Аннотация: К вопросу о защите Брестской крепости. Ч.4
(Продолжение. Начало здесь: Непростая судьба Брестской крепости. Ч.3)
Тоталитарный коммунистический режим действительно был кровавым и антинародным. Рано или поздно, но его безмерные преступления будут осознаны и осуждены даже и в той стране, откуда эта смертоносная зараза пошла по всему миру.
То, как сталинский режим развязал мировую войну, как он бросил в эту войну советский народ, является, возможно, самым кровавым из его преступлений.
Марк Солонин."23 июня - "День М""
Около полутора лет назад, если точно 25.02.2020 г. мною было закончено и опубликовано исследование о Брестской крепости, с разоблачением мифов и легенд, которые циркулировали в публичном пространстве умершего в 1991 году якобы "государства рабочих и крестьян", относительно обороны крепости в самом начале германо - советской войны.
Возможно, читатель обратит внимание на то, что я при этом не использую термин "Великая отечественная война" как обозначение части, важной части, Второй мировой войны.
Это связано с тем, что мною в конце января текущего 2021 года было опубликовано исследование о времени появления упомянутого термина под названием "Великая Отечественная война как термин".
Результат исследования однозначно свидетельствует о том, что этот термин был вброшен в публичное пространство советскими идеологами как вполне однозначное и одинаково понимаемое всеми событие, после подписанной капитуляции нацистской Германии.
Так что, 22 июня 1941 г., когда гитлеровская армия пересекла западную границу СССР, можно говорить только в термине германо - советской войны.
В этой статье мне придется использовать некоторые положения из той публикации.
Вроде бы все про Брестскую крепость уже сказано.
Вроде бы!
Тем не менее, уже тогда, после публикации трех частей текстового сериала возникло ощущение некой недосказанности, послевкусия.
Это ощущение объясняется появлением многочисленных загадок, на которых не акцентировалось внимание автора.
За прошедшие 1,5 года, готовясь к публикации других статей, казалось бы, напрямую не связанных с историей Брестской крепости, всплыли новые моменты, характеризующие начало войны с Германией. Более того, эту войну, по крайней мере, ее начало можно охарактеризовать личной войной двух усатых диктаторов, в самом начале которой Гитлер переиграл Сталина.
В прошлом году вышла книга выдающегося историка и разоблачителя многодесятилетнего советского вранья Марка Солонина "Как Советский Союз победил в войне" (Москва. Изд-во "Яуза").
Это сборник статей, одна из которых "Игры весны 41-го года", поможет в выстраивании ответов на загадки, о которых пойдет речь ниже.
Не могу сказать, что мною создана новая версия событий. Скорее, некоторое развитие версии, сформулированной М.Солониным.
Эта версия подсказана работой М.Солонина вкупе с событием, описанным Андреем Илларионовым в статье, опубликованной 1 февраля 2020 года "Хрущев - Сталину: война начнется послезавтра". В статье, тоже частично отсылающей к работам М.Солонина.
О содержании ее, было написано в предыдущей моей статье про Брестскую крепость.
Там же был упомянут труд Виктора Суворова, при упоминании имени которого его недоброжелателями в обязательном порядке указывается настоящее имя писателя. Якобы как свидетельство глубочайших знаний недоброжелателей - удел полузнаек!
И моя заслуга, если, конечно, можно это признать заслугой, только в том, что, не претендуя на большее, мною была подмечена информационная стыковка упомянутых статей и информации из книг В.Суворова.
Вынужден еще раз отметить выдающуюся роль В.Суворова в разоблачении совковой лжи о многом и о многих.
Его первые книги, опубликованные на русском языке незадолго до смерти СССР, всколыхнули общественную мысль и позволили иначе, чем при советской власти взглянуть на возведенную коммунистическими идеологами всеобъемнейшую конструкцию лжи, которой нас потчевали коммунистические идеологи.
Не случайно, после начала в 1979 году афганской авантюры, СССР был назван президентом США Р.Рейганом империей зла!
Разумеется, я посмотрел несколько видеороликов в интернете о личности В.Суворова, вешающих на него всех собак, а на зрителя огромное количество лапши на уши.
Мол, он был никудышным разведчиком и предателем.
Кроме обвинительных слов неких, неизвестных персон, никаких подтверждений сих утверждений. Так, набор слов.
И не стоит забывать, что один из ведущих в одном из роликов был "приятель" Александра Литвиненко, который помог ему уйти в мир иной!
Нисколько не сомневаюсь, что пройдет, не так уж и много времени, и В.Суворову можно будет поставить памятник, как человеку, первому в 73-летней истории взломавшему панцирь лжи, окружающий советскую страну.
Обращаюсь к художникам - монументалистам, скульпторам: "Ребята, пора эту работу начинать!" На крайний случай, подойдет мемориальная доска на фасад дома, где родился наш герой.
После столь длительного введения, пришла пора разбираться по существу.
В книге В.Суворова "День М" убедительно доказано, что в течение более, чем года до войны, все учения Красной Армии отрабатывали наступление, а не оборону.
Т.е. всю страну готовили к нападению на Германию.
Тогда страна набила оскомину от фразы "Война малой кровью на чужой территории", в подтверждение которой Сталин уложил в землю во время советско - финской войны 1940-го более 130 тысяч красноармейцев.
Марк Солонин пишет:
1. Что "в июне 1941 г. Красная Армия находилась в состоянии скрытого развертывания",
2. "На базе управлений и войск внутренних округов формировались армии Резерва ГК, армии эти грузились в эшелоны и с соблюдением строжайших мер секретности выдвигались на рубеж рек Западная Двина и Днепр.
Короткими ночными переходами шли на запад так называемые глубинные дивизии, то есть вторые эшелоны войск приграничных округов.
3. Под видом "учебных сборов" было призвано без малого 800 тыс. резервистов ...
4. По меньшей мере, к 20-21 июня на базе приграничных округов сформированы фронты, управления которых переходят на полевые командные пункты.
5. Механизированные корпуса покидают места постоянной дислокации и выдвигаются в замаскированные в лесах районы сосредоточения.
Еще раз подчеркнем, что все это происходит ДО немецкого вторжения..."
6. "В рассекреченных документах ПрибОВО нашла свое подтверждение и история про новые сапоги, ...описанная еще Виктором Суворовым: "Оперсводка Љ 3 штаба 12 МК к 15:00 20.6.41. В/ч 9447, совершив марш походным порядком, имеет до 50% личного состава с потертостями и ожогами ступни ног. Последнее по предварительным данным объясняется тем, что марш совершен по дороге с жестким покрытием с наличием у бойцов новых сапог".
М.Солонин подробно пишет об имевших место двух мобилизациях, проводившихся параллельно и независимо друг от друга.
Согласно его утверждению, мобилизационным планом 1941 г. предусматривалась как скрытая, так и мобилизация по объявленному и озвученному решению правительства,.
Призыв военнообязанных проводился персональными повестками, без объявления об этом в СМИ.
Открытая мобилизация, которая должна была быть введена в действие Указом Президиума Верховного Совета СССР и была назначена на 23 июня 1941 г., безотносительно к нападению Германии, о чем упоминается и в упомянутой выше статье А.Илларионова.
Почему на 23 июня, ведь еще не было никаких признаков "вероломного нападения без объявления войны"? Обсудим это чуть позже.
Прежде всего, возникают несколько вопросов.
Как учил В.Суворов, при отсутствии документов, подтверждающих ту или иную версию событий, запрятанных очень далеко, в недоступном для историков месте, всегда можно воспользоваться принципом формальной логики, объясняя неизвестную мотивацию поступков действующих лиц.
Придется сослаться на доказанные исключительно в соответствии с этим принципом, утверждения статьи А.Илларионова, построенные на диалоге Сталина с Хрущевым, о том, что уже 20 июня 1941 г. и Хрущев, и Сталин были уверены в том, что война наступит 22 июня.
20 июня еще ничего, кроме того, что мы видели в работе М.Солонина, явно не предвещало начала военных действий именно 22 июня. Стало быть, эта дата уже присутствовала в мозгах этих персонажей.
Почему?
Они это знали потому, что на 22 июня была запланирована сталинская агрессия.
Подробный ответ на этот вопрос содержится в книге Марка Солонина "23 июня. День "М"", в особенности в 11 и 12 главах этой выдающейся работы.
В ночь с 18 июня на 19 июня 1941 г. (точнее - с 20.25 18-го до 0.30 19-го июня) в Кремле состоялось совещание высшего военно-политического руководства СССР в составе Сталина, Молотова, Маленкова, Тимошенко, Жукова. Именно на нем и именно этой группой лиц было принято окончательное решение о дате советского вторжения в Европу - 22 июня 1941 года.
На 22 июня были запланированы провокации против советских граждан в стиле Глейвица и Майнилы (одна из обсуждаемых версий - возможная бомбардировка Гродно), которые дали бы предлог обвинить в них Германию, провести собрания общественности, на которых следовало заклеймить провокаторов и оправдать начало собственных крупномасштабных военных действий.
Но и немцы, как оказалось, подсуетились.
21 июня от перебежчиков уже вечером стало известно, что немецкими войсками получен сигнал "Дортмунд", как подготовка к началу боевых действий 22 июня.
Т.е. Сталин, Жуков, Тимошенко к концу дня 21-го июня, уже знали о точной дате и времени запланированного нападения на СССР!
Какие же действия были ими предприняты как ответ на знание, что завтра начинаются боевые действия?
Вместо того, чтобы спустить в войска директиву о максимальном уровне готовности к отражению наступления, 22 июня 1941 года в 00:30 в войска была отправлена Директива Љ1, требовавшая не поддаваться на провокации и никаких мероприятий не проводить.
Не поверите, подписана Жуковым и Тимошенко.
Да они что, ополоумели? Оба одновременно!
Трудно поверить, если вспомнить о Сталине, которому они подчинялись.
Они просто исполняли приказ, в соответствии с итогом упомянутого совещания 19 июня!
Единственный вывод, который из этого следует и который выдвинут и в статье М.Солонина, что отправка Директивы была личным решением Сталина.
И опять вопрос, почему?
Вполне можно допустить, что этот вопрос стоял и перед Тимошенко и Жуковым, не посвященным в планы Сталина.
Если б Жуков понимал, о чем речь, то наверняка бы после смерти Сталина все бы всплыло.
Ан нет, не всплыло!
Кое-что, отсвет планов, конечно всплыло! Но об этом чуть ниже!
Стало быть, сказанное может быть принято, как свидетельство незнания Жуковым особых планов Сталина на ближайшие дни и неучастия в осуществлении этих планов.
Но Хрущев - то уже 20 июня все знал, знал содержание этих планов. Вполне можно сделать вывод, что именно ему Сталин поручил быть инициатором в осуществлении этого плана.
Однако во всех известных публикациях сообщение об этой Директиве Љ1 подается как очевидная глупость, затмение на всю голову. У всех!
Кстати, никогда никто не задумывался о номере Директивы.
Ее номер, видимо, свидетельствовал для военной верхушки о начале отсчета их собственных действий, о начале войны. Мол, отсчет пошел!
Вполне можно утверждать, что германо-советский этап Второй мировой войны начался 22 июня 1941 г в 00:30.
Согласитесь, ведь в принципе содержание Директивы могло быть доведено для руководителей войсковых подразделений задолго до 22 июня!
Однако ж, Директива Љ1 родилась только 22 июня.
Придется напомнить и то, что уже в 4 часа утра 22 июня Молотов и посол СССР в Германии Деканозов, уже получили меморандум Германии о начале боевых действий.
Но для руководства СССР и политического, и военного ничего не изменилось.
22 июня все газеты вышли с обычными сообщениями об успехах Гитлера на европейском театре военных действий под рубрикой "Война в Европе".
С раннего утра, тем не менее, уже после получения меморандума Германии, по радио советскому населению во всех краях ежечасно в последних известиях рассказывалось о боевых успехах немецкой армии в Европе и Африке. И это продолжалось вплоть до 12 часов дня, точнее, до 12:15 московского времени, до выступления по радио В.Молотова с извещением о войне с Германией.
И это, через долгих 8 часов после получения Молотовым меморандума от германского посла в СССР о переходе Германскими войсками границы СССР и начале боевых действий.
А вы говорите - вероломное нападение.
Ну, ладно, не говорите, а думаете.
Почему так поздно?
Видите, как много "Почему?".
Но и это еще не все загадки.
Смотрите сюда!
Кто только из публицистов не отметился упоминанием о том, что возле Брест - Литовска практически на границе была сконцентрирована 50 тысячная войсковая группировка, насыщенная вооружениями и чем только можно для ведения военных действий.
Брест напоминал собой военную базу. 50 000 личного состава с танками, артиллерией и прочими вещами!
Боеприпасов, новейшего оружия, продовольствия и прочего довольствия было в избытке настолько, что приходилось организовывать временные грунтовые склады.
Здесь же штабы воинских соединений.
Стало быть, согласно закону "один к трем" могли выдержать наступление группировки в 150 000 человек.
Однако ж, незадолго до рассвета, т.е. к 7 часам утра 22 июня, все командующие войсковыми подразделениями Брестского гарнизона, все шесть генералов со своими штабами дружно и спешно покинули территорию расположения красноармейских частей, оставив части без руководства.
Вслед за ними - начальники несколько младшего уровня, а дальше - катилась волна всеобщего драпа.
Масса техники и боеприпасов была брошена прямо в полях.
Уверен, генералы, руководители войсковых подразделений, не могли просто так, по своему желанию покинуть войска.
Присяга не позволяла!
Не позволяли и мысли о материальной поддержке государством их семей!
Синхронность их действий говорит о том, что они подчинились приказу вышестоящих начальников.
Безусловно, они действовали согласованно, и в соответствии с полученным приказом.
Почему? И с чем связан был этот приказ?
"Большое количество личного состава частей 6 й и 42 й стрелковых дивизий осталось в крепости не потому, что они имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из нее выйти" (ВИЖ. 1988. No 12 С. 21).
Самое мягкое определение этому событию, как ни странно, дал В.Суворов, который просто написал, что войска остались без руководства.
Цитата из книги В.Суворова: "В 11.55 утра 22 июня штаб 4-й армии направил в штаб Западного фронта и в Генеральный штаб "Боевое донесение Љ05", в котором докладывал: "6-я сд вынуждена была к 7.00 22 июня 1941 г. отдать с боями Брест" (ВИЖ. 1989, Љ5)".
И как результат драпа и отсутствия военного руководства Брест-Литовск практически без боя был захвачен вермахтом уже к 7 часам утра.
И еще один важный вопрос: почему красноармейцы не бежали в крепость, слово - то какое "крепость", а наоборот пытались ее покинуть. А ведь накануне 22 июня в крепости находилось до 9 тысяч человек из разных подразделений Красной Армии и НКВД, включая гарнизон укрепрайона, погранотряд и несколько других частей, в том числе и артиллерия.
Даже была собственная тюрьма - Бригитки, с оперирующем в ней 132 конвойным батальоном НКВД.
Почему использовано слово "оперирующим?
Только потому, что это была тюрьма уничтожения - одних привозили, других расстреливали.
Об этом мною подробно написано в предыдущей части текстового сериала!
Возвращаюсь к самому началу войны.
Виктор Суворов в своей работе "День М", не имея никаких документов, а исключительно на основе крупиц информации и логики, сделал вывод о том, что Сталин запланировал войну на 6 июля. Суворов не мог иметь нынешний объем информации о планах военного руководства с решением о начале войны 22 июня.
М.Солонин объясняет появление Директивы Љ1 и задержку с началом ответных действий Красной Армии тем, что Сталин не верил, что уже началась война.
Версия Солонина состоит в том, что Сталиным была задумана провокация в стиле немецкой операции "Гляйвиц", совершенной против Польши 1 сентября 1939 года, в дату, от которой мир отсчитывает начало Второй мировой войны.
На следующий день 2 сентября 1939 г. город Брест и крепость впервые подверглись немецким бомбардировкам.
Солонин также приводит свидетельство Георгия Жукова о реакции Сталина на сообщение о немецком вторжении.
Речь идет о его предполагавшемся докладе на Пленуме ЦК КПСС.
Конспект доклада маршал 19 мая 1956 года передал для утверждения Хрущеву.
Сам Пленум не состоялся, но текст речи Жукова сохранился в архиве.
Стоит обратить внимание на то, что Жуков свой доклад должен был произнести в присутствии живого свидетеля событий - Молотова.
Весной 1956 г. Молотов был еще членом ЦК.
Вот интересующий нас отрывок из нее:
"Сталин, тяжело дыша в телефонную трубку, в течение нескольких минут ничего не мог сказать, а на повторные вопросы ответил:
"Это провокация немецких военных. Огня не открывать, чтобы не развязать более широких действий..."
Свою мысль о провокации немцев Сталин вновь подтвердил, когда он прибыл в ЦК. Сообщение о том, что немецкие войска на ряде участков уже ворвались на нашу территорию, не убедило его в том, что противник начал настоящую и заранее подготовленную войну".
И опять новое "почему?".
Так что утром 22 июня немецкого вторжения Сталин не ждал и долго не мог поверить в реальность вторжения, когда уже вовсю шли бомбежки нашей территории.
В чем же дело?
М.Солонин выдвинул версию, которую, как он сам признает, доказать невозможно, но которая единственно объясняет необъяснимое поведение Сталина.
Солонин предположил, что на 22 июня не Гитлером, а самим Сталиным была запланирована провокация или серия провокаций, "которые должны были инсценировать агрессивные действия Германии против СССР".
Чтобы получить "Casus belli" - повод для нападения на Германию.
Сталинская провокация, по мнению Солонина, могла заключаться в следующем:
"Это мог быть артиллерийский обстрел пограничной заставы, бомбардировка советских городов, "вторжение" группы переодетых в немецкую форму "диверсантов" и т.п. После проведения запланированной инсценировки, ... должна была быть объявлена открытая мобилизация".
"Очень может быть, - пишет Солонин, - что о запланированной провокации не знали даже нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков; перед ними Сталин поставил лишь одну задачу - на провокации не поддаваться, и они добросовестно добивались (и добились!) этого от своих подчиненных".
В этой версии все пазлы складываются, и Сталин перестает выглядеть этаким дурачком, как пыталась представить дело еще советская пропаганда.
Поставьте себя на место Сталина: утром 22 июня ему докладывают о вторжении немецких войск.
А он знает, что именно сейчас должна начаться запланированная им операция-провокация, имеющая целью изобразить именно вторжение немцев.
Естественно, он думает, что это не реальное вторжение, а им же инсценированное, то есть, что все идет по плану!
Его упорное требование "не отвечать на провокации" свидетельствует вовсе не о том, что он клинический идиот, отказывающийся верить собственным глазам (донесениям своих военных), а о его полном убеждении, что события развиваются так, как и было задумано. Ведь это его инсценировка, Сталина, а вовсе не Гитлера!
Поэтому главное требование - да, не поддаваться на провокацию.
Не дай бог кто-нибудь не выдержит и начнет отвечать, стрелять по своим!
И сорвет столь блестяще задуманную операцию.
Никто не смог бы заранее допустить возможность такого невероятного совпадения, что именно в тот момент, когда должна была быть осуществлена инсценировка нападения немцев на советскую территорию, она случится в реальности!
Посему в это не верил и Сталин. И это объясняет столь позднее объявление о начале войны советскому народу.
Как говаривал незабвенный Виктор Степанович Черномырдин: " Никогда такого не было, и вот опять!"
Марк Солонин пишет, что доказать его гипотезу невозможно, поскольку никаких документов на этот счет быть не может (если что-то и было, то давно уничтожено "вместе с исполнителями, посвященными в тайну такого уровня секретности").
Но именно эта версия в итоге дает ответ почти на все "почему", о которых была речь выше.
Почти, потому, что трудно объяснить мотивацию приказа удаления ранним утром
генералов и штабов Брестского гарнизона.
Ведь ничего подобного не наблюдалось на соседних участках границы.
Вполне можно допустить, что сталинская провокация намечалась именно на этом участке и наличие военного руководства могло привести к боям со своими.
Посему и к сдаче Бреста к 7 часам утра отнеслись с невниманием!