Я спешил на встречу с очень авторитетным взрослым человеком. В те годы я еще не умел рассчитывать время и опаздывал. Минуты таяли, и на последние гроши я нанял такси. Чтобы он не увидел и чего не подумал (меня это стесняло), я попросил высадить меня вне поля его видимости.
Отдал деньги таксисту и побежал. Бежал быстро, спортивная подготовка позволяла. И вот финишная прямая, мы уже видим друг друга. Он что-то мне кричит, а я не слышу.
- Что? - ору.
Он кричит опять и машет руками. По жестам я понял, что мне надо остановиться. Остановился, он показывает указательным пальцем на ухо, и я услышал то, что осталось в сознании всю жизнь:
- Не беги, иди спокойно. Бегущий человек привлекает внимание.
15 мая
С утра я поздравил маму с днем рождения и пожелал ей доброго здоровья.
Был обычный день из череды достаточно напряженных дней. Ему предшествовало несколько наездов на меня и некоторых моих друзей со стороны разных городских группировок. Все это было не более, чем словесным поносом, но подсказывало, что мы кому-то здорово мешаем и надо быть начеку.
Я собрал ближний круг посоветоваться. Все высказались, и мы приняли единое мнение, что надо походить с оружием. В конце концов, лучше отсидеть, чем лежать в земле.
15 мая мы вдвоем возвращаемся после рабочего дня домой. Напарник сначала завозил меня, потом ехал к себе, так было заведено.
Догоняем знакомого парня:
- Юрок, тебя подвезти куда? Идешь пешком... Чего без машины?
Он садится на заднее сиденье нашей машины.
Мы оборачиваемся к нему переброситься парой слов, но лицо Юры вызывает вопрос:
- Чего-то ты бледный. Что случилось?
Выражение растерянности и бледность не были свойственны лицу этого здоровенного молодого человека. Он занимался культуризмом, боевыми искусствами и всегда мог за себя постоять.
А тут...
На наш вопрос Юра рассказывает:
- Да вот, иду на какую-то непонятную встречу... Позвонил кто-то незнакомый, сказал, что моего брата держат в подвале. Если я не приеду, то они его убьют.
Ничего себе, поворот.
- Ребята, подстрахуйте меня, а то чего-то стремно, - тихо просит он.
- Без вопросов, едем, - отвечаем мы с готовностью.
Надо сказать, что его рассказ кроме удивления ничего не вызвал, ни страха, ни чувства опасности, только удивление.
Подъезжаем к месту встречи - никого. Юра вышел, посмотрел...
Мы ему говорим:
- Ладно, поехали. Лажа какая-то.
И тут он стучит по багажнику ладонью и испуганно говорит:
- Они здесь.
Мы выходим из машины. Нам навстречу идут пять - шесть молодых мужчин и парней. Поздоровались. Некоторых из них мы слегка знаем. Они спрашивают:
- А вы что тут делаете?
Мы сказали, что Юра нас попросил подстраховать, и уж, коли мы за него вписались, то имеет смысл рассказать, в чем проблема. Мы тоже крепкие ребята, особенно мой друг, сидящий сегодня за рулем. Исходя из этого, чувствуем себя уверенно и спокойно. Каждый из нас понимает, что в драке мы их одолеем. Трясется только Юра, видимо, что-то не договаривает.
Старший из тех, кто к нам подошел, говорит:
- Мы отойдем, нам надо посоветоваться.
Идите, не проблема.
Возвращаются, говорят:
- Надо ехать на Развилку, заберете там брата.
- Ладно, - говорим, - поехали.
Они сопровождают нас двумя машинами.
Что за возня? Непонятно.
Приезжаем на Развилку к магазину, выходим из машины. Один из них куда-то побежал. Возвращается в компании еще четырех молодых мужиков. Двоих из них мы тоже знаем. У них репутация беспредельщиков.
И они из тех, что "лают" в нашу сторону последнее время.
Первый неприятный звоночек. Стало понятно, что неприятности будут, не надо надеется, что все кончится ровно.
Перевес не в нашу пользу. Я насторожился, стал внимательнее наблюдать за движениями этой группы.
Двое из тех четверых, что подошли к нам здесь, жмут нам руки и обнимают, типа, в знак уважения. Но по их объятиям я четко понял, что они пытаются прощупать, нет ли у нас под одеждой оружия.
На мне двухслойная теплая джинсовая рубашка на выпуск, а под ней за поясом пистолет Беретта малого калибра. Они наверняка его не прощупали. Одна проблема: к этому пистолету трудно было найти патроны, и в обойме только один патрон оригинальный, остальные - самодельные.
От них на километр прет водкой. Базар-вокзал, разговоры ни о чем...
Мы останавливаем их:
- Давайте к делу. Мы, ведь, зачем-то сюда приехали?
- Ладно, - говорит их старший, - надо ехать на опушку леса, в пяти километрах отсюда, там ребята держат вашего парня.
Опа! Еще сигнал: ребята, опушка леса. Я внутри съежился, появилось ощущение жуткой опасности, беды. Вижу, что мой напарник думает о том же.
Говорю:
- Нам надо посоветоваться.
Отходим вдвоем в сторону, Юра уже окружен этой стаей. Обсуждаем ситуацию, в ней нет ничего хорошего. У нас есть выбор: можем развернуться и уехать. Только вот останемся ли мы потом в уважении к самим себе? Это вопрос! Уехать - трусливый поступок, остаться - наверняка попасть в какую-то заваруху.
Решаем остаться. Мужики мы или нет?! Наше решение, похоже, радует и веселит беспредельщиков. Выезжаем к лесу, Юра в одной из их машин. Нервозность на высшем уровне, под ложечкой ноет. Предчувствие больших проблем. Мы случайно попали в эту ситуацию, но злой интерес к нам неслучаен.
Останавливаемся на дороге, выходим из машин. Ничего себе: их целая толпа против нас троих, а может и двоих: Юрок деморализован напрочь. А на опушке, как они говорят, нас ожидают еще их ребята. Да-а, попали!.. Действуем по ситуации.
Лес в этом месте освободил большую поляну на своем краю, она глубоко входит в его тело. Языки леса окружают поляну, и она оказывается, как в клещах. В эти клещи мы и входим.
Зашли далеко вглубь этой опушки, видимо, они ее подыскивали заранее. Их старший (он вещает по всем вопросам, да и по возрасту) резко останавливается и поворачивается ко мне. Все сразу перегруппировываются, похоже, что тоже заранее обговорено у них. Я опасался, что они нас окружат, так будет выгодней для них в драке... Но они вышли из-за моей спины и встали полукругом за спиной своего старшего. Мой напарник остановился чуть позади меня, Юра шмыгнул за мою спину. Ситуация не предвещала ничего хорошего.
И пошел опять разговор о том, что мы всем в этом городе мешаем, тот самый разговор, что преследовал нас последнее время.Тему качает их старший, стоя в метре от меня прямо напротив. Я не возражаю, только слушаю и пасу поляну. У меня начинает расти ощущение, что это казнь, наша казнь.
В процессе всего этого словесного мусора он отводит левую полу пиджака и пытается вытащить из внутреннего кармана пистолет. Я все это вижу, и начинается замедленное кино, так воспринимаю происходящее я.
Начинаю говорить, что по пьяне дела не решаются, что, если даже у них все получится, то народ в городе не простит им беспредела. Он продолжает дергать из кармана пистолет, который зацепился за ткань, и говорит, что весь народ здесь, а в городе одно быдло.
Пистолет вышел из кармана. Я, как сжатая пружина. Мы с ним продолжаем разговаривать, а его руки передергивают затвор и наставляют ствол прямо в мой лоб.
Позднее меня спросят, почему я ничего не предпринимал. Ответ простой: я до последнего момента не верил, что он выстрелит. Не знаю, как мой внутренний секундомер отсчитал время, но я прыгнул в сторону в момент выстрела. Пуля просверлила воздух рядом с ухом, не задев меня.
Не останавливаясь на месте, я снова резко прыгнул в противоположную сторону с полуразворотом. И снова прыгнул с полуразворотом в обратную сторону. Я уже спиной к стрелявшему продолжаю прыжки из стороны в сторону, удаляясь от нападавшего. За спиной - выстрелы один за другим.
В этом резком, стремительном движении задираю рубаху и достаю из-за пояса пистолет, передергиваю затвор, резко останавливаюсь и разворачиваюсь к стрелявшему.
Все, что вижу, как фотографии... Юра остолбенело, стоит на месте, напарника не вижу.
Выцеливаю стрелявшего, рука дрожит. Уверенность только в одном выстреле, дальше - нет, хотя обойма полная.
Эти шакалы увидели в моей вытянутой в их сторону руке пистолет и метнулись к лесу, попадали в траву. Стоять остался только тот, который стрелял. Он продолжал стрелять в мою сторону. Между нами уже образовалось метров тридцать.
Я выстрелил. Мимо! Но этот черт тоже поспешил брякнуться в траву от греха подальше. Ага?! Страшно?!
Это уже не казнь! Я защищаюсь и отхожу с боем.
То, что они все грохнулись в траву, позволило мне оторваться еще на несколько десятков метров. Сзади опять зазвучали выстрелы. Останавливаюсь, разворачиваюсь, вижу: Юра на траве лицом вниз, одна нога, согнутая в колене, торчит вверх, потом падает. Шакал с пистолетом становится над Юрой и стреляет дважды вниз в упор. Сомнений мало, скорее всего, с Юрой покончено. По-прежнему не вижу своего напарника.
Выцеливаю опять того, что с пистолетом. Они что-то ему кричат... Я нажимаю на курок, осечка. Я понимаю, что они-то щелчка не слышали. Все снова втыкают свои носы в землю, а я - бегу. Бегу, постоянно петляя, оглядываясь назад и вытягивая руку с нестреляющим пистолетом в их сторону. Это раз за разом дает мне преимущество в дистанции.
Скрываюсь от них за языком леса и растворяюсь в его глубине.