Сарахов Александр Аюбович : другие произведения.

Карточный долг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действия происходит на Северном Кавказе. Проигравший в карты крупную сумму пытаются выплатить путем грабежа. Для этого группа выезжает в разные города, где пытаются ночью ограбить заранее определенные квартиры. Но неудача постигает преступников.

КАРТОЧНЫЙ ДОЛГ

(повесть. рассказы. очерки. пьеса)

0x01 graphic

  
  
  
  

СРОЧНОЕ ЗАДАНИЕ

Поступки - плоды помыслов. Были разумны

помысли - будут хороши поступки.

Бальтазар Грасиан

  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Рабочий день был уже на исходе. Начальник уго­ловного розыска капитан Жиганов только что вер­нулся из Верхнего Дзалукопса, где прошлой ночью было совершено дерзкое нападение на ферму совхоза "Кизил" и на грузовиках преступники увезли восемь коров. Скотник Далхат Каллаев был тяжело ранен. Идя по свежему следу, зная основные приметы, груп­па Жиганова быстро сориентировалась и настигла преступников в тридцати километрах от Георгиевска, в небольшой лощине, заросшей камышом. Сидя у се­бя в кабинете, капитан Жиганов занялся анализом этого происшествия и нераскрытых преступлений 3а месяц. Перебирал их снова и снова, искал новые варианты поиска, пытаясь нащупать хотя бы малую, самую малую ниточку, за которую можно было бы ухватиться. Такие анализы Жиганов делал каждый день и делал для себя заметки. Выдвигал новые версии, иногда казалось, самые невероятные. Логические размышления всегда дает положительные результаты. Жиганов любил действовать самостоятельно, но по наиболее сложным делам он ставил вопрос на обсуждение на оперативке. Из суммы мнений делались окончательные выводы и по итогам составлялись план неотложных мероприятий.
   Мысли и размышления капитана были нарушены внезапным звонком внутреннего телефона. "Опять что-нибудь",-- подумал Жиганов. Звонил начальник райотдела подполковник Максидов. Он велел капита­ну срочно зайти к нему.
   "Подполковник по мелочам не станет приглашать, значит, что-то новенькое объявит",-- подумал Жиганов, сложил свои бумаги в сейф и направился к на­чальнику.
   - Разрешите, товарищ подполковник?
   - Давай, проходи, присаживайся.
   В кабинете начальника райотдела было душно. Захо­дящее солнце пригревало сильно. В кабинете, у приставного стола, сидел замначальника, розовощекий толстяк Шидгулов. В дальнем углу у открытого окна на диване сидела незнакомая молодая женщина с заплаканными глазами. Ее вид, грязная, помятая одежда не оставляли сомнений в том, что с ней стряслось что-то серьезное. И, как оценил капитан Жиганов, его вызов наверняка связан с этой женщиной. Он понял: и сегодня не скоро вернется домой. Такая уж у него работа. Сотрудник уголовного розыска всегда мобилизован. Его время невозможно нормировать, запланировать точно. Труд и отдых у работников милиции всегда связаны с жизнью, судьбами людскими. Время отдыха у них зависит от обстоятельства, происходящее в городе, республике. События и факты руководят работой сыщиков.
   -- Вот что, аксакалы. Дело весьма срочное. У этой женщины,-- Максидов кивнул в сторону дивана,-- несчастье, над ней надругался насильник около одного часа назад. Она просит помощи. Она надеется на нас, друзья. Дело срочное. Времени на раздумья совсем мало. Надо срочные меры предпринять, нацйти насильника.
   -- Где это случилось? -- Капитан Жиганов повернулся к женщине.
   Она всхлипнула, и слезы ручейками покатились по щекам.
   -- Здесь все написано, товарищ капитан.-- Максидов протянул майору Шидгулову заявление гражданки Пашмановой Фатимы.-- Обсудите, уточните и приступайте к делу незамедлительно. Время не ждет.
   Шидгулов сделал недовольный вид, с неохотой принял протянутую бумажку из рук начальника.
   -- Чего мы будем заниматься не своим делом?-- сказал Шидгулов и своими выпуклыми глазами посмотрел на Максидова и сделал удивленный вид.
   -- Как это "не своим делом"? Не понимаю тебя, чье же это дело, майор? Еще никто нас не освободил от обязанности поиска преступников.
   -- Это же подследственность прокуратуры, пусть они и занимаются. Считаю, нужно заявление переправить в прокуратуру, и все. Работать за них мы не должны - не отступал Шидгулов.
   Максидов попросил женщину подождать в коридоре. Женщина вышла.
   -- Товарищ майор, что за вздор! По-твоему, мы занимаемся не своим делом? Ты подумал о том, что совершено дерзкое преступление? И это преступление пока что не раскрыто. Человек обратился к нам, а мы ему ска­жем: не наше это дело, иди в прокуратуру? Тогда для чего мы? У нас общая задача - создать условия неотвратимости наказания, найти преступника и передать его в руки правосудия. Вот в чем вопрос! Я уже звонил в прокуратуру, там никого нет. В любом случае за раскрытие преступления и розыск преступника мы отвечаем полностью. Ты никак не можешь освободиться от своих амбициозных настроений. Хватит разглагольствавть на счет наша, не наша, я этого больше не потерплю! - резко ответил подполковник.
   -- Разве я сказал, что нас ничего не касается? -- скороговоркой ответил Шидгулов.-- Мы поможем следователю, пусть он начинает. У каждого свои функ­ции. Каждый должен заниматься своим делом. Вот об чем я толкую. Разве я не прав?
   Подполковник Максидов понимал, к чему клонит его заместитель. Как ни старался начальник райот­дела, никак не мог найти общий язык с Шидгуловым. Все знали, что, как оперативник он не отвечал тем па­раметрам, которыми должен обладать сегодняшний работник милиции. Для него была важна карьера, а не служебный долг. Шидгулов попал в милицию слу­чайно, по протекции влиятельной родственницы, за спиной которой Шидгулов чувствовал себя уверенней в своем кресле, чем в работе. При каждом удобном случае Шидгулов пытался перечить своему начальнику, давая понять, что и он не лыком шит, у него есть поддержка сверху.
   По той же причине его выдвинули заместителем начальни­ка райотдела. Никто не станет удивляться, если он станет и начальником. Немало таких "выдвиженцев" в милиции и в прокуратуре. Пусть никому не кажется странным, если сын или дочь заготовителя, началь­ника торгового объединения, председателя райпо, главного бухгалтера пищеторга или другого имущего человека оказывается в стенах прокуратуры, милиции. Такое явление не редкость, к этому привыкли давно. Такие люди продвигаются по службе. Их в первую очередь представляют к поощрениям. Разве у таких кадров недостатков не бывает? Бывает! И много! Но на них глаза закрывают. Их умышленно не замеча­ют. Сказать об этом, открыто, не принято. Ты должен молчать. Иначе заставят это сделать. Такова воля клановости, протекционизма, круговой поруки.
   Вот сидит такой "кадр" перед подполковником Максидовым. Сидит явно не на своем месте. Кому от этого польза? Кому-нибудь нужно об этом задумать­ся? Низы не могут ничего изменить. Верхи не хотят ничего менять. Так удобно им, так им выгодно. Выгодное дело добровольно не бросают.
   Начальник отдела Максидов встал, достал сигарету, прикурил, затянулся, выпустил клубок дыма. По всему было видно, что он, нервничает. Несколько раз прошелся вдоль стола. Потом остановился и начал всматриваться в лица сидящих рядом.
   -- Время не терпит, орлы мои,-- начал Максидов внушительным тоном.-- Мы обязаны принять экстренные меры и идти по горячим следам. Каждая упущенная минута -- подарок преступнику. Мы обязаны, найти преступника. Это наша первейшая задача. Если мы этого не сделаем сейчас, потом будет поздно.
   Максидов, обдумывая свои мысли, затянулся сигаретой, и горящий кончик ее ярко засветился. Выпустив дым вверх, продолжил:
   -- Приказываю: немедленно возбудить уголовное дело и приступить к его расследованию - осмотры, допросы, обыски и так далее. Это поручается капитану Жиганову. Других разговоров не принимаю. Передать дело прокурору легче, если преступник найден. Это главное. Работайте интенсивно над этим вопросом.
   Шидгулов вроде и не слушал, глаза не поднимал, в руках вертел бумажку, сворачивая ее в трубочку и разворачивая. Начальник райотдела вывел его из безразличного состояния.
   -- Тебе, товарищ майор, я поручаю лично, собрать участковых и дать им срочные задания. Какие -- сам должен подумать. Надо работать по всем направлениям. Действуйте. Это приказ! И держите меня в курсе!
   -- Что же, я должен расследовать дело?- ощетинился снова Шидгулов и сделал обиженный вид.
   Максидов вернулся на свое место, стряхнул пепел в пепельницу, сел в кресло. Правой рукой пригладил волосы. Он укоризненно посмотрел на своего зама и начал:
   -- Опять ты за свое. В данном случае ты должен заниматься своим прямым делом -- розыском преступника. Или тебя это не касается? Для чего ты вообще нужен здесь, а? Не в силах исполнять свои прямые обязанности, найдем тебе замену и не станем утрудать тебя.
   Шидгнулов надулся, побагровел, и свой гнев сдержал с трудом.
   Начальник снял трубку телефона прямой связи и дал первое оперативное задание:
   -- Созаев! Срочно разыщи мне Шамканова. Срочно! Я жду!
   Максидов положил трубку, взял полуистлевшую сигарету. Она потухла и не раскуривалась. Зажег спичку, вновь прикурил.
   -- Разрешите мне приступить к делу,-- первым нарушил создавшуюся паузу капитан Жиганов и встал.
   -- Действуй, дорогой, действуй. Потерпевшая утомилась, не держите ее долго в коридоре. Продумай все до мелочей. Вся надежда на тебя, капитан. Промедление смерти подобно.
   Жиганов торопливо вышел из кабинета. Следом, не спеша, насупившись, пошел Шидгулов.
   -- Держите меня в курсе,-- сказал Максидов ещераз им вслед. Он еще раз позвонил в прокуратуру, но телефоны там молчали.
   Жиганов дал кое-какие распоряжения дежурному и пригласил потерпевшую Пашманову к себе в кабинет. Заполнив анкетные данные, он предложил Пашмановой как можно подробнее изложить случившееся.
   Фатима Пашманова чувствовала себя неловко, не могла с мыслями собраться. Вновь при упоминании о случившемся у нее глаза увлажнились, и, всхлипывая, начала рассказывать сбивчиво, нескладно.
   -- Успокойся, возьмите себя в руки, Фатима. Дело серьезное, вы должны нам помочь. От ваших слов многое зависит. Помогите нам.
   -- Ну что рассказывать? Вы же сами уже знаете, что случилось.
   -- То, что я знаю, этого мало для поиска насильника. Ты должна нам помочь. Вспомни, как все это произошло: где, что за автомашина, ее номер, опиши водителя. Словом, все по порядку. Каждая мелочь нам может пригодиться.
   Фатима высушила платком наполненные слезами глаза, вздохнула.
   -- Нас было две женщины. Стояли на повороте в Малукский поселок. Ждали попутного транспорта. Мне нужно было на работу, на вторую смену спешила. Мы проголосовали, и крытая брезентом грузовая машина остановилась. Женщина с двумя сумками села в кузов, а я -- в кабину.
   -- Кто эта женщина? Знаете ли, ее?
   -- Нет, я ее не знаю. Мы случайно встретились.
   -- Ну, рассказывай дальше.
   -- Около нижнего моста женщина вышла, и я осталась одна в машине с водителем. Переехав мост, он резко свернул влево и поехал вдоль речки, сказал, что ему нужно воду залить в радиатор. Около кустарника машину остановил и предложил мне выйти. Я вышла, он взял меня за руку, повел к кузову машины и предложил залезть туда. Я отказалась. Он пытался силой затащить меня туда, но не получилось. Кузов был наполовину заполнен соломой. Не выпуская моей руки, он другой рукой вытащил немного соломы из кузова и бросил на землю.
   Пашманова запнулась, заволновалась, начала снова всхлипывать.
   --Успокойтесь, Фатима, пожалуйста, и расскажи, что же дальше было?
   - Это уже вы знаете.
   -- Фатима, здесь уже стесняться бесполезно. Для нас каждая мелочь важна. Возьмите себя в руки и расскажите подробнее о случившемся.
   -- Этот верзила повалил меня на землю и надругался. Зверь проклятый!
   -- Как же тебе удалось от него уйти?
   -- Сделав свое дело, он стал надевать свои брюки. Я вскочила и побежала через кусты по камням. Слышала, как завелся мотор и машина отъехала. Я, не останавливаясь, побежала.
   -- Что можете сказать о водителе? Могли бы его опознать.
   -- Среди тысяч людей я не спутаю его ни с кем. На всю жизнь запомнила, зверь проклятый. Лет ему около тридцати, тридцати пяти. Он высокого роста, сильный, похоже, что спортсмен, чернявый, с усами, длинные такие, узкие. Глаза карие, большие, нос почти прямой, брови густые, дугообразные, подбородок разделен на две части канавкой.
   Пашманова, видно, немного успокоилась, стала увереннее отвечать на вопросы, и ответы стали более обстоятельными.
   Жиганов, слушая, наблюдал за ней и находил ее довольно привлекательной, даже красивой. Густые черные волосы свисали ниже плеч, а впереди они скрывали высокий лоб наполовину. Овальное лицо отдавало белизной, без морщин. "Никакой косметики",-- обратил внимание Жиганов. Голубые глаза под густыми бровями сверкали как небо голубое.
   -- Во что был одет? Обувь? Какие еще особенности запомнились?
   -- Костюм коричневый, вельветовый. Был он без головного убора. Ботинки, кажется, черные со шнурками.
   -- Автомашина? Ее номера? Цвет?
   -- Я уже говорила, что она крыта брезентом. Цвет и номера трудно было заметить, все грязью залеплено.
   Пока этого вполне достаточно. Последний вопрос: смогла бы показать сейчас место, где все произошло?
   -- Если выехать к тому мосту, то смогу узнать точное место. Там солома из машины лежит, следы должны быть.
   -- Сначала мы должны провести некоторые формальности.
   Жиганов позвонил дежурному.
   -- Хызыр, срочно найди мне двух понятых -- женщин. Срочно, Хызыр!
   Жиганов положил трубку и предложил Пашмановой прочитать протокол допроса. Она взяла протокол и, не читая, подписала все листы.
   -- Можно мне позвонить на работу? -- спросила Пашманова -- Я никогда не опаздывала, подруги переживать будут.
   -- Да, конечно, Фатима. Пожалуйста.-- Жиганов подвинул телефон.
   Пашманова забрала номер. Послышался стук в дверь, Как тут же вошел начальник ГАИ Шамканов.
   -- Разрешите, товарищ капитан? Меня послали в ваше распоряжение. Жду указаний, - отрапортовал Шамканов, всегда аккуратный, подтянутый, подвижный.
   -- Задание весьма срочное, Аслан, В своей округе выяви все грузовики, крытые брезентом, в кузове которых, имеется хотя бы одна соломинка. Предположительно машина из сельхозтехники, но это надо еще уточнить. Пригони их сюда. Ясна задача?
   -- Уловил! Будет сделано,- отчеканил Шамканов.
   -- Учти, Аслан, на это, дается очень мало времени.
   -- Будет сделано, товарищ, капитан. По картотеке отберу все адреса таких машин, распределю между сотрудниками. Это очень просто и быстро.
   -- Ты все правильно понял. Действуй. Сразу же доложи мне результат.
   Помощник дежурного зашел в кабинет с двумя женщинами. Жиганов разъяснил понятым их права и обязанности, цель предстоящих мероприятий. С их помощью собрал с одежды Пашмановой каждую соломинку, прилипшую к ее платью, упаковал их в пакет. Потом попросил женщин упаковать колготки Пашмановой, а сам вышел из кабинета.
   Пашманова сняла с себя порванные колготки со следами кровли и спермы. Жиганов вернулся и опечатал второй пакет. Отпустив понятых, он позвонил дежурному.
   -- Хызыр! Как насчет оперативной машины? Следователь Баркизов не вернулся еще с места происшествия? Что-то он задержался там. И не позвонил, молчит.
   Оперативная машина уже ожидала у подъезда. Расчеты Жиганова взять с собой дежурного следователя Баркизова не оправдались. Жиганов с уважением относился к этому дотошному и пунктуальному следователю. Им не раз приходилось выезжать вместе на место происшествия. Теперь он находился на выезде по делу о краже со взломом из магазина в микрорайоне "Берег". Капитан Жиганов, участковый инспектор Тхилугов, эксперт-криминалист Иругов и потерпевшая Пашманова сели в микроавтобус. Здесь уже сидели мужчины, привлеченные для участия в осмотре места происшествия в качестве понятых.
   Раскаленный диск заходящего солнца уже коснулся зигзагов горных вершин, когда группа прибыла на место. Жиганов явно торопился. Надо было засветло завершить осмотр.
   Иругов зафиксировал на фотопленке своим "Зенитом" обзор местности с разных сторон. Затем приступил к осмотру, осторожно, чтобы не нарушить следов, расположение предметов, Следовало много: от обуви, протектора шин. Из небольшой кучки затоптанной соломы Жиганов отобрал часть, упаковал в пакет. Иругов сфотографировал следы крупным масштабом и еще сделал с них гипсовые слепки. Размеры следов, предметов, их взаиморасположение подробно описали в протоколе. Участники осмотра его подписали и собрались уезжать. Вдруг Иругов вспомнил важную деталь.
   -- Мы же, друзья, забыли изъять образцы земли с оставленных следов. Наверняка такая же земля найдется потом на обуви подозреваемого и на колесах автомобиля.
   -- Ты -- гений Ильяс! Какой же я растяпа!
   Жиганов с понятыми вернутся к месту, где были сфотографированы следы, собрал образцы глины и упаковал, в небольшой пакет,
   -- Вроде все теперь,-- сказал Жиганов,-- Едем обратно.
   Вскоре группа возвратилась в райотдел. Жиганов поручил участковому Тхилугову доставить потерпевшую Пашманову на освидетельствование и обследование. У подъезда райотдела стояли четыре крытых брезентом грузовика, пригнанные по инициативе начальника ГАИ Шамканова.
   -- Я уже забеспокоился, товарищ капитан, давно уже жду вас,-- скороговоркой заговорил стоявший у входа начальник ГАИ Шамканов с полосатым жезлом в руке.
   -- Спасибо, дружище, я не предполагал, что ты так быстро управишься с этим поручением, - обрадовался капитан.
   -- Все водители в дежурной части сидят.
   -- Хорошо, Аслан, будем эти машины осматривать. Ты мне нужен. Подбери двух понятых и жди меня.
   Осмотр машин не занял много времени. Во всех машинах была обнаружена солома разного количества. Образцы упаковали в пакеты и: опечатали. Теперь предстояла главная процедура -- опознание. На него Жиганов возлагал главную удачу в раскрытии преступления. Подобраны люди, среди которых Жиганов намеревался предъявить потерпевшей водителей по одному. Дело осложнялось и тем, что среди четырех условно подозреваемых водителей один был без усов, в спортивном костюме и, далеко не спортивного телосложения, другой -- с короткими усами, плотный, невысокого роста, остальные с длинными усами, но нельзя было сказать, что они атлетического телосложения, как описывала Пашманова. К тому же коричневого вельветового костюма ни у кого из них не было. Но это не могло исключить их участия в совершенном преступлении. Одни могли и переодеться за это время.
   Ждали возвращения участкового Тхилугова с потерпевшей Пашмановой.
   Начальник райотдела Максидов сидел у себя в кабинете. Позвонил из дома прокурор района Кушнарев, поинтересовался обстановкой. Обещал зайти. Заместитель начальника Шидгулов давно ушел домой. Он не любил задерживаться после окончания рабочего времени. В этом он был всегда пунктуальным.
   Вскоре вернулся Тхилугов с потерпевшей.
   -- В чем дело, почему задержались? -- поинтересовался заждавшийся Жиганов.
   -- Дежурный эксперт долго искал гинеколога, а потом ему понадобился еще и биолог.
   -- Все ли сделано, как надо? Ничего не упустили?
   -- Вроде все, товарищ капитан.
   Жиганов считал дело уже законченным. Во всяком случае, оставшиеся мероприятия он полагал чистой символической формальностью. "Проведу опознание, и все,-- думал капитан.-- Преступник сознается, доказательств уйма". Но, как говорится, близко видать, да далеко шагать. В уголовном расследовании легких моментов не бывает. Одна упущенная мелочь может все дело испортить.
   Пашманова выглядела уставшей. Все эти процедуры извели ее.
   Жиганов не мог отложить опознание на следующий день. Все было подготовлено тщательно и оперативно. Пашмановой предъявили по одному каждого шофера среди двух других посторонних. Никого из них Пашманова не опознала. Такого оборота дела Жиганов нее ожидал. Он не верил этому. Не хотелось верить.
   -- Может быть, ты устала, Фатима,-- как можно вежливее спросил обескураженный капитан.
   -- Да, я устала и очень. Но все равно среди них мужчин действительно нет того, кого ищем. Думаете, я ошибаюсь? Нет, я уверена, - устало тответила она.
   -- А машины эти?
   -- В них я мало разбираюсь. Вроде все они похожи, за исключением той, с желтой кабиной.
   -- Фатима, вспомни, пожалуйста, какие-нибудь цифры, буквы, что ты могла заметить на той машине.
   -- Номера совсем не были видны, закрыты грязью, Но на кабине, на дверце, просматривалось что-то вроде зубчатого колеса. Больше ничего не запомнила, вернее, не заметила.
   -- Это уже кое-что,-- обрадовался Жиганов - Теперь вспомни про свою попутчицу, которая ехал с тобой на той автомашине.
   -- Что именно? Все равно она ничего не видела и не слышала.
   -- Ну, откуда она, куда ехала, где работает? Как выглядела?
   -- Ни имени, ни фамилии я не спрашивала. Мне показалось, что раньше где-то видела ее. Она говорила, что ехала домой в Чохрак.
   -- Она об этом сказала или просто вы догадались?
   -- Пока ждали попутной машины, разговорились. Говорила, что едет домой. Сошла одна также на повороте в Чохрак.
   -- Сможешь ее узнать?
   -- Да, смогу, если увижу.
   -- Сколько примерно ей лет? Как она выглядит? - настаивал Жиганов.
   -- Около сорока лет, продолговатое крупное лицо, из-под косынки выглядывали черные волосы. Губы толстые, нос широкий. Вроде все.
   -- На сегодня хватит, Фатима. Но завтра еще, возможно, нужна будет твоя помощь. Тебе надо сегодня отдохнуть.
   Пашманова встала и направилась к выходу.
   -- Тебя отвезут, Фатима, я распоряжусь.
   Жиганов позвонил по телефону и пригласил участкового Тхилугова. Поручил ему доставить Пашманову домой. Она дошла до двери и остановилась. Повернувшись к Жиганову, сказала:
   -- Точно утверждать не буду, но, кажется, моя попутчица в магазине работает. По-моему, я там ее видела, в чохракском сельмаге. Точно не утверждаю.
   Вроде бы мелочь сообщила Пашманова, так, пустяк, не относящийся к делу, как она думала. Но этот "пустячок" изменил все планы капитана Жиганова, и он мгновенно принял решение.
   -- Эврика! Ты просто молодчина, Фатима! Немедленно едем туда!
   Фатима уже в душе сожалела, что вспомнила об этом. Ей очень хотелось побыстрее попасть домой, отдохнуть, забыться, не вспоминать о случившемся вообще. Но не так легко отделаться от дотошного капитана. "Собственно, о чем я думаю, они же обо мне беспокойство проявляют, а я в кусты?" -- мысленно стыдилась Фатима своей беспомощности.

ДОПРОС

Истине не имеет нужды скрываться.

Ф.Н. Глинка

   До Чохрака близко, километров двадцать. Жиганову хотелось найти насильника, пока тот не успел уничтожить следы. "Откладывать назавтра означало отложить надолго" - рассуждал он. Водитель мог утром выехать в рейс, а потом бегай за ним, ищи ветра в поле. Где искать? Кого искать? Капитан Жиганов прикинул все это и очень надеялся с помощью той женщины из Чохрака установить машину, значит, и ее водителя. А может быть, она лично знает его.
   Участковый Тхилугов и Пашманова пошли к оперативной машине. Капитан пригласил к себе начальника ГАИ Шамканова.
   -- Ты что, Аслан, поставил меня в дурацкое положение? - с возмущением спросил Жиганов.
   -- Не понимаю упрека, капитан, - удивился Шамканов резкому тону капитана. - В чем дело, что случилось?
   -- Как не понимаешь? Ты же привел не тех водителей, вернее, не привел того, кого надо было. Ты, что нарочно собрал их?
   -- У меня точный учет, товарищ капитан. По данным учета на моей территории девять подобных машин имеется. Три из них на ремонте около 6 -- 7 месяцев, одна в ожидании списания стоит раскуроченная около года, другая с понедельника никуда не выезжала, а водитель на больничном. Остальные четыре машины были здесь в твоем распоряжении. Не пойму, в чем же я провинился?
   -- Да, научился ты считать, арифметику неплохо усвоил, - немного смягчился Жиганов, глядя на начальника ГАИ. - Но это меня не совсем устраивает, ты понимаешь меня старина? Мне нужна та машина, ищи, где хочешь, но найди ту машину!
   -- Стараемся, товарищ капитан, а как же, считать тоже надо уметь,-- с иронией парировал Шамканов. - Но повторяю, других машин такого типа на моей территории не числится, это я точно говорю. Значит надо искать в другом районе, я так думаю.
   -- Ну, ладно, старик, наверное, ты прав, давай дальше соображать. Вывод, какой? Значит, эта машина из другого района. Об этом-то мы не подумали сразу. Это еще один наш промах.
   -- Это уже другой вопрос. Надо знать примерно, где искать. Дай мне малость исходных данных, маленькую зацепку и я из-под земли достану эту машину, - заверил Шамканов.
   -- Будут тебе такие данные. Поедем вместе в Чохрак.
   -- Сейчас, прямо туда? - удивлися инспектор.
   -- Да, сейчас же, Аслан. Время не терпит, не обижайся. Иначе уйдет этот мерзавец от меня. Куй железо, пока горячо, говорят в народе. Надо спешить иначе можем упустить шанс.
   В Чохраке разыскали участкового инспектора Хазрета Керефова и объяснили ему вкратце ситуацию. Здесь он был полным хозяином обстановки, вроде мини начальник милиции на своем участке. Хазрет числился одним из лучших участковых инспекторов. Он вел учет всех склонных к правонарушениям, разграничивая их по степени опасности склонности. Такой учет и наблюдение за ними давало возможность оперативно выявить, лиц совершивших преступления и другие правонарушения. Хазрет кроме того вел большую профилактическую работу, бывал на полевых станах, в школах, организовывал встречи ветеранов с молодежью.
   -- В сельмаге работают в продуктовом отделе две женщины: Зарема Бахурова и Сакинат Шогенова. В промтоварном отделе тоже двое, совсем молодые девушки. Старше всех Сакинат. Она живет недалеко, - ответил Керефов на вопрос Жиганова.
   -- Неудобно, наверное, всей компанией являться домой к ней, Ты, Хазрет, пригласи Сакинат сюда на несколько минут,-- попросил участкового капитан Жиганов.
   Керефов вышел. Вскоре вернулся с женщиной среднего роста, и по описаниям Пашмановой без труда можно было догадаться, что она та самая попутчица, которая ехала в автомашине предполагаемого преступника.
   Сакинат Шогенова, одетая в домашний халат, непонимающе оглядывала собравшихся в кабинете участкового инспектора незнакомых ей людей. Всякие мысли приходили ей в голову, но понять, чем именно вызван интерес милиции к ее персоне, она не могла.
   Пока шли сюда, она допытывалась у участкового Керефова, желая заранее узнать, в чем дело, и подготовиться как себя вести. За четырнадцать лет ее работы она старалась не прогневить блюстителей порядка, хотя не, раз имела с ними встречу. Вот и сейчас ее сковывала внутренняя тревога. "Неспроста милиция заинтересовалась мною в такой неурочный час",-- соображала Сакинат. Участковый сам в точности не знал, зачем товарищам из другого района понадобилась Сакинат Шогенова. Он, чувствуя встревоженность завмага, пытался успокоить ее. Участковый знает всю подноготную продавцов. В данный период ничего криминального Хазрет не замечал. Он понимал, возможно, дело вовсе этих работников прилавка не касается. Сам тоже прикидывал в уме: "Может быть, где-нибудь прозевал, упустил? Чем черт не шутит, за каждым шагом не уследишь. Торговля -- дело такое". Вспомнил, как в маленьком магазине на окраине села в позапрошлом году нашли "левый" товар на 85 тысяч рублей. Участковый и подумать не мог о таком поступке со стороны Лели Пахушевой. Такая тихоня, всегда вежливая, обходительная женщина, и вот на тебе -- сюрприз. Тогда без особого труда нашли источник левого товара. Судили продавца и поставщика ворованного товара.
   Жиганов оценивающе посмотрел на вошедшую, еще молодую женщину в домашнем одеянии. Несколько пар глаз устремились на нее. Сакинат ловила эти взгляды, которые насквозь пронизывали ее. Сильное тревожное любопытство овладело ее, и ждала, что же дальше будет.
   -- Сакинат Шогенова? - тихо спросил Жиганов.
   -- Да, это я-- ответила она и посмотрела испуганными глазами на внушительную фигуру капитана, - а в чем дело? Что случилось?
   -- Проходи, присаживайся, Сакинат. Ничего не случилось по вашей вине, не надо так волноваться, успокоил капитан женщину.
   -- А в чем дело? -- вновь выдавила из себя она, не сдвигаясь с места.
   -- Да не волнуйся, Сакинат, садись,-- показал Жиганов на свободный стул возле письменного стола. - Сейчас все объясним.
   Шогенова нерешительно подалась вперед и медленно села на стул.
   -- Нам нужна твоя помощь. Извини, что побеспокоили в такое время. Но другого выхода не было, время не ждет, - как можно спокойно обратился Жиганов к встревоженной женщине.
   Сакинат не могла сообразить, кому она может помочь и в чем. Ее любопытство усилилось, но внутренняя тревога постепенно ослаблялась, и она стала свободнее себя чувствовать. Ей хотелось поскорее узнать причину ее вызова в такое время и что от нее хотят эти милиционеры.
   -- Я готова помочь, но что я могу сделать? Чем и кому я могу помочь, я человек маленький? - несколько удивленно спросила Сакинат.
   -- Ты, Сакинат, узнаешь эту девушку? -- Жиганов указал на Пашманову.
   Шогенова посмотрела на побледневшее лицо девушки, затем повернулась к Жиганову.
   -- Да, помню ее, мы вместе ехали сегодня с ней на попутной машине. А что случилось?
   Капитан Жиганов по своему опыту знал, что некоторые люди, особенно сельские, неохотно идут на откровенность, боясь попасть в какую-нибудь неприятную историю или навлечь на себя гнев злоумышленников. У таких людей принцип свой: "Не дразни собаку -- и хозяин не ощерится". По этой причине капитан решил не рисковать и придумал безобидную историю.
   -- Дело в том, Сакинат, что у этой девушки, Фатимой ее звать, неприятность. Она по своей невнимательности забыла в той автомашине свою сумочку с документами и деньгами, ключами от дома. Она просит найти машину. Может быть, водитель этой машины тоже ищет хозяйку сумочки, но он не знает, как ее найти. Просим вспомнить номер машины, надписи какие-нибудь или вообще любые данные о ней. Может сам водитель вам знаком. Таким путем можно помочь этой девушке.
   Сакинат сразу стала преображаться, страх исчез, и в ней загорелся внутренний порыв соучастия, сочувствия чужой беде.
   -- Шофера я не видела раньше. Когда я платила деньги ему, то на дверце кабины заметила нарисованное зубчатое колесо и ниже надпись: "Сельхозтехника". Только не видно было, какого района, - заметила Шогенова.
   -- А цифры, буквы от номеров не заметила, Сакинат? Ну, что-нибудь еще?
   -- Ничего больше я не запомнила, - увренно ответила она.
   -- А смогла бы узнать эту машину?
   -- Думаю, что смогу. Недавно, точнее около часа назад, я видела эту машину еще раз.
   -- Как видела? Где? - сразу оживился Жиганов, желая быстрее узнать правду.
   -- Она стояла у ворот Болы Исуфова, через три дома от нас, на другой стороне. Шофера я узнала. Он вынес большой мешок и с помощью Болы погрузил в машину. Потом сразу же уехал. Больше я эту машину не видела и о водителе ничего больше не знаю.
   Новость сильно обрадовала Жиганова, и он был уверен, что развязка уже близка. Он полагал, остальное-дело техники.
   -- А кто такой Исуфов? - спросил капитан.
   -- Заготовителем работает на заготбазе. Его все знают, очень важный человек, - ответила Шогенова, ожидая какой еще вопрос ей зададут.
   Капитан оформил протокол допроса. Шогенова расписалась. Жиганову не терпелось поскорее допросить Исуфова. Он отпустил свидетеля и резко повернулся к участковому Керефову.
   -- Хазрет, просьба к тебе, срочно организуй доставку этого представителя купечества сюда. Срочно! - приказным тоном сказал капитан Жиганов.
   Участковый хорошо знал этого заготовителя и направился к его дому. Двухэтажный дом Исуфова возвышался за высоким каменным забором. Металлические ворота наглухо были закрыты. Инспектор Керефов постучался и позвал хозяина двора. Сразу же раздался мощный рев цепной собаки. На лай собаки вышла жена Исуфова.
   -- Кто там? Барс, перестань! Иди на место!
   -- Асият, это я, Хазрет, участковый. Позови мужа. Разговор есть.
   Асият подошла к воротам, крикнула еще раз на разразившуюся лаем собаку, открыла калитку. Круглолицая, грудастая молодая жена заготовителя в дорогом домашнем халате недоверчиво посмотрела на не прошеного гостя.
   -- Кеблаго, Хазрет. Как ваше здоровье? Чем могу помочь?
   - Спасибо, Асият. Мне срочно нужен Бола. Разговор есть.
   - Где его возьму? Нет его дома, уехал, а куда не знаю, - ответила она, вопросительно глядя на участкового.
   - Когда и куда уехал? Не надо темнить, душечка, дело срочное. Мы ничего плохого не ищем, просто надо о чем-то его спросить.
   - Ничего я скрывать не собираюсь, Хазрет, прав­ду говорю. На своей автомашине уехал, сказал, через час вернется. Что за спешка?-- Асият кокетливо улыбнулась.-- Смотри, машины нет во дворе, видишь? Он мне не докладывает о своих поездках, если хочешь, жди, пока он возвернется.
   Убедившись, что большего узнать у этой женщины не удастся, участковый поспешно вернулся в свой ка­бинет, обещав, что он еще вернется сегодня за Исуфовым.
   - Плохо дело,-- с досадой сказал Жиганов, выслушав инс­пектора Керефова.
   Капитан распорядился доставить Пашманову домой.
   Надежды Жиганова на быструю разгадку преступ­ления и успешное завершение дела не оправдались. Но капитан не мог на этом остановиться. Он считал, что не все варианты поиска незнакомого водителя использованы и он решил продолжить поиски.
   - Можем мы поговорить с женой заготовите­ля? -- обратился он к Керефову.
   - Поговорить - можно, но вряд ли от нее что-ни­будь добьешься. Хитрая такая, без мужа от нее ни од­ного нужного слова не вытянешь. Очень осторожная она в беседах. Нет смысла, зря время потеряем.
   - Наверное, ты прав, Хазрет. Все же с этим ком­мерсантом надо мне обязательно поговорить сегодня же. Иначе ниточка оборвется.
   - Может, до утра отложим? Думай ввечеру, де­лай поутру, говорят, - бросил Керефов.
   - Нет, не могу ничего откладывать, дружище. Говорят же, не откладывай на завтра, что можно сделать сегодня. Чую, завтра будет поздно. Когда железо раскалено, надо его ковать, по­ка не остыло. Надо действовать.
   - Тогда давай подождем возвращения Исуфова, предложил Керефов. - Куда он денется?
   - Машину его ты знаешь? - вместо ответа спросил капитан.
   - Конечно. ГАЗ-24 цвета "белая ночь", 00-30. В селе самая заметная.
   - Может, через посты ГАИ быстрее найдем эту тачку,-- вмешался до сих пор молчавший Аслан Шамканов.
   - Надо использовать и этот вариант, Аслан, - согласился капитан. - Организуй.
   - Я беру это на себя, - ответил Шамканов.
   - Ладно, старик, действуй. Хазрет нам поможет. С ним останется Тхилугов. Они будут ждать возвра­щения Исуфова. Поймите, друзья, он нужен мне се­годня. Чем раньше, тем лучше, - капитан встал и быстро направаился к выходу.
   Дав необходимые инструкции, Жиганов вернулся в райотдел на машине Шамканова. Подполковник Максидов не уходил и ждал его возвращения. Дежур­ный передал Жиганову, чтобы немедленно направил­ся к начальнику. Жиганов подробно доложил последние данные по делу и о планах дальнейших действий. Максидов был дово­лен результатами, полагая, что розыск идет нормально, хотя и с трудом.
   - Ты на правильном пути, капитан. Задержание преступника, думаю, дело времени. Завтра же дело передай в прокуратуру. Недавно ушел прокурор от меня. И он распорядился об этом.
   - Преступник будет найден сегодня же, я уверен в этом, товарищ подполковник. Это наша задача, и мы ее выполним, - уверенно ответил Жиганов.
   - Меня радует твой оптимизм, капитан. Мы должны сделать все, что от нас зависит. Как освободишься, помоги следователю Баркизову. Что-то у него застопорилось по тому делу об ограблении. Дело серьезное. Вре­мя уходит. Он тебе все сам объяснит. Устал я, капитан. Пойду домой, время уже поздно. Будут осложнения, позвони мне, - Максидов собрал бумаги со стола и положил их в сейф.
   Начальник ГАИ Шамканов с профессиональной точностью, оперативностью связался с постами ГАИ. На близлежащем посту автомашина Исуфова была замечена. Он был здесь своим человеком. Мимо этого поста он проезжал каждый день. Шамканов установил, что Исуфов направился в сторону Чарыка. Шамканов позвонил Жиганову и доложил обстановку и получил указания дальнейших действий.
   Оставшись один, капитан стал размышлять. Чувствовалась усталость. Да и голод тоже одолевал. "Был бы Шопалов, сообразил бы что-нибудь",-- подумал капитан. Сейчас ему не до этого. Все же позвонил дежурному и попросил заварить чай. У них там всегда электрочайник наготове. "Сегодня не установлю личность насильника, завтра может быть поздно",-- уже в который раз повторял себе капитан. Сейчас это можно сделать с помощью Болы Исуфова, заготовителя из Чохрака, "Не сидится ему дома",-- злился Жиганов. А что ему, этому заготовителю? Он человек почти "свободной профессии. Хочет, гуляет, захочет, работает. И сладко, и гладко. Капитан чувствовал, что уже наверняка у цели, но нервничал из-за того, что не было сил и средств ускорить события. Вся надежда на заготовителя Исуфова, а он взял да и исчез. Где его искать? Когда он теперь появится? Ему некуда торопиться. Молод, крепок, здоровьем бог не обидел. Денег всегда в избытке. Может, теперь он где-нибудь в ресторане с дружками, женщинами гуляет?
   Капитан Жиганов злился, был недоволен результатами своих расчетов, "Где же я промахнулся?" -- задавал он себе вопрос. Анализируя свои действия, ход мыслей, пришел к выводу, что просчет был в самом начале. По его мнению, наивно было полагать, что искомая автомашина должна быть только из нашего района. Углубившись в свои анализы событий, Жиганов не сразу услышал телефонный звонок. Наконец он взял трубку. Звонил с поста ГАИ Шамканов, доложил последние новости.
   -- Предупреди всех по цепи и возвращайся,-- дал команду Жиганов.-- Искать нужно не только автомашину Исуфова, но и крытый грузовик с указанными приметами. Ты все понял?
   Жиганов положил трубку, вновь снял и позвонил дежурному.
   -- Созаев, вызови по рации Тхилугова, скажи, чтобы позвонил мне срочно. Что они там, мух ловят что ли? - злился Жиганов.
   Жиганов нервничал и ждал. "Наверное, зря мучаю ребят",-- временами думал он. Однако не решился дать отбой. "Нельзя на завтра откладывать" - в который раз повторял себе капитан.
   Раздался телефонный звонок. Дежурный доложил:
   -- Товарищ капитан! Тхилугов на связь не выходит.
   -- Что они там, заснули, что ли? Вызывай, пока не ответит! Черт знает что! - возмущался капитан.
   Жиганов положил трубку, даже бросил со звоном. Встал и начал ходить по кабинету.
   Тем временем события в Чохраке приобрели неожиданный оборот. Осторожная, чуткая к каждому шороху, Асият Исуфова выглянула за калитку и на улице, недалеко от ее дома, заметила милицейскую машину. Как говорится, добрая наседка одним глазом зерно видит, а другим -- коршуна. Асият почуяла сразу опасность, "Значит, они не ушли, ждут "моего",-- соображала она.-- Значит, дело опасное, надобно разузнать и предупредить". С этими мыслями она быстренько оделась и пошла в сторону сельсовета, надеясь поговорить с участковым.
   Сидевшие в машине участковые инспекторы Керефов и Тхилугов заметили появление Исуфовой и сразу насторожились.
   -- Ишь ты, пташка покинула свое гнездо,-- сказал Керефов, издали наблюдая за уходящей женщиной,-- это неспроста. Надобно проследить за ней.
   -- Может, она к тебе направилась в гости, Хазрет? Как ты думаешь?
   -- Ну, поглядим, к кому она подалась. Ты давай иди по этой стороне, я перейду дорогу. Если завернет ко мне, ты оставайся, а я покалякаю с этой красавицей наедине.
   Исуфова, полагая, что если в окне свет горит, зна­чит, участковый находится в кабинете, смело зашла в коридор. Вскоре она вернулась и, остановившись у калитки, стала прислушиваться, присматриваться. Увидев идущего Керефова, она пошла ему навстречу.
   - Я к тебе, Хазрет. Извини, что не вовремя. Но хочу с тобой поговорить. Можно? - умоляющим взглядом посмотрела она на участкового.
   - Что случилось, добрая фея. Проходи, я всегда к твоим услугам,-- шутливо ответил инспектор, пропуская женщину вперед.
   - Поговорить надо, Хазрет.
   - Раз надо, я к твоим услугам, Ася, заходи в кабинет и там поговаорим.
   "Глядит лисой, а пахнет волком",-- подумал Хазрет, открывая дверь. Пропустив непрошеную гостью, Керефов зашел следом, закрыл дверь за собой.
   Тхилугов остался на улице, ожидая возвращения Керефова и издали наблюдая за домом Исуфова. Уличные фонари висели высоко, и вяло освещали улицу.
   - Так, что же привело тебя ко мне, Асият? Наверное, пришла не просто взглянуть на меня, а? -- улыбнулся Хазрет как можно дружелюбнее.
   - Хазрет, миленький, скажи мне правду,-- неволь­но выдала она свою встревоженность.
   - О чем ты, Асенька?- Хазрет сделал наивный, непонимающий вид.
   - Ты же знаешь, о чем спрашиваю, не темни.
   - Скажи, пожалуйста, о чем я должен тебе рассказать? Загад­ками трудно понять друг друга. Скажи прямо, что ты конкретно хочешь от меня? Пока я ничего не понимаю.
   Керефов догадывался, о чем хочет выведать лисица- красавица. Но он хотел, чтобы она сама прямо спро­сила об этом, заставить ее открыться.
   - Ты думаешь, я не знаю, зачем устроил засаду? Ты ждешь "моего", так, ведь? Скажи, Хазретик, дорогой, что-ни­будь серьезное? Прошу тебя, не губи нас. Мы же люди свои.
   - Что с тобой, Асият? О чем ты? Не ходи вокруг да около, выкладывай, чего тебя так тревожит, если хочешь чтобы я тебе помог, - Керефов сделал серьезный вид.
   - Не темни, Хазрет, зачем притворяешься? Ты же можешь погубить нас. Нехитрое это дело. Что он тебе пло­хого сделал, Хазрет? Он всегда готовь добрым людям помочь, - наседала Асият на участкового.
   - Разве я что-нибудь плохое сказал? Зря ты подозреваешь меня, Асият.
   Участковый решил усилить бушующую у Исуфовой тревогу. Таким путем рассчитывал выудить у нее хотя бы маленькую, но необходимую информацию.
   - Чую я, Хазрет, недоброе. Что вы затеваете против моего? Прошу тебя, скажи, - взмолилась женщина, глядя прямо на Керефыова.
   - А ты поведай, что тебя так тревожит, может, я и сумею помочь. Зря ты меня принимаешь за этакого зверя. Я же не соловей - разбойник, или у тебя другое мнение? - Хазрет сделал простодушный вид.
   - Легко тебе шутить, Хазрет. Кто бьет, тому не больно, миленький.
   - А кто тебя бьет, Асечка? - издевательким тоно спросил участковый.
   - Не тяни кота за хвост, Хазрет, не мучай меня. Кому выгодно, чтобы нам было плохо? Добро всегда добром отзовется. Ты же нас знаешь не первый год.
   - Ты молода, Асенька, красива и, слава аллаху, здорова. И в доме достаток всегда. Тебе ли пережи­вать, солнцеликая наша,-- весело и шутливо укло­нился Керефов от прямого ответа.
   От такого поведения участкового еще больше на­растала тревога на душе у Асият. Она думала, что участковый скрывает от нее что-то серьезное. Керефов решил больше не разыгрывать ситуацию. Асият с надеждой и умоляющим взглядом смотрела на участкового сво­ими черными глазами. Темные длинные ресницы пры­гали, как крылья ночной бабочки.
   - Да я не жалуюсь на жизнь, Хазрет, дорогой. Я сейчас переживаю за "своего". Не надо темнить, ты же все знаешь. Ты можешь помочь, но ты и можешь навредить. Так, ведь?
   - Асечка, я же к вам приходил, просил. Дело было неотложное, и только Бола мог нам помочь. Но, ты же, скрыла, не сказала, где его можно найти. Нехо­рошо ведь так, - упрекнул Керефов посетительницу.
   - И ты же не сказал мне, зачем он так срочно понадо­бился и в чем он провинился, - не отступала жена заготовителя.
   - А это необязательно, Асечка. Разве я обвинял его в чем-нибудь? Что-то я такого не помню.
   -- Я правду сказала. Он мне не говорил, куда уехал. Мужчины разве говорят, куда и зачем идут. Не бабье это дело. Он хозяин, он и решает. Где бы он ни был, домой обязательно вернется.
   -- Э-э! Хитрая ты, солнцеликая Асечка. Что же ты устроила прошлым летом скандал на все село, приревновав Болу к официантке из ресторана? А-а? Забыла? Разве не бабье это дело? Об этом все знают. Ха-ха-ха,- захохотал Керефов.
   -- С тобой поговорить нельзя, сразу ловишь на слове. Ты уже заговорил меня, - смутилась женщина и виновато опустила глаза.
   - Короче, Асенька, нам сейчас нет забот до "темных" дел твоего драгоценного мужа. Бог с ними, с его делами. У нас другие заботы, - уже серьезным тоном начал Хазрет.
   -- Какого черта, скажи на милость, охотишься тогда за ним? Меня не проведешь, я все чую. Засаду устроил, наверное, его ищут уже твои дружки. Знаю я ваши штучки, - Асият стала повышать голос.
   -- Успокойся, душечка. К вам сегодня вечером приезжала грузовая машина, крытая, из Сельхозтехники, кажется. До этого в этой машине одна женщина забыла свою сумку с паспортом, деньгами. Много денег, зарплата для рабочих завода. Женщина не знает ни фамилии, ни имени шофера. Не знает и номера машины. Ничего не знает, понимаешь ты это? - решительно сказал инспектор. - А эта машина недавно стояла у ваших ворот, поняла теперь в чем тут дело?
   -- Боже мой, боже мой,-- искренне переживала Исуфова, уже обрадовавшись тем, что мужа ни в чем не подозревают.-- Это же надо! Бедная девочка!
   - Вот ты и скажи нам, может быть, ты знаешь, где найти эту машину? Надо помочь человеку. Ты понимаешь, душечка, что это такое? Для этого нам нужен, стал твой распрекрасный Бола. Теперь все ясно, Асенька? - инспектор укоризненно посмотрел на собеседницу.
   - Давно бы так спросил, конечно, знаю этого бегемота. Это же Каплан Пхашоков из Екипцоко. У-уу, противная рожа. Бык настоящий, - брезгливо выпалила Асият. - Да, он был сегодня у нас.
   Исуфова выложила все, что знала, и, успокоившись немного, с удовольствием отвечала на вопросы, касающиеся Пхашокова.
   -- Где он живет, где работает Каплан?
   -- Адреса его я не знаю. Муж говорил, что живет он в Екипцоко, машину все время держит дома. Муж иногда пользуется этим транспортом для перевозки груза.
   Исуфова вдруг, спохватившись, умолкла. Поняла, что, сама этого не желая, лишнего рассказала, по ее мнению. "А может, это повредит моему мужу?" -- стала переживать чуткая Асият.
   Как бы то ни было, инспектору Керефову удалось получить весьма важные сведения. Об этом он решил доложить немедленно Жиганову.
   -- Спасибо тебе, солнцеликая Асечка. Ты добрый и честный человек. Теперь та женщина будет спокойно спать, деньги найдутся. Ты помогла нам.
   -- Не очень-то верю в это, Хазрет,-- сказала Асият, вставая и собираясь уходить.-- Каплан человек жадный, грубиян к тому же. Наверняка деньги он прикарманил и не отдаст.
   -- Это уже не столь важно. Спасибо тебе. Передай привет Боле,-- сказал Керефов, давая понять, что разговор окончен.
   - Как только ушла Исуфова, в кабинет вошел участковый Тхилугов.
   - Ты что, коллега, так долго возился с этой молодухой? Заарканила она тебя сильно. Пришел шофер, Жиганов просит доложить, ругается очень.
   -- Все в порядке, дружок. Все о'кей! Будем докладывать.
   -- Ты мне брось. У тебя эта женщина на уме. Не об этом сейчас думать надо, - пробурчал Тхилугов раздраженно.
   - Чудак ты, дружок. Я все узнал у нее. Нечего теперь ждать Исуфова. Понял?
   -- Как узнал? Что узнал? -- удивленно посмотрел Тхилугов на товарища.-- Объясни толком, что происходит.
   -- Да про машину ту, чудак, что капитан Жиганов ищет. Я все уже узнал, - довольным тоном ответил Керефов.
   - Как же тебе это удалось? Ты же говорил, из нее слова не вытянешь.
   - Где нужен волчий рот, а где и лисий хвост, дружок. Эта лисица-красавица хотела меня перехитрить. Но мы тоже не лыком шиты. Сама все выложила со страху. Ты усек? - сделал хитрую улыбку Керефов.
   -- Ай да молодец! Ну и хитер же ты, Хазрет,-- приговаривал Тхилугов, набирая номер телефона,-- сейчас обрадуем капитана.
   Керефов, довольный результатом беседы с Исуфовой, сидел и ждал, что скажет им капитан Жиганов, Нет слов, были основания радоваться у Хазрета. Он сумел получить весьма важные сведения. Шутка ли, личность подозреваемого в совершении тяжкого преступления установлена! Все так неожиданно!
   Тхилугов возился с телефоном, но у него ничего не получалось. Никак не удавалось связаться с капитаном.
   -- Пойдем к машине, Хазрет,-- направился к выходу Тхилугов.-- По рации свяжемся, с телефоном ничего не получается, у нас часто бывает проблемы со связью.
   -- Ты прав, дружок. Вот так у нас связисты работают. В день по нескольку раз артачится. Попробуй вызвать "скорую" или пожарников. В прошлом году дом Хасиновых сгорел дотла, пока вызывали пожарных.
   На улице шли молча. Шофер заждался, прохаживался взад-вперед около машины.
   --Утомился, ожидая нас, Алик? Что нового? - спросил Керефов.
   -- Жиганов уже в третий раз спрашивал, злой какой-то,-- недовольным тоном сказал водитель вместо ответа, как бы укоряя Тхилугова и Керефова.-- Где вы пропали? Капитан сердится, срочно свяжись с ним.
   -- Ничего, Алик, вызывай его.-- Тхилугов обошел машину спереди и занял место рядом с водителем.
   -- Алло! "Белка", я "Береза" -- отвечай.
   -- "Белка" на связи,-- раздался голос дежурного Созаева.
   Тхилугов взял трубку из рук водителя.
   -- Срочно пригласи капитана. Да, знаю, что он искал. Я сам объясню ему все, зови скорее.
   -- Почему ты покинул свой пост, сукин ты сын?-- В динамике появился рассерженный голос капитана Жиганова.-- Чем вы там занимаетесь, бездельники?! Я вам устрою баню, холеры!
   Капитан редко срывался, но когда сорвется, трудно его остановить. Спорить с ним и доказывать что-то бесполезно в такие минуты, Это знал Тхилугов и не стал ему перечить. Выслушав словострелы капитана и дождавшись, когда тот утих, спокойно доложил.
   -- Виноват, товарищ капитан. Жена Исуфова заявилась сама к Керефову. Она что-то почуяла. Словом, Хазрет выудил у нее фамилию и адрес того водителя, которого ищем. Подробности доложу при встрече.
   Наступила тишина, Жиганов, не ожидавший такого оборота событий, был явно обескуражен. Тхилугов, в свою очередь, ждал, какую реакцию вызовет его доклад. Молчание прервал капитан.
   -- Будьте все на месте. Ждите меня. Все!- приказал он.
   Связь прекратилась внезапно. Тхилугов держал еще некоторое время трубку, вслушиваясь в тихое шипение рации. Поняв, что разговор уже окончен, медленно положил трубку на место.
   Стрелки часов приближались к половине десятого ночи. Капитан Жиганов, собираясь выехать снова в Чохрак, вышел из кабинета, быстрыми шагами направился в дежурную часть. Здесь он застал Шамканова и накинулся на него.
   -- Ты что это, как Геркулес на распутье сидишь здесь? -- накричал капитан на начальника ГАИ.
   Капитан нервничал, и свой гнев изливал на всех, кто ему попадается. Шамканов недоумевающее посмотрел на своего товарища, пытаясь что-то объяснить, но Жиганов не дал ему и рта раскрыть.
   -- Я жду тебя, понимаешь, мест себе не нахожу, а ты здесь развел тары-бары, как будто и дел больше нет. Чем ты занимаешься?
   -- Извини, друг, я только что переступил порог и как раз собирался...
   -- Долго собираться -- впереди не бывать,-- не дал Жиганов договорить Шамканову.-- Ты мне нашел хотя бы одну из двух автомашин? Нет? Знаю, что нет! Дальше можешь не продолжать.
   -- Что с тобой, Миша? Что случилось, друг? Я же тебе обо всем по телефону докладывал.
   -- А толку что из этого? Мне эти машины нужны, а не разговоры. Понимаешь ли ты это? Некогда с тобой калякать. Все равно ничего не поймешь. Поехали!- капитан резко встал и направился к выходу. За ним последовал Шамканов.
   -- Куда поедем, если не секрет? -- спросил Шамканов у сидевшего уже в машине Жиганова.
   -- Туда же, откуда ты приехал. Сведения новые получены, проверить, срочно требуется,-- снизил капитан уровень своего тона.
   -- Зря ты, друг, гневаешься. Не сидел я, сложа руки. Все посты, ГАИ строго предупреждены. Не проскочат они незамеченными. К тому же предполагаю, не скоро они появятся. Я так думаю.-- Шамканов завел мотор, и машина рванула с места.
   -- Почему ты так думаешь? Откуда такая уверенность? Рассказывай все, - наседал Жиганов на гаишника.
   -- На посту N 2 ГАИ я разговаривал с инспектором дорожного надзора Кушевым. Тут подъехал его знакомый, Хажмут Аппаев его зовут. С Исуфовым работал раньше. Из их разговора я понял, что Исуфова он видел, не доезжая до Тамбуканского озера, у ресторана "Нартсана". И, как предполагаю, с ним был тот, кого мы ищем. По описаниям сходится.
   -- Вот какой идол! Целый пакет фактов, а ты не спешил об этом мне сообщить,-- возмущенно пробасил Жиганов.
   -- Ты же сразу напал на меня, не дал слова вымолвить, - бросил Шамканов обиженным тоном.
   -- Ну ладно, прости, дружище. Ты должен меня понять. Сорвался, факт. Что еще ты узнал от Аппаева? Не думаю, что до сих пор они в том ресторане сидят и ждут нас.
   -- Со слов Аппаева они туда и не заходили. Вернее, тот, усатый, который был с Исуфовым, заходил в ресторан и вскоре вышел. Может быть, кого-то искали.
   -- Куда они повернули свои оглобли?
   -- Я спрашивал Аппаева.
   -- А он что?
   -- Он говорит, что Бола поехал в сторону Пятигорска.
   -- А во сколько, примерно, он видел их там?
   -- Как я понял, это было где-то в восьмом часу вечера.
   -- Может быть, Аппаев интересовался у своего дружка о цели поездки их или куда именно они направляются?
   -- Нет, он их не спрашивал, но Хажмут пояснил: в такое время туда Исуфов мог поехать только в ресторан "Далеко от жены". Ты же знаешь, где это находится.
   -- Значит, поехали дружки обмывать свой навар?
   -- Аппаев говорил, что он сам бывал раньше с Болой в этом ресторане. У Болы там девка есть одна. Может, к ней опять направился.
   -- Уверен, что они там кутят.
   -- Хочешь к ним в гости?
   -- Сначала в Екипцоко заедем. Возьмем с собой Тхилугова. Он ждет нас в Чохраке. Гони быстрее!

В РЕСТОРАНЕ "ДАЛЕКО ОТ ЖЕНЫ"

Разум указывает нам цель,

а страсти уводят нас от нее.

Ж.-Ж. Руссо

0x08 graphic
0x01 graphic

   Действительно, Исуфов Бола и его дружок Пхашоков Каплан (а это был именно он) поехали в ресторан, именуемый в мужской среде "Далеко от жены". Это было любимым местом для таких представителей "подпольного бизнеса", как Исуфов. Ресторан был невелик, Расположен за городом на пригорке, внутри зеленой рощи у подножье Машука. Любители кутежа скрывались здесь от ненужных глаз. Завсегдатаи ресторана приходили сюда, как в свой родной дом. Бола был в числе избранных. Они с улыбкой приветствовали Исуфова и его друга. Здесь официантки, швейцары и другие знакомые звали Исуфова просто, по-свойски, "Боря". Тому были свои причины. Исуфов был не только любезен со "своими" в ресторане, но и весьма щедр с ними. В каждый свой приезд отдавал сторублевую бумажку швейцару. Официантке жертвовал на сто рублей больше, чем положено по счету. А особо избранным (а такие здесь были) он делал дорогие подарки по праздникам, особенно, Восьмого марта. Словом, Болу здесь обожали. Знали его и оркестранты. Он любил заказывать музыку, щедро расплачиваясь за это.
   Болу и Каплана усадили за самый почетный стол. С ними были две молоденькие белокурые девушки в мини-юбках. Бола сам никогда не делал заказ блюд. Его вкус здесь давно изучили. Исполнялись только дополнительные желания спутниц.
   Исуфову было сорок с лишним. Не по возрасту лысоват. Черные, веселые глаза, слегка овальное лицо, всегда чисто выбритое, придавали ему вид добродушного интеллигента. Его обворожительный смех нравился женщинам, особенно, когда рассказывал смешные анекдоты. Пил Бола много, но до бессознания не пьянел. Щеки становились румяными, прибавлялось решительности, настойчивости, часто чересчур.
   В этот вечер ресторан был, что называется, переполнен. Гремел оркестр. Люди соскакивали со своих мест и устремлялись на площадку у оркестра. Кружились пары. Было весело. Кто-то заказал "Барыню", и на круг вышли, выкаблучиваясь, несколько пар. Из-за крайнего, у окна, стола встал длинный, худой грузин и не совсем уверенными шагами подошел к оркестру. Он бросил сторублевку в лежавший на краю эстрады открытый футляр от скрипки, поднял указательный палец вверх и изрек:
   -- "Сулико"!
   Старичок из оркестра поднял купюру из футляра, засунул в нагрудный карман. Оркестр затих. И тут же снова возник, заполняя зал звуками старинной грузинской мелодии. Грузины громко подпевали.
   -- Чего это он командует здесь! -- возмутился Каплан, показывая пальцем в сторону стола, где грузины пели "Сулико".
   -- Момент! Сейчас я им спою.-- Исуфов встал, чеканными шагами подошел к старику из оркестра, сунул ему пять сторублевых бумаг и сказал:
   -- Будешь играть "Кабардинку", это не надо, убери.
   Оркестр прервал играть "Сулико" и начал изрекать лихую пляску "Кабардинка". Зал дружно захлопал, когда на круг вышел невесть откуда взявшийся стройный парень и, начал плясать смело и довольно складно.
   Тот же сухопарый, грузин ерзал в кресле, вскакивал, его вновь усаживали. Он все же, встал и побрел к оркестру. Подозвал старика-оркестранта, пригрозил пальцем, отдал ему тысячу рублей пятидесятирублевыми купюрами и приказал:
   -- Весь вечер будешь играть "Сулико", только "Сулико", ты понял? Я так хачу!
   Заказавший музыку всматривался в глаза музыкантов свирепым взглядом, и, когда музыка сменилась, он, слегка пошатываясь, вернулся к своему столу. Друзья его встретили дружными аплодисментами и бережно усадили в кресло.
   В зале стоял невообразимый галдеж, шум, музыка. Исуфов и его спутники пили, ели, шутили, смеялись, не обращая внимания на окружающий мир. Периодически к ним подходили официантки, завзалом, чтобы выслушать какие-нибудь просьбы, пожелания.
   Но когда грузин второй раз подошел и сменил "пластинку" оркестра, Исуфов и Пхашоков пришли в ярость. Каплан порывался подойти к грузинам и выяснить отношения силовыми аргументами. Такой вариант Бола считал крайней мерой и удерживал своего друга от неразумного шага.
   -- Ничего, халюндрики, все будут танцевать только "Кабардинку". Это мое дело.
   -- А чего они пришли в гости, а ведут себя как хозяева! -- не сдавался разгоряченный верзила Пхашоков, размахивая руками.-- Надо им ижицу показать.
   -- Сам кумекаю, что делать, придержи свою прыть до поры до времени.-- Бола встал, выпил свой бокал, понюхал хлеб и отодвинул кресло назад.
   -- Ты, Боря, поговори с ними. Пусть знают, гость хозяину не указчик.
   Посетители, наблюдавшие за музыкальной дуэлью, следили за шагающим вновь в сторону оркестра Исуфовым, ожидая, что же дальше произойдет.
   Исуфов остановился у эстрады. Демонстративно повертелся на месте, описывая глазами круг по залу. Из внутреннего кармана пиджака достал пачку 25-рублевых новеньких купюр. В пачке сто таких ассигнаций. Разорвал упаковку и швырнул в оркестр. Денежные купюры, как листовки, сброшенные с самолета, упали на площадку эстрады. Оркестранты, побросав свои инструменты, принялись усердно подбирать валяющиеся денежные знаки. Исуфов позвал старика из оркестра и обратился по имени:
   -- Может, еще добавить, Степаныч?
   -- Что ты, Борька, не надо. Спасибо! -- Степанович явно боялся, что собранные деньги могут отобрать.
   -- Тогда не смей менять пластинку. Сегодня здесь должна звучать только "Кабардинка"! Я так хочу! Понял? Выполняй!
   Старик смычком взмахнул, давая команду оркестру, и искрометная музыка загремела в зале с ноной силой.
   Пхашоков потащил свою спутницу на опустевшую площадку для танцев, вытянул руки по сторонам, начал плясать, подгоняя свою партнершу. Зал дружно хлопал, Пхашоков еще азартнее входил в раж танцевального ритма, Небольшой зал ресторана содрогался от неистовства музыки, пляски, рукоплескания и смеха.
   Капитан Жиганов намеревался в Чохраке допросить жену Исуфова. Однако в пути следования, после рассказа Шамканова, решил отказаться от этого намерения и не терять, времени. Он полагал, что полученные сведения вполне достаточны для розыска и задержания подозреваемого, личность которого уже установлена. Где-то в уголке своего сознания капитан, в порядке излишней осторожности, допускал возможную ошибку: а вдруг окажется, что Пхашоков не тот, кого ищем. Но, тут, же отгонял такую мысль. Он был уверен, что преступника он уже настиг и до него рукой подать.
   Поблагодарив участкового инспектора Керефова за оказанную помощь, капитан Жиганов со своими товарищами покинул Чохрак и взял курс на Екипцоко. На двух машинах они прибыли в окутанное ночной мглой село минут через двадцать. Без труда нашли дом участкового инспектора Хабаса Мамукова. Мощная лампа на столбе хорошо освещала ворота. Инспектор сделал было попытку пригласить гостей в дом, но Жиганов отказался, сославшись на срочность и важность задания.
   -- Спасибо, Хабас. Дело неотложное у нас, совсем нет времени. Мы к тебе заехали за помощью. Ты помоги нам, дело серьезное.
   Мамуков и так сразу понял, что по пустяку из другого района ночью его не стали бы тревожить, и, не теряя время пустыми разговорами, быстро собрался.
   -- Понимаю. Что от меня требуется? Я готов, капитан, к вашим услугам.
   - Вот и хорошо, дружище. Займемся сразу делом. Здесь проживает Пхашоков, зовут его Капланом. Он нам нужен срочно по очень важному делу.
   -- Что-нибудь натворил? Знаю его хорошо. Его все знают, известная личность в округе.
   -- Пока подозреваем его в серьезном преступлении. Что известно тебе о нем? Где он живет, дома ли сейчас? Нам нужно его заполучить и срочно.
   -- Имеет две судимости...
   -- Чтобы не терять времени, садись в машину, и по пути поговорим, - Жиганов заторопился к машине.
   Мамуков последовал за ним и сел в "Волгу". Группа направилась по узкой ухабистой улице.
   -- Живет он за речкой, почти на самом краю улицы. Находился под административным надзором. По истечении срока, около четырех месяцев назад, сняли с него надзор, - пояснил участковый.
   -- Как он себя ведет, где работает?
   -- Вообще я ему не очень-то доверяю, хотя ведет себя спокойно. Чувствую, обманчивое это спокойствие. Работает, по-моему, шофером Райсельхозтехники. Во всяком случае, он так говорит и около полугода ездит на их машине.
   -- С кем живет? Есть ли семья!
   -- Живет с родителями. Жена с двумя детьми ушла от него. Ссорились они часто и в основном па почве ревности. Каплан своенравный. За последнее время ночами пропадать стал. Жена ревнует и ругает его за такое поведение.
   Переехали речку, и машина с ревом преодолела крутой подъем.
   -- Сейчас направо, - скомандовал Мамуков. - Дорога плохая, медленнее поедем. Можно было речку переехать повыше, но "Волга" не пройдет, может застрять, - объяснил Мамуков.
   Машины поехали по узкой, ухабистой дороге, подпрыгивая на кочках. На улице ни одного фонаря. Темнота, хоть глаза выколи.
   -- Стоп! -- скомандовал Мамуков.
   Машины остановились, заглушили моторы. Вокруг тишина. Из окон некоторых домов просачивался тусклый свет. То там, то здесь раздавался лай дворовых собак.
   Инспектор Мамуков направился к Пхашоковым. На зов инспектора зажегся свет на веранде, и осветился двор. Здесь стояла грузовая с брезентовым тентом автомашина. Каплана дома не было. Удалось узнать, что подъехала легковая машина и Каплан уехал. Куда, с кем уехал Каплан, родители не ведали.
   С учетом новых обстоятельств капитан Жиганов решил более не задерживаться и выехать срочно в Пятигорск.
   -- Тхилугов останется, организует осмотр грузовика и произведет изъятие образца соломы в кузове автомашины,-- распорядился Жиганов.-- Эти мероприятия опасно откладывать назавтра, все могут исчезнуть.
   - Может быть, перегнать машину в наш райотдел? -- спросил Тхилугов.
   -- Нет, эта машина пока нам не нужна. Произведи осмотр по всей форме изыми все необходимые образцы возвращайся.
   -- Ладно, сделаю, так как ты хочешь, - с некоторым недовольством согласился Тхилугов.
   -- Теперь я хотел бы попросить старшего лейтенанта Мамукова. Без тебя, Хабас, нам не обойтись. Просьба поехать с нами в Пятигорск за Пхашоковым. Думаю, это много времени не займет. В противном случае, мы должны будем вернуться обратно.
   Инспектор Мамуков ненадолго задумался и, оце­нив ситуацию, согласился.
   - Добро, капитан. В конечном счете, для меня это небесполезно. Знаю, Пхашоков -- элемент нена­дежный. Обезвредим его, будет плюс и для моей зо­ны. Профилактика! - усмехнулся участковый инспектор.
   - Значит, друг другу мы небесполезны, дружи­ще,-- обрадовался Жиганов.-- Поехали! Не жалей, Аслан, свою колымагу, жми.
   Лето было на исходе. Хотя днем бывало довольно- таки жарко, ночами становилось прохладновато. Накрапывал дождик. Мокрый асфальт стал чер­ным, моргая маленькими лужицами. Небо, затянутое густыми тучами, тяжелой крышей нависло над зем­лей. Хотя ехать было недалеко, группа Жиганова то­ропилась. Надо было успеть до закрытия ресторана. Жиганову не терпелось заполучить Пхашокова скорее.
   - Расскажи, Хабас, о нашем подопечном, за что он сидел, какие у него повадки и прочее. Охарактеризуй по подробнее, - обратился Жиганов к Мамукову.
   - Первый раз его осудили за хулиганство в клу­бе. Тогда я не был участковым инспектором, работал в отделе дознания. А второй раз он сел за изнасило­вание несовершеннолетней. Страшное было преступ­ление, жутко вспоминать.
   - И сейчас не менее страшное он сотворил. Опыт­ный, каналья!- вставил капитан.
   - Непонятно мне одно, Миша. Ему тогда давали девять лет. Люди считали, что этого мало. Потом через пять лет ему сократили срок. Неведомыми путями надзор­ный суд скостил ему почти половину. За что такая милость, понять не могу, - возмущался Мамуков.
   - Да, странно это, Хабас. Очень странно. И мне нужно это учесть.
   - В уголовном мире его знают. В зоне его боя­лись, считали его паханом. Кличка у него - Тигр, - продолжил свой рассказ Мамуков.
   - Может быть, это оттого, что повадки у его звериные или просто перевод его имени на русский язык с кабардинского.
   - Наверное, здесь оба эти элемента присутству­ют, - ответил Хабас.
   - Возможно, так. А государственную машину всегда он дома держит? Это непорядок.
   - Бывает. Я его предупреждал. Говорит, началь­ство разрешает, тебе какое дело. Все собираюсь у его начальника спросить, руки не доходят.
   - Серьезный довод у него, ничего не скажешь. Все-таки спросить у руководителей не мешает. За этим. Наверное, что-то кроется.
   - Сельхозтехника, где он работает, находится в другом районе. Времени нет, чтобы к ним заехать. Теперь придется заняться этим более конкоретно, - согласился Мамуков.
   Дождь усиливался. Перед фарами машины про­скакивали изумрудные пунктиры дождевых капель. В городе, проехав три светофора, дорога поворачи­вала направо, и сразу же начинался длинный подъем. Чтобы не убавлять скорости и на этом не терять вре­мени, Шамканов не соблюдал правил. Стараясь не допустить столкновения с другим транспортом, он на одном дыхании преодолел высоту и резко свернул вправо. На лесной поляне белоснежный особнячок ресторана сверкал в огне мощных фонарей, веером расположенных вокруг здания. Здесь стояло множе­ство всевозможных машин.
   - Да, и впрямь далековато здесь от жены Исуфова,-- усмехнулся капитан Жиганов, вылезая из ма­шины.
   - В такой глуши, какая жена будет искать сво­его блудного мужа,-- добавил Шамканов и направаился к стояшим машинам, чтобы отыскать "Волгну" Исуфова. Она стояла бли­же к подъезду под окнами, откуда просматривался весь подъезд к ресторану.
   - Хозяин на месте,-- сообщил Шамканов.-- Его тачка сверкает под окнами, вот она.
   - План такой,-- начал Жиганов,-- надо избе­жать шума и не привлекать внимание людей. Хабас пойдет впереди, а мы сзади для страховки. Он тебя знает, Хабас, под любым безобидным предлогом выведи Тигра на улицу. А дальше мы его не упустим.
   - А как быть с другим, как его...
   - Исуфова пока мы трогать не будем. Он нас сейчас не интересует. Пусть гуляет, пока ему это жена позволяет, - небрежно махнул капитан.
   Все втроем поднялись на крыльцо ресторана. Ког­да открыли входную дверь, на них грянула знакомая музыка под барабанный перезвон. Швейцар прибе­жал и сказал, что мест в ресторане нет, и вообще он скоро закроется. Пришлось представиться и объяс­нить, что они не ищут места в зале. Хабас Мамуков прошел вперед. Жиганов и Шамканов проследовали за ним. Хабас сразу узнал лихо подпрыгивающего в азарте танца. Это был Пхашоков. Вскоре к нему присоединились еще двое подвыпивших земляков. Пляска разгоралась. В зале стоял запах винного пе­регара, табачного дыма. Надо было подождать, пока Тигр выйдет из этого круга.
   Наконец Пхашоков остановился, и устало проша­гал между рядами. Ушли и те двое. Но музыка не умолкала. "Кабардинка" гремела, трещала. Люди провожали аплодисментами танцоров, кричали - "браво".
   Мамуков, предупредив своих друзей, направился следом за Тигром. Тот подошел к своему столу, где в обществе двух смазливых девиц сидел Исуфов, и плюхнулся в кресло. Друзья ему дружно аплодиро­вали и издавали одобрительные возгласы.
   Мамуков остановился около Тигра сзади, оценива­юще посмотрел на девиц, на Исуфова, лысина кото­рого поблескивала, как ущербный диск луны.
   - Салам алейкум честной компании,-- обратился он к пирующим.
   - Уалейкум салам,- поднял свои бычьи глаза Исуфов.
   Тигр вздрогнул, услышав знакомый голос участкового. Резко повернулся к инспектору, и их взгляды скрестились. По лицу Пхашокова промелькнула еле заметная тре­вога. Потом он нашелся.
   - А-а, друг мой, ментик, салам, салам. Какими ветрами залетел к нам? Садись, угощайся.
   Исуфов наполнил фужер коньяком и протянул: гостю.
   - Выпей, друг, за счастье этой доброй компа­нии,-- оскалил свои золотые зубы Бола.
   - Спасибо, мне по секрету пару слов нужно ска­зать вашему другу,-- кивнул Хабас в сторону Тигра.
   - Какие секреты? Садись с нами и скажи при всех,-- засмеялся Каплан.
   - Нет, пусть выпьет встречный бокал, а потом милости просим. Так, девочки? -- Исуфов закатился смехом, встал и всунул бокал в руки Мамукову.
   Ему уже деваться некуда было. Сожалел, что по­дошел к столу, а не попросил швейцара или офици­антку вызвать Тигра. Но теперь поздно. Хабас взял фужер.
   - Спасибо. Дай Бог, чтобы пилось да елось, да еще хотелось!-- Хабас выпил до дна.
   - Молодец, валлахи, молодец! -- воскликнул Бола.
   Пхашоков взял бутылку, быстро налил коньяк в пустой бокал Хабаса. Хабас, держа бокал правой рукой, придерживая левой за дно, вернул его Исуфову.
   - А теперь серчай, сердись, а за наш стол са­дись,-- Бола подмигнул официантке, давая понять, что еще нужно одно кресло.
   - Каплан,-- обратился Хабас,-- выйдем на ми­нутку, на пару слов, твои товарищи нас извинят. Это ненадолго, надо поговорить.
   - Каплан посмотрел на Болу, желая узнать его мне­ние. Тот кивнул одобрительно и добавил:
   - Только не задерживайся, Тигран, вернитесь оба побыстрее, мы ждем.
   Пхашоков поднялся и повернулся к выходу. За ним последовал Мамуков. Проход был узкий. Люди ходили в разные стороны, останавливаясь, и пропус­кая друг друга. Оркестр после маленькой паузы сно­ва играл "Кабардинку". Пхашоков шел, обуреваемый сомнениями. Мысли работали с неимоверной быстро­той. "Откуда инспектор узнал, где я нахожусь? И по­чему вдруг я ему панадобился, да еще в такое время и на таком месте? А может быть, дозна­лись?" Одна за другой тревожные мысли стучали у него в мозгу. "Тут явно что-то не то. Он же фактически арес­товал меня",-- осенило Каплана и решел скрыться любым способом. Возле оркестра, он остановился, что-то буркнул старику из оркестра, подойдя к нему поближе. Затем позвал какую-то офи­циантку. Они о чем-то разговаривали, официантка хохотала и кивала головой.
   - Ленка, душа моя, выручай, мне нужно уйти от моего спутника,-- сказал шепотом официантке и гром­ко засмеялся.
   - Ладно, Тигран, следуй за мной, потом поговорите.
   - Хабас, подожди, я сейчас,-- сказал Каплан и последовал за официанткой, шмыгнув за длинные шторы, отгораживающие зал от служебных поме­щений.
   Обескураженный Мамуков от неожиданного осложнения с задержанием Тигра стоял и глядел в сторону закрытых штор. Жиганов и Шамканов, на­блюдавшие издали, поняли, что Тигр хочет улизнуть, почуяв опасность.
   Жиганов обратился к швейцару, ничего не по­дозревавшему:
   - Скажи-ка, братец, где здесь служебный вход?
   - Это надо выйти через парадную, завернуть на­право, обогнуть Здание, и с той, противоположной сто­роны имеется дверь. Но она закрыта.
   - Аслан, останься!-- Жиганов пулей выскочил из ресторана и в считанные секунды оказался у чер­ного входа.
   Он понимал и то, что кроме этой двери имеются еще и окна, выходящие в разные стороны. Местность вокруг ресторана хорошо освещалась, и любое дви­жение около него не могло оставаться незамеченным для наблюдателя. Дверь не открывалась, никто из окон не появлялся.
   В зале Мамуков недолго находился в оцепенении. Но и этого достаточно было для того, чтобы Тигр мог замести следы. Мамуков резко двинулся за што­ры. Здесь стояли женщины, официантки и другой персонал ресторана.
   - Где мужчина высокого роста с усами, который зашел сюда с Леной?-- спросил скороговоркой Ма­муков у первой встречной женщины.
   - А леший их знает, ходят здесь многие, разве упомнишь.
   Мамуков двинулся дальше, пытался пройти в кух­ню, но потом отказался от этого. Направился к двери, где написано "Директор", но она оказалась запертой. "Вот дурень я, так дурень",-- ругал себя Мамуков. Дергал все двери, что на пути встречались, заглянул в туалеты и другие помещения, не обращая внимания на замечания и окрики. Тигра нигде не было. Маму­ков вернулся в зал, подошел туда, где стоял Шам­канов.
   - Ты, Аслан, запомнил этого гада? - спросил он скороговоркой.
   - Лицо его не разглядел, но если сейчас появит­ся в зале, узнаю. Куда он делся? Упустил его, да?
   - Где капитан? -- вместо ответа спросил Ма­муков.
   - Побежал к служебному ходу.
   - Молодец капитан. Я виноват во всем. Надо бы­ло предвидеть такой фокус Тигра. Я здесь постою, а ты сходи к капитану, спроси, что дальше делать будем.
   Шамканов ушел. Мамуков стоял, всматриваясь внимательно в зал. Пхашоков не появлялся.
   Жиганов теперь казнил себя за то, что целиком положился на участкового Мамукова. "Как дорого нам обходится излишняя самонадеянность",-- думал капитан про себя.
   - Ну что в зале, Аслан? -- спросил он подошедшего Шамканова.
   - Все так же. Играет музыка. Тигра нигде не видно. Мамуков прошляпил его.
   - Этго точно. В зале "Пластинку" не сменили?
   - Нет, та же "Кабардинка".
   - Значит, кто-то ее заказал. Надолго. Это не ина­че, как Исуфов со своим Тигром. От жиру бесятся. Наверняка Тигр в здании ресторана, - уверенно произнес капитан. - Притаился. Что-то никого из местных коллег не вижу, здесь должно быть обязательное дежурство в вечернее время. Ты никого не заметил?
   - А может, они где-нибудь в кабинетах.
   - Тихо, Аслан!
   Капитан уловил пощелкивание замка в двери чер­ного хода. Вскоре дверь приоткрылась, и вышли две женщины в белых халатах и белых колпаках, неся большую кастрюлю с пищевыми отходами. Жиганов и Шамканов стояли под небольшим навесом у забора в тени. Женщины, о чем-то переговариваясь, прошли мимо и кастрюлю перевернули в большой металличе­ский бак для сбора отходов. Они быстро вернулись и закрыли дверь за собой.
   В группе Жиганова все были в гражданской одеж­де. Никто, кроме Жиганова, при себе не имел оружия.
   - Опять мы оказались в дурацком положении,-- выругался Жиганов.
   Послышался рев мотора подъезжающей автома­шины.
   - Сходи, Аслан, узнай, кто такие, и быстро до­ложи, - приказал капитан.
   Шамканов побежал за угол. У подъезда стала автомашина "Волга" с надписью "ГАИ". Из нее вышли трое в милицейской форме. Лейтенант и два старших лейтенанта. Шамканов подошел к ним, поздоровался и объяснил им ситуацию. Затем повел их к Жиганову. После знакомств и уточнений ситуации решили с помощью местных товарищей проверить персонал кухни, обслуги и всех помещений.
   - Можно будет их проверить при выходе из рес­торана после окончания работы,-- предложил один из местных, лейтенант Михаил Востриков.
   - Нет, так он может улизнуть, к тому же это займет много времени,-- не согласился Жиганов.-- Ждать нельзя. Перекроем ходы и выходы. Думаю, мужчин, с кото­рыми можно перепутать Тигра, не так уж много бу­дет среди персонала.
   - Да я их почти всех в лицо знаю,-- добавил лей­тенант Востриков.
   - Тем лучше, лейтенант. Приступим? Здесь оста­нется наш товарищ и старший лейтенант Бобровенко. А мы пойдем в зал.
   В зале без перемен. Стоял Мамуков на своем месте, озираясь по сторонам. Люди входили и выходили. Среди них Тигра он не обнаружил. Оркестр играл "Ка­бардинку" с небольшими паузами. Жиганов остал­ся у входа, а лейтенант Востриков, его напарник старший лейтенант Кулагин и Мамуков направились за шторы. Сначала разыскали официантку Лену. Мо­лодая намалеванная блондинка кокетливо улыбалась, но о местонахождении Тигра ничего не сообщила.
   - Откуда я знаю, где он? Я за ним не следила, - ответила она с возмущением.
   - Как же так, Леночка, вы же вместе зашли сю­да, за шторы, и он исчез,-- наступал Кулагин,-- не провалился же он сквозь землю?
   - Ну, поговорил со мной минут пять и ушел. Вот и весь сказ.
   - О чем же он говорил?
   - Это наше личное дело.
   - Смотри, Леночка, доиграешься ты, со своим личным делом, - с некоторым упреком бросил Кулагин.
   - Это уж моя забота,-- огрызнулась Лена и насу­пилась.
   - Гляжу на тебя, Ленка, личико беленько, да ра­зума маленько. Ладно, иди, мы еще поговорим.
   Сначала проверили все закрытые помещения и бан­кетный зал. Спросили шеф-повара, толстушку Ариад­ну Викторовну. Никого постороннего она не видела. Она могла и не видеть, так как своего места не поки­дала и к ней посторонние не заходили. В подсобке возились с продуктами несколько рабочих в грязных белых халатах. Они таскали корзины, ящики, банки в кухню и обратно.
   В это время оркестр внезапно умолк. Люди посте­пенно покидали ресторан. Ушел и Исуфов со своими спутницами. Капитан Жиганов всматривался в лица уходящих. Ничего подозрительного не замечал. Ин­спектор Мамуков не сводил глаз с тех мужчин, кото­рые шныряли взад-вперед в кухню и обратно в под­собку. Один из них вышел из подсобки с большой корзиной на плече, придерживая ее обеими руками, прошагал мимо работников милиции и заторопился по коридору. Старший лейтенант Кулагин крикнул ему вслед:
   - Молодой человек, вернись. Стой!
   Все произошло так неожиданно и быстро, что Ма­муков не успел рассмотреть высокого парня с корзи­ной в белом халате. Мамуков и Кулагин бросились вслед за убегающим "рабочим". Востриков проверял документы у всех мужчин в подсобке.
   - Сто-ой! -- крикнул еще раз Кулагин.
   Тот развернулся и бросил корзину. По длинному коридору покатились картофелины, на которые на­скочили преследователи, и они, не удержавшись на ногах, свалились на пол.
   Убегавший "рабочий" на глазах у капитана Жиганова заскочил в раздевалку, а оттуда через другие двери вышел к выходу из ресторана. Жиганов обер­нулся, и пока он соображал, что к чему, "рабочий" выскочил на улицу, сел в ожидавшую его машину. Машина рванула с места, унося Тигра с собой. Опе­ративники во главе с Жигановым успели только по­смотреть вслед удаляющейся светлой "Волге".
   Опять Тигр перехитрил всех. Он через официантку Лену передал план побега дружку своему Исуфову. Тот быстро попросил расчет и покинул ресторан, за­вел свою машину и ждал Тигра.
   - Аслан! Быстро за нами! -- скомандовал капи­тан Жиганов и сел с Мамуковым, в машину старшего лейтенанта Кулагина. Машина быстро набрала ско­рость. Успели заметить, что белая "Волга" выехал, а на трассу и свернула налево.
   Группа Жиганова, выехав тоже на прямую, устре­милась вслед удалявшейся машине Исуфова. Ориен­тируясь по горящим задним фонарям, оперативники не упускали беглецов из поля зрения.
   - Кабы не твоя хитрость да не моя простота,-- язвительно сказал капитан, всматриваясь в сумрач­ную темноту.-- Они могут свернуть куда-нибудь и за­теряться в городе.
   - Алло, алло! "Стрела"! Я "Иволга"!-- Старший лейтенант Кулагин вызывал пост ГАИ.-- Задержите любой ценой автомашину "Волга" белого цвета 00-30. Как слышите?
   -- "Иволга"! Вас понял. Приступаю. Результат сообщу дополнительно.
   Впереди появилось несколько машин, среди кото­рых затерялась машина беглецов. Однако на первом же светофоре она отделилась от других, выехав без остановки на красный сигнал светофора. Тем не менее, расстояние между машинами уверенно сокраща­лось. Вдруг машина Исуфова исчезла, потерялась. Она въехала в овраг под мостом. Преследователи некоторое время не могли ее видеть. Исуфов этим воспользовался и резко свернул вправо, в узкую темную улицу. Жиганов и его товарищи не исключа­ли такой возможности. Преодолев овраг, они убеди­лись, что впереди на прямой магистрали улицы нет ни одной машины. Старший лейтенант Кулагин, знав­ший город хорошо, понял, что беглецы могли повер­нуть только вправо, так как налево улица была переры­та и проезда нет. Не разворачиваясь, он повернул ма­шину направо. Не проехав и километра по узкой улице, неожиданно справа из переулка выскочила автомашина и врезалась в бок ближе к багажнику автомашины Кулагина. Скрежет тормозов. Оператив­ники отделались мелкими ушибами. Они выскочили и побежали к автомашине нарушителя. Белая "Вол­га" стояла неподвижно. Сразу узнали автомашину Исуфова. Жиганов и Мамуков стали у дверей, а Ку­лагин подошел к водителю. Исуфов сидел неподвиж­но, уронив голову на рулевое колесо. Тигр сидел ря­дом с Исуфовым, держась обеими руками за голову. Перепуганные девицы на заднем сиденье, озирались, по­теряв дар речи.
   Мамуков открыл дверцу, где сидел Тигр. Жиганов приготовил наручники.
   - Что же ты обманул меня, Каплан? А?-- Маму­ков взял его за руку.-- Выходи, Тигран, твоя песенка спета. Амба!
   Кольца наручников защелкнулись. Руки Тигра бы­ли парализованы.
   - Это еще неизвестно, кто как запоет, мент во­нючий,-- зло выругался Пхашоков.
   -- Напрасно грозишься, ты и сейчас ничего не понял. Мы уже не надеемся на твое раскаяние. Оно нам и не нужно. Поздно!
   Старший лейтенант Кулагин связался по рации с постом ГАИ и предупредил, чтобы Шамканов не ждал там прибытия Жиганова. а приехал на место столкновения. Одновременно попросил вызвать "скорую" и доложить дежурному по ГОВД о проис­шествии.
   Вскоре подъехал Шамканов на своей автомашине. Вслед за ним "скорая" и дежурная опергруппа из ГОВД. Исуфова увезли в больницу. Капитан Жиганов поблагодарил местных коллег за оказанную помощь, и группа отправилась в обратный путь, везя с собой Пхашокова.
  

ОПОЗНАНИЕ

  
   Наутро работа снова возобновилась. В первую очередь капитан Жиганов намеревался произвести опознание Тигра. Но этого сделать ему сразу не уда­лось. Участковой, инспектор Тхилугов по заданию Жиганова загодя поехал на машине в село за потер­певшей Пашмановой. Однако Фатима наотрез отказа­лась поехать, заявив, что ничего ей не надо, никуда она не поедет и ничего не хочет слышать.
   - Эх ты, орел,-- иронически произнес Жиганов, глядя на виноватое лицо участкового.-- Не смог дев­чонку уговорить. Как же так?
   - Посмотрели бы на нее, товарищ капитан. Пол­ная депрессия. Совсем безразличная какая-то. Я да­же боюсь...
   - Вот это плохо. Этого я тоже боялся. Она может со­рваться, ты прав. Надо срочно что-то предпринять. Ладно. Это я беру на себя. К двенадцати сходи к эк­спертам и забери заключение по следам обуви. Дру­гие экспертизы не скоро будут готовы.
   Проведение опознания было отложено до двух, часов дня. Жиганов готовился к нему тщательно. Он возлагал на это все надежды и считал опознание самым главным мероприятием. Инспектор Тхилугов привез заключение экспертов по следам обуви, изъятым с места происшествия. Эксперт дал категорическое заключение: обнаружен­ный при осмотре места происшествия след обуви оставлен подошвой правого ботинка Пхашокова.
   Через родных и близких Пашмановой удалось ее пригласить для опознания Тигра. Капитан считал это важной удачей. Опоздать с этим никак он не хотел. Во-первых, время стирает память, и опо­знание может не получиться. Во-вторых, с течением времени по делам данной категории родственники на­сильника оказывают серьезное влияние на потерпев­ших, вследствие чего опознание может оказаться бессмысленным.
   Пхашоков сидит среди двоих других посторонних лиц, подобранных по приметам, названным потерпев­шей на допросе. Приглашены и понятые. Все готово. В назначенное время потерпевшая не прибыла. Она должна была приехать с братом и двоюродной сест­рой. За ними послана машина. Капитан Жиганов уже стал терять надежду и готов был отменить про­ведение опознания.
   - Подождем еще десять минут, и все,-- сказал он с досадой.-- Не везет мне с этим делом. Заколдованный какой-то.
   В это время у подъезда РОВД затормозила авто­машина неутомимого Шамканова. Через окно Жиганов видел, как Пашманова в сопровождении родст­венников выходила из машины. Он позвал понятых. Инспектор уголовного розыска Шопалов, вернувший­ся из командировки, завел Пашманову в кабинет, где собрались все участники опознания. Жиганов разъ­яснил понятым их права и обязанности, предусмот­ренные законом. От потерпевшей взял подписку о том, что она предупреждена об ответственности за отказ от выполнения своих обязанностей по опозна­нию и заведомо ложное опознание. Полная тишина. Все сосредоточенны, внимательны.
   Капитан Жиганов обратился к потерпевшей:
   - Скажите, Пашманова, узнаете ли вы кого-ни­будь из этих трех мужчин, сидящих перед вами?
   - Да! Опознаю,-- ответила она без раздумья.-- Его страшные глаза, противную рожу на всю жизнь запомнила. Это он! - почти крикнула она, показывая на Пхашокова.
   -- Кто это, укажите и расскажите, при каких: обстоятельствах познакомились.
   - Это он! -- вскрикнула Пашманова дрожащим го­лосом.-- Это он, изверг окаянный,-- добавила еще раз, указывая пальцем на сидящего посередине Пхашокова.
   - Хорошо, успокойтесь, Пашманова. Встаньте, на кого она указала, и назовите себя.
   Со своего места вскочил Пхашоков.
   - Ты чего кукарекаешь, шалава,-- заорал он и неожиданно, как зверь, кинулся на Пашманову. Рассвирепевший Пхашоков схватил Пашманову за горло.-- Хотите за­марать меня, пришить дело? Не выйдет! Я тебя придушу своими руками, стрева!
   В один миг могучие руки Шопалова скрутили разъяренного Тигра и бросили его на стул.
   - Это вам не поможет, Пхашоков, не усугубляйте свое положение, - спокойно произнес Жиганов. - Вы даже не можете вести здесь спокойно.
   Все участники опознания, за исключением Пхашокова, подписали протокол. Тигр отказался его под­писать.
   - Уведите! -- скомандовал Жиганов.
   Два милиционера взяли под руку Пхашокова. Он обернулся и зарычал на потерпевшую:
   - Рано пташечка запела -- как бы кошечка не съела! Ишь, какой спектакль устроили!
   Жиганов отпустил понятых и других участников опознания. Испуганную потерпевшую с трудом успокоили и отвезли на машине домой. Кто мог предположить такой инцидент во время опо­знания! Пхашоков чувствует, что кольцо вокруг него сузилось, и он разозлился от сознания этого. Трудно будет с ним и трудно будет ему. Но теперь это уже заботы прокуратуры. Жиганов сел писать постанов­ление о передаче дела по подследственности. Он считал свой долг исполненным и с чистой совестью передать дело в прокуратуру.
   В кабинет зашли Шамканов и Шопалов,
   - Ну, каков калачик,-- засмеялся Шопалов.
   - Да, тертый калач. Замучились мы с ним. Тут - и у святого терпенье лопнет, - устало добавил капитан Жиганов.
   - Интересный факт получил сейчас.-- Шамканов достал из своей тощей папки листок бумаги и поло­жил на стол Жиганова.
   Капитан внимательно посмотрел документ. Мед­ленно поднял голову, посмотрел на друзей.
   - Мм-да-а!- протяну Жиганов.- Вот так дела!
   -- Что-нибудь серьезное? -- поинтересовался Шопалов.
   - Еще как! Вот этот самый Тигр преспокойно разъезжал на персональном грузовике. Эта автома­шина, на которой разъезжал Пхашоков, в нашей республике нигде не числится!
   - Может быть, ворованная?
   - Это предстоит еще проверить. Главное не в этом, а в другом, друзья. Тигр же пользовался этим грузовиком сво­бодно под носом у работников милиции. Вот главное. Заготовитель Исуфов и Пхашоков соединились для совместных путешествий по темным делам. Исуфову такой свободный грузовик был очень кстати. Когда кот гу­ляет на крыше, мышь пляшет на полу.
   - Кто будет заниматься делом Тигра?
   - Дело в прокуратуру передаем сегодня. А кто именно там будет заниматься, я не в курсе. Но про­исхождением грузовика мы будем заниматься, это факт.
   Следствие по делу только начиналось. Основные работы еще впереди. Капитан Жиганов закрепил ис­ходные данные, важные доказательства, отталкиваясь от которых можно вести дальнейшую работу. Во мно­гих случаях исход дела в основном зависит от качест­ва и своевременности первоначальных следственных и оперативных действий.
   Жиганов свое постановление закончил, указав:
   "...Принимая во внимание, что уголовные дела об изнасиловании подследственны следователям органов прокуратуры, руководствуясь статьей 126 УПК РСФСР, постановил:
   Уголовное дело об изнасиловании Пашмановой Фатимы Канеевны направить прокурору Кизиловскоро района для дальнейшего расследования по под­следственности.
   Начальник
   уголовного розыска
   капитан милиции М. Жиганов".
  
   Постановление утвердил начальник райотдела Максидов, и дело вместе с вещественными доказа­тельствами отнесли в прокуратуру района.
   Дело принял к своему производству опытный сле­дователь прокуратуры Сурков. Он много раз обра­щался потом за помощью к капитану Жиганову. Про­делана была огромная и кропотливая работа по изо­бличению Тигра. Бывает плохо, когда по велению и желанию какого-то могущественного чиновника вся работа сводится на нет.
  
  

КАРТОЧНЫЙ ДОЛГ

Преступнику остаться скрытым

трудно, а получить уверенность

в том, что скроется, невозможно.

Эпикур

   Не прошло и часа, как заснул капитан Жиганов, его разбудил телефонный звонок. Ответдежурный по РОВД докладывал:
   - Товарищ капитан! На улице Красильной совер­шено разбойное нападение. Только что получено сообщение. Оперативная группа готовится к выезду на место. Старший лейтенант Шопалов уже здесь. Ма­шина выехала за вами.
   Начальник уголовного розыска капитан Жиганов, привыкший к таким неурочным звонкам, оделся по-солдатски. К его приходу в райотдел оперативная группа была уже в сборе.
   - Эх, товарищ капитан, недаром говорят, что по­недельник -- день тяжелый,-- произнес ответдежур­ный Созаев, повторяя подробности телефонного сообщения о вооруженном нападении на дом граж­данки Тен Луизы.-- За весь день воскресенья ни одного серьезного происшествия, и на тебе, подарочек преподнесли.
   -- Жизнь преподносит нам немало сюрпризов, старина. Ты лучше скажи мне, кто нападал, сколько времени прошло с момента нападения? Пострадавшие есть? Что еще известно?- капитан сразу приступил к делу.
   Дежурный Созаев виртуозно переключал кнопки на пульте, отвечал на вопросы коротко, решительно и успевал докладывать Жиганову.
   -- Женщина настолько взволнованно говорила, что трудно было задавать вопросы, уточнять. Умоляла быстрее приехать. Патрульно-постовая служба поехала туда, но они еще на связь не вышли, товарищ капитан.
   Спустя, двадцать минут после получения сообщения о разбойном нападении оперативная группа в составе следователя Баркизова, начальника уголовного розыска Жиганова, инспектора уголовного розыска Шопалова и эксперта-криминалиста Иругова была уже на месте происшествия. Шел второй час ночи. Особняк Луизы находился почти на краю города в конце улицы, у самой речки. Двор был обнесен высокой металлической оградой. В окнах горел яркий свет. Патрульная служба встретила их. Старшина Ажанов докладывал:
   -- Женщины так перепуганы, что с трудом признали нас. Из их объяснений мы поняли, что преступники были на машине, и они быстро скрылись. Ничего не успели взять. В доме хозяйка и две дочери. Пройдемте в дом, товарищ капитан. Сами поговорите с ними.
   Поднялись на высокую веранду по ступенькам. Напуганная хозяйка дома еще не верила, что перед ней действительно работники милиции.
   -- Ой, господи! Они же могли нас перестрелять. Это ужасно! - никак не могла прийти в себя хозяйка дома.-- Они знали, что мужа нет дома. Это же звери, а не люди. Ой, господи! За что такое наказание!
   -- Успокойтесь, Луиза Константиновна, - обратился к ней капитан Жиганов.-- К счастью, все обошлось. Лучше давайте все по порядку расскажите. Помогите нам разобраться. Если их не обезвредит, то может повториться в самом худшем варианте.
   Следователь Баркизов, не теряя времени, приступил к организации осмотра места происшествия, пригласив двоих понятых из числа собравшихся соседей. Криминалист Иругов высвечивал, высматривал местность, искал следы, щелкал фотоаппаратом, мигая фотовспышкой. Жиганов расспросил домочадцев о количестве нападавших и мысленно прикинул план розыска преступников. Со слов хозяйки дома и ее дочерей стало ясно, что через забор перелезли двое и стучались в дверь, называя мужа по фамилии и имени. За забором вроде было еще несколько человек, но, сколько их было, хозяйка не рассмотрела. Она заметила у одного в руке пистолет, грозился стрелять.
   -- По разговору одного из них я поняла, что он нерусский, говорила Луиза.-- Второго он называл "Нос".
   -- Вы не запомнили марку, цвет, номер машины? -- интересовался Жиганов.-- А где же стояла их машина?
   -- К сожалению, я не видела ее. Я просто слышала гул отъезжающей машины. Она стояла вдали от нашего дома. Может быть, жильцы других домов что - либо заметили, ведь соседи были разбужены нашим криком, Это ужасно! -- говорила она, вытирая носовым платком влажные от слез глаза.
   Свидетель Бельчиков пояснил, что слышал шум, крики женщины, Когда вышел во двор, то на другой стороне улицы, где стоит будка телефона-автомата, заметил отъезжающую машину.
   -- Понимаете, она так резко рванула с места, что не удалось хорошо рассмотреть, да еще свету было мало. Все же машина марки "Жигули", светловатого цвета, номера видно не было, но серия не наша, на "С" начинается. Это я точно заметил.
   После осмотра места происшествия и опроса оче­видцев, опергруппа вернулась в райотдел. Предсто­яло решать сложную задачу со многими неизвест­ными.
   - Данных не так уж и мало, друзья мои,-- гово­рил оптимистически Жиганов, подведя итоги перво­начальных следственных действий.-- Давайте сообра­жать, друзья. Некогда здесь засиживаться, нам надо их догнать.
   - Осталось найти и взять преступников,-- произ­нес иронически Баркизов.-- Шерлока Холмса из нас, наверное, не получится. Во всяком случае, не вижу надежд на быструю разгадку, товарищ капитан. Догнать то же не получится, ибо они нас дожидаться не будут. Или я не прав? Как ты думаешь, капитан?
   - Согласен с тобой. Леня. Все же давайте лучше анализировать. Шерлок Холмс отличался от других глубиной логического мышления. Этим он и выигрывал. У нас есть ниточка, за что можно будет зацепиться. Давайте лучше думать, - задумчиво произнес капитан Жиганов.
   - Доктор Ватсон тоже неплохо мыслил логически, а преступление все-таки раскрывал Холмс,-- напирал Баркизов.-- Пока мы будем размышлять, и совещать­ся, преступники будут слишком далеко от нас. Да­вайте не будем терять времени. С чего начнем?
   - Ты опять прав, Леня,-- сказал Жиганов.-- Преступники действительно ушли далеко от нас. Во-первых, по показаниям очевидцев, серия номера ав­томобиля начинается на букву "С". Заметим: на одну букву "С". Это важный момент. Отсюда следует, что к нам залетели вероятнее всего "гастролеры" из Се­верной Осетии. Во-вторых, мы имеем дело с воору­женной группой. Они знали хозяина дома по имени и фамилии. Это может свидетельствовать о наличии наводчика, вернее, сообщника из местных, либо из знакомых. И еще: автомашина светлого цвета марки "Жигули". Наконец, след обуви правой ноги, раз­мер 42. Слепок получился отменный. Разве этого мало для начала?
   - Что же ты предлагаешь, товарищ капитан? Высказывай конкретнее.-- Баркизов, сидя за столом, что-то чертил на бумаге, делал пометки.
   - Прежде всего, нужно вести поиски в Орджони­кидзе, связаться с товарищами там, на месте. Конеч­но, работу и у нас тоже следует активизировать. Участковые инспектора получат ориентировку. К ним подключатся другие оперативники. Сбор назначен на утро. Остается мало времени. Посты ГАИ уже полу­чили соответствующие задания.
   - Согласен с тобой, капитан. Надо немедленно задейство­вать всех, кого можно. Каждому надо дать конкрет­ное задание, разъяснить, что он лично должен делать. Ну, все, давайте действовать, - Баркизов встал и направился к выходу.
   Капитан Жиганов распределил обязанности, дал необходимые поручения. Оперсостав был приведен в движение как единый механизм. Каждый знал свое место, свои задачи, что он должен был делать.
  
   В назначенное время все собрались вновь в каби­нете начальника уголовного розыска Жиганова. Об­суждали первые результаты. Запаздывал старший лейтенант Шопалов. Как всегда, он неожиданно по­явился.
   - Разрешите? Товарищ капитан, имеются весьма любопытные новости,-- сходу, без предисловий начал Шопалов, пприближаясь к столу.
   - А я начал волноваться,-- обрадовался Жиганов появле­нию своего помощника.-- Ну, выкладывай, Боря, у тебя всегда какая-нибудь новость. Давай, выкладывай.
   Все сразу притихли, заворожено глядя на невозмутимого старшего лейтенанта.
   - Я связался с Орджоникидзе, Пятигорском и Минеральными Водами. Выяснилось, что в совхозе "Луч" на Ставропольщине работает корейская бригада по выращи­ванию лука. В числе их действительно находится Ни­колай Тен. Но не это главное. В Пятигорске прожи­вает его родственник Павел Тен. Прошлой ночью око­ло его дома была автомашина "Жигули" светлого цвета с осетинскими номерами. Двое пытались войти в дом под предлогом, что они друзья Павла из совхоза "Луч" и их послал брат Павла. Жена последнего поняла сразу, что дело здесь нечистое. Муж два дня назад как уехал в совхоз, и если эти люди из этой бригады, то они должны были там же встретиться. Была стрельба, которая услышана патрульной службой. Жена Павла Тен назвала частично номер машины: две последние цифры 56, а потом две буквы "СЕ". Вот все, что пока удалось выяснить, Шопалов устало опустился на стул у присмтавного стола.
   - Ну, ты, орел Боря!- воскликнул Жиганов, обрадованный неожиданным сообщениям Шопалова. - Здесь мы думаем, гадаем, а ты почти раскрыл преступление. Молодец! Вот это парень! Хвалю тебя за находчивость и оперативность.
   Было уже 10 часов утра. Следователь Баркизов не уходил домой с ночи. Работал он допоздна. На следующий день явился на работу рано. Он понимал: успех в раскрытии преступления зависит от первых неотложных следственных и оперативно-розыскных действий, как говорится, по горячим следам. Он твердо усвоил правило: упустишь вначале час, не наверстаешь за год. Шел второй день, но напасть на след преступников не удавалось. Все оперработники райотдела собрались у начальника в кабинете. Обсуждали обстановку, складывавшуюся вокруг дела о ночном разбойном нападении.
   Начальник отдела подполковник Максидов закурил, выпустил клубок дыма по привычке, выжидая пока все усядутся и успокоятся. Потом поднял голову, прошел взглядом вокруг по кабинету, сказал:
   -- Опять майора Шидгулова нет. Ну что ж, не будем ждать. Обстановка более чем серьезная, товарищи. По городу поползли слухи, обрастая страшными рассказами о бандитах-головорезах. Говорят, что бандиты вооружены автоматами, даже имеются у них и бомбы. Люди не знают правды, поэтому преувеличивают, рисуют страшные картины. Нам нужно скорее задержать преступников, внести полную ясность в случившемся. Получено новое сообщение: из Пятигорска коллеги информировали о задержании ими некоего Абруленского, тренера по дзюдо из Орджоникидзе. Оказал физическое сопротивление. Он был вооружен. Возбуждено уголовное дело. На допросе Абруленский назвал фамилию своего дружка Маликоева, с которым приехал в Пятигорск. Это тот самый Маликоев, которого мы около года разыскиваем за участие в разбойном нападении на гражданина Шкуратова в Нальчике. Наверное, все помнят это дело. Короче, есть над чем подумать и поработать. Как говорится, информация к размышлению. Что предлагает уголовный розыск? Прошу высказаться.
   -- С учетом полученных на сегодня результатов, считаю, что оперативная группа должна немедля выехать в Пятигорск, на свидание с этим Абруленским, первым взял слово капитан Жиганов. Сведения важные. Уверен, эти сведения как раз приведут нас к разгадке тайны ночного вояжа бандитов в Нальчик.
   С Жигановым согласились. Никто не исключал и версию о причастности Абруленского к нападению на квартиру Тен Луизы. Надо было срочно допросить его. В группу вошли Баркизов, Жиганов, Шопалов. Эта тройка считалась в отделе самой сильной, ударной. Их направляли на самые серьезные происшествия. Они своей, оперативностью, находчивостью и упорством достигали заметных успехов в раскрытии сложных дел. Группа выехала по направлению в Пятигорск.
   Жиганов и Шопалов, давно привыкшие с полуслова понимать друг-друга, сразу взялись за дело горячо. В пути они советовались, спорили, строили планы. Шутки, анекдоты говорили по очереди. Так группа незаметно доехала до Пятигорска. Сразу направились в городской отдел милиции.
   -- Я займусь его допросом, -- сказал Баркизов, обращаясь к Жиганову.-- А ты с ребятами займись вещественными доказательствами, изъятыми у задержанного. Расспроси участников задержания поподробнее. Надо встретиться еще раз с домочадцами павла Тен. Абруленский был не один в ресторане, уверен в этом. Скорее всего, они здесь не смогли осуществить свой преступный замысел.
   Жиганов и его спутники представились руководству отдела, предварительно обсудили ситуацию. Не откладывая, Баркизов решил начать допрос Абруленского. В кабинет привели высокого, атлетического телосложения, с продолговатым лицом, розовощекого мужчину. Он выглядел на самом деле как настоящий спортсмен. Ему было на вид лет тридцать. Спокойно, даже с охотой отвечал на вопросы. Вдруг Абруленский заявил:
   -- Гражданин следователь, я попал сюда случайно, ну, можно сказать, по глупости своей, начал он спокойным тоном. - Времени на раздумья у меня было много, проанализировал свое прошлое и настоящее, сопоставил факты и хочу все сам рассказать, если желаете выслушать меня.
   - Я готов вас выслушать, говорите. Говорить надо только по-существу, - заявил Баркизов. - Если вы осознали свои ошибки, то раскаяться еще не поздно.
   - Зашли мы в ресторан поужинать. Нас было трое: Юра Маликоев, его брат Валерий и я. Это на его, Валерия машине мы прискакали сюда. Выпили хорошо. Водку здесь дают без ограничений. Ну вот, пили, закусывали, танцевали. Понимаете, за соседним столом у окна сидела девка, ну, кукла рисованная, глаза оторвать не мог. Сидела она с одним фраером, никак не давал мне с ней танцевать. Это меня разозлило. Приемом дзюдо я его под стол уложил. Тут крик, шум. Кто-то крикнул милиция! Фраера того я вытащил из-под стола и усадил обратно на свое место. Неожиданно появились работники милиции. Пока выясняли что к чему, девка с парнем исчезли. Почему они убежали, до сих пор понять не могу. Исчезли Юрий и Валерий. Остался я один, и меня забрали. Вот коротко как я попал сюда.
   -- Это довольно-таки забавная история, Марк Викторович. Но все же, что, же вы хотели нам сообщить? Надеюсь, не только про ту красавицу, из-за которой вас задержали? Хотел бы более подробно услышать, как и почему, откуда вы оказались здесь.
   -- Конечно, не это главное. Это просто предыстория, почему я оказался здесь в КПЗ. Прежде хочу поставить одно условие, - Абруленский сделал паузу, видя удивленное выражение лица следователя.
   -- Это уже более чем интересно,-- сказал Баркизов, не столько заинтригованный рассказом задержанного, сколько удивленный выдвинутым требованием. - Вы еще хотите нам свои условия диктовать? Что же я должен сделать, по-вашему? Слушаю вас!
   Абруленский опустил голову, помедлил с минуту, собрался с мыслями и начал спокойно.
   -- Условие единственное, гражданин следователь. Прошу оформить мое признание как явку с повинной. Ведь по закону это зачтется мне как смягчающее обстоятельство? Я многое знаю, хочу помочь следствию. Хочу сообщить подробности. Вы согласны со мной? За этим же вы разыскали меня, так?
   -- Оказывается, вы не глупый человек, Абруленский. Весьма логичные мысли у вас. Я согласен с таким условием и готов выслушать. Говорите, я запишу. Еще лучше, сами обо всем подробно напишите собственноручно.
   -- Дайте бумагу и ручку. Я сам изложу все, так лучше.
   - Прошу, Марк Викторович, постарайтесь как можно подробнее и правдиво описать все, что вам известно, посоветовал следователь. - Я со своей стороны оформлю ваше заявление протоколом явки с повинной. Вы нам поможете и мы вам тоже, Баркизов достал несколько листов чистой бумаги и положил перед Абруленским.
   - Раньше три года учился на юридическом факультете, начал Абруленский. - Имел первый разряд по дзюдо, занимался самбо. Одновременно работал тренером в обществе "Трудовые резервы". Деньги некуда было девать, пропивал. Познакомился однажды в ресторане с Босом. Хован его настоящая фамилия. Потом чаще стали встречаться. Он стал приглашать на квартиру, где собирались его картежные друзья. Играли азартно. Играли на деньги, потом выпивка, много выпивки. Бос к тому же анашу курит. Ну, я эту гадость терпеть не могу.
   - История у вас занимательная. Постарайтесь ничего не упускать, и, пожалйста, по-существу, - предупредил Баркизов.
   -- Гражданин следователь, прошу дать мне возможность сначала все рассказать, а потом изложу в письменной форме, как договорились, если согласны? - Абруленский вопросительно посмотрел на следователя. - Все, что расскажу, вам будет небезынтересно. Хочу порвать с ними, пока еще не поздно. Я уже понял, в какое болото скатился, Оно может засосать меня окончательно. Пора взять себя в руки, чтобы не провести остаток жизни в тюрьме.
   -- Резонно! Не возражаю, Марк Викторович. Прошу еще раз, быть точным и по возможности более лаконичным. Как говорится, всю правду. Только это вам поможет. Продолжайте.
   -- Короче говоря, пьянка загубила меня. Из-за нее бросил учебу, спорт. Фактиченски превратился в тунеядца, даже поневоле стал разбойником. Бос хитро и расчетливо втянул меня в это болото и обманул меня, да не только меня. Маликоев его ближайший друг. Очень опасный он человек. Имеет несколько пистолетов. И тот, который был у меня при задержании, тоже его. Почуяв опасность, драпанул, падла, бросив меня. Он, как затравленный зверь, готов любого живьем съесть. Говорил, что его давно милиция ищет. Отрастил бороду, усы, прическу изменил. Они вдвоем натворили много зла. Кличка Маликоева -- Косой. Взгляд у него странный, голова вроде опущена вниз, а глаза смотрят исподлобья прямо. Такие маленькие глаза, колючие, как будто пронзают тебя насквозь. И Хован даже побаивается его. Все его боятся. У них имеется тайная квартира, недалеко от автовокзала в городе Орджоникидзе, где собираются по вечерам. Это небольшой особняк в глухом переулке. Но ночуют там редко. Все началось в этом особняке. Последний раз я выиграл у Ховавна. Он не привык проигрывать. Но я выиграл. Выиграл сразу пять тысяч рублей. Обмывали выигрыш в ресторане "Кавказ", хотя Хован еще не заплатил мне свой проигрыш. Косого не было с нами. Бос знал, где он, и повел нас к нему. С нами были Шолико Хударберидзе, Сослан Губойти и двое других. Хован не торопился отдавать мне мой выигрыш. Оказывается, Косой ждал нас. Он сидел в квартире Шолико и забавлялся с его сестрой Наной. Здесь мы еще выпили. Бос объявил, что поедем сейчас в Нальчик, чтобы заплатить мне карточный долг. И здесь Хован показал свою звериную жадность, лисью хитрость. Решил чужими деньгами долг уплатить. Он забыл, что карточный долг-дело чести проигравшего. Он знал что, если проигравший не отдает в срок долга, он объявляется "заигранным" - вне закона, его ждут большие неприятности. Но Хован никого не боялся и не стал сразу платить свой долг.
   "Живет в Нальчике самый богатый человек,-- говорил Хован,-- зовут его Николай. Жадный кореец. Он сейчас в отъезде надолго. Дома осталась жена. Вот к ней подадимся в гости. Марку нужно отдать долг, а что останется, поделим. По моим расчетам, у Николая в запасе около пятидесяти тысяч рублей. Хороший кусок!" -- "Ты что, думаешь, они на подносе вынесут купюры и отдадут нам, Бос?" - высказал свое сомнение Шолико Хударберидзе. "Не волнуйся, Мики. Здесь все продумано. Ты послушай. Надо знать психологию корейцев. Стоит их припугнуть, как следует, и они отдадут все сами, на блюдечке преподнесут, если хочешь. Я и Косой разработали план. По прибытии ознакомитесь с ним. Нам пора в путь, дело надо делать. Встречаемся в двадцать два часа на Китайской площади у хозяйственного магазина".
   -- Я пошел домой, переоделся, - продолжил Абруленский. - В указанное время собрались все. Бос приехал на своей "Волге", Косой -- на "Жигулях" своего брата. Я, Шолико и Сослан сели в машину Хована. Маликоевы вдвоем следовали за нами на своей машине. Маликоев Валерий работает на заводе и после смены не хотел ехать с нами в Нальчик. Однако Косой уговорил его. Он даже не подозревал, для чего мы едем. Ехали быстро. На одном из поворотов машина Хована чуть не перевернулась. К Нальчику подъехали -- еще двенадцати не было. Бос рассказал, как и куда нужно подъезжать, кого позвать. Тут я и увидел у Маликоева пистолет. "Только учтите, не вздумайте стрелять,-- предупредил Хован.-- Вообще без особой нужды стрелять запрещаю. Пригрозите, как следует. Действуйте, как я учил, без лишнего шума и осмотрительно".-- "Уж это я сумею, Бос",-- уверенно сказал Юрий Маликоев, вертя пистолет в руке". Хован со своей машиной остался у реки около моста. Мы подъехали к дому. Я, Сослан, Шолико и Юра подошли к воротам. Они были заперты. Забор был высокий, металлический. Я с Маликоевым перебросились через забор и постучались в дверь веранды. Наверху зажгли свет. Послышались шаги. "Кто это? Что вам здесь нужно?"-- раздался встревоженный женский голос. "Я от Павла. Мне нужен Николай по делу,-- сказал Маликоев.-- Не бойся, я свой человек, Павел и Николай меня знают".-- "Никакого Павла я не знаю, и Николая дома нет. Приходите днем. А сейчас убирайтесь!"-- был ответ. "Некогда мне рассаживаться и ждать!"-- вскипел Маликоев.-- "Что вам нужно? Зачем вы сюда зашли? Идите отсюда, а то милицию позову,-- сказала вторая женщина с мансарды.-- По делам в полночь к людям не ходят. Сказали же вам, никакого Павла мы не знаем". Маликоев взбесился, вытащил револьвер и, размахивая им, пригрозил в ответ: "Убери ты свою башку, дура, а то на ней дырки будешь считать!"
   В доме поднялся переполох, шум, крики. Проснулись соседи. В окнах зажигались огни. Залаяли собаки. Операция "Карточный долг" явно сорвалась. Надо было уносить ноги. Косой матерился, кричал, пытался выстрелить, в дверь, за которой стояла хозяйка дома. Мне удалось предупредить выстрел. Перемахнули обратно через забор и побежали к машине. Хован стал ругать нас за неудачу. Угрожал, матерился. "Растяпы! Трусы! -- кричал он.-- Какую операцию завалили! Кто? Я спрашиваю, кто загубил дело? Шкуру сниму,- холеры".-- "Уймись ты, Бос, мы делали все, как ты сказал. Это твои корейцы оказались нетрусливыми, - огрызнулся Маликоев. - Плохо ты знаешь их психологию. Марк не дал мне прикончить эту стерву. Хлопнуть надо было, и взять все",-- возмущался и злился Маликоев, по привычке играя пистолетом, вертя его на одном пальце. "Ты, Косой, не шути с "мокрым делом", оно ни к чему нам. Сорвал операцию, теперь оправдываться решил. Едем в Пятигорск! К его брату в гости пойдем. Он должен все долги заплатить нам. Здесь сорвалось, там мы уже не упустим своего. По машинам!" В Пятигорске тоже сорвалось. Мы успели скрыться, Хован предложил еще третий вариант. Днем спали в машинах за городом, в лесочке. Вечером вернулись в город. Решили поужинать, как следует. Бос еще говорил: не советую в ресторан соваться. Мы должны были в 23 часа встретиться у мотеля. Вот коротко как было дело, - закончил свой рассказ Абруленский.
   -- Если рассказали правду, то получается любопытная история, Марк Викторович. Что же у вас общего с Хованом? За что губите свою жизнь. В каком цвете видите ее перспективу? Для чего вообще вы живете? Если решили покончить со старым, то ответить на эти вопросы придется вам самим. У человека цель должна быть. Иначе это не жизнь, жизнь прожить не лапти сплести.
   -- Да, я уже задавал себе примерно такие же вопросы. Понимаю, что придется держать ответ перед судом. Теперь я этого не боюсь. Раньше боялся, а теперь нет. Разные мы люди с Хованом. Поздно я понял это. Раз влип в историю...
   -- Не все еще потеряно, Марк Викторович. Все зависит от вас. Получите срок, искупите свою вину и начнете все сначала. Порвав с Босом -- сделали первый шаг. Сделайте и второй -- порвите дружбу с "зеленым змеем". Тогда все станет на свои места. В жизни должна быть цель, свой человеческий смысл. Иначе пропадет человек.
   Абруленский написал явку с повинной и передал текст следователю Баркизову. Кроме того, он назвал адреса своих сообщников, номера их машин и другие данные. Капитан Жиганов и старший лейтенант Шопалов долго не возвращались. Надо было обсудить план дальнейших действий, и, видимо, уже пора было возвращаться в Нальчик, действовать, не останавливаясь на достигнутом.
   Задержанного увели в камеру. Баркизов, ожидая возвращения своих товарищей, долго размышлял, многое вспоминая. Перед его глазами прошли события давних лет.
   Он вспомнил свое первое дело, эпизоды которого назойливо лезли в голову. Иногда он думал: "Что же примечательного было в этом деле, почему оно так запомнилось?" Дело это было не совсем обычным...
  

ИСКАТЕЛЬ "ЧЕРНОГО ЗОЛОТА"

  

Кто мудр - от зла уйдет,

Кто сеет зло - возмездие пожнет.

Фирдоуси.

   ...Однажды в поселок Майский приехал в командировку из Ленинграда инженер-геолог Главнефтеразведки Пустогреев Остап Шляхович. Лет тридцать восемь, блондин, с привлекательным, моложавым лицом. Чисто одетый, вежливый интеллигент, с первых же слов вызывал расположение к себе. Первым долгом Пустогреев явился в поселковый Совет и представился. Положил папку на стол и вытащил бумаги со штампами, печатью, подписями.
   -- Приехал в ваши края по решению правительства нефть искать. Прогноз на залежи нефти здесь довольно точный. Вашему району предстоит стать важным поставщиком "черного золота". Вот мои документы. Просьба помочь мне подыскать квартиру и, если - это возможно, подобрать специалистов, рабочих. Без вашей помощи мне не обойтись. Работа большая предстоит и это ни на один день.
   -- Заманчивое дело, Остап Шляхович. Но с рабочей силой трудновато будет,-- задумчиво ответил председатель исполкома.-- Специалистов нам самим не хватает. Сейчас уборочная пора. Каждая машина на счету, специалисты загружены до предела. Забота об урожае -- главное сейчас. А так я рад помочь, можете на меня рассчитывать.
   -- Не совсем понимаю вас, уважаемый председатель. Нефть, которую будем искать здесь, разве не ваша? Это же имеет международное значение! Дадим объявление -- кто свободный, кто желает, тот и придет. Только по желанию буду нанимать людей. Я не прошу вас заставлять их силой идти ко мне работать. Пока оформим, пока техника прибудет, и начнутся работы, уборка закончится. Разве незанятых людей нет в районе?
   -- Ну, это дело другое,-- согласился председатель Николай Евстафьевич Корнедуб, поглаживая свои побелевшие густые волосы. - Тунеядцы имеются в районе, это факт.
   Пустогреев набросал на бумаге текст объявления.
   Председатель пригласил секретаря исполкома Эльвиру Яковлевну и дал распоряжение подготовить объявление и повесить его около универмага и в других людных местах.
   -- Попроси Трофимыча, пусть напишет покрупнее и ярче,-- сказал председатель.-- И отведи нашего дорогого гостя к Фекле Никифоровне, пусть примет постояльца.
   Пустогреев испытующе посмотрел на Корнедуба, потом на Эльвиру Яковлевну.
   -- Не волнуйтесь, Остап Шляхович, там будет вам уютно и удобно. Это недалеко от центра, живет она с дочерью вдвоем, жилья хватает. Гостей мы всегда к ней направляем, у нас ведь, нет гостиницы.
   Фекла Никифоровна Барбарикина жила в добротном особняке. Она приняла посланца из Ленинграда с радостью и отвела ему самую лучшую комнату с отдельным входом. В маленьком городке гостиниц не было. Обходились частным сектором.
   -- Отдохните, Остап Шляхович, с дороги, а я похлопочу на кухне.
   Пустогреев осмотрел свою комнату и остался довольным. Он умылся, надел пижаму и лег в мягкую постель. Незаметно для себя заснул. Проснулся он от стука хозяйки в дверь.
   -- Остап Шляхович, к вам первый посетитель, будите сегодня принимать. Или на завтра лучше?
   Нефтеразведчик встал, потянулся сладко и ответил:
   - Пусть войдет. Неудобно отсылать обратно. Так мы отпугнем людей.
   -- Здрасте, товарищ начальник. Я читал объявление, ну, сразу же завернул сюда. Специалист высшего класса, экскаваторщик, бульдозерист, тракторист,-- отрапортовал вошедший.-- Моя Фамилия Посниченко Михаил Мефодьевич, запишите.
   Посниченко заметно был навеселе, говорил торопливо и громко. Ему не терпелось узнать условия работы, сколько будут платить.
   Пустогреев молчал и вопросительным взглядом окинул вошедшего.
   -- Простите, Остап Шляхович, как с оплатой, как будите платить. Окладчик какой или с выработки платить будете? Аванс давать будете?- вкрадчиво спросил Посниченко.
   -- Трактористы, экскаваторщики будут получать, не менее четырехсот рублей, а шоферы до трехсот рублей. Нужны еще монтажники-верхолазы. Они получат по четыреста и больше рублей. Хорошо работающие получат еще и премиальные до сорока процента. Условия у нас лучше всех. Главное-это показатели в работе, - отчеканил Пустогреев.
   У Посниченко глаза забегали от радостного удивления. "Не родись красивым, а родись счастливым",-- соображал он, довольный своей удачей.
   - Если согласны, напишите заявление, принеси­те паспорт и трудовую книжку, ну и документик о наличии специальности. На оформление и, на ленинградскую прописку потребуется двадцать рублей с каждого. Таков порядок. Контора у нас в городе на Неве. Оформлять вас будут там, в отделе кадров.
   - Это можно, товарищ начальник, а как насчет аванса? Аванс, наверное, полагается, работа-то серь­езная предстоит, сами понимаете, - полюбопытствовал Посниченко и продолжал стоять, сияя от радости, и заворожено смотрел на своего благодетеля, ловя каждое слово, и ждал ответа.
   - После комплектования бригады я отвезу доку­менты для прописки и зачисления в штат, - ответил нефтеразведчик.- Потом вер­нусь с кассиром, и всем желающим будет выдан аванс. Еще вопросы? До завтра, товарищ.
   Хозяйка дома, Фекла Никифоровна, суетилась на кухне. Ей помогала дочь Светлана, вернувшаяся с ра­боты. Стол был накрыт на троих. На столе стояла бутылка водки.
   - Света, доченька, достань еще коньяк. Он такой интелли­гентный, наверное, коньяк предпочитает. Из самого Ленинграда приехал, - хлопотала хозяйка дома.
   Дочь открыла буфет и достала бутылку коньяка. Тем временем Фекла Никифоровна пошла звать гос­тя к столу.
   - Милости просим, дорогой Остап Шляхович, к нашему столу. Отобедайте с нами, небось, проголодались с дороги.
   - Спасибо, Фекла Никифоровна, с удовольстви­ем, - Пустогреев быстро прошагал в столовую. - Ох, как вкусно пахнет!
   Обед проходил весьма весело и оживленно. Ленин­градец рассказывал много всевозможных историй с приключениями. Пил он все-таки водку.
   - Знаете, предпочитаю русскую водку,- сказал он после первой рюмки. - Ее нельзя сравнить ни с какими другими. Божественный на­питок! У коньяка противный цвет и клопом воняет.
   - Пейте на здоровье, дорогой Остап Шляхович, закусывайте, не стесняйтесь. Вот я вам положу сала­тику еще, Светик наша готовила, она у меня стряпуха чу­десная.
   - Расскажите еще что-нибудь,-- обратилась дочь хозяйки.-- Вы еще так молоды, а видели так много, очень интересно, расскажите, - кокетливо улыбнулась Светлана. -Попасть в Лениград моя давняя мечта, неосуществимая.
   Пустогреев был весел, разговорчив. Выпив еще рюмку за здоровье хозяйки дома, он закусывал с ап­петитом и продолжал свой рассказ.
   - Где только я не бывал! Открывал я нефть Башкирии, Татарии, Сибири. Ездил и в Африку. Сколько людей разных повидал. Вот ты, Светлана, работаешь в отделе кадров, сколько получаешь в ме­сяц? -- вертя вилку в левой руке, спросил гость.
   - Сто двадцать у меня оклад, но чистыми меньше, получается,-- ответила она смущенно.
   - Ох! Разве это зарплата по нынешним време­нам! - громко произнес Пустогреев, прожевывая закуску. - Вот мне нужен секретарь, хороший секретарь. Плачу, конечно, также хорошо -- 250 рублей в месяц, не считая премиальных. Давай ко мне на работу, не пожалеешь. В историю попадешь. Твою фамилию в энциклопедию запишут.
   - Такая неожиданность для меня,-- смущенно ответила Светлана Потаповна.-- Право, не знаю, что ответить. На работе меня ценят, я вроде и довольна своей работой. Не пыльная, свободного времени много.
   - Боже мой! О чем человек думает? - скривился гость. - Да этого времени будет предостаточно. Отпечатай несколько бумаг, следи за трудовыми книжками, да и "гуляй". Ленинградскую прописку получишь. Осуществишь свою мечту. Учиться будешь. Большим человеком станешь. Все от тебя зависит, подливал масло в огонь парень из Ленинграда. - Ты молода, красива, тебе надо расти и шагать в ногу со временем, понимаешь, о чем я толкую?
   Мать боялась, что дочь откажется от такой доход­ной и легкой работы, и решила вмешаться, не упус­тить шанс.
   - Ты, дочка, не зевай. Такое не каждый день предлагают, соглашайся. Сам бог послал тебе счастье. Остап Шляхович зря говорить, не станет. Твое счастье, наконец, пришло! - горячо говорила мать, строго глядя на дочь.
   - Ну, уговорили меня, пишу заявление на расчет, - ответила Светлана после некоторого раздумья. - Наверное, я так поступлю, считайте, что я ваш секретарь, Остап Шляхович, - с сияющим лицом посмотрела она на своего благодетеля.
   - Прекрасно, Светик! За это стоит выпить! Ну-ка, ну-ка, подняли бокалы, - Остап Шляхович чокнулся с хозяевами, заливаясь в улыбке. - Завтра же приступай, Светик, собирай деньги, документы и составляй список поступа­ющих на работу. Документы нужно сохранить. Что­бы порядок был, люблю порядок. Дело важное, государственное.
   Долго они сидели за столом, за окном уже стемнело. Домочадцы уснули в радужном настроении, мысленно считая свои будущие доходы и расходы. Нефтеразведчик тоже был доволен -- отхватил-таки молодую, красивую секретаршу. Назавтра предстоя­ла напряженная работа. Надо было с мыслями со­браться, выспаться, отдохнуть, как следует, набраться сил.
   Утром раньше часа приема собралась большая длинная очередь во дворе дома Барбарикиной. Ос­тап Шляхович проверял паспорта, трудовые книжки и другие документы. Расспрашивал каждого, Светлана Потаповна ре­гистрировала заявления о приеме на работу в специ­альную тетрадь и складывала документы в картонный ящик. В первый день оформились тридцать пять шо­феров, трактористов, экскаваторщиков.
   - Срочно нужны монтажники-верхолазы,-- объ­явил Пустогреев.-- Шоферов больше не надо, хватит их. Потом видно будет.
   - Да я могу хоть на Луне монтировать нефтевышки,-- отозвался один из опоздавших, Афиноген Амвросенков,-- я на все руки мастер!
   - Предъявите документы на монтажника-высот­ника. Это сложная и опасная работа,-- сказал Ос­тап Шляхович - давая понять, что без документов о специальности к работе никто не будет допущен.
   - Какие еще документы, вот моя книжка трудо­вая, тут все записано, работал я электромонтажни­ком, правда, лазить наверх не приходилось. Где же тут верхолазам развернуться? Руки приложить негде, скука одна. Я все смогу, все сделаю, только плати побольше, - разошелся Амвросенков.
   - Товарищ, вы же более двух лет не работаете нигде, наверное, позабыли свою профессию. Так не годится! Мне нужны специалисты, настоящие спе­циалисты, мастера своего дела!- повысил голос Пустогреев.
   - Как я могу позабыть? Не дают мне здесь рабо­ту нужную, понимаете, негде мне развернуться, товарищ началь­ник, - выпалил Амвросенков, боясь, что его не возьмут на такую работу.- Теперь вот нашлась для меня настоящая работа. Не надо сомневаться, начальник. Я все могу, я мастер высшего класса! Вот увидите сами.
   Пустогреев почесал затылок, немного подумал и ответил:
   - Ладно, возьму с испытательным сроком, но смотрите не подведите, - сдался нефтеразведчик. - Ра­бота у нас ответственная, правительственное задание выполнять будем. Спрос со всех будет самый строгий. Люблю по­рядок. Я предупреждаю всех заранее, зарубите это себе на носу.
   - Я такой, не гони меня кнутом, гони овсом, ра­ботать буду, как ишак, - заявил Амвросенков с довольным видом. - Не забудьте насчет авансика, товарищ начальник. Нужду испытываю сейчас.
   Люди шли, спрашивали, просили, настаивали. Многие в спешке подавали заявление на расчет по месту своей работы. Рассчиталась с работы и Свет­лана. Ей не хотелось упустить свой шанс, посланный самим Господом Богом. Она была очень довольна подвернувшейся удачей. Шутка ли сказать, сидя дома будет зарабатывать в два раза больше, чем на прежней работе. Многие сослуживцы Светланы завидовали ей, а некоторые просили помочь им подыскать работу в компании нефтеразведки.
   Фекла Никифоровна старалась понравиться Остапу Шляховичу. Она в душе мечтала иметь такого умного, делового и преданного зятя. Каждый раз готовила для него всяческие уго­щения и ставила на стол бутылку. Слов благодар­ности и похвалы Пустогреев не жалел, рисовал им чудесное будущее. Рассказывал о больших перспек­тивах, обещая развернуть в районе грандиозный нефтеперерабатывающий завод с соответствующей инфраструктурой. Слухи о предстоящем преобразовании в районе распространились по всей округе.
   - Эх, Фекла Никифоровна, заживете вы здесь райской жизнью! - говорил с пафосом Пустогреев. - Скоро прибудут сюда инженера, геологи. Они ждут моего сигнала. Техника и много разного оборудования уже отгружены. Светлану уст­рою в Ленинграде в лучший институт. Вернется она сюда хозяйкой нефтепромысла, будет командовать всеми! Здесь будут заводы, цеха, много домов. Вырастет совершенно новый город на уровне мировых стандартов. Это будет второй Рим, Венеция! Нефть -- это золото, деньги. Это богатство! Нефть всегда в цене.
   Барбарикина слушала, затаив дыхание, и мыслен­но представляла себя жителем сказочного города, где текут молочные реки, где все ломится от изобилия, богатства...
   Дела у Пустогреева шли хорошо. За три-четыре дня он набрал почти полный штат специалистов. Но он не знал, что в основном к нему шли пьяницы и ал­коголики, нигде не работающие или так называемые летуны. Наутро четвертого дня было назначено со­брание лиц, подавших заявление о приеме на работу. Пустогреев что-то запаздывал. Накануне вечером он со своей секретаршей Светланой Барбарикиной по­ехал в Нальчик по делам службы и задержался. Лю­ди ждали его, волновались.
   - Наверное, дела свои не закончили они,-- гово­рила Фекла Никифоровна, не то, волнуясь, не то, успо­каивая собравшихся.-- Раз сказал, значит, будет. Надо ждать.
   Примерно часам к двенадцати на такси подъехали Пустогреев с Барбарикиной. Люди начали расходить­ся, но, увидев подъехавшего "хозяина", так некото­рые называли представителя Главнефтеразведки, ста­ли возвращаться во двор.
   - Извините, братцы, задержался немного, - весьма вежливо обратился "хозяин" к людям.- Сами понимаете, бюрократизм кругом. Не так просто все вопросы решить. Надо было согласовать с руковод­ством вопросы снабжения нас питанием. Фондов-то нет. Приходится выбивать. Уговаривать, просить, умолять! Пришлось обивать пороги всех министерств, ведомств.
   Собравшиеся и Фекла Никифоровна успокоились и даже восхищались деловитостью Остапа Шляховича. Пустогреев сразу же начал работу собрания.
   - Долго морить вас голодом не буду, друзья мои. Извините, что немного припоздал, дела, сами понимаете. Я собрал вас поговорить о серьезных вещах, прежде всего, о дисциплине. Я знаю по своему опыту, как некоторые работники используют рабочее время не по назначению. В рабо­чее время никаких отвлечений и развлечений. Рабочее время надо отдавать работе. А после работы -- дело ваше: пейте, гуляйте, но не забывайте, что вы специ­алисты Главнефтеразведки. Вопросы есть? Может, у кого пожелания?
   - А как насчет выходных дней и сверхурочных,-- спросил Афиноген Амвросенков, электромонтажник по профессии.
   - Все по графику, все по расписанию, друзья мои. Профсоюз свой создадим. Он будет контролировать, и ставить свои условия. Никто обижен не будет. Порядок будет настоящий, - ответил Пустогреев поставленным голосом.
   Все дружно аплодировали Пустогрееву.
   - Если вопросов нет, я больше вас не стану задерживать. Вы и так притомились, дожидаясь моего возвращения, все могут быть свободными. По всем вопросам в период моего отсутствия обра­щайтесь к Денису Никаноровичу. Он будет пока за­местителем у меня,-- дружески похлопал Пустогреев по плечу Вышкворкина.
   - Не беспокойтесь, Остап Шляхович, все будет в ажуре!- начальствующим тоном сказал новый заместитель "хозяина". - Я наведу порядок! Положитесь на меня!
   Люди разошлись довольные беседой своего начальника. Пообедав вкусно и сытно, Остап Шляхович решил устроить тихий час. Дел еще много впереди.
   - Часок-два отдохнем, и надо будет поехать в Пятигорск, о сроках договоримся и обо всем осталь­ном. Со мной поедешь, Светик. Трудно мне одному, не управлюсь, времени мало, а дел много, - устало заметил Остап Шляхович.
   Пустогреев лег на кровать и вскоре заснул. Барбарикина - старшая волновалась, что-то ей было неспо­койно за дочь, уж слишком она доверяется молодому человеку. Хотела промолчать, но не смогла. Ре­шила прощупать дочь, разузнать, как она относится к нему.
   - Ну, как ты съездила, доча, где была, что дела­ла? Что ты ничего не рассказываешь?
   - Ой, мамуля, сколько дел сделал Остап за день, уму непостижимо. Потом ходил он на главпочту, зво­нил в Ленинград своему начальству. Ночевали в гос­тинице, в разных номерах. Поздно было и устали чертовски, а утром еще дела были у него, - уклончиво ответила дочь.
   - Ты смотри, дочка, парень он видный, как бы го­лову тебе не вскружил. О женитьбе не говорил? - с тревогой спросила мать.
   - Нет, что ты, мамочка? Так и сразу жениться? Он не станет так,-- смутилась Светлана.
   - Жениться-то может, и не станет, а гулять смо­жет. Вот об чем толкую тебе, - назидательно ответила мать. - Приходил наш участковый, спрашивал, как, говорит, постоялец ваш. Сует свой нос всюду, где надо и где не надо. До всего у него дело есть.
   Фекла Никифоровна долго бурчала про себя, да­вала наказы дочери, как себя вести с мужчинами.
   Тем временем и постоялец проснулся. Стал гото­виться в дорогу. Взял деньги, список зачисленных лиц. Их было сто человек. Сверх нормы взял два­дцать. Деньги и документы он уложил в свой "дипломат". Умылся холодной водой, причесался перед зеркалом.
   - Ну что, Светик-семицветик, ты готова? Пора отправляться в путь. Времени мало осталось. Надо поторопиться. Подготовительные работы отнимают много времени и нервов, ты меня слушаешь, Света?
   - Может, мне не стоит ехать, Остап Шляхович? -- засомневалась Светлана.-- Далековато все- таки, боязно. Может быть, без меня обойдется, здесь тоже есть работа...
   - Уже от работы устала, а как же дальше? Ты единственная моя помощница. Ты и зам, и пом, и бух­галтер, и кассир, и начальник отдела кадров. Ты моя правая рука. Это вначале покажется трудно. Дума­ешь, мне легко? Всем трудно. Вот наладим работу, тогда всем легче будет. Это всегда так.
   - Нет, не устала нисколечко, просто спросила. Если надо -- поеду, куда хочешь,-- ответила она и слегка улыбнулась.
   Пошли на автостанцию, взяли такси и уехали в Пятигорск. Пустогреев сумел достать лучший номер в гостинице и, как прежде, оформил на имя Барбарикиной. Ночевали в номере вдвоем.
   - Остапушка, я маме не сказала, что у нас было прошлой ночью в гостинице,-- говорила Светлана, лежа в постели в объятиях своего начальника. -- Ты собира­ешься жениться на мне, это правда? Правда, что ты не женат? Ты не обманываешь меня, правда, Остапушка?
   - Дурехонька ты, Света. Зачем матери рассказы­вать такие вещи. Вот, вернусь из Ленинграда, и сыгра­ем свадьбу. И пить будем и гулять будем! Устроим пир на вес мир! Считай, что ты моя жена, и все. Кто сказал, что я обманываю тебя? Ты мне верь, и все. Ты единственная у меня на белом свете. С первого взгляда я влюбился в тебя. Ты моя судьба, путеводная звезда!
   Светлана обняла Остапа и нежно поцеловала его. Она была счастлива в эти минуты. Ей казалось, что весь мир в ее объятиях, счастливее ее нет на свете. Она представляла свое будущее в розовом цвете и благодарила Бога за то, что ей послал такого умного и благородного человека.
   Утром Пустогреев умылся, побрился и обратился к невесте:
   - Мне уже пора, Светик. Нужно еще кое-куда забежать, и в путь. Деньги, что с собой везу -- госу­дарственные, их тратить нельзя. Мои командировоч­ные кончились. На дорогу мне нужны деньги, тем бо­лее, придется сделать остановку в Харькове и до­говориться насчет поставки оборудования из Украины. Мне неудобно просить у тебя денег, но другого выхода нет, Светик-семицветик. Только ты можешь меня выручить на данном этапе. Ты меня прости, что так вышло. Венрнусь, рассчитаемся сразу же.
   - Бери, Остапушка. Бери все, что есть, - охотно согласилась невеста. - Трудная у тебя работа, ох, трудная. Кто тебе поддержит, если не я?
   Светлана вытащила из своей сумки триста рублей, которые она взяла с собой на всякий случай, и отда­ла Пустогрееву. Она была довольна тем, что сумела в чем-то помочь, угодить ему. Она готова была сделать для любимого все, на что была способна.
   - Ну, до встречи, Светик! Береги документы! Привет мамаше! - Пустогреев нежно обнял Светлану и крепко поцеловал ее в губы.
   Пустогреев ушел. Ему надо было торопиться. До отхода поезда осталось всего два часа, а еще ехать нужно до Минеральных Вод и успеть на поезд...
   ...Раздумья Баркизова были прерваны появлением капитана Жиганова и старшего лейтенанта Шопалова.
  

ЖЕРТВА БАХУСА

Раскаиваться хорошо, но не

делать зла, еще лучше.

Г. Флобер

   Следователь Баркизов, закончив допрос Абруленского, сидел в ожидании возвращения Жиганов и Шопалова. Вдруг они явились усталые и изму­ченные.
   - Ну, друзья мои, долго вас ждать? За это время весь город можно вверх дном перевернуть,-- пригова­ривал Баркизов, собирая свои бумаги и укладывая их в портфель.
   - Ты, Леня, нас извини, пришлось задержаться, не все получается, как задумано. Понимаешь, не успели товарищи из ГАИ задержать машину "Жигули". Ориентировку получили позднова­то. Ушел Маликоев опять. Как затравленный зверь мечется.-- Жиганов пододвинул стул и плюхнулся, вытирая со лба пот платком.
   - Ну что ж, им все равно некуда деваться, капи­тан. Номер машины, фамилии, адреса участников разбойного нападения уже известны. Устали мы очень, друзья, но отдыхать некогда. Надо спешить в Орджоникидзе. Баркизов взял свою папку с бумагами и поднялся со своего места.
   - В адресном бюро, что ли, тебе дали такие дан­ные?-- бросил Жиганов, воспринимая слова Баркизова за шутку.
   - Да нет, Миша, я всерьез говорю, не в адресном, а из первых рук получил, - ответил Баркизов, протягивая протокол допроса Абруленского. - Задержанный Абруленский сам обо всем добровольно рассказал, сделал, так сказать, явку с повинной. Умный мужик, сообразительный. Чувствуется, он уже одумался и искренне сожалеет о своих злоключениях.
   - Вот это новость! -- присвистнул Шопалов.-- Мы голову ломаем, черт знает, где только ни ходили, а Ле­ня преступление уже раскрыл. Ай да молодец, Леня!
   - Это меняет дело,-- сказал Жиганов, беря в ру­ки протокол явки с повинной Абруленского.
   - Я не скажу, что легко будет взять этих гаври­ков, капитан. Во всяком случае, тебе и старшему лей­тенанту придется потрудиться немало. Орджоникидзевские товарищи вам помогут. Откладывать нельзя. Никто из них нигде не работает, ведут пара­зитический образ жизни. К тому же они вооружены до зубов, - подчеркнуто сказал следователь Баркизов. - Легче всего найти Валерия Маликоева. Он в планы преступной шайки не посвящен, работает на заводе. Автомашина "Жигули" как раз принадлежит ему. Через него можно найти остальных. Во всяком случае, он должен знать, где скрывается его брат Юрий. Он ведь, давно в розыске у нас. Давайте сооб­ражать, мужики. Пора в путь!
   - Не мешало бы для начала, пообедать,-- сказал Шопалов, поглаживая свой живот,-- под ложечкой сосет. Сколько времени мы на ногах без отдыха. Надо силу подкрепить, обновить, так сказать.
   - На такую роскошь рассчитывать мы сейчас не можем, - не поддержал Шопалова Баркизов. - Ты, Боря, что-нибудь сообрази вроде су­хого пайка. А мы с Мишей сходим к нашим коллегам и кратко обсудим план совместных действий, ознако­мим их с результатами допроса Абруленского. Нужно получить санкцию прокурора на его арест.
   В жизни так устроено, что за все надо платить. Но плата бывает самой разнообразной. Встречается, например, плата карточного долга. Дико звучит, но встречается такое еще кое-где. Встречается только среди пьяниц, тунеядцев. Бывает плата и подороже -- плата свободой, здоровьем, а нередко жизнью. Бес­смысленная плата. Так расплачиваются люди за свои ошибки, за нежелание идти в ногу с другими, за кон­фликт с законом, неуважительное к нему отношения. Плата за бесцельную жизнь, распущенность.
   Шопалов притащил полную продуктами полиэти­леновую сумку, и вскоре группа Баркизова тронулась в обратный путь.
   - Вот ты, Боря, спрашиваешь, чего этим людям не хватало, что их толкнуло на преступление, на что они рассчитывали? - начал разговор Баркизов, не отрываясь от своей трапезы. - Вопросы такие мы каждый раз за­даем себе и на них стараемся ответить. Вопросы эти сложные, а ответить на них надо, ибо без этого нельзя бороться с преступ­ностью. Давай поразмыслим немного. Дорога длин­ная, поговорить не мешает. Возьмем вот эту шайку Хована. Кто туда входит? Одни пьяницы - тунеядцы. Среди них оказался один рабочий и то по недоразу­мению. Скорее всего, соприкосновение.
   - Это только начало, Леня, завтра он станет грабить по разумению,-- ответил Шопалов, не успев проглотить не дожеванный кусок мяса, и слегка поперх­нулся.
   - Ты прав отчасти. Его надо вырвать из лапы это­го Боса и Маликоева - старшего. И это мы сделаем тогда, когда обезвредим всю шапку. Пока мы здесь судачим о том, о сем, они, может быть, где-нибудь закинули удочки в поисках очередной жертвы.
   - Предлагаю подробно допросить в связи с но­выми данными Емзага Кушназокова,-- сказал после некоторой паузы Жиганов.-- Он же был связан с Юрием Маликоевым по беслановскому делу. Не исключена возможность знакомства его с Хованом и другими.
   - А где теперь найдешь старика?
   - Его искать и не надо, - вставил капитан Жиганов. - Бедствует старик. Ему за шестьдесят, а выглядит на все девяносто. Пропил он свою жизнь без остатка. Своих детей он в лицо не знает. Лет двадцать назад в пьяном виде учинил разгром в семье, избил жену, чуть не зарезал. Сосе­дей, заступившихся за нее, разогнал. Когда жена с маленькими детьми убежала, Емзаг сжег дом. С тех пор не выходит из колоний. Пять раз его судили, два года был на принудительном лечении от алкоголизма. Теперь ни стажа, ни пенсии, ни семьи. Лежит в боль­нице с циррозом печени. Плохи дела у него.
   Жиганов доел кусок хлеба с мясом и листом бу­маги вытер руки.
   - Ты, Миша, своих клиентов хорошо изучил,-- усмехнулся Баркизов.
   - Их надо знать, Леня. Такова наша работа. Кушназоков расплачивается теперь за свои ошибки. Он даже исповедался передо мной, когда я посетил его в больнице для выяснения адреса Маликоева. До неузнаваемости изменился этот человек. Кажется, раскаивается, но уже поздно. Весь желтый, изможденный, хилый. Ле­жит одинокий, всеми покинутый. Тяжела его одино­кая старость...
   - Да, за все надо платить. Он сам виноват во всем, добавил Баркизов. - Ничто даром не проходит. Жизнь не прощает таких ошибок. Твоя картотека, капитан, пополнится новыми персонажами. Думаю, хлопот немало будет с этим Хованом и его друзьями. А личность Маликоева, хотя тебе и знакомая, до конца не разгадана. Прежде всего, их надо заполучить. Не думаю, что они отсиживаются по тем адресам, что дал Абруленский. Он дал всего два адреса. Наверняка у них немало явочных квартир.
   - Этим и займемся, Леня. Будь спокоен, заполу­чим, предстанут они перед твоими очами. Только бы начальника застать на месте. Кое-что надо обсудить, согласовать и -- в путь, в Орджоникидзе. Не люблю такие дела откла­дывать, но посоветоваться и доложиться надо. Такое у меня правило, - Жиганов взял бутылочку с водой и отхлебнул несколько глотков.
   Шопалов о спинку сиденья открыл другую бутылку мине­ральной воды и протянул Баркизову.
   Так незаметно для себя группа Баркизова, Жиганова и Шопалова подъехала к своему райотделу ми­лиции в Нальчике. Начальник был на месте. Он сидел в накурен­ном кабинете и просматривал накопившуюся за день почту.
   - Капитан Жиганов? Что-то быстро обернулся, джигит, удивленно посмотрел Максидов на вошедшего. - Но по твоим глазам чувствую -- не с пусты­ми руками. А где остальные?
   - Все здесь. У Баркизова. Поездка была более или менее удачной, товарищ подполковник. Имена основных участников нападения на квартиру Тен нам уже известны. Знаем и некоторые их адреса. Но их самих заполучить, пока не удалось. Ускользнули, кроме од­ного.
   - Ну что ты, капитан. Важно знать, кого искать и где искать. Находить ты умеешь. Так что прибед­няться не стоит, - похвалил капитана начальник. - Преступники сами в руки сразу не даются. Пригласи Баркизова, и доложите попо­дробнее. Подведем итоги и определим план дальней­ших действий. Звонил дважды прокурор. Очень интересуется делом. Райком партии давит на него и на меня.
   Все собрались в кабинете Максидова, доложили подробности результатов поездки в Пятигорск, обсу­дили планы ближайших мероприятий.
   Когда вышли из кабинета, вечерняя заря на запа­де догорала. На фоне неба уходящего дня четкими линиями вырисовывался силуэт зигзагов горных вер­шин. Жиганов и Шопалов шли, молча, каждый думал о своем. Чувствовалась усталость. Но времени для отдыха не было. Поездку в Орджоникидзе нельзя было отклады­вать. Преступники могли почувствовать близость ра­зоблачения и скрыться, натворить еще что-нибудь. Но и, не подготовившись, нельзя было действовать.
   Они направились в терапевтическое отделение боль­ницы. Больные после ужина смотрели телевизор. Во­шли в палату N 6, где лежал Емзаг Кушназоков. Ему было не до телевизора. Безразличным взглядом смотрел он потухшими глазами на вошедших.
   - Салам алейкум, Емзаг. Как ваше самочувст­вие. Не поддавайтесь, старина, выше голову, - приветствовал капитан Жиганов старика.
   - Уалекум салам,-- прошипел Кушназоков.-- Наверное, не забота о моем здоровье привела вас ко мне в столь неурочный час, капитан. Что еще хотите от меня? Моя участь уже решена. Я уже обо всем, что мне известно было, поведал в прошлый раз.
   - Не послушался ты нас, Емзаг. Мы же тебе добра желали, мог вовремя остановиться, взяться за ум,-- ответил участливым тоном Жиганов.
   Медсестра открыла дверь, вопросительно посмот­рела на посетителей и ушла.
   - Теперь-то я все понял, да поздно. Недаром в народе говорят: "И умные головы от вина глупеют". Пройденную жизнь вспоминаю. Времени для размыш­ления у меня много. Если взять все выпитое мною и вылить разом, целую деревню затопить можно. А какой толк теперь от этого? Сколько друзей было у меня? Были друзьями, пока пили вместе. Никто из них не вспоминает теперь обо мне. Никто и куска хлеба не подаст. Эх, разве это была жизнь?! Хочу укусить локоть, но не могу достать, - Емзаг откашлялся и натянул на себя одеяло.
   - Правильно рассуждаешь, Емзаг. Товарищ по попойкам в дни нужды не выручит. Долго утом­лять мы тебя не станем, - начал Жиганов, присаживаясь у кровати больного. - Действительно, по делу пришли на свидание к тебе. Извини нас за беспо­койство, но мы рассчитываем на твою помощь. Не обижайся, старина. В отношении твоего знакомого Маликоева кое-что хотим уточнить. Опасный он человек, Емзаг. Ты его лучше знаешь.
   Кушназоков приподнялся, улегся поудобнее. Его пожухлое лицо казалось желтым, как воск. Он дышал с трудом, часто кашлял.
   - Тот раз вроде я сказал все, что о нем знал. А что, его до сих пор не нашли? Он очень скользкий человек. Я бывал в разных преступных компаниях, но такого неприятного человека не привелось встре­чать. И рыбы наловит, и ног не замочит. А выпившим он превращается в настоящего зверя. Все боялись, его. Какая женщина родила такого зверя?- Емзаг откашлялся еще и замолчал.
   - Вот этот зверь гуляет на свободе, творит зло, Емзаг. Фамилии его сообщников мы знаем. Младше­го брата своего он втянул в это грязное дело. Ты должен знать некоторых из них. Может быть, вспом­нишь, где они собирались, как они общаются меж со­бой, где их легче искать? Теперь, надеюсь, не бо­ишься его? Ты должен нам помочь. Вспомни, наверняка что - то ты упустил. Каждая мелочь для нас имеет важное значение.
   Жиганов перечислил фамилии, клички, названные. Абруленским на допросе. Емзаг Кушназоков откаш­лялся, своими тусклыми глазами посмотрел на капи­тана и спокойно заговорил:
   - Знаю, что есть такой, по кличке Бос, но его са­мого не видел и не знаю, кто он такой. Знаю младше­го брата Маликоева. Я о нем говорил уже тот раз. Помню еще, что у Маликоева была то ли невеста, то ли сожительница, по фамилии Хударберидзе. Ее звали Наной. Красивая такая, смуглая, молодая, совсем девчонка. Она боялась Маликоева, но вертелась около него.
   - Вспомни, Емзаг, какие-нибудь адреса, друзей, с которыми они общались. А эта, Нана, учится или работает? Где она живет? Где ее родители, чем зани­маются? Вспомни по подробнее.
   - Тогда Нана не работала и не училась. Косой не разрешал. Я имею в виду Маликоева. Нана, как мне помнится, дома не ночевала. Ее адрес знает брат Маликоева. Косой однажды посылал его за Наной на машине. Я всего один раз был с ними в "деле". Тогда с нами не был никто из названных вами лиц, кроме Маликоева Юрия. Припоминаю некую Нину. Русская девка, совсем несерьезная такая. Она, меж­ду прочим, здешняя. Один раз я ее видел с каким-то парнем, по имени Сослан. Говорили, что у нее ребе­нок в Нальчике остался и еще беременна от Сосла­на. Пила она наравне с нами. Недалеко от автостан­ции живет тетя Чабахан. Поздно ночью у нее покупа­ли водку. Ее адрес должна знать Нина. Она ходила за водкой. Косой знает всех. Его можно найти через Нину или через Нану. Я знал только один адрес. Его уже я назвал. На других квартирах я не бывал. Больше мне ничего неизвестно, честно говорю. Нет у меня смысла чего-либо утаивать. Моя песенка спе­та, товарищ капитан, я на последнем пути, - Кушназоков глубоко вздохнул, откашлялся и затих.
   - Не надо отчаиваться, старина. Лечиться на­добно тебе. Спасибо за помощь. Может, просьба, ка­кая имеется, Емзаг? Говори, не стесняйся, чем смогу, помогу. Не всякий умирает, кто хворает. На то и доктора существуют, лекарства, - сочувственно обратился капитан к старику.
   Старик задумался, кряхтя, повернулся на спину.
   - Я верю вам, товарищ капитан. Сколько раз ле­чился. Но по-настоящему только сейчас лечусь. По­нимаете, капитан, в ЛТП я больше пил, чем на воле. Я откровенно это говорю. Водки было, сколько хочешь. Каждый день непрерывным потоком шли лю­ди за строительным туфом. С накладными, с машина­ми стоят они и просят: погрузи, магарыч будет. Вот мы и грузили. Вспоминая все это, теперь стыжусь за себя и за других таких же алкашей, как я. Да и по­рядка там никакого нет. Теперь вот лежу и лечусь. Доктор прописал мне лекарство, ЛИФ-52 называ­ется...
   - Не беспокойся, старина, достану тебе я это ле­карство,-- успокоил его Жиганов, - скоро получишь все что надо.
   Жиганов и Шопалов вышли из палаты поздно. Решили вернуться в райотдел и связаться с товари­щами в Орджоникидзе, попросить их кое о чем. По­ездку отложили до утра. Рассчитывали установить личность Нины.
   - Теперь - мы знаем, что найдем Нину, найдем и Сослана Губойти. А через последнего выйдем на других. Надо искать Нину, - заявил Жиганов, выходя из машины.
   - Если Орджоникидзевские товарищи смогут опе­ративно установить личность Губойти, то и без Нины задержат его,-- не соглашаясь с капитаном, рассуж­дал Шопалов.
   - Вряд ли Губойти сидит дома и ждет наших братьев, не согласился капитан. - Нину легче найти. Ее знают, по крайней ме­ре, Нана Хударберидзе и торговка водкой Чабахан. Через них мы узнаем фамилию Нины, и они охарак­теризуют ее. Если она была беременная, то у нее те­перь маленький ребенок. Никуда она от нас не денет­ся. Гадать не будем. Лучше давай сопоставим факты и сделаем кое-какие выводы. Тем временем получим ответ из Орджоникидзе. И перед дорогой отдохнуть малость надо, сил набрать. Трудная работа предстоит.
   В райотделе застали следователя Баркизова, ко­торый собирался уйти домой. Решили вместе еще раз обсудить планы предстоящей операции с учетом до­полнительных данных, полученных от Кушназокова...
  

КОГДА МОРЕ ПО КОЛЕНО

Много вина - мало ума.

Менандр.

   Отправившись домой, Баркизов долго лежал, размышлял, вспоминал дела минувших дней. На ум приходил все тот случай с нефтеразведчиком в Майском районе.
   ...Денис Никанорович Вышкворкин, розовощекий крепыш, 35 лет, не нашел себе постоянного пристанища в работе. Выше тракториста не мог выучиться.
Денис знал свою профессию. Поначалу дела шли неплохо. Зарабатывал прилично, а потом стал еще подрабатывать на государственном тракторе. Появились
лишние деньги. Брал он за работу, что давали: деньги, харч, бутылку водки. Домой возвращался всегда изрядно выпившим.
   Однажды в пьяном виде разбил трактор МТЗ-50. Сам чудом жив остался. По причине пьянства Вышкворкин на одном месте долго не держался. Всегда уходил со скандалом. Как говорится, выпьет на грош, а устраивал на рубль дебош.
   Теперь, оставшись вместо уехавшего Пустогреева, он чувствовал себя королем. "Начальник наш умница, знает, кого выбирать себе в заместители",-- думал Вышкворкин.
   -- Ну что же, братцы! Пока отсутствует наш дорогой Остап Шляхович, вы все должны мне повиноваться. Я, можно сказать, правая рука начальника,-- говорил Денис Никанорович начальствующим тоном.
   -- Этот случай нужно обмыть! -- выкрикнул кто-то из членов бригады.
   -- Чего лезешь наперед бабки в пекло! -- прервал его Вышкворкин.-- Я так думаю, наберем выпивки и закусочки махнем на речку, на природу. Пир на весь мир! Михаил
и Афоня сходят за спиртом на завод к Марату. По больше возьмите. Гулять так, гулять!
   Вышкворкин пренебрежительно посмотрел на приезжих из дальних сел и добавил:
-- Приезжие деревенские скинутся по десятке на закуску. Вопросы?
-- Марата посадили недавно за хищение спирта,-- грустно констатировал Афоня.-- Он мой сосед. У него обыск был. Нашли восемьдесят литров спирта.
Второй раз попадается. Так что он нам не помощник.
   -- Це плохо,-- с досадой проговорил Вышкворкин.-- На водку денег не хватит. Придется что-то придумать,-- почесал он свой затылок. - Что будем делать, братцы?!
   Тут нашелся Михаил Посниченко:
   -- Тетя Дуся из хутора Новый Яр первосортный самогон делает, как спирт, синим пламенем горит, два рубля за литр берет, недорого. Это же лучше чем спирт, братцы! - победоносно заявил он.
   -- А что, Миша дело говорит,-- поддержал его Афиноген Амвросенков.-- Я не раз пробовал, первоклассная бормотуха с перчиком. Пусть Миша возьмет мотоцикл у брата, и смотаемся к ней.
   -- Из чего делает сивуху твоя тетя Дуся?- поинтересовался Вышкворкин. - Может в другом месте поискать?
   -- А бог его знает из чего, мне без разницы, лишь бы горло драло, - ответил Посниченко. - Но аппаратик у нее современный, на газе работает, змеевик даже в ящике со льдом. Ну, вообще, класс!
   -- Евтихий, пусть Макар соберет деньги. Сообрази что-нибудь насчет закуски. Встречаемся в шесть часов вечера у моста, -- распорядился Вышкворкин.-- Смотрите, чтобы тетя Дуся не надула. Она может, дать попробовать первач, а в посуду налить водицу.
   -- Не волнуйся, Деня, нас она не надует. Без пробы ничего брать не станем. Знаем, как это делается, будь спок, - засмеялся Евтихий.
   В назначенный час у моста под густыми ветвями сидела группа Вышкворкина, жаждущая выпить, нетерпеливо выскакивали на дорогу, прислушиваясь,
к каждому доносившему звуку мотора. Давно уже прошло назначенное время, а Посниченко и Амвросенков от самогонщицы не возвращались.
   -- А может быть, Миша и Афоня где-нибудь пропивают наши денежки, а мы здесь как дураки сидим? -- высказал кто-то свое мнение.
   - Подождем еще малость и двинемся обратно,-- сказал Денис Никанорович.-- Ну, погоди, Мишка, я с тобой рассчитаюсь! Я с тебя шкуру сдеру! Ну, гад, погоди! Я те устрою, - возмущался Вышкворкин, прохаживаясь взад-вперед.
   Заместитель начальника нефтеразведки разгневал­ся, ругался, сопровождая свое "красноречие" отбор­ной нецензурной бранью.
   Но он и его друзья ошибались. Михаил Посниченко и Афиноген Амвросенков без особого труда разыскали тетю Дусю. В ее погребе был целый склад сивухи. Михаил и Афиноген сначала потребовали по стакану первача, для пробы.
   - Ну, тетя Дуся, горилка у тебя -- зверь. А в баллонах тоже настоящий самогон или с речки набрала? -- захохотал Афиноген.
   - Обижаешь ты меня, сынок. Сколько тебе надобно, казак?
   - Два. Два баллона первосортных. С каждого пробу сымать будем.
   - Пробуйте, пробуйте. Вот эти два свеженькие, пробуйте, тетя Дуся показала на два баллона, стоявшие на столе.
   Миша и Афиноген выпили по стакану из каждого баллона и одобрили. Заплатили сорок рублей и за­брали два десятилитровых баллона. С трудом впих­нули в люльку мотоцикла. Потом вернулись к тете Дусе и взяли еще трехлитровую банку с первачом. У мотоцикла еще выпили "казаки" и оседлали "лихо­го коня".
   - Ну, "Васька", вперед, - крикнул Михаил Мефодьевич и, резко нажав на газ, отпустил сцепле­ние, поехали!-- Ребята ждут.
   Мотоцикл рванулся с места и поехал в сторону моста. Им было море по колено. Они кричали, смеялись, пытались песенку про казака затянуть.
   - Давай, жми, Миша, не давай обгонять этому дряхлому "Москвичу".
   Миша давил на газ. Спидометр показывал девя­носто километров. Временами ему казалось, что до­рога двойная, а следом едет не один "Москвич". На поворотах едва успевал вывернуть руль. Навстречу показалась автомашина "Жигули". Михаилу каза­лось, что их несколько.
   - Афончик, сколько впереди машин? Всю дорогу заняли, сволочи!
   - Кажется, две машины. Ты, Мишка, держись посередине, запросто проскочишь. Они что, пьяные, что ли? И правую и левую стороны заняли.
   Посниченко напрягся, прижался к рулю и взял, как он думал, самую середину между двумя машина­ми. Вдруг -- резкий стук, скрежет металла. Произо­шло лобовое столкновение мотоцикла со встречной автомашиной. От сильного удара мотоцикл подпрыг­нул, упал на капот автомобиля, оттуда свалился на землю. Посниченко лежал на асфальте неподвижно, в луже крови, чуть дальше в кювете стонал Амвросенков. Асфальт был мокрым от разлившегося самогона, и в воздухе стоял резкий сивушный запах. Голова водителя авто­мобиля лежала на рулевом колесе, он был в шоковом состоянии. Проезжие останавливались, спешили на помощь. Всех троих: Посниченко, Амвросенкова и во­дителя "Жигулей" отвезли в больницу. Когда они бы­ли вручены в руки врачей, о случившемся сразу же сообщили в милицию. Посниченко, не приходя в со­знание, скончался. Амвросенков открыл глаза, сделал попытку встать, но безрезультатно. Врач определил: перелом позвоночника, правого бедра и нескольких ребер. Об этом Вышкворкин и другие члены брига­ды узнали на следующий день. Узнала об этом и Свет­лана Барбарикина. Она особо остро переживала раз­вал бригады, не находила себе места.
   - Боже мой! Что будет, что будет? -- со слезами приговаривала она.-- Бедный Остапчик, где ты, под­скажи, что делать? Боже, помоги! Что делать?
   - Не волнуйся, Света,-- говорил начальствующим тоном Вышкворкин.-- К приезду Пустогреева я подберу хороших ребят. Положись на меня, я знаю что делать. Рублей двадцать займи, Света, с аванса отдам. Без денег жизнь плохая, сама пони­маешь. Горе-то, какое. Мишка погиб, поминать его хотим.
   - Сейчас, у мамы возьму, своих у меня тоже нет, с аванса отдашь. Помоги, Денис, придумай что-ни­будь. Вернется Остапушка, тебе это зачтется.
   Получив деньги, Вышкворкин исчез со своими дружками.
   - Что же, братцы, помянем Мишку, а?
   - Деньги наши угробил, стервец,-- зло выругал­ся Мокроступ.-- На какие шиши будем поминать-то?
   - Я двадцатку взял под аванс. И ты мог бы у же­ны авансироваться. В буфете ведь работает, шабашку, как-никак, приличную имеет. Тебе-то что? В масле катаешься, а без денег ходишь. Чудак ты, паря, - издевательски парировал Вышкворкин.
   - Не-е, Денис. Она не даст. Знает, на что деньги пойдут. С трудом двадцать рублей для оформления на работу выпросил. Она даже, в буфет к себе не пус­кает. Змея такая, ты ее не знаешь, - с досадой проговорил Мокроступ.
   - А ты стащи вещицу какую, и загоним по дешев­ке,-- посоветовал Евтихий Недоступ.-- Когда на за­воде работал, то мою зарплату, что я потом своим зарабатывал, мне не давали. Жена получала в кассе. Я вещи пораспродал потихоньку. У твоей жены, на­верное, барахла много. Вот тебе и источник готовый. Тащи потихоньку. Кумекаешь?
   - А где же я продам? Толкучки-то уже нет. Не стану же я на улице предлагать прохожим? Что ты, брат, говоришь?
   - Ты давай тащи побольше, продать я в два сче­та сумею. За этим дело не станет, учись у меня. Соображать надо, деревня... Лучше скажи, боишься ты ее!-- захохотал Недоступ.
   На следующий день Мокроступ притащил к Евтихию целый мешок вещей жены.
   - Ого! Молодец, Нифонт! Джинсовые юбки фир­менные, вельветовые тоже, совсем новые. Куртка-то фирмы "Чори"! Ого!
   Недоступ сортировал вещи, оценивал их, развора­чивал, рассматривал, откладывал в сторону.
   - Вот чудак, бюстгальтер, зачем притащил? Это же б/у, хотя фирменный. Его нельзя продавать, чудак, - Недосуп отбросил бюстгальтер в строну.
   - Я же не сортировал их. Все с пьяной головы напихал в мешок. Выбирай, что можно загнать. Деньги, когда можно за них получить?
   - Пойдем сейчас к Марии Ивановне. Есть такая охотница дармовых вещей. Она покупает их за бес­ценок. Ух, жадюга такая! Всеравно рублей двести мы выручим. Я так думаю. Айда за мной! - Недоступ дал команду и с мешком на плече пошли к Марии Ивановне.
   Вещи продали. Все вместе пошли в кафе. Нача­лась пьянка. Пили за Мишу, за Васю. Пили и просто так. Захмелевшие, они стали кричать, выражаться непристойными словами, приставать к гражданам. Недоступ обнимал Вышкворкина, целовал его, затем сел и что-то руками искал на столе.
   - Т-ты, Денис, мой друг? Я тебя в-важаю! -- го­ворил Нифонт с трудом, икая.
   - Давай тикать отсюда,-- скомандовал Вышкворкин и встал, однако на ногах не удержался и рухнул на пол со стулом. Падая, задел стол, и та­релки со звоном полетели на пол.
   Посетители кафе, где они пировали, молча, смот­рели на происходящее безобразие. Боялись за себя. Все-таки повар позвонил в милицию. Он не выдер­жал, когда второй стол с посудой перевернулся.
   Милиция приехала, пьяных хулиганов забрала, со­ставили протокол. Когда начали записывать фамилии очевидцев, все разбежались, кроме одного повара кафе.
   Так за время отсутствия представителя Главнефтеразведки бригада, по существу, распалась. Нет бри­гады. Плакала Светлана Барбарикина. Тревожилась и ее мать. "Что мы теперь скажем милому Остапу Шляховичу?"-- думали они с тревогой на душе.
   Следователю Баркизову, молодому специалисту, было поручено расследование дел по фактам тран­спортного происшествия и хулиганских действий чле­нов бригады нефтеразведчиков. Эти обстоятельства и привели Баркизова в дом Барбарикиных, который считался конторой нефтеразведки.
   - Светлана Потаповна,-- обратился он к Барбарикиной,-- у вас находятся паспорта и трудовые книжки Мокроступа, Амвросенкова и других, привле­каемых к уголовной ответственности. Прошу выдать названные документы для приобщения к уголовному делу.
   - Никаких документов я вам не дам,-- резко от­ветила Барбарикина.-- Без разрешения начальника Пустогреева не имею права. Приедет он, с ним и раз­говаривайте. Он приказал мне сохранить документы. Я за их сохранность отвечаю.
   - Вы поймите, Светлана Потаповна, документы нужны для следствия. Расследуется уголовное дело, люди арестованы, предлагаю добровольно выдать требуемые документы, прошу вас, - как можно убедительнее объяснил ситуацию Баркизов.
   - Ничего я не знаю, не надо на меня давить, все равно не дам, - отрезала Светлана.
   Баркизов пригласил двух понятых, предъявил по­становление о производстве выемки документов при­нудительно. Светлана Потаповна отказалась подпи­сать протокол выемки и заявила с угрозой:
   - Вы еще ответите за это. Остап Шляхович вы­полняет правительственное задание, а вы...
   - Напрасно вы, Светлана Потаповна, трагедию делаете из этого. Никто и никому из нас не мешает. Человек совершил преступление. Это, значит, из ва­шей бригады он переходит к нам, в руки правосудия. Вашему начальнику придется подыскать других вместо выбывших. Ничего не поделаешь. Кстати, ког­да Пустогреев должен вернуться?
   - Уехал он тридцать первого. Обещал, как офор­мит людей и получит аванс для бригады, сразу же вернуть­ся,-- неохотно ответила она.-- Это примерно к два­дцатому числу, наверное. Но может и задержаться, делов - то у него много.
   -- Странно получается, документы все у вас, а как же он их будет оформлять и аванс выписывать? - заметил Баркизов.
   - Это уже его дело, товарищ следователь. Остап Шляхович знает, что делает, ему виднее. У него имеется полный список с данными.
   - Вы правы. Я просто так, к слову. Начальнику всегда виднее. Все же дайте нам его адрес, мы долж­ны поставить его в известность об аресте членов бри­гады и гибели Михаила Посниченко. Такой порядок.
   - Адреса он мне не оставил и точное наименова­ние организации, командировавшей его к нам, тоже не знаю. А может быть, в поссовете скажут. Они на­правили его к нам. У них спрашивайте,-- Барбарикина дала понять, что разговор окончен.
   - Ну, это не столь важно. Сам он узнает обо всем по приезде. До свидания, извините за беспокойство.
   Следователь Баркизов направился в поссовет. Ре­шил все-таки получить адрес Пустогреева и уведо­мить о случившемся, характеристику или справку о трудовой деятельности, привлекаемых к уголовной ответственности лиц получить.
   - Здравствуйте, Николай Евстафьевич. Вижу, не вовремя пришел, долго не задержу вашего внима­ния. Мне бы адресок нефтеразведки, представитель которой был у вас, - обратился следователь к председателю поселкового Совета. - Он набрал бригаду из разных мест. Как будто специально подбирал одних пьяниц, тунеядцев. Не пойму, какую работу от них можно было ожидать? Слышали, наверное, что они натворили.
   - Здравствуйте, проходите, неохотно пригласил Баркизоваа хозяин кабинета. - На лбу-то не написа­но, что они алкоголики или паразиты. Добросовест­ный рабочий не бросит своего занятия, он держится на своем месте. Да, насчет адреса. Я ничего не запи­сал, но документики у него были в аккурат -- справ­ные. На фирменном бланке Ленинградской нефтераз­ведки было отпечатано задание об организации у нас бригады по разведыванию нефти. Командировочное удостоверение было. Тоже в аккурат -- с печатью и угловым штампом. Он же здесь сам должен быть, человек он официальный, задание у него важное. В контору к нему заходили? Он остановился у Барбарикиных.
   - Да нет его. Секретарь, Светлана Барбарикина, говорит, что поехал в Ленинград оформлять людей и получить аванс на них. Все-таки странно, Нико­лай Евстафьевич, такое серьезное дело намечается, а у вас не зарегистрировано ничего. А в райисполкоме знают об этом? Райком партии знает? С кем согласовано? - допытывался Баркизов.
   Назойливость следователя стала раздражать пред­седателя.
   - Я позвонил заместителю председателя райис­полкома Каракорскому и сообщил о намеченной ра­боте в нашем районе. С меня и этого достаточно, - отрезал председатель.
   - Ну что ж, Николай Евстафьевич, как он зая­вится, так сразу направьте его в райисполком. Без них-то работу начинать нельзя будет. До свидания.
   Баркизов ушел в каком-то недоумении. О своих подозрениях и сомнениях решил поделиться с проку­рором района. Прокурор Лозанов Яков Иванович был опытный, знающий свое дело работник. На практике Яков Иванович доказал, что прокурор независим и подчиняется только закону. За это его уважали по службе.
   Выслушав следователя Баркизова, прокурор сказал:
   - Не помню, чтобы на исполкоме рассматривался вопрос об отводе земли для геологоразведочных, изыскательских целей. Ни один вопрос по охране и использованию земель в районе не может быть ре­шен в обход райисполкома, без землеустроительной службы. Идет формирование бригады, проводятся организационные мероприятия. Где же будет брига­да работать? Кто они, откуда они? Вопрос немало и странно все это.
   - Странно и то, Яков Иванович, что Пустогреев сказал своему секретарю, что едет в Ленинград для зачисления на работу лиц, подавших заявления, и по­лучения для них аванса, но не взял с собой ни одного документа членов бригады. Даже своего адреса не оставил.
   Прокурор нажал кнопку, вызвал секретаря.
   - Попросите помощника Дюкарева, пусть зай­дет ко мне.
   Затем Лозанов позвонил председателю райиспол­кома.
   - Федор Павлович, что вам известно об отводе земли в нашем районе для нефтеразведки? Партизан­щина какая-то получается. Вы не в курсе?
   - Первый раз слышу об этом, Яков Иванович. А что за вопрос, с чего вдруг спросил об этом?
   -- Спросил потому, что в нашем районе находит­ся представитель Ленинградской нефтеразведки и ско­лачивает бригаду. Нефть, говорит, искать будет у нас в районе. Исполком должен знать о таких вещах в первую очередь. Вы понимаете, к чему я веду речь?
   - Понимаю, конечно, ответили на другом конце провода. - Во всяком случае, такого вопроса никто перед нами не ставил. Все же свяжусь с Совмином респуб­лики. Может быть, они что-нибудь знают, хотя со­мневаюсь, чтобы они нас обошли.
   - Хорошо, Федор Павлович, я поручу своему по­мощнику заняться этим вопросом повнимательнее здесь, на месте. А вы все-таки свяжитесь с Совми­ном...
  
  

МАТЬ-МАЧЕХА

Ужасно быть рабом страстей!

Кто раз их предался стремленью,

Тот с каждым днем летит быстрей

От преступленья к преступленью.

К. Рылеев

   Рано утром капитан Жиганов расхаживал по своему кабинету, держа в руке телетайпограмму из Орджоникидзе. Он думал, сопоставлял, искал наибо­лее надежный ход в этой "шахматной игре". Из Орд­жоникидзе сообщали: "Установлено постоянное на­блюдение за особняком в глухом переулке. Нана Хударберидзе на месте, ни с кем из интересующих вас не встречалась. Маликоев - младший на работу не вы­шел. Установлено, что по данным родильного отделения 28 ноября прошлого года родила девочку некая Нина Карловна Скураткина, жительница города Нальчика, нигде не работает. Была доставлена на маши­не скорой помощи. Ее адрес: Нальчик, ул. Запрудная, 39. Сообщите о планах дальнейших действий".
   Жиганов проверил в адресном бюро. Все правиль­но: и адрес, и фамилия. Позвонил дежурному и по­просил срочно найти и прислать участкового Аслана Шереужева. Жиганов еще раз перечитал сообщение из Орджоникидзе. Пригласил Шопалова и протянул ему бумагу.
   - Ну, что будем делать, товарищ капитан? -- спросил Шопалов, просмотрев информацию.-- Искать эту Нину или ехать? Ду­маю, не мешало бы побеседовать с этой мамашей прежде чем выехать в Осетию.
   Шопалов открыл бутылку минеральной воды, на­лил в стакан и начал маленькими глотками отпивать, ожидая, что отевит капитан.
   - Да, искать!-- сказал твердым голосом Жиганов и вышел из-за стола.-- Сейчас придет участковый Шереужев. Этот адрес на его участке. Попросим его выяснить все о Нине. Так будет лучше. Наверняка она в городе.
   - Баркизов еще не пришел, надо, прежде всего санкцию на арест Абруленского получить и доставить его из Пятигорска в наше распоряжение. Он нам понадобится здесь. То де­ло, возбужденное в Пятигорске, приобщим к нашему, как договорились.
   - Это правильно, Боря. Надо это дело ускорить, пока Абруленского не отпустили случайно. Тогда ищи - свищи.
   В дверь постучали. Вошел участковый инспектор Шереужев.
   - Привет, привет, Аслан, проходи, - обрадовался Жиганов появлению участкового. - Времени для длинного разговора нет. Вот тебе адрес и фамилия. Надо срочно найти эту красавицу. Организуй, учас­ток тебе знаком. Она позарез нужна, понимаешь, Ас­лан? Срочно нужна!- еще раз подчеркнул капитан.
   Шереужев прочел бумажку и удивленно посмот­рел на капитана.
   - Да это же старая знакомая,-- сказал он.-- Чис­лится у меня как лицо паразитическое. Пьяница. Дав­но лежит у меня заявление матери об отправке ее па принудительное лечение. Двое детей у Скураткиной от разных мужчин. Бросила детей на шею матери, а сама пьянствует, гуляет, ведет антиобщественный образ жизни. На нее дело имеется в суде о лишении родительских прав. Почти дома не бывает. Вчера ве­чером случайно нашел ее в медвытрезвителе. Сегод­ня в десять часов я обещал доставить ее в суд. Сколь­ко раз откладывали дело. Получил я нагоняй за нее от начальника. Знаю я эту девицу.
   Услышав рассказ участкового инспектора, Жиганов и Шопалов удивленно переглянулись.
   - Вот дело так дело! - протянул Жиганов. - А где же сейчас она нахо­дится? Помоги нам, Аслан. Давай ее сюда, привези немед­ленно, дело серьезное.
   - У матери, дома сидит. Уговорил, чтобы к девя­ти часам в суд пришла. Сегодня должны решить так­же вопрос о направлении ее на принудительное лече­ние от алкоголизма.
   - До суда поговорить хотел с ней, но не полу­чится. После суда приведи Скураткину ко мне. Обя­зательно приведи. Запомнил?!
   - Будет сделано, товарищ капитан.
   - Как бы она не убежала от тебя, Аслан. Смотри в оба!- высказал свои опасения Шопалов.
   С чувством беспокойства и озабоченности покинул Шереужев кабинет начальника уголовного розыска. Он размышлял: "Неспроста товарищ капитан инте­ресуется этой особой. Как бы она не ускользнула опять!.."
   Нина Скураткина росла своенравной. Учеба ей да­валась нелегко. Не любила она утруждать себя под­готовкой к урокам или домашней работой. Все свободное время, а его было в избытке, Нина проводила вне дома. Как бы то ни было, она окончила восемь
   классов и дальше в школе оставаться не думала. По рекомендации "друга" Васи она поехала с направлением в Батайское ПТУ учиться на киномеханика. Ее влекла туда не любовь к профессии, не романтика экрана, Нина просто видела в этой работе развлечение, забаву для себя. После учебы вернулась в родной город и получила работу в одном из ведущих кинотеатров. Не приученная к терпению, усидчивости, она очень скоро разочаровалась в выбранной профессии. У нее не хватало выдержки на то, чтобы по нескольку раз "крутить" один и тот же фильм, следить за аппаратурой. Скураткина ушла с работы. Ушла самовольно, не забрав своей трудовой книжки. Растворяясь среди друзей сомнительного поведения, Нина только изредка появлялась домой. Легко поддалась фальшивому соблазну, чужому влиянию. Так она оказалась на бездорожье жизни.
   -- Эх, Ниночка! Ты настоящая королева! Зачем тебе гнуть спину? На руках нужно тебя носить! Бери от жизни всю прелесть наслаждения,-- философски наставлял один из ее друзей, Гоша, угощая Нину водкой.-- Старухой будешь, спроса на тебя не будет, Ниночка. Молодость скоротечна, быстро проходит. Ты слушайся меня, не пропадешь со мной. Я из тебя принцессу сделаю.
   И Нина слушалась безропотно. Она научилась, и пить, и курить. Менее чем через год Нина родила ребенка и вернулась к матери. Она не знала ни фамилии отца ребенка, ни точного его имени. Заботы о ребенке легли на плечи матери Нины. А Нина вновь утонула в омуте "роскошной жизни". Пропивала молодость, потеряв чувство материнства, она потеряла все. Такой человек превращается в рядового представителя животного мира, вредителя общества. Мать-мачехой прозвали ее за свое поведение.
   Еще через полтора года Нина вернулась к своей матери, но не одна, с двухмесячным ребенком на руках.
   - Надолго ли, Нинка, вернулась в отчий дом? Отец-то ребенка где? Кто он? -- с тревогой на душе спросила однажды мать.
   - Какая тебе разница, мама! - огрызнулась дочь. - Толиком его зовут, очень красивый и милый человек. Обещал жениться к осени. Если не захочет, пусть так, я люблю свобо­ду, обойдусь и без него. Ты же не прогонишь родную дочь?
   - Доченька! Какая мать прогонит своего дитя! У тебя самой уже двое детей. Думай о них, не уезжай боль­ше никуда. Вместе растить будем детей, устроишься на работу, а я помогать буду, - умоляла мать.
   - Не кори меня, мама. Сама знаю, что мне де­лать, не маленькая. Все равно Толик не оставит ме­ня здесь. Он умеет красиво жить. С ним я не пропа­ду. Зачем буду спину гнуть за сто рублей? Пусть ду­раки вкалывают, а я поживу, - нагло отвечала Нина на вопросы и просьбы матери.
   Нина стояла у зеркала, наводя макияж, причесывалась, подкраши­вала ресницы и не очень-то слушала слова матери.
   - Эх, дочка, нахлебаешься ты горюшка, ох, на­хлебаешься. Так разве замуж выходят? Обманул те­бя твой Толик. Остепенись, Ниночка, еще можно все поправить. Я уже старая, немощная. Могла бы и обо мне подумать, - взмолилась старая женщина. - Опять бросишь детей и уедешь? Что же с ними будет, Нина? Мне очень нелегко одной управляться с ними.
   - Ладно, уж, не плачь, маманя, заберу деток, не бойся. Из милиции будут спрашивать меня, скажи, мол, уехала к мужу своему. Пристали ко мне, покоя не дают, два раза подписку отбирали, работу предла­гают, угрожают. Шиш им!
   Нина сложила все свои парфюмерные принадлеж­ности в "косметичку", взяла сумку и направилась к двери.
   - Без дела приставать они не станут, Нинка, не ссорься с ними. Что плохого они требуют от тебя? Не уходи, пожалуйста, гне уходи дочька!
   - Я живу, как хочу. Никто мне не указ! Не забудь, что я тебе сказала, мама.
   - Ты ничего понять не хочешь, дочка. Разве так можно? Не уходи, прошу тебя, - умоляла мать.
   Нина не слышала слов матери, она думала о своем. Ее не занимали мысли о детях, о матери. Она витала высоко в облаках, не замечала земных дел, заботы людей и человеческих стремлений. Уходила из дома и возвращалась поздно вечером, а иногда и ночевать не приходила. Мать вынужденно оставалась с детьми, совершая прогулы на работе.
   -- Доченька, прошу тебя, не бросай детей, пожалей их, умоляю тебя. Мне уже нельзя пропускать столько дней,-- просила мать однажды утром.-- Ты же никуда не опаздываешь, а мне на работу надо ходить. Я без работы не могу. Жить-то надо, дочка, пойми меня.
   Евдокия Степановна ушла на работу, оставив дома Нину с детьми. Когда она вечером вернулась домой, узнала от соседей, что Нина ушла утром вскоре после матери, оставив маленьких детей одних. Благодаря соседям удалось спасти детей...
   Нина исчезла. Комиссия по делам несовершеннолетних обратилась в суд с заявлением о лишении Скураткиной родительских прав. Это была крайняя, но вынужденная мера.
   Теперь инспектор Шереужев вновь в поисках Скураткиной отправился в рестораны, дал команду в медвытрезвитель: сообщить в случае ее доставления. Он объездил все точки ее появления, которые ему были известны. Ее нигде не было. Об этом Шереужев доложил капитану Жиганову.
   -- Товарищ, капитан, ушла опять эта женщина от меня,-- сказал он виноватым голосом. Что делать, ума не приложу. Проморгал я ее.
   -- Ты мог бы мне ничего не объяснять, Аслан, по одному твоему виду я это понял сразу. Она мне нужна позарез, понимаешь, ты это! А ты упустил её. Что-то не похоже на тебя. Или она хитрее тебя оказалась? Объясни, Аслан. В чем дело? - завопил капитан.
   - Она кого угодно обведет вокруг пальца. Я слу­чайно вчера в вытрезвителе наткнулся на нее. Что же мне оставалось делать? Арестовать не могу, охранять дома не могу,-- оправдывался Шереужев как мог.
   - Опиши нам портрет Скураткиной, мы тоже те­перь будем искать ее, но и с тебя ответственность не снимается. Понял? И не нужно оправдываться, прошляпил, это факт. Или не так?
   - Так точно, товарищ капитан. Я сам это хорошо понимаю. Ну, портрет ее... Как сказать, модница она, молода, довольно смазливая. Парни так и липнут к ней. Следом ходят, не отстают.
   Шереужев умолк, не зная, что еще добавить.
   - И это все, "то можешь сказать? Разве смазли­вых, как ты выразился, мало? Какие особенности ты в ней заметил, такое, что бросается в глаза, в отли­чие от других? Нарисуй ты мне ее портрет. Дело серьезное, Аслан, запомни!
   - Я это сразу понял, товарищ капитан. Нине Ску­раткиной двадцать три года, рост средний, немного худощавой кажется, лицо белое, овальное, нос неши­рокий, прямой, кончик носа, кажется, немного при­поднятый, брови узкие, выщипанные, круглые глаза голубизной сверкают, губы тонкие, неширокий рот. Таких особых примет, которые резко бросались бы в глаза, вроде я не заметил. Но слева на краю верх­ней губы имеется небольшая родинка, как бы укра­шая лицо. Вот, пожалуй, и все. Умеет кокетливо улы­баться, глазки строить.
   - Это уже кое-что, Аслан, видать, красива она. Но красота без разума пуста. Только уточни, если можно, цвет волос, прическу.
   - Волосы каштановые, крашеные, кажется, ко­ротко постриженные, распущенные в виде метелки.
   - Я все записал. Теперь еще одно серьезное задание. В терапевтическом отделении лежит Емзаг Кушназоков, ты его должен помнить. Недавно мы его посетили. Кое-какие сведения он нам дал. Кроме того, я обещал ему лекарство. Вот возьми его и отнеси. Но главное не в этом, Аслан. Я просил медиков никого к Емзагу не пускать и о каждом случае появления гостей к нему сообщать мне. Вот сегодня молодая женщина пыталась проникнуть к нему в палату. Ее не пустили, но передачу оставила. Просьб к тебе установи, кто это мог быть, и осмотри оставленные для передачи Емзагу продукты. У него нет родных, которые могли бы его посещать. Дети о нем давно забыли. Задача ясна?
   -- Так точно, товарищ капитан. Все будет исполнено. Разрешите идти?
   -- Действуй! Что-нибудь срочное обнаружится, позвони немедленно мне или Шопалову.
   Жиганов понимал, что об их с Шопаловым посещениях Кушназокова в больнице могут узнать члены преступной шайки и, возможно, постараются повидаться с ним или предупредить его другим способом. И он не ошибся. Визитеры искали встречу с Емзагом неспроста.
   Капитан сидел еще долго один, обдумывал события прошедших дней, делая выводы, сопоставляя факты. Его размышления и раздумья прервал телефонный звонок.
   -- Капитан Жиганов слушает,- ответил он усталым голосом.-- Баркизов должен быть у себя, товарищ подполковник. Сейчас зайдем.
   Взяв Шопалова и Баркизова, Жиганов направился к начальнику отдела подполковнику Максидову. В кабинете, как всегда, было накурено и душно. Нахмуренное лицо начальника ничего хорошего не предвещало. Недокуренную сигарету он придавил ко дну пепельницы и потушил.
   - Садитесь, аксакалы, начал - серьезным тоном начальник. - Капитан, объясни, в чем дело, почему у твоей команды продвижений вперед нет? Вроде взялись горячо, кое-что серьезное нащупали по раскрытию разбойного нападения на квартиру Тен, а теперь остановились. Промедление смерти подобно, понимаете? Хочу что-то конкретное услышать от тебя, рановато успокоились. Отговорки не принимаю!
   -- Выезд в Орджоникидзе мы временно отложили в связи новыми данными, товарищ подполковник. После беседы со стариком Кушназоковым в больнице у нас появилось новое действующее лицо -- Нина Скураткина, жительница Нальчика. Оказалось, что она тесно связана с бандой. Беседа с ней может дать еще ниточку к разгадке. Я уверен в этом. Считаю это очень важным моментом, - ответил Жиганов.
   Подполковник Максидов полистал перекидной календарь на столе и, подняв голову, сказал:
   -- Значит, эта гражданка и тебя заинтересовала, капитан? Спрос на нее большой. Судья Васильева недавно звонила мне и просила помочь найти ее. Инспектор Шереужев должен был разыскать эту Нину и доставить сегодня же в суд для решения вопроса о лишении ее родительских прав и направлении на принудительное лечение от алкоголизма. Где Шереужев? Ты в курсе этого вопроса, капитан? Срочно свяжитесь с ним. Достаньте его хот из-под земли!
   -- Да, Шереужев нашел Скураткину, но вскоре ее потерял, - сказал капитан. - Сейчас по моему заданию он находится в больнице. Какая-то молодая женщина пыталась проникнуть к Кушназокову. По предварительным данным, очень похожа на Скураткину. Планы дальнейших действий следует уточнить с учетом новых обстоятельств. Мы уже обсудили этот вопрос, и кое-что наметили, товарищ подполковник. Вот так обстоят дела у нас.
   -- Все правильно, капитан -- сказал Максидов, прикуривая сигарету.-- Однако все делается очень медленно, надо торопиться. Шереужев из-за своей нерасторопности упустил Скураткину и поставил нас и суд в неловкое положение. Опасные, вооруженные преступники на свободе, вот какое дело. Как появится Шереужев, пусть ко мне зайдет. Торопитесь, аксакалы, торопитесь. Баркизов остается, остальные могут быть свободными. Держи-
те меня в курсе...
   Оставшись наедине с Баркизовым, подполковник
начал разговор по поводу расследования уголовного
дела о браконьерстве. Дело это не было сложным
в смысле установления объективной истины. Сложность заключалась в личности виновных лиц и их покровителей. Давление на начальника райотдела шло
с самого начала. Двое егерей, которые по роду своей
работы должны были стоять на страже фауны лесов,
совершили самое дерзкое браконьерство: выехав на
автомашине УАЗ-469 вглубь леса, подстрелили зубра
и двух кабанов. Ущерб, нанесенный ими, составил
свыше тысяч рублей. Охотились они свободно, без
опасения быть разоблаченными. Браконьерством они
занимались постоянно, но попались первый раз. Пойманы были с поличным. Егеря Скидченко Федор Лу-
кич и Каладесов Нургали Матович были вооружены
до зубов. У них были карабины и много патронов
в запасе. Боеприпасами щедро снабжал их начальник Бер-
дуков Сандула Хаждаутович. Он поощрял браконьерство своих "любимых" егерей. За это Скидченко и -
Каладесов обеспечивали своего покровителя мясом,
дичью. Задержать браконьеров было не так-то просто. Но работники милиции нашли подступ к ним
и неожиданно обезоружили егерей. Изрядно подвыпивший Каладесов из чувства безнаказаности инеприкасаемости кричал на работников милиции, угрожал им расправой.
   -- Вы еще пожалеете об этом, петунчики, одно
слово нашего Сандулы -- все вы без пагонов останетесь! Тикайте отсюда, пока не поздно. Иначе шею
сломаете себе!
   Его напарник, более трезвый, чем Нургали, пошел
на хитрость, пытался ввести в заблуждение работни-
ков милиции.
   -- Не мы его подстрелили, а отобрали у браконьеров, которые убежали. Надо их разыскать, товарищи милиционеры, - выпалил он сходу.
   Но такая уловка не помогла. После осмотра туши
зубра в автомашине обнаружены были две туши диких кабанов, из которых извлекли застрявшие пули.
Это уже была серьезная улика. Браконьеры теперь
не на шутку испугались, исчезла их самоуверенность.
Работникам милиции предлагали взять тушу зубра,
пытались угостить водкой. Намекали и на взятку.
   -- Совесть не продается и не покупается, граждане браконьеры,-- сказал внушительным тоном лейтенант Вячеслав Попов.-- Потерявший совесть в милиции служить, не может. Это уже не человек. Собирайтесь, едем в райотдел. Поживее, в машину!
   Каладесов был направлен в медвытрезвитель,
а Скидченко задержан. Следователь Баркизов, кото-
рому передали материал о браконьерстве, возбудил
уголовное дело по статье 166 части второй Уголовно-
го кодекса РСФСР и приступил к расследованию...
   Вскоре Баркизов был приглашен в кабинет начальника отдела...
   -- Что я хотел тебе сказать, Леня. Неувязка получается с этим делом,-- начал осторожный разговор подполковник Максидов.-- Лично у меня претензий к тебе нет.
Ты грамотный, опытный работник, принципиальный,
иногда, может быть, и чересчур. Потом это твое выступление в газете об охране природы... С критикой
Сандулы. Ты же знаешь его связи. Нельзя это не учитывать. Надо быть осторожным. Они сильнее нас.
   Тяжело было Максидову вести такой разговор. Он
никогда не сомневался в порядочности, честности
Баркизова, глубоко уважал его, гордился им. Но мнение высокопоставленного партийного деятеля
сильнее любых других мнений. Они довлеют над мыслями и делам других, повелевает ими по своему усмотрению. Это есть настоящая диктатура одной партии!
   -- Гид Захохович, что вы так издалека начали? - обиделся Баркизов. -
Говорите прямо. По этому делу, а также по делу директора ресторана, да и по другим делам мне приходилось чувствовать давление извне. Сами хорошо это
знаете это. Вам трудно, я понимаю вас. Для меня ничего непонятного
здесь нет. Насчет газеты зря волнуетесь. Критика
правильная была, нужная. Чего мы всегда боимся правду сказать публично? Бороться со злом надо во всеоружие. Этому нас партия учила.
   -- Учить-то учили, а на практике другое, Леня. Мы не можем с этим считаться. В общем, на тебя "телега" пришла. Сам Федор Модестович будет проверять. Чем это закончится,-- не знаю. Все может быть. Пойми ты, подумай.
Федор Модестович не скрывает своего недовольства.
Он же привык, чтобы его слушали беспрекословно.
   -- Ну, так бы сразу и сказали. Разве это новость?
Что же там пишут друзья-анонимщики наши? Клевета очередная? В обкоме широко используют это оружие в борьбе с непослушными. Это я хорошо знаю, - устало ответил Баркизов с досадой.
   -- Наверное, тебя ознакомят. Пишут, что ты ездишь на машине своей жены по доверенности, что
десять лет назад твои родители купили в селе дом
без предварительного закрепления земли, что номер
твоей машины не совсем такой, какой нужен, и так
далее, ну, сам понимаешь. Не нравится мне все это,
Леня.
   Следователь Баркизов встал и, направляясь к -
выходу, грустно сказал:
   -- Федор Модестович давно точит зубы на меня,
это я знаю. Вы-то, Гид Захохович, верите мне? Вы
же знаете, что у нас давно существует целая мафия с участием обкомовских корсаров.
   -- Я тебе уже сказал, на сей счет. Бердуков имеет
большие связи, они с Федором Модестовичем близкие
друзья. Ты это не учел, Леня. Они -- сила. Прошу тебя, Леня, не говори вслух о какой-то мафии. Берду-
ков, кроме Модестовича, имеет связи еще повыше.
   -- А что же их так роднит? Что у них общего?
И почему я должен опираться на их взаимоотношения, на связи Бердукова для исполнения своего служебного долга? Для меня главное -- закон.
Все мы равны перед ним по Конституции. Или не так, товарищ подполковник?- Баркизов укоризненно посмотрел на Максидова.
   -- Давай не будем, Леня, затрагивать такие вопросы. Это не нашего с тобой ума дело. Что их сближает,-- не нам судить. Время им судья. Пока меж
дверей палец класть не следует. Я тебе все сказал, - недовольным тоном начальник закончил свой разговор.
   Алексейчук Федор Модестович, в прошлом работ-
ник прокуратуры, выдвинулся путем подхалимажа
и угодничества. Он стал заведующим отделом обкома
компартии, богом правоохранительных органов. Он
аккуратно выполнял волю своих хозяев и сам зло-
употреблял этим. Алексейчук активно использовал свое служебное положение в личных интересах. Обкомовцу все дозволено, обкомовец неподсуден. Для них закон не писан. Самодуров в их среде немало.
   Баркизов ушел не попрощавшись. Максидов скрыл
то, что ему было известно. А ему было известно многое о том, что сближало Сандулу Бердуковича с Федором Алексейчуком и другими, какой разговор был
с ними, когда последний вызвал к себе...
  
   ...Прибыв в больницу, инспектор Шереужев побеседовал с медперсоналом, выяснил о посетительнице,
которая пыталась пройти в палату, где лежит Куш-
назоков. Не было никакого сомнения в том, что это
была Нина Скураткина. Шереужев осмотрел содержимое полиэтиленовой сумки: две бутылки водки,
бутылка минеральной воды, кусок отварного мяса,
пачка печенья. В обертке пачки была вдвое сложенная записка на имя Кушназокова. Она гласила: "Привет тебе от Боса. Советую быть разумным и не бол-
тать лишнего. Не связывайся с легавыми, лекарства тебе принесут хорошие. Косой".
   Шереужев тут же позвонил Жиганову, однако
его на меле не оказалось. Шереужев хотел побеседовать с Емзагом Кушназоковым, но и это не -
удалось. Емзагу стало хуже, температура поднялась, он
бредил. Для консультации были приглашены профессор Нагоев и опытный хирург
Султан Емузов. Кушназоков на вопросы не отвечал.
Состояние было признано критическим.
   "Что же могло случиться? -- недоумевал инспектор Шереужев.-- Накануне беседовал с Емзагом капитан Жиганов, лекарство достал для него и просил
передать. Надо разыскать капитана и доложить обстановку",-- беспокоился Шереужев.
   Вернувшись в райотдел, он не застал и старшего лейтенанта Шопалова. У дежурного Шереужев узнал,
что совершено нападение на таксиста, и его автомашина угнана. Таксист в больнице, туда же поехали
Жиганов с Шопаловым. День был уже на исходе.
Шереужев нервничал. За день ничего полезного не было сделано. Ему предстояло еще вечером сходить
с дружинниками по двум адресам, где жили спекулянты водкой. Хазизат Куражанова и Лалина Шо-
лахова были на примете давно. Обе они нигде не работали, жили не по средствам...
   Раздумья Шереужева прервал дежурный Созаев,
который, как искусный коммутатор, манипулировал
телефонами, рацией, четко, ясно отвечал, отдавал
распоряжения.
   -- Аслан, капитан Жиганов просит тебя подойти
к телефону.
   Шереужев быстро подошел и принял протянутую
трубку.
   -- Слушаю вас, товарищ капитан! Уже около часа
дожидаюсь вашего появления, сижу в дежурке, кое-что важное надобно доложить, - скороговоркой отрапортовал Шереужев.
   - Мы скоро прибудем, Аслан,-- услышал Шереу-
жев в трубке. К нашему приезду нужно доставить
гражданина Новокшонского Кирилла Ивановича, улица Дивная, 37. И еще разыщи Баркизова, может, он
не успел уйти домой. Все.
   В трубке раздались короткие гудки отбоя. Шереу-
жев положил трубку, предупредил Баркизова и вы-
ехал на задание. Всем постам ГАИ было передано
сообщение об угоне такси ГАЗ-24, желтого цвета,
94-41 и о необходимости принять меры к его задержанию. Когда вернулись Жиганов и Шопалов, в дежурной части уже находился Новокшонский. Начальник райотдела Максидов собрал оперсостав. По его
лицу можно было прочесть его состояние озабоченности. Когда все собрались, он сказал:
   -- Обстановка с каждым часом осложняется, все новые и новые добавления получаем. Медлите, товарищ капитан, очень медлите. Прошу доложить ситуацию и план
ближайших неотложных мероприятий. Сколько событий за неделю, а сдвигов нет. Не надо тоскать кота за хвост. Быть всем
краткими и конкретными в высказываниях. Из больницы получено сообщение, что наш старый знакомый
Кушназоков скончался. Надо осмотреть все его вещи,
постель и экспертизу провести. Тут что-то не ак.
Скажу прямо: не нравится мне ход оперативно-розыскных мероприятий. Много поту, да мало проку, - повысил голос начальник.
   - Час от часу не легче,-- начал капитан Жиганов, как всегда, спокойно и уверенно.-- Никакие
оправдания и ссылки на объективные причины не мо-
гут нас успокоить, пока преступники на свободе...
   Его разговор прервал звонок телефона. Максидов
взял трубку и жестом остановил говорившего Жиганова.
   -- Дайте указания об охране места до прибытия
опергруппы Жиганова,-- сказал подполковник и положил трубку.
   Все сидящие притихли в ожидании нового сообщения начальника райотдела. Он сделал паузу, опустив
голову, потом вскинул ее, посмотрел на подчиненных
усталыми глазами:
   -- Угнанная машина "такси" найдена в районе
Эльхотовского моста. Преступники оказались расчетливее нас, капитан,-- с укором произнес подполковник Максидов.-- Они быстро и довольно точно вы-
числили время, когда начнутся поиски такси. В -
расчетное время бросили машину и скрылись. Вот так, орлы! Пока возитесь вокруг да около, преступники опережают вас. У вас
имеются показания таксиста, немедленно допросите
свидетеля Новокшонского и выезжайте на место обнаружения такси. Дальше примите решение по обстановке сами и держите меня в курсе. Все свободны.
   Оперативники заторопились, заметно была некоторая нервозность.
   Из показаний таксиста Жанимова: "Отвез пасса-
жиров в больницу и стоял в ожидании попутных
в обратном направлении. Минут через десять из -
ворот больницы вышли трое -- женщина и двое мужчин. Женщина подошла и спросила, свободно ли так-
си. Потом она подозвала мужчину и сели в машину.
Третий показался мне знакомым. Он был похож на
Кирилла Новокшонского, работавшего когда-то авто
слесарем у нас в гараже. Он попрощался со своими
спутниками и остался у ворот больницы. В пути следования в одном из глухих переулков на окраине го-
рода пассажиры попросили остановить машину. Как
только остановились, я получил сильный удар по го-
лове, и больше ничего не помню. Очнулся -- вокруг
никого, в голове ноет, но чувствую, что живой. Посидел немного, осмотрелся, а подняться нет сил. Случайный прохожий меня услышал и "скорую" вызвал".
   По описаниям таксиста Жанимова женщина, которая села в его автомашину, очень похожа на Нину
Скураткину. А кто же мужчина? Чтобы получить ответ на этот и другие вопросы, необходимо было -
допросить Новокшонского. Он был давно на учете. Имел
три судимости за грабеж и хулиганство. Был постоянным клиентом медвытрезвителя. Недавно привлекался к административной ответственности за распитие
спиртных напитков на стадионе во время футбольного матча.
   Следователь Баркизов приступил к допросу Ново-
кшонского. Он должен был теперь ответить на многие вопросы.
   Из тактических соображений Баркизов не стал
начинать расспросы издалека. Для этого и времени
не было. Обстоятельства заставляли действовать,
спешить. Надо было выснить конкретный вопрос, связанный с угоном автомашины "такси".
   -- Когда в последний раз видели Нину Скуратки-
ну? -- спросил прямо Баркизов.
   Новокшонский недоуменно заморгал глазами. Он
не ожидал такого вопроса и, замявшись, ответил
неуверенно:
   -- Ни-как-кую Нину я не знаю.
   -- Врешь, Кирилл Иванович. Что же делали сегодня в больнице, к кому ходили, для чего и кого провожали? Тебя же видели. Они на такси уехали,
на ваших глазах. Или я не прав? - Баркизов строго постмотрел на Новокшонского.
   -- А-а-а, - протянул Новокшонский, искусственно
улыбнувшись,-- я ее фамилии не знаю, гражданин
следователь, а ее зовут точно Ниной. Я с ней познакомился, когда она в кино работала. Я холостякую,
встречаться с женщинами приходится. Нина хорошенькая такая. Мне она понравилась сразу. У нее...
   -- Сейчас меня интересует не ее красота. Лучше
расскажите, каким образом вы очутились в больнице
с Ниной Скураткиной, кто с нею был, и куда они
уехали, о чем говорили? Прошу отвечать подробно и по существу.
   -- Встретились случайно, я то чно говорю. Я пришел повидать знакомую медсестру Ирину. Они вдвоем были там,
с одним парнем, у входа стояли. Этого парня я не видел раньше. На грузина он похож. Нина называла
его Мики. Она сказала, что в шестой палате лежит
родственник Мики, их не пустили к нему, был тихий
час. В разговоре я им сказал, что у меня здесь знакомая и могу помочь. Нина попросила меня передать
лекарства и записку для какого-то Зага. Такого имени я никогда не слышал раньше. Я согласился, взял
у них лекарство и записку. У ворот больницы стояла
автомашина, такси, и они уехали. Куда они уехали -
не знаю. Нина мне ничего не говорила. Больше мне
ничего неизвестно, честно говорю.
   Отпустив Новокшонского, следователь Баркизов
спустился в дежурную часть, где его ожидала оперативная группа в сборе. Жиганов дал кое-какие распоряжения Шопалову и оставил его для выяснения обстоятельств смерти Кушназокова. Ему же было переда-
но постановление о назначении судебно-медицинской
экспертизы. Оперативники уже не сомневались в том, что лица посетившие Кушназокова в больнице, угон автомашины-такси и нападение на квартиру Луизы Тен - звенья одной цепи...
  

УТРАЧЕННЫЕ ГРЕЗЫ

Жалок по-настоящему тот, кто

ищет себе дешевой жизни.

Д. Джордан

  
   ...Опять в дорогу отправилась группа. Следователь
Баркизов закрыл глаза, откинулся на заднее сиденье.
Прошел дождь, и пахло озоном. Асфальтовая лента
блестела, как зеркало, отражая свет фар автомашин.
Баркизов снова погрузился в свои воспоминания...
   ...Помощник прокурора района Дюкарев провел
тщательную проверку соблюдения законодательства
о земле при организации работ по нефтеразведке на
территории района. Никаких документальных данных
не удалось выявить. Все члены бригады были опрошены. Никаких следов. Даже образца почерка представителя Главнефтеразведки не нашли. Дюкарев решил обратиться за помощью к ленин-
градским коллегам по этим вопросам.
   Оказалось, что в Ленинграде действительно имеется подобная организация, но там нет, и не было
в числе сотрудников человека, по фамилии Пустогре-
ев. Более того, они не планировали организации изыскательских работ в Майском районе Кабардино-Балкарии и о существовании такого района им, вообще не было известно. Теперь
не было сомнений о том, что Пустогреев -- новоявленный Остап Бендер. Только Бендер относился к уголовному кодексу с почтением, а Пустогреев -- явный
мошенник. По материалам проверки прокурор района
Лозанов возбудил уголовное дело против Пустогре-
ева. Расследование данного дела поручили наиболее опытному следователю Баркизо-
ву, работавшим в районе. Легко сказать -- расследовать. Надо было, прежде
всего заполучить этого Остапа Шляховича. А где он?
Как его найти? Может быть, он сейчас в другом мест-
е набирает бригаду для "нефтегазразведки"? Может
быть, он и вовсе не Пустогреев? Искать и найти его!
Следователь был уверен в себе. Он все обдумал, -
построил план расследования и розыска "нефтеразвед-
чика". Прежде всего был объявлен розыск. Баркизов
был уверен, что Пустогреев не новичок в уголовном мире, наверняка числится в розыске и в других областях.
   Шло время. Светлана Барбарикина все еще не теряла надежды на возвращение Пустогреева. Верила
, и ее мать, Фекла Никифоровна. Верили и ждали. На-
деялись они на сказочное будущее, без труда и забот.
   Следователь Баркизов изъял у Барбарикиной все
личные документы членов бригады и вернул их владельцам,
предложив трудоустроиться в ближайшее время. Денису Вышкворкину не хотелось расставаться с обязанностями заместителя начальника геологической
партии. Некоторые еще надеялись получить аванс.
Но не суждено им было осуществить свои мечты.
Никто из них всерьез не задумывался над свершившимся обманом.
   Шел третий месяц со дня отъезда Остапа Пусто-
греева. У Барбарикиных был переполох. Не находила
себе места Светлана: она почувствовала, что бере-
менна. Что делать? Сказать матери? Нет! Лучше избавиться от беременности, - вертелась настойчивая мысль в голове. Она сходила на прежнюю
работу, пыталась вернуться на свое место. Ей отказа-
ли. Место-то уже давно занято. Разыскала близкую
свою подругу Риту Головчанскую и ей открыла свой
секрет. Искала совета, как поступить.
   -- Да Светка, дело швах,-- посочувствовала Рита,-- где же твой жених? Может, не надо торопиться.
Вдруг он вернется, что тогда? Ты понимаешь, что
будет? Не шуточное это дело аборт, подружка. Подумай еще раз.
   -- Нет, Ритка, он не вернется! Мошенник он, облапошил нас всех. Ох, как он умеет в душу влезать.
Какой он ловкач! Ой, как он обманул меня? Какая
я дура, Рита! Что же делать? - не находила себе место Светлана Потаповна.
   Барбарикина закрыла лицо руками и зарыдала.
Рита сочувственно смотрела на подругу и хотела помочь ей.
   - Только смотри, Света, не проболтайся потом.
Я разузнаю, что и как. Завтра я тебе дам ответ. Знаю я одну бабку, поговорю с ней. Ты тоже все обдумай еще раз. А мама знает об этом? Посоветуйся с ней. Так лучше.
   -Упаси бог, ты что, Рита? Она этого не перенесет,-- проговорила Света сквозь слезы.
   Не сидела, сложа руки и Фекла Никифоровна. Хо­дила на завод, требовала, доказывала. Затем отпра­вилась по инстанциям.
   В пятницу был приемный день у прокурора Лозанова. Люди приходили по разным вопросам. Пришла на прием и Фекла Никифоровна Барбарикина. Рас­сказав кратко свою историю с постояльцем, она по­требовала:
   - Товарищ прокурор, прикажите директору, пусть мою дочь не гоняет туда-сюда, а прежнюю работу возвернет. Что она плохо работала или хуже других? Говорит, мол, место занято. Как же так? Не чужая же моя Светка им! - повышенным голосом требовала она, чтобы прокурор приказал восстановить дочь на прежнюю работу.
   - Вы, Фекла Никифоровна, напрасно возмуща­етесь. Приказывать я никому не имею права, я слежу за соблюдением законов. Какой же закон нарушил директор? Ваша дочь ушла с работы по собственно­му желанию, то есть по заявлению. Ее никто к этому не принуждал. Почему она так поступила? На ее мес­то приняли другого человека. Все по закону. Вы зря обвиняете других.
   - Как почему? Кто не хочет заработать больше денег? Остап Шляхович обещал золотые горы, мы этому поверили. Триста рублей в месяц! Ошибка вы­шла. А что теперь, идти побираться? -- не отступала Фекла Никифоровна.- Директор даже разговаривать снами не желает.
   - Видите, как все получилось, а вы директора хотите обвинить. Надо было хорошо подумать преж­де, чем подать заявление об увольнении. Погоня за длинными рублями счастья не приносит. Трудовая своя копейка дороже миллиона чужих. За что же Светлана должна была получать триста рублей? Об этом вы не подумали. Их же надо заработать, их да­ром не дают нигде. Вот в чем суть-то,- прокурор дал понять, что разговор окончен.
   Барбарикина ушла, не добившись ничего, но поняв, что пострадали сами за свою же легковерность, за попытку получить легкую наживу. Ее настроение еще сильнее упало, когда она увидела дома свою дочь, лежавшую в постели.
   -Что с тобой, Света? -- бросилась мать к дочери.- На тебе лица нет. Боже мой! Что случилось, дочка?
   - Не знаю, мама, что-то сильно знобит. Не вол­нуйся, пройдет. Пить хочу, дай воды,-- попросила она не своим голосом.
   - Сходила я до прокурора, не хочет он вернуть тебя на свою работу. Где же теперь такую работу найдешь? Будь проклят этот Остап! Скольких людей обманул! Подлец! -- приговаривала мать, подавая во­ду дочери.
   Мать еще много говорила, ругала Пустогреева. Светлана не слушала ее. Вчера вечером она ходила с подругой к бабе Матрене, которая ввела Светлане при помощи резиновой трубочки какую-то жидкость для прерывания беременности. Баба Матрена взяла за особую секретность и надежность сто рублей. Многие ее клиенты страдали потом, и даже серьезно. Но баба Матрена существовала, наживалась. Очеред­ная ее жертва теперь лежала дома в беспомощном состоянии, боясь раскрыть тайну свою. Ее состояние ухудшалось с каждым часом. К вечеру ей стало сов­сем худо. Мать не могла понять, в чем дело. Бегала, суетилась, переживала.
   - Да что с тобой, дочка? Может, доктора позвать? Тебе же худо, я чую, - возилась мать у постели дочери.
   - Умираю, мама,-- еле-еле выдавила Светла­на.-- Спаси меня, мама.
   Мать забегала, запричитала и выбежала звать "скорую".
   Врачи обнаружили состояние Светланы тяжелым: высокая температура, учащенный пульс, низкое дав­ление. Диагноз: последствия криминального аборта, сепсис. Немедленная госпитализация.
   -- Что же вы, мать, так поздно вызвали нас? Дочь ваша в тяжелом состоянии, столько крови по­теряла,-- сказал врач, показывая на окровавленную постель.
   Светлану увезла "скорая". О совершенном крими­нальном аборте сообщили в прокуратуру, и следствие разоблачило бабу Матрену. Обыск, произведенный у нее дома, дал самый неожиданный результат. По­мимо нехитрых приспособлений для введения жид­кости, было обнаружено множество самого различно­го добра: золотые кольца, серьги, кулоны, цепочки. Несколько тысяч рублей наличными. Было найдено также много вещей, свидетельствующих о связи бабы Матрены со спекулянтами. Через нее сбывались куп­ленные в других городах, на базах и складах товары повышенного спроса.
   Судили Матрену показательным судом. Она была признана виновной в незаконном производстве абор­та, повлекшего за собой тяжкие последствия. Матрене пришлось отве­чать перед законом и за соучастие в спекуляции. Все нее имущество было конфисковано. Так жадность к на­живе кончилась для Матрены печально. Жадность слепа. Она что речка: чем дальше, тем шире.
   Стараниями медиков удалось спасти жизнь Свет­лане Барбарикиной, но она на всю жизнь лишилась возможности стать матерью.
   Нашелся, в конце концов, и Остап Пустогреев. Он был арестован и осужден по другому делу. Оказалось, что преступ­ление в поселке Майском он совершил, будучи в ро­зыске за совершенное мошенничество в Украине. Пустогреев имел много фамилий: Скарпедов Иван Валерианович, Веселенкин Павел Лазаревич, Лакопенко Игорь Игоревич. Настоящая его фамилия -- Клюшников Демьян Никодимович. В ходе следствия он был предъявлен на опознание всем свидетелям, вернее, потерпевшим -- членам лжебригады нефтеразведчиков. Клюшникову-Пустогрееву были предъявлены неопровержимые доказательства. Он признал свою вину полностью. Подробно рассказал о своих похождениях.
   Судебный процесс был тяжким испытанием для Барбарикиных и некоторых других. Светлана Барбарикина сидела, низко опустив голову. На вопросы от­вечала односложно, монотонно, с неохотой. Бледная, исхудалая, она выглядела совсем больной. Проис­шедшее с ней казалось кошмарным сном.
   - Подсудимый говорил мне много красивых слов,-- отвечала Барбарикина на вопросы,-- он влез в мою душу, заворожил просто. Теперь-то я поняла, для чего я ему была нужна. Я никого не хочу винить. Сама одна во всем виновата. Я и расплачиваюсь за свои ошибки. Я все сказала, - Барбарикина зарыдала и платком стала вытирать слезы.
   - Слишком уж дорогая плата,-- заметил один из народных заседателей,-- ешь мед, да берегись жала, говорят в народе.
   Давал показания суду и Афиноген Амвросенков, прибывший в суд в инвалидской коляске. Он выжил, но остался калекой на всю жизнь.
   - Каким же образом, Амвросенков, собирались, вы выполнять работу монтажника-высотника, не имея такой квалификации? -- спросил председательст­вующий.
   - Я и не собирался лазать наверх,-- ответил он уверенно.-- Я знал, что на первое время будут подго­товительные работы внизу, на земле, месяца два-три. А мне должны были платить четыреста и больше рублей в месяц. Я так думал: получу аванс, потом получку, а затем меня прогонят. Вот и все.
   - Словом, вы хотели обмануть своего начальни­ка, а получилось наоборот. Теперь сами видите, чем закончилось для вас неумение сдерживать свои страс­ти. Водка во всем виновата. Уж слишком вы увлека­лись ею. Вы хоть сейчас понимаете это?- спросил прокурор.
   Амвросенков молчал, не находил ответа. А что мог ответить он? Все это в прошлом, ничего вернуть нельзя. Когда хмель шумит -- ум молчит.
   На судебном заседании присутствовал следова­тель Баркизов. Он с волнением следил за ходом разбирательства уголовного дела, которое он рассле­довал. "Судебное разбирательство -- зеркало предва­рительного следствия",-- вспомнил Баркизов слова прокурора Лозанова. Он хорошо понимал, какая большая ответственность ложится на него, он не име­ет права на ошибку, ибо от следователя зависят судьбы людей.
   Баркизов наблюдал за поведением подсудимого, потерпевших и свидетелей. Иногда ему хотелось за­дать вопросы им. Однако таким правом он в суде не обладал.
   Допрошен подсудимый Клюшников - Пустогреев, допрошены потерпевшие. Дают показания свидетели. Вот в зал входит мужчина средних лет. Лицо -- как скомканная бумажка, глаза блестят, волосы кучеря­вые, с загривком, кончик носа багровый. Неряшлив до противности: брюки не глаженные, пиджак грязный, весь в пятнах. Он смело подходит к трибуне и, улы­баясь, ждет вопроса, глазки бегают. В зале прошел шепоток.
   - Ваша фамилия, имя, отчество?
   - Дерибаба моя фамилия,-- отвечает он, ухва­тившись обеими руками за края неустойчивой, расша­танной трибуны,-- Дмитрий Пафнутич. А год рожде­ния
   н-ненадо? - икнул он.
   -- Все надо, Дмитрий Пафнутич, но чего же, это вы среди бела дня нагрузились так крепко? -- обра­щается к нему председательствующий.-- Здесь же не свадьба идет, собрались не пировать. В суд яв­ляться нужно трезвым.
   - Да я только малость выпил, ну сто грамм, может, чуть больше, ну что же такого? -- озирается. Дерибаба.-- Может, я на свадьбе был. Может...
   - Все может быть, гражданин Дерибаба, только выступать свидетелем в суде вы уже не в состоянии. Не жаль нам вина -- жаль ума.
   - Как это я не могу? -- повышая голос, уставил­ся Дерибаба на председательствующего, затем на прокурора.-- Я все могу! С-с-прашивайте, чего хоти­те, н-на любой вопрос отвечу. На шот чего говорить надобно?-- Дерибаба икнул, рукавом вытер высту­пающую слюну, улыбнулся женщине-адвокату. С тру­дом он держал равновесие, под ним скрипела трибу­на. Дерибабу отправили в медвытрезвитель. Он со­противлялся, кричал.
   Допрошены все свидетели. Оглашены по делу до­кументы. Рассмотрены ходатайства, просьбы. Судеб­ное разбирательство подходило к концу. После вы­ступления общественного обвинителя слово предоста­вили прокурору, адвокату, а затем, перед удалением суда в совещательную комнату, выступил с последним словом подсудимый Клюшников. В его речи чувство­валась эрудиция. Говорил поставленным голосом, приводя цитаты, изречения видных деятелей государ­ства и ученых. Иной раз становилось жалко этого человека. Некоторые сомневались: неужели он мог совершить преступление? Красноречие у него сочеталось с артистизмом.
   - Граждане судьи! -- начал Клюшников мягким баритоном, повернувшись к ним лицом.-- Очень вни­мательно слушал я прокурора. Что я могу возразить ему? Не скажу, что он несправедлив, хотя подозре­вать его в милосердии тоже не могу. На то он про­курор. Адвокат старался, добросовестный он защит­ник. Спасибо ему. Послушайте теперь и меня. Из трех позиций, обращенных к вам, граждане судьи, выберите главное, отвечающее гуманизму советского правосудия. Не скажу, что ваша задача легкая. Но вы должны сделать выбор. В этом заключается повышенная ответственность суда. Вы решаете мою судьбу. Вы решаете судьбу гражданина Советского Союза, не потерянного еще человека. Уверяю вас, говорю это искренне. Мудрость народная гласит: "Сколько веревочке ни виться..." В общем, пришел конец моим похождениям по стра­не.
   ­ Поверьте, я никому не угрожал, никого не грабил, люди сами шли ко мне, просили, умоляли. Шли ко мне небескорыстно. Они тоже мошенники, извините за грубое слово, но некоторые хотели и меня обма­нуть, получить то, что не заработали. В чем же тут разница? В том, что я сижу на скамье подсудимых, а они в роли потерпевших. Я приму ваш приговор, граждане судьи, каким бы он ни был. У меня нет ос­нований подозревать вас в жестокости. Я виновен, граждане судьи. Не собираюсь оправдываться перед, вами. Великий Сократ, находясь под афинским су­дом, когда ему грозила смерть, покорился закону. Он говорил, что судья поставлен не для того, чтобы тво­рить милость, а для того, чтобы творить суд по прав­де. Прошу вас, граждане судьи, судите меня по прав­де. Окажите мне доверие, поверьте мне: к прошлому возврата не будет. Ваше доверие будет оправдано, а значит, цель правосудия будет достигнута. Разве не в этом ваше призвание? Моя судьба в ваших руках. У меня все!
   Суд удалился в совещательную комнату. Совеща­лись долго.
   Обсуждая ход судебного процесса, сидевшие в за­ле спорили между собой. Разные они по возрасту, по роду деятельности, по своим взглядам. Высказыва­лись они также по-разному, давая оценку поступкам: не только подсудимого Клюшникова, но и потер­певших.
   Приговор огласили. Клюшникова приговорили к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Суд вынес также частное определение.
   Так закончились похождения крупного мошенни­ка-гастролера.
  
  

ТАЙНА ЗАПИСКИ

Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

М. Пришвин

   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Миновав станицу Змейскую, автотрасса делает поворот вправо, огибая покрытые зеленью скалы и устремляясь вглубь Эльхотовских ворот у реки Терек. Недалеко здесь виднеется остатки старинного минарета. На этом месте некогда стоял древний город Татартуп, что в переводе с кабардинского означает татарское место. Высота минарета составляла 20,8 метров. Минарета уже нет. Он разрушился совсем недавно. Древний минарет устоял после того, как разгромивший здесь золотоордынского хана Тохтамыша великий завоеватель эмир Тамерлан велел разрушить  Татартуп. Устоял он и под обстрелом прямой наводкой немецкой артиллерии, а теперь он рухнул. В 1829 году на Татартупе побывал Пушкин. В своем произведении "Путешествии в Арзрум" он писал: "Первое замечательное место есть крепость Минарет. Приближаясь к ней, наш караван ехал по прелестной долине, между курганами, обросшими липой и чинаром. Это могилы нескольких тысяч умерших чумою. Пестрели цветы, порожденные зараженным пеплом. Справа сиял снежный Кавказ; впереди возвышалась огромная, лесистая гора; за нею находилась крепость; кругом ее видны следы разоренного аула, называвшегося Татартупом и бывшего некогда главным в Большой Кабарде. Легкий одинокий минарет свидетельствует о бытии исчезнувшего селения. Он стройно возвышается между грудами камней, на берегу иссохшего потока. Внутренняя лестница еще не обрушилась. Я взобрался по ней на площадку, с которой уже не раздается голос муллы"
   ...Машина резко свернула вправо, подпрыгивая на кочках и ямах, и затормозила недалеко от трассы. Баркизов открыл дверцу и вышел из машины. Вышли и остальные. Местность у реки Терек недалеко от моста через нее и старинного минарета Татартуп. На противоположной стороне стоит знаменитый ресторан "София".
   -- Приехали,-- сказал капитан Жиганов.
   Рядом, недалеко от дороги стояла "Волга" -- такси со знакомыми но­мерами. Здесь же находился милиционер из местного отдела милиции.
   - Старший сержант Цбоев,-- взял руку под ко­зырек милиционер.-- Приказано охранять машину до вашего прибытия. Начальник уголовного розыска майор Дреев с инспектором ГАИ Тебиевым пресле­дуют угонщиков на машине. Поехали они в сторону Орджоникидзе. Инспектор ГАИ Миндзаев в ресто­ране "София" ведет опрос людей.
   - Кого же они преследуют, товарищ старший сержант?-- поинтересовался Жиганов, рассматривая найденную автомашину-такси из Нальчика.
   Свет фонаря, висевшего высоко на столбе, слабо освещал местность. По трассе проносились автомаши­ны и на небольшом изгибе асфальтовой дороги свои­ми фонарями высвечивали фигуры оперативников, прибывших, на место. Старший сержант Цбоев отдал капитану свой мощный фонарь и сказал:
   - Вы разве не в курсе? У ресторана "София" сто­яла автомашина ГАЗ-24 молочного цвета со ставро­польской серией, номер 01-84. Так эту машину угна­ли. Шофер сообщил. Он тоже поехал с Дреевым догонять угонщиков. Угонщики в ресторан не заходили. Шофер сказал, что при нем никто не выходил из ресторана. Сам купил сигареты и вышел, а машины на месте не оказалось. Он говорил, что в баке машины мало горючего, и угон­щики далеко не уедут.
   - Откуда известно, что угонщики поехали именно в сторону Орджоникидзе? Кто-нибудь их видел?
   - Да сам шофер говорил, вроде видел или кто-то ему сказал. Я точно не знаю. Всем постам ГАИ даны ориентировки, - ответил старший сержант.
   - Приступаем к осмотру,-- сказал Баркизов.-- Товарищ старший сержант! Пригласите двух человек из ресторана для участия в осмотре. Это ненадолго.
   Сначала осторожно осмотрели местность вокруг машины. Недалеко от передней левой двери обнару­жен след обуви. Криминалист приступил к обработке следа. Составил гипсовый раствор и ловко, но осто­рожно залил им след. Внутри машины кроме баночки с лекарствами в виде таблеток белого цвета, без ка­ких-либо запахов, обнаружена еще частично исполь­зованная губная помада цвета морковки. Все это Баркизов зафиксировал в протоколе, дал понятым расписаться и вернулся к своему "уазику", где капи­тан Жиганов орудовал у рации. Здесь же стоял автоинспектор Миндзаев.
   - Ушли опять,-- с досадой произнес Жиганов.-- Угнанную машину обнаружили на левой стороне Китайской площади в Орджоникидзе. Надо ехать. Действительно, го­рючее кончилось. Они далеко уйти не могут. Наши колле­ги действуют оперативно, вроде напали на след.
   - Водителя они отпустили? -- поинтересовался Баркизов.
   - Нет, без нас его не отпустят. Надо его допросить, как следует. Помнишь, Абруленский говорил, что начинал они поход с Китайской площади? Значит, их гнездо где-то недалеко от этого места.
   - Да, Миша, ты прав, машину они бросили, зна­чит, там же. Дальше пошли пешком или...
   - Надо еще доказать, что это именно они, кого мы ищем. Нельзя попусту тратить время. Едем!- скомандовал Жиганов.
   Оперативная машина набрала скорость и взяла курс на Орджоникидзе. Мысли у всех были напряже­ны. Действовать приходилось по обстановке, времени на долгое раздумье не было. Жиганов понимал: спешка приводит к нервозности, к ошибкам. Но он понимал и другое: нельзя было медлить. Пока еха­ли, Жиганов и Баркизов лихорадочно соображали, строили планы. Решения принимались на ходу.
   ...Тем временем старший лейтенант Шопалов тоже не сидел, сложа руки. Заключения экспертизы еще не было. О причинах смерти Кушназокова можно бы­ло только догадываться. Судмедэксперт потребовал представить историю болезни Кушназокова. Шопалов обратился к главврачу больницы Шохову. Он не раз­решил взять историю болезни. Главврач из личной амбиции мешал ходу следствия. Никакие уговоры не помогли. Шопалов провел беседу с медперсона­лом. Установил знакомую Новокшонского. Медицин­ская сестра Ирина Шкрабина подтвердила, что дейст­вительно по просьбе Кирилла Новокшонского отнесла пакет в палату N 6 и положила в тумбочку больно­го Кушназокова. Шопалов произвел осмотр тумбочки и постели Кушназокова. В тумбочке среди продуктов он нашел флакон с какими-то таблетками. Других подозрительных предметов не было. Дежурная сестра Балкарова сказала, что больной Кушназоков был в тяжелом состоянии. Вечером его осматривал про­фессор Нагоев, сказал, что больному жить осталось совсем мало. Кушназоков под утро умер.
   - Кто-нибудь приходил еще к Емзагу? -- спросил Шопалов.
   - К нему мало кто ходил. Родственников у него не было в городе, это мы знали. Во всяком случае, никто за время моего дежурства его не посещал. Может, кто и приходил до меня, но я этого утверждать не могу,-- ответила Балкарова.
   -- Может быть, у него друзья или знакомые -были? О них Емзаг разве не рассказывал? Вспомните,
пожалуйста. Каждая мелочь очень важна для нас.
   -- Помню, один раз он послал санитарку, тетю Машу, по какому-то адресу, но зачем и куда именно,
не знаю. Это разве так важно?
   Шопалова заинтересовало это маленькое сообщение медсестры. "Маленький кончик нити может навести на большой клубок" - соображал Шопалов.
   -- Где сейчас тетя Маша? Мне необходимо с ней
поговорить, - обратился Шопалов в надежде поскорее найти эту женщину.
   -- Она утром сменилась. Ее можно найти во вто-
рой терапии республиканской больницы. Она там по
совместительству подрабатывает.
   Шопалов решил, не откладывая, поговорить с тетей Машей. Его беспокоило то обстоятельство, что
у Кушназокова близких людей в городе не было, к которым
он мог бы обратиться, и вдруг посыльного отправляет к кому-то
. "Это неспроста,- думал Шопалов".
   -- Скажи-ка, Марина, эти таблетки, что нашли
у Кушназокова, для чего применяются? И почему он
хранил это лекарство в тумбочке?
   -- Это лекарство совсем ни к чему было Емза-
гу,-- уверенно ответила Балкарова.-- Для чего -
принесли эти таблетки, понять не могу. Сам он об этом
вроде никого не просил. Нужные лекарства ему да-
вали, хотя пользы от них уже никакой не было. Кто
приносил таблетки и для чего, я не знаю.
   Шопалов, попрощавшись, вышел из больницы
и поехал на встречу с тетей Машей. Он был уверен,
что беседа с ней может стать той ниткой,
которая приведет к разгадке.
   Искать тетю Машу долго не пришлось. Пригласили в ординаторскую немолодую женщину. Полная, невысокого
роста, с округлым лицом, стояла она в белом халате
у порога, не решаясь дальше двигаться.
   -- Здравствуйте, Мария Степановна, нетрудно вам
в двух местах работать? -- спросил Шопалов, приглашая ее сесть поближе к столу.
   -- Эх, сынок, как же без труда деньги можно -
заработать. Привычная я к труду. С четырнадцати лет
своим трудом живу. Горька работа, да сладок хлеб.
   -- Мария Степановна, я из уголовного розыска,
хочу с вами поговорить. Вы должны нам помочь.
   Тетя Маша заметно разволновалась, не понимая,
зачем она понадобилась уголовному розыску и чем она может им помочь. -
Подошла к столу и настороженно, медленно опустилась
на стул.
   -- Честно говоря, я не понимаю, зачем я вам -
понадобилась. Кроме работы, я никаким другим делом
не занимаюсь. Вроде грехов за собой не чувствую, - сказала она недоверчиво глядя на сотрудника милиции.
   -- Да не волнуйтесь, Мария Степановна, просто
мне нужна ваша помощь. Думаю, вы не откажете.
   -- В помощи людям никогда не отказываю. А чем
я могу служить?
   -- Вы помните больного Емзага Кушназокова?
Он лежал в городской.
   -- Это тот, который помер? 3нала, царство ему
небесное. Вот проклятая водка, что делает она с человеком. От хмеля он помер. Факт, - уверенно говорила Мария Степановна.
   -- Да, любил Емзаг водку, и она погубила его, эт точно.
Но сейчас не об этом речь. Скажите, пожалуйста, куда Емзаг посылал вас и зачем?
   Мария Степановна помедлила, собралась с мыслями и ответила:
   -- Ходила я недавно по его просьбе к одному человеку, фамилию его не знаю. Передала ему записку от Зага. Взял он у меня записку, прочитал, нахмурился и, не сказав ни слова, за-
крыл железную калитку. У них лаяла злая собака во дворе.
   -- А по какому адресу ходили?
   -- Я не запомнила номер дома. На улице Степ-
ной, вроде. Ни к чему мне было запоминать. А что, это
очень важно?
   -- Да, Мария Степановна, очень важно. Могли бы
нам по памяти показать этот дом?
   - Смогу, сынок, смогу. Это надо идти мимо ста­рого пивоваренного цеха, закоулок там такой. Дом большой, ворота железные, крепкие такие, зеленой краской покрашены. Во дворе собака злая, наверное, овчарка. Забор высокий, ничего не видать.
   Шопалов решил немедленно доложить об этом начальнику и обсудить план дальнейших действий. "Жаль, что Жиганова нет на месте",-- подумал он.
   - Спасибо, Мария Степановна, о нашем разгово­ре никто пока не должен знать. Нам придется вос­пользоваться вашими услугами еще раз. До свидания.
   Старший лейтенант Шопалов направился в райот­дел. Как назло, начальника не было на месте. Дежур­ный ответил, что он на заседании райисполкома с утра, скоро должен подъехать. Не было звонков из Орджоникидзе от Жиганова и Баркизова. Не явился начальник ни через час, ни через два. Позвонил в райисполком, там ответили, что заседание давно закончилось. Шопалов позвонил еще куда-то. Все бес­полезно. Шопалов заметно нервничал, ему казалось, что что-то важное он упускает и не находит пути его решения.
   Начальник в это время находился у министра и ре­шал кадровый вопрос.
   Рабочий день давно кончился. Шопалов сидел у себя, ждал. Раздался стук в дверь, и вошел участ­ковый инспектор Шереужев.
   - Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! Разрешите?
   - Здоров, Аслан, проходи. Что новенького?
   - Да, ничего, вожусь с алкашами и спекулянта­ми. Самый вредный человек -- это тот, кто первым придумал хмельное.-- Он снял фуражку, вытер лоб и сел на стул у края стола.
   - Ты прав, Аслан, но как его найти? Давай его сюда,-- пошутил Шопалов.
   - Это трудная задача,-- засмеялся Шереужев.-- История не знает точно, когда и где впервые люди стали пробовать алкоголь. Если хочешь, расскажу историю, это очень интересно. Изучаю специально.
   - С удовольствием послушаю, только сходи к Зареме, она еще не ушла, принеси чайник. Чувствую, не скоро домой попаду. Проголодался очень.
   Шереужев принес электрочайник. Через двадцать минут чай был готов. За чаем веселее пошел рассказ Шереужева. Он много изучал, выяснял все, что свя­зано с алкоголизмом. Он умел рассказывать, заинте­ресовать слушателей. Аслан учился на четвертом курсе заочного юридического института.
   - Как считают ученые, алкогольные напитки мог­ли появиться где-то около восемь тысяч лет до нашей эры,-- начал Шереужев, отхлебнув из стакана горя­чий чай.-- Правда, эти напитки были слабые, мало вреда причиняли людям. Крепость их была не выше современного пива. Кстати, пивоварение впервые от­крыли в Египте еще в древние времена.
   Дверь приоткрылась, и вошел без стука старший инспектор уголовного розыска МВД Руслан Чертиев.
   - Салам алейкум, братцы. Не помешал? -- проба­сил Чертиев, и на смуглом лице появилась дружеская улыбка.
   - Уалекум салам, умберек! -- встал из-за стола Шопалов и поздоровался со своим давним другом.-- Тут Аслан просвещает нас. Это весьма любопытно. Советую и тебе послушать. Мы тебя и чаем угостим. Чай очень полезен, кровообращение желудка улучша­ет. Присаживайся, Шопалов достал еще один стакан из шкафа.
   - Охотно послушаю. И от чая не откажусь, все равно начальника дождаться надо,-- ответил Чертиев, пожимая руку Шереужева.
   Шопалов налил чай и поставил перед Чертиевым. Шереужев продолжил свой рассказ.
   - В Китае в 551--479 годах до нашей эры жил философ Конфуций, который написал книгу "Великое учение". Он призывал к нравственному совершенствованию и запрещал пить вино. Даже в Древнем Китае был такой император, который применял смертную казнь за пьянство. Основатель Ислама Мухаммед назначал избиение палками за употребление вина. Во все времена применялись строгие меры наказания за пристрастие к спиртному. Великого Пифагора со школьной скамьи мы знаем как математика Древней Греции. Но он был и философом, разработавшим целую систему учений. Он был ярым противником пьянства. Он говорил: чтобы понять зловредность пития, чаще обращайте внимание на дела, какие делает пьяница. Знаменитый полководец Александр Македонский так мало прожил, всего 33 года, из-за злоупотребления алкоголем. Это уже исторически достоверный факт. В Риме соблюдался закон, запрещавший употребление вина до достижения тринадцатилетнего возраста. Позже в Англии существовал такой порядок: на пьяниц надевали ярмо и водили их по улицам.
   В Америке женщины совершали шествия с плакатами, выражая свой протест против пьянства. В девятнадцатом веке в США даже начали вводить так называемый "сухой закон", запрещавший производство и продажу алкогольных напитков. Но и такие меры не
   принесли желаемого результата. В 1923 году "сухой закон" в США был отменен. В России в 1914 году была запрещена продажа спиртных напитков. Люди начали употреблять алкогольные суррогаты. Увеличилась смертность от их употребления.
   0x08 graphic
Телефонный звонок прервал рассказ Шереужева. Звонил дежурный. Шопалов послушал и положил трубку.
   -- Вернулся начальник,-- сказал Шопалов.-- Надо идти. В следующий раз обязательно доскажешь, Аслан. Нас приглашает подполковник.
   В просторном кабинете начальника было довольно-таки свежо. За время отсутствия подполковника Максидова помещение проветрилось. У начальника сидели его заместитель по оперработе майор Шидгулов и участковый инспектор Вологиров.
   -- Проходите, товарищи, садитесь. Я долго не
   задержу,-- сказал Максидов.-- Видимо, группа майора Жиганова не успеет сегодня вернуться. Утром соберемся и подробнее поговорим. Новостей для вас не мало.
   Присутствующие, кроме Шидгулова, с некоторым недоумением переглянулись. Начальник понял это и внес ясность.
   -- Понимаю вас, друзья, вы удивлены. Я не оговорился. Есть приятные новости. Жиганову присвоено звание майора. Хотел до его приезда в секрете держать, но не смог. К тому же Шопалов у нас теперь не старший лейтенант, а капитан, с чем от души поздравляю их. Заслужили ребята, я очень рад, - улыбнулся начальник.
   Коллеги поздравляли капитана Шопалова. Он стоял смущенный от неожиданности. Он очень не любил, когда его хвалят.
   -- Ребята молодцы, но ловить разбойников не спешат,-- съязвил Шидгулов.-- Играют в кошки мышки с ними. До сих пор никакого результата от их действий. Разве эта работа?
   -- Они не звероловы, товарищ майор,-- оборвал его Максидов, возмущенный неадекватным поведением своего заместителя.-- Лучше бы вы им оказывали больше
   помощи, чем каждый раз упрекать их. Упрекать все мы мастера!
   Шидгулов умолк. На лице у него была, как и всегда, самодовольная гримаса. Он считал себя давно созревшим для должности начальника, а может быть, и выше. Карьеристский зуд не давал ему покоя, и во сне он видел себя сидящим в кресле Максидова.
   -- В чем я упрекнул Шопалова? Чего вы придираетесь к моим словам? -- возник снова Шидгулов, и румяное лицо его стало еще краснее, а глаза налились злостью и стали колюще-режущими.-- Упустили в Пятигорске верный шанс поймать бандитов? Упустили, факт! Чего, спрашивается, Баркизов мотается
с ними? Его место здесь, в кабинете допрашивать.
Что, делать нечего ему здесь?
   -- Товарищ майор! Успокойтесь, - прервал его Максидов. - Вы опять ошиблись, не зная броду, лезете в воду. Когда мы обсуждали оперативный план действий, где вы были?
Не было вас. Вас частенько трудно найти. И следователя Баркизова зря обвиняете. У него своя тактика. Думаете, ему охота по-пустому кататься без сна
и отдыха? Если дело ему поручили, он доведет его до
конца и не оставит ниточку сомнений. Леня знает свое
дело. Он не полагается на других. Сам допрашивать
любит и допрашивает, не откладывая на завтра, -
послезавтра. Работа с оперативниками в тесном контакте по горячим следам дает положительные результаты. Оставим этот разговор. Он следователь опытный
и знает, что делать. Мы не мешать ему должны, а помогать.
   Шидгулов хитро усмехнулся, не стал продолжать спор.
Сидел, зевал, широко раскрывая рот, особенно не вникал в суть происходящего разговора.
   -- Что нового, Борис,-- обратился начальник
к Шопалову,-- рассказывай.
   -- Был в больнице. Заключение экспертизы мы -
получим не раньше понедельника. Задержка из-за истории
болезни Кушназокова. Главврач отказался выдать ее. Установил,
что накануне Кушназоков с запиской посылал санитарку к ка-
кому-то гражданину. Интуиция подсказывает, здесь
какая-то серьезная тайна. Считаю необходимым найти этот дом
и, если нужно, произвести обыск. По предварительным данным, неизвестный проживает на участке Зу-
бера Вологирова. Надо бы обсудить план дальнейших
действий с Жигановым и Баркизовым. У Кушназоко-
ва нет здесь друзей и знакомых. Записка пошла по
адресу после того, как кто-то посетил Емзага. Это
настораживает, - закончил Шопалов.
   -- Да, это серьезно. Какое ваше предложение, товарищ майор? -- обратился начальник к Шидгулову.--
Это по вашей части. Мы слушаем вас.
   -- Что тут гадать? Надо поехать и произвести
обыск, допросить, арестовать его! Это надо сделать
немедленно. Тут, по-моему, все и так ясно.
   После некоторой паузы подполковник Максидов
завершил:
   -- Время уже позднее. Вторгаться в жилище
граждан без особой нужды мы не вправе, тем более,
не имея санкции прокурора. Время терпит до утра.
Завтра обсудим все и решим. Мы даже не знаем, у
кого произвести обыск и что искать. Это учитывали,
орлы мои? У кого, что ко мне? - начальник дал понять, что аудиеция окончена.
   Участковые доложили о выполнении некоторых
поручений. Получили необходимые разъяснения и за-
дания. Говорили о ночных таксистах, тайно спекулирующих водкой, наметили план захвата.
   -- Все свободны до завтра,-- объявил начальник.-- Сбор у меня сразу же по возвращении Жиганова и Баркизова. Кое-что нужно обсудить.
   Начальник не сказал, что майора Жиганова назначают начальником Аруанского райотдела. Шидгу-
лов знал об этом раньше и не от начальника. Поэтому он еще больше злился, обиделся. Холерик по
натуре, Шидгулов из-за любой мелочи возмущался,
полагая, что его преследуют, не замечают, не выдвигают.
   Окна в кабинете начальника еще долго светились.
Такая в милиции работа. Начальнику удается более
спокойно работать поздно вечером. Кругом тишина.
Нет посетителей. Нет совещаний. Никто не отвлекает.
Думай, соображай, разбирай почту.
   Не ушли сразу Шопалов и Чертиев. Они долго
обсуждали вопросы, связанные с делом, по которому
Баркизов и Жиганов выехали в Орджоникидзе. Оперативно-розыскную группу по этому делу теперь поручено возглавить начальнику УГРО МВД Чертиеву. Он интересовался обстоятельствами дела, вникал во все подробности,
изучал имеющиеся документы.
   -- Так ты, Боря, предполагаешь, что Кушназоко-
ва убрали, ну, отравили его старые друзья? - спросил Чертиев. - Я почему-то сомневаюсь в этом. Не установлено, чтобы Кушна-
зоков принимал лекарства самостоятельно. По-моему,
он вообще ничего не употреблял. Обнаруженное лекарство не является опасным для жизни, да Емзаг
и не принимал его.
   Шопалов налил чай в два стакана. Один поставил
перед Чертиевым.
   -- Надо учесть поведение этой самой медсестры,
которая приняла и лекарства и другие вещи от незнакомой женщины,-- не сдавался Шопалов, отпивая
горячий чай.-- Все были предупреждены строго-на-
строго, в том числе и медсестра Ирина Шкрабина.
Она скрыла появление незнакомки. Она могла сделать
и другое.
   -- Не верю, чтобы Шкрабина была способна на
такой опасный шаг. Ты пойми: то, что ты имеешь
в виду,-- это умышленное убийство. Обрати внимание
на записи профессора Нагоева в истории болезни.
Впрочем, не будем спорить, подождем, что скажут
эксперты. Ясно одно: Емзаг какую-то тайну знал и он унес ее с собой, это факт.
   Несколько раз звонила жена Баркизова и интересовалась мужем, не вернулся ли. Шопалов успокоил
ее, как мог. Трудно, очень трудно и женам и другим
близким, родным оперативных работников. Может
быть, им даже труднее. Ждать, переживать -- серьез-
ное испытание. И не всем удается это выдержать.
Это и неудивительно. Борьба с преступностью цели-
ком и полностью ложится на плечи милиции. Их на
каждом шагу поджидает опасность. А работа частенько без сна и отдыха. Оперативник никогда
не знает, что его ожидает завтра, с чем он столкнется, какая опасность впереди.
   -- Давай, Боря, отдыхать. Утро вечера мудренее, - сказал Чертиев. - Соберемся все утром и обсудим с учетом новых информаций от группы Жиганова. Завтрашний день доставит нам немало хлопот. Будем
готовиться к нему. Подполковник не сказал сегодня главную новость.
   - Это любопытно, - Шопалов удивленно посмотрел на на начальника УГРО, - что же это начальник секретничает, скрывает от нас?
   - Может бвть и мне надо бы язык за зубами держать, но скажу хорушую новость. Жиганова назначают начальником Аруанского райотдела.
   --Ходили слухи об этом, но не думал, что это произойдет так быстро. Жаль, что Жиганова забирают. Мы так привыкли друг к другу,-- с сожалением сказал Шопалов,
допил свой чай и сполоснул стакан кипятком.
   -- Не переживай, Борис, скажу тебе еще по- сек-
рету, расставаться не придется вам.
   - Что это ты, Руслан, ходишь вокрукг да около, выкладывай все, - смущенно произнес капитан.
   - Ты не даешь меня договорить. Будете с Жигановым вместе, если, конечно,
ты захочешь. Тебя как раз рекомендуют начальником
уголовного розыска к Жиганову. Так что подумай.
До приезда Жиганова решено все держать в секрете.
   -- Что же ты до сих пор не сказал мне об
этом? -- радостно воскликнул Шопалов.-- И думать
не стану. Готов куда угодно пойти с Мишей. Мы друг
друга понимаем хорошо. Это очень важно в нашей
работе. Спасибо, что сказал. И ты молчал!
   -- Я очень рад, Боря. Поздравляю, дружище.
Просто хотел сделать сюрприз.
   -- Спасибо, Руслан, ты меня обрадовал. До
завтра.
   Было уже поздно. Часы на стене дежурной части
показывали десять минут двенадцатого.
   Утром следующего дня около десяти часов вернулись из Орджоникидзе группа Жиганова. С собой
привезли Нину Скураткину. Заминка на Китайской
площади в Орджоникидзе, вызванная израсходованием запаса бензина в баке угнанной автомашины, дала возможность преследователям настичь угонщиков.
Почувствовав опасность, они бросились бежать. Их
было двое: мужчина и женщина. Женщину задержали. Ею оказалась разыскиваемая участковым Шереужевым Скураткина.
   Действительно эта новость обрадовала Шереужева. Он
чувствовал свою вину за ее исчезновение
и не находил себе места. С большим усердием, подключив своих активистов-дружинников, он безуспешно искал Скураткину везде и всюду.
   Не было получено заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении Кушназокова. -
Главврач так и не дал истории болезни. Без этого эксперт
не мог дать ответ на поставленные перед ним вопросы. Следователь Баркизов с постановлением о производстве выемки истории болезни отправился к -
главврачу Шохову.
   Поднялся на второй этаж. На больших дверях,
обитых черным дерматином, вывеска: "Главный врач
Шохов Таля Санович". Баркизов открыл мощные
двери и очутился в просторной приемной. За небольшим столом сидела черноглазая молодая девушка.
Стол стоял близко у входа в кабинет главврача.
   -- Здравствуйте, я к Тале Сановичу.
   -- Здрасте,-- подняла девушка свои намалеванные голубоватой краской веки и посмотрела на -
вошедшего оценивающим взглядом.-- У него сегодня
неприемный день. Приходите в следующий вторник,
я вас запишу на прием. Как ваша фомилия?
   -- Нет, девушка, я не располагаю таким временем, не могу ждать ни одного часа. У меня дело
срочное.
   -- У всех дело срочное. Ну и что? Распорядок для
всех одинаковый. Или я непонятно объяснила? -- -
отрезала хозяйка приемной.
   -- А что тут непонятного.-- Баркизов ближе -
подошел к столу секретаря, давая понять, что не намерен соблюдать распорядок дня и уйти.-- Я следователь, пришел по делу, доложите немедленно обо мне Шохову,--
настоятельно потребовал Баркизов.
   Секретарь встала, открыла тяжелые дубовые двери кабинета и скрылась за ними. Вскоре она вернулась и пропустила следователя в кабинет. Баркизов
очутился в помещении, похожем на огромный танце-
вальный зал. "Какое излишество",-- подумал он.
   В глубине кабинета стоял массивный стол из красно-
го дерева, за которым виднелась суховатая голова
Шохова. В нем было все серое: седеющие волосы, серые глаза и сочетающийся с ними дорогой серый костюм. И галстук серый, "Значит, и нутро у него се-
рое",-- размышлял Баркизов.
   -- Здравствуйте, Таля Санович,-- обратился следователь, приближаясь к столу.-- Моя фамилия Бар-
кизов, следователь из милиции.
   -- Так что вас привело ко мне? -- не отвечая на
присутствие и не поднимая головы, спросил Шохов
пренебрежительным тоном.
   -- К вам уже приходил старший лейтенант Шопалов по моему заданию. Нам срочно нужна история болезни умершего
в больнице Кушназокова. Задерживается производства судебно-медицинской экспертизы. В моем
письме об этом все подробно изложено было. Надеюсь, вы понимаете, о чем...
   -- Оставьте свои нравоучения,-- прервал главврач
Баркизова.-- Я уже сказал по этому поводу. Зачем
вы пришли сюда? Хотите меня силой заставить?--
бросил он насмешливый взгляд на собеседника.
   -- Я повторяю еще раз, товарищ Шохов, выдайте
историю болезни. Вы обязаны выполнить мое требование. Вы мешаете ходу следствия по важному уголовному делу.
   Шохов вскочил и, размахивая своими сухими сучковатыми пальцами, начал кричать:
   -- Вы уже мне надоели, молодой человек. Скоро
будете указывать, что мне делать, как нам работать,
как лечить больных. Кто вы такой? А?! Командовать
вздумали?!
   -- В таком случае я вынужден принудительно
изъять нужный следствию документ.-- Баркизов поло-
жил постановление на стол перед Шоховым.-- Прошу
ознакомиться.
   Шохов не стал его читать. Взял и швырнул обрат-
но. Все это время Баркизов стоял. Хозяин кабинета, давая понять свое превосходство и желая унизить
следователя, не предложил сесть.
   -- Может быть, ты захочешь арестовать меня, а?--
вскипел пуще прежнего главврач, переходя на "ты".--
Я тебя более не задерживаю! Хотите, чтобы я позвонил прокурору? Ты с кем-то меня перепутал, я тебя
приведу в чувство, забыл, где находишься! Ишь ты
какой! Пришел учить меня! Пошел вон!
   Баркизов подобрал с пола брошенные Шоховым
листы постановления и резко ответил Шохову:
   -- Во-первых, я не пришел к вам в гости и не прошу о личном одолжении. Во-вторых, здесь государственное учреждение, куда я пришел по делам службы, и вы не имеете права чинить мне препятствия.
Закон обязателен и для вас. И перестаньте хамить, товарищ Шохов, возьмите себя в руки, - решительно произнес Баркизов, глядя в глаза обнапглевшему бюрократу от медицины.
   Дверь приоткрылась, и заглянула испуганная секретарша, не понимая, чем вызван такой гнев хозяина кабинета.
   Баркизов повернулся и, не говоря больше ни слова,
покинул кабинет главврача с чувством возмущения
и негодования.
   -- Иди, иди! Сопляк! Видали мы таких! -- кричал
ему вслед Шохов.
   Он понимал свою неправоту перед следователем
Баркизовым, однако намеренно показывал превосходство, свою силу власти. Тем самым Шохов мстил Бар-
кизову и, как мог, пытался его унизить, оскорбить,
заведомо веря в свою безнаказанность. Баркизов,
безусловно, понимал, что Шохов -- ставленник само-
го могущественного властелина от партии Бахова
и пользуется его покровительством. Между прочим,
таким покровительством пользовался не один Шохов.
Большинство руководящих постов занимали люди Ба-
хова. Об этом все знали. За что же мстил Шохов рядовому следователю Баркизову? Шохов был близким
другом "короля" охотничьих просторов Бердукова,
был завсегдатаем этих угодий, попросту говоря, браконьером в законе. Обидеть Бердукова означало оби-
деть и Шохова. А обиду они никогда и никому не прощали. Был человеком мстительным. В нем преобладало самодурство, чванство. Баркизов возбудил дело и вел расследование
против любимых егерей Бердукова. Не раз намекали
Баркизову о нежелательности привлечения браконьеров к ответственности. Сандула Бердуков был -
безраздельным хозяином спецохотугодий. Он был очень
нужным человеком высокому начальству. Они проводили здесь "царскую охоту", приглашали влиятельных гостей. Бердуков умел организовать соответствующий прием. Не скупился на угощения. Как говорится, долг платежом красен: Бердукову обеспечивали
высокое покровительство. Никому не позволялось
стать ему на пути. По этой причине следователь Бар-
кизов, оказавшийся несговорчивым, принципиальным, попал
в разряд неугодных. Таких убирали с пути.
   С чувством униженного и оскорбленного, Барки-
зов вернулся в райотдел милиции. У него других дел
было немало. Причину откровенно хамского поведения главврача Баркизов понимал. В то же время по
своей наивности полагал, что при любых условиях
долг службы нельзя нарушать ради личных амбиций.
   Следователь Баркизов мысленно готовился к -
допросу Скураткиной. Он чувствовал, что Нина много
знает и от нее ниточка потянется дальше. Однако
допрос не состоялся. Судьба преподносит немало
неожиданностей. Все сложилось не так, как Баркизов планировал.
   Начальник позвал к себе Баркизова и объявил
ему приказ о переводе его дознавателем. Такое понижение в должности последовало после проверки анонимного письма, поступившего в обком. По существу,
двенадцать печатных страниц содержали сущую ложь.
Но сила анонима в том и заключалась, что она служила хорошим поводом для учинения расправы
с не угодными.
   -- Я к тебе, Леня, претензий не имею,-- заговорил
извиняющимся тоном начальник райотдела Максидов.-- Сам понимаешь, давление сверху. Я тебя предупреждал об этом. Дела сдай Салиху Таукенову.
Такое указание существует. Вопрос согласован с прокурором. Он уже в курсе дела. Извини, Леня, что так
получилось. Не обижайся на меня. Мне искренне
жаль, что так вышло. Не мое это мнение, пойми меня.
   -- Понимаю, товарищ подполковник,
и ни в чем вас не обвиняю. Приказ тоже не является для
меня неожиданностью. Только не ожидал так скоро.
Что ж, как говорится, у кого власть, тот и судит. Время покажет, кто был прав. Правильно сделали, что
не заступились. За это вам могло влететь. Теперь
я понял: иголкой колодец не роют, здесь нужны другие инструменты.
   Баркизов, не попрощавшись, вышел из кабинета
начальника. Надо было приготовить дела к сдаче. -
Сожалел, что дело о браконьерах не удалось завершить. Все знали, что егери-браконьеры Скидченко
и Калодесов имели нетрудовые доходы. Жил на широкую ногу и их начальник Сандула Бердуков. Даже
персонально для него на долевых началах построили
четырехкомнатную квартиру в центре города. Так высокое начальство отплатило ему за угодничество. -
Обставил квартиру так, что мог бы ему позавидовать
турецкий султан. Это притом, что в семье из пяти
человек работал он один. Вдобавок купил еще новую
автомашину. Баркизов был уверен в логике состав-
ленного плана следствия и фактически нащупал нить,
которая могла привести к разоблачению хапуг, рва-
чей. Теперь все планы в один миг были сведены к
нулю. Сила мафии порождает дефицит совести.
   "Может быть, это все к лучшему",-- размышлял Барки-
зов. За много лет работы он расслабился и пошел -
домой отдыхать. Мысли разные лезли в голову, и не мог
он от них отделаться. Это ужасно и обидно: чувствовать, что ты прав, но ничего невозможно доказать. Где взять силу, чтобы стерпеть такое глумление над личностью, исполнить то, в чем ты прав и убежден?
   На следующий день Баркизов явился на работу,
но приступить к своей работе дознавателя не успел.
Начальник объявил ему новый приказ.
   -- Федор Модестович настаивает на более суровом наказании, увольнении, значит. Мы не согласились с подобной "рекомендацией" и решили перевести пока ответдежурным по РОВД. Не обижайся, старина, потерпи, все образуется. Не думай, что я согласен с давлением сверху. Но что делать? Я бессилен
что-либо предпринять,-- с искренним сожалением говорил Максидов.
   -- Не нужно меня успокаивать, товарищ подполковник, я все понимаю хорошо. Дело на этом не -
закончится. Бердуков хищник. Он не любит тех, кто
на его пути становится, и со своими жертвами расправляется жестоко. На его орбите вращаются весь-
ма высокопоставленные лица. Дары природы он успешно использует в личных целях. Я выживу, и правда
восторжествует. Мафия пока сильна. Но, как говори-
ли древние, начало злой страсти сладко, а конец го-
рек. Когда-нибудь кончится эта вакханалия, я верю в это.
   Жиганов, Шопалов и другие товарищи по работе
сочувствовали Баркизову. Они понимали, несправедливость волевого решения судьбы честного работни-
ка. Понимали, но помочь не могли. Им было досадно
от чувства собственного бессилия. Такова была воля властителей от КПСС.
   Баркизову было тягостно на душе. Он никогда
не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас.
Кучка проходимцев праздновала свою победу. Это
сильно угнетало. Сколько несправедливости еще!
Где же она, правда? Как поступить дальше, к кому
обратиться? Написать прокурору? А что толку от то-
го? Он тоже на побегушках у самого первого. Может
быть, в Москву? Тоже не годится, пришлют обратно,
и мафиози будут издеваться еще сильнее. Баркизов не находил
для себя выхода.
   Прошло несколько дней, пока лейтенант Таукенов
изучил дела, принятые им от Баркизова. Дело в отношении браконьеров он прекратил с передачей мате-
риалов на рассмотрение товарищеского суда. Те остались, этим довольны. Орудия охоты были возвращены
в целости и сохранности их владельцам. Справедливость скрывалась в тумане местничества, куначества
и круговой поруки. Сандула Бердуков и его соратники торжествовали. Хапуги праздновали победу.
   Майор Жиганов тем временем приступил, к исполнению своих обязанностей начальника Аруанского
РОВД. Шопалов оставался на некоторое время на
прежнем месте. Ему предстояло провести одну операцию до прибытия вновь назначенного начальника уголовного розыска. Ждали результатов допроса Скурат-
киной. Сначала она упиралась, выдумывала разного
рода небылицы. Чувствовалась боязнь перед своими
дружками. Приходилось выкладывать перед ней
некоторые факты. Она удивлялась осведомленности
оперативников. Только под давлением фактов, улик
она отвечала на вопросы, давала правдивые показания.
   -- Давно вы были знакомы с Кушназоковым?
С каким поручением явились к нему в больницу? Кто
вас посылал? Кто с вами находился? Рассказывайте
все подробно.
   Я первый раз увидела старого Зага в Орджоникидзе. Мики нас познакомил. Настоящего имени
я его не знаю. Мне это не нужно было. Я передавала
ему записку от Мики. Речь шла о том, чтобы продать
какой-то товар через одного незнакомца. Только Заг
знает его. Кто он такой, где живет, мне неизвестно.
   -- А что за лекарство вы передали Кушназокову?
Для чего принесли его? Кто просил? Давайте, рассказываейте все и без фокусов, подробно.
   -- Это Мики передал. Наверное, от печени,
я не знаю, просто передала и все. В лекарствах не разбираюсь. А что, нельзя больному лекарство
приносить? -- вместо ответа по существу спросила
он а.
   -- Зачем же так спешно решили покинуть город
в тот день? Куда так торопились, если хотели больному помочь?
   -- Мики все знает наперед. Кто-то ему сказал или
он просто догадался, я не знаю, только я поняла по
его поведению, что нас ищут и нужно драпать. Мики
сначала хотел найти кого-то через Зага, старика
Кушназокова. Потом он резко изменил свой план,
когда я издалека увидела нашего участкового инспектора на мотоцикле и об этом сказала Мики. Я знала,
что инспектор меня ищет. Я от него убежала. Он еще хотел
в суд меня потащить, детей отобрать. Я рожала этих детей, и никто не имеет права отбирать их
у меня. Я тоже законы знаю!- раздражаясь, отвечала Скураткина.
   -- Рожать-то рожали. Это верно. Но вопрос: для чего? Надо
же еще их воспитать, вырастить. Вот главное для матери и для
общества. Вы себя именуете матерью за то, что их
родили. Даже лютый зверь и тот бережно относится
к детенышам, растит их до самостоятельности. Что
говорить много, вы сами убедились вчера в суде, что
значит "мать". Вас суд лишил этого высокого и священного звания. Суд правильно поступил. Теперь
о детях государство беспокоиться будет. Но давайте вернемся к нашей теме и продолжим разговор
по существу.
   -- Я не признаю такого решения,-- гнула Скурат-
кина свое.-- Почему кто-то должен распоряжаться
моими детьми? Кто дал такое право? -- подняла Ску-
раткина истерический крик, размахивая руками.--
Я их рожала, я, я! Я их мать!
   -- Успокойтесь, Нина Карповна, не надо истерику
закатывать нам. Выпейте водички, успокойтесь,--
сказал присутствовавший здесь Руслан Чертиев и пододвинул стакан с водой.-- Выпейте. В конце концов, решение суда можно обжаловать. Мы здесь не можем такие вопросы решать, успокойтесь. Здесь мы рассматриваем совершенно другие вопросы.
   Скураткина неохотно взяла стакан, резким движением выпила воду и спросила возбужденно-умоляющим тоном:
   -- Нельзя ли полстакана... покрепче чего-нибудь?
Умоляю вас, я все расскажу. Неужели жалко пол-
стакана? Я многое знаю, я помогу поймать Мики
и других. Гражданин капитан, помогите мне, полста-
кана всего.-- Нина дрожала. Приступ алкоголизма
тряс ее...
   -- Извините, Нина Карповна. У нас не пивной бар
и не забегаловка. Ничего горячительного не держим, - резко ответил следоваатель Таукенов. -
Так что торговаться вам сейчас не следует. Возьмите себя в руки. Ваша откровенность -- вам же на пользу. Пора покаяться,
осознать, наконец, в какое болото вы скатились. -
Подумайте, взвесьте все, что с вами произошло. И о детях не мешает поразмыслить. Учтите, позднее вам мо-
гут вернуть право на материнство. Но это надо заслужить честным трудом и примерным поведением. Ваша
судьба в ваших же руках. Завтра продолжим разговор. Не упускайте свой шанс. На сегодня хватит. Поду-
майте обо всем, у вас будет времчя на размышления.
   Следователь Таукенов закрыл папку с делом и положил в сейф. Он позвал милиционера и поручил ему
увести Скураткину.
   -- Никакого разговора не будет, гражданин начальник! Хотите дурочку из меня сделать? Не выйдет,
бросьте свои эти штучки! - закричала Скураткина, направляясь к двери.-- Я ничего не скажу вам! Слышите, ничего!
   Нину увели в камеру. У нее было достаточно ин-
формации к размышлению. Сломать судьбу очень
просто. А как восстановить ее? Как начать все сна-
чала? Все зависит от того, как она сама отнесется
к создавшемуся теперь положению. Еще труднее принять правильное решение, правильную позицию своей
дальнейшей жизни. Задача следователя, прокурора,
да и всех помочь ей понять ситуацию, найти ту правильную тропу, по которой Скураткиной необходимо
шагать дальше. Она еще молода, красива, и не все
еще позади.
   Первый допрос Скураткиной мало что дал. Чертиев, Шопалов и Таукенов спорили, обсуждали, как
быть дальше, что делать. Вопросов возникало много.
Их надо было решать, не откладывая в долгий ящик.
   -- Срочно надо выйти по адресу, куда была доставлена записка Кушназокова,-- сказал Чертиев.--
Борис, зови санитарку из больницы. Медлить нельзя.
Нити могут оборваться. Из всего рассказа Нины
Скураткиной я уловил одну вещь: речь идет о сбыте
наркотиков. По всему видно, что старик Емзаг был
здесь посредником. Надо бы в .картотеке порыться,
да нет времени. Давайте собираться, друзья мои. Этот эпизод надо отработать тщательным образом, чтобы еще раз не возвращаться к нему.
   -- Теперь я понимаю, почему они липли к Кушна-
зокову,-- сказал Шопалов, пододвинув к себе телефон. -
Он набрал дежурного. Мне срочно нужен участковый Зубер Вологиров. Вызови его! Жду!
   -- Заключение экспертизы мы получили, и все наши подозрения по поводу отравления Кушназокова
были напрасными,-- пояснил Таукенов.
   -- Я так и предполагал. Салих, ты с нами не -
поедешь? -- обратился Чертиев к следователю Таукено-
ву.-- На обыск не поедешь? Собирайся, время дорого. Надо ехать.
   -- Да нет, капитан. У меня здесь дел хватает. Без
меня, думаю, справитесь. Потом доложите мне. Поручение я уже написал.
   -- Тогда мы сейчас установим адрес и фамилию
знакомого Кушназокова. Подготовить надо постановление и санкцию у прокурора получить на обыск.
   -- Прокурора на месте нет, обойдетесь без санкции. Потом я ему направлю уведомление о произведенном обыске, - небрежно ответил Таукенов.
   -- Нет, Салих. Без санкции никак нельзя,-- воз-
разил Шопалов.-- Я поручил Вологирову все выяснить по интересующему нас адресу. Прокурора найти
надо. Закон надо соблюдать. Санкция нужна обязательно. Мы имеем дело с опытными преступниками. Так просто не обойтись.
   -- Ну, что ты, Боря, - сделал кислую ухмылку
Таукенов.-- Это пустая формальность. Так быстрее
будет, я хочу, как лучше, и все. За последствия я отвечаю. Не теряйте времени попусту.
   -- Я давно усвоил одно, Салих, тебе тоже сове-
тую это усвоить: формальных законов не бывает. Тем
более, что речь идет о вторжении в жилище против
желания его хозяина и обыске в его доме. Ты поду-
мал, каково этому человеку, приятна такая процедура? Все должно быть по закону. Иначе и не может
быть. Ничто не мешает нам получить санкцию прокурора,-- решительно возразил Шопалов, беря телефонную трубку.
   Шопалов позвонил в прокуратуру района. Действительно, прокурора на месте не было. Позвонил
в прокуратуру города.
   -- Здравствуйте, Борис Алимович. Требуется ваша
помощь. Нашего прокурора нет на месте, а дело
неотложное, на обыск срочно едем.
   -- Да он у меня, ваш прокурор. Он скоро освободится. Я ему передам.
   -- Спасибо, Борис Алимович, извините за беспокойство, - обрадовался Шопалов.
   Чертиев и Шопалов были довольны тем, что вопрос о производстве обыска решился быстро и с соблюдением всех формальностей.
   Постановление было готово, осталось фамилию,
адрес записать и можно к прокурору зайти, санкцию
получить.
   Вскоре явился участковый Зубер Вологиров. Молодой, подвижный, всегда подтянутый лейтенант -
поздоровался со всеми и стал докладывать:
   -- Извините, что задержался. Алкоголики немало
хлопот доставляют. На моем участке есть "знаменитый" алкоголик Подбородкин Афанасий, штатный гость медвытрезвителя. Только в этом году он уже
четыре раза там побывал. Нигде не работает, сидит
на шее жены и тещи. Три дня его разыскивал, в суд
надо было его, в ЛТП направить. Все документы
давно уже готовы, а он мотался где-то.
   -- Так это тот самый, по кличке Усач? -- спросил
Чертиев.
   Помощник дежурного зашел, положил пакет на
стол Таукенова и вышел.
   -- Да, тот самый. Вы же его помните, товарищ
капитан? Года два-три назад на Первомайской демонстрации драку устроил, сорвал еще погоны у старшего лейтенанта Кургокова.
   -- Да, помню. Знаю, что это за птица. За сто
граммов водки он родную мать продаст. Грязная
личность, словом.
   -- Он еще изредка печатается в газетах под -
чужим именем. Жена его говорит, что он ничего из до-
ма не уносит и не продает, денег на выпивку не -
просит, она кормит его, и все. Своеобразный алкоголик,
пьет за чужой счет. То к одному, то к другому подвизается, обещая "пропесочить" в газете их врагов. Те,
надеясь на это, щедро угощают. Так месяц, а может,
и два Подбородкин "сосет" своего клиента. Если
иногда удается "протолкнуть" статейку, еще лучше
в виде фельетона, то "клиент" становится долговременным источником его алкогольного существования. Свою честь и достоинство утопил в вине.
   --Молодец, Зубер, как я погляжу, добросовестно -
изучил личность этого посланца Бахуса,-- похвалил Чертиев и добавил:-- Такие, как Подбородкин, опасны
для нашего общества тем, что они развращают людей,
толкают их порой на преступление, способствуют -
развитию пьянства. Подбородкина лечить надо, думаю, это будет нелегко. Не сбежит он у тебя опять,
Зубер? Ты не раз пытался его лечить. По-моему, это
напрасная затея.
   -- Не убежит, товарищ капитан. Ему определили
два года принудительного лечения, и сегодня же -
отправлю его. Откладывать нельзя. Я его с таким -
трудом нашел. Понимаю, трудновато будет его лечить.
Но это уже от меня не зависит.
   -- Где же ты его разыскал, Зубер? -- спросил -
Шопалов.-- Это не тот, который проходил, по делу Чечи-
нова, года четыре назад?
   -- Тот самый, товарищ капитан. Тогда кредиторы
его крепко потрепали, даже в больницу угодил. А -
нашел его я, никто не догадается где. Неделю он находился на даче Сандулы Бердукова, где пьянствовал
со своим клиентом и его компанией.
   Все переглянулись от удивления. Они не могли понять, что же общего у Бердукова с ним. Многие
брезговали оказаться рядом с Подбородкиным. А тут
на тебе, дачу в придачу! Хорош гусь!
   -- Просвети нас, Зубер, что же это за компания?
Может быть, они самовольно открыли дачу? -- с любопытством спросил Чертиев.-- Такое бывает.
   -- Все по доброй воле. Это не собственная дача
Бердукова. Лесная дача, вблизи от города. Кутежи
здесь -- не редкость. Пустых бутылок из-под водки
на даче столько, что их можно увезти только на грузовике. Но друзей Бахуса свели с Сандулой Бердуковым вовсе
не эти бутылки. Помните, в газете была опубликован фельетон "Тай-
на самовольной постройки"?
   -- Про Курпова?
   -- Да, про него. Так это работа Подбородкина.
А фамилия "Искендеров", стоявшая под этой статьей,
вымышленная. Это был спецзаказ редактора газеты по просьбе обкома партии.
   -- Но причем, же здесь дача, Сандула и этот алкоголик?
   --Бердуков давно имел зуб на Курп-
ова за раскрытие тайны в браконьерских делах
и критику. Бердукова вы все знаете, он не прощает
обиды. На этой почве он сблизился с противниками Курпова.
Сработала "рука" Бердукова. Было указание обкомовского друга Бердукова. Иначе Подбородкину
не удалось бы, пропустить через газету свою писанину.
Подбородкин находится на
его иждивении. Видимо, это было бы надолго, но
пришлось прервать такое иждивенчество. Помогли
мне в этом егеря Бердукова, которые по пьянке -
проболтались на счет сборища на даче с участием важного корреспондента в очках по имени Усач. На дачу
они везли партию спиртных напитков и тушу убитого
оленя. Егерь Каладесов был за рулем в нетрезвом
состоянии и за это был задержан. Он и помог мне.
   -- Какой ты ушлый, Зубер! Молодец! Ты сработал чисто,-- сказал капитан Шопалов.-- Но, как на-
счет моего поручения? Успел ты, получить подробные
данные о ком просил?
   - Я еще вчера вечером все выяснил. Вот полные
данные жильца по интересующему адресу. Здесь проживает Тангиянов Даниил Шихович, 1925 года рождения. Живет один. Иногда навещает его молодой человек, говорят -- племянник. Тангиянов имеет, судимость за спекуляцию в крупных размерах. Сейчас
этим делом вроде не занимается. Но человек он подозрительный. Не работает, инвалидность имеет. Соседи говорят, что, какая-то женщина вечерами к нему приходит. Кто она, еще не успел выяснить. Вот и все
вроде. Остальное можно выяснить потом.
   -- Пока и этого хватит, лейтенант. Если у тебя
неотложных дел нет, сейчас поедем туда все вместе,
обыск у Тангиянова произведем. Тогда и уточним
остальные данные в его биографии, - распорядился Чертиев.
   -- Я готов, товарищ капитан. Сейчас документы сдам на подпись начальнику и поеду. Я догоню вас.
   Зубер Вологиров вышел. Вышли и остальные. Предстояла нелегкая работа. Что это даст? Каков будет результат обыска, никто не может угадать.
Иногда бывают такие неожиданности, которые в корне ломают все планы следствия.
   Вскоре оперативная группа, после того как пол-
учили санкцию прокурора, была на месте, в глухом
переулке, у ворот дома Тангиянова. За высоким забором виднелся огромный коттедж из силикатного кирпича. На стук в металлические ворота немедленно
отреагировала мощным лаем дворовая собака.
   -- Рекс! На место! -- Калитку слегка приоткрыл
мужчина лет шестидесяти, высокий, атлетического
сложения, с продолговатым морщинистым лицом. Из
глубины настороженно смотрели черные глазки.
   -- Тангиянов Даниил Шихович? -- спросил Шопалов.
   -- Да, это я. В чем дело? Чему я обязан столь
представительной делегации? -- подозрительно всматривался Тангиянов в лица пришельцев.
   -- Мы из милиции, поговорить надо, - объяснил Шопалов. - Дело есть.
   -- О чем мне с вами разговаривать? Я, по-моему,
не вызывал милицию,-- заметно нервничал хозяин
особняка, не меняя своей позы.
   -- Мы сами вызвались, гражданин Тангиянов.
Уймите собаку. У нас важное дело к вам,-- спокойно,
но твердо оказал Шопалов.
   -- Тихо, Рекс! -- повернулся Тангиянов, взял собаку за ошейник и повел в дальний угол. Собака скулила, вырывалась. Хозяин что-то бурчал, долго возился с привязыванием собаки, видимо, обдумывал
свою позицию в разговоре с непрошеными гостями.
   Тангиянов вернулся медленно к воротам, и опер-
группа вошла во двор.
   -- Так что же привело вас ко мне? Вроде никакими делами не занимаюсь, никуда не хожу, живу на своей трудовой пенсии. Объясните
мне, уважаемые милиционеры, в чем дело? Это какая-то ошибка.
   -- Все объясним, все расскажем, Даниил Шихо-
вич, ненадо нервничать, -- ответил Чертиев.
   Тангиянов остановился у вохода на веранду. Он давал понять, что не намерен приглашать "гостей"
в дом. Свое волнение он пытался не выдавать. Стоял
и смотрел на работников милиции в ожидании вопросов, и все время чесал левой рукой свой толстый под-
бородок.
   -- Вы уж пригласите в хату, неудобно посреди
двора,-- предложил Чертиев.
   -- Можно и во дворе поговорить, если дело спешное такое. На все вопросы отвечу здесь,-- не сдавался
Тангиянов, показывая свое явное недовольство визитом из милиции и желание побыстрее закончить раз-
говор.
   - Ну что ж, начнем разговор во дворе, коль вы
так негостеприимны,-- начал Шопалов.-- Вы знакомы с гражданином Емзагом Кушназоковым?
   -- Да, знаком. Вместе срок отбывали однажды.
Это было давно, и я его не видел с тех пор. А что случилось?--
насторожился Тангиянов, предчувствие беды в нем
усилилось.
   -- И вы о нем ничего не знаете?
   -- Совсем ничего. Говорю, не видел его с того
времени и не слышал о нем.
   "Врешь ты, старик, врешь. Теперь-то ясно, что
много тайн ты знаешь",-- думал про себя Шопалов.
   Тем временем подъехал участковый Вологиров на
своем мотоцикле с двумя мужчинами -- понятыми.
   -- Раз такое дело, - вмешался Чертиев, придется разговор перенести уже в хату. - Много вопросов
возникает. Тем более, придется обыск у вас сделать
по всей форме. Вижу, разговор мирным путем не -
получится.
   Заметная тревога пробежала по лицу Тангиянова, но он быстро пришел в себя и спросил, почесывая
подбородок:
   -- Что же хотите найти у бедного старика? У меня
за душой ничего нет. К тому же по закону обыск без
санкции прокурора не полагается, граждане милиционеры. Тут уж извините...
   -- Почему вы подумали, что мы пришли так,
с нарушением закона? Все, как положено, вот прошу
ознакомиться с постановлением и распишитесь.-- Шопалов протянул постановление и авторучку.
   Тангиянов взял бумагу, читал очень внимательно,
изучая каждую букву, подписи, печать. На не очень
румяном лице хозяина появилась заметная бледность.
Ничего не сказав, пошел к входу в дом. За ним -
последовали остальные. Зал, куда они вошли, был просторным, без лишних вещей. Тангиянов сел на диван.
Напустив на себя тучи, молчал и ждал дальнейших
событий, обдумывал свое неожиданное полажение.
"Что может быть, кто навел их на меня?" -- недоумевал Тан-
гиянов.
   Чертиев достал бумаги, положил их на стол. Шопалов записывал анкетные данные понятых.
   -- Что же хотите найти у меня? - наступал хозяин дома. Думаю, здесь
ошибка произошла. Кто-то наговорил на меня, а вы
сразу с обыском. Я протестую. Я буду жаловаться...
   -- Так говорите, что с Кушназоковым не встречались давно и о нем ничего не знаете? -- вместо ответа спросил капитан Чертиев.
   -- Да, это так. Я уже объяснял.
   -- Скажите, а где та записка, которую не так
давно принесла вам санитарка из больницы? По-моему, эта была совсем недавно, Даниил Шихович? Что-то вы быстро позабыли об этом, а?
   Такого вопроса Тангиянов не ожидал и долго
не мог собраться с ответом. "Значит, старый Заг вы-
дал",-- подумал он. Потом как-то неловко и нескладно ответил:
   -- Ах, записка. Совсем забыл об этом. Так бы и сказали сразу. О моем здоровье справлялся, привет
передавал. Старый Заг больше ничего не писал.
   -- Значит, выходит, о нем все-таки знали? Что вы
должны были ему? О чем он просил? Ведь он, находясь в больнице, не о вашем здоровье беспокоился.
Если бы было наоборот, я бы мог поверить,-- Чертиев укоряющим взглядом посмотрел на обомлевшего
хозяина дома.
   -- Ничего я не должен. Я ничего не брал у него,
пусть не врет,-- возмущался хозяин и разнервничался.
   Обыск продолжался два часа. Проверили в четырех комнатах, в кухне и кладовке все. Осмотрели
и чердак. Ничего криминального найти не удалось.
Тангиянов устал от напряжения, платком вытирал пот
с лица. Устали и другие. У Тангиянова ничего не было. Кругом пусто. Ничего заслуживающего внимания. Все расселись, кто на диване, кто на стульях. Шопалов начал оформлять протокол обыска. Чертиев
молча сидел, напряженно соображая и сопоставляя
каждую деталь. Ему не верилось, что могут так с пустыми руками уйдут от этого хитрого старика. Он сидел весь напряженный, как тертый калач, держался крепко.
   -- Ну что же, проведем еще один эксперимент,
и все. Вы уж извините нас, Даниил Шихович,--
неожиданно заявил Чертиев и попросил понятых помочь измерить
расстояние между стенами в комнатах.
   Чертиев начертил схему расположения комнат
и наносил внутренние размеры. Указал еще толщину
стен. Потом были измерены наружные размеры. -
Получился очень странный результат. Все с недоумением смотрели на капитана Чертиева, который теперь
производил арифметические расчеты. Капитан -
пришел к выводу: либо перегородка между этими двумя
помещениями имеет двойную стену, ибо эта стена
имеет толщину семьдесят сантиметров, что маловероятно. "Не иначе, как тайник,-- строил свои догадки Чертиев.--
Теперь посмотрим, как запоешь, старик".
   -- Даниил Шихович, отчего здесь такая толстая
перегородка? А?
   Тангиянов сразу не нашел, что ответить, он внут­ренне содрогнулся и упавшим голосом ответил:
   -- Не очень она и толстая. Так нам удобнее, чтобы в спальне была тишина, и звуки из зала не проника­ли. А что тут плохого. Это дело вкуса. Так мы хотели, это наше дело. А что, это запрещено? - скривился Тангиянов и зло посмотрел на Чертиева.
   Объяснение хозяина дома было вполне логичным, но не убеди­тельным для капитана Чертиева. Он предложил по­вторно обследовать чердак. Здесь вентиляционные трубы имели колено и заворачивались сантиметров на пятьдесят - шестьдесят вдоль перегородки между за­лом и спальней. Чертиев отсоединил выходящую вверх наружу трубу от горизонтальной части. Трубы были чистые, из оцинкованного железа, диаметром около сорока сантиметра. Потянул к себе и горизон­тальную часть, которая свободно отсоединилась. Она была почему-то гораздо тяжелее своего веса. Припод­няли вдвоем и сдвинули со своего места. Этот кусок трубы оказался с секретом.
   С обеих сторон она была на глубину около десяти сантиметров закрыта специальными заглушками. Од­на заглушка имела ручку, и Чертиев потянул ее. Она поддалась. Так и есть - тайник. Из него извлекли десять пакетов небольшого размера с порошками. По­лиэтиленовые пакеты были запаяны. Кроме того, из тайника извлекли еще десять пачек сигарет "Столич­ные", в которых лежали почему-то не сигареты, а па­пиросы, тетрадь с записями фамилий, адресов. Здесь же была записка, видимо, полученная от Кушназокова. Обследование чердака продолжалось. На месте, где лежал участок трубы, был обнаружен тщательно замаскированный люк. Когда открыли его, в глубине пространства двойной стены автоматически зажглась электрическая лампа. Через люк можно было одному человеку спус­титься вниз по узкой приставной лестнице. Оттуда извлекли столько вещей, что для их описания бумаги не хватило. Пришлось участковому Вологирову сбе­гать за бумагой. Здесь было много остродефицитных вещей: два новых стереомагнитофона "Шарп" и "Сони", видеомагнитофон "Хита­чи", шестьдесят видеокассет импортного производства. Такие приборы были весьма дефицитными, и в свободной продаже нельзя было их достать. Порнографические фильмы были упакованы в специ­альные коробки с надписями. В чемоданах лежало немало драгоценностей из серебра и золота: серьги, кольца, браслеты, колье, цепочки якорные и вере­вочка, а также различные предметы для сервировки стола, восемь золотых монет царской чеканки и мно­гое другое.
   Тангиянов уныло смотрел на происходящее, не про­ронил ни одного слова. Отрешенность его говорила о том, что он смирился со своей судьбой. Его мучила единственная мысль: как вести себя, какую позицию держать теперь.
   При первоначальном обыске не обратили внима­ния на несколько пачек сигарет, лежавших в серван­те. Может же человек иметь несколько пачек сигарет в запасе. Однако после того как нашли в тайнике си­гареты, не представляющие в обычном смысле ника­кого дефицита, решили изъять все запасы "сигарет". Они могли быть с ядовитой начинкой. Тем более бы­ло заметно, что коробки распечатывались.
   До самого вечера продолжались обыск, опись ве­щей, драгоценностей в доме Тангиянова. Он был за­держан.
   -- Видишь, Боря, мелочей в нашем деле не быва­ет. Ты вышел на Тангиянова совершенно случайно, - заметил Чертиев, имея только самую, что ни на есть, малоощутимую ни­точку. Тангиянов -- птица крупная. У него имеются, связи. Теперь задача номер один -- найти эти связи. Сам он должен нам в этом помочь. Его дело -- хана. Он сам это понимает хорошо. Ему теперь терять нечего.
   :-- Ты прав, Руслан. Я думаю, Тангиянова нужно допросить сейчас же. Может быть, встречу со своими клиентами он назначил на сегодня или в ближай­шее время. Их надо задержать. Хитрый Дмитрий, да и Иван не дурак.
   -- Я тоже так думаю, Боря. Но следователя Тауке-
нова на месте нет. Допрос он должен делать. Нам
было поручено только, произвести обыск, -- с досадой
произнес Чертиев.
   -- Эх, Баркизов нужен был сейчас. Он бы не ушел,
пока бы мы не вернулись. У Таукенова домашнего
телефона нет. Живет он у тетки своей. Надо послать
за ним. Его адрес у дежурного.
   Однако найти Таукенова не удалось. Чертиев и Шопалов побеседовали с Тангияновым без протокола,
для выявления его связей и других обстоятельств.
   -- Даниил Шихович, как вы настроены, сможете
давать показания? Заранее хочу предостеречь от возможной попытки уклониться от правдивого рассказа.
Думаю, это вам ни к чему. Надеюсь, понимаете, о чем
речь? Для вас нет никакого смысла запираться. Это вам понятно?- твердо заявил Чертиев.
   -- Я вполне все понимаю, гражданин капитан,--
устало начал Тангиянов.-- Попался я, факт. Отпираться нет смысла и не стану. Чего врать, все равно сыщут. По
шилу не ударишь кулаком. Дайте мне до утра обдумать все, собраться с мыслями. К тому же я очень
устал. День был не из легких для меня. Тяжело мне,
тяжело.
   -- Хорошо, Даниил Шихович. Только уточните
один момент. С кем у вас в ближайшее время ожидается встреча и где? Только прошу быть откровенным.
Чистосердечность -- вам же на пользу, уверяю вас.
   -- Я для таких встреч никуда не хожу. Ко мне
должен приехать за товаром "племянник". Он приезжает один раз в месяц на своей машине. Но машину
оставляет подальше от моего дома. Так условились.
   -- На какое число назначена встреча с "племянником" и как его фамилия, имя, адрес?
   -- Зовут его Семеном. Фамилию я не знаю, да
имя тоже, наверное, не настоящее. И адреса его тоже не знаю. Встреча у нас двадцать восьмого числа
каждого месяца. И все.
   -- Вы не назвали женщину, которая к вам -
приходит. Кто она, откуда?- неожиданно для Тангиянова спросил Чертиев.
   -- Никто, ко мне не ходит,-- инстинктивно соврал Тангиянов
заметно, волнуясь.-- Один или два раза приходила
участковый врач, и все. Мне нужна, бывает часто по-
мощь медиков, больной я человек и старый.
   Выяснив еще кое-какие вопросы, Тангиянова уве-
ли. Чертиев, распорядился организовать наблюдение
за домом Тангиянова и задерживать всех, кто будет
приходить к нему. До появления "племянника" оставалось еще пять дней.
   В этот же вечер была задержана некая Скарли-
ева Азинат, женщина средних лет, без определенного
занятия. Она сильно возмущалась, угрожала пожаловаться повыше. Она заявила, что знает Тангиянова
года четыре. Принесла лекарство для него. Азинат,
в подтверждение сказанного, выложила флакон кор-
валола, таблетки нитроглицерина, валидола.
   -- Человеку, может быть, плохо, а вы тут меня
держите. Как. вы смеете1 Я прокурору пожалуюсь,
отпустите немедленно! Ну и порядки у вас! - возмущалась женщина.
   -- Не волнуйтесь, Азинат, с ним ничего не случи-
лось, вернее, со здоровьем у него неплохо. Если ему
понадобится медицинская помощь, ее он получит.
Лучше расскажите о себе. Кто вы, чем занимаетесь,
какие дела у вас к Тангиянову? Все по порядку.
   Чертиев устало откинулся на спинку стула. Ему
хотелось отложить все разговоры, допросы, расспросы и расслабиться, отдохнуть.
   -- Паспорт я уже показывала. Там все написано.
Временно не работаю, пока детей не устрою в садик.
Зачем я ходила к Даниилу Шиховичу, я уже говорила. Неужели непонятно объяснила? Что еще вам
нужно!
   Скарлиева держалась уверенно. Она чувствовала,
что против нее работники милиции ничем не располагают. Факт посещения Тангиянова ничего криминального пока не содержит. Можно подозревать, но небо-
лее. На этом далеко не уедешь. Нужны факты, достоверные факты.
   -- Если не трудно, Азинат, расскажите поподробнее о себе, ну вроде биографию свою: где родились,
жили, учились, работали, где родители и тому подобное, предложил Чертиев. - Мы долго держать не будем, не надо так возмущаться. Вы вправе обжаловать все наши действия.
   -- Родилась в селении Урух, это в паспорте написано. Родители там же живут. Училась там же в школе. После десятилетки окончила медицинское училище. Вышла замуж. Имею двоих детей. Вот и вся
биография. Что еще? -- Азинат нагловато, вызывающим взглядом смотрела на работников милиции.
   Чертиев и Шопалов оказались в затруднительном
положении, отпустив Скарлиеву, все можно испортить. Задержать -- нет законных оснований. Оба понимали, что неспроста она пришла к Тангиянову. Лекарства -- это ради маскировки. В шкафу Тангиянова
была богатая аптечка. Велели Скарлиевой подождать
за дверью. Затем Капитан Чертиев предложил:
   -- Эту красавицу придется отпустить, но за ней
нужно установить наблюдение. Срочно соберите полные данные о ней. Чувствую: здесь мы имеем дело
с крупными дельцами -- торговцами наркотиками. Уж
слишком доступной стала эта зловещая отрава.
В основном молодежь этим увлекается. И что характерно, большинство начинает употреблять их из простого любопытства., не ведая, какую опасность таит
и себе такой необдуманный шаг.
   Шопалов взял электрочайник, налил туда воды из
графина и включил шнур в розетку.
   -- Думаю, что все это происходит главным образом от того, что порой молодые люди не знают, чем
им грозит употребление наркотиков.
   -- Да, Боря, этим пользуются любители наживы,
извлекают нетрудовой доход. Если мы ведем широкую пропаганду против пьяниц, спекулянтов и воров, то
наркомания уходит от необходимой гласности. В этом
немалый наш просчет в целом по стране. Ты когда -
нибудь слушал лекцию или видел передачу по телевидению о вреде наркотиков и мерах борьбы с этим
злом? Если алкоголь -- социальное зло, то наркомания
в десять раз опаснее.
   -- Знаешь, Руслан, о чем я подумал сейчас. Идея
возникла у меня.
   -- Выкладывай, капитан, ты всегда любишь фантазировать.
   Шопалов подошел к столу, сел поближе и начал
негромко:
   -- Пусть участковый наш, Вологиров, сходит
быстро по адресу, где проживает Скарлиева, и наведет справки. Может быть, там сообщник или сообщники ее ждут дома. Ты же знаешь, любители этого
зелья не могут ждать долго. А этим временем проведем воспитательную работу с Азинат, побеседуем, поговорим.
   -- Не возражаю, капитан, - охотно согласился Чертиев. - Даже одобряю твою
инициативу. Тем более, это не так далеко отсюда,
где-то в районе кондитерской фабрики.
   Лейтенант Вологиров отправился выполнять задание. Шопалов и Чертиев вели беседу со Скарлиевой
на разные отвлеченные темы.
   Вологиров возвратился неожиданно быстро. Доложил, что адрес, указанный в паспорте Скарлиевой,--
старый дом барачного типа. Несколько лет там -
никто не проживает. Дом полуразрушенный и подлежит
сносу. Бывшие жильцы давно получили благоустроенные квартиры в городе.
   - Весьма странные обстоятельства,-- сказал Чертиев, прохаживаясь по кабинету.-- Кто же Скарлиеву
прописал по фиктивному адресу? Вот тебе и новость!
   -- Что будем делать? -- вопросительно посмотрел
Шопалов на коллегу.
   -- Сделаем так, как договорились. Вологиров проследит за ней со своими дружинниками и будет связь
поддерживать с нами через дежурного. Если мы сей-
час спросим про адрес, она может соврать и, заподозрив неладное, просто не пойдет к себе домой. Утром
организуем допрос Тангиянова с учетом новых обстоятельств. Думаю, он даст нам более подробную ин-
формацию в отношении этой, девицы. Предполагаю
обыск у нее на квартире. Улики против нее найдутся, я уверен в этом, - заключил Чертиев.
   Отпустили Скарлиеву, Вологиров направился следом на почтительном расстоянии. Сзади него пошли
двое дружинников. Наблюдение началось.
   На следующий день собрались у следователя Тау-
кенова. Обсуждали имеющуюся информацию в отношении Скарлиевой. Оказалось, что она незаконно была прописана в городе в списанном доме барачного
типа. Это сделала паспортистка ЖЭКа N 5 Вера
Стукова, которая давно подозревалась в махинациях
разного рода. Скарлиева жила в двухкомнатной
квартире пятиэтажного дома, принадлежащей Жану-
се Чакмаковой, которая вышла замуж за заведующего складом торговой базы и поселилась в его трех-
комнатной квартире. Прежнюю квартиру она сдавала в аренду и ежемесячно получала от квартирантов
триста рублей.
   -- Что там еще про Азинат? -- спросил капитан
Шопалов участкового Вологирова, делая заметки
в своем блокноте.-- Выкладывай, Зубер.
   -- Скарлиева проживает одна. Про детей она -
соврала. Никто из соседей не видел детей и ни с кем
она не общается. Уезжает часто куда-то. Ее вечером
посещают посторонние мужчины и женщины. Приехала она из Махачкалы. Вчера к ней никто не приходил. Утром рано, примерно в шесть часов, Скарлиева
с большой хозяйственной сумкой вышла из квартиры
и направилась на автобусную остановку. Пришлось эту тетю задержать, чтобы не дать возможность скрыться. Привез я ее
сюда. Осмотрели содержимое хозяйственной сумки. Протокол у следователя. Теперь отпускать ее не придется. От вчерашнего гонора ничего не осталось. -
Приутихла. Но, вьется ужом.
   -- Понятно, лейтенант. Иди, отдыхай. Дальше мы
сами разберемся. Спасибо тебе, ты нам очень помог, - сказал Шопалов.
   Шопалов, отпустив участкового, взял протокол
осмотра сумки и вещей, прочел его вслух. В преступной деятельности Скарлиевой никто уже не сомневался. Из ее сумки были извлечены десять пакетов.
с порошками, похожими на те, что обнаружены в доме Тангиянова. В сумке был целый клад, от которого
все пришли, в изумление. Было здесь немало драгоценностей: серьги, брошки и кольца с драгоценными
камнями, кулоны, браслеты, бусы, Видимо, почувствовав опасность, она решила перебазировать их.
   Достаточно подробные показания дал Тангиянов.
Из его рассказов явствовало, что Скарлиева была
посредницей в сбыте наркотиков. Место и способ
сбыта, а также цена не интересовали Тангиянова.
Была договоренность только о твердой сумме, которую Скарлиева должна вернуть ему. Была еще одна
договоренность. Азинат должна была соблюдать особую предосторожность, и ни при каких обстоятельствах не называть источник приобретения.
   Теперь нужно было приступать к официальному
допросу Скарлиевой. Ее пригласили в кабинет следователя Таукенова. Усердно припудренное лицо Скар-
лиевой отдавало бледным оттенком, глаза потускнели
и, как темные шарики, крутились под накрашенными
веками. Видимо, она приготовилась к нелегкому и обстоятельному разговору, поняв, что на сей раз трудно
будет выкрутиться.
   -- Откуда у вас этот товар и куда собирались его
сплавить? -- спросил следователь Таукенов после
заполнения анкетных данных Скарлиевой.
   -- Пакетики я нашла на автобусной остановке.
Думала, кто-то потерял и надо будет отдать,-- попыталась соврать Скарлиева.-- Остальное мое и моей сестры.
   - Будет вам, Азинат. Зачем же так, с таким неуважением к нам, - укоризненно посмотрел следователь на женщину. - Тангиянов более правдиво рису­ет картину. Кто вы такая, мы уже знаем. Стоит ли запираться или пытаться нас обмануть? Это бесполезно! Поймите, для вас выгоднее всего сейчас все рассказать чистосер­дечно. Начните все сначала. Как вы сюда в город по­пали, как познакомились с паспортисткой из ЖЭКа Стуковой? В общем, все по порядку. Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?
   Скарлиева молчала, то поднимала, то опускала глаза. Мысли бегали с неимоверной быстротой. Она находилась в таком состоянии, когда необходимо бы­ло преодолеть себя, выбрать правильную позицию. Шла у нее внутренняя борьба. Не находила тех слов, с которых надо было начинать. Заранее придуманные версии лопнули. Она понимала, чувствовала: настала пора расплаты. Азинат больше всего боялась этой минуты. Долгое время рассчитывала на свой опыт, проворство, изворотливость. А теперь выхода нет. Как быть? Запираться? Бесполезно. Вдруг она глубо­ко вздохнула, гордо подняла голову, встряхнув ею, поправила аккуратно причесанные волосы.
   - Да, влипла я, все скажу, что знаю,-- начала она подавленным голосом.-- Пишите, гражданин следователь. Учтите только, что я не воровала, никому вреда не причинила. Просто передавала товар из рук в руки.
   - Конечно, вы никого не убивали, не грабили на улице. Это верно. Но как вы считаете, Скарлиева, полезное ли явление для нашего общества, для людей наркомания? -- спокойно спросил следователь.
   - Понятно, зло это, большое зло. Это каждый по­нимает. Сама я никогда не пыталась пробовать та­кую гадость. Не знаю даже, что это такое.
   -- Так вот, Азинат, эту гадость, как сами правиль­но назвали, вы активно распространяли среди людей. Как же это понимать? Зачем же зло среди людей пускали? Из чувства доброты?
   -- Так за это же деньги платят, гражданин следо­ватель. Сами просят, умоляют. Разве я заставляла их? Берут люди, точнее, покупают и благодарят. Я даже чувствовала, что оказываю услугу этим людям. Они довольны, и я довольна. Разве это преступление? Где же им брать? Вот мы и приходим людям на помощь, - уверенно отвечала Скарлиева.
   Скарлиева говорила горячо и убедительно. В ка­кой-то степени она была права. К наркотику легко привыкает человек. Страсть к нему заставляет его искать любой ценой. В большинстве случаев к таким людям приходят на помощь люди, типа как Скарлиева. Власть наркотиков делает человека беспомощным, безвольным, пожирает его мозг, его душу, физические силы, превращает его в ничтожество.
   - Значит, ради денег вы решили причинить зло нашему обществу? Вы очень опасный человек, Скар­лиева, враг общества, если называть вещи своими именами. Вы должны это осознать и исходить из этого, - твердо заявил следователь, смотря Скарлиевой прямо в глаза.
   Азинат отвечала, тщательно обдумывая каждое слово и пытаясь не проронить ничего лишнего.
   - Я об этом не думала. И как же могла я одна причинить вред всему обществу? Зачем так преувели­чивать?- сделала кислую мину Азинат.
   - Если бы вы одни были! Давайте лучше от фи­лософии перейдем к делу. Расскажите о том, как вы дошли до такой жизни, как превратились в торговца наркотиками? Не пытайтесь нас обмануть. Уйти от ответственности вам все равно не удастся, предукпредил Таукенов. - Смягчить свое положение -- это вы сможете. Для этого требу­ется чистосердечное признание и раскаяние в содеян­ном. Нас интересует, прежде всего, как и где вы сбы­вали наркотики, получаемые от Тангиянова.
   -- Меня арестуют? - вопросом ответила Скарлиева.
   -- Это дело прокурора. Обманывать не собираюсь, имеются все основания для получения санкции
на ваш арест. Дело серьезное, сами понимаете.
   Скарлиева не хотела сразу все выложить, рас-
крыть карты, она боялась. В то же время чувствовала, что отделаться так просто ей не удастся. Однако
не хотела этому верить и решила продолжать игру
в простачка, в безобидную посредницу, жертву случайности.
   -- Да, эти пакеты я получала от Даниила Шихо-
вича, - выпалила Скарлиева. - Я должна была передать их молодому человеку
на вокзале в Беслане. Его зовут Тофик. Чернявый,
с усиками, выше среднего роста. Все время в темных
очках ходит. Я должна была поехать вчера вечером.
Встреча была назначена на двадцать один час, но
задержали ваши товарищи... Теперь он на встречу
не придет. Где живет, не знаю. Где искать, тоже
не знаю. Он адреса не оставлял, - спокойно ответила она, полагая, что ей поверит следователь.
   -- А как же вы договаривались с ним о встрече.
Через кого?
   -- Условлено было так: встречаемся только два
раза в месяц,-- в первую и последнюю среду месяца. Вчера
была последняя среда.
   -- Значит, он придет в следующую первую среду?
   -- Нет. Он сначала выяснит причину, почему
я не пришла. Он хитрый. Даже я боялась его. Я отдавала - товар. Получала деньги, и все.
   -- Ладно. К этому разговору мы еще вернемся. Как же вам удалось прописаться в городе на площадь, которая уже списана?
   -- Вера работает в ЖЭКе. Стукова она, знакомая моя.
Я же не знала, что по тому адресу люди не живут.
Вера просто хотела мне помочь. Пожалела, вошла
в мое положение. Мне нужно было жить, на работу
устраиваться, а для этого нужна была прописка.
   -- А где же ваши детишки, о которых так вчера
переживали? -- задал вопрос капитан Шопалов с разрешения следователя.
   -- С мужем мы разошлись. Я детей временно оставила ему, пока устроюсь,-- врала Азинат.-- Не имея
ни жилья, ни прописки, ни работы, не могла я детей
с собой таскать.
   Скарлиева сочиняла всякие истории о своем муже-
пьянице, о своей несчастной жизни. Ей мало кто из
присутствующих верил. Хотя она фантазировала
неплохо и эффектно преподносила свой рассказ.
Противоречий, неувязок в нем было немало. Скарлиеву отправили в изолятор временного содержания.
Первый допрос был, по существу, разведкой с обеих
сторон. Оба нащупали позиции, проверили запасы
сил и средства.
   -- Товарищ капитан,-- обратился следователь
Таукенов к Шопалову,-- хотел бы попросить побыстрее раскрыть личность этой дамы. Вы, наверное, обратили внимание на то, что она намекала нам, мол,
Тофик приедет проверять и чтобы поймать его -, просит отпустить еедомой. Хитрая бестия, эта
Азинат. Ускользнуть хочет. Ловкая она, а? Или я неправ?
   -- Я тоже подумал об этом, Салих. Завтра к вечеру полная биография Скарлиевой будет лежать
у тебя на столе, обещаю.
   -- Несомненно, Азинат не та простая дама, за которую пытается она себя выдать,-- вмешался в раз-
говор капитан Чертиев.-- Сказочки здесь рассказывает. Такое "признание" нас не устраивает. Надо будет проверить ее связи с Верой Стуковой. Это
неспроста. Помнится, не так уж давно она отбыла
срок за крупное мошенничество. Борис, ты должен
помнить дело с крышками для консервных банок.
Забыл?
   -- Дело-то я помню. Так это она разве? Там же
проходила Карданова, если я не ошибаюсь.
   - Ты не ошибаешься, Боря. Та была фамилия по первому мужу. Сейчас она носит фамилию то ли чет­вертого, то ли пятого мужа. Теперь нельзя нам оши­биться. Вполне возможно, Стукова является одним из звеньев цепочки сбыта наркотиков, а может, нечто более. Если она пронюхает, что Азинат попалась, то спутает нам все карты.
   -- Давайте, ребята, думать...
   Таукенов не успел досказать свои мысли. Раздал­ся глухой звонок внутреннего телефона на его столе.
   - Слушаю, товарищ подполковник! Да, все мы здесь, обсуждаем, спорим. Из Орджоникидзе пока но­востей нет. Все понял, товарищ подполковник! -- от­рапортовал лейтенант Таукенов и положил трубку.-- Надо торопиться, ребята. Утром начальник следст­венного отдела прокуратуры республики приглашает меня с делом. Они озабочены медлительностью след­ствия. Держите меня в курсе. Послушаем завтра, что скажут прокуроры, и обговорим еще все до мелочей. У нашего Сергея Ивановича имеется два дела в отно­шении заядлых анашистов. Один из них, как мне из­вестно, не первый раз попадается. У них изъяты го­товые сигареты с начинкой. Возможно, они являются клиентами Азинат. В общем, нам надо серьезно все обдумать...
  
  

ТОРГОВЦЫ "БЕЛОЙ СМЕРТЬЮ"

Сотворив зло, не жди добра.

А.С.

  
   Поиски по делу о разбойном нападении на квартиру Тен Луизы продолжались, появлялись все новые эпизоды. Личность Скарлиевой оказалась весьма любопытной. Существо­вала она исключительно на доходы, добы­ваемые преступным путем. Детей у нее никогда не было. С первым мужем Дагамаевым она прожила не более полугода. Затем она села на скамью подсудимых за крупную спекуляцию и осуждена к пяти годам лишения свободы. Принадлежавшее ей имущество было конфисковано.
   Это был первый серьезный конфликт Скарлиевой с законом. В местах лишения свободы она познакомилась с Верой Стуковой. Старые связи и ду­ховная близость привели Скарлиеву к новому сотруд­ничеству на преступной волне со Стуковой. Удиви­тельная деталь: они вскоре после освобождения по амнистии вновь встретились в колонии. Обе они в раз­ных местах были осуждены за крупные мошенниче­ские действия и после этого не приобщились к нор­мальной человеческой деятельности. Изменились фор­мы и методы их преступных деяний. Суть осталась прежней.
   Вскоре Скарлиевой было предъявлено официаль­ное обвинение за скупку и перепродажу наркотиче­ских веществ в крупных размерах. Азинат сидела пе­ред следователем с поблекшими глазами, сосредото­ченная, внутренне готовилась к серьезному разгово­ру. Ее трудно было узнать. Выглядела она старше своих сорока лет. Лицо осунувшееся, морщины обо­значились, без косметики не удавалось их замаски­ровать.
   - Обвинение вам понятно?-- спросил следова­тель Таукенов, внимательно следя за реакцией Скарлиевой.
   - Куда уж понятнее. Но почему часть вторая, гражданин следователь? -- вдруг спросила она, не отрыва­ясь от текста обвинения.
   - Говорите -- понятно, а сами вопросом отвеча­ете. Потому, что приобрели в крупных размерах нар­котические вещества с целью сбыта. Там же все на­писано в постановлении. Теперь все понятно? Спра­шивайте еще, если что неясно.
   - Сомневаюсь только в количестве. Так все мне ясно. Значит, на пятнадцать лет хочешь засадить? Ловко! - воскликнула она и посмотрела на следователя с некоторой тревогой и укором.
   - Признаете себя виновной в предъявленном обвинении?
   - Признаю, конечно. Никуда не денешься, влипла я, факт.-- Азинат совсем сникла, с трудом выдавливала
из себя слова.
   -- Если так, расскажите все подробно: как все было, с чего все началось.
   -- А что рассказывать? Все вы уже знаете. Брала
у Даниила Шиховича, будь он трижды неладен. Хотела продать и деньги вернуть ему. Это один раз только. Вот и все мои действия. Я не покупала, я просто пыталась продать по
просьбе старика,-- ответила она, пытаясь как-то смягчить
свою вину. Она порлагала, что следствии неизвестны другие факты оборота наркотиков с помощью Тангиянова.
   -- Далеко не все, Азинат. С Тангияновым очную
ставку проведем, и вы убедитесь, что брали у него
не один раз. И на первом же допросе сами этого
не скрывали. Почему сейчас решили назад отступать?
   Слова следователя о встрече с Тангияновым на
очной ставке напугали ее. Она заметно вздрогнула от этих слов следователя. Некоторое время сидела молча, не зная как быть в данной ситуации.
   -- Не нужно очной ставки, - с трудом выдавила она из себя недовольным тоном. - Будь он проклят, старый хрыч. Все расскажу. Сама расскажу. Да, я брала у него каждый месяц сигареты и пакетики. Деньги
он требовал сразу. Отдавала пакеты действительно
Тофику. Встречались с ним тоже два раза в месяц
в Беслане, но не на вокзале, а на рынке, по воскресеньям. Обычно в первое и последнее воскресенье. Он
на рынке торгует то гранатами, то апельсинами и хурмой. Нигде не работает. Его внешность я уже описывала. Торгует он всегда на одном и том же месте:
слева от центрального входа, в третьем ряду, где-то
посередине. Его узнать легко. Я все сказала. А суд
когда будет? -- Азинат вопросительно посмотрела на
следователя, полагая, что на этом вес разговор закончен.
   -- Не все так быстро делается, как вы думаете. В суд еще успеете. Разговор далеко не окончен. Напрасно заставляете нас изобличать вас фактами, тогда как сами могли чистосердечно обо всем рассказать.
   - А что еще я могу добавить, вроде выложила все, - Азинат недовольным тоном ответила.
   - Ну например, какие у вас отношения с Верой Стуковой?
Через нее что сбывали? Разговор только начали, а вы
уже хотите сразу суд. До него еще далеко, Азинат, мы хотим услышать всю правду. Мы же договорились с вами на откровенный разговор.
   -- Познакомились здесь, в городе, я уже говорила. Помогла прописаться. Здесь приезжему трудно
прописаться. Она помогла. Других отношений у нас
не было. Она очень отзывчивая,-- уклонилась Скарлиева от прямого ответа. Она явно не желала продолжать разговора на
эту тему.
   -- Что же, по-вашему, Стукова всем так помогает? -- подчеркивая слово "помогает", спросил Тау-
кенов.
   - Это я не могу сказать. Просто я встретилась
с ней, рассказала о себе и некоторое время жила
у нее на квартире, Она очень добрая женщина. Она
здесь не причем.
   -- До этого Стукову вы не знали и нигде не встречали?
   -- Н-нет, нигде.-- На лице Скарлиевой пробежали
искры волнения.-- Я уже говорила вам.
   -- Зачем же как, Азинат Закреевна, мы же договорились вести разговор откровенно, без утайки. Разве вместе
срок не отбывали? О своих судимостях забыли -
совсем, Азинат. Не так уж давно это было. Дважды встречались
с Верой в колонии. Вспомнили? А фамилия Дагамае-
ва вам знакома?
   После этих слов Скарлиева заметно побледнела,
губы сжались, глаза заострились. Она не хотела
о своем прошлом рассказывать. Услышав свою прежнюю фамилию, Азинат затихла. Замолчала. В горле
от волнения пересохло. Слово не выходило. Она дрожащими руками схватила графин, выпила воды и -
глубоко задышала. На бледном лице выступила испарина.
   -- Что с вами? Вам плохо, Скарлиева?
   -- Нет, сейчас пройдет. Это у меня бывает,-- ответила она дрожащим голосом, делая глубокие вдохи.
   -- Хотите, отложим разговор? Потом можем продолжить. Нам еще о многом говорить надо. Отдохни-
те и еще раз все обдумайте.
   -- Не стоит откладывать, гражданин соледователь. Раз начали, надо до конца идти. Я не думала, что так быстро дознаются ваши
люди,-- не отвечая на вопрос следователя, продолжала Скарлиева.-- Веру я давно знаю. Это правда.
И вместе срок отбывали. Она мне дала свой адрес.
Я приехала и сразу к ней обратилась.
   Скарлиева постепенно пришла в себя, но внутренне не могла
собраться. Ее мучили мысли: "А что еще им известно? Как себя вести? Как предупредить Веру?" Мысли
путались, ответов не находила. "Надо взять себя
в руки! -- решила она.-- Чего это я раскисла?"
   -- Это нам уже известно. Вы лучше расскажите,
как через нее сбывали сигареты с начинкой. Нами
арестован молодой человек с такой отравой. Он у Веры покупал. Покупали у нее и другие. Коль решили
рассказывать, говорите все до конца, без утайки. Мне надоело вытягивать из вас по чайной ложке, - сердито сказал Таукенов.
   -- Это мелочь, гражданин следователь. Она брала
не более двух пачек в месяц. Мне казалось, что она
их берет для своего сына. Он курит анашу давно.
И она об этом знает. Дети у нее непослушные, дела-
ют, что хотят. Старший недавно вернулся из тюрьмы.
   - Азинат, про ее дети поговорим потом. Сейчас требуется рассказ о преступной связи с Верой и другими.
   -
На сегодня хватит с меня,-- усталым голосом произнесла Скардиева и беспомощным взглядом посмотрела
она на следователя,-- я очень устала, давайте отложим допрос.
   Скарлиеву увели в камеру. С большим упорством
она сопротивлялась в поединке со следователем
и не выдержала. У нее есть над чем поразмыслить наедине самой с собою...
   На квартире у Стуковой был произведен обыск.
В шифоньере под бельем обнаружили одну пачку папирос с начинкой. Кроме того, изъяли большое количество новых промышленных, весьма дефицитных, товаров на
общую сумму три тысячи шестьсот семьдесят рублей.
Эти вещи либо похищенные, либо приобретенные для перепродажи по завышенным ценам. Вера Стукова
сначала пыталась, как и ее подруга, все отрицать.
Возмущалась, выдумывала, сочиняла. Однако под
давлением улик она вынуждена была признаться
и рассказать правду. Товары она скупила в Москве
за две поездки. Для этого она не тратила свой отпуск.
Брала больничный лист на неделю и оплачиваемое
время тратила на свои спекулятивные поездки. В сберкассах имелись вклады на имя двух сыновей:
старшего -- девять тысяч пятьсот рублей, младшего -
шесть тысяч рублей. Нетрудовой доход впоследствии был конфискован по, приговору суда. Злостный конфликт у Стуковой с законом закончился весьма плачевно.
   Скарлиева еще о многом умолчала, рассказывая
о своих похождениях. Она имела квартиру из двух
комнат в Махачкале. Характерно, что на время отбывания наказания в местах лишения свободы за ней
сохранили государственную квартиру. Она получала
по семьдесят рублей в месяц с квартирантов, находясь в заключении.
   Освободившись, Скарлиева (тогда она была Сези-
евой) вскоре продала квартиру. Сделала она это
очень просто. Зарегистрировала брак с гражданином
Скарлиевым Раджабом, и он стал юридически членом семьи. Фактически они вместе никогда не жили.
У Раджаба была своя семья. Работал заготовителем
в райпо. Через полгода оформили развод, а Азинат
Скарлиева, не меняя новую фамилию, получила деньги за квартиру и уехала в Нальчик. Кроме того, перед этим она получила 4500 рублей у заведующей
детским садом Мухаматовой, обещав купить ей мебельный гарнитур импортного производства. Доверчивая Мухаматова долго и безуспешно искала аферистку. Скарлиеву искали и другие кредиторы. Она
ловко умела войти в доверие к людям, выявлять
простачков, также ловко их обманывать. Если изобличение Скарлиевой, Стуковой и Тангиянова было
не столь сложным, то другие, главные преступники
в длинной цепи соучастников, оставались недосягаемыми долгое время. Выяснилось, что главным поставщиком наркотиков для Тангиянова была группа Хо-
вана. Они никогда не встречались, и не знали друг-друга.
Связующим звеном выступал долгое время Емзаг
Кушназоков. Старик об этом умолчал или, может
быть, не успел рассказать. Нина Скураткина и Шоли-
ко Хударберидзе были посланы к Емзагу для восстановления связи с Тангияновым путем замены выбывшего посредника. Только один Кушназоков знал Тан-
гиянова, и для установления новой связи необходимо
было согласие Тангиянова. Выход к нему лежал
через Кушназокова. Хотели спасти ниточку связи, ка-
нал конспиративного сбыта наркотиков.
   Об этом рассказал, задержанный за дорожно-транспортное происшествие Шолико Хударберидзе,
по кличке Мики.
   После бегства со Скураткиной на угнанной автомашине, Шолико исчез. Работники милиции установили, что Мики уехал на автомашине ВАЗ-2106. Но-
мер машины был передан постам ГАИ по линии Орджоникидзе -- Пятигорск -- Кропоткин. Однако обнаружить где-либо машину не удалось. Это и неудивительно. Машину Шолико спрятал в Пятигорске.
   Следствие потом выявило наличие у него двух ма-
шин: одна марки ВАЗ-2106 с регистрацией в Орджоникидзе и вторая ГАЗ-2401 с регистрацией в Пятигорске. Так след Мики был потерян. Однажды в -
отдел внутренних дел города Кропоткино обратилась некая
Леси Мусаинова с просьбой задержать преступника
по кличке Мики и назвала номер его автомашины,
а также его приметы.
   Из показаний Мусаиновой, которая стала жертвой
соблазна легкой жизни, обманутой из-за своей доверчивости:
   "Встретились мы случайно в Моздоке на базаре.
Он обещал меня попутно довезти до Орджоникидзе.
Раньше его видела на вечеринке у сестры моей подруги Залины Малачиевой. Он сначала пригласил на
обед в ресторан. Денег не жалел. Заказал много, и водку тоже. Он выпил. Я тоже немного выпила.
Неудобно было отказываться. Вечером, когда выехали
из Моздока, он поехал в сторону Прохладного, сказав,
что отдаст долг товарищу. Вскоре я заснула. Когда
проснулась, вернее, он разбудил меня, увидела -
совсем незнакомый мне двор. На мой вопрос, где мы, он ответил, что отдохнем и утром поедем домой. В доме
никого не было, кроме одной старушки. Она быстро
накрыла стол. С Мики поужинали. Опять он заставил
меня выпить. Я опьянела. Слышала музыку, вроде мы
танцевали. Все ходило под ногами ходуном, кружи-
лось. Кошмар какой-то. Он переспал со мной. Не помню, сопротивлялась я или нет. Утром голова болит,
что со мной,-- не понимаю. Я удивилась, когда узнала, что мы находимся в Пятигорске. Я стала возмущаться, вскочила, хотела одеться и уйти. Ноги не -
держат. В комнате мы только вдвоем.
   "Ты что, дурочка, с ума спятила!" -- крикнул Ми-
ки и швырнул меня на софу. Он стал подносить мне
водку. Ко всему у меня было отвращение. Не помогли
мои слезы. Так мы пробыли там двое суток. Никуда
он не выходил и меня не выпускал. Старушка накрывала на стол утром, в обед и вечером. На третий день
утром рано Мики приказал: "Собирайся, едем, домой". Я обрадовалась и быстро оделась. Из гаража
Мики выкатил белую "Волгу", а туда поставил "Жигули". Сели в машину и поехали. Дорогу я не знала
и думала, что едем в Орджоникидзе. Утро было хмурое, дождливое. Вдруг впереди вижу надпись "Невинномысск". Тут я поняла, что едем опять не туда. Мне
стало очень тревожно. "Куда ты везешь меня, Ми-
ки" -- спросила я испуганно. "Туда, куда надо.
Не задавай ненужных вопросов. Сиди и помалкивай.
Что, со мной тебе плохо? Не потеряю, не бойся, дет-
ка. Не люблю женских капризов. Помалкивай, все
будет в порядке",-- захохотал Мики.
   Тут я по-настоящему пожалела, что села в его ма-
шину в Моздоке. Так я оказалась во власти этого
хищника и садиста. Несколько раз останавливались. Хотела выйти из
машины и бежать, но он следил за мной и не отходил
от машины. К вечеру мы были в Анапе. Заехали в какую-то улочку, где остановились возле одноэтажного дома с длинной верандой, закрытой густым виноградом. Мики посигналил, и вскоре вышел какой-то
мужчина в роскошном халате. Машину загнали во
двор и нас пригласили в дом. Мики меня представил
как свою невесту. Нам выделили отдельную комнату,
где прожили несколько дней.
   Наконец поехали, обратно. Ехали ночью. Когда
подъехали к заправочной станции в Кропоткино, Ми-
ки долго разговаривал с заправщицей, спорили о чем-то, видимо, нужного бензина не было. До этого мы
проехали одну заправочную станцию, бензина не было. Пока Мики спорил у окошка с заправщицей,
я потихоньку открыла дверцу и убежала к авторефрижераторам, стоявшим вдали от заправки. Рядом сто-
ял пассажирский междугородный автобус, из которого выходили какие-то люди. Я села в автобус и доехала
до автостанции. Здесь мне помогли найти милицию,
и я дежурному сообщила об опасном преступнике.
В Анапе я поняла, что Мики занимается темными делами. У хозяина Мики забрал большой "дипломат".
Хозяин еще предупреждал: смотри, осторожно с товаром, не попадись. Лучше будет, если спрячешь под
запасное колесо. Мики нигде не работает, а две ма-
шины имеет. И, как я поняла, дом в Анапе тоже его,
Мики. Просто оформлен на старика. Они говорили
насчет ремонта. Мики поручил старику сделать капи-
тальный ремонт, не жалея денег. В Кропоткино дежурный милиции выслушал меня и записал номер ма-
шины. Тут же сообщил постам ГАИ".
   Такова краткая история Леси Мусаиновой. Дальше события развернулись не так, как хотел Хударбе-
ридзе. Фортуна ему изменила. Как ни кроил, а швы наружу вышли.
   Вернувшись к машине, Мики не сразу заметил
отсутствие своей спутницы. Ему в голову не приходило, что в такое время, в незнакомом и безлюдном
месте, Леси может уйти. К тому же он был убежден в том, что Леси примирилась со своим положением.
Залив бензин, который он выпросил у заправщицы
за магарыч, Мики сел в машину, запустил мотор. Обернулся -- и не поверил своим глазам. Леси
не было. Он решил немного подождать -- мало ли
что. Вскоре его охватила тревога, и он понял: его мо-
гут "застукать". "Эх, растяпа, проморгал девку, она донесет, сука!" -- матерно выругался Хударберидзе, не раздумывая, нажал на акселератор и рванул с места.
Мики мчался на большой скорости, нарушая правила
дорожного движения и, рискуя столкнуться со встречным транспортом. Чтобы не попасть на пост ГАИ около Армавира, Мики решил его объехать, перехитрить
всех и завернул на Новокубанск. Оттуда он намеревался добраться до Армавира и там переждать у своего дружка. Однако маневр не удался. На повороте
в Новокубанск врезался в грузовик. От сильного уда-
ра "Волга" опрокинулась и вновь встала на колеса.
Грузовик, пытаясь избежать нового столкновения,
резко свернул влево, заехал в кювет и лег на -
левый бок.
   У Мики был шок, но он быстро пришел в себя.
В голове гудело, в ушах звенело, руки дрожали. Вы-
лез из машины. Кругом тишина. Солнце вставало над
горизонтом. Небо пылало багровыми лучами рождающегося дня. Машина была изуродована. Мики с -
трудом открыл багажник. Вытащил "дипломат", плащ
и, прихрамывая, пошел в сторону города. Чем дальше, тем больше чувствовал Мики боль в руках,
в голове. Ушибы были серьезные, но с испугу он их
сразу не почувствовал. Кряхтел, стонал, но шел,
не останавливаясь, как затравленный зверь.
   Тем временем на месте происшествия останови-
лось много машин. Шоферы шумели, спорили о том,
кто из водителей прав, кто виноват. К счастью, водитель и пассажир грузовика остались невредимыми.
Вскоре подъехала машина ГАИ. Автоинспектор выяснил, где водители столкнувшихся автомашин. Инспектор ГАИ взял, двух добровольцев и поехал в сто-
рону города, куда, по предположениям очевидцев,
ушел водитель "Волги". Вскоре его настигли. Почувствовав опасность, он бросил заранее "дипломат"
и пытался от него отказаться. Но свидетели видели,
как Мики нес его и бросил в кювет. Составили протокол осмотра транспортных средств, схему. В присутствии понятых в отделе милиции проверили содержи-
мое "дипломата". Оттуда извлекли два килограмма
гашиша, несколько баночек оранжевого цвета с порошками, напоминающими кокаин, двадцать коробок
текодина в таблетках. Хударберидзе сначала
   отрицал,
что все это принадлежит ему, категорически отказался от "дипломата".
   -- Этот чемоданчик не знаю, откуда взялся. Он
лежал в кювете, Вот товарищи видели, подтвердите,
гражданин,-- умоляющим взглядом смотрел Мики на
свидетеля.-- Вы же видели сами. Его кто-то потерял,
клянусь вам!
   -- Машину-то свою признаете? -- спросил следователь Новокшонов.
   -- Да, это моя машина. Почему покинул место
происшествия? Хотел позвонить в милицию и "скорую" вызвать, сочинял Мики небылицы находу. - Я же пострадал, травму получил, вы же видите. Я себя плохо чувствую. Мне нужно в больницу, м-мм,--
застонал он и сделал страдальческий вид, хватаясь
за голову.
   -- Зря стараетесь, гражданин Хударберидзе. Если
не верите свидетелям, найдем другие доказательства.
Не советую отпираться, не поможет, уверяю вас.
   -- Зачем я должен верить им? Они ваши люди.
Они специально подбросили чемодан. Я пострадавший. Мне нужно в больницу. Зачем издеваетесь? - огрызлся Мики. - Все
равно не возьму чужую вину на себя. Не докажете!
Вы лучше займитесь тем водителем грузовика, который, разбил мою машину и изувечил меня. Мне больно, м-мм!
   -- Вызовем врача. Если потребуется, окажут
необходимую медицинскую помощь. А пока мы вас
задерживаем на основании статьи 122 УПК РСФСР.
Ознакомьтесь с протоколом задержания и подпишите.
   -- Это произвол, не имеете права! -- возмущался
Хударберидзе, подписывая протокол.-- Я напишу жалобу прокурору, вы еще ответите за это! Я пострадавший! М-мм-м!
   -- Жаловаться -- ваше право. Против вас дело
возбуждено и будет предъявлено обвинение. Для -
начала проведем очную ставку между вами и Леси Мусаиновой. -
Надеюсь, вы знакомы с ней? От нее вы не откажетесь?
   При этих словах Хударберидзе сник. Но не хотел
сдаваться. Собрал свои силы и пошел в атаку. Это он
умел мастерски.
   - Никого я здесь не знаю и не надо меня шантажировать. На пушку не возьмешь! Делайте, что хоти-
те, но я не виновен! Слышите, не виновен! Я пострадавший! М-мм!
   -- Ошибаетесь, гражданин Хударберидзе, - резко ответил следователь Новокшенов. -
   Как раз
шантажировать я вас не собираюсь. Предупреждаю:
за торговлю "белой смертью" отвечать придется. Прошу не строить иллюзий на сей счет. Советую поду-
мать. Упрямство и запирательство вам не помогут.
   Медики пришли и занялись осмотром пострадавшего. Женщина -- врач средних лет в белом халате
осмотрела Хударберидзе и заключила:
   -- Ушибы, ссадины, а переломов нет. Госпитализация не требуется. Легко отделался.
   Следователь Новокшонов тщательно все продумал, проанализировал. Нити тянулись в города Орджоникидзе и Нальчик. Так два уголовных дела, возбужденные в разных местах, соединились в одно. Ху-
дарберидзе был доставлен в Нальчик, и очередное
звено в единой преступной цепи стало на свое место.
Следствие приняло более уверенный темп.
   Хударберидзе по каждому эпизоду сначала упирался, а потом сознавался только после предъявления ему собранных против него неопровержимых
улик. В конце концов, он почувствовал, что влип
окончательно, а человека, который втянул его в эту
историю, рядом нет. Мики размышлял: "Он где-то гуляет по ресторанам, пьет, танцует, с девушками развлекается. Большая часть добычи всегда доставалась ему, главарю Ховану, жадному и ненасытному.
Все равно до него тоже доберутся, чего я буду за все
отвечать?"
   На самом деле Хударберидзе стал "правой рукой"
Хована случайно. Конечно, Мики умел воровать, за
это один раз отсидел срок. Но никогда до этого
не имел дело с наркотиками. Попав в сети Боса, он
не мог оттуда выпутаться. Взвесив все, в конце концов, Мики решил
сделать чистосердечное признание. К этому выводу
он пришел не сразу и нелегко. Долго искал он другие пути спасения. В конце концов, он понял: нет выхода.
   -- Я решил помочь следствию,-- сказал Хударбе-
ридзе, вызвавшись сам на допрос к следователю.--
Мне многое известно. Чего я их буду покрывать? Бос
имеет запасную квартиру в Моздоке. В случае опасности он отсиживается там. Перед отъездом в Анапу
я его отвез туда. Денег у него много, очень много. Но
никто не знает, где он их хранит. В Прохладном у не-
го была любовница. Я не знаю, кто она и где живет.
Это знает Косой, то есть Юрий Маликоев. Юрия можно найти у Наны, моей сестры, живет она в Орджоникидзе, Хазнидонская, 20а. Только просьба, спаси-
те ее. Он может ее убить запросто. Косой вооружен
пистолетом, отобранным им у милиционера в Беслане.
Косой самый опасный в нашей группе. Он морфинист.
Деньги ему нужны только для приобретения морфия.
Других наркотиков Косой не признает. За ампулу
морфия он может убить, человека, не задумываясь.
Спасите мою сестру. Я правду сказал, даю вам слово.
   -- Ладно, Шолико, действительно, ты помог следствию. Это мы особо отметим в обвинительном заключении. Только ты не рассказал, каким образом
оформил на себя две машины в разных городах и где,
сколько домов у тебя?
   -- Это очень просто, гражданин следователь,-- -
засмеялся он.-- Но об этом в следующий раз. Пока
и сказанного хватит. Торопитесь. Бос еще, может,
что-нибудь натворить. И еще. Поставщики наркотиков у него есть и из Средней Азии. Из Узбекистана.
В лицо их знают, только Бос и Косой. Они многое знают. Больше, чем я. Правду говорю.
   Впоследствии экспертиза установила, что след обуви, оставленный на месте обнаружения автомашины
"такси" около ресторана "София", принадлежит Ху-
дарберидзе. Угон этой машины было делом его рук.
Числилось еще за ним много грехов.
  

КОНЕЦ БАНДЕ

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

А. Пушкин

   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Оперативники решили не откладыая выехать в город Моздок, что в Северной Осетии. Капитан Чертиев и капитан Шопалов отправились в путь.
   Моздок имеет свою историю. Город был основан беглыми кабардинцами с согласия и поддержки царского правительства. Один из владельцев Малой Кабарды князь Кургока Кончокин, спасаясь от преследования недругов из Большой Кабарды, проявил настойчивость и 22 августа 1759 года был "ко святому крещению приведён", причём наречено ему было имя Андрей Иванов. Приняв крещение, он вместе с преданными ему людьми, также пожелавшими креститься, просил для жительства обосноваться в планируемой к возведению крепости. Моздок слово кабардинское и означает глухой (дремучий) лес. В 1763 году в урочище Моздок была заложена крепость Моздок - форпост, через который царское правительство намеревалось закрепиться в Кабарде, затем и во всем крае. Местность была необитаема, здесь был непроходимый, дремучий лес. Теперь этот город является районным центром Моздокского района Осетии.
   Прибыв в Моздок, Чертиев связался с коллегиями местной милиции, обсудили план предстоящей операции. Сначала организовали, наблюдение за домом Скалдоби-
ной Надежды Корнеевны. Одинокая женщина, лет сорока,
пускает квартирантов. Дом большой, площадь позволяет. Скалдобина работает в столовой поваром. Как пояснил участковый, у не квартирует незнакомец, который редько показывается на людях. Реши-
ли начать с выяснения личности этого постояльца.
   -- Что у тебя за постоялец, Надежда Корнеевна?
Откуда он? Как его зовут? Где он сейчас? Чем занимается? - сходу Чертиев стал напирать на Скалдобину.
   -- Вопросов больно много сразу,-- растерянно
улыбнулась розовощекая, крупнолицая, голубоглазая
молодая женщина в белом халате и в большом кол-
паке.
   -- Все-таки на них нужно ответить. Мы ждем. Где
он? Кто он? Чем занимается? Отвечайте, Надежда Корнеев-
на,-- наседал Чертиев.
   -- Он в колхозе "Рассвет" работает в бригаде.
Арбузы выращивает. Сейчас сезон в поле. Домой
возвращается редко. А что он натворил? Тихий он
совсем. Кроме работы в поле, у него других дел
нет, - как можно спокойнее ответила женщина.
   -- Надежда Корнеевна, придется проехать с нами
домой,-- сказал майор местной милиции Боциев,-- покажите
нам его комнату, его вещи. Мы должны все осмотреть.
   При этих словах Скалдобина заметно побледнела.
Квартирант как раз был дома, и она совсем не желала милиционеров приводить к нему. В этом она чуствовала большую опастность и не без основания.
   -- Я же на работе, я... я не могу сейчас,-- запротестовала Скалдобина, явно боясь такого оборота
дела и намереваясь отделаться от назойливых работников милиции.
   -- Не волнуйтесь, пожалуйста, мы все уладим.
Так надо. Вас заменят. Переоденьтесь и побыстрее, - потребовал майор Боциев.
   С большой неохотой Скалдобина вымыла руки,
сняла белый халат, причесалась, поправила платье,
достала губную помаду и начала медленно водить по
губам. Тянула время специально. Думала, соображала и ничего не могла придумать. Все же ей пришлось
сесть в машину. Не доезжая до дома Скалдобиной,
остановились. Вошли во двор вдвоем: хозяйка дома
и лейтенант из местной милиции в штатском. Скалдо-
бина открыла своим ключом дверь веранды, затем
входную в прихожую. Здесь остановилась. Она явно
боялась. Сомнений не было, в доме опасный преступник, и она знала это. Еще один оперативник осторожно проник в прихожую. Остальные распределились вокруг дома, прижавшись ближе к окнам.
Скалдобина показала пальцем на дверь в глубине
прихожей. Ей указали, что надо постучаться. За
дверью тихо. Предложили позвать.
   -- Костя! Это я, Надя, открой,-- вторично посту-
чала она в дверь.
   Послышались тихие шаги, приближавшиеся к двери. Раздался негромкий голос:
   -- Ты одна? Почему ты ушла с работы? Что случилось? Почему ты здесь?
   -- Д-да, я одна, Костя, приболела немного и вернулась,-- соврала Скалдобина, волнуясь и не совсем
веселым тоном.
   Хован был хитер, сразу почуял опасность, как зверь.
Он не поверил своей сожительнице. Она тоже это -
почувствовала. Дверь не открывалась. Хован тихо -
перешел в другую комнату, окна которой выходили в сад.
Без скрипа открыл окно, огляделся. Вокруг тишина,
ничего подозрительного. Поднялся на подоконник
с "дипломатом" в руке и прыгнул вниз, прямо на спину милиционера, сидевшего в кустах под окном. Хо-
ван перевернулся и упал. Вскочил, не понимая в чем
дело. Тут неожиданно милиционер резким броском
схватил Хована, не давая ему опомниться, и придавил
к земле, завернув его руку за спину.
   -- Не ломай руку, гад -- заорал Хован.-- Откуда
ты взялся. Отпусти руку! Ой-ой!
   На крик прибежали остальные.
   -- Вставай, Бос, пошли, скомандовал Шопалов.-- Пора в дорогу. Хана тебе.
   Милиционер ослабил руку Хована и позволил ему
подняться.
   -- Давай-ка сразу, и чемоданчик опишем, протокол
надо составить,-- сказал капитан Чертиев и предложил пригласить понятых.-- Обыскать нужно дом.
   Тут опять вмешался капитан Шопалов, показывая
свою пунктуальность.
   -- Я с товарищем майором поеду за санкцией на
обыск к прокурору.
   - Ладно, Боря, ты прав. Пока мы осмотрим содержимое "дипломата", успеете. Поторопитесь.
   Оставшиеся приступили к осмотру. "Дипломат"
был с секретом: замки с шифрами. Пришлось уговаривать Хована, открыть его.
   -- Не помню, хотите, ломайте. Он мне уже не понадобится,-- процедил Бос сквозь зубы и злобно посмотрел своими колючими глазами, выглядывавшими из
узких щелей глазниц.
   -- Спасибо, что разрешил,-- сказал с иронией Чертиев и скомандовал: -- Вскрывайте!
   С помощью отвертки и молотка взломали "дипломат" и извлекли содержимое. В нем аккуратно были
уложены сторублевые пачки денег. Всего пятьдесят
тысяч рублей. Составили протокол, а деньги упаковали снова в "дипломат", обвязали шпагатом и опечатали.
   Вскоре вернулся Шопалов, и приступили к обыску
в доме. Комнаты были обставлены дорогостоящей
импортной мебелью, на стенах и на полу -- ковры.
Много наборов посуды, хрусталя, изделий из золота
и серебра. Все имущество и дом были описаны. Ценности изъяты и упакованы.
   Скалдобина наблюдала за происходящим с тревогой и страхом.
   -- Не имеете права,-- кричала Скалдобина.-- Это
мои вещи. Спросите его. Скажи им, Костя. Это мой
дом. Скажи, Костя!
   -- Заткнись ты, шалава,-- грубо огрызнулся Хо-
ван.-- Ты лучше объясни им, где ты их успела заработать? Заложила меня, сука...
   Скалдобина заплакала навзрыд и запричитала:
   -- Прости меня, Костя, не хотела я, не думала я,
не виновата я!
   Дом опечатали. Хована и Скалдобину доставили
в РОВД. Операция прошла удачно.
   Но оставались на
свободе другие сообщники. Работа продолжалась.
Опергруппа отправилась снова в дорогу. Они торопились. Получив сведения о местонахождении Малико-
ева, не хотели теперь его упустить. Обезвредить озверевшего преступника было главной задачей группы
захвата. Необходимо было все предусмотреть. Подойти незамеченным к дому, где скрывался Косой, почти
было невозможно. Дом стоял далеко в глубине, к которому вел длинный и узкий проход, обнесенный
с обеих сторон высокими заборами. Проход хорошо
просматривался из окон дома. Сначала нужно было
преодолеть высокие деревянные ворота, а затем
и узкий проход. Все как на ладони. У ворот была
потайная кнопка, о которой знали только участники
банды и то не все. Об этом не сказал на допросах
Хударберидзе. Или он забыл, или умышленно умалчал об этом. Скорее всего, он не вспомнил о такой, на первый
взгляд мелочи, а это, по существу, был пароль. Звонок означал, что пришел свой, и нет никакой опасности. Допросы Хована практически ничего не дали.
На вопросы он или вовсе не отвечал или отвечал
уклончиво, проявляя особую дерзость.
   Работники милиции, разделившись на две группы,
решили подойти к дому с двух сторон: сзади через
соседний двор и спереди по узкому проходу. О существовании кнопки-пароля к этому времениим не было известно.
   День был на исходе. Небо затянулось свинцово-
черными тучами. Назревал дождь. Зигзаги слепящей
нити молнии прострочили свинцовый купол неба.
В ответ на такой сигнал прокатился оглушительный
громовой гул на небе, и из прохудившихся грозовых
туч полился мощным потоком дождь.
   Маликоев вдвоем с Наной сидел дома и с утра
ждал своего брата Юрия на машине. Он не показывался. Косой нервничал, чувствовал приближающуюся опасность. Стоя у окна, всматривался в тишину
улицы, вслушивался. Ему нужно было немедленно
покинуть дом, уехать подальше. Но как? Никого из
друзей. "Все пропало, это конец",-- думал, Маликоев,
страшась своего одиночества. "Немедленно исчезнуть,
будь что будет",-- порывался он временами, и каждый
раз отбрасывал такую идею. "Куда я денусь без ма-
шины,-- соображал Косой,-- оставлять Нану здесь?" Этого он никак не хотел допустить. Нана, накурившись, как пьяная муха, лежала на диване, не думая
ни о чем и не понимая, что происходит вокруг. Мали-
коев, казалось, не обращал никакого внимания на
присутствие Наны. Это просто могло показаться. -
Косой имел свои соображения и, собираясь бежать, он
вовсе не хотел оставлять живого свидетеля его преступного существования.
   Вдруг его внимание привлекло какое-то движение
у ворот. Он весь напрягся, прижавшись к окну свои-
ми мутными глазами, всматривался в узкий проход
сквозь толщу дождевого потока. Блеснула молния,
и его взгляд отчетливо уловил человеческую фигуру,
за ним вторую. Небо грохотало громовым басом. -
Косой заметался, как зверь в клетке, бешеный страх
охватил его. Орал, матом крыл всех. В приступе бешенства схватил Нану и бросил сс на пол.
   -- Это ты, шлюха, навела на след?! Отвечай!
   Нана беспомощно простонала и не ответила.
   Работники милиции, перемахнув через высокие -
ворота, приближались к дому под прикрытием дожде-
вой стихии. Осторожно открыли веранду и стали
у двери.
   -- Маликосв, хватит дурака валять, выходи! -- -
постучал в дверь майор Габоев, держа наготове свой
пистолет.
   Косой не ответил. Он подошел к тумбочке и нервным движением выдвинул ящик, схватил пистолет
"ТТ". Злой приступ страха охватил его. Все планы
к бегству он отбросил, понял свою безысходность. Сдаваться то же он никак не хотел.
   Работники милиции ждали. Они знали, что бежать
из дома Маликоеву не удастся. Все ходы и выходы
были надежно блокированы. Майор Габоев повторил
свои требования. Все тихо. Неожиданно за дверью
раздался пистолетный выстрел, вслед за ним и вто-
рой. Наступившую тишину изредка нарушал далекий отголосок грома, которому подмигивали частые про-
блески огней молний.
   -- Выбиваем дверь! -- скомандовал майор Габоев,
старший группы.
   Четверо дружно нажали мощным напором, и выло-
мали дверь. В комнате перед ними возникла страшная
картина. На полу посередине, скорчившись, лежала
Нана. В области таза на платье обозначилось красное
пятно, которое постепенно увеличивалось.
   -- Срочно вызвать "скорую" и доложите начальнику отдела и в прокуратуру,-- скомандовал Габоев,
обращаясь к лейтенанту Лушникову.
   Лейтенант побежал к воротам, за которыми сто-
яла оперативная машина с рацией.
   Нана не подавала признаков жизни. Лицо было
мертвенно бледным, глаза закрыты, дыхания не ощущалось. Капитан Чертиев взял руку Наны ниже запястья, нащупывая пульс.
   -- Она жива! Пульс есть! -- сказал он, обрадованный своим открытием.
   У окна на полу лицом вниз лежало, распластавшись, тело Маликоева. Голова была в луже крови.
Справа от него валялся пистолет "ТТ".
  
  
   0x08 graphic
Не прошло и пятнадцати минут, как "скорая"
подъехала. За ней прибыла и оперативная следственная группа, эксперт и криминалист. Врач констатировал смерть Маликоева. Его увезли в морг, а -
Нану -- в больницу. Так бесславно закончил свое явление на белый свет Маликоев. Как говорит древняя
мудрость, в судьбе нет случайностей: человек скорее
создает, нежели встречает свою судьбу.
   Во всей преступной цепи недоставало еще одно
звено -- Сослан Губойти. Отколовшись от остальных
членов банды, он довольно долго скрывался, ничем
не проявляя себя. Был объявлен розыск. Он знал
и понимал, что рано или поздно его найдут и ему
пе миновать ответа перед законом.
   Нана Хударберидзе полгода провела на больничной койке. Врачам удалось спасти ее. Вернулась
к нормальной человеческой жизни. Ей порой не вери-
лось, что она свободна, что ее не тянет никуда, над
ней не властвует Косой, что она не подчиняется воле
чужого человека. "Неужели все это происходило со
мной или это сон?" -- думала Нана, вспоминая прошлое. Она начинала жизнь сначала. Легко ли это?
Мудрее всех -- время. Время покажет, кто есть кто.
   Вскоре в милицию явился Сослан Губойти с по
винной, последний из группы Хована. Он рассказал
подробности преступной жизни банды Хована.
   Созданная следственная группа развернула боль-
шую работу по дальнейшему расследованию всех
преступлений, совершенных группой Хована и установлению их связей. Следствие установило, что -
Даниил Тангиянов, представлявшийся инвалидом вто-
рой группы, получил фиктивный документ за крупную
взятку. Экспертиза установила, что он не страдает
никакой серьезной болезнью и практически трудоспособен. Так длительное время Тангиянов незаконно
получал пенсию по подложным документам. Одновременно занимался подпольным бизнесом, спекуляцией
"белой смертью" и другими товарами.
   Основные мероприятия по оперативной работе, были-
 уже выполнены. Шопалов сдал свои дела вновь
назначенному и поехал в Аруанский район, куда ранее получил
назначение.
  

МЕСТЬ "КОРОЛЯ ОХОТЫ"

Угодничество опаснее ненависти.

Б. Грасиан

   0x08 graphic
0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Бывший следователь Баркизов, специалист высокого класса, работал ответдежурным. Эта работа то-
же не из легких. Сутки в полном напряжении. Через
дежурного проходит вся система жизнедеятельности
райотдела. Все события, все происшествия, все жалобы и заявления с которыми приходят сода люди, преломляются через дежурную часть. Сколько звон-
ков, сколько выездов за сутки! И с этой работой хорошо справлялся Баркизов. Но он был человеком
невезучим.
   Однажды ночью, во время дежурства Баркизова,
поступило сообщение из одного близлежащего лесничества о том, что пьяный гражданин подстрелил из
карабина в лесу корову, угрожает людям, хозяину
коровы, буянит.
   Баркизов с оперативной группой выехал на место
происшествия. Мужчины при свете керосиновых фонарей разделывали тушу убитой коровы, женщины
им помогали, подносили воду, светили лампой.
   - Мы коров не загоняем на ночь,-- сказал хозяин,-- здороваясь с Баркизовым.-- Живем в лесу,
и скотина пасется тоже в лесу. Она никому не мешает.
   -- Как это случилось, и кто подстрелил вашу корову? -- спросил Баркизов, пытаясь в полумраке -
разглядеть лицо хозяина.
   -- Браконьеры! Вот кто. Организовал охоту Гриша Драволепов, наш охотовед. Дружки его убежали.
Вышли они после пьянки поохотиться. Гришке померещилось, что кабан попался, и корову подстрелил
двумя выстрелами.
   -- А кто с Гришкой охотился? Наверное он был не один?
   -- А бог его знает, кто с ним охотился. Сандула присылает своих
дружков, а Гриша их выводит на тропу, организовывает
браконьерскую охоту. Водки сколько хочешь. А Гриш-
ка любит прикладываться. За что он получает зарплату? Он самый первый вредитель, отвечал хозяин коровы, не прекращая разделывать тушу коровы.
   "Кто обжегся на молоке, тот на воду дует",-- -
подумал Баркизов, составляя список очевидцев. Он знал
хорошо, кто такой Сандула. Люди пытались задержать Гришу. Драволепова. Но этого сделать не -
удалось. Он не открывал дверь, угрожал перестрелять
всех, кто полезет.
   Тут появился сам хозяин охотугодий Сандула
Бердуков. Как будь-то с неба свалился. Высокий, располневший, с крупным носом
и голубыми глазами, он хищнически смотрел на -
собравшихся.
   -- Что за сборище! Кто такие? Где Гришка?--
кричал, размахивая руками, Бердуков.
   Услышав голос самого хозяина, все приутихли.
Люди его не уважали. Люди просто его боялись. Был
он похож на грозного барина, перед которым батраки на коленях стоят.
   -- Вон, закрылся Гриша, пьяный он. Корову -
Каральби Касинижева подстрелил по ошибке. Милиция
приехала разбираться,-- объяснил сторож Хумлатов,
прикуривая сигарету.
   -- Кто звал сюда милицию, говори, Хабиж? Где он?
   -- Не знаю кто вызвал милицию, Сандула. Наверное, Каральби или кто
другой. Не видел, не слыхал, врать не буду, но
я не звал.
   -- Балда ты, Хамлатов, балда. Для чего держу
тебя сторожем здесь? Подумаешь, корову подстрели-
ли. Не человека же убили.-- Сандула выругался ма-
том и направился к месту, где люди возились с тушей
коровы.
   -- Чего здесь милиция делает? -- иронически спросил Бердуков, не здороваясь ни с кем.-- Мяса захотели? А-а, и ты здесь, Баркизов-сын? Опять ты лезешь
туда, куда не просят. Что, мало тебя наказали? Убирайся, пока цел. Сами разберемся. Милиция... Я тебе
кузькину мать покажу!
   Баркизов укоризненно посмотрел на Бердукова.
Протоколы были подписаны, и опергруппа покинула
место происшествия. Задержать пьяного охотоведа
Драполепова не удалось. Спорить с Бердуковым было
бесполезно да и не нужно. Баркизов знал: Бердуков
пожалуется своим хозяевам из обкома партии.
   -- Чтобы я больше твоей ноги здесь не видел, сыщик несчастный,-- крикнул Сандула вслед Баркизову.-- Ты что ли, Каральби, шум поднял из-за коровы?
Это ты милицию позвал? А-аа?!
   -- Моя жена. Он же, этот Гриша, подстрелил корову нашу.
   -- Ты, старый ворон, радуйся, что не тебя подстрелили. Вас всех нужно перестрелять,-- прервал хозяина коровы Бердуков, приближаясь к Касинижеву.
   -- На меня голос не повышай, Сандула, - ощетинился Каральби. - Не боюсь
я тебя, знай это. И человека может убить твой Гриша.
Разбаловал ты его, это уж точно. Его трезвым никогда еще я не видел. На ваших глазах пьянки, гулянки
происходят. Людям попойки эти надоели. Ведь не за
свою же зарплату пьют они. Корова у меня одна была. Она нашей семье нужна была. Она детей наших
кормила... Приплод государству сдавал. Кому был
вред от моей коровы, Сандула? Ты должен нас защищать, а не алкогоглика.
   Бердуков поставил руки на широкие бедра, выпучив глаза на Каральби, заорал:
   -- Вот, ты какой! Видали?! Лекцию решил прочитать мне, уму-разуму учить! Кто ты такой? А-а?
Я здесь хозяин, старый ворон! Ты мне брось демократию разводить. Продашь мясо и новую корову купишь. Гришку хотел под суд отдать?! Ишь ты, обидчивый какой! Чтобы твоей ноги здесь больше не было!
Убирайся со своей коровой и приплодами! Все! -
   Бердуков разгневался, кричал во весь голос, угрожал старику. Матом ругался в его адрес.
   -- Я тебе покажу приплод, бездельник!
   Он подошел к дому Драволепова и постучался.
   -- Гришка, черт! Открывай! Это я. Прогнал я мильтонов,
не бойся.
   Гриша выглянул в окно, моргая пьяными глаза-
ми. Увидев хозяина, открыл дверь и пригласил своего
начальника в дом. В комнате пахло винным перегаром, табачным дымом.
   -- З-ззаходи, Сандул Иванович, з-ззаходи, дорогой! -- язык заплетался у охотоведа. Он еле-еле -
держался на ногах, раскачивался взад-вперед.
   -- Не Иванович я, дурень, а Хаждаутович. Ну,
ладно. Дай выпить. Что-нибудь осталось у тебя? Перебрал, ты лишнего Гришка, а?
   -- Извини, дорогой, звини. С-садись, дорогой.
А корову-то у Каральби я подстрелил. Хи-хи-хи! Но
н-нечаянно, н-нечаянно, дорогой. Здорово, я? Хи-хи!
Таля Шохов угостил, вот, с-столичная! Хороший человек, Таля Сенович, хороший...
   Бердуков сел за стол. Налил водки себе и Грише,
чокнулись и выпили. Гриша сопел, кряхтел. На него
было противно смотреть.
   -- Ты ничего не бойся, Гриша. Завтра ты должен
быть в форме. Большое начальство прибудет. Хорошую охоту организуй для них. Очень нужные люди,
понимаешь, Гриша? А где Жангери? Потерял своего
начальника, да?
   -- Усье понял, шеф. Усье будь сделано.-- Драво-
лепов пытался обнять Сандулу, поцеловать его.--
Жора уехал, а может, и нет.
   -- Ну, хватит, Гриша, прекрати, я поехал. Спать!
Смотри у меня, без фокусов! Проспись! Завтра гостей будешь сопровождать, смотри у меня! - наставлял Бердуков пьяного егеря.
   Оставив пьяного охотоведа, Бердуков уехал. Гриша еще долго кряхтел, пел, кричал и незаметно заснул.
   Факт браконьерства Драволепова был зафиксирован в книге происшествий. Но дальше дело не -
пошло. Тучи над Баркизовым сгущались еще сильнее. Бердуков -
пожаловался в обком Алексейчуку. Тот позвонил куда надо. Через пятнадцать дней Баркизов был уволен совсем из органов милиции.
Бердуков торжествовал. Но Баркизова сломать
не удалось. Он выжил, выстоял, не пал ьдухом.
   Алексейчук, юрист по образованию, в прошлом работник прокуратуры, частенько вмешивался в дела
правоохранительных органов. Власть у него была почти не ограничена. Кого куда ставить, кого наказывать, кого миловать -- решал он один.
   Алексейчук отличался особой хитростью. Невысокого роста, рыжий, с почти квадратным лицом, за
его мутными глазами трудно было угадать его мысли,
намерения. Нахмурив свои почти бесцветные брови,
на совещаниях и собраниях произносил высокие слова. В то же время его поступки резко отличались от
этих высказываний. Такими были большинство партчиновников. Говорили красивые слова, а поступки были другими.
   Одним из главных приемов у него было умение
уличать отдельных работников в каких-то, хотя
и небольших, предосудительных поступках, умение
находить какие-нибудь "грехи". Раздувая эти "компроматы", он приручал людей. Они становились преданными ему, слепыми исполнителями его воли и желаний. С тем, кто не поддавался такой обработке,
Алексейчук просто расправлялся.
   Федору Модестовичу удалось даже приручить шефа особого отдела обкома Гвозденко Филиппа Николаевича, Впрочем, они нужны были всегда друг другу.
Характеры и повадки у них были поразительно схожи. Алексейчук спас от тюрьмы жену Гвозденко, которая, работая заведующей детсадом, проворовалась
и подлежала привлечению к уголовной ответственности. Они сколотили своего рода карательный отряд особого назначения
и на всех "неблагонадежных" заводили свое черное
досье. Гвозденко был непревзойденным мастером по
этой части. Этот конопатистый, с маленькими, всегда
прищуренными глазками человек мог сфальсифицировать любой факт и преподнести его как достоверный. Ему многое дозволялось и прощалось. Он, как и Алексейчук, очень нужен был главному партийному боссу как орудия расправы с неугодными.
   Алсксейчук и Гвозденко жестоко и подло расправились с прекрасным следователем Баркизовым, оказавшемся несговорчивым, принципиальным, не признавшим силу власти
партаппарата и его вмешательства в дела правоохранительных органов. Этим они не только утолили жажду ненависти к неугодному, но и сильно угодили очень нужному "кормильцу" мафии Сандуле Бердукову, владельцу спецохотугодий. Баркизов сильно мешал Сандуле и его окружению. Такого партмафия всегда подвергала моральному уничтожению.
   Охотугодия имели единственное предназначение: организация досуга высокого начальства и высоких гостей из Москвы и других престижных городов стра­ны. С помощью фауны и флоры Сандула стал недо­сягаемым для законов государства. Здесь охотились известный историк-писатель Юлиан Семенов, космонавт Леонов, гости из ЦК КПСС и другие высокопоставленные лица.
   Начальство второй ступени Бердуков не обижал, приглашал их на охоту и пикники, на которых Алексейчук выступал в роли тамады. На этих пикниках решались вопросы, кого убрать, кого наказать, кого и куда выдвигать. В любое время года с помощью своих егерей Бердуков проводил отстрел кабанов, и разделанные туши отправлял поездом и на автомобилях в Москву для нужных людей.
   Высокое партначальство знало о проделках Алексейчука и Гвозденко. Знало и помалкивало об этом. Такие кадры, умеющие угождать во всем, очень нуж­ны были главе партийного ведомства. Через них партглава держал в узде всех нижестоящих работников любого ведомства. Это была диктатура одной партии, узурпировавшей всю государственную власть в стране.
   Жертвой такой мафии стал и следователь проку­ратуры Нурби Махраев. Просто его сделали, как говорится, козлом отпущения. Махраев считался неплохим следователем. Свои обязанности он исполнял добросовестно. Слабоволь­ный, тщедушный, он был легкоуправляемым. Никогда не возражал начальству и исполнял все их прихоти.
   Прокурор пригласил следователя прокуратуры Алексея Суркова с оконченным делом по обвинению насильника Пхашокова.
   - Ну как дела, Алексей, - вкрадчивым голосом спросил прокурор.
   - Спасибо Василий Михайлович, все нормально. Дело Пхашокова я уже закончил, можно утвердить обвинительное заключение и направить в суд.
   - Не будем торопиться, Алексей, дело это серьезное, надо еще кое-что доделать. Из милиции пришло одно большое дело. Прошу принять его к своему производству и приступить к расследованию. А дело Пхашокова передай Махраеву.
   - Как же так, Василий Михайлович, дело уже закончено, и обвинительное заключение составлено, - с недоумением посмотрел Сурков на прокурора.
   - Я сказал, как нужно тебе поступить, выполняй без всяких вопросов. Ты, что не понял меня? - властным тоном произнес прокурор. - Отдай все Махраеву со всеми вещдоками.
   - Слушаюсь, Василий Михайлович, вам виднее как поступить, - Сурков встал и с делами ушел к себе.
   Сурков считался хорошим следователем. Но начальство видело в нем один недостаток - Сурков не был сговорчив, принципиален, и не любил идти на сделку с совестью.
   В тот же час к Суркову зашел его коллега Махраев.
   - Прокурор приказал мне забрать у тебя дело Пхашокова, - сказал Махраев, присаживаясь у приставного стола. - Ты, разве его еще не закончил?
   - Конечно же, закончил и обвинительное заключение уже подшил, - ответил Сурков и положил перед Махраевым дело по обвинению Пхашокова. Вот это дело, забирай, Нурби.
   - Почему прокурор так распорядился Алексей? Он тебе ничего не объяснял?
   - В том-то и дело, Нурби. Он просто приказал и все. Но я догадываюсь, в чем собака зарыта.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я имею в виду то, что дело хотят пустить под откос!- подчеркнуто ответил Сурков.
   - Не думаю. Дело очень серьезное, чтобы его так просто можно было прекратить,- высказал свои сомнения Махраев.
   - Ты что, Нурби, притворяешься что ли? - вопросительно посмотрел Сурков на коллегу. - Разве такое у нас впервое? Сделают это твоими руками, дружок и ты это знаешь.
   - Я не об атом, Алексей. Я высказался относительно этого конкретного дела. Такое дело нельзя прекращать, вот об чем речь.
   - Ты совершенно прав, Нурби. Нельзя, конечно, но можно, если прикажут...
   - В этом отношении Никифоров был более твердого характера. Ты же помнишь его?
   - Виктора Ивановича? Конечно, помню. Я тогда был стажером. По-моему я даже у тебя стажировался некоторое время.
   - Помнится такое. Тебе было поручено тогда дело по почте. О ком сейчас не помню, но тогда ты дал промаху и упустил преступника, - небрежно бросил Махраев.
   - И ты помнишь это дело? Я никогда его не забуду. Запомнил на всю жизнь!
   - Как была фамилия той женщины, которая сбежала от тебя?
   - Запомнил это дело не только по дерзости совершенного преступления, но допущенной мною оплошности по такому не сложному делу. К уголовной ответственности привлекалась начальник восьмого отделения связи города Нальчика   Устюгова   Нина   Максимовна.  Это отделение располагалось на первом этаже по улице Кабардинская, 17.
   - Что же она такое сотворила, Алексей? Как все происходило? По-моему Виктор Иванович выражал тогда недовольство по этому делу.
   - Устюгова обвинялась в хищении государственных средств путем мошенничества. Суть заключалась в следующем. Принимая почтовые отправления от граждан (посылки, бандероли и денежные переводы), получала наличные деньги за почтовые услуги. Клиентам выдавала квитанции о приме почтовых отправлений, отражая объективные сведения. В копиях же, которые прикладывала к своим отчетам, она вносила исправления, занижая сумму почтовых сборов. Разницу клала в свой карман. Таким путем  Устюгова  похитила крупную сумму. В первую очередь изъял все необходимые документы на главпочтамте, допросил ревизоров и других работников связи. Руководство Главпочтамта с неохотой выполняло мои требования. Им не хотелось выносить сор из избы, поскольку сами они были виновны в бесконтрольности, беспринципности.
   Собрав достаточных улик против Устюговой, не спешил с избранием меры пресечения в отношении обвиняемой.  Устюгова  была уволена с работы, ни с кем не связана семейными узами и могла скрыться. Имея это в виду, пригласил Устюгову для допроса и последующего ареста. Она пришла по вызову без паспорта.
   - Паспорт у меня дома, - сказала  Устюгова . - Забыла взять с собой. Я живу недалеко отсюда, могу принести, если надо.
   - Надо,  Нина   Максимовна . Сходите домой, и принесите, пожалуйста, паспорт.
    Устюгова  ушла. Хитрая и находчивая женщина, видимо догадалась, что хотят от нее, и не спешила возвращаться в прокуратуру. Пришлось ждать долго. День был уже на исходе. Потом, заподозрив неладное, встал и направился к  Устюговой  домой на улицу Школьная. Постучал в железные ворота. Калитку открыл мужчина средних лет, толстый, с выпуклым животом, в майке.
   - Чего надо?! - раздался бас толстяка.
   - Мне нужно увидеть  Нину   Максимовну , - ответил ему. - Я из прокуратуры.
   - Здесь нет таких, уважаемый человек из прокуратуры, - ответил толстяк. - Мы здесь хозяева теперь.  Нина  продала нам свой дом, понятно? Она уехала, совсем уехала.
   -Успокойтесь, гражданин хороший, как вас там... Предъявите документы.
   - Нюра! - крикнул толстяк. - Принеси купчую сюда. Прокуратура интересуется.
   Вскоре у калитки появилась дородная женщина в пестром домашнем халате. Взял из рук женщины бумаги. Действительно это был договор купли-продажи месячной давности. Я извинился перед новыми хозяевами и вернулся в прокуратуру. Прокурор города Никифоров Виктор Иванович, всегда сидел в кабинете допоздна. Сразу зашел к нему и доложил создавшуюся обстановку с делом Нины Устюговой. Прокурор укоризненно посмотрел нам меня и сказал:
   - Эх, ты, сопляк! Какая-то баба обвела тебя вокруг пальца. С избранием меры пресечения ты промедлил. За что и наказан. Ищи теперь, ветра в поле. Наверняка ее в городе уже нет.
   - Я виноват, Виктор Иванович. Это будет уроком для меня на всю жизнь.
   - Хорошо, если так. Теперь подумай, как исправить ошибку. Трудновато будет.
   Прокурор был прав. Решить уравнение, когда ничего неизвестно, дело сложное.
   На следующий день отправился в главпочтамт. Снова изучил личное дело  Устюговой. Сведений о ее родственниках не оказалось. Из личного дела изъял фотографию Устюговой . Путем опроса сотрудников, которые чаще других общались с бывшим начальником восьмого отделения связи, установил наличие двух сестер, проживающими в Нальчике. В адресном бюро установил адрес одной из сестер. Я сам лично размножил фотографию мошенницы и роздал всем участковым инспекторам милиции и сотрудникам уголовного розыска. В беседе с сестрой  Устюговой  было установлено, что в Нальчике живет и ее вторая сестра под другой фамилией.  Устюгова   Нина  была по отчеству  Максимовна , а ее обе сестры - Михайловны, хотя они были родными сестрами. Со слов сестер стало известно, что сын  Устюговой  учится в Украине в Донецке, каком-то техникуме. Было сделано предположение, что  Устюгова  могла поехать в Донецк к сыну. В прокуратуру города Донецка Украины немедля направил отдельное поручение с просьбой разыскать Устюгову и задержать ее. Постановление о заключении ее под стражей с санкцией прокурора было приложено к отдельному поручению. Однако поручение так и не было исполнено. Не было и ответа прокуратуры Донецка. Поиски  Устюговой  по фотографиям не дали результатов. Я был вынужден приостановить следствие по делу в связи с не розыском обвиняемой.
   - Почему же ты не направил напоминание по истечении сроков?- поинтересовался Махраев.
   - В начале декабря 1963 года я завершил стажировку и уехал в Саратов для сдачи госэкзаменов. Все время это дело не выходило у меня из головы. По-моему дело лежало без движения у нового стажера. Позднее выяснилась причина неисполнения моего отдельного поручения по делу Устюговой. Она действительно скрывалась в Донецке у своего бывшего мужа. Оказалось, что муж ее работал прокурором города Донецка. Он и не собирался исполнять отдельное поручение следователя по делу своей бывшей жены. Их сын действительно учился в Донецке и жил у отца. Прокурор нарушил требования закона, свой служебный долг. Все же, спустя год Устюгова была найдена и предана суду. Но это происходило уже без меня. Вот так все и было.
   - Да, Алексей, интересное дело ты вспомнил. Такое не забывается. Я тоже не забываю свое первое дело...
   В это время зашел секретарь приемной Ирина:
   - Нурби, тебя Василий Михайлович разыскивает. Сходи к нему скорее.
   Махраев взял дело Пхашокова в охапку и заторопился к прокурору.
   Начатое майором Жигановым дело по обвинению Пхашокова расследовано. Было установлено, что Пхашоков изнасило­вал не только Пашманову. Возобновлены еще три дела, ранее возбужденных в других районах и оставшихся нераскрытыми. Пхашокову предъ­явили обвинение. Спустя два месяца после этого он был освобожден из-под стражи, а дело прекращено...
   Через кого и каким образом вышли на Федора Алексейчука, остается тайной. Говорили, это было прямое указание "худого", главы партведомства Бахова. Другие склонны были считать это проделкой са­мого Федора Модестовича.
   Как бы там ни было, Алексейчук позвонил проку­рору района.
   -- Василий Михайлович, что там за дело против Пхашокова?-- вкрадчиво прозвучал мягкий голос в трубке.
   - Есть такое дело, Федор Модестович, статья сто семнадцатая, часть...
   - Мне не нужно статью разъяснять,-- продолжал Алексейчук более настойчиво и требовательно,-- гово­рят, что его оговорили, словом, состряпали дело. По­смотри внимательнее и доложи. Первый интересу­ется.
   Раздались короткие гудки в трубке. Прокурор еще с минуту держал ее, раздумывая, как дальше посту­пить. Он, конечно, уловил смысл сказанных слов. Значит, нужно действовать и побыстрее. Положил трубку и сразу же пригласил Махраева.
   Через минуту Махраев стоял перед прокурором с двумя томами уголовного дела по обвинению Пха­шокова.
   - Садись, давай сюда дело, я хочу взглянуть.
   Махраев сел, положил два тома на стол перед прокурором, не понимая, в чем дело. "Только что Сурков докла­дывал прокурору подробно, да и сам он уже по­смотрел до этого, замечаний не было",-- недоумевал Нурби, ожидая разъяснений.
   - Не многовато ли два тома для такого дела, Нурби? -- ухмыльнулся Василий Михайлович, пере­листывая дело.
   - Здесь четыре дела вместе соединены, Василий Михайлович. Поэтому, наверное, так много кажется.
   -- Ну чего ты перечисляешь, я просто к слову
сказал,-- перебил следователя прокурор,-- я хочу те-
бе сказать, что здесь много натаскано, особенно милиция переборщила. Ты еще раз все обмозгуй сам и прими решение.
   -- А что нужно сделать, Василий Михайлович? -переспросил на всякий случай Махраев, хотя смысел слов прокурора он уже понял.
   -- Как что, я же тебе сказал - продумай сам, нельзя же человека
держать под стражей по липовому делу. Освободи
Пхашокова. Понятно?
   -- А с делом как поступить?- осторожно спросил еще раз Махраев.
   -- Как что? Ты что, меня не понял, Нурби? Иди, дорогой, иди, выполняй. Скажу по секрету, сам Федор Модестович интересуется. Теперь ты понял? Иди.
   Махраев забрал дело со стола прокурора и вернулся к себе. Он прекрасно понимал, что ничего фальшивого в деле нет, Сурково провел тщательное расследование, все достоверно, все "железно", как
он любил говорить. "Указания начальника не обсуждают, а выполняют",-- произнес Махраев про себя и принялся писать постановление о прекращении дела
Пхашокова. "Были бы враки, что врать -- сыщут".
   "...Опознавая Пхашокова, потерпевшая Паш-
манова заблуждались, она могла ошибиться. Следы обуви Пхашокова и от протектора шин остались на берегу реки, так как Пхашоков заезжал
туда и мыл автомашину. Заключение биологической экспертизы о групповой принадлежности
крови и спермы -- случайное совпадение. Случай-
ной является идентичность по химико-биологическому составу соломы, изъятой у потерпевшей
из автомашины Пхашокова и на берегу реки, где
последний мыл машину. Аналогичное положение
и по другим пунктам обвинения. По делу отсутствуют очевидцы преступлений. Сам Пхашо-
ков категорически отрицает свою причастность
к указанным преступлениям.
   Принимая во внимание, что собранные доказательства не достаточны для составления обвинительного заключения и направления дела
в суд, а все возможности для собирания дополни-
тельных доказательств, исчерпаны, руководствуясь статьями 208, пункт 2 и 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР,
   Постановил:
   1. Уголовное дело N 3204 по обвинению Пха-
шокова Каплана Жамболатовича прекратить за
недоказанностью участия в совершении указанных преступлений и его из-под стражи освободить.
   2. Следствие по делу об изнасиловании Паш-
мановой Ф. К. и других приостановить до установления лиц, подлежащих привлечению к ответственности.
   3. Постановление может быть обжаловано
прокурору района в течение пяти суток с момента уведомления о принятом решении.
   Старший следователь
   прокуратуры, юрист первого класса
   Н. К. Махраев".
  
   Махраев написал постановление, швырнул ручку
на стол и откинулся на спинку стула. Он понимал, что
пошел на сделку с совестью и его решение рано или
поздно будет отменено. Но ослушаться начальсива он не мог. Он никогда не перечил прокурору и во всом выплнял его волю.
   Потерпевшая Пашманова и ее родные, близкие -
потом долго обивали пороги прокуратуры, обкома партии, пытаясь добиться правды. Но все тщетно. Где она, правда, где
ее искать? Всяк правду ищет, да не всяк ее творит.
Обком ответов не дает, другие инстанции отписываются, мол, оснований нет...
   Три месяца находились в Москве Пашманова со
своим братом, добиваясь приема в Прокуратурах РСФСР и СССР, в ЦК КПСС. Трудное это дело искать правду. Кому нужны твои заботы, твоя боль?
Чужая боль легко переносится.
   Как бы там ни было, они добились истребования уголовного дела прокуратурой РСФСР. Первый важный успех! Изучили дело
и юристы ахнули. Следствие было незамедлительно
возобновлено, и дело возвращено для дополнительного расследования со строгим указанием. Другая жалоба из ЦК КПСС пере-
слана в обком партии, затем в руки тому же Алексейчуку.
Тогда он развернулся на сто восемьдесят градусов.
У него стыда -- что волос на камне. Решил спасать
себя и своих друзей.
   Пхашокова снова заключили под стражу. Суд -
признал его виновным и приговорил к десяти годам лишения свободы. По предложению Алексейчука, за
нарушение социалистической законности, выразившееся в незаконном прекращения уголовного дела
и освобождения от уголовной ответственности опасного преступника, старший следователь Нурби Мах-
раев был исключен из рядов КПСС и уволениз органов прокуратуры. О принятых строгих мерах против нарушителя
законности были проинформированы ЦК КПСС
и Прокуратура РСФСР. Овцы целы, и волки сыты.
Главные виновники остались безнаказанными. Махр-
аев стал жертвой системы. Попытки угодить мафии -
закончились для него печально.
  

ВЕСНА НАДЕЖД

  
   "Жизнь -- альбом. Человек -- карандаш. Дела- -
ландшафт. Время -- гумиэластик. И отскакивает
и стирает". Эти мудрые слова знаменитого Кузьмы
Пруткова, наверное, никогда не устареют. Как жизнь
не стоит на месте. Она движется, она меняется, внося
в свой альбом новые страницы, обновляя ландшафт.
   Так наступила поздняя весна восемьдесят пятого.
Она перевернула все во всем мире. Положено начало радикально новому, непредсказуемо революционному
перевороту в обществе, в жизни каждого.
   Раньше многих судили, высылали за пределы, ли-
шали гражданства, предавали анафеме видных ученых, писателей за инакомыслие. Мыслить иначе, чем
партгсоруководственный аппарат, считалось преступлением. Теперь все это отменялось. Почему? Люди
не верили, люди боялись, сомневались. Но это была
правда. Совсем новый человек стал у руля государства, мыслящий иначе, чем прежде мыслили. Он повернул страну в своем прлитическом и экономическом направлении в другую сторону. Чем все это закончится? Надолго ли хватит демократическое начало бархатного переворота в стране.
   Всюду -- в автобусе, на улицах, дома, на работе
разговор был на одну тему: о перестройке, о ветрах
перемен. По существу это тихий переворот в обществе, поворот к новому, прогрессивному. Во всяком случае люди в это верят.
   Отправили на пенсию ярого сторонника прошлого,
всемогущего партийцного диктатора Бахова. Легче стало дышать людям. -
Покинул свое насиженное место Федор Алексейчук. Цеплялся он за него, дергался, не хотел сдаваться, кряхтел. Но ветры перемен задели и его. За Алексейчуком
последовал его сторонник по партии Гвозденко. От
плесени очищены и другие высокие места. Нельзя сказать, что все сделано по обновлению органов власти
и управления. Главное -- начало положено. Лиха бе-
да -- начало.
   У начальника милиции Максидова был большой
сбор -- совещание с участием всех оперативных работников. Собравшиеся говорили о перестройке, о переменах. О задачах органов милиции в новых условичях.
   -- Ясно одно, товарищи,-- говорил воодушевленно
подполковник Максидов,-- ожидаются большие изменения в обществе. Люди давно ждали этого дня. Мы
теперь, проснувшись из застойного небытия, смело
будем смотреть в будущее. Люди утомились от бреме-
ни застоя. Хватит жить по старому, отжившему свой век порядку.
   В зале была мертвая тишина. Все слушали слова
своего начальника, затаив дыхание. Он говорил вдохновенно, убежденно, призывал людей к сплоченности, единству, дисциплине.
   Дождался своего часа и Баркизов. В зале, среди
товарищей, в первом ряду сидел Леонид Баркизов.
Немало испытаний выпало на его долю. Отпечаток
пережитого заметен был на его лице. Стал грустнее,
казалось, на лице появились лишние морщинки, похудел, волосы на висках поседели. Но он снова в строю.
Начальник райотдела объявил при всех о восстановлении Баркизова в прежней должности -- старшего
следователя. Присутствующие дружно аплодировали,
приветствуя возвращение Баркизова в их строй.
   Началась новая полоса в истории нашего государства. А задачи у прокуратуры, милиции и суда прежние -- борьба с преступностью. В новых условиях они
приобретают еще большую актуальность.
  
   1991г
  
  
  

0x08 graphic
СЛУЧАЙ В МАГАЗИНЕ "БУРАТИНО"

  
  
  
  
  
  
   Дора Викторовна Менявская, директор специализированного магазина по торговле детскими игрушками и школьными товарами "Буратино", за долгие годы работы в торговле видела немало разных ревизоров и со многим из них умела находить общий язык. Несколько последних лет к ней в магазин приходили одни и те же ревизоры.
   Приходили, проверяли и уходили, все было в ажуре.
   К каждой встрече с ревизорами она готовилась заблаговременно: как бы там ни было, а визит ревизоров всегда таит в себе опасность. Известие о предстоящей ревизии ее встревожило не на шутку -- ведь последняя была всего два месяца назад. Дора Викторовна понимала, что повторная ревизия назначена неспроста, а к ней она не была готова.
   Магазин "Буратино" был самым крупным в городе по торговле детским ассортиментом товаров и располагался в большом просторном помещении по пр. Ленина дом N 41. У Доры Викторовне были большие связи, умело организовывала снабжение магазина большим ассортиментом товаров. Она не боялась начальств и ревизоров. С ними она находила общий язык. Но внеурочная ревизия не на шутку напугала Дору Викторовну.
   Дора Викторовна собрала всех работников магазина, чтобы обсудить создавшуюся нештатную ситуации. Эта тревога была усилена еще и тем, что в магазин придут совсем другие ревизоры.
   - Я пригласила вас, взволнованно начала она, - чтобы сообщить неприятную новость: к нам едут ревизоры... со специальным заданием. Это неспроста, товарищи, за этим что-то серьезное кроется, чую это своим нутром. Нам надо подумать, как быть, что сделать, чтобы смягчить удар.
   Известие о внезапной ревизии ошеломило присутствующих, и никто не мог слово проронить. Известие настолько было неожиданным, что всех это застал, как говорится, врасплох.
   Несведущему человеку покажется, ну что особенного может происходить в сравнительно небольшом магазине детских товаров со штатом в 14 человек и годовым оборотом 980 тысяч рублей. Между тем этот, на первый взгляд безобидная торговая точка в системе "Курортпромторга" долгое время хранила большую тайну. Про эту тайну, кроме работников магазина, знали постоянные ревизоры Штифт Аида Федоровна и Стручкова Оксана Максимовна. Знали и хранили гробовое молчание.
   Беспокойство, охватившее директора магазина, передалось и его подчиненным. Все не на шутку заволновались.
   -- Как же так, ревизия была у нас менее двух месяцев назад, - нарушили тишину заведующая секцией Остерехова.
   -- Это называется повторная, специальная ревизия, Вера Модестовна. Главбух наш предупредила, что ревизию организовывает комитет народного контроля. Это уже опасно...
   Попытки Менявской предотвратить ревизию оказались тщетными. Специальный состав ревизоров пришел в магазин. Ревизия была глубокой, тщательной и, бескомпромиссной. Народные контролеры раскрыли тайну безобидного магазина "Буратино". Итог ревизии - недостача на сумму 640 тысяч рублей. Директор магазина Менявская знала о недостаче и, поэтому очень боялась этой ревизии.
   Возникал логический вопрос: откуда могла взяться такая недостача в таком магазине? На этот вопрос надо было дать ответ. Этим занялись следователи после возбуждения уголовного дела по факту крупной недостачи в магазине "Буратино".
   Все работники магазина, за исключением Менявской, имели договор о бригадной материальной ответственности. Белявская заведовала отдельно складом и сама отдельно
   отчитывалась. Как установило следствие, на склад магазина завозились товары не свойственного магазину ассортимента, имевший повышенный спрос.
   Такие товары Дора Викторовна продавала сама прямо со склада по запискам директора "Курортпромторга" Беленюк и главного бухгалтера Цветухиной.
   Однажды Менявская завезла на склад "Буратино" десять скатов для автомобиля "Жигули". Запчасти для автомобилей, особенно автомобильные шины были в большом дефиците. Продав автошины по запискам с черного хода, Менявская вырученные деньги присвоила.
   Для сокрытия хищения составила бестоварную накладную на отпуск автошин в секцию
   канцтоваров этого же магазина. Такие случаи вызывали недоумение у заведующих секциями. Но молчали. Молчали потому, что сами они то же лезли в карман государства.
   -- Не волнуйтесь, Майя Духовна, вместо скатов получите на эту сумму канцтовары,-- успокоила Менявская заведующую секцией Шукриеву.
   ... Однажды заведующая галантерейно-парфюмерным складом другого магазина Тамара Вахрущенко обнаружила перед ревизией у себя на складе недостачу на сумму 6721 рубль. За советом она пришла к своей подруге Менявской.
   -- У меня в понедельник будет ревизия. Ума не приложу, что делать... За три дня, оставшихся до ревизии, я не смогу восстановить недостачу. Выручай, Дора, придумай что-нибудь, ведь, ты же умеешь обходить ревизоров.
   -- Ты вот что, Тома, - сказала Менявская участливо, - отпиши мне товары на сумму недостачи и приобщи накладные к отчету. Потом, после ревизии расчитаешся. Главное избежать большого скандала.
   Вахрущенко составила бестоварную накладную на отпуск товаров в "Буратино". Таким образом, Вахрущенко сумела скрыть недостачу и обмануть ревизора.
   Менявская оприходовала бесфактурный товар по своему складу, увеличив тем самым остаток товаров по своему складу и увеличив тем самым общую сумму недостачи по магазину.
   Впоследствии Дора Викторовна получила от Вахрущенко наличными 6721 рубль. Деньги она в кассу не сдала, положив их в свой карман.
   Продавцы магазина знали, что к ним на склад поступают не свойственные магазину товары. Знали и молчали. В магазине регулярно проводились ревизии и инвентаризации.
   Факты нарушений выявлялись, но скрывались не без ведома руководства Торга. Такая
   обстановка порождала новые и новые злоупотребления и хищения.
   Заведующая складом N 2 торговой базы Пробойденко готовилась к сдаче склада другому человеку. Заранее со свое напарницей они произвели самопроверку, которая выявила, что не хватает елочных украшений на три тысячи рублей. Это была приличная сумма для такого склада. За советом и помощью она обратилась в магазин "Буратино". Менявская согласилась принять бестоварную накладную на получение елочных украшений со склада N 2 на сумму недостачи. Таким путем Пробойденко скрыла свою недостачу, а Менявская увеличила недостачу по своему магазину на три тысячи рублей. Позже она получила указанную сумму денег наличными от Пробойденко и положила себе в карман.
   Менявская, присваивая крупные суммы государственных средств, понимала, что недостача по магазину в целом постоянно растет. Но, пользуясь поддержкой и содействием управляющего конторой "Курортпромторг" и ее главного бухгалтера, находила способы сокрытия своих грехов. Менявская использовала всякую возможность для присвоения денег. Все ее помыслы и стремления были направлены на личное обогащение любым способом. При этом она самонадеянно рассчитывала остаться неразоблаченной. А руководители торга не только не пресекали преступные действия Менявской, наоборот, способствовали хищениям в крупных размерах.
   Директор конторы "Курортпромторг" Беленюк и его главный бухгалтер Цветухина, злоупотребляя своим служебным положением, под предлогом выполнения плана товарооборота давали распоряжения о завозе в магазин "Буратино" транзитом товаров не свойственного ему ассортимента. Завозились такие дефицитные в то время товары, как цветные телевизоры "Рубин" имеющий большой спрос, стереомагнитофоны, пианино, фотоаппараты, часы разных марок, которые продавались в основном по распоряжению руководства торга. В течение двух лет Менявская продала дефицитных товаров на общую сумму 32789 рублей. Большую часть этих денег она присвоила. Чтобы скрыть следы хищения, вышеупомянутые товары не свойственного профилю магазина "Буратино" ассортимента, Менявская отписывала по накладным в секции магазина, а вместо них отдавала игрушки, канцтовары на соответствующую сумму.
   Контора торга согласно инструкции имела право при необходимости производить уценку товаров устаревших фасонов, изделий, частично потерявших товарный вид и т. д.
   Такую уценку можно было делать сверх установленного фонда за счет сверхплановых накоплений. Этой лазейкой не без помощи бухгалтерии торга успешно пользовалась Менявская.
   Руководство торга, нарушив установленный порядок, первую уценку в магазине "Буратино" произвело без предварительного разрешения Министерства торговли республики, без его утверждения перечня товаров, подлежащих уценке и размера уценки. По просьбе Менявской в состав комиссии были включены угодные ей лица. Некоторые члены комиссии вообще участия в уценке не принимали, но готовый документ подписали. Эти обстоятельства дали возможность Менявской составить опись-акт уценки по- своему
   усмотрению. В акт было занесено большое количество товаров, первоначальная стоимость которых составляла 56180 рублей с копейками. Причем товары были уценены почти до стоимости утиля. Опись-акт уценки не был рассмотрен в присутствии членов комиссии, не проверен торговым отделом конторы торга, как этого требовала инструкция. Одно нарушение порождало другое. После перемаркировки уцененные товары подлежали передаче в магазин уцененных товаров. Однако Менявская этого не сделала и продавала уцененные товары в своем магазине по первоначальной стоимости. Бухгалтерия торга знала об этом, но ее злоумышленных действий не пресекла. Менявская таким путем пыталась восстановить недостачу по магазину.
   Спустя год Менявская потребовала создания новой комиссии по уценке товаров. В Магазине действительно имелись товары, потерявшие свое первоначальное качество.Пользуясь тем, что комиссию возглавляла ревизор Стручкова, находившаяся с Менявской более чем в дружеских отношениях, в опись-акт уценки было приписано полноценных товаров на сумму 4200 рублей. Этим Менявская создала себе резерв для последующего хищения. Менявская, кроме того, брала из кассы магазина деньги по двести, триста и более рублей без расписок и документов, На эти суммы после она выдавала в секции игрушки или канцтовары.
   Здесь перечислены только основные эпизоды преступной деятельности директора магазина "Буратино". Остальные работники магазина, глядя на своего руководителя, тоже не сидели, сложа руки. Заведующие секциями, правда, с меньшим размахом, тоже запускали руки в карман государства, содействовали злоупотреблениям Менявской.
   Нелегко было следователям разоблачить всех преступников, причастных к хищениям и злоупотреблениям. Они, устанавливая истину, провели титаническую работу. Достаточно сказать, что материалы следствия составили сто тридцать томов! В этом многомесячном труде следователей было собрано воедино неопровержимые факты и доказательства вины расхитителей народного добра и их пособников. Особо тщательно исследованы причины и обстоятельства, которые способствовали совершению столь тяжкого преступления. Одна из этих причин - невыполнение руководителями "Курортпромтора" своего служебного долга, подкупность. В этом кроется корень зла.
   В соответствии с инструкцией Министерства торговли СССР "О порядке проведения инвентаризации ценностей, денежных средств и расчетов в организациях и на предприятиях системы Министерства торговли СССР" в "Курортпромторге" была создана постоянно действующая центральная инвентаризационная комиссия. В ее функции входило: рассмотрение результатов инвентаризации, проведение ведомственных проверок в случае выявления крупных недостач и других серьезных нарушений, получение объяснений от лиц, допустивших недостачу или порчу ценностей, дача по рассмотренным делам своих заключений.
   В течение шести лет подряд упомянутая постоянно действующая центральная инвентаризационная комиссия ни одного раза не рассматривала результатов инвентаризаций ценностей, проводимых ежегодно в магазине "Буратино". По существу, эта комиссия превратилась в постоянно бездействующую. Об этом знали директор торга Беленюк и другие ответственные работники, в частности главой бухгалтер Цветухина. Они умышленно способствовали существованию бесконтрольности и круговой поруки. "Курортпромторг" имел и свой контрольно-ревизионный отдел. На особом, привилегированном положении находилась заместитель начальника этого отдела Аида Федоровна Штифт. Это она по указаниям Беленюк и Цветухиной ежегодно проводила документальную ревизию в магазине "Буратино", допуская грубые нарушения инструкции о порядке проведения ревизий торговой и финансово-хозяйственной деятельности предприятий и организаций в системе торговли. Штифт никогда не проверяла правильность постановки учета товарно-материальных ценностей на складе "Буратино", порядок и сроки приема и оприходования товаров, наличие сверхнормативного запаса товаров, правильность уценки товаров, их ассортимент. Словом, к проведению ревизии она подходила формально без цели выявления фактов недостач и хищений. Уже при первой ревизии на складе магазина была обнаружена недостача в 45 тысяч рублей. В акте ревизии Штифт такой серьезный факт не отразила.
   В процессе следствия и на суде руководители торга изворачивались, лгали, никак не хотели признать своей вины.
   -- Завышение товарных запасов имело место в магазине "Буратино" до моего назначения, оправдывалась директор торга Беленюк.
   - Но бухгалтерские документы, отчеты магазина в основном составлены в вашу бытность. Да и сам магазин организован незадолго до вашего прихода в "Курортпромторг",-- задал резонный вопрос следователь.
   - Ревизии и инвентаризации проводились ревизорами, контролировать эту работу должна была главный бухгалтер Цветухина, с упрямством отвечала Беленюк, наивно полагая таким путем, возможно, обмануть следователя.
   - Скажите, Беленюк, почему же, на каком основании вы дали указание завысить товарные запасы на сто тысяч рублей?- последовал очередной серьезный вопрос.
   -- Я таких указаний не давала. Этим занимались торговый отдел и главный бухгалтер.
   - Странно получается, вроде состояние дел в торговой конторе вас вовсе не касалось. Вы же директором работали или уборщицей?
   - Я же не могу за всеми следить. На то у меня есть соответствующие отделы, - продолжала упираться Беленюк.
   - С такой позицией и с такой дисциплиной в торге могло произойти что угодно, не только в магазине игрушек.
   Удивляло и запирательство главного бухгалтера торга Цветухиной, которая обо всем была более чем осведомлена.
   -- К установлению нормативов товарных запасов в магазине "Буратино" никакого отношения не имею,-- отвечала главный бухгалтер.-- Штифт опытный ревизор, и перепроверять ее работу необходимости не было.
   Попытки снять с себя вину делала и Штифт.
   - Недостачу по магазину "Буратино", говорила она, - должны были выявить в первую очередь те ревизоры, которые проводили инвентаризацию.
   --Для чего же вы проводили ревизию, с какой целью, если не вскрываются имеющие грубые нарушения?
   - Сроки были сокращенными, и у меня не было Времени досконально разбираться во всем.
   Получалось, таким образом, преступлений много, а виноватых нет.
   Беленюк была достоверно осведомлена о больших остатках товарных запасов в магазине "Буратино". Об этом ей докладывали и главбух Цветухина, и ревизор Штифт, и другие работники торга. Но, проводя совещания в магазине по результатам ревизий, она работу магазина признавала удовлетворительной. Это, несмотря на наличие в нем огромных сверхнормативных остатков товаров согласно отчетам. Менявскую поощряли, вручали награды.
   Нельзя сказать никто в торге не пытался навести порядок в магазине "Буратино" и разобраться с неблагополучным состоянием дел там. Такие попытки были. Но они пресекались руководством торга по первому сигналу Менявской.
   Товаровед торгового отдела торга Шигалугова по этому поводу заявила:
   - В магазине "Буратино" были слишком большие за пасы товаров по документам. Об этом знало руководство торга. Ввиду этого начальник торгового отдела направил меня в этот магазин для проверки ассортимента товаров и товарных запасов. Когда я приступила к проверке, в магазин приехала Беленюк и спросила, чем я здесь занимаюсь. Я стала объяснять. Но она, не дослушав моих пояснений, приказала покинуть магазин. Я вынуждена была подчиниться и прекратить работу.
   Ненормальное положение, создавшееся в магазине "Буратино", тревожило и работников планового отдела "Курортпромторга". Они много раз докладывали об этом руководству торга.
   - Не надо делать из этого трагедию. Мы знаем об этом и без вас. Займитесь своим делом. Мы разберемся, - высокомерно отвечала им Беленюк.
   Дальше такого разговора дело не шло. Все нарушения прикрывались волею руководства торга. Беленюк, как полноправная помещица, не терпела никаких возражений.
   - Когда проанализировала состояние соблюдения нормативов товарных запасов в магазине "Буратино",-- говорила начальник планового отдела Мартынова, - оказалось, что они во много раз превышали допустимые пределы. Доложила об этом директору торга Беленюк, но она никаких мер не приняла. Беленюк и Цветухина даже предложили мне увеличить товарные запасы "Буратино" еще на сто тысяч рублей...
   Такие действия уже не халатность со стороны руководителя. Это на языке Уголовного кодекса называется злоупотреблением служебным положением.
   Отдельные должностные лица нарушения законов иногда мотивировали благими намерениями, как говорят, прибегали к этому они "для пользы дела". Никогда еще дейст-
   вия вопреки закону, не приносили пользы государству и обществу. Отступление от закона -- путь к злоупотреблениям, хищениям и разбазариванию народного добра.
   Что же побуждало Менявскую и других идти на преступления? Может быть, они испытывали нужду? Ничего подобного! У всех у них был полный достаток. Для примера приведем небольшой перечень ценностей, изъятых у Менявской при обыске: тридцать тысяч рублей денег наличными, телевизор "Рубин", стереомагнитофон высшего класса, дорогие наручные часы иностранной марки, золотая брошь с драгоценными камнями и т. д. Этот список можно продолжить. Кроме того, она имела трехкомнатную кооперативную квартиру, 2300 рублей вклада в сберкассе, сделанного на имя сына. Всего этого ей было мало. Древнегреческий философ Демокрит говорил: "Жадность к деньгам, если она ненасытна, гораздо тягостней нужды, ибо, чем больше растут желания, тем большие потребности они порождают".
   Безудержная жажда наживы, стяжательство, неукротимая алчность привели Менявскую и других на скамью подсудимых. Они понесли заслуженные наказания по закону.
  
  
  
  

КОРОНА КОРОЛЯ ФАРУКА

  
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Жили два закадычных друга: один в Прохладном, другой - в Нальчике. Оба строители. Жили, как говорится, не тужили. Хорошо зарабатывали, в доме у них был достаток. Часто в свободное время они встречались семьями. Иногда друзья вдвоем выезжали на рыбалку.
   Однажды Леонид Гранков и Пантелей Меняйлов решили махнуть подальше от дома, в Безенгийское ущелье. Слыхали они, что в горных речках водится форель. Сказано-сделано, снарядились всем необходимым и отправились в путь. Кругом горы, внизу речка прозрачная как алмаз. Поставив палатку на берегу речки Кара-Су, друзья закинули удочки. Сидели, ждали, а клева не было.
   -- Леня, собери-ка дровишек на костер, уху варить будем, - сказал Пантелей.
   Оба очень любили уху, особенно на лоне природы, особенно после рюмочки хмельного. А этого "добра" они всегда брали про запас. Но рыба не шла... Потеряв всякую надежду на уху, друзья заскучали. Первая бутылка была осушена, а настроение все равно не поднималось. Уж очень они хотели рыбок наловить.
   - Ленька, пройдись по берегу, поищи другое место, где можно закинуть удочки. Здесь, наверное, много света, рыба боится его.
   - А что толку, яркий свет и чистая вода везде. Рыба чует опасность. Может, двинем дальше? Не может же, чтобы все рыбы попрятались.
   Все же Гранков медленно пошел вдоль размытого дождем крутого берега реки, Вдруг он остановился. Его привлек торчащий из откоса обрыва предмет, напоминавший, часть небольшого обруча. Под лучами солнца он сверкал, всеми цветами радуги. "Что за чудо"- подумал Гранков.
   Осторожно разгреб землю, и в руках у него оказался изумительной красоты золотой обруч, усыпанный редкими камнями. Сердце его дрогнуло. Он оцепенел от неожиданности. Наконец поняв, что в руках у него исключительная драгоценность, Гранков лихорадочно стал думать, что ему предпринять, "Бери себе обруч, спрячь его, будешь очень богато"-- шептал ему внутренний голос, но он не решался, боялся. Постепенно нахлынувшее смятение рассеялось, и Гранков, надев золотой обруч-диадему на голову, быстро вернулся к палатке, где оставил своего приятеля.
   -- Я король Фарук! Слушайте меня и повинуйтесь!-- приняв величественную позу, воскликнул Гранков.
   Увидев друга в странном состоянии, Меняйлов потерял дар речи. Губы его шевелились, но он не мог произнести, ни одного членораздельного слова.
   - Золотая корона, чудак! Не видишь, что ли? Приди в себя, друган! Сегодня у нас самая удачная рыбалка. Вот какую золотую рыбку я поймал!
   -- Неужели зз-о-ло-тo? - заикаясь, придавленным голосом произнес Меняйлов.
   - Разумеется, дружок. А этим камушкам цены нет. Это же целое состояние!
   - Что с ней делать будем, Леня? Будем одевать по очереди ходить?
   -- Как что? Поделим пополам и продадим, деньжат будет теперь много. И пить будем и гулять будем!
   -- А если узнают об этом? Золото, ведь, не камешки с речки.
   -- Не шурши, Пантелейчик. Никому ни слова, и никто не дознается. А покупателя я найду, будь спок! - уверенно отвечал Гранков, протирая корону рукавом.
   Гранков и Меняйлов понимали, что эта находка -- не только клад, но и редчайшая историческая ценность. Это означало, что ее следует сдать государству. Но они поступили иначе. Алчность затмила сознание у них. Восточная Мудрость гласит: "Нет меча более опасного для человека, как его собственная жадность". Золотую корону с драгоценными камнями, диадему, как точно назвали ее специалисты, Гранков и Меняйлов - разрубили пополам. Потом каждый свою половину разделил еще на мелкие кусочки. Их варварские руки уничтожили историческую ценность, которая могла бы помочь в разгадке тайн далекого прошлого.
   - Слушай Леня, а кому мы будем продавать золото, - спросил Меняйлов своего дружка.
   - Каждому не предложишь, Пантелей, здесь нужен надежный покупатель. У меня на
   примете есть один старый приятель, зубных дел мастер. Вот мы ему и предложим. У нас будет много деньжат, а он на этом бизнес сделает. Кумекаешь, друган?
   Гранков даже установил, по его мнению, сходную цену- 2О рублей за один грамм золота.
   На исторической находке решил поживиться и некий Сосницкий Антон Капитонович. Этот уже немолодой человек давно страдал неукротимой страстью к наживе. Он и сам не знал, для чего все это ему нужно. Все копил и копил. Сосницкий работал зубным техником и подпольно изготовлял золотые коронки для зубов. Это приносил ему немалый доход. Только в сберкассах Нальчика и Кисловодска на его имя, а так же на имя жены и дочери имелись вклады на значительные суммы. Он ранее уже имел конфликт с законом, но урок, как говорится, не пошел ему впрок. Вернувшись из мест заключения, снова принялся за свои темные дела. Антон Капитонович купил у Гранкова и Меняйлова золота на 4800 рублей. По протекции Сосницкого золото у них скупали такие же дельцы, как и он. Торговля золотом шла и на базаре.
   Куда же шли вырученные за золото деньги? Для своих семей Гранков и Меняйлов на них ничего не приобретали. Большую часть они тратили на выпивки, превратившись в завсегдатаев ресторанов и пивных. Деньги швыряли направо и налево. Сдачи от официантов не брали, таксистам давали щедрые чаевые.
   Как ни вилась веревочка, а конец все равно пришел. Попались случайным образом. Один из зубных дел мастер перестарался и попался. Через него по цепочке вышли на остальных подпольных дельцов-торговцев золотом.
   Представ перед законом, Гранков и Меняйлов выкручивались, прикидывались простачками, незнающими ничего.
   Однако следствием было доказано, что преступники хорошо были осведомлены о том, что ценности, владельца которых нельзя установить, поступают в собственность государству. Они также знали и о том, что лицам, нашедшим ценный клад и сдавшим его государству, выдается 25 процентов его стоимости.
   Гранкову и Меняйлову этих процентов было мало, и они присвоили находку, что привело их на скамью подсудимых. Они осуждены за присвоение найденного и за нарушение правил валютных операций. К длительному сроку лишения свободы осуждены и скупщики золота. Так плачевно закончилось стремление этих лиц нажиться противоправным путем.
  
  
  
  

ПРАЗДНИК СВЯТОГО ЙОРГЕНА

  

0x01 graphic

  
   Отец Азарий, как его величали прихожане небольшой церквушки, молодой, высокий, с черными усами и длинной бородой, сочным баритоном читал строки из "Евангелия от Матфея". Гасан Юмаш-оглы, так звали отца Азария до своего крещения, раньше исповедовал ислам шиитского толка. В поисках источника роскошной жизни он переметнулся от пророка Мухаммеда к Иисусу Христу и стал Азарием Юмашевичем Муслиным|.
   Завершая вечерню, отец Азарий дочитывал увещевания из библии:
   -- "Горе миру соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит, Если же рука твоя или нога твоя соблазнят тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и двумя ногам быть ввержену в огонь вечный. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную".
   Настоятель церквушки явно торопился, временами поглядывая на часы,-- его ждали. Народу было мало, прихожане не очень жаловали отца Азария, и денежные пожертвования были самыми скромными. Надежды его на легкую жизнь с помощью Иисуса Христа не оправдались. "На бога надейся, а сам не плошай",-- сказал себе святой отец и приступил к делу, начав с того, что стал сколачивать вокруг себя группу. Поддавшись соблазнам, он не собирали следовать библейским заветам: беглец от Мухаммеда не верил ни в бога, ни в черта. Его влекли совсем другие идеи. Душа его была поражена алчностью наживы любой ценой, не боясь грехов за эти прегрешения.
   Когда прихожане ушли, в церкви, кроме него, остались трое: двадцатишестилетний Епифан Платов, тридцатилетний Виктор Лобанов и Евграф Гевля, ровесник Азария. Святой отец достал из шкафчика, где лежали стеариновые свечи, бутылку водки и хрустальные рюмочки. Чокаясь с "братьями во Христе", он заметил:
   -- А Пятигорская водка лучше Орджоникидзевской.
   Когда первые чарки были осушены, Азарий заговорил снова:
   -- А теперь, братья мои, давайте о деле. Что сейчас в ходу, как вы думаете? В чем нуждаются люди? Из чего нам можно извлечь доход? Не догадываетесь, братья?
   Один сказал -- хлеб, другой -- масло.
   -- Нет! Разве недостатка в хлебе кто-либо испытывает сейчас? Говорят, масла нет, но каждый его употребляет. Духовная пища -- вот на что сейчас спрос. Епифан может нас проинформировать, на сей счет. Книги, самые лучшие книги лежат на складе. Наша задача -- донести их до людей. Они ждут, они просят. Смекаете, к чему клоню?
   -- Дело это верное, друзья,-- начал Епифан Платов. -- Я ходил к складу Книготорга несколько раз. Охрана никудышная. Форточку испытал. Через нее вытащил несколько книг, вот одна из них.-- Епифан положил на стол "Собор Парижской богоматери".
   -- Первыми пойдут Епифан и Виктор. Если операция удастся, через неделю повторим. Сначала проверим, так сказать, прощупаем бдительность начальства из Книготорга,-- засмеялся Азарий.
   В назначенное время глубокой ночью Платов и Лобанов на "Жигулях" выехали "на дело". Остановившись недалеко от книготорговского склада в переулке, "рабы божьи" прислушались, присмотрелись. Все было тихо. Крадучись, подошли к окну склада. Небольшой ростом, щупленький Епифан легко взобрался на подоконник и через форточку проник в склад. Лобанов остался ждать его снаружи у окна. Епифан знал уже, где лежит дефицитная "духовная пища". По опробованному заранее пути Епифан поднялся на второй этаж. Оттуда вниз он спустил десять пачек книг. Всего было похищено восемьдесят томов Драйзера, Дюма, Бальзака и других классиков мировой литературы.
   Зеваки из Книготорга даже не заметили пропажи. "Братья во Христе" бойко торговали книгами, беря за том по 10 -- 20 рублей. Первая удача окрылила их. По этому поводу он устроили пир. На столе стояла водка, вино, закуска. В этот момент явился, званный, но опоздавший, Туган Кубатов.
   -- По какому поводу сегодня кутеж? - приветствуя со6paвшихся, спросил он.
   - Отмечаем чаем праздник Святого Йоргена, земляк! - ответил с улыбкой Епифан. - Проходи вот сюда будешь тамадой, - пригласил Тугана сесть на почетное место.
   Кто такой Йорген, Туган не знал. Ему преподнесли бокал и он сел на предложенное место. Пили за Святого Йоргена, за дедов, бабок, за успех предстоящей операции.
   - Благослови нас, батюшка,- шутливо сказал Епинфан после короткого обсуждения плана нового набега на книжный склад.
   -- Да благословит вас господь, братья мои. Сюда не возвращаться Часть отвезете домой к Тугану, остальное -- к Гевле.
   При потушенных фарах преступники подъехали к складу Книготорга. На этот раз они действовали уже смелее, заведомо зная незащищенность объекта. Платов подавал пачки с книгами, Лобанов и Кубатов относили их в машину.
   - Все, больше моя кляча не возьмет,- сказал владелец машины Кубатов, когда заполнился багажник и несколько пачек положили на заднее сиденье.
   Ворованные книги разделили и спрятали каждый у себя дома. Выждали несколько дней. Никто тревоги не поднимал - кража снова осталась незамеченной. Потихоньку приступили к реализации похищенного. "Двадцать лет спустя" Дюма оценивали в 20 -- 30 рублей за книгу, немного дешевле шел Оноре Бальзак. Сбывали книги через знакомых. Выезжали и в Пятигорск.
   Теперь "праздники Святого Йоргена" воры отмечали в ресторанах. "Аппетит приходит во время еды" - гласит пословица. И вот в один из таких кутежей захмелевший Епифан предложил:
   - А что, ребятки, не посетить ли нам еще раз дремлющих хранителей книг? Слава им, добродетелям! Женский праздник приближается подарочки делать надо? Надо.
   - Может, хватит, братья? Ей-богу, не стоит туда больше соваться -- засомневался Евграф. - И впрямь грешно столько раз наказывать одних и тех же.
   Епифан насмешливо посмотрел на него и весело сказал:
   -- Не бойся ты, граф, грехов. Их нам отпустит отец Азарий. Не станет же он на нас епитимью накладывать. Правда, батюшка?
   Все дружно загоготали и осушили наполненные бокалы.
   - Встретимся в 22 часа в воскресенье. Я пойду с вами, так что не бойтесь за свои грехи, - сказал "святой отец". - Господь бог нам поможет...
   В условленное время встретились у Гевли отец Азарий, Епифан Платов и Туган Кубатов. Взяли еще одну машину (владелец ее не был посвящен в планы преступников). На двух машинах подъехали к знакомому складу. Первым, как всегда, через форточку пролез Епифан, который открыл окно изнутри, за ним последовал Азарий.
   - Боже ты мой! Восхитительны дела твои, о господи! Это же море книг, - изумился он. -Ты, Епифан, посмотри для меня книги по искусству.
   - Некогда искать, дорогой отец, - ответил Епифан, с жадностью швыряя в мешки пачки с книгами известных отечественных и зарубежных классиков.
   Нашлись книги и по искусству: "Голландская живопись", "Художники венецианской школы", "Французская живопись". Машины нагрузили до отказа. Краденое развезли по квартирам и спрятали. Безнаказанность настолько подогрела их, что в эту ночь они сделали еще один набег на этот же склад. Увезли столько, сколько смогли поместить в "Жигулях". Всего преступники похитили в этот раз более тысячу экземпляров книг на общую сумму 3250 рублей. Воры действовали настолько нагло, что пренебрегли самой элементарной предосторожностью. Утром работники склада обнаружили, как попало разбросанные книги. Они валялись и полу первого этажа.
   На подоконнике остались следы от грязной обуви. Только это обстоятельство и вызвало подозрение у заведующего складом. На всякий случай директор порекомендовал сообщить в милицию. Осмотр места происшествия, подтвердил, что на складе совершена кража. Преступники изрядно наследили, оставив много улик на месте кражи. Нашелся случайно один покупатель книги "Собор Парижской Богоматери", который описал, как и у кого, он купил эту книгу. Так группа участников "праздника святого Йоргена" была разоблачена в короткий срок.
   Всем преступникам во главе с отцом Азарием пришлось "исповедоваться" у алтаря правосудия. Им воздали сполна по закону.
   В ходе судебного разбирательства особо исследовались причины и обстоятельства, способствовавшие совершению кражи. Выяснилось, что это, прежде всего отсутствие в коллективе необходимой производственной и трудовой дисциплины. На самом деле, почему понадобилась кража крупную сумму, чтобы поставить решетки на окнах? Почему не было контроля работы сторожей? Кстати, возможностей для обеспечения сохранности социалистического имущества немало. Руководители Книготорга, бездействуя, не выполняя своих прямых обязанностей, не приняли надлежащих мер по обеспечению сохранности имущества, по существу, оказали услугу ворам. Ротозейство, беспечность всегда наносят огромный ущерб нашему обществу.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  

****************

  
  

ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ

(О женщинах в органах прокуратуры)

  
   Женщины России всегда принимали активное участие в общественно-политической жизни страны. Тяжелые испытания военных и послевоенных лет легли на плечи женщин. В органах прокуратуры наравне с мужчинами выполняли нелегкую, сопряженную с опасностью работу и женщины Кабардино-Балкарии.
   Вспомним далекий и трудный 1930 год. В эту пору на работу в прокуратуру пришла первая кабардинка - Нашхо Хафицовна Хутова. Она обладала незаурядной эрудицией, знанием и умением работать с людьми. Двадцатичетырехлетней девушке из Шалушки доверили должность помощника прокурора области, и она с честью выполняла свою работу.
   Сохраняя эти традиции, женщины-горянки чаще стали приходить в органы прокуратуры.
  
  
   0x08 graphic
Асият Джафаровна Махова родилась 5 ноября 1914 года в селе Бабуково Нальчикского округа (ныне Сармаково Зольского района). Отец ее - Джафар Батуевич в 20-ые годы работал председателем Нагорного окружного исполнительного комитета и с семьей проживал в Пятигорске, где располагался районный центр.
   Асият с 1934 года работала в Дагестанском обкоме ВЛКСМ заместителем заведующего отделом. Вскоре ее перевели заместителем заведующего отделом пионеров Кабардино-балкарского обкома комсомола. Учитывая профессиональные качества Асият и ее стремление к повышению своего профессионального мастерства, Махову направили на учебу в Ленинград в коммунистический университет имени Сталина. После успешного окончания этого учебного заведения, Асият Джафаровна по рекомендации обкома ВКП(б) в 1939 году была назначена помощником прокурора КБАССР. Здесь она показала свои организаторские способности и умения ориентироваться в сложных обстановках. Ее отличали такие качества человека, как моральная чистота, принципиальность, компетентность.
   Когда фашистские захватчики вторглись на родной Кавказ, Махова выполняла весьма ответственную задачу. Она руководила эвакуацией людей и ценностей республики в Дагестан. За умелые действия по выполнению порученного дела, Асият Джафаровна была награждена медалями "За трудовое отличие" и "За трудовую доблесть в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". После войны Махова работала на различных ответственных должностях, показывая пример в труде. Ее заслуги были оценены орденом "Знак Почета".
   Известная журналистка Лариса Прозорова писала о ней такие строки:
   "...Время течет рекою,
   И годы как птицы летят.
   Сияет призывной звездою
   Имя нежное Асият".
   Находясь на заслуженном отдыхе, Асият Джафаровна Махова умерла в 2005 году в Пятигорске, где и похоронена.
  
   0x08 graphic
Одной из первых женщин-горянок высшее образование получила девушка из Лескена Наужан Хамидовна Калибатова, окончившей в 1937 году Горский сельскохозяйственный институт. Работая по специальности, она заочно закончила и юридический институт.
   В феврале 1939 года Н. Калибатова пришла работать народным следователем прокуратуры Кубинского района, а затем Прималкинского района в селении Алтуд. Осенью 1942 года, когда немцы вошли в село, Наужан сидела за своим рабочим столом. Фашисты уже стучали в дверь, надо было принять решение. Смелая и находчивая Наужан сумела выскочить через окно и скрыться, прихватив с собой наиболее важные документы. Полицейские ищейки охотились за ней, желая свести личные счеты. Калибатова тайком выехала в село Баксаненок, где скрывалась у родственников мужа Абреговых.
   В январе 1943 года захватчики были изгнаны с территории Кабардино-Балкарии. Н. Калибатова вернулась на прежнюю работу 4 мая 1943 года. Затем ее перевели народным следователем прокуратуры Баксанского района.
   Война еще не кончилась. Время было самое трудное. Всюду наблюдался разгул преступности. В этой среде было немало людей, враждебно настроенных против сотрудников правоохранительных органов. Немало злобных писем шло в различные инстанции против Калибатовой, называя ее изменником Родине. На основании непроверенных "сигналов" сначала арестовали отца. Это было в январе 1943 г. Затем НКВД бросил за решетку мужа Наужан-Шебзухова Адама. Под эту шумиху прокурор республики Кривушин 3 января 1944 года издал приказ об увольнении Калибатовой из органов прокуратуры. Незадолго до этого прокурор КБАССР подписал характеристику на Калибатову, где сказано: "Тов. Калибатова к работе относится добросовестно, в юридических вопросах ориентируется правильно, с работой нарследователя справляется". Кроме того, приказом прокурора СССР N 1107 от 15 декабря 1943 года ей было присвоено классный чин "юрист третьего класса".
   В конечном итоге доказать виновность арестованных не удалось. Дела были прекращены. Однако Надежда Хамидовна не стала возвращаться на работу в прокуратуру.
   В 1948, как грамотного специалиста, ее приняли в сельхозгруппу Совета Министров республики. Ей была доверена и должность председателем колхоза. За самоотверженный труд Н. Калибатова награждена медалью "3a трудовое отличие", дважды - Почетной грамотой Президиума Верховного Совета КБАССР. В 1968 Н. Калибатова скончалась в расцвете сил.
  
   0x08 graphic
Находчивость, профессионализм проявляла другая Лескенская девушка - Салисат Алиевна Ашнокова. С началом войны мужчины ушли на защиту Отечества. Нужно было заполнить их места другими. Смышленую и эрудированную активистку С. Ашнокову
   приметили в Министерстве юстиции КБАССР. Когда в 1942 году Салисат предложили поехать в город Орджоникидзе на трехмесячные юридические курсы, она согласилась, не задумываясь. Успешно окончив курсы, С. Ашнокова была назначена следователем прокуратуры города Нальчика.
   По распоряжению прокурора КБАССР Салисат выехала в командировку в Зольский район. Здесь она обнаружила, что прокурор и следователь призваны в действующую армию, а прокуратура закрыта на замок. С. Ашноковой было приказано оставаться там до особого распоряжения. Так она волею судеб стала исполнять обязанности и прокурора и следователя. Кавказ был охвачен пламенем войны. Фашисты рвались к горам. Время было тревожное и опасное.
   В октябре 1942 года в кабинет, где Салисат вела допрос, неожиданно вошел начальник районного отделения НКВД Мухадин Куашев. Он сообщил, что немцы заняли Пятигорск и приближаются к границам Кабардино-Балкарии. Получив такую информацию, Салисат срочно собрала секретные документы, печать прокуратуры, а остальное уничтожила.
   С помощью М. Куашева, под грохот бомбежек С. Ашноковой удалось добраться до города Нальчика, а оттуда она вынуждена была выехать в Старый Лескен, домой. Здесь она закопала печать, документы. Сама скрывалась у родственников.
   На следующий день после изгнания фашистов из Кабардино Балкарии, Салисат выкопала свой "клад" и сдала прокурору республики М.Н. Кривушину. Ей предлагали должность в прокуратуре города Нальчика и в аппарате. Но она изъявила желание вернуться домой в родной Лескенский район. Здесь она оказалась в единственном числе и работала за всех. Она была и следователем и прокурором, замещая ушедших на фронт.
   Прокуратура нуждалась в кадрах, но не только она. По решению обкома партии С. Ашнокову перевели на работу в Лескенский райком, а затем в райисполком, где работала заместителем председателя и председателем райисполкома.
   После освобождения территории нашей республики от немецко-фашистских оккупантов вернулся и приступил к исполнению своих обязанностей прокурора Чегемского района партизан Р. Чочаев. Для нормальной работы необходимо было укомплектовывать штат прокуратуры. Ему приглянулась умная и боевая девушка Марзият Каммоевна Бапинаева, работавшая секретарем Верхне-Чегемского сельского Совета. Она приняла предложение
   взяться за нелегкую, но очень необходимую работу следователя. И Чочаев не ошибся в выборе. Так в органах прокуратуры республики появилась первая балкарская девушка. Но кадров не хватало везде. По направлению Министерства юстиции Марзият поехала на трехмесячные юридические курсы и после них была избрана председателем Чегемского райсуда. 7 марта 1944 года, за сутки до выселения балкарцев,
   М. Бапинаева была арестована как агент иностранной разведки и приговорена к 5 годам лишения свободы постановлением "Тройки". Восемнадцатилетняя девушка оказалась жертвой сталинских репрессий. Отбывала она наказание в далеком Норильске.
  
   0x08 graphic
Шаруда Валентина Макаровна родилась в 1920 году в город Прохладный.
   В 1938 г. окончила среднюю школу им. А.С. Пушкина в Прохладном. Затем работала инструктором в райкоме ВКП(б), в отделе кадров обкоме комсомола. По рекомендации комсомола она приказом прокурора КБАССР от 23 сентября 1943 г. была принята на работу помощником прокурора Терского района. На следующий день ее направили в г. Орджоникидзе на трехмесячные юридические курсы. После успешного окончания курсов она получила соответствующее удостоверение с рекомендацией на должность народного следователя прокуратуры. В январе 1944 года Шаруда получила должность народного следователя прокуратуры Майского района.
  
   В 1941 году, в день начала войны, Степанида Дмитриевна Щербакова окончила семь классов в средней школе N6 г. Нальчика. Сразу же она пошла на курсы медсестер и в октябре того же года добровольно поступила на военную службу и в 1943 году демобилизована по болезни.
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Вернувшись в Нальчик Щербакова, получила от горкома комсомола направление на работу в прокуратуру. Приказом прокурора республики от 23 сентября 1943 года ее назначили народным следователем прокуратуры Нагорного района. Затем она прошла краткосрочные юридические курсы. Толковых работников требовались везде и Щербакову в конце 1944 года перевели на руководящую комсомольскую работу.
  
   0x08 graphic
 Приказом прокурора КБАССР от 25.01.1943 года Александра Ильинична Плахотина была назначена следователем прокуратуры Прохладненского района. К этому времени она уже имела юридическое образование. Был издан еще один приказ: о переводе ее следователем прокуратуры Прималкинского района. Однако исполнение приказа пришлось отложить надолго. При производстве обыска у обвиняемого, на следователя Плахотину было совершено террористическое нападение. Врачам долго пришлось бороться за ее жизнь и им удалось спасти отважную женщину. Она лечилась более 6 месяцев.
   Приказом Генерального Прокурора СССР от 21 февраля 1951 года Плахотина удостоилась классного чина "Юрист 3 класса".
   Работала она в прокуратурах Прималкинского, Майского районов и города Нальчика. Приказом от 3 июля 1952 года Плахотина была освобождена от работы в связи с выездом в другое местожительство. Вскоре она вернулась в родные места и была избрана судьей Прохладненского городского суда. Здесь она работала до ухода на пенсию.
  
   0x08 graphic
В том же 1943 году в прокуратуру по решению обкома партии пришла жизнерадостная, полная энергии, обаятельная Зоя (Зарумхан) Каниновна Шомахова. Уже в декабре 1943 года помощнику прокурора КБАССР Зое Шомаховой был присвоен классный чин младший советник юстиции. В 1952 году уже опытный и трудолюбивый юрист З.К. Шомахова избирается членом Верховного суда республики, а затем длительное время она работала его председателем. Характерно, что до войны, с 1935 по 1942 год Зоя Каниновна работала членом Верховного суда республики. В связи с оккупацией нашей территории немцами, Шомахова эвакуировалась и жила в Тбилиси. После изгнания немецких фашистов, она вернулась на прежнюю свою работу.
   Из характеристики прокурора республики Аргасцева:
   "Находясь на должности помощника прокурора КБАССР т. Шомахова умело и настойчиво проводит борьбу с нарушениями социалистической законности...".
  
   0x08 graphic
Басова Вера Григорьевна. Родилась в 1903 г. в Сталинградской области. Всю свою жизнь она посвятила юридической службе. Начала она свою работу в 1927году секретарем народного суда. С 1931 по 1941 год Басова работала народным следователем в Киргизии. Работала в этой должности в Челябинске, Чите. В 1951-52 гг. работала заместителем прокурора Дагестана. Ее переезды были связаны с военной службой мужа. Еще в 1944 году ей был присвоен классный чин младший советник юстиции. А в 1949 году она стала советником юстиции.
   В 1953 г. по направлению прокуратуры РСФСР она приехала в Нальчик и приказом 0т 12 января 1953 г. была назначена начальником уголовно-судебного отдела прокуратуры республики. Приказом Генерального прокурора СССР от 29 июня 1957 года за добросовестный труд в честь 400-летия добровольного присоединения Кабарды к России Басовой объявлена благодарность. Она награждена орденом Знак Почета, медалью "За добросовестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг."
   В июле 1959 г. Вера Басова освобождена от занимаемой должности в связи с уходом на пенсию.
  
   Находясь на заслуженном отдыхе, не прерывала связи с прокуратурой Изабелла Викентьевна Беканова. Она часто встречалась с молодыми работниками, делилась опытом. Многие начинающие следователи учились у нее. После окончания в 1947 году Казанского юридического института она работала нарсудьей 1-го участка города Нальчика. С 1956 года до ухода на пенсию в 1979 году Беканова работала следователем, помощником прокурора г. Нальчика.
   Следователем прокуратуры Нальчикского района в 1945 году работала Таужан Хамидовна Кошокова.
   В органах прокуратуры республики работали также А.И. Троицкая(1646-1950), В.Г.Басова (1953-1959).
  
   0x08 graphic
Долгое время работала в прокуратуре республики на разных должностях Киктева Наталья Давидовна.
   Родилась она в Нальчике в 1906 году. В 1922 голу окончила женскую гимназию. С 1923 по 1931 год Наталья Давидовна работала в Кабардино-Балкарском областном суде старшим секретарем. В 1931 голу обучалась на юридических курсах при облсуде. С 1937 по 1942 года Киктева работала секретарем следственного отдела прокуратуры республики. После войны Киктева вернулась в прокуратуру, и она была назначена в декабре 1945 года управляющей делами. С 1949 г. занимала должность начальника административно - хозяйственной части прокуратуры КАССР.
   За время работы в органах прокуратуры Наталья Киктева показала себя с положительной стороны. Была исполнительной, инициативной, дисциплинированной. Неоднократно поощрялась прокурором республики. Приказом Генерального Прокурора СССР от 11 апреля 1951 г. ей присвоен классный чин младший юрист. Приказом по прокуратуре от 27 июля 1953 года Киктева была переведена на должность начальника канцелярии прокуратуры республики. В 1958 г. Киктева уволилась в связи с ухудшением состояния здоровья.
  
   0x08 graphic
Заикина Александра Константиновна в 1932 году вместе с семьей из Сталинградской области переехали в Нальчик на постоянное жительство. Когда немецкие оккупанты заняли территорию Кабардино-Балкарии, Заикина училась в девятом классе 8-й средней школе Нальчика. По семейным обстоятельствам она не смогла продолжить учебу и в 1943 г. поступила на работу секретарем прокуратуры республики. В августе 1945 года вышла замуж за работника МВД, и ей пришлось на время прервать работу.
   В1952 г. она вернулась в прокуратуру и ее зачислили референтом. В том же году ее назначили заведующей спецчастью. Приказом от 4 июля 1960 года Александру Константину назначили начальником особой и общей части прокуратуры КБАССР. В этой должности она работала до ухода на пенсию 16 июня 1987 года. Она отличалась высоко дисциплинированностью, исполнительностью, пользовалась большим уважением в коллективе.
   Свыше 38 лет возглавляла канцелярию Прохладненской межрайпрокуратуры юрист 3-го класса Анна Васильевна Попова (Самойленко). Ее портрет регулярно помещали на Доску почета прокуратуры КБР. Она много раз поощрялась за примерное исполнение служебного долга. Постановлением Совета Республики парламента КБР от 5 марта 2002 года Попова награждена Почетной грамотой парламента. 29 июня 2004 года Анна Васильевна ушла на заслуженный отдых.
   В том же году ушла на пенсию и Ногерова Раиса Макуковна, работавшая заведующей канцелярией прокуратуры Черекского района. Она начала свою работу в этой прокуратуре еще в 1957 году. В 1995 году ей присвоен классный чин юрист 3-го класса.
   Своим добросовестным отношением к труду и примерным поведением наши женщины завоевали всеобщее уважение.
   **********
  
  

"КОГДА ГОРЫ ПЛАЧУТ"

  
   Пьеса в 2-хдействиях
  
   Действующие лица:
  
   1.Каламыков Хатал Хамшыкович- 1-й секретарь обкома. Около 45 лет, невысокого роста, плотного телосложения, круглое как колобок лицо. Усы короткие под носом.
   2. Свинцов Михаил Назарович- 40 лет, секретарь Нальчикского ГК ВКП(б)
   3. Грицюк Никита Иосифорвич- нач. НКВД. 40 лет
   4. Водахов Асланбек-член бюро обкома
   5. Юродов Дмитрий Андреевич - следов. НКВД. лет около 38. Худощав, скуластый, спадающие волосы, глаза маленькие, злые.
  
   6. Афиноген - его подручный. Верзила, лет 50, бритоголовый.
  
   7. Хупов Жираслан Питович - представитель КБАССР в Москве. Худой, среднего роста, волосы густые с проседью, ему около 28 лет.
  
   8. Первый егерь. Средних лет. Одет в охотничью одежду, шапка национальная.
  
   9. Второй егерь. Среднего телосложения, без усов в шапке, без определенного возраста.
   10. Яфаунов Исмаил Талович- нарком просвещения. Худощав, возраст 33 года.
   11. Доктор среднего возраста.
   12. члены бюро обкома - два человека
   13 Кишев Шахбан, лет 50, плотного телосложения.
  
  

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  
   ПРОЛОГ
  
   Действия происходят у опушки леса. Беседа двух егерей по поводу гостей Каламыкова на охоте. Слышны отдаленные ружейные выстрелы.
  
   Первый егерь: (сидит не пеньке, держит ружье меж ног). Слышишь, наверняка, подстрелили кабана. Клим хорошо стреляет (свернул самокрутку, прикуривает от спички и выпускает клубок дыма). В прошлый раз он двух кабанов завалил.
   Второй егерь: Дай закурить. Я то - же могу подстрелить, если ко мне подгонят зверя. Нехитрое это дело.
   Первый: (подает бумажку с табаком). Ну, сравнил себя с ними. Хозяин всячески хочет угодить дорогим гостям. Скоро они уйдут на еблаго и мы свободны будем. Ворошилов всегда приезжает один. А Буденный любит со своей свитой поохотиться шумно и весело.
   ВТОРОЙ: (прикуривает самокрутку у первого). Мировой мужик, этот Клим. Буденный тоже хороший мужик, простой. Прошлой осенью он мне подарил свои карманные часы.
   (Появляются Каламыков и Грицюк .Егеря встали на вытяжку).
  
   КАЛАМЫКОВ (громко и возмущенно):
   Я заметил в лесу следы автомобиля. Кто позволил себе здесь охотиться ночью и разогнал кабанов?!
  
   Первый егерь (смущенный, виноватым тоном): Это Ян Эрнестович Рудзутак был здесь ночью с другими. Боронецкий, ваш заместитель, их сопровождал. Мы что...
  
   КАЛАМЫКОВ: Все вы сволочи! Бзэджэнаджэ гуп! Вы не лесники, а сапожники! Без моего и Грицюка разрешения посмели пускать сюда других лиц! Я с вас шкуру спущу, сволочи! Кроме нас с Никитой никто не может распоряжаться здесь! Запомните это раз и навсегда!
  
   (егеря с опущенными головами стоят смиренно и не произносят ни слова)
  
   Я вас раздавлю как клопов! Вон отсюда! Чтобы я вас здесь больше не видел!
   (Егеря быстро исчезают со сцены).

Занавес.

  
   Сцена 1-я
   Кабинет Каламыкова- без лишней мебели, большой письменный стол. На столе телефоны, настольная лампа, графин с водой и стакан, чернильный прибор, шапка-папаха. Длинный приставной стол. Портрет Сталина на стене. В глубине кабинета стоит диван. У стола сидит Грицюк в офицерской форме, держит папку с бумагами.
  
  
   Каламыков: Скажика, Никита (обращается к Грицюку), ты нашел этого подлеца Хупова? Он посмел на меня пожаловаться самому товарищу Сталину. На что он рассчитывал? Наверное думал, что вождь соскочит со своего места и прибежит сюда разбираться с нами (смеется). Ну и дурачок! Не ожидал я такого от него. Покажем ему, где раки зимует, умник такой!
  
   ГРИЦЮК: Все сделано, товарищ Каламыков. Его в наручниках доставили из Москвы в Нальчик и закинули в подвал. Мои ребята занимаются им. Они вытряхнут из него душу, будет жалеть, что он на белый свет появился. Не таких обламывали.
  
   КАЛАМЫКОВ (встает и прохаживает по кабинету): Так ему и надо! Ты уж постарайся Никита. Он должен быть наказан на всю катушку с прицепом. Сидя в Москве, пытается командовать мной, мерзавец! Какое его дело, как и где, я расходую получаемые на развитие курорта средства?! Это я один решаю! Это мое дело! Куда хочу туда и направляю эти средства. Так уж ты, Никита, постарайся и прояви к нему максимум внимания. Хочешь почитать его писанину на имя вождя? На, взгляни, это любопытно. Захотел меня, любимчика самого Сталина, к ногтю придавить! (Смех).
  
   Грицюк берет из рук Каламыкова исписанные три листа бумаги и просматривает их.
  
   Грицюк: Ну и фрукт этот Хупов. Ну и что из того? Ну, выбивал средства в Москве для нашего курорта, ну молодец, а дальше не его ума дело! Мы ему покажем кузькину мать! У нас своя методика, свой язык разговора с предателями. Мои ребята имеют большой опыт в этой области. Они постараются. Я доложу результат потом.
  
   Каламыков (подходит к Грицюку и хлопает его по плечу): Вот за твою преданность и исполнительность люблю тебя, Никита. Ты заслужил поощрения. В награду ты получишь персональную автомашину, я уже договорился в Москве. Ты лошадей любишь, казак? Я прикажу выделить тебе самого лучшего скакуна кабардинской породы. Ты настоящий и верный джигит! (возвращается на свое место).
  
   ГРИЦЮК (растроганно): Благодарю вас, товарищ, Каламыков. Всегда можете рассчитывать на меня. Я никогда вас не подведу. Ваш приказ для меня всегда закон! Прикажите только!
  
   КАЛАМЫКОВ: Держись за мной, Никита, со мной не пропадешь. Очистим республику от врагов народа и будем сами свободно командовать да жить и поживать! Да, еще хотел тебя попросить решить еще один вопрос.
   ГРИЦЮК (угодливо): Я всегда готовь выполнить все ваши пожелания. Скажите только, что надо сделать?
  
   КАЛАМЫКОВ: Получил сведения, что мо враги еще скрываются в Осетии и Дагестане. Им там дали работу. Их надо вернуть сюда. Они посмели возразить мне, ты представляешь, Никита. Они не хотят думать так, как я думаю. Такое не могу прощать. Надо их поставить на колени здесь, передо мной. Ты все понял, Никита?
  
   ГРИЦЮК: Будьте спокойны, товарищ Каламыков, они очень скоро предстанут перед вами на коленьях. Я с них шкуры сдеру! Эти фамилии у меня записаны, но ждал ваших указаний.
  
   КАЛАМЫКОВ: Молодец, Никита! Пусть знают наших! Теперь зови народ, где они там задержались, пора начать заседание бюро.
   Грицюк быстрыми шагами направляется к выходу. Вскоре он возвращается с некоторыми членами бюро обкома партии во главе с секретарем горкома Свинцовым. Их трое. Все садятся за приставным столом.
  
   Каламыков: Ну, что ж, начнем, пожалуй. Сегодня у нас много важных вопросов. Прежде всего, надо нам решить, кого послать в Малую Кабарду секретарем окружкома партии. Это место пустует давно. Там нужен толковый, грамотный и инициативный человек. (Каламыков встает и ходит взад-вперед по залу). Какие предложение у членов бюро?
  
   Все молчат и ждут, кого предложит сам секретарь обкома. Вдруг поднимается со своего места Водахов.
  
   Водахов (с места, не вставая): У меня имеется предложение. По-моему это самое удачное. Там нужна твердая рука опытного партийца.
  
   Каламыков: У тебя всегда есть что предлагать нам и не только нам. Что у тебя за предложение, на этот раз, мы слушаем.
  
   Каламыков возвращается на свое место и внимательно смотрит на Водахова.
  
   Водахов: Секретарем Малокабардинского окружкома предлагаю направить товарища Каламыкова Хатала Хамшыковича. Он опытный работник и сумеет наладить там работу. Прошу поддержать эту кандидатуру. Я уверен, что он справится с этой работой.
   Наступила мертвая тишина. Все удивленно смотрят на Водахова и ждут как среагирует на это предложение сам Каламыков.
  
   Каламыков (возмущенно глядя на Водахова): Ты, Асланбек, всегда удивляешь нас своими выходками. И, долго ты думал над своим предложением, сукин сын?! Ты, вообще в своем уме? Ты, что хочешь занять мое место, а?! Слыхали, друзья, каков он, а? (Каламыков вглядывает в лица присутствующих).
  
   Водахов (невозмутимо смотрит на Каламыкова): Простите, Хатал Хамшикович, я еще из ума не выжил. Я выразил свое мнение. Все требования, предъявляемые к кандидатуре секретаря окружкома, вполне подходят к вам. Вы вполне сможете организовать работу, и навести там порядок. По-моему я сделал разумное предложение. Там нужен такой человек как вы. Это же разумно, товарищи!
  
   Каламыков (встает и приближается к невозмутимому Водахову): Ты, что думаешь, здесь у меня меньше забот и работы? Или ты, давно метил на мое место? Так или нет?! Признайся! Я тебя пошлю туда, откуда трудно вернуться! Какие суждения по поводу этого странного предложения Водахова?
   Каламыков взглядом обратился к Свинцову и возвращается на свое место. Грицюк многозначительно смотрит на Водахова.
  
   Свинцов (встает): Разрешите, Хатал Хамшикович. Я, как и все присутствующие, здесь, неприятно удивлен таким странным предложением товарища Водахова. Надо же было додуматься до такой глупости! Товарищ Каламыков наш вождь и благодетель, отвечает за всю республику. Водахов хочет его понизить в должности и сослать в глушь. Это провокация, товарищи! За какие такие грехи, спрашиваю я? Такую глупую шутку в наше трудное время нельзя себе позволить, когда кругом враги народа. Может быть, Водахов один из тех? По-моему, он ведет заговор против политики нашей партии Ленина-Сталина. Пора с ним разобраться. Я так думаю, товарищи.
  
   Водахов (выкрикивает с места и возмущенно): Почему делаете трагедию из моего предложения, товарищ Каламыков? Решение принимается коллегиально. Прошу проголосовать. По-моему я предложил вам хорошую должность, чем она вам не нравится? И еще. Товарищ Свинцов позволяет себе недопустимые выпады против меня. Он уже причисли меня к врагам народа. Ставьте на голосование мое предложение. Прошу соблюдать демократический принцип ведения заседания.
  
   Свинцов: Зачем мы будем голосовать за такое глупое предложение? Я считаю, что нужно данный вопрос перенести на следующее заседание. Вопрос не продуман до конца. Так будет лучше. Поведение Водахова заслуживает серьезного осуждения. Он не совсем понимает политику партии по вопросу подбора и расстановки кадров. Он хочет развалить работу, свести на нет наши достижения.
  
   Каламыков: Михаил Назарович совершенно прав. Мы плохо подготовили вопрос. На следующем заседании мы вернемся к нему. А с товарищем Водаховым разберемся позднее и основательно. Среди нас затесался провокатор. С ними надо разобраться по всей строгости партийной дисциплины, революционной законности.
  
   Водахов (с возмущением): Что же это получается, товарищи?! Я внес совершенно безобидное предложение и вместо того, чтобы поставить его на голосование, вопрос снимается с повестки дня и меня подозревают, черти знает, в чем! Это демократический принцип ведения заседания? Намек я понял. Нельзя так вести заседание бюро. Здесь главенствует мнение одного человека. Разве это демократия?!
  
   Свинцов (громко, с возмущением): Хватит паясничать, Водахов! Вам ли говорить от демократии? Пытаетесь развалить всю налаженную деятельность обкома партии. Мы уже договорились обо всем. Вам, что надо, чего добиваетесь? Хватить! Умник нашелся! Мы с тобой еще разберемся, подожди!
  
   КАЛАМЫКОВ: Водахов не поймет по-хорошему. Оставим пока его в покое. Некоторые члены бюро отсутствуют, кто болеет, кто в командировке. Все вопросы с ними я согласовал заранее. Повестка дня у вас имеется. Будем работать. Четвертый вопрос по повестке дня рассмотрим первым. Никита (обращаясь к Грицюку), доложи коротко, что делается у нас в свете решений обкома партии по ликвидацию врагов народа и кто у нас там на очереди? За последние годы в республике развелось немало вражеских элементов, готовые уничтожить завоевания революции и истинных революционеров. Члены бюро слушают вас.
  
   ГРИЦЮК (встает): Готов доложить членам бюро обкома, что следуя мудрым указаниям товарища Каламыкова, НКВД республики проводит крупномасштабную операцию по ликвидации очагов контрреволюции. Уничтожены многие враги народа, члены контрреволюционной, троцкистской террористической организации. Вы их знаете. Назову некоторых, наиболее опасных врагов: лжеученый и бунтарь Борукаев Тута, бывший прокурор Хабала Бесланеев, бывший прокурор Ахметхан Кокожев, бывший нарком просвещения Казгери Максидов, бывший следователь прокуратуры, писатель Сосруко Кожаев, бывший мэр города Нальчика Хажисмель Бетрозов, бывший прокурор области, бывший секретарь Прималкинского райкома ВКП(б) Азрет Хашхожев, бывший секретарь Баксанского райкома ВКП(б) Туна Сохов, бывший начальник строительства Дворца Советов Азамат Пшиншев и некоторые другие. Особой удачей нашего ведомства является разоблачение и разгром гемуевщины. В этом нам оказал неоценимую помощь неутомимый борец со злом товарищ Каламыков. Гемуев выступал против политики партии в области коллективизации, всячески насаждал антипартийную идеологию. Все они изобличены как участники контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации, осуществившей первого декабря 1934 года убийство С.М. Кирова и подготовившей в последующие годы террористические акты против руководства ВКП(б) и советского правительства. Бесланеев, например, являлся одним из руководителей, созданной по прямому указанию врага народа Зиновьева троцкистско-зиновьевской националистической, террористической организации, действовавшей на территории Кабардино-Балкарии. Пусть горит огонь под ногами предателей и шпионов!
   Работа в этом направлении ведется круглосуточно. Никакой пощады врагам советского народа! Честные советские люди с негодованием и презрением осуждают предателей, фашистов, шпионов и призывают нас очистить страну от этих нечестий. Мы, слуги народа, всегда готовы выполнить их волю, волю партии и защитить завоевания советской власти! В этом наша задача и призвания. Вот так коротко обстоит дело по данному вопросу. Если есть вопросы, готовь на них ответить.
  
   Один из членов бюро: Скажите, Никита Иосифович, как успевают трибунал и "тройка" рассматривать столько дел в день сразу? Как себя ведут прокуроры, защитники? Они защищают врагов революции? Хотели бы узнать подробности.
  
   ГРИЦЮК: Процесс занимает совсем немного времени, всего пять, от силы, десять минут. Сейчас действует самый удачный закон запрещающий участие в суде прокурора, защитника, а так же вызов свидетелей. Кроме того, никто не имеет права обжаловать приговор. Все очень просто, ясно, четко и быстро. Мы работаем ударными темпами, конвейерным способом. Эта есть революционная, социалистическая законность! Так будет всегда!
  
   Каламыков: Достаточно. Хватит вопросов. Молодец Никита! С врагами народа церемониться не будем! Хороший закон. Зачем еще возиться с вызовом свидетелей, прокурора и защитника, когда все так ясно. Контрреволюционеров настигнет жестокая и беспощадная кара народа. К этому призывает нас наш вождь товарищ Сталин, партия большевиков. У нас хватит сил и средств на уничтожение отщепенцев общества!
  
   (пауза)
  
   Сегодня мы пригласили на заседание бюро наркома просвещения Исмаила Яфаунова и хотим кое о чем его спросить. Что-то я его не вижу здесь (обводит зал глазами), где он? Почему его нет здесь?
  
   Секретарь горкома Свинцов: Яфаунов находится в соседней комнате, товарищ Каламыков. Просто его надо пригласить. Ждали ваших указаний.
  
   Каламыков: А чего ждали до сих пор? Ему полезно было бы послушать доклад товарища Грицука. Давайте его сюда! (Каламыков встает, прохаживается, затем садится на диван).
   Свинцов выходит и вскоре возвращается вместе с Яфауновым. Он пытался сесть на свободный стул, но Каламыков его останавливает.
  
   Каламыков (обращается к Яфаунову): Мы вас позвали сюда не смотреть на вашу физиономию. Идите к трибуне и расскажите честному народу о своей контрреволюционной деятельности. Как вы докатились до такой жизни! Расскажите все подробно. И не вздумайте изворачиваться. Мы все уже знаем. Говорите только правду! Врать не позволим! Идите!
  
   Яфаунов (медленно идет к трибуне): Я намеревался доложить членам бюро о работе наркомата образования. По крайней мере, меня пригласили на бюро по такому вопросу, и готовился к этому. Оказывается, здесь стоит совсем другой, совсем непонятный для меня вопрос. Как коммунист авторитетно заявляю, что ни в каких контрреволюционных организациях не участвовал и о существовании таковых мне не известно. Это ошибка, какая-та...
  
   Свинцов (перебивает его и повышает голос): Бросьте Исмаил юлить. Здесь сидят осведомленные люди. Обком партии установил все подробности вашей вражеской деятельности. Могу напомнить, если вы запамятовали. Не надо здесь выдавать себя за безобидную овечку. В окольных путях проку нет.
  
   Каламыков (вмешивается): Напомни ему, Михаил Назарович, а то он думает, что нас можно ввести в заблуждение, начнет изворачиваться. Не получится. Сам гроша ломаного не стоит, а глядит рублем. Покажи народу свое истинное лицо! Давай, Михаил Назарович, освежи ему память.
  
   Свинцов: О том, что Яфаунов давно скатился в стан троцкистско-зиновьевской террористической организации ни для кого уже не секрет. Об этом поведали другие участники этой террористической организации. Они рассказали следствию все подробно. Более того, будучи наркомом просвещения, Яфаунов умышленно засорял преподавательский состав чуждыми элементами, подрывал тем самым народное образование. Кроме того, товарищи помнят, наверное, что Яфаунов был среди тех, кто занимался переводом Сталинской Конституции на кабардинский язык. И здесь он проявил вражескую деятельность. Именно он в контрреволюционных целях допускал умышленное искажение смысла Конституции. Факты извращения смысла конституции установлены авторитетной комиссией. Это же надругательство (возмущенно) над нашим основным законом государства! Он оскорбил товарища Сталина, сталинскую Конституцию! Яфаунов и его сторонники делают свое черное дело по приказу своих хозяев не только в нашей стране, но и за его пределами. Презренные преступники путем обмана, лицемерия и двурушничества сумели замаскироваться и отсрочить своего разоблачения. Но этот час уже настал. Грешить было легко, но трудно каяться. Я могу продолжить, но сказанное, по-моему, достаточно, чтобы понять преступную деятельность наркома. Вы и теперь станете отрицать свою вину, Яфаунов (Свинцов поворачивается к Яфаунову и смотрит на него удивленным взглядом)?
  
   Яфаунов: Товарищи коммунисты (упавшим голосом)! Как я могу подтвердить того, чего не было на самом деле? Я никогда не слышал о существовании контрреволюционной организации у нас. Тут говорят, что я засорил народное образование вредительскими кадрами. Я не могу с этим согласиться. Это совсем не так. Преподаватели у нас самые подготовленные и опытные. Их мы подбирали после согласования с обкомом партии. Они делают свое дело добросовестно. В прошлом году отдел культуры и образование обкома партии проверял состояние работы в системе народного образования республики. Существенных замечаний не было сделано. Что касается перевода...
  
   Каламыков (встает со своего места и направляется в сторону Яфаунова, перебивает его. Все затихли): Хватит изворачиваться! Нам такая басня не нужна. (Каламыков подходит вплотную к Яфаунову и тычет пальцем в спину ему. Яфаунов оборачивается испуганно. Каламыков сложил четыре пальца, изобразив решетку). Вот когда ты будешь здесь и видеть небо в клеточку, ты все расскажешь, все, до мелочи. С лицемерным видом святоши, прикрываясь маской искренности, сейчас пытаешься нас обмануть. Нет, голубчик, не получится! Маска уже спала! Не раскаявшийся враг вдвойне опаснее. (Каламыков вернулся и сел на диван).
   Пауза
  
   Свинцов (встает): Товарищи! Чего тут долго гадать и думать? Все здесь ясно как божий день. Как говорится, ветра не удержишь, правду не скроешь. Есть предложение исключить Яфаунова из рядов партии и снять его с работы. Мы не можем врагам народа доверять ответственную должность. Партия не простит нам этого. Мы должны проявить бдительность во всем. Будем очищать наши ряды от чуждых элементов и двигаться вперед под руководством партии Ленина-Сталина!
  
   Каламыков (властно и грубо): Против такого предложения товарища Свинцова никто не смеет возражать. Решение считается принятым, а вина Яфаунова установленной. Сдайте партийный билет, Яфаунов! Предлагаю санкционировать арест Яфаунова. Так будет со всеми, кто против нас! Никакой пощады двурушникам, лицемерам, примазавшимся к завоеваниям революции! Смерть врагам народа!
  
   Яфаунов медленно достает билет из внутреннего кармана пиджака и бережно кладет его на стол перед Свинцовым.
  
   Каламыков (встает и возвращается на свое место за столом, не поднимая голову): Теперь вы свободны гражданин Яфаунов. Нам с вами не по пути. Прощайте.
  
   Яфаунов уходит не торопясь. За ним последовал Грицюк.
  

ЗАНАВЕС

  
   Сцена вторая
  
   Действия происходит в кабинете Юродова. Посередине стол. На нем папки с бумагами, чернильница, ручка, телефон, графин с водой. Справа небольшой с книгами шкаф. Перед столом табуретка. Сзади табуретки стоит арестованный Шахбан Кишев. У него на шее привязана стопка книг. С трудом держится на ногах.
  
   Юродов: Еще раз предлагаю, прекратите запирательство и расскажите следствию правду о своей контрреволюционной террористической деятельности. Нам все известно. Ждем вашего чистосердечного признания.
  
   КИШЕВ: Я повторяю еще раз, не знаю я ни о какой контрреволюционной организации в нашей республике. Разрешите мне сесть и снимите с моей шее этот груз (Кишев качается и стонет). Сколько раз можно повторять.
  
   ЮРОДОВ: Будешь стоять до тех пор, пока не признаешь свою вину и не расскажешь о своих сообщниках. У нас с такими, как ты, разговор короткий. Правду, одну только правду! Может быть, таким путем ты сможешь спасти свою шкуру. Ты понял меня, контра?!
  
   Периодически доносятся душераздирающие крики, стоны.
   Дверь открывается и заходит Грицюк, за ним Каламыков. Вскакивает Юродов. Кишев безучастным взглядом, смотрит на вошедших.
  
   Кишев (умоляющи, обращается к Каламыкову). Товарищ Каламыков, прикажите им, чтобы сняли с меня этот груз и разрешили сесть. Зачем так издеваться? Я же человек. Не мучайте меня, пожалуйста, прошу вас. Вы же меня знаете, я честный работник.
  
   Каламыков (небрежно): Пусть сядет. Он уже сознался как другие?
  
   (Юродов быстро снимает груз с Кишева и сажает его на стул).
  
   ЮРОДОВ: Упрямится, товарищ Каламыков, не хочет правду сказать, вот мы и беседуем с ним. Другой язык для него не доступен. Другие раскаялись в содеянном, а он один упирается, как осёл.
  
   КАЛАМЫКОВ (подходит к столу и садится на место Юродова): Ты что думаешь, Шахбан, здесь сидят люди дурнее тебя? Если сознаешься, расскажешь правду о своей контрреволюционной деятельности, как ты попал под влияния Бесланеева и других, я могу договориться в Москве и сохранить тебе жизнь. Это лучший выбор, чем стоят сутками со связкой книг на шее. Иначе тебя, в конце концов, поставят к стенке, ты понимаешь, о чем я? Подумай Шахбан, подумай хорошо, и не запирайся. Я тебе добрый совет даю. Ты меня понял?
  
   КИШЕВ (взволнованно): Мне... Мне, не в чем сознаваться, честно говорю. Я уже много раз повторял это следователю. Я не имею понятия, о чем меня хотят убедить, я честно говорю. С Бесланеевым у меня были только служебные, деловые отношения, клянусь вам. Мне совершенно неизвестно, чем вне службы он занимался. Я честно выполнял свою работу. Об этом могут подтвердить все. Почему мне не верите? Что происходит, товарищ Каламыков? Помогите мне, пожалуйста, прошу вас!
  
   КАЛАМЫКОВ (властно и раздраженно): Ты меня не понял, Шахбан! Я врагу не товарищ! Не надо нам сказки рассказывать! Раздавленная лягушка! Позор такого держать на руководящей работе. Пригрели змею на груди, теперь она кусается. Продолжайте допрос.
  
   (Каламыков встает и уходит из кабинета. Грицюк что-то шепнул на ухо Юродову и шагает за Каламыковым).
  
   Пауза.
   Дверь открывается и появляется Афиноген с засученными рукавами.
  
   ЮРОДОВ (обращаясь к Афиногену): Помоги-ка ему подняться, а то он устал сидеть и нацепи снова ему "медальон". Разговор у нас будет долгим и трудным. Ты, Шахбан, сам так захотел, так что, пеняй на себя. Сам виноват. Мы тебе добра хотим, а ты этого не понимаешь, упираешься зря.
  
   (Афиноген помогает Кишеву подняться. На его шею вешает снова связку книг. Кишев не удержался на ногах и рухнул на пол).
  
   ЮРОДОВ: (кричит) Встань, скотина! Ишь, разлегся, как кисейная барышня размякся! Я тебя проучу, вражина! Встать!
  
   Афиноген пытается приподнять лежащего на полу, но это ему не удается. Безжизненное тело Кишева снова рухнул на пол.
  
   АФИНОГЕН: Он что-то не дышит, Дмитрий. Давай отложим допрос. Может доктора позвать? Кабы чего не вышло.
  
   ЮРОДОВ (презрительно): Убери эту падаль отсюда. Когда очухается, приведи его сразу. У нас разговор с ним не окончен. Я вытряхну с него душу, сволочь!
  
   Афиноген тащит Кишева за дверь. Наступила тишина. Юродов перебирает бумаги.
  
   ЮРОДОВ (разговаривает сам с собой): Вот с Хуповым мы справимся быстро. Сломаем его сходу. Первый допрос он с трудом выдержал. Сам Первый приказал доконать его. Мы уж, постараемся. Он долго не продержится.
  

Возвращается Афиноген.

  
   ЮРОДОВ: Ну, где Кишев, что с ним?
  
   АФИНОГЕН (подходит к столу и присаживается): Доктор осмотрел его. Плохи дела у него. Врач не разрешил продолжить допрос. Придется подождать, он в шоке. Никита Иосифович требует повторно заняться Хуповым. Привести его?
  
   ЮРОДОВ: Комиссар мне сам говорил об этом. Давай, приведи Хупова. С ним придется покруче заняться. Сволочь, позволил себе пожаловаться самому Сталину на самого Каламыкова! Это даром не пройдет, вражина!
  
   Афиноген быстро выходит и через 10 минут возвращается с Хуповым.. На нем одежда изорвана, лицо в синяках, с трудом держится на ногах.
  
   ЮРОДОВ (пренебрежительно): Ну что, добрый молодец, ты хорошо подумал? У тебя времени было немало пораскинуть мозгами. Целые сутки! Продолжим разговор по душам. Теперь ты должен все выложить как на духу. Ты хорошо подумал, вражина? Или будешь продолжать запирательство?
  
   ХУПОВ (хрипловатым голосом): Чего мне думать? Я все сказал, повторю еще раз. Никакой вины за собой я не чувствую. Каламыков хочет через вас свести со мной личные счеты. Неужели вам этого непонятно? Вы меня допрашиваете уже двадцатый раз, я больше не могу отвечать на ваши вопросы, у меня нет сил говорить, отпустите меня в камеру, пожалуйста, мне тяжело говорить, я болен, у меня температура.
  
   ЮРОДОВ: Ишь, как разговорился! Хватить! Афиноген, повесь ему "медальон". Он нас плохо понял. (Афиноген вешает связку книг на шею Хупова и тот стал качаться). Ну что, так легче разговаривать? Будешь стоять до тех пор, пока не подпишешь протокол. Говори, контра, как ты попал в контрреволюционную организацию и что замышляли сотворить со своими сообщниками?! Выкладывай!
  

Хупов стоит, с трудом держится на ногах и молчит.

  
   АФИНОГЕН: Дмитрий, может показать ему один приемчик? Так легче ему разговаривать с нами. (Юродов кивает в знак согласия). Тебе, гад, добра желают! Не хочешь сказать правду, получай! (Афиноген с размаху наносит удар изможденному Хупову под дых и тот падает на пол и долго откашливается, тяжело дыша).
  
   ЮРОДОВ: Ну, неужели ты и сейчас не понял, что с нами шутки плохи? Может хватить запираться? Или продолжим убеждать тебя дальше, дурака? Говорить будем? Подними его, Афиноген.
  
   Афиноген рывком приподнял Хупова, но тот не смог удержаться на ногах и опустился на колени, ухватившись за край стола.
  
   ХУПОВ (еле-еле, хриплым голосом): Я согласен, где подписывать?
  
   Юродов и Афиноген переглянулись удивленно. Хупову пододвинули готовый протокол с текстом о признании своей вины, и он, стоя на колени, поставил дрожащей рукой подписи на листах, где ему указывали.
  
   ЮРОДОВ (победоносно): Так бы давно! Наконец, ты нас понял. Это хорошо. Зачем надо было так изводить себя из-за такого пустяка. Афиноген, отведи его в камеру, пусть отдохнет. Потом продолжим беседу. У нас еще есть тема для дальнейшего разговора.
  

Афиноген уводит Хупова под руку. Юродов звонит Грицюку.

  
   ЮРОДОВ (торжественно): Никита Иосифович! Наконец, сломался, упрямый осёл! Хупов подписал все страницы протокола с признаниями! Можете доложить хозяину. Понял, Никита Иосифович, как раз хочу его еще раз подробнее допросить его по некоторым важным вопросам. А как быть с Яфауновым? Лады. Ничего, ночь проведет в моем кабинете в стойке и ему, этому барчуку, это не понравится и сразу белый флаг выкинет. В бараний рог скрутим. Потом доложу подробности. (Юродов кладет трубку на место)
  

Заходит Афиноген.

  
   АФИНОГЕН: Кого на очередной допрос пригласит, Дмитрий?
  
   ЮРОДОВ (перебирает бумаги на столе): Скоро обед. Перекусим здесь. Дай команду, чтобы Яфаунову кроме селедки другую еду не давали, в том числе и воду. И принеси сюда что-нибудь повкуснее, мои кишки марш играют.
  
   (уходит Афиноген).
  

ПАУЗА

  
   Через некоторое время возвращается Афиноген с обедом для Юродова. Ставит поднос с едой на стол.
  
   ЮРОДОВ (потирает руки, заправляет носовой платок за ворот и приступает к трапезе): Ты что, Афоня, уже перехватил что-нибудь? Присоединяйся.
  
   АФИНОГЕН: Спрасибо. Я уже кое-что проглотил на ходу. Яфаунов уплетает селедку на голодный желудок и воды просит. А воды-то нет! (смеется).
  
   ЮРОДОВ: Так ему и надо. Скоро мы им займемся. Подожди, пока его жажда сильно замучает, а потом приведи его на очередной допрос. Он у нас запляшет без музыки! (хихикает).
  
   Уходит Афиноген. Раздается телефонный звонок. Юродов быстро глотает, не прожевывая, и снимает трубку.
  
   ЮРОДОВ: Слушаю, Никита Иосифович. Сейчас принесу протокол последнего допроса Хупова. Я все понял. Я уже готов допросить Яфаунова. Лады.
   Юродов быстро доедает обед, достает протокол допроса Хупова и торопливо уходит.
  
   Занавес
  

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА 1-я

  
   Кабинет Каламыкова. Сидит нахмурившись. Присутствуют секретарь горкома Свинцов, Грицюк и два члена бюро.
  
   КАЛАМЫКОВ (после некоторой паузы обращается к Грицюку): Какие меры приняты по нашему поручению? Я имею в виду вопрос о разоблачении врагов народа в редакциях газет. Доложите коротко членам бюро.
  
   ГРИЦЮК (раскрывает паку с бумагами, достает листок и встает): Ваша прозорливость, товарищ Каламыков, нам очень помогает. С редакциями мы разобрались. Выяснилось, что здесь свили гнезда контрреволюционная группировка во главе с главным редактором Петровым. Как вы помните, на страницах газет появлялись не санкционированные обкомом партии критические выступления с контрреволюционной целью. С ними тесно сотрудничает корреспондент ТАСС по нашей республике Ростовцев. Вы его хорошо знаете. Через него машинистка горкома партии Салтурина отправила нарочным кляузу на вас в ЦК ВКП(б). Вся шайка агентов фашизма из группы троцкистско-бухаринской и буржуазно-националистической организации нами арестована. Ростовцев, видя надвигающееся разоблачение, сбежал и скрывался у себя дома в городе Загорске Московской области. Он думал, что таким путем ему удастся уйти от заслуженной кары за свою вражескую деятельность. Но он ошибся. Мои ребята быстро его нашли и доставили сюда. Нами установлен любопытный факт в отношении заведующего отделом газеты на русском языке Сабанова. Ко всему этому Сабанов оказался агентом японской разведки. Арестованные уже дали признательные показания, что и требовалось. Короче говоря, мы полностью очистили редакции наших газет от контрреволюционных элементов. Они понесут заслуженное наказание.
  
   КАЛАМЫКОВ (не поднимая голову.): У вас все? Садитесь. Надо отдать должное, товарищи, наши чекисты сработали четко и оперативно. Спасибо тебе Никита. Хочу добавить несколько слов о деятельности партийной организации редакций этих газет (поднимает голову).
   Вражеская работа в редакциях длительное время не разоблачавшаяся, стала возможной в результате развала работы первичной партийной организации при редакциях газет. Это заслуга, в кавычках, парторга Шаваева, ныне разоблаченный как буржуазный националист. Нам надо провести тотальную проверку во всех первичных и районных парторганизациях. Уверен, в них засели немало замаскировавшихся врагов народа. Надо всех вывести на чистую воду. Здесь подготовлен хороший проект решения по обсуждаемому вопросу. Примем этот документ в целом. Вопросов нет, поэтому на этом закрывается наше заседание. Все свободны, кроме Грицюка.
  
   Все уходят. Остаются Каламыков и Грицюк.
  
   КАЛАМЫКОВ: Какие проблемы у тебя, Никита? Я имею в виду личного характера. Может, помочь чем-нибудь? Ты не стесняйся, проси что хочешь!
  
   ГРИЦЮК (взволнованно): Спасибо, товарищ Каламыков. Благодаря вам у меня все есть. Вы так добры ко мне. Я век этого не забуду! Я ваш раб.
  
   КАЛАМЫКОВ: Ну, я, к слову спросил. Если, что надо спрашивай, не стесняйся. У меня к тебе серьезное предложение, Никита. Я хочу тебя перевести в Москву, в центр. Конечно, мне трудно будет найти тебе замену, ну на данном этапе ты мне там нужнее. Мне нужен преданный человек в центре.
  
   ГРИЦЮК (недоуменно): Что вы имеете в виду, товарищ Каламыков? Что за работе ждет меня? Я знаю, что что-то плохое вы не предложите мне.
  
   КАЛАМЫКОВ (встает и прохаживает по кабинету, обдумывая ответ. Подходит к Грицуку):
   Не переживай, Никита. Хочу тебя устроить начальником тюремного отдела НКВД Советского Союза! Ты понимаешь, что это такое? Я имел предварительную договоренность с самим Ежовым. Нелегко было его убедить. Помог мне Климент Ефремович. Если ты не согласен, скажи, не буду настаивать. Тебе решать. Мое мнение ты уже знаешь. Повторю еще раз, преданный человек как ты в центре мне очень нужен.
  
   ГРИЦЮК (возбужденно): Для меня все так неожиданно, товарищ Каламыков. Чем же я могу отблагодарить за все, что сделали меня. Конечно, для меня работа в столице на такую высокую должность великая радость! До конца моей жизни, до последнего вздоха буду вашим рабом! Любое ваше желание будет всегда для меня законом. Вы слишком большую честь оказали мне! Я этого никогда не забуду! Где бы я ни был, я вашем распоряжении! Я принимаю ваше предложение.
  
   КАЛАМЫКОВ (возвращается на свое место): Вот и прекрасно. Остальное мое дело, Никита. Пора тебе готовиться в путь. На днях я окончательно решу этот вопрос, и ты поедешь в Москву. Да, я хотел тебя спросить, где отбывает наказание мой враг, враг народа Шандиров? Его слишком мягко наказали, я не доволен. Что такое десять лет для такого контрреволюционера крупного масштаба.
  
   ГРИЦЮК: Сам я удивился мягкости этого приговора, беседовал с членами трибунала. Они меня убеждали, что десять лет дали Шандирову с большой натяжкой. Но мы отправили Шандирова в Украину, в Полтавскую тюрьму, где самые жесткие условия. Ему там совсем не сладко будет. Я прослежу за ним.
  
   КАЛАМЫКОВ: Трибунал иногда грешит, проявляя ненужную сердобольность. Будешь в Москве, возьми под свою личную опеку этого мерзавца. Он не должен выйти из тюрьмы. Это между нами. Ты понял, о чем речь? Я на тебя надеюсь. Это очень важно для меня.
  
   ГРИЦЮК: Я все понял, товарищ Каламыков. Он от меня никуда не денется. Все сделаю в лучшем виде. Как устроюсь на новой должности, в первую очередь займусь им, я обещаю. Это будет в моей власти.
  
   КАЛАМЫКОВ: Я верю тебе, Никита. Держи меня в курсе. Я позвоню в Москву и согласую дату твоего отъезда. Пока продолжай свою работу здесь. Никакого спуска врагам народа! У нас еще куча проблем в этом направлении.
  
   ГРИЦЮК: Как раз хотел доложить вам про нашего одного такого врага.
  
   КАЛАМЫКОВ ( устало и небрежно презрительно): О ком речь, Никита, их у нас немало. Давай покороче, скоро соберутся члены бюро обкома и приглашенные по очень важному вопросу.
  
   ГРИЦЮК: Речь идет о бывшем представителе республики в Москве при ВЦИКе Хупове.
  
   КАЛАМЫКОВ (удивленно смотрит на Грицюка): Что он еще выкинул? Мне сказали, что он сознался во всем и кается. Или этот не так?
  
   ГРИЦЮК: Мы перехватили его письмо. Он адресован лично вам. Хупов попросил бумагу с целью сообщить письменно дополнительные сведения. И он написал. Я зачитаю просто некоторые выдержки этого письма:
   "Осмелюсь написать вам несколько слов не с целью оправдания своего поступка против вас, так как оправдывать его не смогу, ибо у нас были исключительно хорошие взаимоотношения, и я не должен был так поступить.
   Но я совершил роковую ошибку, сошел с пути, написав против вас письмо И.В. Сталину. Я осознал свою ошибку, у меня уже нет ни сил, ни слез оплакивать эту ошибку. Вы в душе хорошо знаете, что я никакой контрреволюционной деятельностью не занимался, что я честный советский работник. Я далек от мысли, что вы мстите за это письмо, тем более я осознал свою ошибку. Я еще молод, смогу искупить свою вину перед вами. Прошу, умоляю вас, учесть все это и отпустить меня".
   Вот такой он, предатель, ошибся, говорит. Наглец, какой!
  
   КАЛАМЫКОВ (с усмешкой): Ну что ты думаешь по этому поводу, Никита? Отпустим? Пожалеем?
  
   ГРИЦЮК: Это равносильно волка в лес отпустить, товарищ Каламыков. От этого он не перестанет уничтожать овец. Мы поработаем еще с ним.
  
   КАЛАМЫКОВ: Молодец Никита! Очень хорошо сказал. Пусть он получит то, что заслужил. Сделай так, чтобы этот урод больше никогда не смог высовываться. Ты все понял, Никита? Удачи тебе! Доложи потом ситуацию.
  
   ГРИЦЮК: Мы продолжим, пока он не вернется к своим признательным показаниям. У меня неотложные дела, я, наверное, покину вас, товарищ Каламыков, потом доложу обо всем подробно.
  
   КАЛАМЫКОВ: До свидания, Никита. Готовься к отъезду, зачищай все, чтобы хвостов не оставлять.
  

ЗАНАВЕС

Картина 2-я

   Кабинет Юродова. Сидит за столом, углубившись в чтение бумаг. Стук в дверь. Юродов отрывается от бумаг.
  
   ЮРОДОВ: Да! Заходите!
  
   Открывается дверь и появляется Яфаунов в сопровождении Афиногена. На нем лица нет. Исхудалое лицо со следами избиения, испуганно смотрит по сторонам. Его взгляд остановился на графине с водой.
  
   ЮРОДОВ: Ну, что, Яфаунов, вы уже, наверное, одумались. Если так, еще раз предлагаю рассказать правду о своей контрреволюционной деятельности. Отговорки, запирательства приниматься не будут, имейте это ввиду.
  
   ЯФАУНОВ (глуховатым голосом): Дайте воды, умоляю. Да, я контрреволюционер, троцкист, что там еще... Воды! Воды! Я согласен на все! Дайте воды!
  
   ЮРОДОВ (торжественным тоном): Чувствуется, вы все поняли как надо. Это уже другой разговор, давно бы так, видишь, до чего вы себя довели своим упрямством. (Юродов наливает полстакана воды и отдает Яфаунову. Тот выпил это залпом). Разрешаю садиться. Первый вопрос: вы обвиняетесь в контрреволюционной троцкистской буржуазно-националистической деятельности. Признаете виновным себя в этом?
  
   ЯФАУНОВ: Я признаю себя виновным в том, что являлся участником контрреволюционной троцкистской организации. Дайте еще воды. Меня накормили селедкой, не давая воды. Этот же издевательство, гражданин следователь. Я все расскажу, все что хотите, но дайте мне стакан воды. Воды! Я же сказал, согласен на все.
  
   ЮРОДОВ (наливает еще полстакана воды и держит в руке, не отдавая Яфаунову): При каких обстоятельствах, когда и как вы были вовлечены в эту организацию, руководителями которой были Водахов и Бесланеев? Каким образом в эту группу вы вовлекли своего заместителя Махмуда Энеева?
  
   ЯФАУНОВ: Когда работал заведующим областным Отделом народного образования, я часто встречался со своим знакомым Водаховым. В беседах он мне высказывал свои контрреволюционные взгляды, направленные на существующий строй. Выказывал свое недовольство секретарем обкома партии Каламыковым. Говорил он о других своих единомышленниках. Энеев то же помогал нам. Он наш союзник и поддерживал нас.
  
   ЮРОДОВ: Какую установку вы получили от Водахова? Какие связи Энеева с преподавателем учебного городка Парафило? Они в свое время всячески выгораживали врага народа Гемуева и вы им помогали, используя свое служебное положение. Отвечайте.
  
   ЯФАУНОВ: Конкретной установки о проведении контрреволюционной работы он мне не давал, но сказал, "соображай сам". Что связывало Энеева с Парафило сейчас, не могу вспомнить.
  
   ЮРОДОВ: Скажите, Водахов называл участниками контрреволюционной буржуазно-националистической организации Бесланеева, Максидова, Кишева, Амшокова, Карашаева из Малой Кабарды? Какую роль отводилась террористу, националисту Зукаеву из Черекского района?
  
   ЯФАУНОВ: Да, Водахов их перечислял, все они были участниками. Дайте воды, пожалуйста. Я уже все сказал. Я подпишу свои признания, дайте воды. Воды! Я признался во всем! Что еще надо?
  
   ЮРОДОВ: Потерпи, дружок. Сначала правду, а воду потом. Вы лично имели встречу с этими названными лицами? Когда, где и о чем вели разговор?
  
   ЯФАУНОВ (с трудом, задыхаясь): Да, имел с ними встречи. Из них я мало знал Кишева и Зукаева. Говорили о контрреволюции. Дайте воды, наконец! Запишите в протокол все как надо, и подпишу все.
  
   ЮРОДОВ: Нам известно достоверно, что Водахов давал вам определенную установку для осуществления контрреволюционной деятельности. Расскажите об этом подробнее.
  
   ЯФАУНОВ: Будучи завербован в контрреволюционную организацию, я от Водахова получал установку работать на поражение по линии просвещения. Дайте протокол, где расписаться?
  
   ЮРОДОВ: Следствие располагает данными о том, что контрреволюционная организация готовила террористического акта против Каламыкова, Грицюка и других, что такую установку вы получили от врага народа Бухарина. Вы подтверждаете это?
  
   ЯФАУНОВ: Да, подтверждаю. Все подтверждаю! Бога ради, дайте воды! Я же все подтвердил, гражданин следователь, почему вы не даете мне протокол подписать?
  
   ЮРОДОВ: Молодец, Яфаунов! Наконец, вы нас поняли. Вот протокол допроса, подпишите вот здесь и здесь (Юродов пальцем тычет внизу каждой страницы). Ты заслужил еще стакан воды. Еще один момент. Как же вы с Борукаевым умудрились так исказить смысл текста Конституции СССР. Кто вам дал такое задание?
  
   ЯФАУНОВ: Было решение обкомам партии о необходимости перевода Конституции СССР на кабардинский язык. Эту работу поручили мне и Борукаеву. Мы выполнили эту работу, и никто замечаний не сделал. Никакого злого умысла не было. Так получилось, извините. Это все.
  
   ЮРОДОВ: Теперь вы не можете отрицать факты искажения смысла Конституции при переводе ее на кабардинский язык. Комиссия в составе известных деятелей науки и культуры Битокова, Артабаева и Кушхова исследовали вашу работу над текстом Конституции и установили факты грубого искажения. Вы и Борукаев это сделали в контрреволюционных целях. Подтверждаете вы эти факты?
  
   ЯФАУНОВ: Подтверждаю. Дайте ручку, я подпишу и это в протоколе.
   Юродов пододвигает лист протокола и показывает где нужно еще поставить подписи. Яфаунов ставит подписи).
   Я все рассказал и подписал все. Дайте воды, я очень устал. Воды...
  
   ЮРОДОВ: На сегодня хватит, но разговор у нас еще будет на очных ставках со своими сообщниками, фамилии которых вы назвали сегодня. Вы должны все это подтвердить и изобличить врагов народа. Надеюсь, вы меня поняли. (наливает стакан воды и небрежно подвинул к Яфаунову. Тот быстро хватает стакан и пьет большими глотками). Афиноген, отведи его вниз в камеру. На сегодня хватит. Пригласи на очередной допрос Хупова.
  

Яфаунова уводят.

Пауза

  
   Вскоре дверь открывается и появляется Афиноген.
  
   ЮРОДОВ (удивленно): В чем дело, Афоня? Где Хупов? Почему ты его не привел?
  
   АФИНОГЕН: Он отказался. Передал письмо на имя начальника. Вот письмо, я его захватил (кладет на стол исписанный листок бумаги). Может быть, надо было отдать его сразу шефу?
  
   ЮРОДОВ: Никак нет, Афоня. Сначала нам нужно разобраться, а потом доложим и начальнику как положено. Что ж он нацарапал, на сей раз? (Юродов вчитывается в текст письма). Ты послушай, Афиноген, что он пишет, вот наглец:
   "Гражданин народный! Комиссар! Будучи на воле я написал письмо секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину о преступлениях руководства КБАССР, о незаконном растранжиривании государственных средств на личные нужды. О семейственности, взяточничестве и т.д.".
  
   Пауза
  
   АФИНОГЕН: Это все, Дмитрий Андреевич? Что он еще написал там? Я не успел прочитать эту писанину.
  
   ЮРОДОВ (не поднимая голову, читает молча): Нет, Афоня, дальше еще интереснее, вот наглец. Послушайка:
   "Я писал И.В.Сталину правду, только правду, как честный коммунист и от этого письма я никогда не откажусь. Здесь же теперь меня обвиняют в буржуазном национализме, в связях с Рыковым и Бухариным. Но это же неправда! Теперь, находясь в руках тех, на кого я жаловался, я давал ложные показания. При даче вынужденных показаний мною руководила мысль: лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Порошу, гражданин народный комиссар, ради объективного расследования моего дела, передать его в любой крайНКВД или Москве, на которые не распространяются руководство тех лиц, на кого я писал жалобу".
   Да-а! Ну и ну! Сделаем так, Афоня, притащи этого суслика ко мне, поговорим с ним по душам. Теперь вопросов стало еще больше. Хупов думает, что наш новый начальник пойдет ему на поводу. Как бы ни так! Ступай, тащи его сюда! Я из него душу вытряхну, гадина!
  
   ПАУЗА
   Афиноген уходит. Юродов снова взялся читать письмо Хупова. Вскоре Афиноген возвращается и ведет Хупова под руку. У Хупова бледное исхудалое лицо со следами побоев, передвигается с трудом.
  
   ЮРОДОВ: Ты что, добрый молодец, решил саботировать? Ты же, сукин сын, сам признался во всем, подписал протокол, а теперь на попятную? Не выйдет! Мы в такую игру не играем. Ты нас плохо понял! С нами шутки плохи, братец!
  
   ХУПОВ (слабым голосом): Я всю правду написал народному комиссару. Отдайте ему письмо, прошу вас. Вы же не имеете право держать мой письмо у себя. Отдайте ему. Он поймет все. Не мучайте меня, пожалуйста, прошу вас. Хватит уже издевательств.
  
   ЮРОДОВ (жестким тоном): Видал! Наивный ты человек, Хупов. Решил разжалобить новое начальство. Ты думаешь, он будет на стороне контрреволюционеров? Твоя писанина пока у меня! Поздно, Хупов, поздно! Твои признательные показания у нас и ты их подписал. Назад хода нет! Ты все понял? Или будешь опять вилять хвостом, вражина?
  
   ХУПОВ: Но не я же автор этих признаний. Я просто вынужденно их подписал. Сами это знаете хорошо. Об этом написал новому начальнику, отдайте письмо ему, он поймет.
  
   ЮРОДОВ: Я спрашиваю, признаете виновным себя в контр - революционной, буржуазно-националистической деятельности?! Перестаньте запираться! Отвечай!
  
   ХУПОВ: Я всю правду в письме написал. Отдайте письмо народному комиссару, прошу вас, он разберется. Больше нечего мне добавить, я уже не в силах терпеть изуверское обращение со мной.
  
   ЮРОДОВ: Не морочьте нам голову! В Москве танцевал под дудкой Бухарина и его друзей. Теперь овечкой прикидываться решил. Говорите о своих связях с Бухариным!
  
   ХУПОВ: Никогда не встречался с Бухариным, и ни в какие организации я не входил, это ложь.
  
   ЮРОДОВ: Ты еще нам не рассказал, как пытались совершить покушения на товарища Ворошилова и нашего вождя Сталина. Не вздумай запираться, мы все знаем! Рассказывай все!
  
   ХУПОВ (возмущенно, хриплым голосом): Это явная ложь! Такого просто не могло быть! Чушь, какая-то!
  
   ЮРОДОВ: Ну, что ж, могу напомнить тебе. Ты же вызвал в Москву наших егерей и подослал их сначала к Климу Ворошилову, а когда план его убийства сорвался, ты своих псов направил на Красную площадь Первого мая чтобы совершить покушение на товарища Сталина прямо на трибуне Мавзолея! Ты думал, не дознаются? Напрасно думал! Хватить запираться!
  
   ХУПОВ: Как вы могли придумать такое! Это явная ложь! О, господи, что происходит!
  
   ЮРОДОВ: Хватит Хупов! Следствие еще раз предлагает рассказать правду о покушении на главных руководителей страны! Егеря же были у вас в Москве. Хотите сказать, не было этого? Отвечай, мерзавец (стучит кулаком по столу)!
  
   ХУПОВ: Да, встречался с ними один раз. Они были приглашены в Москву не мною, а самим Ворошиловым в гости, как друзья. Он им сделал подарки. Ворошилов дал им машину и егерей возили по Москве на экскурсии. Я помог найти им переводчика. На Первомайский парад егерей были приглашены Ворошиловым. Это правда. Никакого заговора не было и не могло быть, поверьте! Это ужасный наговор, спросите у этих самих егерей.
  
   ЮРОДОВ: Афиноген! Напомни ему один приемчик, освежи ему память, а то он слишком забывчивый стал, гад. Ты у меня запляшешь сейчас без музыки, мать твою!
  
   Афоноген, стоявший рядом, размахивается и наносит сильный удар ослабевшему Хупову в скулу. Тот падает на пол и затихает. Афиноген пинает его ногами в бок.
  
   ЮРОДОВ: Поднимайся, скотина! Не нравится? Сам виноват, не надо было упираться. Вставай! Память отшибла?! Вставай, я сказал!
  
   АФИНОГЕН (пытается поднять тело Хупова): Дмитрий, он не дышит.
   По-моему он концы откинул. Иди, посмотри. Капут ему!
  
   Юродов встает и подходит к лежащему на полу Хупову, ощупывает пульс. Возвращается на место.
   ЮРОДОВ: Иди, приведи сюда доктора быстро! Кажется, мы перестарались, Афоня. Беги!
  
   Афиноген уходит и вскоре возвращается с доктором в белом халате, в очках. На его шее стетоскоп свисает
  
   ЮРОДОВ: Посмотри-ка, доктор, наш пациент, что-то неважно себя чувствует. Поколдуй над ним. У нас предстоит с ним еще долгий разговор.
  

Доктор проверил пульс, сдвигает веки Хупову и заглядывает в глаза ему.

  
   ДОКТОР: Вы уже поколдовали над ним изрядно. Я бессилен что-либо сделать. Он мертв. Срочно доложите начальнику. Это очень серьезно, друзья!
   Чего смотрите на меня? Я же сказал, этот человек умер! Разве так можно? Убили его!
  
   ЮРОДОВ (берет трубку и звонит): Товарищ народный комиссар! У нас ЧП. Во время допроса умер арестованный Хупов. Что нам делать? Закинуть в подвал? Понял (кладет трубку и обращается к Афиногену). Давай, Афоня, тащи его в подвал. А вы, доктор, составьте медицинское заключение о его смерти, наступившей от заболевания туберкулезом. Исполняйте! И никому ни слово!
  
   Афиноген волочет тело Хупова, ему пришел помогать Юродов. Они вытащили труп за дверь. За ним последовал доктор.
   ЗАНАВЕС.
  
   ЭПИЛОГ
  
   Кабинет Каламыкова. Идет заседание бюро обкома ВКП(б). Вдруг открывается дверь, и заходят двое из НКВД. Подходят к Каламыкову с двух сторон.
  
   СЕРЖАНТ НКВД: Гражданин Каламыков, по распоряжению товарища Берия вы арестованы как враг народа! Вы обвиняетесь в контрреволюционной буржуазно-националистической деятельности. Встаньте! (Каламыков от неожиданности потерял дар речи. Чекисты берут его под руку и уводят ошарашенного секретаря обкома партии из кабинета и навсегда. Члены бюро провожают его удивленным взглядом).
   Пауза.
   Из репродуктора доносится голос по латыни: Пэрэат мундус эт фиат юстициа и перевод текста - ПУСТЬ ПОГИБНЕТ МИР, НО СВЕРШИТСЯ ПРАВОСУДИЕ! Палач попал в ту яму, которую он готовил другим, безвинным жертвам. Судьбы свершился приговор!
  

Играет грустная музыка

  
   Занавес.
  
  

  
  
  
  
  

  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Любить и беречь свою историю, своих героев
  

Адыг, плывущий на гребне жизни

  

" Горжусь тем, что я адыг !"

   "Адыги - рыцари Кавказа. Горжусь, что принадлежу к их числу и очень стараюсь соответствовать! Я делаю все, чтобы мой народ гордился мной так же, как и я - им!"

Михаил Шемякин-Карданов.

  

0x01 graphic

  
   Во всех уголках земного шара люди знают и чтят таких великих мастеров как Леонардо да Винчи, Марк Шагал, Пабло Пикассо, Рубенс, Лиотар, Илья Репин, Левитан и многих других. К этим мастерам по праву сегодня принадлежит и наш соплеменник Карданов (Шемякин) Михаил. Своим талантом, мастерством художника, скульптора он получил всемирное признание. Таким талантливым мастером может гордиться любой народ.
   Не так давно Михаил Карданов снова посетил родину своего отца - Кабардино-Балкарию. Здесь чествовали великого маэстро. Ему присвоили звание Народный художник Кабардино-Балкарии и звание профессора наших вузов.
   Карданов (Шемякин) никогда не забывал, всегда помнил свое адыгское происхождение. Он не раз подчеркивал в своих выступлениях в печати и на центральном телевидении, что он адыг по происхождению и его род из кабардинской фамилии кардановых.
   Сегодня не стоило бы об этих бесспорных фактах напоминать еще раз, если не были бы попытки извратить историю и вводить людей в заблуждение. Да, мы гордимся своим земляком, да, мы хотим, чтобы признали правду о национальной принадлежности великого художника. Правду, одну только правду! Правда никому не может помешать.
   Не так давно,1994 году осетинский историк Казбек Челахсты в Петербурге издал огромную книгу под названием "Осетия и осетины". В этой книге автор описывает выдающихся людей осетинского народа. Среди них назван и Михаил Шемякин (Карданов). По утверждению автора он происходит из древнего осетинского рода кардановых. Мы бы не возразили, если бы утверждение Челахсты соответствовали действительности. Видимо, автору, прежде чем опубликовать такое утверждение, следовало спросить самого Михаила Шемякина (Карданова) и глубже изучить предысторию семьи художника. Он нигде и никогда не намекал, что у него осетинские корни.
   Кто же такой, этот Шемякин Михаил?
   Как пишут исследователи, да и сам Михаил говорит об этом, он родился в 1943 году в Москве. Отца то же звали Михаилом, который родился в селении Кызбурун 2, Баксанского района. Во время революционного брожения в России Михаил - старший осиротел. Подобрал беспомощного мальчика русский солдат по фамилии Шемякин. Он стал его воспитывать и дал свою фамилию. Во время гражданской войны опекун Шемякин погиб, и несовершеннолетний Михаил оказался среди красноармейцев. С этого времени и до конца жизни его судьба была связана с военными делами. Ему было всего 13 лет, когда получил первый в своей жизни орден. За проявленную храбрость и отвагу он был еще тогда награжден орденом боевого Красного Знамени.
   Как пишет известный историк Карамзин, среди кабардинских послов, впервые посетивших Ивана Грозного были и выходцы из рода кардановых. Некоторые авторы полагают, что великий итальянский изобретатель Джераламо Кардано является потомком кабардинских кардановых, переселившихся в Италию. Во всем мире до сих пор широко применяется изобретение Дж. Кардано, названный его именем - карданный вал.
   Другой примечательный факт в биографии Шемякина. Мать Михаила-младшего Юлия Предтеченская до войны была женой артиста Бориса Блинова, исполнявшего роль Фурманова в кинофильме "Чапаев". Юлия ушла от Блинова и вышла замуж за Шемякина Михаила - старшего. Предтеченская сама была талантливой актрисой. Как установили исследователи, в одном из довоенных фильмов Юлия играла роль кабардинки. Более того, съемки этих эпизодов фильма проходили в родном селе Шемякина Кызбуруне.
   Вскоре началась Великая Отечественная война, и Шемякин-отец воевал в составе действующей армии от начала до конца. Полковник Шемякин за боевые заслуги получил еще пять орденов боевого Красного Знамени. И после войны верный сын кабардинского народа, россиянин Шемякин - Карданов продолжал службу в Советской Армии.
   Художник Михаил Шемякин очень любил своего отца. Видимо этим и объясняется его бессменная одежда, напоминающую офицерский мундир отца.
  
  
   0x08 graphic
   Михаил в отцовском мундире
  
   Эта фотография из архива Олега Железняка сделана в 1949 году, когда отец служил в Советской Армии, дислоцированной в Германии. Тогда ему было всего шесть лет.
  
  
  
   Позже, как вспоминает сам Михаил, его отец и мать развелись и жили отдельно. Это произошло после возвращения из Германии, примерно в 1957 году. В том же году он поступил в Ленинградскую художественную школу. С этого времени начались все невзгоды начинающего художника. По причине того, что его произведения не совпадали с установкой коммунистического режима о социалистическом реализме,
   Михаила исключили из школы. Но он не переставал рисовать и власти не переставали его преследовать. Его признали психически неполноценным и поместили на принудительное лечение в психушку. В конечном итоге, Михаила в 1971 году лишили гражданства СССР, без ведома родителей и выслали за рубеж. Многое испытал он, многое пережил на чужбине. В конечном итоге он обосновался в Америке.
   Карданов (Шемякин) Михаил нигде не называл себя русским художником. Он считал и считает себя российским художником. Однако некоторым не нравится такой статус маэстро. Так, в сентябрьском номере журнала "7 дней" за 2005 г. Шемякину посвящено несколько страниц. Авторы называют Шемякина русским: "Русского художника Михаила Шемякина можно считать самым известным художником и скульптором". В то же время на следующей странице помещена большая фотография Михаила на фоне с человеческий рост родового герба, где выгравирована на кабардинском языке фамилия "Къардэн".
  

0x01 graphic

   Тут же пояснение, что Шемякин происходит от старинного кабардинского рода кардановых. Почему бояться называть вещи своими именами, и почему не сказать: Михаил Шемякин россиянин, кабардинского происхождения? Что в этом крамольного?
   Весь мир гордится великим художником - скульптором Михаилом Кардановым (Шемякиным) и пусть все знают, что самый талантливый художник современности - адыг по происхождению. Такая правда не может ущемлять ни чьи права и интересы.
  
   ************************
  

ТУЧИ НАД ТЕРЕКОМ

  
   С тех пор, как мир возник во мгле,
   Еще никто на всей земле
   Не предавался сожалению
   О том, что отдал жизнь ученью.
   Абу Рудаки
  
   В период тотальной охоты за ведьмами "врагов народа" искали везде и всюду. Органы НКВД ловили любого, на которого указывало высокое начальство. Так в сети большевистской инквизиции попал, человек далекий от контрреволюции, тем более террора. Жребий на этот раз пал на Карачая Мисостовича Блаева, самого честного, чистого человека, самой благородной профессии, служившего трудовому народу верой и правдой.
   0x08 graphic
Родился он 4 апреля 1890 года на берегу Терека в селении Болатово (ныне Терекское), Терского района, Кабардино-Балкарии.
   Имеется и свидетельство о его рождении:
   "Дано сiе отъ Народного Кадия, состоящего при Нальчикскомъ Горскомъ Суде Хаджи Алиханом Шогеновым на основании удосто-верения Булатовского сельского управления отъ 30 июня 1899 года N 777 въ томъ, что у жителя селения Булатова узденя Мисоста
   Кантемировича Блаева и законной его жены Кудас 4-го Апреля
   1890 года родился сынъ которому дано имя "Карачай" что своей
   К. Блаев подписью удостоверяю Марта 19-го дня 1914 года.
   Народный Кадий Хаджи А.А.Шогенов".
   Несмотря на наличие такого достоверного документа, при аресте Карачая, его возвели в ранг помещика.
  
   "СВИДЕТЕЛЬСТВО
   Дано сiе жительнице селения Булатова Фатиматъ Батырбековне Блаевой урожденной Альмовой въ томъ, что она въ 1912 г. Апреля 12 дня вступила въ законный бракъ съ жителемъ селения Булатова Карашаемъ Мисостовичемъ Блаевымъ, что подписью своею удостоверяю. Февраль 22 дня 1914 г. селение Лафишева.
   Сельский эфендий Жамботъ Загаштоковъ".
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Дети Карачая: Ляна, Равида и Руслан.
  
  
   Со дня установления советской власти в Кабардино-Балкарии и до этого работал учителем в сельских школах. В 1926 году, как опытного педагога, его назначили инстру-ктором-методистом районного отдела народного образования. Позднее ему доверили возглавить данный отдел. По свидетельству очевидцев, Карачай был деловым, хорошо образованным, культурным человеком и пользовался большим авторитетом. Блаев внес существенный вклад в дело развития народного образования и ликвидации безграмотности. Это было его призвание.
   Неутомимый Карачай занимался и переводческим делом, являлся писателем. Переводил он на кабардинский язык методические разработки для школ и сам их разрабатывал. Два тома "Техники ведения урока", подготовленные к печати, находятся в архиве КБР. Не успел он завершить перевод книги М. Шолохова "Поднятая целина". Им было написано несколько пьес, в том числе драмы "Зули" и "Горянка".
   Все его заслуги в одно мгновение свели, на нет, потому что Блаев был знаком с Казгери Максидовым, Хабалой Бесланеевым и другими видными руководящими деятелями республики. Блаева освободили от работы в 1936 году и перевели инструктором-методистом Нагорного районо, Кабардино-Балкарской АССР.
   0x08 graphic
Районный центр в то время располагался в городе Пятигорске и Блаев с семьей проживал там же по улице Дзержинского, 31, квартира, 5. В число членов семьи входило: жена Кулята, дочери: Фуза 20- ти лет, студентка 4 курса Дагестанского медицинского
   института, Ляна 18-ти лет, студентка Кабардино- Балкарского
   пединститута, Равида 8 лет и сын Руслан10-ти лет.
   Из них в живых осталась только Равида, которая живет в Нальчике.
   Наступила весна кровавого 1937 года. Неожиданно 12 марта
   нагрянула группа оперативных сотрудников НКВД, Карачая
   Блаева взяли под ружье и доставили в камеру для арестованных. Сразу же его на допрос вызвал сам Кащеев.
   Карачай Блаев
  
   - Вам предъявлено обвинение в том, что вы являлись участником контрреволюционной троцкистско-национали-стической организации. Признаете себя виновным в этом? - спросил Кащеев тоном, не терпящем возражений.
   - Нет, я не признаю такое обвинение.
   - Вам зачитывается выдержка из показаний обвиняемого Бесланеева от 10 февраля 1937 года. Вы эти показания подтверждаете?
   - Не подтверждаю. О существовании контрревоюцин-ной организации мне ничего не было известно.
   Неоднократные попытки заставить Блаева принять версию Кащеева, не имели успеха. Тем не мене это не помешало Кащееву составить обвинительное заключение, которое Антонов утвердил 28 марта 1937 года. Предстоял формальный судебный фарс. Он состоялся в Нальчике 26 июля 1937 года. Военная коллегия Верховного Суда СССР за считанные минуты, повторяя версию обвинительного заключения, сочла установленным, а, следовательно, и доказанным:
   "Блаев являлся участником контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации, осуществившей 1 декабря 1934 года злодейское убийство тов. Кирова и подготовившей в последние годы террористические акты против руководителей ВКП (б) и советского правительства. В начале 1936 года он примкнул к контрреволюционной троцкистско-зиновьевской Националистической организации, действовавшей на территории Кабардино-Балкарской АССР".
   В итоге 26 июля объявили приговор: Блаева Карачая Мисостовича РАССТРЕЛЯТЬ. Приговор окончательный и подлежит немедленному исполнению. В тот же день палачи казнили Блаева. Так просто, одним росчерком пера, безвинного человека лишили жизни, а семью ввергли в пучину бесконечного мучения. Правда, членам семьи каким-то чудом удалось избежать ареста. Но они ходили с клеймом семьи врага народа со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   Определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 25 мая 1957 года тот злополучный приговор отменен, и Карачай Мисостович Блаев реабилитирован посмертно.
   Из показаний Сергея Прохорова, всю жизнь проработавшего в системе народного образования Кабардино-Балкарии с первых дней установления советской власти:
   "Из крупных местных деятелей просвещения и народного образования я помню Борукаева Туту, Блаева Карачая Мисостовича, Шекихачева, Пшунокова Мачраила. Блаев один из культурных, умных педагогов. Он был хороший организатор и хорошо подготовленный педагог. Пользовался большим уважением среди учителей".
   Добрые слова вспоминания о Блаеве высказывал Аюб Беталович Сарахов, работавшего учителем сельских школ с 1921 года и, лично знавшего Карачая Мисостовича по совместной работе.
   Сам блаев так же хорошо отзывался об учителе Сарахове. Вот хаорактеристика, написанная рукой Блаева вскоре после его освобождения от обязанности заведующего отделом народного образования:
  

0x01 graphic

   Калмыков и иже жертвовали такими квалифицированными кадрами народного образования ради своей личной амбиции. Человек, стоявший вместе с другими энтузиастами у истока народного образования, стал жертвой произвола и беззакония.
  

0x01 graphic

Слева направо: русская учительница, Карачай, Фуза,

Ляна, Кулята (третья жена Карачая)

   Дети Карачая оказались достойными своего отца. Они выдержали все невзгоды и выросли добрыми, отзывчивыми и образованными людьми. Самая старшая из детей Фуза Карачаевна, обучавшаяся ко дню ареста отца в Дагестанском медицинском институте, сумела успешно его окончить и стать врачом. Она одна из первых горянок, получившее высшее медицинское образование. Фуза не рискнула вернуться домой в грозном 1938 году. Она осталась при медицинском институте в качестве ординатора глазной клиники. Позднее ее назначили ассистентом кафедры глазной клиники.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
   Дочери Карачая (слева направо):
   Ляна и Фуза
  
  
   В 1947 году она успешно защитила диссертацию, и первая из кабардинок получила ученую степень кандидата медицинских наук. Вернувшись в родные края, Фуза Карачаевна стала одной из ведущих специалистов в области глазных болезней.
   Она одновременно была заведующей глазным отделением республиканской больницы, главным окулистом-консультантом Министерства здравоохранения республики и преподавателем госуниверситета. По праву ей присвоили высокое звание "Заслуженный врач Российской Федерации". В 1957 году ее наградили орденом Ленина.

0x01 graphic

Фуза Карачаевна Блаева

   Она внесла большой вклад в развитие практической медицины. Умерла она в 1992 году.
   Вторая дочь Карачая - Ляна окончила три высших учебных заведений с отличием. Была доцентом кафедры физиологии
   КБГУ, кандидат медицинских наук, Заслуженный деятель науки. Принимала участие в Международных конгрессах физиологов в Париже и Будапеште. Ею издано 90 научных
   0x08 graphic
работ по физиологии. В 1992 году ушла из жизни.
   Младшая дочь Карачая Равида, как и старшая сестра Фуза, окончила Дагестанский медицинский институт, и долгие годы работала терапевтом в Киеве, где проживала с мужем - офицером Балаховым.
   Подросли внуки, появились правнуки. Все они помнят и чтят память Карачая Мисостовича. Его должны знать и помнить нынешнее и будущее поколение. Память о людях, отдавших свою жизнь за счастья народа, должна стать примером для грядущих поколений.
   Равида Карачаевна Она нетленна.
  
   0x08 graphic
Жертвами сталинских репрессий стали и другие из рода блаевых. Так, от рук палачей погиб Увжуко Алимурзович Блаев, выдающийся педагог, деятель народного образования в Кабардино-Балкарии. Люди, знавшие Увжуко, вспоминают его добрым словом, как о мудром человеке, верном сыне своего народа.
   Увжуко Алимурзович был человеком высокой культуры. По единодушному мнению его коллег, он был Макаренко нашего региона. Сила его морального воздействия на воспитанников была огромной. Даже его внешний вид - аккуратный, подтянутый, образ поведения, манера речи - все в нем воспитывало не только слушателей, но и сотрудников школы. Он не курил, не употреблял алкогольных напитков, был точным во всем. Добивался от
   Блаев Увжуко учащихся того же самое.
   Среди учащихся не было ни курящих, ни, тем более, желающих употребить алкоголь.
   Увжуко пользовался необычайным уважением и авторитетом среди учащихся, населения нашей республики и за ее пределами. К нему приезжали из разных городов северного Кавказа с тем, чтобы ознакомиться со стилем и характером его работы.
     23 августа 1937 года Увжуко Алимурзович Блаев был осужден тройкой НКВД и приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно в 1962 году.
  
  
  
  
   Другим выдающимся человеком того времени был и Блаев Асланбек Каирбекович. Он был арестован 5 августа 1937 года и обвинен в антисоветской пропаганде и агитации. По приговору "тройки" расстрелян 11 августа 1937 года.
   0x08 graphic
  
  
  
   Блаев А.К.
  
  
  
  
   Асланбек Блаев
  
   0x08 graphic
   Ахметек Магомедмурзович Блаев, родился в селении Терекское Терского района Кабардино-Балкарии в 1883 году. Известный деятель просвещения. Незаконно арестован и
   осужден органами НКВД 9 сентября 1937 года. Расстрелян.
   Ахмтек был одним из самых просвещенных и талантливых людей в государственном образовании Кабардино-Балкарии.
   Старший сын Ахметека Михаил окончил Индустриальный институт в г. Орджоникидзе. Работал на строительстве нарткалинского спиртзавода.
   Органами НКВД он вслед за отцом арестован 29 октября 1937
   года и расстрелян.
  
   0x08 graphic
Ахметек Блаев
  
  

Блаев Михаил, 1914 года рождения,

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  
   Блаев Петр Ахметекович.
   Будучи предупрежден о возможном его аресте, Петр покинул родные места. Жил в Венесуэле, владел судостроительным заводом.
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Ахметек Блаев среди своих учеников

0x01 graphic

  
   Ахметек Блаев среди своих учениц
  
   Так сложилась судьба славного семейства Блаевых из Малой Кабарды. Они стали жертвами тоталитарного режима.
  
   _______________________****************************
  
  
  
  
   бразец обложки

0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic

0x08 graphic

0x08 graphic

0x08 graphic

0x08 graphic

  
  
  
  
  
  
  
  
   Сарахов Александр Аюбович
  
   0x08 graphic
Писатель, публицист, член Союза писателей РФ,
   юрист, старший советник юстиции, почетный
   работник прокуратуры России, общественный деятель.
   Автор ряда произведений на юридические темы:
   повести "Опознание", "Расплата", "Война",
   "Друг мой Юрий", "Остров ГУЛАГ", "Роковая тайна",
   "Дело-табак", "Злая воля", "Судьба прокурора",
   роман-дилогия "Схватка с призраком".
   Новая книга автора рассказывает о трудной работе
   прокуратуры, милиции по борьбе с преступностью.
   Действия происходят на Северном Кавказе.
  
   Кеблаго (кабардинск.) - приглашение в гости.
   Церковное наказание: посты, длительные молитвы и т. п.
  
   Дата рождения взята из свидетельства об окончании Блаевым педагогических курсов при Нальчикской Окружной Горской школе, выданным 24 июня 1908 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"