Разгром
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Военный боевик, драма.
|
Я часто жалею, что не погиб сразу, что не замерз там...
Я многое понял - и жить с этим пониманием не могу.
Тот парень, чьи куски там валялись... Я его не знал. Я этих
парней вообще не знал - не из нашей роты... Но такие же
точно, как я. А потом бац - и клочки твои валяются, хрустят под ногами. И все. Я много читал - главное, что после
тебя останется: дом, дерево, дети. Я не верю.
Все, что останется - куски мяса.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
4 часа 00 минут.
"Крокодил" всего лишь на секунду показался над вершиной холма. Быстро нырнул на темную его сторону и пошел дальше, на бреющем полете, отстреливая тепловые ловушки. Ему в спину выстрелил первый луч восходящего Солнца, но не попал, пронесся дальше и застрял на следующем склоне. Обманчиво восстановилась ночная тишина.
Через три минуты "МИ-24" вышел на точку высадки: небольшой пятачок на склоне холма, ниже которого начинался кустарник, переходящий в лес. Вертолет завис в метре от земли. Из него по очереди вывалились два здоровых баула, и оба их хозяина. "Крокодил" нехотя дал крен на левый борт и пошел вниз по склону набирать высоту. Высадившиеся схватили свою ношу и скрылись с ней в кустарнике.
Быстро и бесшумно, преодолев в направлении лесного массива первые пятьдесят метров редкой растительности, оба замерли. Перед тем как войти в лес идущий первым поднял руку и присел, второй повторил. Стандартная процедура, контрольная минута тишины. Первый повернул украшенное тремя жирными, наискось идущими полосами защитной краски лицо к напарнику. Их взгляды на секунду встретились и разбежались. Хотя оба были примерно одного возраста и на их камуфляжах отсутствовали всякие знаки различия, первый явно был опытнее и вел себя увереннее. Высокий, ростом точно за сто восемьдесят, крепкий спецназовец лет тридцати.
Последнее время в штаб бригады частенько поступали запросы на сопровождение авианаводчиков. Все-таки, Вторая Чеченская это не Первая, порядка стало больше, взаимодействие подразделений улучшилось, да и квалифицированных авинаводчиков можно пересчитать по пальцам одной руки. Этот был у спецназовца третьим сопровождаемым. Первым был молодой старлей Женька, отчаянный малый, ничего не боялся. Погиб нелепо и оттого ужасно. Летел через Ханкалу домой, подгадал отпуск к родам жены. Сел в эту чертову, перегруженную транспортную "корову", боялся пропустить рождение сына. Только вертолет пошел в набор высоты как получил откуда то со дворов ракету из "Иглы" в левый двигатель. Говорили, что после падения вертолета крики слышали оттуда. Кто не погиб от удара сгорел заживо. Может и Женька вот так мучительно, думал потом после услышанного спецназовец. И домой привезли седьмого мая в закрытом гробу. Восьмого уже похоронили, а девятого жена родила сына, Евгения Евгеньевича. Вторым майор был, в летах уже и болезненный очень. Анальгин постоянно глотал, а от чего не говорил. Он и рассказал про Женьку. Авианаводчики позывной не меняют, так и майор стал выходить в эфир как "Мираж-30". Очень требовательный и занудный мужик он оказался и Сереге, спецназовцу жуть как по началу не понравился. А потом ничего вроде, сработались. Серега как узнал, что сегодня снова с майором пойдет, даже обрадовался и сам удивился что обрадовался. А утром в три утра на взлетное поле пришел этот, капитан. Серега украдкой снова глянул на него. Сразу определил, постарше его лет на пять. Рост выше среднего, суховатое телосложение. Надо же так по-идиотски накраситься, подумал Серега, глядя на как-попало измазанное защитной краской лицо капитана.
Тихий и глухой стук винтов уходящего вертолета резко прервался, восстановилась утренняя тишина. Серега махнул рукой и, оба вошли в лес.
Капитан, глядя в спину спецназовцу, пытался отогнать неприятный осадок от последнего его мимолетного взгляда. Не хватало к профессиональному еще и морального превосходства этого здорового жлоба, зло подумал он. Знал и так что выглядел растерянным, прыть и самоуверенность спецназовца сбивали его с толку. Во всех движениях Сереги чувствовалась даже не столько хорошая выучка, сколько большой боевой опыт. Он быстро и бесшумно передвигался в "зеленке", отрабатывая взглядом каждую мелочь. Наводчик старался не отставать, получалось плохо. Еще этот чертов "рюкзак десантника", 23-х килограммовая рация, автомат с двумя скрученными вместе изолентой магазинами, бронежилет, разгрузка с четырьмя магазинами, шестью сигнальными "дымами", по три за каждым плечом и везде куда влезли - коробки с патронами. Все остальное добавляло еще килограммов пять веса.
До "схрона" оставалось минут сорок хода.
5 часов 40 минут.
Капитан устал. Мысленно себе в этом он признался еще минут десять назад, но виду не подавал и тянул, как говорится, на "морально-волевых". Шея ныла от рюкзака и рации. Правый бок онемел от тупых и постоянных толчков бьющегося плашмя в такт движения автомата. Первое время капитан старался его бодро придерживать, но как только накатила усталость, рука понадобилась для судорожных хватаний за ближайшие кусты и деревца. Икры затекли, носок в левом ботинке сбился вперед и пошел тереть грубо по пальцам сверху. Сидел бы сейчас во взводе управления, устало подумал капитан, схватившись за ветку. Та хрустнула и оборвалась, нога заплелась, лицо со всего маху ткнулось в рюкзак на спине спецназовца. Серега стоял и смотрел вверх по склону. Получив тычок в спину, и, услышав приглушенный мат сзади, обернулся. Ухмыльнулся, "горе-капитан" был весь "в мыле". Серега вынул из набедренного кармана карту и сверился с ней.
- Вроде здесь,- сказал он тихо, не оборачиваясь, рассматривая подъем.- Вверх поднимемся и за склоном наша балка.
Капитан сзади шумно дышал.
- Я поднимусь, осмотрю.- Серега посмотрел на капитана.- Скоро вернусь, не садись только.
Капитан кивнул, спецназовец сунул карту назад в карман, развернулся и пошел вверх на подъем.
Как только его спина исчезла в редковатой зелени капитан плюхнулся шумно на зад. Испытав непередаваемое облегчение в ногах, блаженно заулыбался и пхнул зло автомат. Правый бок весь саднило. Пошевелил пальцами ног, почувствовал как на левой отлип носок и сразу нестерпимо защипало, сморщился. Точно кожу содрал, кисло подумал он. Потянулся к шнуркам, лицо уперлось в рацию, руки не доставали. Взбесившись неожиданным препятствием, капитан рывком дернулся к шнуркам второй раз, не вышло. Зло ударил ногой от бессилия тощее деревцо и поднял глаза.
Спецназовец стоял справа в двух метрах и, ухмыляясь, смотрел на эту картину. Капитан стыдливо отвернулся. Хрен ты скалишься, подумал он и деловито попробовал встать. Не получилось. Удивленно и растерянно капитан замотал головой в поисках решения неожиданной проблемы и схватился за пнутое им ранее несчастное деревцо. Через две минуты фырканий, судорожных движений и нечленораздельных бормотаний себе под нос капитан поднялся. Это стоило ему красного от прилившей крови лица и сломанного в процессе борьбы за вертикальное положение молодого побега.
- А руку нельзя было дать?- Отдышавшись, спросил он напарника.- Западло?
-Я же говорил не садись.- Проигнорировал вопрос Серега.- Я осмотрел балку и подходы, наше место. Давай, пошли, выбиваемся из графика.
Серега развернулся и снова пошел вверх. Капитан со злым и раздраженным видом похромал за ним.
Поднимались, из-за наводчика медленно, спустились быстро. Капитан тяжело сел и еле шевеля руками от усталости, отстегнул рюкзак. Снял рацию и только после этого заметил пристальный взгляд спецназовца. Тот ухмыльнулся и отвернулся, скинул на землю груз: рюкзак и запасную рацию. Пора было осмотреть подходы, Серега проверил автомат, немного размялся после такой ноши.
- Слышь, капитан, ты мне ответь на два вопроса!?- Произнес спецназовец, спокойно и тихо. Даже не обернулся, смотрел внимательно на оставшиеся три стороны балки.- Почему за час до вылета, майора меняют на тебя и зачем мне тоже всучили рацию!?
Наводчик устало посмотрел сзади на спецназовца, пошевелил в ботинке стертыми пальцами, защипало, скривился.
- На счет рации не волнуйся, мы ее здесь оставим, в схроне! В штабе решили, что операция очень важная и у нас не должны возникнуть проблемы со связью,- объяснил он нехотя и даже лениво.- Вот ты и тащишь запасную, понятно!
Всегда раздражался на тупые вопросы, на какие, по его мнению, был очевиден ответ. Сила есть, ума не надо, подумал капитан и бросил взгляд на дерево справа метрах в пяти от себя. Частью корней оно выступало из земли, нависая ими над склоном. Справа, капитан это знал, был хорошо замаскированный лаз внутрь, схрон.
Спецназовец обернулся.
- Пойду, осмотрюсь,- сказал он и вслед за капитаном посмотрел на дерево.- Проверь на растяжки!
Наводчик кивнул, встал и начал убирать маскировку со входа в схрон. Серега развернулся и пошел налегке, держа автомат на груди, вверх по балке.
Сухой паек обоим на вторые сутки, рация, цинк с патронами, самодельная аптечка. Капитан аккуратно все разложил в норе под деревом, сыровато оказалось там, хотя дождей давно не было, недели три. Лето жаркое выдалось, хотя и заканчивалось, совсем не чувствовалось приближение осени. Хорошо, что все в мешки полиэтиленовые закатали, подумал он, торча ногами и задницей снаружи.
- А чей схрон, их что ли?- Раздался снаружи заглушенный голос спецназовца.
Капитан заработал ногами, дал задний ход и с красным лицом вылез наружу.
- Да нет, наш! Разведка выкопала,- запыхано ответил он и завертел головой, ища спецназовца.
Серега сидел на земле выше дерева.
- Давно?
Наводчик немного растерялся, помедлив, продолжил закладывать и маскировать схрон.
- Не знаю, я его первый раз вижу.
- Не знаешь!?- Серега удивленно выкатил глаза, помотал головой.- А путь лихо нашел!
- Да я в школе спортивным ориентированием занимался!- Не без гордости вставил наводчик факт своей юности.
Спецназовец уважительно закивал и мельком в который раз обшарил взглядом края балки, мало ли что. Наводчик закончил маскировать схрон. Зная, что двигаться придется много и быстро, оставил на себе только рацию, разгрузку, набитую запасными магазинами, пару гранат, шесть дымовых шашек, нож, "сухпай", остальные мелочи не добавляли веса.
Спецназовец молча внимательно наблюдал за действиями наводчика.
- Первый раз на высадке?- Спросил он капитана.
Наводчик не успел ответить, виноватый взгляд сдал его "с потрохами".
- Так и думал, сразу видно.- Спецназовец встал и начал спускаться к наводчику.- Попрыгай!
Наводчик удивленно выкатил глаза.
-Чего?
Серега вплотную подошел к капитану.
- Попрыгай!- Сказал он жестче и, передразнивая, добавил.- Чего!?
Наводчик попрыгал, не зазвенел. Спецназовец удивленно приподнял брови.
- Молодец, капитан!- похвалил Серега.
Наводчик не ответил на "наезд", прозвучавший в словах спецназовца.
- Нам пора,- сказал капитан без эмоций, взял, стоящий у дерева автомат, повернулся спиной к напарнику и пошел.
Спецназовец ухмыльнулся, глядя на эту реакцию.
- Так ты так и не сказал, где майор то!?- вдогонку произнес Серега, пытаясь восстановить тонкий нейтралитет в общении.
Капитан медленно поднимался на противоположную, южную сторону балки. За время вынужденного привала он отдохнул и сейчас шел не хромая, рация размеренно качалась на его спине, хлыст роликовой антенны был завернут к груди и болтался дугой над головой.
- Так че с майором то!?- Идя за напарником, Серега ускорил шаг и раздраженно повторил вопрос, оставшийся без ответа.
- Умер майор! Сегодня в три утра! Язва у него была желудка, а он скрывал! На обезболивающих тянул, вот и дотянулся!- раздалось спереди.
Наводчик не остановился, не замедлил шаг и даже не обернулся, произнося это. Так и шел вверх, рация размеренно качалась на его спине, хлыст антенны болтался дугой над головой.
Серега ошалело поплелся за ним.
Анальгин! Вот чего он его глотал, толку же никакого, только обезболивает, не лечит же. И чего он с язвой тут делал, с такими делами лежал бы в госпитале. Упертый был, молчаливый, вот и домолчался, домой поехал. И этот, хрен, идет через губу разговаривает, посмотрю я на тебя в деле. Мда, что ж ты, майор, лезли всякие мысли в голову Сереги, пока ноги машинально топали вверх.
7 часов 00 минут.
Уже минут сорок как оба шли метров на двадцать выше горизонтальной тропинки по северному пологому склону, неудобно выворачивая ступни под уклон. Преимущество в высоте этим было обеспечено, тропинка просматривалась хорошо, да и всегда можно было уйти от нежелательной встречи с боевиками, окажись те на тропе. Идти было хреново, первая листва приближающейся осени уже лежала на земле, ноги скользили. Наводчик начал снова прихрамывать из-за этого, выкрученные сухожилия левой ступни ныли все сильнее. Серега шел первым, этого не видел, а с сосредоточенным лицом "сканировал" лес впереди. Солнце поднялось выше, наконец-то лучами легло и на этот склон и только-только начало пригревать через листву. До аула оставался примерно час хода.
Еще при подготовке операции, в штабе обратили внимание на крайне неудобное расположение аула,- прямо на маршруте следования. Изменить точку выброски, а, следовательно, и маршрут не представлялось возможным, да и время поджимало. Решили, что пути обхода эти двое выберут сами на местности.
Спецназовец понимал всю сложность и риск обхода этого селения в светлое время суток, понимал, что разобраться с обходом сможет только на месте. Но мысль об этом упорно не шла из головы, ходила по кругу где-то в глубине мозга. Наводчик шел позади. Солнце неожиданно проглянуло сквозь листву и брызнуло обоим лучами в лицо. Сонные, еще не проснувшиеся зрачки глаз резко сузились от попавшего в них потока света, веки инстинктивно закрылись, оба федерала зажмурились и прикрыли лица руками.
Вот и проснулся, подумал спецназовец.
Жаль что это не сон, подумал капитан.
День начался.
8 часов 07 минут.
Аул был маленьким по обычным меркам, а для предгорной Чечни тем более. Несколько домов, в которых остались в основном старики. Кое-какая деревенская живность да плохая дорога, по которой летом мало кто ездил, а зимой и вовсе нет. Дорога дальше аула не шла, из-за этого через него не проезжали машины, а у местных их просто не было. Все это располагалось посреди низины между холмами. Дорога подходила снизу, с севера и от нее, на юг аул шел вверх по склону. Окружающий лес стоял с оставшихся трех сторон, но ближе ста метров не подходил нигде.
08:07, терпимо, почти по графику, глянул на часы Серега. Пара вышла к аулу с западной стороны. Дорога была слева, горы уходили вправо. Привал сделали на опушке, почти за крайними деревьями, здесь до аула было больше, метров триста чистого пространства. Спецназовец достал бинокль, наводчик полез за сухим пайком.
- Ты какую кашу будешь? Рисовую или гречневую?- Спросил он лежащего на животе и разглядывающего аул в бинокль спецназовца.
- Рисовую,- тут же выпалил Серега и повел биноклем вправо.
С этой, южной стороны, склон начинался близко за аулом. Метрах в ста. Высоту набирал довольно круто и был с самого начала густо залеплен низкими деревьями, но больше густым кустарником.
- Тут всего одна рисовая,- озадаченный голос капитана сбил Серегу со спокойного размышления и заставил повернуться.
- А мне больше и не надо,- немного удивленно уточнил он и уткнулся снова в окуляры.
Плохо то, что на перевале этот склон был лысым с редким кривым кустарником. Спецназовец досадливо дернул правым глазом, перспектива переться по открытой высоте его не радовала. Любой дурак заметит и без оптики, подумал он и повел правее биноклем.
- Мне тоже рисовая нравится,- очередная фраза капитана заставила Серегу отнестись к пищевой "проблеме" со всей "серьезностью". Он отложил бинокль в сторону, развернулся и оперся спиной на дерево, из-за которого осматривал аул.
- И чего?- Спецназовец ухмыльнулся.- Операция зашла в тупик!?
Наводчик, сбитый с толку пожал плечами.
- Я думаю, надо "борт" вызвать и он нам кинет с воздуха пару банок с рисовой кашей, а?- едко предложил Серега.
Капитан хорошо понял куда "ветер дует". Это замечание спецназовца о его, капитана, "профнепригодности" достигло цели. Внутренне болезненно дернувшись, внешне капитан остался совершенно невозмутимым. Обида, конечно, засела в душе, он хорошо знал свой заносчивый и мнительный характер. В такие моменты его всегда выручал один излюбленный прием.
- Слушай, давай у тебя посмотрим! Там точно одна рисовая! Ну, на худой конец,- перловая. Перловую я тоже люблю. А может даже рисовая и перловая, вообще халява, а!?- Наводчик "включил дурака", растянул лицо в немного дебильной улыбке, словно ничего и не было сказано обидного в его адрес.
Спецназовец внимательно выслушал тираду наводчика, молча и немного одурело машинально толкнул ногой свой рюкзак к нему, развернулся обратно к аулу и уткнулся в бинокль. Наводчик азартно полез за вторым глубже в рюкзак спецназовца.
Правее склон пошел совсем круто, местами пробивалась скальная порода. Вообще не вариант, придется лезть ближе к аулу через этот лысый перевал, с досадой подумал Серега.
Левее домов старый дед пас баранов. То в одном то в другом доме периодически появлялись женщины в дверях - ходили туда сюда. Кормили птицу, варили еду, гоняли детей. Те бегали вдоль домов, играли и мешались. Обычное утро кавказского аула, только мужиков вообще не было видно. Война...
- Вот уроды!!!- Досадливый вопль капитана вернул Серегу к реалиям с консервными банками.
Он раздраженно повернул голову. Наводчик держал две банки с кашей из его "сухпая" и тупо на них смотрел.
- Обе с гречкой.- Удивленно произнес капитан и машинально поднял взгляд на спецназовца, ища поддержки.
Тот внимательно смотрел и молча ждал продолжения разыгрывающейся "трагедии".
- Ведь так не бывает!?- Капитан снова опустил взгляд на руки, разжал их. Все правильно. В руках лежали две банки с одинаковым, коричневым рисунком и упитанной коровой посередине.- Это какой гад так укладывал там!? Должны же быть разные!?
Спецназовец вяло изобразил сочувствие, получилось плохо.
- Значит ты есть не будешь?- спросил он и медленно потянулся к единственной "рисовой" банке, лежащей на земле около наводчика.
Капитан выпустил из рук банки не с "той" кашей и прижал левой рукой к земле "ту" единственную. Серега так и остался сидеть в неудобной позе с вытянутой и остановившейся на полпути правой рукой. Лицо его медленно приняло выражение бессмысленности и непонимания происходящего. Капитан скорчил жалостливую физиономию и тихо затараторил глядя в глаза спецназовцу.
- Понимаешь, меня папа в детстве задолбал этой гречкой! Кушай, сынок, она полезная, кушай, сынок, она полезная! Он ее любил очень, и пихал ею меня, и всем ее пихал, я с тех пор ее ненавижу! Ненавижу, понимаешь, на генном уровне, мои клетки ее ненавидят, мой мозг слово "гречка" избегает как вирус...
Артистическое выступление наводчику явно удалось, спецназовец вообще одурел и впал в ступор. Через секунду замешательство прошло, и он перешел к действиям.
- Да иди ты в жопу со своим папой! Дай сюда!!!- Серега рывком продолжил движение, застывшей было рукой, и выхватил злополучную банку.
Капитан так и остался сидеть в скорбной позе и видом оскорбленной добродетели.
Серега достал увесистый десантный нож, проткнул им лихо банку и посмотрел на наводчика. Тот сидел, грустно глядя на начатый процесс уничтожения рисовой каши. Серега задвигал ножом по ободу банки, не спуская глаз с напарника. Лицо капитана стало еще жалостливее, а глаза печальнее. Тут спецназовец понял, что его разыгрывают и просто морочат голову. Он засмеялся. Капитан увидел, что шутка оценена и засмеялся тоже.
- Серега!- Спецназовец протянул правую руку.
- Леха!- Наводчик подал свою и, оба обменялись крепким мужским рукопожатием.
Через минуту ситуация нормализовалась. Серега сидел прислонясь к дереву и ел ножом рисовую кашу, капитан лежал на животе и таращился через бинокль на аул.
Съев полбанки, Серега протянул остальное наводчику.
- На, жуй, артист!
Леха расплылся в улыбке и заглянул в банку.
- Да че тут есть то!?- удивленно выкатил он глаза, глядя внутрь.
- Давай местами поменяемся,- произнес в ответ Серега спокойно, не обращая внимания на реплику напарника.
Взяв бинокль во второй раз, спецназовец понял, что ничего интересного в ауле не происходит, большой активности нет, а значит и меньше риска. Наводчик активно работал ложкой. Каша кончилась, он грустно посмотрел внутрь пустой банки, облизал ложку и задумался.
- Много не ешь. Полбанки как раз.- Произнес вдруг спокойно спецназовец, даже не оторвавшись от бинокля.
Наводчик, неожиданно получив ответ на свой мысленный вопрос, замялся.
- Да, че то мало. Хрен с ней, с гречкой, может, еще одну раздавим?
- Никогда перед боем не ешь много. Получишь пулю в полный живот - пипец, без шансов! А так, может, и выкарабкаешься,- ответил нравоучительно Серега, разглядывая странную яму за верхней частью аула. Нафиг отрыли интересно, окоп из нее никакой, на открытом месте перед лесом, бред! Могила? Вряд ли, кладбища обычно роют ниже аулов, талые воды, трупы все-таки, крутил он в голове возможные варианты.
Наводчик неожиданно заткнулся и с минуту обдумывал, как это пуля да в полный живот и вообще, почему так должно быть!?
- Перед каким боем?- Начал он вяло.- Нам же категорически запрещено вступать в бой. Дойдем, проверим информацию, отработаем зеленку и на эвакуацию! Не надо нам впереди никакого боя!
Спецназовец повеселел, оторвался от бинокля и в пол оборота посмотрел на наводчика. Напарник струхнул и, это ему нравилось.
Это тебе не на станции в кунге сидеть и на компьютере в стрелялки мочиться! Поползаешь тут со мной, Алеша, порастрясешь кашу в животе! Это полезно, подумал Серега.
- Не факт, Леха! Бой всегда впереди!- ответил он вслух и потянулся за рюкзаком.- Давай собирайся, развалился тут!
Капитан после последней фразы спецназовца как-то сник и собирался машинально.
- Значит ты у нас потомственный военный!?- Сереге было знакомо это состояние, он видел "таких" не первый раз, вот и задал вопрос, первый пришедший в голову, ни о чем.
Наводчик утвердительно кивнул и пробурчал.
- Да, отец настоял. А мне было все равно.
- Да ты че!?- Бодро, но с явным наигрышем отреагировал Серега на ответ.
- Да! А потом втянулся, начало нравиться,- продолжил капитан уже громче.- Даже хотел стать героем!
Замолчал, ухмыльнулся, вспомнил присягу в своем училище. Как радостно топал ботинками вниз к набережной по раскаленному августовскому асфальту. Интересно кто их придумал? Щиколотку ноги они не обтягивали, хотя и размер вроде бы был правильный, сорок третий. Вот и болтались в них ноги как в сапогах без портянок. Тогда это казалось досадным недоразумением и главное, конечно же, было впереди. Родина! Отечество! Защитник отечества звучит гордо! Смотрел он тогда на счастливые рожи своих будущих сокурсников, идущих в одной с ним шеренге и тоже улыбался. Сжимал автомат автомат на груди как учили, правой рукой за цевье, левой за приклад. Через полчаса топанья правда начало ныть правое плечо. Ремень автомата жутко его оттягивал и сильно давил на пуговицу на погоне, впивавшуюся все глубже в кожу около шеи. Голова была лысая и от этого пилотка смешно ездила по ней как хотела и цеплялась только за торчащие уши. Волновался, конечно, сильно и от этого потел сильнее, чем от тридцатиградусной жары. Предупреждали офицеры, что может дурно стать в этой парадной форме, сшитой из слишком толстой ткани и не для такой жары. Двоим все-таки не повезло, поплохело прям уже на самой присяге в строю. Одного, в середине строя, успели поймать, зажали между собой соседние ребята, а второй стоял в последней шеренге. Так и упал на спину, чуть попа, стоящего сзади не прибил. Столько грохота было от автомата, бьющегося об бетон. А впереди уже кто-то, дрожащим фальцетом восемнадцатилетнего, читал: "... присягая на верность своей Родине, торжественно клянусь!". Всем накануне сказали строго настрого знать текст Присяги наизусть! Чтоб, как говорил начальник курса, ночью разбудили, а ты без запинки, как автомат выпалил ее! Учил! И чего!? Как вышел на трясущихся ногах перед строем, повернулся, так и забыл все нахрен, пришлось читать весь текст с папки! Начальник курса сказал, что кто будет читать, тот пойдет первым в наряд по кухне или "на тумбочку". Лучше "на тумбочку", это потом стало ясно! Но до него очередь не дошла, слишком много народу читало текст, "олухов" было много, целых девяносто человек!
И вот, торчишь теперь тут, в каком то лесу, в каких то горах, с единственной банкой рисовой каши, с каким то странным спецназовцем, который еще и жрать ее не дает! Да, Алексей Николаевич, вы попали ногами в жир!
- А страна наградила геморроем!- добавил в рифму, явно довольный своими поэтическими способностями скалящийся в улыбке Серега.
- В смысле?- Машинально спросил капитан, выпавший со своими воспоминаниями на секунду из разговора.
- Да без смысла! Откуда в геморрое смысл!?- ляпнул Серега, пихая сплющенную банку под подрезанный дерн.- А сейчас?
- Чего сейчас!?- Переспросил сбитый с толку наводчик.
Наконец-то стало не видно следов их временного пребывания. Спецназовец внимательно еще раз огляделся. Минуты две ушло на сборы и уничтожение следов пребывания.
- Хочешь быть героем и поэтому тут?- Продолжил он диалог.
Капитан плохо понимал, куда ведет разговор Серега и есть ли вообще смысл в этом пристрастном допросе. Решил для верности "включить дурака" и сделать из себя жертву обстоятельств.
- Да я ж говорил, меня в последний момент всунули! Мое место там, "на том конце провода".
Серега был малый принципиальный и терпеть не мог, когда кто-то начинал "вилять задом" в разговоре. Его раздражали скользкие типы, всегда начинал злиться в такие моменты. Вот и этого решил немного прибить к земле.
- Да, ты че!? Ну, смотри, не облажайся!- Сказал он зло, застегивая рюкзак.- Мое то дело простое. Буду смотреть, чтоб ты в говно не наступил. Ну, или, на худой конец, чтоб "чехи" в плен не взяли!
Наводчик оторвался от рации и внимательно посмотрел на напарника. Только вроде бы нормально познакомились и вот те раз, Сережа лезет в бутылку, думал капитан. Ну, ничего, такое часто случается, видно малый невзлюбил меня за отсутствие должного патриотизма. Эх ты, вояка, по лесу бегать с автоматом, высунув язык, не велика наука. Пока ты тут в героя играешь на складах патроны свои же "чехам" продают, хорошо, если "вареные", а если нет? Ладно, парень ты видно хороший, только слишком честный и прямолинейный, а так сработаемся, подвел итог своим размышлениям наводчик, закидывая на спину рацию.
Как показывал его личный опыт, чем труднее сначала общаешься с человеком, тем сильнее потом сходишься с ним. Людям с характерами всегда нужно время на притирку, это только "плохая лошадь с места рвет", вспомнил капитан свою любимую поговорку.
- А если возьмут?- Спросил он Серегу уже нейтральным примирительным тоном.
- Не возьмут!- Ответил тот резко, даже не обращая внимания на изменившийся тон вопроса.
Наводчик с минуту изучал его лицо. Чуть не рассмеялся в открытую, но сдержался, отвернулся и ухмыльнулся, поднимаясь с колена и беря автомат.
- Серьезный подход к делу!
- В "гнездо" пойдем выше аула, по-другому никак. Перевалим через склон и по той стороне в гору, да!?- С серьезным видом закончил разговор Серега.
Наводчик кивком согласился. Двинулись. Первым пошел спецназовец.
10 часов 45 минут.
Аул обходили долго, больше часа. Как только оставили его позади по левому плечу, лес поредел, перешел в кустарник, земля пошла вверх на склон. До перевала холма оставалось метров двести.
После него можно будет немного наверстать график, идя вниз по обратному склону, думал Серега, идя первым.
Капитан не сразу начал приставать к нему с расспросами, немного выждал. Спецназовец вначале даже пытался заткнуть его, после первого пробного вопроса. Резко обернулся и, начал было читать лекцию о том, что не у себя на базе находится капитан, а в лесу и война идет, между прочим, могут и "чехи" тут шнырять рядом. Но когда Леха рассмеялся ему в лицо, покрутил пальцем у виска, сразу замолчал и потопал вверх, зло сопя. Зря, что ли около базы их бригады целыми днями крутятся местные пацаны. Как придали бригаде батарею самоходных гаубиц, так и перестали боевики по соседним, северным склонам ходить. Один раз месяц назад прошла информация о наличии группы боевиков в количестве пятнадцати человек на соседнем склоне. Не повезло им, в общем, зеленки там было мало, с воздуха быстро обнаружили и на КП батареи координаты скинули. Артиллеристы быстро сработали и точно, два часа обрабатывали склон. Леха помнил тот день, был не на дежурстве, как и многие, сидел на кунге и таращился в бинокль на склон, как вздымались там пыльным облаком попавшие в землю сто пятидесяти пяти миллиметровые снаряды. После спецназ прочесал местность и только четыре трупа обнаружил, остальные ушли. Потом еще фээсбэшники приезжали, слух пошел, что утечка была информации и, их предупредил кто-то. Разговоров потом на неделю было. С тех пор на склонах тишина, а батарея "Гвоздик" так и стояла в капонирах с задранными в небо зачехленными стволами. Артиллеристы даже тихо бухать начали, скукота.
- Да хрен бы кто меня загнал в эту армию!- Как не отмалчивался Серега, а разговор "за жизнь" поддержал.- Мне моя жизнь нравилась, днем учился в институте, ночью работал.
Леха был доволен собой что напарник "сдулся" и отношения нормализовались. Все-таки может быть и двое суток вместе торчать тут.
- Да так ты, наверное, не высыпался и пропускал половину лекций?
Да, почти все!- Серега заулыбался про себя, вспоминая, как пропускал занятия.- Не, я хотел перевестись на заочное. Не успел.
- Это как?- Удивился Леха и сморщился, лева нога снова заныла.
- Сгорел на работе!- Иронично ответил Серега. Потом немного запнулся, хотел отмолчаться о событиях прошлой гражданской жизни. Подумал и решил что не стоит, вроде бы даже сдружились уже с капитаном. И не такой он, Леха халявщик вроде. Просто, наверное, есть у него какая-то своя жизненная правда, пока ему, Сереге непонятная и где-то неприятная, но главное честная.- Знаешь, чем занимался!?
- Да откуда!?- буркнул сзади наводчик.
Глаза у спецназовца заблестели шальными огоньками, и ответил он весело, даже с какой-то глупой детской бравадой.
- Девчонок по клиентам возил!
Капитан немного притормозил от такого неожиданного прошлого своего напарника.
- Че, правда!?
Спецназовец специально даже обернулся, чтобы видеть удивленное лицо наводчика. Увиденное ему понравилось, заухмылялся.
- Да, грузил четыре штуки, три сзади, одна спереди и вперед!
- Зашибись!- Капитан окончательно остановился.
Серегу понесло от такой неожиданной "популярности", даже вверх бодрее затопал.
- Да че, зашибись!? Знаешь, сколько народу этим занималось?
- Симпатичные хоть "дамы" были?- Капитан вдруг сообразил, что стоит на месте, зашевелил снова ногами и спросил вдогонку.
Серега "чесал" языком не останавливаясь.
- Да всякие. У меня то эти четыре постоянные были. Одна так себе, две очень даже так себе, а четвертая - без слез не взглянешь, только в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Но, обычно, в таком состоянии уже не в состоянии.
- Ну, так, а чего случилось то?- Нетерпеливо подгонял Серегин рассказ Леха.
Вспомнил тут спецназовец свою вишневую девятку, как в той дурацкой песенке. Почти новая была, с рук купил у одного барыги, стоявшего у ювелирного магазина "Рубин" и скупавшего золото. Это в то время такая машина у пацана в двадцать с небольшим лет! Круто было! Серега помнил, как целый месяц распирало его от гордости с такой покупки. Мыл ее каждый день. Потом немного поостыл, притупилась эйфория, но, все равно, любил первую и единственную свою машину очень. На ней и возил своих "жриц любви" целыми сутками, из-за этих дур и продать ее пришлось, вернее из-за одной.
- Да одна из них после облавы возьми и подпиши бумагу против меня, да и всех остальных. Ну, статью и пришили. А я еще и от армии бегал. От статьи откупился, но с условием отдать долг Родине. Вот и началась у меня срочная служба в рядах Вооруженных сил Российской Федерации!- Ответил он вслух с досадой и тоской по глупому, бесшабашному, опасному, но веселому и окончательно ушедшему времени.
С минуту шли молча. Каждый думал о своем.
- А в спецназе то, как оказался!?- Вдруг спросил капитан.
- А, да это вообще "кино и немцы"! Пипец полный! Сейчас некогда, дойдем до "гнезда", расскажу.- Ответил спецназовец, немного помедлив. Вдруг почувствовал, что настроение разговаривать почти пропало, и что сейчас он не там, где его мысли, а тут в лесу и войну еще никто не отменял. Тут же нестерпимо захотелось бросить все, скинуть рюкзак, сбросить форму, "берцы" с усталых ног и прыгнуть в свою "вишенку" в одних шортах в такой жаркий августовский денек и на речку с открытыми окнами и громкой музыкой.- Кстати, сдала то меня самая страшная из этих девок. Знаешь почему?
- Неа, ну!?
Спецназовец поднял голову и посмотрел вперед в сторону перевала холма, его не было еще видно, так, слегка проглядывал через листву высокого кустарника. Густой "зеленки" оставалось еще метров пятьдесят, потом она сильно редела, и последние сто метров были заполнены жиденькими кустами. Сам перевал был совсем голым.
- Я ей прозвище придумал, ляпнул просто так, а оно и прилипло,- продолжил Серега, посматривая под ноги.
- И какое?
- Сигнализация!- Явно не без гордости выдал спецназовец.
Леха не сразу сообразил, в чем смысл такого прозвища. Мысль застряла где-то на полпути в голове.
- Не понимаю,- произнес он недоуменно.
Серегу совершенно это не расстроило, что Леха не "въехал" сразу. Он остановился, развернулся к наводчику и начал с улыбкой терпеливо объяснять:
- Она же самая страшная была! Всех разбирали, а эта всегда одна в машине оставалась. Машину можно было не закрывать, не сопрут!
Объяснил и пошел дальше, думая насколько Леха "тормоз"?
До наводчика не сразу дошло. Прошли метров десять, прежде чем он заржал. Спецназовец развернулся к нему и приложил палец к губам. Весело конечно, но, все-таки, они здесь, а не на базе, подумал он. Хотя сам, продолжая движение, заулыбался. Серега часто вспоминал свою гражданскую жизнь, и она ему нравилась.
Машинально он поднял голову, отмеряя оставшийся путь до перевала холма. Улыбка улетучилась с его лица. То, что спецназовец увидел, ему не понравилось.
Наводчик ткнулся лицом в спину остановившегося напарника и удивленно проследил за его взглядом.
11 часов 12 минут.
Солнце грело тело все сильнее и сильнее. Шамиль сидел, не шевелясь, прям на самом перевале. На вытянутых ногах его лежал АКМ. Черная сталь корпуса автомата очень быстро вбирала тепло утреннего солнца. Шамиль медленно водил руками по нагретой зернистой поверхности и пытался согреть руки. Только по телу пробегала мелкая дрожь, прогоняя остатки сна и холода. Он обернулся интуитивно, через левое плечо, подставив правую половину лица солнечным лучам. Сощурился и увидел обоих. Вначале снизу, из-за линии холма, показалась пятнистая бандана спецназовца и тут же коротко стриженая голова наводчика.
Боевик даже не шевельнулся, и лицо его не изменило выражение. Так и смотрел, пока те не остановились как вкопанные.
Заметили.
Серега стоял и ждал, только указательным пальцем правой руки медленно, медленно опустил флажок предохранителя автомата и вернул его, палец на место в ложбину курка.
Шамиль сидел не двигаясь только растянул рот в кривой ухмылке. Но видимо этого было достаточно или был какой-то сигнал, Серега не разглядел.
За спиной боевика, как по команде, встали в полный рост трое.
Четверо значит, терпимо, хладнокровно подумал Серега.
- Че делать будем?- спросил сзади, приглушенным голосом наводчик. Спросил и сам неприятно удивился, как тихо и неуверенно прозвучала фраза. В ту же секунду его сознание отчетливо дало понять, что вся эта ситуация реальна, что легкая прогулка кончилась, как кончилась и та тупая бравада и словоблудие, коими он занимался с самого утра. Пальцы рук быстро и холодно вспотели, сталь курка, и рифленая ручка автомата намокли в правой руке и стали неприятно скользкими. Спина взмокла, кровь словно вообще ушла из тела, ноги стали непослушными, тяжелыми и в то же время ватными. Вспомнил вдруг капитан, что и стрелять то толком не умеет. Давно в училище, когда возили их на стрельбище, стрелял всего один раз. Две "ростовые" мишени, одна в ста метрах, другая в трехстах и между ними "пулеметный расчет", кривой кусок зеленой крашеной фанеры, изображающий две головы, торчащие из-за бруствера. Вот и весь "боевой" опыт, кошмар, стыдно. Хорошо хоть Серега не знает, мелькнуло в голове капитана.
- Русский, бросай автомат!- Шамиль крикнул громко и резко и скосил медленно глаза вниз, вначале влево, а затем вправо. Еще два боевика, Рустам "Рыжий" и Мусса, лежали на спинах и не вставали.
Крик боевика вывел капитана из оцепенения, и он услышал тихий голос спецназовца.
- Я вправо, ты влево, вверх по диагонали, но только до линии огня, понял?
- Ясно,- ответил сзади капитан.
Грамотно, суки, место выбрали. Как специально ждали. Вниз бесполезно бежать, в спину перестреляют как лохов. Вверх, эх, не успеем, сказал мысленно уже только себе Серега, вскинул автомат и дал очередь. Со всех щелей автомата вырвался черный дымок, и едко завоняло порохом. Примерно девять или десять, сосчитал про себя выпущенные пули спецназовец и резко побежал вправо.
Четверо боевиков упали на землю и открыли ответный огонь. "Рыжий", перекатился на корточки и, согнувшись, побежал влево в обход. Мусса вправо, убегая, бросил взгляд назад. Алик "Хитрый" отползал вниз и влево, меняя позицию. Шамиль тоже шевелился, а двое других нет. Ничего себе, подумал Мусса, понимая, что они мертвы и сильнее пригнулся на бегу.
Рация, сука, тяжелая, выругался в голове наводчик, грузно перемещаясь влево.
Алик "Хитрый" снова показался на перевале, уже левее, залег и дал короткую очередь по бегущему спецназовцу, промазал. Посмотрел вправо, увидел тяжело бегущего наводчика и, выцелив в ноги, нажал курок.
Прям перед ногами, полетел песок в глаза наводчику от попавших в землю пуль. Капитан струхнул и грохнулся на землю за корявый жиденький куст.
Хрен угадал, не попадешь, мысленно порадовался спецназовец промаху Алика. Серега быстро сокращал дистанцию до перевала. Кинул взгляд налево дальше и увидел боевика, Муссу, идущего сверху на залегшего капитана. Вставай, хрен ты разлегся, подстрелят же, эх бля, ругнулся в голове Серега на своего напарника. Двадцать два, двадцать два, сосчитал он про себя, выпуская четыре пули в Муссу. Промазал, половина осталась, мысленно скривился Серега от неудачи и прибавил ходу.
Мусса от неожиданности затормозил, поскользнулся на траве, упал на задницу и больно ударился копчиком о камень.
Капитан лежа нажал на курок, целясь в валявшегося в пяти метрах выше Муссу, даже разглядел, как тот инстинктивно закрыл лицо левой рукой. Ничего не случилось, автомат молчал!
- Дебил!- в слух обругал себя Леха, поняв, что патрона в стволе нет. Кинулся вставать, одновременно дернул затвор, тупо дослав его рукой. Детская ошибка, затвор лязгнул, и патрон перекосило в стволе.
Алик, видя ЧТО происходит справа, снова глянул в другую сторону. Спецназовец явно представлял угрозу, ему оставалось несколько метров до перевала и дальше Алик с Шамилем как на ладони. Сука, как всегда отсиживается, подумал Алик про Рустама, ища его глазами. Тот лежал на земле и смотрел внимательно, куда стрелял Алик. Уже близко, понял он про себя, чувствуя, что спецназовец на подходе.
Везет дураку, подумал радостно Мусса о себе, после такой лажи наводчика. Зло вскочил и двинулся вниз.
Капитан бросил курок и полез указательным пальцем правой руки доставать патрон.
- Затвор же!- сказал он себе, сообразив, что затвор зажал патрон и надо его отвести. Глянул вверх и увидел боевика совсем рядом, метрах в трех. Черные как смоль глаза его не обещали хорошего, в них даже ничего невозможно было прочитать, только гипнотизирующая угрожающая глубокая чернота.
Серега слышал, что ТАКОЕ бывало, особенно часто в Первую Кампанию, но это же где-то ТАМ, далеко. С ним ТАКОЕ конечно же не случится, он малый счастливый и везучий, и Судьба его любит. Много раз, позже, он прокручивал в голове произошедшее в следующий момент.
Наводчик бросает практически в упор в лицо набегавшему боевику свой автомат и БЕЖИТ! БЕЖИТ вниз в кусты, без оглядки споткнувшись, упав, вскочив и окончательно скрывшись из вида.
Спецназовец так и остался стоять посреди открытого подъема, не добежав до перевала какого-то десятка метров. Как в замедленном сне осматривал он поле боя, лежащий упавший навзничь Мусса с раскиданными в стороны руками, уже практически весь видный Алик, лежащий и куда-то смотрящий влево от себя, еще трое с ним, правее... Ждали, точно ждали, последнее что пронеслось в голове Сереги. Кто-то сильно и точно в правый висок ударил его железным торцом приклада автомата. Небо дернулось, земля ушла из-под ног.
11 часов 20 минут.
Он бежал не оглядываясь. Дикий страх за собственную жизнь гнал его все дальше. Жить, жить, я хочу жить! Единственная мысль заполнила весь его мозг. Она кричала там и гнала его вперед, как можно дальше от этого места, этих людей с оружием, с обросшими лицами и жестокими безжалостными глазами. Чертова рация мешала бежать и с каждым шагом становилась все тяжелей и тяжелей. Мысль о том, что из-за нее он бежит слишком медленно, и из-за нее его обязательно догонят, родилась в голове и стала давить на него. Брось, брось этот кусок железа! Догонят! Схватят! Плен! Пытки! Боль! Он судорожно, на бегу, сорвал рацию, как если бы она жгла ему спину одним большим куском раскаленного железа. Вот уже и топот ног преследователей стал слышен. Все ближе и ближе. Вот он услышал натужное дыхание сзади, переходящее в хрип от долгого бега. Он понял, что сейчас чья-то крепкая рука опустится ему на плечо, этот кто-то ударит сзади его по ногам и все кончится. Эта мысль парализовала все его существо и оно, противясь этой мысли, толкнуло его на борьбу за самосохранение. Издав отчаянный крик, он резко обернулся и рубанул невидимого преследователя туда, где должна была быть голова. Но кулак рассек воздух и, не встретив сопротивления, полетел в сторону, увлекая за собой все тело. Он упал, вскочил, озираясь, как затравленный зверь,- никого не было рядом. Никто не преследовал. Он был один. Нервы тут же сдали. Ноги стали ватными. Он упал как подкошенный в высокую траву и потерял сознание.
11 часов 20 минут.
Тепло.... Очень тепло.... Когда поднимаешь руку вверх и закрываешь ладонью солнечный диск тепло.
Лысый так и сделал. Немного подержал руку так, потом убрал и подставил гладковыбритый череп. Нагрел его и медленно отвел назад. Тепло поползло вниз и принялось ласкать лицо. Лысый так и застыл. На вид ему было лет сорок, но на самом деле под пятьдесят. Отсутствие вредных привычек и здоровый образ жизни сделали свое дело. Контраста в его внешность добавляла борода, довольно большая, типичная борода нерядового и важного боевика. Чеченец был крупный, плотного телосложения, но не толстый. На данный момент в подчинении у него был разведвзвод уже из одиннадцати бойцов, включая его самого. Лысый разумно предположил, что шести человек вполне хватит для такой несложной задачи как захват живым одного авианаводчика и уничтожение сопровождающего его спецназовца.
Он спокойно сидел на лавочке во дворе одно из домов того самого аула, который оба "федерала" попытались скрытно обойти. Остальные боевики его взвода разошлись по всему аулу, занимаясь каждый своими делами. Сидел, поджав ноги по-турецки, положив руки на колени и развернув ладони к солнцу. Очень любил тепло с некоторого времени, знал даже с какого. С зимы 1982-1983 годов, с декабря месяца, с декабрьских морозов провинции Кандагар Демократической Республики Афганистан. Утреннее солнце начало припекать и он даже придремал. Снова события той войны заполнили мозг.
Душманы часто стреляли в спину.
Соседний с расположением их Десантно-Штурмового батальона кишлак был довольно близко. В основном, конечно, приходилось заниматься обеспечением безопасности прохождения автомобильных колонн, но были и другие виды наземных операций. Проверка результатов нанесения бомбовых ударов авиации, например, или проверка кишлаков на наличие душманов. Они там были всегда, но их спасали кирязы, подземные катакомбы.
Один раз, когда невмоготу стало от бесконечных вылазок душманов, решили выкурить их оттуда. Заехали в кишлак и, конечно же, никого из душманов не нашли. Только в одном доме чай на столе горячий дымился и много чашек стояло, а рядом дыра в земле зияла, вход. Перекрыли все входы-выходы из этих пещер и подогнали бензовоз. Слили тонну бензина в центральный вход, выждали, пока его парами все пустоты наполнятся и выстрелили вниз из ракетницы. Так полыхнуло, что сами обосрались! Метров на пятнадцать со всех щелей столбы огня вверх взметнулись вместе с кучами дохлых летучей мышей, даже земля в нескольких местах потрескалась.
Лезть вниз не стали, потом слухи дошли, что крупную банду там зажарили.
Единственный момент, когда жарко было зимой, а так намерзся сильно там.
"Моторола" в его руке запищала и показала работу второго канала связи. Лысый дернулся, прогоняя остатки дремоты, и включил прием.
- Это я, Рустам! Нужна помощь! Повторяю, нужна помощь!- обрушилась на его слух рация возбужденно, сбивчиво и сплошным потоком.
Лысый от такого неожиданного напора инстинктивно отодвинул рацию подальше от уха и слушал некоторое время, пытаясь дождаться окончания или хотя бы остановки. Тщетно, Рустам не унимался.
- Бля, тут полная жопа! Нужна помощь! Сами не дойдем!