у нас и птенцов то, уже, сколько не было, - влезла в обсуждение Урмина.
  - Это не важно, - покачал головой незнакомый Флавию ангел, - Мариват прав, такого не было больше десятка веков.
  - И что же теперь делать? - поежился рыжеволосый Акнолир.
  - Марсикилиан, - повернулся к учителю Флавия Вильфред, - а что это были за Темные?
  - Низшие, старший, - отозвался, не задумываясь тот.
  - Низшие?! - удивился, перебивая их, Мариват, - И птенец не смог с ними справиться?!
  - Ну, - пожал плечами Марсикилиан, - во-первых, их было слишком много, и они нападали одновременно со всех сторон, даже мне понадобилось бы немало времени, чтобы с ними справиться. А во-вторых, у Флавия нет сил, чтобы противостоять Темным.
  - То есть, как это нет сил? - переспросил Мариват.
  - Он до сих пор ни разу еще никого не целовал, - вздохнул Марсикилиан.
  - О-о-о! - пронесся над залом удивленный шелест перьев.
  - Что значит, ни разу? - поразился Вильфред, - Вы ведь летали с ним на охоту сразу после превращения.
  - Ну, да, летали...
  - И что же?
  - Наверное, это я виноват, - вздохнув, признался Марсикилиан, - Дело в том, что к нам присоединился Елрений...
  - Елрений?! - изумленно выдохнул кто-то из собравшихся.
  - Быть не может?! - воскликнул Мариват, - Елрений - один из сильнейших Темных!
  - Я тоже был удивлен его появлением, - кивнул головой Марсикилиан, - Я ждал, что кто-то из Темных обязательно появиться, в конце концов, так и должно быть по закону Равновесия! Но никак не ожидал, что это будет один из Высших! Ведь его сила в сотню раз больше моей и Флавия вместе взятых!
  - Кх-м, - протянул задумчиво Вильфред, - Темные-то, конечно, наглецы, и всегда стараются не упускать лишний шанс урвать себе душу. Но никто из высших не стал бы просто так отзываться на сигнал о первой охоте обычного птенца.
  - Да, я тоже думал, что прилетит кто-нибудь вроде Кира, - кивнул Марсикилиан.
  - Но раз прилетел Елрений, - продолжил между тем свою мысль Вильфред, - то на это может быть только три причины.
  - Темным просто стало любопытно, - предположил рыжеволосый Акнолир, - Ведь у нас уже столько времени не было ни одного птенца...
  - Да, - согласился с ним старший ангел, - или здесь замешены какие-то их внутренние мотивы. Кто-то против кого строит козни или наоборот вступил с кем-то в союз и каждая частица темной силы не будет лишней.
  - А что за третья причина? - поинтересовался Флавий, которому и самому уже стало интересно, за что же он удостоился такой чести - один из сильнейших Темных на первой охоте.
  - Ну а третья причина самая маловероятная, - усмехнулся Мариват, заметив любопытство птенца.
  Но эти слова только еще больше подогрели интерес Флавия.
  - Видишь ли, - продолжил между тем старейшина, - по закону равновесия во время любой охоты, как Темной, так и Светлой, на ней должны присутствовать представители обеих сил. Причем примерно в равном количестве. Во время первой же охоты, когда определяется сила птенца, Темные ориентируются на мощность пришедшего сигнала. Чем он ярче, тем сильнее будет ангел, вышедший на первую охоту. И по закону равновесия прилетает такой Темный, мощь которого сможет уравновесить пробудившуюся силу Света.
  - То есть получается..., - начал было Флавий.
  - Получается, - усмехнулся в ответ Мариват, - что твоя сила также велика, как у Елрения. Но это не возможно, - тут же добавил он, напрочь лишая птенца каких либо иллюзий.
  - Почему? - начал было тот.
  - Потому что, - вмешался Вильфред, которому уже надоело слушать прописные истины, - сила птенца не может быть выше, чем сила его "мамочки". И если бы твой потенциал был бы сравним с потенциалом такого Темного как Елрений, то Марсикилиан и вовсе должен был быть сильнейшим из нас. А этого нет и в помине, - отрезал он, - но в любом случае, продолжил старейшина, - сейчас речь не об этом. Сейчас речь о нападении Темных. Так что же случилось на первой охоте? - посмотрел он на Марсикилиана.
  - Ну, - продолжил рассказ тот, - получилось так, что Флавий увидел поцелуй Темного...
  - Ах! - пронеслось тут же по Залу.
  - И это так на него подействовало, - вздохнул "мамочка", - что он отказался от своего поцелуя.
  - Как! - возмутился Вильфред, - ты хочешь сказать, что Темная сила взяла свою долю, а Светлая нет!
  В ответ Марсикилиан лишь покаянно опустил голову.
  - Невероятно! - продолжал возмущаться Вильфред, - И я узнаю об этом только СЕЙЧАС!
  - Простите Старший! - пролепетал "мамочка", - Я хотел вам сказать! Но не нашел сразу... А потом... Ну-у..., - начал запинаться он.
  - Понятно! - недовольно фыркнул Вильфред, - Я так и знал! Ведь я с самого начала говорил, что тебе еще рано иметь своего птенца!
  - Прошу прошения, Старший, - внезапно вмешалась в разговор Урмина, - Я так понимаю, что у Флавия нет Силы? Правильно? - и получив согласный кивок тут же продолжила, - Ну тогда почему его не мучит Жажда?!
   "Это еще что такое? - удивился Флавий, отчетливо услышав, что она как-то по-особому выделила последнее слово, - Какую такую жажду она имеет в виду?".
  - Хм-м? - между тем задумчиво произнес Вильфред, окинув птенца оценивающим взглядом, - В самом деле... Это интересный вопрос! Флавий, а как ты себя чувствуешь? - спросил он.
  - Нормально, - пожал в ответ недоуменно плечами новоиспеченный ангел.
  - Ничего не болит? Голова не кружится? Перед глазами нет красных мушек?
  - Нет.
  - А может в голову приходят всякие странные желания? Или мысли?
   "Это какие же желания он имеет в виду?" - подумал Флавий. Но поскольку впадать в размышления времени не было пришлось отвечать.
  - Нет, вроде, - покачал головой птенец, - вот, разве что полетать очень сильно захотелось, - тут же добавил он, вспомнив о своей выходке.
  - Ну в этом нет ничего странного, - махнул рукой Вильфред, - А вот то, что ты не чувствуешь зов Силы - действительно необычно...
  Он задумчиво смолк, обдумывая полученные сведения.
  - Получается, что птенец, не обладающий Силой, решил полетать, - протянул Мариват, - А почувствовавшие его Темные пожелали развлечься.
  - Да, - кивнул, подтверждая его слова Марсикилиан.
  - И если бы не связь птенца с "мамочкой", то все закончилось бы Уходом!
  - Да.
  - Все понятно, - вздохнул Вильфред, - похоже, что если бы Флавий имел хоть крупицу Силы, никто и не подумал бы на него нападать. Темные просто почувствовали его и, решив, что это начало охоты, отправились за ним. Ну а когда разобрались в чем дело, уже не смогли сдержаться...
  - Что же теперь делать? - задал риторический вопрос Акнолир, - Ведь мы не можем допустить, чтобы такое повторилось!
  - Ответ на это очевиден, - пожал плечами Вильфред, - птенец должен кого-то "поцеловать". Тогда у него появиться Сила и Темные начнут вести себя более осмотрительно.
  - Да, - кивнул головой Мариват, - это - наилучший выход.
  Все взоры вновь обратились к Флавию, в ожидании, что же он скажет.
  Тот неуверенно поерзал, понимая, что ему необходимо принять какое-то решение. На мгновение он представил, как "целует" какого-нибудь человека. Ну, хоть ту больную девочку, которую ему показал Марсикилиан.
  Что он почувствует в тот момент? Сожаление о погубленной жизни? Или только наслаждение от получаемой Силы? А может, он будет ощущать только сам процесс "выпивания" чужой души? Как с Елрением...
  Его буквально передернуло от воспоминаний...
  - Нет, - покачал он головой, - я не буду никого убивать!
  - Ох! - тут же пронеслось по залу.
  - Ну вот, - вздохнул сидящий рядом Марсикилиан, - я так и знал...
  - Но, Флавий, - тихим голосом произнес Мариват, - никто и не просит тебя убивать. Это не наказание для смертных. А награда!
  - Не правда! - набычился упрямый птенец, - Я сам видел! Никакая это не награда!
  - Ты видел поцелуй Темного, - попытался переубедить его старейшина, - а у нас все совсем по-другому!
  - От куда вы знаете?! - тут же возразил ему Флавий, - ведь вы не чувствует в этот момент то, что чувствуют смертные!
  - Да, но, - начал было объяснять ему ангел.
  Но его перебил Вильфред:
  - Вот что, - произнес он, - сейчас не время и не место для таких бесед, - Марсикилиан, ты должен все как следует объяснить своему птенцу. Это твоя обязанность...
  - Но, Старший, я уже много раз объяснял ему! - попытался было оправдаться учитель Флавия.
  Но его затруднения не нашли понимания у Вильфреда:
  - Значит, объяснишь еще раз! - отрезал старейшина, - И еще, до тех пор, пока у птенца не появиться сила, чтоб даже носа не высовывал из Замка! Понятно? - глянул он на Флавия.
  - Угу! - буркнул в ответ тот.
  - А я, - продолжил между тем Вильфред, - свяжусь с Темными и потребую объяснений. Толку, конечно, от этого мало, но быть может удастся хоть немного приструнить распоясавшихся Низших! А то совсем страх потеряли!
  - Правильно, - тут же согласился с Вильфредом Мариват, - если Высшие узнают о проделках своих собратьев, мало тем не покажется.
  - Ну что ж, - вздохнул Вильфред, - так и поступим. Может у кого-нибудь есть еще какие-то предложения? - спросил он.
  Но никто из ангелов больше не мог придумать ничего подходящего. И поэтому вскоре вставший Вильфред объявил окончание Совета, и ангелы потихоньку начали расходиться.
  Оставшийся сидеть в кресле Флавий, мрачно размышлял о том, что теперь ему предстоят новые беседы-проповеди от Марсикилиана, который будет стараться убедить его кого-нибудь "поцеловать". Проходящие мимо ангелы не мешали ему, понимая, что решение он должен принять сам.
  Ожидая же, пока все разойдутся, птенец вспоминал все то, о чем говорилось на Совете. Несколько заинтересовавших его вещей определенно требовали прояснения.
  Во-первых, это предположения о причинах появления на его охоте Елрения. Конечно, до конца эти причины никому из ангелов, похоже, известны не были. Но Флавия уж слишком заинтересовал рассказ Маривата о том, что во время первой охоты Темные могут определять потенциал сил своих Светлых противников. И хоть ему и объяснили, что он никак не может быть сильнее Марсикилиана, но все же, верить в это ему не хотелось. Совсем не хотелось. Наоборот, в глубине души он очень хотел бы, чтобы оказалось, что он - уникальное исключение из этого правила.
  Во-вторых, его заинтересовало деление Темных на низших и высших. Раньше никто не говорил ему о том, что такое разделение существует. Хотя если сравнивать тех демонов, которые напали на него сегодня, и Елрения внешнее отличие напрашивается само собой. Но ведь, наверняка, дело тут не во внешности!
  Ну, и наконец, его насторожило упоминание какого-то Ухода и Жажды. Которые произносились определенно с большой буквы.
   "Надо бы разузнать об этом побольше", - размышлял Флавий, наблюдая за тем, как ангелы, не торопясь, покидают Зал Мира.
  Наконец, когда уже почти никого не осталось, он встал и направился в библиотеку. Конечно, можно было бы расспросить и Марсикилиана обо всем этом. Но "мамочка", наверняка захочет сначала попытаться убедить своего упрямого птенца в необходимости "смертельных поцелуев". Так что лучше оттянуть их встречу на неопределенный срок. Чтобы было время подготовиться. Хотя бы морально.
  
  В библиотеке как всегда было тихо и пустынно. Лишь огромные стеллажи книг, от которых словно исходил едва слышный шепот. Окинув книги мало заинтересованным взглядом, Флавий направился в самый дальний угол. Здесь была небольшая полка с книгами, на которую он недавно случайно наткнулся. Его уже тогда заинтересовали книги, посвященные темным. Но в тот раз его отвлек Марсикилиан, который принес фолиант, посвященный переходу души в рай. Пришлось снова читать про "поцелуй смерти", оставив полку с историями о Темных на потом.
  И вот теперь это "потом" пришло. Сейчас было самое подходящее время для того чтобы удовлетворить свое любопытство. Вряд ли его кто-то будет здесь искать, так что несколько спокойных вогов ему обеспечены.
  Решительно подойдя к заветной полке, Флавий начал уверенно перебирать стоящие на ней книги, пытаясь решить с чего ему лучше начать. Как ни странно некоторые из книг оказались на абсолютно не знакомом языке. Темная обложка и страницы, на которых белыми чернилами выведены необычные письмена с множеством завитушек. Покрутив в руках одну из таких книг, Флавий с сожалением вынужден был отложить их в сторону.
  Недоумение птенца по поводу этих странных фолиантов, собственно говоря, было вызвано в первую очередь именно тем, что ему не удалось прочесть в них ни слова.
  С первого же момента, как он очнулся в одной из комнат Замка, Флавий ни разу не сталкивался с проблемой незнания языка. Он, не задумываясь, читал книги на эльфийском, оркском или любом из человеческих языков. И вот теперь вдруг оказалось, что какой-то язык ему недоступен. Почему?
  Вообще-то Флавию казалось, что способность понимать все существующие наречия Астии - это что-то вроде врожденного свойства, которое он получил, став ангелом. Собственно говоря, на его памяти никто из ангелов, никогда не жаловался на то, что не смог понять кого-то из смертных.
   "Из смертных! - внезапно осенило птенца, все еще разглядывающего необычные книги, - А что если это язык бессмертных! Наших врагов! То есть Темных!".
  Предположение очень даже было похоже на правду. В самом деле, черные обложки и темные страницы так и толкали к подобному выводу. И уж конечно нет ничего странного в том, что ангелы не могут понимать язык демонов.
   "А жаль, - подумал Флавий, - было бы интересно узнать, о чем здесь написано!".
  С сожалением отложив темные книги, которых набралось около десятка, он продолжил свои поиски. И довольно быстро наткнулся на небольшую книжицу в тонком растрепанном переплете.
  На титульном листе позолоченными буквами было выведено: "Мироустройство и нравы Темных собратьев", а чуть выше более мелким шрифтом имя автора - "Первый Старейшина Вильфред".
   "Похоже, это как раз то, что мне нужно, - подумал Флавий, прочитав название книги, - Мироустройство наверняка включает в себя и подробную классификацию демонов!".
   "А вот интересно, - продолжил размышлять он, направляясь с книгой к удобному креслу, - этот Первый Старейшина, который написал книгу - это тот Вильфред, которого я знаю, или кто-то другой?".
  Но насколько было известно птенцу, среди ангелов не было больше никого с таким именем. Да и Марсикилиан, как-то говорил ему, что Вильфред появился на свет одним из первых. Так что, похоже, книгу написал все-таки он.
  Потрепанный вид данного труда, явно говорил о том, что его в свое время прочли почти все ангелы. А некоторые, похоже, и не по одному разу. В общем, чтение в любом случае должно быть небезынтересным. И точно, едва начав читать, Флавий с удивлением увидел:
   "Нравы и характер Темных собратьев, как ни странно это звучит, довольно разнообразны. Среди них можно встретить и утонченных эстетов, погруженных в самолюбование, и алчных торгашей, готовых ради частицы Темной Силы продать все, что угодно, и грубых солдафонов, все существование которых заключено только в драках и пошлых развлечениях.
  Но перед тем, как описывать Темных, думаю, надо сказать, почему я называю их нашими собратьями.
  Дело в том, что несмотря на все разнообразие характеров и внешности демонов, в них есть черты, делающие их похожими на нас, Светлых. Для начала, насколько мне стало известно, появляются Темные в результате проведения ритуала до странности похожего на ритуал рождения птенца. В нем, так же как и у нас, необходимо провести своего подопечного через муки смерти, забрав его Силу, но не тронув при этом душу. В ритуале даже присутствует обязательный укус!".
  Читающий это Флавий внезапно почувствовал странное ощущение. Словно тень воспоминания. О том, как чудесное видение незнакомца с большими крыльями наклоняется к нему, стараясь успокоить, а потом внезапно стремительно набрасывается и впивается зубами в шею!
   "Так вот как это было! - подумал он, осторожно дотрагиваясь рукой до того места, куда его укусил Марсикилиан".
  Его тело до сих пор помнило ту жуткую боль, которую ему пришлось перенести. В памяти плавали ужасные ощущения обжигающего холода и сжигающего заживо огня. Вспоминать об этом совсем не хотелось. И поэтому он продолжил чтение:
   "Кроме того, - писал Вильфред, - и мы и Темные обладаем способностью напрямую отправлять душу смертного в рай или ад, минуя чистилище. И хоть конечные цели у нас разные, но пути ее достижения до странности похожи. Ну и напоследок, хочу отметить, что боги также не делают между нами различия, называя нас "аинтар", что означает "помощники". И хоть служим мы разным богам, однако такое обращение лишний раз говорит о нашей схожести с Темными".
   "Боги называют нас и Темных помощниками? - удивился Флавий, - Как здесь написано?"
  - А-ин-тар, - произнес он по слогам.
   "Интересно, откуда Вильфред это узнал? Неужели он разговаривал с кем-то из Богов?!".
  Мысль настолько поразила Флавия, что он даже замер. На миг он попытался представить себе, каково это, разговаривать с кем-то из богов. Но воображение тотчас забуксовало. Он просто не представлял, что можно при этом чувствовать, настолько общение с Богом казалось грандиозным.
   "Есть и еще одно обстоятельство, указывающее на наше родство, - продолжил птенец чтение, - А именно - Уход или Переход, как его раньше называли".
   "Ага! - подумал Флавий, - вот мы, кажется, и добрались до самого интересного!".
   "Уход - с нового абзаца было написано в книге, - это переход кого-то из Светлых на сторону Тьмы".
   "Ну, ничего себе! - поразился птенец, - Это что же получается! Ангелы могут превращаться в демонов?!".
  Вновь уткнувшись в книгу, он забегал по строчкам глазами.
   "Доподлинно не известно, - писал Вильфред, - почему это происходит, равно, как и не известен сам механизм перехода. Однако, собрав все возможные данные, сегодня я смело могу утверждать, что для осуществления Ухода необходимо выполнение двух основных условий.
  Первое: внутренние ощущения Светлого перед Уходом - как правило, это внезапные резко отрицательные эмоции, такие как боль, гнев, обида, разочарование, ненависть.
  Да, это может показать странным, ведь среди нас мало кто может испытывать негативные чувства. Сама природа Силы Света такова, что она очень быстро искореняет подобные ощущения в душе своего носителя. Если задуматься, то можно сказать, что большинство ангелов избавляются от подобных эмоций в течение нескольких шелей после своей первой охоты. Стоит Свету занять главенствующую позицию в сердце своего проводника, и для Тьмы места в нем уже не остается.
  И это приводит нас ко второму обязательному условию, при котором осуществляется Уход. А именно - присутствие кого-то из Темных. По размышлении я вообще пришел к выводу, что только они могут вызвать в нас чувство ненависти, обиды или страха. Чем, собственно говоря, и пользуются. Кроме того, Темные, по-видимому, выполняют еще и роль проводника для своей Силы во время самого Ухода.
  По свидетельствам очевидцев, со стороны Переход похож на действие какого-то сильного Темного заклинания. Так, Марсикилиан, на глазах у которого Ушел его наставник, говорил мне что видел, как того окутали языки черного пламени. Причем откуда оно взялось, сказать было не возможно. Марсикилиану, казалось, что его источает сам Нори. Это пламя не затронуло тела ангела, зато буквально, я привожу дословно слова Марсикилиана: "пожрало его ауру". При этом аура наставника, как показалось птенцу, практически и не сопротивлялась Темной силе. Она очень быстро потемнела и стала похожа на ауру любого Темного. Только после этого преобразованию подверглось и тело Нори. Кожа покрылась чешуей, выросли когти, появились копыта и хвост.
  Мне кажется интересным замечание Марсикилиана о том, что поглощение ауры, то есть фактически души, его наставника, по-видимому не вызывало у того никаких болезненных ощущений. Напротив, он "был восхищен и поражен, а еще как будто даже наслаждался, открывшимися возможностями".
  А вот преобразование тела, сопровождалось сильнейшей болью. Марсикилиан рассказывал, что его бывший учитель "кричал и катался по земле от боли". Мне кажется, вполне вероятно, что при этом изменялось не только внешнее, но и внутренне строение тела. Ведь благодаря исследованиям Маривата нам теперь доподлинно известно, что в отличие от нас низшие Темные имеют два сердце, трех камерный желудок и соединенную с почками печень. Учитывая, что строение тела Высших Темных очень похоже на наше, также довольно любопытно наблюдение о том, что абсолютно все бывшие ангелы превращаются только в низших демонов. В связи с этим Мариват высказал теорию, согласно которой Низшие по своему мироощущению гораздо ближе к нам, или точнее к смертным, которыми мы все когда-то были, чем их Высшие собратья...".
   "Так вот что случилось с Марсикилианом, - подумал Флавий, отрываясь от книги, - он видел Уход своего учителя! И именно об этом он пытался предупредить меня в Зале Мира, кода запрещал летать в одиночку!".
  Он вновь уткнулся в книгу, продолжив чтение. Нашел, рассказ бывшего учителя своей "мамочки". Спустя несколько шелей после Ухода его разыскал Вильфред и скрупулезно записал весь их разговор.
  Бывшего ангела звали Нори, и он совершенно не жалел о том, что присоединился к Темным. Единственное, что его волновало - это низкий ранг среди них. "Низших почти никто не уважает, - рассказывал он Старейшине ангелов, - и мало кто боится. Вот если бы меня боялись, то тогда, конечно и уважали бы многие! Но для этого нужна Сила! Чем больше Силы тем лучше! Вон, Высшие накопили ее столько, что ели удержать могут! Но она все равно просачивается и меняет их внешность. Говорят, хи-хи, что сначала у них отваливается хвост. Вот бы на это посмотреть!". Нори рассказал также о жесткой дисциплине, царящей среди Темных. И о том, что у каждого Высшего есть подчиняющиеся только ему собратья более низкого ранга, с которыми он иногда делится своей силой. "У меня хороший господин, - говорил демон, - он уже несколько раз подпитывал меня силой. А вот другие Высшие не такие - они все забирают себе, да еще норовят подослать шпионов с накопителями, которые вытягивают чужую силу".
  Читая дальше, Флавий наткнулся на страницы, исписанные ровным красивым почерком. Это был перечень ангелов, ушедших на сторону Тьмы. Список, составленный в хронологическом порядке, просто поражал свой длинной. Здесь были и опытные, многое повидавшие ангелы, и молодые, едва попробовавшие свой первый "поцелуй" птенцы. Имя Нори значилось ближе к концу. За ним Вильфред записал только имена трех птенцов, которые ослушавшись своих "мамочек" решили поохотится своей небольшой компанией. После них были оставлены пустые страницы, по-видимому специально для того чтобы было куда вписать следующего ушедшего.
  Просмотрев еще раз список, Флавий подсчитал потери ангелов. Четыреста семьдесят семь. Почти полтысячи!
   "Вот интересно, - подумал он, - если прибавить всех тех, кто указан в этом списке, к тридцати трем, которые остались сейчас, получится, что всего Светлых было пятьсот десять, включая меня. Неужели это все ангелы, которые когда-либо существовали в мире?! Или быть может есть еще список, скажем, м-м, погибших? Хотя нет, - тут же поправил птенец сам себя, - Марсикилиан говорил, что нас нельзя убить. Так что, похоже, это действительно все...".
  Ему на мгновение стало страшно, когда он представил насколько же их мало. Нет, не просто мало, а... Он даже слов не мог подобрать. Капля в море! И это при том, что темных, как минимум несколько тысяч!
  Передернув плечами, птенец вздохнул и вновь погрузился в чтение.
  
   ЛОРИЭЛЬ
  
  Раскаленный полуденный Ралсс слепил глаза, отражаясь от начищенного до зеркального блеска железа. Он нещадно, сильнее и сильнее с каждой секкой, припекал, изливая жар своих лучей на все вокруг. На древние каменные стены, на пожухлую высушенную траву у их подошвы, на голову Лориэля и на огромную армию.
  Армия стояла перед стенами, блистая доспехами. Десятки флагов и вычурных незнакомых сигн взмывали в равнодушное небо. На знойном душном ветру колыхались тонкие полотнища знамен.
  Армия готовилась к битве...
  С высокой стены, на которой стоял Лориэль, было отчетливо видно, как повинуясь резкой команде, вся армия, в едином порыве, словно одно живое существо, сделала первый шаг вперед.
  Первый, а за ним и второй, третий, четвертый... И вот уже на древние неприступные стены катится неудержимый, могучий вал...
   "Похоже, это - люди", - пронеслось в голове у Лориэля.
  Он не был в этом уверен, и это было странно. Потому что он должен был защищать старые стены.
  Зачем? И почему?
  Он не знал.
  Просто чувствовал, что так нужно, что от это зависит слишком многое.
  Быстрый взгляд, брошенный вокруг - и тут же Лориэль понял, что стоит совершенно один. Хотя всего пару мгновений назад ему казалось, что вокруг полно эльфов, которые, напряженно застыв, вместе с ним ждали врага. А теперь рядом не было больше ни одного защитника. Лишь голые дряхлые стены с крошащимся от времени камнем.
   "Что же это за армия?" - вновь повернувшись к врагу, подумал Лориэль.
  И словно в ответ на этот вопрос мир вокруг покачнулся, вздрогнул и...
  В следующую секку Лориэль оказался уже среди несущихся в дикой атаке воинов. Нет, это были не люди. Точнее не только люди. На самом деле вокруг было настоящее смешение всех рас и народов. Орки, гномы, люди и даже абсолютно незнакомые Лориэлю лица молодых эльфов. Но больше всего здесь было тих"хэ.
  Мягкие кошачьи движения. Одновременно плавные и быстрые. Пушистые воротники на плечах с болтающимися до пояса хвостиками. И глаза...
  Хищные. Блестящие. С темной, почти черной кромкой век и необычным узким разрезом. Внешние уголки приподняты к вискам... А из-под ресниц нет-нет да и блеснет темно-фиолетовая или цвета индиго радужка предводителя кланов. Кошки... Тих"хэ...
  Море тел перед Лориэлем внезапно раздвинулось, и он увидел, что армия не просто наступает на старые стены неведомой крепости. Армия неслась по полю сплошь покрытому высоченной, почти в рост человека, сухой травой. Под порывами ветра наверху колыхались пушистые кисточки соцветий, а внизу вились вьюнки и стелился вереск, которые путались под ногами, словно изо всех сил сдерживая наступление врагов.
  В какой-то момент перед глазами среди вереска и листьев вьюнка блеснул цветок белой розы, а за ним еще один, и еще один... Внезапно начали попадаться и другие цветы - лилии, ирисы, и снова розы...
  Лориэль, попытавшись обойти их, невольно повернулся к своему соседу справа... И ...
  Прямо на него смотрели насмешливые раскосые глаза цвета индиго...
  - Ну, что ж, - промурлыкал тих"хэ, - как видишь, вы все мертвы... Ты остался последний, - он плотоядно ухмыльнулся, едва ли не облизываясь от удовольствия, и с какой-то издевкой добавил, - Сиэль...
  - Сиэль? - эхом повторил над его ухом нежный женский голос.
  Лориэль дернулся, резко открыл глаза, и чуть было не заорал от неожиданности. Он оказался в кромешной тьме, а прямо перед ним возвышалось серебристое... НЕЧТО!!!
  Бесплотный дух... Один из тех что остаются на Астии после страшной и неотомщенной смерти... Фантом живого существа, который веками скитается среди живых...
  - Вы спите? - спросил дух ласковым голоском.
   "МАМА МОЯ!!!" - пронеслось в голове Лориэля.
  Он судорожно вздохнул и прямо на кровати попытался отодвинуться подальше. Получилось не очень. Во-первых, потому что его заторможенные движения были слишком слабы, а во-вторых, потому что дорогое шелковое белье, которым была застлана кровать, оказалось слишком скользким. Едва взобравшись спиной на подушку, Лориэль тут же плавно съехал вниз на середину ложа. Прямо под нос призраку...
  В темноте мелькнула белозубая улыбка, от которой консорда Роз вновь бросило в холод. А привидение, между тем бесшумно подлетев ближе, откинуло одеяло и скользнуло к нему в постель... Холодные руки пробрались под складками ткани и ласково легли ему на грудь...
   "Ё-Ё-ёёёёёёёёёёёёёёёёёё!!!!!!!!!!!!" - взвыл Лориэль от этого мягкого потустороннего прикосновения.
  Правда, не вслух, а про себя. Потому что горло его к этому моменту уже окончательно пересохло, и из него вырывались лишь неосознанные хрипы. Он вновь дернулся, едва не свалившись с кровати, все же отодвинувшись от призрака на несколько пальцев. Тот, похоже, почувствовав, что жертва пытается сбежать, резко наклонился вперед, зависнув над ним...
  И в этот момент на бледное лицо фантома упал слабый луч Ночного Ока...
  Пробежался по красивому эльфийскому лицу, скользнул по рыжим локонам волос... И Лориэль внезапно узнал ночную гостью...
  - Sièl, - позвал его знакомый голос Рисаэль, - Что-то случилось?
  Лориэль на краю кровати буквально обмяк от внезапно нахлынувшего облегчения. Сердце что секку назад готово было выскочить из груди начало успокаиваться, руки перестали трястись и ко всему прочему внезапно прорезался голос.
  - Проклятье! - прошипел Лориэль, - Что вы здесь делаете, леди?
  Последнее слово он постарался выделить ироничной издевкой, словно сомневаясь в том, а действительно ли перед ним леди? И Рисаэль тут же почувствовала эту колкость. Она, не вставая с кровати, чуть отодвинулась от него, тем не менее, не спеша отвечать на его риторический вопрос.
  Впрочем, Лориэль и не нуждался в ответе...
  Он и так знал, что она здесь делает.
  Пытается его соблазнить...
  Надо сказать, что при других обстоятельствах он был бы совсем не против оказаться соблазненным. Совместив, так сказав, приятное с полезным. Вот только в данный момент вид Рисаэль абсолютно не располагал его к любовным играм. Точнее выглядела-то она вполне нормально, но одно воспоминание о том ужасе, который испытал Лориэль, приняв ее за призрак, напрочь отбивал всякое желание.
  - Что-то случилось? - осторожно поинтересовалась Рисаэль со своей стороны кровати.
  - Нет, - отозвался он, моментально приняв решение, что лучше всего было бы ее как-то выпроводить от сюда.
   "В конце концов, - размышлял Лориэль, - отказ только еще больше ее возбудит. Ну, а переспать с ней я всегда успею!".
  Приняв такое решение он уверенно встал и, обойдя кровать, откинул одеяло, под которым пряталась Рисаэль.
  - О-о, - мурлыкнула было она, решив, что он собирается приступить к ласкам.
  Но не успел еще последний звук слететь с ее губ, как Лориэль тут же беспардонно вытащил ее из кровати, схватив за руку.
  - Что происходит? - попыталось было остановить его Рисаэль.
  Но он, не секку не колеблясь, бесцеремонно вытолкал ее в соседнюю со спальней гостиную. Оказавшись здесь, Рисаэль с беспокойством оглянулась на охранников-Роз, которых ей пришлось уламывать несколько зунов, прежде чем они согласились пропустить ее к своему консорду. То, что ее вынуждают так быстро покинуть спальню, совсем не поднимало ее авторитет в их глазах.
   "Должно быть, он предпочитает заниматься любовью в постели леди", - подумала она, оглянувшись на следующего за ней Лориэля.
  То, что ее просто-напросто выпроваживают вон, ей даже в голову не пришло. Именно поэтому она была в шоке, когда Лориэль, кивнув одному из охранников, безразличным голосом приказал:
  - Проводи леди в ее комнату, - и тут же, даже не сказав ей и пары слов, развернулся и ушел, захлопнув перед ошарашенной наследницей клана Львов дверь спальни.
  Охранник-полукровка, тут же угодливо склонившийся перед Лориэлем, немедленно выпрямился едва за ним закрылась дверь.
  - Пойдем, - небрежно кивнул он Рисаэль.
  Но та едва ли заметила это оскорбление ее достоинства. Она не могла прийти в себя от острого понимания того, что ее только что самым наглым образом вышвырнули из спальни! На лицах остальных Роз не дрогнул ни один мускул: как будто им не впервой провожать отвергнутых любовниц господина. Но Рисаэль ни на мгновение не поверила этому показному безразличию. Она знала, что в глубине души они все потешаются над ней.
  - Идем же! - поторопил ее выбранный Лориэлем охранник.
  Он изящным жестом указал ей на дверь, и Рисаэль ничего не оставалось делать, как выйти из комнаты. Она гордо проследовала за своим провожатым, всем своим видом давая понять, что ее совершенно не волнуют возможные насмешки полукровок-Роз.
   "Спокойно, спокойно, - изо всех сил повторяла она себе, - не надо думать об этом!".
  Но безрадостные мысли о том, что произошло лишь пару секк назад, продолжали настырно лезть в голову. Они настойчиво бились в висках, не давая забыть об этом ни на мгновение.
  Рисаэль шла вперед, по знакомым с детства коридорам и переходам, практически ничего не замечая вокруг. И, конечно же, она не обратила внимания на едва заметную тень, метнувшуюся в сторону, как только леди вышла следом за своим проводником.
  Не заметил эту быструю тень и провожавший ее Соар Виннеси. И совсем не потому, что был невнимателен или спустя рукава относился к своим обязанностям. В конце концов, служа клану Роз, очень трудно выжить, страдая при этом невнимательностью. Да и свою теперешнюю должность, начальника охраны одного из консордов, Соар получил не просто так. Вообщем, в другое время он непременно обратил бы внимание на подозрительное движение в одном из боковых коридоров. Но не в этот раз...
  В этот раз его голова была слишком занята разгадыванием той сложной интриги, которую затеял Лориэль. Довольно быстро поднявшись по служебной лестнице, Виннеси твердо усвоил: у Роз ни что и никогда не бывает таким, каким кажется на первый взгляд. И вот теперь он с беспокойством гадал, почему Лориэль выпроводил из спальни такую красотку?
  То, что она могла оказаться не во вкусе консорда, Соар отмел сразу: он слишком хорошо знал Лориэля и не сомневался, что тому нравиться Рисаэль. И в то же время он не сомневался, что как бы, хорошо ли, плохо ли, Лориэль не относился к наследнице Львов, эмоции для него здесь играют самую последнюю роль. Если уж кого из этой парочки и могут захлестнуть чувства, то это - Рисаэль.
  Так почему же он ее прогнал?
  Этот же вопрос мучил и саму Рисаэль.
  Она с трудом сдерживалась, стараясь не расплакаться при чужом эльфе. Но как только они оказались у ее покоев, и проводник сдержанным кивком попрощался, Рисаэль ураганом влетела в свою комнату и со стоном повалилась на ближайшую софу. Жгучие слезы, прорвавшись наружу, полились ручьем. Рисаэль ревела навзрыд не в силах не только остановиться, но даже доползти до кровати. В голове ее молоточками на разные лады стучал один и тот же вопрос: почему? Поче-е-е-му-у-у?! ПОЧЕМУ?!?!?!...
  
  Надо сказать, что посещение прекрасной леди, выбило Лориэля из колеи. Выдворив Рисаэль, и вновь, улегшись в постель, он долго ворочался не в силах заснуть.
  Сам же подсмеивался над собой, вспоминая свой испуг. По косточкам разобрал все, что снилось ему до прихода Рисаэль, стараясь разгадать, что же означает этот сон. В деталях продумал свое дальнейшее поведение с наследницей Львов, после сегодняшней ночи. И передумал еще массу всего, но так и не смог заснуть.
  Промаявшись около вога, и, поняв, что не уснет, Лориэль встал, подойдя к небольшому столику у окна.
  Ночь еще даже не начинала сдавать своих рубежей, но эльфийское чутье уже подсказывало, что близится рассвет. Звезды слегка побледнели, и сдвинулись немного в сторону, а Ночное Око, хоть и оставалось все таким же ярким и большим, тем не менее, наблюдало за миром с какой-то ленцой и умиротворенностью.
   "Может выпить вина?" - подумал было Лориэль, бросив взгляд на небольшой кувшинчик, стоящий перед ним на столе. Рядом находился и украшенный серебром кубок. Вот только подхватив кувшин, Лориэль обнаружил, что вина-то в нем и нет.
   "Должно быть опять охрана выдула! - пронеслось у него в голове, - Вот ведь паразиты! Хоть бы предупредили!".
  Пришлось вызывать служанку.
  Хорошенькая полуэльфийка с готовностью принесла ему вина, заворожено застыв от мимолетной улыбки благодарности. А Лориэлю пришло в голову, что, пожалуй, неплохо было бы и отвлечься. Служаночка довольно миленькая и явно не против развлечься. По крайней мере, восхищенный взгляд, перехваченный им, явно свидетельствовал о доступности девушки. "А почему бы и нет?" - подумал он и вновь улыбнулся, на этот раз уже вполне осознано добавив в выражение лица чуточку влюбленности.
  - Как тебя зовут? - слегка наклонив на бок голову, бархатным голосом поинтересовался он.
  - Э-э, Эл"лини, - неуверенно отозвалась она.
  - Хм, "Утренняя роса" - перевел он, - красивое имя.
  - Спасибо, сиэль, - покраснела от незамысловатого комплимента девушка.
  Лориэль вновь окинул ее оценивающим взглядом и отпил глоток вина из кубка. Ему показалась, что она как-то слишком нерешительно отреагировала на его слова.
   "Как бы не оказалось, что она девственница! - с неудовольствием подумал он, - Кто их этих Львов разберет, у нас вон любая бы давным-давно поняла, почему я интересуюсь ее именем! А эта ничего, просто стоит и теребит юбку. Волнуется. Хм".
  Лориэлю действительно не улыбалось соблазнять невинную девушку. Во-первых, в отличие от своих братьев, хоть того же Рамиэля, он не считал это таким уж подвигом. Во-вторых, неопытность партнерши в данный момент представлялась ему скорее недостатком, чем достоинством, ведь он хотел всего лишь приятно провести время! Ну, и наконец, Лориэль по опыту знал, что с невинными эльфийскими девами, пусть даже и с полукровками, потом возникает слишком много проблем. Появляются некому не известные родственники и друзья, которые начинают требовать "возмещение" и отмщение "поруганной чести". Как правило, это все в конечном итоге сводилось к довольно значительной выплате золотом и драгоценностями, либо к потери небольшого кусочка земли. Никто собственно и не надеялся на возможность брака, в конце концов, все прекрасно понимали, что консорд одного из Великих Домов не может жениться на никому неизвестной служанке. Пусть даже она и не была бы полукровкой! Но в любом случае, оно ему надо?! Такие сложности!
  Поэтому Лориэль решил сразу же прояснить некоторые моменты.
  - Эл"лини, - произнес он, с легким стуком ставя кубок на стол, - Ты когда-нибудь была влюблена?
  Вопрос явно застал ее врасплох. От неожиданности девушка застыла, словно кролик перед удавом, не в силах вымолвить ни слова. Она только беспомощно хлопала глазами, не зная, что ему ответить.
  - Ну, так как? - повторил он свой вопрос - Ты уже влюблялась когда-нибудь?
  - Э-э-э, по-настоящему нет, сиэль, - наконец преодолев свою робость, прошептала служанка.
  - Хм, по-настоящему? - переспросил консорд Роз, который явно услышал, что она как-то странно выделила это слово.
  - Да, - кивнула девушка, - так.., так, - попыталась она подобрать подходящие слова, - так, как сейчас, - наконец, закончила, потупившись, Эл"лини.
  Этот ответ многое объяснил Лориэлю и в тоже время привел к новым вопросам. Прокрутив их в голове, он решил остановиться на одном, который более всего подходил для получения интересующей его сейчас информации.
  - Значит, ты уже была когда-то влюблена?
  - Э-э, да, сиэль, - нехотя кивнула она и тут же более уверенно добавила, - но это не идет ни в какое с равнение с тем, что я чувствую сейчас!
   "Проклятье! - едва не скривился Лориэль, - Вот что бывает, когда вместо того чтобы прямо спросить, ходишь вокруг да около! Сейчас, чего доброго еще и на признание в любви напрошусь! Что за гадость! И почему мне так не везет?".
  - Ладно, - произнес он решительно, направляясь к кровати, - Все это не имеет значение...
  - Не имеет значение?! - ахнула девушка у него за спиной.
  - Конечно, - пожал он плечами, поворачиваясь к ней, - потому что меня интересовало, не то, что ты чувствуешь сейчас. Меня интересовал только вопрос о том, девственница ты, или уже нет. Вот собственно и все, что я хотел узнать.
  Эл"лини пораженно замерла, полными слез глазами глядя на консорда Роз. Она никогда не слышала, чтобы он с кем-нибудь разговаривал так холодно и отстраненно. И в тоже время в голове ее настойчиво бился вопрос: "Что ему ответить?". Собственно говоря, ее нерешительность вполне можно было понять. Невинность считалась обязательным условием для порядочной девушки. Но в тоже время Лориэль... Он имел право знать правду! Ведь это ему она отдала свое сердце с первого же взгляда!
  - Я, - начала неуверенно она, подняв на него беспомощные виноватые глаза.
   "Побери вас Темные Боги! - подумал Лориэль, едва заглянув ей в глаза, - надо было сразу об этом спросить! Здесь же и гадать не нужно! Невинная девушка не чувствовала бы себя виноватой!".
  Это открытие тут же настроило его на любовный лад. И он в мгновение ока вновь стал соблазнительным и внимательным представителем Клана Роз.
  Сделав пару шагов, Лориэль вплотную подошел к все еще пребывающей в нерешительности Эл"лини и нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Эта незамысловатая ласка буквально загипнотизировала ее.
  - Ну, и что же ты смолкла? - шепнул тихонько он, - Ты ведь хотела мне что-то сказать?
  - Да.., - наконец выдохнула она.
  - И что же?
  - Я. я, - заикаясь, начала девушка.
  - Ты? - предсказал он, деловито начав развязывать ленточки, которые скрепляли лиф ее платья.
  Поначалу она даже не обратила на это внимание, полностью поглощенная своими переживаниями. Но тут одна из завязок за что-то зацепилась, и Лориэлю пришлось дернуть ее посильнее. Его резкое движение тут же привлекло внимание девушки.
  - Что вы делаете?! - пораженно ахнула она.
  - Раздеваю тебя, - невозмутимо отозвался он.
  - Что?!
  - Мне показалось, что ты не будешь против, - пожал Лориэль плечами, - Или я ошибся? - коварно добавил он, осторожно наклонившись и целуя ее в ушко.
  Этот поцелуй окончательно выбил Эл"лини из колеи. Она забыла обо всем. В голове только пронеслась одна единственная мысль: "Пусть он меня поцелует по-настоящему в губы!". И словно прочитав эту мысль, Лориэль склонился над ней, едва касаясь губами ее губ, но при этом, не целуя ее.
  - Ну, так как? - чуть слышно шепнул он, - Ты против?
  - Нет...
  Ответ сорвался сам собой. Кажется даже без участия разума. Но разум Эл"лини уже давно спал и если и мог проснуться, то уж ни как не после того, как Лориэль, удовлетворенный полученным согласием, жадно поцеловал ее в губы.
  Как и все представители его Семьи он знал о физической любви все. Причем знал уже довольно давно. Главной особенностью Роз было не просто умение наслаждаться процессом, так сказать, но и доставлять удовольствие другим.
  Лориэль едва-едва вышел из детского возраста, когда его посвятили во все тайны женского тела. Он точно знал, когда и что нужно делать. Когда лучше чуть притормозить, делая ласки легкими и нежными, разжигая в партнерше необузданное желание, когда напротив, поторопиться, полностью отдавшись страсти.
  Вот и теперь, целуя эту едва знакомую ему девушку, Лориэль ни на секку не потерял контроль. Все было отработано до мелочей: сначала разговоры, потом - ни к чему не обязывающие ласки, потом поцелуи, потом - постель. Следуя этому давно проверенному плану, он продолжая целовать Эл"лини, легонько подталкивал ее к кровати, одновременно стягивая с нее одежду.
  Не прошло и пары зунов, как она уже оказалась абсолютно раздетой в его постели. В отличие от своих братьев Лориэль никогда не понимал их пристрастия к столам, креслам, и коврам на полу. Хотя ему не раз доводилось заставать их в пикантный момент где-нибудь в гостиной или на полу в библиотеке. Зрелище, конечно, было волнующим, но опробовав все варианты, Лориэль уже давно пришел к выводу, что кровать просто-напросто удобней.
   "Интересно, - подумал он, на мгновение оторвавшись от своей партнерши, - как ей больше нравиться: сверху, снизу, сзади? Впрочем, эти Львы, похоже, знают только одну "примитивную" позу, - тут же решил он, бросив взгляд на лежащую на спине девушку, - Ну, что ж придется обучить ее новым!"...
  
   "Эта служаночка оказалась не плохой ученицей", - вяло подумал Лориэль спустя примерно полтора зуна, лениво попивая вино. Эл"лини и в самом деле ни капельки его не разочаровала. Она была страстной, несдержанной и жадной к любым ласкам. Абсолютно потеряв голову, она в раз позабыла о какой-либо стеснительности, не только покоряясь его воле, но и внося в их близость забавную восторженность и экспрессивность.
   "Разбудить? Или пусть остается?" - размышлял между тем Лориэль, сделав еще один глоток вина и взглянув на спящую в его постели девушку. С одной стороны он был совсем не против ее общества. А с другой - все же надеялся хоть чуть-чуть сегодня поспать. Взглянув за окно, он понял, что спать ему осталось не так уж и много, поскольку утро уже почти началось. "Значит лучше разбудить!" - решил Лориэль, возвращая кубок с вином на стол и подходя к спящей на кровати девушке.
  - Эй, - потряс он ее за плече, - просыпайся...
   "Демоны ночи, как же ее зовут-то?" - попытался вспомнить он.
  Но напрягать память не пришлось, потому что в этот момент девушка, наконец, проснулась и, увидев Лориэля, тут же ему улыбнулась.
  - Что-то случилось? - чуть хрипловатым голосом спросила она.
  - Скоро рассвет.
  - Рассвет?
  - Да, тебе пора уходить, - пояснил Лориэль.
  Этот ответ явно ей не понравился, заставив нахмуриться и закусить губу. Но Лориэля было не пронять такими штучками. Легко подхватив с пола ее платье, он перебросил его ей, нетерпящим прекословий тоном распорядившись:
  - Одевайся.
  Бросив на него умоляющий взгляд, она тут же поняла, что всякие просьбы тут бесполезны, и начала одеваться. Сборы не заняли много времени, но к тому моменту, как они закончились, она уже готова была разрыдаться. За все то время, пока Эл"лини одевалась Лориэль не сказал ей ни слова. И такое безразличие было слишком болезненным для нее. До последнего оттягивая время, она надеялась хоть на толику нежности с его стороны. Но видно напрасно. Он невозмутимо сидел в кресле, положа ногу на ногу и лениво наблюдая за ней.
  - Ну, я пойду? - неуверенно вздохнула она, застыв посреди комнаты. В ответ он лишь невозмутимо кивнул головой. И сердечко Эл"лини не выдержало. В мгновение ока подлетев к нему, она опустилась перед сидящим Лориэлем на колени и:
  - Я люблю тебя! - сорвалось с ее губ признание.
   "Проклятье! - подумал Лориэль, - И как я умудрился опять вляпаться в это!".
  Бесконечные признания в любви преследовали его всегда. При этом девушек, похоже не капельки не волновало, что думает об их чувствах сам Лориэль. Все они стремились лишь к одному: излить на его голову гамму своих эмоций и переживаний, называя все это "любовью". Ну и конечно, каждая надеялась услышать в ответ, что и она ему не безразлична. А Лориэль чхать хотел на эту всю "любовь" с высокой колокольни! Любовь для него давно уже стала либо приятным развлечением, как, например, с этой служанкой, либо, как с Рисаэль, средством достижения поставленной цели.
  Поэтому, не долго думая, он резко наклонился вперед, поцеловав в лоб стоящую перед ним на коленях девушку. Оборвав тем самым все ее слова.
  - Не стоит этого делась, - тихонько покачал он головой.
  - Что делать? - удивленно переспросила она.
  - Любить меня, - вздохнул Лориэль, - у нас все равно ничего не получится. Ну, подумай сама, малышка, - продолжил он, - кто я, и кто - ты? Мы не можем быть вместе!
  Это был его излюбленный прием. Сослаться на свою принадлежность к одному из Великих Домов. Что может быть проще и естественней? Этими словами он напрочь отрезал всякую надежду на возможные матримониальные планы своих любовниц. Оставляя их при этом в уверенности, что если бы не его высокое положение, то и он непременно признался бы в любви. А так... Что уж здесь поделаешь? Клан не выбирают... Но долг превыше всего для любого из эльфов! Вот за этим-то мифическим долгом Лориэль и прятался от своих обязательств перед девушками. Правда, стоит сказать, что и настоящих обязательств-то он никогда никому не давал...
  Малышка-полукровка из Львов попалась в эту ловушку, как и многие до нее. Услышав его слова и главное, толику сожаления, которую он нарочно добавил в голосе, она тут же успокоилась и, кивнув, поднялась с колен. Лориэль тоже встал и проводил ее до двери, нежно поцеловав на прощанье. Ободренная служанка, выскользнула из комнаты, оставив после себя лишь едва уловимый запах недорогих духов.
   "Уф! - вздохнул Лориэль, едва за ней закрылась дверь, - Кажется, на этот раз я довольно легко отделался!".
  Он потянулся, направляясь к кровати. Постель вся была смята и еще хранила запах и тепло недавно спавшей в ней девушки. Впрочем, это совсем не помешало ему спокойно уснуть, легко улыбнувшись приятным воспоминаниям.
  
  - ААААААААААааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!
  Жуткий крик ужаса пронесся чуть ли не по всему замку, отразившись от ажурных арок переходов, заплутал в коридорах и зазвенел набатом в стеклах окон. Дикий неконтролируемый страх, что звучал в этом крике, заставлял покрыться мурашками все тело.
  Лориэль, который, казалось, только-только уснул, тут же был вырван из сладких объятий сна.
  - Проклятье! - пробормотал он сев в постели, - И что этим Львам не спиться?!
  Впрочем, здесь он лукавил. Свет недавно взошедшего Ралсса явно говорил о том, что ночь уже закончилась.
  - Уууууууууииииииии-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!!!!!!!!!!! - разнеслось опять по коридорам дворца.
  Кричали явно где-то недалеко от комнат Роз. И это настораживало. Что бы ни явилось причиной такого переполоха с утра пораньше, в нем непременно нужно было разобраться. Поэтому, вздохнув, Лориэль нехотя поднялся и, накинув на плечи длинный халат, выглянул в приемную. Здесь все осталось без изменений. Охрана знала свое дело, даже не пытаясь покинуть пост и пойти узнать, что случилось. Ведь такое любопытство могло дорого обойтись их консорду. Но и для них эти крики явно не прошли даром, заставив насторожиться и поуверенней перехватить в руках оружие. Окинув взглядом караул из четырех эльфов, Лориэль задержался на Соаре Виннеси:
  - Пошли кого-нибудь узнать, в чем там дело, - приказал он, вновь скрываясь за дверью.
  Начальник охраны кивнул одному из своих подчиненных и тот, отдав честь, быстро вышел, выполняя поручение консорда. Отсутствовал он не долго, но этого времени Лориэлю вполне хватило, чтобы умыться и одеться.
  - В соседнем коридоре был найден труп, сиэль, - доложил Виннеси, едва он успел одеть камзол.
  - Труп? - удивленно переспросил Лориэль, поправляя манжеты.
  - Так точно, мой консорд, - поклонился Соар, - похоже, эта какая-то молодая леди. Мы не успели узнать, кто именно.
  - Странно, странно, - пробормотал задумчиво Лориэль, - это убийство?
  - Не могу знать, сиэль, - отозвался Виннеси, - но никто из наших ничего не слышал.
  - Ладно, ты можешь идти.
  Начальник охраны вежливо поклонился и уже было сделал шаг назад, но, остановившись, внезапно добавил:
  - Сиэль, позвольте предупредить...
  - Да? В чем дело?
  - Эльф, которого я отправил узнать, в чем дело, обратил внимание на странные взгляды и перешептывания у него за спиной. Похоже, что Львы подозревают в убийстве нас.
  - В самом деле? - приподнял одну бровь в легкой заинтересованности Лориэль, - Спасибо, - кивнул он, - я учту это.
  Поскольку больше добавить Соару было нечего, он вновь, поклонившись, покинул комнату.
   "Тысяча демонов Бездны! - размышлял оставшийся в одиночестве Лориэль, - Что ж это за ночь такая?! Сегодня вообще хоть кто-нибудь спал, хотел бы я знать?!".
  Как бы там ни было, но полученная информация о причинах волнения, а главное, подозрения начальника охраны, требовали вдумчивого осмысления. Конечно, не хорошо, что погибла какая-то леди, но самое скверное заключалось в том, что сделать это она умудрилась под дверью у Роз.
   "Как будто во всем замке не нашлось более подходящего коридора! - с негодованием подумал Лориэль, - Хорошо еще хоть ее не нашли у нас в приемной!".
  В любом случае, похоже, что именно место гибели несчастной и было основной уликой против гостей. Лориэль ни секки не сомневался в том, что если бы леди нашли в каком-нибудь другом месте, никто и не подумал бы подозревать в чем-то Роз.
   "Ладно, - наконец, решил он, - сидя тут, много не надумаешь. Надо пойти узнать, побольше подробностей!".
  Еще раз, окинув в зеркале свою фигуру придирчивым взглядом, он убедился в том, что выглядит практически идеально. Простенько но со вкусом подобранный утренний костюм, в котором, тем не менее, заметна легкая небрежность, словно Лориэль только что встал с кровати (что собственно говоря, так и было), а в глазах - сплошная безмятежность и ангельская кротость. Именно то, что нужно, когда дело идет о возможном убийстве!
  - Я собираюсь навестить Кэллиэля, - сообщил Лориэль Соару Виннеси, выйдя в приемную.
  Тот, мгновенно сообразив, что это может оказать небезопасным, учитывая невысказанные подозрения в убийстве, тут же приказал увеличить эскорт консорда до четырех эльфов. В принципе эта предосторожность оказалась излишней. Встреченные ими по дороге Львы, хоть и бросали на гостей неприятно подозрительные взгляды, принимать какие-либо более активные действия, похоже, пока не собирались.
  Кэллиэль нашелся довольно быстро. Правда, не в своем кабинете, а в малом тронном зале. Лориэль уже был здесь пару раз, поэтому сразу, едва переступив порог, заметил в нем некоторые изменения. Траурные флаги на стенах и открытый гроб в центе зала, засыпанный цветами.
  С десяток эльфов кучкой стояли у одной из стен. Напротив - Кэллиэль рядом с малознакомым въярдом, о чем-то негромко разговаривая и время от времени бросая взгляды в сторону гроба.
  Явление Роз в этой явно похоронной атмосфере было подобно неприличному звуку в бальной зале. Слишком громкое, слишком живое и чересчур оптимистичное.
  Конечно, будь Лориэль один, он никогда бы не произвел столько шума. Но он был с охраной. И пять эльфов одновременно валившиеся в полупустой зал ну никак не могли сделать это в полной тишине. Даже, несмотря на хваленое эльфийское изящество и легкость движений.
  - Э-э, доброе утро, - с легким смущением вежливо поздоровался Лориэль, взглядом обегая зал и тут же задержавшись на стоящем в середине гробе.
  В глаза в первую очередь бросились цветы у его подножия. Бледно желтые, почти золотистые лилии.
  Дом Золотой Лилии! Один из рииссов Львов...
  Значит эльф, с которым разговаривает Кэллиэль, скорее всего, Глава Лилий! "Как же его зовут-то? - мучительно прокручивал в голове варианты Лориэль, - что-то с вязанное с морем... Рис? Ири? Айри?". Последнее предположение показалось близким к истине. "Айри? Точно! - вспомнил Лориэль, - Главу Лилий зовут Айриэль!". Он еще раз окинул незнакомца изучающим взглядом, пытаясь вспомнить, что еще ему о нем известно. Но на ум, к сожалению, ничего дельного не приходило. Только давно известные сентенции о том, что Лилии всегда всецело поддерживали Львов и часто вступали с ними в браки.
  Подойдя ближе к Главам Домов, Лориэль вежливо поклонился, он уже собирался принести свои соболезнования по поводу кончины молодой малознакомой леди, как в этот момент, бросив мимолетный взгляд на лицо, лежащей в гробу, просто замер от неожиданности.
  Ориэль!
  Подружка и кузина Рисаэль, которая часто составляла им компанию в их прогулках! Это было просто невероятно! Лориэль знал, что погибла какая-то девушка. Но леди из Великого Дома?! Немыслимо! Великие Дома и так не могут похвастаться многочисленностью отпрысков, а тут ТАКОЕ!
  - Вижу, вы тоже поражены и опечалены не меньше нас, сиэль, - произнес Кэллиэль, выводя своего гостя из ступора.
  - Просто ужасно, - машинально отозвался тот, по-прежнему не сводя глаз с умершей.
  - Вы были знакомы с моей дочерью? - вмешался в разговор Глава Лилий.
  - Да, рaeterie"ièl, - поклонился в ответ Лориэль, - нас познакомила, кажется, Рисаэль, - и тут же, вздохнув, добавил, - примите мои соболезнования...
  - Да-да, спасибо, - кивнул Айриэль, - но боюсь сейчас не время предаваться печали! - с каким-то жестоким блеском в глазах продолжил он, - Я хочу знать, как и почему это произошло! Слышишь, Кэллиэль! Я как твой риисс, которого ты поклялся защищать, взываю к справедливости! Я требую, чтобы виновник гибели моей дочери был найден и наказан!
  - Конечно, друг мой, - успокаивая, сжал его плечо Кэллиэль, - мы все этого хотим.
  От этих простых слов, Айриэль сразу же словно сдулся, поникнув головой и перестав бросать на присутствующих гневные взгляды.
  - Кстати, - продолжил между тем Кэллиэль, - я рад, сиэль, - взглянул он в глаза Лориэлю, - что вы пришли. Потому что мы надеялись на вашу помощь.
  - Конечно, рaeterie"ièl, - поклонился тот в ответ, - я полностью в вашем распоряжении, - только скажите, что от меня требуется!
  - О, ничего экстраординарного, сиэль, - покачал головой Глава Львов, - мы просто надеялись, что вы ответите на некоторые наши вопросы, которые возможно смогут пролить свет на это дело.
  - Да конечно, - тут же согласился Лориэль.
  - Не сочтите за оскорбление, но что вы делали сегодня ночью?
  - Ночью? - приподнял левую бровь в немом удивлении посол Роз, - Вы правы, Ваш вопрос действительно можно принять за оскорбление, - холодно заявил он, - не знал, что меня в чем-то подозревают!
  Его ответ, похоже, полностью соответствовал наихудшим ожиданиям Глав Великих Семейств. Они переглянулись, словно пытаясь сказать друг другу: "А что я тебе говорил!". Этот обмен взглядами не остался незамеченным Лориэлем, который сразу же понял, что ему понадобится вся его изворотливость и хитрость, чтобы выкрутиться из этой неприятности.
  - Только из уважения к Вам, рaeterie"ièl, - покачав головой, словно нехотя, произнес он, - я все же отвечу на Ваш вопрос.
  Кэллиэль с Айриэлем тут же подобрались, обрадованные сговорчивостью возможного подозреваемого.
  - Сегодня мне не спалось, - начал Лориэль, - и поэтому я после ужина довольно долго гулял в саду. Впрочем, по-моему, вы тоже там были, паэтре"эль, - бросил он многозначительный взгляд на Кэллиэля.
  Тот сразу же, сообразив, что Лориэль имеет в виду их разговор о магии Ланей, согласно кивнул головой. Тем самым позволяя не вдаваться в подробности при столь многочисленных свидетелях.
  - После этого, - продолжил консорд Роз, - я направился в библиотеку, надеясь что-нибудь почитать. Однако, там была Мириэль, которая читала "Историю Высших Домов Ораэлли". Мы поговорили с ней немного об этой книги, после чего я направился к себе. При этом я могу дать Вам слово, что больше не покидал свои покои.
  Этот рассказ, похоже успокоил обоих Глав. Особенно готовность Лориэль дать слово чести. "Нет, все же до чего Львы бестолковы! - размышлял он между тем, - Можно подумать, что я сам пошел бы ее убивать, если бы мне это было нужно! Да я просто напросто приказал бы это сделать кому-нибудь из охраны!".
  Однако, зря он был о Львах столь низкого мнения. Потому что не успели еще эти мысли окончательно оформиться в его голове, как тут же:
  - Если позволите, сиэль, я хотел бы спросить Вас о Вашей охране, - раздался позади знакомый голос.
  Неожидавший столь несвоевременного вмешательства в разговор Лориэль резко обернулся и уткнулся взглядом в злые серо-зеленые глаза.
  Ирдис...
  - О моей охране? - изобразил недоумение посол Роз.
  - Да, сиэль. Хотелось бы узнать, они также могут поклясться, что не покидали сегодня ночью покоев, выделенных Вашему Дому?
   "Однако!" - пронеслось в голове Лориэля.
  Вопрос не застал его врасплох. Он заранее готовился на него отвечать. Но настораживало другое. Лориэль понял бы, если бы услышал этот вопрос от Кэллиэля или Айриэля. Но Ирдис!
  В конце концов, кто такой Ирдис, чтобы задавать вопросы консорду Великого Дома!
  Поэтому Лориэль решил потянуть время, судорожно пытаясь сообразить, в чем же причина столь не вовремя прорезавшейся активности "одного из рииссов Львов".
  - Рaeterie"ièl, - обернулся он к Кэллиэлю, - я решительно не понимаю в чем меня пытается обвинить Ваш reèssei?! - приподняв левую бровь, заявил он.
  - Кх-м, - уставившись на Ирдиса, постарался что-то придумать Кэллиэль.
  Его взгляд, направленный на неожиданно влезшего в разговор вассала, тут же многое прояснил для Лориэля. Удивление, недовольство, задумчивость и в тоже время готовность поддержать и желание устроить разнос. Вся эта смесь противоречивых чувств Главы Львов могла говорить только об одном: вмешательство в разговор Ирдиса для него такая же неожиданность, как и для Лориэля. А вот вопрос, который был задан... Ответ на него Кэллиэль все же хотел бы получить.
  Но если Ирдис сейчас столь грубо нарушает этикет, балансируя на грани оскорбления, и действует при этом БЕЗ согласия своего Главы, что это значит? Лориэль цепким взглядом вгляделся в лицо своего оппонента. Настойчивость. Желание растоптать. И...ЗЛОСТЬ!
   "Демоны Тьмы! - пронеслось у него в голове, - Чем это я мог так насолить Ирдису?!".
  Все эти "переглядывания" не заняли и двух секк. Которых тем не менее хватило остальным свидетелям разговора для того чтобы уяснить необычность ситуации. Судорожный "Ах!", раздавшийся со стороны кучки допущенных в зал эльфов, заставил консорда Роз бросить в их сторону мимолетный рассеянный взгляд. И именно это помогло ему понять причину поведения Ирдиса.
  Бледное заплаканное лицо. Покрасневшие от бессонной ночи глаза и небрежно сколотые рыжие локоны.
  Рисаэль!
  В мгновение ока Лориэль вспомнил о том, что Ирдис был в нее влюблен. И тут же ему пришла в голову мысль, что сейчас в нем говорит не злость, а ревность! И возникнуть она могла только в одном случае: если Ирдис увидел Рисаэль у покоев Роз! Если он узнал, что она приходила к Лориэлю сегодня ночью! Мысли о том, мог Ирдис видеть Рисаэль в коридоре этой ночью или не мог, судорожно заметались в голове. "Я приказал Соару ее проводить, - вспомнил он, - но вот с кем она пришла?! Одна?! А если нет?! Мог ли ее кто-то заметить?! Проклятье! Как же это все не вовремя!".
  - Кх-м, - прейдя в себя, наконец, произнес Кэллиэль, - боюсь, что мой риисс все-таки прав, - вывел он из задумчивости Лориэля, - нам действительно хотелось бы узнать, чем занимались ваши эльфы?
  - В самом деле? - сузив глаза, метнул в него гневный взгляд консорд Роз, - вы уверены в том, что Я ДОЛЖЕН ОТВЕЧАТЬ НА ВОПРОСЫ РИИССА?! - прошипел он.
  Кэллиэль, надеявшийся разрешить это дело без потерь, услышав его ответ, тут же нахмурился. А рядом с ним напрягся Глава Лилий. И не без причины. Ведь, встав в позу и "оскорбившись", Лориэль тем самым оставил Кэллиэля перед непростым выбором. Либо продолжать настаивать, поставив тем самым под угрозу срыва все достигнутые договоренности с Розами, либо отступить, уронив свой авторитет среди вассалов и подорвав их доверие к себе. Особенно доверие Лилий. Бросив взгляд на стоящего рядом Айриэля, Кэллиэль, похоже, все же сделал выбор в его пользу.
  - И все же я настаиваю на Вашем ответе, сиэль, - произнес он.
  - Ну, что ж, - "нежно" улыбнулся в ответ Лориэль, - как ВАМ будет угодно, - и тут же, повернувшись резким голосом приказал, - Соар, собери всех.
  Ожидающий этого Виннеси, учтиво поклонившись, быстрым шагом покинул зал. Едва он скрылся за дверью, Лориэль, постаравшись вложить в голос как можно больше яда, глядя в глаза Кэллиэлю произнес:
  - Надеюсь, Вы представляете себе, во ЧТО вам ЭТО обойдется?!
  Заявление Лориэля заставило Главу Львов внутренне поежится. Да, он действительно представлял, ЧЕМ может закончиться скандал, связанный с оскорблением Роз. И дело было не только в том, что под угрозой срыва оказывалась свадьба его младшей дочери. Дело было в том, что под угрозой срыва оказывался союз с Розами. Союз, который мог бы принести Львам победу над их соперниками Ланями. А учитывая намеки Лориэля о том, что Розам известно что-то о магии Ланей...
  Да, стремление узнать правду действительно дорого обойдется Львам.
  Все эти грустные размышления Кэллиэля прервал капризный голос посла Роз.
  - Я надеюсь, - произнес он, - что меня не заставят выслушивать оскорбления, СТОЯ?!
  - Прошу прощения, сиэль, - тут же попытался хоть как-то сгладить ситуацию Кэллиэль.
  Одного взгляда хватило, чтобы кто-то из приближенных немедленно отдал приказ принести в зал несколько кресел. Правда, никто кроме Лориэля так и не решился ими воспользоваться. Айриэль скорбел о своей дочери и не мог просто так сидеть, Кэллиэля слишком мучили мысли о скандале с Розами, Рисаэль, находящаяся здесь же была слишком поражена поведением своего бывшего поклонника Ирдиса, ну а все остальные, включая его самого, просто не имели права сидеть без разрешения в присутствии двух Глав.
  Ну, а Лориэля все эти мелочи ничуть не смущали. Еще по дороге сюда, предвидя подобный вопрос, он договорился с Соаром о том, как его подчиненные должны будут на него отвечать. И сейчас Лориэля гораздо больше занимал вопрос о том, каким образом можно воспользоваться сложившейся ситуацией.
   "Все-таки Ирдис - идиот! - думал он, - ну, зачем ему нужно было орать о своих подозрениях при всех! Ведь никто не мешал ему тихонько сообщить Кэллиэлю, что он видел этой ночью Рисаэль с моим начальником охраны!". Именно к такому выводу (о том, что Рисаэль застукали, выходящей из его покоев) он пришел, поразмыслив немного. "Пожалуй, - подумал он, - Все это в конечном итоге удастся повернуть в нашу сторону. Если правильно расставить акценты, то можно многое получить! Только нужно все как следует продумать".
  Его размышления были прерваны вернувшимся в сопровождении десятка эльфов Соаром Виннеси.
  - Здесь все? - спросил его, подымаясь из кресла, Лориэль.
  - Да, graavie, - поклонился в ответ тот.
  - Прекрасно, - кивнул Лориэль, - итак, уважаемый риисс, - бросил он презрительный взгляд на Ирдиса, - интересовался тем, не убивал ли кто-нибудь из моих эльфов леди Ориэль.
  - Сиэль! - тут же вмещался Кэллиэль, - никто этого не говорил!
  - А говорить вслух вовсе и не обязательно, - тут же отмел его возражения консорд Роз, - потому что именно это и имелось в виду!
  - Никто вовсе не обвиняет вас в убийстве...
  - Разве?! - скептически приподнял брови Лориэль.
  Кэллиэль, который вовсе не ожидал такого отпора, смущенно смолк. Ему самому было неудобно перед Лориэлем. И в глубине души он был абсолютно уверен, что Розы здесь совсем не причем. Ну как можно заподозрить в убийстве РОЗ?! Да у них в головах нет ничего кроме мыслей о нарядах, балах и танцах! За исключением разве что мыслей о музыке и стихах!
  - Итак, - продолжил Лориэль, - повернувшись к остальным Розам, - Я хочу, чтобы тот, кто провел эту ночь не в своей комнате, сделал шаг вперед!
  Все Розы неуверенно переглянулись и... разом сделали шаг вперед!
  - Э-э... Что это значит?! - удивленно воскликнул Айриэль.
  Но Лориэль, к которому он обращался, лишь удивленно вскинул на мгновение бровь, а затем в его глазах промелькнуло понимание, он хмыкнул и, улыбаясь, произнес:
  - Думаю, что я не совсем правильно выразился. Шаг вперед должны были сделать все те, кто провел эту ночь вне своей комнаты, за исключением дежуривших у моих покоев и тех, кто был... кхм, с леди...
  Вновь переглядывание среди Роз и... все остались на своих местах!
  - Демоны бездны! - выругался Айриэль, - И что же все это значит? - вновь спросил он.
  - Только то, - пожал плечами Лориэль, - что перед вами, типичные представители клана Роз.
  - Вы имеете в виду, что сегодня ночью...
  - Сегодня ночью все они были либо на свиданиях, либо на дежурстве. То есть у каждого из них есть алиби. Я надеюсь, вы не будете настаивать на том, чтобы они называли имена тех... леди, с которыми провели эту ночь?
  - Э-э-э.
  - Нет, конечно, нет, - вмешался в разговор Глава Львов, сообразивший, каким скандалом все это может закончиться.
  А вот Ирдиса, похоже, уступчивость Главы вовсе не обрадовала. Нахмурившись, он закусил губу и осторожно кашлянул, привлекая к себе внимание. К чести Кэллиэля, надо сказать, что тот предпочел "не заметить" этой выходки, и Лориэль уже подумал было, что все на этом и закончиться. Но не тут-то было.
  Глава Ланей слишком сильно хотел найти виновного в смерти дочери. Поэтому он тут же обернулся к Ирдису в надежде на то, что тот подскажет, как прищучить Роз.
  - Не стесняйтесь сиэль, вы что-то хотели сказать? - подбодрил он его.
  - Э-э, да, паэтре"эль, я просто хотел... хм, а что если...
  Но, не договорив, Ирдис внезапно смутился и смолк.
  - Да? Продолжайте же, - вновь кивнул ему Айриэль.
  - Я просто хотел сказать, - начал Ирдис, - что леди Ориэль, похоже, не случайно оказалась в том коридоре. То есть, - замялся на мгновение он, - там расположены только покои Роз, если у них у всех есть алиби, а гра"авиэ, - бросил он злобный взгляд на Лориэля, - может поклясться, что не выходил из своих покоев. То логично было бы предположить, что кто-то приходил к нему...
  - Что? - побагровел Айриэль, - Вы намекаете на то, что моя дочь была этой ночью с ним?!...
  - Я готов поклясться, что это неправда! - тут же возмутился Лориэль, за что получил благодарный взгляд от отца леди.
  - Ну, тогда, - продолжил Ирдис, - возможно она просто видела кого-то, с кем вы были...
  - Что?! - разозлился Лориэль.
  Это уже не в какие ворота не лезло! Даже та ревность, которую испытывал Ирдис, никак не оправдывала, то что его слова бросали тень на репутацию lèidie. В стороне, в кругу наблюдающих за происходящим эльфов, негромко ахнула Рисаэль. "Надеюсь она не собирается упасть в обморок!" - подумал Лориэль бросив на нее взгляд.
  - Но согласитесь же, - продолжил между тем Ирдис, - все Розы этой ночью были с дамами, а их консорд просто спал в своей постели? Он что же... девственник?!
   "Ах ты гад! Ну, все! - пронеслось в голове Лориэля, - это тебе так просто не сойдет!". Но здесь в разговор вмешался Кэллиэль, который явно прочитал во взгляде своего гостя желание убить наглеца.
  - Сиэль! - остановил он Ирдиса, - Это уже чересчур!
  Однако версия настырного риисса, о том, что Ориэль убили из-за того, что она случайно видела с кем проводит ночи консорд Роз, слишком понравилась ее отцу. Поэтому, не долго думая, он начал настаивать на том, чтобы Лориэль все же прояснил эту ситуацию.
  - Graavie, - спросил он, - вы провели эту ночь в одиночестве?
  - Конечно, нет! - пожал плечами Лориэль, вновь усаживаясь в кресло.
  Рисаэль за его спиной вновь ахнула, Ирдис стал мрачнее тучи, а Кэллиэль удивленно вскинул брови.
  - К-ка-ак! - начал заикаться от удивления Айриэль.
  - Хотя вообще-то я не думаю, - продолжил между тем Лориэль, - что Ориэль могли убить только из-за того, что я развлекся с какой-то служанкой!
  - Служанкой?! - возмутилась в углу зала Рисаэль.
  - Служанкой?! - подавился злостью Ирдис.
  - Что?! - в унисон ахнул Кэллиэль с Айриэлем.
  - Ну, да - пожал плечами консорд Роз, - и ради светлого Ролиса, не спрашивайте меня ее имя! Я просто его не знаю!
  - То есть как не знаете?! Вы переспали с девушкой и даже не поинтересовались, как ее зовут?!
  - Уверяю Вас, - фыркнул Лориэль, - она осталась довольна! Так что претензий предъявлять не будет!
  - Не вероятно! - покачал головой Айриэль, до глубины души шокированный нравами Роз, - Как, как можно себя так вести?!
  - Да очень просто, - поднял к потолку глаза Лориэль, словно молясь о том, чтобы ему перестали задавать глупые вопросы, - мне захотелось пить, я вызвал служанку, которая принесла мне вина. Я предложил ей остаться на ночь, она - согласилась. Под утро мы попрощались и она ушла вполне довольная мной и тем, как она провела время. Что здесь странного?
  Этот рассказ поразил всех, за исключением, разве что, находящихся в зале Роз. При этом Ирдис был удивлен тем, что, похоже, ошибся, Рисаэль, тем, что ей предпочли никому не известную служанку, а все остальные, просто не представляли, что можно так небрежно говорить о подобных вещах.
  - Ну, а теперь, я надеюсь, допрос закончен? - снимая с рукава невидимую пылинку, поинтересовался Лориэль.
  Его слова прозвучали столь двусмысленно, что никто не нашелся с ответом. В самом деле, скажешь "да" и тем самым признаешь, сам факт этого "допроса", а скажешь "нет" и получится, что к Лориэлю есть еще какие-то вопросы и претензии.
  - Кх-м, - откашлялся, наконец, Кэллиэль, - позвольте принести вам извинения, за поведение моего риисса...
  - У вас еще будет возможность это сделать, паэтрэль, - резко перебил его консорд Роз, - а теперь, с вашего разрешения, я откланяюсь.
  Он послал легкий кивок погрузившемуся в скорбь Айриэлю, и онемевшему от предчувствия скандала Главе Львов, и, проигнорировав всех остальных, легкой походкой стремительно покинул зал.
  Пролетая в сопровождении верной охраны по полупустым коридорам, Лориэль размышлял о том, что выкрутиться из этой передряги ему удалось лишь благодаря случайности. Если бы не та служаночка, с которой он провел сегодняшнюю ночь, то ему ни за что было бы не выгородить Рисаэль. Ну а скандал, в котором замешана леди из Высшего Дома, да еще и наследница! "Демоны Бездны! - подумал Лориэль, - Да такой скандал мог бы привести просто к непредсказуемым результатам!".
  
   АРРИ
  
  Колокольный звон плыл в молочном тумане над городом.
  - До-о-он!!! До-о-он!!! До-о-он!!! - басовито гудел самый большой колокол на башне Святого Рокха.
  - Дзон-дзин-дзон!!! Дзон-дзон!!! Дзон-дзин-дзон!!! - вторили ему боле мелкие колокола храма "Пресветлой Елини".
  Их перезвон подхватывали взволнованные голоса "Святого Мефрона" и томный слегка хрипловатый "Любви Великой Сварьи".
  И хоть туман скрадывал все вокруг, он даже и не пытался приглушить эти голоса города. Арри явственно различал каждый из них. Раньше они казались ему абсолютно одинаковыми. Но теперь для него не составляло труда выделить из этой мелодии звон колоколов каждого из двух десятков храмов Лонкара.
   "Дзо-оннн-дзо-оннн-дзо-онн!!!" - игриво перекликались колокола "Святого Мефрона". Это был единственный храм, башенки которого были видны из окна его комнаты. И вовсе не потому, что они отличались высотой. Вовсе нет. Как раз таки наоборот. Их шпили едва-едва выглядывали из-за густых деревьев, посаженных факультетом Земли Магической Академии. Просто учитель, как и положено современному волшебнику предпочел купить дом поближе к Академии. А Мефрон был единственным богом, храм которого волшебники разрешили возвести на ее территории. Ведь Мефрон покровительствует всем ученым и студентам, в том числе и тем, кто изучает магию.
  - Дзо-оннн-дзо-оннн-дзо-онн!!! - плыло в тумане над городом.
  - Интересно, - вздохнул Айрис, - попаду ли я когда-нибудь в Академию? Я уже столько времени занимаюсь, а толку все нет! - он в раздражении захлопнул книгу, сквозь дебри мыслей автора которой пытался прорваться вот уже второй вог подряд. Нет, книга-то была полезная, вот только написана таким заумным языком, что ему постоянно приходилось то и дело сверяться со словарем.
   "Пойду, прогуляюсь!" - решил мальчик и, накинув плащ, вышел из комнаты.
  В этот ранний час в коридорах ему не встретилось ни одного человека. Хотя обычно с утра здесь было довольно много прислуги.
   "Интересно, - мимоходом подумал он, - куда это все подевались?".
  Однако ответ на этот вопрос не так уж его и интересовал. Арри не собирался кого-то разыскивать или того паче отрывать от дел престарелого грави . Поэтому не задерживаясь он быстро спустился в сад и направился к "своей" поляне.
  К его удивлению здесь было не так уж и тихо. На улице за оградой толпилось довольно много народу. Слышались взволнованные голоса и смех, плакали младенцы на руках мамаш, ругались поддатые грузчики, зубоскалила молодежь. При этом вся эта разношерстная толпа целенаправленно и уверенно двигалась по направлению к центру города.
  Заинтересовавшись, ученик мага подошел к ограде сада практически в плотную, продолжая наблюдать за людьми. В этот ранний вог улица словно проснулась ото сна. Арри еще ни разу не видел на ней столько народа одновременно.
  Он уже много раз выходил в город с Маркусом или кем-то из слуг и научился неплохо ориентироваться в близлежащих улочках. Так что сразу понял, куда идут все эти люди. Такое количества народа могла вместить только Площадь Всепрощения.
  Арри встал возле самой ограды и, просунув голову между прутьями (пролезло лишь лицо, поскольку уши пролезать отказывались), продолжил наблюдать за необычным оживлением.
  - Привет! - раздался внезапно возле него веселый девчачий голос, - Что это ты тут делаешь?
  От неожиданности Арри дернулся, попытался разглядеть, кто это обратил на него внимание, повернул голову в одну сторону, потом в другую, попробовал ее вытащить и внезапно к стыду своему понял, что намертво застрял между прутьями ограды!
  - Ой! - пискнул он.
  - Ты чего? - вновь раздался над ним незнакомый тоненький голосок, - Застрял?! - тут же догадливо добавил он.
  - Ой-ё-ё-ёй! - отозвался Арри, пытаясь вытащить голову из ловушки.
  - Подожди, сейчас я...
  Внезапно он почувствовал такой сильный жар, что тут же с ног до головы покрылся потом. Резкий толчок... И Арри на мгновение показалось что у него вот-вот оторвется голова. По ушам проехались железные прутья ограды и...
  Он со всего размаху повалился на землю возле забора. Приземлившись на пятую точку, мальчик, тут же схватился за уши. А вдруг оторвались?!
  - Ты как?! - тут же поинтересовалась его спасительница.
  - Нормально, вроде, - пробурчал Айрис, продолжая ощупывать пострадавшую часть себя любимого.
   "Вроде на месте!" - обрадовано подумал он, - "Ой-ё! А задница-то как болит!" - потер он рукой вышеназванный орган, - "И чем это она меня так приложила?! И кстати, кто, она-то?!".
  Последний вопрос требовал немедленного ответа, поэтому он поднял глаза, уткнувшись взглядом в стоящую с другой стороны ограждения девочку.
  - Дара, - тут же представилась она, - А тебя как зовут?
  - Э-э, Айрис, - отозвался неуверенно Арри, изумленно разглядывая незнакомку.
  Она не была похожа на простую девчонку с одного из кварталов Лонкара. Уложенные короной темные кудряшки с непокорными, так и норовящими выбиться из прически локонами. Темные, бархатистые глаза, на улыбающемся очаровательными ямочками лице. Дорогая, хоть и слегка местами помятая одежда. И главное - бледная с легким румянцем кожа, которой не бывает у простолюдинов. Все говорило о том, что эта девочка - из дворянской, или, по крайней мере, очень богатой семьи. Ну а способ, которым она воспользовалась, для того, чтобы ему помочь, свидетельствовал о немалой магической силе.
  - Ты магичка? - тут же решил прояснить для себя этот вопрос Айрис.
  - Ну, да, - пожала в ответ плечами его собеседница, - А ты разве нет?
  - Э-э, учитель говорит, что да, - отозвался мальчик, - хотя я ничего не умею делать...
  - Совсем ничего? - удивилась Дара.
  - Совсем, - подтвердил мальчик, - я даже ничего не чувствую если у меня происходит "выброс энергии".
  - Ух ты! - восхитилась его собеседница, - А выброс обычно сильный?!
  - Э-э, когда как...
  - И что тогда происходит? Пожар?
  - Э, нет - потоп!
  - Правда?! - засмеялась девочка, - Так ты - маг Воды?!
  - Ну, да.
  - Здорово! Никогда еще не видела мага Воды!
  Арри не нашелся, что ответить, на это заявление, а его новая знакомая, между тем продолжала:
  - Гуриван - маг Огня, и Ервардин, а Цваник - маг Воздуха, еще к нам как-то приходили Врамир с двумя учениками, но они все - маги Земли. А как это владеть Водой?
  - Э-э, да я ее не владею, - пожал плечами Айрис, - это скорее она мной владеет...
  - Так ты не шутил, когда сказал, что совсем ничего не чувствуешь?!
  - Какие уж тут шутки! - вздохнул будущий волшебник, - слуги меня уже тихо ненавидят, потому что я каждую неделю устраиваю им наводнение!
  Девочка в ответ рассмеялась, а потом, улыбаясь, добавила:
  - А ты смешной! Хочешь, вместе пойдем на площадь?
  - Площадь? - переспросил Айрис, - А что там?
  - О! Точно не знаю, но, по-моему, казнить кого-то будут...
  - Казнить!
  - Угу.
  - Я никогда не видел казни.
  - Ну, так чего ты ждешь? - хмыкнула Дара, - перелезай через забор, и пойдем!
  Айрис не заставил себя долго упрашивать. Он настолько изголодался по живому человеческому общению, что предложение новой знакомой показалось ему настоящим подарком судьбы! Окинув быстрым взглядом прутья ограды, он тут же понял, что просто так чрез нее не перелезть. Однако, на его счастье рядом оказался довольно большой, раскидистый дуб, одна из ветвей которого, как раз проходила над оградой, нависая над улицей с другой стороны.
  Пара секк - и вот уже Айрис осторожно ступает по слегка покачивающейся толстой ветке. К счастью, его вес оказался не так уж и велик, так что можно было не опасаться, того, что ветка его не выдержит. Однако, чем ближе мальчик подходил к ее концу, тем тоньше она становилась - что, в общем-то и не удивительно. В какой-то момент, прямо над оградой, она начала так сильно раскачиваться, что Арри пришлось на ней распластаться, обхватив спасительную опору всеми конечностями, на подобии пальды .
  Ветка выгнулась, и мальчик понял, что если продвинется еще хоть на пару ладоней, то держаться ему уже просто будет не за что. Снизу за всеми его телодвижениями с любопытством наблюдала Дара.
  - Давай, спускайся! - подбодрила она, - ограду ты уже перелез.
  Айрис глянул вниз и понял, что она права. Ограда и в самом деле была позади. Причем давным-давно.
  - Почему ты мне раньше не сказала?! - возмутился он, поняв, что зря полз по ветке.
  - Хотела посмотреть, что ты еще придумаешь! - фыркнула в ответ насмешливая девчонка.
  Он не нашелся, что ответить на данное заявление, пробормотав только себе под нос нечто ругательное. Несколько секк спустя Арри соскользнул с ветки, сначала повиснув на ней, держась руками, а затем, разжав пальцы, мягко приземлился в пыль улицы.
  - А почему ты не вышел через калитку? - поинтересовалась Дара, пока он отряхивался.
  - Что? - переспросил Айрис.
  - Вон, через ту, - указала его новая знакомая на маленькую, едва различимую в зелени сада калитку, на расстоянии пары десятков шагов.
   "Болван! - пронеслось в голове у Арри, - И как я про нее забыл?!". Но признаваться в своей глупости он не пожелал, вместо этого хмыкнул и заявил:
  - А так интересней!
  Теперь уже Дара не нашлась с ответом, удивленно раскрыв темно карие глаза.
  - А ты молодец! - спустя мгновение, прыснула она, - С другими мне обычно скучно, а ты - веселый!
  Комплемент, как и следовало ожидать, благотворно подействовал на его самомнение, против воли вызвав на губах кривоватую улыбку.
  - Подумаешь, - буркнул смущенно он, - я еще и не такое могу...
  В ответ Дара дружески улыбнулась и, взявшись за руки, парочка самозабвенно влилась в людской поток, направляющийся на Площадь Всепрощения.
  Народу была тьма... Арри едва поспевал за Дарой, проскальзывая и протискиваясь меж людских тел. Приходилось постоянно лавировать, огибая то один, то другой затор из любопытных граждан. В какой-то момент их движение остановилось, уткнувшись в необъятную тетку, продававшую пирожки.
  - А вот кому пирожки?! С пылу, с жару! Свежаи-и-и-и! Пирожки-и-и!!! - кричала она.
  - Возьмем? - дернула его за рукав Дара, указав на тетку. Пирожки и в самом деле, похоже, в соответствии с рекламой, были с пылу, с жару, потому что их непередаваемый аромат разносился вокруг, притягивая людей к лотку со страшной силой. В животе у Арри тоже призывно заурчало:
  - Возьмем! - согласно обрадовался он, начиная вытряхивать карманы.
  Раз в шель Маркус выдавал своему младшему ученику пару мелких монет на карманные расходы. И хотя Арри чуть ли не вменялось в обязанность потратить их на всякие мелочи вроде перьев, бумаги и сладостей, он никогда этого не делал. И не только потому, что для него несколько шелгов было значительной суммой, но еще и потому, что просто напросто боялся в одиночку пойти в лавку. Хотя он уже знал, где находятся лавки портного, книжника и кондитера - их ему показывал грави во время одной из прогулок в город. Но в тот раз Айрис просто не взял с собой денег, а идти потом в одиночку побоялся.
  В этот же раз у него с собой была парочка шелгов, которые он с радостью вытряхнул из кармана.
  - Отлично, тут должно как раз хватить, - Дара уверенно пересчитала монетки и тут же направилась к продавщице.
  Наблюдая за ее действиями, Айрис лишь завистливо вздохнул. Он еще не так хорошо освоил арифметику, чтобы с такой скоростью в уме считать деньги. Например, на то чтобы сложить всю имеющуюся у него наличность, ему, наверняка, пришлось бы потратить зунов десять-пятнадцать. А Дара управилась за пару секк!
  Пирожки и в самом деле оказались просто объеденье. Было так приятно откусывать по кусочку ароматного еще горячего пирожка, с увлечением посматривая по сторонам. Арри с Дарой довольные и веселые шли в толпе, с любопытством суя нос во все мало-мальски интересное и необычное. Впрочем, интересным и необычным им казалось абсолютно все!
  Вот два парня яростно переругиваются, споря о том, кто кому наступил на ногу и толкнул в бок. Вот слегка захмелевшие студиозусы, подначивают одного из своих однокашников на веселую шутку. Тот недолго ломается для видимости, но потом радостно соглашается, и тут же, подлетев к дородной матроне, неожиданно задирает подол ее платья чуть ли не до головы. На мгновение, на всеобщее обозрение предстают огромные розовые портки в голубые цветочки. И сразу же вокруг шум, визг, хохот... А вот парочка влюбленных самозабвенно целующихся у лотка с лентами и бусами. Дедок-торговец, который только что втюхал им пару грязно-желтых лент и длиннющие бусы, самодовольно ухмыляется, поглядывая на выгодных клиентов: вдруг еще чего надумают купить!
  И надо всем этим звон колоколов и гул взволнованных голосов, которые вдруг прерываются громким чистым звуком трубы. В туже секку люди удвоили свои усилия, пытаясь как можно быстрее пробраться на середину площади. Тот, кто уже находился там, напротив всячески начали этому препятствовать. Гвалт, шум, ругань... Кому-то уже заехали по морде... Тот дал сдачи...
  А со стороны улицы Мира уже слышался конный топот и окрики стражи.
  - Везут! Везут! - раздалось со всех сторон.
  И будто по волшебству все драки стихли, люди потеснились, освобождая дорогу конным охранникам.
  Арри с Дарой повезло - они каким-то чудом оказались в самом первом ряду и смогли во всех подробностях рассмотреть и охрану, гарцующую на больших, лоснящихся лошадях, и строй из десятка жрецов, облаченных в темные или светлые одежды (в зависимости от того, кому из богов они служат), и большую старую телегу со столбом по середине, к которому был накрепко привязан осужденный. Телега вызывала особенное любопытство. Точнее, не она сама, а перевозимый в ней преступник.
  - Колдун, - шепнула Дара дружку, едва взглянув на осужденного.
  - От куда ты знаешь? - пораженно распахнул глаза тот.
  - Так его же жечь будут, - пожала плечами девочка, - А жгут только колдунов.
  - Жечь?! - воскликнул Арри, - Живьем?!
  - Ну, да, - пожала плечами его собеседница.
  - Но что он сделал?! - Арри никак не мог понять, почему простого мага нужно так жестоко наказывать.
  - Колдовал, видно, без разрешения, - невозмутимо отозвалась подружка, - пойдем поближе, посмотрим, - схватила она Арри за рукав и потащила к помосту в центре площади.
  Пораженный Арри начал было сопротивляться, но не тут-то было: Дара уверено проскальзывала вслед за телегой, меж смыкающихся людских тел. Пара мгновений и девочка с упирающимся Айрисом на буксире вынырнула у самого помоста, перед линией стражников.
  - Ну, вот, теперь ничего не пропустим! - удовлетворенно вздохнула она.
  Действительно, пропустить хоть что-то на новом месте было довольно таки проблематично. Арри отчетливо видел все: лицо осужденного, его скрюченные пальцы, которые свело от слишком туго завязанной веревки, каждую трещинку на столбе, к которому он был привязан, внимательные, настороженные лица охранников и постные, с налетом искусственной благодати, хари священнослужителей.
  Один из помощников палача лихо сбежал с помоста и, отвязав осужденного, потащил его наверх. Там колдуна тут же подхватили сильные руки остальных помощников, которые сноровисто начали прикручивать его к столбу на помосте, облитому маслом. Все это не заняло и пары зунов.
  Арри глазом не успел моргнуть, как осужденный был уже накрепко привязан к столбу, а под его ногами появилась огромная куча хвороста, которая доставала колдуну почти до пояса. Двое помощников палача начали поливать ее маслом. А еще один приготовил зажженный факел.
  В этот момент из кучки священнослужителей на помост поднялся худой и высокий человек, одетый в белоснежную рясу. В руках он держал тяжелый, покрытый позолотой посох.
  - Его святость, отец Толвемара, - тут же зашептались вокруг.
  По той скорости, с которой простой люд узнал этого священника, Арри понял, что перед ним очень известная личность.
  Хотя на первый взгляд отец Толвемара не производил особого впечатления. Худой и довольно высокий, с узким лицом, на котором выделялись лишь темно-карие, почти черные, глаза. Белая ряса на нем была настолько подогнана под фигуру, что широкий пояс, который согласно правилам должен был обхватывать талию в два оборота, болтался почти у самой земли, подметая своими кисточками пыль на дороге. Худое, почти изможденное лицо обрамлял широкий капюшон, едва взойдя на помост, священник откинул его, подставив тусклому свету абсолютно лысый череп.
  - Батюшки, а похудел-то как! - пробормотал позади Арри женский голос, - Одни косточки!
  Отец Толвемара выждал пару секк, обежав взглядом собравшуюся на площади толпу. И от этого взгляда начавшие было перешептываться, люди испуганно замерли, словно очутились рядом с опасным и непредсказуемым хищником.
  Арри и сам съежился от страха, когда взгляд темных немигающих глаз вскользь коснулся его фигуры. Ощущение было такое, словно кто-то просветил его насквозь, моментально узрев всю подноготную ученика мага. И тотчас взгляд святого отца обратился на стоящего рядом дюжего парня.
  - Последнее слово приговоренного, - провозгласил Толвемара, когда шум на площади, вызванный его появлением, стих.
  Он направил на привязанного осужденного навершие посоха, и в ту же секу Айрис заметил, как из закрепленного на нем большого кристалла легкой птицей выскользнул бледно-голубой узор. Мгновение - и он опустился на лицо колдуна. Тот резко дернулся и, словно очнувшись, с ужасом огляделся вокруг. Но ему не дали времени на то, чтобы прейти в себя.
  - Раскаиваешься ли ты в грехах своих, чадо мое? - благочестивым голосом спросил у него Толвемара.
  - Д-да, - простанал осужденный, - да. Да. Пожалуйста...
  - Молишь ли ты о прощении?
  - Да, да. Простите меня.
  - Боги видят и прощают тебя! - возвестил святой отец, подавая знак палачу.
  Палач, получив условленный сигнал, не мешкая, взял из рук одного из своих помощников факел и со сноровкой, свидетельствовавшей о большом опыте, начал зажигать хворост у ног осужденного.
  - НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! - заорал тот, - ПОЖАЛУЙСТА-А-А!!!!!!!!! НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!!!!!!!
  Он задергался, пытаясь вырваться, забился, не в силах разорвать веревки. Но его усилия ничего не дали.
  - ПОЩАДИТЕ-Е-Е-Е-Е!!!!!!!!!!!!!!! - взвыл несчастный, - ПОЖАЛУЙСТА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!!
  Но никто, ни в толпе, ни у помоста даже не шелохнулся. Люди вокруг лишь алчно наблюдали мучения другого.
  Пламя очень быстро охватило сложенный хворост. Не прошло и зуна, как от легкого ветерка оно взметнулось вверх заслоняя корчащегося человека.
  - НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!!!!
  Шум огня нарастал, переходя в неумолчный рев. Но он никак не мог заглушить криков умирающего. В какой-то момент под порывом ветра огонь немного отклонился в сторону, и Арри увидел, как его языки лизнули одежду и волосы колдуна.
  - А-А-А-А-А-А!!!! - извиваясь и крича от боли, тот попытался уклониться. Но у него ничего не получилось.
  Арри видел, как начала трескаться и обугливаться его кожа, слышал оглушающие умоляющие крики, и ничего не мог поделать. А самым ужасным и неожиданным для него стал запах. Тонкий аромат жареного мяса, который взвился над площадью, напоминая, как ни странно о приближении обеденного времени.
  В первую секу мальчик даже не понял, от куда взялся этот аромат. И даже на мгновение, ощутил желание оказаться за столом. Но потом до него дошло, что это запах горящей человеческой плоти. И волна тошноты поднялась к самому горлу. Он тут же пожалел о том пирожке, который съел до казни и, зажав рот, попытался дышать как можно реже. Но от настойчивого запаха было не скрыться. Правда вскоре он изменился, став проголким и неприятным, с явно чувствующимся горящим жиром. Но легче от этого не стало.
  Даже наоборот. От дыма начали слезиться глаза и першить горло. Закружилась голова и в какой-то момент Арри почувствовал, что задыхается.
  
  Домой возвращались хмурые и подавленные. Дара, которая по пути на площадь трещала без умолку, тоже, похоже, была под впечатлением. По крайней мере, она при первой же возможности постаралась сбежать с места казни. Все еще задыхающийся Айрис незамедлительно последовал за ней. Разговаривали мало. И протолкавшись на одну из небольших улочек, расходящихся от площади, поспешили расстаться.
  - Меня, наверное, уже ищут, - пробормотала девочка.
  - Да, и мне пора, - согласился с ней Арри.
  - Ну, ладно, тогда, пока, - махнула она ему рукой, и тут же, развернувшись, юркнула в узкий проулок.
  Когда она пропала из виду, Арри, все еще погруженный в свои мысли, хмуро направился дальше. Он прошел довольно много, когда внезапно, словно очнувшись, понял, что не знает, куда ему идти.
  Он знал, где находится Площадь Всепрощения, и как от нее добраться до дома Маркуса. Вот только, спешно убегая с площади, Дара потащила Айриса совсем в другую сторону. Да к тому же, и сам он, когда брел в одиночестве, не задумываясь, пару раз свернул на незнакомые улочки. Так что теперь мальчик даже не представлял, где он находиться и в какой стороне от него - дом.
  Ко всему прочему небо внезапно резко потемнело, и не успел он оглядеться вокруг, как с небес полились потоки воды. Резкие, холодные капли забарабанили по крышам, мостовой, голове и плечам Арри. Спустя всего пару секк он уже вымок до нитки.
  - До-о-о-о-о-о-о-о-н-н-н-н!!!!! - басовито прогудел где-то совсем рядом знакомый звон, - До-о-о-о-о-о-о-о-н-н-н-н!!!!!
  Этот басовитый голос главного колокола "Исполняющего Гежрона", был хорошо известен Арри. Ни один из колоколов многочисленных храмов Лонкара не мог даже сравниться с ним по звучанию. И к тому же именно церковь "Исполняющего Гежрона", находилась недалеко от Магической Академии. А там и рукой подать до дома наставника!
  - До-о-о-о-о-о-о-о-н-н-н-н!!!!! - вновь прозвучал густой и низкий бас колокола.
  Недолго думая, Арри, резко сорвался в бег, ориентируясь на его голос.
  Дождь стоял стеной. Так что мальчик практически не различал, куда бежит. Единственное на что он полагался, это близость храма Гежрона. Он надеялся добежать до него к тому моменту, как колокол смолкнет. Ведь именно этот, самый большой из всех колоколов Лонкара, можно услышать на протяжении только нескольких зунов в день.
  - До-о-о-о-о-о-о-о-н-н-н-н!!!!! - разнеслось, как показалось Арри, прямо у него над головой.
  Он попытался набегу поднять голову и осмотреться, но из этого, ни чего не получилось. Жесткие струи воды тут же залили ему все лицо и глаза. Целые потоки, соревнуясь друг с другом и с мальчиком в скорости бега, неслись вниз по улице. Промокнуть еще больше, чем есть, было уже просто не возможно, но Арри и не подумал останавливаться. Обрушившийся на него ливень только прибавлял ему прыти.
  Внезапно улица, по которой он бежал, резко вильнула, и он оказался на площади перед храмом Темного Бога.
  - До-о-о-о-о-о-о-о-н-н-н-н!!!!! - прогудел колокол на его башне в последний раз.
  Но это уже не имело значения.
  Арри со всей прыти взлетел на ступеньки храма и, укрывшись от дождя, устало прислонился к тяжелой двери. Дождь по-прежнему продолжал поливать город, барабаня по лужам и время от времени мстительно пытаясь добраться до сбежавшего от него мальчика. И хотя это ему не очень-то удавалось, все равно с Арри текло так, словно он, не раздеваясь, окунулся в озеро. Под его ногами уже натекла довольно приличных размеров лужина, на которую он даже не обращал внимания.
  Айрис не успел еще толком отдышаться, как рядом с ним открылась вторая створка двери, и на крылечко выплыл толстенький добродушный священник.
  - А-а, так это ты, дитя, стучишься в храм?! - улыбнулся он, увидев, Айриса, - А я уж было подумал, что это кто-то из нетерпеливых прихожан пришел отблагодарить Бога за оказанную услугу.
  - Э-э, простите, - пролепетал Арри, - я просто шел домой, а тут дождь... и вот...
  - Да, - добродушно прогудел священник, - разгулялась нынче водная стихия, разгулялась, - покачал он головой, взглянув на стену дождя, сквозь которую с трудом можно было разглядеть площадь перед храмом.
  Его слова о водной стихии, напомнили ученику Маркуса о том, что он так и не научился управлять свой силой. Ведь если бы он умел это делать, разве пришлось бы ему мокнуть под дождем?!
  - Ну, что ж, - вздохнул священник, чуть посторонившись, - так и быть, входи, - приоткрыл он для мальчика пошире дверь, - хоть согреешься.
  - Спасибо, - благодарно пискнул Арри и тут же прошмыгнул в храм.
  Здесь было пусто и темно. Лишь у самого алтаря горела пара свечей, освещая статую Гежрона. Да у столика для пожертвований подмигивала негасимая лампадка.
  - Если хочешь, можешь помолиться, - предложил закрывающий дверь священник, - мой Бог добрый, он всегда выполняет желания верующих...
  - Э-э-э, спасибо, - неуверенно промямлил Арри, даже не делая попытки подойти к алтарю.
  Ему вовсе не хотелось о чем-то просить Гежрона. Ведь, как известно, Бог алчности хоть и выполняет просьбы своих последователей, но потом за пустячную услугу придется, чуть ли не всю жизнь расплачиваться. Ведь недаром же он - один из Богов Темной пятерки! Так что Арри оставил без внимания предложение помолиться. Вместо этого он тихонько скользнул на одну из скамеек, установленных для прихожан, и, обхватив себя руками, чтобы уменьшить дрожь, затих. Он сидел так тихо, что стал слышен звук барабанящих по крыше и в витражи капель дождя.
  Видя, что посетитель не проявляет особой активности, священник, покачав головой, хотел было уже удалиться. Но не успел он сделать и пары шагов, как в только что закрытую дверь настойчиво постучали.
  - Кого это там еще Светлые несут! - пробормотал священник, вновь открывая одну из створок, - О-о-о! Ваша святость! - воскликнул он, едва узрев пришедшего, - какая неожиданность! Прошу Вас! Прошу! - резко отскочив в сторону, освободил он проход, - Входите! Входите!..
  Притихший на скамье Айрис обернулся и чуть было не закричал от страха. Не обращая внимания на лепетавшего что-то священника, в храм по-хозяйски вошел отец Толвемара.
  - Есть кто-нибудь в храме? - отрывисто спросил он.
  - Нет-нет, Ваша святость, - тут же согнулся в поклоне впустивший его священник, - никого нет...
  Арри, у которого в ушах до сих пор стояли крики сожженного колдуна, зябко поежился, мечтая незаметно отсюда убраться. К несчастью его движение привлекло внимание Толквемары.
  - А это кто такой? - нахмурившись, спросил он.
  - О-о, никто, никто, Ваша святость. Просто мальчонка, который попал под дождь. Погодка-то вон как разгулялась, вот я его и пустил погреться. А то вон ведь как льет-то, ну, чисто из ведра, чисто из ведра.
  - П-ф, - фыркнул Толвемада, - Погодка?! - скептически скривился он, - да это кто-то из дружков сожженного колдуна пытался ему помочь. Похоже, хотели затушить костер. Только разве у них получится обойти сферу Петрициуса! - самодовольно добавил он, - неучи одно слово!
  - Так это колдуны наколдовали такой ливень! - картинно ахнул его собеседник, - Ах ты ж, Темные силы!
  В этот момент Арри, который во время всего разговора осторожно пробирался вдоль своей скамьи наконец достиг бокового прохода. Он уже готов был кинуться прочь, когда взгляд холодных черных глаз вновь пригвоздил его к месту. По спине словно обдало холодом.
  - Так говорите, это просто обычный мальчишка? - спросил Толвемара, не сводя с Айриса глаз.
  - Да, конечно-конечно, Ваша святость. Притулился тут у дверей, промок весь точно воробушек, вот я и пожалел его... Никто ж не думал, что Вы приедете...
  - Хм, ну, ладно, - отвернулся от мальчика высокий гость.
  И едва его взгляд отпустил Арри, тот почувствовал такое облегчение, словно гора с плеч упала. И в сердце вновь настойчиво забилось желание как можно быстрее сбежать отсюда. Наблюдая за тем, как Толвемара поворачивается к алтарю, юный ученик мага опять осторожно попятился к двери.
  Но на этот раз ему никто не препятствовал. Напротив, семенивший за Его святостью священник, обернувшись, шикнул на мальчика:
  - Брысь от сюда!
  Другого разрешения Арри и не понадобилось. Он в одно мгновение подлетел к дверям и, приоткрыв их, просочился на улицу.
  Здесь по-прежнему шел дождь. Правда, уже не такой сильный, как вначале. Но Айрису было абсолютно все равно. Едва оказавшись на улице, он припустил что есть силы в сторону Магической Академии.
  Оскальзывая по мокрой мостовой, натыкаясь на острые углы стен, он и сам не заметил, как в мгновение ока оказался на улочке, ведущей к дому наставника. Пара зунов - и вот уже ученик мага проскользнул в знакомый сад, а оттуда, не останавливаясь, в - дом. И бегом вверх по лестнице, а за тем по длинному коридору - в свою комнату.
  Едва захлопнув за собой дверь, Арри тут же, не раздеваясь, юркнул под одеяло. Мокрая одежда липла к телу, вызывая дрожь. Но это было не важно. Главное, что под одеялом тихо и спокойно. Безопасно.
  Здесь его никто не достанет!
  Ни сожженный колдун, крики которого так и лезут в уши, ни отец Толвемара, с его страшным взглядом черных глаз, ни даже наставник, который наверняка будет недоволен тем, что Арри опять устроил наводнение.
  А то, что обрушившийся на город ливень - дело его рук, Айрис, практически и не сомневался. Ведь сказал же Толвемара, что этот дождь - магический. И направлен он был на то, чтобы спасти сожженного колдуна. И Айрис был уверен - это он наколдовал дождь. Он слишком хорошо помнил, как в тот момент, когда языки пламени коснулись одежды колдуна, ему всей душой захотелось помочь несчастному. Именно тогда на площади он впервые осознано и с конкретной целью потянулся к своей Стихии. И именно тогда впервые по-настоящему ощутил ее.
  И позвал дождь.
  Поначалу ему даже показалось, что у него все получилось. Но потом, вновь, как обычно сила выскользнула из рук, уйдя в неизвестном направлении. Несколько секк, правда, Арри еще надеялся, что дождь вот-вот пойдет. Ведь именно так, и заканчивались его попытки контролировать Воду - начинался потоп.
  Но в этот раз ровным счетом ничего не произошло.
  Ни через секу, ни через две, ни через зун.
  Ливень начался, уже когда было слишком поздно...
  Как там сказал Толквемара? "Не удалось обойти сферу Петрициуса" - кажется, так.
   "Может и хорошо, что у меня ничего не получилось, - подумал Айрис, - значит никто меня не найдет! Я в безопасности! И наставник ничего не узнает! Хорошо-о-о!".
  Постепенно успокоившись, он начал согреваться. А согревшись, незаметно уснул.
  Ему приснился страшный сон про отца Толквемару, которого неизвестные волшебники из Магической Академии пытаются сжечь на костре. Огонь вьется, словно змея, вокруг священника, но не может причинить ему никакого вреда. Напротив, его святость только смеется, когда особенно настырные язычки пламени начинают лизать ему руки.
  - Ха-ха-ха! - заливается он, - одно слово - неучи! Надо было лучше учить сферу Петрициуса! Ха-ха-ха!
  
  Резкий звук открывающейся двери, тотчас вырвал Айриса из объятий сна. Открыв глаза, он сначала даже не понял, почему вокруг так темно и душно. Но потом до него дошло, что он уснул под одеялом. Откинув его прочь, мальчик огляделся, сонно хлопая глазами.
  Дождь уде давно перестал. И тусклый свет Ралсса, пробивался сквозь занавески в комнату. Судя по его положению, сейчас было утро. Значит, Арри проспал вчера полдня и еще целую ночь.
  На пороге с полотенцем на плече и с водой для умывания в большом кувшине топтался слуга Тозир.
  - Господин, пора вставать, господин, - как всегда по утрам произнес он, - я принес вам умыться...
  Все еще неотошедший ото сна Арри потряс головой и нехотя выполз из кровати. И тут же к удивлению своему обнаружил, что не только одет, но и обут. Спустя мгновение он вспомнил о том, как с перепугу, забился под одеяло, даже не думая, что надо снять ботинки.
  Тозир, тоже заметивший, в чем спал ученик хозяина, лишь осуждающе покачал головой, бросив недовольный взгляд на грязные простыни.
  - Вам бы переодеться, господин, - произнес он, окинув наметанным взглядом мятую и перекрученную одежду мальчика, - я сейчас подам.
  Поставив за специальной ширмой кувшин с водой и перекинув через ее верх полотенце, так чтобы оно висело, но не падало, Тозир уверенно направился к шкафу, в котором хранилась одежда Айриса. Сам же ученик мага между тем юркнул за ширму и, налив воду из кувшина в небольшой тазик, начал энергично умываться. Его все никак не отпускал страшный сон про отца Толвемару, и он надеялся, что холодная вода поможет быстрей прогнать его остатки.
  - Что вы хотите одеть? - спросил перебирающий его костюмы слуга, - синие штаны с красным камзолом, или зеленые с черным? А может фиолетовые с голубым?
  Отфыркивающийся от воды Айрис на миг задумался. У него было не так уж и много одежды, но ему по-прежнему казалось, что выбор просто огромный. Этот ежедневный вопрос, который Тозир неизменно задавал мальчику каждое утро, постоянно приводил его в замешательство.
  Особенно тяжело было в первое время. Главным образом еще и потому, что раньше у него было всего два вида одежды. На каждый день, которая включала в себя короткие штаны и латаную перелатаную старую рубаху. И праздничный костюм, предполагающий те же, но уже отстиранные, штаны и хранившуюся у матери в сундуке почти новую отцовскую рубашку, которую подпоясывали красным шнурком с кисточками на концах.
  Теперь же у него было столько одежды, что он даже терялся.
  - Господин? - напомнил о своем вопросе Тозир.
  - Все равно, - как обычно отозвался Арри.
  За то время, что он находился здесь, он еще ни разу не смог самостоятельно сделать такой сложный для него выбор. Слуга уже давно привыкший к этой его причуде, как и каждое утро, невозмутимо достал из шкафа первый попавшийся костюм и начал раскладывать его на кровати.
  Но на этот раз Айрис внезапно остановил его. За вчерашний день он уже пережил столько страха, что решил, попытаться проявить своеволие. В конце концов, это же его одежда! И ему решать, что именно стоит одеть!
  - Пожалуй, сегодня лучше зеленый с черным, - выглянув из-за ширмы, произнес он.
  Слуга, раскладывающий в этот момент на кровати красный камзол с синими штанами, поначалу даже не сообразил, о чем он говорит.
  - Что, господин? - переспросил Тозир.
  - Я говорю, - не глядя на него, повторил Айрис, - что хочу надеть сегодня зеленые штаны с черным камзолом.
  - А..., конечно, конечно, - тут же повернулся к шкафу слуга.
  Айрис, видя, что его желание незамедлительно исполняется, уверенно выпрямился и вновь скрылся за ширмой, чтобы продолжить свой утренний туалет.
  
  Полвога спустя одетый, умытый и позавтракавший он начал спускаться по лестнице в библиотеку, где его уже ждал учитель по арифметике. Эта наука давалась будущему волшебнику нелегко. Главным образом, очевидно, потому, что он постоянно путал написания цифр. Он, например, до сих пор с большим трудом мог отличить символ "ол", который означал цифру восемь и писался виде красивой загогулины с маленькой буквой "о" на конце (" "оﮝ), от символа "ро", означающего цифру одиннадцать (ﮚ" о").
  Всего таких символов-цифр было двадцать.
   "Столько же сколько у вас пальцев на ногах и на руках" - говорил мастер Черик.
  И эти двадцать символов можно было бы вполне выучить, пусть даже они так похожи друг на друга. Но, к сожалению, кроме этих основных существовали еще дополнительные, написание которых могло быть разным. Например, цифра двадцать один могла быть написана и как сочетание символов "цы" (десять) с "ро" (одиннадцать), и как сочетание "ол" (восемь) с "тя" (тринадцать). И кроме этих двух еще семью разными способами!
  Где уж тут разобраться?! Особенно когда ты с трудом можешь отличить между собой основные символы!
  Спускаясь по лестнице, Айрис вновь с завистью вспомнил, как легко и быстро справлялась с цифрами Дара. Ведь ей ничего не стоило подсчитать монетки, для покупки пирожков! И тут же мальчик решил, что будет еще упорнее заниматься арифметикой. Чтобы в следующий раз уже самому покупать лакомства! Да и вообще, он вполне может сам тратить свои деньги! И раз для этого нужно выучить арифметику, значит, так он и сделает!
  - Доброе утро, тин, - поздоровался с мальчиком мастер Черик, когда тот, преисполненный решимости вошел в библиотеку.
  - Доброе утро, учитель, - тут же отозвался тот.
  Мастер Черик был молод. Он происходил из разорившейся купеческой семьи. И если бы не его образование, наверняка давно бы уже подался в писцы или стряпчие. Но поскольку у него с детства открылся талант к цифрам, в семье было решено этим воспользоваться. Год назад, сдав сложнейшие испытания, Арвис Черик, наконец, получил звание полноправного мастера счетоведения и смог набирать учеников. К сожалению, Арри оказался первым из них. До этого слишком молодая внешность новоиспеченного мастера не внушала особого доверия клиентам. Да и Маркус нанял его для своего младшего ученика только потому, что Арри надо было обучать с самых азов. Ну а с азами вполне может справиться и такой молодой человек, как мастер Черик! Вот, когда придется учиться оперировать действительно большими числами, необходимыми для составления сложных многоуровневых заклинаний, вот тогда и придет время для более опытного наставника.
  С одной стороны, смысл, возможно, в этом и был. Вот только, молодой и неопытный наставник, к сожалению, с трудом мог как-то увлечь своего единственного ученика. В своей методике мастер Черик в основном делал упор на бестолковое заучивание, совершенно позабыв о необходимости ассоциативного мышления. В отличие от того же Пицрима, который при заучивании каждой новой буквы обращался к словам, начинающимся с нее, Черик просто заставлял Айриса писать очередную цифру множество раз. При этом поначалу мальчик даже с трудом понимал, что означает то или иное число. Возможно, ему бы пришлось еще долго над этим биться. Если бы не поход к портному, который случился через полшеля после того, как Айрис начал заниматься арифметикой.
  В тот раз его сопровождал престарелый грави, единственный из всех слуг, который мог похвастаться хоть каким-то образованием. Все было как обычно. С мальчика сняли мерки и предложили выбрать ткань, из которой будет сшит его новый костюм. И, как и несколько раз до этого, Арри, конечно же, не в силах был сделать этот выбор. Не потому что ему ничего не нравилось, а потому что, во-первых, у него глаза разбегались от ярких расцветок и, во-вторых, он просто ни за что не решился бы, высказать свое мнение, даже если бы таковое вдруг и появилось.
  И как всегда выбор за него сделал гравии, сказавший, что ему нравится красная и синяя ткань. Вообще-то на тот момент Арри тоже понравился тяжелый ярко синий бархат и алая переливающаяся парча. Но сказать об этом он не решился даже после того, как гравии указал на эти ткани.
  - Сколько будет стоить пошить штаны из этого? - спросил грави, показывая пальцем на синий бархат.
  - О-о, это чудесная ткань, просто чудесная, почти что винсортский бархат! - тут же начал портной.
  - Так сколько?
  - Три ирдонийских золотых.
  - Сколько?! - возмутился грави, - да ведь чтобы пошить штаны ткани-то надо совсем немного, - начал он, переходя к торгу.
  Но его пререкания с портным Арри уже не слушал. Потому что мальчика поразила сама цифра "три". Дело в том, что именно этим утром, всего вог назад мастер Черик, как раз пытался вдолбить ему, как она пишется! До этого они уже успели пройти цифру один и два. Но дальше дело встало. Мальчик вполне понял, что такое один. И ему удалось понять, что два - это больше единицы. А вот с три дело застопорилось. Из путанных, прыгающих с одного на другое объяснений мастера Черика он вынес, что три тоже больше чем один, но вот чем оно отличается от двух, понять у него никак не получалось!..
  И тут такая удача!
  - Но тогда уж и камзол сюда прибавьте, вот из этого, - указал грави на красную ткань.
  Портной скривился, точно у него разболелся зуб.
  - Тогда за все три золотых. Не меньше!
  - Ладно, идет, - согласился с ним старик, доставая мешочек с монетами, - вот, считай, - начал он выкладывать на стол золотые кругляшки, - один, два, три...
  И Арри чуть не подпрыгнул от радости. Он понял! Он понял, чем три отличается от двух! Это было такое захватывающее ощущение, какого ему еще никогда раньше не приходилось испытывать. Наконец-то ему удалось догадаться о чем-то самому! Без чужой помощи! Он был так рад, что едва не рассмеялся на всю комнату. Ему хотелось прыгать и хлопать в ладоши, но он, конечно, побоялся обращать на себя внимание, и поэтому никто даже не заметил, его состояния.
  С остальными цифрами было проще. Арри решил пойти на хитрость, и если ему было что-то не понятно в объяснениях мастера Черика, он обращался к грави. При этом он никогда просил старика что-то ему объяснять, а просто спрашивал, когда тот сможет сходить с ним за покупками. И поскольку это входило в обязанности грави они обычно отправлялись на базар в тот же день. При этом Арри никогда не говорил, что именно он хочет купить. А несчастному грави приходилось гадать, перебирая те или иные вещи, спрашивая у торговцев их цену. И стоило только мальчику услышать заветное число, как он тут же оживлялся, а замечавший его состояние слуга, которому к тому времени уже больше всего на свете хотелось вернуться домой, не торгуясь, выкладывал необходимые деньги.
  Так у Айриса появилась связка коросовых перьев за пять шелгов, пузырек черных и красных чернил за семь и восемь шелгов, моток толстых белых ниток - за десять, щетка с короткой ручкой - за одиннадцать и пузырек с "притираниями от бородавок" за тринадцать шелгов. Кроме того, в бесконечных походах за покупками были приобретены: новые тарелки для слуг (по шесть шелгов каждая), тяжелый молоток (за четырнадцать шелгов), и ящик гвоздей (за двенадцать), полмешка норлов (за пятнадцать), новая ваза для цветов, довольно страшная на вид, но стоимостью шестнадцать шелгов, тазик для умывания (за восемнадцать шелгов) и, наконец, кузнечные клещи, которые никому не были нужны, но за которые пришлось заплатить ровно двадцать шелгов.
  Надо сказать, что эти странные покупки отнюдь не способствовали увеличению авторитета Арри среди слуг. Особенно после того как купив ящик гвоздей престарелый грави был вынужден посылать за ним одного из лакеев. И хоть часть покупок нашла себе применение и заняла постоянно место в комнате Айриса, например, ваза и тазик для умывания, остальные, однако, были сложены под кроватью и в одном из углов, вызывая постоянное недоумение у горничных.
  - Итак, тин, - начал свой урок мастер Черик, - как вы помните, вчера мы продолжили решение арифметических задач и я задал вам задание про артель гномов-каменщиков. Вы выполнили его?
  - Э-э-э, - протянул Айрис, - я...
  Он хотел сказать "пробывал", но, вспомнив о наставлениях Пицрима, тут же исправился:
  - Я попытался, но не уверен в результате, - тщательно выговаривая слова, произнес он, - мне кажется, что я где-то ошибся.
  - Ну, что ж, - пожал плечами мастер Черик, - давайте посмотрим на ваше решение.
  Немного волнуясь, Арри подал учителю принесенный им свиток.
  - Так-так-так, - зацокал языком наставник арифметики, - вы правы, здесь ошибка и не одна. Вот смотрите, - начал он, - в условии сказано: "Артель гномов-каменщиков включает в себя одного мастера, следящего за порядком, семнадцать гномов-каменотесов, работающих в шахтах, семь носильщиков, десять гномов, укладывающих вырубленный камень и троих подмастерьев. Спрашивается: сколько гномов работает в артели?". Для того чтобы это определить, вы решили сложить каменотесов и укладчиков, то есть к семнадцати прибавили десять.
  - Да, - кивнул Арри, - и у меня получилось двадцать три.
  - Во-первых, - вздохнул мастер Черик, - у вас написано не двадцать три, а двадцать один.
  И Айрис тут же поник, досадуя на себя за очередную ошибку.
  - Во-вторых, - продолжил арифметик, - если к семнадцати прибавить десять, то получится не двадцать три и не двадцать один, а двадцать семь.
  В ответ Айрис только вздохнул.
  - И наконец, - нахмурился учитель, - объясните мне, почему вы больше ничего не прибавили к получившемуся числу?
  Вот на этот вопрос у Айриса был ответ:
  - Но ведь там спрашивается, сколько гномов работает в артели! - воскликнул он.
  - Ну и... почему же вы не прибавили к каменщикам и укладчикам носильщиков и всех остальных?
  - Но ведь в задаче не сказано, что они - тоже гномы! - возмутился Арри, - а вдруг носильщики - орки? Или люди?
  - Н-да... - горестно протянул мастер Черик, - вы, похоже, начитались книжек про умных и хитрых героев. И совсем забыли про то, что мы занимаемся арифметикой! В задаче и так предполагалось, что все перечисленные - гномы! В общем, берите, - ткнул он исписанным свитком в сторону ученика, - и переделывайте.
  Обидевшийся Арри со вздохом развернул свое решение и, склонившись над бумагой, принялся его переделывать.
   "И все-таки, - думал он, перечеркивая свою старую писанину, - в задаче нигде не говориться, что мастер, подмастерья и носильщики - гномы! И как, спрашивается, я должен был об этом догадаться?".
  В этот момент дверь библиотеки открылась, и в комнату вошел кэрл Маркус с книгой в руках. Едва заметив его, мастер Черик тут же вскочил и подобострастно поклонился.
  - Занимаетесь? - спросил Маркус, бросив взгляд на корпевшего над свитком ученика.
  - Да, кэрл, - угодливо закивал мастер Черик.
  - Ну и какие успехи? - улыбнулся волшебник поникшему Арри.
  В ответ тот только печально шмыгнул носом.
  - Ну, я уверен, что не все так плохо, - понял невысказанные обиды Маркус, - давай-ка посмотрим, - склонился он над решением ученика.
  Его глаза быстро пробежали по строчкам:
  - Н-да, Айрис, не ожидал от тебя, - покачал он головой.
  Его неодобрение пополам с разочарованием было до того обидным, что у бедного Арри даже слезы на глазах выступили.
  - Как же ты так?
  - Но ведь там не написано, что они гномы! - чуть не плача, дрожащим от обиды голосом попытался оправдаться будущий маг.
  - Что-что? - переспросил Маркус.
  - Я неправильно прибавил десять и семнадцать, - начал объяснять мальчик, - но почему нужно к каменотесам и укладчикам прибавлять всех остальных?! Ведь в задаче не написано, что они - гномы? А спрашивается, сколько гномов, - выделил он последнее слово, - работает в артели!
  - Я ведь уже говорил вам, тин, - зло вклинился в их разговор мастер Черик, - это подразумевается!
  Но Маркус, вновь пробегая глазами условие задачи, уже не слушал его.
  - Замечательно! - засмеялся он, - Тут действительно не сказано, что они - гномы!
  - Кэрл?! - воскликнул пораженный арифметик, на глазах у которого подрывался его учительский авторитет.
  - И не спорьте, мастер Черик, - покачал головой волшебник, - умение замечать такие нюансы, может и неважно для простого человека, но обязательно для будущего мага! Если, конечно, - улыбнулся Маркус младшему ученику, - он хочет дожить до получения посоха.
  В ответ Айрис не удержался от улыбки. Но тут же, слегка нахмурившись, спросил:
  - А кто такие ню-аньси, учитель?
  - Нюансы, Айрис, - поправил его Маркус, - это... хм, незначительные мелочи, на которые многие не обращают внимание. Понятно?
  - Ага, - кивнул ученик.
  - Ну, а теперь, сколько же будет семнадцать плюс десять?
  - Э-э, мастер Черик сказал, что двадцать семь, - тут же вспомнил правильный ответ Арри, - только я не помню, как это пишется, - чуть тише признался он.
  - Не помнишь? - удивился Маркус, - а зачем тебе это помнить?
  - Ну-у, - внезапно почувствовав свою власть над арифметиком Арри, не задумываясь тут же сдал ненавистного учителя с потрохами, - мастер Черик заставлял меня учить...
  - Хм, - волшебник кинул хмурый взгляд на переминающегося возле стола молодого человека, - я, конечно, понимаю, - произнес он, - что будущему магу необходимо тренировать свою память, но, по-моему, было бы полезнее, если бы вы объяснили ему простейшие принципы.
  - Да, кэрл, - тут же отозвался арифметик, - я пытался! Множество раз! Но сколько я не бился - все бесполезно!
  - Бесполезно? - Маркус перевел взгляд на мальчика, - А ну-ка, давайте проверим!..
  В этот момент, заметив, как побледнел мастер Черик, Арри вдруг отчетливо понял, что если он поведет себя правильно, то у него появится шанс от него избавиться!
  - Итак, - начал Маркус, обращаясь к ученику, - как, я надеюсь, ты уже знаешь все цифры делятся на простые, их еще называют основными, и сложные. Сложных цифр очень много и вряд ли на свете есть человек, который смог бы выучить, как они пишутся. А вот простых всего... Сколько? - спросил он.
  - Э-э, - задумался Арри, - кажется, двадцать, - выдал он неуверенный ответ.
  - Правильно, двадцать, - кивнул наставник, - и именно из этих двадцати слагаются все остальные цифры. Вот, скажи мне двадцать семь, которое, тебе надо написать, это сложная, или простая цифра?
  - М-м-м, сложная.
  - Значит, получается, она состоит из нескольких простых. Правильно?
  - Д-да.
  - Из каких? Как ты думаешь?
  - Ну-у, - попытался выкрутится Арри, - по-разному...
  - Правильно, - кивнул, соглашаясь с ним, Маркус, - но ведь ты складываешь семнадцать с десятью, поэтому тебе проще всего записать полученную цифру именно из...
  - Из этих двух! - обрадовано воскликнул мальчик, и тут же взяв перо, принялся записывать полученный ответ в свитке.
  - Ну, вот видишь, все - просто, - похвалил его волшебник, наблюдая за тем, как Айрис старательно выводит на бумаге руну "цы" и рядом с ней - "ах", - А вот с вами, мастер Черик, - обернулся Маркус к побледневшему арифметику, - я хотел бы поговорить у себя в кабинете.
  - Да, кэрл, - смиренно кивнул тот.
  
   ФЛАВИЙ
  
  Сидя на подоконнике, очень удобно было любоваться проплывающими внизу облаками. Они закручивались пушистыми волнами, образуя под Замком вечно движущееся непредсказуемое море. Но, любоваться им можно было только из Зала Мира. Больше в Замке окон не было. Все остальные комнаты освещались благодаря льющемуся сверху магическому свету.
  Флавий сидел на подоконнике открытого окна и, прислонившись спиной к раме, наблюдал за бесконечно сменяющимися внизу образами, в которые складывались облака. Белые, грозно серые и даже настолько темные, что порой казались почти черными. Он мог сутками наблюдать за ними...
  - Флавий, - тронул его сзади кто-то за плече.
  - А?
  Он резко вздрогнул, выходя из задумчивости и, обернувшись, увидел подошедшего Марсикилиана.
  - Опять грезишь наяву? - усмехнувшись, покачал тот головой, - пойдем, - вздохнул он, - нас ждут.
  - Ждут? - переспросил птенец, - Кто?
  - А ты как думаешь, - с легкой обидой в голосе фыркнул старший товарищ.
  Отказ Флавия забирать людские души вызвал настоящий переполох. С ним и его учителем уже провел беседу Вильфред и с десяток старших ангелов. Все они пытались добиться только одного: сделать так, чтобы новоиспеченный птенец перестал отказываться от силы. Что только они не делали: брали с собой на землю, давали читать толстенные книги по переносу души в рай, объясняли важность и необходимость этого. Но так и не смогли переубедить упрямца. А страдал от этого в первую очередь Марсикилиан, которого обвинили в том, что он позволил птенцу увидеть поцелуй Темного. Ведь если бы не это, то Флавий вряд ли сопротивлялся так упорно. Однако, как бы там ни было, но нужно было что-то делать.
  Вильфред даже три дня назад рискнул показать упрямцу чистилище. Он провел длительный ритуал, который на несколько зунов распахнул перед ангелами невидимые двери загробного мира.
  Серая мгла, представшая перед Флавием, едва он перешагнул эфемерный порог, поначалу даже испугала его.
  Вокруг что-то двигалось, что-то почти незаметное...
  Только краем глаза можно было уловить внезапное изменение. Но стоило повернуться, как перед тобой тут же представала все та же серая муть. Она была подобна туману, который оседал на лице, руках и крыльях ангелов. Причем он был повсюду: вверху, внизу, по бокам. Не прошло и пары секк, как Флавий окончательно потерял и чувство направления, и времени, и реальности.
  Но самое страшное было не это. Хуже всего было ощущение какой-то вязкой тоски и безысходности, обрушившееся на Флавия, едва его ноги ступили в это дурное, другое слово и не подберешь, место.
  Ему стало так муторно и тоскливо, так одиноко, что хоть вой! А еще к тому же и страшно. Этот страх был таким прилипчивым и неотвязным, что избавиться от него не было ни каких сил. Особенно страшно стало, когда Флавий понял, что окружающая его муть переполнена не просто неизвестными существами, а душами умерших людей.
  - Не бойся, - улыбнулся ему шедший рядом Вильфред, - они нас не видят и нечего не смогут сделать.
  В ответ Флавий облегченно вздохнул, уже более осмысленно приглядываясь к здешним обитателям. Строго говоря, тут были не только люди. Но и эльфы, и гномы, и орки и даже кошки-тих"хэ. Из серого тумана то и дело высовывалась человеческая рука или белое, лишенное какого бы то ни было выражения эльфийское лицо. Души двигались, что-то бормотали или просто безучастно смотрели в одну им видимую точку.
  - Присмотрись, - подсказал Вильфред, - все они - заключенные. Они ждут, когда у них появиться шанс очиститься от грехов, совершенных в прошлой жизни. Только тогда им откроется дорога в рай.
  Безысходность, царящая среди духов и впрямь, была пропитана обреченным ожиданием.
  - Но почему вы считаете, что можете помогать другим душам обходить это место? - задал Флавий давно уже интересующий его вопрос.
  - Сейчас покажу, - пожал плечами Вильфред, - Смотри.
  Он сделал шаг вперед, резко раскрывая широкие крылья. И тотчас полог невидимости, скрывавшие его все это время, опал. Флавий даже на мгновение зажмурился от того яркого света, что прямо таки волнами исходил от Вильфреда.
  Духи, окружающие их, на мгновение растерялись. Они замерли, не веря своим глазам. А потом поднялся такой во-о-ой!
  Все еще ослепленный светом Ралсса Флавий не сразу смог рассмотреть, что духи в какой-то момент все как один опустились перед Вильфредом на колени и протягивают к нему руки, умоляя о чем-то. Спустя секку он, наконец, смог разобрать в их жалостливом вое: "Меня! Меня! Забери Меня! Забери-и-и! Меня!".
  Вильфред наугад выбрал из окружающих его душ одну.
  Судя по всему, это была эльфийка. Едва видимая в тумане она, не подымаясь с колен, приблизилась к нему, стоило ему лишь ее поманить.
  Свет, исходящий от ангела, по-видимому, привел ее в невероятный экстаз. Она словно впитывала его каждой клеточкой своего эфемерного тела, греясь в мягких лучах.
  Легким движением руки он осторожно приподнял ее лицо и, склонившись, заглянул в глаза.
  В ту же секку Флавий понял, что Вильфред "читает" эту душу, пытаясь решить, достойна ли она рая. И когда он едва заметно кивнул, похоже, приняв окончательное решение, птенец, наблюдающий за ним, неприятно поежился. Ему совсем не хотелось вновь наблюдать "смертельный поцелуй". Но, похоже, что именно это ему и предстоит. Только на этот раз в исполнении не Темного, а Светлого ангела.
  Поцелуй Вильфреда и в самом деле отличался от поцелуя Елрения. Демон практически высосал, другого слова и не подберешь, душу того убийцы.
  Вильфред же напротив лишь слегка коснулся губами лица эльфийки. А потом легонько вдохнул. И ее сила сама поплыла к нему. Тотчас свет, исходивший от него, стал сильнее и ярче. Его лучи буквально пронзали стоящую на коленях перед ангелом душу. Они буквально рвали ее на части. Но она, похоже, совсем не чувствовала боли. Напротив, еще больше поддалась к Вильфреду, стремясь оказаться к этим лучам как можно ближе. В какой-то момент Флавий понял, что от эльфийки уже почти ничего не осталось кроме светящихся искорок. Причем каждая из них издавала легкий звон, словно обладала крошечным невидимым колокольчиком. И свет уже исходил не только от Вильфреда.
  Высоко над ними, вдруг разошлась серая муть, открывая чистое голубое небо, пронизанное солнечными лучами. И именно к нему начали легко подниматься звенящие искорки, оставшиеся от души эльфийки.
  Флавий присмотрелся к открывшемуся над ними небу, и перед ним на несколько секк предстали удивительные быстро сменяющие друг друга картины счастья. Ни одна из них не задержалась и на долю мгновения, чтобы он смог запомнить ее, или хотя бы как следует рассмотреть. Но само... ощущение было не передаваемо. Чувство радости, восторга, тихого покоя, нежности, эйфории... и смеси еще чего-то удивительного и прекрасного буквально переполнило его.
  Он и сам не заметил, как распахнув крылья, попытался взлететь. Ввысь, к этому прекрасному небу, к этому солнцу и счастью. Но его остановили.
  - Ты не можешь туда попасть, - грустно вздохнул рядом Вильфред, - Мы лишь проводники. Мы можем указать дорогу, но никогда не переступим порога рая.
  - Но я хочу туда! - резко воскликнул Флавий, не отрывая глаз от чуда над его головой, которое словно магнитом влекло его вперед.
  - Попробуй, - горько пожал плечами рядом Вильфред, - все равно...
  Но дальнейшее Флавий уже не слышал, он взмахнул крыльями и ...
  НЕ СМОГ ВЗЛЕТЕТЬ!
  Попытался еще раз. И еще. Но ничего не произошло. Он чувствовал, как его крылья захватывают мощные потоки воздуха, как он отчаянно машет ими, пытаясь подняться повыше, как ноги отрываются от земли. Но при этом, чистое небо ни на волосок не становилось ближе. И грустный Вильфред все так же стоял рядом. А искорки, оставшиеся от души эльфийки все также плавно и легко поднимались ввысь. И от них разливался нежный мелодичный звон.
  Флавий не мог в это поверить! Он за эти дни уже настолько привык к своим крыльям, что не мог понять, почему же теперь они его не слушаются. Почему он не может догнать эти золотистые искорки? Почему у него не получается подняться к этому прекрасному и зовущему небу?
  Ведь он - ангел! Он должен быть там!
  Он снова попытался, еще сильнее замахав крыльями и даже, оттолкнувшись, подпрыгнул. Но при этом вновь остался на том же месте. А искорки у него над головой между тем, похоже, достигли, наконец, верхней точки. На мгновение перед глазами Флавия все поплыло. Ему показалось, что он видит огромные створки ворот. Они слегка приоткрылись, пропуская летящие искорки, и тут же вновь захлопнулись.
  И в ту же секку вокруг словно стало в сотни раз темнее. Небо над головой исчезло, вновь затянувшись серой пронизывающей хмарью. А на чистилище опять опустилась тоска, безысходность и липкий противный страх остаться здесь навсегда...
  Вильфред, накинувший на себя полог невидимости, чтобы скрыться от неприкаянных душ, осторожно прикоснулся к плечу Флавия.
  А тот все еще никак не мог поверить в случившееся. Почему же у него ничего не получилось? Понимая его чувства, Вильфред лишь сочувствующе вздохнул.
  Птенец к тому времени уныло опустил крылья, с грустью взглянув на Старшего. Потерявшие из виду ангела души вновь заскользили за спиной, тоскливо вздыхая и жалуясь кому-то на свою долю.
  - Нам пора, - произнес Вильфред, - мы и так здесь слишком долго пробыли.
  В ответ Флавий лишь согласно кивнул и, грустно оглядевшись вокруг, уныло поплелся за ним следом.
  Он перестал обращать внимание на окружающие. Его уже не пугали кружащие вокруг духи. И тоска, поселившаяся в этом месте, проходила мимо, не задевая его. Потому что не могла даже сравниться с той болью, что разрывала на части сердце ангела.
  Флавий едва заметил, как они вернулись к тому месту, где были начертаны магические руны, открывающие выход в Замок. И даже не почувствовал момента перехода, очнувшись только в Зале Мира.
  - Все в порядке? - с волнением спросил ожидавший их возращения Марсикилиан.
  - Да, - кивнул в ответ Вильфред, - мне пришлось проводить "поцелуй" прямо там, чтобы убедить нашего птенца в некоторых очевидных вещах. Потому и задержались.
  - Флавий? - взглянул на своего молодого товарища Марсикилиан, - Ты как?
  - Нормально, - буркнул в ответ тот. И уныло поплелся в свою комнату.
  - Флавий, подожди, - попытался остановить его учитель.
  Но птенец никак не прореагировал на это, свернув в коридор.
  - Оставь его, - удержал Вильфред за плече Марсикилиана, готового кинуться вслед ученику, - Ему нужно побыть одному.
  Флавий и в самом деле никого не хотел видеть. Но вовсе не потому, что его потряс "поцелуй" Вильфреда, а потому, что никогда не смог бы забыть увиденного после...
   "Ненавижу! - думал со злостью он об ангелах, - Что они со мной сделали?! Почему я только "проводник"? - буквально свербело в голове, - Чем я хуже той эльфийки? Ведь она тоже не святая, раз попала в чистилище! Но зато у нее был шанс искупить свои грехи и оказаться в раю. А у меня такого шанса НЕТ!!!
  НЕТ!!!
  Ведь Вильфред сказал, что мы не можем туда подняться, мы в состоянии только "указать дорогу"...
  Это не справедливо!".
  "Что я такого сделал? Почему мне нельзя попасть в рай? Разве я в чем-то виноват? Зачем же меня так наказывать?! - метались в голове обидные вопросы, - О, боги! - вновь, словно вспышка пришло понимание, - Я НАВСЕГДА останусь лишь "проводником"! У меня впереди - ВЕЧНОСТЬ! Вечность одиночества и тоски, тоски по раю! Я раз за разом смогу видеть эти ворота, но не в силах буду к ним подняться! За что?!!! - вновь раненым зверем взвыла в груди обида...
  В этом водовороте черных мыслей у него даже и подозрения не возникло, что он банально завидует той душе, которой Вильфред "указал путь". Едва увидев преддверие рая Флавий всем своим естеством понял, что это именно то место, куда он стремился всю свою жизнь. И не жизнь... То место, где он непременно должен оказать. И когда дорога туда закрылась, он буквально возненавидел тех, кто может туда попасть, а за одно еще и их "проводников".
   "Провожатые, ё-маё! - думал он, - напровожались, коросы высокого полета! Кто их просил превращать меня в это?! - резко взмахнул он крыльями, - Я может всегда хотел побывать в раю! А теперь мне туда, видите ли, путь заказан!".
  Обида перетекала в зависть.
  Зависть в ненависть.
  Ненависть в черную злость. Та в свою очередь перешла в унылую беспросветную тоску. А вместе с тоской вновь накатила обида. И опять все понеслось по новому кругу. Чувства сплетались в огромный темный клубок, который не давал дышать, мучил и не позволял ни на мгновение успокоиться.
  Его никто не трогал. Другие Светлые тактично дали своему новообращенному собрату время чтобы прийти в себя, все осмыслить и смириться.
  Вот только они ошиблись...
  Флавий не собирался с этим мириться!
  Он еще не знал, как ему добиться возможности попасть в рай. Но зато зависть к смертным сделала свое дело: и он твердо для себя решил, что ни за что и ни когда не станет "провожать" других в рай!
   "Если не мне, то и некому!" - сказал он сам себе и успокоился. В душе поселилось колючее безразличие. Его перестали волновать проблемы других Светлых. Их стремление привнести в этот мир побольше светлой силы. Все это его теперь не касалось. "Я не буду "целовать" смертных", - решил он.
  И когда на следующий день к нему заглянул Марсикилиан в надежде, что птенец готов спуститься на землю для своей первой "охоты", его ждало жестокое разочарование. Флавий был неумолим....
  
  - Так куда мы идем? - поинтересовался птенец у своего насупленного учителя.
  - Увидишь, - пожал в ответ тот плечами.
  Нежелание отвечать было маленькой безобидной местью упрямому птенцу со стороны Марсикилиана. Непоколебимость Флавия в вопросе "смертельного поцелуя" вылилась в настоящие неприятности для его учителя. Старейшины, и особенно Вильфред, наседали на несчастного Марсикилиана чуть ли не каждую секку, требуя переубедить и образумить ученика. Марсикилиан и рад был бы это сделать, да вот только не знал как.
  Самые большие надежды он возлагал на впечатления, которые птенец должен был получить в чистилище. Но этим надеждам не суждено было сбыться. После того, как Вильфред показал Флавию поцелуй Светлого, тот и вовсе уперся как бык. Раньше с ним хоть спокойно поговорить можно было, а теперь он лишь раздраженно поворачивался спиной и уходил прочь, стоило только кому-то завести разговор о "поцелуе".
  Учитель и ученик, не останавливаясь, прошли мимо Зала Мира, спустились на два этажа вниз, потом прошли несколько поворотов по длинному изгибающемуся коридору, и вновь оказались перед лестницей.
  Лестница эта довольно сильно отличалась от тех, которые Флавий видел до этого в Замке. Во-первых, она была достаточно узкой и крутой. Древние, потрескавшиеся от времени ступеньки резко уходили куда-то вниз. И если бы не факелы, вставленные в пазы на одной из стен, то эта лестница была бы больше похожа на глубокий колодец. А во-вторых, лестница эта была довольно старой, и в отличие от остальной части Замка, за ее состоянием явно никто не следил.
  - Нам туда, - указал Марсикилиан на крутые узкие ступеньки, на которых плясали желтые волнующиеся пятна света от факелов.
  В ответ птенец только послушно кивнул и начал спускаться.
  Спуск оказался довольно долгим. Старые ступеньки крошились под ногами и так и норовили вздыбиться и сбросить посетителей вниз. Каждую секку Флавий опасался навернуться и пересчитать их носом. Тут не помогли бы и крылья! Лестница была слишком узкой - так что им банально не хватило бы места для размаха.
  Наконец, ступеньки закончились, и Флавий с Марсикилианом оказались в очередном длинном, темном коридоре. Учитель снял со стены один из факелов, освещавших лестницу, и направился вперед. Идти, к счастью, на этот раз оказалось не долго.
  Пара зунов - и перед ними открылся огромный зал. По своим размерам он не только не уступал Залу Мира, который был самым большим в Замке, но, пожалуй, даже превосходил его. Сказать точнее было невозможно, поскольку стены подземного зала терялись в вязкой темноте, которую никак не мог рассеять свет от единственного факела в руке Марсикилиана.
  - Проходите, - раздался справа негромкий голос Вильфреда, - я вас уже давно жду, - добавил но, подымаясь с пола.
  Резко повернувшись, Флавий от неожиданности замер. Что один из Старейшин делает в этом подвале, сидя на полу?
  Но ответ не заставил себя ждать. Марсикилиан подошел ближе, и свет его факела высветил странный замысловатый узор на черных плитах. Именно над ними, похоже, и трудился Вильфред.
  - Я почти закончил, - приглушенно произнес он, - осталось только добавить Силу.
  - Я могу вам чем-то помочь? - полушепотом спросил старшего Марсикилиан.
  - Нет, - тут же отверг его предложение Вильфред, - хотя..., - на мгновение задумался он, - пожалуй, ты можешь замкнуть на себя часть Силы, чтобы мне было легче ее контролировать.
  - Хорошо. Я готов.
  Марсикилиан, отойдя на несколько шагов, подошел к стене и, найдя подходящий паз, вставил в него свой факел, не забыв перед этим зажечь от него парочку соседних. Стало светлей, однако не настолько, чтобы по-настоящему рассеять вязкую темноту вокруг.
  - Флавий, - обернулся Вильфред к птенецу, - Встанешь в один из кругов. Вот в этот, - указал он ему на начертанную на полу, еле видимую фигуру, - И запомни: чтобы ни случилось не в коем случае не выходи за его границы. Понял?
  - Да, - утвердительно кивнул тот в ответ.
  - Ладно. Марсикилиан, ты станешь вот здесь, - подвел Старейшина второго из ангелов к линиям недалеко от Флавия, - Будешь контролировать Силу вот в этих четырех нитях, - указал он ему на странную спираль, отходящую от вершины равнобедренного треугольника. Справишься?
  - Я постараюсь.
  - Хорошо, твой защитный контур будет внутри этих линий.
  Марсикилиан, опустив взгляд, похоже, только сейчас заметил эллипс, вписанный в треугольник, силу которого ему предстояло контролировать. Флавий между тем пытался рассмотреть на полу весь замысловатый узор. Но это было не так-то просто. Часть линий оказались настолько тонки, что заметить их можно было, лишь как следует присмотревшись. И кроме того по крайней мере треть, если не больше, узора терялась в темноте зала, там, куда не доставал дрожащий свет факелов.
  - Ну, что ж, - занял Вильфред место между Флавием и Марсикилианом, - Готовы?
  - Да, - кивнул Марсикилиан.
  - Э-э, а к чему? - внезапно спросил Флавий.
  - Что?
  - К чему я должен быть готов?
  В ответ Вильфред удивленно перевел взгляд на его мамочку.
  - Э-э ну, я не успел ему сказать..., - смущенно пробормотал тот.
  - Хм, ну что ж, - вздохнул Старейшина, - видишь ли, Флавий, - начал он, - дело в том, что мы еще никогда не сталкивались с такой проблемой, как у тебя. Никто из наших никогда не отказывался забирать у смертных силу. Мы сделали для тебя все, что только смогли. Но ты по-прежнему остаешься при своем мнении, - хмыкнул он, - И теперь нам ничего не остается, как только просить совета у тех, кто стоит над нами...
  - Это кто же? - настороженно спросил упрямый птенец.
  - Боги, - вздохнул Вильфред, - конечно, боги... Портал, который должен открыться при активации специального заклинания, перенесет нас в некоторую... хм, не знаю даже как назвать... реальность, что ли. Там Боги могут говорить с нами.
  - Понятно, - кивнул головой Флавий.
  - Хочу сразу же предупредить, - продолжил Вильфред, - мир, в который мы попадем, обладает своими законами равновесия. Он как зеркало отражает соотношение сил, которое сложилось у нас в Астии, но при этом мы не сможем там находиться без помощи Темных. Впрочем, так же как и они без нашей. Поэтому, как только мы туда попадем, та реальность автоматически вырвет из нашего мира несколько Темных. Это я говорю, - усмехнулся негромко Альфред, - чтобы ты не удивлялся их появлению слишком уж сильно и не вздумал выйти из охранного контура. Ясно?
  - Угу.
  - Темные появятся вон там, - махнул Старейшина рукой куда-то вправо от Флавия, - там для них подготовлена защита, так что от туда они тоже никуда не денутся и не смогут ничего сделать. Они будут присутствовать лишь как свидетели. Ясно?
  - Да, - кивнул Флавий, - А много их будет?
  - Столько же, сколько и нас, - пожал плечами Вильфред, - то есть трое. И сила каждого из них будет соответствовать нашей. Я имею в виду, что один из них будет старейшиной, второй - обладатель средних способностей, ну, а третий, как и ты - недавно обращенный птенец.
  - Ясно, - вздохнул Флавий.
  Его отнюдь не вдохновляла еще одна встреча с темными собратьями. Вполне хватило и первых двух!!!
  Кроме того, ведь только во время "охоты" Темные старались не нападать на своих соперников. Поскольку при этом мог произойти такой выброс неконтролируемой Силы, что мало не покажется ни Темным, ни Светлым!
  - Ладно, - закончив свои объяснения, произнес Вильфред, - Начали...
  Он, прикрыв глаза, начал что-то еле слышно шептать на одном дыхании. И всего через пару мгновений Флавий и сам не заметил, как почувствовал в воздухе какое-то странное напряжение.
   "Сила, - понял птенец, - Вильфред призывает Силу, чтобы попасть в мир Богов".
  Он оказался прав. Не прошло и несколько секк, как Старейшина резко взмахнул руками, словно отбрасывая или отталкивая что-то от себя. И тот час окружающую тьму прорезали тысячи маленьких светящихся синих капель. На мгновение зависнув в воздухе, они резко упали вниз, тут же впитавшись в линии начертанных на полу фигур.
  - Уф, - с трудом выдохнул Вильфред, вытирая рукавом со лба пот, - думал, не вытяну, - пробормотал он.
  И не успел ангел еще толком перевести дыхание, как линии, впитавшие в себя синие капли, начали набухать и светиться. Они становились все толще и толще, а затем вдруг рывком приподнялись с пола, зависнув в ладони над ним.
  Раздался странный гул, словно вокруг носится целый рой пчел. Светящиеся фигуры заклинания начали медленно подниматься все выше и выше, а Флавий внезапно понял, что оказался отнюдь не в подвале Замка.
  Откуда появилось это странное ощущение перемещения, он объяснить не мог. Вокруг по-прежнему была беспроглядная тьма, а под ногами - шершавый пол подземелья. Вот только теперь ему казалось, что за этой темнотой больше нет надежных и уже немного привычных стен Замка.
  - Проклятье! - раздался внезапно сбоку недовольный возглас, - Что за муть?!
  Флавий резко обернулся и тут же замер. Как и предупреждал Вильфред, в новый мир вырвало несколько Темных, сила которых должна была уравновесить мощь ангелов. Правда, Старейшина говорил о трех демонах, а Флавий видел перед собой только двух. Ну, да не это его удивило больше всего...
  Просто одним из занесенных сюда Темных оказался Елрений. Он явно был недоволен такой ситуацией и, возможно, даже сопротивлялся этому. По крайней мере, вид у него был какой-то всклокоченный и совсем не радостный. Его спутник выглядел и того хуже. Незнакомый демон встревожено озирался вокруг, сжавшись в один нервный подрагивающий комок. Похоже, его серьезно напугал незапланированный переход в другую реальность.
  - Приветствуем вас, аинтар, - произнес прямо в голове Флавия незнакомый бархатистый голос.
  Юный птенец даже не успел еще толком испугаться и подумать о том, что он, кажется, сходит с ума, как прямо перед ним во тьме высветилось десять пятен света, в каждом из которых он увидел...
  Это были не люди, эльфы, орки или гномы. Они вообще не походили не на одну из разумных рас. Хотя у каждого было по две руки и ноги, одна голова... но... В этом то "но" и было все дело...
  От каждого из... существ исходило невероятное, пугающее ощущение силы... Нет, не так. Не просто силы, а - Силы, Могущества, Власти и Вседозволенности.
   "Боги!" - пронеслась в голове Флавия мгновенная догадка. Он и сам не знал, почему он так решил. Но ни мгновения не колебался.
  Боги одновременно были и похожи и не похожи на простых смертных. Исходящая от них Сила странным образом смазывала их образы, путая мысли и вызывая чуть ли не галлюцинации.
  Например, в какую-то секу Флавию показалось, что волосы одного из них вспыхнули темным пламенем. Полетевшие искры со зловещим шипением упали на пол, в тоже мгновение превратившись в довольно больших блестящих жуков. Миг - и насекомые, противно жужжа, взлетели вверх, раскрыв тонкие полупрозрачные крылышки. Совершив круг по залу, они вновь вернулись на шевелюру своего создателя. Покопошились там немного. А потом их тела странным образом удлинились, вновь превратившись в темные блестящие волосы. Их обладатель, усмехнувшись, провел рукой по одной из прядей и, послав Флавию хищную улыбку, масляно подмигнул.
  И птенец каким-то непостижимым образом понял, что перед ним - один из Темных Богов. Кто именно он не знал. Ни один из богов даже отдаленно не был похож на те статуи, что изображали их в храмах людей.
  Пожалуй, Флавий смог узнать только Ролиса. И то не потому, что у бога была котомка за плечами или он был похож на вечного путника. Бог не выглядел не усталым, ни умудренным опытом. Более того он даже не был похож на стареющего странника. Он был... Ребенком! Милым малышом, которому на первый взгляд не дашь больше четырех-пяти лет. И единственной причиной, по которой Флавий решил, что это Ролис, была его улыбка. Добрая и... Сочувствующая. Она как будто говорила: "Мне жаль, что тебе придется пройти через все это. Я понимаю - в этом мало приятного. Но, что поделаешь, так нужно...".
  Однако, Флавий даже не успел до конца осознать и систематизировать все свои наблюдения, как стоявшие до этого неподвижно Вильфред с Марсикилианом почтительно поклонились богам, каким-то невероятным образом адресовав свой поклон лишь пятерым из них. И поскольку в эту пятерку входил и малыш-Ролис Флавий понял, что ангелы приветствовали исключительно Светлых Богов, словно даже и не замечая рядом с ними Темных собратьев.
  Такое поведение показалось птенцу странным. Конечно, Темные Боги - вроде как, и враги и вечные соперники, но вежливость-то еще никто не отменял! Поэтому Флавий поклонился всем Богам, на всякий случай, а то мало ли, Боги ведь!
  А вот демоны, вырванные силой заклинания Вильфреда, повели себя странно. Тот что помладше, что-то униженно пискнув, от страха сжался в комок на полу, уткнувшись носом в плиты пола и явственно дрожал, не решаясь поднять голову.
  А Елрений удивил. Из всех богов он выделил только одного... Точнее одну - Богиню. Красивую стройную девушку с длинными черными блестящими волосами и немигающими глазами с вертикальными зрачками. И все бы хорошо, если бы не ее наряд. Узкие, облегающие, словно вторая кожа, чешуйки поблескивали темным светом, странным образом превращая тело богини в подобие змеиного туловища. Флавий не был уверен, но ему даже на мгновение показалось, что позади нее беспокойными кольцами извивается черный хвост.
  - Госпожа, - произнес Елрений, встав перед богиней-змеей на колено. Выглядел он при этом, надо сказать, довольно неплохо: крылья трепещут за спиной, словно складки плаща на ветру, сам такой немного встрепанный, но не утративший гордости и присутствия духа.
   "Ну, в общем, настоящий рыцарь перед дамой своего сердца!" - пронеслось в голове у Флавия.
   "А она и есть дама его сердца", - тихонько прошептал в его голове незнакомый голос.
   "Шизофрения, - равнодушно поставил сам себе диагноз новообращенный ангел, - Ну, все прямо, как на подбор: галлюцинации и голоса в голове!"
   "Это не шизофрения, - рассмеялся голос в голове, - Это особенность этого мира, здесь с любым можно разговаривать мысленно..."
   "Тинор! Прекрати на него воздействовать!" - услышал Флавий внезапно у себя в голове еще один голос, только на этот раз определенно женский.
   "Елини, - отозвался собеседник Флавия, - не будь такой ханжой! Мне просто скучно! Даже поговорить не с кем! А у него такое занятное сознание!"
   "Он Светлый! - набросилась на Тинора богиня, - Нечего его смущать!"
   "Он не больше Светлый чем я!" - огрызнулся в ответ Тинор.
   "Но и не больше Темный чем я! - тут же нашлась богиня, - И вообще, ты не имеешь права его переманивать!".
   "Я и не собирался! Я всего лишь, захотел немного развлечься! Что в этом плохого?!"
   "Только то, что после твоего развлечения он точно перейдет на сторону Тьмы! - возмутилась Елини, - Тебе нельзя с ним разговаривать!".
   "Так же, как и тебе!" - тут же нашелся Тинор.
   "Я пытаюсь его защитить от тебя!" - взвилась в ответ богиня.
  Перебранка, похоже, грозила затянуться! При этом Богов совершенно не смущал тот факт, что ругались они в голове у Флавия! Вот только тому это быстро надоело.
   "А не могли бы вы оба заткнуться!" - подумал в раздражении он.
   "Браво!" - восторженно усмехнулся Тинор.
   "Ну, вот, - вздохнула Елини, - и парой слов не успел перекинуться с Темным, а уже хамит".
   "Э-э, прошу прощения, - тут же, сконфузившись, извинился Флавий, - я не хотел никого обидеть".
   "Конечно, не хотел, - согласилась богиня, - это все из-за влияния Темного... И после этого он мне еще будет доказывать свою невиновность! Нашлась невинная овечка!" - возмущенно фыркнула она.
   "Животное не тронь", - тут же меланхолично отозвался Тинор.
  Что собиралась ответить ему Елини, Флавий так и не узнал, потому что в этот момент Вильфред, почтительно обратился к пятерке Светлых богов:
  - Прошу простить нас за вторжение, но нам очень нужен Ваш совет, - произнес он.
  - Мы знаем, - улыбнулся ему в ответ малыш-Ролис.
  - Мы подумаем, - кивнул головой седой старик.
  - И сообщим вам, - пропела юная богиня справа. При этом голос ее был удивительно похож на тот, что всего несколько секк назад звучал в голове Флавия.
   "Значит это Елини, - догадался птенец, - "Забавно, а в храмах ее всегда изображают старой...".
  - Благодарю, - вновь поклонился богам Вильфред.
  И снова Флавий поразился тому, что тот каким-то непостижимым образом смог адресовать свой поклон исключительно только Светлым богам.
   "Будто пятерка Темных не стоит прямо у него перед носом!".
   "Да он не заметил бы нас, даже если бы мы начали перед ним танцевать стриптиз!" - прошелестел в его сознании насмешливый голос Тинора.
   "Что значит: не заметил бы?" - удивился Флавий.
   "А он нас не видит", - зевнул Темный.
   "Не видит? Но почему?".
   "Он же Светлый" - отозвался Тинор с таким выражением как обычно говорят: "Он же на голову больной!".
   "Ну и что?" - не понял Флавий.
   "Светлые нас видеть не могут".
   "Не могут?! - поразился птенец, - Но я-то вас вижу!".
   "А с чего ты взял, что ты тоже Светлый?" - усмехнулся бог.
   "Но, но как же, - растерялся было Флавий, - ведь у меня крылья...".
   "Ну, и что, - отозвался Тинор, - у Елрения, вон, тоже есть крылья".
   "Но у него не такие! - тот час возмутился птенец, - У него они кожистые и...".
   "А у тебя, как у домашнего короса! - с презрением фыркнул Темный, - Ну и что? Это ведь не значит, что ты им стал! Внешность это еще не все! - философски добавил он, - главное - что у тебя внутри ...."
   "И совсем не как у короса!" - чуть было не обиделся Флавий, но тут же до него дошло, что, имел в виду Тинор, - "Постой!" - взволнованно прошептал он, - "Ты хочешь сказать, что в душе я - Темный?!".
   "Ну, уж не Светлый - это точно! - засмеялся бог, - Ты вообще попал к ним случайно! Уж слишком твой наставник поторопился!".
   "Поторопился?!".
   "Ну, да, - лениво пояснил Тинор, - он напортачил с ритуалом и в результате получился ты. Не правильный ангел! - фыркнув, добавил Темный, - Совет уже несколько недель спорит о том, что же с тобой делать!".
   "И какие есть варианты?" - осторожно поинтересовался птенец.
   "Разные, - зевнул Тинор, - я так, например, был за то чтобы тебя уничтожить", - как ни в чем не бывало добавил он.
   "Что?!"
   "Ну, да, подумаешь! Одним ангелом больше, одним меньше! Какая разница?".
   "Ни чего себе!" - пронеслось в голове у Флавия, - Какая ему, видите ли, разница! А мне вот что делать?! Мне-то уж точно есть разница! Да еще какая! Ну, надо же а поначалу казался таким вежливым! А еще бог, называется!".
   "Малыш, - засмеялся Тинор, - я ведь Темный бог! Что же ты от меня хочешь?! Что бы я умилялся при виде своего исконного врага, как эти ваши добродетельные святоши?!".
   "Ты ведь сказал, что я не Светлый!", - тут же ухватился за явную нестыковку птенец.
   "Хм, ну, сказал, - словно немного смутился бог, - Ну и что такого. Ты ведь и не Темный".
   "Так КТО же я?" - яркой вспышкой пронесся в голове болезненный вопрос.
   "Не то не сё!" - насмешливо отозвался бог.
   "Ты нечто среднее, - вмешалась внезапно Елини, - Ты не ангел, но и не демон. Все зависит от тебя самого!".
   "От меня?".
   "Да, - нежно улыбнулась ему Светлая богиня, - Мы договорились с Темными о том, что ты будешь считаться, так сказать, ничейным. Пока сам не сделаешь выбор. Они не имеют права воздействовать на тебя или причинять тебе боль, впрочем, так же как и мы", - добавила она.
   "Хотя, есть еще один выход", - с какой-то странной алчностью в голосе прошелестел Тинор.
   "Выход? Какой?".
   "Клятва Первожреца..."
   "Тинор! - немедленно вмешалась богиня, - Ты не должен ему про это говорить!".
   "Клятва? Какая клятва?" - тут же заинтересовался Флавий.
   "Позно! - меланхолично отозался Тинор на слова Елини, - Я ему уже сказал".
   "Что это за клятва?".
   "Ну, ладно, - вздохнула Елини, - как бы это тебе объяснить? - задумчиво произнесла она, - Вот видишь своих спутников", - подумав, начала она.
  Флавий, тут же повернув голову, бросил взгляд на Вильфреда с Марсикилианом и обоих темных. Собственно каких-то изменения в них по сравнению с тем, что было всего несколько зунов назад, он не заметил. Светлые все также почтительно ожидали ответа от своих богов, что делать со строптивым птенцом. Незнакомый Темный, униженно сжавшись в комок, дрожал на полу. А Елрений не сводил восхищенно-преданного взгляда с богини-змеи. Причем выражение его лица время от времени менялось: иногда оно становилось внимательно сосредоточенным, словно демон почтительно кого-то слушал, а в следующую секку возбужденным или даже радостным. В общем, было такое ощущение, словно он мылено с кем-то разговаривает. И скорее всего его собеседницей была именно эта красивая Темная богиня перед которой он стоял на одном колене.
   "Ангелы видят всех светлых богов, один из демонов - всех темных. А вот Елрений видит только Сварью, - продолжила между тем Елини, - дело в том, что Елрений принес ей клятву. Теперь он подчиняется только ей. А в обмен она защищает его от влияния других богов, как Светлых так и Темных".
   "Для тебя это было бы очень выгодно, - тут же раздался в голове вкрадчивый голос Тинора, - никакой ответственности, никакого беспокойства. Единственный перед кем тебе пришлось бы отчитывать был бы Твой Бог".
   "Тинор!" - вновь вмешался укоризненный голос Елини.
   "А что такого я сказал? Ведь это правда! Если бы он согласился принести Клятву Мне, я бы освободил его ото всех обязательств!".
   "Почему это только тебе?!" - резко раздался в голове еще один голос, скрипучий и какой-то слегка дребезжащий.
   "Гежрон, не лезь, - тут же набросился на нового собеседника Тинор, - Без тебя разберемся!".
   "Ну, да, ну, да, конечно, разберется он! А я может готов предложить молодому человеку условия ничуть не хуже чем твои!".
   "Да от тебя разве когда-нибудь дождешься нормальных условий, прорва ты ненасытная!".
   "Что! - возопил разгневанный Гежрон, - Да как ты смеешь!".
   "Мальч-ч-чики, не с-с-сорьтес-сь", - прошипел внезапно в голове у Флавия негромкий женский голос.
   "Сварья! - рявкнул Тинор, - Тебя тут только не хватало! У тебя уже есть Елрений!"
   "Ну и ш-што? - откликнулась невозмутимо богиня-змея, - А у тебя есть Андреас и Ш-шарли. Я уж-ж не говорю про Геж-жрона, у которого и вовсе с десяток Первож-жрецов!".
  Эта свара Темных совсем не понравилась Флавию. У него была такое чувство, словно он - праздничный ужин на столе каннибалов, которые никак не могут поделить, кому же он достанется.
   "Интересно, - промелькнула в голове мысль, - а почему Светлые ничего не предлагают в обмен на Клятву?".
   "Потому что она нам не нужна, - тут же ответила ему Елини, - мы и так верим в тебя. И надеемся, что ты все же выберешь Свет, а не Тьму. Но мы не можем тебя, хм, - запнулась она, - соблазнять, что ли, как это делают Темные. Нет смысла уговаривать служить Свету, в него просто нужно Верить!".
   "Верить! Пф-ф, - проскрипел в голове Гежрон, - послушай мальчик, я не только предлагаю тебе свою защиту, но и безграничные возможности! Я могу дать тебе несметные богатства! Ты любишь золото? А может тебя больше интересует сила? Магические возможности? Только попроси! Я все это тебе могу дать!".
   "И я тоже!" - тут же вмешался голос Тинора.
   "Я дам больш-ше!" - прошипела Сварья.
   "Стойте! - в изнеможении взмолился Флавий, испугавшись, что они опять начнут его делить, - Э-э, дайте мне самому это решить, - неуверенно подумал он, когда внезапно в голове восстановилась абсолютная тишина".
   "Ладно. Хорош-шо. Так и быть", - нехотя, отозвались Темные.
   "Кроме того, - пришла в голову здравая мысль, - защита и вседозволенность - это, конечно, хорошо, но раз за эту клятву так усиленно ратуют Темные, то тут наверняка не обошлось без подвоха! И потом, хотелось бы, наконец, разобраться во всех этих Силах, Свете, Тьме и еже с ними!".
   "Как?! - тут же раздался у него в голове удивленный голос Елини, - Разве тебе не объясняли все это?!".
   "Ну-у, вроде как объясняли чуть-чуть", - сконфужено протянул Флавий, вспомнив как Марсикилиан в первый же день пытался что-то такое рассказать, а потом еще и книг давал читать целую кучу. Вот только Флавий слова наставника по большей части пропустил тогда мимо ушей. А книги оказались написаны таким заумным языком, что он в них и половины слов не понимал, и вскоре быстро забросил это дело.
   "Ладно.., - протянула богиня, - думаю, что мы можем потратить немного времени, чтобы объяснить тебе все это. Мефрон, - обратилась она с улыбкой к покровителю знаний, - не поможешь мне?".
   "Конечно, Елини", - охотно отозвался тот, поворачиваясь к Флавию.
  Это был самый щеголеватый из всех Светлых богов. Аристократично-красивый темноволосый мужчина, с завораживающей хитринкой в сине-зеленых глазах. На первый взгляд он выглядел, как обычный человек. Скорее всего, богатый студент или просто прожигатель жизни. И только когда он с бесконечным терпением взглянул на Флавия, тот понял, что перед ним - Учитель с большой буквы.
   "Ну, что ж, - начал бог спокойным не громким голосом, - как ты, наверное, уже знаешь, в мире все силы делятся на Темную и Светлую".
   "Разве? - тут же попытался прояснить один из самых непонятных для себя моментов птенец, - А как же магия четырех стихий?".
   "О! - похвалил его Бог знаний, - отличный вопрос! Только здесь нет никакого несоответствия, которое, по-видимому, сразу тебя смутило. Все просто! Стихии не несут в себе какой-то особенной энергии. Свою силу они так же черпают из Света и Тьмы, а затем преобразовывают ее. Вот например, Сила Земли, благодаря которой растет все живое в Астии. Как по-твоему, это энергия Света, или Тьмы?".
   "Конечно, Света!".
   "Хорошо! А сила песчаных бурь, засухи или землетрясений? Это ведь тоже все Земля! Эта энергия от куда?".
   "От Тьмы!" - радостно отозвался птенец.
   "Молодец, - улыбнулся, довольный его понятливостью Учитель, - я вижу, ты уловил суть. Теперь ты понимаешь, что сила всех четырех стихий - это и есть сила Света и Тьмы. Однако все смертные существа могут черпать только такую преобразованную стихиями энергию. Напрямую со Светом и Тьмой можем взаимодействовать только мы, боги. Ну, и конечно, частично вы ангелы и демоны - наши первые помощники. А теперь, подумай, чем отличается Свет от Тьмы?".
   "Э-э, не знаю", - протянул Флавий, смущенно подумав, что вряд ли стоит говорить Богу Знаний о самом распространенном людском суждении, что Тьма есть зло, а Свет, соответственно - добро.
   "Ну, почему же не стоит?! - усмехнулся Мефрон, чутко уловив сомнения ученика, - Тем более, что в этом есть доля истины. Вот только люди, как всегда, все понимают слишком буквально! Они называют Тьму злом, но при этом совсем не задумываются о том, почему они так решили!".
   "Почему?".
   "А ты подумай!" - улыбнулся Бог, сверкнув загадочно глазами. При этом по выражению его лица сразу было понятно, что ответ на этот вопрос лежит где-то на поверхности, и достаточно лишь немного пораскинуть мозгами, для того чтобы моментально открыть одну из самых важных тайн мироздания.
   "Ну-у, - начал птенец, - Тьму считают злом, потому что..., - он задумался, подбирая наиболее точные определения, - потому что, все с ней связанное всегда несет людям неприятности".
   "Какие например?".
   "Хм, ну, голод, войны, смерть людей и все такое, - попытался перечислить Флавий.
   "Да, конечно, - согласился Мефрон, - и что же, по-твоему, объединяет все это? Как можно назвать тот посыл, что несет в себе Тьма?".
   "Э-э-э, - напряженно старался сообразить Флавий, - все приходит в упадок, разрушается, ломается...".
   "Молодец! - похвалил его бог, - вот ты и нашел основное различие между Светом и Тьмой! Да, конечно, Тьма несет в себе дух разрушения, а Свет, напротив...".
   "Созидания!" - догадался птенец.
   "Верно, - кивнул Мефрон, - И сила Света ничуть не меньше чем сила Тьмы. По-сути здесь вся разница заключается только в способе ее получения. Как ты знаешь, все, что есть в мире, состоит, из нескольких десятков одних и тех же элементов. Так вот, в первом случае энергия выделяется при соединении этих элементов между собой и получении новых веществ, а во втором - напротив, при распаде элементов, до более мелких составляющих. Эти составляющие, надо сказать, очень активны, поскольку часто бывают довольно нестабильны и при соприкосновении с ними других элементов, те также начинают самопроизвольно разрушаться, выделяя новые мелкие частицы. Происходит цепная реакция распада", - увлекся было бог.
  Однако, бросив взгляд на Флавия и увидев на его лице выражение непонимания, тут же остановил чуть было не начавшуюся лекцию. Флавий же вроде бы и понял, о чем говорил ему Мефрон, но у него было такое ощущение, что он просто не успевает за полетом его мысли. Начать с того, что новообращенному ангелу не в прошлой, не в новой его жизни никогда и в голову не приходила мысль о том, что все в Астии состоит из каких-то более мелких элементов. Не говоря уже о том, что они могут разрушаться до более мелких "частиц" или соединяться между собой.
   "Ладно, - вздохнул бог знаний, - не забивай себе голову, все это не имеет значения, - Важно другое: Свет и Тьма не могут существовать друг без друга. И хоть на первый взгляд они абсолютно не совместимы, поскольку один несет в себе принцип соединения, а другая разрушения, это лишь видимость. На самом деле в тот момент, когда один из них исчезнет, не станет и другого".
   "И что останется?" - пораженный спросил птенец.
   "Хм, кто знает...", - задумчиво протянул бог знаний.
  Флавий в недоумении выпучил глаза. То, что Мефрон, сам Бог Знаний, не знает чего-то - это было непостижимо! Невероятно! Это не укладывалось в голове. Как, скажем, горячий снег или мокрый огонь.
   "Видно, и в самом деле тогда придет КОНЕЦ!" - пронеслась в голове ужасающая мысль.
   "В целом, ты прав, - кивнул в ответ на нее Мефрон, - тогда действительно наступит Конец с большой буквы. Другое дело, - продолжил он, - что точно также никто не знает, с чего все началось. От куда взялась Тьма и Свет. Поэтому я думаю, что наш конец станет Началом для кого-то или чего-то другого".
  Бог смолк на мгновение, а перед мысленным взором Флавия внезапно открылась поразительная картина величия и глобальности устройства Вселенной. От этой воображаемой картины захватило дух, и закружилась голова.
   "Да, - кивнул головой Мефрон, - это действительно поражает. Особенно учитывая, что тебе сейчас открылась лишь небольшая частичка, мизерная доля задумки Творца! Но мы отвлеклись, - вздохнул бог, - я собирался объяснить тебе совсем другое. Итак, как я тебе уже говорил, Стихии преобразовывают силу Света и Тьмы в энергию доступную всем смертным существам. Процесс этот происходит постоянно и не прерывается ни на мгновение. А теперь представь себе, что будет, если Стихии преобразуют ВСЮ энергию Света и Тьмы?!".
   "Ох!" - замер вновь Флавий, опять ужаснувшись от одного только осознания возможности апокалипсиса.
  И вновь в его голове пронеслись дикие картины КОНЦА, как это он себе представлял. По спине тут же пробежали зябкие мурашки.
   "К счастью, - улыбнулся уловивший эти видения Мефрон, - не все так фатально. Дело в том, что все живое во Вселенной, потребляя силу Стихий, постоянно излучает назад энергию Света или Тьмы. Особенно это касается всех разумных существ. Таким образом, образуется замкнутый круг, гармоничная система. Свет и Тьма - Стихии - Разумные существа - и, снова, Свет или Тьма. Мы, боги в этой системе играем роль передаточного звена. Мы Проводники Силы от всех живущих к первоначальному источнику.
   "Проводники..., - задумался на мгновение Флавий, - Где-то я уже это слышал...".
   "Скорее всего, - подсказал бог знаний, - именно так тебе объясняли твое предназначение, как ангела. И в этом есть смысл, ведь вы наши первые помощники в передачи энергии. И все потому, что наибольшее количество силы излучается живущими в момент смерти или рождения. Особенно смерти, - добавил, подумав, он, - потому что в этот момент люди отдают все, что они накопили за всю свою жизнь".
   "Понятно", - кивнул задумчиво Флавий.
   "Ну, а теперь перейдем к твоему феномену, - продолжил бог, - если бы ты был обычным ангелом, то ты мог бы забирать только энергию Света. Но, к сожалению, перед тем как твой наставник провел ритуал "Второго Рождения" он не удосужился поглубже изучить все твои склонности. Мало того, он, хоть и получил твое согласие, но при этом забыл предупредить, что тебе придется отказаться от самой возможности когда-нибудь попасть в рай. Поэтому тебя трудно считать просто Светлым ангелом. Ведь тобой слишком часто завладевают темные желания, такие как зависть, или обида".
   "Ну, и что! - возмущенно пронеслось в голове Флавия, - мне что уже и подумать нельзя ничего такого!".
   "И еще злость, - улыбнулся Мефрон, уловив его возмущение, - Но я говорю это не для того чтобы пристыдить тебя, а чтобы объяснить, что ты можешь брать у смертных не только энергию Света, но и энергию Тьмы. Тебе в отличие от, скажем, твоего наставника, или других ангелов, это нисколько не повредит".
   "Правда?" - удивился птенец.
   "Да, - кивнул бог, - единственное ограничение - это твое желание, ну и - протянул он, - понимание того, что каждое твое действие влияет на Равновесие Сил".
  Услышав это, Флавий тут же неприятно поежился. Ему совсем не улыбалось, взвалить на себя ответственность за гибель родного мира, если это пресловутое Равновесие пошатнется.
   "И поскольку мы выяснили, - продолжил Мефрон, - что ты можешь выступать как на стороне Света, так и на стороне Тьмы, все боги согласились дать тебе время, чтобы ты смог окончательно определиться с этим выбором. Однако, поскольку решено было не оказывать при этом на тебя никакого давления, мои Темные собратья, настояли на том, что до того как ты совершишь этот выбор, ты не должен жить среди ангелов. Поэтому решено было отправить тебя вновь в Астию, в человеческой ипостаси. Конечно, ты можешь в любой момент спросить совета у своего наставника. Но для того чтобы сохранить равенство, мы наложим специальное заклятье, которое будет присылать к тебе не только ангела, но и кого-нибудь из демонов. Понятно? - спросил Мефрон.
   "Да", - утвердительно кивнул птенец, собираясь спросить о том, как же ему позвать на помощь в случае чего Марсикилиана. Но не успел.
   "Вот и отлично!" - произнес бог.
  И в туже секку Флавия с головой накрыла непроглядная тьма.
  
  
  
  
  
  
   Краткий словарь терминов и понятий
  
   Астия- общее название окружающего мира, включая земли моря и океаны. (из первой главы "Руководство по теологии" преподобного Фернасия, настоятеля монастыря Светлого Мефрона в Паринасе, специально для первого курса магической академии).
   Винсортский бархат - очень нежная и мягкая ткань, секретом изготовления которой владеют только ткачи города Винсорта. Этот секрет оберегается столь тщательно, что раскрыть его не смогли, даже прибегнув к помощи магии. Винсортский бархат считается чрезвычайно дорогим, и позволить себе что-либо из этой ткани могут лишь очень богатые люди. Считается, что за отрез винсортского бархата Леопольд Третий Калеронский отдал свою младшую дочь замуж за Лоренцо Пероза, въярда Ронессы, благодаря этому браку появилась младшая ветвь Пероза, которая уже на протяжении нескольких веков претендует на корону Калеронии.
   Вис - домашнее животное, отличающееся крайне приветливым и покладистым характером. Часто используется в качестве сторожа в бедных семьях. Одомашненные висы довольно сообразительны и легко запоминают свою кличку, беспрекословно отзываются на нее и могут выполнять ряд несложных команд, таких как "сидеть!", "стоять!", "ко мне!", "сторожить!" и другие.
  Первоначально висы были довольно опасными хищниками, живущими на территории всей Астии. Их ближайшие "дикие сородичи" - васки до сих пор держат в страхе большое количество крестьянских домов и маленьких деревень, особенно в зимнее время.
  В семьях простолюдинов, как правило, заводят так называемых "сторожевых" висов. Представители этой породы ростом вырастают до пяти - шести ладоней в холке, окрас имеют песочный: от светло-коричневого, до грязно-желтого, иногда с темными подпалинами на животе, лапах и ушах. У сторожевых висов в отличие от их лесных собратьев, васков, шерсть очень короткая, не больше полу-пальца и практически полностью отсутствует теплый подшерсток. Из-за этого даже, несмотря на то, что шерсть их довольно густая, висы довольно легко могут замерзнуть зимой. Особенно часто страдают от холода лапы и хвост висов. Сторожевые висы обладают чуть приплюснутой мордой с маленькими обычно темными, слегка висячими ушами, большими черными глазами и мошной челюстью. Эти висы могут намертво вцепиться в вора и, повиснув на нем, задержать его бегство. Довольно часто происходят случаи, когда разжать челюсти виса с трудом удается даже после его гибели.
  Среди сторожевых висов иногда встречается более редкая "пастушечъя" разновидность, которая характеризуется большим ростом (шесть - семь ладоней в холке) и более мощными лапами, благодаря которым представители этой породы могут пробегать довольно большие расстояния, что делает их незаменимыми помощниками для пастухов.
  Кроме этих двух пород, имеются так же довольно редкие разновидности висов, которые разводят специально для аристократов. Это так называемые "охотничьи" и "комнатные" висы. Охотничьи - наиболее похожи на своих собратьев васков. У них густая длинная шерсть (длинной в ладонь) с пушистым подшерстком. При этом окрас подшерстка отличается от окраса шерсти. Чаще всего подшерсток бывает песочного, белого или светло-серого цвета, а шерсть - черного, темно-серого, каштанового или золотисто-рыжего (последний окрас считается особенно ценным). В отличие от сторожевых, охотничьи висы обладают чуть вытянутой формой морды (благодаря этому они лучше улавливают запах добычи) и торчащими ушами. Охотничьи висы используются для того чтобы выследить и загнать добычу, при этом у них довольно неуживчивый и злобный нрав, слушаются они только хозяина и специально обученного человека (висаря), который ухаживает за ними с рождения.
  Самой необычной и безобидной разновидностью висов являются так называемые "комнатные" или "дворцовые". Это маленькие создания ростом всего две-три ладони от земли, как правило, с висячими ушами и длинной шерсткой без подпушка. Окрас комнатных висов варьируется от черного или темно-коричневого, до абсолютно белого (наиболее дорогой). Такие висы используются женами и дочерьми вьярдов исключительно в качестве домашних любимцев. Комнатные висы обладают спокойным, уравновешенным характером и предпочитают большую часть времени проводить на руках своих хозяек. (из ежешельного журнала для ясновельможных вьярдов "Благородные рода Астии" ).
   Грави - от элфийского graavie (гра´авиэ) - первый, главный, высший. Старший над слугами, управляющий, который отвечает за работу слуг в аристократических домах. Согласно своим обязанностям грави следит за исполнением поручений господина и может не только наказывать, но также увольнять и принимать на работу слуг.
   Защитник - маг-практик, являющийся покровителем неофита, желающего поступить в магическую академию. Защитник представляет своего подопечного приемной комиссии и проводит ритуал Вызова силы, который должен определить наклонности будущего студента и его родство со стихией. (из первой главы учебника К. Нортура "Основа магии" для первого курса магической академии).
   Зов крови - магический ритуал, призванный установить родственную связь между магами. Существует два способа проведения ритуала Зова крови: методом Риона Бранта и методом Керда-Лоури. В первом случае ритуал проводится с согласия обеих сторон (и "отцовской" и "вопрошающей"), а во втором может быть проведен не только без их согласия, но и в их отсутствие (применяется чаще всего в случае гибели возможного родича). Проведение Зова крови по Риону Бранту довольно опасно и может стать причиной смерти "вопрошающего" (то есть того, кто претендует на родство со вторым магом, именуемым "отцовской стороной"), однако эффективность этого метода самая большая, в отличие от второго способа, придуманного придворными магами Ирдонии Кердом и Лоури. Зов крови по Керду-Лоури лишь указывает "возможность" родства между двумя магами, но и допускает вероятность ошибки, которая в среднем составляет 15-17%. В то же время, этот способ более безопасен и не несет угрозы жизни для кого-нибудь из участников ритуала. (пояснения из учебника К. Нортура "Основа магии" для первого курса магической академии).
   Ирдонийский золотой - золотая монета, которую чеканит королевский двор Ирдонии. Считается, что в отличие от золотых других государств, ирдонийский золотой всегда весит именно десять кор и никогда не бывает с обрезанным краем или из смешанного с другими металлами золота. Хотя на самом деле, это не так, например дед нынешнего короля Гвидо III, потерпев поражение в войне с Солнечными островами, был вынужден обрезать края у золотых для того чтобы выплатить контрибуцию.
   Истинные маги - незначительная часть волшебников, у которых магический дар передается только по наследству. Как правило, дар Истинных на несколько порядков выше чем у простых (Низших) магов и именно по этому они занимают самые важные места в иерархии магов.
   Истинный дар (или истинная сила) - обобщенное понятие, характеризующее магические способности Истинных магов.
   Кезим - плодовое дерево, распространенное в Ирдонии и на юге Калеронии. Плоды кезима представляют собой средних размеров ягоду темно-бордового цвета с одной плотной косточкой внутри, считаются чрезвычайно полезными, особенно для больных. Согласно легенде, ягоды кезима - это капли крови светлого Ролиса, которыми бог окропил землю, в надежде излечить больных людей. (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
   Кезимное варенье - варенье, сваренное из ягод кезима.
   Кирол - общее название земель западнее Ораэлли.
   Коросы - небольшие лесные птицы, живущие стаями, в которые могут входить от трех до двадцати особей. Среди коросов, как правило, есть один самец (корос) и несколько самок (короса), которые различаются между собой яркостью окраса и размером (самец более крупный и имеет яркое оперение). Благодаря покладистому нраву и неприхотливости коросы легко приручаемы. В настоящее время имеется несколько пород так называемых домашних коросов, выведенных людьми. Разведение коросов довольно выгодное дело, поскольку эти птицы не только обладают очень вкусным и нежным мясом, но довольно большими яйцами, которых одна птица может снести с десяток за один раз (но чаще их бывает около четырех-пяти). Кроме того перья и пух коросов также легко находит свое применение в хозяйстве: пух как наполнитель подушек и матрасов, а перья в качестве недорогих пишущих принадлежностей (коросовые перья).
   Коросник - хозяйственная постройка для содержания домашних коросов.
   Ландарины - плоды теплолюбивого цитрусового растения ландарина. Они обладают сладким приятным вкусом. По размеру схожи с кулаком пятилетнего ребенка и имеют тонкую оранжевую кожуру, которую, как правило, не едят, но засушивают. Перетертую в муку сушеную кожуру добавляют в различные блюда (ирдонийский плов, эрбата, утка по ирдонисски, эльфийская каале и др.), благодаря чему они приобретают особенный аромат ландаринов, но вкус при этом остается неизмененным. (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
   Милоны - чрезвычайно кислые плоды теплолюбивого цитрусового растения милона. Имеют дольчатое строение и толстую, пупырчатую кожуру желтого цвета. По форме напоминают чуть сплюснутое сверху вниз веретено. Добавляются в различные блюда для придания аромата и чуть кисловатого привкуса. Кроме самих плодов в блюда часто также добавляют и их кожуру, но делается это, как правило, из экономии поскольку кожура милонов, в отличие от мякоти, кроме кислого имеет еще и слегка горьковатый привкус. (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
   Мивы - маленькие оранжевые ягоды, растущие небольшими пучками (по две - три ягоды) на мивных деревьях и имеющие приятный сладковато-терпкий вкус. Мивы созревают в конце лета одни из самых последних, благодаря чему играют довольно интересную роль в фольклоре и некоторых обрядах государств Кирола. Так, например, подарить или помочь собирать девушке мивы равносильно признанию в любви. Это связывается с тем, что примерно через пять-десять дней после созревания мив, наступает "свадебный" шель, в течение которого принято свататься и жениться. (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
   Морская мука - перламутровая пыль из молотых раковин морских обитателей, один из широко используемых ингредиентов различных зелий лекарей и магов.
   Море Весел - одно из самых маленьких и мелких морей в мире. Длина его составляет не больше сотни морских гис, а ширина: десять - двадцать. Море Весел находится между побережьем Ирдонии и Солнечными островами. Согласно легенде первый мореплаватель, открывший Солнечные острова, переплыл его на небольшой лодочке, управляемой двумя веслами. Именно благодаря этому факту море и получило свое необычное название.
   Норлы - питательные овощи небольшого размера с жесткой зеленой кожурой и мучнистой мякотью. Используются бедняками как основа большинства блюд. В сваренном или печеном виде обладают довольно приятным, чуть сладковатым вкусом. Норлы являются обязательным компонентом национальных кухонь практически всех государств Кирола. (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
   Непризнанный сын - незаконнорожденный, бастард. Согласно божественным законам, любое дитя, которое признают его родители, имеет право на их заботу, в ответ ребенок должен проявлять послушание и не перечить взрослым. После признания ребенок становится полноправным наследником своего отца и матери, даже, несмотря на то, что его родители не были обвенчаны.
   Пальда - небольшое подвижное животное, с короткой, но густой шерсткой темно серого или коричневого цвета, обитающее в лесах южных стран. Пальды преимущественно живут на деревьях, очень редко спускаясь вниз. Они обладают невероятной ловкостью, которая позволяет им передвигаться по деревьям, перепрыгивая с одной ветки на другую. Надо заметить, что пальды очень сообразительны, но при этом не упустят возможность причинить какую-нибудь пакость. Живут они, как правило, не большими семьями по пять-шесть особей (родители и несколько разновозрастных детенышей). Пальды отличаются невероятно сильной привязанностью к своим детенышам и готовы защищать их даже от самых грозных хищников юга. В южных королевствах среди знати с давних пор принято иметь дома парочку ручных пальд в качестве домашних любимцев.
   Ралсс - источник света и тепла в мире Астии. Согласно легенде Ралсс - воплощение силы Творца, часть которой пролилась на Ролиса, после чего он стал первым из светлых богов. Благодаря Ралссу Ролис может наблюдать за миром, за делами всех разумных. Именно поэтому ночью, когда Ралсс скрывается за горизонтом, сила светлых богов значительно ослабевает. От нее остается лишь маленькая крупица, которая преобразуется в Ночное Око.
   Свари - небольшой зверек практически лишенный шерсти за исключением кончика хвоста, середины живота и морды, мелкий домашний паразит. Свари обычно живут семьями, питаются человеческими отбросами, предпочитая овощи и фрукты. Кроме того, свари могут жить в лесу или в поле. Избавиться от свари чрезвычайно сложно, поскольку зверек обладает не только несносным нравом, но и поразительной хитростью. Кроме того, свари каким-то неведомым способом, общаясь между собой, передают друг другу знания о возможных свариловках, ловушках или подложенном яде. Семьи свари складываются в середине осени и распадаются к весне. У одной пары обычно бывает от трех до десяти детенышей, которые живут совместно с родителями до весны.
   Солнечные острова - три небольших острова, объединенные в одно государства под одноименным названием. Находятся в десятке морских гис к югу от побережья Ирдонии. Солнечные острова получили свое название благодаря тому, что находясь в одном из самых благоприятных мест нашего мира, могут похвастаться тем, что большую часть года у них солнечно и тепло. Благодаря морю Весел, окружающему острова и довольно большому количеству озер и мелких речушек, этим землям, даже несмотря на такое большое количество солнца не грозят засухи. Поэтому жители Солнечных островов могут, не преувеличивая, похвастаться тем, что снимают в год по два-три урожая.
   Ссцун - нецензурное обозначение труса.
   Угис - сельскохозяйственное растение, распространенное по всей Астии. Из зерен угиса, перемолотых в муку выпекают хлеб, лепешки, блины и другие мучные изделия. Сам по себе угис - не высокое растение (по колено взрослому человеку) имеющее белесый стебель, который заканчивается колоском. В колоске, как правило, от десяти до пятнадцати зерен. Созревают зерна угиса в конце лета, за несколько шелей до начала осени. При этом, его спелось крестьяне обычно определяют по наличию "усов" - тонких упругих отростков, золотистого цвета, отходящих от каждого зернышка. Благодаря им кажется, что созревшее поле угиса накрыто прозрачной золотистой паутинкой. От сюда же пошли и многие пословицы: "Мал угис, да золотист!", "усы по осени считают!", "сначала золотого уса дождись, а потом уж и пироги заказывай!" (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
   Шелг - мелкая монетка распространенная на Кироле.
   Щобиц - нецензурное название бедняка, синоним слов "голодранец", "голытьба" и "босяк".
   Эрбата - тонизирующий напиток темного цвета, настаивается на сушеных на солнце молодых листьях и почках кустов эрбата. Кусты эти в большом количестве произрастают на юге, больше всего их в Ирдонии, где они встречаются даже по обочинам дорог. Для приготовления настоящей эрбаты подходят только молодые, едва распустившиеся листочки и почки с кустов. Их сушат особым способом на больших кусках ткани под восходящим или заходящим солнцем, лучи которого не могут опалить листочки жаром. Во время сушки время от времени ткань встряхивают, переворачивая тем самым листья эрбаты и перемешивая их между собой. Высушенные таким образом молодые листочки в сочетании с различными травами приобретают неповторимый вкус и аромат. Кроме того, они приносят освежающий эффект, добавляя бодрости и повышая настроение. Кроме того, считается, что такими свойствами обладают только молодые листья эрбата. Старые или неправильно высушенные листья, напротив, вызывают упадок сил, головокружение и тошноту. К счастью, все эти эффекты временны и проходят спустя несколько вогов. (пояснения из учебника Л-Р. Мича "Травоведение для начинающих", рекомендованного для первого курса магической академии).
  
  
   Величины времени.
  
   Вог - одна двадцатая суток. Каждый вог посвящен кому-либо из богов. Всего их двадцать (десять темных - ночных и десять светлых - дневных). Считается, что именно в "свой" вог боги получает наибольшую силу. А молитва, произнесенная в правильный вог быстрее будет услышана тем, к кому она обращена.
   Зун - мера времени равная ста ударам сердца взрослого человека. Пятьдесят зунов составляют один вог.
   Секка - мера времени равная одному удару сердца взрослого человека. Сто сек равняются одному зуну.
   Шель - мера времени равная десяти дням. Полшеля, соответственно - пять дней.
  
   Величины веса.
  
   Дулл - наименьшая мера веса. В разных странах величина одного дулла, как нестранно, может варьироваться. Это связано с тем, что в одних землях за дулл принимают вес зернышка угиса, в других вес одной ягодки мива, а в третьих - вес щепотки песка.
   Кор - мера веса равная весу одного яйца домашнего короса.
  
   Величины расстояний и длинны.
  
   Гиса - мера длинны, равная расстоянию, которое может пройти пеший человек спокойным шагом за полдня.
   Лида - расстояние равное ста шагам взрослого человека.
   Морская гиса - мера расстояния, которое может проплыть в штиль небольшая весельная лодка за полдня.
  
   Обращения и титулы.
  
   Въярд - вежливое обращение и одновременно общее название дворянина или лорда. По отношению к женщине - въярди.
   Гравэс - обращение к священнику, используется при общении со служителями культов как светлых, так и темных богов.
   Гра"авиэ - Graavie (элф.) - дословно первый, главный, высший, большой. Полуофициальное вежливое обращение к собеседнику-эльфу.
   Кэрл - обращение к магам, для женщин - кэрли. Первоначально, данное обращение распространялось только среди Истинных магов, но со временем перешло и на Низших.
   Мьери - девушка, незамужняя простолюдинка. Часто употребляемое вежливое обращение. Произошло от наиболее распространенного среди простолюдинов женского имени Мери. По отношению к девушке другого сословия является оскорбительным.
   Паэтре"эль - Paeterie"ièl (элф.) - официальное обращение к Главе Великого Дома. Употребляется только по отношению к Главе чужого дома и не допустимо по отношению к Главе своей Семьи, тем самым можно фактически заявить о том, что покидаешь ее.
   Сиэль - Sièl (элф.) - сокращение от "сиятельный эльф", распространенное вежливое обращение к собеседнику-эльфу или (сиэл"ль) эльфийке.
   Тин - обращение к ученику или подмастерью. Наиболее распространено в сословии ремесленников, но может также применяться и по отношению к представителям других сословий. Например, воспитатель дворянина может при обращении к своему воспитаннику или воспитаннице употребить словосочетание "мой тин". Кроме того это обращение может использоваться не только наставникам по отношению к своему ученику, но и самими учениками по отношению друг к другу. Однако вместе с тем, если такое обращение применяется по отношению к представителям других сословий (кроме ремесленников), оно может восприниматься ими и как скрытое оскорбление или пренебрежение и поэтому допустимо только в неофициальных, дружеских беседах.
  
   "Руководство по теологии"
  преподобного Фернасия,
  настоятеля монастыря Светлого Мефрона в Паринасе,
  специально для первого курса магической академии
   (фамильная библиотека Маркуса ли Верра)
  
  Оглянись вокруг, чадо мое, и ты увидишь, как прекрасен мир, окружающий тебя. Приглядись - и почувствуешь его гармоничность и завершенность.
  Как известно, миров существует неисчислимое множество. Некоторые из них заселены другими живыми существами, некоторые подобны бесплодной пустыне, некоторые переполнены магией до краев, а некоторые, напротив, подчиняются исключительно только логике и простым объяснениям. Как бы там ни было, миры эти разбросаны во вселенной на дальние расстояния друг от друга, и посещать их могут только боги.
  И лишь не большую часть из них может увидеть простой человек, для этого достаточно только поднять голову в звездную ночь и всмотреться в сверкающие на небе созвездия. Каждая из звезд на небосклоне - это один из созданных Творцом миров, который находится так далеко от нашего, что кажется лишь маленькой светящейся точечкой.
  Согласно трудам достопочтимых святых мужей, и наш Мир был создан Творцом многие миллионы лет назад. Однако Творец не пожелал населять его животными, растениями или людьми. Мир стоял бесплодный и пустой.
  Шумел песок над землей, и бились волны океанов о скалы, гулял ветер и извергался из недр земных огонь. Но не было вокруг ни одной травинки, ни одного листика, бабочки или муравья.
  Проходили тысячелетия и Творец уже давно позабыл о созданном им для чего-то Мире. Но однажды на него обратила внимание пресветлая богиня Астия. Мир ей понравился, и она принесла в него частицу жизни. Посеяла растения, развела животных, указала в него дорогу первым эльфам. За ними пришли гномы и люди, а потом и орки.
  В честь матери всего живого наш мир и называется Астией.
  Долгое время считалось, что земля нашего мира плоская, аки блин. И висит в таинственном пространстве, в материи которого завязли светящиеся жучки (так люди раньше описывали звезды).
  Однако к тому времени, как в нашем мире появились первые люди, в нем уже успели поселиться пресветлые эльфы. Перворожденные всегда были любимцами богов и обладают не только бесконечной жизнью, но и долгой памятью. Они помнили, как проходило перемещение из их родного мира. И многие из них видели, что земля, которая теперь у нас под ногами, из далека вовсе не выглядела, как плоский блин. А представляет из себя огромный голубой шар. А звезды - это не увязшие в ткани мироздания светлячки, а другие миры.
  Астия, мать всего живого, указала в наш мир дорогу только эльфам. Никто не знает, как сюда попали гномы и мы, люди. Так же, никому неизвестно, какими путями пришли орки. Но в трудах древних ученых и путешественников, как людских, так и гномьих и эльфийских, нигде нет ни одного упоминания об орках. Возможно, что путь в наш мир им указал кто-то из темных богов, которым они до сих пор поклоняются.
  Так же загадочно и происхождение тих"хэ. Раса этих людей-кошек не поклоняется ни кому из известных нам богов, отдавая предпочтение "матери-кошке" и "многоликому коту". Учитывая, что саами тих'хэ уверяют, будто бы они произошли от животных (а именно от котов), святые мужи склоняются к мысли, о непричастности богов к их появлению в Астии. Однако к этому вопросу мы еще вернемся.
  Боги, как тебе уже, несомненно, известно управляют нашим миром. Ранее даже мать всего живого была одной из светлых богинь в другом мире, но придя в наш и подарив ему жизнь, стала верховной владычицей. Все боги и Светлые и Темные подчиняются ей, боясь ее гнева или даже изгнания.
  Но и без них нельзя. Все они нужны для того, чтобы поддержать в мире равновесие, без которого не возможна гармония.
  Всего, кроме пресветлой матери, нашим миром управляют десять богов: пятеро Светлых и пятеро Темных. Каждому из них выделен свой вог дня или ночи. Именно в это время бог или богиня спускаются к земле, чтобы послушать просьбы людей. Именно в этот вог твоя молитва, чадо мое, скорее всего, будет услышана.
  Однако, как ты знаешь, в сутках всего двадцать вогов. Поэтому каждый темный или светлый вог отделяется от других двумя переходными бесцветными вогами, которые не принадлежат никому из богов. Именно эти переходные воги особенно опасны, потому как в них, пользуясь безнадзорностью и безнаказанностью, особенно часто активизируются и заигрывают со всеми живыми всевозможные демоны и мелкая нечисть.
  Ну, а теперь, чадо мое, перейдем к рассказу о самих богах...
  
   Елини - одна из светлых богинь, покровительница крестьян, ремесленников и вообще простого люда. Основные постулаты ее культа достойны всяческой похвалы. Самые известные из них: "Труд - основа благородства!" и "Богатство приходит только с трудом". Обычно Елини изображают в виде массивной женщины в летах с серпом и колосьями угиса в руках. В сутках Елини принадлежит первый вог от рассвета (время, которое лучше всего подходит для молитвы). Считается, что богиня выбрала этот вог именно потому, что в это время у простых людей начинается рабочий день. Спускаясь на землю светлоликая старается помочь людям в их трудах, дать им надежду на благоденствие и блогополучие.
   Гежрон - самый ненасытный из темных богов. Отец зависти и жадности. Официально считается, что Гежрону принадлежит пятый вог после заката, когда его последователям следует обращаться к своему богу. Но на самом деле простые смертные сами того не замечая отдают Гежрону свою силу в течение всего дня. Каждый раз, когда сосед с завистью смотрит на новую телегу соседа, пронырливая торговка обвешивает покупателя, а благородная матрона сплетничает о своих подругах, бог по крупицам получает силу. При этом он очень неохотно помогает своим последователям, требуя в замен за малейшую услугу постоянных жертвоприношений и восхвалений. Вместе с тем, у Гежрона есть довольно много явных почитателей. И хоть они не строят для него храмов и монастырей, тем не менее, одна из теорий его учения получила большое распространение в Кироле. Если коротко описывать эту теорию, то ее можно назвать жаждой, или жадностью к жизни. Ее поклонники стараются получить от жизни как можно больше удовольствий, причем, чаще всего, низменного греховного порядка.
   Мефрон - последний из светлых богов, покровитель ученых, магов и их учеников. Проявляет благосклонность ко всем, кто ищет знания и трудится во имя науки. И я бы очень рекомендовал тебе, чадо мое, обратить особое внимание на служение этому богу. Ведь именно от его благосклонности зависит твой успех в нелегком деле познания. Вместе с тем некоторые из простых людей ошибочно причисляют Мефрона к темным богам. Это связано с тем, что он покровительствует всем в независимости от склонностей молящихся. Однако многие из них зачастую стараются обратить полученные с его помощью знания не во благо, а, напротив, во вред окружающим. Именно поэтому Мефрону принадлежит последний вог перед закатом, время, столь близкое к вогам Темных богов. Но здесь следует также еще учитывать и то, что по какой-то причине большинство магов творят свои заклинания именно ближе к вечеру. Возможно, это связано с тем, что у неопытных волшебников на их подготовку уходит большая часть дня. Как бы там ни было, все поклонники магических наук стараются так подгадать время, чтобы основной выброс их силы произошел именно в вог Мефрона.
   Ролис - один из светлых богов, покровитель нищих и обездоленных. Обычно его изображают в виде усталого мужчины с котомкой на плече. Культ Ролиса одной из высших ценностей считает сострадание. "Помоги ближнему своему сегодня, и завтра кто-то другой поможет уже тебе", - вот основной постулат этого культа. В сутках Ролису принадлежит третий вог от рассвета (время, которое лучше всего подходит для молитвы).
   Сварья - одна из темных богинь. Считается, что Сварья наиболее охотно выполняет просьбы людей, однако при этом, как правило, не обходится без подвоха. Кроме того, Сварья является покровительницей страсти и женщин легкого поведения. Изображается, как правило, в виде красивой ярко накрашенной темноволосой женщины в броском, открытом платье. В сутках Сварье принадлежит третий вог от заката (время, которое лучше всего подходит для молитвы).
   Тинор - один из темных богов, покровитель воров и, как ни странно, торговцев. Как правило, изображается в виде худого подвижного юноши с тонкими быстрыми руками. Охотно помогает людям приобрести богатство, при этом тяжелый труд вовсе не является обязательным условием этого богатства, как у приверженцев Елини. Однако, как и все темные боги, после оказания помощи любит затребовать невероятные "проценты" в виде большей половины богатства, семейного счастья, уважения в обществе или лишения свободы. В сутках Тинору принадлежит первый вог от заката (время, которое лучше всего подходит для молитвы).
  
  
"ПРОСТЕЙШАЯ АРИФМЕТИКА"
  
Основы счетоводства народа гномов,
  
переведенная и доработанная негоциантом
  
купеческой гильдии Лонкара
  
Рудивусом Маском
  
в четвертый год правления Зореана Доброго.
  
(фамильная библиотека Маркуса ли Верра)
  
   Предисловие.
  Будучи негоциантом купеческой гильдии Лонкара, мне зачастую приходилось сталкиваться с обиднейшими оплошностями и непреодолимыми трудностями, связанными с ведением подсчетов. Купить товар, продать его покупателям, расплатится с работниками - все это требует правильного счета.
  Путешествуя по другим странам, я часто интересовался тем, как ведут подсчеты другие народы, люди и нелюди. Как известно, наибольших успехов в этом достигли гномы - признанные мастера ювелирной, подгорной и торговой работы. А ведь все это требует скрупулезных подсчетов!
  Ходят, конечно, разговоры о том, что у эльфов, детей лесов, есть какой-то свой особенный способ ведения подсчетов. Но обитатели Ораэлли так ревностно оберегают свои тайны и язык их так труден, что большинству людей ничего об этом не известно.
  Поэтому за основу системы счета люди приняли именно тот способ, который употребляют гномы.
  В данном труде я стремился совместить все то, что используется подгорным народом и образованными людьми в странах Кирола. И очень рад тому, что мои стремления не пропали втуне, о чем свидетельствует высочайшее соизволение, данное королевской канцелярией, на использование этого труда при обучении отроков всех сословий, а также одобрение, полученное от десяти первосвященников Темных и Светлых Богов.
  

негоциант купеческой гильдии Лонкара

  

Рудивус Маск.

  ∫ Часть первая.
  
  Для того чтобы было легче вести подсчеты, все цифры, какие только есть на свете, подразделяются на простые и сложные. Сложных цифр всего двадцать, столько же сколько у человека пальцев на ногах и на руках. Для наилучшего заучивания отрокам часто советуют использовать название руны, обозначающей простую цифру, в привязке к конкретному пальцу руки или ноги.
  Самая первая цифра - один. Это самое маленькое число, меньше которого быть ничего не может, обозначается единица символом "на", который выглядит вот так: "∫".
  Следующее число - два. Ему соответствует руна "об" - "ψ". Число два складывается из двух единиц. Но поскольку это простое число, то чтобы его записать надо всегда пользоваться символом "об", и, ни в коем случае не записывать его вот так "∫∫" - это не правильно.
  После "об" идет "зы", то есть три, которая обозначается руной "ڶ". За ней - "юч", или четыре - "אּ".
  Если написать все простые цифры по порядку, то получится вот что:
   ∫ - на - один
   ψ - об - два
   ڶ - зы - три
   אּ - юч - четыре
   ٣ - ур - пять
   غ - ду - шесть
   צ - ся - семь
   оﮝ - ол - восемь
   פ - эж - девять
   ט - цы - десять
   ﮚо - ро - одинадцать
   Þ - ый - двенадцать
   ג - тя - тринадцать
   ? - пе - четырнадцать
   ǿ - ки - пятнадцать
   ש - шу - шестнадцать
   ئ - ах - семнадцать
   خ - ын - восемнадцать
   ڇ - ек - девятнадцать
   ¿ - чу - двадцать
  
  
  ψ Часть вторая.
  
  Сложные цифры не зря так называются. И здесь дело не только в том, что они сложны для понимания, но и в том, что они складываются из простых, или основных цифр, которые приводились в первой части.
  Главное правило, которое следует неукоснительно соблюдать при написании сложных цифр - это стремление использовать как можно меньшее количество рун. Правило это необходимо не только для того, чтобы было легче составить цифру, но и для того чтобы при ее написании использовать меньшее количество бумаги. Например, мне множество раз приходилось сталкиваться со случаями, когда особенно большие сложные цифры могут занимать целую строчку!
  Второе правило звучит так: вне зависимости от выбранных простых рун и их последовательности, значение сложной цифры неизменно.
  То есть вы можете записывать сложную цифру любым способ, переставлять местами простые символы, из которых она состоит, множество раз, и все равно исходная цифра не поменяется.
  Итак, давайте попробуем записать самую первую сложную цифру - двадцать один. Это можно сделать, например, сложив руну "чу" (двадцать) и руну "на" (один).
  Тогда у нас получится -
   ¿∫
  Это правильное написание. Но и если вы поменяете руны местами, получив:
   ∫¿
  то это тоже не будет ошибкой.
  Ведь второе правило гласит, что значение сложной цифры не меняется при изменении последовательности написания простых рун ее составляющих.
  А теперь перейдем к той части правила, в которой говориться о том, что сложная цифра может быть записана путем выбора любых простых рун.
  Так, кроме рассмотренного нами варианта написания цифры двадцать один с использованием символов "чу" и "на", можно использовать, например, руны "об", то есть два и "ек", то есть девятнадцать. Тогда цифра будет выглядеть следующим образом:
   ψ ڇ
  И это тоже правильное написание.
  Равно как и в случае если мы выберем символы "зы" и "ын", три и восемнадцать:
   خ ڶ
  Это все равно будет цифра двадцать один.
  Однако при выборе основных символов для составления сложной цифры нельзя забывать и про первое правило, например, если мы запишем все туже цифру двадцать один с использованием трех простых рун "ки", "ур" и "на", пятнадцать, пять и один, получив:
   ǿ٣∫
  То это будет ошибкой. Ведь согласно первому правилу нам необходимо писать как можно меньшее количество символов при составлении сложных цифр.
  Помните - большое число рун утяжеляет работу счетовода и разоряет его, поскольку он вынужден тратится на покупку большего количества свитков!
  
   ڶ Часть третья.
  
  
  Для того чтобы научиться писать сложные цифры, а так же для того чтобы развивать разум отрока, лучше всего тренироваться в решении задач на сложение. Гномы, вообще при обучении своих учеников переходят к задачам по отнятию только тогда, когда тин решит три сотни задач на сложение. Поэтому прежде чем переходить к следующей части, я привожу примеры нескольких гномьих задач.
  
  Задача ∫:
  У мастера Грая было два ученика. Вчера ему отдали на обучение еще одного. Сколько теперь учеников у мастера Грая?
  Решение:
   ψ+∫ = ڶ
  Помните! Цифра три - основная! Поэтому ее нельзя писать в виде ψ∫.
  
  Задача ψ:
  Для украшения обруча мастер-ювелир заказал четыре алмаза и шесть рубинов. Сколько драгоценных камней необходимо для изготовления обруча?
  Решение:
   אּ + غ = ט
  Напоминаю! Цифра десять - основная! Ее необходимо писать, используя руну "цы", и нельзя писать в виде غאּ
  
  Задача ڶ:
  Мастер-столяр за день может изготовить десять стульев. Его старший подмастерье - семь, а младший - пять. Сколько стульев в день могут изготовить работающие вместе мастер и оба подмастерья?
  Решение:
  Для облегчения задачи сначала посчитаем, сколько стульев могут изготовить оба подмастерья:
   צ + ٣ = ג
  Затем, прибавим к полученному результату то количество стульев, которое может изготовить мастер:
   ג + ט = טג
  Полученный результат, двадцать три - сложная цифра, которая согласно второму правилу может быть записан как с использованием рун "тя" и "цы", так и любым другим способом. То есть, решение может выглядеть, например, вот так:
   ט + צ + ٣ = ¿ ڶ
  
  Задача אּ:
  Артель гномов-каменщиков включает в себя одного мастера, следящего за порядком, семнадцать гномов-каменотесов, работающих в шахтах, семь носильщиков, десять гномов, укладывающих вырубленный камень и троих подмастерьев. Сколько гномов работает в артели?
  Решение:
   ∫ + ئ + צ + ט+ ڶ = ¿ خ
  
  
  
Краткий словарь эльфийских понятий и слов,
  
составленный магистром Андреано ли Совре
  
в год шестьдесят третий правления Гидора Завоевателя.
  
(фамильная библиотека Маркуса ли Верра)
  
   Один из наиболее прекрасных языков и наречий, что существуют в нашем мире бесспорно - язык эльфов. Язык их подобен горному ручью, что звенит в жаркий день, также чист и завораживающе притягателен. Он одновременно воздушен и прозрачен, словно солнечные лучи, что пробиваются сквозь листву, и удивительно глубок и многогранен, подобно глубокому омуту. В нем чувствуется запах лесов после грозы и солнечный свет. Жужжание пчел и шелест опавшей листвы.
  Можно долго описывать, насколько прекрасен язык эльфов, но еще никому не удалось передать на наречии людей всю его многогранность и красоту.
  И не удивительно.
  Каждое слово, каждая фраза в нем несут помимо своего основного смысла еще как минимум два или три. Одно только приветствие на языке эльфов может звучать десятком различных способов. И в зависимости от того, как вас поприветствовали, вы можете узнать свое общественное положение по сравнению с собеседником, его отношение к вам, пожелание вам удачного дня, здоровья или напротив ужасной болезни и всяческих неудач, а еще приветствием на языке эльфов можно выразить свое восхищение или любовь и одновременно обратиться с молитвой к богам.
  Передать весь смысл и оттенки каждого слова практически невозможно. И эта книга еще одно доказательство тому. Она, конечно, сможет помочь вам хоть в какой-то степени понять смысл языка эльфов, но, к сожалению, при этом ей не в силах передать всю многогранность и глубину его.
  Для легкости прочтения в данной книге представлены не только написание, но и звучание некоторых слов, а также их примерный перевод, который, как уже упоминалось выше, может меняться в зависимости от контекста, обстановки и даже характера вашего собеседника.
  Я провел среди эльфов более трех десятков лет, но и мне к стыду своему не удалось до конца понять их язык и характер. Возможно, это удастся вам...
  Итак...
  
   Ае - (элф.) (звучит как аэ) - я, сам. Чаще всего обозначает местоимение "я". Употребляется только в случае, если говорящий рассказывает о себе самом. Например: "Ae ferte" - "я иду". В том случае если собеседник рассказывает от лица кого-то другого (отсутствующего), то вместо "Ае" он употребляет двойное местоимение "Si-ae". Например, "Dilli atter, si-ae ferte" - "сестра обещала прийти", или в зависимости от контекста "сестра сказала: "я приду".
  
   Paeterie - (элф.) (звучит как паэтриэ) - отец; родитель; Глава Дома; тот, кто выше, надо мной; тот, кому я подчиняюсь. Полуофициальное обращение к Главе Дома, которое могут использовать только его сыновья и дочери. Так же уважительное обращение к отцу среди младших домов, которое, однако, нельзя произносить в присутствии представителя старшего дома (этим можно его оскорбить, поскольку вы как бы приравниваете младшие дома к старшим, что недопустимо).
   F"оеdie- (элф.) (звучит как фь"ёэдиэ) - сын, младший в роду. Тот, кто обязан подчиняться. Одновременно, является ласковым выражением доверия к младшему из своих детей (не применяется по отношению к старшим детям, так как для всех остальных считается оскорбительным).
  
   Lèidie - (элф.) (звучит как льэдиэ) - госпожа; возлюбленная; та, кто владеет сердцами. Обращение к прекрасной эльфийской деве, в искаженном виде применяется и среди людей как "леди". Может использоваться как по отношению к своей возлюбленной, так и по отношению к незнакомой эльфийке (но только в ее отсутствии). А так же как общее обращение к находящимся рядом дамам (но только если их несколько), в этом случае передает лишь вежливый комплимент их красоте и обаянию. По обращению к одной даме может быть воспринято, как признание в любви.
  
   Smierdes (мн.чсл.) в ед. чсл. - smierde - (элф.) (звучит как смеэрдэ, в множественном числе - смеэрдэс) - люди-крестьяне, живущие на земле эльфов и обеспечивающие их сельскохозяйственной продукцией в обмен на защиту. Как правило, статус смеэрдэ человек может получить для себя и своих детей за какую-нибудь услугу, оказанную представителю одного из Домов. Первоначально, правом на присвоение этого статуса обладали лишь Главы Великих Домов, но впоследствии оно появилось и у Глав Младших Домов. Статус смеэрдэ (от этого названия произошло человеческое - смерд) пожизненный и распространяется на всех членов семьи. Вместе с тем, за какое-либо преступление (достаточно серьезное), человек может лишиться этого статуса и должен будет покинуть Ораэлли.
  
   Reèssei - (элф.) (звучит как рииссэ) - рииссы, вассалы, принесшие клятву на крови. Такую клятву приносят только в случае, если Семье грозит опасность гибели. Тот Дом, которому была принесена такая клятва, обязан защищать риисса даже ценой своего существования. Рииссы продолжают считаться Великими Домами и являются довольно самостоятельными, но в любой момент они обязаны подчиняться требованиям представителя Дома-защитника. Клятва является обязательной для всех поколений Семьи-риисов.
  
   Konsordiè - (элф.) (звучит как консоордиэ) - прямой наследник, один из детей Главы Дома, который имеет право первой очереди на наследство в случае смерти Главы, в искаженном виде применяется и среди людей как "консорд". Издревле так сложилось, что у эльфов наследство переходит к старшему из живых сыновей, при этом он обязан так же выделить что-то и для своих младших братьев. Этот закон известен под названием Ствольного Права, при этом вся семья иллюстрируется в виде дерева, где каждый из отпрысков представляет собой ветвь или лист. Старшие сыновья из поколения в поколение играют роль верхней ветви, которая тянется вверх и постепенно превращается в ствол, от нее отходят более мелкие, но все же, достаточно большие, ветви - младшие сыновья, которые дают начало Младшим домам (листьям). При этом, все вместе связаны общими предками (корнями).
  
   Sièl - (элф.) (звучит как си"эль) - вежливое обращение к собеседнику-эльфу, считается, что произошло от сокращения двух слов: "сиятельный эльф", распространенно не только в Ораэлли но и среди людей, как "сиэль". В Ораэлли данное обращение может применяться не только по отношению к эльфам, но и по отношению к эльфийкам, в этом случае звучит как си"эл"ль, но такое различие в звучании для человека практически не заметно и поэтому люди на него часто не обращают внимания. О том, как относятся сами эльфы к тому, если данное обращение произнесено не правильно, мне не известно.
  
   Sier - (элф.) (звучит как си"эр) - дословно сияющий, блестящий, ослепительный.
  
   Miienor - (элф.) (звучит как мии"эно́́́́рь) - дословно благостный мир, обобщенное понятие счастья, мира и благосостояния. Чаще всего используется в пожеланиях друзьям и их семьям.
  
   Breèselie - (элф.) (звучит как бри"изелэ) - дословно дыхание. В зависимости от контекста может обозначать не только процесс дыхания, который является одним из признаков жизни, но и очень сильное чувство любви. Имеет общий корень со словом breèsie - (элф.) - душа (звучит как бри"изэ). Считается, что именно от этого слова произошли такие выражения как "я тобой не надышусь", "душа моя", "душенька" и др.
  
   Paeterie"ièl (элф.) (звучит как паэтрэ"эль) - официальное обращение к Главе Великого Дома. Употребляется только по отношению к Главе чужого Дома и не допустимо по отношению к Главе своей Семьи, тем самым можно фактически заявить о том, что покидаешь ее.
  
   Dilli (элф.) (звучит как диль"ли) - диль"ли, сестра. Полуофициальное обращение к близкой родственнице. В разговоре с кем-то другим (не со своей родственницей) может так же употребляться в качестве существительного, то есть обозначать именно сестру (которая не присутствует при разговоре). Распространяется как на кровных родственниц, так и на тех леди, которые вошли в Дом через брак. Может использоваться не только по отношению к родным и сводным сестрам, но и по отношению к двоюродным и троюродным. В случае употребления данного обращения по отношению к леди другого Дома, тем самым подчеркиваются дружеские связи между Семьями.
  
   Graavie (элф.) (звучит как гра´авиэ) - дословно первый, главный, высший, большой. В зависимости от контекста может использовать и как прилагательное и как числительное и как вежливое обращение к более влиятельному собеседнику-эльфу. В искаженном виде используется и среди людей как "грави" (старший над слугами) и "гравэс" (обращение к священнику).
  
  
География и политическое устройство земли эльфов.
  
   Oraellè - (элф.) (звучит как Ораэл"ли) - Ораэлли, самоназвание эльфийских земель. Лежат на востоке за Зубчатыми горами. Изначально сложилось, что у эльфов нет одного королевства. Все их владения поделены между десятью Великими (Старшими) Домами или Семьями, каждым из которых управляет Глава. На территории каждого Великого Дома могут находиться от одного-двух до сотни владений Младших Домов (Семей). Младшие Дома, как правило, приносят присягу "своему" Старшему Дому по территориальному принципу, но возможны и исключения, когда на территории одного Великого Дома находятся владения Младших, которые подчиняются их соседям. В истории были даже случаи, когда Младшие Семьи приносили присягу врагам "своего" Великого Дома, именно из-за этого согласно летописям погиб одиннадцатый Великий Дом (Дом Черной Луны). После гибели всех его представителей, земли этой Семьи были разделены между остальными Старшими Домами.
   Sierdie (элф.)(звучит как Си"эрдэ) - Сиэрдэ, один из самых больших и красивых городов эльфов, считается столицей Клана Черного Льва. Название города произошло от эльфийского слова sier - сияющий. Это и в самом деле так, город просто поражает своим сиянием, секрет которого кроется в необычном светящемся на солнце покрытии, состоящем из мелких блестящих кристаллов, которое наносится на стены домов. Состав этого покрытия мне, к сожалению, узнать не удалось. Все, кого я о нем спрашивал, отвечали, что оно состоит из стекла, но, учитывая его прочность, я в этом сомневаюсь.
  
  
Предлоги и окончания в языке эльфов.
  
  Не в одном из языков мира (кроме разве что языка гномов) нет такого количества предлогов, приставок и окончаний, как в языке эльфов. При этом приставки и окончания несут еще и отдельную смысловую нагрузку, которая зачастую переворачивает задом наперед весь смысл слова или целого предложения. Предлоги же всего лишь указывают на то в каком падеже стоит следующее за ними слово. Так, например, вот что означают наиболее распространенные предлоги:
  
   La - (элф.) - предлог, обозначающий, что следующее за ним слово находится в родительном падеже. (Кого? Чего?)
   Tos - (элф.) - предлог, обозначающий, что следующее за ним слово находится в дательном падеже. (Кому? Чему?)
   Rel - (элф.) - предлог, обозначающий, что следующее за ним слово находится в винительном падеже. (Кого? Что?)
   De - (элф.) - предлог, обозначающий, что следующее за ним слово находится в творительном падеже. (Кем? Чем?)
   Mo - (элф.) - предлог, обозначающий, что следующее за ним слово находится в предложном падеже. (О ком? О чём?)
  Кроме них есть еще несколько предлогов, которые встречаются горазда реже и по звучанию довольно похожи, считается что употребление в речи других предлогов является отличительной чертой того или иного Великого дома. В этом случае предлоги могут нести еще и смысловую нагрузку, передавая скрытую информацию при общении представителей одного Дома.
  Например, в Клане Белой Розы предлог "rel" часто употребляют с более длинным звуком "э" и очень мягкой "л" на конце, таким образом, вместо общепринятого "рэл" у Роз получается "рээль". Употребление этого предлога в таком виде свидетельствует, что собеседник не просто уверен в своих словах, а имеет неопровержимые доказательства.
  Так, если кто-то из Роз скажет: "Ae riferte rel dilli", то в зависимости от звучания это можно перевести либо как "Я пригласил сестру" (в этом случае употребляется "рэл", так как немедленно доказать, что сестра была приглашена говорящий не может), либо как "Я привел сестру (в этом случае употребляется "рээль", так как приглашенная сестра находится уже здесь, перед собеседником).
  В тоже время, употребление "своих" предлогов при общении с иноземцами или с представителями других Великих Домов считается неуважением по отношению к ним.
  Однако, зачастую некоторые особенности звучания предлогов перенимаются другими Семьями, и переходя таким образом от Клана к Клану, распространяются по всему Ораэлли. Как это случилось с приведенным мною в пример предлогом "rel", сейчас уже практически повсеместно можно услышать его в варианте присущему Дому Розы.
  
  
  
  
Оценка: 5.29*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"