Санкова Ирина Владимировна : другие произведения.

1. Чума в пустыне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На многообещающей планете N - ужасная чума, в результате чего ученых не допускают для проведения исследований. Зараза пропитала все вокруг. Героиням предстоит попасть в зачумленные регионы, чтобы докопаться до правды. Что на самом деле происходит в этих землях?
  1
  Планета, имевшая пока лишь букву английского алфавита в качестве названия, была чертовски красива. Я наблюдала, как она медленно крутилась по часовой стрелке под нашей капсулой. Орбитальная станция осталась позади, скоро меня официально посчитают преступницей и, возможно, внесут в черный список Земли.
  Теперь мне прямая дорога либо на захудалую станцию, либо на колонию где-нибудь в филейной части цивилизации. Капсула летела прямиком на планету N, с развитой органической жизнью и письменностью среди разумных, мое действие было несанкционировано.
  Страх и тоска сковывали все тело. Я чувствовала безнадежность: будь другой выход, я бы никогда не совершила преступление против Эволюции, это шло против всех моих убеждений. Однако проблема была в том, что брат проиграл и наш дом, и сбережения, и даже если мы отчислим в будущем все пенсионные, не откупимся. Пришлось продать при них свою квартирку в центре: пока деньги не пришли на счета бандитов, они не позволяли брату подняться. И мы еще остались должны. Не прощу придурка. Как только закончу с этим, улечу на дальнюю станцию, может, получится занять там хорошую должность.
  Капсулу тряхнуло, и моя попутчица досадливо выругалась на испанском сквозь зубы, вцепившись в свой полевой рюкзак из допотопной ткани. Мы входили в атмосферу. Маленькое округлое пространство вокруг нас, казалось, сжалось, и в воздухе слегка запахло гарью, стало жарче. Или показалось?
  Хоть я и работала в объединенных корпорациях, многое оставалось за кадром. Я - член культурологического отдела, со знанием языков, изучала культуру местных. Я знала из новостей, что на планете N бушует жуткая чума, и входить в атмосферу строго запрещено, даже под прикрытием.
  Мария, та самая попутчица, что боялась тряски, была то ли ученым с медицинской степенью, то ли практикующим доктором. Наверняка тащила в рюкзаке кучу лекарств. В любом случае, ее лицо позеленело от тряски, она тяжело дышала и, если бы не ремни, наверное, повалилась бы на пол. Я должна сопровождать ее куда скажет, переводить ей, и доставить на место встречи живой.
  
  За маленьким окошком стремительно рвались в клочья кремоватые облака. Светло-сиреневая искусственная атмосфера распахнула свои объятия стремительно падавшим с небес представительницам самой развитой цивилизации. Я проверила показатели костюма - свои и Марии, ожидая посадки.
  Когда капсула плюхнулась на землю, ремни резко вдавились в тело, и я почувствовала, как перехватило дыхание и завтрак попросился на свет. В ту же секунду мой ужас перерос в панику, дрожащими пальцами я сорвала с себя аварийные ремни, не давая и секунды на размышления. Мы попали в аварию. Я не была технарем, и не сумела проверить абсолютно всего перед тем, как выброситься со станции на планету. Но если мы не выберемся в течение минуты, капсула может взорваться. Она для контролируемых посадок, иногда используется как мобиль, внутри должно быть полно топлива.
  Добравшись до "куриного" люка, я потыкалась в механизм управления, и, откинув крышку, выпала наружу. Мордой в песок. А ветер еще и сыпанул пригоршню песочка сверху.
  - Мы в пустыне? - по-испански спросила Мария, выглядывая наружу.
  - Вылазь! - по-командирски скомандовала я, протянув руку и выхватив свою сумку из капсулы.
  Проклятье. Пустыня - худший из вариантов. Здесь все заразно, в результате какой-то химической реакции все живое вымерло. Более того: неизвестная зараза создала эту пустыню, из-за чего та разрослась до чудовищных размеров.
  Везде, куда ни глянь - занесенные песками барханы, мой костюм пищал без остановки, крича: "Заразно! Радиоактивно!", путая здешнее излучение с радиацией.
  Вспомнились страшные истории про людей, у которых в телах образовывались дырки, а наружу вываливались органы. Про чуму здешних мест, про язвы, разъедающие кожу, плоть, и так до кости. Сколько надо пробыть здесь, чтобы зараза изувечила меня до такой же степени? Необязательно контактировать с больными, эта местность сама по себе больна.
  
  - Я беру образцы, - Мария, зачерпывая ногами песок, уходила от капсулы к ближайшему бархану. Достала из рюкзака кукольную ложечку, пробирочку, насыпала внутрь пробу песка. Сумасшедшая.
  
  - Назад не вернемся, - осмотрев дно капсулы, заключила я, - Все разбито. Понятно, почему не взорвалось: механизм заполнен песком.
  
  Костюм работниц станции немного сдерживал местную радиацию, но это ненадолго. И мы их сейчас все равно снимем.
  Нельзя, чтобы местные видели что-то из наших технологий. Надо раствориться среди них, быть неотличимыми. Носить их одежду, есть то же самое, что и они, и хотя бы не лечиться современными медикаментами при всех.
  А еще ускорить процесс погребения капсулы песками. Это главное: рано еще здешним умельцам думать о выходе в космос, весь смысл Эволюции в том, что люди с новой планеты привнесут что-то новое в наши технологии, пойдут по другому пути, не только будут пользоваться чужими наработками. Может, они даже найдут новые источники топлива? А то я читала, что на кристаллическом мы не продержимся еще даже двух веков.
  Черпая обеими ладонями радиоактивный песок, я краем глаза присматривала и за Марией, и за капсулой. Нельзя же, чтобы вышеупомянутое сооружение, под которое я старательно делаю подкоп, шмякнулось на голову. Доктор, закончив с образцами, села на корточки напротив меня, продолжив углублять яму внизу бархана с капсулой.
  
  - Хватит, - наконец сказала она, поднимаясь и отряхиваясь, - У меня уже руки горят даже через костюм.
  
  Я хотела возразить, что все не так страшно, но передумала: впереди ждут нескончаемые мили до ближайшего человеческого жилья. Неизвестно, сколько еще хапнем излучения. Перед глазами вновь всплыли картинки с язвами, и я вздрогнула. Подобные уродства и мучения пугали, а потому я согласно закивала, помогая Марии столкнуть пустую капсулу вниз. Перед тем, как вылезти наверх, я активировала режим медленного саморазрушения - теперь точно не оставит следов, через месяц точно растворится. Ветер поднял пыль в воздух, начиная постепенно заметать сероватый круглый корпус. Пора было идти.
  Напоследок мы переоделись в самые обычные рубахи, штаны и сапоги, извлеченные из рюкзаков. Помимо запасных комплектов одежды в каждом рюкзаке была маленькая аптечка, фляжки с водой, сухой паек на пару дней, и рисованная карта мира. Больше ничего: я аптечку-то современную взяла только потому что без нее здесь никак, мы без врожденного иммунитета на здешних лекарствах не протянем. Увы, денег местного происхождения тоже не удалось достать: я все-таки переводчик, а не бог.
  Предупредительно пищавшие защитные костюмы я бросила внутрь капсулы. Пусть разлагаются вместе с ней.
  Мария, очевидно, ведет некое исследование от лица Комиссии, которая в свое время помогла мне. В принципе, ее можно понять: ученых государства не пускают на одну из самых многообещающих планет. Искушение, однако. И чихать они хотели на чуму.
  
  - Куда мы? - спросила доктор, неловко забирая длинные темные волосы, то и дело выбивавшиеся из хвоста из-за песчаного ветра.
  
  - Если не ошибаюсь, на карте отмечено, что в той стороне должна быть купеческая дорога, - ответила я, съезжая по бархану вниз.
  Непривычное отсутствие костюма тут же аукнулось: песок был за шиворотом, в неудобных штанах, даже хрустел в старинных сапогах, оставлял гадостный привкус болезни во рту.
  Солнце палило, была ужасная жара, и скоро мы прикрывали головы собственными сумками. Половину фляжек выдули почти сразу, дальше пришлось экономить, ибо дороги нигде не было видно, хотя я была уверена, что мы шли в верном направлении. Тракт был заметен даже из космоса - огромная дорога, перечеркивавшая песчаные равнины, останки былой славы этих мест.
  Очень скоро тело покраснело и буквально горело. Не от солнечных ожогов - я убедилась в этом, оттянув ворот рубахи. Тело словно равномерно пропекалось в огромной радиоактивной печи. Мария тоже покраснела, ее глаза лихорадочно блестели. О Господи, да никакие долги не стоят такой смерти!
  
  - Я хочу обратно, - чувствуя подступающую панику, произнесла я, ожидая, что Мария достанет из сумки какое-нибудь устройство и подаст сигнал.
  
  - Ну вперед, - произнесла женщина, мрачно поморщившись от поднявшегося из-за ветра песка. - Ты у нас можешь улететь без капсулы? Забудь об этом. Нас подберут в другом месте, так что топай.
  
  Если бы доктор сказала, зачем мы все это делаем, почему жертвуем здоровьем ради недоразвитого зачумленного региона, то я бы успокоилась. Я не трус, но когда меня безо всяких причин отправляют туда, где даже воздух наносит увечья, я не в восторге. Изначально мы должны были сесть на границе с пустыней, а не в ее центре: все из-за ненастроенного управления капсулы, да еще и парашют не раскрылся, убив единственный известный мне способ вернуться.
  Первый эффект радиации проявился буквально через полчаса после этого разговора. Я в очередной раз поправляла волосы после атаки ветра, когда поняла, что в моих руках осталась большая русая прядь. Я торопливо выкинула ее, не смея больше касаться своей головы: мало ли что еще отвалится. Мария, заметив это, запустила руку в свой рюкзак и вытащила два заполненных чем-то стимулирующих комплекта.
  
  - Давай сюда руку, - велела женщина, приставляя один из комплектов к моей руке. В очередной раз я порадовалась, что человечество давно перешло со шприцов на стимуляторы, которые вводили через поры: если бы игла нарушили мой кожный покров, в кровь попала бы радиация, я бы умерла еще быстрей. Мария нажала на кнопку, и я почувствовала вначале заморозку, а затем холодные капельки, осевшие на теле и стремительно впитывающиеся через поры.
  
  - Это замедлит болезнь на несколько часов, - произнесла врач, проделав то же самое с собой. - Надо экономить. И не чешись.
  
  В ответ на недоуменный взгляд Мария молча указала на мое запястье, где я с ледяным ужасом заметила алую взбухшую изнутри кожу, словно огромный нарыв, вот-вот готовый прорваться. Я быстро выдохнула, закрывая этот участок тела тканью рукава. Не хочу паниковать. Не буду смотреть, надо идти.
  К счастью, через час я увидела даже не Тракт вдалеке, а кое-что получше.
  В укрытии небольшой скалы распустился, как диковинный цветок, серый шатер из грубой ткани. Рядом стояли телеги, чем-то доверху набитые, возле шатра расположились в отдыхающих позах огромные толстокожие животные, чем-то похожие на носорогов.
  Как раз вовремя: судя по ощущениям, в сознании я пробуду недолго. Зрение то и дело плыло, все тело жутко чесалось, меня постоянно тошнило, хотя уже было и нечем. Доктор выглядела не лучше, еле шла, временами уже не съезжала с дюн, а просто валилась и падала, погружаясь в зараженный песок.
  Вблизи шатер оказался весьма старым и потрепанным, а "носороги" несли на себе явный отпечаток чумы. Я думала, что все живое давно вымерло в этих землях. Наверное, это не касалось домашних животных, которых люди приручили.
  К телегам подходить не рискнула: примут за вора - будет плохо, хоть пустынники наиболее мудрый спокойный народ, рисковать не хотелось. Ждать хозяев пришлось недолго: вскоре полог шатра отодвинулся, выпуская наружу закутанного в ткань человека с длинной палкой и острым крючком на конце, чем-то напоминающим серп, только радиусом поменьше.
  Ноги, руки, даже голова человека были замотаны плотной серой тканью в тон шатру, на глазах была полупрозрачная сеточка, затруднявшая обзор, но явно защищавшая глаза от ядовитых песков. То, что хозяин по поверку оказался хозяйкой, я поняла по высокому требовательному голосу. Язык был незнаком - я недостаточно хорошо знала говор дикарей-пустынников, я знала общий язык.
  Женщина что-то сказала, затем, взяв нас с доктором под руки, потащила в свой шатер, как на буксире, уже не объясняя ничего. Внутри был полумрак, под ногами была запачканная песком ткань вместо ковра, посередине - постель хозяйки, здоровенный кокон из множества одеял. И от женщины, и от шатра ужасно пахло даже не грязью, а каким-то едким средством, словно ацетон пролили.
  Она силой усадила меня на пол, и, достав собственную флягу, поднесла к губам, произнеся на общем языке:
  
  - Пей.
  
  Я только коснулась горлышка, и тут же отодвинулась: что за отрава? Женщина нетерпеливо ухватила меня за нос, заставив открыть рот, и влила, казалось, половину фляжки. Кашляя, я в бессилии повалилась на пол, чувствуя, как мерзкая горечь жжется в желудке. Думала, вырвет, но нет, обошлось. Рядом кашляла-давилась тем же доктор, затем я почувствовала, как чьи-то руки растирают тело той же едкой пакостью, что было очень больно, учитывая, что верхние покровы кожи были сильно обожжены. Затем меня укутали в грубую ткань с ног до головы, я тряслась в лихорадке. Казалось, здесь мое путешествие должно было закончиться: я заразилась неизлечимой быстро убивающей болезнью, которую у нас-то с трудом лечили, и примитивные народные средства пустынников не помогут. Я провалилась в глубокий сон.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"